Всего страниц: 11
Александр Иванин (11945): Быдло
Размещено: 04.11.2015, 22:10
  
Глава 16. Студиозусы

    Утром меня ждал неожиданный сюрприз – вместо женщины по фамилии Райс появился тот самый Владик, в обязанности которого входило моё продвижение в пиар-компании нашего дорогого олигарха. Там я должен был изображать героя, которого пригрел на груди наш будущий политик.

    Придороватого вида креативный пацанчик не позвонил, не предупредил, а свалился мне, как снег на голову. Как только открылся приём посетителей, одна из медицинских сестричек сообщила, что вниз меня ждёт человек с цветами. Меня очень заинтриговало появление визитёра с букетом. Я, конечно, ждал ту самую Райс, но то, что она придёт с цветами – выглядело немного странно.

    Но в вестибюле лечебного учреждения, меня ждал этот урод с пакетом продуктов и дизайнерским букетом в руках. Благо, что обниматься и целоваться не полез. Понимая неоднозначность ситуации, я оглядываясь по сторонам затащил его в самый дальний закоулок к неработающей раздевалке.

    – Тебе чего надо? В любви объясняться ко мне пришёл? – начал я грозно.

    Бородатое чудо в дизайнерских очках и гламурной бейсболке с отрезанным козырьком уставилось на меня круглыми от ужаса глазами. Его недолгие путанные объяснения дали понять, что никаких романтических чувств он ко мне не питает, а букет принёс для моего лечащего врача. Его не смущало, что лечит меня мужчина.

    Визит придурка объяснялся исключительно практическим интересом. В субботу на этой неделе должен был состояться прямой эфир известного ток-шоу. Очередная передача посвящалась перемыванию грязного бельишка некоторых политических фигур, в том числе и нашего олигарха с его политическими амбициями. Я должен был рассказать, как меня чествовали, а потом цинично выкинули в тот момент, когда мне была нужна помощь. Передача готовилась давно, а моя история неожиданно оказалась весьма «в тему» предстоящего обсуждения. Владик сказал, что моё появление будет даже не изюминкой, а вишенкой предстоящего шоу. За моё участие телекомпания была готова заплатить аж три тысячи долларов, учитывая моё тяжёлое финансовое положение. Бородатый сунул мне, сшитые брошюровщиком, листы бумаги.

    – Прочтите, здесь всё написано. Вам нужно будет только повторить то, что сможете запомнить. Много говорить не нужно. За вас скажут пару гостей из зала, приглашённая знаменитость и сам ведущий. Ваша роль сводиться лишь к присутствию. Ничего сложного.

    – А зачем это? Ведь мне говорили, что ваша компания ведёт пиар-компанию нашего дорогого и любимого.

    – Все так. Но я профессиональный журналист. Чтобы там не говорили, но моё желание показать людям правду и открыть глаза на грязь этого прогнившего мира – оно превалирует. Не все журналисты продажны. У меня есть принципы. Вы что-нибудь слышали про журналистскую этику?

    Про журналистскую этику я ничего не слышал и это модное чудо явно чего-то недоговаривало, пятясь втравить меня в какую-то авантюру. А я подумал и согласился на участие в передаче по одной простой причине: мне было любопытно, ведь я никогда не был на телевидении.

    Бородатый расплылся в жизнерадостной улыбке и в порыве чувств попытался меня обнять. Я пресёк странное поведение визитёра и поскорее сплавил бородатого, тем более, что в нашу сторону уже пялились любопытные.

    Букет я подарил заведующему отделением, тем более что она была женщиной, пакет с кучей упакованных фруктов я вытряхнул на стол. Судя по упаковкам и этикеткам, все продукты было куплены в одном магазине.

    Через пятнадцать минут ко мне в палату действительно зашла женщина по фамилии Райс. Причём появилась она вместе с нашим лечащим врачом, который смущённо улыбался и явно заискивал перед гостьей. Из путанной речи доктора, напичканной специальными терминами и перемежаемой идиотским смешками, я понял, что врач пытается возложить на себя все без исключения успехи в моём стремительном выздоровлении.

    Наконец, заметив меня, врач растёкся в располагающей улыбке на тридцать два зуба и сказал, что мне крупно повезло, ведь я попал в клинку к лучшему неврологу России. Как-бы невзначай он попросил меня рассказать великому эскулапу, как замечательно он меня лечил, судя по результатам.

    Сборы не заняли много времени и уже через полчаса Райс везла меня к моему дому. Заодно она передала весточку от Мастера: он сегодня будет проводить занятия в парке Коломенское и ждёт меня в три часа дня у входа в парк. Мне нужно было позвонить и предупредить Мастера, если я меня будут другие планы.

    Моё сердце учащённо забилось, но обострившаяся интуиция разочаровала бесперспективностью этой встрече: я не продвинусь ни на сантиметр в поисках убийц Евы. Но это мы ещё посмотрим. Я всё-таки позвонил Мастеру и предупредил, что сегодня обязательно буду.

    Домой меня привезли в первом часу, так что особо засиживаться не пришлось. Наскоро отобедав и переодевшись, я направился в сторону метро. Но, всё равно, на занятия в Коломенское приехал самый последний. Но, тем не менее, Мастер оказал мне особое внимание, отчитав за вчерашнюю прощальную стычку с Ингой.

    – Это что такое вчера было?! – грозно спросил он у меня. – Вы что вчера натворили?

    – А что? Она первая напала, – парировал я. – Дыру мне в облочке сделала.

