«Классная всё-таки берлога мне досталась по итогам рассёра!» Эта мысль приходила мне в голову уже целый год. Чёрт, год целый прошёл в одиночном плавании! О время как летит! И как жильё – вроде и ничего особенного, сталинская «трёшка» с трёхметровыми потолками на третьем этаже кирпичной пятиэтажки, однако переехал – как в тёплую ванну погрузился. Наладил быт какой-никакой, и – посетила меня «её величество ЛЕНЬ». Уже полгода как расстался с «регулярной» работой, довольствуясь малыми халтурками. Ну как малыми – оплачиваются они вполне по-взрослому… Вот и сейчас «рабочий период» подошёл к концу, час расплаты минул удовлетворительно, и я ввалился в родную пенатину, отягощённый «авоськами» с едой и питьём для себя любимого и не менее любимой Муры.
О Муре надо сказать отдельно. Объявилось ЭТО спустя неделю после переезда и потребовало предоставления жилья, еды и любви. Именно в таком порядке. Как наглое существо размером чуть больше моей ладони, дважды выносимое на улицу от моей двери, объявилось под ней в третий раз – до сих пор не знаю. Но пришлось – после первых двух раз, а вынос сопровождался «плачем Ярославны» на весь подъезд, на меня стали косо посматривать соседи. Так что, заслышав в третий раз вольно-заунывную фантазию на тему «У Курского вокзала», я поспешил открыть дверь.
- Зверь, ты реально задолбал!
- Мррря?
- Кря, блин. Заходи, настойчивый!
Настойчивый, но не наглый. Сам не полез без приглашения, и дождавшись – опрометью в дом не кинулся.
- И чего сюда рвался?
Котейка, по собачьи, носом в пол, обследовал невеликой площади прихожую, довольно шумно всё обнюхав, задрал вверх мордашку и убедительно мявкнул.
- Что теперь? Типа, зазвал в гости – мечи на стол?
В последующей тираде, негромкой, но настойчивой, послышалось «Ну, типа, пожрать бы не мешало!»
- Ну, пошли на кухню!
Пока котэ пил молоко, я курил, наблюдая за зверем. Тот, периодически отвлекаясь от процесса, поглядывал на меня. Наконец, осилив грамм семьдесят, животина оторвалась от блюдца и пошла ко мне. Посидев рядом, принялась карабкаться по треникам вверх… Именно по треникам – до кожи когти не доставали. С треников – на рубашку на груди, оттуда – на плечо, где эта приблудная тварь и уселась, закрыла глаза и принялась медитировать – прикрыла глаза и заурчала, покачиваясь. За всеми этими процессами я наблюдал с двух точек – сам по себе и разглядывая в зеркало, прикреплённое к холодильнику. Сигарка закончилась, котейка довольный медитирует… Ладно, засчитаем зверя условно – годным!
За истекший с того времени год без пары месяцев кошка – Мур в ветклинике оказался Муркой, но переименовывать её я не стал – довольно неумеренно выросла и в длинну, и в ширину с высотой, набрала вес за семь кило и превратилась в эдакую почти идеальную квазижену. Мозг выносила строго до команды «Заткнись!», шуба своя, тёща глаза не мозолит, машин и Канар не требует, на ласки отзывчива, к другим женщинам не ревнует, в преф при ней играется легко, всегда помурлыкать готова… Была бы женщиной – идеальная кандидатура! А так всё портила сексуальная несовместимость (не скотоложец я) и невозможность ведения ею домашнего хозяйства…
- Мммммрррэээээээау!
- Я тоже рад тебя видеть!
- Уууау!
- Принёс, принёс. Ща всё будет.
- УУУУУУУУУУУуаааааааааа!
- Всё, заткнись!
И тишина…
Раздевшись, я прямо в прихожей распатронил пакетик «Московского картофеля». Я говорил, что Мур – не совсем нормальная кошка? Вот она к рыбе и мясу спокойно относится, зато за эти недокремированные картофельные трупики убить готова…
Пока котя, мурча и аж постанывая от наслаждения, хрустела ломтиками, я раскидал купленное по полкам холодильника, поставил чайник и задумался о ближайшем времяпровождении. «Могилу можешь устроить или бордель…» Ну, бордель я недавно устраивал, теперь можно попробовать могилу.
«Ёлы – палы, мою б энергию, да в мирных целях!» - думал я спустя три часа… Кроме «коммунальных служб» и входной двери, меня с окружающим миром ничего не связывало – все окна тщательно завешаны и плотно «упакованы» вентиляционные решётки. «Действительно могила!» - пришло мне в голову после пробного выключения света. Даже страшновато как-то стало. Ну-с, что у нас ещё на сегодня было в планах?
Далее последовало творческое развитие Битловского «Hard Day’s Night» - выпитая в три приёма бутылка водки под котлеты, недолгое брожение по интернету, запущенное обновление интересных мне библиотек и отбой по соседству с по-хозяйски, поперёк кровати, развалившейся кошкой.
