| Всего страниц: 11 |
| Александр Иванин (11945): Быдло | ||
|
||
| Глава 19. Соседи Утром я проснулся очень рано потому, что замёрз. Меня бил озноб. Нет, я не простыл – мне было жутко холодно. Я лежал, укрывшись ватным одеялом и овчинным тулупом с оторванным рукавом, но промозглый холод все равно лез мне под кожу, бугрясь мурашками. Быстро вскочив c дивана, я попрыгал на носочках, синхронно размахивая руками, старясь разогнать кровь. И тут я понял, что мои руки и ноги тёплые, а ладони даже горячие, и наваждение озноба пришло откуда-то со стороны. Я в очередной раз безмерно удивился. Это мёрз дом! Дому было холодно! Он мёрз как древний старик. Но если деревенский дед мог напялить подшитые валенки, свалявшийся свитер и, видавшую виды, жилетку из овчины, то дом не мог бороться с приступами сырого холода, его мучила сырость, которая накопилась за всё время его одиночества. Дома, оказывается, тоже могут мёрзнуть, их могут терзать стариковские болячки, они могут страдать от одиночества и тихо погибать, брошенные своими питомцами. Нужно ему помочь. Я знал, что в доме есть газовое отопление, но раньше я и предположить не мог, что мне летом придётся топить дом. Разыскав домовую котельную, я некоторое время пытался разораться: как работает немецкий газовый котёл, а потом, положившись на русское «авось», включил незнакомую отопительную технику, повернув небольшой переключатель. Сначала загорелись пара светодиодов и голубой экранчик, а через некоторое время котёл заворчал, зафыркал и порадовал целым набором утробных звуков. Я пялился на незнакомую водогрейную штуковину с фатальной обречённостью в глазах, но технические боги домашнего очага были сегодня на моей стороне, и котёл через некоторое время зашумел мягко и ритмично. Поняв, что победил, я принялся изучать котёл. По сути дела, котлом управляли выключатель и две рукоятки, одной – регулировалась температура теплоносителя в системе отопления, а другой – температура горячей воды, которая подавалась в кран. Подсвеченный голубым, экранчик показывал сразу несколько параметров. Поколдовав над ручкой отопления, я выставил режим работы на полную мощность. Через какое-то время действительно вокруг потеплело. Дом ответил удовлетворённым ворчанием. Я его не слышал, зато хорошо чувствовал это ногами, стоя на слегка вибрирующем полу. Было похоже, что этажом ниже кто-то включил мощный сабвуфер, и пусть музыки неслышно, но волны басов разносятся по всему дому через стены и перекрытия. Затем я прошёл по всем этажа и закупорил окна. Дом будет легче высушить от лишней влаги, если как следует его разогреть изнутри. Покончив с заботой о моём гостеприимном хозяине, я направился в ванну. К моей великой радости, через какое-то время из-под крана потекла действительно горячая вода. Можно было принять тёплый душ! Я чуть ли не бегом побежал в мансарду и вернулся обратно в ванную комнату на втором этаже, комкая в руках свежее полотенце и чистую одежду. Я долго стоял под упругими струями, подставляя тёплой воде то один, то другой бок. Чтобы не испортить удовольствие от приятной процедуры, я тёр себя намыленной губкой излишне тщательно и неторопливо. Так что, закончив с мытьём, я даже немного устал. Довольный и распаренный я медленно спустился на кухню и, также как и в прошлый раз, принялся шарить по шкафам и холодильнику. Но еды, разумеется, не было. Я привёз одежду, компьютер, планшет и даже настольный будильник, но о продуктах я вчера так и не озаботился. Хотя мог и должен был это сделать. Пришлось признать свою оплошность. Из всей еды мне удалось найти только полупустую упаковку подушечек жевательной резинки в кармане джинсов. Нужно идти в магазин за продуктами. Порывшись в полуразобранной сумке, я выудил планшет и включил навигатор. Какое замечательное средство интернет! И минуты не прошло, как я разыскал свой посёлок и соседнюю деревню. Я практически сразу нашёл в деревне нужный магазин. Крупное здание необычной формы заметно выделялось среди небольших прямоугольников деревенских домов. Магазин был относительно недалеко. Я занялся изучением маршрута предстоящего марш-броска за покупками. Если идти к магазину через наш посёлок и его КПП, то придётся сделать большой крюк. Таким путём нужно ехать на машине. Зато, если я со своей окраины пойду через лес напрямик, то расстояние по прямой составит всего около полукилометра. Заблудиться невозможно – между лесом и деревней пролегало большое шоссе. Я выйду на него в любом случае. Конечно, можно доехать и на автофургоне по длинной дороге, но ведь ходить новыми незнакомыми путями – это так интересно. Зачем я буду лишать себя удовольствия прогулки через лес? Ведь, наверняка, попадётся что-нибудь интересное. Если бы я знал, что мне там попадётся, то обошёл бы лес стороной. Но на тот момент у меня из головы совершенно вылетели воспоминания о страхах и переживаниях позапрошлой ночи, которые так и не дали мне заснуть, и про упоминание охранников о «дурном» месте я тоже забыл. Уже через десять минут в сапогах и куртке я спускался с холма, на котором стоял дом, в зелёную чащу небольшого леса. Ночью был дождь, и мне пришлось накинуть капюшон, чтобы не промокнуть от капели, которой со мной щедро делились лесные деревья и кустарник. В лесу не было ничего интересного. Ёлки, сосны, берёзы, несколько рябинок, чахлая травка, пробивающаяся сквозь лесную подложку, всё было мокрым, холодным и унылым как зимние питерские дворы-колодцы. Я повыше застегнул молнию, чтобы сохранить тепло под одеждой. Казалось, что лес пытается высосать из меня тепло вместе с жизнью. Если закрыть глаза, то легко