    – Дыру? – возмутился Мастер. – Комариный укус, а не дыра. –Если бы на её месте был настоящий оператор, то заработали бы вы, Максимушка, хроническую импотенцию на всю оставшуюся жизнь. Поле у человека очень мощная структура, которая восстанавливается намного быстрее чем физическое тело, и защитить его проще. Я вам что вчера говорил?

    – Два кукиша сжать.

    – Вот именно! А чего вы в драку с заведомо более слабым противником полезли? Да ещё с женщиной! Ай-яй-яй. Тоже мне – рыцарь.

    – Она меня кольнула, а я ответил.

    – Ничего себе ответил! Ты, дружок, не ответил, а отвесил. Мы её на восстановление отправили. От такого вообще-то умирают, если вы, Максим, об этом не знали. Есть в медицине такое понятие – смерть по неизвестным причинам или внезапная смерть. Вы её всё биополе в клочья разорвали. Нам Ингу спасть пришлось. Она к работе ещё не скоро вернётся. Можно сказать, что она в вас снежком кинула, а вы ей голову кувалдой проломили. Чувствуете разницу?

    – Простите, я не знал.

    – Не знал он, – продолжал злиться Мастер.

    – Так, может, помочь чем-нибудь.

    – Нет уж! Спасибо. Учитесь лучше, чтобы больше таких инцидентов не получалось. Идите к остальным, а то занятия уже пора начинать.

    Заниматься предстояло под открытым небом в тени деревьев. Нас учили видеть биополе, ауры или оболочки человека. Сама группа состояла, помимо меня, из двух человек.

    Первой была худенькая женщина возрастом немного за сорок. Интеллигентная доброжелательная, одетая просто, неброско и подчёркнуто опрятно, она очень сильно походила на библиотекаря или администратора консерватории. Звали её – Татьяна.

    Вторая моя сокурсница оказалась девочкой лет пятнадцати – шестнадцати, которая вела себя отвратительно: разговаривала надменно и грубо, часто бесцеремонно язвила и, вообще, позволяла себе много лишнего, выражая своё презрение к окружающим. У меня зачесались руки: всыпать соплячке розгами по пятой точке, чтобы не могла сидеть пару дней. Зарвавшуюся девчонку хотелось непременно поставить на место вместе с её самомнением.

    Мастер тоже был рядом, но он именно присутствовал, совершенно не вмешиваясь в процесс обучения, предоставив полную свободу своей коллеге.

    Преподавателем оказалась плотная пятидесятилетняя дама, очень смахивающая на типичного педагога старших классов времён моей юности: серьёзная, строгая и с поставленным командирским голосом. Даже в парке, где обстановка располагает к неформальному общению и свободному стилю одежды, преподаватель была одета в консервативную длинную юбку, кремовую блузу с рюшами и бесформенную кофту ручной вязки. Конечно, она была в очках, и звали её Мария Ивановна. На этом сходство «Мариванны» с учителем заканчивались.

    Учебный материал давался простым понятным языком без скидок на пол и возраст слушателей. Речь Мариванны изобиловала пошлостями и матерными словечками. Нахальную Леночку преподаватель резко осадила всего парой фраз, чем значительно облегчила процесс обучения. Иногда Мариванна сознательно заставляла подключаться к лекции кого-нибудь из нас, выспрашивая порой очень личные вещи.

    Так я узнал что Татьяна – это вампир со стажем. Она использовала модель охоты жалельщицы. Татьяна сочувствовала, выслушивала, находила слова утешения и могла подбодрить. У любого человека в жизни бывают тяжёлые ситуации, когда он ищет поддержки и сочувствия. Именно в эти моменты рядом появляется жалельщица. Она сочувствует, сопереживает, выслушивает, пробираясь к вам в самое сердце и начинает жалеть: гладить по голове, успокаивать, искреннее сопереживать и сокрушаться, льстить. Вместе с этим желельщица вытягивает последние силы из очередного любителя поплакаться в чужую жилетку. Вместо того, чтобы искать выходы и бороться, её жертва впадает в глубокую депрессию, а Татьяна идёт искать новую добычу.

    Оказалось, что депрессия – это и есть состояние энергетической разрядки нашего тела. Силы ушли, и организм пытается экономить оставшееся, потому, что дальше только смерть. Наряду с депрессией, другие модные болезни современности: синдром хронической усталости, многочисленные неврозы, анорексия – тоже вызваны энергодефицитом нашего тела.

    Татьяна проходила повышение квалификации. Собственно разница в уровне подготовки была одной из базовых принципов такого обучения. Старшие студиозусы обменивались опытом, указывали на ошибки и становились ориентиром для новичков.

    Противную девчонку звали Лена. Она лишь недавно стала работала на агентство и столь плодотворно, что её оправили на коррекцию, ибо засранка уже выскочила за все допустимые границы, что угрожало бизнесу Мастера.

    Закончив с теорией, мы перешли к практике. Теперь я понял: зачем нас привели в парк. Мы прогуливались по парку, разглядывая ауры отдыхающих горожан. Несмотря на будний день, народу было достаточно много. Настоя время каникул и значительную часть посетителей составлял детвора.

    Человеческий глаз и мозг составляют удивительную систему, а видим мы в окружающем нас мире намного больше, чем воспринимаем. Нас учили переключать внимание между каналами зрительно восприятия. Я раньше делал то же самое, разглядывая окружающих расфокусированным взглядом, но это было интуитивно и топорно, теперь я мог видеть оболочку других людей лучше и подробнее. Несколько относительно простых упражнений помогли развить в себе способность видеть ауру.

