Франция. Марсель. Публичный дом «У веселой вдовушки» 3 декабря 1919 года - Ну что могу сказать, мадам Люсьена... – солидно и обстоятельно басил чей-то мужской голос. – Судя по всему, кризис миновал... Надо сказать, пробуждение было не в пример приятней, чем в прошлый раз. Тело все еще переполняла слабость, но голова уже не раскалывалась, а боль в груди стала гораздо слабее. Вдобавок; в помещении где я находился было тепло и вкусно пахло: женскими духами, хорошим табаком и чем-то съестным. Я пришел в себя как раз от запаха еды, но открывать глаза не спешил, решив сначала проанализировать обстановку на слух. Да и страшновато было сталкиваться с действительностью, так как все недавние странности никуда из памяти не исчезли. - Значит он выживет? – с истеричными нотками в голосе задал вопрос женский голос. - Мадам Люсьена, не беспокойтесь, – снисходительно ответил мужчина. – Ваш друг отменно развит физически, но, к сожалению, сильно истощен, так как, скорее всего, переносил пневмонию на ногах. Должное лечение, хорошее питание и правильный уход, очень быстро поставят его на ноги. - Но Алекс до сих пор не пришел в себя, месье Симон, – посетовала женщина. - Это легко исправимо, – небрежно хохотнул мужик. Что-то звякнуло, и тут же мне в нос шибанул ядовитый запах нашатыря. «Зараза!!!» – волей-неволей пришлось открывать глаза и визуально воспринимать действительность. Комната, в которой я лежал, была очень похожа на женский будуар, оформленный с претензией на роскошь, хотя и в несколько фривольной тематике. И это, мягко говоря. Одна громадная картина на стене, где могучий, козлоногий сатир пылко натягивал пышнотелую пейзанку, чего стоила. Но вся эта роскошь, носила слегка потрепанный характер. То есть, видала лучшие времена. Доктор – необъятный румяный толстяк в пенсне, с буйной курчавой шевелюрой, несколько смахивающий на Александра Дюма, сидел на стуле рядом с постелью, а вот мадам Люсьена, как я и подозревал, оказалась той самой женщиной, что встретила меня вчера в коридоре. Она стояла, у меня в ногах и экспрессивно прижимала руки к своей груди. Правда, выглядело это несколько картинно. При первой встрече я толком не рассмотрел ее, а сейчас вовсю пользовался моментом, потому что дамочка была неимоверно хороша. Нет, образцом женской красоты мадам далеко не являлась, но в ней было столько шарма, что я невольно почувствовал некое напряжение в чреслах. - Ну вот! – доктор жизнерадостно осклабился и несколько раз щелкнул пальцами перед моими глазами. – Как вы себя чувствуете молодой человек? Я нехотя отвел взгляд от мадам Люсьены и прохрипел: - Лучше, чем вчера. - Очень хорошо, – довольно кивнул доктор и достав из саквояжа слуховую медицинскую трубку, скомандовал. – Еще раз послушаем вас, молодой человек. Дышите как можно глубже... Во время процедуры выяснилось, что мои обноски куда-то исчезли, сам я лежу в постели в чем мать родила, а мерзкое амбре застарелого пота, которым вовсю благоухала моя тушка, сменилось приятным запахом цветочного мыла. «Здрасьте... С какого, спрашивается, вдруг такое шикарное обращение? – немедленно озадачился я. – Подобрали, обогрели, вымыли, да еще доктора вызвали. И она меня вчера явно узнала. Все бы ничего, но вот я ее в упор не опознаю. Впрочем, это вполне объясняется амнезией. Черт побери, может я на самом деле Александр Аксаков? Или Алексей. И знал эту шикарную бабу в прошлом? Вполне может быть. Но вот досада, никакой потерей памяти не объяснишь окружающий антураж начала двадцатого века. Ведь я точно знаю, что моим временем было двадцать первое столетие. И что такое мобильная связь с интернетом помню. И много чего еще. А здесь подобными вещами даже не пахнет. Вон у дохтура вместо стетоскопа какая-то допотопная труба. Такую, наверное, еще Антон Палыч Чехов пользовал, в свою бытность земским врачом. И так все вокруг. Япона мать... Не нравится мне это. Ой, не нравится. А если... Но развить мысль помешал лепила. - Я выпишу кое-какие лекарства, мадам Люсьена... – месье Симон с треском захлопнул саквояж. – Микстуру и порошки заберете у Франсуа сегодня вечером. Принимать строго по рецепту. Ничего непоправимого пока не вижу. А сейчас, пожалуй, я осмотрю вагины ваших цыпочек... Доктор хрюкнул, удивительно легко для такой туши встал из кресла и проследовал на выход из комнаты. - Да-да, конечно, месье Симон, девочки уже приготовились, – мадам Люсьена проводила врача, закрыла за ним дверь, после чего резко обернулась ко мне и довольно угрожающе процедила: - А теперь, изволь объясниться, Алекс! «К лепиле она обращалась на «вы», хотя явно с ним хорошо знакома, – не спеша отвечать, отметил я. – А ко мне сразу на «ты». Опять же, швейцар на входе пропустил в бордель, хотя по логике вещей, должен был такого оборванца пинками спустить с крыльца. Что сие, значит? А сие означает, что меня и эту женщину связывали не только дружеские отношения. Н-да... очень оригинальное открытие; с хозяйкой борделя, я еще шашни не водил. Или водил?..» Люсьена, видя, что я молчу, тут же сменила гнев на милость. - Я же переживала! – жалобно всхлипнула она и картинно заламывая руки бросилась ко мне на грудь. – Как ты мог?!! Целых полгода ни одной весточки!.. Я уже думала, думала... - Люсьена... Люси... – я осторожно провел рукой по ее иссиня-черным волнистым локонам. – Тут такое дело... Я... я все забыл... - Что? – оскорбленно вскинулась женщина, но тут же взяла себя в руки и совершенно бесстрастно заявила: – Ну что же, этого и следовало ожидать. Ты не давал мне никаких обязательств, так что... Ругнувшись про себя, я быстро взял ее за руку: – Ты не так поняла. Я просто потерял память! Напрочь! Даже не помню, как меня зовут. Что-то внутри меня подсказывало, что надо прийти именно сюда – вот я и пришел. - Правда? – Люсьена изумленно уставилась на меня. - С какой стати, мне тебя обманывать? – ответив, я невольно поежился. Заявлять о своей потере памяти женщине, с которой ты когда-то имел любовную связь, по крайней мере неразумно. Почти наверняка, сразу же проявится множество фактов, о которых ты не подозревал даже перед амнезией. Впрочем, другого выхода пока не вижу. В моем положении не до привередливости. Надо будет, подыграю. Тем более, мамзель неплоха собой. Главное, стать на ноги и связаться со своими. - Прям ничего, ничего, не помнишь? – озадаченно переспросила Люсьена. – А нашу свадьбу? Детей? – И тут же весело прыснула, заметив оторопь в моих глазах. – Я шучу, милый, шучу. Хотя признаюсь, меня просто распирает от желания прояснить твою память исходя из своих интересов. Слушай, может обратиться к месье Симону? Он не специалист в таких вопросах, но врач очень знающий. А гинеколог, так вообще великолепный. - Пускай это пока останется между нами. Пока. А потом посмотрим. Память как пропадает, так и возвращается. Лучше расскажи... - Как скажешь, милый, – охотно согласилась Люсьена. – С чего бы начать... Ты русский, тебя зовут Александр Аксаков... - Какой сейчас год? - Третье декабря тысяча девятьсот девятнадцатого года, – несколько ошарашено ответила Люси. – Ты даже этого не помнишь? - Это как раз помню, – быстро соврал я. – На всякий случай спрашиваю. А город? - Марсель. Франция. «Приехали... – ошарашенно подумал я. – Но как? Каким, черт побери, загадочным образом, меня сюда принесло? Зараза, так ведь не бывает. Галлюцинации? Сумасшествие? Вряд ли, слишком уж все реальное. Ага, в посольство один собрался... В какое? Российской империи или... как там в это время называлось первое в мире пролетарское государство? Увы, не помню. Да и без разницы, все равно дипломатических отношений с красными у французов вроде еще нет. А с белыми уже нет...» - Алекс, тебе плохо? – встревожилась Люсьена. – Позвать месье Симона? - Все хорошо, все хорошо, Люси... – я покрутил головой, решительно спустил ноги с постели, после чего, ведомый неясной догадкой, шагнул к большому зеркалу в потертой раме из резного дерева. – Какого черта?!! Других слов не нашлось. Почему? Да потому что из зеркала на меня смотрел совсем другой человек. Совсем другой! Не я, черт побери! Этой напасти еще не хватало... - Не вижу повода огорчаться, – мадам Люсьена, к счастью, не поняла настоящей причины моего замешательства. – Ты по-прежнему сложен как Аполлон и красив как Феб. Ну, немного отощал, так это вполне поправимо. «Действительно, хорошо сложен... – машинально отметил я. – Худющий, но словно соткан из жгутов мускулов. Спортсмен? Правда рожа приторно смазлива, но вполне укладывается в рамки мужской красоты. Не выходя за грань пристойности. Как ни крути, неплохая тушка. Вот только не моя. Я не так выглядел. Совсем не так. И старше был, лет так на двадцать...» - В постельку, в постельку... – Люси обняла меня за плечи и настойчиво увлекла к кровати. – Рано тебе еще гарцевать. Рано...