Сны были – как Расторгуевские «Дороги». В смысле, снилось «о многом, о разном». Что запомнилось наиболее – дикая смесь военного и научнофантастического боевиков с проходящей по этой смеси мыслью о несовершенстве звукоизоляции в моём доме… Чёрт, да это и не сон уже! Мал-мало стена к соседям на меня не рухнула – потолочный карниз, вроде приклеенный на века, отвалился… Война, что ли? Я включил «дежурный» фонарик. Действительно, карниз отвалился, стена устояла… Электричества не было – огонёк зарядного устройства планшета не горел… И откуда – то снаружи неслась явно не игрушечная пальба. Чёрт! Что за жопа – то опять???
Вид, открывшийся из «раскупоренного» окна, отвесил мне ещё одну плюху. Соседнего дома, точнее, домов, не было! Вообще! Как класс! И закрываемого этими домами завода не было! И Дома Культуры этого завода, и стадиона евонного же – вообще ничего не было!!! Здесь такого пейзажа вообще не могло быть! И не должно! Однако – было. Вместо городской инфраструктуры наблюдался неасфальтированный просёлок, оседающая пыль и подобие лесостепи вокруг. И звуки стрельбы, удаляющиеся куда-то на «условный» юг, где был центр города. Должен был быть.
Лёгкий ступор мой прервали звуки с лестничной площадки. Скрип, вроде дверной, протяжный полустон – полухрип, и последующий грохот… Я нашёл взглядом кошку, она, высунувшись из-под кровати, уставилась на меня. Синхронно гулко сглотнув, мы уставились в сторону входной двери…

Суматошно, если не сказать «истерично» одеваясь, я дико завидовал Муре и всему прочему животному миру. Дьявол, теряются важные мгновения на напяливание на себя всего, от труселей и носков до обуви… Кстати, обувь надо сразу… Не в тапках же… Это в прихожей, позже, чёрт, где треники??? Мура, стервь, наблюдала за моей моносуматохой, как Бэрримор – за овсянкой. Типа, привычно, обыденно и никуда от этого не деться. Но всяким сборам полагается не всегда «хеппи», но обязательный «энд», и престарелый замок, щёлкнув, дал открыться не менее престарелой двери ( оставил её спецом, не видя смысла вписывать железную дверь в деревянный косяк – «входная» стена оказалась совсем не несущей»)
Приключения начались прямо сразу – встретив яростное сопротивление, дверь, освободив щель на ширину моей ляжки, дальше открываться отказалась. Что за утро! Путём неоднократного наваливания плечом на дверь под тихие матюки, щель увеличилась до размера «голова пролезет». И увиденное немного ранее оказалось именно тем, чем и должно было. Распахнувшуюся соседскую дверь, стопорившую мою, фиксировало чьё-то тело, явно бездыханное. Рвотный спазм погасила идиотская мысль о непрактичности блёва с просунутой в щель головой, последующие – невместность занятия этим в прихожей… Добежав до санузла, я отчего-то сперва толкнул рычаг крана. Удивительно! Воды нет!!! «Меня инфаркт должен хватить от удивления!» - припомнилась тирада попугая Яго из «Алладина»… Так что, злобно поплевав желчью в неповинный унитаз, я вернулся в прихожую.
Благодаря некоторым упражнениям, которые с натяжкой можно отнести к силовой эквилибристике, я вывалился на лестничную площадку… Открытия валились, не переставая неприятно удивлять – это не моя лестничная площадка!!! Цвет стен, замусоренность, даже с учётом взрыва, и состояние, плафоны освещения – всё не то! И соседская квартира не та! Не говоря уже о теле… Вот теперь я не удержался и блеванул, но в меру и даже успев направить струю от покойника.
Отплёвываясь, услышал очень редко встречаемый звук. Мура пела. Негромко, но вызывающе. До сего дня я эту песнь слышал дважды, и оба раза это грозило неприятностями. Первый раз она с такой песнью сцепилась (ещё полугодовалая) с бродячим псом на даче и её пришлось в ветеринарку везти на штопку. После второго исполнения мне уже пришлось вступить в «спор с возражениями» с хозяином окривевшего пса. Вот теперь – третий. Взъерошенный зверь, напевая, по дуге обходил лежащее навзничь тело…
Приговаривая «Тихо – тихо – тихо!» я присоединился к кошке. С виду тело ничем не угрожало – мокрый грязный плащ, мокрые грязные волосы… Какая-то хрень, выглядывающая из-под полы плаща… А руки уже сами тащили на себя неохотно вылезающий из-под тела здоровенный, больше «калаша» автомат. Что творится-то? Хорошо, врагов у России навалом, но не до РДГ в столице же! Или…???

Тело на изъятие оружия никак не отреагировало, поэтому я смело и отважно, пристроив неведомый огнестрел в углу, с третьей попытки, перевернул его на спину. Ни фига я не в России! Чёрт, это какой-то эльф – мутант! Уши, правда, подкачали, и глаза не зелёные. Хотя, может дроу какой-нибудь – хотя уши, уши, уши… И глаза – чёрт, две дыры тёмных, а не глаза, где зрачок и радужка по отдельности!
Тут меня неожиданно осенило. Я тут весь такой любострастный и наивный, разглядываю чьё-то тело… А в меня уже целят!!! Попытка сыграть в крутого вояку, ухватив автомат и быстро обернуться с грозным видом, привела к недоумённому взгляду кошки и позорному плюханью задницей на грязный пол… Поднявшись и машинально отряхнув испачканное, я направился к неведомым соседям.
