Глава.
«Встреча на Эльбе» произошла довольно спокойно и буднично. Сам факт наличия людей установлен? Всё, можно не торопить события. Не торопясь поел, привел себя в божеский вид, сказал: «Спасибо этому дому!» - и понял, что поторопился прощаться. Ворота электрические – а электричества нет! Поиски «кривого стартера» для ворот были недолгими, но вот открывание оказалось достаточно геморройным процессом. Но я справился и гордо выехал в неизвестность. Дальше всё пошло, как по маслу. Я всего лишь успел, неторопливо доехав по относительному бездорожью, упереться в проселок эдакий, по которому ехали замеченные с утра, и проехать километров семь в сторону их исчезновения, как вдали показались пыльные столбы. «Бинокля! Где ты? – я тута!» - в оптику я увидел два хаммера, следующих навстречу. Я отложил бинокль и отправился к ним, периодически помаргивая дальним светом. Когда до армейцев осталось метров пятьдесят, я остановился и вылез наружу, оставив оружие в кабине.
Стоп! Хальт! Фриз! Алярм! Мне только на французском не приказали стоять и не шевелиться! Хорошо, прозвучало из задних рядов «руки вверх!» на великом и могучем! Кто это крикнул – я не разобрал, но знание, что меня всё-таки поймут, как-то согрело и расслабило.
Один из воякеров, приопустив свое ружжо, по- английски предложил показать ему мой ай-ди. Я, улыбнувшись как можно душевнее, выпустил на волю сконструированную по дороге фразу.
- Сорри, май инглиш из вери бед. Из энибади спик рашшн?
Военный опустил ствол совсем и гаркнул «Айвен!» - но тот уже сам протискивался вперед.
- Здоров, земеля! Ай-ди давай!
- Доброе утро. Ай-ди вашего у меня нет от слова «совсем». Оно и не выдавалось. У меня встречный вопрос: как бы мне повидаться с вашим безопасником? Желательно самым главным?
Земляк закатил начальнику патруля, видимо, речугу, упоминая ай-ди и какого-то кептена Фокли. Потом опять обратился ко мне.
- Оружие есть?
- Есть, конечно. В кабине и в кунге.
Опять недолгий «совет в Филях».
- Пихай всё в будку, мы её опечатаем – и рвем на базу. Кэп тебя уже заждался.
Так и сделали – и через полтора часа я въезжал с конвоем-эскортом на базу «Америка». Шикарно! Меня оэскортировали на стоянку, где я оставил бдительно и тщательно опломбированную на все двери и дверцы машину и с пакетом, в котором были собранные мной документы погибших, уже пешком отвели в офис. Не оформляли, не прививали – сразу в застенки! Точнее, в главный застенок – кабинет начальника СБ.
Два стола, десяток стульев, кулер, сейф… На столе начальника – открытый ноутбук. Сам начальник – дядька моих лет или чуть постарше, худощавый и сероглазый. Главное забыл – брюнет, жгучий и совсем не седой и с таким количеством волос – Майкл Джексон в молодые годы удавился бы от зависти. Как он, интересно, каску напяливает в случае необходимости? Интересно, его местные строевики за непорядок в прическе не натягивают? Приведший меня Айвен - Иван остался в кабинете – видимо, за переводчика.
Дядька жестом предложил садиться, сыпанув недлинно по-английски. А насчет Айвена я угадал!
- Это – начальник службы безопасности базы «Америка» капитан Фокли. Он предлагает присесть и интересуется, есть ли у тебя документы?
- Да, есть, вот, пожалуйста!
Я, присев к столу совещаний, протянул Айвену паспорт и права, достав их из нагрудного кармана куртки. Тот, комментируя, передал из Фокли.
- Каким образом вы оказались на Новой Земле?
- Иван, извини, но для начала – переведи по возможности как можно точнее то, что я тебе сейчас скажу, ладно?
Иван посмотрел на меня с удивлением, а после фразы Фокли перевел сказанное ему. Удивленных взглядов стало вдвое больше.
- Так вот: господин капитан, обладает ли ваш переводчик достаточным уровнем допуска? И обладаете ли им вы, чтобы узнать информацию, которой я обладаю? Как я понимаю, она из разряда «совершенно секретно».
Иван с неподдельным интересом на меня посмотрел.
- И эту ахинею я должен перевести?
- Да, Вань. Дело серьезное. Кстати, ничего, что я на «ты»?
- Нормально.
Иван с Фокли проговорили минут пять. Сперва Фокли задумался на пару минут, потом Иван после спича Фокли… Наконец Иван кивнул и протянул Фокли руку. Тот её пожал и тоже кивнул.
- Спасибо, Валер! Теперь я не просто патрульный, а переводчик и стажер СБ. Кабак с меня!
- Кабак после, переводи давай. Я имею доказательства преступной деятельности сотрудников Ордена, работавших на Земле.
- Уверен? Это серьезная предъява, можешь пострадать.
- Вань, ты давай переводи!
Иван засунул свое мнение в жопу и занялся прямыми обязанностями. Беседа пошла веселее.
- Подождите с обвинениями, давайте по порядку!
- Хорошо. В районе часа дня по Москве мы прибыли на, как я понимаю, пункт отправления переселенцев. Моя хозяйка нервничала, не знаю от чего. Я вообще ни про переход, ни про её планы ничего не знал. О планах узнавал в последний момент, а о Новой Земле вообще узнал только здесь.
- Хорошо. Далее?
- Далее госпожа Ермакевич устроила истерику, требуя немедленного, как оговаривалось и за что было заплачено, отправления.
- Оплаченное отправление? Уже интересно!
- Правда? А я, между прочим, вам не анекдоты травлю под анашу, а рассказываю то, чему был свидетелем. Вань! Не морщись и переводи как есть! Тебе теперь за это деньги платят!
Я подождал реакции Фокли на сказанное. Дождался – он кивнул, типа, принял к сведению.
- Продолжаю. Далее я получил указание занять у ворот бокса место джипа, который должен был уходить перед нами. Я его занял, мне уже другой охранник объяснил, куда въехать и что делать дальше. Я не успел занять требуемое место, как сзади раздались взрывы и крики. Ермакевич заистерила окончательно и заорала «Валера! Газу!» Ну, я и газанул автоматически – и влетел в зеркало это ваше. А здесь нашлась та же автобаза, только все – мертвые.
- А хозяйка?
- С ней вообще непонятно… Её как мелкой продрисью по салону распылило.
На этом беседа в сложившемся составе прервалась – из-за двери послышался приближающийся шум быстро передвигающихся людей. Дверь открылась и вошли две о-о-чень приятственные дамы, постарше и помладше. Их даже некоторая замотанность не портила. Пока я их разглядывал, та, что постарше перебросилась с вскочившим Фокли парой фраз, а Иван на автомате мне их перевел.
- Кен! Ты не меняешься! Хоть какая-то стабильность в этом мире! Ну, что у тебя?
- Вот! Сам на нас вышел, сам о встрече сразу же попросил… Светлана, мне пришлось привлечь переводчика…
- Всё правильно!
Красотка уселась на стул напротив меня. Барышня помоложе устроилась стоя сзади справа от неё.
- Ну, привет! Рассказывай!
Я недоумевающе перевел взгляд на Фокли, но он сказать ничего не успел. Красотка достала из кармана брюк и протянула мне тяжелый жетон типа ГАИшного или, с поправкой на географию, полицейского. Латунный, наверное – золотой бы стоил, как чугунный мост. Я повертел его в руках.
- Я - Светлана Беляева, начальник службы безопасности Ордена. Не конкретно базы, а всего. Чтоб понятнее – местный Лаврентий Палыч. Или – Юрий Владимирович, как удобнее. Вопросы?
- Только один: в «Памятке переселенца» указано, что путь сюда односторонний. Это действительно так?
Стоящая за стулом Светланы девица позволила себе улыбнуться. Это даже улыбкой назвать было нельзя, скорее «тень улыбки мелькнула на её челе», как куртуазно выразился кто-то из классиков, не помню кто. Или – вообще не классик?
