Всего страниц: 12
Александр Иванин (11945): Долг
Размещено: 11.05.2014, 01:56
   
ЗДЕСЬ ВЫЛОЖЕН ПЕРВЫЙ ЧЕРНОВИК,

ЧИТАЙТЕ НОВУЮ РЕДАКЦИЮ КНИГИ - http://cruzworlds.ru/books/index.php?m=read&book=97&page=8


Глава 11. Носферату.

    Маленькое помещение оказалось чем-то вроде    процедурного кабинета или премного покоя. После половины дня лежания под капельницей едва соображающего Смуглянку уложили на носилки,    вынесли на улицу и погрузили в обычный грузовой автомобиль.    Единственным человеком    кого он узнал среди пришедших за ним, была та самая некрасивая женщина.    Она обращалась с ним вполне аккуратно, даже заботливо, но кроме холодного профессионализма в ее скупых точных движениях ничего    другого он не заметил.

    Николай    попытался с ней поговорить, но не смог. Голос его просто не слушался. И еще ему было стыдно за то, что он расплакался при женщине. Было в этом что-то жалкое и постыдное как будто тебя застали за мастурбацией. Хотелось как-то оправдаться, придать ситуации невинный статус, свести все к шутке,    чтобы сгладить негативный эмоциональный осадок, оставшийся после постыдного поступка.    Нельзя сказать, что Смуглянка был железобетонно непробиваемым и крутым мачо, но за прошедшие годы сентиментальность внутри него    усохла и была замещена холодным цинизмом.

    По приезду его унесли в просторный, светлый и сухой подвал. Комната с малюсенькими окошечками под самым потолком с непрозрачными стеклами, в которую он попал, была разделена металлическими решетками на ячейки. Обстановка навеяла прямые ассоциации с тюрьмой не смотря на аккуратность и чистоту помещения. После того как его уложили на откидные нары,    он увидел типичную тюремную парашу -    вмонтированный в пол чугунный унитаз над которым из стены торчала кран. Параша даже не была отгорожена от остальной части камеры. От такого зрелища его предположение превратилось в уверенность.

    Смуглянка    не был одинок. Из семи одиночных ячеек в комнате были заполнены три ячейки.    Одну предсказуемо занял он, а в двух соседних    были еще по одному человеку.    В ячейке ближе к выходу находился молодой мужчина с коротенькой редкой бородой. Не бородкой, а именно - бородой. В другой ячейке находилась женщина.    То, что это женщина, Иваницкий смог понять только благодаря выпирающий из под одежды груди. Женщина была подстрижена под мальчика и одета в бесформенный спортивный    костюм. Разглядеть ее лицо не представлялась возможным, она сидела на нарах, склонив голову. Она беспрерывно качалась вперед-назад мерными и одинаковыми движениями, от чего напоминала метроном или китайского болванчика. Когда женщина наконец подняла лицо,    оказалось что это дама    возраста второй молодости с лицом продавщицы сельторга или кулинарии при рабочей столовой.

    Большее впечатление на Смуглянку произвел молодой мужчина. Увидев Николая, он подошел и обхватил ладонями прутья    разделяющей их решетки. С    лица молодого мужика не сходила придурковатая улыбка. Он настолько не вписывался своим видом в окружающую обстановку, что все происходящее стало походить на фарс.

    Смуглянку    уложили на вполне удобный и новый матрас. Этот матрас явно не был тюремным, что еще не вписывалось в общую картинку застенков, так это светлые пастельные оттенки окружающей обстановки и отсутствие тюремного запаха,    который    он помнил прекрасно. Яркие лампочки под потолком и отличная вентиляция.    Все же, что это за место?

    - Вставать вы сможете примерно через час. До этого момента будьте поосторожнее.    Координация    у вас нарушена. Советую дождаться пока все само собой не восстановиться. Ждать осталось не долго, -    успокоила его некрасивая женщина.

    Смуглянка закрыл глаза, внутреннее напряжение ушло, и, не смотря ни на что, он мгновенно заснул.    Ему снилось, загородное шоссе по которому он ехал верхом на броне БТР. Густая яркая зелень и теплое летнее солнце вокруг.    Воздух радовал ароматом горячего разнотравья.    Красота вокруг была неописуемая, но вместо радостного спокойствия внутри была безысходная     обреченность.    Глаза напряженно шарили по зеленке, выискивая любое подозрительное движение.    Слух ждал грохота выстрелов или взрывов,    а ноги были готовы     в любое мгновение    вытолкнуть его тело с брони, чтобы после удара об землю, понести своего хозяина в ближайшее укрытие.

    Подсумок с автоматными магазинами надоедливо хлопал по бедру не смотря не то, что они катились по гладкому асфальту. Это было странно. Старые брезентовые подсумки на ремне он таскал только в армейской «учебке». Все остальное время лифчик с магазинами привычно давил на грудь и верхнюю часть живота.     Подсумок ударил еще сильнее. Смуглянка сразу же проснулся и сел.

    Сквозь прутья решетки на него смотрела та самая сельпошная продавщица. Это она его хлопала скрученным в жгут полотенцем    по бедру.

    - Простите, - извиняющимся голосом заоправдывалась она. -     Вы на самом краю лежали. Упасть могли, а на голос не реагировали. Как вы себя чувствуете?

    - Пока не знаю. А сколько сейчас время? -    отозвался бандит.

    - Этого мы не знаем, -    ответил вместо нее бородатый человек. -    Тут через окна ничего не видно. Освещение постоянно яркое. Часы у нас отобрали.

    - Вот, вот, -    в тон ему продолжила продавщица.     -    Я вообще не понимаю, сколько тут нахожусь. Может день, а может и неделю. Я сначала кормежки старалась считать, но потом со счета    сбилась. Ждешь постоянно не понять чего.    Я, наверное, с ума скоро сойду.

    - Зачем? Не нужно. Замысел Всевышнего непостижим и благостен. Все испытания, которые мы готовы претерпеть ради него -    тоже благостны, как бы тяжелы они для нас не были. Ожесточение и неверие точит душу и отдаляет от врат небесных.

    - Опять завел свою шарманку, придурок, - заворчала продавщица.

    - Стоп. А где мы находимся? – задал смуглянка свой главный порос.

    - Понятия не имею, -    ответила женщина. -     Нас какое-то время назад из города вывезли. Когда все началось    мы в здании почты прятались.    Нас сначала в лагерь какой-то отправили, а потом после медосмотра всех разделили. Меня и еще двоих на грузовике повезли    куда-то, а когда высадили, я тут оказалась. Ночь была.    Я так и не смогла понять вообще, где это. То, что нас в клетках разместили -    я этому сначала даже внимания не предала,    после ужастей которых натерпелась.    Во так и сижу с того самого времени взаперти. Тех двух товарок    моих увели    куда-то,    а ко мне вот это вот чучело подселили.

    Женщина раздраженно кивнула в сторону бородатого.

    - Я вообще не понимаю, что происходит. Говорят, что лечат нас. Уколы колют, микстуры дают, и все такое. Кормят хорошо, но содержат, как зверюг в клетках.

    Эту женщину Смуглянка мог знать. Они тогда поехали на почтовую сортировочную. Кто-то предложил посылочки потрясти. Там должно было много всякого интересного обнаружиться. Поездка оказалась практически бесполезная. Они приволокли обратно уже загруженные грузовики, но полученный навар оказался по большей части кучей бесполезного хлама. Вместе с грузовиками они привезли штук двадцать сотрудников сортировочной.    Они отобрали трех физически    самых крепких почтарей и продали их приятелям доктора смерти.

    «Так вот где они людей для экспериментов держат!» -    догадался Смуглянка.

    - А вас сюда не вместе привезли?

    - Нет, что вы. Этого я вообще не знаю, откуда взяли.

    - Ой. Я же забыла представиться. Меня Лена зовут.    Я оператором на почте работала. Уж и не знаю, за какие грехи сюда попала. Очень страшно от неизвестности. Вам не говорили, что с нами делать будут?

    Смуглянке не было никакого    дело до тетки,    но он ее пожалел и постарался ее успокоить:

    - Меня Николай зовут. А мы в научном медицинском центре находимся. Все что вокруг происходить начало – это результат заражения вирусом. Причем заражены все поголовно.     Сейчас пытаются зараженных научиться лечить.    Я думаю, что вам ничего не грозит. Вылечат и отпустят.    Я вот тоже зараженный. Так меня, который день уже лечить пытаются.

    Казалось, что женщина облегченно протяжно выдохнула. Возможно, что он подтвердил какие то ее догадки.

    - Вот и я говорю, что на больничное обхождение похоже. Только клетки эти звериные. Стыдоба одна. Все на виду.

    Смуглянка обратил внимание на то, что параша в камере женщины была выгорожена одеялом.

    - Мое имя - Давид. В прежней жизни я Арсением был, - вмешался в разговор бородатый.

    Разговор прервали загремевшие    в замке ключи. Дверь распахнулось. В помещение занесли двоих человек на носилках.    Обоих новичков сопровождала та же сама некрасивая женщина. Одного новичка расположил в камере напротив, а второго устроили в самой маленькой камере у дальней от двери стены. Клетушка была зажата между двумя рядами камер и размером значительно уступала каждой из них.

    Оба вновь прибывших были замотаны окровавленными бинтами. От них несло запахом армейского госпиталя.    Новички были больше похожи на военных. Хоть они и были одеты в больничные пижамы, но крепкие поджарые жилистые    тела и загорелые шеи, говорили о частых физических нагрузках на свежем воздухе. К тому же Смуглянка заметил на телах обоих шрамы, которые мирными не назовешь.    Задравшаяся пижама на спине одного открывала уродливый шрам от осколка и ожогов. У второго на шее и руках были следы от порезов ножом, а от правого уха остался всего лишь корявый обрубок. Толком разглядеть их не получилось. Пленных уложили на бок лицом к стенке и укрыли одеялами. Смуглянке пришло на ум, что больных так не кладут.

    Закончив с вновь прибывшими, женщина подошла к клетке, где сидела Лена и спросила у нее жестким сухим голосом:

    - Вы, почему порядок нарушаете?    Немедленно уберите одеяло на место.

    Продавщица огрызнулась:

    - Мокрое оно, сушу я его.

    Было видно, что она боится их общей надсмотрщицы. Лена начала было что-то объяснять, но надзирательница смотрела на нее в упор,    не отрываясь. Пленница сломалась. Лена, нехотя, поднялась со своего места и начала отвязывать оделяло от прутьев. Она, кося глазами на надзирательницу,    недовольно бухтела про стыдобу, про пялящихся мужиков и свою женскую суть.

    Потеряв к ней интерес, надсмотрщица открыла дверь клетки Смуглянки и зашла внутрь.

    - Как вы себя чувствуете? -    спокойным ровным голосом спросила она у него.

    -    Спасибо, неплохо,- ответил Николай.

    - Хорошо. Сейчас обед принесут. Вы сможете есть?

    Смуглянка мысленно сосредоточился на своем самочувствии.    Похоже, что никаких препятствий для принятия и переваривания пищи он не видел. Тем более, что    в нем начал просыпаться зверский аппетит.

    - Да. Смогу.

    - Хорошо. А на счет того, что с вами было, не переживайте.    Под препаратом и не такое бывает. Я много чего навидалась. И плачут как маленькие девочки, и матерятся как сапожники, и ахинею какую-нибудь несут или начинают смеяться без удержу. Не берите в голову.

    Смуглянке стало легче после ее слов. Она стрела ту неловкость от слез, которая свербела у него внутри надоедливой дрелью. Он ей был даже благодарен.

    Еду принесли действительно быстро. На легких пластиковых разносах стояли пластиковые же тарелки и стаканы. Пластиковые ложки, ножи и вилки были заботливо обернуты в бумажные салфетки. Еда отличалась разнообразием и действительно напоминала санаторскую.    Приготовленные на пару овощи, вареное мясо, густой наваристый бульон с сухариками, овощной салат и большая кружка свежевыжатого    сока. Еда действительно отличала их узилище от стандартной тюрьмы отечественного разлива.

    Смуглянка уже успел умять половину недосоленного обеда, а бородатый мужичек все молился, тряся головой в такт своему бормотанию.    Женщина долго мыла руки под краном, а уже затем принялась за еду    неторопливо    и с ленцой. Чувствовалось, что ее серьезно расстроила невозможность оправлять свои нужды в уединении,    а    не на глазах других людей.

    Смуглянка съел все, что ему принесли. Сюрпризом для него оказалась маленькая плитка шоколада, которая лежала, прикрытая салфетками. Он не стал    есть шоколад, а припрятал его на всякий случай в карман. Он точно знал, что такой случай будет. Судьба неоднократно ставила его в крайние безвыходные ситуации, но ему всегда подворачивался шанс, который он использовал по-полной.

    Закончив с едой, он по старой привычке проставил разнос возле двери в его клетку. Сытая нега охватила Николая. Захотелось улечься на нары, закрыть глаза и унестись в мир приятных снов, чтобы не видеть этих решеток и не думать о будущем. Смуглянка не стал сопротивляться порыву, а лег на шконку и закрыл глаза.

    Из блаженной дремоты его выдернул дикий громкий крик, срывающийся на истеричный визг. Предсказуемо визжала Лена. А визжать было от чего. Новичок, которого устроили по соседству с ее клеткой сейчас стоял возле стенки    и тянул сквозь прутья руки в ее сторону. Женщина забилась в угол между стеной и решеткой разделяющей ее камеру и клетку Смуглянки.

    «Млять! Да он дохлый!» -    подумал про себя Николай.    Тупое поведение и запах ацетона говорили о том, что новичок не решил подурачиться, а действительно умер.

    -    Хорош орать! -    рявкнул Николай.

    Неожиданно это возымело действие, Лена заткнулась и уставилась испуганным затравленным взглядом на него.    Она ждала помощи. Ее паника была неподдельна,    ужас женщины можно было почувствовать, даже не взглянув на нее. Казалось, что она готова из кожи выпрыгнуть, лишь бы скрыться от этого ужаса.

    «Пожалуй за решеткой он для нее не опасен. Нужно надзирателя вызвать. У них же здесь камеры наблюдения должны быть!» -    пронеслось в голове Николая. Он начал внимательно разглядывать потолок и стены в поисках спасительных окуляров камер видеонаблюдения.

    Мертвяк времени даром не терял.    Он ухватился за прутья и стал их разгибать. Причем так умело, что сразу возникали сомнения в тупости зомбака. Он не просто пытался протиснуться,    а именно раздвигал прутья, помогая себе ногой.    Женщина вздрогнула всем телом и сползла по стене на пол.

    Только тут Николай понял, что это не «свежий» зомби. Кисти рук были неестественно вытянуты.    Нелепые узловатые пальцы заканчивались когтями. И морда!!!    Морда была вытянутая как у питекантропа. Заострённые желтые    зубы с выпирающими хищными клыками показывались всякий раз, когда чудовище распахивало громадную пасть. Не зря их    соседей устроили на нарах мордой к стенке, когда принесли.

    Николай изо всех сил уперся ногой в один из прутьев, а руками    с силой потянул прут в сторону, пытаясь раздвинуть решетку, чтобы вытащить, находящуюся в опасности, Лену. Он заорал от напряжения,    как штангист во время толчка. Перед глазами пошли черные пятна от напряжения. Стальные стержни поддавались, но слишком    медленно.

    Смуглянка услышал громкий щелчок, как от удара булыжника о массивную наковальню.    Под натиском чудовища оторвался    прут в месте сварки с нижней перекладиной. Жуткая скотина продолжала расширять проход.

    Николай никак не мог совладать с прутьями. Они даже едва сдвинулись с места,    но пролезть между прутьями он бы не смог, тем более он бы не смог протащить к себе в камеру полную продавщицу. Сколько же силищи должно было быть у того мутанта. Лена заходилась в истошном крике.

    Тварь добилась желаемого и теперь уже протискивалась    в приготовленный лаз. Смуглянка бросил бесполезные попытки разогнуть решетку    и попытался оторвать шконку от стены. Ни пинки, ни прыжки    на самом краю откидной    койки ничего не дали. Смуглянка ревел от бешенства, страха и бессилия. Он ненавидел этого монстра в соседней клетке, он ненавидел тех, кто его сюда запихал, он ненавидел ту самую уродливую надзирательницу, которая хуже любого вертухая, он ненавидел весь мир, который так несправедливо обошелся с ним.

    Мерзкое чудовище схватило Лену, перевернуло ее кверху ногами и впилось во внутреннюю сторону бедра рядом    с пахом. Женщина потерял сознание. Тварь издавала чмокающие, сосущие и чавкающие звуки. По жертве лилась кровь на пол. Тут заорал сам Николай. Они несколько раз натыкались на мутантов. Во время последней вылазки в город они столкнулись сразу    с двумя монстрами, и даже убили одного. Но если раньше у него в руках было оружие и он мог убежать,    то теперь расклады были другие. Смуглянка сидел запертым в клетке и наблюдал во всех красках наиболее вероятную    картину своей близкой участи.

    Смуглянка кинулся к двери и начала ее дергать и трясти,    это позволяло хоть как-то совладать с паникой. И здесь прутья не поддавались его усилиям. Это какой силой должна была обладать та самая тварь, чтобы согнуть прутья и порвать сварной шов?

    Дверь в комнату, наконец, лязгнула и распахнулась. Вбежавшие вооруженные люди на какое-то время замерли у самого входа, а потом пошли в сторону клетки, где происходила кровавая драма.    Не кинулись и не побежали, эти трое вооруженных молодчиков пошли в сторону клети почти прогулочным шагом.    Они полукругом    расположились возле решетчатой дверцы, выставили помповые ружья в сторону обедающего монстра и продолжали молча созерцать происходящее.