можно было представить, что сейчас как минимум октябрь. Ощущение того, что рядом находится кто-то ещё, появилось примерно на середине пути. Мгновенно вспомнились позапрошлая ночь и предупреждение охранников. Как говориться: «хорошая мысля, приходит опосля» и «хороша ложка к обеду». Если раньше кто-то неведомые ходили за оградой, а я был в доме, то теперь эти кто-то находились совсем уж близко. Я скинул капюшон и начал оглядывать на ходу. Ноги непроизвольно ускорили шаг. – Кто здесь? – громко спросил я, но голос предательски дрогнул, выдавая мой страх. Неприятный холодок стал расползаться по телу. Вокруг не было никого. Лес шумел и осыпал меня каплями ледяной воды. Промозглый ветерок в одно мгновение сдул остатки тепла с головы и полез под короткую шевелюру. Пугающие тени мокрого леса обступала меня со всех сторон. Увидев впереди прогалину, я кинулся на появившийся свет, как ночной мотылёк. Но обширная поляна оказалась не лучшим местом для спасения от таинственных незнакомцев. Ощущение чужого присутствия только усилилось, а холод стал вообще загробным. – Да, что же это творится? – запричитал я. – Кто здесь?! Ответа не было, лишь зелёные лесные стены, окружавшие поляну, начали двигаться на меня, намекая, что пора паниковать. Я раньше не был суеверным человеком, но после вчерашнего спиритического сеанса и яркого представления гостей с того света с выбрасыванием книг и загробными голосами, я был готов поверить во что угодно. Волосы зашевелились на моей голове. Желая разглядеть врага раньше, я сосредоточился и переключил восприятие, как учила Мариванна на занятиях у Мастера. Возможно, что мне удастся разглядеть оболочку прячущегося врага. Я поступил очень неосмотрительно! Практически рядом с собой я увидел высоченную костлявую старуху, которая протянула ко мне тощие руки с гротескно длинными и тонкими пальцами. Каждый палец заканчивался скрученным длинным ногтем, напоминающим сосульку. Драное рубище, пустые провалы глазниц и свалявшиеся волосы, которые извивались над её головой, как змеи у древнегреческой медузы Горгоны. Я никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Страх придал мне резвости. Поднырнув под тощую руку приведения, которое практически схватила меня, я пустился наутёк, не разбирая дороги. Наверное, я кричал, хотя не уверен. Появившиеся впереди, калитка и ворота моего дома казались спасением от жуткого монстра, и последний отрезок пути я летел, едва касаясь земли. У меня не было времени и возможности открывать ворота. Я попытался перескочить двухметровый забор с разбега, как спецназовец, но забор оказался отнюдь не с армейской полосы препятствий, а моя физическая форма и рядом не стояла с подготовкой профессиональных военных. Вместе с досками я грохнулся на землю перед калиткой, а крепкий забор теперь обзавёлся прорехой в три доски. Удар о землю всё-таки привёл меня в чувства, и я перестал паниковать. Прворно вскочив на четвереньки, я сусликом нырнул в образовавшуюся дыру, подвывая от ужаса. За забором я попал в тёплые объятия дома. Так, наверное, хозяин берёт на руки своего щенка, который испугался больших, но совершенно безобидных коров. Мне только заскулить осталось. Но зато ко мне мгновенно пришло спокойствие – я был под надёжной защитой. Оглянувшись назад, я увидел призрак жуткой старухи, маячивший возле самой дороги. Но едва видимый силуэт угадывался только по облаку ауры беспокойного умертвия. Рядом виднелись ещё несколько призрачных пятен. Дом откровенно потешался надо мной. Я чувствовал, как он смеётся. Вы знаете, как смеются старые дома? А я знаю. Вокруг вас начинает едва заметно трястись воздух. Кругом растекается щекочущая радость. Глубокий бархатный смех великана, который ты не слышишь, окутывает тебя с головой. Я обиделся. Над чем он смеётся? Я первый раз в жизни увидел приведение, да, ещё такое жуткое. Дом ответил мне тёплой волной и кинул в мой разум образ громадного векового дуба, стоящего возле калитки. Точнее, это калитка стояла возле него. Старое дерево тоже обладало оболочкой, но его биополе было каким-то древним и дремучим. Дуб прибывал в некоем подобии глубокой медитации из которой его отвлекли мёртвые гости. В зримом человеку мире дуб нисколько не изменился. Но на невидимой грани нашего мира его крона излучала изумрудное сияние, и змейки тонких молний перескакивали между яркими лазоревыми точками. Очень красиво. Только теперь я заметил, что приведения движутся по незримой границе, которую не в состоянии пересечь. Дерево создало колпак или стену, непреодолимую для незваных гостей. Но тут я заметил, что между деревом и домом идёт бессловесный диалог. Они общались как два старых приятеля, понимающие даже самые лёгкие намёки друг друга. Темой разговора был я, судя по тому, что дуб, наконец, удостоил меня своим вниманием. Наверное, также как на меня он смотрит на птиц и паразитов в своей кроне. Старое дерево отправило дому какой-то совсем короткий ответ, который можно было понять как пожатие плечами. Дерево вздохнуло. Именно вздохнуло, прошелестев листьями и качнув ветвями. Выдох зелёного великана как былинки разметал непрошенных гостей – приведения исчезли. Теперь оба старика – дом и дуб уставились на меня. В приливе чувства благодарности, я обнял дерево, но моих рук было недостаточно, чтобы обхватить хотя бы половину кряжистого ствола. Теперь надо мной смеялись дом и дерево вместе. Скорее всего, приведения действительно были совершенно безобидными, и я выглядел посмешищем, испугавшись каких-то там бестелесных призраков. Позор! Окончательно стушевавшись, я убежал в сарай к автофургону. С бесчувственной