ГЛАВА 17
Остров Еловый. 24 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Два часа пополудни.

- Тварь!!! – я выдрал рогатину и еще раз ударил, пригвоздив ее к песку. – Это тебе за Асхада, а это... – лезвие с легким хлюпом вошло в грудь, – за Сибиллу, за Гудрун, за Свена...
Грудь чародейки уже превратилась в кровавое месиво, а она все никак не хотела умирать. Глаза жили, со страшной ненавистью пожирая меня взглядом, а губы едва слышно что-то шептали.
- Т-ты... у-уже... м-мерт...
- Когда же ты сдохнешь?.. – я в отчаянии вырвал у нее из груди рогатину и одним ударом отсек Эльзе башку.
Голова отлетела в сторону, пару раз перевернулась и опять уставилась на меня пустыми мертвыми глазами. Бледные обескровленные губы отчетливо произнесли:
- Ты уже мертвец. Они придут...
- Да чтоб тебя!!! – я размахнулся и ударом ноги по высокой дуге отправил голову чародейки в море. – Вот так-то…
Немного постоял, еще не веря, что все закончилось, а потом побрел искать Гудрун. Нашел ее истерзанное тело в лесу под грудой дохлых карликов – сегрианка каким-то чудом избежала взрыва и умерла как истинная воительница, забрав с собой не меньше двух десятков врагов.
Затем долго рубил деревья и собирал плавник для большого погребального костра. Положил на него тела сегрианок и как-то очень легко, даже не напрягаясь, зажег, послав сгусток огня.
Пока погребальный костер горел, сидел рядом в каком-то трансе, между сном и явью. Привели меня в чувство первые лучи рассвета и...
- Живой!..
- Тише Петунья Додон!.. – гневно прошипела Пете мачеха. – А если...
- А ты говорила мамочка...
- Ничего я не говорила...
- Я пойду...
- А ну стой...
Голоса доносились из леса. На открытое пространство хафлингессы выходить не спешили.
- Выходите, – приходя в себя, с силой провел по лицу ладонями и встал. – Идите сюда...
Петунья со всех ног прыснула ко мне, за ней опасливо оглядываясь, из кустов появилась Франка.
- Живой!!! – девчонка с налету повисла на мне. – А мы уже думали...
- Веди себя прилично, дева! – моментально возмутилась хафлингесса мачеха и дернула к себе за рукав. – Как не стыдно...
- Но, мамуля...
- Тихо, ничего со мной не сделается, – прикрикнул я на них. – Пета, поищи здесь какой-нибудь щит, прах собрать, а ты... – я обернулся к мачехе, – идем со мной.
Подвел ее к трупу Эльзы.
- Кто это? Или... что это...
- А я откуда знаю? – строптиво фыркнула хафлингесса.
- Так узнай.
- Ну-у... ладно... – Франка присела возле останков чародейки и первым делом вспорола кинжалом завязки на груди ее плаща. Не чинясь, сунула руку за пазуху и извлекла небольшой медальон на тоненькой цепочке. Посмотрела на него, озадаченно хмыкнула и скомандовала:
- А теперь отвернись славен. Или иди каким-нить делом займись. Негоже тебе пялиться.
- Я щит нашла! – к нам подбежала Петунья, таща большую обгорелую павезу*, и с подозрением поинтересовалась: – А что это вы тут...

павеза – большой щит прямоугольной формы, нижняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю.

- Идем, – я развернул ее по направлению к прогоревшему костру. – Поможешь.
Прах воительниц и Асхада собрали на щит и развеяли над водой. Я совершенно не в курсе, о погребальных обрядах жителей Сегрианских Островов и тем более Харамшита, но, кажется, так будет правильно.
- Вот и все... – я хотел сказать еще что-то, более приличествующее случаю, но не смог и выдавил из себя только короткие слова благодарности.
- Кто он для тебя был? Чародей... – осторожно поинтересовалась Петунья. К моему удивлению, в глазах девчонки стояли слезы.
- Кто? – я невольно задумался. Действительно кто?
- Учитель? – девушка невольно подсказала мне ответ. – Ты с ним проводил много времени.
- Да, был учителем. И... и просто близким человеком.
- Я понимаю тебя.
- А я себя не очень. Но идем...
- Итак... – Франка прервалась, ополоснув руки в прибое. – Ей около семнадцати лет, грудные железы не развиты, активно совокуплялась, в том числе и неприродным способом, по крайней мере, с десяти лет и последний раз вчера с утра. Строение таза узкое, еще не рожала и вообще, я подвергаю сомнению такую возможность, так как детородные органы у нее почти атрофированы...
- Ты о чем? – я, честно говоря, немного опешил.
- А что ты хотел услышать от женского лекаря, по совместительству – повитухи? – резонно поинтересовалась Франка.
- Понятно... – я развернулся и собрался уходить. Нет, в самом деле, а что я ожидал от нее услышать? Точные сведения и местонахождение организации черных чародеев? Или их намерения?
- Стой... – раздался за спиной голос хафлингессы. – Я... словом, я немного развлекалась. А теперь серьезно.
- Ну, и?
- Ты в курсе, кто помог победить кочевников при Дромадаре? – Франка протянула мне медальон. – Посмотри. Это знак чародейской Лиги Чертога Ночи. Именно они совершили чародейство, уничтожив хашиитов, но и походя, почти все наше войско, устроив на месте волости обширные болота, полные всякой нечисти.
- Да... – я взял в руки медальон в виде очень грубого, почти стилизованного изображения черепа. – Она еще что-то там говорила о Третьем Круге и о каком-то иерофанте.
- Так и есть, – кивнула хафлингесса. – Очень строгая иерархическая структура, из подразделений в виде Кругов. Есть еще второй и первый. Соответственно адепты и магистры. И еще Совет Иерофантов. Но тут одна очень большая несостыковка. Лига давно была объявлена вне закона и уничтожена. О Донатовой Резне слышал? Как и все остальные черные чародейские Лиги. Полностью, под корень, вплоть до родственников в третьем колене и младенцев. Их нет, и не может быть.
- Как видишь, есть. Теперь скажи, для чего вы им понадобились.
- Да откуда я могу знать! – вскипела Франка. – Неужто ты думаешь, я бы не сказала? И вообще, совсем не уверена, что они охотятся за нами.
- Я уверен.
- Тогда... тогда... нам надо как можно быстрей отсюда выбираться. Но как?
- Да, как? – поддакнула мачехе, Пета.
- Никак, – отрезал я. – Ждем весны. Уходим, надо присмотреть себе убежище.
- И думать забудь!!! – взвилась хафлингесса. – Свадьба на носу!!! Она должна в любом случае состояться! Слышишь, в любом. Благочестивая Ийуля, помоги мне!!! О Боги!!! Я так и знала, что все сорвется, говорила же этому идиоту...
- Ну, мамулечка, не расстраивайся. Весна скоро наступит... – стала утешать мачеху Петунья. В отличие от Франки, особо огорченной она не выглядела. – Будем охотиться, рыбу ловить. Я тебя научу, знаешь как интересно...
- А как они сюда попали? – мне в голову пришла неожиданная мысль. – Мы сверху видели все побережье, и никаких кораблей.
- Да откуда я знаю? – всплеснула руками Франка. – Может портал открыли или их заранее высадили. Боги, если свадьба не состоится, я так и останусь женой менялы! Этот остолоп, твой отец, Петунья Додон, ни о чем кроме гадской торговли думать не хочет. О горе мне...
- Портал говоришь? – я внимательно посмотрел на мачеху.
- Нет, нет и нет!!! – испуганно взвизгнула хафлингесса. – Я не могу... не умею... только теоретически... И вообще, надо знать точные координаты, хотя бы карту какую-нибудь иметь. А без координат, знаешь... можно... И вообще, это очень опасно... Да не дергай меня Петунья Додон, я не хочу и не буду...
Я уже ее не слушал и смотрел на остов кормы, застрявший в скалах в полусотне метров от берега. Ну что же, если повезет, моя каюта уцелела. А если каюта уцелела, цела и моя карта. А если карта... Словом, надо как можно быстрее отсюда исчезать. С черными чародейскими Лигами, даже уничтоженными две сотни лет назад, я как-то больше не хочу встречаться. Второй раз уже может и не повезти.
- Да вы хоть понимаете... – продолжила возмущаться хафлингесса. – Нас может занести, одни только Боги знают куда.
- Это надо сделать как можно быстрее.
- Почему? – синхронно поинтересовались мачеха и падчерица.
- Нас никто в покое не оставит. Гости могут появиться уже сейчас. Говори, что тебе для портала надо.
- И не... – Франка осеклась. – Ну-у... подробная карта в первую очередь. И мой сундучок, без него ничего не получится. Хотя и с ним, я никаких гарантий дать не могу. Ты даже не представляешь...
Хафлингесса опять стала заводить себя, и пришлось ее довольно невежливо прервать:
- В лес. Иди в лес и сиди там. Карту и все остальное, я попробую тебе достать. Пета, за мной.
- Там еще шкатулка с драгоценностями могла уцелеть, – внезапно вспомнила Франка. – И сундук с платьями, и...
- В лес.

ГЛАВА 18
Остров Еловый. 25 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Полдень.

... и грянула сеча жуткая, кровавая. Неисчислимые орды мерзких язычников подобно полноводной реке хлынули на наши позиции, обратив свой удар в самую середину. Нещадно побиваемым зажигательными снарядами, копиями и стрелами и також заклятиями отборных чародеев Капитула, хашиитам удалось потеснить дружины, но сие отступление воевода Лепель предусмотрел, и дружины левого и правого крыла охватили воинство язычников в клещи, а засадные полки ударили с тыла, в изобилии поражая мерзких язычников. Великое ликование охватило наше воинство, ибо победа в сей день была уже предопределена.
Однакож случилось страшное, мертвые хашииты стали вставать, обращаясь в нежить...
«К вопросу сечи при Дромадаре»
Преподобный Феофан Костопольский.

- Готово? Нет? – Пета нетерпеливо заерзала на камне. – А? Страсть как кушать хочется... ну хоть кусочечек...
- Веди себя прилично, Петунья Додон... – немедленно сварливо отозвалась Франка.
Хафлингесса чертила на большом плоском камне какую-то очень сложную пентаграмму, сверяясь с картой и толстенной книгой, при этом измеряя углы на чертеже замысловатым бронзовым инструментом, весьма смахивающим на пыточную машину. И еще она жутко дулась на меня. И на свою падчерицу. Но на нее конечно гораздо меньше.
Дело в том, что совершенно чудесным образом наши каюты не пострадали. Я благополучно забрал свой шлем, щит, сумку с припасами и книги. И баул с чародейским инструментарием Франки. И даже ее заветную шкатулку с драгоценностями. А вот сундучище с нарядами тащить на берег напрочь отказался. Петунья выразила со мной полную солидарность, отобрав для мамули только необходимое, но случайно об этом проговорилась мачехе. Вот и результат. Да и ладно, мне от этого ни холодно, ни жарко. Побурчит, перестанет. Главное чтобы портал сотворила, ибо... словом, нехорошее мне чуется. Так, что там наш архар?
Жирок, янтарными капельками скатываясь с кусков мяса, с треском и шипением вспыхивал на углях, превращаясь в искристые комочки огня, а одуряющий запах призывал бросить все и немедленно, с животным урчанием впиться зубами в порумяненные ломти. Пора? Пора.
- Держи, – я снял один прут и вручил его Петунье, а второй отнес Франке. – Прервись и поешь, а то отправишь нас с голодухи в Харамшит или еще куда подальше.
- Спасибо... – хафлингесса с благодарностью улыбнулась, но потом, явно устыдившись своего непростительно лояльного ко мне поведения, сердито фыркнула, выхватила мясо и отвернулась.
- А можно сразу в Скалистые Горы? Без пересадок.
- Нет, – категорично отрезала хафлингесса, аккуратно откусила кусочек мяса и, прожевав, добавила. – Там повсеместно стоят негаторы препятствующие телепортации. Дабы исключить несанкционированное проникновение. И далеко, моей силы не хватит. И вообще...
- А куда хватит?
- Куда хватит, туда и хватит... – Франка посчитала разговор оконченным и демонстративно принялась за еду.
Я постоял еще немного около нее, рассматривая пентаграмму, так ничего не понял и вернулся к костру отдавать должное архару. В чем меня всецело поддержали хафлингессы, так что скоро от козла остались одни рожки да ножки. В буквальном смысле слова. А после фляги с вином, я почувствовал себя уже совершенно умиротворенным. Оставалось только привести себя в порядок, ибо... Словом, грязный я как кикимора. На галере, сами понимаете, условий никаких, да еще за сегодня вымазался в пепле, крови и еще хрен знает в чем. Так что, теплый источник рядышком с пещерой, ставшей нам пристанищем, придется очень даже кстати. Броню и одежду долой... бельишко и мыло в сумке...
- Ты что это удумал?!! – возмущенно завопила Франка, вскочила и направила на меня отрытую ладошку, в которой начал зарождаться светящийся багровым комочек.
Петунья ничего не сказала, просто зачарованно смотрела округлившимися глазами и все.
- Мыться удумал... – я сбросил подштанники и, прихватив на всякий случай оружие, сделал шаг к большой природной ванне, полной исходящей серным парком воды. – Вам, кстати, тоже не мешает.
- Варвар!!! – взвизгнула хафлингесса, спугнув стайку разноцветных пичуг. – Петунья Додон, отвернись!!!
- Ой, мамочка-а-а... – восхищенно протянула девушка, но потом опомнилась и последовала совету мачехи, правда, не забыв пробурчать при этом: – Я вообще-то, взрослая, даже замуж собираюсь. Так что...
- Дикие вы какие-то... – пожал я плечами. – Ну да ладно, ходите грязными.
- Вот-вот... – несмело подхватила Пета. – Я уже воняю как мертвяк. Да и ты, мамуля... того...
- Петунья!!! – поспешила привести к порядку падчерицу Франка. – Мало ли что на уме у этого варвара...
Но теперь в ее голосе прозвучало некое сомнение. Тщательно замаскированное. Или мне показалось?
Молча, залез в воду и едва сдержал стон наслаждения. Пахнущая серой огненно горячая вода, в буквальном смысле возвращала к жизни. Прикрыл глаза и постарался ни о чем не думать. Все равно пока от меня ничего не зависит. И этот портал еще... Но я готов влезть куда угодно, лишь бы подальше от этого острова. И от черных...
- Глаза закрой.
- Что? – я вынырнул из блаженной полудремы и узрел четыре ноги на краю ванны. Крепкие, стройные, а на одной из них еще изящная татуировка в виде цветной змейки обвившейся вокруг щиколотки.
- Глаза! – опять потребовала Франка. – Ну же, я замерзла...
- И я... – пискнула Пета.
- Уже...
- Нет, это невообразимое варварство... – проворчал голос Франки. – Но мы не собираемся ждать, пока ты загадишь все воду. И не вздумай подсматривать...
- Вода проточная.
- Горяча-ая... – восторженно воскликнула Петунья. – А я тебе говорила мамуля.
- Можно открывать?
- Нет... да... – с сомнением буркнула хафлингесса, опустившись в воду до самого подбородка. – И вообще... Мог бы благородно нам уступить.
- Еще чего. Что там с пентаграммой?
- Это не пентаграмма. Неуч. Я начертала сигил или сигиллу,*если тебе угодно. В нее входит несколько пентаграмм, – Франка презрительно скривилась. – А так да, закончила, завтра с утра можно отправляться.

Сигил или сигилла (от лат. sigillum) — символ или комбинация нескольких конкретных символов или геометрических фигур обладающий магической силой.

- На каком это языке? – я невольно попытался угадать очертания груди хафлингессы под бурлящей водой. И, кажется угадал. Сколько же ей лет? Судя по... но выглядит не хуже своей падчерицы.
- На древнерумийском... – нехотя ответила хафлингесса. – Пета, подложи мне под голову полотенце... Ох, как я устала... И не высовывайся из воды, дева.
- Почему завтра с утра?
- Телепортация происходит в пространстве, а не во времени. Ночь на носу, рисковать не стоит. Мало ли куда занесет. Я так и не смогла выдержать параметры радиантов, поверхность не ровная...

Я с трудом отвел глаза от задорно торчащего соска Петуньи и поинтересовался у Франки:
- Почему завтра с утра?
- Телепортация происходит в пространстве, а не во времени. – С превосходством, как неразумному ребенку, сообщила Франка. – Из ночи попадем в ночь, следовательно, рисковать не стоит. Мало ли куда занесет. Я так и не смогла выдержать суквекции радиантов, поверхность не ровная.
- Хорошо... – согласился я с хафлингессой, а сам неожиданно почувствовал, как задрожал амулет Малены. А это... это могло означать, только опасность. Вне всяких сомнений. – Быстро, одеваться, быстро!!! – подавая пример, я мигом вылетел из воды и подхватил рогатину, обшаривая глазами каменную осыпь на склоне горы.
- В чем дело? – не открывая глаз, вяло поинтересовалась Франка. – Ерунда, наверное, какая-то...
- Черные пожаловали, твори портал, можем не успеть... – я едва успел натянуть подштанники, как увидел растянувшиеся полукольцом множество корявых фигур карликов, выступивших из леса. И почти сразу же, как будто получив команду, карлы резко ускорились и побежали в нашем направлении, стремительно сокращая расстояние.
Франка, едва успев набросить платье, быстро подскочила к камню, раскинув руки, застыла перед ним, и речитативом завела какое-то заклинание. Между пентаграммой и ее ладонями стали проскакивать зеленые искорки.
- Мне надо время настроить портал... – напряженным голосом сообщила она. – Немного...
- Мама... – у меня за спиной тихонечко охнула Пета.
- Что? – застегнув многочисленные пряжки на доспехе, я оглянулся и не поверил своим глазам. Петунья быстро, почти бегом спускалась навстречу карликам. Пропуская ее, карлы расступились, и опять сомкнулись в строй, продолжая быстро карабкаться вверх. А девушка, не останавливаясь, бежала к...
Внизу появились три человека в темных плащах. Именно к ним направлялась Петунья. Два чародея сделали шаг ей на встречу, а третий, красиво взмахнув посохом, послал к нам дымную, пронизанную бардовыми икрами стрелу, на лету разделившуюся во множество маленьких черных вихрей.
В то же мгновение, перед хафлингессой с треском и шипением развернулось большое окно, подернутое серебристой вибрирующей пленкой.
- Я его долго не удержу, кто-то очень сильно мешает. Обхватите меня руками... – хафлингесса обернулась, вдруг увидела, что ее падчерицы нет, и истошно закричала: – Зачем? Пета вернись!!! Верни ее...
Даже не знаю, как у меня получилось. Всего лишь мысленно представил стену между нами и летящим заклятием, припомнив описание чародейского щита из книги. Совершенно не надеясь на успех. Но он... он все-таки получился... к счастью...
Черные вихри со страшным скрежетом врезались во внезапно возникшую перед ними блестящую завесу, опали на землю струйками серого праха, а призрачный щит, несколько раз вспыхнув серебром, с пронзительным, почти живым стоном исчез. Я покачнулся и едва не упал, в последний момент, уперев рогатину об землю. Голова невыносимо кружилась, внутренности выворачивало в дикой тошноте. Карлики казались уже совсем близко, а сил не хватало даже встать.
Решение пришло само по себе – практически теряя сознание, я обхватил отчаянно упиравшуюся хафлингессу, и прыгнул с ней в портал.
Ослепительная вспышка, сменившаяся полной темнотой, странное ощущение невесомости и пустоты внутри тела, опять вспышка и... мы с Франкой рухнули на какую-то кровать, с треском и грохотом, развалив ее.
- Что за? – я попытался выпутаться из кружевного одеяла, как получил по башке тяжелой шкатулкой. Шкатулкой с драгоценностями хафлингессы. А потом на меня еще свалилась сумка с книгами. Уже моя сумка.
- О Боги... да слезь ты с меня... – где-то в глубине вороха подушек и одеял прошептала Франка. – Задавишь...
Я откатился в сторону и, не веря своим глазам, потряс головой. А потом еще раз, слишком уж необычное зрелище предстало перед глазами.
Шикарно обставленная изящной мебелью комната, богатые гобелены и ковры, множество свечей в причудливых подсвечниках.
Красочные картины весьма фривольного сюжета на стенах, огромные зеркала, стол уставленный множеством блюд и целой батареей бутылок.
И непонятная, жуткая конструкция посередине комнаты, к которой пристегнут в позе кающейся монашки сухощавый, козлобородый старикашка. В кружевных, явно женских панталонах.
Позади него застыла парочка смертельно перепуганных, но миловидных девушек в ярком, кричащем макияже и коротеньких прозрачных пеньюарах. И главное, с плетками в руках. О нескольких хвостах. С шипами.
- Куда нас занесло? – страдальчески буркнула Франка, наконец, выпутавшись из простыней и одеял. Недоуменно покрутила головой, уставилась на старикашку и испуганно пискнула: – Мэтр Почечуй?
- К-х-г-м... – козлобородый кашлянул и возмущенно проскрипел: – Так, так, так... Франтя Бруль, надо понимать, ты опять неправильно рассчитала суквекции радиантов?