    Тут Николай не выдержал.    Он начал орать на поганых ублюдков и требовать ружье себе. Смуглянка и сам не понимал, что если бы получил в руки оружие, то засандалил бы все патроны в этих самых уродов, которым была    совершенно безразлична судьба запертых здесь людей.

    Мутант прекратил жрать. Может его люди отвлекли, а может он утолил голод, но Лена бесформенной куклой выпала из его лап. Тут же прогремели сразу три выстрела. Но тяжелые пули, выпущенные из помповых ружей, всего лишь выбили в стенах небольшие кратеры. Сплошные стены и потолок в камерах были закрыты акустическими плитками, которые частично погасили громоподобные звуки выстрелов,    но все равно по ушам ударило слишком сильно. Смуглянка разинул рот, плюхнулся на живот и плотно зажал уши.

    Дальнейшее напоминало попытки неумелых охотников застрелить из кривых ружей бешенную курицу внутри большого сарая. Мутанат метался из стороны в сторону. Выстрелы крошили в мелкие осколки обивку стен. Едкий пороховой дым наполнил помещение. Наконец тяжелая пуля ударила мутнта в живот. Поганую тварь развернуло как от удара и монстр упал. Следующая пуля пробила его шею. Стрельба сразу же прекратилась. Вооруженные люди все также держали на прицеле урода, но теперь они подошли вплотную к решетке. Его не добивали. Урод шевелил нижней челюстью и беспорядочно подергивал конечностями, но это больше походило на жалкую агонию.

    Через какое-то время в комнату зашли тот самый ушастый, доктор смерть и еще один ничем не выделяющийся    мужчина. За ними в двери появилась надзирательница. Клетку с монстром и его жертвой открыли. Не спуская с него прицела, лапы монстра стянули нейлоновыми петлями, а на голову одели какую-то коробку с проушинами и креплениями.

    Лопоухий покачал головой и потрогал монстра рукой в перчатке.

    - Ну, я же говорил, что ненужно было ему повторно препарат колоть, - удрученно начал выговаривать лопоухий.    -    Он был, несомненно, сильнее второй особи, а вот теперь мы его потеряли.    Спинной мозг разрушен,    позвоночник разрушен. Головной мозг точно пострадал. Его теперь только на вивисекцию.

    Местным старожилам было совершенно наплевать на погибшую женщину. Они это даже скрывать не пытались.

    - Может получиться восстановить повреждения? Ведь крысы со временем восстанавливали подвижность после рассечения спинного мозга.

    - Одна из десяти восстанавливала, -    мгновенно вскипел профессор. – И рассечение позвоночника делали в крестцовом отделе. Ни одна с рассечением в шейном отделе не восстановилась.

    - Да и материал где для него брать? Я предлагаю распотрошить образец. Полагаю, что нас ждет много интересного. А вот с дамочкой следует повозиться. Я распоряжусь, чтобы для нее место в пятой лаборатории приготовили.

    - Полагаете, что она восстанет?

    -    Вы меня сейчас даже    удивили, Павел Игнатьевич. Голова-то у нее не поврежденная. А вот как она будет трансформироваться после укуса вампира – это может нас еще раз удивить.

    На этом научный диспут был закончен. Один из вооруженных людей принес трехметровый обрезок металлической трубы, который продели между связанными конечностями монстра. Урода утащили на охотничий манер. А за женщиной принесли носилки. Ее туго скрутили веревками и уложили на носилки. На лицо ей одели маску из плотного материала.

    Всеми работами руководила надзирательница. Она проделывала все привычно и деловито. В такой же манере можно было товар по полочкам раскладывать или делать уборку в квартире. Мусор из камеры и постельное собрали в мешки,    а обильно разбрызганную кровь отмыли из шланга и согнали щетками в тюремную парашу. Под потолком шумно выли вентиляторы воздуховодов. Вытяжки жадно засасывали вонь пороховой гари и крови, а вентиляция гнала с улицы в душную камеру облака душистого весеннего воздуха. Аромат просыпающейся природы и весенняя свежесть казалась издевательством на фоне той мясорубки, которая произошла здесь недавно.

    Смуглянка смог опомниться только после того как увидел спину надзирательницы. Бородатый святоша и Николай оставались одни вместе с неподвижно лежащим в своей клетке новичком.

    - Э-э-э. Э-э-э!!! Ты! Вы нас для хавки    тому уроду оставляете?! -        закричал Смуглянка. – Да я лучше себе вены покоцаю сразу.

    Женщина замерла на секунду перед самой дверью, а потом развернулась и пошла обратно, как будто забыла что-то: кошелек или сумочку, например. Она остановилась как раз напротив Николая. Ее круглые, ничего не выражающие, глаза    уставились на него.    Они казались нарисованными. Пусть даже нарисованные, но они не могли быть настоящими.

    -    Вредить себе не надо. Второй пациент совершенно безопасен для вас.    Гибель вашего товарища это наша вина. Мне очень жаль.

    - Жаль и все?! -    в бешенстве заорал Смуглянка. – Какого хера ты сука тупая несешь?     Он же сожрал ее. Проломил решетку и сожрал.

    Она продолжала смотреть на него также без эмоционально.

    - С вами ничего не случится. Объект погиб от передозировки релаксанта и транквилизатора. Это наше упущение. Второй экземпляр жив и ему ничего не угрожает. Ваша палата теперь будет находиться под усиленным наблюдением.

    Спокойная речь женщины просто обезоруживала. Напряжение и агрессия спадала.    Давящий взгляд ее круглых голубых глаз просто сводил на нет любую вспышку агрессии.    Николай в недоумении уставился    на нее.

    - Палата? Ты говоришь, что это палата? Млять! Ты хочешь сказать, что это больница?

    - Палаты бывают разные, -    спокойно констатировала она. – Это не больница. Вы находитесь в исследовательском центре. Мы пытаемся вам помочь.

    -    Хороша помощь! Ничего не скажешь! Скармливают нас мертвякам    исследователи хреновы!

    - Произошла трагическая случайность. Это действительно так. К вам привезли живых людей, находящихся под воздействием специальных препаратов.

    - Конечно! Они даже более обычные чем!    Ты морды их видела? Мертвяки это на человечине отожравшиеся.

    - Нет, это не так. Они носферату. Секта такая сатанинская. Они еще до начала катастрофы кровь пили человеческую и кровь животных. Человеческую кровь брали друг у друга или в больницах покупали. В криминале, скорее всего,    замешаны не были, по крайней мере -    это нам не известно. После всеобщего заражения главарь секты    совсем свихнулся и они начали: убивали и пили людскую кровь. Необратимые изменения в телах – это результат взаимодействия вируса и потребленной человеческой крови. Вчера военные их поселок разнесли и двоих вампиров в плен взяли, но нам удалось их выторговать. Их мы тоже будем исследовать.

    -    На нас исследовать собрались?! Они нашу кровушку будут пить,    а вы пялиться будете, и свои закорючки в блокноты писать?!

    - Не кричите, пожалуйста. Выживание человечества нас беспокоит также    сильно как    вас.

    - К херам собачьим человечество с его выживанием! Я не корм для покойников! -    заорал на нее Смуглянка.

    - Вам нужно успокоиться. Никто вас не будет скармливать альтенатам, - с удивительным спокойствием продолжала женщина,    она говорила терпеливо и вкрадчиво: - Имел место несчастный случай и недоработка наших сотрудников. Мне очень жаль, но от того, что вы будете кричать на меня -    ровным счетом ничего не измениться. Я гарантирую вам безопасность.

    Смуглянка буквально замер ледяной непоколебимостью и спокойной вежливостью надсмотрщицы.    Может она робот?

    - Коля.    Вам нужно успокоиться. Вам придется находиться в одном помещении с носферату. Он психически больной человек, но это человек. Пусть вас не обманывает его внешность. Развитые челюсти и изменившиеся кисти рук -    это следствие спонтанной быстрой мутации. Он для вас не опасен. Поверьте мне,    что в случае вашей смерти, получившийся место вас зомби точно также полез…

    - Хватит мне лапшу на уши наматывать. Я во время боевых операций столько всего навидался, что можно мне не рассказывать, как трупы ожившие себя ведут. Он стальные прутья разогнул как проволоку алюминиевую! Чего ты тут мне втираешь?

    - Мы не знали, что они на такое способны.    Возьмите себя в руки и престаньте вести себя как баба на сносях. У вас серьезное ранение. Мы вас лечим. Кто вы такой нам хорошо известно от нашего коллеги. Убивать мы вас не собираемся, пускать вас на корм объектов мы тоже не планируем. Доверять мы вам тоже не можем, поэтому будете находиться пока здесь.

    Четкие и сухие, как метеосводка, слова надзирательницы-робота втыкались иглами прямо в мозг. Ничего не выражающие глаза смотрели в упор, практически не мигая. От этого складывалась ассоциация, что в стеклянные глаза-шарики манекена слишком реалистичного манекена вставили видеокамеры, которые бесстрастно фиксируют происходящее и записывают куда-нибудь на кремниевые чипы.

    Может она обладала гипнозом, а может действительно он ее стал воспринимать как неживой автомат, но агрессия ушла безвозвратно. Смуглянка почувствовал слабость, рана в плече задергала и заныла. Желание прилечь на кровать стало непреодолимым. Он сел на задницу тут же возле решетки. Раздражение сменилось апатией, ярость разошлась бессилием, как будто все давление в паровом котле было выпущено через сигнальный свисток или сломанный клапан.

    Женщин положила ему ладонь на тыльную сторону кисти и слегка пожала.

    - Не переживайте, пациент. Скорее выздоравливайте.

    Во всем происходящем было нечто совершенно дикое и неправильное. Круглые бесстрастные глаза и ровный хорошо поставленный голос никак не вязались с этим теплым прикосновением мягкой ладони. Смуглянка неожиданно для себя попал в ступор. Наверное, у него мозг завис.

    Надзирательница тут же забыл про него. Она подошла к камере богомольца.

    -    Давид, как вы себя чувствуете?

    Николай не видел блаженного, но он услышал, как тот икнул. Не видя лица святоши, сложно было понять, что тот этим имел ввиду.

    - Вы все слышали, Давид. Вам бояться нечего.    Больше мы такой промашки не допустим. Никто не ожидал, что после трансформации объект будет обладать такой силой и таким уровнем поведения. Ничего не бойтесь. Вы под постоянным наблюдением.

    Жалостливый всхлип за спиной Николай отнес на счет святоши.    Возможность того, что    раскисла надзирательница, он даже не допускал. Всхлипывание сменил звук удаляющихся шагов. Дверь в комнату с камерами захлопнулась, а Смуглянка все так и сидел, уставившись в одну точку. Усталость и безразличие ко всему овладели им без остатка.

    - Добрый человек. Бог с тобой. Никола-а-ай. Вы слышите меня? -    послышался за спиной громкий шопот.

    Смуглянка развернулся всем телом и вздрогнул. До лица святоши можно было дотянулся рукой. Тот прижался лицом к стальным прутьям и смотрел на него блестящими ненормальными глазами, зрачки в этих дики глазах расползлись практически во всю радужную оболочку.

    - Коля, как    вы себя чувствуете? – продолжал бородатый сектант.

    Смуглянка даже не понял, почему так назвал своего соседа. Может он и не был сектантом. Возможно, бандит сделал такой вывод из-за бесноватого блеска в глазах своего собеседника. На религиозного фанатика то    походил больше всего,    а для Смуглянки понятия сектанта и фанатика разнились между собой не так уж и сильно.

    - Херово я себя чувствую, божий человек. Пулевое ранение, удар электрическим током, сижу тут на тюрьме не понять у кого, да еще соседку живьем сожрал носферату какое-то.    Конечно мне херово!

    - А как вы думаете: нам правду говорят? -    снова озадачил его сектант.

    - Епть! Ваше благолепное преосвященство, вы же сами только что про испытания благостные говорили.     Если Богу это угодно, то чего же ты тут елозишь передо мной? Иди к себе в угол и поклоны лбом в пол бей, да погромче! Может услышат тебя ангелы и сразу на небо заберут.

    Сектант оторопело отшатнулся от решетки, замер на мгновение, а затем снова горячо зашептал:

    -    Вы правы. Вы совершенно правы. Я допустил малодушие.    Я усомнился в величии воли божественного проведения. Спасибо    тебе, добрый человек, что открыл мне глаза на порочность мою греховную. Господи!!! Прости меня маловерного и слабого. За уныние прости и за слабость малодушную. Я понял, что в великой благости своей ты послал мне спутника отверзшего глаза мои на ничтожность мою жалкую.

    Николай понял реакцию погибшей Лены на этого блаженного. Этот своей болтовней любого в гроб загонит и землей присыплет, без всяких там    покойников. Сектант продолжал стоя на коленях и раскачиваясь во все стороны молотить языком всякую ахинею,    причем выражение лица у него было такое, как будто у него последнюю корку хлеба отобрали.    Смуглянка поднялся и, послав святошу на три крепкие советские буквы, направился к своей кровати. Ему даже не мешали завывания соседа по камере. Он завалился на койку и опять отрубился.

    Николай спал, а ему снова снилась армия, снилась та самая зеленка, которую он не любил, снились боевые товарищи, большинство из которых спилось или вообще сгинуло неизвестно куда на гражданке. Сны боевой тематики были прерваны привязкой и обедом. Его разбудили для того, чтобы сменить повязку и прокормить. Дав себя перевязать и наскоро поев, Смуглянка опять провалился в сон. Теперь сны стали ещё хуже. Он оказался на пересылке, причем сон был такой яркий, что ему стало страшно.

    Очередной сон сорвало с Николая    в одно мгновение. Наработанные за много годы инстинкты не подвели и в этот раз. Вампир в клетке напротив только что проснулся и собирался встать. Смуглянка резко поднялся    с кровати, в руках у него уже было полотенце, которое он старательно скручивал в тугой жгут. В самой середине скрученного полотенца лежал    новый кусок мыла, заныканный с полки висящей    прямо над его парашей. Своеобразный кистень из подручных материалов был весьма грозным оружием в умелых руках.    Но боевое настроение было безвозвратно испорчено. Сильный позыв внизу живота сообщил о том, что он сейчас обделается, но не от страха, а по физиологической потребности. Ничуть не смущаясь окружающих, Смуглянка подошёл к заветному месту и уселся на парашу в позе орла. Он не собирался заботиться о мнении окружающих перед скорой смертью.

    Тем временем, сидящий в клетке напротив,    вампир вел себя совершенно спокойно и тихо по сравнению со своим убитым    братом или коллегой, или чем-то там ещё.    Он несколько оторопело смотрел на окружающую обстановку. Теперь Смуглянка смог рассмотреть тварь во всех подробностях. Выдающиеся вперёд челюсти и массивные надбровные дуги роднили носферату с питекантропами. Смуглянка толком не знал кто такие питекантропы, но далёкие школьные знания рисовали в голове образ получеловека-полуобезьяны с большого плаката в кабинете биологии. Николай не знал, какие руки были у питекантропов или неандертальцев. Но эти лапы сложно было назвать человеческими. Длинные, узловатые с толстыми загнутыми черными когтями, похожими на крупные орлиные. Вампир сидел на нарах совершенно по-человечески, опершись локтями на колени и свесив кисти рук или лап перед собой. Он угрюмо смотрел по сторонам. Глубоко посаженные глаза изредка сверкали    из мод лохматых ресниц.

    - Здесь тюрьма?

    Прозвучавший вопрос казалось, что    появился ниоткуда. Просто так возник из окружающего пространства. Смуглянка было подумал, что ему это показалось, но вампир выпрямился и спросил более громко и внятно:

    - Вы меня слышите меня? Вы меня понимаете?

    - Слышать то слышим, но и не верится, что ты разговаривать можешь.

    В воздухе повисла длинная пауза.

    - Почему я разговаривать не могу? Разве я не человек?

    - Ты себя в зеркало видел, чудовище страшное?

    - Нет, а что такое? Нам запрещено смотреть на своё отражение. На высших ступенях практики мы вообще теряем способность отражаться в зеркалах.

    - Твой корешь недавно нашу соседку живьем сожрал. На наших глазах притом. Зверье вы и есть зверье.

    Неожиданно вампир встал.

    - Да как вы можете судить. Что вы можете знать о восходящем мире. Вам не дано понять кто мы такие.

    - А почему так? - издевательски начал Смуглянка. - Вы людей убиваете. Значит вы преступники и убийцы. В уголовном кодексе про это все чётко написано. Вот когда ты людей убивал, разве ты не понимал, что делаешь?

    - Причём тут ваша демогогия. Какие законы? В новом мире существуют только достойные и недостойные, и ещё есть великая сила, которая спросит с каждого, на сколько он достоин нового мира. Мир должен очиститься. Он должен восстать молодым и красивым, омывшись в крови. Только так мир сможет смыть ту грязь, которую привнесло в него порочное человечество. Я презираю тех, кто тянул этот мир по нисходящей, опутывал его ложью и превращал людей в рабов.

    - О-о-о, - протянул Смуглянка. - Я думаю, что тебе есть с кем поговорить. Святой отец, я вам овцу нашёл заблудившуюся. Или как там у вас?

    - А вы кому поклоняетесь? - в разговор включился святоша Давид-Арсений.    Причём произошло это вполне органично, как будто он специально готовился к этому.

    - Мой отец - свергнутый ангел, светоносный князь, который восстал против рабства и лжи.

    - Значит вы сатанист.

