- Си! Синьор лейтенант, вы просто мой ниспосланный создателем благодетель! А как этот самый охотничий билет сделать?... - Он глянул на меня исподлобья:
- Узнаешь у первого встречного юриста! Я тебя консультировать не нанимался! У любого поощрения есть понятные границы, а ты их начинаешь одну за другой переходить! Компрендэ, амиго?... - Я поднял вверх руки в знак безоговорочной капитуляции. Ну, не прокатило, так не прокатило. И так везет как непонятно кому!
Эпино действительно вскоре примчался и прослушав пятиминутную высокопарную речь мы втроем (я и изумленные французы) стали счастливыми обладателями трех новеньких бронежилетов МТВ (Модульный Тактический Жилет) от фирмы Пантак, с комплектом дополнительных модулей каждый. То есть послушать бред начальника терминала о борьбе сознательных граждан с организованной преступностью однозначно стоило. Не оценила награду только мадам Натали, но ее можно понять. Я, под возмущенное бухтение мсье Анри, реквизировал ее броник в свою пользу. Лишним в текущей нервной обстановке окружающей среды он, черт побери, не будет. Что и говорить, подарок по нынешним временам царский. Я попытался оборвать истеричный восторг мсье Анри, который разобрался таки в конструкции и принялся навешивать на жилет все имеющиеся модули, в одночасье став похожим то ли на инопланетянина, то ли на клинического дебила. Еще минут десять мы с мадам Натали потратили на уговоры, чтоб заставить его разоблачиться, но он наотрез отказался. Стоял вот так вот гордо, неистово потел и взирал на нас свысока из-под горы навешенных на самого себя камуфляжного цвета прибамбасов. В конце концов мадам Натали виновато посмотрела на меня и махнула на мужа рукой. Ну, мол, вот такой вот он, что я сделаю? Спустя полчаса появился лейтенант Торрес с двумя бумагами. Одну, вместе с Токаджиптом вручил неопознаваемому в МТВ мсье Круассону, дико на него глянув и превратив и так тяжелое психическое состояние парня в полностью невменяемое. А, вторую, на Браунинг, отдал мне, посоветовав при этом разобрать ружье и обзавестись каким-нибудь кейсом для него. Я кивнул и поблагодарил лейтенанта. Наверное больше выгоды из неприятной в общем-то ситуации получить было физически невозможно, поэтому я успокоился и решил более не насиловать сегодня пруху. Бабла отсыпалось прилично, вооружились, при этом абсолютно легально и еще машину на более свежую поменяли. Только дождаться надо. А, уже не надо - вон, ребята Торреса паркуются. Я через выбитые ворота увидел, как на парковку терминала шустро заскочил маленький красный фордик...

Глава 16. Старая столица или черт-те что продолжает твориться!...

Удивительно, но дальнейший путь до Саграды прошел вообще без каких-либо приключений. Видимо, мой ангел-хранитель устал над нами ржать. Или у его друзей пиво с попкорном закончилось, но всю дорогу, кстати относительно ровную и ухоженную, мы только и делали, что любовались яркими окрестностями, живо обсуждали все случившееся и меняли друг друга за рулем. Периодически, правда, приходилось уворачиваться от совершенно отмороженного зверья, которое шарахалось по дороге вдоль и поперек, совершенно игнорируя несущийся на них автомобиль. Ну, еще могу понять заблуждение семенящего броненосца, который явно считает себя неуязвимым, но вот небольшому тапиру или золотистому агути неплохо было бы ознакомиться с ПДД. Славно то, что ни одного зверя за время пути не пострадало. Упертый мсье Круассон спустя два часа с момента нашего выезда из вполне гостеприимного Пуэрто-Маритимо робко попросил об остановке. Он все это время просидел не вылезая из бронежилета и выглядел весьма неважно. На нас реально неадекватно реагировали все патрули и посты, которые выросли после нападения на терминал, как грибы после дождя, на каждом перекрестке маленького городка. Огромное спасибо Торресу за то, что он предварительно оповестил всех бойцов о том, что в красной малолитражке, в направлении Саграды, повезут слегка невменяемого парня, обряженного в полностью собранный МТВ. Нас останавливали, с любопытством глядели на надувшегося как сыча, потного и надменного мсье Анри, тихо ржали и отпускали. Тот надувался и потел еще сильнее. Он явно не понимал веселья солдатиков, вроде ж он ведь круто выглядит и когда выехали из городка, выдохнул облегченно. Я выбрал живописное место с ручейком и припарковал машину на пыльную обочину. Мсье пыхтя и отдуваясь выбрался из машины и тяжело потопал к воде, а мадам поспешила за ним, помогая на ходу разоблачаться. Он еще сколько-то времени плескался и покрякивал, затем мужское начало взяло верх и он решил немного пострелять, на что я заявил, что постреляю по нему, если он не успокоится и не сядет наконец в машину, чем заработал благодарный взгляд мадам Натали. Мсье недовольно на меня зыркнул, но подчинился. Я загнал его за руль, а сам завалился назад и наконец спокойно заснул, так как жара уже спала, да и напряжение сегодняшнего дикого дня наконец отпустило. Все у нас получится!
Я проснулся от яркого красного отблеска на лице и приподнялся на локте. Уже как минимум вечер, однако. Стемнело. В полумраке, среди силуэтов домов старинной постройки, мне в лицо ярко светил красный глаз диодного светофора. Ого! Первый мой в Альгейре светофор, еще и диодный! Красный сменился на такой-же яркий зеленый и мы поехали. Я обратил внимание, что мы выезжаем на довольно большую площадь со сквером посередине, освещенную редкими, ажурными уличными фонарями. Нет, не редкими. Просто горят через один. Видимо, в целях экономии электроэнергии. Фордик взрыкнул мотором и подкатил к очень большому мрачному зданию явно готического стиля, похожему на какой-то собор-переросток. Через огромные приоткрытые стрельчатые двери и окна изнутри пробивался свет. На ступенях широченного крыльца топтался одинокий полицейский, тут же заинтересованно уставившийся на нашу машину. Круассон затормозил напротив и вполоборота повернулся ко мне:
- Мсье Йава! Мы в Саграде и я не знаю, куда дальше ехать! Когда ехали через трущобы, было страшно выходить и кого-то спрашивать! Вы бы видели, какие личности там бродят! А здесь, в центре, наоборот, все от нас шарахаются! Может спросите у мсье жандарма, куда ехать дальше, ои?... - Я кивнул, открыл дверь и вылез, потягиваясь. Затем неспеша пошел к полицейскому. Тот, при моем приближении, ощутимо напрягся. Опа, а у них здесь не все просто.
- Буэнос ночес, синьор офицер! Можно вас спросить?... - Офицер сдержанно кивнул.
- Мы туристы из Лас-Вакасьонеса. Приехали посмотреть достопримечательности древней Саграды, но совсем плохо ориентируемся в ночном городе... -
- Туристы? Вы приехали на автомобиле?... - Полицейский, казалось, довольно сильно удивлен, а я утведительно кивнул:
- Позвольте мне посмотреть ваше разрешение на эксплуатацию этого автомобиля!... -
- Конечно, синьор офицер!... - Я развернулся к машине, но мсье Анри уже догадался о теме разговора и протягивал мне бумаги, выданные Торресом, через открытое окно.
- Вот, пожалуйста, синьор офицер!... -
Он взял бумагу и в свете, падающим из открытой двери, внимательно ее изучил:
- Выдано и подписано лейтенантом Торресом в Пуэрто-Маритимо?! Но, там же введено чрезвычайное положение!... -
- Совершенно верно, синьор офицер! Там была серъезная перестрелка и машина, которую мы взяли в аренду в Лас-Вакасьонесе изрядно пострадала. Синьор лейтенант был настолько любезен, что выдал нам конфискованный автомобиль, а наш оставил в залог... - Терпеливо объяснил я и протянул руку за бумагой:
- Вы всегда можете запросить подтверждение у лейтенанта. Может быть теперь вы сможете ответить на мои вопросы?... -
- Да, синьор... - Полицейский заметно расслабился:
- Что именно вас интересует?... -
- Гостиница, камера хранения, бар... Все то, что может быть необходимо туристу ночью в абсолютно чужом городе, синьор полицейский... - Он кивнул:
- Камера хранения - вон, на почте! - Он указал на одноэтажное здание с большой синей неоновой надписью "Correos", сразу за сквером:
- Только сейчас закрыто. Ночь на дворе. Гостиница "Каза Волантэ Хотел" сразу за почтой, бар там же. Но это если деньги есть, а если нет... - Он махнул рукой в сторону открытых дверей у себя за спиной:
- ...тогда зал ожидания вокзала Саграды к вашим услугам... - Я махнул рукой:
- Нет, спасибо за вокзал синьор офицер. На ночь в номере гостиницы я надеюсь нам хватит... -
Я попрощался с офицером и вернулся к машине. Мсье Анри как-то виновато на меня посмотрел и спросил:
- Мсье Йава, а что дальше?... -
- В смысле?... - Не понял я. Он пожал плечами и продолжил:
- Ну, вот вы нас и довели до Саграды. Мы завтра посмотрим город и поедем обратно, а вы? Вы ведь эту машину нам взамен той оставляете?... - Был, конечно соблазн послать французов к черту. Машина - прибор в хозяйстве весьма нужный, но перед моим синтементальным взором предстал мсье Анри с монтировкой наперевес...
- Да, конечно оставляю. Вы теперь опытный путешественник, синьор Анри. Не останавливайтесь нигде и если что, стреляйте на поражение... -
- О, мсье Йава!... - Встряла мадам Натали:
- А может вы с нами обратно? А то дорога полна опасностей, а с вами так защищенно!... -
Блин, бар, Матус, дела...
- Нет, нет мадам. У меня целая куча дел здесь. Буду благодарен, если довезете меня до гостинницы. Вы же тоже там остановитесь? - Французы переглянулись:
- Нет, мсье. Вернее до гостиницы мы вас довезем, но останавливаться там не будем... - Снова выступила мадам Натали:
- Я напомнила мужу, что перед дорогой просматривая рекламные проспекты нашла здесь, совсем рядом замечательный пансион для семейных пар. Благодаря вам у нас столько впечатлений от путешествия. Ими же надо поделиться... - Она кокетливо улыбнулась.
- Понимаю, понимаю... - Буркнул я:
- Ну, чтож... Тогда везите меня в отель!... -
... с Браунингом, завернутым в плед, заботливо выделенный мне благодарными французами и с рюкзаком на плече, я вошел в маленькое фойе небольшой двухэтажной гостиницы, прямо за зданием почты. А, французы, каждый по очереди меня обняв и пролепетав что-то сердечно-благодарное, умчали в свой пансион для пожилых молодоженов. Удивительная нация все-таки. Я б за такие приключения не благодарил, а прибить бы по возможности попытался. Само здание плохо освещено, но видно, что очень старое. Полагаю, что еще колониальной постройки. На крыльце тускло горит одинокий фонарь. Разглядев ручки тяжелой двустворчатой двери, я толкнул их и вошел вовнутрь. Хм, антураж в стиле семидесятых, с тяжелыми, пыльными портьерами на окнах, деревянной, полированной стойкой рецепшена со звоночком на столешнице и двумя огромными, старинными и довольно здорово потертыми кожаными диванами у противоположных стен. Пахнет мышами. Судя по всему, туризм в бывшей столице не особо процветает. Я сбросил амуницию на ближайший к стойке диван и подойдя к ресепшену постучал по звоночку, который отозвался пронзительной трелью. Никакой реакции и никакого движения. Хм, гостей никто не ждет. Я еще раз прозвенел звонком, теперь не просто так, а мелодию "Зенит - чемпион!". Ноль эффекта. Плюнув, я вернулся к дивану и завалившись на него с ногами и запихав под голову рюкзак заместо подушки, обозрел помещение. Рядом с диваном напротив арка, ведущая в недра гостеприимного отеля, а справа две таблички, гласящие, что ищущий обрящет за этой аркой бар и жилые аппартаменты. Таблички очень старые и облупившиеся. Вообще все здесь производит впечатление глубокого запустения. О, живые все-таки есть. Из-за тяжелой портьеры закрывавшей некое помещение сразу за стойкой ресепшена послышалось кряхтение, сиплая ругань и глухой кашель заядлого курильщика. Портьера всколыхнулась и за стойкой нарисовался заспанный мужик в камуфляже и короткоствольным дробовиком без приклада под мышкой. Мужик протер глаза на помятой со сна физиономии и обвел мутным взглядом фойе. Обнаружить ему меня удалось, только когда я приподнялся:
- Эй, вагабундо! Здесь не ночлежка для бомжей! Пшел вон! - Рявкнул он, для убедительности перекинул дробовик вперед и взялся за пистолетную рукоять. Пушка у него хорошая. Самый самолет для разборок на ограниченном пространстве. Моссберг 500 Компакт Круизер АОВ. На дистанции до двадцати пяти метров и против не снаряженного в средства индивидуальной защиты противника - ультимативная вещь.
- Буэнос ночес, амиго! Где вы увидели ваго? Я хочу снять номер и заплатить за него деньгами! - Я встал с дивана и развел руки в стороны, показывая, что в них нет оружия. Мужик еще раз протер кулаком глаза и не опуская дробовик вышел из-за стойки, придирчиво меня разглядывая. Видимо, осмотр его удовлетворил и ствол Моссберга опустился:
- Ло сиэнто, синьор! Просто очень много всякого сброда тут шатается... - Посетовал он и повернувшись ко мне боком крикнул в арку:
- Симон! Симон! Поднимайся, тут к тебе кабальеро на постой. Ему номер нужен... -
Из коридора раздалось шарканье и показался второй заспанный мужик с бейджиком на лацкане, в котором уже без труда можно было угадать портье.
