Очень и очень изящной фигуры, прямо скажем.
- Оль, а как ты пошла учительницей работать? – Ленька придержал поскользнувшуюся девушку под руку, помогая удержаться на ногах. – Я не думал, что дворянские семьи работают вообще, и учителями в частности.
- Смеешься, да? – Благодарно кивнув, Ольга высвободила руку, и поднялась на гулкий тротуар под навесом. – Да я не знала, что у меня в предках дворяне, до развала СССР. Точнее, до того, как стало понятно, что коммунизм рухнул окончательно. Тогда мне мать и устроила несколько лекций. А отец, как я подросла, провел пару экскурсий по нашим бывшим владениям. Только толку от этого, кроме семейной гордости, нет никакого. – Ольга внезапно помрачнела. Помолчала, и добавила. – Нет толку от старых имен, Лень, если их не поддерживает мощная семья. Так, пыль веков.
- Почему нет? – искренне удивился Ленька. – Я горжусь своей семьей, Оль. – Тут Леонид спустился с тротуара, снова попав под косой сильный дождь. Повернулся и подал руку девушке. - Ну да, мы не из дворян. Рабочие и крестьяне. Но честно служили и работали. Проблем не искали. Но и особо от них не бежали. Правда, от беды сбежать - это не очень доблестно, но иногда стоит. И тут не только во мне дело, хоть я и изувечил того ушлепка. У меня дед в пацанстве с родней сбежали от ссыльной статьи, расказачивания, и осели в другой губернии. И так выжили, а их соседи - нет, так и сгинули в Сибири. Дед после войны искал, он с фронта орденоносцем пришел. Нашел только, что они похоронены на каком-то полустанке в Тюмени. И больше ничего. Зато бабушку там нашел. –Ленька неожиданно тепло улыбнулся, вспомнив своих почивших родных.
- Ну, тебе и собой гордиться можно, Лень. – Улыбнулась Ольга, сворачивая на узкую улочку с глухими стенами. На удивленный взгляд Леонида она, смахнув с лица воду, сказала: – Тут ближе, с амбара ход есть. А то пришлось бы еще несколько кварталов крутить.
- Ну да, чернь с черного входа. – Хмыкнул Леонид, переходя вслед за девушкой улицу.
- Леня, это ты зря. – Открывая дверь и заходя в огромный амбар, сказала девушка. – Ты не чернь. Зря ты на себя наговариваешь.
- Да ладно, Оль. – Ленька поставил сумку с тетрадями на какой-то ларь. Настроение, до того бывшее отличным, резко испортилось. – Пойду я. Пока.
- Ленька, стой! Ты что, обиделся? – Ольга проскочила под рукой у парня и закрыла ему дверной проем. – Глупый! Очень глупый! Но красивый. – И погладила ладонью ему щеку. А потом, что-то решив про себя, шагнула к ошалевшему парню, отбрасывая капюшон дождевика на спину, обняла и нежно поцеловала.
Потом, чуть спустя.
- Лень, нет, не здесь. Стой, я же не сказала: "нет, не будет". Лезь за мной сюда, на сеновал. – Ольга по лестнице забралась наверх, где в прессованных тюках хранилось сено. – Иди сюда, ко мне!
И не успел Леонид взлететь под крышу амбара, как его обняли за шею две сильные руки, а нежные губы в перерывах между поцелуями прошептали:
- Леня, я от тебя с первого дня таю. Но держалась, до сегодня. Погоди, сама сниму, порвешь. Ох, любимый!

- Леня, я от тебя с первого дня таю. Но держалась, до сегодня. Погоди, сама сниму, порвешь. Ох, любимый! – Девчонка выгнулась в руках Леньки, у которого от происходящего реально снесло крышу.
Потом было время, наполненное любовью и нежностью, и, в конце концов, парень и девушка, обессилев, рухнули на Ленькин плащ, который он сумел сообразить бросить поверх душистого сена. И, надо признать, этот кусок брезента здорово выручил, по крайней мере, спас от жестких сухих былинок девичье тело.
- Меня расплющили, вылюбили, подняли до седьмого неба и заставили делать много интересных вещей. – Оля лежала, прильнув к боку парня, и щекотала ему грудь травинкой. – И я себя от этого ощущаю ужасно счастливой. Интересное дела. И что ты дальше собираешься делать, Лень? Ну, после того, как соблазнил дворянку?
- Насчет дворянки не знаю, а вот девчонке, в которую я влюбился – прямо сейчас готов сделать предложение руки и сердца. Ну, и всего прочего прилагающегося. – Панфилов приподнялся и поцеловал Ольгу. Поглядел в сияющие глаза, и поцеловал еще раз, и еще. Но Ольга прервала домогательства, хоть и с большой неохотой.
