Хочу домой! И чтоб всё – как раньше!

"Заранее, заранее
Всё было решено:
У школьников собрание,
Потом у них кино!"
Агния Барто.


Настроение традиционно праздничное! Ещё бы нет – кто будет дуться, сидя букой, на борту хоть и не очень комфортабельного чартера, но всё же летящего в тепло! Из сырости и слякоти – в жару! К достаточно тёплому, населённому красивыми рыбками, черепахами и кораллами огромному объёму солёной воды! «На волю, в пампасы!» Забыть на две недели обо всём, кроме оставшейся на вахте кошки. Хотя корма ей оставлено – с учётом форс-мажоров – на пару месяцев, воды – хоть залейся, три лотка со свежепоменянным наполнителем… А на сколько, по-вашему, среднестатистической кошке хватит поилки, смастыренной из 19-литровой бутыли офисного кулера и «автокормилки» из такой же тары, набитой сухим кормом? Вдруг две недели растянутся на три или четыре? Прен-цен-денты бывали, знаете ли… И "le zapoy” пару раз из невинного похода с друзьями в кино получался, и неожиданное пробуждение в таёжном посёлке Дитмар с последующим “турпоходом» домой, затянувшимся на три недели (через Омск, Новосибирск, Краснодар и – по метеоусловиям – Иваново!). Но подобные форс-мажоры в прошлом – «и прикус не тот, и осанка не та, и всё тяжелее от дел оторваться…». Так что котэ готова к автономному плаванию и встретит блудного хозяина ленивым прищуром и мявом типа «И фигли так долго?».
На середине полёта пластиковая поллитровка «Famous Grouse”, употреблённая без спешки перед вылетом, и примкнувший к ней приблизительно такой же объём безалкогольных напитков настоятельно потребовали расставания с организмом. Встал, никого не потревожив благодаря месту у аварийного выхода, и прогулялся до санузла. Умываясь, разглядывал себя в куцее аэротуалетное зеркало. Из него на меня пялился бритоголовый бородатый кабан, толстоватый, местами морщинистый, зеленоглазый и загорелый. А как вы хотели – с конца апреля по конец сентября основная одежда – шлёпки и шорты! Где? Да на даче! Да плюс визит сюда же четырьмя месяцами ранее…
Ладно, это была преамбула. Разглядывание и умывание прервалось сообщением, что «мы начинаем снижение…» и прочая лабуда. неожиданно! Прикемарил почётно!Всё, прилетели практически. Фигня осталась.Суета на прилёте, сумку в руку, мягкий удар подушкой горячего воздуха по телу, шаттл до отеля – и здравствуй, Красное море!


Традиционный церемониал выхода из прохлады Марса-Аламского аэропорта был омрачён безобразной и как бы не смертоубийственной дракой пассажиров немецкого рейса, прилетевшего минут через пятнадцать после нас. Кто, кого, за что – непонятно, но крику было… И, похоже, кому-то там крепко не поздоровилось – толпа полицаев проволокла человек семь, капитально перемазанных в кровище, а схожая толпа медработников – пяток носилок и несколько ходячих, но явно пострадавших.
Шаттл «Одеона» встретил улыбчивым гидом и весьма приятной компанией – двумя милыми дамами – близняшками примерно моего возраста, улыбчивыми и слегка нетрезвыми. Сорок километров до отеля под бормотание гида и охи и ахи дам пролетели незаметно. Вооружённый винтовкой охранник – неожиданно и настораживает! – на въезде на территорию отеля. Всё! Приехали! Здрасьте, знакомые лица! Я снова здесь без бархатных штанов!
Девушки слегка опешили, увидев, как толстый соотечественник обнимается с явно не последним человеком в иерархии отельного руководства - худощавым невысоким арабом в «униформе» - хорошо пошитом и идеально сидящем костюме и дорогих ботинках. Добило их появление Исы, шефа лобби-бара, с «комплиментом» - подносом с холодными фруктовыми коктейлями в запотевших стаканах. Забыв о «служебных обязанностях» и поставив поднос на стойку портье, он присоединился к объятиям, но дурачась – согнувшись, обнимал меня за талию и, прижимаясь к животу головой, истошно вопил на ломаном русском: »Хазаина приэхал! Ждал когда приехал! Плакал! Хазаин!!». Да, знают нас здесь и помнят!
Пока дежурный портье оформлял заезд, общался с «чиф-менеджером» Омаром на смеси русского и английского. Как дела, как семья(у него), как бизнес…
-Дамы – знакомые?
-Да!
Недолгие инструкции «господину оформителю», и вместо стандартных номеров мы получаем ключи от «люксовых» номеров в одном из отдельно стоящих двухэтажных домиков. «Чёрная доплата» в дав «франклина» в фонд Омара – стандартная плата за комфорт, уют и отсутствие постоянно прогуливающихся мимо дверей и окон постояльцев и персонала.
- А что без друзей в этот раз?
- Оба стали папами. Один в августе, второй неделю назад. Жёны не пустили.
- Жаль! Вы приятные гости, хоть и пьёте много.
- Ёлы-палы, Омар! Если ты опять вспомнишь подбитый глаз своего подчинённого – так я ему на трезвяк пристроил! И ты, меня выслушав, сам ему второй подбил!
- Я после общения с вами месяц отхожу – диета, таблетки…
- Но ведь весело же! И самому нравится!
- Это да… Кстати. Народу в этот раз мало будет.
- ????
- Драку в аэропорту видел? Сорок немцев к нам ехало…
- И что?
- Все в карантине!
- Не понял?
- Сам толком не понял – по информации встречающего гида, буйное помешательство. Заразное! Весь самолёт, человек триста, сидят в огороженном зале под присмотром приехавших военных!
- Да, съездили дойчи, отдохнули… Впечатлений, поди, на всю жизнь. Ладно, пойдём мы распаковываться. Позже увидимся, тебя Мишкина копчёная свинина ждёт!
Всё, поплыл клиент. До ближайшей свининки, как до Каира, ближе не купить. А Мишкины домашние копчёности – это что-то с чем-то. Вкус, запах! Даже правоверные мусульмане облизываются. Про тех же немцев не говорю – на завтраке унюхавшие, независимо от возраста, становятся похожими на пленных из Сталинградского котла – жалкие глаза, слюноотделение и готовность продать жену, детей и родину за кусочек этого роскошества. Так что, приезжая, везу местным христианам не матрёшек или магнитики с кремлём, а копчёную колбасу и прочие свиноделикатесы.
Дамы поселились на втором этаже, я – на первом. Договорились о том, что я зайду за ними минут через десять и разошлись по номерам.
В номере перво-наперво разделся догола и упрятал московскую «униформу» подальше в шкаф. Один, смущать некого. Да, телесами обилен, но не всё жир! Да и чреслами не обижен, так что стесняться нечего. Распаковывать мне особо нечего – умывательное забросил в ванную, восьмикилограммовый пакет с хаваниной в холодильник, майка-плавки-шорты-тапки на тело, полотенечную карту, сигареты и зажигалку в карман – всё, готов к встрече с морем. Сегодня никаких масок с трубками и аквалангов – только бултыхание с понтона. Блин, всего-то ничего времени с последнего визита прошло, а соскучился по морю!
Дамы были в полуготовности. Вернее, старшая на - три минуты – Александра в лёгком сарафане и шлёпках, с пляжной сумкой в руках подгоняла одетую ещё в «зимние» вещи сестрицу Алёну, копавшуюся в чемодане. Блин, неувязочка…Выкрутился, начертив им планчик, где искать спуск в воду, и унёсся. Милые женщины, но бесит их способность по часу раздумывать, что надеть!
Солнышко ощутимо припекало тыковку и открытые части тела. Взопревший слегка, добрался до понтона. Странно, сход в воду открыт, а дежурного «спасателя» не видно. Да и хрен с ним, главное – море! Вода! И много!!!
Реально дорвался. К приходу сестриц – старшая явно злилась на младшую – я и напрыгался всласть, и накупался. По антикварным «Водолазным» часам час в воде провёл. Чем Алёна так занята была всё это время???
Александра бодро избавилась от сарафана, красиво нырнула и, вынырнув метрах в семи, в хорошем темпе поплыла в сторону Аравийского полуострова. Алёна, прикурив сигарету, осталась рядом со мной.
- А вы что же?
- А я плаваю плохо.
- ????
- Это Сашка – бой-баба, командир в юбке. А я – слабая женщина, домашняя. У неё всю жизнь в голове ветер, в жопе дым, а мне – книжку или краски.
- Весёлое у Вас семейство!
- Ага. Сашка ломает – я чиню.
- В смысле?

- Она не только коня в горящую избу затащит, но и вынесет его оттуда на руках. А мои функции – дождаться, перевязать, накормить и так далее. Она носится электровеником, я дома сижу, благо работа такая.
Пока беседовали, в начале пирса появился, видимо, спасатель и какой-то прикольной походкой направился к нам. Тридцать метров дощатого настила одолевал минут пять. Выглядел он прикольно, прям персонаж «хеллоуина» - сероватый какой-то, походняк деревянный, рубашка грязная и явно в крови. Подволакивая ноги, приблизился к нам метров на пять и встал, глядя то на Алёну, то на меня. Нехорошие у него глаза, как у снулой рыбы, бельмастые какие-то. Или это линзы?
Крик подплывающей Александры сработал, как стартовый сигнал. Алёна оборачивается на крик, «спасатель» вытягивает руки и с каким-то скулежом движется к ней, явно ускорившись. Я же, держа в мозгу, что второй раз за разбитый нос и подбитый глаз местному уроду я могу и пьянкой с Омаром не отделаться, перехватываю правую руку аборигена своей правой, дёргаю его на себя, отстраняясь, левой рукой сзади хватаю ха мотню штанов и с подшагом отправляю его за невысокие перила ограждения в воду. Прям эдакий Верещагин, который с баркаса не ушёл вовремя.
Рассерженная Александра уже поднялась по двадцати ступенькам, негодуя, и в пятый, наверное, раззадавала мне вопрос, не о…л ли я кидаться в неё местными придурками, пусть даже и лезшими к её сестре, а я всё ждал, когда же вынырнет этот юный ныряльщик. И по мере таяния надежды на его появление, в голове всё сильнее билась мысль:»Хочу домой! И чтоб всё – как раньше!».