железякой автофургоном было не в пример легче, чем с двумя ехидными ветеранами – домом и деревом. Обмишурившись перед здешними обитателями, включая привидений, я зарёкся показывать свой страх в будущем. А чего собственно я испугался? Что могут сделать мне призрачные создания? Вот напугали они меня и что? Чем мне это грозит? Как они будут кусать меня своими призрачными зубами и царапать туманными когтями? Они даже схватить меня не могут! Они не более чем безобидное пугало. И бояться приведений – это всё равно, что в тёмном зале кинотеатра бояться вурдалаков и восставших мумий из фильма ужасов, сидя на удобном кресле. Бред! Я завёл машину и с независимым видом выгнал её к воротам. Но тут пришлось отложить свои планы по поездке в магазин. Дом и дуб уже успокоились, вернувшись после нежданного веселья к своему обычному состоянию, а вот дыра в заборе так и осталась. Прореху нужно было заделать, а то мало ли кто захочет наведаться в моё обиталище. Я вышел из «спринтера» и осмотрел дыру и сломанные доски. Оказывается, три доски сломали ещё до моего появления здесь. Судя по отметинам, в них врезался бампером грузовик или другая техника. Доски не стали менять, а приспособили на прежнее место, соединив места разломов. Это же надо было мне пытаться карабкаться на забор именно в том месте, где он сломан! Я победитель по жизни! Вернувшись в сарай, я нашёл оцинкованную арматурную сетку, которая по размеру подходила для того, чтобы закрыть собой дыру. После получаса возни, прореха в заборе была заделана. Ни дом, ни дуб на это событие никак не отреагировали. Я сложил инструменты на прежнее место и поехал в магазин, хотя ещё до конца и не отошёл от полученной встряски. Мне нужно было реабилитироваться, прежде всего, перед собой за постыдное бегство от призрачных уродов. Я досадливо ударил ладонью по «баранке» руля. Это же надо – так задать стрекоча! Скорее всего, приведения самым бессовестным образом пугали меня, а я повёлся на их иллюзии, как малолетний школьник! Вполне возможно они хотели просто повеселиться над незадачливым путником. Я чувствовал себя жалким клоуном, и мне было невообразимо досадно. Это же надо было так облажаться! Вообще то, я постепенно начинаю привыкать к новым и необычным событиям. После трагической гибели Евы, в моей жизни происходили пусть страшные, но вполне объяснимые события. Я даже был готов мириться с собакой-вестником. Но знакомство с Мастером открыло для меня целый мир. Точнее, я увидел одну из новых граней нашего мира. И эта грань для меня стала такой же реальной и осязаемой, как и вся моя прежняя жизнь. Я общался со старым домом, который принимал меня за питомца, и древним дубом, который вообще относился ко мне как к гусенице. Но если деревья и раньше воспринимались мной как объект живой природы, то живой и мыслящий дом, был для меня настоящим открытием. Теперь в моей жизни появились энергетические вампиры, которые использовали свои способности для тривиального бизнеса, приторговывая необычным товаром – праной, ци, энергией или жизненной силой человека. Ещё более оригинальным открытием стало знакомство с медиумом Женечкой и его мамочкой-сутенёром, а также общение с мёртвыми. А сегодня я нос к носу столкнулся с приведениями. Чего ждать дальше? А, может, я схожу с ума? Сегодня обязательно нужно взять собаку из приюта. Сейчас мне очень хотелось, чтобы рядом находилось живое существо понятное и обычное, а не мыслящие дома и медитирующие деревья. Собака мне нужна не для защиты, а для того чтобы совсем не свихнуться. За этими размышлениями я добрался до магазина. Двухэтажное здание выглядело нелепо. Его построили обычной прямоугольной коробкой, а теперь оно приросло добрым десятком пристроек и надстроек. В нём размещались универмаг, крохотное отделение сбербанка с валютной кассой, почта, салон красоты, ателье, кафе и Бог знает что ещё. Наведавшись в банк, я снял с карточки наличные деньги. Миновав скромное отделение почты и кафе с безумной армянской эклектикой, я зашёл в магазин. Типичный сетевой магазин типа «Дикси» или «Пятёрочки» только что открылся. Заспанные продавщицы блуждали по залу, а кассирша пиликала своим кассовым аппаратом, распечатывая длинные чеки. Кроме меня посетителей не было, и продавщицы уделили мне особое внимание. Я этим не преминул воспользоваться. После нескольких ничего незначащих фраз, я задал вопрос: – А вы не подскажете. Мне охрана в дачном посёлке говорила, что здесь в лесу есть гиблое место. Приведения и всё такое. Это они шутили так? – Ой, и не знаю, – ответила статная женщина в фирменном переднике и с пышной причёской на голове. – То, что на шоссе много машин бьётся, как раз возле деревни – это точно. Но я не местная. Мы с мужем два года как из Казахстана сюда переехали. – Ой, а я слышала про то место, – зловещим шёпотом вмешалась низенькая полноватая продавщица. – Вот десять лет назад… – Да, брось ты! И где же ты была десять лет назад? Опять заливаешь, – подключилась кассирша с ярко выраженным украинским акцентом. – Я здеся четыре года работаю, а ты на год после меня пришла. – А вот знаю, знаю! – возмутилась низенькая. – Мы пока дом снимали, мне хозяйка Севастьяниха столько всего понарасказывала. – Тю! Брешет! – обрадовалась неожиданной теме для разговора кассирша. – Так ей за семьдесят. Голова-то уже туго соображает. Ещё не выжила из ума старуха? – Языка у тебя как помело, Нинка, – кинулась урезонивать кассиршу пышноволосая. – Не вежливо так на старого человека говорить. Ведь, сама тоже не знаешь: что было, а чего не было! – Да, хватить всякую чушь и небылицы рассказывать! – разгорячилась