мысли ГГ: я пришел на эту землю нагим и босым как Адам. Зато с такой смазливой внешностью, что самое время начать карьеру бордельного кота. начнем с того, что будем французских блядей учить камасутре.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
DStaritsky писал(a):
мысли ГГ: я пришел на эту землю нагим и босым как Адам. Зато с такой смазливой внешностью, что самое время начать карьеру бордельного кота. начнем с того, что будем французских блядей учить камасутре.
ГГ в "Господине поручике" рисуется полной противоположностью ГГ из "Его Высокоблагородия". Так что вполне. И да, "бордельный кот" шикарно! Обязательно вставлю.
- Не вижу повода огорчаться, – мадам Люсьена, к счастью, не поняла настоящей причины моего замешательства. – Ты по-прежнему сложен как Ахилл и красив как Феб. Ну, немного отощал, так это вполне поправимо. «Действительно, хорошо сложен... – машинально отметил я. – Худющий, но словно соткан из жгутов мускулов. Спортсмен? Правда рожа приторно смазлива, но вполне укладывается в рамки мужской красоты. Не выходя за грань пристойности. Как ни крути, неплохая тушка. Вот только не моя. Я не так выглядел. Совсем не так. И старше был, лет эдак на двадцать. Если не больше...» - В постельку, в постельку, мой жеребенок, – Люси обняла меня за плечи и настойчиво увлекла к кровати. – Рано тебе еще гарцевать. Рано... Я не стал сопротивляться, потому что, на самом деле все еще чувствовал себя скверно. Да и чего ерепенится? Никогда не отличался особой впечатлительностью, и не собираюсь меняться в обратную сторону. Тем более, скорее всего, приговор окончательный и пересмотру не подлежит. А если подлежит, то я даже не подозреваю куда подавать апелляцию. Тело молодое, руки, ноги при мне, голова тоже присутствует, словом, как говаривал один киношный царь: так чего тебе еще надо, хороняка? А память... Память дело такое, абстрактное. Не вернется прежняя, больше места будет в черепушке для новой. В общем, минусов не нахожу. А если они есть, то их гораздо меньше чем плюсов. Спору нет, время смутное, в карманах не гроша, зато всякими ГМО даже и не пахнет, а воздух чище. И бабы натуральней. Хотя да... страшновато, ядрена вошь. Аж до печенок пробирает, так боязно... - Револьвер верни, – потребовал я, едва угнездившись на перине. - Зачем он тебе здесь? – очень ненатурально удивилась Люси. - Надо. На душе спокойней будет. Не переживай, никуда бежать не собираюсь. - Я и не переживаю, – фыркнула как кошка Люсьена. – Никогда не держалась за мужчин... – после чего достала из верхнего ящика комода наган и сунула мне его в руки. – Держи. «Так-то лучше будет...» – я быстро проверил патроны в барабане и поместил оружие под подушку, затем потребовал: - Еда есть? И какое-нибудь бельишко мне найди. Несподручно голым задом светить. Да, именно потребовал, интуитивно нащупав нужный тон для общения с хозяйкой борделя. Нет, я всей душой благодарен ей за спасение, при первом же случае отдарюсь по полной, но с такой только дай слабину, живо в подчиненном положении окажешься. Опять же, дамы пониженной социальной ответственности – контингент специфический, склонный к мазохизму, простую доброту могут принять за слабость. Да, не исключаю, что в данном случае, могу тут же оказаться на улице в чем мать родила, но предпочту рискнуть. И к счастью, с тоном - угадал. Люсьена заполошно пискнула и вымелась из комнаты. А через десять минут уже вернулась, притащив стопочку новенького белья и поднос с исходящим ароматным парком полумиском. После того как я переоделся в кальсоны и нательную рубаху из добротной тонкой байки, Люси уж было совсем вознамерилась кормить меня с ложечки, но получила отпор и уселась на краешек кровати, смиренно сложив руки на коленках. И прямо потребовала взглядом: ешь, а я посмотрю! Н-да... сей нюанс нам известен. Уж не знаю почему, но очень многие женщины обожают смотреть, как едят их мужчины. Может таким образом они проверяют их на пригодность, по типу: хорошо ест – значит годный самец, либо по каким еще таинственным причинам, но факт есть факт. И француженки, видать не исключение. Ну что же, разочаровывать не собираюсь... Я набрал полную ложку наваристого рыбного супчика и решительно отправил ее в рот. Затем рванул зубами ломоть белого хлеба и скомандовал: - А теперь раффкафыфай! Люси вспыхнула от удовольствия, при виде моих подвигов на почве потребления кулинарных изысков и начала доклад: - Ты, Алекс, из старинного русского дворянского рода. Но побочной ветви. Хотя на эту тему не очень любил говорить. Встретились мы с тобой... К тому времени как миска опустела, я уже обладал некоторым багажом знаний про себя. А точнее – про демобилизованного поручика Александра Александровича Аксакова.
поручик – нижний офицерский чин в Русской императорской армии, эквивалентный чину старшего лейтенанта в современной российской армии.
Если вкратце, в Марсель я попал в шестнадцатом году, вместе с Русским экспедиционным корпусом*, еще в чине прапорщика, начальника пулеметной команды. Сразу по прибытию, находясь в формировочном лагере недалеко от Марселя, познакомился с Люсьеной Минаж, как и сотни патриотичных француженок, прибывшей для того, чтобы воздать должное гостям, с какого-то хрена вознамерившимся умирать за Францию. Впрочем, подозреваю, что помимо патриотичности, Люси преследовала более банальную цель, цель наполнения клиентуры своего заведения, но не суть, так как она стала моей «крестной матерью». Ну... не в общеупотребительном смысле, а в переносном. Так назывался созданный женщинами институт опеки и патронажа, призванный скрасить суровые армейские будни на чужбине русским солдатам.
Экспедиционный корпус русской армии во Франции –обобщающее наименование экспедиционных войск Русской Императорской армии, участвовавших в Первой мировой войне на территории Франции по инициативе двух государств в рамках интернациональной помощи и обмена между двумя союзниками по Антанте.
