ПРОЛОГ.

Где-то на Северном Урале. 14 августа 2014 года.

- Привал. Ночевать будем здесь. – скомандовал высокий коренастый парень и продублировал команду, махнув рукой. – Палатки ставите, здесь, здесь и здесь...
Из леса на поляну, одна за одной стали выходить по походному одетые люди с большими рюкзаками за плечами. Не смотря на мешковатую одежду и накомарники в них не составляло труда опознать молоденьких девушек. Девы с ходу сбрасывали поклажу с плеч и с демонстративными стонами падали на траву.
- Марья Иванна... – миниатюрная девушка сорвала накомарник, обнажив грязное, опухшее от комариных укусов личико и трагически заломила руки, обращаясь к высокой, стройной и симпатичной женщине. – Я больше не могу! Спасите меня!
Марья Ивановна, с улыбкой посмотрела на окруживших ее измученных девчонок.
- А ну встряхнулись курочки! Мы уже почти добрались, совсем чуть-чуть осталось. Напоминаю, все члены... – женщина запнулась, смущенно улыбнулась и продолжила. – Все девочки, которые пошли со мной в экспедицию, уже автоматически защитили диплом и поедут со мной в Сан-Франциско на конференцию. Так что встряхнулись, умыли мордочки и готовимся к ночевке. Берите пример с Ксаны.
- А-а-а... – еще одна девчонка рухнула в высокую траву. – Не хочу брать пример с Ксаны. Она не Ксана, а олень северный!
- Тогда, олениха, – вежливо поправила ее девушка, которую назвали Ксаной.
Она, судя по внешности, принадлежала по национальности к одному из северных народов. Причем, черты лица оставались почти европейские, а угрскую* кровь, выдавала только легкая, почти незаметная скуластость и немного косой разрез глаз.
Ксана сняла притороченный к рюкзаку чехол и открыв его стала быстрыми и ловкими движениями собирать составной лук.
- Я попробую подстрелить нам на ужин пару рябчиков? – обратилась она к Марье Ивановне.

Ректор кафедры этнографии Мария Ивановна Крашенинникова, являлась научным руководителем экспедиции организованной ведущим столичным вузом и пользовалась безоговорочным авторитетом среди своих студентов. Да собственно, она и своим внешним видом не очень от них отличалась. Для своих сорока трех лет, женщина великолепно выглядела, по молодежному одевалась и никогда не чуралась студенческих тусовок, прослыв «своей в доску теткой» и самым демократическим ректором в столице. И еще поговаривали, что она иногда одаривает своей благосклонностью некоторых смазливых мальчиков на курсе. И не только мальчиков...

- Ну Ксан, это уже не ко мне, - ответила ректор и показала взглядом на парня разбирающего свой рюкзак. – Если наш бодигард разрешит, то иди.

Как нельзя кстати, совсем накануне экспедиции, президент страны призвал обратить внимание на отечественную науку и сразу образовалась чуть ли не очередь из олигархов , вдруг горячо воспылавших меценатством. Как бы их понять можно, это обычное чувство самосохранения. Рекомендации нынешнего президента всегда имеют уровень приказа и можно сурово поплатится за невнимательность. Крашенинникова, как дама пробивная и практичная, по полной воспользовалась моментом. Так что экспедицию снарядили по высшему разряду, организовали перелет на Урал военным бортом, и даже неожиданно пробили разрешение на передвижение по совершенно запретной для посещения обычным гражданским людям, территории. Правда, все же, со строгим согласованием и фиксацией маршрута.
Денег хватило даже нанять охрану, так как состав экспедиции неожиданно оказался совершенно женским, а эти места были известны своей недоброй славой и Крашенинникова предусмотрительно решила перестраховаться, обратившись к своему давнему другу за помощью.

- Ох уж мне этот бодигард, – томно закатывая глазки пропела одна из студенток. – Такой брутальный мачо... Я бы его нагло изнасиловала! Или он меня...
Остальные девчонки тоже захихикали, совсем забыв про усталость.
- Тебе бы только кого-нибудь изнасиловать Сидорова... – улыбнулась Марья Ивановна и сама невольно скользнула взглядом по мощной фигуре парня.
В отличии от своих студенток, Крашенинникова была очень умудренной, уверенной в себе женщиной и не собиралась ограничиваться только взглядами. Она как настоящая паучиха, с самого начала экспедиции плела вокруг охранника свои сети и знала точно, что скоро он туда попадет. Может, даже сегодня вечером...
От внезапно возникшего желания женщина облизала язычком губки и решила форсировать события...

Александр Распопов, так звали телохранителя, все прекрасно слышал, но ничего не сказал в ответ. Парню было глубоко наплевать. Ему на многое было наплевать. Делов-то, поработать на пленере, нянькой восьми городских девчонок, и девятой по счету, симпатичной ректорши.

Отказаться от назначения он не мог, да и не видел смысла. Работа есть работа. Да и военное прошлое сказывалось. Приказы надо выполнять, а не рассуждать.
В свое время, проходя службу в одном совершенно неизвестном обычному обывателю спецподразделении, он успел поучаствовать в нескольких боевых операциях, был награжден орденом и даже представлен к внеочередному воинскому званию. Но после последней командировки, в одну когда-то дружественную, соседскую страну, Распопова неожиданно списали на гражданку.
Неожиданно для него, но не для руководства. Как раз для них, все было предельно ясно. Отчеты психологов, очень доходчиво проясняли психологический портрет старшего лейтенанта Распопова Александра Никитича и с такими характеристиками он службу в подразделении определенно продолжать не мог. Среди замысловатых медицинских терминов, проскальзывали и формулировки на понятном языке, звучащие примерно так: предельно пониженное чувство личностной опасности, неоправданная жестокость , склонность к игнорированию приказов, асоциальность, социопатия и прочая подобная хрень.
Сам Распопов, совершенно не понимал за что его отстранили от службы. Делов-то, перерезанные глотки у двух прибалтийских наемников, да сожженные вместе с сараем пленные нацики. Заслужили же... А остальное совершеннейшие мелочи.
Но руководство вместе с медиками, так не считали, они озадаченно чесали лысины, удивляясь как умудрились пропустить такие наклонности на стадии отбора. Но подумав, дружно подобрали формулировку и назвали сей случай, банальной профессиональной деформацией.

Саша отказался продолжать службу в автобате и попав на гражданку, поначалу ощущал себя совсем никому не нужным. Вне армии, он просто не умел жить и все должно было закончится довольно печально, но бывший командир вошел в положение и помог пристроится в частное агентство с хорошей международной репутацией и жизнь потихоньку стала налаживаться.
И вдруг, вот этот заказ...
Распопов, в составе команды готовился к сопровождению нефтяного танкера по одному из очень привлекательных для пиратов маршруту, как вдруг его лично вызвал сам начальник агентства.

- Садись... – бросил крупный, бритый наголо мужчина с изуродованным рваным шрамом лбом.
Он открыл лежащую перед ним папку и просмотрев несколько листков спросил:
- Ты, я так понял уральский?
- Так точно, Вячеслав Георгиевич.
- Тайгу местную знаешь?
- В тайгу ходил с малолетства. Но всю ее, даже аборигены не знают.
- То есть, навыками выживания обладаешь... – сам себе, утвердительно ответил начальник, пропустив ответ Распопова мимо ушей и продолжил просматривать личное дело. – Ага... тренинги проходил... очень хорошо... выживание... ага...

Пролистав дело, он отложил его в сторону и тяжело посмотрел на собеседника.
- Я тебя снимаю с сопровождения. Есть другое задание...

Вот таким образом Распопов и очутился в своей нынешней роли. К заданию он отнесся ответственно, вплоть до того, что лично побеседовал с участницами экспедиции и составил памятку, которую обязал всех выучить наизусть. Проверил все снаряжение и составил список дополнительного. Которое безотлагательно было закуплено в полном ассортименте. Оплата его услуг шла по высшему разряду, так чего не работать? К тому же, у руководительницы экспедиции такая шикарная, соблазнительная задница.

- Можно я поохочусь?
Распопов поднял глаза и рявкнул привычное:
- Можно Машку за...
Но осекся...
Пред ним стояло совершенно очаровательное и даже возможно неземное создание. Эльфийка, как пить дать эльфийка...
Длинные, блестящие и черные как смоль, прямые волосы, стянутые каким-то замысловатым национальным обручем, легкая скуластость и бездонные громадные миндалевидные глаза. Только заостренных ушек не хватает...
Даже через мешковатый камуфляж просматривалась изящная фигурка, а длинный лук в руках и колчан за спиной, завершали образ девушки, поражающий экзотической красотой. Даже вездесущий гнус, вился облачком в сторонке, не решаясь посягнуть на такую красавицу.
- Гм... – Сашка невольно закашлялся. – А где ты раньше пряталась?
- Я очень хорошо умею прятаться... – лукаво улыбнулась Ксана. – Ну так я схожу? Бульончика на ужин поедим.
- Ты вогулка?*
- Да, – просто ответила девушка. – Из Верхней Челобеевки. Рода порь*. Учусь в университете. Род отправил.
- Ты не чистая вогулка?
- Да, пока не очень чистая, – весело засмеялась девушка. – Нюхать не советую.
- Ты поняла о чем я.
- Поняла, – согласилась Ксана. – Отец не манси*. Ну так что?
- Ну, иди... Говорилку с собой возьми и далеко не заходи. Я видел стайку рябчиков возле скалы, там, ниже по ручью.
- Хорошо, о великий и могучий батыр, – громко пропела мансийка, заставив взорваться хохотом своих подружек и легко ступая, умчалась в тайгу.
Распопов молча глянул на подтянутую попку вогулки и решил что ее он трахнет после профессорши, а затем не обращая внимания на хихикающих студенток принялся устанавливать свою палатку.

Закончив, он установил походную треногу с котелком и отправил девушек за хворостом. А затем пройдясь по окрестностям, установил вокруг лагеря сигнальные растяжки. На всякий случай – боятся особо было нечего. В это время года хищники сытые, а нечистую силу, о которой поговаривали местные жители, Распопов всерьез не воспринимал. Больше его тревожили сами аборигены, которые порой уволакивали в свои стойбища беспечных туристов в качестве бесплатной рабсилы, особенно охотно – особей женского пола, но к счастью, на карте их поселений вблизи обозначено не было. К тому же, район, по каким-то неизвестным причинам был закрыт для общего посещения, что почти наверняка означало наличие в нем каких-то тайных интересов военных, и это тоже само по себе должно было отпугнуть нежданных визитеров.

К тому же Распопов хорошо вооружился. Помимо своего служебного девяносто пятого чезета*, он прихватил с собой личный огражданеный АКМ с достаточным количеством патронов.
А если еще учитывать итальянский дробовик научной руководительницы, с которым она на удивление ловко обращалась, то стволов должно было хватить на любую неожиданность с головой... Хотя Распопов совершенно точно знал, что на них особо надеяться не стоит. Мозги иметь предпочтительней.

