Ну а работы нам, между прочим, минимум часов на десять. Опустить один снаряд в погреб в общей сложности минуты две-три занимает в самом лучшем случае, а их тысяча. Пусть мы работаем с Тимкой сразу на оба борта, как те самые упоротоые комсомольцы, но это ускоряет погрузку максимум на сорок процентов, это нам еще мужики-промы растолковали.
И такая скорость погрузки это сейчас. Часа через три фортовцы устанут таскать ящики весом больше ста килограмм. Работать станут медленнее. В этом случае Литовка начинает материться, поминать американский флот, на котором два здоровенных негра заменяют полсотни наших матросов, но все едино, скорость не вырастет.
Да и слава богу. Снаряды боевые, удовольствие шарахнуть его об палубу – ниже среднего. Да, они сейчас не взведенные, но все едино, страшновато. На прошлой погрузки приложили так одну зенитную гранату, аж колпачок взрывателя всмятку… на палубе никого не осталось в рекордные сроки. Вообще полный сюр вышел – на баке около двухсот полных снарядных ящиков, валяется около них поврежденный снаряд, а народ прячется в носовом тамбуре. Дурдом, прямо скажем.
Потом я, Тимка и мичман этот гребаный снаряд выкинули за борт. Точнее, выкидывали я и Тимка, а наш сундук командовал. Бледный как стенка, но стоит рядом, не отходит. Ладно хоть, стояли посреди бухты, там глубины позволяют снарядами швыряться. Даже если он сдетонирует когда-нибудь, ни кораблям, ни всяким баркасам-буксирам ничего не будет, максимум чуть качнет.
За тот, так сказать, героический поступок, с меня сняли шесть суток ареста, Тимка получил внеочередной отпуск, а с мичманом ничего делать не стали. Мол, взаимозачли небрежность и доблесное руководство.
Смешно, если честно. Никого из офицеров даже не наказали, пальчиком и то не погрозили. А нашего старшину команды соизволили помиловать.
С другой стороны, то, что мне срезали сутки на киче – здорово. Угораздило меня попасться флагманскому спецу-штурману в цивильной майке и кросовках. А объяснение, что мне тельняшки за два с половиной года настолько приелись, что даже сны полосатые, кап-раза вообще взбесило. Вот и огреб. Ладно хоть кликуха новая не прижилась – Сон Полосатый. Как был Жменей так и остался.
Вообще, тот снаряд мы с Тимкой бросали особо не напрягаясь. Ну покоцанный… так мы таких видали, коцанных, пусть и немного. Я на ТОФе. Тимка на Балтике. Мы ж с боевых пароходов сюда, в этот экипаж попали. Только карасевка кончилась, и снова дурдом. Правда, другой, но все едино не сильно приятно. Одно хорошо – корабль новехонький, техника свежая, проблем мало.
Вот когда после стрельб снимаем взведенные гранаты с линии подачи – тут да, есть мандраж. Три с правого автомата, три с левого. Нести в руках полста кило не улетевшей в цель смерти с одной стороны жутковато, с другой после того, как их за борт оправишь, полчаса не ходишь, а порхаешь. Адреналиновый шторм, вроде как это называется.
Пока я вспоминал все это, руки сами делали привычную работу. Все-таки первый класс я и Тимка честно выслужили, хоть черноморские начальники этим жутко недовольны были. Как же, на «Славе» в батарее один первоклассник, а у нас, раздолбаев, трое. Тимка и я, комендоры-механики, и Артур. Наш комендор-электрик. Но Артурик вообще, гений, он с Новосибирского университела, с физмата, вылетел с третьего курса на службу. Что интересно, с их факультета народ до окончания не трогали, вешали после лейтенантские погоны, полгода «пиджаком» и на гражданку, в разные НИИ. А Артурик что-то такое натворил, что пинком под зад служить отправили. Правда, его уже неделю как с нами нет, ушел на дембель по новому горбачевскому закону. Везет.
К вечеру закончили спускать снаряды в погреб. И только было мы с Тимкой, нашим сундуком и все-таки объявившимся комбатом начать загрузку в подбашенное, как по пароходу снова сыграли учебную тревогу, и объявили подготовку к бою и походу.

- Твою об переборку. – Недовольно фыркнул комбат, спускаясь с площадки управления. – Что встали? Жилеты и на бак, я сейчас подойду.
