[/spoiler][spoiler]

[/spoiler]Мародёр.
Прохрипевшая голосом Шмеля рация заставила замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. Наш главный механ предлагал заглянуть к нему в парк, желая что то продемонстрировать. Стоял солнечный морозный день, время шло к полудню и мы с Лёхой как порядочные семьянины, топали из штаба по домам, болтая о не существенном, предвкушая домашний обед.
Выслушав Шмеля, я поинтересовался, - может ли это подождать до «после обеда», на что Мишка коротко и резко ответил, - нет, не может. Нет, так нет. И вот теперь, сменив маршрут на, менее приятный, он вёл от родных очагов к парку, где стояла техника «Пламени». Только теперь мы торопились, ускорив шаг и прикидывая, что такого у него в гараже могло случиться. Мишка просто так настаивать на срочности не станет, значит, есть на то веская причина. С другой стороны, паниковать то же не стоит, тревога не объявлялась.
Пройдя через КПП парка, где взмахом руки поздоровались с нарядом, состоящим из одного человека, мы не заметили ничего такого, что бы могло нас насторожить. Вдали работал бульдозер, сгоняя большую кучу снега за ряд заметённых туристических автобусов, тягачей с полуприцепами и другой исключительно гражданской техникой, не предназначенной для форсирования снежных заносов. Вид работающего трактора сразу снял возросшее напряжение и несколько успокоил. На первый взгляд обстановка вокруг выглядела как вполне обычный трудовой день «мазуты». Водители со слесарями занимались своим транспортом, не проявляя, какого либо беспокойства.
Кто-то смеялся, поругивая нерадивого напарника, притащившего «не тот» набор инструмента. Два водителя кряхтя и переругиваясь, с длинной трубой протягивали стремянки рессоры прицепа прямо на улице. Несколько слесарей, по выправке явно гражданские, в промасленных робах пили горячий чай из паривших на морозе кружек, стоя у приоткрытой двери раздевалки, дымя сигаретами. Видимо натопили сильно, вон какой жар из трубы прёт. А из приоткрытой двери музыка слышна, не жалеют аккумуляторы меломаны.
Электричество в «Пламени» давалось строго по часам и, как правило, в вечернее время, когда жители нашего маленького государства возвращались по домам или комнатам кто, где проживал. Всё остальное время приходилось довольствоваться аккумуляторами, и очень редко бензиновыми или дизельными генераторами, так как последние были в большом дефиците. И даже имея такой генератор, как у моего отряда, требовалось немалое количества топлива, что бы обеспечивать несколько наших домов электричеством исходя из собственных потребностей моих людей. Дополнительная электрификация улицы «Партизанская», как и наличие у нас своей бани были отдельной темой для зависти среди местного населения.
Сейчас время обеденное и до вечера далеко. Поэтому мне очень четко нарисовалась картина, - Камазовский аккумулятор, ползущие вверх по стене провода, автомагнитола на маленькой самодельной полке и какие-нибудь автомобильные колонки, судя по звуку не лучшего качества. И, тем не менее, группу я узнал, «Яки-да», со своей нестареющей композицией «ай со ю денси».
Так идя вдоль боксов, здороваясь со всеми, кто попадался на пути, мы добрались до своей техники стоявшей на выделенной нам дальней площадке. Рядом с нашими монстра образными УАЗами и ГАЗиками стояла не менее уродливая «Шишига», ГАЗ66, так же заточенная под реалии нынешнего времени. Последнее приобретение моей команды, трофей так сказать. Его, теперь уже бывший хозяин, сейчас находился в госпитале, и будущее его было неясно. Не связан ли вызов Шмеля с этим ГАЗоном? Зацепившись взглядом за автомобиль выживальщиков-мародеров, подумалось мне.
На утренней планёрке внутри отряда я поручил Шмелю, Сане и Пашке привести мародёрскую «Шишигу» в приличное состояние. В первую очередь провести тщательный осмотр повреждений от попадания пуль, а так же сделать общую диагностику доставшегося нам автомобиля. И, конечно, вымыть от крови кабину и кунг.
Да и вообще в будке прибраться, ненавижу срач. Не скажу что я какой-то особенный чистюля, но дома и в машине, в той, до катастрофной жизни, у меня всегда был порядок. И девушка мне повстречалась чистоплотная, следящая за порядком везде, где бы ни находилась. Говоря это, вспоминаются строки одной старой рок композиции,- каждый выбирает по себе, - женщину, религию, дорогу…
Так вот, какова дальнейшая судьба трофея будет ясно позже, «Пламени» его отдадим, или обменяем, на что ни будь полезное, на том же «базаре». А сейчас, пусть и временно, он в нашем штате, по этому, должен быть в достойном состоянии.
Подойдя ближе к бывшей мародёрской технике, мы не увидели никого из наших водителей. Двери кабины и будки нараспашку, на снегу валяются горы коробок, ящиков, каких-то одеял, матрацев и еще всякого хлама, не поддающегося опознанию. А сверху этой кучи, напольное и настенное покрытие, некогда утеплявшее передвижное жилище бывших обитателей. Линолеум, весь заляпанный замёрзшими подтёками крови, и ковролин серого цвета, тоже в пятнах. В общем, понятно, выкинули из будки всё кроме печки, теперь проветривают.
- В каптёрке греются. – Сказал Лёха, глядя на обитую ватным одеялом дверь с торца длинного бокса.
По осени мы выпросили у Минина помещение под импровизированный склад, раздевалку и вообще место, где слесарям можно укрыться от дождя летом и отогреться от мороза зимой. Из единственного окна этого помещения выходила печная труба, из которой шёл жар от натопленной внутри буржуйки.