Кстати, Люси, к проституции имела весьма опосредованное отношение, так как бордель наследовала от матери и продолжила фамильное ремесло, прямо в нем не участвуя. Но это по ее версии, а что было на самом деле – бог весь. Да и плевать. В общем. вспыхнул бурный роман и продолжался ровно до того момента, как Аксаков отбыл на фронт. Впоследствии, они виделись еще несколько раз: когда прапорщик лежал в марсельском госпитале с ранением и приезжал два раза в отпуск. Уже подпоручиком и поручиком, соответственно. После того, как в России вспыхнула революция и экспедиционный корпус расформировали, поручик Аксаков продолжил службу в Русском легионе чести* с контрактом «до окончания военных действий», где покрыл себя славой, стал кавалером ордена Почетного Легиона* и еще каких-то местных наград. Еще тот герой, словом. Ну а после завершения войны благополучно демобилизовался, опять вернулся в Марсель и неожиданно исчез. Почему он не отправился в Россию с остальными легионерами, Люси не знала.
Русский Легион Чести (фр. Legion Russe pour I ’ Honneur) — специальное (особое) формирование из военнослужащих Русской императорской армии, участвовавшее в Первой мировой войне, в составе ВС Франции. Орден Почётного легиона (фр. Ordre national de la Légion d'honneur) — французский национальный орден (организация), учреждённый Наполеоном Бонапартом 19 мая 1802 года по примеру рыцарских орденов.
Можно и младший :) Хотя употреблялось и как "нижние чины", то бишь, младшие.
Нижние чины - это в дореволюционный период четко относится к рядовому и унтер-офицерскому составу (приставка унтер - как раз и есть нижний, младший). От прапорщика до штабс-капитана - это обер-офицеры (т.е. - старшие офицеры). От капитана до полковника - штаб-офицеры Лучше просто написать - Офицерский чин, соответствующий старшему лейтенанту.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Dylan писал(a):
Нижние чины - это в дореволюционный период четко относится к рядовому и унтер-офицерскому составу (приставка унтер - как раз и есть нижний, младший). От прапорщика до штабс-капитана - это обер-офицеры (т.е. - старшие офицеры). От капитана до полковника - штаб-офицеры Лучше просто написать - Офицерский чин, соответствующий старшему лейтенанту.
апаша пустят - апаш это стиляга того времени, уличная субкультура, вот клошара не пустят потому как клошар - это хранцузский бомж. апаш не пованивает, потому как дома моется в отличие от клошара.
Это субкультура сочетала в себе черты стиляг и уличной гопоты.
Регистрация: 18.04.2013 Сообщений: 166 Откуда: Нижний Имя: Владимир
Башибузук писал(a):
Русский Легион Чести (фр. Legion Russe pour I ’ Honneur)
— буквы l (эл) и заглавную I (и) перепутали и пробелов лишних нафигачили. Правильное написание: Légion Russe pour l'Honneur
Еще у вас сочетания "мсье/мадам+имя" не очень натурально выглядят. "Мадам Люсьена" - в третьем лице еще куда ни шло, для хозяйки борделя как некий сценический псевдоним/кликуха (девочки у Мадам Люсьены - лучшие в городе). :D Но обращаться к ней будут просто "мадам!". Или "мадам+фамилия" ("Мадам Бло, вы подтверждаете слова своего мужа? Сержант, дайте мадам Бло платок!"). И из ее уст слышать "Мсье Симон" странновато. Так прислуга хозяйского сынка может называть (вроде нашего "молодой барин" - "Пока Месье и Мадам были в отъезде, Мсье Андре лишился девственности с новой горничной".). Если они с доктором на дружеской ноге, то обращаться к доктору Люсьена будет, скорее всего, просто по имени. Если у них чисто профессиональные взаимоотношения, без панибратства - то просто "мсье", без имени, или "мсье+фамилия". При обращении в компании, когда рядом другие мужчины - "мсье+фамилия" ("Мсье Жиру, а вы что думаете об этом?"). В третьем лице о докторе - либо просто по имени ("Симон"), по-дружески, либо "мсье+фамилия" ("Я спрошу у мсье Деблера"). Или по фамилии, без всяких "мсье" ("Этот Дюруа - забавный парень"). К слову, когда речь о семье, то принято писать/говорить "Мсье и Мадам + имя и фамилия мужа" ("Мсье и мадам Серж Шабли выражают свою признательность..."). Чтобы понятней было, найдите хороший перевод книги французского автора (как пример - Пьер Данинос. "Записки майора Томпсона. Некий господин Бло". В сети ссылок навалом - классика. Или в домашней библиотеке посмотрите.) и по тексту поиском "господин", "мсье", "мадам". Или проговорите подобные сочетания по-русски, и все станет на свои места: "Господин Петров" - норм, "Господин Иван" - фигня, "Госпожа Розанова" - норм, "Госпожа Аделаида" - как псевдоним - норм, в остальных случаях - фигня. Пардон за многабукф. :pardon:
- Не вижу повода огорчаться, – мадам Люсьена, к счастью, не поняла настоящей причины моего замешательства. – Ты по-прежнему сложен как Ахилл и красив как Феб. Ну, немного отощал, так это вполне поправимо. «Действительно, хорошо сложен... – машинально отметил я. – Худющий, но словно соткан из жгутов мускулов. Спортсмен? Правда рожа приторно смазлива, но вполне укладывается в рамки мужской красоты. Не выходя за грань пристойности. Как ни крути, неплохая тушка. Вот только не моя. Я не так выглядел. Совсем не так. И старше был, лет эдак на двадцать. Если не больше...» - В постельку, в постельку, мой жеребенок, – Люси обняла меня за плечи и настойчиво увлекла к кровати. – Рано тебе еще гарцевать. Рано... Я не стал сопротивляться, потому что, на самом деле все еще чувствовал себя скверно. Да и чего ерепенится? Никогда не отличался особой впечатлительностью, и не собираюсь меняться в обратную сторону. Тем более, скорее всего, приговор окончательный и пересмотру не подлежит. А если подлежит, то я даже не подозреваю куда подавать апелляцию. Тело молодое, руки, ноги при мне, голова тоже присутствует, словом, как говаривал один киношный царь: так чего тебе еще надо, хороняка? А память... Память дело такое, абстрактное. Не вернется прежняя, больше места будет в черепушке для новой. В общем, минусов не нахожу. А если они есть, то их гораздо меньше чем плюсов. Спору нет, время смутное, в карманах не гроша, зато всякими ГМО даже и не пахнет, а воздух чище. И бабы натуральней. Хотя да... страшновато, ядрена вошь. Аж до печенок пробирает, так боязно... - Револьвер верни, – потребовал я, едва угнездившись на перине. - Зачем он тебе здесь? – очень ненатурально удивилась Люси. - Надо. На душе спокойней будет. Не переживай, никуда бежать не собираюсь. - Я и не переживаю, – фыркнула как кошка Люсьена. – Никогда не держалась за мужчин... – после чего достала из верхнего ящика комода наган и сунула мне его в руки. – Держи. «Так-то лучше будет...» – я быстро проверил патроны в барабане и поместил оружие под подушку, затем потребовал: - Еда есть? И какое-нибудь бельишко мне найди. Несподручно голым задом светить. Да, именно потребовал, интуитивно нащупав нужный тон для общения с хозяйкой борделя. Нет, я всей душой благодарен ей за спасение, при первом же случае отдарюсь по полной, но с такой только дай слабину, живо в подчиненном положении окажешься. Опять же, дамы пониженной социальной ответственности – контингент специфический, склонный к мазохизму, простую доброту могут принять за слабость. Да, не исключаю, что в данном случае, могу тут же оказаться на улице в чем мать родила, но предпочту рискнуть. И к счастью, с тоном - угадал. Люсьена заполошно пискнула и вымелась из комнаты. А через десять минут уже вернулась, притащив стопочку новенького белья и поднос с исходящим ароматным парком полумиском. После того как я переоделся в кальсоны и нательную рубаху из добротной тонкой байки, Люси уж было совсем вознамерилась кормить меня с ложечки, но получила отпор и уселась на краешек кровати, смиренно сложив руки на коленках. И прямо потребовала взглядом: ешь, а я посмотрю! Н-да... сей нюанс нам известен. Уж не знаю почему, но очень многие женщины обожают смотреть, как едят их мужчины. Может таким образом они проверяют их на пригодность, по типу: хорошо ест – значит годный самец, либо по каким еще таинственным причинам, но факт есть факт. И француженки, видать не исключение. Ну что же, разочаровывать не собираюсь... Я набрал полную ложку наваристого рыбного супчика и решительно отправил ее в рот. Затем рванул зубами ломоть белого хлеба и скомандовал: - А теперь раффкафыфай! Люси вспыхнула от удовольствия, при виде моих подвигов на почве потребления кулинарных изысков и начала доклад: - Ты, Алекс, из старинного русского дворянского рода. Но побочной ветви. Хотя на эту тему не очень любил говорить. Встретились мы с тобой... К тому времени как миска опустела, я уже обладал некоторым багажом знаний про себя. А точнее – про демобилизованного поручика Александра Александровича Аксакова.