- Угу, подойдет он… пока до каюты, пока опохмелится, пока на бак – успеем отвязаться уже, и на середке бухты будет. Самогоном-то перегоревшим от него несет за километр, понятно, в какую аварию попал автобус. – Зло пробурчал я, провожая взглядом широкую спину в офицерской тужурке. Поглядел на нашего мичманюгу, который тоже заторопился в каюту за жилетом. – Пошли, Тим.
- Не бухти, Жень, злые помыслы ведут на Темную Сторону. – На днях по корабльному телевидению прокрутили сразу три фильма «Звездных войн», и народ тыкал цитаты куда надо и куда не надо. – А на светлой стороне красивые девушки.
- Ага. Надо, кстати, поглядеть на набережную, девчонки в коротких юбчонках бродят или как? - И я нырнул в люк, в промежуточное отделение. Потом по короткому вертикальному трапу я оказался в башне, еще короткий рывок – и я в конденсорной, центре управления огнем. Отсюда можно стрелять самим, но чаще просто управляем загрузкой, после чего отдаем управление или в аппаратную «Льва», нашего артиллерийского радара, или в пост ДВУ, где стоят лазерные дальномеры.
Зацепив свой спасжилет, и напяливая его поверх рабочей фуфайки, я открыл броняху поста, и выглянул наружу. Ну да, комбата пока не видать, а вот ребята из батарей МЗА и «Осы» уже появляются.
- Жменя, ты чего там завис? Слазь давай. – Позвал меня Трактор Аладинский. Вообще-то его Мишкой именуют, но вот приклеилась к нему кликуха, и не отдерешь.
- Щас. Отсюда вид уж больно хорошо. – На самом деле, видок самый тот. На портовом трамвайчике, что сейчас идет куда-то в сторону города, на корме стоят четверо симпатичных девчонок. А ветерок задирает им подолы плащей и юбок, отчего девицы громко визжат и смеются. Аж отголоски сюда долетают.
- Хорош на девок пялиться. – Снизу из люка высунулась голова Тимура. – Женька, топай вниз, все едино от созерцания толка нет.
- Отбой учебной тревоги. Задробить подготовку к бою и походу. Швартовные в исходное, швартовым партиям по местам службы. – Рявкнула трансляшка голосом командира. – Внимание команды – за отличную погрузку боезапаса вечером просмотр нового боевика, американского. «Смертельное оружие» называется.
- Ну вот, Тим, а ты торопишься. – Я усмехнулся, и уселся на сидение старшины команды. Открыл конденсор, и развернул его на уходящий катер. Перещелкнул увеличение на полста крат, и проводил веселых девчонок до поворота фарватера, пока катерок не скрылся за морским заводом.
- Хорош слюни пускать. – Тимка уселся на свое место, и потянулся за микрофоном. Сняв его, он ткнул в клавишу ДВУ. – ДВУ-Башне.
- Есть ДВУ. – Откликнулся колокол громкой связи голосом Тольки, командира отделения визирщиков-дальнометристов.
- Комбат не у вас? – Тимка почесал затылок микрофоном.
- Слушаю, Назаркулов. – Явно повеселевшим голосом отозвался комбат. Ну точно я угадал, наш лейтеха похмелился, и вместо баковой шватровой пошел в пост ДВУ. Так бы всю швартовку там бы и прошхерился, нашел бы отмазку. Кроме него никто особо в аппаратуре не понимает, так что что-либо придумал бы.
- Товарищ лейтенант, когда грузить боезапас в подбашенное будем? Если мы сейчас со Жменевым начнем, без выходов на вечернюю уборку и поверку, то успеваем. – Тимка мне подмигнул. Ну да, успеем то мы раньше, но так хоть попаримся от души, в носовых душевых-то. Белье и полотенца мы с собой уже взяли, пар и вода с берега подаются, сейчас главное получить добро от комбата.
- Так. Список по питателям у вас есть… грузите, я командиру дивизиона и БЧ доложу. Потом отдыхайте, спускать в погреб будете после просмотра фильма, после отбоя. Сами ведь управитесь? Я обеспечивать буду. – Комбат многозначительно примолк.
