Очень и очень давно Гарретт использовал это место как перевалочную базу для контрабанды, со временем она потеряла свою актуальность, была заброшена и забыта всеми, кроме Ирландца и старика Генри, который жил в старой лачуге рядом и был одновременно и сторожем, и механиком. Пикап заглох, не доехав десяти миль до цели, и оставшийся путь пришлось идти пешком. День шел к своему логическому завершению, ноги гудели от пройденного за сегодня расстояния, разгрузочные жилеты давили на плечи, пот заливал глаза. Немного заблудившись и поплутав в темноте, группа вышла к лачуге уже после полуночи. Когда до дома оставалась всего добрая сотня метров. Ночную мглу озарила вспышка, сопровождаемая хлопком. «Вниз!» – крикнул Ирландец. Вся четверка дружно упала на землю.
– Генри, старый алкоголик, это я Гарретт. – Крикнул ирландец во все горло.
– Какой еще к чертям Гарретт? – донеся из темноты хриплый голос.
– Фиджеральд, твою мать, какой еще.
– А Гарретт, что ты сразу не сказал, что это ты? крадешься тут в ночи.
– А он вообще нормальный? – спросил шепотом, один из парней.
– Когда трезвый, а это бывает крайне редко, – также шепотом ответил Ирландец.
– Генри, убери пушку подальше я выхожу, – прокричал Гарретт.
– Валяй! – ответил не очень уверенно старик.
Ирландец пошел один, оставив людей в укрытии, поскольку даже он не знал, что твориться в голове у Генри. Старик был пьян в стельку, он стоял на крыльце, опираясь на старую двустволку, чтобы не упасть. Гарретт первым делом перехватил его ружье, а затем, взяв под плечо еле стоящего Генри, завел его внутрь и уложил на грубо сколоченную скамейку.
______________________________________//_____________________________________
Около десяти часов утра Гарретт продрал глаза, остатками воды прополоскал рот и, стараясь не наступить на еще спящих ребят, подошел к лавке, на которой храпел Генри. Растолкав его, Ирландец вместе с ним подошел к старому ангару, открыл скрипучую боковую дверку, и заглянул внутрь.
– Ты сюда хоть заходил или только пил? – спросил Ирландец у пошатывающего Генри.
– Обижаешь, как положено раз в неделю все проверял, он как новый, сам посмотри, – ответил старик, показывая рукой на самолет.
Вообще Генри был первоклассным пилотом-инструктором и когда-то в былые времена обучал Гарретта пилотированию легкомоторным самолетом в местном аэроклубе, пока его не выгнали за беспробудное пьянство.
Попытка открыть ворота ангара окончилась полным фиаско, за годы дождей они местами проржавели до дыр, и с каждым разом открывать их становилось все тяжелее и тяжелее. «Хоть бы кому в голову пришло их покрасить и смазать петли», – недовольным голосом сказал Гарретт, имея в виду Генри. После возни с петлями, криков, ругани створка ворот поддалась, явив миру любимца фанатов малой авиации – двухмоторный «Бичкрафт Барон G55». Пятиместный легкий самолет мог развивать скорость до двухсот миль в час, пролететь без дозаправки тысячу миль и нести практически тонну груза. В углу ангара стояли бочки с бензинои и ящики с запасными частями, которые Ирландец привез сюда полгода назад. Сейчас он вместе с Генри заменил масло, осмотрел патрубки и шланги. Надо было отдать должное старому пьянчуге, за вверенным ему имуществом он следил хорошо. Выбравшись из кабины, Гарретт достал из глубин ангара ручную помпу и вручил ее одному из своих людей. Предполетная подготовка и заправка заняли несколько часов. И вот настал момент истины. Выгнав всех из ангара, Ирландец запустил двигатели и выкатил аппарат на поле.

I
Озеро Флит, Шотландия. 20 марта. Александр Макфарлан

Опять этот мелкий, холодный, пронизывающий кожу, словно тысяча игл, дождь. Как назло, плечо не давало о себе забыть уже второй день. В такую погоду старые раны начинают напоминать о прошлых совершенных ошибках. Я пристегнул на пояс небольшой нож «Хиндерер Хеллфайр» от «Ka-Бар»[1], поежился, накинул на голову капюшон ветровки и вышел в промозглое утро северной Шотландии. План на день был предельно простой – доехать до магазина в Дорнохе на Хай-стрит, купить еды для кота, заполнить пустые канистры соляркой для генератора и со спокойной душой возвратиться на ферму, в то место, которое я теперь называю домом.
Старенький «Дефендер» нехотя зашуршал колесами по укатанной грунтовке и, под убаюкивающий стук дождя и джазовую композицию неизвестного мне автора, отправился в путь. Дороги здесь не более чем на пятнадцать минут, но даже этого хватило, чтобы воспоминания из прошлой жизни нахлынули и поглотили мой разум и душу полностью.
Фермой я называл старый одноэтажный каменный дом и пару сараев в пяти милях от Дорноха, которые пытаюсь привести в порядок уже второй год. До переезда в эту глушь на север я жил в Лондоне, но в какой-то момент проблемы с клиентами вынудили перебраться сюда, так сказать, привести мысли в порядок.
Жизнь вообще странная штука, еще недавно ты отдавался безумному ритму мегаполиса и строил свое маленькое дело, а теперь приходится прозябать в сырой холодной дыре, в месте, которое и на карте найти сложно. Раньше меня звали Александр Суор. Я доставал для своих клиентов вещи, которые не так просто заполучить в старушке Англии. Кому-то нужны были документы, кому-то оружие, но в основном всем была нужна информация, которую я умел доставать, обрабатывать и успешно продавать. Официально моя фирма со штатом из меня одного занималась биржевой аналитикой. Проверяющим я показывал стабильный доход в отчетности от услуг, которые я оказывал компаниям, оформленным на меня же только в оффшорных юрисдикциях. И все были довольны: я получал спокойствие, государство налоги, а отдельные чиновники – конверт с прибавкой к жалованию.
В один из дней ко мне обратился старый приятель Альберто, наполовину алжирец, наполовину итальянец, как он себя сам называл. Альберто я знал еще по службе в составе пехотного батальона Группы наблюдателей Организации Объединенных Наций в Центральной Америке. Он часто покупал у меня информацию о морских грузах, в основном идущих в порты Испании и Италии. Он не был конечным получателем информации, а выступал своего рода посредником между такими продавцами, как я, и известными только ему покупателями. Все было как обычно: информация о судне, маршруте, пункте назначения, остановках, экипаже, владельце судна в обмен на толстый конверт. Такая информация не была секретной, и достать ее не составляло большой проблемы, главное знать, где искать. Только в этот раз все пошло не по плану. Заказчиком, как выяснилось позже, была одна из структур Ндрангеты[2], которая хотела перехватить груз конкурента, а те в свою очередь были под наблюдением Агентства внутренней информации и безопасности Италии, планировавших крупную операцию против контрабандистов оружия. В результате дело закончилось большой стрельбой с жертвами и последующими арестами.
Понимая, как быстро может закончиться моя блестящая карьера биржевого аналитика и движимый развитым за долгие годы чувством самосохранения, я взял из сейфа приготовленные на такой случай документы на нового меня, все наличные деньги, которых оказалась около двухсот пятидесяти тысяч фунтов, абсолютно нелегальный в гражданском обороте в Великобритании «Глок-19»[3] с двумя магазинами, спрятанный под внутренней фальшстенкой сейфа, и растворился в тумане, чтобы Александр Макфарлан мог приехать в северный озерный край, купить старый развалившийся дом на озере Флит и стать неким подобием фермера. Меня искали, но недолго и не очень упорно, и в планах было возвращение через пару лет.
Сейчас мое хозяйство представляло меня самого и прибившегося через два месяца после моего при-езда местного кота-раздолбая по кличке Ветти, прокорм которого и стал моей главной задачей.
И вот опять, проклиная свою доброту и прожорливого монстра, я вынужден по непогоде тащиться за провиантом в город.
За этими мыслями я не заметил, как въехал в Дорнох и припарковался прямо напротив входа в местный магазин.

20 марта. Дорнох. Александр Макфарлан

Колокольчик на двери магазина радостно зазвенел, сообщая хозяину о новом посетителе. Из-за стойки продавца послышался отчетливый и тяжелый голос хозяина:
– Добрый день, мистер Макфарлан.
– Добрый день, мистер Росс.
Магазином владел Виктор Росс, называвший себя отставным капитаном рыболовного флота ее Величества. До того, как открыть магазин, Виктор сорок лет проходил на рыболовецком траулере.
– Мистер Макфарлан, если вы за кормом для своего питомца, то осталось всего две упаковки, они в углу рядом с мешками с углем, – сказал Виктор, не отрываясь от висящего на стене небольшого телевизора. – Специально для вас придержал, – все так же пялясь в экран, добавил он.
Пройдя между стеллажами, я взял столь необходимый мне провиант, прихватив на обратном пути пару бутылок неплохого эля «Нью-Касл». И уже подходя к самой кассе, заставил-таки Виктора отвлечься от голубого экрана.
– С вас пять фунтов, – сказал продавец и снова повернулся к телевизору.
Задержавшись на минуту, укладывая покупки в бумажный пакет, я нехотя обратил свой взгляд на то действо, что так приковало к себе мистера Росса. По телевизору шел выпуск новостей о беспорядках в Лондоне. Ведущая говорила о критической ситуации в городе, вспышках насилия, жертвах, неизвестной форме бешенства и карантине. Слова сопровождались чередующимися картинками из разных частей города, на которых агрессивно настроенные лондонцы нападали на посты полиции и других граждан. Затем показали военных в костюмах химзащиты, разворачивающих палатки, после этого последовала рекомендация без необходимости не покидать свои дома. Ну и, конечно же, шаблонные заверения о том, что ситуация под контролем военных и полиции, и через пару дней все нормализуется.
– Ни черта это не бешенство, – неожиданно сказал Росс. – Лет пять назад жил тут один венгр, он был заядлым охотником. Говорят, его на охоте укусила лиса. Он никому об этом не сказал. Ходил с перевязанной рукой, только поведение у него изменилось. Он стал реже появляться на людях, даже избегал общества, нервным стал. Люди считали его чудаковатым и не придавали такому странному поведению большого значения. А через пять месяцев он просто пропал. Полиция нашла его мертвым в своем доме. Коронер сказал, что он подцепил бешенство. То, что сейчас показывают – это не бешенство, это все правительство опыты над нами ставит или террористы, – пробурчал Росс.
– Возможно, вы и правы, не бешенство... – ответил я без всякой заинтересованности и вышел на улицу. Новости и вправду были странными. Дождь все еще шел. «Как надоела эта погода»! – сказал я про себя и загрузил покупки на заднее сидение «Дефендера».
Не спеша доехал до Стейшен-роуд, где находилась заправка. И пока я выгружал пластиковые канистры по пять галлонов, навстречу мне вышла Айлин, 16-летняя рыжая, невысокая, вездесущая дочка владельца.
– Здравствуйте, мистер Макфарлан.
– Привет, Айлин, а где Рой?
– Отец уехал в Перт, завтра должен вернуться. Сегодня я здесь главная, – хитро улыбнувшись, девочка довела до меня важную информацию.
– Раз так, беги, считай, я возьму пятнадцать галлонов в канистры и в бак под крышку.
– Хорошо, мистер Макфарлан, – уже на бегу ответила Айлин.
Отдав деньги за топливо и попрощавшись, я отправился домой.

20 марта. Ферма. Александр Макфарлан

Первое, что я увидел по приезду на ферму, была наглая морда моего кота, он сидел у входной двери и злым взглядом изучал меня, еще бы час в разъездах и он, наверное, и меня бы сходу сожрал.
– Ветти, жирный блоховоз, жди, сейчас покормлю, – сказал я, открывая пакет с кормом. Наполнив миску, я повернулся к коту и строго сказал: – Совсем ты отожрался на казенных харчах, на диету сядешь у меня!
Ветти даже не стал обращать внимания на мои угрозы и радостно уминал свою еду.
Так, теперь надо перенести канистры в сарай, заправить генератор и можно передохнуть. Генератор в этих местах вещь незаменимая, свет вырубают часто, вот и приходится решать проблему энергообеспечения самостоятельно.
Я зашел в дом, снял с пояса нож, выложил ключи и поставил купленное сегодня пиво на стол. Взглянул на него, понимая, что пить его сейчас совсем не хочется, я разжег плиту, которая работала от газового баллона, и поставил на нее чайник с водой. Из головы не выходил увиденный выпуск новостей, что-то в этой ситуации было неестественное, странное. Ведомый тревожными мыслями, я вышел из дома и подошел к навесу у стены сарая, где лежали дрова. Отодвинул лежавшие слева поленья и из открывшейся ниши вытащил маленький пластиковый кейс с кодовым замком. Уже в доме я достал из него прихваченный из лондонской квартиры глок и спутниковый телефон, который сразу же отправился на зарядку.
Так, теперь к главному, понять, что происходит. Я открыл ноутбук, интернет был через спутник и в такую облачную погоду работал медленно, но как говорится, за неимением лучшего...
Новостные ленты и форумы пестрили сообщениями и видео с нападениями на людей, причем это происходило везде, не только в Англии. Вот, например, видео, как в Мадриде полиция стреляет по мужику в окровавленной рубашке, а он продолжает идти в их сторону.
«Так, все это не предвещает ничего хорошего», – сказал я сам себе. Взял телефон, который уже чуть-чуть подзарядился, и набрал номер своего товарища из министерства здравоохранения. После десятого гудка на другом конце провода мне наконец-то ответили.
– Алло.
– Привет, Майкл, это Алекс Суор, можешь говорить?
– Привет, говори только быстро, а то дел куча, кстати, тебя давно не было видно.
– Пришлось уехать ненадолго, что там у вас творится, в новостях говорят про болезни, карантин и массовые убийства?
– Никто ничего толком не знает, это все что сейчас могу сказать. Но я бы рекомендовал быть осторожным и не приближаться к людям, которые выглядят странно. И еще, сейчас готовится эвакуация.
– Как вы собираетесь эвакуировать Лондон?
– А кто сказал про Лондон, эвакуируют правительство, госучреждения, и то не все.
– Дела совсем плохи?
– Хуже некуда, если ты сидишь в какой-нибудь дыре в Гватемале, лучше не вылезай из нее. Извини, не могу больше говорить, удачи тебе.
– Пока.
Вот так дела. И что делать? Первое, что пришло в голову, связаться с моим главным поставщиком всего нелегального, Абулфази. Он пакистанец, в Лондоне уже двадцать пять лет занимается торговлей оружием и увлекается скупкой краденного.
К моему удивлению Абулфази взял трубку сразу.
– Супермаркет дядюшки Абулфази слушает, кто ты и что тебе, нахрен, надо? – издевательски надменно прозвучал его голос.
– Абулфази, это Алекс Суор, твой самый лучший и любимый клиент.
– О, здравствуй, дорогой, сто лет тебя не слышал, говорили, ты уехал в Латинскую Америку.
– Уехал, но не так далеко, мне нужна твоя помощь.
– Всем нужна моя помощь в эти дни. Можешь подъехать, адрес ты знаешь, но учти, товар в дефиците, цена двойная и то только для тебя по старой дружбе, на сторону уже не продаю даже.
– В этом небольшая проблема: я далеко от Лондона.
– Совсем далеко?
– На севере, в Шотландии, у тебя есть тут люди?
– Дай подумать ..., есть человек во Фрейзербурге, но он немного того, ирландец.
– Я думаю, выбор у меня небольшой?
– Правильно думаешь, давай свой номер, попробую тебя связать.
– Пиши. Абулфази и ... спасибо. Да, я тебе этого не говорил, но как можно скорее покинь город, надвигается что-то плохое.
– Пока, обещаю подумать над твоим советом, – сказал хитрый пакистанец и повесил трубку.
Я сам не заметил, как открыл и выпил первую бутылку пива, в голове роились мысли, догадки, версии, сосредоточиться не получалось. Было очевидно, что действовать надо немедленно, но что делать и как, я понятия не имел. Недостаток информации порождал монстров у меня в голове. Примерно через час зазвонил телефон, я аж подпрыгнул от неожиданности. На другом конце провода был мужчина с киношным ирландским акцентом.
– Алекс, это из автосервиса, нам привезли автоматическую коробку для вашего авто.
– Прекрасно, я слышал, склад переехал, не подскажете, куда подъехать?
– Записывай адрес, парень, тебе нужен Шор-стрит, после поворота с Бат-стрит слева увидишь ангары за забором, напротив третьего по счету есть телефонная будка, паркуйся напротив. Будь там к полудню, не опаздывай.
– Понял, буду.
Абонент повесил трубку. Так, и опять к размышлениям, я не знаю, куда я еду, не знаю людей, с которыми говорил, не знаю, к чему готовиться. Могут меня убить и забрать деньги? Да легко. Ладно, надо идти спать, завтра нужно проехать по сто пятьдесят миль в каждую сторону, а что происходит на дорогах, я вообще не представляю.
«Да я вообще ничего сейчас не знаю», – сказал я уже вслух.

21 марта. Ферма. Александр Макфарлан

Спал я плохо, и под утро, когда все-таки пришел сон, меня разбудил сволочь кот, опять жрать захотел.
«Ветти, ты скоро в двери проходить не будешь, иди лучше мышей лови».
На часах было пять утра. Я быстро умылся, насыпал корма коту с запасом. Как без этого, сам есть не буду, а этого злодея накормлю. Полчаса потратил на сборы, проверил наличные деньги, около тридцати тысяч фунтов, не густо. Так, сколько взять, обычно винтовка стоит порядка трех тысяч, но как сказал Абулфази, спрос сейчас вырос. Ладно, учитывая обстоятельства, возьму половину. Теперь оружие, нож на пояс, как обычно. Что делать с глоком, носить при себе страшно, можно по глупости попасть под статью, что и не откупишься, с другой стороны, если и в машине найдут, тоже проблем не оберешься, пусть будет при мне. Я взял небольшую сумку через плечо, ее размер как раз идеально подходил под пистолет, запасной магазин на 17 патронов отправился туда же. Позавтракать я решил по дороге, сейчас не было желания, организм еще не проснулся. Маршрут – около четырех часов пути, сейчас 5:30, а должен быть на месте в двенадцать, запас времени есть, если ничего не случится. Поеду по 9-му шоссе через Инвернесс, дальше по 96-му, по пути будет несколько городов, их лучше объехать и закладывать нужно еще минимум минут сорок на объезды.
Выехал я в шесть часов утра. Ехал довольно быстро, машин не было, через пятнадцать минут при-тормозил у моста Дорнох Ферт, навстречу пронеслась колонна из пяти бронированных машин «Вектор»[4], в зеленой раскраске. Вот уже и у нас суета началась. Интересно, откуда они и куда, ближайшая часть в ста семидесяти милях южнее, 51-я пехотная бригада, которая базируется в Стерлинге.
Еще через полчаса начало светать, стали появляться встречные автомобили, в районе городка Тор мне пришлось обогнать неторопливо плетущуюся колонну из трех грузовиков «Ивеко», груженых 40-футовыми морскими контейнерами.
Первые проблемы начались при подъезде к Инвернессу, на мосту через залив Боли Ферт появился блокпост. Из мешков с песком были сложены брустверы. Все полосы, ведущие в город, кроме одной, перекрывали бетонные блоки. На противоположной стороне моста группа военных устанавливала заграждения из колючей проволоки. Слева от въезда на мост стояла боевая машина поддержки пехоты «Варриор»[5], чья 30-мм пушка «Рарден» была направлена в сторону дороги. По мосту расхаживали трое военных, судя по всему, сержант и двое солдат, чуть в стороне от них, за бетонным блоком, стояла патрульная машина, у которой болталась пара полицейских.
Несмотря на ранний час, новоявленная застава образовала пробку, которая продвигалась с черепашьей скоростью. Учитывая наличие у меня при себе пистолета, сердце начинало безудержно колотиться, а ладони взмокли от пота.
«Так, нервы, нервы, нервы, что мне делать, как мне быть»? – сказал я сам себе. Выбора у меня особо не было, попробуй я развернуться и поехать назад, и нет никакой гарантии, что меня не попробуют остановить, а 30-мм пушка «Варриора» сводила мои шансы к нулю. А потом и не объяснишь, что у меня мега срочное дело в другой стороне, я просто дорогой ошибся. А ствол достался от предыдущего владельца машины, и нашел я его под сидением только пять минут назад.
Теперь успокоиться, сделать дружелюбное лицо и ехать вперед, в конце концов, я мирный фермер, едущий по своим делам. Передо мной было восемь машин, останавливали каждую. Примерно через сорок минут дошла очередь и до меня. Ко мне подошел пожилой, лет пятидесяти, констебль и, не представившись, спросил, все ли у меня в порядке, куда я еду и зачем, а также попросил документы. Передавая полицейскому права, я на одном дыхании выдал свой, подготовленный за время стояния в очереди, рассказ о том, что у меня все прекрасно, еду я во Фрейзербург, поскольку оттуда мне следует забрать так необходимые мне запчасти для трактора. Взяв мои права, полицейский посмотрел на меня недоверчивым и усталым взглядом.
– Не очень вы похожи на человека, работающего в поле, мистер Макфарлан.
– А что, я должен сидеть в соломенной шляпе и грязных портках? – улыбнувшись невинной улыбкой, ответил я.
– Ждите, – сухо сказал полицейский и еще раз посмотрел в документы, а затем на меня, после этого он удалился с моими документами в стоящую за бетонным блоком машину.
Та пара минут, которые я провел в ожидании, показалась вечностью. Я все ждал, что еще секунда, и веселые парни в зеленом камуфляже вытащат меня из машины и за известные только им мои прегрешения сбросят с моста. Но на этот раз все обошлось, констебль вернулся и отдал мои документы, пожелал хорошего пути и быть осторожней на дороге.
– Подождите, констебль, можно спросить, что происходит, началась третья мировая война? Я тут сроду военных не видел, тем более в таких количества и с техникой.
– Приказ проверять весь транспорт на дороге, подозрительный задерживать до выяснения. Остальное вас не касается, – сказал коп и направился к следующей машине.
На том и расстались. Я проехал пятьсот метров от моста и только там понял, как сильно меня трясёт. Было без десяти минут восемь, сейчас уже должны начать работать кафе. Я свернул на перекрестке с 9-го шоссе на Лонгман-роуд и остановился у ближайшей забегаловки, ею оказалась кафе на заправке, где я быстро перехватил пару сэндвичей с сыром и большой крепкий американо. Вообще, англичане – чайная нация, и кофе здесь очень посредственный, а тем пойлом, которое здесь наливают клиентам на заправках и прочих придорожных местах, вообще можно крыс травить.
После пережитого стресса, бурда, плескающаяся в картонном стаканчике, которую мне продали под видом кофе, казалась лучшим напитком, который я пил за всю свою жизнь. Вот так страх влияет на работу вкусовых рецепторов. Закончив утреннюю трапезу, я купил две литровые бутылки воды в дорогу и направился к машине. При выходе из дверей кафе я услышал раскатистые звуки одиночных выстрелов, доносившихся со стороны моста. Этот звук я точно не спутаю ни с чем. Пора бы сваливать отсюда поскорее, не хочу знать, что там сейчас происходит. Надо на будущее для себя отметить, что обратный маршрут лучше построить в объезд.
Через минуту я опять выехал на 9-е шоссе, а затем свернул на 96-е. Теперь мне предстояло проехать еще сто миль до припортовой зоны Фрейзербурга. Через час дороги я даже немного расслабился, стал смотреть по сторонам, вокруг простирались поля, небольшие рощицы вдоль дорог, аккуратные постройки каменных домов, возвышавшихся над садами и полями. Если бы не утренний случай, то я бы сказал, что это обычное шотландское идиллическое утро. Впереди сквозь бреши в облаках пробивались лучи солнца, которые отражались от гладкой поверхности воды. А сегодня ведь второй день весны, не календарной, а природной. Вчера был день весеннего равноденствия. И почему вдруг это всплыло в памяти? Погруженный в раздумья я проехал городок Банф, при выезде из которого вновь увидел военную технику и солдат, выгружающих деревянные ящики из грузовиков.
Видимо, действительно дела идут плохо, если военные берут мосты и основные дороги под контроль. Останавливать меня никто и не думал, и дабы не искушать судьбу, я, притопив педаль газа, проследовал дальше. «Дефендер» медленно и неохотно, тарахтя стареньким дизелем, набрал скорость и оставил позади трудолюбивых вояк. Дальше оставшийся путь прошел без приключений.