«Фиксатор двери» оказался не одинок. Ему составляли компанию ещё двое «эльфов», также ныне покойных. И гораздо менее сохранных – у одного отсутствовала рука, у другого – обе ноги по колено. Материться и офигевать от таких находок спозаранку сил уже не было, и мозги наконец начали мыслить конструктивно. Хотя и очень сумбурно. Даже – субъективно – температура поднялась. Выводы начали накапливаться незамедлительно. Первый (очевидный) – я в жопе. Точнее, мы с кошкой там. Во вторых – жопа безлюдна и неправильна, что ли. Кроме звуков ветра с улицы мало того что я ничего не слышу, так и Мура ушами не стрижёт… К воплощению остальных я приступил немедленно.
Для начала я, безуспешно попытавшись загнать кошату в квартиру, завязал с этим занятием и закрыл входную дверь. Потом, стараясь поменьше – хотя куда уж меньше, весь уже в пыли, грязи, а местами и в чужой крови – запачкаться, заволок в соседнюю квартиру труп с лестницы и закрылся в ней. Ну, и приступил к уголовно наказуемому процессу. К мародёрству и грабежу.
Под «грабежом» я имел в виду поиск и подтаскивание к необобранным пока ещё телам всего, что «может пригодиться». Пригодиться смогли три рюкзака, ящик и две винтовки, однотипные с виду, но одна – с раскоканным снайперским прицелом. Подтащив найденное к телам, я прервал фуражирство и грабежи, решив познакомиться с автоматом поближе.
Рычажки с буковками, зубодробительная надпись явно на немецком… Почему немецком? Ну, кто, кроме фашиков, обзывает заводы «werke»? На вид «стрелялка» чем-то напоминала приснопамятный АК-47 – магазин схожий, мушка, да вообще весь облик! Вот эргономика – та да, получше вроде. Магазин выпал после небольшого усилия, приложенного к найденной вмах кнопке. Патроны в магазине – незнакомые, дикая помесь «калашниковских» 7.62 и 5.45… Затвор – слева, от передёргивания выпал справа из окошка патрончик… Попыхтев, затолкал его обратно в магазин и вставил магазин опять в приёмное окошко. Передёрнул затвор – к бою готов! Наверное.
От тихого, спокойного и неспешного ознакомления с вторым, который безногий, трупом отвлекли сразу, махом, несколько факторов. Молниеносный переход Муры, дрыхнувшей бдительно на одном из рюкзаков, из спящего в «средне – громкопоющее» состояние, пулемётная стрельба в недалеке и грохот пинком распахнутой двери в сочетании с звуками бегом перемещающихся людей… И дальше всё произошло само как-то, без моего «сознательного участия, но весьма удачно. Пока рука хватала автомат, тело само собой приняло позу «стрельба с колена». Двадцать лет назад на стрельбище меня точно с какашатами смешали за такую стрельбу, к бабке не ходи, но здесь я стрелковое упражнение выполнил на «отлично». Совпало всё, склеилось и наложилось правильно и нетренированность давным – давно гражданского тела, и отдача и скорострельность незнакомого оружия, Фортуна, явившая свой лик, а не афедрон, наконец! Первый бегун получил своё из неторопливо как-то и гулко стреляющего автомата в живот и левую часть груди из уставной стойки «стрельба с колена», второй, бегущий за ним – только в грудь из «стрельба с колена накренившись и слегка развернувшись», а третий, сосед второго – в шею и голову из свежеизобретённой «падение на пол с выпученными глазами». Из положения лёжа я ещё немного, пока патроны не кончились, пострелял… И всех мыслей – «Теперь ещё и этих мародерить!»

Перво – наперво с ужасностей этих я, как был лёжа, так и испачкал автомат, руку почти до плеча, футболку, уже изрядно изгвазданную, и частично лицо. Вся муть и тошнота, бродившие во мне уже минут сорок, благополучно – с их точки зрения – нашли наконец выход. Я даже встать и принять более подобающую для этого позу принять не успел. Покончив с этим малоприятнным занятием, я наконец поднялся с пола и целеустремлённо снял флягу с пояса «безногого». Гулко напрившись, остатками я постарался смыть с лица и рук неприятно пахнувшую субстанцию. Утренний туалет завершило вытирание наименее запачканными местами снятой (семь бед – один ответ) футболки.
Пока я воевал и умывался, звуки снаружи изменились. Точнее, поменялись. Пальба сменилась нарастающим рёвом моторов. Похоже, везение моё заканчивается – против бронетехники мне делать нечего! Однако рёв снаружи, усилившись до максимума, начал затихать, удаляясь. Пытаясь вслепую найти кнопочку выброса магазина, я, пригнувшись, выглянул в пролом на месте бывшего простенка. Удаляясь от «моего дома» по просёлку бодро пылила самоходка размером с «тридцатьчетвёрку», а перед ней – грузовик размером с «Урал». Чёрт, куда я провалился – то???