- Односторонний, односторонний…
Врет, скорее всего. Или недоговаривает. А может, и правду сказала – но это та правда, которая касается только меня. Ну, тогда всё сразу тоже вываливать не буду. Я практически слово в слово повторил то, что уже рассказал Фокли. Потом вкратце, без ярких подробностей, описал свои действия по «сбору урожая» и утилизации тел.
- А после присел в офисе и занялся перебором бумажек…
Я полез в карман и достал расписание на день и протянул его Светлане. Светлана врубилась сразу. Обернувшись, она обратилась к своей… Секретарше? Наперснице? Доверенному лицу?
- Катя! Зама Отдела перемещений по науке – сюда немедленно!
Катя ломанулась к двери, но я её притормозил.
- Подождите минутку.
И – Светлане.
- Я думаю, ещё лучшего хакера вашей конторы пусть захватит. Я прихватил два системных блока и ноутбук из офиса. Предваряю вопрос – они в кабине, в ногах пассажирского сиденья, сверху подперты там же прихваченным МФУ…
Отдельных инструкций Кате не понадобилось – от двери только «угу» послышалось и дверь хлопнула… Светлана, встав со стула, подошла к нему и, глядя в него, потянулась и несколько раз наклонилась из стороны в сторону.
- Что за день! Что, блядь, за ёбаный день! Как убивают эти перемещения туда - сюда!
Я, привычный к перлам покойной хозяйки, и то опешил. И на мозгу отметочку накернил. «Туда – сюда!»
- Иван, это переводить не надо!
Она вернулась к столу и села на стул.
- Валерий…
- Можно Валера, без отчества. Туда - сюда – это через зеркало?
Светлана кивнула, поморщившись.
- Итак. Хорошего имеем то, что подозрения подтвердились и виновные – частично – уже наказаны. Плохо то, что сделано это не нами, а при активном участии залетного принца на белом коне…
Я сделал вид, что обиделся.
- Конь был черным вообще-то. И он пал в схватке.
Моя реплика осталась без внимания.
- И этот принц, как всякий рыцарь без страха и упрека, разворотил попутно всё, до чего смог дотянуться. Кровь, грязь, мертвые принцессы… Теперь спрашивается: что нам, в смысле СБ Ордена, делать? Предлагайте!
Фокли потер руками лицо.
- Усиленные патрули, прочесать окрестности на вертолетах…
Детский сад – трусы на лямках! Я поискал в карманах заведомо отсутствующие сигареты.
- Извините, закурить бы – нет сигаретки?
Орденские работники переглянулись, и Фокли протянул мне початую пачку «Лаки Страйк» и зажигалку, достав их из ящика стола. Я благодарно кивнул ему и закурил. Лепота-а-а!
- Валера, чего молчим?
- Так я вроде к СБ никаким краем…
Улыбнулись все, даже Иван.
- Валер, ты уже двумя ногами в тазу с бетоном…
Ладно, будем, типа, играть по вашим правилам.
- Хорошая организация – Орден! Благодарная!
- Дурака не валяй, а! Есть мнение – говори!
- Мнение такое…
Иван протянул пепельницу.
- Ага, спасибо, Вань. Так вот! Сперва дождаться научника и попробовать совместить координаты перемещений с Земли с такими же, но местными. Если получится получить «правильный адрес» здесь – отправлять группу захвата по адресу. Если нет – подгонять земные и ту же группу отправлять с Земли. Экстраполируйте, дифференцируйте – я не ученый, сами справляйтесь. Но всё это, только если утечки не было.
-Кен?
- С момента рапорта в патруле режим радиомолчания. По прибытию – изоляция в карантинной казарме. Средства связи и оружие, включая холодное, изъяты, продуктов там на месяц, пива на неделю, спиртного – на две…
- Отлично.
- К ним добавлена вахта с ворот, дежурный радист и двое с приемки. Остальные, по идее, не в курсе.
- Отлично, спасибо. Теперь вызовите рейд-группу с соседней базы.
- «России»?
Светлана отчего-то посмотрела на меня. Вопросительно так. Я неопределенно пожал плечами, а потом отрицательно покачал головой. Логично же – охота ей развеяться, прокатиться до «эпицентра» - и на хрена там соотечественники?
- Лучше с «Западной Европы».
- Дольше ждать!
- А нам торопиться уже и некуда…Кен!
Секунд пять Светлана с Фокли играла в гляделки, потом Фокли кивнул и, бормотнув нечто типа «мне тут я сейчас!», покинул кабинет, прихватив с собой Ивана. С минуту мы играли с ней в гляделки – не знаю, что было у неё в голове, я же тупо наслаждался видами. Очень, очень красивыми видами. И чисто с эстетической точки зрения – вот не мой типаж, и всё – слюнка не бежит, кровь от мозга не отливает… Вот Катя – Катерина – другое дело, но нет её, и не идет у Светки процесс оглупления мужика.
- А теперь давай-ка, милый друг, расскажи, что ты при Кене с Иваном деликатно опустил…
А чего мне теперь скрывать? Все сроки подписок вышли, а работа – так слова не пришьешь никуда… Но помяться и поторговаться не помешает.
- Светлана, я вам – вы мне, идет?
Картинно поднятые брови, широко раскрытые в удивлении глаза…
- И что – тебе?
- Да на пару-тройку вопросов ответите, и всё.
- Договорились.
- Ну, тогда ловите. Я после срочки окончил Питерскую школу, среднюю, и пять лет проработал в КГБ в «наружке»…
Сильно это её не удивило, судя по всему.
- И дальше что?
- Дальше уволился, точнее, предложили «по собственному», стал гражданским человеком, втянулся в это дело… А полтора года назад мой однокашник проклюнулся неожиданно! И вот на эту работу и пристроил.
- А ты ему постукивал…
- Отнюдь! Вообще ничего, и он условие поставил одно!
- Какое же?
- Если хозяйка соберется отбывать в какие-то дальние края, и мне это покажется странным – предупредить его. И всё.
- Предупредил?
- Был грех. Хотя знал бы – сломался б в воротах. Я фантастику только в кино и литературе люблю, оказывается. А в жизни – ну её нафиг!
- Координаты его давай.
Я выписал на поданном листке номер из своего мобильника, добавил фамилию и имя.
- Если с ним свяжетесь – от меня привет и пожелание скорейшей встречи передайте, пожалуйста. Если доживу, то «темную» ему устрою.

Незадолго до этого. Нью – Хевен. Пункт перехода 1\1.
- Екатерина!
Не успевшая и трех шагов сделать Катя, продолжавшая на ходу размышлять над ситуацией, удивленно посмотрела на импозантного мужчину лет пятидесяти. Знакомого. Век бы его не видеть, а лучше и не знать. «Черт! Снова он!»
- Извините, я очень спешу.
Мысленно она добавила несколько адресов, куда бы ему пойти. Мужчина, кашлянув, продолжил. На её слова он внимания не обратил. На мысли – тем более.
- Я настоятельно прошу уделить мне пять минут.
С этими словами он отвел в сторону полу не совсем уместного по погоде Нью – Хевена пиджака. Знак золотой. Из первой десятки…
- Хорошо, ровно пять минут. И…
- Да-да-да. Вы обязаны будете доложить Светлане… Катя, давайте обойдемся без положенных вытанцовываний!
К адресам добавились столь же нецензурные процессы, в которых мужчине было бы неплохо принять деятельное, но пассивное участие. Что-то с мужчиной было не так… По русски чешет, однако не русский. Искусственный. «Инкубаторский!» Излишняя живость, порывистость какая-то… И очень богатая мимика.
- Попрошу за мной!
Катя хвостиком прошла за мужчиной и по его приглашению села в кремовый «мерседес» тридцатилетнего возраста. Повеяло прохладой. «А салон нагреться не успел…»
- Катя – я могу вас так называть?
- Пожалуйста.