    Мы бродили по дорожкам или останавливались в сторонке от людей. Нам давали цель и просили каждого описать биополе мишени. В группе я был аутсайдером – жалким новичком. Но положение в корне поменялась, когда мы перешли к практической части. В каждом из упражнений я с большим отрывом переигрывал любую из моих партнёрш, и это при полном отсутствии опыта и какого-либо обучения ранее. Я не дела ошибок, видел оболочку мишени в деталях, мог чётко разделить поле каждого из людей, стоящих в группе, и, даже, обнимающихся влюблённых.

    Леночка явно страдала комплексом отличника. Раз за разом, оказываясь на последнем месте, девочка психовала и пыталась истереть, но Мариванна умудрялась с поразительной лёгкостью утихомиривать нахальную пацанку и заставляла подчиняться своим требованиям.

    Мариванна окончательно сроднилась с образом злого прапора и командовала нами как ей заблагорассудиться, натаскивая видеть биополе, выбивать уязвимые места, улавливать особенности человека, давать ему характеристику по биополю. Помимо похмельных рогов на ауре, которые мне Мастер показал вчера на примере Инги, у людей оказались множество проявлений их болезней и пороков.

    Незапланированная перемена в занятиях случилась слишком неожиданно. Учёбу бесцеремонно прервал коренастый человек в возрасте. Я его заметил издалека. Он уверенно шагал в нашу сторону быстрой пружинистой походкой, как будто собирался устроить драку. Набыченное лицо и брызжущий молниями взгляд говорил о том, что он в бешенстве. Не возникало сомнений в том, что причиной его раздражения являемся именно мы, судя по тому, как он смотрел именно на нашу группу.

    Сложение атлета дополнялось в незнакомце удивительно лёгкой и даже грациозной подвижностью. Мне не нужно было объяснять, что это значит. А попытка определить возраст визитёра поставила меня в тупик. Совершенно седая голова резко контрастировала с моложавым лицом. Ему с одинаковой уверенностью можно было дать и тридцать и пятьдесят лет.

    С лица Мастера пропала эфемерная лукавая улыбка. Он мгновенно стал сосредоточенным и напряжённым. Следом замолчала Мариванна. Я наработано переключил восприятие и присмотрелся к оболочке жутковатого гостя и обомлел. К нам шла сила, которую можно было почувствовать задолго до прямого контакта.

    Незнакомец подошёл к Мастеру и грубо схватил его за грудки:

    – Слышь, ты, Карабас-Барабас! Если ещё раз твои упыри к детям полезут, то я на хрен твой балаган спалю вместе с труппой. Это я тебя говорю!!!

    Мастер расплылся в испуганной улыбке, а руки

    –Э! Мы вообще-то тут занимаемся! – гневно крикнула на незнакомца Леночка.

    Её щёки пылали, а из глаз сыпались молнии. Так и до инфаркта недалеко. Возмущение было понятным. Её несравненное высочество пытаются отвлекать от важного дела, да ещё кто-то пытается отобрать её лавры несносной стервы! Незнакомец сначала отпустил отвороты пиджака Мастера, а затем медленно повернул на окрик голову.

    – Опа-а-аньки! На ловца и зверь бежит. Так вот кого я ищу. Не научилась ещё след стирать, сучёнка? И кто же тебя, сопля зелёная, надоумил из детишек силу пить? Тебе о законах кармы что-нибудь известно?

    Девчонка приняла боевую стойку. Неужели она с ним драться будет? Её лицо мгновенно исказилось зловещей гримасой.

    – На, получи, урод! – крикнула девушка и со всей силы пнула хулигана в пах, но богатырь чуть качнул тазом назад и крепкая ножка в панковском ботинке угодила по бедру.

    К моему облегчению незнакомец не стал бить девушку. Я не был боксёром или просто драчуном, но остаться в стороне, когда бьют женщину, мне бы не позволила совесть и самоуважение.

    Седоголовый сделал намного хуже.

    Со словами: «Ты это серьёзно?», он плавно и красиво всплеснул сразу обеими руками. Примерно так же выполняют упражнения в китайской гимнастике тайцзицюань. Он даже пальцем её не тронул, но дальше началась что-то жуткое. Узкие щёлочки разъярённых глаз противной девчонки мгновенно распахнулись до кошачьей округлости. Пунцовое лицо на глазах побурело, приобретая лиловый оттенок. Она по-рыбьи захлопала ртом, пытаясь вдохнуть, но грудная клетка не поднималась! Человек задыхался у нас на глазах!

    Я первый кинулся к девушке. Я паниковал! На моих глазах погибал человек.

    – Дыши, дыши! Ха–фуф, ха–фуф, за–фуф, – задышал я как на занятиях, которые посещал вместе с беременной женой.

    Я прижался к её спине и обхватил руками живот. Так помогают освободить горло подавившемуся человеку. Я рывками несколько раз подряд сдавил живот прямо под рёбрами, и она задышала. Леночка сделала дёрганный нервный вдох и зашлась кашлем. Она не дышала, она хрипела как астматик. Не удержавшись, мы с девушкой упали на траву. Елена громко всхлипывала, а я все так же раз за разом сдавливал ей живот.

    – Всё, спасибо. Не нужно! – голос Мастера напоминал безэмоциональную речь электронной читалки с компьютера.

    Я в бешенстве уставился на Мастера, Мариванну и Татьяну. Никто даже не двинулся с места! Они стояли, как соляные столбы. Девочка могла умереть, а эти остолопы по-идиотски пялились на нас, как тупые зеваки. Испуг проходил, и меня начала разбирать злоба. Какого хрена!

    Седоголовый крепыш смотрел на меня и девушку-ребёнка как на двух омерзительных медуз, выброшенных на берег, а потом обратился к Мастеру и Мариванне.

