Я подняла руку. Директор кивнул головой, давая мне слово.
— Уважаемое собрание! — я прокашлялась от волнения, — Все, что сказал по АКМ Семен Семенович, правильно, но вот с его выводами я не согласна. И вот почему: «калашников» создавался для другой армии и для другого производства…
— Ну этих басней про «автомат для пушечного мяса» я уже наслушался «за ленточкой», — ядовитым тоном перебил меня Семен Семенович, — И то, что ты поклонница «эм шестнадцатой», это тоже известно!..
— Семен Семенович! — негромким голосом Генриха Карловича можно было заморозить тонну воды.
Семен Семенович на мгновение смешался, и я негромко, но с нажимом обратилась к нему:
— Я ВАС выслушала, не перебивая, теперь ВЫ послушайте меня.
Бросив взгляд на Антон Палыча, Семен Семенович заткнулся ссостроив мину - «ну что умного может сказать эта соплячка».
— Продолжайте, Александра Владимировна, — произнес директор.
Я набрала в себя воздух и продолжила:
— АК создавался для массовой армии, в пехоту которой шли призывники с образованием 4-7 классов. Для начала пятидесятых это была объективная реальность.
Я обвела взглядом военных. Вроде бы резкого неприятия этот посыл у них не вызвал.
— А поскольку он создавался для массовой армии, то и требования сверхмассового производства наложили на него очень существенный отпечаток.
Я несколько секунд помолчала, а затем продолжила:
— Любой удачный образец — это всегда букет компромиссов. И чем более удачно подобран этот букет, тем более удачен образец. А вес каждого пункта, по которому необходим компромисс, разный для Советской Армии пятидесятых-семидесятых годов и для Русской Армии здесь. Высочайшая надежность «калаша» достигнута за счет заведомо избыточного по мощности привода автоматики, а обратной стороной этого решения стало то, что требования по кучности, заложенные в техзадании на конкурс сорок пятого года, так до сих пор и не выполнены. Сначала надеялись доработать в ходе производства, а когда не получилось, то мудро решили, что для армии, заточенной под ядерный армагеддец в Европе, небольшая нехватка кучности индивидуальной стрелковки — это проблема десятой степени важности. А вот здесь стрелковка занимает на поле боя, намного большее место и, учитывая гораздо более высокий уровень подготовки бойцов кучность совсем не будет лишней.
— Александра… Владимировна, — обратился ко мне седоватый невысокий майор лет тридцати с лицом закаленного бойца, — надеюсь, вы понимаете, что надежность все равно…
Я перебила его кивком головы:
— Да, разумеется, надежность остается в высшем приоритете, просто я думаю вернуться к регулируемому газоотводу. Нормальный, усиленный и отсечка под винтовочную гранату## — это, в общем, сугубо конструкторско-технологическая проблема.
— «Тромблон»## — это хорошо, — удовлетворенно произнес майор. — А как вообще будет выглядеть ваш автомат? Можете рассказать?
Я обвела взглядом сидящих за столом. Демонстративно скептическая мина у Сэмэн Сэмэныча и умеренный скепсис у пары офицеров, остальные проявляют ту или иную степень интереса.
— Ну… я вижу его с раскрывающейся, как у «эм шестнадцатой», коробкой…
— Конечно, — снова перебил меня Семен Семенович, — как же без этого шедевра!
— Ну, вообще-то ППШ и ППС## тоже имеют раскрывающиеся коробки, да и первый образец «калашникова» тоже, уж это-то вы должны помнить, — не удержалась я.
— Ерохин, вам уже дана была возможность высказаться, — холодно произнес Антон Павлович, — и, к слову, если я не ошибаюсь, вы в КБ уже два года. Так, Генрих Карлович? И за это время вы не выдали ни одного самостоятельного решения. Так?
Лицо Семен Семеныча покрылось красными пятнами, но он промолчал. Ох, чувствую, нажила я себе врага. На всю оставшуюся жизнь.
Директор помолчал, обежал взглядом присутствующих и продолжил:
— Александра Владимировна на заводе месяц, и… — тут он вынул из кобуры и положил на стол поблескивающий хромом элитный вариант моего револьвера, — первый образец оружия нашего производства уже продается в магазинах.
Антон Павлович кивнул мне:
— Продолжайте.
Я еще раз глубоко вздохнула:
— Ну, автоматику я вижу близкой к калашниковской, только газовый поршень буду делать отдельным, как на СВД и «свете»##, про газовый регулятор я уже сказала, ну, а в остальном — пока еще только прикидки, через несколько месяцев, когда просчитаю, можно будет показать подробнее. Но главное на этот момент не это, а то, что у нас есть возможность исправить ошибки в выборе патрона, и это, по-моему, гораздо важнее, чем обсуждение прикидок по новому автомату.
— А, простите, Александра Владимировна, чем же вам патрон сорок третьего года не угодил? — обратился ко мне доселе молчавший полковник Костомаров. Краем глаза я заметила, как встрепенулся Сэмэн Сэмэныч, но на сей раз он решил промолчать.