- Так вот. Сложилась очень и очень нехорошая ситуация. Светлана – при всем моем уважении – уже дважды с непосредственностью пионерки влезла в чужие увлекательные игры и, скажем так, огорчила старшеклассников, в них играющих. О! Извините, вы образные выражения понимаете ведь?
- Да. Продолжайте, я вас слушаю.
- Делает она это, заручившись поддержкой завуча и председателя совета дружины… И, как ни странно, ни секретарь комсомола, ни директор школы убедить её оставить этот увлекательный процесс не смогли. Сейчас она попытается опять похулиганить. Вы понимаете, к чему я клоню?
- Ээээ… Я должна её переубедить?
- Оставим околичности. Вместо Светланы нас больше устроите вы на её посту. Вы три года с ней работаете?
- Четыре почти.
- Из них полтора – её заместителем. И любовницей. И доверенным лицом. Вы достигли вершины своей карьеры, дальше – только вниз. Вы заметили, что последние месяца два она нервничает? Это мистер Гольдман, ему очень и очень нездоровится.
- И что вы от меня хотите?
- Светлана хочет развеяться… Скорее всего, она отправится по координатам… Вы же отправитесь с ней?
- Скорее всего, да.
- Вот она оттуда вернуться не должна.
- Вы мне пристрелить её предлагаете?
Мужчина протянул ей спичечный коробок. «Балабаново…» Катя потрясла его – там одиноко «грохотала» спичка. Максимум две.
- приложите головкой к любой части тела, кроме бронежилета. Одежда не помеха. Шилохвосты в это время непредсказуемо агрессивны… Головку руками не трогайте!
- И что потом?
- Через три месяца вы избавитесь от приставки «и.о» перед должностью. Я уложился в пять минут?
- Да.
- Тогда – до свидания. Подвезти не предлагаю.
Катя вылезла из машины и, проводив её взглядом, отправилась в лабораторию. О предложении она пока даже не думала – она не могла вспомнить не только внешности собеседника, но и языка, на котором они общались.

База «Америка».

Опять шум шагов, я обернулся, открывается дверь – Катя, серьезная донельзя! С ней, правда, два мужика, но они – так, декорации… Совершенно идиотская улыбка сама лезет на лицо, и ничего с ней поделать не могу. Она проходит к Светлане, которая сразу же начинает командовать.
- Семен, вместе с Валерой идете к его машине, забираете… Валера!
Я вспомнил, где я и кто я.
- Да-да?
Мхатовская пауза, потом в глазах Светланы зарябили смешинки.
- Ах вон оно что… Теперь всё понятно. Забираете блоки, приносите сюда, ты ими занимаешься. Джон!
Она переходит на английский, а Семен, никак не похожий на великого программиста, протягивает мне руку.
- Привет! Пошли?
- Минуточку!
Джон, полноватый солидный мужчина, потребовал объяснений. Я в третий раз за сегодня пересказал историю своего появления. Джона этого, въедливого, как хлорка, отчего-то больше всего интересовали мои впечатления при переходе и описание найденных покойников – типа, не самоубились ли они массово или не переубивали друг друга. «А в каких позах лежали? Ах, некоторые сидели? И в каких позах сидели?» Последним вопросом он меня выбесил уже конкретно, и я рявкнул, что, дескать, развалились они на оттоманках и в такт взмахам опахала отвешивали пендели машущему негру. Наконец он от меня отстал, и мы с Семеном пошли за компьютерами.
Когда мы вернулись, этот светоч орденской науки вовсю колотил пальцами по клавиатуре принесенного с собой ноутбука, одновременно беседуя со Светланой. Следом, почти наступая нам на пятки, вошли Фокли с Иваном, оба нешуточно запаренные. Фокли сразу схватился за телефон. Я откровенно любовался Катенькой, при этом активно грея уши – Джон чуть ли не с пеной у рта доказывал Светлане, что «подобное неоднократно встречалось в его практике и приносило плоды». Типа, я – не уникум, а явление из разряда «shit happens!»
- Кен! Ке-ен!
Осознав, кто его зовет, Фокли оставил в покое средство связи.
- Да?
- Обеспечь Семену рабочий процесс.
- Я этим и…
- Всё, поняла.
Я решил внести свою дольку хаоса в нарастающий бардак и перевел взгляд на Светлану. Неохотно.
- Светлан, на пару слов.
Она окинула взглядом кабинет.
- Пойдем выйдем!
Двусмысленно прозвучало, но ладно, заострять не буду. Я пропустил её к двери и вышел следом.
- Что?
- Кроме этого вашего Эммета Брауна кто – нибудь ещё понимает во всей этой хренотени?
После недолгого раздумья она кивнула.
- Тогда я думаю, что было бы неплохо сразу и проверить…
- Так, так…
Она открыла дверь и вызвала Катю. Та быстро вышла, прикрыв за собою дверь.
- Сейчас отксеришь…
Я прервал раздачу ЦУ.
- Ксерить не надо.
Я достал ещё один лист бумаги.
- Тщательно переписал всё, что касалось перемещения, в которое так неудачно вляпался. Катя, можно вопрос не по теме собрания?
За запунцовевшую девушку ответила Светлана.
- Катюш, переходишь на остров и напрягаешь научников той же задачей.
Катя кивнула и унеслась. Я с грустью посмотрел ей вслед.
- Валера! ВАЛЕРА!!!
Да что ж такое! Я отмер.
- Да, простите!
- Не прощу!
Светлана помассировала холеным пальчиком набежавшие на лоб сердитки.
- Не время и не место – это раз. Но это ещё ладно. Но она – моя!
Я по-настоящему неприлично на неё вылупился.
- Да! Да! Да! Мы с ней жили вместе… Три года. И сейчас периодически встречаемся. И такому бандерлогу, как ты, я её отдавать не хочу.
А я – что я? Как-то враз понял, что устал, как Мамлакат Нахангова в конце сезона сбора хлопка. А вдобавок я постарше вдвое или втрое, не помню уже. И с коктейля пережитого и перечувствованного такая тоска на меня накатила!
- Свет! У меня шансов – мизер, это я понимаю. Знаешь, пошлет – так пошлет! Твоя-то какая печаль?
- Запрещаю.
- О как! Тогда избавляйся от меня. Попробую по-любому.
Она махнула рукой.
- Хрен с тобой. Хочешь – пробуй! Будет…
Что будет – я так и не узнал – взъерошенный Фокли распахнул дверь.
- Я позволил себе вызвать дополнительную вертушку, теперь два борта готовы к вылету. Сформирован отряд из свободных от дежурства. Без русскоговорящих.
- Кен, ты – чудо!
Она перевела взгляд на меня.
- Ну, что? Покажешь девушке окрестности?
- Кате?
- Мне!
Я пожал плечами.
- Раз выбора нет, так пуркуа бы не па?
Светлана как-то враз стала серьезной донельзя.
- Выбор есть всегда.
И пошла куда-то, не знаю куда. Мы с Фокли посмотрели друг на друга, синхронно пожали плечами и пошли следом.
Нью-Хевен.
Озадачив «яйцеголовых», Катя плотно занялась «собеседником». Опять! Чем дольше занималась, тем больше непоняток вытанцовывалось. Камеры наблюдения его как будто не замечали – точнее, на нем не «сосредотачивались». Расширение круга «источников» помогло. Номер «мерса» всплыл на камере заправки – но база данных отчего-то отказывалась находить и машину, и тем более хозяина. А всплывший в памяти номер жетона просто вогнал в ступор – ей, с её уровнем допуска, в информации было отказано. Серьезный человек, представляющий серьезных людей… Ещё на базе «Россия», когда он впервые заговорил с ней четыре с лишним года назад, она попыталась узнать, кто и что, собственно, этот мужчина. С тем же результатом. Все предыдущие встречи, как, впрочем, и эта, происходили во время неких ситуаций, но раньше столь радикальных методов им не предлагалось. И что теперь ей делать?

База «Америка» и окрестности.