- Буэнос ночес, синьор! Хименес, прекрати тыкать в синьора ружьем. У нас на всю гостиницу два постояльца, а ты третьего прогнать хочешь? -
- Симон, ты же видел, что тогда это какие-то вагабундо были. Еще сперли бы чего... - Портье отмахнулся от охранника и прошаркал за стойку:
- Слушаю синьора. Что ему будет угодно? - Я не заставил себя спрашивать дважды:
- Синьору угодно номер с чистой постелью и ванной. Желательно не за дорого. Сейчас чего-нибуть пожрать и с утра завтрак. Еще нужно будет немного информации, но это уже завтра... - Портье внимательно выслушал и кивнул:
- Номер с ванной и видом на вокзальную площадь - двадцать эльдо в сутки. Пожрать сейчас не получится - бар закрыт. Там моя супруга заправляет, но она сейчас в городе ночует, будет с утра. Так что с завтраком проблем не вижу. А информация, хех... Информация тоже товар и разного качества бывает... - Он хитро прищурился и продолжил:
- Цены тоже разной. Так что синьор с утра позавтракает и скажет Симону, что он узнать хочет. Симон очень много знает и думает, что они с синьором общий язык найдут... -
Я молча выложил на стойку сотню:
- Здесь за три дня, завтрак и задаток за информацию... -
Купюра мгновенно исчезла со стойки, Хименес явно расслабился, а Симон расцвел и стал просто приторно сладок:
- Нижайше прошу у синьора прощения, но мне необходим хотя бы какой-нибудь документ для того, чтобы вас оформить на проживание... - И как бы извиняясь добавил:
- У нас знаете ли начальник полиции сменился. Старого доброго майора Дельгадо отправили в отставку и на его место пришел натуральный зверь! Говорят, что он каке-то время боролся с партизанами в Сьюдад-де-Оро. Полковник Сезар Корвини. Не слышали, синьор? Теперь мы предоставляем информацию обо всех жильцах и не только. Иначе работать не дадут... - Я пожал плечами и выложил на стойку свою так называемую метрику:
- Да, пожалуйста, синьор Симон. Мне, вроде, прятаться не от кого... - Он взял бумагу, нацепил на нос очки и удивил меня, достав из ящика ноутбук. Воткнул сетевой кабель, юэсби шнур к принтеру, локалку, включил его и минуты три заполнял форму. Потом распечатал анкету и вместе с ручкой протянул мне на подпись:
- Добро пожаловать в отель "Волантэ"! Подпишите пожалуйста и Хименес вас проводит, синьор... ээ... Йава. Приятного вам отдыха... -
Надо отдать должное, номер на втором этаже порадовал. Прибрано, чистенько, а на окнах противомоскитные сетки. Белье, правда далеко не новое, но вполне приличное и крахмальное. Все, включая огромную двуспальную постель, диванчик, небольшой холодильник, телевизор, радио и вполне комфортабельную ванную, которую я первым делом набрал и загрузил в воду свое бренное тело, аж застонав от удовольствия, целое и исправное. Выползя из ванной, к своему восторгу, обнаружил рядом с холодильником минибар, полный маленьких разноцветных бутылочек, видимо местного разлива и принялся за дегустацию. Картину полного расслабления довершила найденная на прикроватном столике, рядом с бутылкой минералки, пепельница, которая явно подразумевала своим присутствием разрешение курить в номере. Валяясь в огромной постели после горячей ванны, закурив и отхлебнув чего-то пряно-терпко-крепкого, я про себя решил, что жизнь все-таки налаживается и пока не отрубился, распланировал завтрашние телодвижения. Поспорив и поругавшись сам с собой в легком пьяном мареве, которое на голодный желудок появилось почти сразу после первого глотка, незаметно для себя вырубился.
А мне начинают нравиться ирландские танцы. Ритмичный степ, динамичный такой, аж ноги сами дергаться начинают. Только, правда, когда не сильно оглушает. А вот когда так в меру, ненавязчиво, то вполне. Я открыл глаз. Комната залита ярким утренним солнцем и с улицы слышится шум города. Я открыл второй глаз и узрел на столике минералку. О, вот это сейчас кстати. Порадовала и обнаруженная в ванной зубная щетка с маленьким тюбиком пасты. Ну, прямо, как в лучших домах! Через пятнадцать минут намытый, побритый и вполне довольный собой я спустился в фойе. Симон суетился за стойкой, обслуживая довольно приличную с виду пожилую пару, Хименес стоял у дверей со своим эксклюзивным дробовиком наперевес, изображая самого бдительного секъюрити в Альгейре, а из бара тянуло чем-то аппетитным. Желудок требовательно заворочался и я, не став отвлекать занятых людей, пошел завтракать. Полная женщина в маленькой войлочной шляпке радушно меня встретила и проводила за столик. В баре больше никого не было, так что обслуживание я получил по высшему разряду, как вип-персона. Пока я сидя, озирался по сторонам, на столике вырос кувшин с соком, кружка кофе с сахарницей и большое блюдо с вазочкой посередине, наполненной соусом с кусочками фруктов, а по кругу выложенное маленькими пирожками. Бар был таким же ухоженным, но старым и дряхлым как и вся гостиница. Заведение Сеуты-папы смотрелось значительно антуражнее и современнее, а здесь явно ощущалась нехватка денег. Хотя, что можно требовать от города, который совсем недавно еле оклемался от немаленького побоища, устроенного на его улицах. Я налил в стакан сока, взял пирожок и макнув его в вазочку с соусом, принялся жевать. Мм! Как вкусно! Это не настозвиздевшая яичница Сеуты-папы, хотя тот тоже неплохо готовит, но уровень не тот. Сеуте учиться и учиться еще. Сожрав завтрак практически в присест, я откинулся на стуле. Здесь намного больше полиции, чем в Лас-Вакасьонесе. Только пока я завтракал, мимо окна по улице проехал сначала один патруль на Тойоте-пикапе, затем второй в другую сторону уже прошел пешком. Трое парамилитариес, разномастно вооруженных и офицер полиции во главе. Причем в отличие от Лас-Вакасьонеса прохожие не здоровались с ними, а спешили перебраться на другую сторону улицы. Хм, не любят тут стражей порядка. Видимо, есть за что. Поблагодарив хозяйку, я поднялся и пошел к Симону, который наконец-то уладил все вопросы с новыми постояльцами и с интересом уставился на меня.
- Буэнос диас, синьор Симон. Завтрак выше всяких похвал! Номер тоже отличный. Я не жалею, что выбрал вашу гостиницу... - Он слегка поклонился на похвалу:
- Грациас, синьор Йава. Отель был закрыт почти три года. Полгода потратили, чтоб привести здание в порядок после того бардака, что здесь творился. Вся семья помогала, а она у нас большая. Я очень рад, что наши усилия не пропали даром. Итак, что вас интересует? О чем вы вчера хотели спросить? -
- Видите ли, Симон, я не местный... - Он улыбнулся и кивнул:
- Я вижу, синьор... - А я продолжил:
- Так вот у меня есть дело к синьору Пауло Веналу. Насколько мне известно, он заместитель директора местной радиостанции... - Симон опять закивал:
- Да, знаю. Уважаемый человек... -
- Так, я не ориентируюсь в городе... - Он молча запустил руку под стойку и выложил на стойку свежеотпечатанный туристический буклет и раскрыл его, представив взгляду карту со значками.
- Мы вот тут. Вот вокзал, а вот гостиница. А вот отмечена ратуша, как памятник колониальной архитектуры. Там же за ней, в парке Боливар, руины старого индейского храма, примерно десятого века, вот отметка... - Глянув на мою кислую физиономию, хмыкнул и продолжил:
- Но полагаю, вы такими достопримечательностями не сильно интересуетесь. Прямо напротив ратуши, через улицу, телерадиоцентр Саграды. Он никак не отмечен, но он вот тут. На месте увидите и не потеряетесь. Затем заходите в фойе и спрашиваете у охраны, как попась на прием к замдиректора радиостанции. Еще что-то узнать хотите? - Я благодарно кивнул, затем отрицательно помотал головой и забрав буклет, пошел было на выход, но синьор Симон как бы невзначай бросил:
- Двадцать эльдо за буклет, синьор Йава. Типография нынче дорого берет. Туризм они, видите ли, развивают. За наш счет, правда... -
- Подождите, синьор Симон. А, ав...?... -
- Вы про аванс? А аванс я засчитал за консультацию! - Не моргнув глазом, ответил портье...
Народу в Саграде несравнимо больше, чем в Лас-Вакасьонесе. Тарахтящие там и сям мотороллеры, иногда таких диких конфигураций, что непонятно как едет. Какие-то самолепные конструкции из фанеры, начиная от кабин, заканчивая кузовами и прицепами. Много индейцев. Некоторые в небольших войлочных шляпках и пончо. Нечто типа национальной одежды, полагаю. Вездесущие пожилые кабальерос, то есть деды, сидят на раскладных стульчиках целыми заставами, внимательно наблюдая за обстановкой. Очень много полиции и парамилитариес. По улицам с нехилой частотой болтаются патрули-тройки с полицйским во главе, полагаю из-за того что парамилитариесам законом запрещено производить уличный досмотр. Меня не остановили ни разу, хотя пары-тройки косых взглядов я удостоился. Проскочив чквер и небольшой стихийный рынок, я остановился. Здание ратуши можно было бы принять за греко-римский храм. Немаленькое такое здание с колоннадой и довольно крутой, высокой и широкой лестницей, громадными деревянными дверями, портиком и капителями. Напротив, как и говорил пройдоха-Симон, огромное, расположенное латинской буквой "L" здание, высотой в девять этажей и полностью застекленным метров на пять в каждую сторону, с первого по девятый этаж, наружным углом. Наверху большие неоновые буквы, не дающие усомниться даже самым законченным скептикам в том, что именно это и есть телерадиоцентр. Странное соседство. Домина стиля модерн, эпохи диско, пацифизма, инграмов с хиппи и почти типичный античный храм. Тоже очень большой, правда. Толкнув дверь в стеклянной стене, я вошел в фойе. На стойке c мониторами пафосный охранник переписал мои имя и фамилию, пропустил через рамку, заставив предъявить пистолет с разрешением на него и указал дорогу к лифту. Поднявшись на третий этаж, я без труда нашел нужный кабинет и вежливо постучав, вошел. Смазливая секретарша, выслушав меня, почирикала в селектор и упомянув имя Сеута, судя по всему получила добро, так как жестом пригласила меня пройти в следующую дверь. Синьор Пауло Венал оказался маленьким благообразным мужичком с обширной плешью на макушке. Это было первое, что он мне продемонстрировал. Минуту я стоял, созерцая данную плешь и ожидая пока хозяин кабинета оторвется от чтения какого-то текста и соблаговолит поднять голову. Неконец королевская пауза была выдержана и малыш за огромным столом медленно и чинно поднял на меня волоокий взгляд. Я слегка поморщился. Очередная породистая лошадиная рожа истинного идальго. В миниатюре, правда. Как показывает мой предидущий опыт общения с данной разновидностью двуногих, ничем хорошим это не пахнет.
- Буэнос диас, синьор ээ... - Хорошо поставленным голосом с достоинством произнесла эта настольная модель испанского гранда.
- Йава. Йава Руссо, синьор Венал... - Ответил я. Он так же величаво кивнул:
- Синьор Йава Руссо. Чем обязан вашему визиту? - Да что ж он мне так не нравится-то. Чем больше он говорит, тем больше мне не нравится.
- Да, я собственно вас хотел об этом спросить... - При этой моей фразе он картинно вскинул бровки. Не, меня он реально раздражать начинает. Всем. И внешним видом и манерой говорить. Ну, просто всем! Я как будто увидел шелудивого пса, которого хочется пнуть с дури, а не покормить. Но, взяв себя в руки, я продолжил (Черт! Так хорошо утро начиналось!):
- Мой хороший знакомый в Лас-Вакасьонесе, его зовут Артуро Сеута, довел до моего сведения факт, что вы нуждаетесь в специфических услугах. Не сомневаюсь, что он так же довел до вашего сведения то, что я у вас появлюсь. Цель моего визита в том, чтоб узнать суть вопроса и решить, смогу ли я вам помочь. Итак?... -
Эта сидячая карикатура картинно подперла подбородок лапкой и типа проницательно уставилась на меня.
- Мда, синьор Йава. Синьор Сеута меня о вас предупреждал... - (Так какого хрена ты тут выкобениваешься, человек ростом с собаку?!!!)
- Но, видите ли, дело довольно щепетильное, а у меня никакой информации о вас, кроме утверждения Артуро, что вы решительный человек, нет. Мне необходимо убедиться в том, что вы для данной работы подходите. Понимаете, о чем я?... - Он похлопал ресничками. Я кивнул:
- Ну, понимать-то я понимаю, но ради неизвестно чего резать младенцев или стрелять мирных горожан этого славного города не буду. Это, надеюсь, вам понятно! -
- О! Синьор Йава! Что вы такое говорите?! Вы меня с кем-то путаете... - Карикатура из сидячей превратилась в стоячую, соскочив с кресла и картинно разведя руки. Предположение по поводу роста подтведилось. Левретка на задних лапах...
- Мне просто необходимо подтверждение вашей компетентности. Небольшое поручение моего друга, которое подтвердит вашу квалификацию и не составит для вас серьезных затруднений. А?... - Он принялся мило улыбаться, резко усилив мое желание его ударить:
- Какого еще друга? - Пробурчал я. Он кивнул и двинулся ко мне, обходя стол и на ходу давая объяснения:
- Видите-ли, по характеру деятельности мы очень тесно сотрудничаем с местной типографией. Понимаете? Ну и хорошо. Так вот у директора типографии, синьора Камачо Муаро, возникли разногласия с поставщиками, ммм... несколько специфических расходных материалов. Помогите ему. Его рекомендация для меня очень много значит. Мне чрезвычайно необходимы ваши услуги, но я хочу убедится в правильности своего выбора, так как дело, еще раз повторюсь, чрезвычайно щепетильное, ответственное и оччень хорошо оплачиваемое. Что скажете?... -
Нелепица какая-то. Преодолев желание послать коротышку подальше, я коротко кивнул. Деньги нужны...
- Излагайте дальше. Я попытаюсь помочь синьору Камачо... -
- А собственно излагать пока более нечего, синьор Йава. Типография это следующее здание через улицу... - Он указал рукой направление:
- Вход с торца напротив. Там одноэтажный флигель и единственная дверь. Думаю, Камачо на месте и будет рад вас видеть. Как закончите, сразу ко мне... - Он заложил ручки за спину, честно и открыто глядя мне в лицо...
Синьор Камачо вообще был не похож на испанца или латиноса, скорее нордический тип, истинный ариец, как выражался старина Мюллер. Здровенный, крепкий как дуб старик лет эдак от шестидесяти до девяноста. Сам черт не знает точно сколько лет людям такого типа. Густая белая шевелюра, прямой, надменный взгляд без тени маразма и старомодное золотое пенсне на носу. Очень колоритный тип.