кассирша. Низенькая не сдавалась: – А вот давай у Кольки спросим. Позовём его и узнаем. Он из местных. – Ну, еже ли он проспался, – ответила кассирша и драматически развела руки в стороны. Но звать Кольку не пришлось. Из-за стеллажей с товарами выплыло хмурое испитое лицо местного алкаша в форменной робе с эмблемами магазина. – Чего вы тут на меня, дуры, гоните? Вчера праздник был. Имею право, – недовольно заметил он. – Тю. Так у тебя кажный день праздник, – кольнула его кассирша. – Значит, жизнь у меня такая праздничная, – ответил Колька. Ни одна из женщин не нашлась, чтобы ему возразить. – А про место гиблое – это истина из истин, – продолжил он. – Про неё все местные знают. Не то, что всякие понаехавшие. Алкоголик важно задрал подбородок, свысока посмотрел на женщин и продолжил: – За дорогой в болотине старое кладбище есть. Туда испокон веков со всей округи свозили хоронить самоубийц, некрещёных младенцев, ведьм, колдунов, блудниц, бесами одержимых и прочую нечисть, которую на христианском кладбище хоронить нельзя. Там кладбище для неупокоеных. – О, а чего же ты раньше молчал! – накинулась на Кольку кассирша. – Такие страсти под боком творятся, и ты как воды в рот набрал, дубина стоеросовая. Похоже, что кассирша попала впросак перед своими коллегами. – А чего говорить-то? – огрызнулся Колька. – Вы и не спрашивали, клуши. – А ты сам не мог догадаться, алкаш несчастный! – наседала на него кассирша. – Как бухло тебе в кредит продавать, так любушки-голубушки, а как об сташилах таких под боком предупредить, так роток на замок?! – А вы там видели что-нибудь? – прозорливо спросила меня низенькая, игнорируя перепалку Кольки и кассирши. Врать не хотелось, но и рассказывать о своём утреннем конфузе с бегством от приведений я не собирался. Как она могла догадаться, что я мог видеть нечто станное? Пришлось уклончиво ответить: – А, я в стародачном посёлке в доме скульптора живу. По лесу ходил и какие-то белёсые облачка видел. Потом у охраны спросил. Странно всё это. – Ой, темнéнькая. Спас и сохрани, родимец! – выдохнула кассирша и размашисто закрестилась. – Вот! Я же говорила! – победоносно выдала низенькая продавщица. – Так вы в доме Ивана Абрамовича живёте? – заинтересовалась продавщица с пышной причёской. – Купили его дом? – Нет. Меня просили присмотреть за домом, пока наследство оформляют, – поспешил сказать я. – Очень жалко Ивана Абрамовича. Какой человек был, – с искреннем сожалением в голове сказала пышноволосая. – Вежливый, обходительный, интеллигентный, внимательный. Всегда нашими делами интересовался. Рассказывал постоянно что-нибудь интересное. – Да, – подтвердила кассирша и с мечтательными ноками в голосе добавила: – Настоящий кавалер был: умный, культурный, галантный, комплименты говорил, подарочки дарил. Щедрый мужчина. Смачное украинское «г» в слове «галантный» придало фразе особый колорит. – Девочки, а я боялась его. Страшный от какой-то и загадочный, – добавила низенькая. – Какие загадка то? – вмешалась кассирша. – А помните как он «клинья бил» к племяннице Элки нашей? Ухлёстывал за ней? Лицо кассирши озарилось саркастической ухмылкой. – Вот ещё! – возмутилась женщина с высокой причёской. – Он её в качестве натурщицы приглашал, чтобы позировала. Кассирша и низенькая прыснули коротким ехидным смешком, но в это момент в магазин зашёл крепкий мужчина под два метра ростом с жилистыми рабочими руками. Он тискал в руках пышный букет из полевых цветов и трав. – Витка! – взвизгнула женщина с высокой причёской и кинулась к бугаю. Она была довольно-таки рослой, но по сравнению с широкоплечим Витькой она казалась хрупкой дюймовкой. – Витенька, а я тебя только завтра ждала. Вот на работе подменилась, чтобы завтра выходной быть. У меня ещё почти ничего не готово! – Да, брось ты. Знаем мы ваше «ничего не готово», – ответил великан и нежно пригладил женщине волосы. Пара слилась в долгом поцелуе, а затем счастливица обернулась к своим товарам совершенно растерянная. Казалась она вот-вот заплачет. – Девочки, ну как же мне… – Иди, – благодушно сказал ей Николай. – Я сейчас Ольку свою позову. За тебя отработает. Будем здесь с ней на пару «собачиться». Женщина выкрутилась из объятий мужа и, подбежав к алкашу, чмокнула его в щёку одутловатого лица. – Спасибо тебе, Коленька! – Да, чего уж там, – зарделся и так красномордый Николай. – Чего я без понимания, что ли? Не мужик, что ли? – Мужик, мужик, – поддакнула кассирша. Тем временем счастливая продавщица уже вытолкала супруга за порог. Кассирша забурчала ей в след: – Вот непутёвая. Даже передник не сняла. Как мужика сваво увидит, так мозги сразу на матку падают. После обеда за сумкой вернётся. Хоть-бы шлёпки сняла рабочие. – Ох, повезло Людке, – мечтательно задрав глаза к потолку, сказала низенькая. – Никаких олигархов не надо. Найдёшь такого мужика и будешь в любви да согласии жить, а дом – полная чаша. Вот оно бабье счастье. Только корми, обихаживай, детишек ему нарожай. – Троих что ли? – недоверчиво спросила кассирша. – Мне и одной своей пацанки за глаза хватает. – От такого и пятерых родить можно. Мужик! – Нельзя вам такого мужика доверять, – со знанием дела добавил Николай. – Вы из любого человека не понять что сделаете. Вот, я как пример. Потеряв внимание со стороны персонала магазина, я набрал пару больших корзин с продуктами и подошёл на кассу. Диспут о женском счастье продолжался. Кассирша «отбила» мои покупки, даже не посмотрев ни разу в мою сторону. Мне ничего не оставалось, как рассчитаться картой и медленно удалиться, пока женщины и местный алкаш спорят о великом и призрачном