I
Озеро Флит, Шотландия. 20 марта. Александр МакФарлан.
Опять этот мелкий, холодный, пронизывающий кожу, словно тысяча игл, дождь. Как назло плечо не давало о себе забыть уже второй день. В такую погоду старые раны начинают напоминать о прошлых совершенных ошибках. Я пристегнул на пояс небольшой нож Хиндерер ХеллФайр от Ka-Бар[1], поежился, накинул на голову капюшон ветровки и вышел в промозглое утро северной Шотландии. План на день был предельно простой – доехать до магазина в Дорнохе на Хай-стрит, купить еды для кота, заполнить пустые канистры соляркой для генератора, и со спокойной душой возвратиться на ферму, в то место, которое я теперь называю домом.
Старенький Дефендер нехотя зашуршал колесами по укатанной грунтовке и, под убаюкивающий стук дождя и джазовую композицию неизвестного мне автора, отправился в путь. Дороги здесь не более чем на пятнадцать минут, но даже этого хватило, чтобы воспоминания из прошлой жизни нахлынули и поглотили мой разум и душу полностью.
Фермой я называл старый одноэтажный каменный дом и пару сараев в пяти милях от Дорноха, которые пытаюсь привести в порядок уже второй год. До переезда в эту глушь на север я жил в Лондоне, но в какой-то момент проблемы с клиентами вынудили перебраться сюда, так сказать, привести мысли в порядок.
Жизнь вообще странная штука, еще недавно ты отдавался безумному ритму мегаполиса и строил свое маленькое дело. А теперь приходится прозябать в сырой холодной дыре, в месте, которое и на карте найти сложно. Раньше меня звали Александр Суор. Я доставал для своих клиентов вещи, которые не так просто заполучить в старушке Англии. Кому-то нужны были документы, кому-то оружие, но в основном всем была нужна информация, которую я умел доставать, обрабатывать и успешно продавать. Официально моя фирма со штатом из одно меня занималась биржевой аналитикой. Проверяющим я показывал стабильный доход в отчетности от услуг, которые я оказывал компаниям, оформленным на меня же только в оффшорных юрисдикциях. И все были довольны: я получал спокойствие, государство налоги, а отдельные чиновники конверт с прибавкой к жалованию.
В один из дней ко мне обратился старый приятель Альберто, наполовину Алжирец, наполовину Итальянец, как он себя сам называл. Альберто я знал еще по службе в составе пехотного батальона Группы наблюдателей Организации Объединенных Наций в Центральной Америке. Он часто покупал у меня информацию о морских грузах, в основном идущих в порты Испании и Италии. Он не был конечным получателем информации, а выступал своего рода посредником между такими продавцами, как я, и известными только ему покупателями. Все было как обычно: информация о судне, маршруте, пункте назначения, остановках, экипаже, владельце судна в обмен на толстый конверт. Такая информация не была секретной, и достать ее не составляло большой проблемы, главное знать, где искать. Только в этот раз все пошло не по плану. Заказчиком, как выяснилось позже, была одна из структур Ндрангеты[2], которая хотела перехватить груз конкурента, а те в свою очередь были под наблюдением Агентства внутренней информации и безопасности Италии, планировавших крупную операцию против контрабандистов оружия. В результате дело закончилось большой стрельбой с жертвами и последующими арестами.
Понимая, как быстро может закончиться моя блестящая карьера биржевого аналитика и движимый развитым за долгие годы чувством самосохранения, я взял из сейфа, приготовленные на такой случай документы на нового меня, все наличные деньги, которых оказалась около двухсот пятьдесяти тысяч фунтов, абсолютно нелегальный в гражданском обороте в Великобритании Глок 19[3] с двумя магазинами, спрятанный под внутренней фальшь стенкой сейфа, и растворился в тумане, чтобы Александр МакФарлан мог приехать в северный озерный край, купить старый развалившийся дом на озере Флит и стать неким подобием фермера. Меня искали, но недолго и не очень упорно, и в планах было возвращение через пару лет.
Сейчас мое хозяйство представляло меня самого и, прибившегося через два месяца после моего приезда, местного кота-раздолбая по кличке Ветти, прокорм которого и стал моей главной задачей.
И вот опять, проклиная свою доброту и прожорливого монстра, я вынужден по непогоде тащиться за провиантом в город.
За этими мыслями, я не заметил, как въехал в Дорнох и припарковался прямо напротив входа в местный магазин.
20 марта. Дорнох. Александр МакФарлан.
Колокольчик на двери магазина радостно зазвенел, сообщая хозяину о новом посетителе. Из-за стойки продавца послышался отчетливый и тяжелый голос хозяина.
– Добрый день, мистер МакФарлан.
– Добрый день, мистер Росс.
Магазином владел Виктор Росс, называвший себя отставным капитаном рыболовного флота ее Величества. До того как открыть магазин Виктор сорок лет проходил на рыболовецком траулере.
– Мистер МакФарлан, если вы за кормом для своего питомца, то осталось всего две упаковки, они в углу рядом с мешками с углем, – сказал Виктор, не отрываясь от весящего на стене небольшого телевизора. – Специально для вас придержал, – все также пялясь в экран, добавил он.
Пройдя между стеллажами, я взял столь необходимый мне провиант, прихватив на обратном пути пару бутылок неплохого эля Нью-Касл. И уже подходя к самой кассе, заставил-таки Виктора отвлечься от голубого экрана.
– С вас пять фунтов, – сказал продавец и снова повернулся к телевизору.
Задержавшись на минуту, укладывая покупки в бумажный пакет, я нехотя обратил свой взгляд на то действо, что так приковало к себе мистера Росса. По телевизору шел выпуск новостей, о беспорядках в Лондоне. Ведущая говорила о критической ситуации в городе, вспышках насилия, жертвах, неизвестной форме бешенства и карантине. Слова сопровождались чередующимися картинками из разных частей города, на которых агрессивно настроенные лондонцы нападали на посты полиции и других граждан. Затем показали военных в костюмах химзащиты, разворачивающих палатки, после этого последовала рекомендация без необходимости не покидать свои дома. Ну и конечно же шаблонные заверения о том, что ситуация под контролем военных и полиции и через пару дней все нормализуется.
– Ни черта это не бешенство, – неожиданно сказал Росс, – Лет пять назад жил тут один венгр, он был заядлым охотником. Говорят его на охоте укусила лиса. Он никому об этом не сказал. Ходил такой с перевязанной рукой, только поведение у него изменилось. Он стал реже появляться на людях, даже избегал общества, каким-то нервным стал. Люди считали его чудаковатым и не придавали странному поведению большого значения, а через пять месяцев он просто пропал. Полиция нашла его мертвым в своем доме. Коронер сказал, что он подцепил бешенство. А то, что сейчас показали это не бешенство, это все правительство, опыты над нами ставит или террористы, – пробурчал Росс.
– Возможно, вы и правы, не бешенство... – ответил я без всякой заинтересованности и вышел на улицу. Новости и вправду были странные. Дождь все еще шел. «Как надоела эта погода»! – сказал я про себя и загрузил покупки на заднее сидение Дефендера.
Не спеша доехал до Стейшен-роуд, где находилась заправка. Пока я выгружал пластиковые канистры по пять галлонов, навстречу мне вышла Айлин, 16-летняя рыжая, невысокая, вездесущая дочка владельца.
– Здравствуйте, мистер МакФарлан.
– Привет, Айлин, а где Рой?
– Отец уехал в Перт, завтра должен вернуться. Сегодня я здесь главная, – хитро улыбнувшись, девочка довела до меня важную информацию.
– Раз так, беги, считай, я возьму пятнадцать галлонов в канистры и в бак до полного.
– Хорошо, мистер МакФарлан, уже набегу ответила Айлин.
Отдав деньги за топливо и попрощавшись я отправился домой.
20 марта. Ферма. Александр МакФарлан.
Первое, что я увидел по приезду на ферму, была наглая морда моего кота, он сидел у входной двери и злым взглядом изучал меня, еще бы час в разъездах и он, наверное, и меня бы сходу сожрал.
– Ветти, жирный блоховоз, жди, сейчас покормлю, – сказал я, открывая пакет с кормом. Наполнив миску, я повернулся к коту и строго сказал, – совсем ты отожрался на казенных харчах, на диету сядешь у меня! Ветти даже не стал обращать внимания на мои угрозы и радостно уминал свою еду.
Так, теперь надо перенести канистры в сарай, заправить генератор и можно передохнуть. Генератор в этих местах вещь незаменимая, свет вырубают часто, вот и приходится решать проблему энергообеспечения самостоятельно.
Я зашел в дом, снял с пояса нож, выложил ключи и поставил купленное сегодня пиво на стол. Взглянул на него, понимая, что пить его сейчас совсем не хочется и пошел разжегать плиту, которая работала от газового баллона, поставив на нее чайник с водой. Из головы не выходил увиденный выпуск новостей, что-то в этой ситуации было неестественное, странное. Ведомый тревожными мыслями я вышел из дома и подошел к навесу у стены сарая, где лежали дрова. Отодвинул лежавшие слева поленья и из открывшейся ниши вытащил маленький пластиковый кейс с кодовым замком. Уже в доме я достал из него прихваченный из лондонской квартиры глок и спутниковый телефон, который сразу отправился на зарядку.
Так, теперь к главному, понять что происходит. Я открыл ноутбук, интернет был через спутник и в такую облачную погоду работал медленно, но как говорится, за неимением лучшего...
Новостные ленты и форумы пестрили сообщениями и видео с нападениями на людей, причем это происходило везде, не только в Англии, вот, например, видео, как в Мадриде полиция стреляет по мужику в окровавленной рубашке, а он продолжает двигаться в их сторону.
– Так, все это не предвещает ничего хорошего, – сказал я сам себе. Взял телефон, который уже чуть-чуть подзарядился, и набрал номер своего товарища из министерства здравоохранения. После десятого гудка на другом конце провода мне наконец-то ответили.
– Алло.
– Привет, Майкл, это Алекс Суор, можешь говорить?
– Привет, говори только быстро, а то дел куча, и где ты пропадал?
– Пришлось уехать ненадолго, что там у вас творится, в новостях говорят про болезни, карантин и массовые убийства?
– Никто ничего не знает толком, это все что сейчас могу сказать. Я бы рекомендовал быть осторожным и не приближаться к людям, которые выглядят странно. И еще, сейчас готовится эвакуация и это закрытая информация, как ты понимаешь.
– Как вы собираетесь эвакуировать город?
– А кто сказал про город, эвакуируют правительство и госорганы, и то не все.
– Дела совсем плохи?
– Хуже некуда, если ты сидишь в какой-нибудь дыре в Гватемале, лучше не вылезай из нее. Извини, не могу больше говорить, удачи тебе.
– Пока.
Вот так дела. И что делать? Первое, что пришло в голову, связаться с моим главным поставщиком всего нелегального, Абулфази. Он пакистанец, в Лондоне уже двадцать пять лет занимается торговлей оружием и увлекается скупкой краденного.
К моему удивлению Абулфази взял трубку сразу.
– Супермаркет дядюшки Абулфази слушает, кто ты и что тебе нахрен надо?– издевательски надменно прозвучал его голос.
– Абулфази, это Алекс Суор, твой самый лучший и любимый клиент.
– О, Здравствуй дорогой, сто лет тебя не слышал, говорили, ты уехал в Латинскую Америку.
– Уехал, но не так далеко, мне нужна твоя помощь.
– Всем нужна моя помощь в эти дни, можешь подъехать, адрес ты знаешь, но учти, товар в дефиците, цена двойная и то только для тебя по старой дружбе, на сторону уже не продаю даже.
– В этом небольшая проблема я далеко от Лондона.
– Совсем далеко?
– На севере, в Шотландии, у тебя есть тут люди?
– Дай подумать, есть человек во Фрейзербурге, но он немного того, ирландец.
– Я думаю, выбор у меня не большой?
– Правильно думаешь, давай свой номер попробую тебя связать.
– Пиши. Абулфази, спасибо. И да, я тебе этого не говорил, но как можно скорее покинь город, надвигается что-то плохое.
– Пока, обещаю подумать над твоим советом, – сказал хитрый пакистанец и повесил трубку.
Я сам не заметил как открыл и выпил первую бутылку пива, в голове роились мысли, догадки, версии, сосредоточиться не получалось. Было очевидно, что действовать надо немедленно, но что делать и как, я понятия не имел. Недостаток информации порождал монстров у меня в голове. Где-то через час зазвонил телефон, я аж подпрыгнул от неожиданности. На другом конце провода был мужчина с киношным комичным ирландским акцентом.
– Алекс, это из автосервиса, нам привезли автоматическую коробку для вашего авто.
– Прекрасно, я слышал склад переехал, не подскажите куда подъехать?
– Записывай адрес парень, тебе нужен Шор-стрит, после поворота с Бат-стрит слева увидишь ангары за забором, напротив третьего по счету есть телефонная будка, паркуйся напротив, будь там к полудню.
– Понял, буду.
Абонент повесил трубку. Так, и опять к размышлениям, я не знаю, куда я еду, не знаю людей, с которыми говорил, не знаю, к чему готовиться. Могут меня убить и забрать деньги? Да, легко.
Ладно, надо идти спать, завтра нужно проехать по сто пятьдесят миль в каждую сторону, а что происходит на дорогах, я вообще не представляю.
«Да, я вообще ничего сейчас не знаю», – сказал я уже вслух.
21 марта. Ферма. Александр МакФарлан.
Спал я плохо и под утро, когда все-таки пришел сон, меня разбудил сволочь кот, опять жрать захотел.
«Ветти, ты скоро в двери проходить не будешь, иди лучше мышей лови».
На часах было пять утра. Я быстро умылся, насыпал корма коту с запасом. Как без этого, сам есть не буду, а этого злодея накормлю. Полчаса потратил на сборы, проверил оставшиеся деньги, осталось около тридцати тысяч фунтов, не густо. Так, сколько взять, обычно винтовка стоит порядка трех тысяч, но как сказал Абулфази, спрос сейчас вырос. Ладно, учитывая обстоятельства, возьму половину. Теперь оружие, нож на пояс, как обычно. Что делать с глоком, носить при себе страшно, можно по глупости попасть под статью, что и не откупишься, с другой стороны, если и в машине найдут, тоже проблем не оберешься, пусть будет при мне. Я взял небольшую сумку через плечо, ее размер как раз идеально подходил под пистолет, запасной магазин на 17 патронов отправился туда же. Позавтракать я решил по дороге, сейчас не было желания, организм еще не проснулся. Маршрут – около 4 часов пути, сейчас 5:30, а должен быть на месте в двенадцать, запас есть, если ничего не случится. Поеду по 9-му шоссе через Инвернесс, дальше по 96-му, по пути будет несколько городов, их лучше объехать и закладывать нужно еще минимум минут сорок на объезды.
Все, пора выезжать.
Выехал я в шесть часов утра. Ехал довольно быстро, машин не было, через пятнадцать минут притормозил у моста Дорнох Ферт, навстречу пронеслась колонна из пяти бронированных машин «Вектор»[4], в зеленой раскраске. Вот уже и у нас суета началась. Интересно, откуда они и куда, ближайшая часть в ста семидесяти милях южнее, 51-я пехотная бригада, которая базируется в Стерлинге.
Еще через полчаса начало светать, стали появляться встречные автомобили, в районе городка Тор мне пришлось обогнать неторопливо плетущуюся колонну из трех грузовиков «Ивеко», груженых 40-футовыми морскими контейнерами.
Первые проблемы начались при подъезде к Ивернессу, на мосту через залив Боли Ферт был возведен блокпост. Из мешков с песком были сложены брустверы. Все полосы ведущие в город, кроме одной, были перекрыты бетонными блоками. На противоположной стороне моста можно было наблюдать как группа военных устанавливает заграждения из колючей проволоки. Слева от въезда на мост стояла боевая машина поддержки пехоты «Варриор»[5], чья 30мм пушка «Рарден» была направлена в сторону дороги. На мосту стояло трое военных, судя по всему, сержант и двое солдат, чуть в стороне за бетонным блоком стояла патрульная машина, у которой болталась пара полицейских.
Несмотря на ранний час, новоявленная застава образовала пробку, которая продвигалась с черепашьей скоростью. Учитывая наличие у меня при себе пистолета, сердце начинало безудержно колотиться, ладони взмокли от пота.
«Так, нервы, нервы, нервы, что мне делать, как мне быть»? – сказал я сам себе. Выбора у меня особо нет, попробуй я развернуться и поехать назад, и нет никакой гарантии, что меня не попробуют остановить, а 30мм пушка «Варриора» сводила мои шансы к нулю. А потом и не объяснишь, что у меня мега срочное дело в другой стороне, я просто дорогой ошибся, а ствол достался от предыдущего владельца машины, и нашел я его под сидением только пять минут назад.
Теперь успокоиться, сделать дружелюбное лицо, и ехать вперед, в конце концов, я мирный фермер, едущий по своим фермерским делам. Передо мной было восемь машин, останавливали каждую. Примерно через сорок минут дошла очередь и до меня. Ко мне подошел пожилой, лет пятидесяти, констебль и не представившись, спросил все ли у меня в порядке, куда я еду и зачем, а также попросил документы. Передавая полицейскому права, я на одном дыхании выдал свой, подготовленный за время стояния в очереди, рассказ о том, что у меня все прекрасно, еду я во Фрейзербург, поскольку оттуда мне следует забрать так необходимые мне запчасти для трактора. Взяв мои права, полицейский посмотрел на меня недоверчивым и усталым взглядом.
– Не очень вы похожи на человека, работающего в поле, мистер МакФарлан.
– А что, я должен сидеть в соломенной шляпе и грязных портках? – улыбнувшись невинной улыбкой, ответил я.
– Ждите, – сухо сказал полицейский и еще раз посмотрел в документы, а затем на меня, после этого он удалился с моими документами в стоящую за бетонным блоком машину.
Та пара минут, которые я провел в ожидании, показались вечностью. Я все ждал, что еще секунда и веселые парни в зеленом камуфляже, вытащат меня из машины и за известные только им мои прегрешения сбросят с моста. Но на этот раз все обошлось, констебль вернулся и отдал мои документы, пожелал хорошего пути и быть осторожней на дороге.
– Подождите, констебль, можно спросить, что происходит, началась третья мировая война? Я тут сроду военных не видел, тем более в таких количества и с техникой.
– Приказ проверять весь транспорт на дороге, подозрительный задерживать до выяснения. Остальное вас не касается, – сказал коп и направился к следующей машине. На том и расстались. Я проехал пятьсот метров от моста и только там понял, как сильно меня трясёт. Было без десяти минут восемь, сейчас уже должны начать работать кафе. Я свернул на перекрестке с 9-го шоссе на Лонгман-роуд и остановился у ближайшей забегаловки, ею оказалась кафе на заправке, где я быстро перехватил пару сэндвичей с сыром и большой крепкий американо. Вообще, англичане – чайная нация, и кофе здесь очень посредственный, а тем пойлом, которое здесь наливают клиентам на заправках и прочих придорожных местах, вообще можно крыс травить.
После пережитого стресса, бурда, плескающаяся в картонном стаканчике, которую мне продали под видом кофе, казалась лучшим напитком, который я пил за всю свою жизнь. Вот так страх влияет на работу вкусовых рецепторов. Закончив утреннюю трапезу, я купил две литровые бутылки воды в дорогу и направился к машине. При выходе из дверей кафе услышал раскатистые одиночные звуки выстрелов со стороны моста. Этот звук я точно не спутаю ни с чем. Пора бы сваливать отсюда поскорее, не хочу знать, что там сейчас происходит. Надо для себя отметить, что обратный маршрут лучше будет построить в объезд.
Через минуту я опять выехал на 9-е шоссе, а затем свернул на 96-е. Теперь мне предстояло проехать еще сто миль до припортовой зоны Фрейзербурга. Через час дороги я даже немного расслабился, стал смотреть по сторонам, вокруг простирались поля, небольшие рощицы вдоль дорог, аккуратные постройки каменных домов, возвышавшихся над садами и полями. Если бы не утренний случай, то я бы сказал, что это обычное шотландское идиллическое утро. Впереди сквозь бреши в облаках пробивались лучи солнца, которые отражались от гладкой поверхности воды. А сегодня ведь второй день весны, не календарной, а природной. Вчера был день весеннего равноденствия. И почему вдруг это всплыло в памяти. Погруженный в раздумья я проехал городок Банф, при выезде из которого, вновь увидел военную технику и солдат, выгружающих деревянные ящики из грузовиков.
Видимо, действительно настолько все плохо, если военные берут все мосты и основные дороги под контроль. Останавливать меня никто и не думал и, дабы не искушать судьбу, я, притопив педаль газа, проследовал дальше. Дефендер медленно и неохотно, тарахтя стареньким дизелем, набрал скорость, и оставил позади трудолюбивых вояк. Дальше весь путь прошел без приключений.
21 марта. Фрейзербург. Александр МакФарлан.
В Фрейзербург я въехал в одиннадцать часов, времени оставался еще час, и я решил медленно прокатиться по его улочкам, раньше я здесь не бывал, хотя по местным меркам это крупный город с более чем тринадцатью тысячами жителей. На удивление людей на улице было мало. Вдоль дороги выстроились двухэтажные дома из темно-серого камня. Ухоженные лужайки перед ними даже зимой оставались изумрудно зелеными, а сейчас лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца отражались от капель воды на траве и заставляли ее блестеть. Я проехал мимо стадиона, на котором тренировалась местная футбольная команда. Покружив еще пятнадцать минут по городу и приметив для себя заправку, а заправиться мне надо, меньше трети бака осталось, я отправился к оговоренному месту встречи.
Припарковался я в нескольких метрах от въезда в порт, не уверен, что здесь можно стоять, но и запрещающих знаков не было, и чуть дальше меня стоял припаркованный форд, который когда-то был синего цвета, но сильно выгорел на солнце и сейчас смотрелся как грязно-серый.
Пройдясь по улице, я заметил, что промзона совсем небольшая, десяток ангаров, хозяйственные постройки, склад, где перегружают и морозят улов местных рыбаков. Чуть дальше по улице уже начинались жилые дома. Ветер был со стороны моря, что совсем не располагало к прогулкам на свежем воздухе, пришлось даже накинуть капюшон ветровки. Так вроде и десять градусов со знаком плюс, но ощущается в лучшем случае три-четыре. Побродив по порту двадцать минут и окончательно замерзнув, направился к телефонной будке, про которую мне сказали по телефону. Я понятия не имел, что должно было произойти дальше, поэтому ждал звонка, как в фильмах про шпионов с дальнейшими указаниями или что-то типа того. В час «Х» ничего не произошло. Прошло еще минут двадцать после назначенного срока, и я направился к своей машине, решив, что меня развели как последнего лоха, отправив покупать оружие у незнакомых людей за сто пятьдесят верст, то есть миль.
«День в пустую», – вслух выругался я.
Только я открыл дверь Дефендера, сзади со скрипом покрышек остановился серый фургон фольксваген с рекламой местной строительной компании на борту. Из боковой двери вышел здоровый парень под два метра ростом, и как мне показалось, в плечах не меньше.
«Ты с нами поедешь», – сказал он, положив тяжелую руку мне на плечо и слегка подтолкнув меня в сторону фургона.
Подходя к их машине, мой провожатый резко сказал: «Не дергайся», – и мощным захватом заломил мне руки, что даже дышать стало тяжело. Из фургона вышел его напарник и быстро меня обыскал. Через мгновение пистолет, нож, деньги, мобильный и спутниковый телефоны лежали на маленьком самодельном столике в кузове фургона. Дальше меня легким движение практически закинули в кузов, дверь захлопнулась и машина тронулась с места.
Вторым оказался молодой парень лет двадцати пяти с рыжей головой. Он был среднего роста и на фоне своего товарища выглядел совсем подростком, только перебитый неоднократно нос портил впечатление. Первым тишину решил нарушить я.
– Вы всегда так клиентов встречаете?
– По-разному, тебя вот мы не знаем, – ответил рыжий. – Ты не переживай так сильно, хотели бы убить, уже бы сделали.
– Меня Александр зовут.
– Прекрасно, но нам все равно, – сказал уже громила.
На этом наша светская беседа прекратилась, и еще минут двадцать мы ехали в полной тишине. Я пытался считать повороты, но очень быстро сбился, было ощущение, что мы вообще катаемся кругами. Далее было отчётливо слышно, как мы выехали на грунтовку и монотонный шорох покрышек сменился звонкими ударами мелких камешков о днище автомобиля. Еще десять минут тряски и фургон остановился. Я слышал, как открываются со скрипом металлические ворота, после чего фургон проехал еще пару метров. Дверь открылась и снаружи последовала команда выходить. Я вышел первым и оказался в старом ангаре, такие часто ставили на аэродромах для малой авиации. Вдоль стен штабелями лежали деревянные ящики без маркировки, в углу расположились пара продавленных диванов и потертый журнальный столик, заставленный недопитыми бутылками пива, рядом с которыми стояла пепельница заваленная окурками. Высокий и худой мужик, неопределенного возраста с уже седыми висками на когда-то абсолютно черной шевелюре подошел ко мне и протянул руку.
– Привет, я Гарретт. Как поездка, не сильно трясло? – с ухмылкой произнес он. Акцент выдавал в нем ирландца, но ни чертами лица, ни цветом волос он не был на них похож.
– Я Алекс.
– Алекс, давай так, ты здесь только потому, что наш общий знакомый за тебя поручился и гарантировал, что от тебя не будет проблем. Так что закончим дело, мои ребята отвезут тебя к твоей машине, и все довольные хорошо проделанной работой, продолжим наслаждаться этим прекрасным днем каждый в своей компании.
– Договорились, приступим.
– Иди за мной, – сказал ирландец и вышел через импровизированную филёнчатую дверь, в небольшую комнату. Я проследовал за ним.
– Смотри, Алекс это мой маленький шоу-рум – акцент был сделан на слове мой, как бы намекая на то, кто тут всем заправляет. – Ты что-то конкретное ищешь или пока осмотришься?
Выбор не поражал разнообразием, в углу на деревянной оружейной стойке стояло несколько винтовок, среди которых я узнал G3A3[6] от Хеклер унд Кох, рядом стояли бельгийская FAL[7] с коротким и стандартным стволом, АК-47[8] и незнакомая мне винтовка, на которой я остановил свой взгляд.
– Не могу идентифицировать, что это? – спросил я, крутя в руках неизвестное мне оружие.
– Это FARA 83[9], аргентинский ствол, под 5.56, их чуть больше тысячи было выпушено, потом производство свернули. Вещь исключительно для коллекционеров и ценителей, для дела их не берут. Мне как ящик поставили год назад, ни одной не продал. Если интересно, то ствольная коробка из листовой стали, штамповка. Цевье, рукоятка и приклад пластик, приклад складной, магазины на 30 патронов. Товар не ходовой отдам за четыре тысячи.
– Неслабо, – аж присвистнул я.
– Так найди дешевле, говорят в Хэрродс[10] завезли на днях, – фыркнул ирландец.
– G3 и FAL были совсем новые, даже масло не убрали с представленных демо-экземпляров. И вот я столкнулся с внутренней дилеммой, с одной стороны проще и надежней G3 мало что можно найти, и FAL, в свою очередь, отличная винтовка. Обе под 7.62мм. и весят они одинаково, чуть больше четырех килограмм. По мне, FAL поухватистей. Даже и не знаю, чувствую себя как ребенок, не знаю какую конфету выбрать.
– Гарретт, что скажешь, G3 или FAL?
– Обе бери.
– Ты и так тройную цену выставляешь, не потяну финансово.
– Бери G3 ломаться там нечему, гвозди можно заколачивать, эти, что у меня, Рейнметалл[11] произвел, считай эталон.
– И сколько хочешь за нее?
– Дай подумать, только для тебя моя обычная тройная цена, короче шесть тысяч.
– Слушай, так ей цена в базарный день тысяча.
– Я тебе уже сказал, хочешь дешевле, вперед! Ты сам сюда приехал, тебя никто силком не тянул.
Я сделал вид что задумался, хотя, что тут думать, столько проехал, ствол нужен, хотя и не понимаю пока зачем, и других предложений у меня нет. Одним словом торг не задался.
– Ладно, уболтал, а патроны и магазины к ней есть?
– Есть, сколько надо?
– Смотря сколько стоят.
– Патроны по фунту, магазины только на 20 патронов, других нет, по двадцать пять фунтов отдам.
– Тысячу патронов и десять магазинов возьму.
– Ок, иди, присядь в офисе, сейчас все сделаем, – сказал ирландец указывая мне на старый диван.
– Гарретт, бумажник-то мой у твоих ребят остался, – на всякий случай решил уточнить ситуацию.
– Считай, что в банк положил, – засмеялся продавец, а затем начал раздавать указания.
– Эй, Нолан, G3, десяток магазинов, тысячу патронов, – крикнул он здоровенному парню, который меня скрутил у фургона. – Винтовку сюда тащи, остальное в сумку и в машину сразу. Понял?
– Без проблем босс, сейчас все сделаю.
Через десять минут передо мной лежала новая в пушечном сале винтовка. Точно со складов сперли, первое, что пришло на ум. Судя по клеймам, 1973 года выпуска, не первой свежести, с другой стороны, что ей будет при правильном хранении. И тут я вспомнил, что забыл самое главное, чистить- то ее надо чем-то.
– Гарретт, я забыл спросить, а набор для чистки у тебя найдется?
– Я тебе уже положил в сумку, подарок от фирмы.
– Спасибо.
Потом последовали расчеты, мои запасы стали меньше на 7250 фунтов. Оставшиеся деньги, телефоны, глок и нож были сложены вместе с покупками в китайскую матерчатую сумку, которая лежала на полу фургона.
Быстро попрощавшись, я залез в машину и назад уже ехал в кузове один. Дорога назад показалась быстрее, но именно что показалась. Через четверть часа я уже грузил увесистую сумку, в багажник своей машины. Сев за руль, я задумался, надо планировать, что делать дальше, продумать маршрут к дому, при этом учитывать блокпосты, которые стали появляться кругом, как грибы после дождя и обязательно заправить машину, бак почти пуст.
Урчание в животе напомнило мне, что в последний раз я перекусывал на заправке шесть часов назад и поэтому я немедля отправился искать место, где меня накормят. Прокатился по центру, обратил внимание, что народу на улицах прибавилось. С виду все было как всегда, обычная жизнь: «Может и минует нас напасть», – на секунду мелькнула мысль в голове. Покружив еще по центру, я поставил машину на большой по местным меркам парковке на Мид-стрит, к слову, свободное место нашел без проблем, несмотря на то, что это самый центр. Городок небольшой, многие пешком ходят, в машине особой надобности нет. Припарковавшись, я открыл китайскую сумку, достал из нее остатки денег, а оставалась половина от того, что взял собой утром. Деньги отправились в карман куртки, нож на пояс. Посмотрел на пистолет и решил не брать, на меня тут нападать никто пока не собирается, и только в этот момент до меня дошло, что патронов у меня к нему только два магазина, а спросить у ирландцев про наличие у них 9мм-вых не догадался. А теперь уже поздно кусать локти, с ними у меня связи нет, в прошлый раз сами звонили. Номер на моем спутниковом телефоне не определяется в принципе, для других целей создан.
Пройдя триста метров пешком, я зашел в первое понравившееся кафе. Внутри оно выглядело очень просто. В небольшой комнатке стояли деревянные столики из Икеа, накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, напротив входа стояла массивная дубовая барная стойка, над которой возвышались два пивных крана. Через большие деревянные окна от пола до потолка отлично было видно улицу и мою машину на парковке. Собственно, по этой причине мой выбор и пал на это заведение, да и желудок требовал срочно его наполнить, а не слоняться еще час в поисках лучшего ресторана в городе. Я выбрал столик напротив телевизора, надо же восполнять пробелы в знаниях. Подошла официантка, или это была хозяйка? На вид лет сорок – сорок пять, на бейдже написано имя Одри.
– Добрый день. Что-нибудь сразу закажете? – спросила она.
– Здравствуйте, мадам, бутылку минералки, и мог бы я взглянуть на меню?
– У нас нет меню, сегодня могу предложить пирог с почками, черный пудинг и рыбный суп. Из гарниров овощи в любых вариациях и картофельное пюре. Быстро перечислила ассортимент хозяйка. Я все-таки решил, что это владелица заведения.
– Небольшой у вас выбор, – вежливо ответил ей.
– Так вы рано подошли, еще ничего не готово, после семи будет и хаггис[12], и десерты напеку к тому времени.
Она еще и сама готовит, точно хозяйка. Хаггис я не любил, и вообще не понимал, как можно есть нарубленные потроха, сваренные в желудке, по мне гадость, хотя местные обожают. Из предложенного ассортимента остановился на рыбном супе и пироге. Собственно их и заказал.
По телевизору шел футбольный матч, и я попросил хозяйку включить новости, поскольку я был единственным клиентом, возразить никто не мог.
– И что вы хотите там услышать? – поинтересовалась Одри, – В новостных выпусках третий день одни и те же картинки крутят, только прогноз погоды меняется.
– Так напасти какие-то в столице, а я и не знаю ничего, вот пока ехал три раза военных видел.
– Да у нас в городе тоже теперь патрули ходят, вот смотрите, раздают брошюры. Одри взяла из стопки газет и журналов на барной стойке пополам сложенный лист А4 и принесла его мне.
Брошюра была напечатана на дешевой серой бумаге. «Где нашли еще такого хренового качества? На том же складе, где моя винтовка почти сорок лет лежала», – сам себе ответил на поставленный мной же вопрос. Информации было крайне мало, или лишнего боялись написать или сами не знали, с чем столкнулись.
Информация была доведена крайне сжато, что не давало возможности составить общую картину происходящего, можно сказать, в части, касающейся гражданского населения. Коротко было приведено описание «инфицированных», так прям и написали, ни словом больше. Неуверенная, шаткая походка, движения нескоординированные, наличие на одежде и теле следов крови. Наличие серьезных ран, это было выделено жирным, является явным признаком «инфицированного». Дальше следовало предупреждение, что указанные индивиды крайне опасны и агрессивны, и если вы встретили такого на улице, то ни в коем случае не следует предпринимать попытки вступить с ними в контакт или оказать помощь. Инструкция предписывала немедленно покинуть место встречи с «инфицированным» и сразу же сообщить информацию в полицию или по указанному ниже номеру. Дальше следовали стандартные рекомендации на случай чрезвычайных ситуаций: не выходить из дома без необходимости, иметь запас продуктов и воды на неделю, фонарики, спички и т.д.
И что мне дала эта брошюра, собственно ничего, кроме того, что от «инфицированных» надо бежать, как черт от ладана. Я и без их ценных рекомендаций так бы поступил.
К тому моменту как я закончил изучать листовку, мне принесли суп, на вид жирный и наваристый, с крупными кусочками рыбы. Разделавшись с первым и приступив к пирогу, по телевизору начали передавать срочное сообщение о введении комендантского часа. Все жители городов, оказавшиеся на улице после 21:00, независимо от причины, будут задерживаться до выяснения тех самых причин.
Вот тебе и номер, сейчас уже 15:30 точно не успею до темноты, и не дай бог особо ретивый патруль решит задержать машину нарушителя, а там, опа, и стволы – неприкрытый криминал, однако.
Хозяйка расстроилась новостям не меньше моего, девять вечера самое клиентское время, заведение битком, а тут явная угроза ее доходам со стороны государства. Шотландцы вообще недолюбливают англичан и английское правительство в частности, а здесь еще власти в карман залезли, хоть и не прямо в виде налогов, но от этого не легче.
– Одри, – обратился я к хозяйке – А не предложите мне пива? Судя по всему, сегодня я уже никуда не поеду, – грустно добавил я. Тут же вспомнил, что дома животина не кормлена и завтра меня на британский флаг порвет за такое халатное отношение к моим обязанностям.
– Могу предложить вам темного эля от нашего пивовара, утром только бочонок привезли.
– Отлично, давайте сразу пинту.
Доедал я пирог уже под пиво с толстой пенкой, которое подали в широком бокале.
Завершив трапезу, я снова обратился к хозяйке.
– Одри, еда была просто великолепна, если бы тут жил, только у вас и питался, – искренне сказал я.
– Спасибо за добрые слова, сэр, заходите еще.
– Одри, может, вы порекомендуете какой-нибудь отель поблизости?
– Есть неплохое место, называется «Солтон Инн», у них обычно можно снять номер без предварительной брони, а сейчас не сезон, туристов нет, так что с гарантией разместят. Значит, выходите на улицу, идете направо в сторону Брод-стрит, на перекрёстке вам надо налево и метров через пятьсот увидите вывеску. У них и парковка напротив, если вы на машине, – добавила хозяйка.
Расплатившись за ланч и поблагодарив радушную хозяйку, я отправился к Дефендеру. Несмотря на выпитое пиво, решил доехать до отеля на машине, тут недалеко, да и у полиции с этим комендантским часом сейчас заботы поважнее, чем ловить подвыпившего водителя. Дорога заняла всего пару минут, расстояния-то небольшие. Поставив машину на небольшой площади, я взял сумку и уверенным шагом направился к входу гостиницы. Лобби отеля не отличалось роскошью. Интерьер был выдержан в рыбатско-морской тематике. Потолок был декорирован сводчатыми деревянными арками, которые, видимо, должны были вызывать у клиентов ассоциации с трюмом судна. В углу над камином висели три гарпуна разного размера, стулья в баре были сделаны в форме бочек, с закрепленными на них сверху мягкими подушками, интересно, удобно ли на них сидеть или в жертву интерьеру принесли комфорт клиентов.
За стойкой меня встретил невысокого роста мужичек, сильно раздавшийся в боках, что вместе с появляющейся на голове лысиной, делало его похожим на бочонок. Он представился Андрэ. За то время пока я заполнял форму для гостиницы, на меня был вылит просто поток информации. Все больше это были жалобы на количество работы, да еще и в не сезон, на то, что почти все номера в городе сняла армия и разместила тут солдафонов и ему, конечно, не заплатили за это еще ни пенни, а кормить и обслуживать их надо, дальше он разразился ругательствами на еще что-то. К тому моменту я уже потерял к нему интерес и перестал его слушать.
Передав заполненную форму и сорок фунтов за номер, я получил ключ от комнаты с массивной деревянной биркой в форме поплавка с номером пятнадцать и короткую инструкцию о том, как мне добраться до него. Когда я уже направился от стойки регистрации в сторону лестницы на второй этаж, человек-бочка окликнул меня и сообщил, что завтра суббота и завтрак будет не раньше восьми. Поблагодарив его, я побрел в свой номер.
Сил дизайнеров или средств владельца хватило только на интерьер в холле, номера же были абсолютно обычными, единственное, что их связывало с общей концепцией гостиницы – это картины на стенах с морскими пейзажами и шхунами. В номере была двуспальная кровать, которая и занимала почти все пространство. Пара прикроватных тумбочек, письменный стол, в который был вмонтирован шкафчик для холодильника с мини-баром, на поверку оказавшимся пустым. Ванны не было, был душ, но мне большего и не надо. Окна выходили на площадь с парковкой, где я оставил машину, но вид на нее загораживала вывеска с названием гостиницы, которая была смонтирована на небольшом козырьке. Просматривать улицу я мог только через небольшие бреши между буквами, складывающимися в название отеля. Хорошо хоть неоном не светится, а то ночью мешать будет.
Следующие два часа я провел за чисткой, сборкой и разборкой G3, прав был Гарретт, когда сказал что машинка надежная, конструкция упрощена до невозможности. Переводчик режимов огня находится слева, одновременно являясь предохранителем. Положений три: «предохранитель», «одиночный огонь» и «очередь». Корпус – штампованная сталь, крепится к ствольной коробке штифтом и при разборки откидывается вниз и вперед, заменить ствол можно в полевых условиях на коленке, был бы запасной только.
Закончив с чисткой, я зарядил все десять магазинов. А вот о том, как их носить не подумал, когда покупал, и сейчас распихал четыре штуки по карманам куртки. Получилось неудобно и выглядело комично. Надо завтра по пути найти охотничий магазин, может, удастся купить какой-нибудь разгрузочный жилет или хотя бы подвесную.
Сложив обратно в сумку почищенную винтовку и снаряженные магазины, взглянул на часы, на них уже было 18:30. Есть особо не хотелось. В случае чего напротив отеля я разглядел китайский ресторанчик, если голод прижмет, возьму у них на вынос.
Единственной интересной для меня информацией, полученной на стойке регистрации от Андрэ, была про военных, которые заняли почти все номера. Это значит, что те из них, кто заступили на дневное дежурство, должны скоро вернуться в место временной дислокации, то есть в отель. А что делает солдат после тяжелой службы, когда от него в трех шагах бар? Правильно, пьет, не книгами же в библиотеке ему стресс снимать? Значит, мне надо спуститься вниз, заказать пива и постараться разболтать служивых и хоть что-нибудь полезное выведать. Заранее поставив на телефоне будильник на половину восьмого утра, я спустился в бар.
В баре сидела пара постояльцев из числа гражданских и тихо между собой что-то обсуждала, на столе у них стояли два стакана виски и стандартная барная закуска в виде чипсов и жареного арахиса. Подойдя к стойке, я попросил бармена налить пива, при этом уточнил, нет ли у него эля от местного пивовара, который так понравился мне за обедом. Оказалось, что есть, к моей нескрываемой радости. Взял я пол пинты, было непонятно, сколько мне тут сидеть, а напиваться не хотелось, да и нельзя было, завтра предстоит долгая дорога домой. К пиву мне в довесок вручили пиалу с орешками, и я направился в зал к среднему столу у стены. Место удобное, с трех сторон свободные столы. Один из них точно должны занять нужные мне люди. Сидел я долго и уже успел выпить два бокала пива, перекинуться парой слов с барменом, о жизни и о погоде, наконец, не выдержав заказал местный салат из овощей и сыра, обильно политого горчичным соусом, и уже ближе к восьми в гостиницу начали возвращаться постояльцы. Что мне сразу бросилось в глаза, так это наличие у солдат при себе оружия. Странно, почему после дежурства не сдали. Возможно, некуда сдавать или номер у них под оружейную комнату отведен, туда сейчас и сдадут. Не знаю.
Спустя пятнадцать-двадцать минут постояльцы-военные стали спускаться в бар, на что я и рассчитывал, и к началу комендантского часа, объявленного через громкоговорители, установленные на проезжающих по улице патрульных Лендроверах, в зале не было уже свободных мест. Даже диваны при входе в гостиницу были заняты отдыхающими солдатами. Пили они исключительно пиво, хотя в баре было много напитков покрепче. В общем шуме сложно было разобрать слова даже рядом сидящих соседей, но я все же краем уха уловил «ключевые» для себя. Группа молодых ребят, всем не больше двадцати пяти, через столик от меня очень бурно, в красках с эмоциями описывали сегодняшние события своему сослуживцу.
Собрав всю волю в кулак, а она уже была сильно подавлена, выпитым пивом, я, как ни в чем не бывало, будто старый приятель, подошел к нужному столику и попытался начать диалог.
– Привет, не помешаю? – больше утвердительно сказал я, садясь за стол.
– Привет, хором ответила компания, – видимо такого наглого вторжения постороннего в частную товарищескую беседу они не ожидали, и от этого не смогли возразить.
– Алекс, – представился я, и сразу добавил, – Пиво будете, я угощаю, – ребята с недоумением посмотрели на меня, но отказываться не стали, и я, чтобы не упустить инициативу, выцепил из толпы бармена, который уже разносил по залу кружки с пивом в огромных количествах. Жестами я показал ему, что нам четыре и больших. В ответ он кивнул, не став уточнять больших чего. К тому моменту как нам принесли пенный напиток, мы уже немного познакомились и разболтались с моими неожиданными уже знакомыми. Звали их Десмонт, Оскар и Джон, все они были рядовыми. Десмонт и Оскар, служили вместе в 4-й пехотной бригаде, которая находится в трех милях от Ричмонда в северном Йоркшире, а это очень и очень далеко отсюда. Джон служил в 51-й бригаде, считай местный. Выпив вместе еще по кружке пива, Десмонт продолжил свой рассказ о сегодняшнем дежурстве.
– Короче, нас же инструктировали про этих «инфицированных», говорили не приближаться, что в случае угрозы для личного состава и гражданских стрелять на поражение, – начал он.
– Ну да, – кивнул Джон, делая глоток.
Я старался записать в память своего уже пьяного мозга каждую крупицу информации, поэтому сидел и молча кивал в такт остальным.
Так вот, продолжил Десмонт, сегодня мы патрулировали Сандхайвен и нам от соседей поступил сигнал о странном поведении одного из местных жителей. Мы с Оскаром были ближе всех, – сделав еще глоток, он продолжил, – и вот мы на месте, вышли из машины, я иду первым, Оскар страхует. И передо мной открывается следующая картина, – Десмонт театрально развел руками, – стоит, значит, мужик в пижаме, на боковой дорожке своего дома, и тупо пялится в стену. Стоит, не шевелится. Ну я его окрикнул, ноль реакции, сделал несколько шагов в его направлении, снял свою L85[13] c предохранителя, а этот или это резко повернулся в мою сторону и пошел на меня, я чуть полные штаны не навалил. И этот его взгляд, от него мороз по коже. Я предупредил, приказал остановиться, а он все шел и шел. И Оскар не даст соврать, я ему в грудь две коротких очереди дал, а он их даже не заметил. Тут к разговору подключился Оскар, до этого сидевший молча и только кивавший в нужные моменты повествования.
– Именно так и было, две очереди, я даже видел, как пули выходили из спины, насквозь его прошило, а ему пофиг пер как танк, хорошо, что медленно.
– И что дальше? – это спросил уже я.
– А дальше я выстрелил очередью ему в колено, оно подломилось, и он завалился на бок, а Оскар добил выстрелом в голову. Десмонт закончил рассказ, вместо него продолжил Оскар.
– Мужики, вот если бы сам не увидел такое, не поверил бы никогда, натуральный, блин, зомби, как в кино. Еще этот его взгляд, до сих пор как вспомню, до костей пробирает.
– Да гоните вы все, мужик просто обдолбался чем-то, вот и не чувствовал боли, – махнув рукой, в разговор включился уже изрядно подвыпивший Джон.
– А как ты объяснишь дюжину пуль в грудь? – возмутился Десмонт.
– И то, что его тело ребята в костюмах приехали забирать, – добавил Оскар, – мы потом еще два часа подробнейшей рапорт писали, чуть ли не поминутно, что, где, как делали.
– Не знаю, как объяснить, – начал оправдываться Джон, – но зомби это перебор, например, когда курице голову отрубают, она еще продолжает бегать, мышечная память, может и здесь он по инерции шел на вас.
Далее разговор стал сходить на повседневные темы и уже к полуночи я распрощался с новыми приятелями и, слегка пошатываясь, проследовал к себе в номер.
И что в сухом остатке: на сон меньше восьми часов, завтра будет болеть голова, и да «зомби», которых хрен убьешь. Не веселая перспектива вырисовывается. Теперь спать, длинный день был, насыщенный на события, и вот не уверен я, что завтра будет легче.
21 марта. Перт. Рой Дервил.
Будильник поднял Роя в семь утра. За окном гостиницы "Кловер Инн", располагавшейся на Джеймс-стрит 17, была нормальная для ранней весны в Шотландии облачная погода. «Ну, хоть без дождя», – подумал Рой, и, зевнув, проследовал в ванну, старые доски на полу поскрипывали при каждом его шаге. Сам отель располагался в старом здании, которое многократно перестраивалось, реставрировалось, менялись хозяева и каждый привносил что-то свое в его интерьер. От этого возникало странное ощущение недоделанности окружающего пространства. Например, старый деревянный пол в комнате просто не мог сосуществовать с зеркальным потолком в ванной, как и старые настенные светильники в коридоре с хромированными современными перилами на лестнице. Это странное окружение не особо тревожило Роя, основным фактором при выборе отеля была доступная цена и центральное месторасположение.
Настроение было приподнятым, все дела сделаны, встреча с представителем банка прошла успешно, и кредитор согласился реструктурировать заем, увеличив срок погашения еще на пять лет, тем самым уменьшив ежемесячные платежи. Это давало хороший шанс сохранить свой бизнес, заправочную станцию вместе с маленьким магазином, и при этом не умереть с голоду.
Ухудшавшаяся с конца прошло года экономическая ситуация ударила по всем, доходы сократились, а операционные расходы выросли, вот и крутись, как хочешь. В случае Роя, его спасла жадность банка. Менеджер, который вел кредитное дело, прекрасно осознавал, что если клиента сейчас зажать в угол, то завтра, возможно, банк не увидит очередного платежа, и как итог, в погашение кредита банк заберет заправку в богом забытом месте, которая будет висеть мертвым грузом на его балансе до конца времен. Вряд ли сейчас найдется хоть один идиот, который захочет купить такое имущество у банка даже за копейки. Так что к взаимному удовлетворению, стороны быстро нашли взаимоприемлемое решение. С паршивой овцы... как говорится.
После завтрака оставалось еще полтора часа до поезда. Не сидеть же в номере, подумал Рой и, сдав ключ и рассчитавшись за постой, отправился гулять по улочкам древнего города. Из вещей у него был небольшой рюкзак с одной широкой лямкой через плечо, в котором и были все те немногие вещи на два дня и документы по кредитному делу.
Дойдя неторопливым шагом до парка, Рой присел на скамейку напротив искусственного пруда, вдохнул несколько раз полной грудью влажный воздух и закрыл глаза. Пахло мокрой травой, свежей и немного сладкой. Со стороны дороги доносился шум машин, на которые Рой не обращал внимание. Мозг будто сам отсекал и блокировал раздражающие звуки, он слышал утреннее щебетание птиц, которые пели совсем по-весеннему. Несмотря на холодную и зябкую погоду, на душе у него было тепло, ведь вчера появилась надежда выкрутиться из продолжительных финансовых трудностей, ему дали второй шанс, который нельзя упускать. А если, еще подтвердится предложение старого знакомого Ирвина Белла, с которым Рой раньше работал в одной мастерской: организовать на пустыре, который относился к заправке, станцию техобслуживания, тогда не вкладывая живых денег, Рой мог получать треть от его прибыли. Неужели семь лет беспрерывного барахтанья в болоте и в борьбе за выживание кончатся, что можно будет расслабиться и больше не ждать с ужасом наступления тридцатого числа месяца, когда надо платить банку по закладной.
Пятнадцать минут такого отрешенного, медитативного состояния в мыслях о будущем, придало сил и уверенности, как будто кто-то заменил батарейки и смазал старый скрипучий механизм.
Рой взглянул на часы, пора бы и к вокзалу двигаться, благо тут минут десять пешком. Вокруг здания вокзала стояла толпа людей. Эта масса людей, слившаяся в единый организм, то шумела и кричала, то, как будто, просила о чем-то невидимых вершителей их судеб. На таком расстоянии слова невозможно было разобрать. По настрою и интонациям людей было очевидно, что что-то произошло, и это что-то могло сорвать его сегодняшние планы.
Рой подошел к стоящему рядом с толпой пожилому мужчине в бежевом дорогом пальто и спросил, – Извините, сэр, вы не в курсе, что здесь происходит?
– На вокзал никого не пускают, ничего не говорят толком, попробуйте прорваться к ограждению и узнать там. Я уже не в том возрасте, чтобы расталкивать плечами толпу, молодой человек, – с ухмылкой сказал старичок.
Рой, полный энтузиазма, начал проталкивался через толпу, с разных сторон доносились недовольные возгласы страждущих: «Наглец», «Ты куда прешь», «Самый умный», – и это были еще самые безобидные высказывания в его адрес. Обстановка была нервной и накалялась с каждой минутой. Казалось, что воздух пропитался какой-то невидимой энергией, и буквально малейшая искра могла превратить ее в огненный шторм, сметающий все живое на пути.
Наконец удалось добраться до металлического заграждения, образующего периметр у входа на вокзал. Примерно в пяти метрах за заграждением, стояли вооруженные часовые, наверное, чтобы у самых несдержанных не возникло желание перескочить ограждение и побежать к поезду. Вдоль заграждения ходили полицейские, пытавшиеся успокоить толпу. У них это не особо получалось, пассажиры оставались на своих местах и никто не думал расходиться. Рой обратился к проходящему мимо бобби: «Извините, офицер, что происходит, почему нас не пускают, у меня поезд в 9:10»? – прибавив жалости в голосе, спросил Рой. Полицейский ответил монотонным безразличным голосом, ту фразу, которую он повторял с утра каждому второму, на лице служителя закона было написано, что это его сильно бесит: «Сэр, сожалею, но вокзал закрыт для проведения профилактических мероприятий, связанных с безопасностью. Сегодня вы уехать не сможете. Завтра в кассах вокзала вы сможете обменять ваш билет, и спокойно отправиться туда, куда вам надо. От имени полицейского управления города Перт приносим извинения за доставленные неудобства». Больше полицейский ни сказал не слова и проследовал дальше вдоль ограждения, призывая собравшихся разойтись. Легкая растерянность не покидала Роя, и что теперь, ночевать здесь и ехать завтра, или искать альтернативный вариант?
Левее входа на вокзал буквально в двадцати метрах от раздраженной толпы, стоял полицейский экипаж, который разворачивал всех желающих проехать на парковку у вокзала. Въезд был перегорожен тентованым грузовиком, полностью перекрывавшим его. На парковке была суета, люди в синих рабочих комбинезонах то ли грузили, то ли выгружали огромные деревянные ящики, работали погрузчики, и все это действо происходило под пристальными взглядами вооруженных охранников. Впрочем, Рою до этого не было дела. Была проблема, которую следовало решить. Он подошел и поздоровался со стоящим патрулем, а затем спросил, как ему добраться до автобусного вокзала. Получив короткую инструкцию, надо было решить идти туда пешком или доехать на автобусе, до остановки которого в любом случае минимум 15 минут хода.
Автобусный вокзал находился на западной окраине города, на большой парковке «Парк энд райд», выходило так, что до нее около часа пешком. Вариант доехать на автобусе Рой отмел сразу, во-первых до него все равно идти, во-вторых он не знал ни расписания, ни маршрута. «Может получиться, что по времени ничего не выиграю, а так прогуляюсь, воздухом подышу, если заблужусь, добрые люди подскажут дорогу», – подумал Рой.
Перейдя мост над железнодорожными путями, Рой двинулся по Гловер-стрит, а потом свернул на широкую Глазго-роуд, которая вела из города и плавно переходила в 93-е шоссе. По дороге он любовался аккуратными домиками по краям улицы, думая, что когда-нибудь купит такой же. В какой-то момент дома закончились, с левой стороны показались сначала заросли кустарника, а потом небольшой пролесок, скрывающий за собой поля, обозначавший границу города. Буквально за поворотом он увидел главный ориентир, говорящий, что его цель уже рядом. Над полем, на столбах, высотой метров пять-шесть, возвышался логотип Макдоналдса. Вот она глобализация во всей красе: поля, одноэтажные домики вдалеке и Макдоналдс. До него было не больше мили.
На месте Рой без проблем нашел билетную кассу. Отстояв очередь, ему удалось выяснить, что билеты на ближайший автобус до Инвернесса, который отходил в 12:00 распроданы, и если он хочет уехать сегодня, ему могут предложить билет на шестичасовой рейс. Хотя Автобус нужно было ждать еще почти семь часов, Рой согласился и отдал пятнадцать фунтов. Заняться здесь было абсолютно нечем, вокруг находились лишь парковка, поля, заправка Эссо и Макдоналдс. Правда был еще придорожный отель, но Рой и так уже потратил лишнего. «Надо позвонить дочери, а то будет волноваться, я же должен был приехать сегодня к обеду, а буду в лучшем случае глубокой ночью, если не завтра» – подумал Рой. Из Инвернесса предстояло еще добраться до Дорноха. А это опять ждать автобуса или ехать на такси, но это совсем уж крайний случай.
Время в ожидании тянулось очень медленно, Рой пытался найти себе занятие: поиграл в футбол пустой банкой из-под кока-колы, сидел на скамейке и пытался сосчитать количество верхушек деревьев, в том пролеске мимо которого шел. Даже посетил Макдоналдс. В какой-то момент он начал корить себя за жадность и думал отправиться в придорожный отель, но маленький Соломон в его сознании, который отвечал за бюджет и ведение бухгалтерии, не допустил такой расточительности с его стороны. Так прошли самые бесполезные семь часов жизни Роя, а затем еще три. Автобус приехал почти в девять вечера, водитель объяснил опоздание неожиданной поломкой в пути. Вид у него был усталый и замученный, что даже не возникало малейшего желания высказать свое негодование.
Примерно в 21:30 пассажиры погрузились в автобус, Рой быстро нашел свое место и, усевшись на него поудобней, сам не заметил как уснул.
Разбудил его скрип тормозов, резкий толчок и последовавшие за этим проклятья водителя и недовольные возгласы пассажиров. В полусонном состоянии, он не сразу понял, где находится, сколько проспал, и что происходит. Из автобуса вышел водитель и два пассажира, которые сидели ближе всего к двери. Потом были крики, какая-то возня на улице. Через пару минут по ступенькам в автобус поднялись водитель, держась за руку, с которой не просто капала, а лилась ручьем кровь. В полумраке автобуса кровь казалась бордово-черного цвета. Затем один из вышедших с водителем пассажиров помог подняться по ступенькам второму, который сильно хромал и на его правой ноге была отчетливо видна глубокая рана. В салоне началось волнение, еще не паника, но некоторые пассажиры не на шутку испугались, многие в растерянности уставились на разыгравшуюся драму, грузной женщине неопределенного возраста при виде крови стало плохо, и она медленно сползала вниз по своему креслу.
Хуже всего было водителю, видно, что у него шок, но держался он не плохо. Опираясь плечом на водительское кресло, он здоровой рукой потянул рычаг и закрыл дверь автобуса. Водитель что-то говорил, но было неслышно. В автобусе уже стоял гул. Со всех углов были слышны вопросы: «Что случилось, что вообще происходит?». Раненого парня усадили на пол рядом с местом водителя, а второй пассажир, высокий мужчина с военной выправкой, перетягивал его раненую ногу выше колена своим ремнем.
Рой дрожащими пальцами набрал на телефоне 999 – номер службы спасения. Он ждал наверное минут пять, до того как на другом конце линии не ответил оператор. Молодой женский голос спросил, что у него случилось, требуется ли медицинская помощь? Рой попытался дать максимально точный ответ: «Я нахожусь в междугороднем автобусе, у нас двое раненых водитель и пассажир, что случилось не понятно, похоже попали в аварию». Потом уточнил, что в момент столкновения в салоне все были целы, а травмы получили после того, как вышли из автобуса. Следующий вопрос поставил Роя в тупик.
– Где вы находитесь?
– Понятия не имею, я спал и проснулся в момент столкновения.
– Вы можете дать трубку водителю, он в сознании?
– Секунду, – ответил Рой оператору и подбежал к водителю, бесцеремонно задевая сидящих впереди пассажиров, которые от любопытства высунули свои головы в проход. Водитель был бледен, но находился в сознании, раненую руку, теперь удалось рассмотреть вблизи: была повреждена ладонь, мизинец висел на узкой полоске кожи, остальные пальцы похоже были сломаны. Сейчас его рукой занимал тот самый высокий мужчина, минуту назад перевязывавший второго пострадавшего. Им был молодой парень, крепкого телосложения. Ему тоже не слабо досталось. Из салона не было видно, что с его ногой, вроде рана казалась не большой и кровь из нее фонтаном не била, но сейчас Рой мог в полной мере оценить серьезность его состояния. Даже невозможно представить, какой зверь может нанести такую глубокую рану. На ноге со стороны икры не хватало куска плоти, из салона этого не было видно. От увиденного Роя чуть не стошнило, такое не в каждом фильме ужасов покажут.

Очень и очень давно Гарретт использовал это место как перевалочную базу для контрабанды, со временем она потеряла свою актуальность, была заброшена и забыта всеми, кроме Ирландца и старика Генри, который жил в старой лачуге рядом и был одновременно и сторожем, и механиком. Пикап заглох, не доехав десяти миль до цели, и оставшийся путь пришлось идти пешком. День шел к своему логическому завершению, ноги гудели от пройденного за сегодня расстояния, разгрузочные жилеты давили на плечи, пот заливал глаза. Немного заблудившись и поплутав в темноте, группа вышла к лачуге уже после полуночи. Когда до дома оставалась всего добрая сотня метров. Ночную мглу озарила вспышка, сопровождаемая хлопком. «Вниз!» – крикнул Ирландец. Вся четверка дружно упала на землю.
– Генри, старый алкоголик, это я Гарретт. – Крикнул ирландец во все горло.
– Какой еще к чертям Гарретт? – донеся из темноты хриплый голос.
– Фиджеральд, твою мать, какой еще.
– А Гарретт, что ты сразу не сказал, что это ты? крадешься тут в ночи.
– А он вообще нормальный? – спросил шепотом, один из парней.
– Когда трезвый, а это бывает крайне редко, – также шепотом ответил Ирландец.
– Генри, убери пушку подальше я выхожу, – прокричал Гарретт.
– Валяй! – ответил не очень уверенно старик.
Ирландец пошел один, оставив людей в укрытии, поскольку даже он не знал, что твориться в голове у Генри. Старик был пьян в стельку, он стоял на крыльце, опираясь на старую двустволку, чтобы не упасть. Гарретт первым делом перехватил его ружье, а затем, взяв под плечо еле стоящего Генри, завел его внутрь и уложил на грубо сколоченную скамейку.
______________________________________//_____________________________________
Около десяти часов утра Гарретт продрал глаза, остатками воды прополоскал рот и, стараясь не наступить на еще спящих ребят, подошел к лавке, на которой храпел Генри. Растолкав его, Ирландец вместе с ним подошел к старому ангару, открыл скрипучую боковую дверку, и заглянул внутрь.
– Ты сюда хоть заходил или только пил? – спросил Ирландец у пошатывающего Генри.
– Обижаешь, как положено раз в неделю все проверял, он как новый, сам посмотри, – ответил старик, показывая рукой на самолет.
Вообще Генри был первоклассным пилотом-инструктором и когда-то в былые времена обучал Гарретта пилотированию легкомоторным самолетом в местном аэроклубе, пока его не выгнали за беспробудное пьянство.
Попытка открыть ворота ангара окончилась полным фиаско, за годы дождей они местами проржавели до дыр, и с каждым разом открывать их становилось все тяжелее и тяжелее. «Хоть бы кому в голову пришло их покрасить и смазать петли», – недовольным голосом сказал Гарретт, имея в виду Генри. После возни с петлями, криков, ругани створка ворот поддалась, явив миру любимца фанатов малой авиации – двухмоторный «Бичкрафт Барон G55». Пятиместный легкий самолет мог развивать скорость до двухсот миль в час, пролететь без дозаправки тысячу миль и нести практически тонну груза. В углу ангара стояли бочки с бензинои и ящики с запасными частями, которые Ирландец привез сюда полгода назад. Сейчас он вместе с Генри заменил масло, осмотрел патрубки и шланги. Надо было отдать должное старому пьянчуге, за вверенным ему имуществом он следил хорошо. Выбравшись из кабины, Гарретт достал из глубин ангара ручную помпу и вручил ее одному из своих людей. Предполетная подготовка и заправка заняли несколько часов. И вот настал момент истины. Выгнав всех из ангара, Ирландец запустил двигатели и выкатил аппарат на поле.

I
Озеро Флит, Шотландия. 20 марта. Александр Макфарлан

Опять этот мелкий, холодный, пронизывающий кожу, словно тысяча игл, дождь. Как назло, плечо не давало о себе забыть уже второй день. В такую погоду старые раны начинают напоминать о прошлых совершенных ошибках. Я пристегнул на пояс небольшой нож «Хиндерер Хеллфайр» от «Ka-Бар»[1], поежился, накинул на голову капюшон ветровки и вышел в промозглое утро северной Шотландии. План на день был предельно простой – доехать до магазина в Дорнохе на Хай-стрит, купить еды для кота, заполнить пустые канистры соляркой для генератора и со спокойной душой возвратиться на ферму, в то место, которое я теперь называю домом.
Старенький «Дефендер» нехотя зашуршал колесами по укатанной грунтовке и, под убаюкивающий стук дождя и джазовую композицию неизвестного мне автора, отправился в путь. Дороги здесь не более чем на пятнадцать минут, но даже этого хватило, чтобы воспоминания из прошлой жизни нахлынули и поглотили мой разум и душу полностью.
Фермой я называл старый одноэтажный каменный дом и пару сараев в пяти милях от Дорноха, которые пытаюсь привести в порядок уже второй год. До переезда в эту глушь на север я жил в Лондоне, но в какой-то момент проблемы с клиентами вынудили перебраться сюда, так сказать, привести мысли в порядок.
Жизнь вообще странная штука, еще недавно ты отдавался безумному ритму мегаполиса и строил свое маленькое дело, а теперь приходится прозябать в сырой холодной дыре, в месте, которое и на карте найти сложно. Раньше меня звали Александр Суор. Я доставал для своих клиентов вещи, которые не так просто заполучить в старушке Англии. Кому-то нужны были документы, кому-то оружие, но в основном всем была нужна информация, которую я умел доставать, обрабатывать и успешно продавать. Официально моя фирма со штатом из меня одного занималась биржевой аналитикой. Проверяющим я показывал стабильный доход в отчетности от услуг, которые я оказывал компаниям, оформленным на меня же только в оффшорных юрисдикциях. И все были довольны: я получал спокойствие, государство налоги, а отдельные чиновники – конверт с прибавкой к жалованию.
В один из дней ко мне обратился старый приятель Альберто, наполовину алжирец, наполовину итальянец, как он себя сам называл. Альберто я знал еще по службе в составе пехотного батальона Группы наблюдателей Организации Объединенных Наций в Центральной Америке. Он часто покупал у меня информацию о морских грузах, в основном идущих в порты Испании и Италии. Он не был конечным получателем информации, а выступал своего рода посредником между такими продавцами, как я, и известными только ему покупателями. Все было как обычно: информация о судне, маршруте, пункте назначения, остановках, экипаже, владельце судна в обмен на толстый конверт. Такая информация не была секретной, и достать ее не составляло большой проблемы, главное знать, где искать. Только в этот раз все пошло не по плану. Заказчиком, как выяснилось позже, была одна из структур Ндрангеты[2], которая хотела перехватить груз конкурента, а те в свою очередь были под наблюдением Агентства внутренней информации и безопасности Италии, планировавших крупную операцию против контрабандистов оружия. В результате дело закончилось большой стрельбой с жертвами и последующими арестами.
Понимая, как быстро может закончиться моя блестящая карьера биржевого аналитика и движимый развитым за долгие годы чувством самосохранения, я взял из сейфа приготовленные на такой случай документы на нового меня, все наличные деньги, которых оказалась около двухсот пятидесяти тысяч фунтов, абсолютно нелегальный в гражданском обороте в Великобритании «Глок-19»[3] с двумя магазинами, спрятанный под внутренней фальшстенкой сейфа, и растворился в тумане, чтобы Александр Макфарлан мог приехать в северный озерный край, купить старый развалившийся дом на озере Флит и стать неким подобием фермера. Меня искали, но недолго и не очень упорно, и в планах было возвращение через пару лет.
Сейчас мое хозяйство представляло меня самого и прибившегося через два месяца после моего при-езда местного кота-раздолбая по кличке Ветти, прокорм которого и стал моей главной задачей.
И вот опять, проклиная свою доброту и прожорливого монстра, я вынужден по непогоде тащиться за провиантом в город.
За этими мыслями я не заметил, как въехал в Дорнох и припарковался прямо напротив входа в местный магазин.

20 марта. Дорнох. Александр Макфарлан

Колокольчик на двери магазина радостно зазвенел, сообщая хозяину о новом посетителе. Из-за стойки продавца послышался отчетливый и тяжелый голос хозяина:
– Добрый день, мистер Макфарлан.
– Добрый день, мистер Росс.
Магазином владел Виктор Росс, называвший себя отставным капитаном рыболовного флота ее Величества. До того, как открыть магазин, Виктор сорок лет проходил на рыболовецком траулере.
– Мистер Макфарлан, если вы за кормом для своего питомца, то осталось всего две упаковки, они в углу рядом с мешками с углем, – сказал Виктор, не отрываясь от висящего на стене небольшого телевизора. – Специально для вас придержал, – все так же пялясь в экран, добавил он.
Пройдя между стеллажами, я взял столь необходимый мне провиант, прихватив на обратном пути пару бутылок неплохого эля «Нью-Касл». И уже подходя к самой кассе, заставил-таки Виктора отвлечься от голубого экрана.
– С вас пять фунтов, – сказал продавец и снова повернулся к телевизору.
Задержавшись на минуту, укладывая покупки в бумажный пакет, я нехотя обратил свой взгляд на то действо, что так приковало к себе мистера Росса. По телевизору шел выпуск новостей о беспорядках в Лондоне. Ведущая говорила о критической ситуации в городе, вспышках насилия, жертвах, неизвестной форме бешенства и карантине. Слова сопровождались чередующимися картинками из разных частей города, на которых агрессивно настроенные лондонцы нападали на посты полиции и других граждан. Затем показали военных в костюмах химзащиты, разворачивающих палатки, после этого последовала рекомендация без необходимости не покидать свои дома. Ну и, конечно же, шаблонные заверения о том, что ситуация под контролем военных и полиции, и через пару дней все нормализуется.
– Ни черта это не бешенство, – неожиданно сказал Росс. – Лет пять назад жил тут один венгр, он был заядлым охотником. Говорят, его на охоте укусила лиса. Он никому об этом не сказал. Ходил с перевязанной рукой, только поведение у него изменилось. Он стал реже появляться на людях, даже избегал общества, нервным стал. Люди считали его чудаковатым и не придавали такому странному поведению большого значения. А через пять месяцев он просто пропал. Полиция нашла его мертвым в своем доме. Коронер сказал, что он подцепил бешенство. То, что сейчас показывают – это не бешенство, это все правительство опыты над нами ставит или террористы, – пробурчал Росс.
– Возможно, вы и правы, не бешенство... – ответил я без всякой заинтересованности и вышел на улицу. Новости и вправду были странными. Дождь все еще шел. «Как надоела эта погода»! – сказал я про себя и загрузил покупки на заднее сидение «Дефендера».
Не спеша доехал до Стейшен-роуд, где находилась заправка. И пока я выгружал пластиковые канистры по пять галлонов, навстречу мне вышла Айлин, 16-летняя рыжая, невысокая, вездесущая дочка владельца.
– Здравствуйте, мистер Макфарлан.
– Привет, Айлин, а где Рой?
– Отец уехал в Перт, завтра должен вернуться. Сегодня я здесь главная, – хитро улыбнувшись, девочка довела до меня важную информацию.
– Раз так, беги, считай, я возьму пятнадцать галлонов в канистры и в бак под крышку.
– Хорошо, мистер Макфарлан, – уже на бегу ответила Айлин.
Отдав деньги за топливо и попрощавшись, я отправился домой.

20 марта. Ферма. Александр Макфарлан

Первое, что я увидел по приезду на ферму, была наглая морда моего кота, он сидел у входной двери и злым взглядом изучал меня, еще бы час в разъездах и он, наверное, и меня бы сходу сожрал.
– Ветти, жирный блоховоз, жди, сейчас покормлю, – сказал я, открывая пакет с кормом. Наполнив миску, я повернулся к коту и строго сказал: – Совсем ты отожрался на казенных харчах, на диету сядешь у меня!
Ветти даже не стал обращать внимания на мои угрозы и радостно уминал свою еду.
Так, теперь надо перенести канистры в сарай, заправить генератор и можно передохнуть. Генератор в этих местах вещь незаменимая, свет вырубают часто, вот и приходится решать проблему энергообеспечения самостоятельно.
Я зашел в дом, снял с пояса нож, выложил ключи и поставил купленное сегодня пиво на стол. Взглянул на него, понимая, что пить его сейчас совсем не хочется, я разжег плиту, которая работала от газового баллона, и поставил на нее чайник с водой. Из головы не выходил увиденный выпуск новостей, что-то в этой ситуации было неестественное, странное. Ведомый тревожными мыслями, я вышел из дома и подошел к навесу у стены сарая, где лежали дрова. Отодвинул лежавшие слева поленья и из открывшейся ниши вытащил маленький пластиковый кейс с кодовым замком. Уже в доме я достал из него прихваченный из лондонской квартиры глок и спутниковый телефон, который сразу же отправился на зарядку.
Так, теперь к главному, понять, что происходит. Я открыл ноутбук, интернет был через спутник и в такую облачную погоду работал медленно, но как говорится, за неимением лучшего...
Новостные ленты и форумы пестрили сообщениями и видео с нападениями на людей, причем это происходило везде, не только в Англии. Вот, например, видео, как в Мадриде полиция стреляет по мужику в окровавленной рубашке, а он продолжает идти в их сторону.
«Так, все это не предвещает ничего хорошего», – сказал я сам себе. Взял телефон, который уже чуть-чуть подзарядился, и набрал номер своего товарища из министерства здравоохранения. После десятого гудка на другом конце провода мне наконец-то ответили.
– Алло.
– Привет, Майкл, это Алекс Суор, можешь говорить?
– Привет, говори только быстро, а то дел куча, кстати, тебя давно не было видно.
– Пришлось уехать ненадолго, что там у вас творится, в новостях говорят про болезни, карантин и массовые убийства?
– Никто ничего толком не знает, это все что сейчас могу сказать. Но я бы рекомендовал быть осторожным и не приближаться к людям, которые выглядят странно. И еще, сейчас готовится эвакуация.
– Как вы собираетесь эвакуировать Лондон?
– А кто сказал про Лондон, эвакуируют правительство, госучреждения, и то не все.
– Дела совсем плохи?
– Хуже некуда, если ты сидишь в какой-нибудь дыре в Гватемале, лучше не вылезай из нее. Извини, не могу больше говорить, удачи тебе.
– Пока.
Вот так дела. И что делать? Первое, что пришло в голову, связаться с моим главным поставщиком всего нелегального, Абулфази. Он пакистанец, в Лондоне уже двадцать пять лет занимается торговлей оружием и увлекается скупкой краденного.
К моему удивлению Абулфази взял трубку сразу.
– Супермаркет дядюшки Абулфази слушает, кто ты и что тебе, нахрен, надо? – издевательски надменно прозвучал его голос.
– Абулфази, это Алекс Суор, твой самый лучший и любимый клиент.
– О, здравствуй, дорогой, сто лет тебя не слышал, говорили, ты уехал в Латинскую Америку.
– Уехал, но не так далеко, мне нужна твоя помощь.
– Всем нужна моя помощь в эти дни. Можешь подъехать, адрес ты знаешь, но учти, товар в дефиците, цена двойная и то только для тебя по старой дружбе, на сторону уже не продаю даже.
– В этом небольшая проблема: я далеко от Лондона.
– Совсем далеко?
– На севере, в Шотландии, у тебя есть тут люди?
– Дай подумать ..., есть человек во Фрейзербурге, но он немного того, ирландец.
– Я думаю, выбор у меня небольшой?
– Правильно думаешь, давай свой номер, попробую тебя связать.
– Пиши. Абулфази и ... спасибо. Да, я тебе этого не говорил, но как можно скорее покинь город, надвигается что-то плохое.
– Пока, обещаю подумать над твоим советом, – сказал хитрый пакистанец и повесил трубку.
Я сам не заметил, как открыл и выпил первую бутылку пива, в голове роились мысли, догадки, версии, сосредоточиться не получалось. Было очевидно, что действовать надо немедленно, но что делать и как, я понятия не имел. Недостаток информации порождал монстров у меня в голове. Примерно через час зазвонил телефон, я аж подпрыгнул от неожиданности. На другом конце провода был мужчина с киношным ирландским акцентом.
– Алекс, это из автосервиса, нам привезли автоматическую коробку для вашего авто.
– Прекрасно, я слышал, склад переехал, не подскажете, куда подъехать?
– Записывай адрес, парень, тебе нужен Шор-стрит, после поворота с Бат-стрит слева увидишь ангары за забором, напротив третьего по счету есть телефонная будка, паркуйся напротив. Будь там к полудню, не опаздывай.
– Понял, буду.
Абонент повесил трубку. Так, и опять к размышлениям, я не знаю, куда я еду, не знаю людей, с которыми говорил, не знаю, к чему готовиться. Могут меня убить и забрать деньги? Да легко. Ладно, надо идти спать, завтра нужно проехать по сто пятьдесят миль в каждую сторону, а что происходит на дорогах, я вообще не представляю.
«Да я вообще ничего сейчас не знаю», – сказал я уже вслух.

21 марта. Ферма. Александр Макфарлан

Спал я плохо, и под утро, когда все-таки пришел сон, меня разбудил сволочь кот, опять жрать захотел.
«Ветти, ты скоро в двери проходить не будешь, иди лучше мышей лови».
На часах было пять утра. Я быстро умылся, насыпал корма коту с запасом. Как без этого, сам есть не буду, а этого злодея накормлю. Полчаса потратил на сборы, проверил наличные деньги, около тридцати тысяч фунтов, не густо. Так, сколько взять, обычно винтовка стоит порядка трех тысяч, но как сказал Абулфази, спрос сейчас вырос. Ладно, учитывая обстоятельства, возьму половину. Теперь оружие, нож на пояс, как обычно. Что делать с глоком, носить при себе страшно, можно по глупости попасть под статью, что и не откупишься, с другой стороны, если и в машине найдут, тоже проблем не оберешься, пусть будет при мне. Я взял небольшую сумку через плечо, ее размер как раз идеально подходил под пистолет, запасной магазин на 17 патронов отправился туда же. Позавтракать я решил по дороге, сейчас не было желания, организм еще не проснулся. Маршрут – около четырех часов пути, сейчас 5:30, а должен быть на месте в двенадцать, запас времени есть, если ничего не случится. Поеду по 9-му шоссе через Инвернесс, дальше по 96-му, по пути будет несколько городов, их лучше объехать и закладывать нужно еще минимум минут сорок на объезды.
Выехал я в шесть часов утра. Ехал довольно быстро, машин не было, через пятнадцать минут при-тормозил у моста Дорнох Ферт, навстречу пронеслась колонна из пяти бронированных машин «Вектор»[4], в зеленой раскраске. Вот уже и у нас суета началась. Интересно, откуда они и куда, ближайшая часть в ста семидесяти милях южнее, 51-я пехотная бригада, которая базируется в Стерлинге.
Еще через полчаса начало светать, стали появляться встречные автомобили, в районе городка Тор мне пришлось обогнать неторопливо плетущуюся колонну из трех грузовиков «Ивеко», груженых 40-футовыми морскими контейнерами.
Первые проблемы начались при подъезде к Инвернессу, на мосту через залив Боли Ферт появился блокпост. Из мешков с песком были сложены брустверы. Все полосы, ведущие в город, кроме одной, перекрывали бетонные блоки. На противоположной стороне моста группа военных устанавливала заграждения из колючей проволоки. Слева от въезда на мост стояла боевая машина поддержки пехоты «Варриор»[5], чья 30-мм пушка «Рарден» была направлена в сторону дороги. По мосту расхаживали трое военных, судя по всему, сержант и двое солдат, чуть в стороне от них, за бетонным блоком, стояла патрульная машина, у которой болталась пара полицейских.
Несмотря на ранний час, новоявленная застава образовала пробку, которая продвигалась с черепашьей скоростью. Учитывая наличие у меня при себе пистолета, сердце начинало безудержно колотиться, а ладони взмокли от пота.
«Так, нервы, нервы, нервы, что мне делать, как мне быть»? – сказал я сам себе. Выбора у меня особо не было, попробуй я развернуться и поехать назад, и нет никакой гарантии, что меня не попробуют остановить, а 30-мм пушка «Варриора» сводила мои шансы к нулю. А потом и не объяснишь, что у меня мега срочное дело в другой стороне, я просто дорогой ошибся. А ствол достался от предыдущего владельца машины, и нашел я его под сидением только пять минут назад.
Теперь успокоиться, сделать дружелюбное лицо и ехать вперед, в конце концов, я мирный фермер, едущий по своим делам. Передо мной было восемь машин, останавливали каждую. Примерно через сорок минут дошла очередь и до меня. Ко мне подошел пожилой, лет пятидесяти, констебль и, не представившись, спросил, все ли у меня в порядке, куда я еду и зачем, а также попросил документы. Передавая полицейскому права, я на одном дыхании выдал свой, подготовленный за время стояния в очереди, рассказ о том, что у меня все прекрасно, еду я во Фрейзербург, поскольку оттуда мне следует забрать так необходимые мне запчасти для трактора. Взяв мои права, полицейский посмотрел на меня недоверчивым и усталым взглядом.
– Не очень вы похожи на человека, работающего в поле, мистер Макфарлан.
– А что, я должен сидеть в соломенной шляпе и грязных портках? – улыбнувшись невинной улыбкой, ответил я.
– Ждите, – сухо сказал полицейский и еще раз посмотрел в документы, а затем на меня, после этого он удалился с моими документами в стоящую за бетонным блоком машину.
Та пара минут, которые я провел в ожидании, показалась вечностью. Я все ждал, что еще секунда, и веселые парни в зеленом камуфляже вытащат меня из машины и за известные только им мои прегрешения сбросят с моста. Но на этот раз все обошлось, констебль вернулся и отдал мои документы, пожелал хорошего пути и быть осторожней на дороге.
– Подождите, констебль, можно спросить, что происходит, началась третья мировая война? Я тут сроду военных не видел, тем более в таких количества и с техникой.
– Приказ проверять весь транспорт на дороге, подозрительный задерживать до выяснения. Остальное вас не касается, – сказал коп и направился к следующей машине.
На том и расстались. Я проехал пятьсот метров от моста и только там понял, как сильно меня трясёт. Было без десяти минут восемь, сейчас уже должны начать работать кафе. Я свернул на перекрестке с 9-го шоссе на Лонгман-роуд и остановился у ближайшей забегаловки, ею оказалась кафе на заправке, где я быстро перехватил пару сэндвичей с сыром и большой крепкий американо. Вообще, англичане – чайная нация, и кофе здесь очень посредственный, а тем пойлом, которое здесь наливают клиентам на заправках и прочих придорожных местах, вообще можно крыс травить.
После пережитого стресса, бурда, плескающаяся в картонном стаканчике, которую мне продали под видом кофе, казалась лучшим напитком, который я пил за всю свою жизнь. Вот так страх влияет на работу вкусовых рецепторов. Закончив утреннюю трапезу, я купил две литровые бутылки воды в дорогу и направился к машине. При выходе из дверей кафе я услышал раскатистые звуки одиночных выстрелов, доносившихся со стороны моста. Этот звук я точно не спутаю ни с чем. Пора бы сваливать отсюда поскорее, не хочу знать, что там сейчас происходит. Надо на будущее для себя отметить, что обратный маршрут лучше построить в объезд.
Через минуту я опять выехал на 9-е шоссе, а затем свернул на 96-е. Теперь мне предстояло проехать еще сто миль до припортовой зоны Фрейзербурга. Через час дороги я даже немного расслабился, стал смотреть по сторонам, вокруг простирались поля, небольшие рощицы вдоль дорог, аккуратные постройки каменных домов, возвышавшихся над садами и полями. Если бы не утренний случай, то я бы сказал, что это обычное шотландское идиллическое утро. Впереди сквозь бреши в облаках пробивались лучи солнца, которые отражались от гладкой поверхности воды. А сегодня ведь второй день весны, не календарной, а природной. Вчера был день весеннего равноденствия. И почему вдруг это всплыло в памяти? Погруженный в раздумья я проехал городок Банф, при выезде из которого вновь увидел военную технику и солдат, выгружающих деревянные ящики из грузовиков.
Видимо, действительно дела идут плохо, если военные берут мосты и основные дороги под контроль. Останавливать меня никто и не думал, и дабы не искушать судьбу, я, притопив педаль газа, проследовал дальше. «Дефендер» медленно и неохотно, тарахтя стареньким дизелем, набрал скорость и оставил позади трудолюбивых вояк. Дальше оставшийся путь прошел без приключений.