ГЛАВА 19
Серединные Земли. г. Добренец. Дом услады «Похотливый Вепрь». 25 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Ночь.

... каждый посеченный язычник обращался и алкая людской плоти устремлял свои мерзкие когти и клыки супротив воинства нашего. Досточтимые исследователи по прошествии лет не сошлись мнениями об источниках сего проклятия, ибо всем известно, что к моменту проявления оного языческие малефики и ересиархи сопровождавшие орду хашиитов все до единого пали раздавленные засадным полком. А богомерзкому Ыргу верховному шаману капища ложного идола Мырга, срубил голову лично Олг Свирепый, и оная голова доселе прибита в тронном зале Весиграда. Однакож прения исследователей ложны по форме, а також вельми еретичны, ибо в своей энциклике его высокосвятейшество архипрелат Белого Синода Донат Страстотерпец, совершенно ясно указывает, что причиной и источником обращения были мерзкие заклятия черных чародеев Лиги Покрова Ночи, входящих в объединенный отряд Капитула. И подтверждением сего является слабая восприимчивость нежити к заклятиям чародеев Белых Лиг, а також предложение черных, низвергнуть проклятие своими способами, ибо всем известно, что наложивший заклятие сам же его с легкостью снимет. Хочу напомнить, что в оной энциклике его высокосвятейшество полностью снимает вину с Великого князя Лепеля за данное им разрешение применить черные чары, ибо руководствовался оный Лепель благими намерениями и не мог ведать злого умысла черных...
«К вопросу сечи при Дромадаре»
Преподобный Феофан Костопольский.

Налил себе вина из первой попавшейся бутылки и махом осушил бокал. Вот это попали, так попали. Это же надо было умудриться телепортироваться прямо в... Как там девчонка сказала? Дом услады «Похотливый Вепрь»? А если точнее, в самый шикарный и дорогой бордель славного портового города Добренца, сиречь Доброграда.
А плевать, хоть на помойку, главное выжили. Но... но потеряли Пету. А вот это как раз...
- Не надо... – услышав плач, я развернулся и подошел к кровати.
На ней, свернувшись комочком, лежала Франка, тихонечко, совсем по щенячьи всхлипывая. Мне вдруг стало ее очень жалко. Так жалко, что даже помотал головой, удивляясь непонятному чувству. Надо же, прорвало.
- Перестань... – я прилег рядом с женщиной и осторожно прижал к себе. – Обещаю тебе, найду Пету. Все не так плохо, как кажется.
- Правда?.. – Франка доверчиво прижалась ко мне. – Правда, обещаешь?..
- Ага. Ну что такое, совсем глаза на мокром месте. Говорю же, убивать ее никто не собирается, а если так, найдем способ ее вернуть.
- Я слабая, всего боюсь... – женщина уткнулась носом куда-то мне под мышку.
- Расскажи мне. Вон как карл разделала.
- Из страха. А ты тоже. Такое заклятие в принципе не блокируется. Его только можно увести в сторону, да и то не каждый сможет.
- Сам не знаю. Само по себе получилось. А как ты умудрилась прихватить шкатулку и мою сумку?
- Тоже не знаю... – хихикнула Франка. – Жалко было терять, вот и подцепила заклятием подсознательно. А твой мешок за компанию прицепился.
- Понятно, ты вот лучше мне скажи, Франтя или Франка?
- Дурак... – возмущенно пискнула хафлингесса и легонечко стукнула меня кулачком. – Какая Франтя?
- А почему...
- Это долгая история... – Франка опять всхлипнула.
- Так нас никто не гонит. Говори, а то буду называть...
- Только попробуй. Ну... ладно, расскажу... Ты, наверное, знаешь, что у нас, подгорников, очень закрытое общество. И строго кастовое. Шансов подняться вверх по лестнице за всю жизнь может и не представиться. Так вот, моя семья из самых низов. Нет, не бедные, по меркам людей, даже богатые. Но влияния у нас там, совершенно никакого нет.
- А зачем? Зачем влияние? Живите и радуйтесь жизни.
- Ты не понимаешь... – вздохнула Франка. – Я всю жизнь хотела... хотела большего... Но неважно. Нас две сестры, мальчиков Боги родителям не дали. Единственный способ подняться для дев – выгодно выйти замуж. Но тут тоже не все так просто. За этим следят жрецы Древа Жизни, подбирая варианты по одним им ведомым свидетельствам. Дуле, старшей сестричке моей, не повезло, ушла к соседям, на тот же уровень. Да ей особо и не надо было, любовь у девицы случилась...
- У девицы подгорников, любовь? Так бывает?
- Редко... – неожиданно согласилась Франка. – Мужиков наших, скажу прямо, любить не за что. Одно у них на уме. Торговля, ремесло, деньги и борода. И все. Даже постель не нужна, разве только для продолжения рода. Вот бабы и стервенеют из поколения в поколение. А еще обычаи наши... гадские... Правда мужи подгорники, по обычаю для своих жен ничего не жалеют, прямо скажу, живется девкам как у Богов за пазухой, но все равно лютая тоска. Но опять неважно. Значитца, муж достойный мне изначально не светил, но оставался путь выучиться на чародейку и таким образом подняться. К счастью, Боги дали дар, так что воздействовала я на мамку, а она на батяню, открыл он мошну и определил доченьку в Великоградскую Академию при Лиге Белого Света, самое лучшее и дорогое чародейское заведение на Севере. Ты слушаешь?
- Ага... говори... – я неожиданно ощутил, что ее волосы очень тонко, едва заметно пахнут яблоками. Не удержался и украдкой ткнулся лицом в пушистые шелковистые локоны.
- Так вот... Все шло просто отлично, я стала лучшей на цикле. Правда, не без приключений... – Франка опять тихонечко хихикнула, поерзала, устраиваясь поудобней у меня на плече, и продолжила: – Доучилась до шестого цикла, оставалось всего четыре годочка... И тут гадские жрецы нашли мне партию в семье Додонов. Гадского вдовца Мирона... тьфу на него...
- Прям такой гадский?
- Да ничего такой. Как все, но не лучше. А Петку его я полюбила всем сердцем... и она меня... жа-а-алко ее...
- Не плачь говорю. А этот... козлик... я так понял, твой учитель был?
- Ага... мэтр Почечуй Влахий, профессор кафедры предметного чародейства. Он... словом, он добрый, помогал мне, но всегда был... г-м... такой странноватый...
- И что дальше?
- Мне не дали доучиться, почти силком выдернули домой, где и выдали за Мирона. Батя, видите ли, посчитал, что породниться с Додонами будет выгодней, чем оплачивать еще четыре года Академии. Все... прощай диплом, полный запрет почти на все чародейство, мэтр Почечуй едва выбил мне поддиплом, даже не лекарки, а повитухи, и здравствуй окраина под названием Звериные Острова. Какл его забери, этого батяню.
- Какл это сильно страшно, пожалей батю.
- Ну ладно... – Франка засмеялась и сильней прижалась ко мне всем телом. – Словом, застряла я на Островах, даже смирилась, правда практиковать начала, в известность вошла. И тут на тебе, Петку Коганы решили в семью забрать. А это... это вторая семья в Скалистых. Мой Додончик, да и я тоже, сразу ближними родичами с ними становимся. Это же возможность!!! Ох, я бы и развернулась!
- Развернешься еще... – я медленно провел ладонью по горячему бедру Франки. – Так почему Франтя?
- Ну... – засмущалась хафлингесса. – Батяня, рогуль ему в печенку, так назвал. А я переиначила, много лучше звучит...
- И правда, звучит. Но и Франтя тоже ничего.
- Нет... – возмутилась женщина. Ее слегка влажные губы оказались в опасной близости от моих. – Я тебя сейчас...
- И я... – рука сама по себе прижала Франку себе.
Не сложилось. Энергичный стук в дверь, заставил нас отстраниться друг от друга. Вернее, только Франку, мне так совершенно все равно кто там ломится. А ломился мэтр, язви его в душу, Почечуй Влахий.
Старикан совершенно преобразился, да так, что я его сразу не узнал. Богатый кафтан с золотой шнуровкой, опушенный серебристым мехом, лихо заломленная шапка с атласным верхом, алые сафьяновые сапоги в тон широкому кушаку и тяжелая, богато изукрашенная кривая сабля. Даже мордой переменился, из-под кустистых бровей поблескивают холодные колючие глаза, закрученные к верху усищи, борода браво торчит. Словом – страшный герой, рубака, гроза женских сердец. Правда, для меня это впечатление немного смазывалось от предыдущего видения его тощей задницы в кружевных панталонах.
- Извольте принять мои извинения за вторжение, но нам необходимо объясниться, – строго отчеканил Почечуй Влахий. Так случилось, что вы, конечно непреднамеренно, стали свидетелями некой картины. И я желаю сохранения оных сведений в полной тайне!
- А то что? – так же строго ответила Франка, состроив на личике совершенно надменное изображение. И наглое. Ох уж эта гнома, то есть хафлингесса.
- Франтя, Франтя... – голос старикана неожиданно стал заискивающим. – Ты же, не предашь огласке невинные забавы своего старого учителя?
- Нет, конечно, я добро помню, – быстро смягчилась хафлингесса. – Но как вы мэтр здесь оказались?
- Скорбная история, но расскажу... – пообещал старикан и посмотрел на меня. – Но пусть твой спутник даст клятву сохранить оные сведения в тайне. И вообще, кто он тебе? Полюбовник? Муж... нет, это невозможно...
- Метр Почечуй... – я пожал плечами. – Мне некем и нечем клясться. А огласке предавать не стану, в том вам мое слово. Слово Горана.
Почечуй прищурился, внимательно рассматривая меня:
- Славен, могуч как Торслав, красив как Ярмир, да еще наделен Богами истинной силой? Очень любопытно...
- Слово его как сталь... – неожиданно поддержала меня Франка и так же неожиданно покраснела. – А мне он ближник, хранитель тела.
- Уже вижу... – кивнул чародей. – Словом, все к общему удовольствию уладилось. А теперь дети мои, отужинаем, чем Боги послали, и будем говорить. Дьюля, Магда, Марфушка, накрывать на стол, живо, живо... – старик лукаво подмигнул нам и с заговорщицким видом сообщил. – Я не говорил, что сие заведение принадлежит мне? Да, да... вот такое грехопадение, моя милая Франтя...
Оные девы быстро сервировали стол, натащив просто гору еды и питья, а мне предоставили длинный роскошный халат, ибо появился я в борделе, в одних подштанниках и полной броне. Ну... так получилось, сами понимаете, некогда было.
Почечуй дождался пока девочки уйдут, и поднял большой бокал червленого серебра:
- Думаю, самая пора нам пообщаться. А пока здравы будем гости дорогие...
Слово за слово, мэтр Влахий рассказал свою историю. Оказывается, покинул он университет, три года назад, попав под очередную чистку Белого Синода, со времен Донатовой Резни, державшего чародеев под пристальным вниманием. Ничего плохого, вроде как он не творил, завистники постарались, но все равно оказался под следствием в синодских темницах. И сидеть бы ему там до скончания века, но руководство Академии, замолвило словечко перед архипрелатом и его выпустили, правда, с высылкой из столицы и с жесточайшим запретом на чародейство. Почечуй недолго горевал, убыл в Добренец и вложил накопления в бордель, выкупив его у прежнего владельца. Правда владел им через подставную личность, ибо сам был боярского роду, а боярам невместно так скоромиться, можно и звания лишиться. Помимо борделя держал еще три богатые корчмы и пару доходных домов. И теперь, по его словам, был совершенно счастлив. И даже входил в число думных бояр, в совете города. Словом, нашел себя человек. А в общении, Почечуй оказался вовсе наиприятнейшим человеком. Веселым, с язвительным юморком, словом душа человек. По крайней мере, мне так показалось. А вот чары творить он зарекся, ибо прекрасно понимал, что второй раз из лап Синода, не выберется.
- Вот так, дети мои, – Влахий опять вздел чару. – Ну а теперь ваша очередь, но наперво хлобыстнем, ибо понимаю я, история возможно краткая, но сложная. Ну, здравы будем, на погибель ворогам нашим....

- Вот так, дети мои, – Влахий опять вздел чару. – Ну а теперь ваша очередь, но наперво хлобыстнем, ибо понимаю я, история возможно краткая, но сложная. Ну, здравы будем, на погибель ворогам нашим...
Выпили, конечно. Франка начала рассказывать, но опять захлюпала носом, и пришлось заканчивать мне.
- Сбежала сама. Даже не знаю почему.
- Ничего необыкновенного... – отмахнулся мэтр Борбан. – Ментальное порабощение, запрещенные чары, регламентируемые пятым параграфом основного кадастра «Уложения о повседневной чародейской деятельности». Вас не смогли, как-никак владеющие, а девушку подцепили.
- Или мы им были не нужны... – предположил я.
- Может и так, – задумчиво согласился Влахий.
- Но зачем? – со слезами на глазах выкрикнула Франка. – Зачем им Петунья?
- Сие мне не ведомо, – покачал головой старик и после паузы поинтересовался. – Ну и что вы собираетесь делать?
- Искать.
- Сомнений в вашем желании найти молодую панну, я не высказывал, – мэтр Влахий досадливо поморщился. – Я вам верю, вне сомнения. Но слишком уж все звучит нереально. Черных уже как двести лет назад вырезали, карлов тоже давно истребили и вытеснили остатки в жуткую глухомань. А вас черные с карлами в связке работают. Я даже не представляю, где их искать. Дело осложняется еще тем...
- Дело осложняется тем... – Франка его раздраженно перебила. – Тем, что мы не можем, обратится за помощью к официальным властям. Поверьте, мэтр Влахий, везде шпионы подгорников, а как только информация о похищении Петуньи дойдет до Каменного Дворца, клятые Хрупели, добьются отмены свадьбы и всунут Коганам вместо Петки, свою кривую Юдлю. И вообще, у нас всего десять дней, именно через это время мы должны быть в Сколле, где уже будут ждать люди Коганов. Тудой-сюдой один два дня. Вот так. Мэтр Влахий, молю вас помогите, жалко же, Петка мне как дочь...
- Милочка, я сделаю все что могу... – старикан галантно склонил голову. – Милая Франтя, даже не сомневайся.
- За что?!! За что мне такое... – Франка махом высадила в себя громадную чашу с вином, встала из-за стола и убежала в другую комнату. Послышался скрип кровати и рыдания.
- Куда?
- Пусть немного поплачет, – мягко остановил меня Влахий. – Не надо удерживать.
- Хорошо. А если обратится в Синод? Вроде как черные их парафия.
- И почти наверняка, на время разбирательства присесть в поруб, – иронично улыбнулся мэтр Борбан. – Поверьте, я знаю что говорю. Вы уже своим появлением здесь через портал нарушили пару десятков параграфов городских законов. К тому же, в Добренце объявлено чрезвычайное положение, Синод, Сыскной с Тайным Приказом и все Лиги стоят на ушах, город и порт закрыты на въезд и выезд. Усиленные патрули и прочие прелести. Городская темница уже совсем переполнена...
- А что случилось?
- Панна Богуния, дочь румийского наместника вчера пропала. Вышла с собачкой погулять в сад и исчезла с концами. Жмудия едва-едва с Румией в очередной раз замирилась, вот и роют землю, предотвращают вполне возможные осложнения, ибо сей посланник приходится племянником самому Кесарю... стой... – Влахий вдруг задумался и силой хлопнул себя по лбу. – Вот же старый дуралей! А если пропажи связаны?
- Чем?
- Мэтр Влахий... – в комнате появилась одна из его девиц, миловидная пышечка с соломенными волосами по имени Марфушка. – Тама внизу мэтры Доцик с Поцием вас требують, видать гуляванить нацелились. Бухие вдрызг, сквернословять, девок лапають, прямо страсть.
- Воеводы Тайного и Сыскного Приказа... – старик задумчиво почесал бороду. – А вот сейчас и станет ясно, чем связаны девы. Если они связаны вообще. А вы пока отдыхайте, утро вечера мудренее.
Влахий подхватил шапку и ушел, а Марфушка приоткрыла дверцу в стене нашей комнаты и сообщила:
- Тутой все для мытья уже все спроворили, ежели еще чего надобно будет, брякнете в колоколец. Ну, я пошла?
- Можешь идти... – опустив девушку, я встал и заглянул в соседнюю комнату. Франка уже спала, всхлипывая во сне, как ребенок.
Ну что же. Быстро обмылся в бронзовой лохани, прилег с краешку на кровать и крепко задумался.
Если подытожить – то все плохо. С хафлингессой ладно, ничего страшнее рухнувших планов ей не грозит. А вот со мной гораздо сложнее. Клятва. Родичей у меня нет, проклятию пасть не на кого, но не для того я ее давал, чтобы так просто нарушить. Впрочем, я ее пока не нарушил. И честно говоря, не собираюсь. Хотя, даже примерно не понимаю где искать Петку. Если пропажи девиц связаны между собой, это уже след, а по следу можно пойти. И дойти... Вот только куда? Словом, сплошная неизвестность. Черные, карлы, вот это задачку подкинул клятый Мирон. Убил бы коротышку! Ну да ладно, видно будет. А пока удовлетворюсь тем, что все-таки попал в Серединные Земли. Правда, немного не так как планировал, но это уже частности.
Неожиданно перед глазами появилась Мала, она склонилась надо мной и положила прохладную руку на лоб. И сразу пришел сон...

ГЛАВА 20
Серединные Земли. г. Добренец. Бордель «Похотливый Вепрь».
26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро.

