| Всего страниц: 12 |
| Александр Иванин (11945): Долг | ||
|
||
| ЗДЕСЬ ВЫЛОЖЕН ПЕРВЫЙ ЧЕРНОВИК, ЧИТАЙТЕ НОВУЮ РЕДАКЦИЮ КНИГИ - http://cruzworlds.ru/books/index.php?m=read&book=97&page=8 Глава 15 Осада Большому морфу категорически не везло. С момента последней настоящей еды он жрал свежую человечину всего один раз - когда утащил в подвал зазевавшегося мародёра. Пока его товарищи возились в недрах одного из брошенных магазинов, Кызя выдернул его за ноги в подвальное окно. Морф даже не понял: заметили мародеры пропажу коллеги или нет. Пойманная дичь закончилась слишком быстро. Все остальное время большой морф набивал утробу только мясом зомби, а однажды убил и сожрал другого морфа. Пожирание мертвых беспокойников спасало от дикого голода и позволяло более-менее поддерживать свои силы. Дело было не в том, что он больше не мог ловить дичь или выбирал неудачные места для охоты. На самом деле вокруг поменялось все. Настоящей дичи стало категорически мало. А те, кто остался, прятались в укрепленных убежищах и были вооружены до зубов. К некоторым таким убежищам даже подойти было невозможно – начиналась пальба и взрывы, которые вздымали землю, разбрасывали куски асфальта и разрушали все, что попадало в зону их поражения. К тому же, как правило, каждое из таких убежищ уже «опекали» один или два морфа. Во время стычки с таким вот охранником, Кызя распорол собрату мягкое пузо. Из распахнутого чрева твари вывались кишки, в которых хозяин сам и запутался. Кызя добил агрессивного морфа и сожрал целиком без остатка. Когда он сунулся за настоящей добычей, то люди этого убежища дали ему такой отпор, что большой морф посчитал за благо унести свою тушу подальше, а не дожидаться своей гибели, как тот самый бедолага, которому он выпустил кишки. По городу на коробках катались люди, но они были вооружены еще лучше, чем дичь в убежищах, и постоянно готовы к отражению любой атаки. Четыре атаки на мобильные группы закончились провалом, а пятая почти увенчалась успехом, но это была не атака, а ловля дичи из засады. Люди на коробке пытались протиснуться между сгоревшим автобусом и, впечатавшейся в стену дома скорой помощью. Кызя взял разбег по заляпанной старой кровью комнате и, спрыгнув с балкона, смог попасть в кузов автомобиля с наращёнными бортами. Схватив одного из аппетитных человечков, он допустил ошибку, побежав на противоположную сторону улицы. Открытое пространство мгновенно наполнилось ураганным огнем, большой морф был вынужден укрыться за перевёрнутым автомобилем. В этот самый момент он чуть не погиб. Тяжелые пули старенького пулемета НСВ-12,7 рвали кузов легковушки как бумажную коробку, Кызя чудом смог проскочить опасное пространство до ближайшего здания. Пробив еще целую витрину, он скрылся в недрах торговых площадей. От многообещающей добычи осталось только кисть и предплечье до локтя. Остальная часть трупа валялась за искореженным автомобилем. На следующий день он наткнулся на команду мародеров, которые потрошили небольшой магазинчик с какими-то железками и жестяными банками с булькающей внутри жидкостью. Они так увлеклись, что прозевали нападение морфа. Именно тога он утащил в подвал целого человека. Окрыленный успехом, Кызя поменял тактику и стал устраивать засады в местах, где могли появиться люди. Но тактика оказалась ошибочной. Попытки караулить мародеров внутри помещений больше успехом не увенчалась. Большой морф никак не мог угадать, где они будут появляется. Очередное гнездо было так хорошо запрятано, что Кызя нашел его исключительно по воле случая. В своих бестолковых скитаниях он буквально наткнулся на труп убитого морфа. Тварь была размером чуть боле средней, и убили его недавно. Кызя подергал собрата за лапы и голову, а потом собрался было утащить его с солнцепека куда-нибудь в укромное место, чтобы сожрать, но не тут то было. Морф был привязан! Металлический трос очень туго впивался в шею морфа, петля буквально рассекла шкуру на шее монстра по кругу. Трос тянулся от шеи трупа в одно из подвальных окон нижнего яруса большого торгового цента. Оконце было очень низкое и узенькое. Туда разве что голову и можно было просунуть. Морф потянул за трос, но усилия не увенчались успехом, он был накрепко привязан там в подвале. И вдруг Кызя уловил вполне различимые живые волны человеческого тела, дразнящие его из этого самого подвального окна. Реакция была мгновенной. Морф сразу сунулся в отверстие в бетонном фундамент, манящее близостью добычи. Разумеется, он не пролез в маленький проем. Его голова едва не застряла в бетонной ловушке. Живое тепло и быстрый топот человеческих ног быстро удалялись от него в далекую тьму. Кызя втянул легкими воздух. Запах принес понимание, что здесь у людей убежище. И людей здесь много. Выходит, что это добыча смогла уничтожить охотящегося на нее монстра. Большой морф побежал вокруг торгового центра. Следовало застолбить за собой эту территорию и попробовать добраться до добычи, пока кто-нибудь его не опередил. Ведь эта дичь была вообще бесхозной. Они так тщательно прятались, что Кызя не обнаружил снаружи ни одного из следов присутствия человека. Он не заметил постов, не услышал человеческую речь, не почувствовал запах человека или тех дымных палочек, которые выдавали глупых людей задолго до того как их было слышно, а еще не было тех волн живого тепла, которые большой морф всегда угадывал безошибочно. Не было даже мусора и испражнений, которые люди частенько оставляли после себя. Эти странные трусливые человечки прятались так, что ни одного признака их присутствия он так и не заметил. Если бы то самый человек не подошел к окну, из которого торчал трос, то Кызя просто бы прошел мимо. Эти люди пугливы и безопасны, судя по тому, как тщательно они прятались,. В любом другом случае он бы уже отведал хорошую порцию свинца в одно из мест на своем драгоценном теле. С противоположной стороны здания Кызя наткнулся на труп второго морфа. Бывший человек валялся возле цоколя здания, а на его толстой длинной шее тоже была петля, но из крепкого нейлонового торса, вместо металлического. Кызя сел на задницу. Он внимательно осмотрел свою находку. Петля на шее монстра тоже очень туго затянута, веревка аж утонула внутри кожистых складок. В теле дохлого морфа было множество дырок от пуль. Находка Кызе очень не понравилась. Новый труп говорил о том, что эти люди намеренно убивают морфов. Выходит, что он ошибся когда посчитал, что дичь в убежище труслива и вполне безопасна. Продолжив путь, Кызя наткнулся на бетонное ограждение пандуса подземной парковки. Он с готовностью побежал внутрь, но визит в подземелье его разочаровал. Все такая же мертвая пасмурная картинка с замершими автомобилями и шатающимися зомби. Большой морф оббежал по периметру всю парковку. Следов живого человека он опять не нашел, зато обнаружил очень изменившегося зомби, которому до морфа оставалось совсем немного. Тупая тварь неожиданно напала на него. Такого большой морф не ожидал. Шустрый зомбак сжимал в руках трубу, которой попробовал ударить морфа. Кызя сначала сломал придурку руки, а потом поочерёдно сломал ноги. Он еще какое то время глумился над трупом, пока окончательно не упокоил его. Ну, хоть какое-то развлечение. Выбравшись внутрь магазина по застывшему эскалатору, Кызя бродил по торговым залам продуктового супермаркета мимо, облепленной мухами, гнилой каши из фруктов и овощей, мимо полок со вздувшимися пакетами молока и кефира, вдоль рядов с бакалеей и консервами. Над головой роились облака насекомых. Между полок, лотков и замолчавших навсегда холодильников бродил или стояли зомби, ожидая неизвестно чего. Кызя нескольких уничтожил, а одного мелкого даже сожрал. Просто вид у него был получше, чем у других. Следующие этажи оказались практически пустынными, там даже зомби было мало. Морф выбрался на крышу. Просторная плоская кровля со множеством всяких штуковин обдавала набранным за весь день жаром. Это было приятно. Кызя умел заряжаться теплом. На крыше он неожиданно наткнулся на следы человека. Сложно было понять, откуда и куда они идут. Недавние дожди уничтожили большую часть следов, но он все же он их нашел. Это были те самые пахучие дымные палочки, которые люди частенько смолили во рту. Окурки лежали возле больших вращающихся штуковин. Люди здесь находились долго - окурков было много. Горячий воздух пах людьми. Запах людей остался и на вращающихся штуковинах и на остальных предметах вокруг. Они были здесь совсем недавно. Тщательное изучение крыши больше ничего не дало. Дичи здесь не было, и где ее искать, тоже было непонятно. Кызя посмотрел, как солнце медленно опускается к горизонту и решил спустит вниз. Не утруждая себя поиском лестницы, он слез по фасаду, цепляясь за торчащие металлические ребра каркаса для навесных панелей. Внизу он еще раз обошел здание и возле первого трупа с металлическим тросом на шее почувствовал как из открытого проема окна подвала и сквозь бетонную стену на него идут уверенные волны человеческого тела. В следующее мгновение он уже замер напротив. В небольшом проеме он видел добычу. Человек стоял в подвале к нему лицом и издавал звуки. Вожделенная пища была такой близкой. Но вот узенькое и низкое окошко! Что с этим делать? Какой будет толк, если он застрянет в этой дырке? Человек тем временем начал вести себя очень странно: двигаться, махать руками и даже подпрыгивать. Вот этого Кызя не понимал. Обычно люди или пытались убежать или наоборот пытались сражаться, а этот как будто звал с собой поиграть. Да и волны от него исходили разные. Так вот в чем дело! По обеим сторонам от окна стояли еще несколько человек. Они устроили ему засаду. Кызя тоже умеет засады устраивать. Он уже примерился, как можно выхватить одного из них через небольшое окно так, чтобы люди не успели начать стрелять. Кызя остро чувствовал запах оружейной смазки с легким привкусом горелого пороха. Эти жалкие трусы рассчитывают убить его как и тех двух морфов. Большой морф не был таким глупым, чтобы подставить голову под удары пуль. Он сунул в окошко лапу. Очень быстро и плавно он скользнул к манящей пустоте и резко забросил лапу внутрь открытого окна, но промахнулся. Крючковатые когти бесполезно заскрежетали по бетонной поверхности чуть-чуть не достав до человека. Кызя ударил в другую сторону, но тоже безрезультатно. Дольше задерживаться было опасно - его лапу могут нашпиговать свинцом или покалечить еще каким-либо образом, а в его планы не входило стать добычей для прячущихся людей. Кызя выдернул руку и скакнул в сторону. Резкий рывок за лапу опрокинул его на асфальт. Прочная стальная петля была затянута на лапе чуть выше локтя. Тут же в отверстии появился ствол ружья. Кызя ударил по нему второй свободной лапой, выбив оружие из чьих-то рук, но облако горячих пороховых газов обожгло ему самую макушку, а два кусочка картечи впились в толстую маску на лице. Кызя перекатился к стене, уйдя в мертвую зону. Так он его не достанут. Стальной трос натянулся и зазвенел как струна, когда большой морф попытался вырваться снова. Второе облако картечи прошло совсем рядом. Кызя рванулся изо всех сил в другую сторону, но трос опять остановил и отбросил его назад. Морф уперся всеми четырьмя лапами в бетонный выступ и постарался разорвать трос. Но вместо этого, что-то звякнуло по ту сторону бетонной стены, и Кызя снова рухнул на асфальт. Трос мгновенно ослаб, из маленького окна вылетела второй конец троса вместе с привязанной железякой. Кызя высоко подпрыгнул и влетел в разбитую витрину салона красоты. Попав внутрь, большой морф пулей пролетел расстояние до ближайшего укромного места и замер там. За ним никто не гнался. Но он все равно не расслаблялся, тщательно контролируя пространство вокруг себя. Вдруг ловушка, в которую он попал, не является единственной. Кызя принялся освобождаться от удавки, которая чуть не погубила его. Порвать трос не получилось, и Кызя долго распутывал когтями замысловатый узел. Он справился с этой напастью только поздней ночью. Выше локтя трос разрезал кожу и глубоко впился в мышцы. Большой морф сожрал ночью крупного зомбака для того, чтобы утихомирить голод. Ему срочно было нужно человеческое мясо. Рано утром морф снова спустился вниз и принялся тщательно обследовать нижнюю часть здания снаружи. Людей он обнаружил сразу. Они искали его, высматривая из маленьких оконец. Дразнящие волны выплескивались то здесь, то там, то тут. Аппетитный обед сам просился в пасть, но Кызя прекрасно помнил о коварной ловушке, которую ему устроили вчера. Он не остался незамеченным. Люди поменяли тактику поведения. Теперь они вместо блуждании по подвалу, собирались в одном месте. И их было много. Они суетились и весьма кровожадно выглядывали из амбразур в бетонной стене. Наконец морф услышал крики. Человек опять маячил в окне, стараясь привлечь его внимание. Поведение было такое же, как и вчера. Кызя смотрел на это спектакль примерно около трех минут. Затем вышел на открытую площадку, так чтобы хорошо видеть этого наглого человечка, подобрал с тротуара обломок бетонной плитки и метко запустил его в обидчика. Крики человека сразу прекратились, а после звука удара из маленького оконного проема выплеснулось облако кровавого аромата. Не смотря на дурманящий запах свежей еды морфу пришлось оставить место схватки. У него внутри все кипело и клокотало от злобы. Его водит за нос какая-то добыча. Более того – они охотятся на него! Это было уму непостижимо! Кызя был вне себя от ярости. Он раз за разом обшаривал торговый центр, ища хоть какую-то зацепку, чтобы найти возможность добраться до убежища, где пряталась пища. Утром он услышал непонятный шум снизу. Спустившись, он увидел их. Да это были люди. Они довольно таки крупной группой двигались по громадной галерее второго этажа. Вторая группа стояла рядом с лифтами. Те, что шагали в его сторону, были вооружены большими прямоугольными щитами, пиками с поперечинами у основания наконечника, молотками и топориками на очень длинных ручках. Люди шли слаженно, как единый механизм. Кидающиеся на них зомби натыкались на пики. Пока один или двое пикинеров удерживали неосторожную жертву на остриях своего оружия, из строя на голову зомби опускался молоток или топор на длиннющей рукояти, раскалывая или пробивая череп. Именно эти удары и услышал морф. Его удивило, как люди могли практически не издавать звуков. Даже щиты у них не гремели. Ощетинившийся пиками и защищенный сплошной стеной из прямоугольных щитов, отряд, с торчащими над головами людей топорами и молотками, добрался до аптеки и перекрыл подходы к ней. Что происходило внутри, Кызя не видел, но люди, вставшие стеной перед большой прозрачной витриной аптеки все также слаженно валили накатывающихся зомби одного за другим. Можно было позавидовать их выдержке. Когда люди двинулись обратно, Кызя атаковал. Он добежал по галерее третьего этажа до места над головами отряда. Морф примерился, как будет лучше свалиться людям прямо на головы. Он ухватился за парапет и перекинул свое тело наружу, но неожиданно одна из штанг выдернулась под его весом из коротенького гнезда и пошла в сторону. Кызю по инерции развернуло и он, содрав рекламный баннер, идущий по кромке галереи второго этажа, рухнул вниз, увлекая за собой остатки парапета третьего этажа. Люди засуетились и уже не особо стараясь скрываться, с криками и топотом побежали к ожидающей их группе. Морф выпрыгнул вверх и, ухватившись за одну из стоек рекламной конструкции, перебрался на галерею второго этажа. Люди в панике отступали, но сохраняли строй. С их стороны забухали выстрелы, и в морфа полетела картечь. Кызя рванулся в сторону и, укрываясь за выступами и перегородками, двинулся в их сторону. Теперь они в западне, теперь они не скроются. Со стороны группы прикрытия затарахтел пулемет, круша плитку, витрины и стеновые панели. Люди тем временем втягивались в просторную нишу. С каждой секундой их становилось все меньше и меньше. Кадка с пальмой рассыпалась как раз перед Кызиной мордой от десятка попаданий пуль и картечи, как только он попытался выглянуть из укрытия. Морф заскочил внутрь обувного магазина. Там его ждал сюрприз. Он обнаружил, что все перегородки между отдельные помещения легко ломаются. И он кинулся в обход, пробивая на ходу гипсокартонные конструкции. Пробежав, таким образом, через три торговых зала, он замер у противоположной стены четвертого магазина. Там прохода не было, а стена была уже бетонная. Зато люди были совсем рядом. Кызя выскочил как раз перед самой нишей. Морфа встретил тяжелый звук удара захлопывающихся дверей. Людей в нише уже не было, они скрылись за плотно стянутыми створками. Они ушли от него! Большой морф в бессильном бешенстве кинулся на эти металлические двери. Но все было бесполезно. Его удары и царапанье не могли повредить толстые стальные листы. Эта большая дверь больше напоминала ворота. Кызе доводилось выламывать металлические двери в квартиры, но те больше напоминали жестяные крышки подарочных коробок, а это произведение отечественных умельцев было мощным и массивным. Зато теперь Кызя знал, где прячутся люди. Он прошелся по этажам и определил, что все подобные двери на каждом этаже установлены в бетонном колодце лестничной клетки. С наружной стороны здания эта лестничная клетка имела один большой выход в самом низу и множество мелких окошечек, расположенных в художественном беспорядке по всей высоте лестничной клетки. Окошечки не были застеклены или заделаны решеткой, но пролезть туда могла разве что кошка или небольшая собачка. В здании торгового центра были два такие бетонные столба с окошечками-дырками и мощными дверьми. Но найти способ проникнуть туда так и не получилось. Оба столба поднимались выше уровня крыши. На кровлю выходили двери поменьше, но все равно такие же прочные и основательные, как и на этажах. Разочарованный бесплотными поисками, Морф уселся на верхушку одной из лестничных клеток и разглядывал город, залитый ярким послеобеденным солнцем. Вдалеке поднимались два темных дымных столба. На самом деле он видел несколько пожаров, но эти два были наиболее близкими. Его внимание переключилось на вращающиеся штуки. Лопасти бодро вращались на ветру, издавая высокий не громкий шум. Кызя позволил увлечь себя непонятному порыву. На него в очередной раз накатило бешенство. Как какие-то люди могут нарушать его планы? Он должен пожрать, ему нужна пища! А они прячутся. У морфа не было сомнений, что эти самые шумящие штуки сделали именно спрятавшиеся люди. Он много раз наблюдал, какие убежища они создают и какие непонятные штуковины повсюду ставят. Морф спрыгнул с крыши лестничной клетки и подбежал к вертушкам. Кызя хватал и раскачивал вращающиеся штуки, отламывал у них детали, вырывал крепеж, гнул матовые лопасти. Он бесновался до тех пор, пока эти штуковины не перестали шуметь. Только тогда ярость сдала свои позиции. Он сразу потерял интерес к сломанным вертушкам и забрался на прежнее место, греться на солнце. Тепло бодрило и совершенно глушило голод. Стук на лестнице внизу он скорее почувствовал, чем услышал. Кто-то поднимался вверх по лестничной клетке. Скоро волны живой энергии уже ощущались совсем отчетливо, а через зарешеченные дырки стал слышны звуки шагов нескольких человек. Кызя распластался на крыше этой бетонной шахты в напряженном ожидании. Люди конечно поднялись наверх, но сразу выходить не стали. Они суетились где-то там у него под брюхом, осторожно шептались и звякали оружием. Морф выжидал. Ждать он умел. Интуиция ему подсказывала, что люди поднялись не просто так. Если им так дороги те крутящиеся штуки, то они обязательно выйдут. Сложно сказать сколько прошло времени люди потратили, старательно разглядывая через узкие щели крышу и свои ненаглядные вертушки. Но в итоге, засов был осторожно отодвинут, и дверь тихонько скрипнула, когда ее приоткрыли. Но никто не выходил. Выжидали люди, выжидал морф. На крышу выскочил молодой парень и сразу упал на одно колено, вертя во все стороны стреляющей палкой. Затем сразу вышел второй и встал за спиной у первого. Затем появились еще три человека. Они коротко переговаривались. Морф плавно соскользнул с крыши