21 марта. Фрейзербург. Александр Макфарлан

В Фрейзербург я въехал в одиннадцать часов, времени оставался еще час, и я решил медленно прокатиться по его улочкам, раньше я здесь не бывал, хотя по местным меркам это крупный город с более чем тринадцатью тысячами жителей. На удивление людей на улице было мало. Вдоль дороги выстроились двухэтажные дома из темно-серого камня. Ухоженные лужайки перед ними даже зимой оставались изумрудно-зелеными, а сейчас лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца отражались от капель воды на траве и заставляли ее блестеть. Я проехал мимо стадиона, на котором сейчас тренировалась местная футбольная команда. Покружив еще пятнадцать минут по городу и приметив для себя заправку, а заправиться мне надо, меньше трети бака осталось, я отправился к оговоренному месту встречи.
Припарковался я в нескольких метрах от въезда в порт, не уверен, что здесь можно стоять, но и запрещающих знаков не было, и чуть дальше от меня стоял припаркованный «Форд», который когда-то был синего цвета, но сильно выгорел на солнце и сейчас смотрелся как грязно-серый.
Пройдясь по улице, я заметил, что промзона совсем небольшая, десяток ангаров, хозяйственные по-стройки и склад, где перегружают и морозят улов местных рыбаков. Чуть дальше по улице уже начинались жилые дома. Ветер был со стороны моря, что совсем не располагало к прогулкам на свежем воздухе, пришлось даже накинуть капюшон ветровки. Так вроде и десять градусов со знаком плюс, но ощущается в лучшем случае три-четыре. Побродив по порту двадцать минут и окончательно замерзнув, направился к телефонной будке, про которую мне сказали по телефону. Я понятия не имел, что должно было произойти дальше, поэтому ждал звонка, как в фильмах про шпионов с дальнейшими указаниями или что-то типа того. В час «Х» ничего не произошло. Прошло еще минут двадцать после назначенного срока, и я уже направился к своей машине, решив, что меня развели как последнего лоха, отправив покупать оружие у незнакомых людей за сто пятьдесят верст, то есть миль.
«День впустую», – вслух выругался я.
Только я открыл дверь «Дефендера», как сзади со скрипом покрышек остановился серый фургон «Фольксваген» с рекламой местной строительной компании на борту. Из боковой двери вышел здоровый парень под два метра ростом и, как мне показалось, в плечах не меньше.
«Ты с нами поедешь», – безапелляционно сказал он, положив тяжелую руку мне на плечо и слегка подтолкнув меня в сторону фургона.
Подведя меня к их машине, мой провожатый резко сказал: «Не дергайся», – и мощным захватом за-ломил мне руки, так что даже дышать стало тяжело. Из фургона вышел его напарник и быстро меня обыскал. Через мгновение пистолет, нож, деньги, мобильный и спутниковый телефоны лежали на маленьком самодельном столике в кузове фургона. Дальше меня легким движение практически закинули в кузов, дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.
Вторым оказался молодой парень лет двадцати пяти с рыжей головой. Он был среднего роста и на фоне своего товарища выглядел совсем подростком, только неоднократно перебитый нос портил впечатление. Первым тишину решил нарушить я:
– Вы всегда так клиентов встречаете?
– По-разному, тебя вот мы не знаем, – ответил рыжий. – Ты не переживай, хотели бы убить, уже бы сделали.
– Меня Александр зовут.
– Прекрасно, но нам все равно, – ответил уже громила.
На этом наша светская беседа закончилась, и еще минут двадцать мы ехали в полной тишине. Я пытался считать повороты, но очень быстро сбился, было ощущение, что мы вообще катаемся кругами. Далее было отчётливо слышно, как мы выехали на грунтовку и монотонный шорох покрышек сменился звонкими ударами мелкой щебенки о днище автомобиля. Еще примерно десять минут тряски, и фургон остановился. Я слышал, как открываются со скрипом металлические ворота, после чего фургон проехал еще пару метров. Дверь открылась, и снаружи последовала команда выходить. Я вышел первым и оказался в старом ангаре, такие часто ставили на аэродромах для малой авиации. Вдоль стен штабелями лежали деревянные ящики без маркировки, в углу расположились пара продавленных диванов и потертый журнальный столик, заставленный недопитыми бутылками пива, рядом с которыми стояла пепельница, заваленная горой окурков. Высокий и худой мужик неопределенного возраста с уже седыми висками на когда-то абсолютно черной шевелюре подошел ко мне и протянул руку.
– Привет, я Гарретт. Как поездка, не сильно трясло? – с ухмылкой произнес он. Акцент выдавал в нем ирландца, но ни чертами лица, ни цветом волос он не был на них похож.
– Я Алекс.
– Алекс, давай так, ты здесь только потому, что наш общий знакомый за тебя поручился и гарантировал, что от тебя не будет проблем. Так что закончим дело, мои ребята отвезут тебя к твоей машине, и мы все, довольные хорошо проделанной работой, продолжим наслаждаться этим прекрасным днем каждый в своей компании.
– Договорились. Приступим?
– Иди за мной, – сказал ирландец и вышел через импровизированную филёнчатую дверь в небольшую комнату. Я проследовал за ним.
– Смотри, Алекс, это мой маленький шоурум, – акцент был сделан на слове «мой», как бы намекая на то, кто тут всем заправляет. – Ты что-то конкретное ищешь или пока осмотришься?
Выбор не поражал разнообразием, в углу на деревянной оружейной стойке стояло несколько винтовок, среди которых я узнал G3A3[6] от «Хеклер унд Кох», рядом стояли бельгийская FAL[7] с коротким и стандартным стволами, АК-47[8] и незнакомый мне экземпляр, на котором я остановил свой взгляд.
– Не могу идентифицировать, что это? – спросил я, крутя в руках неизвестное мне оружие.
– Это FARA-83[9], аргентинская винтовка, под 5.56, их чуть больше тысячи было выпушено, потом производство свернули. Вещь исключительно для коллекционеров и ценителей, для дела их не берут, уж больно приметная в наших краях. Мне как ящик поставили год назад, ни одной не продал. Если интересно, то ствольная коробка из листовой стали, штамповка. Цевье, рукоятка и приклад – пластик, приклад складной, магазины на 30 патронов. Товар не ходовой, отдам за четыре тысячи.
– Неслабо, – аж присвистнул я.
– Так найди дешевле, говорят в «Хэрродс»[10] завезли на днях, – фыркнул ирландец.
G3 и FAL были совсем новые, даже масло не убрали с представленных экземпляров. И вот тут я столкнулся с внутренней дилеммой: с одной стороны, проще и надежней G3 мало что можно найти, но и FAL, в свою очередь, отличная винтовка. Обе под 7.62 и весят они одинаково, чуть больше четырех кило-граммов. По мне, FAL поухватистей. Чувствую себя как ребенок, не знаю какую конфету выбрать.
– Гарретт, что скажешь, G3 или FAL?
– Обе бери.
– Ты и так тройную цену выставляешь, не потяну финансово.
– Бери G3, ломаться там нечему, гвозди можно заколачивать. Эти, что у меня, произведены на «Рей-нметалл»[11], считай, эталон.
– И сколько хочешь за нее?
– Дай подумать, только для тебя моя обычная тройная цена, короче, шесть тысяч.
– Слушай, так ей цена в базарный день тысяча.
– Я тебе уже сказал, хочешь дешевле – вперед! Ты сам сюда приехал, тебя никто силком не тянул.
Я сделал вид, что задумался, хотя, что тут думать, столько проехал, ствол нужен, хотя и не понимаю пока, зачем, и других предложений у меня нет. Одним словом, торг не задался.
– Ладно, уболтал, а патроны и магазины к ней есть?
– Есть, сколько надо?
– Смотря сколько стоят.
– Патроны по фунту, магазины только на 20 патронов, других нет, по двадцать пять фунтов отдам.
– Тысячу патронов и десять магазинов.
– Ок. Присядь в офисе, сейчас все сделаем, – сказал ирландец, указывая мне на старый диван.
– Гарретт, бумажник-то мой у твоих ребят остался, – на всякий случай решил уточнить ситуацию.
– Считай, что в банк положил, – засмеялся продавец, а затем начал раздавать указания.
– Эй, Нолан, G3, десяток магазинов, тысячу патронов, – крикнул он здоровенному парню, который меня скрутил у фургона. – Винтовку сюда тащи, остальное в сумку и в машину сразу. Понял?
– Без проблем, босс, сейчас все сделаю.
Через десять минут передо мной лежала новая, в пушечном сале, винтовка. Точно со складов сперли, первое, что пришло на ум. Судя по клеймам, 1973 года выпуска, не первой свежести, с другой стороны, что ей будет при правильном хранении. И тут я вспомнил, что забыл самое главное, чистить-то ее надо чем-то.
– Гарретт, я забыл спросить, а набор для чистки у тебя найдется?
– Тебе его положили в сумку, подарок от фирмы.
– Спасибо.
Потом последовали расчеты, мои запасы стали меньше почти на семь с половиной тысяч фунтов. Оставшиеся деньги, телефоны, глок и нож были сложены вместе с покупками в китайскую матерчатую сумку, которая лежала на полу фургона.
Быстро попрощавшись, я залез в машину и назад уже ехал в кузове один. Дорога назад показалась быстрее, но именно что показалась. Через четверть часа я уже грузил увесистую сумку в багажник своей машины. Сев за руль, я задумался. Надо было планировать, что делать дальше, и продумать маршрут к дому, при этом учитывать блокпосты, которые стали появляться кругом, как грибы после дождя, но первым делом обязательно заправить машину, бак почти пуст.
Урчание в животе напомнило мне, что последний раз я перекусывал на заправке шесть часов назад, и поэтому я немедля отправился искать место, где меня накормят. Прокатившись по центру, обратил внимание, что народу на улицах прибавилось. С виду все было как всегда, обычная жизнь. «Может и минует нас напасть», – на секунду мелькнула мысль в голове. Покружив еще немного, я поставил машину на большой по местным меркам парковке на Мид-стрит, к слову, свободное место нашел без проблем, несмотря на то, что это самый центр. Городок небольшой, многие пешком ходят, в машине особой надобности нет. Припарковавшись, я открыл китайскую сумку, достал из нее остатки денег, а оставалась половина от того, что взял собой утром. Деньги отправились в карман куртки, а нож на пояс. Я посмотрел на пистолет и решил его не брать, на меня тут нападать никто пока не собирается. И в тот момент, когда я закрывал сумку, в голове, словно молния, пронеслась мысль о том, что патронов у меня к нему только два магазина, а спросить у ирландцев про наличие у них 9-ти миллиметровых я не догадался. Теперь уже поздно кусать локти, с ними у меня связи нет, в прошлый раз сами звонили. Номер на моем спутниковом телефоне не определяется в принципе, для других целей создан.
Пройдя триста метров пешком, я зашел в первое понравившееся кафе. Внутри оно выглядело очень просто. В небольшой комнатке стояли деревянные столики из «Икеа», накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, напротив входа стояла массивная дубовая барная стойка, над которой возвышались два пивных крана. Через большие деревянные окна от пола до потолка отлично было видно улицу и мою машину на парковке. Собственно, по этой причине мой выбор и пал на это заведение, да и желудок требовал срочно его наполнить, а не слоняться еще час в поисках лучшего ресторана в городе. Я выбрал столик напротив телевизора, надо же восполнять пробелы в знаниях. Ко мне подошла официантка, или это была хозяйка, не знаю. На вид ей было лет сорок – сорок пять, на бейдже написано имя Одри.
– Добрый день. Что-нибудь сразу закажете? – спросила она.
– Здравствуйте, мадам, бутылку минералки, и мог бы я взглянуть на меню?
– У нас нет меню. Сегодня могу предложить пирог с почками, черный пудинг и рыбный суп. Из гарниров овощи в любых вариациях и картофельное пюре, – быстро перечислила ассортимент хозяйка. Я все-таки думаю, что это владелица заведения.
– Небольшой у вас выбор, – вежливо ответил ей.
– Так вы рано подошли, еще ничего не готово, после семи будет и хаггис[12], и десерты уже напеку.
Она еще и сама готовит, точно хозяйка. Хаггис я не любил, и вообще не понимал, как можно есть нарубленные потроха, сваренные в желудке. По мне – гадость, хотя местные обожают. Из предложенного ассортимента остановился на рыбном супе и пироге. Собственно, их и заказал.
По телевизору шел футбольный матч, и я попросил хозяйку включить новости, поскольку я был единственным клиентом, возразить никто не мог.
– И что вы хотите там услышать? – поинтересовалась Одри. – В новостных выпусках третий день одни и те же картинки крутят, только прогноз погоды меняется.
– Так напасти какие-то в столице, а я и не знаю ничего, вот пока ехал, три раза военных видел.
– Да, у нас в городе тоже теперь патрули ходят, вот, смотрите, раздают брошюры, – Одри взяла из стопки газет и журналов на барной стойке сложенный пополам лист А4 и принесла его мне.
Брошюра была напечатана на дешевой серой бумаге. «Где нашли еще такого хренового качества? Наверное, на том же складе, где моя винтовка почти сорок лет лежала», – сам себе ответил на поставленный собой же вопрос.
Информация была доведена крайне сжато, что не давало возможности составить общую картину происходящего, можно сказать, в части, касающейся гражданского населения. Коротко было приведено описание «инфицированных», так прям и написали, ни словом больше. Неуверенная, шаткая походка, движения нескоординированные, наличие на одежде и теле следов крови. Наличие серьезных ран, это было выделено жирным, является явным признаком «инфицированного». Дальше следовало предупреждение, что указанные индивиды крайне опасны и агрессивны, и если вы встретили такого на улице, то ни в коем случае не следует предпринимать попытки вступить с ними в контакт или оказывать помощь. Инструкция предписывала немедленно покинуть место встречи с «инфицированным» и сразу же сообщить информацию в полицию или по указанному ниже номеру. Дальше следовали стандартные рекомендации на случай чрезвычайных ситуаций: не выходить из дома без необходимости, иметь запас продуктов и воды на неделю, фонарики, спички и т.д.
И что мне дала эта брошюра? Собственно, ничего, кроме того, что от «инфицированных» надо бе-жать, как черт от ладана. Но я и без их ценных рекомендаций так бы поступил.
К тому моменту, как я закончил изучать листовку, мне принесли суп, на вид жирный и наваристый, с крупными кусочками рыбы. Разделавшись с первым, я приступил к пирогу как раз, когда по телевизору начали передавать срочное сообщение о введении комендантского часа. Все жители городов, оказавшиеся на улице после 21:00, независимо от причины, будут задерживаться до выяснения тех самых причин.
Вот тебе и номер, сейчас уже 15:30, и я точно не успею добраться домой до темноты. Еще не дай бог особо ретивый патруль решит задержать машину нарушителя, а там, о-па, и стволы – неприкрытый криминал, однако.
Хозяйка расстроилась новостям не меньше моего, девять вечера самое клиентское время, заведение битком, а тут явная угроза ее доходам со стороны государства. Шотландцы вообще недолюбливают англичан и английское правительство в частности, а здесь еще власти в карман залезли, хоть и не прямо в виде налогов, но от этого не легче.
– Одри, – обратился я к хозяйке – А не предложите мне пива? Судя по всему, сегодня я уже никуда не поеду, – грустно добавил я. Тут же вспомнил, что дома животина не кормлена и завтра меня на британский флаг порвет за такое халатное отношение к моим обязанностям.
– Могу предложить вам темного эля от нашего пивовара, утром только бочонок привезли.
– Отлично, давайте сразу пинту.
Доедал я пирог уже под пиво с толстой пенкой, которое подали в широком бокале.
Завершив трапезу, я снова обратился к хозяйке:
– Одри, еда была просто великолепна, если бы тут жил, только у вас и питался, – искренне сказал я.
– Спасибо за добрые слова, сэр, заходите еще.
– Одри, может, вы порекомендуете какой-нибудь отель поблизости?
– Есть неплохое место, называется «Солтон Инн», у них обычно можно снять номер без предвари-тельной брони, а сейчас не сезон, туристов нет, так что с гарантией разместят. Значит, выходите на улицу, идете направо в сторону Брод-стрит, на перекрёстке вам надо налево и метров через пятьсот увидите вывеску. У них и парковка напротив, если вы на машине, – добавила хозяйка.
Расплатившись за ланч и поблагодарив радушную хозяйку, я отправился к «Дефендеру». Несмотря на выпитое пиво, решил доехать до отеля на машине, тут недалеко, да и у полиции с этим комендантским часом сейчас заботы поважнее, чем ловить подвыпившего водителя. Дорога заняла всего пару минут, рас-стояния-то небольшие. Поставив машину на небольшой площади, я взял сумку и уверенным шагом направился ко входу гостиницы. Лобби отеля не отличалось роскошью. Интерьер был выдержан в рыбацко-морской тематике. Потолок декорирован сводчатыми деревянными арками, которые, видимо, должны были вызывать у клиентов ассоциации с трюмом судна. В углу над камином висели три гарпуна разного размера, а стулья в баре сделаны в форме бочек, с лежащими на них сверху мягкими подушками, интересно, удобно ли на них сидеть или в жертву интерьеру принесли комфорт клиентов.
За стойкой меня встретил невысокого роста мужичок, сильно раздавшийся в боках. Его фигура вместе с появляющейся на голове лысиной, делали его похожим на бочонок. Он представился Андрэ. За то время, пока я заполнял форму для гостиницы, на меня вылился просто поток информации. Все больше это были жалобы на количество работы, да еще и в не сезон. На то, что почти все номера в городе сняла армия и разместила тут солдафонов и ему, конечно, еще не заплатили за это ни пенни, а кормить и обслуживать их надо, дальше он разразился ругательствами на еще что-то. К тому моменту я уже потерял к нему интерес и перестал его слушать.
Передав заполненную форму и сорок фунтов за номер, я получил ключ от комнаты с массивной деревянной биркой в форме поплавка с номером пятнадцать и короткую инструкцию о том, как мне добраться до него. Когда я уже уходил от стойки регистрации в сторону лестницы на второй этаж, человек-бочка окликнул меня и сообщил, что завтра суббота и завтрак будет не раньше восьми. Поблагодарив его, я побрел в свой номер.
Сил дизайнеров или средств владельца хватило только на интерьер в холле, номера же были абсолютно обычными, единственное, что их связывало с общей концепцией гостиницы – это картины на стенах с морскими пейзажами и шхунами. В номере была двуспальная кровать, которая и занимала почти все пространство. Пара прикроватных тумбочек, письменный стол, в который был вмонтирован шкафчик с минибаром, на поверку оказавшийся пустым. Ванны не было, был душ, но мне большего и не надо. Окна выходили на площадь с парковкой, где я оставил машину, но вид на нее загораживала вывеска с названием гостиницы, которая была смонтирована на небольшом козырьке. Просматривать улицу я мог только через небольшие бреши между буквами, складывающимися в название отеля. Хорошо хоть неоном не светится.
Следующие два часа я провел за чисткой, сборкой и разборкой G3. Прав был Гарретт, когда сказал, что машинка надежная, конструкция упрощена до невозможности. Переводчик режимов огня находится слева, одновременно являясь предохранителем. Положений три: «предохранитель», «одиночный огонь» и «очередь». Корпус – штампованная сталь, крепится к ствольной коробке штифтом и при разборке откидывается вниз и вперед, заменить ствол можно в полевых условиях на коленке, был бы только запасной.
Закончив с чисткой, я снарядил все десять магазинов. И только после этого осознал, что когда совершал покупки, не подумал о том, как их носить. Я попробовал распихать четыре магазина по карманам куртки. Получилось неудобно и выглядело комично. Надо завтра по пути найти охотничий магазин, может, удастся купить какой-нибудь разгрузочный жилет или подвесную.
Сложив обратно в сумку почищенную винтовку и снаряженные магазины, я взглянул на часы, на них уже было 18:30. Есть особо не хотелось. В случае чего напротив отеля находился китайский ресторанчик, если голод прижмет, всегда можно взять у них на вынос.
Единственной интересной для меня информацией, полученной на стойке регистрации от Андрэ, была про военных, которые заняли почти все номера. Это значит, что те из них, кто заступили на дневное дежурство, должны скоро вернуться в место временной дислокации, то есть в отель. А что делает солдат после тяжелой службы, когда от него в трех шагах бар? Правильно, пьет, не книгами же в библиотеке ему стресс снимать. Значит, мне надо спуститься вниз, заказать пива и постараться разболтать служивых и хоть что-нибудь полезное выведать. Заранее поставив на телефоне будильник на половину восьмого утра, я спустился в бар.
В баре сидела пара постояльцев из числа гражданских и тихо между собой что-то обсуждала, на столе у них стояли два стакана виски и стандартная барная закуска в виде чипсов и жареного арахиса. Подойдя к стойке, я попросил бармена налить пива, при этом уточнил, нет ли у него эля от местного пивовара, который так понравился мне за обедом. Оказалось, что есть, к моей нескрываемой радости. Взял я полпинты, было непонятно, сколько мне тут сидеть, а напиваться не хотелось, да и нельзя было, завтра предстоит долгая дорога домой. К пиву мне в довесок вручили пиалу с орешками, и я направился в зал к среднему столу у стены. Место удобное, с трех сторон свободные столы. Один из них точно должны занять нужные мне люди. Сидел я долго и уже успел выпить два бокала пива, перекинуться парой слов с барменом о жизни и о погоде. Не выдержав, даже заказал местный салат из овощей и сыра, обильно политого горчичным соусом. Уже ближе к восьми в гостиницу начали возвращаться постояльцы. Что мне сразу бросилось в глаза, так это наличие у солдат при себе оружия. Странно, почему после дежурства не сдали. Возможно, некуда сдавать или номер у них под оружейную комнату отведен, туда сейчас и сдадут. Не знаю.
Спустя пятнадцать-двадцать минут постояльцы-военные стали спускаться в бар, на что я и рассчитывал, и к началу комендантского часа, объявленного через громкоговорители, установленные на проезжающих по улице патрульных «Лендроверах», в зале уже не было свободных мест. Даже диваны при входе в гостиницу были заняты отдыхающими солдатами. Пили они исключительно пиво, хотя в баре было много напитков покрепче. В общем шуме сложно было разобрать слова даже рядом сидящих соседей, но я все же краем уха уловил «ключевые» для себя. Группа молодых ребят, всем не больше двадцати пяти, через столик от меня очень бурно, в красках с эмоциями описывали сегодняшние события своему сослуживцу.
Собрав всю волю в кулак, а она уже была сильно подавлена выпитым пивом, я, как ни в чем не бывало, будто старый приятель, подошел к нужному столику и попытался начать диалог.
– Привет, не помешаю? – больше утвердительно сказал я, садясь за стол.
– Привет, – хором ответила компания, видимо, такого наглого вторжения постороннего в частную товарищескую беседу они не ожидали, и от этого не смогли возразить.
– Алекс, – представился я, и сразу добавил: – Пиво будете? Я угощаю, – ребята с недоумением посмотрели на меня, но отказываться не стали, и я, чтобы не упустить инициативу, выцепил из толпы бармена, который уже разносил по залу кружки с пивом в огромных количествах. Жестами я показал ему, что нам четыре и больших. В ответ он кивнул, не став уточнять, больших чего. К тому моменту как нам принесли пенный напиток, мы уже немного познакомились и разболтались с моими неожиданными уже знакомыми. Звали их Десмонт Оскар и Джон, все они были рядовыми. Десмонт и Оскар служили вместе в 4-й пехотной бригаде, которая находится в трех милях от Ричмонда в Северном Йоркшире, а это очень и очень далеко отсюда. Джон служил в 51-й бригаде, считай, местный. Выпив вместе еще по кружке пива, Десмонт продолжил свой рассказ о сегодняшнем дежурстве.
– Короче, нас же инструктировали про этих «инфицированных», говорили не приближаться, что в случае угрозы для личного состава и гражданских стрелять на поражение, – начал он.
– Ну да, – кивнул Джон, делая глоток.
Я старался записать в память своего уже пьяного мозга каждую крупицу информации, поэтому сидел и молча кивал в такт остальным.
– Так вот, – продолжил Десмонт, – сегодня мы патрулировали Сандхайвен, и нам поступил сигнал о странном поведении одного из местных жителей. Мы с Оскаром были ближе всех, – сделав еще глоток, он продолжил: – и вот мы на месте, вышли из машины, я иду первым, Оскар страхует. И передо мной открывается следующая картина: – Десмонт театрально развел руками, – стоит, значит, мужик в пижаме на боковой дорожке своего дома и тупо пялится в стену. Стоит, не шевелится. Ну я его окрикнул, ноль реакции, и сделал несколько шагов в его направлении, сняв свою L85[13] c предохранителя, а этот или это резко повернулся в мою сторону и пошел на меня, я чуть полные штаны не навалил. И этот его взгляд, от него мороз по коже. Я предупредил, приказал остановиться, а он все шел и шел. И Оскар не даст соврать, я ему в грудь две коротких очереди дал, а он их даже не заметил.
Тут к разговору подключился Оскар, до этого сидевший молча и только кивавший в нужные моменты повествования: – Именно так и было, две очереди, я даже видел, как пули выходили из спины, насквозь его прошило, а ему пофиг – пер как танк, хорошо, что медленно.
– И что дальше? – это спросил уже я.
– А дальше я выстрелил очередью ему в колено, оно подломилось, и он завалился на бок, а Оскар до-бил выстрелом в голову, – Десмонт закончил свой рассказ, а вместо него продолжил Оскар:
– Мужики, вот если бы сам не увидел такое, не поверил бы никогда, натуральный, блин, зомби, как в кино. Еще этот его взгляд, до сих пор, как вспомню, до костей пробирает.
– Да гоните вы все, мужик просто обдолбался чем-то, вот и не чувствовал боли, – махнув рукой, в разговор включился уже изрядно подвыпивший Джон.
– А как ты объяснишь дюжину пуль в грудь? – возмутился Десмонт.
– И то, что его тело ребята в костюмах приехали забирать, – добавил Оскар, – мы потом еще два часа подробнейший рапорт писали, чуть ли не поминутно, что, где, как делали.
– Не знаю, как объяснить, – начал оправдываться Джон, – но зомби, это перебор, например, когда курице голову отрубают, она еще продолжает бегать, мышечная память, может и здесь он по инерции шел на вас.
Далее разговор стал сходить на повседневные темы, и уже к полуночи я распрощался с новыми приятелями и, слегка пошатываясь, проследовал к себе в номер.
И что в сухом остатке: на сон меньше восьми часов, завтра будет болеть голова, и да «зомби», которых хрен убьешь. Невеселая перспектива вырисовывается. Теперь спать, длинный день был, насыщенный на события, и вот не уверен я, что завтра будет легче.

21 марта. Перт. Рой Дервил

Будильник поднял Роя в семь утра. За окном гостиницы «Кловер Инн», располагавшейся на Джеймс-стрит, 17, была нормальная для ранней весны в Шотландии облачная погода. «Ну, хоть без дождя», – подумал Рой и, зевнув, проследовал в ванну. Старые доски на полу поскрипывали при каждом его шаге. Сам отель располагался в старом здании, которое многократно перестраивалось, реставрировалось, менялись хозяева и каждый привносил что-то свое в его интерьер. От этого возникало странное ощущение недоделанности окружающего пространства. Например, старый деревянный пол в комнате просто не мог сосуществовать с зеркальным потолком в ванной, как и старые настенные светильники в коридоре с хромированными современными перилами на лестнице. Это странное окружение не особо тревожило Роя, основным фактором при выборе отеля была доступная цена и центральное месторасположение.
Настроение у него было приподнятым, все дела сделаны, встреча с представителем банка прошла успешно, и кредитор согласился реструктурировать заем, увеличив срок погашения еще на пять лет, тем самым уменьшив ежемесячные платежи. Это давало хороший шанс сохранить свой бизнес, заправочную станцию вместе с маленьким магазином, и при этом не умереть с голоду.
Ухудшавшаяся с конца прошлого года экономическая ситуация ударила по всем, доходы сократились, а операционные расходы выросли, вот и крутись, как хочешь. В случае Роя, его спасла жадность банка. Менеджер, который вел кредитное дело, прекрасно осознавал, что если клиента сейчас зажать в угол, то завтра, возможно, банк не увидит очередного платежа, и как итог, в погашение кредита банк будет вынужден забрать заправку в богом забытом месте, которая будет висеть мертвым грузом на его балансе до конца времен. Вряд ли сейчас найдется хоть один идиот, который захочет купить такое имущество у банка даже за копейки. Так что к взаимному удовлетворению, стороны быстро нашли взаимоприемлемое решение. С паршивой овцы... как говорится.
После завтрака оставалось еще полтора часа до поезда. «Не сидеть же в номере», – подумал Рой и, сдав ключ и рассчитавшись за постой, отправился гулять по улочкам древнего города. Из вещей у него был небольшой рюкзак с одной широкой лямкой через плечо, в котором были все те немногие вещи на два дня и документы по кредитному делу.
Дойдя неторопливым шагом до парка, Рой присел на скамейку напротив искусственного пруда, вдохнул несколько раз полной грудью влажный воздух и закрыл глаза. Пахло мокрой травой, свежей и немного сладкой. Со стороны дороги доносился шум машин, на который Рой не обращал внимания. Мозг будто бы сам отсекал и блокировал раздражающие звуки, он слышал утреннее щебетание птиц, которые пели совсем по-весеннему. Несмотря на холодную и зябкую погоду, на душе у него было тепло, ведь вчера появилась надежда выкрутиться из продолжительных финансовых трудностей, ему дали второй шанс, который нельзя упускать. А если еще подтвердится предложение старого знакомого Ирвина Белла, с которым Рой раньше работал в одной мастерской, организовать на пустыре, который относился к заправке, станцию техобслуживания, то тогда, не вкладывая живых денег, Рой мог получать треть от его прибыли. Неужели семь лет беспрерывного барахтанья в болоте и борьбы за выживание кончатся, можно будет расслабиться и больше не ждать с ужасом наступления пятого числа месяца, когда надо платить банку по закладной?
Пятнадцать минут такого отрешенного, медитативного состояния в мыслях о будущем придало сил и уверенности, как будто кто-то заменил батарейки и смазал старый скрипучий механизм.
Рой взглянул на часы, пора бы и к вокзалу двигаться, благо тут минут десять пешком. Вокруг здания вокзала стояла толпа людей. Эта масса людей, слившаяся в единый организм, то шумела и кричала, то как будто просила о чем-то невидимых вершителей судеб. На таком расстоянии слова невозможно было разобрать, но по настрою и интонациям людей было очевидно, что что-то произошло, и это что-то могло сорвать его сегодняшние планы.
Рой подошел к стоящему рядом с толпой пожилому мужчине в бежевом дорогом пальто и спросил: – Извините, сэр, вы не в курсе, что здесь происходит?
– На вокзал никого не пускают. Ничего не говорят толком, попробуйте прорваться к ограждению и узнать там. Я уже не в том возрасте, чтобы расталкивать плечами толпу, молодой человек, – с ухмылкой сказал старичок.
Рой, полный энтузиазма, начал проталкивался через толпу. С разных сторон доносились недовольные возгласы страждущих: «Наглец!», «Ты куда прешь!», «Самый умный!», – и это были еще самые без-обидные высказывания в его адрес. Обстановка была нервной и накалялась с каждой минутой. Казалось, что воздух пропитался какой-то невидимой энергией, и буквально малейшая искра могла превратить ее в огненный шторм, сметающий все живое на пути.
Наконец удалось добраться до металлического заграждения, образующего периметр у входа на вокзал. Примерно в пяти метрах за заграждением стояли вооруженные часовые, наверное, чтобы у самых несдержанных не возникло желание перескочить ограждение и побежать к поезду. Вдоль заграждения ходили полицейские, пытавшиеся успокоить толпу. У них это не особо получалось, пассажиры оставались на своих местах, и никто не думал расходиться. Рой обратился к проходящему мимо бобби: «Извините, офицер, что происходит, почему нас не пускают, у меня поезд в 9:10?» – прибавив жалости в голосе, спросил Рой. Полицейский ответил монотонным безразличным голосом, ту фразу, которую он повторял с самого утра каждому второму, на лице служителя закона было написано, что это его сильно бесит: «Сэр, сожалею, но вокзал закрыт для проведения профилактических мероприятий, связанных с безопасностью. Сегодня вы уехать не сможете. Завтра в кассах вокзала вам обменяют ваш билет, и спокойно сможете отправиться туда, куда вам надо. От имени полицейского управления города Перт приносим извинения за доставленные неудобства». Больше полицейский не сказал ни слова и проследовал дальше вдоль ограждения, призывая собравшихся разойтись. Легкая растерянность не покидала Роя, и что теперь, ночевать здесь и ехать завтра, или искать альтернативный вариант?
Левее входа на вокзал, буквально в двадцати метрах от раздраженной толпы, стоял полицейский экипаж, который разворачивал всех желающих проехать на парковку у вокзала. Въезд был перегорожен тентованным грузовиком, полностью перекрывавшим его. На парковке была суета, люди в синих рабочих комбинезонах то ли грузили, то ли выгружали огромные деревянные ящики. По парковке сновали погрузчики, и все это действо происходило под пристальными взглядами вооруженных охранников. Впрочем, Рою до этого не было дела. Была проблема, которую следовало решить. Он подошел и поздоровался с патрульным, а затем спросил у него, как добраться до автобусного вокзала.
Автобусный вокзал находился на западной окраине города, на большой парковке «Парк энд райд», выходило так, что до него около часа пешком. Вариант доехать на автобусе Рой отмел сразу, во-первых, до него все равно идти, во-вторых, он не знал ни расписания, ни маршрута. «Может получиться, что по времени ничего не выиграю, а так прогуляюсь, воздухом подышу, если заблужусь, добрые люди подскажут дорогу», – подумал Рой.
Перейдя мост над железнодорожными путями, Рой двинулся по Гловер-стрит, а потом свернул на широкую Глазго-роуд, которая вела из города и плавно переходила в 93-е шоссе. По дороге он любовался аккуратными домиками по краям улицы, думая, что когда-нибудь купит такой же. В какой-то момент дома закончились, с левой стороны показались сначала заросли кустарника, а потом небольшой пролесок, скрывающий за собой поля и обозначавший границу города. Буквально за поворотом он увидел главный ориентир, говорящий, что его цель уже рядом. Над полем, на столбах высотой метров пяти-шести, возвышался логотип «Макдоналдса». Вот она, глобализация во всей красе: поля, одноэтажные домики вдалеке и «Макдоналдс». До него оставалось не больше мили.
На месте Рой без проблем нашел билетную кассу. Отстояв очередь, где ему удалось выяснить, что билеты на ближайший автобус до Инвернесса, который отходил в 12:00, распроданы, и если он хочет уехать сегодня, ему могут предложить билет на шестичасовой рейс. Хотя автобус нужно было ждать еще почти семь часов, Рой согласился и отдал пятнадцать фунтов. Заняться здесь было абсолютно нечем, во-круг находились лишь парковка, поля, заправка «Эссо» и «Макдоналдс». Правда, был еще придорожный отель, но Рой и так уже потратил лишнего. Из Инвернесса предстояло еще добраться до Дорноха. А это опять междугородний автобус или такси, но это совсем уж крайний случай. «Надо позвонить дочери, а то будет волноваться, я же должен был приехать сегодня к обеду, а буду в лучшем случае глубокой ночью, если не завтра», – подумал Рой и достал телефон.
Время в ожидании тянулось очень медленно, Рой пытался найти себе занятие. Он поиграл в футбол пустой банкой из-под кока-колы, посидел на скамейке в попытках сосчитать количество верхушек деревьев в том пролеске, мимо которого шел. Даже посетил «Макдоналдс». В какой-то момент он начал корить себя за жадность и думал отправиться в придорожный отель, но маленький Соломон в его сознании, который отвечал за бюджет и ведение бухгалтерии, не допустил такой расточительности с его стороны. Так прошли самые бесполезные семь часов жизни Роя, а затем еще три. Автобус приехал почти в девять вечера, водитель объяснил опоздание неожиданной поломкой в пути. Вид у него был такой усталый и замученный, что даже не возникало желания высказать свое негодование
Примерно в 21:30 пассажиры погрузились в автобус. Рой быстро нашел свое место и, усевшись на него поудобней, сам не заметил, как уснул.
Разбудил его скрип тормозов, резкий толчок и последовавшие за этим проклятья водителя и недовольные возгласы пассажиров. В полусонном состоянии он не сразу понял, где находится, сколько проспал и что происходит. Из автобуса вышел водитель и два пассажира, которые сидели ближе всего к двери. Потом были крики и какая-то возня на улице. Через пару минут по ступенькам в автобус поднялись водитель, держась за руку, с которой не просто капала, а лилась ручьем кровь. В полумраке автобуса кровь казалась бордово-черной. Затем один из вышедших с водителем пассажиров помог подняться по ступенькам второму, который сильно хромал. На его правой ноге была отчетливо видна глубокая рана. В салоне началось волнение, некоторые пассажиры не на шутку испугались. Многие в растерянности уставились на разыгравшуюся драму, даже не пытаясь помочь. Грузной женщине неопределенного возраста при виде крови стало плохо, и она медленно сползала вниз по своему креслу.
Хуже всего было водителю, видно, что у него шок, но держался он неплохо. Опираясь плечом на водительское кресло, он здоровой рукой потянул рычаг и закрыл дверь автобуса. Водитель что-то говорил, но было не слышно, поскольку в автобусе уже стоял гул. Со всех углов раздавались вопросы: «Что случилось?», «Что происходит?». Раненого парня усадили на пол рядом с местом водителя, а второй пассажир, высокий мужчина с военной выправкой, перетягивал его раненую ногу выше колена своим ремнем.
Рой дрожащими пальцами набрал на телефоне три девятки – номер службы спасения. Он ждал, наверное, минут пять, до того, как на другом конце линии не ответил оператор. Молодой женский голос спросил его, что у него случилось и требуется ли медицинская помощь? Рой попытался дать максимально точный ответ: «Я нахожусь в междугороднем автобусе, у нас двое раненых: водитель и пассажир. Что случилось, непонятно, похоже, попали в аварию». Потом он уточнил, что в момент столкновения все были целы, а травмы пострадавшие получили после того, как вышли из автобуса. Следующий вопрос поставил Роя в тупик:
– Где вы находитесь?
– Понятия не имею, я спал и проснулся в момент столкновения.
– Вы можете дать трубку водителю, он в сознании?
– Секунду, – ответил Рой оператору и подбежал к водителю, бесцеремонно задевая сидящих впереди пассажиров, которые от любопытства высунули свои головы в проход. Водитель был бледен, но находился в сознании, раненую руку теперь удалось рассмотреть вблизи: была повреждена ладонь, а мизинец висел на узкой полоске кожи, остальные пальцы, похоже, были сломаны. Сейчас его рукой занимал тот самый высокий мужчина, минуту назад перевязывавший второго пострадавшего. Им был молодой парень крепкого телосложения. Ему тоже не слабо досталось. Из салона не было видно, что с его ногой, вроде рана казалась небольшой, и кровь из нее фонтаном не била, но сейчас Рой мог в полной мере оценить серьезность его состояния. Даже невозможно представить, какой зверь может нанести такую глубокую рану. На ноге со стороны икры не хватало куска плоти. От увиденного Роя чуть не стошнило, такое не в каждом фильме ужасов покажут.
Рой обратился к водителю: «Сэр, вы можете говорить, у меня служба спасения на линии»? Водитель кивнул и взял сильно трясущейся здоровой рукой телефон. Голос его звучал тихо и казалось, что с каждым словом становился тише и тише, как будто вместе со словами из него уходила жизнь.
Водитель отлично знал маршрут, по которому он ездил каждый день, и быстро объяснил оператору, где мы находимся. По его словам, мы были в полумиле от моста через Финдхорн ривер, рядом с местечком под названием Томатин. Действительно, слева вдалеке можно было разглядеть огни домов. На вопрос о самочувствии водитель ответил оператору, что все нормально и только рука немного болит.
Водителя звали Уильям. Его имя было написано на карточке, которая закреплена на солнцезащитном козырьке. Он вернул телефон, и девушка-оператор продолжила давать указания уже Рою. Сперва она попросила успокоить пассажиров и сказать, что в вашу сторону направлена служба спасения, и будут они не позднее, чем через двадцать минут. Что он и объявил громким голосом, срывающимся на крик. Дальше последовало указание ни в коем случае не покидать автобус до прибытия служб. После этого были вопросы о состоянии пострадавших. Когда Рой попытался дать описание травм, тот самый высокий мужчина попросил у него телефон и сам описал повреждения. Судя по всему, он имел медицинское образование, многие термины, которыми он оперировал в своей речи, были незнакомы Рою. Потом он отошел с телефоном к двери автобуса и последнюю часть их разговора Рой разобрать уже не смог.
Салон автобуса как-то притих, были слышны перешептывания между соседями, упавшую в обморок женщину привели в чувство сидевшие рядом пассажиры. Сейчас она сидела, прислонив голову к стеклу, и пила мелкими глотками воду из бутылки, которую держал ее сосед. Хорошо, что в автобусе не было детей, не пришлось никого успокаивать, хотя иногда и взрослые устраивают такие истерики, что дадут фору самым капризным детям. Водителю становилось хуже с каждой минутой, в любой момент он мог потерять сознание. Это было странно, потому что Рой точно знал, что его рана не смертельная, люди и в худшем состоянии оставались на ногах. Поймав растерянный взгляд Роя, пассажир-доктор спокойным голосом пояснил, что это торпидная фаза травматического шока, и здесь он не может ничего сделать, и остается только ждать помощь. Раненый парень сидел, слегка похрипывая, уставившись в потолок, было видно, что он страдает и испытывает сильную боль. По его лбу стекали капли пота, а пальцы на руке содрогались в такт биения сердца.
Из-за лобового стекла доносились шорохи, как будто перед машиной кто-то ерзал по земле. Отойдя от первого шока, Рой протянул руку своему соседу. Попутчик ответил крепким рукопожатием.
– Рой Дервил.
– Филипп Стоун.
– Филипп, что там случилось? – спросил дрожащим голосом Рой, выдавливая из себя каждое слово.
– Рой, я не могу это объяснить, – совершенно искренне ответил Филипп, – мы вышли на улицу и увидели человека перед автобусом, точнее, это было похоже на человека. Оно было зажато бампером автобуса и пыталось выбраться, когда наш водитель подошел ближе, чтобы помочь, эта тварь вцепилась ему в руку. Можешь представить, у этого зубы были похожи на когти орла и имели пару сантиметров в длину, – это он сказал уже шепотом, что даже Рой его еле слышал.
– Мы с трудом оторвали «это» от руки, а когда мы уже развернулись и стали уводить водителя, тварь как-то извернулась и вцепилась в ногу этому парню. Вот что там случилось, – закончил свой рассказ Филипп.
– А это еще там? – задал глупый вопрос Рой.
– Скорее всего.
– И что нам делать? – это был второй глупый вопрос.
– Не думать об этом и ждать помощи, – ответил Филипп.
От утреннего заряда бодрости не осталось и следа, к горлу подступал комок, хотелось убежать, спрятаться, просто раствориться в пространстве. Ноги становились ватными, а плечи и руки казались тяжелыми. Медленно сползая, Рой уселся между раненым парнем и водителем, уставившись в пустоту.
Из прострации его вывел звук приближающегося автомобиля, рокот двигателя становился все сильнее, словно он отражался от темноты и усиливался с каждым разом. Его разум кричал: выключите это, мне нужен покой.
После этого тьму разорвала яркая вспышка мощных фонарей, которая ослепила находящихся в салоне пассажиров. Прозвучало несколько выстрелов, и Рой услышал стук со стороны двери. Отреагировал Филипп, он перегнулся через раненого парня, потянул рычаг, открыв тем самым дверь. В салон ворвалась ночная прохлада.
Рой смотрел на человека в дверном проеме и не видел его, перед ним стояло очертание, тень. А голос вошедшего он слышал так, словно звук шел из глубокого колодца.
В салон автобуса вошел крепкий мужчина и поставленным, командным голосом объявил, что все в порядке, теперь пассажиры в безопасности, и скоро всех отправят домой.
В салоне началось движение, кто-то попытался встать, на что голос прикрикнул: «Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, мы скажем вам, когда можно выходить». Салон опять погрузился в тишину, никто не попытался возразить.
«Кому требуется медицинская помощь?», – прозвучал вопрос, но никто не ответил. Рой слышал весь разговор, но не вдумывался в смысл слов, для него это был просто поток звуков, доносившийся откуда-то извне. Потом что-то мощное подхватило его под руки, подняло вверх и дернуло в сторону, а затем опустило вниз, прислонив спиной к чему-то холодному. Сознание вернулось на улице, сначала резкий едкий запах нашатырного спирта обжег ноздри, а уже после он отчетливо слышал обращенные к нему слова: «Сэр, посидите здесь, с вами ничего серьезного, мы вами займемся позже».
Он сидел на земле, опираясь спиной на колесо автобуса. Через пару минут зрение сфокусировалось, и Рой стал отчетливо видеть окружающий его мир. Из автобуса вынесли парня, а затем и водителя, обоих положили на носилки и пронесли мимо. Затем подошел тот же доктор, который пару минут назад привел его в сознание, он посветил карманным фонариком в лицо, ослепив Роя. Доктор посмотрел на него и спросил: «Вас не тошнит»?
– Нет, – доктор услышал неуверенный ответ.
– Гематома у вас на лбу большая, но не смертельная, жить будете. В понедельник вам нужно будет обратиться к своему терапевту.
В момент столкновения Рой все-таки приложился головой о впереди стоящее кресло и сразу этого не осознал, а потом было уже не до того.
Рою помогли подняться и проводить к внедорожнику, стоявшему параллельно с автобусом. Он уселся вполоборота на заднее сидение и снова остался наедине с собой. Сразу за машиной, в которую усадили Роя, стоял фургон темного цвета, а за ним большой грузовик. Ничего похожего на автомобиль неотложной помощи он не увидел. Носилки с ранеными стояли на земле, рядом с фургоном. Непосредственно место столкновения было сейчас затянуто плотной сеткой, похожей на ту, которой строители закрывают фасады зданий во время ремонта. Потом дверь фургона отъехала в сторону, и в образовавшийся проем положили носилки с ранеными, а после туда же закинули черный пластиковый мешок, который вынесли из-за сетки.
Рой почувствовал прилив злости, его начало разрывать чувство возмущения, хотелось крикнуть: «Что вы делаете, сволочи, как так можно обращаться с пострадавшими?», но сил сказать это вслух у него не осталось. Рой опять сидел и смотрел в пустоту.
Неожиданно фургон подорвался с места и через мгновение исчез в темноте.
Про Роя забыли, все были чем-то заняты. Он не понимал, сколько прошло времени, казалось, что уже начало светать. И еще он чувствовал холод, поэтому и сидел, съежившись, пытаясь глубже вжаться в сидение.
В темноте появились два круглых ярких пятна, которые приближались и увеличивались в размерах, затем стал отчетливо слышен звук двигателя, и через пару минут за автобусом остановился второй, куда стали пересаживать пассажиров. Слева Рой услышал голоса, которые решали, что делать с этими двумя. Кто эти двое, он не понимал.
К Рою подошел тот самый человек, который первым зашел в автобус, по крайней мере, он был уверен, что это тот же человек, хотя Рой тогда был в полуобморочном состоянии.
«Сэр, у вас есть ID?», – в ответ Рой кивнул, а потом добавил: «В рюкзаке, в автобусе, слева седьмой ряд, кажется». После этого ему помогли встать и проводили в новый автобус.



22 марта. Ранее утро. Инвернесс

Автобус заехал за шлагбаум на территорию полицейского участка Инвернесса на Бернетт-роуд. Раньше Рой только проезжал мимо и внутрь никогда не заходил. Это было современное здание из светлого кирпича, со стеклянной входной группой, внутри было пустынно, только перед самым входом сидел сонный, скучающий полицейский. Он не обращал внимания на ввалившуюся к нему толпу и продолжал изучать что-то в своем телефоне. Рой стоял у самого входа, прислонившись к стене, когда к нему подошел средних лет мужчина со смуглой кожей и темными вьющимися волосами, одет он был в джинсы и белую рубашку.
– Мистер Дервил?
– Да, – немного удивился Рой.
– Проследуйте за мной в переговорную, пожалуйста.
Переговорной оказалась комната для допросов. Интересно, это было такое своеобразное чувство юмора, или его просто не хотели пугать раньше времени?
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Рой сел на металлический стул, прикрученный к полу. В углу на стене напротив него висела камера.
– Меня зовут Аугустин Силва, если вы не возражаете, я задам вам пару вопросов.
Рой ответил кивком.
– Вас зовут Рой Дервил?
– Да.
– Вы родились в городе Джеймстаун в 1971 году?
– Да.
– Где вы находились в момент аварии?
– Я сидел на своем месте.
– Можете уточнить?
– Седьмой ряд, слева, место у прохода, у меня где-то билет остался.
– Это не нужно. Вы помните момент аварии?
– Я задремал, помню толчок, я не сразу сообразил, что происходит.
– Вашу травму получили тогда?
– Какую травму? – озадачено спросил Рой, но потом быстро поправился и уточнил, что да, скорее всего, просто сразу не заметил, что ударился.
– Хорошо, вы видели, как водитель и двое пассажиров выходили из автобуса?
– Да.
– Вы видели у них травмы или раны, когда они выходили.
– Нет, – ответив, Рой подумал, что за глупый, странный вопрос?
– Можете описать, что было дальше?
– Кое-как могу. На улице был шум, потом крик, а после этого в салон вернулись водитель и пассажиры. Водитель держался за руку. Один из пассажиров шел, сильно хромая и опираясь на второго.
– С вашего места было видно, что произошло?
– Нет.
– В службу спасения звонили вы?
– Да.
– Вы видели, чтобы кто-нибудь еще из пассажиров выходил из автобуса?
– Не видел.
– Вы знали мистера Филиппа Стоуна до того, как оказались в автобусе?
– Нет. Мы познакомились уже внутри.
– Вы знаете, чем он занимается, кем работает?
– Нет. А почему вы задаете такой странный вопрос?
– Мистер Дервил, мне инструкцией предписано задавать определенный перечень вопросов в зависимости от ситуации. Я следую инструкции, эти вопросы я не могу не задать. Собственно, у меня их больше к вам нет, вот моя визитка, если что-то еще вспомните, позвоните. Ваши вещи находятся у дежурного.
– А как дела у водителя и второго парня?
– Их не удалось спасти.
– Так... – Рой не успел закончить свою фразу, мистер Силва уже покинул комнату. Рой вышел в коридор и там столкнулся с Филиппом, выходящим из кабинета напротив, видимо, его тоже опрашивали.
– Доброе утро, – сказал Рой.
– Доброе утро, – ответил Филипп, его лицо не выражало никаких эмоций. Он не был настроен на продолжение разговора, а Рой не стал предпринимать попыток продолжить общение. Филипп направился к выходу, и Рой медленно шел следом.
Рой вышел из здания полиции, когда уже совсем рассвело. Все на улице было окутано густым туманом. Постояв растерянно пару минут, он побрел в сторону центра города по абсолютно пустой улице, где не было ни людей, ни машин.
На ближайшей автобусной остановке он присел на скамейку, и из его глаз текли слезы. В этот момент он ничего не чувствовал: ни эмоций, ни сожалений, ни страха. На остановке сидела пустая потерянная бездушная кукла. Сидела и плакала.
«Сколько времени я провел на этой остановке? Что я здесь вообще делаю»? – вдруг всплыли вопросы в голове Роя. Надо срочно позвонить дочери, она, наверное, меня уже разыскивает. Он набирал Айлин очень долго, то ли это проблемы с мобильной связью, то ли с телефоном. К счастью у него получилось, и он услышал в трубке знакомый голос:
– Привет, папа, ты где? Ты не отвечал на звонки. Я тебе раз десять звонила! Ты уже должен был дав-но приехать, – чуть не рыдая, сказала девочка.
– Айлин, привет, все хорошо, просто автобус сломался по пути. И со связью какие-то проблемы, я с трудом дозвонился. Я уже в Инвернессе, дождусь автобуса и буду дома.
– Ты не знаешь? – удивленно спросила Айлин. – Автобусы вчера перестали ходить.
– В смысле, перестали?
– Просто перестали, я вчера вечером ездила прогуляться в город, думала, будет классно, если еще и ты приедешь вечером, и мы вместе поедем домой. Когда я собралась назад, на станции мне сказали, что автобусы в ближайшее время ходить не будут и больше ничего не объяснили. А еще кругом военные, сам увидишь, когда поедешь. А домой меня подбросил мистер Олофсон, он как раз с женой возвращался из кино и увидел меня.
– Айлин, хорошо, не переживай, я сейчас позвоню кому-нибудь из ребят, чтобы меня подбросили.
– Хорошо, папа, я тебя очень жду.
– Пока, дочка.
«И кто меня сейчас может подвести?» – немного подумав, Рой начал набирать всех знакомых в городе. Первому он позвонил Ирвину. После долгих попыток, мертвой тишины на линии телефон, наконец, прозвонился, и в трубке пошли гудки. Ирвин так и не снял трубку. Следующие три попытки не увенчались успехом, телефоны абонентов просто были выключены. Рой набрал еще один номер и после продолжительного ожидания на другом конце провода ответили.
– Ало! Ало! Алекс, привет...

22 марта. Фрейзербург. Александр Макфарлан

Утро встретило меня будильником, похмельем и туманом за окном. Я еле продрал глаза, организм требовал еще хотя бы час сна. В ванной меня ждал очередной сюрприз. Ночевку я не планировал, и у меня не было ни зубной щетки, ни пасты, ни даже зубной нити. А ощущения во рту были будто кошки насрали. Пришлось долго полоскать рот водой. После холодного душа мое состояние существенно улучшилось. Сам процесс приведения себя в порядок затянулся, и на завтрак я спустился только в 8:15, на удивление, я был первым и единственным посетителем. В зале обнаружился Wi-Fi, и пока я сидел с чашкой чая, набросал обратный маршрут. Для себя отметил три супермаркета по пути и десяток заправок.
Первой точкой маршрута стали заправка и супермаркет, находившиеся рядом друг с другом при вы-езде из города по Уотермилл-роуд. Сегодня суббота, и раньше десяти магазины не откроются, так что спокойно сижу и допиваю свой чай.
В кармане джинсов завибрировал телефон, обычный мобильный, спутниковый остался лежать в номере. Я сразу и не сообразил с похмелья, что происходит. На экране высветился номер моего приятеля Роя. Это, наверное, был единственный человек на новом месте, с которым я хоть как-то общался, даже скорее дружил. Остальных людей, с кем приходилось сталкиваться, я сторонился. Они были для меня скучны и не интересны. Они как машины, которые осуществляли по расписанию заранее установленную кем-то программу: дневную, недельную, месячную, годовую. Их жизнь не менялась, все было известно заранее. Нет, я, конечно же, со всеми здоровался, мило улыбался, спрашивал, как у них дела или как прошел вечер, но все общение я ограничивал короткими беседами на отстраненные темы, такие как погода или новости. Вот Рой отличался, он был авантюристом-неудачником, который никогда не терял надежды. Его по-детски добрая натура была его проклятьем и благословением одновременно, восемьдесят процентов проблем, которые он из последних сил пытался преодолеть, создавал он сам. При этом это был первый человек, встреченный мной за много лет, который видел только хорошее в людях и который искренне верил в людей. И этот внутренний оптимизм по невидимым нитям передавался другим, заряжал их, давал им силы. Одним словом, в обществе Роя я мог находиться несколько часов и при этом не испытывать дискомфорта. Моменты, когда мне приходилось долго общаться с людьми по деловым вопросам, были не в счет.
Я ответил на вызов и не успел сказать и слова, как услышал трясущийся голос Роя из трубки:
– Алло! Алло! Алекс, это Рой, ты можешь мне помочь?
– Привет, не суетись и не кричи, у меня голова чугунная, что стряслось?
– Много чего стряслось, извини, я просто на нервах весь. Я застрял в Инвернессе, я не совсем понимаю, что происходит, связь скачет, дозвониться ни до кого не могу, ты первый, точнее второй, я с дочерью час назад смог поговорить. Автобусы не ходят, из города или пешком, или искать машину. Ты мог бы меня забрать?
– Да мне в принципе не сложно. Только я сейчас не дома, мне до Ивернесса ехать сто миль, а сейчас просто сесть и поехать может не получиться.
– Я понимаю, – грустно ответил Рой.
– Ладно, слушай, давай так, я буду в Инвернессе к вечеру, в лучшем случае. Если тебе время терпит, жди, если решишь свою проблему раньше, сообщи мне. На случай, если мобильная связь совсем упадет, запиши мой номер и звони на него с обычного телефона. Если я до 20:00 не приезжаю и не выхожу на связь, ищи другой способ, как себя доставить.
– Хорошо, договорились, спасибо.
– Ладно, давай записывай номер.
Вот не было проблем. Что за детский сад? В сорок с лишним лет не может добраться до дома. Мне в Инвернесс совсем не надо, хоть и по пути. Бросить его тоже нехорошо, ладно, может, до того, как я подъеду, он уже сам доберется. Или придумаю что-нибудь за это время. А может, меня за поворотом пристрелят или сожрут, и тогда проблема сама отпадет.
«Пойду собираться...», – с этой мыслью я встал из-за столика и пошел в номер за вещами.
Нищему собраться, что подпоясаться. Я повесил на пояс нож. Дослал патрон в глоке и убрал его в сумку, молнию застегивать не стал специально, положу на пассажирское сидение, и видно не будет, если специально не лезть, и вытащить оперативно смогу. Взяв в руки китайскую сумку с оружием, я спустился вниз по лестнице. На ресепшене никого не было, и я, недолго думая, просто оставил ключ на стойке, номер был оплачен еще вчера, вопросов не должно возникнуть.
В девять часов я остановил машину на заправке и вошел в магазинчик, супермаркет откроется только через час, а чем-то полезным себя занять надо. На входной двери весела табличка, что 95-го бензина нет. Странно, нетипичная ситуация, что бензина нет.
– Добрый день, – обратился я к продавцу. Он обернулся и поздоровался.
– Скажите, почему 95-го нет? – поинтересовался я.
– Не приехала машина, а менеджер поставщика не берет трубку, так что когда будет, не скажу. В трех милях дальше по 98-му шоссе будет еще заправка, у них должен быть.
– Да нет, мне дизель нужен, я просто так поинтересовался, потому что не помню, когда это на за-правках не было бензина.
– За все время моей работы это первый случай, сэр.
– Я осмотрюсь тут у вас, не против?
– Да сколько угодно.
Магазины на заправках – это кладезь всякого дерьма, которое на первый вид нужно, но после покупки ты этим ни разу не воспользуешься, и оно будет валяться в дальнем углу сарая или захламлять автомобиль. Эти магазины живут за счет того, что зазевавшийся кемпер и любитель природы забыл дома насос или спрей от насекомых. Я медленно прошелся между стеллажами магазина и наверно стал покупателем месяца, судя по тому объему хлама, который я набрал. Продавец даже немного удивился. Я купил запас-ной домкрат, ремкомплект на случай прокола шины, насос, который оказался единственной оправданной покупкой, так как у меня в хозяйстве не было оного. Дальше на прилавок полетели два фонаря, батарейки всех калибров, набор инструментов, пять пластиковых канистр для топлива, топорик, лопата со складной ручкой, веревка, трос для буксирования, огнетушитель и еще кое-что по мелочи.
Закончив покупки, я заправил машину и наполнил купленные канистры. Рассчитался с довольным продавцом, выполнившим дневной план. Разложил все это добро в багажнике, проехал сто пятьдесят метров и встал уже на парковке у входа в супермаркет, до его открытия оставалось еще сорок минут. Я приоткрыл боковое окно, запустив с улицы свежий воздух, включил радио и под ненавязчивую мелодию стал ждать открытия.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта, 8:52

До начала утреннего брифинга оставалось восемь минут. Полковник уже бывшей MI5, Эрик Грац, был назначен объединенным командованием программы «Крепость» руководителем временного командного пункта, расположенного на северной границе города Эдинбурга. Его основной зоной ответственности было обеспечение логистики, сбор информации и обеспечение проходящей эвакуации. Он считался одним из лучших и перспективных офицеров разведки, поэтому ему был дан полный карт-бланш.
– Лейтенант, вы подготовили вчерашний материал к демонстрации? – обратился он к своему адъютанту.
– Так точно, сэр, подготовил! – отрапортовал он.
– Отлично, приглашайте всех в зал, мы начинаем.
– Доброе утро, дамы, господа, офицеры, – в зале помимо военных находилось большое число гражданских: врачей, ученых, логистов.
– Сегодня на повестке дня несколько вопросов, но начну я с плохих новостей. Вечером, в ходе видеоконференции, командованием принято решение сдать Эдинбург, и от идеи создать здесь постоянный опорный пункт решено отказаться. Операция «Адрианов вал» провалилась.
По залу прокатилась волна возмущения, у многих тут были семьи и перевозить их еще куда-то им не хотелось.
– Пожалуйста, соблюдайте тишину. Это решение было согласовано с премьер-министром. Я, в свою очередь, абсолютно согласен с данным вариантом, как наиболее целесообразным в сложившейся ситуации. За вчерашний день полиция Эдинбурга потеряла пятьдесят одного офицера и еще семь числятся про-павшими. Потери среди военных – двенадцать человек. Погибло семьдесят шесть гражданских из числа медицинского персонала и пожарных. Только подтвержденные потери среди населения составили шесть-сот восемьдесят человек, и это менее чем за сутки. После этих цифр, какие еще аргументы в вопросе сворачивания базы вам нужны? Мы не справляемся, город все равно падет, а мы потеряем еще больше людей, – резюмировал полковник.
– Теперь капитан Робертс доложит о вчерашнем инциденте на железнодорожном перегоне Перт – Инвернесс. Прошу вас, капитан.
– Добрый день, дамы и господа. Вчера примерно в восемь часов утра в пятнадцати милях от города на железнодорожном пути произошел взрыв управляемого взрывного устройства. В результате инцидента было уничтожено тридцать метров железнодорожного полотна. Движение поездов остановлено. Жертв нет. По предварительному заключению взрывотехников, было использовано самодельное взрывное устройство направленного действия малой мощности, которое было приведено в действие по средствам мобильной связи. В качестве взрывчатого вещества было использовано С4. Восстановительные работы продлятся до 18 часов завтрашнего дня. Налажено патрулирование на указанном маршруте. В целях безопасности мобильная связь ограничена в обоих городах и в населенных пунктах, примыкающих к железнодорожной линии. Посылка номер 1138 была успешно перегружена на автомобильный транспорт. Вчера в 22 часа были закончены все работы, а сегодня в 6 часов утра конвой из восьми грузовиков отправился в точку номер 147 для дальнейшей доставки посылки на Объект «А» программы «Крепость». Безопасность перевозки обеспечивается сводной ротой из бойцов 1-й бригады военной полиции и 5-го батальона Королевского полка Шотландии общей численность сто два человека, включая водителей. Огневую поддержку обеспечивают два БМП «Варриор» в составе колонны, – доложил капитан.
Кто-то в зале поднял руку.
– Да, пожалуйста.
– Капитан, точка номер 147 находится в стороне от основного маршрута доставки посылок, чем было вызвано решение об отклонении от ранее согласованных маршрутов?
– Майор, сэр. В точке номер 147 в порту находится наше гражданское судно, оно доставит посылку в порт Уик, а оттуда ее перевезут в пункт назначения. Необходимость изменить маршрут вызвана острым дефицитом кадров здесь. По плану колонна должна вернуться в Перт сегодня вечером.
– Спасибо, капитан, займите свое место, – сказал полковник.
– Теперь к хорошим новостям, в аэропорт Абердина вчера приземлилось восемь бортов С-130[14] с 458 бойцами нашего контингента в Афганистане с техникой и вооружением, – в зале послышались аплодисменты.
– До конца недели планируется еще перебросить до четырех тысяч солдат и офицеров. Это практически половина наших сил, размещенных в регионе. Вторая хорошая новость – при непосредственном участии 22 полка SAS удалось эвакуировать 60 процентов личного состава 2-го батальона 1-й бригады связи из Рочдейла.
– Доктор Кель, теперь информация, касающаяся вашей деятельности. Лейтенант, пожалуйста, – зажужжал проектор, и на белой стене появились фотографии, – образец номер семнадцать. Этот объект был обнаружен и уничтожен вчера ночью, обратите внимание на изменения: зубы стали больше похожи на клыки хищника, форма нижней челюсти изменилась, мышечная масса увеличилась на сорок пять процентов по сравнению с обычным человеком, особенно развита мускулатура нижней части тела. Предположительно благодаря этому он может развивать высокую скорость. Мы ранее уже сталкивались с измененными «инфицированными» в Лондоне и Йорке, доклады поступали и из других мест. Это первый случай, зафиксированный в Шотландии. Доктор Кель, мы все очень ждем ваш исчерпывающий доклад по этим «измененным» не позднее понедельника. Это ваша приоритетная задача, они представляют реальную угрозу! Образец будет вам доставлен в лабораторию через 3 часа. С ним будут еще двое «живых», если можно так выразиться, «инфицированных».
– Полковник, я сейчас готова сообщить первые результаты проводимой нашим отделом работы, – ответила доктор, передавая флешку с презентацией.
– Прошу вас, доктор.
– Итак, коллеги, как вы уже знаете, нам удалось определить вирус, который явился причиной происходящего. Мы назвали его «Лазарь». Происхождение его, скорее всего, искусственное. Вероятно, он разрабатывался как биологическое оружие или лекарство, но подтверждения этому у меня нет. Сейчас не пугайтесь – вирус передается воздушно-капельным путем, и мы все с вами заражены. Находясь в организме живого человека, «Лазарь» является скорее помощником, чем убийцей, защищая организм носителя от своих «конкурентов». Взгляните на это маленькое видео, мы поместили в одну среду «Лазаря» и один из штаммов вируса гриппа, и как вы можете наблюдать, наш вирус поглотил «конкурента». Эта его полезная функция и является корнем всех бед. Когда носитель погибает, вирус, чтобы защититься, «активируется» и препятствует «полной гибели носителя». Мы замерили электрические импульсы в коре головного мозга «обратившегося» носителя и, скажу честно, были поражены результатами. С медицинской точки зрения нервная система «мертвого носителя» продолжает функционировать, посылая сигнал всему организму. Теперь я перейду к более практическим вещам. Любой человек, находящийся в этом помещении, после смерти «воскреснет», но уже в новом, так сказать, качестве. Причина смерти не имеет значения, будь то пулевое ранение или естественные причины. Укусы, полученные от уже «обернувшихся инфицированных», выступают своего рода катализатором процесса. То, что касается «мутантов», назовем их так, то изучением процессов и причин столь кардинальной перестройки организма мы занимаемся сейчас. К со-жалению, у нас пока недостаточно «образцов», поэтому работа идет медленнее, чем хотелось бы. Да, кстати, чуть не забыла, полковник, обязательно проинструктируйте еще раз своих людей, чтобы они уничтожали мозг «обращенных инфицированных» и погибших. У меня пока все, спасибо за внимание.
– Спасибо, доктор. И последнее, расконсервация объекта «С» программы «Крепость» проходит по плану. Объект будет готов к приёму жителей не позднее следующей пятницы. К этому моменту мы должны быть полностью готовы к передислокации.
– На сегодня все. Брифинг окончен, все могут быть свободны.

21 марта. Фрейзербург. Ячейка IRA

– Дикий Гусь – Ирландцу, Дикий Гусь – Ирландцу, прием.
– Дикий Гусь в канале, прием.
– Дикий Гусь, утренняя операция прошла успешно, прием.
– Ирландец, информацию принял, группа поддержки будет, конец связи.
– Так, Нолан, поднимай свою жопу и дуй за Расти, убедись, что все игрушки уже в охотничьем домике. И захвати с собой десять ящиков G3, это оплата байкерам.
– Хорошо, босс. Можно еще вопрос?
– Валяй.
– Зачем этим жирным уродам столько стволов?
– А тебе не пофиг?
– Пофиг.
– Вали уже, времени в обрез.
– Арти, млять, а ты чего расселся? Давай, собирай ребят, чтобы в 19:00 все были на месте, старших ко мне сюда срочно. И передай, увижу хоть одного пьяным, лично пристрелю.
– Кретины! – выругался Гарретт, когда его подчиненные уехали. – И как с этими раздолбаями можно делать что-то серьезное?
Через три часа в ангаре Ирландца собралось шесть командиров ячеек, работающих в Шотландии.
– Так, господа! Как вы уже знаете, утренняя операция прошла успешно. Мои агенты докладывают, что перегрузка груза на автомобили идет полным ходом. Наш головной офис сообщил, что груз заберет судно, стоящее сейчас в порту. Наша задача перехватить его по пути, другого шанса у нас просто не будет. Состав колонны и численность охраны я буду знать только завтра утром. Связь будет через Арти, он останется здесь и после получения информации от агентов поедет к нам в охотничий домик. После этого у нас будет не больше часа, чтобы занять позиции и подготовить засаду. Возможных маршрута всего два: по 90-му и 93-му шоссе. Как пойдет конвой, мы не знаем. Вероятнее всего, по 93-му, маршрут длиннее, но там меньше населенных пунктов. В колонне будет броня, сколько и какая, не знаю. Танков не будет. Против брони у нас есть вот это, – Ирландец открыл один из ящиков, лежавших на столе, и достал из него ПТРК «Джавелин» FGM-148[15]. – А это наше основное преимущество против пехоты, – во втором ящике лежало два пулемета Браунинга М2[16] 50-го калибра.
– Откуда это? – спросил один из присутствующих.
– Подогнал один пакистанец, – ответил Ирландец, – идем дальше. Местность мы изучили, и оптимальные места для засады выбраны. Обратите внимание на карту, это место на 93-ем шоссе, сейчас его часть проходит по старой военной дороге, вот здесь. Слева по направлению движения колонны холм и лес, справа протекает река. На другом берегу реки начинается еще один холм, покрытый лесом. Основную позицию мы занимаем на этом холме слева, вот здесь, сразу за поворотом. Берег минируем здесь и здесь. В этих двух точках разместим пулеметы. На другом берегу разместится группа поддержки, ее задача не дать охране колонны уйти в лес. Действуем по классической схеме, ведущую машину подрываем фугасом. Затем замыкающую «джавелинами». Ими же жжём броню, пулеметы работают по машине связи. Дальше действуем по обстановке, – он оторвал взгляд от карты и пристально посмотрел на окружавших его командиров. Все кивнули.
– Теперь вторая засада. Место хуже, рядом населенные пункты, и жители могут поднять тревогу. Это самое страшное для нас. Если в воздух поднимут вертушки, мы не возьмем груз и вряд ли сами уйдем. Вот это единственное возможное место, – Гарретт ткнул, сжимаемым в руке, патроном в точку на карте, – везде местность ровная, все как на ладони, а вот здесь канава старого ливневого канала. И это единственное место, где можно расположиться, чтобы оставаться незамеченными. Схема действия следующая. Занимаем позицию в канаве справа. Левый край обочины минируем. Действуем по той же схеме, что и в первом случае, за исключением двух моментов. Первое, пулеметы со станком весят под 60 кг, и их нужно поднимать на уровень дороги для ведения огня, быстро это сделать невозможно. Расстояние от нашей позиции до дороги – менее 10 метров, смысл пулемета теряется, следовательно, после взрыва ведущей машины остальные забрасываем гранатами. Здесь важно не повредить грузовики, а то потащите 20 тонн золота на своем горбу. Второй момент, здесь мы задействуем банду байкеров, которую нанял «головной офис». Эта наша легкая кавалерия, они будут базироваться вот на этой ферме, она сейчас пустует. Оттуда будут видны взрывы, это и будет для них сигналом. Они направляются в нашу сторону и в трехстах метрах от замыкающей машины займут позицию по обе стороны дороги. Место там совсем хреновое, но других нет. Если их всех перебьют, плакать никто не будет. Их задача отвлечь на себя часть охраны. Теперь по составу: тридцать шесть человек, включая нас, это основная группа. Дикий Гусь подтвердил подкрепление, обещал сорок человек под его командованием. И байкеры тридцать пять – сорок человек, но на них не рассчитываем особо, это просто мясо, они не бойцы. Идем дальше. Логистика – выдвигаемся группами не более чем по три машины. Вот здесь и вот здесь, – Ирландец показал на карту, – можно проехать проселками параллельно основной трассе, так мы и сделаем. В этих точках оставляем транспорт и дальше выдвигаемся в пешем порядке, в обоих случаях расстояние до позиций около мили. Берни, отправь своих ребят на обе точки сегодня, пусть минируют и сделают это хорошо, чтобы случайный фермер на своем тракторе нам все не испортил.
«Чаки ар ла»![17] – прокричал Ирландец.
«Чаки ар ла»! – хором поддержали его присутствующие.
– Все, работаем. Сбор по плану.

21 марта. Вечер. Охотничий домик. Недалеко от Глен Танар

На утрамбованной гравием площадке стояло три больших 18-тиколесных грузовика «Скания» c при-цепами, на бортах которых была размещена реклама продукции концерна «Хайнекен». Двадцать пять машин. В основном пикапы и внедорожники. В углу пристроились больше трех десятков мотоциклов. Гарретт залез в кузов грузовика и толкнул речь, вкратце рассказав план. Это было больше шоу, чем брифинг, так как ирландцы уже получили детальные инструкции от своих командиров. Он раздал последние указания командирам групп, позывные групп и частоты. После этого десять человек стали натягивать маскировочные сети над поляной и постройками вокруг, закрывали стоящие грузовики и готовили места для ма-шин из колонны.

22 марта. Утро. Охотничий домик. Недалеко от Глен Танар

Арти примчался в охотничий домик в семь утра.
– Гарретт, колонна вышла в составе восьми грузовиков МАН[18]: пять с грузом, три с людьми, бронированный грузовик «Мастиф»[19], скорее всего в нем штаб, два «Варриора», один в голове колонны, второй замыкает, и три «Лендровера» с турелями. На них и «Мастифе» единые пулеметы, крупняка нет. Численность охраны около ста человек. Едут по первому маршруту.
Хм... задумался Гарретт. Сто человек, целую роту отправили, много их, плюс броня. С другой стороны, нас не ждут, за броней будут чувствовать себя в полной безопасности, будут расслаблены.
– Хорошо, поднимайте людей, пятиминутная готовность, командиров ко мне и найди Гуся.
– Да, босс, – ответил Арти.
– Так, внимание. Численность группировки – рота, у них два «Варриора», передовой и замыкающий в колонне, один «Мастиф», последний штаб и связь, три единых пулемета на турелях. У нас одна попытка, если не получается выбить данную технику с первого удара, операция провалена, отступаем, в бой не ввязываемся. Джефф, ты со своими людьми отвечаешь за броню, на «джавелины» и пулеметы поставь самых опытных бойцов. Вопросы? Тогда все свободны, выдвигаемся.
– Кайл! – Гарретт обратился к командиру второй группы Дикому Гусю. – Я заберу половину твоих людей в свою группу, нужна высокая плотность огня. При тебе будут байкеры, тридцать два человека, старший у них вот тот жирный, – Гарретт показал пальцем на толстого мужика в черной кожаной жилетке, вертевшегося около своего мотоцикла.
– Это Сантехник, – тихо заржал Ирландец, – разместишь их вот в этой точке, у самой воды, там высокие кусты. Ты со своими людьми займешь позицию в трехстах метрах выше по склону, увидишь, там будет небольшой нависающий утес, он вас и прикроет в случае чего. Теперь, когда покажешь этим клоунам позицию, разъяснишь им, что их основная задача – как в тире добить оставшихся после взрывов солдат. Если что-то пойдет не по плану, без острой необходимости в бой не влезай, береги своих людей, а этих можешь не жалеть, они просто расходный материал. Понял?
– Ирландец, как скажешь, сегодня ты командир, – ответил Дикий Гусь.

22 марта. 10:30. Маршрут 1. Старая военная дорога

Кайл Лоуренс, он же Дикий Гусь, был старым воякой, за плечами которого был не один военный конфликт в разных частях мира. Официально он был заместителем главы частной военной компании, специализирующейся на сопровождении конвоев. На деле, он со своими ребятами не гнушался заказами со стороны картелей и африканских диктатур. IRA часто нанимала его для выполнения силовых операций, а также предоставляла свои базы, каналы обналички и легализации доходов. Численность его группы в лучшие времена доходила до двух рот. Сейчас он воевал за пять процентов добычи, а это ни много ни мало тонна золота.
Кайл тихо ругался: «Ну, млять, кого мне дали, от них вреда больше, чем пользы». Стадо байкеров, а по-другому это назвать было нельзя, стояло на склоне холма у берега реки. Марш-бросок был меньше чем на милю. Но все вверенное ему усиление тяжело дышало, кто-то сплевывал, кто-то жадно глотал воздух, усевшись на кочку. Один из них даже догадался закурить, за что сразу был наказан сильным хуком справа. Занять позицию они самостоятельно не могли. Приходилось подходить практически к каждому и указывать: «Вот сюда ложись», «винтовку из кустов не показывай», «а ты что расселся как на пикнике, твою рожу за милю видно». Байкеры ворчали, ругались, всячески выражали свое недовольство, было видно, будь у них шанс, они бы первыми выстрелили в спину Лоуренса.
Занятие позиций заняло в два раза больше времени, чем планировал Кайл. Оставшиеся от его группы люди уже давно заняли места на холме и наблюдали за подходами.
На другом берегу подготовка закончилась быстрее, несмотря на больший объем приготовлений. Один пулемет разместили в небольшой лощине справа, откуда должна была появиться колонна. Он был прикрыт холмиком и поваленными стволами деревьев, разросшимся молодым кустарником, а сверху была натянута маскировочная сеть. Спереди позиции люди Ирландца сложили бруствер из мешков с землей и накидали веток. Второй пулемет был в ста пятидесяти метрах левее и располагался на заранее подготовленной позиции. С трех сторон вокруг импровизированного окопа лежали мешки с землей. Единственное, что не предусмотрел Гарретт, было то, что за эти дни из-за дождей в окопе скопилась большая лужа, и пулеметчику приходилось сейчас лежать в холодной грязной жиже. ПТРК были готовы и поставлены на боевой взвод. На пятьдесят метров ниже расположилась ударная группа из сорока человек.
– Вершина-1 – Вершине-2, прием.
– Вершина-2, слышу ясно и чисто, прием.
– Вершина-1, мы готовы, прием.
– Вершина-2, принял, ждем, конец связи.
Колонна показалась через сорок минут, первыми ее заметили люди Кайла. И дали два коротки фоновых сигнала по рации.
– Внимание, едут, всем приготовится, – сказал Гарретт. – Берни, готовься, твой выход.
Спустя пять минут прогремел первый взрыв. Устройство сработало на долю секунды раньше. Голов-ной «Варриор» развернуло на тридцать градусов, он съехал с дороги и через пять метров застрял в грязи, передняя часть корпуса была в воде. Левую гусеницу порвало взрывом. Спустя мгновение в воздухе образовался шлейф от выпущенных ракет «Джавелин». Замыкающий «Варриор» качнулся, в воздух поднялся столп пыли, машина вспыхнула пламенем. С позиции Ирландца было хорошо видно уничтоженную баш-ню броневика. В «Мастиф», шедший перед замыкающим «Варриором», ракета попала в кабину водителя, которая сейчас горела. По его кузову, утыканному антеннами, вовсю работал один из крупнокалиберных пулеметов, тот, что находился в лощине. Он монотонно, длинными очередями, выбивал искры из 25-титонного монстра. Второй браунинг, как ураган, смел ставшие теперь первыми в колонне два «Лендровера», оставив после себя искореженные куски металла и превратив находившихся в них солдат в фарш.
Из грузовиков начали выпрыгивать бойцы, как и предполагалось, они бросились в противоположную сторону от холма, занятого людьми Гарретта, и начали занимать позицию на берегу реки, прикрывшись склоном и стоящими грузовиками. По холму открыл огонь последний оставшийся единый пулемет, установленный на «Лендровере», а его водитель попытался объехать остановившиеся перед ним грузовики справа. Длинная очередь легла метров на сто ниже позиций, занятых Гарреттом. Очевидно, что стрелок паникует, он не видел противника и стрелял наугад.
– Вершина-2 – Вершине-1, прием, – в наушнике Кайла послышался голос Ирландца.
– Вершина-1, в канале, прием.
– Вершина 2, остановите «Лендровер», с нашей позиции не достанем, не задев грузовики, прием.
– Вершина-1, вас понял, приступаю. Конец связи.
С противоположного холма послышался свист, и два 40-мм снаряда легли практически вплотную с внедорожником. Стрелок остался жив и продолжал вести огонь, но машина была остановлена.
Банда байкеров, видя из своего укрытия занимающих перед ними позиции солдат, открыла беспорядочный огонь длинными очередями, не получив приказа.
Ведущий «Варриор» не мог больше двигаться, но экипаж выжил, и из десантного люка выскочило шесть человек, которые заняли позицию за левым бортом боевой машины. Башня «Варриора» была в рабочем состоянии, но склон берега не позволял вести огонь по холму, с которого шла основная атака. Однако это расположение спасало броневик и экипаж от уничтожения. Отряд Ирландца не мог их достать, а у группы Дикого Гуся не было тяжелого вооружения, способного пробить его броню.
Солдаты на берегу открыли ответный огонь по кустам, где укрылась банда байкеров. Сейчас они находились в невыгодном положении, укрытий со стороны реки не было. На берегу было уже много раненых и убитых. Башня «Варриора» развернулась в направлении, откуда вели огонь байкеры, загрохотала 30 мм пушка, вырывая из земли куски дерна, срезая кусты и стволы молодых деревьев. В рядах байкеров началась паника, огонь с их стороны практически прекратился. Они пытались отступить, но действия их не были слаженными, бежали они в разные стороны. Двое безумцев выскочили из своего укрытия с поднятыми руками и, зайдя по колено в воду, были расстреляны с противоположного берега.
– Вершина-2 – Вершине-1, какого черта у вас творится? Прием.
– Вершина-1, новоявленные партизаны проявили инициативу и ввязались в драку раньше времени. Прием.
– Вершина-2, не раскрывайте свою позицию, как только грузовики уйдут, отступайте, как поняли? Прием.
– Вершина-1, приказ понял, позицию не раскрывать, после отъезда грузовиков отступать. Как поступить с партизанами? Прием.
– Вершина-2, оставляйте их, пусть сами выбираются, направятся в вашу сторону – уничтожьте, только тихо, чтобы вас не засекли. Прием.
– Вершина-1, понял вас. Конец связи.
– Кретины, простую работу выполнить не могут, – выругался Гарретт, – Джефф, готовь людей к штурму, занимайте грузовики и по левому краю начинайте уходить к базе. Я прикрываю. Берни, сейчас взрываешь берег, собираешь пулеметы и ПТРК и отходишь к нашему транспорту. Нас не ждите, отправляйтесь на базу, толпой только ехать не надо, растянитесь.
Берни переключил предохранитель на подрывной машинке, и один за другим раздалась серия взрывов. Люди Джеффа, стреляя на бегу, стараясь создать максимальную плотность огня, спускались к остаткам колонны. Гарретт с оставшейся командой открыл огонь по краю дороги, за которым начинался спуск к реке, не давая находящимся там солдатам поднять головы. Достигнув дороги, Джефф и его команда стали рассаживаться на водительские места грузовиков, стаскивая с сидений тела убитых. В одной из кабин погибший водитель успел обратиться, и когда один из бойцов Гарретта открыл дверь, буквально выпал на него, вцепившись ему в голову зубами. Джефф выхватил из набедренной кобуры кольт М1911[20] и выстрелил в голову практически в упор ожившему мертвецу. С раненым церемониться не стали и забросили его в кузов машины. Оказывать ему помощь времени не было. Под кабины грузовиков, в которых ехали солдаты, полетели гранаты, исключив возможность использовать транспорт по назначению.
Грузовики тронулись с места, идущая впереди машина спихнула мощным бампером мешающие проезду остатки «Лендроверов», и поредевшая колонна стала набирать скорость и через три минуты скрылась за поворотом, где ее уже было не достать.
Гарретт, получив подтверждение об отступлении отряда Гуся, дал приказ к отходу. Операция завершилась спустя двадцать семь минут с момента первого взрыва. Неплохой результат, подумал Ирландец.

Спустя два часа. Охотничий домик

Все группы добрались до базы без происшествий, кроме байкеров, на них было всем наплевать, и их судьбой никто не интересовался. Раненый боец Джеффа обратился по дороге и был застрелен. Сейчас его товарищи уже закапывали тело, и над небольшим холмиком был водружен импровизированный крест, под которым стояла бутылка виски.
Полным ходом шла работа, тяжеленые деревянные ящики аккуратно укладывались в грузовики «Скания». Один из них уже был готов к отправлению. Погрузчик поднял последний паллет с пивными ящиками, которыми закрывался настоящий, перевозимый фурами груз. Команда Дикого Гуся, забрав свою долю в золоте, на десяти внедорожниках покидала лагерь.
Гарретт забрался на пикап, который уже стал его трибуной для выступлений, и обратился к своим людям:
– Братья! Сегодня мы победили! Каждый из вас внес неоценимый вклад в дело освобождения нашей страны! Впереди нас ждут новые битвы, к которым мы будем готовы как никогда! Сегодняшняя операция войдет в историю нашей страны, как первая великая победа новой республики!
«Наш день придет»! – дружно проскандировали все.

22 марта. 5 утра. Перт. Группа сопровождения посылки номер 1138

В здание управления вокзала забежал молодой лейтенант Итан Прескот, который должен был возглавить колонну с грузом.
– Мне нужна связь с капитаном Робертсом из штаба, – сказал он связисту.
– Минуту, сэр. Попробую вызвать.
– Доброе утро, капитан, сэр. Это лейтенант Прескот. У нас все готово, через час выдвигаемся. Пойдем по 93-му шоссе, там меньше населенных пунктов и, следовательно, меньше шансов где-нибудь застрять, да и лишнее внимание нам не нужно.
– Хорошо, лейтенант, когда вы планируете прибыть в точку номер 147?
– Дорога займет три часа по плану, спешить мы не будем.
– Доложите по прибытию и удачи вам.
– Спасибо, сэр.
Ровно в шесть утра колонна из восьми грузовиков, трех «Лендроверов» и бронированного грузовика «Мастиф», в кузове которого разместились связисты, покинули территорию вокзала. Их сопровождали два БМП «Варриор».
Лейтенант занял место в «Лендровере», который встроился в колонну между грузовиком с солдатами в кузове и автомобилем связи. Колонна следовала по утвержденному маршруту. Поскольку максимальная скорость «Варриора» 45 миль в час (75 км/ч), а спешки не было, колонна двигалась на комфортной для всех скорости в 30 миль в час, чтобы не гнать гусеничные БМП на пределе возможности, иногда замедляясь, чтобы проехать поворот, узкое место, разъехаться со встречным транспортом. Дорога проходила под непринужденную беседу, было видно, как солдаты в кузове впереди идущего грузовика курили и смеялись. Сегодняшнюю поездку можно считать выходным после последних напряженных дней сдерживания «инфицированных». Через полтора часа пути колонна вошла в живописный лесной массив, разделенный на две части старой военной дорогой, которая сейчас являлась частью 93-го шоссе. Справа журчал поток неглубокой реки, повторяющий изгибы дороги.
Яркая вспышка, столбы пыли, звук взрыва вдруг прервали размеренную поездку. Головной «Варриор» резко развернуло вправо, и он на скорости слетел с дороги на берег и остановился. Обернувшись и схватив трясущимися руками тангенту, Престон дал в рацию приказ к бою. Через заднее стекло было видно, как полыхают второй «Варриор» и «Мастиф». По колонне начали работать пулеметы. Престон крикнул водителю: «Сержант, уводи вправо и на прорыв». Боец, вставший за пулеметом, бил длинными очередями по холму слева. Водитель резко повернул вправо, затем влево. Со скрежетом металла машина прижалась левым боком к стоящему впереди грузовику, полетели искры, и «Лендровер» стал замедляться. Через мгновение у машины разорвались две гранаты, выпущенные откуда-то справа. Автомобиль осел на правый борт и полностью остановился. Лицо и правая рука были изрезаны осколками стекла. Водитель висел на ремне. Один из солдат, сидевших сзади, был мертв. Второй выпрыгнул из правой двери, скатился к берегу реки и укрылся за склоном. Лейтенант попытался вылезти через правую дверь, но ее заклинило взрывом, и ему мешало тело сержанта-водителя. Откинув назад спинку своего кресла, Прескот, перевалившись на заднее сидение, выполз через открытую дверь. Огонь вели по ним уже с двух сторон, справа в борт разбитой машины прилетело несколько пуль. Стрельба усилилась. Лейтенант рванул к скатившемуся в кювет броневику. Он добежал до края дороги, свалился вниз, совершив два кувырка. Падение остановило небольшое деревцо, ствол которого больно врезался в ребра. Прескот открыл рот, хватая воздух, вскрикнул от резкой боли, поднял голову и правым глазом увидел спасительную броню. Левый глаз уже видел, как в тумане, а лицо заливала кровь из рассеченного лба. Собрав последние силы, он стал ползти к спасению. Когда силы его уже оставили, пара рук схватила его за санитарную ручку жилета и затащила за броневик. Забарабанила 30-мм пушка «Варриора». Затем раздались взрывы. Солдат, находящихся на берегу, разбрасывало как тряпичных кукол. После взрывов начался безумный по своей мощности обстрел со стороны холма. Прескот на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, вокруг стояла тишина, воздух пропитывал кислый запах пороха, смешанного с кровью. Кто-то перевязывал ему голову. Откуда-то из-за спины доносились одиночные выстрелы.
– Что происходит? Где я? – спросил он в полубреду. Вокруг себя он видел только силуэты, все было размыто. В левом глазу чувствовалось сильное жжение, правую руку он не чувствовал вовсе. Прескот попытался встать, но тут же свалился назад.
– Сидите, лейтенант, вам сильно досталось, – сказал голос. Кто говорил, он не видел. Во рту пересохло, говорить было очень тяжело. Прескот прохрипел: «Доложите в штаб», и потерял сознание.

Сержант Миллс. Командир экипажа БМП «Варриор» бортовой номер 46

– Тащите его сюда, ребята, быстрее! – кричал Миллс солдатам.
– Сержант, по нашим лупят с противоположного берега, – заорал солдат, затаскивающий обессилевшего лейтенанта за левый борт «Варриора».
– Стив, ты видишь, откуда по ним бьют, можешь достать? – сказал Миллс в микрофон на его шлеме.
– Да, сержант, готов отрыть огонь.
– Стреляй уже, Стив!
Сержант попытался высунуться из-за борта и корректировать огонь, когда на берегу раздались взрывы. Он не мог понять, откуда и из чего обстреливают его сослуживцев. Ему пришлось укрыться за броней, еще пять минут, и бой стал затихать, еще через две было слышно, как отъезжали машины, к тому моменту стрельба прекратилась. Он украдкой выбрался из своего укрытия и осмотрелся вокруг. Картина, представшая перед его глазами, была иллюстрацией к фильму ужасов. Ад на земле – это самое мягкое определение тому, что он видел. Техника горела, кругом лежали тела, части тел, берег и вода в реке окрасились в красный. Некоторые из павших товарищей уже начали подниматься. Миллс достал свой «Зиг Зауер Р226»[21], подошел к ближайшему мертвецу и выстрелил в голову, потом второму, третьему.
Через час у разбитого БМП сидело и лежало двадцать восемь человек. Раненых было восемнадцать, трое из них серьезно. Попытки связаться хоть с кем-нибудь не увенчались успехом, дальняя связь была уничтожена вместе с транспортом, короткая не добивала, а мобильная не работала. Было принято решение оставить тяжелораненых и тех, кто не мог идти самостоятельно, в «Варриоре». Таких оказалось семь человек, в их числе и лейтенант. С ними остался стрелок Стив и еще двое рядовых. Раненых уложили внутрь БМП, было тесно, душно, но ни одна тварь до них не смогла бы добраться. Двадцать бойцов разбились на две группы, которые направились по дороге в противоположные друг от друга направления.

22 марта. 9:59. Фрейзербург. Александр Макфарлан

И вот это свершилось, сотрудник супермаркета сети Coop[22] подошел к стеклянной двери магазина, нажал на большую зеленую кнопку, и двери, отделявшие меня от моего будущего продуктового склада, открылись.
«Пора за покупками», – громко вслух сказал я и зашел в магазин. Что может лучше поднять настроение, чем утренний субботний шопинг? Сегодня я был первым покупателем, да я сегодня вообще всегда первый и единственный. По мере продвижения вдоль рядов тележка начала наполняться деликатесами, если этим словом можно назвать консервы и другие долгохранящиеся продукты вроде макарон и круп. На всякий случай я взял двадцать литров воды в бутылках и, когда подходил к кассе, моей главной задачей было, чтобы гора, возвышающаяся над краями тележки, не развалилась. Загрузив покупки в багажник и обнаружив, что могу положить сюда еще столько же, я снова побежал в магазин. Настроение было приподнятое и озорное, даже утренняя беседа с Роем вылетела из головы. После того, как был до отказа заполнен багажник, я подумал, что это безответственно – оставлять столько пустого пространства на заднем сидении, и шопинг продолжился. Когда я уже заканчивал разгрузку третьей тележки, к магазину только начали подъезжать первые покупатели. Весь процесс прошел гладко, только один раз я столкнулся с очередной дилеммой. На полу сзади лежала сумка с оружием. Если ее положить вперед, она будет на виду, а если я сейчас завалю покупками заднее сидение, то добраться до нее смогу только дома, после того, как все разгружу. Хотя, с кем мне воевать, если возникнет проблема, на переднем пассажирском сидении лежит сумка с пистолетом, а если меня остановят и захотят осмотреть машину, то до засыпанной продуктами сумки могут и не добраться. После недолгих размышлений я плюнул на сомнения и продолжил свое увлекательное занятие. Покупки заняли у меня полтора часа, и когда я уже сидел в машине и собирался тронуться, по шоссе мимо меня пронеслись шесть зеленых «Лендроверов» с вооруженными людьми. На перекрестке две машины отправились на запад, это куда надо мне, а две повернули на юг. После вчерашней беседы я не придавал этому событию значения, наверное, новая смена заступила на патрулирование. До комендантского часа еще далеко, я ничего не нарушаю, ну, почти нечего, так что домой.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта. 11:05

– Полковник Грац, полковник, срочное донесение из Перта!
– Ну что еще случилось, на этот раз действительно важное или опять топливо вовремя не поставили? – огрызнулся Грац.
– Сэр, на нашу колонну напали, она полностью уничтожена, посылка потеряна, сэр! Детальный отчет будет через пятнадцать минут, сэр!
– Что!? Когда это случилось, почему сразу не проинформировали? Срочно всех в конференц-зал, капитана Робертса ко мне, – Грац был в ярости, меньше недели на должности и такой провал, это могло стать концом его карьеры.
Робертс с красным лицом влетел в кабинет Граца менее чем через минуту.
– Сэр, я только что получил информацию, мы пытаемся…
– Заткнись, идиот. Это твой провал, ты принял решение направить колонну в новую точку, ты выбирал маршрут, ты за все и ответишь! – орал Грац. – Ты понимаешь, что из-за твоей некомпетентности нас всех под трибунал отдадут? Ты это понимаешь? А может, это ты организовал, все спланировал, поставил под удар наших людей? Неплохая версия, верно? – Робертс стоял бледнее мела.
– Сэр, разрешите…
– Молчать! Лейтенант Купер, – обратился он к адъютанту. – Заберите у капитана оружие и поместите под арест до окончания расследования. Запросите нашу базу в Абердине, пусть выдвигают к месту происшествия бронегруппу и задействуют авиацию, посылку необходимо найти и вернуть любой ценой. И, лейтенант, доклад! Я жду доклад!
В конференц-зале царила атмосфера ужаса, событие ставило под сомнение работу штаба, а значит, и шансы на безопасную жизнь сотрудников и их семей на объектах программы «Крепость».
– Господа, садитесь, я надеюсь, вы уже все в курсе случившегося. Майор Стенсон, вы откомандированы к нам от Скотланд-Ярда, верно?
– Да, сэр.
– Вы немедленно направляетесь на место, привлеките лучших следователей, докладываете каждый час.
– Да, сэр.
– Теперь по обстановке. Известно, что сегодня примерно в восемь часов утра колонна попала в засаду в сорока милях от города Раттрей на территории Национально парка Коррии Фии. Дорога была заминирована радиоуправляемым фугасом, террористы применили крупнокалиберные пулеметы и ПТРК. Пропало пять грузовиков, перевозивших золото и посылку номер 1138, остальной транспорт уничтожен. Потери личного состава составили: семьдесят четыре человека убитыми и восемнадцать ранеными. Потери нападавших неизвестны. Я хочу, чтобы сейчас же были перекрыты все дороги в радиусе ста миль. Свяжитесь с местными полицейскими участками, пусть бросят на это все силы. Пусть останавливают и проверяют весь транспорт. Все порты в районе должны быть закрыты, ни одно судно не должно покинуть порт без моего личного разрешения. Начните воздушное патрулирование. Мне нужны снимки района со спутников. Если есть еще предложения, самое время их озвучить!
– Сэр, разрешите?
– Говорите, майор.
– В нападении применялось тяжелое вооружение, такое не просто достать. Мы сейчас потеряли связь с сорока процентами наших подразделений. Предположим, что военнослужащие самовольно покинули свое расположение, прихватив оружие и технику. Среди них могли быть старшие и высшие офицеры, которые имели доступ к информации о золоте и посылках. Согласно докладу, засада организована профессионально, то есть людьми, имеющими боевой опыт. Операция готовилась заранее, вчерашний взрыв на железной дороге – это звено той же цепи. Кроме того, не исключено, что информацию по посылкам они получили из одного из штабов. Пока мы это не выясним, предлагаю засекретить всю информацию о ходе расследования и предпринимаемых действиях.
– Полностью поддерживаю ваше предложение. Кроме того, довожу до вашего сведения, что капитан Робертс отстранен и помещен под арест до завершения расследования. У нас мало времени, начинайте.

22 марта. 11:15 Аэропорт Абердина, временная база Королевских вооруженных сил

На взлетном поле из громкоговорителей звучал сигнал тревоги. К вылету готовились бойцы 1-го батальона Мерсийского полка 3-й дивизии и 2-й воздушный отряд Эскадрона А 22-го полка SAS. На поле стояли готовые к взлету три транспортных вертолета CH-47 «Чинук»[23].
Для проведения разведки и наблюдения в воздухе уже находились два БПЛА «Рипер»[24].
– Вы готовы, сэр? – спросил один из пилотов.
– Да, можем вылетать, – ответил Джон Макалистер, подполковник Специальной авиадесантной службы (SAS).
– Я не могу обещать, что мы сможем там сесть на этой птичке.
– Сколько нам лететь?
– Обычно тридцать минут, но мы управимся за двадцать пять.
Спустя десять минут после того, как вертолеты оторвались от земли, из ворот аэропорта выдвинулась колонна бронетехники, состоящая из десяти бронемашин «Саксон»[25], на восьми из которых были установлены 81-мм минометы, а две были машинами медицинской службы, одной шестиколесной легкобронированной машины «Койот»[26], с пулеметом 50 калибра на турели, три бронированных грузовика «Мастиф» и два танка «Челенджер-2»[27].

22 марта. 11:25 Фрейзербург. Александр Макфарлан

С парковки я свернул направо и поехал по 98-му. Проехав четырнадцать миль, и уже начал поворачивать налево, как из-за холма увидел две стоящие патрульные машины из тех, что недавно проехали мимо меня. Я не успел изменить маршрут и вернуться на 98-е шоссе. Меня уже заметили, и военный жезлом указал мне, где нужно остановиться. Что было странно, так это то, что меня сразу взяла на прицел тройка бойцов, которая выстроилась дугой левее стоящих машин патруля. Остановивший меня патрульный шел по правому краю дороги, стараясь не перекрывать сектор, страхующим его солдатам. Его винтовка весела на плече за спиной, а правая рука лежала на рукоятке пистолета в набедренной кобуре. Когда он подошел ближе, я присмотрелся, лицо показалось знакомым. Это был мой вчерашний собутыльник, Оскар, если я не ошибаюсь. Он вроде бы тоже меня узнал, лицо стало менее напряженным, он подошел к окну, заглянул в салон и, как мне показалось, удивился, увидев гору провианта на заднем сидении моей машины. Он махнул рукой, и страховавшие его бойцы опустили стволы винтовок.
– Привет, ты магазин ограбил? – с ехидной улыбкой спросил Оскар.
– Ну вот, почему сразу ограбил, купил. Шоколадку хочешь? – наверно, со стороны это выгладило очень глупо – предлагать шоколадку людям, которые только что в тебя целились.
– Слушай, а пива у тебя там нет? А то голова болит, мы еще часа три сидели после того как ты ушел, слабак, – сказал Оскар, сделав страдальческое выражение лица.
– Вот пива не взял, извини, и я вроде как за рулем. А что ты вообще тут делаешь, ты же вчера был на дежурстве, сегодня отдых полагается?
– Утром на наш конвой напали, вот весь личный состав на уши и поставили. Теперь всех тормозим, проверяем, а особенно подозрительных типов вроде тебя, которые с хорошего гладкого шоссе сворачивают на разбитый проселок, – засмеялся Оскар и, похлопывая по крыше ладонью, сказал: – Ладно, давай езжай.
Попрощавшись и пожелав друг другу хорошего дня, я тронулся дальше, а Оскар с собутыльниками, то есть с сослуживцами, остался дальше маяться похмельем и несением службы. Поворот на региональную трассу теперь уже не выглядел такой хорошей идеей. Хотя на этом маршруте количество городков, которые мне надо было проехать, было гораздо меньше, чем если бы я ехал по шоссе и, как я думал, спокойней, тем не менее он был длиннее. И если меня на каждом повороте будут так тормозить, далеко я не уеду. За размышлениями меня застал гул винтов и надо мной, пересекая дорогу с севера на юг, пролетел транспортный вертолет. Он был в оранжевой окраске, такие обычно используют спасатели, но ввиду новых обстоятельств это мог быть кто угодно. Дальше я ехал спокойно, меня не пытались преследовать или убить, вокруг были только поля. Иногда то слева, то справа из-за горизонта всплывали очертания фермерских построек, за все сорок минут, что я ехал, на пути мне не встретилось ни одной машины. Впереди показались жилые дома, я притормозил и встал у обочины. Если верить скачанной утром карте, это Террифф, сразу за городом будет мост через реку, который никак не объехать. И вот интуиция подсказывает мне, что мост охраняют. Других способов пересечь реку не было, и надо принять какое-то решение: идти на риск или искать иной путь. Если бы было лето, можно было отъехать на пару миль вниз по течению и вплавь пересечь реку, оставить на том берегу сумку с оружием, просохнуть и спокойно поехать на мост, пусть обыскивают хоть до посинения. Но сейчас я в воду не полезу. Искать брод, возможно, он и есть где-то, а если нет? Я достал из плечевой сумки глок, убрал его за пояс, запасной магазин положил во внутренний карман куртки. Сегодня мне вроде везло, может и сейчас получится, выбора-то нет. Я въехал в город, который оказался очень ухоженным, с двухэтажными домами из темно-красного кирпича в Викторианском стиле. Свернул на Деверон-роуд, улица носила имя реки, которую мне необходимо было пересечь, и которая являлась моим самым серьезным препятствием на данном отрезке пути.
У моста, как я и предполагал, был установлен кордон. На этот раз это были полицейские, а не военные. Мою машину при подъезде к мосту ожидаемо остановили. Правда, в этот раз в меня никто не целился, что уже хороший признак. Подошел патрульный бобби, посмотрел на меня, затем заглянул в салон и, указав рукой на заднее сидение, спросил: «Что это?».
– Продукты, – ответил я.
– Вы ограбили магазин?
– Вы сговорились, что ли, сегодня? Каждый второй задает мне этот вопрос, сначала военные пиво искали, теперь вы! – наигранно возмущенно отреагировал я. – Вот, смотрите, чеки! – я сунул ему в лицо три длинные полоски кассовой ленты.
Не обращая на них внимания, полицейский потребовал мои документы и приказал выйти из машины. Он обошел машину слева, открыл пассажирскую дверь, заглянул в бардачок, заглянул в пустую сумку, лежащую на сидении, затем нагнулся и засунул руку под сидение, достав оттуда закатившуюся металлическую банку с маринованным болгарским перцем.
– Мистер Макфарлан, откройте багажник, – приказал полицейский. Я выполнил требование, открыв заднюю дверь багажника, и из него с грохотом посыпались банки с консервами. Мне показалось, что полицейский смутился. Он наклонился и стал помогать мне собирать разбросанные по пыльному асфальту банки.
Со словами, что я могу ехать, он отдал мне документы, и поспешил скрыться с глаз долой в патрульной машине, а я продолжил свой путь.

22 марта 11:32. Место засады

Пилот совершил два круга над местом засады в поисках подходящей площадки для посадки. Идеальных мест не было, да и неидеальных тоже.
– Подполковник Макалистер, сэр, тут нельзя садиться, я высажу вас в миле отсюда, за теми деревьями, а дальше вы уже сами, – все три вертолета, накренившись на правый борт, ушли к месту высадки. Через пару минут группа из шестидесяти человек уже была на земле и быстрым маршем направлялась в указанную точку. Выйдя из леса, радист группы стал пытаться выйти на связь с оставшимися в разбитом «Варриоре» солдатами, чтобы исключить недоразумения. Первый взвод под руководством молодого, бойкого капрала стал устанавливать периметр. Поднявшись на холм, где до этого находились люди Гарретта, они заняли позиции, образовав полукруг, попутно застрелив двух мертвецов. Подполковник со вторым взводом уже помогал готовить раненых к эвакуации. Медик, который был в составе их группы, закончив обрабатывать рану на ноге одного из солдат, сейчас был занят тем, что доставал осколки стекла из щеки лейтенанта.
Бронегруппа подошла через сорок минут, раненых перенесли в транспорт и два медицинских «Саксона» отправились в сторону Эдинбурга, где сейчас располагался полевой госпиталь, в котором уже ждали и готовились к их прибытию.
В 12:35 со стороны Эдинбурга прибыли три «Лендровера», на которых приехали майор Дэниэл Стенсон с тремя следователями, взрывотехником и судмедэкспертами в сопровождении пяти солдат.
– Джон Макалистер, SAS, – представился подполковник и протянул руку.
– Очень приятно, – пожал протянутую руку следователь.
– Подполковник, ваши люди здесь ничего не трогали?
– Старались оставить все как есть.
– Отлично. Я правильно понимаю, что сейчас вы отвечаете за нашу безопасность?
– Совершенно верно.
– Вы можете перекрыть дорогу с обеих сторон?
– Без проблем, пусть ваши люди переставят машины левее, ближе к обочине, чтобы танк мог про-ехать, им и перегородим дорогу.
Работа следователей длилась почти до заката, были собраны гильзы, тела сфотографированы и уложены в пластиковые мешки. Убитые байкеры лежали в стороне, сейчас их вещи перекладывали в прозрачные пакеты. Были обнаружены и осмотрены позиции, с которых велась атака. Взрывотехник подтвердил, что последствия взрыва на железнодорожных путях и здесь, на дороге, очень похожи. Сами подрывы осуществлялись по одной схеме, отличалась только мощность заряда. Тип взрывчатки обещал назвать утром, как вернется в лабораторию. Установлено, что убитые байкеры были вооружены автоматическими винтовками G3, это не считая разномастных револьверов, ножей и кастетов. Все винтовки были новыми, одного года выпуска и с некоторых еще даже не стерта консервационная смазка. Даже серийные заводские номера на трех из них шли подряд. Солнце клонилось к горизонту, за телами убитых приехал транспорт и после погрузки тел в грузовики военные и следователи покинули злополучную дорогу.