... выйдя вперед, оные чернокнижники стали кругом, вздели руки и раскрылись небеса, испустив черное сияние и пала нежить на месте, а живые язычники в полном смятении побежали вспять. Однакож не успело насладиться наше воинство победой славной, ибо разверзлась земля и содрогнулась лютой дрожью, а мрак поглотил все в округе.
Так свидетельствует прелат Конон, силой своей веры оставшийся в живых после сечи. Я не склонен подвергать его речи сомнению, ибо многия свидетели, оставшиеся в живых, описывают сие событие аналогичным образом. Могу лишь добавить, что землетрясение ощущалось на протяжении тысячи верст от Дромадара, а деревеньки по границе волости были разрушены до основания. Из сотни тысяч нашего воинства выжила едва ли треть, а многия из оных лишились разума. А язычники пали все до единого...
«К вопросу сечи при Дромадаре»
Преподобный Феофан Костопольский
Хафлингесса... нет, гнома, мне так больше нравиться ее называть, полночи крутилась как юла и угомонилась только у меня на плече. Но после этого сон пропал начисто. Так и лежал, ощущая аромат яблок и жаркое тело, в буквальном смысле сходя с ума. Почему не тронул ее? Даже не знаю.
- Ты всю ночь был рядом? – Франка неожиданно проснулась и, облокотившись на подушку, возмущенно посмотрела на меня.
- Да.
- Это неправильно... – буркнула хафлингесса. – Я... я, в конце концов, мужняя жена. А... ведь ничего не было?
- Ничего.
- Все равно неправильно... – Франка откинулась на подушку и с наслаждением потянулась. – Ум-м... я так сладко спала...
- А я нет.
- Почему? – гнома удивленно округлила глаза, но вдруг покраснела и натянула на лицо одеяло.
- Вот-вот...
- Вода, здесь есть какая-нибудь вода?.. – явно смущаясь, пробормотала она. – Мне надо... надо...
- За стенкой мыльня. Помочь?
- Дурак, отвернись.
- Ты в платье.
- Все равно отвернись...
- И не подумаю... – я рывком встал и направился в гостиную.
- Зараза... все мои вещи остались на острове... – с возмущением завопила Франка за стеной. – Как я волосы расчешу? Надо срочно посетить лавку...
- Пальцами, – в полголоса посоветовал я ей и стал выбирать себе ломоть ветчины поаппетитней.
- Сам так расчесывайся... – хафлингесса все же услышала мои слова. – А это... о чем вы с Влахием договорились?
- Он попробует все разузнать.
- Хорошо. Я в мыльню. И не вздумай заходить...
Я не ответил, так как ветчина оказалась просто превосходной. И холодная говядина с черносливом. И сыр. Особенно сыр...
Деликатный стук в дверь, пауза, после нее в комнате возник упомянутый Борбан Влахий. Или Влахий Борбан, что, скорее всего, правильней. Старикан находился в превосходном расположении духа, в буквальном смысле подскакивая как молодой козлик. Правда, изрядно благоухал перегаром.
- Вот, подорожная с отметками о въезде в город... – на стол шлепнулся свернутый в трубку пергамент. – Теперь стражи можно не опасаться. А после завтрака прибудет пара купцов с товарами, и вы примите приличествующий облик.
- Благодарю. А что удалось узнать?
- Многое... – старикан, кряхтя, уселся в кресло и с сомнением уставился на бутыль в вином. Впрочем, сомневался он недолго, набулькал полный бокал и с наслаждением присосался. Допил до дна и, отфыркиваясь, пожаловался: – Уф-ф... Знаешь Горан, в чем преимущество практикующего чародея? У него никогда не бывает похмелья. А я... словом приходиться похмеляться. Но это тоже не самый худший вариант. О чем ты там спрашивал? Ага... много интересного узнал мой друг, много. Но начнем по порядку. Пропало три девы, помимо румийки Богунии, еще жмудинка Орыся, дочь местного аптекаря Гриця Шпака. Эта вышла ночью, простите, в сортир и не вернулась. Ну а третьей стала нупийка Сулия, дочь купца Селима. Но эта пропала не в Добренце, купеческий караван перехватили разбойники вчера вечером на большаке, по пути в столицу. Караван разбили, купцов знатно пощипали, хотя и своих положили с десятка полтора, ибо охрана у купчин была серьезная, а деву увели с собой. Сам Селим остался живым, сидит сейчас в Сыскном Приказе, причитает и обещает сто курушей, тому кто вернет кровинушку. И еще... ни в одном из этих случаев, черные и карлы не просматривались. Чародеи из Лиг уже начали поиск, но как один, не сговариваясь, твердят, что следов никаких нет, а девиц среди живых в упор не видят. И среди мертвых тоже. Даже сам мэтр Фаральд, глава Лиги Белого Света озаботился розыском, но результатов все равно пока никаких нет.
- И что же тогда связывает этих дев? – из мыльни появилась Франка. Она сменила платье на парчовый халат и намотала на волосы большой тюрбан из простыни, напоминая восточную красавицу из моего прошлого мира. Из прошлого, потому что местных восточных красавиц я еще не видел.
- Окромя ихнего женского полу и целостности сосредоточия женской чести, ничего, – витиевато выразился мэтр Борбан и сам же расшифровал: – То бишь, непочатые они. Ну-у... румийка и нупийка точно, а вот про Орыську неуверен, ибо говорят, зело вертлявая девица была. Хотя всяко может быть. Это пока все, а в течении дня узнаю больше.
- Совпадение? Или нет? Для чего могли понадобиться девушки девственницы?
- Продать в Харамшит, для чего еще, – зло высказалась Франка. – Там девицы в цене у местных биев.
Влахий с сомнением покачал головой:
- Это вряд ли. Румийка была не красавицей, это точно. Да и Орыська, тоже. Риск не стоит заработка. Смысла нет.
- А как бы мне поговорить с родителями пропавших девиц? – поинтересовался я у Влахия. – Надо же с чего-нибудь начинать поиск.
- Г-м... – озадачился старик. – А почему бы и нет. Я запущу слух, что прибыл знаменитый прознатчик из... скажем из Переполья. Тогда потерпевшие сами прибегут. И даже заплатят. А я на всякий случай добуду тебе лицензию на сыск, потому что могут поинтересоваться наличием. Есть некие связи. Да не смотри на меня так, все законно. Ну... словом, не подкопаешься.
- Хорошо. Мэтр Влахий, а что вы там говорили за купцов, больно уж неудобно в подштанниках и броне разгуливать.
- И мне, – поддакнула Франка и после паузы добавила: – Кое-чего... нужно...
Купцов, а вернее лавочников, долго ждать не пришлось, они уже дожидались за дверью. И сразу до предела захламили гостиную своими товарами. А затем, Франка наглядно показала, что значит в ее интерпретации понятие «кое-чего». Лавочники с ног сбились, даже посылали два раза подмастерьев за новыми нарядами, а мэтр Влахий успел исчезнуть и появиться назад с лицензией на сыск, выданной на имя Горана Ольградского из Переполья.
Оказывается, все частная деятельность в Серединных Землях, строго регламентировалась властями. Даже попрошайничать запрещалось без правильно оформленного документа. Так же строго следили за чародеями – творить чародейство без диплома и членства в одной из Лиг, являлось серьезным преступлением. Правда, подобное случалось чрезвычайно редко, так как владеющих Силой было очень мало, а всех одаренных специальные комиссии отбирали еще в детстве. Поэтому, на незаконном чародействе попадались в основном редкие недоучки из Академий, или изгнанные за какие-то провинности из Лиг. Кстати, на десять владеющих Силой женского полу, приходился всего один мужского, и чем подобное соотношение было вызвано, никто не знал. Но, как сообщил Влахий, чародейки имели на этот счет свое мнение, весьма нелестное для мужей.
- Вот... – пред нами предстала Франка, изобразив весьма эффектную позу. Впрочем, и сама она выглядела эффектно, если не сказать даже не больше.
Я уже заметил, что гнома, питает слабость к алым оттенкам. Вот и сейчас, она не изменила своим вкусам. Длинная, почти до пят шуба из какого-то зверя с искристым серебристым мехом, крытая узорчатой парчой бордового цвета, алые сафьяновые высокие сапожки и меховой обширный берет с пучком шикарных перьев, под который она убрала все свои волосы.
- Панна Франтя, вы меня сразили наповал... – мэтр Борбан даже на одно колено бухнулся пред своей бывшей ученицей.
- Ничего так... – я выразился гораздо проще, вызвав на лице у гномы недовольную гримаску.
Хотел еще поинтересоваться, как она в таком виде будет со мной розыском падчерицы заниматься, но удержался, подозревая, что испорчу Франте настроение. Правда успел приметить, что она все же приобрела другие наряды, гораздо более удобные для путешествий и прочих веселых забав. И то хлеб. А вообще, я ее собираюсь оставить в борделе, чтобы под ногами не мешалась. Если конечно получится.
А когда пришел черед мне экипировываться, поступил очень просто, выбрав одежду подобную той, что на Влахии, наотрез отказавшись примерять новомодный румийский костюм из суконных колготок и куцего камзольчика с пузырчатыми разрезными рукавами. Что-то подобное я припоминаю, кажется, в моем мире так одевались... одевались... рыцари что ли? Толком не помню, да и все равно. Старый мир давно в прошлом, из него мне ничего не надо, конечно кроме умения обращаться с оружием. И все. Остальное лишнее.
Так что остановился на свободных портах, высоких сафьяновых сапогах, паре рубашек, замшевом камзоле и кафтане до колен, подбитом стриженным волчьим мехом. Удобный, легкий и главное – на него отлично садилась броня. Ну и конечно кушак с бобровой шапкой. По итогу, получилось весьма прилично, не кричаще, хотя и дорого. Но, как оказалось, собиралась платить за все Франка. Гнома помимо своей шкатулки с драгоценностями, успела прихватить увесистый кошель с серебром. Хоть убей не пойму, где она его прятала.
Далее последовала сцена торговли, в которой, гнома, виртуозно уложила обоих лавочников на лопатки, проявив впечатляющую прижимистость и склочность. А после того как торгаши убрались восвояси, мы обговорили кое-чего и отправились в Сыскной Приказ. А от Франки, мы все же отделались, хотя пришлось выдержать небольшой скандал. Гнома устроила истерику желая внести свою посильную лепту в поиски падчерицы, но, в конце концов, сдалась и занялась своим внешним видом, благо ей в помощь выделили сразу три помощницы из числа питомиц борделя.
Карета – не карета, сани – не сани, в общем, коробчонка на полозьях, уже дожидалась нас около парадного входа в бордель. Всю дорогу я глазел в окошко – интересно ведь. И достаточно быстро разочаровался. По сравнению с ославскими поселениями, Добренец явно проигрывал. И это даже с учетом, что он был едва ли не самым богатым городом Севера.
Страшная теснота, многоэтажные дома нависают над узенькими улочками, вонь, грязь, целые толпы попрошаек, ор и гам, словом раннее средневековье воплоти. Однако когда торговые и жилые кварталы закончились, внешний вид города поправился. Стало гораздо чище, появились даже мощеные улицы.
Насколько я понял, административный квартал, являлся своеобразным городом в городе, или даже крепостью в крепости. Такой впечатляющей крепостью, с высокими каменными стенами, квадратными мощными башнями и даже рвом. Представляю, какие стены у самого города.
Здесь же, находилась резиденция наместника Великого Князя Жмудии и градоначальника. Еще Влахий рассказал, что Добренец носит статус свободного торгового города и порта, являясь прямым вассалом короны Жмудии на привилегированных условиях. Не самого князя, а именно короны. Что все это значит, я так и не понял, но пойму, если конечно пожелаю, что весьма сомнительно.
Нас беспрепятственно пропустили в крепостные ворота, здоровенные ратники сплошь затянутые в кольчуги с бляшками, даже отдали на караул. Попетляв по улочкам, возок остановился у неприметного здания со скромным крыльцом. Возле него стояла еще одна кибитка, видом гораздо богаче, чем наша, о шести могучих рысаках и с гербом города, на котором вставший на дыбы красный медведь, держал в лапах серебряную парусную галеру.
- Градоначальник, Исидор Бухт!.. – шепнул мэтр Влахий. – Вставляет этим... Посидим пока...
Очень быстро стало ясно, «кому» и «что» там вставляют. На крыльцо вылетел могучий краснорожий толстяк, немного смешно выглядевший в румийских колготках и опушенных башмаках с загнутыми носами.
- Зарублю сволочных сволочей!!! – басом ревел Бухт. – Своими руками... – градоначальник схватился за пояс, но, не обнаружив на нем никакого оружия, плюнул и погрозил кулаком плюгавому мужичку в черных одеждах, цвет которых отлично оттенял длинный горбатый нос, кардинально бордового цвета.
- Не извольте беспокоиться, ваше высокобоярство... – лепетал носатый. – Сыщем, вот ей-ей сыщем...
С крыльца, помимо стражников, за сценой наблюдали несколько колоритных персонажей. Огромный пухлый мужик с удивительно добродушной мордой, одетый в белый балахон с капюшоном, украшенный красным кругом с вписанным в него странным символом напоминающим дерево с тремя ветками. Он, посматривая на словесную экзекуцию, ласково и благостно улыбался, быстро перебирая в руках четки. Рядом с ним застыл длинный и тощий усач в круглых очках. Этот не улыбался, а досадливо кусал ус, высказывая всем своим видом явное раздражение и нетерпение.
- Предстоятель Белого Синода при Добренце прелат Акакий, – немедленно представил Влахий персонажей, – и воевода Тайного Приказа Бодян Доцик. А сношают Косия Потия, воеводу Сыскного Приказа.
Тем временем экзекуция уже заканчивалась. Видимо градоначальник, исчерпал запас бранных слов.
- Да ты знаешь... – Бухт вздернул к небу ручищи. – Ты знаешь... Короче, если в течении трех дней эту хренову румийку вы не найдете, пеняйте на себя. Меня, конечно, вздернут, но первыми в петлю полезете вы. Я все сказал... – Бухт опять плюнул, метко попав на башмак носатому, залез в возок и под вопли зверовидных гайдуков*погоняющих лошадей, умчался с площади.

гайдук – в данном случае кучер, возможно охранник влиятельного лица.

- Куда тебе, – скептически скривился мэтр Влахий. – Бодя и Кося, уже трех градоначальников пересидели, и тебя пересидят. Но да ладно. Идем, кажется, лишние уже рассосались.
Суровые латники в шлемах похожих на тарелку, окинули меня подозрительным взглядом, но пропустили без слов, а на Влахия даже не глянули – похоже, они вообще считали его за своего. Длинный запутанный коридор, лестница на второй этаж, опять стражники, неприметная дверь и мы попали в кабинет Косия Поция, воеводы Сыскного Приказа, того самого носатого мужичка. Здесь же, оказался и воевода Тайного Приказа, Бодян Доцик, соответственно высокий тощий мужик в очках. Воеводы с мрачными мордами сидели напротив друг друга за большим столом и молчали.
- Становой боярин* Влахий Борбан с гостем, значитца... – проблеял наш провожатый, молоденький прыщавый служка в измазанной мелом черной курточке и, повинуясь взгляду Поция, испарился из кабинета с нереальной скоростью.
- Дозвольте отрекомендовать, – Влахий ловко щелкнул каблуками. – Боярыня Франка Додон из Рудомышля милостиво согласилась, – продолжил витийствовать Влахий, – оторвать прознатчика Горана из Переполья, от хранительства своего драгоценного тела в пользу града Добренца, ежели оный Горан сему не будет противиться, узнав обстоятельства предстоящей службы. Вельми рекомендую...

Рудомышль – столица Скалистого Хребта, главный и самый большой город хафлингов.
боярин – в княжествах Жмудия, Влахия, Переполье и Назовье, бояре, привилегированный феодальный класс. Боярство передается по наследству, но его некоторые виды можно получить в качестве награды за верную службу от Великого Князя.

Я мысленно усмехнулся, услышав наши титулы. Естественно Франка никакой боярыней не была, вообще сей титул у хафлингов отсутствует как таковой, а общественную значимость у них, определяет очень сложная система положения семей относительно основной ветви Древа Рода. Но Влахий настоял, объяснив необходимостью отразить важность, а Франка особенно не противилась. Скажем так, совсем не противилась.
А вот слово «прознатчик» меня как-то царапнуло, даже не знаю почему, хотя в Серединных Землях так именовали людей, за вознаграждение помогающих властям раскрывать различного рода преступления, и разыскивать преступников. Кстати, вполне уважаемая профессия, со своей гильдией и как успел просветить Влахий, со своей незыблемой этикой. К примеру, они работали исключительно по криминалу, причем всегда задорого, никогда не соглашаясь разыскивать разного рода бунтовщиков или работать на Белый Синод, за что нещадно демонизировались последним. Но занятие хранительством тела, то есть работа телохранителем прознатчикам правилами не воспрещалась.
- Передай ей нашу великую благодарность, – воеводы в четыре глаза меня пристально рассматривали.
- Передам, конечно. А мне анисовой, манерочку, – по-хозяйски скомандовал Влахий и примостил седалище на диванчик. – Ибо сами знаете...
Поций брякнул в колокольчик, немедленно в проеме двери вырос тот самый служка в запачканной курточке.
- Анисовой, – продублировал Поций служке. – Штоф с прибором на троих, и буженинкой с соленьями озаботься. А-арш!
Доцик, тот, что Бодян, показал мне на кресло возле своего стола.
- Я так понял, прознатчик, ты уже в курсе наших дел? – воевода внимательно на меня посмотрел. Несмотря на его простоватый вид, выглядел он достаточно серьезным человеком. А если учесть характеристику Влахия, к тому же чрезвычайно хитрым. И исходя из этих эпитетов – еще и опасным.
- Частично, – не стал я отказываться.
Доцик прищурился:
- Будешь работать? За разбирательство по румийке город дает полсотни цехинов. Ежели живую отыщешь – еще сотню. За нупийку – двадцать, но ее папаша объявил награду в сто больших курушей, что составит еще триста цехинов. Это тоже за живую конечно. За дочурку аптекаря двадцать. Разбогатеешь прознатчик, когда такой шанс еще выпадет.
- Мне надо знать обстоятельства дела. Все. И помощь.
- Устроим, – с готовностью кивнул воевода. – А еще, на время работы положим тебе плату – два цехина в день и издержки покроем. Ну, соглашайся! Сейчас разрешение и выпишем. Карп, мать твою, неси бланки!
Дверь неожиданно с грохотом распахнулась, но вместо Карпа в кабинете появилась высокая стройная женщина в длинном фиолетовом бархатном плаще с пелериной, подбитом белым мехом. Судя по раскосым большим глазам, в ней было намешано немало алвской крови. Женщина окинула кабинет внимательным взглядом, на мгновение остановила его на мне, и заявила приятным грудным голосом:
- Ну что, есть две новости, неплохая и совсем гадская. С какой начинать?

ГЛАВА 21
Серединные Земли. г. Добренец. Сыскной Приказ.
26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Час пополудни.

...сие мерзостное чародейство и трясение земли оным вызванное, до неузнавания изменили облик Дромадара. Река Малинка и до сего изобильная топкими берегами изменила свое русло, превратившись в обширные топи, покрывшие всю волость. А сии топи заполонила нечисть всякая и иные необъяснимые мерзости, не иначе вызванные черным чародейством. И окружили оную волость ныне рекомую Дромадарскими Топями заставами, засеками и иными множественными укреплениями, дабы препятствовать проходу туда неразумным человекам, а також распространению из оной всяческой нечисти...
«К вопросу сечи при Дромадаре»
Преподобный Феофан Костопольский


