ПЯТНИЦА
Добрая пародия на российскую боевую фантастику

С уважением к Андрею Крузу, Борису Громову и Дмитрию Старицкому.
Отдельная благодарность Вадиму Юрьевичу за то, что познакомил меня с творчеством выше указанных авторов.
С приятными пожеланиями Катеньке, девушке, фамилию которой я не знаю, но неоднократно имел с ней замечательный секс.

Все торговые марки, модели и названия организаций ни в коем случае не являются рекламой, а просто нравятся автору.

Я лежу на краю симпатичной березовой рощи, выросшей на небольшом холмике на виду у когда-то деревни когда-то района когда-то страны. Лежу я не один, компанию мне составляет прекрасная леди SAKO TRG-42 калибра .338 Lapua Magnum на сошках Harris. Подо мной мат-кейс упомянутой леди TRG под длинным названием Eberlestock Drag Bags. Удобная штука – и винтовка в собранном виде в него упаковывается, и необходимый в походе kit для нее, и несколько магазинов с патронами, да еще лежать можно на нем развернутом, чтобы утренняя сырость не беспокоила снизу мой организм в положении лежа. На мне лохматая накидка-гилли, физиономия моя намазана камуфляжным кремом. В наше время, даже если перед тобой мертвая деревня, лучше не светиться. Как говорится, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай.
Лежу я не просто так, в моих руках десятикратный бинокль Yukon, с помощью которого я осматриваю особенности деревенской архитектуры средней полосы России с постапокалиптическим налетом – там стекла нет в окне, тут забор повален, а вот там, по-дальше вглубь – и вообще дом сгорел. И это только окраина деревни, наверняка ближе к ее центру таких штрихов художника Смерти побольше будет.
Деревню я рассматриваю тоже не просто так. Проехать бы мне через нее надо, чтоб не делать лишние пятьдесят километров, ибо форсировать мне необходимо речку, что те-чет недалеко. А бродов-то я не знаю, а ближайший мост сломался… Ну как сломался – провалился на нем танк Т-72, на котором срочники-дезертиры домой подались. Вот без отеческого руководства командиров и залезли на этот мосток, который ничего тяжелее комбайна не выдержит, а тут сорок шесть тонн! Почему я решил, что это дело рук срочников-дезертиров? А один из них – механик-водитель до сих пор торчит из своего люка. Видимо, сломал шейные позвонки, когда танк с моста спикировал, а потом ожил. Теперь вы-браться не может, потому что башню довернуть его мертвому мозгу не под силу, а иначе не вылезти никак. Так и страдает, махая руками и тряся головой на сломанной шее, роняя вонючую слюну на погон младшего сержанта. Где его сотоварищи, и почему его они не проконтролировали в голову – истории не известно.
Поначалу деревня выглядит вымершей… То есть полностью вымершей, так как самой большой мерзости этого года – ходячих мертвецов, в ней тоже не заметно. Промеряю расстояния лазерным дальномером Leica Rangemaster, добытым в самом НАЧАЛЕ в том же магазине оптики, что и бинокль. До крайних заборов семьсот метров, что порождает сомнения – добраться пешком по практически открытой местности и все тихонько разведать дальше или с лихим задором Первой Конной армии под командованием Семена Михайловича Буденного сразу рвануть не машине. Будем посмотреть, как говорят в Одессе.