22 марта. 13:32. Александр Макфарлан. Мост через реку Спей

Я ехал проселками, многие из которых даже не значились на картах, стараясь объезжать города. Запас удачи мог кончиться в любой момент, и уж точно не следовало искушать судьбу. Я проехал мимо вискокурни, остановился около пролеска, который отделял дорогу от проходящих слева железнодорожных путей, и вышел из машины. Впереди была последняя преграда – река Спей. Через нее параллельно шли два моста: автомобильный и железнодорожный, а рядом находилась железнодорожная станция. Спустившись в кювет, прикрытый от дороги склоном и кустарником, я, пригнувшись, пошел в сторону станции и моста. Отсюда станция выглядела пустой, понаблюдав из кустов минут пять, я не обнаружил признаков опасности. Я попытался вслушаться, но ни шума моторов, ни голосов не услышал, только шум деревьев и пение птиц нарушали тишину. Перебежав укатанную грунтовую дорогу, ведущую к станции, я прошел пятьдесят метров и добрался до склона, который вел к воде. Отсюда просматривались оба моста, я не увидел никаких следов присутствия человека и тем же маршрутом вернулся к машине.
Проехать по мосту оказалось непростой задачей, он был деревянным и старым, впереди слева в кустах валялся поваленный ветром кусок фанеры, на котором виднелась надпись, информирующая водителей о том, что мост находится в аварийном состоянии, и проезд закрыт. Вот и объяснение отсутствия поста. Ехал я по мосту, открыв дверь, чтобы в случае чего быстро выбраться из машины. Оказавшись на другом берегу, с облегчением выдохнул, кровь в висках пульсировала от напряжения, а руки тряслись мелкой дрожью. После этого приключения сильно хотелось выкурить сигарету, а ведь уже пятнадцать лет как бросил.
Дальнейшая дорога была скучна на события, один раз чуть не нарвался на патруль прямо посреди дороги, но вовремя его увидел и резко взял вправо в поле, поднимая за собой столб пыли. За мной они не поехали, то ли решили, что не догонят, то ли подумали, что это местный и в том месте, где я еду, есть сельская дорога. Через полторы мили выскочил на асфальтную дорогу, ведущую на юг, и утопил педаль газа в пол. Сделав крюк и сверившись с картой, решил заехать в Инвернесс с юга. В районе деревушки Каррбридж я съехал с региональной дороги на шоссе номер девять и двинулся на север. Буквально через пару миль пришлось объезжать стоящий прямо посреди дороги автобус. Сбросив скорость, без спешки обогнал его, предварительно пропустив встречную машину, и когда возвращался в свою полосу, повернул голову и увидел причину, по которой он тут был оставлен, спереди у него была большая вмятина, кузов автобуса был забрызган уже коричневой засохшей кровью, а на асфальте красовалось такого же цвета пятно.
Примерно через десять миль слева показалась реклама заправочной станции BP. Я уже сжег больше половины бака и заправиться было бы очень кстати.
Заехав на заправку, открыл лючок, вставил пистолет и направился в зал магазинчика. Когда я подошел ко входу, стеклянные двери с фотоэлементом раздвинулись, пропуская меня внутрь. Сразу обратил на себя внимание неприятный странный запах, как будто кто-то разлил банку растворителя или ацетона. Еще мне показалось, что пахнет чем-то протухшим, но запах ацетона забивал все остальные. У касс спиной ко мне стоял менеджер заправки в фирменной одежде, на его спине красовался логотип BP. Подойдя ближе, я поздоровался, чтобы привлечь внимание кассира:
– Добрый день, мне дизель до полного бака, пожалуйста, – кассир повернулся, и на меня уставилась пара пустых глаз, это не могли быть глаза живого человека. Единственным желанием в этот момент было провалиться под землю, только бы спрятаться от этого взгляда. Я попятился назад, а существо медленно и неуклюже направилось ко мне, обойдя стойку. Спустя мгновение, придя в себя, я бросился к машине. Существо побрело за мной, путаясь в своих ногах. Открыв дверь машины, я собирался сесть за руль, когда голос внутри меня вдруг сказал: «Одумайся, идиот, ты весь день сегодня убегаешь, ты вооружен и умеешь пользоваться оружием. Зачем ты бежишь?», – с этой мыслью я повернулся к приближающемуся мертвецу, достал из-за пояса пистолет, патрон уже был заранее дослан, а механических предохранителей на глоке нет. Поднял руки на уровень глаз и направил ствол на голову мертвеца, держа пистолет в слегка согнутых руках. До цели было не больше десяти метров. Я мягко на выдохе нажал на спусковой крючок, пистолет дернулся немного вверх. Пуля прошла чуть левее, оставив от себя борозду на голове чуть выше виска. Гильза звонко заскакала по асфальту. Через секунду вторая пуля достигла своей цели, пробив череп мертвеца в том месте, где заканчивается переносица. Теперь мертвец стал окончательно «мертвым». Подойдя к лежащему на земле телу, я понял, что странный запах шел от него. Еще в глаза сразу бросилось, что у парня, а мертвецом был именно молодой человек, лет двадцати пяти, было наспех забинтовано правое запястье, на котором через повязку выступали потемневшие пятна крови. Я почувствовал подходящий к горлу комок и решил, что на сегодня хватит. Самостоятельно заправив машину, я поехал к Инвернессу.
Я знал, как попасть в город, минуя главные въезды, которые, скорее всего, контролировались. На юге Инвернесса располагался гольф-клуб. В той его части, которая находилась за городом, был служебный въезд для работников, следящих за газоном. Я остановился около металлических ворот, на створках которых через проушины была протянута цепь и висел замок. С трудом откопав в багажнике купленный утром топор, я с пятой попытки сбил его и открыл ворота. Когда я въезжал в ворота гольф-клуба, зазвонил телефон. Это был Рой, который так и не смог самостоятельно покинуть город и ждал меня в парке за собором Святого Андрея, расположенного на набережной реки Несс. Тут было недалеко, если не принимать во внимание тот факт, что для того, чтобы забрать его, мне нужно опять дважды пересечь мост, которых много что-то стало в моей жизни. Можно было сказать Рою, чтобы он пришел в другое место, например, сюда, к главному въезду в гольф-клуб. Но я этого не сделал, сам не знаю почему. До места я добрался за десять минут, мост удалось проскочить без приключений, только не повезло со светофорами. Припарковавшись у собора, я обогнул его угол и увидел сидящего на скамейке Роя, на его коленях лежал рюкзак, в котором он что-то пытался найти.
– Рой! – крикнул я и махнул рукой. Он обернулся и, увидев меня, замахал в ответ.
– Алекс, привет. Спасибо, что помогаешь мне.
– Ладно, забудь, ты теперь месяц за пиво платишь, – Рой удивленно посмотрел на меня. – А что ты хотел, знаешь, как тяжело было сюда добраться?
– Заплачу, – пробурчал Рой.
– Все, идем к машине, скоро этот дурацкий комендантский час начнется.
Выйдя к машине, я увидел, что за ней остановился полицейский автомобиль. Около задней двери «Дефендера» стоял констебль и что-то разглядывал через стекло. Я думал пройти мимо, но Рой бодрым шагом направился к машине.
– Мистер, это ваша машина? – обратился к Рою полицейский.
– Нет, моего друга, – ответил он, показывая на меня рукой.
Полицейский повернулся ко мне и сказал:
– Вы знаете, что поставили машину в неположенном месте, вот видите, там висит знак?
– Извините, сэр, что-то я задумался и не заметил его, больше не повторится.
– Ваши права, пожалуйста, и документы на машину.
– Одну секунду, офицер, – я расстегнул куртку, чтобы из внутреннего кармана достать документы, и сам того не желая, обнажил рукоятку пистолета, который предательски торчал из-под свитера.
– Оливер, они вооружены! – прокричал полицейский. Его напарник вышел из машины и направил на нас ствол дробовика.
А дальше нас задержали, вот так, по глупости. В голове вертелся вопрос: ну зачем, зачем ты поперся за этим бестолковым идиотом? Он же как магнит притягивает к себе неприятности. Утром полиция разберётся, что из пистолета недавно стреляли, и тогда пиши пропало. Сейчас я сидел в камере и ждал утра, когда придет детектив и начнет разбираться.

II

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 22 марта 21:11. Майор Даниель Стенсон

Вернувшись с места нападения и доложив предварительную версию случившегося полковнику Грацу, Даниель сидел в своем кабинете и готовил доклад к утреннему брифингу. Осталось дождаться детального отчета от взрывотехников. Это формальность, и так уже все понятно, но Грац, в свойственной ему форме, будет требовать эту информацию со всеми деталями. В кабинет постучался и вошел радист – молодая девушка лет двадцати пяти из числа гражданского персонала, который набрали совсем недавно, чтобы закрыть дефицит кадров, сейчас они проходили обучение на местах.
– Добрый вечер, сэр, извините, что так поздно, я София из службы связи, – смущенно сказала девушка, – у меня на линии полицейское управление Инвернесса, они сообщают, что утром им поступил приказ информировать обо всех происшествиях, и они просят срочно поговорить с ответственным офицером.
– Спасибо, София, пойдемте, послушаем, что у них там такого срочного случилось.
Даниель пошел за девушкой в помещение пункта связи, точнее, это было несколько морских контейнеров, объединенных в единое пространство. Девушка протянула ему массивную черную трубку: «Можете говорить, сэр».
– Добрый вечер, это майор Стенсон, рассказывайте, что у вас произошло!
– Добрый вечер, сэр, я дежурный детектив Силва, полицейское управление Инвернесса. Извините, что в столь поздний час, не думаю, что это дело вашего уровня, но раз приказали уведомлять обо всех инцидентах, я не могу не сообщить.
– Ничего страшного, детектив, продолжайте.
– Полтора часа назад мы задержали двоих мужчин за незаконное хранение оружия, при себе один из задержанных имел пистолет глок, со следами свежего нагара, а при обыске их автомобиля была обнаружена винтовка «Хеклер унд Кох».
– Детектив, можно поподробнее, что за винтовку вы обнаружили?
– «Хеклер унд Кох», новая G3, вместе с ней обнаружено десять заряженных магазинов и несколько сотен патронов россыпью.
– Очень интересно, вы уже их допросили, детектив?
– Да сэр, то есть, нет. Утром я допрашивал одного из них, Роя Дервила, он был одним из пассажиров автобуса, попавшего в аварию прошлой ночью.
– Детектив, вы правильно сделали, что сообщили. Задержанные у вас находятся в разных камерах?
– Нет, сэр.
– Детектив Силва, изыщите возможность поместить их в разные камеры, они не должны иметь возможности общаться.
– У нас все камеры разделены между собой только решеткой, но я что-нибудь придумаю, сэр.
– Придумайте, будьте так любезны. И не проводите никаких следственных действий до приезда наших представителей. Еще мне нужно, чтобы вы отправили всю информацию по задержанным, и сфотографируйте винтовку, мне нужны номера и клейма, сделайте их крупным планом. Сколько вам нужно на это времени, детектив?
– Сэр, через полчаса все будет у вас, вы только скажите, куда направить.
– Я сейчас дам трубку милой девушке, и она вам все расскажет. София, помогите детективу, пожалуйста, – сказал майор смущенной девушке, передавая трубку.
Теперь надо доложить Грацу и направить кого-нибудь в Инвернесс.
Грац до сих пор был не в своей тарелке и срывался на крик при малейшем поводе, идти к нему со-всем не хотелось. Даниель постучался в дверь кабинета полковника: «Сэр, разрешите доложить»? – спросил Даниель в полуоткрытую дверь.
– А, это вы майор? Проходите, – неожиданно любезно ответил Грац. Его стол, как обычно, был зава-лен бумагами. Что отличалось, так это бутылка виски, стоящая на нем.
– Майор, давайте за ребят, – сказал полковник, протягивая стакан и всем своим видом показывая, что отказ он не примет. Сделав глоток, Стенсон начал докладывать:
– Полковник, сэр, только что я получил доклад из Инвернесса, местная полиция задержала двух человек, при них, предположительно, находилась винтовка, аналогичная найденным нами на месте засады. Сейчас я жду от них фотографии и материалы по задержанным, после этого смогу сказать наверняка. Утром я направлю в Инвернесс следователя для проведения допроса.
– Майор, я вам доверяю и поэтому прошу вас лично допросить задержанных. Не вижу смысла ждать утра, берите вертолёт и направляйтесь в Инвернесс сейчас, я подпишу разрешение на вылет.
– Сэр, если позволите, перед тем как ехать, я хотел бы запросить Скотланд-Ярд, у них в архивах может быть информация о задержанных.
– Стенсон, делайте, как считаете нужным, но прошу поспешить, чтобы утром вы были уже в Инвернесс, доклад подождет.
– Так точно, сэр, разрешите идти?
– Можете быть свободны.

23 марта. 8:32 Полицейский участок Инвернесса. Александр Макфарлан

Вот ведь влип, и все из-за Роя, вот точно его кто-то проклял, все дерьмо к нему липнет. Если получится выбраться из этой передряги, сам его пристрелю и это исключительно из гуманных соображений.
Дверь открылась, и двое копов завели в помещение, где располагались камеры, слегка подвыпившего нарушителя комендантского часа. Когда они возвращались назад и проходили мимо моей камеры, я задал вопрос, который меня волновал последние полчаса:
– Офицеры, а когда у вас тут полагается завтрак?
– Сиди, накормят, – ответил один из них.
Завтрак мне никто так и не принес, зато через час мне объявили, что для моего допроса прибыла какая-то большая шишка. «С чего так много чести?» – подумал я и под конвоем проследовал в комнату для допросов.
В кабинете меня ожидал среднего роста мужчина. На вид ему хорошо за пятьдесят, голова вся в седине, лицо было усталым, а взгляд острым и пронзительным. И носил он почему-то военную форму. Меня посадили за стол и наручниками пристегнули к стулу, намертво прикрученному к полу.
– Доброе утро, мистер Суор, как провели ночь, хорошо выспались? – начал ехидничать следователь. Что меня удивило, он обратился ко мне по моей «старой» фамилии, а я думал, что все в базах подчистил. – Что вы так удивились? Мы тоже умеем работать, – продолжил следователь.
– Простите мою бестактность, но вы не представились, а еще вы назвали меня чужим именем, ми-стер…? – ответил я, в попытке перехватить инициативу.
– Прошу прощения, мистер Суор, меня зовут Дэниэл Стенсон. И от того, удовлетворят ли меня полученные от вас ответы, будет зависеть, как с вами поступят дальше.
– Ну, в новых условиях тюрьма не самое плохое место, а срок в три года или пять лет не играет особой роли, и почему вы обращаетесь ко мне Суор? – иронично ответил я.
– В новых условиях, мистер Суор, речь идет не о трехлетнем сроке, а о расстреле. И если вам будет комфортнее, я могу обращаться к вам мистер Макфарлан.
– Расстрел за ствол? Я пропустил какую-то законодательную инициативу, детектив Стенсон?
– Ну, во-первых, из изъятого у вас пистолета недавно стреляли, во-вторых, – Стенсон сделал паузу и достал из кейса, стоящего у его стула, толстую папку и положил ее на стол, – во-вторых, мистер Макфарлан-Суор, вы замешаны в контрабанде, подделке документов, торговле оружием, мне продолжать? – спро-сил Стенсон, а затем добавил: – Ах, да, самое главное, вы подозреваетесь в нападении на колонну, при котором погибли семьдесят четыре военнослужащих.
– Это бред какой-то, какая еще колонна? Вы хотите сказать, что я в одиночку убил семьдесят четыре человека, к тому же профессиональных военных, вы очень высокого мнения о моих способностях, детектив.
– Мистер Суор, давайте прекратим играть в эти игры, это не в ваших интересах, если вы сейчас ответите на вопросы, и ответы на них мне понравятся, обещаю вам подарить вот эту папку и отпустить на все четыре стороны.
– Детектив, раз мы теперь с вами друзья и собираемся помогать друг другу, могу я поинтересоваться насчет моего имущества?
– Какого имущества, не совсем понимаю, мистер Суор?
– Мой автомобиль, продукты, которые были в нем, деньги, телефоны, нож, пистолет, винтовка с де-сятью магазинами и тысяча патронов, – попытался я взять быка за рога.
– Какой вы мелочный, мистер Суор.
– Ну, какой есть.
– Я обещаю подумать над этим. Только о винтовке не может быть и речи, это вещественное доказательство.
– Дайте замену.
– Мистер Суор, не испытывайте судьбу, мы сейчас говорим о вашей жизни, а вы пытаетесь выторговать у меня непонятно что. Давайте приступим к вопросам?
– Если вы настаиваете, задавайте.
– Расскажите, откуда у вас изъятая винтовка?
– Приобрел у торговца оружием в Фрейзербурге позавчера, 21 марта.
– Кто вам ее продал?
– Некто Гарретт, фамилии не знаю.
– Вы можете показать место, где вы встречались с Гарреттом?
– Нет, меня везли туда в кузове фургона, в котором не было окон.
– Откуда вас везли, кто вез, сколько примерно времени вы ехали, опишите фургон и водителя?
– Меня забрали в порту Фрейзербурга, водителя я не видел, в кузове меня сопровождали двое. Один под два метра ростом, широкоплечий, на вид сорок лет, шатен, Гарретт обращался к нему Нолан. Второй, молодой парень, рост где-то метр восемьдесят, рыжий, нос сломан, имени не знаю. Фургон серого цвета, номера не запомнил, на борту была реклама какой-то строительной компании с нарисованным подъемным краном. Дорога заняла двадцать пять минут, я засекал на обратном пути, когда ехал один в кузове, и еще сначала дорога была асфальтирована, а потом мы съехали на грунтовку. Само место описать?
– Разумеется, у вас хорошо получается, – сказал детектив, делая пометки в блокноте.
– Ангар, такие для небольших самолетов используют, при въезде были металлические ворота, описать не могу, я их не видел, только слышал, как они открываются. Ангар был завален деревянными ящиками. На выбор мне предлагали G3, FAL, АК-47 и какую-то аргентинскую винтовку, не запомнил название.
– Что-нибудь еще, возможно какие-то плакаты, надписи, что-то, что привлекло ваше внимание?
– Все что вспомнил, я рассказал.
– Хорошо, опишите Гарретта и как и когда вы с ним познакомились?
– Ростом примерно, как и я, метр восемьдесят пять, волосы черные с седыми висками, старше пяти-десяти, крепкого телосложения, сильный ирландский акцент. Узнал я о нем за день до встречи, я разговаривал со старым лондонским знакомым. Раньше я покупал у него…– я на секунду задумался, а стоит ли говорить, что я покупал, но потом решил, что уже и так достаточно наговорил и еще одно признание ситуацию не ухудшит, – оружие, – закончил я фразу. – 21 марта я позвонил ему, разыскивая кого-нибудь, у кого я мог бы купить оружие. Оставил ему номер телефона, по которому со мной можно связаться. Через час мне перезвонили, назвали время и место встречи, остальное я уже рассказал.
– Мистер Суор, а зачем вам нужно было оружие?
– Для самообороны.
– Если вам угрожала опасность, вам следовало обратиться в полицию, а не нарушать закон.
– Ха... Очень смешно.
– Это не смешно, а печально. Но вернемся к нашей проблеме. У вас есть номер этого вашего друга?
– Я его помню.
– Давайте мы сейчас ему позвоним?
– Прежде чем я начну звонить, мне хотелось бы получить гарантии того, что после нашей сегодняшней встречи меня освободят.
– Я Вам обещаю, что после того, как мы получим информацию об этом Гарретте, вы сможете быть свободны.
– Хотелось бы чего-то более материального.
– Моего слова разве не достаточно?
– А должно быть достаточно?
– Увы, вам придется поверить мне. Если вы не передумали, давайте продолжим.
– Хорошо, принесите мне мой телефон, и я сделаю то, о чем вы просите.
– В этом нет нужды, – сказал детектив и протянул мне практически такой же спутниковый телефон фирмы «Иридиум»[28] как был у меня.
Попытка оказалась безуспешной, абонент был недоступен.
– Мистер Суор, вы знаете, как найти вашего друга, кстати, а как его имя?
– Имя столь важно? Адрес я не помню, я всегда приезжал к нему на склад в промзоне.
– Где эта промзона, расскажите, пожалуйста? Чем больше деталей, тем лучше.
– Это восточный пригород Лондона, прямо на границе города рядом с Темзой, в районе моста Елизаветы Второй. Не вижу смысла описывать, я могу показать на карте и скорее всего его уже там нет.
– Хорошо, я дам вам карту, а сейчас вы меня извините, мне надо сделать срочный звонок, – Стенсон вышел из комнаты, а я так и остался сидеть, пристегнутый к стулу.
Детектив вернулся минут через сорок. – Не соскучились, мистер Суор?
– Если только совсем немного, – ответил я колкостью на колкость.
– Мистер Суор, сейчас слушайте меня очень внимательно. Я сделаю вам предложение, а вы мне дадите свой ответ прямо сейчас. Вы можете, конечно, отказаться, но тогда я вам помочь не смогу. Итак, вы должны отправиться в Лондон, найти вашего друга и получить от него информацию об этом Гарретте. Если вы согласитесь, то сейчас мы отправимся в Эдинбург, откуда вас переправят дальше.
– Вы издеваетесь? Может просто прямо здесь меня и пристрелите?
– Если вы настаиваете...
– В Лондоне больше восьми миллионов человек, насколько я знаю, весь этот кошмар начался там. Это чистой воды самоубийство. А если там никого нет, вы отправите меня еще куда-нибудь?
– Вот это и надо выяснить, не переживайте вы так, вас будут охранять. И я повторюсь, вы можете отказаться. Сейчас ваш приятель единственный, кто может подтвердить ваши слова, если вы не хотите мне помочь, тогда оставайтесь здесь, пока мы не найдем вашего друга самостоятельно. Решайте уже, у меня очень мало времени!
– Я согласен при условии.
– Каком?
– Вы сейчас выпустите Роя, он заберет мою машину, со всем содержимым, включая оружие.
– Я уже говорил, винтовка доказательство по другому делу, со всем остальным я согласен. К мистеру Дервилу у полиции вопросов нет.
– Тогда дайте ему другое оружие, такого же калибра.
– Я боюсь, в полиции Инвернесса не найдется ничего под 7.62 мм. И, мистер Суор, давайте закроем эту тему, то, что вашему другу оставят пистолет, уже серьезное нарушение закона, и еще пару дней назад такое невообразимо было представить. А мы бы вообще с вами не торговались. Нас уже ждет вертолет, вы или едете, или нет.
– Еду, только… – я показал руку, пристегнутую к стулу.
– Сержант, – детектив обратился к стоящему за дверьми полицейскому, – освободите нашего друга, будьте так любезны.

23 марта. Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Александр Макфарлан

Вертолет доставил меня на территорию какой-то строительной площадки, обнесенной металлическим забором, превращенной в некое подобие военной базы. Из нагромождения контейнеров были собраны временные дома, в некоторых из них были прорезаны окна, больше похожие на бойницы. У забора стояла военная техника, а на площадке в центре шла работа по погрузке ящиков и коробок в грузовики. Похоже, что мои новые наниматели сворачивали лавочку.
– Мистер Суор, сейчас мой помощник и ваш тезка проводит вас в наш офис и даст посмотреть картотеку Скотланд-Ярда, возможно, ваш Гаррет есть в базе, и вы его узнаете. Это бы облегчило всем жизнь. После этого вам необходимо пройти краткий инструктаж о сложившейся ситуации, Александр вас проводит. Чуть не забыл, к пяти часам должны прибыть ваши сопровождающие, так что времени у нас мало, поторопитесь.
Просмотр картотеки занял несколько часов, но не принес желаемого результата, я не нашел в ней никого, похожего на Гарретта. После этого меня отвели в комнату, похожую на архив, и передо мной положили файлы с информацией о том, что сейчас происходит в стране. Из нее я почерпнул много нового и интересного. Оказывается, первый случай был зафиксирован 18 марта. В аэропорту «Хитроу» пассажиру рейса в Париж, Чарльзу Смиту, стало плохо, и его увезли в госпиталь имени Королевы Елизаветы с предварительным диагнозом острая сердечная недостаточность. В 18:10 врачи констатировали смерть, в морге он «воскрес», а затем напал на медсестру, охранника и пациента. Приехавшая полиция пыталась его задержать, поскольку подозреваемый был крайне агрессивен и не выполнял приказы, патруль открыл огонь на поражение. Полицейские произвели двадцать три выстрела в подозреваемого. Только после попадания в голову он «успокоился». Трое полицейских получили ранения, одного из них оставили в той же больнице. Дальше ситуация начала ухудшаться в геометрической прогрессии. На следующий день после первого инцидента, полиция Лондона пыталась задерживать агрессивных граждан, а скорая увозила пострадавших в больницы. По оценкам потери личного состава полиции и пожарных в первый день эпидемии составили 28%, сотрудников медицинских учреждений 41%. 19 марта в ситуацию вмешались военные, был введен карантин. Также 19 числа были зафиксированы случаи нападения на людей в других крупных городах, таких как Манчестер, Бирмингем, Ливерпуль, Йорк, Портсмут.
Заражение происходит воздушно-капельным путем, достаточно находиться рядом с инфицированным. Сам вирус в организме живого человека безопасен для носителя, также, по неподтвержденным пока данным, вирус начинает бороться с другими вирусами и бактериями, защищая организм носителя. В случае смерти носителя вирус поддерживает функционирование нервной системы на самом примитивном уровне, высшая мозговая деятельность подавляется. Этим объясняется их поведение. Вирус, находясь в организме мертвого носителя, способствует быстрым мутациям у отдельных особей. Природа мутаций на данный момент не ясна. Зафиксированы случаи серьезных изменений мертвых носителей, таких как увеличение мышечной массы, изменение формы конечностей и так далее. Предположительно изменения зависят от внешних факторов и условий, в которых находится мертвый носитель. Эти процессы находятся в стадии изучения. Данные особи представляют чрезвычайную опасность.
Мертвые носители крайне агрессивны, их нападения носят хаотичный характер. Предпочитают нападать на «живых» особей своего вида, но при отсутствии таковых могут напасть на любое живое существо. На сегодняшний день зафиксированы нападения мертвых собак и крыс на людей. Мертвые носители не атакуют друг друга, предположительно из-за особых выделений, имеющих ярко выраженный запах, напоминающий растворитель или ацетон. Также они крайне чувствительны к окружающей температуре, в ходе эксперимента температура в помещении с «зараженным» была понижена до нуля градусов, в результате физическая активность исследуемого объекта снизилась. Единственным способом уничтожения организма «мертвого» носителя является повреждение головного мозга.
Примерно в 16:30 на базу прибыла группа, которая должна была меня сопровождать. И сейчас они вместе с детективом направились на инструктаж. Видимо, меня рассматривали как балласт и ставить в известность о предстоящих планах не считали нужным. Да и черт с ними.

23 марта. Полдень. Инвернесс. Рой Дервил

Роя перевели из камеры и поместили в комнату для допросов еще вчера вечером. Это была не та комната, в которой он утром беседовал с детективом. Помещение было значительно меньше, в нем было тесно и душно. Когда дверь открылась, вошедший констебль скомандовал: «На выход»! Дежурный пере-дал ему пластиковый прозрачный пакет с изъятыми у него и Александра вещами. Первый шок вызвал пистолет и запасной магазин в пакете:
– Что это? – испуганно спросил Рой у дежурного, боясь притронуться к пакету. Дежурный просто пожал плечами, сунул Рою под нос ведомость и сказал подписать ее в двух местах.
– А что с Александром, парнем, который был со мной? – вдруг спросил Рой у дежурного.
– Улетел час назад, – безучастно ответил дежурный, а затем добавил: – Машина во дворе на служебной парковке, в ней пропуск на выезд из города, отдадите патрульным на мосту.
Рой откопал в пакете брелок с ключами от «Дефендера», автомобиль пикнул и приветственно заморгал фарами. Он подошел к двери и увидел заваленное продуктами заднее сидение, вчера он не успел на это обратить внимание. Рой сел за руль и повернул ключ в замке, но трогаться было страшно, это был тот страх, когда ты боишься неизвестности, не понимаешь, что вокруг тебя происходит, с тобой играют в игру, правил которой ты не знаешь. «И что теперь делать, почему меня отпустили, где Алекс, почему мне отдали его пистолет?» – вопросов в голове Роя было больше, чем ответов, страх его не оставлял ни на минуту. На подкорке мозга вертелась мысль, вдруг это подстава, Алекса взяли, при нем было оружие, а я вроде бы ни при чем. Сейчас меня остановят на посту, найдут оружие и вернут в клетку. «Выбросить пистолет!» – пришла в голову мысль.
Рой выехал со служебной парковки полицейского участка и направился в сторону набережной реки Несс. Не доезжая пятисот метров до поворота на мост, он остановился и, не глуша двигатель, вышел из машины и выбросил пистолет вместе со вторым магазином в воду. Оглядевшись по сторонам, он бегом вернулся к «Дефендеру» и поехал к выезду из города. На мосту была пробка. На блокпосту досматривали весь транспорт, и Рой встал в длинную очередь. Ужас и паника то накатывали на него, то отступали, несколько раз он хотел развернуться и ухать прочь, но тот же страх его останавливал. Чем дольше он стоял в пробке, тем страшнее ему становилось. Когда подошла его очередь, и полицейский приблизился к его машине, паника полностью овладела Роем. Его тело одеревенело и отказывалось слушаться, он не мог сказать ни слова и просто сидел, вцепившись в руль обеими руками. Пропуск лежал на приборной панели и полицейский, подойдя к машине, только с третьей попытки, уже перейдя на крик, добился от водителя, чтобы тот передал его ему. Рой вышел из ступора только когда услышал от полицейского заветное «проезжайте». Он нажал на педаль и рванул из города. Рой знал, что дома его ждет дочь, а о том, что происходит вокруг, и как быть дальше, он пытался не думать. Он бежал от ужаса прошедших двух дней, ища безопасность и надежду в слове «дом».

23 марта. 17:00 Конференц-зал. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Джон Макалистер

– Добрый день, подполковник, хорошо, что вы так быстро смогли приехать, – поприветствовал Макалистера Дэниэл Стенсон, – пожалуйста, идите за мной, я введу вас в курс дела.
В конференц-зале на стенде уже была подготовлена карта с подробными маршрутами. На столе лежали снимки со спутников и фотографии города.
– Подполковник, посмотрите, какой информацией мы обладаем на данный момент, вот эти снимки мы получили сегодня утром, как видно со спутников, большинство трасс, ведущих из города, блокированы брошенным транспортом. К сожалению, мы не обладаем всей информацией, сейчас на город дует южный ветер, и дым от пожаров не позволяет сделать четкие снимки северных районов города, для нас это, так сказать, терра инкогнита, – рассказывал Стенсон, раскладывая снимки со спутников на столе.
– Майор, кто-нибудь уже готовил план операции?
– Только предварительный, ждали вас.
– Расскажите, что у вас есть?
– Подполковник, прошу вас взглянуть на карту. Вот здесь, в аэропорту Саусэнда, наш последний опорный пункт в районе Лондона. Туда вас доставят отсюда, из Эдинбурга, самолет уже готов и ждет вылета. Дальше есть несколько маршрутов. Мы точно можем сказать, что полосы, ведущие в город на 13-м шоссе, свободны. Проблемы начинаются на пересечении с трассой М25, окружная дорога забита в обоих направлениях. Второй маршрут проходит по Артериан-роуд, на снимках за городом дорога свободна, но вот что творится за развязкой со все той же окружной, мы не знаем. Третий маршрут через Западный Таррок. Он самый удобный с точки зрения логистики – прямая дорога до склада. Главная проблема заключается в том, что маршрут проходит через жилой пригород, а там все меняется очень быстро и невозможно предсказать, с чем вы там столкнетесь. Оптимальным вариантом является водный путь до моста Елизаветы второй, а после в пешем порядке до склада в промзоне, – закончил докладывать Стенсон.
– Какой транспорт нам предоставят?
– В вашем распоряжении будет два легкобронированных патрульных автомобиля «Хаски»[29], на одном установлена пулеметная башня. На ваш выбор можем установить крупнокалиберный пулемет под 12.7 мм или единый под 7.62 мм. Этот вопрос решайте на месте с комендантом базы в Саусэнде. Также они располагают лодками «зодиак», если вы вдруг решите воспользоваться рекой. Предвосхищая ваш вопрос, сразу скажу: доставить вас воздухом мы не сможем. Авиатранспорта, способного высадить вас на месте, в Саусэнде попросту нет, а направить вертолеты отсюда нам в жизни не согласуют.
– Хорошо, если вы не возражаете, я возьму подготовленные вами материалы и уже на месте определюсь с планом, – сказал Макалистер.
– Они в вашем распоряжении.

23 марта. 17:30. Временный координационный пункт программы «Крепость».
Александр Макфарлан

Стенсон нашел меня в местной столовой, в которой мне любезно предложили пообедать. Это было весьма кстати, учитывая, что своего «завтрака в камеру» я так и не дождался.
– Александр, познакомьтесь, это подполковник Джон Макалистер, он и его люди будут вас сопровождать, – представил стоящего рядом с собой мужчину Стенсон.
Я протянул руку и поздоровался с моим сопровождающим, испытывая при этом смешанные чувства, с одной стороны они должны охранять меня от мертвецов, а с другой стороны «охранять», чтобы я не сбежал.
Стенсон прекрасно понимал, что у него нет ни одного рычага, чтобы заставить меня исполнить нашу договоренность, и контролировать меня он мог, только приставив охранников.
Подполковник очень кратко рассказал, что нам предстоит, и после этого стал задавать уточняющие вопросы, касающиеся непосредственно склада, куда мы направляемся.
Я честно признался, что был там последний раз более двух лет назад. Затем описал помещение, как мог, сообщил, что там всегда была вооруженная охрана. Еще о паре мелочей, которые смог вспомнить. Затем Макалистер спросил, умею ли я обращаться с оружием, на что я ответил, что когда-то служил. В этот момент в разговор вмешался Стенсон и заявил, что о доверии мне оружия не может быть и речи. На что подполковник ухмыльнулся и кивнул.
– Пойдемте, Александр, познакомлю вас с командой.
Группа состояла из шести человек, включая командира, я был седьмым. Подполковник представил мне всех по очереди:
– Это Адам, – показал он на высокого валлийца, – он наш медик, если порежете палец, это к нему, позывной «Док». А это наш лучший пулеметчик в полку, – Макалистер подошёл к огромному как гора индусу, – познакомьтесь, Нишант, позывной «Изумрудный». Наши штурмовики Бенджамин, он же «Музыкант», и Вик, позывной «Локи». А вот и наша звезда, моя гордость и самая опасная женщина на этом проклятом острове, Маргарет, наш снайпер, на поле боя – «Герцогиня». Меня можете звать Джоном, так проще, позывной «Старик».
Когда знакомство закончилось, Макалистер объявил пятнадцать минут на сборы, а сам отправился к стоящим у стены базы грузовикам.

23 марта. 21:33. Временный координационный пункт программы «Крепость». Полковник Грац

– Полковник Грац, сэр, вас срочно требует командующий объединёнными силами вице-адмирал Кеннет, – вбегая в кабинет, скороговоркой выпалил запыхавшийся адъютант полковника, лейтенант Купер. – Он на связи в конференц-зале.
– Вот принесла его нелегкая, сейчас буду, – Грац быстрым шагом, практически бегом, направился в импровизированный конференц-зал, где по утрам он устраивал разгоны подчиненным. Сейчас разгон будут устраивать ему, вице-адмирал просто так не стал бы его искать.
– Добрый вечер, полковник, – начал разговор Кеннет, – как продвигается ваше расследование?
– Добрый вечер, сэр, работа идет, мы уже достигли результатов, через пару дней мы надеемся выйти на исполнителей, сэр. – Грац нервничал, он чувствовал себя как школьник на экзамене. Опытный бюрократ знал, что вот именно в этот момент решается его дальнейшая судьба. Он очень хотел сообщить хорошие новости руководству, доложить, как благодаря его работе найдена пропавшая посылка, а виновные наказаны. Но, по большому счету, у Граца не было ничего, кроме версий и домыслов.
– Раз вы добились успехов, полковник, докладывайте.
– Нападение было спланировано профессионально, банда байкеров была нужна, чтобы пустить нас по ложному следу.
– Полковник, – остановил Граца вице-адмирал, – Вы только, что сказали, что у вас есть результаты, а то, о чем вы сейчас мне рассказываете было в первом донесении! – Кеннет перешел на крик: – С каждым днем ваша компетентность вызывает все больше сомнений у меня!
– Простите, сэр, вы неверно меня поняли, я сообщил эту информацию для полноты картины, разрешите продолжить?
– Продолжайте, полковник, на этот раз постарайтесь сообщить мне что-то такое, чего я не знаю!
– Так точно, сэр, вчера вечером был задержан гражданский, некто Александр Суор, он же Макфарлан, при нем было обнаружено оружие, идентичное найденному на месте инцидента. В результате допроса установлены место, где задержанный приобрел оружие, и лица, которые могут быть причастны к поставке оружия исполнителям. Я отдал приказ направить группу специалистов вместе с задержанным в Лондон для выяснения личности торговца оружием. Кроме того, сэр, нам удалось проследить маршрут, по которому ушли нападавшие и найти место, где они базировались. Там были найдены сгоревшие остовы пропавших грузовиков. Посылка была перегружена, судя по всему, на гражданский грузовой транспорт, сэр.
– Полковник, а теперь я вам сообщу важную информацию, хотя и не обязан этого делать. Сегодня по пути в Глазго было задержано одно из ваших гражданских транспортных средств, найдена часть груза, водитель и сопровождающий арестованы и дают показания. Вот это, полковник, называется результат, а то, что мне сообщили вы, демагогия и сотрясание воздуха.
– Мне, наверное, не успели доложить, это техническая заминка. Простите, сэр, а посылку удалось вернуть?
– Полковник, техническая заминка – это вы, а то, что был задержан грузовик с частью груза, это, полковник, добросовестная и профессиональная работа временного центра в Глазго. И, отвечая на ваш вопрос, посылку пока не нашли, в машине были только золотые слитки. Полковник Грац, вы зря отправили в Лондон и подвергли риску своих людей, мы уже знаем имена исполнителей, и тех, кто за этим стоит. А ваша работа, которую вы пытаетесь преподнести как что-то выдающееся, на мой взгляд, имитация бурной деятельности. И последнее, если вы провалите передислокацию лаборатории доктора Кель, самым ответственным заданием для вас будет подъем шлагбаума на КПП. Я уделил вам слишком много времени, подумайте о своем будущем, полковник, доброй вам ночи.
– Добрый ночи, сэр, – Грац опустил трубку, самое страшное, что могло произойти, случилось сейчас, решение о его снятии с должности – просто вопрос времени. Полковник вернулся в свой кабинет, запер дверь и достал из ящика стола уже открытую бутылку виски, ему срочно нужен был план, как себя реабилитировать перед руководством, но ни одна идея не приходила в голову.

23 марта. 20:45 Аэропорт «Саусэнд»

В самолете я немного познакомился с моими конвоирами, то есть сопровождающими. Половину полета я проспал, хотя пластиковое жесткое кресло транспортного самолета отличалось от сидений первого класса. По прилету нас уже ждали. Сразу после посадки началась подготовка к утренней вылазке. Пока военные решали между собой вопросы материального обеспечения, я прогулялся по базе, точнее, базой это не было, территория взлетного поля была огорожена сетчатым забором, который существовал всегда, его лишь усилили двумя рядами колючей проволоки вдоль всего периметра. Вышка авиадиспетчера была превращена во что-то вроде штаба, вокруг нее были сложены баррикады из мешков с песком, а чуть в стороне стоял транспорт местных военных.
Периодически с разных сторон доносились звуки выстрелов. Со стороны Лондона поднималось красное зарево пожаров, город горел, и на этот раз тушить его никто не собирался. Иногда порывы ветра приносили с собой едкий запах дыма и гари. Вид умирающего города дамокловым мечом висел над головами всех обитателей базы. В воздухе витало какое-то неуловимое ощущение безнадежности, находившее отражение в подавленных и испуганных взглядах солдат, несущих тут службу.
Макалистер вышел из вышки авиадиспетчера, свистнул и махнул рукой. Вся команда спешно подошла к нему и встала полукругом.
– Итак, господа и дама, это сержант Кит, он со своими людьми будет обеспечивать нам поддержку. Сержант, у меня к вам большая просьба, вы можете обеспечить седьмого члена нашей группы снаряжением и оружием? – сказал подполковник, показывая на меня рукой.
– Что-нибудь придумаем, сэр, – ответил сержант.
Тут уже я обратился к Макалистеру: – Джон, а разве Стенсон не был категорически против того, чтобы я был вооружен?
– Александр, а вы видите тут Стенсона? Можете ему позвонить и пожаловаться на меня, – засмеялся подполковник. – Мы тут не в игры играем, за этим забором смерть в прямом и в переносным смысле, мне не нужен в команде человек, которого надо защищать, рискуя жизнями своих людей непонятно ради чего. Если вы решили, что с легкой руки Стенсона вы скатаетесь на экскурсию в мертвый город, вы ошиблись. Не так давно вы сказали, что служили, вот и вспоминайте, чему вас учили на службе.
– Теперь шутки в сторону, у нас много работы, – подполковник достал карту и положил ее на мешок с песком. – Вот мы, а вот тот самый склад, про который говорил мистер Суор. Место, по рассказам сержанта Кита, наидерьмовейшее, прямо напротив входа открытое пространство, за ней метрах в пятидесяти находится контейнерная площадка за двухметровым сплошным забором, поверху колючая проволока. Чуть правее от входа есть здание, что там, мы не знаем, по документам консервный завод. Сейчас это единственное место, где можно незаметно укрыться. У нас будет два легкобронированных внедорожника «Хаски», вот они стоят, – подполковник показал рукой на два автомобиля.
Армейские внедорожники были дополнительно подготовлены для рейда: поверх лобового броне-стекла наварены куски арматуры, образовывающие своего рода решетки, колеса дополнительно прикрыты дугами, сваренными из той же арматуры. На одном из внедорожников спереди сделан отвал из кусков шестимиллиметровой стали, уже покрывшихся слоем ржавчины, и это явно местное творчество, а не заводская комплектация «конец света».
– Из всех вариантов маршрута самым безопасным мне видится маршрут по 13-му шоссе. Если мы не сможем съехать на окружную, то проедем по нему дальше и свернем на Артериан-роуд, – подполковник, секунду подумав, добавил: – Сержант, для подстраховки отправьте своих бойцов на лодках, пусть ждут нас на Темзе в районе моста. Если мы не сможем выбраться на машинах, будем пробиваться к лодкам. На месте мы не будем подъезжать к складу, а остановимся на параллельной дороге за контейнерной площадкой, если получится заехать на территорию, будет проще, в противном случае придется пройти пешком пятьсот метров. Мы занимаем позицию в этом здании, возможно, там будут мертвецы, зачищаем, используем только пистолеты с глушителями, сержант любезно выделил нам пару. В этом районе сейчас регулярно стреляют, но все равно не стоит привлекать лишнего внимания. Мистер Суор звонит в дверь, когда ему открывают, идем на штурм, расстояние тут большое, так что надо действовать быстро. Герцогиня, ты займешь позицию на крыше, и как только дверь открывается, снимаешь открывшего. Дальше, Александр, очень важно чтобы вы сработали четко, от вас требуется, как только открывший дверь упадет, забросить свето-шумовую гранату внутрь и уйти от двери влево и как можно дальше. Музыкант и Локи, вы входите и зачищаете. Помните, всех валить нельзя, увидите худого пакистанца с лысиной, берите живым. Мы с Изумрудным прикрываем на случай, если вам попробуют помешать. Док, ты на транспорте, если вдруг потребуется срочная эвакуация. Всем все ясно?
– Подполковник, – привлек я внимание к себе, – я давно знаю этого человека, если мы его сейчас прижмем, он умрет, но ничего не скажет. Я предлагаю другой план. Я зайду к нему в гости, мы посидим, попьем чаю, и я аккуратно вытяну из него информацию.
– Александр, то, что вы сейчас предлагаете, неоправданно рискованно, вы там останетесь один. Кроме того, Стенсон просил присматривать за вами, он считает, вы попытаетесь сбежать.
– Джон, куда сбежать, в Лондон? Лучше сразу застрелиться. Если боитесь отпускать меня одного, пусть ваши люди пойдут со мной. Вик, например, подходит на роль моего охранника, а Маргарет – моей спутницы, – Маргарет скорчила такую гримасу, что я уже был готов взять Изумрудного на роль моей девушки, лишь бы сохранить яйца. – И еще, в таком виде заявляться нельзя, нужна гражданская одежда и тачка. Машину, думаю, достать не проблема? – обратился я к сержанту Киту. На что он неоднозначно кивнул.
Следующий час прошел в подготовке к утренней операции. Подъем был запланирован на 7:00, потом быстрый рейд в магазины одежды в терминале аэропорта, машину решили взять там же на парковке. А дальше по плану. Только теперь было решено взять один внедорожник «Хаски», тот, что с отвалом, а второй машиной должна была стать «одолженная» с парковки.
Макалистер объявил отбой, и мы расположились в спальниках в грузовом отсеке самолета. Спать в спальном мешке на жестком полу было удовольствие не из приятных. К тому же раздражала постоянная стрельба. Даже в камере полицейского участка Инвернесса было комфортней. И так, в полудреме, с постоянными пробуждениями прошла вся ночь.

24 марта. 7:00. Аэропорт «Саусэнд»

Утро началось с импровизированного душа. Кто-то один стоял с большой пластиковой бутылкой воды, а второй умывался. Питательный английский завтрак был представлен сухим пайком. Готовую кашу, разогретую с помощью химической горелки, есть было невозможно, и пришлось довольствоваться крекерами с джемом и растворимым кофе.
А вот дальше случился лучший аттракцион в моей жизни, нам была выдана монтировка и предоставлен для разграбления закрытый для посетителей терминал аэропорта, прямо мечта детства. Собственно, мне ничего и не нужно было, но удержаться я не смог, азарт победил, и как заядлый мародер, сломав хлипкий замок на металлических жалюзи, бодро вошел в магазин одежды. До одежды мне не было никакого дела, был важен сам процесс. Чувство свободы овладевало мной. Вот он я, а вот он мир, и делаю я в нем все, что душе захочется. Прибывая в эйфории, я вдруг подумал, что это неправильно – вламываться в магазин и уходить с пустыми руками, должен быть стимул, оправдывающий приложенные усилия. На вешалке с верхней одеждой я отыскал демисезонную парку в стиле парамилитари от известного бренда, в ней привлекло наличие большого количества карманов и то, что она была с влагоотталкивающей пропиткой, если верить этикетке. В итоге я вышел из магазина довольным и с обновками. Бойцы Макалистера тоже прибарахлились, причем все, даже те, кому гражданская одежда не требовалась.
На парковке аэропорта оказалось не так много машин, а подходящих для поездки к торговцу оружием всего две, серебристый «Ягуар XF», такой же, какой был у меня, когда я жил в Лондоне, и «Лэндровер Дискавери» черного цвета. Мне хотелось поностальгировать и я, конечно, выбрал «Ягуар», но Макалистер, назвав меня идиотом, был категорически против. Его доводы были разумны: если в дороге будут препятствия, а они сто процентов будут, низкий «Ягуар» даже на бордюр не заедет.
Угон занял больше времени, чем планировалось, машина, напичканная электроникой, никак не хотела заводиться, орущая сигнализация привлекала слишком много ненужного внимания и живых, и мертвых. Военным даже пришлось пристрелить появившихся откуда-то из кустов двоих мертвецов. Машину удалось завести только через час невероятными усилиями местного механика, который, кстати, и переделывал «Хаски» под рейды. Транспорт завели, правда рулевая колонка и центральная консоль были разворочены, а место кнопки «старт-стоп» заняла пара проводов, замыкание которых запускало двигатель.
Перед самым отъездом мне вручили «Зиг Зауер Р226» с двумя дополнительными магазинами, разгрузочную систему PLCE[30] и стандартную штурмовую винтовку L85A1. Винтовку с разгрузкой я решил оставить в машине, я все-таки бизнесмен, едущий на переговоры, а не солдат. Сопровождающих меня Вика и Маргарет пришлось долго убеждать поступить, как я, и оставить винтовки в машине. Согласились они только после приказа Макалистера, и то неохотно. Вик заявил, что охранник вполне может быть с дробовиком, спорить не было ни сил, ни времени. «Пусть охранник будет с дробовиком», – согласился я. Машины тронулись и выехали через служебные ворота аэродрома в сторону города.
Аэропорт Саусэнда вплотную примыкал к жилой зоне, маршрут проходил через плотно заселенные пригороды Лондона. До границы Большого Лондона было почти двадцать миль, но разрушения и упадок добрались уже и до этих мест. Район был застроен двухэтажными домами и дуплексами. Во многих домах были выбиты окна, какие-то люди грузили пожитки в машины, вытаскивая их из домов, сейчас уже и не поймешь, хозяева это или мародеры. «Вот как бывает, когда в повседневную и привычную жизнь врывается необъяснимое и нежданное нечто и все планы, надежды, мечты рушатся, как карточный домик», – думал я, сидя на пассажирском месте и обозревая окрестности.
Дорога то расширялась до четырех полос, то опять сужалась до двух, по пути стали попадаться брошенные машины. Пришлось объезжать по обочине аварию. По мере приближения к городу, внутри нас росло напряжение. То, что сейчас происходило вокруг, было прелюдией к чему-то ужасному. Вдоль дороги я стал обращать внимание на тени, силуэты, и уже не понимал, была ли это игра моего воображения, навеянная страхом перед неизвестностью, или действительно вдоль дороги что-то было.
До пробки на 13-ом шоссе в направлении из города мы добрались минут за пятнадцать, причина была банальная, развозной грузовик «Мерседес» лежал на боку, перегородив полторы полосы. В стоящих в пробке за ним машинах были открыты двери, люди выбирались из этой ловушки пешком.
Наша колонна сбросила скорость, и я мог в деталях разглядеть все последствия бегства из многомиллионного города. На асфальте между машинами валялись дорожные сумки, у некоторых машин были разбиты стекла. Следы крови были повсюду: на машинах, на земле. Между стоящими друг за другом микроавтобусом и «Фордом» на асфальте лежали обглоданные добела кости. Мне несколько раз показалось, что в машинах кто-то шевелился. Впереди над дорогой нависала «Тойота Хайлэндер», водитель, видимо, хотел пробить ограждение, разделяющее встречные потоки, но вместо этого его автомобиль застрял, зацепившись днищем кузова за металлический отбойник, а передние колеса повисли в воздухе.
Страшная картинка делала свое дело, с каждым пройденным метром ехать дальше хотелось все меньше, страх сковывал разум. От кошмара внешнего мира нас отделяло только тонкое стекло. Затрещала рация, из нее послышался голос едущего в первой машине Дока. Он предупредил нас о том, что нечто большое выпрыгнуло из-под машин и, перескочив ограждение, скрылось в кустах на обочине.
Подъезжая к развязке с окружной, мы остановились наверху эстакады, чтобы изучить обстановку. Внизу, между остановившихся уже в вечной пробке машинами, брела толпа мертвецов, это зрелище и завораживало, и пугало одновременно, я не мог представить, что можно противопоставить этому движущемуся потоку, сметавшему все живое на пути. Окажись мы внизу, не имея возможности быстро уехать, армию мертвецов пополнили бы семь новых рекрутов.
Подполковник подошел с картой в руках и сказал:
– Здесь пытаться съехать бесполезно, проедем до перекрестка с Артериал-роуд, если получится там свернуть, то едем через Парфлит до Лондон-роуд. В противном случае возвращаемся и пробуем проехать через Западный Таррок, – мы заняли свои места в машинах и продолжили путь.
На Артериал-роуд лежал перевернутый бензовоз, вокруг него крутились с десяток мертвецов, как только мы приблизились и сбросили скорость, чтобы проехать между ограждением дороги и перевернутым бензовозом, два десятка глаз повернулись в нашу сторону, и зомби медленно побрели к нам. Сейчас, в чреве машины, мы были недосягаемы для них, но от самого факта, что эти твари на улице только и ждут возможности, чтобы откусить от тебя кусок, в жилах стыла кровь. Они подходили вплотную к машинам, пытались ухватиться, бились в стекло. Путь в пятьдесят метров казался бесконечно длинным, наконец, проехав сложный участок дороги, обе машины ускорились и оставили голодных монстров позади. Они еще какое-то время плелись за машинами, но быстро отстали. Мы въехали в Парфлит, это даже не пригород, а скорее квартал, очень странно разделенный на три части промзоной. Близость жилых домов совершенно не вызывала энтузиазма. Ситуация здесь была еще хуже, чем в Саусэнде, сказывалась близость к Лондону. Орд зомби, конечно, здесь не было, но все равно приходилось объезжать вышедших на звуки мотора мертвецов. Доехав до перекрестка, мы разделились. Часть команды отправилась вдоль железнодорожных путей, объезжая забор в поисках въезда на территорию контейнерной площадки, а мы с Виком и Маргарет, выждав пять минут, отправились к главному входу на склад Абулфази.
Мы остановились, не доезжая двух сотен метров до складских ворот. Первым из машины вышел Вик, прихватив с заднего сидения дробовик. Он осмотрелся и махнул нам рукой, мол, выходите. Я направился к входной двери склада, звонка на двери не было, только камера над дверью. Я постучал в металлическую дверь, через минуту электрический замок щелкнул, и дверь открылась.
С прошлого моего визита обстановка сильно изменилась, теперь вместо просторного помещения мы попали в маленькую, видимо, недавно пристроенную комнатку, которая выполняла роль шлюза, впереди была еще одна дверь, а сбоку маленькое окошко. Под потолком в углу висела камера. Когда мы зашли внутрь шлюза, к окну подошел бородатый смуглый мужик в вязаной черной шапочке, который скорее был больше похож на араба, чем на пакистанца. После того как внешняя дверь была закрыта, и мы фактически оказались в ловушке, араб спросил, кто мы, и зачем пришли.
– Скажи хозяину, что приехал Алекс Суор! – ответил я.
Бородач снял с пояса рацию и что-то передал в нее, о чем он говорил, я не понимал, наверное, сообщил о незваных гостях. Закончив, он обратился уже к нам и потребовал передать имеющееся оружие ему через окошко. Мы переглянулись, Вик вопросительно посмотрел на меня, на что я только пожал плечами. Развитие событий не нравилось никому, и мне в первую очередь. Но выбора у нас не было и пришлось выполнить требование. Мы передали оружие через окошко стоящему за ним арабу, к слову, передали не все, у Вика остался пистолет за поясом.
На внутренней двери шлюза щелкнул замок, и за открытой дверью нас уже встречал Абулфази. С нашей последней встречи он почти не изменился, все то же худое лицо с высокими скулами, скрытое седой бородой. Он улыбался и явно был рад встрече.
– Алекс, дорогой, проходи, располагайся. Я смотрю, ты сегодня с друзьями.
– Абулфази, старый друг, за столько лет ты совсем не изменился, когда-нибудь я узнаю твой секрет долголетия, – я подошел к нему, и мы обнялись.
– Алекс, познакомь меня с твоими друзьями, – сказал Абулфази, усаживая меня на диван, стоящий в закутке.
– Малик, – обратился он к арабу, – принеси нам чаю.
Когда Вик и Маргарет уселись рядом на диван, я по очереди представил их.
– Абулфази, познакомься, слева Вик, он мне помогает и охраняет, а это моя подруга Маргарет, – Маргарет кивнула в ответ улыбнувшемуся ей пакистанцу.
– Алекс, вот помню, раньше ты никогда не боялся, всегда полагался только на себя, а тут вдруг охранник, – Абулфази пристально смотрел мне в глаза.
– Времена меняются, ты же тоже раньше брал на работу только родственников, а сейчас, я смотрю, взял под свое крыло весь Ближний Восток, – кивнул я в сторону араба, стоящего в стороне.
– Ты прав, времена изменились. Так что тебя привело ко мне, оружие, как я смотрю, тебе не требуется?
– Я хотел поговорить об одном нашем общем знакомом.
В этот момент из рации, стоящей на столе, что-то сообщили. Пакистанец, взяв ее, начал отвечать. Он говорил на урду, поэтому, о чем идет речь, мы понять не могли.
– Хм, можно и поговорить, ты меня только извини, у меня сейчас клиент, мне надо подготовить груз, вы пока будьте гостями, посидите, отдохните.
– Малик, проводи гостей на кухню, и пусть их накормят, – распорядился Абулфази уже на англий-ском и направился руководить погрузкой.

24 марта. Район Парфлит, граница Большого Лондона. Подполковник Макалистер

Макалистер со своими людьми ехал по железнодорожным путям вдоль забора, скрывающего за собой контейнерную площадку. Через две сотни метров железнодорожная ветка ушла влево, и внедорожник подполковника уперся в мощные металлические ворота, закрывающие въезд на площадку. Автомобиль остановился и из него вышел Изумрудный. Осмотревшись по сторонам, он подошел к воротам и попытался их сдвинуть: «Старик, это бесполезно, либо ищем другой въезд, либо дальше пешком». Макалистер на пару секунд задумался, а потом скомандовал: «Выходим»! Группа выбралась из машины. По первоначальному плану Док должен был остаться в машине, но в последний момент Макалистер решил, что ему не повредит лишняя пара глаз.
В том месте, где ворота не примыкали вплотную к забору, они проскользнули через небольшую щель. На территории никого не было, только длинные ряды контейнеров. Проходы между рядами отлично просматривались до самой воды. На противоположном конце площадки виднелся причал с пирсами и установленным на нем краном. Судя по картам, причал охватывал не только контейнерную площадку, но и тянулся дальше в обе стороны. Группа, ощетинившись стволами, быстрым шагом двинулась в направлении здания, в котором планировалось организовать наблюдательный пункт.
Преодолевать двухметровый забор с колючей проволокой к счастью не пришлось, в нем обнаружилась дверь, которая запиралась на металлический засов, как раз с их стороны. Засов скрипнул, дверь на ржавых петлях нехотя открылась, и Макалистер со своими людьми оказался с задней стороны нужного им здания, прикрывавшего их сейчас от склада Абулфази.
Вход внутрь оказался с правового торца постройки, он хорошо просматривался со стороны Темзы и склада пакистанца. Если дверь заперта, что скорее всего, их обнаружат, когда они начнут вскрывать замок. Риск был слишком высок, чтобы идти на него.
– Старик! – Док похлопал Макалистера по плечу и показал рукой куда-то вверх. На уровне трех метров от земли располагались большие окна.
– Музыкант, давай до машины, возьми веревку и назад.
– Да, Старик.
Когда Музыкант возвращался назад с мотком толстой веревки на плече, в дальнем углу площадки, практически рядом с пирсом, а до него было метров шестьсот, он увидел стаю собак. Решив не испытывать судьбу, он ускорил шаг и практически перейдя на бег направился к проходу в заборе. Собаки не обратили на него внимания и продолжили неподвижно лежать.
Музыкант, добежав до своих, плотно прикрыл за собой дверь.
– Старик, там, на площадке у пирса стая собак, надо бы дверь чем-нибудь заблокировать, кто знает, какие они там, – сказал Музыкант, подразумевая, что собаки вполне могут быть мертвыми.
– Просто следите за дверью, – ответил Макалистер. – Изумрудный, давай подсадим Дока.
Окно оказалось на уровне головы Дока, внутрь помещение просматривалось плохо, были видны какие-то механизмы и конвейерная лента. Он попытался выдавить раму, но стекло не выдержало и осыпалось с грохотом и звоном вниз. Стоило надеяться только на то, что никто на складе этого не услышал, а если и услышал, то не предал значения, сейчас вокруг происходит черте что, выстрелы доносятся со всех сторон с завидной регулярностью.
Док перекинул один конец веревки на другую сторону через окно и, свесившись на руках вниз, спрыгнул на бетонный пол. Затем он обернулся, поднял винтовку наизготовку и, убедившись в безопасности помещения, завязал веревку вокруг стальной колонны, поддерживающей свод потолка. Вся группа оказалась внутри. Судя по всему, этим зданием давно не пользовались, воздух был спертый, все вокруг покрыто толстым слоем пыли.
– Музыкант, Док, наверх, Изумрудный, проверь двери, – начал распоряжаться Макалистер.
Двери оказались закрытыми, наверху, куда вела металлическая лестница, находилась небольшая комната, которая раньше использовалась как офис, а теперь стала наблюдательным пунктом. Окна в офисе выходили на три стороны: на склад, Темзу и контейнерную площадку. Из окна, выходящего на склад, было видно второю машину, что означало, что Суор уже внутри. Изумрудный принес найденные внизу пластиковые ящики, сложил их у окна, которое выходило на склад, и пристроил там свой пулемет. Док сел на пол напротив лестницы и пытался сканировать частоты, остальные наблюдали по сторонам.
– Старик, – обратился Док к подполковнику, – есть перехват, кто-то сообщил, что они подходят.
– Док, слушай дальше, остальным быть наготове.
Через десять минут со стороны моста появился нос судна. Макалистер, наблюдал за ним через бинокль: «Черт! Теперь ребята с аванпоста не смогут подойти на лодке. Водный путь отхода для нас отрезан».
– Док, свяжись с аванпостом, скажи, чтобы не отправляли людей рекой и пусть попробуют узнать, что это за судно: по виду похоже на спасательное, рубка окрашена в красный цвет, на корме установлен кран, название «Восточный ветер».
– Выполняю! – ответил Док.
После того как судно пришвартовалось, и были сброшены трапы, на пристань спустилось около двадцати вооруженных людей в камуфляже «Марпат вудланд». Действовали они слаженно, сразу были пере-крыты боковые подходы, две тройки отправились в сторону склада.
– Старик, еще перехват, похоже, со склада передают, что видят людей с судна и у них все готово.
Со стороны Лондон-роуд появились три мусоровоза, которые, подъехав к складу, развернулись и встали поперек улицы, полностью перегородив ее.
Ворота склада открылись, и из них вышло три человека. Они прошли метров триста в сторону пристани, а навстречу к ним вышел человек, который судя по всему был старшим у высадившихся на берег. Они поздоровались, о чем-то недолго поговорили, а потом отправились на склад.
На складе началась суета, и несколько погрузчиков стали вывозить паллеты с лежащими на них деревянными и металлическими ящиками, перемотанными прозрачной упаковочной пленкой. Всего Макалистер насчитал двенадцать рейсов. Несложно было догадаться, что могло храниться на складе торговца оружием, и что сейчас грузили на судно. Весь процесс занял меньше часа, после этого с судна вынесли пару черных добротных баулов, которые передали людям со склада. От наблюдения Макалистера отвлек Док, продолжавший слушать канал торговцев,
– Старик, похоже, нас обнаружили, сейчас была передача, чтобы проверили здание напротив, то есть наше, – Макалистер посмотрел направо, со стороны пристани в их сторону двигалась тройка бойцов. – Похоже, они не уверены, что тут кто-то есть, решили проверить, надо уходить и быстро, а то подставим наших!
Все бегом спустились вниз и направились к окну, через которое они влезли. Подобное развитие событий нельзя было исключать, поэтому под окном Музыкант с Изумрудным заранее сложили некое подобие лестницы из деревянных ящиков, которых здесь было полно.
Но вот уйти незаметно не получилось.

24 марта. Район Парфлит, склад Абулфази. Александр Макфарлан

Нас провели на кухню. За сдвижной дверью-гармошкой скрывалась большая кухня-столовая, на которой сейчас орудовал высоченный худой негр. Малик сказал ему что-то на арабском, негр кивнул и вернулся к нарезке овощей.
Стены кухни были отделаны дешевым белым кафелем с множеством пятен, подозреваю, за чистотой и соблюдением санитарных норм тут не особо следили. На стене, на магнитной доске, висел десяток разномастных ножей, начиная с топора для рубки мяса причудливой изогнутой формы и заканчивая ножом для чистки фруктов. Рядом на крючках было развешано множество лопаток, ложек разной величины и половников. Видимо, местный шеф, не знаю его имени, фанат своего дела.
Мы расселись за стол и молча переглядывались, не решаясь обсуждать что-либо вслух. На первый взгляд пока все идет гладко, но предугадать, как будут разворачиваться дальнейшие события, было невозможно. Чтобы не сидеть в тишине, изображая из себя немых, я встал, подошел к стоящему у стены холодильнику и, не спрашивая разрешения, открыл дверцу. Оторвавшись от своего занятия, негр подошел ко мне и, говоря на непонятном мне языке, жестами вернул меня на место. Что-то бормоча, он показал пять пальцев и ушел.
– Если я правильно понял этого парня, голодать нам еще пять минут, – сказал Вик.
Не успел он закончить фразу, как повар вернулся и принес три тарелки и приборы. Через пару минут он достал из духовки тажин и поставил нам на стол, внутри было блюдо из риса с овощами и курицей, обильно посыпанное специями. Запах стоял изумительный. Я, не дожидаясь приглашения, стал накладывать себе в тарелку кусочки курицы с рисом. Вкус блюда соответствовал запаху, был ярким и пряным. Потом повар принес нам глиняный кувшин с напитком молочного цвета и опять же жестами показал, что его кулинарный шедевр необходимо запивать этой самой молочной штукой. Молочный напиток оказался чем-то вроде кумыса, только со специями и действительно отлично сочетался с блюдом.
Пока мы обедали, за дверью кипела работа, было слышно, как работает погрузчик, как Абулфази раздает указания на урду и английском. Закончив трапезу, я встал и поблагодарил на английском повара.
– Маргарет, Вик, я пойду краем глаза взгляну, что там происходит. Без меня не уезжайте, – сказал я в шутку.
Выйдя из кухни и пройдя по темному короткому коридору, я вошел в основное помещение склада. Несколько погрузчиков один за другим поднимали на свои вилы паллеты и вывозили их через ворота склада. В проеме ворот с каждой стороны стояли два охранника из числа людей Абулфази, вооруженных АК-74 с деревянными прикладами и цевьями. Один из охранников заметил меня и, размахивая рукой, направился в мою сторону. Абулфази обернулся и, увидев меня, жестом подозвал к себе, а своему человеку приказал вернуться на место. Когда я подошел, Абулфази первым делом спросил, понравилась ли мне стряпня Ндиди.
– Абулфази, у тебя отличный повар, – честно признался я.
– Да, этого у него не отнять, готовит как бог. Я выменял его год назад в Сомали за три дерьмовых болгарских АК-47. Думал продать его в Египте, но случайно открыл в нем талант к кулинарии и решил оставить при себе. Кстати, пойдем, я тебя кое с кем познакомлю. Мы вышли за ворота и Абулфази окликнул мужчину в зеленом камуфляже:
– Кайл, я хочу тебя познакомить с моим старым другом!
Мужчина подошел и протянул мне руку, – Кайл, – назвал он свое имя.
– Алекс, – представившись, я пожал ему руку.
Передо мной стоял мужчина, британец, неопределенного возраста. Лицо его было гладко выбрито и украшено шрамами, один шел от правой щеки до брови, второй красовался на верхней губе. Взгляд оценивающий и критичный. Род деятельности этого господина не вызывал у меня сомнений. Я видел много таких как он в Латинской Америке, они называли себя по-разному: солдаты удачи, псы войны, контракторы.
Тут неудобное молчание после неожиданного знакомства прервал Абулфази:
– Кайл, это мой старый приятель и хороший клиент, конечно, не такой крупный, как ты. Он раньше мог достать любую информацию, один раз даже спас мою шкуру во время облавы, – начал расхваливал мои таланты Абулфази. Надо было отдать ему должное, продавцом он был отличным и всегда преподносил, что товар, что людей в лучшем свете. С его способностями он мог легко продать песок еврею в пустыне.
– А Кайл – один из моих крупнейших заказчиков, берет все и не торгуется, – усмехнулся Абулфази. Продолжить хвалебные речи пакистанец не успел, рация Кайла заговорила, его люди заметили какое-то движение в здании напротив склада.
– Абулфази, там есть твои люди? – спросил Кайл, показывая рукой на здание.
– Здание мое, но оно пустует, и не стал бы я туда отправлять своих людей, мы с тобой давно работа-ем, я тебе доверяю. Сейчас отправлю людей проверить.
– Не надо, пусть мои займутся.
– Как хочешь.
Группа из трех человек подошла к торцевой двери. Проверив ручку и убедившись, что дверь заперта, один из них короткой очередью расстрелял замок и выбил ногой дверь. Дальше послышалась стрельба, что там происходило, с того места где мы стояли было не видно.
Абулфази закричал: – Малик, быстро с людьми на Лондон-роуд!
Пять человек, вооруженных АК-74 и РПГ-7[31] выбежали из ворот склада и направились в сторону единственной дороги, ведущей сюда.
Люди Кайла, человек шесть, побежали за здание, сразу послышалась стрельба, кто в кого стреляет, было непонятно, среди какофонии звуков отчетливо был различим пулемет. Я предположил, что это Изумрудный, пулеметов у людей Кайла и Абулфази я не видел. Со стороны дороги тоже послышалась стрельба, потом взрыв, наверное, из РПГ выстрелили, затем снова стрельба. Первыми со стороны дороги подбежал Малик: – Босс, они ушли через старую водоочистную станцию по железнодорожным путям в сторону Лондона. Но я, кажется, знаю, кто это был.
– Кто? – хором задали вопрос Кайл с Абулфази.
– Это военные из Саусэнда. Мы их тачку несколько раз видели по пути в Лондон и обратно.
– Малик, с чего ты взял, что это были именно военные? Кто угодно мог подобрать брошенный транспорт, – спросил уже я.
– У них тачка переделана, точно говорю, солдаты с базы, – ответил Малик.
Пока мы разговаривали, вернулись люди Кайла.
– Командир, ушли они. У них транспорт был, вроде «Хаски», только чудно переделанный, – начал докладывать боец Кайла. – Это были военные, тут сомнений быть не может, очень слаженно действовали. Мы зацепили кого-то из них. Какие будут приказы?
– Проверьте здание и заканчивайте погрузку, – приказал Кайл. – Абулфази, я бы на твоем месте сваливал отсюда, а то они могут с подкреплением вернуться.
– Ох, спасибо за заботу, Кайл. Я и так не планировал тут долго задерживаться, давай закончим сдел-ку, пока еще каких сюрпризов не случилось.
Я с Абулфази вернулся на территорию склада, а внутри меня уже ждали Вик и Маргарет.
– Алекс, что там сейчас было? – спросила Маргарет, не скрывая волнения.
– Да, черт его знает, какие-то военные следили за складом. Но вроде они сбежали, – сказал я, чтобы успокоить компаньонов и не вызвать лишних вопросов к нам со стороны Абулфази и его людей.
– Алекс, подожди меня здесь, я провожу Кайла, и мы поговорим, – сказал пакистанец и отправился к открытым воротам.

24 марта. Район Парфлит. Склад Абулфази. Группа Макалистера

Музыкант, Старик и Док были уже за зданием. Подполковник взял на прицел угол, откуда должен был появиться противник. Изумрудный уходил последним и был в оконном проеме, когда прозвучали первые выстрелы, после которых его как будто вытолкнуло из окна. Изумрудный упал на бок, Док и Музыкант подхватили его и полусознательного потащили через дверь в заборе. За углом показались тени, и Макалистер открыл одиночный огонь, заставив нападавших укрыться. Развернувшись, он последовал за своими людьми. Музыкант уже занимал позицию у ворот на выезде с контейнерной площадки, взяв пулемет Изумрудного. Макалистер, чтобы не перекрывать линию огня, ушел левее, он побежал между контейнеров, где нос к носу столкнулся с собаками, про которых говорил Музыкант. Три мертвых пса стояли в пятнадцати метрах от него. Увидев добычу, мертвая стая, не издавая ни звука, бросилась вперед. Самого первого остановила короткая очередь Макалистера, лапы пса подвернулись, и он кубарем полетел вперед. Бегущего слева пса вроде тоже задело, и он резким движением ушел в сторону, скрывшись за углом контейнера. Третей же, находясь уже метрах в двух, прыгнул вперед. Макалистер только и успел выставить винтовку поперек траектории его броска, развернув свой корпус влево и прижавшись спиной к стенке контейнера, одновременно толкнув правой рукой приклад. Зубы псины вцепились в цевье в паре сантиметрах от кисти подполковника. Мертвое животное, совершив кульбит, отлетело в сторону, вырвав оружие из рук Макалистера. Подполковник быстрым движением выдернул из набедренной кобуры «Зиг Зауер» и выстрелил в сторону собаки, которая уже пыталась подняться после падения. Смотреть на результат он не стал и спринтерским рывком направился к машине. Музыкант короткими очередями сдерживал противника за забором, не давая высунуть головы. После того, как его командир пробежал сзади, он выстрелил длинной очередью, патронов на двадцать, поднялся и со всех ног побежал к транспорту. Док, усадив Изумрудного на заднее сидение, сидел рядом, обрабатывая рану. Подполковник запрыгнул за руль, Музыкант с разбегу влетел на пассажирское место, захлопнув дверь.
Сзади послышалась стрельба, пули ударили по машине. Полковник тронул «Хаски» с места, когда в пяти метрах от них произошел взрыв, поднявший пыльное облако и осыпавший автомобиль землей. Желания выяснять, из чего по ним стреляют, никто не испытывал, и автомобиль, быстро набрав скорость, стал удаляться, пробив дыру в сетчатом заборе. Перескочив железнодорожные пути, группа Макалистера скрылась в промзоне.

24 марта. Район Парфлит, склад Абулфази. Александр Макфарлан

Когда Абулфази вернулся, мы сидели на диване, я играл в телефоне в змейку.
– Алекс, ты хотел поговорить? Идем в мой кабинет, – голос пакистанца звучал уже не так радушно, как час назад.
Я встал с дивана и проследовал за Абулфази. Вик и Маргарет начали подниматься с дивана, желая пойти за нами, но возникший из ниоткуда Малик прервал их попытку, сделав останавливающий жест ру-кой, выставив ее вперед. Два вооруженных охранника рядом были весомым аргументом для того, чтобы не вступать в спор с хозяевами.
Мы прошли в комнату, располагавшуюся за кухней. Роль кабинета выполняло небольшое помещение без единого окна. На полу лежали ковры, у дальней стены стоял небольшой книжный шкаф, а в центре возвышался большой массивный дубовый стол, рядом с ним были аккуратно сложены большие черные сумки.
– Алекс, – обратился ко мне Абулфази, запирая дверь на ключ, – расскажи мне про истинную цель своего визита.
– Абулфази, я хотел поговорить, о…– не успев договорить, я был прерван пакистанцем.
– Алекс, не нужно, представлений, ты, возможно, и профессиональный мошенник и лжец, но твои друзья определенно таковыми не являются. Я же не совсем идиот. Сейчас я хочу знать, зачем ты приехал, кто были эти люди в здании напротив? И, пожалуйста, не делай такое удивленное лицо, не оскорбляй меня, мы еще можем расстаться друзьями.
– Абулфази, я даже не знаю с чего начать, длинная история получится.
– А ты попробуй, начни с главного, нахрена ты заявился?
– Мне нужна информация, точнее даже не так, мне она совсем не нужна и при обычных обстоятель-ствах я бы держался от всего этого подальше.
– Продолжай, не стесняйся, считай, что мне уже интересно. Человек, который всегда был в курсе всего и продавал мне сведения, сейчас вдруг хочет получить их от меня. Я воистину заинтригован.
– Я начну с конца, тебя же в первую очередь интересует, кто эти люди со мной, и кто был в здании напротив?
– Не в меньшей степени, чем и все остальное.
– Мой охранник и девушка, как бы получше выразиться, они мои конвоиры, не знаю, насколько это определение уместно, но пусть будет так. Люди из здания напротив наблюдали за нами, они вроде прикрытия были.
– Хм, интересно, и все это ради? – Абулфази специально не закончил вопрос, подводя меня к нужному ему ответу.
– Все ради информации, как я и говорил. Никто не знал, что у тебя сегодня будет «мероприятие».
– И что же они хотели от меня узнать?
– Тот парень, продавший мне оружие во Фрейзербурге. В общем, они считают, что он как-то связан с нападением на их колонну. И судя по той активности, которую военные развели вокруг, у них увели что-то очень ценное.
Абулфази рассмеялся:
– Так вот откуда это у Кайла, – пакистанец, продолжая смеяться, открыл одну из сумок, лежащих у его стола, и кинул мне в руки золотой слиток.
– Вот за этим твои военные гоняются, – уже серьезно сказал Абулфази. – Придется внести коррективы в планы на будущее. А теперь расскажи, как ты во все это вляпался?
– Меня задержал патруль и при обыске нашли винтовку, которую я купил у твоих «партнеров». Такие же были найдены на месте нападения, вот меня и взяли в оборот.
– И ты согласился им помочь, сдал меня? Неожиданный поворот событий, верно?
– У меня выбора не было, точнее, альтернативой был расстрел, а я пока к этому не готов.
– И ты выбрал путь предателя?
– Абулфази, оглянись вокруг, мир рухнул, вероятность того, что я бы тебя здесь нашел, была один на миллион, тем более по плану я должен был просто расспросить тебя про того парня и все, возможно, мне бы удалось сбежать раньше.
– Так давай сбеги сейчас, я окажу тебе такую услугу. А твои сопровождающие станут гарантией, что мне дадут отсюда уйти. Или можешь поехать с нами, я не буду против.
– Я не уверен. Сбежать здесь? Это самоубийственное решение. Как думаешь, как много пройдет времени, перед тем как меня сожрут? А военные землю роют, разыскивая тех, кто напал на их колонну, и они знают, что ты что-то знаешь. А теперь еще и их золото. Дай им, что они хотят, и станешь им не интересен.
– Ты не прав, Алекс, если я дам им информацию и стану не интересен, кто сможет гарантировать, что они от меня не избавятся?
– И что ты предлагаешь?
– Есть у меня одна мысль. Мне отсюда придется уходить не сегодня, так завтра. Я сначала планировал уйти на машинах на северо-запад, а оттуда на острова, но сегодняшний визит Кайла подкинул мне идею. Я расскажу все, что знаю про Ирландца, а ты подгонишь мне лодку. Яхта океанского класса вполне подойдет. Я даже подскажу, где ее можно взять.
– Похоже на сделку?
– Именно. Ты и я, мы умеем заключать сделки, верно?
– А если откажусь?
– Если откажешься, то можешь идти нахер со своими ручными солдатиками и Ирландцем.
– Ты сказал, что знаешь, где можно взять лодку?
– В Тилбери Докс, у второго пирса еще два дня назад на зимней стоянке стояла 180-футовая яхта «Закат», принадлежащая владельцу порта. Я больше чем уверен, что она еще там. Вот ее и пригони. Если ее там нет, ищи замену сам.
– Все, что ты мне рассказал, прекрасно, но есть одна маленькая проблема. Если я доберусь до лодки и при этом останусь жив, как я ее доставлю к тебе? Мои мореходные навыки ограничиваются опытом блюющего пассажира на прогулочном катере.
– Вот опять мне тебе помогать. Я отправлю с тобой трех своих людей, они раньше ходили на сухогрузе через Атлантику, разберутся.
– Условия сделки так себе, признаюсь честно, но я соглашусь.
– Хорошо, что мы договорились, пойдем, провожу тебя.
Попрощавшись с Абулфази, мы забрали у Малика назад наше оружие и направились к машине.

24 марта. Железнодорожная станция Парфлит. Подполковник Макалистер

Макалистер остановил машину на железнодорожных путях, на переезде.
– Ну что, Нишант, держишься? – в ответ Изумрудный кивнул.
– Док, что скажешь?
– Ранение пустяковое, пуля прошла навылет, повредив только мягкие ткани, а вот головой он приложился конкретно, его бы эвакуировать.
– Музыкант, что у нас с маршрутом? – продолжил подполковник.
– Мы выехали на Лондон-роуд, если поедем направо, вернемся к складу. Лучше налево, проедем до Тэнк-Хилл-роуд, а она упирается в Артериан-роуд, а дальше уже по маршруту, которым ехали на склад.
– Отлично, ты пока попробуй связаться с нашими.
– Так точно, сэр!
Макалистер повернул налево. Группа въехала в жилой пригород. На этом участке пути дома были построены вплотную к дороге. По всей ее ширине были разбросаны пластиковые мусорные баки. Справа, в припаркованной машине, билась об боковое стекло мертвая женщина, безрезультатно пытаясь выбраться из салона. Метрах в трехстах, перекрыв половину дороги, стоял универсал «Рено» с открытыми дверьми, в лобовом стекле отчетливо просматривались пулевые отверстия. Еще одно подтверждение тому, что сейчас надо бояться не столько мертвецов, сколько отморозков и местных банд, в руки которых попало оружие. Благодаря творившемуся хаосу, многие просто слетели с катушек, так как граждане не могли им ничего противопоставить, а властям, точнее их остаткам, сейчас было не до банд. Группа выехала на Тэнк-Хилл-роуд, и буквально через сто метров после резкого поворота дороги налево Макалистер нажал на тормоза. Дорога между двумя рядами двухэтажных домов была перегорожена самой настоящей баррикадой, сделанной из строительного мусора, нагромождения мебели и перевернутого на бок автомобиля, ее высота составляла больше метра. Как только машина остановилась, из дома с левой стороны дороги по машине открыли огонь. Пули стучали о бронированный бок «Хаски», оставляя маленькие сколы на толстых стеклах, не причиняя серьезного вреда машине и не представляя угрозы для пассажиров внутри. Подполковник включил заднюю передачу и начал уводить машину из-под огня. Укрывшись за поворотом, он остановился.
– Ну, что будем делать, господа? – задал вопрос подполковник.
Музыкант посмотрел на карту, а потом пальцем показал еще один маршрут.
– Мы можем вернуться назад и повернуть на Тэнк-лэйн, поворот должен быть где-то справа, но улица, судя по всему, узкая, если мы ее даже не заметили, когда ехали.
– Это единственная дорога? – уточнил уже Док.
– Дорога единственная, можем попробовать проехать через кусты слева, там будет еще одна улица, она идет как аппендикс от Тэнк-Хилл-роуд, за ней, если верить карте, практически сразу начинается «заповедник Райнхейм», изрезанные ручьями поля, скорее даже болота, можем вообще намертво застрять и без машины остаться.
– Поедем по Тэнк-лэйн, – принял решение Макалистер. – Док, как дела у нашего больного, если чуть-чуть задержимся, не страшно?
– Умереть я ему в ближайшее время точно не дам.
– Хорошо, нам минут двадцать надо, не больше, не хочу я тут этих стрелков оставлять. Док, ты останься в машине, присматривай за Изумрудным и на тебе связь. Музыкант, мы с тобой обойдем эти дома сзади, там, за кустами, наверняка будут участки и задние дворики, соответственно, должны быть двери в дома.
Старик и Музыкант вышли из машины, взяв наизготовку винтовки. Макалистер пробрался через плотный колючий кустарник и направился в сторону линии домов, Музыкант остался контролировать дорогу.
– Музыкант – Старику, прием.
– Музыкант в канале, прием.
– Музыкант, у меня чисто, выдвигайся.
Подполковник сидел около полутораметрового кирпичного забора, который образовывал единое целое со стеной дома. И когда подошел Музыкант, он показал рукой на дворик нужного дома. Вычислить его не составляло труда, с их расположения было видно сваленную в углу гору чемоданов и коробок. Ни один нормальный человек не будет хранить у себя на участке у дома два десятка дорожных сумок, даже если он ими торгует. Перемахнув через забор, Старик и Музыкант направились к дому, двигались они аккуратно, смотря под ноги, стараясь идти максимально тихо и не наступить на какую-нибудь ветку. Чем ближе они были к месту, тем громче доносилась до них музыка, сомнений в правильности выбора дома уже не было. Подойдя к задней стеклянной двери с правой стороны, Музыкант присел и заглянул через дверь, в коридоре за дверью было пусто, он повернул ручку и открыл незапертую дверь, пропуская вперед Старика. Макалистер сделал несколько шагов вперед, держа L85 перед собой, уперев приклад в плечо. Добравшись до лестницы, он быстро осмотрел большой зал, который был справа от него, и, убедившись, что там никого нет, взял площадку между первым и вторым этажами под прицел, а затем махнул рукой Музыканту. И уже вдвоем, прижимаясь спиной к стене, они начали подниматься вверх на второй этаж. Лестница после площадки делала поворот влево на девяносто градусов, и сразу за ней начинался коридор. В коридоре было три двери. Две находились друг напротив друга, а третья была в его конце. Из комнаты, окна которой должны были выходить на Тэнк-Хилл-роуд, были слышны голоса, и играл какой-то жуткий рэп. «А там у них весело», – шепотом сказал Музыкант. Старик только улыбнулся и жестами указал Музыканту держать коридор, сам же, двигаясь вдоль стены, подошел к открытой двери. Вынув из подсумка осколочную гранату L109A1[32], он выдернул кольцо и, выждав 3 секунды, закинул ее в комнату. В замкнутом пространстве взрыв 465-ти граммовой гранаты прогремел как выстрел из гаубицы, осколками и взрывной волной выбило стекла, коридор наполнился едким кислым дымом, музыка в комнате резко стихла, разговоры сменились воплями и криками. Неожиданно дверь в конце коридора открылась, находившейся за ней бандит не успел сделать и шага, как был убит короткой очередью Музыканта.
Макалистер вошел в комнату, двое бандитов уже были мертвы, третий корчился на полу возле дива-на. Подполковник сделал три одиночных выстрела, добив подранка и сделав по контрольному двоим убитым взрывом, а Музыкант провел контроль убитому им бандиту. Комната напротив оказалась пустой. Все четверо убитых оказались неграми, то есть афро-британцами. Арсенал бандитов состоял из дробовика «Беретта 1201FP»[33], двух пистолетов «Таурус PT 809»[34] и «Глока 19», все под 9 мм. Собрав найденное оружие и патроны в валявшуюся у стены тряпичную сумку красного цвета, подполковник и его подчиненный вышли на Тэнк-Хилл-роуд и направились к машине.
Уже в машине Док сообщил вернувшимся членам команды, что Вик вышел на связь, и сейчас они едут в Тилбери Докс за лодкой для пакистанца, в качестве оплаты за информацию, и наша помощь им пока не требуется.
Макалистер сел за руль, развернул машину и поехал в сторону поворота на Тэнк-лэйн, который можно было назвать улицей только с большой натяжкой. Машину с трудом удалось втиснуть между двумя заборами, ехать пришлось со скоростью две мили в час, выверяя миллиметровые расстояния с обеих сторон. Застрянь мы тут, и из машины пришлось бы выбираться через люк, благо он тут присутствовал. Выбравшись из узкого проулка на двухполосную Ботани-уэй и свернув на Артериал-роуд, Макалистер и его группа направились к аванпосту в Саусэнде.

24 марта. Район Парфлит. Александр Макфарлан

Я вышел со склада и направился к машине, за мной сзади шли Вик и Маргарет. Уже в машине на меня посыпался шквал вопросов и претензий.
– Что произошло на улице? – спросила Маргарет.
– Наблюдателей ваших заметили, – я сделал акцент на слове «ваших». – А дальше постреляли немного, но это вы слышали. Трупов мне никто не предъявил, значит – все живы.
– Ты все выяснил, что хотел? – задал вопрос уже Вик.
– Я ничего не хотел, это вы хотели, и я ничего не выяснил. Сейчас поедем в Тилбери Докс, выполним одну работу для Абулфази, в обмен он поделится информацией, – про то, что они хреновые актеры, и что пакистанец знает, кто они на самом деле, я говорить не стал.
– С какой стати я буду что-то делать для этого бородатого урода? – начал возмущаться Вик, чем все больше и больше меня бесил.
– Не делай! Можете вдвоем валить, никто не держит, пользы все равно от вас никакой.
Вик насупился, но замолчал, начав заниматься рацией в попытках связаться с Макалистером. Я быстро посмотрел карту, ехать тут минут двадцать, надо будет вернуться на 13-е шоссе, а потом съехать на Док-Апроч-роуд.
Всю дорогу за нами следовал «Форд Ренджер» с «моряками» Абулфази. До Тилбери мы добрались без особых проблем, только один раз пришлось переехать переползающего дорогу мертвеца, взявшегося неизвестно откуда. На Док-Апроч-роуд вдоль дороги стояло много брошенных самосвалов и цементовозов. Проблемы начались при подъезде к порту, дорога, идущая от Док-Апроч-роуд в порт, была забита грузовиками в обоих направлениях, дальше можно было идти только пешком. А мертвых тут было много. Рядом, в ста метрах от нас, находился полицейский участок, и за сетчатым забором служебной парковки их толкалось пара десятков. Между брошенными машинами, ходили и стояли еще столько же. Этот маршрут был для нас закрыт, времени на раздумья не было, в нашу сторону уже шли шесть мертвецов. Зрелище было еще то, мы не заставили себя долго ждать и спешно ретировались.
Проехав вдоль забора, отделяющего дорогу от порта, около мили, справа я увидел старое кирпичное здание, которое вклинивалось в забор. От вывески с названием конторы, которая здесь когда-то находилось, осталась всего пара букв. Окна и двери были заколочены фанерой, фасад исписан граффити. Брошено оно было давно и это хорошо, значит, мертвых внутри быть не должно.
– Так, господа конвоиры, мы зайдем здесь, – громко проинформировал я попутчиков.
Дверной проем был забит фанерой на славу, выбить его получилось не сразу и пришлось попотеть. Вик первым зашел внутрь скудно освещенного помещения. Пахло сыростью, а стены покрывала плесень. Само помещение оказалось абсолютно пустым, даже межкомнатные двери были сняты с петель. На первом этаже оказалось три комнаты. Сам большой зал, помещение, которое видимо было подсобкой или комнатой для персонала и туалет. В подсобке были заколоченные оконный и дверной проемы, которые выходили уже на территорию порта. Когда все зашли в здание, мы вернули лист фанеры на место, закрыв вход. Это было сделано больше для вида, приставленный к двери лист фанеры не мог никого удержать. В это время Вик, поднявшись по бетонной лестнице наверх, пошел осматривать второй этаж. Он оказался меньше первого, всего с одной комнатой, окна в которой выходили на обе стороны. Вик выломал очередной лист фанеры из оконного проема, смотрящего в сторону порта, и к нашему общему удивлению и радости, из окна можно было попасть на крышу первого этажа, что мы, собственно, и поспешили сделать. Территория порта была огромна, на ней было множество построек, начиная от будок, заканчивая огромными терминалами, у пирсов стояли два огромных контейнеровоза. Осталось найти второй пирс, забрать лодку и убраться отсюда. Мертвецов в поле зрения было немного, но это еще ни о чем не говорило. После споров и перепалки с пакистанцами, которые отказывались сходить с крыши, аргументируя это тем, что они очень ценны и кроме них с судном никто не справится, договорись о том, что мы с Виком идем вниз и ищем лодку, Маргарет прикрывает, а пакистанцы останутся ждать на крыше. Мы спрыгнули на большой зеленый мусорный контейнер, стоящий у здания, и направились в сторону терминалов, на ближайший к нам пирс, на котором стоял портовый кран. В нашу сторону, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, направились два мертвеца. Оба одеты в рабочие синие комбинезоны, у одного сильно обглоданы лицо и правая рука, носа не было, одежда залита засохшей кровью. Второй выглядел целым, только правая кисть была обмотана грязной тряпкой. Стрелять в них пока не стали, шли они медленно и реальной угрозы не представляли, а на шум могло набежать еще. Я быстро забрался на кран, Вик наверх не спешил и встал около лестницы, наблюдая за приближающимися мертвецами.
– Вик, ты там уснул, поднимайся.
– Если мы оба будем наверху, чтобы спуститься вниз, нам придется их пристрелить, зачем нам шу-меть, пусть за мной побегают. Ты давай, не тяни, ищи эту чертову лодку.
Я поднялся еще выше на вторую площадку, которая была рядом с кабиной крановщика. Слева просматривался весь порт до конца, судов, похожих на люксовую яхту, там не было, зато было очень много мертвецов. Справа вид закрывал все тот же терминал, он как раз был по высоте на уровне крана. Пока я наверху высматривал лодку, Вик прошел еще дальше по пирсу и сейчас размахивал руками. Мертвецов я не видел, они наверно сейчас были под площадкой. Я начал показывать жестами, что собираюсь спускаться, Вик замотал головой, явно что-то задумав. Когда один из зомби подошел на расстояние вытянутой руки и попытался наброситься на Вика, он отклонился правее, левой ногой ударил мертвеца в колено, от чего тот завалился на пирс, а затем пинком скинул его с пирса. Не дожидаясь, пока дойдет второй, Вик направился навстречу и в одно движение, схватив зомби за запястья, развернул его на девяносто градусов и ударом в спину отправил его в воду. После этого он махнул мне рукой, мол, можешь спускаться. Вик стоял, широко расставив ноги. Он улыбался, хотя его лицо было белым, как мел, а руки тряслись.
– Ну что, нашел? – спросил он.
– Нужную – нет. Но у меня появилась идея. За тем ангаром слева стоит буксир, сядем на него и спокойно с воды изучим весь порт.
Вик передал Маргарет в рацию, чтобы они выдвигались навстречу. Пакистанцы опять завели старую пластинку, что они пойдут только тогда, когда там точно станет безопасно и так далее. Маргарет на это ответила, что они могут остаться здесь или вернуться назад, а мы справимся без них. Это подействовало, видимо своего хозяина они боялись больше зомби. Бормоча что-то себе под нос, пакистанцы нехотя спустились с крыши и, крутя головами во все стороны, опасливо потрусили за девушкой.
Мы быстрым шагом, почти бегом дошли до ангара, я выглянул за угол, между нами и буксиром стояли пятеро мертвецов.
– Там пять мертвецов, этих придется стрелять, не оббежать, – проинформировал я всех, чем вызвал неподдельный испуг среди моряков. Вот тебе и бравые моджахеды, или кто они там.
– Ладно, я пойду первым, затем ты, Алекс, бородатые, вы за Алексом, Маргарет, замыкаешь, – сказал Вик и вышел за угол. Он с первого выстрела снял самого правого зомби у стены, оставшиеся четыре развернулись на нас. Один из них как профессиональный спринтер рванул в нашу сторону. Когда Вик выстрелил в него короткой очередью на три патрона, тварь пригнулась и, уклонившись влево, ушла с линии огня. И когда до нас оставалось уже метров пять, мы ударили по ней из двух винтовок. Шустрик по инерции пролетел пару метров и свалился на пыльный бетон. Оставшихся трех мы расстреляли очень быстро. Только добежав до буксира, мы обнаружили, что трап не был спущен, поэтому пришлось с разбегу прыгать на борт. Наших моряков даже не пришлось упрашивать, они первые перебрались на судно. Мотивацией для них послужила толпа из полутора десятков мертвецов, которые пришли на выстрелы.
Дальше на буксире начался организованный хаос, пакистанцы бегали, что-то кричали друг другу, закряхтел дизель, за кормой винты начали поднимать буруны, и лодка стала медленно отдаляться от пирса. Толпа мертвецов поравнялась с лодкой, но добраться до добычи уже не могла.
Яхта обнаружилась через два пирса, причем вход на второй пирс был отгорожен от остального порта сетчатым забором. Лодка не вписывалась в окружающий пейзаж. Этакая роза в навозной куче. Белые борта яхты отражались от воды, перила и поручни блестели хромом, а буквально в сотнях метрах стояли серые, мрачные сухогрузы, нагроможденные контейнерами.
Пришвартовавшись с другой стороны пирса, наша «команда» перебралась на яхту. В этот раз мы воспользовались трапом, и прыгать не пришлось. А вот дальше начались проблемы, пакистанцы не имели ни малейшего представления, как ею управлять. Лодка была напичкана электроникой, и на то, чтобы запустить двигатели, ушло больше часа, это не простенький дизель на буксире, который запускался с помощью молотка и какой-то матери.
Пока люди Абулфази пытались привести яхту в движение и разбирались в нюансах управления, я обошел лодку, и знаете, не хотелось ее отдавать. Здесь было все. Пять больших кают с двуспальными кроватями, кабинет, маленький тренажерный зал. Кают-компания представляла собой зал метров на семьдесят с колоннами, проектором, длинными диванами и столом из натурального мрамора. Все поверхности были или хромированными, или лакированными, все кричало роскошью. Капитанский мостик был похож на космический корабль, с кучей экранов, рычагов и лампочек. Рядом с мастер-каютой я даже обнаружил небольшую сауну. Здесь можно было жить, причем жить с комфортом. Я провел ревизию бара в кают-компании, достав бутылку отличного бурбона, холодильник на камбузе тоже был заполнен, но все больше скоропортящимися продуктами. Овощи и зелень своим видом уже не вызывали слюноотделения и съесть их можно было разве что уж совсем с голодухи.
– Вик, Маргарет, смотрите, что у меня для вас есть, – я шел к столу, в одной руке держа бутылку, а в другой три широких стакана. Поставив найденное богатство на стол, я сбегал на камбуз и принес две банки консервированного тунца. Вик заулыбался, а вот Маргарет смотрела на нас неодобрительно, но ничего не сказав, вышла из кают-компании. Но это ее проблемы, нам больше достанется. К тому моменту, как судно отошло от пристани, мы с Виком уже выпили две трети бутылки.
– Вик, – обратился я к своему конвоиру, – а как ты думаешь, может, нахрен этого Абулфази, заберем яхту, направимся в тихое место?
– Мы не можем, у меня приказ, присяга, – Вик, закачал головой, но в глазах читалось, что идея ему нравилась.
– Вик, а что тебя ждет на твоей службе, будут тебя бросать из одной зазомбяченой дыры в другую, пока не сожрут, а в качестве благодарности за службу выдадут дополнительный сухпаек?
– Понимаешь, ты красиво все описываешь, но я не могу предать подполковника и ребят, мы почти как семья, и плевать, сухпаек мы едим или лобстера, мы всегда вместе, не один конфликт прошли и всегда боролись за каждого из нас до последнего, невзирая на обстоятельства.
– Вик, твои слова наивны, нет больше в этом мире ни службы, ни семьи, ни друзей с командирами, есть только выжившие и мертвые. Можно, конечно, питать иллюзии, что все наладится, что власти соберут волю в кулак, вспомнят о людях, начнут бороться. Только ни хрена этого не будет, вот ты знаешь, зачем тебя сюда послали, что ищут твои командиры?
– Нет, я даже об этом думать не хочу, мне ставят задачу, а я ее выполняю.
– Вот не прав ты, что не задумываешься, а я тебе скажу, тебя сюда направили, чтобы ты нашел у одного бандита информацию о другом бандите, который забрал «сраное золото» и еще что-то у боссов ново-го мира. За бесполезные куски металла тебя отправили рисковать головой. Мы здесь расходный материал, если мы погибнем, всем будет наплевать, нас заменят другими. Власти всех мастей в любой точке мира никогда не думали, и не будут думать о людях, у них своя вселенная, свои цели, своя система ценностей, поверь мне, я их много повидал.
– Алекс, у тебя своеобразное видение мира, мне его не понять. Вот ты смотришь на мир и видишь манипуляции, предательство, ты не помогаешь, а оказываешь услуги, потому что ты получаешь от этого выгоду. Ты весь мир противопоставляешь себе, вокруг тебя всегда враги, люди, которые тебя используют или которых используешь ты. Как у тебя крыша еще не поехала?
– Хм, может и поехала, а может, я просто не строю воздушных замков, по которым скачут розовые пони. Вот Макалистер, он отправил тебя сюда, чтобы ты, рискуя своей задницей, выполнил приказ, который дало его руководство. В моей вселенной, он использовал тебя, чтобы выполнить грязную работу и получить плюсик от начальства и так далее. В твоем розовом мире твой друг, который не раз спасал тебе жизнь на поле боя, попросил тебя выполнять важное задание, потому что он знает, что ты все сделаешь правильно, выживешь и вернешься победителем. Возможно, эта катастрофа вовсе и не гибель цивилизации, а очищение. И те, кто унаследуют эту планету, будут лучше и честнее нас, по крайней мере, сами с собой. Давай уже наливай, а то развел тут философский диспут о смысле жизни.
До причала на Темзе яхта дошла очень быстро, мы едва успели допить бутылку. Я чувствовал, что опьянел, но разум оставался ясен.
– Вик, присматривай за нашими моряками, я знаю Абулфази слишком долго, от него можно ожидать всего. Я пойду и поговорю с ним, а Маргарет пусть присмотрит с палубы, чтобы меня по пути не съели.
Я сошел на берег и уже не самой уверенной походкой направился к складу. Меня увидели или в ка-меры, или у них наблюдатель где-то засел после утреннего происшествия, в воротах меня встречал Абулфази в сопровождении Малика.
– И снова здравствуй, старый друг, – поприветствовал я пакистанца.
– Здравствуй, Алекс, ты где успел так накидаться?
– У тебя на новой лодке, предыдущий владелец великодушно оставил нам свой бар.
– Давай проходи внутрь, пока нас не сожрали.
Мы уселись на диваны, и Абулфази приказал принести нам чаю.
– Вот, удивляешь ты меня, Алекс, ты пошел на риск, достал мне лодку, наверняка это было не про-сто, а сейчас вот просто взял и напился, чтобы первый попавшийся мертвый пес порвал тебя на тряпки.
– Это, мой друг, называется антистресс. Вернемся к делу, я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь. И еще один момент, я не предусмотрел, как мы отсюда будем выбираться, наш транспорт остался в порту, понесли, так сказать, расходы, и ты, как честный заказчик, мог бы компенсировать их. На мерседес я, конечно, не претендую.
– Я тебя понял, Алекс. Я тебе дам машину, тем более, что они мне теперь не нужны. А то, что касается моей части, вот держи, – Абулфази передал мне пластиковую папку, в которой была вся информация, которую он за эти годы собрал на Ирландца. В папке были фотографии, контакты, списки проданного товара, номера машин, адреса доставки и даже короткая биография.
– Ни фига себе, скажи, а на меня такая же есть? – спросил я, перелистывая содержимое.
– Ты правда, хочешь знать?
– Ага, хочу.
– У меня есть такая папка на каждого клиента, ты не исключение. Теперь я тоже выполнил свою часть сделки. Если позволишь, я начну готовиться к путешествию. С тобой приятно работать, надеюсь, увидимся еще.
– Кто знает, Абулфази, кто знает.
– Алекс, ты можешь забрать вот этот фургон, ключи в замке, – пакистанец показал рукой на зеленый «Фольксваген» в углу склада.
Я связался по рации с Виком и сообщил, что сделка совершена, и мы можем возвращаться, напомнив, чтобы он перед уходом не забыл прихватить пару бутылок из бара, душа требовала продолжения. За руль посадили Маргарет, а мы разместились в кузове. По дороге к аванпосту в Саусэнде я по диагонали изучил материалы на Ирландца. Он оказался незаурядной личностью: отставной капитан, ярый борец за независимость Северной Ирландии, наемник, торговец оружием, террорист. «С веселой компанией я связался», – сказал я вслух.
– Что там? – спросил Вик.
– Там жизнь, такая, какой ты не хочешь ее видеть, без замков и пони.
– Да пошел ты! – в шутку обиделся Вик.
Добравшись до Суасэнда, убедились, что нас ожидал рухнувший воздушный замок и мертвый розовый пони. Хотя меня такая картина мира совсем не удивляла.

