Степан Холмогорцев еще раз оглядел улицу и начал переходить проезжую часть. Он все еще не мог привыкнуть, что можно спокойно перейти дорогу там, где захочется, а не только на пешеходниках или светофорах. Исключение составляли центральные проспекты и улицы города. Да и там, постояв с минуту, можно смело идти через дорогу. По сравнению с десятыми годами двадцать первого века автомобильное движение здесь, по сути, отсутствовало. Так, пройдет какая грузовая машина по своей нужде и снова тихо. Частных легковушек в собственности имелось не так много, да и большая часть их хозяев обычно днем на работе. Только утром или вечером создавался хоть какое-то подобие транспортного потока.
  Сегодня у Степана был банный день, и по этой причине он ушел со службы пораньше. Сейчас же следовало совершить традиционный обряд покупки пива. Холмогорцев точно знал, что в «Гастроном» на углу завезли «Жигулевское». Ага, какое еще в это время может быть пиво? Хотя нет, есть «Ячменный колос», «Адмиралтийское», «Рижское», даже стало появляться новомодное «Пражское». Тут уж как повезет. По дороге Степан обошел небольшую лужицу, ночью прошел дождь, и чертыхнулся на криво поставленном поребрике.
  Нет, дороги в Союзе, пожалуй, были еще безобразней, чем в капиталистической России. То ли в этом отсталые технологии виноваты, то ли нет столько средств, но факт, что в первые месяцы после попадания он по этому поводу сильно удивлялся. Хотя с другой стороны, они и не были безобразными, например, относительно чистыми. Дворники в это время точно работали на совесть, особенно зимой. В снежные дни еще часов в пять утра через окна уже доносился характерный скрежет деревянных лопат. Люди держались за рабочие места и уважали свой труд. Хотя может так влияло предоставление служебного жилья? Хорошая возможность зацепиться в большом городе приезжему. Без жилья и работы ты, конечно же, при любом раскладе не останешься, но опять же, его качество будет другое. Реальная действительность пресловутого советского застоя выявила довольно много давно забытых фактов и нюансов.
 
  Гастроном встретил прохладой и потемками. Он располагался на цокольном этаже, работники же, видимо, экономили на электричестве. Хотя с другой стороны - что тут можно было так внимательно рассматривать? Надписи на банках? Нет, тотального дефицита, к своему удивлению, Степан так жене обнаружил, просто чаще всего искомые продукты быстро заканчивались. Основной ассортимент, обычно потребляемый Холмогорцевым и его подругой всегда присутствовал. Хлеб черный и белый, два сорта сливочного масла, соленые помидоры, курица, вареная колбаса, пельмени в пачках, крупы, разнообразная молочка. Мясо, овощи и зелень в основном покупали на расплодившихся по городу кооперативных рынках.
 За рыбой надо было ехать в фирменный «Океан», сеть этих магазинов за последний год покрыла практически всю страну. Что безмерно порадовало Алину, которая обожала морепродукты. Народ в этом времени еще не понимал их пищевую ценность, поэтому кальмары, креветки, мидии и прочие «лягушки» свободно продавались безо всяких очередей. Как и минтай, рыба вездесущая во всех временных слоях, её при капитализме смогла переплюнуть только тилапия. За треской, хеком, ставридой приходилось постоять. Так ведь уже не привыкать. Очереди – бич развитого социализма. Хотя о чем это он? Развитым он еще не стал, партия не объявила!
  Окинув наметанным взглядом ассортимент в винном отделе, Степан сразу же направился к кассе, доставая по пути из кармана мятые рублевые купюры. Ну не любил он таскать в штанах кошельки! Ладно еще когда на работу шел в пиджаке, а так с ними было очень неудобно. Да и не был Степан никогда богатым, не фиг и привыкать. На жизнь хватает и ладно.
 