    - Мы носферату - новые высшие существа. Мы следующая ступень в развитии человечества. Мы масса творцов, которые превзойдет архаичного бога. Нам не нужен ваш слабый бог, который ложью закабаляет вас, потому что не в силах справиться с людьми другим способом. Ибо творение превзошло своего творца. А вы племя рабов, которые одурманены ложью и готовы пресмыкаться. Вы зашорены. Вы не способны посмотреть вокруг открытым свободным взглядом.

    - Ты считаешь, что ты свободен? - проповедник перешёл на "ты" также легко, как и включился в диспут.

    - Да я свободен.

    - А в чем ты свободен?

    - Мой властелин позволяет мне делать то, что я хочу. У меня нет преград.

    - То есть ты поклоняется ему из-за того что он тебе все позволяет?

    - И поэтому тоже.

    - Так давай я тебе тоже позволю делать все, что тебе хочется, и ты будешь поклоняться мне. Я буду твоим властелином, а ты делай все что захочешь.

    Вампир впал в некое замешательство.

    - Ты пытаешься одурманить меня словами, - наконец собрался с мыслями носферату.

    - Отчего же? Разве ты не мог раньше делать все что захочешь?

    - Мог, но я не понимал своей свободы. Истинная свобода лишена условностей и оговорок. Властелин научил меня видеть и понимать.

    - А что он тебе ещё дал?

    Вампир рассмеялся и ответил:

    - Силу и спасение. Я сильнее любого человек из прошлого, я быстрее и умнее. Я теперь способен на такое, о чем даже по мыслить не мог. Я избранный. Я один из тех, кто наследует землю и кого примет очищенный новый мир.

    В разговор вмешался Смуглянка:

    - Ха! У вас что, ожившие покойнички никого не убивали? Вы с зомбями    за ручку ходите и по подъездам тискаетесь?

    Похоже, что Смуглянка смог зацепить носферату за живое.

    - Восставшие мертвые    и есть та самая сила, которая призвана очистить мир от скверны. Те, кто погибли - они не достойные.

    - А мать твоя достойна? А отец? А братья, сёстры и другие близкие тебе люди, они достойны?

    - Они заблуждались, - тихо ответил вампир. - Судьба рассудила нас. Они не верили мне. Они смеялись.

    Николай смотрел на этого самого питекантропа и поражался, даже не его внешнему виду и не тому что он разговаривает, а тому, что он говорит.

    Глава 12. Виварий докторов.

    Тонкий протяжный звук разбудил Иваницкого поздно утром. То, что он перепутал с будильником наручных электронных часов, оказалось комаром, который явился у него прямо перед лицом. Володя    автоматически попытался поймать его рукой, но безнадёжно промахнулся. Он снова закрыл глаза, попробовав уснуть, но мелкое настырное насекомое    не оставляло его в покое. В просыпающемся сознании всплыло что- то про энцефалит и малярию, которые передаются через укусы насекомых. Следующая мысль заставила его резко выскочить и замахать подушкой,    подхваченной с    кровати. Риск быть укушенным комаром, который уже успел напиться мёртвой крови какого-то зомби, напугала его до одури. Он не боялся темноты или собак, пауков и мышей он тоже не боялся, но возможность    такой глупой смерти его пугала. Хлесткий громкий удар по стене, оставил на тёмно-жёлтых полукружиях бревенчатой стены размазанный    уродливые мазок от комариного тельца. Сволочь уже успела напиться чьей-то крови.

    Прохладный душ и свежий, напоенный густым хвойным ароматом, воздух быстро вернул Иваницкому бодрость. Приятное дежавю отдыха в загородной санатории веяло слегка щемящей ностальгией. Вчера безликий доктор колдовал над ним до самого вечера: инъекции, таблетки, лежание под какими-то аппаратами,    больше всего напоминающими нечто космическое, а также массаж и две ванны. Последняя ванна запомнилась особенно,    уж слишком подозрительно    вода в ней отдавала мочой.    К вечеру он чувствовал себя так, как будто он вагон с углем разгрузил.

    Володя оделся и вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он нашёл на большом столе завтрак из уже остывших тостов с расплавленным сыром и яичницы с сосисками. Здесь же стояла готовая к работе кофемашина. Яичница с поджаренными кружочками сосисок принесли, наверное, недавно, потому что накрытая полотенцем толстая сковорода еще исходила жаром. Поистине королевский завтрак для нового мира.

    После завтрака следователь вышел на террасу перед домом с кружкой горячего крепкого кофе в руках.

    Вполне обыденная суета наполняли видимое пространство. Каждый был занят своим делом, только он - Владимир Игоревич Иваницкий, обрётший, наконец, главный смысл своей жизни, стоял оперившись на украшенные резьбой    брусья ограждения площадки и умиротворённо наблюдал за эти стадом, требующим его чистки. Ощущение предстоящей большой работы слегка нервировало. Но с другой стороны, он был избран для того чтобы уничтожать всю эту погань, отравляющую жизнь человечества. У него не поворачивался язык для того чтобы назвать этих погрязших во зле выблядков людьми. Именно такие как они, заботясь об удовлетворении своих мелких амбиций, кинули на весь мир в горнило    глобальной    катастрофы.

    Они ему ответят за все. Он чувствовал важность своей миссии. Он оказался именно здесь неспроста. Масштабность концентрированного человеческого зла здесь зашкаливала.

    - Бросьте! Бросьте это немедленно! Вы себя убьете!- кричал бегущий в его сторону безликий доктор.

    Серенький запыхавшийся человек заскочил на крыльцо так, словно дорожка под его ногами    была выстлана горящими углями.

    - Вы с ума сошли? Кто это вам дал? - горячился безликий.

    Он выдернул из рук Иваницкого кружку с кофе    и выплеснул содержимое в кружки в клумбы с едва вышедшими из земли ростками.

    - Вам лечиться нужно. Вы представить себе не можете сколько я над вами бился. Не скрою, я доволен результатам. Очень доволен. А вы опять весь мой труд пытаетесь насмарку пустить, - укоризненно выговаривал ему врач. - Вам кофе, спиртное, тонизирующие напитки, включая чай, запрещены категорически.

    - Ах, оставьте, оставьте, - послышался другой колос откуда-то из-за спины.

    Широко улыбаясь, к ним подходил доктор Менгеле. От его дружелюбный улыбки хотелось залезть под стол. Хотя улыбался он вполне приветливо и ничего отталкивающего в его внешности не было, скорее даже наоборот выглядел, как будто сошёл с обложки журнала, но та остервенелая одержимость рвалась из него наружу как пена    из кипящей кастрюли с супом. Иваницкий сразу почувствовал в нем это распирающую радость, которой доктору    не терпелось поделиться со следователем.

    - Как выше самочувствие, мой дорогой друг? - осведомился доктор Менгеле.

    Вопрос был задан явно для проформы. За пределами своих научных экспериментов доктора    мало интересовало хоть чье-нибудь    самочувствие.

    - Благодарю вас, - очень неплохо, и тут же добавил: - Конечно благодаря вашим стараниям Игорь Петрович.

    Ожидания предстоящего посвящения в некую тайну не оказались напрасными. Доктор Менгеле, ничуть не смущаясь, подхватил Иваницкого под руку и    потащил куда-то за собой.

    Они почти бежали. На ходу Менгеле    торопливо говорил:

    - Вы представить себе не можете, что произошло. Мы завтра приступаем к основном эксперименту который доказывает, что мы на правильном пути.

    "Конец твоему пути. Дай только всю картинку увидеть!" -    закипая, подумал следователь. Ему не терпелось разобрать по косточками весь этот гадюшник.

    -    Пока я вам покажу другие направления. Но это тоже важно и интересно. Вы не сможете это не оценить по достоинству.

    Тем временем его вытащили за территорию пансионата и повели по,    вложенной бетонными плитами, дороге сквозь благоухающий ароматами лес.

    - Вы представить себе не можете, как нам в такой сжатый срок пришлось начинать все практически с нуля. Перетаскивать сюда оставшееся оборудование. Эти варвары нас установками    залпового огня    чуть не уничтожили! - возмущённо затараторил    доктор.

    Безликий доктор пытался нагнать их сзади и поддакивал на ходу.

    - Мы сначала увидели в военных соратников и людей понимающих. Сложно было ожидать того, что они натворили после стольких лет совместной работы. Я уже более двадцати лет занимаюсь вопросами восстановления человеческого организма. Курировали мое направление военные ведомства, но после того как в наших руках оказался первый материал, я понял, что на наших глазах происходит эволюционный скачек. По масштабам, это никак не    меньше чем гибель динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад.

    - То есть мы вымрем как те самые земноводные.

    - Рептилии, - поправил его учёный. - Динозавры не были земноводными. А что касается гибели человечества, то её не будет. Я верю в науку. Она чиста и непогрешима. Ущербны люди, которые могут заблуждаться и использовать чистое научное знание для своих грязных целей. У людей есть разум, и мы можем активно влиять на окружающей мир, мы можем подстроить его под себя.

    Иваницкий даже заинтересовался, но не перспективами человечества, а противостоянием доктора Менгеле с военными.

    - А военные не оценили?

    - Эти тупые солдафоны не способны смотреть дальше своей кокарды. Первый этап мы прошли очень быстро. Таким результатам мог позавидовать любой понимающий специалист. Но нам срочно нужно было идти дальше. Нужны был материалы различного рода и возможность творить. Разумеется, мы не настолько глупы, чтобы неподготовленного человека сразу обрушивать весь тот материал, который был    нами получен. Неподготовленный человек может сделать неправильные выводы. Но нам пришлось рискнуть. Целый день мы втолковывали тем крутолобым баранам исключительную важность и значимость наших исследований. Все псу под хвост. Мы были готовы к жёсткой реакции и готовили отходные пути. Риск благородное дело, но страховку никто не отменял. Степень агрессивности их реакции меня просто поразила. Они психи ненормальные.

    Они вышли из леса    к большому открытому полю, все пространство которого было поделено на большие квадраты и прямоугольники полутораметровым ограждением из столбов и тонкой проволоки. Иваницкий не разбирался в сельском хозяйстве, но для себя мысленно он обозвал эти выделенные ячейки загонами.

    Он оказался прав. Одновременно оба доктора начали показывать и рассказывать о том, что он удостоен чести лицезреть бывший исследовательский центр    институт ветеринарии и селекции племенных животных. Руководство цента гостеприимно распахнуло двери перед реальными учеными, работа которых была уничтожена, а сами они преданы анафеме. Более того, гостеприимные хозяева смогли оценить    величие научных и практических замыслов беженцев и активно включились в исследовательскую работу. Четыре лабораторные корпуса и одно административное здание превратились сейчас    в единый исследовательский кластер, где творилось будущее человечества. За считанные дни они сумели наверстать утраченные позиции и усиленные материально и научной базой, предоставленными новыми соратниками.    Теперь они безоглядно движутся к новым свершениям.

    Следователь внимательно слушал захлебывающихся от восторга докторов и удивлялся их человеческой    близорукости. В своём оголтелом научном любопытстве они совершенно забыли о людях. Они постоянно твердили о человечестве, о его будущем, но говорили о нем    очень отвлеченно, как о некой абстракции. Их результат для них был важнее всего на свете, для его достижения они были готовы перешагнуть через все    человечество не глядя.

    При    входе на территорию научного центра их встретили доктор Смерть и ещё один человек с бородой    в обычной серой спецовке с оранжевыми вставками. Рабочая одежда сидела на крупнотелом бородаче привычно и ладно, чувствовалось, что она ему не в новинку. Иваницкий был одет примерно также,    но к своей новой одежде он еще не привык.

    Иваницкого и незнакомца представили друг другу. Бородатый оказался руководителем этого ветеринарного центра. Звали его Андрей Иванович, но Володя обозвал его по аналогии с остальной компании «доктор Моро»,    приняв во внимание специализацию ученого. В своём предположении Иваницкий оказался прав. Научные и творческие интересы учёного тянули    свои щупальца в сторону «совершенствования» животной природы. После того как коллеги доктора Моро раскрыли весь творческий потенциал случившегося зомбоапокалипсиса, учёный ветеренар-селекционер кинулся во все тяжкие, напропалую экспериментируя с подопытными животными, без оглядки не на последствия.

    Увещевая следователя в четыре голоса, его завели в первый трёхэтажный лабораторный корпус. Навозная вонь сменилась запахом мертвечины, ацетона и аммиак. Вдоль глухих стен с заложенными оконными проемами на металлических стеллажах за толстыми решетчатыми дверями в ячейках разного размера сидели, лежали, бесновались и просто мерили шагами клетки жуткие твари. О том, что все они, без исключения,    восставшие после смерти твари,    можно было не сомневаться. Посередине на всем протяжении помещения стоял длиннющий стол со всевозможными приборами, агрегатами и устройствами. Висящие сверху громадные люстры со множеством ламп освещали препарированные трупы монструозных тварей. Некоторые из них продолжали шевелиться, несмотря на выпущенные кишки, распахнутые ребра, отрезанные лапы и торчащие из отвратительных тушек желёзки. Кроме буклета из отвратительных запахов в помещении стоял не превращающийся гул из скребущих, чавкающих, сипящих и прочих звуков. От всей этой какофонии волосы на голове становились дыбом, создавалось впечатление, что одновременно сотни мертвецов пытаются выбраться из своих могил.

    К ним подошёл высокий человек в импортом противогазе с большим панорамным забралом. Он приветственно помахал им    рукой в кольчужной перчатке. Сама перчатка переходила в затянутую ремнями пластиковую    крагу, тянущуюся до самого локтя. Кроме подошедшего к ним человека, в помещении вели активную работу ещё около десятка человек.

    - Это сотрудники исследовательской группы, - представил присутствующих доктор Моро.

    Иваницкий только сейчас понял, что все четверо докторов    внимательно смотрят на него. Это было понятно, они ждут от него страха, паники, ну на худой конец приступа тошноты. Последнее тут напрашивалось очень даже    сильно. Но эти повернутые на своей науке уроды не могу понять того, что когда Володя смотрит на все это дерьмо, он видит перед собой выжженное пепелище. Неважно когда это произойдёт,    и чем их выжгут - напалмом или системами залпового огня. Судьбу этого места и присутствующих здесь людей и нелюдей уже предрешена. А какая у него может быть реакция на развалины, пепел и головешки?

    Они не понимают всю ничтожную мелочность своих амбиций и не догадываются о всей тяжести своего преступления, чудовищность которого не имеет аналогов в истории сгинувшей цивилизации.

    Почувствовав слишком сильное удивление своих провожатых, Иваницкий не испытал ни чувство удовлетворения, ни чувство превосходства. Нечем было гордиться.

    Высокого представили Германом Фридриховичем, а фамилия у него была Райс. Для собственного удобства Иваницкий обозвал про себя этого долговязого мосластого типа    «доктор Франкенштейн».

    Следователя провели через всю    лабораторию. По дороге ему объяснили, что здесь работаю только с крысами и мышами. Экскурсию вел тот самый Франкенштейн в противогазе. Он с нудной бесцветной интонаций что-то объяснял, давал комментарии. Иваницкому это было глубоко безразлично. Возможно, это кому-нибудь это было интересно, учитывая многообразие форм и разновидностей беснующихся в клетках тварей,    но для следователя они все также оставались выжженным пеплом.

    Сопровождающий монотонно рассказывал о том, что крысы оказались самый подходящий материал для исследований. Обилие лабораторного материала давало широкие возможности. Крыс убивали, дождались, когда они восстанут, и начинали изучать. Часть крыс откармливали таким же крысами, которых они умертвили, отсекая голову или разрушая мозг. Лабораторные     крысы с поврежденным мозгом не восставали.

    С крысиными морфами работали очень много. На них изучали возможность трансмутации, поведенческие особенности и возможность управления. Способов воздействия на тварей оказалось немного. Либо уничтожение, либо воздействие химическими препаратами или электрическим током на головной или спинной мозг. Болевых реакций они не проявляли, реагируя только на повреждения, грозящие гибелью. Возможности для трансформации оказались просто безграничны. Тварям отрезали конечности, удаляли глаза и уши, изымали участки пищевого тракта и отдельные органы. Твари продолжали существовать, в некоторых случаях снова отращивая органы и части тела, имеющие совершенно уникальные способности. Приобретенные свойства целиком зависели от условий, в которых существовал крысиный морф, и носили исключительно прикладной характер.

    Иваницкому с гордостью продемонстрировали крысиного морфа вымахавшего до размеров крупной собаки. Бочкообразное тело было водружено на крепкие жилистые лапы, голова твари представляла собой нечто среднее между головой плотоядного динозавра и промышленной гильотиной для рубки металла.    На морде твари красовались одновременно мощные кабаньи клыки и множественные наростов, некоторые из которых превратились в острые рога. Хвост был толстым, лысым и гибким.    Своим хвостом тварь запросто орудовала как пятой рукой или щупальцем, захватывая и обвиваясь вокруг всего, что представляло для нее интерес.

    Показали еще одного морфа. Так называемого «крысиного короля». Добрый десяток крыс срастили в месте в одно отвратительное многоголовое создание с многочисленными лапами и хвостами. Иваницкий даже не стал смотреть на чудовищного мутанта.    Для него самой полезной информацией оказалось то, что в каждую тварь обязательно вживляли заряд взрывчатки с радиоуправляемым детонатором, который мог быть активирован на расстоянии.

    Если Франкенштейн говорил о своей работе вполне будничным скучным голосом, как будто список домашних дел на неделю зачитывал, то доктор Моро буквально светился, когда рассказывал об опытах на животных. Крысы проявили уникальную способность мутировать в зависимости от условий обитания. Каждая такая мутация была исключительно точно направлена на максимальную эффективность и выживаемость твари. Единственное, что пока не получалось, это избавиться от водобоязни. Это было связано с биохимическими реакциями в теле морфа.