- Так с какой начинать? – слегка насмешливо повторила гостья. Появившийся за ее спиной служка груженый подносами, едва не шарахнулся в сторону, но справился и, проскользнув бочком в кабинет, спешно принялся сервировать стол. Опасливо на нее косясь. Как на ядовитую змею.
- А с какой хочешь, ваше чародейство... – буркнул Доцик. Взгляд, которым он наградил гостью, явно нельзя было назвать приязненным.
- Ваше высокое чародейство... – небрежно напомнила женщина.
- Да будя вам, – миролюбиво поднял руки второй воевода. – Никак одно дело делаем. Проходи Алисия, хряпни с нами по песярику с устатку. Чай уже второй день на ногах.
- Это можно, – неожиданно быстро согласилась чародейка и, скинув плащ оторопевшему служке, протопала каблучками к креслу, по пути по-приятельски кивнув Влахию. – А ты старый развратник, с каких здесь?
- Аля, Аля... – сокрушенно запричитал Влахий, пряча улыбающиеся глаза. – Ну как ты обращаешься со своим старым учителем? А раньше, как сейчас помню, такая миленькая, вежливая девчушка...
- Ну ладно, ладно мэтр Борбан... – смягчилась лицом Алисия и клюнула губами в лысину Влахия. – Не обижайся, устала я. Срываюсь.
- Прознатчика он привел, – показал на меня своим носом Поций. – Как нельзя кстати. Так что там за новости?
- Прознатчика? – удивленно протянула чародейка, опять кольнув меня взглядом. – Интересно как, первый раз их вижу...
- Новости! – с нетерпением рыкнул Доцик. – Ты говорила...
Чародейка неспешно выбрала себе кусочек ветчины и подняла на него глаза:
- Кесарь выдвинул ультиматум Жмудии, если румийку в недельный срок не найдут, будет война. Вроде как румийские легионы уже выдвинулись к границе. Что из этого следует, понимайте сами.
- Сего и следовало ожидать... – угрюмо сказал Поций. – Я вообще, склонен думать о спланированной провокации. Что у тебя еще?
- Разбойников пограбивших нупийского купца, обнаружили и загнали в Столетову Пущу. Синодские латники и наши пограничные егеря, окружили их и ждут команду.
- Это уже лучше. Вот только я никакой связи нупийки с румийский девкой не вижу, – буркнул Доцик.
- Я вижу.
Глаза присутствующих в кабинете синхронно сошлись на мне, хотя еще секунду назад, попросту игнорировали.
- Вроде как все девицами были?
- Положим... – медленно сказал Доцик. – Но это...
- Возраст, какой?
Воевода заглянул в кожаную папку, лежавшую на столе:
- По семнадцать годочков каждой. Но...
- А точнее?
- Румийка народилась... г-м... двенадцатого Зимобора... нупийка того же числа, но... – воевода поморщился и заорал: – Карп, что означает Джумад, мать твою!
- Зимобор... – немедленно раздалось за дверью.
- Ага... а Орыська... а вот хрен его знает. Нет сведений... – с досадой буркнул Доцик.
- Думаю, она тоже, – вдруг высказалась чародейка. – Прознатчик прав...
- Вот же... – коротко выругался Поций. – А мои прохлопали. Ну что же, это меняет все дело...
А я размышлял над тем, что, судя по всему, Петунья родилась тоже в это время. Слишком уж явные совпадения. Вот для чего могли понадобиться девушки, родившиеся в один год и в один день, да еще и девственницы? Даже не догадываюсь, хотя явно не для того, чтобы хороводы с ним водить. Но хоть четкий след появился.
- Вашества... – в кабинет заполошно влетел служка. – Значитца докладываю, нищий Борух, ночуя в катакомбах, час назад случайно увидел трех лиц мужеского полу в черных плащах и неведомое существо с ними. Сие существо со слов оного Баруха опознали как обра чешуйчатого. Существо несло на плече тело женского полу с волосами рыжего колеру и в одной рубашонке. Оный Барух, оставшись незамеченным, сразу выбрался из катакомб и доложился, рассчитывая на вознаграждение.
- Это Орыська! – Поций довольно хлопнул рукой по столу. – Карп, дай команду перекрыть все известные входы и выходы из подземелья. Наглухо, за городом тоже все щели законопатить. И прикажи приготовиться стражникам к спуску. Пусть возьмут с собой необходимое. Кто у нас там лучше всех знает эти норы? Опять Барух? Хорошо, только за этим прохиндеем надо глаз, да глаз. Да... и пообещайте ему пару монет.
- Кто пойдет вниз? – спросил Доцик у него. – Я в Столетовы Пущи. Да и ты там не помешаешь. Надо сделать так, чтобы пленные, если таковые случатся, не попали в руки к Синоду. Алиса, сделай милость. Будем обязаны. Просить чародеев у Лиги, больно долго выйдет. Опять же, нелюди, это твоя парафия.
- Ладно, я спущусь, если больше некому. Только соберусь, – недовольно буркнула чародейка и в упор посмотрела на меня своими огромными глазами. – И прознатчика с собой возьму. Пойдешь со мной, прознатчик?
- Пойду.
- А можно и я с вами? – неожиданно напросился мэтр Борбан. – Ей-ей, старый Влахий, дела не испортит.
Никто ему не возразил и через час мы уже стояли возле небольшого провала под городской стеной, из которого стражники выгоняли тумаками толпу оборванцев. Чародейка успела по пути заскочить переодеться и прихватила небольшую, но тяжелую сумку, которая сейчас висела у нее через плечо. Ну а мы с Влахием Борбаном остались такими же нарядными. Слава Богам, я с самого начала взял с собой свой меч и засунул сзади за кушак клевец, а то бы пришлось заимствовать какое-нибудь оружие на стороне. И вообще, вот как-то мне не нравится перспектива шнырять по подземельям. Но никуда не денешься, этот след может привести к Петунье. А это главное.
- Держи прознатчик... – меня осторожно тронул за руку десятник стражников и протянул сверток. – Ты нарядный лепень сними-то, а в енто обрядись. Способней будет.
В свертке оказался потертый кожаный плащ с капюшоном, высокие, почти до паха мягкие сапоги и перчатки с длинными крагами. Влахий получил такой же комплект и сразу стал похож на пастуха. Стражники уже были экипированы подобным образом, к тому же оставили наверху свои алебарды, вооружившись очень короткими толстыми копьями и мечами. А помимо этого, веревками, кирками с лопатами и связками факелов. Сразу стало видно, что они спускаются в катакомбы не первый раз.
- Веди... – десятник подтолкнул черного от грязи мужичонку в живописных лохмотья. – Веди туда, где видел, и смотри у меня...
- Дык, а заплатит мне кто? Знаю я вас... – угрюмо буркнул нищий, но наткнулся на взгляд чародейки и торопливо зашагал вниз.
- Камень здесь добывали, – сообщил мне Влахий, стараясь не отстать. – С незапамятных времен. Дырок понаделали столько, что никто не знает точного плана. Поговаривают, что по ходам можно выйти аж к Созельцу, а это полсотни верст не меньше.
- Весело...
Тем временем мы уже спустились под землю. Совершенно неожиданно стало гораздо теплее, чем на поверхности и очень сухо. Факелы стражников хорошо освещали дорогу, так что путешествие можно даже назвать комфортным. Если бы конечно не вонь. Нищие Добренца устроили в этом туннеле себе обиталище, превратив коридор в настоящую помойку и запах стоял соответствующий. Несколько полуразложившихся трупов в боковых ответвлениях, добавляли свое амбре в общий аромат. Впрочем, я быстро обвыкся, и особого дискомфорта не чувствовал.
Нищий Борух шагал впереди под присмотром двух стражников, за ними топала Алисия и я с Влахием. Замыкал процессию, десятник городской стражи Козима и еще семеро его людей.
- Долго еще? – раздраженно спросила Алисия у нищего, прикрывая нос кружевным платочком.
- Дык с полверсты... – с готовностью ответил Барух. В отличии от чародейки, жуткая вонь в подземелье его никак не беспокоила. – Быстренько дойдем, тутой надо будет спуститься, перейти в другой коридор, а вот тамой свихнуть в другую сторону. И маленько петлянуть. Не сумлевайся вашество, доведу в лучшем виде...
- Кто она? – шепнул я Влахию.
- Алисия Филомела Горотелия, наполовину алвка, наполовину жмудинка, – с гордостью сообщил старик. – Я преподавал ей в Академии. Неимоверно талантливая девица. Сейчас занимает чин главного чародея при Князевых Приказах. Сама напросилась на службу, хотя могла безбедно жить при Лиге Белого Цветка, составляя чародейские декокты для богатеньких боярынь или пробавляясь на выгодных подрядах от города. Но строптива... просто страсть. Характер как у...
- Я все слышу, мэтр профессор... – спокойно заметила Алисия, не поворачивая головы. – И кое-кто, сейчас проверит на себе мой характер.
- Мочу моя курочка, молчу... – Влахий подмигнул мне и замолчал.
Я попробовал сосредоточиться на округлых, обтянутых лосинами ягодицах чародейки, но не смог, окружающая обстановка никак не способствовала созерцанию прекрасного. Запах падали сменился кислым запахом плесени и пыли, на потолке и на стенах стали встречаться фосфоресцирующие грибы, сочащиеся мерзкой зеленой слизью. Отблески факелов выхватывали из темноты груды человеческих костей. Черепа, берцовые кости, позвонки, почти целые костяки выбеленные временем, потрескавшиеся, со следами чьих-то зубов. Все чаше стало казаться, что из темноты на нас смотрят чьи-то глаза. Рука невольно поглаживала рукоятку меча, но стражники вели себя очень спокойно и деловито, что немного сглаживало нервное напряжение.
- Фу... мерзость! – вдруг взвизгнула Алисия и прыгнула в сторону. С ее пальцев сорвалась ослепительная молния и ударила куда-то в угол, сплошь заплетенный плотной паутиной.
- Не опасный, ваше высокое чародейство... – один из стражников наколол на копье, маленькое мохнатое тельце, судорожно подергивающее множеством суставчатых лап. – Махнатик, кроха еще...
- Убери... – зло буркнула чародейка, видимо стыдясь своего страха, и сразу же сорвалась на Барухе. – Ну?!! Где место? Куда ты нас завел? На дыбу захотел?
- Дык... дык... – нищий в ужасе шарахнулся в сторону. – Дык, погосты пройдем и на месте. Скоро...
- Город Добренец еще называют Городом на Костях, – академическим тоном просветил меня Влахий. – Сектанты нисарианцы, последователи лжепророка Нисара, веками сносили в катакомбы своих мертых, а после того как время освобождало их от плоти, складывали кости в погребальные ниши.
Действительно, через некоторое время мы стали проходить высеченные в сплошном каменном массиве большие залы с вырубленными в стенах нишами, плотно забитыми костями. Сотни тысяч костей, тщательно отсортированные по размеру и виду, удивительно доходчиво напоминали о бренности всего живого. В залах царил полный порядок, очевидно до сих пор, кто-то наводил здесь порядок, я даже приметил на полу следы от веника и свежую гарь от факела на потолке. Странно. А не наш ли проводник на погостах хозяйничает? Получается, эти самые последователи лжепророка до сих пор не перевелись в Добренце. Х-м... прямо расследование провел, вжился в роль прознатчика. Синоду эти сведения, скорей всего, очень пригодились бы. Ну а мне что с этого? А ничего, значит идет Синод лесом.
- Вот... – Барух, наконец, остановился на перекрестке, от которого в разные стороны отходило несколько ходов. – В том ходе, видал я их. Шли оттудой вниз, мабыть к реке.
- Что ты здесь делал? – спокойным, но зловещим тоном задала вопрос Алисия.
- Ну... дык... – замялся нищий. – Гулял мабыть...
- Откуда они могли идти? – вмешался я, резонно подозревая, что нищего сейчас будут несколько невежливо допрашивать.
Чародейка недовольно сверкнула взглядом, но меня не прервала.
- С нижнего району, – облегченно зачастил Барух. – С нижнего, альбо с рыбного рынка. Тама входы есть.
- И куда?
- А вот сего не знаю, боярин... – энергично замотал головой нищий. – Тама внизу у реки, такие турусы, што сталбыть заплутать и сгинуть запросто можно. Не заходил я туда ни в жисть. Да ни хто из наших не заходил. А хто заходил, уже не возвертался...
- Гиблые там места, – покачал головой десятник, – странно, что они туда пошли...
- А портал? Можно здесь открыть портал? – поинтересовался я у Алисии.
- Нет, – отрезала чародейка.
- Гранит, каменоломни вырублены в граните, – добавил Влахий. – Он отражает флуктуации. А с другой стороны, они могли идти туда, где можно открыть портал или...
- Тихо... – властно прикрикнула на нас Алисия, присела на корточки и стала копаться в своей сумке.
- Что «или»? – шепотом спросил я Влахия.
- Или шли к природному перекрестку флуктуаций, так называемому естественному порталу, – пояснил старый чародей. – Из такого можно попасть только в определенное место, но на него не влияют никакие помехи, достаточно всего лишь активировать. Да... и еще, такие порталы работают только в определенное время. Так что нам может повезти.
Чародейка тем временем капнула из маленького флакончика на каменный пол, положила на него несколько черных кристаллов и еще что-то совсем непонятное.
- Пробует активировать чары поиска... – едва успел сообщить Влахий, как Алисия пропела какое-то заклинание, затем быстро коснулась камня небольшой палочкой. Раздался резкий звон и... И на полу медленно проступили фосфоресцирующие следы, ведущие вглубь коридора. Следы обычных человеческих сапог и еще кого-то обладающего громадной разлапистой босой ступней.
Нищий вдруг сдавленно хрюкнул, ловко увернулся от десятника и припустил по коридору. Но пробежал он недалеко, чародейка, не оборачиваясь, взмахнула рукой и Барух, как стреноженный рухнул на пол. Стражники весло хохотнув, пнули его несколько раз и за ворот подтащили к Алисии.
- Как далеко ты можешь провести? – женщина небрежно взмахнула своей палочкой оставившей в воздухе светящийся след и ткнула ей в нищего. Барух немедленно испустил утробный вой и скрутился в жестоких конвульсиях. В коридоре мерзко запахло мочой.
- Еще раз повторить? – Алисия нацелилась палочкой Баруху в пах.
- Д-до... р-речки... – жутко клацая зубами, еле выдавил из себя нищий, с диким ужасом смотря на чародейку. – И д-до к-капища...
- Вяжи его, – коротко скомандовал десятник Козима. – И на поводок шельму. Тока эта... ваше высоко чародейство... факелов у нас уже в обрез... и эта... можить допомогу кликнуть...
- Не нойте, – буркнула Алисия. – Закончим, получите по паре цехинов каждый, а тебя Козима представлю на урядника.
- Я добавлю еще по два от себя, да бочонок румийского сладкого, – Влахий хлопнул Козиму по плечу. – Не робей служивые, мигом обернемся.
А я просто промолчал. Слово «капище» вызывает у меня не совсем положительные воспоминания. Скажем так, даже отвратительные воспоминания. И соответствующие предчувствия.
- Дык... – усатая физиономия десятника расплылась в широкой улыбке. – Мы ж не за мзду, но как скажет ваше высоко чародейство. Живее робяты, обтяпаем дельце и разговеемся. Шевелись, шевелись желудки...
Робяты довольно загомонили, выстроились в прежнем порядке, и мы двинулись дальше...

ГЛАВА 22
Серединные Земли. Г. Добренец. Старые каменоломни.
26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

... обры, в иных местах именуемые ограми, а також ордолобами – есмь зверолюди, обличием, а також прямохожнением на человеков схожие. Иные исследователи наделяют оных разумом, и я сие отрицать не буду, однакож замечу – разум огров имеет свои пределы, весьма невеликие. Для человеков обры вельми опасные, ибо сложением мощные и лютый нрав имеют. Однакож обры полевики из предгорий Драконовых Ступеней приручаемые хафлингами как помощники в горном деле, менее склонны к насилию, чем обры чешуйчатники и грязевики. Примером сего есмь обр Филимон, многия годы служивший полотером на факультете монстрологии университета Града Великого и за свои заслуги помещенный после кончины в музей в виде чучела...
«Бестиарий и описание рас
Мира Упорядоченного»
Преподобный Эдельберт Великоградский

- Гляньте вашество... – стражник ткнул факелом под ноги. – Тут ктой-то крысюка пришиб...
- В сторону... – Алисия сделала шаг вперед и склонилась над телом.
Я тоже присмотрелся, но никакого крысюка, по крайней мере, каким он рисовался в моем воображении, не увидел. Вместо него в луже запекшейся черной крови лежало тело человекообразного существа среднего размера, покрытого густой шерстью сбившейся в колтуны. Голову «крысюка» кто-то расплющил в лепешку, в буквальном смысле вбив в каменный пол. Помимо головы у тела отсутствовала задняя нога, с корнем выдранная из таза.
- Некая мутация крысы, причем не чародейского характера... – со знанием дела прокомментировал Влахий. – Так... способность к прямохождению весьма вероятна, следовательно, уже можно причислять к зверолюдям, плотоядный... – старик толкнул носком сапога остатки длинной челюсти с мощными тупыми клыками, – ага... скорее всего падальщик... А где нога, никто не видит вторую ногу?
- Ее забрал с собой обр, перекусить на ходу. Он же его и прибил... – уверенно заявила Алисия. – А этот крыс... – она опять склонилась над следами и спешно полезла в сумку, – этот крыс по собственной глупости напал на одного из людей. И даже немного подранил его...
- Моя школа диагностики! – с гордостью заявил Влахий. – Из этого следует, что надо...
- Уже, мэтр профессор... – Алисия собрала ватным комочком немного крови и спрятала его в бутылочку. – Уже. Итак, они опережают нас едва ли на пару часов. Пните эту сволочь, пусть ведет дальше.
Немедленно прозвучал звук глухого удара и стон умирающего человека, виртуозно исполненный Барухом. Но несколько более страдальческий, чем требовала ситуация. Однако второй пинок помог ему передумать умирать, и нищий исправно повел нас по коридорам. Не знаю, как он угадывал дорогу – сам я уже давно запутался в хитросплетениях коридоров, но через некоторое время под ногами захлюпала вода, а проводник угрюмо сообщил, что мы уже почти пришли.
Стал слышен мерный гул, а воздух, казалось, состоял из одной воды. Еще несколько шагов и мы увидели реку. Подземную реку. Здесь факелы оказались уже не к чему, потолок пещеры покрывали сплошным ковром фосфоресцирующие лишайники, освещавшие мертвенно-бледным светом бешеный поток, несущийся по широкому каналу и с ревом падающий в зияющий провал, исчезая в недрах земли. На рукотворное происхождения канала намекали несколько узких каменных мостиков, перечеркивающих реку. Не знаю, кто и зачем построил это сооружение, но люди проделали воистину циклопическую работу. Впрочем, насколько я припоминаю прошлое своего прежнего мира, древние всегда были склонный к излишней грандиозности в проектах.
Энтузиазм стражников уже успел несколько померкнуть, однако Козима несколькими замысловатыми ругательствами быстро восстановил порядок. Так что мы благополучно переправились через поток, правда, пережив при этом несколько жутких моментов и вымокнув до нитки.
Амулет Малены неожиданно дернулся, как всегда, сигнализируя о какой-то особенной пакости и стал мерно нагреваться. Недолго думая, я потащил из ножен меч. Ну а что? Рогатины у меня все равно с собой нет.
Поворот, еще один, узкий коридор и мы оказались в большом, идеально круглом помещении, освещенном тусклым светом нескольких костров разведенных в каменных чашах.
Сразу поразило сходство ощущений, практически идентичных с ощущениями, которые я испытал в каирне на островах. Та же непонятная тяжесть, обрушившаяся на сознание, чувство чужой злобы стиснувшей сердце и ощущение утекающей жизненной силы.
Я невольно потряс головой и уставился на полуразрушенные идолы, каменные ряды саркофагов по периметру стен, едва различимые обсыпавшиеся фрески, и...
И черные!
Картинка намертво зафиксировалась в памяти. Фигуры в черных плащах стоят к нам спиной: двое протягивают руки к каменным столбам в середине помещения, а третий находится чуть поодаль, возле громадного существа с головы до ног покрытого зеленоватыми пластинками чешуи. Чудовище держит в руках безвольно обвисшее тело девушки с ярко рыжими волосами...
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Черные резко обернулись, между столбами с треском и звоном раскрылось серебристое покрывало портала, а чудовище, передав девушку стоявшему рядом с ним чародею, с глухим рычанием потянуло из-за спины здоровенный молот.
А я... я ничего не успел сделать, потому что меня оттолкнула в сторону Алисия, на бегу вскидывая руку со своей палочкой и что-то выкрикивая пронзительным голосом.
Проскочившая по залу со зловещим шипением ядовито зеленая молния в буквальном смысле разодрала на клочки стоящих у столбов черных, расшвыряв их дымящиеся останки по залу, а третий чародей, закинув на плечо девушку, со всех ног кинулся к порталу, но перед ним обернулся и тоже бросил заклинание...
Что случилось дальше, я уже не увидел, так как ринулся в сторону, перецепился через камень и кубарем полетел на пол, со всего маху врезавшись в колонну, едва не потеряв сознание при этом.
- Твою же кикимору в печенку... – отчаянно забарахтался, скидывая с себя глыбы камня, вскочил и увидел, как Влахий тащит бесчувственную Алисию, подальше от зеленого чудища, несущегося на солдат. Черного с Орысей уже нигде не было видно.
Стражники с воплями метнули в обра копья и ринулись вперед, пытаясь подрубить ноги гиганту, но тут же с грохотом полетели по сторонам, сметенные широким взмахом молота. На ногах осталось всего двое, Козима и Петрик, самый молодой из них. Десятник кувырнулся в сторону, уходя от следующего удара, а Петрик потерял ориентацию и заполошно побежал от огра, не замечая, что несется прямо в стену.
Не совсем понимая, зачем это делаю, но испытывая просто дикую ненависть к зеленому чудовищу, я подобрал кусок колонны, которую только что так успешно сокрушил и метнул в гиганта, угодив ему прямо по широкому приплюснутому затылку. Заполнявшая сознание ярость выплеснулась в крике:
- Иди сюда, зеленая курва!
Обр как раз собирающийся ударить по десятнику резко развернулся и... и улыбнулся. Да, эта тварь расщеперила в улыбке свою пасть рассекающую морду от уха до уха.
- Я Дурр-рд!!! – проревел он, саданул себя лапищей по груди, а потом, перехватив свое оружие поудобней, ринулся на меня.
Он двигался быстро, неожиданно быстро для такого громадного тела, но каким-то чудом, я успел поднырнуть под молот и рубанул его по толстой ляжке. Сталь скрежетнула об чешую, брызнула темно красная кровь, но гигант, как будто не почувствовав ничего, со всего размаху саданул по саркофагу расколов вдребезги его крышку. Я успел в полуобороте еще разок хлестнуть его сзади, но потом резво кинулся в сторону, так как хренов Дурд, разворачиваясь, наотмашь махнул своим чудовищным оружием, едва не сделав из меня лепешку.
- Ага... течешь, лягва болотная... – я с радостью увидел, что оба раза попал – по ноге гиганта обильно стекала кровь, а на боку зияла рубленная рана.
Следующий удар чудовища снес один из столбов, между которыми дрожал портал. Грохнул взрыв, меня отшвырнуло в сторону, опять хорошенько приложив об очередную колонну. Жалобно звякнул об камни меч, вылетев из руки, а обр с ревом и грохотом сел на задницу очумело мотая башкой.
Я попытался представить себе какую-нибудь молнию, хотя бы сгусток огня или ледяную стрелу, чтобы швырнуть в гиганта, но с ужасом почувствовал, что ничего не получается. Рука нащупала рукоятку клевца, чудом не вылетевшего из-под кушака...
Дурд глухо порыкивая, пытался встать, опираясь на молот и не спуская с меня глаз с белесыми как у вареной рыбы зрачками.
- Ах ты, гребаная скотыняка!!! Падло!!! – неожиданно на обра кинулись с разных сторон Козима и Петрик. Парень, неумело размахнулся, рубанул его по морде мечом и сразу же с лязгом улетел в сторону сметенный махом руки.
Десятнику повезло немного больше, он ткнул гиганта в шею, потом даже увернулся от удара, но поскользнулся на камнях, и растянулся прямо перед чудовищем. Дурд обрадованно заревел и занес кулак...
Дальнейшие события происходили как при замедленном повторе. Я кинулся на встающего огра и взвился в прыжке, целясь ему в голову. Клюв оружия неожиданно вытянулся, став длиннее раза в два, раскалился добела, а потом с хлюпом вонзился в темя гиганту, войдя как в масло до самого обуха.
Разъяренный рев обра мгновенно прервался, чудовище судорожно дернулось, вырывая у меня клевец из рук, и медленно повалилось на бок.
Я живо отскочил в сторону, но Дурд не шевелился, распластавшись громадной тушей на каменном полу. Еще не веря своим глазам, легонечко толкнул его ногой, а потом, уже осмелев, пнул посильнее и выдрал чекан* из черепа. И невольно покрутил его в руках. Клюв оружия стал прежней длины, однако на остывающем металле все еще шипели капельки крови, застывая черной патиной на гранях.

чекан – другое название клевца.