- Буэнос диас. Синьор Йава? - Слабый, но очень странный и четкий акцент в скрипучем баритоне. Напоминает мне кого-то недавно слышанного. Не могу правда вспомнить, кого. Я кивнул. Дед не стал тормозить, а перешел сразу к делу:
- В стране бардак, со снабжением проблемы. Некоторые составляющие пигментов печатной краски пришлось заказать в лаборатории кафедры прикладной химии государственного университета Саграды. Там заправляет один аспирант. Его зовут Эугенио Кеми... - Старик, прищурившись, глянул на меня:
- Ну и все расчеты, сами понимаете, наличными, на честном слове. Ни налоговая, ни полиция, естественно не в курсе. Товар был ему сто процентов предоплачен. Но, когда состав был готов, парень начал переобуваться на ходу. То сырье подорожало, то реактивы перерасходовались, типа теперь денег мало и надо еще, а смета у нас очень строгая. В общем мне нужен мой товар без дополнительных затрат. И желательно сегодня... -
- Какова оплата? -
- Какая оплата?! - Натурально изумился дед:
- Пауло сказал, что это дружеская помощь! О какой оплате вы говорите?... -
- Ах, дружеская?! Извините, синьор Камачо. Я синьора Пауло не до конца понял... - Ну, карлик, скотина:
- Давайте расклад по вашему доценту-аспиранту... -
- Да, видите-ли, первый раз имел неосторожность к ним обратиться и сразу нарвался на такое нехорошее к себе отношение... - Старик криво улыбнулся:
- У меня есть возможность решить вопрос по другому, радикально. Но, мальчишек жалко. Молодые, глупые. Тем более и перспективы сотрудничества есть. Думаю, у вас все получится более... Мм, правильно, что ли... -

Дорогу к кафедре прикладной химии я нашел без труда. Небольшое одноэтажное здание с выходом в очаровательный маленький сквер. В этом то сквере я и упал на лавку, прихлебывая лимонад из купленной по дороге бутылочки. Так понимаю, что левую половину здания занимали аудитории, так как судя по времени где-то ближе к двум туда-сюда начали шнырять студиозусы. После двух шныряние стихло и мое внимание привлек мутный тип в длинной холщевой рубахе. Когда у входа паслись студенты он терся между ними, а как они рассосались, так зарыскал взглядом, затем нырнул внутрь и спустя минуту появился вновь. Подпер стену метрах в трех от входа и в таком положении застыл. Я решил не дергаться и понаблюдать еще. Через пятнадцать минут мое терпение было вознараждено. Из-за угла выплыл чудак весьма характерной внешности для понимающих и подошел к стоящему. Диалог состоялся любопытный. Один явно униженно просил, озираясь, а второй цедил через губу. Потом таки смилостивился и нырнул в двери, из которых через минуту вынырнул, сунув что-то просителю в жменю. Тот рассыпался в благодрностях и клятвах типа "мля буду, завтра отдам", но был изгнан с легким пинком пониже спины для ускорения. Так понимаю, что я стал свидетелем встречи аптекаря с клиентом. Если подумать, то место для пушера, дилера, или как тут еще называют торговцев дурью идеальное. Студенты народ безбашенный и наверняка у барыги бизнес неплохо продвигается. Но, сама мысль о том, что тут еще и химическая лаборатория есть, очень любопытна. Уж не тут ли они данную наркоту и производят? Не, слишком много выводов на основании одной увиденной картинки. Любые общеобразовательные учреждения - рай для торговцев дурью, особенно в смутное время. Но, лаборатория... Ладно. Я подхватился, был замечен барыгой и под его подозрительным взглядом неторопливо потопал ко входу. Тот не отрываясь смотрел на меня и когда я потеребил ручку запертой двери, спросил:
- Занятия уже кончились. Чего синьору надо? -
- А вам-то что за забота? - Я не расположен был к диалогу с этим типом.
- Так работаю я тут, синьор. Озвучте, что надо, а если так просто шаритесь, то валите отсюда! - Он распахнул полу хламиды, демонстрируя рукоятку пистолета, торчащую из-за брючного ремня.
- Ого!... - Я сделал вид, что впечатлился:
- Как у вас тут все серьезно! Синьор Эугенио Кеми мне нужен. Знаешь такого? -
- Знаю, как не знать... - Парень запахнул полы, скрыв пистолет и сплюнул сквозь зубы:
- Только вот беседы с гринго доцент вести не любит. Зачем он тебе? -
- Беседы может и не любит, а вот дела ведет охотно. Я от Камачо Муаро пришел. Тоже гринго. Знаешь такого? - Парень кивнул:
- Знаю. Коли ты от старика, тогда пошли. Но, смотри без глупостей, а то дыры штопать некому будет. Сечешь, гринго?... -
- Секу. Веди, пистолеро... - Парень демонстративно опустил руку на рукоять пистолета и подошел к двери. Хитро постучал. Лязгнул засов и дверь открылась. Там тусовался второй, который тут же вопросительно воззрился на меня.
- Все норм! - Успокоил его тот, который в хламиде:
- Это к доценту от старика. Голубь мира, ха-ха... -
Второй хохотнул в ответ и отодвинулся, освобождая проход. Мы вошли в прохладу коридора и с гулким стуком ботинок пошли вглубь. Коридоры общеобразовательных учреждений в любой стране похожи друг на друга, как братья близнецы, с той маленькой разницей, что в Альгейре он после занятий становится собственностью пушеров, а не уборщиц и внеурочников. Мой провожатый чуть задержался у металлического шкафчика в коридоре, скомандовав мне подождать. Повозился там с минуту. Благо глаза чуть обвыклись к полумраку, боковым зрением я подметил, что парень добыл оттуда какой-то пакет и взяв его в руку, велел мне идти дальше и остановиться перед дверью справа. Он встал рядом, постучал и открыл дверь. Большой освещенный кабинет. За огромным старинным столом сидит молодой мужик в очках и в пиджаке с бухгалтерскими заплатами на локтях. Мы с барыгой подошли к этому самому столу. Ботаник вежливо приподнялся:
- Здравствуйте! Пако?... - Парень в хламиде протянул ему пакет, в который тот бегло заглянул, бросил на стол и поднял взгляд за толстыми стеклами очков на меня:
- Слушаю вас... -
- Вы Еугенио Кеми? - Утвердительный кивок.
- Я от синьора Камачо Муаро, по поводу краски... - Как бы невзначай оглядел стол. Старинный письменный прибор, настольная лампа... О! Пресс-папье. Прямо под правой рукой. Прелестно, ничего изобретать не надо, теперь все зависит от развития диалога. А парень-то в хламиде маленько подрасслабился, руку с пушки убрал.
- Он согласился на условия?... - Ботан заулыбался и нагнулся под стол. Через секунду разогнулся и поставил на стол перевязанную бечовкой коробку:
- Вот!... - И протянул мне руку:
- Давайте! -
Я, левой рукой подцепил коробку за бечевку, подтянул к себе и сделал круглые глаза:
- Что давать?! - Глаза ботана только на секунду сделались удивленными, затем сразу недобро сощурились:
- Пако! Этот гринго нас за идиотов держит! Сделай ему... - Парень в хламиде дернулся к поясу, одновременно поворачиваясь ко мне, но тяжелое пресс-папье с мерзким звуком влупилось ему в морду. Он без звука опрокинулся навзничь, а уже вытащенный пистолет с металлическим лязгом упал где-то в углу кабинета.
- Сидеть Женя!... - Я, похоже, рявкнул по русски, выдрав из кобуры сиг и направив его в лицо ботану.
- Знаешь почему иногда деловых людей убивают? Потому что они свои слова не держат. Ты, сявка очкастая, понимаешь, что то что ты сделал с уважаемым человеком, называется кидком и наказывается? - Ботан оказался вполне не робкого десятка и прошипел, правда сев обратно в кресло:
- Ты не выйдешь отсюда, гринго!... -
- Ой-ли?! - Я подхватил левой рукой пакет, отданный Кеми пистолеро, двумя пальцами и вытряхнул на пол. Высыпалась немаленькая кучка чеков из фольги. Опапусечки! Не думаю, что это хоть в какой-нибудь стране поощряется. Я бросил пакет и выудил из нагрудного кармана телефон, не сводя пистолет с ботана. Демонстративно включил его:
- Два варианта, парень. Вариант один - ты просто соблюдаешь заключенный с доном Камачо Муаро договор, я забираю коробочку, спокойно ухожу и впредь ты предупреждаешь его об изменении цены до сделки. Вариант второй - я сейчас набираю номер синьора Сезара Корвини. И почему-то уверен в том, что он порадуется увиденному. Здесь пешком пять минут до полицейского управления... - Но, ботан окрысился, правда уже слегка испуганно:
- Давай звони! Звони! Тогда придется просветить его на тему, для чего используется такая краска!... - Опа, очень интересно:
- Ну, можно подумать, что ты знаешь?!... -
- Я то как раз и знаю!!! Ваши кустарные ксивы как настоящие выглядеть будут! Совсем за лоха меня держишь?!... - Не, ну какая прелесть! Ай да синьор Муаро! Но, играем до конца. Я прищурился сквозь прицел:
- Слишком ты умный, парень!... - Вооот! Теперь вижу, что он всерьез испугался!
- Хотя, на коробочке не написано, что она дону Муаро принадлежит... - И я принялся набирать первый пришедший в голову номер, благо кнопки при каждом нажатии пикают. Нехай анализирует! За толстыми стеклами очков мелькнула лихорадочная работа мысли:
- Стой, гринго! Забирай чертову коробку и убирайся к дьяволу!... - Я перестал набирать номер и чуть опустил пистолет:
- Синьор Кеми! Это похоже на деловой разговор! Я даже прощу вам хамство, принимая во внимание вашу неопытность на этом поприще. Но, должен предупредить - скажите спасибо дону Муаро, потому что следующего предупреждения не будет. Вы просто умрете. Я доступно выражаюсь?... - Он кивнул.
- Отлично! Теперь вы лично меня проводите. На всякий случай, так сказать... -
- Сейчас... - А в парне определенно есть стержень. Он вылез из кресла и опустился на колени перед лежащим Пако, не обращая внимания на пистолет. Затем поднял взгляд на меня:
- В отключке. Гринго, ты похоже, сломал Пако челюсть... - Но, особого раскаяния по этому поводу я не испытывал:
- Возможно, я специально не старался. Не люблю, когда в меня пистолетом тыкают и не люблю торговцев дурью. Поганое занятие... -
Он странно на меня глянул снизу вверх:
- Даже если нет другого способа заработать на жизнь?!... -
- Синьор Кеми, я не собираюсь читать вам мораль, истерично докладывать кому бы то ни было о вашем или ваших студентов безнравственном поведении и роде занятий. Мне вообще плевать, чем вы тут занимаетесь. Я пришел с конкретной целью. Вы попытались кинуть уважаемого человека, а в мою задачу входило объяснить вам, что это неправильно. Мы же друг друга поняли?... -
- Да!... Но, сырье действительно подорожало... - Как-то виновато сказал он, а я сдержанно кивнул:
- В следующий раз предусматривайте этот вариант заранее и думаю, что на этой оптимистичной ноте наш диалог исчерпан! Первую помощь окажете позже. Марш на выход... -
Я взял пустой пакет, засунул в него руку с пистолетом и подхватил коробку, так чтоб рука в пакете оказалась снизу. Аспирант качнул головой:
- Зачем это? Я же сказал, что понял свою ошибку... -
- Береженого бог бережет... - В ответ улыбнулся я и скомандовал:
- Шагай, доцент... -
Я на всякий пожарный его охлопал и убедившись, что аспирант не вооружен, поднял пистолет Пако и выщелкнул из него обойму. Смешно конечно, но это был самый настоящий китайский клон ТТ-33. Интересно, есть ли где в мире место, куда китайцы не добрались со своим контрафактом? Затем мы вышли в коридор. Перед самым выходом открылась дверь в ближайшую аудиторию и выглянул давешний хохотун, но аспирант на него махнул рукой и он скрылся обратно. Обойму тэтэшки я выбросил в урну у самого входа и мы с Эугенио вышли на улицу, прошли через скверик и расстались в углу у забора. От напутственного слова я не удержался:
- Синьор Кеми! - Он посмотрел на меня:
- Затеете вендетту - убью обоих! Без разговоров и предупреждений! Это понятно?... - Парень видимо крепенько обдумал случившееся по дороге, так как развел руки в стороны и произнес:
- Я же уже сказал, синьор! Я понял свою ошибку! Передайте мои извинения дону Камачо... -
- Сам передашь. При следующей встрече. Адиос! - Он развернулся и пошел обратно к корпусу, а я огляделся, спрятал в кобуру пистолет, выбросил пакет и посвистывая потопал к типографии.

- Грасиас, синьор Йава! - Дед радушно развел руки в стороны:
- Почему-то когда я вас увидел, то не сомневался в исходе дела. Я уж разбираюсь в людях. Поверьте моему богатому жизненному опыту, синьор. Никто не пострадал, надеюсь?... -
- Ничего, заслуживающего вашего внимания, дон Камачо... -
Мы сидели в его кабинете во флигеле у типографии. Он даже налил мне чашку кофе, которое я прихлебывал, пока он инспектировал содержимое коробки. Ковыряясь внутри, старик вдруг хохотнул и выдал:
- Все, что я заказывал, на месте. Хех! А вы случайно не уточнили у синьора Кеми, они еще будут сотрудничать? - И хитро так на меня уставился. Я сделал очередной глоток и поверх чашки посмотрел на дона Камачо. Кажется, я знаю, что у него за акцент:
- Не поверите, но спросил. Думаю, что будут. Полагаю, что даже извинения лично принесут, но вот в заключении сделок будут осмотрительнее. Так что вам будет несколько накладнее. Синьор Кеми в разговоре упомянул, что у них действительно повысились цены на сырье... -
- Какая досада... - Дед, казалось искренне расстроен:
- Но, ведь договор есть договор. Вы согласны, синьор Йава? -
Он деланно вздохнул и продолжил:
- Ладно, я сейчас позвоню Пауло и подчеркну, насколько восхищен вашим профессионализмом... - И видя, что я сижу не шелохнувшись, добавил:
- Что-то еще? -
- Мда. Извините, синьор Камачо, но мне чрезвычайно любопытно, а зачем вам такая краска... - Взгляд у деда сквозь пенсне мгновенно стал стальным, но он ответил:
- Хочу подчеркнуть, синьор Йава, что это не ваше дело, но из уважения к вам отвечу. Помимо обычной печатной продукции, мы так же печатаем бланки для больниц, поликлиник и различных ведомственных учреждений... -
- Странно! Представляете, а я всегда думал, что уполномоченная государственная типография находится в Артриго. И спецкраску они не кустарно изготавливают, а на контролируемом специальным ведомством предприятии. Вот ведь какой я необразованный-то... -
Я сделал еще глоток и поверх чашки глянул на старика. Ого, тот менялся на глазах, как трансформер прямо. Выражение лица стало хищным, глаза сузились, превратившись в щели. А дед-то страшненький. Может зря я так. Хотя, в последнее время мне чего-то почти все до фени стало.
- Есть такое слово - субподряд. Не слышали? И что вы вообще хотите сказать, синьор Йава?... - Почти прошипел дон Камачо.