    – Мальчик в шоковом состоянии. Лежит в первой детской. Поступил вчера утром. Врачи головы сломали, даже не знают в какое отделение положить. Менты криминал ищут, но не найдут. Остальное сами понимаете. Времени тебе не даю. Или ты исправляешь ситуацию, или ты меня знаешь, – холодным злым голосом сказал незнакомец.

    Он шагнул нам навстречу, бесцеремонно схватил девушку за чёлки и приподнял её.

    – В следующий раз я тебя убью, паскуда, или к браткам на карусель отправлю. Будут драть тебя, пока сперма из ушей не польётся, а потом ты с переломанной шеей остаток жизни в богадельне догнивать будешь. Тюрьма для тебя курортом покажется.

    Здоровяк прижал голову девочки к земле.

    Я как недоумённо водил глазами по сторонам. Да разве так можно?! Да что же это делается? Я вообще не понимал, что происходит. Никто не собирался помогать девушке, все выглядели отстранённо-безразличными. Плевать они хотели на её состояние.

    – А, кстати! – оживился незнакомец. – Желающие пипетками померяться ещё есть?

    Он выпрямился и выглядел уже не таким взбешённым как несколько секунд назад.

    – Нет, не нужно. Я всё понял. Мы уладим это недоразумение, – бесцветным голосом ответил Мастер.

    – То-то же, – прокомментировал седоголовый и развернувшись зашагал прочь также порывисто как и шёл к нам.

    Я попытался поднять Лену с земли, чтобы усадить её, но мне опять никто не помог. Страшный гость ушёл на достаточное расстояние, и я открыл было рот, чтобы высказать этим уродам всё, что о них думаю. Но мой праведный гнев мгновенно разбился в мелкие брызги о каменное лицо мастера. Теперь он напоминал не преподавателя православной семинарии, а злого разбойника откуда-то из-под Смоленщины шестнадцатого века.

    Вместо помощи Мастер накинулся на девушку:

    – Овца тупая! Ты почему мне этого не рассказала?! Ты вообще соображаешь, что делаешь? Да я сам тебя сейчас удавлю, мерзавка! – начинал распаляться Мастер.

    Лена поджала колени к груди и обняла их руками. Сквозь дрожащие губы девушки донеслось глухое:

    – Ненавижу. Сука. Я ему отомщу. Сожгу, – хрипло шипела она.

    – Ты понимаешь на кого ты хвост задрала, соплячка?! – закричал Мастер.

    – Да, на клиторе я его вертела! – каркающим голосом выплюнула в Мастера девушка. – Не прощу. Убью, мразь.

    – Чем убьёшь? Клитором? – голос Мастера стал саркастически злым. – Тебе в психушку пора, милочка! – заорал он в конце.

    Мне до сих пор было не по себе.

    – Помогите мне, – я, наконец, вклинился в разговор. – Что с ней делать?

    – Добить на хрен, – спокойно выдала Мариванна. – Если и сейчас не дошло, то разве что добить и осталось.

    – Да ты мне весь бизнес угробишь, идиотка малолетняя! – но мог успокоится Мастер.

    Над девушкой склонилась жалельщица Татьяна и помогла ей сесть.

    Мастер потерял интерес к страдающей Леночки и уже набирал номер на мобильном телефоне, отойдя в сторону.

    – Тебе больно? – наполнив голос сочувствием, спросила Татьяна.

    – Да иди ты! – резко ответила Лена и попыталась подняться, но её тут же занесло в сторону, и она упала.

    Девушка по-прежнему отказалась от помощи и встала самостоятельно.

    – Прощайте, козлы, – выдала она, и, качаясь как пьяная, зыбкой походкой поплелась прочь.

    – Оставь, – сказал мне Мастер, когда я попытался пойти вслед. – Скоро пройдёт. Вот сейчас наша малолетняя идиотка присосётся к благородным сочувствующим и силушку восполнит свою поганую. Скотина!

    – Провал! – сказала Мария Ивановна. – А сколько сил в неё вложили, сколько времени посвятили, да и денег выбросили на ветер не маленькую сумму. Совсем разум девка потеряла, а я гордилась ей как собственным шедевром. Ах, какая талантливая девочка. Полгода занятий псу под хвост.

    – Пубертатный период плюс педагогическая запущенность. Ничего не поделаешь, – вторил ей Мастер. – Кыша уехала на почве ощущения собственного всемогущества. А то, что вы её натаскали – это всё усугубляет многократно.

    – Психоз? – неуверенно предположила Татьяна.

    – Нет, Танечка, – возразила Мариванна. – Психические заболевания мы сразу отсекаем и очень серьёзно приглядываем за психическим здоровьем заготовителей. Девочка – социопат на грани психопатии. Это склад личности, а не болезнь. Психиатрия тут бессильна.

    – Может, она действительно больна? – вмешался я. – Я не видел припадки эпилептиков, но, вероятно, это так и выглядит.

    На меня посмотрели все трое, как на собаку, которая внезапно заговорила.

    – Максим, поверьте мне, что эпилептиков, шизофреников, параноиков и прочих пациентов среди нас нет... Пока, – Мастер сделал акцент на последнем слове, – Но каждый из нас может удостоится подобным диагнозом в бедующем. Профессиональное заболевание так сказать. Или вот ещё онкология нас очень любит, даже не могу предположить почему. А девочке врезали под дых. Эта одно из особенностей людей, работающих с силой. Повышенная чувствительность к энергиям и способность забирать энергию выливается в уязвимость. Рядовой человек, разве что, некоторый дискомфорт почувствует или тошноту, а вампир и загнуться может, если защиту не умеет ставить. Наш дорогой Виннету выполнил идеальный энергоудар по нервному центру. Концентрированный пучок силы в район солнечного сплетения заставил мышцы сократиться. Девочка получила спазм диафрагмы и потерю дыхания. Вас били когда-нибудь под дых?