- Руны? Ну да... – я, наконец, заметил, как рунная вязь на клюве постепенно тухнет. – Спасибо тебе мастер за оружие.
- Боярин!!! Век за тебя молить Старших буду... – десятник, стоя на четвереньках, очумело мотал головой. – И детям своим накажу...
- Глянь, что там с твоими... – я оглянулся и едва разглядел в клубах медленно оседавшей пыли, мэтра Влахия хлопотавшего над Алисией. Уже собрался подбежать, но резкий стук позади заставил развернуться и выругаться. – Мать твою...
Из саркофага пытался вылезти обмотанный бинтами иссохший в мумию мертвец. Еще грохот – слетела крышка уже с другого саркофага, тонкие пальцы обтянутые черной кожей схватились за каменный край усыпальницы. Еще...
- Спаси и сохрани!!! – жалобно пролепетал Козима и, лязгнув доспехом об камни, без чувств повалился на пол
- Спокойно... спокойно Гор... – мимо меня быстро прошел старый чародей и легонечко стукнул первую мумию открытой ладонью в лоб, покрытый свалявшимися седыми космами. Мертвец разом обмяк и, стуча костями, рухнул в свое посмертное обиталище. Влахий, не останавливаясь, проследовал к следующему, и там повторилась та же картина. Третье умертвие, уже успело окончательно пробудиться, протянуло в сторону чародея руки с нереально длинными пальцами, увенчанными скрюченными когтями, но старик, небрежно отмахнулся, и явно забавляясь, дал живому трупу подзатыльник, получив тот же итоговый результат. Правда, теперь череп отлетел в сторону, а само тело осело на каменный пол рассыпавшись в сероватый прах.
- Все? Ага, теперь значит все... – Влахий покрутил головой и отвесил мне поклон. – Гор, друг мой, я поражен. Ты уделал зеленого громилу очень красиво. Даже скажу больше, прямо виртуозно. Но спрашивается, почему ты не использовал силу? Бравада?
- А как я поражен, мэтр Борбан... – буркнул ему я, проигнорировав вопрос о своих чародейских умениях. – Вы вроде как...
- Пустое, мальчик мой, – прервал Влахий. – Не беспокойся об этом.
- Что с...
- С Алисией все хорошо, она просто из юношеского максимализма и некоторой неопытности в боевых практиках потратила очень много силы. Правда и ударила отменно. Уже приходит в себя. Парочка бокалов румийского красного, немного времени и все будет в порядке...
Площадная брань засвидетельствовала, что Алисия действительно пришла в себя.
- М-мать... да помогите мне встать... гадские сволочные сволочи... кол им в сраку...
- Я же говорил, – улыбнулся Влахий. – А теперь, я думаю, тебе стоит найти медальоны черных и отрубить башку обру. Как свидетельство победы. И пора уходить, все равно мы уже ничего сделать не можем.
- В не поверите, с каким удовольствием, я это сделаю...
Медальоны нашлись, голову обру оттяпал лично Петрик. Парень каким-то чудом уцелел, правда, практически оглох и едва мог передвигаться. Но башку рубил с остервенением. Кроме десятника и него, из стражников больше никто не выжил. Клятый Борб, одним ударом убил троих, остальных прикончил черный чародей, перед тем как прыгнул в портал. Алисия успела сбить в сторону заклятие, но стражникам это уже не помогло.
По традиции подводя итоги, могу сказать, что миссия потерпела сокрушительный провал. Местонахождение черных по-прежнему неизвестно, очередная девчонка попала в руки к нехорошим людям, а приконченные чародеи и обр, не могут послужить даже слабым утешением. И портал, который, теоретически вел в логово черных, тоже накрылся медным тазом. Одно ясно, девы нужны для чего-то очень важного, причем живые, что вселяет некоторую надежду на успешные поиски. Верней, дает время на оные. С очень слабой вероятностью на успех. Хотя... хотя я уже начинаю кое о чем догадываться. Только бы догадка оказалась правильной.
Ах да... нищий Барух остался живым и успешно вывел нас на поверхность. Гораздо более кратким путем. Но уже глубокой ночью. Поций и Доцик, еще не вернулись из Столетовой пущи, так что докладывать оказалось некому.
- Отвезти тебя домой, моя курочка? – поинтересовался Влахий у Алисии.
- Вы же сейчас будете пьянствовать? – устало спросила чародейка. – Так возьми меня в свой вертеп, мэтр Влахий. Срочно надо надраться, а одной не хочется...
- Непременно! – обрадованно воскликнул старик, подмигнул мне и заорал кучеру. – Эй, Иванко, гони в бордель, да поживей.
Открыв дверь в номер, я узрел Франку в изящном пеньюаре, застывшую с угрюмым лицом, за столом уставленным яствами. Хафлингесса повернула голову на скрип двери, лицо вытянулось от удивления, она медленно встала и зло прошипела:
- Не верю своим глазам, Явдоха Блямберд, гребаная сучка, это ты?..
За спиной у меня изумленно выругались:
- Беременные кикиморы! Франтя Бруль, собственной персоной! Чтоб тебя мокряки зализали!
А еще через мгновение, гнома и алвка, радостно вереща и подпрыгивая, принялись обниматься.
Влахий подтолкнул меня вперед:
- Проходи Горан, не обращай внимания. В академии все знали, что более заклятых врагов и одновременно, более неразлучных подружек, чем дева Блямберд и дева Бруль, на свете не существует и существовать не может...
- Ага... Явдоха и Франтя, Алисия и Франка. Что-то мне кажется все женщины на свете одинаковые.
Влахий расхохотался:
- Ты только сейчас это понял? Бедняга...

ГЛАВА 23
Серединные Земли. Г. Добренец. Резиденция Предстоятеля Белого Синода.
27 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Утро.

... к вопросу об истинных владеющих. Ежели упростить формулировку явления, сей редкий феномен заключается в способности владеющего черпать Силу непосредственно из Пределов без посреднических формул и воспроизводить оную в осязаемое состояние силой воображения. Несомненно, сие есмь благо даденое Богами, как и любая способность владения Силой, однакож благо сомнительное, ибо отдавая должное скорости и силе оперирования флюктуациями, владетель способен только к примитивным и грубым эмуляциям, причем весьма ограниченного характера...

«Трактат о Материях Пределов»
Преподобный Анисим
Краеградский.

- Ничего... – зло буркнул Доцик. – Никого взять живым не удалось. Главарь перерезал себе глотку, остальные приняли яд. Девки при них тоже не оказалось, но она была. Точно была. Разбойнички сняли с нупийки ожерелье и серьги, а ее отец их опознал. Зараза, успели кому-то передать. Синодский, помолясь сотворил обряд подъятия. Но и мертвые разбойники нихрена не сказали. А что у вас?
Алисия молча положила на стол медальоны.
- Черные?!! – воевода Поций выглядел так, как будто воочию узрел восшествие Старших Сестер.
- К-х-х... – затаившийся в уголке кабинета служка в испачканной мелом курточке, а вернее секретарь Сыскного Приказа, Карп Подолий, осторожно кашлянул и пробубнил: – Согласно пятого параграфа «Уложения о Княжих Приказах», дела связанные с ересями не допускаются к расследованию светскими властями, а немедленно передаются Высокому Трибуналу Белого Синода... так что...
- Видал? – воевода обернулся к Доцику. – Голова однако, шишигу ему в невесты. Посему и быть. Не наша подсудность, не наши проблемы. Не нам и ответ держать. Карпуша, готовь дела к передаче. Алисия, ты успела доложить...
Но закончить фразу Доцик не успел.
- Да снизойдет на вас Благодать Сестер, дети мои... – в кабинет вплыла обширная туша в белом балахоне. Предстоятель Белого Синода при Добренце прелат Акакий, благостно улыбнулся и продолжил укоризненно покачивая головой: – Ваше рвение приятственно, однако, ереси мерзкие требуют святого вмешательства ибо вельми злокозненны и склонны к обильному прорастанию в умах человеков.
- Ваше святейшество... – все в кабинете склонились в почтительном поклоне. И я тоже... но немного позже чем остальные.
Предстоятель продолжая улыбаться, толкнул ногой в сандалии мешок с головой обра, хмыкнул и приказал латникам в белых надоспешниках у себя за спиной.
- Чада мои, берите сего... – толстый палец показал на меня, немного помедлил, совершил круговое движение и ткнул в секретаря. – И сего. А остальные, собственным порядком ко мне на беседу. Со всеми документами, артефактами и прочими свидетельствами ересей. И с открытым душами.
Я относительно был готов к подобному развитию ситуации. Относительно, потому что вчера Влахий предупредил: свидетелей, Синод предпочитает допрашивать уже после некоторой отсидки в казематах, для пущей откровенности. Но то что это произойдет так скоро, точно не ожидал. Некстати, ой как некстати, хотя подобного развития ситуации в любом случае было не избежать. Об этом сразу заявили Явдоха... тьфу-ты, Алисия и Влахий. Если кто и сможет помочь мне разыскать черных, а, следовательно, Петунью, то только Синод. И только они могут справиться с чернокнижниками. Мне самому, без поддержки, даже не стоит и пытаться. Можно попросить помощи у чародейских Лиг. Можно, но чародеи не помогут. Они считают черных своими, плотью от плоти этого мира. А еще, многие из них помнят, что устроили белоризцы в Донатову Резню, помнят сотни сгоревших на кострах невинных владеющих, и не станут помогать из чувства противоречия, в пику Белому Синоду. Так что я готов договориться с белоризцами и принять условия их игра. А если надо для этого посидеть немного в подземелье – пожалуйста, не рассыплюсь.
Протянутые руки украсились массивными кандалами, засапожник и пояс с пястью перекочевали к усатому уряднику. После чего меня правильно сориентировали в пространстве и невежливо подталкивая в спину повели в сторону каменного здания с высоким шпилем, на конце которого красовался золотой кулак с раскрытыми тремя пальцами. Резиденция Предстоятеля Синода и одновременно Высокий Трибунал Белого Синода. Что-то мне эти названия сильно напоминают... Вот только что? Неужели в моем прошлом мире, существовало что-то подобное? Вполне возможно...
Длинный спуск по каменой винтовой лестнице, еще запутанные тесные коридоры, запах сырости, мочи и дерьма и за спиной с лязгом захлопнулась тяжелая, окованная металлическими полосами дверь.
Напоминающая узкий пенал камера без окошка, колченогая табуретка, тюфяк с вонючей прелой соломой в углу, склизкие стены и свисающие со сводчатого потолка лохмотья мокрого мха. После роскоши бордельного номера обстановка выглядит как-то уж очень скромною. Но по сравнению с темницей на Звериных Островах, вполне ничего.
- Тебе не кажется Горан, что ты зачастил по тюрьмам? – поинтересовался я сам у себя.
Истошный вибрирующий вой, прорвавшийся даже сквозь толстенную дверь, зловеще проаккомпанировал мои слова.
- Нет, отличный метод, после такой ненавязчивой обработки, свидетели и прочие, станут просто кристально откровенными. Преклоняюсь святые отцы... – я отвесил поклон двери и брякнув кандалами уселся на табуретку. Ну а что? Остается только ждать. Хорошо что сегодня сытно позавтракал, хлебать баланду как-то не прельщает. Если меня вообще собираются кормить.
Вопли продолжились, потом кого-то протащили по коридору. Видимо после экзекуции, всхлипы и стоны, вполне на это намекали.
Закрыл глаза, собираясь немного вздремнуть и...
В мое сознание как будто кто-то заглянул. Не злой и не добрый, просто чужой и от этого очень страшный. Заглянул, парализовав нестерпимым холодом и сразу скрылся. Я не успел ничего увидеть, только какие-то размытые очертания в сплошной тьме расцвеченной льдистыми искрами. И... и в первый раз в этом теле мне стало страшно... очень...
Я помотал головой и с силой провел по лицу ладонями, стараясь согнать наваждение. Согнал, но глаза больше не закрывал. Хотел, для того чтобы проверить, не вернется ли незваное нечто, но не смог. О том, кто это... или что это, задумываться не стал, прекрасно понимая, что не найду ответа. А... , а, амулет, верно хранивший меня все это время, даже не шелохнулся....
Попробовал считать капли воды, разбивающиеся об пол, дошел до второй тысячи, а на двух тысячах пятнадцатой, по коридору протопали кованные башмаки и остановились возле моей камеры.
- На выход...
- Мордой к стене...
- Пошел вперед...
- Налево... – сиплый голос за спиной обыденно подавал команды, иногда подправляя маршрут тычками. Отчего-то показалось, что меня ведут в пыточную. И предчувствия не обманули.
Уже приевшаяся вонь, тусклые масляные светильники, на ободранных стенах в образцовом порядке развешаны разнообразные инструменты, назначение которых не вызывает никаких сомнений. У дальней стены несколько замысловатых конструкций, в одной из которых я уверенно опознал дыбу, правда, в несколько продвинутом состоянии. Пара парней возле жаровен с тлеющими углями любовно начищают инструментарий, третий, возрастом постарше, коренастый пузатый мужик, в красном колпаке и кожаном переднике на голом пузе, с отеческой улыбкой за ними наблюдает.
А... ну да, рядом с ними, на железных козлах распят голый пациент, скорее всего в бессознательном состоянии, но почему-то в нетронутом состоянии. То есть, пока еще не пытанный. Вроде как. Или?.. Не, просто обгадился и все...
- Сюда его, голубчика...
Сбоку от двери, за большим столом вольготно расположился, сам, его святейшество Предстоятель. Надо же какая честь, а я ожидал кого-нибудь рангом пониже. Рядом с ним, за узкими кафедрами, еще три человека. Судя по перьям за ушами, писцы. И пятый, листающий здоровенную книгу, в потертом кожаном переплете. Он один из всех в пыточной, был одет в цивильную одежду. Неброско, но дорого и даже щеголевато. А вот лицо... его лицо напоминало породистую собаку, красивую, с идеальным экстерьером, но все же собаку. Даже не знаю, откуда у меня такая аналогия взялась, но она как нельзя верна.
- Присаживайся, мил человек, – прелат Акакий радушно показал мне на табурет и махнул рукой надзирателю. – А ты пока свободен...
- Внимаю... э-э-э... вашей, г-м, вашему... вашему святейшеству... – я запутался в титулах прелата, в итоге фраза прозвучала как будто из уст косноязычного идиота. И внутренне обругал себя самыми последними словами.
- А куда ты денешься, чадо мое... – прелат склонил голову набок, внимательно рассматривая меня. – Ну-ка, обрядите его...
Двое подпалачников живо навесили на меня вериги с какой-то бляхой на груди, в которую был врезан большой белый камень, очень похожий на хрусталь.
Понятно, знаю уже. Негатор. Блокирует любое чародейство у допрашиваемого. А я и не собираюсь.
Прелат продолжил рассматривать меня. Надо сказать, выглядел он совсем не грозно, эдакий душа человек. Даже вполне обаятельный. Опрятен, тщательно выбрит и пахнет хорошо: сливовицей и копченостями. И глаза... глаза добрые. По-настоящему добрые.
- Ваше святейшество, сей муж есть Горан из княжества Переполье, словен, двадцати и трех лет от роду, прозвище «Лешак», прознатчик с лицензией гильдии града Люблена, соответствующие грамоты присутствуют, не поддельные... – речитативом затараторил один из писцов. – Прибыл в град Добренец двадцать шестого числа сего месяца, сопровождая как хранитель тела некую Франку Додон и ее дочь, Петунью Додон, обе из рода подгорников. Оные хафлингессы в изобилии скупились у лавочников и на следующий день убыли из града, а сей Горан, остановился в борделе для развратного времяпровождения, где по сей день и обретается...
Прелат нахмурился:
- Развратничаешь, чадо мое?
- По мере сил, ваше святейшество. Грешен... – я старался изобразить из себя недалекого провинциала, не глупого, но и не блещущего умом. Почтительного, но и не подобострастного. Так посоветовал Влахий. А он сиживал в казематах Синода... словом, у меня нем пока оснований ему не доверять.
- Это точно... – как бы с сожалением вздохнул прелат. – Ну да ладно, перейдем к делу. Ты его угробил?
Пара писцов живенько вынесли зеленую башку обра на обозрение.
- Я.
- А чем в это время занимались чародейка Алисия и боярин Борбан?
- Борин тащил ее за ногу в угол, ибо оная дама, саданув по мужикам в черном молнией, впала в беспамятство... – я скривился и сплюнул. – Чахлая...
Один из писцов вскинулся оскорбленный таким неуважительным отношением к казенному полу, но увидев что прелат никак не среагировал, уткнулся в конторку и ускоренно заработал пером.
- Мужики в черном... мужики в черном... – задумчиво протянул предстоятель. – И кто они по твоему?
- Не знаю... – мотнул я головой. – Чародейка грит – черные, то бишь чернокнижники. Может так, стражников один из них славно разделал. Тот, что девку, Орыську-то, утянул в зеркало. Ну-у... в то зеркало, что меж столбами открылось.
- А вот десятник Козима, грит, отпустили вы их. И стражников побили вы, а ему за молчание монет отвалили... – на лицо к прелату вернулась его обычная, благостная улыбка. – Вишь, какая незадача случилась. А Барух подтверждает. Да Барух?
- И-истину глаг... глаголете в-ваш-шество... – прохрипел голос Баруха за моей спиной. Я невольно обернулся, и с удивлением опознал нищего в привязанном к козлам узнике. Сердце кольнула ледяная игла. Попрошайка в самом начале боя спрятался в коридоре, но вполне мог слышать некоторые наши разговоры. Влахий прочистил ему мозги, намертво, по его словам, стерев этот участок воспоминаний, но... но особо не верю я в подобное... То что один чародей стер, второй вполне может восстановить.
- Вот видишь... – прелат даже мне подмигнул. – Хочешь, еще кого позову. Признавайся уже.
- Ага, признаю, – с готовностью согласился я. – Отпустили, побили и отвалили. А потом хором кикимору драли. И сами творили черные чары. Как скажете ваша святость. Только вы подсказывайте, а то я сам придумывать, не очень горазд.
Ну а что ему сказать? Упираться бесполезно, десятник под угрозой пыток и не то скажет. Барух уже сказал. Да и сам белоризец, прекрасно знает как на самом деле было. Я понимаю, если бы он прицепился к моей истории, которая действительно шита белыми нитками. Да и Франка никуда не отбыла, а надежно перепрятана, с промытием мозгов блядям и остальным, ее видевшим. Словом, много до чего можно докопаться при желании. А прелат недалеким фанатиком явно не выглядит. Ан нет, валяет дурня... Но посмотрим, скоро станет ясно, что ему надо.
Мужчина, спокойно листавший до этого книгу, вдруг сделал два быстрых шага, выдернул из-за моей рубашки амулет Малены, насмешливо хмыкнул, затолкал его обратно и спросил резким неприятным голосом:
- Почему Силу не использовал противу нелюдя?
- Не люблю.
Мужик удивленно потребовал:
- Поясни.
- Не нравится. Лишняя она. Да и не учен. Батюшка с матушкой скрыли меня, когда комиссия из Лиг шустрила. Да и толку от силы той, разве что свечку подпалить. И то не всегда получается. Вот это... – я протянул ему руку, – надежнее...
Протянул руку и замер. Меня никто в этом мире еще не смог прочитать, и как оказалось, тому виной не только амулет Малены, но и какая-то загадочная особенность мозгов. Это говорил мне еще Асхад, согласился с этим и Влахий. Но совсем не значит, что так будет всегда.
- Очень слабая ментальная активность, синапсы не реагируют на возбуждение, а способности в зачаточном состоянии, – буркнул сам себе синодский чародей и добавил уже обращаясь к прелату. – Да, это один из тех случаев, когда истинный дар без использования постепенно деградирует. Он не врет.
- Так-то оно так... – тяжело вздохнул прелат. – Хороший ты парень, Горан из Переполья, но влез не туда куда надо. Ну да ладно, а теперь маленько попишем.
- Про кикимору?
- Вижу, ты ничего так и не понял, – предстоятель нехорошо прищурился. – Гурд, приступайте. Да поверните этого, чтобы посмотрел.
Палач с наслаждением почесал у себя в паху и принял от помощника странный инструмент, похожий на свернутую винтом зазубренную иглу...
- Знаешь парень... – прелат неслышно подошел ко мне и горячо зашептал прямо в ухо. – Когда вы погромив черных, поехали жрать хмельное и обговаривать свои жалкие делишки, этот попрошайка прямым ходом побежал к нам...