- Так точно, управимся. – Тимка довольно усмехнулся. У комбата главный кок в земелях, так что наверняка будет что зажевать после. Скорее всего, тушеная картошка с салом, этого добра хватает. Уж пожрать наш лейтеха любит, особенно так, на халяву.
- Тебе же свинину нельзя, Тим. – Привычно подколол я товарища, опуская крышку кондентора. Эхэх, хороши девицы, но жизнь проходит мимо, пока идет служба.
- Аллах милостив, Жень. – Так же привычно усмехнулся Тимка. – И вообще, воину в походе можно есть все. Я воин, и я в походе. Вот когда вернусь домой на дембель, то мой поход закончится.
-Ну, тебе то скоро в отпуск, наверняка после этих стрельб пойдешь. – Я потянулся, и стащил с себя жилет и фуфайку. – Пошли грузить снаряды, специалист первого класса.
- Пошли, специалист первого класса. – Тимка умело спрыгнул вниз, и исчез в недраз установки. А следом за ним нырнул я.
Кстати, мы с Тимкой как-то на спор с замом по политической подготовке на скорость с завязанными глазами прошвырнулись, из подбашенного через конденсорную на площадку барбета. Причем снимать повязки можно было только внизу, на палубе. В общем, наш большой зам ушел очень озадаченный. Решил, что секундометр поломался. Еще бы, мы вслепую вдвое нормативы перкрыли.

О7-00. 3 марта 1989 года. Севастополь. СССР. Ракетный крейсер «Червона Украина».
- Учебная тревога! Корабль к бою и походу приготовить! – Да твою поперек! Только-только уснул. И тревога, опять. У начальства крышу что ль снесло?
Я, жутко зевая, уселся у себя на втором ярусе, наблюдая как внизу носятся молодые матросы. Сразу определяешь, кто сколько прослужил. Вон, Зайко вроде как не спеша, но уже полностью одет, и цепляет на свои сорок шестого размера хромачи. Прогар на него не нашлось на складах, вот и таскает хромовые ботинки.
А два похожих друг на друга пацаненка, с круглыми от восторженного ужаса глазами – только прибыли, после учебки. Как бы не влепились в коридоре куда либо. Мда, и чего боятся? Им бы нашу карасевку, не к ночи будь помянута. Тут. На Черном море, по сравнению с Севером или нашим ТОФом – тишь, благодать и королевская гвардия. Кстати. Не зря Черноморский и Балтийские флота так и называют – королескими или царскими. И к начальству поближе, и устроены намного лучше. Как вспомню первый год на эсминце – снова жуть пробирает. И дел даже не столько в очень жестких порядках среди матросов срочной службы. Точнее. Не только в них. Тяжело себе представить, что из мамкиного дома вот так вырывают народ, и сопляков отправляют туда, гда за полгода можно вообще гражданского не увидеть. Просто гражданского человека, я уж не говорю про свидание с девушкой. Их там, свиданий и. соответсвенно, увольнительных, в принципе не бывают. Просто потому, что ближайший населенный пункт километрах в сорока от базы. Куда идти? В тайгу? Если честно, я бы сходил. Просто чтою\бы хоть несколько часов опостылой службы не видать. Но отцы-командиры и этой малости нам не позволяли.
Не дай бог, что с матросом-первогодком случится, на корабле все-таки практически постоянный пригляд.
Хотя, в жизни бывает всякое, порой страшное случается настолько глупо и смешно, что волей-неволей усмехнешься.
Это я думал, мухой преодолевая по шкафуту остатки растояния до полубака, где стояли ракетные контейнера «Базальтов», грозные даже на вид. Короткая пробежка между ними и переборкой, трап на бак – и вот я уже на площадке барбета, хватаюсь за нижнюю балясину на башне. А через пару секунд я уже в конденсорной. Через секунд тридцать снизу появляется голова Тимура, который прямо из люка тянется к микрофону.
Впрочем. Этот микрофон ему снял я, и даже клавищу поста ДВУ нажал.
- ДВУ-башне. Установка по местам. Второй статьи Назаркулов. – Тимка протянул мне микрофон, и запрыгул в конденсорную.
- Есть установка по местам. Назаркулов, Жменев там? Не спит? – Недовольно спросил колокол голосом комбата.