  - Пожалуйста, пять по сорок пять.
  Дебелая кассирша понимающе взглянула на его портфель с торчащим оттуда веником и заговорщеским тоном посоветовала.
  - В бакалею рыбку завезли вяленую. Будете брать?
  Степан устало вздохнул. В первые недели пребывания в советском городе семидесятых годов он долго не мог привыкнуть к системе местной торговли. Он, конечно же, помнил из детства, что сначала надо было товар взвесить, а потом нашептывая по памяти нужные цифры, бежать пробивать чек к кассе. Но действительность разочаровала его еще основательней. Это после жизни с гигантскими плащадями супер и гигамаркетов с их огромным ассортиментом всяческой никому не нужной и впариваемой безумной рекламой хрени и относительным удобством самообслуживания. Как все-таки быстро мы привыкаем к комфорту!
  Кассирша сегодня была на странность доброй, или просто ей наскучило сидеть на одном месте, но она тут же закричала в соседний отдел.
  - Галя, взвесь товарищу три хвоста вяленой. Сколько пробивать?
  Получив ответ, она не дала времени удивиться Степану с угаданным числом собутыльников, моментом пробила два чека, и пока мужчина получал сдачу в монетах мило ему улыбалась. После отпуска, что ли? Холмогорцев уже успел привыкнуть к хамоватому образу работника советской торговли. Без крика и ругани здесь частенько было невозможно ничего добиться. Или что-то уже понемногу меняется? Вон, и фрукты в магазинах круглый год начали появляться, овощная консервация практически всегда присутствует. Теперь не проблема купить маринованный огурчики фирмы «Глобус». Товарищи из соцлагеря сполна отрабатывают вкаченные в них энергоресурсы, а «строители социализма» в Бандустанах вливания  страны локомотива коммунизма. Одни из первых ласточек смены общего курса. И ведь все благодаря им, попаданцам из будущего!
 
  Каково вам было бы перенестись назад лет так на сорок с гаком в место, которое вы смутно помните из далекого уже детства? Это отнюдь не бесформенные сны, мир вокруг вас ощущается предельно реально. Свежий осенний ветер, опавшие листья на тротуаре вместо ласкового солнца и буйной весенней зелени. Неожиданно ставшие слишком просторными джинсы и ветровка. Затем взгляд невольно зацепляется за висящий над улицей красный транспорант – «Двадцать пять съезду наши трудовые успехи!» Неожиданная мысль - а когда же у нас был двадцать пятый съезд? Это у едросов, что ли или кино снимается? Потом ты разглядываешь прохожих в старомодной одежде, а они тебя, по их мнению, одетому как залетный инопланетянин.
  Вот около тротуара тормозит…канареечного цвета ментовской Бобик, который ты видел в последний раз черт знает когда. «Здрастье – приехали!». Сейчас повезут в дурку. Надо же, как на самом деле интересно едет крыша, даже становится занимательно». Но никто громко не зовет санитаров. Из милицейской машины выходит высокий сержант в обычной синей советской форме и вежливо предлагает:
  - Товарищ, проедемте, пожалуйста, с нами.
  - С вами?
  Я не собираюсь сопротивляться, знаю, что будет только хуже, заколят какой-нибудь дрянью и превращусь в овоща, а так хоть шанс. К моему удивлению, сажают не в «будку», а на заднее сиденье. Обернувшийся ко мне водитель только хмыкнул и тихо пробормотал напарнику:
  - Третий сегодня. Что-то кучно пошли.
  - Не болтай, вези прямо в отдел. Нам еще его оформлять. Навалились на мою голову!
 
  Я как-то давненько прочитал несколько книг про так называемых «попаданцев», то есть людей, попадающих в другое время или параллельный нашему виток пространства-истории. За редким исключением это нудное туповатое графоманство людей, прогуливающих в школе уроки литературы и истории. Были там и книги про доморощенных спасателей ушедшего СССР. Даже не знаю, достоин ли тот Союз спасения, дальше, конечно, также было несладко, но все же государства просто так не разваливаются.
  Да к тому же главные герои сих опусов обладали некими суперспособностями, знали все наперед, сразу лезли к высшим руководителям государства с непрошеными советами и поучениями, затем лихо меняли историю человечества. Или наоборот, начинали жить для себя в полное удовольствие, ломили спекуляцией бабла, благодаря возвращенной потенции трахали все, что движется и мечтали свалить в Америку. Степан, честно говоря, временами склонялся к последнему. Ну не дано одному человеку изменить ход такой мощной машины, как история человечества. Есть куча факторов, на которые влиять предельно сложно.
  Что они, настоящие попаданцы в итоге и выявили. Их было, оказывается, много, тысячи, десятки тысячи, кто-то даже говорил о сотнях. Людей, которые сыпались с двадцать первого века в семьдесят третий и семьдесят четвертый года двадцатого века. Почему и зачем никто не мог сказать или хоть как-то объяснить. История решила сама себя перекроить? Неведомые потомки из будущего дадут СССР еще один шанс? Происки безумных коммунистических ученых? Если кто и знал ответ, то молчал. Местные органы обычно сразу советовали попаданцам держать язык за зубами и лишнего не болтать. Наивные люди! Хотя надо отдать им должное - держать такую ораву в лагерях посчитали делом негуманным и безнравственным. Не враги же они в самом деле, а просто люди, рожденные в СССР.
 
