Хочу домой! И чтоб всё – как раньше!

"Заранее, заранее
Всё было решено:
У школьников собрание,
Потом у них кино!"
Агния Барто.


Настроение традиционно праздничное! Ещё бы нет – кто будет дуться, сидя букой, на борту хоть и не очень комфортабельного чартера, но всё же летящего в тепло! Из сырости и слякоти – в жару! К достаточно тёплому, населённому красивыми рыбками, черепахами и кораллами огромному объёму солёной воды! «На волю, в пампасы!» Забыть на две недели обо всём, кроме оставшейся на вахте кошки. Хотя корма ей оставлено – с учётом форс-мажоров – на пару месяцев, воды – хоть залейся, три лотка со свежепоменянным наполнителем… А на сколько, по-вашему, среднестатистической кошке хватит поилки, смастыренной из 19-литровой бутыли офисного кулера и «автокормилки» из такой же тары, набитой сухим кормом? Вдруг две недели растянутся на три или четыре? Прен-цен-денты бывали, знаете ли… И "le zapoy” пару раз из невинного похода с друзьями в кино получался, и неожиданное пробуждение в таёжном посёлке Дитмар с последующим “турпоходом» домой, затянувшимся на три недели (через Омск, Новосибирск, Краснодар и – по метеоусловиям – Иваново!). Но подобные форс-мажоры в прошлом – «и прикус не тот, и осанка не та, и всё тяжелее от дел оторваться…». Так что котэ готова к автономному плаванию и встретит блудного хозяина ленивым прищуром и мявом типа «И фигли так долго?».
На середине полёта пластиковая поллитровка «Famous Grouse”, употреблённая без спешки перед вылетом, и примкнувший к ней приблизительно такой же объём безалкогольных напитков настоятельно потребовали расставания с организмом. Встал, никого не потревожив благодаря месту у аварийного выхода, и прогулялся до санузла. Умываясь, разглядывал себя в куцее аэротуалетное зеркало. Из него на меня пялился бритоголовый бородатый кабан, толстоватый, местами морщинистый, зеленоглазый и загорелый. А как вы хотели – с конца апреля по конец сентября основная одежда – шлёпки и шорты! Где? Да на даче! Да плюс визит сюда же четырьмя месяцами ранее…
Ладно, это была преамбула. Разглядывание и умывание прервалось сообщением, что «мы начинаем снижение…» и прочая лабуда. неожиданно! Прикемарил почётно!Всё, прилетели практически. Фигня осталась.Суета на прилёте, сумку в руку, мягкий удар подушкой горячего воздуха по телу, шаттл до отеля – и здравствуй, Красное море!


Традиционный церемониал выхода из прохлады Марса-Аламского аэропорта был омрачён безобразной и как бы не смертоубийственной дракой пассажиров немецкого рейса, прилетевшего минут через пятнадцать после нас. Кто, кого, за что – непонятно, но крику было… И, похоже, кому-то там крепко не поздоровилось – толпа полицаев проволокла человек семь, капитально перемазанных в кровище, а схожая толпа медработников – пяток носилок и несколько ходячих, но явно пострадавших.
Шаттл «Одеона» встретил улыбчивым гидом и весьма приятной компанией – двумя милыми дамами – близняшками примерно моего возраста, улыбчивыми и слегка нетрезвыми. Сорок километров до отеля под бормотание гида и охи и ахи дам пролетели незаметно. Вооружённый винтовкой охранник – неожиданно и настораживает! – на въезде на территорию отеля. Всё! Приехали! Здрасьте, знакомые лица! Я снова здесь без бархатных штанов!
Девушки слегка опешили, увидев, как толстый соотечественник обнимается с явно не последним человеком в иерархии отельного руководства - худощавым невысоким арабом в «униформе» - хорошо пошитом и идеально сидящем костюме и дорогих ботинках. Добило их появление Исы, шефа лобби-бара, с «комплиментом» - подносом с холодными фруктовыми коктейлями в запотевших стаканах. Забыв о «служебных обязанностях» и поставив поднос на стойку портье, он присоединился к объятиям, но дурачась – согнувшись, обнимал меня за талию и, прижимаясь к животу головой, истошно вопил на ломаном русском: »Хазаина приэхал! Ждал когда приехал! Плакал! Хазаин!!». Да, знают нас здесь и помнят!
Пока дежурный портье оформлял заезд, общался с «чиф-менеджером» Омаром на смеси русского и английского. Как дела, как семья(у него), как бизнес…
-Дамы – знакомые?
-Да!
Недолгие инструкции «господину оформителю», и вместо стандартных номеров мы получаем ключи от «люксовых» номеров в одном из отдельно стоящих двухэтажных домиков. «Чёрная доплата» в дав «франклина» в фонд Омара – стандартная плата за комфорт, уют и отсутствие постоянно прогуливающихся мимо дверей и окон постояльцев и персонала.
- А что без друзей в этот раз?
- Оба стали папами. Один в августе, второй неделю назад. Жёны не пустили.
- Жаль! Вы приятные гости, хоть и пьёте много.
- Ёлы-палы, Омар! Если ты опять вспомнишь подбитый глаз своего подчинённого – так я ему на трезвяк пристроил! И ты, меня выслушав, сам ему второй подбил!