- Здесь я, тащ лейтенант. – Нужно мне нарываться по пустякам. Вот если бы не тревога была, а построение по большому сбору, или что еще объявили – точно меня б с кровати не выдернули. Да и Тимку тоже. Но мы уже наслужились досыта, и знаем, что нам скорее всего проскочит, а за что вздрючат так, что вспоминать больно будет.
- Так, бойцы. Знаю что устали, и прочее. Но мы точно отвязываемся, и уходим в моря в составе КУГа. Еще «Слава» и столицы с нами выйдут, плюс «Сметливый» и «Керчь». Потому – все снарядные ящики собрать в стопки. И увязать концами к внешней стороне барбета. Боцман уже знает, должен вам старых концов выдать. Не стесняйтесь, берите с запасом. Не дай бог ящики смоет или сдует, замучают объяснительными. Разумеется, после того, как отвяжемся. А пока проворачивание, и всерьез. – Комбат было выключился, но через несколько секунд снова зажглась лампочка на пульте, и ожил колокол громкой связи. – Да, чуть не забыл. Все едино к боцману в носовую кладовую пойдете. Возьмите канистру, и наберите у него растворителя, или бензина. Надо со снарядов солидол вытереть, со всех, и в питателях. И лентах погреба. Готовьтесь, годки, один будет страховать, двое работать. Молодняк пусть снаружи работает, а вы во внутренних помещениях.
- Тащ лейтенант, винты и в погребе, и в подбашенном хорошие, можно и без страховки. В прошлый раз так делали, вообще не пахнет. – Это Тимка решил выслужиться. А по мне, наоборот, пусть лучше с нами наш сундук будет. Можно спокойно работу растянуть, и есть кому оправдываться. Когда над матросом есть начальство, то именно оно за все и отвечает.

- Отставить, второй статьи! На ТОФе опять траванулись двае фрионом, тяжелые в госпитале. Неизвестно, выживут или нет. Так что – старшина команды обеспечивает. Ясно? Тогда по штатному проворачивание, потом швартовка, потом вы вниз, молодняк наверх. – Рявкнул колокол. Оба на, как там старпом оказался?
- Есть проворачивание по штатному, товарищ капитан второго ранга. – Вытянувшись в струнку, ответил Тимур. А я хлопнул себя по затылку – ну не видит же никто, для чего прогибаться? Никто прогиб не засчитает.
- Садись, покрутим установку для красоты. – Тимка устаканился на сидение, и переключил управление на себя. Два нажатия, ревун, и легким движением джойстика многотонная башня крутнулась вокруг своей оси, рывком задрав стволы градусов под семьдесят.
Примерно так же крутилась башня на однотипной нашему крейсеру «Славе». Этот пароход старше нашей «Червоны» лет на семь, потому немного отличается. Даже антенна «Фрегата» еще старая, элиптическая. Зато у нас сплошь модерн и кубизм. Кстати, снизу антенна кажется небольшой, а на самом деле здоровенная. Я порой туда лажу, с книжкой и биноклем.
- Носовым, шкафутным и кормовым швартовым командам – по местам. – Рявнула транляшка.
- Ставь пушку по нулям, Тим. Пошли, отвяжемся. Интересно, куда такой отряд собирают? Корабельная ударная группа из четырех крейсеров, и двух бэпэкашек – это серьезно. – Я распахнул броняху конденсорной, и прищурился от бьющего в глаза солнца. – А на улице красотища, прямо-таки настоящая весна.
- Эх, у нас уже урюк цветет, и миндаль. Горы все розовые. – Мечтательно прищурился Назаркулов.
Тимка из Ташкентской области, живет в предгорьях.
- Ташкент уже отцвел урюками, сейчас яблони и персики цветут, да вишня с черешней. Дядька наверняка ульи приволок к бабуле в махаллю. Отец написал. Что пришлось две сливы выпилить, старые стали. Зато «генеральская» вся в цвету. И гранаты в этом году должны сильно цвести, все кусты почками усыпаны. – Я тоже немного замечтался. У бабушки, в старом дому, который они с дедом построили после войны, хорошо. Кстати. У бабули винища в погребе должно литров двести стоять, отец с дядькой на вино не налегают, чачей обходятся. Эх, сейчас бы сюда литов несколько, да блинчиков фаршированных. Да еще Эльку, соседскую девчонку, с которой я начал было шуры-муры крутить перед службой. Хотя, Эльвирка уже год как замужем, чего про нее вспоминать? Это солдата девчонка может из армии дождаться. Матросов вообще ни одна не дожидается, три года это не два. Как мне сосбист говорил, «биохимия»? Вот, она и есть.