21 марта. Фрейзербург. Александр Макфарлан

В Фрейзербург я въехал в одиннадцать часов, времени оставался еще час, и я решил медленно прокатиться по его улочкам, раньше я здесь не бывал, хотя по местным меркам это крупный город с более чем тринадцатью тысячами жителей. На удивление людей на улице было мало. Вдоль дороги выстроились двухэтажные дома из темно-серого камня. Ухоженные лужайки перед ними даже зимой оставались изумрудно-зелеными, а сейчас лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца отражались от капель воды на траве и заставляли ее блестеть. Я проехал мимо стадиона, на котором сейчас тренировалась местная футбольная команда. Покружив еще пятнадцать минут по городу и приметив для себя заправку, а заправиться мне надо, меньше трети бака осталось, я отправился к оговоренному месту встречи.
Припарковался я в нескольких метрах от въезда в порт, не уверен, что здесь можно стоять, но и запрещающих знаков не было, и чуть дальше от меня стоял припаркованный «Форд», который когда-то был синего цвета, но сильно выгорел на солнце и сейчас смотрелся как грязно-серый.
Пройдясь по улице, я заметил, что промзона совсем небольшая, десяток ангаров, хозяйственные по-стройки и склад, где перегружают и морозят улов местных рыбаков. Чуть дальше по улице уже начинались жилые дома. Ветер был со стороны моря, что совсем не располагало к прогулкам на свежем воздухе, пришлось даже накинуть капюшон ветровки. Так вроде и десять градусов со знаком плюс, но ощущается в лучшем случае три-четыре. Побродив по порту двадцать минут и окончательно замерзнув, направился к телефонной будке, про которую мне сказали по телефону. Я понятия не имел, что должно было произойти дальше, поэтому ждал звонка, как в фильмах про шпионов с дальнейшими указаниями или что-то типа того. В час «Х» ничего не произошло. Прошло еще минут двадцать после назначенного срока, и я уже направился к своей машине, решив, что меня развели как последнего лоха, отправив покупать оружие у незнакомых людей за сто пятьдесят верст, то есть миль.
«День впустую», – вслух выругался я.
Только я открыл дверь «Дефендера», как сзади со скрипом покрышек остановился серый фургон «Фольксваген» с рекламой местной строительной компании на борту. Из боковой двери вышел здоровый парень под два метра ростом и, как мне показалось, в плечах не меньше.
«Ты с нами поедешь», – безапелляционно сказал он, положив тяжелую руку мне на плечо и слегка подтолкнув меня в сторону фургона.
Подведя меня к их машине, мой провожатый резко сказал: «Не дергайся», – и мощным захватом за-ломил мне руки, так что даже дышать стало тяжело. Из фургона вышел его напарник и быстро меня обыскал. Через мгновение пистолет, нож, деньги, мобильный и спутниковый телефоны лежали на маленьком самодельном столике в кузове фургона. Дальше меня легким движение практически закинули в кузов, дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.
Вторым оказался молодой парень лет двадцати пяти с рыжей головой. Он был среднего роста и на фоне своего товарища выглядел совсем подростком, только неоднократно перебитый нос портил впечатление. Первым тишину решил нарушить я:
– Вы всегда так клиентов встречаете?
– По-разному, тебя вот мы не знаем, – ответил рыжий. – Ты не переживай, хотели бы убить, уже бы сделали.
– Меня Александр зовут.
– Прекрасно, но нам все равно, – ответил уже громила.
На этом наша светская беседа закончилась, и еще минут двадцать мы ехали в полной тишине. Я пытался считать повороты, но очень быстро сбился, было ощущение, что мы вообще катаемся кругами. Далее было отчётливо слышно, как мы выехали на грунтовку и монотонный шорох покрышек сменился звонкими ударами мелкой щебенки о днище автомобиля. Еще примерно десять минут тряски, и фургон остановился. Я слышал, как открываются со скрипом металлические ворота, после чего фургон проехал еще пару метров. Дверь открылась, и снаружи последовала команда выходить. Я вышел первым и оказался в старом ангаре, такие часто ставили на аэродромах для малой авиации. Вдоль стен штабелями лежали деревянные ящики без маркировки, в углу расположились пара продавленных диванов и потертый журнальный столик, заставленный недопитыми бутылками пива, рядом с которыми стояла пепельница, заваленная горой окурков. Высокий и худой мужик неопределенного возраста с уже седыми висками на когда-то абсолютно черной шевелюре подошел ко мне и протянул руку.
– Привет, я Гарретт. Как поездка, не сильно трясло? – с ухмылкой произнес он. Акцент выдавал в нем ирландца, но ни чертами лица, ни цветом волос он не был на них похож.
– Я Алекс.
– Алекс, давай так, ты здесь только потому, что наш общий знакомый за тебя поручился и гарантировал, что от тебя не будет проблем. Так что закончим дело, мои ребята отвезут тебя к твоей машине, и мы все, довольные хорошо проделанной работой, продолжим наслаждаться этим прекрасным днем каждый в своей компании.
– Договорились. Приступим?
– Иди за мной, – сказал ирландец и вышел через импровизированную филёнчатую дверь в небольшую комнату. Я проследовал за ним.
– Смотри, Алекс, это мой маленький шоурум, – акцент был сделан на слове «мой», как бы намекая на то, кто тут всем заправляет. – Ты что-то конкретное ищешь или пока осмотришься?
Выбор не поражал разнообразием, в углу на деревянной оружейной стойке стояло несколько винтовок, среди которых я узнал G3A3[6] от «Хеклер унд Кох», рядом стояли бельгийская FAL[7] с коротким и стандартным стволами, АК-47[8] и незнакомый мне экземпляр, на котором я остановил свой взгляд.
– Не могу идентифицировать, что это? – спросил я, крутя в руках неизвестное мне оружие.
– Это FARA-83[9], аргентинская винтовка, под 5.56, их чуть больше тысячи было выпушено, потом производство свернули. Вещь исключительно для коллекционеров и ценителей, для дела их не берут, уж больно приметная в наших краях. Мне как ящик поставили год назад, ни одной не продал. Если интересно, то ствольная коробка из листовой стали, штамповка. Цевье, рукоятка и приклад – пластик, приклад складной, магазины на 30 патронов. Товар не ходовой, отдам за четыре тысячи.
– Неслабо, – аж присвистнул я.
– Так найди дешевле, говорят в «Хэрродс»[10] завезли на днях, – фыркнул ирландец.
G3 и FAL были совсем новые, даже масло не убрали с представленных экземпляров. И вот тут я столкнулся с внутренней дилеммой: с одной стороны, проще и надежней G3 мало что можно найти, но и FAL, в свою очередь, отличная винтовка. Обе под 7.62 и весят они одинаково, чуть больше четырех кило-граммов. По мне, FAL поухватистей. Чувствую себя как ребенок, не знаю какую конфету выбрать.
– Гарретт, что скажешь, G3 или FAL?
– Обе бери.
– Ты и так тройную цену выставляешь, не потяну финансово.
– Бери G3, ломаться там нечему, гвозди можно заколачивать. Эти, что у меня, произведены на «Рей-нметалл»[11], считай, эталон.
– И сколько хочешь за нее?
– Дай подумать, только для тебя моя обычная тройная цена, короче, шесть тысяч.
– Слушай, так ей цена в базарный день тысяча.
– Я тебе уже сказал, хочешь дешевле – вперед! Ты сам сюда приехал, тебя никто силком не тянул.
Я сделал вид, что задумался, хотя, что тут думать, столько проехал, ствол нужен, хотя и не понимаю пока, зачем, и других предложений у меня нет. Одним словом, торг не задался.
– Ладно, уболтал, а патроны и магазины к ней есть?
– Есть, сколько надо?
– Смотря сколько стоят.
– Патроны по фунту, магазины только на 20 патронов, других нет, по двадцать пять фунтов отдам.
– Тысячу патронов и десять магазинов.
– Ок. Присядь в офисе, сейчас все сделаем, – сказал ирландец, указывая мне на старый диван.
– Гарретт, бумажник-то мой у твоих ребят остался, – на всякий случай решил уточнить ситуацию.
– Считай, что в банк положил, – засмеялся продавец, а затем начал раздавать указания.
– Эй, Нолан, G3, десяток магазинов, тысячу патронов, – крикнул он здоровенному парню, который меня скрутил у фургона. – Винтовку сюда тащи, остальное в сумку и в машину сразу. Понял?
– Без проблем, босс, сейчас все сделаю.
Через десять минут передо мной лежала новая, в пушечном сале, винтовка. Точно со складов сперли, первое, что пришло на ум. Судя по клеймам, 1973 года выпуска, не первой свежести, с другой стороны, что ей будет при правильном хранении. И тут я вспомнил, что забыл самое главное, чистить-то ее надо чем-то.
– Гарретт, я забыл спросить, а набор для чистки у тебя найдется?
– Тебе его положили в сумку, подарок от фирмы.
– Спасибо.
Потом последовали расчеты, мои запасы стали меньше почти на семь с половиной тысяч фунтов. Оставшиеся деньги, телефоны, глок и нож были сложены вместе с покупками в китайскую матерчатую сумку, которая лежала на полу фургона.
Быстро попрощавшись, я залез в машину и назад уже ехал в кузове один. Дорога назад показалась быстрее, но именно что показалась. Через четверть часа я уже грузил увесистую сумку в багажник своей машины. Сев за руль, я задумался. Надо было планировать, что делать дальше, и продумать маршрут к дому, при этом учитывать блокпосты, которые стали появляться кругом, как грибы после дождя, но первым делом обязательно заправить машину, бак почти пуст.
Урчание в животе напомнило мне, что последний раз я перекусывал на заправке шесть часов назад, и поэтому я немедля отправился искать место, где меня накормят. Прокатившись по центру, обратил внимание, что народу на улицах прибавилось. С виду все было как всегда, обычная жизнь. «Может и минует нас напасть», – на секунду мелькнула мысль в голове. Покружив еще немного, я поставил машину на большой по местным меркам парковке на Мид-стрит, к слову, свободное место нашел без проблем, несмотря на то, что это самый центр. Городок небольшой, многие пешком ходят, в машине особой надобности нет. Припарковавшись, я открыл китайскую сумку, достал из нее остатки денег, а оставалась половина от того, что взял собой утром. Деньги отправились в карман куртки, а нож на пояс. Я посмотрел на пистолет и решил его не брать, на меня тут нападать никто пока не собирается. И в тот момент, когда я закрывал сумку, в голове, словно молния, пронеслась мысль о том, что патронов у меня к нему только два магазина, а спросить у ирландцев про наличие у них 9-ти миллиметровых я не догадался. Теперь уже поздно кусать локти, с ними у меня связи нет, в прошлый раз сами звонили. Номер на моем спутниковом телефоне не определяется в принципе, для других целей создан.
Пройдя триста метров пешком, я зашел в первое понравившееся кафе. Внутри оно выглядело очень просто. В небольшой комнатке стояли деревянные столики из «Икеа», накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, напротив входа стояла массивная дубовая барная стойка, над которой возвышались два пивных крана. Через большие деревянные окна от пола до потолка отлично было видно улицу и мою машину на парковке. Собственно, по этой причине мой выбор и пал на это заведение, да и желудок требовал срочно его наполнить, а не слоняться еще час в поисках лучшего ресторана в городе. Я выбрал столик напротив телевизора, надо же восполнять пробелы в знаниях. Ко мне подошла официантка, или это была хозяйка, не знаю. На вид ей было лет сорок – сорок пять, на бейдже написано имя Одри.
– Добрый день. Что-нибудь сразу закажете? – спросила она.
– Здравствуйте, мадам, бутылку минералки, и мог бы я взглянуть на меню?
– У нас нет меню. Сегодня могу предложить пирог с почками, черный пудинг и рыбный суп. Из гарниров овощи в любых вариациях и картофельное пюре, – быстро перечислила ассортимент хозяйка. Я все-таки думаю, что это владелица заведения.
– Небольшой у вас выбор, – вежливо ответил ей.
– Так вы рано подошли, еще ничего не готово, после семи будет и хаггис[12], и десерты уже напеку.
Она еще и сама готовит, точно хозяйка. Хаггис я не любил, и вообще не понимал, как можно есть нарубленные потроха, сваренные в желудке. По мне – гадость, хотя местные обожают. Из предложенного ассортимента остановился на рыбном супе и пироге. Собственно, их и заказал.
По телевизору шел футбольный матч, и я попросил хозяйку включить новости, поскольку я был единственным клиентом, возразить никто не мог.
– И что вы хотите там услышать? – поинтересовалась Одри. – В новостных выпусках третий день одни и те же картинки крутят, только прогноз погоды меняется.
– Так напасти какие-то в столице, а я и не знаю ничего, вот пока ехал, три раза военных видел.
– Да, у нас в городе тоже теперь патрули ходят, вот, смотрите, раздают брошюры, – Одри взяла из стопки газет и журналов на барной стойке сложенный пополам лист А4 и принесла его мне.
Брошюра была напечатана на дешевой серой бумаге. «Где нашли еще такого хренового качества? Наверное, на том же складе, где моя винтовка почти сорок лет лежала», – сам себе ответил на поставленный собой же вопрос.
Информация была доведена крайне сжато, что не давало возможности составить общую картину происходящего, можно сказать, в части, касающейся гражданского населения. Коротко было приведено описание «инфицированных», так прям и написали, ни словом больше. Неуверенная, шаткая походка, движения нескоординированные, наличие на одежде и теле следов крови. Наличие серьезных ран, это было выделено жирным, является явным признаком «инфицированного». Дальше следовало предупреждение, что указанные индивиды крайне опасны и агрессивны, и если вы встретили такого на улице, то ни в коем случае не следует предпринимать попытки вступить с ними в контакт или оказывать помощь. Инструкция предписывала немедленно покинуть место встречи с «инфицированным» и сразу же сообщить информацию в полицию или по указанному ниже номеру. Дальше следовали стандартные рекомендации на случай чрезвычайных ситуаций: не выходить из дома без необходимости, иметь запас продуктов и воды на неделю, фонарики, спички и т.д.
И что мне дала эта брошюра? Собственно, ничего, кроме того, что от «инфицированных» надо бе-жать, как черт от ладана. Но я и без их ценных рекомендаций так бы поступил.
К тому моменту, как я закончил изучать листовку, мне принесли суп, на вид жирный и наваристый, с крупными кусочками рыбы. Разделавшись с первым, я приступил к пирогу как раз, когда по телевизору начали передавать срочное сообщение о введении комендантского часа. Все жители городов, оказавшиеся на улице после 21:00, независимо от причины, будут задерживаться до выяснения тех самых причин.
Вот тебе и номер, сейчас уже 15:30, и я точно не успею добраться домой до темноты. Еще не дай бог особо ретивый патруль решит задержать машину нарушителя, а там, о-па, и стволы – неприкрытый криминал, однако.
Хозяйка расстроилась новостям не меньше моего, девять вечера самое клиентское время, заведение битком, а тут явная угроза ее доходам со стороны государства. Шотландцы вообще недолюбливают англичан и английское правительство в частности, а здесь еще власти в карман залезли, хоть и не прямо в виде налогов, но от этого не легче.
– Одри, – обратился я к хозяйке – А не предложите мне пива? Судя по всему, сегодня я уже никуда не поеду, – грустно добавил я. Тут же вспомнил, что дома животина не кормлена и завтра меня на британский флаг порвет за такое халатное отношение к моим обязанностям.
– Могу предложить вам темного эля от нашего пивовара, утром только бочонок привезли.
– Отлично, давайте сразу пинту.
Доедал я пирог уже под пиво с толстой пенкой, которое подали в широком бокале.
Завершив трапезу, я снова обратился к хозяйке:
– Одри, еда была просто великолепна, если бы тут жил, только у вас и питался, – искренне сказал я.
– Спасибо за добрые слова, сэр, заходите еще.
– Одри, может, вы порекомендуете какой-нибудь отель поблизости?
– Есть неплохое место, называется «Солтон Инн», у них обычно можно снять номер без предвари-тельной брони, а сейчас не сезон, туристов нет, так что с гарантией разместят. Значит, выходите на улицу, идете направо в сторону Брод-стрит, на перекрёстке вам надо налево и метров через пятьсот увидите вывеску. У них и парковка напротив, если вы на машине, – добавила хозяйка.
Расплатившись за ланч и поблагодарив радушную хозяйку, я отправился к «Дефендеру». Несмотря на выпитое пиво, решил доехать до отеля на машине, тут недалеко, да и у полиции с этим комендантским часом сейчас заботы поважнее, чем ловить подвыпившего водителя. Дорога заняла всего пару минут, рас-стояния-то небольшие. Поставив машину на небольшой площади, я взял сумку и уверенным шагом направился ко входу гостиницы. Лобби отеля не отличалось роскошью. Интерьер был выдержан в рыбацко-морской тематике. Потолок декорирован сводчатыми деревянными арками, которые, видимо, должны были вызывать у клиентов ассоциации с трюмом судна. В углу над камином висели три гарпуна разного размера, а стулья в баре сделаны в форме бочек, с лежащими на них сверху мягкими подушками, интересно, удобно ли на них сидеть или в жертву интерьеру принесли комфорт клиентов.
За стойкой меня встретил невысокого роста мужичок, сильно раздавшийся в боках. Его фигура вместе с появляющейся на голове лысиной, делали его похожим на бочонок. Он представился Андрэ. За то время, пока я заполнял форму для гостиницы, на меня вылился просто поток информации. Все больше это были жалобы на количество работы, да еще и в не сезон. На то, что почти все номера в городе сняла армия и разместила тут солдафонов и ему, конечно, еще не заплатили за это ни пенни, а кормить и обслуживать их надо, дальше он разразился ругательствами на еще что-то. К тому моменту я уже потерял к нему интерес и перестал его слушать.
Передав заполненную форму и сорок фунтов за номер, я получил ключ от комнаты с массивной деревянной биркой в форме поплавка с номером пятнадцать и короткую инструкцию о том, как мне добраться до него. Когда я уже уходил от стойки регистрации в сторону лестницы на второй этаж, человек-бочка окликнул меня и сообщил, что завтра суббота и завтрак будет не раньше восьми. Поблагодарив его, я побрел в свой номер.
Сил дизайнеров или средств владельца хватило только на интерьер в холле, номера же были абсолютно обычными, единственное, что их связывало с общей концепцией гостиницы – это картины на стенах с морскими пейзажами и шхунами. В номере была двуспальная кровать, которая и занимала почти все пространство. Пара прикроватных тумбочек, письменный стол, в который был вмонтирован шкафчик с минибаром, на поверку оказавшийся пустым. Ванны не было, был душ, но мне большего и не надо. Окна выходили на площадь с парковкой, где я оставил машину, но вид на нее загораживала вывеска с названием гостиницы, которая была смонтирована на небольшом козырьке. Просматривать улицу я мог только через небольшие бреши между буквами, складывающимися в название отеля. Хорошо хоть неоном не светится.
Следующие два часа я провел за чисткой, сборкой и разборкой G3. Прав был Гарретт, когда сказал, что машинка надежная, конструкция упрощена до невозможности. Переводчик режимов огня находится слева, одновременно являясь предохранителем. Положений три: «предохранитель», «одиночный огонь» и «очередь». Корпус – штампованная сталь, крепится к ствольной коробке штифтом и при разборке откидывается вниз и вперед, заменить ствол можно в полевых условиях на коленке, был бы только запасной.
Закончив с чисткой, я снарядил все десять магазинов. И только после этого осознал, что когда совершал покупки, не подумал о том, как их носить. Я попробовал распихать четыре магазина по карманам куртки. Получилось неудобно и выглядело комично. Надо завтра по пути найти охотничий магазин, может, удастся купить какой-нибудь разгрузочный жилет или подвесную.
Сложив обратно в сумку почищенную винтовку и снаряженные магазины, я взглянул на часы, на них уже было 18:30. Есть особо не хотелось. В случае чего напротив отеля находился китайский ресторанчик, если голод прижмет, всегда можно взять у них на вынос.
Единственной интересной для меня информацией, полученной на стойке регистрации от Андрэ, была про военных, которые заняли почти все номера. Это значит, что те из них, кто заступили на дневное дежурство, должны скоро вернуться в место временной дислокации, то есть в отель. А что делает солдат после тяжелой службы, когда от него в трех шагах бар? Правильно, пьет, не книгами же в библиотеке ему стресс снимать. Значит, мне надо спуститься вниз, заказать пива и постараться разболтать служивых и хоть что-нибудь полезное выведать. Заранее поставив на телефоне будильник на половину восьмого утра, я спустился в бар.
В баре сидела пара постояльцев из числа гражданских и тихо между собой что-то обсуждала, на столе у них стояли два стакана виски и стандартная барная закуска в виде чипсов и жареного арахиса. Подойдя к стойке, я попросил бармена налить пива, при этом уточнил, нет ли у него эля от местного пивовара, который так понравился мне за обедом. Оказалось, что есть, к моей нескрываемой радости. Взял я полпинты, было непонятно, сколько мне тут сидеть, а напиваться не хотелось, да и нельзя было, завтра предстоит долгая дорога домой. К пиву мне в довесок вручили пиалу с орешками, и я направился в зал к среднему столу у стены. Место удобное, с трех сторон свободные столы. Один из них точно должны занять нужные мне люди. Сидел я долго и уже успел выпить два бокала пива, перекинуться парой слов с барменом о жизни и о погоде. Не выдержав, даже заказал местный салат из овощей и сыра, обильно политого горчичным соусом. Уже ближе к восьми в гостиницу начали возвращаться постояльцы. Что мне сразу бросилось в глаза, так это наличие у солдат при себе оружия. Странно, почему после дежурства не сдали. Возможно, некуда сдавать или номер у них под оружейную комнату отведен, туда сейчас и сдадут. Не знаю.
Спустя пятнадцать-двадцать минут постояльцы-военные стали спускаться в бар, на что я и рассчитывал, и к началу комендантского часа, объявленного через громкоговорители, установленные на проезжающих по улице патрульных «Лендроверах», в зале уже не было свободных мест. Даже диваны при входе в гостиницу были заняты отдыхающими солдатами. Пили они исключительно пиво, хотя в баре было много напитков покрепче. В общем шуме сложно было разобрать слова даже рядом сидящих соседей, но я все же краем уха уловил «ключевые» для себя. Группа молодых ребят, всем не больше двадцати пяти, через столик от меня очень бурно, в красках с эмоциями описывали сегодняшние события своему сослуживцу.
Собрав всю волю в кулак, а она уже была сильно подавлена выпитым пивом, я, как ни в чем не бывало, будто старый приятель, подошел к нужному столику и попытался начать диалог.
– Привет, не помешаю? – больше утвердительно сказал я, садясь за стол.
– Привет, – хором ответила компания, видимо, такого наглого вторжения постороннего в частную товарищескую беседу они не ожидали, и от этого не смогли возразить.
– Алекс, – представился я, и сразу добавил: – Пиво будете? Я угощаю, – ребята с недоумением посмотрели на меня, но отказываться не стали, и я, чтобы не упустить инициативу, выцепил из толпы бармена, который уже разносил по залу кружки с пивом в огромных количествах. Жестами я показал ему, что нам четыре и больших. В ответ он кивнул, не став уточнять, больших чего. К тому моменту как нам принесли пенный напиток, мы уже немного познакомились и разболтались с моими неожиданными уже знакомыми. Звали их Десмонт Оскар и Джон, все они были рядовыми. Десмонт и Оскар служили вместе в 4-й пехотной бригаде, которая находится в трех милях от Ричмонда в Северном Йоркшире, а это очень и очень далеко отсюда. Джон служил в 51-й бригаде, считай, местный. Выпив вместе еще по кружке пива, Десмонт продолжил свой рассказ о сегодняшнем дежурстве.
– Короче, нас же инструктировали про этих «инфицированных», говорили не приближаться, что в случае угрозы для личного состава и гражданских стрелять на поражение, – начал он.
– Ну да, – кивнул Джон, делая глоток.
Я старался записать в память своего уже пьяного мозга каждую крупицу информации, поэтому сидел и молча кивал в такт остальным.
– Так вот, – продолжил Десмонт, – сегодня мы патрулировали Сандхайвен, и нам поступил сигнал о странном поведении одного из местных жителей. Мы с Оскаром были ближе всех, – сделав еще глоток, он продолжил: – и вот мы на месте, вышли из машины, я иду первым, Оскар страхует. И передо мной открывается следующая картина: – Десмонт театрально развел руками, – стоит, значит, мужик в пижаме на боковой дорожке своего дома и тупо пялится в стену. Стоит, не шевелится. Ну я его окрикнул, ноль реакции, и сделал несколько шагов в его направлении, сняв свою L85[13] c предохранителя, а этот или это резко повернулся в мою сторону и пошел на меня, я чуть полные штаны не навалил. И этот его взгляд, от него мороз по коже. Я предупредил, приказал остановиться, а он все шел и шел. И Оскар не даст соврать, я ему в грудь две коротких очереди дал, а он их даже не заметил.
Тут к разговору подключился Оскар, до этого сидевший молча и только кивавший в нужные моменты повествования: – Именно так и было, две очереди, я даже видел, как пули выходили из спины, насквозь его прошило, а ему пофиг – пер как танк, хорошо, что медленно.
– И что дальше? – это спросил уже я.
– А дальше я выстрелил очередью ему в колено, оно подломилось, и он завалился на бок, а Оскар до-бил выстрелом в голову, – Десмонт закончил свой рассказ, а вместо него продолжил Оскар:
– Мужики, вот если бы сам не увидел такое, не поверил бы никогда, натуральный, блин, зомби, как в кино. Еще этот его взгляд, до сих пор, как вспомню, до костей пробирает.
– Да гоните вы все, мужик просто обдолбался чем-то, вот и не чувствовал боли, – махнув рукой, в разговор включился уже изрядно подвыпивший Джон.
– А как ты объяснишь дюжину пуль в грудь? – возмутился Десмонт.
– И то, что его тело ребята в костюмах приехали забирать, – добавил Оскар, – мы потом еще два часа подробнейший рапорт писали, чуть ли не поминутно, что, где, как делали.
– Не знаю, как объяснить, – начал оправдываться Джон, – но зомби, это перебор, например, когда курице голову отрубают, она еще продолжает бегать, мышечная память, может и здесь он по инерции шел на вас.
Далее разговор стал сходить на повседневные темы, и уже к полуночи я распрощался с новыми приятелями и, слегка пошатываясь, проследовал к себе в номер.
И что в сухом остатке: на сон меньше восьми часов, завтра будет болеть голова, и да «зомби», которых хрен убьешь. Невеселая перспектива вырисовывается. Теперь спать, длинный день был, насыщенный на события, и вот не уверен я, что завтра будет легче.