В мой номер добрались, как говорится, «на рысях». Я ни на что не обращал внимания, в голове носились явственно попахивающие идиотизмом планы – от «найти акваланг, достать утопленника и сделать ему искусственное дыхание» до «возглавить прогрессивные силы Египта и совершить переворот».
В номере первым делом хрустнул пробкой и на пять секунд приник к бутылке «Сворда» - недурственного недорогого дьютифришного вискаря. Пьётся ненатужно, похмелья не вызывает – так на фига понты вдвое-втрое дороже? На третьем глотке почувствовал вкус, на четвёртом остановился.
- Так, девушки. Вы по любому не при делах, одна с воды орала, вторая на неё пялилась.
- Это как это? Какой-то араб при женихе тянет руки к невесте, окриков не понимает, а то, что плавать не научился – так это его проблемы! И вообще, он сам оступился!
Ага, упал на «малэнкий кынжал! И так пятнадцать раз подряд!» Бред какой-то… И я уже жених??? Ладно, звоним Омару.
- Ресепшн? Хелло! Омар, плиз! Омар? Петр это. Надо пообщаться!
- Из номера не выходи! Я сейчас буду!
Второе приникание к горлышку прервала Александра. Просто отобрала бутылку с улыбкой и словами «Не время, товарищ!». Так я и сидел, копя обиду и – на удивление – приходя в нормальное состояние, до заполошного стука в дверь.
От облика самоуверенного успешного бизнесмена мало что осталось. Гримаса боли на лице, бледность, разорванный рукав пиджака и перевязанная рука.
- Пётр, дамы! Времени у меня почти нет. Салех приехал полчаса назад и взбесился ни с того ни с сего, загрыз Ису и покусал ещё троих,включая меня.
На трёх лицах – одинаковое офигение. А Омар продолжал, переходя с английского на русский и обратно, иногда выдавая пару-другую фраз на арабском.Похоже, пришёл не просто песец, а гигантский, всеобъемлющий… Песец-великан! Первой из ступора вышла Алёна, метнувшись к себе за ноутбуком и мягко затрещав клавиатурой, вернувшись. А Омар вещал.
По его словам, в отеле на семьдесят отдыхающих и сорок человек персонала приходилось человек восемь укушенных и один загрызенный. Представитель туроператора, Омаров племяш, позвонил дяде и истерично, но внятно доложил, что триста немцев загрызли полицейских и разбрелись по аэропорту, гоняясь за пока живыми. Догоняя, загрызают и едят. Загрызенные и недосъеденные минут через пять после загрызания встают и присоединяются к охоте за живыми. Он сидит в конференцзале и молится, чтобы кто-нибудь его спас.
- И что делать теперь?
- Не знаю. Полиция не отвечает, скорая тоже… А мне всё хуже и хуже… Как лосю из твоего анекдота, помнишь? В общем, не знаю, что вы будете делать и как вам домой добираться. Думайте! А я посплю немного.
Укрыв дрожащего в ознобе Омара всеми покрывалами и одеялами, которые нашлись в номере, мы с Сашей присоединились к сидящей в сети Алёне. Вот же ж жопа-то! Чего мне дома не сиделось? Плавал бы в бассейне, загорал бы в солярии – нет, солёноводных просторов захотелось дураку.
От просмотра сцены азартной стрельбы двух толстых гаишников по бомжу, вцепившемуся в горло третьему, отвлекло вялое шевеление Омара и сипение, явно слышанное совсем недавно. Омар копошился под грудой одеял и покрывал, не отвечая на вопросы «Ты чего?» и «Ты куда?». Только сипел негромко. Так «купальщик» перед нырком так же сипел! Идиотская сцена – толстый мужик с криком «Алярм!» валится в прыжке на кровать, на которой из-под груды одеял пытается выбраться другой мужик.
Успел, не выбрался бывший Омар. Не Омар он, а… Кто? Зомби-людоед? В общем, сижу я у него на груди, ногами руки к кровати прижимаю, а край толстой стопки одеял руками у него в раскрытом рту придерживаю.
- Что-нибудь тяжёлое есть поблизости?
Саша забегала глазами по номеру, а Алёна удивила:
- Утюг подойдёт?
- Дааа! Скорее!!!
Ненадолго выбежав, она вернулась с КОРОБКОЙ! « Тефаль! Ты всегда думаешь о нас!». Не успел поофигевать над «предусмотрительностью» младшей сестры, как падающее знамя подхватила старшая. Достав утюг и перехватив поухватистей, подошла и тюкнула бывшего Омара. Раз, другой… На третьем ударе «мёртвое живое» подо мной превратилось в «мёртвое мёртвое». После этого аккуратно поставила утюг на стол и взялась за отнятый не так давно у меня бутылёк.
На третьем глотке эстафету приняла младшая. Кинг рыдает – труп, орудие убийства, на трупе враскоряку сидит мужик и наблюдает за пьющими из горла виски одинаковыми красивыми женщинами … «Отец – слышишь? – рубит, а я отвожу!» Одна подносит, другая с трёх ударов выносит… Похоже, в размерах песца – незваного гостя я ошибался, и сильно. Нет предела совершенству!!!
Пока дамы принимали антишоковое, я стащил с трупа груду одеял. Прежде всего меня интересовали две вещи – ключи от кабинета Омара и ключи от его машины. И даже не знаю, что больше. С одной стороны, машина – это возможность добраться до Марса-Алама или Хургады, а с другой – в кабинете главного управляющего находились ключи от абсолютго всех дверей отеля – от кладовки дворника до оружейки в помещении охраны отеля. Демонстрировал мне эту связку Омар. А в оружейке не был ещё, врать не буду, а вот за учениями охраны наблюдал год назад – не по-детски экипированные и вооружённые дяди по пляжу бегали. И определённо на себя я там что-нибудь найду. Где пост охраны – знаю, именно там семь лет назад я с Омаром и познакомился при прикольных, но невесёлых обстоятельствах.
Нашлось и то, и другое. И бумажник с документами и пачечкой денег, в которой «мои» две «зелёные» сотни соседствовали с пятью Омаровыми. Дамы тем временем стресс сняли и тихонько беседовали.
- Барышни!
Две пары серо-голубых глаз.
- Давайте думать, как выбираться.
- Чурики на мне информация! А вы с Сашкой кумекайте!
- Саш, мысли есть?
- Либо вода, либо суша. По суше можно попробовать добраться до аэропорта и улететь. Не получится – через все окрестные моря – в Крым. По воде – та же песня. Или вокруг Западной Европы – до Питера.
- Першпективка… А как у тебя с судовождением?
- Плаваю без спасжилета, не более.
- Аналогично. Типа «говорю на всех языках с переводчиком»…
- Так! Карту Египта я скачала, вернее, все карты, что нашла. Дома - жопа, паника и хаос. «Ленин – в Польше».
- Тогда вот что. Сейчас перебираемся к вам, наверх. Там ты остаёшься за главную, сидишь и тупо скачиваешь всё, что найдёшь о дороге домой – карты сухопутные и морские, описание маршрутов – всё, в общем. Я – на разведку. Саш, ты?
- С тобой. Утюг ополосну только и переоденусь.
Кстати, о переоденусь! Свежая и правильная мысль – надо хоть как-то тушку обезопасить. Недолго зимняя одежда в шкафу провисела, увы. Обратно на тело и штаны из плотной брезентухи, «викторинокс» на пояс, куртку кожаную на плечи. На ноги – высокие ботинки «для активного отдыха» с нескользящей подошвой. Отнёс своё барахло наверх, спустился к «себе». Думал-думал, ничего толком, кроме дубины не надумал. В итоге разломал стул и стал обладателем двух метровых кусков увесистого дерева неизвестной породы. В санблоке, попыхтев, стал обладателем десятка длинных саморезов, которые к приходу Александры в равном количестве ввернул в самодельные палицы.
- Пошли?
- Пошли!
И мы вышли в совсем недавно уютный, а теперь совсем незнакомый, неприятный и враждебно настроенный мир.

— Моя вина, жалко было стирать ролик. Себе скопировал, и неаккуратно. Мы тогда баллончики зарядили. А на следующий день я вышел в отпуск, а Борю отправили в командировку. В Москве вирус выпустил сам Коля, оставил баллончик в супермаркете неподалёку от института Склифосовского, там всё время кто-то умирает, так что начнётся быстро. Ну и доктора с пациентами заходят.
— А от чего время отсчитывали?
— Как от чего? От взрыва. Семён точно знал, когда надо взрывать.
— Вирус вы распространили только в Москве?
— Почему? — удивился тот. — Я за двое суток пять городов посетил. Боря в Европу улетел. А в Америке вирус уже был. Давно.
— В смысле? — всерьёз озадачился Усимов.
.........

— Ну и что? — не понял Усимов. — И кто там распространял? В Америке, я имею в виду?

— Думаю, что сам Биллитон, — пожав плечами, сказал Тимохин. — Так вышло, что он Коле очень много денег был должен. И Коля его заставил. Я не уверен, но мне так кажется, я это из разговоров понял.

— Как именно?

— Что-то с таймером, насколько я помню.