 - Тебя не дождешься! – Гога, он же Гоша нетерпеливо пританцовывал на месте. Он был одет, как привык ходить и в той жизни – джинса и кожанка. Только помолодел лицом и телом. Да и для Степана  наибольшим потрясением было, после самого момента попадания, увидеть собственное отражение в зеркале. Сейчас на него вместо потертого жизнью лысого мужика смотрел двадцатипятилетний парень с вихрами на голове. Помнится, в отделении милиции он долго щупал себя и хватал за разные части тел. Милиционеры все это время  терпеливо ждали, видать, уже привыкли.
  - Зато с чем, - Степан открыл портфель, где звякнуло стеклом заветное «Рижское» и высунулись из бумажного пакета рыбьи хвосты.
  - Живем! Будем считать, что опоздал по уважительной причине!
  - По очень уважительной! – добавил смеясь третий член их тесной компании Дима Власов. Он единственный среди них имел свободный график и мог постоянно участвовать в «банном дне».
   Традиция же эта зародилась от общей безысходности. Безысходности регулярного выключения горячей воды в кранах как летом, так и зимой. Городскому жителю начала двадцатого года это уже казалось полной и окончательной дичью. Но делать нечего, приходилось тащиться в общественную баню. Степан уже и забыл какой это ужас в обычные выходные дни. Стоять в длиннющей очереди, что смыть с себя недельную грязь. Какое там попариться!
 
  Решение у предприимчивого человека времен развития капитализма созрело быстро. Холмогорцев у своего руководства был всегда нарасхват и частенько перерабатывал, поэтому отпроситься ему на неделе пораньше особой проблемы никогда не составляло. Конечно же, если не было какой запарки по причине выполнения очередного плана. Постепенно к нему начали присоединяться и другие попаданцы, образовалась некая тесная компания. Да и без компаний в рабочие дни в банях можно было частенько встретить людей из будущего. Ну, отвыкло они уже от бесконечных очередей!
  Кстати, как ни странно, но в местном обществе не было такой традиции – таскать веники в рабочем портфеле. Похоже, это тот самый случай, когда из кино фишка ушла прямиком в народ. Здесь же её ненароком зародили попаданцы. Через некоторое время такой стиль стал модным, также как ходить на работу в кедах и спортивного покроя куртках. Дело даже не в моде, а общем удобстве такой одежды. Комфорт обычно прокладывает дорогу первым, в какой бы сфере это ни было. Можно много сокрушаться о деревне и свежем воздухе, но нынешнего горожанина уже ни за что не оторвать от горячей воды в ванне и газа на кухне. Лифт же в современных высотках был просто обязателен.
 
  - Все таксуешь?
  Гога лениво перебирал рыбу, первый заход в парилку они уже сделали, можно, не торопясь, перехватить по кружке свежего пива. Банщики обычно не гоняли из-за выпивки приличные компании, сидят люди, так пусть сидят, отдыхают. Могут потом и чаевых за приборку оставить.
  - Так деньга неплохая, да и что я умею еще делать?
  Власов в той, будущей жизни перебрал множество мест работы. Магазины, склад, ремонт квартир, но нигде надолго не задерживался. Мотало его по городам и весям, не пришей кобыле хвост, так и нашел себя в жизни мужик. Провалился он в Союз по виду двадцатилетним пареньком и долго не раздумывал, выбирая себе подходящую профессию. Благо – «Требуется» висели на каждом шагу.
  - Зря смеешься, Гоша, таксисты здесь уважаемое сословие. Не бедствуют они точно!
  - Да не вопрос! Просто работа эта опасная и нервная.
  - Как будто у тебя не такая? – Степан с ехидцей глянул на товарища. Игорь Бадаев устроился в Трест общепита, обслуживающего лучшие рестораны города. Должность его Холмогорцев не помнил, что-то связанное со снабжением.
  - Зря ты так! Если не лезть на рожон и делиться с уважаемыми людьми, то очень даже веселая работенка. Командировки, новые встречи, свежие люди…
  - Новые женщины! – подначил его Власов, успевший здесь даже ожениться на аборигенке.
  - Хм, а зачем отказываться от жизненных удовольствий! Женщины одни из самых приятных их составляющих. Тем более такие непуганые, как в эти времена.
  - Допрыгаешься ты как-нибудь…
  - Не, - Гога покачал пальцем, - уголовный кодекс я свято чту. Просто он здесь не так совершенен, как наши законы.
  Степан только усмехнулся. Он-то точно знал, что органы на некоторые проступки попаданцев смотрели сквозь пальцы, но на заметку обязательно брали.
 