    Из первой лаборатории его повели в подвал. Здесь выяснилось, что все здания исследовательского центра были соединены между собой просторными подземными галереями. Это позволяло перемещать подопытных животных из корпуса в корпус, не выходя на открытый воздух. Сами подземные туннели и подвалы корпусов были перекрыты    множеством решетчатых дверей.

    По такой галерее все впятером они прошли во второй большой одноэтажный корпус.

    Здесь их уже дожидался маленький лысый человек с непроизносимым именем Иммануил Всеволодович, которого Иваницкий переименовал в «доктора зло». Сквозь массивную металлическую дверь он провел их в очень холодную лабораторию.    Здесь даже пар шел изо рта.

    На столе из голого металла лежала привязанная собака.    Иваницкий слабо разбирался в породах, но по его смутному подозрению это была просто крупная дворняга.    Несчастная псина в отчаянии дергала привязанными лапами, мотала головой    и вращала глазами. Познавшая все прелести уличной жизни,     псина безошибочно чувствовала свою неминуемую    горькую участь,    но все равно не оставляла попыток спастись.    Волна боли и отчаяния, исходящая от привязанного животного, ощущалась за много метров до нее.

    Пара вивисекторов в масках, очках    и длинных сплошных фартуках из толстого полиэтилена стояли по обе стороны от    обреченного животного. Пропавший ненадолго, доктор зло появился из двери с небольшим прямоугольным    боксом из нержавейки в руках. Свою ношу он поставил на столик с инструментами возле животного.

    - Сейчас они начнут, - тихо    сказал доктор Моро.

    Все дальнейшие действия он комментировал с азартом истинно увлеченного человека.

    Дергающейся собаке разрезали бок и вставили в рану расширитель ребер. Края раны сильно раздвинули в стороны и в образовавшееся отверстие низкорослый щуплый человек запустил руку до середины предплечья. Никто не обращал внимания на отчаянный визг животного.    Сквозь разрез было видно трепыхающееся сердце еще живого существа и    обильно лилась кровь.

    Вивисектор нащупал нечто нужное и кивнул головой.    Доктор зло    открыл свой бокс и протянул ему несколько небольших контейнеров, запакованных в, поблескивающий глянцем, латекс.    Из упаковки торчали только лапки зажимов и штыри. Доктор пояснил Иваницкому, что эти контейнеры являются модулями оповещения, управления и безопасности, и их сейчас смонтируют прямо на позвоночник животного.

    Каждый из контейнеров вивисектор погружал глубоко в грудную клетку собаки и, повозившись там, давал кивком голов сигнал своему помощнику. Второй вивисектор брал обычный шуруповерт с очень длинным жалом и запускал этот наконечник в открытую рану. Несколько движений, сопровождаемые жужжанием электромотора, и шуруповерт из раны убирали.

    После того как все три контейнера закрепили внутри животного, собаку повернули на бок и воткнули в спину толстую заточенную отвертку.     В образовавшееся отверстие живодер продел пластиковую трубку и закрепил ее продетыми с обеих сторон блестящими клипсами, на конец трубки надели красный металлический стопор, который в свою очередь прикрутили шурупами к ребрам на спине собаки.

    Закончив с установкой модулей, ребра собаки стянули проволочными хомутами, а шкуру трупа зашили грубым матрасным швом.

    - Вот вы поймите,    за счет этих модулей получившееся существо становится пригодным для практического применения. Первый модуль, как вы догадались, это приемо-передающее устройство, которое обеспечивает связь с объектом. Его можно отследить и передать команды на блокирование или уничтожение. Кроме того передатчик информирует о состоянии объекта.    Второй модуль – это блокировщик. Там применено два альтернативных механизма воздействия. По сигналу на приемник объекта, объект можно обездвижить лошадиной дозой транквилизатора или мощным ударом электрического тока. После исполнения задачи мы «выключаем»    объект, чтобы его можно было использовать повторно. Препарат и удар током направлены непосредственно    на спинной мозг объекта. Сложность заключается в том, что с каждым разом объекту требуются все большие и большие дозы транквилизатора и сила электрического разряда.    После блокировки, наши специалисты фиксируют объект цепями и грузят в клетку.

    - Вы так и держите их скованными в клетках.

    - Нет. Зачем? Они у нас в вольерах содержаться. И вы знаете!    Они быстро принимают, что от них нужно. Если их надо вывезти на операцию, они сами заходят в транспортную клетку. Представляете? Они также как и домашние собаки просятся на прогулку или на охоту.

    - И вы с такими собачками на охоту ходите.

    - Можно и так сказать.    Для них это действительно охота,    но для нас это военная    операция. Боевая эффективность таких тварей на порядок выше, чем у любого живого существа.    А их выживаемость даже сравнивать нельзя с    живыми. Это нечто новое и совершенное по своей сути.

    - А как же вы их натравливаете.

    - Вот с этим пока есть проблема. Объекты атакуют первую попавшуюся цель.    Здесь может возникнуть множество накладок.    Если вас интересует тактика нашней работы,    то мы доставляем контейнер на самое близкое расстояние к цели, на сколько это возможно.    Потом отходим на безопасное расстояние и открываем клетку.    Здесь важно угадать момент появление мишени. Объект безошибочно наводится на любую живую цель. После выполнения работы мы приводим в действие блокировщик. А дальше вы знаете.

    - Хм. Понятно. А если тварь сразу на вас нападет или очухается до того как его закуют в цепи и засунут в ваш дуршлаг.

    -    А вот на такой случай в существо ставиться третий блок. Его мы называем «ББ»     или блок безопасности. В контейнере размещается термический заряд. Первоначально планировалось начинить контейнер высокобризантной взрывчаткой, но по озвученной вами причине, чтобы не навредить операторам, которые работают с объектам, решили установить термический заряд. Он за считанные секунды оставляет от внутренностей    объекта пепел и головешки. Шея,    грудная клетка    и позвоночник просто выгорают.

    -    Так вы и на людях это практикуете.

    - Что?

    - Ставите модули.

    - Да, вы правы. В борьбе с конкретной мишенью     самыми эффективными становятся именно объекты трансформировавшиеся из соответствующего вида. Если цель человек, то применять нужно именно объекты, полученные из людей. Страшновато услышать такое, не правда ли?

    Четыре пары глаз снова изучающе смотрели на Иваницкого. Казались, что они готовы залезть ему в подкорку головного мозга, чтобы понять, что он думает на самом деле.

    - Теория меньшего зла. Уничтожить одного, чтобы победить многих.

    Каждый из докторов расплылся в восхищенной улыбке.

    - Именно! -    с восторгом выкрикнул доктор Менгеле. – Вы совершенно правы. Ведь были раньше камикадзе, шахиды и просто герои, которые шли на смерть ради победы. Я рассматриваю использование человеческого материала, как аналогичный случай самопожертвования.

    «Вот уроды. Возомнили, что они тут героев готовят» - подумал Иваницкий. Степень опасности такого зла, просто не подходила ни под какое описание.

    - Вы представить не можете, насколько это эффективно. Всего две боевые операции, а какой результат!

    - И какой результат?

    Ответил Доктор Менгеле:

    - Когда раздолбали нашу первую лабораторию, погибло много наших единомышленников, были уничтожены все материалы, все образцы и наработки. Благо, что мы сумели уже наладить связи с    Андреем Ивановичем и его соратниками. Частично работы и люди были переведены на его территорию. К сожалению, погибли практически все объекты, которых мы готовили из людей.     В эту же ночь мы подогнали тем горе-воякам грузовик с единственным оставшимся человеческим объектом и с двумя собачьими. Вы представить себе не можете что было. За ночь они    перебили более пятидесяти человек, оставшихся в гарнизоне части. А последние вояки подорвали себя вместе с объектами.    Мы наблюдали за всем происходящим с помощью камер и специальной оптики. Второй раз объекты мы применили как раз на той базе, где мы все сейчас живем.

    Доктор Менгеле указал на доктора Моро:

    - Вот Андрей Иванович нам эту базу сосватал.    Она находилась в непосредственной близости от института.    Прекрасная территория, замечательно оснащенная. Идеальное место для отдыха и восстановления.    А отдых в нашем деле очень много значит, учитывая ту ответственность за результат, которая лежит на каждом из нас. Базу занимали какие-то криминальные элементы. Вы только представьте. Мы за двое суток. Понимаете? За двое суток сумели создать    три новых объекта из подвернувшегося материала.    Пришлось пожертвовать дополнительно несколькими людьми, что бы объекты быстрее    трансформировались, но за одну единственную ночь эта троица смогла уничтожить всех, кто был на базе. Мы потеряли всего один объект. Два другие были сильно повреждены. Но вы представить себе не можете насколько быстро они восстановились, при достаточном    количестве материала. Сколько дополнительных свойств они обрели, на сколько они стали совершеннее, чем были ранее.    Первоначальные    прототипы имеют ошеломляющие возможности по трансформации.

    - А этих вы тоже в клетках подвезли.

    Доктора опять хитро переглянулись.

    На это    раз заговорил доктор Моро:

    - На это раз мы применили военную хитрость.    Наши соседи оказались людьми с криминальным прошлым.    Они захватили продуктовые склады длительного хранения, которые находятся с противоположной стороны от территории нашего института. Нашей участью было бы тоже самое. Нас должны были захватить. Тем более соседи мне уже прямо заявляли, что им необходим свободный проезд через нашу территорию. Я не глупый человек и прекрасно понимал,    к чему все это ведет. А после того как мы начали сотрудничать с коллегами из института восстановительной медицины, у нас открылись новые возможности.    Да, действительно после уничтожения их института мы совместно создали три человеческие    объекта из раненных сотрудников Павла Игнатьевича. Количество материала для трансформации объектов было не достаточно, и мы задействовали еще одного нашего коллегу,    -    Моро указал на доктора Смерть.    -    Они обеспечили нас достаточным количеством материала.

    Доктор смерть удовлетворенно закивал головой и сказал:

    - Не подумайте ничего плохого. Гибло очень много людей, и я организовал доставку не восставших трупов.

    - То есть вы мертвыми людьми этих монстров раскармливали? -    уточнил Иваницкий.

    - Не стоит говорить так категорично. Мертвая плоть это материал, а не восставшая плоть особо ценный материал.    Как вы относились к тому, что у погибших в авариях людей изымали органы для трансплантации? Их смерть не оказывалась напрасной. Они дарили жизнь смертельно больным людям. А как вы относились к работам студентов в анатомическом театре, где они препарируют трупы в учебных    целях. Ведь как без такой работы учебный процесс был бы не полный. А как высчитаете что важнее:    пиетет перед телом умершего человека или обучение высококвалифицированного специалиста, на котором в будущем будет лежать бремя    спасения людей?    - сказал Доктор Франкенштейн.

    - Хм. Ну, раскормили вы трех мутантов, а дальше что? -    спросил Иваницикй.

    - Мы обманули наших врагов. Я постарался выторговать нашу безопасность. Я лично пошел к ним и попросил их не трогать нас в обмен на медикаменты.    Много медикаментов, целый фургон.    Я им целый список написал с антибиотиками, витаминами и наркотиками.    Разумеется, они согласились. Я не верю, что они стали бы соблюдать взятые на себя обещания,    но мы их определи. Сначала в фургон мы поставили три клетки с объектами,    а остальное пространство до дверей заставили коробками с дешевыми медикаментами и препаратами. Фургон они сами забрали и перегнали его к себе на территорию.    Все дальнейшее было записано на видеокамеры, установленные на фургоне.

    Тут вмешался доктор Франкенштейн:

    - Нам были нужны результаты эксперимента. Видеосъёмка была оптимальным средством для получения данных о поведенческих реакциях. Мы вам обязательно покажем результат. Я полагаю, что вы сможете оценить их по достоинству.

    - Да. Вы обязательно должны это увидеть. Я ничего подобного не ожидал. Это было просто уникально, - снова стал распаляться доктор Франкенштейн. -     Только представьте себе. Эти уроды собрались все перед фургоном. Каждый из них боялся, что добычу поделят без него. Приперлись даже те, кто склады охранял. Представляете?

    Доктор Франкейштейн заржал утробным басовитым смехом.

    Прерываясь на смешки, он продолжил:

    -    Когда они начали разбирать коробки, то не могли найти нужные им препараты. Они буквально выкидывали коробки пока не добрались до клеток.    Когда запоры клеток оказались разблокированы,    наши объекты выскочили из фургона и устроили кровавую баню среди этих выродков.    Именно кровавую баню.    Мы вырастили идеальных хищников.    Перебив    всех кого успели достать, они продолжили охоту за живыми.    Живая плоть представляет для них намного больший интерес, чем уже умерщвленная. Особо они предпочитают кровь. Один объект погиб. Его подорвал вместе с собой один из преступников. Остальные двое тоже получили много повреждений, но быстро восстановились. У них происходит просто молниеносная регенерация. Фантастические существа.

    - И вы их потом взорвали.

    - Не, зачем. Это же уникальный материал. Мы дезактивировали их транквилизатором. Причем,    все прошло идеально.    Мы забрали оба уцелевших    образца.    Одного пустили на изучение, а второй до сих пор активен.    Территорию даже зачищать не пришлось. Выжившие    скрылись в неизвестном направлении.

    Прогулку по лабораториям на этом закончили.    Иваницкого пригласили на обед. Испытующие насмешливые взгляды со стороны докторов за обедом    он проигнорировал. Все-таки он не доставил им удовольствие. Иваницкий ел с таким же аппетитом, как и они. Если доктора ожидали, что ему кусок в горло не полезет, то они были разочарованы.

    Во время обеда доктор Менгеле постарался объяснить свою позицию:

    -    Я понимаю весь ваш скепсис и готов к негативным оценкам нашей работы. Я прошу вас об одном -    не торопиться с выводами. Мы не пытаемся вас заставить свято    уверовать в наши цели,    но я стараюсь достучаться до вас через понимание. Наша основная цель -    это наделить человека всеми теми уникальными свойствами,    которые присуще этим новым существам. Будущее человечества в новом мире. Я понимаю, что мы здесь выглядим как четыре сумасшедших профессора из комиксов. Не стоит так утрировать. Мы не опереточные злодеи, одержимые жаждой власти. Человечество стоит на грани полного уничтожения, и наша задача -    развить одно из направлений, способствующих выживанию нашего вида. Представьте новую сущность, которая бессмертна и неуязвима. Приручить вирус -    вот наша цель. Но дорога на пути к великому открытию в буквальном смысле слова выложена человеческими трупами. Это цена которую необходимо заплатить. Но это мера вынужденная,    ее нам навязывает окружающая действительность. Я понимаю, что убиваю и мучаю людей. Наши методы заслуживают осуждения. Но для нас это осознанная необходимость.    Я не пытаюсь оправдаться и не снимаю с себя ответственность. Пусть нас судят потомки.

    - А уничтожение военной части – это тоже путь к спасению человечества? – задал мучавший его вопрос Иваницкий.

    - Тут вы неправы. Не мы начали ту бойню. Сначала с землей сравняли весь наш институт. Нас спасло то, что    в этот вечер основная группа ученых и силовиков поехали на помощь Андрею Ивановичу. Конечно, с нашей    стороны существенную роль сыграло и чувство мести. Я отомстил за своих друзей и товарищей. Нас пытались уничтожить варварским методом. Коварно и цинично. Мы ответили, так как смогли.

    Менгеле стал нервничать. Это было заметно по тому, как он держал столовые приборы.

    - И чем же вы так раздосадовали своих кураторов. Они же были в курсе вашей работы.

    - Да. Более того. Первые образцы материала привезли нам именно они. Было несколько исследовательских центов.    Наши кураторы перебрались в часть био-химической защиты. Что касается военного оснащения – этого у них было с избытком. Вы никогда не задумывались, что один из способов борьбы с биологической опасностью, как раз и есть тотальное выжигание территории. Зараженную территорию нарывают «градами» или тактическим ядерными зарядами малой мощности. Вот нас и пытались выжечь. Так что моя совесть здесь спокойна и чиста как слеза младенца.

    -    Так со мной вы так тоже можете поступить.

    - Не говорите ерунды. Вы даже не знаете, где мы находимся. В случае вашего несогласия вам оденут повязку на глаза и вернут в ваш драгоценный накопитель.    Тем более, там уже ваши долговцы уже во всю развернулись. Вы не глупый человек и поймете, что будет, если всех этих зверушек оставить без присмотра. Мои коллеги советовали мне не торопиться с тем, чтобы вас посвящать в основное направление наших исследований. Наберитесь терпения. Уверяю вас, мы не сумасшедшие. Не надо акцентировать внимание на частных моментах. Когда вы увидите основную фазу исследований, вы поймете, на сколько это важно. Завтра. Это будет завтра.

    За весь оставшийся разговор Иваницкому не удалось выудить ничего значимого. Его буквально засыпали какими-то совершенно специфическими терминами.    Доктора за столом успели несколько раз поссориться. Следователь невольно был вовлечен в творческий    процесс к которому не имел никакого отношения.

    После творческого обеда и непродолжительного творческого отдыха его потащили в подземелье, чтобы перевести в новое здание. Тоннель встретил сыростью и крайней неряшливостью. Разнообразный мусор был раскиданы на всем протяжении. Помимо привычных запахов ацетона, сырости и мертвечины доносилась едкая вонь птичьего помета. Если сначала запах помета лишь едва примешивался к общей гамме, то на подходе к пологому пандусы, он стал невыносимым.

    - Честно признайтесь: удивлены увиденным ранее? - торжествующей спросил доктор Моро у Иваницкого.

    - Да не то слово.

    - Тогда приготовьтесь к ещё большему удивлению. Я сейчас показ нашу птицеферму или птичник.