Кому как, а мне эта воздушная прогулка не доставила никакого удовольствия. Вот прям от слова «вообще». Светлана же, похоже, выездом «на природу» наслаждалась – глаза горели, волосы развевались… А мне как с самого начала – громко и дует – не легло на сердце, так с каждой минутой впечатления становились всё хуже и хуже. Вибрации достали, пока летели, прилетели – на смену ветру и трясучке пришла жара и тонкие нотки тухлятины, усилившиеся в ходе экскурсии по местам моей «боевой славы». Пока я показывал в лицах, как и откуда я «стартовал в вечность», всё было ещё более-или менее приемлемо, но, когда один из прихваченных с собой экспертов (уж не знаю в какой области) сперва открыл дверь в господский салон «линкольна», замутило всех. А ведь я предупреждал! Нет, блин, мы на слово не верим! То же самое я утверждал насчет «крузака» - каков был результат, а? «Там будет вонять и не будет ничего интересного!» Не, все, наоборот, подошли поближе, а наш главный герой - па-баам! - натянул респиратор!!! Блядь, не противогаз, не акваланг – респиратор! Я, убедившись в твердости его намерений, отошел сам и силком оттащил Светлану. И вроде порядочно, метров на десять, но слегка приоткрытой двери нам и там хватило. Вдобавок рука одного из тел свесилась, и пока этот естествоиспытатель пристраивал её на место, чтобы закрыть дверь, любопытствовавшие сполна получили и зрительных, и обонятельных впечатлений… Вдобавок он умудрился перепачкаться в собственном обеде, так что летел обратно он в одних трусах. Отмывать его было банально нечем.
Вскоре после окончания экскурсии Светлана, оставив человек пять «часовых», скомандовала «возврат». С собой орденцы увозили серверную стойку и все бумажки из офиса – за остальным должен был прийти наземный конвой… А мне на обратном пути сплохело настолько, что собственно прилет я уже и плохо помню. Но в лазарет я хоть и под руки, но дошел своими ногами. И всё, «баста, карапузики, кончилися танцы!» Спекся я.

- Я - Светлана Беляева, начальник отдела спецпроектов службы безопасности Ордена. Не конкретно базы, а всего. Чтоб понятнее, начальник СБ – местный Лаврентий Палыч. Я – Кобулов, Судоплатов и Меркулов в одном лице. Вопросы?
- Хм… Такая вот начальник отдела…
- С широчайшими полномочиями. Стараюсь ни с кем не ссориться, ибо чревато – для них. Кен, я права?
Мы посмотрели на Кена. Тот пожал плечами и кивнул, причем не вымученно, а как-то с охотой констатируя этот факт.
- Тогда - ещё один: в «Памятке переселенца» указано, что путь сюда односторонний. Это действительно так?

- Да-да-да. Вы обязаны будете доложить Светлане – вроде бы? Катя, давайте обойдемся без положенных вытанцовываний!
К адресам добавились столь же нецензурные процессы, в которых мужчине было бы неплохо принять деятельное, но пассивное участие. Что-то с мужчиной было не так… По русски чешет, однако не русский. Искусственный. «Инкубаторский!» Излишняя живость, порывистость какая-то… И очень богатая мимика.
- Попрошу за мной!
Катя хвостиком прошла за мужчиной и по его приглашению села в кремовый «мерседес» тридцатилетнего возраста. Повеяло прохладой. «А салон нагреться не успел…»
- Катя – я могу вас так называть?
- Пожалуйста.
- Так вот. Сложилась очень и очень нехорошая ситуация. Сам по себе ваш отдел – штука нужная и, признаю, иногда необходимая. Но! Светлана – при всем моем уважении – уже дважды с непосредственностью пионерки влезла в чужие увлекательные игры и, скажем так, огорчила старшеклассников, в них играющих. О! Извините, вы образные выражения понимаете ведь?
- Да. Продолжайте, я вас слушаю.
- Делает она это, заручившись поддержкой завуча и председателя совета дружины… И, как ни странно, ни секретарь комсомола, ни директор школы убедить её оставить этот увлекательный процесс не смогли. Сейчас она попытается опять похулиганить. Вы понимаете, к чему я клоню?
- Ээээ… Я должна её переубедить?
- Оставим околичности. Вместо Светланы нас больше устроите вы на её посту. Вы три года с ней работаете?
- Четыре почти.
- Из них полтора – её заместителем. И любовницей. И доверенным лицом. Вы достигли вершины своей карьеры, дальше – только вниз. Вы заметили, что последние месяца два она нервничает? Это мистер Гольдман, ему очень и очень нездоровится.
- И что вы от меня хотите?
- Светлана хочет развеяться… Скорее всего, она отправится по координатам… Вы же отправитесь с ней?
- Скорее всего, да.
- Вот она оттуда вернуться не должна.
- Вы мне пристрелить её предлагаете?
Мужчина протянул ей спичечный коробок. «Балабаново…» Катя потрясла его – там одиноко «грохотала» спичка. Максимум две.
- Катя, мы стараемся придерживаться хотя бы видимых правил. Зачем нам её смерть? Тяжелой болезни вполне достаточно! Приложите спичку головкой к любой части тела, кроме бронежилета. Одежда не помеха. Шилохвосты в это время непредсказуемо агрессивны… Головку руками не трогайте!
- И что потом?
- Она в больнице, надолго! Месяц, два… ТАКИЕ намеки даже она поймет. Её нет – вы исполняете её обязанности. Через три месяца вы избавитесь от приставки «и.о» перед должностью. Я уложился в пять минут?

Глава.

Первая неделя, как меня позже проинформировали, прошла в полубреду. Я периодически всплывал из горячечного омута, сто-то пил, если давали, и опять проваливался в крайне интересный и захватывающий мир галлюцинаций и фантазий, не всегда приличных. Из того, что помню от этих кратких «очухиваний» - полное отсутствие физических болей и некоторые душевные. Вторые сопровождались явлением условно-погребенных мной людей и претензиями из разряда «не по-христиански это». Потом некоторое время преследовала маета за оставшихся в чёрт знает какой дали родственников, причем обидно было, что вживую они как-то не горели желанием со мной общаться, а теперь нате вот, вплоть до внучатого племянника годовалого толпились и причитали «как же мы здесь без тебя, надежа и опора». В фантазиях чаще всего фигурировала Катя, причем вовсе не эротическими эти фантазии были! Никаких плодов немецкого народного кинематографа! Наоборот – мы с ней гуляли, в кино ходили, в музеи – в Третьяковку и в Русский, и разговаривали обо всем и ни о чем. Потом отстали и они – и фантазии, и родственники. Это по словам Лайзы, медсестры, случилось на шестой день моего «медузного» времяпровождения в больнице. Как раз в это время она дежурила. Не успела она возрадоваться, что у меня температура свалилась до 37,8, как я, открыв глаза, что-то прокаркал. Она мне выпоила грамм сто воды, я сказал ей «дзенькую бардзо» и захрапел, ещё толком глаза не закрыв. И спал, изредка просыпаясь, четыре дня. Вот тогда-то я веселых и фривольных «живых картинок» насмотрелся! Уже без Кати, но очень живенько и увлекательно. Воспоминаний на последующую декаду хватило с лихвой. Больше мне ничем заниматься не разрешали – не то что вставать – читать нельзя было. Лежи, типа, и думай о своем поведении. Допускались только походы на горшок и в душ. Даже есть заставляли полулежа. И переубедить их не получалось никак – при первой же попытке взбунтоваться пришедший лечащий врач – через специально пришедшего Ивана – объяснил, отчего он настаивает на максимально горизонтальном моем времяпровождении и что последует, если я буду продолжать бунты и самоволие. Ни обещанная искусственная кома, ни лекарственное обездвиживание меня как-то не возбудили. Пришлось терпеть, пока организм при поддержке медицины не выведет всю ту срань, которой он умудрился набраться всего за сутки пребывания на Новой Земле. А любые раздражители очень плохо влияли на… Да на всё! А проверять, истина это или медицинские байки, как-то не хотелось.