- Я после общения с вами месяц отхожу – диета, таблетки…
- Но ведь весело же! И самому нравится!
- Это да… Кстати. Народу в этот раз мало будет.
- ????
- Драку в аэропорту видел? Сорок немцев к нам ехало…
- И что?
- Все в карантине!
- Не понял?
- Сам толком не понял – по информации встречающего гида, буйное помешательство. Заразное! Весь самолёт, человек триста, сидят в огороженном зале под присмотром приехавших военных!
- Да, съездили дойчи, отдохнули… Впечатлений, поди, на всю жизнь. Ладно, пойдём мы распаковываться. Позже увидимся, тебя Мишкина копчёная свинина ждёт!
Всё, поплыл клиент. До ближайшей свининки, как до Каира, ближе не купить. А Мишкины домашние копчёности – это что-то с чем-то. Вкус, запах! Даже правоверные мусульмане облизываются. Про тех же немцев не говорю – на завтраке унюхавшие, независимо от возраста, становятся похожими на пленных из Сталинградского котла – жалкие глаза, слюноотделение и готовность продать жену, детей и родину за кусочек этого роскошества. Так что, приезжая, везу местным христианам не матрёшек или магнитики с кремлём, а копчёную колбасу и прочие свиноделикатесы.
Дамы поселились на втором этаже, я – на первом. Договорились о том, что я зайду за ними минут через десять и разошлись по номерам.
В номере перво-наперво разделся догола и упрятал московскую «униформу» подальше в шкаф. Один, смущать некого. Да, телесами обилен, но не всё жир! Да и чреслами не обижен, так что стесняться нечего. Распаковывать мне особо нечего – умывательное забросил в ванную, восьмикилограммовый пакет с хаваниной в холодильник, майка-плавки-шорты-тапки на тело, полотенечную карту, сигареты и зажигалку в карман – всё, готов к встрече с морем. Сегодня никаких масок с трубками и аквалангов – только бултыхание с понтона. Блин, всего-то ничего времени с последнего визита прошло, а соскучился по морю!
Дамы были в полуготовности. Вернее, старшая на - три минуты – Александра в лёгком сарафане и шлёпках, с пляжной сумкой в руках подгоняла одетую ещё в «зимние» вещи сестрицу Алёну, копавшуюся в чемодане. Блин, неувязочка…Выкрутился, начертив им планчик, где искать спуск в воду, и унёсся. Милые женщины, но бесит их способность по часу раздумывать, что надеть!
Солнышко ощутимо припекало тыковку и открытые части тела. Взопревший слегка, добрался до понтона. Странно, сход в воду открыт, а дежурного «спасателя» не видно. Да и хрен с ним, главное – море! Вода! И много!!!
Реально дорвался. К приходу сестриц – старшая явно злилась на младшую – я и напрыгался всласть, и накупался. По антикварным «Водолазным» часам час в воде провёл. Чем Алёна так занята была всё это время???
Александра бодро избавилась от сарафана, красиво нырнула и, вынырнув метрах в семи, в хорошем темпе поплыла в сторону Аравийского полуострова. Алёна, прикурив сигарету, осталась рядом со мной.
- А вы что же?
- А я плаваю плохо.
- ????
- Это Сашка – бой-баба, командир в юбке. А я – слабая женщина, домашняя. У неё всю жизнь в голове ветер, в жопе дым, а мне – книжку или краски.
- Весёлое у Вас семейство!
- Ага. Сашка ломает – я чиню.
- В смысле?

- Она не только коня в горящую избу затащит, но и вынесет его оттуда на руках. А мои функции – дождаться, перевязать, накормить и так далее. Она носится электровеником, я дома сижу, благо работа такая.
Пока беседовали, в начале пирса появился, видимо, спасатель и какой-то прикольной походкой направился к нам. Тридцать метров дощатого настила одолевал минут пять. Выглядел он прикольно, прям персонаж «хеллоуина» - сероватый какой-то, походняк деревянный, рубашка грязная и явно в крови. Подволакивая ноги, приблизился к нам метров на пять и встал, глядя то на Алёну, то на меня. Нехорошие у него глаза, как у снулой рыбы, бельмастые какие-то. Или это линзы?
Крик подплывающей Александры сработал, как стартовый сигнал. Алёна оборачивается на крик, «спасатель» вытягивает руки и с каким-то скулежом движется к ней, явно ускорившись. Я же, держа в мозгу, что второй раз за разбитый нос и подбитый глаз местному уроду я могу и пьянкой с Омаром не отделаться, перехватываю правую руку аборигена своей правой, дёргаю его на себя, отстраняясь, левой рукой сзади хватаю ха мотню штанов и с подшагом отправляю его за невысокие перила ограждения в воду. Прям эдакий Верещагин, который с баркаса не ушёл вовремя.
Рассерженная Александра уже поднялась по двадцати ступенькам, негодуя, и в пятый, наверное, раззадавала мне вопрос, не о…л ли я кидаться в неё местными придурками, пусть даже и лезшими к её сестре, а я всё ждал, когда же вынырнет этот юный ныряльщик. И по мере таяния надежды на его появление, в голове всё сильнее билась мысль:»Хочу домой! И чтоб всё – как раньше!».