- Так-то оно так... – тяжело вздохнул прелат. – Хороший ты парень, Горан из Переполья, но влез не туда куда надо. Ну да ладно, а теперь маленько попишем.
- Про кикимору? Значитца так. Вонючая курва, аж слезы из глаз, но..
- Вижу, ты ничего так и не понял, – предстоятель нехорошо прищурился. – Гурд, приступайте. Да поверните этого, чтобы посмотрел.
Палач зевнул, с наслаждением почесал у себя в паху и принял от помощника странный инструмент, похожий на свернутую винтом зазубренную иглу...
- Знаешь парень... – прелат неслышно подошел ко мне и горячо зашептал прямо в ухо. – Когда вы погромив черных, поехали жрать хмельное и обговаривать свои жалкие делишки, этот попрошайка прямым ходом побежал к нам...
Я не видел, что делал палач, он стоял ко мне спиной, но пыточную вдруг пронзил жуткий визг, Барух дернулся, сорвав козлы с места, и судорожно засучил ногами...
- Ты сейчас думаешь... – священник говорил очень спокойно, без малейшего волнения или злобы в голосе, – к чему эта жестокость, ведь он все сообщил, тогда за что его пытают...
Палач отбросил в сторону окровавленный инструмент и не глядя, протянул руку помощникам. Один из подпалачников немедленно передал ему добела раскаленные щипцы. Помещение немедленно стеганул истошный вопль, перешедший в утробное мычание...
- Я тебе отвечу Горан – это очищение, очищение души и тела от мерзости и грязи. И наказание за неверность. Барух был богат, очень богат, он один мог купить целый квартал в Добренце... – в голосе прелата мелькнула легкая издевка. – Но предпочитал нищенствовать, доносить за мзду, обирать трупы, потворствуя своей алчности...
Палач и его помощники действовали ритмично и слаженно, инструмент сменялся инструментом, несчастный нищий давясь воем содрогался в диких конвульсиях. Наконец вой резко прервался булькающим хрипом, а палач бросил в подставленный медный таз окровавленный кусочек плоти...
- Алчность и глупость... – прелат произнес эти слова с небрежным презрением. – Алчность и глупость, его погубила. Барух решил заработать у двух хозяев. Донес о черных в Сыскной Приказ, а потом донес нам, уже на Сыскной Приказ...
Я не знаю чего хотел добиться прелат этой демонстрацией, наверное, вселить в меня страх, но он ошибся. Я ничего не чувствовал, мне было абсолютно все равно. Не было даже сочувствия к несчастному попрошайке, медленно превращавшемуся в давящийся хрипами кусок мяса.
- Все бы ничего... – продолжил предстоятель. – Разум человеков слаб к искушениям и я бы, наверное, его простил, ибо, как бы это не странно звучало, именно за счет таких мразей мы способны хранить этот хрупкий мир. Все бы ничего, но благодаря ему, воеводы Приказов предались гордыне и сделали ошибку, отправив за черными неподготовленных людей. И конечно же упустили чернокнижников. Я скажу тебе больше, он именно на это рассчитывал, чтобы в свою очередь донести на них. Если бы Барух сразу пришел к нам, он получил бы меньше, но черные были бы повержены, а несчастная Орыся спасена. Ты теперь понимаешь, за что он страдает?
- Да, понимаю, ваша святость... – как ни странно, я действительно это понял. И... невольно одобрил решение священника. Не хочу говорить почему, но одобрил.
- Заканчивайте, – бросил палачам прелат и сам развернул табуретку со мной к себе. – Пойми Горан, нельзя бороться со злом и не испачкать руки. Нашим именем пугают детей, нас ненавидят, распускают страшные слухи, надо сказать, не совсем без оснований, но!!! – Голос священника лязгнул железом, а лицо превратилось в каменную маску. – Если такую цену надо заплатить за победу над черными силами, мы готовы нести эту ношу. Страшную ношу, Горан, действительно страшную. Ибо перед собой я оправдываюсь уже с трудом...
Звякнуло железо, порывистый хриплый вздох Баруха и в пыточной наступила мертвая тишина, изредка прерываемая шмыганьем носа одного из писцов.
- Что дальше, ваше святость? – я первый решил нарушить тишину.
- Дальше? – на лицо к прелату уже успела вернуться его обычная улыбка. – Смотря для кого. Тебя сейчас отпустят, Синод никогда не карает без вины. Даже достойно наградят за обра. На чародейку Алисию и боярина Влахия будет наложено покаяние за непомерную гордыню. Воеводы... про воевод тебе знать ничего не надо. А мы займемся поисками черных и, в конце концов, найдем их. Все пойдет своим чередом.
- Ваша святость. Я тоже хочу искать черных...
- Я ценю твое рвение... – прелат на мгновение задумался и твердо сказал. – Но нет. Ты не способен. Так что займись чем-нибудь другим. Но помни, никогда не моги кривить душой пред нами. Никогда, ибо кара будет страшная. Да... и советую как можно быстрее покинуть город. Твое присутствие в нем нежелательно.
- Ваша святость, тогда может выслушаете мои догадки?
- О том что похищенные девушки одного года и дня рождения? – снисходительно усмехнулся предстоятель. – И этот день совпадает с датой начала Дромадарской Сечи? Или ты хотел мне напомнить, что они принадлежат к разным народам и теперь следует ждать похищения девок народа алвов и хафлингов, родившихся в то же время? Горан, друг мой, мы все это уже знаем. Не утруждай себя. Все гораздо сложней, чем ты думаешь. Везер, оформи ему награду в пятьдесят цехинов и прикажи гнать прочь...

- Ваша святость, может, все же выслушаете мои догадки?
- О том, что похищенные девушки одного года и дня рождения? – снисходительно усмехнулся предстоятель. – И этот день совпадает с датой начала Дромадарской Сечи? Или ты хотел мне напомнить, что они принадлежат к разным народам и теперь следует ждать похищения алвской девки, родившейся в то же время? Горан, друг мой, мы все это уже знаем. Не утруждай себя. Все гораздо сложней, чем ты думаешь. Везер, оформи ему награду в пятьдесят... да, пятьдесят цехинов и под конвоем отправь в это, как там его... словом, гнездо разврата за вещами.
- Ваша святость...
- Ты не доволен, прознатчик? – прелат удивленно приподнял брови. – Советую не испытывать моего терпения.
- Доволен. Но для чего вы меня сюда... г-м... пригласили...
Прелат неожиданно рассмеялся:
- Пригласили? Да уж... повеселил ты меня... Для чего? Позволь мне не отвечать на этот вопрос. Прислушайся к чувствам, посетившим тебя в наших гостеприимных стенах, и поймешь сам. И да... как ее там... Франтя? Да, не ищи ее. Падчерицу тоже. Считай что уже выполнил свой контракт. Довел, значит, до места назначения. Хе-хе...
Священник довольно захихикал, но увидев мое лицо, мгновенно посуровел.
- Ну-ну... спокойней, спокойней сказал. Не переживай, с подгорницей мачехой все будет хорошо, а с Петуньей... тут уж как Старшие решат. Но думаю, мы ее тоже найдем. И не делай глупости, не заставляй мне обмануться в тебе. И себе. На этот раз тебя простили, даже не смотря на ложь, но... Словом, последствия будут очень неприятные. Иди...
Сначала я хотел вцепиться прелату в глотку и сжимать ее до тех пор, пока эти добрые глаза не потекут из глазниц. А потом, все же решил последовать совету и не делать глупостей. Пока не делать...


ГЛАВА 24
Серединные Земли. Г. Добренец. Бордель «Похотливый Вепрь»
27 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

... что есмь некромансия? Боюсь, не смогу ответить в короткой и четкой формулировке, ибо сие понятие невообразимо широко и доселе до конца не изучено. Однако ж, повторю определение почтенного магистра Агриппы Кесарийского, исходя из которого некромансия есмь взаимодействие с Темными пределами, в некоторых верованиях примитивно именуемых Миром Мертвых. Я бы добавил к сему определению некоторое уточнение, назвав некромансию «взаимным» и «обоюдным» взаимодействием с Темными Пределами. И как добрый прихожанин Святой Церкви Святого Восшествия, не могу не заметить, что, несомненно, сей вид чародейства есмь мерзкая ересь и строго запрещен к практикованию совместной энцикликой Белого Синода и Капитула под страхом смертии.
Слухи о том, что некоторые практики некромансии разрешены к использованию в благих целях священниками Белого Синода, есмь мерзкий поклеп и навет, и по сути уже ересь.
«Трактат о Материях Пределов»
Преподобный Анисим Краеградский.



- Держи... – на открытой ладони блеснули серебром несколько маленьких кружочков с вычеканенным на них носатым профилем Лепеля Пятого, нынешнего Великого Князя Жмудии.
- Ты чевой это? – озадаченно буркнул мордатый урядник синодской гвардии. Глаза из-под козырька шлема алчно уставились на монеты.
- Тут это... перед отъездом хочу еще разочек нахлобучить одну деваху... А пока буду нахлобучивать, вы винцом побалуетесь. Или тоже, кого-нить приделаете... – я подкинул цехины в ладони и сунул руку поближе к бороде урядника.
- Дык... – гвардеец озадачено крякнул. – Дык приказано...
- Приказано сопроводить меня за вещами, а потом выставить из города. Шмот у меня здесь, в «Кабане». Так что вы ничего не нарушаете. Я быстро.
- Да че тут думать... – второй гвардеец хлопнул урядника по наплечнику. – Пусть разговеется. Да и мы... того...
- Того... тьфу, лапоть... После смены... – осадил урядник напарника и ловко сгреб монетки с ладони. – Мы постоим тутой подле дверей, а ты там живее. На все полчаса времени
- Как скажешь... – я толкнул двери и шагнул внутрь.
В пустом коридоре стоял прислонившись к стене бритоголовый амбал с увесистой дубинкой в руке.
- Тя кто сюдой звал... а-а-а... это ты... вот шмот твой, забирай... – вышибала подвинул ко мне мешок. – Усе на месте, можешь не беспокоиться. Хозяин приказал...
В голове мгновенно созрело решение, не останавливаясь, я коротко саданул его в пузо, а потом придержав тело опустил его на ковер.
- Ахр-р... – амбал пуская слюни тужился что-то сказать. – Т-ты...
- Где Влахий? – я легонечко черканул засапожником у него под глазом. – Порешу падлу...
- Т-там... – амбал с ужасом косясь на клинок ткнул пальцем вверх.
- Веди, курва... – я еще раз двинул его башкой об стену и вздернул на ноги. – Живо, сука, ливер выпущу...
Мы свернули в боковой коридорчик и поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Еще пару метров и остановились возле мощной дубовой двери.
- Т-тут... – прохрипел охранник. – Х-хозяин...
Я хотел вышибить дверь, но она неожиданно открылась сама...
- Уж пришел Гор... – Влахий покачнулся и отхлебнул из бутылки. Судя по всему старик был мертвецки пьян, но слова выговаривал твердо и правильно, разве что слегка заикался. – Б-быстро ты... но заходи, заходи. И отпусти его... отпусти...
Амбал с глухим стуком шлепнулся на ковер, и на четвереньках быстро пополз в сторону лестницы.
- Б-будешь? – Влахий показал мне на бутылку. – Т-ты извини... у меня тут бардак...
Стол в маленькой очень скромно обставленной комнате, был завален пустыми бутылками и объедками. На полу валялись неряшливо разбросанные вещи.
- Зачем?
- Человек слаб, а я есмь человек... – Влахий опять присосался к горлышку. – М-мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Это все... все...
- Алисия?
- Гор, я честно попытался, все должно было получиться, но...
- Где Франка?
- В Хлебовицах, ее загородный дом... это недалеко... три версты. Но ты не переживай... с Франтей ничего не случится... Просто... просто... Синод затеял какую-то игру... а Алисия... тоже человек со своими слабостями...
Я постоял пару секунд молча и еле выдавил из себя:
- Все равно спасибо тебе... боярин. За все спасибо...
А потом развернулся и пошел на выход. Бросил униженно кланявшемуся мне вышибале монетку, подхватил суму с вещами, тюк с доспехом и вышел на улицу.
- Быстро ты, – весело осклабился урядник. – Да ты не переживай парень, после наших-то подвалов, у кого хошь не получится...
Я его перебил:
- Ты мне лучше скажи служивый, где здесь можно лошадку приобрести?
- Дык у Назария, – охотно подсказал второй гвардеец. – Прямо за городскими воротами корчма и постоялый двор. Петух и Курица, зовется. Колбаски там... я тебе скажу, это что-то...
- Тогда пошли.
Гвардейцы подождали пока я перейду подъемный мост и потрусили в кордегардию сдавать смену. А я глянул на звездное небо и пошагал к здоровенному дому с ярко освещенными окнами первого этажа. Судя по пьяным вопля, визгу девок и запаху жареного мяса это и была корчма «Петух и Курица».
Как ни странно, никакой злости к Влахию и Алисии, не испытывал. Ничего из ряда вон не случалось. Кто им мы? Я так вообще никто, а Франка, всего лишь бывшая ученица и бывшая подруга. Ничего особенного, вполне можно променять на какие-нибудь преференции от Синода. Спасибо, что помогли в самом начале. Ну а потом, началась суровая проза жизни. Пусть их. Но Франтю я заберу. Хрен меня кто остановит. Вот сейчас прикуплю какую-нибудь худобу и отправлюсь в Хлебовицы. А потом? Потом пристрою где-нибудь гному и в Дромадарские Топи. Да, я уверен, Петка там. Больше негде ей быть...
- А может послушаешься совета прелата? – предложила вслух самая благоразумная часть моего сознания. – Ну, его в жопу, эти клятвы. Сейчас пожрем колбасок, надеремся пивом и айда...
Я подумал и буркнул:
- Сама иди в жопу.
Дверь корчмы со скрипом отворилась.

- А может послушаешься совета прелата? – предложила вслух самая благоразумная часть моего сознания. – Ну, его в жопу, эти клятвы. Сейчас пожрем колбасок, надеремся пивом и айда путешествовать. Мир посмотрим, себя покажем.
Я подумал и буркнул:
- Сама иди в жопу. Раскудахталась. Все уже решено.
Постоял пару минут, окончательно понял что не откажусь от своего замысла и толкнул дверь в корчму. В лицо ударила и чуть не сшибла с ног плотная смесь прогорклого масла, квашеной капусты и кислого пива. М-да... в корчме я еще никогда не был. А ничего, колоритно.
Свет масляных светильников едва пробивается через туман чада и гари. В правом углу за длинным столом горланит большая компания из бородатых мужиков в длинных жупанах из сермяги. Насколько я понял из обрывков фраз, это были возницы пригнавшие обоз с продовольствием в город. Между ними пристроилась пара худых гулящих девок с ярко раскрашенными мордочками. Девки лениво попискивали, когда их тискали и активно опрокидывали в себя пивные кружки.

сермяга (сермяжка) — русское историческое название грубого толстого сукна из простой шерсти ручного или кустарного изготовления, а также одежды из него

Чуть поодаль от возчиков гулеванили городские стражники, опять же с падшими женщинами, только видом получше и потолще размерами. Хотя про лучший вид, я, кажется ошибаюсь. Просто потолще.
На меня никто не обратил ровно никакого внимания. Тем лучше.
Разглядел кабатчика и шагнул к нему. Рыжий как огонь коренастый мужик мрачно гонял по стойке пивную лужу замызганной тряпкой, периодически тыкая ей в морду прилично одетому, но мертвецки пьяному индивидууму. Индивидуум мирно храпел и пускал носом пузыри уткнувшись физиономией в блюдо с квашеной капустой.
М-да... просто идиллическая картина.
- Чего прикажете?.. – кабатчик окинул меня взглядом определяя общественное положение с платежеспособностью и решился ограничиться нейтрально почтительным титулованием. – Так что прикажете, вашество?
- Коня куплю.
- Ехать никак ночью собрались? – лицо рыжего изобразило явную уверенность в моем слабоумии.
- Не твое дело. Так есть?
- Коня нет, – отрезал кабатчик, и уточнил: – На продажу нет. Прикажете пива? С перчеными колбасками? Тока вчера вепря завалили. Пальчики оближете.
- Кобыла? Мерин? – я в отчаянии перечислил все известные мне лошадиные производные. – Э-э... мул, лошак, может быть?
- Ослица! Нет, не ослица... – рыжий отбросил тряпку в сторону и ткнул пальцем в закопченный потолок. – Настоящий рысак, а не ослица! И сильна, как леший. Отдам за сущую безделицу в десять солей. С упряжью и санками. Почти новыми.
- Сдурел борода? Десять солей – это полцехина. Да за эти деньги...
- Тогда извиняйте, – кабатчик сразу потерял ко мне интерес.
Я мысленно покрыл кабатчика всеми известными мне ругательствами, изобрел несколько новых, скосил глаза на стражников, вдруг заинтересовавшихся мной, а потом через силу выдавил:
- Добавишь в придачу к этому... этой ослице, фунт твоих колбасок. Идем, покажешь... г-м... рысака...
- Муська, замени меня... – рыкнул Назарий дебелой румяной подавальщице в измазанном фартуке, подхватил со стойки лампу и поманил меня за собой.
Осел... что такое осел, я знаю, хотя здесь подобного зверя пока еще не видел. Должно быть, небольшое упрямое существо с длинными ушами. Вполне добродушное. Лошади здесь такие же как были в моем мире. И почти все остальное совпадает. Значит и ослы должны быть похожи. И ослицы, шишига их побери.
Действительность не обманула. Животина оказалась мохнатая, длинная, невысокая и длинноухая. Вполне себе мирная и даже симпатичная. Стоит в стойле, мотает хвостом с кисточкой на конце и мирно хрумкает сеном.
Торговаться и воротить носом я не захотел, все равно выбора нет. К тому же три версты до рассвета ну никак не одолеешь, поэтому отсыпал монеты кабатчику и приказал запрягать.
- Может останешься, вашество? – Назарий впряг ослицу в сани и попробовал последний раз уговорить меня. – Чай ночь на дворе. Зверье-то повыбили, да мало ли что...
- Надо борода. Надо. Тащи колбасу, хлеба и наполни вот эту баклагу пивом. Только лучшим... держи еще монетку... Стой, если есть, еще куль морковки для животины. Или капусты...
Ослица, вывернув башку, внимательно следила за нашим разговором. С таким, очень живым интересом. Как будто все понимала. Честно говоря, я даже немного побаивался животину. Ну... не в прямом смысле конечно. Просто... вот хрен его знает как с ней обращаться. Погонять палкой? Так жалко... вон какие глаза умные...
- Как тебя назвать худоба? – я потрепал животину между ушами. – А будешь ты у меня... точно, Анфисою!
Ослица неожиданно фыркнула и обиженно отвернула морду.
- Что не нравится? А плевать... решение уже принято... – я распаковал тюк с доспехом и стал экипировываться. – Дело такое, Анфиска... ночь на дворе, так что поостережемся...
Кабатчик сгрузил провизию в повозку, я попробовал, как выходит из ножен меч, пожалел о рогатине, оставшейся на острове, взгромоздился на санки и тронул поводья.
- Но, Анфиска!
Ослица повернула голову назад и так укоризненно посмотрела, что у меня чуть сердце кровью не облилось. Нет, это хрен знает что...
- Ну... ты это... деву одну надо спасти. Обязательно спасти. А потом еще одну. Понимаешь?
Анфиска тяжело вздохнула, напряглась, стронув санки с места, и мерно цокая копытами, потащила меня в темноту.
- Молодец моя девочка... – я поерзал задницей по сиденью устраиваясь поудобней и неожиданно понял, что смертельно проголодался.
Рука сама по себе подтянула пакет с колбасой и баклагу пива.
- Ум-м... Фкуфно... – гвардеец не соврал, кабатчик действительно знает толк в колбасе. И пиво... Уф-ф... тоже ничего.
Я не заметил как слопал половину припасов. Настроение сразу поднялось, даже не смотря на то, что я даже представляю как буду освобождать Франку. И еще...
- И Синодом придется поссориться, – вслух озвучил я последствия. – А это братец, вовсе уж скверно. Но да ладно, разберусь как-нибудь.
Анфиска с хрустом ломая копытами наст ускорилась. Санки вполне уверенно скользили по укатанной дороге. С правой стороны чернела сплошная стена леса, с левой раскинулись поля и равномерно поставленные виселицы. Почти все занятые. Впрочем, кто там на них висит, я так и не разобрал и скоро перестал обращать внимание. Суета это. Главное, дорога ведет прямиком в Хлебовицы, что меня полностью устраивает. Ну Явдоха... порву как тузик старые подштанникию

ГЛАВА 25
Серединные Земли. Поместье Хлебовицы.
28 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Ранее утро.

... изверь есмь монструм, вельми схожий на большого пса со шкурой крепостью подобной камню и покрытый преужаснейшими шипами. Сей монструм чрезвычайно редок в Серединных землях и многия мои коллеги подвергают сомнению его существование, относя упоминания об оном к преданиям невежественной черни. Однако же разбирая фолианты в запасниках библиотеки университета Града Великого вашему покорному слуге, посчастливилось обнаружить древнюю гравюру с изображением изверя, помеченную примечаниями некого охотника Симеона из Яблоневиц, в коих оный Симеон весьма подробно описывает схватку с оным монструмом. Совершив со студиозусами экспедицию в Яблоневицы, я получил от родственников сего охотника неопровержимые доказательства существования изверя в виде когтей и куска шкуры. Вынужден отметить, что указания эконома Бульбаха, не оплачивать расходы на сию экспедицию есмь произвол и самодурство...
«Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного»
Преподобный Эдельберт Великоградский


Едва рассвет раскрасил розовым верхушки деревьев, слева от дороги показались черные силуэты домов с белыми столбами дыма из печных труб, уходящими в еще черное небо. Усадьба Алисии стояла на высоком холме, поодаль от деревеньки и больше напоминала небольшой замок, чем жилое поместье.
Каменные стены, высокая башня в центре. Правда стены ветхие, с большими провалами забитыми тыном из мощных бревен, а башня в строительных лесах, но все равно выглядела достаточно солидно.
С одной стороны крепостцу защищает речка, правда замерзшая, занесенная снегом и оттого неразличимая на фоне общего пейзажа. А с другой ров и засеки из кольев. Судя по словам Влахия, поместье с парой деревенек и земелькой, пожаловал Алисии сам Лепель, Великий Князь Жмудии. Попутно возведя ее в боярский титул. За неизвестные общественности заслуги. Алисия неимоверно этим гордилась и сразу рьяно бросилась восстанавливать разрушенный замок прежнего владельца.
- От кого же ты так хоронишься Явдоха Блямберд? – озадаченно пробормотал я. – И главное, почему Франтя здесь, а не в казематах Синода?
Ответа на эти вопросы я конечно не нашел. Немного подумал и решил проникнуть в замок со стороны реки – стены там зияли проломами и почти обрушились. Мысль о том, что я полный идиот, загнал глубоко внутрь, впрочем, полностью согласившись с этим эпитетом. Ну, сами посудите, кто полезет в одиночку на замок? Конечно идиот, причем полный. И еще самоубийца. Но... но не могу я по-другому и все. Не знаю, возможно, дикое упрямство досталось мне с телом Горана, но скорее всего, это наследство прежнего меня. Прямо скажу, не самое лучшее наследство. И эта хренова клятва еще вдобавок. Вот как-то не хочется мне шутить с кровными клятвами. Окружающий антураж прямо намекает: дал – выполняй, ибо... ибо...
А вообще, проще не раздумывать, а построить обычную логическую цепочку. Чтобы выполнить клятву – надо довезти девок к подгорникам. Чтобы их довезти – надо их сначала найти. Франку мне никто добровольно не отдаст – значит, ее надо украсть или забрать силой. И тут без вариантов придется лезть в замок. Так что, мой идиотизм, не совсем идиотизм, а вынужденные меры. Ух!!! Да я прямо философ!
Однако Явдоха с этими логическими выводами соглашаться не захотела. Клятая ослица стала столбом перед рекой и дальше двигаться отказалась напрочь. Не помогла даже морковка, которую от доброты душевной я пытался ей скормить. Хотел двинуть палкой, но... не смог и привязав животину к дереву, поперся пехом.
Да... наверное, все-таки добрый я... к животным добрый...
Проваливаясь по пояс в сугробы, незамеченным добрался до тына и присел, пытаясь разглядеть на часовых. Никого не разглядел, поколебался немного и пополз по бревну, торчащему из осевшей стены.
Даже не знаю, как я не сверзился вниз, не иначе Боги хранят, но все же умудрился добрался до разрушенной стрельницы*, подтянулся и вполз внутрь. Отдышался, осторожно глянул в замковый двор и опять никого не увидел. И не услышал.