- Саш... – к нему помахивая полотенцем подошла Крашенинникова. – Я тебя хотела попросить об одном одолжении...
- Да... – повернулся к ней Сашка, секунду подумал и поправился. – Да, Марья Ивановна.
- Ой... прям так и Марья Ивановна... – прыснула смехом профессор. – Можно просто Маша... и на ты...
- Маша... – повторил за ней Распопов, демонстративно оглядывая ладную фигурку ректорши.
- Я вот хотела помыться... – кокетливо протянула женщина. – Вот только боюсь сама далеко отходить. А здесь гнус замучает...
Этнограф показала рукой на девушек, пытающихся навести на себя чистоту у ручья. Помывка сопровождалась визгом, руганью и частыми шлепками по различным частям тела.
- Там, ниже по течению, я водопадик видела... – продолжила профессор с придыханием и смотря в глаза Сашке.
И провоцирующе добавила:
– Но только, чур, не подглядывать...
- Идем... – Распопов не задумывался даже на секунду. Прихватив дорожный несессер, полотенце и карабин, он решительно отправился к ручью...

Марья Ивановна, едва сдерживая страстные стоны оседлала Сашку и наслаждаясь каждым мгновением стала порывисто двигаться, вбивая парня в пушистый мох, а в это же самое время, в пятидесяти метрах ниже по течению ручья, вогулка Ксана стояла на коленях возле полуразрушенного древнего капища и монотонно покачиваясь, заунывно читала какую-то молитву. Вокруг нее все было засыпано почерневшими от древности человеческими черепами, а губы уродливого идола, перед которым девушка стояла на коленях, лоснились чем-то кроваво-красным.
Закончив молиться, мансийка решительно выдернула из ножен нож и полоснув себя по запястью направила алую струйку в большую, грубо выдолбленную из камня чашу.
Через мгновение, ее тело пронзила страшная судорога и девушка скрючившись в позе эмбриона, повалилась под алтарь.
Над капищем речитативом пронесся грубый, гортанный мужской голос, говоривший на страшном, совсем не человеческом языке. И этот голос слетал с мертвенно бледных губ Ксаны...

Вогулка вернулась через час и молча положила перед костром несколько тушек рябчиков, потом наклонилась к Сашке и без объяснения надела ему на шею амулет в виде грубо вырезанной из камня мужской фигурки, подвешенной на веревочке сплетенной из оленьих жилок.

- Это что? – Распопов удивленно рассматривал подарок.
- Подарок Кынь-лунка * – серьезно ответила Ксана и приказала. – Не надо его снимать. Сделай так и не задавай вопросов.

*Кынь-Лунк(Куль-Отыр) – повелитель мира мертвых в пантеоне богов ханты-мансийской мифологии.

- Но?..
- Сделай это для меня отыр*, – безапелляционно бросила Ксана и молча пошла чистить подстреленную дичь.

Отыр(батыр) – богатырь на мансийском языке.

Распопов молча просунул амулет под одежду. Пусть будет, жалко что ли.

Когда стало смеркаться, все с удовольствием поужинали очень вкусной похлебкой, которую сварила Ксана. Она добавила в еду каких-то местных травок и студентки остановились только тогда, когда подчистили весь котелок. Девушкам казалось, что такой вкусной еды они еще в жизни не ели. Марья Ивановна совсем раздобрилась и разрешила открыть бутылку коньяка. Ей просто очень хотелось что бы девченки наконец улеглись и без лишних свидетелей побыстрей отправится в палатку к охраннику.

Через пару часов после ужина весь лагерь уже спал мертвецким сном. Спали в палатках студентки, сладко пришлепывая губками и видя свои девичьи сны, спала Марья Ивановна на груди у Распопова. Спал и сам Сашка, в конец измотанный ненасытной ректоршей. И никто из них не видел, как в зловещей тишине на поляну вышла мертвенно бледная в свете луны, вогулка Ксана.
Девушка на секунду застыла, а затем испустив леденящий кровь вопль, вздернула вверх большой шаманский бубен.
Над Ксаной стал закручиваться причудливый смерч из клочков черного тумана. На поляне внезапно дико похолодало, даже трава и палатки покрылись изморозью.
Вогулка, скрючиваясь в гротескные уродливые фигуры стала танцевать, подпрыгивая и мерно стуча в бубен. С губ девушки срывались непонятные каркающие звуки, перемежающиеся истеричными взвизгами. Смерч над ее головой, закручивался все сильней и сильней и наконец распался на сотни черных призрачных теней. Над поляной пронесся леденящий кровь, нечеловеческий вопль.
Тени метнулись в палатки и выдернули из них безвольные женские тела. Вокруг них на мгновение сгустились черные коконы, и на траву покрытую инеем, упали уже сухие, обтянутые серой потрескавшееся кожей, костяки. Тайгу опять пронзил торжествующий вопль вогулки, к которой устремились цепочки из блестящих светлячков...
На поляне все резко покрылось черным, непроницаемым для человеческого взгляда туманом, раздался звенящий гул, неожиданно прервавшийся резким звонким щелчком.
Туман стал постепенно расползаться, превращаясь в грязно-серые клочья, а когда он совсем рассеялся, луна осветила совершенно пустую поляну. Исчезло даже кострище...



ГЛАВА 1
Где-то на Северном Урале...

Холодно... М-мать... Как же холодно...
Я проснулся и ошеломленно уставился на стенку палатки покрытую толстым слоем изморози. Изо рта вылетало облачко пара на глазах превращаясь в кристаллики льда.
-Д-да что за хрень!.. – я попытался встать и завалился набок не в силах разогнуть скрюченные холодом ноги.
- Млять... млять... - я реально чувствовал как сердце с каждым ударом бьется все реже и реже.
- С-сдохну же...
Лихорадочно обвел взглядом палатку и с изумлением обнаружил что рядом никого нет. А где Машка?
-М-машка ты где, твою мать! – заорал я, и через раз тыкаясь мордой в землю, выбрался из палатки. Сразу завыл от боли прикрывая глаза, ослепленные нереально ярким солнечным светом.
-Т-твою м-мать!.. – я проморгался, растер замерзающие слезы по лицу и уставился на окружающий пейзаж. – Да ну нахрен!!!
Вокруг расстилалась цветущая летняя тайга и только поляна была покрыта толстым слоем изморози. Как бы в подтверждение нереальности происходящего, над полянкой пролетела ворона, но на середине полета вдруг хрипло каркнув, шлепнулась в кусты, со звоном обламывая замороженные веточки.
- Х-р-р-р... – перемерзшая глотка извергла хрипение, а руки и ноги повинуясь спасительным сигналам мозга уже понесли меня за пределы стоянки.
Вырвавшись из ледяного ада и лихорадочно вдыхая обжигающе горячий воздух, воя от боли, я принялся танцевать какой-то дикий гопак, стараясь загнать замороженную кровь в бесчувственные конечности.
- Ох, мля... – наконец смог нормально стать на ноги и уставился на покрытую испарениями поляну.
Судя по всему, температура на ней начинала повышаться.
-Да что за маразм? – спросил я сам у себя, не веря глазам. – Да как такая хрень может приключится?
Я конечно не физик или как там специалистов в этой области называют, но все равно способен сообразить, что так не бывает. И где млять народ?
- Девки мать вашу, хорош прятаться сучки крашенные! – заорал я в сердцах и осекся.
Осекся и невольно сел на траву.
- М-мать... – глаза уцепились за кучку тряпья, опознанного как энцефалитку* Марии Ивановны. Из нее торчала скрюченная и высохшая черная кисть с покрашенными алым лаком ноготками.
А рядом... рядом, на жутком, обтянутом почерневшей кожей черепе, спутанные рыжие космы Сидоровой Светки, все дорогу строившей мне глазки. А вот, из-под цветастой банданы, выглядывает косичка девушки по имени Рита, а фамилию ее, я так и не запомнил...
- Млять...

Цепкие пальчики сумасшествия сжали мозг. Девочки выглядели как тысячелетние мумии, но одежда совершенно не выцвела, я даже приметил свеженький, беленький платочек выглядывающий из кармашка. Но как это?

Следующим кадром, глаза выхватили раздваивающуюся у основания лиственницу. Вчера вечером, когда я ложился спать, деревце было совсем молоденьким – едва с кулак толщиной... а сейчас, оно превратилось в кряжистое старое дерево. Не перепутаешь, форма ствола очень приметная и у основания валун лежал... и сейчас лежит, только оброс больше мхом и едва торчит из земли.
И местность та же. Ручей... только русло немного поменялось, а вот и скала...

Меня стала бить крупная, судорожная дрожь... Нет, я конечно читал разную подобную хрень, но читать одно, а вляпаться самому совсем другое...
Неожиданно пришла в голову дельная мысль и я рванул в палатку за рацией и спутниковым телефоном. Ежась от холода – на поляне было все еще сильно холодно, прихватил с собой еще ноут с модемом, солнечную зарядку и конечно же карабин с подсумками.
Выложил всю технику на солнышко оттаивать, а сам, вспоров банку тушенки, стал лихорадочно запихивать куски мерзлого мяса в рот. Жрать хотелось, как будто действительно голодал пару десятков лет. На останки экспедиции старался не смотреть. От осознания дикого контраста между цветущими веселыми, еще вчера живыми девчонками и их мертвыми, иссушенными мумиями, хотелось застрелиться.

Набив пузо и глотнув добрую порцию водки, немного успокоился и решил похоронить девочек и их руководительницу. Оставлять под открытым небом нельзя, зверье на косточки растащит, попробуй объясни потом милиции, куда трупы делись.
Долго ковырял каменистую почву около скалы, но до вечной мерзлоты докопался. Потом долго, во всех ракурсах снимал на телефон, поляну с трупами. Пригодится для оправдания. Знаю я наших доблестных блюстителей закона.
Сложил невесомые останки в палатку послужившую саваном и... и принялся лихорадочно пересчитывать тела.
Среди трупов отсутствовала Ксана Волле, та самая вогульская красавица.
- Что за нахрен? - я порылся в вещах и обнаружил ее рюкзак.
- Волле Ксана Никаноровна... – прочитал я в паспорте. – Ну вот, вещички на месте, а хозяйки нет... и лука понтового нет. И как это понимать?
Вытряхнул пожитки на траву... М-да... все вроде на месте... Если она сама куда-то свалила, то гигиену свою, с собой, прихватила бы однозначно... Черт! Украли девку пока я в очухивался? Или ее на молекулы разнесло вместе с луком?

Ощущение сумасшествия опять вернулось... Впрочем оно далеко и не отходило – топталось где-то рядышком. Сука, да как такое могло случится? Млять, никакой логики...
Все живое вокруг меня умерло, хотя я, как и все, находился в самом эпицентре непонятных событий.
Даже Машка, то бишь профессорша Марья Иванна, ночевавшая под боком, превратилась в обтянутый черной кожей скелет.
Деревья на поляне совершенно странным образом постарели лет так на тридцать, если не больше.
Вокруг лето, а я чуть не отбросил копыта от холода. Вообще, научный парадокс.
И вот теперь выясняется, что еще одна девчонка избежала страшной участи своих подружек. Во всяком случае видимых свидетельств ее смерти нет. Но куда она делась?
- Ты свихнулся Распопов... – сделал я вывод и потянул из кармана фляжку с водкой. – Да... сбрендил, рехнулся, двинулся...
Добрый глоток обжигающей жидкости немного поумерил фантазию. Взял себя в руки и тщательно обошел окрестности. Но никаких следов вогулки не обнаружил...