В мой номер добрались, как говорится, «на рысях». Я ни на что не обращал внимания, в голове носились явственно попахивающие идиотизмом планы – от «найти акваланг, достать утопленника и сделать ему искусственное дыхание» до «возглавить прогрессивные силы Египта и совершить переворот».
В номере первым делом хрустнул пробкой и на пять секунд приник к бутылке «Сворда» - недурственного недорогого дьютифришного вискаря. Пьётся ненатужно, похмелья не вызывает – так на фига понты вдвое-втрое дороже? На третьем глотке почувствовал вкус, на четвёртом остановился.
- Так, девушки. Вы по любому не при делах, одна с воды орала, вторая на неё пялилась.
- Это как это? Какой-то араб при женихе тянет руки к невесте, окриков не понимает, а то, что плавать не научился – так это его проблемы! И вообще, он сам оступился!
Ага, упал на «малэнкий кынжал! И так пятнадцать раз подряд!» Бред какой-то… И я уже жених??? Ладно, звоним Омару.
- Ресепшн? Хелло! Омар, плиз! Омар? Петр это. Надо пообщаться!
- Из номера не выходи! Я сейчас буду!
Второе приникание к горлышку прервала Александра. Просто отобрала бутылку с улыбкой и словами «Не время, товарищ!». Так я и сидел, копя обиду и – на удивление – приходя в нормальное состояние, до заполошного стука в дверь.
От облика самоуверенного успешного бизнесмена мало что осталось. Гримаса боли на лице, бледность, разорванный рукав пиджака и перевязанная рука.
- Пётр, дамы! Времени у меня почти нет. Салех приехал полчаса назад и взбесился ни с того ни с сего, загрыз Ису и покусал ещё троих,включая меня.
На трёх лицах – одинаковое офигение. А Омар продолжал, переходя с английского на русский и обратно, иногда выдавая пару-другую фраз на арабском.Похоже, пришёл не просто песец, а гигантский, всеобъемлющий… Песец-великан! Первой из ступора вышла Алёна, метнувшись к себе за ноутбуком и мягко затрещав клавиатурой, вернувшись. А Омар вещал.
По его словам, в отеле на семьдесят отдыхающих и сорок человек персонала приходилось человек восемь укушенных и один загрызенный. Представитель туроператора, Омаров племяш, позвонил дяде и истерично, но внятно доложил, что триста немцев загрызли полицейских и разбрелись по аэропорту, гоняясь за пока живыми. Догоняя, загрызают и едят. Загрызенные и недосъеденные минут через пять после загрызания встают и присоединяются к охоте за живыми. Он сидит в конференцзале и молится, чтобы кто-нибудь его спас.
- И что делать теперь?
- Не знаю. Полиция не отвечает, скорая тоже… А мне всё хуже и хуже… Как лосю из твоего анекдота, помнишь? В общем, не знаю, что вы будете делать и как вам домой добираться. Думайте! А я посплю немного.
Укрыв дрожащего в ознобе Омара всеми покрывалами и одеялами, которые нашлись в номере, мы с Сашей присоединились к сидящей в сети Алёне. Вот же ж жопа-то! Чего мне дома не сиделось? Плавал бы в бассейне, загорал бы в солярии – нет, солёноводных просторов захотелось дураку.
От просмотра сцены азартной стрельбы двух толстых гаишников по бомжу, вцепившемуся в горло третьему, отвлекло вялое шевеление Омара и сипение, явно слышанное совсем недавно. Омар копошился под грудой одеял и покрывал, не отвечая на вопросы «Ты чего?» и «Ты куда?». Только сипел негромко. Так «купальщик» перед нырком так же сипел! Идиотская сцена – толстый мужик с криком «Алярм!» валится в прыжке на кровать, на которой из-под груды одеял пытается выбраться другой мужик.
Успел, не выбрался бывший Омар. Не Омар он, а… Кто? Зомби-людоед? В общем, сижу я у него на груди, ногами руки к кровати прижимаю, а край толстой стопки одеял руками у него в раскрытом рту придерживаю.
- Что-нибудь тяжёлое есть поблизости?
Саша забегала глазами по номеру, а Алёна удивила:
- Утюг подойдёт?
- Дааа! Скорее!!!
Ненадолго выбежав, она вернулась с КОРОБКОЙ! « Тефаль! Ты всегда думаешь о нас!». Не успел поофигевать над «предусмотрительностью» младшей сестры, как падающее знамя подхватила старшая. Достав утюг и перехватив поухватистей, подошла и тюкнула бывшего Омара. Раз, другой… На третьем ударе «мёртвое живое» подо мной превратилось в «мёртвое мёртвое». После этого аккуратно поставила утюг на стол и взялась за отнятый не так давно у меня бутылёк.
На третьем глотке эстафету приняла младшая. Кинг рыдает – труп, орудие убийства, на трупе враскоряку сидит мужик и наблюдает за пьющими из горла виски одинаковыми красивыми женщинами … «Отец – слышишь? – рубит, а я отвожу!» Одна подносит, другая с трёх ударов выносит… Похоже, в размерах песца – незваного гостя я ошибался, и сильно. Нет предела совершенству!!!