Нет у меня привычки таскать что-либо в сумке, барсетке или портфеле. Поэтому предмет одежды менее чем с тремя карманами (кроме футболок и трусов) как достойный ношения не воспринимается. И карманы всё время чем-то набиты - от гвоздей до жвачки и таблеток от спины Да, определённые сложности при проходе рамок металлоискателя возникают, и две стиральные машины сломались, и побрякиваю при ходьбе... Зато нужды рыться в поклаже, ища ключи, деньги, документы или ещё какую неожиданно понадобившуюся хрень. Так что недолгое пыхтение, сопровождающее замену сим-карты в ветеране купальных сезонов «Нокия – 6250», и Вам, «Водафон», приветственный «шалом», и длинные гудки.
- Тамир! Привет! Это Папа!
- АААА! Баба приехал!
- Папа! Сколько повторять! «П», а не «Б»!
- Знаю! Бтица! Бидарас! Биво! Не выходит!
(Дальше я не буду вывихивать мозг, показывая, как тяжело научить Тамира выговаривать букву «П». Поймите правильно, плиз!)
Вы не вовремя приехали! У нас тут болезнь какая-то, все с ума сходят!
- Это я уже знаю, блин! Ты что делаешь?
- Собираюсь в Каир. Мама там, в больнице. Завтра выписать должны.
- А про Марса-Аламский аэропорт в курсе?
- Да. Но мотоцикл-то со мной!
- Тогда звони, как будешь выезжать. Я там же, в «Сан Дриме». Только позвони, как подъедешь – у нас тут тоже чёрте что.
- Хорошо. Пока!
- Пока!
Не вовремя у него мама заболела… Ладно, деревяшку наперевес и пошли. Картинка, конечно, та ещё – толстый мужик, не по погоде одетый, с дубъём наперевес, и схоже одетая дамочка с утюгом…
До сегодняшнего дня отель мне очень нравился. Построенный лет пятнадцать назад, потихоньку сползавший от первоначально заявленных пяти звёзд (4+, если объективно) к четвёрке с минусом. Подкупали размеры территории, малолюдье - никогда в весеннее-осенний период больше ста пятидесяти человек не бывало – и уют. Долбящих дискотек с обдолбанными посетителями не бывало, пьяных и агрессивных постояльцев – тоже. Персонал вежлив, квалифицирован и не вороват. Охрана к перебравшим относится лояльно, но при нужде отведёт в номер. Тишина, уют и покой. Было, но прошло.
По мере уменьшения расстояния до основного корпуса палитра звуков расцветала новыми деталями. Уже можно было разобрать ругань на английском, немецком и – наиболее богато – великом и могучем. А у сквозного прохода трёхэтажной жилой пристройки к основному офисно-развлекательно-торговому корпусу – первые «бывшеживые». Не замечая ничего, араб – уборщик и ребёнок лет пяти увлечённо едят женщину. У араба шея слева разорвана, у ребёнка загривок и кусок кожи спины выдран так, что позвонки и лопатка видны. Оба в крови… Неприятное зрелище. Сзади шёпот: «На три-четыре – я – араба, ты – дитё! Три! Четыре!» Недолгий топот, свист-бум-тюк-шлёп. И блёв дуэтом полупереваренным «Свордом» на араба с набитым ртом и недоеденную женщину – ребёнок с расплющенной головой отлетел метра на два.
Отплевались, оттрясли головами, отматерились. Оглядели, гадливо морщась, покойников. Воняют химией какой-то, бледные, словно кровь им спустили, глаза мутные. А так – вроде люди как люди. Что за хворь, откуда? Эболу со СПИДом скрестили и на волю выпустили? Правильно кто-то у Стругацких вещал, что всё зло – от грамоты… Напридумывают херни – а простым людям страдай, мозг пылающий напрягай, как из этой поперёкжопицы живым и невредимым выкрутиться.
- Саш! А ты чего вдруг раскомандовалась?
- Так от тебя приказов не слышно! И, кстати, ты служил?
- Слово «служил» мне не нравилось никогда. Долги Родине отдавал, было дело.
- И в каком звании?
- Рядовой.
- Тогда так, рядовой! Я – капитан, так что…
Ага… «Я – адмирал, вы, доктор – судовой врач, а Джим Хокинс будет юнгой…» Щас!
- Вот что, КАПИТАН! Улыбнитесь! Командовать охота – командуйте! Найдите себе личный состав, сестру привлеките, в расположение вернитесь – как угодно! Мной – не надо. И мне не надо, и Вам. Хорошо? Я – по крайней мере, на территории отеля – ориентируюсь лучше и что и как знаю не «на отцепись». Так что либо мы Саша и Петя, либо вы с сестрой – капитан и призванная, а я как-нибудь сам.
Дальнейшая дискуссия на тему субординации прервалась автоматной очередью. Нее, я лично обожду под пули лезть.
- Саш! Пойдём-ка к бассейнам прогуляемся, а то пристрелят ненароком…
- А это куда?
- Сейчас по стеночке вдоль корпуса в сторону моря, мимо аквагорки – и вот уже и бассейн.
- Давай!
Пока шли по прохладному проходу мимо дверей номеров, всё было тихо. У аквагорки – опять кто-то кого-то жрёт! Трое – одного! Тощая девица в одних трусах, бабулька – божий одуванчик и охранник на разложенных на продажу ковриках обедали продавцом этих самых ковриков.
- Саш! От утюжка проку мало! Я постараюсь их отоварить, а ты спину прикрывай!
И, не дожидаясь ответа, вышел из тени на горячий даже через высокую подошву ботинок бетон дорожки.
Крепкие всё-таки стулья закупали хозяева отеля! И саморезы качественные! Охраннику прилетело сверху-справа в голову, девице – обратным ходом снизу слева, оба валятся, как подрубленные, а бабулька даже не отвлеклась! Тогда на тебе, привет от потомка Раскольникова! Саша, подбежав, тюкнула девицу – как оказалось, одногрудую – утюгом в лоб.
- Зачем? Контроль?
- А ты не заметил? Мёртвые челюстью не шевелят!
Вот, блин! Какие-то сверхвыносливые мертвяки!
- Саш, погляди вокруг, я охранника пошшупаю на предмет трофеев!
Охранник – обжора оказался богатым на трофеи. Заморачиваться не стал, а , расстегнув ремень и обрезая петли на штанах, освободил его со всеми игрушками – дубинкой, фонарём, баллончиком, наручниками и кобурой. Трофей протянул Саше
- Военный! Вот тебе новое табельное оружие! Носи с честью!
- А сам?
- У меня дубина есть пока.А с пистолетами я не очень, точнее, совсем никак. Вот калаша не отдал бы.
- Ну-ну. Госсподи, доберёмся до Москвы…
- Что тогда?
- Я тебе все подколки верну!
Вспомнив заявление Алёны двухчасовой давности, я захихикал, представляя, как Александра поджигает дом, затаскивает в него осёдланного и ржущего меня, а потом выносит на плечах. Реально, нервы – никуда! Ржал, аж дубину выронил, не обращая внимания ни на что – ни на жару, ни на, так сказать, антураж.
Пока ржал, Саша опоясалась трофеем и провела ревизию на него нацепленного. Ржака отпустила, когда она, достав пистолет, выщелкнула магазин, передёрнула затвор и несколько раз пощёлкала курком. В первый раз – на моих глазах – его увидев.
- Теперь я вооружена и очень опасна!
- С патронами у тебя как?
- Две по шестнадцать.
- Вооот! А врагов – условно – за сотню! Так что дубина – первое, а ты – вторым номером, ладно? Хотя бы пока не доберёмся до оружейки.

Вообще какой-то моральный ступор навалился. Стою с девушкой беседу веду, у ног – четыре трупа , кровь, какашки (это из неудачливого продавца), запах химии и скотобойни… Ну, запахи – дело обычное, на мясокомбинате Хорошёвском и не так воняло, единственное, но из четверых-то двое – мои!
- Петь, а ты спецом в голову метишь?
- А сама Омара тюкала куда?
-Так остальное или в одеялах, или ты загораживал…
- Ну, смотри, женщина без груди как себя чувствовать должна? А киндер давешний с вырванными мышцами из половины спины? А бабка с обглоданным бедром? Все, по-моему, не то что ходить – ни на что, кроме своих болячек реагировать не должны! А мозг – он всему голова! Он не просто так в голову запрятан! Нелогично?
- тогда ты туда и бей, а я в ту же степь стреляю.
В ресторане у бассейна жрали. Жадно, остервенело, как в последний раз. Без гарниров и соусов, не останавливаясь. Не делая различий на местных и приезжих – все жрали кого попало. Я аж прифигел от столь толерантной гастрономической разнузданности. А Саша не прифигела. Бам! Бам! Бам! Бедные ушки мои! А Саша не останавливается. Гильзы звенят, запах сгоревшего пороха, неожиданно приятный после аромата «мёртвоживых».Звонко стукнулся о плитку пола пустой магазин. Бам! Всё! Двенадцать жрунов раскинули мозгами. С учётом «пищи» на полу количество потенциальных врагов уменьшилось ещё на восемнадцать.
Среди питавшихся глаз зацепился за ещё одного охранника. Подошёл, проверил – не день Бекхема сегодня, кобура пустая. Куда он пистолет свой задевал??? Хорошо, магазин запасной и фонарик на месте. Магазин – Саше, фонарик – мне. Хороший, длинный, увесистый…
- Саш, у вас с Алёной как насчёт пожрать?
- Никак вообще! А, если честно, уже хочется!
- Тогда давай прервёмся с разведкой, пошукаем здесь и найденное оттащим домой, перекусим и пойдём дальше, ладно?
- Тогда ты шукай – сам говорил, что всё здесь знаешь! А я – на вахте!
«Нашуканного» набралось неожиданно много. Видимо, приход песца в наш отель совпал по времени с открытия возлебассейновой харчевни – два подогреваемых лотка с нарезанной пиццей, лоток с картошкой и ещё один – с подобием блинов. Плюс упаковка воды, плюс некоторое количество напитков из бара, плюс кофейник, дато, ещё, да сё… В руках нести – не выход. Тут вспомнил про тележку в кладовке, в прошлый приезд персонажи из обслуги, привозя припасы, там её ныкали до вечера. Полез, дебил расслабленный!
Хорошо, фонарик в руках был! Из кладовки на меня вывалился, видимо, один из первых укушенных и умерших – неприлично живой. И вроде тощий, а сильный! Каак навалился, как с сипом к лицу пастью своей потянулся! Коктейль мыслей непередаваем… В общем, завалил меня этот извращенец на пол и ну подставленную левую руку грызть! А куртка – ни фига не дрескостюм! Больно, сука! И рвёт, и терзает, не отвлекаясь ни на что, не говоря об окне! Питбуль, гадина, какой-то, а не покойник! И не обращает внимания ни на реплики мои нецензурные, ни на удары фонарём куда попало. Говно фонарь, не для самообороны от таких живоедов!
Спасла Саша, на грохот и мои вопли прибежавшая. Пинком в голову с меня его сбила и застрелила. А я ещё минуты две на полу лежал, отходя.
Поднялся, а Саша не по сторонам, а на меня смотрит. И нехорошо так, оценивающе.
- Чего?
- Ты как?
- Как в тёплой ванне! Приятная нега отдыхающего в Египте у бассейна! В чём дело – то?
- Куртку сними!
Вот тут-то мне и поплохело. Если прокусил куртку этот урод – всё, приплыли, Джексон, можно напоследок нырнуть в море и поплавать, потому как жить осталось – с час от силы. Или нажраться до беспамятства, благо бар в двух шагах. Или попробовать успеть сделать что-нибудь важное, покакать, например… Всё это неслось в голове, пока я срывал с себя куртку и поддетую под неё хлопковую рубашку с длинным рукавом. Потом осмотр в четыре глаза двух багрово – сизых полукружий…Потом – на всякий случай – рукава куртки, на который лично вылил полбутылки местного джина… А потом – эйфория! НЕ ПРОКУСИЛ! Поживу! Мир заиграл яркими, доселе невиданными красками. Реально, ощущение – ни с каким оргазмом не сравнить!
А тележка там и оказалась, стояла и нас ждала. Загрузил я её в меру, чтоб и не напрягаться, и чтобы, бросая при надобности, не раскидать, теряя, найденное.
До нашего номера добрались без приключений, правда, потея и шухерясь от каждого шороха. А в номере, пардон, так припёрло, что слетел к себе вниз и, забыв про труп Омара на кровати, засел на горшке и выделял адреналин минут пять непрерывно. Такой ужоснах пробил – куда там слабительным! Медведям с их болезнью такое в страшных снах присниться не может такое опорожнение! А ж схуднул от суммы сегодняшних впечатлений – ремень штанов недвусмысленно на это указал. На три дырки размер талии уменьшился.
А чего ж это я? Попу помыл, а остальное? Разделся и минут десять стоял под струями невкусной водопроводной воды, то горячей, то холодной. Потом оделся и побежал наверх.
Девушки уже на журнальном столике накрыли поляну, добавив к трофеям Мишкину свинину. Вкусна она, но по жаре быстро портится, так что «лучше в нас, чем в таз»! За едой Алёна «радовала» нас новостями местного, отечественного и мирового значения.Песец вырастал в размерах с каждым часом. В Каире – пожары и стрельба. Хургадский аэропорт – в руках «мёртвоживых». Стреляют все во всех и часто в себя. На родине – как обычно, блеяние по телевизору пополам с классикой. Интернет более-менее объективен – ролики этих «зомбей» пополам с инструкциями от выживальщиков типа «берегитесь всех, не давайте себя куснуть, собирайтесь и валите в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!». Причём у большей части ораторов на лице огроменными буквами было написано: «А мы готовились, а вы - нет!Ня-ня-ня!» Прям хоть плакат рисуй «Ты записался в сюрвайверы? Нет??? Ну и мудак!». Официальные источники любимого Отечества заверяли, что всё под контролем, МВД, ФСБ и МЧС вместе с минздравом на вахте… В общем, типа, мы отъедем, где поспокойнее, а вы расхлебаетесь – мы сразу вернёмся.
Пока поели и проинформировались – время к четырём пополудни по местному подошло. Прямо как в анекдоте – «летел всего пять секунд, а столько херни в голову налезло!». Часов за шесть насыщенную событиями жизнь прожил! И полетал, и поплавал, и поубивал, и умер, и возродился! Ладно, о вечном успеется, когда до дома доберёмся,надо насущным заниматься.
- Ну что, Саш, пошли?
- Маршрут?
- Блин, а я надеялся на вопрос «куда»… В главный корпус, в офис Омара. Оттуда, взяв ключи – в оружейку, да и у Омара в кабинете что-то может быть. Дальше – как карты лягут. Алёна – здесь, закрывшись и не шумя.
- Тогда встали и пошли!
Встали и пошли. Только я рубашку подкурточную заменил на толстовку – она потолще. И перчатки напялил.