    Против обыкновения они пошли не по удобному подъему, а по неудобной железной винтовой лесенке покрытой остатками зелёной облупившейся краски. Лесенкой весьма активно пользовались. Об этом судили вытертые до белого металла гофрированные    ступени и гладкие перила из металлического прутка.

    Притопав в узком кирпичном стволе шахты по той смой    лестнице Иваницкий первым оказался в широком коридоре.    Похоже, что они поднялись на высоту никак не менее трех этажей. Под ногами лежал металлический пол. Справа были обычные стены и колонны. А вот слева промежутки между колоннами занимали металлические    листы с зарешеченными прорезями окон.

    - Добро пожаловать на нашу птицефабрику. Это бывший гараж. Мы не смогли найти другое подходящее помещение для наших птичек.

    Доктор Моро блаженного улыбался. Было понятно, что учёный в крайнем восторге от созданий, нашедших приют в этом здании. На немой вопрос в глазах следователя, доктор указал рукой на ближайшую прореху в металлической стенке. Она ничем примечательным не отличалась от других, такой же квадратный зарешеченный проем полметра шириной и высотой.

    Когда Иваницкий заглянул в это окно, он тут же отпрянул, увидев громадный жёлтый глаз с чёрным круглым значком. Неподвижный и застывший он заглядывал прямо в душу, стараясь вытянуть из человека всю его суть. Сзади раздался довольный смех. Похоже, что ученым наконец-то удалось смутить невозмутимого следователя.

    Иваницкий выглянул второй раз. Тот страшный глаз располагался чуть ниже галереи, на которой он стоял. Вообще, галерея проходила под само крышей просторного ангара для крупногабаритной техники. Тонкая металлическая перегородка, наспех приляпанная к парапету галереи, отделяла его от загона с невиданным монстрами. Единственное описание, которое приходило на ум при попытках их классифицировать    было - динозавры.

    На него смотрело здоровенная тварь на мощных когтистых лапах, только в высоту эта тварь достигала не менее четырех метров. Могучие ноги толщиной с бревно несли кургузое бочкообразное того с длинными передними трехпалыми лапами. На обратных сторонах голеней торчали здоровенные    шпоры-сабли. Длинную толстую шею венчала громадная голова с зубастыми челюстями, оканчивающимися хищно изогнутым    клювом. Волос или перьев на теле твари не было,    чешуйчатое тело было синюшно-серого оттенка. Скотина напоминала гротескного лысого страуса переростка с головой динозавра.

    - Нравиться? - донесся у него из-за спины голос доктора Моро. – Раньше    это было обычным племенным петухом из курятника. У птиц значительно более быстрый обмен веществ, чем у млекопитающих. Рост объектов после некто трансформации просто невероятный. Они не то, что по дням или часам растут. Они растут по минутам. Прекрасно откармливаются на замороженных ножках Буша. Потрясающий результат, не правда ли?

    Иваницкий заметил ещё одну почти такую же тварь, но отличающуюся по комплекции. При менее высоком    росте она обладала более массивной и вытянутой тушей. При ходьбе она ещё опиралась на передние конечности. В которые ещё угадывалось очертание крыла. Только крыло обзавелось    на месте сгиба тремя толстыми пальцами с загнутыми когтями. Здоровенная голова больше напоминающая громадный башмак распахнулась, открывая титаническую пасть с несколькими рядами острых мелких зубов. По словам Моро – это раньше    была утка. Следующая тварь напоминало зомбо-утку, но отличалась бревнообразной длинной шеей, которая по длине могла соперничать с самим туловищем. Был ещё один гигант. Эта была самая уродливая тварь из присутствующих. В отличается от прочих, она сохранила полноценный клюв, который стал громадным и изогнутым. Зубов там не было, зато Иваницкий стал свидетелем того, как этим самым клювом чудовище    практически пробило ворота. На месте удара осталась глубокая вмятина с покореженными швеллерами рамы ворот. Вышагивал этот убийственный клюв на толстенных слоновьих ногах с растопыренными пальцами. Обладатель клюва был морфом обратившегося голубя. Иваницкий с ужасом подумал, что станет с планетой, если вот такие вот голуби и куры будут ходить по земле. Со слов доктора Моро, бывшие птицы с удовольствием жрали всех, кого могли найти. Если аппетиты морфов других видов были во многом избирательны и предпочитали особой преимущественно своего вида, то прожорливые морфо-куры жрали с одинаковым аппетитом любую плоть. Тварей внизу были по одной. Доктор Моро пояснил, что это первые экземпляры и они раскармливаются со дня начала катастрофы. Откорм требовал слишком большого количества материала, к том уже получившиеся твари были слишком опасны. Для продолжения работы нужны были дополнительные силы и средства, которых у побитого военными коллектива учёных не было. Для уничтожения тех же куро-морфо-завров требовались уже не помповые дробовики и не автоматы. А крупнокалиберные пулеметы или автоматические пушки. Причем требовались довольно таки срочно, так как голодные птички уже начинали ломать гараж, пытаясь выбраться наружу. Здесь Иваницкий опять услышал пассаж о том, как чудесно бы было объединить усилия. Окончание монолога доктора звучало очень интригующие:

    - Слабость нашей группы обманчива. Мы можем за себя постоять.    Работа с материалом открыла для нас нечто большее. Мы уже создали новое биологическое оружие.

    - Хм. Будете своих курозавров на врагов науськивать?

    - То, что вы называете карнозаврами - это всего лишь одна из ветвей исследований. Практическая применимость осложнена невозможностью транспортировки и не управляемостью объектов. Ведь в первую очередь они опасны именно для самого оператора.

    - А как же ваш заряд и транквилизатор?

    - О! Дорогой мой, взрывчатки нужны килограммы, а количество необходимого транквилизатора растёт в арифметической прогрессии пропорционально увеличению массы. Мы ограниченны в ресурсах. Получение столь больших экземпляров имеет исключительно теоретическую значимость. Боевые качества и эффективность их высоки, но размеры их ещё больше.

    Тем временем они спустились в очередной переход, и пошли по гулкой подземной галерее. Подземный ход в конце уперся в овальную металлическую дверь, очень напоминающую корабельную. Это была первая глухая железная дверь, которая встретилась в подземелье. От двери расходился гул. Ничуть не смущаясь, доктор Моро принялся крутить колесо на двери. Запоры металлической    двери масляной лязгнули и дверь слегка поддалась в их сторону, вытолкнутая резиновыми уплотнителями. Все пространство подземелья вокруг людей наполнились басовито гудящим шумом,    свистом и громогласным тарахтением.

    - Не пугайтесь. Этого энергетическая установка. Генераторы. Именно благодаря им у нас есть электричество и горячая вода.

    Поднявшись по выщербленным    бетонным ступеням Иваницкий оказался просторном высоком помещении, которое занимали отопительных котлы размером с грузовик. В помещении было холодно и сыро, а запах ожившей мертвечины просто сбивал с ног. Шум от генераторов здесь был ещё громче, он прорывался из-за стены. К шуму примешивалась еще и вибрация, которая передавалась через пол.

    Обойдя титанические машины они снова оказались у такой же овальной двери, аналогичную той через которую проходили недавно. Следующее помещение оказалось почти пустым. Точнее котлов там не было. Посредине здоровенного ангара стоял приличного вида импортный автотягач Volvo с закрытым зелёным тентом полуприцепом. Сверху на полуприцеп была натянута маскировочная сеть. Само помещение было грязным и убогим, напоминающим руины брошенного металлургического завода. Грязь под ногами, чёрные прокопчённые стены и дырявая металлическая кровля на проржавевших фермах. Грузовик выглядел в этом жутковатом месте несколько неуместно.

    - Впечатляет обстановочка? - спросил доктор Моро. - Здесь раньше уголь для котельной хранился, а потом нам газ провели.

    - Так вы же говорили, что здесь у вас энергоцентр?

    - Ах, вы о шуме? - всплеснул руками доктор. - Энергоустановки стоят в соседнем помещении, а это помещение пустовало.

    Доктор доброжелательно засмеялся. Вдогонку ему захихикали    остальные.

    - Право слово, Владимир Игоревич. Ваша въедливость не    удивляет если судить по вашей профессии. Но я позже смогу удовлетворить ваше любопытство. Вы стоите в помещении с удивительными образцами будущего, а сами целитесь на второстепенных вещах. Право слово - не комильфо.

    Из-за машины появились двое человек в такой же рабочей форме как и у большинства присутствующих на территории научного центра. Щуплый в очках тащил в руках солидного размера блокнот, а второй низкий кривоногий и коренастый мужичок    сложил руки на висящем на шее автомате. Сразу после приветствия доктор Моро попросил их    провести Иваницкого внутрь полуприцепа и показать замечательные результаты их работы. Щуплый пожал плечами и гостеприимно широким жестом пригласил следователя с собой.

    Иваницкий не без опаски зашёл в нестерпимо воняющее пространство под плотным тентом. Вдоль бортов по обеим сторонам фургона стояли громадные кассеты, заполненные металлическими клетками. В каждой из ячеек находилось по одной твари. Разнообразие поражало. Самые мелкие были размером с крупную крысу, а самые крупные достигали размера средней собаки.

    - Что это? - спросил Иваницкий.

    - Это биологическое оружие массового поражения. Здесь более сотни мелких тварей. Это, как вы догадались наши морфо-куры и морфо-крысы. Зажатые в таком маленьком объёме, они не растут, но зато мутируют в пределах заданного размера, наращивая боевые    навыки. Каждая клетка вынимается, объект можно кормить и    тренировать.

    - А зачем    их здесь держать.

    - Это оружие. Но мы его ещё не использовали. Достаточно внутри машины открыть двери клеток, как вся эта орда вырвался на волю и начнёт уничтожать любой живой организм, который окажется в их досягаемости.

    Иваницкий был поражен ещё более чем при    виде некро-морфо-куро-завров. Он представил себе как эта толпа мертвых тварей будет атаковать их накопитель. Из рассказов команд по эвакуации он прекрасно знал, как быстро могут двигаться такие твари. Даже из спора ученых, когда они говорили о    скорости крысы в лабиринте, можно было сделать вывод насколько сложно будет ее подстрелить.     Если в того же курозавра можно было попасть из пулемета или гранатомета,    то от такой опасной мелочи спасения не будет.    Этим тварям достаточно укусить человека один единственный раз,    после этого защищаться нужно будет уже от укушенного, пусть даже он погибнет через час или через три часа,    но судьба раненного    решена.     Такая тварь с легкостью пролезет в небольшую дырку или прореху в заборе.

    - А как же вы их контролировать будете? – спросил следователь.

    - Вот с этим оказия получилась. Незадача, так сказать. Их остается только взрывать. С другой стороны вырастить такую мелочь не так уж и сложно. Одноразовые так сказать.

    Иваницкий ходил между клетками, разглядывая беснующихся голодных тварей, которые почувствовали живую плоть. Мелке уродцы кидались на стены клеток грызли решетки, просовывали мелкие лапки наружу.    В полутьме казалось, что стена обзавелась кучей уродливых отростков, хаотично    бьющихся     в неистовой злобе.

    Володя едва успел убрать голову, как перед его глазами высунулся на добрых полметра костяной белый штык с зазубренными краями. Щуплый резко схватил его плече и дернул назад. Он чуть не упал. Его разозлил столь беспардонный рывок в то время, когда он уже увернулся от опасности. Он матюгнулся.

    - Осторожнее пожалуйста! -    щуплый встревоженно глядел ему в глаза.

    - Что осторожнее? Я уже увидел.

    - Нет. Я не про бивень вам говорю.

    Щуплый потянул вперед руку в толстой перчатке затянутой переплетенными металлическими кольцами. Точно также из клетки высунулся костяной штык, который учёный обозвал бивнем. Но казалось, что щуплый даже не заметил его. Медленное движение вперед остановил звонкий щелчок. Тонкое длинное щупальце выстрелило из другой клетки и обвилось вокруг протянутых пальцев. Потом прозвучали еще три щелчка, и уже четыре щупальца тянули перчатку в сторону клеток. Щуплый заметно прилагая    усилия,    вырвал руку из плена.

    - Что это за хрень?

    - Мы смогли спровоцировать несколько подобных мутаций. Две крысы отрастили хвосты, а две отрастили языки для захвата добычи. Каждый из приобретенных органов является уникальным. Самое интересное, что крючки для захвата и стрекательные клетки, начинённые трупным ядом    появились у всех четырех особей. А бивень – это переродившийся клюв. Мутация вполне рядовая, но в конкретном случае он гипертрофирована.

    Щуплый имел такой вид, как будто он оказался на олимпийском пьедестале.    Ему только олимпийской медали и лаврового венка на голове не хватало. Володя с кислым    выражением лица порадовался за него:

    - О! Да что вы говорите! Неужели    вы смогли это сделать?

    Щуплый зарделся как молодая    монашка, услышавшая пикантный комплемент в свой адрес.

    Иваницкого уже тащили за рукав из фургона. Доктор Моро буквально источал ревность.

    - Не стоит этому уделять такое внимание, это аналогично студенческой курсовой работе.    Научная значимость минимальна. Просто научный фокус. Пойдемте же. Здесь не совсем безопасно.

    Иваницкий увидел, как у щуплого бешено заблестели глаза и начали раздуваться ноздри. Он просто пылал гневом,    но открыто выступить против начальника не смог.

    Доктор Моро тащил Иваницкого прочь от своего подчиненного.    Похоже, его задело, что Иваницкий так вяло реагировал на все    его достижения,    показанные до этого самого момента, а,    увидев работу какого то щуплого, выразил свое восхищение. Иваницкий даже не попытался сгладить ситуацию:

    - Позвольте выразить свое восхищение вашей педагогической работой.    Я тоже считаю воспитание смены устаревшему составу важным условием прогресса науки.

    Теперь щуплый и его начальник     большетелый доктор Моро    поменялись местми. Моро побледнел,    а юное сорокалетнее щуплое    создание    расцвело радугой положительных эмоций. Дабы погасить    нарождающийся конфликт, доктор Менгеле утащил Иваницкого в котельную.

    - Вы же хотели посмотреть наше энергетическое хозяйство, Владимир Игоревич? Я смогу удовлетворить ваше любопытство, -    промел ему на ухо доктор Менгеле.

    Они вышли из старой котельной    через большие двустворчатые двери внутрь нового просторного помещения наполненного грохотом и вибрацией. На мощных фундаментах стояли очень большие установки. Две из четырех установок работали, грохоча и передавая вибрацию всем окружающим предметам.

    Менгеле наклонился к уху следователя и прокричал сквозь грохот:

    - Они запитаны от емкостей с соляркой и газгольдеров.     Газ мы экономим, поэтому сейчас они работают на солярке.

    Он указал в сторону второй двери.

    Они вышли из грохота и шума на свежий воздух. Снаружи пристройка к котельной, вмещающая ультрасовременные генераторы, выглядела вполне современно.    Металлические панели внешней обшивки еще не успели поблекнуть под солнцем и ненастьем.

    - Вот видите.    В свое время было принято очень правильное решение -    построить энергоцентр,    обеспечивающий    полную автономность института. Сейчас это оказалось как раз кстати.

    - Так ведь топливо закончится. Что тогда будете делать?

    - Мы работаем над этим. Отапливать здания пока не требуется. Вырабатываемого тепла вполне хватает для поддержания нужной температуры. Затраты электричества сведены к необходимому минимуму. Есть вариант с ветрогенераторами. Тем более мы знаем, где их можно добыть.    Но мы сами не готовы этим заниматься. Мы можем делиться информацией и нашими разработками в обмен на то, что все хозяйственные вопросы и обеспечение безопасности возьмет на себя кто либо еще. Нам есть чем поделиться. Не так ли, Владимир Игоревич?

    Иваницкий тем временем разглядывал пару громадных цилиндрических емкостей с соляркой и новенькие оранжевые газгольдеры, размещенные рядом с ними. То, что от него требовалась поддержка, он не сомневался. Беспокоил его другой вопрос. Его до сих пор не познакомили с силовиками этих исследователей. Он видел людей с автоматами и другим боевым оружием. На въездах в отельный комплекс и ветеринарный институт он видел настоящие блок посты, если их усилить бронетехникой или артиллерией, то они смогут дать вполне серьезный отпор. Но за все время нахождения здесь он общался только с учеными, врачами и Галиной. На этот    вопрос он так и не получил ответа. Если он спрашивал о чем-то подобном, то ученые делали вид, что не слышали его или сразу переводили разговор на другую тему.

    Владимир не стал отвечать на вопрос Менгеле.

    Дальше ему зачем-то показали пульт управления энергоцентром. Он располагался практически у самого выхода в неком подобии контейнера с большим панарамным окном и троным остеклением, чтобы защитить сотрудников от шума.     Седой крепкий мужчина и юнец затюканного вида сидели за обширным пультом и пялились на мониторы. Иваницкий так и не понял, для чего была устроена эта демонстрация. Скорее всего, доктор Моро пытался похвастаться перед ним хозяйством своего института.

    Экскурсию закончил доктор безликий. Он как бультерьер впился в Иваницкого. Он, во чтобы то не стало,    хотел    сделать из следователя абсолютно здорового человека. Казалось, что он одержим этой идеей. Врачеватель утащил Иваницкого обратно в отельный комплекс,    где подверг усиленному лечению. Как бы там ни было, но Володя был благодарен этому среднему человеку за его самоотверженность и преданность своей профессии по спасению людей.

    После завершающей процедуры его встретила Галина. Образ амазонки или охотницы в это раз дополняли патронташ и охотничья вертикалка.

    - Здравствуйте, Владимир Игоревич, - приветствовала она его и сразу же исправилась: - Здравствуй. Как сегодня твое самочувствие?