стрельницы (машикули, бойницы косого боя, варницы) – навесные бойницы, расположенные в верхней части крепостных стен и башен, предназначенные главным образом для вертикального обстрела штурмующего стены противника.

Много хозяйственных построек, конюшня в которой похрапывают лошади, штабеля бревен, песка и камня, но ни одного человека. Даже, казалось бы, обязательных собак. Медальон тоже молчал, напрочь отказываясь фиксировать чародейство или неприятности.
- Не верю... – прошептал я и решил подождать еще немного. Прислонился к стене и уставился в звездное небо. Не знаю, сколько прошло времени, вряд ли много, но в итоге не выдержал. Перебрался на другую стену, подобрал кусочек камня и швырнул его вниз...
С тем же результатом. Охрана, если таковая конечно была, показываться не желала.
- Ну и ладно, в любом случае пора... – я встал, вытащил меч из ножен и спустившись по лестнице осторожно вышел во двор. О том, что дверь в башню может окажется запертой, старался не думать.
- А теперь, положи меч на снег и ляг лицом вниз...
Я обернулся на звук и увидел как из конюшни, медленно выходят люди в белых надоспешниках со знаком Синода на них. Самострелы в руках белоризцев смотрели точно мне в голову. Пять... десять...
- Мы не хотим убивать тебя, – один из них поднял руку в успокаивающем жесте. – Так не заставляй нас...
Десять человек. Половина с самострелами, остальные с алебардами. Главный, настоящий гигант, держит на плече двуручный меч. Собранные, не суетятся, ловко охватили меня полукольцом. Опытные бойцы. Шансов у меня нет, но...
- Мало, слишком мало вас, чтобы взять меня... – я поерзал подошвами по снегу, старясь потверже стать.
- Ибо не ведают человеки что творят и требуют вразумления, – не обратив никакого внимания на мои слова продолжил мечник, – не мечом, но словом. А упорствующих постигнет кара, ибо глухи оные были к вразумлениям...
Неожиданно пошел снег, пушистые снежинки красиво кружась и сверкая в ярком свете луны придавали обстановке сказочные черты и ощущение какой-то нереальности. Я уже ни о чем не думал, прекрасно осознавая, что из подземелий Синода уже не выйду. А значит...
По телу пробежали закручиваясь в вихрь ручейки силы, не закрывая глаз, я построил между мной и белоризцами прозрачную стену...
Стрелкам не понадобилась команда, они с первым же моим шагом одновременно нажали на спусковые планки. Тяжелые и короткие болты способные пробить на сотне шагов тяжелую браню, пронзили морозный воздух и брызнув искрами отскочили от призрачной завесы. Шит с громким хлопком лопнул, но я уже был рядом с первым стрелком и полумахом рубанул его пониже латной юбки. Второй отбросил самострел, но вытащить свой палаш не успел и с хрипом осел на снег держась за разрубленное плечо.
Шаг в сторону, полуоборот, клинок двуручника, с гулом распарывая воздух пролетает мимо, а третий стрелок получив самым кончиком моего меча по лицу, с воем закрутился обхватив голову руками, но попав под острие алебарды товарища, ничком рухнул на снег.
Не ожидали? Я пока плохо владею мечом, но вся теория боя так и осталась в мозгах. Дикая необузданная ярость, заполняющая всю сущность, добавляет быстроты и энергии. А сила при Горане была всегда...
Еще один стрелок безвольно распластавшись упал на снег, но меня атаковали алебардисты, а последний арбалетчик отбежал в сторону, и спрятавшись за товарищей быстро закрутил воротом.
Алебардист ловко отскочил назад, уходя от удара и широко, с оттяжкой рубанул в ответ. Лезвие скользнуло по наплечным пластинам, владелец по инерции проскочил вперед и получив кулаком в латной перчатке прямо в лицо, опрокинулся на снег. И тут же кто-то от души врезал мне по спине. И сразу же добавили по горжету и наплечнику. Доспех не просекли, но удары бросили вперед, позволив вбить клинок в живот очередному белоризцу.
Вырвал меч, едва успел развернуться и сразу попал под двуручник. Главный, придерживая меч латной перчаткой за клинок, ткнул им меня в живот как копьем. Бахтерец опять выдержал, но...
Воздух мгновенно вышибло из груди...
Ноги и руки онемели...
Что-то обжигающе горячее вспыхнуло в груди и голове...
Белоризец ловко крутнувшись, красиво взмахнул своим двуручником...
Я сначала не понял что случилось. Резкий грохот, взметнулись клубы снежной пыли, сознание на мгновение погрузилось в темноту, а когда темнота рассеялась, обнаружил себя сидящим на снегу.
Голова странно пустая, в глазах все кружится, но... Но вокруг меня никого нет. Нет? Но как?!!
- Что за... – я попытался встать и охнув повалился на бок. Все тело разрывала тупая боль, парализуя любые движения.
Продышался и встал на четвереньки. Затем, опираясь на меч поднялся на ноги.
- Да где же... – и запнулся, потому что, наконец, увидел трупы, а потом глупо ухмыляясь спросил луну: – Это все я? Да?
Луна ничего не ответила, но стало ясно, что порвал в клочья и разбросал по сторонам белоризцев именно я. Больше некому.
- А нечего было соваться... – меч с лязгом влетел в ножны, я подобрал алебарду и пошатываясь побрел к двери башни.
Полукруглое лезвие с глухим стуком врубилось в мореные дубовые доски, окованные стальными полосами. Еще удар, дверь содрогнулась, треснула, но с хрустом сломалось древко алебарды. Я отбросил ее в сторону и пошел за следующей.
Второй топор сломался на пятом ударе, но дверь уже лопнула и повисла на одних полосах. Я пинком вышиб ее окончательно, потянул из ножен меч и шагнул внутрь.
Горящие масляные светильники на стенах, резная мебель, дорогие ковры, винтовая лестница ведет на второй этаж.
- Франка!!! – заорал я, а когда никто не ответил, шагнул на лестницу.
- Стой на месте... – глухо прозвучало вверху.
Я сделал шаг вперед и поднял голову.
- Я могу тебя с легкостью убить... – угрожающе прошипела Алисия стоя в проеме двери. Ее тело окутывал мерцающий туманный ореол в котором проскакивали серебристые искры.
- Попробуй.
- Я убью тебя!!! – взвизгнула чародейка. Глаза полуалвки зажглись зелеными огоньками. – Не подходи!!! Я все объясню...
- Убивай... – я не спуская глаз с Алисии стал подниматься вверх.
Зеленая молния с шипением ударила в ступеньку.
- Давай... – я перешагнул лужицу расплавленного камня и продолжил подниматься.
- Стой. Не надо... – как-то растерянно прошептала Алисия и опустила руки. – Пожалуйста...
- Надо Явдоха, надо... – я на ходу ухватил ее за шиворот и обращая внимания на возмущенный визг потянул за собой. Затащил в комнату и бросил на широкую кровать. – Где Франка?
- Ты не понимаешь... – горячо зашептала девушка испуганно смотря на меня. Ее длинные волнистые волосы разметались по черным шелковым простыням, создав вокруг головы золотистый ореол. Тяжело вздымалась грудь, на зеленом бархате платья отчетливо проступили горошинки сосков...
- Где?.. – я в упор смотря на чародейку, вдруг почувствовав дикую похоть и уже не управляя собой, рванул ее платье, обнажая белоснежное атласное тело.
- Не-е-ет!!! – взвизгнула Алисия пытаясь стянуть на груди клочки бархата. – Ты не посмеешь!!!
- Еще как посмею... – я рванул на себе пояс, вздернул вверх и широко развел длинные точеные ноги, а затем ворвался в нее на полную глубину.
Протестующий вопль, широко раскрытые от удивления громадные раскосые глаза, я помедлил мгновение и стал вбивать мощными толчками ее тело в кровать. Бешенное сопротивление внезапно сменилось покорностью, робкие ответные движения и наконец, прозвучал протяжный прерывистой стон полный наслаждения. Прозвучал и не замолкал еще долго...
- Ты изнасиловал меня, скотина! – когда все закончилось, Алисия ловко, как кошка, полоснула меня коготками по щеке, а потом неожиданно прильнула и впилась поцелуем в губы.
- Наверное... – мне неожиданно стало немного не по себе. И даже немного стыдно.
- Вот-вот, – чародейка широко развела ноги и уставилась на синяки и царапины, покрывающие внутреннюю сторону бедер. – Исцарапал всю своими железяками. Порвал платье. Ты знаешь сколько оно стоит? Варвар. Похотливый самец...
Я уже совсем собрался ей сказать, что не хотел, все получилось само собой, но счел лучшим промолчать.
- Дурень... – обиженно буркнула Алисия. – Я забрала ее, чтобы вытащить из Синода. Поставила им условие. А ты... ты, поубивал всех, поломал мне двери. Идиот, сам не мог что ли понять, что тебя уже здесь будут ждать. Я хотела помочь...
- И сама же и сдала нас.
- Ты ничего не понимаешь! От меня ничего не зависело! – вскипела чародейка и неожиданно добавила. – Честно говоря... честно говоря, я и сама мало чего понимаю. Но так лучше. Я... мы...
- Где она? – я не стал ее слушать, встал и застегнул на себе пояс с мечом.
- А поцеловать? – игриво промурлыкала Алисия, но посмотрев мне в глаза обиженно скривилась и взяла с прикроватной тумбочки большой фигурный ключ с причудливой бородкой. – Идем, только накину халат и покажу...
За маленькой потайной двери в стене, оказалась узкая винтовая дверца. Мы спустились вниз до самого конца и попали в длинный коридор с рядом мощных дверей с одной стороны.
- Вот, смотри сам, ничего с ней не случилось... – шепнула Алисия и показала на глазок в крайней двери.
Я заглянул и увидел небольшую камеру со стенами, сплошь завешенными коврами. У уголке курилась благовониями жаровня, там же стоял изящный столик с блюдом полным фруктов. Франка лежала на животе на кушетке застеленной пушистыми шкурами, грызла яблоко, одновременно читая книгу и болтая ногами в шитых жемчугом тапочках с загнутыми носками. Никаких цепей, скелетов и прочих обязательных атрибутов узилища не наблюдалось.
Гнома почувствовав что за дверью кто-то есть, не глядя погрозила надкушенным яблоком и задиристо прокричала:
- Ничего, ничего, пялься сучка драная! Скоро за мной придет Гор и оттрахает тебя вдоль и поперек...
Затем хафлингесса добавила несколько замысловатых ругательств, прямо относившимся к моим действиям в отношении полуалвки. Особо извращенного характера.
- Уже, подруга, уже... – хихикнула Алисия и смущенно ткнула мне в руки ключ. – Вот... ты ее сам освободи. А я пойду. Вот как-то не хочется с ней... ну ты понял...
- Где находятся чернокнижники? Ты проследила? В Топях?
- Гор... – чародейка неожиданно прижалась ко мне. – Не надо туда идти. Прошу тебя, останься со мной. Я смогу освободить тебя от клятвы.
- Как нам отсюда выйти?
- Не хочешь? – Алисия исподлобья, зло на меня посмотрела. – Ну и не надо... А выход здесь... – чародейка повернула замаскированный рычаг в стене и показала на открывшийся ход. – Выйдете к реке. А я пойду... пойду...
- Спасибо.
- Пошел ты... – Девушка всхлипнула, резко развернулась и не оглядываясь побежала по лестнице.
- Пошел, так пошел... – ключ тихо клацнув легко провернулся в скважине. Дверь, слегка скрипнув, отворилась. Франка изумленно, как на привидение, уставилась на меня, а потом сорвалась с места и повисла на шее.
- Гора-а-ан!!! Ты пришел за мной!!!
- Пришел... да тише ты... – Гнома оказалась совсем не пушинкой, спину и плечо пронзила острая боль, и я едва не рухнул на пол. – Тут меня это... так что... В общем, собирайся и пошли...
- Ой, извини... – гнома виновато пискнула, отскочила и вдруг втянула носиком воздух. – Не поняла... ты что, действительно ее трахнул? Ты трахнул эту курву!!! Ты...
- Нет, она сбежала.
- Не ври мне!!! – хафлингесса возмущенно топнула ногой. – Сучка похотливая!!! А ты... а ты...
- Говорю, сбежала она. У тебя две минуты на сборы, потом здесь появятся белоризцы и опять загремишь в кутузку. Живо...
Угроза подействовала. Гнома перестала пищать и принялась быстро собираться…


ГЛАВА 25
Серединные Земли. Кирьяновы Пущи.
30 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Полдень.

... народ ветвей и лесовики, пущевики, анты альбо элеанты. Сии названия и многия другие, имеет удивительный и таинственный народ алвов проживающий в многочисленных пущах на рубежах Жмудии и Переполья. Редкий путешественник имеет возможность проникнуть в ихние грады, спрятанные среди вековых древ, однакож вашем покорному слуге посчастливилось посетить Илию, коронный град алвов, в качестве первого секретаря посольства Великого Князя Жмудии Лепеля Третьего и быть удостоенным личной беседы королевой сего народа Лией Фелицией Филосперой. К сожалению, все записи и зарисовки, составленные во время сего путешествия, утеряны безвозвратно. Ибо внезапный дипломатический скандал, привел к разрыву отношений и нам под страхом распятия на ветвях пришлось бежать бросив личные вещи. Некие слухи о моей причастности к сему казусу, а також о якобы состоявшемся побивании меня ночным горшком лично блистательной королевой Лией, есмь злобный навет и опровергается официальными выводами княжеской комиссии, созданной для прояснения сего инцидента, а мое изгнание из дипломатического Приказа есмь не более чем результат коварной интриги...

«Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного»
Преподобный Эдельберт Великоградский

- Все, я больше не могу... – Франка всхлипнула и села прямо в снег. Явдоха тащившая санки с нашей поклажей тут же остановилась, и тоже села, примяв мохнатым задом кустик, прямо рядом с гномой. Франка, скажу честно, выглядела весьма неважно. Устала, пообтрепалась и пропахла дымом костра. Да и Явдоха поистощала. Но и не мудрено.
Третий день бредем по лесу старательно минуя большаки, и даже проселочные дороги. Ну а как по-другому? После того, что я сотворил с отрядом белоризцев, само собой разумеется, что перекрыты все дороги. И не только дороги.
- Надо идти.
Гнома отрицательно помотала головой, Явдоха через мгновение повторила то же самое.
И эта туда же. Я в последнее время стал подозревать, что животина гораздо умней, чем кажется на самом деле. Во всяком случае, человеческую речь понимает прекрасно. С Франкой она сразу подружилась, и даже в некоторой степени стала копировать ее. Давно бы бросил худобу, но не могу, жалко, сожрет же зверье. Да и польза, какая-никакая от нее есть. Тащит санки с пожитками и иногда Франку. Меня, так наотрез отказывается, курва мохнатая. И еще, они обе, просто обожают яблоки. Весь куль, что гнома прихватила из темницы, слопали. Мне ни одного не досталось. И теперь очень страдают без сладкого.
- Немного осталось.
Франка и Явдоха дружно проигнорировали мои слова. Хафлингесса обняла ослицу и стала явственно всхлипывать. Идти куда-либо, они явно не собирались.
- Ладно... привал... – выдавил я из себя и побрел в сосняк рубить лапник на шалаш.
Ничего, переночуем, поест горячего, отдохнет и дальше. Выхода другого нет. Хотел Франку пристроить куда-нибудь, и двинуть самому в Топи, но она наотрез отказалась. Так что сама виновата. Да и куда ее пристроишь? Вне закона мы.
Слава Богам, погода стоит как на заказ. Небо ясное, мороза почти нет. Никакой нечисти тоже пока не встречалось. Правда с провизией дела совсем плохи. У меня еще остался маленький мешочек крупы, кусок соли, да пару полосок сушеного мяса, еще из запасов собранных Маленой. Как раз на сегодня поесть. Так что рано или поздно придется выходить к людям. Или охотиться, правда с этим пока сложно. Нет, зверья встречается порядочно, косули, даже олени, просто кроме меча и клевца у меня ничего с собой нет, а с ними особенно не пополюешь. Силками ловить не обучен, а силой чародейской в лесу для охоты пользоваться нельзя, враз Мальву прогневишь, тогда жди Белый Гон в наказание. И на этом твой жизненный путь закончится. Совсем. Абсолютно без шуток. Ну да ладно, что-нибудь придумаю...

Мальва – богиня, которую чаше всего называют Хозяйкой Леса, повелительница лесов и зверей, покровительница охотников и алвов. Обожает неожиданно появляться пред заплутавшими охотниками в образе юной алвки охотницы и задавать загадки, щедро одаривая своей любовью самых догадливых и жестоко карая глупцов. Ревностно охраняет угодья, запрещая пользоваться чародейством в лесу. Может натравить на нарушителей Белый Гон, свою охотничью стаю волков. Не относится к пантеону однозначно добрых к людям божеств.