«Свежий воздух» встретил тишиной, необычной и настораживающей. Всех звуков – тихое, на грани слышимости, пение отельного генератора. Вообще-то, до сегодняшнего дня, слышать, как работает эта махина – видеть не видел этот агрегат, но занимал он за оградой отеля отдельно стоящее здание размером метров двадцать на сорок, не меньше - можно было только с дороги. И употреблял он автоцистерну солярки за три-четыре дня. Так что «мёртвую» тишину разбивали только шорох нашей обуви и это тонкое «вррр».
Искать новых путей не стали, пошли тем же маршрутом, что и в первый раз. До прохода дошли, никого не встретив, проход миновали, вышли на «площадь» с пристанью для водных велосипедов у "некупального" бассейна, входами в рестораны и собственно входом в «эпицентр» отеля – лобби, офисы начальства, бар и мини – базар. Обычно с ветром на этом месте напряжёнка – ему просто неоткуда здесь взяться. Но сегодня тут веселился приятный сквознячок, игривый и непосредственный. Стосковался, наверное – последний раз ему воля такая была до остекления фасада. Сегодня же стёкла были в меньшинстве – целых осталось как бы не меньше десятой части… Работы здесь хватит всем – и стекольщикам, и уборщикам, и строителям. Причём уборщикам , наверное, больше всех. Помимо стекла и мусора – гильзы, похожие на «калашниковские», тела недоеденные , тела недоевшие… Съездили люди отдохнуть… Сходили люди на работу… Чего этому неизвестному Салеху припёрло сюда ехать? Заразился – так ехал бы в больницу! А теперь лежат люди, и не надо им ничего – ни отдыха, ни денег, ни работы… Так это что же, пока мы в ресторан ходили, тут помесь спасоперации с бойней произошла? Типа цирк уехал, а мы, клоуны, остались???
От размышлений и осмотра отвлекла трель звонка.
- Привет ещё раз, Тамир!
- Я через час буду проезжать ваш отель.
-На подъезде звони, у нас тут чёрте что…
- У нас тоже. Я еле-еле с работы выбрался. Скоро буду.
Пока разговаривал, вертел головой по сторонам, отмечая, что вон охранник лежит, и вон… А это – явно не охранник!Что за персонаж? И вон ещё один – вояки местные?
Охранники порадовали одним пистолетом и двумя снаряжёнными магазинами. А военные – американской с виду винтовкой и тремя магазинами. Вообще-то винтовок было две, но из второй хорошо стрелять только влево вверх – как так ствол погнуть умудрились – хрен его знает.
Лобби встретило тишиной и отчего-то вонью, хотя ветер здесь ощутимо дул сильнее. И тел здесь лежало гораздо меньше – в основном, судя по одежде, туристы, персонала всего человек пять. Это что же, на весь отель мы одни остались?
Зайдя за стойку портье, прошли через сейфовый зал в «святая святых» - сектор местного начальства. С дверью в кабинет Омара пришлось повоевать – не хотела пещера Алладина пускать посторонних, замок на пол-оборота прокручивался – и всё. Но двух пинков белого человека не снесла – от первого хрупнула, от второго распахнулась настежь.
Кабинет порадовал. И ключи нашлись, и богатым внутренним содержанием сейф поделился. Толстая пачка местных денюшек, рулончик американских и две коробки пистолетных патронов, по словам Саши, годных к употреблению в пистолетах охраны. Отвлеклись, набивая все пустые и початые магазины. Попили из персонального Омарова кулера. Потом Саша полезла в стол, а я, глядя на неё, вспомнил персонажа из соседнего с Омаровым кабинета. Похожий телосложением на Александру, довольно скользкий и неприятный какой-то тип, но минимум одно достоинство у него было. Мотоцикл, точнее, несколько. И, Омар делился, это дитя автострадвечно ему хвалилось комбинезонами, шлемами, новыми железными конями… Ни хрена не делал, сыночка одного из двух хозяев , чего ему – надрываться? Гореть на работе?
- Саш, похоже, у тебя обновка будет, если звёзды встанут как надо!
-??
- Курточку свою не хочешь сменить на что-нибудь приличное?
- Петь, ты реально бесишь иногда! Чем тебе моя не нравится?
- Размером! И толщиной! Ладно, проще показать! Пошли!
Выходя, Саша притормозила перед высоким шкафом типа одёжного. Нюх у неё, что ли? В шкафу нашёлся высокий сейф, вроде оружейного. Ключ нашёлся не на «служебной» связке Омара, а на «личной», так сказать, «автоключевой». Содержимое сейфа привело в восторг – половина ключей стала не нужна. Мы-то ладно, нам любое лыко в строку, но вот Омару на фига SPAS-12 в пластиковом кофре с кучей оружейно – охотничьих прибамбасов? Да ещё сдвумя сотнями дробовых – расковырял пару – патронов? На врагов-суданцев охотиться?
В итоге задержались ещё на пятнадцать минут – пока по мануалу разобрался, как заряжать, как переключать, как с предохранителя снимать. Потом в две головы и четыре руки, располосовав куртку Омара из тонкой кожи, придумали как и зафиксировали у меня на спине кофр, набитый содержимым сейфа – я только магазин подствольный набил и в карманы куртки штук пятнадцать патронов угнездил.
«Проба» нового «ключа» удалась на все сто. Даже больше. Первым выстрелом выставил замок на двери неприятного типа. Вторым – куда-то в грудь – отшвырнул его, уже перешедшего в стан «мёртвоживых» от двери, прервав его радостную попытку обнять и облобызать. Третьим – запачкал его письменный стол его же мозгами.
Пока я боролся с тошнотой, Саша зарылась в копию Омарова шкафа. Одобрительно похмыкала, посоветовалась неразборчиво сама с собой и заявила:
- Отвернись, пожалуйста! А лучше выйди!
- Мешаю?
- Мне-нет. А вот ты, боюсь, насмотришься и спать беспокойно будешь!
- Тогда – один-один!
- В смысле?
- Ты тоже не подарок!
Пошёл, у Омара ещё попил и минут десять стоял в коридоре. Наконец из кабинета вышла… блин, не знаю как охарактеризовать…Живое воплощение идеальной подруги байкера? Вышла, в общем, повернулась и ушла. Показалась вновь, нагруженная двумя баулами.
- Решила торговлей заняться?
- А Алёнке? А на смену?
- И как всё попрём?
- Пока вниз стащим, а дальше видно будет!

Сволокли поклажу без приключений. Только угнездили всё за стойкой портье – звонок.
- Это я. Подъехал.
- Сможешь на территорию заехать?
- Попробую.
- Давай. Мы тебя у парадного входа встретим.
Да, что-то не так. Даже не спросил, кто это «мы». Ладно, скоро выясним.
Мы вышли раньше, чем подъехал Тамир. Дополнения к пейзажу те же – тела и обглоданные, и «возрождённые», и россыпи стреляных гильз. На маленькой парковке – одинокое «отельное» такси, не отозвавшееся на вызов брелка с Омаровой связки.
Тамир подъехал на маленькой скорости, объезжая тела. Слез со своего «коня», снял шлем. Вид у бедняги был – краше в гроб кладут.
- Тотти (уменьшительное), что? Тебя укусили?
- Нет. Пока сюда ехал, брат из больницы позвонил.
- Что с мамой?
- Мамы нет. И брата нет.
- ??
- Брата куснул санитар в больнице. А маму съели. Он из какой-то кладовки или чулана звонил. Перед тем, как вам звонить, ему набирал. Он не подходит. И мама не подходит. И сестра, в Аргентину с мужем и племянниками уехавшая, тоже не отзывается. Мой прокатный центр сгорел. Что мне делать??? Домой в Асуан друзьям звонил – половина не подходит, половина ругается или плачет. За что? Зачем всё это?
- Простите, как Вас называть? Меня зовут Александра, или Саша.
- Я – Тамир, или Тотти. Как удобнее.
- Тамир, давайте пойдём к нам и всё обсудим, поговорим, поедим… Заодно с сумками нам поможете…
- Хорошо. Где сумки?
- Кстати! У тебя оружие какое – нибудь есть?
- Нет! У меня вообще ничего теперь нет!
- Так, давай до нас доберёмся, а там и расслабимся, поистерим… Я тебе сочувствую, но рыдать здесь – как-то… Давай под крышей!
Угнездив сумки и оружейный кофр на мотоцикл, мы освободили руки. В итоге, Тамир с пистолетом за отворотом расстёгнутой мотокуртки буксировал свой пепелац неизвестной мне марки, а мы с Сашей его «конвоировали», она – с пистолетом в руке и винтовкой за спиной, я – с Омаровым SPASом наготове.
До нашего домика добрались уже в неторопливо сгущавшихся сумерках. Электроавтоматика работала, территория отеля неплохо освещалась густо натыканными фонарями, фонариками и фонарищами. Затащив на второй этаж поклажу и поприветствовав открывшую нам Алёну, быстренько разделили обязанности. Дамы меряют обновки и накрывают на стол, мы с Тотти прибираемся у меня в номере и готовим ему спальное место.
Омара похоронили, вытащив вместе с матрасом и покрывалами, в неизвестно кем и неизвестно для чего выкопанной неглубокой канаве у живой изгороди, отделявшей территорию отеля от остального Египта. Как смогли, засыпали, сталкивая сухую землю ботинками. Сверху прикрыли могилу матрасом. Ну да, без особых удобств сегодня ночевать придётся Тамиру, если не зайти в копию нашего домика, стоящего метрах в тридцати. Посоветовались – и пошли.
Домик встретил темнотой, и безлюдьем. Дверь открылась от удара ногой, московский автобусный билет удачно заменил ключ-карту. В мой номер ввалились через десять минут, нагруженные матрасом (Тамир) и охапкой постельного белья (я). Пока он готовил себе лежбище, я скоренько ополоснулся и прополоскал пропотевшее «подкурточное». Потом душевую занял Тамир. Дождавшись его появления, я взял «№2» из «набора отдыхающего» - вторую бутылку «Сворда», и мы отправились наверх.
Меню не поражало изысками – остывшая картошка, пицца, подзаветрившиеся овощи и свинина. Из напитков – виски и вода из бутылок. Не пивший и не евший свинину до сегодняшнего дня Тамир, заявивший «Аллах бросил меня!» выцедил гостиничный фигурный стакан вискаря и вгрызся в Мишкину свинину. Я последовал его примеру. Не лучшее поведение в час БП, знаю. Но глодала злость на себя за малодушие – я домой так и не позвонил. Сам себя пытался обмануть, надеясь – если не знаю, то у моих всё нормально. Боялся до судорог набрать номер. Не хотел услышать, что родных больше нет.

