Меч размазался в матовую дугу, с сочным хрустом перерубил шею и пронесся дальше, увлекая за собой шлейф карминовых брызг.
Голова весело взлетела в воздух и несколько раз кувыркнувшись, смачно шлепнулась в лужу жидкого навоза. Удивленные глаза уставились в небо, по которому лениво проплывали грязно-серые клочки облаков. Разбитые губы шевельнулись, словно что-то хотели сказать и застыли в уродливом оскале.
Тучное тело в окровавленном армейском мундире ничком упало на залитую кровью землю.
- Красиво... – молоденький, румяный лейтенант в форме японской императорской армии, несколько раз хлопнул в ладони, затянутые в лайковые перчатки. – Это какой по счету за сегодня?
- Десятый, господин лейтенант, – плотный, наголо бритый крепыш, со знаками различия сержанта на кителе, вежливо поклонился офицеру. На его круглом лице застыла улыбка, а узкие глаза лучились самодовольством.
- И ни одной осечки... – лейтенант уважительно покивал. – Как насчет еще одной пятерки? Если и этих с первого удара, я представлю вас к медали, сержант Кобаяси.
- С удовольствием, господин лейтенант, – Кобаяси еще раз поклонился. – Но пять – это слишком легко, пусть будет еще десять.
Несколько солдат стоявших рядом одобрительно загудели, но тут же замолчали, когда взгляд офицера упал на них.
- Привести остальных, – небрежно бросил лейтенант.
- Извините, господин лейтенант, – один из солдат вытянулся в струнку. – Но приговоренных осталось всего трое.
- Не имеет никакого значения, – брезгливо скривился офицер. – Все равно это человеческие отбросы. Доберите количество среди остальных заключенных. Но не тащите их всех сразу, начните со смертников.
- Как прикажете... – солдаты гурьбой сорвались с места.
Через несколько минут привели еще трех человек. Пожилого мужчину в разорванном мундире полицейского урядника, со слипшейся окровавленной седой бородой и вытекшим глазом. Громадного сутулого детину в крестьянской поддевке и лаптях с распустившимися онучами. И молодого, но худого и сильно изможденного босого парня, в замызганной робе каторжанина.
Подталкивая штыками винтовок, приговоренных построили в ряд.
Урядник, мазнув взглядом по обезглавленным трупам, поднял глаза к небу и беззвучно, одними губами, зашептал молитву.
Крестьянин грязно выругался и сплюнул в сторону японских солдат.
А вот третий парень вдруг охнул и лицом вниз повалился на землю.
Лейтенант хмыкнул и приказал солдатам поднять упавшего, но тот, неожиданно встал сам на колени и с диким изумлением уставился на японцев.
- Что такое? – с издевкой поинтересовался у него офицер на хорошем русском языке. – Ты все забыл? Тогда я тебе любезно напомню. Я Такаси Таэда, лейтенант славной армии великого японского императора Муцухито, а это... – он показал стеком на крепыша с мечом. – Сержант Акира Кобаяси. Кто ты – увы, не знаю, но это и не важно. Мы находимся на исконно японской земле Карафуто, которую вы называли почему-то... – японец презрительно проговорил с нарочитым акцентом, – Сахалином. Через пару минут тебе отрубят голову. Пожалуй – на этом – все.
- Я понял... – после недолгой паузы прохрипел парень, неловко выговаривая слова, словно русский язык был для него чужой. – Благодарю вас, ваша милость... извините, господин лейтенант. Раз мне суждено умереть, не откажите в последнем желании. Ответьте всего на один вопрос.
- Почему нет? – офицер ухмыльнулся. – Что ты хотел узнать?
- Зачем вам мечи? – парень с усмешкой посмотрел на лейтенанта.
- Ты дурак, – с превосходством ответит японец. – Меч – душа самурая.
- Значит вы умеете ими пользоваться? – еще более насмешливо спросил парень.
- Сейчас тебе покажут, как мы умеем пользовать мечами... – зло буркнул Таэда и приказал солдатам. – Этого первого.
- Невелико искусство отрубить голову неподвижному человеку со связанными руками... – расхохотался каторжанин. – Гораздо труднее это сделать, когда у него в руках тоже меч. Впрочем, я всегда был очень скверного мнения о самураях...