поручик – нижний офицерский чин в Русской императорской армии, эквивалентный чину старшего лейтенанта в современной российской армии.
Если вкратце, в Марсель я попал в шестнадцатом году, вместе с Русским экспедиционным корпусом*, еще в чине прапорщика, начальника пулеметной команды. Сразу по прибытию, находясь в формировочном лагере недалеко от Марселя, познакомился с Люсьеной Минаж, как и сотни патриотичных француженок, прибывшей для того, чтобы воздать должное гостям, с какого-то хрена вознамерившимся умирать за Францию. Впрочем, подозреваю, что помимо патриотичности, Люси преследовала более банальную цель, цель наполнения клиентуры своего заведения, но не суть, так как она стала моей «крестной матерью». Ну... не в общеупотребительном смысле, а в переносном. Так назывался созданный женщинами институт опеки и патронажа, призванный скрасить суровые армейские будни на чужбине русским солдатам.
Экспедиционный корпус русской армии во Франции –обобщающее наименование экспедиционных войск Русской Императорской армии, участвовавших в Первой мировой войне на территории Франции по инициативе двух государств в рамках интернациональной помощи и обмена между двумя союзниками по Антанте.
Кстати, Люси, к проституции имела весьма опосредованное отношение, так как бордель наследовала от матери и продолжила фамильное ремесло, прямо в нем не участвуя. Но это по ее версии, а что было на самом деле – бог весь. Да и плевать. В общем. вспыхнул бурный роман и продолжался ровно до того момента, как Аксаков отбыл на фронт. Впоследствии, они виделись еще несколько раз: когда прапорщик лежал в марсельском госпитале с ранением и приезжал два раза в отпуск. Уже подпоручиком и поручиком, соответственно. После того, как в России вспыхнула революция и экспедиционный корпус расформировали, поручик Аксаков продолжил службу в Русском легионе чести* с контрактом «до окончания военных действий», где покрыл себя славой, стал кавалером ордена Почетного Легиона* и еще каких-то местных наград. Еще тот герой, словом. Ну а после завершения войны благополучно демобилизовался, опять вернулся в Марсель и неожиданно исчез. Почему он не отправился в Россию с остальными легионерами, Люси не знала.
Русский Легион Чести (фр. Legion Russe pour I ’ Honneur) — специальное (особое) формирование из военнослужащих Русской императорской армии, участвовавшее в Первой мировой войне, в составе ВС Франции. Орден Почётного легиона (фр. Ordre national de la Légion d'honneur) — французский национальный орден (организация), учреждённый Наполеоном Бонапартом 19 мая 1802 года по примеру рыцарских орденов.
урежь осетра с орденами. орден почетного легиона - единичные награждения лиц типа генерала графа Игнатьева - русскоговоенного агента во Франции. ибо рыцарь (кавалер) почетного легиона имел право на французское гражданство автоматом, поэтому френчправительство награждало солдат и офицеров РЭК сенегальскими орденами внешне похожими на орден почетного легиона, но не он. + в 1918 году стали давать военный крест русским солдатам и офицерам которые с 1917 года служили уже во французских частях типа мароканской дивизии.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Лист писал(a):
— буквы l (эл) и заглавную I (и) перепутали и пробелов лишних нафигачили. Правильное написание: Légion Russe pour l'Honneur
Еще у вас сочетания "мсье/мадам+имя" не очень натурально выглядят. "Мадам Люсьена" - в третьем лице еще куда ни шло, для хозяйки борделя как некий сценический псевдоним/кликуха (девочки у Мадам Люсьены - лучшие в городе). :D Но обращаться к ней будут просто "мадам!". Или "мадам+фамилия" ("Мадам Бло, вы подтверждаете слова своего мужа? Сержант, дайте мадам Бло платок!"). И из ее уст слышать "Мсье Симон" странновато. Так прислуга хозяйского сынка может называть (вроде нашего "молодой барин" - "Пока Месье и Мадам были в отъезде, Мсье Андре лишился девственности с новой горничной".). Если они с доктором на дружеской ноге, то обращаться к доктору Люсьена будет, скорее всего, просто по имени. Если у них чисто профессиональные взаимоотношения, без панибратства - то просто "мсье", без имени, или "мсье+фамилия". При обращении в компании, когда рядом другие мужчины - "мсье+фамилия" ("Мсье Жиру, а вы что думаете об этом?"). В третьем лице о докторе - либо просто по имени ("Симон"), по-дружески, либо "мсье+фамилия" ("Я спрошу у мсье Деблера"). Или по фамилии, без всяких "мсье" ("Этот Дюруа - забавный парень"). К слову, когда речь о семье, то принято писать/говорить "Мсье и Мадам + имя и фамилия мужа" ("Мсье и мадам Серж Шабли выражают свою признательность..."). Чтобы понятней было, найдите хороший перевод книги французского автора (как пример - Пьер Данинос. "Записки майора Томпсона. Некий господин Бло". В сети ссылок навалом - классика. Или в домашней библиотеке посмотрите.) и по тексту поиском "господин", "мсье", "мадам". Или проговорите подобные сочетания по-русски, и все станет на свои места: "Господин Петров" - норм, "Господин Иван" - фигня, "Госпожа Розанова" - норм, "Госпожа Аделаида" - как псевдоним - норм, в остальных случаях - фигня. Пардон за многабукф. :pardon:
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
DStaritsky писал(a):
урежь осетра с орденами. орден почетного легиона - единичные награждения лиц типа генерала графа Игнатьева - русскоговоенного агента во Франции. ибо рыцарь (кавалер) почетного легиона имел право на французское гражданство автоматом, поэтому френчправительство награждало солдат и офицеров РЭК сенегальскими орденами внешне похожими на орден почетного легиона, но не он. + в 1918 году стали давать военный крест русским солдатам и офицерам которые с 1917 года служили уже во французских частях типа мароканской дивизии.
Вот пара офицеров из полутора десятка награжденных из Русского легиона чести. Капитан Разумов и штабс-капитан Прачек. Естественно, не высшей степенью. И еще, кажется, подпрапорщик Дьяконов. И протоиерей Богословский. И простой солдат Дмитрий Веденский.