Год не то чтобы не задался, но и особо удачным его не назвать. Затейливая вязь некрупных, но утомляющих тело и душу неприятностей преследовала меня с первого января. Конкретно? Да пожалуйста! Для начала кошка на праздновании Нового года нажралась ёлочного дождя и весь январь таскалась по квартире, волоча за собой на синтетических серебряных нитях, торчащих из задницы, содержимое своего отхожего места. А я за ней бегал с ножницами и отстригал эти смешные гирляндочки. Слава богу, она умница и где-то со Старого нового года мявом звала с собой, когда шла в туалет. Ладно, январь прошёл нестандартно, фиг с ним. Февраль обрадовал последовательными протечками всех трёх квартирных отопительных стояков. Хорошо, не работаю – запах сырости и изменение цвета стен провоцировал немедленный вызов сантехников. Но всё равно – в каждой комнате стены расковыряны, три уборки подряд… Неприятно.
И апофеоз – из-за собственной дурости прощёлкал срок действия загранпаспорта, затеял оформление нового и в итоге не успел с семьёй улететь в Тайланд. Итог – погода плохая, настроение отвратное и хочется тепла и моря. Завидки всей семье, кагалом глазеющей на иноземные красоты и красоток. «Вся дивизия давно в монастыре хлещет спиртное, один я позабыт – позаброшен!». И паспорт выдали новый, как издевались, через два дня после того, как «в слезах» проводил всех в Домодедово. Зла не хватает! В итоге плюнул на всё и всех , надрался с горя, а с утра пораньше - к десяти - пошёл в ближайшее турбюро с новым паспортом наперевес.
Барышня – турагент обрадовалась мне, цитируя Слепого Пью, «как выпивке». В итоге, купив в кредит «горящую» путёвку в Египет, практически на халяву и в нужный мне отель, из турфирмы я на крыльях полетел в зоомагазин, а оттуда домой – срочняком собираться и готовить кошку к очередной «автономке». Путёвка была не просто «горящая» - пылающая и плюющаяся искрами. В двенадцать дня я уже проходил паспортный контроль в Домодедове - есть-таки плюсы в жизни в Бирюлёво! Коротая время до вылета, залез в "паутину". Ого! Вовремя я отдохнуть намылился! На Москву обрушилась какая-то очередная хворь, на этот раз не свиноптичий грипп, а что-то типа бешенства, так что, гуляя в ожидании посадки, я надеялся, что пока меня не будет, отечественные Сербские, Кащенко и примкнувший к ним героический санэпидемнадзор к моему возвращению эту хворь победят. Наверное.

Никакого застолья – в хорошем понимании – не было. Поели, выпили и мы с Тамиром пошли к себе. Без говорильни легли и уснули, даром что время детское – десять вечера по Москве.

Ночь прошла отвратительно. Снились кошмары, «кино, стрельба, погони» с уклоном в хоррор и ужастики. Причём и проснуться не получалось, так что эта тягомотина выносила мозг всю ночь.
Утро – семь часов местного - быть добрым отказалось напрочь. Мало того, что вчерашние околофизкультурные упражнения отдавались в спине и плечах, так ещё болела недооткушенная рука. И явственно потряхивало – как от недостатка сахара в крови, эдак подколбашивало неприятно.
Тотти – Тамир ещё дрых, похрапывая. К лучшему – заняв сидячее место в ванной, посидел – подумал обо всём, помылся, благо вода текла, и чувствуя, как оживаю, вышел в комнату.
Тамир сидел в одних трусах и беззвучно плакал. Трясся, а из карих глаз горохом набухая и стекая по щекам, лились слёзы.
- Привет!
- Я проснулся – а всё не приснилось. Всё так как есть.
- Я тебе сочувствую и соболезную. Но отпаивать тебя водкой не могу. В заднице все, и ты, и мы – вместе и по отдельности. Я сам родителям звонить боюсь.
- А что делать теперь?
- Есть у меня идея. Ты года два уже собирался к нам, в Россию. А всё не выходило. Как насчёт составить нам компанию?
- Это как?
- Либо морем, либо сушей. «Тушкой, чучелком», но у вас мне лично, при всей любви к морю и теплу, делать нечего. По большому счёту, кроме тебя я здесь не знаю никого, местные реалии неизвестны… Так что – домой.
- А девушки?
- Они – землячки мои, о их планах давай с ними поговорим! Приводи себя в порядок и пошли, за завтраком пообщаемся.

За завтраком из вчерашних трофеев и остатков свинины – два батона твёрдокопчёной колбасы пока не трогали – в три российские головы и одну курчавую местную обсуждали планы на «сейчас» и «вообще». Тамира в компанию приняли, на «сейчас» решили добраться-таки до комнаты охраны, на чуть позже – найти еды. По поводу «вообще» - добираться до дома. Как – обдумываем по отдельности, вечером обсуждаем. Итак, мы – уже втроём – выдвигаемся в «караулку», Алёна, как и вчера, на поиске информации. Для самообороны ей был оставлен один из двух имевшихся пистолетов.

Выдвинулись в следующем порядке – я, как лоцман, шёл первым с дробовиком наперевес, за мной сзади справа Саша с пистолетом и слева – Тамир, перед выходом сноровисто разобравший и почистивший винтовку, доставшуюся от военных. У меня через плечо висела моя «отдыхательная» сумка, избавленная от содержимого. Смотрелись мы, на «допесцовый» взгляд, достаточно странно – тепло одетый толстый мужик с ружьём и за ним – пара байкеров, тоже вооружённых.
Если смотреть на отель сверху, то он напоминает цифру «четыре» или стул, положенный набок. Два «верхних рожка» направлены к морю, длинная «ножка» или «спинка стула» протянута от «поперечины», или, если угодно, «сидения», в сторону шоссе «Марса-Алам – Эль-Кусейр», не доходя до него метров ста. Вот в этой «спинке» и находилось то, что нам надо. В том же крыле, но ближе к центральной «поперечине», находились и магазинчики, торгующие сувенирами, одеждой и прочей ерундой. А кстати, там и небольшой «продмаг» же был – правда, я туда за сигаретами только пару раз заходил, когда курил, но молоко там видел и печенюхи вроде были. И консервы какие-то. Надо будет зайти.

Пошли не через основное здание, а вдоль «длинной ножки», оставляя справа фырчаще-подвывающее здание генераторной и служебную автостоянку. Шли осторожно, останавливаясь на любой шорох – не знаю, как Тамира и Сашу, а меня как-то вчерашняя борьба в партере не вдохновляла на повторение. Дошли, никого и ничего не встретив. Даже обида какая-то почувствовалась – готовились, «техасскими рейнджерами» крались, а всё зря.
Помещение охраны встретило порядком и безлюдьем. Небольшая комната – предбанник, стол с телефоном – типа, место дежурного, и недлинный коридор с шестью дверями. Пять дверей незапертых – поочерёдно осторожно открывали и осматривали каждую. И запертая. Запертую оставили «на сладкое», занявшись обыском открытых.

В раздевалке всего прибытка – три «патрульных» пояса со всеми навесками, но пустыми кобурами. И, тут же опорожнённая «не глядя» в сумку, настенная аптечка. Следующая комната – четыре туалетных кабинки, две раковины и две душевые за отдельными дверями. Умылись по очереди, пошли дальше. «Комната отдыха» или что-то вроде неё – пара столов, телевизор, чайник, кофемашина, два торгомата – один с напитками, второй с какой-то съестной хренью. Четвёртая – кроме лавки, ничего. Пятая – кабинет босса местного. Кожаное кресло, компьютер, диван, маленький сейф. Ключ от сейфа нашла Саша, вывалив бумаги из ящиков стола на пол и поочерёдно выдернув из из стола и перевернув. Ключ нашёлся, прилепленный скотчем к дну нижнего. Сейф порадовал в основном Сашу – в нём, занимая практически весь объём, находилась пластиковая упаковка – чемоданчик с пистолетом «глок-19» внутри. Не должна, по идее, девушка писать кипятком от радости, найдя подобный девайс. Неправильно это!
Всё, что было «в открытом доступе», осмотрели, заглянем в «закрома». Заглянули, блин, разбежались на голенищах… Уж я-то точно. Радужные мечты о неиссякаемом источнике оружия и боеприпасов разбились о суровую действительность. Всех трофеев – пять пистолетов, видимо, оружие тех, у кого был выходной, два десятка коробочек с патронами и десяток снаряжённых магазинов. И несколько пакетов с комплектами формы, как в насмешку, все – моего размера.
Куртки мне не подошли – карманов мало и фасон не мой, а вот штаны, померив, затолкал в сумку. Вернулись к столу дежурного, собирая то, что казалось нужным. Распотрошили торгоматы в комнате отдыха. В раздевалке, подумав, заново перебрав кучу обуви, подобрал себе две пары малоношеных высоких, но неожиданно лёгких ботинок. Только как волочь всё «до дома»? О! А не прогуляться ли до стоянки???
На стоянку отправились, оставив найденное и заперев помещение. Ну на фиг, ещё заползёт кто-нибудь, и хорошо, если живой. На стоянке – ни души, широкий выбор западноевропейского и американского автопрома и красивый «Дукатти» дважды покойного мотоциклиста – заместителя Омара.