- Ну чего я мозги себе ломаю? Среди мертвых нет, значит жива. Жива – это хорошо... – попытался я себя убедить...
И убедил. На время... Выбросил вогулку из головы и похоронил остальных девушек. Поверх, заложил могилу валунами. Так-то, оно надежней будет. Хотел поставить засечку на навигаторе, но к своему удивлению обнаружил, что ни один из спутников позиционирования, не работает. Тогда просто сделал отметку на обычной двухверстке. Документы девушек сложил себе в рюкзак...
Дал поминальный салют, выстрелив из карабина и попытался позвонить по спутниковому телефону... Без какого-либо результата. Сети не было. Рация тоже молчала, никаких сигналов не уловила, даже на частотах МЧС и военных. Надо ли говорить, что спутниковый модем на ноуте тоже не работал?
М-да... в голову опять полезли идиотские мысли...

- Млять! Да что же мне делать?! – заорал я в голос стараясь прогнать мертвящую, давившую на мозги тишину.
Но никто – ничего, так и не подсказал. Только черная как смоль, лобастая ворона каркнула и свалила подобру-поздорову. Эти птички человека с оружием за версту чуют.
Глянул на часы, которые к счастью работали, показывая половину первого дня и решил выбираться к людям. Не куковать же здесь вечно.
По замыслу Крашенинниковой, после того как экспедиция поработает возле каких-то палеотических стоянок древних остяков и вогулов, до которых оставалось еще примерно километров двадцать, планировалось выбираться на точку эвакуации, куда должен был прилететь вертолет...
- Ага... вызови его теперь... – пожаловался я лиственнице. – Спутники приказали долго жить... или буря какая магнитная... Млять...

Посидел еще немного, тупо уставившись в валун, попробовал еще раз вызвать помощь – ожидаемо безуспешно и матюгами заставил себя собираться. Надо идти, ночевать рядом с злосчастной стоянкой, меня теперь даже под стволом не заставишь...

Так... что у меня с собой есть? А есть много чего, дай бог уложить. Раньше припас был распределен между покойными девочками, а теперь переть мне самому.
Смена белья... трусы, носки, футболка и комплект термобелья, теплые вкладыши в ботинки... Прихватил на всякий случай: предосенняя уральская тайга, дама коварная. Что дальше?... Походный несессер и упаковка одноразовых полотенец.... в рюкзак. Легкий и прочный дождевик с запасным комплектом камуфляжа, туда же.
Аптечка... целый фельдшерский МЧСовский комплект: куплена на свои кровные. Если что, даже тушку бренную заштопать можно. Таблетку тройчатки, я из нее уже сожрал, башка трещала просто невыносимо, даже водка не помогала. В рюкзак ее. И медицинский набор экспедиции, следом. Черт... не айс, уже много места заняло... Вскрыл и располовинил его, изъяв антибиотики, шприцы и перевязочный материал. Вот теперь почти нормально.
Бундесовский* военный-полевой набор посуды. Просто замечательная вещь, легонький и места мало занимает. И без него, как без рук. Оставляю.
Портативный таганок с упаковкой сухого спирта?... Тоже надо. Упаковываю...
Большая непочатая пачка чая... Каюсь, грешен, люблю купчика* похлебать. Считай, проснутся без него не могу. Пусть лежит, много места не занимает, к тому же с каждым днем его будет становиться все меньше и меньше. А путешествовать мне по тайге не меньше недели, а то и больше.
Два родных российских военных пайка, тоже отправились в рюкзак. На них можно протянуть минимум дня четыре. И в добавок, туда же, две килограммовых банки тушенки из общего запаса, с двумя же булками хлеба. И такого же веса, пакет пшенного концентрата с пачкой соли... и пластмассовую коробку со специями... и банку смальца... и лапшу быстрого приготовления... и пару палок сухой, копченой колбасы... ой, а дохрена получается...
- Унесу, обязательно унесу... – подбодрил я себя, глядя уже наполовину заполненный рюкзак.
Жратва дело нужное. Только идиот в тайге на дичь надеется. Дичь, она как-то, совсем не спешит в котел. Можно неделю шариться, так ничего съедобного и не увидеть. Хотя, конечно, ягоды и грибы еще никто не отменял.
- И рыбу... – добавил я и решительно сунул в рюкзак коробку с блеснами, а сбоку приторочил короткий японский спиннинг. Не брошу, две сотни вечнозеленых президентов за него отдал, что бы им пусто было. Как же все-таки хорошо, что я страдаю вещизмом... Правда в специфической его форме... В какой? Постепенно поймете.
Пол-литра спирта во фляге... ну-у... тут и раздумывать нечего. Накомарник? Однозначно нужен, хотя с собой полный туб спрея... Как не странно, работающего...
Маленький легкий топорик и складная саперная лопатка с титановым лезвием... Понятно, без них не обойтись.
Палатка?... Черт, знатная же вещь, в сложенном состоянии, размерами она как том Большой Советской Энциклопедии, и весит так же. Беру... и полипропиленовый коврик тоже. Без него можно воспаление легких на раз схватить.
Теперь электроника.
Тактический ноут Крашенинниковой, упаковал в специальный чехол и сунул в карман рюкзака. Нужная вещь, там карта интерактивная закачана, да и много полезного еще. Солнечную зарядку в виде раскладной книжки – тоже...
Рацию в карман на разгрузку, где она впрочем и обреталась. Рация зело хорошая, фирмы Айком – военного штатовского образца, на сотню километров с головой хватает, это в обычном режиме, а через спутник - ретранслятор, так вообще. Уйму денег подобные гаджеты стоят. Бросить, просто рука не поднимется. К тому же, теперь моя она уже. Прежняя хозяйка... словом, земля ей пухом. И пару говорилок* той же фирмы возьму. Пригодятся... Запасной набор аккумуляторов к ним и зарядку с преобразователем тоже прихватизирую.
Да, вещи не мои, но лучше я заберу, чем пронырливые ухари из следственного комитета. Их уж точно муки совести мучать не будут. Так что самое ценное и полезное в карман, то есть в рюкзак. Это не жадность, а здоровая практичность.

Млять... еще патроны и прицел к автомату...
Поступил просто. Все наличные шестьдесят патронов, набил в магазины, вложил в подсумки и прикрепил к разгрузке. Третий магазин уже в карабине... Вот и справился. Должно с головой хватить. Я перестреливаться с медведями и оленями не собираюсь.
Кобуру с пистолетом, на пояс. Туда же нож в ножнах. Мультитул в специальный кармашек. Набор для чистки с маслами в рюкзак. Что еще?
Прикрепил на карабин фонарь и коллиматор – сразу после покупки провел ему полную кастомизацию, так что еще и не то, теперь можно подвесить. Оптический четырехкратник АCOG в рюкзак. ПНВ тоже туда же. Батареи вслед за ними.
Планшет с картой через плечо...
Вот вроде и все... Подумал и добавил еще кучу нужных мелочей. Потом еще чуть-чуть... И еще... Черт, как же много всего нужного...
- Уместил таки... – я попробовал поднять рюкзак. – М-да, килограмм на тридцать потянет, правда это вместе с оружием... Но ничего, здоровый лось, выдюжишь...
Еще раз критически осмотрел поклажу и сделал окончательный вывод:
- И не габаритно вовсе...
Подумал опять и приторочил к рюкзаку Машин «Бенелли», а три пачки патронов к нему распихал по карманам. Тяжело в тайге без дробовика, а по правде, просто рука не поднялась оставить. Всегда о таком мечтал. Утащу...
Оставшиеся вещи и рюкзаки девушек упаковал в палатки и обмотал дождевиками. Стянул веревкой и прикрепил в развилке дерева, повыше над землей. Теперь зверье не достанет, а для надежности обильно покропим жидкостью для розжига костра. Вещдоки, мать его ети...

Ф-фух... вроде справился. Взмок правда как лошадь.

ГЛАВА 3
Где-то на Северном Урале...

В полдень я набрел на хорошо утоптанную тропку, а еще через километр пути услышал лай собак.
- Слава богу... – с облегчением выдохнул и машинально ускорил шаг.
Вот никогда не думал, что буду так радоваться обычному бреху шавок, которых я честно признаться, откровенно недолюбливаю. Даже не знаю почему.
Сая, похоже, тоже разделяла мои взгляды по этому поводу. Звереныш оторвался от куска сухой колбасы, которую с остервенением мусолил, стараясь сожрать и пронзительно зашипел.
- Ладно, ладно... – я почесал ее за ушком. – Не шипи, ты по определению на ступеньку эволюции выше. А теперь заткнись и путешествуй молча...

Еще через километр, я углядел дымки от костров. Стойбище... Что само по себе немного странно. Места дикие, да и Маха не говорила, что эти палеотические стоянки населены. Но с другой стороны, вогулы народишко вольный, часть конечно осела, но есть и такие, которые продолжают кочевать со своими олешками, как их дикие предки.
Лай стал громче, завоняло падалью и человеческим дерьмом. Ну, да... там где человек, там и дерьмо...

Из кустов вывернулась свора здоровенных лохматых псин, но сразу же сдала назад повинуясь повелительному гортанному оклику. Выступили вперед два низкорослых аборигена.
Черные стриженные в скобку волосы. Плоские морды с реденькой растительностью. Высокие бродни, завязанные повыше колена шнурками из оленьих жил. Кривенькие ножки обтягивают штанцы из оленьей замши. Ну и кафтанчики в стиле. Короткие, и на груди не сходятся. Даже с расстояния слышно как воняют прогорклым жиром немытые тела. А в руках копья... Охренеть, дикие совсем что ли? Ну да... что-то я никаких признаков цивилизации у них не наблюдаю. Это же в какие епеня я забрел?

Мужики сначала наставили на меня свои палки, а потом вроде поуспокоились, когда усмотрели примирительно поднятые руки.
- Э-э-э... это... я тут потерялся немного... – выдавил я из себя. – Мне бы к людям... Тьфу, млять... Вы конечно тоже люди... но мне к белым, таким как я... Что пасть раззявил? Русского языка не понимаешь?

Тот что покоренастей и постарше, неожиданно ласково улыбнулся, разразился длинной тирадой и показал рукой на стойбище. Типа добро пожаловать в наш гостеприимный дом.
- О вот это дело... – я сделал шаг вперед, но неожиданно мир взорвался мириадами искр, а сознание провалилось в мягкую темноту...

Очнулся от рева возбужденных голосов и жуткой боли в затылке. Попробовал пошевелиться и с охренением обнаружил, что мою тушку связали.