    – Да, били, – без радости сознался я.

    – Это оно и есть. Больно, но не смертельно. Только намного тоньше и ювелирно. Совсем не так, как вы шарахнули голой силой по бедной Инге. Вот как действую настоящие мастера. Вообще-то я рад, что в процессе обучения вы получил возможность воочию познакомиться результатом боевого применения наших способностей.

    – Я полагаю, что демонстраций нам на сегодня хватит, – резюмировала Мариванна.

    – Да, действительно. На сегодня всё. Девочки, до свидания. А вас, Максим, я попрошу прогуляться со мной до машины.

    С начала сегодняшней встречи меня так и подмывало поинтересоваться у Мастера о его обещании помочь мне с поисками Евы. Наконец-то он сам соизволил проявить инициативу. Я мгновенно забыл о потерпевшей Леночку, о жалельщице и о Мариванне, превратившись в слух.

    После банальных вопросов о впечатлениях и вежливой лести в мой адрес Мастер поинтересовался:

    – Какие у вас планы на сегодня?

    – За город поехать хотел. Меня друг просил за домом присмотреть.

    – А где дом?

    – На Истринском водохранилище. Там посёлок элитный есть «Развесистая клюква». Это рядом.

    – Замечательно. Вы там жить будете?

    – Вообще-то, да. Но я о другом хотел спросить. Вы знаете, кого я ищу.

    Благодушно вежливую улыбку Мастера прорезали озабоченные морщины.

    – Поиски, поиски, поиски, – задумчиво бормотал он себе под нос, как будто не для меня.

    – Мастер, я не отстану. Вы обещали.

    – Обещал. Но пока ничем помочь не могу. У меня нет специалистов такого уровня. С жертвой работали профессионалы.

    – Мастерá? – язвительно подколол я собеседника.

    – Круче. Намного круче. Такие мэтры, как Виннету...

    – А почему вы его зовёте Виннету?

    – Не догадываетесь? – хитро подмигнул мне Мастер. – Потому, друг мой, что он последний из могикан.

    – Так, последние из могикан – это Чингачгук и его сыном , – поправил я Мастера. – Разве не так? Я Финемором Купером в детстве зачитывался. А Виннету – это вождь племени апачей.

    – Может и так, но я привык его так называть. А Виннету, всё рано, последний. Страна советов очень серьёзно занималась исследованиями, далёкими от классической науки. Анэнэрбэ третьего Рейха советским специалистам    и в подмётки не годились. Я вам позже много интересного о советской России могу поведать. Честно говоря, и наша компания вышла из секретных военных лабораторий. Но если мы в любительский хоккей вышли из второго или даже третьего дивизиона профессионалов, то Виннету из национальной сборной, он асс. Таких ветеранов сейчас не осталось во всех смыслах. Он один.

    – А может мне… – неуверенно начал я.

    – Ты, дурак? Не вздумай к нему обращаться со своей Евой! – всполошился Мастер. – Ты его за мать Терезу не держи. У него крови на руках по самую шею. Он тебя высушит до состояния сухофрукта. Уж больно ты сладенький, жирненький и наивный. Он такими методиками владеет, что нам и не снилось. Элита.

    – Так что мне делать, если вы помочь не можете?

    Мастер резко остановился, а я автоматически сделал ещё три шага.

    – Слушайте, Максим. Есть у меня идейка, только деньги нужны будут.

    – А что за идейка?

    – Я могу тебя вывести на уникального медиума. Точнее медиума и посредника: мать и сын. У мальчика талант. Он на ту сторону, как к себе домой ходит, но с головой у него беда. Хотя это и не удивительно при его-то способностях.

    – Медиум – это который с мёртвыми говорит? – уточнил я на всякий случай.

    – Истинная правда, – согласился Мастер, разве что живот не перекрестил. – Твоя девочка на той стороне, и ты через медиума можешь задать ей вопросы. Мёртвые могут очень много рассказать.

    Теперь я сам замер. Неужели я снова смогу встретиться с Евой? Пусть даже способ будет весьма необычный, но я буду говорить с Евой.

    – У тебя, Максим, деньги есть?

    Только сейчас я понял, что Мастер перешёл со мной на ты.

    – Есть. Мы теперь на «ты»? – на всякий случай уточнил я.

    – После столкновения с Виннету, пожалуй модно и на «ты». У меня до сих пор руки трясутся. А ты как себя чувствуешь?

    – Спасибо. Не плохо. А что на счёт медиума?

    Мастер выудил из кармана телефон и, порывшись в контактах, нажал вызов.

    – Не будем откладывать дела в долгий ящик, – сказал он.

    Я с замиранием сердца прислушивался к едва слышным звонкам из динамиков чужого телефона. Наконец Мастер улыбнулся и сказал в трубку:

    – Приветствую, дорогая моя. Узнала?

    …

    – Великолепно. И тебе того же, дорогуша.

    …

    – Ты сама проницательность. Действительно не просто так звоню. Есть у меня студиозус один в котором я заинтересован. Но у него есть встречный интерес, который я пока не могу удовлетворить. Но ты можешь в этом помочь. Смоешь его в ближайшее время принять. Дело срочное.

    …

    – Да.

    …

    – Понимаю, но придумай что-нибудь.

    …

    – Угу. Передаю.