С другой стороны, девиц навалом, хоть у них с этой перестройкой немного крышу начало сносить. Некоторые мечтают интердевочками стать, за границу уехать… неужели за бугром так наши девки ценятся, что проституток берут в жены?
Думая об этом, крайне важном для двадцатилетнего парня, я на автомате зацепился рукой за приваренную к башне скобу, и вывернулся наружу. Ботинок точно встал на верхнюю ступеньку, лязгнув об сталь шляпками гвоздей. Через пару секунд я уже выходил из-за ограждения барбета, на ходу надевая поверх рабочей фуфайки спасжилет.
- Пилотка. – Напомнил сундук, и я, кивнув, вытащил из-под фуфайки лежавшую на плече серую морскую пилотку. От обычной пехотной оно цветом только и отличается. Если честно, то мне пилотки намного больше беретов нравятся, которые носили год с небольшим назад. И уж точно, намного больше бескозырок. Вот почему парадных пилоток для матросов не придумали? Традиции, видишь ли. А то, что с погон срезали названия флотов, а с ленточек имена кораблей – ничего? Секретность, видишь ли. Идиоты, любой. Кто хоть сколь-дибо дело с матросами имел, сразу опознает и отличит серноморца от балтийца. А северянина от тофовца.
- Эй, на «Червоной». Смотрите, шкафут нам не протараньте. – Заорал снизу, с борта «Таллина», какой-то мичман.
- Это год назад было, тащ мичман. А сейчас мы чемпионы по швартовкам, вас обошли. – Не отказал себе в некоторой подколке я, перегнувшись через леера. Только язык сразу нахмурившемуся мичманяге не показал.
Да. Когда мы первый раз вошли в Севастополь, и вязались на это самое место – чайки со смеху падали на воду. А соседи, кстати, тот же «Таллин», от ужаса за голову хватались. Мы тогда действительно, чуть не протаранили их. Полметра осталось, я это точно знаю, так как именно я и орал метраж именно отсюда.
Что поделать, экипаж неопытный, швартовочного опыта вообще не имели команды. Зато сейчас, что привязаться, что отвязаться – никаких проблем. На самом деле, неофициальные чемпионы флота. Но тут какое дело – наш корабль, официально, тофовский. И потому, можно не признавать наши рекорды по скорости швартовки кораблей первого класса. Хотя та же «Слава» вяжется в два раза дольше. Минимум две минуты, от момента отдачи якорей до команды «подать сходни». А у нас в прошлый раз, когда мы не лагом, а кормой вязались, ушло сорок семь сенунд.
- Глянь, Жменя. «Москва» и «Ленинград» с бочек снимаются. И вертушки на палубу подняли. – Показал Трактор Аладинский. – А я еще слышал, что «яки» в Бельбеке сели.
- Вряд ли, Миш. Оттуда «сушки» и «миги» все Черное море кроют, я уж про «ту- сто шестидесятые не говорю». – Мишка, подумав, согласился. Ну да, тут нам, в принципе, авианосцы не нужны. Что наши ракетовозы кроют почти все море своим «базальтами», что «столицы» своими. Да еще отряды малых ракетных кораблей с «москитами» и «малахитами», здешние, потинские и батумские.
Но все-таки, для чего такую силищу в моря выводят? Просто мудями позвенеть, или с коварным умыслом?

- Глянь. «Жданов» тоже выходит. – Меня толкнул в бок подошедший Тимка, и показал в сторону завода, откуда медленно и с достоинством, как и полагается пенсионеру-тяжеловесу, выползал артиллерийский крейсер «шестьдесят восьмого-бис» проекта.
- Что за корова сдохла? Если сейчас на выходе «Тбилиси» встретим, вообще труба. – Я покачал головой, и перемахнув барбет, полез в башню. Вообще-то не положено, но годкам, если они не залетчики, многое прощается.
Точно, мне не показалось, на «Жданове» вымпел контр-адмирала. А это значит, что командир бригады тоже в моря пошел. Впрочем, этого стоило ожидать, такую силищу без адмиральского присмотра не выпустят. Вот что удивило, так это то, что наш комбриг на арткрейсере вышел. Все-таки древний как мамонт «Жданов», разговор идет, что его на иголки скоро пустят. Если это так, то жалко, очень красивый корабль.