    - Я теперь вообще как новый. Грех жаловаться. А ты где пропадала? Похоже по лесам да болотам охотилась.

    Галина рассмеялась легким заразительным смехом.

    - Можно и так сказать.    Я сегодня на элеватор ездила. Мы там голубей отстреливаем для кормежки объекта.

    - Видел я ваш птичник. Их не кормить, их уничтожать пора.

    - Уже успели ужасы свои показать, -    нахмурилась Галина. – Наше дело маленькое. Это они у нас головой должны думать. Хотя уже несколько человек пострадали. Они вам уже людских морфов и вампиров показывали?

    - Нет еще. Крыс, собак и курозавров. Еще котельную показали.

    - О, батюшки святы! А зачем они    тебе    котельную то показывали? Они еще и там что-нибудь творить собираются.

    - У них в амбаре для угля машина стоит,    забитая клетками в которых мутанты крыс и кур.

    Галина обреченно вздохнула и села на веселенько раскрашенную скамейку рядом с Иваницким.

    - Когда они в толк возьмут, что так доиграться можно. Ведь не справятся, не смогут удержать заразу. Они в тварей своих, как в конструктор детский играют.    То ногу отрежут, то кишки все вытащат. Мне доводилось нескольких тварей добивать. Они все опаснее и опаснее тварей делают. Курозавров тех же самых теперь только вместе с гаражом подорвать осталось. Они же могут по кирпичику все стены разобрать.    Хорошо, что пока тупые.    Если их выпускать начнут и тренировать, то обратно уже не загонять. Морфы умнеют необыкновенно быстро.    А если не смог удержать под контролем такую тварь, то с десяток сотен человек из живых можно сразу в покойники записывать.

    - Так они вроде взрывчаткой их начиняют для безопасности.

    - Не взрывчаткой, а термическим зарядом. Если передатчик не сработает,    тогда что делать? Транквилизатор после третьей дозы на них вообще действовать перестает. Привыкают они к нему как наркоманы. Доза растет в прогрессии. Один такой недавно у нас тут сбежал,    так его чудом убить успели. Я как раз и убила. Решила для себя сезон охоты открыть. Птица возвращаться стала. Так это урод на мой пикет как раз и выскочил. Хорошо, что успела патрон поменять с дробового на патрон с пулей,    пока он меня не заметил. Я ему с двадцати пяти    метров в спину выстрелила и позвоночник перебила. На мертвяков это тоже действует. Я его в упор добивала. Фактически голову отстрелить пришлось.    Так представляешь, что обнаружили при вскрытии?! Он модули внутри себя растворят начал. Это уже никто объяснить не смог.    Теперь если два раза    тварь    использовали, то на третий раз просто запускают термический заряд.

    - Ты в человека стреляла?

    - Не совсем. Это морф был человеческий. На бабуина большого похож, только без хвоста и шерсти. Человеческие морфы самые опасные.    Знаешь что? Давай мы с тобой сегодня вечер вместе проведем, а то кажется, что я с мужиком нормальным сто лет назад общалась.

    Следователь немного оторопел от такой резкой перемены в разговоре. К Галине он испытывал искреннюю симпатию как к человеку. А тут такой весьма откровенный намек от нее самой. Есть кончено мужчины, которые предпочитают вот таких сильных и уверенных в себе валькирий или диких амазонок. Есть те, кто любит женщин в возрасте, а есть любители женщин с оружием. Ни к одной из подобных категорий Иваницкий не относился. Его предпочтения были вполне тривиальны и предсказуемы. Он любил молодых сексапильных хохотушек не особо обременённых строгой моралью и энштейновским умом. Он вообще был против сложностей в личных отношениях. Все должно быть легко и приятно.

    Галина снова засмеялась.

    - Вы господин капитан можете не переживать за свою целкость. Покушаться не буду. У меня и муж есть. Просто составьте мне компанию, а то я так устала от всех этих рож вокруг.

    Последние слова она сказала даже с каким-то одиноким отчаянием. Наверное, так может говорить русский эмигрант застрявший в далеком зарубежье и мечтающий вернуться на родные посконные просторы, чтобы нюхать навоз и пить вонючий самогон под гитарные переливы кабацкого лабуха.

    - Я думал ты с ними работаешь?

    - Конечно с ними. А с кем мне еще быть? Все равно ненавижу их. Надоели до коликов в печенке. Живут в своем ненормальном мире. Ничего кроме работы своей не видят.

    Она взяла его под руку, и они пошагали по аккуратной дорожке, посыпанной песком.

    - А кто ту    всем хозяйством занимается? Сразу в глаза бросается, что все очень ухожено. Я просто представил сколько на это сил и времени нужно.

    - Здесь все просто. Когда отельно-оздоровительный комплекс бандиты захватили, то сразу все замы генерального и главный инженер убежали спасаться к Андрею Ивановичу. Они с семьями здесь, им деваться некуда, а остальные разбежались кто куда.    До катастрофы они конфликтовали с институтом. Запах навоза им не нравился,    а после катастрофы стразу друзьями стали.    Рядовой персонал и рабочих у вас    в накопителе набираем. Местный главный инженер туда человека отправил, который вербовкой занимается и нас информацией снабжает. Еще силовики есть.

    - Так    мне говорили, что у вас война получилась.

    - Все правильно говорили. Только силовики разные были. Кураторы наши из Москвы в военную часть перебрались какую-то особенную. Сначала они с нами душа в душу общались, а потом даже не знаю что случилось.    Шеф весь бледный приехал и весь институт к срочной эвакуации стал готовить. Спешка и суматоха жуткие были. Основное оборудование перевезли, но большинство рабочего материала сложно перевозить было.    Мы его на самый последний момент оставили. А ночью по нам стрельбу из пушек устроили. Долбали так, что земля вокруг ходуном ходила. Только наш Паве Игнатевич не так прост оказался. Он как раз к началу обстрела успел к части три образца привезти. Они там всех и перерезали, как волки стадо овец. Когда там паника началась, артиллеристов и тех, кто добивать нас был должен,    их командиры    обратно отозвали. Так и этих тоже в темноте мутанты наши перебили.

    - Мне немного другое рассказывали, -    перебил ее Иваницкий.

    Его больше всего интересовало, кто их сейчас защищает кроме самодельных монстров.

    - Может быть, -    спокойно согласилась валькирия. – Мне не докладывают. Научная среда специфическая. Интриги, зависть и каждый себя великим считает. Все светила наши на людях в десна    целуются, а на самом деле готовы друг другу глотки перегрызть.

    - Это я заметил. И что,    всех военный те самые морфы перебили.

    - Не знаю. Наверное, так. Наши силовики туда ездили, хотели технику оттуда пригнать. Только там все уничтожено было. Громадные воронки по всей территории и руины зданий. Ни одного трупа там не нашли.

    - А разве эти силовики не от кураторов.

    - Нет. По большей части это друзья или знакомые наших светил ученых.    Собрали на территории команду из отставников преимущественно. Вооружили их за счет наших складов. Оружия много и оно старое, но зато патронов на третью мировую войну хватит.

    - Так подожди. Я и молодых ребят видел, и автоматы у них новенькие. И даже подствольники у некоторых имеются.

    - Так это уже силовики с собой новых военных притащили. Сейчас у них только и разговоров о том, чтобы броней разжиться. Оружие у них только стрелковое. А им танки и авиацию подавай. Пригнали они откуда-то танк такой небольшой на гусеницах,    но его до сих пор чинят, и снарядов для пушки нет.

    - Понятно. Значит от меня они броню ждут.

    - Поддержки от тебя ждут. Когда тебя контуженного в лесу подобрали,    то значения этому особого не придали. А вот когда выяснили кто ты такой,    то они тобой заинтересовались. Павел Игнатьевич верит в тебя как во всех святых.    Он не сомневается, что ты его поддержишь. Наверное,    знает о тебе что-то особенное. Он мужчина очень умный, прозорливый и хитрый. Меня тоже к тебе сегодня отрядили, чтобы вербовкой заниматься.

    - Плохая из тебя шпионка. Все выложила, еще и получаса не прошло.

    Иваницкому нравилась эта бесхитростность и откровенность Галины. По-своему он ее тоже использовал. Так что ее роль агента была вполне просительной.

    Он опять засмеялась.

    - А я не хочу быть шпионкой. Пусть сами в свои игры играют, а я сама по себе.

    Неожиданно она обняла его шею и впилась горячим поцелуем в его губы. Это произошло вполне естественно    и как бы само собой. Володя ответил ей на ласку. Ее пальцы нырнули ему в волосы. Он обхватил правой рукой ее за талию, а его левая ладонь сама скользнула ей под мешковатый свитер и майку.    Пальцы наткнулись на, стягивающий грудь, спортивный топик,    но трикотажная синтетика, ничуть не сопротивляясь, пустила его дальше. Грудь оказалась не мягкой и дряблой, а вполне молодой и упругой.    Если судить по груди,    то ее хозяйке было максимум лет девятнадцать.

    Галя застонала и прижала его лицо к своей шее. Следователь не опустился до банальных поцелуев, а начал захватывать и мять губами бархатистую кожу. Было все до одури    приятно и просто, как раз именно так как он любил. Правая рука скользнула под тугой брючный ремень и сильно сжала ягодицу. Галя подалась навстречу этому движению так, что болезненно прижала широким офицерским ремнем туго прижатое к ее пояснице    предплечье. Они уже забыли обо всем на свете.    Страстные поцелуи и объятия, нежные покусывания и жаркий шёпот превратились в тот занавес, который отгородил их от всего прочего мира. Володя резкими нетерпеливыми рывками расстегнул мешающий ремень и, оторвав попутно пуговицу, запустил руку под резинку трусиков. Ладонь прошлась по полянке курчавых волос и впилась в нежное горячее естество женщины. Ее    пальцы мгновенно сжались и рванули волосы на голове, причинив ему сладкую томительную боль, а короткие ногти вонзились в спину как раз под лопаткой.

    - Пойдем, пойдем скорее ко мне,    - срывающимся голосом шептала она ему в ухо.

    Галя отстранилась и показала куда-то в сторону высоких сосен за зеленой изгородью из разросшейся туи. Володя шагнул прямо на Галину и, подхватив женщину под ягодицы,    понес на руках как раз в сторону тех самых сосен. Она обвила ногами    его спину    и обхватила руками шею.    Прорвавшись, таким образом, сквозь заросли он оказался перед неожиданным препятствием. Глубокий ручей тек через территорию прихотливыми изгибами. Но сейчас это казалось такой мелочью. Он перенес Галю чрез неспешное течение воды    на руках, бредя по отсыпанному щебенкой дну.    Глубина доходила до середины его бедра и женщина слегка взвизгнула, когда зачерпнула в обувь воду.

    На другой стороне ручья    под соснами стоял небольшой аккуратный домик с такой же бревенчатой банькой рядом и    открытой беседкой. Баня стояла на берегу ручья и от берега до бани вальяжно раскинулся    деревянный настил с удобным спуском в воду. Иваницкий с Галей на руках поднялся по деревянным ступенькам и    направился сразу к домику.

    Дверь оказалась не заперта. В уютном теплом полумраке чувствовался легкий запах дыма и кофейный аромат. Первый этаж домика условно разделялся на две половины. Сразу после входной двери -     комната    с камином и большим столом. Вторая половина отгораживалась аркой с занавесью из мелких деревянных шариков на длинных нитях. Они так забавно зашелестели, когда парочка прошла сквозь них. Словно сухой горох просыпали    на деревянный пол.

    Большая двуспальная кровать приняла в свои уютные объятия хозяйку и ее гостя. Скинув одежду, они нырнули под теплое одеяло и слились в единое существо, полное животной похоти. Хотя невозможно было    свести к простой физиологии то, что между ними происходило. Но и любовью это не было. Они нуждались друг в друге. Это может понять только тот, кто оказывался в действительно критической ситуации, когда ты постоянно ждешь смерти, которая должна прийти рано или поздно. Отношения тогда развиваются стремительно. Люди отбрасывают всевозможные социальные штампы или условности. Из человека порывается то настоящее и откровенное чем он является. Даже обычная человеческая симпатия становится там    нечто большим, чем в мирной жизни.

    Мокрые и уставшие они лежали, тесно прижавшись и обнимая друг друга.    За окном стемнело и в домике стало заметно свежее.

    - Окно нужно закрыть.    Я перед уходом его приоткрыла. Камин чадит, трубу нужно почистить, -    как бы извиняясь, сказала Галя.

    Иваницкий впервые понял, какой у нее приятный и мелодичный голос. До этого момента он этого не замечал. Она встала и без тени смущения совершенного голая исчезла за стрекочущей занавесью.

    - Ты голодный. У меня мясо и сыр есть. Я еще кофе могу приготовить, -    послушалось из-за колышущихся нитей с шариками.

    Сквозь мельтешащую кисею показался неровный пляшущий свет от свечи.

    - Нет.    Я кофе на ночь не буду, а вот перекусить не мешает.

    Володя поднялся с кровати, накинул покрывало, как римскую тогу, и вышел следом за амазонкой. На столе уже горели три свечи в подсвечнике и еще одна свеча горела в небольшом выгороженном пространстве за резной перегородкой, где находилась маленькая кухонька.

    Галя стояла спиной и сквозь сетку из резных деревянных планок была видна вся она от макушки до пяток.    У женщины была великолепная атлетичная фигура. Несколько широковатая в бедрах, но вполне приятная и крепкая. Никакого намека на регулярный фитнес или солярий,    просто    генетика, регулярная физическая нагрузка и здоровый образ жизни читался по ней также хорошо как и запись в паспорте. Вьющиеся густые волосы слегка взлохмаченной гривой спускались    по спине чуть ниже лопаток.

    Иваницкий уселся за стол и понял, что действительно голоден. Галя появилась с двумя мисками в руках. В одной, крупными ломтями были нарезаны твёрдый сыр и холодная телятина, а в другой - поломаный кусками хлеб. В другой руке она несла две кружки с ароматным теплым чаем из трав.

    - Я из термоса налила. Он не горячий, но если хочешь, то я воду вскипячу, -    озаботилась хозяйка. – А чего    это ты укутался. Замерз?

    - Нет. Просто так. А греть не надо, я слишком горячий чай не люблю. Вкуса никакого.

    - М-м-м. Неужели меня стесняешься?

    Галя положила на деревянную лавку большое махровое полотенце с вешалки и уселась на него.

    Владимир продолжал разглядывать ее.    Она явно не рожала. Никаких растяжек на животе, да и нежно-розовые девичьи соски говорили о том, что она никогда не кормила грудью ребенка. Галя уплетала простую снедь с не меньшим аппетитом, чем Иваницкий.

    «Вот такое вот средство от сала лишнего на боках.    Бегайте девоньки по пересеченной местности с ружьишком и погань всякую отстреливайте. До седых волос как нимфы будете.» -    подумал Иваницкий.

    - Удивлен? – Галя лукаво посмотрела на него.

    - Чем?

    - Не хорошо отвечать вопросом на вопрос. Не вежливо.

    - Да я и не задумывался даже.

    - Опять врешь. Можешь из себя джентльмена не разыгрывать. Мне в среднем сорок лет дают. Выгляжу я так. А на самом деле мне всего двадцать семь.

    Иваницкий действительно удивился. Дело было даже не во внешности. Фигура вполне соответствовала возрасту, а о физической форме вообще можно было не говорить. Только лицо и руки выглядели значительно старше. Но дело даже не в этом.    Весь ее вид говорил о том, что она умудренная годами зрелая женщина, а никак не заводная молодая бабенка. Манера поведения, голос, жесты и выражение легкой усталости в глазах, все вместе упорно кричало о том, что ей именно сорок.

    - Я думал больше.

    - Вот теперь верю, - улыбнулась она.    – Ты не смущайся. Я привыкла.

    «Может у нее горе было какое-нибудь?» - подумал Иваницкий. Это было более вероятное предположение.

    - Север старит людей быстро. Тяжелые климатические условия. Ночь и день полярные. Жизнь тяжелая.

    - А я думал,    что люди в холодном климате    дольше живут и выглядят моложе.

    - Ты человека с селедкой свежемороженой не путай. Это если зомби в холодильник положить, то он наверняка сохраниться. А у человека постоянная температура тела. А на ее поддержание энергии больше уходит, когда холодно.    От этого и обмен веществ совсем другой. Организм постоянно на высоких оборотах работает. Но это один из факторов. На севере вообще тяжело жить.

    - Вот оно как.

    - Да так. Я в Дудинке родилась. Есть такой город низовьях Енисея. Это недалеко от Норильска. Я оттуда специально в Питер учиться уехала по направлению от нашего порта. Родители помогли. Я на морского эколога училась. Я хотела на южном море жить, где тепло и цветов много. Тянула изо всех сил, чтобы вырваться на юг. Только север – это, наверное, судьба такая.    Меня с третьего курса по экспедициям таскать стали и опять: льды, снег, холод. Но зато шанс вырваться появился. Группа в которую я попала гранты иностранные получала. Платили очень хорошо, так я дура решила денег накопить и к черному морю свалить. Только не срослось. Я за все эти годы от Мурманска до Чукотки все побережье облазила с малахольными этими. А последний год еще и нас изучать стали.

    Она красноречиво кивнула на дверь:

    - Вся вот эта братия нас в своих свинок морских превратила. Изучали в естественных условиях так сказать. Препараты какие-то на нас испытывали. Платили тоже хорошо. Военка они. Денег на них не жалели.

    Галя встала и взяла с каминной полки пепельницу с зажигалкой и пачку сигарет.    Она закурила как мужик, кроткими сильными затяжками.    Кончик сигареты вспыхивал ярким оранжевым огоньком. Дым ленивыми белесыми струйками тянулся к потолку, растворяясь на фоне гладко оструганных досок и балок.