    Мастер протянул мне трубку. Я аккуратно принял аппарат и прижал к уху.

    – Здравствуйте, – сказал я и замер.

    Я не знал что говорить.

    – Здравствуйте. Я вас слушаю. Говорите, пожалуйста.

    Немного посмаковав вежливое обращение абонента. Только тут я понял, что не знаю имени и отчества этого человека.

    – Мою знакомую девушку очень жестоко убили. Я хочу разыскать тех, кто это сделал.

    Большего говорить не потребовалось. Все тот же вкрадчивый голос произнёс:

    – Я вас поняла. Если у вас дело срочное, то у нас с Женечкой будет окно утром после одиннадцати, как из поликлиники вернёмся. Вам скажут адрес. Но это будет более обременительно для вас. Надеюсь, что вас предопределили, что мы стеснены в средствах. У меня ребёнок инвалид девства, и нам не просто.

    – Конечно, как скажете. Мне завтра утром очень удобно. А о гонораре не волнуйтесь.

    – О помощи, – мягко поправила меня собеседница.

    – Да, я готов помочь. Само собой, разумеется.

    – Спасибо вам, – проникновенно пролепетал динамик.

    Я замер на секунду, мусоля про себя неожиданно богатую интонацию последнего слова.

    – Спасибо вам, – несколько растерянно ответил я.

    Я попрощался и выключил телефон. Прислушавшись к своей интуиции, я удовлетворённо кивнул. Завтра меня ждёт нечто. Может я обманывал себя на счёт обострившейся интуиции, а, может быть, у меня просыпались новые способности или трети глаз открылся.

    Мы поговорили ещё с Мастером около десяти минут. Меня действительно заинтересовало обучение, теперь я смотрел на окружающий меня мир несколько иначе, а Мастер убеждал меня обязательно продолжить обучение. Следующее занятие должно было состояться в пятницу.

    Прощание не заняло много времени, и я направился к стоянке с автомобилями, где в ожидании клиентов сидели частники. Я заглянул в бумажник и озадаченно почесал в затылке. Наличные денежные средства заканчивались, нужно обязательно наведаться в банкомат, чтобы снять деньги. Теперь моё согласие на участие в передаче и предстоящий гонорар, казались более чем уместными. Хватит ли у меня денег, чтобы добраться до моего нового дома?

    Четыре пары внимательных глаз уставились на потенциального клиента, таксисты сразу прикинули возможность приработка от замявшегося на краю стоянки человека. Моя нерешительность вытекала из несложных подсчётов наличности в моём кошельке. А хватит ли мне денег на то чтобы доехать до Роминого дома?

    – Вам куда-то ехать, уважаемый? – осведомился чернявый молодой мужчина в тактическом жилете с кучей карманов.

    – Да. Мне загород, – честно ответил я.

    Бомбилы сразу оживились.

    – А куда?

    И тут я растерялся, поняв, что не могу назвать точное местоположение дома. Я знал, как туда проехать, но название сатродачного посёлка и, расположенного рядом, нового коттеджного посёлка таксистам ничего не скажет. Я как мог описал месторасположение удивительного дома и тут же добавил, что дорогу знаю и могу показать, как туда доехать. Таксисты посовещались и выкатили мне приличный ценник, который раза в три перекрывал количество денег у меня в кармане. Торговаться я не стал, а молча вытащив бумажник и продемонстрировал все купюры, которые у меня были в наличии.

    Разочарованное мычание таксистов в ответ лишило меня всякой надежды на скорейшее отбытие к месту исполнения обязанностей доверенного управляющего. Поездка откладывалась на завтра. Очень жаль. А мне так не терпелось оказаться в старом удивительном доме.

    Я уже развернулся и разочарованно направился в сторону метро, когда меня снова окликнули. За мной следом шагал тот самый мужчина в жилете.

    – Подожди, брат. Видим, что проблемы у тебя. Есть вариант.

    Чернявый подхватил меня под локоть и тут же махнул несколько раз свободной рукой. Как из-под асфальта вырос низкорослый кудлатый пранишка восточной наружности, он счастливо улыбался и заглядывал мне в глаза.

    – Вот. Он тебя отвезти сможет. Только ты деньги сразу ему давай. Ехать далеко, заправиться нужно.

    Я согласно кивнул.

    Ехать пришлось на старом, дырявом ведре с дырявым глушителем и отчаянно воющим задним мостом или коробкой, а может и тем и другим. Молодой узбек Москву знал плохо, а Подмосковье для него было вообще загадкой. И я превратился в инструктора и штурмана в одно лице. Я указывал не только дорогу, но и подсказывал водителю как и когда нужно перестроиться.

    Когда мы добрались до шлагбаума, перекрывавшего вход в стародачный посёлок, я устал как собака. Незнакомую машину отказались пускать в посёлок даже со мной, и довольный бомбила укатил на своём ожившем автопокойнике. Охранники обо мне знали и более того: извинились, за то, что мне придётся переться в такую даль пешком и даже предложили проводить. От провожатых я отказался, зато спросил где поблизости есть магазин и банкомат.

    Поблизости было два магазина.    Первый в домике правления дачного кооператива, но ассортимент там был весьма скромным: предметы первой необходимости, сигареты, спиртное и всякая мелочёвка. Второй магазин был в соседнем селе, по прямой до него было не более километра, а на машине около пяти – дорогу к посёлку преграждало полувысохшее болото, заросшее молодой порослью. Оказывается, что от моего дома тоже была дорожка к магазину через лес, но ходили по ней редко и места там жуткие.