и заскочил в дверь. Он не даст им вернуться в свое бетонное укрытие. Теперь они в его власти. Теперь они попались в его ловушку. Внутри были еще люди. Три удара, три размноженные черепа и морф скользнул вниз по лестнице. Ниже он смог найти еще одного человека. Похоже, что это были все люди, которые поднялись наверх. Славная охота получилась. Когда Морф вернулся обратно на верхнюю площадку лестничной клетки, люди на крыше кричали и стреляли. Но Кызя не торопился выходить к ним. Он опять выжидал. Ожидание его нисколько не беспокоило. Он приступил к шикарной трапезе, пожирая убитых людей. Свежая горячая человеческая кровь полилась в его утробу. Давненько у него не было такого пира. В памяти всплыли обрывочные образы первой его кормушки и шикарной ночной трапезы на крыше вместе с маленьким морфом. Кызя не выходил. Он ел. Сначала ел быстро и жадно, а затем медленно с частыми остановками. Клетки внутри организма уже верещали от удовольствия и тянули в себя прекрасную пищу. Люди по-прежнему бегали там, на крыше, но заходить боялись. Они поменялись с морфом местами. Теперь он сидел в бетонном укрытии и поджидал их, а они суетились вокруг, не в силах что-либо предпринять. Кызя не собирался лезть на рожон. Ему пока и так не плохо. Он питался, восстанавливался и менялся. Закончив с этими четырьмя трупами, он сможет устроить им достойный прием. На то чтобы впихнуть в себя се четыре трупа у большого морфа ушли практически сутки. За это время люди с крыши куда-то исчезли, но их черед тоже скоро наступит. Брюхо было набито до отказа. Организм усердно трудился, всасывая необходимый материал. У него уже снова стал нарастать плотный как резина восковой слой под шкурой на спине, чего не было уже со времени схватки с бегемотообразным морфом-броненосцем. Закончив с пиршеством, Кызя пошел по лестнице вниз. Он легко и быстро скользил по ступеням, внимательно разглядывая обстановку. На лестничной клетке был мусор, нанесенные песок, пыль и прошлогодние листья, кое-где стояли всякие вещи, которые были морфу совершенно безразличны, было множество людских следов. Люди активно пользовались этой лестницей, но сейчас не попадались. В самом низу большого морфа встретила баррикада. Теперь живые человеческие волны шли к морфу очень уверенно и четко. Убежище было найдено. Они сами себя там замуровали. Тщательно уложенные мешки с чем-то плотным и тяжелым перегораживали все пространство от пола до потолка и от стены до стены. Из плотно уложенных мешков торчали несколько труб Их назначение стало ясно, как только морф засунул лапу в одну из них. Его кисть тут же пробили автоматные пули. Поднявшись обратно на крышу, морф не нашел людей, Кызя бродил от одной торчащей штуковине к другой. Следы конечно были, но сами люди исчезли. Их на крыше не было. Большой морф обследовал торчащий на краю крыши пень второй бетонной шахты лестничной клетки. Люди ушли именно туда. Дверь была закрыта, а сквозь стену хорошо ощущался затаившийся там человек. Кызя обошел пень по большому полукругу и аккуратно забрался на верхушку так, чтобы его не смогли заметить сквозь щели. Теперь он ходил от одного края крыши шахты до другого, разыскивая способ проникнуть внутрь. Человек, расположившийся под ним, вел себя спокойно. Кызя не чувствовал кисловатого запаха страха. Наоборот, человек был готов драться. Морф в задумчивости уселся на самый край крыши этого здоровенного бетонного пня и принялся болтать ногами, как это делают скучающие дети на скамейках или прочих удобных для болтания ногами местах, на которые усадили неугомонных чад родители. Морф наклонился вперед и почувствовал, как бетонная плита качнулась под ним. Это было странно. Кызя качнулся несколько раз еще энергичнее и почувствовал, как что-то ломается и отрывается. Он слышал, как крошится цементный раствор. Морф резко подскочил и принялся молотить всеми четырьмя лапами по окружающей поверхности. И случилось чудо. Он провалился вниз как раз на голову человека, который его караулил. В крыше бетонной конструкции зачем-то пробили дыру, а потом заделали ее тем, что попалось под руку. Плита лежала на месте, чудом не обрушиваясь вниз, до этого самого момента, но сделанная людьми в прошлом глупость сработала как раз в пользу морфа. Он проник в цитадель большой группы людей. Карауливший его человек погиб сразу, его буквально разрубило пополам большим осколком бетонной плиты. Морф оторвал ему голову и принялся вытаскивать части тела человека из-под бетонных обломков. Кызя собрал все остатки тела человека в угол бетонной коробки и привалил обломками, чтобы уберечь от возможных грабителей. Морф есшумной тенью он скользнул вниз по лестнице. Он хотел войны. Люди должны поплатиться за свое коварство. Глава 16 Возмездие Ему уже было все равно шпионка она или нет. Иваницкий лежал на боку и разглядывал профиль Гали на фоне лунного света. Она спала глубоким сном, её губы были приоткрыты совсем по-детски. Это выглядело так мило и непосредственно. Она лежала рядом с ним, как доверчивый котёнок. Даже не верилось, что утром это нежное существо превратиться в настоящую львицу. Он пощекотал самый кончик её носика, от чего она смешно сморщилась и закрыла лицо рукой. Володя улыбнулся и, перекатившись на другой бок, встал с кровати. Холодные пословицы обожгли ноги. Он и забыл, что обе козьи шкуры лежат со сторон Галины. Подпрыгивая на цыпочках, он как можно тише перешёл в общий зал. Проходя через шторы из деревянных висюлек, он услышал сонный голос за спиной: - Ты куда? Случилось что-нибудь? - Нет. Спи, солнышко. Я покурить. Галя сонно забубнила себе под нос что-то вроде: "Можно и здесь". Иваницкий уселся за широкий дощатый стол. В доме стало заметно холоднее. Пахло золой и деревом, слабый оттенок запаха дыма ещё витал в воздухе. Володя взял со стола тот самый кортик и вытащил его из чёрных ножен. Нет, он не ошибся, от, тускло мерцающего в лунном свете, серого матового лезвия в разводах веяло смертью. Той самой настоящей ледяной скиталицей, после которой все остаётся мертвым, немым и неподвижным. Ночь - это время для такого клинка. Кортик хотел крови. Клинок сам лег в руку, он хотел крови и боли, он хотел забирать жизни. Скребущая жажда убийства вибрирующими волнами потекла от лезвия вверх по руке. Пальцы сами пробежали по острой как бритва кромке. Лёгкий укол и на подушечках пальцев показалась кровь, такая горячая и живая, как антипод смертельному лезвию. Это разбудило Иваницкого по настоящему, оторвало от сладкой дремы безмятежности. Темная злоба полезла из души колючими хлопьями. Сколько он еще может позволить отравлять мир этому вертепу зла? Сколько последних мгновений отмерила ему судьба – минуты или часы? Судьба этого места и всех его обитателей была решена, приговор был вынесен. Омерзительное гнездо должно быть уничтожено без остатка со всеми кто здесь находится. Иваницкий поспешно натянул свою робу, которая так и оставалась лежать на полу. Они даже тапочки не стал менять на высокие шнурованные берцы. За распахнутой дверью его встретила холодная ночь и прозрачное антрацитовое небо, сквозь которое было видно посыпанное яркими звёздами пространство необъятного космоса и яркая луна. Изо рта валит пар. Сырой холодный воздух сразу протянулся к его телу сквозь самые малейшие щелочки в одежде, стараясь согреться или наоборот охладить горячее тело. Иваницкий шёл уверенно и спокойно, как в турпоходе. У него был Долг, и он обязан его исполнить. Брюки и тапочки мгновенно промокли от ночной росы, когда он проходил через кусты. Где-то там за спиной в маленьком бревенчатом домике на отшибе уткнулась в подушки и тоненько по-бабьи завыла Галя, горькие жалобные слёзы намочили подушку. Мрачные большие коробки института ветеринарии и селекции племенных животных уныло выплыли из-за лесных зарослей. Ворота были закрыты, но была распахнута калитка. Происходила как раз смена патрулей, контролирующих территорию за ограждением. Иваницкий шел как раз в ту сторону, во всем теле была изумительная легкость. Четкость сознания бодрила кристальной чистотой. Он беспрепятственно ощутил сонливое недовольство вялого сознания каждого из тех людей, стоящих около ворот. Один был чем-то возмущен, а другого человека лениво раздражало недовольство первого. Между ними шла вялая перебранка сонных людей. Остальные пятеро человек расползлись вокруг спорщиков аморфной массой. Иваницкий прошел как раз за их спинами. По нему безучастно скользнула пара невидящих взглядов. Володя шагнул в открытую калитку, прошел мимо двух курящих охранников пенсионного возраста, но одетых во вполне приличное обмундирование и вооруженных до самых зубов. Иваницкий не стал размениваться на этих олухов, он торопился уничтожить сразу всю эти цитадель зла. Он, не разбирая дороги, шлепал в домашних тапках прямо по холодным лужам и густой жирной грязи в сторону котельной. Здание котельной он обошел с правой стороны и остановился между новой металлической пристройкой энергоцентра и темными громадами емкостей с соляркой. Ему нужно было попасть внутрь. Это было просто смешно, но он не мог разглядеть дверь на сплошной металлической поверхности, перемежаемой буграми гнутых выступов сэндвич-панелей. Место нахождение двери выдала, наполненная мусором и окурками, урна возле самого входа в котельную. Кочегары или операторы котельной не очень заботились о чистоте и опрятности окружающей территории. Иваницкий ухмыльнувшись подошел к месту предполагаемого нахождения двери и потянул на себя обычную дверную ручку советского образца из металлического прутка. Пространство котельной встретило привычным грохотом и шумом. Будка с операторами находилась сразу справа. Дверь к ним тоже была закрыта. На звук, ворвавшийся из открытого дверного проема, обернулись два сонные лица. Притянутое растянутой пружиной, дверной полотно хлопнуло за спиной Ианицкого, существенно приглушив доносящийся из машинного зала грохот. - Тебе чего, мужик? - крупный мужчина не военного вида понялся со старого мягкого кресла, зияющего прорехами в ткани истертой обивки. Он был с автоматом в руках и в старом советском бронике. Охранник не стал вскидывать автомат, а просто подошел к Иваницкому и положил левую руку ему на плече. Это было его роковой ошибкой. - Ну?! - начал раздражаться охранник. – Заблудился что ли? Самоуверенность и безалаберность охранника подвела его. Лицо мужика исказилось в болезненно гримасе, как будто он палец дверью прищемил. Дамасская сталь кортика вонзилась ему в левый бок чуть ниже подмышки. Лезвие сначала почувствовало сопротивление, уперевшись в ребро, а потом, отщепив от него кусочек, легко скользнуло дальше, рассекая человеческую плоть. Острие вонзилось в левый желудочек, открывая свободный проход крови внутрь грудной полости, двинулось чуть вверх и рассекло нижнюю часть предсердия вместе клапаном. Иваницкий почувствовал через рукоять клинка последние сокращения сердечной мышцы. Он ощутил, как стремительно жизнь покинула несчастное тело. Все-таки это было ни с чем несравнимое ощущение. Он убивал и раньше, но убивать человека ножом – это было нечто совершенно иное. Ни в каком другом случае ты не будешь так близок к своей жертве, и не будешь так остро чувствовать ее смерть, кроме как вонзая лезвие в еще живую плоть, когда твоя рука ощущает обреченное трепыхание внутренностей через которые прошло лезвие. Разве только если задушить человека, то, наверное, можно будет почувствовать нечто подобное. Иваницкому стразу стало легко, еще один из, накопленных в прошлом, зарядов боли оторвался от его израненной души и вознесся в неведомые дали, растворяясь и исчезая в темноте. Чуть зажатое расщепленным осколком ребра лезвие вышло из тела с едва слышимым скрипом. Охранник осел вниз, выронив автомат. Иваницкий шагнул в сторону круглых испуганных глаз. Тощий парнишка сидел, беспомощно вжавшись в спинку вертлявого стула на колесиках. Следователь подошел к нему вплотную, откинув ногой небольшой резной столик с разложенными нардами. Костяшки игральных костей и шашечки звонко застучали по бетонному полу. - Дяденька, не надо. Не убивайте меня, пожалуйста, – дрожащим голосом заскулил дрищавый парень. - У меня мама и бабушка больная. Как же они без меня. Мне жениться скоро. Его субтильная внешность была обманчивой. Парню было никак не меньше двадцати пяти, а то и тридцати пяти лет. - А ты правильно будешь себя ввести? - спросил у него Иваницкий, проведя ему окровавленным лезвием по щеке. Щуплый вздрогнул всем телом. Володю забавлял ужас в глазах этого человека. - Как скажите! – почти взвизгнул он, пытаясь убрать голову от опасного лезвия. - Я его убил потому, что он на меня напал. Тебе понятно? - прояснил ситуацию Иваницкий. - Я все понял. Я все что угодно. Я никогда, - заскулил щуплый. - Молодец! Я разведчик и пришел, чтобы уничтожить врага. Но ты же мне не враг? - Нет. Я с вами. Правда, правда. Меня заставили. Я не хотел. - Тс-с-с-с! - зашипел на него Иваницкий, прижимая палец к губам. - Ты будешь делать то, что я скажу? Щуплый дергано затряс головой, подтверждая свое согласие. - Я хочу, чтобы ты вылил солярку из баков и выпустил газ из газгольдеров в подвал. Тебе понятно? Сможешь? - Не знаю. Далековато. Иваницкий провел лезвием по второй щеке парня, оставляя кровавую полосу. Тот снова затрясся. В помещении помимо крови запахло мочой. - Я придумаю, я все сделаю. Только не убивайте, - снова залепетал щуплый. - Будешь жить пацан. Если сделаешь все, как я сказал, то не убью. Мы же вместе на одной стороне баррикад? - Да. Вместе! Кончено вместе. Простимулированный зассанец подошёл творчески к выполнению поставленной задачи. Он нашел в недрах котельный бухту из гофрированной трубы большого диаметра и алюминиевый преходник. Из всего этого он соорудил трубопровод от какого-то вентиля возле грохочущей энергоустановки до подземной галереи. Парень запустил молчавший до этого насос и густая солярная струя с бешенным напором полилась на пол подземного хода. Возня с газгольдером заняла намного больше времени. Для перекачки газа пришлось соединить вместе несколько брезентовых пожарных шлангов, один из концов получившейся кишки он привязал проволокой к наконечнику спускного вентиля для газового конденсата, а второй конец привязали за ближайшую решетку в подземелье. Расчет Иваницкого был на то, что газ и солярка заполнят все подземелье, а потом он взорвет весь этот научный центр к чертям собачьим. Газ мгновенно надул плоские шланги до вида толстой колбасы. Белая вонючая газовая струя хлестала внутрь подземных галерей образуя с воздухом взрывоопасную смесь, тягучий полупрозрачный поток из солярки быстро растекался по подземным переходам. Был риск, что случайная искра или непотушенный окурок воспламенит газовую смесь раньше времени, но следователь не боялся, он даже хотел этого. Закончив с приготовлениями, Иваницкий потащил своего пленного помощника в операторскую кабину. Здесь он упокоил восставшего охранника, вогнав ему клинок кортика в глазницу. Сейчас он обрадовался, что не прихватил с собой автомат. Если бы он выстрелил, то от вспышки выстрела воспламенилась бы вонючая газовая смесь. От ядреной газовой вони уже кружилась голова и дурманило мозг. Иваницкий разжился с тела покойника тремя рожками для калаша, пистолетом Макарова с одной запасной обоймой, тяжелым старым бронежилетом, парой наступательных гранат и одной осколочной. Еще в кармане разгрузки он обнаружил выключенную рацию. После мародёрства Володя потащил щуплого за собой в склад угля где стоял автотягач с полным прицепом мертвых и смертельны тварей. Грузовик нужно было выгнать, пока туда не просочился газ. Грузовик завели и выгнали за ворота. Пора было заканчивать. Долгожданное возмездие накатывало на ничего не подозревающий научный центр неотвратимо. Оставалось только поджечь выпущенный в подземелье газ. Иваницкий опять потащил пленного с собой в подземную галерею. Там без противогаза уже нельзя было находиться. Свет неоновых ламп тускло светил сквозь белесую завесу. Иваницкий закончил изготовление бомбы. Он зарезал несчастного оператора установки, вогнав ему кортик под лопатку. - Прости, приятель. Я тебя обманул. Но так надо, - сказал Иваницкий прямо в стекленеющие глаза щуплого парня, а затем аккуратно положил под его тело пару гранат с выдернутыми предохранительными чеками. После того как щуплый восстанет и поднимется, он исполнит свою последнюю функцию: сработают освобожденные запалы и обе гранаты взорвут бинарную газовую смесь. До взрыва оставалось минуть десять-пятнадцать. Следователь бегом взбежал по ступеням лестницы в котельную, а затем кинулся к заведенному грузовику. Машина тронулась с места и тяжело, как бы нехотя, начала набирать скорость. Иваницкий крутил рулевое колесо. Ничего не понимающие охранники тупо вылупились на приближающуюся яркую морду импортного грузовика. Дальнейшее для них явилось полной неожиданностью. Грузовик, набирая все большую и большую скорость, с грохотом протаранил металлические ворота. Выбитые сворки разлетелись по обеим сторонам от машины. Иваницкий давил на педаль акселератора, торопясь попасть на территорию гостиннично-оздоровительного комплекса до того как начнется шумиха. Он первый раз в жизни управлял тягачом с полуприцепом, поэтому чуть не оторвал полуприцеп, зацепившись им за дерево проходя очередной поворот. Хоть по прямой дорога был короткой, но тяжёлую машину пришлось вести по хорошей асфальтированной объездной дороге. Сделав крюк, Иваницкий пробил тяжелым бампером потешный бревенчатый забор и заехал на территорию. Небольшой издержкой такого лобового таран явилось то, что все колеса оказались пробиты. Но тем не менее, Иваницкий дотянул до главного здания, где он встречался с докторами. В этот момент горизонт взметнуло яркой вспышкой. Громыхнуло так, что земля заходила ходуном. Чудовищных размеров огненное облако вспухло над лесом, яркое зарево залило большую часть неба в стороне ветеринарного института. Иваницкий остановил машину прямо около крыльца. Иваницкий увидел, как из здания выскочили люди. Одновременно с эти до грузовика дошла ударная волна от взрыва. Зазвенели выбитые оконные стекла. «Весело вам? Ну, сейчас еще веселее будет!» - подумал он. Озлобленная радость переполняла его сверх всякой меры. Володя встал с кресла и вошел в просторный спальник ультрасовременного автотягача. Здесь были мониторы и система управления клетками в прицепе. Особо разбираться в управлении было некогда. Мониторы уже работали, а вот из всего обилия рычажков и переключателей он выбрал два самых больших рычага. Первый отвечал за аварийное открытие двери полуприцепа, а вторым открывались сразу все клетки с мертвыми тварями. По крайней мере, на них так было написано. Иваницкий рванул сразу оба. Картинка общего вида полуприцепа сразу изменилась. Монитор добросовестно показал, как из распахнувшихся дверок повалила мелкая опасная нежить. Большая откидная дверь в задней части рухнула с громким лязгом на каменное ограждение большой клумбы. Голодные твари мигом брызнули из полуприцепа во все стороны. Начинался большой пир мелкой нежити. Они шли убивать и кормиться. Дело было сделано, и Володя огляделся по сторонам. Лампочка под потолком приятным мягким светом освещала просторное помещение шоферского спальника. Вместо откидных коек и душа с туалетом здесь были пара офисных кресел, привинченная к стене полка с ноутбуком и шкаф из металлической сетки. Иваницкий распахнул шкаф и обмер. Здесь на вешалках висели противоосколочные костюмы песочного цвета. Еще здесь были специальные ботинки с толстыми подошвами и щитками. Вот это подарок! Такая одежда лучше всего подходит для прогулок по территориям запруженным мелкой нежитью. Иваницкий скинул с себя на пол неудобный бронник убитого охранника и примерил сначала комбинезон на широченных лямках, а потом ботинки. Все было почти в пору. Затем он вытащил куртку. С внутренней стороны куртки имелись карманы для металлических пластин. Немного помучавшись, экспериментальным путем он подобрал нужные и вставил их в карманы. Там же где и пластины, он нашел щитки. Поверх штанин комбинезона он нацепил поножи, совмещенные с наколенниками. Сверху