- Лень, ты знаешь, такие предложения на сеновале не делают. Не потому, что я не готова принять их, нет. Но у меня есть отец и мать, и надо подготовить их к этому. Слава богу, что они переболели этим дворянским синдромом. А то аристократы, елки зеленые. – Ольга начала торопливо одеваться. – Мы сюда из-за этого и попали, Лень. Отец захотел получить в свои права имения предков. Ну, всякие европейские суды, и прочее. В результате пришлось, как ты говоришь, бежать от беды, не на тот хвост папаня наступил.
Бегло осмотрев себя, и не найдя особых недостатков, Ольга вместе с Леонидом спустилась вниз и выпустила его из амбара, расцеловав на прощание.
- Лень, я тебя на самом деле люблю. Но я и папу с мамой люблю, и наша свадьба должна быть тщательно аргументирована и хорошо подготовлена. – Девушка еще раз поцеловала немного ошарашенного таким аргументом парня.
- Оль, ты должна быть беременна, что ли? Так я не против, но, наверное, это будет перебором? – Ленька получил в бок крепким кулачком от засмеявшейся девушки.

- Оль, ты должна быть беременна, что ли? Так я не против, но, наверное, это будет перебором? – Ленька получил в бок крепким кулачком от засмеявшейся девушки. Его еще разок поцеловали, и парень снова оказался на улице, под проливным дождем.
- Надо же, чуть больше часа прошло, а жизнь переменилась. Теперь надо папу с мамой уломать, как-то. Эх, если бы сбылась моя мечта, тра-ля-ля. – Панфилов поглядел на часы, и, насвистывая, пошел домой. На самом деле, Ольга права, предложения девушке на сеновале не делают. Но вот оказаться снова на сеновале с девушкой надо будет постараться, тем более, что Оля не против.
Перейдя по мосткам над бушующим потоком, в который превратилась одна из улиц, Ленька запрыгнул на гулкий тротуар и зашел в пекарню. Такое дело надо отметить, и для этого мало что лучше хорошего торта подходит. А мадам Куимби, супруга мэра, печет великолепно.
- Добрый вечер, мэм. – Ленька поздоровался с хозяйкой пекарни, веселой изящной женщиной чуть за пятьдесят. Красивая брюнетка, не скажешь по ней, что кондитер от бога. – Хороший торт, относительно небольшой, найдется?
- Бисквит пойдет? – Улыбнулась кондитер, доставая из стеклянного прилавка небольшой торт, изукрашенный кремовыми розами. – Леонид, повезет девчонке, которая тебя выберет. Парни, которые не притворяются, что любят сладкое – не любят обманывать. И, если полюбят, то навсегда. Никто в тебя пока не влюбился? Вроде как ты в Красный угол не бегаешь?
В Аламо, как в обычном городке Тексаса, было два борделя. Переулочек, в котором они были выстроены, назывался Красным, отчего так, Ленька не знал. Да и мало его это интересовало, Ольга его мысли четко заняла, а бегать к блядям в крохотном городке, где все про всех знали, при серьезном интересе к девушке строгих правил – глупость неимоверная. И то, что Ольга ему ответила взаимностью – есть и некоторая заслуга в его воздержании.
- Нет, мэм. Есть одна девушка, по которой сохну. – Ленька улыбнулся. Все-таки хоть и техасская, но деревня, и любопытство женщин есть величина неизменная. – Но это пока секрет. Не скажу, не пытайте.
- Ну-ну. – Засмеялась супруга мэра, завязывая бантик на картонной коробке. – Леонид, я могу поименно перечислить всех молодых девчонок, по которым стоит сохнуть в радиусе в полсотни миль от этой кондитерской. И поглядеть на твою реакцию.
- Мэм, у нас во время службы был очень строгий офицер, курирующий нашу ракетную базу от контрразведки. – Ленька тоже засмеялся. Нравилась ему мадам Куимби, отличная дама. – Так он нам привил здоровую паранойю и способность честно врать, глядя в глаза. Честное слово, неохота применять эти умения по отношению к вам. Все в свое время сам расскажу.
- Ну, погадать мне с подругами ты все равно не запретишь. – Заметила мадам, принимая от Леонида деньги, и отсчитывая сдачу. – И привет твоей сестренке. Пусть приходит в следующую среду, буду учить девчонок печь эклеры.
- Хорошо, мэм, передам. – Супруга мэра учила девчонок печь всякие вкусности, взяв над ними шефство. От них требовались только желание, так мэрша даже продукты им со скидками предоставляла. В прошлый раз Лиен принесла здоровенный шоколадный пирог. Ленька объелся им, но героически съел весь.