21 марта. Перт. Рой Дервил

Будильник поднял Роя в семь утра. За окном гостиницы «Кловер Инн», располагавшейся на Джеймс-стрит, 17, была нормальная для ранней весны в Шотландии облачная погода. «Ну, хоть без дождя», – подумал Рой и, зевнув, проследовал в ванну. Старые доски на полу поскрипывали при каждом его шаге. Сам отель располагался в старом здании, которое многократно перестраивалось, реставрировалось, менялись хозяева и каждый привносил что-то свое в его интерьер. От этого возникало странное ощущение недоделанности окружающего пространства. Например, старый деревянный пол в комнате просто не мог сосуществовать с зеркальным потолком в ванной, как и старые настенные светильники в коридоре с хромированными современными перилами на лестнице. Это странное окружение не особо тревожило Роя, основным фактором при выборе отеля была доступная цена и центральное месторасположение.
Настроение у него было приподнятым, все дела сделаны, встреча с представителем банка прошла успешно, и кредитор согласился реструктурировать заем, увеличив срок погашения еще на пять лет, тем самым уменьшив ежемесячные платежи. Это давало хороший шанс сохранить свой бизнес, заправочную станцию вместе с маленьким магазином, и при этом не умереть с голоду.
Ухудшавшаяся с конца прошлого года экономическая ситуация ударила по всем, доходы сократились, а операционные расходы выросли, вот и крутись, как хочешь. В случае Роя, его спасла жадность банка. Менеджер, который вел кредитное дело, прекрасно осознавал, что если клиента сейчас зажать в угол, то завтра, возможно, банк не увидит очередного платежа, и как итог, в погашение кредита банк будет вынужден забрать заправку в богом забытом месте, которая будет висеть мертвым грузом на его балансе до конца времен. Вряд ли сейчас найдется хоть один идиот, который захочет купить такое имущество у банка даже за копейки. Так что к взаимному удовлетворению, стороны быстро нашли взаимоприемлемое решение. С паршивой овцы... как говорится.
После завтрака оставалось еще полтора часа до поезда. «Не сидеть же в номере», – подумал Рой и, сдав ключ и рассчитавшись за постой, отправился гулять по улочкам древнего города. Из вещей у него был небольшой рюкзак с одной широкой лямкой через плечо, в котором были все те немногие вещи на два дня и документы по кредитному делу.
Дойдя неторопливым шагом до парка, Рой присел на скамейку напротив искусственного пруда, вдохнул несколько раз полной грудью влажный воздух и закрыл глаза. Пахло мокрой травой, свежей и немного сладкой. Со стороны дороги доносился шум машин, на который Рой не обращал внимания. Мозг будто бы сам отсекал и блокировал раздражающие звуки, он слышал утреннее щебетание птиц, которые пели совсем по-весеннему. Несмотря на холодную и зябкую погоду, на душе у него было тепло, ведь вчера появилась надежда выкрутиться из продолжительных финансовых трудностей, ему дали второй шанс, который нельзя упускать. А если еще подтвердится предложение старого знакомого Ирвина Белла, с которым Рой раньше работал в одной мастерской, организовать на пустыре, который относился к заправке, станцию техобслуживания, то тогда, не вкладывая живых денег, Рой мог получать треть от его прибыли. Неужели семь лет беспрерывного барахтанья в болоте и борьбы за выживание кончатся, можно будет расслабиться и больше не ждать с ужасом наступления пятого числа месяца, когда надо платить банку по закладной?
Пятнадцать минут такого отрешенного, медитативного состояния в мыслях о будущем придало сил и уверенности, как будто кто-то заменил батарейки и смазал старый скрипучий механизм.
Рой взглянул на часы, пора бы и к вокзалу двигаться, благо тут минут десять пешком. Вокруг здания вокзала стояла толпа людей. Эта масса людей, слившаяся в единый организм, то шумела и кричала, то как будто просила о чем-то невидимых вершителей судеб. На таком расстоянии слова невозможно было разобрать, но по настрою и интонациям людей было очевидно, что что-то произошло, и это что-то могло сорвать его сегодняшние планы.
Рой подошел к стоящему рядом с толпой пожилому мужчине в бежевом дорогом пальто и спросил: – Извините, сэр, вы не в курсе, что здесь происходит?
– На вокзал никого не пускают. Ничего не говорят толком, попробуйте прорваться к ограждению и узнать там. Я уже не в том возрасте, чтобы расталкивать плечами толпу, молодой человек, – с ухмылкой сказал старичок.
Рой, полный энтузиазма, начал проталкивался через толпу. С разных сторон доносились недовольные возгласы страждущих: «Наглец!», «Ты куда прешь!», «Самый умный!», – и это были еще самые без-обидные высказывания в его адрес. Обстановка была нервной и накалялась с каждой минутой. Казалось, что воздух пропитался какой-то невидимой энергией, и буквально малейшая искра могла превратить ее в огненный шторм, сметающий все живое на пути.
Наконец удалось добраться до металлического заграждения, образующего периметр у входа на вокзал. Примерно в пяти метрах за заграждением стояли вооруженные часовые, наверное, чтобы у самых несдержанных не возникло желание перескочить ограждение и побежать к поезду. Вдоль заграждения ходили полицейские, пытавшиеся успокоить толпу. У них это не особо получалось, пассажиры оставались на своих местах, и никто не думал расходиться. Рой обратился к проходящему мимо бобби: «Извините, офицер, что происходит, почему нас не пускают, у меня поезд в 9:10?» – прибавив жалости в голосе, спросил Рой. Полицейский ответил монотонным безразличным голосом, ту фразу, которую он повторял с самого утра каждому второму, на лице служителя закона было написано, что это его сильно бесит: «Сэр, сожалею, но вокзал закрыт для проведения профилактических мероприятий, связанных с безопасностью. Сегодня вы уехать не сможете. Завтра в кассах вокзала вам обменяют ваш билет, и спокойно сможете отправиться туда, куда вам надо. От имени полицейского управления города Перт приносим извинения за доставленные неудобства». Больше полицейский не сказал ни слова и проследовал дальше вдоль ограждения, призывая собравшихся разойтись. Легкая растерянность не покидала Роя, и что теперь, ночевать здесь и ехать завтра, или искать альтернативный вариант?
Левее входа на вокзал, буквально в двадцати метрах от раздраженной толпы, стоял полицейский экипаж, который разворачивал всех желающих проехать на парковку у вокзала. Въезд был перегорожен тентованным грузовиком, полностью перекрывавшим его. На парковке была суета, люди в синих рабочих комбинезонах то ли грузили, то ли выгружали огромные деревянные ящики. По парковке сновали погрузчики, и все это действо происходило под пристальными взглядами вооруженных охранников. Впрочем, Рою до этого не было дела. Была проблема, которую следовало решить. Он подошел и поздоровался с патрульным, а затем спросил у него, как добраться до автобусного вокзала.
Автобусный вокзал находился на западной окраине города, на большой парковке «Парк энд райд», выходило так, что до него около часа пешком. Вариант доехать на автобусе Рой отмел сразу, во-первых, до него все равно идти, во-вторых, он не знал ни расписания, ни маршрута. «Может получиться, что по времени ничего не выиграю, а так прогуляюсь, воздухом подышу, если заблужусь, добрые люди подскажут дорогу», – подумал Рой.
Перейдя мост над железнодорожными путями, Рой двинулся по Гловер-стрит, а потом свернул на широкую Глазго-роуд, которая вела из города и плавно переходила в 93-е шоссе. По дороге он любовался аккуратными домиками по краям улицы, думая, что когда-нибудь купит такой же. В какой-то момент дома закончились, с левой стороны показались сначала заросли кустарника, а потом небольшой пролесок, скрывающий за собой поля и обозначавший границу города. Буквально за поворотом он увидел главный ориентир, говорящий, что его цель уже рядом. Над полем, на столбах высотой метров пяти-шести, возвышался логотип «Макдоналдса». Вот она, глобализация во всей красе: поля, одноэтажные домики вдалеке и «Макдоналдс». До него оставалось не больше мили.
На месте Рой без проблем нашел билетную кассу. Отстояв очередь, где ему удалось выяснить, что билеты на ближайший автобус до Инвернесса, который отходил в 12:00, распроданы, и если он хочет уехать сегодня, ему могут предложить билет на шестичасовой рейс. Хотя автобус нужно было ждать еще почти семь часов, Рой согласился и отдал пятнадцать фунтов. Заняться здесь было абсолютно нечем, во-круг находились лишь парковка, поля, заправка «Эссо» и «Макдоналдс». Правда, был еще придорожный отель, но Рой и так уже потратил лишнего. Из Инвернесса предстояло еще добраться до Дорноха. А это опять междугородний автобус или такси, но это совсем уж крайний случай. «Надо позвонить дочери, а то будет волноваться, я же должен был приехать сегодня к обеду, а буду в лучшем случае глубокой ночью, если не завтра», – подумал Рой и достал телефон.
Время в ожидании тянулось очень медленно, Рой пытался найти себе занятие. Он поиграл в футбол пустой банкой из-под кока-колы, посидел на скамейке в попытках сосчитать количество верхушек деревьев в том пролеске, мимо которого шел. Даже посетил «Макдоналдс». В какой-то момент он начал корить себя за жадность и думал отправиться в придорожный отель, но маленький Соломон в его сознании, который отвечал за бюджет и ведение бухгалтерии, не допустил такой расточительности с его стороны. Так прошли самые бесполезные семь часов жизни Роя, а затем еще три. Автобус приехал почти в девять вечера, водитель объяснил опоздание неожиданной поломкой в пути. Вид у него был такой усталый и замученный, что даже не возникало желания высказать свое негодование
Примерно в 21:30 пассажиры погрузились в автобус. Рой быстро нашел свое место и, усевшись на него поудобней, сам не заметил, как уснул.
Разбудил его скрип тормозов, резкий толчок и последовавшие за этим проклятья водителя и недовольные возгласы пассажиров. В полусонном состоянии он не сразу понял, где находится, сколько проспал и что происходит. Из автобуса вышел водитель и два пассажира, которые сидели ближе всего к двери. Потом были крики и какая-то возня на улице. Через пару минут по ступенькам в автобус поднялись водитель, держась за руку, с которой не просто капала, а лилась ручьем кровь. В полумраке автобуса кровь казалась бордово-черной. Затем один из вышедших с водителем пассажиров помог подняться по ступенькам второму, который сильно хромал. На его правой ноге была отчетливо видна глубокая рана. В салоне началось волнение, некоторые пассажиры не на шутку испугались. Многие в растерянности уставились на разыгравшуюся драму, даже не пытаясь помочь. Грузной женщине неопределенного возраста при виде крови стало плохо, и она медленно сползала вниз по своему креслу.
Хуже всего было водителю, видно, что у него шок, но держался он неплохо. Опираясь плечом на водительское кресло, он здоровой рукой потянул рычаг и закрыл дверь автобуса. Водитель что-то говорил, но было не слышно, поскольку в автобусе уже стоял гул. Со всех углов раздавались вопросы: «Что случилось?», «Что происходит?». Раненого парня усадили на пол рядом с местом водителя, а второй пассажир, высокий мужчина с военной выправкой, перетягивал его раненую ногу выше колена своим ремнем.
Рой дрожащими пальцами набрал на телефоне три девятки – номер службы спасения. Он ждал, наверное, минут пять, до того, как на другом конце линии не ответил оператор. Молодой женский голос спросил его, что у него случилось и требуется ли медицинская помощь? Рой попытался дать максимально точный ответ: «Я нахожусь в междугороднем автобусе, у нас двое раненых: водитель и пассажир. Что случилось, непонятно, похоже, попали в аварию». Потом он уточнил, что в момент столкновения все были целы, а травмы пострадавшие получили после того, как вышли из автобуса. Следующий вопрос поставил Роя в тупик:
– Где вы находитесь?
– Понятия не имею, я спал и проснулся в момент столкновения.
– Вы можете дать трубку водителю, он в сознании?
– Секунду, – ответил Рой оператору и подбежал к водителю, бесцеремонно задевая сидящих впереди пассажиров, которые от любопытства высунули свои головы в проход. Водитель был бледен, но находился в сознании, раненую руку теперь удалось рассмотреть вблизи: была повреждена ладонь, а мизинец висел на узкой полоске кожи, остальные пальцы, похоже, были сломаны. Сейчас его рукой занимал тот самый высокий мужчина, минуту назад перевязывавший второго пострадавшего. Им был молодой парень крепкого телосложения. Ему тоже не слабо досталось. Из салона не было видно, что с его ногой, вроде рана казалась небольшой, и кровь из нее фонтаном не била, но сейчас Рой мог в полной мере оценить серьезность его состояния. Даже невозможно представить, какой зверь может нанести такую глубокую рану. На ноге со стороны икры не хватало куска плоти. От увиденного Роя чуть не стошнило, такое не в каждом фильме ужасов покажут.
Рой обратился к водителю: «Сэр, вы можете говорить, у меня служба спасения на линии»? Водитель кивнул и взял сильно трясущейся здоровой рукой телефон. Голос его звучал тихо и казалось, что с каждым словом становился тише и тише, как будто вместе со словами из него уходила жизнь.
Водитель отлично знал маршрут, по которому он ездил каждый день, и быстро объяснил оператору, где мы находимся. По его словам, мы были в полумиле от моста через Финдхорн ривер, рядом с местечком под названием Томатин. Действительно, слева вдалеке можно было разглядеть огни домов. На вопрос о самочувствии водитель ответил оператору, что все нормально и только рука немного болит.
Водителя звали Уильям. Его имя было написано на карточке, которая закреплена на солнцезащитном козырьке. Он вернул телефон, и девушка-оператор продолжила давать указания уже Рою. Сперва она попросила успокоить пассажиров и сказать, что в вашу сторону направлена служба спасения, и будут они не позднее, чем через двадцать минут. Что он и объявил громким голосом, срывающимся на крик. Дальше последовало указание ни в коем случае не покидать автобус до прибытия служб. После этого были вопросы о состоянии пострадавших. Когда Рой попытался дать описание травм, тот самый высокий мужчина попросил у него телефон и сам описал повреждения. Судя по всему, он имел медицинское образование, многие термины, которыми он оперировал в своей речи, были незнакомы Рою. Потом он отошел с телефоном к двери автобуса и последнюю часть их разговора Рой разобрать уже не смог.
Салон автобуса как-то притих, были слышны перешептывания между соседями, упавшую в обморок женщину привели в чувство сидевшие рядом пассажиры. Сейчас она сидела, прислонив голову к стеклу, и пила мелкими глотками воду из бутылки, которую держал ее сосед. Хорошо, что в автобусе не было детей, не пришлось никого успокаивать, хотя иногда и взрослые устраивают такие истерики, что дадут фору самым капризным детям. Водителю становилось хуже с каждой минутой, в любой момент он мог потерять сознание. Это было странно, потому что Рой точно знал, что его рана не смертельная, люди и в худшем состоянии оставались на ногах. Поймав растерянный взгляд Роя, пассажир-доктор спокойным голосом пояснил, что это торпидная фаза травматического шока, и здесь он не может ничего сделать, и остается только ждать помощь. Раненый парень сидел, слегка похрипывая, уставившись в потолок, было видно, что он страдает и испытывает сильную боль. По его лбу стекали капли пота, а пальцы на руке содрогались в такт биения сердца.
Из-за лобового стекла доносились шорохи, как будто перед машиной кто-то ерзал по земле. Отойдя от первого шока, Рой протянул руку своему соседу. Попутчик ответил крепким рукопожатием.
– Рой Дервил.
– Филипп Стоун.
– Филипп, что там случилось? – спросил дрожащим голосом Рой, выдавливая из себя каждое слово.
– Рой, я не могу это объяснить, – совершенно искренне ответил Филипп, – мы вышли на улицу и увидели человека перед автобусом, точнее, это было похоже на человека. Оно было зажато бампером автобуса и пыталось выбраться, когда наш водитель подошел ближе, чтобы помочь, эта тварь вцепилась ему в руку. Можешь представить, у этого зубы были похожи на когти орла и имели пару сантиметров в длину, – это он сказал уже шепотом, что даже Рой его еле слышал.
– Мы с трудом оторвали «это» от руки, а когда мы уже развернулись и стали уводить водителя, тварь как-то извернулась и вцепилась в ногу этому парню. Вот что там случилось, – закончил свой рассказ Филипп.
– А это еще там? – задал глупый вопрос Рой.
– Скорее всего.
– И что нам делать? – это был второй глупый вопрос.
– Не думать об этом и ждать помощи, – ответил Филипп.
От утреннего заряда бодрости не осталось и следа, к горлу подступал комок, хотелось убежать, спрятаться, просто раствориться в пространстве. Ноги становились ватными, а плечи и руки казались тяжелыми. Медленно сползая, Рой уселся между раненым парнем и водителем, уставившись в пустоту.
Из прострации его вывел звук приближающегося автомобиля, рокот двигателя становился все сильнее, словно он отражался от темноты и усиливался с каждым разом. Его разум кричал: выключите это, мне нужен покой.
После этого тьму разорвала яркая вспышка мощных фонарей, которая ослепила находящихся в салоне пассажиров. Прозвучало несколько выстрелов, и Рой услышал стук со стороны двери. Отреагировал Филипп, он перегнулся через раненого парня, потянул рычаг, открыв тем самым дверь. В салон ворвалась ночная прохлада.
Рой смотрел на человека в дверном проеме и не видел его, перед ним стояло очертание, тень. А голос вошедшего он слышал так, словно звук шел из глубокого колодца.
В салон автобуса вошел крепкий мужчина и поставленным, командным голосом объявил, что все в порядке, теперь пассажиры в безопасности, и скоро всех отправят домой.
В салоне началось движение, кто-то попытался встать, на что голос прикрикнул: «Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, мы скажем вам, когда можно выходить». Салон опять погрузился в тишину, никто не попытался возразить.
«Кому требуется медицинская помощь?», – прозвучал вопрос, но никто не ответил. Рой слышал весь разговор, но не вдумывался в смысл слов, для него это был просто поток звуков, доносившийся откуда-то извне. Потом что-то мощное подхватило его под руки, подняло вверх и дернуло в сторону, а затем опустило вниз, прислонив спиной к чему-то холодному. Сознание вернулось на улице, сначала резкий едкий запах нашатырного спирта обжег ноздри, а уже после он отчетливо слышал обращенные к нему слова: «Сэр, посидите здесь, с вами ничего серьезного, мы вами займемся позже».
Он сидел на земле, опираясь спиной на колесо автобуса. Через пару минут зрение сфокусировалось, и Рой стал отчетливо видеть окружающий его мир. Из автобуса вынесли парня, а затем и водителя, обоих положили на носилки и пронесли мимо. Затем подошел тот же доктор, который пару минут назад привел его в сознание, он посветил карманным фонариком в лицо, ослепив Роя. Доктор посмотрел на него и спросил: «Вас не тошнит»?
– Нет, – доктор услышал неуверенный ответ.
– Гематома у вас на лбу большая, но не смертельная, жить будете. В понедельник вам нужно будет обратиться к своему терапевту.
В момент столкновения Рой все-таки приложился головой о впереди стоящее кресло и сразу этого не осознал, а потом было уже не до того.
Рою помогли подняться и проводить к внедорожнику, стоявшему параллельно с автобусом. Он уселся вполоборота на заднее сидение и снова остался наедине с собой. Сразу за машиной, в которую усадили Роя, стоял фургон темного цвета, а за ним большой грузовик. Ничего похожего на автомобиль неотложной помощи он не увидел. Носилки с ранеными стояли на земле, рядом с фургоном. Непосредственно место столкновения было сейчас затянуто плотной сеткой, похожей на ту, которой строители закрывают фасады зданий во время ремонта. Потом дверь фургона отъехала в сторону, и в образовавшийся проем положили носилки с ранеными, а после туда же закинули черный пластиковый мешок, который вынесли из-за сетки.
Рой почувствовал прилив злости, его начало разрывать чувство возмущения, хотелось крикнуть: «Что вы делаете, сволочи, как так можно обращаться с пострадавшими?», но сил сказать это вслух у него не осталось. Рой опять сидел и смотрел в пустоту.
Неожиданно фургон подорвался с места и через мгновение исчез в темноте.
Про Роя забыли, все были чем-то заняты. Он не понимал, сколько прошло времени, казалось, что уже начало светать. И еще он чувствовал холод, поэтому и сидел, съежившись, пытаясь глубже вжаться в сидение.
В темноте появились два круглых ярких пятна, которые приближались и увеличивались в размерах, затем стал отчетливо слышен звук двигателя, и через пару минут за автобусом остановился второй, куда стали пересаживать пассажиров. Слева Рой услышал голоса, которые решали, что делать с этими двумя. Кто эти двое, он не понимал.
К Рою подошел тот самый человек, который первым зашел в автобус, по крайней мере, он был уверен, что это тот же человек, хотя Рой тогда был в полуобморочном состоянии.
«Сэр, у вас есть ID?», – в ответ Рой кивнул, а потом добавил: «В рюкзаке, в автобусе, слева седьмой ряд, кажется». После этого ему помогли встать и проводили в новый автобус.