Как-то так. Немного, но и не мало. Вполне достаточно, чтобы составить поверхностное представление о настоящем хозяине моего нынешнего тела. Хотя, со временем, надо будет все разузнать поосновательней. Почему остался во Франции, чем занимался после демобилизации, где документы и главное, что не поделил с Лафаржем. Но Люське об этом загадочном месье, пока говорить не стоит. Может статься, что как только она о нем узнает, я пулей вылечу из борделя. Или еще хуже, поручика Аксакова сдадут ему с потрохами. Любовь очень быстро проходит, когда появляется угроза собственной шкурке. - Что-нибудь вспомнил? – с надеждой поинтересовалась Люси. - Пока нет. Какие-то проблески мелькают, но ничего ясного. - А меня? – Люсьена дразнящее приблизила свои губы к моим. Я внимательно прислушался к себе и решил, что смогу. - Сейчас вспомню... – не спеша встал, развернул француженку к себе тылом, упер ее руки на постель, задрал расшитый серебром халат и удовлетворенно рыкнул, обнаружив полное отсутствие каких-либо предметов женского туалета под ним. - Алекс! – заполошно пискнула Люси. – Но ты же еще болен... - Болен, но еще не мертв... – по-хозяйски огладив мраморно-белый гладкий зад, я решительно приступил к действу. - Ох! Милый... Но как быстро выяснилось, силы были сильно переоценены. К концу процедуры, я уже хрипел как загнанная лошадь, но действо все-таки завершил. Правда, едва опять не вырубился. Ей-ей, чуть не сдох. Действительно, рановато будет гарцевать. Но зато убедился, новый аппарат работает как надо. Выше всяких похвал. - Мой жеребчик, – раскрасневшаяся Люси, довольно чмокнула меня в щеку. – Ты был как всегда великолепен! - Скоро продолжим... – машинально пообещал я ей. А сам был занят совершенно другими мыслями. Верней, одной мыслью: что делать дальше? Увы, карьера «бордельного кота» никогда не являлась пределом моих мечтаний. Для того, чтобы стать на ноги, вполне сгодится, а затем... Что, затем? Наверное, буду выбираться домой, на Родину. Чужбина – это не мое. Уже чувствую. Пускай даже здесь будет медом намазано. Впрочем, не стоит забегать слишком далеко. Пока задача максимум – стать на ноги. Затем – как-нибудь легализоваться. А дальше... Дальше будет видно... Мы еще немного потискались с Люсьеной, после чего она отправилась заниматься делами, а я благополучно заснул и проспал до самого утра.
Глава 2
Франция. Марсель. Публичный дом «У веселой вдовушки» 9 декабря 1919 года Последующие дни только и делал, что спал, жрал как не в себя и всеми доступными способами познавал окружающую меня действительность с особенностями этого времени. Того времени, в котором так неожиданно оказался. Газеты, книги, общение с хроноаборигенами, городские сплетни, все шло в ход. Никогда не был силен в истории, поэтому первым делом пришлось прояснять международную обстановку. К счастью, особого труда это не составило, так как французские газеты довольно корректно отображали все мировые перипетии. Правда, после того как я разобрался с ходом событий на просторах бывшей Российской империи, меня еще больше потянуло на родину. Понимание того, что в любом случае придется выбирать чью-то сторону, ничуть не останавливало. Да, можно отсидеться в довольно благополучной Европе, но тогда я сам себе это не прощу. Приличное питание, мерзкие микстуры с порошками доктора Дюруа и еженощный горячий секс с Люськой сыграли свою роль, – я довольно быстрыми темпами шел на поправку. Трофейных франков вполне хватило на довольно приличный костюм из английской шерсти, и сопутствующее шмотье, а также на пару смен домашней одежды: рубашки, свитера, брюки с бриджами и все такое. Хотя, есть подозрение, что Люсьена, на пике эмоций от воссоединения, все-таки доплатила из своих, но это дело такое, так сказать, семейное. Меня абсолютно не смущающее. Публичный дом «У веселой вдовушки», находился в припортовой зоне Марселя и располагался в старинном особняке, построенном еще во времена взятия Бастилии. Элитным заведением его точно нельзя было назвать, но и низкопошибным гадюшником бордель тоже не являлся. Люсьена уровень держала, хотя и постоянно плакалась, что народец совсем забыл о любви и больше озадачен банальным выживанием. Постоянный личный состав исчислялся десятью девушками, исключительно французской национальности и одиннадцатой – китаянкой, эфиопом Абдуллой, состоявшем на должности дворника, совмещенной с обязанностями вышибалы, а также, заслуженным ветераном папашей Рене, тем самым одноногим стариканом. Дедок швейцарил на входе, но был еще крепок и при необходимости помогал эфиопу утихомиривать буйных клиентов. Вот как бы и все. Хотя нет, служанка Адель и кухарка Мадлен, жили в городе и на работу в бордель только приходили. А еще несколько девушек, в постоянной жизни являясь обычными домохозяйками, подрабатывали по выходным, и обслуживали клиентов в масках. Надо сказать, нравы в борделе царили весьма патриархальные...
Регистрация: 27.07.2015 Сообщений: 424 Откуда: Арбатский Имя: Николай
Вот что мне странно.
Злодеи не решились ГГ ухлопать из пистолета, ибо "тут фликов до черта". Сам же ГГ палил два раза, после чего общался с квартировладельцем, знающим его по имени. Т.е. налицо двойное убийство, звуки выстрела, свидетель, подозреваемый етс. И с 1 по 9 декабря никаких следов того, что полиция ищет ГГ, хотя должны уже весь город на уши поставить - убийства в те времена были отнюдь не частым явлением. И шерстить бы они стали портовые и припортовые районы, поднимая своих информаторов, в т.ч. и в борделях. Очень даже запросто папаша Рене или эфиоп (кстати, почему Абдулла? Эфиопы православные же, скорее и логичнее - алжирец) постукивают в полицию.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Zamp писал(a):
Вот что мне странно.
Злодеи не решились ГГ ухлопать из пистолета, ибо "тут фликов до черта". Сам же ГГ палил два раза, после чего общался с квартировладельцем, знающим его по имени. Т.е. налицо двойное убийство, звуки выстрела, свидетель, подозреваемый етс. И с 1 по 9 декабря никаких следов того, что полиция ищет ГГ, хотя должны уже весь город на уши поставить - убийства в те времена были отнюдь не частым явлением. И шерстить бы они стали портовые и припортовые районы, поднимая своих информаторов, в т.ч. и в борделях. Очень даже запросто папаша Рене или эфиоп (кстати, почему Абдулла? Эфиопы православные же, скорее и логичнее - алжирец) постукивают в полицию.