    Поблагодарив охранников и распрощавшись, я пошёл быстрым шагом направился к дому. Вечерело, и гладкие дороги посёлка уже полностью заволокло тенью от высоких деревьев и заборов. По дороге попались несколько мамашек с колясками, гуляющих парами и тройками. На бешеной скорости пронеслись малолетние велосипедисты и несколько подростков на роликах. Редкие прохожие не обращали на меня никакого внимания, занятые разговором или своими мыслями. Приятная атмосфера патриархального спокойствия в которой млел посёлок постепенно начала овладевать и мной. Моя походка стала медленной, настроение ленивым, а мысли отстранёнными.

    До Роминого дома я добрался уже с настроением отпускника, полностью абстрагировавшегося от бешеного ритма мегаполиса.

    Мой дом величественно выплыл из кроны старого дуба. Вечернее солнце играло огнями на тёмных стёклах, а вытянутые тени подчеркнули колоритный архитектурный образ. Я остановился и замер на некоторое время. Я не мог насмотреться на дом. И без того богатый образ дополнялся деталями и нюансами, которые упустило внимание раньше. От дома веяло не просто стариной, он лучился мудростью и

    Не знаю, что на меня нашло, но я решил применить полученные сегодня знания и попробовал увидеть оболочку дома. И она у него была! Так же, как и живой объект дом окутывало поле с вполне узнаваемыми чертами. Плотная и массивная аура окутывала дом. Цвет у оболочки был примерно такой же, как и у стен изнутри – золотисто-коньячный, но очень разреженный и почти прозрачный. Оболочка едва заметно расширялась и сжимаясь, словно здание дышало.

    Неужели обладать аурой могут не только живые объекты?!

    Я послал дому привет на подобии воздушного поцелуя.

    И дом мне ответил встреченным приветствием на подобии солидного кивка головы, разительно отличающегося от моего дурашливого приветствия основательностью. От неожиданности церемонно склонил голову и прижал руку к груди. Со стороны дома пришла тёплая волна, которая принесла лукавую стариковскую усмешку и приглашение.

    Всё ещё не успев прийти в себя, я отомкнул замок на калитке и шагнул навстречу громадному древнему великану, который оказался живым. Не веря себе самому, я продолжил диалог с хозяином этого места:

    – А сколько вам лет?

    Я просто не смог назвать дом на «ты».

    Дом ответил. Где-то в голове пронеслись несколько образов: женщины в длинных платьях и несколько мужчин в однотипных долгополых френчах или сюртуках собрались под цветущей яблоней за столом с начищенным до блеска самоваром; усатый мужчина в рубашке с широкими рукавами перебирает гитарные струны и что-то поет; по ступеням дома спускается седоголовый старик с пышными бакенбардами. Ещё крепкие руки старика опираются на самодельные тяжёлые костыли, но вот ноги он переставляет еле-еле. Изо всех сил он старается показать, что все в порядке, но могучая воля зажимает стоны боли, которые так и рвутся из горла. Сам дом бережно ловит кожаные подошвы начищенных сапог поверхностями ступеней, чтобы уберечь старика от падения. Наверное, это хозяин дома.

    Я был в шоке. Будучи ребёнком я, как и многие другие дети, «оживлял» окружающие меня вещи, мне казалось, что предметы вокруг могут чествовать думать и переживать. Они могут любить и сердиться, тосковать, обижаться и помнить. С возрастом это прошло, а теперь я видел насколько я был прав. Дом жил своей мудрой степенной жизнью, мало заботясь о мнении окружавших его людей. И тут я понял, что живущих в нём людей дом воспринимает, как своих питомцев. Здесь хозяин – дом. Он здесь главный!

    И я понял ещё кое-что очень важное именно для меня. Дом нравился мне, а я нравился дому. Это было неожиданно приятно. Дом дал мне понять, что Ромины жена и тёща ему противны. Также ему неприятен сам Рома и люди, которые приезжали с ним раньше. Дом очень любил ушедшего в иной мир скульптора и теперь очень тосковал по нему.

    Я знакомился с домом заново. Теперь сложная архитектура и большой объем приросли характером, волей, чувствами и воспоминаниями. Дом был личностью – могучим стариком, прожившим долгую и насыщенную жизнь. Он проживал её вместе со своими питомцами. Каждый из жильцов оставлял в доме частичку своей души, оживляя и генерируя его индивидуальность. Каждая из вещей доме несла эмоциональный заряд их владельцев, а дом впитывал чувства, эмоции и мысли всех, кто находился в доме или рядом с ним.

    Мой поразительное открытие совершенно выбило меня из реальности. Я ходил по комнатам сомнамбулической походкой, глупо улыбался и перебирал вещи, как любопытный ребёнок. Мой восторг сложно было передать словами. Дом был живой, и он со мной общался!

    Звонок супруги вернул меня в реальность. Я чуть было не поделился с ней радостью своего открытия, но разумно удержался. Не хватало ещё напугать Лилю своим сумасшествием. В моё открытие действительно было сложно поверить. Это больше походило на шизофрению.

    Лиля радостно сообщила мне, что собирается на выходных приехать в Москву и навестить меня. Я её обрадовал тем, что уже выписался из больницы. Лиля действительно очень обрадовалась и заявила, что заберёт меня с собой. Хватит в Москве пылиться, меня уже все заждались. В ответ я рассказал о Ромином предложении и о том, что сейчас нахожусь в уникальном доме: старом, красивом, удивительном. Ромино предложение в продаже квартиры она восприняла с энтузиазмом, а вот новость о доме её насторожила, такой поворот событий явно не входил в её планы. Она тут же стала рассказывать о том, какие замечательные новые дома стоят под их захолустьевском. Она уже присмотрела для нас таунхаус. В конце Лиля заявила, что под страхом смерти не повезёт девочек в Москву, им так хорошо у бабушки и дедушки. Я был готов поспорить с тем, с кем и кому там хорошо, но вместо бесполезных препирательств я рассказал жене, что в субботу вечером меня пригласили участвовать в известном ток-шоу.