— Олег Денисович, сейчас в оружейном сообществе практически не оспаривается посыл, что и мы, и американцы на протяжении двадцатого века так и не создали оптимального патрона. Причем у нас ситуация даже, пожалуй, похуже. Когда принимался патрон девятьсот восьмого года, его рассматривали, как временное решение, — я грустно усмехнулась, — а дальше все по пословице, и мы с ним въехали в двадцать первый век. Единственные с рантовым патроном. В двадцать восьмом прекратили работы над калибром «шесть и пять», которые вел Федоров. Когда создавался патрон сорок третьего года, единственным требованием был калибр «семь шестьдесят два». Если бы его сделали «шесть и пять», то у нас не появилась бы «пятерка»##, и ее не материли бы, на разные голоса.
Вояки переглянулись, было видно, что никто из них ни разу не вникал в историю развития боеприпасов.

-- Разреши? - протянул я руку.
-- Изучай.
Та-ак... Рукоятка взведения как у М4, сзади и сверху. Не всем понравится, но мне уже привычно. А гильзы выбрасываются вправо. Газоотвод... с регулируемым клапаном, простеньким, поворачивается патроном, похоже. Вот шарнир, так что разбираться он должен переломом. Задний пин? Есть такой, все как у М4...
Полязгав затвором и убедившись, что патронник пустой, я достал из поясной сумки мультитул, открыл отвертку-крест, быстро выдавил пин себе на ладонь. А затем открыл автомат и заглянул внутрь.
Опа. А внутри-то это чистой воды калаш. То есть вообще, процентов на девяносто или больше. Только разница в том, что поршень отсоединяется от затворной рамы, поднимается вместе с газоотводом, ствол ввинчен в верхний ресивер, тоже по-американски, сама рама... а похоже, что полегче чем раньше. И вообще другой формы, компактней. Это и правильно, в той, на мой взгляд, был избыток веса, ей столько не нужно, а от этого излишек отдачи.
Ага... Возвратная пружина штоком упирается в затыльник нижнего ресивера, но запором для крышки уже не работает, там форма не позволит. Поэтому разборка чуть хуже, с "пинами". Но вообще они избавились от одного из главных недостатков калаша, там из-за разбалтывающейся крышки ствольной коробки невозможно было сделать планку под прицельные, приходилось на боковое крепление ставить, а от этого проблем куча. А так -- пожалуйста, вот она планка под что угодно.
Так... колодец под магазин, но не такой глубокий как у М4, а скорее "веллинг", как у спортивных пистолетов... компромисс вроде. У калаша сложнее магазином поймать приемник, а у американского автомата туда легче грязи набрать. Сброс магазина... сделано как у немцев, в МР5, они обе системы совместили, и рычажком, тоже как у АК, и кнопкой, как у американцев. А что, нормально.
Цевье... труба алюминиевая, не пластик, показалось сначала. И ствол вывешен. Интересно. В руках автомат отлично сидит, удобно, развесовка хорошая. Ресиверы, и нижний, и верхний, из алюминия, фрезерованные, как у тех же "американцев". Приклад из качественного пластика, с крутящейся антабкой, сдвигается с нажатой клавишей.
- Ствол меняется легко, есть стволы двух размеров: тридцать и сорок сантиметров, - сказал Михаил.
-- Не понял..., - протянул я, читая обозначения. - Это что за калибр?
-- Это "шесть и пять на сорок два", - ответил он.
-- Что?
Я такого не знаю. А так не может быть.
-- Это новый калибр, - сказал он. - Специально под этот автомат. И есть еще версия больше калибром, под натовский семь -- шестьдесят два. Со стволами в сорок и пятьдесят три сантиметра. А это - местная разработка. Старый малоимпульсник на дистанции плохо работает и в зарослях, советский семь -- шестьдесят два летит по дуге, меткость ниже. Вот и пошли на компромисс, вроде как избавились от недостатков. На мой взгляд лучше стало.
-- Автомат местный тоже? - наконец догадался я.
Оружие здесь уже делали, просто мелкосерийное и больше охотничьего типа, вроде винтовок-болтов под серьезные калибры. Ковали стволы, резали алмазами резьбу, сушили и обрабатывали дерево под ложи -- ничего ведь сложного в этом нет, в сущности. Но военное же пока сплошь шло из-за ленточки.
-- Верно, - подтвердил он мою догадку и снова взялся за чай. Теперь тот был не таким горячим, так что я тоже сделал пару глотков. - Все верно. Пистолет делают бразильцы. Недавно начали, целиком линию с того, старосветского "Тауруса" затащили. Мы его приняли на вооружение в сороковом калибре.
Я только "за", мне этот пистолет очень нравится. Но странно вот что -- у клонов "кольта" емкость магазина маленькая, поэтому они нигде на вооружении и не стояли. Нет, пистолет это великолепный, и опять же всякие "дельты" только такими и пользовались, но для массового применения американцы предпочли пятнадцатизарядную "беретту". А тут всего девять патронов, да и то магазин чуть удлинили. Почему такую систему взяли?
-- Так что насчет автомата? Кто его делает?
-- Все. Пластик от бразильцев, ресиверы американцы точат, стволы у нас куют-нарезают, ну и заказываем на стороне кое-что. Цевье даже немецкое.
-- Что-то я в растерянности, - честно сказал я. - Зачем это все? Вроде не вижу причины для спешки, стрелковки навалом, других проблем нет, что ли?
-- Андрюх, а если "ворота" закроются? Будем "донашивать" то что есть до упора или срочно на коленке мосинки к выпуску готовить? Пока есть возможность начать свое производство -- надо начинать. Ты же сам видишь, что большой конфликт прямо в конструкцию этого мира заложен, надо быть ко всему готовыми. Оружие -- жизнь.