    - Я сюда за неделю до всего этого кошмара приехала. Диспансеризация так сказать.

    - Жалеешь?

    - Еще спрашиваешь! У нас там минус двадцать сейчас, наверное. Зомби вымерзать должны. Вода в тканях замерзнет и делай с ним, что хочешь. Можешь распилить или в строганину порезать. Безопасно там. Или лучше сказать, что проблем за полярным кругом    намного меньше чем здесь.

    - Ты это точно знаешь?

    - Забери меня отсюда.

    - В заполярье что ли?

    - Нет. Забери с собой. Ты не думай, я без претензий. Если жена у тебя или…

    -    Нет у меня жены. И девушки тоже нет. У меня есть Долг, которому я служу.

    - Я тоже твоему долгу служить готова.    Мне про ваш долг рассказывали. На всех очень сильное впечатление произвело. Говорили, что новая сила нарождается. А я этому внимания не придала.    И ты сначала впечатления не произвёл, когда тебя из леса привезли. А вот когда тебя в пижаме больничной увидела, после того как ты очнулся и вниз спустился, то    веришь или нет, у меня аж поджилки затряслись. Какая сила и уверенность от тебя идет. Ты цельный и настоящий, а тут все больше людишки жадные, трусливые и с гнилой душонкой. А за тобой можно действительно и в огонь, и в воду. Я мало встречала таких людей. Ты настоящий.

    - А как же    эти твои? – кивнул Иваницкий в сторону двери, следуя ее примеру.

    - Они мне никто. Конечно, они сейчас очень правильные вещи делают, но воротит меня от этой шайки интеллигентной    сволочи.    Пусть что хотят о себе думают, слабые они.     Еще недельки три-четыре и сама подамся куда глаза глядят. Можешь меня взять с собой?

    - Возьму, если так хочется.

    - Зря ерничаешь. Действительно хочется. Любую бабу к сильному мужику тянет. Но это другое. Я верю тебе. Я же тебе верная как собака теперь буду.

    Для Иваницкого оказались неожиданностью и сам разговор, и    этот внезапный любовный адюльтер. Он потер ладонями лицо.

    - А давай я камин растоплю, -    сверкнув глазами, сказала его новая поклонница и весло подмигнула.

    Она взяла с каминной полки широкий большой нож и, присев на корточки,    принялась откалывать щепки от лежащего там полена. Огонь она развела умело и быстро. Языки оранжевого пламени побежали по тонким полупрозрачным щепкам, облизывая паленья. Яркими всполохами    загорелась смоляная живица на коре,    от чего дом сразу наполнился приятным запахом смоляного дымка.

    Галя села на пятки,    сложив    руки на коленях. Наверное, так в стародавние времена коротали ночи валькирии у костров внутри ритуальных пещер. Она была сейчас очень красива и органична. Иваницкий стал понимать мужчин, которые предпочитают воинственные образы женской красоты.

    Галя поднялась во весь рост и воткнула    клинок в декоративный щит, висящий над камином. Володя только сейчас обратил внимание на то, что над камином висит целая коллекция холодного оружия. Топоры, шпаги, секиры, короткий римский меч.

    - Ох ты! -    восхитился Иваницкий. -    Это все твое?

    Галя хмыкнула:

    - Когда бы я успела обзавестись таким арсеналом. Бутафория все это,    и к стенке привинчено так, что не оторвешь. Здесь только один клинок мой.

    Она вернулась в ту половину, где была кровать и принесла оттуда морской кортик в черных ножнах с помутневшей латунной окантовкой. Она протянула оружие следователю. Рукоять легла в ладонь привычно и ухватисто.     Иваницкий нажал кнопку и вытащил клинок из ножен. Это не было декоративной поделкой. Он держал в руках творение настоящего мастера. Простота в убранстве и отсутствие украшений с лихвой замещалось безупречным качеством и настоящей дамасской сталью, из которой был сделан клинок.    Четырехгранное ромбовидного сечения лезвие вырастало из костяной рукояти с навершием, напоминающим    корабельную рынду. Это, несомненно, была слоновья кость, и сама покрытая сетью маленьких трещинок рукоять изначально была сделана под руку конкретного человека.    И еще    была в кортике    некоторая    особенность – от него веяло холодным голодом и смертью.    Врятли какой-нибудь еще нож сможет вызвать такую эмоцию.

    - Дарю, - Галина в царственном жесте развела руки. – Во время последней экспедиции подобрала. На зимовье полярников наткуналь. Самое позднее в начале двадцатого века там замерзли. Людей похоронили, найденные бумаги    в архив отправили,    а мне вот кортик достался.

    - Спасибо. Подарок дорогого стоит.

    Володя снова посмотрел на женщину. Ее нагота уже не выглядела ни провоцирующее, ни эротично. Она была просто красивой. Он взял ее за руку и снова утащил в постель. Клинок остался лежать на столе.

    Глава 13 Подопытные

    Время    для Смуглянки слились в невнятную кашу, которую условно делила на какие-то совершенно неодинаковые промежутки кормёжка,    перевязки и всякие медицинские процедуры: капельницы, уколы, таблетки и микстурки. Сначала он пытался как-то фиксировать время, но после первого же сна он уже не ориентировался,    как долго здесь находится. Окружающая обстановка совершенно давила неким обезоруживающим безразличием, медленно и неуклонно погружая в апатию, а может их таблетками какими-то потчевали? Смуглянка упорно и фанатично делал изматывающую зарядку, на сколько ему позволяла раненное плечо и общее состояние.    Он отжимался от стены на одной руке,    приседал, выпрыгивал, делал    наклоны и выполнял упражнения на пресс до тех пор пока силы не оставляли его. Излюбленными стали упражнения на гибкость и растяжку. Они не так изматывали, но зато существенно улучшали общее состояние. Еще Николай превратил в настоящий ритуал гигиенические процедуры. Он    мылся часто и старательно, как перед смертельным боем,    вычищал уши и пупок, чистил пальцами зубы старательно вычищал    у себя под ногтями на руках и ногах.

    Вампир подкалывал его из своей клетки, утверждая, что олимпийцем ему все равно не стать и моделью быть поздновато    - ничего он    не успеет. Ну как этому олигофрену было объяснить, что делалось это не для сдачи нормативов ГТО, а для того,     чтобы за считанные недели не превратиться в овощ. В этих    занятиях он находил глубокий    смысл и зацепку, чтобы не провалиться в состояние полной апатии. Опасность такого состояния он понимал. Николай неоднократно видел, как люди с потухшими глазами постепенно превращаются во всеми презираемых лагерных чушков.

    Жизнь научила его, что от помешательства и деградации в самых критических ситуациях спасает именно осмысленная старательная деятельность. Пусть самая незначительная, но регулярная и тщательная. Даже в карцере, где и повернуться было сложно, он делал статические упражнения на силу и по    памяти громки и вслух читал немногие стихи, которые помнил еще со школьных времен. Еще он молился, придумывая все новые и новые молитвы. Кроме того, его поддерживала ненависть, но    спасительная злоба сильно изматывала.

    Вампир и святоша    находили зацепку в другом. Они постоянно сходились в словесных баталиях, стремясь одолеть в споре позицию противника. Споры оказались вполне интересными и насыщенными. Оба спорщика    оказались весьма начитанными и не глупыми людьми. Они сами не понимали -    насколько они были похожи. Оба выросли в неполных семьях, оба были аутсайдерами в школе, оба зачитывались книгами, мечтали быть сильными и мучились от одиночества. Оба пережили в жизни роковые, но смешно выглядящие со стороны разочарования. Переломный момент в жизни каждого предсказуемо начался с девушки.

    Святоша звали нареченным духовным именем Давид,    а в прошлом -    Арсений.    Когда-то давным-давно в прошлой жизни святоша гулял в одиночестве по    парку недалеко от дома. Там он наткнулся на сборище молодых христиан.    Сначала он безразлично отнесся к довольно таки большой молодёжной компании, но одна из участниц непонятного сборища его заинтересовала. Она была очень красивой. Арсений выяснил, что это сборище    общины христианской молодёжи, которая тусовалась вокруг американского пастора-проповедника.

    Он выразил некое подобие интереса и подошел к той самой красавице, не рассчитывая на особый    успех.    Постоять рядом с ней и помечтать о несбыточном -    это и было его конечной целью на тот момент.    Но девушка подошла к нему сама и заговорила первой. Она начала расспрашивать о нем самом, о его жизни и интересах. Будущий святоша очень смутился и окончательно влюбился в неё.

    На следующее сборище молодых христиан он летел как на крыльях. В активную жизнь общины он влез полностью и без остатка. Все свое свободное время Арсений проводил именно там, рядом с ней. Они держались за руки, когда образовывали молитвенный круг. Она ему всегда так радовались. Святоша был счастлив. Здесь ему все были рады. Он расстался с одиночеством -    это было настоящим подарком. Буквально через месяц он поехал в христианский лагерь в Анапу, потом была миссия в Омск и Тюмень. За всеми подвигами во имя Всевышнего он забросил учёбу и общение с матерью. Неожиданно у него началась другая жизнь, где он был нужен и востребован.

    Разочарование наступило через полтора года. К своему изумлению он обнаружил, что собор средств на деятельность миссии стоит для лидеров на первом месте, а все остальное на семьдесят пятом. К тому же, они попирали те самые идеалы, которые проповедовали. Красивая девушка, ради которой он пришёл в этот вертеп греха, вела активную половую жизнь с самим пастором и другими лидерами общины.

    Сам пастор оказался приверженцем садомазохистских удовольствий. Проще говоря, юный адепт самолично застукал    пастора    в самый    пикантный момент, когда тот    голый был привязан к скамейке, обшитой чёрным кожзаменителем. Конечно, на следующий день пастор именно для него провёл лекцию об укрощении плоти и претерплении страданий, но с укрощением плоти никак не вязалась та самая красавица с хлыстом    и деревянным членом в руках.    В это момент девушка    была одета только    в высокие сапоги на длинных шпильках и блестящий черный    корсет.

    Увиденное не пошатнуло веру юного христианина в Бога, но абсолютно разуверило в своих лидерах.    В другой ситуации быть может, Арсений проглотил бы обиду и ушел молча, но не в этот раз. Слишком много раз его унижали    и слишком много раз ему приходилось поступаться своим личным достоинством. Они обманули ни его, они обманули Бога. Он решил уничтожить этих уродов.

    Багажа знаний и умений, которые Арсений    получил в институте ему хватило для того, чтобы ночью забраться в миссию и взломать лэптоп пастора, а затем    перекачать себе всю информацию с жёсткого диска. Ради этого ночного мероприятия со взломом он пролежал на крыше под дождем в течении трёх часов, после чего смог через, специально оставленной открытой, фрамугу забраться в кабинет миссии и похитить информацию.

    Несостоявшийся помощник пастора не знал,    что с этим делать дальше, и этой же ночью пошёл в ФСБ. Его принял и внимательно выслушал дежурный сотрудник. Утром за ним заехали на машине. Дальнейшие полтора    года вылились в постоянные допросы и выезды. Американца подвела его педантичность и перфекционизм. Подробностям записей иностранца мог позавидовать любой банк.

    Арсения ничуть не тревожила моральная сторона дела, он не испытывал угрызений совести из-за того что слил по полной этот вертеп греха, хотя пострадали многие из тех людей, которые были его друзьями. Его мучили другое. Та самая девушка, ради которой он влез в эту секту, завладела сознанием Арсения    полностью и без остатка. Её такой злой и пугающей образ с плеткой в руках был с ним всегда и везде. Она господствовала над ним.    Что он только ни делал, чтобы избавиться от этой власти: не помогали ни молитва, ни психотерапевт,    ни спиртное. Образ роковой красавицы проявлялся    в сознании все отчётливее и ярче. Открывались все новые черты, подробности    и детали. Как только святоша закрывал глаза,    он видел чёрные сапоги, скульптурно повторяющие своей поверхностью ее красивые стройные ноги. Он видел, как блестящие шпильки    хищно продолжают черное    голенище.    Ему не давали покоя её вздрагивающие от движений груди с темными окружностями    сосков, изящные длинные пальцы, тискающие чёрную матовую рукоять хлыста, длинная изящная шея,    ярко алые сочные губы, искаженные в презрительное гримасе. Блестящий корсет жёстко стягивались её талию. Сначала он увидел красивые полушария ягодиц, а потом она повернулась к нему лицом. Она совершенно не стеснялась и не пыталась даже прикрыть гладко бритый лобок, а, наоборот, стояла демонстративно расставив ноги. Она жгла его взглядом прекрасных    и злых глаз. В ней не осталась ничего от того милого образа сказочной принцессы из диснеевских мультфильмов. Она была дьявольским красивым и    жестоким тираном, блудницей из ада, которая подчиняла себе одним только своим присутствием. Он тогда убежал. Это ещё раз доказало его духовную слабость. Да и откуда могла появиться духовная сила под предводительством лживых пастырей.    Он шёл неверным путём, он был заблудшим.

    Арсений    бросил    секту, но прежняя жизнь не приняла его. Точнее, он уже    не мог жить по-прежнему. А эта постоянная мука дьявольской красавицей опустошала и лишала сил. Он не мог ей противостоять. Чертовка    овладела им полностью и без остатка. Тогда он бежал в монастырь. Он на коленях просил помощи, валялся в ногах у настоятеля и монахов. Он каялся. И его приняли.

    Жизнь в монастыре оказалась    чрезмерно суровой.    Строгий    монастырский устав и постная еда стали его уделом на все время пока он жил в монастыре. Арсений специально брал самую грязную и тяжелую работу чтобы очиститься. Ежедневно он нес изматывающие послушания, а ночами стоял в храме на коленях, вымаливая своё прощение. Он отощал и был обессилен, зато дьяволица сдала свои позиции, он победил ее. На второй год своей жизни в монастыре он стал готовится,    для учёбы в семинарии.

    В духовную семинарию он поступил удивительно легко. Но там    его настигло разочарование. На второй год обучения, оценив его старания, будущего священника погрузили в дела епархии. Открытие было болезненным. Помимо дел духовных, церковь и её служители были поглощены бизнесом. Другим словом это назвать было нельзя. Он    увидел неприкрытую греховность этих обличенных саном людей. Но самое страшное, что случилось,     к нему опять    вернулась его дьяволица. Хитрая бестия, оказывается, всего лишь    затаилась на время, а в момент очередного духовного кризиса она навестила его, чтобы мучать снова и снова. Стройные бедра, острый алый язычок, показавшийся на мгновение между жемчужных зубов,    звонкие щелчки от ударов хлыста,    вьющиеся пряди медовых волос прилипшие к мокрому лбу, усеянному биссеринками пота. Он чувствовал ее сладковатый    запах, перемешанный с кислым запахом мокрой кожи.    Это было его наваждением и мукой.

    Именно тогда Бог ему послал отца Михаила. Лишённый своего прихода решением высокого начальства, священник ушёл в жёсткую аппозицию к властям церковным и начал собирать вокруг себя единомышленников. Батюшка Михаил был уникальным человеком, обладавший острым умом и проницательностью. Его проповеди не были формальной болтовней бизнесменов от церкви. Он мог зажечь каждого, кто его слышал. Неукротимая воля и уверенность в своей правоте превратили его в настоящего лидера. В итоге отца Михаила вообще отлучили от церкви.

    Он смог помочь Арсению справиться с его дьяволицей. Это не было экзорцизмом или ещё чем-то известным. Он провёл необычный ритуал о котором святоша никогда раньше ничего не слышал. Отец Михаил    столкнул его в жестоком бою с его противницей. Это было и во сне и наяву. Арсений был христовым воином, его руку направлял ангел, и его подвиг был осенен божественной силой. Он смог подвергнуть жуткое исчадье, низвергнув её к врагу рода человеческого. Наконец он освободился. Это был триумф. Только сейчас он понял, как эта стерва его ограбила. Бесконечное количество душевных сил и времени ушло на борьбу с чертовкой. Столько усилий потрачено впустую. Но теперь всю приобретенную силу и опыт он сможет направить для духовного похода к трону божьему.

    Через несколько дней он узнал от того самого следователя, который занимался делом американского пастора, что труп дьяволицы нашли растерзанным в парке. Его долго опрашивали, а потом опустили. Какие они все же глупые были эти следователи. Она была низвергнута в ад. Слабая телесная оболочка не могла удержать в себе богомерзкое зло. Её погубил дьявол, которому она отдалась со всей страстью.

    Теперь Давидбыл христовым воином, борцом за человеческие души, вырывая их из плена греха и предстоящих адовых мук.

    Вампир тоже    поделился своей историей. Вся его прежняя жизнь была наполнена духовными поисками. После школы, подгоняемый надоевшей до одури мамкой, он поступил в университет на самую не популярную специальность, где конкурс был самым маленьким. Он учился спустя рукава, сидел на шее у матери, которая тащила великовозрастного дитятю, силясь поставить его на ноги. Он ночами напролет зависал в мировой информационной паутине, которая стала для него зависимостью.

    Духовные поиски привели его к тому, что во сне ему стал являться дьявол в разных образах. В итоге, будущий носферату    практически перестал спать. Бессонница привела его к нервному срыву, а мамка потащила его лечиться. Пожилой ехидный доктор интересовался его личной жизнью и отношением к воинской службе, а потом с диагнозом острый психоз отправил в психоневрологический диспансер. Именно там он познакомился с очень симпатичной девушкой небольшого роста с огромными карими глазами. Девушка оказалась неформалкой и пригласила его с собой на тусовку к таким же неформалам, как и она сама.