женском счастье. Забросив пакеты на место пассажира, я сел за руль и достал из торпеды свёрнутые листы с адресами приютов. Тот, который находился ближе всего, располагался на окраине соседнего городка в пятнадцати километрах отсюда. До него я добрался без приключений и нашёл то, что мне нужно. Собачий приют занимал пустырь между гаражным кооперативом и забором какого-то предприятия. За высоким деревянным забором из старых поддонов и выброшенной половой доски находилось порядка двух десятков больших вольеров из сетки рыбицы и деревянного хлама. Ещё по территории были разбросаны около полусотни собачьих будок. Собак было много. За стальными решётками и на привязях возле будок лаяли, скулили, бегали, прыгали, сидели и лежали дворняжки, метисы и совсем породистые животные. Стояла жуткая вонь. В приюте сейчас находилось всего двое человек. Предпенсионного возраста мужчина и относительно молодая женщина-ветеринар. Вот они мне обрадовался чуть ли не больше собак. Меня расспрашивали: кто мне нужен и для чего, где я живу, есть ли дети в семье. А когда выяснилось, что мне нужна взрослая собака, а не щенок, то восторгу женщины-ветеринара не было предела. То, что собака будет жить в частном доме и охранять его, сделало меня чуть ли не культовой персоной в глазах собаководов. Охранных собак мне показали около десятка. Какое-то время я мучился выбором. Я даже хотел взять сразу троих псов, но благоразумие победило. Зачем мне псарня? Я ходил вдоль клеток и будок пока не почувствовал, что на меня смотрят. Взгляд был такой, что я его ощущал физически. Я не видел того, кто смотрит на меня, но точно знал, откуда идёт этот взгляд. Мне стало не по себе. Я сразу вспомнил того старого пса, который привёл меня к объявлению и к месту гибели моей Евы. Я резко развернулся и пошёл на это взгляд. Оба собаковода, кинолога или собаколюба кинулись за мной следом. Обладателем взгляда оказался невысокий, но очень мощный кобель с квадратной головой, жуткими челюстями и широкой грудью. Мышцы бугрились у него под кожей, как у культуриста. На меня смотрел эдакий собачий качок, перевитый мускулами. У кобеля были обрезаны уши и хвост, а голову и тело усыпали отметины шрамов. Пёс смотрел именно на меня сквозь вольеры, кусты, шум и солнцепёк. Он сидел в самом углу огороженной площадки на короткой цепи. Будки не было. От солнца и непогоды собаку прикрывал лист шифера, подвешенный на заборе, а сам пёс сидел на старом поддоне из-под кирпича. Я не слышал предостерегающих криков и взволнованного щебета ветеринара. Присев на корточки, я протянул руку и погладил израненную голову. От собаки веяло спокойной обречённостью. Наверное, такая аура должна идти от смертника, который смирился со своей участью и уже готов уйти прочь из этого жестокого и несправедливого мира, забрав с собой как можно больше врагов. Он не боится смерти. Пёс понюхал и лизнул протянутую руку. – Как его зовут? – Терминатор, – ответил мужчина. – Вы так больше не делайте. Собака это вам не игрушка и не машина. Две овчарки гарантированно убивают автоматчика. Одна погибает, а вторая его убивает. Поаккуратнее. Нельзя так запанибрата с собакой. За моей спиной всхлипнула женщина. – Его нам неделю назад привели. К дачникам прибился. А у них дети, старики да ещё живность есть. Он у нас в первый день двух собак убил, а через день с цепи сорвался и ещё одну убил, – голос женщины дрожал. – Мы ему кличку дали – «Терминатор». Это о многом говорит. Мы не знаем, что с ним делать. Мужчина поддержал ветеринара: – Это питбультерьер. Собака сложная. Я бы не рекомендовал её человеку без опыта. Хотя, однозначно с Терминатором много занимались. В него много вложено. Я на любую сумму готов побиться об заклад, что как минимум общий курс дрессировки и курс защитно-караульной службы он прошёл. Похоже, что и в собачьих боях его выставляли. Но посмотрите туда, где лопатка, ещё на голове несколько и рядом с крестцом. Это зашитые ножевые ранения. – Я возьму его. Сотрудники питомника ответили многозначительной паузой. – Скажите честно, – спросил мужчина. – Вы собачьи бои организуете? – Нет, конечно. Я даже понятия об этом не имею. То есть знаю, что есть такие, но не больше. – Максим, это единственная собака в нашем приюте, от которой я буду вас отговаривать. Это питбультерьер. Бойцовая порода. Любая более-менее крупная собака – это оружие. А сейчас вы перед собой видите автоматическое оружие для крутых профессионалов. Для любого другого владельца оно будет опаснее, чем для врага. У вас раньше были собаки? – Нет, никогда. – Да вы сумасшедший! Если хотите собаку покруче, то у нас есть, что вам предложить. Подумайте. Пёс смотрел на меня, не отрываясь и не обращая на слова кинолога, он даже на кличку не реагировал. – А почему он на кличку не реагирует? – спросил я. – Мы не знаем, какая у него кличка. Это мы его назвали Терминатором, сначала мы его «бойцом» назвали, а он убийцей оказался. Я продолжал гладить Терминатора по голове. Он не ласкался, не заигрывал со мной, не просился, чтобы я его забрал. Он смотрел на меня, а я видел его оболочку чёткую сильную. Он прошёл в своей недолгой жизни через многое. Я ощущал исходящие от него ярость, много боли и одуряющий запах железа и крови. – Ты пойдёшь со мной? – спросил у собаки. Но мои слова были не просто словами, я сейчас говорил с питбулем как с домом, посылая к нему вопрос откуда-то изнутри. Ответом мне было удивление и лёгкая досад от моей несообразительности. Ответ собаки можно было перевести следующим образом: «Как ты вообще будешь дальше жить без меня?». Это не было слезливым укором. Он не сомневался