- То, что подделка документов, это тихий, прибыльный и непыльный бизнес... - Сделав последний глоток, я поставил чашку на стол, откинувшись в кресле, скрестил руки на груди и улыбнулся:
- Только и всего. Ни больше, ни меньше. Рассуждения, так сказать, вслух. А причесывать про субподряд у аспиранта-наркодилера можете полковника Корвини... -
- Вы с огнем играете, синьор Йава. Хотя, доказывать устанете. Да и не успеете. И что это за цирк, который вы сечас устраиваете? Шантаж? -
- Упаси господи, дон Камачо! Шантажировать вас?! Это было бы с моей стороны натуральной глупостью... - Трансформер на секунду разобрался обратно в деда и с любопытством уставился на меня:
- Я у вас интересуюсь вопросом, как потенциальный потребитель конечной продукции... -
Дед ухмыльнулся и заметно расслабился:
- Я вас недооценил, синьор Йава! Еще больше восхищен вами, о чем обязательно скажу Пауло. Тогда давайте ближе к делу. Что вас интересует?... -

- Меня интересует то, что позволит мне в этой стране свободно перемещаться и носить с собой то, что я сочту нужным. Есть ли нечто такое в вашем ассортименте? -
- Какие у вас запросы-то нескромные, синьор Йава! Зачем вам это самое нечто, я конечно понимаю, но не все так просто... -
- Я не предлагаю вам мне что-то дарить за знания. Я куплю. Но, учитывая обстоятельства, сильно надеюсь на максимально лояльную ценовую политику... -
Старик покачал головой:
- Я подумаю, что вам предложить. Пока говорить о чем-либо рано. Зайдите ко мне на следующей неделе и мы обсудим этот вопрос. Хорошо? Но, считаю своим долгом вас предупредить. Не совершайте необдуманных телодвижений. Я прекрасно понимаю, что вы человек непростой, коли Пауло рекомендует вас для решения мелких спецефических проблем, но в случае, если вы начнете пытаться создавать проблемы мне, я найду способ сделать так чтобы вас не стало. Понимаете? Здесь, в ситуации с глупым и неопытным аспирантом было просто нецелесообразно задействовать более радикальные рычаги, а мой друг Пауло, к сожалению, был не совсем точно информирован о вашей квалификации... -
Аа! Я понял, что у деда за акцент! Точно такой же как и у герра Крауфа из бара папы-Сеута, только более стертый, подвыветрившийся, что-ли! Немец он, точно немец. Но, вот имя Камачо Муаро, ну никак с этим акцентом не вяжется. Хотя, думаю, эти мысли имеет смысл пока придержать при себе. У деда и так легкий стресс уже есть. Эти неподкрепленные ничем, кроме бреда моего воспаленно-травмированного мозга выводы, прежде чем выкладывать и использовать, надо утяжелить чем-либо более весомым, а то дед и вправду разозлится. Я предложил синьору Муаро сориентировать меня поточнее и придя к тому, что я появлюсь у него через три дня, мы, вполне довольные друг другом, расстались. Старик дальше занялся своими мутными, но очень интересными делами, а я направился с отчетом к коротышке.
Мелкая гнида совершенно невозмутимо отреагировала на требование объясниться по поводу дружеской услуги, мотивировав это тем, что то дело, ради которого я вступил в конфронтацию с университеторожденными-ботаниками-начинающими-наркодилерами будет оплачено более чем щедро. Далее он пустился в пространное разглагольствование о непростой геополитической ситуации в отдельно взятом государстве, прохаживаясь взад-вперед по кабинету и только когда я молча развернулся и потопал на выход, гном прервался и осведомился, куда я направился. На что получил развернутый ответ, что например, я думаю о ситуации в этой самой стране, любителях таскать из огня каштаны чужими руками и еще несколько лирических отступлений, правда в довольно сдержанных выражениях. Парень проникся, сглотнул, заложил руки за спину и перешел к делу. Оказывается (О, удивительно!), что на радиостанции помимо него работают еще люди. И дело касается в частности одного из них, парня по имени Хуан Сальваре. Сей недостойный молодой кабальеро работал на ресурсе репортером и являлся племянником учредителя и по совместительству владельца медиапредприятия. А недостойный потому, что пользуясь дядиным покровительством, совершенно беззастенчиво отбирал у всех остальных репортеров самые горячие плюшки, таким образом делая себе нехилый рейтинг. Я, прищурившись, наблюдал за Веналом. Тот вещал, все более распаляясь. Хм, а ведь похоже, ты ему банально завидуешь, человек ростом с собаку! Так вот объект зависти гнома дошел в своей беспрецедентной наглости до того, что зацапал самый горячий материал у самого Пауло! Каков мерзавец! А ведь достойному синьору Пауло этот материал стоил не одного десятка литров трудового пота и не одного литра выжранной с неким "источником информации", обретающимся в столице, дорогущей текилы. Синьор Пауло, сделав очередную картинно-тетральную паузу, принял позу Бонапарта на острове Святой Елены и воззрился на меня. Не получив оценки и душевной поддержки, тяжко вздохнул и продолжил, поинтересовавшись, знакомо ли мне такое имя как Эмилиано Хос. Получив подтверждение и слегка воодушевившись, доверительно сообщил, что оказывается этого короля преступного мира Альгейры недавно грохнули и судя по имеющейся информации, по непосредственному распоряжению самого Хуана Кадераса, министра внутренних дел Альгейры. Выдав информацию, опять выжидательно уставился на меня, всем видом подчеркивая, что данная новость должна вызвать у слушателя, как минимум шок и изумление. Ну конечно, информация интересная, так как связана с Ипполитом, но пока связь с моим будущим поручением я не уловил, о чем и поведал гному. Тот неодобрительно покачал головой и продолжил. Так вот нехороший кабальеро Хуан Сальваре каким то образом пронюхал о наличии у досточтимого синьора Пауло данного горячего пирожка и недолго думая его спер. Навел целую кучу непонятной суеты. Благодаря влиянию всемогущего дяди, нагло вытребовал у замдиректора добытую столь тяжким трудом информацию и затеял журналистское расследование, исключительно с корыстной целью прославиться. Мне реально начало надоедать повествование и я напрямую спросил синьора Венала, где он тут видит мое участие. Коротышка скривился (оборвали его, видите-ли!) и всем видом выражая неудовольствие моей несдержанностью сообщил, что сей нечистоплотный кабальеро пропал. Просто пропал. Отправился три дня назад на встречу с очередным источником информации в Кампесино и с тех пор ни слуху, ни духу. В Кампесино можно за эти три дня доехать на велосипеде и быть на полпути обратно, поезд идет вообще четыре часа, но он так и не появился и телефон выключен. И вот как назло, именно два дня назад синьор Хуан Сальваре зачем-то потребовался своему дяде. Дядя, будучи человеком деятельным, за прошедшие два дня поставил на уши всю редакцию и сделал для себя и для окружающих вывод, что во всем виноват он, досточтимый синьор Пауло Венал. В общем, мне предлагается отправиться в Кампесино, найти этого Хуана и притащить его обратно в редакцию для предоставления под дядины очи и обеления доброго имени синьора Пауло Венала. За это действо синьор Венал готов отлистать мне аж пять тысяч эльдо. Хм, странно! Сумма меня смутила сразу. С одной стороны она невелика, как например была бы, если бы этого Хуана надо было зажмурить, судя из количества денег, полученных памятными бандолерос за мою несчастную голову. Там только предоплата составила десятку. С другой стороны это слишком много за то, чтобы просто добыть из тамошней гостинницы парня и за шкирку притащить его в Саграду. Что-то мне подсказывает мне, что не все будет так просто, как это выглядит на первый взгляд. Синьор Венал стоял напротив, заложив руки за спину, честно и открыто глядя мне в глаза, ожидал моего согласия, которое я естественно дал. Бабки-то нужны. Гном был столь любезен, что распорядился секретарше выдать мне полторы тысячи аванса. Я, выйдя из здания телерадиоцентра, глянул на часы. Понятно, что сегодня уже никуда не поеду. Жара спала, день клонился к вечеру, народу на улицах стало намного меньше и я направился в отель, надеясь перед поездкой насладится еще разок всеми благами цивилизации. Пошел, правда, вкружную, обойдя за квартал университетский корпус. Так, на всякий пожарный, мало ли кто из студиозусов пылает таки жаждой мести. Дойдя до гостинницы, заскочив в фойе и кивнув Симону, я на секунду растерялся. Сначала в бар (жрать-то хочется!) или в номер. Не, сначала в номер. Поплескаться, а потом в бар и поднялся к себе на второй этаж. Дошел, ступая по мягкому ковру, до своей двери. Уже было дотянулся рукой с ключом до замочной скважины, непроизвольно глянул вверх и подвис уже капитально. Было от чего. Дело в том, что перед тем, как утром покинуть номер, я собрал Браунинг, выпростав его из пледа и оставил на столе. Закончив сборку, обратил внимание на то, что затвором защемило длинную ворсину шерстяного изделия, в которое было завернуто оружие. Я ее выдернул и машинально вертя в пальцах, вышел из номера и запер дверь. В этот момент вспомнил эпизод из какой-то шпионской книжки, где дядьки-шпиены клеили нитки и волоски на разные предметы обстановки, и двери в том числе для того, чтобы знать, интересовался ли кто-нибудь посторонний скрытым за ними содержимым. Ну, играть в шпиенов, так играть. Я оглядел дверь и понял, что повесить ворсину некуда. Клея тоже нет. Секунду подумав, я сложил ворсинку вдвое и засунул в щель между дверью и косяком на самом верху, так чтоб кончики наружу торчали, про себя прикинув, что порося в небо зрят, только когда их смалят, как говаривал кто-то из моих так успешно забытых родственников. И ушел. Так вот сейчас этой самой ворсины НЕ БЫЛО! Я оглядел коридор. Светло. Ковровая дорожка нежно зеленого цвета и темнокоричневая ворсина длиной сантиметров пять должна, по идее, быть видна. Нетууу... Ок, я тихонько попятился, благо мягкий ковер великолепно скрывает шаги, развернулся и пошел на ресепшен. Может я действительно переиграл в шпионов. Ладно, сейчас выясним. Симон при моем приближении поднял голову и вопросительно воззрился:
- Скажите, синьор Симон... - Начал я:
- А уборка в номерах сегодня была?... -
- Нет... - Отрицательно помотал головой:
- Уборка производится два раза в неделю, во вторник и в пятницу. А что, есть необходимость убрать сейчас? -
- Нет, Симон, спасибо... - Что-то похоже. что моя паранойя не напрасна:
- А скажите пожалуйста, меня кто-нибудь сегодня спрашивал? - Опять отрицательное мотание:
- Вас? Неет, хотя меня два часа на месте не было. Хименес меня подменял. Можно спросить его... -
- Ага, зовите! Спрашивать будем... -
- Сию секунду невозможно, синьор. Хименес на пару часов отлучился. Я его отпустил, а собственно что случилось, синьор Йава?... - Симон подозрительно уставился на меня.
- А камеры рабочие у вас в здании есть? - Вместо ответа спросил я. Симон покачал головой и ткнул пальцем куда-то мне за спину:
- Вон одна. У вас за спиной. Входящих в отель снимает... -
- Отлично! - Обрадовался я:
- Давайте отмотаем назад, когда вас начал Хименес подменять и кино посмотрим... -
- Да, что черт возьми происходит?! Синьор Йава! Объясните толком! Вы вроде похожи на нормального человека! Скажите по человечески, что не так? - Симон наконец не выдержал. Я почесал затылок:
- Эм, видите-ли, синьор Симон. Не спрашивайте откуда, но у меня есть веские основания предполагать, что в моем номере побывал кто-то без моего ведома... - Он пристально посмотрел на меня:
- Хорошо, смотрите... - И выставил на стойку ресепшена ноутбук, развернув его в полоборота ко мне. Минуты три мы созерцали пустое фойе и кривляющегося за стойкой Хименеса.
- Ускоренную можно? - Попросил я. Симон кивнул и пощелкал мышкой. Минут пять мы пялились в экран, на котором ни одной живой души кроме Хименеса не появлялось. Симон начал с легким нетерпением поглядывать на меня.
- Стоп! Тормозите ускоренку! Смотрите, кто это? - Ткнул я пальцем в экран. Симон щелкнул мышкой, остановив прокрутку. На засытвшей картинке повисло изображение со спины мужчины в стетсоне, подошедшего к стойке ресепшена.
- Это не наш постоялец. Я всех знаю... - Пробормотал Симон.
- Давай дальше смотреть, только не быстро... - Скомандовал я. Он опять кликнул мышкой и еще минут пять мы наблюдали как Хименес с типом оживленно беседовали. Затем пожали друг другу руки и тип вышел из поля зрения и явно не на улицу. Блин, сдается мне, что очень знакомый стетсон и очень знакомый тип.
- Синьор Симон, ставте опять на ускорение и смотрим до конца... - Портье кивнул. Дальнейший просмотр не принес более никакой информации. Никто не входил и не выходил. Выключили кино на моменте, когда Хименеса сменил Симон.
- Синьор Симон, а этот парень в стетсоне выходил? - Он виновато глянул на меня:
- Нет, синьор Йава. Попробуйте посмотреть в баре... - Я молча направился в бар, но там никого не оказалось. Понятно. Если это тот о ком я думаю, то он сидит в моем кресле и опустошает недра моего минибара. Будем надеятся, что эта радужная иллюзия близка к реальности. С этими мыслями я поднялся на второй этаж, на мягких лапах подошел к двери, достал ключ и пистолет. Сместился за косяк, левой сунул ключ в замочную скважину и повернул. Замок сухо щелкнул. На глазах изумленной пожилой пары, только что вышедшей из дверей своего номера дальше по коридору и испуганно прижавшихся к стене, я убрал ключ в карман, пистолет поднял на уровень глаз, потянул ручку и проскользнул вдоль стенки внутрь. В комнате было не очень светло, но я понимал, куда надо смотреть.
- Сидеть! Не дергаться! Руки на стол! Так, чтоб я их видел! - Сидящий в полоборота в кресле человек аккуратно вытянул обе руки и положил их на стол, рядом с тремя уже пустыми бутылочками из моего минибара и лежащим стетсоном. Потом повернул ко мне голову и улыбнулся:
- Хола, амиго! Не стреляй в меня пожалуйста! Ты же сам меня звал. Вот он я! Пришел... -
- И тебе привет, Квинсли... - Ответил я, но сиг не опустил:
- Объясни мне, что за дурацкая манера таким макаром ходить в гости? -
- Чтобы не палиться, амиго! Догоняешь? - Я помотал головой:
- Нет, Квинсли. Если есть риск получить пулю, то надо поискать другой вариант для рандеву. Тебе не кажется? А то я перенервничал, когда понял, что у меня гости... -
- Скажи еще что ты не понял, что это я! Не понял?! Ха! А откуда узнал, что кто-то есть? Хотя с твоей нарастающей популярностью понимаю твою осторожность, амиго! -
- Какой еще популярностью? - Не понял я. Квинсли осторожно взял еще одну бутылочку, отсолютовал ею мне и выпил. После чего крякнул, ухмыльнулся и выдал:
- Если ты наконец уберешь свою драгоценную пушку и покажешь мне где в этой дыре бар, то расскажу. А если нет, то иди ты к черту, неврастеник! -

- Сам ты неврастеник. Дождался бы на ресепшене, всем бы кучу нервных клеток сэкономил... - Пробурчал я, но пистолет убрал, - Пошли, что ли...