он одело куртку, а на голову напялил титановую сферу с узким прозрачным стеклом в сплошным забрале. Иваницкий нарядился в эту сбрую и почувствовал, насколько тяжелее ему стало. Весила вся эта амуниция добрых килограммов двадцать - двадцать пять. После того как он выберется с территории, нужно будет хотя бы пластины из куртки выкинуть, а то он подохнет под всем этим весом. Следующим сюрпризом стала клетка с дробовиками. Добротные полуавтоматические «бенельки» стояли вдоль задней стенки, протсо упрашивая взять их в руки. Дробовики были со складным прикладом, удлиненным магазином и многочисленными планками под всевозможные приблуды. Патронташей не было. Красные и синие коробки с патронами стояли в зажимах на верхней полочке. Он набил этих самых коробок в сумку, напоминающую обычный базарный баул, а также распихал по карманам. И сумку, и дробовик он забросил за спину, а в руки взял автомат. Сейчас он ему нужнее. Иваницкий практически выпал из боковой двери спальника. Во-первых, он едва пролез в узкий дверной проем, а во-вторых он едва смог поставить ноги на высунувшиеся ступеньки. В итоге он практически сполз вниз, вися на одной из трубок перил. Теперь следовало найти транспорт, чтобы уехать отсюда. На территории царила паника. Крики, выстрелы и рев пожара за лесом наполнял окружающий воздух. Мелкие твари уже кого-то жрали на ступеньках главного здания. Если двое человек уже не двигались, то третий слабо отбивался руками, пока его жрали живьем. Облаком осколков брызнуло во все стороны окно соседнего здания. Оттуда выскочил человек в робе, покрытой кровавыми пятнами. Приняв Иваницкого за своего, мужчина кинулся в его сторону. В руках у него была настоящая казацкая шашка. На половине пути на него наскочили сразу две мелких твари. Наверное, раньше это были крысы. Одна из них впилась ему зубищами в голень, раздирая когтями глубокие борозды на коже. Вторую тварь он попытался зарубить шашкой, но лезвие бессильно сверкнуло в отблесках далекого пламени. Уродливая тварь, как бы глумясь над жертвой прыгала вокруг, ускользая в самый последний момент он острого лезвия. Несчастный рубанул изо все сил по твари раздирающей ногу, но морфо-крыса ловко ушла из-под удара, и мужчина отсек себе ступню. Обе твари кинулись на беспомощную жертву. Иваницкий увидел, как по территории маленькой стайкой с невероятной скоростью неслись морфо-куры. Они уже были полностью перепачканы в крови. Его внимание снова привлек мужчина. Он страшно кричал и тянул руку в сторону следователя. Искаженной отчаянной мукой лицо просило о смерти. Иваницкий выстрелил в него очередью из автомата. Разбитый в дребезги череп выплеснул превращенное в кашу содержимое на песчаную дорожку. Одну из тварей ему тоже удалось убить. Вторая бестия с потрясающей скоростью кинулась прочь. Иваницкий подобрал шашку. Она оказалась кстати. Он неоднократно применял ее, пока добрался до ворот. Больше всего досаждали куры. Шустрые твари наскакивали поодиночке и группами. Если бы не костюм, его бы давно освежевали. Из-за здания выскочил внедорожник и резко затормозил перед воротами. В нем сидели вооруженные люди. Иваницкий не раздумывая бросил в сторону машины осколочную гранату и укрылся за углом. Взрыв грохнул перед воротами. Ранило обоих людей, а машине не повезло больше всего. Осколки сильно изрешетили морду машины, но хуже всего, что были пробиты передние колеса и радиатор. Двигатель стразу заглох и под машиной начали разливаться лужи из антифриза и машинного масла. Следователь обстрелял салон машины. Для верности он подошел к машине. Он полюбовался на раненных и добил их выстрелами в голову. Иваницкий сменил рожок и прикинул, где можно найти еще одну машину. Вторую выскочившую машину он встретил длинной автоматной очередью в лобовое стекло. Стекло джипа поросло белыми цветами трещин вокруг образовавшихся дырок и провалилось вовнутрь. Внедорожник клюнул носом и застыл. Это транспорт вполне годился для побега. Подойдя к машине, Володя увидел, что водитель и передний пассажир убиты. На заднем сиденью располагались доктор Моро и доктор Менгеле. Морро был ранен в лицо. Он был жив, но вывалившееся из глазницы белый шарик глазного яблока висел на обрывке мышцы. Как противник он был абсолютно безопасен. Доктор Менгеле прижимал к груди большую сумку, набитую так, что молния не сходилась наверху. Из сумки торчали какие-то папки и бумаги. Доктор испуганно лупал глазами разглядывая невиданного бойца. Тем временем на площадку перед воротами выскочил третий джип. Иваницкий сменил магазин и ударил очередью в морду джипа. Здесь получилось даже интереснее. Внутри большой машины сработали сразу все подушки безопасности. Наехав на бетонную тумбу клумбы, джип перевернулся и прокатился еще какое-то время на боку. Затем внутрь полезли мелкие твари. Может на доктора произвело впечатление внешний вид Иваницкого, а может быть он впечатлился такой удивительной победой над джипом, но он изо всех сил закричал: - Не убивайте меня!!! Я жить хочу! Я готов отдать вам все что угодно. Поверьте, у меня есть сверхценные сведения, они сделают вас бессмертным. Вы сможете спасти человечество. Вы станете богатым и могущественным. - Спасибо, у меня уже все есть, - сказал Володя и разрядил остатки магазина в голову ученого. Он выкинул из машины два трупа и еще живого доктора Моро на асфальт. Из сведенных мертвой судорогой рук доктора Менгеле, Иваницкий выдернул сумку и забросил ее на заднее сиденье. Автомат и опустевшие рожки он забросил туда же. Для того чтобы расположиться в своем громоздком костюме за рулем он отодвинул сиденье практически до самого конца и задрал руль. В легковушке он бы точно не поместился. Иваницкий запустил двигатель и тронулся с места. Он не стал ездить по территории, все-таки это было опасно. Далекое зарево и взрывы, доносящиеся из леса, говорили о том, что он выбрал грамотную тактику. Институт со всеми его тварями будет уничтожен. Подогнав машину к пробоине в стене, он аккуратно переехал ее по следам, оставленным тягачом и полуприцепом, на котором он привез сюда смерть. Выкатившись на противоположную сторону, Иваницкий поехал в неизвестном направлении. Нужно было добраться до большой дороги, а там он уже разберется, как добраться до накопителя. Узенькая полоска асфальта петляла в лесу. Он не задумываясь следовал по заданному дорогой маршруту. Остановился он только возле пересечения с другой дорогой. На перекрестке был единственный указатель, где на светлом прямоугольнике чернела надпись: «станция НИИ ВГС». Надпись обнадеживала. В таком транспортном узле как станция точно должны быть люди. Следователь повернул руль налево и поехал по такой же узкой дороге. Дорога вообще мало чем отличалась от той, по которой он ехал ранее. После очередного поворота машина поднялась на холм, и Иваницкий буквально влип в картину полыхающего вдалеке перед ним пожара. С возвышенности было прекрасно видно, как горит тот самый институт, который стараниями Иваницкого превращается в груду обгоревших руин. Нога сама отпустила тормоз, руки повернули руль, и автомобиль покатил в направлении полыхающих корпусов. Иваницкий прекрасно различал каждый из них. Он снова и снова перебирал в голове их названия, предназначение и расположение. Ошибки быть не могло. Он ехал на место своего преступления. Его тянуло туда. Болезненное любопытство и пьянящее ощущение победы тянули его к себе. Иваницкий злобно рассмеялся. Ему внезапно стал смешно. Захотелось увидеть свою работу как можно ближе. Джип, следуя изгибами дороги, объехал полукругом на некотором отдалении практически половину территории научного института. Ближе подъезжать было опасно и Володя, подобрав подходящую возвышенность, загнал машину как можно выше на попавшийся бугор. Он не ошибся. Территория открывалась отсюда как на ладони. Перед ним ревел бушующее море огня. Периодически, что-то грохотало, взрывались и щелкало. Складки огненного покрывала вспухали оранжевыми клубящимися пузырями и от раскаленной поверхности отрывались клубы жаркого огня. Он видел, как рушатся стены и горит окружающий лес. Он увидел, как сквозь лес быстро движется весь объятый пламенем автомобиль. Иваницкий ошибся, только через какое-то время он понял, что это не машина, а горящий курозавр бежит в его сторону, оставляя за собой огненный след. Горел он очень хорошо, но тем не менее, пер вперёд ломая кусты и натыкаясь на деревья. Птичий монстр перебежал через дорогу и воткнулся в бурелом на месте лесного вывала. Он там и остался. Похоже, что его лапы застряли между поваленными стволами деревьев. Он дергался и пытался выбраться, но у него это не получилось. Через десять минут он уже находился внутри гигантского костра. Иваницкий был счастлив. Так мог чувствовать себя виртуозный мастер, который смотрел на свой шедевр, которым он многократно превзошел все свои более ранние работы. Жадный огонь вычищал мерзкую коросту зла, поразившего это место. Очистительный огонь оставлял за собой свободное от зла пространство. Как приятно было сдирать с земли эту грязь. Подобное чувство возникало у Иваницкого и раньше, но оно не шло ни в какое сравнение с тем внутренним катарсисом, который он испытывал именно сейчас. Он как загипнотизированный смотрел на неистовство очищающего пламени, пока чёрное ночное небо не превратилось в серое утреннее. В сердце утихло кипящее ликование, оставив приятную щемящую боль. Иваницкий снова уселся в машину и поехал обратной дорогой. Он не включил фары, отчего чуть было не сбил вышедшего на дорогу человека. С подпалинами на обычной армейской каске и следами ожогов на лице тот появился на дороге как приведение в своей серой робе, перепачканной сажей и с прожжёнными дырами. Володю заставил остановиться Долг. Человек заслуживал смерти, если он несёт в себе зло и готов распространять его вокруг. В противном случае уничтожать его было бы неправильно. Тот, наверное, был в шоке потому, что стоял столбом и смотрел на происходящее с безучастным видом. Скорее всего, он был безоружен, руки висели плетьми вдоль его тела. Он был живой, и это было главным. Ошалелые глаза смотрели осмысленно, в них не было мертвой пелены и всепоглощающей злобы, которую буквально излучали мертвые буркала зомби. К тому же человек на дороге не проявлял никаких признаков агрессии. Точнее он вообще никак себя не проявлял. Иваницкий вышел из машины и направился было в сторону пострадавшего. Но как только следователь захлопнул дверь, человек поменялся в одно мгновение. Лицо исказилось циничной ухмылкой, а в руках появился пистолет. - Тили, тили, трали-вали! Мы-то вас тут долго ждали, - поприветствовал он Иваницкого глумливым речитативом. – Ты, млять, колпак свой снимки и грабли вверх задери, любезный. Не доводи до греха. Под матерную брань и угрозы, следователь снял с головы шлем. И опустил руки вниз. Если этот ухмыляющийся тип не убил его сразу, то он ему зачем-то нужен. - Ты клешни то подними, а то я нервничаю! - крикнул ему человек с пистолетом. Он подошёл слишком близко. Иваницкий перехватил шлем поудобнее и резким движением ударил нападавшего титановой сферой в ухо, отправив его на землю. Со стороны это выглядело совсем не так как в фильмах, где актёр после такого удара отлетает на три метра, красиво махнув в полете ногами, или мгновенно рушиться на асфальт. Не было никакой зрелищности. Голову человека с пистолетом мотнуло к плечу по направлению от удара, он стал заваливаться корпусом в туже сторону и потешно засеменил ногами в бок. Придурок нелепо повалился на обочину. Пистолет остался лежать на дороге. Иваницкий обыскал идиота и вытащил у него из карманов еще две обоймы и выкидной нож. Володя спихнул бедолагу в кювет и на обратной дороге подхватил с дороги старый затертый до светлого металла пистолет Макарова. Нападавший не снял пистолет с предохранителя и затвор не передернул. Следователь выкинул и обратно вставил магазин. Там были все восемь толстеньких патронов. Иваницкий положил шлем на капот джипа и осмотрелся. Начиналось утро, пожар и не думал прекращаться, а окружающая весна упорно пробивалась в этот мир теплом, свежей зеленью и запахом первых цветов. Ей было плевать на катастрофу, настигшую человеческую цивилизацию, на пожар, на догорающего в лесном буреломе курозавра и на, валяющегося в кювете, придурка, который не умеет обращаться с пистолетом. - Это ты, сволочь? Это ты сделал все это? Скотина! - звонкий и громкий женский голос мог принадлежать только Галине. Она шла к нему по дороге в своём мешковатом свитере, с патронташем через плече и с двустволкой в руках. До неё было метров сто. Она вскинула ружьё и два раза подряд выстрелила. Тяжёлая свинцовая пуля чиркнула прямо под ногами, а вторая ударила в массивный стальной бампер джипа. Иваницкий тут же передернул затвор пистолета, встал в стойку как в тире и прицелившись выстрелил. Галина тоже вскинула ружьё и нажата спуск. Два громких "бах" проследовали практически одновременно. Одна из пуль пролетела рядом с ухом. Володя выстрелил ещё два раза. В глазах при напряжении двоилось, поэтому было сложно целиться. Иваницкий поменял стойку, взял пистолет двумя руками , широко расставил ноги и выстрелил в быстро приближающуюся женщину. Он и отсюда мог почувствовать в каком она бешенстве. Амазонка шла с твёрдым намерением убить его. Иваницкий стрелял с небольшими промежутками между выстрелами. После выстрела возвращал ствол на линию прицеливания, замирал на мгновение и стрелял снова. Затвор стал на задержку. Иваницкий сунул руку в карман за магазином. Очередные две пули попалив цель. Сначала был тяжёлый удар в живот, а потом такой же удар в грудь. Иваницкого опрокинуло на асфальт. Глава 17 Побег подопытных Болезненное состояние утащило в мучительный бред. Смуглянка потерял границу, разделяющую реальности и галлюцинации. Он орал и просил о помощи своего ротного старшину, который стоял возле параши и задумчиво крутил вентиль крана. Только после того как окончательно сорвал голос, Николай вспомнил, что старшина глупо погиб - замерз пьяным в сугробе в новогоднюю ночь. Перед глазами ходили люди живые и мёртвые, он слышал голоса и песни. Он уже был не в камере, а несся под вой сирены в составе пожарного расчета, разглядывая бегущие мимо окна пожарной машины дома и любопытные рожи беспечных зевак. Невероятно маленький и тяжелый шлем сдавливал голову чугунными тисками, а впускной клапан маски работал на столько безобразно, что он уже задыхался от нехватки дыхательной смеси. Только зачем он одел маску в машине? Николай опять вернулся в решетчатую камеру, где по потолку ползали гигантские тараканы, а их в свою очередь жрали красные змеи. Одна такая змея обвила его тело поперек и сдавила могучими кольцами, от чего трещали кости и лопались жилы. Усилием воли Смуглянка заставил себя сползти на пол. Так стало немного легче – пол был холодный. Бетонная плоскость забирала в себя лишний жар, и на какое-то время становилось даже легче. Дикая жажда превратила язык в наждачную бумагу, которая обдирала горло и скребла по зубам. Николай пополз в сторону «параши». Он старательно фокусировал сознание на образе хромированного барашка смесителя, который нужно было покрутить. Попытка удалась не сразу. Сначала Николай даже перепугался, что движется не в том направлении. У него уже не было сил на то, чтобы развернуться и ползти в обратную сторону. Бетонный пол неожиданно стал надежным помощником. Он удерживал Николая на своей поверхности, спасая от бешеной круговерти окружающего пространства. Холод бетона боролся с внутренним огнем человеческого тела и пояснял сознание. Наконец руки ухватились за гладкую поверхность эмалированного чугуна. Смуглянка никогда так не радовался «параше». В порыве восторга от достигнутого успеха он сумел приподняться и дотянуться до заветного крана. Скрюченные пальцы отчаянно скребанули по блестящим наплывам барашка вентиля. Его болезненное состояние, обозленное допущенной оплошностью, кинуло тело Николая обратно вниз. Но враг допустил роковую оплошность и не успел ее исправить. Ледяная вода полилась на макушку и за шиворот. Смуглянка не мог поднять голову, он принялся слизывать драгоценную влагу с белой поверхности унитаза. Ему так хотелось жить. Свирепая жажда отступила. Вода холодила раскаленное тело. Но самое главное, что у него стало проясняться сознание. Мучительные образы сразу стали блеклым и бесцветным. Болезнь медленно отползала. Когда Смуглянка смог усесться под струей ледяной воды, он понял, что победил. Николай злорадно подумал, что пусть экспериментаторы хреновы выкусят черта лысого. Они им не по зубам. Его соседям было также плохо, как и ему, некоторое время тому назад. Святоша трясся мелкой дрожью и громко стонал. Вампир подвывал как от сильной зубной боли. Он, лежа на полу, выкручивался всем телом, как будто у него и живот болит. Дверь в комнату распахнулась. Смуглянка узнал надзирательницу. Вместе с ней вошли два помощника. Первым навестили святошу. Его подняли на руки, содрали одежду и всего обмыли под душем. А затем привязали широкими ремнями с шконке. Надзирательница ловко поставила ему капельницу, после чего аккуратно напоила его из пластмассового судка. С вампиром возились подольше. Тот пытался зацепить санитаров своими когтищами. Но с ним справились быстро. Его спеленали в подобие смирительной рубашки, а потом повторили тоже самое, что сделали и со святошей. Надзирательница вошла в его камеру первой. Смуглянка, опираясь спиной на стену и помогая себе руками, поднялся на ноги. - Иди сюда, сука. Я тебе особую благодарность выражу, - заплетающимся языком проговорил он. В качестве ответа ему прилетел пинок под дых от одного из спутников надзирательницы. Смуглянка повалился на бетонный пол. Его освободили от одежды. Причем ее не сняли, а разрезали ножами. Николая уложили на нары и привязали широкими ремнями. Запихивая ему иглу капельницы в вену, некрасивая женщина сказала: - Не переживайте пожалуйста пациент. Вам скоро станет легче. Все будет хорошо. Она погладила его теплой мягкой ладонью по лбу и щеке. Неожиданная ласка казалась такой неуместной после пережитого. Наверное, также гладят забавного поросеночка, прежде чем прирезать для подачи к рождественскому столу. После того, как их оставили в одиночестве, стало действительно легче. Боль начала стихать, жар слабел, а бреда больше не было. Тело наполнилось усталостью, как будто он вагоны с углем разгружал. Облегчение радовало. Мутная пелена сползала с глаз. Смуглянка даже постарался разглядеть, как чувствуют себя соседи. Святоша лежал неподвижно ничком и даже не стонал. Если он подохнет, то будет совсем нехорошо. Если у него проявятся такие же способности как у вампира, убившего Лену, то дела Николая плохи. Он даже сопротивляться не сможет, привязанный ремнями к нарам. Приходи дорогой друг - мертвый святоша и кушай меня на здоровье. Возникшая в голове нелепая ассоциация с японским экзотическим банкетом, когда суши едят прямо с тела обнаженной женщины его развеселила. Вампир все время ерзал, наверное, выбраться пытался. Николай слышал, как тот грязно ругается и несет всякую ахинею в виде речитативов. Наверное, это у сатанистов такие молитвы или как это они называют. Иногда носферату говорил на незнакомом гортанном языке с резкими лающими обрывами слов и горловым шипением. Все равно как Гебельс с трибуны - ничего непонятно, но очень впечатляюще. Николай изучал немецкий язык в школе, но к языку Гете и Канта эта словестная блевотина не имело никакого отношения. Боль утихла и Смуглянка начал потихоньку двигаться на сколько это ему позволяла привязь. Если разогнать кровоток, то восстановление пойдет быстрее. Смуглянка прикинул, что еще пару таких экспериментов и ему грозит стойкая инвалидность. Внезапно с улицы донеслись какой-то грохот. Это было странно потому, что материал, которым заделали окна, глушил большинство звуков. Звон стекла и треск прекратили сатанинские камлания вампира. Осколки стекла и кусков фанеры полетели внутрь камеры. Смуглянка сразу ощутил свою беззащитность - инстинкт самосохранения заставлял его лезть под нары, но ремни не пускали. В противоположную от окна