Глава 2 Франция. Марсель. Район Старого Порта. Публичный дом «У веселой вдовушки» 7 декабря 1919 года Последующие дни я только и делал, что спал, жрал как не в себя и всеми доступными способами познавал окружающую меня действительность с особенностями этого времени. Того времени, в котором так неожиданно оказался. Газеты, книги, общение с хроноаборигенами, городские сплетни, все шло в ход. Никогда не был силен в истории, поэтому первым делом пришлось прояснять международную обстановку. К счастью, особого труда это не составило, так как французские газеты довольно корректно отображали все мировые перипетии. Правда, после того как я разобрался с ходом событий на просторах бывшей Российской империи, меня еще больше потянуло на родину. Понимание того, что в любом случае придется выбирать чью-то сторону, ничуть не останавливало. Да, можно отсидеться в довольно благополучной Европе, но тогда я сам себе это не прощу. Не та натура. Увы. Приличное питание, мерзкие микстуры с порошками доктора Дюруа и еженощный горячий секс с Люськой сыграли свою роль, – я довольно быстрыми темпами шел на поправку. Трофейных франков вполне хватило на довольно прилично сшитый костюм из английской шерсти, и сопутствующее шмотье, а также на пару смен домашней одежды: рубашки, свитера, брюки с бриджами и все такое. Хотя, есть подозрение, что Люсьена, на пике эмоций от воссоединения, все-таки доплатила из своих, но это дело такое, так сказать, семейное. Меня абсолютно не смущающее. Публичный дом «У веселой вдовушки», находился в районе Старого Порта Марселя и располагался в старинном особняке, построенном еще во времена взятия Бастилии. Элитным заведением его точно нельзя было назвать, но и низкопошибным гадюшником бордель тоже не являлся. Люсьена уровень держала, хотя и постоянно плакалась, что народец совсем забыл о любви и больше озадачен банальным выживанием. Что и неудивительно, так как Франция тонула в пучине кризиса. Франк обесценился, производство рухнуло, а цены на продукты взлетели до заоблачных высот. Правда, Марсель на этом фоне, по словам Люси, смотрелся еще неплохо, за счет того, что был крупнейшим портом Средиземноморья с постоянным товарооборотом. Проше говоря, жил с контрабанды. Да и другого криминала здесь хватало, вплоть до подпольной работорговли. Со всеми сопутствующими прелестями, вроде передела сфер влияния и постоянной грызни между группировками. Криминальная хроника местной газетенки занимала целую страницу и просто пестрела разными веселыми происшествиями, в том числе и убийствами. Кстати, мои два барана, тоже нашли в ней отражение, но без особых подробностей и с комментарием, что убиенные принадлежали к банде, угадайте с двух раз... Конечно же, того самого месье Неро. А точнее, Франциска Неро, по прозвищу Франко Корсиканец. Правда, уже в другой газетенке, сего персонажа называли добропорядочным гражданином, меценатом, честным коммерсантом, кандидатом в городской совет на следующих выборах, а обвинения в криминале со стороны полиции определяли, как нелепые инсинуации. Я быстренько навел справки у Люси и очень быстро понял, что в Марселе мне делать нечего, так как месье Неро, по сути, был одним из тайных хозяев этого города. Весело? А с учетом того, что меня ищет не только сей товарищ, но и полиция, положеньице вообще аховое. Так что, вопрос эксфильтрации из этого славного городка, уже давно уже назрел. Правда, как это осуществить без документов и без средств, я еще не придумал, да и здоровье пока оставляет желать лучшего. С полицией тоже все сложно. В любом случае, хозяин ночлежки меня уже описал, так что копы ищут русского убийцу по-зрячему. С другой стороны, если бы флики получали информацию из нашего борделя, я давно бы куковал за решеткой. В общем, еще потрепыхаемся несколько дней. А дальше видно будет. Постоянный личный состав заведения «У веселой вдовушки» исчислялся десятью девушками, исключительно французской национальности и одиннадцатой – китаянкой, могучим эфиопом с чудным именем Захер, состоявшем на должности дворника, совмещенной с обязанностями вышибалы, а также, заслуженным ветераном какой-то древней войны, папашей Рене, тем самым одноногим стариканом. Дедок швейцарил на входе, но был еще крепок, словно столетний дуб и при необходимости помогал эфиопу утихомиривать буйных клиентов. Вот как бы и все. Хотя нет, служанка Адель и кухарка Мадлен жили в городе и на работу в бордель только приходили. А еще несколько тружениц любовного фронта, в постоянной жизни являясь обычными домохозяйками, подрабатывали по выходным, и обслуживали клиентов в масках. Однако, я даже половины упомянутой публики еще не видел, так как торчу почти безвылазно в хозяйских апартаментах. Вот и сейчас... того-этого, торчу. Но не сам, а с хозяйкой – Люсьена выбрала время и приперлась составить компанию, дабы скучно любимому не было. И очень правильно приперлась; с бутылью выдержанного кальвадоса и корзинкой свежего печенья: миндального, ванильного и еще какого-то непонятного, но на диво вкусного. Надо сказать, что мадам Люська за время нашего недолгого знакомства, говоря казенным языком, зарекомендовала себя с исключительно положительной стороны. Хороша собой и умна, ненадоедлива, в меру болтлива, любится в охотку и как дикая фурия – словом, почти идеальная баба. Почему, «почти»? Да потому, что в прайсе идеальной женщины есть такая позиция, как преданность. А вот с этим у нас пока проблемы, так как подобное проверяется только практическим путем. А случая еще не было. И дай боженька – не будет. Ибо... ибо не лежит у меня душа к ней, хоть тресни. Чувствую себя словно пользую чужую вещь без спроса. Оно и к лучшему, все равно здесь долго не задержусь. - Десятилетняя выдержка... – Люси качнула оплетенной в соломку бутылью и сунула ее мне в руки. – Разливай. Мне его поставляет мэтр Кокус, лучший винодел в округе. - Дорого обходится? – я осторожно разлил густоватую янтарную жидкость по бокалам. - Это в благодарность, – серьезно сказала Люси. – Пять лет назад он взял себе в жены одну из моих девочек. - Бывает. За что пьем? - За что? – Люси удивленно поражала плечами. – Это вам, русским, надо обязательно повод. А мы пьем для хорошего настроения. Правда, прозвучало все это с легкой недосказанностью. Да так, что мне сразу стало ясно: Люська пришла не просто так, а с важным для себя разговором. А может и для меня. Ну что же, пообщаемся. - Чем не повод? – я отсалютовал бокалом Люси и отпил маленький глоточек. – Х-м... Действительно, отлично. А теперь говори... - Ты меня насквозь видишь? – француженка смущенно улыбнулась. - Нет. К счастью, нет. Потому что в женщине должна оставаться загадка. Пускай и небольшая. Вот тут я сказал чистую правду. Скорее всего. Так как о своих предпочтениях в бабах, могу только догадываться. Клятая память даже не собиралается возвращаться. Полный ноль. - Ты сильно изменился, Алекс... – Люсьена бережно провела ладонью по моей щеке. – Стал мудрее, спокойней, что ли. Но таким ты мне нравишься еще больше. Да, я хотела с тобой поговорить. - О чем? - О нас... – тихо произнесла Люси. – Мне очень хорошо с тобой, и я не хочу в очередной раз тебя потерять. - Я не собираюсь теряться, но... - Что «но»? – встревожилась женщина. - Возможно у меня неприятности... – после небольшой паузы ответил я. – С полицией. В любом случае, с этой проблемой надо было разбираться, а Люсьена, как раз могла помочь прояснить ситуацию. - Из-за того, что ты пристрелил двух ребят Корсиканца? – неожиданно выдала Люси. – Как бы тебе сказать... Мое ремесло подразумевает собой постоянный контакт с полицией. Так что, я об этом знаю. Сегодня с утра узнала. Но тебе особо не стоит по этому поводу волноваться. Пока не стоит. - Почему? - Во-первых, ищут некого Бориса Денисова, – начала объяснять Люсьена. – Очень похожего на того клошара, который несколько дней назад появился у меня в заведении, но сейчас, после того как ты привел себя в порядок, описание несколько не сходится. Во-вторых – по негласному приказу начальника полиции Марселя, полковника де Голара, полицейские как могут саботируют расследование по этому случаю. И так по всем делам, где каким-либо образом затронуты интересы Корсиканца. Они сильно не ладят между собой. Не исключено, что в итоге поладят, так как у Неро сильные покровители, причем, по слухам, в самом правительстве, но пока ты можешь быть спокойным. - А сам Корсиканец? Скажу честно, я не помню, чем ему насолил, но, видимо, насолил очень крепко, так как его люди хотели меня убить. Не наказать, не стрясти что-либо, а именно, отправить на тот свет. - Действительно, это проблема, – француженка кивнула. – Но для начала, никто не знает, что ты здесь. И ближайшее время не узнает. В своих людях я уверена. Потом, мы с тобой, под защитой Антонио Фьёри, Сицилийца. Тоже явного недруга Корсиканца. Если он влезет на чужую территорию, начнется война, что не в интересах Неро. Он как раз собрался выдвинуться в городской совет и не станет себя в очередной раз компрометировать. Это не значит, что они в итоге не договорятся, но немного времени у нас есть. - Для чего у нас есть время? - Для того, чтобы уехать из Марселя... – быстро ответила Люсьена. – Или вообще, из Франции. Понимаешь, я не хочу, чтобы моим детям пеняли в лицо, что их мать содержательница борделя. Я скопила немного денег, дом можно продать за хорошую цену, так что, на первое время нам хватит с головой. - Нам? - Да, нам, – решительно кивнула Люси, с надеждой заглядывая мне в глаза. – Конечно, если ты согласишься. - У меня нет никаких документов... – не зная, что ей ответить, я решил потянуть время. - Есть варианты. - А раньше, ты со мной на эту тему говорила? - Нет... – едва заметно смутившись, мотнула головой француженка. – Никак не могла решиться, а потом ты исчез. «Врешь, – мелькнула у меня мысль. – Говорила. Возможно, даже не раз. И получила отлуп. В самом деле, что может связывать блестящего героя офицера, русского дворянина, кавалера всяческих наград, с обычной содержательницей публичного дома? Пускай даже и очаровательной. Правильно, ничего кроме полового сношения без обязательств. А теперь, когда я нихрена не помню, и зависим от тебя, решила попробовать еще раз. Ну и как ответить? С одной стороны, все в тему, а с другой... Даже не знаю, что сказать. Не мое это. Обижать бабу не хочется, поэтому надо тянуть время...» - Хорошо, Люси... Я подумаю над этим. Серьезно подумаю. - Отлично! – француженка вспыхнула от радости, видимо разглядев в моем лице, нечто для себя обнадеживающее. – Я тебя люблю, милый! Как насчет Америки? Но мы не договорили, потому что за дверью стеганул выстрел. А потом еще один...