в своей необходимости именно для меня. Есть лекарства, инвалидные кресла, собаки-поводыри, есть протезы, есть тросточки, костыли и другие вещи, которые становятся неотъемлемой частью жизни некоторых людей. У Терминатора не было сомнения, что он – такой же жизненно необходимый атрибут именно для меня. Внешне своё согласие он проявил, снова лизнув мою руку. Не дожидаясь разрешения, я отстегнул карабин от ошейника. Облегчённо и с благодарностью звякнула цепь, упав на доски. – Пошли, – сказал я собаке. Дальше была немая сцена. Я поднялся и двинулся к выходу, а Терминатор перебирая лапами топал рядом с моей левой ногой, чуть задевая мощным плечом икру. Женщина-ветеринар и начальник приюта стояли за моей спиной, разинув рты. Так продолжалось секунд пять. Я услышал топот ног: – Стойте, подождите. Поводок! Намордник! Там же собаки! – кричала женщина. Но поздно, мы уже шагали между будок с Барбосами, Тузиками и Шариками. На Терминатора остервенело лаяли и кидались другие питомцы приюта, но питбуль двигался с олимпийским спокойствием. Единственный раз, когда одна из собак практически дотянулась до него, Терминатор молниеносно повернул голову и так лязгнул зубами перед носом нахала, что крупная лохматая псина с визгом отпрыгнула в сторону. В питомнике поднялся гвалт, но до моего авто мы с питбулем дошли без происшествий. Только там я оглянулся. Ветеринар смотрела на меня с отчаянным укором, а руководитель собачника ещё хромал позади. – Я возьму эту собаку. – Ну и представление вы устроили. Цирк, да и только! – укорил меня мужчина. – Как вы узнали, что он ни на кого не кинется? – Он мне сказал. – Бред какой-то, – прокомментировал мужчина. – Я не верю в телепатию, любовь с первого взгляда, родственные души и заклинателей животных. Вы разыграть нас хотели? – Ничуть. Мужчина и женщина переглянулись. – Моё дело предупредить, но вы всё равно ещё раз подумайте. Честно говоря, я рад, что вопрос с Терминатором решился, но я боюсь последствий. Я распахнул дверь автофургона. Терминатор запрыгнул в кабину, и как ни в чём не бывало, протопав грязными лапами по сиденью, уселся на пассажирское место. Он повернул свою башку и второй раз проявил хоть какую-то эмоцию. Он склонил голову, свесил язык и вопросительно посмотрел на меня. Дальше опять была немая сцена. Хитро улыбнувшись, мужчина спросил с надеждой в голосе: – Признайтесь, это ваша собака? – Теперь моя. Когда он пошёл за мной, то стал моим. – Вы утверждаете, что раньше никогда не видели этого питбуля? – Никогда. – Эх. Лучше бы он был вашим и раньше. Потеряли, разыскали – такое бывает. Мне тогда было бы легче отдать вам собаку. Вы поймите, меня совесть мучит. Вдруг что-нибудь случиться. – Уже случилось, – постарался успокоить я совестливого мужика. – Мы нашли друг друга. – Хорошо если так. Теперь вы сами за всё отвечаете. Захотели – забирайте. Пойдёмте я вам паспорт на собаку отдам. – А собакам паспорта дают? – А как же. Ветеринарные паспорта. Туда отметки о вакцинации делают. Если в путешествие куда поедете, то это обязательно. Через границу не пропустят. Мы зашли в строительный вагончик, который был оборудован под офис и ветеринарный кабинет одновременно. – Запомните: у Терминатора есть «мёртвая» команда. Эту команду вколачивают в собаку долго и жестоко. Это команда беспрекословного повиновения, это предохранитель и тормоз для вашего питомца. Для Терминатора – это команда «сидеть». В любой критической ситуации давайте эту команду. Собака должна остановиться. Не забудете? – Нет. – И всё же потренируетесь. Выработайте условный рефлекс, прежде всего у себя, чтобы в критической ситуации остановить собаку. Договорились? – Договорились. Я поблагодарил сотрудников приюта и выехал из ворот, но тут же резко затормозил. Питбуль недовольно вякнул, ткнувшись мордой в торпеду. Меня окатило холодной волной. Рядом с воротами сидел тот самый старый беспризорный пёс-вестник и смотрел на меня своим всепонимающим взглядом. Пока я выскочил из машины, бродячий пёс опять куда-то исчез. Работник приюта его тоже не видели. Мистика. Дорога до дома заняла несколько больше времени, чем я расчитывал. Пришлось заехать в зоомагазин и накупить товаров для моего нового приятеля: еды, а также поводок, ошейник, намордник и литературу о том, как содержать и дрессировать собак. Терминатор в машине не остался и пошёл в магазин вместе со мной. В магазине пёс удостоился целым букетом похвал и комплиментов, от которых и мне чего-то перепало. Когда я назвал его кличку, продавец уважительно покачало головой. После зоомагазина я уже ехал не останавливаясь. Вернувшись в родные пенаты, я поставил фургон под навес на горке и пошёл вместе с собакой в дом. Пока я раскладывал покупки по холодильнику и полочкам шкафов, пёс дисциплинированно сидел рядом и наблюдал за мной. Мы наскоро поели, и я пошёл с собакой обходить дом и участок. Я подумал, что питбуля нужно познакомить с окружающей обстановкой. Наверное, другая бы собака уже облазила бы всё вокруг, а вот этот собачий культурист ходил за мной как привязанный. Я был этим озадачен. И ещё мне не нравилась его кличка. «Терминатор» от давало холодом, железом и подросковостью, кроме того – питбуль на неё практически не реагировал. Мне удалось установить с собакой контакт, но это было в рамках разумного – на уровне эмоций и ощущений. Я пока ещё не свихнулся на столько, чтобы беседовать с собакой на равных. Узнать кличку от самого питбуля я не мог. Я немного подумал и переименовал питбуля в «Терека». Терек – имя солидное, понятное и соответствующее внешнему виду грозной собаки. Ну, не Шариком же его