Сомнения мои развеяло движение на выезде из деревни, где гордая щебенка деревенской улицы постепенно сменяется пыльной грунтовкой. Сменив дальномер на бинокль, вижу особь женского пола блондинистого типа, живую во всех смыслах, удирающую со всех ног от двух особей мужеского пола, живых, но мертвых. Мертвецы, очевидно, не новички, так как уже довольно быстры. Поразмышляв полсекунды – стрелять или дать подойти, решаю – стрелять. Зомби явно уже отъелись мертвичины и вполне могут нагнать женщину, которая при беглом осмотре в оптический прицел с регулируемым увеличением Schmidt & Bender 5-25x56 оказывается молодой девушкой с хорошей фигурой, подчеркнутой обтягивающими когда-то светлыми, перепачканными джинсами, в порван-ной рубашке. «Спокойно, Вадим!» - Говорю я себе, досылая патрон в патронник и ловя сеткой прицела ближнего к девушке зомби. Лицо мертвеца неплохо сохранилось и свидетельствует о том, что горячие кавказские парни и после смерти нашим девушкам прохода не дают. Я хотя и управляю снайперкой, все ж не профессионал, чтоб на 700 метров в движущуюся голову зарядить. Поэтому мой план таков – валю зомби выстрелами в грудь, а сам с автоматом навстречу девушке выдвинусь и там уже добью мертвецов.
Выдох. Удар сердца, пауза… Выстрел! Пустоголовая пуля весом около 18 грамм с баллистическим пластмассовым наконечником покинула ствол со скоростью больше 900 метров в секунду. Звук выстрела приглушен глушителем SL-7, но все равно достаточно громок, чтобы разбудить любого зомби поблизости. Работать надо быстро! Успеваю заметить в прицел бурые брызги и куски плоти, вырванные развернувшейся в теле зомби пулей.
Затвор. Экстрагированная гильза прочертила дугу, наполнив утренний воздух запахом сгоревшего пороха. Второй патрон подан в патронник, затвор заперт. Прицел на мертвеца. Расчет траектории на дальности 700 метров. Выдох. Удар сердца, пауза... Выстрел! Второй труп упал на землю.
Я вскакиваю, сбрасываю гилли и, подхватив с мата «Вал», бегу наперерез к грунтовке по склону холмика. Девушка заметила меня и бросилась по траве мне навстречу. Мертвецы уже поднялись и продолжили погоню, увидев, что кроме десерта, к ним бежит и основное блюдо. Однако, мой расчет был верен, зомби не только отстали из-за падения, но еще второму пуля попала над ключицей, практически оторвав шею. Такой уже нормально и не укусит, головку-то не держит совсем.
Между мной и блондинкой метров сто двадцать, трупы отстали еще на пятьдесят. Пока не запыхался от бега, опускаюсь на колено. Вдох-выдох, вдох-выдох – успокаиваю дыхание. Вскидываю «Вал», предохранитель на одиночные. В стекле открытого коллиматора Hakko Panorama Mk-II точка прицельной марки расположилась на лице кавказца. Вы-стрел, еще. Попал! Девятимиллиметровая пуля патрона ПАБ раскидала мозги трупа по грунтовке. Теперь второй. На этого ушло четыре патрона, уж больно его полуоторванная башка нестабильно болталась. Выстрелы «Вала» тихие, словно новогодний салют пробка-ми шампанского. А мои тактические активные наушники MSA вообще превращают звуки выстрелов в приятные хлопки. Быстро извлекаю из поча на РПС «Немезида» полный магазин, подбивом сбрасываю магазин из автомата, заряжаю, осматриваю окраины деревни на предмет любопытствующих, услышавших переполох, левой рукой в это время засовываю сброшенный магазин в мешок-подсумок Tasmanian Tiger на пояснице. Так быстрее, потом дозаряжу и рассую все по местам.
Девушка подбежала, крови на ней не видно, опасности в качестве потенциального зомби она не представляет, и я уже собираюсь подняться с колена, как замечаю движение между крайними домами. Нарвался! Указав девушке рукой направление в моей лежке, я продолжаю наблюдение. Что-то быстрое и крупное! Черт возьми, морф!!! Все мои познания из прикладной постапокалиптической зомбоморфологии говорят мне, что зомби, отъевшийся на представителях своего вида, быстро преобразовывается. Люди превращаются в обезьяноподобных ловких убийц с клыками самца гориллы. Собаки становятся гигантскими гиенами с крокодильим челюстями. Но самыми страшными морфами являются хомяки, разъедающиеся до величины саблезубого тигра-махайрода с клыками длиной сантиметров тридцать. Убивать таких сподручнее из «Утеса» или КПВТ.