Пясть с хрустом срубила здоровенную сосновую лапу, я ее бросил на остальные, примерился к следующей, как неожиданно сзади послышался жалобный тихий писк.
- Что за... – я обернулся и увидел маленький пушистый комочек, барахтающийся в снегу.
Птенчик, а это оказался совенок, беспомощно разевал свой изогнутый клювик и таращил на меня большие глаза.
- Сейчас бедолага... – я подхватил его на варежку, покрутил головой и, разглядев дупло в дереве, полез по веткам. Забраться то забрался, вернул птенчика в гнездо, к его точно такому же братцу или сестричке, но потом ветка обломилась и я, ломая сучья, грохнулся вниз.
Плечо и спину опять пронзило болью, еле встал на четвереньки, отплевался от снега и от души выматерился, пугая снегирей. Неожиданно помогло, боль утихла, я отыскал в снегу пясть и опять принялся за работу. В голове мелькнула мысль, что птенец зимой это не совсем нормально, но я не успел об этом подумать, так как позади опять послышались звуки. На этот раз тихое рычание.
Резко обернулся и невольно опустил нож. На поваленной лесине сидела, заложив ногу на ногу, молоденькая девушка в кокетливой зеленой бархатной шапочке с фазаньим пером. Из соломенных прямых волос свободно падающих на плечи торчало маленькое остроконечное ушко. Большие, чуть раскосые глаза, немалый ротик и острые скулы свидетельствовали о том, что предо мной алвка.
Наряд завершала короткая замшевая курточка, подбитая пятнистым мехом, обтягивающие лосины на длинных точеных ногах и высокие сапожки, подвязанные ремешками под коленками. На коленях дева держала длинный лук с сильноизогнутыми двойными дугами.
Красивой я бы ее не назвал, но симпатичной вполне, благодаря экзотической внешности. Даже очень. А вот у ее ног...
Большое длинное мускулистое тело, вытянутая морда, немного смахивающая на волчью, длинные изогнутые клыки, белоснежная волнистая шкура с очень длинной остью и загривок, весь покрытый длинными иглами... иглами...
- Изверь? – предположил я вслух.
- Можно сказать и так, – вежливо склонила голову девушка. – Но я предпочитаю называть этих зверей снежными львами. Но теперь твоя очередь отвечать на вопросы охотник. Говори, что ты делаешь в моем лесу?
Вопрос был задан очень приятным, переливающимся как серебряный звон, голосом, но в нем прозвучали неожиданно стальные нотки.
- Твой? – на всякий случай уточнил я. Нет, у этой девчушки просто поражающее самомнение. Говорит так, как будто она сама Хозяйка Леса... Хозяйка?.. О Боги!!!
- А чей еще? – удивилась алвка и даже оглянулась, как будто ожидала там увидеть еще одну претендентку на владение.
- Хозяйка Леса, – я приложил руку к сердцу и склонил голову. – Приношу тебе свои извинения.
- Принимаю, – великодушно кивнула девушка. – Но отвечай.
- Мы просто прохожие, Хозяйка. Так случилось, что нам приходится хорониться от людей в белых ризах.
- Достаточно, – девушка остановила меня жестом руки. – Это ваше, человеческое дело, мне совсем не интересное.
- А что тебе интересно, Хозяйка?
- Мне? – лукаво переспросила алвка. – Мне много чего интересно. Но пока это неважно. Отвечай охотник, есть ли тебе и твоим спутникам, в чем нужда?
- Нет, хозяйка, – я ответил не раздумывая. Нет, нужда есть, и не малая, но просить у Богов может быть весьма чревато. Да и вообще... Хотя...
- Даже так? – обиженно протянула Хозяйка Леса. – Прям ничего-ничего, не надо? Ты можешь попросить многое, охотник. Заслужил доброй душой своей.
- Дай два яблока... – неожиданно выпалил я. Решил порадовать Франку и Явдоху. Авось за яблоки Хозяйка с меня много не спросит.
- Яблока? – удивленно переспросила девушка. – Два яблока? Зачем? Право дело, ты какой-то странный. Хочешь серебра? – алвка развернула ладошку кверху и на ней мгновенно оказалась резная шкатулка, доверху заполненная монетами. – Вот, бери. Купишь себе обоз яблок.
- Благодарю тебя Хозяйка, но нет. Рад был узреть твою красоту... – я поклонился, подхватил охапку лапника и собрался уходить.
- Стой, охотник... – остановила меня алвка. – Ладно, получишь ты два яблока. Но понимаешь... – Хозяйка Леса хитро прищурилась. – Нет у меня с собой. А дома есть. Идем, здесь недалеко.
- Хозяйка... я не один и не оставлю ...
- Ты меня начинаешь злить! – резко перебила девушка. – Говорю, идем. О твоих спутницах позаботятся.
Доходить до конфликта с богиней я не захотел, поэтому послушно потопал за ней. Топал, немного беспокоясь о Франке с Явдохой, и с удовольствием поглядывал на аккуратную попку Хозяйки Леса. Невольно поглядывал, больно уж хороша. А ее зверь пялился на меня, беззвучно обнажая здоровенные кривые клыки и топорща иглы на загривке. Изверь, одним словом.
И совсем не заметил, как мы вышли на большую поляну, посреди которой стоял небольшой деревянный терем. Хотя могу поклясться, раньше его здесь не было. Красивый, совсем сказочного вида. С высокими коньками, украшенными резными изображениями невиданного зверья, узорчатыми наличниками и прочими атрибутами сказочных хором.
Возле крыльца в снегу лежала стая больших белых волков. При виде хозяйки звери с визгом кинулись ластиться к ней, попутно заставив поежиться меня. В самом деле, громадные волчищи...
- Вот, – обворожительно улыбнулась Мальва. – Я же тебе говорила, совсем недалеко. Кстати, как тебя зовут?
- Гор.
- Называй меня Мальва, – еще раз улыбнулась алвка. – Заходи Гор.
- Но...
- И не думай, – голос девушки стал строгим. – Как там у вас говорят? Напои, накорми, в баньке попарь, а потом уже...
Волки, окружившие хозяйку, вдруг зарычали, обнажив клыки, как бы подсказывая, что такие предложения не отклоняют.
Я молча поклонился и вслед за алвкой вошел в дом.
- Ты наверное голоден? – Хозяйка Леса показала рукой на уставленный яствами стол. Громадные серебряные блюда с запеченной целиком дичью и рыбой, груды колбас сложенные в причудливые пирамиды, копченые окорока и ребра, желтые с искрящейся слезой сыры, вазы с фруктами, хрустальные графины с разноцветными винами. Я никогда в своей жизни не видел такого изобилия. Даже на мгновение показалось, что это не более чем искусно составленная иллюзия. Но запах...
Голод в буквальном смысле скрутил в узел внутренности, но очень скоро стало не до яств. Хозяйка Леса, слегка покачивая бедрами, прошла к резному креслу во главе стола, по пути подняла руку, щелкнув при этом пальцами и на мгновение осталась полностью обнаженной. На мгновение, потому что охотничий костюм исчез, обнажив точеную тоненькую фигурку и тут же сменился длинным алым бархатным платьем, облегающим ее тело как вторая кожа. А волосы Мальвы, до этого свободно распущенные по плечам, сами сложились в высокую сложную прическу.
Девушка обернулась, лукаво улыбнулась и показала мне рукой на кресло напротив себя.
- Составь мне компанию Гор. Я порой люблю отведать простой еды. Это меня... – богиня забавно сморщилась подбирая слова. – Это меня немного забавляет. Да, забавляет.
Отказываться было бы совершенной глупостью, я устроился в кресле и положил себе в тарелку какую-то целиком запеченную птицу. Не знаю, иллюзия еда, или нет, но вкус у нее просто божественный. Или это я голодный?
Некоторое время мы ели молча. Я не сводил с нее глаз и ужасно хотел припрятать немного еды для Франки, но никак не решался. Наконец Мальва отпила темно-красного, почти черного вина из хрустального бокала инкрустированного серебром и сказала.
- Ну что же Гор. Кто я, ты уже понял, поэтому пришла пора поговорить. Признаюсь, ты мне глянулся. Нечасто в моих лесах встречаются такие как ты. Сильные и одновременно чистые помыслами. Так вот, я делаю тебе предложение. Оставайся у меня. Все это... – Хозяйка Леса обвела комнату рукой, – и еще очень многое, будет твоим. И я стану твоей. Признайся, ты же хочешь этого?
- Нет, – я ответил коротко, сделал паузу и на всякий случай уточнил. – Тебя – хочу. Но не хочу оставаться.
Хозяйка Леса весело рассмеялась.
- Ну что же, по крайней мере, ты честен. Но почему ты не хочешь остаться?
- У меня есть неотложные дела, – я потянулся к блюду и положил в тарелку громадный ломоть ветчины. Вполне вероятно, что меня сейчас с треском выгонят, так хотя бы наемся, как следует.
- Не боишься моего гнева? – девушка откровенно забавлялась наблюдая за мной.
- Нет. Не пристало мужу бояться прекрасных дев. Но... но опасаюсь, ибо красота может быть опасной.
Хозяйка опять рассмеялась и сказала, обращаясь к кому-то за моей спиной:
- Нет, он просто очарователен, ты права...
Очень захотелось обернуться, но сдержался. Вместо этого подлил себе в чашу вина и добрался до фаршированной грибами оленины. Будь что будет...
- Ну что же, будь, по-твоему, – задумчиво проговорила девушка, – я отпущу тебя... но не просто так...
В то же мгновение вместо кресла я оказался в чем-то обжигающе горячем, от неожиданности дернулся, вскочил и обнаружил себя нагишом по пояс в бурлящей воде.
Небольшой бассейн, облицованный черным мрамором, неровные каменные стены, покрытые вьющимися растениями с громадными фосфорицирующими цветами, дающими мягкий рассеянный свет и... задорно торчащие из воды небольшие грудки Хозяйки Леса.
- А теперь покажи, как ты меня хочешь... – промурлыкала Мальва и впилась поцелуем мне в губы.
В дальнейших событиях ничего волшебного не происходило. Хозяйка леса оказалась настоящей фурией, кусалась и царапалась как кошка. Но было все равно прекрасно. Хотя и больно. И еще... мне показалось, что в бассейне присутствовал еще кто-то... Возможно еще одна Хозяйка Леса, только более ласковая и одновременно более сдержанная. И чем-то очень знакомая. Хотя не уверен... все было как во сне...
Сколько продолжалось это безумство, не помню – совершенно потерялся во времени, но все окончилось очень банально. Только прикасался к прекрасному смуглому телу, покрытому блестящими капельками воды, видел страсть в громадных раскосых глазах, целовал жадные требовательные губы, тонул в ярких вспышках наслаждения...
И тут же оказался в сугробе. Полностью одетым. С ножом в руках. Недоуменно покрутил головой, нашел глазами кучу лапника, который нарубил перед встречей с Хозяйкой Леса, и совсем было решил, что стал жертвой морока, как вдруг что-то свалилось мне на голову. Скосил глаз и увидел большущее румяное яблоко. Через мгновение, рядом шлепнулось второе. Засунул яблоки за пазуху, попробовал встать и поморщился от боли в расцарапанной спине.
- Однако не морок, – сделал я вывод и подмигнул дятлу долбившему ствол сосны. – Не морок, братец.
Ни о чем жалеть не стал. Два яблочка тоже добыча. А если учитывать, что со мной случилось, то... Словом, нее каждый день... это... богиню уестествляешь.
Нарубил огромную охапку лапника, поклонился лесу, поблагодарил Мальву и потопал к Франке с Явдохой. Перепугались наверное девы...
- Ну и где ты бродишь? – возмущенно поинтересовалась гнома. – Тут такое... такое случилось...
«Такое», я уже и сам заметил. Франка пристроилась на ковре, заставленном в изобилии разнообразной едой, и в руках держала надгрызенную печеную гусиную ногу. На плечах гномы поблескивала пушистым серебристым мехом шикарная шуба. Неподалеку от нее, чем-то увлеченно хрумкала Явдоха, засунув голову в большой мешок. Еще парочка, точно таких, только завязанных валялась рядом
- Уф-ф... Я вроде как заснула, а когда очнулась тут это... – гнома показала обглоданной костью на ковер. – И большие белые волки там... – кость переместилась на деревья. – Знаешь, как мы испугались? Я даже хотела по ним молнией садануть, но что-то подсказало, что не стоит. Хорошо, что они потом убежали.
- Представляю, – я глазами поискал среди еды яблоки. И не нашел. Зато увидел на краешке ковра лук и колчан, до отказа заполненный стрелами с пестрым оперением. Тот самый лук, который держала на коленях Хозяйка Леса. Получается, Мальва не ограничилась парой яблок. Ну что же, я заслужил. Еще бы, еле на ногах стою. Удачно сходил в гости...
- Ничего ты не представляешь, – обиделась гнома. – Бросил нас. Вот чем ты там занимался?
- Чем я занимался?
- Да, чем?
- В гостях был. Отрабатывал за все это, – я показал на ковер с едой. – Хватит лопать. Вставай, поможешь мне шалаш ладить...
- Бессовестный...
- Вставай говорю...
- Стой... ты что, опять кого-то трахнул? Я так и знала! Свинья!!!
- А тебе-то что?
- Ничего, но...
- Тогда замолчи и помогай. Или хотя бы отгони животину от овса. Она все сразу сожрет, а нам пилить и пилить...


ГЛАВА 26
Серединные Земли. Петриковская волость. Село Овчарицы.
01 Зимобора 2001 года от восхождения Старших Сестер. Три часа пополудни.

...После возникновения Дромадарских Топей, предпринимались неоднократные попытки изучения оных научными и военными экспедициями. Уверенных успехов оные не снискали, однако же до полного запрета посещения оной местности вызванной большими потерями, удалось очертить рубежи Топей и частично картографировать оные. Центром сией аномальной местности являются развалины родового замка боярина Чарноты, а общая площадь Топей составляет около тридцати квадратных верст. Також выяснено, что город Дромадар бесследно исчез с лика Земли. Был составлен примерный атлас обитателей Топей, в подавляющем большинстве относящихся к нечисти. Доклады воевод пограничных к Топям волостей, о случаях ухода в сию местность разбойничьих банд, признаны частично недостоверными, ибо выживание человеческого существа в оных весьма проблематично...
«Бестиарий и описание рас Мира
Упорядоченного»
Преподобный Эдельберт Великоградский.

ПРОЛОГ

- Что это, Балабанов?.. – высокий седовласый мужик в элегантных очках, брезгливо уставился на листик бумаги на столе, а потом на своего собеседника.
Мужчину можно было охарактеризовать одним словом: «большой начальник». В нем все, вплоть до выражения лица и туфлей ручного пошива из крокодиловой кожи, соответствовало этому эпитету. Впрочем, он им и был, генеральным директором одного из крупнейших в стране туристических агентств «Тур-Экспресс». А еще, Павел Иванович Тютин, был величайший самодур, подкаблучник и являлся зятем префекта округа. Но данные факты никакого отношения к делу не имеют, поэтому совершенно неважны.
- Заявление... – промямлил сидевший перед Тютиным щуплый белобрысый паренек и не договорив совсем смешался. Надо сказать, переводчик Александр Балабанов, первый раз за все время работы в «Тур-Экспресс» был удостоен общения с самим генеральным директором, поэтому довольно сильно робел. К тому же Буля, так его звали сослуживцы, являлся тихим, неконфликтным и даже стеснительным парнем, что само по себе усиливало ужас перед Павлом Ивановичем Тютиным.
- В задницу... – буркнул директор, скомкал заявление и ловко забросил в мусорную корзину.
Балабанов тоскливо проследил за полетом бумажного комочка и впал в жуткую прострацию. С бумажкой улетели все его планы на хоть какие-то интимные отношения с Машенькой Зюзюкиной, симпатичной провизоршей из аптеки напротив его дома. Машенька охотно соглашалась покататься с Булей на велосипедах, погонять по сети в стрелялки, даже совместно посмотреть очень любимые Балабановым южнокорейские дорамы и немножечко вовремя этого поцеловаться, но переходить на более углубленный вариант отношений отказывалась напрочь. С неженской прямотой поставив Бульке условие, что даст она ему только на Кубе, в бунгало расположенном непременно на пляже под сенью кокосовых пальм. А Турцию и Египет в качестве более дешевых вариантов для соития, категорически отмела.
Балабанов умудрялся пока оставаться девственником, к тому же успел по уши втрескаться в Машку, поэтому с уважением принял это условие, почти полгода копил деньги, наконец накопил, дождался отпуска и тут...
Вот тут надо сделать небольшое отступление. Вообще, обрушил планы Буле, не генеральный директор Тютин, а он сам, собственной персоной, когда выучил мандалайский и янгонский диалекты бирманского языка. А если копнуть глубже, то всему виной становился покойный дед Саши, профессор лингвистики Зосима Прохорович. А еще, к краху мечты непосредственно приложил руку отец Балабанова Рудольф Зосимович. И конечно же мама и бабушки. Обе. И тетка. Все они имели различные ученые степени и были истинными гуманитариями. Но к этим достойным людям мы вернемся позже.
- Слушай сюда Балабанов... – жестко произнес Тютин. – Какой нахрен отпуск? Ты завтра летишь в Бирму, или выметаешься к чертовой матери. Понятно?
- Но... – Саша сделал робкую попытку возразить.
- Уволен, – безапелляционно заявил Пал Иванович и недоуменно уставился на паренька. – Ты еще здесь Балабанов? Марш в бухгалтерию за расчетом, и не забудь им сказать, что перед увольнением я тебя лично оштрафовал на два... нет, три оклада.
Саша ужасно не любил, и честно говоря, даже не умел материться, поэтому опустив голову, мысленно обругал директора «такой сволочью» и выдавил из себя вслух:
- Хорошо, я согласен Пал Иванович.
Генеральный директор не спеша достал из шкатулки сигару, посмотрел на нее, потом на парнишку и нехотя буркнул:
- Пользуешься ты моей добротой, Балабанов. Ох и пользуешься. Ну да ладно, забудем... Вера Ивановна подробней введет тебя в курс дела. Документы и билеты на самолет у нее же. И учти, прогадишь поручение, мы с тобой в одном городе не уживемся. Понял? Свободен.
- Понял Пал Иванович... – паренек встал и угрюмо побрел к двери. Терять работу ужасно не хотелось, к тому же на нем висели кредиты за страшно дорогие компьютер и ноутбук. Ну и конечно же за Айфон, который он собирался сегодня презентовать Машеньке. К тому же, Бирма... Бирма – это тоже очень интересно. Почти так же интересно как секс с Машенькой. А островной архипелаг, на котором было расположено маленькое, никем не признанное, но очень древнее государство Бун, еще интересней. Даже не смотря на то, что в нем недавно восторжествовала демократия путем государственного переворота, и к власти пришел вообще непонятно кто. А тот факт, что около архипелага располагается некое место являющееся местным аналогом Бермудского Треугольника, делает поездку еще и загадочной. В некоторой степени, конечно.
Вера Ивановна Сисяева, монументальная дама еще советской закалки и военной выправки, являлась заместителем Тютина. Злые языки в агентстве поговаривали, что свою бурную молодость она провела в должности зама по воспитательной работе в женской исправительной колонии строгого режима на Крайнем Севере. Впрочем, даже если это был злой навет, Сисяева обладала всеми данными для такой должности, так как имела злобный мстительный характер, аналитический склад ума, феноменальную память и голос молодого Поля Робсона. С ней Сашка встречался гораздо чаще, чем с директором и постоянно ловил себя на мысли, что ему всегда хочется, вытянутся в строевой стойке перед оной дамой. Даже не смотря на то, что Балабанов никогда не служил и вообще, был страшно далек от такого понятия как армия.
С Сашкой она обошлась быстро, жестко и безапелляционно, уложившись в полчаса своего драгоценного времени. По истечению этого времени, Балабанов получил под расписку фотокамеру, телефон с оплаченным роумингом, билет на самолет, немного наличных, кредитку, четко уяснил задачу, окончательно убедился в том, что пал жертвой самодурства Тютина, смирился и отправился домой. При этом он лихорадочно придумывал, что сказать Машке, ибо она уже успела присмотреть путевку и приобрести десяток парео с дюжиной купальников.
Надо ли говорить о том, что отношения Саши и Маши в этот вечер потерпели окончательный крах? Пожалуй не надо, ибо разрыв сопровождался массой нелицеприятных эпитетов в адрес Балабанова и увесистой пощечиной. Даже не смотря на то, что Сашка перед объяснениями предусмотрительно подарил Зюзюкиной телефон.
Балабанов перед сном долго стоял перед зеркалом и никак не мог понять, почему он такой... такой... Слово вертелось на языке и состояло из трех букв, начинаясь на «л» и заканчиваясь на «х», но Саша его так и не вымолвил, ибо никак не мог заставить себя согласиться с этим эпитетом.
Ну, в самом деле, какой он лох? Умный, начитанный и вполне симпатичный парень, а то, что худенький, так не в мышцах счастье. Вон, целых три языка почти в совершенстве знает. И еще с пяток в приличной степени. Заканчивает аспирантуру и подрабатывает переводчиком. То есть вполне самостоятельный мужчина. И совсем не робкий в отношениях с женщинами, а просто вежливый, скромный и довольно старомодный. А девственность не порок и вообще, состояние со временем проходящее. К тому же, дед Зосима говорил, что все мужчины в семье Балабановых были такими, что им совсем не помешало обзавестись достойными спутницами жизни. А бабушки Луиза и Калерия, действительно были достойными женщинами и до самого восьмого класса, по очереди провожали Сашу в школу. И пекли оладушки на завтрак. И читали сказки перед сном. Тоже до того же класса. На корейском и японских языках.
А в школе... про школу Балабанов вообще не хотел вспоминать...
- Ну и ладно... – вздохнул Сашка и побрел собирать сумку.
Через восемь часов он сидел в самолете, читал книгу и невесело размышлял о непостоянстве женского характера. Но, к третьему часу полета, Саша уже почти не жалел о том, что расстался с Машкой. Виной этому была соседка японка Мики, оказывающая ему откровенные знаки внимания. Не очень симпатичная, с плоской попой, кривоногая, в сиську пьяная, но все равно было приятно.
- Ты похож на Тома Круза!!! – Мики ткнула Сашку пальцем и пьяненько рассмеялась.
Надо сказать, поведение соседки не совсем вписывалось в нормы поведения японских девушек. Скажем так, оно совсем не вписывалось, но это несоответствие Балабанов отнес к общей распущенности молодого японского поколения и к тому, что Мики была в стельку пьяна, только что выкушав третью бутылочку виски. Или уже четвертую?
- И я тебя хочу поиметь!.. – доверительно сообщила японка склонившись к уху Сашки и в доказательство своих намерений больно куснула его за ухо.
Балабанов сначала оторопел. Появилась мысль попроситься, чтобы его пересадили в другой салон. Но потом... потом его сексуальное неудовлетворение, копившееся целых двадцать четыре года, категорически потребовало разрядки. Невольно Сашка стал придумывать варианты, как это можно сделать, но вдруг обнаружил, что Мики уже расстегнула ширинку на джинсах и по-хозяйски завладела его...
И в этот момент произошло сразу несколько событий.
Чопорная старушка из соседнего ряда с возмущением уставилась на орган Сашки в кулачке у Мики...
Оный орган впервые побывав в женской руке моментально преисполнился твердокаменностью и готовностью исполнить свое предназначение...
Мики уютно устроилась на коленях Саши и...
И мирно заснула...
Старушка из соседнего ряда расплылась в злорадной улыбке и мстительно показала ему «фак»...
А японка проспала до самого Токио и на прощание обозвала Сашку «гайдзином»...
Так началась командировка переводчика Балабанова...