22 марта. Ранее утро. Инвернесс

Автобус заехал за шлагбаум на территорию полицейского участка Инвернесса на Бернетт-роуд. Раньше Рой только проезжал мимо и внутрь никогда не заходил. Это было современное здание из светлого кирпича, со стеклянной входной группой, внутри было пустынно, только перед самым входом сидел сонный, скучающий полицейский. Он не обращал внимания на ввалившуюся к нему толпу и продолжал изучать что-то в своем телефоне. Рой стоял у самого входа, прислонившись к стене, когда к нему подошел средних лет мужчина со смуглой кожей и темными вьющимися волосами, одет он был в джинсы и белую рубашку.
– Мистер Дервил?
– Да, – немного удивился Рой.
– Проследуйте за мной в переговорную, пожалуйста.
Переговорной оказалась комната для допросов. Интересно, это было такое своеобразное чувство юмора, или его просто не хотели пугать раньше времени?
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Рой сел на металлический стул, прикрученный к полу. В углу на стене напротив него висела камера.
– Меня зовут Аугустин Силва, если вы не возражаете, я задам вам пару вопросов.
Рой ответил кивком.
– Вас зовут Рой Дервил?
– Да.
– Вы родились в городе Джеймстаун в 1971 году?
– Да.
– Где вы находились в момент аварии?
– Я сидел на своем месте.
– Можете уточнить?
– Седьмой ряд, слева, место у прохода, у меня где-то билет остался.
– Это не нужно. Вы помните момент аварии?
– Я задремал, помню толчок, я не сразу сообразил, что происходит.
– Вашу травму получили тогда?
– Какую травму? – озадачено спросил Рой, но потом быстро поправился и уточнил, что да, скорее всего, просто сразу не заметил, что ударился.
– Хорошо, вы видели, как водитель и двое пассажиров выходили из автобуса?
– Да.
– Вы видели у них травмы или раны, когда они выходили.
– Нет, – ответив, Рой подумал, что за глупый, странный вопрос?
– Можете описать, что было дальше?
– Кое-как могу. На улице был шум, потом крик, а после этого в салон вернулись водитель и пассажиры. Водитель держался за руку. Один из пассажиров шел, сильно хромая и опираясь на второго.
– С вашего места было видно, что произошло?
– Нет.
– В службу спасения звонили вы?
– Да.
– Вы видели, чтобы кто-нибудь еще из пассажиров выходил из автобуса?
– Не видел.
– Вы знали мистера Филиппа Стоуна до того, как оказались в автобусе?
– Нет. Мы познакомились уже внутри.
– Вы знаете, чем он занимается, кем работает?
– Нет. А почему вы задаете такой странный вопрос?
– Мистер Дервил, мне инструкцией предписано задавать определенный перечень вопросов в зависимости от ситуации. Я следую инструкции, эти вопросы я не могу не задать. Собственно, у меня их больше к вам нет, вот моя визитка, если что-то еще вспомните, позвоните. Ваши вещи находятся у дежурного.
– А как дела у водителя и второго парня?
– Их не удалось спасти.
– Так... – Рой не успел закончить свою фразу, мистер Силва уже покинул комнату. Рой вышел в коридор и там столкнулся с Филиппом, выходящим из кабинета напротив, видимо, его тоже опрашивали.
– Доброе утро, – сказал Рой.
– Доброе утро, – ответил Филипп, его лицо не выражало никаких эмоций. Он не был настроен на продолжение разговора, а Рой не стал предпринимать попыток продолжить общение. Филипп направился к выходу, и Рой медленно шел следом.
Рой вышел из здания полиции, когда уже совсем рассвело. Все на улице было окутано густым туманом. Постояв растерянно пару минут, он побрел в сторону центра города по абсолютно пустой улице, где не было ни людей, ни машин.
На ближайшей автобусной остановке он присел на скамейку, и из его глаз текли слезы. В этот момент он ничего не чувствовал: ни эмоций, ни сожалений, ни страха. На остановке сидела пустая потерянная бездушная кукла. Сидела и плакала.
«Сколько времени я провел на этой остановке? Что я здесь вообще делаю»? – вдруг всплыли вопросы в голове Роя. Надо срочно позвонить дочери, она, наверное, меня уже разыскивает. Он набирал Айлин очень долго, то ли это проблемы с мобильной связью, то ли с телефоном. К счастью у него получилось, и он услышал в трубке знакомый голос:
– Привет, папа, ты где? Ты не отвечал на звонки. Я тебе раз десять звонила! Ты уже должен был дав-но приехать, – чуть не рыдая, сказала девочка.
– Айлин, привет, все хорошо, просто автобус сломался по пути. И со связью какие-то проблемы, я с трудом дозвонился. Я уже в Инвернессе, дождусь автобуса и буду дома.
– Ты не знаешь? – удивленно спросила Айлин. – Автобусы вчера перестали ходить.
– В смысле, перестали?
– Просто перестали, я вчера вечером ездила прогуляться в город, думала, будет классно, если еще и ты приедешь вечером, и мы вместе поедем домой. Когда я собралась назад, на станции мне сказали, что автобусы в ближайшее время ходить не будут и больше ничего не объяснили. А еще кругом военные, сам увидишь, когда поедешь. А домой меня подбросил мистер Олофсон, он как раз с женой возвращался из кино и увидел меня.
– Айлин, хорошо, не переживай, я сейчас позвоню кому-нибудь из ребят, чтобы меня подбросили.
– Хорошо, папа, я тебя очень жду.
– Пока, дочка.
«И кто меня сейчас может подвести?» – немного подумав, Рой начал набирать всех знакомых в городе. Первому он позвонил Ирвину. После долгих попыток, мертвой тишины на линии телефон, наконец, прозвонился, и в трубке пошли гудки. Ирвин так и не снял трубку. Следующие три попытки не увенчались успехом, телефоны абонентов просто были выключены. Рой набрал еще один номер и после продолжительного ожидания на другом конце провода ответили.
– Ало! Ало! Алекс, привет...

22 марта. Фрейзербург. Александр Макфарлан

Утро встретило меня будильником, похмельем и туманом за окном. Я еле продрал глаза, организм требовал еще хотя бы час сна. В ванной меня ждал очередной сюрприз. Ночевку я не планировал, и у меня не было ни зубной щетки, ни пасты, ни даже зубной нити. А ощущения во рту были будто кошки насрали. Пришлось долго полоскать рот водой. После холодного душа мое состояние существенно улучшилось. Сам процесс приведения себя в порядок затянулся, и на завтрак я спустился только в 8:15, на удивление, я был первым и единственным посетителем. В зале обнаружился Wi-Fi, и пока я сидел с чашкой чая, набросал обратный маршрут. Для себя отметил три супермаркета по пути и десяток заправок.
Первой точкой маршрута стали заправка и супермаркет, находившиеся рядом друг с другом при вы-езде из города по Уотермилл-роуд. Сегодня суббота, и раньше десяти магазины не откроются, так что спокойно сижу и допиваю свой чай.
В кармане джинсов завибрировал телефон, обычный мобильный, спутниковый остался лежать в номере. Я сразу и не сообразил с похмелья, что происходит. На экране высветился номер моего приятеля Роя. Это, наверное, был единственный человек на новом месте, с которым я хоть как-то общался, даже скорее дружил. Остальных людей, с кем приходилось сталкиваться, я сторонился. Они были для меня скучны и не интересны. Они как машины, которые осуществляли по расписанию заранее установленную кем-то программу: дневную, недельную, месячную, годовую. Их жизнь не менялась, все было известно заранее. Нет, я, конечно же, со всеми здоровался, мило улыбался, спрашивал, как у них дела или как прошел вечер, но все общение я ограничивал короткими беседами на отстраненные темы, такие как погода или новости. Вот Рой отличался, он был авантюристом-неудачником, который никогда не терял надежды. Его по-детски добрая натура была его проклятьем и благословением одновременно, восемьдесят процентов проблем, которые он из последних сил пытался преодолеть, создавал он сам. При этом это был первый человек, встреченный мной за много лет, который видел только хорошее в людях и который искренне верил в людей. И этот внутренний оптимизм по невидимым нитям передавался другим, заряжал их, давал им силы. Одним словом, в обществе Роя я мог находиться несколько часов и при этом не испытывать дискомфорта. Моменты, когда мне приходилось долго общаться с людьми по деловым вопросам, были не в счет.
Я ответил на вызов и не успел сказать и слова, как услышал трясущийся голос Роя из трубки:
– Алло! Алло! Алекс, это Рой, ты можешь мне помочь?
– Привет, не суетись и не кричи, у меня голова чугунная, что стряслось?
– Много чего стряслось, извини, я просто на нервах весь. Я застрял в Инвернессе, я не совсем понимаю, что происходит, связь скачет, дозвониться ни до кого не могу, ты первый, точнее второй, я с дочерью час назад смог поговорить. Автобусы не ходят, из города или пешком, или искать машину. Ты мог бы меня забрать?
– Да мне в принципе не сложно. Только я сейчас не дома, мне до Ивернесса ехать сто миль, а сейчас просто сесть и поехать может не получиться.
– Я понимаю, – грустно ответил Рой.
– Ладно, слушай, давай так, я буду в Инвернессе к вечеру, в лучшем случае. Если тебе время терпит, жди, если решишь свою проблему раньше, сообщи мне. На случай, если мобильная связь совсем упадет, запиши мой номер и звони на него с обычного телефона. Если я до 20:00 не приезжаю и не выхожу на связь, ищи другой способ, как себя доставить.
– Хорошо, договорились, спасибо.
– Ладно, давай записывай номер.
Вот не было проблем. Что за детский сад? В сорок с лишним лет не может добраться до дома. Мне в Инвернесс совсем не надо, хоть и по пути. Бросить его тоже нехорошо, ладно, может, до того, как я подъеду, он уже сам доберется. Или придумаю что-нибудь за это время. А может, меня за поворотом пристрелят или сожрут, и тогда проблема сама отпадет.
«Пойду собираться...», – с этой мыслью я встал из-за столика и пошел в номер за вещами.
Нищему собраться, что подпоясаться. Я повесил на пояс нож. Дослал патрон в глоке и убрал его в сумку, молнию застегивать не стал специально, положу на пассажирское сидение, и видно не будет, если специально не лезть, и вытащить оперативно смогу. Взяв в руки китайскую сумку с оружием, я спустился вниз по лестнице. На ресепшене никого не было, и я, недолго думая, просто оставил ключ на стойке, номер был оплачен еще вчера, вопросов не должно возникнуть.
В девять часов я остановил машину на заправке и вошел в магазинчик, супермаркет откроется только через час, а чем-то полезным себя занять надо. На входной двери весела табличка, что 95-го бензина нет. Странно, нетипичная ситуация, что бензина нет.
– Добрый день, – обратился я к продавцу. Он обернулся и поздоровался.
– Скажите, почему 95-го нет? – поинтересовался я.
– Не приехала машина, а менеджер поставщика не берет трубку, так что когда будет, не скажу. В трех милях дальше по 98-му шоссе будет еще заправка, у них должен быть.
– Да нет, мне дизель нужен, я просто так поинтересовался, потому что не помню, когда это на за-правках не было бензина.
– За все время моей работы это первый случай, сэр.
– Я осмотрюсь тут у вас, не против?
– Да сколько угодно.
Магазины на заправках – это кладезь всякого дерьма, которое на первый вид нужно, но после покупки ты этим ни разу не воспользуешься, и оно будет валяться в дальнем углу сарая или захламлять автомобиль. Эти магазины живут за счет того, что зазевавшийся кемпер и любитель природы забыл дома насос или спрей от насекомых. Я медленно прошелся между стеллажами магазина и наверно стал покупателем месяца, судя по тому объему хлама, который я набрал. Продавец даже немного удивился. Я купил запас-ной домкрат, ремкомплект на случай прокола шины, насос, который оказался единственной оправданной покупкой, так как у меня в хозяйстве не было оного. Дальше на прилавок полетели два фонаря, батарейки всех калибров, набор инструментов, пять пластиковых канистр для топлива, топорик, лопата со складной ручкой, веревка, трос для буксирования, огнетушитель и еще кое-что по мелочи.
Закончив покупки, я заправил машину и наполнил купленные канистры. Рассчитался с довольным продавцом, выполнившим дневной план. Разложил все это добро в багажнике, проехал сто пятьдесят метров и встал уже на парковке у входа в супермаркет, до его открытия оставалось еще сорок минут. Я приоткрыл боковое окно, запустив с улицы свежий воздух, включил радио и под ненавязчивую мелодию стал ждать открытия.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта, 8:52

До начала утреннего брифинга оставалось восемь минут. Полковник уже бывшей MI5, Эрик Грац, был назначен объединенным командованием программы «Крепость» руководителем временного командного пункта, расположенного на северной границе города Эдинбурга. Его основной зоной ответственности было обеспечение логистики, сбор информации и обеспечение проходящей эвакуации. Он считался одним из лучших и перспективных офицеров разведки, поэтому ему был дан полный карт-бланш.
– Лейтенант, вы подготовили вчерашний материал к демонстрации? – обратился он к своему адъютанту.
– Так точно, сэр, подготовил! – отрапортовал он.
– Отлично, приглашайте всех в зал, мы начинаем.
– Доброе утро, дамы, господа, офицеры, – в зале помимо военных находилось большое число гражданских: врачей, ученых, логистов.
– Сегодня на повестке дня несколько вопросов, но начну я с плохих новостей. Вечером, в ходе видеоконференции, командованием принято решение сдать Эдинбург, и от идеи создать здесь постоянный опорный пункт решено отказаться. Операция «Адрианов вал» провалилась.
По залу прокатилась волна возмущения, у многих тут были семьи и перевозить их еще куда-то им не хотелось.
– Пожалуйста, соблюдайте тишину. Это решение было согласовано с премьер-министром. Я, в свою очередь, абсолютно согласен с данным вариантом, как наиболее целесообразным в сложившейся ситуации. За вчерашний день полиция Эдинбурга потеряла пятьдесят одного офицера и еще семь числятся про-павшими. Потери среди военных – двенадцать человек. Погибло семьдесят шесть гражданских из числа медицинского персонала и пожарных. Только подтвержденные потери среди населения составили шесть-сот восемьдесят человек, и это менее чем за сутки. После этих цифр, какие еще аргументы в вопросе сворачивания базы вам нужны? Мы не справляемся, город все равно падет, а мы потеряем еще больше людей, – резюмировал полковник.
– Теперь капитан Робертс доложит о вчерашнем инциденте на железнодорожном перегоне Перт – Инвернесс. Прошу вас, капитан.
– Добрый день, дамы и господа. Вчера примерно в восемь часов утра в пятнадцати милях от города на железнодорожном пути произошел взрыв управляемого взрывного устройства. В результате инцидента было уничтожено тридцать метров железнодорожного полотна. Движение поездов остановлено. Жертв нет. По предварительному заключению взрывотехников, было использовано самодельное взрывное устройство направленного действия малой мощности, которое было приведено в действие по средствам мобильной связи. В качестве взрывчатого вещества было использовано С4. Восстановительные работы продлятся до 18 часов завтрашнего дня. Налажено патрулирование на указанном маршруте. В целях безопасности мобильная связь ограничена в обоих городах и в населенных пунктах, примыкающих к железнодорожной линии. Посылка номер 1138 была успешно перегружена на автомобильный транспорт. Вчера в 22 часа были закончены все работы, а сегодня в 6 часов утра конвой из восьми грузовиков отправился в точку номер 147 для дальнейшей доставки посылки на Объект «А» программы «Крепость». Безопасность перевозки обеспечивается сводной ротой из бойцов 1-й бригады военной полиции и 5-го батальона Королевского полка Шотландии общей численность сто два человека, включая водителей. Огневую поддержку обеспечивают два БМП «Варриор» в составе колонны, – доложил капитан.
Кто-то в зале поднял руку.
– Да, пожалуйста.
– Капитан, точка номер 147 находится в стороне от основного маршрута доставки посылок, чем было вызвано решение об отклонении от ранее согласованных маршрутов?
– Майор, сэр. В точке номер 147 в порту находится наше гражданское судно, оно доставит посылку в порт Уик, а оттуда ее перевезут в пункт назначения. Необходимость изменить маршрут вызвана острым дефицитом кадров здесь. По плану колонна должна вернуться в Перт сегодня вечером.
– Спасибо, капитан, займите свое место, – сказал полковник.
– Теперь к хорошим новостям, в аэропорт Абердина вчера приземлилось восемь бортов С-130[14] с 458 бойцами нашего контингента в Афганистане с техникой и вооружением, – в зале послышались аплодисменты.
– До конца недели планируется еще перебросить до четырех тысяч солдат и офицеров. Это практически половина наших сил, размещенных в регионе. Вторая хорошая новость – при непосредственном участии 22 полка SAS удалось эвакуировать 60 процентов личного состава 2-го батальона 1-й бригады связи из Рочдейла.
– Доктор Кель, теперь информация, касающаяся вашей деятельности. Лейтенант, пожалуйста, – зажужжал проектор, и на белой стене появились фотографии, – образец номер семнадцать. Этот объект был обнаружен и уничтожен вчера ночью, обратите внимание на изменения: зубы стали больше похожи на клыки хищника, форма нижней челюсти изменилась, мышечная масса увеличилась на сорок пять процентов по сравнению с обычным человеком, особенно развита мускулатура нижней части тела. Предположительно благодаря этому он может развивать высокую скорость. Мы ранее уже сталкивались с измененными «инфицированными» в Лондоне и Йорке, доклады поступали и из других мест. Это первый случай, зафиксированный в Шотландии. Доктор Кель, мы все очень ждем ваш исчерпывающий доклад по этим «измененным» не позднее понедельника. Это ваша приоритетная задача, они представляют реальную угрозу! Образец будет вам доставлен в лабораторию через 3 часа. С ним будут еще двое «живых», если можно так выразиться, «инфицированных».
– Полковник, я сейчас готова сообщить первые результаты проводимой нашим отделом работы, – ответила доктор, передавая флешку с презентацией.
– Прошу вас, доктор.
– Итак, коллеги, как вы уже знаете, нам удалось определить вирус, который явился причиной происходящего. Мы назвали его «Лазарь». Происхождение его, скорее всего, искусственное. Вероятно, он разрабатывался как биологическое оружие или лекарство, но подтверждения этому у меня нет. Сейчас не пугайтесь – вирус передается воздушно-капельным путем, и мы все с вами заражены. Находясь в организме живого человека, «Лазарь» является скорее помощником, чем убийцей, защищая организм носителя от своих «конкурентов». Взгляните на это маленькое видео, мы поместили в одну среду «Лазаря» и один из штаммов вируса гриппа, и как вы можете наблюдать, наш вирус поглотил «конкурента». Эта его полезная функция и является корнем всех бед. Когда носитель погибает, вирус, чтобы защититься, «активируется» и препятствует «полной гибели носителя». Мы замерили электрические импульсы в коре головного мозга «обратившегося» носителя и, скажу честно, были поражены результатами. С медицинской точки зрения нервная система «мертвого носителя» продолжает функционировать, посылая сигнал всему организму. Теперь я перейду к более практическим вещам. Любой человек, находящийся в этом помещении, после смерти «воскреснет», но уже в новом, так сказать, качестве. Причина смерти не имеет значения, будь то пулевое ранение или естественные причины. Укусы, полученные от уже «обернувшихся инфицированных», выступают своего рода катализатором процесса. То, что касается «мутантов», назовем их так, то изучением процессов и причин столь кардинальной перестройки организма мы занимаемся сейчас. К со-жалению, у нас пока недостаточно «образцов», поэтому работа идет медленнее, чем хотелось бы. Да, кстати, чуть не забыла, полковник, обязательно проинструктируйте еще раз своих людей, чтобы они уничтожали мозг «обращенных инфицированных» и погибших. У меня пока все, спасибо за внимание.
– Спасибо, доктор. И последнее, расконсервация объекта «С» программы «Крепость» проходит по плану. Объект будет готов к приёму жителей не позднее следующей пятницы. К этому моменту мы должны быть полностью готовы к передислокации.
– На сегодня все. Брифинг окончен, все могут быть свободны.