стену ударили пули, выбив осколки штукатурки и красного кирпича. - Ёпть! – заорал Николай. – Война! Млять!!! Сквозь выбитый оконный проем доносились звуки стрельбы, взрывов и крики людей. Вампир на своей койке резко дернулся, потом выгнулся натужной дугой. Один из ремней поддался и слетел с крепления. Носферату торопливо принялся отстегивать себя от шконки. Скрипела кожа и звякали металлические пряжки. Вампир освободился. Он подскочил со своего места как ужаленный и принялся дергать прутья. Выбрав наиболее подходящий, по его мнению, он принялся его разгибать. Промчавшись минуты три, он расширил расстояние между прутьями, но недостаточно. Он чуть не застрял в узком проходе. Ему пришлось снова дергаться и пытаться отгибать прутья. Но все-таки он смог. Широко разевая клыкастую пасть и задыхаясь, он выпал с дугой стороны. Передохнув пару минут, он приступил к высвобождению Николая. С клеткой Николая у него получилось быстрее. Прут оторвался у самого основания, а вампир его с легкостью загнул. Стрые когти располосовали брезентовые полоски, которыми Николая привязали к койке. Смуглянка выбрался из своей камеры. Святоша был по-прежнему слаб и не смог им помочь. Но вдвоем разгибать прутья было легче. Зато благолепный Давид задал самый дурацкий, но правильный вопрос, начисто уничтожив значимость успехов по высвобождению: - А как мы дверь в коридор откроем. Она железная и толстая. Я специально смотрел. Николай переглянулся с вампирской мордой. Придурок был прав. Голыми руками ее не возьмёшь, даже с силищей вампира. - А ты не переживай, святой отец. Мы тебя не просто так вытаскиваем. Ты у нас вместо тарана будешь, - ободрил его носферату. - Я помолюсь о ниспослании высвобождении, - парировал святоша. Николай было похвалил Давида за юмор, но святоша сел ровно, молитвенно сложил руки перед грудью и закрыл глаза. Его губы безмолвно задвигались в беззвучной молитве. Теперь Николай подумал, что зря они освободили проход для этого идиота. Он все равно свихнулся. Но, тем не менее, дверь в комнату распахнулась! Смуглянка повернулся и остолбенел. В комнату вошла некрасивая надсмотрщица. Только выглядела она совсем по-другому. Поверх медицинской курточки на ней был одет черный милицейский бронежилет. На голове был шлем, напоминающий мотоциклетный с прозрачной маской во все лицо, но из под шлема на плечи спускался черный эластичный протектор, защищающий шею. В одной руке она держала сразу небольшой пластмассовый саквояж и пятилитровую пестиковую канистру. Женщина вошла стремительно. При её появлении на всю компанию привычно накопила оторопь. К том уже вид у женщины был не совсем обычный. Она ничего не сказала на то, что они уже выбрались из клеток. Безликая сунула в руки Николая новенький автомат калашникова, а в руки вампира белую пятилитровую канистры с узким горлом. - Пей, это кровь обезьянья. Она ближе всего к человеческой, - коротко сказала она. Затем она обратилась к Николаю: - У двери с автоматом стань, если кто появится, то сразу убивай. Она слишком демонстративно повернулась к нему спиной и стала отпирать замок на немного покорёженной постояльцами двери клетки. Смуглянка смотрел на неё сзади, разглядывая болтающийся на спине автоматический дробовик, бронежилет и наполненную вперёд голову в полицейской каске. Протектор шлема задрался, оголив шею, с выбившимися из под каски, светло русыми волосами. Сколько раз он мечтал об этом моменте, когда сможет скрутить эту шею или вогнать неё заточку. А сейчас у него в руках был автомат с полным магазином. Стоило только упереть под шлем ствол автомата и нажать спуск для того, чтобы поквитаться с надзирательницей за все и за всех. Но он так и не сделал этого. Ноги сами его понесли к двери, руки проверили автомат, переключив на огонь одиночными, и достали патрон в патронник. Надзирательница, зайдя в клетку святоши, прижала ему руку коленом и вкатила в вену аж три укола подряд. Кровосос это же время пил из канистры, присосавшись к ней как пиявка. Удушливый запах крови наполнил всю комнату. За окном трещали выстрелы, доносились шум и крики. Похоже, что на этих извергов кто-то напал. Смуглянка краем глаза увидел, как надзирательница подходит к нему сбоку. В руках она уже держала три одноразовых шприца, заполненных жидкостями разного цвета. - Будем знакомы. Меня Людмила зовут, - сказала она так запросто, как будто они были коллеги, и теперь им предстояло работать вместе в одном офисе. Смуглянка очень удивила, но не то, что её зовут обычным человеческим именем, а то, что она так запросто с ним разговаривает и даже улыбнулась в конце. Он впервые увидел в ней человека. - Мне нужно тебе синдром снять. Дай руку, пожалуйста, - продолжала она. Из клетки вышел Давид-Арсений. Причём вид у него был вполне бодрый. Тот прикрывал голое тело мятой простыней и потирал на руке место уколов. Смуглянка протянул женщине руку. Она сделал ему три укола в вену, не меняя иглу, а просто переставляя в неё уже заправленные шприцы. Уколы были болезненные, но облегчение наступило практически сразу. - Ну что ребятушки? Пора спасаться. - Я - Сережа, - неожиданно представился носферату с перепачканной кровью мордой. – Спасибо, мне действительно легче стало Только вид у него теперь был не гордый и не надменный и даже не страшный. Если не знать что у него за потеки на морде, то казалось что он тайком залез в холодильник и в спешке нажрался малинового варенья или томатного сока. Вид у носферату был пришибленно-виноватый и несколько комичный. - Ну, вот и познакомились, ребятушки, - сказала надзирательница. - На объекте код красный. Срочная эвакуация. Я думаю, что всем тут конец пришёл. Если хотите жить, то слушайте меня. Вместе спасаться будем. Сейчас по одному выходим, поворачиваем направо и, что есть силы, бежим до конца коридора, забегаем в дверь и дожидается остальных. Понято? Кто из вас умеет с дробовиком обращаться? Женщина посмотрела на вампира и святошу, те двое смущенно переглядывались. Людмила перекинула из-за спины дробовик. - Так, понятно. Значит, ты, Николай, бежишь первым, из автомата нас всех прикрывать будешь. Стрелять в любого кто появится. Я пойду последняя. Вперёд ребятушки. - Бежать только по моей команде, - рявкнул Смуглянка. Еще не хватало, чтобы сатанист и святоша кинулись сразу за ним. Он толкнул дверь и сразу ушёл из дверного проёма. После этого пригнувшись на уровень ниже пояса, выглянул в коридор. Там было пусто, только звуки стрельбы и крики были слышны отчётливее. Где-то наверху грохнул взрыв. Смуглянка рванулся в указанном направлении. Добежав до конца коридора он развернулся в сторону коридора и упал на колено, взяв на прицел все видимое пространство. Там никого не было. Надзирательница держала на прицеле распахнутую дверь в противоположном конце коридора. Она стояла правильно и вела себя грамотно. Николай толкнул дверь за спиной, она оказалась открытой. Подождав какие-то мгновения, просушиваясь к звукам за дверью, он заскочил внутрь и ушёл в сторону, чтобы не маячить на свету. Здесь было тихо и темно. Смуглянка выставил ствол автомата в коридор и махнул рукой. Женщина хлопнула по голой спине святошу. Не смотря на худобу и перенесённой болезненное состояние, Давид бежал до двери быстро и энергично, шлепая босыми стопами по бетонному полу. Следом побежал вампир. Когда и он заскочил в дверь. Сразу побежала надзирательница. По лестнице уже слышался топот ног. В дальнем конце коридора показался тёмный силуэт, но женщина уже успела заскочить к ним, и Смуглянка захлопнул металлическую дверь. Перемотав дверные ручки поясом от своего белого халата, Людмила включила фонарик. Свет был слабый, но этого хватало. Блеклый свет выхватывал из темноты обшарпанные стены и лестницу. Типовые бетонные лестничные марши уходили вверх. На лестничной клетке было заметно свежее, чем в подвале. Крепкий сквозняк нес прохладный уличный воздух откуда-то сверху. В дверь ударили со стороны коридора. - Сейчас очень быстро за мной, - испуганным голосом зашептала Людмила. Ей легко было говорить, женщина была одетой, обутой и ещё в защитном шлеме и бронежилете. Все трое мужчин были не просто без обуви. Они были совершенно голые. Шлепая по бетонным замусоренным ступеням и стараясь не повредить ноги, трое раздетых мужчин шли гуськом за надзирательницей. На первом этаже они прошли мимо старой рассохшейся двери на улицу, а потом поднялись ещё не четыре пролета выше. С каждого этажа на лестничные площадки выходили двери. Вместо окон на лестничной клетке в проёмах стояли решётки типа жалюзи. Это была эвакуационная лестница на случай пожара. Между вторым и третьим этажом женщина сказала: - Ребята, ломайте решетку. С решеткой справились быстро. Не смотря, на свой капитальный вид, она крепилась к простенкам на обычных гвоздях, которые были вбиты в рассохшиеся деревянные пробки. Можно было удивляться тому, как эти железяки сами не выпали до этого времени. С наружной стороны вплотную к стене примыкал гараж или сарай с металлической кровлей. До самой крышей было метра два. Первым спрыгнул вампир. Оказывается, что они прекрасно видел в темноте. Следом спрыгнул святоша, болезненно ойкнув, отбив ноги о металлическую кровлю. Николай все понял. Женщина в нерешительности мялась возле открытого проема, сдерживаемая страхом перед высотой. - Давай помогу, - предложил спасительнице Николай. Он подхватил её под локти и поставил на подоконник. Он почувствовал, как женщина напряглась всем телом. Николай перехватил её за руки и стал медленно опускать вниз. Носферату быстро подхватил её на руки. Все это время они оставались без прикрытия, потому что оба человека с оружием были заняты. Женщина спускаясь выронила фонарь и он звучно прокатившись по наклонной кровле рухнул вниз. Это был неприятный сюрприз. Следом за надзирательницей спрыгнул Николай, но вместо жёсткого приземления его ждали ловкие крепкие объятия носферату. Вампир подхватил его на руки еще на лету и бережно поставил на крышу. Смуглянка невольно оценил сколько силы в этом существе. - Сейчас. Быстро. Нужно оторвать вот этот лист, - надзирательница указывала стволом ружья на пару волнистых листов металла, темнеющих на старой кровле из гладкой оцинковки. Отдиранием предсказуемо занялся вампир Сергей. Загнутые когти подхватили край и отогнули лист вверх. Затем Вампир принялся за работу уже серьёзно и со скрежетом вырвал сначала первый, а потом и второй лист. Листы прикрывали большую дыру в обрешетке крыши. Акробатикой заниматься не пришлось. Прямо к стропиле была приставлена деревянная прочная лестница по которой можно было спуститься. Надзирательница опять замерла на само краю, она жуть как боялась спускаться вниз. Мужчины её спустили сами практически на руках. - Епть! Гараж, - поставил их в известность носферату. Внизу было темно, хоть глаз выколи. Пришлось ему поверить на слово. Но вампир сразу смог подтвердить свои слова. Он включил фару небольшого скутера, укромно припрятанного за лестницей. Сейчас компания была внутри большого сарая из кирпича, а судя по многочисленным следам переделок и стойкому запаху навоза, это был раньше вовсе не гараж, а конюшня или свинарник, но теперь внутри кирпичного здания с недавно установленными воротами стояли пикап, старенькая буханка, монструозного вида непонятное сооружение на колёсах, а также маленькая "Ока", которая сюда вообще неизвестно как попала. Женщина сразу направилась к колесному монстру. - Ребятушки, кто умеет водить грузовик? - Я поведу, - ответил Николай. - Я дорогу покажу. Убираться отсюда нужно, как можно быстрее. Под кошмарной внешностью металлического динозавра прятался старенький трудяга ГАЗ-53. В свое время отец Николая работал водителем как раз на такой машине, разводил баллоны со сжиженным газом по частному сектору. Сейчас сама кабина и будка за ней были обвешены металлическим листами со следами газовой резки и сварки. Толстые в сантиметр толщиной листы были где-то приварены, а в большей части просто привинчены на болтах и саморезах к машине. Листы были навешаны на будку с боков, двери, крылья и бампер машины. Сверху никакой защиты не было. Лобовое стекло защитили решеткой из ребристой ржавой арматуры. Делали эту машину апокалипсиса в большой спешке. Сюрпризом было то, что сзади дверей не было. Задняя часть будки закрывалась вполне современного вида решеткой, которая спускалась на роликах сверху, перекрывая доступ в будку. Добротная конструкция решетки промышленного производства совершенно не вписывалась общую концепцию дизайна грузовика. От чего он казался особенно уродливым. Будка изнутри была обварена толстой и частой металлической решеткой из арматуры. Аккумулятора в машине был разряжен, и грузовик пришлось заводить с помощью рукоятки. Здесь опять помогла силища носферату. Он ничуть не уступал стартеру, вращая рукоять с бешенной скоростью. Холодный двигатель долго чихал и отфыркивался, даже выстрелил пару раз, но все равно сдался на милость победителей. Машина завелась и недовольно взревела, а потом перешла на рокочущее ворчание. Под потолок поплыли густые облачка белесого дыма, отдающего вонью невыгоревшего бензина. Святоша тем времена появился возле машины с какими-то старыми и грязными шмотками. Николай даже не стал спрашивать где он их нашел. Наверное, в этой самой одежде творцы этого металлического монстра создавали своё детище. Нашлась и эти обувь, такая же старая, вонючая и грязная. Смуглянка разжился потресканными резиновыми сапогами, а святоша нашёл старые кроссовки. Обувь не смогли подобрать только для носферату. Мутировавший человек отпустил на ногах когти даже больше чем на руках, и поэтому он остался босиком. Компания очень быстро переоделась. Машина к этому времени почти прогрелась, и мотор стал работать намного тише и ритмичнее. Николай сел за руль, надзирательница села рядом с ним и вооружились автоматом. Вампир и святоша расположились в будке. Наложив небольшую баррикаду из старых покрышек, чтобы под пули не попасть. Им дали багор, два лома и пожарный топорик с красного дощатого щита на стене гаража. Ещё им оставили помповый дробовик. Николай объяснил обои интеллектуалам как пользоваться оружием, но на то, что они смогут сделать это правильно, он не насчитывал. Ружье им было нужно больше для психологического эффекта и собственной уверенности. Хлипкие ворота вынесли громоздким отбойником, навешенном на морду машины. За воротами творилось что-то ужасное. Повсюду гремели выстрелы, громадным кастором полыхало большое здание. В здании, из которого они выбрались, тоже начался пожар. По территории носились какие-то мелкие быстрые твари. Такие быстрые, что их даже разглядеть не представлялось возможным. Повсюду валялись мёртвые. Мелкие твари рвали их на куски. Прямо на глазах две мелкие твари нагнали полного человека выпрыгнувшего из окна, и растерзали его за считанные минуты. Николай втопил газ в пол и с прогазовкой переключал передачи, разгоняя машину. Перегруженный грузовик набирал скорость медленно. "Газончик" и без всех этих доспехов не отличался прытью и маневренностью, а с таким бронированным пригрузом он вообще больше напоминал по динамике беременную корову. На борта машины несколько раз напрыгивали твари. Эти мелкие отвратительные монстры были везде. Один из уродцев запрыгнул на капот, но о тут же получил очереди из автомата. Николай на ходу сбил человека. Тот выскочил совсем неожиданно, он даже махал руками, наверное пытался их остановить, но Смуглянка не моргнув глазом переехал его. Он даже хруст костей не услышал. Машина лишь слегка подпрыгнула, переезжая его тело, словно на кочку наехали. Людмила их очень торопила, она так волновалась, что перешла на крики и мат. Фары светило тускло и Николай несколько раз чуть не угробил машину. В последний момент, тормозя или огибая новое приветствие. Они даже чуть с моста в речку не упали. Колёса очень плохо слушались неимоверно тяжёлого руля. Мостик был узенький и они по нему проехали практически впритык к краям, сломав красивые перила. Мост трещал под весом машины, но стоически выдержал издевательство. Проломившись через кустарник и молоденькие елочки, они становились возле симпатичного бревенчатого домика. Фары выхватывали из наплывающих утренних сумерек открытую беседку и большие качели между высокими стройными соснами. Людмила хотела было сразу выскочить. Но Смуглянка удержал её силой и отобрал автомат. Он осторожно приоткрыл дверь и, стараясь не шуметь, выглянул наружу. Интуиция молчала. Инстинкта самосохранения был настороже, но не говорил о неминуемой опасности. Людмилу Смуглянка вытащил за шиворот из кабины и поставил на землю. Её глаза были полны слёз! Николай удивился второй раз за эту ночь. Она действительно была человеком. Женщина не говоря ни слова, кинулась к двери домика. Смуглянка стал осторожно обходить территорию, готовясь в любой момент кинуться на землю или выпустить очередь. Загремела металлическая решетка. На землю спрыгнул носферату с ломом в руках или лапах. - Иди посмотри, кого мы поймали, - обратился он к Смуглянке. Николай обошел машину и увидел, что на решётке висит уродливая тварь, размером с собаку. Из спины твари торчат лом, от чего создавалось впечатление, что тварь приколота к решётке, закрывающей будку, как жук из энтомологической коллекции. Поимо упокоенного трупа неизвестной твари в решетке торчали остатки разных конечностей. Тяжело конечно ребятам пришлось. Кусты на противоположном берегу речушки или канала подозрительно вздрогнули, зашумев голыми ветками. Носферату опустил решетку вниз. Тут без слов было понятно, что нужно бежать отсюда прямо сейчас. Пара мерзких тварей появилась практически сразу. Николай выстрелил в ближайшего уродца из автомата, но промахнулся. Носферату размашистым движением отбил первую тварь ударом лома, примерно также как бейсболист отбивают мяч. Смуглянка заорал этой дуре, чтобы она поторапливалась. Сделал он это зря потому, что звук привлекал тварей. Хопнула дверь и в утреннем полумраке раздался женский голос: - Мальчики, мы уже все. Людмила тащила за руку девочку лет двенадцати в зимнем пуховике. Девочка была полная и прижимала к животу рукой что-то светлое. Носферату вышел навстречу приближающимся тварями. Их ещё не было видно, но топот от множества маленьких лап был уже слышен, и кусты теперь затряслись от целой волны мелких морфов. Николай чуть ли не забросил женщину и девочку в кабину. Там места больше не осталось и он вопросительного посмотрел в спину вампиру. Тот не оглядываясь, махнул рукой. Смуглянка громко хлопнул дверью. Он сразу почувствовал облегчение. В следующее мгновение они оказались внутри хоровода мерзких кровожадных выродков. Внезапно на капот с грохотом приземлились ноги в серых рабочих брюках. Это вампир Серёжа запрыгнул на капот, а потом, топнув по кабине автомобиля, поднялся на крышу будки. В следующую секунду машину атаковали беснующиеся твари. Забухали по машине удары поганых тел. По обшивке заскрежетали когти и коготки. Николай начал разгонять тяжёлую машину. «Газончик» валко раскачивался, трясся и никак не хотел набирать скорость на неровной поверхности. Людмила уже не говорила, а кричала Николаю куда ему ехать. Они прокатились через спортивную площадку с натянуто волейбольной сеткой и снесли одну из стоек с баскетбольным кольцом. Продравшись сквозь очередные заросли стриженного кустарника, по широкой посыпанной гравием пешеходной дорожке они выехали к заершённым маскировочной сетью воротам. Поросшая молодыми лиственными деревцами асфальтовая площадка перед воротами говорила о том, что здесь уже давно никто не проезжал. - Тарань! - закричала надзирательница. Николай выдернул шляпку подсоса, дал полный газ и, рискуя залить свечи бензином, погнал машину на ворота. Оставалось надеяться, что вампир на крыше будки сообразит лечь на живот и крепче держаться. А может он уже и слетел за землю. Удар в ворота заметно тряхнул машину. Женщина и девочка вскрикнули, а Смуглянка зашипел от боли, ударившись грудью о руль. Створки распахнуло со страшным скрипом и отбросило в стороны. «Газончик» не подвел, «пятьдесят третий», натужно урча двигателем, начинал разбирать разгон по заросшей и