Географические, темпоральные и прочие размышления напрочь выбила из головы пулемётная очередь, выпущенная бдительным персонажем, караулившим опасности с тыла самоходки. Я даже описать не могу метод, которым я перенёсся на лестницу! «Суки, даже фамилию не спрашивают!» - это максимально цензурная мысль, пришедшая «по пути» в голову… Правда, я и сам хорош – гостей оприходовал, тоже не представившись… А прохладно как-то без футболки…
С этим киселём в голове я на автомате дошёл до шкафа, извлёк и напялил свежую футболку. Подумав, дошёл до кухни и, прихватив резиновые перчатки, вернулся на место моего первого в жизни и по совместительству удачного боестолкновения.
Глаза рассматривали покойников и их снаряжение и через мозг отдавали команды рукам, что собирать. Руки мародёрили, а мозги, приговаривая «Писец! Писец!», пытались найти ответы на массу вопросов… Наконец повод оторваться от эдакого ступора, в который я впал, появился. Замыкающий тройки «гостей» оказался девушкой. Ну, или женщиной. По лицу как-то непонятно теперь, красивой или нет, а вот грудь была… Мне даже как-то стыдно стало. Потом припомнились «очи чёрные» - и перестало! Тем более что всяческого убивательного железа на барышне было больше, чем на каждом из первых двух визитёров.
Одеты все шестеро были почти одинаково. Куртки, мешковатые брюки, высокие ботинки на шнуровке… Ах, какие ботинки, мама дорогая! Толстенная подошва, кожа гладкая, язык – я специально расшнуровал один – вшит до верха, малоношенные… Я за двести «зелёных» должен был через месяц стать обладателем похожих…Должен был! Чёрт, вот тут-то у моего хомяка и приключилась грудная жаба! Опомнился я, только когда разул всех. «И куда теперь ты, дебил, всё это потащишь?» Умеет внутренний голос нужные вопросы задавать. И вовремя – то как!!!
Час спустя мы втроём – я, автомат и Мура – высунулись из дверей «моего-не моего» подъезда. Блин, сам себе напоминал директора цирка из мультика про Колобков. В смысле, «Нич-чего не понимаю!» Ещё и погода наслаивалась – ненастная хмарь какая-то, неприятная, давящая, как перед затяжным дождём… Двор таким, наверное, должен был бы быть при условии, что дом построили – и тут же разразилась война с нейтронными бомбами, газами и сибирскими язвами какими – нибудь. От «моего» двора присутствовало доисторическое здание пожарной части, здесь, кстати, вполне себе современное. О цивилизации бодро докладывали два мотоцикла с колясками возле подъезда. Видимо, эти, мотомехбандгрупповцы приехали. И что ж я не лихой мотоциклист??? Не, теоретически я подкован и даже безмоторный вариант этого транспортного средства использовал регулярно, но вот именно с мотоциклами как-то не сложилось у меня.
А с транспортом решать что-то надо. Праведно нажитое имущество, боевые трофеи, небоевые… Бросать – никаких сил не хватит! А на себе всё не унесу. Опять полезло разделение потоков – часть «думалки» сокрушалась от будущих потерь, часть мысленно паковала заплечную торбу, часть тут же выкидывала упакованное и пихала с её точки зрения более нужное. А в коляску мотоциклетную ведь поболее влезет, чем в рюкзак! И Мура там поместится… Кстати, Мура – это актуально! Ей иной раз по приколу со мной, особенно на даче, со мной прогуляться за грибами или в гости сходить. Но – не далее километра, как правило. Потом отдых до «пока не отдохнёт», а когда ей взбредёт в голову продолжать движение – она и сама не в курсе. Или, если я ухожу – догоняет и устраивается на плече. Или закатывает истерику, что и на слух кошмарно, и демаскирует по полной. Так что, быстренько проведя мозговую планёрку, мы осторожно выдвинулись к «пожарке».
Вблизи этот эпицентр пожаротушительных сил производил странноватое впечатление. Замок какой-то, а не пожарная часть. Даже не замок, а строение из оперы «мой дом – моя крепость». Заасфальтированное «подворье» и четверо высоченных, метра по четыре, закрытых изнутри двустворчатых ворот и в конце, дальнем от меня – «приветливо» открытая настежь дверь… В щели в воротах проглядывала какая-то техника, но какая? «Очкую я, Славик!» - поминутно всплывало в голове. Успокаивала только кошка – шла не торопясь, не приседала в тревоге, прислушиваясь, и на каждый мой взгляд, брошенный на неё, отвечала уверенным высверком жёлто – зелёных глаз, типа, «не ссы». Так до двери и добрались.

Две ступеньки, стол, видимо, дежурного с телефоном и двумя прошнурованными книгами на нём, лестница наверх и закрытые двустворчатые двери налево, к технике.
- Мур, наверх пойдём?
Внятного ответа не дождался. Ладно, плюнем на стереотипы и пройдём – ка в закрома!
Чёрт, это музей автотехники какой-то, а не пожарный гараж… Лестница пожарная на базе «полуторки» военного выпуска, две тех же годов цистерны и странный автобус схожего с остальными экспонатами размера, кстати, наиболее молодо выглядящий. В «Кавказской поеннице» абориген – кавказец на похожем рассекал, тот у него глох ещё постоянно… Вся техника заботливо установлена на «козлы», так что колёса пола, точнее, такого же асфальта, как на улице, не касаются. У глухой стены напротив ворот – четыре верстака и по сдвоенному шкафчику типа одёжных, но пошире и поглубже. Типа рабочего места мехвода в период, когда он больше мех, чем вод, что ли?