Как известно из законов Мерфи, если неприятность может случиться, то она случается, причем в наиболее плохом из ее вариантов. И вот, сломав широченной грудью забор, ко мне по лугу несется морфомахайрод или трупохомяк, если вам угодно. Мощные когтистые лапы отбрасывают комья земли, с клыков слетают клочья пены, защечные мешки бултыхаются при скачках. Причем в левом что-то уже есть размером с собаку или часть человека. Морф явно намерен наполнить второй мешок мной. Или частью меня.
Подпускаю хомяка метров на сто, чтобы было больше шансов попасть ему именно в мозг, а главное – пробить толстые мышцы и кости мутанта. Стреляю сплитами, пули рвут плоть морфа на голове и плечах, но трупохомяк скачет вперед, и я уже отчетливо чувствую специфический запах зомби, отдающий ацетоном. Переводчик на автоматический огонь, короткие очереди, трассеры последних патронов. Хомяк приближается. Выхватываю еще магазин, сбрасываю пустой, и понимаю, что не успеваю. Морф фантастическим рывком оказывается передо мной и бьет меня своим бронелбом так, что я пролетаю несколько метров, падаю на спину и ударяюсь затылком так, что если б не шлем Ops Core, потерял бы сознание. Трупохомяк поднимается на задние лапы, чтобы с высоты своего немалого роста медведя-гриззли вонзить мне грудь свои ужасные клыки. От таких и жилет третьего класса не спасет, а моя «сплавовская» бронекуртка «Казак» первого класса, прорвется, словно бумага. Я вытягиваю из набедренной кобуры АПС, перевожу переводчик на автоматический огонь, и удерживая «Стечкина» двумя руками даю очередь в полный магазин в голову морфу. С такой дистанции все двадцать патронов приходятся в цель. Пули выбивают правый глаз морфу, откалывают часть одного клыка, но он жив, хотя и мертв. «Стечкин» позволил мне выиграть лишь мгновение, опешив морфа. Это мгновение мне нужно, чтобы открыть сокровенный поч, в котором как раз для такой безысходной ситуации за кольцо зафиксирована Ф-1. Достаточно вытащить «лимонку», ее предохрани-тельная скоба отскочит, и примерно через три с половиной секунды мое бренное существование прекратится.
Это как замедленные съемки. Я на спине, хруст открываемой «велкро» поча, пальцы чувствуют ребристое тело Ф-1, голова морфа со страшными клыками надо мной…
Бам! Надо мной голубое небо, маленькое облачко, что-то капает мне на лицо. Дождь? Я уже умер и попал в Ирий, где вечно лето и богатая охота? Стираю рукой капли с лица. Они пахнут ацетоном, а на вид – бурая жижа – мертвая кровь зомби. Пальцы другой руки все еще внутри поча на ребрах «лимонки». Кажется, она еще подождет своего времени. Сажусь. Рядом распростерто тело трупохомяка с простреленной крупнокалиберной пулей головой. Оборачиваюсь, на краю рощи вижу мою (почему мою? – появляется мысль) блондинку. Она стоит, держа в руках мою (это вот точно – мою) TRG-42. Хороший выстрел. Главное – вовремя.
Механически подобрал магазины и «Вал», добежал до рощи, упал на подкосившиеся колени и долго блевал до таких судорог в животе, что побоялся, как бы вдобавок с другой стороны пищеварительного тракта запоздало не испачкать трусы Blackhawk Boxer Briefs. Неудобно ж будет перед дамой.

- А меня зовут Катя, - представилась она, когда мы уже тряслись по просеке на моем «Дифендере - 90», направляясь к охотбазе, указанной моей (вот опять!) блондинкой.