Глава 2 Франция. Марсель. Район Старого Порта. Публичный дом «У веселой вдовушки» 7 декабря 1919 года Последующие дни я только и делал, что спал, жрал как не в себя и всеми доступными способами познавал окружающую меня действительность с особенностями этого времени. Того времени, в котором так неожиданно оказался. Газеты, книги, общение с хроноаборигенами, городские сплетни, все шло в ход. Никогда не был силен в истории, поэтому первым делом пришлось прояснять международную обстановку. К счастью, особого труда это не составило, так как французские газеты довольно корректно отображали все мировые перипетии. Правда, после того как я разобрался с ходом событий на просторах бывшей Российской империи, меня еще больше потянуло на родину. Понимание того, что в любом случае придется выбирать чью-то сторону, ничуть не останавливало. Да, можно отсидеться в довольно благополучной Европе, но тогда я сам себе это не прощу. Не та натура. Увы. Приличное питание, мерзкие микстуры с порошками доктора Дюруа и еженощный горячий секс с Люськой сыграли свою роль, – я довольно быстрыми темпами шел на поправку. Трофейных франков вполне хватило на довольно прилично сшитый костюм из английской шерсти, и сопутствующее шмотье, а также на пару смен домашней одежды: рубашки, свитера, брюки с бриджами и все такое. Хотя, есть подозрение, что Люсьена, на пике эмоций от воссоединения, все-таки доплатила из своих, но это дело такое, так сказать, семейное. Меня абсолютно не смущающее. Публичный дом «У веселой вдовушки», находился в районе Старого Порта Марселя и располагался в старинном особняке, построенном еще во времена взятия Бастилии. Элитным заведением его точно нельзя было назвать, но и низкопошибным гадюшником бордель тоже не являлся. Люсьена уровень держала, хотя и постоянно плакалась, что народец совсем забыл о любви и больше озадачен банальным выживанием. Что и неудивительно, так как Франция тонула в пучине кризиса. Франк обесценился, производство рухнуло, а цены на продукты взлетели до заоблачных высот. Правда, Марсель на этом фоне, по словам Люси, смотрелся еще неплохо, за счет того, что был крупнейшим портом Средиземноморья с постоянным товарооборотом. Проше говоря, жил с контрабанды. Да и другого криминала здесь хватало, вплоть до подпольной работорговли. Со всеми сопутствующими прелестями, вроде передела сфер влияния и постоянной грызни между группировками. Криминальная хроника местной газетенки занимала целую страницу и просто пестрела разными веселыми происшествиями, в том числе и убийствами. Кстати, мои два барана, тоже нашли в ней отражение, но без особых подробностей и с комментарием, что убиенные принадлежали к банде, угадайте с двух раз... Конечно же, того самого месье Неро. А точнее, Франциска Неро, по прозвищу Франко Корсиканец. Правда, уже в другой газетенке, сего персонажа называли добропорядочным гражданином, меценатом, честным коммерсантом, кандидатом в городской совет на следующих выборах, а обвинения в криминале со стороны полиции определяли, как нелепые инсинуации. Я быстренько навел справки у Люси и очень быстро понял, что в Марселе мне делать нечего, так как месье Неро, по сути, был одним из тайных хозяев этого города. Весело? А с учетом того, что меня ищет не только сей товарищ, но и полиция, положеньице вообще аховое. Так что, вопрос эксфильтрации из этого славного городка, уже давно уже назрел. Правда, как это осуществить без документов и без средств, я еще не придумал, да и здоровье пока оставляет желать лучшего. С полицией тоже все сложно. В любом случае, хозяин ночлежки меня уже описал, так что копы ищут русского убийцу по-зрячему. С другой стороны, если бы флики получали информацию из нашего борделя, я давно бы куковал за решеткой. В общем, еще потрепыхаемся несколько дней. А дальше видно будет. Постоянный личный состав заведения «У веселой вдовушки» исчислялся десятью девушками, исключительно французской национальности и одиннадцатой – китаянкой, могучим эфиопом с чудным именем Захер, состоявшем на должности дворника, совмещенной с обязанностями вышибалы, а также, заслуженным ветераном какой-то древней войны, папашей Рене, тем самым одноногим стариканом. Дедок швейцарил на входе, но был еще крепок, словно столетний дуб и при необходимости помогал эфиопу утихомиривать буйных клиентов. Вот как бы и все. Хотя нет, служанка Адель и кухарка Мадлен жили в городе и на работу в бордель только приходили. А еще несколько тружениц любовного фронта, в постоянной жизни являясь обычными домохозяйками, подрабатывали по выходным, и обслуживали клиентов в масках. Однако, я даже половины упомянутой публики еще не видел, так как торчу почти безвылазно в хозяйских апартаментах. Вот и сейчас... того-этого, торчу. Но не сам, а с хозяйкой – Люсьена выбрала время и приперлась составить компанию, дабы скучно любимому не было. И очень правильно приперлась; с бутылью выдержанного кальвадоса и корзинкой свежего печенья: миндального, ванильного и еще какого-то непонятного, но на диво вкусного. Надо сказать, что мадам Люська за время нашего недолгого знакомства, говоря казенным языком, зарекомендовала себя с исключительно положительной стороны. Хороша собой и умна, ненадоедлива, в меру болтлива, любится в охотку и как дикая фурия – словом, почти идеальная баба. Почему, «почти»? Да потому, что в прайсе идеальной женщины есть такая позиция, как преданность. А вот с этим у нас пока проблемы, так как подобное проверяется только практическим путем. А случая еще не было. И дай боженька – не будет. Ибо... ибо не лежит у меня душа к ней, хоть тресни. Чувствую себя словно пользую чужую вещь без спроса. Оно и к лучшему, все равно здесь долго не задержусь. - Десятилетняя выдержка... – Люси качнула оплетенной в соломку бутылью и сунула ее мне в руки. – Разливай. Мне его поставляет мэтр Кокус, лучший винодел в округе. - Дорого обходится? – я осторожно разлил густоватую янтарную жидкость по бокалам. - Это в благодарность, – серьезно сказала Люси. – Пять лет назад он взял себе в жены одну из моих девочек. - Бывает. За что пьем? - За что? – Люси удивленно поражала плечами. – Это вам, русским, надо обязательно повод. А мы пьем для хорошего настроения. Правда, прозвучало все это с легкой недосказанностью. Да так, что мне сразу стало ясно: Люська пришла не просто так, а с важным для себя разговором. А может и для меня. Ну что же, пообщаемся. - Чем не повод? – я отсалютовал бокалом Люси и отпил маленький глоточек. – Х-м... Действительно, отлично. А