Пока мы с Сашей осматривали наследство Омара – новенькую «Мицубиси L200», Тамир, охая, нарезал круги вокруг «Дукати». «Мне не понять, я не любил» - да, красиво, да, радует глаз, но не более. Не моё это. Так что он даже обиделся на мою реакцию в духе «Вот кабы ты мне сало показал али колбасу!». А вот «Мицубиська» порадовала – и полным баком, и широкой резиной… Да всем!Двойная кабина сулила приют на время пути, кондей – прохладу, кузов – транспортировку вещей, необходимых и не очень.
За оставленными в помещении охраны вещами подъехали, как короли – не торопясь, со вкусом. Загрузили приготовленное и прогулялись до «продуктовой палатки». Прогулялись удачно, разжились несколькими упаковками полторашек воды, соками, молоком и некоторым количеством хавчика – вяленой и копчёной говядиной в вакуумной упаковке, «долгоиграющим» хлебом и сладостями. В общем, голодная смерть нам в ближайшее время не грозила.
По инициативе Александры опять пошли на «офисный» этаж. Цирк с конями, да и только! Тишины и незаметности хватило только до обнаружения в одном из кабинетов копии Омаровского сейфа. Ключей от него на связке не нашлось. Итог – шаманские пляски, поход за «чем – нибудь» в машину, грохот,сдержанные матюки и в итоге – совершенно пустой сейф. На этот раз матюки уже не сдерживал никто. Сил душевных после такого облома не осталось. Грустные и усталые, уехали «домой».
Алёна «порадовала» разнообразными и разноязыкими видеороликами на тему «ужас – в каждый дом!». Что это за хворь и откуда – никто не знал и не говорил, точнее, высказывались одни догадки, смелых заявлений в духе "Гена Бобков - это я!" не было.. Некоторую пользу принесла какая-то передача, в которой бодрые легковооружённые люди демонстрировали, как обезножить «врага» пулей в сустав и чем лучше добить упавшего. А всё остальное мне лично нервы не давило, так как после посещения закусочной у бара происходящее на экране ноутбука, с моей точки зрения, выглядело достаточно обыденным.
Под небольшое, грамм по сто, возлияние за обедом шло обсуждение, как выбираться из этих тёплых краёв. Через Суэцкий канал и «вдоль берега» до родного отечества? Или «вокруг земного шара» - в Прибалтику? Огорчало, что специалистов по судовождению не было. Хотя, представляя «анабасис» Египет – Иордания – Израиль – Сирия – Турция – Грузия – наконец, Россия, а там ещё… В общем, шкипер нужен. В разгар «дискуссии», уже под кофе, потух свет и затих кондиционер. Гостеприимный отель «адназначна» дал понять, что нам пора. Пора так пора, нам собраться – только подпоясаться, так что через минут сорок мы выехали на шоссе, идущее от Марса-Алама вдоль берега Красного моря на север, к Эль-Кусейру, Сафаге и прочим курортам.
Достаточно некомфортное ощущение – ехать за рулём в, по сути, угнанной машине, набитой краденым имуществом и «левыми» стволами. И сама езда – если раньше отели отмечались вывесками, красиво оформленными въездами на территорию, а местами – колоритными мини-базарами, то теперь – пожарами, пятнами засохшей крови и изредка – вялыми «мёртвоживыми», бесцельно бродящими на солнцепёке. Живых не встречалось. Два раза на местных «постах ГАИ» видели россыпи гильз и разбитые машины. Движения ни попутного, ни встречного транспорта, к добру или к худу, тоже не было.
Отъехав километров на двадцать от отеля, увидели справа объект, явно имеющий отношение к местным воякам. Что за объект – мне в предыдущие визиты так и не объяснили, но здоровая радиомачта, пяток зелёно-жёлтых бытовок и несколько трёхосных грузовиков говорили сами за себя.
- Заедем?
- А смысл?
- Явно вояки. Может, узнаем что или разживёмся чем-нибудь!
- Давай заедем. Но аккуратно!

Смысла в «аккуратности» не было – навстречу нам из снесённых явно не только что ворот, представляющих из себя деревянную раму с натянутой колючей проволокой, разболтанной походкой двигался «мертвяк», одетый в заляпанную чёрно – бурыми пятнами форму. Сбивать его не стал – притормозил, и Саша, проверяя новый пистолет, застрелила его.
«Расходиться» по территории не стали – разделились на «сидящих в засаде» сестёр, оставшихся у машины, и нас с Тамиром, бдительно осматривавших бытовку за бытовкой. Всего нашли семь тел, изрядно поклёванных пулями, и пять – обожранных почти до костей. А цвет, а запах! Правда, наряду с «неудобствами», наличествовали и приятства.
Заехали мы не зря. Находки не могли не радовать – удалось разжиться тремя местными «калашами», всё отличие от знакомых с детства – цевьё с рукояткой типа пистолетной, и ободранный до дерева лак. И патронов к ним в достатке – в одной из бытовок наличествовала некая помесь каптёрки и оружейной комнаты. Там и нашлись два запечатанных цинка с арабской вязью и родными и любимыми цифрами 7.62х39.

в 2000 году при президенте Мубараке торговцы оружием умудрялись вести бизнес на Синае. Они торговали, преимущественно, автоматами Калашникова и пулеметами.
В 2002 году был налажен канал поставки из Иордании. Из Акабы по Красному морю в Табу и Нувейбу на небольших судах стали привозить винтовки М-16. Позже их стали переправлять и дальше, в северный Синай. Часть оружия по туннелям контрабандистов попадала в сектор Газы.
Через некоторое время "иорданский канал" был обнаружен израильскими спецслужбами и прекратил свое существование. Но открылся новый - оружие стало поступать из Йемена, его также доставляли по морю, но не напрямую в Синай, а сначала в Судан. А местные бедуинские кланы занялись переправкой груза через пустыню на Синайский полуостров. Канал этот действовал довольно долго, приблизительно с 2002 по 2010 год.

Плюс к этому – некоторое количество рационов питания в запечатанных пакетах из крафт-бумаги. По словам Тамира – местного производства. Распотрошили один – для ознакомления и дегустации. Кому как, а мне показалось очень похоже на америкосовские – та же "самогреющаяся" булка, пара упаковок для подогрева в микроволновке и пакет типа «Зуко» для растворения в воде. С непривычки вкусно, но постоянно жрать подобное – увольте.
Помимо оружейно – продовольственных радостей, каптёрка порадовала эдаким застеклённым стендиком (на шкаф эта поделка не тянула) с тремя парами ключей автомобильных и одним – по словам опять же Тамира, прочитавшего надпись на бирке – от отдельно стоящей будки с радиохозяйством. Сходили заглянули туда. Зря пёрлись – я лично вышел оттуда, ощущая себя тараканом, поползавшим по материнской плате компьютера – что-то гудит, что-то пикает, дует горячий воздух, везде какие-то провода, пахнет необычно и ничего не понятно. Ничего отрадного не обнаружили в общем и вернулись к девушкам.
Перекусили колбасой с хлебом, печенюхами, запили не успевшими степлиться соками. Попарно – сперва девочки, потом мальчики – посетили неожиданно чистенький и опрятный туалет, расположенный в одной из бытовок, привели в боеготовность, перебрав и почистив, найденные «стрелялки» и тронулись в путь.
Оставшиеся восемь километров до Эль-Кусейра промчались за пять минут. И встали! С визгом шин, «целованием» Тамиром лобового стекла – хорошо не разбил свою кучерявую голову и само стекло – и недовольным дуэтом сзади. Правда, разглядев то, что ждало впереди, дуэт недовольство поубавил. Впереди стояла толпа. Нет, ТОЛПА! Со ста метров она воспринималась чем-то монолитным, страшным и непонятным. И явно недружелюбным.
- Подъедем поближе?
- А другого пути нет?
- На карте – нет. Может, бедуинские тропы и есть, но найти не могу.
- Тамир! Не в курсе, объехать можно?
- На мотоцикле – да.
- Чего делать будем?
- У вышки остался броневик с пушкой. Если это то, что я думаю, то вам, мальчики, осталось его завести.
Это Александра отожгла... Мы с Тамиром переглянулись в некотором обалдении. Женщина – артиллерист? Хотя, вспоминая недавнюю стрельбу из пистолета…
- Чего замолчали?
- Давай сперва это… Подкрадёмся, посмотрим, а потом отъедем и посоветуемся.
Чёрт меня дёрнул! Подкрадёмся… Ага! За рулём – на цыпочках! Совершенно незаметно для «комитета по встрече»! Хорошо, перед въездом в город находилось что-то вроде стоянки для грузовиков! Стоило нам до неё доехать, как людское море заколыхалось и направилось в нашу сторону, неторопливо, но зато безостановочно. Как в штаны не плеснул, панически выворачивая руль, разворачиваясь – не знаю. Тамир сидел рядом и цветом кожи напоминал давешнего спасателя – купальщика. Грязно-серый такой потомок "арапа Петра Великого". Я, скорее всего, мало чем от него отличался.
Остановила моё паническое отступление Саша.
- Тормози!
- Ну затормозил! А зачем? Едем же, как договорились, знакомиться с техникой!
- Наблюдаем!
Блин! Она, похоже, взаправдашний капитан…
Саша тем временем, открыв расположенный над задними сидениями прозрачный люк, высунулась из него и в найденную в комнате охраны «биноклю» обозревала южные окраины Эль-Кусейра. Насмотрелась минут за пять, заняла своё место на заднем сидении и скомандовала:
- Поехали!
- Каков результат?
- На машине точно не проедем. Завязнем. А вот броневик…
- Что – броневик?
- Если он снаряжён и исправен, то, постреляв и проредив толпу, можем проехать. Но – если не всё население вышло на улицу, запрудив шоссе из конца в конец… Тогда будем думать.

Приготовления к триумфальному повторному визиту в негостеприимный город продлились до полудня следующего дня. Сперва обошли территорию, потом откупоривали БТР. Потом рёхнулись, что дверь «не подпёрта брёвнышком», и восстанавливали ворота. Потом заправляли местный генератор, желая электричества и связанных с ним благ. Уже в сгущающихся сумерках, пока Саша с Тамиром колдовали внутри «Фахта», разбираясь с его кишочками и сверяясь с найденной в одной из «захоронок» замасленной инструкцией по эксплуатации, напечатанной арабской вязью – хвала авторам, с понятными иллюстрациями, меня пробило на «оживить» один из грузовиков. По закону подлости, завёлся тот, который оказался без одного из шести колёс. Но зато с кунгом, а не тентованный! По тому же закону, «залп из башенных орудий» прозвучал в момент наживления гаек на свежеустановленное колесо. Ключ сорвался, гайка улетела, колесо отвалилось и прилегло метрах в двух от места штатного крепления. Далее – недолгое прихрамывание на отбитую сорвавшимся ключом ногу до броневичка и бессвязное матерение на артиллеристов. Бессвязное из-за здорово кровящего ободранного пальца во рту.
Пока довольная возросшей огневой мощью Саша бдительно озирала окрестности, я с пришедшим на помощь Тамиром споро прикрутил колесо и совершил проверочный автопробег вокруг лагеря по как специально накатанной с внешней стороны ограды дороге.
- Петь! А зачем грузовик?
- Тотти, на всех патронов ведь не хватит!
- И?
- «Мицубиську» как таран использовать нельзя, так? Поэтому её жёстко пристёгиваем к грузовику и протаскиваем через город. Сцепка есть. Как – я уже напрягаю мозг. А дальше будет видно.