Прошёлся по кабинам всех четырёх «пепелацев» с одинаковым результатом – ни один сразу не ожил. А чего я, собственно, ожидал – то? Готовности номер один, сел и поехал? А у дома уже бригада грузчиков в нетерпении с ноги на ногу переминается – когда грузиться начнём? Тут фантазия разыгралась не на шутку, да так, что в итоге меня у подъезда встречать должен был и почётный караул, и распутные девы, и – да кого там только не было! Утерев набежавшие виртуальные слюни, я полез в потроха автобуса – чем-то он мне сразу глянулся. «Не чем – то, а полноприводностью и грузоподъёмностью!» - не преминуло отметить одно из многих моих «альтер эго».
В пять часов вечера (по наручным часам) я, довольно переводя дух, перекуривал – первый раз за день – сидя на шОферском сиденьи своего Доджа. Ага, того самого, который «три четверти», ленд – лизовского. В медэвакверсии. Санитарный автомобиль, откуда он в пожарной части??? Пострадавших огнеборцев в больничку возить? Однако – факт, даже четверо носилок в наличии и здоровенная медицинская сумка в специальном держателе присутствовала. Вопросов вообще напрорастало больше, чем ответов… Кто, пригнав и убрав технику в гараж, заботливо задрал её на козлы? Почему аккумуляторы – сухозаряженные (дистиллят – отдельно, в водочных поллитровках)? Кто набил ЗиПом и запчастями шкафы, а инструментами – ящики верстаков??? И куда этот «кто» подевался?
Заводить Доджа на ночь глядя я не стал. Куда я на нём поеду? Постоит до утра. Вон и Мура уже каждые три минуты подходит с вопросами типа «что мы здесь забыли» и «не пора ли нам пожрать». Так что – завтра будет завтра.
Ночь – утро.
До дома нам с кошкой дочапалось бесприключательно. Хотя и довольно медленно поначалу двигались – я полдороги пытался глядеть во все стороны одновременно и туда же автоматный ствол поворачивать. Прекратил изображать из себя спецназовца, если честно, по двум причинам. Первая – банально «устал интимно» от силовой эквилибристики с «Доджем», вторая – поведение Муры. Спокойный кошачий походняк, направленный к дому, явно уверял в отсутствии потенциальных неприятностей. Так что остаток пути преодолели быстро.
В подъезде – тишина. Хотелось бы добавить «уют, покой» - но этим и не пахло. Пахло утренним боем «наших с ненашими» и той смесью затхлости и покинутости, что ли, которая водится в давно стоящих без жильцов домах. Да, было такое в жизни, шлялись с приятелями по выселенным, но не снесённым отчего-то домам, которых в районе Никитских Ворот и Нового Арбата хватало. Наиболее показателен был дом, впритык стоявший к 122-му отделению милиции. Оттуда люди просто ушли, побросав мебель и утварь домашнюю, по команде «сверху» - такое впечатление создавалось. Вплоть до того, что присутствовали три рояля и арфа – правда, в некомплектном виде и в разных квартирах. А уж остального антиквариата было – на пяток салонов и тематическую ярмарку бы хватило. С лихвой.
Так, погрузившись в воспоминания, я преодолел шесть с половиной лестничных пролётов и открыл незапертую дверь «к себе». Коша тут же предложила перекусить. Почему бы и нет – я привычно щёлкнул выключателем… Привычно… Пощёлкал ещё – и тут-то меня и накрыло! Все новости сегодняшнего дня, все приключения, весь этот кошмар радостно ломанулся в мозг. Что это было – шок, истерика? Что-нибудь мудрёное, типа кататонического ступора? В себя я пришёл, не знаю сколько времени спустя, сидя на полу, в слезах, шепчущий что-то вроде «не хочу – не хочу – не хочу». Вытащила меня из этого состояния, как не странно, кошка – взмявкиванием-взмуркиванием вопросительным и деликатным похлопыванием лапой по руке, так и державшей автомат. Чёрт, автомат уверенности не прибавил, а совсем наоборот – чуть не спровоцировал «продолжение банкета». Но – кошка победила. Она вообще такая, победительница. Ненавязчивая, но упорная и целеустремлённая. Благодаря ей я и курить полгода как бросил, и гулять с ней в любую погоду два раза в день привык: если напрудить в лоток ей труда не составляет, то по «многочисленной», по определению Арканова, нужде – надо на улицу. Альтернативный вариант с унитазом её не привлёк. Первый раз этот процесс какой-то фарс напоминал – сперва она орала у входной двери. Ладно, выпустил. Далеко уйти не ушёл – призывные вопли донеслись снизу… Спустился, открыл дверь на улицу. Тогда ещё котёнок бодро ускакал в скверик придомовой, провёл там пару минут и, вернувшись, мявкнул у закрытой входной двери… Так и гадим на улице с тех пор. По-моему, у неё в планах на будущее меня приучить слабиться на улице. Ничем другим её недоумевающий взгляд при виде меня, сидящего на унитазе, я объяснить не могу.