теперь говори... - Ты меня насквозь видишь? – француженка смущенно улыбнулась. - Нет. К счастью, нет. Потому что в женщине должна оставаться загадка. Пускай и небольшая. Вот тут я сказал чистую правду. Скорее всего. Так как о своих предпочтениях в бабах, могу только догадываться. Клятая память даже не собиралается возвращаться. Полный ноль. - Ты сильно изменился, Алекс... – Люсьена бережно провела ладонью по моей щеке. – Стал мудрее, спокойней, что ли. Но таким ты мне нравишься еще больше. Да, я хотела с тобой поговорить. - О чем? - О нас... – тихо произнесла Люси. – Мне очень хорошо с тобой, и я не хочу в очередной раз тебя потерять. - Я не собираюсь теряться, но... - Что «но»? – встревожилась женщина. - Возможно у меня неприятности... – после небольшой паузы ответил я. – С полицией. В любом случае, с этой проблемой надо было разбираться, а Люсьена, как раз могла помочь прояснить ситуацию. - Из-за того, что ты пристрелил двух ребят Корсиканца? – неожиданно выдала Люси. – Как бы тебе сказать... Мое ремесло подразумевает собой постоянный контакт с полицией. Так что, я об этом знаю. Сегодня с утра узнала. Но тебе особо не стоит по этому поводу волноваться. Пока не стоит. - Почему? - Во-первых, ищут некого Бориса Денисова, – начала объяснять Люсьена. – Очень похожего на того клошара, который несколько дней назад появился у меня в заведении, но сейчас, после того как ты привел себя в порядок, описание несколько не сходится. Во-вторых – по негласному приказу начальника полиции Марселя, полковника де Голара, полицейские как могут саботируют расследование по этому случаю. И так по всем делам, где каким-либо образом затронуты интересы Корсиканца. Они сильно не ладят между собой. Не исключено, что в итоге поладят, так как у Неро сильные покровители, причем, по слухам, в самом правительстве, но пока ты можешь быть спокойным. - А сам Корсиканец? Скажу честно, я не помню, чем ему насолил, но, видимо, насолил очень крепко, так как его люди хотели меня убить. Не наказать, не стрясти что-либо, а именно, отправить на тот свет. - Действительно, это проблема, – француженка кивнула. – Но для начала, никто не знает, что ты здесь. И ближайшее время не узнает. В своих людях я уверена. Потом, мы с тобой, под защитой Антонио Фьёри, Сицилийца. Тоже явного недруга Корсиканца. Если он влезет на чужую территорию, начнется война, что не в интересах Неро. Он как раз собрался выдвинуться в городской совет и не станет себя в очередной раз компрометировать. Это не значит, что они в итоге не договорятся, но немного времени у нас есть. - Для чего у нас есть время? - Для того, чтобы уехать из Марселя... – быстро ответила Люсьена. – Или вообще, из Франции. Понимаешь, я не хочу, чтобы моим детям пеняли в лицо, что их мать содержательница борделя. Я скопила немного денег, дом можно продать за хорошую цену, так что, на первое время нам хватит с головой. - Нам? - Да, нам, – решительно кивнула Люси, с надеждой заглядывая мне в глаза. – Конечно, если ты согласишься. - У меня нет никаких документов... – не зная, что ей ответить, я решил потянуть время. - Есть варианты. - А раньше, ты со мной на эту тему говорила? - Нет... – едва заметно смутившись, мотнула головой француженка. – Никак не могла решиться, а потом ты исчез. «Врешь, – мелькнула у меня мысль. – Говорила. Возможно, даже не раз. И получила отлуп. В самом деле, что может связывать блестящего героя офицера, русского дворянина, кавалера всяческих наград, с обычной содержательницей публичного дома? Пускай даже и очаровательной. Правильно, ничего кроме полового сношения без обязательств. А теперь, когда я нихрена не помню, и зависим от тебя, решила попробовать еще раз. Ну и как ответить? С одной стороны, все в тему, а с другой... Даже не знаю, что сказать. Не мое это. Обижать бабу не хочется, поэтому надо тянуть время...» - Хорошо, Люси... Я подумаю над этим. Серьезно подумаю. - Отлично! – француженка вспыхнула от радости, видимо разглядев в моем лице, нечто для себя обнадеживающее. – Я тебя люблю, милый! Как насчет Америки? Но мы не договорили, потому что за дверью стеганул выстрел. А потом еще один...
Регистрация: 27.07.2015 Сообщений: 424 Откуда: Арбатский Имя: Николай
То-то же :)
Есть близкий повтор в тексте - "в районе Старого Порта Марселя и располагался в старинном особняке", во втором случае можно, наверное, без эпитета или "особняке XVIII века", т.к. упомянуто, что "построен во времена взятия Бастилии". Ну и не такой уж он для Франции и "старинный" - каких-то 130 лет.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Zamp писал(a):
То-то же :)
Есть близкий повтор в тексте - "в районе Старого Порта Марселя и располагался в старинном особняке", во втором случае можно, наверное, без эпитета или "особняке XVIII века", т.к. упомянуто, что "построен во времена взятия Бастилии". Ну и не такой уж он для Франции и "старинный" - каких-то 130 лет.
Регистрация: 26.04.2012 Сообщений: 11638 Откуда: Киев, Украина Имя: Кайл Иторр
Кольт под .455 Веблей-Скотт действительно был... но это - ДОвоенный заказ. А в процессе войны у бриттов оказалось настолько хреново с ресурсами, что они забили на производство .455 Веблей-Скотт и даже револьверного .455 Веблей, запросили у американцев снабжения оружием и боеприпасами (стандартным 45 авто) и даже часть своих Веблеев в темпе перестволили под 45 авто на полулунных обоймах. В общем, в данном раскладе ГГ мог достаться либо "слегка потертый" кольт-455, с которым хозяин прошел Великую войну (не факт что при этом активно стрелял), либо стандартный М1911 свеженького выпуска.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Kail Itorr писал(a):
Кольт под .455 Веблей-Скотт действительно был... но это - ДОвоенный заказ. А в процессе войны у бриттов оказалось настолько хреново с ресурсами, что они забили на производство .455 Веблей-Скотт и даже револьверного .455 Веблей, запросили у американцев снабжения оружием и боеприпасами (стандартным 45 авто) и даже часть своих Веблеев в темпе перестволили под 45 авто на полулунных обоймах. В общем, в данном раскладе ГГ мог достаться либо "слегка потертый" кольт-455, с которым хозяин прошел Великую войну (не факт что при этом активно стрелял), либо стандартный М1911 свеженького выпуска.
Тут вопрос в том, что проще достать во Франции - 455 или 45. Ибо особого разнообразия стволов у ГГ наблюдаться не будет. То есть, с этим, как с основным стволом, ГГ будет таскаться до самого конца книги.