24 марта. Аванпост в Саусэнде. Подполковник Макалистер

Когда группа Макалистера добралась до Саусэнда, на территории аванпоста вовсю шли сборы, ящики с патронами и боеприпасами перегружали в самолет. Второй внедорожник «Хаски», который был на базе, уже стоял в грузовом отсеке С-130 «Геркулес».
– Где сержант? – спросил Макалистер стоящего на воротах часового.
– Должен быть в башне авиадиспетчеров, сэр! – ответил рядовой.
Макалистер нашел сержанта Кита там, где и сказал его искать солдат, он был раздражен и с кем-то спорил по рации. Закончив сеанс связи, он повернулся, увидел подполковника и даже улыбнулся.
– Слава богу, сэр, вы вернулись, я уже хотел отправить группу за вами, радист не мог с вами связаться. Штаб в Эдинбурге приказал срочно эвакуировать базу, через два часа мы вылетаем.
– Стоп, стоп, стоп сержант, чей это приказ?
– Полковника Граца, сэр.
– Вот ведь сволочь, мы по плану тут должны пробыть еще два дня, у меня люди на задании, с ними нет связи, вы мне их тут предлагаете бросить?
– Сэр, я все понимаю, но приказ.
– К черту приказ, свяжите меня с Грацем!
– Так точно, сэр! – сержант сам сел за рацию и начал вызывать Эдинбург.
Поговорить с Грацем не получилось, его адъютант, ссылаясь на занятость полковника, всячески отказывался соединить с ним, не помогали ни уговоры, ни угрозы.
Макалистер, выругавшись, направился назад к машине. Двое солдат несли носилки, на которых лежал Изумрудный, в самолет, Док шел рядом, держа в руке капельницу. Музыкант закурил сигарету и смотрел в небо, облокотившись на дверь внедорожника.
– Старик, что происходит, почему сворачивают базу? – спросил Музыкант у подошедшего подполковника.
– Приказ из Эдинбурга об эвакуации.
– Подождите, а как же Локи и Герцогиня?
– Не знаю, с ними пытаются связаться.
– Подполковник, только не говорите, что мы их бросим, к черту Эдинбург, вы тут старший по званию, прикажите прекратить эвакуацию! – возмущенно требовал Музыкант.
– Бенджамин, ты знаешь, что это невозможно, мой приказ просто не будут выполнять. И я понимаю сержанта Кита, если он не выполнит приказ Эдинбурга, ответственность возложат на него, а не на нас с тобой. Не вижу смысла его подставлять.
– А смысл бросать наших людей, подполковник Макалистер, вы видите, сэр?
– Сержант, что вы хотите? Вы получили приказ от командования, исполняйте! – перешел на повышенные тона Макалистер.
– Нет, сэр, приказ получили вы, а мне уже вы можете приказать отправиться в порт Тилбери за нашими друзьями, сэр!
– Сержант, ты сейчас с Доком и Изумрудным отправишься со всеми, а я останусь ждать возвращения второй группы. И это не обсуждается, это приказ! А теперь ни у меня, ни у тебя нет времени на споры, надо, чтобы ребята вернулись не на пустое место.
Макалистер потребовал выгрузить второй внедорожник «Хаски», приказал оставить четыре винтовки L85A1, по два ящика патронов 5.56 мм и 7.62 мм, ящик гранат, запас сухпайков на четверых на две недели и установить на выгружаемый «Хаски» единый пулемет.
Сержант Кит начал возражать, апеллируя к тому, что это имущество подотчетное и просто так его отдать он не может, но сдался под напором Макалистера, который «настоял» на том, что это имущество было утрачено в ходе операции.
Через два часа самолет оторвался от земли и исчез в облаках, звук его двигателей еще доносился, но с каждой секундой становился все тише и тише. Перетаскав оружие и патроны в машину, Макалистер сел на пустой деревянный ящик, достал фляжку с водой и сделал большой глоток. Самое лучшее, что он сейчас мог сделать – это ждать. До утра начинать поиски не было смысла.

III

23 марта. Дорнох. Рой Дервил

«Наконец дома!» – Рой поставил машину на парковке около двухэтажного здания, в котором он снимал квартиру. Айлин сидела на втором этаже у окна и, увидев отца, выбежала навстречу.
– Папа, привет! – бросилась на шею отцу Айлин.
– Айлин, привет, как ты тут справлялась?
– Все нормально, только за тебя переживала, у нас тут столько всего случилось, на улицу после девяти вечера нельзя выходить, по всему городу военные, и они запретили продавать топливо, приказав закрыть заправку. Я с ними спорила, честно!
– Пойдем в дом, там мне все расскажешь.
Квартира Роя представляла собой часть дома на три семьи, с тремя отдельными входами. Помимо самой квартиры в его распоряжении также был маленький сарай за домом, где хранились инструменты. Не лучшее жилье, не в лучшем месте. Сам дом был старым и постоянно требовал ремонта, зато аренда была невысокой. На первом этаже была кухня, объединенная с залом, а на втором этаже две маленькие спальни. Особых изысков в интерьере не было, простая мебель, минимум техники, на стенах висела пара ярких картин и постеров, которые Рой купил на блошином рынке.
Рой поставил чайник на плиту и пошел в ванную, чтобы умыться. Последние события до сих пор не укладывались у него в голове, все произошедшее казалось кошмарным сном. Сначала этот автобус, потом полиция и история с Алексом. Последние два дня перевернули мир с ног на голову и никак не вписывались в жизненные шаблоны и представления Роя, и это не давало покоя.
Рой вернулся и сел за стол. Айлин заварила чай и, поставив кружки на стол, продолжила рассказывать новости про то, что случилось за эти дни: школу закрыли, магазины не работают, а продукты теперь раздают военные каждое утро у Кафедрального собора. Не забыла она упомянуть и про отключение электричества и стрельбу в городе, которую она слышала два раза.
Рой слушал, что рассказывала ему дочь. От новостей становилось страшно, он очень хотел найти выход и что-нибудь сделать.
– Айлин, давай уедем? – неожиданно для самого себя сказал Рой.
– А куда и зачем?
– Помнишь, мы лет семь назад гостили на ферме у твоего дяди в Холкерке, поедем, поживем там, пока все не образуется.
– Вот так просто возьмем и уедем, а как же заправка?
– Ну ее же закрыли военные, верно?
– И когда мы выезжаем?
– Давай завтра утром, только заедем к мистеру Макфарлану на ферму.
– А это же его машина? – Айлин озвучила вопрос, который хотела задать сразу, как приехал отец, но в суете забыла.
– Да, это его машина, ему нужно было уехать, и он отдал ее пока мне, – Рой решил не рассказывать историю своих злоключений.
Вечер прошел в сборах, помимо вещей Рой собрал фонари, спальные мешки, палатку, инструменты, которых набралось на две пластиковые коробки, и даже старый аккумулятор. После этого он сел на кухне и за чашкой чая стал писать письмо Александру Макфарлану. По улице проехала машина, через динамики оповестив жителей, что через пятнадцать минут начинает действовать комендантский час. Едва он закончил писать, как во всем районе отключили электричество, Рой одним глотком допил остывший чай и пошел спать.

23 марта. Полицейский участок Канви-Айленд, пригород Лондона

Канви-Айленд был пригородом Лондона, не богатым, но и не иммигрантским гетто. Жил в нем преимущественно средний класс. Этакий образец типичной Англии. Как и везде, здесь были улицы получше и похуже, но в целом это было спокойное место, застроенное преимущественно двух и одноэтажными домами.
Канви-Айленд потому так и назывался, что был расположен фактически на острове, на который вели три дороги. С юга и востока он омывался водами Темзы, с севера протекала река Хадли Рэй, а вот с запада была даже не река, а скорее ручей Хейвен-Крик, который летом часто пересыхал. За ним располагалась пойма реки Темзы, изрезанная маленькими речушками, прудами и ручьями. Эта территория считалась природным парком, и единственной постройкой на ней был Центр Уота Тайлера, предводителя крестьянского восстания в четырнадцатом веке. Большим преимуществом Канви-Айленда были порт на юге острова со складами и самое главное нефтехранилищем, а также поля на западе, которые в теории были пригодны для выращивания зерна.
Полицейский участок находился рядом с начальной школой и пожарной станцией в центре города на Лонг-роуд, главной и центральной улице в Канви-Айленд. Местной полицией последние восемь лет руководил старший инспектор Брюс Уолкер. Он начинал работать простым констеблем, не любил интриги, был всегда прямолинеен и честен с собой и окружающими, возможно поэтому блестящей карьеры он не сделал. За более чем тридцать лет службы в полиции Уолкер дорос до старшего инспектора и возглавил полицейский участок Канви-Айленда. Еще три дня назад под его началом служило двадцать три человека, сейчас осталось пятнадцать.
События, которые происходили вокруг, не были описаны в инструкциях, а директив и внятных разъяснений от руководства так и не поступило. Организации взаимодействия между службами не было. Вчера в город приезжали военные, отдали пачку листовок и сказали распространить среди населения. Этими действиями центральные власти и ограничились. Город, округ, страна скатывались в хаос. На западе полыхал Лондон, столбы черного дыма, поднимавшегося в небо, были хорошо видны отовсюду. А стрельба не прекращалась вторые сутки и уже стала неотъемлемой частью окружающей действительности, как весеннее пение птиц. Проблема «инфицированных» была не единственной для полиции, в округе уже появились банды мародеров, которые почувствовали свою безнаказанность. Местные жители были в панике, телефон в участке не умолкал. Людей, оружия, топлива катастрофически не хватало.
Еще вчера Уолкер с оставшимися у него людьми обходил дома местных жителей в попытке организовать местное население и хоть как-то взять ситуацию под контроль. К вечеру в местной школе, рядом с полицейским участком, собралось больше семидесяти человек, согласившихся помочь полиции. Уолкер объявил собравшимся о создании ополчения из добровольцев для защиты города, в которое все желающие могут вступить. Он обратился к каждому из присутствующих с просьбой обойти своих соседей и подготовить списки тех, кто сейчас остался в городе и желающих присоединиться к ополчению. Объяснить им, что теперь только от них зависит судьба их близких и города. Также Уолкер попросил определить по одному представителю от каждой улицы в городе и завтра утром прийти в полицейский участок для принятия решения о дальнейших шагах.
Хотя Уолкер не был великим оратором, ситуация заставляла собравшихся жителей его слушать и соглашаться с озвученными доводами, пока он был единственным представителем власти, который хоть что-то предпринимал.
На следующее утро в полицейском участке собралось двадцать шесть человек, включая представителей от муниципалитета, пожарных, врачей и местных жителей.
Уолкер начал с того, что рассказал все, что ему было известно об «инфицированных» и про банды, которые стали появляться в округе. В ходе долгих обсуждений удалось договориться о создании пяти пат-рулей, в каждый из которых входили двое полицейских и восемь гражданских. Поскольку оружия было критически мало, ополченцев призвали вооружиться всем, чем только возможно. После этого были определены объекты на острове, функционирование и охрану которых надо было обеспечить в первую очередь.
Когда шеф полиции закончил доклад, он попросил присутствующих поделиться любыми своими предложениями. Слово попросил Дейл Клифф, работавший на одном из складов в порту сторожем. Он рассказал, что сейчас на вверенном ему объекте находится шесть новых школьных автобусов для школ Бенфлита и около сотни легковых автомобилей «Пежо», из которых можно сделать баррикады на мостах, ведущих на остров. Потом поступило предложение как можно скорее взять под контроль дамбу на реке Хадли Рэй, потому что: во-первых, по ней можно было попасть на остров, а, во-вторых, мощности ее турбин должно было хватить, чтобы обеспечить электроэнергией основные объекты на острове. Присутствующие люди начинали чувствовать, что они могут стать хозяевами острова, обезопасить и оградить его от внешнего мира, все это давало надежду и подталкивало к активным действиям.
Вечером Уолкер связался с коллегами из Койртона, Тандерсли и Южного Бенфлита, убеждая их перебраться в Канви-Айленд. Они должны были прибыть на следующий день, и теперь шефу полиции пред-стояло решить непростой вопрос, где разместить тридцать полицейских с семьями.
Брюс был доволен собой, сегодня ему удалось сделать что-то действительно важное, то, что и должны делать полицейские – защищать граждан.

24 марта. Дорнох. Рой Дервил

Рой проснулся в холодном поту еще до восхода солнца. Ему снилось, как нечто невидимое для глаз преследует его. Он, спотыкаясь, бежит на свет фар спасительного автобуса, в лобовом стекле которого грустный водитель подзывает его к себе израненной рукой. И чем ближе он подбегал к нему, тем тяжелее становились ноги, а автобус все отдалялся и отдалялся.
Рой встал с кровати, щелкнул выключателем, электричества до сих пор не было. За окном улицы не освещались, и только вдали виднелись яркие пятна света, наверное, от прожекторов.
В темноте Рой, два раза споткнувшись, дошел до ванны и в полной темноте встал под чуть теплый душ. Умывшись, он пошел готовить завтрак и только уже на кухне осознал, что не сможет этого сделать, так как электричества нет. «Ну что же, все упрощается, на завтрак будут хлопья с холодным молоком», – сказал Рой сам себе.
Айлин проснулась в семь утра. После завтрака Рой с дочерью накинули куртки и вышли на крыльцо. Трава на лужайке покрылась инеем, воздух был свежим, бодрящим, птицы пели утренние песни, и, если судить по облакам, сегодня предстоял хороший солнечный день. Они быстро перенесли в машину собранные еще с вечера вещи и отправились в путь, первой точкой которого была ферма на озере Флит.
Двенадцать минут по пустынной дороге и Рой с Айлин были на месте. Рой не знал, зачем он приехал, зачем написал письмо, в глубине души что-то ему подсказывало, что он просто должен это сделать.
Ключ от дома был на обычном месте, на крючке, вбитом в потолочную балку крыльца, над головой. Рой не успел открыть дверь, как из образовавшейся щели выскочил кот и в два прыжка оказался на крыше «Дефендера». В доме был бардак, который устроил домашний питомец. На полу валялось все, что не было прочно прикручено, в раковине кот оставил сюрприз для хозяина в назидание за долгое отсутствие. Надо отметить, что характер у этого зверя был под стать его хозяину, если не хуже. Рой положил письмо на стол, вышел на улицу и закрыл дверь, кот все еще сидел на крыше автомобиля, не желая слезать, он шипел, фыркал и скалил зубы.
– Айлин, найди на заднем сидении какую-нибудь еду, которую будет есть кот, пожалуйста.
– Консервированные сардины подойдут?
– Не знаю, давай попробуем.
Айлин передала отцу через опущенное боковое стекло банку сардин. Рой открыл ее и, положив лакомство на капот, отошел на три шага назад. Кот, увидев еду, соизволил спуститься вниз и стал принюхиваться к открытой банке. После долгих раздумий голодный зверь в одно мгновение уничтожил ее содержимое. Видимо, скромное подношение его устроило, и кот сменил шипение на жалобное мяуканье. В след за первой были безжалостно съедены еще две. И только после этого животное спустилось с машины, подошло к Рою и позволило себя погладить. «И что теперь с тобой делать»?
– Пап, давай возьмём его с собой, – и, когда Айлин вышла из машины, наглый кот запрыгнул в от-крытую дверь, сразу перебрался назад и разлегся на куче консервов.

24 марта. Раннее утро. Городок Андроссан. Строительная площадка рядом с Монтгомери-стрит. Ирландец

С моря дул легкий утренний бриз, разгоняющий утреннюю дымку. Там, за горизонтом, всего в пяти-десяти милях находилась Ирландия. Гарретт стоял на берегу и молча смотрел на холодную воду и накатывающие на песчаный берег небольшие волны. С самого утра он был не в настроении. Один из автомобилей, перевозивший захваченное золото, был остановлен патрулем и в назначенное место в Ошенкерне прибыл в сопровождении военных. Агентам, которые должны были передать дальнейшие инструкции, с трудом удалось уйти. «Сейчас закончится загрузка последних ящиков на «Зодиаки» и работа здесь будет сделана», – думал он. В одиннадцати милях от берега, в бухте у острова Арран, стоял рыболовецкий траулер, который и должен был доставить груз в Ирландию.
– Командир, мы закончили погрузку, – доложил подошедший с пляжа Арти.
– Отправляйте, мы свою работу сделали, теперь это головная боль экипажа «Скитальца». Людей от-пусти и отправь кого-нибудь проверить, что происходит на базе во Фрейзербурге.

24 марта. Аванпост в Саусэнде. Александр Макфарлан

Фургон остановился около ворот аэродрома, они были закрыты, что в принципе нормально, а вот отсутствие поста у них настораживало. Самолета, на котором мы прилетели, кстати, тоже не было.
– Все, мальчики, конечная! – объявила Маргарет.
Мы с Виком выбрались наружу и как два барана, уставились на закрытые ворота.
– И как это понимать? – Вик выглядел удивленным и растерянным.
– А это, мой друг, боевое братство и семья, про которые ты мне рассказывал. Нас кинули, в прямом смысле, – я специально с издевательской интонацией произносил каждое слово.
– Да заткнись уже, – прикрикнула Маргарет, – иди ворота открывай!
«Вот, совсем докатился, мной теперь баба командует», – подумал я, но вслух не произнес.
Ворота были не заперты, а просто прикрыты, рядом на земле валялась цепь с замком, на который их раньше запирали. Когда Маргарет завела фургон на территорию аэродрома, я закрыл ворота и замотал их цепью, замок вешать уже не стал, так и оставив его на пыльной земле. До башни авиадиспетчеров я пошел пешком, хотелось размять ноги, которые начали затекать из-за неудобных лавок внутри фургона, и немного освежить мозги. План наших оловянных солдатиков провалился, и нужно было придумать свой. – «Интересно, почему они так резко приняли решение о сворачивании своей деятельности здесь? Допустим, они нашли нападавших, и я больше не нужен и меня тут бросили, но своих людей могли бы дождаться, все это очень странно. Что-то мне подсказывает, что отсюда лучше побыстрее сваливать».
Из башни навстречу вышел Макалистер и молча поздоровался со всеми. Не могу сказать, что он был расстроен, скорее был погружен в свои мысли. Я же не один такой умный и красивый, подполковник, наверное, тоже пытается найти причину столь поспешному отбытию с базы. Вик и Маргарет, кажется, обрадовались тому, как развернулись события. Вик даже бросил на меня недобрый взгляд и ухмыльнулся.
– Джон, мы все сделали, как я и обещал, – сообщил я подполковнику, а затем достал из фургона папку с досье на Ирландца.
– Молодцы. Давайте поднимемся наверх, а то на улице уже становится прохладно, – Макалистер развернулся и первым вошел в двери.
Уже наверху Вик задал волновавший всех вопрос о том, что здесь случилось, и почему самолет так срочно улетел без нас.
– Да присядьте вы уже, наконец, сейчас расскажу, – голос подполковника прозвучал устало и тихо. – Из Эдинбурга поступил приказ об эвакуации базы, как всегда неожиданно и без объяснения причин. Когда мы сюда прибыли, гарнизон уже загружал имущество на борт. Спорить было бессмысленно, они выполняли приказ, единственное, чего я смог от них добился, это оставить нам транспорт, оружие и амуницию. Ребят я отправил, Изумрудный был ранен, они как раз за ним присмотрят. Собственно, вот ответ на ваш вопрос. О природе и предпосылках такого приказа не знаю.
– Сильно его? – уточнила Маргарет.
– Не очень, жить будет, – ответил Макалистер.
– Подполковник, я хочу узнать ваше мнение, не кажется ли вам вся эта спешка странной? – спросил уже я.
– Это армия. Только со стороны кажется, что там полный порядок и контроль, а фактически зачастую левая рука не знает, чем занимается правая, хотя, в общем, ты прав, обычно такого не бывает.
Забрав оружие из машины и заперев входные двери в башню, каждый занялся своим делом. Лично я решил подробно изучить досье на Ирландца.
Гарретт Фицджеральд родился в Дублине в 1964 году. В 1982 году поступил на службу в Королевский военно-морской флот, служил в Портсмуте, пилот морской авиации, 1990 уволился со службы. Работал на частные военные компании в Ираке, Афганистане, Судане. После общих данных шла уже интересная информация о сделках, заключенных с Абулфази, выходило так, что Ирландец покупал часто и помногу. Дальше были сведения о его счетах и контактах. Оказалось, что Кайл, утренний гость Абулфази, часто работал с Ирландцем.
– Александр, разрешите взглянуть, за кем мы гонялись? – спросил возникший за спиной Макалистер.
– Пожалуйста, – я передал папку подполковнику. Макалистер перелистнул первые страницы и уста-вился в фотографию.
– Мать вашу, так вот ты где всплыл!
– Знакомый?
– Не так чтобы очень. Скажем так, он чертовски хороший и хитрый солдат, я встречал его пару раз в Ираке, в основном он охранял конвои BP[35]. В первый раз я с ним встретился в 1991. Он тогда командовал группой частных контракторов, участвовавших в организации выкупа родственника высокопоставленного кувейтского чиновника у иракцев. Заложника они забрали, но на обратном пути попали в засаду. Так вот, они умудрились уйти из-под обстрела, в пустыне найти укрытие, занять оборону и продержаться шесть часов до прихода помощи, при этом не потерять ни одного человека. А его люди тогда оставили лежать в той проклятой пустыне семь иракцев.
– А спасали его, как не трудно догадаться, вы?
– Да, так с ним и познакомились. К тому моменту, как мы прибыли, бой закончился. У иракцев был наблюдатель, которого мы не заметили, и к нашему прибытию от них осталось только пылевое облако вдали.
Макалистер установил дежурства. В десять вечера Вик и Маргарет пошли спать, а мы с Джоном за-ступили на пост. Сменить нас должны были в три ночи. Генератор мы выключили, чтобы не шумел, да и свет привлекал бы много внимания. Первые три часа прошли спокойно, если не считать взрыва, произошедшего около часа ночи на северо-востоке, совсем рядом с нами, здесь, в Саусэнде. После этого наступила опять относительная тишина, мы вполголоса разговаривали, я рассказал историю, как меня втянули в эту авантюру. Макалистер ответил, что на моем месте тоже поехал бы за оружием. Уже ближе к концу смены я решил выпить чашку кофе, а то скоро пришлось бы спички вставлять в глаза. Чайник стоял на противоположной стороне башни, и, когда я шел по кругу, что-то огромное ударило в стекло башни, а потом шмякнулось на землю. Я со страху резко дернулся к центру комнаты, больно ударился ногой о стоящий у стены стол и завалился на пол. Вызывать Макалистера не пришлось, он слышал удар и когда я, ругаясь, вставал на ноги, он уже подбегал ко мне.
– Что случилось?
– Я не знаю, что это было, посмотри на стекло, оно ударило в него, а потом свалилось на землю.
– Это невозможно, мы на высоте пятнадцати метров от земли.
– Сам посмотри!
Макалистер осветил подствольным фонарем стекло, оно не разбилось, но пошло трещинами. Под-полковник вызвал по рации Вика, чтобы они вставали и с оружием бежали наверх. До конца ночи мы не спали, я возможно и отключался пару раз, но ненадолго. Когда утром поднялось солнце, мы сверху осмотрели периметр, но ничего и никого не увидели. Только на земле внизу были разбросаны в стороны мешки с песком, из которых еще вчера были сложены укрепления.
Выехать мы решили на одном из внедорожников «Хаски» с установленной башней стрелка, для двух машин нас было слишком мало. Второй комплект оружия и ящики с патронами Макалистер перенес в машину еще до нашего возвращения, и мы в принципе уже были готовы к отъезду.
На карте мы проложили маршрут. Первой его точкой должен был стать Колчестер, где базировалась 16-я десантно-штурмовая бригада. Часть гарнизона была переброшена на север в первые дни, а остальные должны были ожидать эвакуации, по крайней мере, так было еще два дня назад. И если они еще там, то это сильно облегчило бы нам задачу. До места примерно сорок миль, раньше такое расстояние можно было преодолеть за час, сколько потребуется времени сейчас, сложно прогнозировать.
Теперь надо было выйти из здания, сесть в машину и уехать, все выглядело просто, если бы не ночное приключение. Сомневался не только я, Макалистер с опаской выглянул на улицу, осмотрелся и сказал:
– Давайте лишний раз не рисковать, я добегу до машины и подъеду ко входу. А вы смотрите, чтобы по пути на меня никто не кинулся, – крутя головой во все стороны, подполковник рывком бросился к машине, и, когда до нее оставалось метров тридцать, из ворот ангара, находившегося в пяти сотнях метрах от башни, вырвалось что-то крупное и метнулось наперерез Макалистеру.
– Старик, справа! – закричал Вик. Подполковник едва успел заскочить на заднее сидение «Хаски», как огромная туша врезалась в крыло, сдвинув на пару метров шеститонный автомобиль. Мы втроем начали стрелять в «это». Пули попадали в тело, разрывая ткани и выбрасывая куски плоти, любое живое существо уже бы давно было мертво после такого, а «это» мало того, что продолжало атаковать автомобиль, но, похоже, даже не замечало попадающих в него пуль. В тот самый момент, когда мы с Маргарет меняли магазины, Вик закричал:
– Назад, наверх по лестнице.
Я, подняв голову, увидел, как тварь развернулась и бежит уже к нам, потеряв интерес к добыче в машине. Мы бросились вверх по лестнице, а «это» на полном ходу влетело в дверной проем, выбив дверь, и врезалось плечами в проем, сбив с внутренней стороны стены штукатурку. Тут затрещали рации, Макалистер приказал нам уйти от двери и укрыться за стеной. Начал бить пулемет, установленный на турели «Хаски», мы слышали, как пули дождем стучали по стене. Тварь, не издавая ни звука, развернулась и направилась к машине, но добежала только до половины пути. Ее передние лапы подломились и «это» завалилось набок.
Выходили мы из здания, нервно посматривая по сторонам, каждый контролировал свой сектор. Тварь лежала и не шевелилась, но Макалистер на всякий случай направил ствол пулемета на тушу и держал ее в прицеле.
«Это», а другое слово подобрать сложно, было размером с крупного быка, только вместо копыт были вытянутые пальцы с когтями. Задние лапы были массивней и длиннее передних, голова была с плоским лбом, глаз мы не нашли вообще. Клыки торчали наружу и были длиной с мой указательный палец, все тело было покрыто входными отверстиями от пуль, а еще «это» воняло так, что когда мы приблизились, меня чуть не вывернуло. Мы стояли, уставившись безумным и испуганным взглядом на монстроподобную тушу. Очень хотелось верить, что рядом нет ее друзей, второго раунда мы можем не выдержать. Я достал телефон и сделал несколько фотографий с разных ракурсов.
– Хватит фотографировать трофей, давай уже в машину, – сказала Маргарет необычным для нее высоким голосом.
Мы расселись по местам и, еще не отойдя от шока, услышали шум турбин. Южнее, над Темзой, в сторону Лондона пролетело звено из трех истребителей «Тайфун»[36]. И через пару минут мы услышали взрывы, над рекой поднялись вверх грибовидные облака, сначала одно, потом второе.
– Уничтожают мосты, – предположил подполковник.
Второе звено истребителей не заставило себя долго ждать, пыль от первых взрывов еще не успела осесть, как все повторилось, только на этот раз столбы пыли поднялись чуть выше по течению реки.
– Наблюдать будем за фейерверком или поедем уже, кто-то вроде спешил? – съязвила Маргарет.

24 марта. Остров Гернси, Нормандские острова, Порт-Сент-Петер. Кайл Лоуренс

Остров Гернси, площадью семьдесят восемь квадратных километров, находится в проливе Ла-Манш у северного побережья Франции и является, точнее уже «являлся» «коронной землей» британской короны, но частью Великобритании не был.
Раньше Кайл «Дикий Гусь» Лоуренс владел здесь недвижимостью и несколькими компаниями, через которые проходили деньги по его контрактам. Теперь его стараниями остров превращался в пристанище для искателей приключений и его основную базу. Пока островом формально управляли местные власти, но полный контроль над территорией был вопросом времени.
Благодаря его доле в захваченном золоте, Лоуренс умудрился за два дня привлечь сто пятьдесят бойцов, большей частью из остатков французского иностранного легиона, и это было только началом, новости о свободном острове распространялись очень быстро, особенно в определенных кругах. Сейчас его армия составляла 367 человек, и он полностью взял под контроль и охрану самый крупный порт на острове и разместил здесь свой штаб в замке Корнет.
Оружия, купленного у пакистанца, сейчас хватало на два батальона. В его распоряжении также было три судна, включая один сухогруз. Последний сейчас забирал груз во французском Гавре и должен был прийти вечером. Подняв старые связи, Лоуренс умудрился купить за десять килограммов золота пять снятых с вооружения французских БМП AMX-10P.
Когда Дикий Гусь высадил полторы сотни своих людей в порту столицы острова, местная власть направила в туда весь личный состав столичной полиции. Тридцать полицейских без единого выстрела сдались людям Лоуренса. Дикий Гусь пообещал не трогать население, зачистить и защитить город от мертвецов и формально оставить местную администрацию на своем месте. В новых реалиях это была не самая плохая сделка для островитян. Люди получили защиту, а Лоуренс остров. Сдавшиеся полицейские, после непродолжительных переговоров, согласились составить костяк первого добровольческого отряда самообороны острова. Порт-Сент-Петер сейчас зачищался от мертвецов, их было немного, это все-таки не Лондон. Следующей целью Лоуренса стал единственный аэропорт на острове, к которому направился отряд из 50 легионеров. Кайл строил наполеоновские планы, он хотел увеличить свою армию до тысячи человек, взять остров полностью под контроль, очистить его от немногочисленных мертвецов и все это до конца недели.

25 марта. Черри-Орчард-уэй. Александр Макфарлан

Покинув аэродром, мы направились на север по Черри-Орчард-уэй, дорога проходила мимо бесчисленного количества торговых центров, автосалонов и складов оптовых компаний. Сразу за парковками автосалонов мы увидели место ночного взрыва, справа от нас в стене местной больницы зияла немалых размеров дыра. За забором, на территории медучреждения толпилась целая орда мертвецов, такого большого скопления зомби в одном месте никто из нас еще не видел. Когда мы проезжали вдоль забора, отделяющего территорию больницы от улицы, за нами увязался с десяток мертвецов, один из них бежал как олимпийский спринтер. Я толкнул в бок сидящего рядом Макалистера и кивком головы показал в сторону больницы. Подполковник перегнулся через меня, выглянул через узкое бронированное стекло.
– А наш утренний приятель мог вполне быть отсюда. Как раз сразу после взрыва появился, – вернувшись на место, озвучил свое предположение подполковник.
– Почему нет, вон какой шустрый за нами, были бы пешком, в момент бы догнал и сожрал, – добавил Вик.
– А как они вообще такие получаются, почему мутируют, в методичке на базе про это не было ни слова, только сам факт приведен, что да, дескать, есть и все? – задал я риторический вопрос.
– Это вопрос не к нам, мы по другому профилю, – Вик ответил за всех.
– Ага, я заметил. Кстати, поправьте меня, если я не прав. Мне сейчас показалось, что мертвецов прибавилось по сравнению со вчерашнем днем.
– Так и есть, если бы ты внимательно изучал материалы на базе, то увидел бы модель распространения заражения. По оптимистичным подсчётам, до конца этой недели в крупных городах на территории Эссекса и Уэльса останется не больше пяти процентов живых, а в Шотландии пятнадцати процентов, – начала наставническим тоном объяснять Маргарет. Реагировать на выпад в свой адрес я не стал, а то она и так нервная, еще запульнет чем-нибудь.
Мы проезжали Халбридж, очередной мертвый городок.
– Вик, Вик, тормози!
– Что еще? – Вик ударил по тормозам.
– Вот туда смотрите! – я показал в сторону квартала одноэтажных домиков. На параллельной улице стояло три машины: два пикапа и фургон, в который сейчас заталкивали людей. Макалистер достал бинокль:
– Вижу четверых, трое точно вооружены. Вик, пять метров назад сдай, а то могут заметить.
– Что будем делать, сейчас ввяжемся, не разобравшись, а потом окажется, что у них тут ролевые игры? – задал вопрос подполковник.
– Вот и узнаем! – Маргарет была явно не в настроении сегодня, даже на своего командира рычала. Из-за домов послышались одиночные выстрелы.
– Ну тогда что расселись, пойдемте, посмотрим, – судя по голосу, идея ввязываться в драку без необходимости не нравилась Макалистеру. – Проверьте оружие, – добавил он. – Герцогиня, видишь синий домик с мансардой на перпендикулярной улице?
– Да.
– Отлично, поскольку ты сегодня самая умная и отзывчивая в отряде, вместе с Суором сейчас бегите туда, убедитесь, что там никого нет, и займите позицию наверху, только тихо все сделайте.
– Да, сэр.
– Локи, ты давай за мной, пройдем в проход между дальними домами и посмотрим, возможно, сможем незаметно перейти на другую сторону улицы. Связь на третьем канале!
«Ни минуты покоя», – подумал, когда бежал вслед за Герцогиней-Маргарет. Вроде не старый, и физическими нагрузками себя не ограничивал, а бежать было тяжело и, когда мы достигли торцевой стены нужного дома, я уже тяжело дышал, а на лбу проступили капли пота, несмотря на холодную погоду. Маргарет повернулась ко мне и на ее лице появилась злорадная улыбка. Это был первый раз, когда я смог по-настоящему рассмотреть ее лицо, и первый раз, когда я увидел, что она все-таки умеет улыбаться. Ее грозный внешний вид в зеленой куртке, хоть и гражданской, но с надетым поверх разгрузочным жилетом и закинутой по диагонали за спину винтовкой, черных карго штанах и высоких армейских ботинках никак не увязывался с тонкими чертами лица. При этом от ее серо-голубых глаз, подчеркнутых четкими линиями скул, исходил поток холода. Это был взгляд хищника, смотрящего на свою добычу. Она не стала дожидаться, пока я отдышусь, выглянув сначала из-за угла и убедившись, что там никого нет, подбежала дальше к входной двери. Отмахнувшись от неожиданных возникших мыслей, я двинулся за ней, стараясь не отставать. Вламываться в дом нужды не было, замок в двери разворотил кто-то до нас. Мы заглянули в приоткрытую дверь и, не увидев ничего представляющего опасность, зашли внутрь. Постояв минуту в тишине и не услышав подозрительных звуков, мы прошли дальше мимо гостиной с камином. В доме все было перевернуто, ящики открыты, вещи разбросаны по полу. Маргарет направилась на второй этаж, а я остался осматривать первый, заглянул в кабинет и комнату, которая выполняла роль прачечной, проверил заднюю дверь, оказавшуюся незапертой. Везде картина была одинаковой, все было перерыто и разбросано. Я уже поднимался по лестнице, когда Маргарет вызвала меня по рации. Ускорив шаг, я поднялся на второй этаж и увидел стоящую в коридоре напарницу.
– Что случилось? – в полголоса спросил я, обратив внимание на странное выражение лица Маргарет
– Иди, сам посмотри, – Маргарет указала стволом своей винтовки на одну из комнат.
В комнате было три трупа, двое взрослых и маленькая девочка, лет пяти, всех их убили выстрелами в голову, у взрослых были связаны руки. Я подошел ближе, резкий запах разлагающейся плоти ударил в ноздри так, что невольно заслезились глаза, они тут лежали уже дня два, не меньше. Сдернув простыню с кровати, я накрыл ею тела и поспешил назад. Когда я вышел из комнаты, Маргарет вопросительно на меня посмотрела, на что я просто закрыл дверь и молча пошел в начало коридора. Странно, но в ее взгляде что-то изменилось, если бы не знал, что передо мной профессиональный убийца, подумал бы, что она расстроена или напугана увиденным. Комментировать и обсуждать ситуацию не было ни времени, ни смысла. Все было и так понятно – какие-то отморозки пришли сюда грабить и, застав дома семью, просто всех убили. Мы осмотрели оставшиеся комнаты и поднялись по складной лестнице на чердак. Внутри были сложены коробки со старыми вещами, а в углу стоял мольберт, больше ничего тут не было. Маргарет сдвинула вверх старую скрипучую оконную раму, запустив в маленькое душное помещение уличную прохладу. Отсюда были видны практически все дома и дворы вокруг.
– Как думаешь, это они их убили? – спросила Маргарет, имея в виду людей внизу.
– Я не знаю, да и неважно, они или другие, думаю, сейчас многие потеряли голову от свободы и безнаказанности, и я уверен, что это не последняя такая семья у нас на пути.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Ну а как мне говорить? Я не могу влиять на события, творящиеся вокруг. Если я тут начну оплакивать убитых, кому это поможет? Если ты думаешь, что мне все увиденное не противно, ты ошибаешься. Просто сейчас не время для эмоций.
– Козел.
– Дура, – быстро обменялись мы любезностями, не отрываясь от процесса наблюдения за людьми внизу.
– Старик – Герцогине. Прием.
– Старик в канале. Прием.
– Мы на позиции, наблюдаем противника. Прием.
– Герцогиня, продолжай наблюдение. Прием.
– Принято, продолжать наблюдение. Конец связи.
Макалистер и Вик следили за происходящим через живую изгородь из высокого можжевельника. Находились они достаточно далеко, и разобрать, о чем разговаривают бандиты, не могли. Вик насчитал семерых. Один сидел на водительском месте пикапа «Ниссан Навара», двое курили около фургона, а еще четверо были внутри дома. На улице лежало пять трупов, по внешнему виду которых сразу было понятно, что умерли они не в первый раз, одежда на телах была грязная, замазанная засохшей кровью, у ближнего к нам трупа недоставало большей части шеи.
– Какие приказания, Старик? – спросил рвавшийся в бой Вик.
– Ждем, если начнем сейчас, те, что в доме, окопаются внутри, а я их выбивать оттуда не хочу.
– Герцогиня – Старику. Прием.
– Герцогиня в канале. Прием.
– Герцогиня, наблюдаешь двоих противников у фургона? Прием.
– Наблюдаю. Прием.
– Герцогиня, как только мы начинаем, эти твои, как поняла? Прием.
– Исполню в лучшем виде. Прием, – в глазах Маргарет вспыхнул огонь скорого и неминуемого возмездия.
– Герцогиня, конец связи.
Макалистер, закончив сеанс связи, отполз от кустов, поднялся на колено и перевел переключатель в режим «автоматического огня».
– Локи, я возьму выходящих из здания, а на тебе водитель, закончишь с ним, поддержи меня огнем.
– Да, командир.
Все было кончено за пару минут. Когда бандиты появились на крыльце дома, вынося коробки, Макалистер с Виком одновременно выбежали из-за здания и открыли огонь, каждый по своим целям. Курившие у фургона даже не успели повернуть головы в сторону первых выстрелов, которыми Вик убил сидящего в машине водителя, Герцогиня, с разницей в долю секунды, отправила каждому по пуле в голову. Упали они одновременно. Макалистер сделал длинною очередь на половину магазина в сторону выходящих бандитов. Трое из них завалились на землю, а четвертый, бросив коробку, побежал в сторону фургона, получив пулю от вошедшего в азарт снайпера.
Один из бандитов, в которых стрелял Макалистер, еще был жив и сейчас он корчился на земле в луже собственной крови, пули попали в живот и правое предплечье. Вик схватил его за шиворот и оттащил к крыльцу дома, облокотив его к стене. Бандит стонал, но его страдания никого не заботили.
– Ну что, грабить, убивать сюда пришел? – Вик прижал ногой раненое предплечье так, что раненый закричал на весь квартал. – Давай рассказывай, кто вы такие? Чем вы тут занимаетесь, и так понятно.
Бандит вместо ответа сплюнул кровь на ботинок Вика, за что получил удар по раненой руке.
– Послушай, с такими ранами, как у тебя, люди умирают по нескольку дней, я никуда не спешу и могу беседовать с тобой еще очень и очень долго, подумай еще раз над моим вопросом.
– Меня зовут Томас, брат Томас, мы из Брейнтрии, ищем припасы, – кашляя и сплевывая на землю, начал отвечать бандит.
– Зачем людей похитили?
– Мы их не похитили, мы их спасаем.
– Странный способ спасения!
– Они не хотели идти, а если бы мы их не спасли, демоны забрали бы их души.
– Что за чушь ты несешь?
– Преподобный всех спасет, а вас – приспешников дьявола, покарает.
Раздались два одиночных выстрела, Вик обернулся на звук и в этот момент раненый схватил его за ногу и резко дернул на себя, Вик не удержался на скользкой траве и упал на спину. Бандит пытался подняться, но в тот же момент был убит Макалистером.
– Ты чего разлегся, вставай, – подполковник подал руку Вику и помог ему подняться.
– Герцогиня, что у тебя за стрельба, прием? – запросил в рацию Макалистер.
– К вам со всех сторон идут мертвецы, сворачивайтесь быстрее, прием!
– Принял, возвращайтесь к транспорту. Конец связи.
– Локи, найди ключи от фургона, на нем поедем.
– Старик, а пленники?
– Потом с ними разберемся, сейчас нет времени, пусть потерпят немного.
Пока Вик искал по карманам убитых ключи от машины, которые потом обнаружились в замке зажигания, Макалистер сделал каждому из лежащих на земле бандитов по контрольному выстрелу. В начале улицы двигалась процессия из мертвецов, на машину они не обращали внимания и сразу направились к лежащим на земле телам. Наблюдать малоприятное зрелище Макалистер с Виком не стали и свернули за угол, оставив мертвецов наедине с их обедом.
Поравнявшись со стоящим на обочине «Хаски», Макалистер показал жестом, чтобы мы следовали за ним и проехал вперед. Выехав из городка и проехав милю, машины остановились на пустой дороге среди поля.
Вик открыл задние двери фургона, у стены на полу сидели, привязанные к приваренной металлической трубе, две девушки. Вид у них был испуганный, они забились в дальний угол, а после того, как Вик забрался в кузов, начали кричать. Успокоить их получилось после пары пощечин каждой, до этого они даже не давали их освободить. Оказавшись свободными от веревок, они резко бросились с кулаками на Вика, который не знал, как на это реагировать и просто старался уклоняться от ударов. Бардак прекратила Маргарет, выстрелив в воздух из пистолета.
– А ну успокоились, курицы! – заорала она, заставив бывших пленниц опять вжаться в угол и замолчать. – Вы, обе, быстро из машины! – продолжила Маргарет.
Девушки, рыдая, вылезли из кузова и, как вкопанные, встали на дороге. Их звали Саманта и Ева. Дом, из которого их вытащили, они арендовали, а работали реставраторами в Халбридже и занимались восстановлением местного собора шестнадцатого века. Вытягивать из них информацию оказалось непросто, при малейшей возможности они срывались в истерику и приходилось их успокаивать. С большим трудом, потратив полчаса, они рассказали, что люди, забравшие их, приезжали на их улицу второй день подряд, вчера они выносили вещи из домов в начале улицы и не успели добраться до их дома. Сегодня, когда они приехали снова, девушки пытались спрятаться, но их нашли и затащили в фургон, при этом напавшие на них бандиты говорили, что якобы они их защищают и несли всякую религиозную чушь про демонов и спасение.
После того, как девушки немного пришли в себя, им отдали фургон и отпустили на все четыре стороны. Мы предложили им поехать следом до ближайшей военной базы, но они не изъявили никакого желания, развернули машину и уехали назад по направлению к Халбриджу.
Рассевшись по местам, мы продолжили путь. По дороге Вик пересказал содержание беседы с раненым бандитом. Сопоставив его рассказ со словами девушек, выходило, что в районе появилась какая-то религиозная секта. Вполне ожидаемое явление, фактически наступил апокалипсис, вот блаженные и повылезали из своих нор. Надо проинформировать местных военных, а то фанатики, убежденные в своей правоте и избранности, могут наворотить дел.

25 марта. Церковь Святого Михаила Брейнтри

Центр Брейнтри, старого городка в Эссексе, украшала готическая церковь Святого Михаила, еще два дня назад она была католическим приходом во главе с преподобным Джерольдом Стоуном, пока в полдень 24 марта в здание не ворвались вооруженные люди, называвшие себя «Истинными свидетелями последних дней». Служителей силой выгнали из церкви, и вечернюю мессу для своих последователей с кафедры читал новый мессия, Благословенный Джейкоб.
Яков Соломонович Леирман, ставший теперь Джейкобом Леирманом, эмигрировал в 1989 году из Советского Союза, где был аспирантом Одесского инженерно-строительного института. Строительство Яшу интересовало мало, зато он преуспел в фарцовке польской одеждой. В 1988 году он чудом избежал ареста за незаконные валютные операции, и уже через год иммигрировал сначала в США, а потом в Великобританию.
На новой родине он пробовал заниматься «бизнесом», начиная с типографии и заканчивая курсами для домохозяек. Тюрьмы избежать ему все-таки не удалось, и в 2000 году Магистратский суд Эссекса приговорил его к 12 месяцам тюрьмы за махинации со страховками. Освободившись, Яша пробовал себя в качестве продавца подержанных автомобилей, агента по недвижимости, свадебного консультанта. Вся эта деятельность не приносила ощутимого дохода. Однажды судьба свела Леирмана со старым мошенником, Генри ОʼСаливаном, который зарабатывал на жизнь, катаясь по стране с проповедями, в ходе которых собирал пожертвования на восстановление церквей и соборов, помощь бездомным и пострадавшим от стихийных бедствий по всему миру. Яша начал работать с ОʼСаливаном, играя роль брата Якова из монастыря Святой Троицы в Сербии. Был ли на самом деле такой монастырь или нет, аферистов не интересовало, главное, что сборы на его восстановление хорошо пополняли их бюджет. Проработав так два года, Яша решился на новый шаг и основал свою церковь «Истинных свидетелей последних дней». Ему ловко удавалось играть на страхах и предрассудках простых людей. Сделав своей аудиторией выходцев из бедных и малообразованных слоев общества, Яша умело обирал их, отпуская грехи, благословляя и спасая души. За шесть лет напряженной работы Леирман сколотил неплохое состояние, собрал вокруг себя круг верных ему последователей и стал брать подряды по возврату долгов, естественно, все во славу Господа, а деньги выбивал исключительно у грешников. Случившаяся катастрофа стала подарком судьбы, и сейчас Яша мог реализовать весь свой потенциал.
22 марта он собрал своих последователей на мессу и объявил, что Церковью Англии управляют еретики, и только он является последователем истинной веры, и только его последователи спасутся. После этого он нарек себя Благословенным Джейкобом и спасителем человечества, призвал фанатичных последователей изгонять из церквей еретиков и спасать заблудшие души людей, даже если они этого не хотят.
Число его последователей росло с каждым часом, за последние три дня он умудрялся проводить по пять-шесть проповедей в день, катаясь по городкам в Эссексе. Яша находил правильные слова, обещал, вселял надежду людям, взамен он требовал только безраздельной преданности богу, под которой он пони-мал неукоснительное исполнение всех его приказов.

25 марта. Двенадцатое шоссе недалеко от Колчестера. Александр Макфарлан

Оставив позади освобожденных девушек, мы продолжили двигаться по намеченному маршруту. Час ушел на объезды заторов. Местечко Сколкотт пришлось объезжать по полю, дорога, идущая через городок, была забита несколькими сотнями мертвецов. К Колчестеру мы подъехали с юга, со стороны водохранилища Аббертон. Уже на подъезде наше внимание привлекла непрекращающаяся стрельба, создавалось впечатление, что в городе идет настоящий бой. Сквозь непрерывный треск винтовочного огня прорывались громкие и раскатистые звуки артиллерийских залпов. Весь Колчестер был окутан дымом, огромное черное облако расползалось от города, захватывая все новые территории. У въезда в город мы уперлись в баррикаду из лежащих на боку армейских грузовиков. Нам пришлось развернуться и отправиться дальше на восток, объезжая город по кругу. Маргарет сидела сзади и сканировала радиочастоты. В эфире были сплошные помехи, сквозь которые редко проскальзывали обрывки слов. Связаться с 16-й бригадой на стандартных частотах, которыми пользовались военные в мирное время, не получалось. Попасть в город нам удалось только по Фингринрхо-роуд. Ситуация вокруг была очень схожа с той, что мы видели в Саусэнде, все те же брошенные машины и дома с разбитыми стеклами и мертвецы. Свернув на Абботс-роуд, мы поехали в сторону учебного центра и казарм 16-ой бригады. В районе кладбища нас обстреляли военные, в том, что это именно они, а не люди, нацепившие форму, сомнений не было, действовали они профессионально. Удивительно, что с нами не пытались связаться или остановить, просто сразу открыли огонь на поражение, этот факт добавлял еще больше вопросов о том, что происходит в городе. Уходя с линии огня, Макалистер вывернул руль вправо, направив автомобиль в сторону кладбища. «Хаски» снес закрытые металлические ворота и на полном ходу понесся по ухоженной зеленной лужайке, между могильных плит, выехав с другой стороны. В переулке, в одном из домов были открыты гаражные ворота, в них мы и завернули. Я выскочил с пассажирского сидения и со всех сил дернул вниз ручку ворот, и алюминиевые жалюзи с грохотом ударились о бетонный пол.
В гараже стоял тот самый химический запах, который был тогда на заправке около Инвернесса, только не такой сильный. Его почувствовали все, Вик достал из набедренной кобуры пистолет, подошел к деревянной двери, ведущей в дом, и дернул ручку на себя, отступив в сторону. Дверь открылась, и мне показалось, что запах усилился, когда мы зашли в дом, со стороны лестницы послышался шум, а потом со второго этажа кубарем вниз полетел мертвый мужчина. Подняться он не смог. При падении, а возможно и раньше, он переломал себе ноги и сейчас, цепляясь ободранными пальцами за пол, он полз в нашу сторону. Вик сделал шаг вперед, навел ствол «Зиг Зауэра» на голову мертвеца и выстрелил. Маленький коридор на мгновение наполнился запахом пороховых газов, немного заглушив гнилостные миазмы, от которых уже начали слезиться глаза. Дом осмотрели быстро, не найдя больше никого, мы поднялись на второй этаж в комнату, выходящую во двор и открыли настежь окна, чтобы не умереть от стоящей в доме вони.
Я присел на стоявший у стены серый диван, достал выданную в комплекте с подвесной системой фляжку и сделал три больших глотка, не знаю почему, но в тот момент очень захотелось пить. Пока я приходил в себя, Макалистер изучал карту, пытаясь понять, где мы и как нам отсюда выбраться. За окном стрельба то усиливалась, то стихала. Я сбегал вниз и принес четыре дневных рациона, и следующие пол-часа мы потратили на неспешный обед. У Макалистера в голове, похоже, созрел какой-то план, он быстро проглотил содержимое сухпайка и вернулся к карте.
– Я наметил примерный маршрут, после обеда пешая прогулка не повредит, заканчивайте и выдвигаемся, – сказал подполковник и вышел из комнаты. Быстро дожевав остатки обеда, мы спустились вниз и вышли на задний двор.
– Значит так! Где мы точно находимся, я понятия не имею, нам надо вернуться к кладбищу, а от него идти на север где-то полмили, и по плану мы упремся в корпуса воинской части, – подполковник коротко ввел нас в курс.
– Идем двойками, как и утром, я с Виком, Алекс с Маргарет. Мы идем первыми, из зоны видимости друг друга не теряем, если разделимся, встречаемся тут, это все, вперед.
Пешая прогулка была скорее пробежкой с полосой препятствий. Мы сориентировались и довольно просто добрались до забора кладбища, не стесняясь стрелять во встреченных по пути мертвецов, одиночные выстрелы терялись в общем шуме идущего боя. У самого кладбища мы застрелили мертвеца в воен-ной форме, что привлекло наше внимание, так это белая повязка на правой руке прямо под эмблемой 16-й бригады в виде орла на фоне красно-белого щита. Умер рядовой, точнее, в первый раз умер, от пулевых ранений в грудь. Быстро осмотрев карманы убитого и ничего не найдя, перелезли через забор кладбища и пошли на север. Мы пересекли его насквозь, не встретив по пути ни одного мертвеца. Уже подойдя к параллельной улице, услышали звук приближающегося транспорта и, укрывшись в растущих у забора высоких кустах, наблюдали, как мимо проехала колонна из пяти грузовиков, на борту была эмблема части, а под ней краской небрежно нарисована белая линия.
– Командир, как это понимать? – спросил Вик, имея в виду белую повязку на трупе и полосы на машинах.
– Самое простое объяснение – это примитивная система распознавания «свой-чужой», типа как на учениях.
– Зачем им это? – уточнил, не понимая логику происходящего, Вик.
– Я не знаю. Ждите здесь, я пойду один проверю, а то отсюда виден только дым.
Макалистер перескочил через ограждение, перебежал дорогу и укрылся в неглубокой канаве, впереди перед ним была лужайка метров на двести без единого укрытия, пересекать ее было равно самоубийству, даже самый неопытный стрелок снимет его на этой открытой площадке без особого труда. Из укрытия было видно, что забор гарнизона в нескольких местах разрушен, если судить по размеру проема и по следам копоти вокруг, стреляли из чего-то серьезного, как бы даже не из танка. Похоже, территорию гарнизона штурмовали, и явно это были не бандиты с найденными в брошенной полицейской машине дробовиками.
Со стороны дороги стали доноситься звуки выстрелов, стреляли из пулемета короткими очередями с отсечкой, потом послышался шум приближающегося автомобиля, скрип колес и скрежет металла. В наушнике послышался голос Вика.
– Старик, прием!
– Старик, в канале!
– В ста метрах от нас в стену врезался легковой автомобиль, из него выбежали трое военных, похоже, один ранен, бегут по кладбищу на юг, какие приказания? Прием.
– Локи, следуйте за ними, попробуйте перехватить и не рискуйте, в бой по возможности не вступай-те, я к вам присоединюсь, конец связи.
Преследовать солдат на открытом пространстве, оставаясь незамеченными – задача невыполнимая, поэтому мы добежали до здания часовни и, прикрываясь им, дождались, пока солдаты доберутся до забора и начнут помогать своему раненому перебираться через него. В этот момент мы выбежали из укрытия, растянувшись вправо, чтобы не мешать друг другу и не перекрывать линию огня. Они попытались схватиться за оружие, но Маргарет пресекла попытку, выстрелив в землю в паре сантиметров от ноги ближайшего к ней солдата.
– Господа, я настоятельно рекомендую вам не пытаться оказать сопротивление, у нас абсолютно нет желания вас убивать, – Вик, взял в прицел молодого парня с погонами лейтенанта и старался говорить как можно спокойней. Лейтенант внимательно смотрел на дуло направленной в него винтовки, лицо было напряженным, кровь в висках пульсировала. В таком состоянии человек может сделать глупость, сам того не понимая. Солдаты медленно подняли руки перед собой, как бы в останавливающем жесте.
– Кто вы, я не вижу шевронов? – спросил лейтенант.
– Пока можете считать нас нейтральными наблюдателями, если не начнете глупить, – Вик не спуская глаз со своей цели, пытался говорить максимально миролюбиво.
– У нас раненый, и пока мы тут стоим, он истечет кровью, – лейтенант кивнул в сторону сидящего на земле сослуживца. Вик беглым взглядом посмотрел на бледного бойца, который уже начинал терять сознание. В этот момент Макалистер передал, что к разбитой машине подъехало два «Лендровера Снетч» с нарисованной белой полосой и из них высадилось шесть бойцов.
– Берите своего, человека и быстро за нами, по вашу душу гости! Алекс, помоги им, – Вик махнул нам рукой и, не опуская винтовку, быстрым шагом направился к забору.
Мы с лейтенантом подхватили солдата под руки и помогли ему перевалиться через забор, благо со стороны кладбища забор был около метра. С другой стороны ему помог Вик. Только мы оказались на другой стороне, как раздались выстрелы, заставившие нас пригнуться. На мгновение мне показалось, что левую щеку обдало жаром. Стрельба не прекратилась, противник нас заметил и, по всей вероятности, старался прижать огнем.
– Сейчас обходить будут! Запроси Макалистера, – обратилась Маргарет к Вику. Подполковник вы-шел на связь первым: – Локи, Герцогиня, отходите, я их уведу, встретимся на месте! Прием.
– Приказ понял, отходим!
– Алекс, лейтенант, берите раненого и уходите, мы с Герцогиней за вами! Солдат, как тебя зовут? – спросил Вик у рядового.
– Рядовой Конор Эдвардс, сэр.
– Конор, беги к тем домам и займи позицию, мы тебя прикроем.
– Да, сэр.
Вик и Маргарет подняли винтовки над краем забора и каждый выстрелил очередью на полный магазин. Как только они открыли огонь, мы с лейтенантом, помогая раненому солдату, перебежали дорогу и скрылись за углом ближайшего дома. Рядовой Эдвардс практически добежал до здания, когда что-то тяжелое ударило его в спину, свалив на землю, он пытался ползти, но резкая боль не дала ему этого сделать, а ноги перестали его слушаться. Он сжал зубы, чтобы не закричать от растекающейся по всему телу боли. Конор на мгновение закрыл глаза и больше их не открывал.
Мы довели раненого до дома, где находился наш транспорт, я достал из машины аптечку, передав ее лейтенанту, а сам побежал назад к кладбищу.
Подоспевший Макалистер отвлек готовившегося к атаке противника, открыв беспорядочную стрельбу с тыла, тем самым заставив противника искать новое укрытие. Тройка бойцов короткими перебежками направилась к часовне, что само по себе было неразумно, бежали они по открытой лужайке, где единственным укрытием были могильные плиты. Маргарет, не была бы собой, если бы не воспользовалась ситуацией, она выпустила две короткие очереди на три патрона в сторону бегущих. Ответный огонь заставил ее укрыться. В этот момент Макалистер, закричал в рацию: «Какого, черта вы еще там? Уходите!» – после чего опустошил магазин в сторону позиций противника. Перезаряжался он уже на ходу, перебегая к следующему укрытию, которым стал старый дуб с толстым стволом. Его маневр не остался незамеченным, и противник перевел огонь в его сторону, не давая высунуться. В сторону Вика и Маргарет полетела граната. Бросивший ее боец не рассчитал свои силы и расстояние, и она, ударившись о забор, упала на лужайку между надгробий. Взрыв выбил каменную крошку из забора и ближайших могильных плит. Не дожидаясь второй попытки, Вик и Маргарет в полуприсяде сместились на два десятка метров левее.
Тем временем на кладбище двое солдат блокировали любые попытки Макалистера сменить позицию, как только он пытался двинуться, по нему открывали огонь, заставляя вернуться назад.
Добравшись тем же маршрутом к дому на углу Малберри и Норманди-авеню и выглянув из-за стены здания, я увидел лежащее на земле тело второго солдата. Лезть под пули было как минимум неразумно, поэтому я развернулся и побежал вдоль домов на Норманди-авеню, отдаляясь от кладбища. В том месте, где улица поворачивала, мне удалось перебежать на ее другую сторону. Будучи уже недосягаемым для пуль врага, я побежал в сторону Малберри-авеню, не обращая внимания на медленно идущих по улице на звуки стрельбы мертвецов.
Окна крайнего дома по Малберри-авеню выходили на кладбище, я с разбегу плечом выбил тонкую деревянную дверь и, споткнувшись, влетел внутрь дома, подняв себя с пола, прихрамывая, вбежал на второй этаж. После такого забега сердце колотилось с бешеной скоростью, виски пульсировали, а еще обнаружил, что вся щека у меня в крови, хотя боли не чувствовал. Кое-как восстановив дыхание, я открыл окно и пристроил винтовку на подоконнике. С этой позиции было отлично видно Вика и Маргарет и солдат на кладбище. Первой целью я выбрал лежащего на земле боком ко мне человека в зеленом камуфляже, который стрелял куда-то вправо. Затем плотно упер приклад в плечо, перевел переключатель режимов стрельбы на одиночные, прицелился и на выдохе нажал на спусковой крючок. Винтовка ударила в плечо, человек в прицеле дернулся и перестал стрелять. «Наверное, все», – сказал я шепотом и перевел огонь на второго стрелка, лежавшего метрах в пятнадцати от первого. Успел сделать два выстрела, ответным огнем меня вынудили укрыться. Пули влетали в окно, сбивая штукатурку с потолка и стен, заставив меня ползком добраться до коридора и спуститься на первый этаж. Уже внизу, у входной двери, я чуть не столкнулся нос к носу с мертвецом. Когда зомби поднимался по ступенькам на крыльцо, он запутался в своих ногах и упал в метре от меня. Выстрелив в него три раза и убедившись, что он не поднимется, я выбежал на улицу. Снаружи мертвецов прибавилось, пока не критично, но еще чуть-чуть, и они станут проблемой. Со стороны кладбища поднимался густой белый дым, застилая собой все. Этой возможностью я и воспользовался, чтобы добраться до своих. Бежал я со всех ног, когда до забора оставалось метра три, Вик резко развернулся, вскинул винтовку в мою сторону, но не выстрелил.
– Идиот! Опознаться по рации не мог, а если бы я тебя не узнал? – заворчал Вик.
– Меня не каждый день пытаются расстрелять и сожрать, в общем, извини, в суматохе совсем из головы вылетело, – я сделал глупую улыбку и пожал плечами.
– Смотри, в следующий раз что другое может из головы вылететь.
– Учту, это вы дымы бросили?
– Нет, они. Сейчас будут либо перегруппировываться для новой атаки, либо отступать. В любом случае, двигаем отсюда, пока к ним подкрепление не подошло.
Макалистер присоединился к нам через десять минут. Когда мы вернулись, раненый солдат уже был мертв, лейтенант выстрелил в ему голову, чтобы тот не обратился, и завернул тело в ковер, лежавший в полу в коридоре.
– Где Конор? – спросил лейтенант с порога.
– Убит, нам жаль, – Вик сказал это как-то дежурно, без особых эмоций. Лейтенант заметно погрустнел, из всей троицы он остался один.
– Ваше имя? – задал вопрос Макалистер. И действительно, мы до сих пор не выяснили, как его зовут.
– Я Майкл Клиффорд, лейтенант 1-го батальона Королевского ирландского полка, 16-й десантно-штурмовой бригады. Могу теперь я узнать, кто вы такие?
– Можете, лейтенант Клиффорд. Я подполковник Джон Макалистер, 22-й полк SAS, а это мои люди: сержанты Вик Фэйн и Маргарет Фостер, а Александр Суор – наш попутчик. Лейтенант, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов?
– Да, сэр, спрашивайте.
Из рассказа Клиффорда выходило, что 23 марта с базы отправился последний конвой, в расположении части оставалось пятьсот шестьдесят человек под командованием майора Уилкинсона. По приказу командования группа должна была отобрать лучшую технику из того, что осталось, и вместе с ней покинуть часть, а ту, которую они не могли перевезти на север, следовало уничтожить, как и оставшееся оружие. Вечером того же дня Уилкенсону кто-то позвонил, и он объявил, что поступило выгодное предложение перебраться на остров Гернси и все желающие могут последовать за ним, таковых оказалось триста девяносто пять человек, не считая самого майора. Они погрузились на грузовики, взяли половину склада боеприпасов и оружия и направились в порт на острове Мерсия, это в пяти милях на юг от города. Командовать остался капитан Леонард Гриндайл. На следующий день, 24 марта, майор вернулся в часть и потребовал отдать ему технику и транспорт, которую оставшиеся солдаты не могли забрать с собой. Между Гриндайлом и Уилкерсоном возникла перепалка, не получив желаемого, майор развернулся и уехал. А сегодня в пять утра он атаковал территорию гарнизона, имея численное превосходство, он быстро оттеснил защитников к учебному центру и корпусам казармы, взяв обороняющихся в кольцо. Лейтенант был в правом крыле казармы, а от него шел технический туннель к старой электроподстанции, и когда противник уже вошел в здание, он с двумя рядовыми сбежал через этот туннель, а дальше они прошли по нему до парковки, взяли его машину и уже когда они практически выехали за ворота, по ним открыли огонь.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы «Крепость». 25 марта

Сворачивание работы временного координационного пункта шло полным ходом, оборудование и персонал лаборатории и госпиталя эвакуировали еще вчера. Сейчас перевозили склады и архив. Последними, 27 марта, должны были передислоцировать сам штаб и группу охранения, после этого все операции в Эдинбурге официально прекращались. Полковника Граца должны были перевести в Абердин, который становился самой южной авиабазой программы «Крепость» на границе «живых территорий». Он шел на серьезное понижение и должен был отвечать исключительно за сбор и систематизацию разведданных, полученных с беспилотников.
Док и Музыкант второй день маялись от безделья, после того как они передали Изумрудного на по-печение врачей, про них забыли, никаких приказов на их счет не поступало. Формально они были на задании, так что даже вернуться в расположение своей части было нельзя. Дни они коротали за разговорами, посещением столовой и регулярными визитами в пункт связи, ожидая хоть какую-то весточку от товарищей. Дважды друзья вызывались добровольцами на операции в город и дважды им отказывали. За это время они в режиме реального времени изучали изменения на тактической карте в штабе, по неизвестным причинам у них был открыт туда доступ. Получалось, что граница живых территорий теперь проходила по диагонали через всю Шотландию. Самой дальней точкой становилась оперативная база в Форте Уильям, расположенном на юго-западе. От него вдоль рек и озер на северо-восток до Инвернесса проходила 65-мильная граница, отделявшая «живые территории» на северо-западе от брошенных земель на юго-востоке. Инвернесс становился центром распределения переселенцев, прошедших карантин, своего рода шлюзом между территориями. На восток от него, вдоль побережья до Абердина разворачивались лагеря беженцев и карантинные зоны.
Территория новой страны составляла немногим больше полутора тысяч квадратных миль, без территории Северной Ирландии. Поскольку о ситуации там приходили самые противоречивые сведения, связи с официальными представителями короны не было, а из отрывков информации следовало, что на ее территории вспыхнули беспорядки, разжигаемые IRA, этот район на карте обозначался, как «статус неизвестен».

25 марта. Колчестер. Александр Макфарлан

В Колчестере мы решили провести ночь. Выезжать сейчас было опасно, шансы наскочить на одну из воюющих сторон были слишком велики. Бой шел еще несколько часов после того, как мы добрались до дома, в гараже которого мы спрятали наш транспорт. Боевые действия прекратились неожиданно уже на закате, как будто кто-то выключил звук. Одиночные выстрелы все еще доносились из разных концов, но они стали уже нормальным, если это слово применимо, фоном для городов.
– Хорошо было бы разведать, что сейчас происходит на базе, – сказал Клиффорд.
– Поздно уже, до темноты не успеем, а лазить по кустам ночью у меня желания совсем нет, – ответил Вик. Макалистер поддержал его кивком. Маргарет, не особо интересуясь моим мнением и не спрашивая разрешения, обработала мне порез на щеке. После этого каждый занялся своим делом, это только со стороны кажется, что на войне, а мы именно на самой настоящей войне, солдаты только воюют. Обычные бытовые проблемы никто не отменял, они просто отходят на второй план. Пока солнце окончательно не село, я попробовал в первый раз почистить винтовку. L85 оказалась довольно сложной в разборке, и в этот раз с ней мне помог подполковник. После заката установили дежурства, а поскольку нас теперь пятеро, мы разбились на три смены и шесть часов сна мне были гарантированы. Заснул я практически мгновенно, сказались двое суток на ногах и бессонная ночь, так и проспал без снов до пяти утра, пока меня не разбудила Маргарет. Их с Виком смена закончилась, и мы с Макалистером заступили на «собачью вахту».
Я умылся водой из фляжки, поднял с пола винтовку и отправился в коридор к лестнице, ведущей вниз, Макалистер остался дежурить в комнате со всеми, наблюдая за дорогой через окно. На лестнице была сооружена баррикада из двух столов, на случай незваных гостей. На своем посту я и встретил рассвет, в этот раз обошлось без происшествий и встреч с неизвестными науке зомбо-мутантам. Если пару дней назад вся наша авантюра мне казалась вынужденной мерой, и нужно было просто переждать, перетерпеть, то сейчас я уже спокойнее реагировал на ситуацию в целом и на дискомфорт полевых условий в частности. Ответа на вопрос, почему так случилось, я не мог себе дать. Мне даже казалось, что мой разум принял все случившиеся перемены. Возможно, на фоне бесконечной череды событий и смертей пришло понимание, что мое положение намного лучше и выгодней по сравнению с другими, а может быть, я просто устал бороться и пустил все на самотек.
В восемь утра лейтенант Клиффорд отправился на разведку в сторону базы. Каналы связи мы предварительно оговорили, как и пароли на случай непредвиденных ситуаций. На связь он вышел через час, сказав, что на базе есть выжившие и нам лучше подъехать туда и поговорить с командиром.
Мы собрали те немногие вещи, что у нас были, и выехали в сторону базы. Не доезжая до ворот несколько сотен метров, я и Маргарет вышли из машины и, найдя подходящее место в кустах у забора, заняли позицию. Вик занял место за пулеметом, после чего полковник поехал дальше.
– Спасибо, что вчера помог, – неожиданно для меня, сказала Маргарет.
– Да не за что, просто не хотел ехать дальше один.

25 марта. Колчестер. Подполковник Макалистер

Бой был тяжелый, в учебном центре не осталось ни одного целого окна, стены были изрешечены пулями, а на плацу стояла сгоревшая техника. Более сотни тел убитых с обеих сторон были аккуратно сложены у стены и накрыты кто чем. Похоже, о нашем прибытии предупредили, и машину пропустили без проблем. Из здания вышел высокий наголо стриженый офицер и протянул левую руку, правая была вся перемотана бинтами.
– Капитан Гриндайл, временно исполняющий обязанности командира 1-го батальона Королевского ирландского полка, точнее того, что от него осталось.
– Подполковник Джон Макалистер, приятно познакомиться, жаль, что при таких обстоятельствах.
– Сержант Вик Фэйн, сэр.
– Мне доложили, что вас четверо?
– Так и есть, капитан, двое моих людей остались ждать нас в доме.
– Тогда прошу вас пройти внутрь и спасибо, что спасли моего человека.
Нас провели в помещение бывшей столовой, которая сейчас выполняла роль штаба, лазарета и склада боеприпасов одновременно.
– Капитан, как вам удалось отбиться? – задал вопрос Макалистер.
– У Уилкерсона не было цели нас тут всех перебить, как только мы отступили и окопались здесь, одна часть его людей сдерживала нас, а вторая перегоняла технику, они даже оставили здесь десяток «Снетчей» и столько же грузовиков МАН. Как только они закончили, то сразу ушли. Но потрепали нас сильно. У меня тридцать убитых и шестьдесят один раненый, трое из них умрут в ближайшие сутки.
– Капитан, вы с командованием связались?
– Боюсь, это невозможно, радиоузел уничтожили первым.
– Прискорбно, связь бы сейчас очень пригодилась.
– Нам тоже, подполковник, я знаю, что вы направляетесь на север. Вы можете поехать с нами в колонне, сейчас мы похороним убитых и будем выдвигаться отсюда. Завтра утром планируем быть в Инвернессе.
– Инвернесс? Почему не Эдинбург?
– Видимо, давно вы не получали информации из центра. База в Эдинбурге закрыта.
– Капитан, мы поедем с вами, и еще у меня к вам просьба, нам нужно пополнить боезапас, мы за эти дни хорошо постреляли, это возможно?
– С этим поможем, подполковник.
– Спасибо, я заберу своих людей и вернусь сюда.
– Конечно, только старайтесь не задерживаться.
Колонна выдвинулась через полтора часа, основной путь шел по трассе А1, с нее съезжали только когда нужно было объехать большой город. На весь путь ушло пятнадцать часов, каждые три часа колонна останавливалась для смены водителей. В Инвернесс мы въехали в четыре утра. Ранеными занялись медики, а остальных разместили в палаточный лагерь, накормить всех обещали только утром.

26 марта. Инвернесс. Александр Макфарлан

В семь утра меня разбудила сирена, то ли это общегородской будильник, то ли очередная напасть случилась. С таким режимом я скоро сам в петлю полезу. Проснулись все, из палаток выходили зевающие люди, как и я, не понимающие, что вообще происходит. Макалистер, судя по его виду, вообще не ложился. Я махнул рукой, чтобы он меня увидел.
– Доброе утро, Джон.
– Доброе утро, Александр.
– Что здесь стряслось?
– Не знаю, нужно забрать ребят, а потом выясним.
Искать никого не пришлось, Вик с Маргарет сами подошли к нам и задали тот же вопрос, что и я минуту назад. Сирену выключили через пять минут. После получасовых шатаний по лагерю и попыток выяснить хоть что-то мы поймали представителя местной гражданской администрации, от которого по крайне мере узнали, где можно позавтракать. Столовая располагалась в нескольких больших палатках человек на тридцать, ассортимент предложенных блюд состоял из овсяной каши, хлеба, яблочного джема и растворимого кофе или чая на выбор. «Даже в Афганистане кормили лучше» – забухтел Вик, забирая тарелку на раздаче.
Мы сели за металлический складной стол в углу палатки и молча приступили к завтраку. Каша на вкус была намного лучше, чем на вид, я сначала даже и не мог представить, как буду запихивать в себя эту сероватою жижу. А кофе оказался настоящей бурдой, допить которую я не смог.
Закончив трапезу, мы просто сидели, болтали и рассказывали друг другу анекдоты. За этим занятием нас и нашел взмыленный сержант. Он подбежал к столу, выпрямился по стойке смирно, отдал честь и попросил меня и Макалистера пройти с ним. За территорией лагеря нас ждал «Лендровер». Как только мы уселись на пассажирские места, машина подорвалась с места, и нас повезли в сторону центра. Город за эти дни сильно изменился, окна первых этажей практически всех домов украсили сваренные на скорую руку решетки, на перекрестках и у мостов шли строительные работы, возводили что-то похожее на доты, футбольное поле перед школой превратили в строительную площадку и там из контейнеров возводили какие-то постройки. Нас подвезли к зданию вокзала, которое я сразу и не узнал, его превратили в настоящую крепость, с двумя периметрами забора, первый сетчатый, а за ним уже бетонный, с вышками, прожекторами и пулеметными гнездами. Когда машина остановилась, сержант выскочил из нее и исчез, не сказав ни слова. Макалистер задал вопрос водителю: «А что собственно происходит?». На что тот просто пожал плечами.
Сержант появился так же неожиданно, как и исчез.
– Господа, прошу за мной, вас ожидают.
– С кем мы встречаемся? – задал вопрос Макалистер.
– С командующим объединёнными силами вице-адмиралом Монтгомери Кеннетом, сэр.
– Простите, вы сказали Монтгомери Кеннетом? – уточнил я у сержанта.
– Да, сэр, именно так.
Макалистер вопросительно посмотрел на меня, на что я отмахнулся. Когда-то, уже в прошлой жизни я играл по субботам в гольф с высокопоставленным офицером флота, которого звали Монтгомери Кеннет, совпадение это или один и тот же человек, скоро предстояло выяснить. Холл вокзала был превращен в смесь телеграфа и казармы, вокруг бегали десятки людей, на стенах висели сводки и карты с отметками, девушки на коммутаторе без устали соединяли кого-то с кем-то. Нас проводили до бывшего зала ожидания, где теперь разместилась переговорная комната или зал совещаний, кому как нравится, и сказали ждать.
– Почему ты спросил про Кеннета, вы знакомы? – спросил Макалистер после того, как сержант вы-шел из комнаты.
– Я знал человека с таким именем, поэтому и уточнил.
В ожидании мы провели минут двадцать до того, как в переговорную зашла целая делегация. Вице-адмирал и еще пять офицеров с ним, двое гражданских, тот самый следователь Стенсон и девушка, судя по всему, стенографист.
– Доброе утро, господа, – Кеннет пожал нам руки, а потом представил сопровождающих его военных. Среди них были его адъютант, руководитель новой службы разведки и по одному представителю от сухопутных войск, ВВС и флота. Кеннета я узнал, да и он меня, но мы оба не подали виду.
И начался длинный, на четыре часа допрос, от нас требовали пересказать все события чуть ли не по часам, где мы были, с кем общались, как добирались, встречали ли мы организованные группы гражданских или военных. Вопросы были любые, кроме тех, что касались нашего задания, хотя досье на Ирландца лежало на столе перед командующим.
Когда все уже устали, я воспользовался заминкой и задал вопрос: «Нахрена?». Прозвучал он конечно не так, но смысл был именно такой.
– Мистер Кеннет, вы и ваши люди задали нам миллион вопросов и ни одного, касающегося цели нашего задания, – показал я рукой на папку. Стенсон в этот момент поперхнулся водой и попытался взять слово, но вице-адмирал его остановил и ответил сам:
– Мистер Суор, вашу «командировку» мы рассматриваем как нерациональное использование ресурсов и ошибки в работе руководства базы в Эдинбурге. Через пару часов после вашего отлета мы получили всю необходимую информацию. Мы, конечно, ценим ваш вклад в решение имеющейся проблемы, а добытые вами материалы приобщат к делу. Кроме того, я еще раз подтверждаю, что все договоренности между вами и мистером Стенсоном остаются в силе.
После этого короткого отступления допрос продолжился с новой силой, руководитель разведки и следователь делали пометки в своих блокнотах. Больше всего их интересовало два события в нашей поездке: встреча с «религиозными бандитами» и мятеж майора Уилкерсона, в обоих случаях мы знали не больше других, но вопросы из раза в раз повторялись, и мы как заведенные пересказывали одно и то же по три раза. Когда допрос был, наконец, закончен, Кеннет попросил всех удалиться, кроме меня. И когда последний участник вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, Кеннет подошел ко мне, мы пожали руки и обнялись, похлопывая друг друга по спине.
– А я смотрю, ты неплохо устроился, старый проныра, – я действительно был рад его видеть и не только потому, что наше знакомство могло означать окончание моих проблем, просто приятно было встретить знакомое лицо.
– Привет, Алекс, вот почему, если где-то случается какое-то дерьмо, в этом обязательно замешан ты?
– Мой старый учитель йоги в Лондоне сказал бы, что это карма, ты лучше расскажи, как ты умудрился подмять под себя всех.
– О, Алекс, это долгая история, я ее расскажу в другой раз, возможно, за игрой в гольф. А теперь давай поговорим о тебе, Алекс. Пока мы тут вас расспрашивали, у меня в голове родилась одна идея.
– Нет, шеф, в Лондон больше ни ногой, – засмеялся я.
– В Лондон я тебя и не отправлю, а то взял моду за казенный счет путешествовать, а вот наладить диалог с анклавом в Гернси ты бы мог.
– Я думаю, не всех дипломатов сожрали, почему именно я?
– Во-первых, из-за твоего умения договариваться, а во-вторых, на Гернси заправляет твой новый знакомый Кайл Лоуренс.
– Да я его десять минут всего видел, вот так в толпе на улице встречу и не узнаю.
– Алекс, я знаю, что ты любишь, когда тебя упрашивают, но сейчас не те времена, просто согласись.
– Допустим, я соглашусь, какой мне с этого интерес?
– Если ты согласишься, мы оформим тебя как сотрудника, представляющего интерес для программы «Крепость», а это означает в первую очередь предоставление убежища на безопасных территориях, плюс армия выделит тебе довольствие.
– Монти, ты же знаешь, мои услуги стоят дорого, а ты пока не предложил ничего.
– Алекс, Алекс, это ты еще не осознал, что произошло, давай я поясню, через два месяца, максимум три, южнее границ территории программы «Крепость» не останется ничего живого. Останутся, конечно, одиночки и отдельные анклавы, но вопрос их выживания будет всегда открытым. По оценкам наших аналитиков, еще через восемь месяцев все доступные запасы продуктов будут исчерпаны, что создаст предпосылки к голоду. Я могу продолжить, но не вижу в этом смысла. Мы предлагаем тебе кров и содержание, в новом мире это королевское предложение.
– Монти, ответь мне на вопрос: это все из-за золота?
– Я отвечу, если согласишься, – усмехнулся Кеннет.
– Я соглашусь, но будут дополнительные условия, ничего экстраординарного, маленькие приятные бонусы лично для меня. И в качестве аванса, я хочу, чтобы ты мне рассказал, во что я вляпался, и что это за «Крепость» такая.
– Справедливо. Программа «Крепость» – это порождение холодной войны. Она представляет систему бункеров, хранилищ и центров управления на севере страны, построенных еще в 80-е годы прошлого века. Первоначально она была создана на случай ядерного удара со стороны СССР, но после его распада финансирование урезали, объекты законсервировали и забыли. Когда пришел писец, то есть эпидемия, про программу вспомнили и начали претворять в жизнь. Сейчас комплексы практически полностью введены в строй и функционируют, и это наша надежда на сохранение цивилизованного общества в том виде, в каком мы его знаем. Так как без технологий и массового производства даже убежище на острове Гернси лет через десять скатится, если не к средневековью, то к началу двадцатого века. А мы уже сейчас можем запустить полный цикл производства всего необходимого на уровне 80-90-х годов прошлого века, от станков до шнурков. У нас есть возможность обеспечить людей медицинской помощью, питанием, работой и главное – предоставить им защиту. Мы пытаемся создать приемлемые условия жизни гражданским и военнослужащим с их семьями на безопасных территориях. Нам удалось сохранить хотя бы подобие армии и не получить деморализованную кучку вооруженных и обученных убивать людей, готовых на все. А главное, мы дали им цель – защита их нового дома. Кто знает, возможно, нам и удастся вернуться к прошлой жизни. Теперь касательно того, во что ты влез, я надеюсь, ты догадался, что украденное золото, это меньшая из наших проблем?
– Та нездоровая активность вокруг всего этого наводила меня на мысль, что тут не все просто. Хотя если бы у меня увели двадцать тонн золота, я бы тоже носом землю рыл.
– Золото, это лишь часть груза, в одном из ящиков было нечто другое.
– Монти, ты меня почти убедил согласиться работать на тебя. Так что там было?
– На второй день эпидемии были инициированы протоколы на случай ядерной войны, один из них предписывал, что в случае невозможности нанесения ответного удара все уцелевшие пусковые шахты должны быть запечатаны. И часть ключей от ядерного арсенала государства перевозились вместе с тем проклятым золотом. Золото взяли IRA, но до сих пор наши разведчики не подтвердили, что ключи попали именно к ним. Твой новый знакомый был подрядчиком в той операции, и существует вероятность, что ключи именно у него.
– То есть, ты хочешь сказать, что чувак с острова взял вас всех за яйца и в случае чего может уронить атомную бомбу вам на голову?
– Ничего он не может, во-первых, он вряд ли знает, что попало к нему в руки, а если и знает, то воспользоваться этим знанием не сможет. Сами по себе ключи бесполезны. Проблема в том, что без ключей мы не можем получить доступ к ядерному оружию.
– А зачем оно вам, воевать теперь не с кем?
– Мы не собираемся его применять, но если в новом мире мы столкнемся с агрессией другого госу-дарства, нам хотелось бы иметь то, чем можно ответить.
– Точно, представляю, как норвежцы в костюмах викингов с топорами высаживаются на нашем берегу.
– Зря ты смеешься. Ты думаешь, только у нас были планы на случай мировых войн и катастроф, в каждой стране есть свои бункеры и безопасные районы на всякий случай. Взять ту же Россию, да у них на складах оружия столько, что весь мир можно вооружить по три раза, я уже не говорю про Китай. В общем, аванс ты получил, а теперь к делу, мы отправим тебя на Гернси, легенду придумаем на днях, тебе нужно выйти на Лоуренса и выкупить или обменять ключи. Мне, собственно, все равно, как это будет сделано.
– А если у него их нет?
– Ну, тогда все то же самое ты проделаешь в Ирландии.
– Звучит, как прокрадись и укради связку ключей, – засмеялся я.
– Практически, только роль связки с ключами выполняет бронированный чемодан с чипами, но суть ты уловил верно. Сейчас можешь отдохнуть пару дней, я дам приказ, чтобы тебя и людей Макалистера разместили в гостинице. А теперь извини, очень много дел.
Мы попрощались, и я вышел в холл, где меня дожидался Макалистер.
– Мистер Суор, вы полны секретов, – сказал подполковник, пародируя голос Кеннета.
– Джон, не начинай.
– Ничего не хочешь рассказать?
– Ты о чем?
– О приватной беседе с вице-адмиралом.
– Он нанял меня для одной работы, я сам пока до конца не понимаю, какой.
– Или не договариваешь?
– Или не договариваю. Хватит вопросов, у меня выходной, пойдем по пиву?
– Ты не спеши, тут еще надо кучу бумаг оформить, пойдем в канцелярию.
– Что за бумаги?
– Для начала пропуска.
– Ну, если без этого никак, тогда пойдем.
Канцелярия была в том же холле: три стола с компьютерами, отделенные от основного зала железными противопожарными шкафами для документов. Работающая за столом операционистка заранее получила указания на наш счет, и документы к нашему приходу были готовы, нас быстро сфотографировали, распечатали пропуска и выдали документ для гостиницы на выделение четырех номеров. Гостиница «Роял Хайлэнд» находилась в здании справа от вокзала, в метрах пятидесяти, не дальше. Мы зашли в нее и передали документы администратору, а после этого отправились на поиски Вика и Маргарет.
До лагеря мы пошли пешком, идти не близко, зато появилась возможность осмотреться в городе. По сравнению с югом страны жизнь тут кипела: магазины и кафе работали, люди ходили по улицам без оружия. Можно было бы сказать, что ничего не изменилось, если бы не патрули на каждом углу. На мосту через реку Несс вырос бетонный дот с блокпостом, на нем нас остановили и, проверив документы, пропустили на другой берег. Чем дальше мы отдалялись от центра, тем больше менялся город вокруг. Окна домов или были закрыты решетками, или вообще заложены кирпичом. Небольшие дороги и аллеи рабочие перегораживали заборами, собранные из подручных материалов, стадион в Квинс Парк теперь превратился в вертолетную площадку. А вот здание больницы стало больше похоже на тюрьму или концлагерь. Три линии забора, вышки по периметру, на расстоянии в метр друг от друга развешены знаки биологической угрозы.
На входе в палаточный лагерь у нас проверили пропуска и запустили на территорию. Вик и Маргарет нашлись у палаток, где мы ночевали. Они сидели на вытоптанной траве, разложив вокруг снаряжение, и чистили винтовки, в том числе и наши.
– Собирайтесь, я выторговал нам жилье получше, – сообщил я первым делом. Вик в свойственной ему форме проворчал, что-то на тему: совсем его бедного загоняли, но затем ушел в палатку и вышел через минуту со своими пожитками.
В лагерь нас пустили без вопросов, а вот на выходе начались проблемы, нас с нашими пропусками выпустили, а вот Вика с Маргарет выпускать отказались, вроде как не положено, а с оружием тем более. Мне пришлось разыграть шоу с криками и угрозами, я требовал связать меня срочно с Кеннетом, вызвал на КПП коменданта, с которым ругался еще полчаса. В итоге я заставил его связаться с дежурным офицером на вокзале, тот записал информацию и сказал ждать ответа. Комендант с раскрасневшимся от злости лицом смотрел на нас как на врагов. Ответ пришел через пятнадцать минут, нас было велено пропустить, что еще больше его разозлило. В гостиницу мы забежали всего на минуту, оставив там вещи, после чего пошли на вокзал, чтобы сделать пропуска для оставшихся членов команды. На этот раз быстро не получи-лось, мы потратили больше часа на оформление и согласование разрешений. Получив, наконец, желанные пропуска мы вышли на улицу.
– Ну что будем делать? – адресовал я вопрос ко всем.
– Давайте хоть душ примем, а потом посмотрим, где здесь можно перекусить, – предложила Маргарет. Возражений никто не высказал, и мы вернулись в отель, договорившись встретиться внизу через час.
Заведения в городе работали до 21:00, с началом действия комендантского часа закрывалось абсолютно все: бары, рестораны, магазины. В пяти минутах пешком от отеля располагался ресторан «Корица», в нем мы и поужинали. Еда выгодно отличалась от содержимого сухих пайков и каши в солдатской столовой. С еще одним явлением нового мира мы столкнулись, когда заказали пиво, разливное закончилось и новые поставки не планировались, а баночное выросло в цене аж в три раза. После окончания трапезы я неожиданно вспомнил, что все мои деньги забрали в полиции и должны были отдать Рою и последние дни я обходился без них. Надо было придумать, как рассчитаться за ужин, но решение нашлось само собой, подошедший официант переписал данные наших пропусков и сообщил нам, что просто выставит счет армии. Как говорится, не отходя от кассы, я уточнил, а где еще можно таким образом расплатиться, оказалось, что практически везде. Это прям коммунизм с человеческим лицом какой-то. Обладая новыми знаниями, после ужина я попрощался со всеми и направился в находящийся рядом супермаркет, у меня элементарно не было зубной щетки и проблему гигиены полости рта все эти дни приходилось решать подручными способами. В магазине также получилось расплатиться пропуском. Вернувшись в отель, я быстро принял душ и лег спать, сил за эти дни я поистратил немало, надо было восстанавливаться.