    Его поразило разнообразие и количество неформалов в своём городе. Необычная музыка, необычный круг общения, необычные разговоры, все было ново и интересно. Окунувшись в эту среду, они стал заметно    счастливее. Его не отталкивали, с ним обобщались, и он не был одинок. Были некоторые издержки неформальной жизни - это алкоголь, наркотики и риск оказаться в психушке. Каждую неделю кто-нибудь из его знакомых оказывался там с мозголомным диагнозом.

    Но все это было мелочи, он изо всех сил старался быть там своим. Они практически сразу стал пить, курить и употреблять лёгкие наркотики. Уже самостоятельно он прибился к группе фанатеющих от всевозможных духовных учений и практик. Как-то он рассказал в компании о том, что к нему во снах является дьявол. Об этом поговорили, дали ему какие-то советы, но никчемный треп имел неожиданное продолжение.

    Когда он курил на балконе, коему подошла девушка простоватого вида, больше напоминающую со своим курносым носом, коровьими глазами и веснушками обычную деревенскую девку из рассказов писателей девятнадцатого века. Девушку звали Вера, и она сказала, что он должен обязательно встретиться с одним человеком. На следующий день она отвела его к своей матери.

    Так он попал к сатанистам, где узнал, что его дух рвётся к светоносному князю, восставшему против деспотичной тирании бога. Следующие полгода он посещал чёрные мессы, участвовал в ритуалах, приносил в жертву ни в чем не повинных голубей, кошек и собак, участвовал в оргиях. Ему объяснили, что свободная воля человека и способность к творчеству оказалась неприятным сюрпризом для всевышнего, который растил для себя послушное    рабское племя людей. А люди стоили намного большего, чем участь домашней скотины при великом правителе. Но сердобольный светоносный владыка, испытав возмущение от такой бессовестной несправедливости открыл забитому человечеству правду, после чего люди восстали против бога. Силён и коварен оказался бог, но не всемогущ. Он низверг людей на грешную землю, а великого революционера сатану обрушил в гиену огненную, но оказался не в силах покорить новое свободное племя. Хитрый бог отступил и начал постепенно из подтяжка отправлять умы свободных людей ложью. Он преуспел в своём желании поработить большую часть человечества. Но остались истинно сильные, гордые и свободолюбивые, которые не забыли о своём величии и не забыли правду принесенные князем света. Именно они и являются носителями истинного величия, а все остальные рабы и тупые уроды, которых следует презирать. Разве можно с уважением относиться к прихвостням бога. Оснований задачей сатанистов является борьба с ложными ценностями, раболепным ханжеством и порабощающей религией,     также освобождение человечества.

    Несколько позже он встретил действительно великого лидера. Он был не просто человеком, он был носферату - перерожденным. Жалкие человечки были для него всего лишь едой. Они пили кровь, служили сатане и обретали истинное величие. Кровь для ритуалов приходилось брать друг у друга или покупать в больницах.    Приемлемым, но более худшим вариантом было употребление крови животных. Зато крови животных    было много, а риск вступить в конфликт с правоохранительными органами    был меньше.

    Наконец пришёл предсказанный час очищения мира от всей человеческой грязи, которые были недостойны марать своим существованием это мир, пришло время новых существ - истинных хозяев земли - Носферату. Когда по улицам пошли мёртвые, и пролилась кровь, они совершили первый настоящий ритуал, носферату поймали и выпили досуха какую-то тетку. Потом охота на добычу стала ежедневной. Практически сразу они начали совершенствоваться. Это было просто чудо какое-то. Они забыли о том, что такое болезни или усталость. Каждого из них просто распирало от силы. Изменения во внешности тоже не заставили себя долго ждать. Они обретали четы истинных властителей.

    А потом непонятные вояки устроили на них облаву и уничтожили практически все гнездо. Ничтожные рабы, испуганные их возвышением, уничтожили их.     Его захватили в плен, а потом накачали какой-то дрянью. Вот так он оказался здесь.

    Смуглянка видел, что оба эти антипода похожи как перчатки. Оба были бесхарактерными умниками, но при всем при этом энергичными до безобразия. В своих непрекращающихся диспутах они сражались не на жизнь, а на смерть, отстаивая свою точку зрения. Николай невольно стал посредником и арбитром между вампиром и святошей. Его это забавляло. Он доводил до белого каления обоих придурков, принимая от сторону одного, то сторону другого,    и часто меняя свое мнение.

    Как то в разгар очередного жаркого теологического спора с элементами космологии их посетила довольно таки представительная комиссия. Первыми появились доктор смерть и его ушастый приятель -    их он узнал по голосу. С ними было ещё человек пять, а сзади компании неотступными тенями следовали четверо охранников.    Вся компания была запакована в маски и белые комбинезоны. Они больше напоминала мультяшных приведений, чем людей.    Смуглянка демонстративно перевернулся на другой бок, упарившись лбом в стену и выставив в их сторону зад. Пусть думают что хотят, он им не балаганный Петрушка, чтобы его как цирковую собачку демонстрировали. Перетопчутся.

    За спиной раздался торжествующий голос ушастого придурка:

    - Вот он полюбуйтесь. Э, голубчик, как вас там. М-м-м-э-э. Подойдите к нам. Проявите любезность.

    Смуглянка понял, что доктор обращается к вампиру. Послышался голос носферату, который очень грязно выругался, назвав лопоухого одновременно гомосексуалистом, падшей женщиной и самкой собаки.    Он предложил уважаемому ученому совершить половое сношение собственной покойной пробабушкой в извращенной форме, а остальным участникам группы посоветовал немедленно заняться взаимным оральным удовлетворением.

    Кара настигла грубияна немедленно. Послышался лёгкий хлопок и треск электрических разрядов. Вампир заорал.

    - Ну что я вам говорил, досточтимый Владимир Игоревич. Налицо сразу несколько факторов. Индивид претерпел серьёзные мутации. Теперь его тело нельзя назвать человеческим, это совершенно новый гоминид, и при этом он сохранил свою прежнюю личность. Я подозревают, что сохранил    в полном объёме. К тому же он не потерял    болевую чувствительность. А теперь обратите внимание,    какое напряжение смог выдержать этот объект. Обычного человека оно бы убило, а эта особь даже сознание не потеряла. Вы понимаете, что нас ждёт?

    Второй мужчина хмыкнул.

    Смуглянка задумался о чем-то своём и перестал следить за разговором визитеров. Поохав и поахав учёные всё-таки провели осмотр носферту. А под занавес сделали ему какие-то уколы. Следующим оказался святоша. Его осматривали совсем недолго. Его подробно выспрашивали о самочувствии, а потом тоже напичкали химией из шприцов.

    Смуглянка удостоился совсем короткого консилиума. Его спросили о ранении, пощупали лимфоузлы на шее и в подмышках. А закончили тем, что вогнали в вену три укола. Затем толпа смешных касперов    удалилась восвояси.

    Через пять минут его бросило в жар,    потом начало ломать страшнее, чем героинщика. Он орал от боли.    Слабость навалилась свинцовой тяжестью. Смуглянка почувствовал себя беспомощным как ребенок.

    Глава    14 Надежда человечества

    Утром Владимир и Галя в главное здание комплекса пришли вместе, держась за руки. Иваницкий прихватил подаренный Галей кортик, чтобы сделать ей приятно, но ходить с оружием даже с холодным было бы вызывающе неуместным, и он спрятал его, навесив на плече под робу.

    Первым их встретил доктор смерть. Он тактично ничего не сказал на счет их пары и завел пространный вежливый разговор о впечатлениях Иваницкого о    лагере.

    Доктор Менгеле и Доктор зло ждали их в том самом кабинете, в котором они провели вчера первую беседу. Доктора и их помощники пили ароматный кофе, заедая все это великолепие маленькими пирожными и тостами с разнообразными закусками. Иваницкий с Галей зашли во время очередной жаркой словестной перепалки. Два лагеря живо обсуждали какое-то значительное    изменение образца. Каждый признавал, что прогресс значительный, но в итоге разделились на две группы с диаметрально противоположными выводами.

    - Здравствуйте, здравствуйте, Владимир Игоревич. Добрый день Галя. Вы очень во-время. Запоздай вы минут на пять, и мы бы просто перегрызли друг друга. Как ваше самочувствие?

    - Спасибо хорошо. Вы обещали мне экскурсию продолжить.

    - У нас с вами знаменательный день. Поверьте мне. Вы прикоснётесь к святая святых нашей работы. Вы одной ногой шагнете из настоящего в будущее.

    Менгеле как был с кружкой кофе в руках проследовал к двери.

    - Пойдемте со мной. Все что нужно находится в это здании.

    Доктор Менгеле     увел их на третий этаж,    где располагалось множество комнат. На сколько понял Иваницкий, здесь размещались небольшие гостиничные номера. Некоторые были оборудованы металлическими дверями. В одном из таких номеров располагался архив или что-то подобное. После вчерашней прогулке по, пропахшим мертвечиной, корпусам института ветеринарии и селекции,    такая экскурсия выглядела слишком большим контрастом.

    Без всяких прелюдий Менгеле перешел к сути:

    - Когда началась эпидемия мы    первыми сделали шаг в сторону правильного решения этой проблемы. Мы знаем, что со всем этим делать.

    Такое безапелляционное заявление просто обезоруживало.

    - Начну по-порядку. Мы проводили исследования для военного ведомства. Моя работа и работа моего дорогого коллеги и великого ученого, который любит называть себя «доктор смерть», заключалась в ускорении и замедлении регенерации человеческих тканей после травматических повреждений.    Исследования требовали особых условий,    попадающих под ваше определение «меньшего зла». Большая часть работ была совершено легальна, но для некоторых исследований мы привлекали заключенных и пациентов психиатрических клиник.    Их устраивали со всевозможным комфортом, но издержками работы были увечья, инвалидности и в некоторых случаях гибель материала. Психов использовали совсем заброшенных,    чтобы не придавать излишней огласки, но работать с ним сложнее. Они оторваны от реальности и далеко не всегда адекватно могли воспринимать как окружающее, так и свое собственное состояние. Заключенных использовали или смертельно больных, или здоровых, но с большими сроками и с туманной перспективной выйти на волю живым. С них формально получали согласие и заключали договор. Все относительно законно. Был у нас пациент такой Гришанев. Весьма интересный тип с аутоимунным заболеванием. Красная волчанка у него была. Чтобы не пугать вас страшными медицинскими терминами скажу просто, что это нарушение деятельности имунной системы человека. Имунная система начинает убивать сам организм. При красной волчанке ЛЕ и Т-клетки образуются в крови. Пациента лечат преднизолоном, плазмофорезом и переливаниями крови. У этого пациента была очень интересная реакция. При определенных условиях     у него не только наступала стойкая ремиссия, но и общее оздоровление организма. Был еще один пациент с аутоимунным заболеванием, но он был обычным испытуемым,    а еще был настоящий вампир. Его нам сами психиатры нам сплавили. Слишком сложный для работы материал. Бывший сектант, тяжелый случай шизофрении. Мы его вовремя подобрали, а то его бы насмерть закололи. Мы к нему подход нашли. Кровь для него как наркотик. У него без крови ломка настоящая начиналась. Мы перевели его на свинную кровь, объяснив что эо кровь человеческая,    и дозировали прием. За счет этого он стал управляемым. Кровь брали из закормов наших дорогих ветеринаров.

    Доктор Менгеле    раскрыл и перелистывал сразу несколько альбомов с фотографиями,    всевозможными диаграммами и заметками. Иваницкий внимательно разглядывал фотографии и читал надписи под ним.

    - Изменения у всех трех пациентов заметили сразу поле начала катастрофы. У аутоимунщиков изменения начались практически сразу. Первоначальный этап трансформации сопровождался резким улучшением самочувствия и поднятием общего тонуса. Пациенты сами отказались от препаратов, но при этом значительно улучшили свои показатели. На втором этапе начались физические изменения. Объекты значительно увеличили физическую силу и скорость реакции. Но самое удивительное, что у них начался изменяться скелет и мышцы.    Когда сотрудники стали разбегаться, то сложно стало следить за всеми пациентами. Наш вампир насмерть загрыз другого пациента и выпил его кровь. Изменения в его организмы были стремительны.    Он стал наверстывать и даже перегонять тех двоих объектов. На смерть пациента никто никак не отреагировал. На улицах начались беспорядки и массовые убийства. Тогда в научных целях мы пошли на беспрецедентные меры. Я поддерживал отношения с моим коллегой и другом вы его знаете,    который благодаря наветам и откровенному предательству был отправлен за решетку. В это время он уже работал в составе некого отряда со специфическими задачами. Мы у него стали покупать за наркотики и медикаменты не восставшие трупы и стали экспериментировать. Но это была тупиковая ветвь. Скармливая человечину живому человеку мы добивались уникальным результатов, он постепенно становился живым морфом. От нашего вампира мы узнали, где находится так называемое «гнездо» его товарищей «носферату -    живых мертвецов». Собственно говоря и наших куратором мы хотели привлечь только для того, чтобы обеспечить отлов материала для дальнейших экспериментов. Но сами теперь понимаете, чем это закончилось. Когда после демонстрации наших успехов мне посоветовали самостоятельно повеситься, я понял, какую ошибку я совершил. Я постарался опередить события и в авральном порядке стал эвакуировать    свои сотрудников и материал к нашим партнерам,    но не успел. Все контрольные образцы были уничтожены. Перевозить их было сложно. Сил у нас было не достаточно, а справиться с ними было не так уж просто.

    Менгеле включил ноутбук, открыл папку с фотографиями и начал демонстрировать ему    панорамы руин и пепелища.

    - Вот видите, что произошло. Только не подумайте, что их смерть была напрасной. Эти образцы открыли человечеству дорогу в новый мир и к новым вершинам. После чудовищного нападения меня посетила гениальная мысль. Мы всем заражены тем уникальным вирусов и с этим ничего не поделаешь. Первое, что приходит на ум – это найти вакцину. А вообще нужно ли    это, если вирус работает заодно с организмом. Это идеальный вирус с потрясающими возможностями. Чемпион по вирулентности и мутагенности. Он порождает новых существ, которые действительно наследуют землю. Только в прежнем своем виде человек остаётся всего лишь пищей и материалом для роста численности новой популяции. Когда у человечества закончатся ресурсы, то участь его незавидна.    Раскармливая живых людей человеческим мясом мы, по сути, создаем новый подвид, который способен конкурировать с мертвыми существами, но для которого остальное человечество остается пищей и материалом для роста численности новой популяции. Ввиду непродолжительного промежутка времени мы не успели исследовать: могут размножаться людоеды или нет. А вот если они смогут плодиться слишком хорошо, и потомство будет развиваться быстро, то у нас с вами не будет никаких шансов.

    Менгеле сделал драматическую паузу.

    - Я нашел новый выход. Подавление человеческого иммунитета. Да! Вы не ослышались. Когда мы искусственно подавляем защитные функции организма, вирус принимает это как угрозу и начинает бороться за жизнь своего носителя. Мы даем особый курс статинов, а в ответ получаем тотальную перестройку биохимии и строения организма. Человек начинает изменяться так же как морфы. Он становиться сильнее, быстрее    и даже    умнее,    но он безопасен для окружающих. Эдакий супермен уже способен на равных бороться с теми самыми крысами и курозаврами. Изменения происходят значительно медленне, чем у мертвых, но при резком ускорении высока вероятность того, что объект превратиться в обычного людоеда. Более того.    Искусственно изменённый организм    получает некий иммунитет против укусов мертвых особей. Представляете. Такое явление не носит массовый характер, но прецеденты уже есть. Результаты полученные на крысах дают очень многообещающие результаты. Представьте, что будет, когда    разработаем методику получения новых людей, которые могут на равных сражаться с морфами и не гибнут при заражении мертвым материалом. Укус мертвеца для вас будет на столько же опасен, как и укус тривиальной собаки. И это в результате предварительно полученного курса специально терапии. Ваше мнение?

    - Впечатляет.

    - Что значит впечатляет?! – Менгеле аж вскинулся о возмущения. – Нет, дорогой мой. Вы не достаточно прониклись всей исключительностью этой идей. Я – спаситель человечества. Давайте ка     я вас по нашей лаборатории прогуляю. Вам действительно будет не безынтересно. Но если и это вас не убедит, то я опускаю руки и готов взойти на костер в этом вашем накопителе.

    Менгеле забегал по комнате, заполошно размахивая руками. Он разговаривал уже непонятно с кем. Из нег просто сыпалась научная мудрость. Сложность был в том, что Иваницкий понимал из этого от силы десятую часть. Он вежливо дожидался, когда у ученого пройдет нахлынувший приступ.

    Не понятно, сколько по времени бесновался Менгеле, но после продолжительного метания по кабинету ученый существенно успокоился. Наверное, ему просто нужно было выговориться.

    - Пойдемте друг мой. Я вас буду удивлять.

    Менгеле потащил Иваницкого в подвал. Там они встретились с довольно большой компанией людей в специальных белых комбинезонах и масках. Все почтительно замолчали,    и доктор Менгеле вполне по-деловому обратился ко всей компании:

    - Я вижу уже все готово коллеги.

    - Павел Игнатьевич, -    обратился он к Менгеле. -    Вчера каждому из объектов введен стагнирующий    препарат. Все изменения в пределах нормы. Нет никаких неожиданностей.    Сегодня основная фаза. Будем делать провокацию. Активная фаза перелома должна произойти сегодня до полуночи.

    - Владимир Игоревич, можете стать участником эксперимента. Первые результаты будут уже завтра к вечеру.
Размещено: 11.05.2014, 01:56
   
Всего страниц: 12
Библиотека форума "Миры Андрея Круза"