называть? Гуляя по приусадебному участку я нашёл место, где Терек от меня «отклеился». Это было место под дубом-охранником у самой калитки, как раз напротив прорехи, которую я заделал арматурной сеткой. Ну, и ладно, если ему нравиться, то пусть у ворот сидит. Вроде как, самое охранное место получается. Я посмотрел в прореху на то место, где утром остановилась призрачная старуха. Неприятное воспоминание кольнуло досадой на самого себя. Я зябко передёрнул плечами и пошёл в дом. Попытка помыть посуду за собой и Тереком оказалась неудачной – в кране на первом этаже не было воды. Воды не было и в туалете на первом этаже. Обсмотрев всё под раковиной и за унитазом, я так и не нашёл секретного вентиля, который перекрывал воду. Нужно было пригласить водопроводчика. В конце концов, пришлось нести грязную посуду в ванную комнату на втором этаже. Закончив с мытьём посуди и уборкой я решил заняться интернетом в кабинете скульптора. Прежний хозяин, однако, не был чужд прогресса, сетевой кабель на столе в кабинете очень обнадёживало. Я включил компьютер, и засунул сетевой кабель в нужный порт на моём компьютере, в надежде , что интернет ещё не отключили. К моему удовольствию сложная электронная техника ловко разобралась с подключениями и мгновенно освоилась, выйдя во всемирную паутину. Это была победа! Теперь я был с интернетом. Путём нехитрых манипуляций в сети, я обнаружил, что оптоволоконный кабель принадлежал правлению нашего дачного посёлка, а провайдером выступала какая-то местная компания. В пакет обслуживания был включено цифровое телевидение. На сайте провайдера я разыскал ссылку и скачал себе на компьютер программу для просмотра, оказалось, что я могу просматривать более трёхсот каналов. Ещё я обнаружил, что интернет оплачивался на год, и у меня ещё остались целых полтора месяца халявного интернета. Я проверил свою почту, нашёл там письма из банка и от страховой компании. Нужно будет заняться этим вопросом. Я настолько погрузился в бескрайние просторы мировой паутины, что подпрыгнул от неожиданности, когда моя нога под столом наткнулась на что-то металлическое и холодное. Правый мизинец пронзила острая боль. Я заглянул под стол. На полу, свернувшись по-змеиному, лежал толстый профессиональный кабель HDMI. Это его позолоченный штекер коварно протиснулся сквозь дырку в резиновом шлёпанце и вонзился как раз под ногтевую пластину на мизинце. Вот, ублюдок! Я встал на колени и запихал бухту кабеля подальше за тумбу стола. Теперь он точно никому не помешает. Раздосадованный нелепой случайностью, ещё морщась от боли, я опять вернулся к компьютеру. Включив телевидение, я бегло просмотре несколько новостных каналов, а после этого написал Лиле в скайп, что в доме есть интернет и теперь мы можем общаться. Лиля тут же ответила, и мы вступили в оживлённую переписку. Жена сообщила, что ждёт меня и скучает, добавив кучу смайликов с сердечками, цветочками и всякими рожицами. Ещё она рассказала, что начальник у неё – муж школьной подруги, и она уже разговаривала с ним на счёт моего трудоустройства. Дети были здоровы, жизнь налаживалась, а супруга пребывала в радостном предвкушении устройства новой жизни на старом месте. Я рассказал Лиле, что завёл собаку. Она проявила живой интерес, намекнув, что предпочла жить не в квартире, а в своём доме. А для дома обязательно нужна сторожевая собака. Я пообещал, что пришлю фотографию моего приобретения. На этом наша переписка закичилась, потому что Лилю вызвали к главному бухгалтеру. На прощание прилетело несколько сочных чмоков и сердечко. Я понял насколько истосковался по своей семье. Хотелось бросить всё и немедленно бежать к ним. Может, удастся уговорить Лилю и дочек погостить в загородном доме хотя бы недельку. Было бы очень здорово, если бы они согласились ту остаться. Я уже подумывал о том, чтобы продать квартиру и выкупить у Ромы этот удивительный дом. В кабинете было очень жарко, и от прохладного прикосновения к ноге чего-то гладкого меня передёрнуло. Кабель под столом лежал на прежнем месте, а, а выбившийся из бухты, конец хищно обвился вокруг моей ноги! Я не удивился, это старина дом опять пытался мне что-то казать. Я поднял с пола настырный кабель. Воткнув кабель в ноутбук, я проверил соединение. На подключение, запрятанного за большим телевизором, мультимедийного центра ушло около получаса, и экран вместе с колонками ожили. Кабинет наполнился сочным звуком дорогой стереосистемы. На экране побежал видеоряд на морскую тематику. Дом довольно заурчал. Оказывается, он любил смотреть телевизор! Звонок Мастера отвлёк меня. Он поинтересовался: смогу ли я подъехать завтра на занятия. У него были новости для меня. И как бы промежду прочим, он поздравил с успешной демонстрацией моих талантов перед старой каргой медиумом. Похоже, что Мастер был доволен моими успехами. Он поинтересовался: тренирую я свои способности или нет? Мне нужно было выполнять упражнения – разглядывать биополе окружающих. Знал бы он, какие ауры мне сегодня удалось разглядеть. Рога на оболочке Инги и разномастные ауры отдыхающих в парке «Коломенское» безусловно блекли на фоне оболочек старого дуба, старого дома и приведений с кладбища неуспокоенных. Буквально следом позвонил Владик и перенёс нашу встречу на пять часов. Потом перезвонил ещё через двадцать минут и переназначил встречу на шесть, но в другом месте. Чтобы не терять времени даром, я решил съездить в банк и страховую компанию. Пообедав, покормив собаку и собравшись я выгнал автофургон за ворота. Пока я их закрывал, Терек, как ни в чём не бывало, уселся на переднее сиденье. Я несколько раз