- Мля! Вы что епанулись? – возмущенно заревел продирая глаза и уставился в очередную плоскую морду. – А ну развяжи курва!..
Обладатель чумазой хари с редкой порослью по подбородку и едва заметными щелками глаз, глумливо заржал и от души навернул меня по голове чем-то тяжелым.
- Ах ты су-у-ка... – зашипел я и попробовал дернутся, но живо оставил попытки, учуяв острое лезвие у горла.
Осторожненько попытался оглядеться и обнаружил себя привязанным к какой-то колоде на козлах. Вокруг возбужденно гомоня и посмеиваясь, топталась внушительная толпа аборигенов. Несколько баб притащили здоровые долбленые корыта и уселись... мля, да они тесаки точат...

Та же морда, что-то визгливо проорала сородичам и пребольно ухватила меня за яйца...
Раздался оглушительный хохот. Чьи-то быстрые ручонки принялись стаскивать с меня штаны.
- Да вы охренели в конец! – завопил я, но опять заткнулся получив увесистую плюху.

К обнаженным детородным органам прикоснулась обжигающе холодная сталь... Песец... Да ну нахрен!.. За что мля?..
Официально заявляю. Никогда и не при каких обстоятельствах, мне не было так страшно как сейчас. В меня стреляли, даже как-то попал под залп «Градов» и наша БМДшка сгорела как новогодняя свеча, но... но это совершеннейшие пустяки, по сравнению с совершенно мерзким ощущением, когда чья-то рука оттягивая половые признаки, готовится их напрочь отчекрыжить, а ты не можешь даже пошевелится, спутанный сыромятными ремнями. Млять...

Неожиданно вопли смолкли и наступила мертвенная тишина. Даже собаки заткнулись. Я приготовился распрощаться со своим горячо любимым достоинством, как тишину вдруг пронзил испуганный вопль. Я почувствовал как натянулся шнурок на шее – кто-то пристально рассматривал моего мужика с елдаком.
Тишина сменились коллективным горестным воем. А затем меня принялись лихорадочно развязывать...

Фу-у-у... м-млять, так можно и ориентацию от испуга сменить...

Почувствовав себя свободным, я осторожно принял вертикальное положение и осмотрелся.
Все население, а это добрая сотня душ обоего пола, продолжая наперебой горестно завывать, коллективно растянулась в почтительных позах, то есть мордой в землю. И громче всех вопил тот самый уродец, который собирался отхватить мне бубенцы. Да еще лезет ноги целовать сука.
Я натянул штаны, примерился и засадил ему с носка по морде. Мля... а как тут выдержишь? Такого ужаса нагнал на меня паразит.
Раздались дружные вопли одобрения, а из толпы выскочил мужичек в кафтане расшитом ленточками и что-то гневно завопил, показывая на растянувшегося на земле, несостоявшегося инквизитора, потом еще выписал ему крепкого леща. Аборигены притихли, пока оратор перечислял грехи прежней власти, а потом дружно, одобрительно взвыли. Я так понял, одобрили оратора... и кажется нового шамана. Так сказать, преемника, умело воспользовавшегося случаем.
Несколько крепких молодых парней подхватили с земли ушибленного инквизитора и ловко утвердили его на колоду, на мое бывшее место. Затем повисли у него на руках и ногах, растягивая тушку.
Откуда не возьмись у инициатора возмездия в руках появился бубен и он мерно стуча в него, подпрыгивая и завывая сделал несколько кругов возле лобного места. Затем застыл, что-то проорал и разорвал одежду на груди судорожно дергающейся новой жертвы.
А потом... мля... потом, он ловко орудуя огромным тесаком, вспорол предшественника от паха до горла.
Хруст прорезаемой грудины, отвратительная вонь потрохов и захлебывающийся утробный вопль жертвы.
Опять одобрительные вопли, тело бьется в предсмертных конвульсиях, подставлено несколько корыт под ливер и стекающую кровь...
Еще манипуляции с тесаком, хруст ломаемых ребер и мясник протягивает на ладони пульсирующий кровавый комок...

Не знаю как мне удалось сдержаться и не обрыгаться. Скорей всего... да фуй его знает как? Может почувствовал, что народишко не поймет такого конфуза и восхищение моей персоной опять сменится черт знает чем? Или тут психика моя наикрепчайшая сработала – все же повидал я мерзостей разных за свою жизнь. Но сдержался.
Просто важно кивнул головой, отчаянно стараясь устоять на ватных ногах. Типа, одобряю. Толпа зашлась в ликующем вопле. Мужик положил сердце на деревянное блюдо, повелительно поднял руку и что-то гортанно рявкнул. Моментально передо мной оказалось изъятое имущество и оружие. Затем почтительно поднесли мародерку с беснующейся Саей. Судя по кровавым бороздам на щеках аборигенов, зверушка оторвалась всласть.
Тем временем аборигены, подгоняемые повелительными воплями нового шамана, развили бешенную деятельность.
Прямо возле лобного места, на котором еще исходил парком освежеванный трупик несостоявшегося бедолаги инквизитора, расстелили ковер. сшитый из белоснежных шкур оленей, на который стали стаскивать всевозможную снедь, а потом униженно кланяясь, усадили меня на почетное место, подложив под бока десяток подушек.
Внезапно я совершенно успокоился. Стало ясно, что подарок Ксаны, ну, тот самый каменный мужик с елдаком, спас мне жизнь и придал статус, если не бога, то его заместителя, точно. Совершенно не понимаю, откуда взялись в наши цивилизованные времена такие дремучие дикари, но надо пользоваться моментом... пока не опомнились уроды...

- Алан-Отыр... – ко мне подполз на коленях новый шаман.
За ним, в такой же позе, застыло несколько древних стариков, наверное выборные почтенные члены племени. Или заложники... фуй их поймет этих аборигенов.
Я присмотрелся к миске, в которой дымилась груда варенной оленины и выбрал себе кусок получше, затем, так же не обращая внимания на просителей, наделил мяском Саю. И только потом удостоил делегацию своим взглядом.
- Ну и как это понимать? – грозно заломил я бровь и впился зубами в оленину. – Матьвафууфодыдофбанные...
А потом для пущего эффекта, еще и метнул костью в делегацию, попав шаману по загривку.
Не переборщил? Вроде нет...

Шаман разразился длинной тирадой, показывая попеременно на себя и на хладный труп предшественника. Я толком ни хрена не понял, но кажется мужик сваливал всю вину именно на него, а звали его при жизни Мудар, а Улюкан –то есть докладчик, вовремя все исправил и восстановил справедливость. Ну и значится, ничего подобного, никогда больше не повторится. А меня, соответственно Алан-Отыра, (знать бы еще, что это значит) просят не гневаться и милостливо племя простить.
И выглядел он действительно страшно испуганным.
- А по русски, значит не понимаете? – на всякий случай поинтересовался я.
- Неа... – отчаянно замотал головой Улюкан.
И изобразил какую-то пантомиму, в которой я нихера не разобрал.
Мля... печально.
И что же делать?
Помедлил с ответом, рассматривая стойбище. Все загажено до предела, в грязюке весело барахтаются детишки вместе с собаками. Коробкообразные домики крытые корой и шкурами. Собаки носятся, олени привязанные... стоп, стоп... а от кого они такие укрепления воздвигли? Почти по всем правилам фортификационного искусства. Высоченный тын из заостренных массивных бревен с помостом для стрелков поверху. В распахнутые ворота видна засека, не сомневаюсь и ров присутствует. Воюют с кем? Вон и стрельбище видно с манекенами обшитыми шкурами... Странно все как-то... Мля, двадцать первый век на дворе, а тут дремучее средневековье, если даже не первобытнообщинный строй. И никаких следов цивилизации – вон как, лобное место человеческими черепами обвешано. Куда же меня занесло нахрен? Вот как-то сомнительно, что бы сохранились такой древний народец, в наш-то цивилизованный век. Урал конечно большой, но не до такой же степени.
Хотя... ф-фух... все же не совсем стародавние епеня. На смотровом помосте маячил караульный с мосинкой* за плечом. А вон и второй с какой-то берданкой... СКСом*, кажется. Значит нормально. С цивилизацией они все же общаются. А я-то совсем подумал...

Шаман воспринял мои раздумья, как нежелание миловать и опять рыкнул команду. Теперь понесли подарки.
Для начала Улюкан рассыпал из засаленного, кожаного мешочка, кучку мелких золотых самородков. Рядышком возникла горка поменьше, но уже из красненьких и зелененьких камешков...
Обалдеть!
Потом притащили мешок беличьих и соболиных шкурок. Затем появились бобровые.

А я все молчу. Правда не от жадности, а больше от охренения. Твою же кобылу в трещину... за кого же они меня приняли? Видно же, боятся меня как самого дьявола и со страхом пялятся – а вдруг откажется от подарков и затребует в качестве сатисфакции за совершенный косяк, их бессмертные души или сотню девственниц?

И в завершении, как совершеннейшую драгоценность, мне преподнесли початый цинк автоматных патронов, десяток пустых магазинов и бережно замотанный в несколько шкурок сам автомат Калашникова, еще тот, образца 1947 года.
Охренеть, откуда он у них? Понятно, что у промысловиков водится куча незаконного оружия, порой очень древних и экзотичных моделей. Но автомат?
Хотя чему я удивляюсь, у деда моего Проньки, того самого – кошачьего акушера, на чердаке хранился самый настоящий пулемет Дегтярева с дисками. С войны приволок. Так что...

Автомат я все-же не взял, вызвав своей щедростью, истинное восхищение у аборигенов... Но щедрость тут ни причем. Нахрена он мне нужен? Во первых какой-никакой, свой есть, а во вторых, неведомо что на этом стволе, висит. Можно так вляпаться, что вовек не отмоешься. К тому же аборигены, как я смотрю, на закон плюют с детской непосредственностью. Вполне могли какого-нибудь инкассатора или охотоведа упокоить. Дикари-с... что с них возьмешь?
А вот патрончиками не побрезговал, к тому же они оказались армейскими, а не каким-то гражданским дерьмом. Но тоже по божески: отобрал три металлических магазина лучшей сохранности и ровно девяносто патронов к ним. Хватит, не войну же мне в тайге устраивать?

Такой аттракцион невиданной щедрости, аборигенов впечатлил по самое не хочу и как ни странно напугал. Мне взамен подкинули еще шкурок и пару мешков копченого оленьего мяса. И сушеного муксуна изрядное количество. Ну и как транспорт – четыре упряжных оленя. Причем из стада выбирал сам Улюкан демонстрируя свое старание.

А потом меня неожиданно стали деликатно выпроваживать... и насколько я понял, ссылаясь на волю богов. Богов я гневить не стал, мало ли, да и ночевать в вонючих кибитках не очень улыбается. Проверил как навьючили мое добро на олешков и отбыл, благо еще часа четыре светового дня у меня в запасе было. Но карту, все-таки шаману ткнул пред косы, ясны очи...