Про доктора надо сказать отдельно. Пухлый такой негритос, именно пухлый, не толстый, и именно негритос – с виду как пупс эдакий. Вдобавок с «звездой Давида» на шее он, как потом выяснилось, существовал в двух ипостасях. Если всё было хорошо – док был весел, бодр, сыпал шутками (я их не понимал) и производил впечатление эдакого живчика. Таким я его увидел в день, когда он, улыбаясь, заявил, что всё «олл райт» и мы переходим к восстановительной терапии с завтрашнего дня. Вторая, когда хоть что-то нехорошо, убивала напрочь не только больного, но и окружающих. Он становился нуден, дотошлив, скучен – чума, в общем, а не человек. А когда он мне объявил, что «мы переходим…» - я поневоле напряг булки. По словам Ивана – он после «работы переводчиком» иногда забегал и, посоветовав быть настороже, объяснил, что к чему с доктором. А мне, честно говоря, было фиолетово – главное, что каждый раз, когда он меня осматривал, он перчатки надевал. А про свою персональную ориентацию я его предупредил в первый же день «терапии». Ну, как «предупредил» - напрямую и ляпнул, что ничего против него как человека не имею, даже наоборот, спасибочки ему за лечение. Но первая попытка подкатить ко мне его шары кончится отрывом этих шаров вместе с сопутствующими вытребеньками типа семенников, проток и предстательной железы. «Пардон май френч», но жизнь такова, какова она есть, и больше никакова. Док, к слову, предупреждение воспринял вполне нормально. Ну, без разочарованных вздохов и слез. Хоть сердце ему не разбил!
Так что две недели я провел, как в санатории широкого профиля. Помимо разнообразных процедур, не всегда мне понятных, и лечебной физкультуры мне за четыре посещения мной стоматолога привели в порядок мои изрядно побитые жизнью бивни. Причем это не я к зубодеру с флюсом прибежал, а вовсе наоборот. Сижу, кручу педали велосипедного тренажера, бац – открывается дверь и здоровенная, явно за метр девяносто, тетка зовет с собой. Ну, как Юровский из анекдота: «Гражданин Романов, пожалуйте в подвал! Фотографироваться!». Я и пошел – и впечатлений было… Для начала она мне зачистила весь окаменелый никотин на зубах – та ещё процедурка. Причем эта громила мало того, что меня в кресле зафиксировала, так ещё в пасть расширитель вставила! Я и так на измене, а она ещё шуточками с медсестрой обменивается! С сексуальным подтекстом! Видел бы это со стороны – сам бы ухахатывался, однако роль главного действующего, точнее, бездействующего, лица мне не понравилась. А потом за три посещения эта извергиня-хохотушка зашпаклевала мне все дырки в зубах. Но это – физиология, телесные, так сказать, страдания. Они – на виду. А вот душевные тягости и мысли о чем попало – не, хорошо, наверное, что мне ими делиться было не с кем. Закопали бы. Однозначно. Кому такой анфан террибль нужен? А я такой, и террибли от меня – это мягко сказано. Практически – это только начало!
И вот выписывают меня наконец! Радость то какая! Принесли одежку мою, чистенькую выглаженную, я переоделся, меня проводили до дверей – и, попрощавшись, оставили одного. Вышел я на улицу, подумал недолго и отправился искать капитана Фокли. А кого ещё, Ивана? Надо ж документы получить и вообще, хоть напутственный пинок в новую жизнь…
«Ну, создалось такое впечатление, что нас не ждали!» - отрывок из миниатюры – а большими формами он вроде не оперировал – Михал Михалыча Жванецкого можно описать впечатление от моего появления на «ресепшен» пункта приема переселенцев. Вдобавок из-за какой-то напряги никакие «посылки» со «старой» Земли уже часа три не приходили и ещё часа четыре не ожидались – и тут я! Красивый такой! И крайне независимый! С претензиями! Враз «ТРЕВОГА», калометание, люди с оружием и апофеоз – появление начальника СБ – типа: «ШО ЗА ШУХЕР?» А это только всего лишь я и его то, в смысле, капитана Фокли, и надо. Не шухера.
Не то что бы он обрадовался мне, как Билли Бонс -выпивке - вовсе нет, но точно совершенно – желание вытереть пот со лба и сказать что-то типа «а, ну, это фигня!» - это было. Кэп объявил отбой тревоги и потащил меня в свой каземат. Я, если честно, слегка струхнул – загасит он меня сейчас «при попытке» неважно чего - и, собственно, всё! При «попытке» чего? Да чего угодно! Бегства, нарушения правил, расшатывания устоев, пролезть без очереди, свержения конституционного строя… Выбирайте сами, что больше нравится! Однако он, притащив к себе в уже знакомый и слегка милый сердцу кабинет, сунул мне в руки запечатанный конверт и уселся за стол с видом «я свое дело сделал!» Ладно, думаю, посмотрим! Определил на ощупь, где конверт вскрывать, надорвал, вытащил два листочка. Присел, ознакомился…
«Здравствуйте, Валерий! Пишет Вам Катя.» Дальше – на полторы страницы – описание её жизни до знакомства – шапочного – со мной. А на оставшейся половине листика – изъявление, что, в связи с кадровыми перестановками и её карьерными амбициями, наше с ней общение и возможные последствия в виде секса, брака, детей и счастливой совместной жизни вплоть до хрестоматийного «умерли в один день» являются для неё неприемлемыми. Однако она вдумчиво «зачищает хвосты» и я теперь могу жить спокойно на Новой Земле, не опасаясь, что кто-то придет и начнет задавать мне неудобные вопросы.
Я очень хотел разодрать это письмо на мелкие клочки. И сжечь его, как Гитлера – на медленном огне с минимумом масла… За свои тридцать восемь лет, за исключением детских «любвей» я встретил всего двух женщин, с которыми я хотел «жить в горе и в радости, пока нас не разлучит смерть». Даже от роскошной, сексапильной и, возможно, даже согласной на это, Светланы я не хотел сына или дочку. А вот от Кати – хотел! Химия, генетика – черт его знает! Но… К слову, первая, увы покойная, жена, умершая родами, была очень похожа на Катю – или Катя на неё? Скорее, второе. Минут пять я сидел как самосеянный хрен – только, в отличие от хрена, я всерьез задавался дурацким в своей сути вопросом «И – хули теперь?»
- Кпитан Фокли, если не секрет, что за кадровые перестановки произошли в Службе безопасности Ордена пока я лежал в больнице?
Фокли, похоже, ожидал в связи с письмом, любого вопроса кроме этого. Он капитально прочесал свою шевелюру, покорчил рожи, достал бутылку староземельного вискаря, два стакана… Конкретных таких стакана, вискарных, с толстым дном… Наполнил их на треть…
- Валер, а вам это надо?
В оригинале это звучало как «вы правда хотите это знать?» Но! Он знал, что мой аглицкий не очень хорош, поэтому старался говорить как можно понятнее для «неофита». Не хотел прибегать к услугам переводчика? Возможно.
- Да.
- Знакомая вам Светлана очень тяжело больна. Решила погеройствовать и чуть не умерла на руках Кати. Теперь Катя – как её заместитель – является и.о. начальника СБ.
Потихоньку всё становится на свои места… И на хера ей я? Принцем – консортом? Да я и сам от такой должности сбег бы в туманные долбеня…
- И имеет все шансы сменить «и.о» на «real»
Я аккуратно свернул конверт и угнездил его в карман куртки, доставшейся от безымянного прапора.
- Капитан! Извините, но мне некого больше спросить… А мне теперь что делать?
Фокли слегка повеселел.
- Выпьем?
Я кивнул, взяв стакан. Непретенциозный «Тичерз», неожиданно напомнивший о флойдовской «Стене», ворвался в горло, прокатился под «Satisfaction» по пищеводу и свернувшимся в клубок котом угнездился в желудке.
- Ещё?
Как всегда после приема алкоголя, знание английского улучшились. Эдакая беглость восприятия появилась.
- Пока хватит.