21 марта. Фрейзербург. Ячейка IRA

– Дикий Гусь – Ирландцу, Дикий Гусь – Ирландцу, прием.
– Дикий Гусь в канале, прием.
– Дикий Гусь, утренняя операция прошла успешно, прием.
– Ирландец, информацию принял, группа поддержки будет, конец связи.
– Так, Нолан, поднимай свою жопу и дуй за Расти, убедись, что все игрушки уже в охотничьем домике. И захвати с собой десять ящиков G3, это оплата байкерам.
– Хорошо, босс. Можно еще вопрос?
– Валяй.
– Зачем этим жирным уродам столько стволов?
– А тебе не пофиг?
– Пофиг.
– Вали уже, времени в обрез.
– Арти, млять, а ты чего расселся? Давай, собирай ребят, чтобы в 19:00 все были на месте, старших ко мне сюда срочно. И передай, увижу хоть одного пьяным, лично пристрелю.
– Кретины! – выругался Гарретт, когда его подчиненные уехали. – И как с этими раздолбаями можно делать что-то серьезное?
Через три часа в ангаре Ирландца собралось шесть командиров ячеек, работающих в Шотландии.
– Так, господа! Как вы уже знаете, утренняя операция прошла успешно. Мои агенты докладывают, что перегрузка груза на автомобили идет полным ходом. Наш головной офис сообщил, что груз заберет судно, стоящее сейчас в порту. Наша задача перехватить его по пути, другого шанса у нас просто не будет. Состав колонны и численность охраны я буду знать только завтра утром. Связь будет через Арти, он останется здесь и после получения информации от агентов поедет к нам в охотничий домик. После этого у нас будет не больше часа, чтобы занять позиции и подготовить засаду. Возможных маршрута всего два: по 90-му и 93-му шоссе. Как пойдет конвой, мы не знаем. Вероятнее всего, по 93-му, маршрут длиннее, но там меньше населенных пунктов. В колонне будет броня, сколько и какая, не знаю. Танков не будет. Против брони у нас есть вот это, – Ирландец открыл один из ящиков, лежавших на столе, и достал из него ПТРК «Джавелин» FGM-148[15]. – А это наше основное преимущество против пехоты, – во втором ящике лежало два пулемета Браунинга М2[16] 50-го калибра.
– Откуда это? – спросил один из присутствующих.
– Подогнал один пакистанец, – ответил Ирландец, – идем дальше. Местность мы изучили, и оптимальные места для засады выбраны. Обратите внимание на карту, это место на 93-ем шоссе, сейчас его часть проходит по старой военной дороге, вот здесь. Слева по направлению движения колонны холм и лес, справа протекает река. На другом берегу реки начинается еще один холм, покрытый лесом. Основную позицию мы занимаем на этом холме слева, вот здесь, сразу за поворотом. Берег минируем здесь и здесь. В этих двух точках разместим пулеметы. На другом берегу разместится группа поддержки, ее задача не дать охране колонны уйти в лес. Действуем по классической схеме, ведущую машину подрываем фугасом. Затем замыкающую «джавелинами». Ими же жжём броню, пулеметы работают по машине связи. Дальше действуем по обстановке, – он оторвал взгляд от карты и пристально посмотрел на окружавших его командиров. Все кивнули.
– Теперь вторая засада. Место хуже, рядом населенные пункты, и жители могут поднять тревогу. Это самое страшное для нас. Если в воздух поднимут вертушки, мы не возьмем груз и вряд ли сами уйдем. Вот это единственное возможное место, – Гарретт ткнул, сжимаемым в руке, патроном в точку на карте, – везде местность ровная, все как на ладони, а вот здесь канава старого ливневого канала. И это единственное место, где можно расположиться, чтобы оставаться незамеченными. Схема действия следующая. Занимаем позицию в канаве справа. Левый край обочины минируем. Действуем по той же схеме, что и в первом случае, за исключением двух моментов. Первое, пулеметы со станком весят под 60 кг, и их нужно поднимать на уровень дороги для ведения огня, быстро это сделать невозможно. Расстояние от нашей позиции до дороги – менее 10 метров, смысл пулемета теряется, следовательно, после взрыва ведущей машины остальные забрасываем гранатами. Здесь важно не повредить грузовики, а то потащите 20 тонн золота на своем горбу. Второй момент, здесь мы задействуем банду байкеров, которую нанял «головной офис». Эта наша легкая кавалерия, они будут базироваться вот на этой ферме, она сейчас пустует. Оттуда будут видны взрывы, это и будет для них сигналом. Они направляются в нашу сторону и в трехстах метрах от замыкающей машины займут позицию по обе стороны дороги. Место там совсем хреновое, но других нет. Если их всех перебьют, плакать никто не будет. Их задача отвлечь на себя часть охраны. Теперь по составу: тридцать шесть человек, включая нас, это основная группа. Дикий Гусь подтвердил подкрепление, обещал сорок человек под его командованием. И байкеры тридцать пять – сорок человек, но на них не рассчитываем особо, это просто мясо, они не бойцы. Идем дальше. Логистика – выдвигаемся группами не более чем по три машины. Вот здесь и вот здесь, – Ирландец показал на карту, – можно проехать проселками параллельно основной трассе, так мы и сделаем. В этих точках оставляем транспорт и дальше выдвигаемся в пешем порядке, в обоих случаях расстояние до позиций около мили. Берни, отправь своих ребят на обе точки сегодня, пусть минируют и сделают это хорошо, чтобы случайный фермер на своем тракторе нам все не испортил.
«Чаки ар ла»![17] – прокричал Ирландец.
«Чаки ар ла»! – хором поддержали его присутствующие.
– Все, работаем. Сбор по плану.

21 марта. Вечер. Охотничий домик. Недалеко от Глен Танар

На утрамбованной гравием площадке стояло три больших 18-тиколесных грузовика «Скания» c при-цепами, на бортах которых была размещена реклама продукции концерна «Хайнекен». Двадцать пять машин. В основном пикапы и внедорожники. В углу пристроились больше трех десятков мотоциклов. Гарретт залез в кузов грузовика и толкнул речь, вкратце рассказав план. Это было больше шоу, чем брифинг, так как ирландцы уже получили детальные инструкции от своих командиров. Он раздал последние указания командирам групп, позывные групп и частоты. После этого десять человек стали натягивать маскировочные сети над поляной и постройками вокруг, закрывали стоящие грузовики и готовили места для ма-шин из колонны.

22 марта. Утро. Охотничий домик. Недалеко от Глен Танар

Арти примчался в охотничий домик в семь утра.
– Гарретт, колонна вышла в составе восьми грузовиков МАН[18]: пять с грузом, три с людьми, бронированный грузовик «Мастиф»[19], скорее всего в нем штаб, два «Варриора», один в голове колонны, второй замыкает, и три «Лендровера» с турелями. На них и «Мастифе» единые пулеметы, крупняка нет. Численность охраны около ста человек. Едут по первому маршруту.
Хм... задумался Гарретт. Сто человек, целую роту отправили, много их, плюс броня. С другой стороны, нас не ждут, за броней будут чувствовать себя в полной безопасности, будут расслаблены.
– Хорошо, поднимайте людей, пятиминутная готовность, командиров ко мне и найди Гуся.
– Да, босс, – ответил Арти.
– Так, внимание. Численность группировки – рота, у них два «Варриора», передовой и замыкающий в колонне, один «Мастиф», последний штаб и связь, три единых пулемета на турелях. У нас одна попытка, если не получается выбить данную технику с первого удара, операция провалена, отступаем, в бой не ввязываемся. Джефф, ты со своими людьми отвечаешь за броню, на «джавелины» и пулеметы поставь самых опытных бойцов. Вопросы? Тогда все свободны, выдвигаемся.
– Кайл! – Гарретт обратился к командиру второй группы Дикому Гусю. – Я заберу половину твоих людей в свою группу, нужна высокая плотность огня. При тебе будут байкеры, тридцать два человека, старший у них вот тот жирный, – Гарретт показал пальцем на толстого мужика в черной кожаной жилетке, вертевшегося около своего мотоцикла.
– Это Сантехник, – тихо заржал Ирландец, – разместишь их вот в этой точке, у самой воды, там высокие кусты. Ты со своими людьми займешь позицию в трехстах метрах выше по склону, увидишь, там будет небольшой нависающий утес, он вас и прикроет в случае чего. Теперь, когда покажешь этим клоунам позицию, разъяснишь им, что их основная задача – как в тире добить оставшихся после взрывов солдат. Если что-то пойдет не по плану, без острой необходимости в бой не влезай, береги своих людей, а этих можешь не жалеть, они просто расходный материал. Понял?
– Ирландец, как скажешь, сегодня ты командир, – ответил Дикий Гусь.

22 марта. 10:30. Маршрут 1. Старая военная дорога

Кайл Лоуренс, он же Дикий Гусь, был старым воякой, за плечами которого был не один военный конфликт в разных частях мира. Официально он был заместителем главы частной военной компании, специализирующейся на сопровождении конвоев. На деле, он со своими ребятами не гнушался заказами со стороны картелей и африканских диктатур. IRA часто нанимала его для выполнения силовых операций, а также предоставляла свои базы, каналы обналички и легализации доходов. Численность его группы в лучшие времена доходила до двух рот. Сейчас он воевал за пять процентов добычи, а это ни много ни мало тонна золота.
Кайл тихо ругался: «Ну, млять, кого мне дали, от них вреда больше, чем пользы». Стадо байкеров, а по-другому это назвать было нельзя, стояло на склоне холма у берега реки. Марш-бросок был меньше чем на милю. Но все вверенное ему усиление тяжело дышало, кто-то сплевывал, кто-то жадно глотал воздух, усевшись на кочку. Один из них даже догадался закурить, за что сразу был наказан сильным хуком справа. Занять позицию они самостоятельно не могли. Приходилось подходить практически к каждому и указывать: «Вот сюда ложись», «винтовку из кустов не показывай», «а ты что расселся как на пикнике, твою рожу за милю видно». Байкеры ворчали, ругались, всячески выражали свое недовольство, было видно, будь у них шанс, они бы первыми выстрелили в спину Лоуренса.
Занятие позиций заняло в два раза больше времени, чем планировал Кайл. Оставшиеся от его группы люди уже давно заняли места на холме и наблюдали за подходами.
На другом берегу подготовка закончилась быстрее, несмотря на больший объем приготовлений. Один пулемет разместили в небольшой лощине справа, откуда должна была появиться колонна. Он был прикрыт холмиком и поваленными стволами деревьев, разросшимся молодым кустарником, а сверху была натянута маскировочная сеть. Спереди позиции люди Ирландца сложили бруствер из мешков с землей и накидали веток. Второй пулемет был в ста пятидесяти метрах левее и располагался на заранее подготовленной позиции. С трех сторон вокруг импровизированного окопа лежали мешки с землей. Единственное, что не предусмотрел Гарретт, было то, что за эти дни из-за дождей в окопе скопилась большая лужа, и пулеметчику приходилось сейчас лежать в холодной грязной жиже. ПТРК были готовы и поставлены на боевой взвод. На пятьдесят метров ниже расположилась ударная группа из сорока человек.
– Вершина-1 – Вершине-2, прием.
– Вершина-2, слышу ясно и чисто, прием.
– Вершина-1, мы готовы, прием.
– Вершина-2, принял, ждем, конец связи.
Колонна показалась через сорок минут, первыми ее заметили люди Кайла. И дали два коротки фоновых сигнала по рации.
– Внимание, едут, всем приготовится, – сказал Гарретт. – Берни, готовься, твой выход.
Спустя пять минут прогремел первый взрыв. Устройство сработало на долю секунды раньше. Голов-ной «Варриор» развернуло на тридцать градусов, он съехал с дороги и через пять метров застрял в грязи, передняя часть корпуса была в воде. Левую гусеницу порвало взрывом. Спустя мгновение в воздухе образовался шлейф от выпущенных ракет «Джавелин». Замыкающий «Варриор» качнулся, в воздух поднялся столп пыли, машина вспыхнула пламенем. С позиции Ирландца было хорошо видно уничтоженную баш-ню броневика. В «Мастиф», шедший перед замыкающим «Варриором», ракета попала в кабину водителя, которая сейчас горела. По его кузову, утыканному антеннами, вовсю работал один из крупнокалиберных пулеметов, тот, что находился в лощине. Он монотонно, длинными очередями, выбивал искры из 25-титонного монстра. Второй браунинг, как ураган, смел ставшие теперь первыми в колонне два «Лендровера», оставив после себя искореженные куски металла и превратив находившихся в них солдат в фарш.
Из грузовиков начали выпрыгивать бойцы, как и предполагалось, они бросились в противоположную сторону от холма, занятого людьми Гарретта, и начали занимать позицию на берегу реки, прикрывшись склоном и стоящими грузовиками. По холму открыл огонь последний оставшийся единый пулемет, установленный на «Лендровере», а его водитель попытался объехать остановившиеся перед ним грузовики справа. Длинная очередь легла метров на сто ниже позиций, занятых Гарреттом. Очевидно, что стрелок паникует, он не видел противника и стрелял наугад.
– Вершина-2 – Вершине-1, прием, – в наушнике Кайла послышался голос Ирландца.
– Вершина-1, в канале, прием.
– Вершина 2, остановите «Лендровер», с нашей позиции не достанем, не задев грузовики, прием.
– Вершина-1, вас понял, приступаю. Конец связи.
С противоположного холма послышался свист, и два 40-мм снаряда легли практически вплотную с внедорожником. Стрелок остался жив и продолжал вести огонь, но машина была остановлена.
Банда байкеров, видя из своего укрытия занимающих перед ними позиции солдат, открыла беспорядочный огонь длинными очередями, не получив приказа.
Ведущий «Варриор» не мог больше двигаться, но экипаж выжил, и из десантного люка выскочило шесть человек, которые заняли позицию за левым бортом боевой машины. Башня «Варриора» была в рабочем состоянии, но склон берега не позволял вести огонь по холму, с которого шла основная атака. Однако это расположение спасало броневик и экипаж от уничтожения. Отряд Ирландца не мог их достать, а у группы Дикого Гуся не было тяжелого вооружения, способного пробить его броню.
Солдаты на берегу открыли ответный огонь по кустам, где укрылась банда байкеров. Сейчас они находились в невыгодном положении, укрытий со стороны реки не было. На берегу было уже много раненых и убитых. Башня «Варриора» развернулась в направлении, откуда вели огонь байкеры, загрохотала 30 мм пушка, вырывая из земли куски дерна, срезая кусты и стволы молодых деревьев. В рядах байкеров началась паника, огонь с их стороны практически прекратился. Они пытались отступить, но действия их не были слаженными, бежали они в разные стороны. Двое безумцев выскочили из своего укрытия с поднятыми руками и, зайдя по колено в воду, были расстреляны с противоположного берега.
– Вершина-2 – Вершине-1, какого черта у вас творится? Прием.
– Вершина-1, новоявленные партизаны проявили инициативу и ввязались в драку раньше времени. Прием.
– Вершина-2, не раскрывайте свою позицию, как только грузовики уйдут, отступайте, как поняли? Прием.
– Вершина-1, приказ понял, позицию не раскрывать, после отъезда грузовиков отступать. Как поступить с партизанами? Прием.
– Вершина-2, оставляйте их, пусть сами выбираются, направятся в вашу сторону – уничтожьте, только тихо, чтобы вас не засекли. Прием.
– Вершина-1, понял вас. Конец связи.
– Кретины, простую работу выполнить не могут, – выругался Гарретт, – Джефф, готовь людей к штурму, занимайте грузовики и по левому краю начинайте уходить к базе. Я прикрываю. Берни, сейчас взрываешь берег, собираешь пулеметы и ПТРК и отходишь к нашему транспорту. Нас не ждите, отправляйтесь на базу, толпой только ехать не надо, растянитесь.
Берни переключил предохранитель на подрывной машинке, и один за другим раздалась серия взрывов. Люди Джеффа, стреляя на бегу, стараясь создать максимальную плотность огня, спускались к остаткам колонны. Гарретт с оставшейся командой открыл огонь по краю дороги, за которым начинался спуск к реке, не давая находящимся там солдатам поднять головы. Достигнув дороги, Джефф и его команда стали рассаживаться на водительские места грузовиков, стаскивая с сидений тела убитых. В одной из кабин погибший водитель успел обратиться, и когда один из бойцов Гарретта открыл дверь, буквально выпал на него, вцепившись ему в голову зубами. Джефф выхватил из набедренной кобуры кольт М1911[20] и выстрелил в голову практически в упор ожившему мертвецу. С раненым церемониться не стали и забросили его в кузов машины. Оказывать ему помощь времени не было. Под кабины грузовиков, в которых ехали солдаты, полетели гранаты, исключив возможность использовать транспорт по назначению.
Грузовики тронулись с места, идущая впереди машина спихнула мощным бампером мешающие проезду остатки «Лендроверов», и поредевшая колонна стала набирать скорость и через три минуты скрылась за поворотом, где ее уже было не достать.
Гарретт, получив подтверждение об отступлении отряда Гуся, дал приказ к отходу. Операция завершилась спустя двадцать семь минут с момента первого взрыва. Неплохой результат, подумал Ирландец.

Спустя два часа. Охотничий домик

Все группы добрались до базы без происшествий, кроме байкеров, на них было всем наплевать, и их судьбой никто не интересовался. Раненый боец Джеффа обратился по дороге и был застрелен. Сейчас его товарищи уже закапывали тело, и над небольшим холмиком был водружен импровизированный крест, под которым стояла бутылка виски.
Полным ходом шла работа, тяжеленые деревянные ящики аккуратно укладывались в грузовики «Скания». Один из них уже был готов к отправлению. Погрузчик поднял последний паллет с пивными ящиками, которыми закрывался настоящий, перевозимый фурами груз. Команда Дикого Гуся, забрав свою долю в золоте, на десяти внедорожниках покидала лагерь.
Гарретт забрался на пикап, который уже стал его трибуной для выступлений, и обратился к своим людям:
– Братья! Сегодня мы победили! Каждый из вас внес неоценимый вклад в дело освобождения нашей страны! Впереди нас ждут новые битвы, к которым мы будем готовы как никогда! Сегодняшняя операция войдет в историю нашей страны, как первая великая победа новой республики!
«Наш день придет»! – дружно проскандировали все.

22 марта. 5 утра. Перт. Группа сопровождения посылки номер 1138

В здание управления вокзала забежал молодой лейтенант Итан Прескот, который должен был возглавить колонну с грузом.
– Мне нужна связь с капитаном Робертсом из штаба, – сказал он связисту.
– Минуту, сэр. Попробую вызвать.
– Доброе утро, капитан, сэр. Это лейтенант Прескот. У нас все готово, через час выдвигаемся. Пойдем по 93-му шоссе, там меньше населенных пунктов и, следовательно, меньше шансов где-нибудь застрять, да и лишнее внимание нам не нужно.
– Хорошо, лейтенант, когда вы планируете прибыть в точку номер 147?
– Дорога займет три часа по плану, спешить мы не будем.
– Доложите по прибытию и удачи вам.
– Спасибо, сэр.
Ровно в шесть утра колонна из восьми грузовиков, трех «Лендроверов» и бронированного грузовика «Мастиф», в кузове которого разместились связисты, покинули территорию вокзала. Их сопровождали два БМП «Варриор».
Лейтенант занял место в «Лендровере», который встроился в колонну между грузовиком с солдатами в кузове и автомобилем связи. Колонна следовала по утвержденному маршруту. Поскольку максимальная скорость «Варриора» 45 миль в час (75 км/ч), а спешки не было, колонна двигалась на комфортной для всех скорости в 30 миль в час, чтобы не гнать гусеничные БМП на пределе возможности, иногда замедляясь, чтобы проехать поворот, узкое место, разъехаться со встречным транспортом. Дорога проходила под непринужденную беседу, было видно, как солдаты в кузове впереди идущего грузовика курили и смеялись. Сегодняшнюю поездку можно считать выходным после последних напряженных дней сдерживания «инфицированных». Через полтора часа пути колонна вошла в живописный лесной массив, разделенный на две части старой военной дорогой, которая сейчас являлась частью 93-го шоссе. Справа журчал поток неглубокой реки, повторяющий изгибы дороги.
Яркая вспышка, столбы пыли, звук взрыва вдруг прервали размеренную поездку. Головной «Варриор» резко развернуло вправо, и он на скорости слетел с дороги на берег и остановился. Обернувшись и схватив трясущимися руками тангенту, Престон дал в рацию приказ к бою. Через заднее стекло было видно, как полыхают второй «Варриор» и «Мастиф». По колонне начали работать пулеметы. Престон крикнул водителю: «Сержант, уводи вправо и на прорыв». Боец, вставший за пулеметом, бил длинными очередями по холму слева. Водитель резко повернул вправо, затем влево. Со скрежетом металла машина прижалась левым боком к стоящему впереди грузовику, полетели искры, и «Лендровер» стал замедляться. Через мгновение у машины разорвались две гранаты, выпущенные откуда-то справа. Автомобиль осел на правый борт и полностью остановился. Лицо и правая рука были изрезаны осколками стекла. Водитель висел на ремне. Один из солдат, сидевших сзади, был мертв. Второй выпрыгнул из правой двери, скатился к берегу реки и укрылся за склоном. Лейтенант попытался вылезти через правую дверь, но ее заклинило взрывом, и ему мешало тело сержанта-водителя. Откинув назад спинку своего кресла, Прескот, перевалившись на заднее сидение, выполз через открытую дверь. Огонь вели по ним уже с двух сторон, справа в борт разбитой машины прилетело несколько пуль. Стрельба усилилась. Лейтенант рванул к скатившемуся в кювет броневику. Он добежал до края дороги, свалился вниз, совершив два кувырка. Падение остановило небольшое деревцо, ствол которого больно врезался в ребра. Прескот открыл рот, хватая воздух, вскрикнул от резкой боли, поднял голову и правым глазом увидел спасительную броню. Левый глаз уже видел, как в тумане, а лицо заливала кровь из рассеченного лба. Собрав последние силы, он стал ползти к спасению. Когда силы его уже оставили, пара рук схватила его за санитарную ручку жилета и затащила за броневик. Забарабанила 30-мм пушка «Варриора». Затем раздались взрывы. Солдат, находящихся на берегу, разбрасывало как тряпичных кукол. После взрывов начался безумный по своей мощности обстрел со стороны холма. Прескот на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, вокруг стояла тишина, воздух пропитывал кислый запах пороха, смешанного с кровью. Кто-то перевязывал ему голову. Откуда-то из-за спины доносились одиночные выстрелы.
– Что происходит? Где я? – спросил он в полубреду. Вокруг себя он видел только силуэты, все было размыто. В левом глазу чувствовалось сильное жжение, правую руку он не чувствовал вовсе. Прескот попытался встать, но тут же свалился назад.
– Сидите, лейтенант, вам сильно досталось, – сказал голос. Кто говорил, он не видел. Во рту пересохло, говорить было очень тяжело. Прескот прохрипел: «Доложите в штаб», и потерял сознание.

Сержант Миллс. Командир экипажа БМП «Варриор» бортовой номер 46

– Тащите его сюда, ребята, быстрее! – кричал Миллс солдатам.
– Сержант, по нашим лупят с противоположного берега, – заорал солдат, затаскивающий обессилевшего лейтенанта за левый борт «Варриора».
– Стив, ты видишь, откуда по ним бьют, можешь достать? – сказал Миллс в микрофон на его шлеме.
– Да, сержант, готов отрыть огонь.
– Стреляй уже, Стив!
Сержант попытался высунуться из-за борта и корректировать огонь, когда на берегу раздались взрывы. Он не мог понять, откуда и из чего обстреливают его сослуживцев. Ему пришлось укрыться за броней, еще пять минут, и бой стал затихать, еще через две было слышно, как отъезжали машины, к тому моменту стрельба прекратилась. Он украдкой выбрался из своего укрытия и осмотрелся вокруг. Картина, представшая перед его глазами, была иллюстрацией к фильму ужасов. Ад на земле – это самое мягкое определение тому, что он видел. Техника горела, кругом лежали тела, части тел, берег и вода в реке окрасились в красный. Некоторые из павших товарищей уже начали подниматься. Миллс достал свой «Зиг Зауер Р226»[21], подошел к ближайшему мертвецу и выстрелил в голову, потом второму, третьему.
Через час у разбитого БМП сидело и лежало двадцать восемь человек. Раненых было восемнадцать, трое из них серьезно. Попытки связаться хоть с кем-нибудь не увенчались успехом, дальняя связь была уничтожена вместе с транспортом, короткая не добивала, а мобильная не работала. Было принято решение оставить тяжелораненых и тех, кто не мог идти самостоятельно, в «Варриоре». Таких оказалось семь человек, в их числе и лейтенант. С ними остался стрелок Стив и еще двое рядовых. Раненых уложили внутрь БМП, было тесно, душно, но ни одна тварь до них не смогла бы добраться. Двадцать бойцов разбились на две группы, которые направились по дороге в противоположные друг от друга направления.