Улюкан прищурил глаз и нарисовал замызганным пальцем сложную кривую. И вела она в совсем не ближний поселок Потьму. А вот более близлежащие населенные пункты шаман начисто проигнорировал, нарисовав на них вполне понятный крестик. И пометил таким макаром еще несколько районов.
Очень интересно...
Уже за воротами, Улюкан изобразил еще одну пантомиму, из которой я только понял, что они исправно приносят, жертвы, готовят войнов, платят дань и... и все... впрочем, в правильности транскрипции, я особо не уверен. Долбанные туземцы.
Но, как говорил один – не самый глупый президент, одной, странной страны, простите за каламбур: «Маемо, шо маемо».
Я взгромоздился на оленя, поерзал задницей умащивая свое бренное тело в конструкции изображающей седло и скомандовал:
- Цоб-цобе... пошли лядащие.
Животина, в отличии от аборигенов, меня прекрасно поняла и мерно потрусила в заданном направлении. Остальные олешки привязанные цугом* к головному рогатому, потащились следом.
Подобная манера путешествия оказалась не в пример удобней, чем чапать пешкарусом и я постарался привести свои мысли в порядок.
Значит что мы имеем?
Студенток и их преподавателя, совершенно непонятным образом превратившихся в мумии – это раз.
Исчезнувшая в безвестности Ксана Волле – это два.
Непонятный метеорологический парадокс и постаревшие деревья – это три.
Подобранная непонятная зверушка – это четыре.
Дикари – вогулы, приносящие человеческие жертвоприношения и как я понял, совершенно не чуравшиеся каннибализма – это, жирное пять.
При этом, аборигены русского языка не знают или умело притворяются, имеют огнестрельное оружие, моей Сае не удивились – значит, знают о существовании подобных животин, что такое карта соображают и дико боятся моего амулета, ну и соответственно меня тоже.
А... ну и еще непонятный совет от шамана, типа: «туды, твоя не ходи, а сюда ходи...».
Вот как бы, пока и все... то есть, перечень непонятного и странного пока закончился. В остальном все привычно и нормально. Даже есть положительные моменты. В рюкзаке увесистый мешочек, примерно с полкило весом, наполненные золотыми самородками и еще один, с камешками, определить название которых я могу очень приблизительно. Будем их условно считать гранатами и изумрудами. И конечно куча шкурок. Богач, однако я теперь. Это конечно очень сравнительная характеристика, но очень хочется верить.
Ах, да... про животину совсем забыл. Я обладатель рогатой худобы в количестве четырех единиц. Соответственно «Бенца» – так я прозвал самца с ветвистыми рогами, на котором в данный момент восседаю и «Ауди», «Вольво» с «Волгой – это три самочки, на которых навьючен груз. Худоба справная и послушная – кормить не надо, сама на ходу питается.
Вот как бы и все...

- Может хотя бы ты подскажешь, как связать в одну кучу всю эту непонятную хрень? – задал я вопрос зверенышу высунувшему голову из мародерки.
Сая повела высокими ушами, наморщила лобик и требовательно заорала, начисто проигнорировав мой вопрос.

- Шо? Опять жрать? Все же надо было тебя утопить. По миру меня пустишь. Даю, даю. Тебе мясца или рыбки?


ГЛАВА 4
Где-то на Северном Урале...

Неделя... Гребаную неделю, я пру по долбанной тайге, а пути конца и краю нет. Все же тайга в больших количествах очень утомляет.... даже подавляет своей мощью и величественностью. Она может быть ласкова к человеку, а может и беспощадна. Но ко мне пока милостива... пока...

Я снял с костерка котелок и залил воду в кружку с заваркой. Утро как всегда без чайка не обходится. А в котелок с остатками кипятка засыпал сублимированной гречки, нарезал вяленого мяса и бухнул пару ложек смальца. Ну и специи конечно. Это завтрак для меня и для Саи. Олени как-то сами пропитаются. Очень знаете ли, очень неприхотливая скотина.
Затем встал, с хрустом потянулся и стал разминаться. Еще один непременный утренний атрибут.
Зверушка, всю ночь проспавшая у меня под боком тоже вырулила из палатки, повела носиком, унюхав ароматы варева и направилась ко мне за утренней порцией телячьих нежностей. Сая необычайно ласковая животинка, не смотря на свое непонятное происхождение.
- Что проснулась?
Котенок издал длинную мурчащую руладу и запрыгнул ко мне на руки.
- Ага... ты дорогая похожа уже на бочонок, наверное пора садить на диету. Ты не находишь? – я почесал пальцем ей пузико.
Сая проигнорировала угрозу и полезла облизывать мне лицо.
- Никаких поцелуев... – я щелкнул ей по носу и скинул на землю. – Все, свободна.
Котенок в отместку попытался цапнуть меня за палец, а когда попытка не удалась направился запугивать «Бенца». Шипеть, кидаться, всячески демонстрировать какой он страшный хищник, прочем благоразумно сохраняя дистанцию. Олень начисто ее проигнорировал объедая мох с валуна и тогда разочарованная Сая уселась возле костра, терпеливо дожидаясь когда наконец начнется завтрак.
Я не обманул ее ожиданий и навалил целую мисочку варева, остудив конечно сначала. Потом позавтракал сам и стал собирать вещи. Сегодня я собирался наконец добраться до Марьи, небольшой речушки, следуя против течения которой я рассчитываю наконец добраться до горной гряды, преграждающего мне дорогу на Потьму. Впрочем, я надеюсь наткнуться на людей гораздо раньше, судя по карте, людские поселения начинаются примерно в паре дней пути , считая с этого места. Правда шаман обозначил эти места крестиком... вот хрен его знает, что это значит... но проверить не мешает. Право дело, какие крестики? Черти там завелись что ли? Или народишка разом вымер? Вот и я говорю – бредятина и всяческие языческие предрассудки.

Через полчаса сборов я наконец угнездился в седле и мы направился в путь. А к обеду, неожиданно обнаружил что с тайгой что-то случилось.
Тишина. Наступила мертвая тишина...

Тайга всегда полна жизни, даже если вы не видите живность, то вы ее слышите. Порой мне кажется что даже сами деревья разговаривают... А сейчас...

- Что за хрень? – я притормозив оленя, прислушался.

Ну что... план такой. Иду к точке эвакуации, пытаясь связаться по пути хоть с кем-то. Сердцем чую, где-то в этих краях есть военные. Конечно на карте ничего не обозначено, но они однозначно есть. Сам видел вертолет. Так что не все так плохо. К тому же может связь восстановится. А не восстановится, значит контрольный сеанс связи будет пропущен. Надеюсь, начнут искать по полной программе. Маша говорила, что все согласовано на самом верху.

Присел на дорожку, тихо погрустил по девочкам и потопал... Куда? К людям.


ГЛАВА 2
Где-то на Северном Урале...

И на следующий день связь не появилась. Клятые спутники не обнаруживались, а в рацию было слышно только фоновый шум. Сказать что меня этот факт озадачил, значит ничего не сказать.

- Вот почему это случилось именно со мной? – поинтересовался я у своего отражения в воде.
Угрюмая небритая морда ничего не ответила... Ну, да... А что она ответит? По прежнему ни хрена не ясно.

Топал я по течению ручья, превратившегося уже в довольно быструю и глубокую речушку под веселеньким названием Косья. И что это название обозначает, я совсем не понимаю. Да и не надо, мне хватает того, что в ней дохрена ленка и хариуса...
Поппер* с легоньким шуршанием шнура взмыл над речкой и плюхнулся в серо-черную воду. Я подождал пока его снесет течением и слал легкими и плавными движениями подтягивать снасть к себе.
И почти сразу удар, спиннинг согнуло в дугу, а над водой в ареоле серебряных брызг взмыла мощная, почти метровая рыбина.

- Ох... сука... –в восхищении заорал я, стараясь не свалится с валуна. – Да куда ж ты дурачек... Ух... мля...

Таймень, а это был именно он, сражался за свою жизнь как древний вогульский воин, а они, кстати, вопреки расхожему мнению, были в свое время головорезами еще теми. Рыбина совершала отчаянные скачки, взмывая в воздух, била хвостом взбивая воду в мириады сверкающих брызг, но после непродолжительной борьбы все-таки застыла на отмели слабо подергиваясь и раззявливая впечатляющую пасть.

- Ты уж прости голубчик... – я подхватил тайменя за жабры и вытянул на травку. – Послужишь славному делу ублаготворения моего брюха.
Рыбина по самой поверхностной прикидке весила около семи – восьми килограммов. Этого мясца мне с головой хватит, аж до самой Шарье... Шурье... короче, тех самых, клятых палеотических стоянок древних вогулов, куда мы и собирались изначально.

Я быстро выпотрошил тушку, отделил голову, разрубил ее на несколько кусков и хорошенько промыв, бросил в котелок. Туда же отправился хребет с остатками мяса и хвостом. А вот филейным частям, уготовлена другая судьба.
Обильно присыпал теши* солью и подвесил на солнышке. Как раз ветерок легонький поднялся – значит быстренько провялится, а если светового дня хватит, то еще и прокопчу слегка. Тот еще деликатес получится. Не-е... с голоду в тайге только ленивый и тупой сдохнет. Значит по определению не я.

Ожидая пока закипит вода, быстро вымылся, побрился и простирнул бельишко. Услышал, когда весело забулькала вода в котелке, сыпанул специй и добавил немного пшена. Затем прибрал огонь, оставив варево доходить, а сам уселся в неглиже у воды с кружкой крепкозаваренного чая. Да, крепкий чай надо пить именно до еды, а всяких там гастрономических знатоков, я на фую вертел. Делаю так, как мне нравится.

Легкий ветерок отогнал летающих кровососов и я почувствовал себя, если не в раю, то где-то рядом.
Журчит среди вековых валунов вода, ветерок шелестит листвой. Завели свою песнь сверчки в зарослях. Пронзительно-голубое небо и изумрудная листва...
- Э-эх... мля... парадиз однако... – восхитился я и отпил чайку.
Да... все бы хорошо, если бы не...
Я взял в руки медальон подаренный мне Ксаной. Как она там говорила? Кынь-Лунк? Ну, да... тот самый хозяин мертвого мира. Маха рассказывала...
Грубо вырезанный из черного камня мужик, с гипертрофированными чертами лица, узкими плечами и грабками до пяток. И детально вырезанный елдак им под стать. Ух-х... таким вдуешь, у девки и глаза вылезут. А вместо зенок у него два зелененьких камушка... как бы не изумруды...

- Ну и нахрена она мне этого уродца подарила? А может, ты, рыло, мне как раз жизнь спас?

Уродец с елдаком, угрюмо зыркал зелеными глазищами и объясняться напрочь отказался.

- Ладно, виси... – медальон опять повис на веревочке.

Я опять отпил чаю и решительно прогнал из головы начинавшуюся было завариваться там бессвязную кашу. Исходных данных маловато, верней, их совсем нет. Примем случившееся, как данность. А там время покажет. Хотя дев жалко... так жалко, что всплакнуть хочется. Еще же хера мужского толком не попробовали...
- А ну не пошлить, поручик!.. – скомандовал я себе и опять заткнулся.