Захлопнув крышку конденсора, я спустился с установки, и принял деятельное участие в отшвартовке. Кстати, так отвязывать крейсер, как мы, то есть стоящий лагом без участия буксира – есть высший пилотаж. Но у нас так отвязываются все без исключения корабли. А еще говорят «совки», ничего не могут. Француз к нам заходил, так его до середины бухты буксиры тащили.
- Гюйс спустить, флаг перенести. – Все. Якоря выбраны. Потопали на выход помалу.
Впрочем, мы и «Слава» с час простояли в бухте, ожидая своей очереди на выход. Сначала три ветерана, «Жданов», «Москва» и «Ленинград» выползли, изрядно надымив при этом. Когда наш корабль пошел на выход, я обернулся.
За нами легко шел «Сметливый», старенькая бэпэкашка «шестьдесят первого» проекта, «поющий фрегат», как его натовцы называют. А что, похоже, на полном ходу «Сметливый» на самом деле поет своим машинами.
«Керчь» только отвязывалась. Впрочем, догонит, она тоже ходок неплохой.
Вскоре напротив Севастопольспой бухты вытроилась нехилая эскадра из пяти крейсеров и двух БПК.
- Внимание по эскадре! Говорит командир бригады ракетно-артиллерийских кораблей, контр-адмирад Миронов. – Ожили громкоговорители. Ну вот, сейчас многое растолкуют. – Наша эскадра вышла в поход вдоль территоиальных вод СССР и стран Варшавского договора. Необходимо напомнить горячим натовским головам, кто хозяин в Черном море. Поход предполагается на полторы недели. Сейчас пойдем к Одессе, постоим там немного, народ отдыхающий успокоим.
Интересно, кто отдыхает в Одессе в начале марта? Разве на выходные, по Потемкиньским сходям народ пошарахается, да в кино сходит. Но раз надо – значит надо.
Под бортом. чуть качаясь на волне, крохотный дельфиненок лежал и хитро шурился черным глазом.

- Глянь, Жменя. – Меня толкнул в плечо Тимка, показывая рукой на приближающуюся эскадрилью вертолетов. – Красиво идут.
- Ага. – Я приложил ко лбу ладонь. – Что-то торпеды подвешены странные под ними. Тим, а вдь это не торпеды, вто пэкаэры… помнишь, нам комдив про «Ураны» рассказывал? Похоже, они.
- А точно. – Назаркулов сдвинул за затылок свою пилотку. – Эх ничего себе, это что, у нас на эскадре ракет стало втрое больше?
Вертолеты зависли на «столицами», заходя на посадку.
- Вдвое. Не забывай, Тим. ПКР только у нас и «Славы», на «столицах» «вихри» хоть и могут по кораблям работать, но только спецБЧ. А учитывая, сколько они стояли на якорях с бухте, вряд ли на них ядренбатоны хранились. На «Жданове» вообще ракет нет, только пушки. Да и маленькие они какие-то, «ураны» эти.
-Ну да, тебе все побольше надо. Подругу тогда себе склеил, на двоих могло хватить. – Заржал Тимка, вспоминая наш с ним короткий отдых в Николаеве, куда нас отправили в командировку. – А делиться не захотел.
- Еще чего. Я тебе немец что ли? Или швед? И сам знаешь, моя тезка класная девчонка. Ну, пухленькая. Зато очень упругая. – Я с удовольствием вспомнил свою случайную подружку, с которой прокувыркался тогда всю ночь.
Евгения да, девица высокая, полная. Русая коса толщиной в руку, и длинной до пояса. Да и вообще, когда разделась, то оказалось, что нифига она не толстая, просто в теле. Роскошно девка смотрится, право слово. А трахается как, с каким удовольствием. Эх, жаль, что она меня на пять лет старше. Жениться можно было бы. Тоже командировочная, кстати, из Питера. Мы с ней случано на заводе и пересеклись, когда в комнатушку матрасы тащили. Она тоже на ночевку устраивалась, неподалеку. Хитрая. Номер, который ей должны выделить как командировочной, с дежурной по гостинице каким-то образом сдала, а деньги поделила. Ну а что, пятнадцать рублей на дороге не валяются, а несколько ночей вполне можно и прямо на заводе переспать.