Пока мы с Тотти совершали «автопробег», дамы проявили чудеса хозяйственности, сварганив ужин и приготовив «спальные места» не только себе, но и нам. Себе – в броневике, нам – в каптёрке. Поели, поболтали ни о чём, старательно избегая тем, связанных с реалиями сегодняшнего дня и с родственниками. Выпили понемногу и разошлись по «койкам». Завтра будет тяжёлый день.
Хотя кому я вру-то, думал я, лёжа без сна с закрытыми глазами. Ай-ай, завтра поднапряжёмся, а послезавтра начнётся сплошной релакс с оттягом, нега на простынях, бухло, хавчик и согласные на всё тёлки… Тронулись в путь, называется – сорока километров в сторону дома за день не одолели… Прям «Мчались танки, ветер подымая!», ага. Такими темпами аккурат к Новому Году доберёмся, и не факт, что к следующему! Еды дней на пять максимум, топлива – на полтыщи километров, впереди либо «пески Синая» с кучей недружелюбного народа, либо неясная перспектива найти водный транспорт, и тогда – солёная вода в гомерических количествах, мели-отмели, рифы и прочее. Ситуасьон, блин, как в анекдоте: «Пасаны, я с тёлкой познакомился! 90-60-90! – ух ты! Везунчик! – Ага! И это – только голова!!!». Неее, никуда завтра не тронемся, пока не обыщем по-новой этот кемпинг военный!
И это была «последняя мысль в пацакской башке» на сегодня.

Госсподи! Как на даче хорошо! Даже, перебрав за ночными игрищами в преф и домино! Хе, это во сколько же расползлись-то? И неплохо откушали за игрой, раз до кровати не дополз, а увалился на крытой веранде, не раздеваясь… Котэ потихоньку бродит по поликарбонатной крыше, скребёт чем-то… Блин, гадить там умащивается, что ли? А скребущие звуки почему-то в скрежет переходят! Стоп! Какая дача, какая кошка???
Судорожно бегаю глазами по полутёмному помещению, нашаривая руками автомат. Лежащий рядом Тамир занимается тем же – лупает глазами и свой автомат нащупывает. Время – судя по прохладе и нежно-голубому свету, льющемуся из маленьких окошек – часов пять утра. Страшно до беспамятства!
Дальше «история помчалась вскачь, стуча копытами по черепам дураков». Не в смысле, что Первая Конная пронеслась во главе с Будённым и не голая леди Годива на лошади проскакала. И даже не кудрявый Есенин на розовом коне «весенней гулкой ранью». Сверху грохнуло, света прибавилось. На улице раздалось «бахбахбах», на крыше – нечто среднее между «шлёп», «плюх» и «хлюп», но дважды. И всё это – громко так, отчётливо, не оставляя простора для работы мысли. По крайней мере, с баханьем – не далее как вчера познакомился, блин. А вот что хлюпало – сейчас узнаем.
«В побудке с помощью пушки что-то есть – бодр, свеж, сна ни в одном глазу и нет мыслей, что сперва – зубы чистить или мыться!» - думал я, пытаясь делать три дела одновременно: выбраться наружу, передёрнуть затвор и ощупать себя на предмет лишних предметов в штанах. Штаны сухие, затвор передёрнут, я на улице. Тамир рядом. Люк на башне женской спальни откинулся, Саша – женская логика! – жестами показала, что она объедет наше лежбище справа, а мы должны обойти его слева. Пока я тупил, обдумывая уместность «языка жестов» после артподготовки, Тамир дёрнул меня за рукав и зарысил за угол. И тут же начал стрелять.
Выпрыгнув из-за его спины, я рассмотрел, куда он палит. И присоединился, правда, не заполошно, а отсекая по 2-3 выстрела. Больше всего «ЭТО», ползущее метрах в пятнадцати от нас, напоминало гусеницу с головой посреди тела – мокро-слизистого, мускулистого. В голову и палили, по крайней мере, я.
Появление броневика совпало с прекращением двигательной активности «червячка». Подошли, перезарядив оружие, поближе. Мерзость. Ни фига не червячок – злобно-ужасная пародия на человека. А полз он из-за Саши – она из пушки отстрелила ему левую ногу и левую же руку с частью плеча. Вот и пытался он – или она – уползти подальше от негостеприимных хозяев. А те ему не дали.
- Саша, а с чего вдруг ты спозаранку в башне делала?
- Считай, что не спалось. Не нравится объяснение?
- Да я так… Спасибо, кстати! Большое!
- Да-да! И от меня!!! – это Тотти «отмер», кавалер галантный…
- Всё прозаичнее. Вышла пописать, обратно залезла – а эта пакость на вашем домике сидит… Пока в башню, на Алёну наступив, пробралась, пока оттуда глянула – она уже к «вскрышным работам» приступила. Хорошо, после вчерашней «проверки» всё оставила, как есть. Так что дала бронебойными – её и смыло с крыши. И сразу вы вылезли.

Постояли минут пять, потрепались «ниочём» облегчённо. Не знаю, у кого как, а у меня ощущение – как перебегал дорогу, уже на тротуаре – а за спиной проносится «длинномер» не тормозя, только острее, что ли. «Смерть пришла и ушла, никого не забрав…» А потом появилась недовольная Алёна.
Оставив сестриц выяснять, стоило наступать на единоутробную спящую сестру и «добуживать» залпом «из башенных орудий», мы с Тамиром не торопясь прошлись по огороженной территории в поисках пропущенного накануне. Толкового ничего не нашли и в итоге вышли на обрывистый берег моря. Как по заказу – именно в тот момент, когда восходящее солнце, задержавшееся на линии горизонта, как бы отрывается и прыжком эдаким воспаряет над ней. Полярный лис полярным лисом – а всё равно красиво и захватывающе, как впервые «вживую» это увидел, не перестаю кайф от этой картины получать. Минут пять тупо пялился, глядя на наливающийся неторопливо слепящей желтизной красно – оранжевый шар.
От эдакой медитации утренней отвлёк чувствительный толчок под рёбра.
- Папа, задумался?
- Ага. Красиво.
- На море смотри!
- Ну, кораблики…
- Вон тот, за сухогрузом!
- Каким???
- За спиной – транспортёр и сёстры. Прямо – пассажирское судно. Левее него, но ближе к нам – сухогруз. За ним, вон, из-за него появляется, видишь?
Километрах в трёх от берега действительно виднелись корабли, но ни тип, ни принадлежность, ни тем более смысл их телодвижений мне был непонятен. Чего Тамир завёлся?
На мой вопрос по поводу его возбуждения Тамир разразился небольшой лекцией. Приведший его в восторг кораблик – «со службы их не видел!» - сторожевой катер израильских ВМС. Небольшой, мореходный и с изрядной автономностью – не год, конечно, но всё же…
- А откуда познания-то?
- Я должен был в мотористах служить, даже учился, но вместо моря просидел на суше – в районе Нувейбы, наблюдая за морем и повышая уровень «боевой и политической», читая газеты и обихаживая дизель-генератор.
- И таки шо с корабликом?
- Он не управляется. Дрейфует.
- Предлагаешь взять на абордаж???? Вплавь, кролем, добраться?
- Нет. Но мысль правильная. Надо обдумывать.
- Давай-ка на ходу обдумаем, ладно? Пора выдвигаться, а мы неумытые и не евшие ещё.
Предотъездные дела не затянулись. Спустя полчаса выехали – впереди «на лихом коне» Тамир за рулём броневика и Александра в башне, за ними я и Алёна в кабине грузовика.

До Эль-Кусейра добрались не торопясь – и броневик явно не гоночный болид, и я не очень уверенно чувствовал себя за рулём грузовика с прицепом. Остановились за полкилометра до города. Вышли, поглядели в бинокли на всё так же стоящих живых мертвецов.
- Саш, ты как капитан – что скажешь?
- Планов, на мой взгляд, два – либо стреляем и проносимся насквозь, либо стреляем и едем не торопясь.
- Если позволите насквозь гражданской женщине сказать…
- Просим – просим!
- С Петром в кабине, конечно, приятно ехать… Но если припрыгнет двойник утреннего «посетителя», приятная езда окончится. Для нас, по крайней мере. Так что – это моё мнение – едем вчетвером в броневике. Кружочек по городу мотанём, если получится – вернёмся.
Логично, на мой взгляд. Да, и «гуртом и батьку бить легче» и «на миру и смерть красна». Поддержал Алёну, Саша неодобрительно покачала головой, а Тотти молча полез на водительское сиденье.
Ах, какими красивыми были мечты… Враги сами лезут под пули, ложатся штабелями или в панике разбегаются… Хрена лысого! После короткой пристрелочной очереди, неприятно давшей по ушам, людское море заколыхалось. Мы с Тотти хором попросили «тайм-аут» и занялись изготовлением затычек для ушей – «штатных» шлемофонов было всего два, и оба – на девушках.Как следует законопатившись, проорали хором «Огонь!» и приникли к биноклям. После приблизительно двадцати выстрелов «южный» въезд в Эль-Кусейр заволокло дымом и пылью. Постояли минут десять,ожидая, пока развеется облако. Толком не дождались и подъехали поближе.
От «эпического полотна» хотелось блевать, пардон. Половина мозга орала «Это какая-то компьютерная игра!», половина – «Это жизнь! Вот такая херовая у нас жизнь!». Метров тридцать дороги, покрытой слоем сплошного плохо провёрнутого «фарша», даже не фарша, а гуляша, местами шевелящегося. И уцелевшие, покидающие «место проишествия».
Постояли, продышались и поехали. Сперва по этому "гуляшу", потом выбрались на асфальт. Проехали, правда, немного, метров двести – «сквозная» дорога оказалась напрочь закупорена огроменной пробкой. Тотти капитально взопрел, сдавая задом. Сунулись по набережной объехать завал – упёрлись в толпу мертвяков возле мечети. Ну, почти упёрлись, метров пятьдесят от поворота проехали. Картина маслом – Тотти неслышно орёт на родном языке, пытаясь сдать назад, я неслышно матерюсь, сам себя не слыша, и поделать ничего не могу – нечем заняться, так что пялюсь в эту толпу, а над нами гулко стреляет пушка.
Не знаю, кто как, а я себя осознал только когда Тамир с рёвом пронёсся мимо оставленной «на потом» нашей сцепки. Насилу привлёк его внимание, а то уехали б в Марса – Алам.

Пока он разворачивался, благо полотно дороги поднято над окружающим ландшафтом невысоко и кюветы символические, я лихорадочно бил в башке мысли на тему «а чо дальше -то?». Вот не люблю я коренных изменений даже в общих чертах сложившихся планах! Прям как командование вермахта в Великую Отечественную… Явно немцы в роду были! Тут же непрошенно в голову влезла картина 22 июня и толпы зомбей, поедающих вероломных оккупантов. Хмыкнул, но тут же изгнал её, как кощунственную и неконструктивную. А пока изгонял, Тотти уже к грузовику подъехал. Договорившись ехать в место ночлега, я пересел в автопоезд и, развернувшись, попылил по слегка уже занесённой песком дороге на юг. Ехал первым, так как броневик вонял – мама не горюй. Вот ещё проблема – как отмыть от мертвечины это бронечудовище!