27 марта. Инвернесс. Александр Макфарлан

Ночь прошла непривычно спокойно. Разве что где-то вдалеке пару раз раздавались звуки сирены, и сухим треском прозвучало несколько одиночных выстрелов. За эти несколько совершенно безумных дней, я уже успел позабыть, как хорошо спится чистым, сытым, на мягкой кровати, вдыхая ароматный запах свежевыстиранного постельного белья, а самое главное, без чувства опасности и необходимости подниматься среди ночи на дежурство. Утром я встал по будильнику в девять часов, хотя легко мог проспать еще пару часов. Мои попутчики уехали в семь. Об этом я узнал у администратора, когда попросил позвонить им в номера. После быстрого завтрака я сходил на вокзал, имея своей целью выторговать на сегодня автомобиль и съездить домой. К сожалению, английская бюрократия не умерла вместе со старым миром, а просто перешла на новый виток развития. Получить автомобиль у меня не получилось, единственное, о чем удалось договориться, так это о том, что меня подхватит патруль, который отправится в Кирктон в 12:00, он же меня и заберет на обратном пути. До полудня еще больше часа, надо бы заняться чем-то полезным, вот только дел особо не было. И тут в голове родилась идея. Я сбегал в отель, забрал оружие и подвесную, чтобы уже быть сразу готовым к отъезду, со всеми пожитками вернулся на вокзал и стал требовать, чтобы меня ознакомили с последней информацией по «инфицированным». Как и полагается, с первого раза у меня не получилось. Вчерашняя девушка-делопроизводитель долго бегала с моим пропуском, куда-то звонила, а потом снова бегала, в итоге она забрала мой пропуск и выдала новый, указав на дверь, ведущую в правое крыло вокзала. Часовой у двери считал сканером мой новый документ и пропустил внутрь. Все крыло было отведено под сумасшедший микс из библиотеки и лаборатории. Мне удалось отловить в коридоре лаборанта в белом халате, который любезно провел меня в комнату, где передал своему коллеге. Поблагодарив его за помощь, я попросил уже архивариуса, как сам же его и окрестил, дать мне последнюю информацию по «инфицированным». Получив через три минуты толстую папку, я уселся в углу и стал листать. Информации было больше чем предостаточно, помимо той, что я уже знал. Если коротко, то ученые выяснили причины мутаций. Оказалось, при потреблении в пищу биоматериала особей того же вида, что и «инфицированный», у последнего происходит резкое изменение структуры белка, что приводит к мутациям. У отдельных экземпляров наблюдался рост уровня интеллекта, это выражалось в координации действий с другими особями при охоте, появление инстинкта самосохранения. При атаке мутировавшие особи стремятся уничтожить головной мозг жертвы, чтобы не допустить обращения последней. При этом для изменений «инфицированным» требуется потребить биоматериал еще не обратившегося «живого» существа. Дальше был раздел, посвященный методам борьбы с мутантами, в общем, все рекомендации сводились к тому, что бери патронов больше и калибр крупнее. Осилить весь материал я не успел, нужно было бежать на грузовой двор вокзала и искать тот самый патруль.
В патруле оказался один из солдат, с которыми я пил пиво в отеле Фрейзербурга, Оскар. Он вроде даже обрадовался, когда меня увидел. За все время поездки до моего дома он без умолку рассказывал, как он провел лето, то есть последние дни.
И вот после часовой неспешной поездки я, наконец, добрался до дома. Здесь все было без изменений, трава зеленая, озеро блестит на солнце, птички поют. Ни мертвых, ни мутантов, ни бюрократов, прямо идиллия. Ключ оказался там, где ему и положено быть, на крючке в балке под потолком крыльца. Я открыл дверь, а внутри меня ожидал Армагеддон местного масштаба, все было перевернуто, ботинки погрызены, те дверки на кухне, до которых смог добраться этот шерстяной монстр, открыты, внутри кавардак. Не иначе как совсем с голоду одичал, хотя мог и выйти через окошко в двери да мышей наловить. Кстати, кота в доме и нет, наверно сбежал, не выдержав жестокого обращения. На столе лежал сложенный лист А4, я развернул его, оказалось письмо от Роя. В тот момент у меня совсем не было желания читать послание от него, были дела поважнее. Начать я решил со сбора вещей, неизвестно, куда меня судьба закинет дальше. Моя комната была заперта, что спасло ее от уничтожения яростным котом. На всякий случай я всегда имел в гардеробе одежду для любой жизненной ситуации и рядом с паркой, купленной за пять фунтов на распродаже, висел костюм, сшитый на заказ за три тысячи фунтов. Все вещи я уместил в две спортивные сумки. Когда я взглянул в зеркало, то не узнал себя, за неделю на лице выросла приличных размеров уже борода, да еще теперь и эта рана на щеке. Решив пока не трогать щетину, я взял с полки бритву и отправил в ее сумку. Следующим этапом достал из тайника оставшиеся пятнадцать тысяч фунтов, что-то подсказывало мне, что скоро их стоимость будет меньше цены бумаги, на которой они напечатаны, но пока их принимают, надо тратить. Закончив сборы, я заварил себе чай, попутно обнаружив в раковине подарок от своего питомца. Характер у него всегда был сволочной, но это перебор даже для него, вот если увижу его еще, лично пристрелю.
Патруль заехал за мной около шести вечера. Я забросил вещи в багажник «Лендровера», сел на заднее сидение и меня повезли назад на базу.

27 марта. Инвернесс. Подполковник Макалистер

Посыльный прибыл в отель в шесть утра, позвонил от администратора в номер подполковника и проинформировал, что через час он со своими людьми должен будет явиться на совещание в штаб. В армии всегда так, вчера тебе объявили выходной, а сегодня ни свет ни заря приказывают явиться. Но приказ есть приказ. Сказали в семь, будем в семь. Макалистер первым делом поднял своих людей, умылся, со-брался и спустился вниз. На завтрак времени у них уже не оставалось, и они отправились к зданию вокзала на совещание. Зачем ему сказали явиться с людьми, было неясно, так как Вика и Маргарет не пустили в зал и они, как бедные родственники, сидели у дверей, ожидая командира.
Совещание вел Кеннет, в зале присутствовали десяток военных, из которых подполковник знал только вчерашнего начальника новоиспеченной разведки. Первый час ушел на обсуждение текущих дел и рапорты офицеров. На втором часу совещания Макалистеру сообщили, что сегодня вечером в Инвернесс прибудут двое его людей и о том, что он временно назначается командиром гарнизона на самый южный аванпост – в Форт Уильям. Задачи ставили масштабные, помимо организации несения службы, он должен был обеспечить соблюдение сроков строительства укреплений в Форте Уильям и на десятимильном участке вдоль реки на север от города. Помимо этого, надо было заниматься разведкой и организовывать рейдовые группы на юг. И это были только основные задачи, помимо них еще двадцать минут рассказывали про всякую мелочь, которую предстояло либо контролировать, либо делать. Кеннет приказал сегодня вылететь в Абердин и организовать переброску того, что осталось от 22-го полка SAS и сводного батальона из личного состава 51-й и 4-й бригад в Форт Уильям. Получалось, что с учетом гарнизона, который уже находится в городе, под командование подполковника переходило более тысячи бойцов, что в нынешних условиях – большая сила. В конце совещания Кеннет попросил Макалистера до завтрашнего утра подобрать две-три кандидатуры для сопровождения и обеспечения безопасности Александра Суора. На этом совещание было закончено. Забрав скучающих Вика и Маргарет из коридора, подполковник направился в гостиницу.
– У меня к вам вопрос, – подполковник начал подводить разговор к нужной ему теме.
– Спрашивай, командир, – Вик был в хорошем настроении и не ворчал как обычно.
– У меня новое назначение, а у вас новое задание, вы, конечно, можете отказаться, но тогда вы усложните жизнь в первую очередь мне.
– Что за задание? – Маргарет напряглась, подполковник мог просто приказать, и они не могли бы возразить, а тут просьба, а не приказ.
– Я завтра утром должен сообщить командующему кандидатуры бойцов, которые будут сопровождать и охранять мистера Суора и, как я понимаю, старшим в операции будет он. Из таких бойцов я знаю только вас двоих. Так что думайте до вечера.
– Подполковник, почему именно мы, у нас полно отличных ребят, кто справится не хуже? – Вику идея не очень нравилась, но отказаться сразу он не рискнул.
– Потому что вы худо-бедно с ним сработались, и знаете, что от него ждать, а новые люди могут сломя голову броситься выполнять его приказ и эти самые головы положат. И не переживайте, он вашей компании будет рад не больше, чем вы его, так как беспрекословного выполнения его прихотей он не дождется.
– Подполковник, в случае если мы откажемся, то ...? – не закончила вопрос Маргарет, так как не представляла, как его лучше закончить, но Макалистер и так понимал, что ее интересует.
– Маргарет, если вы откажитесь, то на днях отправитесь со мной в Форт Уильям нести гарнизонную службу и будете первые месяцы умирать от скуки. Да, чуть не забыл, Док и Музыкант приедут вечером из Эдинбурга выспавшиеся и отдохнувшие.
– Отлично, как обычно, мы делали грязную работу, а они прохлаждались, – все-таки не выдержав, заворчал Вик.
– Так, теперь приказ! До вечера все свободны, по моему возвращению из Абердина жду от вас ответа.

26 марта. Остров Гернси. Кайл Лоуренс

Работы по возведению обороны острова шли полным ходом. Военные объекты времен Второй мировой войны на острове, которые десятилетиями были достопримечательностью для туристов, получили вторую жизнь, в фортах и наблюдательных бетонных башнях вдоль всего побережья разместились люди Лоуренса. Немецкий подземный госпиталь превратили в склад боеприпасов и оружия. Небольшая его часть была отведена под полигон для обучения ополчения из местных жителей навыкам ведения боя в ограниченном пространстве. На телевизионной станции разместили радиоузел. Люди Лоуренса работали круглые сутки, в результате остров был практически полностью очищен от мертвецов.
Вчера в первый раз была предпринята вылазка в порт Сен-Мало во Франции, благодаря которой флот острова пополнился десятком рыболовецких траулеров и катеров, а два контейнеровоза сейчас стояли на рейде порту, какой в них груз, еще предстояло выяснить, но сейчас нужно было все, даже пустые контейнеры шли в дело.
Следующей целью Кайл ставил захват острова Джерси, находящегося в двенадцати милях южнее. Он был больше и ближе к побережью Франции, главному объекту для мародерства. Лоуренс руководствовался следующей логикой – север Франция менее населен, чем юг Англии, а значит, меньше риска при проведении операций.
Кайл особенно гордился внедрением своего ноу-хау по организации защиты населения. Он приказал делать изолированные кварталы, закрывая проходы между домами и создавая общую территорию, которую посменно охраняли местные жители. В случае инцидента на такой закрытой территории, мертвецы были ограничены несколькими домами и пространством между ними, что препятствовало распространению заразы. Были составлены реестры необходимых профессий, в порту заработала биржа, на которой могли получить работу местные жители. Города и поселки обрастали заборами, частоколами и рвами. Первое время планировалось продержаться за счет рейдов, а дальше надо обеспечивать себя самостоятельно и первыми задачами стояло обеспечение продуктами и пресной водой. Для налаживания торговли и обмена первыми партнерами должны были стать община на Канви-Айленд и чуть позже Северная Ирландия, после того, как IRA возьмет под свой контроль всю территорию региона. Туда Кайл планировал поехать лично.
С Канви-Айлендом уже были первые договоренности, у них был огромный дефицит оружия, а Кайлу нужен был доступ к их порту. Можно, конечно, просто отбить его, но тогда бы пришлось постоянно держать там гарнизон, а распылять немногочисленные силы не хотелось.
На первых переговорах Канви-Айленд представлял местный коп Брюс Уолкер, возможно, он был и неплохим лидером, но торговаться абсолютно не умел, в итоге Кайл заключил более чем выгодный договор, по которому он получал беспрепятственный доступ к порту и за каждое загруженное судно передавал пять автоматов АК-47, произведенных в Пакистане, с боекомплектом к каждому. Кайлу они только мешали, занимая место на складе, он даже не знал, можно ли из них вообще стрелять, но раз клиента устраивает предлагаемый товар, грех не продать. В свое время Абулфази практически насильно всучил ему двадцать ящиков по бросовой цене, называя это бонусом за покупку трех десятков немецких пулеметов MG-3[37].
Перспектива выжить в новом мире, при этом оставаясь сытым и в безопасности, была отличным стимулом для жителей острова. Население под контролем Лоуренса самостоятельно занималось строительством, расчисткой полей под посевы и охраной своих сообществ. Кайл строил внутреннюю политику таким образом, чтобы население было заинтересовано в нем, а не он в населении. Были, конечно, и несогласные с новым укладом, но пока обходилось без стрельбы.

27 марта. Инвернесс. Александр Макфарлан

Патрульные высадили меня у гостиницы. Я забрал свои вещи из багажника и направился в отель. В дверях меня перехватила Маргарет и сказала, что подполковник хочет со мной переговорить и предлагает в семь часов поужинать там же, где и вчера. Я поблагодарил ее и поднялся в номер. «Теперь хоть не ограничен в выборе наряда», – сказал я сам себе вслух и переоделся в джинсы и водолазку, а сверху накинул клубный твидовый пиджак. На ужин из оружия взял только пистолет, а то мой сугубо гражданский вид с винтовкой через плечо мог быть неверно истолкован патрульными. В ресторан я пришел раньше всех, чтобы как-то скрасить ожидание, заказал себе стакан воды с лимоном и взял у барной стойки ежедневную газету, но уже так сказать «нового формата». Сразу бросилось в глаза, что стали экономить: шрифт мельче, бумага самая дешевая из дешевых. Первые две страницы были посвящены объявлениям, правилам и предостережениям от местной администрации. Дальше шло несколько заметок об успехах в защите мирного населения, интервью с сержантом, спасшим двух детей от обратившихся родителей, а последние страницы содержали список требующихся профессий и перечень работ дня неквалифицированного персонала. Вот выпрут меня на вольные хлеба, устроюсь в порт грузчиком.
Макалистер в сопровождении Бенджамина, Адама, Вика и Маргарет подошел к столу. Я поздоровался со всеми. И сразу же пересел со всеми за большой стол, стоявшей вдоль стены ресторана. Я не ожидал такой расширенной компании, а то бы сразу выбрал стол побольше. Мы сделали заказ, и когда официант ушел, начался неспешный разговор, который никак не хотел клеиться, Макалистер сидел какой-то напряженный, погруженный в свои мысли, Вик вообще был не в своей тарелке. Только Адам пытался как-то разрядить обстановку.
– Я смотрю, не уберегли тебя наши вояки? – сказал Адам, показывая на свежую рану на моей щеке.
– Так они делали все, что было в их силах, чтобы меня угробить, боссы сказали меня беречь, а они на войну затащили, – надо было, как-то это болото расшевелить, а то, как на похоронах сидим.
– Я вот хотел тебя пристрелить тогда у кладбища, но пожалел, в последнюю минуту передумал, – Вика видно зацепили слова, его глаза заблестели, прям как перед боем.
– Да хватит вам! – остановил словесную баталию Макалистер. – Ребята уже знают, один ты, Алекс, у нас в неведении. Кеннет утром поручил подобрать для твоего задания сопровождающих.
– То есть, конвой?
– Нет, в этот раз именно сопровождение.
– И в чем проблема, выдели мне пару бойцов, у руководства не убудет.
– Шустрый ты, бойцов ему выдели! Если бы я тебя за эти дни не изучил, то и проблемы бы не видел, дал бы двух спецов и в добрый путь. Только ты же и их и себя угробишь, если тебе волю дать.
– Пока все попытки свести меня в могилу исходили от ваших людей, подполковник. Если бы не мой талант находить общий язык с людьми, нас бы еще на складе всех положили.
– Давай, не начинай только, я завтра предложу кандидатуры Вика и Маргарет, они неохотно, но согласились составить тебе компанию, тебя они уже знают и худо-бедно с тобой сработались. Теперь все упирается в тебя, если завтра ты возразишь, мне придется срочно искать замену, а от этого ни мне, а уж тем более тебе лучше не будет. Что скажешь?
– Ну что я могу сказать, у нас с Виком разный взгляд на жизнь, а Маргарет вообще при первой возможности готова открутить мне яйца, но раз ты не можешь найти им более полезного применения, пускай едут со мной.
– За яйца не боишься? – заявила Маргарет.
– Боюсь немного.
Официант принес наш заказ, пиво сегодня брал только я, остальные отказались и каждый назвал свою причину, почему не может сегодня выпить. Ну и ладно, мне больше достанется, посмотрю я на них через месяц, когда запасы баночного и бутылочного пива в мире закончатся. Вечер прошел без эксцессов, вышли мы перед закрытием по настоятельной просьбе официанта. По дороге домой нас, как полагается, остановил патруль за нарушение комендантского часа. Патруль был полицейский и, само собой, особо въедливый, но изучив наши пропуска и запросив кого-то по рации, нас отпустили с миром.
Вернувшись в отель, я вспомнил про письмо от Роя. Сев за стол, я достал и развернул сложенный лист.
«Алекс, привет. Я хотел тебя поблагодарить за то, что ты приехал тогда за мной. Твою машину и все твои вещи отдали мне, хотя и не понимаю почему. За машиной я присмотрю, можешь не переживать. В полиции мне не сказали, куда тебя увезли, и что произошло, но если ты вернешься, ищи меня в Холкерке на ферме Уестфилд. P.S. Кота я забрал. Рой».

27 марта. Ферма Уестфилд около Холкерка. Рой Дервил

Четвертый день на ферме, а Рой успел и сам известись, и уже начал выводить из душевного равновесия своего брата Ангуса. Рой вроде бы и неплохой механик, а найти себе дело не мог. Все, что он делал на ферме, приходилось переделывать, а это страшно бесило его брата. Да и сам Рой был не очень рад тому, чем ему приходилось заниматься: кормить свиней, чистить хлев. Он осознавал, что надо приносить хоть какую-то пользу. А что он умел? Умел чинить технику, а в Холкерке был гараж, где возможно требуются работники. Поймав себя на этой мысли, он с утра пораньше выехал в город. Холкерк формально считался городом, хотя по факту был поселком, и гараж в нем был один, который, как назло, оказался закрыт. Военных в этой глуши не было, они, конечно, проезжали раз в день, но постоянно здесь никто не базировался, даже констебль, в случае чего, приезжал из соседнего города Терсо.
На обратном пути Рой заехал в местный супермаркет, деньги пока были. Когда он ходил между рядами, наполняя тележку продуктами, из отдела, где продавали свежее мясо, послышался сначала женский крик, а потом грохот падающих на пол металлических банок. Продавец, молодой парень, вышел из-за стойки кассы и быстрым шагом направился в сторону мясного отдела. Рой, испытывая любопытство, оставил тележку и осторожно прошел до конца стеллажей к холодильникам. Седой мужчина в фирменной кепке магазина и фартуке мясника, странным образом изогнувшись, лежал на прилавке с продукцией и пытался дотянуться до клиентки, которая стояла напротив него и истошно орала, уставившись на застрявшего мужчину, тянущего к ней руки. Подбежавший продавец оказался слишком близко к прилавку, мясник дернулся, сполз вперед, схватив рукав парня обеими руками, и стал тянуть на себя. Эта борьба продолжалась всего несколько секунд, после чего застрявший мужчина высвободился и завалился на продавца, который в свою очередь упал на кричащую тетку. Рой с изумлением и испугом смотрел на разворачивающуюся перед ним картину. Со своего места он видел, как мясник вцепился зубами в руку парня и как дикое животное резкими рывками головы из стороны в сторону пытался оторвать кусок плоти от своей, бьющейся в истерике и взывающей к помощи, жертвы. Тетка выбралась из-под завалившихся на нее сотрудников магазина и, спотыкаясь, побежала к выходу, при этом продолжая кричать. Рой сделал пару шагов навстречу к барахтающимся на полу людям и, когда расстояние до них было всего пару метров, мясник отпустил продавца, повернул голову в сторону Роя и стал подниматься. Взгляд мясника пробирал до костей, страшно было не только сделать малейшее движение, а даже лишний раз вздохнуть. Из ступора Роя вывел продавец, который пытаясь подняться с пола, опрокинул на себя стенд с товарами. Рой начал пятиться назад, не отводя глаз от приближающегося к нему мясника, и как только справа показался проход между рядами, где стояла его тележка, он бросился со всех ног к выходу, опрокидывая стеклянные банки с какими-то соусами, которые со звоном разбивались о кафельный пол. Мясник неторопливо проследовал за ним, но поскользнувшись на образовавшейся на его пути разноцветной жиже и налетев на стоящую тележку, свалился, окончательно обрушив на себя ряды стоящих с обеих сторон банок. Оказавшись на улице, Рой рефлекторно стал набирать номер службы спасения на телефоне, при этом совсем забыв, что мобильная связь отключилась еще три дня назад. Осознав тщетность своих попыток, он убрал телефон и побежал вверх по улице в поисках телефонной будки. Увидев дверь цветочного магазина, Рой забежал внутрь и сбивчивым голосом спросил у немолодой продавщицы, есть ли у нее телефон. Она, испугано вытаращив на него глаза, кивнула. Рой, развернувшись лицом к стеклянной двери и придерживая на всякий случай ее руками сказал:
– Позвоните в службу спасения или еще куда-нибудь! В супермаркете дальше по улице, похоже, «инфицированные».
Военные приехали через пятнадцать минут, магазин был оцеплен, потом прогремели выстрелы, люди в костюмах химзащиты вынесли два тела в пластиковых черных мешках и положили их в кузов грузовика. Закончив разбираться на месте происшествия и разогнав собравшуюся толпу зевак, старший из группы военных стал искать очевидцев и звонивших в службу людей.
Дальше последовал уже ставший привычным допрос на пару часов, после этого Роя осмотрел врач, на предмет травм и следов укусов. Личность кричащей женщины установили быстро, просмотрев записи с камер в магазине. Показав кадры с нею Рою и получив от него подтверждение, его отпустили, записав адрес, где его искать на случай, если у следователя, которому передадут дело, возникнут вопросы.

28 марта. Инвернесс. Александр Макфарлан

Утром меня разбудил звонок администратора, за мной пришел аж целый лейтенант, который ждал внизу, чтобы сопроводить на совещание. Пришлось быстро умываться и выходить. Вот не понимаю я этих военных, как можно назначать важные совещания на самое утро, тем более с участием гражданских.
На совещании помимо меня присутствовали подполковник Макалистер, вездесущий главный разведчик, имя которого я так и не смог запомнить, и двое гражданских, их я видел в первый раз. Кеннет опоздал на пятнадцать минут. Само совещание заняло меньше часа. Вице-адмирал одобрил кандидатуры моего сопровождения, начальник разведки передал досье на Кайла Лоуренса, а гражданские, оказавшиеся бывшими работниками дипломатического корпуса, рассказали в общих чертах о моей легенде и потом передали файл с подробными инструкциями. Мы оговорили каналы связи и маршруты на случай экстренной эвакуации. На этом все разошлись, а мне было приказано явиться в отдел внешних операций для получения снаряжения. Знать бы еще, что это за отдел и где он находится. Когда я выходил из переговорной комнаты, ко мне подошел сержант и попросил следовать за ним. Мы спустились в подвальное помещение с тусклым освещением, в конце которого красовалась недавно построенная кирпичная стена с металлической дверью, как раз скрывающей тот самый отдел, куда мне надо было явиться. На деле это была обычная оружейная комната, точнее не совсем обычная, ассортимент представленного здесь оружия сильно отличался от стандартного армейского набора. Сопровождавший передал меня в руки толстого усатого сержанта и удалился. Сержант протянул мне огромную ладонь и поприветствовал меня:
– Доброе утро, мистер Суор, меня зовут Ларри, – вот так просто без звания и фамилии, просто Ларри, очень необычно для служивого человека.
– Доброе утро, Ларри, зовите меня Алекс, – решил я не изображать из себя большого босса, раз наше общение начало строиться в неформальной форме.
– Как скажете, Алекс, – мое имя он произнес, растягивая гласные.
– Ларри, судя по обстановке вы мне должны здесь выдать какое-то оружие и снаряжение?
– Должен и не только на вас, у меня заявка на трех человек, так что возьмите тележку в углу, на себе все не утащите, – Ларри ухмыльнулся, а после серьезным тоном добавил: – Тележку чтобы мне вернули, понятно?
– Хорошо, верну.
– Алекс, какие предпочтения в оружии?
– Я без понятия!
– Хорошо, для какой задачи оно вам?
– Эм-м-м. Проведение переговоров, – мой ответ на мгновение заставил усатого сержанта задуматься.
– Переговоры, говорите, тогда давайте начнем с чего-то поменьше.
На стол передо мной он положил четыре пистолета: «Кольт NNA Гардиан»[38], «Беретта Нано»[39], «Зиг Зауер Р290»[40], и «Глок 36»[41], «Глок» оказался самым габаритным из них, хотя ложился в руку луч-ше всех. «Беретта» показалась мне совсем неудобной. Оставшиеся два пистолета были примерно одинаковыми, «Зиг Зауер» вроде легче, его и отложил. Ларри, пропав в задней комнате на пару минут, вернулся с кобурой для скрытого ношения на поясе и пятью коробками по двадцать патронов калибра 9 мм.
– Так, а вашим напарникам что возьмете?
– Хороший вопрос, они могут сами подойти и выбрать?
– Могут, конечно.
– Тогда я их к вам отправлю.
– Отправляйте, только учтите, что в час у меня обед, либо пусть приходят до него или уже после двух.
– Спасибо, я учту.
– Теперь давайте посмотрим пистолет посерьезней и основное оружие подберем.
На подбор оружия и снаряжения я потратил больше часа. Теперь в моем распоряжении в дополнение к маленькому «Зиг Зауеру», были: «Кольт М1911» под .45 калибр, бельгийский FN SCAR L[42] с восемью дополнительными магазинами, разгрузочной системой плейт кэрриер от 5.11[43] с комплектом керамических плит. От шлема, штурмовых перчаток, наколенников и налокотников я попытался отказаться, но встретил сопротивление в незыблемом слове «положено». Вот тактические штаны карго и городские ботинки с невысоким шеститидюймовым берцем я взял безропотно. Дальше меня осчастливили рацией, гарнитурой, спутниковым телефоном «Иридиум» и еще десятком полезных мелочей, включая монокуляр ночного видения. И под конец Ларри не поскупился на патроны, выделив два ящика «пятерки» и две сотни 45-го. Минут сорок заняло оформление, с переписыванием номеров в ведомость, в которой я должен был расписаться.
Вика и Маргарет я поймал в холле гостиницы, когда пытался затащить обновки к себе, вызвав у них неподдельный интерес. Доставив нажитое непосильным трудом в пункт временной дислокации, коим был мой номер, я на правах старшего в операции отправил Вика и Маргарет за обновками, а сам приступил к подгонке подвесной под себя. В какой-то момент возник вопрос, что делать с армейским барахлом, которое мне выдали перед поездкой в Лондон, сдавать я его не хотел, сейчас такие времена, что все пригодится. Спустившись вниз, я нашел администратора и спросил, что будет с номером в случае моего длительного отсутствия, и могу ли я оставить свои вещи там, на что он меня успокоил, сказав, что номер закреплен за мной без ограничений срока. Вернувшись в номер и закончив разбирать обновки, я сел за изучение выданных мне документов и начал с подготовленной для меня легенды.
Если коротко, выходило, что я встретил старых знакомых, которые имеют доступ к армейским складам. Теперь я фактически являюсь их представителем и торговцем оружия. Про остров Гернси узнал случайно из слухов в околоармейских кругах и решил проверить, что происходит на самом деле. Я зафрахтовал судно, расплатившись оружием. Моя задача установить постоянные торговые отношения и по возможности представительство. Не знаю, кто это придумал, но с первого взгляда выглядит как идиотизм. Из предложенного можно использовать только наем судна. А про происхождение товара ни один торговец не скажет правду, да и для клиента неприлично этим интересоваться, так что буду действовать по обстановке.
Досье на Кайла Лоуренса оказалось очень детальным, период его службы в армии расписан разве что не по часам. Пробежав по бесчисленным цифрам и датам, я отложил в сторону папку с файлами. Займусь этим занятным чтивом в другой раз, сегодня еще предстояло добраться до порта и переговорить с экипажем судна, который нас повезет до острова. Я, конечно, предпочел бы самолет, но моего мнения не спрашивали при выборе транспорта.
Прогулявшись до порта, я без проблем нашел «Морского конька» – 65-метровый траулер. Капитаном на нем был высокий толстый француз, Бенуа, который рассказал про маршрут и проинформировал меня, чтобы завтра в шесть утра все были на борту.
По дороге домой навстречу мне попался Вик, довольный как слон, свои новые игрушки он уже отнес в номер, а сейчас решил сходить на пробежку перед сном. Я ему сказал, чтобы он сильно не увлекался, потому что завтра в шесть утра мы должны быть в порту. Вик кивнул и направился в сторону парка.
Утром в назначенное время мы стояли у трапа траулера с кучей баулов. Хорошо, что не пришлось тащить все на себе, Кеннет прислал за нами машину.
На судне, сложив вещи, мы собрались в кают-компании, где капитан рассказал, что до Гернси семьсот морских миль. Наша средняя скорость пятнадцать узлов, и идти нам до места назначения двое суток.

IV

28 марта. Канви-Айленд, пригород Лондона

Колонна из трех пикапов пылила по грунтовой дороге, ведущей между полей на северо-запад к району Северный Бенфлит. Это был первый рейд для Брюса Уолкера за пределами Канви-Айленда. Вчерашний день весь ушел на планирование и отработку согласованных действий между участниками рейда. Группа состояла из пятнадцати человек, десяти полицейских, выступавших в качестве силовиков, и пяти водителей. Целью был небольшой склад на Кэттри-лайн.
Два дня назад Уолкер отправил патрули в ближайшие к Канви-Айленду районы, один из них обнаружил два крупнотоннажных грузовика и экскаватор, уже погруженный на платформу автопоезда. Вот они-то и стали основной целью рейда. Если удастся забрать еще и какой-нибудь груз, будет вообще замечательно, два зайца одним выстрелом.
Место, где стояли грузовики, и до всех событий было не сильно привлекательным. Сейчас же от одного взгляда на разбитые дороги, с еще не высохшими после вчерашнего дождя коричневыми лужами, и горы мусора, возникало чувство тоски и безнадежности. Покрытые ржавчиной, некогда серые заборы давили на сознание. Они создавали впечатление замкнутости, сжимая пространство между собой, будто запирая случайно попавших в их ловушку путников в мире разложения и уныния. Напротив склада была площадка, усыпанная гравием, на которой хранились сложенные друг на друга спрессованные остатки автомобилей. У дороги стоял указатель, информирующий проезжающих о том, что для того, чтобы добраться до собачьего приюта «Второй шанс», следует повернуть через пятьдесят метров налево. Об этом Уолкеру не доложили. Факт наличия неподалеку питомника, который может быть дополнительным источником риска, был достаточным поводом, чтобы свернуть операцию и вернуться. Находящиеся с ним в одной машине участники вылазки начали убеждать Уолкера в необходимости продолжить задуманное, просто быть более осмотрительными. Собаки, скорее всего, находились в вольерах, если паре из них удалось выбраться, совсем не обязательно, что они вертятся где-то в округе. После длительных уговоров Брюс сдался, при условии сворачивания операции при малейшей угрозе.
И началось: первые две машины подъехали вплотную к забору, остановившись слева и справа от во-рот. Из каждого внедорожника через люки в крыше выбрались наружу по одному полицейскому, вооруженному пистолетами. Стоя на крыше, они могли видеть, что происходит практически на всей территории склада. Мертвецов было трое, двое топтались около входа в пристройку, где раньше располагалась контора экспедитора, а третий сидел на пассажирском сидении одного из грузовиков. Выбраться наружу ему мешали закрытые двери. Один из копов постучал по крыше и показал высунувшемуся в люк Уолкеру три пальца. Через мгновение третья машина подъехала задом к железным воротам, выбежавшие из нее люди продели толстую стальную цепь через проушину, специально приваренную к раме автомобиля, а ее концы, заканчивающиеся двумя крюками, закрепили за одну из створок ворот. Двигатель заревел, автомобиль прокручивающимися на мокрой гравийной дороге колесами поднял вверх облако из грязных капель и щебня и медленно начал отдаляться от ворот. Лист металла изогнулся и с грохотом упал на землю.
На шум среагировали все три мертвеца, двое из них, стоявшие у пристройки, пьяной походкой направились к воротам. Чтобы не начинать стрельбу, были приготовлены рогатины из двухметровых железных труб с приваренными на конце пятью кусками арматуры. Показавшихся в проеме мертвецов встретили удары рогатин в область груди, их повалили на землю, придавив сверху, а стоявшие до этого по краям проема полицейские, орудуя небольшими туристическими топориками, разбили обоим черепа. Следующим разобрались с третьим мертвецом, сидевшим в кабине машины. Один из полицейских открыл дверь и, когда зомби вывалился на улицу, его просто добили ударом топора.
Две пары полицейских обошли площадку по периметру в поиске потенциальной угрозы. Завершив обход, они дали команду водителям «выходить», те не заставили себя ждать и побежали к стоящим на просторной площадке грузовикам. Ключи от одного из них оказались за солнцезащитным козырьком, а вот от второго найти не смогли. Обыскав карманы лежащих на земле трупов и ничего не найдя, пара полицейских направилась в пристройку склада, а еще двое встали чуть в стороне, прикрывая первую двойку. Дверь удалось выбить с удара пятого, она была закрыта изнутри на щеколду. В помещении стоял смрад, стены были испачканы кровью, причем чуть ли не до потолка. Страшно представить, что здесь творилось. Внутрь заходили медленно, прислушиваясь к каждому шороху и стараясь дышать как можно реже. Захлестнувший их до этого азарт моментально исчез, его место заполнил страх. На столе и в ящиках ключей не нашлось. В помещении была еще одна дверь, которая, судя по всему, вела на сам склад. Включив фонари, констебли направили стволы MP5А3[44] в сторону дверного проема и шаг за шагом стали продвигаться вперед. Между больших катушек с кабелем промелькнула тень, при этом полицейские не услышали ни единого звука. Возможно, это была просто игра теней и разыгравшихся нервов. Полицейские разошлись в стороны и пошли между рядами деревянных ящиков параллельно друг другу. Вторая пара осталась ждать у двери, контролируя выход. Поскольку арсенал полицейских Канви-Айленда был очень скудным, на четверых у них была пара «Глоков-19» и два МР5А3. Девятимиллиметровой пули вполне хватало на то, чтобы остановить мертвеца, а с более серьезными угрозами община еще не сталкивалась. Один из констеблей обнаружил кучу костей, абсолютно белых и отполированных, без малейшего кусочка плоти на них, когда он нагнулся чтобы посмотреть, бесшумная тень проскользнула между ящиков в соседнем проходе, где находился его напарник. Из глубины склада донеслась короткая очередь, звуки выстрелов многократно эхом отразились от стен, отчего казалось, что он становился громче. За первой очередью последовала вторая, а затем третья. Когда он повернулся, стоящие справа от него ящики от сильного удара упали в проход, перекрыв путь к выходу. Сверху на них практически бесшумно вскарабкалось существо, напоминающее человека, только объевшегося стероидами, одетое в обрывки синего рабочего комбинезона. Тварь открыла пасть, оголив желтые острые клыки и бросилась на полицейского, он вскинул свой МР5 и нажал на спусковой крючок, выстрелы прозвучали в тот момент, когда большая когтистая лапа, рукой это назвать было уже нельзя, ударила по стволу, выбив пистолет-пулемет из рук растерявшегося констебля и мощным ударом впечатав стрелка в стену. Полицейский, получив ударную дозу выплеснутого в кровь адреналина, не обращая внимания на раны вдоль груди, хромая на правую ногу, побежал вдоль деревянных ящиков в противоположную от входа сторону. Доковыляв до конца, он обернулся, но напавшая на него тварь так же бесшумно исчезла, как и появилась. Со стороны двери доносились голоса его коллег, которые не понимали, что происходит, а зайти внутрь не решались. Раненый полицейский завернул за угол и увидел лежащее на полу обезглавленное тело напарника со вспоротым животом. Переступив через него, он бросился к выходу, в котором видел машущих ему сослуживцев. Находясь уже практически в проеме, он ощутил, как что-то сильное дернуло его назад, правый бок обожгло резкой пульсирующей болью. Он услышал выстрелы, а после этого сразу наступила темнота.
Полицейские, находившиеся у входа, открыли огонь в непонятное существо, которое нависло над их товарищем. Опустошив магазины, они бросились к машине, на ходу размахивая руками и крича. Тварь, убившая их коллег, не стала преследовать остальных, и группа, потеряв двух человек и забрав всего один грузовик, спешно ретировалась из проклятого места.
Дорога до Канви-Айленда прошла в тишине, желания обсуждать случившееся ни у кого не возникло. Люди понимали, что они облажались, при этом все, а не только их лидер. Брюсу было хуже всего, это была первая подобная операция и первые потери, у погибших были семьи, и он не знал, как им рассказать, что их близкие больше не вернутся. Уолкер сидел на переднем сидении ведущей машины и смотрел в окно, погрузившись в собственные мысли. За окном расстилались поля, в отдельных местах еще виднелись поднимающиеся в небо черные столбы дыма от пожаров, но вот окутывающее и поглощающее небо серое облако над Лондоном уже исчезло. Когда машины проезжали мимо жилых кварталов, оставленных жильцами, то там, то здесь мелькали тени тех, кто когда-то были людьми, чьими-то близкими, а сейчас они превратились в бездушные, безмозглые машины, бесцельно бродящие по округе в поисках жертвы. Брюс злился на себя, на судьбу, на мертвецов, на плохо спланированную операцию, на беспечность своих людей, которые полезли в тот склад, но разумом он понимал, что все случилось так, потому что не могло случиться по-другому, если бы его люди не погибли сегодня, они бы погибли завтра или послезавтра. Природа нанесла ответный беспощадный удар по человечеству, и люди продолжат погибать, и с этим надо смериться и просто принять как должное.
Колонна пересекла мост и въехала в город. Уолкер, выйдя из машины, не говоря ни слова, направился в здание школы, которое превратилось в главное административное здание в городе, вместив в себя все службы.
Через час он вызвал двух полицейских, что стояли в проходе и прикрывали своих коллег и долго расспрашивал про случившееся, они мало что видели, но из их рассказа получалось, что помимо зомби они теперь получили еще одну пока неизвестную угрозу, которая умнее и опаснее безмолвных мертвецов. Пару раз до них доходили слухи, что существуют мутанты. Но к ним относились как к слухам, фантазиям, рождавшимся в воображение до смерти перепуганных людей.
Закончив беседу, Брюс достал из стола листок бумаги и начал писать письма женам погибших, сказать им в лицо, о том, что случилось, он не решался. Раньше Уолкеру никогда не приходилась делать подобного, и очень долго он не мог подобрать правильные слова. Закончив письма, он прочитал их несколько раз, затем смял и выбросил в корзину. «Это неправильно прятаться за листком бумаги. В случившемся в большей степени виноват именно он и ответственность должен нести только лично он сам», – подумал Уолкер. Он вышел из здания школы и пошел в сторону, где жили семьи погибших.

28 марта. Белфаст. Ирландец

Рано утром «Скиталец» забрал Ирландца вместе с небольшим отрядом в заливе Куорри на северо-западе Англии и переправил в порт Белфаста. Оценив блестящее выполнение Гарретом задачи в Шотландии, ему, как одному из опытнейших командиров, поручили организовать оборону города, точнее малой его части.
Организованный Ирландской Республиканской Армией мятеж захлебывался, операции были плохо спланированы, ресурсов не хватало, а британские части, а именно 38-я Ирландская бригада, заставляла постоянно держать руку на пульсе и распылять силы. Белфаст превратился в поле битвы. Морской порт на востоке города, аэропорт имени Джорджа Беста и кварталы города, находящиеся в юго-восточной его части, начиная от берега реки Лаган до городской черты, контролировали силы IRA и добровольческие отряды, прибывшие из Ирландии.
Ольстерские лоялисты[45] и бывшие офицеры Королевской Ольстерской полиции[46] заняли международный аэропорт Белфаста, который располагался за городской чертой, и периодически атаковали позиции IRA c севера. Центр города, а вся его западная часть принадлежала мертвецам. Благодаря тому, что мосты через реку были взорваны еще в первые дни, их удавалось сдерживать. На севере линия фронта проходила по трассе М2, которая огибала порт с востока на юго-запад. В первые дни IRA, воспользовавшись неразберихой и паникой, захватила порт без потерь. Трасса проходила по высокой насыпи, которая, в совокупности с ограждениями, стала естественной преградой для мертвецов. А собранные из брошенных машин баррикады не позволяли мобильным отрядам противника добраться до порта незамеченными, подходы к шоссе прикрывали снайперы и мобильные группы, вооруженные ПТРК и 81-мм минометами. Этого было достаточно, чтобы сдерживать отряды Ольстерских лоялистов.
Сил IRA было недостаточно, чтобы начать наступление, значительную часть отрядов необходимо было держать на юге, в жилых кварталах, на случай появления британской армии, да и мертвые были проблемой, их количество росло по часам, на место одного убитого на звуки выстрелов приходило двое, и так круглые сутки. Баррикады на улицах помогали их сдерживать, но не давали стопроцентной защиты. Кроме того, расслабиться не давали мутанты, изменившиеся мертвецы. Они были сильные, быстрые, они не атаковали в лоб, предпочитая подкарауливать своих жертв и нападать из укрытий. Одни из них были похожи на огромных лысых волков, другие больше походили на людей. Пока их было немного, но потери от их нападений уже исчислялись десятками. Сначала они устраивали засады на патрули, когда ночное патрулирование запретили, они напали на блокпост, пять бойцов просто пропало, а крови было столько, что не хотелось даже представлять, что с ними стало. Эффективной тактики борьбы с ними не было, сначала против них применяли минные ловушки с использованием «овец-камикадзе». Местное изобретение: на овцу крепили радиоуправляемый заряд, потом ее привязывали на улице и ждали. Как только тварь нападала на животное, бомбу взрывали. Полкило С4 было достаточно, чтобы разнести мутанта по всем окрестностям. Таким способом удалось уничтожить пятерых монстров, потом они перестали реагировать на овец и даже старались их избегать.
Сейчас снабжение базы в порту осуществлялось только по морю, этого было недостаточно для ее нормального функционирования. Мало было окопаться в порту, надо было еще наладить снабжение, обеспечив бесперебойную доставку боеприпасов, продовольствия, пополнения личного состава и эвакуацию раненых. Использовать южное направление было невозможно. 38-я бригада контролировала все дороги и не выбила отряды IRA из города только по одной причине – им это было не нужно. Их действия вообще не поддавались логике, они могли покинуть остров, объединиться с основными силами в Англии, могли занять Белфаст менее чем за сутки, их силы позволяли это сделать. Да, черт возьми, они могли превратить город в руины, даже не заходя в него, а в место этого они окопались в местечке Баллиган на юго-востоке, посреди полей, и только отправляли к городу разведчиков, которые вели наблюдение и не вмешивались.
Только Гарретт сошел на берег, как его срочно потребовали в штаб, расположенный в аэропорту имени Джорджа Беста. Территорию аэропорта сейчас окружала насыпь, сделанная вдоль забора. Через каждую сотню метров были установлены прожекторы, подключенные к генераторам. В самом конце взлетно-посадочной полосы работали люди, засыпавшие холщевые мешки грунтом, выкопанным там же.
Гарретт вошел внутрь, и перед его глазами предстала уже знакомая картина. Когда в одном помещении собирается больше одного ирландца, любая беседа, любой диалог превращается в балаган. Сегодняшний день не был исключением, в зале прилетов аэропорта собралось пять командиров, они, как можно было догадаться, спорили и ругались. Каждый из них был самым умным и лучше других знал, как дальше действовать, никто не хотел признавать соседа главнее себя и подчинятся его приказам. Все как всегда. Вообще IRA перестала быть единой организацией еще в конце шестидесятых, с появлением «Временной Ирландской республиканской армии». Потом появились «Официальная IRA», «Преемственная IRA», «Подлинная IRA», и бог еще знает, сколько группировок, которые относили себя к Ирландской республиканской армии. Большой любви между командирами никогда не было, каждый конкурировал с каждым, доходило даже до открытых конфликтов, которые было не принято обсуждать в прессе. Гарретт формально был офицером «Подлинной IRA», но работал и на других, при этом стараясь сохранить нейтральные отношения со всеми и избегать открытых конфликтов. Он искренне полагал, что такое положение вещей превращает организацию, борющуюся за свободу своей страны, в обычную уличную банду.
Появление Гарретта прошло незамеченным, настолько присутствующие были поглощены собой. Перепалка длилась уже несколько часов, судя по количеству окурков в пепельнице на столе. Он молча подошел к стене, где висела оперативная карта, и стал ее изучать. Когда градус накала спал, и голоса спорящих стали тише, Гарретт повернулся к собравшимся и сказал:
– Господа, доброе утро. Вы все за старое?
– Гарретт, ну наконец-то, я уж было решил, что тебе понравилось у бриттов, и ты решил остаться, – сказал один из присутствующих командиров, которого звали Фабиус.
– Фабиус, а ты все такой же. Самый остроумный среди нас? – все присутствующие начали смеяться, а Фабиус в ответ на колкость плюнул на пол. Вообще он был безграмотным придурком и до того, как при-соединился к IRA промышлял производством поганейшего виски из непонятно чего и продажей его под видом продукта известных вискокурен. Здесь он только потому, что неизвестным ни для кого образом су-мел собрать один из самых крупных отрядов.
– Гарретт, не обращай внимания на этого придурка, мы позвали тебя, потому что нам нужны твой опыт и навыки, – сказал Рыжий Фредди. Он был самым старшим из присутствующих и уважаемым командиром. Несмотря на то, что его рыжие волосы уже давно стали седыми, прозвище он сохранил.
– Спасибо, Фредди. Господа, если позволите, я перейду к делу. Я не знаю, о чем вы тут спорите, да мне это и не надо, я изучил вашу карту, и если все указанное на ней соответствует ситуации на улицах, нам тут недолго осталось.
– Мы это и без тебя знаем! – практически прокричал разъяренный Фабиус.
– Да заткнись уже! – заткнул его Рыжий Фредди. – Гарретт, пока тебя не было, мы обсуждали, как поступить с портом. Взяли мы его легко, второй раз такой фокус у нас не получится, и теперь все стоим перед дилеммой: оставить его неправильно с точки зрения поддержания боевого духа наших сторонников, да и порт нужен для связи с внешним миром. С другой стороны, сил у нас мало, нет уверенности, что завтра нас отсюда не выбьют. С севера нас прижали Ольстерские лоялисты, с юга в любой момент может ударить 38-я бригада, их разведчики круглые сутки наблюдают за городом. Вот собственно суть спора.
– Ну и заварушку вы тут устроили, сколько у вас сейчас бойцов?
– Чуть больше тысячи, если считать тех, кто постоянно дежурит в южных кварталах.
– Вам мой план не понравится. Я бы оставил жилые районы и этот аэропорт и сосредоточил основные силы в порту. Силами малых отрядов, общей численностью не больше сотни, перебрался бы морем на север за границу города и завтра утром ударил по лоялистам, отвлекая их на себя. Оставшиеся силы, кроме охранения, бросил бы с юга и юго-востока, как раз по линии шоссе под прикрытием минометов, выдавливая противника на запад в зараженные районы. Если у нас получится, мы оставим порт за собой и откроем коридор для снабжения. Опорным пунктом я бы сделал район замка Белфаст. А дальше уже будем смотреть по обстановке. Опять же повторюсь, что это мое сугубо личное видение ситуации.
– Ты гарантируешь успех операции? – за всех спросил Рыжий Фредди.
– Нет, но и других путей не вижу, и чем раньше мы это сделаем, тем будет проще. То, что вы еще здесь, говорит о том, что у лоялистов нет достаточных сил, чтобы отбить порт. А если они не могут нападать – они окапываются. Одно дело вести городской бой, и совсем другое штурмовать укрепленный район. Давайте, принимайте решение.
– Гарретт, если мы оставим, юг города, то фактически приговорим его жителей, – эти слова прозвучали от Хью О’Донована, он до событий возглавлял ячейку IRA здесь в Белфасте.
– Хью, если ты можешь предложить план лучше, сейчас самое время, – возразил Рыжий Фредди.
– Фредди, не надо, на его месте я бы тоже в первую очередь переживал о своих людях, их семьях, друзьях и близких, – Ирландец перевел взгляд на ОʼДонована и обратился к нему: – Хью, мы не можем спасти всех, если нас тут убьют, они точно так же погибнут. Если ты сможешь рекрутировать хотя бы часть из них и убедить покинуть свои дома остальных, то уже начинай это делать, ночью нам уже нужно будет перебросить людей на север.
Гарретт покинул зал, оставив командиров внутри, жаркие споры по поводу плана были слышны даже на улице.
Центр города молчаливо возвышался над округой, смотря на мир пустыми темными окнами. Холодный ветер с моря поднимал пыль с земли и, словно играя, кружил обрывки пластиковых пакетов в воздухе. Накопившийся на улице мусор вперемешку с прошлогодними листьями колыхался при каждом его порыве. На горизонте висела мрачная грозовая туча, не предвещая ничего хорошего. «Только еще шторма нам не хватало», – сказал Гарретт невидимому собеседнику. Он достал сигарету, в последние дни он стал часто курить и, глядя на мертвый город, вдыхал аромат старого сухого табака, от которого приятно горчило горло. Мертвых отсюда он не видел, но чувствовал, как по улицам текут потоки мертвой энергии, той, которая, в конце концов, разрушит этот мир. Погруженный в мысли, он сфокусировал взгляд на высоком стеклянном офисном здании, построенном совсем недавно сразу за эстакадой, на мгновение он перестал слышать окружающий мир. Выстрелы прекратились, ветер перестал завывать, мертвая тишина окутала его разум, как густой туман, вызывая из глубины сознания потаенные страхи. Размышления прервал голос Фредди:
– Гарретт, ты что ушел, мы решили.
– Иду, две минуты, – Гарретт сделал затяжку, бросил сигарету на асфальт взлетной полосы и вошел в зал.
План был одобрен, осталось распределить задачи, проговорить детали и приступать.

29 марта. Северное море. Александр Макфарлан

Морская прогулка оказалась не столь романтичной, как можно было себе представить. К середине дня погода испортилась, ветер усилился, и пошел дождь. От качки не особо спасала даже припасенная бутылка виски, а морской болезни активно способствовал запах рыбы, которым здесь провоняло все. Я стоял на палубе, держась что есть силы за перила, стараясь не упасть, и мучил свой организм. Казалось, что за бортом уже оказалось все, что было съедено за последние два дня, но мой желудок, издеваясь над хозяином, продолжал сокращаться, вызывая ухмылки и смешки у экипажа судна. Вик был занят тем же, но с другого борта. Если бы я раньше знал о такой подставе от погоды, то согласился бы идти пешком до цели. Самое страшное, что еще не пройдена и четверть маршрута, если качка не утихнет, я до конца путешествия могу и не дожить. Ко мне подошел капитан, держа в руке термос, который он протянул мне: «Выпей, это чай с ромом, имбирем и мятой. И вообще, иди, присядь у входа в рубку, там меньше качает и найди точку на берегу, например, вот тот мыс подойдет, и все время смотри на нее, должно отпустить. Только не заблюй мне там все, сам убирать будешь».
Я кивнул и направился к рубке. Там и правда качка ощущалась меньше, я мелкими глотками пил чай, стараясь подавлять спазмы желудка, смотрел на объекты на берегу: то на вклинившуюся в темное море скалу, то на маяк, и мне казалось, что стало немного легче. Весь день я провел на палубе под холодным дождем вместе с Виком, который сидел молча и смотрел вдаль. К вечеру ветер стих и море успокоилось. Я стоял на палубе и смотрел на черное очертание берега, там не было ни единого источника света, одна сплошная темная пелена. Волны глухо бились о борт сейнера, успокаивая. Тошнота прошла, чувствовались только сонливость и слабость. Я уже собирался спуститься вниз, как в воздух взлетела красная сигнальная ракета. Все, кто был наверху, наблюдали ее полет. Сейнер сбавил ход. На ×правом борту включились прожекторы и стали разрезать тьму в поисках того, кто запустил ее в небо. Рядом со мной оказался Вик, неестественно серого света, судя по виду, ему еще было хуже, чем мне, при этом он умудрялся ровно стоять на ногах и направлять яркое пятно подствольного фонаря на темные воды Северного моря. В руках он держал свою новую игрушку, H&K 417[47] под 7.62×51-мм, с установленными на нее коллиматорным прицелом «Аэйпоинт» и ЛЦУ. Прожектор выловил в темноте очертания моторной лодки, из которой махали две пары рук. Команда ловко спустила на воду лодку с навесным мотором, и группа из трех человек, сопровождаемая светом прожектора, направилась в сторону потерпевших бедствие. На носу лодки расположились два стрелка из числа экипажа, вооруженных старенькими карабинами М14[48]. С борта судна их прикрывало еще трое стрелков, двое с такими же М14 и один, с неизвестно откуда взявшимся, древним пулеметом «Викерс» времен Второй мировой войны. На лодке оказались два рыбака из местной деревушки, они уже сутки дрейфовали в море. Если верить их рассказу, в марине за ними погнались «инфицированные» и они запрыгнули в ближайшую лодку и вышли из порта, мотор на лодке заглох практически сразу, а течение отнесло их от берега. Спасенных накормили, дали воды, а после заперли в одной из кают, приставив охранника у двери. Времена наступили опасные, и лишний раз никто не рисковал. Сейнер продолжил свой путь к намеченной цели, до которой идти еще было больше суток.

29 марта. Форт-Уильям. Подполковник Макалистер

Форт-Уильям располагался на северо-западном побережье Шотландии. Город был построен не в лучшем месте с точки зрения его обороны. Он был зажат между склонами высоких холмов с востока и берега реки с запада, и простирался тонкой линией с юга на север, и уже в самой северной точке огибал восточный холм. Решение создать операционную базу именно в этом месте было продиктовано исключительно наличием порта, где могла пришвартоваться речная баржа, и выходом в море. Речной маршрут был самым экономичным и безопасным в данный момент. С юга линию холмов завершала гора, которая была самой высокой точкой в округе. На ее южном склоне находилось еще несколько поселков. Через один из них по мосту над озером Левен проходила трасса А82. Фактически мост являлся единственным маршрутом на юг, была, конечно, еще одна узкая дорога вокруг озера, которая сильно удлиняла путь. Этот мост и был выбран для строительства аванпоста. На вершинах холмов Макалистер приказал выстроить цепь наблюдательных пунктов и укрепленных огневых позиций, при этом они должны были прикрывать не только восточные и южные подходы к городу, но и иметь возможность эффективно поражать вероятные цели на западе, в случае нападения потенциального противника со стороны залива. Главных проблем было две. Первая и самая главная – недостаток рабочих рук, а вторая – дефицит строительных материалов. Макалистер дважды направлял запросы в Инвернесс на поставку стройматериалов, трех 105-мм самоходных артиллерийских установок «Аббат»[49] и десяток автоматических 40-мм гранатометов L134A1[50]. На возвышающемся над городом холме шло строительство форта, в котором планировалось разместить минометные расчеты. Леса на склонах вырубались, чтобы исключить возможность скрытно подойти к укрепленным районам. А еще дерево стало самым доступным ресурсом, и из него активно сооружались брустверы и баррикады на дорогах. Вокруг самого города строился вал, высота которого с внешней стороны составляла местами до двух метров. Все это делалось не для защиты от мертвецов, которых здесь были единицы, исключительно обратившиеся местные жители, умершие от естественных причин, а от возможного нападения живых.
Беженцев было мало, и их размещали в карантинной зоне, которая представляла современную интерпретацию древнеримского форта. Ровная площадка, обнесенная частоколом, внутри которой располагались полевой госпиталь и армейские палатки для временного проживания беженцев. По углам лагеря стояли вышки с прожекторами. Людей держали здесь трое суток, если за этот срок с ними ничего не про-исходило, их пропускали дальше. Сейчас карантинная зона была заполнена немногим больше, чем на десять процентов. Места хватало с избытком, хотя и такие условия приехавшим не нравились. Многие возмущались, что они вынуждены были находиться в суровых условиях под охраной, других просто раздражал факт того, что их проверяют.
Еще до приезда Макалистера в карантине была предпринята попытка бунта, когда туда был помещен целый цыганский табор из более чем сорока человек. В первый день они просто ходили и проклинали всех вокруг, а на второй попытались прорваться за пределы зоны, напав на охрану. Попытка была пресечена, зачинщиков вывели за стену и расстреляли. Оставшиеся цыгане после этого сидели тихо, как мыши, а по истечению трехдневного срока в одно мгновение исчезли, даже не появившись в городе.
Макалистер, собрав тех немногих офицеров, что находились под его началом, разложил тактическую карту на столе и стал расчерчивать на ней зоны для поиска выживших и рейдов за припасами и оборудованием.
Кроме военных на собрании присутствовал владелец местной строительной компании. Он вчера сам попросился на прием к подполковнику, с предложением по строительству деревянных домов, за счет властей, разумеется. Поскольку бумажные деньги уже практически полностью вышли из оборота, предприимчивый шотландец, который представился Майком, предложил обменять услуги своей бригады на предметы первой необходимости, под которыми помимо продуктов и одежды почему-то понималось еще доб-рое количество виски. Макалистер не дал ответа, поскольку жилье сейчас не было в приоритете, а решил использовать строителя по-другому. За полное довольствие, без алкоголя, он предложил его бригаде заняться разбором домов в соседних городах, чтобы потом вторично использовать сырье. Кроме того, Майк показал на карте, где находятся известные ему склады и магазины строительных материалов, а также о том, откуда, по его мнению, можно вывести строительную технику.
Работы было много, а времени мало. Макалистер был на ногах с пяти утра, он лично отправил роту для разведки в ближайшие населенные пункты. В задачу его скаутов, помимо основных целей, входила установка вдоль дорог и на въездах в населенные пункты информационных щитов с указанием направлений в безопасные районы и частот для связи с патрулями.
Первый крупный рейд планировался на завтра. В ста милях от Форта-Уильяма находился город Стерлинг, где до событий размещалась 51-я пехотная бригада. Оружие и тяжелую боевую технику вывезли в первые дни, но кроме нее на территории гарнизона оставалось еще много ценного имущества, в первую очередь, склады с горючим. Операцию планировал возглавить лично Макалистер. Группа была сформирована и сейчас проходила инструктаж. В ее состав вошли сто пятьдесят бойцов, ранее служивших в Стерлинге и сто двадцать гражданских. Разведгруппа выдвинулась на место утром и должна была встретить колонну на подъезде к городу.
Полдня ушло на инструктаж по поведению в городах. Солдатам еще раз рассказали, как действовать, что нужно делать, а что ни в коем случае нельзя.
Ближе к ночи Макалистер, передал руководство своему заместителю и, отдав последние распоряжения, ушел спать, на сон оставалось меньше пяти часов. По плану колонна должна покинуть Форт-Уильям не позднее четырех утра, чтобы максимально использовать световой день.
Утро было холодным, до восхода солнца оставался еще час. Солдаты, кутаясь в плащ-палатки, занимали места на холодных деревянных лавках в кузовах грузовиков. На небольшой площади в ночной тем-ноте раздавались приказы, которые заглушало тарахтение трех десятков моторов. Через освещенный светом мощных прожекторов блокпост проехали два «Лендровера» головного дозора, через десять минут за ними стали выезжать первые машины. Бронетехника в этот раз в рейде не участвовала, она бы сильно замедлила колонну, да и топлива на броню уходило неприлично много, а его дефицит уже стал ощущаться.
Колонна растянулась по дороге, набрав скорость в сорок пять миль в час, она шла по шоссе, разгоняя светом фар утренний мрак. Дорога проходила среди холмов и озер, мир только просыпалась в первых лучах солнца, вокруг не было ни души, только красота, тысячелетиями создававшаяся природой. Спустя два часа пути головной дозор сообщил, что их встретила разведгруппа. Колонна остановилась на обочине 84-го шоссе, идущего в город. Полсотни солдат выпрыгнули из кузовов грузовиков и образовали периметр вокруг колонны. Макалистер вышел из машины и вместе с подошедшим командиром разведгруппы стал делать пометки на карте.
За сутки разведчики три раза обнаруживали группы мародеров в районе базы. Численность их групп составляла пятнадцать-двадцать человек, вооружены они были в основном ружьями. На территорию гарнизона они не совались, и грабили в основном небольшие магазины в прилегающих к базе кварталах. Агрессии они по отношению к гражданским и другим мародерам не проявляли. Мертвецов в городе много, но опасные их скопления находились ближе к центру. Мутант был замечен всего один раз. Жители в городе остались, в основном это одиночки или семьи, кто не смог или не захотел уехать, крупных групп и анклавов не обнаружено. Когда разведчик закончил доклад, подполковник, взяв с собой сотню бойцов, на шести грузовиках отправился на территорию бывшей части. Оставшиеся в колонне бойцы должны были обеспечить безопасность гражданского персонала.
Базу в Стерлинге покидали организовано, все ворота, ведущие внутрь, были закрыты, склады и помещения казарм заперты. Сорвав цепь, удерживающую ворота, грузовики въехали на территорию и остановились на плацу, перед зданием штаба части. Солдаты, разбившись на отряды по шесть человек, рассредоточились по территории и начали осмотр части. Мертвецов на территории не было, а вот следы проникновения обнаружили сразу, на одном из складов сварочным аппаратом был срезан замок, и была вынесена часть содержимого.
На обеспечение безопасности территории ушло около часа, и когда все было закончено, подполковник отдал приказ второй группе выдвигаться. Машины заняли весь плац. Люди, высадившись, сразу приступили к работе. Склады, где хранилось самое ценное, были помечены на схемах части, которые раздали бригадирам рабочих. Брошенный при уходе автопарк оказался небольшим, всего десяток старых, уже снятых с вооружения грузовиков «Бедфорд», три «Лендровера» медицинской службы и старый «Мастиф». Военные, покидая расположение гарнизона, оставили самый старый и выработавший свой ресурс транспорт, и от механиков требовались только гарантии того, что вся техника доберется до Форт-Уильяма, где ее должны были разобрать на запчасти. Главный приз стоял чуть в стороне под навесом. Две шестидесятитонные инженерные машины «Троян». Они представляли собой танк, у которого вместо башни был ковш как у экскаватора, а спереди был установлен отвал. Военные не забрали их из-за прожорливости. Закончив с техникой, наступила очередь складов ГСМ, дизельного топлива осталось очень много. Погрузка бочек длилась до захода солнца. В грузовиках, которые до этого использовались для перевозки людей, даже пришлось демонтировать лавки, чтобы освободить дополнительное пространство. Когда стало ясно, что груза очень много, Макалистер приказал осмотреть улицы в поисках транспорта для вывоза людей. Задача была поставлена разведгруппе, они уже достаточно хорошо ориентировались в городской обстановке и за вчерашний день приметили несколько городских автобусов. С ними отправили двух механиков и трех водителей.
Сказать, что все шло гладко – это ничего не сказать, первые мертвецы появились ближе к пяти часам вечера, привлеченные шумом. Опасности они не представляли и были застрелены еще на дальних подступах. Группа, отправленная на поиски транспорта, возвращалась три раза, собрав наверно весь автобусный парк города. Все газоны были заняты техникой, превратив их из красивого, слегка заросшего зеленого ковра в грязное месиво. Во время второго захода они подобрали несколько семей, которые, увидев военных, выбежали на улицу и попросили помощи. Погрузку закончили уже глубокой ночью, освободив меньше половины складов. Назад колонна отправилась ближе к утру.

29 марта. Церковь Святого Михаила. Брейнтри. Яков Леирман

Прошедшие три дня стали самыми ужасными в карьере нового мессии. Яша терял своих последователей каждый день, а новых рекрутов, которые добровольно присоединялись к его церкви, было немного. Утром он отправлял четыре десятка человек на поиски припасов, вечером возвращалось только тридцать. Захваченные люди не горели желанием следовать за Святым Джейкобом, и чтобы они не разбежались, их приходилось охранять, на что уходило много ресурсов. Работали они плохо, да и кормить их нужно было. Ежедневные мессы уже не имели такого отклика в сердцах паствы, даже самые верные его последователи начали в нем сомневаться, пока очень аккуратно со страхом в глазах они задавали неудобные вопросы. Яше, пока еще его власть и вера в него были неоспоримы, нужно было подтверждение верности его пути. И он таки нашел решение. Яков Леирман решил провозгласить великий исход.
Вечером, собрав всех последователей на площади перед церковью, Святой Джейкоб сначала обратился к богу, потом картинно вошел в транс и упал без чувств, вызвав бурю эмоций у публики. Полежав пару минут на полу, Яша поднялся и сказал: «Бог говорил со мной! Вы все грешники, а эта земля проклята! Он указал мне путь и место, где избранные будут жить в мире и безопасности, и только истинные его последователи спасутся. Вы все должны обличить лжецов среди себя и очистить их тела и души!».
Когда Яша закончил свою речь, он махнул рукой и двое последователей, одетых в черные балахоны, выволокли на площадь полусознательного пленника, из числа тех, кого привезли вчера. «Вот один из тех, чью душу захватил дьявол! Я вижу зло внутри него», – с этими словами проповедник спустился к толпе схватил за волосы пленника, – «Покайся, прислужник сатаны, спаси свою душу!», – обратился Леирман к растерянному молодому парню, смотрящему на него с ужасом. Яша вошел в роль, слова сами лились из него, вызывая восторг толпы. Закончив проповедь, он поднял над головой крест, а затем поднес его к груди своей жертвы, одновременно помощник проповедника незаметным движением нанес удар стилетом в спину жертвы. Издав предсмертный крик, пленник умер. Мертвеца привязали к заранее подготовленному кресту, на котором несчастный вскоре «вернулся» уже кровожадным монстром. Крест водрузили посередине площади, чтобы его было всем хорошо видно. Этого шоу было достаточно. Толпа загудела от возмущения, среди их церкви оказался прислужник дьявола, и только благодаря их наставнику он был обнаружен и повержен. Дело было сделано, вера восстановлена, теперь необходимо определиться, где на карте будет та самая земля обетованная.

29 марта. Белфаст. Час ночи. Ирландец

Людей из порта стали перебрасывать ровно в полночь, для этого задействовали все те же «Зодиаки», на которых забирали золото с пляжа. С Гарреттом было десять человек, прибывших с ним. Еще девяносто были вверены ему командирами IRA, от каждого по небольшому отряду. В нормальной ситуации эта грубейшая ошибка могла привести к фатальным последствиям. Эффективно управлять отрядом, люди в котором до этого не работали вместе, при полном отсутствии боевого слаживания и отсутствии командиров, которых знали и уважали солдаты, было крайне сложно. Но уговорить этих баранов передать один полноценный боеспособный отряд у Гарретта не получилось, все его доводы и аргументы разбивались об их самолюбие и страхи. Они одновременно боялись потерять людей, и не хотели, чтобы в случае победы все лавры достались только одному из них. Высадка проводилась на берег, в районе, где находился университет Ольстера. Точных координат противника никто не знал, и группа действовала наугад. Когда последний боец сошел на берег, Гарретт отдал приказ выдвигаться на запад. Он предварительно наметил себе несколько мест, где можно было занять позиции. Самой ближней точкой была школа Джоржтауна. Проблемой было то, что до всех них нужно добираться через жилые кварталы, которые сейчас забиты мертвецами. Идеальным местом мог стать замок Белфаст, но до него следовало пройти пять миль через мертвый город.
Благодаря дозорным, отправленным вперед, до школы удалось добраться без единого выстрела. Крупные скопления мертвецов группа обходила стороной, а с одиночками пока удавалось расправляться не поднимая лишнего шума и стрельбы. В школу зайти не получилось, даже ночью в ее окнах были хорошо различимы многочисленные силуэты, и не нужно было быть гением, чтобы понять, кому они принадлежали, да и на спортивной площадке правее здания было опасное скопление мертвецов.
Затея, которую предложил сам Гарретт, нравилась ему все меньше и меньше. Лавируя между замертвляченными кварталами, отряд все глубже пробирался в жилую застройку.
Судьбу операции решил случай. Разведчики осматривали территорию мебельной фабрики. Снаружи все были тихо и непонятно, чем они руководствовались, когда решили войти внутрь цеха. Тяжелая дверь со скрипом отъехала в сторону, выпустив на свободу смрад разлагающихся тел и три десятка мертвецов. От неожиданности, не подумав о последствиях, разведгруппа в три ствола открыла огонь по толпе мертвецов, тем самым приглашая всю округу к столу. Кроме мертвецов, которые шли на звуки выстрелов, стрельбу услышал патруль Ольстерских лоялистов и уже через десять минут Гарретт был вынужден вести бой на неподготовленной позиции против надвигающихся стеной с севера и запада мертвецов и превосходящих сил противника с юга.
Он хотел отступить, только отступать было некуда, он был посередине мертвого города, а кольцо из живых трупов медленно сжималось вокруг него, выдавливая на юг. Лоялисты среагировали невероятно быстро, как будто ждали их. Ночную мглу разорвали сотни ярких вспышек, осветительные ракеты взлете-ли в ночное небо. Люди Гарретта падали один за другим.
Огонь велся с верхних этажей домов напротив. Для этого противник должен был сняться с места дислокации, добраться до позиций, зачистить здания и все это за десять минут, такого не бывает. Казалось, что группу ждали и готовились к ее появлению. С каждой минутой сомнений в этом становилось все меньше.
За спиной выстрелы стали звучать чаще, все больше и больше мертвецов двигалось к Гарретту с севера и северо-запада. С юга послышался десяток глухих хлопков и через мгновение воздух разорвал свист. Минометные снаряды прошли чуть выше и разорвались метрах в трехстах от того места, где сейчас находился Гарретт с людьми. Сразу после разрывов мин с востока по левому флангу ударили пулеметы, заставив вжаться в землю. Часть людей, видя, как один за другим падают их товарищи, бросились в противоположную сторону. Паника охватила ряды, Гарретт, что было сил, кричал: «Стоять! Идиоты, они же вас специально на запад загоняют»! Попытки остановить панику и восстановить порядок оказались четными. Рядом с ним оставалось не больше трети бойцов, большинство из которых было уже на грани. Гарретт приказал использовать дымовые шашки. Густой белый дым начал заполнять собой все пространство вокруг. Темп стрельбы снизился и тогда Ирландец скомандовал: «Вперед» и первым побежал в сторону того места, откуда по ним работали пулеметы, описывая дугу. Стрелки не видели своих целей и продолжали выпускать очередь за очередью в густое белое облако. Часть пуль достигало цели, и бойцы продолжали падать. Когда пулеметчики поняли, что противник вышел на них, люди Гарретта были на расстоянии ста метров и открыли огонь по их позиции на крыше магазина автозапчастей. Стрелки были уничтожены за пару секунду, никто не ожидал атаки с этого направления, и поэтому у них не было даже прикрытия. За спиной из густого дыма доносились разрывы мин и редкие выстрелы. Не оборачиваясь, остатки отряда пробежали мимо здания, пересекли дорогу и чуть не влетели в толпу мертвецов, которые шли на выстрелы, но увидев добычу, переориентировались на людей, пришлось разворачиваться и бежать назад. На дороге вдалеке на юге показался свет приближающихся фар, Гарретт скомандовал: «Быстро, назад к магазину, займем крышу». Счет шел на секунды. У стены магазина, выходящей на дорогу, была приставлена лестница, которой пользовались теперь уже покойные пулеметчики. «Двое за мной наверх, остальные в здание и ждать моих приказов»! Оказавшись на крыше, Ирландец первым схватил пулемет и направил его в сторону приближающихся машин, остальные последовали его примеру. Четыре автомобиля приближались к ним и, уже находясь в зоне поражения, стали сбрасывать скорость. Гарретт в полголоса сказал ждать и попросил стараться не стрелять по машинам.
В автомобилях вместе с водителями было двенадцать человек. Они ехали не воевать, а, скорее всего, забрать своих. Догадка подтвердилась, когда на теле одного из убитых заговорила рация. В тот самый момент Гарретт открыл огонь, давая тем самым команду к атаке. Три пулемета не оставили не единого шанса людям в колонне. Машинам сильно досталось, но две из них все еще были на ходу, правда без единого целого стекла.
Гарретт сам не понимал, как он смог разместить шестнадцать здоровых ирландских мужиков в коротком трехдверном «Дефендере» и «Ниссане Патроле». Они гнали на максимально возможной скорости на север, не особо разбирая дорогу. После получасовой поездки Гарретт остановил машины, высадил всех пассажиров, а водителям приказал проехать еще миль десять, а после бросить машины, у какой-нибудь деревушки.
Четырнадцать человек, восемь из которых, включая Гарретта, были ранены, двигались среди полей на запад, отдаляясь от дороги. После часового перехода один из них увидел вдалеке что-то похожее на сарай, и вся группа, уставшая и измотанная, направилась в сторону строения, которым оказалась заброшенная конюшня. Укрывшись под дырявой просевшей крышей, остатки отряда расселись на пол, покрытый сантиметровым слоем грязи. Смертельных ранений ни у кого из них не было, опасаться стоило только заражений, антибиотиков и противовоспалительных препаратов в полевых аптечках ни у кого не было. У Гарретта было сквозное ранение предплечья, и царапина на шее. Можно сказать, что опять повезло, хотя было рано делать оптимистичные прогнозы: они черте где, без припасов, половина боезапаса израсходована, а самое главное, что не ясно, куда идти дальше. Даже дураку было понятно, что их ждали, и, если бы не глупость разведчиков, полезших на склад, все они угодили в засаду и уже бы пополнили армию мертвецов.

29 Марта. Порт Белфаста

Рыжий Фредди и другие командиры провели ночь на парковке перед зданием грузового терминала порта в ожидании сигнала: двух сигнальных ракет, выпущенных с промежутком в две минуты. Звуки боя отчетливо были слышны в порту, Фредди даже порывался начать атаку, но другие командиры его не под-держали. Бой стих, силы IRA вернулись на свои старые позиции. Хью ОʼДонован первым забрал своих людей и недовольный отправился назад в занимаемые им ранее южные кварталы. За ним последовали остальные командиры. Фредди дождался первых лучей восходящего солнца, докурил последнюю сигарету из пачки и скомандовал отбой своим людям.

29 Марта. Заброшенная конюшня недалеко от деревни Клаф. Ирландец

Гарретт пытался найти выход из тупиковой ситуации, он сидел по-турецки на грязной земле и передвигал камушки. Он пытался выстроить логическую цепочку из произошедших событий, но сосредоточиться не получалось, накатившая усталость после бессонной ночи и пульсирующая боль в предплечье мешали ему концентрироваться. Молчание Ирландца только усиливало тревогу среди выживших. Остатки его людей сидели в растерянности, они ждали указаний, им нужно было знать, что у командира есть четкий план действий. Среди выживших осталось только трое из прибывших с ним людей, тех, которым он мог доверять. Об остальных он не знал ничего, даже имен. Просидев в сырой конюшне до полудня, бойцы, немного отдохнув, шептались у ворот. Выбрав совсем молодого парня своим делегатом, они направили бедолагу к Гарретту рассказать о том, что они уходят. Парень нервничал, его голос дрожал, он скороговоркой, путаясь в словах, передал сообщение, и стоял, смотря на Ирландца испуганными глазами в ожидании ответа. Гарретт даже был рад такому исходу, он отмахнулся от парня и сказал: «Уходите». С Ирландцем осталась верная ему тройка бойцов, которые были с ним уже несколько лет. Дождавшись, когда покинувшие его солдаты скроются за изгибом холма, он поднял своих людей и сказал: «Идем, я знаю, как вытащить нас отсюда».
После часового перехода четверка выбралась на проселочную дорогу. Из-за туч показалось солнце, и окружающие их пейзажи наполнились новыми красками. Вокруг не было ни души, только бесконечные поля, луга и пастбища. Единственными живыми существами, встреченными за все время, было стадо из шести пасущихся коров посреди огромного луга. Гарретт шел впереди по обочине, прокручивая в голове раз за разом вчерашней день, пытаясь вспомнить мельчайшие детали произошедших событий. Полностью погрузившись в мысли Гарретт шел вперед, не имея конечной цели. После провальной ночи судьба преподнесла неожиданный подарок. Ирландец прошел бы мимо и не обратил внимания, если бы не один из его людей, который вернул его в реальный мир, оторвав от мучительных размышлений, и показал на стоящий в поле старый пикап. От дороги по полю шли едва заметные следы. За рулем машины находился мертвый водитель, совсем мертвый, не обратившийся, при этом, судя по виду и запаху, здесь он уже не меньше недели. Гарретт, закрывая лицо шарфом, вытянул тело на поле и осмотрел его. С первого взгляда на нем не было ни царапинки, череп не поврежден, почему он не обратился, осталось загадкой. Гарретт предположил, что он умер до того, как заразился, возможно, ехал себе спокойно по дороге, а тут бац и сердечный приступ, или еще какая хворь. В бардачке пикапа лежала старая пожелтевшая карта, отвертка и пустая пачка из-под сигарет. Один из бойцов сел за руль и повернул ключи в замке зажигания, пикап долго кряхтел, и, выпустив из выхлопной трубы облако черного дыма, завелся. На дорогу его пришлось выталкивать, после шедших в последние дни дождей земля раскисла, и лысая резина буксовала на примятой влажной траве. После долгих мучений машина оказалась на дороге. Дальше Гарретт сам сел за руль, и они продолжили путь по грунтовке в неизвестном направлении. Очень скоро грунтовка уперлась в заасфальтированную дорогу. Остановившись на минуту, Ирландец достал из кармана монету, подкинул ее, и, поймав в воздухе, положил на панель приборов. Монета лежала орлом кверху, тогда он убрал ее обратно и повернул на перекресте налево. Дорога стелилась серой лентой сквозь зеленые луга. Первый указатель, попавшийся на пути, указывал, что через пять миль будет населенный пункт под названием Кушендан. Что это за город или деревня он понятия не имел, да, собственно, это и не имело значения.
Город или деревня? Скорее деревня, две улицы, почта, заправка, магазин, а вокруг ни души, ни мертвых, ни живых, люди как будто просто взяли и исчезли. Магазин при заправке был открыт, Гарретт осмотрел все помещения внутри, никого там не найдя. В кассе лежали деньги, товары были на полках. От всего увиденного по коже бегали мурашки. Все вокруг напоминало сцены из фильмов ужасов.
«Да что это за место такое, мертвецы не оживают, пустые деревни без следов разграбления?» – Гарретт задал вопрос сам себе, но ответила ему чуть ли не хором вся троица, наперебой требуя забрать из магазина карты, пожевать в дорогу и поскорее свалить отсюда, наконец. Распихав по карманам всевозможные шоколадки, чипсы и вяленные вкусняшки, набрав несколько упаковок воды в дорогу, они вернулись в машину. Ведомый любопытством, Ирландец решил проехать всю деревню и осмотреться. Пикап медленно покатился по главной улице. В этом месте странным было все, двери и окна целы, на улице перед домами лежали садовый инвентарь, игрушки, детский велосипед, как будто владельцы всех этих вещей зашли в дома на минуту и вот-вот вернутся и продолжат заниматься повседневными делами. Проехав всю улицу до конца, Ирландец нажал на педаль газа, заставляя старый грузовик, скрепя ржавым железом, набрать скорость и скорее оставить позади это странное место.
Выбравшись к побережью и определившись со своим местоположением, Гарретт ткнул пальцем в точку посреди полей на карте и сказал: «Нам сюда»!
Место, куда Ирландец вез своих людей, на картах не значилось, знали про него единицы. В отдалении от дорог и населенных пунктов в лощине, укрытой от посторонних глаз холмами, заросшими высоким кустарником, расположились старая лачуга и ржавый, некогда выкрашенный в зеленый цвет ангар, полностью затянутый маскировочной сетью. Старую грунтовую взлетно-посадочную полосу невозможно было разглядеть даже с пары метров, настолько она заросла травой. Очень и очень давно Гарретт использовал это место как перевалочную базу для контрабанды, со временем она потеряла свою актуальность, была заброшена и забыта всеми, кроме Ирландца и старика Генри, который жил в старой лачуге рядом и был одновременно и сторожем, и механиком. Пикап заглох, не доехав десяти миль до цели и оставшийся путь пришлось идти пешком. День шел к своему логическому завершению, ноги гудели от пройденного за сегодня расстояния, разгрузочные жилеты давили на плечи, пот заливал глаза. Немного заблудившись и поплутав в темноте, группа вышла к лачуге уже после полуночи. Когда до дома оставалась всего добрая сотня метров, ночную мглу озарила вспышка, сопровождаемая хлопком. «Вниз!» – крикнул Ирландец. Вся четверка дружно упала на землю.
– Генри, старый алкоголик, это я, Гарретт! – крикнул ирландец во все горло.
– Какой еще к чертям Гарретт? – донеся из темноты хриплый голос.
– Фиджеральд, твою мать, какой еще.
– А Гарретт, что ты сразу не сказал, что это ты? Крадешься тут в ночи.
– А он вообще нормальный? – спросил шепотом, один из парней.
– Когда трезвый, а это бывает крайне редко, – также шепотом ответил Ирландец.
– Генри, убери пушку подальше, я выхожу, – прокричал Гарретт.
– Валяй! – ответил не очень уверенно старик.
Ирландец пошел один, оставив людей в укрытии, поскольку даже он не знал, что твориться в голове у Генри. Старик был пьян в стельку, он стоял на крыльце, опираясь на старую двустволку, чтобы не упасть. Гарретт первым делом перехватил его ружье, а затем взяв под плечо еле стоящего Генри, завел его внутрь и уложил на грубо сколоченную скамейку.

IV

30 марта. Остров Гернси. Александр Макфарлан

«Морской конек» зашел в порт поздней ночью, добрались мы немного быстрее, чем изначально планировалось. Капитан связался по радио с управлением порта, и судно беспрепятственно проследовало к первому пирсу. На берегу нас встретили «представитель портовой администрации» с охраной, вооруженной новенькими G36[51]. Встречающие вели себя сдержанно и не проявляли агрессии.
– Доброй ночи, – поприветствовал нас невысокий мужичок в забавной кепке.
– И вам всех благ, – ответил наш капитан.
– Могу я поинтересоваться целью вашего визита и о сроке пребывания у нас?
На этот вопрос ответил я, спустившись с борта сейнера: – Доброй ночи, господа, мы торговцы, прибыли налаживать деловые связи.
– Хорошо, торговцы. Правила у нас простые, в порту стойте сколько хотите. Стоянку можете оплатить оружием, патронами, любой электроникой или продуктами длительного хранения. Цена у нас договорная, – усмехнулся мужик в кепке, которого для себя я уже окрестил «начальником порта».
– Так давай договоримся сразу, а то договорная цена – это как-то очень расплывчато.
– Тогда определяйтесь, сколько будете у нас стоять.
– Три дня.
– Давай по пятьдесят патронов 5.56 или 7.62 за день.
– А не дорого? Давай, тридцать, – решил я поторговаться ради интереса.
– Ты здесь на базаре, что ли?
– Так сами же сказали, что цена договорная.
– Вот и договаривайся на сто пятьдесят.
– Сто! – сказал я громко.
– Сто двадцать! – мгновенно отреагировал мужик.
– Хорошо, сто двадцать, чек выпишешь?
– Нет у нас чеков, заплати и стой три дня, мы тут не обманываем, – хитро ухмыльнулся он. То, что стоянка стоила меньше, а это наглый торгаш решил заработать себе, я ни секунды не сомневался. Да, собственно, и хрен с ним, я поднялся на борт, отсчитал сто двадцать патронов 5.56, из тех, что я получил в Инвернессе на эту операцию. Я вернулся на пирс и стал отсчитывать патроны, специально делая это медленно, пересчитывая каждый, чем сильно бесил коротышку. Сдается мне, что очень скоро патроны станут той самой разменной монетой везде, ну и сигареты с алкоголем, не без этого.
Закончив расчет, «портовый начальник» сложил патроны в поясную сумку и начал рассказывать правила, которым следует придерживаться:
– Через три дня вас здесь быть не должно, захотите остаться дольше, заплатите минимум за сутки до окончания уже оплаченного срока. В порту и в городе общественный порядок не нарушать, из оружия можно иметь при себе только пистолеты и револьверы, стрелять в городе нельзя, исключение – самооборона. За воровство – штраф в размере трехкратной стоимости имущества. Теперь можете проходить. Доб-ро пожаловать на свободный остров Гернси!
– Постой, дорогой друг, у меня два вопроса?
– Что еще? – с явным раздражением ответил вопросом на вопрос мужичок.
– Где можно остановиться на ночь, и в ходу ли старые деньги?
– Ближайшая гостиница на второй улице от порта направо. Старые деньги кто-то берет, а кто-то нет, – без особого желания ответил он мне, уже уходя восвояси в сопровождении охраны.
Наш капитан отказался выходить на берег, сказав, что он вместе с командой и на борту переночует без проблем. Я прицепил маленький «Зиг Зауэр» сзади на пояс, «Кольт» повесил в оперативную кобуру, сверху накинул яркую красную ветровку и вышел на палубу. Вик и Маргарет тоже оделись не по уставу. Форму сменили штаны карго и парки оливкового цвета, превратив их из военнослужащих в классических наемников, что в их образе сильно бросалось в глаза, так это берцы и набедренные кобуры, в которых бы-ли стандартные армейские Р226. Хотя и такой вид, это уже прогресс, если учитывать, какие они упертые. Мы, взяв с собой по небольшой сумке с вещами и запас патронов для расчетов, отправилась в ночной го-род. Улицы были освещены, ни о каком комендантском часе здесь и не слышали, по пути нам встретилось совсем немного людей, но все-таки они были. И машины на улице были не брошены, а именно припаркованы. Складывалось впечатление, что здесь действительно удалось наладить нормальную жизнь. Конечно, новая мода на защиту окон решетками не миновала остров Гернси, да и проходы между домами были закрыты металлическими листами. Наверно и правильно, случись кому во сне умереть и обратиться, выйти он сможет самое большее, только в огороженный двор.
Гостиница, про которую нам рассказали в порту, раньше входила в международную сеть «Бест Вестерн». С виду ничего особенного, четырехэтажное здание, выкрашенное серой краской. Правда, с ней вышел казус, когда мы подошли, двери оказались закрыты, звонок не работал, а на стук в дверь никто не среагировал. В принципе, можно было вернуться на сейнер, только вот желания проводить еще одну ночь в каюте не возникало ни у кого. Мы, посовещавшись, решили поискать другое место для ночлега, не могла быть в городе только одна гостиница. От улицы в обе стороны отходили переулки, в которых располагались магазинчики, раньше располагались, сейчас так уверенно об этом говорить, конечно же, нельзя. Пройдя метров пятьсот, Вик увидел указатель, информирующий припозднившихся путников о том, что если повернуть направо, то через сто метров будет бар «24/7». Вик посмотрел на меня невинными глазами розового пони, с явным намеком на то, а не пора ли нам после тяжелого путешествия пропустить по стаканчику. Как по мне, идея выпить ночью в мире, заполоненном голодными зомби, подкупала своей непосредственностью. Мы свернули в переулок и, пройдя указанное расстояние, увидели тусклый свет, проходящий через маленькое окошко в тяжелой железной двери, расположенной ниже уровня улицы в полуподвальном помещении. Я только успел подойти ко входу, как услышал звук сработавшего электрозамка. Я потянул за ручку тяжелой двери, и перед нами открылось большое помещение со сводчатыми потолками. Полы были сделаны из грубых необработанных досок, покрытых лаком. Столы были сварены из квадратных профилей, а сверху их венчала деревянная столешница, сделанная из горизонтального среза ствола дерева, покрытого лаком. В углу, напротив стеклянной барной стойки, была установлена сцена, которая сейчас пустовала, как и сам бар.
– Модное место ты нашел, – сказал я Вику.
– Угу, современно, – ответил он.
Бармен сделал приглашающий жест, мы прошли внутрь и сразу направились к дальнему столику. Еды в баре не было, если не считать орешков и прочей мелочевки. Из напитков были разнообразные коктейли, виски, водка и далее по списку. Когда бармен подошел к нам, я заговорщицким тоном спросил его, принимают ли они бумажные деньги, достав из кармана толстую пачку английских фунтов. Бармен немного помялся, после чего кивнул и достал блокнот, чтобы записать заказ.
Нам принесли бутылку пятнадцатилетнего виски «Боумор», три стакана, оливки, и чипсы. А еще бармен обещал сделать сэндвичи, если мы захотим. Мы выпили, даже Маргарет не отказалась, после чего я вышел из-за стола и подошел к стойке, попросив налить два стакана. Когда стаканы наполнились, я подвинул один из них бармену, а второй взял сам. Он без раздумий взял стакан, мы чокнулись, и он одним большим глотком выпил его содержимое, даже не поморщившись, а затем закинул горсть орехов в рот. Пить залпом виски я не умел и не любил, я считаю, что вкус напитка должен раскрываться во рту, приятно обжигая рецепторы.
– Алекс.
– Киллиан, – представился бармен
– Ирландец?
– Наполовину, а это проблема?
– Нет, просто поинтересовался.
Бармен наполнил свой стакан, и мы выпили по второй.
– Киллиан, не много сегодня клиентов?
Бармен на секунду напрягся от такого вопроса, но все же ответил.
– Раз на раз не приходиться, раньше посетителей было больше.
– Мы с друзьями только приехали, не подскажешь, где тут гостиница нормальная, а то нас отправили в одну, как раз на перпендикулярной улице, она вроде и работает, да только заселиться не получилось.
– А, это вы в бывшем «Бест Вестерне» были, как мир рухнул, его к рукам прибрал местный управляющий, старый ленивый дед. Вы в ночи явились, а он спит уже давно, вот и не заселились. Прогорит он скоро, так работать нельзя. Вы лучше идите в «Нормандского Герцога», и отель получше, и заселят в любое время. Он недалеко на Лефебр-стрит, или, если с деньгами у вас проблем нет, можете поселиться в отеле «Старый дом губернатора», там и бассейн и СПА и казино сейчас организовали, но оплата там только патронами.
– А если патронов нет?
– Ну, там что-то вроде обменника рядом, меняют патроны на имущество из их списка.
– Обменник, говоришь?
– Именно.
– А оружие они поменяют?
– Оружие точно на обмен возьмут, но ты лучше продай его, либо наемникам, либо на рынке в порту, теперь все магазины на набережной сменили профиль и торгуют вместо сувениров снаряжением и оружием.
– А что еще за наемники?
– Это мы так называем новую власть, они тут чуть ли ни неделю, а уже захватили все.
– Шустрые ребята.
– Это точно, но нас вроде не трогают, живем, как жили. Интересный им бизнес на острове они сразу забрали у старых владельцев. Отель с казино, кстати, тоже их, и торговля оружием в порту вся под ними. Для остальных налог установили в пятнадцать процентов с прибыли. Правда, ни я, ни мои знакомые его еще не платили. Хотя, надо отдать им должное порядок на улицах они навели, думаю, наша полиция не справилась бы.
– А скажи, пожалуйста, вот если мне много продать надо сразу оптом, это куда лучше обращаться?
– Ну, смотря что. Оружие, как я и говорил, можно сдать наемникам, если продукты, то нужно вы-ехать из города на запад, там на парковке супермаркета торговцы продовольственными товарами. Электроника и техника, одежда и все остальное по мелочи теперь продается на рынке в Кембридж-парке. Кстати, оружие там тоже можно продать.
– А кто вообще все это организовал?
– Вначале стали организовывать наемники, а потом и местные подхватили.
– Спасибо, поделился информацией, а то мы бы завтра бегали по всему острову, как идиоты.
– Пожалуйста, если у тебя в продаже будет алкоголь, можешь продать его мне.
– Сейчас такого товара у меня нет, но буду иметь в виду. И еще, из чистого любопытства, гор трупов мы не увидели, мертвецы тоже на горизонте не маячили, сравнивая с другими местами, у вас тут тишь да благодать.
– Мне сложно сравнивать, других мест я не видел. Вся информация у меня только из рассказов клиентов из числа вновь прибывших. У нас началось все в госпитале, всех деталей я не знаю. Была стрельба, потом больницу закрыла полиция и вроде бы все затихло, а когда мертвецы начали появляться на улицах на остров уже прибыли наемники.
– А с этой больницей что?
– Ее зачищали два дня, уже наемники. Сейчас там вроде бы все спокойно, но мы все равно стараемся обходить ее стороной.
– Спасибо, Киллиан.
Я оставил пять сотен фунтов на стойке, чем немного удивил бармена, и вернулся за столик.
– Давайте по одной и пойдем, я выяснил про жилье и про то, как выйти на Лоуренса.
Мы допили бутылку, я оставил еще сотню на столе, пока бумага еще чего-то стоит, надо ее использовать, и выбрались в ночную прохладу. После светлого помещения тьма в плохо освещенном переулке казалась непроглядной. Как идти к гостинице я примерно представлял, а главным ориентиром было яркое светлое пятно над жилыми домами, которое создавали множество прожекторов и уличная подсветка. Мы шли минут десять и это с учетом того, что один раз наша троица заблудилась в переулках и уперлась в тупик. Отель встретил нас яркой вывеской и шумом гуляющей толпы. На перекрестке двух автомобильных дорог раскинулось здание в викторианском стиле, изуродованное подсветкой в лучших традициях Лас-Вегаса. В маленьком парке отеля у бассейна была пьяная тусовка, как в старые добрые времена. У входа на территорию дежурили двое охранников, которые проводили нас взглядом, не сказав ни слова. Лобби отеля новые мастера дизайна и осветители не тронули, и оно осталось в первозданном виде. Надо сказать, все выглядело дорого: мраморный пол, колоннада, стойка администратора, выполненная из дуба и отделанная медной окантовкой, классическая резная мебель. За стойкой администратора стоял огромный лысый и бородатый амбал, руки которого покрывали татуировки. «Если это у них такая хостес, обслуживание в номера я заказывать точно не буду», – сказал Вик, за что сразу получил удар локтем в бок от Маргарет.
Громила за стойкой вежливо поздоровался и улыбнулся клиентам, что стало абсолютным разрывом шаблонов.
– Господа и прекрасная дама, чем могу помочь? – услужливо спросил он.
– Нам бы комнаты снять.
– Прекрасно, у нас есть свободные номера люкс, есть и обычные, и повышенной комфортности. Сколько комнат вы хотите снять? – на всякий случай уточнил бородатый хостес.
– Нам три комнаты, только можно узнать для начала цену.
– Конечно, конечно, вы первый раз у нас?
– Да, только приехали.
– В следующие приезды сразу идите к нам, мы делаем хорошие скидки постоянным клиентам. Чем планируете платить?
– Картой, – пошутил я. На лице администратора не дрогнуло ни одной мышцы. Он все также вежливо и абсолютно спокойно продолжил разговор.
– К сожалению, наш терминал не обслуживается и бумажные деньги мы тоже перестали принимать, но вы можете заплатить патронами или оружием, – сказал он, показывая рукой на пистолет Вика в набедренной кобуре.
– Давайте мы рассчитаемся патронами, – быстро ответил я, не давая Вику сказать какую-нибудь глупость.
– Отлично, какой калибр у вас?
– А какой принимаете?
– Любой, только цена отличается в зависимости от калибра, – здоровяк достал из-за стойки заламинированный лист А4 с напечатанными картинками патронов и обменным курсом напротив. Выходило, что за базу был принят самый распространенный патрон 5,56×45 мм НАТО, он, соответственно, был единицей, а дальше в зависимости от редкости патрона был указан эквивалент, например, 308 магнум равнялся по стоимости пяти 5.56мм.
– Мы расплатимся «пятеркой».
– Без проблем, обычный номер будет стоить тридцать пять в сутки, улучшенный пятьдесят и люкс семьдесят. Какие номера хотите и на какой срок? Я могу проводить вас и показать, если хотите.
– Не стоит беспокоиться, мы возьмем обычные номера, пока на двое суток. У вас проблем с продлением нет же?
– Абсолютно никаких, если надумаете остаться на больший срок, просто скажите мне. Оплатить сейчас можете половину, оставшуюся часть при выселении. Завтрак у нас начинается в девять утра, если проголодаетесь, можете заказать закуски в баре. Давайте я вам сейчас покажу ваши комнаты.
Комнаты были на третьем этаже рядом друг с другом. Номера оказались большими, очень чистыми, вся мебель была новой. Вот так, мир умер и разлагался, а тут тебе отличный сервис. На часах было уже четыре утра. Я сходил в ванну, смыл с лица морскую соль и пошел спать, грядущий день обещал много работы.