Насыпая кошке корм, я понял, насколько сам проголодался. Ну, как понял – хрупанул корма вместе с ней. Немного, но хватило. Как она это жрёт? В полумраке сгущающемся ломанулся на кухню и, урча в унисон с кошкой в прихожей, набросился на вчерашние котлеты с картошкой. Притормозил, когда от полной сковороды осталась половина, и пришло понимание, что ем я стоя и без помощи столовых приборов. И попить бы ещё…
Что-то мне подсказывало, что пользоваться освещением – включить маяк для непрошенных гостей… Поэтому, для начала, я восстановил светомаскировку на окне спальни. Потом, вспомнив о шакале и льве, примкнул мысленно к шакалу и изолентой капитально замотал «дежурный» фикспрайсовский дешёвый фонарик так, чтобы он давал узенький лучик. И уже с этим источником света начал сборы «от Кубани до Волги», оставив подутихшее чувство голода крепнуть и шириться.
Для начала как смог умылся, отмылся и омылся из трофейных фляг, оставив на будущее содержимое только одной. Ну, с водой вопрос остро не стоит – в накопителе фильтра литров семь есть, плюс содержимое туалетного бачка. Теперь – переодеться в чистое и что брать с собой?
От переезда остались невостребованные в повседневной жизни, но так и не выкинутые за ненадобностью, сумки «мечта оккупанта» в количестве четырёх штук. Две из них занял компьютер с монитором, укутанный во все найденные чистые футболки и обложенный такими же носками, коих набралось сорок пар. Туда же угнездились батарейки из всё того же «Фикс Прайса» и разнокалиберные аккумуляторы, прихватизированные во время посещения Ашана, и три честно купленные там же зарядника для них. Ну да, было дело, подворовывал, а что, кто-то осуждать будет? А вы что, из карательных органов? Нет? Тогда вы прекрасно знаете, куда вам идти. Я из «Спортмастера» на спор дорогущие, за три сотни «зеленью» в пересчёте на рубли, кроссовки стырил только из соображений, что не может произведение нищих малазийцев столько стоить. А про аккумы я и не говорю.
В третью суму отправились обе наличные кастрюли, сковорода, кружка-термос из нержавейки и новенькая (в 1987 году), со склада, солдатская миска. Туда же – все специи, крупы, кошачий корм, распиханные по пластиковым контейнерам, и консервы. Отдельно, в пакете – всё сладкое, до чего я большой охотник, и в другом пакете – спиртное. Две пластиковые десятилитровые канистры со спиртом поедут отдельно, без упаковки. Чёрт, а вещей – то! Места-то в Додже хватит? И что делать буду, если он завтра не заведётся???
Чётвёртая и последняя… Приснопамятные кроссовки, обувка «тьмоглазых гостей», зимние «вездеходы», в которых не успел снежок потоптать. Пуховик и осенне-зимняя куртка, две пары просторных камуфлированных штанов, полуторный спальный мешок и подушка с набивкой из гречневой шелухи. Мыло, баночки с тайской смесью для чистки зубов и прочие предметы гигиены и ухода с трудом, но влезли-таки. Уфф, всё. Теперь можно и «об поесть» подумать.
Разогрев пищи в ванной на декоративных свечах при свете каманного фонарика – это тема. Нет. Это – песня! «Какая прЭлесть!» - как говорила одна моя знакомая. Мысли о знакомых опять повели настроение в минор… Чуть котлеты не спалил, что неожиданно добавило мажора. Это было бы что-то с чем-то – ухитриться сперва организовать горячий ужин, состыковав нестыкуемое вроде, а потом спалить последние готовые к употреблению продукты! Сменив сковороду на чайник с литром воды, я отправился в «гостиную». Одичанье одичаньем, но надо и меру знать. Когда ещё за столом поесть удастся, да из нормальной посуды. И, кстати, посуду потом можно и не мыть! По объективным причинам, естественно.
По дороге рука сама собой зацепила остатки вчерашней водки… Конкретного залива не получилось, что там оставалось-то, грамм сто пятьдесят. Зато чай пился уже на расслабоне, да таком, что до кровати дойти уже не представлялось возможным. Так и увалился на диване, укрывшись удачно подвернувшимся пледом. Мысли о том, что так нельзя, что враги кругом и что никто из героев прочитанных книг так преступно – легкомысленно к своей жизни не относился, были внаглую проигнорированы. Мне уже «в глаза брызнуло сладким молочком».

Точно помню – за ночь дважды просыпался с осознанным возгласом «ни фига себе!» от приснившегося и последующим принудительным засыпанием под лозунгом «всё – завтра!». И в третий раз проснулся неожиданно выспавшимся, как молодой, когда на сон хватало часов четырё. Эх, были времена! Сейчас то я давно в полпятого не подрываюсь с таким ощущением… Каррамба! Все вчерашние события поминутно практически всплыли, в компании с переживаниями, впечатлениями и прочим. От всплывшего захотелось залезть с головой под одеяло, залиться водкой до ключиц и отлакировать чем-нибудь успокоительным внутривенно, настолько эти воспоминания отдавали «тягостной бредью», по определению Есенина. От повторения вчерашней истерики «отговорила» кошка, причём тем же, что и вчера, способом. А раз отговорила, то надо соответствовать! В смысле, кормить, поить и гладить.