Похлебка уже совсем дошла, распространяя одуряющие ароматы и я убрав котелок с огня, наплюхал себе полную миску, а над продолжавшим куриться костерком повесил тешки с тайменя, подкинув еще немного сыроватых веточек для дымка.
Подумал маленько и налил стопочку спиртика. Ну... для полного гастрономического совершенства... и расплескал его на себя от тоскливого, болезненного мява в кустах.

- Ох, епать... – я мигом слетел с камня и направил ствол карабина в сторону звука.
Непонятное существо опять взвыло, но как не странно, ничего агрессивного, я в вое не уловил. Это... это был плачь... Существу было очень больно...
- Вот же напасть... – я подавил в себе желание послать пулю на звук и осторожно сделал шажок к кустам. Затем еще один...
Кот? Рысь? Ну кошак же однозначно! Сукко, жалобно-то как...
Вой сменился на откровенный плачь...

Я раздвинул ветки стволом карабина и застыл в изумлении...
- Ни фуя себе...
На травке лежала здоровенная кошачье... да именно так. Потому что на рысь, да и на кошку, оно смахивало только поверхностно. Очень поверхностно...
Здоровенная, размерами примерно с дога, длинные ноги и сухое тело с широкой грудью. Очень необычный окрас шерсти: черный с рыжими подпалинами и шерсть густая: подлиннее на холке, покороче снизу. Морда длинная, вытянутая, больше напоминает морду борзой собаки, а вот уши однозначно кошачьи, с рыжими кисточками. И длиннющий хвост. Воистину неведомая зверюга. Гибрид какой-то получается...
Существо обнажило внушительные клыки и тихонько, очень жалобно мяукнуло...
- Ох еб... – я наконец углядел почему кошак... ну да, название само прилепилось. Где-то прочитал или сам придумал. Да и неважно уже. Короче, я углядел почему кошак плачет.
В районе крестца, его тело было пробито насквозь здоровенной стрелой. Да, древко с палец толщиной, широченный, грубо откованный наконечник. Видал я похожие. Аборигены для самострелов используют.
- Ух, мля... Да что же с тобой зверюга делать?.. – озадачился я. – Это же, тварь ты неведомая, за помощью приперлась?
Ну, да. Бывает такое частенько. Кошка Манька, как сейчас помню картинку из детства, когда разродится не могла, шла прямым ходом к моему деду Проньке. Тот жутко матерился, но роды принимал, выдавливал котят или что там еще. Одному ему, акушеру старому, известно. Так вот... Про диких зверюг я тоже что-то такое слышал. А это вообще зверь неведомый, так что вполне может. Или нет?
Тоненький, жалобный писк, опять вырвал меня из размышлений о парадоксах природы...

- Твою же кобылу, в трещину тудыть!.. – изумленно выругался я разглядев перед мордой кошака, еще один меховой комочек барахтавшийся в куче опавшей листвы.
- Котенка принесла...
Зверюга заурчала и облизала длинным алым языком своего отпрыска. Уже вполне такого увесистого – размером с болонку. Но еще малехонького по возрасту. Считай сосунка...

- Извини подруга, но кажется ты свое на этом свете отжила... – сделал я вывод осмотрев рану.
Ну, да... явно не сегодня тебя проткнуло. Вон и гной уже сочится. Даже не знаю как ты столько выдержала.
Подрагивающими руками я достал мультитул и перекусил древко. Затем одним движением выдернул стрелу. Кошак приглушенно взвыл и все-таки прихватил мне руку зубами... Но не сильно, только немного оцарапал и сразу же отпустил.
- Ф-фух... – я унял бешено бившееся сердце и с чувством выматерился. – Тьфу мля... Айболит сраный...
Кошак положил голову на лапы и часто-часто, прерывисто задышал, сотрясаемый сильными судорогами. Котенок притулился к морде мамаши, периодически тоненько попискивал и сочувственно ее облизывал.

- А не кажется Александр Никитич, что многовато с тобой последнее время разной херни творится? – задал я себе вопрос и набулькал из фляги спирта в стаканчик..

Приметил, что неведомый зверь уже явно подыхает и опрокинул в себя огненную жидкость. Как говорится за помин... Затем поплелся за лопаткой. Ну, да... хоронить. Что-то я последнее время частенько из себя за похоронную команду изображаю. Тынденция однако...

Когда закончил, уже стало смеркаться. Прихватил отчаянно сопротивлявшегося котенка за шиворот и принес в лагерь. Там навалил ему целую горку мягких хрящей из рыбьей головы и сам принялся за поостывшее варево.
Бодренький хруст засвидетельствовал, что зверенок угощение принял. Вот и ладно. Знать бы еще, какой он породы? Хотя, разные там шибко умные зоолухи орут, что животный мир на нашей родной планете исследован, едва поболе, чем на половину. Так почему бы в неведомых Уральских епенях, не водится ранее неизвестной науке зверюге? То-то же... Доберусь до людей, явлю его специалистам, может еще и монет срублю...
Раздувшийся как бочонок и раздобревший от еды котенок позволил взять себя в руки и даже заурчал как маленький трактор, когда я ему почесал пузико.
- Так ты девка? – пришел я к выводу исследовав вторичные половые признаки звереныша. – Вот те новость... Ну... ну значит будешь?.. Будешь?.. Будешь Саей.
Ну да... кажется есть такое женское имя. Ну в самом же деле, не Муркой же тебя называть? А Сая, звучит прикольно. Да и в стиль получается. Хозяин Сашка, а питомица Сая. Значится, так тому и быть...

Залез в палатку и устроил Сае гнездо из своей футболки, в котором она не преминула сладко задремать.
Вот и ладненько...
И мне пора...
Что такое?
Да что же ты скулишь звереныш неведомый?
Обожралась? Пузо болит? Мля... чувствую ночка у меня будет еще та...
Ну давай, давай, помассирую...
М-да... кажется иду дорожкой деда Проньки...

Ночью, ожидаемо выспаться не удалось. Котенок не дал, видимо тосковал по мамаше, да и в лесу как на перебой вопила живность.
Но наконец рассвело. Я позавтракал остатками ужина и до отвала накормил своего нового питомца. Затем собрался, повесил на шею мародерку от РПС и туда посадил звереныша. Туристка мля... Сая не возражала и сразу задремала, убаюканная покачиванием. А я поплелся вперед. По расчетам, я должен к обеду добраться к конечной точке путешествия. Ну а там видно будет. Хотя полное отсутствие связи уже навеивает нехорошие мысли.

- Что за хрень? – я притормозив оленя, прислушался. – Ничего вроде. Ну что же... тишина это еще не опастность...

Сделав такой вывод, потихоньку тронулися с места. Моя живность никакого беспокойства не высказывала, мерно топала, на ходу пощипывая мох и со временем, я тоже успокоился. Через пару сотен метров, стало чувствоваться присутствие близкой воды. Запахло сыростью, воздух стал ощутимо холодней, появились во впадинах лужицы бурой воды, покрытой плесенью.

- Черт... – я в очередной раз остановился и сверился с картой. – Вроде никаких водоемов не должно быть. А может я неправильно сориентировался и Марья оказалась гораздо ближе?

Покрутил головой и понял что изменились и сами деревья. Выкрученные как в судорогах стволы, сухие, неестественно кривые ветви похожие на конечности скелетов, огромные уродливые «вороньи гнезда»...

- Тьфу ты... мать твою... – я едва не сверзился с седла от пронзительного крика громадного ворона с оглушительным хлопаньем крыльев приземлившегося на ветку. – А ну свалил урод!
Птица неподвижно застыла, потом еще раз обматерила меня и шумно взлетев, скрылась в деревьях.
- Млять... так можно и разрыв сердца получить! – в сердцах выругался я и хотел тронутся дальше, но ведомый каким-то непонятным предчувствием отцепил от сумки дробовик и стал заряжать его.
- Раз, два, три... – патронник мягко клацая поглощал синенькие толстые цилиндрики.
Я повертел в руках последний патрон и со злостью подумал, что женщина и оружие – это все-таки понятия несовместимые. Вот кто ей мешал взять нормальной картечи с собой? Так нет, во всех пачках нулевка...
- Четыре... – загнал последний заряд, передернул затвор, дозарядил еще один патрон и поставил дробовик на предохранитель.
Потом сунул его в переметную сумку. Вот теперь, если что и выхватить быстро получится, благо «Бенелли» с коротким стволом.
Теперь карабин на грудь, патрон в патронник и можно двигаться вперед. Манипуляции с оружием добавили уверенности и я почувствовал себя почти спокойным. Милитарист мля... Вороны, деревья –как в фильмах ужасов... Херня все это.

- Ну что подруга? – я почесал за ушком Саю. – Надо двигаться вперед?
Котенок особого энтузиазма не высказал, а просто спрятался с головой в мародерку
- Трусиха... ну и сиди там... – заклеймил позором я животину и тронул пятками оленя.

Не смотря на то, что время едва перевалило за полдень, в лесу стало гораздо темней, кроны деревьев смыкались над головой пропуская мизерное количество солнечного света. Под копытами оленей уже постоянно хлюпала вода. Пришлось объехать несколько буреломов. Поваленные деревья заросшие бородами грязно-бурого мха, напоминали поверженных великанов сраженных в одной из битв в незапамятные времена.

- Черти же меня занесли в епеня... – я уже матерился не останавливаясь. – Вот что мешало послушать долбаного шамана? Как там его? Хулюгана? Мать его за ногу, обезьяну плоскомордую...
Мысль повернуть назад, вопя с силой милицейской сирены прочно засела в мозгах. Однако я все понукал оленей, надеясь до вечера выбраться на сравнительно сухой участок земли и заночевать в относительном комфорте. К тому же, болото, а это явно было болото, на карте совсем не отображено, так что можно его объезжать до бесконечности и заехать вообще в неизведанные епеня.
Не-е... мы как не совсем нормальные герои, в обход идти не будем.

- Черт... – мой рогатый росинант уже брел по коленные суставы в воде.
Пришлось подобрать ноги, а с моим ростом они и так едва ли не волочились по земле и дать волю оленю. Пусть сам везет – куда знает. Инстинкты с рефлексами проявляет... а иначе зажарю нахрен и съем... и Сае дам полакомиться... Если не потопнем конечно.
Бенц, после того как я бросил им рулить, попер с удвоенной силой, непонятно каким способом выбирая дорогу и выписывая по болоту сложные извилины. Мне показалось даже что он сам хочет побыстрей выбраться из этого гиблого места. Самки послушно трусили за своим вожаком и особых эмоций не высказывали.

- Давай, давай рогатый... – я одновременно понукал оленя и вертел глазами по сторонам, ощущая непонятно откуда идущую опастность .
Вот именно, что непонятно откуда... Опастность была, я ее чувствовал, но никак не мог понять в каком виде и с какой стороны она придет.
Сука... омерзительное чувство. Как липкий, холодный озноб по спине.

Тучки вьющегося над водой гнуса, омерзительная тухлая вонь, мерзкая жижа, покрытая бурым ковром из гниющих растений и выглядывающие из нее туши осклизлых топляков, похожих на спины доисторических ящеров.
Веселенькое местечко.