22 марта. 9:59. Фрейзербург. Александр Макфарлан

И вот это свершилось, сотрудник супермаркета сети Coop[22] подошел к стеклянной двери магазина, нажал на большую зеленую кнопку, и двери, отделявшие меня от моего будущего продуктового склада, открылись.
«Пора за покупками», – громко вслух сказал я и зашел в магазин. Что может лучше поднять настроение, чем утренний субботний шопинг? Сегодня я был первым покупателем, да я сегодня вообще всегда первый и единственный. По мере продвижения вдоль рядов тележка начала наполняться деликатесами, если этим словом можно назвать консервы и другие долгохранящиеся продукты вроде макарон и круп. На всякий случай я взял двадцать литров воды в бутылках и, когда подходил к кассе, моей главной задачей было, чтобы гора, возвышающаяся над краями тележки, не развалилась. Загрузив покупки в багажник и обнаружив, что могу положить сюда еще столько же, я снова побежал в магазин. Настроение было приподнятое и озорное, даже утренняя беседа с Роем вылетела из головы. После того, как был до отказа заполнен багажник, я подумал, что это безответственно – оставлять столько пустого пространства на заднем сидении, и шопинг продолжился. Когда я уже заканчивал разгрузку третьей тележки, к магазину только начали подъезжать первые покупатели. Весь процесс прошел гладко, только один раз я столкнулся с очередной дилеммой. На полу сзади лежала сумка с оружием. Если ее положить вперед, она будет на виду, а если я сейчас завалю покупками заднее сидение, то добраться до нее смогу только дома, после того, как все разгружу. Хотя, с кем мне воевать, если возникнет проблема, на переднем пассажирском сидении лежит сумка с пистолетом, а если меня остановят и захотят осмотреть машину, то до засыпанной продуктами сумки могут и не добраться. После недолгих размышлений я плюнул на сомнения и продолжил свое увлекательное занятие. Покупки заняли у меня полтора часа, и когда я уже сидел в машине и собирался тронуться, по шоссе мимо меня пронеслись шесть зеленых «Лендроверов» с вооруженными людьми. На перекрестке две машины отправились на запад, это куда надо мне, а две повернули на юг. После вчерашней беседы я не придавал этому событию значения, наверное, новая смена заступила на патрулирование. До комендантского часа еще далеко, я ничего не нарушаю, ну, почти нечего, так что домой.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта. 11:05

– Полковник Грац, полковник, срочное донесение из Перта!
– Ну что еще случилось, на этот раз действительно важное или опять топливо вовремя не поставили? – огрызнулся Грац.
– Сэр, на нашу колонну напали, она полностью уничтожена, посылка потеряна, сэр! Детальный отчет будет через пятнадцать минут, сэр!
– Что!? Когда это случилось, почему сразу не проинформировали? Срочно всех в конференц-зал, капитана Робертса ко мне, – Грац был в ярости, меньше недели на должности и такой провал, это могло стать концом его карьеры.
Робертс с красным лицом влетел в кабинет Граца менее чем через минуту.
– Сэр, я только что получил информацию, мы пытаемся…
– Заткнись, идиот. Это твой провал, ты принял решение направить колонну в новую точку, ты выбирал маршрут, ты за все и ответишь! – орал Грац. – Ты понимаешь, что из-за твоей некомпетентности нас всех под трибунал отдадут? Ты это понимаешь? А может, это ты организовал, все спланировал, поставил под удар наших людей? Неплохая версия, верно? – Робертс стоял бледнее мела.
– Сэр, разрешите…
– Молчать! Лейтенант Купер, – обратился он к адъютанту. – Заберите у капитана оружие и поместите под арест до окончания расследования. Запросите нашу базу в Абердине, пусть выдвигают к месту происшествия бронегруппу и задействуют авиацию, посылку необходимо найти и вернуть любой ценой. И, лейтенант, доклад! Я жду доклад!
В конференц-зале царила атмосфера ужаса, событие ставило под сомнение работу штаба, а значит, и шансы на безопасную жизнь сотрудников и их семей на объектах программы «Крепость».
– Господа, садитесь, я надеюсь, вы уже все в курсе случившегося. Майор Стенсон, вы откомандированы к нам от Скотланд-Ярда, верно?
– Да, сэр.
– Вы немедленно направляетесь на место, привлеките лучших следователей, докладываете каждый час.
– Да, сэр.
– Теперь по обстановке. Известно, что сегодня примерно в восемь часов утра колонна попала в засаду в сорока милях от города Раттрей на территории Национально парка Коррии Фии. Дорога была заминирована радиоуправляемым фугасом, террористы применили крупнокалиберные пулеметы и ПТРК. Пропало пять грузовиков, перевозивших золото и посылку номер 1138, остальной транспорт уничтожен. Потери личного состава составили: семьдесят четыре человека убитыми и восемнадцать ранеными. Потери нападавших неизвестны. Я хочу, чтобы сейчас же были перекрыты все дороги в радиусе ста миль. Свяжитесь с местными полицейскими участками, пусть бросят на это все силы. Пусть останавливают и проверяют весь транспорт. Все порты в районе должны быть закрыты, ни одно судно не должно покинуть порт без моего личного разрешения. Начните воздушное патрулирование. Мне нужны снимки района со спутников. Если есть еще предложения, самое время их озвучить!
– Сэр, разрешите?
– Говорите, майор.
– В нападении применялось тяжелое вооружение, такое не просто достать. Мы сейчас потеряли связь с сорока процентами наших подразделений. Предположим, что военнослужащие самовольно покинули свое расположение, прихватив оружие и технику. Среди них могли быть старшие и высшие офицеры, которые имели доступ к информации о золоте и посылках. Согласно докладу, засада организована профессионально, то есть людьми, имеющими боевой опыт. Операция готовилась заранее, вчерашний взрыв на железной дороге – это звено той же цепи. Кроме того, не исключено, что информацию по посылкам они получили из одного из штабов. Пока мы это не выясним, предлагаю засекретить всю информацию о ходе расследования и предпринимаемых действиях.
– Полностью поддерживаю ваше предложение. Кроме того, довожу до вашего сведения, что капитан Робертс отстранен и помещен под арест до завершения расследования. У нас мало времени, начинайте.

22 марта. 11:15 Аэропорт Абердина, временная база Королевских вооруженных сил

На взлетном поле из громкоговорителей звучал сигнал тревоги. К вылету готовились бойцы 1-го батальона Мерсийского полка 3-й дивизии и 2-й воздушный отряд Эскадрона А 22-го полка SAS. На поле стояли готовые к взлету три транспортных вертолета CH-47 «Чинук»[23].
Для проведения разведки и наблюдения в воздухе уже находились два БПЛА «Рипер»[24].
– Вы готовы, сэр? – спросил один из пилотов.
– Да, можем вылетать, – ответил Джон Макалистер, подполковник Специальной авиадесантной службы (SAS).
– Я не могу обещать, что мы сможем там сесть на этой птичке.
– Сколько нам лететь?
– Обычно тридцать минут, но мы управимся за двадцать пять.
Спустя десять минут после того, как вертолеты оторвались от земли, из ворот аэропорта выдвинулась колонна бронетехники, состоящая из десяти бронемашин «Саксон»[25], на восьми из которых были установлены 81-мм минометы, а две были машинами медицинской службы, одной шестиколесной легкобронированной машины «Койот»[26], с пулеметом 50 калибра на турели, три бронированных грузовика «Мастиф» и два танка «Челенджер-2»[27].

22 марта. 11:25 Фрейзербург. Александр Макфарлан

С парковки я свернул направо и поехал по 98-му. Проехав четырнадцать миль, и уже начал поворачивать налево, как из-за холма увидел две стоящие патрульные машины из тех, что недавно проехали мимо меня. Я не успел изменить маршрут и вернуться на 98-е шоссе. Меня уже заметили, и военный жезлом указал мне, где нужно остановиться. Что было странно, так это то, что меня сразу взяла на прицел тройка бойцов, которая выстроилась дугой левее стоящих машин патруля. Остановивший меня патрульный шел по правому краю дороги, стараясь не перекрывать сектор, страхующим его солдатам. Его винтовка весела на плече за спиной, а правая рука лежала на рукоятке пистолета в набедренной кобуре. Когда он подошел ближе, я присмотрелся, лицо показалось знакомым. Это был мой вчерашний собутыльник, Оскар, если я не ошибаюсь. Он вроде бы тоже меня узнал, лицо стало менее напряженным, он подошел к окну, заглянул в салон и, как мне показалось, удивился, увидев гору провианта на заднем сидении моей машины. Он махнул рукой, и страховавшие его бойцы опустили стволы винтовок.
– Привет, ты магазин ограбил? – с ехидной улыбкой спросил Оскар.
– Ну вот, почему сразу ограбил, купил. Шоколадку хочешь? – наверно, со стороны это выгладило очень глупо – предлагать шоколадку людям, которые только что в тебя целились.
– Слушай, а пива у тебя там нет? А то голова болит, мы еще часа три сидели после того как ты ушел, слабак, – сказал Оскар, сделав страдальческое выражение лица.
– Вот пива не взял, извини, и я вроде как за рулем. А что ты вообще тут делаешь, ты же вчера был на дежурстве, сегодня отдых полагается?
– Утром на наш конвой напали, вот весь личный состав на уши и поставили. Теперь всех тормозим, проверяем, а особенно подозрительных типов вроде тебя, которые с хорошего гладкого шоссе сворачивают на разбитый проселок, – засмеялся Оскар и, похлопывая по крыше ладонью, сказал: – Ладно, давай езжай.
Попрощавшись и пожелав друг другу хорошего дня, я тронулся дальше, а Оскар с собутыльниками, то есть с сослуживцами, остался дальше маяться похмельем и несением службы. Поворот на региональную трассу теперь уже не выглядел такой хорошей идеей. Хотя на этом маршруте количество городков, которые мне надо было проехать, было гораздо меньше, чем если бы я ехал по шоссе и, как я думал, спокойней, тем не менее он был длиннее. И если меня на каждом повороте будут так тормозить, далеко я не уеду. За размышлениями меня застал гул винтов и надо мной, пересекая дорогу с севера на юг, пролетел транспортный вертолет. Он был в оранжевой окраске, такие обычно используют спасатели, но ввиду новых обстоятельств это мог быть кто угодно. Дальше я ехал спокойно, меня не пытались преследовать или убить, вокруг были только поля. Иногда то слева, то справа из-за горизонта всплывали очертания фермерских построек, за все сорок минут, что я ехал, на пути мне не встретилось ни одной машины. Впереди показались жилые дома, я притормозил и встал у обочины. Если верить скачанной утром карте, это Террифф, сразу за городом будет мост через реку, который никак не объехать. И вот интуиция подсказывает мне, что мост охраняют. Других способов пересечь реку не было, и надо принять какое-то решение: идти на риск или искать иной путь. Если бы было лето, можно было отъехать на пару миль вниз по течению и вплавь пересечь реку, оставить на том берегу сумку с оружием, просохнуть и спокойно поехать на мост, пусть обыскивают хоть до посинения. Но сейчас я в воду не полезу. Искать брод, возможно, он и есть где-то, а если нет? Я достал из плечевой сумки глок, убрал его за пояс, запасной магазин положил во внутренний карман куртки. Сегодня мне вроде везло, может и сейчас получится, выбора-то нет. Я въехал в город, который оказался очень ухоженным, с двухэтажными домами из темно-красного кирпича в Викторианском стиле. Свернул на Деверон-роуд, улица носила имя реки, которую мне необходимо было пересечь, и которая являлась моим самым серьезным препятствием на данном отрезке пути.
У моста, как я и предполагал, был установлен кордон. На этот раз это были полицейские, а не военные. Мою машину при подъезде к мосту ожидаемо остановили. Правда, в этот раз в меня никто не целился, что уже хороший признак. Подошел патрульный бобби, посмотрел на меня, затем заглянул в салон и, указав рукой на заднее сидение, спросил: «Что это?».
– Продукты, – ответил я.
– Вы ограбили магазин?
– Вы сговорились, что ли, сегодня? Каждый второй задает мне этот вопрос, сначала военные пиво искали, теперь вы! – наигранно возмущенно отреагировал я. – Вот, смотрите, чеки! – я сунул ему в лицо три длинные полоски кассовой ленты.
Не обращая на них внимания, полицейский потребовал мои документы и приказал выйти из машины. Он обошел машину слева, открыл пассажирскую дверь, заглянул в бардачок, заглянул в пустую сумку, лежащую на сидении, затем нагнулся и засунул руку под сидение, достав оттуда закатившуюся металлическую банку с маринованным болгарским перцем.
– Мистер Макфарлан, откройте багажник, – приказал полицейский. Я выполнил требование, открыв заднюю дверь багажника, и из него с грохотом посыпались банки с консервами. Мне показалось, что полицейский смутился. Он наклонился и стал помогать мне собирать разбросанные по пыльному асфальту банки.
Со словами, что я могу ехать, он отдал мне документы, и поспешил скрыться с глаз долой в патрульной машине, а я продолжил свой путь.

22 марта 11:32. Место засады

Пилот совершил два круга над местом засады в поисках подходящей площадки для посадки. Идеальных мест не было, да и неидеальных тоже.
– Подполковник Макалистер, сэр, тут нельзя садиться, я высажу вас в миле отсюда, за теми деревьями, а дальше вы уже сами, – все три вертолета, накренившись на правый борт, ушли к месту высадки. Через пару минут группа из шестидесяти человек уже была на земле и быстрым маршем направлялась в указанную точку. Выйдя из леса, радист группы стал пытаться выйти на связь с оставшимися в разбитом «Варриоре» солдатами, чтобы исключить недоразумения. Первый взвод под руководством молодого, бойкого капрала стал устанавливать периметр. Поднявшись на холм, где до этого находились люди Гарретта, они заняли позиции, образовав полукруг, попутно застрелив двух мертвецов. Подполковник со вторым взводом уже помогал готовить раненых к эвакуации. Медик, который был в составе их группы, закончив обрабатывать рану на ноге одного из солдат, сейчас был занят тем, что доставал осколки стекла из щеки лейтенанта.
Бронегруппа подошла через сорок минут, раненых перенесли в транспорт и два медицинских «Саксона» отправились в сторону Эдинбурга, где сейчас располагался полевой госпиталь, в котором уже ждали и готовились к их прибытию.
В 12:35 со стороны Эдинбурга прибыли три «Лендровера», на которых приехали майор Дэниэл Стенсон с тремя следователями, взрывотехником и судмедэкспертами в сопровождении пяти солдат.
– Джон Макалистер, SAS, – представился подполковник и протянул руку.
– Очень приятно, – пожал протянутую руку следователь.
– Подполковник, ваши люди здесь ничего не трогали?
– Старались оставить все как есть.
– Отлично. Я правильно понимаю, что сейчас вы отвечаете за нашу безопасность?
– Совершенно верно.
– Вы можете перекрыть дорогу с обеих сторон?
– Без проблем, пусть ваши люди переставят машины левее, ближе к обочине, чтобы танк мог про-ехать, им и перегородим дорогу.
Работа следователей длилась почти до заката, были собраны гильзы, тела сфотографированы и уложены в пластиковые мешки. Убитые байкеры лежали в стороне, сейчас их вещи перекладывали в прозрачные пакеты. Были обнаружены и осмотрены позиции, с которых велась атака. Взрывотехник подтвердил, что последствия взрыва на железнодорожных путях и здесь, на дороге, очень похожи. Сами подрывы осуществлялись по одной схеме, отличалась только мощность заряда. Тип взрывчатки обещал назвать утром, как вернется в лабораторию. Установлено, что убитые байкеры были вооружены автоматическими винтовками G3, это не считая разномастных револьверов, ножей и кастетов. Все винтовки были новыми, одного года выпуска и с некоторых еще даже не стерта консервационная смазка. Даже серийные заводские номера на трех из них шли подряд. Солнце клонилось к горизонту, за телами убитых приехал транспорт и после погрузки тел в грузовики военные и следователи покинули злополучную дорогу.

22 марта. 13:32. Александр Макфарлан. Мост через реку Спей

Я ехал проселками, многие из которых даже не значились на картах, стараясь объезжать города. Запас удачи мог кончиться в любой момент, и уж точно не следовало искушать судьбу. Я проехал мимо вискокурни, остановился около пролеска, который отделял дорогу от проходящих слева железнодорожных путей, и вышел из машины. Впереди была последняя преграда – река Спей. Через нее параллельно шли два моста: автомобильный и железнодорожный, а рядом находилась железнодорожная станция. Спустившись в кювет, прикрытый от дороги склоном и кустарником, я, пригнувшись, пошел в сторону станции и моста. Отсюда станция выглядела пустой, понаблюдав из кустов минут пять, я не обнаружил признаков опасности. Я попытался вслушаться, но ни шума моторов, ни голосов не услышал, только шум деревьев и пение птиц нарушали тишину. Перебежав укатанную грунтовую дорогу, ведущую к станции, я прошел пятьдесят метров и добрался до склона, который вел к воде. Отсюда просматривались оба моста, я не увидел никаких следов присутствия человека и тем же маршрутом вернулся к машине.
Проехать по мосту оказалось непростой задачей, он был деревянным и старым, впереди слева в кустах валялся поваленный ветром кусок фанеры, на котором виднелась надпись, информирующая водителей о том, что мост находится в аварийном состоянии, и проезд закрыт. Вот и объяснение отсутствия поста. Ехал я по мосту, открыв дверь, чтобы в случае чего быстро выбраться из машины. Оказавшись на другом берегу, с облегчением выдохнул, кровь в висках пульсировала от напряжения, а руки тряслись мелкой дрожью. После этого приключения сильно хотелось выкурить сигарету, а ведь уже пятнадцать лет как бросил.
Дальнейшая дорога была скучна на события, один раз чуть не нарвался на патруль прямо посреди дороги, но вовремя его увидел и резко взял вправо в поле, поднимая за собой столб пыли. За мной они не поехали, то ли решили, что не догонят, то ли подумали, что это местный и в том месте, где я еду, есть сельская дорога. Через полторы мили выскочил на асфальтную дорогу, ведущую на юг, и утопил педаль газа в пол. Сделав крюк и сверившись с картой, решил заехать в Инвернесс с юга. В районе деревушки Каррбридж я съехал с региональной дороги на шоссе номер девять и двинулся на север. Буквально через пару миль пришлось объезжать стоящий прямо посреди дороги автобус. Сбросив скорость, без спешки обогнал его, предварительно пропустив встречную машину, и когда возвращался в свою полосу, повернул голову и увидел причину, по которой он тут был оставлен, спереди у него была большая вмятина, кузов автобуса был забрызган уже коричневой засохшей кровью, а на асфальте красовалось такого же цвета пятно.
Примерно через десять миль слева показалась реклама заправочной станции BP. Я уже сжег больше половины бака и заправиться было бы очень кстати.
Заехав на заправку, открыл лючок, вставил пистолет и направился в зал магазинчика. Когда я подошел ко входу, стеклянные двери с фотоэлементом раздвинулись, пропуская меня внутрь. Сразу обратил на себя внимание неприятный странный запах, как будто кто-то разлил банку растворителя или ацетона. Еще мне показалось, что пахнет чем-то протухшим, но запах ацетона забивал все остальные. У касс спиной ко мне стоял менеджер заправки в фирменной одежде, на его спине красовался логотип BP. Подойдя ближе, я поздоровался, чтобы привлечь внимание кассира:
– Добрый день, мне дизель до полного бака, пожалуйста, – кассир повернулся, и на меня уставилась пара пустых глаз, это не могли быть глаза живого человека. Единственным желанием в этот момент было провалиться под землю, только бы спрятаться от этого взгляда. Я попятился назад, а существо медленно и неуклюже направилось ко мне, обойдя стойку. Спустя мгновение, придя в себя, я бросился к машине. Существо побрело за мной, путаясь в своих ногах. Открыв дверь машины, я собирался сесть за руль, когда голос внутри меня вдруг сказал: «Одумайся, идиот, ты весь день сегодня убегаешь, ты вооружен и умеешь пользоваться оружием. Зачем ты бежишь?», – с этой мыслью я повернулся к приближающемуся мертвецу, достал из-за пояса пистолет, патрон уже был заранее дослан, а механических предохранителей на глоке нет. Поднял руки на уровень глаз и направил ствол на голову мертвеца, держа пистолет в слегка согнутых руках. До цели было не больше десяти метров. Я мягко на выдохе нажал на спусковой крючок, пистолет дернулся немного вверх. Пуля прошла чуть левее, оставив от себя борозду на голове чуть выше виска. Гильза звонко заскакала по асфальту. Через секунду вторая пуля достигла своей цели, пробив череп мертвеца в том месте, где заканчивается переносица. Теперь мертвец стал окончательно «мертвым». Подойдя к лежащему на земле телу, я понял, что странный запах шел от него. Еще в глаза сразу бросилось, что у парня, а мертвецом был именно молодой человек, лет двадцати пяти, было наспех забинтовано правое запястье, на котором через повязку выступали потемневшие пятна крови. Я почувствовал подходящий к горлу комок и решил, что на сегодня хватит. Самостоятельно заправив машину, я поехал к Инвернессу.
Я знал, как попасть в город, минуя главные въезды, которые, скорее всего, контролировались. На юге Инвернесса располагался гольф-клуб. В той его части, которая находилась за городом, был служебный въезд для работников, следящих за газоном. Я остановился около металлических ворот, на створках которых через проушины была протянута цепь и висел замок. С трудом откопав в багажнике купленный утром топор, я с пятой попытки сбил его и открыл ворота. Когда я въезжал в ворота гольф-клуба, зазвонил телефон. Это был Рой, который так и не смог самостоятельно покинуть город и ждал меня в парке за собором Святого Андрея, расположенного на набережной реки Несс. Тут было недалеко, если не принимать во внимание тот факт, что для того, чтобы забрать его, мне нужно опять дважды пересечь мост, которых много что-то стало в моей жизни. Можно было сказать Рою, чтобы он пришел в другое место, например, сюда, к главному въезду в гольф-клуб. Но я этого не сделал, сам не знаю почему. До места я добрался за десять минут, мост удалось проскочить без приключений, только не повезло со светофорами. Припарковавшись у собора, я обогнул его угол и увидел сидящего на скамейке Роя, на его коленях лежал рюкзак, в котором он что-то пытался найти.
– Рой! – крикнул я и махнул рукой. Он обернулся и, увидев меня, замахал в ответ.
– Алекс, привет. Спасибо, что помогаешь мне.
– Ладно, забудь, ты теперь месяц за пиво платишь, – Рой удивленно посмотрел на меня. – А что ты хотел, знаешь, как тяжело было сюда добраться?
– Заплачу, – пробурчал Рой.
– Все, идем к машине, скоро этот дурацкий комендантский час начнется.
Выйдя к машине, я увидел, что за ней остановился полицейский автомобиль. Около задней двери «Дефендера» стоял констебль и что-то разглядывал через стекло. Я думал пройти мимо, но Рой бодрым шагом направился к машине.
– Мистер, это ваша машина? – обратился к Рою полицейский.
– Нет, моего друга, – ответил он, показывая на меня рукой.
Полицейский повернулся ко мне и сказал:
– Вы знаете, что поставили машину в неположенном месте, вот видите, там висит знак?
– Извините, сэр, что-то я задумался и не заметил его, больше не повторится.
– Ваши права, пожалуйста, и документы на машину.
– Одну секунду, офицер, – я расстегнул куртку, чтобы из внутреннего кармана достать документы, и сам того не желая, обнажил рукоятку пистолета, который предательски торчал из-под свитера.
– Оливер, они вооружены! – прокричал полицейский. Его напарник вышел из машины и направил на нас ствол дробовика.
А дальше нас задержали, вот так, по глупости. В голове вертелся вопрос: ну зачем, зачем ты поперся за этим бестолковым идиотом? Он же как магнит притягивает к себе неприятности. Утром полиция разберётся, что из пистолета недавно стреляли, и тогда пиши пропало. Сейчас я сидел в камере и ждал утра, когда придет детектив и начнет разбираться.

II

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта 21:11. Майор Даниель Стенсон

Вернувшись с места нападения и доложив предварительную версию случившегося полковнику Грацу, Даниель сидел в своем кабинете и готовил доклад к утреннему брифингу. Осталось дождаться детального отчета от взрывотехников. Это формальность, и так уже все понятно, но Грац, в свойственной ему форме, будет требовать эту информацию со всеми деталями. В кабинет постучался и вошел радист – молодая девушка лет двадцати пяти из числа гражданского персонала, который набрали совсем недавно, чтобы закрыть дефицит кадров, сейчас они проходили обучение на местах.
– Добрый вечер, сэр, извините, что так поздно, я София из службы связи, – смущенно сказала девушка, – у меня на линии полицейское управление Инвернесса, они сообщают, что утром им поступил приказ информировать обо всех происшествиях, и они просят срочно поговорить с ответственным офицером.
– Спасибо, София, пойдемте, послушаем, что у них там такого срочного случилось.
Даниель пошел за девушкой в помещение пункта связи, точнее, это было несколько морских контейнеров, объединенных в единое пространство. Девушка протянула ему массивную черную трубку: «Можете говорить, сэр».
– Добрый вечер, это майор Стенсон, рассказывайте, что у вас произошло!
– Добрый вечер, сэр, я дежурный детектив Силва, полицейское управление Инвернесса. Извините, что в столь поздний час, не думаю, что это дело вашего уровня, но раз приказали уведомлять обо всех инцидентах, я не могу не сообщить.
– Ничего страшного, детектив, продолжайте.
– Полтора часа назад мы задержали двоих мужчин за незаконное хранение оружия, при себе один из задержанных имел пистолет глок, со следами свежего нагара, а при обыске их автомобиля была обнаружена винтовка «Хеклер унд Кох».
– Детектив, можно поподробнее, что за винтовку вы обнаружили?
– «Хеклер унд Кох», новая G3, вместе с ней обнаружено десять заряженных магазинов и несколько сотен патронов россыпью.
– Очень интересно, вы уже их допросили, детектив?
– Да сэр, то есть, нет. Утром я допрашивал одного из них, Роя Дервила, он был одним из пассажиров автобуса, попавшего в аварию прошлой ночью.
– Детектив, вы правильно сделали, что сообщили. Задержанные у вас находятся в разных камерах?
– Нет, сэр.
– Детектив Силва, изыщите возможность поместить их в разные камеры, они не должны иметь возможности общаться.
– У нас все камеры разделены между собой только решеткой, но я что-нибудь придумаю, сэр.
– Придумайте, будьте так любезны. И не проводите никаких следственных действий до приезда наших представителей. Еще мне нужно, чтобы вы отправили всю информацию по задержанным, и сфотографируйте винтовку, мне нужны номера и клейма, сделайте их крупным планом. Сколько вам нужно на это времени, детектив?
– Сэр, через полчаса все будет у вас, вы только скажите, куда направить.
– Я сейчас дам трубку милой девушке, и она вам все расскажет. София, помогите детективу, пожалуйста, – сказал майор смущенной девушке, передавая трубку.
Теперь надо доложить Грацу и направить кого-нибудь в Инвернесс.
Грац до сих пор был не в своей тарелке и срывался на крик при малейшем поводе, идти к нему со-всем не хотелось. Даниель постучался в дверь кабинета полковника: «Сэр, разрешите доложить»? – спросил Даниель в полуоткрытую дверь.
– А, это вы майор? Проходите, – неожиданно любезно ответил Грац. Его стол, как обычно, был зава-лен бумагами. Что отличалось, так это бутылка виски, стоящая на нем.
– Майор, давайте за ребят, – сказал полковник, протягивая стакан и всем своим видом показывая, что отказ он не примет. Сделав глоток, Стенсон начал докладывать:
– Полковник, сэр, только что я получил доклад из Инвернесса, местная полиция задержала двух человек, при них, предположительно, находилась винтовка, аналогичная найденным нами на месте засады. Сейчас я жду от них фотографии и материалы по задержанным, после этого смогу сказать наверняка. Утром я направлю в Инвернесс следователя для проведения допроса.
– Майор, я вам доверяю и поэтому прошу вас лично допросить задержанных. Не вижу смысла ждать утра, берите вертолёт и направляйтесь в Инвернесс сейчас, я подпишу разрешение на вылет.
– Сэр, если позволите, перед тем как ехать, я хотел бы запросить Скотланд-Ярд, у них в архивах может быть информация о задержанных.
– Стенсон, делайте, как считаете нужным, но прошу поспешить, чтобы утром вы были уже в Инвернесс, доклад подождет.
– Так точно, сэр, разрешите идти?
– Можете быть свободны.

23 марта. 8:32 Полицейский участок Инвернесса. Александр Макфарлан

Вот ведь влип, и все из-за Роя, вот точно его кто-то проклял, все дерьмо к нему липнет. Если получится выбраться из этой передряги, сам его пристрелю и это исключительно из гуманных соображений.
Дверь открылась, и двое копов завели в помещение, где располагались камеры, слегка подвыпившего нарушителя комендантского часа. Когда они возвращались назад и проходили мимо моей камеры, я задал вопрос, который меня волновал последние полчаса:
– Офицеры, а когда у вас тут полагается завтрак?
– Сиди, накормят, – ответил один из них.
Завтрак мне никто так и не принес, зато через час мне объявили, что для моего допроса прибыла какая-то большая шишка. «С чего так много чести?» – подумал я и под конвоем проследовал в комнату для допросов.
В кабинете меня ожидал среднего роста мужчина. На вид ему хорошо за пятьдесят, голова вся в седине, лицо было усталым, а взгляд острым и пронзительным. И носил он почему-то военную форму. Меня посадили за стол и наручниками пристегнули к стулу, намертво прикрученному к полу.
– Доброе утро, мистер Суор, как провели ночь, хорошо выспались? – начал ехидничать следователь. Что меня удивило, он обратился ко мне по моей «старой» фамилии, а я думал, что все в базах подчистил. – Что вы так удивились? Мы тоже умеем работать, – продолжил следователь.
– Простите мою бестактность, но вы не представились, а еще вы назвали меня чужим именем, ми-стер…? – ответил я, в попытке перехватить инициативу.
– Прошу прощения, мистер Суор, меня зовут Дэниэл Стенсон. И от того, удовлетворят ли меня полученные от вас ответы, будет зависеть, как с вами поступят дальше.
– Ну, в новых условиях тюрьма не самое плохое место, а срок в три года или пять лет не играет особой роли, и почему вы обращаетесь ко мне Суор? – иронично ответил я.
– В новых условиях, мистер Суор, речь идет не о трехлетнем сроке, а о расстреле. И если вам будет комфортнее, я могу обращаться к вам мистер Макфарлан.
– Расстрел за ствол? Я пропустил какую-то законодательную инициативу, детектив Стенсон?
– Ну, во-первых, из изъятого у вас пистолета недавно стреляли, во-вторых, – Стенсон сделал паузу и достал из кейса, стоящего у его стула, толстую папку и положил ее на стол, – во-вторых, мистер Макфарлан-Суор, вы замешаны в контрабанде, подделке документов, торговле оружием, мне продолжать? – спро-сил Стенсон, а затем добавил: – Ах, да, самое главное, вы подозреваетесь в нападении на колонну, при котором погибли семьдесят четыре военнослужащих.
– Это бред какой-то, какая еще колонна? Вы хотите сказать, что я в одиночку убил семьдесят четыре человека, к тому же профессиональных военных, вы очень высокого мнения о моих способностях, детектив.
– Мистер Суор, давайте прекратим играть в эти игры, это не в ваших интересах, если вы сейчас ответите на вопросы, и ответы на них мне понравятся, обещаю вам подарить вот эту папку и отпустить на все четыре стороны.
– Детектив, раз мы теперь с вами друзья и собираемся помогать друг другу, могу я поинтересоваться насчет моего имущества?
– Какого имущества, не совсем понимаю, мистер Суор?
– Мой автомобиль, продукты, которые были в нем, деньги, телефоны, нож, пистолет, винтовка с де-сятью магазинами и тысяча патронов, – попытался я взять быка за рога.
– Какой вы мелочный, мистер Суор.
– Ну, какой есть.
– Я обещаю подумать над этим. Только о винтовке не может быть и речи, это вещественное доказательство.
– Дайте замену.
– Мистер Суор, не испытывайте судьбу, мы сейчас говорим о вашей жизни, а вы пытаетесь выторговать у меня непонятно что. Давайте приступим к вопросам?
– Если вы настаиваете, задавайте.
– Расскажите, откуда у вас изъятая винтовка?
– Приобрел у торговца оружием в Фрейзербурге позавчера, 21 марта.
– Кто вам ее продал?
– Некто Гарретт, фамилии не знаю.
– Вы можете показать место, где вы встречались с Гарреттом?
– Нет, меня везли туда в кузове фургона, в котором не было окон.
– Откуда вас везли, кто вез, сколько примерно времени вы ехали, опишите фургон и водителя?
– Меня забрали в порту Фрейзербурга, водителя я не видел, в кузове меня сопровождали двое. Один под два метра ростом, широкоплечий, на вид сорок лет, шатен, Гарретт обращался к нему Нолан. Второй, молодой парень, рост где-то метр восемьдесят, рыжий, нос сломан, имени не знаю. Фургон серого цвета, номера не запомнил, на борту была реклама какой-то строительной компании с нарисованным подъемным краном. Дорога заняла двадцать пять минут, я засекал на обратном пути, когда ехал один в кузове, и еще сначала дорога была асфальтирована, а потом мы съехали на грунтовку. Само место описать?
– Разумеется, у вас хорошо получается, – сказал детектив, делая пометки в блокноте.
– Ангар, такие для небольших самолетов используют, при въезде были металлические ворота, описать не могу, я их не видел, только слышал, как они открываются. Ангар был завален деревянными ящиками. На выбор мне предлагали G3, FAL, АК-47 и какую-то аргентинскую винтовку, не запомнил название.
– Что-нибудь еще, возможно какие-то плакаты, надписи, что-то, что привлекло ваше внимание?
– Все что вспомнил, я рассказал.
– Хорошо, опишите Гарретта и как и когда вы с ним познакомились?
– Ростом примерно, как и я, метр восемьдесят пять, волосы черные с седыми висками, старше пяти-десяти, крепкого телосложения, сильный ирландский акцент. Узнал я о нем за день до встречи, я разговаривал со старым лондонским знакомым. Раньше я покупал у него…– я на секунду задумался, а стоит ли говорить, что я покупал, но потом решил, что уже и так достаточно наговорил и еще одно признание ситуацию не ухудшит, – оружие, – закончил я фразу. – 21 марта я позвонил ему, разыскивая кого-нибудь, у кого я мог бы купить оружие. Оставил ему номер телефона, по которому со мной можно связаться. Через час мне перезвонили, назвали время и место встречи, остальное я уже рассказал.
– Мистер Суор, а зачем вам нужно было оружие?
– Для самообороны.
– Если вам угрожала опасность, вам следовало обратиться в полицию, а не нарушать закон.
– Ха... Очень смешно.
– Это не смешно, а печально. Но вернемся к нашей проблеме. У вас есть номер этого вашего друга?
– Я его помню.
– Давайте мы сейчас ему позвоним?
– Прежде чем я начну звонить, мне хотелось бы получить гарантии того, что после нашей сегодняшней встречи меня освободят.
– Я Вам обещаю, что после того, как мы получим информацию об этом Гарретте, вы сможете быть свободны.
– Хотелось бы чего-то более материального.
– Моего слова разве не достаточно?
– А должно быть достаточно?
– Увы, вам придется поверить мне. Если вы не передумали, давайте продолжим.
– Хорошо, принесите мне мой телефон, и я сделаю то, о чем вы просите.
– В этом нет нужды, – сказал детектив и протянул мне практически такой же спутниковый телефон фирмы «Иридиум»[28] как был у меня.
Попытка оказалась безуспешной, абонент был недоступен.
– Мистер Суор, вы знаете, как найти вашего друга, кстати, а как его имя?
– Имя столь важно? Адрес я не помню, я всегда приезжал к нему на склад в промзоне.
– Где эта промзона, расскажите, пожалуйста? Чем больше деталей, тем лучше.
– Это восточный пригород Лондона, прямо на границе города рядом с Темзой, в районе моста Елизаветы Второй. Не вижу смысла описывать, я могу показать на карте и скорее всего его уже там нет.
– Хорошо, я дам вам карту, а сейчас вы меня извините, мне надо сделать срочный звонок, – Стенсон вышел из комнаты, а я так и остался сидеть, пристегнутый к стулу.
Детектив вернулся минут через сорок. – Не соскучились, мистер Суор?
– Если только совсем немного, – ответил я колкостью на колкость.
– Мистер Суор, сейчас слушайте меня очень внимательно. Я сделаю вам предложение, а вы мне дадите свой ответ прямо сейчас. Вы можете, конечно, отказаться, но тогда я вам помочь не смогу. Итак, вы должны отправиться в Лондон, найти вашего друга и получить от него информацию об этом Гарретте. Если вы согласитесь, то сейчас мы отправимся в Эдинбург, откуда вас переправят дальше.
– Вы издеваетесь? Может просто прямо здесь меня и пристрелите?
– Если вы настаиваете...
– В Лондоне больше восьми миллионов человек, насколько я знаю, весь этот кошмар начался там. Это чистой воды самоубийство. А если там никого нет, вы отправите меня еще куда-нибудь?
– Вот это и надо выяснить, не переживайте вы так, вас будут охранять. И я повторюсь, вы можете отказаться. Сейчас ваш приятель единственный, кто может подтвердить ваши слова, если вы не хотите мне помочь, тогда оставайтесь здесь, пока мы не найдем вашего друга самостоятельно. Решайте уже, у меня очень мало времени!
– Я согласен при условии.
– Каком?
– Вы сейчас выпустите Роя, он заберет мою машину, со всем содержимым, включая оружие.
– Я уже говорил, винтовка доказательство по другому делу, со всем остальным я согласен. К мистеру Дервилу у полиции вопросов нет.
– Тогда дайте ему другое оружие, такого же калибра.
– Я боюсь, в полиции Инвернесса не найдется ничего под 7.62 мм. И, мистер Суор, давайте закроем эту тему, то, что вашему другу оставят пистолет, уже серьезное нарушение закона, и еще пару дней назад такое невообразимо было представить. А мы бы вообще с вами не торговались. Нас уже ждет вертолет, вы или едете, или нет.
– Еду, только… – я показал руку, пристегнутую к стулу.
– Сержант, – детектив обратился к стоящему за дверьми полицейскому, – освободите нашего друга, будьте так любезны.

23 марта. Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Александр Макфарлан

Вертолет доставил меня на территорию какой-то строительной площадки, обнесенной металлическим забором, превращенной в некое подобие военной базы. Из нагромождения контейнеров были собраны временные дома, в некоторых из них были прорезаны окна, больше похожие на бойницы. У забора стояла военная техника, а на площадке в центре шла работа по погрузке ящиков и коробок в грузовики. Похоже, что мои новые наниматели сворачивали лавочку.
– Мистер Суор, сейчас мой помощник и ваш тезка проводит вас в наш офис и даст посмотреть картотеку Скотланд-Ярда, возможно, ваш Гаррет есть в базе, и вы его узнаете. Это бы облегчило всем жизнь. После этого вам необходимо пройти краткий инструктаж о сложившейся ситуации, Александр вас проводит. Чуть не забыл, к пяти часам должны прибыть ваши сопровождающие, так что времени у нас мало, поторопитесь.
Просмотр картотеки занял несколько часов, но не принес желаемого результата, я не нашел в ней никого, похожего на Гарретта. После этого меня отвели в комнату, похожую на архив, и передо мной положили файлы с информацией о том, что сейчас происходит в стране. Из нее я почерпнул много нового и интересного. Оказывается, первый случай был зафиксирован 18 марта. В аэропорту «Хитроу» пассажиру рейса в Париж, Чарльзу Смиту, стало плохо, и его увезли в госпиталь имени Королевы Елизаветы с предварительным диагнозом острая сердечная недостаточность. В 18:10 врачи констатировали смерть, в морге он «воскрес», а затем напал на медсестру, охранника и пациента. Приехавшая полиция пыталась его задержать, поскольку подозреваемый был крайне агрессивен и не выполнял приказы, патруль открыл огонь на поражение. Полицейские произвели двадцать три выстрела в подозреваемого. Только после попадания в голову он «успокоился». Трое полицейских получили ранения, одного из них оставили в той же больнице. Дальше ситуация начала ухудшаться в геометрической прогрессии. На следующий день после первого инцидента, полиция Лондона пыталась задерживать агрессивных граждан, а скорая увозила пострадавших в больницы. По оценкам потери личного состава полиции и пожарных в первый день эпидемии составили 28%, сотрудников медицинских учреждений 41%. 19 марта в ситуацию вмешались военные, был введен карантин. Также 19 числа были зафиксированы случаи нападения на людей в других крупных городах, таких как Манчестер, Бирмингем, Ливерпуль, Йорк, Портсмут.
Заражение происходит воздушно-капельным путем, достаточно находиться рядом с инфицированным. Сам вирус в организме живого человека безопасен для носителя, также, по неподтвержденным пока данным, вирус начинает бороться с другими вирусами и бактериями, защищая организм носителя. В случае смерти носителя вирус поддерживает функционирование нервной системы на самом примитивном уровне, высшая мозговая деятельность подавляется. Этим объясняется их поведение. Вирус, находясь в организме мертвого носителя, способствует быстрым мутациям у отдельных особей. Природа мутаций на данный момент не ясна. Зафиксированы случаи серьезных изменений мертвых носителей, таких как увеличение мышечной массы, изменение формы конечностей и так далее. Предположительно изменения зависят от внешних факторов и условий, в которых находится мертвый носитель. Эти процессы находятся в стадии изучения. Данные особи представляют чрезвычайную опасность.
Мертвые носители крайне агрессивны, их нападения носят хаотичный характер. Предпочитают нападать на «живых» особей своего вида, но при отсутствии таковых могут напасть на любое живое существо. На сегодняшний день зафиксированы нападения мертвых собак и крыс на людей. Мертвые носители не атакуют друг друга, предположительно из-за особых выделений, имеющих ярко выраженный запах, напоминающий растворитель или ацетон. Также они крайне чувствительны к окружающей температуре, в ходе эксперимента температура в помещении с «зараженным» была понижена до нуля градусов, в результате физическая активность исследуемого объекта снизилась. Единственным способом уничтожения организма «мертвого» носителя является повреждение головного мозга.
Примерно в 16:30 на базу прибыла группа, которая должна была меня сопровождать. И сейчас они вместе с детективом направились на инструктаж. Видимо, меня рассматривали как балласт и ставить в известность о предстоящих планах не считали нужным. Да и черт с ними.

23 марта. Полдень. Инвернесс. Рой Дервил

Роя перевели из камеры и поместили в комнату для допросов еще вчера вечером. Это была не та комната, в которой он утром беседовал с детективом. Помещение было значительно меньше, в нем было тесно и душно. Когда дверь открылась, вошедший констебль скомандовал: «На выход»! Дежурный пере-дал ему пластиковый прозрачный пакет с изъятыми у него и Александра вещами. Первый шок вызвал пистолет и запасной магазин в пакете:
– Что это? – испуганно спросил Рой у дежурного, боясь притронуться к пакету. Дежурный просто пожал плечами, сунул Рою под нос ведомость и сказал подписать ее в двух местах.
– А что с Александром, парнем, который был со мной? – вдруг спросил Рой у дежурного.
– Улетел час назад, – безучастно ответил дежурный, а затем добавил: – Машина во дворе на служебной парковке, в ней пропуск на выезд из города, отдадите патрульным на мосту.
Рой откопал в пакете брелок с ключами от «Дефендера», автомобиль пикнул и приветственно заморгал фарами. Он подошел к двери и увидел заваленное продуктами заднее сидение, вчера он не успел на это обратить внимание. Рой сел за руль и повернул ключ в замке, но трогаться было страшно, это был тот страх, когда ты боишься неизвестности, не понимаешь, что вокруг тебя происходит, с тобой играют в игру, правил которой ты не знаешь. «И что теперь делать, почему меня отпустили, где Алекс, почему мне отдали его пистолет?» – вопросов в голове Роя было больше, чем ответов, страх его не оставлял ни на минуту. На подкорке мозга вертелась мысль, вдруг это подстава, Алекса взяли, при нем было оружие, а я вроде бы ни при чем. Сейчас меня остановят на посту, найдут оружие и вернут в клетку. «Выбросить пистолет!» – пришла в голову мысль.
Рой выехал со служебной парковки полицейского участка и направился в сторону набережной реки Несс. Не доезжая пятисот метров до поворота на мост, он остановился и, не глуша двигатель, вышел из машины и выбросил пистолет вместе со вторым магазином в воду. Оглядевшись по сторонам, он бегом вернулся к «Дефендеру» и поехал к выезду из города. На мосту была пробка. На блокпосту досматривали весь транспорт, и Рой встал в длинную очередь. Ужас и паника то накатывали на него, то отступали, несколько раз он хотел развернуться и ухать прочь, но тот же страх его останавливал. Чем дольше он стоял в пробке, тем страшнее ему становилось. Когда подошла его очередь, и полицейский приблизился к его машине, паника полностью овладела Роем. Его тело одеревенело и отказывалось слушаться, он не мог сказать ни слова и просто сидел, вцепившись в руль обеими руками. Пропуск лежал на приборной панели и полицейский, подойдя к машине, только с третьей попытки, уже перейдя на крик, добился от водителя, чтобы тот передал его ему. Рой вышел из ступора только когда услышал от полицейского заветное «проезжайте». Он нажал на педаль и рванул из города. Рой знал, что дома его ждет дочь, а о том, что происходит вокруг, и как быть дальше, он пытался не думать. Он бежал от ужаса прошедших двух дней, ища безопасность и надежду в слове «дом».

23 марта. 17:00 Конференц-зал. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Джон Макалистер

– Добрый день, подполковник, хорошо, что вы так быстро смогли приехать, – поприветствовал Макалистера Дэниэл Стенсон, – пожалуйста, идите за мной, я введу вас в курс дела.
В конференц-зале на стенде уже была подготовлена карта с подробными маршрутами. На столе лежали снимки со спутников и фотографии города.
– Подполковник, посмотрите, какой информацией мы обладаем на данный момент, вот эти снимки мы получили сегодня утром, как видно со спутников, большинство трасс, ведущих из города, блокированы брошенным транспортом. К сожалению, мы не обладаем всей информацией, сейчас на город дует южный ветер, и дым от пожаров не позволяет сделать четкие снимки северных районов города, для нас это, так сказать, терра инкогнита, – рассказывал Стенсон, раскладывая снимки со спутников на столе.
– Майор, кто-нибудь уже готовил план операции?
– Только предварительный, ждали вас.
– Расскажите, что у вас есть?
– Подполковник, прошу вас взглянуть на карту. Вот здесь, в аэропорту Саусэнда, наш последний опорный пункт в районе Лондона. Туда вас доставят отсюда, из Эдинбурга, самолет уже готов и ждет вылета. Дальше есть несколько маршрутов. Мы точно можем сказать, что полосы, ведущие в город на 13-м шоссе, свободны. Проблемы начинаются на пересечении с трассой М25, окружная дорога забита в обоих направлениях. Второй маршрут проходит по Артериан-роуд, на снимках за городом дорога свободна, но вот что творится за развязкой со все той же окружной, мы не знаем. Третий маршрут через Западный Таррок. Он самый удобный с точки зрения логистики – прямая дорога до склада. Главная проблема заключается в том, что маршрут проходит через жилой пригород, а там все меняется очень быстро и невозможно предсказать, с чем вы там столкнетесь. Оптимальным вариантом является водный путь до моста Елизаветы второй, а после в пешем порядке до склада в промзоне, – закончил докладывать Стенсон.
– Какой транспорт нам предоставят?
– В вашем распоряжении будет два легкобронированных патрульных автомобиля «Хаски»[29], на одном установлена пулеметная башня. На ваш выбор можем установить крупнокалиберный пулемет под 12.7 мм или единый под 7.62 мм. Этот вопрос решайте на месте с комендантом базы в Саусэнде. Также они располагают лодками «зодиак», если вы вдруг решите воспользоваться рекой. Предвосхищая ваш вопрос, сразу скажу: доставить вас воздухом мы не сможем. Авиатранспорта, способного высадить вас на месте, в Саусэнде попросту нет, а направить вертолеты отсюда нам в жизни не согласуют.
– Хорошо, если вы не возражаете, я возьму подготовленные вами материалы и уже на месте определюсь с планом, – сказал Макалистер.
– Они в вашем распоряжении.