    К моему удивлению жена на это отреагировала вяло и даже с опаской.

    – Максим, а может не нужно? Бог с ней, с этой славой, – осторожно спросила она.

    – Котёнок, я уже пообещал. Мне деньги заплатят. Да, интересно же. Никогда на телевидении не был.

    – Решай сам, но я не в восторге. И деньги тут ни при чём. Обойдёмся. А ты, когда собирался приехать?

    –Как только банк ипотеку снимет. Ещё с ремонтом в подъезде и квартире нужно решить. Сама понимаешь.

    Жена обречённо вздохнула.

    – На следующей неделе обязательно приеду.

    – Приезжай, мы тебя ждём. Максим, я тогда в Москву не поеду. Ты сможешь девочкам вещи привезти?

    – Смогу. А ты со мной на ток-шоу не хочешь сходить?

    – Нет. Хватит с меня всяких массовых мероприятий. До сих пор вся трясусь, в себя прийти не могу. А ты в Москве как долго находиться планируешь?

    Лиля говорила о моём переезде в её родной городишко, как об окончательно решённом вопросе, но с непонятными сроками воплощения в жизнь. Мне стало не по себе. Жену расстраивать не хотелось, но и от перспективы навсегда остаться в её захолустьевске, я тоже был не в восторге.

    – Зайчонок, мне нужно ремонт в подъезде сделать и квартиру продать. Да и Роме я пообещал за домом присмотреть. Думаю, что месяца на два или три здесь задержусь.

    Лиля наверняка хотела сказать что-нибудь колкое в мой адрес, но сдержалась.

    – Приезжай. Мы так тебя здесь ждём, – тихо сказал она.

    Сердце сжалось от боли, но я не мог сказать ничего больше. От    продолжения неприятного разговора меня спасли дочки. Они только что вернулись с прогулки и обеим очень не терпелось поговорить с папой. Я рассказал моим куколкам, что буду учувствовать в ток-шоу на телевидении. Это новость вызвала настоящий фурор у девочек. Я был уверен, что завтра половина городка уже будет знать о том, что меня пригласили для участия в телевизионной передаче.

    На прощание со мной поговорили тесть и тёща. Лилины родители не скрывали своей радости по поводу возвращения дочки и внучек к ним «под бочок». Тёща намекала, что неплохо было бы уговорить соседей по площадке продать свою квартиру нам, а обе квартиры объединить. Тесть стоял на том, что молодым нужен отдельный дом с участком и собственное хозяйство. Похоже, что мне отводилась роль арбитра, который должен был поставить последнюю точку в неразрешимом выборе из двух вариантов, при полном отсутствии других альтернатив.

    Я тяжело вздохнул. Практически двухчасовой разговор оставил в душе неприятное чувство раздвоенности. С одной стороны я отчаянно скучал по жене и детям, а с другой стороны – мне жутко не хотелось остаток жизни провести в чужом мне городе в шаговой доступности от тёщи с тестем. У меня голова шла кру́гом.

    Отложив решение сложных вопросов на потом, я начал готовиться ко сну.

    Побродив по тёмным комнатам и коридорам, я выбрал себе для сна рабочий кабинет в мансарде. Постельного белья здесь, разумеется, не было – Ромина тёща постаралась, зато нашлось чудесное ватное одеяло тяжёлое и толстое, пахнущее сухой пылью, но, безусловно, очень тёплое и уютное.

    Я мысленно пожелал дому спокойной ночи и улёгся на старый кожаный диван с высокой спинкой. Под боком ворчливо запели пружины, а толстый валик подлокотника довольно скрипнул кожей, когда принял на себя вес моей головы. Я немного поворочался, размещаясь как можно удобнее, а потом блаженно замер, дожидаясь сладких снов.

    Выспаться ночью не удалось. Дом вздыхал и поскрипывал, громко думал и вспоминал прошлое, периодически поглядывал на меня. Но со всем этим можно было мириться. Я догадался переключить восприятие, как учила Мариванна,    и вообще перестал воспринимать дом за исключением едва слышных звуков.

    Проблема была вне дома и вне участка, на котором стоял дом. Коварная проблемища притаилась акурат за забором. Там кто-то ходил. Трещали ветки и шумели кусты, раздавалось невнятное бормотание и    тоскливые завывания. Я пытался убедить себя, что это молодёжь балуется или, на худой конец, заблудившаяся скотина из соседнего посёлка забрела. Утром я сам видел небольшое стадо коров возле речки. Но это были не коровы. Таинственные захватчики упорно провоцировали меня на то, чтобы я вышел из усадьбы за ворота. А я этого не хотел. Героем я не был, но и трусом себя не считал. Таинственные визитёры, которые не желали показываться на глаза и одновременно упорно обозначали своё присутствие, нагоняли на меня такую жуть, что меня хватило только на то, чтобы пытаться их высмотреть через приоткрытое окно.

    К тому же погода испортилась. Небо закрылось непроглядной пеленой свинцовых туч, температура заметно упала, и зарядил противный моросящий дождик. Я обошёл весь дом, проверил все запоры на дверях и окна. Я не стал спускаться только в подвал. Геройствовать будем завтра.
Размещено: 04.11.2015, 22:10
  
Всего страниц: 11