Мы вышли из номера, спустились вниз и под внимательно-тревожным взором Симона прошли в бар. Парень ожидал самого неприятного развития ситуации, но при виде радостно улыбающегося янки, на лице портье отразилось явное облегчение. В баре, как и в прошлый раз, нас по лучшему разряду обслужили. Теперь женщине помогала симпатичная девчушка лет двадцати, очень похожая на хозяйку. Семейный подряд в действии. Мы заказали еду, выпивку и какое-то время наблюдали как девушка металась с кухни к нашему столу, не заговаривая друг с другом. На столе появились эмпанадас, паэлья и жареное на огне мясо. Квинсли весь извертелся, сопровождая каждое ее появление шутками-прибаутками и даже попытавшись пару раз хлопнуть по упругой попке, от чего девчонка со смехом и явно наработанной легкостью каждый раз ловко уворачивалась, вызывая в американце еще большее восхищение. Есть я закончил раньше него и промокнув рот салфеткой, откинулся на стуле и закурил. Терпеливо дождался, пока американец наестся, навыкаблучивается всласть перед девушкой и когда глаза янки посоловели и он размяк на стуле, лениво болтая виски в стакане, бросил ему:
- Вещай что-ли, агент ноль-ноль-семь и отстань от девчонки. Ты вроде сюда не за этим заявился...
Он проводил убежавшую с посудой девушку взглядом, хлебнул вискаря и прищурившись, уставился на меня:
- Мм, как вкусно! Здесь отлично готовят! Ты почему-то недружелюбен ко мне, амиго!
- Я очень даже дружелюбен, Квинсли. Я тебя как-никак не пристрелил все-таки. Хотя мог бы, учитывая твой стиль походов в гости. Тут столько всего со мной приключилось, что шерсть на загривке дыбом стоит и опускаться не собирается...
Он кивнул:
- Да, в курсе я. Правда только слухами. Сначала какая-то беготня с пальбой в покрытом пылью и замшелом Вакасьонесе. До сих там пор пыль столбом, деды только об этом и треплются. Потом куча трупов на трассе, что характерно, все "мескалитос". Пуэрто-Маритимо до сих пор кипит как разворошенный муравейник и заметь, солдатики с придыханием говорят о некоем гринге, который цельный грузовик, набитый аж до верху "мескалитос", из калаша располосовал. В общем всех спас и этот самый гринга теперь почти святой местного таможенного терминала. Ну, а бандолерос в свою очередь, этого самого грингу усиленно ищут, пылая жаждой мести за убиенных товарищей и обещая порвать парня на британский флаг. Не слышал?... - И вопросительно задрав брови, уставился на меня. Я пожал плечами:
- Не! Врут поди. Люди нехитрые и простые. Им везде чуду подавай, лишь бы объяснение непонятному было. Вот и мерещутся всякие гринги... - Квинсли, подонок, согласно и быстро закивал:
- Конечно врут! - Он наигранно вздохнул:
- И я думаю, ну вот откуда у тебя калаш? Правильно, ниоткуда! Значит не ты там порезвился... Бандолерос-то аж на меня вышли и вежливо спросили, нет ли у меня тут особо агрессивных гринг знакомых... - Янки хитро глянул на меня:
- Ну, я естественно сказал, что агрессивных нету. Откуда у меня агрессивные? У меня и обычных-то здесь, раз-два и обчелся. Хотя, ладно об этом. Что ты от меня хотел?
- Пушки. Ты же меня про пушки спрашивал? - Квинсли явно обрадовался и откинулся в кресле:
- Ха! Неужто Сига решил продать?
- Не... Маленького Вальтера со змейкой...
- Ну, пару тысяч дам...
- Квинсли, я похож на идиота? Нет? И ты дурака вроде не напоминаешь. Ты ж еще в лагере пушки разглядел и каждую оценил. Не прокатит, дорогой! Я же уже поговорил кое с кем и нашел альтернативу. Просто надо услышать твою цену и решить, кому отдать.
Янки скривился, добыл из кармана пачку сигарет, выбил одну, закурил и выпустив дым, глянул на меня:
- Амиго, я тебе поражаюсь! Успеть встрять в такое количество геморроев за столь короткий срок и еще и выяснить цену раритетного пистолета! У тебя талант, а я тебя недооценил. Сколько ты за него хочешь?
- Не пойдет, Квинсли. Называй цену или я отдам его тому, кто не пытается меня нагреть. Ты же знаешь, что для любого понимающего в этой стране он бесценен.
- Ок! - Быстро согласился он:
- Даю сотку или продавай его куда хочешь. Кстати, он у тебя с собой?
- В надежном месте, дружище! И всплывет оттуда только тогда, когда договоримся. Как тебя найти через пару дней?
Квинсли усмехнулся:
- Ты телефоном не пробовал пользоваться? Говорят, удобная вещь...
Я удивился:
- А он здесь работает?
- Нет, конечно! Здесь же кругом мамонты, пещерные люди и динозавры ходят. Откуда здесь сотовая связь, в самом крупном городе этой забытой богом страны... - И с издевкой посмотрел на меня. Ну, да. Конфуз называется. Я залез в карман и достал ЭйчТиСи:
- Ну, не ерничай... Да, не сообразил за всей этой каруселью. А где симку купить можно?
- У тебя сразу за дверьми почта. Попробуй спросить там. Решишь с волыной и наберешь. А я сразу запишу твой номер. У тебя же визитка с моим номером есть?... - Он допил залпом виски и продолжил:
- Да и наш общий друг, ну просто кушать не может, как хочет тебя услышать!
- Ммм?! Общий друг? Это... -
- Он самый, амиго! Он самый! Бородатый и пятнистый...
Вот ведь блин, а я уже почти о нем забыл! Мне сейчас только, для полного счастья еще и Марсело не хватало! Я выдохнул и почесал голову под шапочкой:
- Это, Квинсли... У меня сейчас своих проблем за глаза и за уши! Мне вот только еще дополнительно нарезанных задач не хватает!...
- И что мне передать нашему общему другу? Что ты его посылаешь?...
И американец с интересом уставился на меня.
- Квинсли, мне сейчас надо нормально легализоваться потому, что те филькины грамоты, что вы мне нарисовали, катят только для школьных охранников. Я уже успел и в околотке посидеть и с карабинерами пообщаться. Не совсем понимаю, почему я сейчас на свободе, но по моему только ленивый не знает, что я совершенно мутный тип и документы у меня липовые. Мне нужна примерно неделя, чтоб утрясти этот вопрос и тогда я готов буду общаться с нашим общим другом. Понимаешь или включишь дурака?
Квинсли кивнул:
- Окей, амиго! Я постараюсь до него донести информацию так, чтоб ты пережил вашу грядущую встречу. Ему просто, очень срочно что-то из-под тебя нужно.
- Ну, я очень сожалею, но если я начну тут подрывную деятельность, опираясь на ваши бумажки, то просто не доживу до грядущей встречи с нашим общим другом. Так, наверное, ему и передай. И еще... Квинсли, а как ты попал в номер?
Тот простодушно пожал плечами и улыбнулся:
- Очень просто! Дал борову за ресепшеном сто эльдо и пояснил в красках, кого ищу, не забыв упомянуть, что я твой друг!
- Песец!!! - Только и оставалось сказать мне.
- Ха-ха! - Хохотнул янки, вставая и хлопнул меня по плечу:
- Привыкай, амиго! Мы в Латинской Америке. Здесь почти все так! Ну, пошли к тебе, что-ли. Бухнем слегка для разрядки. Я принес с собой и поставил тебе под стол бутылку совершенно чумового гайанского рома "Эльдорадо", но из-за твоей нездоровой паранойи я только сейчас о нем вспомнил. Надо компенсировать ущерб, нанесенный твоему минибару и выпить за твою удивительную пруху!
Я кивнул и бросив на стол несколько купюр, поднялся. Квинсли принялся болтать о самой забавной взятке, которую он где-то кому-то дал, но я слушал его в полуха, размышляя над тем, с какого перепоя я так срочно потребовался Марсело. Мы вышли в фойе и увидев рядом с Симоном Хименеса, я притормозил. Хименес что-то объяснял портье, махая руками и периодически поправляя висящий на плече дробовик, который в процессе активной жестикуляции норовил скользнуть ему на живот.
- О! - Обрадовался я:
- Амиго Хименес! А вы ненароком не знаете, как в моем номере оказался этот тип?
Я ткнул пальцем в сделавшего серъезно-виноватую морду Квинсли. Быстро соображает янки. Толстяк замолчал и медленно повернулся:
- Так эта... Синьор... Он сказал, что ваш друг...
- Хименес!!! Ты НОРМАЛЬНЫЙ?!!! - Не выдержал Симон:
- А если он хотел причинить вред синьору?!
Я жестом остановил портье:
- То есть вы в номера к вашим постояльцам готовы пускать всех кого-ни-попадя, лишь бы дал денег?
- Денег?!!! - Симон оторвал взгляд от меня и волчком развернулся к толстяку. Тот слегка попятился:
- Ну эта... Синьор Симон... Вам же этот... - Он ткнул в меня пальцем:
- За три дня шестьдесят заплатил, а тут сразу сто...
Квинсли не выдержал и оглушительно заржал. Симон, опасаясь глядеть мне в глаза, несколько раз поменял цвет лица с бледного на пунцовый и открыл было рот, но толстяк поняв, что что-то пошло не так, быстро пролепетал:
- Я в кассу положил! Денюжка в кассе лежит...
- ХЕМЕНЕС!!! Объясни мне, почему когда донна Оливия рожала меня, она родила нормального человека. А, вот когда донна Флора, ее сестра, рожала своего сына, то она родила ДЕБИЛА?!!! Как это получилось? А, Хименес, ответь или я тебя убью из твоего же дробовика!!! -
Ого, я и не думал, что спокойнейший синьор Симон умеет так орать. Лицо толстяка отразило напряженнейшую работу мысли и губы беззвучно забормотали нечто типа "...донна Флора?", "...мама?". Квинсли прохохотался всласть и подтолкнул меня под локоть, на что я от него отмахнулся:
- Ээ, синьор Симон!... - Портье оторвал взгляд разъяренный взгляд от смутившегося не по-детски толстяка и повернул ко мне малинового цвета лицо:
- Мне не нужны извинения. Я уже вижу, что вы тут сами разберетесь. Так сказать, по семейному. Но! Если я еще раз пойму, что у меня в номере, без моего ведома кто-то был или есть, то пристрелю вас обоих, невзирая на чрезвычайную обстановку в городе. Если, конечно, переживу данный визит в собственный номер.
Ну, особой реакции на мое заявление не было. Толстый Хименес как стоял потупившись и теребя ремень дробовика, так остался стоять, правда еще ниже опустив голову. Да и Симона угроза не сильно испугала, но он склонил голову и с достоинством произнес:
- Синьор Йава! Вы в своем праве. Это страшнейшее пятно на репутации заведения! Хименес, мой двоюродный брат в первый раз занимается подобным делом и не совсем понимает последствий содеянного. С ним еще надо работать. Ну, а если не поймет, то отправлю обратно к матери в деревню. Вы же, во искупление наших грехов, отныне почетный постоялец отеля и для вас всегда есть комната по цене вдвое ниже, чем для всех остальных. Единственное что я вас попрошу, так это не распространяться о данном происшествии...
- Э! Я тоже почетный постоялец и тоже не буду распространяться! - Встрял Квинсли. Симон очень сдержанно кивнул ему в ответ и спросил:
- Я могу чем-нибудь еще помочь синьорам?
Я заверил его, что этого достаточно и позволил янки увлечь себя наверх, а Симон оччень медленно повернулся к брату. Ой-ей, что-то сейчас там будет!

Я заверил его, что этого достаточно и позволил янки увлечь себя к лестнице наверх, а Симон оччень медленно повернулся к брату. Ой-ей, что-то сейчас там будет! Но, это самое что-то стало так быстро, что наверх мы подняться не успели. Симон только раскрыл рот, как с грохотом распахнулись входные двери и в фойе ввалилась целая толпа полицейских, превратив обширное в общем-то помещение в тесное и неуютное.

Глава 17. Праймериз по альгерийски или выборы в крестьянском хозяйстве.

- Всем стоять! Не двигаться! Руки за голову!
Да стоим и не двигаемся, что вы так нервничаете? В тесное - потому что их оказалось неожиданно много, а неуютное - потому, что когда из-за спин копов выметнулся небольшого роста мужичок в гражданском, тыкая в меня пальцем и с воплями "Он! Вот он!", мне в лицо уставилось минимум шесть стволов короткоствольных карабинов Имбел МД97 ЛЦ. Мексиканская заминка длилась недолго. Поняв по нашим слегка удивленным лицам, что веселой перестрелки не предвидится, полицейские сноровисто заломили нам с Квинсли ласты за спину, уткнув носами в стойку ресепшена.
- Который? Этот? - Резкий мужской голос за спиной.
- Си, си, синьор полковник! Не, не в шляпе, а вот этот!
Нихренасе! Город от города растут звания. Боюсь даже ехать в Артриго, ведь там меня наверняка как минимум генерал брать будет. Тут аж цельный полкан! Это чем я обязан такой чести?! Эдаким темпом я скоро всю полицейскую элиту Альгейры в лицо знать буду. Меня быстро обыскали, выудили из "невидимки" Сиг, повернули лицом и охлопали спереди, забрав из нагрудного кармана документы. Передо мной оказался рослый светловолосый, довольно молодой мужик, которому капрал с почтением отдал мои документы. Белобрысый свирепо зыркнул на меня взглядом и уставился в бумаги, а я принялся лихорадочно вспоминать, где я накосячил. Аспирант? Нет, исключено. Он неопытный, но не дурак. Сам себе яму рыть не будет. Происки Матуса? Тоже маловероятно, что его ненависть ко мне настолько горяча, чтоб гонять меня всеми доступными средствами по стране, да и авторитета не хватит, полковниками-то размахивать. Хотя, с другой стороны, я не знаю, насколько высок авторитет капитана. Ипполит, мать его, тварь поганая? Ну, с этого может статься. Значит готовимся к худшему. Белобрысый внимательно изучал бумаги и я рискнул нарушить паузу:
- Ээ... Синьор полковник... Прошу прощения, а можно вопрос?...