На этот раз этот любитель фокусов извлек из сейфа аж целую папку. Я и не думал, что амеровская бюрократия так придерживается порядков, принятых полвека назад – из толстой коленкоровой папки, застегнутой на кнопку, он извлек картонную, покрутил веревочку, разматывая, и наконец раскрыл и начал доставать листочки, поочередно передавая их мне и комментируя.
- Это – лист оформления ай-ди и получения повышенного пособия, как переселенец, оказавший услугу службам Ордена. Три тысячи экю.
Ну-у, радует…
- Это – сертификат оформления ежемесячной пенсии в размере пятисот пятидесяти экю. Пожизненно.
Ассоциации нехорошие, но всё равно спасибо.
- Это – сертификат отказа от претензий по имуществу работников Ордена…
Видимо, у меня было достаточно офигелое лицо – Фокли позволил себе комментарии.
- Вы…
Долбанный англояз! Хер у них с полпинка поймешь интонации – «ты» у них отсутствует как класс!
- Обобрали тела, обнаруженные на Пункте Перехода?
- Ну, да…
- Орден не имеет по этому факту никаких претензий.
Ага… Угу… И фигли? А, собственно, и всё! Фокли достал еще один лист.
- Теперь подпишите обязательство о неразглашении – и можете быть свободным!
Я, наверное, являл собою того мента из анекдота. Кроме «о как!» ничего на язык не просилось. Фокли посмотрел на меня с улыбкой.
- Напрашивается, я смотрю, вопрос «а если не подпишу»! Да и хрен с тобой, не подписывай. Смотреть на тебя будут, как на жертву похищения зелеными человечками. Или на члена экипажа «Олдриджа»… Будешь настырничать – в пьяном виде захлебнешься собственной блевотиной или ножом в бочину получишь… Тебе это надо?
Мне это было не надо от слова «совсем». Я подписал его бумаженцию, он её упрятал в папочку, закрыл на веревочку, закрутив вокруг блочка, упрятал в коленкор и угнездил в сейф.
- Вопросы ещё есть?
Все мои вопросы, простите за банальность, сводились к Бабелевскому: «А що ето бил за шухер?» Я, отредактировав, его и озвучил…
- Да, в общем, идиотизм…
Информация отредактирована, отцензурирована и приведена в удобочитаемый вид.
- Некие деятели из руководителей среднего звена решили срубить «левых» бонусов, не ставя в известность руководство. Причем правильно делали – у руководства свои бонусы, им эта мелочь была бы неинтересна… Вот ребятки надыбали себе адресок, куда отправляли изредка несущих в клювике золотых гусей и гусынь… За полгода они слегка прибарахлились – ну, по меркам «Форбса» - именно слегка. Но – благодаря ряду обстоятельств и твоему хамскому нарушению ТБ при переходе – их малина закончилась. Аресты, пальба, кавалерия – и вот с кавалерией вышла промашка. У Светланы было какое-то свое формирование для подобных игрищ, но с ними не получилось, поэтому, говоря футбольным языком, играли от обороны. А Светлана решила идти, как варвар – впереди, на лихом коне…
- В Чапаева сыграла.
- В кого?
- Да, фигня, это наш национальный герой, тебе не понять. Дальше-то что?
- А и всё, точку эти красавцы держали в местной «жопе мира» - плохо исследованных горных окраинах . В преф играешь?
- Непрофессионально.
- Вот как заказываешь восемь не при своем ходе – и напарываешься на две стенки и козырей напополам… Вроде как можно бы и девять, а по факту – шесть.
- В смысле?
- А вот так со Светланой и получилось. Куснула её змейка, помесь змеи и многоножки. Тварь редкая, но меткая, и вдобавок в это время года ядовитая – одна из трех. В смысле, две укусят – спасешься, а от третьей – шансы мизерные. А антидот – не помог, он в половине случаев помогает… три дня комы – и прекращение мозговой деятельности. Хотя её каким-то чудом вытащили. Пока над ней доктор бился – тяжелораненые языки отошли…
«Пригляделся я – и действительно… Листья падают аффигительно!» Я повертел в руках пустой стакан. Фокли деликатно поинтересовался во второй раз.
- Еще?
- Наверное, нет. Капитан, вопрос такой, неудобный… Машина…
- Она ждет на стоянке.
- Ну, там… Вещи, имущество… Деньги…
- Шерифу по барабану. Ордену на происхождение, количество и вид вашего имущества – наплевать! Еще вопросы? Нет? Тогда…
Меня недвусмысленно выпихивали нахер отсюда. Типа, получил своё – и уё… в смысле, бывай, покеда! Ничего, собственно, нового. Оформил пензию – нахер из рядов! Да и пойду!!! Спасибо, Орден вообще и некто в частности, что мне можно полюбасу не думать о завтрешнем дне, подобно птичке божией. В смысле, нет надобности в ежедневном труде – если средних 700 экю должно хватать на семью из трех-четырех человек, то пятисот пятидесяти на одно рыло мне должно хватить с лихвой. Я встал, сказал «спасибо», пожал Фокли руку и ушел получать пресловутый ай-ди и вообще оформляться. Про захованный ноут и флешку из клатча, который я нашел у неприметной «серой мышки» с ПП 4/12 я тщательно старался не вспоминать. Пока.

Глава.
Я, скорее всего, был не первым и даже не сотым с подобными бумаженциями – безо всяких излишних вопросов мне оформили и местный «пачпорт», и пенсию. Прививки я уже получил в полном объеме, когда лечился, поэтому мне предложили обменять, если есть, наличные староземельные деньги по «выгодному» курсу, предупредив, что на Новой Земле хождение любой староземельной валюты, мягко говоря, отсутствует и не приветствуется. И курс такой увлекательный: один экю за девяносто с гаком рублей… Рубль – в доллар, дальше – в типа золото… Пойду, так сказать, проверю свои авуары…
«Камаз» встретил меня запыленным и, если можно так сказать, заждавшимся. И странное дело – вроде как он мне обрадовался, что ли! Я, может быть, слега крышей подсъехал – но для меня частенько механизмы, особенно сложные, обладали если не душой, то каким-то её подобием. Впервые я это почуял, когда папа на Верятах промял две двери на «двенадцатом» москвиче – мне пришлось неделю его исподволь доставать, чтобы он, собрав возимый инструмент с трех машин, разобрал двери и при моем участии худо-бедно вмятины выправил. После этого «стоны» перешли в ворчание «могли бы и получше!» Кряхтение уставшей от жизни «копейки» семьдесят второго года выпуска, ворчание дядькиной «двадцать первой», залихватское «и-и-и-ха!» моего темно – синего «Алеко». Вот теперь и Камаз в этот ряд встал!
В кабине слегка пованивало неустроем, нагретой пылью и –слегка – тухляком. Ну, с тухляком я разобрался быстро – источник распространял миазмы из-за спинки пассажирского сиденья. Крепим, бля, оборону России! Сухпаи тухнут влет! Я мимолетно вспомнил выдуренную ещё в «учебке» банку «гороха со свининой», которая прошла со мной почти два года службы и торжественно съеденная в честь пятилетия дембеля с Серегой Бутаковым. Припомненный Фарада к месту воскликнул: «Теряю былую легкость!» Ладно, отставить ворчание… Я полез в кузов.
В кузове явно кто-то побывал. «Нэ так всо било! Савсэм нэ так!» - как говаривал, по другому, правда, поводу, Иосиф Виссарионович. Хотя – может, я на воду дую? Я, отпихнув Ираидину клетчатую сумку, куда я сваливал, не считая, весь найденный наличман, влез на штабель патронных ящиков и полез в темные заповедные недра… В щели между милевской стиральной машинкой и той же фирмы холодильником, я нащупал захованную сумку с ноутбуком. «Не просто так она его из рук не выпускала!» - крыска была мной найдена опавшей на стол у – тогда ещё – работавшего компьютера. А ноут был в сумке, висевшей у неё на плече… И флешку я успел на компе посмотреть – карта с очень интересными метками… «Точка отправки» - ладно, а «лагерь 1, 2, 3»??? При том, что «точка отправки» с базой «Россия» или «Америка» не имела ничего общего?? Ну, не нашли так не нашли, будем надеяться. А чего раньше времени сущности-то умножать? Пойдем, так сказать, постепенно, не торопясь… Я жопкой вперед вывернулся из тесноты заставленного КУНГа и, вытянув за собой «мечту оккупанта», выбрался из тесноты и духоты на свободу. И слегка более свежую духоту.