растресканной дороге. В кабине трясло нещадно, зато исчезли мелкие мертвые твари, атакующие грузовой фургон. Смуглянка боялся сам себе признаться в том, что они выскочили из кольца атакующих тварей и теперь уже отрываются от возможного преследования. Бензина в баке было достаточно, но зато стрелка термостата болталась в промежутке между сотней и сто двадцатью градусами, а также упорно стремилась вылезти за край последнего деления. Сколько они смогут еще проехать на этом броневике? Здесь или с двигателем было что-то не в порядке или на машину навешали столько железа, что как минимум раза в два перекрыли его грузоподъемность. Николай старательно пытался вспомнить, какая грузоподъемность была у «пятьдесят третьего». У старых машин было что-то порядка трех тон, а позже выпускались грузовики с грузоподъемностью в четыре или четыре с половиной тонны. Отец как раз на такой развозил баллоны с газом. Их под капота вырывались белесые клубы пара. С правой стороны от дороги за деревьями был виден все тоже пожар. Они катили вперед не останавливаясь. Дорога впереди угадывалась только по низкорослым хилым деревцам и клочковатому кустарнику, торчавшим из покрытия заброшенной дороги. Это было странно, но дорога выводила их все ближе и ближе к полыхающим зданиям. Съехать с дороги Николай не решался. Не хватало еще завязнуть на машине в грязи или застрять между густо растущими деревьями. Показавшийся впереди просвет не обманул, это оказалась приличная асфальтовая дорога вполне добротная и ухоженная. Николай снова втопил педаль газа в пол, чтобы как можно более удачно проскочить крутой заезд на дорогу. Машина не подвела. Старый добрый «газончик» гудя и отфыркиваясь выпрыгнул на асфальт громыхнув бронированной сбруей. В подвеске что-то опасно затрещало. Николай резко нажал на тормоз. Выскочив на дорогу они чуть не врезались в японский джип, который стоял прямо перед выездом. Лобове стекло грузовика пробили сразу две пули крупного калибра. Смуглянка резко повалил Людмилу и ее девочку вниз и прикрыл их своим телом на сколько это было возможно в узенькой кабине. Ему удалось перехватить автомат, и он высунул его на место разбитого в крошево лобового стекла. Следующие два выстрела ударили куда-то в машину. Николай не глядя наугад выпустил несколько коротких очередей. Этим он вспугнул нападавшего. Последние два выстрела уже грохнули практически одновременно. Нападавший не целился. Стреляли из охотничьего ружья. Гладкоствол не так опасен на большом расстоянии, по сравнению со старым добрым «калашом» это был вообще пугач. Смуглянка грубо развернул женщину, толкнув ее в плече, и выдернул из карманов надетого на нее бронежилета последний целый рожек. Стрелял один человек. Смуглянка уже точно знал, что сможет уничтожить его. Оставалось только выбраться из машины и уничтожить гаденыша. Николай поставил в автомат новый магазин. Смуглянка распахнул наружную дверь и выскользнул наружу, сразу укрывшись за колесом. Пусть даже с охотничьей двустволкой, но Николаю противостоял настоящий профессионал. Грохнули два выстрела. Первая пуля чиркнула асфальт, вторая разворотила правый бензобак. Бензин полился на асфальт, разбрасывая опасные брызги. Хорошо, что двигатель заглох, в противном случае бензин бы уже загорелся от перегретой выхлопной системы и искр, вылетающих из выхлопной трубы. Пытаясь защитить кабину с женщиной и девочкой от выстрелов, Николай сразу кинулся в кювет, стараясь успеть до того, как враг перезарядит свое оружие. Следующие два выстрела прошли у него над самой головой, но Смуглянка уже понял, где находится стрелок. Расстояние было немногим больше тридцати метров. Он стрелял на ходу, останавливаясь для выстрелов, перезаряжая ружье на ходу. Смуглянка вскинул автомат и высадил три короткие очереди как раз в то место, где должен был быть стрелок. Интуиция его не подвела. Он услышал вскрик. Смуглянка зигзагами побежал в сторону врага. Он уже слышал треск кустов и шорохи. В старом рожке оставалось патронов пять, а в новом чуть больше дюжины. Нужно было набить все патроны в один магазин, но времени не было. Смуглянка сжимал почти пустой рожек в левой руке, поддерживающей автомат за цевье. Это был его последний шанс на тот случай, если он промахнется. Но из-за кустов доносился вполне знакомый голос. Такой звук мог издавать своей пастью только носферату. Вампир матерился и подвывал, как обычный тракторист, которому на ногу упала кувалда. Раздвинув стволом кусты, Николай убедился, что на небольшой прогалине валяется на спине вампир Сережа и благим матом кроет всех подряд. Николай, старательно выискивая по сторонам врага, подбежал к своему соседу по последнему месту заключения. - Какого хера смотришь? Патроны у него кончились. Он последние на тебя извел, а на меня только щелчки остались. В лес ушел сучка, - полупрорычал-полупростонал Сергей. - Ногу ты мне, падла, прострелил, кость раздроблена. Вампир болезненно застонал сквозь плотно сжатые зубы. Николай упал возле него на колено. Дело было плохо. Пуля вошла с задней стороны бедра и пробила кость, но с другой стороны бедра не вышла. Выходит у носферату сейчас внутри бедра все разворочено и острые осколки разошлись во все стороны. Восстановить такое ранение нереально. Проще ногу отрезать. Смуглянка отстегнул от автомата ремень. Он ловко продел импровизированный жгут вокруг раненной ноги и плотно затянул его практически у самого паха. Сейчас очень важно прекратить кровотечение, а потом разберемся. - Какого хера встал? Догоняй его пока он патроны не нашел, - выдавил из себя Сережа и махнул рукой в сторону кустов. Он был прав. Смуглянка мог помочь им всем, только лишь убив вражину. Николай быстро выбил все патроны из второго рожка, снял магазин, набил всеми патронами и загнал его обратно в гнездо. Медлить было нельзя. В том направлении на которое махнул вампир, ветви небольшого дерева были поломаны, а на земле были отчетливо видны следы крови. Смуглянка расплылся в довольной улыбке. Выходит он не только вампира подстрелил. Внимательно выискивая любые признаки того, что здесь проходил противник. Раненный противник, который очень хорошо стреляет и ориентируется в лесу. Если ранение тяжёлое, то они скоро повстречаются. Если ранние легкое, то они повстречаются чуть попозже. Смуглянка бежал, стараясь не шуметь. Капли крови на пожухлой листве попадались часто, это значить, что с каждым метром враг теряет кровь и силы. Внезапно кровавая цепочка прервалась, и следов врага не стало. Было такое впечатление, что он просто взял и взлетел в небо. Такого быть не могло. Николай внимательно оглядел верхушки деревьев и окружающую обстановку, а затем пошел широкими зигзагами вперед, заранее примечая места удобные для засады. Если бы у него остался еще хоть один патрон, Николай об этом уже знал бы. Больше следов противника он так и не нашел. Дальше искать смысла не было. В ближайшее время он точно не вернется, а вот другие нежеланные гости могут появиться. Николай развернулся и пошагал по той же самой кровавой цепочке обратно. Вампир лежал на прежнем месте. Только теперь не стонал. Бледное страдающее лицо не выражало ничего кроме презрения и боли. - Догнал, неудачник? - встретил он Смуглянку едкой подколкой. - Заткнись, коммандос долбаный. Сам не смог нечего на других пенять, - огрызнулся Смуглянка. - Так с твоей подачи, коммандос долбаный. Если бы ты меня не подстрелил, то я бы его уже на стейки разделал. Эта грызня была бесполезной. Николай это понимал, и поэтому больше не сказал ни слова, хотя на языке уже вертелась матерная тирада. Пусть даже ранение Сережи было случайным, но все равно - Смуглянка был виноват. Вампир мучился от боли и не мог тратить силы на перебранку. Бросить вампира Смуглянке не позволила совесть. Он даже удивился, что она у него есть. Не обращая внимания на ругань и на скрежет зубами, он взвалил раненого носферату на плечи и понес к машине. Выйдя на дорогу, он увидел, что «пятьдесят третий» останется здесь навсегда или до того времени, когда кому-нибудь не понадобиться. Передние колеса были пробиты. Под машиной разлились масляное и бензиновое пятна. Около машины никого не было. Двери были распахнуты настежь и ни одной живой души. Похоже, что их навестили друзья стрелявшего в них урода или кто-то еще. Николай никого не видел и ничего не слышал. Это ему нравилось все меньше и меньше. Николай уложил стонущего вампира на обочину, а сам двинулся в обход по кустам. Приклад автомата вжался в плече, палец слегка прижимал спусковой крючок. Сейчас он был похож на сжатую до предела пружину. Он шел плавно, аккуратно и внимательно выбирая места, куда ему поставить ногу. Мягкий влажный мох великолепно глушил звук шагов, но одновременно мог укрыть от него и передвижение противника. Задняя решетчатая стенка фургона была приоткрыта ровно на столько, чтобы оттуда мог вылезти человек. Внутри фургона было темно и ничего не видно. По мере продвижения вперед перед Николаем открывалось пространство за машиной. Если и там никого не окажется, то здесь одно из двух: либо его с вампиром бросили или им обоим совсем каюк. Вот из-за фургона показалась задница стоящего на дороге джипа. Дальше начали выплывать в зону видимости заднее крыло и колесо, задняя дверь, передняя дверь. Стекла в утреннем свете казались совсем черными. Может за ними кто-то есть? Вот сидит поганец на заднем сиденье и выцеливает Николая в голову через стекло. Мысли нервировали и отвлекали. Можно было дать очередь по стеклам, но патронов было мало. Бережливость Николая была вызвана ни жабой и ни скопидомством, сейчас каждый патрон для него превратился в дополнительный маленький шанс выжить после всего, что с ним произошло. Святоша появился так неожиданно, что чуть не перестал жить, убитый выстрелом в голову. Николай даже нервно выдохнул. Не хватало ему сегодня еще одного из своих подстрелить. Смуглянка поймал себя на мысли, что всех кто с ним ехал на машине он считает своими! Даже надзирательницу и ее дочку, которую он даже разглядеть не успел. Давид-Арсений открыл заднюю дверь. Долго там рылся, а потом вернулся обратной с серой сумкой в руках. Николай уже более свободно выглянул из-за машины. Людмила копошилась возле лежащего на асфальте мужчины, а рядом крутился святоша. Наверное, он пытался помочь, но он больше мешал. Девочка сидела на корточках и почему-то мелко и часто трясла рукой. «Дебилка!» - раздраженно подумал про нее Николай. Он остался самым боеспособным из всей компании, а вытаскивать их отсюда придется именно ему. Конечно можно их прямо вот так бросить здесь разбираться со своими проблемами самим, но в душу Смуглянки что-то вернулось из прошлой жизни, из того времени когда он был счастлив или из того времени когда его поджидала смерть за каждым кустом. Своих он не бросал никогда, и ни за что. А после того, как он попал на тюрьму, своих у него уже не осталось. Смуглянка вышел из-за машины с автоматом наизготовку. Надзирательница окинула его своим фирменным взглядом и снова занялась человеком на асфальте. Придурочный святоша расплылся в блаженной улыбке. Смуглянке очень уж захотелось врезать этому олигофрену прикладом прямо по голове, чтобы не скалился попусту. Глава 18. Штурм Эта лестничная клетка оказалась намного чище, чем первая. Мусора и следов пребывания человека в ней практически не было. Холодная бетонная коробка тянула сыростью и запахом старой пыли. Кызя добрался незамеченным до самого низа шахты лестничной клетки и замер на последней площадке между этажами, старательно вынюхивая и высматривая заполненное людьми пространство там внизу. Большой проем с аркой был заложен старой мебелью, ящиками и еще каким-то хламом. У самого края баррикады примостился старый бухгалтерский шкаф с двумя распашными дверками высотой в человеческий рост. Человеческие следы вели как раз оттуда. За баррикадой находились всего два человека. Морф остро чувствовал живые волны исходящие еще и от других людей, но они были намного дальше. Похоже, что убежище людей находилось возле первой лестничной клетки, а эту лестницу люди использовали как запасную. Морф бесшумно спустился в самый низ и замер на последней ступеньке. Сквозь щели завала пробивался тусклый свет и доносился запах горелого керосина. Наверное, люди что-то жгли. Кызя давно заметил, что люди очень любят пользоваться огнем. Они стреляют, жгут костры, зажигают всякие светильники и чадящие лампы, мусолят в губах дымные палочки. Открытый огонь является постоянным спутником человека. Это их чаще всего и выдает. Еще люди разговаривали. Кызя уже знал, что они могут общаться и более того очень хорошо координировать свои действия во время боя или предупреждать друг друга об опасности. Из-за баррикады раздались чмокающие и сосущие звуки. Один из людей игриво захихикал. Большой морф шагнул с лестницы на бетонную площадку, намереваясь подобраться вплотную к самому завалу из мебели и хлама. Но у него под ногами предательски загремели пустые консервные банки подвешенные к натянутой проволоке. Люди мгновенно замолчали. Кызя услышал как клацнул автоматный затвор. Ему не нужно было объяснять какие еще звуки могут сопровождать это хищное клацанье. Кызя кинулся в атаку. Он налетел всей тушей на баррикаду и принялся раскидывать во все стороны, мешающие ему предметы. Ламинированные столешницы крошились под его лапами. Трещала обивка и лопалась пластмасса разлетающихся стульев и кресел. В дребезги разбился, отброшенный в сторону кулер. Смялся от удара об стену холодильник. Тот самый бухгалтерский шкаф без задней стенки с металлическим грохотом упал на бетон. Человек оказался прямо перед Кызей. Он кричал громко и высоко. Длинные локоны обрамляли искажённое ужасом лицо. Рот был широко распахнут, выплескивая из гортани дикий визг. Второй человек уже бежал прочь, бросив своего товарища на съедение морфу. Брошенный человечек бестолково тыкал в сторону морфа помповым ружьем. Это было плохо, оно же может выстрелить. Кызя тут же разодрал лапой искаженное лицо, а потом смял небольшую головку одним движением могучих челюстей. Кровь и содержимое головы аппетитно брызнуло внутрь глотки и потекло по обеим сторонам пасти. Морф так и побежал дальше, сглатывая на ходу, раздробленный в крошево, череп. Второго человека он настиг быстро, но тот забился в какую-то вонючую дыру. Пролезть в дыру не получалось, а лапа просто не доставала до прячущегося человека. Оружие то бросил перед самой дырой. Наверное, оно ему мешало. Кызя оружие не любил. В руках большей части людей оно превращалось в проблему. Морф несколько раз ударил автомат об стену, а потом выбросил его в сторону баррикады. Человека он тоже не стал оставлять просто так. Он притащил от остатков завала тот тяжелый бухгалтерский шкаф и закрыл им дыру, а потом привалил сверху, валяющимся вокруг хламом. Охота продолжилась. Кызя бежал, подстегиваемый бешенством и азартной злобой. Он стал победителем. Он нашел людское убежище. Как ни пытались люди его обхитрить и причинить ему вред, он все равно оказался победителем. Оставался последний штрих, который поставит жирную красивую точку в этой схватке. Кызя несся в темноте по лабиринту комнат, коридоров, переходов и лестниц в подвале торгового центра. Он безошибочно чувствовал свою главную цель. Теплые волны живого человеческого тела становились все ближе и отчетливее. Росло внутреннее напряжение, готовя тело к близящейся схватке. Бесшумные и плавные, но чрезвычайно быстрые движения слились в одно единственное устремление вперед к ожидающим его жертвам. На очередную группу людей он наткнулся возле баррикады, перегораживающей проход. Ее соорудили из деревянных и пластиковых ящиков, заполненных землей и мусором. Здесь было уже все серьезно. Люди, скорее всего, услышали шум, донесенный услужливым эхом до самого поста по бетонным коридорам. Большой морф влетел в нейлоновую сеть, которую совершенно нельзя было разглядеть в полумраке. Тонкие нити не стали для него особо сложной преградой. Не смотря на свою прочность они спасовали перед невероятной силой модернизированного мертвого тела. Но небольшая заминка лишила морфа преимущества во внезапности. Дульные срезы стреляющих палок выплеснули облачка жгучего пламени. Кызя рванулся вперед, ударив всем телом в преграду, срывающую стрелков. От удара прогнулась середина баррикады, но удержалась. Морф в бешенстве ударил лапами с самую податливую часть стенки, выбив сразу три ящика. Мусор, куски пластмассы и комья земли полетели во все стороны. Морф провалил повреждённую часть баррикады во внутрь и следом провалился сам. Морф ударов лапы разорвал грудь ближайшему человеку и отбросил второго человека на стенку с такой силой, что у того раскололась голова. Третий человек успел всадить автоматную очередь в бок морфа, но тут же получил удар лапой по голове. Но люди не перестали сопротивляться. Сразу после того. как он прорвался на другую сторону защитного сооружения, ему под ноги упала граната с отскочившей скобой. Морф знал, чем опасны эти штуковины. Он не успел развернуться и кинулся вперед. Направление было выбрано ошибочно. Кызя со всего маха врезался в стену сразу за поворотом. Там оказался всего лишь глухой закуток вместо прохода. Время было потеряно. От удара его отбросило назад и он попал под взрыв, чугунные осколки рубашки гранаты разлетелись осколками во все стороны. Морфа ударила в бок взрывная волна и град из осколков. Убежище людей было совсем рядом. Целью морфа было набить людей ка можно больше, чтобы создать запас пищи. Не дать уйти никому, не дать опомниться или успеть дать ему отпор. Ярость и жажда плоти гнали его дальше. Уже без прежней прыти он двинулся в сторону людей. Ранения были серьезные. Он чуть не погиб. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Он не успел на какую-то половину секунды. Громкий щелчок засова сменился грохотом удара в дверь тела большого морфа. От этого металлическая дверь прогнулась, но выдержала удар. Морф ударил в нее еще несколько раз. Дверь стоически переносила все издевательства. Металл гремел и прогибался под натиском, но сдавать своих позиций не собирался. Дверь была сделана на совесть. Изначально предназначенная для того чтобы защищать имущество от воров, сейчас она защищала жизни, скрывшийся за ней людей. С противоположной стороны дверного плотна доносился шум и крики. Люди пытались заблокировать дверь со своей стороны. Делать было нечего. Морф прошелся обратно по своим следам и собрал добытые трупы. Он свалил их в небольшой комнатке рядом с той самой дверью за которой от него прятались люди. Теперь оставалось только ждать. Теперь они от него никуда не денутся. Он ощущал людей также сильно как и раньше. Они находились все там же и никуда не ушли. Блаженство обильного насыщения прервал шум, но не из-за двери, а, совсем наоборот, с противоположной стороны подвала. Морф не стал выжидать и прислушиваться. Уляпанная кровью тварь мгновенно сорвалась с места и понеслась в сторону звука. Большой морф несколько раз натыкался на препятствия и попадал в тупики, но в итоге он оказался у той самой стенки из мешков с цементом, шпатлевкой и прочимы сыпучими материалами, за которой начиналась колодец лестничной клетки по которому люди попадали в торговый центр. Морф осмотрелся по сторонам. Возле стены в самодельных кассетах стояли фанерные и металлические щиты. В отдельных оружейных пирамидах стояли остроконечные пики с наконечниками из арматуры и перекрестьем у самого основания, а еще топоры на длинных ручках, больше напоминающих алебарды. Перед баррикадой стояли столы с упорами для оружия, сквозь толщу выложенной стенки проходили несколько обрезков канализационных труб, которые служили амбразурами и одновременно вентиляционными отверстиями. Сейчас в баррикаде был освобожден проход, но Кызя все равно не смог туда протиснуться - слишком маленькое отверстие оставили после себя люди. Он слышал топот ног, поднимающихся по лестнице людей. Дичь уходила от него. Кызя принялся выдергивать и расшвыривать мешки. Какой-то местный Кулибин додумался прорезать мешки с цементом, асбестом, шпаклевкой и поливать их водой. Теперь стенка срослась в монолитную твердую толщу из отвердевших материалов. Кызя так и не смог разломать это подобие крепостной стены. Бросив бесплодные попытки, он в бешенстве рванулся обратно ко второй лестничной клетке. Скорость была приличная, при таком количестве пищи морф восстанавливался очень быстро и к тому же он уже научился ориентироваться в этом лабиринте. Когда Кызя выскочил на крышу и свесил голову сквозь пробитый стеклянный купол, он услышал, как люди бегут уже где-то внизу, бряцая на бегу оружием. Хриплое дыхание и отрывистые слова разлетались среди витрин, галерей и лестниц. Большой морф повис на краю купола, раскачался и по-обезьяньи перепрыгнул на растущую из пола колонну прозрачной лифтовой шахты. Он спускался по ней ловко и быстро, привычно перехватывая всеми четырьмя крепкими лапами ригели и растяжки конструкции. Пол первого этажа приближался стремительно, но люди убегали все дальше и дальше - он мог их упустить. Большой морф нетерпеливо спрыгнул с уровня второго этажа в неработающий фонтан. Вода испугала его. Он почувствовал в ней опасность. Раньше он попадал под дождь, это ему было неприятно, но сейчас, неожиданно для себя, он по самую макушку погрузился в грязную зацветающую воду с плавающим полуразложившимся трупом. Кызя выпрыгнул из воды как ошпаренный. Он отфыркивался почти как лошадь, пытаясь выплеснуть из ноздрей и гортани воду. Он порядком хлебнул воды, сейчас это было не опасно, даже полезное для переваривания и усвоения пищи, но полное погружение в воду казалось большому морфу пугающим. Отряхнувшись как собака, Кызя продолжил преследование. Расстояние до людей сокращалось. Он не старался бежать бесшумно. Под лапами трещали осколки стекла, во все стороны разлетелись деревянные стулья и столики небольшого кафе, рушились рекламные стойки, а вездесуще зомби втаптывались в пол или отбрасывались в сторону. Людей он нагнал практически у выхода. Группа порядка семи человек забилась в небольшой бар, стилизованное под пещеру первобытных людей. Выгода этой позиции заключалась в том, что проход вовнутрь был относительно низкий и узкий. Перед входом люди уже успели накидать грубые деревянные столы из половинок расколотых жердей и скамьи с кожаными подушками. На строительство баррикады также пошло чучело бурого медведя. Кызю подвел гладкий скользкий пол. При попытке резко изменить направление, его лапы проскользили по разлитому на керамограните растительному маслу, и он перекувыркнувшись влетел в витрину салона сотовой связи. В след ему полетели пули, впиваясь в спину и бок. Большой морф резко развернулся на месте, оттолкнулся и длинным прыжком ушел из-под обстрела. Люди кричали и гремели мебелью. Они в панике пытались укрепить очередную баррикаду. Большой морф затаился за эскалатором из сверкающего металла. Он прислушивался к суетящимся людям. Люди были на взводе, они будут стрелять при малейшем намеке на нападение с его стороны. А он еще не совсем оправился от старых ранений, да еще новые получил. Даже не смотря на мощную броню, силу и скорость, он мог оказаться в невыгодном для себя положении. Кызя вторым длинным скачком покинул укрытие и приземлился уже в полной безопасности рядом с кассами продуктового супермаркета. Обследовав помещение он не нашел возможности попасть в кафе, где засели люди. Пройдя по кругу, он вышел с другой стороны кафе. Люди все еще суетились и гремели, стоя свою баррикаду. Паники у них уже не было. Большой морф чувствовал исходящие о них волны кислого страха и терпкой злобы. Они были готовы сражаться. Скорее всего, это были люди, которые занимали пост у выхода на первую лестничную клетку, а возможно и группа, которая пошла с ним воевать. Люди отличались хорошим вооружением и организованностью. Дилетантов там не было. Его нападение на убежище с тыла оказалось для них неожиданностью. Возможно, они каким-то образом узнали от своих товарищей, что те укрылись в другом помещении за железной дверью, с которой Кызя не смог справиться. Эта группа разблокировала проход ушла из подвала на лестницу. Кызя выглянул сквозь прозрачную витрину магазина на улицу. Там была большая парковка. Может люди рассчитывали уехать на этих торчащих перед зданием коробках? Вместо этого они опять оказались у него в ловушке. Оставалось только ждать. Большого морфа мучал вопрос выбора: стоить оставаться здесь и охотиться на этот хорошо вооруженный отряд или возвращаться вниз к пище и людям, спрятавшимся за железной дверью? Голод ему не грозил, а живые люди так аппетитно пахли. Кызя раздул мертвые легкие, втягивая сквозь ноздри воздух. К запахам людей примешивался новый кислый запах. Он чувствовал подобное раньше, но теперь запах был особенно сильным. Морф сделал неожиданное для себя открытие: люди они за ним наблюдали. Они знали, где он находится. Кызя ощущал где находится каждый из людей, именно поэтому он заметил, что в тот момент когда он начинает двигаться, люди тоже начинают перемещаться. Ему было невдомек, что они видят его отражение в большой стеклянной стене с глянцевой рекламной картинкой во всю стену. Но все же Кызя понял, что неожиданного напасть на людей не получится. Возня людей, звяканье стекла и непонятные запахи дополнились грохотом падающих с баррикады штуковин. Кызя почувствовал, что один из людей выбрался на другую сторону завала. Большого морфа это очень насторожило. Люди на деле доказали свое коварство и иезуитскую хитрость. Следовало быть острожным. Человек громко закричал и двинулся в его сторону. Кызя не стал нападать или убегать, а осмотрительно перебежал за колонну. Человек, наконец, появился в прямой видимости. Стреляющей палки у него не было. Он шел широко раскинув руки в сторону, обмотанный тряпками и щедро политый той пахучей жидкостью. Кроме того, на человеке болтались полупустые стеклянные бутылки с бултыхающейся жидкостью, которые громко звякали, когда ударялись друг об друга. Кызя чувствовал подвох и нападать не решался. Человек был один, был не вооружен, и из сектора обстрела своих товарищей он уже вышел. Все это было неправильно потому, что выпадало из знакомых моделей поведения добычи. Большой морф высунулся из-за колонны и втянул ноздрями воздух. Ничего нового он не почувствовал. Человек тут же стал кричать. Его поведение напоминало ту самую приманку на которую он чуть не попался недавно. Передняя лапа только недавно затянулась от жестокого пореза металлическим тросом. Кызя решился. Атака была мгновенной. Человек уже давно находился в зоне его прыжка. Большой морф снес человеку голову еще пока летел над блестящим полом. Он мягко приземлился на все четыре лапы далеко за спиной обезглавленного тела, которое с грохотом и звоном разбитых бутылок упало на пол. Из рук убитого человека выскочили две железных штуковины и с тарахтением покатились своей рубчатой поверхностью по светлым плиткам пола. Это опять были гранаты Морф, уходя о взрыва, прыгнул второй раз, укрывшись за многочисленными стеллажами продуктового супермаркета, и затаился, ожидая, что будет дальше. Ждать пришлось не долго. Бабахнул оглушающий взрыв и следом полыхнуло яркое зарево пламени. Огонь Кызя не любил, он его пугал. Морф кинулся дальше по магазину пока не выскочил с другой стороны от входа в бар, стилизованного под пещеру древнего человека. Ситуация стремительно менялась. Он увидел, как люди выскакивают из своего укрытия и бегут вслед за своим погибшим товарищем. Большой морф видел спины людей, но один из них обернулся в то момент когда выскочил из-за баррикады. Кызя вытянулся в сильном прыжке и придавил его к полу. Проход бы открыт. Внутри были люди. Конечно открытая ими щель была никак не шире того прохода в укреплении, которое он так и не смог разворотить в подвале, но столы, стулья и прочий хлам – это были не слипшиеся мешки с окаменевшим цементом и гипсом. Большой морф вломился в людское логово. Он превратился в бешеный смертельный ураган из лап, когтей и зубов. Он рвал свою добычу на части. От поднявшейся стрельбы были только шум и пороховая вонь, но он быстро прекратил попытки людей защитить себя. Три истерзанных трупа остались лежать под куполом, изображавшим потолок пещеры испещрённый наскальными рисунками. Большой морф выскочил из этого первобытного интерьера и побежал догонять двоих оставшихся защитников. Он поторопился. Люди решили умереть героически. Повернув за угол, морф вылетел прямо под пулемётные выстрелы и большие свинцовые пули из дробовика. Подломилась раненная лапа, открытую пасть пробила пулеметная очередь. А левый глаз не смог защитить выдвижной щиток-веко, которым он обзавелся еще в его первой кормушке. Пуля вмяла кожистую роговую платину в глазное яблоко. Морф всей массой налетел людей и сбил их на пол. Одному он успел разбить голову, а второй человек сумел невероятным образом увернуться от удара когтистой лапы и выстелить два последние патрона в грудь и живот морфа. Кызя с остервенением принялся бить и топтать двух непокорных людишек, которые так жестоко с ним обошлись: сначала чуть не погубили в устроенной ловушке, потом заставили мучительно долго искать проход в убежище, а напоследок нашпиговали свинцом и наградили тяжелыми ранами, которые теперь долго придется восстанавливать. Щит на морде был пробит в нескольких местах, газ потерян на всегда, передняя лапа была сломана, причем пуля раздробила кость около самого сустава, покалечив связки, вошедшая в грудь пуля пробило легкое и едва не дошла до позвоночника, а в животе зияла большая дыра. Морф остановился разглядывая уничтоженных противников, которых с большой натяжкой можно было назвать добычей. Весь пол был залит кровью, а рядом дьявольским костром полыхал тот человек, который пытался его подорвать и сжечь. Морф долго лечился. Он жрал останки людей, слизывал кровь с ковров из искусственных шкур и пола пещерного бара. Вдыхать воздух совершенно не получалось, пулей была разорвана диафрагма. Без притока воздуха процесс восстановления был не таким интенсивным. Похоже, что с глазом придется распрощаться. Глазное яблоко никак не восстанавливалось и глазница заросла вместе с дырами в морде. У морфа оказалась раздроблена челюсть, и он не мог нормально рвать мясо. В итоге в месте где могучая челюсть превратилась в месиво из обломков и тканей, появился здоровенный костный нарост, который торчал теперь уродливой шишкой сбоку. Приведя себя в минимально приличное состояние, Кызя перетаскал останки людей в свое логово перед той самой железной дверью, которой перекрывался вход в его новую кормушку. Он чувствовал копошащихся в соседнем помещении людей. Он слышал как он скребут по железу, пытаясь перепилить водопроводные и отопительные трубы в которых была вода. Еще они что-то долбили и пытались ломать. Морф сменил тактику, разыскивая новую возможность для проникновения внутрь. Он вышибал двери, выдирал с корнем решетки, лючки и жалюзи из стен. Все было тщетно. Второго входа просто не было. Он разыскал запасы людей, места, где они спали и ели, он нашел, где они мылись и справляли нужду. Даже некое подобие госпиталя здесь было. Раскиданные склянки, окровавленные бинты и запах медикаментов встретили морфа в помещении со множеством фонарей. Раскиданные вещи и горящие фонари говорили о том, что люди покидали эти помещения в страшной суматохе. Жертвы сумели уйти от него слишком быстро. Такого незначительного количества времени хватило на то, чтобы люди успели укрыться за дверью. А людей здесь было много. Кызя жрал, восстанавливался, копил силы. Иногда он кружил по всему подвалу, тщательно изучая этот замысловатый лабиринт. Во время своих поисков он обнаружил главную кормушку людей. Громадный подземный склад был как раз под продуктовым супермаркетом. Морф бродил между палет, коробок и ящиков с продуктами. Здесь были тонны еды и напитков. Он выбирался в торговый зал по механическому подъемнику, а также выходил из склада на парковку. Как раз на парковку люди выкинули весь скоропортящийся товар. Сейчас там гнили, скисали, разлагались кучи с продуктами, покрытие шевелящимися личинками и жуками, а над ними вились полчища мух. В подвале вообще было много складов. Отдельные помещения заполняли одежда, обувь, спортинвентарь, бытовая техника, мебель и куча других вещей. Также он нашел лаз с тайником, выбитый в бетонной стене. В подвале была комната охраны с оружейкой, а в помещении отдыха охранников как раз и находился эта дыра в стене на месте отодвинутого ящика раздевалки. В тайнике тоже было оружие и те самые металлические штуковины с рубчатой поверхность, которые выронил в торговом зале человек-мина. Трупы он сожрал полностью. Теперь Кызя ждал. Времени до голода оставалось не так уж и много. Он смог практически полностью восстановиться. Дыра в пузе затянулось. Дыра в груди превратилась в еще один орган для вдыхания воздуха. Морф мог ее раскрыть, когда ему нужен был воздух, а пасть была занята. Раненная лапа срослась неправильно. От этого сустав стал более закрепощенным чем ранее. Морф несколько раз пытался вышибить дверь, но результат был прежний. Единственным изменением было то, что дверь еще сильнее прогнулась, но осталась такой же неприступной как и раньше. Кызя иногда поднимался в торговый центр через продуктовый склад супермаркета и развлекался тем, что бросал в шатающихся в здании и на улице зомби всякие предметы. Ему нравилось как головы зомби разлетаются на куски от ударов, а также то как потешно они летят кубарем после очередного меткого попадания. Пользу этого умения он уже много раз испытал в реальных боевых ситуациях. После очередной порции зомбячьего мяса Кызя впал в ступор. Организм перерабатывал и усваивал полученный клеточный материал. Он очнулся от того, что люди за бетонной стеной и железной дверью стали ощущаться намного слабее, чем ранее. Волны живого тепла слабели и таяли. Морф начал терять связь со своими жертвами. Они убегали от него. Они где-то смогли найти выход из каменного мешка! Кызя кинулся и ударил всем телом в дверь. Она отозвалась унылым металлическим звуком. Большой морф отскочил обратно, схватил обломок бетона и со всей силы запустил в дверь. Серый камень разлетелся кучей обломков. Морф подхватил с бетонного пола две тяжеленные железяки и принялся ими долбить в поганую неподатливую дверь. В выгнутой поверхности появлялись ямки и кратеры, повторяющие рельеф железяк, которыми морф в исступлении молотил дверное полотно. Металл поверхности лопнул после одного из ударов. Кызя принялся молотить в дверь с удвоенной энергией, расширяя образовавшуюся щель. Затем половина металлического листа отогнулась от рамы. Морф схватился за край и вывернул толстый металлический лист в сторону. Прогресс был на лицо, но дыра была все еще маленькой. Морф ухватился за, мешающий ему, каркас и с силой дернул его. С треском сломалось несколько сварных соединений, и металлическая конструкция стала расползаться на части. Морф отгибал куски каркаса один за другим. В итоге он вывернул на себя всю дверь. Открытый проход был перегорожен металлическими шкафами, битым кирпичом и всем, что еще люди смогли найти в комнате. С этим скороспелым завалом морф разобрался очень быстро. Могучие лапы раскидали несерьезную преграду, и Кызя наконец попал внутрь человечьей норы. Людей там уже не было. Волны от живой плоти уже шли издалека и едва угадывались. Морф ничего не видел в кромешной тьме, но здесь ему помогало его внутренне чутье, появившееся у него после того как у него перед мордой взорвалась свето-шумовая граната и он на половину суток практически ослеп. Это чутье позволяло ему не натыкаться на препятствия, безошибочно проходить повороты и попадать в открытые двери. Люди бежали отсюда в панике, бросая вещи, падая и ударяясь до кровавых ран. На полу и стенах, откосах и мебели остались отчетливые кровавые отметины. Морф шел по следу. Шум и тепло людских тел становились все ближе и все отчетливее. Его дичь уходила в какую-то обнаруженную ими щель. Они бежали от него. Кипящая бешенная злоба заполнила сознание морфа без остатка. Они принадлежат ему. Они находятся на его территории. Как они могут так бессовестно поступить в то момент, когда у него уже заканчивается запас пищи? Он должен наказать их, разорвать на мелкие части, уничтожить. Неожиданно на помощь злобе пришел голод. Страшный враг впился в его тело, требуя обеспечить запас пищи. Такого раньше не было. Голод теперь начал его терзать, не смотря на набитое брюхо и усиленную работу клеток, которые кое-как справлялись с усвоением полученного питания. Морфа переполняла жажда убийства. Он уничтожит их всех и сделает себе такой большой запас, какой только сможет. Или лучше он их поймает и будет хранить живыми, чтобы в любой момент он смог отведать свежей горячей крови. Люди проломили стену в соседний подвал, который остался от прежнего дома. В подвале был свой секрет - в нем было большое бомбоубежище и хозяевам нового здания торгово-развлекательного комплекса пришлось считаться с требованиями гражданской обороны, сохранив подвал и бомбоубежище в нетронутом виде. Более того новых хозяев обязали восстановить и привести бомбоубежище в соответствии с новыми требованиями. Сейчас ручеек испуганных людей тек по неудобной лестнице в полутьме, разгоняемой слабым светом зажигалок и фонариков на догорающих батарейках. За массивной дверью в полметра толщиной скрывались женщины старики и дети, прикрываемые несколькими заслонами из вооруженных мужчин. Кызя ударился всем телом в пробитую людьми дыру, через которую они попали в соседний подвал. Ярость и голод наделили его невиданной до этого мощью. В плечи и передние лапы ударили хомутом края неровного проема. Старая кладка, подточенная временем, влагой и безобразно проведенными строительными работами, не выдержала удара мертвого тела. Морф прорвался внутрь подвала, обрушив куски старой кирпичной кладки. Встретивши его люди не смогли задержать его . Целью морфа были вовсе не они, а тот второй выход из западни, который нашли люди. Они один раз обманули его, укрывшись за железной дверью, а добыча не должна так себя вести. Морф сломя голову бежал по следу убегающих людей. Он убивал и калечил попадающихся на дороге человечков. Сквозь два следующие заслона он проскочил как нож сквозь масло. Третий заслон встретил его шквальным огнем, но Кызя не собирался останавливаться и сражаться он летел туда, где был выход. Он должен был его закрыть. Он не мог допустить, чтобы дичь ушла безнаказанно, оставив его один на один со своим голодом. Он уже бежал вниз по лестнице сминая и сталкивая вниз визжащие тушки. Люди пытались закрыть прямо перед его носом массивную дверь и это им практически удалось. Когтистая лапа просунулась в оставшуюся щель, ободрав шкуру на тыльной стороне. Морф уперся второй лапой в косяк и потянул на себя тяжеленую махину, преодолевая отчаянное сопротивление людей и инерцию самой двери бомбоубежища. Дверь остановилась, смяв два попавшиеся тела. Но морфу уже было достаточно пространства, чтобы попасть вовнутрь. Он рвался вперед, выискивая ту последнюю щель, через которую от него пыталась убежать дичь. Он метался по помещениям, обрушивая и ломая металлические нары с деревянным настилом, дешёвую металлическую и пластиковую мебель, разбрасывая ящики с противогазами, медицинские аптечки и все прочее, что попадалось ему на пути. Наконец он добрался до последнего помещения, где толпилась пищащая кучка людей. Люди находились в безвыходной ситуации. Замерев на секунду, Морф полюбовался открывшееся зрелище и накинулся на свою дичь. Он убивал методично и аккуратно. Бил в голову, прокусывал черепа, отрывал головы от туловища. Справившись с людьми, забившимися в тупик, морф пошел обратно. Он убивал обстоятельно, стараясь не пропустить и не допустить неправильной гибели своих жертв. Заготовка пищевых запасов по большей части шла ритмично и гладко, за исключением отдельных несознательных жертв, которые пытались отстреливаться. Совсем не сознательный мужчина взорвал в замкнутом помещении две гранаты. Морф успел выскочить из бетонного мешка. От взрывов пострадали только люди. Большому морфу пришлось в срочном порядке добивать раненных жертв и разбивать головы убитым, чтобы они не восстали. Морф старательно обошел