23 марта. 17:30. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Александр Макфарлан

Стенсон нашел меня в местной столовой, в которой мне любезно предложили пообедать. Это было весьма кстати, учитывая, что своего «завтрака в камеру» я так и не дождался.
– Александр, познакомьтесь, это подполковник Джон Макалистер, он и его люди будут вас сопровождать, – представил стоящего рядом с собой мужчину Стенсон.
Я протянул руку и поздоровался с моим сопровождающим, испытывая при этом смешанные чувства, с одной стороны они должны охранять меня от мертвецов, а с другой стороны «охранять», чтобы я не сбежал.
Стенсон прекрасно понимал, что у него нет ни одного рычага, чтобы заставить меня исполнить нашу договоренность, и контролировать меня он мог, только приставив охранников.
Подполковник очень кратко рассказал, что нам предстоит, и после этого стал задавать уточняющие вопросы, касающиеся непосредственно склада, куда мы направляемся.
Я честно признался, что был там последний раз более двух лет назад. Затем описал помещение, как мог, сообщил, что там всегда была вооруженная охрана. Еще о паре мелочей, которые смог вспомнить. Затем Макалистер спросил, умею ли я обращаться с оружием, на что я ответил, что когда-то служил. В этот момент в разговор вмешался Стенсон и заявил, что о доверии мне оружия не может быть и речи. На что подполковник ухмыльнулся и кивнул.
– Пойдемте, Александр, познакомлю вас с командой.
Группа состояла из шести человек, включая командира, я был седьмым. Подполковник представил мне всех по очереди:
– Это Адам, – показал он на высокого валлийца, – он наш медик, если порежете палец, это к нему, позывной «Док». А это наш лучший пулеметчик в полку, – Макалистер подошёл к огромному как гора индусу, – познакомьтесь, Нишант, позывной «Изумрудный». Наши штурмовики Бенджамин, он же «Музыкант», и Вик, позывной «Локи». А вот и наша звезда, моя гордость и самая опасная женщина на этом проклятом острове, Маргарет, наш снайпер, на поле боя – «Герцогиня». Меня можете звать Джоном, так проще, позывной «Старик».
Когда знакомство закончилось, Макалистер объявил пятнадцать минут на сборы, а сам отправился к стоящим у стены базы грузовикам.

23 марта. 21:33. Временный координационный пункт программы «Крепость». Полковник Грац

– Полковник Грац, сэр, вас срочно требует командующий объединёнными силами вице-адмирал Кеннет, – вбегая в кабинет, скороговоркой выпалил запыхавшийся адъютант полковника, лейтенант Купер. – Он на связи в конференц-зале.
– Вот принесла его нелегкая, сейчас буду, – Грац быстрым шагом, практически бегом, направился в импровизированный конференц-зал, где по утрам он устраивал разгоны подчиненным. Сейчас разгон будут устраивать ему, вице-адмирал просто так не стал бы его искать.
– Добрый вечер, полковник, – начал разговор Кеннет, – как продвигается ваше расследование?
– Добрый вечер, сэр, работа идет, мы уже достигли результатов, через пару дней мы надеемся выйти на исполнителей, сэр. – Грац нервничал, он чувствовал себя как школьник на экзамене. Опытный бюрократ знал, что вот именно в этот момент решается его дальнейшая судьба. Он очень хотел сообщить хорошие новости руководству, доложить, как благодаря его работе найдена пропавшая посылка, а виновные наказаны. Но, по большому счету, у Граца не было ничего, кроме версий и домыслов.
– Раз вы добились успехов, полковник, докладывайте.
– Нападение было спланировано профессионально, банда байкеров была нужна, чтобы пустить нас по ложному следу.
– Полковник, – остановил Граца вице-адмирал, – Вы только, что сказали, что у вас есть результаты, а то, о чем вы сейчас мне рассказываете было в первом донесении! – Кеннет перешел на крик: – С каждым днем ваша компетентность вызывает все больше сомнений у меня!
– Простите, сэр, вы неверно меня поняли, я сообщил эту информацию для полноты картины, разрешите продолжить?
– Продолжайте, полковник, на этот раз постарайтесь сообщить мне что-то такое, чего я не знаю!
– Так точно, сэр, вчера вечером был задержан гражданский, некто Александр Суор, он же Макфарлан, при нем было обнаружено оружие, идентичное найденному на месте инцидента. В результате допроса установлены место, где задержанный приобрел оружие, и лица, которые могут быть причастны к поставке оружия исполнителям. Я отдал приказ направить группу специалистов вместе с задержанным в Лондон для выяснения личности торговца оружием. Кроме того, сэр, нам удалось проследить маршрут, по которому ушли нападавшие и найти место, где они базировались. Там были найдены сгоревшие остовы пропавших грузовиков. Посылка была перегружена, судя по всему, на гражданский грузовой транспорт, сэр.
– Полковник, а теперь я вам сообщу важную информацию, хотя и не обязан этого делать. Сегодня по пути в Глазго было задержано одно из ваших гражданских транспортных средств, найдена часть груза, водитель и сопровождающий арестованы и дают показания. Вот это, полковник, называется результат, а то, что мне сообщили вы, демагогия и сотрясание воздуха.
– Мне, наверное, не успели доложить, это техническая заминка. Простите, сэр, а посылку удалось вернуть?
– Полковник, техническая заминка – это вы, а то, что был задержан грузовик с частью груза, это, полковник, добросовестная и профессиональная работа временного центра в Глазго. И, отвечая на ваш вопрос, посылку пока не нашли, в машине были только золотые слитки. Полковник Грац, вы зря отправили в Лондон и подвергли риску своих людей, мы уже знаем имена исполнителей, и тех, кто за этим стоит. А ваша работа, которую вы пытаетесь преподнести как что-то выдающееся, на мой взгляд, имитация бурной деятельности. И последнее, если вы провалите передислокацию лаборатории доктора Кель, самым ответственным заданием для вас будет подъем шлагбаума на КПП. Я уделил вам слишком много времени, подумайте о своем будущем, полковник, доброй вам ночи.
– Добрый ночи, сэр, – Грац опустил трубку, самое страшное, что могло произойти, случилось сейчас, решение о его снятии с должности – просто вопрос времени. Полковник вернулся в свой кабинет, запер дверь и достал из ящика стола уже открытую бутылку виски, ему срочно нужен был план, как себя реабилитировать перед руководством, но ни одна идея не приходила в голову.

23 марта. 20:45 Аэропорт «Саусэнд»

В самолете я немного познакомился с моими конвоирами, то есть сопровождающими. Половину полета я проспал, хотя пластиковое жесткое кресло транспортного самолета отличалось от сидений первого класса. По прилету нас уже ждали. Сразу после посадки началась подготовка к утренней вылазке. Пока военные решали между собой вопросы материального обеспечения, я прогулялся по базе, точнее, базой это не было, территория взлетного поля была огорожена сетчатым забором, который существовал всегда, его лишь усилили двумя рядами колючей проволоки вдоль всего периметра. Вышка авиадиспетчера была превращена во что-то вроде штаба, вокруг нее были сложены баррикады из мешков с песком, а чуть в стороне стоял транспорт местных военных.
Периодически с разных сторон доносились звуки выстрелов. Со стороны Лондона поднималось красное зарево пожаров, город горел, и на этот раз тушить его никто не собирался. Иногда порывы ветра приносили с собой едкий запах дыма и гари. Вид умирающего города дамокловым мечом висел над головами всех обитателей базы. В воздухе витало какое-то неуловимое ощущение безнадежности, находившее отражение в подавленных и испуганных взглядах солдат, несущих тут службу.
Макалистер вышел из вышки авиадиспетчера, свистнул и махнул рукой. Вся команда спешно подошла к нему и встала полукругом.
– Итак, господа и дама, это сержант Кит, он со своими людьми будет обеспечивать нам поддержку. Сержант, у меня к вам большая просьба, вы можете обеспечить седьмого члена нашей группы снаряжением и оружием? – сказал подполковник, показывая на меня рукой.
– Что-нибудь придумаем, сэр, – ответил сержант.
Тут уже я обратился к Макалистеру: – Джон, а разве Стенсон не был категорически против того, чтобы я был вооружен?
– Александр, а вы видите тут Стенсона? Можете ему позвонить и пожаловаться на меня, – засмеялся подполковник. – Мы тут не в игры играем, за этим забором смерть в прямом и в переносным смысле, мне не нужен в команде человек, которого надо защищать, рискуя жизнями своих людей непонятно ради чего. Если вы решили, что с легкой руки Стенсона вы скатаетесь на экскурсию в мертвый город, вы ошиблись. Не так давно вы сказали, что служили, вот и вспоминайте, чему вас учили на службе.
– Теперь шутки в сторону, у нас много работы, – подполковник достал карту и положил ее на мешок с песком. – Вот мы, а вот тот самый склад, про который говорил мистер Суор. Место, по рассказам сержанта Кита, наидерьмовейшее, прямо напротив входа открытое пространство, за ней метрах в пятидесяти находится контейнерная площадка за двухметровым сплошным забором, поверху колючая проволока. Чуть правее от входа есть здание, что там, мы не знаем, по документам консервный завод. Сейчас это единственное место, где можно незаметно укрыться. У нас будет два легкобронированных внедорожника «Хаски», вот они стоят, – подполковник показал рукой на два автомобиля.
Армейские внедорожники были дополнительно подготовлены для рейда: поверх лобового броне-стекла наварены куски арматуры, образовывающие своего рода решетки, колеса дополнительно прикрыты дугами, сваренными из той же арматуры. На одном из внедорожников спереди сделан отвал из кусков шестимиллиметровой стали, уже покрывшихся слоем ржавчины, и это явно местное творчество, а не заводская комплектация «конец света».
– Из всех вариантов маршрута самым безопасным мне видится маршрут по 13-му шоссе. Если мы не сможем съехать на окружную, то проедем по нему дальше и свернем на Артериан-роуд, – подполковник, секунду подумав, добавил: – Сержант, для подстраховки отправьте своих бойцов на лодках, пусть ждут нас на Темзе в районе моста. Если мы не сможем выбраться на машинах, будем пробиваться к лодкам. На месте мы не будем подъезжать к складу, а остановимся на параллельной дороге за контейнерной площадкой, если получится заехать на территорию, будет проще, в противном случае придется пройти пешком пятьсот метров. Мы занимаем позицию в этом здании, возможно, там будут мертвецы, зачищаем, используем только пистолеты с глушителями, сержант любезно выделил нам пару. В этом районе сейчас регулярно стреляют, но все равно не стоит привлекать лишнего внимания. Мистер Суор звонит в дверь, когда ему открывают, идем на штурм, расстояние тут большое, так что надо действовать быстро. Герцогиня, ты займешь позицию на крыше, и как только дверь открывается, снимаешь открывшего. Дальше, Александр, очень важно чтобы вы сработали четко, от вас требуется, как только открывший дверь упадет, забросить свето-шумовую гранату внутрь и уйти от двери влево и как можно дальше. Музыкант и Локи, вы входите и зачищаете. Помните, всех валить нельзя, увидите худого пакистанца с лысиной, берите живым. Мы с Изумрудным прикрываем на случай, если вам попробуют помешать. Док, ты на транспорте, если вдруг потребуется срочная эвакуация. Всем все ясно?
– Подполковник, – привлек я внимание к себе, – я давно знаю этого человека, если мы его сейчас прижмем, он умрет, но ничего не скажет. Я предлагаю другой план. Я зайду к нему в гости, мы посидим, попьем чаю, и я аккуратно вытяну из него информацию.
– Александр, то, что вы сейчас предлагаете, неоправданно рискованно, вы там останетесь один. Кроме того, Стенсон просил присматривать за вами, он считает, вы попытаетесь сбежать.
– Джон, куда сбежать, в Лондон? Лучше сразу застрелиться. Если боитесь отпускать меня одного, пусть ваши люди пойдут со мной. Вик, например, подходит на роль моего охранника, а Маргарет – моей спутницы, – Маргарет скорчила такую гримасу, что я уже был готов взять Изумрудного на роль моей девушки, лишь бы сохранить яйца. – И еще, в таком виде заявляться нельзя, нужна гражданская одежда и тачка. Машину, думаю, достать не проблема? – обратился я к сержанту Киту. На что он неоднозначно кивнул.
Следующий час прошел в подготовке к утренней операции. Подъем был запланирован на 7:00, потом быстрый рейд в магазины одежды в терминале аэропорта, машину решили взять там же на парковке. А дальше по плану. Только теперь было решено взять один внедорожник «Хаски», тот, что с отвалом, а второй машиной должна была стать «одолженная» с парковки.
Макалистер объявил отбой, и мы расположились в спальниках в грузовом отсеке самолета. Спать в спальном мешке на жестком полу было удовольствие не из приятных. К тому же раздражала постоянная стрельба. Даже в камере полицейского участка Инвернесса было комфортней. И так, в полудреме, с постоянными пробуждениями прошла вся ночь.

24 марта. 7:00. Аэропорт «Саусэнд»

Утро началось с импровизированного душа. Кто-то один стоял с большой пластиковой бутылкой воды, а второй умывался. Питательный английский завтрак был представлен сухим пайком. Готовую кашу, разогретую с помощью химической горелки, есть было невозможно, и пришлось довольствоваться крекерами с джемом и растворимым кофе.
А вот дальше случился лучший аттракцион в моей жизни, нам была выдана монтировка и предоставлен для разграбления закрытый для посетителей терминал аэропорта, прямо мечта детства. Собственно, мне ничего и не нужно было, но удержаться я не смог, азарт победил, и как заядлый мародер, сломав хлипкий замок на металлических жалюзи, бодро вошел в магазин одежды. До одежды мне не было никакого дела, был важен сам процесс. Чувство свободы овладевало мной. Вот он я, а вот он мир, и делаю я в нем все, что душе захочется. Прибывая в эйфории, я вдруг подумал, что это неправильно – вламываться в магазин и уходить с пустыми руками, должен быть стимул, оправдывающий приложенные усилия. На вешалке с верхней одеждой я отыскал демисезонную парку в стиле парамилитари от известного бренда, в ней привлекло наличие большого количества карманов и то, что она была с влагоотталкивающей пропиткой, если верить этикетке. В итоге я вышел из магазина довольным и с обновками. Бойцы Макалистера тоже прибарахлились, причем все, даже те, кому гражданская одежда не требовалась.
На парковке аэропорта оказалось не так много машин, а подходящих для поездки к торговцу оружием всего две, серебристый «Ягуар XF», такой же, какой был у меня, когда я жил в Лондоне, и «Лэндровер Дискавери» черного цвета. Мне хотелось поностальгировать и я, конечно, выбрал «Ягуар», но Макалистер, назвав меня идиотом, был категорически против. Его доводы были разумны: если в дороге будут препятствия, а они сто процентов будут, низкий «Ягуар» даже на бордюр не заедет.
Угон занял больше времени, чем планировалось, машина, напичканная электроникой, никак не хотела заводиться, орущая сигнализация привлекала слишком много ненужного внимания и живых, и мертвых. Военным даже пришлось пристрелить появившихся откуда-то из кустов двоих мертвецов. Машину удалось завести только через час невероятными усилиями местного механика, который, кстати, и переделывал «Хаски» под рейды. Транспорт завели, правда рулевая колонка и центральная консоль были разворочены, а место кнопки «старт-стоп» заняла пара проводов, замыкание которых запускало двигатель.
Перед самым отъездом мне вручили «Зиг Зауер Р226» с двумя дополнительными магазинами, разгрузочную систему PLCE[30] и стандартную штурмовую винтовку L85A1. Винтовку с разгрузкой я решил оставить в машине, я все-таки бизнесмен, едущий на переговоры, а не солдат. Сопровождающих меня Вика и Маргарет пришлось долго убеждать поступить, как я, и оставить винтовки в машине. Согласились они только после приказа Макалистера, и то неохотно. Вик заявил, что охранник вполне может быть с дробовиком, спорить не было ни сил, ни времени. «Пусть охранник будет с дробовиком», – согласился я. Машины тронулись и выехали через служебные ворота аэродрома в сторону города.
Аэропорт Саусэнда вплотную примыкал к жилой зоне, маршрут проходил через плотно заселенные пригороды Лондона. До границы Большого Лондона было почти двадцать миль, но разрушения и упадок добрались уже и до этих мест. Район был застроен двухэтажными домами и дуплексами. Во многих домах были выбиты окна, какие-то люди грузили пожитки в машины, вытаскивая их из домов, сейчас уже и не поймешь, хозяева это или мародеры. «Вот как бывает, когда в повседневную и привычную жизнь врывается необъяснимое и нежданное нечто и все планы, надежды, мечты рушатся, как карточный домик», – думал я, сидя на пассажирском месте и обозревая окрестности.
Дорога то расширялась до четырех полос, то опять сужалась до двух, по пути стали попадаться брошенные машины. Пришлось объезжать по обочине аварию. По мере приближения к городу, внутри нас росло напряжение. То, что сейчас происходило вокруг, было прелюдией к чему-то ужасному. Вдоль дороги я стал обращать внимание на тени, силуэты, и уже не понимал, была ли это игра моего воображения, навеянная страхом перед неизвестностью, или действительно вдоль дороги что-то было.
До пробки на 13-ом шоссе в направлении из города мы добрались минут за пятнадцать, причина была банальная, развозной грузовик «Мерседес» лежал на боку, перегородив полторы полосы. В стоящих в пробке за ним машинах были открыты двери, люди выбирались из этой ловушки пешком.
Наша колонна сбросила скорость, и я мог в деталях разглядеть все последствия бегства из многомиллионного города. На асфальте между машинами валялись дорожные сумки, у некоторых машин были разбиты стекла. Следы крови были повсюду: на машинах, на земле. Между стоящими друг за другом микроавтобусом и «Фордом» на асфальте лежали обглоданные добела кости. Мне несколько раз показалось, что в машинах кто-то шевелился. Впереди над дорогой нависала «Тойота Хайлэндер», водитель, видимо, хотел пробить ограждение, разделяющее встречные потоки, но вместо этого его автомобиль застрял, зацепившись днищем кузова за металлический отбойник, а передние колеса повисли в воздухе.
Страшная картинка делала свое дело, с каждым пройденным метром ехать дальше хотелось все меньше, страх сковывал разум. От кошмара внешнего мира нас отделяло только тонкое стекло. Затрещала рация, из нее послышался голос едущего в первой машине Дока. Он предупредил нас о том, что нечто большое выпрыгнуло из-под машин и, перескочив ограждение, скрылось в кустах на обочине.
Подъезжая к развязке с окружной, мы остановились наверху эстакады, чтобы изучить обстановку. Внизу, между остановившихся уже в вечной пробке машинами, брела толпа мертвецов, это зрелище и завораживало, и пугало одновременно, я не мог представить, что можно противопоставить этому движущемуся потоку, сметавшему все живое на пути. Окажись мы внизу, не имея возможности быстро уехать, армию мертвецов пополнили бы семь новых рекрутов.
Подполковник подошел с картой в руках и сказал:
– Здесь пытаться съехать бесполезно, проедем до перекрестка с Артериал-роуд, если получится там свернуть, то едем через Парфлит до Лондон-роуд. В противном случае возвращаемся и пробуем проехать через Западный Таррок, – мы заняли свои места в машинах и продолжили путь.
На Артериал-роуд лежал перевернутый бензовоз, вокруг него крутились с десяток мертвецов, как только мы приблизились и сбросили скорость, чтобы проехать между ограждением дороги и перевернутым бензовозом, два десятка глаз повернулись в нашу сторону, и зомби медленно побрели к нам. Сейчас, в чреве машины, мы были недосягаемы для них, но от самого факта, что эти твари на улице только и ждут возможности, чтобы откусить от тебя кусок, в жилах стыла кровь. Они подходили вплотную к машинам, пытались ухватиться, бились в стекло. Путь в пятьдесят метров казался бесконечно длинным, наконец, проехав сложный участок дороги, обе машины ускорились и оставили голодных монстров позади. Они еще какое-то время плелись за машинами, но быстро отстали. Мы въехали в Парфлит, это даже не пригород, а скорее квартал, очень странно разделенный на три части промзоной. Близость жилых домов совершенно не вызывала энтузиазма. Ситуация здесь была еще хуже, чем в Саусэнде, сказывалась близость к Лондону. Орд зомби, конечно, здесь не было, но все равно приходилось объезжать вышедших на звуки мотора мертвецов. Доехав до перекрестка, мы разделились. Часть команды отправилась вдоль железнодорожных путей, объезжая забор в поисках въезда на территорию контейнерной площадки, а мы с Виком и Маргарет, выждав пять минут, отправились к главному входу на склад Абулфази.
Мы остановились, не доезжая двух сотен метров до складских ворот. Первым из машины вышел Вик, прихватив с заднего сидения дробовик. Он осмотрелся и махнул нам рукой, мол, выходите. Я направился к входной двери склада, звонка на двери не было, только камера над дверью. Я постучал в металлическую дверь, через минуту электрический замок щелкнул, и дверь открылась.
С прошлого моего визита обстановка сильно изменилась, теперь вместо просторного помещения мы попали в маленькую, видимо, недавно пристроенную комнатку, которая выполняла роль шлюза, впереди была еще одна дверь, а сбоку маленькое окошко. Под потолком в углу висела камера. Когда мы зашли внутрь шлюза, к окну подошел бородатый смуглый мужик в вязаной черной шапочке, который скорее был больше похож на араба, чем на пакистанца. После того как внешняя дверь была закрыта, и мы фактически оказались в ловушке, араб спросил, кто мы, и зачем пришли.
– Скажи хозяину, что приехал Алекс Суор! – ответил я.
Бородач снял с пояса рацию и что-то передал в нее, о чем он говорил, я не понимал, наверное, сообщил о незваных гостях. Закончив, он обратился уже к нам и потребовал передать имеющееся оружие ему через окошко. Мы переглянулись, Вик вопросительно посмотрел на меня, на что я только пожал плечами. Развитие событий не нравилось никому, и мне в первую очередь. Но выбора у нас не было и пришлось выполнить требование. Мы передали оружие через окошко стоящему за ним арабу, к слову, передали не все, у Вика остался пистолет за поясом.
На внутренней двери шлюза щелкнул замок, и за открытой дверью нас уже встречал Абулфази. С нашей последней встречи он почти не изменился, все то же худое лицо с высокими скулами, скрытое седой бородой. Он улыбался и явно был рад встрече.
– Алекс, дорогой, проходи, располагайся. Я смотрю, ты сегодня с друзьями.
– Абулфази, старый друг, за столько лет ты совсем не изменился, когда-нибудь я узнаю твой секрет долголетия, – я подошел к нему, и мы обнялись.
– Алекс, познакомь меня с твоими друзьями, – сказал Абулфази, усаживая меня на диван, стоящий в закутке.
– Малик, – обратился он к арабу, – принеси нам чаю.
Когда Вик и Маргарет уселись рядом на диван, я по очереди представил их.
– Абулфази, познакомься, слева Вик, он мне помогает и охраняет, а это моя подруга Маргарет, – Маргарет кивнула в ответ улыбнувшемуся ей пакистанцу.
– Алекс, вот помню, раньше ты никогда не боялся, всегда полагался только на себя, а тут вдруг охранник, – Абулфази пристально смотрел мне в глаза.
– Времена меняются, ты же тоже раньше брал на работу только родственников, а сейчас, я смотрю, взял под свое крыло весь Ближний Восток, – кивнул я в сторону араба, стоящего в стороне.
– Ты прав, времена изменились. Так что тебя привело ко мне, оружие, как я смотрю, тебе не требуется?
– Я хотел поговорить об одном нашем общем знакомом.
В этот момент из рации, стоящей на столе, что-то сообщили. Пакистанец, взяв ее, начал отвечать. Он говорил на урду, поэтому, о чем идет речь, мы понять не могли.
– Хм, можно и поговорить, ты меня только извини, у меня сейчас клиент, мне надо подготовить груз, вы пока будьте гостями, посидите, отдохните.
– Малик, проводи гостей на кухню, и пусть их накормят, – распорядился Абулфази уже на англий-ском и направился руководить погрузкой.