Денег должно было быть действительно много, нереально. Моя гусыня с собой прихватила, видимо, всё, до чего смогла дотянуться, да плюс «всё что нажито непосильным трудом» хозяина крузака… На этом фоне пачка сотенных долларей, кинутая мне Ираидой, и трофеи с «остальных участников вечеринки» я, по определению вдовы Покойника из фильма «Горячие головы», мог потратить на булавки. Так что я, как челночник, с баулом на плече, пошел и на час занял работницу местного Орденского банка. Я-то ещё мог отлучаться на «воды попить», а она-то в своей клетушке реально вспотела, сортируя и пересчитывая три вида валюты…
Так получилось, что в девяносто втором году наше подразделение посетил эдакий вихрь увольнений «по собственному желанию». Альтернативой было служебное несоответствие, перевод в мало и плохо обитаемые местности, уголовные статьи (наши сменщики подрались с охраной наблюдаемого), а самый заядлый нанес наблюдаемому «тяжкие телесные повреждения» по словам его адвоката… Ну, мы-то понятно – ну расколотили «москвич» о «140й» объекта – так гайцы, на сладкое слетевшиеся, у него из машины извлекли набор лет на пятнадцать – два «грязных» ствола и полкило «кокса»! Другую смену у «Метлы» провоцировали и допровоцировались… А на «красавца» насели внаглую, втроем, причем «объект» орал, что они его сейчас забьют «в порядке самообороны». Ну, его спасло то, что двое подранков успели смотаться, оставляя за собой кровавые следы – а вот объект с травматически ампутированным членом не ушел… И только пробы из «наследия ушедших» - разных групп крови – и перелом трех его ребер спасли его от «крытки» на весьма невеселый срок. Мы за истекшее время не растеряли друг друга, редко, но встречались, всей группой – три раза в год точно, а уж про эпизодическое «пивка выпить» и говорить нечего. Так что – а я краем уха слышал многое и слушанное мотал на всё подряд – можно было попробовать высвистать со Старой Земли приятелей, которых я неплохо знал и в которых был почти уверен. Вопрос в одном – легки ли они на подъем?
После приятственных банковских дел я обратился в местную службу связи. Не напрямки – через Фокли, который мне не обрадовался, но делегировал на решение проблем Ивана… Вот Иван меня и свел со Стивеном – укуренно выглядящим посредником между Старой и Новой Землей. Денег отвалил, по местным меркам, немеряно. Каждый разговор по тысяче! Однако это стоило того. Из семерых согласными на переезд были пятеро – один отказался напрочь, а ещё одному я и звонить не стал – тот, по словам «землян» перешел с «веселых дудок» на «тяжелые тонкие трубочки» и уже сидел в долгах по уши, прячась от желающих вернуть одолженное у них ненадолго крайне непарламентскими методами.
Звонок «второму» в списке значил очень много. Тот, благодаря родственнику бывшей жены из разряда «седьмая вода на киселе» умудрился снова влезть под погоны, на этот раз черные. Мы шутили еще, что оттуда ему теперь прямая дорога или в ВВС или в стройбат… А уселся он в службе АТВ в кадрированной дивизии в Калужской области, в таких местах, где, по слухам, ещё бродят недобитые и одичавшие гости из 1941 года. Сказки это или нет – не о том речь, но вот в соседнем колхозе мост через овраг взорвали как раз немцы – и до сего дня дело и руки до восстановления не дошли ни у кого! И дивизия была под стать местности – её молниеносно перевооружили «на все деньги» и забыли про неё, наказав избавиться от устаревшей техники методом продажи в «народное хозяйство»
- «Восьмидесятки» есть? Пара штук?
- Вопрос денег.
- Реально подготовленные, обкатанные, чтобы тысяч пять точно не думать ни о чем?
- Возможно. Но правоверные.
- «Обрезных» не надо! Нужно с письками. И с живчиками, пусть и захованными.
- Я это… Правильно тебя понимаю?
- Скорее да, чем нет. Живчиков – во все пихательные.
- Ты куда влез?
- Отвечаю, без крем – брюле и терракоты!
Гешка задумался.
- Влетим. Или можем.
- А если на дорожку? На посошок, так сказать?
Молчание длилось подольше на этот раз.
- Полфрукта азерботов. Это с доставкой по европейской части.
- Кислых?
- Ну! Я ж не про расстояния говорю…
- С Сенькой свяжись через два часа. На сборы – сколько?
- Мне – неделя…
- Лады. Бай. Связь через Сеньку.
Сенька – это как раз Серега Бутаков и есть. Окрестили его ещё на учебке – мы, собственно, ещё и военными не были, присягу не приняли, когда «дедушка учебного пункта» младший сержант Чубко решил в «доступной форме» объяснить, как надо подшиваться, затягивать ремень… В общем, у него объяснить толком не получилось. И у прибежавшего на помощь Дубко такому же капралу Тучко тоже. И даже старшина роты Широких отлетел, толком Сереге ничего не объяснив… А кэп Алхазов потом спустил всё на тормозах – типа, «фазаны» задедовавшие не по сезону разрезвились и устроили возню на лестнице, хорошо, без переломов дело обошлось. Серега же отделался сокрушенным «и не жалко тебе детей-то» с последующим «Семен Семеныч!» Со временем укоротили до Сеньки. Вот ему-то я деньги и должен был переправить.
В банке на меня посмотрели слегка настороженно – толстая рыжая дама только дух перевела, и тут опять я. Но – «Орден прежде всего!»: и проконсультировала, и оформила, и перевод на обратную конвертацию провела. Сереге я отправил вполовину больше – а ну как понадобится, а у них не будет? Завтра – послезавтра я ещё смогу сконнектиться, а потом – всё. О! Самое главное – то! Как им, собственно, сюда перебраться – то???
С этим же вообще никаких проблем не было. Я на «приемке» только заикнулся – меня враз отправили в так называемую Службу Перемещения. Всех расходов – одна тысяча экю за голову, зато ребят теперь и скомпонуют, и помощь окажут почти любую, и от имущества лишнего избавиться помогут… Я, доверив им Серегины координаты и выдумав «пароль для опознания» опять отправился к связисту.
- Прапор! Опять я.
- Хай, мэйджор! И?
- Знач так. Те звякнут, скажут «ларек с афганскими бананами». Это типа от меня. Этот человек поможет по всякому. И колеса от Гешки доставить, и вас переправить. Гешка колесами занимается уже. Наших обзвони, у кого проблемы появятся – он решить поможет, типа продать чё ненужное или что с собой не взять, а оставить некому. А! Во! Из того, что узнал – чая здесь нет от слова «совсем» и с привычными сигаретами пока беда. Так что Айвара и Леху предупреди. Чай бери лучше листовой… А вот кофе здесь потрясающий. Всё, пока. Да, если что – я ещё два дня смогу позвонить, потом – всё. И – тот же, наверное, человек передаст капусту. С Гешкой сразу свяжись! Ага?
- Ага. Покеда.
Теперь выгрести и выкинуть из кабины тухляк, чтоб не вонял, и можно искать где кости кинуть. Спать рано, а вот под сенью струй поплескаться – это дело, а то взопрел уже. И пожрать не мешало бы. А там, глядишь, и до разбора остатних трофеев дело дойдет. Стоп! Стволы в кузове… Это хорошо, что Иван никуда не ушел! А может, он и не собирался уходить?
- Вань, проблема!
- Что ещё?
- У меня в кузове стволы…
Иван думал недолго.
- Пошли.
- Куда?
- Драть верблюда, пока лежит. А то убежит! За сумкой!