Впереди наконец показался какая-то возвышенность и почти сразу Бенц рванув к ней провалился в бочагу. Пронзительно заверещала в подмоченной мародерке Сая.
- Твою же мать... – я соскользнул с седла и ухватив одной рукой за повод оленя попер вперед, оскальзываясь в трясине и стараясь держать второй рукой карабин над головой.
- Дышло тебе в рот... – мне показалось, что в десятке метров от нас, ряску всколыхнула чья-то длинная туша. – С-сука...
Я ожесточенно месил конечностями вязкое дерьмо, чувствуя как мерзкая субстанция с каждым движением засасывает меня все глубже и глубже...
- Да что же это такое!

Неожиданно ощутив твердую почву под ногами, я зарычал как трактор и вопя матюги, все-таки выдернул Бенца из бочаги. Олешек всхрапывая, поднапрягся и мы наконец втащили на холм остальную худобу.
-М-мать!.. Ф-фух!.. Тудыть!.. – изо рта вылетали нечленораздельные звуки хорошо разбавленные матюгами. – В душу м-мать наперекосяк.... Х-р-р...
Кислород наконец наполнил загнанные легкие, я сорвал с себя пласты гнили и водорослей из-за которых был похож на матерого водяного и осмотрелся...

- Нуихренасебе!.. – мы стояли на основательном железнодорожном полотне, причем вполне современном. Шпалы бетонные... не узкоколейка, а вполне такой нормальный просвет...
Путь исходя из воды, вел куда-то дальше, теряясь в зыбком, сизом тумане, причем по обеим сторонам высокой насыпи все еще тянулось болото из которого торчали стволы мертвых уродливых деревьев.
- Мля... сейчас еще на железнодорожную станцию наткнемся и билетик на электричку купим, – мрачно пошутил я. – Вот какой идиот ставит ветку в непролазных епенях? Да еще и в болоте... да что за нахер? Ох-х Сашка, будь проклят тот день когда я сел за руль этого драндулета... тьфу ты, то есть, согласился на эту долбаную экспедицию. Как есть все дерьмо в жизни от пидаров и баб...

Сая с любопытством высунула голову из мародерки и вдруг пискнув спряталась назад, и почти сразу позади меня, раздалось болезненное блеянье...
Разворачиваясь и вскидывая карабин, я уже начал понимать, что это место имеет очень отдаленное отношение к Северному Уралу, по которому я шел с экспедицией.
Отточенные годами рефлексы сами все сделали. Враг, он всегда враг и не имеет никакой разницы, человек он или громадное, белесое жабоподобное существо.
Карабин несильно дернулся и первая пуля с хорошо слышным хрустом, проломила башку непонятной твари, подмявшей под себя важенку и вгрызающуюся ей в круп. Вторая и третья впились в бок, отбросив ее в сторону. Четвертая и пятая, пролетев мимо, взбили фонтанчики грязи, так как жаба совершенно не обращая внимания на сочащиеся слизью раны и болтающийся на лоскуте кожи кусок черепа, сиганула в сторону и подняв фонтан брызг, погрузилась в болото.
-Вот же с-сука... – я выстрелил еще несколько раз в то место, куда она скрылась и стал лихорадочно озираться, ожидая нового нападения.
Подождав минут пять и убедившись что никто пока нападать не собирается, я охватил ножом повод бившейся в агонии важенки, перекинул переметные сумы с провизией на Бенца и потянул оставшихся в живых оленей, по насыпи вперед.
И только метров через сто сумасшедшего бега, до меня наконец стало окончательно доходить положение в котором я оказался.
Ноги разом ослабли и я невольно плюхнулся задницей на кочку.

- Это как все понимать? – я сам-себе невольно задал тупейший вопрос, уже зная, что на него у меня ответа нет. Ясно одно, я в глубокой заднице и причем эта задница, скорей всего находится... а хрен его знает где она находится. Вариант параллельного мира я даже рассматривать не хочу. Бредятина...
Но тогда где?
Мозги стали потихоньку закипать...

Тревожное фырканье оленей напомнило мне, что я не на домашнем диванчике бока отлеживаю. Пришлось отставить на потом грядущее сумасшествие и ощущая спиной и боками чьи-то плотоядные взгляды потрусить дальше.
В хорошем темпе отмахали почти километр, а железнодорожные пути так никуда и не привели и легла еще одна важенка. Непонятно кто укусил ее за заднюю ляжку и теперь вся нога на глазах покрывалась черными язвами, сочащимися дурно пахнущей слизью. Волга – именно так я назвал эту олениху, пыталась встать и с каждым разом валилась набок...
- М-да... Извини подруга, я не разу не ветеринар... – я секунду постоял рядом и потянул пистолет из кобуры.
Сухо щелкнул выстрел и голова оленихи ткнулась в мох. Потратив еще пару минут на перегрузку переметных сум, я тщательно осмотрел остальную худобу, но к счастью никаких больше повреждений не нашел. Потом повозился отдирая парочку толстых, бурых пиявок впившихся в ноги олешков.
Вокруг царили сумерки, просвечивающееся через прорехи в кронах деревьев небо, было все покрыто свинцовыми, тучами. Начал накрапывать дождь. Над болотом стал подниматься зеленоватый туман.
- Бр-р-р... – меня передернуло от картины окружающего пейзажа. – Мля, так и кажется сейчас из под топляка леший с водяным в обнимку покажутся. Хотя, насколько я понимаю эти товарищи, местным тварям не конкуренты...
Глянул на часы и решительно взялся за повод Бенца. Светового дня осталось всего пару часов, а ночь на болоте мы не переживем. Проще сразу самозастрелиться...

За час мы прошли около трех километров, болото немного отступило от колеи но все так же стелилось по сторонам дороги. Неожиданно в начинающихся сумерках я заметил впереди небольшую эстакаду и рядом с ней какое-то сооружение покрытое пластами мха. Это оказался небольшой грузовой полустанок на котором колея раздваивалась и один путь отходил с сторону.

За час мы прошли около трех километров, болото немного отступило от колеи, но все также стелилось по сторонам от дороги. Неожиданно, в начинающихся сумерках, я заметил впереди грузовую эстакаду и стоявшие на путях, большую мотодрезину в сцепке с несколькими открытыми платформами и парой обычных теплушек. Возле большого навеса, застыл на спущенных шинах, кран на базе Камаза и несколько погрузчиков.
Судя по всему, место очень давно забросили: вся техника в буквальном смысле поросла мхом, а сам полустанок полностью зарос деревьями и причем не молодыми. И это вызывало нешуточное недоумение: техника современная, а выглядит как будто простояла под открытым небом не один десяток лет. Но времени анализировать и удивляться у меня уже не было: практически стемнело, да и мелькавшие на болоте неясные тени, желания ночевать под открытым небом не добавляли. И черт побери... я буквально ощущал на себе чьи-то липкие, плотоядные взгляды.
Галопом влетел на эстакаду и безбожно матерясь, пинками загнал оленей во второй вагон: в первом, под весом окаменевших мешков с цементом провалилось прогнившее дно. Потом попытался закрыть дверь.

- Твою дивизию ... – дверь о скрежетом тронулась с места и намертво застряла.
Пришлось упасть на четыре кости и прочищать забитые землей направляющие, а затем, действуя ржавой арматуриной как рычагом иллюстрировать высказывания Архимеда. Наконец, отчаянно скрипя, двигаясь по сантиметрику, дверь все же сдалась.
- Ф-фух... – я включил фонарь и наконец осмотрелся в вагоне.
Дальний от меня угол занимали, отлично сохранившиеся деревянные поддоны, сложенные штабелями и... и все. Ничего, кроме поросших мхом стен...
- Жрать это будете? – поинтересовался я у Бенца с оленихой и ткнул пальцем в стену.
И понял, что можно было не спрашивать. Воистину всеядная животина.
- Во-вот... все равно ничего лучше предложить не могу... – я присел на поддоны и выудил Саю из мародерки. –Теперь будем разбираться с тобой. Чего, промокла животина? Ладно, не отвечай, сам вижу...
Выудил из рюкзака полотенце и тщательно вытер жалобно пищащий комочек шерсти...
А что? Это... может, я добрый в душе...

Нарубил Сае юколы на ужин, подвесил фонарь под потолком и занялся ревизией груза. Сразу, с грустью и отборными матюгами, отметил, что все вяленое мясо придется выбросить – подмокло основательно и вид имеет совершенно несъедобный. Даже зверушка неведома, от него мордочку воротит. Юкола пострадала меньше, но тоже половина, считай пропала. Конечно можно подсушить, но после болотной водички... словом нахрен надо. Еще бациллу какую-нибудь, особо пакостную, не хватало подцепить.
Шкурок тоже половины не досчитался...

- М-да, печально... но не смертельно. Не был богатым, не хрен и начинать...
Разложил спиртовку и поставил на огонек котелок с водой. Горячей пищи хотелось просто непереносимо. А пока вода закипала занялся собой – видок, после форсирования водно-болотных преград, я имел еще тот. Чудище болотное, одним словом.
Переоделся и настрогав ножом щепок с поддонов, развел на куске жести небольшой костерок возле щели в стене. Пристроил к нему сушится ботинки, наскоро сварганил варево... и почувствовал, что силы закончились.
Обжигаясь похлебал жидкой кашки и завалился спать на поддонах. Если что, то животина на посту...

Ночью мне снилось... даже не знаю как поточней описать...
Колыхающиеся черные тени, силящиеся приблизиться, но отступающие перед возникающем вокруг меня слабым мерцанием. А потом высокая фигура женщины в белом плаще протягивает мне укутанного в меха младенца...

- Б-р-р... и приснится же такое? – я рывком встал и глянул в щель в стене вагона.
Уже совсем рассвело, погода обещала быть просто замечательной и нас за ночь никто не съел. Чем не повод для радости?
Сая тоже изволила проснуться и испустила протяжный «мяв» требуя завтрака.

- А самой приготовить слабо? – поинтересовался я у нее, но потом сжалился и щедро наделил юколой.
Зверуха жрет как взрослая псина, в городе, я такую не прокормлю. Хотя... где я и где тот город? Добраться сначала надо. Видно будет. Да и как-то прикипел я к животине. Ласковая и веселая, а то что породы неведомой, так-то неважно.
Черт... даже и не ожидал от себя такой привязанности к животному. Все жизнь меня к ним не особо тянуло. И в детстве разных там собачек, кошечек и прочую живность никогда у родителей не требовал. А тут на тебе... Не иначе сглазили...