- Подождите... – лейтенант жестом остановил солдат. – Ты хочешь сказать, что умеешь владеть мечом лучше японцев?
- Я побью вашего сержанта даже палкой, – расхохотался каторжанин. – Впрочем, вряд ли вы осмелитесь мне ее дать. Рубите уже...
- Кобаяси, – лейтенант перешел на японский. – Эта собака говорит, что побьет тебя даже палкой. Что думаешь?
- Так распорядитесь дать ему палку, господин лейтенант, – невозмутимо ответил сержант. – А лучше меч.
- Это будет интересно, – сам себе сказал Таэда. – И поучительно. Рядовой Сато, позовите сюда господина полковника Харуми и господина генерала Харагучи. Скажите, что я приглашаю их на очень забавное зрелище. Ах да... принесите сюда саблю... – он показал на урядника, – этого старика. Она в кабинете у меня. Русская свинья недостойна брать в руки японский меч.
Через несколько минут на заднем дворе собралась целая толпа японцев во главе с сухопарым генералом-майором.
Лейтенант выступил в роли распорядителя.
- Господин генерал... – он поклонился Харагучи. – Разрешите продемонстрировать вам неоспоримое превосходство японского духа и японского оружия. Русский пес утверждает, что может победить сержанта Кобаяси даже палкой. Но мы, японцы, благородная нация и я решил предоставить ему русскую саблю для уравнивания шансов.
Генерал с любопытством посмотрел на парня в каторжанской робе и кивнул.
Русскому развязали руки, затем бросили ему под ноги шашку в потертых ножнах, с оборванным темляком. Остальных смертников прикладами оттеснили в сторону.
- Храни тебя господь, сынок... – успел шепнуть урядник. – Напои кровушкой мою милушку. На Кавказе кована, дед с войны привел. Вострил ее давеча, не подведет...
- Ужо напою, отец, – парень поднял оружие, бережно снял с него ножны, ласково провел ладонью по клинку и повторил. – Ужо напою...
Солдаты выстроились перед генералом и офицерами, вскинули винтовки и стали на колено, чтобы не закрывать собой предстоящее зрелище. Трупы тоже растащили по сторонам, освободив импровизированную арену.
Сержант вышел в центр и ровным голосам сказал:
- Я посвящаю этот поединок его императорскому величеству Муцухито. Во славу Ямато!
После чего поклонился генералу и повернулся к русскому.
- Я уважаю смелых людей, поэтому убью тебя быстро и безболезненно.
- Я не понимаю, что ты там бормочешь косая обезьяна... – буркнул парень, показал клинком на смертников и крикнул лейтенанту. – Если я убью вашего человека с одного удара, вы отпустите этих людей?
Лейтенант перевел генералу, после чего поинтересовался у русского.
- Его превосходительство спрашивает, почему ты просишь не за себя, а за других?
Парень странно усмехнулся.
- Мне плевать, что со мной будет. Отчего-то кажется, что окончательно сдохнуть все равно не получится.
- Еще как получится, – усмехнулся японец и переговорив с начальством, сообщил русскому:
- Хорошо. Мы отпустим их. Но ты умрешь. Подумай хорошо.
- Я уже подумал... – парень кистевым движением крутнул клинок в руке, удовлетворенно кивнул и стал напротив японца.
Едва прозвучал сигнал, как сержант с резким гортанным возгласом, неуловимо быстро скользнул вперед.
А уже через мгновение все японцы взорвались возбужденными недоуменными криками.
Кобаяси упал на колени, катана с жалобным звяканьем выпала из рук, следом с шеи соскользнула его голова и повисла у груди на лоскуте кожи. Из гладкого среза рванула фонтаном черная кровь.
И только после этого на землю повалилось само тело.
- Экое мне неловкое тельце досталось... – парень тронул свое плечо и с усмешкой посмотрел на окровавленную ладонь. – Ну да ладно. Бароном, графом и королем – я уже был. Каторжником, получается, тоже успел. И куда меня дальше зафитилит?..
После чего молча бросился на японцев.
Грохотнул нестройный залп...