Пока дамы принимали антишоковое, я стащил с трупа груду одеял. Прежде всего меня интересовали две вещи – ключи от кабинета Омара и ключи от его машины. И даже не знаю, что больше. С одной стороны, машина – это возможность добраться до Марса-Алама или Хургады, а с другой – в кабинете главного управляющего находились ключи от абсолютго всех дверей отеля – от кладовки дворника до оружейки в помещении охраны отеля. Демонстрировал мне эту связку Омар. А в оружейке не был ещё, врать не буду, а вот за учениями охраны наблюдал год назад – не по-детски экипированные и вооружённые дяди по пляжу бегали. И определённо на себя я там что-нибудь найду. Где пост охраны – знаю, именно там семь лет назад я с Омаром и познакомился при прикольных, но невесёлых обстоятельствах.
Нашлось и то, и другое. И бумажник с документами и пачечкой денег, в которой «мои» две «зелёные» сотни соседствовали с пятью Омаровыми. Дамы тем временем стресс сняли и тихонько беседовали.
- Барышни!
Две пары серо-голубых глаз.
- Давайте думать, как выбираться.
- Чурики на мне информация! А вы с Сашкой кумекайте!
- Саш, мысли есть?
- Либо вода, либо суша. По суше можно попробовать добраться до аэропорта и улететь. Не получится – через все окрестные моря – в Крым. По воде – та же песня. Или вокруг Западной Европы – до Питера.
- Першпективка… А как у тебя с судовождением?
- Плаваю без спасжилета, не более.
- Аналогично. Типа «говорю на всех языках с переводчиком»…
- Так! Карту Египта я скачала, вернее, все карты, что нашла. Дома - жопа, паника и хаос. «Ленин – в Польше».
- Тогда вот что. Сейчас перебираемся к вам, наверх. Там ты остаёшься за главную, сидишь и тупо скачиваешь всё, что найдёшь о дороге домой – карты сухопутные и морские, описание маршрутов – всё, в общем. Я – на разведку. Саш, ты?
- С тобой. Утюг ополосну только и переоденусь.
Кстати, о переоденусь! Свежая и правильная мысль – надо хоть как-то тушку обезопасить. Недолго зимняя одежда в шкафу провисела, увы. Обратно на тело и штаны из плотной брезентухи, «викторинокс» на пояс, куртку кожаную на плечи. На ноги – высокие ботинки «для активного отдыха» с нескользящей подошвой. Отнёс своё барахло наверх, спустился к «себе». Думал-думал, ничего толком, кроме дубины не надумал. В итоге разломал стул и стал обладателем двух метровых кусков увесистого дерева неизвестной породы. В санблоке, попыхтев, стал обладателем десятка длинных саморезов, которые к приходу Александры в равном количестве ввернул в самодельные палицы.
- Пошли?
- Пошли!
И мы вышли в совсем недавно уютный, а теперь совсем незнакомый, неприятный и враждебно настроенный мир.

— Моя вина, жалко было стирать ролик. Себе скопировал, и неаккуратно. Мы тогда баллончики зарядили. А на следующий день я вышел в отпуск, а Борю отправили в командировку. В Москве вирус выпустил сам Коля, оставил баллончик в супермаркете неподалёку от института Склифосовского, там всё время кто-то умирает, так что начнётся быстро. Ну и доктора с пациентами заходят.
— А от чего время отсчитывали?
— Как от чего? От взрыва. Семён точно знал, когда надо взрывать.
— Вирус вы распространили только в Москве?
— Почему? — удивился тот. — Я за двое суток пять городов посетил. Боря в Европу улетел. А в Америке вирус уже был. Давно.
— В смысле? — всерьёз озадачился Усимов.
.........

— Ну и что? — не понял Усимов. — И кто там распространял? В Америке, я имею в виду?

— Думаю, что сам Биллитон, — пожав плечами, сказал Тимохин. — Так вышло, что он Коле очень много денег был должен. И Коля его заставил. Я не уверен, но мне так кажется, я это из разговоров понял.

— Как именно?

— Что-то с таймером, насколько я помню.

Нет у меня привычки таскать что-либо в сумке, барсетке или портфеле. Поэтому предмет одежды менее чем с тремя карманами (кроме футболок и трусов) как достойный ношения не воспринимается. И карманы всё время чем-то набиты - от гвоздей до жвачки и таблеток от спины Да, определённые сложности при проходе рамок металлоискателя возникают, и две стиральные машины сломались, и побрякиваю при ходьбе... Зато нужды рыться в поклаже, ища ключи, деньги, документы или ещё какую неожиданно понадобившуюся хрень. Так что недолгое пыхтение, сопровождающее замену сим-карты в ветеране купальных сезонов «Нокия – 6250», и Вам, «Водафон», приветственный «шалом», и длинные гудки.
- Тамир! Привет! Это Папа!
- АААА! Баба приехал!
- Папа! Сколько повторять! «П», а не «Б»!
- Знаю! Бтица! Бидарас! Биво! Не выходит!