Доехали, пока девушки занимались обедом, с помощью найденного длиннющего шланга, который с трудом, но подключили к пятикубовой цистерне с водой, слегка отмыли колёса и колёсные арки. Заодно и сами помылись. Вонь уменьшилась или я принюхался? Скорее второе, наверное – по-первости в казарме тоже глаза резало, а потом как отшибло… Вернулись, расселись в нашей с Тамиром «спальне» вчетвером и уныло как-то принялись за армейские сухпаи. Даже не уныло, без энтузиазма просто. Алёна попутно что-то рассматривала в ноуте.
- Тотти, а ты с утренним корабликом справишься?
- Что за кораблик?
- Саш, мы утром в море, километрах в трёх, еврейское судёнышко видели…
- С моторами – их там два – справлюсь, а вот как капитан и лоцман я – никакой.
- Тотти, а вы…
- Саша, мне, если не против, говорите «ты»!
- Взаимно! Ты местные отели хорошо знаешь? На предмет катеров каких-либо?
- Километрах в десяти в сторону Марса – Алама, целых два. Но оба – большие, много народа было… Но чуть дальше, ещё километров пять, есть «Центр морского отдыха», оттуда дайверы даже в Судан катались! И вот там… Маленький, человек на сорок, "элитный" отельчик при большой пристани, разных катеров с десяток, и небольшие есть, на пять–шесть пассажиров, и два – человек на десять.

«Жить стало лучше, жить стало веселее!» И челюсти заработали у всех, глаза заблестели, и Алёна клавишами как-то бодрее затукала. После оживлённого обсуждения, прерываемого на консультационное прилипание к экрану компьютера, план-минимум вызрел: доедаем и выдвигаемся единым целым на броневике в «центр», находим лодку и плывём – не моряки, нам плавать можно – к израильскому кораблику. А там видно будет. План-медиум – не обзаводимся водным транспортом в «центре» - ищем в отелях. Ну а «максимум» остался прежним – вернуться домой живыми и здоровыми – остался неизменным.

Определённость хоть в чём-то – великая вещь! «На вахте» никого не оставили – не по раздолбайству, а из-за опасения за остающихся. Оружейный мегадевайс-то уезжает, а ну как нагрянет кто? Хоть мёртвый, хоть вооружённый живой? И гадай уехавшие, как там оставшиеся, и наоборот… Так что, решив, что «сядем все!», загрузились в проверенный броневик, только на этот раз за руль сел я, а абориген Тотти показывал дорогу.
Первый отель, в котором могли быть подходящие нам плавсредства, проехали «на рысях», даже не занявшись первым «вечным» делом – глядеть на огонь. Кто подпалил отель - неизвестно, но горело всё – полыхало здание, часть пальм, даже газон перед отелем то ли парил, то ли тлел. И запах… Потом проехали через толпу мертвяков у здоровенного комплекса «свисс отеля», сбив двух зазевавшихся «бывших клуш» - блин, не любил в «допесцовой» жизни подобных персонажей. Приехал купаться и загорать – на фига тебе шпильки десятисантиметровые, меха и кило брюликов в золоте? Особенно напрягали подобные в средней руки отелях – взгляд леди в пабе для черни, понты, всё им не то и все не те, одно быдло вокруг, а это так утомляет… Прынцев им подавай, королевам зажопинским, и всеобщего поклонения… А дальше мы попали в аварию!

Особенности вождения автотранспорта в Египте… Ну что про них сказать? Какие ПДД могут быть у потомков бедуинов? Может, на севере, в Каире там или Александрии всё по-другому, а здесь – ужоснах! Приснопамятные водители маршруток по сравнению с ними – наидисциплинированнейшие участники дорожного движения! Нет, те же бензовозы или автобусы туристические ещё куда ни шло, позволяют себе только непрерывное бибиканье, по поводу и без, но «узок их круг, страшно далеки они от народа»! В массе-то – как хотят, так и ездят! Только светофор уважают. Разметка, знаки – деталь пейзажа, не более. Вот такой деятель, решивший «зализать» поворот, выйдя на «встречку», нам и попался. Я-то рулил себе, не превышал, не обгонял, по своей полосе, конец подъёма с указателем, предупреждающим о крутом повороте направо, вдруг белое пятно, удар – и мы стоим. Тотти об автомат нос оцарапал, я пузиком о баранку приложился. Сзади Алёна загромыхала чем-то и Саша громко и внятно высказала своё мнение о неожиданной остановке. Пока я оправдывался и заводил наш пепелац, Тамир наружу выскочил. Я отъехал, точнее, съехал с виновника аварии со скрежетом и лязгом и тоже вылез, присоединясь к осматривавшему место ДТП «аборигену».
«Белая молния» оказалась местным ментовозом – полицейской машиной. Живых, на первый взгляд, в ней не осталось, по крайней мере, спереди. Два безголовых тела, залитых кровью.Что творилось на задних сиденьях, загромождённых смятой в гармошку и оторванной от передних стоек крышей, у меня лично желания выяснять не было – останки водителя и переднего пассажира своим видом глаз не радовали. Да и, откровенно говоря, ссыкотно было – начнёшь их вытаскивать, реанимировать, а они в благодарность жрать нас примутся. Так что – нафиг гуманизьм, лишнее это.
А вот Тамир удивил. Для начала совершенно спокойно вытащил из кобур водителя и переднего пассажира пистолеты и запасные магазины. Потом, дотянувшись до ключей в замке зажигания, с пульта открыл багажник. И в довершение снял с руки водителя часы.
- Тотти! Ты меня пугаешь!
- Чем?
- Ну оружие – ладно, но часы-то?
- «Улисс Нардин», стоят как Асуанская плотина, новенькие – этот поц явно стибрил где-то.
- Поц???
- Что тебя удивляет больше? Что я часами разжился или..?
- Блин, скорее «или»…
- Ты что, правда думаешь, что весь Египет, как один, ненавидит евреев?
- Ну как-то типа да!
- Да двум третям, если не больше, что Израиль, что евреи – похуй. Кровью мусульманских младенцев не питаются, не насилуют и не грабят – живут рядом. Что мне, гореть огнём священной ненависти? У меня семья, бизнес свой, маленький, но свой – мне некогда! Вот Судан – это да!!! Это...
Всё, уселся на любимого конька… Если не остановить, его пропрёт на часовую лекцию о «выродках рода человеческого», живущих за линией южной границы. Год назад уже просвещал.
- Давай потом как-нибудь новости перескажешь, а? Ты багажник зачем открыл? Вот и пойдём глянем!

Глянули, блин… Нет, приятства были – два местных «калаша» нечищенных и туристическая сумка с патронами россыпью и магазинами, но и всё! Одна из двух оставшихся сумок набита – с виду – низкопробной ювелиркой, а вторая – вперемешку пачками долларов и евро. Дебилы! Откупаться от мертвяков собирались? Или войну объявлять кому-то? Лучше б хавчика какого-нибудь запасли, всё ж нам полезнее было. Дотащили трофеи до машины, загрузили, загрузились сами, вкратце девушек проинформировали и тронулись дальше.
Отъехали метров на десять от бывшего полис-кара, сзади неожиданно «Бам!Бам!». Я тормоз в пол, Тамир многострадальным носом опять приложился и Алёна вновь загрохотала чем-то.
- Саш! Погоня?
- Нет. Ментов кремировала. От греха.
- Можно ехать?
- Трогай!

Ухмыляясь, я "тронул". В зеркале заднего вида стоял чёрный столб дыма, рвущийся в небо.

Здание «Центра морского отдыха», точнее, съезд к нему, привнесли в неуютно-хмурое моё настроение неожиданно весёлую струю. Наверняка в предыдущие визиты мимо проезжал, но взгляд за эту вывеску зацепился впервые. Представьте себе щит приблизительно три метра на четыре, на котором крупно написано «MARINA CENTER». А ниже, но крупнее – «МАРИНА ЦЕНТР» и местный мобильный телефон. Мысль, что девушки с Тверской перекочевали сюда из холодных и негостеприимных московских улиц и ударно рубят местные фунты,неожиданно развеселила. А уж обалделый вид Тотти, с которым он выслушивал причину моего «пробоя на хи-хи», и вовсе задрал планку настроения на невиданную за время зомбокалипсиса высоту.
Собственно, сам центр воображение не поражал. По всей видимости, когда-то кто-то по-житейски смекалистый, вложив денег, облагородил небольшой естественный залив, углубив его и построив причал и что-то типа волнореза. Ну и небольшое двухэтажное здание, стоящее метрах в пятидесяти от линии прибоя выстроил. К этому-то зданию мы и подъехали.
Заглушив двигатель, я обернулся назад.
- Ну что, барышни, пошли знакомиться?
- Выходите и ждите! Я Алёну проинструктирую и присоединюсь!
Ну, мы «юноши понятливые», вылезли, стоим, по сторонам смотрим, с окружающим пейзажем знакомимся. Знакомиться было с чем – невидимое с дороги, за административно-жилым зданием стояло другое, чуть меньшего размера, от которого к воде у причала были уложены рельсы. А вот и нужный нам водный транспорт – две пластиковые моторки и небольшой катер!
Грохнула бортовая дверь, и со словами «Я здесь!» появилась Саша, серьёзная такая, с автоматом…
- Пошли?
- Пошли потих… А это что?
Башня «Фахда» рывками развернулась и нацелила пушку в сторону съезда с дороги.
- Там Алёна. Как стрелять, я ей объяснила, в кого – тоже.
- И в кого?
- Во всех. А особенно – в военных! Сестра-сестрой, но нас мало, а «часовой» необходим!

Дверь в «гостиницу» была заперта. Закрыт был и «лодочный сарай», до которого втроём сторожко дошли, обломившись с «гостиницей». Ну, по «допесцовым» меркам, на местную смертную казнь мы уже наворотили – грабёж, угоны, расстрел «мирных» жителей, мародёрство… Поэтому заморачиваться не стали, вернулись к гостинице и высадили запертую, но стеклянную дверь. Тихо, спокойно, деревянная мебель… Приятная гостиничка!
- Тотти, ты единственный из нас здесь бывал, так что тебе и карты в руки!
- Ага. Пойдем!
- Саш, покараулишь?
- Давайте, идите! В случае чего – кричите!
Улыбаясь, мы ушли, точнее, я ушёл вслед за Тамиром. Он, видимо, не раз здесь бывал, потому как шёл с уверенностью человека, знающего, куда и зачем идёт. Пятая дверь от входа, ручка вниз-не идёт, ногой – дверь открылась, а нас чуть не сбила с ног волна вони.
У красивого светло-коричневого стола с обтянутой кожей верхней крышкой, в роскошном кожаном кресле сидел, видимо, хозяин всего окружающего великолепия. Бывший хозяин – украсившему стену своими мозгами катера и гостиницы уже вроде как ни к чему.

;-) :hihi: :mrgreen:

а на ней вообще только по краям буквы читаются ... ну там ЙЦУК-чего-то-там-ХЪ, ФЫ...ЖЭ всякие. И ФСЁ... нижнего ряда считай, что и следов почти нету ... :russian: