Осмотрев автоматы и пистолеты, кап-раз подошел к ящуку с подплавовскими вооружениями, и вскрыл его.
-Идите сюда, товарищи старослужащие. Пока на пенсию не вышел, подучу вас немного. – Капитан первого ранга усмехнулся, выкладывая на бак странного вида автомат и четырехствольный пистолет. – Итак, бойцы. В принципе, вы вряд ли когда получите это оружие в руки, тем более. Вряд ли оно вам понадобится в реальном бою. Но! Знаний лишних не бывает. Итак, перед вами оружие, раздаботанное нашими конструкторами для борьбы с подводными пловцами. В принципе, автомат и пистолет работают в двух средах. Они поражают цели на коротком расстоянии и под водой, в воздухе. Конечно, они в воздушной среде уступают автомату Калашникова или любой из натовских винтовок, но это с лихвой компенсируется… - Читая нам нежданную лекцию, кап-раз присоединил к автомату странный. Широкий магазин, и протянул его Семке. А мне достался пистолет…
О2-17. 4 марта 1989 года. Черное море, территориальные воды СССР. Ракетный крейсер «Червона Украина».
Неторопливо идя по верхней палубе в сторону юта, я хлопнул по плечу задремавшего бойца ПДСС и сунул ему под нос кулак. Тихо отматюкав молодого киргиза, и пообещав ему казни египетские, двинулся дальше. Пройдя мимо торпедных аппаратов, заметил вспыхивающий огонек сигареты. И заметил то поздно. Хреново, ветер от меня, сам-то я вообще не курю, унюхал бы еще на шкафуте.
-Что бродишь, старший матрос? – Ох нихрена себе, на кэпа напоролся.
- Воздух высокого давления проверял, товарищ капитан первого ранга. Засомневался, решил пробежать, проверить. – В таких случаях главное не теряться. Да и мне придумать причину проблем никаких, уж пушку и ее механизмы наизусть знаю.
- Правильно, боец, воздух надо проверять. Правда, он у тебя тушеной картошкой и вроде как винцом припахивает, но ладно… будем считать, что мне показалось. Ящики хорошо увязали, на баке которые? А то мой барометр штормягу кличет. – Кэп переложил сигарету в левую руку, и поетр колено. По слухам, он в него осколок словил в конце семидесятых.
- Так точно, увязали хорошо. Только боцман концы старые выдал. – Ну да, я даже понятия не имею, откуда наш боцманяра такое старье надыбал. Пароход нолевый, только-только ходовые и стрельбовые прошли испытания, а тут такой хлам.
- А что ты хочешь? Совканолевую плетенку? Иди спать, гулена. – Кэп снова затянулся, сигарета осветила скуластое сухое лицо.
- Спокойной ночи, товарищ капитан первого ранга. – Я прошел было бочком-бочком мимо кэпа, но меня остановил его вопрос.
- Стармос, стой. Завтра на установки ходовую вахту ставим. В агрегатную сам пойдешь? – Кэп внимательно поглядел на меня.
- Нет, товарищ капитан первого ранга. Мы с комбатом и старшиной команды проверяли Зиновьева, заведование неплохо освоил. Я в башню, в конденсорную, во вторую смену, Назаркулов в первую. – Я снова вытянулся. Не так, как Тимка, но тоже достаточно неплохо.
- Ладно. Иди спать, подъем будет ранний. Бойцам передай, чтобы не расслаблялись, амеры в мраморное море пять пээлок завели, британцы две. В любой момент тревога может быть. Больше так не развлекайтесь. Поймаю, вздрючу так, что мало вам не покажется. Бегом марш! – Неожиданно рявкнул кэп, и меня сдуло с площадки торпедных аппаратов.

На юте я поглядел на стоящие в темноте корабли, освещенные по-стояночному. Красотища, если честно. Ночь, звезды, немного светится вода на бурунчиках вокруг якорцепей. Темные махины крейсеров, немного подсвеченные фонарями. Какой-то поселок светится на берегу, осбрасывая блески в волны. Да уж, это не Япония, не ночное Токио. Там все небо сияет. Вообще все побережжье светится, и жуткая толкотня на море. Военные и гражданские корабли. Китайские и корейские джонки, японские и американские шхуны, которые зарабатывают на ловле краба и рыбы, и скармливанию всего этого японцам. Яхты. Яхточки. Моторные лодки.
Нет, тут у нас спокойнее. Не везде, конечно, но все равно. Тишь да гладь. А вот около Стамбула, там давка. Особенно в проливах.
Из коридора вынырнули Сема и Тимка. Они пошли по внутренним помещениям, короткими беребежками.
- Пошли спать? Чего засмотрелся? – Тимка глянул на ночной берег.
- Да вот, смотрю. Меня кэп тормознул, правда. Без залетов. Сказал, чтобы бдили, ибо амеры и бриты ввели в Мраморное десяток подлодок. – Я вытащил из кармана зажигалку, и поджег сигарету, которую крутил в руках Тимка. Курить я не курю, а вот зажигалку с собой таскаю. Фирменный «Филлип», французский, поменялся с французский комендором на шитый «штат». Готовил себе на дембель, вышил шелком пушки на черной суконке, а тут вот такая трихомундия. Углядел французик, во время экскурсии, уцапал и отдал мне зажигалку. Мне за нее уже червонец предлагали, так что примерно то на то и вышло, шитый «штат» пятерку стоит. Но отдавать ее жаль. Так и таскаю в специальной сумочке, сзади на ремне. У меня там же и перочинный ножик лежит, а то порой попадаешь на команду «карманы к смотру». Если у зама по строевой настроение плохое (а хорошее у него бывает нечасто), то может и за борт выкинуть и ножик, и зажигалку.
- Бах! Бах! – Дважды хлопнула на левом шкафуте, примерно там, где стоял киргиз-пэдээсэсник.
- Боевая тревога! Команда, подъем, боевая тревога!– Заорала трансляшка с нас над головой. Заливаясь трелью звонка, заставляя похододеть сердце. За всю мою службу это третья боевая тревога.
-Бах! Бах! Бах! – еще выстрелы, и отчаянный киргизско-русский мат. – Бах!
Выключилось стояночное освещение, поггрузив все во мглу, и ослепив на несколько секунд, пока глаза привыкли к синему походному-боевому.
Переглянувшись с парнями, мы с Тимкой рванули по шкафуту в сторону пушки.
Бежали вслепую, по памяти, уворачиваясь от растяжек и перепрыгивая грибы вентиляшек.
- Стоять! Руки вверх! Стрелять буду – Истерически заорал на нас кто-то лдязгая затвором пистолета, а из тамбура выскочило еще несколько моряков с автоматами.
- Второй статьи Назаркулов, старший матрос Жменев, бежим по боевому расписанию! – Вместо растерявшегося Тимки заорал я. Блядь, не хватало сдуру пулю словить.
- Они, товарищ мичман! – Нас осветили мощным фонарем, заставив зажмуриться.
- Вперед, перед нами, бегом марш! Провокации будут жестко пресечены! – Мичманяга, совсем молодой пацан из БЧ-3, махнул «макаровым».
- Бах! Бах!
- Да по ком он там шмаляет? – Прорычал я, ныряя в темный коридор между «базальтами» и надстройкой.
- Бах! – Буквально в паре метров от нас, и я выскакиваю на площадку, где матом орел колокол громкой связи, и похожий на ведьму из Вия матросик судорожно передергивает затвор автомата, целясь во что-то внизу. – Бах!
Плюнув огненым факелом, холотой выстрел на мгновение осветил площадку, ставшую тесной из-за набившегося народа.

11- 23. 4 марта 1989 года. Черное море, территориальные воды СССР. Ракетный крейсер «Червона Украина».
- О, смотри. «Зозуля» и Красный Крым». – Тимка кивнул в сторону появившихся кораблей. Точнее, появились то они давно, просто внимание на них сейчас обратили. – Пришли таки.
- Ага. – Я кивнул. – «Зозуля», наверное, с севера спецом пришел, чтобы над нами посмеяться.
Мы с Назаркуловым переглянулись, и заржали.
Да уж… сегодня ночка была еще та. Всем ночкам ночка.
Тот паренек-пэдээсэсник, который стреляя ночью, как оказалось, стрелял по реальной мишени. Один из идиотов, которые попадают на родной флот с завидной периодичностью, решил сбежать со службы. Боец, прослуживший уже больше полугода, а точнее, уже почти год, в БЧ-5, залез в каюту своего командира батареи, нарядился в его гражданку, благо, тоже лоб здоровый. Сопоставимый с бывшим морпехом, который что-то повредил себе при неудачном прыжке с парашютом, и перешел на службу в плавсостав. Так вот, этот умник переоделся, нацепил спасжилет, и через иллюминатор каюты спрыгнул за борт. А, он еще офицерское удостоверение забрал и деньги из сейфа вытащил, лейтеха то ключи на баке забыл.
В общем, БЕГЛЕЦ уже почувствовал вкус свободы, и ее бодрящую прохладу, водичка-то холодная. Но все бы ничего, на берегу он расчитывал переодеться в сухое. Правда, до берега около четырех километров, и самый лучший пловец пробултыхался бы не меньше часа. Ну, может чуть меньше. А вода, еще раз напомню, холодная. А в воде температурой пятнадцать-восемнадцать градусов человек насмерть замерзает за двадцать минут, примерно.
Так еще был небольшой шторм, и волна шла отбойная, то есть со стороны берега. Этот идиот сделает три гребка, его волной поднимает, и шлеп об борт. Тот еще три гребка, и по-новой, шлеп.
Через десяток минут беглец понял, что замерзает, и начал орать. Причем уже как раз под постом Алибабаева. Пацан от неожиданности напрочь забыл русский. И то, что надо доложить на ГКП. Зато автомат с холостыми патронами пришелся ему как раз в пору. И Алибабаев не нашел ничего лучшего, как начать стрелять в бултыхающееся и орущее нечто.
Короче, беготни было и ору до небес. Добил наш большой зам. Слегка перегнувшийся через леер, и брезгливо цедящий этому дебилу, который наматывал на руки толстый линь, чтобы его вытащили на борт:
- Ты его не на руки, ты его на шею намотай.
И старпом, матом разгоняющий любителей спасения, приволокших спасательные круги со всего парохода. Кстати. Я не поленился, и слетал за кругом, который видел под иллюминаторами ходовой рубки. Короче, от души набросались, стремясь попасть по этому мудиле. Попадали, и здорово, тот не зря на руки конец мотал. Отшибли ему их средствами спасения.
Потом пришлось спускать катер. И собирать круги, какие смогли найти. Штук семь так и не углядели. Утащило волнами.