Я плохо понял, за какой, но пошел за ним. А привел он меня в магазин! Я от удивления разинул варежку – и было от чего. Оружейный магазин – это зал, прилавок, продавец… Всё присутствовало, и продавец был даже не один, однако помимо описанного наличествовал, так сказать, товар, стоящий, лежащий и даже висящий! И всё можно было и потрогать, и примерить к руке и плечу… Из ступора меня вывел Иван, подтолкнув к прилавку.
- У тебя там оружия много?
- Д-да…
Я всё никак не мог отойти от изобилия перед глазами.
- Больше десяти единиц?
- Ага…
Иван вытребовал у меня две сотни – я просто достал из кармана пачку местных «игральных карт» и протянул ему. Он что-то говорил, жестикулировал – я в подробности не вникал. В себя меня привел очередной толчок в спину.
- Пошли. Закончим с тобой – вернешься и глазей сколько влезет. У меня времени не вагон.
На площадке отстоя Иван привлек «местного» патрульного, объяснил ему, что и как, и смылся. А я «под присмотром» извлек весь свой арсенал и уместил его в свежекупленную тару. Солдатик опечатал сумки, козырнул и повторил действия Ивана. Всей пользы от него – вытянутая в пространство рука в ответ на вопрос насчет ночлега и перекуса.
«Теряю былую легкость!», «Люди! А-у!» и отчего-то «А там как прежде бьют фонтаны!» - две цитаты из фильмов и одна – из идиотской дембельской песенки прошлого века по очереди проносились в голове, пока я с только одной оружейной сумкой на плече пересекал хорошо освещенное и просто замечательно прогреваемое пространство в указанном направлении. На подходе был истошный вопль Брондукова из «Человека с бульвара Капуцинов»: «Скорее! Я умираю от ползучей жажды!» Или это не Брундуков орал? Я вломился, ворвался, впал в – аллилуйя! – кондиционированную прохладу местного отеля. Я даже «здрасьте!» сказать не успел.
- Вам срочно надо пива! Или – в голосе добавились какие-то странные нотки – воды?
Вопрошавшая женщина, скажем так, удивляла. То, что можно было увидеть из-за стойки, заставило бы рыдать от восторга Рубенса и Кустодиева. Ну, и Швейка заодно – вкусы у них, похоже, были одинаковыми насчет женской красоты. Не-не-не, я уважаю чужие мнения, но здесь я слегка подзавис. Дама наливала пиво в миленькую такую глиняную кружку – литрушечку, так вот: кулак у неё был немногим меньше кружки! Я обреченно кивнул.
- Пива.
- И пожить?
- Да. Три дня.
- Тридцать шесть экю. Пиво и еда – отдельно.
Я, уже опустошая кружку, гулко согласился. Я сейчас на всё согласился бы – так восхитительно мне было.
Глава.

Два оставшихся мне «дня пребывания» прошли в шопинге и стрельбе. Вот только не надо криков «третья мировая», «гаси амеров» - я в два захода на местное стрельбище отстрелял все смародеренные припасы из смародеренных стволов. Ну, из тех, что были в сумках. Помнят руки, помнят… Однако послушав «хозяина стрельбища» и сотрудников Орденского Патруля, пришел к выводу, что вооружен я плохо. Что двенадцатый калибр охранниковских карабинов, что 5.45 омоновских «калашей» - всё это годилось только против людей. А фауне местной этого практически всегда было недостаточно… Пистолетов четыре – два «Макарова» и два отечественных, но мне незнакомых, все под «макаровский» патрон. Тридцать кило железа – а на войну идти не с чем! Правда, есть ещё ящики – но их смотреть не с руки здесь… Так что пора в магазин!
Из оружейного я постарался поскорее унести ноги – иначе надорвался бы, скупив всё и нужное (скорее всего), и ненужное (наверняка). Поэтому почтил своим вниманием две «лавки колониальных товаров». На самом деле назывались они по-другому, но ассоциировался их ассортимент именно с «всего понемногу отовсюду». Фактории эдакие. Сельпо в глубинке, торгующее всем, от спичек до мотоциклов… Строго поделившие «бизнес» - «Робинсон и Кук» торговали «наследием прошедшей войны» - одежда и амуниция явно помнила и Роммеля, и Монтгомери тоже – но при этом была исправна и – шорты, по крайней мере – приятна телу и где-то даже душе. Ничего высокотехнологичного – лен, хлопок, кожа, каучук, не удивлюсь, если натуральный. И металл, естественно. А вот вторая – «Питерс аммотс», по-моему, взяла в качестве девиза «Торжество военных технологий» - всё. От палаток до перочинных ножей работало на выживание в любых условиях. Качество, гарантии, комфорт, безопасность – ну, и цена соответственно… Я с толком подошел к закупкам – сперва составил «пакет заказов» в «привете из прошлого», потом – такой же в «нашем современнике». В итоге обувь и нижнее белье я брал у Питерса, а вот одежду – у Робинсона. Что бы не говорили, а пошитые больше полувека назад вещи как-то льнули к телу.
А за обедом последнего дня пребывания на базе ко мне пришло «легкое такое» понимание, что я чего-то упускаю… Где-то, как-то, но упускаю! Для начала думал-думал, не замечая, что ем… Потом ломанулся в оружейный магазин – там мне почти сразу и объяснили! «Тяжелое вооружение» типа крупнокалиберных пулеметов. А тем более пушки, могут использовать только местные «ЧВК» и вооруженные формирования анклавов… «И что делать?» - «Регистрируйте охранное предприятие – и пользуйтесь!» В итоге проваландался с бюрократией до конца местного рабочего дня, но – успел. Из здания командования базы «Америка» я вышел хозяином охранной компании «ЛХВС» - и тут же зашел обратно – надо было оповестить Серегу и, через него, и остальных о смене их местного статуса.
- Привет! Как успехи?
- Все норм. «Коробки» Геша вывозит в ночь, мы с вечера подтягиваемся туда. Как прибывает – заходим и отправляемся.
- Денег хватило?
- С избытком, остатки привезу.
- Ребята?
- Нормально всё.
- Тогда – увидимся. Если прибудете, а меня нет…
- Знаю. Или задержался, или проспал.
- Не паникуйте главное. Три дня у вас будет – я появлюсь точно. Акклиматизацию пройдете. Главное – тулупы не тащите, здесь, считай, тропики. Всё, бай!
- Бай!
Вот теперь вроде действительно всё… Или – нет?
Утро следующего дня я встретил уже в дороге. Нафиг плестись у кого-то в хвосте! Тем более, что… Да всё! Встал рано, выпил кофе прямо у стойки портье – тот любезно согласился и мне спроворить чашечку. Отрадно, что здесь не в ходу восточные наперстки – чашка была именно чашкой, граммов на двести пятьдесят. Так что испив кофию, успел потом заправить машину под обе пробки и выехал на волю.
Что про дорогу сказать? Отсыпанная щебнем и хорошо укатанная, ничем почти не отличалась от проселочных дорог средней полосы. Ничем, кроме антуража, так сказать. В его роли выступала местная живность – сперва пронеслась стайкой толпешка грациозных, но избыточно рогатых косуль – не косуль, газелей – не газелей… А вот преследующий монстр заставил меня поджать булки и прибавить газку – очень быстрая тварь размером с жигули, наверное, только чуть похудее, неслась за рогатыми явно не с мирными намерениями. А через час где-то, когда уже ощутимо припекать стало и все мысли были «об попить», все желалки сбило стадо эдаких рогатых бегемотов, всей семьей уничтожавших местную флору. Это ещё ускорило мое передвижение в сторону местного «вольного города», так что меньше чем за три часа я достиг Порто – Франко.
Приятные порядки завели местные городские власти! Приехал в город – будь добр, сперва машину помой! И грязи – пыли меньше притащишь, и самому приятно будет… Не хочешь сам мыть – подмога уже ждет! Под навесом возле скважины – ветряка уже сидели трое мойщиков лет по 13 – 14. За пять экю с КАМАЗа смыли и местную пыль, и староземельскую, и поехал я искать жилье на ближайшее будущее.