После кошачьего ЕУ истерическое настроение отошло на задний план. Умыться, поесть-попить, вспомнить, что забыл, что не забыл, забытое упаковать, напялить на себя соответствующее политической ситуации… Короче, в семь утра (по Москве) я выбрался из квартиры, отягощённый двумя клетчатыми сумками.
Как всякий ленивый и опытный человек, я прекрасно отличал лень от идиотизма и халатности. Поэтому пришёл к выводу, что вещи прекрасно дождутся меня в предбаннике подъезда, а оттуда я их быстро перекину в Доджика. Чем я тут же азартно и увлёкся – за пять ходок сволок и угнездил довольно аккуратной кучей и всё «нажитое непосильным трудом», праведным и неправедным, до вчерашнего утра, и то, чем обзавёлся в результате вчерашних полупартизанских действий. Потом, осушив домашний фильтр, наполнил все фляги и покинул квартиру, закрыв входную дверь на все три замка. Если что и забыл – всегда смогу вернуться. Когда-нибудь. Наверное.

Утро второго дня.
На выходе из подъезда накатило. В хорошем смысле – не резкое опьянение и не грибной приход. Умиротворение какое-то и спокойная уверенность, что и заведу машинку, и погружусь спокойно, и даже в путь тронусь без проблем, приключений и стрельбы. Мура по-своему эту уверенность поддержала – неторопливо дошла до пожухшего газона, не торопясь отыскала одно ей ведомо по каким параметрам подходящее место и занялась утреннетуалетными делами. Я привычно, не поторапливая, дождался окончания ритуала.
- Ну что, закончила?
- Мррр!
- Тогда пошли!
Почти не таясь, бодрым шагом мы дошли до незапертых на ночь дверей в гараж. Беглый осмотр следов присутствия кого-либо не выявил. Ну, помолясь! Ага, вот прям сразу… Без беглого, «по диагонали», знакомства с руководством по эксплуатации дело не обошлось. Зато потом – песня! Уа-уа-уа – сказал стартёр, грррымм – ответил двигатель. В окружающей тиши звук оглушал. И тревожил – а ну как услышит кто и решит выяснить? Всё это я обдумывал, распахивая настежь тяжеленные скрипучие ворота.
Выгоняя на улицу этот пепелац, я с непривычки взопрел. Гидроусилителя нет, к габаритам непривычен… Кстати, потом оказалось, что много чего нет. Синхронизаторов в коробке передач, например. Зато взамен – масса точек смазки, так что суровые будни Привалова с прокатным «Москвичом» мне обеспечены. Но это потом, когда к людям выйду… выеду, точнее.
До подъезда я доехал, практически не касаясь педали газа, на второй передаче, ничего не зацепив. Хотя ругань была допущена и в адрес покойных байкеров (урроды, как у себя на хуторе паркуются), и в свой (дебила кусок, не мог подходы очистить?) Кстати, о байкерах, точнее, о мотоциклах… В колясках-то я не порылся!
Очень хорошо, что я сперва всё своё в Доде разместил, и только потом полез по байкам шариться… Иначе точно бы грыжу нажил, пытаясь мотоцикл в кузов засунуть, хотя бы один… Хотя бы без коляски! Персональный хомяк рыдал от отсутствия места для погрузки. Мои доводы о моей, явно недостаточной, грузоподъёмности, он к сведению даже не принимал. Слегка примирил с действительностью только вид транспортного отсека – ежели кого придётся эвакуировать, то только в носилках, подвешенных к потолку. И только одного – двоих уже не впихнуть.
Двигаться я решил туда, куда накануне уполз «голожопый фердинанд» - отчего-то именно так он у меня обозвался. Припёрся оттуда, наскандалил и туда же уполз! А воевал он с «черноокими», с которыми у меня отношения тоже не сложились… Значит, с «фердинандовцами» наверняка общий язык найдём! Дай бог, чтоб он русским был – я и в английском-то особенно не силён, а всякие «бонжур» и «гутен абенд» вообще – лес тёмный.
Довольно прямой просёлок с явными следами прошедшей гусеничной техники закончился – по одометру – через двенадцать миль. За это расстояние я примирился с неадекватной – по нонешним меркам – коробкой и довольно тяжёлым рулевым управлением. Сравнивать было с чем – в постармейской жизни был период, тесно связанный с перегоном армейской техники гражданским лицам. Техника была не всегда исправна, а гражданские лица – адекватны. Мне достался явно не худший вариант.
Т – образный перекрёсток с отсыпанной гравием дорогой вдвое шире «моего» просёлка. Я остановился, не выезжая на неё, и вышел из машины. Мура присоединилась ко мне. Я разглядывал следы гусениц, уходящие направо, Мура высказывала своё мнение о поездке, природе, погоде и мне. Я был явно виноват во всём.