и убил всех людей. Желание приберечь на-потом несколько живых людей его покинула очень быстро. Сам процесс убийства пленил и возбуждал. В купе с азартом и новым проявлением настоящего голода создавало поистине жгучую смесь ощущений. Закончив с охотой, Кызя принялся таскать добычу в новое убежище. Его привлекала глухая тишина, темнота и укромность этого места. Он сложил трупы в самой последней комнате бомобоубежища откуда начал планомерную охоту на людей. Устроившись на куче из трупов, большой морф начал срочно лечиться свежим человеческим мясом. Новое проявление голода к счастью покинуло его. Голод растворился в умиротворённом сытом покое. Из приятного ступора Кызю вывел едва слышный звук. Морф мгновенно сосредоточился на доносящихся звуках, превратившись в слух. Глухая тишина вокруг делал малейший звук на столько отчетливым и ясным, что даже упавшая капля воды звучала, как удар молота. Морф направился в сторону звука. Этот невнятный шелест был на границе убежища морфа. Практически бесшумно пробежав на мягких лапах все бомбоубежище, он замер перед массивной дверью. Тихое шарканье по бетонной поверхности, шорохи, а также скрип были на самом верху лестницы, ведущей в бомбоубежище. Оттуда же падали отблески тусклого света. Но самое главное - Кызя чувствовал там человека. Он был один. Судя по его осторожным движениям и стараниям скрыть свое присутствие, человек знал о морфе и явно что-то замышлял. Он даже прикрыл массивную дверь. Именно звук закрывающейся двери морф и услышал. В дверном проеме осталась узкая щель. Человек не смог закрыть дверь полностью. Может ему сил не хватило, а может и дверь заклинило. Кызя не мог понять, что он там делает. Большой морф стал готовиться к атаке. Скорость и внезапность были залогом его успеха. Морф отошел подальше для разбега. Занял удобную для разбега позицию и понесся на дверь. Удар был такой силы, что у морфа кости затрещали. Но дверь осталась не подвижной. Она была чем-то заблокирована с противоположной стороны. Морф услышал, как человек сначала затих, а потом начал громко смеяться. Дикий безумный смех разлетался по подвалу старого дома. Свет погас и сумасшедшие звуки метались в кромешной темноте. Казалось, что смеется все окружающее пространство. Смеется непроглядная тьма в бетонном каземате. Щелчок и шипение вплелось в этот икающий безумный хохот. Яркая вспышка ослепила единственный глаз морфа. Ужасный грохот проглотил остатки тишины, скрывающиеся по далеким закоулкам, где они прятались от безумного смеха. Старое перекрытие, стены и новые надстройки над повалом рухнули вниз, надежно похоронив выход из бомбоубежища под грудой обломков. Глава 19. Исповедь Куртка и высокий комбинезон на широких лямках были расстегнуты открывая два красно-бордовых пятна с точками лопнувших капилляров и выступившей сквозь кожу кровью, украшали грудь и живот мужчины. - Это кто? - спросил Смуглянка, тыча стволом в лицо мужика. - Он вообще живой? На второй вопрос ответ последовал практически сразу - мужчина на асфальте застонал. - Не знаю. Я его не видела, но явно кто-то из наших. Скорее всего - подопытный материал. У него катетер для инъекции под ключицей стоит. Мы такие на подопытных ставим. Одна группа испытуемых у свинопасов была. Я оттуда никого не знаю. - Что за свинопасы? - Институт ветеринарии, генетики и селекции племенных животных. Там директор - друг и коллега Павла Игнатьевича. Мы его сотрудников свинопасам называем. Это как раз тот институт и горит, - Людмила показала рукой на полыхающий за деревьями пожар. - Я тебе сейчас второго пациента принесу, - порадовал её Смуглянка. Не вдаваясь в подробности, он поманил с собой святошу. Тот удивленно вскинул брови, но не стал перечить. Вместе они перетащили стонущего вампира Серёжу и положили рядом с мужиком на асфальте. Надзирательница сразу же занялась своим бывшим подопечным. - Дело плохо. Пуля вошла в бедро сзади. Бедренная кость раздроблена. Развился отек и кровотечение. Единственный плюс, что крупные сосуды не задеты. Но ему в больницу обязательно нужно. Сложная операция и не одна, а потом длительный период реабилитации. Можно конечно ногу отрезать, но в полевых условиях шансы на выздоровление все равно не большие. Антибиотики нужны и много всего теще. - Не нужно ногу резать. Может, заживет? - страдальчески выдавил из себя вампир. Он был страшно бледен. На лбу крупным бисером выступил холодный пот. - Может и заживет, - задумчиво согласилась женщина. - Есть шанс, только крови ему человеческой или других тканей от человека нужно употребить. У изменившихся метаболизм и биохимия совсем другие. Даже не знаю какими препаратами их лечить. Все не сговариваясь посмотрели на стонущего мужчину в комбинезоне. Тот начал приходить в себя и пытаться двигаться. - Что у него? - Он получил два очень сильных удара тупым предметом в грудь и живот. Ушиб органов брюшной полости и грудной клетки. Ребра поломаны. Кровотечения внутреннего нет. Должен в себя прийти, а там посмотрим. Из кювета донесся ещё один стон. На обочину на четвереньках выбрался ещё один мужик. Один глаз у него заплыл кровавой сеткой, а левая сторона лица и ухо были красными и заметно опухли. Даже не смотря на то, что он полз на четвереньках, нового гостя мотало из стороны в сторону как очень сильно пьяного. - А этого знаешь? - Это шофёр у свинопасов. Карим его зовут. Сволочь редкостная. - Сволочь говоришь? - повторил Смуглянка и направился к мужчине. Тот протянул к Николаю руку и не удержавшись упал. Смуглянка пнул ему точно в челюсть. Мужчина завалился на асфальт. Смуглянка подхватил страдальца за шиворот и потащил к лежащему вампиру. - Вы что делать собрались?- дрожащим голосом проблеял святоша. - Грех же это. Ещё какой грех! Нельзя так. - Ваше преосвященство, - обратился к нему Смуглянка. - Один из этих двоих обязательно сдохнет. Так что вы определилась, пожалуйста: кто это будет. Выбирайте не стесняйтесь - кто вам ближе. Вампир Сережа каннибал и кровопийца в буквальном смысле слова или неизвестный нам Карим, которого наша надзирательница считает сволочь. Ну, кто там этих баб разберёт. Ну?! Давид-Арсений сначала с нее пониманием, а потом с беспомощным отчаянием смотрел на Николая больше минуты. Николай стоял спокойно, проигрывая в руках ножом, который обнаружил в кабине броневика. Святоша понимал всю остроту момента и понимал, что Смуглянка не шутит. - А может есть другой вариант? - Конечно есть. Остаться здесь на месте и подохнуть всем вместе. Николай не собирался щадить чувства этого борца за духовную чистоту и богобоязненность. Людмила подняла девочку за плечи и увела с собой за машину. Лицо женщины выглядело такой же искусственной маской как и сутки назад. - Кого выберешь. Что тебе совесть говорит? С этим каннибалом мы вместе в подвале сидели и когда настала полная жопа, он нас спасать полез. А этот пассажир тут случайно оказался, и вообще непонятно кто он такой и откуда. На сколько ты должен понимать - он один из тех, кто за нами присматривал. Давид молитвенно сложил руки и плотно сжал веки. Его губы беззвучно двигались. - Ваш преосвященство, хватит булками ерзать. Я от тебя решения жду. Кто из них должен умереть? Ты ведь у нас весь такой правильный жизни всех учишь. Ты знаешь как жить всем. Вот от тебя я и хочу узнать как от самого умного, кому жить, а кому умереть. Святошу трясло, он то бледнел, то краснел. Из носа стала выползать мутная сопля. Николаю стало противно. Он схватил лежащего на асфальте человека и потащил его в сторону вампира. Николай задрал голову приходящего в себя человека и вскрыл ему сонную артерию. Вампир жадно припал к брызнувшей кровью ране. Жертва задергалась и попыталась сопротивляться, но против носферату это было бесполезно. Тот впился своими загнутыми когтями в затылок умирающего человека, высасывая из него жизнь. Когда Карим начал биться в предсмертной агонии, Смуглянка поднял его за ноги и повесил его вниз головой, зацепив берцами ботинок за крюки наваренные на броню фургона. Пошарившись в объёмом ящике под сидением, Николай вытащил топор. Без какого либо смущения он отсек голову от тела шофера. Вампир уже не сосал кровь, а набирал стекающую с трупа кровь в обычную армейскую каску, которая была снята с головы Карима. Уже обескровленный труп Смуглянка снял с борта фургона и выбросил в кювет вслед за головой. Они не знал, почему так сделал. К человеческой жизни он уже относился как к чему-то тривиальному совершенно без пиетета. Лишать жизни стало его профессией. Сегодня Карим, завтра святоша, послезавтра носферату. Все мы умрем когда-нибудь. Человек с громадными гематомами пришёл в себя, перекатился на бок и сел со стоном. Он недоуменно хлопал глазами. Смуглянка внимательно посмотрел на страдальца. Лицо у него было какое-то детское круглое, розовое, с пухлыми губами и выгоревшими белесыми бровями. Но глаза! Они на этом лице выглядели чем-то совсем чужим. Эти стальные глаза резали и проникали в душу. Смуглянка даже остолбенел, когда незнакомец вперил в него свой пронзающий взгляд. Он впервые встретил человека с таким взглядом. Смуглянка даже онемел от неожиданности. Николай собрался после неожиданного ступора и спросил: - Ты кто болезный? Человек представился неожиданно чётко: - Владимир Иваницкий, можно просто Володя. - А ты откуда Володя, будешь то? - Я в накопительном пункте служу. Внутренняя безопасность. - А здесь как оказался? - Ну что это за допрос? - спросила Людмила. - Он явно из пленных. Вы как себя чувствует? - Плохо. Все болит очень и вдыхать больно. - Это потому, что у вас ребра сломаны. - Линять отсюда надо, - прервал разговор Смуглянка. Женщина снова опустилась к раненому Володе, а Смуглянка принялся обследовать доставшееся им транспортное средство. Не могло быть и речи, чтобы ехать дальше на бронированном фургоне. Японский джип был в отличном состоянии за исключением того, что лобовое стекло было выбито, а салон был засыпан осколками и заляпан кровью. Заднее стекло было пробить пулями, но оно не высыпалось. К поездке готовились ещё минут тридцать. Для повеселевшего вампира из стволов молоденьких березок сделали лубки. Заднее сидение опустили и устроили там лёжанку раненного носферату и нового знакомого Володя со взглядом одержимого. Людмилу с девочкой Смуглянка посадил на переднее сиденье, а святошу запихал к раненным на свободное место. В машине нашли автомат Калашникова и два пустых рожка, а также итальянский полуавтоматический дробовик и большую базарную сумку набитую коробками с патронами. У володи отобрали пистолет Макарова и одну пустую обойму. Больше всего Смуглянку порадовал дробовик - хорошая качественная машинка под самый распространенный двенадцатый калибр и большое количество боеприпасов. Пара дробовиков давали большое преимущество в ближнем бою. В машине еще была сумка с кучей документов, дисков от компьютера и флешек. Смуглянка не привык разбрасываться неожиданными подарками и пристроил сумку в самом дальнем углу багажника. Смуглянка для себя сделал неожиданое открытие. Оказывается все это время, девочка Людмилы рисовала в своем альбоме обычной шариковой ручкой. Когда они уже уселись в машину. Она положила перед ним на торпеду удивительно хороший рисунок на котором он стоял с автомата возле бронированного «пятьдесят терьего». Удивительно точно были переданы черты лица и эмоции. Рисунок претендовал на фотографическую точность. Не зная как отреагировать на подарок, Смуглянка искренне похвалил ребёнка и поблагодарил за великолепный подарок. Девочка почему-то вообще никак не отреагировала. Не затягивая с отправлением, Смуглянка погнал машину прочь от места боя и от страшного пожара, который не только не затих, а даже стал еще больше. Интуиция не просто предупреждала об опасности, она уже билась в истерике, требуя, чтобы Николай исчез оттуда, как можно быстрее и дальше. Дорога петляла по лесам и полям, они проезжали мимо деревень и небольших городков. Везде было запустение и следы кошмарной катастрофы. Изредка встречались живые люди, они провожали их напряженными недоверчивыми взглядами, а кто-то ещё со страхом или с открытой враждебностью. Что должна была сделать катастрофа с человечеством, чтобы превратить большинство людей в агрессивных или затравленных животных? Попадались, конечно, и мёртвые. Их было действительно много. Страшные образины с неподвижными буркалами, от взгляда на которые в жилах стыла кровь. Нападать на них никто не пытался, хотя по дороге иногда проезжали вооруженные люди на машинах, военная техника или целые колоны, а также им встречались укреплённые сооружения и настоящие блок-посты. Люые возможные препятствия они объезжали. Примерно через час они удидели впереди мост через реку. Объехать его было нельзя, а соваться туда не хотелось. Смуглянка заложил руль съехал на почти заброшенную дорогу. Вела она к метеостанции. На большом открытом поле одиноко стояла огороженная площадка с непонятными сооружениями, выкрашенными в белый цвет, возле которой находился небольшой щитовой домик. Николай долго вглядывался в саму метеостанцию и окружающее ее поле, но ничего подозрительного он не заметил. Домик выглядел заброшенным и поломанным, судя по выбитым окнам и двери. Он усадил за руль Людмилу, а сам, вооружившись автоматом и итальянским дробовиком сел на пассажирское сидение. Беспокойство было напрасным. Здесь не было людей или восставших покойников. Судя по обстановке здесь уже побывали мародёры и не один раз. Половина электронных приборов была увезена, а вторая половина сломана. Стреляные гильзы, дыры от пуль и выбитые окна говорили о том, что здесь был, по крайней, мере один бой. - Может не надо здесь останавливаться? - опасливо спросил святоша, оглядываясь на кишащий червями труп у калитки. - Почему? Здесь безопаснее. Те кто знал про это место, уже успели сюда наведаться и забрали что им нужно. Теперь издалека видно, что здесь ловить нечего. Поле открытое вокруг. Видимость хорошая, сложно подобраться незамеченным. Если кто-то появиться , то быстро сами сможем уехать. На джипе мы здесь везде пролезем. Вокруг луг обычный и трава пока не высокая, - Смуглянка знал, что говорит. Самоё главное, что к ним незаметно подобраться не возможно. А на счет опасности - так сейчас везде опасно. Он загнал машину практически на крыльцо домика, поставив ее в кусты, таким образом, чтобы с дороги машину не заметили. Смуглянка быстро осмотрел сам домик и прилегающую территорию. Здесь действительно был жаркий бой примерно недели две назад. Столкнулись две группировки. Мародеры воевали за большой дизель-генератор. Судя по разбросанным инструментам. Одна компания сняла и приготовила для транспортировки дизель-генератор и большую здоровенную емкость для солярки, а в это время нагрянули другие бойцы. Конфликт закончился полным уничтожением одной из сторон. С трупами не стали заморачиваться, а просто прострелили им головы. Опрокинутая бочка валялась за домиком посреди большого темного пятна из вылившейся солярки. В попытке убежать вместе с бочкой, водитель не справился с управлением и перевернулся на машине, перевернув и прицеп с бочкой. Еще Николай обнаружил выломанные гнезда для антенн. Мародеры утащили с собой и радиооборудование. Вампир себя чувствовал действительно хорошо. Рана уже затянулась, и он сам снял с себя жгут. Володя перенёс поезду стоически, но чувствовал себя очень плохо. Растрясло его. Обоих раненных уложили на пол в большой комнате. Люда сразу увела девочку с собой в дом и заняла небольшую комнату с окошком, завесив проломленную дверь занавеской из старого одеяла. Дверь в душевную и туалет тоже были сломана. Позже дверное полотно все же смогли навесить. Николай вместе с морщащимся святошей перетаскали все трупы в большую яму за домом и накидали туда веток, деревяшек, вымоченных в остатках солярки тряпок, а позже подожгли, чтобы убрать запах мертвечины. Когда они вернулись, их ждали горячий чай и распакованные армейские сухпайки. Людмила нашла их в машине. Они поели практически молча. Вообще с момента отъезда они разговаривали только вынужденно по необходимости. Наконец Николай задал мучавший его вопрос. Он не любил того, что он не понимает, а также не любил странные вещи и поступки. - Людмила, а ты зачем нас спасла? - Ты чем-то не доволен? - вопросом на вопрос ответила женщина. - Нет. Спасибо конечно, но ведь там ещё люди были. Наша камера была не одна в подвале. - Все так. Но спасла я именно вас. - Почему? - Мне одной невозможно было выбраться. Когда нападение началось, то я сразу поняла, что всему конец, а мне дочку спасти нужно было. А вы самые боевые были за исключением Давида. И ... Женщина замолчала. - Что "и"? - Полюбила я тебя. В сердце ты мне запал. В тот раз, когда за руку меня взял и так в глаза мне посмотрел. " Во бред! Совсем психованная. Любовь с правого взгляда мне тут устроила!" - подумал Смуглянка. Женщинам Николай нравился. Он это знал, но в этой обстановке сказанное выглядело как свадебный тост на похоронах. Тут едва от смерти спаслись, а она о любви своей какую-то пургу несёт. - Не бери в голову. Это мои проблемы. Мы помогли друг другу. А теперь разбежимся кто куда. - Люда, не прими меня за тварь неблагодарную. Я видел, что происходит. Мы бы точно оттуда не выбрались без тебя. Должник я твой. Прости, что думал о тебе плохо. - Правильно ты думал обо мне. Плохо ты меня знаешь. - Вот что! Меня ты не знаешь. Хуже меня человека быть не может, а ты меня любить надумала. - Напрасно ты так думаешь. Знаю я о тебе все, что в деле твоем написано. Доктор смерть с собой дела на всех ваших привёз. Только сердце женское глупое. Оно любит, не смотря ни на что. Смуглянка хмыкнул. - Так у нас собой односторонне знакомство получается. Ты обо мне все а я о тебе ничего. - Я о себе ничего скрывать не собираюсь. Я есть такая, какая есть. И ни добавить, ни убрать. Много всего плохого за мной по жизни осталось, вот и тяну свою лямку. Мучаюсь. - Нет такого греха который вымолить у господа нельзя. Он человеколюбив, милосерден и всепрощающ. - Да брось ты Арсений. Богу люди безразличны. Выкинул тебя на землю и смотрит сверху как ты в говне этом барахтаешся. - Грешно тау говорить. Ведь все дарованное в это жизни тебе оно от Бога. - Ох как же боженька меня любит что жизнь мне такую послал. - Неужели такая плохая жизнь у тебя? И тут Людмилу прорвало, оно говорила громко и яростно. Так в преступлениях признаются и перед смертью врагам в лицо обвинения кидают, а она о своей жизни так рассказывала. Смуглянка слушал ее и понимал, что накрыло человека. Излить душу ей нужно. Он сам становился свидетелем таких исповедей когда он сам и люди рядом с ним на краю гибели находились. Вот тогда всю свою душу люд на изнаку выворачивали. - Я сама из Новосибирской области. В деревне родилась. Детство счастливое было: семья, дом, любили меня. Дружно жили и весело. Я младшая была. В один год вся жизнь у нас перевернулась. Год хорошо начинался. Старшая сестра замуж сразу после нового года вышла и во Владивосток уехала, муж у неё моряк был. А через два месяца старший брат в армии погиб. Написали, что самоубийство, но мы никто не верил. Летом отца убили. Глупо погиб. Он на покосе с тюремщиком бывшим поссорился из-за тракторной тележки. Уголовник тот в деревне у нас весной появился. В тюрьме по переписке с одной из бабаенок деревенских познакомился, а когда вышел, то сразу к нам приехал. Вроде прижился у нас в деревне, а вот как вышло. Отца топором зарубил и убежал. Даже не знаю: нашли его или нет. Мама у меня в леспромхозе бухгалтером работала. Деньги небольшие, но зато работа стабильная. После смерти отца запила она. До этого отца все время за пьянку гоняла, а как он погиб так мама сама к бутылке прилипла, не оторвешь. Почти до конца года её на работе терпели, а потом все рано уволили. Мне тогда четырнадцать лет было. Ещё зиму и весну кое-как продержались, а потом вообще тяжело стало. Только на пенсию бабушкину жили. Она её от матери прятала, только та все равно или у неё или у меня деньги отбирала. Била и меня, и бабушку. Он мужика себе нашла. Мы было обрадовались, но он тоже алкашом оказался в соседнюю деревню её увез. Я тогда на трассу