  После второго захода к их компании неожиданно присоединился Анатолий Мерзликин. Он деловито выставил перед товарищами четыре бутылки «Пражского» и кусок сыровяленой колбасы.
  - По какому поводу банкет? - тут же съязвил Гога. Недолюбливал он этого маститого в том мире журналиста. В Союзе Толик также не потерялся и относительно быстро смог подняться наверх по карьерной лестнице. Ходили слухи, что здесь не обошлось без органов, так опять же - в этом времени без ничего не обходилось.
  - По случаю окончания очень важного проекта. Как видите, Родина и партия не оставила это дело безнаказанным, - Мерзликин выглядел усталым, но довольным, даже не стал отвечать на колкость своего старого визави, - так что, братцы, угощайтесь!
 - Мы и не возражаем! – Степан сегодня никуда не торопился. Внезапно его охватило полузабытое с юности ощущение пятничного вечера, когда тебе совершенно некуда спешить и можно смело потратить вечер на ничегонеделание и пустопорожнее ёрничание с друзьями - у тебя же еще вся жизнь впереди! Теплая товарищеская компания, перченые мужские разговоры. Ну если только добавить танцы и девчонок. Так танцы уже были и довольно много, ему в молодости даже не раз диджеем пришлось побывать. Был такой факт в его комсомольской биографии. Сколько же тогда они бреда вынесли в бесчисленных кабинетах всевозможного трусливого руководства. Выходцев из этого, кстати, времени. Потом они еще удивляются, что страна рухнула. Потому что подпорки напрочь сгнили!
 
  Продолжили сидеть в уютном кафе. Мерзликин был человеком нежадным, даже, можно сказать, хлебосольным. Да и ощущая себя в ближайшем будущем на волне успеха, зубр журналистики и пиара торопился поделиться этим чувством с окружающими. Он не очень любил местную публику, та плохо понимала шутки из будущего, поэтому даже был искренне рад посидеть с давними приятелями.
  Власов тут же организовал по телефону машину, и они дружной гурьбой устремились к приключениям. Такое случается временами с вполне взрослыми и состоявшимися мужчинами. Как будто какая шлея стучит в бочину и хочется удариться в яростный загул. Относительно молодой вид компании никак не поменял их внутреннюю сущность. Человек ведь чаще стареет душой, а не физическим телом, и не всегда внезапное возвращение в молодцеватый образ приводил к омолаживанию всего человека.
 
  - Да что там Димка! – Мерзликин вальяжно развалился на удобном стуле. – Рабочий класс везде востребован, да и общее отношение к жизни проще. Поэтому и устроился он в это совковой жизни быстро.
  - Ты, значит, у нас соль земная? - колко ответил на выпад Гоша.
  - Да, Толян? – поддержал товарища Холмогорцев. – Ты и сам как-то подозрительно быстро воспринял нормы социалистической действительности. Не претит тебе навязывать миру советскую идеологию?
  - Вот привязались, черти! – Анатолия сегодня было сложно уязвить, от жизни среди отъявленных волчар двадцать первого века у него осталась весьма задубленная кожа. – Давайте еще по одной. Что не отнять у этого времени, так неиспорченный заморскими спиртами коньяк. Здесь даже грузинский можно смело пить!
  - Хорош! – Степан поставил на стол опростанную рюмку и потянулся вилкой к Столичному салату. Так обозвали в этом слое ресторанный вариант знаменитого Оливье, пережившего уже не один режим власти. Мужчина оглядел зал. Недавно открытое и ставшее модным кафе даже по меркам человека будущего смотрелось очень неплохо. Светлый с большим количеством воздуха за, несколько уровней для посадок, удобные современные столики и стулья, эстрада на возвышении. Сейчас там готовились к работе музыканты, все как на подбор молодые и веселые ребята.
  Были, оказывается, и в этом времени передовые, думающие о красоте дизайнеры. Хотя опять же, насколько хватит всего этого великолепия? Обычное дело, когда отличное поначалу заведение со временем превращается в убогую забегаловку. Здесь мало умения поваров и обходительности официанток. Необходима «крыша» среди руководства и отличное, приоритетное снабжение. Эх, в любом времени существуют присущие только ему нюансы и проблемы, и никуда от этого не деться.
 