Все кошачьи недовольства закончились, когда я достал из кармана заначку в виде пригоршни всё той же картошки. Пока котя хрустела деликатесом, я мысленно чертил карту пройденного пути. Вроде без резких поворотов, два холма – или три? – и, после перелеска перекрёсток. Пока занимался мысленной картографией, зверь добил картошку и потребовал воды. Не торопясь напоил её из горсти, сам хлебнул и «полез в дудку» за руль. Откровенно – без удовольствия. То, что поначалу казалось прикольным, после часа езды таковым не являлось. По мне – тяжело и руль крутить, и с коробкой передач воевать. «Вверх» - с двойным выжимом, «вниз» - с перегазовкой… На любителя, в общем, развлечение. Или на крайний случай. Очень жалко, что нет у меня косой сажени в плечах и кулаков «с голову пионера», а только «соцнакопления» в наличии.
По отсыпанной «трассе» ехать стало покомфортнее. Или это я приноравливаюсь? Стрелка спидометра подползла к цифре «30», дорога после спуска в неглубокую ложбину полезла вверх… Грррау – чпок! Воткнулась третья, без хруста и лязга! Точно – приноравливаюсь! Или – вспоминаю? Вспоминаю, точно… Ёлы-палы, тридцать лет прошло с окончания школы ДОСААФ! Там-то и были эти «дубовые рыдания» с перегазовкой и прочими радостями за рулём полноприводного 51го «газона»…
Третьей передачи хватило, чтобы взобраться на эту возвышенность. Я притормозил бег своей колесницы. Осмотреться надо бы – вдруг замечу что? Спустя минуту после остановки и я заметил «что», и «что» меня заметило – со следующего, в километре – полутора от нас троих (меня, кошки и Додика) в нашу сторону бодро двигалось нечто, эпизодически едва заметно вспыхивая сдвоенными огоньками. Я, как смог, быстро извлёк из вещевых развалов автомат, шикнул кошке и постарался приготовиться к любому развитию событий.
Из кабины подъехавшего и остановившегося метрах в десяти от меня грузовичка вылезли двое. Довольно странно, с моей точки зрения, выглядящие мужчины – послевоенная армейская форма без знаков различия, оба вооружены – но рядом с грузовичком своим они смотрелись довольно органично. Это я, по большому счёту, выглядел любителем автостарины, именно любителем, а не фанатом – профессионалом, в джинсе и флисе. А они-то вполне себе аутентичны!
- День добрый!
- И вам здравствовать!
- Откуда путь держите и куда направляетесь?
Я не успел ответить – из обоих встречающих ушло настороженная напряжённость. Почти одновременно с этим мою голень обтёр кошачий бок.
- Уфф-ффу! Нормальный!
- Так, уважаемые! Кто – нормальный? Где я и что творится? Что за маскарад со стрельбой?
Вопросов у меня было – как у дурака – махорки. И все важные такие, животрепещущие…
- Да ты – нормальный. Свежеприбывший?
- Ну, можно сказать – да. Кстати, давеча тут самоходка с грузовиком не проходили?
- Проходили, проходили. Давай за нами!
- Притормозите слегка, почтеннейшие. «Давать» я никому и ни за кем что-то прямо с разбега – не готов. Может, объясните сперва – кто, что, зачем?
Если начал беседу разбитной водитель, то теперь вступил в разговор второй – постарше и посерьёзнее на вид.
- С «черноглазыми», судя по всему, сталкивался уже?
- Ну, да.
- Вот и мы сталкиваемся регулярно. К тебе рванули, считай, из вежливости – из тех краёв, откуда ты приехал, наших быть не должно было. А на «черноглазого» ты не похож был.
Говоривший достал из футляра на боку здоровенный бинокль. Такими адмиралы во время сражений по поручням стучали. В гневе на врага и от досады от собственных просчётов и ошибок подчинённых. Солидный такой оптический прибор антикварный, медь заслуженная такая…
- Видел бы ты своё лицо, когда из машины вылезал!
Я представил – и усмехнулся. Честно говоря, было от чего. Мужики тоже заулыбались.
- Теперь – извини, но обязательная формальность. Нам надо тебе в глаза посветить.
Блин, если это подстава какая-то, то уж очень геморройная. Ладно, тогда тоже обозначимся.
- Да не вопрос!
Я достал из кармана куртки свежеупрятанную туда трофейную гранату. С виду – «эфка» «эфкой».
- Это тогда – тоже обязательная формальность. Я местных порядков не знаю, уж извините. Зато – граната в одной руке, кольцо – в другой. Замедлитель я убрал. Нештатная ситуация – ляжем все!
Про замедлитель я, конечно, загнул. Но – кто меня, кроме меня самого, знает?
- Э! Э! Ты это, давай, это, поспокойнее! Свет в глаза эти дети тьмы не выносят. А людям нормальным – неудобство, и только.
- Тогда – свети смело. Я помирать не тороплюсь.
Оказалось, действительно неудобство, и всё.
- Ну, вот! А ты боялся! Нормально с тобой всё! Кошку давай… А, ладно. И так всё ясно.
- Осторожность – это не боязнь. Ничего и никого не знаю, так что – простите. И что теперь?
- Мы – обратно на пост, а ты – по дороге прямо. Через десять километров – пост. Там скажут, что дальше.
Что скажут? Что с кошкой ясно? Непонятки увеличивались с каждым часом. Когда ж найдётся кто-то, кто откроет мне глаза на окружающую действительность? Ведь, по законам данра, такой персонаж непременно обязан «иметь место быть»!!!