(Дальше я не буду вывихивать мозг, показывая, как тяжело научить Тамира выговаривать букву «П». Поймите правильно, плиз!)
Вы не вовремя приехали! У нас тут болезнь какая-то, все с ума сходят!
- Это я уже знаю, блин! Ты что делаешь?
- Собираюсь в Каир. Мама там, в больнице. Завтра выписать должны.
- А про Марса-Аламский аэропорт в курсе?
- Да. Но мотоцикл-то со мной!
- Тогда звони, как будешь выезжать. Я там же, в «Сан Дриме». Только позвони, как подъедешь – у нас тут тоже чёрте что.
- Хорошо. Пока!
- Пока!
Не вовремя у него мама заболела… Ладно, деревяшку наперевес и пошли. Картинка, конечно, та ещё – толстый мужик, не по погоде одетый, с дубъём наперевес, и схоже одетая дамочка с утюгом…
До сегодняшнего дня отель мне очень нравился. Построенный лет пятнадцать назад, потихоньку сползавший от первоначально заявленных пяти звёзд (4+, если объективно) к четвёрке с минусом. Подкупали размеры территории, малолюдье - никогда в весеннее-осенний период больше ста пятидесяти человек не бывало – и уют. Долбящих дискотек с обдолбанными посетителями не бывало, пьяных и агрессивных постояльцев – тоже. Персонал вежлив, квалифицирован и не вороват. Охрана к перебравшим относится лояльно, но при нужде отведёт в номер. Тишина, уют и покой. Было, но прошло.
По мере уменьшения расстояния до основного корпуса палитра звуков расцветала новыми деталями. Уже можно было разобрать ругань на английском, немецком и – наиболее богато – великом и могучем. А у сквозного прохода трёхэтажной жилой пристройки к основному офисно-развлекательно-торговому корпусу – первые «бывшеживые». Не замечая ничего, араб – уборщик и ребёнок лет пяти увлечённо едят женщину. У араба шея слева разорвана, у ребёнка загривок и кусок кожи спины выдран так, что позвонки и лопатка видны. Оба в крови… Неприятное зрелище. Сзади шёпот: «На три-четыре – я – араба, ты – дитё! Три! Четыре!» Недолгий топот, свист-бум-тюк-шлёп. И блёв дуэтом полупереваренным «Свордом» на араба с набитым ртом и недоеденную женщину – ребёнок с расплющенной головой отлетел метра на два.
Отплевались, оттрясли головами, отматерились. Оглядели, гадливо морщась, покойников. Воняют химией какой-то, бледные, словно кровь им спустили, глаза мутные. А так – вроде люди как люди. Что за хворь, откуда? Эболу со СПИДом скрестили и на волю выпустили? Правильно кто-то у Стругацких вещал, что всё зло – от грамоты… Напридумывают херни – а простым людям страдай, мозг пылающий напрягай, как из этой поперёкжопицы живым и невредимым выкрутиться.
- Саш! А ты чего вдруг раскомандовалась?
- Так от тебя приказов не слышно! И, кстати, ты служил?
- Слово «служил» мне не нравилось никогда. Долги Родине отдавал, было дело.
- И в каком звании?
- Рядовой.
- Тогда так, рядовой! Я – капитан, так что…
Ага… «Я – адмирал, вы, доктор – судовой врач, а Джим Хокинс будет юнгой…» Щас!
- Вот что, КАПИТАН! Улыбнитесь! Командовать охота – командуйте! Найдите себе личный состав, сестру привлеките, в расположение вернитесь – как угодно! Мной – не надо. И мне не надо, и Вам. Хорошо? Я – по крайней мере, на территории отеля – ориентируюсь лучше и что и как знаю не «на отцепись». Так что либо мы Саша и Петя, либо вы с сестрой – капитан и призванная, а я как-нибудь сам.
Дальнейшая дискуссия на тему субординации прервалась автоматной очередью. Нее, я лично обожду под пули лезть.
- Саш! Пойдём-ка к бассейнам прогуляемся, а то пристрелят ненароком…
- А это куда?
- Сейчас по стеночке вдоль корпуса в сторону моря, мимо аквагорки – и вот уже и бассейн.
- Давай!
Пока шли по прохладному проходу мимо дверей номеров, всё было тихо. У аквагорки – опять кто-то кого-то жрёт! Трое – одного! Тощая девица в одних трусах, бабулька – божий одуванчик и охранник на разложенных на продажу ковриках обедали продавцом этих самых ковриков.
- Саш! От утюжка проку мало! Я постараюсь их отоварить, а ты спину прикрывай!
И, не дожидаясь ответа, вышел из тени на горячий даже через высокую подошву ботинок бетон дорожки.
Крепкие всё-таки стулья закупали хозяева отеля! И саморезы качественные! Охраннику прилетело сверху-справа в голову, девице – обратным ходом снизу слева, оба валятся, как подрубленные, а бабулька даже не отвлеклась! Тогда на тебе, привет от потомка Раскольникова! Саша, подбежав, тюкнула девицу – как оказалось, одногрудую – утюгом в лоб.
- Зачем? Контроль?
- А ты не заметил? Мёртвые челюстью не шевелят!
Вот, блин! Какие-то сверхвыносливые мертвяки!