вытаскивал из кабины за ошейник, но он всё равно упорно возвращался на место пассажира. Решив, что собаке одной будет скучно, я отступил. Пришлось брать с собой поводок и намордник для Терека. Не смотря на все мои опасения, питбуль вёл себя очень спокойно и даже вяло. Он игноривал даже попадающихся собак. Визиты в банк и страховую компанию оказались удачными и необременительными. В страховой компании мне сказали, что остаток от страховой выплаты за машину переведут на мой счёт. Сумма была небольшая, но всё равно хорошо. В банке я задержался подольше. Пришлось заполнять ждать пока подготовят документы, а затем идти к нотариусу, чтобы сделать доверенность а сотрудника банка, который пойдёт сдавать документы в росреестр. Меня поздравили с удачным избавлением от бремени ипотеки, предложили несколько новых банковских продуктов, а за новым свидетельством на квартиру без отметки об ипотеке предложили заглянуть через пару неделек. В банке Терек стал звездой дня. Жутковатая псина в наморднике купалась в лучах женского внимания, а детей тянуло к питбулю как магнитом. Всем хотелос погладить сурового бойца или даже покормить. Его гладили по голове и спине, чесали за обрубками ушей, а одна девочка лет четырёх обняла Терека в приливе чувств, сразив собственную мать наповал. Перепуганная мамаша силой вытаскивала ревущую дочку из банка. Пока я улаживал свои дела, опять позвонил Владик и перенёс встречу на семь часов, он ещё и место поменял, скинув новый адрес мне на телефон. Промаявшись в транспортном потоке Москвы около полутора часов, я добрался до нужного места. С автофургоном я освоился на столько, что водил его уже без опаски. Припарковав машину на стояке возле ближайшего магазина, я дошёл до нужного места пешком, но заходить в здание не стал. Что я там буду делать с собакой. Мы разместились с моим четвероногим приятелем на скамейке у самого входа. Ждать пришлось долго. Владик опаздывал. Я ему пытался дозвониться несколько раз, но телефон молчал, как партизан. От нечего делать, я занялся тренировкой своих способностей – стал разглядывать ауры проходящих людей. Занятие оказалось утомительным, но интересным. Я действительно открыл новую рань нашего мира. Там я видел людей без прикрас. Солидная дама с высокомерным лицом буквально исходила похотью и завидовала молоденьким девчонкам, ещё не растерявшим свежесть и красоту. Два паренька тоже исходили похотью, но уже друг к другу. Гомосексуальная парочка ворковала в соседнем уличном кафе. Водитель за рулём припаркованного автомобиля был «под шафе» и боялся, что его поймают дорожные инспекторы. Я видел людей злящихся и тоскующих, радостных и унылых, чего-то страстно желающих и пресытившихся. Ещё я видел людей, которые близки к смерти. Это было неприятным откровением. Вполне понято, когда я видел бесцветным, шаркающие мимо, старичка или дёрганного наркомана, который искал «закладку» в старом дереве за торговым павильоном. Но внутри меня всё переворачивалось, когда я видел бесцветного ребёнка или молодого мужчину, ведущего за руки пару сыновей, дошкольного возраста. Мог ли я им помочь? Стрелки больших часов на здании показали уже восемь вечера, а потом и полдевятого. Вернувшись к машине, я отправился домой. К дому я подъехал в полной темноте. Настроившись на нужное восприятие, я с опаской огляделся вокруг, но ничего подозрительного не заметил – приведений и других непрошенных гостей не наблюдалось. С облегчением я загнал машину под навес, закрыл ворота и вернулся в дом. В доме стало невыносимо жарко. Пришлось выключить котёл и раскрыть все окна, чтобы выгнать перегретый воздух. Наполнив комнаты прохладным и ароматным воздухом с улицы. Дом был доволен. Я его прогрел. В доме сосредоточенное спокойствие питбуля сменилось на дикую активность он бегал вокруг меня, приглашая поиграть. В итоге я нашёл игру для него. Я кида какую-нибудь вещь, а он мне её приносил. Собаке было весело. Терк ходил за мной неотвязно. И в итоге я решил, что собака боится остаться одна опять, Терек боялся потерять хозяина. Я не стал его прогонять и позволил таскаться за собой хвостом. Закончив с поздним ужином, я стал готовиться ко сну. Но Терек проявил ещё одну черту своего характера. Он категорически отказался спать на крыльце или в коридоре, упорно примериваясь в моему дивану в качестве своего ложа. Я его оставил в доме, но прогнал за дверь кабинета. Пусть там спит. Внезапно зазвонил телефон. Номер был незнакомый и я нажал «вызов». – Привет, друг ситный! Я не сразу узнал Виннету. – А! Привет, Георгий. Что-нибудь случилось? – Случилось, приятель. Сегодня с шести утра тобой и делом твоим занимаюсь. Ты где? Я опешил от такого вопроса на ночь глядя. – За городом. Дом охраняю. – Говор где. – А зачем это? – с опаской поинтересовался я. – Ой! Ну, только не нужно в несознанку со мной играть. Я тебя даже без триангуляции сотовой связи найду. Это в твоих же интересах, дружок. Поверь мне. И чем быстрее я тебя найду, тем дольше тебя будут искать те, которые другие. В голосе мастера было нечто такое, что я незамедлительно поверил. Сбиваясь и путаясь я объяснил Виннету, где расположен дом. – Ага, – сказал он. – Я понял. А теперь слушай внимательно. Я – это последний в мире человек, которому ты сказал, где находишься! Понял? – Понял. – Молодец. После того как я выключу телефон, ты выключаешь свой мобильник и вытаскиваешь из нег батарейку. Понятно? – Да. – Завтра утром жди в гости. Динамик сотового телефона запищал, сообщая, что Виннету отключил телефон. Я поёжился от тревожного предчувствия и вытащил батарейку из телефона. | ||
|
| Всего страниц: 11 |