  - Вот я вам так и скажу – грядут большие перемены.
  - Я и без тебя видим, -  не унимался Бадаев. – Андропов со своей камарильей куда-то резко пропал, Суслов с Громыко давно не видно. По «Голосам» чёрт-те что творится.
  - Слушаешь? – вскинул пьяно голову Власов. Никому в это время не требовалось дополнительных объяснений, что такое «Голос Америки» и «Радио Свобода». 
  - Куда без этого - «Не читайте за завтраком советских газет». Все надо выглядывать между строк. Тьфу!
  - Ты прав, Гоша. Местная идеологическая машина поистине безобразна, понятно почему они проигрывают западу.
  - А ты, значит, на нашей стороне?
  - Знаешь, да! Черт побери, мне даже интересно ввязаться в такую драчку. Деньги что – дрянь! Были они у меня и немалые. И что – счастье принесли? Главное - это дело, ради которого не жалко потратить еще одну жизнь! Зря смеешься, Гоша, этот строй не так плох. Ты много тут встретил несчастливых людей?
  - Да как-то…- Гога замялся, - да я не против, но быт и…
  - Все решаемо. Теорию конвергенции, кстати, никто не отменял.
 
  Степан поднял удивленные глаза.
  - Хочешь сказать?
  - Ничего конкретно говорить не буду, сам понимаешь, - Анатолий вальяжно усмехнулся и наполнил рюмки по новой. – Только, братцы, верно одно – впереди большие перемены, - он сделал акцент на слове большие, - наверху ох какое идет шевеление.
  - Твоя премия связана с этим?
  - Возможно, хотя я на внешнем фронте, - коньяк немного развязал язык журналиста, да и здесь были свои, вряд ли побегут тут же в органы, Мерзликин в этом плане больше опасался сослуживцев, люди из будущего получили отличнейшую прививку от стукачества. «Не верь, не бойся, не проси!» - Но вот что я скажу вам, ребята. Готовится новая Конституция комиссия уже создана, научные институты подключены, скоро объявят публично.
  - Так это… - Степан пытался вспомнить обрывки из прошлой своей жизни, - В прошлый раз объявили о построении Развитого социализма, новая, так сказать, веха в жизни советских граждан. Сейчас что удумают?
  - Точно не знаю, но послабления будут. Кооперативы, частники, но – под мудрым руководством партии.
  - Её роль закрепят в Конституции?
  - Учли, получается, черти китайский опыт, - широко улыбнулся Гоша.
  Холмогорцев ехидно глянул на товарища:
  - Уже предвкушаешь?
  - А то! Это сколько возможностей откроется!
 
  Анатолий хлопнул его по плечу:
  - Зря торопишься. Там, – он показал пальцем наверх, - то же не дураки сидят. Хрен вам, а не новый капитализм! Отпустят чуток вожжи, чтобы шестеренки смазать.
  - Толик прав, никто просо так власть не отдаст. Ошибки перестройки, вернее, прямое предательство интересов страны здесь не прокатит. Старики без гарантий место не уступят, а за ними ох какая силища и влияние.
  - Может, и к лучшему, - Дмитрий снова очнулся, друзья уже знали об его странном свойстве быстро захмелеть и через некоторое время «вернуться». – Больно уже поганые следующие двадцать лет получатся. Лучше уж с Советами, чем с теми падлами. Да и Афгана здесь точно не будет.
  Все замолчали. Одно то, что не случится нескольких кровавых побоищ, высушивших душу народа, перевешивали кучу остальных аргументов. В школах учились парни, которым в другой истории было суждено лечь от душманских пуль, а на улицах в скором времени начнут гулять беременные мамочки будущих солдат, погибших в кровавой кавказской бойне. Кто в здравом уме не захочет предотвратить их никому не нужные смерти. Заигралась страна в своем время в имперские гонки, забыв о собственном народе.
   - Есть и еще одно обстоятельство, - Мерзликин оглядел притихшую компанию, - есть мнение, что кроме партийных и комсомольских организаций к управлению в стране надо больше привлекать различные общественные формирования. Делать это вполне официально через выборы в Советы.
  - Чтобы разбавить охреневших от безнаказанности партфункционеров? Что же, умно! – Гоша, обычно не любивший «политический» треп, оживился.
 