Белобрысый поднял на меня взгляд, предоставив обозрению украшенное здоровенным шрамом лицо. Блин, прям белокурая бестия! Шрам, пересекавший левую бровь, щеку и опускавшийся до верхней губы, делал и без того суровое лицо откровенно свирепым. Странно, но если бы мы жили в девятнадцатом веке, я бы не задумываясь сказал, что это след сабельного удара. Капрал дернулся было ко мне, но белобрысый жестом остановил его и спокойно сказал:
- На центральный пост дежурному поступил вызов от сознательных граждан о вооруженном проникновении в номер отеля "Волантэ". Опознали вас, синьор Йава Руссо. Что скажете?
- Так тут все просто, синьор полковник. Видите-ли, я здесь снимаю номер, вам портье скажет и зарегистрирован я по правилам... - Я ткнул пальцем в сторону Симона и Хименеса, застывших соляными столбами. Симон часто закивал:
- Да-да! Синьор полковник, синьор Йава наш постоялец! - И тут же заложил меня по полной, - Номер шестьдесят один, заселился вчера и запись есть...
А я продолжил:
- ...Так вот придя вечером к себе, я заподозрил, что в номере кто-то есть. Соответственно, воспользовался личным оружием осторожности ради, открывая дверь. Разрешение на пистолет, кстати, у вас в руках..
- И что? В номере кого-нибудь нашли? - Полковник задал вопрос, продолжая просматривать документы.
- Да. Моего друга... - Я кивнул в сторону Квинсли:
- Но, я об этом не знал. Это был просто дружеский розыгрыш с его стороны, синьор полковник...
Полковник оторвался от бумаг, зыркнул и хмыкнул:
- А у друга документы есть?
Капрал с готовностью протянул ему бумаги, изъятые у американца. Тот мельком взглянул на них и неожиданно оживился:
- О! Какая широко известная в узких кругах личность!
Полковник поднял взгляд на Квинсли, а тот в свою очередь скромно потупился, явно опознав персонажа в погонах, стоящего перед нами:
- Вы мне льстите, синьор Корвини!
- Да ну что вы?! Мне кажется, что наоборот, недооцениваю... - Полицейский хищно оскалился и продолжил:
- Где вы появляетесь, мистер Квинсли, сразу начинается череда событий, которые приводят к нервам, стрельбе, трупам и общей нездоровой обстановке. Но, вас к этим событиям никогда не удается привязать. Я с трудом навел в этом городе порядок и в связи с этим надеюсь, что вы у нас надолго не задержитесь. В противном случае, мистер Квинсли, я начну активно портить вам жизнь и смею быть уверен, что у меня это получится...
Квинсли с иронией на лице выслушивал этот монолог и когда полковник закончил, выдал:
- Ну, да... С приездом на место вызова спустя час, вы много чего кому можете испортить. Оперативность, достойная уважения! Я мог бы уже быть трупом...
Я с изумлением посмотрел на янки. Он ненормальный?! Эта белокурая бестия, профилактики хамства ради, сейчас нас сунет в обезъянник и подержит там до выяснения пару-тройку суток. Зачем Квинсли ему хамит? Но, полковник только хохотнул в ответ:
- Ха! Так, я может и рассчитывал на то, что вас наконец кто-нибудь пришьет! Меньше головной боли всем честным людям в Альгейре.
И вздохнул с не наигранным сожалением:
- Но, не срослось... Капрал, отдайте документы и оружие этому... Мистеру...
Капрал принял у белобрысого документы и протянул их Квинсли. Затем выудил из кармана на бедре черный пистолет, видимо реквизированный у американца в процессе обыска, пока мы торчали мордами в стойке ресепшена, повертел его в руках и нехотя отдал, держа двумя пальцами за ствол. Пистолет относительно небольшой, но довольно серъезный. Браунинг Хай Пауэр М95 Детектив, аргентинского производства. Уменьшенная копия своего знаменитого полноразмерного бельгийского собрата. Но, насколько мне подсказывает моя хромая память, уменьшение коснулось размеров, но никак не калибра. В прицельной дальности пушка малость проиграла, но в итоге достоинств, на мой взгляд, только приобрела, ни грамма не потеряв в мощности и изрядно прибавив в мобильности и удобстве. Квинсли шустро подхватил пистолет и отработанным движением сунул за спину, за пояс. Полагаю, что в "невидимку", типа моей. Информацию о том, что американец вооружен, я запомню. Хоть и не враг, но жизнь такая полосатая штука, что пригодится может все что угодно.
- Вы можете быть свободны... - Бросил синьор Корвини янки и повернулся ко мне, - А с вами я хотел бы еще немного пообщаться. Принимая во внимание, что инцидент исчерпан, я даже вас спрошу... Вы не против?
- А у меня есть варианты? - Ради интереса уточнил я. Полковник кивнул, улыбнулся нехорошо и тряхнув светлой гривой сказал:
- Да. Вы можете отказаться...
- Ээ? - Встрял Квинсли, - А мне чего теперь делать?
- Ну я могу вам, мистер Квинсли, предложить только два варианта... - Полковник отреагировал мгновенно:
- Капрал проводит вас до патрульного автомобиля и вывезет за пределы Саграды. Бесплатно, но с условием, что вы здесь более никогда не появитесь. В МОЕМ городе, имеется ввиду. Это был первый вариант, а второй - вы решаете сами, что делать, пока мы с синьором или как там его, вашим другом Йавой, побеседуем. Вопросы есть?
- Квинсли, подожди меня в номере... - Я бросил ему ключи, - Тем более, у тебя практика уже есть. Мы ведь ненадолго. Да, синьор Корвини?
Полковник задумчиво кивнул и жестом велел прибывшей с ним команде копов выметаться. Те, секунду потоптавшись и неуклюже потолкавшись в дверях, дружно вывалились на улицу, забрав с собой слегка испуганного таким завершением ситуации "сознательного гражданина", в коем я опознал мужскую половину той самой парочки, что жила в номере по соседству со мной. Симон облегченно выдохнул, да так что похоже не дышал в течение всей сцены. Хименес, поняв, что про него пока забыли, тихонько попятился за портьеру, а полковник лично отдал мне документы, оружие и довольно вежливо обратился:
- Ну, коли ваш номер теперь занят, то пройдемте в бар, синьор Йава.
Опять, блин в бар, как с Матусом. Неужто опять посылать будут, с пожеланиями переломать кости? Когда Квинсли ушел наверх, а Симон с Хименесом исчезли за портьерой и мы двинулись в направлении бара, я не выдержал и спросил:
- Извините, синьор Корвини, а чем я обязан вниманию столь высокого чина? -
- Да, ничем! Просто стечение обстоятельств, гринго. Проветрится решил по случаю, а то от стула спина затекла и от бумаг в глазах рябит... - Пожал полковник могучими плечами и как-то странно посмотрев на меня, продлжил:
- То, что твой так называемый друг прибыл в город, мне доложили уже с утра. Мне было непонятно, чего он здесь потерял, так как я примерно знаю, чем он занимается и так-же знаю, что в Саграде ему делать нечего. Но, еще со вчерашнего вечера мне на стол лег доклад о тебе. И из Лас-Вакасьонеса и из Пуэрто-Маритимо. О твоем участии в перестрелке на терминале...
Мы дошли до бара и уселись за ближайший столик. Девчонка с удивлением на нас глянула, но я отрицательно помотал головой и она упорхнула из зала.
- А зря! - Сказал полковник, поймав мой взгляд и жест, - Я бы чего-нибудь выпил...
- Извините! - Промямлил я и постучал по звонку на столе. Девушка появилась мгновенно и услышав просьбу полковника принести кофе, быстро исчезла. А синьор Корвини тем временем продолжил, но опять перейдя с ты на вы:
- Так вот, слегка подумав я решил, что цель его прибытия - вы. Ну и когда поступил вызов из отеля, я запросил информацию и выяснил, что именно там вы сняли номер. Помня отчет карабинеров Пуэрто-Маритимо, я пришел к выводу, что вы человек, который весьма трепетно относится к собственной безопасности... - Он слегка хохотнул, - ...Если признаться, я тешил себя робкой надеждой на то, что у вас с этим ходячим чирьем на заднице есть несовместимые с совместным существованием разногласия и небольшая пауза в выезде дежурного экипажа поможет убрать навсегда из нашего поля зрения либо такую темную лошадку как вы, либо такого деятеля как он. Забавно, не правда-ли?...
- Эмм?! Ну, не знаю, что и сказать... Вам, конечно виднее, но ничего забавного не вижу. Вы хотите сказать, что перестрелка в отеле была бы для вас приемлимым вариантом?!
- О, да! Перестрелка в практически пустом отеле и судя по вашим предыдущим похождениям и радикальности решения подобного рода вопросов, скорее всего с окончанием в вашу пользу. Простите за цинизм, но тратить драгоценные жизни обученных полицейских в попытке разнять двух сцепившихся матерых головорезов, один из которых однозначно преступник... Бред! Но, не срослось... Искренне жаль. Видите-ли, такова реальность нынешней Альгейры. Меня поймут многие. Именно по этому полковник Кадерас не вводит силы правопорядка в Санта-Марию, например. Слишком ценны верные и обученные кадры и слишком мало их осталось. Так-то, синьор Йава!
Я пожал плечами: - Политика, это не мое дело, а вот насчет головореза вы явно погорячились...
- Ну-ну! - Быстро закивал полковник, - Вы эту сказку расскажите тем парням, которые остались лежать на трассе между Вакасьонесом и Маритимо... Я уж не говорю про терминал...
Меня это начало раздражать. Волею судеб мне каждый встречный начинает приписывать мне качества, которыми я не обладаю. Это может сыграть, мягко говоря, негативную роль на развитие событий в будущем:
- Полковник! Я повторял встреченным до вас офицерам, повторю и вам. Я НЕ головорез и НЕ профессиональный наемник! Не надо делать из меня монстра, это может привести к неверной оценке ситуации. Я просто умею стрелять и думать. Меня, по каким-то неизвестным причинам, определенная публика пытается убить. Мне это КАТЕГОРИЧЕСКИ не нравится! Я много думаю и стреляю только в ответ. Пока...
Полковник с интересом на меня уставился, прихлебывая принесенный кофе. Эмоциональная речь произвела на него впечатление:
- И когда закончится пока?
- Когда я пойму, какая сволочь затеяла все эту чехарду!
- Ладно, синьор Йава. Пусть будет по вашему. Вы простой инженер по горно-взрывным работам, который...
- ПО КАКИМ РАБОТАМ?!!!!!!
Синьор Корвини посмотрел с изумлением:
- Ээ, по горно-взрывным... А, простите, вы и этого не помните?
Тваю мать!!! Вот что имел в виду лощеный Бон, когда трепался про использование меня по профилю моей профессии в интересах полицейского управления. Час от часу не легче! Так и инфаркт не за горами. Е-мое, люди! Пощадите мою психику! Ей и так уже очень не хорошо...
- ...Нет, не помню... - Пробормотал я, - Похоже на то, что вы знаете мою биографию намного лучше меня...
- Возможно... - Кивнул полковник, - Учитывая мою профессию, знать многое - это и есть моя работа. А принимая во внимание характер вашей травмы - это очень даже возможно...Но, синьор Йава, такого рода вопросы меня мало интересуют. Может перейдем к более насущным?
- Валяйте... - Великодушно разрешил я, придя к выводу, что удивить меня чем либо еще меня уже очень сложно.
- Мне необходима информация о всех ваших перемещениях. Ну, о тех, которые вы планируете на ближайшее время...
- Простите, а зачем? - Не, удивляться я не закончил.
- Все просто. Просить вас стучать на вашего так называемого друга и докладывать мне о ваших мутных делах бессмысленно. Вы меня просто пошлете. Не-не, молчите! Я допускаю, что не прямым текстом, а вежливо, но пошлете. А имея картину ваших перемещений, я в состоянии буду напрячь свой могучий аналитический разум и получить для себя необходимую мне информацию. Друга я вашего, к сожалению, за жопу взять не могу, хотя очень хочется. Есть за что, уж поверьте. Правда, как говорил Аль-Капоне, ни свидетелей, ни доказательств. Но, он американский подданный и находится здесь под абсолютно легальным предлогом. А, мало того, что наше молодое государство с Америкой очень дружит, так еще и сами США очень уж резкие, когда дело касается ущемления там чего-нибудь у их граждан. Вот зато вы, совсем другое дело...
- О походах в туалет тоже докладывать? - Не удержался я. Корвини хмыкнул:
- Странно! Вы, впечатления имбецила на первый взгляд не производите...
- Ну, хорошо. А если я прямо сейчас вас пошлю?... - Он покачал головой:
- Не пошлете. Во первых потому, что я не предлагаю вам предательство. Я предлагаю вам, как человеку с сомнительными документами, абсолютно неизвестным прошлым, в целях вашей же безопасности информировать правоохранительные органы в лице меня о своих перемещениях. Плюс вы еще и не гражданин Альгейры. А какой страны вы гражданин? Не помните? То-то! Вдруг кто вспомнит о том, что у него гражданин потерялся и начнет вас искать. А вас нету... Безобразие! Какая же мы тогда полиция, если на запрос некоего МИДа не сможем ответить, где вы есть? И это в собственной стране! А, во вторых, я сейчас расценю ваш отказ, как личное оскорбление и исходя из вышеизложенного закрою вас на недельку-другую в следственный изолятор. Заодно и документы ваши мутные попытаюсь проверить. Ну и если все в порядке, то вежливо извинюсь за ваши порушенные планы. У вас же есть планы на ближайшие неделю-другую, а синьор Йава?
- То есть вот так вот беспардонно шантажируя, вербуете? Погоны генерала грезятся? За поимку кого-нибудь особо опасного? - Я начал хамить и меня начало потряхивать, что-то разгоралось нездоровым огонечком в голове. Хреново себя контролировать начинаю. Опять где-то неподалеку ирландские каблучки застучали. Боже, как меня все эти менты достали! Как они все любят решать свои проблемы чужими руками и до чего же трудно для душевного равновесия быть бесправным в чужой стране. Полковник словно бы не заметил грубости и отрицательно помотал головой:
- Нет! Упаси Святой Яков Компостельский! Быть генералом в стране, где генерал президент и полковник - твой непосредственный начальник, это дурной тон. Очень дурной и нездоровый. У нас полковников-то штук десять всего осталось. Повывели, так сказать. А генералов - два. Нет, ни в коем случае! Дело в назначении. В месте работы, так сказать. Я сейчас у станка стою, а хочу в кресле сидеть. Это так, чтоб вам аллегория была понятна...