вышла. У нас в десяти километрах трасса на Новосибирск проходила. Так у нас большая часть деревни подрабатывать на трассу ходили. Грибы, ягоды, варенья, соленья продавали проезжающим. Сначала я тоже дары природы таскала, а потом само собой получилось, что к сосулькам нашим пробилась. Тоже из нашей деревни бабенко молодые, да девки. Проезжающих обслуживали. А как ещё в деревне заработаешь? Про ремесло их все знали, только не от хорошей жизни это. Работы нет. Колхоз развалился. В леспромхоза зарплаты копеечные, только и туда попасть по великому блату можно было. А семью кормить надо. Уходят девки утром и так до самой ночи или наоборот до утра на трассе стоят, а дома их мужья пьяные да детишки голодные дожидаются. Что сумела заработать все в семью. От безысходности все это. Забеременела я, сама не знаю от кого, а в шестнадцать лет девочку родила. Вот так мы и жили. Бабушка моя с доченькой водится, а я на трассе шалавой тружусь. Всякое было, и били меня и насиловали и деньги отбирали. Даже вспоминать не хочется. Только помимо заработка там каждая из нас счастья искала. Боже мой! Каре дуры! Сказочки друг другу рассказывали о том, как остановиться крутая тачка, сжалится клиент богатый да ласковый, заберет с собой, а потом влюбится, потому что из проституток получаются самые лучшие жены. Так и стоишь на трассе, счастья своего ждешь. И дождалась я счастья своего. Сманил меня с собой дальнобойщик один. Ничего, солидный такой, представительный, обращался со мной уважительно. Ехал он без напарника, скучно ему было. Вот и взял меня с собой в Москву. Я его всю дорогу ублажала. Понравиться старалась. Только оказалась я ему без надобности в Столице. Высадил и дальше поехал. Гад он конечно, но я в Москве этой проклятущей оказалась. Но ни документов, ни денег, ни одежды. Прибилась я к таксистам. На отстойнике у них пристроилась. Жилье себе нашла там же на мойке для машин. Там на втором этаже комнаты для отдыха, кухню и спальню устроили. Пользовались меня там по мере надобности, да на побегушках у них была. Подрабатывать получалось, я каждую ночь с кем-нибудь каталась. И водителю не скучно и деньги сшибить можно. Меня клиентам предлагали. Иногда очень хорошо заработать получалось. Меня машину водить научили. Права для меня нашли. Девушка какая-то потеряла. Я с ней и похожа-то отдаленно, но все равно прокатывало. Пьяных водителей домой развозила, да если ночью водитель уставал, то меня за руль пускали. Во так почти год и прожила. Вот, веришь или нет, о родных я и не вспоминала. Весело было. Если на отдельные моменты глаза закрыть, то даже жила неплохо. Все лучше, чем в пород или дождь на трассе стоять. Клиент у меня один постоянный появился. Бывший военный из спецназа. Он прошел обе войны чеченских и все локальные конфликты, а мирная жизнь его сломала. Пил он страшно. Его один из наших подвозил и меня ему подсунул. Тот не в машине со мной решил, а в квартиру к себе потащил. Только меня он так и не драл, а всю ночь со мной разговаривал. Больше он конечно говорил, а я только слушала и поддакивала. Страшно с ним было, очень страшно. Он когда забывается, то кричать начинает, а глаза такие, что хочется убежать. Он мне под утро столько денег отвалил, что мен и за неделю не заработать. Обнимал меня и плакал. Он меня почти каждую неделю к себе приглашал, да ночевала я у него иногда. Он со мной редко делал чего-нибудь, больше душу мне изливал. Я его успокаивать научилась. Сама не знаю, как получалось. Начинаю с ним разговаривать - так он и успокаивается. А сначала вообще невменяемым был. Я тогда очень боялась, что убьет он меня, но все равно к нему шла, когда звал. А в гараже надо мной посмеивались. Говорили, что любовь свою нашла. Окрутила мужика и шанс в жизни получила. Людмила замолчала, вытащила из кармана халата пачку сигарет и закурила. - Шанс мне всё-таки выпал. Я в ту ночь с водителем Грошей каталась. Под утро пьяного мы подобрали. Едем, а у него пена белая ртом пошла, и задыхаться он начал, трясется весь как больной. Гриша первый смекнул в чем дело, передоз у клиента оказался. Очень прилично клиент выглядел: молодой, красивый, одет хорошо. У него с собой сумочка такая небольшая была. Гриша его на пустырь завез и из машины выкинул. В сумке караты били игральные и денег много. Цацки ещё всякие: телефон дорогой, часы в золоте, пистолет газовый и документы. Приказал Гриша мне его обыскать. Только в карманах мелочевка всякая была: ключи, пачка сигарет смятая, бумажки какие-то. Больше ничего. Гришка мне разу грозить стал, чтобы молчала и все такое. А мне страшно до одури, я же понимаю, что ему выгоднее меня убить. Будет ещё одним неизвестным трупом больше. Но тут сирена где-то рядом завыла, он и перепугался. Прыгнул в машину и был таков. А я бегом в другую сторону побежала. Спряталась за гаражами и стою ни живая ни мертвая, вся окаменел просто. Сердце из груди выскакивает, а выйти страшно. Только мысли совсем странные в голове. Не о своём спасении, а об этом парне молодом. Так мне жалко стало, что он такой молодой и красивый, хоть и наркоман. Ему женщину себе найти, да детей растить, он сейчас помирает там. Плюнула я на все и побежала к нему. А красавчик этот весь посинел уже, рот как рыба разевает. Я пиджак и рубашку на нем расстегнула, а он живот ещё раздувает, аж ремень впивается. Тогда я ему и штаны расстегнула, а там деньги пачками. Он пачки стодолларовых купюр в плавки запихал. Я как увидела, то сама не своя стала. Я же денег таких в жизни не то, что подержать, я их даже увидеть не смогу. О зарплатах да нищете деревенской вспомнила. Руки сами к нему в трусы полезли. Мне как говориться не впервой. Его вертела и крутила пока все до последней бумажки не вытащила. Сумка у меня с собой было женская, вещмешок на все случаи жизни. Все туда поспихала и побежала куда глаза глядят. До сих пор не знаю, живой он остался или нет. Людмила замолчала и задумчиво зажгла вторую сигарету. - А куда мне бежать? Что дальше делать? К таксистам нельзя, там Гришка замочит. Деньгами где засвечу, то там же и отберут. Кто я такая? Шалава, подстилка многостаночная. Поехала я на вокзал и на первой электричке уехала в Александров. Оттуда тоже на электричке во Владимир, а там к дальнобоям пробилась. Одного уговорила меня до Новосибирска довести. Наврала, что студентка и обворовали меня. Не знаю поверил или нет, но отвез, три дня ехали. Брал он меня, как ему заблагорассудится. Возле аэропорта он меня высадил в Толмачёво. Оттуда уже на автобусе до Новосибирска добралась. Как город увидела так истерика на меня напала, реву как дура, слёзы градом катятся, а я остановиться не могу. Меня пассажиры хотели в больницу или милицию отправить, да только я наврала, что мать у меня умерла. Что на похороны еду. Про деревню свою сказала. Мир не без добрых людей. Меня старушка одна к себе домой взяла. Отмылась я у неё, успокоилась и в себя пришла. Поблагодарил я её, в ножки поклонилась и в торговый центр побежала. Накупила там себе шмоток и чемодан дорогой. В салон красоты сходила, в порядок там меня привели. А потом на такси к себе в деревню поехала. Вот в деревне переполох был когда я за явилась. Все меня мёртвой уже считали. Ведь год без малого пропадала. У всех распроосы: «как?», «откуда?» и все такое. Я первым делом к дому своему. А бабушка моя ко мне по улице уже бежит и ребеночка моего с собой тащит. Я в слезы. Моя то пигалица когда я пропала только ходить научилась, годик с небольшим ей было. А тут доченька моя сидит у бабушки на руках и от меня отвернулась, стесняется вся. Крохотная такая, худенькая, потерянная какая-то. Тут у меня все внутри перевернулась. Не была я до этого матерью. Ребёнок обузой больше был. Ну, нагуляла и нагуляла. А тут как ножиком по сердцу. Я тогда чуть не умерла. Схватила кроху свою и поняла, что важнее и ближе у меня никого нет. Только ради неё жить теперь буду. Она ручками от меня отталкивается и к бабушке моей просится. Решила я тогда, что дочкину любовь завоюю, чего бы это мен не стоило. Дрянь я последняя: такую кроху предала. Домой только зашла, а деревенские сразу все в гости ко мне повалили. Я тогда половину магазина скупила. Всей деревне стол поставила. Три дня пили. Сволочь я конечная. Перья тогда распустила и давай врать напропалую, что дальнобойщики меня в Москву увез и помощницей своей сделал, врала что диспетчером работала. Заказы на перевозки искала. А я такая вся умная да хваткая и в люди начала выбиваться. Другим дальнобойщикам стала заказы искать и пошло и поехали. А когда бабушка моя спросила, чего я не появлялась, то я сказала, что сначала решила денег заработать, а потом вернуться. Какая же я дура тупая. Перья лапши всем понавешала. Сколько девчонок за лучшей жизнью по дорожке моей кинулись. Мать моя появилась с новым хахалем своим, да ещё беременная и пьяная. А самой уже за сорок. Увидела меня, разревелась и пообещала, что пить бросит. Я тогда себя королевой прямо чувствовала. Думала, что боженька мне за все страдания мои вознаградить решил. Людмила закурила третью сигарету. - На следующий день я паспорт в зубы и в Новосибирск поехала. Машину я себе на барахолке купила, одежды и игрушек для доченьки своей, а деньги все в банк в ячейку положила. Боязно мне за деньги было. А когда вернулась за рулем, вот тогда все и началось. Зависть и злоба кругом. Все в долг просят. Мамкин хахаль начал требовать, чтобы ему машину отдала или новую купила. Только я теперь другая была, не поддалась. Мне чужого не надо, но и своего не отдам. Единственная радость - доченька моя. Вспомнила меня, полюбила. Я ради нее на все готова была, а кругом чернота непроглядная, все косо смотрят, как живьем хотят сожрать. Думать я стала: как жить дальше. А мозгов-то нет. Возраст соплюшачий совсем, мне тогда и двадцати не было. Начал меня олигарх наш местный уговаривать на трассе магазинчик совместный поставить. Как же он мне не нравился. Но идея на душу легла. Заинтересовалась я. Только не суждено мне было коммерцией заняться. Поехала я тогда права себе настоящие покупать. Мне в районном центре обещали помочь. Машину чтобы не нарываться дома оставила, да и уехала то всего-то на сутки. А как приехала, волосы на голове дыбом встали. Дом вверх дном, машины нет, а в доме бабушка и доченька моя окровавленные лежат. Бог с ней с машиной и все остальное пусть прорабом пропадает. Ночью ограбили нас. Бандиты в масках приехали и давай пытать где я деньги прячу. Только откуда они знают. Скорую я вызвала, милицию. Живые и доченька и бабушка оказались. Перепугалась я тогда страшно, но больше всего от людей противно стало. Деревенские желали, а за глаза злорадствовали. Я в другой район поехала и домик маленький купила в десяти километрах от Черепаново. Спрятать своих хотела и самой спрятаться. В деревне все бросила как есть. Чуть-чуть обстановки и вещей купила. Мы зиму там прожили. Бабушка в себя пришла. Помогли ей очень, а с девочкой совсем плохо стало. После этого случая она в себе замкнулась и говорить перестала. Сидит или лежит днями напролет как кукла неживая. Я её по врачам таскать давай. Но бестолку все. В Москву ехать советовали. Я на станции продавцом в киоск устроилась. Денег мало. Больше на покупке всякого у вороваек зарабатывала, но все равно мало. Остатки денег я припрятала и только на лечение доченьки моей только тратила, а сами на мою зарплат и бабушкину пенсию жили. Решила я в Москву ехать, ребёнка лечить. Хоть денег не было, но решила, что все равно своего добьюсь. В ногах являться буду, землю есть, но вылечу её. Как раз на майские праздники и поехала. Все деньги бабушке оставила. Вот и начались мои московские мытарства. Жить к военному своему устроилась. Рассказала, объяснила ему что к чему. А он за год вообще плохим стал. если раньше в центре по подготовке служил, то теперь нигде не ратоал, только пил. Его сослуживцы поддерживали, не бросали, но вояка мой все равно по наклонной катился. Давай я квартиру его в порядок приводить, да самого обхаживать да обстирывать. Вечером смотрб чтобы не пил, да спать ложился, ночью от двери оттаскиваю, чтобы за бухлом не пошел, а с утра я по больницам да институтам всяким бегаю. С собой бумаг куча, но все требуют, чтобы ребёнка привезла или денег. Только куда я доченька свою повезу? К алкашу этому в квартиру – ни за что! Вот так и жила. Утром и днем по профессорам бегаю, а все остальное время с ним маюсь. Денег не хватало, платить нужно было, да еще на лечение ребенка заработать . Так я свое старое ремесло вспомнила. На трассу выходить стала. Страшно мне, а деваться некуда. Только смилостивился боженька, нашла я своего профессора. Научную работу он писал. Я дура уже обрадовалась, думала, что теперь то у нас с доченькой все хорошо будет. В этот вечер сама не знаю почему на трассу вышла. Как будто сатана погнал. Стою значит, а на улице уже холодно – август всё-таки. Останавливается здоровенная машина американская. Сначала все как обычно: чего и по сколько, а потом говорить: «Хочешь две штуки баксов заработать. За ночь четверых нужно обслужить одновременно, типа в бане они отдыхают». А две штуки баксов, это квартиру можно на три месяца снять, чтобы с дочкой там жить пока обследование и лечение. Ну, я обо всем и забыла. Клиент то вроде тоже нормальный. Только я деньги вперёд попросила. А он засмеялся и даёт. Тут у меня вообще страх пропал. Подумала, что потерплю ради такого. А терпеть очень долго пришлось, аж четыре месяца. И такое терпеть, что рассказывать даже страшно. Привезли меня в коттедж загородный. Мужиков там действительно четверо. Садистами кончеными оказались. Логово у них там было. «Дом боли» они его называли. В подвале путанок типа меня держали. По их мнению: проститутка - совсем не человек. Вот и изгонялись над нами как могли. Мучали и калечили страшно. Исправлением нашим занимались. Ходить только на коленях или на четвереньках дозволялось. Кормили как попало, били постоянно, а по вечерам пытки устраивали. Очень больно и страшно было. Одна бродяжка бездомная беременной была, так ребёнка скинула от боли. Нескольких девочек убили изверги. У одной живот прямо при нас вспороли. Бежать она пыталась, да одному из этих козлов голову чуть не проломила. Только он лось здоровый. Такому ничего не сделаешь. Выпустили ей кишки и у нас в подвале бросили. Подходить запретили, а она мучается страшно. Вот тогда я первый раз человека и убила. Ладонью рот ей зажала и ноздри пальцами сдавила. Умертвила я её. Всех нас участь одна была. Кто же нас после такого на волю выпустит. Вот и ждешь каждый день, когда твой черед умирать придёт. Я тогда только благодаря доченька моей спаслась. Постоянно о ней думала. Только этим и держалась. Остальные через пару недель кто через месяц с ума сходить начинали. Страшно было. Я как могла выкручивалась. Когда били или пытали, если плачешь и кричишь, то они в раж входят - еще больше достется, если молчишь, то ещё хуже - звереют и забить насмерть стараются. А я успокаивать их научилась, настроишься и говоришь с ними. Так меня сначала унылым говном называть стали. Вроде не интересная я им, а потом в обслугу превратили - за девочками присматривать и в порядке дом держать, пока их нет. Когда они уезжали, то нас всех на цепь сажали в подвале как собак, а меня без цепи оставлять стали. Я воду таскала. Девчонок перевязывала, раны обрабатывала и лечила как могла, сказки им про скорое освобождение рассказывала. Многие из них совсем плохие были. Только и для этих садистов конец пришел. Один из них телефон свой забыл, так я на свой страх в ФСБ позвонила, да рассказала, что они мусульманские террористы и склад с оружием у них, а нас похитили и смертниц из нас готовят. Поселок коттеджный, где нас держали, я к тому времени уже знала. Только дом не смогла назвать, описала только про обстановку которую из щели в окне видно. В милицию звонить бесполезно, все равно купят, так я фээсбэшникам такого наплела, что у них точно волосы дыбом встали. Военного я своего вспомнила, как он про Чечню рассказывает. И про бой и про чехов своих, и про пленных, и про террористов. Я тогда в трубку давай все что помнила пересказывать, даже молитву мусульманскую прочла, которую он меня выучить заставил. В общем такого наплела, что в эту же ночь за нами пр ехали. Дверь выбили, а наши изверги пьяные в брызг и девчонок тиранят. Наркотики у них нашли и оружие. Серьёзно так за нас взялись. Когда разобрались, что они не террористы, а просто колонки кровавые, то их в прокуратуру следователям передали. Только там уже откупиться не получиться. Мужики из ФСБ пообещали, что так это дело не оставят. Богатенькие эти уроды оказались, только ничего не помогло. Много трупов, дело резонансное получилось, да ещё конкуренты и коллеги по бизнесу ихние подсуетились. Надолго их посадили. Я потом ещё два месяца в Москве находилась, пока следствие шло. Пряталась у своего покровителя. Только погибал человек на глазах, и я ничего сделать ни смогла. У него в квартире пока меня не было оставались документы и деньги, которые заработала. И представляешь. Все сберег ни рубля не потратил на пьянку. Адвокаты меня ихние разыскивали, да так ещё всякие. Достал я права те старые на другое имя. Купила билет, и домой поддалась. А дома тоже горе. Бабушка моя умерла, а малышку мою в дом ребенка отправили. Кинулась её вытаскивать. Почти полгода билась, пока доказала, что ездила в Москву доктора искать. Что похитили меня там. На работу снова на станцию устроилась. После смерти бабушки все из дома вынесли. Хорошо, что сам дом не стали разбирать. Жильё у меня оказалось. Без этого малышку не отдавали. Скарба какого могла в дом налащила, телевизор даже купила. Я ради неё мужика себе нашла плохонького, завалящего, но вроде как отец моей доченьке. А как только девочку мою мне вернули, то я её сразу в Москву повезла. Приезжаюь а в квартире покровителя моего уже другие люди живут, а сам вообще неизвестно где. Девочку я атому профессору пристроили. Он её в больницу детскую положил, где исследования проводились, а я рядом санитаркой в психушку для взрослых устроилась. Тяжёлая работа, но платили хорошо, и жила я там же. Только после того, что пережить мне довелось, я уже ничего не боялась, а потом талант у меня проявился самых буйных успокаивать и вообще способность людей приручать. Заметили это. Тогда чуть что, то стали меня звать. Профессор, который дочку мою лечил, тогда комнатенку для меня выхлопотал в общежитии ихнем. Учиться меня отправил на медсестру. Только аттестата школьного у меня не было. У меня ведь только семь классов образования, но все равно помоги мне. Уж и не знаю, как оформили. С дочкой моей занимались. Лечили её. Отложилась она немного. Ко мне снова привыкла. Долго я за её любовь боролась. Аутизм у неё оказался. Вот так мы и жили. Три года назад меня в этот институт переманили. Ещё до того как я устроилась, эти изверги в больнице нашей опыты над пациентами проводили. Некоторых вообще с собой увозили. Три года назад это массово стали делать, а я с тяжелыми работала, там меня и приметил Павел Игнатьевич. Зарплату мне предложил очень хорошую, да к том уже сказал, что на природе жить буду и девочку мою растить. Я и согласилась. Мужика найти мне все равно не светит. А на другой работе я врятли больше получать буду. Квартиру мне в Москве пообещали. - Э, народ. Машины сюда едут! – крикнул с пола носферату. Смуглянка злобно глянул на святошу, стоящего на стреме. Тот испуганно выпучил глаза и заоправдывался: - Никого нет! Я никого не вижу. - Ты со всех сторон смотрел? - еще злобнее кинул в него Смуглянка. Он понимал, что это его вина. Никто кроме него не мог знать, как лучше организовать караул или серкет. Он выглянул во все она, но тоже не все заметил. Вампир тихо засмеялся. - Он скоро будут. Не извольте беспокоится. Смуглянка снова выглянул в окно. Из полога лесы выкатились два микроватобуса «газель», с кузовом, выкрашенным темно-серой краской в бурых разводах. Интуиция подсказала Смуглянке, что дело совсем дрянь. Они не то что убежать, они даже загрузиться в джип не успеют. Обе машины перли прямо через поле в сторону метеостанции. | ||
|
| Всего страниц: 12 |