  - Не без этого. Но вот что я вам скажу, парни, - Анатолий наклонился вперед. – Слышали о создании Общества защиты прав переселенцев.
  «Переселенцами» в Союзе стыдливо называли попаданцев из будущего. Шила, да еще такого огромного в мешке было не утаить. По стране ходили слухи, многим аборигенам новые люди откровенно не нравились, то и дело случались нехорошие инциденты. 
  - Хочешь сказать, - быстрее всех сообразил бывший фарцовщик Бадаев, - что в выборах смогут участвовать наши представители?
  - Соображаешь! Кусок пирога Советы точно откусят, а это власть. Так что настоятельно советую вам не теряться.
  - Интересное предложение.
  - Это тебе кто-то подсказал или сам дошел?
  Мерзликин тяжело обернулся на Холмогорцева. Он давно догадывался, кто в этой компании самый смышленый. Но перепалку предотвратила официантка, начавшая приносить горячее: свинина по-французски со сложным гарниром. Если перевести на русский – тонко нарезанное мясо, запеченное под сметаной с жареным картофелем, консервированным горошком и зеленью.
 
   Зале громко заиграла музыка, поэтому разговор продолжился на балконе, куда обычно выходили курящие. Из компании же курил один Власов, Мерзликин и неожиданно Холмогорцев его поддержали, вдыхая аромат Сухумского «Космоса».
  - Серега, ты чего такой ершистый? Да, есть люди, которым наше место в это действительности претит. Они хотят большего.
  - Кто там вас поддерживает – партийцы или конторские?
  - Какая тебе разница.
  - Не верю я вторым. Кто-то же слил страну в девяносто первом?
    Анатолий вздохнул, затем затянулся сигаретой.
  - Разные там люди, разные. Ты, вообще, в курсе какие там чистки произошли.
  - Не очень, сам знаешь, моя сфера наука.
  - Ах да, ты же у нас по электронике. Но все равно должен помнить из нашего времени, сколько там окопалось при Андропове предателей и шпионов. Полный провал работы контрразведки. Меня же по приезде тоже пытали по этому поводу. К своему удивлению, я до хрена чего помнил. Умеют в той организации языки развязывать. Вежливо так, но по делу.
  - Знаешь мое мнение, Толик, - Степан смотрел прямо, - Осторожнее бы ты с ними. Используют как туалетную бумагу и сольют.
  - Ага, - Мерзликин снова глубоко затянулся, - не на тех напали! Это они страну просрали, а мы ее из говна выкапывали. Мне в тот момент двадцать три года было, что я, пацан совсем, соображал! Демократия, млять, Свобода! Потом девяностые, где прямо на улице людей убивали, а пиндосы об нас ноги вытирали.
  Он зло откинул окурок в сторону.
  - Забыть не можешь?
  - Никогда им этого не прощу, Серега, - глаза бывалого и много чего повидавшего журналиста резко сузились. – Я же после практики в Чечню поехал… Эх! – он рубанул рукой. – Пойдем, что ли, выпьем, да потанцуем. Видал, какие девчонки за соседним столиком сели?
  Холмогорцев только усмехнулся. Выпил старый хрыч и времена попутал. Эти девочки так быстро не поведутся и в постель не прыгнут, да и некуда даже в столице ехать. Сану и номеров еще не существует, как и сети притонов. Только кровь зазря горячить! Поэтому прикончив мясо, Степан попрощался и двинулся к станции метро. Еще успеет доехать на общественном транспорте до дома. Его неплохая по местным меркам зарплата в сто восемьдесят рублей не позволяла особо шиковать.