- Саш, погляди вокруг, я охранника пошшупаю на предмет трофеев!
Охранник – обжора оказался богатым на трофеи. Заморачиваться не стал, а , расстегнув ремень и обрезая петли на штанах, освободил его со всеми игрушками – дубинкой, фонарём, баллончиком, наручниками и кобурой. Трофей протянул Саше
- Военный! Вот тебе новое табельное оружие! Носи с честью!
- А сам?
- У меня дубина есть пока.А с пистолетами я не очень, точнее, совсем никак. Вот калаша не отдал бы.
- Ну-ну. Госсподи, доберёмся до Москвы…
- Что тогда?
- Я тебе все подколки верну!
Вспомнив заявление Алёны двухчасовой давности, я захихикал, представляя, как Александра поджигает дом, затаскивает в него осёдланного и ржущего меня, а потом выносит на плечах. Реально, нервы – никуда! Ржал, аж дубину выронил, не обращая внимания ни на что – ни на жару, ни на, так сказать, антураж.
Пока ржал, Саша опоясалась трофеем и провела ревизию на него нацепленного. Ржака отпустила, когда она, достав пистолет, выщелкнула магазин, передёрнула затвор и несколько раз пощёлкала курком. В первый раз – на моих глазах – его увидев.
- Теперь я вооружена и очень опасна!
- С патронами у тебя как?
- Две по шестнадцать.
- Вооот! А врагов – условно – за сотню! Так что дубина – первое, а ты – вторым номером, ладно? Хотя бы пока не доберёмся до оружейки.

Вообще какой-то моральный ступор навалился. Стою с девушкой беседу веду, у ног – четыре трупа , кровь, какашки (это из неудачливого продавца), запах химии и скотобойни… Ну, запахи – дело обычное, на мясокомбинате Хорошёвском и не так воняло, единственное, но из четверых-то двое – мои!
- Петь, а ты спецом в голову метишь?
- А сама Омара тюкала куда?
-Так остальное или в одеялах, или ты загораживал…
- Ну, смотри, женщина без груди как себя чувствовать должна? А киндер давешний с вырванными мышцами из половины спины? А бабка с обглоданным бедром? Все, по-моему, не то что ходить – ни на что, кроме своих болячек реагировать не должны! А мозг – он всему голова! Он не просто так в голову запрятан! Нелогично?
- тогда ты туда и бей, а я в ту же степь стреляю.
В ресторане у бассейна жрали. Жадно, остервенело, как в последний раз. Без гарниров и соусов, не останавливаясь. Не делая различий на местных и приезжих – все жрали кого попало. Я аж прифигел от столь толерантной гастрономической разнузданности. А Саша не прифигела. Бам! Бам! Бам! Бедные ушки мои! А Саша не останавливается. Гильзы звенят, запах сгоревшего пороха, неожиданно приятный после аромата «мёртвоживых».Звонко стукнулся о плитку пола пустой магазин. Бам! Всё! Двенадцать жрунов раскинули мозгами. С учётом «пищи» на полу количество потенциальных врагов уменьшилось ещё на восемнадцать.
Среди питавшихся глаз зацепился за ещё одного охранника. Подошёл, проверил – не день Бекхема сегодня, кобура пустая. Куда он пистолет свой задевал??? Хорошо, магазин запасной и фонарик на месте. Магазин – Саше, фонарик – мне. Хороший, длинный, увесистый…
- Саш, у вас с Алёной как насчёт пожрать?
- Никак вообще! А, если честно, уже хочется!
- Тогда давай прервёмся с разведкой, пошукаем здесь и найденное оттащим домой, перекусим и пойдём дальше, ладно?
- Тогда ты шукай – сам говорил, что всё здесь знаешь! А я – на вахте!
«Нашуканного» набралось неожиданно много. Видимо, приход песца в наш отель совпал по времени с открытия возлебассейновой харчевни – два подогреваемых лотка с нарезанной пиццей, лоток с картошкой и ещё один – с подобием блинов. Плюс упаковка воды, плюс некоторое количество напитков из бара, плюс кофейник, дато, ещё, да сё… В руках нести – не выход. Тут вспомнил про тележку в кладовке, в прошлый приезд персонажи из обслуги, привозя припасы, там её ныкали до вечера. Полез, дебил расслабленный!
Хорошо, фонарик в руках был! Из кладовки на меня вывалился, видимо, один из первых укушенных и умерших – неприлично живой. И вроде тощий, а сильный! Каак навалился, как с сипом к лицу пастью своей потянулся! Коктейль мыслей непередаваем… В общем, завалил меня этот извращенец на пол и ну подставленную левую руку грызть! А куртка – ни фига не дрескостюм! Больно, сука! И рвёт, и терзает, не отвлекаясь ни на что, не говоря об окне! Питбуль, гадина, какой-то, а не покойник! И не обращает внимания ни на реплики мои нецензурные, ни на удары фонарём куда попало. Говно фонарь, не для самообороны от таких живоедов!
Спасла Саша, на грохот и мои вопли прибежавшая. Пинком в голову с меня его сбила и застрелила. А я ещё минуты две на полу лежал, отходя.
Поднялся, а Саша не по сторонам, а на меня смотрит. И нехорошо так, оценивающе.