Странно, но если взять себя в руки, то мне этот белобрысый, украшенный шрамами и форменным кителем громила нравился. Прямой, честный, честолюбивый и умный. Чрезвычайно редкое сочетание для занимаемой им должности, а уж для полицейского и подавно.
- ... и где вы, синьор Йава, нашли в моих словах вербовку? - Он допил кофе, причмокнул и совершенно невинно уставился на меня:
- Никакой вербовки. Только ваши перемещения. Ну? Как говорят плохие копы в дешевых фильмах - ломаться, как девочка долго будете?
- Ок! - Сдался я, - Слушайте... С Квинсли у меня реально важное дело. Видите-ли, у меня есть один интересный пистолет и я тут устроил небольшой аукцион между покупателями. Сумма приличная. Второй участник - смотритель музея истории Альгейры синьор Матео Матти или кто-то из его спонсоров. Ну, и понятное дело, Квинсли. Кто из них больше даст, того пистолет и будет. Это, собственно, то самое дело по которому американец сюда прибыл.
Полковник недоверчиво прищурился, но я достал телефон, нашел фотографию с Вальтером, где хорошо видно змею и протянул ему. Он взял телефон, посмотрел фотку и присвистнул:
- Ого! Теперь верю! Откуда вещичка, если не секрет?
- Секрет! Документы на него есть и думаю этого для представителя власти достаточно. Номер совпадает...
- Согласен. Что еще? Продолжайте, пор фавор...
- Так и все, собственно, об американце. Что касается моих планов, так я собираюсь посетить Кампесино в ближайшее время, а потом отправиться в Артриго.
- Что забыли и там, и там?
- В Кампесино надо найти человека по имени Хуан Сальваре и сообщить ему, что его обыскался дядя, по просьбе друзей этого самого дяди. А в Артриго у меня назначена аудиенция у Амаранты Фелисидад.
- Откуда "Игуану" знаете?
- Кого?! - Я не понял полковника. Он нахмурился и остро так глянул:
- Что, не слышал? - Я помотал головой:
- Нет...
- Мм... Пресс-секретаря МВД Амаранту Фелисидад так называют некоторые... Кличка, которая надо сказать, отчасти соответствует действительности. Таких как я, полковников, на завтрак пачками жрать может.

Кличка, которая надо сказать, отчасти соответствует действительности. Таких как я, полковников, на завтрак пачками жрать может. Но, это хорошо, что вы это прозвище не знаете... Зато вот с синьором Сальваре странно получается. Из родственников и друзей у него тут только дядя. К слову, честный и законопослушный бизнесмен. Два дня назад он к нам обратился и мы запросили Кампесино. Так вот, парня там нет. Кто ж к вам-то обратился?
Ух, интересную информацию полковник выдает!
- Синьор Пауло Венал...
- Очень странно. Они не то что не друзья, а простите за грубость, под одной пальмой срать бы не сели. После поездки, не расскажете, чем закончится история? Ладно?
Я кивнул и спросил:
- Хорошо! У вас ко мне все, синьор полковник?
- Да, синьор Йава. Идите и постарайтесь больше не махать пистолетом в общественных местах и позванивайте, направляясь в то или иное место. Вот визитка. Вы не забывайте пожалуйста, не рекомендую...
Я молча забрал картонный прямоугольник, попрощался, поднялся и пошел к себе в номер. Проходя мимо фойе, с удовольствием послушал разгневанный голос Симона, доносящийся из-за портьеры. Тот яростно распекал толстяка, вполне заслуженно посчитав его виновником всей цепочки событий. Интересно, зачем полковнику нужен был этот диалог? На мой взгляд, пользы от него он получил - ноль. Хотя, может парень составляет некую схему происходящего и рисует себе дорожную карту? Но, при чем тут мои перемещения? Складывается ощущение, что все что-то знают и молчат, а я болтаюсь как слепой котенок в концертном зале, с завидной регулярностью влипая многострадальной головой в ножки кресел. Но, для оценки его действий полностью отсутствует информация. Проще вернуться к мыслям о дегустации, по словам Квинсли, очень вкусного рома, а домыслы о синьоре полковнике пока положить на полочку. До появления достаточной информации, так сказать. Открыв дверь в номер, я понял, что для дегустации все готово. Янки с комфортом развалился в кресле, успев соорудить на столе икебану из уже наполовину налитых стаканов, бутылки, непонятно где взятых бутылки кока-колы и тарелки с мясными чипсами.
- Ну как беседа с представителем власти? - Жизнерадостно поинтересовался он.
- Отлично! Полное сексуальное удовлетворение! Трахнул, как сластолюбивый профессор нерадивую студентку... - Я упал во второе кресло и сцапал стакан с ромом.
- Ну, рассказывай! И колы в пойло добавь, так вкуснее... - Потребовал Квинсли, потянувшись ко мне стаканом. Я, даже не дернувшись к коле, звякнул об его стакан своим, отхлебнул и причмокнул, смакуя действительно отличный ром:
- Даа! Напиток знатный! Портить его колой можете только вы, американцы... Полковника интересовали мои вояжи, уже совершенные и будущие. А еще я теперь стучу на тебя! Как дятел... Он тебя уж очень сильно хочет! Прям мечтает о тебе... Интересно, за какие-такие заслуги, а амиго?
- Ого! Да ты теперь филер! Я тебя теперь боюсь! А что касается моих дел, то они просто тупицы! Да развивающаяся страна! Банановая республика! Не понимают принципов ведения современного бизнеса. И объяснить им это очень трудно. Это нельзя, то нельзя... Вот и сердятся... - Он прихлебывал свою бурду из великолепного рома и мерзкого фениланиново-сахарного коктейля, в народе именуемого колой и усиленно продвигаемого по всему земному шарику. Фу! Мерзость!
- Ну, полковник никак тупицу не напоминает. Думаю, что покупка-продажа раритетного пистолета будет самой безобидной твоей сделкой? Иначе он бы так не жаждал твоей крови...
Янки рассмеялся и отмахнулся:
- Пусть жаждет. Он на меня еще необходимый размер зубов не отрастил. Да и сделки у меня почти все безобидные! Ну, что мне тебе объяснять? И так же все понимаешь... Слушай, а я так догоняю, что ты куда-то собрался? - Я кивнул.
- Колись, куда?
- В Кампесино. Там один парень потерялся, говорят. Найти надо и привезти.
- Живого или без разницы какого?
- Абсолютно живого, здорового и желательно неповрежденного...
- О! Отлично! Мне тоже надо туда, в это самое Кампесино, заскочить. Есть небольшое дельце. Так что поедем вместе, и пока ты своего парня ищешь, я свое дело оформлю. Ты не против? Заодно и на билетах сэкономишь...
Я был совершенно не против. С другой стороны, любопытно, что этому хмырю там могло понадобиться? Что-то я перестал верить в совпадения. Ладно, утро вечера мудренее. Литровая бутылка казалась, практически безразмерной, и медленно цедя каждый свой стакан, мы успели довольно многое обсудить. Например, я узнал, что за город Кампесино, откуда он вообще взялся и что за идиотское у него название. Квинсли много и с охотой рассказывал, как будто только сейчас дорвался до нормального человеческого общения. Городок этот, оказывается единственный в своем роде, в который правительство страны не назначает местное руководство. В Альгейре, имеется ввиду. В нем единственном сохранилось самоуправление, то есть типа независимые выборы мэра и состава муниципального совета. Аномалия эта произрастает корнями из истории городка и тянется аж из середины позапрошлого века, что неразрывно связано с его названием. Во времена монархии, поселение являлось придворным поставщиком продовольствия, во-первых из-за особенностей местности, в которой расположено, а во-вторых из-за близости столицы, коей тогда была Саграда. Самое вкусное мясо, свежайшие овощи, фрукты, речная рыба и все, что могла дать земля и вода из данной местности, считалось самым-самым и не без оснований. В округе Кампесино множество родников с кристально чистой водой, плодороднейшая в стране почва и Серпента разливается естественным, довольно большим озером, с неповторимой экосистемой, благодаря которой в водоеме водится совершенно немыслимое количество видов разнообразных рыб. Вся округа соответственно исстари утыкана фермами и крестьянскими хозяйствами, а в лесу и джунглях промышляли охотники. Ну и на берегах озера обреталось несколько рыбацких артелей. В общем пищевой клондайк и экологический рай. Город уже в те времена имел самый большой продовольственный рынок в регионе, был чистым, ухоженным, с великолепной колониальной архитектурой и по мощеным дорогам нескончаемым потоком сначала в него, а потом из него тянулись в ненасытную столицу повозки со снедью. И в этом раю, выбирая пейзажи по живописнее, (а недостатка в таковых в местности не наблюдалось. И горы и скалы и равнины и долины и холмы - все что хочешь есть) вельможи саградского самодержца повадились строить свои загородные виллы, гасиенды и фазенды, подминая под свою руку близлежащие земли, деревеньки, поля и сами становились поставщиками того или иного вида продукции ко двору. В более поздние времена при дворе стало сильно модным награждать этими землями особо выдающихся государственных мужей, блеснувших чем-либо вояк или просто близких к телу дармоедов. Таким образом за двести лет образовался, своего рода анклав избранных, которые любую власть над собой, за исключением королевской, воспринимали мягко говоря, негативно. Но, анархию в регионе допускать было нельзя, и еще лет сто пятьдесят назад монарх нашел довольно мудрое решение. Учредил муниципальный совет Кампесино, в который избирались наиболее именитые и заслуженные граждане и выборную должность мэра. Генерал Дефенса, пришедший к власти в результате военного переворота, к удивлению многих, данную традицию не похерил, а наоборот принялся культивировать, в качестве награды за службу, одаривая своих самых верных соратников неплохим жильем в этом городе. Соответственно в процессе промышленной революции за пятьдесят лет и нововведений Дефенсы за последние пять, качественный состав донов в муниципальном совете изрядно поменялся на менее породистые лица, но принцип выборности остался тем же. И вот именно сейчас, как поведал мне Квинсли, там замутили очередные выборы. Забавный в общем, такой городок. Но, видимо ром оказался забористым, да и я слушал уже в пол уха, прокручивая в башке свои мысли о встрече с пресс-секретарем МВД и добыче денег на нормальные бумаги от Резвого и пропустил момент, когда рассказ стал стихать. Насторожился я только тогда, когда американец перестал доливать в стаканы, а связный рассказ перешел в глухое бормотание и прекратился совсем. Болезный так и отрубился в кресле, с зажатым стаканом в руке. Стетсон сполз ему на лицо и спустя минут пять американец начал тихонько похрапывать, а стетсон подпрыгивать. В такт храпу, естественно. Я, не торопясь допил свой стакан и минут десять наблюдал за ним. Потом встал побродил по комнате, аккуратно и с приличным грохотом натыкаясь на разные предметы обстановки. Но, Квинсли не отреагировал никак, даже когда я приподнял шляпу и заглянул ему в лицо. Блин, ну стремно как-то ложиться спать, когда в номере кто-то чужой есть. Не верю я этому рубахе-парню, ну не верю и все тут! Слишком радушный, слишком общительный, слишком дружелюбный... В нем очень все слишком. Это неправильно, но все-таки я поборол сам себя, завалился на кровать не раздеваясь и хлопнул еще стакан рома. Контрольный, так сказать. И отрубился...
Проснулся я рано. Ирландцев не было. Ром действительно изумительный. Что башке, что за окном, лучи солнышка и ни следа похмелья. Квинсли как спал в кресле со шляпой на морде, так и продолжал дрыхнуть в той же позе. Я встал, дотопал до него и потряс за плечо:
- Вставайте граф! Вас ждут великие дела!
- А?! - Прохрипел он со сна, но я обратил внимание, что правая рука скользнула за спину. Причем стетсон свалился с его головы и янки, хоть глаза и открыл, но еще толком не проснулся. Однако, хорошие у парня рефлексы. Ну-ну, понятно... Жизнь такая, обязывает.
- Что такое?!
- Подьем, говорю, алкоголик! И оставь пушку в покое. Это я, Йава.
- Аа... Щщщиит!!! Башка ватная. Ты мне ничего в ром не подсыпал, русский?
Я рассмеялся:
- Нет, Квинсли. Мне пока от тебя ничего не нужно. Наоборот, готов принять меры по скорейшей твоей реабилитации.
- Да нее, я почти в норме. А там чего в бутылке осталось? - Я скривился:
- Не порти предстоящий день, иначе к вечеру ты уже будешь в сопли...
- Не боись! Я привычный... - Квинсли нащупал где-то рядом с креслом отставленную мною вчера вечером бутылку и слегка взболтав, опрокинул остатки благородного напитка в глотку. Оставив его приходить в себя, я добрался до умывальника и затем занялся облачением. Достал дареный МТВ, поотстегивал с него все лишнее и оставив только кевларово-тканевую основу. Натянул свою старую футболку и напялил его сверху. Повертелся перед зеркалом. Мдя, не скрытого ношения, но лучше чем ничего. Удар ножа, осколок или малокалиберную пулю должен выдержать. Надел сверху рубашку и еще раз оглядел в зеркало разом ставшую мешковатой фигуру. Ну, вроде в глаза не бросается, для непосвященного человека по крайней мере. Американец, сидя в кресле, с интересом наблюдал за моими приготовлениями:
- Гы! Ты чего, амиго? На войну собрался? Ты же упаришься в нем...
- Береженого бог бережет, а пар костей не ломит! Или у вас, в центре мира, такие поговорки не в ходу?
- Не... Это, наверно, чисто ваше - русское. Хотя, как по мне ты и на русского-то не сильно похож, амиго. Имей ввиду, что перестраховываться не всегда полезно...
- Ок! - Кивнул я и закончив с бронежилетом, взялся снаряжать дробовик. Квинсли, глядя на то, как я невозмутимо продолжил заниматься своим делом, усмехнулся и вылез из кресла. Постояв с минуту рядом заявил, что он сейчас заскочит на секунду в бар, но я могу уже валить, так как машина стоит во дворе, куда он ее перегнал, пока я общался с полковником. Помялся еще с минуту, махнул на меня рукой и вышел из номера. Я набил патроны в Браунинг, щелкнув затвором, дослал в ствол и засунул еще один. Довольный, взял ружье на плечо, выщипал из пледа несколько ворсин и вышел в коридор. Разместил ворсины в щелях дверной коробки так, чтоб не бросались в глаза и полюбовался результатами проделанной работы. Сам себе удовлетворенно кивнул и направился вниз. У самой лестницы столкнулся с соседом, тем самым "сознательным гражданином". Я в принципе не злопамятный человек, но его реакция заметно подняла мне настроение. Мужик сильно побледнел, не взирая на смуглую кожу. Лихорадочно переводя взгляд то на мое лицо, то на дробовик на плече, что-то бессвязно забормотал, попятился, оступившись на верхней ступеньке и чуть не покатившись вниз. Я подхватил его под локоть, удержал и почувствовал как его бедного всего аж судорога пробила. Широко улыбнувшись во все шестьдесят четыре зуба и продолжая удерживать его за локоть, я радостно его поприветствовал:
- Буэнос диас, амиго! Комо хас дормидо? Ноу те трай эль инконвениэнтэ?