Поставил кипятится воду себе для чая и прихватив карабин выбрался наружу. Побродил по полустанку и не обнаружив никакой опасности выгнал из вагона попастись оленей. А сам стал осматривать автокран. Поскоблил ножом заросший номер и понял что машина военная, собственно и по окраске уже понятно. Выломал насквозь проржавевшую дверцу и забрался в кабину.
Пошарился по бардачку и выудил полуистлевшие листочки бумаги в пластиковом файле...
- Так... что у нас здесь?... Твою же дивизию!!!
Даже помотал головой, а потом еще раз глянул на часы...
Путевка из файла была датирована... датирована сентябрем 2015 года... точнее двенадцатым числом...
А на часах у меня высвечивалось всего пятнадцатое и причем, не сентября, а августа... И дата точная... точно помню вся эта хрень случилась одиннадцатого. И четырнадцатого года, а не пятнадцатого. Но даже сей момент меркнет перед тем, что машина как минимум десяток лет простояла в лесу без присмотра...
- И как это понимать? – озвучил я вопрос и почесал бороду, а потом сделал вывод. – Как там таких олухов как я называют в книжках? Во-во... попаданцы, твою дивизию...
Ну а как? По другому, все эти странные факты, ну никак не объяснить. Только тем что меня занесло неведомо как в будущее... И это будущее...
Я осторожненько развернул ветхую газету и прочел:
- ... инцидент в Черном море с эсминцем «Дональд Кук»... правительство США заверяет, что капитан отдавал приказы в приступе синдрома Беркова-Иоффе... спасены всего шесть американских моряков... работа спасателей прекращена... Президент отдал указ о награждении расчета комплекса орденами и медалями...

- Посадили таки зарвавшихся пиндосов на задницу! – с чувством глубокого удовлетворения воскликнул я и перевернул страничку. – Что там дальше?.. Черт... интересно-то как...

- ... в первую неделю после либерализации законов о продаже оружия раскуплено около трехсот тысяч единиц короткоствольного оружия. Лидерами продаж являются пистолет «Макарова», ТТ и «Кольт» М 1901...

- Ни хрена себе?.. Наконец-то!.. – я автоматически провел по кобуре. – Надо же, разродились!.. Ну-ка, ну-ка... что там еще...

- ... профессор Аарон Бендер назвал совместное выступление глав религиозных конфессий в котором они утверждают о первых признаках наступления Армагеддона, обыкновенным шаманством и пообещал в ближайшее время выделить вирус синдрома Беркова-Иоффе. Напоминаем – данный синдром еще называют синдромом одержимости...

- А я вот прохожу мимо и думаю кто это в машине избу читальню устроил? – раздался вдруг чей-то ироничный голос. – А документиками вашими можно поинтересоваться?

Я перевел взгляд и узрел рядом с кабиной высокого, худощавого старичка лет семидесяти, в длинном брезентовом дождевике. Старикан весело улыбался, но держал направленным на меня самый настоящий АКМН с привинченным толстым цилиндром глушителя.

- Ты отец это... ствол-то отверни, а то невзначай возьмешь грех на душу... – осторожненько попросил я его.
Наконец встретил человека!... Радость конечно великая, но вот как-то не впечатляет меня такие приветствия. А ну как палец у старикана дрогнет? Древний же совсем. А ПБС откуда у него?.. Военный? Мля... так он же пенсионер уже как лет тридцать...
- Одним больше – одним меньше... – философски заметил старик и жестко приказал. – Вылезаем из машины и без глупостей!
- Да лезу, лезу отец... – я выкарабкался из машины и едва успев заметить неясную тень выскользнувшую сбоку, получил жесточайший удар по голове...
Последней мыслью перед наступающей темнотой было:
- «... дочитался, мля...»


ГЛАВА 5
Где-то на Северном Урале. 15 августа 2064 года.

- Млять... какого фуя дед? – я постарался заглянуть в лицо коварному старикану, но опять получил плюху по голове от неясного пока персонажа, сопевшего за моей спиной.
- Ну а как? – в ответ поинтересовался старик и тряхнул вожжами подгоняя лошаденку. – Как со шпионами поступать? Дай ему сынок еще чутка...
Невидимый «сынок» не преминул выполнить приказ «папаши» и еще раз заехал мне по затылку.
- С-сука... – я шипя от боли уткнулся в сено и замолчал.

М-млять... точно сглазили... Чем дальше в сказку тем страшнее... сука, ничего не понимаю!..
Очнулся я в телеге со связанными ногами и руками. Все мое имущество свалено рядом. Буян и оленица мирно топают привязанные к той-же телеге и никаких попыток к моему спасению не предпринимают. Сая непонятно где...
Дед правит лошаденкой и есть еще пассажир... или пассажиры, жестоко усмирявшие мои попытки повертеть головой.

- Ну так начинай ответствовать мил человек... – ласковым голосом предложил мне дедок не оборачиваясь. – Кто таков? Звание, должность? С какой целью проник на охраняемую территорию? На какую страну работаешь? Давай-давай... Излей душу...
- А может представишься для начала дед?
- Можно и представится, – согласился старик. – Прапорщик Недбайло Василь Акакиевич. Исполняющий обязанности командира в/ч... ну как бы ты и сам знаешь какой части. Теперь твоя очередь.
- Старший лейтенант Распопов... – буркнул я и сжался в ожидании удара.
- Да ты что? – деланно удивился дед. – Что-то я офицерского удостоверения среди твоих документов не нашел. Ну ладно... уже подъезжаем. Наденьте ему на головешку мешочек сыночки. И сразу в допросную...
Я успел заметить на обочине рядок ржавых арматурин с насаженными на них человеческими черепами с остатками почерневшей кожи...
- Во-во, глянь... – весело подмигнул мне старичок. – Все как один предатели и шпионы были, и для твоей маковки насестик найдется...
- Ты в своем уме дед?..

Договорить мне не дали. Еще одна увесистая плюха, воняющий куриным пометом мешок на голове и чьи-то сильные руки подняв меня как пушинку куда-то потащили. Мне оставалось быть только статистом в этой идиотской мизансцене ибо все попытки активно поучаствовать в действе жестоко пресекались.
Казать что я был ошарашен, это значит ничего не сказать. Ну... поставьте себя на мое место... то-то же.

Мой организм водрузили на стул, мешок слетел с головы. Проморгавшись я глянул по сторонам.
М-да... такое ощущение как будто я вернулся в родную армию...
Небольшой кабинет, очень напоминающий армейскую канцелярию своей насквозь казенной мебелью, в шкафчике стоят в рядочек уставы, на стене висят выцветшие от времени инструкции, схемы и идеальная чистота... ну и конечно прапор за столом. Тот самый Недбайло Акакиевич – дышло ему в печень.
Рожа хитрая, въедливая, преисполненная собственной значимостью, ну настоящий прапорщик. Старикан скинул плащ-палатку и оказался в отутюженном камуфляже, родной российской «флоре». Все чин-чином, звездочки на погончиках, на кепи кокарда и... и эмблемки... общевойсковые эмблемки. Как бы все нормально, привычно, но возраст прапора? Конечно бодрый старикан, но все равно это чересчур...

- Значится что мы имеем... – прапор увлеченно рылся в груде моих вещей. – М-да... пистолет иностранного производства с двумя запасными магазинами... оч-чень интересно...
Прапор повертел в руках чезет, отложил его в сторону, вяло ковырнул рацию со спутниковым телефоном и взялся за документы.
- Распопов Александр Никитич... так?
- Он самый.
- А настоящее имя? Псевдоним? – прапорщик проникновенно и лаково заглянул мне в лицо.
- Слышь прапор, а ты не оборзел? Быстро зови сюда командира части мать твою... с-сука...
Тот самый неизвестный персонаж громко сопевший за моей спиной повинуясь кивку головы прапорщика снес меня одним ударом со стула, а потом еще пару раз двинул ногой лежачего. Я как мог закрывался от ударов, но последний пропустил... пропустил, потому что узрел его.
Млять... сука, это точно не армия. Здоровенный, больше двух метров ростом мужик лет сорока. В той же «флоре» с лычками младшего сержанта на погончиках. Но на этом все нормальность заканчивалась. Длинная, выдающаяся вперед челюсть, выпуклые, гипертрофированные надбровные дуги, узенький лоб, нос напоминающий свиной пятак... Шея отсутствует, шишковатая маленькая головка растет прямо из широченных покатых плеч, бочкообразная грудь и мощные, бугрящиеся мускулами руки чуть ли не ниже колен...
Млять, да он даун, идиот, дебил! Умственная отсталость на лбу написана. Какая нафуй армия!
Мужик отступил на шаг примериваясь меня опять пнуть, но тут прапор воскликнул:
- А ну погодь Никандрушка, погодь сына. Успеешь еще потешиться. Посади его...
Никандрушка недовольно ухнул и схватив меня своей грабкой за шиворот, как пушинку определил назад на стул.
- Это что же получается? – Акакиевич недоуменно рассматривал мой паспорт. – У вас там в ЦРУ что мозги у всех протухли? Какой нахрен, восемьдесят девятый год рождения? Место проживания?.. Останкино? Стоп, стоп!.. Так столица уцелела?

Прапор пребывая в совершенно ошарашенном состоянии нырнул рукой в стол и выудив бутылку с водкой налил себе прозрачной жидкости в граненую стопку. Потом продолжая всматриваться в паспорт, он махнул водки и нашарил на столе мои армейские жетоны. Поднес их к глазам...

- Ничего не понимаю... – потерянно сообщил он. – Ну не может же быть вам товарищ старший лейтенант столько лет... Я же всего на год младше вас... Да и... какой паспорт?..
- Что вам не понятно прапорщик? – я начал немного приходить в себя и лихорадочно тянуть время, пытаясь вытроить легенду. – Так надо... надеюсь вы понимаете...
- Но... – прапор недоверчиво прищурился.
- Что но? Что но? – заорал я, внутренне ужасаясь от того бреда который несу. – Млять, развели бардак понимаешь. Где доклад? Перед вами целый представитель Министерства Обороны. Инспекция, мать твою! Выстроить личный состав для строевого смотра! Где руководство? Молчать, смирно!!! Я вас научу Родину любить!

У прапорщика вдруг прояснилось лицо, видимо я задел какие-то струнки в мозгах старого служаки и у него сложилась наконец необходимая картина в голове. Он вскочил, вытянулся в струнку и со слезами в глазах торжественно и проникновенно заявил.
- Я верил! Я пятьдесят девять лет верил! Верил в то, что армия и и страна жива!

Поле чего надел кепи и отдав честь браво отрапортовал:
- Исполняющий обязанности командира в/ч 63783 прапорщик Недбайло. Личный состав части в количестве двух человек занимается по распорядку.

- Старший лейтенант Распопов, представитель Министерства Обороны, прибыл для проведения инспекции обороноспособности оставшихся в строю частей. И отдайте наконец команду развязать меня прапорщик. И это... хвалю за службу...

После команды громила вежливо и почтительно поухивая, развязал меня, даже поправил растрепанную одежду и вытянулся по стойке смирно возле стены, а сам старикан уступил мне место за столом и тоже застыл в ожидании приказаний.
Я еще до конца не веря в удачу по хозяйски уселся, набулькал себе из бутылки водки, выпил и показал прапорщику на стул:

- Присаживайтесь прапорщик. И жду от вас развернутого доклада. Так как сами понимаете у министерства пока нет четкой картинки обстановки в связи... сами понимаете, в связи с чем...

То что мне сообщил прапорщик... до сих пор в голове не укладывается... но так есть и не смотря на то что старикан явно давно свихнулся, я ему поверил, да и как не поверить...

Все началось в...