30 марта. Старая ВПП. Ирландец

В десять часов Гарретт продрал глаза, остатками воды прополоскал рот и, стараясь не наступить на еще спящих ребят, подошел к лавке, на которой храпел Генри. Растолкав его, Ирландец с ним подошел к старому ангару, открыл скрипучую боковую дверку и заглянул внутрь.
– Ты сюда хоть заходил или только пил? – спросил Ирландец у пошатывающего Генри.
– Обижаешь, как положено, раз в неделю все проверял, он как новый, сам посмотри, – ответил старик, показывая рукой на самолет.
Вообще Генри был первоклассным пилотом-инструктором и когда-то давно обучал Гарретта пилотированию легкомоторного самолета в местном аэроклубе, пока у владельца клуба не кончилось терпение, и он не выгнал Генри за беспробудное пьянство.
Попытка открыть ворота ангара окончилась полным фиаско, за годы дождей они местами проржавели до дыр, и с каждым разом открывать их становилось все тяжелее и тяжелее. «Хоть бы кому в голову пришло их покрасить и смазать петли», – выругался Гарретт, имея в виду Генри. После возни, криков, ругани створка ворот поддалась, явив миру любимца фанатов малой авиации – двухмоторный «Бичкрафт Барон G55»[52]. Пятиместный легкий самолет мог развивать скорость до двухсот миль в час, пролететь без дозаправки тысячу миль и нести практически тонну груза. В углу ангара стояли бочки с бензином и ящики с запасными частями, которые Ирландец привез сюда полгода назад. Сейчас он вместе с Генри заменил масло, осмотрел патрубки и шланги. Надо было отдать должное старому пьянчуге, за вверенным ему имуществом он следил хорошо. Выбравшись из кабины, Гарретт достал из глубин ангара ручную помпу и вручил ее одному из своих людей. Предполетная подготовка и заправка заняли несколько часов. И вот настал момент истины. Выгнав всех из ангара, Ирландец запустил двигатели и выкатил аппарат на поле. GPS еще работает, и это не могло не радовать. Посадив заметно нервничающих пассажиров на борт, Гарретт, разогнал сильно трясущийся на неровном поле самолет и оторвался от земли. Описав в воздухе полукруг, проверив показания приборов, Ирландец положил самолет на курс и включил автопилот.
– Уважаемые пассажиры, наш полет будет длиться два часа и пройдет на высоте четыре тысячи метров. По пути вы сможете наблюдать такие прекрасные города как Белфаст и Дублин. Во время полета курение на борту запрещено! Напитки и закуски вам никто разносить не будет! Если у вас во время полета возникнут какие-либо вопросы или пожелания, то засуньте их себе в задницу! И, чуть не забыл, парашютов у нас нет! Вот всегда хотел это сказать, только пассажиров возить не часто приходилось.
Сверху мир ощущался по-другому, пропала та нервозность, которая держала весь организм в напряжении. Поля были полями, леса лесами, а городки городками. При подлете к Белфасту Ирландец снизился до полутора тысяч метров и сделал два круга над городом. В порту было заметно оживление, по территории ездили машины, у пирса появилось новое судно. Когда самолет завершал второй круг из аэропорта стали запрашивать борт. Гарретт даже и не думал отвечать, он просто набрал высоту и скрылся в белом облаке.

30 марта. Остров Гернси. Кайл Лоуренс

Каждый новый день стал походить на предыдущей, авантюрное приключение по созданию своего государства вылилось в каждодневную рутину. Лоуренсу приходилось принимать десятки просителей в день, его это бесило, ему было скучно. Он хотел завоевывать территории, строить крепости, а вместо этого он сидел в мрачном кабинете в порту и занимался распределением земель между фермерами и слушал их нытье и жалобы друг на друга. Ему требовалась встряска, как только он высадился на острове, все операции и рейды проходили без его участия. Жизнь правителя была скучна для человека, который всю жизнь был солдатом и ходил по краю, получая удовольствие от каждой новой дозы адреналина.
На столе перед ним лежали армейские бронированные чемоданы, которые его люди обнаружили в одном из ящиков с золотом. На их вскрытие ушел вчера весь день. Кайл терялся в догадках о том, чем были попавшие к нему в руки чипы. Он такие раньше не видел, и они могли оказаться чем угодно. А главное, почему их перевозили под видом золота, для соблюдения секретности или их решили отправить с золотом как попутный груз. Инженер, который у Кайла отвечал за связь, не смог дать ясного ответа, чем являлись чипы. Он сказал, что они могут быть частью чего угодно, начиная от систем навигации, заканчивая запчастями к спутнику.
В любом случае они представляли ценность, об этом можно было судить только по одним чемоданам, в которых их перевозили. Осталось понять, что это и извлечь для себя пользу из этого.
Из рации на столе раздался голос помощника Кайла, Патрика.
– Командир, в аэропорту двадцать минут назад приземлился легкий самолет с четырьмя вооруженными людьми.
– И в чем проблема?
– Да проблемы нет, их пилот требует встречи с вами.
– На этом острове каждый второй со мной личной встречи требует, сами разберитесь.
– Он говорит, вы его знаете, и просил напомнить про золото.
– Знает меня и про золото сказал? – немного удивился Кайл.
– Именно.
– Как его, говоришь, зовут?
– Он не назвался.
– Вы там совсем от безделья отупели? Ладно, готовь машину. И узнай имя!
В помещении аэропорта, где раньше размещалась служба безопасности, в окружении десяти вооруженных охранников сидели четверо мужчин, одного из них Кайл знал. Появление Ирландца на острове сильно удивило Кайла, тем более, он появился вот так, сам лично, не предупредив.
– Здравствуй, безымянный. Что было так сложно назвать свое имя, устроил цирк?
– Хотел сохранить интригу.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Разведка не только у тебя работает, да и про наемников с Гернси сейчас все говорят. Ты практически стал знаменит.
– Иди на хрен со своим «знаменит». Ты же не просто так прилетел, соскучившись по старому приятелю. И видок, у тебя, честно говоря, так себе, краше в гроб кладут.
– Знаешь, семь лет назад, кажется, в Камбодже, у тебя был не лучше.
– Нашел, что вспомнить.
– Ты первый начал, размести моих людей, будь так добр.
Кайл подозвал одного из охранников и шепотом начал что-то ему говорить, на что тот в ответ кивал, как китайский болванчик, а после этого выбежал из комнаты и вернулся уже в сопровождении врача, которого, судя по виду, только что разбудили.
– Тебе самому помощь не нужна? – уточнил Кайл, показывая на грязную повязку на руке.
– Само заживет, у тебя выпить не найдется?
– Пойдем, я тебя кофе угощу, – ухмыльнулся Кайл.
Через полчаса в порту на территории бывшего яхт клуба на пластиковых белых стульях расположились двое старых вояк. Рядом на таком же пластиковом столе на подносе стоял медный кофейник с двумя маленькими чашками и бутылка «Джемисона». Этому недорогому виски Кайл всегда отдавал предпочтение, хотя мог позволить себе более дорогие и благородные напитки. По небу плыли редкие белые облака. Волны накатывались к берегу и разбивались о бетонный пирс, обдавая, молча сидевших старых солдат, солеными каплями.
– Кайл, а у тебя удочки есть? – вдруг, совершенно неожиданно спросил Гарретт, прервав долгое молчание.
– Наверно, сейчас спрошу. А ловить-то на что? – уточнил Кайл, протягивая руку к лежащей справа от него на земле рации.
– Да я и не знаю, какая разница?
– Ну да, и то верно, – Лоуренс вызвал кого-то по рации и задал вопрос про удочки. Получив ответ, он удовлетворительно кивнул и, нагнувшись к столу, взял кофейник и наполнил чашки ароматным кофе, который варил на песке один недавно примкнувший к его армии алжирец из французского легиона. Удочки принесли сразу, видимо, не до конца поняв указания босса и боясь напортачить, парень, одетый в тактические брюки и футболку песчаного цвета тащил на себе не меньше десятка различных удочек и спиннингов, вместе с большим ящиком со снастями. Своим комичным, неуклюжим видом он вызвал у Гарретта с Кайлом гомерический хохот.
Рыбалка, как и полагается, началась со стаканчика виски, сделав по глотку, они ловко насадили скатанный в комочки хлеб на крючки и забросили их в воду.
– Вот теперь все правильно, – сказал улыбающийся Гарретт.
– Давай, все-таки твои раны осмотрит врач, а то обернешься у меня тут, и так лопат не хватает.
– А ты меня в море скинь, – отшутился Ирландец.
– Вот еще, природу загрязнять, ты лучше расскажи, что случилось, мне очень интересно посмотреть на того, кто смог тебя так потрепать?
– Ха, не дождешься, не родился еще тот человек. Я тебя еще переживу.
– Ну не знаю, я теперь на рожон не лезу, уже неделю в меня никто не стрелял, даже заскучал слегка.
– Могу тебя втянуть в какую-нибудь гражданскую войну, если хочешь?
– Я подумаю над этим предложением. Начинай уже, рассказывать, а то сидит тут пьет мой виски и еще издевается.
– Представь себе, я опять влез в борьбу за свободу.
– Ага, твой патриотизм – твой главный недостаток и слабость, бросал бы ты уже освобождать горстку алкашей от ужасных захватчиков, тем более что уже лет тридцать эти алкаши не хотят, чтобы их освобождали. Да и захватчики сейчас ходят с пустыми глазами по улицам городов в поисках кого-нибудь из себе подобных, чтобы сожрать.
– В чем-то ты, конечно, прав, спорить не буду. Но в жизни и смерти должен быть смысл.
– В смерти нет смысла, это тебе твои друзья-алкаши мозги еще в юности промыли своими идеями о самопожертвовании ради общего дела.
– Ты стал предсказуем, я даже не сомневался в подобном ответе.
– Гарретт, не учи жить, и не уходи от ответа, рассказывай.
– Ладно, не шуми, рыбу распугаешь. Ты помнишь Рыжего?
– Это тот старый пердун, который считает себя мудрым, потому что у него волосы на яйцах поседели и хер не стоит?
– Он самый. Собственно, IRA под шумок заняли в Белфасте порт и треть города до кучи.
Кайл аж присвистнул, когда услышал об этом, – Ты шутишь, они между собой воевали больше, чем с британцами.
– Не без этого, взять-то они взяли, а вот удержать не могут, их с севера прижали бывшая Королевская Ольстерская полиция и кланы, на юг им армия не даст выйти, а запад, как ты уже догадался, кишит мертвецами. Вот и сидят, окопавшись в порту без нормального снабжения.
– И они пригласили тебя?
– Опять угадал, тебе надо было в разведку идти, а не по канавам ползать был бы уже генералом.
– А я и так генерал, ты оглянись.
– Скорее царек.
– Да плевать, суть это не меняет. Можно я опять догадаюсь?
– Валяй.
– Ты пришел, увидел их грызню, а возможно и пьяную драку и, спасая отечество, ты предложил гениальный план.
– Суть ты уловил верно. Снабжение, как я уже говорил, было так себе, если гавань была бы перекрыта, скажем, севшим на мель танкером, они бы и недели там не продержались. И я предложил передвинуть границы их территории на север. А дальше все пошло не по плану, я высадился с отрядом в пригороде, выдвинул людей на юг и попал в засаду. Конец истории.
– Они тебя слили, а ты за них умирать собираешься, идиот, я всегда это знал.
– Идиот, – усмехнулся Ирландец, – и когда я узнаю, кто это сделал, самолично его освежую и буду скармливать по кусочку мертвецам.
– Ты жесток, нет бы просто четвертовать.
– Средневековье, – сказал Гарретт и выпил одним глотком, оставшийся в стакане, виски.
– Ирландец, то есть ты сейчас не при деле?
– Выходит, что так.
– Тогда ты прилетел в правильное место. Кстати, ты не рассказал, как ты узнал, что тут именно я, ведь кто угодно мог занять остров.
– Проще простого, ты спалился, когда начал направо и налево расплачиваться золотом, уведенным у военных, они такой шорох навели, что мои агенты с перепугу один за другим мне отправляли сообщения, думали, я за этим стою.
– И что, теперь военные представляют угрозу?
– Думаю, нет, им и без тебя проблем хватает, но как окопаются, могут и припомнить.
– Надо сделать, чтобы не припомнили.
– Это твоя головная боль, я в это не влезу. И объективно мне с ними меньше твоего хочется встречаться, если они еще не знают о том, кто организовал нападение, то все равно скоро узнают.
– Вот, Гарретт, умеешь ты портить настроение.
– Когда ты золото увозил, был довольным как слон.
– Так это было еще в прошлой жизни. Кстати, а ты не знаешь, там вместе с золотом ничего еще везти не должны были? – поинтересовался Кайл.
– Не знаю, у меня такой информации не было, а почему ты спрашиваешь?
– Да уж больно много шума из-за золота, когда у них других проблем выше крыши.
– Мы там почти сотню солдат положили. Я бы на их месте мстил до последнего.
– Они не ты, Гарретт, у них планы, расходы ресурсов на операцию, отчеты, а солдаты каждый день гибли еще до всего этого.
– Наливай, а то ты теперь меня жизни учить начал, – сказал Ирландец, подвинув стакан.
– Гарретт, куда ты теперь?
– Не решил еще.
– Оставайся, у меня хороших командиров по пальцам пересчитать.
– Раньше ты на меня работал, – усмехнулся Гарретт.
– Раньше времена были другими, и ты не на меня работай, а на себя. Вот оглянись назад, целый остров полный людей, которых надо организовать, накормить и защитить, чем тебе не цель? Я соседний Джерси занять хочу, уже целое государство получается. А ты, хочешь, рейды организовывай, хочешь – города строй, да хоть котят с деревьев снимай. Работы на всю оставшуюся жизнь хватит.
– Давай, я недельку раны позализываю, потом попробую собрать своих людей, а уже после этого ре-шу, как жить дальше?
– Да, делай, как знаешь, я тебя не тороплю.
Кайл, был рад встрече, и этой рыбалкой без улова, это был первый день с того момента, как он ступил на этот остров, когда он не думал о свалившейся на него рутине. Еще несколько часов они сидели, смотрели на море и вспоминали истории из жизни. Вечером Кайл отправил Ирландца со своим водителем в отель, который он еще в первые дни обменял у предыдущего владельца на парусную шхуну, угнанную из французского порта, и оружие с патронами.

31 марта. Остров Гернси. Александр Макфарлан

И вот опять считанные часы на сон, нельзя так издеваться над организмом. Вчера, то есть сегодня, я лег уже ближе к четырем часам, и снова проклятый будильник говорит о том, что пора вставать. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы оторвать голову от подушки и дойти до ванной. Безжалостное зеркало показывало мне чужое, отекшее лицо со свежей раной на щеке, с неровной щетиной, все больше напоминающей бороду, через которую пробивались седые волоски. «Вот и первые последствия стресса и бессонных ночей, сбрить что ли?» – с этими словами я достал прихваченную из дома бритву. Намылив лицо, пены для бритья у меня не было, и зашипев, когда мыло попало на еще свежую рану, начал столь не любимый мною процесс. Приведя себя в порядок и посмотрев на часы, которые показывали двадцать ми-нут девятого, я стал собираться: повесил на пояс за спину уже ставший неотъемлемой частью костюма небольшой «Зиг Зауер», «Кольт» отправил в оперативную кобуру и, накинув сверху темно-серую толстовку с капюшоном, отправился поднимать народ для совместного похода на завтрак.
Ночного здоровяка на ресепшене сменила совсем молоденькая миниатюрная шатенка на неприлично высоких каблуках, значительно удлинявших ее и без того стройные ноги. Ее вид, в строгой черной юбке чуть выше колен и белой блузке, через которую бесцеремонно выдавалась красивая грудь в черном бюстгальтере, давал волю фантазиям. Она приковывала к себе взгляды, хотя в прошлой жизни я бы, наверное, не уделил ей столько внимания и просто прошел мимо. Но сейчас, после всей грязи, смерти и ужаса последних дней она была, как наваждение, как что-то совершенно нереальное и давно забытое. Она заметила, что я ее рассматриваю, и улыбнулась мне в ответ. Не зная зачем и не имея конкретной цели, я подошел к стойке и поздоровался с ней. На последовавшие сразу за этим мои нелепые вопросы вперемешку с комплиментами девушка отвечала дежурными фразами, при этом с ее лица не сходила натренированная лучезарная улыбка. С упорством прилежной ученицы она ответила на все вопросы, игнорируя комплименты, и так же вежливо отвадила назойливого постояльца, сопроводив меня до зала, где подавали завтрак, и пожелав приятного дня.
Когда мы рассаживались за стол, Маргарет, наблюдавшая за этим представлением со злорадной ух-мылкой на лице, назвала меня «кобелем», добавив при этом, что все мы мужики одинаковые. Вот так про-сто моя романтическая лодка разбилась о камни безразличия и непонимания.
Все-таки этот отель должен был стать одним из символов роскоши в мертвом мире. Даже в старой жизни, в Англии, не многие гостиницы могли похвастаться таким ассортиментом блюд на завтрак. Помимо вездесущей каши, омлета и мюсли, к которым полагалось молоко и йогурт, на столах лежали нарезанные сыры и колбасы, множество мелких закусок, таких как оливки и соленья. Для особо голодных в чугунном котелке было какое-то мясное рагу, были даже фрукты и свежевыжатый сок. Мы были первыми гостями на завтраке и заняли стол у длинного окна, за которым опять было облачное серое небо: «Погода в этом году совсем не балует» – озвучил я мысль, возникшую при взгляде на небо. К нам подошел официант, габаритами не меньше вчерашнего администратора и спросил, какой кофе мы желаем. Заказав три капучино, мы отправились заполнять тарелки. Мой желудок был просто счастлив после морской прогулки и невнятного рыбного супа, который готовил кок и который практически сразу оказывался за бортом, я был готов съесть все. Когда трапеза достигла апогея, Маргарет сильно толкнула меня в бок, от чего я чуть не подавился, и шепотом спросила: «А это не твой друг с фотографии?». Я поднял голову, и не мог поверить глазам, судьба издевается надо мной, от стойки администратора в нашу сторону шел тот самый ирландец, продавший мне проклятую винтовку. Меня переполняли смешанные чувства, с одной стороны, хотелось хорошенько ему врезать за ту подставу, что он сделал, с другой стороны, он мог стать билетом в лучшую жизнь и прекратить эту погоню за призраками, в которую он же меня и втянул.
Ирландец прошел к столу в дальнем углу, не обратив на нас внимания.
– Давайте возьмем его, и домой? – предложил Вик.
– И как ты предлагаешь отсюда с ним выйти? – задала вопрос Маргарет.
– Не знаю, вот умник сидит, напротив, пускай и придумывает.
– Я же придумаю, только ты моей затеи не обрадуешься. И, кстати, Вик, он же тебя не видел ни разу, вот ты за ним и понаблюдаешь, а мы с Маргарет по первоначальному плану будем работать.
Я быстро покинул зал, не доев завтрак, и поднялся в номер.

31 марта. Остров Гернси. Маргарет Фостер

Оставшись вдвоем, Вик и Маргарет, продолжили доедать свой завтрак в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Вик думал, как хорошо было бы воспользоваться относительно спокойной обстановкой и основательно выспаться за эти дни, кто знает, что их ждет потом, а вот Маргарет целиком погрузилась в свои давние воспоминания, навеянные реакцией мужской части их компании на первую встреченную на пути юбку.
С одной стороны, она очень радовалась, что этот пигалица в юбке так аккуратно и профессионально отвадила Алекса, но с другой стороны, эта ситуация не давала ей покоя и наводила грустные мысли. Маргарет, сколько себя помнила, была солдатом, и все вокруг видели в ней только солдата. Она перестала быть женщиной, поступив на службу. За все это время никто не придержал ей дверь или не протянул руки при выходе из машины. Никто, совсем никто. И тут в памяти неожиданно для нее самой начали всплывать обрывки событий последних дней, которым она до этого момента вообще не предавала значения. Все тот же злосчастный Алекс как-то совершенно автоматически, каждый раз, когда они заходили всей компанией то в кафе, то в отель, пропускал ее вперед и придерживал дверь. От этой мысли ей стало немного стыдно за то, что она злорадствовала над его неудачей и за то, что в данной ситуации она выглядела полной дурой, приревновав малознакомого человека к еще менее знакомой смазливой девице.
Вместе с этими мыслями нахлынули воспоминания. Вот она стоит в красивом бежевом платье, идеально подчеркивавшем ее фигуру, высокие каблуки, длинные волосы, укрывающие ее плечи, она собирается ехать на школьный выпускной Бал. Роджер – ее молодой человек, должен появиться с минуты на ми-нуту, и в спешке Маргарет роняет сережку, которая падает на пол и закатывается под ванну. Они только начали встречаться, и поэтому это воспоминание было очень ярким и эмоциональным. Роджер был на не-сколько лет старше ее и поступил на службу в вооруженные силы. Тогда ей было все равно, где он служил и чем занимался. Все казалось таким радужным, что просто не хотелось забивать голову всякой ерундой. Их отношения складывались идеально – так иногда бывает. Но спустя примерно год после их первого свидания Роджера откомандировали в Афганистан. Сначала разлука давалась ей тяжело, но через пару месяцев все устаканилось. Они разговаривали по телефону практически каждый день, и эта командировка стала казаться несущественным, временным препятствием в их отношениях.
Маргарет уже считала дни до даты возвращения Роджера домой, как неожиданно он перестал звонить и писать. Спустя неделю после последнего разговора на ее мобильном телефоне раздался звонок с номера матери Роджера. Она сообщила, едва сдерживая слезы, что ее сын и жених Маргарет погиб во время атаки на гуманитарный конвой, который его подразделение сопровождало. Эта новость свалилась на нее, словно ведро ледяной воды. Маргарет не могла поверить в случившееся, смириться с потерей. Она замкнулась в себе, полностью погрузилась в учебу и работу, свела к минимуму любое общение с окружа-ющими ее людьми.
Время шло, пустоту и горе утраты сменила всепоглощающая ярость и желание отомстить, в тот момент она сама не понимала, что движет ею. Маргарет забросила учебу, начала тренироваться каждый день, посещать стрельбище и занятия по самообороне. Так прошел целый год.
Маргарет без особого труда прошла отбор и поступила в военную службу рядовым. И с этого момента у нее началась та жизнь, которой она ее помнит: тренировки, приказ, война, отдых в баре, и так по кругу. В первые годы службы Маргарет хотела только мстить. Это странное и страшное чувство толкало ее на необдуманные поступки, она словно сама искала смерти, подвергая себя ненужному риску. К ее счастью безумную игру со смертью прекратил тогда еще майор Макалистер, с которым они встретились во время очередной командировки. Его отряд проезжал мимо, когда Маргарет, приставив пистолет к голове местного жителя в Ираке, требовала выдать боевика, обстрелявшего их патруль и ранившего ее приятеля. Тогда Макалистер оставил машину и буквально вырвал пистолет из ее рук, а его пощёчина и слова навсегда отпечатались в ее памяти: «Рядовой, отставить! Этим ты не поможешь раненому, а лишь принесешь еще больше смертей в этот мир».
По возвращению на базу после этого события ее ждало дисциплинарное взыскание и перевод в другое подразделение, которым командовал Макалистер. С тех пор он и еще несколько ребят фактически стали ее семьей.
Разогнав несколькими глотками крепкого кофе нахлынувшую тоску и тяжелые воспоминания, Маргарет молча поднялась из-за стола и направилась в свой номер. А Вик остался пить кофе наедине с собой, наблюдая за Ирландцем.

31 марта. Остров Гернси. Александр Макфарлан

Из гостиницы я выходил, оглядываясь, чтобы случайно не налететь на Гарретта. Маргарет вышла на минуту раньше и должна была в случае чего меня предупредить. Оказавшись на улице, мы быстрым шагом ушли в переулки, по которым плутали ночью, и направились в сторону порта. Сначала я решил пробежаться по магазинам, которые выстроились вдоль набережной. Как и рассказывал вчера бармен, бывшие магазины сувениров на первых этажах зданий переквалифицировались в оружейный сэконд хэнд. Продавали все: от противогазов до пулеметов. Даже интересно, откуда продавцы брали свой товар, многие продавали довольно экзотичные вещи, которым место было в музее. Не удержавшись, я зашел в один магазин и стал рассматривать стоящий на треноге пулемет «Виккерс» с водяным охлаждением. Увидев, что я проявляю интерес, ко мне подошел продавец, почему-то одетый в полевую форму британской пехоты времен Второй мировой войны и широкополую белую панаму. Видимо, такой его внешний вид должен был привлекать клиентов или еще что-то. После короткой беседы стало понятно, что матчастью он не владеет, единственный вопрос, на который он смог ответить, это год выпуска данного агрегата. Вопрос о доступности в наши дни патронов для этого раритета вообще ввел его в ступор. Надо отдать должное, продавец после конфуза быстро нашелся и стал настойчиво предлагать всякий хлам, кой нам был совсем не нужен и не интересен. Не поленился я уточнить, откуда все это. Все оказалось куда проще, чем я думал. Когда стало очевидно, что сувениры и прочая продукция больше даром никому не нужны, владельцы стали закрывать свои магазины и тут появились представители все той же новой власти, которая провернула просто гениальную во всех отношениях аферу. Весь армейский хлам и неликвидное старье они предложили забрать на реализацию вот таким вот предпринимателям, убив тем самым аж трех зайцев сразу. Местный бизнес теперь при деле и хранение имущества теперь уже их головная боль, а самое приятное, что власть имела процент с выручки от продажи этого старья.
Откровенной рухлядью торговали примерно треть магазинов, в остальных были вполне приличные экземпляры оружия и снаряжения, многие были даже новыми с консервации, взятые со складов.
– Алекс, посмотри! – дернула меня за плечо Маргарет.
– Что там? – задал я вопрос, но когда повернулся, понял, что она хотела. На витрине, в красивой деревянной коробке, покрытой лаком, лежал рычажный карабин «Винчестер 1895»[53].
– Давай, зайдем, – не спросила, а безапелляционно сказала Маргарет.
– Мы вообще-то тут по делу, – я попытался воззвать к здравому смыслу. – Зачем тебе этот антиквариат?
– Над камином повешу, и вообще, я только посмотреть.
Вот так нормальные девушки реагируют на украшения и шмотки, а ненормальные – на пушки. Маргарет потратила минут двадцать, крутя в руках винчестер, прикладывая его к плечу, попутно задавая вопросы продавцу. Карабин оказался не из товаров, полученных на реализацию, а достался продавцу по наследству, и последние двадцать лет пролежал у него в кладовке. Он вообще не был уверен, стреляет ли он, и выставил его на прилавок исключительно из-за внешнего вида, а выглядел он шикарно: лакированное ложе и приклад были обрамлены бронзовыми накладками в виде витиеватого узора, металлические части были отполированы до блеска. Красивая игрушка, одним словом, не более того. У Маргарет горели глаза, это было видно не только мне, но и продавцу, который в уме уже считал прибыль. Когда она задала вопрос о цене, продавец радостно подпрыгнул, убежал за прилавок и что-то судорожно считал на калькуляторе, после чего объявил цену в тысячу патронов 5.56, повергнув в шок даже меня.
Маргарет, с видом маленькой девочки, у которой отобрали любимую игрушку, отложила карабин на прилавок и, быстро вернувшись в свое обычное состояние, пообещала подумать над этим предложением.
Утренний поход по магазинам продолжился, мы прошли еще пять, до того момента, как нашли человека, который разбирался в вопросе. Я был практически уверен, что продавец из новых, он разительно отличался от своих коллег. Мало того, что он знал много нюансов и деталей о каждом выставленном на продажу экземпляре, так он еще предлагал услуги по ремонту, подгонке и кастомизации любого оружия.
Ассортимент магазина в целом оказался неплохим, основная масса товара представляла собой винтовки 70-80 годов прошлого столетия, хранившихся в закромах Великобритании и Франции. Были и совсем новые экземпляры, на деревянной стойке у стены стояло шесть немецких G36, были и уже знакомые L85 и AR15[54].
– Вы не похожи на обычных местных продавцов, – вроде как между делом задал я вопрос.
– А я и не обычный, я вообще в жизни продавцом не был, – усмехнувшись, ответил мой собеседник, – Я здесь без двух дней неделю, а магазин мне отдали, так как предыдущий владелец уехал сразу после начала всех событий, куда, никто не знал, и чтобы место не пустовало, его отдали мне.
– Неплохо вы тут развернулись.
– Повезло просто.
– А до этого кем были? – я на подсознательном уровне чувствовал, что этот самый продавец мой ключик к Лоуренсу.
– Я двадцать лет прослужил сержантом. В принципе и дальше бы продолжил служить, но сами видите, что происходит.
– Кстати, Алекс, – представился я.
– Майкл, – протянул мне мощную ладонь бывший сержант.
– Майкл, а как тут с торговлей у вас?
– Хотите составить конкуренцию? – заулыбался Майкл. – Дела не то чтобы совсем плохо, но клиентов пока немного, местные жители вообще от магазинов шарахаются, прибывающие на остров солдаты, как правило, уже не нуждаются в оружии, одно спасение – фермеры и ополчение, которые покупают оружие за свой счет. Правда, берут самое дешевое, но на безрыбье, как говорится.
– Майкл, а если я решу продать вам, например, большую партию оружия?
– Не думаю, что я соглашусь, на реализацию возьму, а покупать мне нет смысла. У меня все поставки из городского арсенала, оплачиваю только после продажи.
– Мы тут второй день. Городской арсенал, это что такое?
– Местный склад так назвали, они занимаются распределением и продажей оружия на острове, у всех торговцев на этой улице девяносто процентов товара оттуда.
– А другие десять?
– Другие десять у таких как вы покупают.
– Майкл, подскажите в этот городской арсенал продать оружие можно?
– Вообще можно, они не все берут, правда. Если совсем старье или некондиция, сами понимаете.
Майкл объяснил нам, как добраться до арсенала и пожелал удачи, мы распрощались и направились на поиски. Он находился, как нетрудно догадаться, в порту, точнее не сам склад, а офис, где принимали посетителей. Небольшой домик, выкрашенный в белый цвет, располагался при входе в марину, в которой швартовались частные лодки и катера. Если верить надписи над входом, раньше здесь располагалась контора, занимавшаяся организацией морских прогулок.
Внутри маленького душного помещения был всего один стол, за которым с важным видом сидел коротко стриженный молодой парень. На мой вопрос о том, как бы мне продать партию оружия, он достал из стола бланк анкеты и попросил заполнить его. «И здесь уже развели бюрократию», – сказал я шепотом Маргарет. Анкета была простая, нужно было указать имя, наименование оружия и его количество, а в конце нужно было указать, как со мной связаться. Парень пробежался глазами по анкете и попросил нас подождать его здесь, а сам, схватив висевшую до этого на спинке стула синюю куртку, выбежал на улицу. Вернулся он через минут двадцать. Рядом с ним шел явно бывший военный, который представился как Патрик.
– Александр, это как я понимаю вы, а ваша спутница? – растерявшись, не ожидая увидеть тут женщину, спросил он
– Маргарет, – девушка протянула руку Патрику.
– Приятно познакомиться, Маргарет, – учтиво, пожал ее руку экс-военный. – Мне показали вашу за-явку на продажу, она, скажу честно, необычная, в таких количествах нам не часто предлагают товар.
– Патрик, – оторвал я нашего визави от разглядывания Маргарет. – Это, скажем так, пробная партия и наш ассортимент не ограничивается перечисленным в заявке, я могу вам продать даже танк, если таковой вам будет нужен.
– Александр, я так понимаю, вы здесь в качестве торгового представителя?
– Совершенно верно.
– Если не возражаете, могу я взглянуть на товар?
– Конечно, мое судно стоит недалеко.
Сейнер действительно был пришвартован рядом, мы дошли до него за десять минут. Четверо матросов подняли из трюма деревянные ящики, в которых лежали австрийские Steyr AUG[55], L1A1, фактически являющихся британской вариацией FN FAL, и французские FAMAS F1[56]. Все были новыми, с длительно-го хранения. Патрик внимательно осмотрел каждую, проведя частичную разборку, потом, явно удовлетворенный качеством товара, сказал:
– Неплохие образцы, ассортимент специально подбирали?
– Мы хотели показать нашим клиентам, что мы не ограничены продукцией только одного производителя.
– У вас по пятьдесят штук?
– Именно так.
– Прекрасно, мы можем купить их или обменять, на ваш выбор.
– Мне с ходу сложно принять решение, возможно, вариант с обменом нас устроит.
– Цену я сейчас не уполномочен обсуждать, поэтому предлагаю встретиться вечером и все обсудить. Вы будете на судне?
– Нет, мы остановились в отеле, «Дом губернатора».
– Да, знаю, это наш отель, тогда в нем и встретимся сегодня в семь вечера, если не возражаете.
– Хорошо, договорились.
Распрощавшись с покупателем, я предложил Маргарет прогуляться по городу и осмотреться, а ближе к обеду найти Вика и перекусить.
Сент-Питер-Порт оказался совсем небольшим, пешком его можно было пройти из конца в конец за полчаса. В Кембридж-парке мы посетили стихийный рынок, на котором продавалось все: продукты, одежда, мебель, а вот оружия было мало, и продавалась совсем уж откровенная уценка. На выходе из парка стояли двое вооруженных охранников, болтавших между собой и игнорирующих происходящее вокруг. Примерно вычислив, где находится наш отель, мы направились по маленьким улочкам на юг. Со стороны мы, наверное, выглядели как пара бесцельно слоняющихся туристов. Рядом с отелем располагалось маленькое кафе всего на несколько столиков, главным преимуществом которого был вид на вход в гостиницу. Я занял столик, а Маргарет отправил проверить, в отеле ли Вик.
Искать его не пришлось, он скучал у себя в номере и предложение перекусить воспринял с оптимизмом, и уже через несколько минут они вдвоем присоединились ко мне за столиком в кафе. К тому моменту я уже заказал три стакана апельсинового сока. Мы сидели и обменивались новостями. Проследить за Ирландцем не получилось, после завтрака его от входа забрала машина, и Вик, пошатавшись по округе, вернулся в номер и маялся от безделья. Мы рассказали о том, что удалось выйти на покупателей и сегодня в отеле мы должны встретиться, чтобы обсудить условия сделки.
Поскольку вечерняя встреча могла обернуться чем угодно, нам просто необходимо было подготовиться. Мне ничего лучше не пришло в голову, чем нанять или купить еще одну лодку. И с этой задачей лучше всех мог справиться наш капитан, поэтому из кафе мы сразу направились в порт к нашему сейнеру. Найдя капитана, я коротко обрисовал ему задачу, он обещал отрядить трех моряков из экипажа и отправить их на поиски подходящего судна, способного пересечь Ла-Манш, при этом настоятельно рекомендовал лодку именно купить. Я спорить не стал, тем более весь банкет оплачиваю не из своего кармана.
– Алекс, а когда вам нужна лодка? – спросил он.
– В идеале сегодня к 19:00.
– Ну, тогда мне надо поспешить. И еще, Алекс, мне кажется, лучше поискать лодку в другом месте, не в этом порту.
– Я с этим согласен, только не очень далеко, чтобы не пришлось через весь остров добираться.
– Взгляните на карту, вот здесь на севере есть небольшая марина, мои люди отгонят лодку туда.
– Как я их там найду? Было бы странно врываться на каждое судно с криками, эвакуируйте нас срочно.
– Хм... хороший вопрос, давайте мы нарисуем на рубке красный крест.
– Звучит как-то глупо, но пусть будет крест. И еще одна просьба, пусть наше оружие перенесут на лодку.
– Тут же, вроде, запрещено носить длинноствольное оружие, это риск для моих людей.
– В магазинах вовсю продают винтовки, их же как-то люди переносят, пусть уберут в сумки или вещмешки.
– Алекс, если моих людей на этом поймают, ответственность будет на вас.
– Хорошо.
Переложив проблему на плечи капитана, мы поужинали в ближайшем ресторанчике, а после до вечера просто гуляли, осматривая окрестности.
– А тут, в общем-то, и не плохо, по сравнению с той же Англией, – сказал Вик, прогуливаясь по спокойным улочкам.
– И погода лучше, – добавила Маргарет.
– Я не понял, вы тут остаться хотите? – задал вопрос я.
– Нет! – одновременно ответили мои спутники.
Дойдя до парка, мы в первый раз столкнулись с напоминанием того, что происходит в мире, вход внутрь был перекрыт лентой, и у ворот стояла пара вооруженных бойцов. На вопрос Вика, что произошло, один из охранников будничным голосом рассказал, что в парке кто-то умер и обернулся, сейчас территорию зачистят и проход откроют. Поскольку, посещение парка не входило в нашу обязательную туристическую программу, мы просто прошли мимо. Мы исходили всю центральную часть города и изучили возможные пути отхода, на случай непредвиденных обстоятельств. И в половине седьмого направились в отель.
Первым тревожным сигналом для нас стала усиленная охрана у отеля. У входа стояло три внедорожника, на одном из которых на турели был установлен пулемет. Я инстинктивно проверил на месте ли пистолет, выдохнул и, решив, будь что будет, пошел к входу, а Маргарет с Виком попросил ждать в кафе напротив, где мы утром пили сок.
Внутри отеля уже ждал Патрик, увидев меня, он направился от стойки в мою сторону, протягивая руку.
– Добрый вечер, Александр, а где ваши спутники? – он сказал именно спутники, то есть про Вика они уже знают.
– Гуляют в парке, – ответил я, первое пришедшее в голову.
– Жаль, мы подготовили ужин на всех. Давайте не будем стоять в проходе, пройдемте за стол, скоро подъедет наш руководитель, и мы обсудим условия нашей сделки.
Кайл появился ровно в 19:00. Увидев меня, он удивился. Собственно, я удивился не меньше, когда увидел рядом с ним Ирландца. Нет, я, конечно, подобное развитие событий не исключал, но все равно, был не готов к этому.
Второй неожиданностью для Кайла стал факт моего знакомства с Ирландцем. Все чувствовали себя не в своей тарелке. Больше всех переживал Патрик, он вообще не понял, что происходит и как себя вести, несколько раз выбегал в холл и с кем-то разговаривал, возвращался и снова убегал.
– Александр, верно? – обратился ко мне Гарретт, вызвав недоумение, Лоуренса.
– Какая неожиданная встреча, Гарретт, – произнес я, делая акцент на имени Ирландца.
– Вы знакомы? – Кайл явно чувствовал себя неуютно.
Видимо, план на наш счет у них все-таки был, но моя личность теперь заставляла вносить коррективы. Сам Лоуренс меня тоже узнал, хотя мы видели друг друга один раз.
– Да, работали вместе, – сказал Гарретт, предвосхищая мой ответ. – Да и вы, судя по вашим лицам, знаете друг друга, – добавил он сразу.
– Мы встречались, – коротко ответил уже я.
В воздухе повисло молчание, никто из нас не знал, как продолжить разговор. Разговор на правах хозяина начал Лоуренс, пригласив нас за стол. Подошедший официант разлил воду по стаканам и проинформировал, что закуски будут через пять минут.
– Александр! – начал Кайл, – Как мне передал мой помощник, вы хотите продать сто пятьдесят винтовок и при необходимости можете поставить еще?
– Верно, у меня с собой пробная партия по пятьдесят экземпляров Steyr AUG, L1A1 и FAMAS F1. Оружие не единственный предмет для торга, мои заказчики готовы вести переговоры о поставках оборудования и продуктов.
– Позволю себе поинтересоваться, а кто эти ваши заказчики? – спокойным и даже вежливым тоном спросил Кайл.
– Позволю себе пока не отвечать на этот вопрос.
– Александр, я предпочитаю знать, с кем имею дело, все эти тайны и загадки, только вредят бизнесу, и, тем более, я рано или поздно это выясню, – сказал он, потянувшись за бокалом с водой.
– Я не пытаюсь спрятать заказчика, если сделка пройдет успешно и стороны останутся довольны результатом, я сообщу вам кто заказчик, не ранее.
– Ну, вы прям как в анекдоте про разговор ирландца с евреем, – вмешался в разговор Гарретт, – Какая разница кто заказчик, давайте уже договоритесь о цене и поужинаем наконец.
– В чем-то он прав, – согласился я с Ирландцем.
– Ладно, забыли. Что вы хотите за оружие?
– Я хотел бы узнать, что вы можете предложить, как вы понимаете, потребность в патронах, принятых у вас как платежное средство, у меня и моих заказчиков отсутствует и нас бы заинтересовало, скажем так, некоторое оборудование.
– Что вам конкретно нужно?
– Холодильное оборудование, компьютерные комплектующие, радиооборудование, например.
– Ничего из перечисленного у меня сейчас нет. Но я могу предложить обменять оружие на партию лекарств. Я предлагаю десять коробок антибиотиков, это тысяча доз, тысячу ИПП и двадцать коробок болеутоляющего. Срок годности у них еще минимум полгода. Что скажите?
– Неожиданное предложение, я должен немного подумать, – изобразил я озадаченность на лице.
– Вы можете связаться с вашим заказчиком? – продолжил Лоуренс.
– Отсюда не могу, – соврал я. Мне было все равно, выгодна сделка или нет, но согласись я сразу, это бы вызвало подозрение.
– Александр, если вы не можете самостоятельно принять решение, зачем тогда приехали? – продолжил давить Лоуренс. Для него эта сделка была не то, чтобы уж очень выгодной, на новом рынке еще не было установленных цен на тот или иной товар, медикаментов у него было в избытке, а у них есть сроки годности, да и оружие сейчас более ликвидный товар.
– Кайл, я готов заключить сделку при условии, если мы договоримся еще об одном.
– Говорите.
– Вы гарантируете мне возможность открытия представительства моих заказчиков на вашей территории и обеспечите беспрепятственный проход торговых судов в порт.
– Ваше предложение принимается, если аналогичные условия мне предоставят ваши заказчики, и бесплатной стоянка будет только для судов, прибывших с грузом для нас, со всех остальных мы будем брать плату.
– Тогда все, договорились, выпьем? – громко сказал Гарретт.
Вот так, первый контакт установлен, можно сказать, что все прошло гладко. Обмен договорились провести завтра в десять утра. Лоуренс ушел практически сразу, сославшись на срочное дело, а Ирландец, увлеченный запеченной уткой, потерял ко мне интерес. Я вышел из-за стола и направился к выходу, когда он меня окликнул.
– Погоди, зачем твой человек следил за мной утром?
– Не понимаю, о чем ты, – обернувшись, ответил я.
– Все ты понимаешь, не считай меня идиотом, для чего ты здесь?
– Веду торговые переговоры, по-моему, я все предельно ясно объяснил.
– Это ты Кайлу объяснил, он на этом острове слишком расслабился, потерял нюх.
– А ты его цепной пес, который чует опасность?
– Я цепной пес, которой при малейшей угрозе перегрызет тебе глотку.
– Это была угроза, или у ирландцев так принято заканчивать переговоры?
– А не слишком ли ты много говоришь? То, что ты и твои друзья еще живы – это не твоя заслуга, а просто дело случая.
– Что ты хочешь, Ирландец?
– Тебя наняла армия, это я могу сказать наверняка.
– С чего ты взял?
– Две недели назад ты покупал у меня одну долбанную винтовку, а сейчас у тебя куча стволов, новые со складов, люди в твоем сопровождении военные, можешь даже не отрицать этого. Интерес к торгу у тебя минимальный, значит, тебе поставили другие задачи, а продажа оружия только прикрытие, странно, что Кайл не хочет этого понимать.
Я вернулся за стол. Сел напротив Ирландца и посмотрел ему в глаза, – Гарретт, мне на тебя наплевать, тебя я здесь не ожидал увидеть, а задача у меня наладить нормальную торговлю, убедиться в адекватности со стороны партнеров и организовать здесь постоянное представительство.
– Значит, я все же прав, армия твой заказчик. Давай порассуждаем, у военных нет проблем с поставками всего того, что ты хочешь от Кайла. Оружия, медикаментов, даже продуктов питания у них на десятилетия, так что все это не больше, чем сказка.
– Ты забыл, что помимо самих себя гипотетическим военным надо кормить еще десятки тысяч гражданских, так что не сказки.
– Ты можешь мне не рассказывать про хороших военных и их долг перед обществом, я их прекрасно знаю: как они мыслят, как действуют. Тебя они используют. И как только ты станешь им не интересен, от тебя избавятся, твои же люди избавятся, кстати.
– Ирландец, этот разговор ни к чему не приведет, я еще раз повторюсь, что ты ни меня, ни тем более моих заказчиков не интересуешь.
На этом я решил прекратить дальнейшую беседу, встал из-за стола и вышел на улицу, оставив Гарретта наедине с его паранойей. Теперь надо предупредить ребят и самому быть аккуратней, неизвестно, чего от него можно ожидать. Я прошел мимо кафе, где сидели Вик с Маргарет, свернул в ближайшей переулок, куда они подошли через пару минут.
– Как прошло? – спросил Вик.
– Ну, не однозначно, одно скажу точно, с Лоуренсом договорились.
– А в чем тогда проблема?
– В ком! В долбаном Ирландце. Он задавал много неудобных вопросов и, кстати, тебя он вычислил, шпион-самоучка.
– В следующий раз сам пойдешь, – сделал вид, что обиделся Вик.
– Что мы теперь делаем? – спросила Маргарет.
– Съезжаем из гостиницы, переночуем на судне.

31 марта. Остров Гернси. Ирландец

Закончив разговор с Макфарланом и лишний раз убедившись в том, что здесь он не случайно, Гарретт со стойки администратора вызвал приставленного к нему водителя и отправился в Замок Корнет, где расположился Кайл. Застав его в кабинете, Ирландец с порога, задал вопрос, который звучал как претензия.
– Кайл, ты во все это веришь?
– О чем ты? – не отрываясь от книги, ответил вопросом на вопрос Кайл, искренне не понимая, что от него хочет Ирландец.
– О твоем договоре с этим Александром, хрен там разберешь этих англичан.
– А что тебе не нравится, нормальная сделка, да, немного странный способ установить торговые отношения, но меня это не беспокоит.
– Ты понимаешь, что его прислали те, у кого мы забрали золото?
– Ну, во-первых, ты не можешь знать наверняка, а во-вторых, даже если это так, я не думаю, что до золота и до нас им есть хоть какое-то дело.
– Кайл, прошу тебя, включи мозги, у человека, который сам у меня покупал один ствол две недели назад, сейчас корабль, куча оружия, хорошая амуниция и в охране военные, у тебя еще есть сомнения?
– Гарретт, я уважаю твое мнение, даже в какой-то степени разделяю твои опасения, но поверь мне, сюда войска ради нас с тобой никто присылать не будет. Нет сейчас у них таких сил. Тем более, у меня полторы сотни бывших солдат и офицеров из той самой армии, которую ты так боишься. Им вообще на все наплевать, их заботит только, чтобы их вовремя накормили, налили стакан и привели бабу, а до золота, не говоря уже о какой-то там мести, им нет дела.
– Ты понимаешь, что если он сейчас уплывет, вернуться он может уже с флотом, и весь твой распрекрасный остров сровняют с землей.
– Гарретт, ты, ей богу, как маленький, дальняя связь работает, спутники еще весят над нашими головами, если ему надо было предупредить своих нанимателей, он это бы сделал еще до нашей встречи сегодня. Ты заигрался в революционера. И, друг мой, если ты прав, я знаю, что им нужно, и, если честно, я готов обменять это на необходимые мне ресурсы.
– Ты думаешь, вернешь им золото, и про сотню своих убитых и раненых они забудут?
– Я не могу понять, откуда столько страха перед остатками английских властей, которым на нас наплевать. Тебя, скорее твои собственные ирландские дружки прирежут ночью во сне, это более реальный сценарий.
– Мне тебя не переубедить, Кайл?
– Не пытайся, я принял решение. А тебе, Гарретт, нужно хорошенько выспаться, а то ты больно нервным и мнительным стал. Спокойной ночи.
Гарретт ничего не ответил, развернулся и вышел из кабинета. Внутри него кипела ярость, больше всего его бесило то, что Кайл мог оказаться прав, доля логики в его словах, несомненно, была. Решение, как поступить дальше, Ирландец не мог принять, единственное, в чем он был уверен, что в любой момент остров может стать для него небезопасным местом, тот же Кайл может продать его англичанам.

1 апреля. Остров Гернси. Ирландец

Ночью Гарретт практически не спал, ворочался, то засыпая, то просыпаясь. В голову лезли дурные мысли, прошедшие события не давали ему покоя. Суть была даже не в том, что они сделали, здесь Кайл был прав, золото сейчас никому не нужно, а в том, что он становился опасен для людей в руководстве армии, которые и сдали информацию о грузе. И теперь они знают, что все командование в курсе, где искать главного исполнителя, и его со стопроцентной вероятностью попробуют устранить.
С первыми лучами солнца Ирландец вышел из гостиницы и пешком направился на запад по Арсинал-роуд, в сторону пожарной станции, в которой поселили его людей. С ними Ирландец переговорил еще вечером, и они ждали его на улице. До аэропорта было чуть больше часа пешком, но Гарретт и его люди уложились за сорок минут. В аэропорту им никто не препятствовал и даже помогли заправить баки самолета. Спустя час, самолет был в воздухе. Конечной точкой маршрута было одно из укрытий на ферме недалеко от Хеленсборо, севернее Глазго. Аэропорта рядом не было, но Гарретт изначально планировал посадить самолет на шоссе.

1 апреля. Церковь Святого Михаила Брейнтри. Яков Леирман

Последние дни прошли в подготовке к «исходу», как сам Яша называл предстоящее путешествие. Люди были воодушевлены постоянными проповедями и работали без устали. Ситуацию омрачил побег одиннадцати пленных, пришлось наказать охранников, хотя Леирман и не хотел этого делать. Из ближайших городов было пригнано пять автобусов, один из них переделывали под мобильную тюрьму, для пере-возки пленников. В итоге колонна получилась разномастной, кроме автобусов в ней были и грузовики, и легковые автомобили. Весь день Яша провел над картой в поисках места, куда поведет свою паству. Какая сейчас ситуация в стране, он не имел ни малейшего представления и принял самое простое на его взгляд решение – двигаться на север вдоль восточного побережья. И совсем не важно, куда они попадут, у него были заготовлены ответы на любой вопрос, на крайний случай, опять можно найти посланника дьявола, повесить вину на него и публично казнить, то есть изгнать зло.

1 апреля. Остров Гернси. Александр Макфарлан

Несмотря на все мои опасения, ночь прошла без происшествий, ровно в десять часов утра на пирс въехал грузовик. Вместе с водителем на пассажирском сидении был Патрик. Из кузова манипулятором выгрузили деревянный паллет c аккуратно сложенными на нем коробками, обмотанными несколькими слоями упаковочной пленки. Ящики с оружием мы подняли из трюма заранее, поэтому обмен прошел быстро. Мы пожали руки и попрощались, Патрик передал мне запечатанный конверт, сказав, что это от босса, я поблагодарил его и вернулся на судно. Уже на борту вскрыл конверт, внутри оказалась фотография чипа и записка с одним словом «Интересует?», номер телефона и частоты для связи. Я достал из сумки спутниковый телефон и набрал номер, который мне дали для связи со штабом. Сообщив, что сделка состоялась, я коротко рассказал про записку и о том, что мы встретили там Ирландца. Оператор на другом конце провода пообещал как можно скорее передать мое сообщение Кеннету и попросил не выключать телефон и ждать дальнейших указаний. Перезвонили мне практически сразу, причем сам Кеннет, он был немногословен и приказал нам оставаться на острове и ожидать дальнейших указаний. Все мы были не в восторге от этого распоряжения, меня вообще вся эта беготня начала раздражать. Капитан был категорически против нахождения на острове дольше оговоренного срока, и я его даже понимал, с ним изначально договаривались об одном, потом в процессе поменяли план, не сильно спрашивая его мнения.
Убедить его остаться мне не удалось, пришлось реализовывать придуманный на коленке план, по которому я оставался в порту, судно уходило в море и в северной марине забирало троих моряков с лодки, которая была нашим запасным вариантом на эвакуацию. Вик с Маргарет оставались и ждали меня в марине. Если от меня не было бы вестей больше трех дней, они должны были выбираться с острова самостоятельно.
Я спустился в трюм и начал вскрывать упаковки с патронами, пересыпая их в спортивную сумку, до тех пор, пока она не наполнилась. Еле волоча на плече неподъемную ношу, я сошел на берег, а сейнер вышел из порта и скрылся за изгибом берега. Фактически я опять остался предоставленным самому себе.
Я направился в сторону гостиницы, которую рекомендовал бармен. «Нормандский Герцог» не был столь шикарен, как предыдущий отель, но меня вполне устраивал, да и цена была в два раза ниже. За стойкой стояла миниатюрная китаянка неопределенного возраста, на вид ей было около тридцати, но могло быть и пятьдесят. Говорила она по-английски с сильным французским акцентом, так что мне приходилось переспрашивать ее. Оказавшись, наконец, в номере, я убрал сумку под кровать, проверил пистолеты, больше для самоуспокоения, и спустился вниз. Франко-китаянка скучала на своем месте, увидев меня, она привстала со стула, натянула на лицо дежурную улыбку и спросила, чем еще она может помочь. Я объяснил ей, что хочу арендовать машину и был бы признателен, если бы она рассказала мне, где это можно сделать. Администратор, заулыбавшись еще сильнее, дала карту, из тех, которые всегда дают туристам, чтобы они могли найти дорогу к отелю, и ручкой обвела место, где располагалась компания, занимавшаяся сдачей в аренду автомобилей. Место было в двух кварталах от отеля, его я нашел без проблем, только вот сам офис компании был закрыт. Через грязное стекло было видно, что вся мебель из офиса вывезена. «Видимо, сегодня не мой день». Я вышел на набережную и зашел в магазин к Майклу, у которого был вчера. Он обрадовался, когда меня увидел и вышел на встречу.
– Добрый день, Александр.
– Добрый день, Майкл.
– Решились на покупку?
– Практически, я хотел уточнить по поводу оружия, у вас вроде запрещено носить с собой все, что больше пистолета?
– Запрещено.
– И как ваши покупатели свои покупки домой уносят?
– Ах, вот вы к чему. Запрет, скажем так, «формальный». Вы не размахивайте дробовиком перед носом патруля, и никто слова не скажет, положите покупки в сумку или баул и хоть весь день с ним по улице таскайтесь.
– А есть у вас в продаже что-нибудь компактное, что можно носить, не привлекая особого внимания в той же сумке?
– Для каких задач и дистанций?
– Самооборона, ну и чтобы прицельная дальность метров триста.
– Да уж, ну и запросы у вас, Алекс! Могу предложить только укороченный MP5K, со сложенным прикладом его длинна всего 368 мм. Меньше у меня только пистолеты. Прицельная дальность у него заявлена не больше двухсот метров, но реально сто пятьдесят, при условии, что вы умеете с ним обращаться. У меня один экземпляр, б/у, но я его перебрал, так что проблем не будет с гарантией, только в песок не закапывайте. С магазинами к нему проблема, у меня есть один на 30 патронов и два на 15.
Майкл удалился из общего зала на склад и вынес тот самый пистолет-пулемет. Я повертел его в руках, выглядел он как игрушка, хотя весил ощутимо. Раньше мне не приходилось сталкиваться с МР5, в целом, на первый взгляд неплохо, жалко, проверить в действии нет возможности. Майкл сказал, что может без проблем поставить на него планку Пикатинни и подобрать коллиматорный прицел. Я практически был готов купить его, осталось дело за ценой. Майкл торговался не хуже цыгана на рынке, бой шел за каждый патрон. Первоначально он заявил тысячу двести «пятеркой» и это без магазинов, работы по установке планки и прицела, что явно не соответствовало реальной цене. На мой резонный вопрос, откуда такие цены, Майкл отвечал, что это фактически эксклюзив и кроме как он, ни один продавец не сможет предложить мне такой товар. Мне удалось скинуть до тысячи ста за сам пистолет-пулемет и магазины. Стоимость прицела и его установки он считал отдельно, и обошлись они мне еще в двести пятьдесят патронов. За них я получал бывший в употреблении коллиматор от шведской компании «Aimpoint». Договорившись, что вернусь через полчаса, я отправился в гостиницу за деньгами, то есть за патронами, а продавец скрылся в комнате и занялся установкой планки. Сумка стала легче килограммов на семь. Собрав необходимое количество, и, взяв про запас еще шестьсот патронов, я отправился сначала в обменник, ближайший был в сотне метров от отеля. Четыре сотни «пятерки» по курсу один к двум были обменены на 9-мм парабеллум для MP5, сверху взяли грабительскую комиссию в размере десяти процентов, про которую мне сказали, когда я уже отсчитал четыре сотни патронов и передал их работнику обменника. Не сильно расстроившись, я поспешил в магазин. К моему приходу все было готово. Продавцу удалось меня развести еще на одноточечный ремень. Я застегнул карабин, подтянул ремешки, максимально прижимая ПП к боку, получилось, мягко говоря, неудобно, из-под куртки он все равно выпирал, а когда я садился на стул, он предательски бился о ногу. В таком виде по городу ходить было нельзя, однозначно. Выпросив брезентовую сумку в качестве подарка, я сложил в нее покупки, туда же ссыпал обмененные патроны, которые были у меня в целлофановом белом пакете и, распрощавшись с Майком, вышел на набережную. Отойдя в сторону, я сел на разукрашенную граффити скамейку и достал из кармана брюк телефон и записку от Лоуренса. Трубку взял все тот же Патрик, который удивился моему звонку, он не знал про содержимое конверта и поэтому мой вопрос поставил его в тупик. Лоуренс уехал осматривать старый бункер на другой стороне острова и был недоступен. Я продиктовал номер, по которому со мной можно связаться, и закончил разговор. Опять наступило состояние, когда ты мучаешься от неизвестности. Я бесцельно прошел два круга по улицам вокруг отеля, собравшиеся на небе тучи и поднявшийся ветер заставили меня вернуться в номер. Было откровенно скучно, я бы сейчас с удовольствием поспорил с Виком о бренности бытия или получил нагоняй от Маргарет за отпущенную в ее адрес колкость. Почему-то вдруг вспомнилась ее коронная ехидная улыбка и осуждающий взгляд. Время замедлилось, а я не находил себе места, спать не хотелось, на улице пошел дождь и мокнуть под ним тоже не хотелось. Я три раза снарядил и разрядил магазины, говорят, это должно успокаивать, но мне это не помогло. Затем занялся подгонкой ремня с ПП, пытаясь пристроить его сначала на грудь, потом на бок, все равно получалось неудобно, и сразу было понятно, что под курткой что-то есть. А время текло все медленней и медленней, издеваясь надо мной.
Занятие, которое увлекло меня надолго, я придумал случайно, бросив взгляд на лежащую на полу спортивную сумку. Пересчет патронов отвлек меня примерно на час, я высыпал содержимое сумки на кровать и стал раскладывать патроны в кучки по десять штук. У меня осталось еще практически три тысячи патронов, если быть точным, то две тысячи восемьсот шестьдесят. Тысячу патронов я пересыпал в подаренную сумку, остальное сложил назад. Опять накатило это странное чувство, когда ты осознаешь, что надо что-то сделать, а что именно, не знаешь, так я и промаялся до вечера.
Усилившееся чувство голода, заставило меня покинуть номер, блуждая по переулкам, я вышел на улицу, где находился бар, на который мы набрели в первую нашу ночь на острове. В баре было пусто, как и в прошлый раз, за стойкой скучал Киллиан, увидев клиента, он оживился и с порога спросил, что мне налить. Я попросил двойной виски и чего-нибудь пожевать, а затем пристроился на высоком стуле за бар-ной стойкой. Сделав большой глоток, я отправил половину стакана в пустой желудок, алкоголь обжигал вкусовые рецепторы, оставив во рту горький аромат торфа. Бармен молча поставил на стол тарелку с сэндвичами и продолжил протирать стаканы, не обращая внимания на клиента, отрываясь от своего занятия, только когда у меня заканчивался виски в стакане. Он, не произнося ни слова, взглядом показывал на бутылку, а я так же молча кивал. Не знаю, сколько я выпил, но когда у меня в кармане зазвонил телефон, я был изрядно пьян и не сразу понял, что происходит. Звонил Патрик по указанию своего босса и требовал немедленной встречи, я пытался объяснить, что не в лучшем состоянии для проведения переговоров, на что он отвечал, что это не имеет значения, и сейчас пришлет за мной машину. Я передал трубку бармену и тот назвал Патрику адрес. Теперь осталось ждать, я сразу спросил, сколько с меня, отсчитал двадцать патронов и, закинув в себя оставшийся сэндвич и запив его глотком виски, вышел на улицу. На город уже опустилась ночная прохлада, мелкий дождь немного освежил меня и даже развеял туман в голове. В конце переулка показался свет фар, и через минуту передо мной остановился «Рено Клио», я даже потерял дар речи, маленькая, низкая, непрактичная машина, я не мог представить, что их еще будут хоть когда-нибудь использовать. «Ну, что застыл, садись»! – сказал водитель. Я забрался на пассажирское сидение, было ощущение, что вообще сижу на земле. Водитель тронулся и поехал дальше по переулку.
– Что это? – собравшись с мыслями, задал вопрос я?
– Автомобиль, – ответил водитель, с интонацией, с которой отвечают на глупые детские вопросы.
– Я не слепой, – огрызнулся я в ответ.
– А что, надо было обязательно танк присылать?
– Нет, просто необычный транспорт по нынешним временам.
– Зато экономичный, – ответил водитель.
Машина остановилась напротив отеля, из которого мы съехали прошлой ночью. Я прошел в уже знакомый зал, где ждал Патрик, который поприветствовал меня, а затем кивнул официанту и тот принес мне большую чашку черного кофе. Лоуренс появился практически сразу после меня. Поприветствовав всех, он сел за стол, жестом приглашая к столу нас с Патриком присоединится. Патрик достал блокнот и положил его на стол.
– Александр, – начал Лоуренс.
– Кайл, – ответил я ему в той же манере.
– Я рад, что вы решили задержаться, позвольте я сразу перейду к делу. Вы знаете, что у меня за товар?
– Понятия не имею.
– При этом вы остались здесь и собираетесь купить непонятно что?
– Решение принимал не я, мои заказчики заинтересовались.
– У меня девять таких чипов, я готов их передать, взамен мне нужно двенадцать мобильных ЗРК «Старстрик»[57] на базе гусеничной бронемашины «Стормер» и двести ракет к ним, одна РЛС «Блайнфайр 2000», два вертолета 2СН-47 Чинук». Я так понимаю, связь у вас с заказчиком есть?
– Да, я свяжусь с ними.
– Я был бы признателен, если бы вы сделали это сейчас.
– Я попробую, но не могу обещать, что они ответят сразу.
– Давайте попробуем.
Я достал телефон и начал звонить. На удивление ответили сразу. Голос на другом конце провода попросил не отключаться и подождать пару минут. Затем трубку взял Кеннет и без прелюдий спросил, как обстоят дела. Я перечислил ему список желаемого. Вице-адмирал уточнил количество чипов и, получив ответ, сказал, что завтра отправит самолетом технических специалистов, если они подтвердят, что это именно то, что они ищут, будем организовывать сделку.
Я передал суть разговора Лоуренсу, он удовлетворенно кивнул, пожал мне руку и, не дожидаясь, когда принесут еду, спешно покинул отель. Потом Патрик обсудил со мной мелкие детали и приставил ко мне водителя, видимо, чтобы я не сбежал. После ужина, от которого я не стал отказываться, меня отвезли в отель.

1 апреля. Инвернесс. Командующий объединёнными силами вице-адмирал Монтгомери Кеннет

Уже в двенадцатом часу ночи Кеннет поставил на уши весь персонал штаба. Кеннет требовал, чтобы вся информация была собрана не позднее полуночи, на это время он назначил срочное совещание. Двух инженеров вызвали из дома, фактически подняв с постели. Адъютант вице-адмирала уже час пытался выяснить, есть ли где-нибудь на складах требуемые ЗРК. Весь штаб ходил ходуном. Собрав людей в конференц-зале, вице-адмирал поприветствовал присутствующих и сразу перешел к делу.
– Господа, доброй ночи, полтора часа назад от нашего агента поступило сообщение о достижении предварительной договоренности по обмену предположительно пропавшей посылки № 1138. Для подтверждения информации после окончания совещания необходимо отправить людей на остров Гернси. Предположительно, имущество находится у Кайла Лоуренса, сводки по нему и его отрядам у вас в папках. Если это действительно наша посылка, мы совершим обмен чипов на требуемое им вооружение. Теперь к неприятной части, Лоуренс затребовал помимо прочего двенадцать мобильных ЗРК «Старстрик SP» установленных на бронемашинах «Стормер», такого количества у нас нет, соответственно, господа, к утру я жду от вас предложений по решению данной проблемы и предложения по месту проведения обмена. Все могут быть свободны, – объявил Кеннет и сразу добавил: – Мистер Бэнистон, задержитесь на минуту, – обратился он к начальнику разведки.
– Чарльз, проработай силовой вариант возврата чипов. Передача обычному бандиту, как бы он себя ни называл, оружия, которым он прикроет с воздуха весь Гернси, недопустимо. Инициатива должна оставаться у нас.
– Так точно, сэр. Я полностью с вами согласен. Еще, если позволите, я бы настоял на передаче нам Гарретта Фиджеральда.
– Сейчас это лишнее, Лоуренс может на это не пойти и отказаться от сделки. Проводить операцию по освобождению Гернси у нас возможности нет, наша задача – забрать чипы, а по поводу Фиджеральда решим позже.

2 апреля. Остров Гернси. Александр Макфарлан

Приставленный ко мне водитель с самого утра не отходил от меня ни на шаг. Рано утром он разбудил меня, позвонив с ресепшена, и сообщил, что прибыл самолет с инженерами, и необходимо срочно ехать в аэропорт. Я только успел умыться, ни про какой завтрак и чашку кофе не было и речи. Инженеры проверили чипы в здании аэропорта и вернулись на борт самолета, весь процесс занял не больше пятнадцати минут. Лоуренс пытался выяснить у них, что все-таки такое он собрался продать, задавая наводящие вопросы, но инженеры отвечали уклончиво. Сразу после этого начались длительные переговоры по поводу места и времени проведения сделки. Лоуренс настаивал на Гернси, штаб предлагал Форт-Уильям. Кайл придерживался тактики, если вам надо, то сделаете, как я скажу. Он дважды прекращал переговоры, посылая нахрен Кеннета и шефа разведки Бэнистона, бросал трубки, со стороны это выглядело, как хорошо поставленная радио-пьеса. В итоге Кеннет сдался и согласился встретиться на юге Англии в Портсмуте на брошенной базе ВМФ. Город был замертвячен, и единственный путь был по воде. Договорились, что с каждой стороны будет не больше тридцати бойцов. Лоуренс настоял на том, что он отправит своих людей и очистит порт, убедившись в безопасности периметра, военные настаивали, что они справятся лучше, но Кайл опять надавил на больную мозоль, сказав: «Если вы передумали, то я найду другого покупателя». В последний момент он добавил новое условие, сказав, что судно, которое привезет технику, он забирает себе, а взамен предоставит лодку, достаточную, чтобы вывести тридцать бойцов и десять членов экипажа с сухогруза, чем вывел вице-адмирала из себя, но все же заставил его согласиться. Кайл преследовал две цели, он не хотел заниматься перегрузкой с корабля на корабль и хотел ограничить количество людей Кеннета на судне. На договоренности о количестве людей при сделке он сразу наплевал, и решил отправить три роты легионеров, они уже начали создавать проблемы на острове от безделья, которые пока сводились к пьяным дракам с местными. После того, как Лоуренс обезопасит порт от мертвецов, он должен был сообщить об этом Кеннету и тот отправит сухогруз с техникой в Портсмут. Обговорив условия, довольный Лоуренс, улыбаясь, хлопнул в ладоши и в его кабинет вошли две девушки с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским, это тоже была часть шоу, уже для меня, чтобы показать, где он вертел Кеннета и компанию. Сделав по глотку, все разошлись, я в сопровождении водителя, который меня уже бесил своим присутствием. В голове возникали идеи пристрелить его в тихом месте и сказать, что так и было.
После окончания разговора мне необходимо было предупредить ребят о происходящем. О том, как это сделать, я думал на протяжении всех переговоров, и тут мою голову посетила безумная идея. Я сказал водителю, чтобы он отвез меня в бар, из которого забирал вчера. Он молча выполнил указание. Когда я стал спускаться по лестнице, водитель последовал за мной, я развернулся и сказал: «Я могу хоть рюмку в одиночестве выпить, жди здесь». Водитель насупился и вернулся в машину.
В баре был бессменный бармен. На этот раз он не протирал стаканы, а смотрел старую запись футбольного матча, сидя на высоком стуле спиной к стойке. Увидев меня, он поставил запись на паузу и вернулся на свое место.
– Я вижу, что теперь у меня появился новый постоянный клиент, – сказал бармен.
– И, похоже, единственный, – добавил я, окинув взглядом пустой зал.
– Еще не вечер, – ответил бармен.
– Пусть будет так.
– Киллиан, у меня к тебе хорошо оплачиваемая просьба.
– Если только очень хорошо оплачиваемая.
Я достал из сумки, с которой теперь не расставался, заранее приготовленные три сотни патронов 5.56 в целлофановом пакете и положил их на стол. Бармен оценивающе посмотрел на него и сказал: – Кого мне нужно убить?
– Помнишь двоих, которые были со мной в первый день?
– Если увижу, то, скорее всего, узнаю.
– Хорошо, они сейчас в марине на севере острова, названия не знаю.
– Тут марина в каждой деревне, как-то поточнее, можно?
– Не знаю, самая северная на побережье, знаю, что рядом.
– Босэт?
– Говорю же, не знаю.
– Ладно, и что требуется от меня?
– В порту должна стоять лодка с намалеванным красным крестом на рубке, найди на ней моих приятелей и передай им, что бы ждали неподалеку от базы ВМФ в Портсмуте. Выходить нужно завтра рано утром, а на месте найти укрытие, желательно, чтобы из него было видно весь порт.
– Звучит просто.
– Да уж, не самое сложное задание, за такую компенсацию, – кивнул я в сторону пакета.
– Когда это нужно сделать?
– Сразу, как только я уйду.
– Ок.
– Все, договорились, и налей мне стакан виски на твой вкус, я сюда вроде пить пришел.
Бармен наполнил стакан из бутылки и протянул его мне, я залпом выпил и поморщился.
– Что это, тут градусов шестьдесят?
– Из домашних запасов, – улыбнулся бармен.
– Ага, оно и видно.
На этом я закончил и вышел на улицу, навстречу к нервничающему водителю.

2 апреля. Марина Босэт. Вик и Маргарет

Вик проводил время с пользой, вчера вечером ему удалось найти в порту старого рыбака, который согласился за небольшое вознаграждение обучить базовым навыкам мореходства. Утром он под присмотром старика самостоятельно вывел лодку из порта и, правда пока с трудом и подсказками, пришвартовался назад к пирсу. Маргарет отказалась от занятий, сказав, что ее задача попадать в цель, а не управлять лодкой и второй день она бездельничала. В порту был рыбный ресторан, повар в котором творил потрясающие блюда из подручных продуктов. Кроме них двоих и еще пяти местных рыбаков в поселке около марины никого не было. Как рассказал рыбак, обучающий Вика, раньше это место было популярно, в основном из-за ресторана. А как мертвые стали воскресать, даже местные поразъехались кто куда, за пару дней вся округа опустела. Даже новые военные заезжают не чаше, чем раз в пару дней. Ближе к вечеру на территорию дока въехала старенькая «Вольво». Лицо водителя показалось Маргарет знакомым, но она не могла вспомнить, где она его видела. Водитель вышел из машины и пошел в ее сторону. Рука инстинктивно опустилась и переместилась чуть за спину, пальцы сами обхватили холодную рукоятку «Зиг Зауэра». Бородатый парень подошел ближе и на ходу спросил: «Это же вы были три дня назад ночью у меня в баре»?
Маргарет, не убирая руку с пистолета, огляделась по сторонам в попытке обнаружить возможною угрозу.
– Что вы хотите?
– Ваш друг, который был тогда с вами, просил передать, чтобы вы отправлялись завтра утром в порт Портсмута и ждали недалеко от базы ВМФ, и еще нашли укрытие.
– Это все?
– Да, больше ничего он не сказал.
– Почему он сам не приехал?
– Не знаю.
– Ладно, хорошо, спасибо.
– Я могу ехать? – растерянно спросил бармен.
– Да, поезжайте, – ответила Маргарет, и практически бегом направилась к лодке. Вик сидел рядом с рыбаком и тот объяснял ему, как управлять судном во время шторма. Когда Маргарет зашла в каюту, старик хриплым голосом повторял, что ни в коем случае нельзя поворачивать судно бортом к волне, это верный способ перевернуться.
– Вик, Алекс передал сообщение, нам уже утром надо отправляться в Портсмут, ты справишься?
– Не знаю, я думал, это проще, чем оказалось на деле.
– У тебя все равно выбора нет.
Старик предложил свои услуги, но мы отказались, поскольку было не ясно, что нас ждет, и вообще вернемся ли мы. Он немного расстроился из-за упущенного заработка. Вик вместе со стариком проверил машинное отделение и еще раз проговорили порядок действий. Маршрут проложили на портативном GPS, который лежал в рюкзаке, на лодке такой роскоши не было, как собственно и других электронных примочек. Маргарет сбегала в ресторан и попросил повара наготовить еды на два дня. По совету все того же старого рыбака в море они решили выйти рано утром, а не в ночь, как порывался сделать Вик.

2 апреля. Остров Гернси. Кайл Лоуренс

В темной, душной комнате набилось двадцать человек, в воздухе висел густой запах табака. На дубовом столе, который нашли в хранилище музея немецкой оккупации, была разложена старая подробная военная карта региона, исчерченная пометками. Рядом с ней скромно лежала туристическая карта Портсмута. «Ну что, господа офицеры, жду ваших предложений», – сказал Кайл, склонившись над картой.
Бессменному Патрику предстояло выполнить самую неприятную часть работы, обезопасить территорию базы ВМФ, он стоял рядом с Кайлом. От напряжения его лицо стало красным, а на висках проступили сосуды. В комнате присутствовали двое бывших моряков, которые служили на базе до событий и из их рассказа выходило, что место там не простое. Портсмут «погиб» быстрее Лондона, его даже не пытались эвакуировать, причину столь быстрого распространения никто не знал, да и не особо стремился узнать. При планировании операции следовало исходить из того, что плотность мертвецов очень высокая. Флот, который там базировался, вывели уже позже, высадив десант в гавани. Во время этой операции для отвлечения внимания мертвецов от доков военные взорвали находящийся неподалеку портовый склад, который, как рассказывали, горел еще двое суток. Часть доков базы вплотную примыкала к гражданскому порту, который с двух сторон как бы зажимал их между собой. С юга сразу начинался жилой сектор. Территория была огорожена, но дыр в периметре хватало. Ворота на въезде обычно не закрывали, ограничиваясь шлагбаумом. Мертвецов трюк с пожаром отвлек, они как мотыльки стеклись к горящему зданию и шли они не только от доков, но и со всех ближайших районов, и вероятность получить сюрприз в виде сотен, а то и тысяч зомби на одном пяточке приближалась к ста процентам. Один из офицеров бывшего французского иностранного легиона, Фредерик Дарон, на которого была возложена задача по прикрытию сделки и обеспечению отхода отряда Патрика в случае ее провала, предложил провести обмен, пришвартовав два корабля друг другу, не заходя в сам порт.
Идея, при условии проведения сделки с проверенным партнером, решала бы много проблем, но от британской армии, тем более в том виде, в котором она существует сейчас, можно было ожидать любой глупости. Корабль сильно ограничивал возможности отрядов, если бы военные устроили засаду на нем, то исход был бы непредсказуем. В случае захвата судна, единственным способом их остановить было бы уничтожение последнего, а это потеря всего имущества. В гавань вела узкая полоска моря, по обоим берегам располагались пирсы и портовые сооружения, в критической ситуации, в случае непредвиденных действий со стороны военных и риска потери груза, перекрыть выход в море не составляло труда, затопив даже небольшое судно. Для этих целей решили пожертвовать одним из сухогрузов, оставив его у пирса при входе в гавань, особого внимания старая посудина не привлекла бы, и, при необходимости, им можно перегородить выход в море. Сама база ВМФ отлично просматривалась с островков в гавани, на них решено было разместить наблюдателей и снайперов, нерешенной проблемой остался вопрос маскировки, поскольку на клочках суши было мало растительности. Дарон должен был разместить людей в двух точках. В Госпорте, это промзона с портом на западном берегу гавани, Кайл планировал задействовать этот отряд в качестве огневой поддержки с РПГ-7, купленными у Абулфази, крупнокалиберными пулеметами и минометами. И непосредственно в самом Портсмуте в музее Мэри Роуз. Место было выбрано неспроста, к зданию музея можно было попасть с воды, и из него просматривался сам вход в гавань и территория доков, и в нем можно было окопаться как в крепости. Там решили разместить группу эвакуации и мобильный госпиталь. Последним штрихом был резерв, командование которым Кайл оставил за собой. Изначально он лично хотел провести обмен, но от этой идеи его отговорили, риск был слишком велик. Резерв решили разместить на острове Уайт, в трех милях от входа в гавань. Остров так же, как и Портсмут, и вообще все южное побережье Англии принадлежали мертвецам. Его территория превосходила Гернси в несколько раз, и он был густо населен, это и были основные причины отказа от любых попыток его занять, хотя со стратегической точки зрения он был лакомым кусочком.
Было разработано два плана операции. Первый был простым и предусматривал исключительно порядок эвакуации бойцов, в случае если сделка пройдет без эксцессов.
В соответствии со вторым планом, при атаке военных во время передачи чипов, Дарон выводил из порта сухогруз, перекрывая пролив. Отряд огневой поддержки должен был начать атаку по базе ВМФ со своих позиций и не допустить попытки военных уйти на другой берег. Задача Патрика – отойти на юг базы к жилым кварталам, а дальше пробиваться к музею. Резерв, под командованием Кайла был на крайний случай.
Подготовку позиций решили начать утром, чтобы уложиться в световой день. Для этого надо было выходить в ночь. Обсудив детали, Кайл приказал готовить суда, начать погрузку оружия и боеприпасов. К погрузке привлекли все свободные силы, работа в порту закипела.

2 апреля. Инвернесс. База программы «Крепость»

– Монтгомери, ты свободен? – спросил Бэнистон, заглядывая в приоткрытую дверь.
– Чарльз, заходи. Что ты хотел?
– Я хотел переговорить по поводу операции, – начальник разведки зашел в кабинет и закрыл дверь на ключ.
– Слушаю, Чарльз.
– Монтгомери, мы рискуем!
– Не понимаю о чем ты?
– Руководство знает кто исполнители. Они на удивление легко идут на контакт. Где гарантии, что там наверху не захотят выяснить, кто же все-таки слил информацию о грузе?
– Не горячись, ирландцы меньше нашего хотят раскрытия своих каналов информации.
– И все же.
– Чарльз, уверяю тебя, все будет хорошо. Не зря же я все это затеял. Шеридан дискредитирован, мы нашли пропавшую посылку, осталось ее вернуть и дело в шляпе.
– А если не вернем?
– Хм… Если не вернем, я все равно переложу вину на Шеридана. Вот смотри кто подписал, – Кеннет протянул сложенный пополам лист А4.
– Но как? – удивленно спросил Бэнистон, читая приказ, буквально предписывающий получить посылку любой ценой.
– Я очень красочно описал ситуацию, – усмехнулся Кеннет, – Наплел в докладе с три короба про от-мороженных бандитов, терроризирующих целый остров, не забыл упомянуть, что условия они меняют по три раза на день. Шеридан был настолько перепуган, что подмахнул не читая.
– То есть…
– Не, то есть, а чем хуже, тем лучше. Если операция полетит к чертям, то вина будет на том, кто подписал приказ. Я послезавтра встречаюсь с Премьер-министром, уже уговорил его помощника встроить меня в график. Если все пройдет гладко, я расскажу, какой приказ получил, и к чему это могло привести, если бы я его выполнил. А на случай провала у меня уже заготовлена речь, как я был против этого плана, убеждал Шеридана договориться и так далее…
– Рискованно, – протянул Бэнистон, – Шеридан не последний человек, да и….
– Чарльз, не нуди, – прервал его Кеннет, – Шеридан сейчас боится собственной тени, тем более в военном деле он смыслит не больше, чем его горничная. А когда этот олух поймет, что его обставили, будет уже поздно. А сейчас, прошу тебя, иди, подготовь самый провальный план операции, какой сможешь.
Через час план был готов и начал реализовываться еще до окончания переговоров с Лоуренсом. Рано утром из Абердина вылетел С-130 с подразделениями SAS. Операция по десантированию людей и техники над мертвым городом осуществлялась впервые. Бэнитон называл это новой вехой в военном искусстве. Десантники должны были установить посты наблюдения, собрать информацию, что называется с земли, выявить засады противника и при необходимости обеспечить удар по порту со стороны города. Снимки со спутников поступали каждые три часа, развернутый оперативный штаб работал 24 часа в сутки. Кеннет разрешил применение фрегата типа 23 - «Ланкастер»[58]. По задумке автора венцом операции, после отхода всех сил, должна была стать бомбардировка порта. Последний пункт и вызвал больше всего споров, поэтому вице-адмирал отмел его, признав бессмысленной тратой ресурсов.

V

2 апреля. Абердин. Эскадроны B и D 23-го полка SAS

В три огромных С-130 заканчивалась погрузка мобильных багги ALSV Flyer[59]. Два эскадрона SAS, численностью 65 человек каждый, делали последние приготовления и проверяли снаряжение. Высадку в Портсмуте планировали несколько часов. С точки зрения здравого смысла такая операция была сравни самоубийству. Место высадки неоднократно меняли, пытаясь найти золотую середину между относительной безопасностью и удаленностью от порта. От первоначального варианта, когда группу сбрасывали севернее города, пришлось отказаться после получения снимков со спутников. К порту бы пришлось пробиваться по забитым улицам, теряя время и рискуя лишний раз обнаружить свое присутствие. Ближайшим местом, подходящим для реализации задуманного, оказалось кладбище Кингстон в районе Фраттон, восточнее порта. Это, конечно, звучало как сарказм, но меньше всего мертвых было именно на кладбище и вокруг него.
Мощные двигатели разрывали утреннюю дымку, заглушая своим шумом все вокруг, поднимая в воздух мусор на взлетной полосе. Один за другим тридцатипятитонные монстры лениво разгонялись на полосе, отрывались от нее, оставляя на земле темные тени.
В грузовых салонах стояла тишина, лица бойцов были сосредоточены и напряжены, им не раз приходилось десантироваться с техникой, но сейчас это нужно было делать мало того, что в городе, так и еще практически на головы мертвецов. Самолеты, преодолев расстояние менее чем за полтора часа, один за другим заходили на круг, пролетая над районами мертвого города. Пилоты снизились, грузовой люк открылся, и одна за другой двухтонные багги вылетали из чрев самолетов. Сбрасывать технику с минимальных высот всегда было сложной задачей для пилотов. Кроме того, сейчас это приходилось делать над городом, а не в чистом поле, что вообще казалось гранью безумия. Зайдя на следующий круг уже с высоты четырех тысяч метров, десантировались бойцы двух эскадронов SAS. Места для высадки было мало и людей сильно разбросало по округе.
Командиром в этой операции был майор Льюис Вудс, до этого командовавший эскадроном В. Он был опытным офицером, прошедшим не одну войну, но даже ему с трудом удавалось контролировать ситуацию и организовать действия отрядов после высадки. Не успев начать операцию на земле, группа уже несла потери, один из багги неудачно приземлился в растущий на аллее дуб, повредив раму и переднюю подвеску до такой степени, что ремонт в полевых условиях был невозможен. Двое бойцов были мертвы, один был укушен, так что его фактически отнесли к потерям, еще шестеро солдат не выходили на связь. На шум к кладбищу стекались зомби, их было очень много. Поначалу Вудс запретил открывать огонь, чтобы не привлекать еще больше мертвецов, но люди есть люди, даже опытные и прошедшие специальную подготовку. То слева, то справа раздавались выстрелы, действия солдат были оправданы, когда выбор только между стреляй или умри, ты выстрелишь. Собрав силы вместе на небольшом пяточке, майор приказал двигаться на север. Оставшиеся в строю багги выехали на юго-восток, и пулеметчики открыли огонь из установленных на турелях пулеметов, отвлекая внимание мертвой толпы на себя. Следом последовали разрывы свето-шумовых гранат, которые уже показали свою эффективность против мертвецов. Отряды по пятнадцать человек один за другим покидали место высадки. На севере располагались жилые районы, застроенные рядами таунхаусов, дороги между ними были забиты брошенными автомобилями, блокируя любое движение транспорта. Мобильным отрядам на багги сообщили, что проезд для них закрыт и приказали действовать по обстановке.
Забитые дороги были как огромной проблемой, так и спасением. Застывшие в вечной пробке машины мешали проходу мертвецов. Пробиваясь сквозь заторы в улочке между двумя рядами домов, группа понесла новые потери. Зомби просто вывалился из окна второго этажа, упав рядом с одним из солдат и успев вцепиться ему в ногу, прежде чем его убили. Укушенный солдат, до того, как кто-либо из его сослуживцев успел понять, что случилось, достал из набедренной кобуры пистолет, поднес его снизу к подбородку и выстрелил себе в голову. Тело убитого положили в багажник ближайшей машины, чтобы до него не добрались мертвецы, это все, что могли сделать для него боевые товарищи в этот момент. Группа ускорилась, сверху, с крыши, послышались приглушенные шаги. Наученные горьким опытом бойцы уже не сводили глаз со вторых этажей и крыш домов. Существо, похожее на человека, показалось на краю крыши правой линии домов, короткая очередь заставила его скрыться с поля зрения, снова послышался удаляющийся, приглушенный звук быстрых шагов. Дойдя до конца улицы, упирающейся в Т-образный перекресток, майор остановил колонну и отправил два патруля по четыре человека на запад в сторону гавани, остальные бойцы организовали подобие периметра. Мертвецы словно чуяли их. До этого спокойно стоящие внутри домов зомби, как по команде, стали появляться в темных проемах дверей и окон. Какая-то мертвая девушка в сером спортивном костюме, перепачканном уже ставшей практически черно-коричневого цвета кровью, неожиданно быстро выбежала из двери одного из домов и рванула в стороны группы. Прозвучала короткая очередь, мертвячка дернулась в сторону, согнулась и запрыгнула в окно дома напротив, вторая очередь лишь сбила штукатуру со стены, не достигнув цели. Выстрелы усугубили положение группы, мертвецов все прибавлялось и прибавлялось. Со стороны улицы, по которой только что прошли бойцы SAS, перебираясь по машинам, неуклюже двигалась сплошная стена мертвецов. С запада доносились звуки боя, стреляли пока одиночными, но все равно часто. Наушник зашипел, один из солдат из патруля затребовал поддержки. Майор отправил авангардом 18-й отряд из пятнадцати человек, остальная группа выдвинулась за ними, отставая на тридцать метров. На перекрестке оставшаяся для прикрытия тройка бойцов, выждав, когда основная группа удалится, достала фосфорные гранаты L84 и бросили их в сторону приближающейся толпы мертвецов. Гранаты вспыхнули одновременно ярким, холодным пламенем, охватившим машины и стены домов. Раздались громкие взрывы, огонь добрался до топливных баков автомобилей, воспламенив находящееся в них топливо. Вудс был не в восторге от того, какими методами приходилось действовать, но в том положение, в котором оказался весь отряд, полностью скрыть следы своего присутствия было очень сложно. Тела, объятые пламенем, продолжали надвигаться, не обращая внимания на происходящее. В это время прикрытие запросило приказ на отход. Получив подтверждение, они бегом, не оборачиваясь, направились в сторону основных сил.
Из-за домов послышался звук приближающихся двигателей, который не могли заглушить даже выстрелы, и через несколько мгновений с перпендикулярной улицы на большой скорости выскочили два багги. Со скрипом резины машины развернулись на небольшой площади, на которой сходились сразу пять улиц. Единые пулеметы, установленные на машинах, открыли огонь в переулок между домами, из которого они только что выехали. Непрерывная стрельба длилась несколько минут. Командир мобильного отряда истошно кричал в рацию о том, чтобы основные силы продвигалась быстрее. Когда Вудс поравнялся с багги на площади, его глазам открылась жуткая картина: в переулке, куда велся непрерывный огонь, образовался вал из трупов. Вся дорога была усеяна телами, зомби продолжали упорно двигаться вперед, падая под пулями, разрывавшими их гнилую плоть. Майор приказал двигаться дальше. Солдаты перешли с быстрого шага на бег. Сасовцы продвигались по Нью-роуд на запад, в какой-то момент количество мертвецов уменьшилось, в глазах появилась надежда: а может все, прорвались, дальше будет проще, но это впечатление оказалось обманчивым. В конце улицы виднелась застройка из пяти- и семиэтажных домов района Бакленд, по мере приближения к ним количество зомби вновь выросло. Это была самая неприятная часть на маршруте, высокая плотность населения и многоэтажные дома означали только еще большее количество мертвецов, а ближе к порту вообще располагались высотные дома. Один из них отчетливо выделялся среди остальных, на фоне чистого утреннего неба сиял черный выгоревший бетонный каркас.
Обогнав бегущих солдат, багги устремились в конец улицы, стрелок в одной из них на ходу менял пулеметную ленту. Машины остановились поперек дороги, направив стволы в разные стороны, сразу же раздались выстрелы, пока стрельба велась короткими очередями, хотя это еще ни о чем не говорило, в любой момент из-за угла могла появиться очередная орда голодных монстров.
Вновь отправив патрули вперед, вглубь жилой застройки Бакленда, группа, организовав периметр, ощетинилась стволами. Вудс отправил один багги на юг проверить ситуацию около Академии Портсмута на Сейнт-Мэрис-роуд, этот район фигурировал в сводках, как возможное место для размещения командного центра операции. Сообщение от экипажа машины поступило через пять минут, когда майор уже приказал выдвигаться ближе к порту. На территории академии мертвецов было немного, но само здание просто кишело зомби. Проявив инициативу, мобильный отряд проверил стоящую рядом Епископальную церковь святой Марии, оказавшуюся пустой. Доложив результаты майору и получив приказ занять позицию, солдаты проверили все помещения церкви, заблокировав двери, ведущие внутрь, и ждали дальнейших указаний. С колокольни открывался вид на все ближайшие районы не меньше, чем на милю, а вот обзор на порт перекрывали высотки, при этом подходы к порту с юга просматривались отлично. Открывающаяся с пятнадцатиметровой высоты картина города заставляла содрогнуться даже самых стойких, видавших многое бойцов. Масштаб пожаров поражал, многие улицы и переулки были забиты мертвецами настолько, что там можно было проехать разве что на танке. На центральных улицах стояли в вечной пробке брошенные автомобили, даже с большого удаления были видны мелкие детали случившегося бедствия, раскрывающие весь ужас случившегося. На улице лежали брошенные вещи, около одной из машин лежала перевернутая детская коляска, перемазанная в грязи. Между домами были раскиданы кости, обглоданные практически добела, следы крови были везде, в отдельных машинах сидели, медленно корчась, бывшие владельцы и пассажиры, которые теперь не могли покинуть свои автомобили. Чуть в стороне, зажатый между стеной и капотом развозного фургона «Мерседес», мертвец безуспешно пытался выбраться из западни. Изредка между толпами мертвецов пробегали шустрые, начавшие изменяться особи. От всего этого по спине бежали мурашки. Казалась, что оттуда из толпы они видят своими мертвыми глазами бойцов на крыше колокольни и только ждут возможности подобраться к своим жертвам.
Новый приказ дозору поступил через десять минут, они должны были дождаться направленного к ним отряда пехотинцев, а после этого выдвинуться на запад и разведать подходы к порту, что называется, с земли.
Вудс разделил основной отряд на две части, первая ударная группа под его командованием отправилась в сторону высоток, а вторая на северо-запад, к острову Уол в северной части порта. Там раньше рас-полагалась практически вся инфраструктура военной базы, в том числе бывший штаб ВМФ, учебные цен-ты, казармы кадетского корпуса и морской пехоты. Согласно снимкам со спутников, на базе было относительно спокойно. Само здание штаба представляло собой многоэтажную современную постройку из стекла и бетона, с крыши которого открывался вид на весь порт и окрестности, расстояние до дальних доков было около 1200 метров. Дистанция серьезная, но не критичная для профессионала-снайпера, не говоря уже о крупнокалиберных пулеметах 50-го калибра.
Группа Вудса продвигалась вглубь жилого массива. Чем ближе были многоэтажные дома, тем больше становилось число мертвецов. Бойцы с быстрого шага опять перешли на бег, чтобы скорее пересечь опасный участок, хотя в городе каждый участок был опасным. На каждый выстрел выходили все новые и новые зомби, на счету была каждая секунда, проходы между домами быстро заполнялись, а их перекрытие означало бы фактическую гибель. Очередные потери не заставили себя долго ждать, с правового фланга из узкого прохода между домами выбежал начавший меняться «ветеран». Резкими движениями из стороны в сторону, прикрываясь телами обычных, медленных мертвецов, он добежал на расстояние пяти метров и в длинном прыжке наскочил на стрелявшего в него бойца, острые зубы вцепились в шею жертвы, вырывая кусок плоти из нее. Среагировавшие на атаку напарники перевели огонь на мертвеца, превратив и без того уродливое тело в изорванный пулями кусок тухлого мяса. Забрать тело сослуживца они не смогли, спустя несколько мгновений его уже разрывала на части подошедшая толпа голодных монстров.
Пройдя до конца квартала, буквально пробивая себе путь, Вудс скомандовал занять оборону, и пять десятков солдат, образовав полукруг рядом с подъездом высотного дома, начали вести непрерывный огонь во все стороны. Крики солдат «Перезарядка» раздавались все чаще, пустые магазины со звоном падали на бетонную площадку перед входом в здание. К винтовкам присоединились пулеметы, до этого уложенные в деревянные ящики, которые несли солдаты.
В подъезд дома ощетинившись стволами вошли три тройки бойцов, они этаж за этажом проверяли каждую дверь и каждое помещение. Внутри стоял невыносимый трупный запах, на стенах были разводы бурой крови. Звуки выстрелов отражались от стен, усиливая их. Гильзы звонко падали на пол. На третьем этаже оказался мутант, услышав или почуяв добычу, он мощным ударом выбил запертую деревянную дверь одной из квартир и вместе с кучей щепок влетел на лестницу. К счастью бойцов первой тройки, шедшей впереди, мутант сделал это раньше, чем они оказались на этаже. Мощная туша для своих размеров оказалась чересчур проворной, бросившись в сторону лестницы и встретив на пути шквальный огонь, мутант развернулся и буквально скользнул в сторону дверного проема квартиры, откуда он только что выбрался, уходя с линии огня. Вслед за ним в небольшую прихожую полетели две гранаты. Тонкие гипсокартонные стены внутри не были препятствием для сотен маленьких стальных осколков, которые прошивали их, как будто они были из бумаги. Из комнаты справа выкатился израненный мутант, царапая паркет на полу длинными когтями в попытке подняться на ноги. Сделать это ему не позволили, длинные очереди входили в его тело, вырывая куски мертвой плоти. Мутант дернулся и распластался на полу. В квартире вошедших ожидала страшная картина, три начисто объеденных тела.
С лестницы послышалась стрельба, бойцы второй и третьей тройки, отступая вниз, отбивались от целой толпы мертвецов, надвигавшейся с верхних этажей. Зомби падали, скатывались вниз, толкались, мешая друг другу, переваливаясь через перила, они один за другим летели вниз в пролет, глухо ударяясь о кафель на первом этаже, некоторые после этого падения пытались подняться и продолжить свою охоту на людей.
Ситуация на улице была не менее плачевной, бесчисленные орды сжимали кольцо вокруг обороняющихся, лишая возможности для маневра и отхода. Отряд оттесняли внутрь здания, уточнив ситуацию у передовой группы на верхних этажах, бойцы стали баррикадировать вход. В дело шло все: мебель, снятые с петель двери. Через пять минут последние бойцы просочились в оставленный узкий проход. Мертвое цунами ударило в слабо укрепленную баррикаду, заставив ее пошатнуться, сверху с грохотом на пол съехал диван, который до этого стоял в фойе у лифтов, десятки рук лезли через щели. Вудс был растерян, даже он, опытный офицер, не был готов к такому, возникло ощущение, что за хрупкой преградой собрался весь город. Он скомандовал подниматься наверх и соорудить на лестнице вторую баррикаду, уверенности в том, что первая выстоит, уже не было. Солдаты, подняв тяжелые ящики с патронами, бросились наверх, соединившись с сослуживцами, зачищавшими этажи. За короткое время им удалось продвинуться до седьмого этажа, основная масса мертвых жителей была перебита на лестнице. Оставшихся на верхних этажах мертвецов были уже единицы. Вторая баррикада выросла между пятым и четвертым этажами. Это было простое нагромождение мебели, но на этот раз уже собранное основательно и занимающее весь лестничный пролет.
Зачистив верхние этажи, бойцы разместились на двух последних. На крыше оборудовали командный пункт, были развернуты антенны и налажена связь с Инвернессом, снайперы готовили позиции на последнем этаже. Все отряды, оставшиеся на земле, кроме одного из мобильных патрулей с багги, отрапортовали о ситуации. Вудс судорожно приступил к планированию дальнейших действий. Первоначальный план пошел псу под хвост. Внизу стояла добрая сотня мертвецов, потеряв добычу из виду, они успокоились и толпились перед подъездом, блокируя выход. С противоположной стороны здания было относительно спокойно, зомби было мало, они в основном стояли и ходили на парковке супермаркета напротив высотки через дорогу.
Вторая группа под руководством капитана Уолта Тэйта уверенно двигалась к зданию Штаба ВМФ. Пробравшись на север через автомобильный затор, образовавшийся из-за перевернувшегося на дороге мусоровоза, отряд без единого выстрела прошел три квартала, группа мертвецов, увязавшаяся за ними, понемногу отставала. На перекресте со Стабинктон-Авеню сразу после поворота, группа наткнулась на один из багги, около него терся мертвец, а на земле были следы свежей крови. Кровавый след вел в переулок, где и обрывался, ни следов борьбы, ни тел погибших обнаружено не было, на запросы по рации никто из членов патруля не ответил. Пристрелив мертвеца, один из бойцов проверил багги, и тот без проблем завелся, Тейт приказал забрать транспорт и сообщить о находке Вудсу. Махнув рукой, капитан отправил вперед багги, а за ним уже побежала пехота, выстроившись в две колонны по разные стороны улицы. Несмотря на небольшое расстояние, бойцы тяжело дышали. Помимо нагрузок и тяжелого снаряжения огромное влияние оказывало постоянное напряжение, преследовавшее их с первых минут высадки в мертвый город. Ворота на территорию базы были открыты, оказавшись внутри, пара солдат сдвинула тяжелые скрипящие створки, перегородив путь внутрь для мертвецов. Внутри было спокойно, прочесав территорию и убедившись в безопасности периметра, Тэйт, взяв десяток бойцов, вошел в здание штаба. Внутри был бардак, на полу были разбросаны бумаги и папки, блоки компьютеров разворочены. В конференц-зале он обнаружил остатки большого костра, когда базу покидали, это делалось в спешке и служащие штаба использовали самый простой метод уничтожения документов – сожгли их. На трех этажах выше располагались кабинеты, там был такой же беспорядок, как и внизу. Закончив осматривать помещения, Тейт сообщил по рации, что все чисто, и весь отряд проследовал внутрь. На улице осталась только тройка бойцов в багги, которая наблюдала за подходами. Приготовления шли полным ходом, на крыше установили на станки два пулемета, направив один из них в сторону доков, а вторым прикрыв вход в гавань.
Вудсу предстояло решить непростую задачу: организовать безопасный выход из здания. Он решил, что можно спустить небольшую группу по веревкам и уже дал соответствующие указания, когда второй экипаж багги появился на параллельной улице. Машина сделала круг по кварталу и мертвецы, увидев добычу, стали ее преследовать, водитель сбросил скорость и покатился по дороге на юг, толпа у подъезда существенно поредела, большая часть мертвецов увязалась за удаляющейся машиной. Отъехав на пару кварталов, стрелок открыл огонь короткими очередями, привлекая внимание мертвецов. Водитель сбросил скорость до пяти – семи миль в час и медленно продолжал удаляться, уводя за собой мертвую колонну.
Вудс, пользуясь моментом, отправил на первый этаж шесть человек. С трудом перебравшись через собранную на лестнице баррикаду, солдаты спустились в фойе здания. Вопреки всем ожиданиям баррикада на входе выстояла. Выглянув через щели в заграждении, они отрапортовали командиру, что наблюдают четырех мертвецов на улице. Вудс, взяв с собой еще четырнадцать человек, спустился вниз. Открыв узкий проход в баррикаде, солдаты один за другим выбрались на улицу. Четверка зомби направилась в их сторону, Вудс посмотрел в сторону мертвецов, после чего сказал: «Не стреляйте, пусть идут». И двадцать человек быстрым шагом проследовало за ним в сторону супермаркета, увлекая за собой мертвецов. Вудс со своими людьми пересек парковку магазина, он первым забежал в проулок между ангарами, пробравшись через сетчатый забор к полностью выгоревшему складу, возле которого толкалось не меньше полусотни обгоревших мертвецов. Заниматься ими не было времени, Вудс развернулся и повел своих людей в обход здания в сторону пирсов. Разрезав металлическую сетку очередного забора, вся группа оказалась на закрытой территории порта, где раньше базировались корабли военно-морского флота ее Величества, запечатав за собой лаз парой пластиковых хомутов.
– Теперь внимательно, в мертвецов по возможности не стреляем. Осматриваем территорию, если получается, минируем и сразу уходим, – распорядился Вудс. – Сержант Олфард, вы со своей тройкой займите крышу дока и наблюдайте за подходами. Остальные за мной.
На обследование территории ушло больше часа, мертвецы замедляли работу Вудса и его команды. От идеи минирования пирсов отказались: подходящих мест, чтобы незаметно и эффективно заложить заряды, просто не оказалось. Когда они практически закончили и собрались уходить, на связь вышел капитан Тейт. Он сообщил о лодке, которая причалила на противоположном берегу. На борту были двое, возможно наблюдатели с Гернси. Вудс приказал в рацию не спускать с них глаз. Осмотрев портовые постройки и определив наиболее вероятные места для засады, группа спешно вернулась к высотке.

2 апреля. Остров Гернси. Вик и Маргарет

День начался еще до восхода солнца, будильник прозвенел в половине пятого, Вик нехотя выбрался из каюты, потянулся, накинул парку и поднялся на палубу. Вся марина стояла в кромешной тьме. Вик прошелся по трапу и поплелся в полусонном состоянии по пирсу в сторону сторожки смотрителя порта. За небольшим деревянным домиком стоял умывальник. Вода в баке за ночь остыла и казалась ледяной. Умыв лицо и согнав остатки сна, он выглянул за угол и увидел Маргарет с полотенцем на одном плече и винтовкой на другом.
– Доброе утро, ты с кем тут воевать собралась?
– Доброе, ни с кем, я смотрю, это ты расслабился.
– Надо пользоваться моментом, а то через пару часов нас могут или подстрелить, или сожрать, даже не знаю, что лучше, – Вик заулыбался и пропустил Маргарет к умывальнику. – Пойду, проверю лодку, а то раньше наемников и зомби нас угробят мои навыки судоходства.
На выход лодки из марины под управлением Вика вышли посмотреть все местные жители: два рыбака, сторож и повар из ресторана. Со стороны это выгладило одновременно и комично и пугающе. Отвязав швартовы, Вик запустил двигатель. Старая посудина неуклюже начала движение, по пути зацепив борт пришвартованного по соседству старого баркаса, издав резкий противный скрежет. Вик вывернул штурвал вправо. Сильно накренив борт, лодка развернулась, подняв волну и тарахтя, поплыла в сторону большой воды. Вскоре берег превратился в темную полоску, а потом и вовсе исчез в утренней дымке. Вокруг было море, куда и как плыть, новоявленный капитан представлял лишь условно, полагаясь только на данные GPS-навигатора, лежащего перед ним.
По расчетам Вика, расстояние в сто миль на их суденышке они должны были преодолеть за семь часов. Он смотрел на маленький экран, на котором посередине синего пространства неподвижно отображалась красная стрелочка. Воды Ла-Манша были спокойными, солнце поднялось над горизонтом и, преломляясь через старое мутное стекло, рисовало маленькие радуги. Последний кусок суши на пути остался позади больше часа назад, впереди была только вода.

2 апреля. Хеленсборо. 10 миль севернее Глазго. Ирландец

«Бичкрафт», бросая тень на землю, сделал круг над 82-м шоссе около озера Ломонд и, накренившись, начал неторопливо снижаться. Гарретт посадил самолет четко посередине пустого шоссе. Коснувшись земли, он проехал еще метров триста и остановился.
– С мягкой посадкой. Конечная, дальше пойдем пешком, – объявил он с торжественной интонацией.
Забрав вещмешки и оружие, четверо ирландцев один за другим покинули маленький салон, последним вышел Гарретт, он с грустью в глазах посмотрел на самолет, сплюнул себе под ноги, развернулся на сто восемьдесят градусов и молча пошел по полю, удаляясь от шоссе. Дорогу он знал и без карты, примерно три мили на восток. Поля сменились невысоким молодым лесом, за которым лежали холмы. Забравшись на самую высокую точку ближайшего холма, ирландец огляделся, улыбнулся, увидев главный ориентир – речушку Рэд Берн, текущую мимо фермы. Путь был больше похож на прогулку по лесу. Было спокойно и легко, свежий влажный воздух хорошо прочищал мозги, шум ветра в кронах успокаивал. Люди шли по пологому берегу, Гарретт начал насвистывать мотив гимна IRA, который за ним подхватили остальные. После полутора часов неспешной прогулки на возвышении показалась покатая крыша сарая, сверху заросшая мхом. За сараем, чуть в низине, стоял одноэтажный каменный дом. У правой стены был выстроен уже покосившейся навес, под которым лежали сырые подгнившие поленья. Окна дома были мутно-серыми от толстого слоя пыли и грязи на них. Трава вокруг дома уже скрыла тропинку, ведущую к двери. Ирландец подошел к входу и дернул ручку. Просевшая дверь вздрогнула и со скрежетом приоткрылась, оставив глубокую царапину на полу. Вторым резким рывком Гарретт распахнул дверь, запустив свежий воздух в сырое и мрачное помещение. Внутри пахло гнилым деревом, у правой стены стоял каменный камин, отбрасывающий черную тень на середину комнаты. Деревянный стол и стулья вокруг него были накрыты серыми от времени и пыли простынями. Со стены черным стеклянным взглядом смотрела голова оленя. Ирландец обошел комнату по периметру, открыв все окна, правда, как и дверь, не с первой попытки.
– Располагайтесь, не стесняйтесь, – сказал ирландец своим людям.
Они побросали на пол свои вещи, сдернули простыни с мебели и расселись кто где. По их виду было понятно, что чувствуют они себя как не в своей тарелке, лица стали напряженными, движения скованными, они уставились на командира и в их глазах читался вопрос: «Что дальше»?
Ирландец прошел во вторую небольшую комнату через малозаметную дверь. Спустя минуту откуда-то из глубины послышался грохот, а затем громкая ругань и три выстрела из пистолета. Люди в зале повыскакивали со своих мест, схватившись за винтовки. В комнату вошел Гарретт, держа в руках металлические уже слегка ржавые банки без этикеток. Он подошел к столу и свалил их на него, сквозь зубы выругавшись: «Чертовы крысы, хуже англичан».
В банках оказалась фасоль, сколько она пролежала, даже сам Ирландец не помнил, но на вид вроде была съедобная, он запустил складную ложку в банку, поднял пару бобов с красноватой густой жидкостью и поднес ее сначала к носу, принюхиваясь, а затем закрыв глаза закинул содержимое в рот.
– Нормально, есть можно, – с этими словами он уверено положил в рот вторую ложку.
После перекуса Ирландец начал раздавать указания.
– Голлагэр, Девин, – обратился он к двум здоровым сорокалетним мужикам, – вы сейчас смотайтесь в город, он в миле отсюда, и найдите нам машину, желательно попроходимей.
– Сделаем, босс, – ответили они хором.
– Сил, а ты давай за мной.
Гарретт взял лопату и вышел на улицу, за ним шел невысокий плечистый рыжий бородач, похожий на гнома. Зайдя за сарай, он начал втыкать острее лопаты в землю, пока оно не уткнулось во что-то твердое. Ирландец раскидал тонкий слой земли и старой листвы, под которым оказался металлический лист.
– Сил, что встал? Помоги!
Тяжелый лист металла сдвинулся с места, открыв бетонные ступеньки, ведущие под сарай. Ирландец спустился вниз и полностью растворился во тьме. Из черного прохода затрещал дизельный генератор, звук от которого отражался от бетонных стен и был похож на рев чудовища. В следующее мгновение темноту разорвал искусственный свет мощных ламп дневного света. На стеллажах вдоль одной из стен аккуратно были сложены запасы Гарретта на черный день. Что характерно, в помещении было сухо, в свое время Гарретт потратил уйму времени и сил на подготовку этого схрона. Перед ними были сложены зеленые ящики без маркировки. Сняв с одной из полок квадратный ящик, Гарретт передал его Силу, а сам, изогнувшись, словно змея, выудил из-за стеллажей длинную антенну и направился на выход. Ирландец достал из сарая приставную лестницу, по которой забрался на крышу, и стал прилаживать антенну.
В ящике, заботливо обернутая упаковочной пленкой, лежала радиостанция. По виду она больше напоминала музейный экспонат, чем работающее средство связи. Питалась она от внешнего источника, подошел бы и обычный аккумулятор, но такого в хозяйстве ирландца не нашлось, и нужно было ждать возвращения ребят с машиной. В хлопотах прошел весь день. Голлагэр и Девин достали старенький универсал «Субару» с уже местами облупившейся краской и пятнами ржавчины на кузове. По пути они даже умудрились разграбить магазин и набить багажник долгохранящимися продуктами, не забыв прихватить двенадцать бутылок виски и несколько десятков банок пива, которые были разбросаны по всему багажнику.
К вечеру удалось разжечь огонь в камине, потратив на это полканистры бензина. Вонь, правда, стояла жуткая. Ирландец откопал в своих кладовых три керосиновые лампы, и при тусклом свете вся четверка сидела и очищала от масла одну за другой винтовки, поднятые из подвала под сараем.
Ближе к ночи, когда солнце скатилось за горизонт, на краю поля сначала блеснули, а потом показались четыре ярких пятна фар. Машины ехали одна за другой в сторону фермы.
– Кого это еще сюда несет? – спросил Сил.
– Понятие не имею, сюда и в былые времена мало кто приезжал, – ответил Гарретт.
– Они точно к нам? – уточнил Голлагэр.
– Здесь одна только ферма в округе, если ты не заметил! – уже резко сказал Ирландец.
– Может, случайно ехали по дороге, увидели дом и решили переночевать? – не унимался Голлагэр.
– Не думаю, гасите лампы и камин! – скомандовал Гарретт и взял стоящую у стены FAL, из числа только что почищенных, и принялся набивать магазин. Остальным не пришлось объяснять, все схватили оружие и начали занимать позиции. Девин и Сил выбежали на улицу и укрылись за сараем.
Машины подъехали к ферме и остановились примерно в двух сотнях метров от дома. Свет фар слепил и не давал рассмотреть, сколько человек подъехало. Послышались хлопки дверей. Ирландец перехватил винтовку и, не дожидаясь дальнейших действий незваных гостей, выглянул в оконный проем, освещенный светом фар, и открыл огонь. Пули со звоном ударили по металлу, хлопнула разбитая фара. Сразу за Гарреттом начали стрелять остальные, пара секунд и все фонари на машинах потухли.
– Здесь не рады гостям, валите, пока можете! – крикнул из своего укрытия Гарретт. В ответ прогремел выстрел, в окно влетел заряд картечи, врезавшись в заднюю стену.
«Ну что за идиоты пошли», – подумал про себя Ирландец, и открыл ответный огонь. Из-за машины полетела бутылка, которая, ударившись о стену, разлилась огнем. Послышались выстрелы справа, в ночном небе вспыхнули вспышки, со стороны машин начали доноситься крики. Это Сил с Девином обошли противника и ударили во фланг. Ирландец крикнул: «Давим их»! – и открыл огонь из окна. Голлагэр стрелял, высунувшись в дверной проем. Один из автомобилей с неестественным свистов начал отъезжать задом, отдаляясь от дома. Через минуту стрельба стихла, в воздухе висел густой запах дыма, из оставшейся машины доносились стоны. Голлагэр выскочил из своего укрытия, пригибаясь, добежал до колодца и начал набирать воду. Пожар не причинил серьезного ущерба. Огонь быстро залили водой, вылив несколько ведер.
Девин медленно направился к машине, Сил шел на пять шагов сзади него и немного левее. «Чисто»! – донеслось из машины. Сил тащил по земле, не обращая внимания на крики, одного из нападавших, его ранило в бедро. Со вторым раненным даже не стали возиться, он получил очередь в живот и хрипел, корчась на земле. Девин, руководствуясь гуманистическими побуждениями прервал его страдания выстрелом в голову, а потом еще «проконтролировал» лежащих рядом двоих убитых, до того, как они начнут подниматься.
Раненого, перетянув ногу ремнем, усадили у стены. Им оказался молодой парень, на вид не больше двадцати. Он сидел весь бледный и стрелял испуганными глазами по сторонам. Сил присел на корточки, и, почесывая рыжую бороду, спросил: «Ты кто, твою мать»?
Парень сидел молча, нижняя губа у него дергалась.
– Ты что, немой? Может тебе вторую ногу прострелить? – заорал на него Сил.
– Нет! Не надо! – пискляво пробубнил парень.
– Повторюсь, кто ты такой? Какого, вы тут забыли?
– Я Уил... – сказал парень и заплакал.
– Уил, ты, по-моему, туповат, вопросы до тебя долго доходят. Ты что здесь забыл?
– Мы видели, как вы выносили продукты из магазина и решили забрать их, – хлюпая ответил Уил, с каждым словом он говорил все тише и тише.
– Там магазин битком был, зачем вы тупоголовые сюда-то приперлись?
– Это наш магазин, мы его раньше нашли и вскрыли, а вы приехали... – голос его прозвучал неожиданно громко, весь пронизанный обидой, это было похоже на жалобу маленького ребенка родителям.
– Понятно с тобой все, кто такие «мы»? – продолжал допрос Сил.
Парень еще больше сник, лицо его стало совсем бледным, он медленно стал сползать набок, пока полностью не оказался на полу.
– Ну вот, довел человека, – шутливым тоном, сказал Гарретт.
– Да я только начал беседу, – ответил Сил, извиняющимся голосом.
– Ладно, не оправдывайся, принеси воды.
– Зачем? – удивился Сил.
– Твоего нового друга в чувство приведем.
– Так нафига нам это, давай пристрелим его просто и закончим на этом. И так уже все понятно, местные колхозники, вооружившись берданкой, решили поиграть в Робин Гудов.
– Нет у тебя души, Сил. И не жалко тебе парня?
– С чего это вдруг? А если бы они нарвались не на нас, а на безоружную семью с детьми?
– Ух-х... делай, как хочешь! – Гарретт сделал глубокий выдох и махнул рукой, осознавая бесполезность спора, да и парень в любом случае умрет без врача, не сегодня, так завтра.
Сил вытащил, бессознательного парня на улицу, за ним по земле тянулась красная полоса. Затем прогремел выстрел. Сил вернулся в дом.
– Теперь доволен? – спросил Гарретт.
– Более чем.
– Ну и славно, а теперь ты и Голлагэр в караул, в три ночи мы с Девином вас сменим.
– Да, сэр! – Сил демонстративно вытянулся по струнке и отдал честь, на лице его сияла улыбка до ушей, и он еле сдерживал смех.
– Вольно, рядовой! – рявкнул на него Гарретт и вышел на улицу.

2 апреля. Остров Гернси. Александр Макфарлан

Наступало очередное утро нового мира. Я встал с кровати, за окном еще было темно. Внизу на улице стояла машина с навязанным мне водителем. Неожиданно для самого себя в еще сонной голове родилась мысль о том, что последние две недели меня постоянно кто-то стережет, и это жутко нервирует.
Вся ночь прошла в полудреме и поэтому голова была как с похмелья, еще непонятно откуда взявшееся ощущение чего-то плохого, нависшее как грозовая туча над головой. Раньше я не замечал за собой мнительности, а сейчас она не давала мне покоя. Это было что-то среднее между страхом неизвестности и чувством, что я забыл что-то важное. Остатки сна ушли вместе со струями холодной воды.
В комнате на полу еще с вечера был разложен мой небольшой арсенал. Я еще раз предпринял попытку подтянуть ремень и повесить МР5 поудобнее, чтобы он не сильно выступал под одеждой, и снова попытка оказалась тщетной. Тут помог бы только длинный плащ ниже колена, и то, при условии, что мне не пришлось бы садиться. Я набил магазины и выложил их перед собой, три магазина, один на 30 и два на 15 патронов. Всего шестьдесят патронов, даже грустно смотреть на них. С пистолетами тоже все было не очень. Маленький «Зиг Зауэр» с его шестью патронами в магазине вообще не следовало брать в расчет, а для кольта было два стандартных магазина на семь патронов плюс один в стволе, итого пятнадцать. «С этим надолго меня не хватит»! – от таких мыслей было не по себе. Конечно, еще оставалась надежда, что все пройдет без происшествий, но опыт подсказывал обратное.
В семь утра прозвенел будильник, и я уже собранный и одетый спустился на первый этаж на завтрак, с кухни тянулся запах жареной яичницы и бекона. Через большое окно, за которым теперь красовалась недавно установленная решетка, хорошо было видно караулящего меня водителя, лежавшего на откинутом переднем пассажирском сидении. Судя по всему, ночью его никто не сменял. С одной стороны, его было даже немного жалко, он выполнял самую собачью работу, а упусти он меня, ему отвернут голову.
Приговорив завтрак, я вернулся в номер, сменил рубашку на широкий свитер и, забрав сумку с патронами, вышел на улицу. За завтраком я много думал о грядущем дне и всех возможных последствиях и решил лишний раз подстраховаться.
Когда я выходил из отеля, меня увидел водитель. Он быстро перебрался на водительское место и медленно поехал за мной. Я вышел на набережную. Народу на улице почти не было, продавцы только готовились к открытию. Магазин Майкла был еще закрыт, поэтому я сел на скамейку и стал ждать, наблюдая за тем, как волны набегают на прибрежные камни и разбиваются о них. Машина остановилась немного поодаль, а водитель сидел, не спуская с меня глаз.
Майкл открыл магазин в половине девятого. Он заулыбался, когда увидел меня, вышел навстречу и протянул руку.
– Доброе утро, сегодня с утра пораньше?
– Да, ни дня без шопинга, – ответил я.
– Зачем-то конкретным?
– И да, и нет. Мне бы бронежилет для скрытого ношения, найдется такой?
– Сейчас минуту, посмотрю в стоке, – с этими словами Майк удалился в свою кладовку, откуда стали доноситься звуки передвигаемых коробок. Пока он рыскал по своей подсобке, я расхаживал по залу, рассматривая выставленное на продажу оружие и снаряжение.
– Нашел! – выкрикнул из кладовки продавец.
Он положил на стол потертый жилет серого цвета.
– Вот, посмотри, не новый, конечно, но это единственное, что я могу предложить.
Я поднял жилет, накинул его поверх свитера и затянул липучки, подгоняя размер.
– Вроде, не тяжелый, но движения сковывает все равно.
– Извини, по-другому не бывает.
Я немного подвигался, понаклонялся в разные стороны. Попробовал вытащить «Зиг Зауэр» из кобуры на ремне за спиной, получилось это неуклюже и гораздо медленнее, жилет мешал.
– Что он выдержит? – спросил я продавца.
– Не знаю, я в них не специалист, судя по виду, думаю 9 мм и 5.56 мм, если не в упор, а там кто знает, – пожал плечами Майк.
– И сколько за него?
– Давай, пятьсот пятерки.
– А не дорого?
– Четыреста, – улыбнувшись, сразу сказал продавец.
В конце концов, доторговались до трехсот пятидесяти. Я надел жилет под свитер сразу в магазине и вышел на улицу уже в нем. Немного прогулялся по ближайшим окрестностям под бдительным взором водителя и вернулся в отель дожидаться дальнейших указаний на свой счет. Посыльный от Лоуренса прибыл в двадцать минут четвертого. Я не заставил себя ждать, подхватил сумку с вещами, MP5 повесил на плечо, сверху накинув куртку, особо его не скрывая, и отправился в порт.

2 апреля. Остров Гернси. Кайл Лоуренс

Сборы продлились до утра. Кайл контролировал весь процесс лично. В операции он задействовал три корабля. Первым был траулер, на котором Патрик должен был отправиться в порт Портсмута и проверить место проведения сделки. Вторым – старый сухогруз с основными силами Дарона и тяжелым вооружением и, наконец, то спасательное судно, на котором Лоуренс прибыл на остров в самом начале событий, на нем разместился резервный отряд, на самый крайний случай.
Первая неприятность произошла в пять утра, один из погрузчиков слетел с пирса в воду, утопив пять ящиков минометных снарядов, а сразу же после окончания погрузки отказался запускаться двигатель траулера. На вопрос о сроках ремонта, механики пожимали плечами и отвечали неопределенным «сегодня». Можно было заменить судно, но Кайл не стал этого делать. Ремонт затянулся, и судно было отремонтировано только к трем часам дня. Лоуренс приказал привести Макфарлана и готовиться к отплытию. Черный пластиковый кейс с чипами он передал Патрику со словами: «Спрячь поукромней».
Патрик только кивнул и поднялся на борт с кейсом в руке.
Приехал Макфарлан, Кайл поприветствовал его с усталой улыбкой, посмотрел на висевший на боку пистолет-пулемет, но ничего не сказав на этот счет, сопроводил его на борт траулера.
Около четырех часов дня конвой из трех кораблей, во главе с огромным сухогрузом, вышел из порта и отправился на север.

2 апреля. Побережье Англии. Вик и Маргарет

Вик стоял у штурвала и перекусывал бутербродом, когда на горизонте замаячила земля. Размытые, словно в дымке очертания берега поднимались над линией горизонта.
– Смотри, мы сделали это! – показывая рукой на горизонт сказал он с набитым ртом, при этом чуть не подавившись.
– Отлично! – обрадовалась Маргарет. – Сколько нам еще?
– Пару часов, думаю, а потом мне надо будет пришвартовать эту посудину.
– Справишься? – усмехнулась Маргарет.
– А есть выбор?
– Он всегда есть.
Вик ничего не ответил, он достал GPS-навигатор и стал прикидывать маршрут. На пути в Портсмут лежал остров Уайт и его надо было обойти или с запада, или с востока, как лучше сделать, он не знал и, примерно прикинув расстояние, решил обойти его с востока.
Земля была все ближе и с ее приближением росло напряжение, прогулка закончилась дальше надо было уже управлять судном. Лодка огибала остров, медленно поворачивая и немного кренясь на левый борт. Вик боялся сделать неверное движение, его руки вцепились в штурвал, они казались свинцовыми, а лоб стал влажным от проступивших капель пота. Пройдя мимо острова и поравнявшись со входом в гавань Портсмута, Вик сбросил обороты до минимума и стал метр за метром продвигаться вперед. У пристани слева были пришвартованы два контейнеровоза, пристань возвышалась над рубкой, и явно не была рассчитана на такие маленькие суда. Марина для яхт и катеров оказалась чуть дальше. Она также была на левом берегу, практически напротив доков ВМФ. Вик начал выкручивать штурвал, поворачивая к марине, затем последовал резкий толчок, сопровождающийся звонким ударом левого борта о бетонный причал. Лодка сильно качнулась, по инерции проплыв еще около пяти метров, остановилась под углом в сорок пять градусов к пирсу. До него было не меньше четырех метров. Вик начал ругаться и суетиться, сбросив якорь, он пытался накинуть швартовый канат на ближайший кнехт, но безуспешно.
– Успокойся! – сказала Маргарет. – Давай перекинем вещи на причал, а сами уж искупаемся.
Вик кивнул, затем спустился в маленькую каюту и вынес оттуда два вещмешка и три винтовки. Па-троны из ящиков он пересыпал в найденные на судне целлофановые пакеты, которые вместе с пистолета-ми распихал в вещмешки. Он уже приготовился кинуть, когда его остановила Маргарет.
– Постой! А если не докинешь?
– Докину.
– Веревку привяжи!
– Какую?
Начались поиски подходящей веревки, швартовый канат был толст и тяжел для этой цели. Подходящая нашлась в ящике на носу, где хранились рыболовные снасти. Маргарет достала складной нож и разрезала ее на несколько частей. Первыми на берег отправились вещмешки, затем плейт-кэрриеры с подсумками, которые приземлились на самый край причала и чуть не свалились в воду. Затем Вик спустился с кормы в воду, Маргарет передала ему три винтовки и он, держа их над головой, поплыл к лестнице, ведущей на пирс. Маргарет последовала за ним. Расстояние от лодки до лестницы было четыре метра, но вода была ледяной, оказавшись на берегу, они, стуча зубами, осмотрелись по сторонам, собрали вещи и поспешили убраться с открытого места. Вик закинул за спину снайперскую винтовку Маргарет, L96A1[60], а свой H&K 417 повесил на плечо. Маргарет взяла SCAR Алекса и бегом, чтобы хоть чуть-чуть согреться, они побежали к выходу из марины. Сразу за воротами на берегу начиналась парковка, а за ней линия магазинчиков. Витрины некоторых из них были разбиты, у части машин были настежь распахнуты двери, обычная картина теперь для большинства мест в этом мире. Первые мертвецы не заставили себя долго ждать, увидев добычу, ковыляя, они брели мимо припаркованных машин. Вик взял винтовку наизготовку, упер приклад в плечо и плавно нажал на спусковой крючок. H&K несильно лягнула, прозвучал выстрел, сопровождаемый яркой вспышкой и ближайший из мертвецов завалился мешком на дверь припаркованной машины. Всего минута и вот уже семь окончательно мертвых тел лежало на парковке. Со спины раздались короткие очереди, а за ними звук осыпающегося стекла, Вик обернулся, Маргарет смотрела пристальным сосредоточенным взглядом, ствол ее винтовки неподвижно уставился в узкий проход между магазинами, где обычно стояли мусорные баки.
– Что у тебя? – практически шепотом спросил Вик, направив оружие в проход и отступив на три ша-га левее, чтобы не мешать друг другу.
– Проблемы, – коротко, сухим, почти механическим голосом ответила девушка.
Вик жестом указал ей сместиться назад ближе к входу на пристань, а сам пригнувшись перебежал к припаркованному автомобилю, до прохода между домами оставалось не больше пяти метров. Скрывшись за кузовом, он встал на колено и выглянул из-за машины. Одновременно раздались выстрелы, Вик неуклюже дернулся назад, чуть не поскользнувшись, и привалился на заднее колесо.
– Маргарет, ты что творишь? – с испугу прокричал он, уставившись на нее широко открытыми глазами. В ответ она показала на противоположный конец парковки, откуда шли зомби. В один миг за спиной послышался грохот, Маргарет, не опуская ствол винтовки, развернулась в пол-оборота и открыла огонь. По стене мелькнула тень, пули выбили красное крошево из кирпичной стены.
– Сержант, уходи оттуда, быстро! – крикнула она.
Вик вскочил со своего места, оттолкнувшись от колеса, и бросился к воротам. В эту секунду сзади отчетливо послышались звуки стремительно приближающихся шагов.
– Вниз! – продолжала Маргарет.
Вик упал от толчка в спину, скользнув по асфальту, он стал перекатываться на бок в попытке высвободить оружие. Над головой загремели выстрелы, оказавшись на спине и направив ствол винтовки назад и вверх, он увидел только отдаляющейся силуэт, который за секунду до этого спрыгнул с капота машины. «Перезаряжаю», – послышался голос Маргарет.
Из переулка выглянула озирающаяся опухшая в наростах голова, из которой клоками торчали то ли волосы, то ли шерсть. Вик приподнялся и попятился назад, выстрелами заставляя морду скрыться. Ситуацию усугубляли мертвецы, приближавшиеся справа, пока, правда, они были еще довольно далеко и не представляли серьезной опасности.
– Похоже, влипли, – сказал Вик.
– Только заметил? Эта тварь чересчур быстрая, надо уходить отсюда, пока можем.
– Давай вдоль набережной, к магазину с гидрокостюмами и беги на пожарную лестницу, я сразу за тобой, – с этими словами Вик вынул из подсумка фосфорную гранату и на бегу бросил ее в сторону переулка, где скрывался монстр. Граната звонко ударилась о кирпичную стену, отскочив от нее на землю. Проход между магазинами наполнился светом, который был ярче солнечного. Шедшие до этого мертвецы сменили траекторию и побрели к разгоревшемуся адскому пламени, как мотыльки на свет фонаря в ночи.
На крыше двухэтажного дома, первый из которых занимали магазины, а второй вроде бы был жилым, запыхавшиеся от спринтерского рывка друзья сидели на нагретой солнцем крыше и тяжело дышали. Вик не сводил глаз с пожарной лестницы, ожидая уже чего угодно.
– Хорошо, что они летать не умеют.
– Ха, не радуйся раньше времени. Интересно, а птицы-зомби бывают?
– Может быть, собак же мы видели.
– Маргарет, присмотри за подходами, я пойду оставлю сюрприз на случай незваных гостей.
Вик снял вещмешок со спины, и с ужасом посмотрел на четыре длинных разреза, идущих сверху вниз.
– Я хотела тебе сказать, но ты был так увлечен, – Маргарет попыталась пошутить, но вышло это как-то нервно, голос звучал натянуто и резко.
– Вот урод, – тихо выругался Вик, затем достал из внешнего кармана моток лески и направился к пожарной лестнице. Спустившись на полпролета вниз, он оглянулся по сторонам в поисках возможной угрозы, внизу чуть поодаль стояли мертвецы, мутанта на горизонте не было. Не тратя времени, Вик вставил осколочную гранату, зажав ее между перил, отогнул усики предохранителя и аккуратно натянул леску. Не дыша, он медленно поднялся и вернулся на крышу.
– Вик, подойди! – все тем же странным голосом сказала Маргарет
– Что ты увидела?
– Смотри, что там за пикапом твой приятель творит.
– Твою же ... – произнес Вик, – он что с ними делает?
Мутант, двигаясь как обычный человек, только плавней, перетаскивал обгоревшие тела зомби в магазин.
– Ты пропустил самое интересное, первого он добил, раскусив его голову как орех.
– Так они же друг друга не трогают.
– Наверное, теперь уже трогают.
– Маргарет, а ты его отсюда достать сможешь?
– Да, без проблем, только какой в этом смысл?
– Можешь считать это предчувствием, у меня под лопаткой свербит, если мы его тут оставим, он нам еще доставит хлопот.
Маргарет посмотрела на него, обреченно выдохнула и, согнувшись, подошла к одиноко лежавшей у вещмешков L96. Достав из глубины сумки красную коробочку тяжелых патронов «Федерал Вайтал-Шок Нозлер», весом 180 гран, она набила ими первый магазин. Во второй магазин отправились полуоболочечные патроны с двойным сердечником от немецкого производителя «Блэйзер Ягдваффет». Первый сердечник из мягкого свинца, а второй из более твердого и защищенный внутренней перегородкой.
Маргарет присела на колено, примкнула магазин с полуоболочечными к винтовке и, поставив ее на сошки, стала терпеливо ждать, не отрываясь от прицела.
Тварь вылезла через десять минут, словно что-то чувствуя, она высунула мерзкую морду из разбитой витрины магазина, огляделась по сторонам и рывком перебежала до машины. Выждав немного, монстр быстро побежал к воротам, ведущим в марину, и остановился перед сетчатым забором, уставившись куда-то в сторону.
– Охотится, – тихо сказала Маргарет и нажала на спусковой крючок, три выстрела прозвучали почти одновременно. Пули попали в спину в районе лопатки, тварь дернулась и забарахталась на асфальте, как перевернутая на бок радиоуправляемая игрушка, оставляя за собой грязный багрово-черный след. Четвертый и пятый выстрелы пришли в район предполагаемой головы и шеи. Маргарет сменила магазин и наблюдала через прицел, как уродливая туша, уже еле шевелясь, корчилась в судорогах.
– Добиваю? – неожиданно, не отрываясь от прицела, спросила Маргарет.
– Оставь, пусть мучается, – ответил Вик.
– Не думаю, что он или оно что-то чувствует.
– Не знаю, надеюсь, и не доведется узнать, – ухмыльнулся Вик.
Полчаса прошли, мутант был жив и остервенело шевелил челюстью, последний выстрел видимо разворотил позвоночник в области шеи, парализовав остальное тело. Маргарет достала бутерброды, и разложила их на куске фольги, в которую они были завернуты.
– Перекусишь? – спросила она, протягивая бутерброд Вику.
– Давай.
– Что дальше?
– Я не знаю, надо найти место для базы и ждать.
– А если не приплывут?
– Тогда доберемся до лодки, и я попробую нас вывезти в более спокойное место.
После скромной трапезы они спустились вниз по лестнице, перешагнув через установленную растяжку и оказавшись внизу, побежали на север мимо школы судовождения, перед которой все было заставлено машинами. Мертвецы, видя их, сразу же начинали следовать по пятам. Добежав до конца здания, Вик резко завернул вправо. В этот момент на него внезапно навалился зомби, до этого неподвижно стоявший за углом. Вик выставил перед собой винтовку и прижал мертвеца к стене. В эту секунду Маргарет выдернула нож из висевшего на поясе пластикового чехла, и ударила в глаз прижатого к стене мертвеца, его тело моментально перестало сопротивляться и осело на землю.
– Спасибо, – сказал Вик и продолжил движение. Выбежав на Уивил-Лэйн, он немного растерялся и остановился посреди дороги, смотря по сторонам, из всех щелей к ним шли мертвецы.
– На мост! – крикнула и идущая сзади Маргарет.
– Давай, ты первая, я за тобой, – ответил он запыхавшимся голосом. Взяв в прицел ближайших зомби, старика с седой бородой в изорванной рубашке, Вик выстрелил. Потом в следующего. Он пятился назад, стреляя в подходящих мертвецов. За спиной стреляла Маргарет, в тех, кто шел с другой стороны моста. Опустошив магазин, Вик развернулся и побежал к ней, перезаряжаясь на бегу.
– Их тут сотни, – сказала Маргарет, бросив SCAR, который остался болтаться на ремне, и взявшись за пистолет. Вик схватил ее за плечо и потянул за собой на берег, не произнося ни слова.
Ботинки хлюпали и вязли в размокшей грязи, замедляя беглецов. Берег представлял собой полоску суши, фактически являвшейся болотом, между жиденькими кустами и клочками травы, посреди кочек были мутные лужицы грязной коричневой жижи. Вдоль берега параллельно воде возвышался сплошной забор, закрывавший собой весь обзор. Добежав до того места, где он заворачивал на север, Вик и Маргарет по колено в холодной воде пересекли ручей и остановились. Преследователи отстали, лишь единицы из них упорно пробирались вперед.
– Загоняли, сволочи, – Вик нагнулся и сплюнул на землю.
– Еще гениальные предложения?
– Бежать.
Вик выпрямился и двинулся на север, где от желтых металлических ворот через болотистый берег пролегал одинокий бетонный пирс, у которого стояло несколько моторных лодок. От суши его отделял сплошной забор с глухими и, на вид, крепкими воротами, которые были плотно закрыты. Потратив последние силы, они взобрались на возвышавшуюся на метр над берегом бетонную конструкцию и уже медленным шагом подошли к воротам. Вик потянул в сторону створку, она заскрипела, сдвинулась на пару сантиметров и остановилась. Цепь, которая ее удерживала, громко брякнула и натянулась. Через образовавшуюся щель не было видно ровным счетом ничего. Вик подпрыгнул, ухватившись за верхний край ворот, затем подтянулся, заглядывая по ту сторону забора. На первый взгляд все выглядело безопасно, большая бетонная площадка, за ней большое здание складского типа, с окнами под самой крышей. В углу – одноэтажный сарайчик, со стоящими около него прицепами, на которых лежали маленькие моторные лодки.
– Ну что рискнем, там вроде все спокойно? – предложил Вик, спустившись с воротины.
– А есть выбор? – пожала плечами Маргарет.
– Можем взять лодку на пристани и добраться до островов в гавани.
– Подсадишь?
Вик поставил руки, и Маргарет, оттолкнувшись ногой от импровизированной ступени, ловким движением перемахнула на другую сторону, оказавшись там, она взяла пистолет наизготовку. Затем Вик перекинул сумки и сам перелез через ворота.
Внутренний дворик был пуст. Вся территория оказалась изолирована от внешнего мира забором, главные ворота заперты, как и калитка. Быстро осмотрев сарайчик, в котором хранились банки с краской и какие-то инструменты, они, прикрывая друг друга, направились к складу. Двери на склад оказались запертыми. Вик, покопавшись в сарае, вышел оттуда с довольным видом, неся в руке монтировку и молоток. Двадцать минут возни с дверью, и проход был открыт. Внутри вдоль стен стояли деревянные ящики, судя по приклеенным к ним упаковочным листам, там были лодочные моторы и запасные части к ним, посередине стояло два оранжевых вилочных погрузчика. К счастью, не было ставшего уже неотъемлемой частью подобных мест тяжелого запаха гнили в вперемешку с растворителем. На второй этаж вели сваренные из толстых уголков две лестницы в противоположных друг от друга частях склада. Громыхая тяжелыми ботинками по вибрирующим ступенькам, Вик поднялся наверх. Часть второго этажа занимал офис, разделенный на несколько помещений, включая основной зал, где работали менеджеры, кухню и комнату отдыха. Вторая часть этажа была заставлена картонными коробками, на стеллаже лежали рулоны упаковочной пленки и инструмент. Если не брать в расчет слой пыли, то казалось, что еще вчера тут работали люди и сейчас дверь откроется, и работники рассядутся за столы, запищат компьютеры и принтеры, телефоны начнут звонить, и наступит обычный рутинный рабочий день. В комнате отдыха стоял продавленный старенький диван с потрескавшейся коричневой кожей, с потолка свисал перемотанный широким скотчем боксерский мешок, на стенах были расклеены плакаты с анонсами фильмов и вырезки из журналов с фотографиями роскошных яхт.
В шкафу кухни Маргарет обнаружила пакетики с черным чаем, засохшее печенье и миску с леденцами. Около мойки стояли бадьи с водой.
– А тут можно жить, – сказал Вик, стягивая мокрые ботинки.
Маргарет стояла у окна и смотрела на другой берег через снятый с винтовки прицел.
– Вик, на том берегу в порту есть живые.
– Не может быть, тебе, наверное, показалось.
– Мертвецы так организовано не двигаются, посмотри сам.
Вик подошел к окну, взял прицел, и стал разглядывать маленькие фигурки на другом берегу.
– Ты права, как думаешь, кто это?
– Понятия не имею, надо понаблюдать.
Вскоре в алюминиевом котелке на спиртовой горелке закипела вода, обувь сохла в углу комнаты, Вик сидел на стуле, поставив босые ноги на картонную коробку, и наблюдал за противоположным берегом. Маргарет заваривала чай и намазывала джем на крекеры из сухпайка. Она взяла горячую кружку и отнесла напарнику.
– Как там дела?
– Не понимаю, они прошлись по порту, забегали в здания, а потом развернулись и ушли.
– Мародеры? – сделав глоток из своей кружки, спросила Маргарет.
– Сомневаюсь, это или боевики с Гернси или наши. В любом случае я туда лезть не готов, – с этими словами он встал со стула и, подойдя к дивану, плюхнулся на него, заставив старичка жалостливо скрипнуть пружинами.

2 апреля. Портсмут. Епископальная церковь святой Марии. Отряд сержанта Басса

Девять человек бежали вдоль широкой улицы, лавируя между брошенных машин, стараясь по возможности избегать мертвецов и лишний раз не останавливаться. На подходе Басс предупредил о приближении своей группы, и когда он взбегал по ступенькам, тяжелая дубовая дверь открылась, пропуская его людей внутрь, а мобильный патруль покинул церковь, на бегу сообщив, что все помещения осмотрены и двери заперты.
Подперев главный вход для пущей надежности скамейками, Басс еще раз обошел все помещения и проверил каждую дверь. Окон было немного, большой стеклянный витраж над алтарем и узенькие окошечки вдоль стен, через которые можно было разве что просунуть руку, да и находились они высоко.
На колокольню отправились двое наблюдателей, остальные были заняты кто чем. Солдаты, побросав рюкзаки на скамейки, устроили перекур, это место казалось крепостью, даже звуки с улицы доносились сюда приглушенно. Через витраж под потолком над алтарем в помещение попадал солнечный свет. Лучи преломлялись и, окрашиваясь в разные цвета, играли красками на стенах церкви. Все было спокойно, наблюдатели должны были сменяться по графику каждые два часа. Время от времени за дверью слышалось шуршанье, как будто в дверь скреблась кошка или собака, звук был тихий и не раздражал, спустя тридцать минут на него вовсе перестали обращать внимание.
Идиллия была разрушена в мгновение ока. Рации разразились неразборчивым криком наблюдателя, стрельбой и криком. Бойцы вскочили со своих мест, схватившись за оружие, в этот момент витраж со звоном бьющегося стекла осыпался внутрь, и тяжелая туша приземлилась на пол. Солдаты не понимая, что происходит, действуя на рефлексе, открыли огонь. Мутант, не успев подняться после падения, попал под шквальный перекрестный огонь и завалился на бок.
За первой атакой сразу последовала вторая. Тяжелый удар сотряс тяжелую дверь, заставив всех находящихся внутри обернуться. Одновременно с ударом через разбитое стекло в помещение запрыгнуло еще два мутанта, на этот раз они ушли с линии огня и успели укрыться за колоннами. Твари ураганом пронеслись через весь зал, прикрываясь колоннадой и снося все на своем пути. Солдаты бросились в противоположную от них сторону. Вокруг начался хаос, в воздух подлетали лавки, выстрелы выбивали искры из каменных стен. Одной из тварей удалось перебить заднюю лапу, это замедлило ее, но она и не думала останавливаться, продолжая атаковать. Сержант приказал отступить, пропуская в узкий коридор, ведущий к кабинету священника, своих солдат. Третий мутант забрался в помещение и бросился наперерез убегающим. Он буквально сбил с ног и впечатал в стену бегущего последним бойца. Басс сделал два шага вперед, размахнулся и бросил гранату в сторону монстра, раздался хлопок, маленькое облачко дыма поднялось к потолку, осколки рикошетили от стен и колонн. Это было последнее, что успел сделать сержант, вторая тварь подскочила к нему и, не обращая внимания на выпущенную в нее очередь, нанесла удар мощной когтистой лапой, откинув сержанта на перевернутые лавки. Подранок с перебитой лапой завершил начатое, придавив бессознательное тело сержанта к полу и вцепившись в его горло. Пятеро солдат закрылись в кабинете, всю мебель в нем они сдвинули к двери, заблокировав проход.

2 апреля. Портсмут. Майор Вудс

Майор поднялся на последний этаж, вытер пот со лба и сел на деревянный стул, позаимствованный в одной из квартир этажом ниже. Донесения от наблюдателей поступали по графику. Он сразу же передавал всю информацию в Инвернесс. Штаб в свою очередь сообщал о любых новых сведениях, полученных со спутников, последним было подтверждение о выходе из порта в Гернси трех судов.
В четыре часа пришел запрос на поддержку от группы наблюдателей в церкви. Солдат толком не мог объяснить, что происходит, речь его была сбивчивой и заглушалась сильными помехами. Из того, что удалось разобрать выяснилось, что их атаковали как минимум четверо мутантов. Сержант, командующий ими, и еще один боец погибли. Двое наблюдателей на колокольне предположительно тоже мертвы. Мутанты забрались внутрь, разбив витраж, который был на уровне пяти метров от земли. Пятеро бойцов за-баррикадировались в кабинете священника, все выходы отрезаны, и они запрашивают эвакуацию.
Вудса это сообщение расстроило, но не удивило, он предполагал, что подобное могло произойти. Он передал в рацию указания держаться и ждать помощи, при этом понимая, что до окончания операции он ничего не сможет сделать для них. И слова были сказаны больше для того, чтобы поддержать ребят и дать им надежду. Они выходили на связь каждые двадцать минут и каждый раз получали все тот же ответ «ждите». Без четверти девять капитан Тэйт сообщил, что в гавань зашли два корабля – сухогруз и, похоже, траулер, оба швартуются в Госпорте, на другом берегу. Вудс приказал сообщать о любых их передвижениях и начал вызывать Инвернесс. Штаб сообщил, что у них есть свежие снимки со спутника и транспорт с грузом уже в пути.
До трех ночи Тейт докладывал о происходящем: «суда пришвартовались», «идет бой», «началась разгрузка чего-то», и так далее. Ночью наблюдать было сложно, даже при наличии приборов ночного видения и тепловизоров, вся информация была обрывочной и фрагментированной, даже примерную численность сил противника невозможно было реально оценить. Параллельно сообщения приходили из Инвернесса. Они, наконец, обнаружили третье судно, которое вышло из Гернси, но не прибыло в гавань Портсмута. Наемники укрыли его среди брошенных судов у побережья острова Уайт.
Ночью часовые несколько раз замечали странные фигуры внизу, кроме этого вокруг ничего не про-исходило. Группа в церкви перестала выходить на связь и отвечать на запросы.

2 апреля. Гавань Портсмута. Александр Макфарлан

В лучах заходящего солнца показалось слегка уловимое очертание берега. «Вот и все, скоро это за-кончится», – подумал я. Странное чувство тревоги не покидало меня со вчерашнего дня, и с каждой пройденной милей становилось сильнее. Я стоял на корме и гадал, чем эта авантюра для меня кончится, будет ли счастливый конец, или я стану кормом для местных портсмутских мертвецов. Очередным тревожным сигналом стало отставшее от конвоя и уходящее в сторону судно Лоуренса. Если он решил лично не участвовать в сделке, значит, все кончится плохо. Еще я понятия не имею, что с Виком и Маргарет, удалось ли им добраться сюда, или они до сих пор на Гернси. Дурные мысли лезли в голову, и воображение рисовало страшные картинки грядущего будущего.
Суда вошли в пролив, ведущий к порту Портсмута, но вместо того, чтобы продолжить путь к точке назначения, они замедлили ход и начали поворачивать к пирсу на противоположном берегу. После того, как оба судна пришвартовались, ко мне подошел Патрик и поинтересовался моими делами, после чего настрого запретил мне сходить с траулера. За развитием событий я наблюдал с борта. Французские наемники Лоуренса сошли на берег. Первые ряды были со штурмовыми щитами, которые полиция использует при разгоне демонстрантов, они выстроились в линию и без спешки пошли вглубь порта. Целый час со всех сторон доносились выстрелы, то тут, то там порт освещали вспышки, после чего бой закончился, на пирсе около сухогруза лежало три тела, накрытых простыней, а экипаж приступил к разгрузке каких-то ящиков. На воду были спущены несколько моторных лодок, которые уже в кромешной тьме перевезли небольшой отряд на другой берег. Вдалеке между нагромождением контейнеров и разгрузочным краном натягивали маскировочную сеть. На берег мне сойти так и не позволили, даже когда работы были закончены, и периметр порта взяли под охрану. Поэтому мне пришлось спуститься в каюту и попытаться поспать.

2 апреля. Портсмут. Вик и Маргарет

«Черт! Черт! Черт!» – бормотал Вик. В воздухе появился слегка уловимый запах паленой оплетки проводов и раздался глухой хлопок.
– Что случилось? – ошарашенная Маргарет вбежала в небольшую кухню, держа в руках пистолет.
– У нас на одну рацию меньше, – немного растеряно ответил Вик. На столе перед ним лежали пассатижи, моток, провода и аккумулятор, найденный внизу. Он стыдливо косился на рацию со вздутой батареей и сидел с глупой улыбкой.
– Все, хватит экспериментов, пока пожар не устроил, – строго сказала девушка.
– Нам нужна связь.
– В следующий раз не забывай зарядки.
– Как будто это моя вина, тем более электричества все равно нет, – возмутился Вик.
– Наверное, моя? – Маргарет начинала заводиться, интонация в мгновение стала агрессивной, в глазах разгорелся огонь.
– Я этого не говорил, но ты же тоже забыла их взять, верно? Значит, мы оба к этому причастны.
Маргарет фыркнула и вышла из комнаты. Вик мысленно выругался и с размаху запустил спаленную рацию в раковину. Он подошел к окну, солнце уже садилось.
– Маргарет, я спущусь вниз, поищу что-нибудь полезное, пока еще есть свет.
– Ок!
Вик спустился на первый этаж, прихватив с собой монтировку, которой он вскрывал дверь.
Один за другим он начал вскрывать ящики, стоящие у стены. Внутри были в основном лодочные моторы и куча различных запчастей, назначение которых он не смог определить. При других обстоятельствах это был бы ценный товар. Вика захватил странный азарт, он, ничуть не расстроившись, вернулся наверх и стал перерывать офис. Спустя сорок минут, когда последние лучи солнца уже скрылись за горизонтом, перед ним лежала кучка барахла, на которую он смотрел как на добытое сокровище. Батарейки, канцелярский нож, шахматы, моток скотча и половина бутылки бурбона. Он сгреб богатства и перенес их в комнату отдыха.
– Это что за мусор? – спросила Маргарет, покосившись на сваленную на диван кучу.
– Подожди! – ответил Вик и выбежал из комнаты. Через минуту он вернулся, держа в руках сложенные картонные коробки. Маргарет посмотрела на него как на безумца. Он сделал выжидательный жест и стал разрезать коробки на картонные листы. Маргарет смотрела на разворачивающееся перед ней представление с недоумевающим видом. Закончив с коробками, Вик начал аккуратно приклеивать скотчем картонные листы к стеклу.
– Помоги! – вдруг сказал он.
– Может, объяснишь, что ты задумал?
– Светомаскировка, сможем сидеть при свете фонаря, – ответил он, приклеивая очередной лист. После этого он достал из сумки фонарь и побежал на кухню. В шкафчике над мойкой стояли кружки, он взял пару, протер их салфеткой и вернулся назад. Пристроив фонарь так, чтобы пучок света освещал кофейный столик у дивана, он стал расставлять фигуры на доске.
– Ты это серьезно? – спросила Маргарет.
– Конечно. Надо же как-то скоротать вечер.
Закончив с фигурами, он разлил в кружки бурбон, – Ну что, по одной за этот прекрасный вечер и сыграем партию?
Они сделали по глотку, Маргарет зажмурилась и сделала такое лицо, будто бы она выпила уксуса.
– Ну и дрянь, сам это пей.
Вик ухмыльнулся и осушил свою кружку. На второй партии содержимое бутылки закончилось, Вик скорчил печальную рожицу и убрал бутылку со стола. От игры их оторвали звуки стрельбы. Они вышли из комнаты отдыха в общий зал. Из окон, выходивших на юг, в сторону порта, к которому они причалили днем, виднелись выхваченные из кромешной тьмы яркие вспышки, сопровождаемые раскатистыми вы-стрелами. Светопреставление длилось около часа, и после этого наступила тишина.
– Похоже, это ребята с Гернси, – предположил Вик.
– Значит, днем в порту, вероятнее всего, были наши, – продолжила его мысль Маргарет.
– Вероятно. Что-то подсказывает мне, что завтра тут будет весело. Пойдем спать, я первый на дежурство. Завтра попробуем связаться с нашими, есть у меня одна идея, – сказал Вик и вернулся в комнату отдыха.

3 апреля. Ферма Холодный ручей. Ирландец

Холодное утро Гарретт встретил на посту на табуретке, стоящей у окна. В старый дом через разбитое стекло задувал холодный ветер, а по небу в предрассветной мгле плыли пунцовые облака. Огонь в камине догорел, только пара угольков еще тлело в дальнем углу. В лесу за склоном уже вовсю щебетали птицы. Ирландец вдруг вспомнил свой старый дом в городке Магирсбридж, что практически у самой границы Ирландии и Северной Ирландии. В памяти всплывали образы не стриженной зеленой лужайки за домом, серый деревянный забор, который когда-то был белым. Старый ясень у дома. Это было так давно, что казалось, что это происходило не с ним, а было подсмотрено в каком-то фильме, или украдено из чужого сна. Светлые образы дома растворились в дымке, их заменили воспоминания десятилетней давности, когда он вместе с пятью товарищами сопровождал поставку оружия боевикам FARC в Колумбии. Тогда из проклятых джунглей выбрался только он один. Гарретт пытался вспомнить лица товарищей, но разум, словно в попытке защитить своего хозяина от тяжелых воспоминаний, подменял картинки и образы. Ирландец поднялся, подошел к задремавшему Девину и потряс его за плечо. Он вздрогнул, чуть не выронив зажатую между колен винтовку, и испугано посмотрел на Гарретта.
– А... Что случилось?
– Ты уснул на посту, – спокойно, даже отстраненно сказал Гарретт.
– Прости, не знаю, что на меня нашло.
Ирландец не ответил. Он вышел на улицу, подобрал валяющееся на веранде ведро и без спешки, потягиваясь, пошел к колодцу. Ледяная вода, приятно покалывала лицо, прогоняя наступающую усталость.
– Девин! Поднимай ребят, надо убрать трупы, пока на запах не набежала всякая нечисть.
Кроме паренька, которого вчера пристрелил Сил, на земле лежало три трупа, на вид всем не больше тридцати, коротко стриженные, у двоих татуировки на руках. Обычная дворовая шпана. В карманах убитых не нашлось ничего ценного, как и в их машине, довольно свежем «Фольксвагене Туарег». Девин подошел к автомобилю, поднял капот и после быстрого осмотра вынес свой вердикт: «ремонту не подлежит».
Закинув тела в «фольксваген», машину отбуксировали на пару миль и столкнули в небольшую лощину рядом с ручьем. Сил разлил по салону содержимое пластиковой красной канистры, прихваченной с собой, и, закурив сигарету, бросил догорающую спичку в открытую дверь автомобиля. Пламя быстро охватило салон и стало распространяться. Докурив сигарету, Сил бросил окурок в сторону пылающей братской могилы и с чувством выполненного долга вернулся на ферму.
На улице кашеварил Ирландец, кашеварил в прямом смысле этого слова, в черном от копоти чугун-ном котелке плескалась молочного цвета жижа.
– Что это? – спросил, подойдя к костру Голлагэр.
– Овсянка: вода, хлопья быстрого приготовления, порошковое молоко и соль, – дал исчерпывающий ответ Ирландец.
Девин брезгливо посмотрел на содержимое котелка, – Похоже на дерьмо.
– Не ешь, – спокойно ответил Гарретт.
Рядом на кирпичах стояла консервная банка, в которой закипал кофе. «Вот он, чудный новый мир», – сказал Сил, склонившись над банкой с кофе и вдыхая его аромат. Вдали блеснула молния и через пару минут начал капать дождь, заставив всех вернуться в дом. После неспешного завтрака Гарретт, разложив карту и прижав ее с двух сторон камнями, чтобы не сдувало сквозняком, начал планировать дальнейшие действия.
– Голлагэр, ты знаешь, где сейчас твой брат?
– Не-а, я с ним неделю не связывался.
– Найти его сможешь?
– Думаю, смогу.
– Отлично, тогда бери Девина и найдите вторую тачку. После этого ты поедешь за братом, а ты, Де-вин, найди Арти. Он должен ждать в Порт Логане в «Гараже Мюрин». Если и хозяйка там, уговори ее присоединиться, она хороший механик. Все понятно?
– Понятно, мы же не совсем идиоты, – ответил Девин.
– Хорошо, а мы Силом, давай, попробуем починить рацию.
– Ты про тот музейный экспонат времен второй мировой, которую ты хранил в своем подвале?
– Какой ты догадливый, тащи ее сюда.
Голлагэр и Девин схватили винтовки и уехали выполнять задание. Сил корпел над радиостанцией, периодически ругаясь и проклиная все вокруг. Три часа работы, куча нервов и перебранок с Гарреттом и, о чудо, она заработала. Ирландец взял старый потертый наушник, наклонился над микрофоном и стал вещать на частоте, используемой IRA в Шотландии. Все попытки выйти на связь оказались бесполезными, или их не слышали, или некому было слышать.
Ночью вернулся Девин, он приехал один на серебристой «Хонде CR-V» c багажником на крыше. Гарретт вышел на улицу, не обращая внимания на дождь, и вопросительно посмотрел на него. Девин вылез из-за руля, натянув на голову куртку, и побежал в дом, Ирландец пошел за ним.
– Есть что пожрать? – спросил Девин первым делом. Гарретт достал банку консервов и поставил пе-ред ним на стол. – Рассказывай, что узнал. Связался с Арти?
Девин отрицательно замотал головой.
– Его там не было, как и бабы-механика. В городе только мертвецы, я чудом оттуда выбрался.
– Это плохая новость, будем надеяться, что хоть Голлагэру повезет.
– Гарретт, чуть не забыл, когда я возвращался, я проехал мимо Карлайла, и видел большую группу мародеров, не меньше пятнадцати человек и четыре машины, они обыскивали дома в пригороде.
– Тебя не заметили?
– Думаю, нет.
– Иди, отдыхай, завтра поедем пополним припасы, пока до нас это не сделали другие.

3 апреля. Шоссе А1, недалеко от Данбара. Яков Леирман

Колонна двигалась на север, растянувшись на милю, она была похожа на цыганский табор. По пути то и дело что-то случалось: ломались машины, с крыши сваливались тюки, два раза пленники пытались бежать, и приходилось их отлавливать. Больших городов они избегали, а вот небольшие поселения на пути разграблялись. За два дня мытарств люди устали, моральный дух последователей преподобного Джейкоба пока удавалось поддерживать за счет обещаний и увеличенного пайка. Чем дальше он продвигались на север, тем больше на пути попадалось обжитых мест. Первая попытка захватить пленных в одной из деревень провалилась, людей там оказалось больше, чем сообщили разведчики, и они были организованы и вооружены. Потеряв двух человек, Яша отказался от дальнейших атак и быстро ретировался. Этот инцидент дополнительно сказался на моральном духе последователей, часть из них была в замешательстве, а родственники погибших требовали возмездия. В этот раз удалось выкрутиться, пообещав им скорое и необратимое возмездие.
Следующей ночью колонна не останавливалась и продолжала ехать. Вынужденный привал устроили ближе к утру из-за поломки автобуса прямо на шоссе А1. Вокруг было пустынно: только море на востоке и поля до горизонта на западе. Яша, воспользовавшись заминкой, отправил разведчиков на поиски мест, где можно поживиться. Одна машина отправилась дальше по дороге на север, а вторая вернулась на милю назад и свернула на проселок на запад.
Машина, уехавшая на север, вернулась через двадцать минут. Из нее выбрался огромный детина, которого именовали брат Гарри. Он подошел к Яше, поклонился и тихим голосом обратился к нему:
– Преподобный, мы ехали на север как вы и сказали, там, в пяти милях на берегу стоит какой-то завод, у них есть свет, территория обнесена забором. Охраняется хорошо. Похоже на военных.
– Хорошо, брат. Бог вознаградит тебя за твое служение. А теперь покажи мне на карте, где это.
Наличие электричества и охраны говорило о том, что там что-то ценное и Яша, сгорая от любопытства, решил проверить лично. Он потребовал найти бинокль, взял с собой трех человек и приказал вести его к этому заводу.
Белое здание возвышалось над ровными, как сковорода, полями, люди Якова остановились на обочине в трех-четырех милях от места. Яша посмотрел в бинокль, а затем передал его брату Кристоферу. – Что скажешь, брат?
– Преподобный, не могу сказать наверняка, но, похоже, это электростанция.
– Электростанция, говоришь? – протянул Яша. Он стоял, почесывая подбородок, а потом вдруг изменился в лице и весь аж засеял.
– Так это же и есть подарок Всевышнего нам, вот она, благословенная земля. Поля, электричество, защита.
– Преподобный, – прервал его испуганно брат Гарри, – как мы заберем его себе, там много охраны?
– С Божьей помощью, – ответил Яша и отвесил ему оплеуху, – и не перебивай меня никогда! – С этими словами он сел в машину и рукой дал команду ехать назад.
Началась суета, Яша собрал своих боевиков, долго пересчитывал оружие и людей. Выходило, что вооружить он может шестьдесят семь человек, людей которые имели хоть малейшее представление, как обращаться с огнестрельным оружием было и того меньше.
После полудня он провел мессу, а затем объявил, что он выбрал сто тридцать избранных, которым выпала честь первыми войти в их новый дом. Он раздал оружие своим последователям, тем, кому не достались стволы, довольствовались топорами и другими подручными средствами.
Не обладая ни навыками, ни знаниями в подобных делах, Яша сказал, что с заходом солнца они грузовиком протаранят ворота, через брешь в ограждении его славные войны попадут на территорию и захватят ее. Собственно, это и был весь план. Ни один из присутствующих не осмелился возразить, молчаливо соглашаясь с идиотским предложением своего лидера.

3 апреля. АЭС Торнесс

Станция, запущенная в 1988 году, считалась самой северной АЭС в Великобритании. Она была построена на берегу Северного моря южнее города Данбар. С самого начала событий военные взяли ее под свою охрану, сменив частную охранную фирму, которая до этого обеспечивала ее безопасность. Практически весь персонал был эвакуирован на север, на безопасные территории и на станции трудились пятнадцать человек-специалистов. Им обещали работу вахтовым методом, месяц они на станции, месяц дома.
Охрану объекта обеспечивало двадцать солдат под командованием сержанта Реймонда Ливорски. Служба протекала спокойно, даже мертвецы сюда не добирались. Каждый вечер и утро два патруля совершали обход периметра. Один солдат всегда дежурил на КПП, еще двое следили за камерами. Остальные проводили время за игрой в покер. И так изо дня в день.
Вечером патрули вышли на плановый обход, солдаты называли это вечерним променадом. Патрули по два человека не торопливо прогуливались вдоль сетчатого забора и расслабленно болтали.
Изредка по шоссе проезжали машины и, когда со стороны дороги послышался шум двигателей, на это не обратили внимание. Грузовик MАН свернул с шоссе и, не сбавляя скорости снес сетчатые ворота. За ним на территорию через образовавшуюся брешь въехали два автобуса и пять легковых автомобилей.
Солдат на КПП трясущимися руками схватился за трубку интеркома, чтобы доложить о вторжении, но было уже поздно, выбежавшие из автобуса люди бросились к нему. Солдат схватился за стоящую в углу винтовку, вскинул ее и дернул за спусковой крючок. Выстрела не произошло, он впал в оцепенение, не понимая, что произошло, а когда до него дошло, что винтовка на предохранителе, фанатик уже занес над ним молоток и через мгновение все было кончено. Патрули бежали к зданию в надежде успеть укрыться внутри, нарвавшись на хаотичный огонь сектантов, солдаты попытались уйти с линии обстрела, но не успели добежать до укрытия и были расстреляны. Обороняющиеся собрали работников станции в зале управления, в блоке А. Солдаты принялись баррикадировать входы в блок и сооружать позиции. Несмотря на суматоху и панику, сержант Ливорски все-таки успел передать сигнал тревоги перед тем, как покинул комнату наблюдения и укрылся в блоке А.

3 апреля. Форт Уильям. Подполковник Макалистер

– Сэр, срочный звонок из Инвернесса, переключить на вас или на дежурного офицера?
– Переключай на меня.
– Минуту, сэр, соединяю.
– Макалистер, я вас слушаю.
– Доброй ночи подполковник, Чарльз Бэнистон.
– Полагаю, что-то случилось, раз вы звоните в столь поздний час.
– Поступил сигнал тревоги с АЭС Торнесс. Информации почти нет, похоже на нападение. Это не ваша зона ответственности, но из наземных подразделений ближе вас никого нет. Необходимо, чтобы вы срочно направили туда группу. Официальный приказ я подготовлю утром.
– Вы хоть какую-то информацию о ситуации можете дать, до Данбара сто шестьдесят миль, бронегруппа доберется за шесть-семь часов, не раньше. Чтобы отправить людей без прикрытия, я должен хотя бы иметь представление о численности и вооружении противника.
– Подполковник, я не обладаю информацией, пока не обладаю. Отправляйте людей, поддержку вам обеспечат. В воздухе будет один из наших БПЛА. «Рипер» уже должен взлетать с базы в Абердине.
Выбора у подполковника не было, надо было выполнять «просьбу» главного разведчика. Личный состав и транспорт был подготовлен за двадцать минут. Передовой отряд был небольшим, сорок человек разместились в двух грузовиках и двух «Лендроверах». Выпустив колону из ворот, подполковник сразу же преступил к формированию второй группы, в состав которой уже входили БМП.

3 апреля. Шоссе А1, недалеко от Данбара. Яков Леирман

Яше пока везло, первая часть плана, если бездумное нападение в лоб можно считать планом, прошла успешно. Сработал эффект неожиданности. Протаранив ворота, его последователи не встретили сопротивления, и пока он стоял напротив главного входа с видом победителя и, как ему казалось, руководил процессом, его люди пытались вскрыть дверь, ведущую внутрь станции. Прозрачная дверь из толстого ударопрочного стекла, которым обычно устанавливают в кассах банков, никак не хотело поддаваться. Удары монтировкой оставляли небольшие сколы. Под каждым ударом стекло сотрясалось, но оставалось на своем месте. После безуспешных попыток было решено выбить дверь автомобилем. Грузовик, снесший ворота, развернулся, и восьмитонная махина на скорости десять миль в час въехала в дверной проем. Звук осыпающего стекла вызвал шквал восторженных криков фанатиков. Они лавиной ворвались внутрь помещения и стали громить и переворачивать все внутри в поисках, чем бы поживится. Чтобы не потерять контроль над заведенной толпой, Яша взял мегафон и начал проповедь прямо на парковке перед зданием. Толпа немного утихла, стала вслушиваться в слова. Яша был как всегда убедителен, он говорил, что нельзя поддаваться соблазну сиюминутной выгоды. Что это место было даровано богом, и своими действиями они оскверняют его. Как ни странно, это подействовало, люди столпились на парковке и слушали каждое слово.
Сектанты снова вернулись назад в здание, но вели себя уже спокойно, они осматривали помещение за помещением. Найденные вещи и продукты аккуратно складировались в холле перед главным входом. На осмотр административных помещений ушло два часа. Внутри здание оказалось больше, чем виделось с улицы, и при этом значительная часть проходов и помещений были заперты толстыми дверьми-шлюзами. Нападавшие расслабились, фанатики были довольны достигнутым: легкая победа, гора припасов, светлое теплое помещение. Однако преподобный Джейкоб был недоволен, он горел желанием получить доступ ко всем помещениям, кроме того он был уверен, что в здании спрятались люди, не могло быть на таком объекте только пять охранников и ведь кто-то закрыл все эти двери изнутри.
На третьем этаже в одном из коридоров, блуждающие по зданию фанатики наткнулись на очередное препятствие. Проход перекрывали железные противопожарные двери, но в отличие от толстенных створок внизу, их вполне можно было открыть.
Пила по резке металла, выбрасывая искры с неприятным свистом, вгрызалась в металл. Сантиметр за сантиметром продвигаясь к цели. Замок вместе с куском двери со звоном упал на кафельный пол, проход был открыт, сектанты готовые ворваться внутрь застыли на месте, не понимая, что произошло, за дверьми их встретило нагромождение из мебели. Несколько человек безуспешно попыталось с наскока развалить возникшее на пути препятствие, которое даже не пошатнулось. Баррикаду пришлось разбирать, снова заработала болгарка. Вытаскивая распиленные на части офисные столы, сектанты открыли сначала небольшие окошки в баррикаде, а затем полностью разобрали верхний ряд мебели. Свет в коридоре был выключен, и что находилось и происходило на расстоянии трех метров от открытого лаза, было не разглядеть. Из непроглядной темноты донесся крик «огонь» и во мраке стали вспыхивать оранжево-красные вспышки, сопровождаемые эхом выстрелов, отраженных от стен. Двое убитых упали на пол, а остальные, прикрываясь баррикадой, отбежали за угол. Такое развитие событий стало неожиданностью и ко второй попытки уже подошли более скрупулезно. Не найдя выключателя, фанатики расстреляли лампы на потолке и теперь темно стало по обе стороны баррикады. После этого несколько «счастливчиков» предприняли попытку незаметно пробраться через баррикаду, проскочив в образовавшуюся под потолком щель. Когда трое из них перебрались на другую сторону, по ним опять открыли стрельбу, остальные вернулись назад, не желая расставаться с жизнью.
На улице преподобный рвал и метал, он требовал результатов, яростно выкрикивая угрозы в адрес последователей. Для большинства страх смерти был сильнее страха перед гневом их лидера, запал от первых успехов прошел, и теперь многие уже думали, как бы поскорее отсюда свалить.
– Да вы никчемное сборище дегенератов, которые даже не способны разобрать простой завал, какое вам спасение, если вы не способны на элементарные действия, – лицо Яши стало бардовым от натуги и злости, но он не мог успокоиться и продолжал: – Идите, ищите другой вход, но чтобы через час все было сделано, а то... – от пламенной речи его отвлекла черная тень, которая беззвучно проплыла по ночному небу. Он остановился, не закончив фразу, пытаясь понять, что он только что видел, была ли это какая-то большая птица, или это игра теней с его воображением. Вынырнув из раздумий преподобный уже мягким голосом сказал: «Идите», и махнул рукой в сторону здания.
Третья попытка прорваться через баррикаду уже была сделана больше для вида, чтобы не злить преподобного. Четверо сектантов прокрались к баррикаде и, подняв оружие над головой, стали стрелять в темную пустоту коридора. Ответа не последовало, как и не нашлось желающих попробовать снова про-лезть на другую сторону.
Второй раз в небе показалась темная тень, уже стало понятно, что это не обман зрения, там наверху что-то есть. Кроме того, у Яши зачесалась лопатка, а у него это обычно происходило, перед тем как с ним случалось что-то плохое. Он схватил за рукав Брата Гарри и сказал: «Поехали». Тот посмотрел непонимающим взглядом на преподобного, но подчинился и сел в машину.
– Куда мы едем, преподобный? – спросил он, раздираемый любопытством.
– Поехали, приведем сюда всю нашу паству, – ответил Яша, первое, что пришло в голову, лишь бы заставить его поскорее завести мотор и уехать.
Машина выкатилась на шоссе и поехала на юг. Проехав, наверное, миль шесть, Яша уже твердым голосом скомандовал: «Тормози». Брат Гарри молча подчинился.
– Что это там справа? – показал Яша на сереющую полоску гравийной дороги.
Гарри, пожал плечами, – Какая-то дорога, преподобный.
– Поехали туда!
– Зачем?
– Ты будешь со мной спорить? Делай, что говорят, мне лучше знать, со мной говорит бог!
Машина свернула с шоссе, под колесами зашуршала грунтовка, идущая сквозь поля. Когда свет фар стал выхватывать из темноты деревья, преподобный приказал остановить машину и выключить свет.
– Все, Гарри, а теперь тебе надо помолиться, а мне подумать, – с этими словами Яша перебрался на заднее сидение и уставился в окно.
«Если на электростанции все пройдет хорошо, я придумаю какую-нибудь околесицу про голос бога и исполнение воли, чем бредовей, тем лучше, – думал Яша. – А если нет, то утром расскажу этому идиоту, что он избранный и только они вдвоем должны были спастись».
На станции сектанты придумали, как попасть за баррикаду. Они поднялись на этаж выше прошли в другое крыло здания и начали вынимать стекло из рамы, которое было таким же, как и внизу, с ним пришлось повозиться, срезав болгаркой куски алюминиевой рамы и вытащив тяжеленное стекло.
Когда они, усталые от многочасовых попыток захватить здание, начали спускать веревки, чтобы проделать ту же операцию с окном на третьем этаже, с улицы послышалась стрельба.

3 апреля. Портсмут. Александр Макфарлан

Утро началось с опухшей морды Патрика. Бесцеремонно ворвавшись в каюту, он поставил меня перед выбором, сонного и не позавтракавшего.
– Привет, не спишь?
– Благодаря тебе, уже нет. Который час?
– Без пяти шесть. Мы сейчас отплываем. Если ты с нами, то спи дальше, если нет, тогда быстро собирайся и на берег.
– Куда отплываем, приплыли же только?
– Вот такая тяжелая у нас служба, – усмехнулся Патрик, – в соседний порт, на другую сторону, про-верим, можно ли там на берег сойти или нет.
– Ну, плывите, и дверь закрой.
Патрик вышел, а я сидел на краю кровати и пытался привести себя в чувство. Состояние было как с похмелья, голова трещала, мысли путались и не получалось сконцентрироваться. «Нервы и недостаток сна, в отпуск пора», – подумал я.
Утро не задалось. Сначала в умывальнике не оказалось воды, потом, выходя из каюты, я приложился боком о край выпирающей трубы.
Когда я поднялся на палубу, моему взору предстала картина, какой я не видел даже в пригородах Лондона. Множество выгоревших зданий возвышались с обеих сторон. На восточном берегу у пирса были полузатоплены два корабля, над водой возвышались лишь их рубки.
Насладиться морским воздухом в этот раз не получилось, весь путь со швартовкой занял пятнадцать минут.
На берег мне сойти не позволили, и за происходящим, как и вчера, я наблюдал с палубы. Патрик и еще полтора десятка человек ураганом пронеслись по территории порта и доков. Удивительно, но выстрелов я не слышал. Патрик проверял здание за зданием, все происходило быстро, люди заходили и через несколько минут выходили.
Весь процесс занял от силы час. Потом он вернулся и, стоя у грузового люка в трюм, руководил разгрузкой.
– Ну что там? – спросил я.
– Хреново все, сейчас попробуем подлатать дыры в заборе, если получится, – ответил напряженным голосом Патрик.
– Вы без стрельбы, видимо, не настолько хреново.
– Нельзя было стрелять. Их у складов много скопилось, – Патрик скосил взгляд на весящую на плече винтовку. Приклад был весь вымазан в бурой жиже, я сразу и не обратил внимание на это.
Поддон со сложенными на нем листами фанеры подняли манипулятором и выгрузили на берег. Из-за зданий стали доноситься приглушенные удары и звуки работающей дрели.
Люди стали возвращаться через пару часов. За это время я успел перекусить кашей из сухпайка и поболтать с капитаном. Он оказался не из людей Лоуренса и подрядился на этот заказ, польстившись на хорошую оплату и новый рыболовецкий траулер, который ему обещали взамен его посудины, которая, по его словам, большую часть прошлого года не выходила из ремонта.
Патрик был весь взмокший, он смотрел ошарашенными глазами и разговаривал очень тихо.
У ворот было непросто, как только начались работы, на шум среагировали все мертвецы в округе. Приходилось сдерживать напор мертвой толпы и одновременно укреплять забор, и все это без применения огнестрельного оружия. Спустя час, когда люди немного пришли в себя, Патрик отправился посмотреть, как держится все то, что они построили. Я напросился с ним, обещав в случае опасности сразу бежать к лодке, правда, даже несмотря на эти доводы, пришлось долго его убеждать. Мне было необходимо осмотреться в порту, на случай, если все выйдет из-под контроля.
Мы подошли к бывшему КПП. В проездах между домиками охраны стояли двухметровые фанерные щиты, скрученные между собой и укрепленные досками, образовывавшими нечто похожее на ребра жесткости. За забором бурлило мертвое море. Я не видел всего того, что творилось с внешней стороны, до меня только доносились звуки хаотичных ударов, скрежетов и скрипов. Мы пошли вдоль забора, фанерные щиты сменил сетчатый забор. Мертвецы, увидев добычу, шли вдоль забора по пятам за нами. Трупный запах перебивал химический запах ацетона, пустые бездушные глаза жаждали крови, сине-серые пальцы вцеплялись в ячейки сетчатого забора в попытке дотянуться до нас. Я одновременно чувствовал жуткий страх и подступающие к горлу спазмы. Патрик и компания, видимо, чувствовали примерно то же самое. Мы ускорили шаг, чтобы быстрее пересечь этот участок и не видеть всего этого кошмара. Сетчатый забор уперся в здание сухого дока, мы повернули налево и укрылись от голодных взоров за его углом.
– Патрик, думаешь, забор выдержит? – спросил я.
– Будем надеяться, потому что если нет, то нам придется худо. Видел, сколько их там?
Я только кивнул. Мы прошли к следующему участку забора, посередине стометрового отрезка сетчатого ограждения вклинилось две заплатки из фанеры. Видя мой озабоченный взгляд, Патрик сказал, что секции забора снесли чем-то тяжелым, возможно машиной, и мертвецы тут ни при чем.
– Мы немного понаблюдали за ними, когда обычные зомби не видят людей, то успокаиваются. Если их не дразнить, то и интерес к забору они теряют, – разъяснил Патрик.
– А мутанты? – задал я резонный вопрос.
– Мы их не видели и слава богу. Сейчас проверим проход между ангарами и валим отсюда. За эту короткую прогулку я насмотрелся на мертвечину, наверное, на целый год вперед.
Мы вернулись на лодку и, оставив трех человек наблюдателями в конторе на втором этаже сухого дока, отплыли назад. Все те же пятнадцать минут, потом швартовка, беготня по палубе и тишина. Патрик подошел и рассказал, что он связался с Кайлом, а тот в свою очередь с военными, и теперь мы просто ждем прибытия груза.
Я сошел на берег и прогулялся по территории уже организованного лагеря, мне никто не препятствовал, даже казалось, что про меня забыли на какое-то время. Вокруг было много народу, наемники болтали и курили. Под навесами и маскировочной сетью небольшая компания боевиков играла в карты. Проходы в эту часть порта были перекрыты конструкциями, аналогичными тем, что сооружали утром на другом берегу, разве что здесь были еще и посты с дежурными, наверное, на случай прорыва, их разместили в морских контейнерах, в которых прорезали узкие оконца, достаточные, чтобы вести огонь.
В стороне под натянутой между нагромождением контейнеров и погрузочным краном маскировочной сетью развернули расчет из шести 120-мм минометов. Вокруг них вертелось два десятка французов. На меня они не обращали внимания, как, собственно, и все остальные. Еще покрутившись вокруг, я вернулся на корабль и там уже застал какую-то суету. Наткнувшись на капитана, я попытался выяснить, что тут стряслось, но он оказался не в курсе происходящего. Я выловил из толпы Патрика и одернул его за рукав.
– Что случилось?
– Люди Дарона, когда готовили позицию на островах в гавани, заметили свет фонаря на нашем берегу, сейчас разберемся.
– Мародеры?
– Или твои работодатели? Но ты же об этом ничего не знаешь? – Патрик посмотрел на меня исподлобья с явным подозрением.
– Если бы я знал, то нашел бы способ оказаться сейчас в другом месте.
– Возможно, это и так.
Мне вдруг стало страшно. Вик и Маргарет по плану направились сюда, если это были они, то дела очень плохи. И предупредить их у меня возможности нет. И их в лицо знает Патрик, а это уже плохо для меня, да и моим товарищем нечего хорошего это не сулит.
Сейчас я уже осознавал, что за последние дни я привязался к этой парочке, несмотря на то, что наши цели и видение мира кардинально различались. Вик, хоть и продолжал меня раздражать своими идеалистическими загонами, но нужно отдать ему должное, он и мои терпел. Маргарет, конечно, та еще сука, но я уже даже практически готов смириться с ее постоянными упреками и наездами. «Черт!», – выругался я про себя. А ведь я в числе тех, кто будет виноват, если их сейчас убьют. Отправлять их сюда на авось было глупостью, жалко, что понимание этого пришло слишком поздно.
«Думай, думай», – крутилось в голове. Я ходил по причалу не находя себе места. На моих глазах от берега отплыли две лодки с двенадцатью легионерами. «Вот и все»! – сказал я про себя. Теперь поздно что-то делать, остается только надеяться на лучшее.

3 апреля. Портсмут. Вик и Маргарет

Маргарет сидела на диване и проводила ревизию припасов.
– Вик, все не очень хорошо, воду и еду растянем на неделю, а вот патронов даже на один бой не хватит, у меня четыре полных магазина 5.56 и в пятом двенадцать патронов, 308-х пятьдесят четыре, а 9-мм восемь штук. Плюс три гранаты, на этом все.
– Не переживай, я сейчас попробую нас вытащить, – ответил Вик с загадочным видом, копаясь в своем бауле. Достав подствольный фонарь и улыбаясь как кот, которому удалось добраться до банки сметаны, он подошел к окну.
– Ты чего еще там задумал? – растерянно спросила Маргарет.
– Азбуку Морзе помнишь?
– С ума сошел! Не делай этого! Только позицию вскроешь.
– Что ты так переживаешь, все будет нормально.
– Кто-то же должен из нас двоих думать, а у тебя, как вижу, не очень получается. Какие гарантии, что на том берегу наши, и что нас не примут за бандитов или еще кого.
– Все будет хорошо, – с этими словами Вик поднес фонарик к окну, и стал подавать сигнал SOS.
– Из-за тебя нас пристрелят!
– Да что ты въелась? Бесишься, что лучше ничего не предложила, а я нашел выход?
Маргарет обиженно отвернулась, схватив стоящую у дивана винтовку и ушла в соседнюю комнату.
На сигналы никто не ответил, возможно, их не увидели, или решили не выдавать свое местоположение, а возможно, что-то другое. Вик попробовал снова и снова. Все было впустую. В тот момент, когда он уже плюнул на дальнейшие попытки, в комнату ворвалась Маргарет.
– Доигрался в бойскаутов, идиот! У нас гости – со стороны моста двигаются к нам. Надо уходить!
– Ты разглядела, кто там, возможно, мой сигнал увидели и нас сейчас эвакуируют?
– Ты сейчас прикалываешься?
– Мы же не знаем кто это, какая на них форма.
– Не уставная! Хватит уже мозг компостировать, уходим, – Маргарет со всей силы толкнула его в плечо.
– Да что с тобой сегодня такое, не кипятись.
Маргарет схватила свой вещь мешок, закинула L96 за спину и, уперев в плечо SCAR, громыхая ботинками по железной лестнице, спустилась вниз. Вик подхватил свои вещи, и неохотно последовал за ней.
– Если ты ошиблась, то мы окажемся еще в более хреновой ситуации, – пробурчал он.
– А если ошибся ты, мы окажемся в земле, – огрызнулась в ответ Маргарет.
Они выбежали на улицу в противоположную от моста сторону. За спиной кто-то дернул ворота, со стороны главного въезда звонко задребезжала цепь. Послышались едва уловимые хлопки, как будто стреляют из воздушки. Маргарет на бегу скинула со спины сумку и перебросила ее через забор. Взбежав по куче ящиков на крышу сарая, она перемахнула через стену, приземлившись в грязь. Ее напарник не отставал, он перескочил забор. «Давай, вон к тем красным зданиям», – проговорил он, стирая с лица грязные капли. Хлюпая по раскисшей от дождя земле, они побежали прочь от забора, периодически оглядываясь. Сзади послышался звон стекла и сразу за этим короткая очередь. Вик подскочил, подался вперед и кубарем скатился по склону, до этого скрытого небольшим кустарником. Маргарет соскользнула по покрытому мокрой травой склону вниз, вслед за ним.
– Ты в порядке?
– Да, все в норме, не останавливаемся, – сказал Вик и побежал вперед, припадая на правую ногу.
Они забежали под кирпичный арочный навес, сверху весь поросший зеленой травой, и свалились на холодную землю, тяжело дыша.
– Хорошо, мертвецов по пути не попалось, – снимая со спины сумку, сказал Вик.
– И кто оказался прав? – Маргарет ткнула пальцем в сумку, в которой сияло пулевое отверстие.
Вик достал из сумки пробитый походный котелок и раскуроченный GPS. Покопавшись еще с мину-ту, он выудил маленький кусочек свинца.
– Мягкая, повезло, была бы со стальным сердечником и ...– он, не закончив фразу, с любопытством крутил в руках сплющенный осколок.
– Что с ногой? – спросила Маргарет. Вик наклонил голову вправо и ощупал штанину. Вся ладонь окрасилась алым. Штанина чуть выше колена была разорвана и пропиталась кровью.
– Царапина, – неуверенно ответил он.
– Дай посмотрю.
– Не надо, я сам.
Вик надрезал штанину, открыв место ранения. По ноге бежала тонкая струйка темной крови.
– Жалко, бурбон кончился, – сказал он и вылил остатки воды из пластиковой бутылки на ногу, стараясь не попадать в рану. Затем достал пакетик с гемостатическими гранулами «Селокс»[61] и высыпал его в рану. Маргарет плюнула на капризы напарника и, разорвав зубами упаковку с бинтом, сделала из его куска подобие компресса, которым прикрыла рану, и стала перевязывать ногу, туго стягивая бинт. Вик морщился от боли, но молчал, не издав ни звука.
– Царапина, – передразнила она Вика, когда закончила перевязку.
– Не глумись над раненым и беззащитным, помоги встать, хочу убраться подальше, пока сюда не пришли наши друзья или зомби.
Вик оперся на стену, поднялся на ноги и хромая, не сгибая ногу, поковылял к многочисленным постройкам музея, посвященного морской артиллерии. В одной руке он волочил сумку, а второй, перехватив за цевье, нес винтовку.
– Удивительно, в паре сотне метров отсюда были толпы мертвецов, а здесь тишина, – тихо сказал Вик, как будто сам боялся своих слов.
– Может быть, им тут нечего делать. Нет еды и их нет, – предположила Маргарет.
– Хотелось бы верить.
– В прошлый раз я оказалась права.
– Ну не начинай, я же хотел нам помочь.
– Вот и результат твоей помощи налицо.
– Бывало и хуже, – поморщился Вик.
За территорией музея начался мокрый песок. Вик шел как мог, иногда останавливаясь. Справа от них, возвышаясь на несколько метров над размытым берегом, проходила дорога. Через каждую сотню метров наверх вела лестница. За черным чугунным парапетом, смонтированным на полуметровом основании из красного кирпича, черными неподвижными тенями стояли мертвецы.
– Ты как? Можем передохнуть, за нами не гонятся.
– Идем дальше! Если я остановлюсь, уже не смогу заставить себя идти дальше.
– Можем поискать укрытие в тех домах? – сказала Маргарет, показывая на серо-синие скатные крыши.
– Не думаю, что я смогу быстро подняться по лестнице, а если нас погонят мертвецы, я не смогу от них убежать. Давай лучше дойдем до вон того пирса, он выглядит пустынным, и у него стоят какие-то лодки, в них и передохнем.
Расстояние в пятьсот метров далось с большим трудом. А самым большим препятствием стал подъем наверх. По скользким от дождя деревянным лагам и со здоровой ногой было подниматься не просто, а Вику и подавно, он в буквальном смысле полз наверх. Сумки и оружие подняла на себе Маргарет. Когда Вик практически поднялся, от близлежащих домов к ним уже шли мертвецы. Маргарет нервно смотрела то на Вика, то на приближающих мертвецов, когда они подошли на расстояние вытянутой руки, она выстрелила. На шум среагировали, наверно, все зомби в радиусе мили. В их сторону шла уже настоящая толпа, причем шли они сразу с трех сторон.
– Вик, я их уведу, укройся где-нибудь!
– Нет, уходи сама по пляжу, а я тут сам разберусь, – сказал скрипучим голосом Вик, вскарабкиваясь на самый верх.
Маргарет не слушая его, скинула со спины вещмешок и L96, выбежала на дорогу и побежала прочь мимо жилых домов, периодически стреляя в ближайших к ней зомби.
Вик привстал и, опираясь на винтовку, поднялся. Он подобрал лежавшие на холодном бетоне вещи, вторую винтовку, и медленно побрел в конец пирса, время от времени оглядываясь назад. За ним не быстрее его шла пара мертвецов, основная масса переключилась на Маргарет. Вик добрался до катера на пирсе и скинул в него вещи, а затем и завалился сам, вскрикнув от рези в ноге, которая волнами разнеслась по всему телу, что даже в глазах потемнело. Собрав остатки сил, он отвязал швартовы и багром оттолкнул небольшой катер от причала. Мертвецы стояли на краю пирса, смотрели на свою добычу, но не могли до нее дотянуться. Вик, оставшись без сил, лежал между лавками и смотрел, как тяжелые облака плыли по небу, прокручивая в голове произошедшие события.
Маргарет вбежала в подъезд трехэтажного дома, увернувшись от свалившегося с лестницы мертвеца. Она добралась до самого верха, проверяя каждую дверь. К ее несчастью, все двери были заперты. Тем временем в подъезд, толкаясь и спотыкаясь, втягивалась мертвая процессия.
Ее начал охватывать дикий ужас, адреналиновый взрыв, который помогал ей до этого, стал понемногу отпускать, руки затряслись, а в ногах появилась слабость. «Только не так!», – думала она, мечась по маленькой площадке, единственный выход с которой был забит голодными монстрами. Идущего впереди колонны мертвеца она застрелила с первого выстрела. Его тело пошатнулось и скатилось вниз под ноги идущим. Достав из подсумка три оставшиеся у нее гранаты, она выдернула предохранительные чеки и бросила их вниз между этажами. Через секунду послышался оглушающих взрыв, звон стекла, и сотен осколков, впивающихся в стены и выбивающих из них крошево. Волна от взрыва прошла по этажам, отражаясь от бетона. Воздух был наполнен пылью и дымом. Маргарет отклонилась к стене, завалившись на одну из квартирных дверей, голова закружилась, и она сползла вниз на пол. Придя в себя через секунду, она поняла, что лежит на спине и смотрит на технический люк на потолке, ведущий на чердак. Маргарет поднялась, хватаясь руками за перила. Этажом ниже корчилась живая масса изуродованных тел, через которую пытались перебираться вновь прибывшие зомби. Поскальзываясь и застревая в останках, они с упорством баранов двигались к своей жертве, не обращая внимание на препятствия. Маргарет опустошила остатки магазина в показавшихся в пролете мертвецов, забралась на перила, держась одной рукой за стену, чтобы хоть как-то удержаться, а второй рукой оттолкнула вверх люк в потолке. Он подскочил вверх и с хлопком вернулся на место, Маргарет качнулась и с трудом удержалась, чтобы не завалится вниз. Схватив за цевье SCAR, она с силой ударила прикладом о лючок. На этот раз все получилось, спасительный проход был открыт. Она закинула в образовавшееся пространство карабин, сама сжалась как пружина и, подпрыгнув, зацепилась за край. Подтянувшись, она затянула свое тело на чердак. Немного отдышавшись, она посмотрела вниз, на площадке стояли зомби, пять пар мертвых, холодящих спину глаз уставились на нее. Она смотрела вниз как под гипнозом, испытывая и ужас, и отвращение. Глухой удар по металлической крыше вывел ее из ступора. Она перевалилась на другой бок и захлопнула люк. По крыше монотонно застучали шаги. На чердаке было темно, свет проникал только через небольшие круглые оконца в его торцах. Глаза постепенно привыкли к темноте, стали различимы контуры конструкций, поддерживающих крышу. Шум над ее головой то затихал, то начинался снова. Кто-то там был, и это не предвещало ничего хорошего. Маргарет сменила магазин, все, что у нее осталось – два магазина на тридцать патронов для SCAR и восемь патронов к пистолету. Она на корточках отошла от люка и, полусогнувшись, направилась к окошку. Шаги на крыше послышались вновь и, казалось, что они стали чаще. Вдруг свет от окна впереди поблек, и клыкастая морда уставилась на нее через стекло. Маргарет вскинула карабин и навела прицел на середину отвратительной бугристой головы мутанта, а сама замерла, боясь даже дышать. Тварь не двигалась, в темноте не было видно ее глаз, и куда она смотрит. Так прошло несколько минут, каждая минута казалась часом, руки затекли, SCAR становился все тяжелее и тяжелее. Опустить оружие она не могла, страх сковал ее движения. Не выдержав Маргарет закричала: «Что тебе надо? Вали отсюда»! Существо оставалось неподвижным. Капли пота текли по лицу, ладони стали влажными, дыхание участилось. Эту игру в гляделки девушка проигрывала, мутант будто превратился в статую, в химеру. Маргарет не выдержав сделала шаг вперед, тварь дернулась и скрылась. Шаги послышались у нее над головой, затем они стали удаляться, и, наконец, стало тихо. Маргарет села на пол посередине темного чердака, слезы непроизвольно текли из ее глаз. Она смотрела на свет, струящийся из окна, она хотела раствориться, исчезнуть, стать невидимой, только бы укрыться от ужасов этого мира.

Вик отключился на несколько часов, разбудили его холодные капли начинающегося дождя. Он от-крыл глаза, не понимая, где он. При попытке приподняться острая боль обожгла его тело, и тут события дня навалились на него грозовой тучей. Он посмотрел на берег, высматривая хоть какой-то знак от напарницы, но на горизонте были только тени мертвого города. Два мертвеца так и стояли на причале, уставившись на него.
Вик винил в случившимся себя, слишком расслабился и вот получил ранение и потерял напарника, которая, возможно погибла страшной смертью, спасая его никчемную шкуру. Он осмотрел повязку, бинт пропитался кровью. «Хорошо бы сменить», – подумал он и достал второй ИПП. «Селокс» кровавой пробкой запечатал входное отверстие, кровотечение остановилось, но это лишь временное решение, пулю следовало достать. Перевязав себя новым бинтом, Вик передвинулся к мотору и попытался его завести. Навесной мотор кряхтел и, делая пару оборотов, глох. Только после пятой неудачной попытки он решил открутить пластиковую крышку крохотного бензобака. «Вот же не везет сегодня, из всех лодок я выбрал с пустым баком», – в сердцах выругался он. Крик души Вика, сработал как триггер, один из пары мертвецов, стоявший и тупо глядевший на лодку, сделал пару шагов и свалился в воду. Второй зашевелился, подошел к краю и замер.
– Эй ты, гнилушка, иди сюда, ням-ням, – стал кричать Вик, он закинул раненую ногу на борт и продолжил провоцировать мертвеца, – смотри, какая вкусняшка, только дотянись и возьми.
Зомби вертел головой, но стоял как вкопанный. Тогда Вик поднял окровавленный бинт со дна лодки, скомкал его и кинул в сторону мертвеца. Легкий кусок марлевой полоски не долетел до причала и упал в воду. Мертвец уставился на него и подался корпусом вперед, потеряв равновесие, он плашмя свалился в воду и, побарахтавшись пару секунд, стал уходить ко дну. Второй последовал примеру товарища через минуту.
– Теперь осталось добраться до пирса, – Вик осмотрелся вокруг, выход нашелся сразу. Он снял поперечную деревянную доску, выполняющую функцию скамейки, и используя ее как весло, погреб к причалу. Кое-как вскарабкавшись на берег, Вик поднялся на ноги и, взяв с собой только пистолет, направился к сараю. У унылого вида обшарпанной деревянной лачуги были свалены рыболовные сети, на изрядно подгнившей двери висел массивный навесной замок. Вик толкнул дверь плечом, навалившись на нее всем весом, она с треском накренилась и слетела с верхних петель. Расшатав еле державшуюся конструкцию рукой, чтобы расширить проход, Вик сам того не желая сорвал дверное полотно, и оно с грохотом полетело вниз. Внутри пахло сырым деревом. Комнатушка была два на три метра и завалена хламом, который, как говорится, уже не нужен, а выкинуть жалко. На полу у самой двери сиротливо пристроились красные пластиковые канистры. Две были абсолютно пусты, а вот в одной плескалась какая-то жидкость. Вик открутил крышку: «Бинго, точно бензин». Он отставил канистру в сторону и, углубившись внутрь сарая, выудил из угла старое деревянное весло. Опираясь на него, как на посох, он вернулся к лодке.

Маргарет сидела в темноте, сейчас от размышлений ее отвлекало только чувство голода. Временами она начинала вслушиваться, но кроме стука дождя она ничего не слышала и возвращалась к раздумьям. Она вспомнила дом родителей, как она маленькая качается на качелях, старый клен, который рос в саду и под которым она играла. От воспоминаний становилось одновременно и легче, и тяжелее. Чувство отрешенности смешалось с болью утраты. Лавина чувств захлестнула ее и поглотила, не оставляя надежды выбраться. Маргарет вытащила из набедренной кобуры пистолет и начала крутить его в руках, вглядываясь в детали, перекладывая из одной руки в другую. Она выбрала видимую только ей цель и направила на нее ствол. Рукоятка казалась такой теплой, такой родной, сейчас она держала не пистолет, а руку друга. Маргарет передернула затвор. Его щелчок машинально на уровне инстинкта и мышечной памяти заставил напрячься и сконцентрироваться, как будто в игрушечной машинке взвели пружину. Прозвучал выстрел, как раскат грома, в скатной крыше появилась маленькая дырочка, через которую пробивался лучик дневного света. Этот выстрел выдернул ее из небытия, заставил сердце биться чаще, разгоняя кровь по всему телу. Пелену воспоминаний унесло вместе с пороховыми газами. Маргарет поднялась, выпрямилась и твердым уверенным шагом подошла к люку, ведущему вниз. Мертвецы не ушли, они только оживились от звука выстрела, информирующего их о том, что рядом есть еда. Тот путь, каким она попала сюда, был отрезан, не тратя время Маргарет подошла к круглому окну, с опаской осмотрелась. В поле зрения были только крыши и дождевые облака. Взяв лежащий на полу SCAR, она яростно выбила окно, сбив осколки стекла, которые позвякивая, ударяясь о металлическую крышу, полетели вниз. Протиснувшись в небольшое оконце, она свесилась на руках и сползла на животе на полметра вниз, пока не уперлась ногами в узкий карниз. Стараясь делать как можно меньше движений, Маргарет словно прилипла к скатной крыше, она, делая шаг за шагом, медленно двигалась вдоль нее. Добравшись до угла дома, она попыталась присесть, чтобы схватиться за ливневую трубу, а затем спуститься по ней вниз. На скользкой от дождя крыше ее нога соскользнула и все тело, подчиняясь законам физики, понеслось вниз. Руки вцепились мертвой хваткой за самый край карниза, SCAR скользя на ремне, съехал с плеча в район локтя, оттягивая правую руку. Руки ослабли, локти разогнулись, тело опустилось на несколько сантиметров ниже, винтовка соскользнула назад к плечу и ударила пластиковым прикладом по голове. Маргарет ахнула, но удержалась. Напротив нее было окно последнего этажа. Она качнулась и буквально бросила себя в него. Стекло разбилось, Маргарет, сгруппировавшись, влетела в комнату. Заставив себя подняться с пола, опираясь на спинку кресла, она встала на ноги и, достав пистолет, осмотрела помещение. Только сейчас она заметила, что она не находит в комнате винтовку. Маргарет подошла к окну и выглянула из него. SCAR светлым пятном лежал в переулке на темном асфальте. «Вот черт!» – выругалась она и вспомнила, как глупо и неразумно потратила патрон, сделав дырку в крыше. Девушка, перехватив пистолет второй рукой, обошла квартиру. Помещение, куда она влетела, представляло собой просторный зал. В середине стояли светло-серые диван и кресло, маленький стеклянный столик в позолоченном обрамлении. Напротив окна был отделанный белым глянцевым кафелем камин. По обе его обе стороны стояли стеклянные шкафчики, на полках которых были расставлены разные безделушки. Она пересекла комнату, попав в небольшой коридор, справа располагалась крохотная спальня и ванная комната, а слева кухня со столовой. В спальне стояла только кровать и металлическая хромированная вешалка для одежды, со сложенными под ней коробками. На стене висела большая картина с изображенным на ней красным иероглифом. Пройдя в ванную, она невольно взглянула на себя в зеркало. В отражении было перепачканное лицо, изрезанное царапинами, взгляд усталым и неживым, волосы перемазаны грязью вместе с кровью и сильно всклокочены. Еще чуть-чуть и ее можно было бы спутать с мертвецом. Маргарет повернула кран, две капли воды упали в белую керамическую раковину. Она движением руки поправила волосы и прошла на кухню. Открыв дверцу холодильника, помещение наполнил тухлый, спертый запах. Прикрыв нос рукой, она осмотрела полки и среди сгнивших, заплесневелых продуктов она выискала несколько банок консервов, с зеленым горошком, фасолью и тунцом. При дальнейшем осмотре кухни, к ее неописуемому восторгу, Маргарет нашла упаковку минеральной воды из шести полуторалитровых бутылок. Взяв одну из них, она направилась в ванну и стала приводить себя в божеский вид. Смыв грязь с лица и шеи, остатки воды она вылила себе на голову и стала внимательно осматривать все царапины и ссадины. Она вернулась на кухню и принялась за работу. Содержимое банок оказалось в глубокой белой миске. Залив все найденным в шкафу оливковым маслом и перемешав, она получила подобие салата.
Вик заправил лодку, после чего вернулся к сараю. Найдя у выломанного проема ржавый гвоздь, он нацарапал на фасаде послание на случай, если Маргарет вернется: «Я жив, отправился на старое место. Вик».
Он доковылял до лодки, совершил очередной ритуал спуска с пирса, сопровождаемый вздохами и шипением, и, наконец, завел мотор. Лодка уверенно разрезала спокойную водную гладь. Справа неторопливо проплыл музейный комплекс, доплыв до забора склада-офиса, где они с Маргарет ночевали, он по-вернул лодку к берегу. Уперев ее носом в песок, Вик заглушил мотор и стал перекидывать вещи на берег. Осмотревшись по сторонам, он увидел одинокого мертвеца, утром его не было, наверное, пришел на вы-стрелы. Вик взял оружие, решив пока оставить вещи здесь, и пошел вдоль забора. Обогнув его и выйдя на дорогу, он увидел несколько десятков тел. «Работа утренних гостей», – предположил он и направился прямиком к главным воротам.
На территории было тихо, лишь несколько зомби толкались на площадке перед входом. Вик задвинул металлические створки ворот, чтобы закрыть доступ на территорию с улицы. С мертвецами он разделался быстро, они были медлительными и неповоротливыми, к тому же стояли далеко друг от друга. Вик подобрал в куче мусора кусок арматуры и без лишнего шума перебил их, даже с хромой ногой. В здании его ожидали сюрпризы, наемники оставили несколько растяжек, благо они не стали утруждать себя, маскируя их. На втором этаже был бардак, непонятно, что хотели найти тут люди Лоуренса, но перевернули они все верх дном. Вик перевернул лежащий на боку диван и прилег на него. Сам того не замечая, он заснул.
Маргарет, немного отдохнув, вернулась к первоначальному плану спасения. Она открыла ближайшее к водосточной трубе окно, высунулась из него и, держась за раму, перескочила к трубе. Обхватив ее руками и ногами, она медленно сползла вниз. Почувствовав, наконец, землю под ногами, она даже повеселела. Винтовка, упавшая вниз, оказалась цела, Маргарет подняла ее и, взяв наизготовку, вышла из переулка. Путь к пирсу был отрезан, когда она уводила мертвецов от Вика, там собралась вся округа, и сейчас мертвое воинство заполонило всю улицу. Она вернулась в переулок и перебравшись через двор, углубилась в жилую застройку.

3 апреля. Портсмут. Александр Макфарлан.

Я стоял на корме, когда вернулись легионеры Дарона. Их лодки причалили к высокому пирсу, и их командир сразу отправился на сухогруз, где разместился штаб операции.
Следующие полчаса я разыскивал Патрика, чтобы узнать от него последние новости. Он был удивлен моим вопросам, и все же с подозрением и неохотой ответил на них. С его слов, дела складывались следующим образом. Легионеры прибыли к предполагаемому зданию. Находившиеся там люди были, скорее всего, местными мародерами. Они видели только двоих, когда те убегали из здания. Одного из них возможно убили.
– А с чего они решили, что это были мародеры, – выпалил я скороговоркой, стараясь не сбиться, когда я услышал про двоих и, что одного из них убили, меня как ледяной водой обдало.
– Они обыскали здание, там был склад, ящики были вскрыты совсем недавно, наверху валялась пустая бутылка бурбона, и они нашли сломанную рацию. Вероятно, по какой-то причине у них накрылась связь, и они хотели связаться со своими с помощью фонарика.
– Понятно, – я глубоко вздохнул и чувствовал, как внутри растет неконтролируемая ярость.
– Не переживай ты так, если мы поймаем лазутчиков твоих боссов, я тебе первым расскажу, – сказал он с ухмылкой, пристально посмотрев мне в глаза. На этот раз это был взгляд убийцы, а не торговца, – И вообще радуйся, на связь выходил Лоуренс и сказал, что завтра мы ждем груз. Ты скоро поедешь домой, если не решишь остаться с нами, – Патрик хлопнул меня по плечу и ушел.
Весь оставшийся день был разбит. Оставалось только ждать и надеяться.

3 Апреля. Холкерк. Рой Дервил

После нескольких дней безделья и безуспешных попыток найти работу, на Роя навалилась хандра. «Мир, в котором погибло большинство населения планеты, не нуждается в рабочих руках, тем более, в квалифицированном механике? Такого не может быть, такого не должно быть», – размышлял Рой, лежа на мокрой холодной земле, уставившись в плывущие по небу облака.
– Подъем! – зазвучал тяжелый и громкий голос штаб-сержанта Нэрна, – Бегом! Хватит прохлаждаться, сборище безмозглых неудачников!
Тридцать семь человек поднялись с земли, построились в колонну и побежали.
– Быстрее, не растягивайтесь! До обеда еще три мили!
Люди разного возраста и профессий пыхтя бежали вперед, подгоняемые деспотичным сержантом.
Пошел третий день, как Рой записался в ополчение. Все случилось настолько неожиданно, что Рой сам не понимал, как во все это ввязался. Он искал работу, но везде, куда бы он ни обращался, его услуги не требовались. Люди даже не хотели с ним говорить. Однажды он наткнулся на объявление. Новая администрация гарантировала полное довольствие всем добровольцам, вступившим в ополчение. Рой сорвал объявление и побежал в рекрутерский пункт на почте. Там его включили в списки кандидатов, и вот теперь он проходит месячный курс тренировок, после которого, если он сдаст все тесты, будет зачислен в ополчение. В тот момент он не догадывался, что его ждет адский месяц тренировок и муштры. После первого дня он собирался плюнуть на все и уйти. Но это оказалось не так-то просто, он мог уйти, но при этом ему следовало оплатить выданное ему имущество и оплатить пройденные дни тренировок. Рою пришлось остаться и терпеть. Каждый вечер он с трудом доползал до кровати и мгновенно засыпал. Каждая мышца его тела изнывала от боли и усталости. Тяжелее всего ему давалась стрельба, он просто боялся нажать на спусковой крючок, а когда вчера в качестве мишеней им предложили стрелять в привязанных к столбам мертвецов, он просто впал в ступор. Сержант воспринимал его за неспособного, никчемного идиота и при каждой возможности считал своим долгом донести свое мнение до Роя и окружающих. Рой его ненавидел. И эта зарождающаяся в нем злость не давала ему сдаться окончательно.

4 апреля. АЭС Торнесс

Вышедший из Форта-Уильяма отряд добрался за четыре часа. Можно было и быстрее, но рисковать лишний раз они не хотели и сделали крюк, объезжая Эдинбург и его предместья. Макалистер отправил на задание дежурного офицера – лейтенанта Ежи Синарски, этнического поляка. Машины остановились в полутора милях от станции. Со стороны все выглядело обычно, разве, что ворота были открыты. Синарски отправил двух человек посмотреть поближе, а остальным приказал готовиться. Форт-Уильям передал последнюю информацию, полученную с беспилотника, в том числе и о примерной численности противника.
Сектанты после первой атаки расслабились. Большинство из них стояли и курили на парковке. Единственной угрозой для них сейчас были люди, забаррикадировавшиеся на третьем этаже. Эта была их основная ошибка, они просто прозевали приближение военных.
Два «Лендровера» появились из ниоткуда, они влетели на парковку, и, не давая сектантам опомниться, открыли стрельбу. Одновременно пешие отряды появились с двух сторон, перекрывая пути отхода. Застигнутые врасплох бандиты, не оказывали сопротивления, те, кого не убили в первую минуту, сдались. Группы, орудующие в здании, услышав стрельбу на улице, бросили попытки пробиться на третий этаж и неорганизовано побежали вниз. На первом этаже их уже ждали. Те немногие, кто не сдался и имел глупость попытаться прорваться, были убиты. Операция прошла молниеносно и завершилась без потерь.
К утру прибыли две колонны, одна из Форта-Уильяма, а вторая из Инвернесса. К тому моменту здание было осмотрено. Инженеры, работающие на станции, проводили диагностику всех систем. Пленных заперли в подвальном помещении. Синарски с небольшим отрядом отправился к лагерю фанатиков и установил там наблюдение.
Прибывшие из Инвернесса следователи преступили к работе. А ее у них было не на один день. К обеду на вертолете прибыл Чарльз Бэнистон с двумя гражданскими. Он объявил, что теперь продолжением операции командует он, и приказал немедленно доложить о ситуации.
Если с АЭС все было более или менее понятно, то идей, что делать с лагерем, где было много людей с промытыми мозгами, в том числе женщин и детей, а также пленников, насильно удерживаемых сектантами, не было. Лидера секты, некоего преподобного Джейкоба, на станции не нашли, пленные даже после «детального» допроса не могли ответить, где он.

4 апреля. Ферма Холодный ручей. Ирландец

Гарретт и Девин собирали вещи и готовились к отъезду. Проблему с транспортом и топливом взялся решать Сил. Он с утра умотал на единственной машине, обещав вернуться с грузовиком, при этом хитро подмигивая. Голлагэр так и не вернулся, причин этому могло быть всего две. Первая, он нашел своего родственника и тот убедил его остаться. Вторая, он не добрался. Этот вариант был наиболее вероятен.
Пока Гарретт упаковывал в куски брезента оружие, Девин, весь вспотев, поднимал из подвала ящики с патронами. Консервы из дома перекочевали на веранду, где их аккуратно сложили около обгоревшей стены. Этих запасов должно было хватить на месяц при полноценном трехразовом питании. Вот только питаться одними консервами ни Гарретт, ни остальные не хотели, и по возвращению Сила первым делом Ирландец планировал съездить на вылазку по ближайшим городкам. К одиннадцати часам вернулся Сил. Громыхая на ухабах грунтовки, он сидел за рулем новенького, без номеров, Isuzu NQR 71. Двигатель автомобиля ревел, как раненый зверь, а низкий клиренс делал его пригодным для использования только по дорогам. Сил остановился у крыльца и с улыбкой до ушей вылез из кабины.
– Ну как вам?
– А ты уверен, что тебя за «этим» посылали? – спросил Ирландец.
– А что, не нравится? Отличная машина, внутри комфортно, новая, кубов тридцать внутрь можно запихнуть, а к тому же еще и рефрижератор.
– Ты не подумал, зачем нам холодильник? – продолжил Ирландец.
– Ну как же, продукты возить.
Гарретт скептически посмотрел на маленького уродливого японца, а затем на Сила. – Эх, вот мозгов бы тебе немного, и цены бы не было. Начинайте грузить!
Девин подошел к Силу, положил ему руку на плечо и сказал: «Я всегда знал, что ты идиот». Сил замахнулся, но Девин, хихикая, отскочил от него.
– Угомонитесь оба! – рявкнул Ирландец.
В кузов угловатого, несуразного грузовика вошло практически все. Часть оружия сложили в кабине, в которой и без груза было тесно. Гарретт смотрел на это как на временные неудобства, до того, как получится найти подходящую машину.
По плану первым следовало посетить Джеймстаун, город по местным меркам не маленький, и рядом Глазго, а значит в нем много мертвецов и, следовательно, должно быть много не разграбленных магазинов. Свернув с грунтовки, ехать стало комфортнее, машину перестало трясти и раскачивать. Они, сделав небольшой крюк, проехали мимо места посадки, только вот самолета на шоссе уже не было, кто-то прибрал его к рукам.
Впереди показались здание океанариума и жилые районы города. Примерно за милю до городской границы, по направлению из города стаяла пробка из сотен навсегда брошенных там машин, покрытых слоем грязи, а также остатки блокпоста перед ней. Полосы, ведущие в город, были пустыми, и только у самого въезда, перед указателем «Джеймстаун», на обочине одиноко стояла пожарная машина.
– Притормози-ка у нее, Сил, – сказал Ирландец.
– Ок, босс.
Тормоза скрипнули, машина чуть-чуть подалась вперед и остановилась. Гарретт вылез с пассажирского места, оглянулся вокруг, сразу приметив потенциально опасные места и отдаленные скопления мертвецов и медленно, вслушиваясь в кричащую мертвую тишину погибшего города, изредка нарушаемую криками ворон, подошел к пожарной машине. Он присел на колено, заглянул в просвет под машиной, и только после этого обошел ее по кругу. Широкая обочина заканчивалась крутым склоном, переходившим в поле. Внизу были свалены десятки тел в пластиковых мешках, над которыми ворошились измазанные в гнилье и грязи зомби.
Пара мертвецов среагировали на нагло разгуливающий по дороге корм и направились к Ирландцу. Один из них побежал и довольно быстро.
– Босс! – окрикнул его Сил, показывая рукой на быстро приближающегося зомби.
– Вижу, – ответил Гарретт и побежал к грузовику. Едва он захлопнул за собой дверь, как изуродованная морда, лицом это назвать было трудно, впечаталась в боковое стекло, оставив грязные разводы на нем.
– Гони, что уснул, – нервно рявкнул Ирландец.
Зомби пробежал за машиной пару метров и, отстав от нее, просто замер на месте.
– Зачем ты выходил? – спросил Девин.
– Хотел осмотреться.
– И...
– Что «и» ...? Осмотрелся! Плохо все!
Грузовичок бодро бежал по городским улицам. Надо отдать должное Силу, он ловко объезжал заторы, протискиваясь между брошенными автомобилями.
– Смотрите в оба, нам нужен магазин, желательно не очень большой.
Сделав несколько кругов по близлежащим районам, Гарретт приметил два подходящих магазина. Один совсем уж маленький, без названия и сетевой магазин Coop Food на пересечении Баллок-роуд и Каррончейн-роуд. Выбор пал на супермаркет. Было только одно опасение, парковка перед ним была забита машинами, а это могло значить только то, что внутри должно быть очень много мертвецов. Стеклянные окна магазина были заклеены рекламой, и что творилось внутри, было невозможно рассмотреть. Машину остановили на дороге, не заезжая на парковку. Гарретт и Девин вылезли из кабины и, пригнувшись, перебежали к первому ряду машин. Девин насчитал восемь зомби на парковке, еще пятеро было у кафе, расположенного дальше по дороге и отделенного от парковки полуметровой живой изгородью.
– Какой план? – спросил Девин.
– Видишь ту черную «Тойоту»?
– «Лендкрузер 100»?
– Да. Вижу.
– Там водитель внутри. А это говорит нам о чем?
– О чем?
– Ох, – вздохнул Гарретт, – тяжело с вами. Он внутри, то есть ключи или в замке, или у водителя. Понял?
– А-а-а... – протянул Девин.
– Действуем следующим образом. Подбегаем, ты открываешь дверь, я бью мертвеца ножом. Сразу садись на заднее сидение и закрывай двери.
– А если двери закрыты?
– Тогда это проблема. Не получится открыть дверь, бежим что есть духу к Силу. И ни в коем случае не стреляй, – уточнил Гарретт.
– Да, еще прихвати что-нибудь замотать лицо, водитель там уже долго сидит.
– Ну, начали?
– Пошли.
Рывком, оттолкнувшись от крыла машины Гарретт и Девин побежали через всю парковку к «Тойоте». Мертвецы развернулись и двинулись за ними. Девин на ходу дернул ручку и распахнул дверь. Ирландец отточенным движением ударил ножом мертвеца в область виска, тот даже не успел повернуть голову. Обмякшее тело повисло на ремне, опустившаяся голова упала на сигнал. Машина заорала, призывая всю округу на обед. Девин сразу запрыгнул на заднее сидение и запер обе двери. Гаррету пришлось повозиться, отстегивая ремень безопасности и выпихивая дважды упокоенного мертвеца из салона. Он захлопнул дверь прямо перед носом подошедшего зомби. Через секунду машина была окружена. Мертвецы бились в стекла, пытались залезть на капот,
– Было круто, – отдышавшись, сказал Гарретт. Даже у старого, видавшего многое вояки тряслись руки.
– Предлагаю больше не повторять, – сказал Девин с заднего сидения.
– Если только ты настаиваешь.
Ключи лежали в подстаканнике, это можно было считать огромной удачей. Двигатель достаточно бодро завелся и затарахтел, по кузову прошла вибрация.
– Смотри, нам сегодня везет, – восторженно выпалил Девин.
– Не сглазь, отсюда надо еще выехать.
Машину в буквальном смысле облепили со всех сторон. Из-за оплошности Гарретта вся округа теперь знала, где они. Из магазина вышло двенадцать или пятнадцать мертвецов, восемь с парковки и еще пятеро шли по дороге. Гарретт медленно тронулся, бормоча себе под нос. Машина потихоньку выдавливала себя из плена. Кто-то из зомби попал под колеса, высокий кузов качнулся, переезжая его, Гарретт вырулил на дорогу, ведущую к выезду, и прибавил газу.
– Девин, выйди на связь и передай Силу, чтобы стоял там, где стоит и ждал нас, когда мы проедем мимо, пусть начинает сигналить и уезжает подальше от магазина, только не спеша, чтобы мертвецы сильно не растягивались.
– Хорошо, босс.
Ирландец сделал круг и, вернувшись к магазину, припарковался перед грузовичком. Он заглушил двигатель и лег на бок на пассажирское сидение. Девин поступил так же. Сил принял эстафету и нарочито медленно, со скоростью пешехода стал удаляться от парковки, разрывая мертвую тишину клаксоном.
Выждав пять минут, Ирландец поднялся, завел машину и подъехал вплотную к стеклянным дверям магазина.
– Ну что, ты готов? – спросил он Девина, который сидел с напряженным лицом. В ответ он кивнул и открыл дверь.
В огромном зале было темно, воняло помойкой и трупным запахом. Гарретт включил фонарь, а во вторую руку взял нож. Сначала они прошлись вдоль рядов, заглядывая в каждый проход. Иногда луч фонаря вырывал из полутьмы силуэт мертвеца. Таковых было трое. Один отреагировал сразу и, когда его осветил фонарь, он бросился на Гарретта. Ирландец дождался, когда тот добежит и ударом ноги в грудь свалил его на пол. Тут же подбежал Девин и прижал мертвеца найденной в соседнем отделе шваброй, не давая подняться. Гарретт ударил его ножом, окончательно успокоив зомби. Двое других были завалены стеллажами и обездвижены. Они только и могли, что щелкать челюстями и скрести мерзкими ободранными руками о плитку. На всякий случай их тоже «окончательно» убили. В основном зале больше никого не было.
– Девин, помнишь, что нужно брать?
– Помню.
– Тогда на тебе сигареты и алкоголь, бери подороже, а я проверю отдел с лекарствами и соберу нам мелочевку, вроде зубной пасты и шампуней.
– Хорошо, Гарретт. Если будут долгохранящиеся продукты, вроде орехов и консервов, их брать?
– Сначала заберем все что планировали, а потом, если останется место в машине, возьмем продукты. Теперь работаем, мне тут не по себе.
Ирландец, не разбирая названий и сроков годности, сгребал с полок все лекарства подряд в найденные у касс картонные коробки. Только бинты и антисептики он сложил отдельно. Всего у него получилось четыре коробки лекарств. Шампуни и прочее заняли еще больше места, не говоря уже про алкоголь, который натащил Девин. В машине сложили заднее сидение и набили припасов под самый потолок. Пять коробок не влезли, и их пришлось оставить.
– Сил, ты где? Прием!
– Катаюсь третий раз по Мейн-стрит, на юге от вас, прием.
– Мы закончили, возвращайся, прием.
– Понял, ждите, конец связи.
Грузовик показался через три минуты. Ирландец выехал перед ним и в открытое окно махнул рукой, давая сигнал следовать за ним. Машины съехали на Стерлинг-роуд и поехали на восток от города. Выезд из города был заблокирован брошенными машинами. Ситуация была схожа с тем, что они видели на 82-м шоссе, покидающие город жители были остановлены на блокпосту, а дальше все случилось, как и должно было случиться.
Пробку пришлось объезжать по полю, и если для «Лендкрузера» это не было проблемой, то за грузовик Гарретт переживал. Правда, как оказалось, переживал напрасно, несмотря на небольшой клиренс, грузовик бодро бежал по бугристому полю. Даже раскисшая от дождей почва не была для него серьезной преградой. Они выехали на грунтовку и остановились, белые бока грузовика были забрызганы грязью под самую крышу, «Лендкрузер» был не чище, Гарретт достал из бардачка карту проверил еще раз маршрут, а затем подошел к Силу и объяснил ему, куда надо ехать, на случай если им придется разделиться.
– Едем в Карроглен, – сказал Гарретт, показывая точку на карте.
– Хорошо, думаешь, там кто-то есть? – спросил Сил.
– Вот и проверим.
Карроглен – тихое место в предгорье. Вдали от оживленных трасс, где на территории в несколько десятков гектаров раскинулось большое фермерское хозяйство. Официально оно принадлежало кипрскому экспортеру зерна, а на деле там была тренировочная база и госпиталь IRA. Последние пять лет ее использовали крайне редко, больше как перевалочную базу при контрабанде. До Карроглена было сто двадцать миль на северо-восток. На пути самым опасным участком был Стерлинг. Ирландец детально разъяснил Силу, как можно его объехать по региональным трассам через Блэр Даммонд. Сил внимательно изучил маршрут, водя по карте пальцем и вчитываясь в названия, чтобы запомнить их. Проговорив вслух маршрут, он кивнул и вернулся в грузовик.
Вдоль дороги пролегали безжизненные населенные пункты и не менее пустынные поля. Большинство небольших городков и деревень было покинуто жителями, и они стали медленно угасать. Ветер гонял по улицам обрывки газет и мусор. Двери во многих домах были открыты настежь и поскрипывали при каждом порыве. Трава, которую перестали стричь, отросла и когда-то ухоженные лужайки потеряли былой величественный вид. От этого становилось тоскливо, и это давило на сознание даже сильнее, чем полчища мертвецов. После того, как колонна оставила Стерлинг позади и удалилась на север, вдоль дороги стали появляться признаки жизни. В полях работала техника, вдоль дороги стояли недавно установленные плакаты с указанием маршрутов в безопасные зоны. На каждом из них был логотип в форме каменной стены с восходящим над ней солнцем. Эмблема новых хозяев страны, предположил Девин.
В местечке Ашфилд на дороге они увидели новый признак эпохи. Придорожное кафе и заправка, обнесенные забором из металлических листов и фанеры с рядом колючей проволоки поверху. На самом здании кафе красовались прожекторы, направленные в разные стороны. Было очень интересно, как теперь устраивали быт выжившие, и Гарретт, сбросив скорость, притормозил у ворот заправки-крепости. Ворота открыл молодой парень лет шестнадцати на вид, он был одет в синие рабочие штаны на лямках и измазанную маслом серую футболку, а на плече у него висела двустволка.
Гарретт и Девин вышли из машины. Ирландец незаметно отстегнул клапан на набедренной кобуре и пошел в сторону парня на воротах, посматривая по сторонам. У сарая терлись еще двое мужиков, лет за тридцать, они поглядывали в сторону машин и тихо разговаривали между собой. Девин остался у "Тойоты" и следил за дверьми кафе, положив на сидение, с уже досланным патроном, ПП Steyr ТМР, который он нашел в запасах Ирландца.
Сил не выходил из машины и нервно вертел головой, озираясь по сторонам.
– Заправиться хотите? – спросил пацан, закрывая ворота.
– Для начала бы хотелось понять порядок цен и способ расчета, – сказал Ирландец стараясь, чтобы его слова звучали дружелюбно и мирно, при этом его правая рука была готова в ту же секунду выхватить пистолет и отправить парня и всех вокруг в лучшей мир.
– Про это я вам сейчас расскажу. Если будете платить патронами, то мы берем или 5.56 мм или 7.62 мм по пять за литр, неважно, бензин вам нужен или дизель. Если хотите обмена, то тогда переговорите с отцом, он внутри.
– Хорошо, хочу поменяться.
– Ну, тогда идемте, я провожу, – сказал парень и проследовал вперед.
Гарретт шел за ним, увидев, что Девин напрягся и потянулся к оружию, Ирландец указал ему рукой, чтобы тот остался у машины.
Из дверей навстречу вышел седобородый мужик в бейсболке с вышитым на ней шотландским флагом.
– Доброго вам дня, я Ричард, чего желаете? – протянул он руку, а другой отправил парня к заправке.
– И вам доброго, Гарретт, хотел выменять топливо.
– Что вы можете предложить? Сразу предупрежу, что всякий хлам в виде мебели, бытовой техники и прочих вещей, я не возьму.
– Алкоголь, – с ходу сказал Ирландец, – и сигареты.
После символического торга мы выгрузили двенадцать бутылок виски по 0.7 литра и пять блоков сигарет в обмен на заправку под пробку обеих машин. Ричард в короткой беседе рассказал, что они только открылись, и клиентов немного, в основном местные, живущие на ближайших фермах. На вопрос, откуда он берет топливо, Ричард неопределенно и уклончиво ответил, что у него есть поставщик. Больше Ирландец выспросить не успел, паренек, заправлявший автомобили, крикнул, что все готово. Гарретт пожал руку хозяину и поспешил к машине.
Дорога снова опустела, бесконечные поля сменились холмами, подъехав к едва заметной дороге, перекрытой цепочкой, на которой болталась табличка «Частная собственность», Гарретт вышел из машины, чтобы открыть проезд. Подходя к столбу, на который крепилась цепь, он обратил внимание на свежие следы от шин на грунтовке и, вернувшись за руль, взялся за рацию. Подправив частоту, он стал вызывать, хоть кого-нибудь:
– Это Ирландец, есть кто в канале?
Через минуту ему ответили:
– Ирландец, Аббат Тэл в канале, прием.
– Аббат Тэл, санаторий открыт, прием?
– Ирландец, проезжайте, есть свободные места, прием.
– Понял вас, конец связи.
– Вот и обозначились, – сказал Гаррет Девину.
У ворот их уже ждали, только машины подкатили к ним, как тяжелые створки кованого забора от-крылись. На территории у главного здания фермы стояло четверо вооруженных парней. Двоих из них Ирландец знал, они были из филиала в Глазго. Навстречу Ирландцу, раскинув в сторону руки, вышел Арти.
– Ты чего не дождался меня в Порт Логане? – Ирландец на ходу накинулся на помощника с упреками.
– Гарретт, мы все были уверены, что ты мертв, тебя даже с почестями похоронили в Ирландии.
– Значит, я восстал из мертвых, – он подошел к Арти и обнял его, – а теперь расскажи, что здесь творится.
– Давай позже, здесь все сложно. Вам врач нужен? – Арти осмотрел Ирландца и его спутников.
– Нет, само уже заживает. Где тут пожрать можно? – влез в разговор Сил.
– Идемте, мы в западном флигеле. Нас тут семеро: Тэйн, Близнецы, Ларк, Ллойд и Нолан.
– А остальные? – уточнил Ирландец.
– Братья Райаны не приехали, сказали, что теперь сами по себе, Белл тоже отказался. С остальными не удалось связаться.
– Какой здесь расклад?
– Все как всегда, каждый тянет одеяло на себя. Шэйн объявил себя старшим, но это чисто номинально, людей у него нет. Самая большая группа здесь – отряд из Глазго. Командует у них Одноглазый Томми. Еще две группы по пять и четыре человека. Они из молодых, в операциях не участвовали, так что про них не скажу.
– А что еще за Одноглазый? В Глазго командовал Адам.
– Он был обычным боевиком у Адама, а сейчас умудрился организовать остатки его людей. Неоднозначная фигура. Он вроде тут за общее дело радеет и на контакт нормально идет, но вот ведет себя стран-но, все время напряженный, да и расспрашивает много по старым делам. Если бы не ситуация вокруг, я бы предположил, что он работает на Скотланд-Ярд.
– Может и работает. Спасибо, Арти, просветил. Ты про дом в Монтроуз что-нибудь слышал?
– Я был там. Пусто.
– Мы отдохнем немного, а ты пока собери наших людей и позови молодых. Мы возвращаемся домой.

4 апреля. Побережье Англии, недалеко от Портсмута, Кайл Лоуренс

«Северный Ветер» стоял на рейде рядом с Фишборном, затерявшись среди десятков брошенных кораблей. С того дня, как Лоуренс фактически угнал его из-под носа береговой охраны, судно претерпело множество изменений. Красный цвет рубки сменил менее приметный серый, а внутри установлены дополнительные радары и эхолоты.
«Командир, вам нужно это видеть», – передал по рации первый помощник капитана.
Лоуренс поднялся в рубку, на экране одного из радаров показалась яркая точка, которая временами превращалась в две, а потом снова становилась одной.
– Они? – уточнил Лоуренс.
– Похоже, суда большие.
– Суда? – удивился Кайл.
– Да, их там два, просто идут близко друг к другу, вот мы их и видим на радаре как одно.
– Спасибо. Продолжайте наблюдать.
Кайл спустился в кают-компанию, которая выполняла функцию командного пункта. Он снял с крючка гарнитуру радиостанции и начал вызывать Франсуа Дарона.
– Скаут – Дикому Гусю, прием.
– Скаут в канале, слушаем вас, Дикий Гусь, прием.
– Доставка в пути, ожидаем дополнительный комплект. Как понял? Прием.
– Вас понял. Какие будут указания? Прием.
– Готовьтесь к встрече, прием.
– Принял, готовимся к встрече. Конец связи.
Опасения, озвученные Ирландцем, начали воплощаться в жизнь. Второй корабль мог быть для подстраховки, чтобы не возвращаться на судне, которое отошло бы военным, но серьезно рассчитывать на это не стоило. Лоуренс вбежал в рубку.
– Сколько им до нас?
– При их скорости примерно два часа, – ответил первый помощник.
– Мы можем определить, что это за суда?
– К сожалению, нет.
– Так ты же пять минут назад сказал, что они большие?
– Если бы они были маленькими, этот радар их просто не засек. Это все, что я могу сказать.
– Черт! – вырвалось у Лоуренса. – Вызовите сюда Бакли.
– Одну минуту, – старший помощник оторвался от радара и подошел к интеркому. Через минуту в рубку ввалился отставной капитан морской пехоты Эдвард Бакли, как обычно сияя верхним рядом вставных зубов.
– Вызывали, командир? – спросил он шепелявя.
– Да, Эдвард, нужен твой совет.
– Я весь во внимании.
– Скажи, как можно остановить или замедлить судно, возможно военное?
– Прямо вот так, без деталей? Лучший способ – торпедой или миной.
– А в нашем случае?
– Честно, никак. Если судно было бы на рейде, мы знали бы его тип, у нас было бы оборудование и подготовленные люди, тогда бы я предложил устроить маленькую диверсию, например, взорвать гребной винт, а так сходу никаких шансов.
– Эдвард, а если судно остановится, ты сможешь что-нибудь сделать?
– Это будет самоубийством.
– Я готов выслушать любой, даже самый безумный план.
– Если это военный корабль, потопить мы его не сможем, максимум, добавим лишних хлопот, и это при условии, что очень-очень повезет.
– Излагай.
– Брандер!
– Поясни?
– Возьмем любое из этих судов вокруг, загрузим трюмы взрывчаткой, под видом рыбаков, нуждающихся в помощи, подойдем как можно ближе, ну а дальше ты понял. Экипаж погибнет, тут без вариантов. И есть еще самое главное условие, лодка должна подойти вплотную. Я бы на их месте расстрелял ее на дальних подступах, во избежание случайностей.
– Готовь! У тебя пара часов.
Кайл бегом вернулся в кают-компанию и вызвал Патрика.
– Делегация – Дикому Гусю, прием!
– Делегация, слушаю вас, Дикий Гусь, прием.
– Патрик, будь внимателен, мы ждем сюрприз от покупателя, задержи их, делай, что хочешь, но дай нам время, – наплевав на условности и правила радиообмена, сказал Кайл.
– Сделаю, все, что в моих силах.
– Молодец, конец связи.

4 апреля. Портсмут. Александр Макфарлан

С самого утра на улице началась суета. Я поднялся на палубу с чашкой утреннего растворимого кофе и наблюдал за построением. Три колоны белых кепи выстроились на причале, как на плацу. Дарон торжественным голосом произносил речь, содержание которой осталось для меня загадкой, так как произносил он ее на французском.
– Алекс! – крикнул мне Патрик из открытого окна рубки.
– Доброе утро! – ответил я.
– Сегодня будет обмен, если все пройдет гладко, скоро ты будешь дома.
– Давай не будем загадывать, просто сделаем свою работу.
– Вот про работу я и хотел переговорить. Поднимайся.
Я поднялся по боковой лестнице наверх. В рубке мы были вдвоем.
– Алекс. В наших общих интересах, чтобы все прошло мирно и гладко, поэтому давай между собой проговорим порядок действий.
– Хорошо. Излагай.
– Переговоры буду вести я, ты в разговор не влезай. Мы покажем один чип, пусть ваши техники его проверят.
– Их техники, не наши, – поправил я Патрика. В данной ситуации мне совсем не хотелось быть ассоциированным с одной из сторон.
– Их техники, – повторил Патрик, – дальше уже наша очередь проверить груз. Я возьму инженеров и проверю каждую установку, если все ок, тогда Кайл пришлет курьера с оставшимися чипами. Ты в это время развлекай гостей.
– Я думал, все чипы у тебя.
– Нет, Кайл же не идиот, привести сразу весь товар «партнеру», с которым не работал до этого. Не переживай, он не обманывает, это плохо для репутации делового человека.
– Ну спасибо, успокоил. Вот знаешь, прям сразу стало легче.
– Не язви, мы в одной лодке, причем буквально.
– Это все, что ты хотел рассказать?
– Да, все. Как только прибудут гости, я тебя позову, будешь в первых рядах.

4 апреля. Фрегат «Ланкастер». Капитан Гектор Нитхейм

– Капитан, два часа до цели. Скорость двадцать узлов.
– Хорошо, отпустите «Амстердам» вперед, встанем на якорную стоянку в районе Селси. Нас прикроет мыс. И оттуда до цели семнадцать миль, – ответил Нитхейм, сверившись с картой и мониторами, – Джефферсон, они нас могут видеть?
– На таком расстоянии, скорее всего, засекут.
– Ну и хрен с ними. Сообщите Вудсу и в Инвернесс, что мы на подходе. C «Амстердамом» связь каждые пятнадцать минут. Как только получим подтверждение, что товар на месте, выдвигаемся.

4 апреля. Александр Макфарлан.

Через три часа наш траулер отчалил от одной пристани, чтобы через пятнадцать минут пристать к другой напротив. Патрик, как и было оговорено, взял собой тридцать человек. Двадцать из них сразу рас-творились среди портовых построек. Оставшиеся выполняли роль почетного караула, встав по бокам. У входа в гавань показался контейнеровоз. На борту красовалась надпись «Амстердам». Он медленно и вальяжно проследовал до порта. К причалу он не подошел и остановился посередине гавани, в сотне метрах от него, после чего с его борта были спущены лодки. И делегация в составе пяти гражданских под охраной бойцов в черной униформе приближалась к нам.
Не успели они подняться на пирс, как на них набросился Патрик.
– Я не понял, господа! Какого хрена ваша долбанная лодка стоит там? По договоренности вы должны были причалить!
На выпад ответил самый высокий из гражданских, одетый в дорогой плащ.
– Мы тоже вам рады. А не причалили мы потому, что вы не подготовились. Может быть, я ошибаюсь, и сейчас появятся буксиры, или вы настолько мастер, что сможете сами пришвартовать эту махину? – с издевательской интонацией ответил он вопросом на вопрос.
Патрик весь побагровел, его рука машинально потянулась к бедру, и мне пришлось ткнуть его локтем. Он обернулся, взглянул мне в глаза, в которых читалось «не надо!», и смачно плюнул под ноги мужи-ку в костюме.
– Господа, вы не представились, – вмешался я.
– Мистер Колстэр, – ответил высокий.
– Не скажу, что рад знакомству, – прошипел Патрик.
– Мне все равно, где чипы?
Я взял чемодан у Патрика и отдал его Колстэру.
– Тут только один, где остальное?
– Убедитесь, что он в порядке и это то, что вам нужно. Потом мы проверим ваш груз, если все соответствует договоренностям, мы привезем оставшиеся чипы, – уже спокойным тоном ответил Патрик, задавив в себе ярость.
– Вы нарушаете договоренности! – уже вышел из себя Колстэр.
– Вы не пришвартовались, мы не привезли все с собой. Так что, Колстэр, мне насрать! Если такие условия для вас не подходят, мы уходим, – Патрик перехватил инициативу.
– Мне нужно переговорить с руководством, – Колстэр достал спутниковый телефон и отошел на край пирса, встав к нам спиной.
– А не слишком ты с ним? – шепотом спросил я Патрика.
– Да пошел этот козел, если бы Кайл не поручил провести все мирно, завалил бы этого выскочку.
Колстэр вернулся через минуту, немного погрустнев, – Хорошо, осматривайте, у вас два часа.
– Будем осматривать, сколько нам нужно.
Казалось, Колстрэм сейчас лопнет от злости.
– Ребята, за мной, – махнул рукой Патрик и пятеро его людей последовали за ним на лодку. Мне же досталась великая честь дожидаться результатов в компании малоприятного типа.

4 апреля. Фрегат «Ланкастер». Капитан Гектор Нитхейм

– Сэр, неопознанное судно слева по борту.
Нитхейм взял бинокль, с юга приближался небольшой буксир, с борта которого подавали сигнал СОС.
– Связь с ними установили?
– Нет, сэр, мы их вызывали, они не отвечают. Какие будут приказы?
– Приготовьте носовое орудие. Через громкоговоритель прикажите изменить курс. Если не исполнят, топите их.
– Да, сэр.
Матрос с громкоговорителем вышел на палубу и как заведенный стал повторять: «Белый буксир, бортовой номер EU-0480 измените курс, или мы применим силу».
114-миллиметровое корабельное орудие Mark 8[62] развернулось в сторону лодки. Матрос повторял раз за разом требование изменить курс. Орудие произвело предупредительный выстрел. Снаряд поднял в воздух фонтан воды в десятке метров от лодки. Буксир упрямо приближался и продолжал подавать сигнал СОС.
– Капитан, сэр, приказываете открыть огонь на поражение?
Нитхейм подумал пару секунд и подтвердил приказ. Орудие произвело второй выстрел. Огромный взрыв озарил алым цветом горизонт. В небо поднялось облако дыма, казалось, что взорвалась как минимум атомная бомба. Море вокруг лодки горело, от самого судна не осталось и следа, только горящие куски пластика плавали по поверхности.
– Чем это вы его? – спросил ошарашенный мичман, сидевший за радаром.
– 114-ым, – растерянно ответил первый помощник.
– Новое поколение шахидов, – пошутил капитан, – похоже, они набили трюмы взрывчаткой. Хотели нас затопить, идиоты. Запросите «Амстердам» и Инвернесс, доложите им обстановку.
Первый помощник отдал честь и побежал выполнять приказ. Уже через пару минут он растеряно докладывал капитану:
– Сэр, «Амстердам» ответил, что все идет по плану. А вот Инвернесс…
– Что Инвернесс?
– Сэр, они приказали выдвигаться и атаковать противника.
– Вы доложили, что в порту все идет штатно?
– Да, сэр.
– И они все равно, отдали приказ?
– Да, сэр.
– Хм…, либо они что-то знают, чего не знаем мы, или… – капитан сделал паузу, явно что-то обдумывая, – Запросите подтверждение приказа, если они его подтвердят, тогда выдвигаемся в Портсмут. И предупредите Вудса и «Амстердам», о полученном приказе.

4 апреля. Портсмут. Вик

Полночи Вик мучился от болей в ноге, его начало лихорадить, периодически бросая то в жар, то в холод. Ближе к утру он заснул, как будто кто-то повернул выключатель. Когда встало солнце, его разбудил монотонный гул, идущий с улицы. В полусознательном состоянии он встал с дивана. Острая боль пробежала по его телу, заставив зажмурится и зашипеть. Перед глазами поплыли круги. Он посмотрел на ногу, и медленно снял повязку. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, да и не должно было измениться, разве что отек немного спал. Вик доковылял до туалета. В разбитом зеркале он увидел усталое, покрытое щетиной лицо, бледное с серыми мешками под глазами, губы высохли и потрескались. «Да уж, мертвецы на улице и то лучше выглядят», – сказал он человеку в зеркале.
Вернувшись в комнату отдыха, через окна, выходящие на доки, он увидел источник шума, такое сложно было не заметить. Огромное стальное чудовище проплыло мимо, разрезая водную гладь и поднимая волну, бегущую к берегу. Над плоской грузовой палубой возвышались затянутые в брезентовые чехлы силуэты техники. Вдоль палубы ходили люди, без бинокля было сложно разглядеть, но Вику показалось, что они одеты в гражданское.
В какой-то момент гул сменил тембр и сухогруз, следуя уже по инерции, стал замедляться. Судно остановилось посередине гавани, закрывая собой весь обзор на противоположный берег.
Вик мог наблюдать только за происходящим на палубе. Он сидел у окна больше часа. За это время по ней из стороны в сторону ходили вооруженные люди в черном камуфляже. Идентифицировать его он не мог, такой не состоял на вооружении ни у одной из частей, по всей вероятности, это могли быть люди Лоуренса. После этого они стали снимать чехлы с техники и возиться вокруг нее, очевидно проверяя, все ли в порядке. А вот затем началось самое интересное, у входа в гавань из-за зданий показался нос темно-серого корабля, на борту которого красовался номер «05», через минуту стали видны носовые орудия. Корабль плавно совершил маневр, развернувшись на сорок пять градусов и его основное орудие разразилось раскатами грома. Вик перешел в комнату менеджеров, откуда открывался вид на вход в гавань и порт, где расположились люди Лоуренса. Контейнеровоз, который прибыл в порт прошлой ночью, накренился на борт и горел, фрегат продолжал заход в гавань и одновременно вел обстрел порта. Среди заглушающих все вокруг разрывов артиллерийских снарядов пробивался треск крупнокалиберных пулеметов, только доносился он уже со стороны доков. В порту базы ВМФ, где проходила сделка, прогремели взрывы. Основное орудие затихло, его оглушающий грохот сменили более тихие хлопки автоматических 30-мм установок LS30B. Они накрыли и без того полыхающую пристань плотным огнем с левого борта. Было невозможно разглядеть, что происходило дальше, дым стал застилать все, но яркие вспышки и разгоревшееся пламя на борту фрегата отчетливо пробивалось через плотную пелену. Интенсивность боя усилилась. В дома напротив, буквально в сотнях метров от того места, где стоял Вик, угодило два минометных снаряда, проломив крышу и выбив стекла на всех этажах. Вик посмотрел на кусок улицы и мост, которые были видны из окна, со всех окрестностей в сторону места сражения тянулись вереницы мертвецов. Огонь и шум манил их, как мотыльков свет лампы. Стоя как зачарованный и наблюдая за мертвым парадом, Вик не сразу понял, что орудия прекратили огонь. Теперь стала отчетливо слышна стрельба из винтовок и пулеметов, изредка прерываемая разрывами мин. Не обращая внимания на боль, Вик вернулся в комнату отдыха и переключил внимание на другой порт, который, судя по интенсивности огня, стал сейчас основным театром боевых действий. Что происходило на пирсах, было закрыто сухогрузом, однако, отлично было видно, как с крыши штаба ВМФ работают пулеметы, рисуя в небе полоски огня.
– Будь ты проклят, Макфарлан, в какое же дерьмо мы с тобой влезли! – Вик сказал это без злости, скорее больше для того, чтобы оправдать глупость, которую он только что решил совершить. Он, хромая и морщась от боли, спустился на первый этаж. Выстрелив из пистолета в цепь, которая удерживала задние ворота, ведущие на пирс, Вик вышел на берег и направился к лодке. Подхватив с мокрой земли вещмешки, которые бросил здесь вчера, он оттолкнул лодку от берега и перевалился через борт. Звук маленького мотора терялся в общей гамме. Вик забрал левее, направляя лодку на другой берег таким образом, чтобы не попасть под перекрестный огонь. Не имея конкретной цели, он пересекал водное пространство. Холодные капли били в лицо, но Вик уже не замечал их. Он вошел в состояние транса, боль отступила, слух усилился, сконцентрированным взглядом уставившись в полоску камней, над которыми возвышалась набережная. Его сознание, сливаясь с окружением, руководило всем. Он не знал, как заметил или почувствовал надвигающуюся угрозу, но руки сами резко развернули мотор, лодка дернулась вправо, а то место, где она была мгновение назад, рассекла пулеметная очередь. От второй очереди его прикрыл островок, находившийся между ним и пулеметным расчетом, полностью перекрыв стрелку линию огня.
Лодка влетела на отмель и затормозила о песочный берег. Склон прикрывал его от атак с берега, спасая тем самым от смерти. Самое обидное было, что стреляли свои.
«Думай, Вик, как ты будешь из этого выкручиваться», – мысленно произносил он, высматривая возможные укрытия. – «Лодка слишком заметна, вплавь? Нет, не доплыву, вода холодная, да и нога не позволит», – на фоне разгорающегося боя в голове разгорался диалог. Мысли появлялись и исчезали со скоростью выстрела. Глаза бегали по побережью.
Конечно, плохо радоваться, когда гибнут твои товарищи, но после того, как очередная пара мин влетела в здание штаба ВМФ, где была позиция пулеметчиков, Вик обрадовался, это был тот самый момент, когда им было уже не до него. Он оттолкнул лодку на воду, мотор нехотя закряхтел. Лодка, обогнув ост-ров, прошла перед носом сухогруза и через минуту скрылась за пирсом. С обеих сторон над маленькой посудинкой возвышались казавшиеся невероятно высокими и массивными бетонные причалы. Даже звуки боя здесь слышались по-другому. Вик вдруг ощутил чувство спокойствия и безопасности, он находился под всем этим, под поверхностью, смерть была наверху, казалось, происходящее так далеко от этого каменного мешка, где на воде, покачиваясь из стороны в сторону, была его белая лодка.
Вик привязал лодку к стальной лестнице, идущей из серой холодной воды наверх пирса. Преодолевая вновь появившуюся обжигающую боль, он взобрался по ней наверх. На портовой площадке между ангарами лежали десятки убитых и раненых, портовые строения горели, в одном из ангаров появилась огромная дыра под самым потолком – последствие минометного обстрела. Основной огонь велся из сухого дока и здания администрации порта. В ответ их поливали свинцом, не давая никому высунуться, с трех сторон. Под прикрытием пулеметов бойцы в черной униформе перетаскивали своих раненых на «зодиаки».
Стараясь оставаться как можно менее приметным в попытке найти безопасное место для наблюдения, Вик медленно, где пригнувшись, а где и ползком, пробирался по пирсу в сторону лодочной стоянки и ворот, разделявших военную и гражданскую часть порта.
У закрытых ворот скопилась толпа мертвецов, они стояли в два ряда, плотно наваливаясь друг на друга, толкаясь и просовывая пальцы в ячейки забора. Прямо на глазах Вика со стороны города вкатил багги с тремя бойцами внутри. Пулеметчик ураганом прошелся очередью по толпе, превращая мертвецов у ворот в изорванные пулями куски мяса. Вик уже решился привлечь их внимание, как водитель резко нажал педаль газа, машина подскочила на лежащей куче тел и, снеся ворота, скрылась за углом ангара. Пока не подоспели сородичи павших, Вик поспешил в открывшийся проход. Только он оказался на территории, как пуля, выбившая копну искр буквально в метре от него, заставила его укрыться за нагромождением деревянных поддонов. Откуда стреляли, он не видел. Выждав минуту, Вик проскользнул вдоль стены ангара и заскочил в незапертую дверь. Пули барабанили по зданию, внутри было пусто, огромная площадка просматривалась во все стороны, ворвись сюда противник, и даже укрыться негде. Свет внутрь проникал через окна в крыше. Напротив была такая же дверь, а в левом торце находились огромные ворота. От ворот Вик решил держаться подальше, они гудели от количества пуль, которые принимали на себя. Он подошел к противоположной стене, ладонью подтолкнул дверь, чтобы она приоткрылась, и выглянул наружу. В воздухе послышался характерный свист, Вик захлопнул дверь и отклонился от нее в сторону. Раздались взрывы, в стену и дверь разом ударили сотни осколков. Разрывы повторились, но уже немного в стороне, а потом прекратились. В ушах звенело, Вик вновь приоткрыл дверь, так, чтобы можно было выглянуть. Здание дока окутал густой белый дым, слепо надеясь только на удачу, он выбрался на улицу и, растянувшись на бетоне, пополз вдоль стены, временами замирая и всматриваясь. Ближайшее укрытие из нагромождения бочек и мусорных контейнеров было в десяти метрах от двери. Укрытие это было весьма условным, но все же было лучше, чем торчать на открытом месте, ожидая пулю. Наконец, преодолев все расстояние, Вик пристроился между контейнерами, укрывшись от нежелательных взглядов.
В проезде между ангарами он увидел горящие останки багги. Вдалеке в окнах администрации порта замелькали перебегающие силуэты. Из окна первого этажа, выходящего в узкий проулок между зданием, выбрались три человека, они помогли вылезти двум раненым, фактически поймав их на руки. В конце, прыгнув на землю, выбрался еще один человек.
Они подхватили под руки раненых и под обстрелом бросились к главным воротам ангара, из которого только что выбрался Вик. Бежали они по трое, двое «здоровых» держали посередине раненого. Первая пара добежала до середины, когда бегущий справа на ходу склонился на колено и упал плашмя. Бегущий слева не удержал раненого, завалив его на землю. Схватив лежащего на земле товарища за руки, он попытался волочить его по земле до дверей, но сделав не больше пяти шагов, завалился на него сверху, подкошенный пулей. Вторая тройка не решалась выйти из укрытия, один из них вызывал кого-то по рации, и когда снова послышался свист, они рванули вперед. Они уже были у цели и отодвинули тяжелую створку ворот, чтобы затащить раненого, как метрах в пятидесяти от них, врезавшись в стену, разорвалась мина. Взрывная волна впечатала их в стальные ворота.
Насмотревшись на этот праздник смерти, Вик выбрался из укрытия и пополз назад в ангар. Это было единственное место, куда он мог относительно безопасно попасть, все остальные маневры были форменным самоубийством. Он вполз в дверной проем и прикрыл дверь. Поднявшись на ноги, он подобрался к приоткрытым воротам. Второй раненый был жив, он лежал на земле и хрипел, в руке у него был зажат небольшой черный чемоданчик, какие используют для перевозки и хранения оружия. Вик высунулся и, уцепившись за шиворот штормовки, рывком втащил его внутрь. Перевернув его на спину, он увидел удивленный и испуганный взгляд, это был тот самый Патрик, которого он видел в ресторане отеля вместе с Лоуренсом. Вик выглядел не менее удивленным, кого-кого, а знакомое лицо он увидеть здесь не ожидал. Патрик улыбнулся, прокашлялся кровью и прошептал еле слышным голосом – «Алекс».
– Где он? – также тихо спросил его Вик.
Из последних сил Патрик приподнял руку, указывая на ворота, во второй он продолжал сжимать черный чемоданчик. Вик медленно положил его голову и подобрался к двери. Если бы не Патрик, во всей этой кутерьме он и не узнал бы Алекса, лежащего на животе лицом вниз в полуметре от двери. Вик окликнул его, и не получив ответа, сделал шаг наружу и затащил товарища внутрь. Вероятно, эту его выходку заметили, по стене и воротам застучали пули, но дело было сделано. Вик тяжело дыша, завалился на пол рядом.
Патрик умер через десять минут. И Вик, не дожидаясь пока он обернется, выстрелил ему в голову. Алекс был без сознания, но пульс прощупывался, да и везучий он сукин сын. Его парка на спине и плечах была изрезана осколками, рукава пропитались кровью.
– Да ты бессмертный, Суор, – сказал Вик, срезав с Алекса куртку, под которой оказался бронежилет, принявший на себя большую часть осколков. Саму куртку он изрезал на куски, сделав из них повязки. Одно плечо было сильно изрезано и кровоточило, а аптечка осталась в лодке вместе с остальными вещами. Изобразив подобие давящей повязки, Вик осмотрел другие раны. На первый взгляд они были неглубокими и угрозы для жизни не представляли, если не брать в расчет возможные инфекции и сепсис. Вик подтащил его к стене и, прислонив к ней, стал расстегивать жилет. Сделать это оказалось непросто. Два осколка все-таки пробили его. Хотя он их и остановил, спасши тем самым владельца, острые концы изрезали спину. Пришлось делать еще одну повязку из куртки Патрика.
Закончив с Алексом, Вик обыскал тело Патрика, взяв с него «Кольт 1911», два запасных магазина к нему, четыре магазина к HK G36 по тридцать патронов 5.56 и рацию. Спутниковый телефон был разбит и восстановлению не подлежал.

4 апреля. Портсмут. Александр Макфарлан

После того как Патрик запрыгнул в лодку, я остался с Колстэром один на один. Он вызывал только негативные ассоциации и, судя по манере поведения и ведения беседы, до событий он был мелким бюрократом из тех типов, которые всегда готовы лизнуть начальнику и подставить коллегу. Разговор с ним не сложился, на любые попытки завязать диалог, он с важным видом отвечал протокольными фразами. Я по-требовал связать меня с Инвернессом. Колстэр отказывался под разными причинами, пока я театрально с ним не согласился и спокойным голосом как бы между делом не сказал, что за следующей игрой в гольф с Кеннетом расскажу, каких идиотов он набрал на службу. Фамилия вице-адмирала, как волшебная палочка, преобразила Колстэра. Его лицо покрылось пятнами, плечи осунулись, он, согнувшись, отошел в сторону, а когда вернулся, протянул мне трубку со словами: «Это вас».
На проводе был главный разведчик Бэнистон.
– Александр, рад вас слышать, какова ситуация?
– Могу я переговорить с вице-адмиралом.
– Вы можете переговорить со мной, вице-адмирал в отъезде, всей операцией руковожу я.
– Ну, значит и спрос с вас будет.
– Не понимаю, о чем вы?
– Мое сопровождение, Вик Фэйн и Маргарет Фостер, были атакованы вашими людьми, – блефовал я, – они ранены, им требуется эвакуация.
– Я не понимаю, о чем, вы. Наши люди только что прибыли, и они не докладывали ни о каких стычках. Их мог атаковать кто угодно. Но если они ранены, после завершения сделки мы начнем поисковую операцию.
– А я не говорил, что их надо искать.
– Александр, не пытайтесь меня поймать на словах. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они были не с вами, когда на них напали, иначе вы бы сейчас со мной не разговаривали.
Я не дослушал речь главного разведчика и повесил трубку. «Как же, нет у него тут людей, охотно верю», – подумал я, и с этими мыслями отдал телефон Колстэру.
Я шатался по пирсу из стороны в сторону, гоняя как мяч смятый картонный стаканчик. Прошел, наверное, час, когда я услышал лодочный мотор. Патрик со своими людьми поднялся на пирс и быстрым шагом проследовал ко мне. Колстэр посмотрел на него вопросительным взглядом, но Патрик его даже не заметил.
– Патрик, тут дело нечисто, – сказал я ему, когда он поравнялся со мной.
– Поздно ты об этом догадался, – с этим он всучил мне чемоданчик, с которым до этого не расставался ни на минуту. Он развернулся, выхватывая пистолет, и вскинул ствол на уровень глаз. Прозвучал выстрел, тело Колстэра завалилось набок. Доля секунды и люди, прибывшие с Патриком на лодке, расстреляли в спину охранников Колстэра.
– Бежим! – выкрикнул Патрик и потянул меня в сторону здания.
– Он, конечно, был еще тем г..доном, но, чтобы так просто...
– Не болтай, беги!
Своим выстрелом Патрик как будто запустил шестеренки какого-то адского механизма. Вдали по-слышались разрывы, а когда мы забежали в здание администрации порта, едва закрыв дверь, по нам ударил пулемет. Дверь не была препятствием для 50-го калибра. Спустя минуту от нее остались щепки и куски деревяшек, болтающихся на петлях.
– Нахрена ты начал войну? – заорал я на него.
– Успокойся, это не я ее начал, они подогнали сюда фрегат, слышишь взрывы. А уж расставить засаду, это очень деловой подход. Они нас как в тире бы перебили, как только получили бы то, что хотели.
– А на кой тогда Дарон с его армией нужны?
– Вот на такой случай, только мертвым нам уже было бы все равно.
Длинная очередь пересекла здание вдоль, выбив стекла на всем этаже.
– Генри, координируй наших минометчиков, – Патрик отдал рацию одному из своих людей, а сам взялся за спутниковый телефон.
– Кайл, ты наблюдаешь? – спросил он, как только на другом конце ответили.
– Да, Патрик, мне жаль, мы пытались остановить их.
– Какие будут указания, как нам действовать?
– Дарон увел своих людей из порта в жилые кварталы прямо перед приходом фрегата, он постарается его потрепать и поддержит вас минометным огнем. Вытащить вас у него возможности нет. Если получится, отходите к музею Мэри Роуз. Мы уходим на Гернси, как только все уляжется, мы вас заберем. Удачи, Патрик. Постарайся выжить.
– Что он сказал? – спросил я Патрика.
– Мы сами по себе.
Стрельба усилилась, все здание трещало под шквалом пуль. Передвигаться можно было только пригнувшись и то только короткими перебежками, не задерживаясь у окон. Высунувшегося, чтобы скорректировать огонь, Генри достал снайпер, тяжелая пуля расколола его голову как спелый арбуз. После очередного минометного обстрела Патрик отправил девять человек к докам, где находились остальные его люди. Здание доков окутал белый дым. Отряд скрылся в белой пелене и больше не отвечали на запросы по рации. Стрельба в том районе усилилась, а оборонявшиеся там люди не выходили на связь. Тогда Патрик посмотрел в потолок сосредоточенным взглядом, как будто ища там подсказку, и затребовал огонь по докам. После этого нас осталось шестеро, мы просто выжидали, укрывшись на третьем этаже. Время замерло и растянулось, иногда нам передавали сообщения, последним было о том, что Дарон обнаружил и уничтожил огневую позицию врага в здании штаба ВМФ. Мы реагировали на эти передачи спокойно, ну уничтожили и молодцы, нам все равно отсюда не дадут выбраться.
Военные предприняли попытку штурма. Нам повезло, мы случайно заметили их приближение, и когда штурмовой отряд поднялся на третий этаж, он был встречен шквальным огнем. Двое солдат, шедших впереди, погибли сразу, остальные спустились на один лестничный пролет вниз. В ту же секунду в нашу сторону полетела свето-шумовая граната. Стоявший рядом со мной рослый парень, которого все звали Фрэнки, оттолкнул меня в сторону и бросился на гранату. Не уверен, что его героический поступок кому-то помог, лично я обнаружил себя на полу, с открытым ртом, не понимая где я, и не слыша абсолютно ни-чего. Из комнаты напротив, шатаясь от стены к стене, шел на меня потерявшийся в пространстве Патрик. Я кричал ему: «Стой!», но сам не слышал своих слов. Выстрелов я тоже не слышал, только видел, как изменилось его лицо, и как он завалился на бок. Я вытащил из-под себя MP5 и, просунув в дверной проем руку, дал очередь на весь магазин. Затвор работал, выплевывая гильзы, ствол колыхался в руке, норовя выскочить, а до меня не доходило ни звука. Потом я видел, как Патрика затащили в комнату, как лысый мужик с порванным ухом высунулся в проем и вел огонь. Первыми звуками, которые я расслышал, стали разрывы мин на площади перед зданием. Если бы не вибрация, сотрясающая все вокруг, я бы думал, что снаряды рвутся в нескольких километрах. Лысый, отстреляв магазин, закинул гранату на лестницу, затем он взял меня за грудки и затащил в соседнюю комнату. Не знаю, сколько времени прошло до того, как я пришел в себя и стал воспринимать окружающий мир. Фрэнки остался жив, ему здорово досталось, из ушей и носа у него шла кровь, осколки принял на себя жилет, хотя серьёзных видимых ран у него не было, идти самостоятельно он не мог. Он вообще ничего не мог, только хлопал глазами и издавал посапывающие, хриплые звуки.
– Ты идти можешь? Можешь идти? – кричал лысый.
– Что?? – в ответ кричал я, при этом едва слыша свой голос.
– Идти! – он показал пальцами идущего человечка на ладони.
Я кивнул в ответ, он помог мне подняться, после чего взяли под руки Патрика, и мы начали спускаться вниз, Фрэнки подхватили двое других ребят и поволокли его следом за нами. В коридоре лежало четверо убитых и один раненый, совсем молодой, не больше двадцати, он смотрел на нас испуганными, просящими глазами. Лысый достал пистолет и, ни секунды не колеблясь, выстрелил, при этом он что-то сказал, но я не слышал слов. На первом этаже мы подтащили раненых к окну, находящемуся в конце длинного коридора и выходящего на бетонную стену. Первым мы вынесли на улицу Френки, за ним Патрика, я вылез из окна последним. Один из ребят что-то передал по рации, а затем Лысый объяснил мне жестами, что нужно делать, хотя я приходил в себя, и слух ко мне возвращался, и, наверное, я бы его услышал. Ребята подхватили Френка и первыми побежали вперед. Я видел, как пуля скосила одного из них, а потом и второго. Лысый схватил свою рацию, его охриплый низкий голос я слышал, он требовал немедленно начать обстрел. Когда мы рванули из укрытия, разорвались первые мины. Мы добежал до ворот и, когда лысый рывком сдвинул створку в сторону, удар неимоверной силы подбросил и завертел меня в воздухе.

4 апреля. Майор Льюис Вудс

От экипажа «Ланкастера» пришло сообщение, что они предотвратили попытку атаки на фрегат и по приказу из Инвернесса выдвинулись в Портсмут. До цели им идти максимум час, после этого они начнут атаку на основной лагерь наемников на другом берегу.
Вудс срочно затребовал Инвернесс, но в ответ получил невнятное указание действовать по обстановке. Объявив пятиминутную готовность, он разделил всю группу на два отряда по тридцать человек, оставив на базе только радиста, медиков и группу снайперов. Одновременно с этим капитан Уолт Тэйт, находящейся со своим отрядом в штабе ВМФ, отрапортовал о готовности к началу операции.
Выждав сорок минут, обе группы выдвинулись к порту, пересекли парковку, обогнули супермаркет и собрались около прохода между зданиями, за которыми была дорога и КПП на территорию доков. Удивляло практически отсутствие мертвецов. Ответ на загадку оказался перед глазами через минуту, когда первые бойцы прошли через переулок и вышли к воротам порта. Вдоль всего забора, растянулась живая цепь из мертвецов. Первый выстрел в мертвеца, обернувшегося и шедшего в сторону сасовцев, совпал с залпом артиллеристского оружия. А дальше начался настоящий ад. Стоявшая до этого масса пришла в движение. Вудс разделил отряд и отправил его часть в обход на юг, а сам развернул оставшихся людей полукругом и вместо молниеносной атаки по противнику со стороны города начал отбиваться от мертвецов. Уже через пять минут боя стало понятно, что натиск не сдержать, и майор дал сигнал к отступлению. Второй отряд доложил, что они успешно заняли позиции и контролируют южные отходы из порта. Вудс скомандовал своему отряду двигаться на юг и соединяться с остальными. В порту вовсю уже шел бой, разрывы снарядов разносились по окрестностям, приманивая все новых мертвецов. Обернувшись, он увидел мертвые орды, лавиной стекающие к порту. Отступление превратилось в бегство. План летел к чертям, и главной задачей стало спасение своих людей. Оба отряда объединились в тот момент, когда группа противника под прикрытием дыма попыталась прорваться к сухим докам. Дым скрывал их от глаз, но не мог защитить от пуль. Несмотря на плохую видимость, два пулемета, работая в паре, не оставили им не малейшего шанса.
В этой части порта у забора было несравнимо меньше мертвецов, три-четыре десятка. На зачистку участка ушла всего пара минут. Затем, разрезав ножницами сетку забора, люди Вудса рассредоточились вдоль периметра. Спустя полчаса ожесточенного противостояния на связь вышел капитан Тэйт. Он доложил, что подвергся миномётному обстрелу, его позиция уничтожена, а потери составили восемь человек убитыми и пятеро ранеными. Сказать, что это сообщение разозлило Вудса, это не сказать ничего, он был в ярости. И когда получил сообщение с «Амстердама», о том, что они готовятся к штурму здания, где укрылись остатки группы наемников, он приказал дождаться его и, взяв с собой пятнадцать человек, направился к администрации порта. У дверей его уже ждала штурмовая группа с «Амстердама», в новой черной форме только формировавшейся гвардии, куда впоследствии должны были влиться и все подразделения SAS. Первая группа из пяти человек зашла в здание. Вудс хотел пойти первым, но командир черных мундиров даже не стал его слушать. До драки не дошло только потому, что начался минометный обстрел. Вудс и еще один его солдат получили ранения. Мина упала прямо за спинами второй пятерки штурмовиков, их командир и двое черных мундиров остались лежать на земле. Сасовцы занялись эвакуацией своих раненых и отходом из зоны обстрела, на состояние здоровья выскочки в новой модной форме и его подчиненных им было наплевать.

4 апреля. Александр Макфарлан

Первое, что я увидел, открыв глаза, было застывшее лицо Патрика, уставившееся на меня в пред-смертной гримасе, и темный силуэт, склонившийся над ним. Я попытался вытащить пистолет, который был у меня сзади за поясом, но с воплем завалился на бок. Человек поднялся и темной тенью двинулся ко мне. В глазах плыло, эхо его голоса казалось очень знакомым. Тень взяла меня и посадила на место, она говорила, я вслушивался, но не мог различить слова. Потом она словно поглотила солнечный свет и наступила тишина. Во второй раз, когда я открыл, глаза передо мной все так же лежало тело Патрика, только теперь лицо было закрыто его собственной курткой. Я повернул голову справа от меня, привалившись к стене, сидел Вик, лицо его было бледным, нога была перемотана грязным бордовым бинтом.
– Вик? – очень тихо сказал я.
Он повернулся и обреченно сказал: – Наконец-то, я думал, до смерти тебя тут караулить.
– Где мы? – осмотрел я большое пустое помещение.
– В ангаре.
– Где остальные?
– Мертвы.
– Это ты его? – я кивнул в сторону Патрика.
– Нет, он умер от ран пятнадцать минут назад, я лишь сделал то, что должен был сделать.
– Понятно, – протянул я, – И давно я в отключке?
– Минут двадцать.
– Я так понимаю, нам надо выбираться, – я попытался подняться, но боль обожгла каждую клетку моего тела, и я сел.
– Мы не дойдем, ты на ногах не стоишь, а я тебя с моей ногой не дотащу. Будем ждать, пока нас не найдут наши.
Я прокашлялся и сплюнул на пол, – Ты все такой же идеалист. Если нас найдут, единственное, что нас ждет, это смерть. Афера Кеннета и тех, кто там все это организовал, пошла не по плану. Люди погиб-ли, ресурсы затрачены, чипы они не достали и заработали себе нового врага. А мы с тобой живые свидетели их провала, нас пристрелят, как только найдут.
– Мы не сможем отсюда выйти, – отрешенно сказал Вик.
– Сможем, подними меня.
Вик помог мне встать на ноги. Я сделал шаг и чуть не завалился.
– Вот я о чем, ты не дойдешь!
– Дойду, а если я не дойду, то дойдешь ты. Где чемодан Патрика?
– Этот?
– Да, это твой билет на Гернси, обменяешь его у Лоуренса на хибарку и паек.
– Ты думаешь, я сюда залез, чтобы тебя бросить и просто уйти?
– Я не знаю, о чем ты думал, – сделав пару шагов и наклонившись над телом Патрика, я начал осматривать его.
– Рация, при нем была рация.
– Вот она, не паникуй.
– Дай сюда.
– Все, кто есть в канале, это Алекс Суор, я и Патрик ранены, пытаемся отойти на север, запрашиваю прикрытие, прием.
– Второй красный на связи, сообщите ваше местонахождение, прием.
– Мы в ангаре напротив здания администрации, запрашиваю удар по северному периметру порта, прием.
– Принял, у вас две минуты.
Я бросил рацию, и обратился к Вику: – Показывай дорогу и чемодан не забудь.
Мы, двое калек, шатаясь и поддерживая друг друга, плелись по серому бетону причала, а за спиной начали рваться снаряды. Это можно назвать везением, но до лодки мы добрались без приключений, даже мертвецы были заняты другими делами. Вик завел мотор, развернул лодку и направился на другой берег. Все были настолько увлечены шоу и войной с несуществующим противником, что не обращали внимания на маленькую лодку.

4 апреля. Кайл Лоуренс

– Ну же, Франсуа, ответь на долбанный звонок, – усталым голосом проговаривал Кайл, сидя у себя в каюте и смотря на спутниковый телефон.
– Дарон, черт тебя раздери, что так долго не отвечал? – закричал Кайл, как только на другом конце сняли трубку.
– Кайл, если ты со своего комфортного кресла на палубе не заметил, мы тут разгребаем твое дерьмо.
– Я не бог, не могу предвидеть всего. Чипы у тебя?
– Все, кроме того, что был у Патрика.
– Хорошо, значит, у нас еще есть возможность взять вояк за яйца. Доложи о ситуации.
– Я отвел все подразделения из порта, как ты и приказал. Там остался один взвод, они создают видимость присутствия. Потери двадцать семь человек. От группы Патрика новостей нет уже час, последнее сообщение было от твоего посредника, Суора, он запрашивал огневую поддержку.
– Как только узнаешь что-нибудь про Патрика, сразу сообщи мне. Что с группой в музее?
– У них все тихо, их не обнаружили, как только все успокоится, они уйдут.
– Ладно, все плохо, но не критично. Франсуа, твой расчет может дотянуться до судна с грузом?
– Ты же сам приказал его не трогать.
– А теперь приказываю сжечь нахер.
– Это будет несложно.
– Тогда начинай. А потом уводи людей на запад к Хилл Хеду, примерно в четырех милях будет аэродром, за вами прилетят.
– Не задерживайся только.
– Не задержусь, удачи вам.

4 апреля. Александр Макфарлан

Весь путь до берега прошел без единого слова, сказывалось отсутствие сил. После встречи с Виком у меня как будто свалился камень с души. Они выжили, а Вик отделался только ранением в ногу.
Лодка уперлась в песок. Вик перевалился за борт, оказавшись по колено в воде. Он перетащил вещмешки, затем хотел помочь мне, но я отказался, сказав, что сам справлюсь. Я поднялся на ноги, наклонился над бортом, и тут лодка наклонилась, и я полетел в воду. Ко мне сразу подковылял Вик и поднял меня как маленького ребенка, упавшего в лужу.
– Ну, хоть освежился, – улыбнулся я.
– Ты знаешь, кто в эту воду ссал и сколько трупов гниет на дне? У тебя раны свежие, занесешь зара-зу, любитель водных процедур, – ответил Вик на полном серьезе.
– Умеешь ты настроение испортить.
– А ты создавать проблемы.
– Как я скучал по твоему ворчанию. Где Маргарет, надеюсь, варит суп для героев?
– Она скорее насмерть забьет тебя половником, чем приготовит суп.
– Охотно верю. Но хоть она приглядывала за нами через свой прицел?
– Нам пришлось разделиться, я не знаю, где она.
– Это ты шутишь. Она бы тебя раздолбая не оставила на произвол судьбы.
– Она и не оставила.
– Она жива?
– Надеюсь.
– Надо ее найти! – я не мог объяснить свой порыв, но в тот момент четко понимал, что я просто не могу ее бросить в этом проклятом городе.
– Ты сдурел? Посмотри на себя, на ногах не стоишь, я собственно тоже не очень уверенно это делаю. Идем, внутри поговорим, а то ты своим фаршем все округу привлечешь, – сказал Вик, показывая на изрезанное плечо.
Из меня будто вытащили стержень или отключили питание, начало темнеть в глазах и зашумело в ушах. Практически на автомате, не осознавая происходящего, я побрел за Виком. Зайдя в ангар и поднявшись по лестнице, я снова отключился, а когда очнулся уже лежал на старом промятом диване со свежей повязкой на руке и груди.
– Вик! Я что, опять?
– Ага, а ты еще помниться собирался прошерстить замертвляченный город.
– А что, ты предлагаешь, взять, собрать вещи и уйти?
– Для начала дождаться утра.
– А если ей нужна помощь, если она до утра не протянет?
– Ты за нее не переживай, она нас переживет. Думай лучше, как нам добраться домой.
– У нас нет дома, забыл?
– Тогда Гернси, у нас чип, – предложил Вик.
– Это лотерея. Если ты для Лоуренса простой наемник, то я представитель людей, которые начали заварушку.
– Ну тогда что ты предлагаешь, накрыться простыней?
– Лоуренс говорил что-то про анклав на Темзе на Канви-Айленде рядом с Лондоном, можем поискать удачу там, – сказал я, вспомнив слова Кайла.
– Лондон, так Лондон. Теперь бы до утра дожить.
– Идеалист, пессимист и зануда, – резюмировал я. Вик устало отмахнулся от меня и сел у окна.
Я поднялся и подошел, встав у него за спиной. Небо окрасилось в багряные цвета, палуба сухогруза полыхала огнем. Весь порт заволокло дымом.
– Когда это его так?
– Только что, ты был в отключке.
– Посмотри вон туда, направо!
– Куда? – уточнил он, не поняв, куда надо было смотреть.
– На улицу, ведущую к порту.
– Это мертвецы? – задал самый глупый из возможных вопросов Вик, уставившись на мертвую процессию.
– Армия спасения. А ты как думаешь?
– Их там тысячи.
– Весь город идет на огонек.
– Идем за мной, – сказал Вик.
Мы перешли в соседнюю комнату, окна которой выходили на юг, на порт, где был лагерь легионе-ров. Он полыхал огнем. В его сторону, по мосту, пересекающему речушку, колоннами шли мертвые жители города. Зрелище завораживало, это был нескончаемый поток смерти.
– Как думаешь, мы сможем победить? Я имею в виду людей, – спросил Вик, не отрывая взгляда от окна.
– Не знаю, они ведь это мы, только на другой ступени эволюции. Я с уверенностью могу сказать, что мы с тобой свидетели великих событий, становления нового мира и заката эпохи.

[1] TDI Hinderer Hell Fire – совместное творение легендарной компании Ka-Bar и Рика Хиндерера, нож с изогнутым фиксированным лезвием с длиной клинка 87 мм. Условно можно отнести к оружию последнего шанса.
[2] Крупная итальянская преступная группировка из Калабрии.
[3] Самозарядный пистолет под патрон 9×19мм парабеллум, разработанный австрийской компанией Glock в 1988 г. Glock 19 является компактной версией Glock 17. Используется спецслужбами, полицейскими и армейскими подразделениями во многих странах, в том числе и Великобритании. Имеются магазины на 15, 17, 19 и 33 патрона.
[4] Многоцелевой бронированный автомобиль с колесной формулой 6×6, произведенный BAE Systems Land Systems. Вмещает в себя шесть человек, имеет места для установки двух пулеметов, таких как L7A2 калибром 7.62, которые приняты на вооружение в Великобритании.
[5] Боевая машина поддержки пехоты Warrior, выпускается GKN Sankey/BAE Systems Land Systems. На вооружении британской армии с 1987 года. Основное орудие 30-мм автоматическая пушка L21A1 Rarden и пулемет 7.62 мм. Экипаж состоит из трех человек, десантный отсек вмещает до семи бойцов. Вес БМП около двадцати пяти тонн.
[6] Немецкая автоматическая винтовка, выпускается компанией Heckler & Koch GmbH с 1964 года по всему миру более чем десятком заводов по лицензии. Имеет множество модификаций. Патрон 7.62×51 мм НАТО. Скорострельность 500-600 выстрелов в минуту. Стандартный магазин на 20 патронов.
[7] FN FAL – легкая автоматическая винтовка. Производиться бельгийской компанией Fabrique Nationale d’Herstal с 1953 го-да. Патрон 7.62×51мм НАТО. Скорострельность 650-700 выстрелов в минуту. Магазины на 20 и 30 патронов. Является одной из самых распространенных винтовок в мире. Производиться в тринадцати странах, в том числе и в Великобритании до 1975 года.
[8] Легенда, в представлении не нуждается. Автомат разработан в СССР в 1947 году Михаилом Калашниковым. Оригинал выпускается Ижевским машиностроительным заводом с 1951 года. Выпускается во многих странах, как по лицензии, так и без таковой. Состоит на вооружении в армиях 55 стран. В мире выпущено более ста миллионов экземпляров различных модификаций АК. Патрон 7.62×39 мм
[9] Fusil Automático República Argentina 1983 – автоматическая винтовка Аргентинской Республики 1983. Выпускалась с 1983 по 1986 год в Аргентине на фабрике «Доминго Матеу». Патрон 5.56×45мм НАТО.
[10] Harrods – самый большой и известный универмаг в Лондоне.
[11] Rheinmetall – немецкий концерн, образованный 1889 году. Сейчас концерн является одним из крупнейших производите-лей военной техники и вооружения в Германии.
[12] Традиционное шотландское блюдо из бараньих потрохов, порубленных с луком, толокном, салом, приправами и солью и сваренных в бараньем желудке.
[13] SA-80 L85A1 – британский автомат, входящий в комплекс стрелкового оружия SA-80, выполненный по компоновке «булл-пап». Состоит на вооружении британской армии. Патрон 5.56×45мм НАТО. Стандартный магазин на 30 патронов.
[14] Локхид C-130 «Геркулес» – турбовинтовой военно-транспортный самолёт большой дальности. Грузоподъемность чуть меньше 19000 кг. Может вмещать 64-х парашютистов со снаряжением и вооружением. Дальность полета с грузом 5250 км.
[15] FGM-148 Javelin – американский переносной противотанковый ракетный комплекс предназначен для поражения броне-техники и низколетящих целей.
[16] Browning M2 – крупнокалиберный пулемет, разработанный 1932 году Джоном Браунингом. Выпускается по сей день, в том числе и в Великобритании. Патрон 12.7×99 мм НАТО. Прицельная дальность 1850 м. Вес без станка 38.22 кг, вес со стан-ком 58.6 кг. Расчет обычно 2 человека.
[17] Девиз ИРА (Гельский) – Наш день придет.
[18] В данном случае речь идет о грузовике MAN HX60-01. Грузовик, построенный на единой платформе. Имеет множество модификаций, в том числе и для перевозки личного состава.
[19] Бронированная машина «Мастиф» – британская вариация американской машины «Коугар». Привод 6×6 Вес 25 тонн. Экипаж два человека. Вмещает до восьми пассажиров. Может быть оборудована двумя едиными пулеметами калибра 7.62 мм, или крупнокалиберными пулеметами 12.7 мм. Возможна установка 40-мм гранатомета.
[20] Пистолет разработан Джоном Браунингом в 1908 году. Пистолет находился на вооружении США с 1911 по 1985 год. Выпускается по сей день. Калибр .045 ACP. Магазин на семь патронов. Прицельная дальность 50 метров.
[21] SIG Sauer P226 – швейцарско-немецкий пистолет. Был разработан в 1981 году, стоит на вооружении британской армии. Патрон 9×19 парабеллум. Магазин объемом от 15 до 20 патронов.
[22] Швейцарская сеть магазинов, широко представлена в Европе.
[23] Тяжелый военно-транспортный вертолет, разработанный компанией "Боинг". Выпускается с 1962 года. Находиться на вооружении Великобритании, в частности применялся в Фолклендской войне в 1982 г. Максимальная скорость 285 км/ч. Максимальная дальность 2333 км. Может вооружаться тремя пулеметами 7.62 мм
[24] MQ-9 Reaper – разведывательно-ударный БПЛА. На вооружении британских ВВС. Оснащён турбовинтовым двигателем, скорость более 400 км/час. Максимальная продолжительность полёта 28 часов. Может нести четыре ракеты «воздух-земля».
[25] Бронированная машина Saxon на вооружении Британской армии с 1983 года. Колесная формула 4×4. Вес 10 тонн. Экипаж два человека. Вмещает до десяти человек. Используется в том числе как медицинский транспорт. Вооружение 1 или 2 пулемета 7.62 мм или 81 мм миномет. С 2008 года армией официально не применяется. В книге данная техника используется армией, поскольку снятие с вооружения проходило не одномоментно и техника фактически находилась в распоряжении военных.
[26] Легкобронированная машина 6×6, предназначенная для перевозки боеприпасов, снаряжения и грузов на поле боя. Экипаж 4 человека. Может быть установлен пулемет 7.62 мм или 12.7 мм
[27] Основной боевой танк. Имеет на вооружении 120-мм пушку, спаренный с пушкой пулемет 7.62 мм, зенитный пулемет 7.62 мм Экипаж 4 человека. Вес 62 тонны.
[28] Iridium – американская компания, предоставляющая услуги спутниковой связи. Спутниковая группировка компании включает 66 спутников, обеспечивающих покрытие связью всего земного шара. Одним из клиентов является Министерство обороны США.
[29] Husky TSV – легкобронированный полноприводный автомобиль, построенный на базе грузовика International XT. Выпускается компанией Navistar Defense. Вмещает до 6 человек. На машину могут быть установлены пулеметы калибров 7.62 мм и 12.7 мм
[30] PLCE Personal Load Carrying Equipment – разгрузочная ременно-плечевая система, стоящая на вооружении в британской армии.
[31] РПГ-7 советский ручной противотанковый гранатомет, предназначен для борьбы с бронетехникой и для уничтожения защищенных позиций противника. Калибр 40 мм Прицельная дальность 700 метров.
[32] HG85 – ручная осколочная граната. В британской армии имеет индекс L109. Разрабатывалась специально для швейцарской армии и поставляется в Великобританию компанией Swiss Ammunition Enterprise Corporation. Вес 465 грамм При взрыве разрывается на 1800 осколков. Радиус поражения 10 метров.
[33] Итальянское гладкоствольное полуавтоматическое помповое ружье. Калибр 12/76. Магазин на 5 патронов. Выпускалось до начала 90-х годов.
[34] Бразильский самозарядный пистолет. Модель 809 сделана под патрон 9×19 парабеллум. Существуют версии под патрон .40 и .45 калибров. Емкость магазина 12/15/17 патронов.
[35] British Petroleum.
[36] Истребитель четвертого поколения, разработанный компанией Eurofighter gmbh. Эксплуатируется с 2003 года. Используется ВВС Великобритании. На вооружении 27-мм пушка; ракеты «воздух-воздух» AIM-9, AIM-132, AIM-120, IRIS-T; ракеты «воздух-земля» AGM-84, AGM-88 и др.; бомбы Paveway 2, Paveway 3, Enhanced Paveway, JDAM, HOPE/HOSBO.
[37] Немецкий единый пулемет калибра 7.62 мм Принят на вооружение Бундесвера в 1960 году. Масса 11,5 кг. Дальность до 1200 метров.
[38] NNA Gurdian – пистолет последнего шанса, производимый компанией Colt. Вес 640 грамм Эффективен на небольших расстояниях, особенно до 5 метров. Магазин на 6 патронов. Калибр .380 (9×17 мм).
[39] Beretta BU9 Nano – очередной компактный пистолет для скрытого ношения итальянского производства. Вес 500 грамм Калибр 9 мм (9×19 парабеллум, 9×21 IMI, в зависимости от модификации). Магазин на 6 патронов.
[40] Sig Sauer P290 – субкомпактный пистолет от швейцарско-немецкого концерна. Вес 570 грамм Магазин на 6 или 8 патронов. Калибр 9 мм (9×19 парабеллум).
[41] Glock 36 – компактная версия глока 19. Его можно отнести к малогабаритным пистолетом, хотя фактически это полно-ценный пистолет. Магазин на 6 патронов. Вес 570 грамм Калибр .45 ACP (11.43×23мм).
[42] FN SCAR (Special Operations Forces Combat Assault Rifle) – бельгийская штурмовая винтовка. Изначально разрабатывалась для подразделений США. Существует два варианта данной винтовки и множество модификаций. FN SCAR L (light) имеет калибр 5.56×45 мм НАТО, а NF SCAR H (heavy) калибр 7.62×51 мм НАТО. Объем магазина 30 патронов для SCAR L и 20 па-тронов для SCAR H. Вес чуть больше 3 кг, в зависимости от модификации. Прицельная дальность от 400 до 900 метров, также зависит от модификации и калибра.
[43] Plate Carrier – разгрузочная система. Представляет из себя жилет со сменяемыми керамическими бронепластинами. 5.11 в данном случае, известный американский производитель снаряжения.
[44] HK MP5 – немецкий пистолет-пулемет. Производится компанией Heckler & Koch с 1966 г. Модификация А3 имеет выдвижной приклад. Калибр 9×19 парабеллум. Магазины на 15, 30, 40 патронов. Длина ствола 225 мм Также существуют укороченные версии с длинной ствола 115 мм в моделях с индексом К (PDW) и версия с интегрированным глушителем.
[45] Обобщенное название движений и группировок, выступающих за сохранение Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства. Преимущественно состоит из протестантов. Методы борьбы зачастую схожи с методами IRA. Например, группировка Ольстерские добровольческие силы была специально создана для вооруженного противостояния IRA. Помимо нее существует еще множество организаций и объединений, таких как Оранжевый орден, Ассоциация обороны Ольстера и др. Фактически данные организации ничем не отличаются от группировок IRA, только выступают с другой стороны.
[46] Правоохранительный орган Северной Ирландии, действовавший с 1922 по 2001 годы и подчинявшийся британскому Хоум-офису. Неоднократно критиковалась за чрезмерное насилие, превышение полномочий и тесные связи с военизированными лоялисткими группировками.
[47] HK 417 – автоматическая винтовка калибра 7.62 мм (HK 416 – имеет калибр 5.56 мм) Производится Heckler & Koch с 2007 года. Прицельная дальность 700 метров. Магазины на 10 и 20 патронов. Главный конкурент на рынке NF SCAR.
[48] Американская автоматическая винтовка, стоявшая на вооружении армии США в 60-х годах. Магазин на 20 патронов. Прицельная дальность до 500 метров. Калибр 7.62 мм
[49] L109 Abbot Британская самоходная артиллерийская установка. Производилась компанией Викерс в 60-х годах. Снята с вооружения в 1995 году. Вооружение: пушка L13A1 калибром 105 мм, пулемет 7.62 мм Дальность стрельбы основного орудия 17 км. Экипаж 4 человека.
[50] L134A1 GMG – 40-мм станковый автоматический гранатомет. Производиться Heckler & Koch с 1996 года. Состоит на вооружении Британской армии. Вес 29 кг. Скорострельность 350 выстрелов в минуту. Прицельная дальность 1500 м.
[51] HK G36 – автоматическая винтовка, пришедшая на смену G3. Производиться с 1996 года. Прицельная дальность от 300 до 800 метров, в зависимости от модификации и длинны ствола. Калибр 5.56 мм Стандартный магазин вмешает 30 патронов.
[52] Beechcraft Baron – семейство американских лёгких двухмоторных самолётов. Серия разработана Beech Aircraft Corpo-ration с 1961 года. G55 имеет короткий фюзеляж, вмещает 5 человек, дальность полета 1700 км. Максимальная скорость 380 км/ч.
[53] Winchester Model 1895 – магазинная рычажная винтовка, выпущенная компанией Винчестер в 1895 году, под различные калибры, вплоть до .50. Магазин вмещал 4 или 5 патронов.
[54] AR 15 – полуавтоматическая винтовка калибра 5.56 мм, является гражданской версией М 16.
[55] Steyr AUG – австрийская автоматическая винтовка, сконструированная с применением компоновки булл-пап. Калибр 5.56мм, но существует модификация под 9-мм магазины на 30 и 42 патрона.
[56] Famas – французский автомат, сконструированный с применением компоновки булл-пап. Калибр 5.56 мм Магазин на 25 патронов.
[57] ПЗРК Starstreak – британский переносной зенитно-ракетный комплекс. Поступил на вооружение 1997 году. Радиус действия 7 км. Максимальная высота цели 5 км. Помимо носимых модификаций, ракеты могут устанавливаться на транспортные средства, в данном случае, Лоуренс хочет ПЗРК, установленные на бронетранспортеры FV4333 Stormer. Одном самоходный зенитно-ракетный комплекс несет на себе восемь готовых к запуску ракет и двенадцать в резерве.
[58] Фрегаты типа 23 находятся на вооружении Великобритании с 1983. Кораблей этого типа было построено 16 штук. Фрегат Ланкастер спущен на воду 1990 году. Максимальная скорость 28 узлов. Дальность плаванья около 9000 миль. Экипаж 185 человек. Вооружение: одна 114 мм артиллерийская установка, две автоматические 30мм пушки, ракетное вооружение противокорабельные ракетные комплексы гарпун.
[59] Американский легкий ударный автомобиль. Вес около 2 тонн. В центре установлена турель для пулемета 7.62 мм или 12.7мм Экипаж 3 человека.
[60] L96 – британская снайперская винтовка со сменными стволами под патроны: .243 винчестер, 30 винчестер – магнум, 7.62×51 НАТО и .338 лапуа магнум .50 BMG. Максимальная дальность 1500 метров. Магазины на 5 и 10 патронов.
[61] Гемостатический порошок.
[62] Универсальная 114-мм корабельная пушка. Вес снаряда 20 кг. Дальность 22 км. Скорострельность 25 выстрелов в минуту. Выпускается с 1971 года компанией Викерс.