-Эх, Тим, я бы к ней сейчас на недельку бы под бочок перебрался. – Довольно потянулся я, вспоминая самые пикантные моменты той ночи. – Эх, жаль, что у нас редко так оторваться получается.
- Ну почему, вон, Сашка Брезгин, отрывается. – Засмеялся мой зема.
- Ага, отрывается. – Я тоже засмеялся. – только оторвался, как сразу подженили. Чудо в перьях, пока еще ничего. А уже ребенок родился. Ладно хоть Оксанка девчонка класная. Может, и сложится у них все нормально.
- Жень, какой нормально. – Тимка покачал головой, отрицая такую возможность. – Смотри, пока Оксанку и Сашку, да их потомка тянут родители. Только Сашка дембельнется, как ему придется сразу устраиваться на работу. Прямо сразу. А специальности у него нет, считай. То есть или на завод. Или на лопату, на стройку. ВУЗ только по заочке или вечерке, а Сашка особо напрягаться не любит.
- И что, что на завод? – Я удивленно поглядел на Назаркулова. – Я до службы сам работал, рублей по сто пятьдесят порой зарабатывал. Это с моим то вторым разрядом.
- Вот. У тебя хоть второй разряд есть. У Сашки ничего нет, только понты. Сколько его родаки тянуть будут? Когда это надоест Оксанке? Жень, все, детство у нас кончилось. Надо тыкать членом осознанно, предусматривая последствия.
- Ну, тебе-то особо переживать нечего, тебе уже невесту нашли. – Подколол я узбека. Ему родители сговорили девчонку из соседнего аула, несколько фотографий прислали. Красивая девчонка, кстати, и фигурка и мордашка. Даже сорок косичек есть, хотя многие узбечки сейчас с этим не заморачиваются. И имя красивое, Хилола. Да еще студентка, сейчас в ТашПИ учится, на учительницу младших классов.
- Внимание команды. Построение по большому сбору, на вертолетной площадке и ютах. – Рявкнула трансляшка.
- Это еще что? – Я удивленно глянул на Тимку, потом поглядел на соседние крейсера, с которых донеслись отголоски таких же команд. Ну, не совсем таких, строят команды на разных пароходах по разному. Вон, на «Славе», хоть и однотипный нашему, но строят на шкафутах, то есть на площадке батарей «фортов». Неудобно там, кстати, крышки люков мешают.
-Пошли, построимся, узнаем. – Тимка бросил карасю в башню свой и мой жилеты, после чего мы веселой стройной толпой порулили на ют, на наше место. Как обычно, по правому шкафуту, по левому борту ходят только офицеры.
В общем, нас обрадовали внеочередными стрелковыми занятиями, то бишь стрельбой из автоматов ( матросы и старшины) и пистолетов ( мичмана и офицеры). В результате чего нам, старослужащим дивизиона самообороны, пришлось чистить после всего этого пяток автоматов, один ПКМ и шесть пистолетов. Учитывая, что с каждого ствола стреляло немало бойцов, то чистить пришлось всерьез. Морочное это дело, мчстка оружия после флотских стрельб, мы же не пехота, чтобы каждый со своего ствола стрелял. У нас большинство матросов свой личный автомат ни разу за время службы не видят.
- Классная пушка. – Я подкинул на ладони АПС, и пристегнул к нему деревянную кобуру-приклад.– А особист-то, вроде старый и небольшой, зато стреляет как киношный ковбой. Что с ПМ, что с АПС, что с калаша.
- Что ты хочешь, гэрэушник. – Хмыкнул Трактор, макая затворную раму, точнее, торец газового поршня, в банку с АМГ. Ну да, СССР, оружия дохренища, а специальных средств близко нет, обходимся подручными средствами.
- Ты не перепутай рамы, а то получим по башке. – Тимка глянув в ствол очередного автомата.
- да перестань. Кто их сличать то будет? Комдива нет, комбатам пофиг, посчитают количество в ящиках, и опечатают погреб. – Махнул рукой Мишка, вытаскивая из кармана кусок тонкой наждачки. Ну да, не положено, но начальства нет, так что пофиг. А на торце поршня такой нагар от пороха, что замаешься счищать иначе. – Жменя, хорош пистолетики облизывать, все едино нам не положено. У нас не Америка, чтобы можно было личный ствол иметь, с простым ружбаем замают. До деда дома участковый каждую неделю ходил, замаял его контролировать, продал дед свой Иж.