- Чего?
- Ты как?
- Как в тёплой ванне! Приятная нега отдыхающего в Египте у бассейна! В чём дело – то?
- Куртку сними!
Вот тут-то мне и поплохело. Если прокусил куртку этот урод – всё, приплыли, Джексон, можно напоследок нырнуть в море и поплавать, потому как жить осталось – с час от силы. Или нажраться до беспамятства, благо бар в двух шагах. Или попробовать успеть сделать что-нибудь важное, покакать, например… Всё это неслось в голове, пока я срывал с себя куртку и поддетую под неё хлопковую рубашку с длинным рукавом. Потом осмотр в четыре глаза двух багрово – сизых полукружий…Потом – на всякий случай – рукава куртки, на который лично вылил полбутылки местного джина… А потом – эйфория! НЕ ПРОКУСИЛ! Поживу! Мир заиграл яркими, доселе невиданными красками. Реально, ощущение – ни с каким оргазмом не сравнить!
А тележка там и оказалась, стояла и нас ждала. Загрузил я её в меру, чтоб и не напрягаться, и чтобы, бросая при надобности, не раскидать, теряя, найденное.
До нашего номера добрались без приключений, правда, потея и шухерясь от каждого шороха. А в номере, пардон, так припёрло, что слетел к себе вниз и, забыв про труп Омара на кровати, засел на горшке и выделял адреналин минут пять непрерывно. Такой ужоснах пробил – куда там слабительным! Медведям с их болезнью такое в страшных снах присниться не может такое опорожнение! А ж схуднул от суммы сегодняшних впечатлений – ремень штанов недвусмысленно на это указал. На три дырки размер талии уменьшился.
А чего ж это я? Попу помыл, а остальное? Разделся и минут десять стоял под струями невкусной водопроводной воды, то горячей, то холодной. Потом оделся и побежал наверх.
Девушки уже на журнальном столике накрыли поляну, добавив к трофеям Мишкину свинину. Вкусна она, но по жаре быстро портится, так что «лучше в нас, чем в таз»! За едой Алёна «радовала» нас новостями местного, отечественного и мирового значения.Песец вырастал в размерах с каждым часом. В Каире – пожары и стрельба. Хургадский аэропорт – в руках «мёртвоживых». Стреляют все во всех и часто в себя. На родине – как обычно, блеяние по телевизору пополам с классикой. Интернет более-менее объективен – ролики этих «зомбей» пополам с инструкциями от выживальщиков типа «берегитесь всех, не давайте себя куснуть, собирайтесь и валите в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!». Причём у большей части ораторов на лице огроменными буквами было написано: «А мы готовились, а вы - нет!Ня-ня-ня!» Прям хоть плакат рисуй «Ты записался в сюрвайверы? Нет??? Ну и мудак!». Официальные источники любимого Отечества заверяли, что всё под контролем, МВД, ФСБ и МЧС вместе с минздравом на вахте… В общем, типа, мы отъедем, где поспокойнее, а вы расхлебаетесь – мы сразу вернёмся.
Пока поели и проинформировались – время к четырём пополудни по местному подошло. Прямо как в анекдоте – «летел всего пять секунд, а столько херни в голову налезло!». Часов за шесть насыщенную событиями жизнь прожил! И полетал, и поплавал, и поубивал, и умер, и возродился! Ладно, о вечном успеется, когда до дома доберёмся,надо насущным заниматься.
- Ну что, Саш, пошли?
- Маршрут?
- Блин, а я надеялся на вопрос «куда»… В главный корпус, в офис Омара. Оттуда, взяв ключи – в оружейку, да и у Омара в кабинете что-то может быть. Дальше – как карты лягут. Алёна – здесь, закрывшись и не шумя.
- Тогда встали и пошли!
Встали и пошли. Только я рубашку подкурточную заменил на толстовку – она потолще. И перчатки напялил.

«Свежий воздух» встретил тишиной, необычной и настораживающей. Всех звуков – тихое, на грани слышимости, пение отельного генератора. Вообще-то, до сегодняшнего дня, слышать, как работает эта махина – видеть не видел этот агрегат, но занимал он за оградой отеля отдельно стоящее здание размером метров двадцать на сорок, не меньше - можно было только с дороги. И употреблял он автоцистерну солярки за три-четыре дня. Так что «мёртвую» тишину разбивали только шорох нашей обуви и это тонкое «вррр».
Искать новых путей не стали, пошли тем же маршрутом, что и в первый раз. До прохода дошли, никого не встретив, проход миновали, вышли на «площадь» с пристанью для водных велосипедов у "некупального" бассейна, входами в рестораны и собственно входом в «эпицентр» отеля – лобби, офисы начальства, бар и мини – базар. Обычно с ветром на этом месте напряжёнка – ему просто неоткуда здесь взяться. Но сегодня тут веселился приятный сквознячок, игривый и непосредственный. Стосковался, наверное – последний раз ему воля такая была до остекления фасада. Сегодня же стёкла были в меньшинстве – целых осталось как бы не меньше десятой части… Работы здесь хватит всем – и стекольщикам, и уборщикам, и строителям. Причём уборщикам , наверное, больше всех. Помимо стекла и мусора – гильзы, похожие на «калашниковские», тела недоеденные , тела недоевшие… Съездили люди отдохнуть… Сходили люди на работу… Чего этому неизвестному Салеху припёрло сюда ехать? Заразился – так ехал бы в больницу! А теперь лежат люди, и не надо им ничего – ни отдыха, ни денег, ни работы… Так это что же, пока мы в ресторан ходили, тут помесь спасоперации с бойней произошла? Типа цирк уехал, а мы, клоуны, остались???