Он отчаянно замотал головой, стараясь показать, что спалось ему просто прекрасно и я никоим образом ему не мешал, и вообще все зашибись. Слегка подтянув его к себе, чтоб он не навернулся с лестницы и видя, что глаза мужичка начинают закатываться, я аккуратно прислонил его к стене и выпустил руку. Поглумился и хорош, а то утро уже жаркое, мужик немолодой, а ничьей лишней смерти от инфаркта на моей и без того грешной совести совершенно не нужно. Я спустился в фойе и кивнув Симону поинтересовался, как пройти во двор. Тот указал мне на проход за своей спиной, слева от стойки ресепшена. Объявив ему о намерении уехать на пару дней, я попросил номер никому не отдавать и в подтверждение своих слов выложил на стойку сотню эльдо, которая как по волшебству мгновенно исчезла. Подтвердив кивком бронь и как-то странно проводив взглядом дробовик на плече, Симон явно хотел что-то спросить, но почему-то смолчал. Толкнув старую деревянную дверь я вышел во двор отеля. Небольшой такой двор-колодец с единственными воротами под низкой аркой. За спиной скрипнула закрываясь подрассохшаяся дверь и у меня появилось странное чувство. Дежа-вю, что-ли? Что-то мне этот двор напоминал, причем что-то очень знакомое, а вот что именно, было никак не вспомнить. Машину искать не пришлось. Знакомый серый ниссановский пикап стоял прямо у единственного крыльца. Мда, мой друг Квинсли излишней скромностью совершенно необременен. Так понимаю, бъюик хозяина и два трехколесных мотороллера с маленькими кузовами кучкуются в дальнем углу у ворот, под небольшим навесом, а этот только что в двери не заехал. Я расшнуровал ближний к кабине Ниссана угол затянутого тентом кузова и засунул туда Браунинг. Янки был прав. Утро еще довольно раннее, но под броником я уже начинаю потеть. Потоптавшись минут десять около машины я понял, что американец в баре застрял и его оттуда придется идти вынимать, причем предполагаю, что уже изрядно пьяного. Ну, ладно. Вздохнул и пошел. Симон опять проводил меня взглядом, как дальнобойщик шлюху. Что ж ты хочешь-то, да не решаешься спросить, родимый? На обратном пути, если не родит, то спрошу сам. О! Так и есть! Квинсли, развалившись на стуле, размахивал стаканом с виски, бутылка которого, судя по этикетке какого-то местного, дешевого, уже практически пустая, стояла на столе перед ним. При этом он что-то вещал хихикающей давешней девчонке, которая в этот раз и не пыталась отходить, а с удовольствием его слушала. Ну, понять ее можно. В баре никого, а тут развлечение. Еще и с утра.
- Эй, амиго! Ты передумал ехать?
- Нет... - Прервавшись, янки повернулся ко мне, - Я пытаюсь уговорить синьориту Летисию составить нам компанию, а она отказывается! Э-экскурсионная поездка в общщществе настоящих к-кабальерос в замечательный город...
- Понятно. Квинсли, сейчас появится ее синьора-мама и уговорит тебя с помощью самой большой сковороды с местной кухни вести себя приличнее... - Девушка весело засмеялась, а я продолжил, - Квинсли, если через две минуты тебя не будет у машины, то я ушел на вокзал.
- Зануда... - Проворчал тот, залпом допивая виски, - Иду-иду, каррамба!...
Он поднялся, облапил прошляпившую этот момент девчонку, что-то пробурчал ей на ухо, отчего он взвизгнула, со смехом вырвалась из его рук и умчалась на кухню. А довольный Квинсли, пьяно пошатываясь и насвистывая какую-то разухабистую мелодию, побрел за мной. Мы вошли в фойе и я понял, что лед тронулся. Симон наконец выполз из-за стойки и обратился ко мне:
- Э, синьор Йава! А, прошу прощения, могу ли я спросить, куда вы едете?
- С какой целью интересуетесь, амиго?
- Видите-ли, тут все зависит от того, куда вы направляетесь...
Я пожал плечами. Странный заход, однако! Но, тут тайны никакой нет.
- Допустим, в Кампесино. И что из этого? - Он сразу заулыбался:
- Отлично! А могу я вас попросить о небольшом одолжении?
- Что, тоже кого-то надо найти? - Других просьб в этой стране, по-моему, не бывает.
- Нет-нет! - Портье залез под стойку и вытащил оттуда довольно объемистую картонную коробку, - Просьба совершенно другого рода. Понимаете, со всеми нынешними потрясениями у нас в стране почта работает абы как и ей нет никакого доверия. Более того, работа почтальоном стала поопаснее, чем служба в кустодии или полиции. Их нередко грабят и убивают. То есть вещь, которая чего-то стоит, отправлять нынешней почтой - весьма дурная примета... Утратят, разведут руками, средства не возместят и еще и спросят, что чего вы мол, хотели! В стране чрезвычайное положение!
Симон тяжко вздохнул:
- А у меня в Кампесино вся родня и я сам родом оттуда. Один из моих кузенов, его зовут Томас Кертино, держит в Кампесино небольшую ювелирную лавку с мастерской. Там это пользуется спросом. Ну, там и народ побогаче и поступает недорогое золото из Сьюдад-де-Оро. Так вот месяц назад он просил меня найти для него кой-какое оборудование и инструмент. Я насилу нашел и оно все очень недешевое. И коль вы едете на машине, я вас очень прошу - завезите Томасу вот эту коробку. Я все подготовил и туда упаковал. Вот, можете посмотреть...
Он начал лихорадочно раскрывать коробку. Я подошел ближе и заглянул во внутрь. Рядом, дыша мне в лицо перегаром, свесился в коробку Квинсли. Ага, пара тиглей, какой-то прибор, небольшой пресс, ящичек с ручным инструментом и тому подобная байда.
- Ок! - Подал голос американец, - А что нам за это будет?
- Ну, конечно будет! - Живо отозвался Симон, - Синьор Томас не бедствует и уже отложил для доброго человека, если таковой найдется, пятьсот эльдо за данную услугу.
- Тысячу! - Пьяно парировал неугомонный янки, но я заткнул ему ладонью рот. Так воняет меньше, а знакомый человек в незнакомом городе, да еще и с прибытком, нам за счастье будет. Хотя, может у Квинсли там знакомые и есть, но у меня-то их нет.
- Пятьсот эльдо вполне достаточно, уважаемый Симон. Давайте сюда вашу коробку и объясните, где искать лавку синьора Томаса...
...
Скотина янки уже третий час дрых как суслик на пассажирском сидении, распространяя адский перегар по всей небольшой кабине пикапа и болтаясь как тряпичная кукла на каждой кочке. Меня так и подмывало распахнуть дверь, чтоб он вывалился на очередном ухабе и невинно заявить потом, что так и было. Этот гад устроил мне натуральную пытку. Дело в том, что в пикапе был кондиционер, но включать его было бы целесообразно только при закрытых окнах. А закрыть их означало начать дышать концентрированным перегаром американца, от которого меня тянуло блевать даже в разбавленном раскаленным воздухом виде. Я каждый раз нецензурно поминал янки, когда очередная волна горячего и влажного, как из сауны, воздуха ударяла в окно. Тихо матерился, отчаянно потел и зверел. Не спасали даже живописнейшие пейзажи, запах джунглей и щебет птиц, которые терялись на фоне другого явления. Этим явлением было местное население, приличное количество которого сновало туда-сюда по этой дороге. Населения с каждым километром становилось все больше и больше, а скорость перемещения, соответственно, все ниже и ниже. И это очень сильно ухудшало и без того не самое радужное настроение. У этого самого населения напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Я не знаю, где они учились водить, но им несказанно повезло, что я не местный автоинспектор. Без прав остались бы почти все, некоторые без транспортных средств, а еще некоторых я бы расстрелял на обочине в назидание оставшимся. Эта трасса становилась очень оживленной и частенько встречались машины, причем такие, которыми бы не смогли похвастаться иные музеи. Тойоты самых разных вариаций, но в основном допотопные пикапы, лендроверы возрастом эдак вдвое-втрое постарше меня, диких размеров американские дредноуты постройки годов семидесятых прошлого века. То и дело я обгонял очередной чадяще-тарахтящий мотороллер с кузовом и обязательно с некой фанерной надстройкой над седоками. Пару раз увертывался об совершенно безбашенных скутеристов, которые сидели на своих драндулетах иногда и вчетвером, норовили обязательно залететь под колеса, совершенно не смущаясь визгом тормозов и пронзительным сигналом, уносились прочь. По бокам с завидной регулярностью возникали в зеленой стене зарослей отдельные строения, небольшие поселки, придорожные магазины и уплывали за корму машины. Вдоль обочин на велосипедах и пешком топали люди. Здесь жизнь текла намного активнее, чем в прибрежных районах страны, через которые мы проезжали с французами. Чувствуется, что где-то неподалеку присутствует кормушка, от которой все эти товарищи живут. Совсем другой ландшафт. Заросшие джунглями холмы, на некоторых видны плантации чего-то-там-отсюда-не-разберешь, долины и ущелья, меж которыми и вилась дорога. В промежутках между становящимися все более высокими холмами в туманной дымке вдалеке проглядывали горы. Скорость перемещения постепенно упала аж километров до двадцати в час, а Квинсли-скотина все дрых. Я уже начал думать, что пытка выхлопом янки будет продолжаться бесконечно, как обстановка изменилась. Как раз, когда дорога пошла серпантином по самой бровке какого-то абсолютно бездонного ущелья, сзади раздался рев, напоминающий тепловозную сирену. Я вздрогнул, а американец даже ухом не повел, только еще сильнее завонял своим поганым пойлом. Забавный у него организм. От коллекционного рома башка болит, а от дешевого бухла хоть бы хны. Спит как младенец. На всякий случай я прижал Ниссан к отвесной стене скалы справа, замедлившись почти до черепашьего шага и оглянулся, а мотороллерно-скутерная братия шарахнулась в разные стороны, практически давя пешеходов и наезжая друг на друга, повисая на отбойниках, едва не сверзаясь вниз и кроя друг дружку живописнейшим этническим фольклером. Со спины, еще раз оглушив сиреной, обдав меня через открытое окно пылью и дизельной копотью, мимо пронеслись один за другим четыре американских грузовика М939, битком набитые солдатами в оливковой форме, с оружием в руках и в сопровождении двух открытых УАЗиков. Ну, да. Самые натуральные 469-е УАЗики! Один спереди, другой сзади. У меня в дырявой башке что-то щелкнуло и сработал некий хорошо знакомый и также хорошо забытый инстинкт, как-то связанный с синими проблесковыми маячками. Я утопил педаль газа и Ниссан с надсадным ревом рванул за замыкающим УАЗиком, чудом обрулив очередную колбасу аж из пяти седоков на одном скутере. Пристроившись в кильватер к замыкающему УАЗу, мы понеслись с нормальной скоростью километров в шестьдесят в час, выплывая из этой дикой мешанины тел и механизмов. Причем грузовики даже не пытались тормозить, несясь сквозь толпу. Водителя головного УАЗика совершенно не заботило, успеют пейзане выпрыгнуть или не выпрыгнуть из под колес несущегося следом грузовика, который хотя бы регулярно ревел сиреной, разгоняя кишащую толпу. Правда, покалеченных и убитых я на дороге пока не видел. Так понимаю, окружающий народ уже привычен к такого рода аттракционам. Ну, а я был вполне доволен нынешним темпом перемещения, держа между своим капотом и кормой открытого УАЗа расстояние метра в три, чтоб никто не успел вщемиться между нами. В УАЗе сидело трое в оливковой форме и таких же оливковых кепи на головах. Если двух передних мне было не разглядеть, то сидящий сзади предстал во всей красе. Смуглокожий крепко сбитый сержант пристроился на установленных вдоль бортов сидениях поперек. Ноги в сапогах у одного борта, а задница со спиной у другого. И даже то, что его нещадно подбрасывало на кочках, не мешало ему баюкать на согнутых в коленях ногах здоровенный старый американский пулемет М60 и с интересом наблюдать за моими маневрами. Когда темп движения еще немного вырос и толпа вокруг слегка поредела, ему кто-то из сидящих спереди что-то сказал. Это я понял по вращению его башки туда сюда. Он кивнул, повернулся в мою сторону, отцепил левую руку от пулемета и пошарил на полу машины. Выудил оттуда полосатую палку и скорчив сердитую рожу, замахал ею на меня, мол отцепись. Я глянул по сторонам. Дурдом на шоссе после ущелья стал конечно поспокойнее, но все равно за этими парнями ехать несравнимо комфортнее. Я сцепил зубы и отрицательно помотал сержанту головой. Глаза того на несколько секунд сделались круглыми от изумления, потом он нахмурился, бросил вниз палку и многозначительно похлопал по стволу пулемета. Ну, что ж тут не понять? Понятно! Но, есть у меня одно лекарство от таких посылов. Я отпустил правой рукой руль, залез в карман, зацепил стоэльдовую купюру и прижал ее к лобовому стеклу как раз напротив морды сержанта. Тот на секунду подвис, разглядывая денежку, затем оживился и повернулся к впереди сидящим. Короткая дискуссия и сержант снова глянул на меня, отрицательно помотав головой, правда уже с сожалением. Типа не пойдет. Ну, как так не пойдет?! Я добыл вторую купюру и прижал снова, так чтобы видно было, что их две. Это вызвало новый прилив энтузиазма служивого, который на этот раз завершился успешно. После новой непродолжительной дискуссии с двумя оливковыми кепи спереди, мне наконец благосклонно кивнули. Двести эльдо - волшебная сумма уже второй раз! Я расслабленно выдохнул, а сержант добыл сигаретку и пылил дальше уже с наслаждением пуская дым, слегка свысока поглядывая по сторонам и на наш Ниссан. В общем, без шума и пыли так мы ехали часа полтора, под периодические взревывания сирены головного грузовика и проскочили дорожный указатель, гласящий о том, что до Кампесино осталось пять километров. Спустя минут пять заехали на небольшой бетонный мостик со шлагбаумом, загораживающим дальний конец. Колонна залетела под поднятый шлагбаум и сразу ушла на обочину, останавливаясь в клубах пыли. А вот перед нашим капотом шлагбаум довольно быстро опустился, оставив Ниссан на мостике в гордом одиночестве.