- А чего он так? У моего соседа тулка-курковка, так тот ментов вообще раз в год видит. А то и реже. – Удивился я. Нет, я знаю что с ружьями строго, но не запредельно же? Сам купить хочу, сразу по приезду пойду в охотобщество. Я в него перед службой вступил, так что мне кандидатский стаж должен зачесться, просто литр поставлю деду который билеты выписывает.
- У деда штучный «пятьдесят четвертый» ижок был, уж очень его наш участковый себе хотел. А дед не стал ему запросто так продавать, вот тот и начал кровь пить. Но в меня дедан ушлый, продал его через общество за пятьсот рублей. – Мишка еще разок ширкнул наждачкой по поршю, провел пальцев по очищенной поверхности, и удовлетворенно кивнул, после чего обтер деталь ветошью, и протянул ее Семе, который собирал автоматы уже вычищенные. Тот сличил номера, и с лязгом загнал затворную раму с затвором на место.

-Ясно-понятно. Но я бескурковку не хочу, мне ружья нравятся серьезные. Солидные, с внешними курками. – Я, вздохнув, отсоединил АПС от кобуры, и вложил его на место, после чего положил пистолет на полку оружейного ящика. ПМ легли туда же, в своих кожаных кобурах.
- Не вздыхай… дембельнемся, все будет. И ружья, и девки с большими сиськами. Главное – будет воля, куда хочешь, туда идешь, что хочешь, то и ешь. – Сема усмехнулся, и передал мне собранный автомат. – Немного нам осталось, дотерпим. Кстати, пацаны, есть идея… - Сема заговорчески сбавил тон. – помните, собрались месяц назад? Мне промы перед этим выходом принесли, две бутылки грузинского вина, и пузырь самогона. Когда сгоношимся? У меня остался ямчный м молочный порошок с прошлого раза.
- Так… сало, лук и картофан добудем, не проблема. Да капусты квашеной кочан возьмем у Мамура. Тогда, сегодня вечером? Пока вроде как никуда не пойдем. К Одессе завтра выйдем ведь. Потом хрен его знает, что там в морях будет? – Трактор поглядел на Тимку.
Тот подумал, и кивнул головой.
- Тогда надо спросить у штурманов, откуда ветер. Не хватало еще, чтобы из вентиляшки агрегатной духан на пароход тянуло. Прошлый раз именно так и спалились. - Я прикрыл ящик. Все едино, пока комбат не примет и не опечатает, все здесь будем. Кстати, когда его черти принесут? Уже с полчаса как должен был прийти.
- Тим, сходи до кубрика, звякни комбату. Или крикни дневальному, пусть позвонит в каюту или дежу по погребам, если его в каюте нет. Опять у зенитного комдива штангу тягает. Краснотики, зажилили наш агрегат. – Штангу, гантели и гири покупали вскладчику, всей БЧ. А хранятся они в ракетном погребе, где висят в своих серых пенопластовых коконах «Форты». То есть, хитрые офицера практически ограничили доступ к инвентарю. Просто так в этот погреб не зайдешь, туда допуск имеют не все матросы из батареи зенитных ракет. Вот такие пироги. Сначал бесило, потом свыклись, все едино на крейсере нет иного места для тренировок. Корабль огромный, но в него техники и оружия напихано.
Сверху послышался крик дневального матроса.
- Смирно! Товарищ капитан…
И негромкое бурчание нашего особиста. Потом едва слышные шаги, и по наклонному тпару легко сбежал корабельный «молчи-молчи».
- Смирно! Товарищ капитан первого ранга, личный состав двизиона самообороны занимается чисткой оружия после стрельб. Доложил второй статьи Назаркулов. – Тимка вытянулся, лихо бросив ладонь к пилотке.
- Вольно. – Отмахнулся не менее лихо капитан первого ранга.
Оглядел нас всех, поглядел на жестянку с АМГ. Вытащил из нее кусок нолевки, покачал головой.
- Бойцы, еще раз увижу – не обижайтесь. Пока просто Литовка узнает, это ваш залет. Чищеное оружие к смотру!