От размышлений и осмотра отвлекла трель звонка.
- Привет ещё раз, Тамир!
- Я через час буду проезжать ваш отель.
-На подъезде звони, у нас тут чёрте что…
- У нас тоже. Я еле-еле с работы выбрался. Скоро буду.
Пока разговаривал, вертел головой по сторонам, отмечая, что вон охранник лежит, и вон… А это – явно не охранник!Что за персонаж? И вон ещё один – вояки местные?
Охранники порадовали одним пистолетом и двумя снаряжёнными магазинами. А военные – американской с виду винтовкой и тремя магазинами. Вообще-то винтовок было две, но из второй хорошо стрелять только влево вверх – как так ствол погнуть умудрились – хрен его знает.
Лобби встретило тишиной и отчего-то вонью, хотя ветер здесь ощутимо дул сильнее. И тел здесь лежало гораздо меньше – в основном, судя по одежде, туристы, персонала всего человек пять. Это что же, на весь отель мы одни остались?
Зайдя за стойку портье, прошли через сейфовый зал в «святая святых» - сектор местного начальства. С дверью в кабинет Омара пришлось повоевать – не хотела пещера Алладина пускать посторонних, замок на пол-оборота прокручивался – и всё. Но двух пинков белого человека не снесла – от первого хрупнула, от второго распахнулась настежь.
Кабинет порадовал. И ключи нашлись, и богатым внутренним содержанием сейф поделился. Толстая пачка местных денюшек, рулончик американских и две коробки пистолетных патронов, по словам Саши, годных к употреблению в пистолетах охраны. Отвлеклись, набивая все пустые и початые магазины. Попили из персонального Омарова кулера. Потом Саша полезла в стол, а я, глядя на неё, вспомнил персонажа из соседнего с Омаровым кабинета. Похожий телосложением на Александру, довольно скользкий и неприятный какой-то тип, но минимум одно достоинство у него было. Мотоцикл, точнее, несколько. И, Омар делился, это дитя автострадвечно ему хвалилось комбинезонами, шлемами, новыми железными конями… Ни хрена не делал, сыночка одного из двух хозяев , чего ему – надрываться? Гореть на работе?
- Саш, похоже, у тебя обновка будет, если звёзды встанут как надо!
-??
- Курточку свою не хочешь сменить на что-нибудь приличное?
- Петь, ты реально бесишь иногда! Чем тебе моя не нравится?
- Размером! И толщиной! Ладно, проще показать! Пошли!
Выходя, Саша притормозила перед высоким шкафом типа одёжного. Нюх у неё, что ли? В шкафу нашёлся высокий сейф, вроде оружейного. Ключ нашёлся не на «служебной» связке Омара, а на «личной», так сказать, «автоключевой». Содержимое сейфа привело в восторг – половина ключей стала не нужна. Мы-то ладно, нам любое лыко в строку, но вот Омару на фига SPAS-12 в пластиковом кофре с кучей оружейно – охотничьих прибамбасов? Да ещё сдвумя сотнями дробовых – расковырял пару – патронов? На врагов-суданцев охотиться?
В итоге задержались ещё на пятнадцать минут – пока по мануалу разобрался, как заряжать, как переключать, как с предохранителя снимать. Потом в две головы и четыре руки, располосовав куртку Омара из тонкой кожи, придумали как и зафиксировали у меня на спине кофр, набитый содержимым сейфа – я только магазин подствольный набил и в карманы куртки штук пятнадцать патронов угнездил.
«Проба» нового «ключа» удалась на все сто. Даже больше. Первым выстрелом выставил замок на двери неприятного типа. Вторым – куда-то в грудь – отшвырнул его, уже перешедшего в стан «мёртвоживых» от двери, прервав его радостную попытку обнять и облобызать. Третьим – запачкал его письменный стол его же мозгами.
Пока я боролся с тошнотой, Саша зарылась в копию Омарова шкафа. Одобрительно похмыкала, посоветовалась неразборчиво сама с собой и заявила:
- Отвернись, пожалуйста! А лучше выйди!
- Мешаю?
- Мне-нет. А вот ты, боюсь, насмотришься и спать беспокойно будешь!
- Тогда – один-один!
- В смысле?
- Ты тоже не подарок!
Пошёл, у Омара ещё попил и минут десять стоял в коридоре. Наконец из кабинета вышла… блин, не знаю как охарактеризовать…Живое воплощение идеальной подруги байкера? Вышла, в общем, повернулась и ушла. Показалась вновь, нагруженная двумя баулами.
- Решила торговлей заняться?
- А Алёнке? А на смену?
- И как всё попрём?
- Пока вниз стащим, а дальше видно будет!