Катя уже переоделась в нормальную (для нашего времени) тактическую одежду – брюки 5.11 WM Stryke Pant, легкие штурмовые ботинки Blackhawk и облегченный «плитник» BFG PLATEminus. Между ее колен, упершись в пол неродным телескопическим прикладом Magpul, расположился АК-103 в крутом обвесе. На перфорированной направляющей питерского «Зенита» сверху расположился голографический коллиматор EOTech EXPS3-2 и откидной трехкратный магнифаер той же фирмы. Под цевьем – регулируемая передняя рукоятка FAB Defence, рукоятка управления – тоже израильская, а не отечественная. Слева от цевья – тактический фонарь Armytek Predator, а справа –комбинированный лазерный целеуказатель видимого и ИК-диапазонов неизвестной мне фирмы. Завершали всю эту красоту ПБС и трехточечный ремень. В кобуре на правом бед-ре Кати расположился Glock-22 сорокового калибра, а рядом – нож BUCK. Штурмовой ранец девушки Maxpedition Falcon с тактическим томагавком SOG лежал на заднем сиденье рядом с моей TRG в чехле.
Это сейчас я любуюсь катиной снарягой. А до этого я любовался ее стоячим третьим размером под обтягивающей майкой-кобурой 5.11 с ПСМ под левой рукой. Потом я уже разглядел ее небесно голубые глаза, милое лицо и особенно – упругую попку, когда она согнулась, забрасывая ранец в машину.
Как она оказалась в этой деревне? Их команда – группа единомышленников из клуба практической стрельбы «Золотая пуля» обосновалась на охотбазе в шести километрах от проклятой деревни. Катя решила сходить на разведку, помародерить в домах на предмет гражданской одежды, белья, женских санитарно-гигиенических причиндалов и так далее. За примеркой очередных джинсов перед зеркалом ее и застали два мертвяка, а автомат оказался в другой комнате (без зеркала!). Дальше я все знал.
На мое счастье, любовь Кати к оружию начиналась еще до занятий практической стрельбой из пистолета и карабина. Катя пару лет занималась биатлоном, но стрелять ей нравилось больше, чем ездить на лыжах, лыжи были брошены, а стрельба (на мое счастье) – усугублена.

На охотбазе, превращенной в небольшой лесной форт, Катя представила меня своей команде, в которой она оказалась атаманом несмотря на свой цвет волос.
Старшим по возрасту и за снайпера тут был Стас, вооруженный «Тигром» и CZ-75.
- Стас, - представился он. – Позывной «Monday».
- Дима. – Здоровенную медвежью лапу тянет мне человек с фигурой пулеметчика. Или гранатометчика. У него действительно ПКМ и «Стечкин». Верно, ПМ в такой руке просто затеряется между линиями жизни и любви. ПКМ-то выглядит зубочисткой. – Позывной «Tuesday».
- Сабина. – Наигранно застенчиво улыбнулась миниатюрная стройная брюнетка с «ксюхой». – Позывной «Среда» по-русски. Чтоб короче.
- Женя. Я водила вот этого танка, - коренастый парень кивнул головой на бронированный «Урал»-«покемон». У Жени АКМС и ПМ. – Позывной «Thursday».
Катя протянула мне рацию Kenwood:
- А ты, Вадим, будешь Пятницей, короче – Friday. А я – Sunday.
- Что-то Робинзоном Крузо отдает. – Усмехнулся я. – Почему по дням недели позывные?
- Потому что я главная и сплю со всеми по порядку дней недели, что никому не было обидно. – Абсолютно серьезно сказала Катя, отправив мою нижнюю челюсть в по-лет до земли.
- Серьезно? – Выдавил я. – И никто не возражает? И Среда в этом участвует?
- Ага, - ответила на все вопросы разом Катя и подошла ко мне. – Кстати, сегодня пятница.
Она засунула свой пальчик за пряжку Ковача «Немезиды», прислонилась ко мне всем телом, и наши почи, набитые магазинами, коснулись друг друга.
Ее волосы пахли цветами, летом, а еще немного сгоревшим порохом и маслом Ballistol. Моя голова пошла кругом, тогда я наклонился к ее ушку и прошептал:
- Может быть и Среду с собой захватим?