- Чай будете? – Предложение гостеприимного хозяина забредшим в его вотчину путникам было приятным, но не своевременным.
- Мишань, мы бы уже борщ с пампушками дома доедали, если б не твой вызов. – Раздраженно ответил я, наблюдая мирную картину, как Саня с Пашкой, помалкивая, намазывают паштет на булку. В помещении раздевалки не ощущалось признаков беспокойства и Шмель, стоявший с чайником кипятка, выглядел вполне безмятежно.
- Что у тебя?
Тот, поставив на печку алюминиевый, армейский чайник, пошел вглубь каптерки, а его подчинённые, не переставая жевать, молча, следили за действиями своего шефа. Когда тот вернулся, держа в руках пачку патронов двенадцатого калибра, то задал глупый, на мой взгляд, вопрос.
- Узнаёшь?
- Узнаю, и что?
Обычная коробка охотничьих патронов «магнум», Краснозаводского завода «Азот», с мелкой дробью номер семь. Имелся у нас и такой боеприпас, от крыс в основном. На любом выезде в каждой машине всегда присутствовал двенадцатый калибр и патроны к нему. Пулевые, если дверь какую вынести вместе с замком и петлями. Картечь, с этим всё понятно и вот такая мелкая дробь от обратившихся грызунов. А еще вспомнилось как Лёха, в той, прошлой, до катастрофной жизни, для своей двенадцатой «Сайги» именно «азотовские» патроны в оружейных магазинах спрашивал, при этом хорошо отзываясь о производителе.
- А то, что эти патроны из мародёрского шестьдесят шестого. – Как-то устало проговорил Шмель.
Теперь до меня стало доходить, что хочет сказать наш главный механ. В голове начала складываться мозаика, - его вызов и патроны с мелкой дробью точно такой, как была у нас, найденные в грузовике мародеров. А еще, мы точно такими патронами поделились с Лёхиным земляком неделю назад при встрече на МКАДе. Точнее не поделились, а обменяли сотню патронов, у нас они небыли дефицитом, на полсотни файеров. Тогда, обе стороны остались довольны совершенной сделкой.
До этого, из «пиротехники», у нас были только свето-шумовые гранаты, эффективные против зомби. Те, после взрыва на какое-то время впадали в ступор, становясь лёгкой мишенью, давая неплохой шанс бойцам зачистить помещение. Даже морфы от столь мощного хлопка и вспышки старались удалиться подальше. Но шоковое действие на нежить краткосрочно и даёт лишь небольшую фору остаться в схватке живым. Файер же привлекал внимание обычных мертвецов на всё время горения, притягивая взгляды, да и самих зомби, как магнит. Вот только жаль, что морфы, как и «ветераны» на яркое пламя реагировали вяло и недолго.
Стас, так звали среднего роста и телосложения мужчину лет за тридцать, посетовал на полное отсутствие патронов двенадцатого калибра с мелкой дробью в их арсенале. И рассказал историю, как их чуть не поели крысы. Однажды они обследовали один склад с мукой в полуподвальном складском помещении и на появление столь мелкого противника среагировали не сразу. А когда осознали степень угрозы, стало поздно. Их спасло то, что крысы зомби медленно передвигаются, а карабкаются по замотанным прозрачной плёнкой высоким паллетам с мешками ещё дольше. Уйти от волны мёртвых тварей удалось, лишь забравшись на самый верх штабелей с мукой. После чего добраться до окон под потолком, через которые и выбраться из цокольного помещения.
- Представь, из автомата стрелять не реально, стены и пол бетонные, рикошет словить, что два пальца об асфальт. Да и много их, сплошной серой массой прут, попробуй всех перестрелять, ещё и попасть как надо. – Рассказывал тогда Лёхин земляк.
- Сначала, когда их с десяток из-за поворота выползло стрелять не стали, шуметь не хотелось. Каблуками давили, мерзко конечно, но терпимо. Потом, охреневши от их количества, решили ноги оттуда делать, да только выход уже был перекрыт, волнами накатываются, сплошной серой массой. Короче, никогда ещё такого крысиного войска не встречали. – Подвёл черту рассказчик, передергивая плечами, вновь переживая те события.
Маленький человеческий анклав, из которого были повстречавшиеся нам разведчики, насчитывал немногим более двухсот человек, и базировался на не малой территории хлеб завода в Наро-Фоминске, являясь «территорией закона». Это было дружественное поселение, с которым на уровне командования наладились взаимовыгодные торговые отношения.
Недавно прижившееся выражение «Территория закона» не требовало разъяснений. На картах командиров групп выезжавших на задания, такие анклавы помечались как дружественные, где при необходимости можно было найти убежище, и с кем была налажена постоянная связь.
- Убью. – Сказал Лёха, сделав для себя какой-то вывод.
В словах и интонации прозвучала такая решимость, что отпусти его одного общаться со спасённым мародёром, находящемся на больничной койке, ни чем хорошим тот разговор не закончился бы.
Я же решил уточнить. Много у кого могли быть такие патроны, завод выпускал большие парии.
- Миш, а это точно те самые? Откуда такая уверенность?
- Есть уверенность. – Твёрдо ответил механ, открывая упаковку, в которой лежали двадцать пять аккуратно уложенных охотничьих патронов.
Открыв пачку, он откинул верхнюю часть коробки, на внутренней стороне которой был какой-то схематический рисунок, нарисованный карандашом. Рисунок специфический и понятный только тому, кто его рисовал. Какие-то чёрточки с буквами напротив друг друга.
- Я недавно дополнительную печку на нашем третьем УАЗе подключал, проводку тянул. – Начал пояснять Мишка.
- Под рукой только карандаш оказался, а бумаги нет. А тут коробка с двенадцатым лежит, вот я и зарисовал схему подключения. Это наши патроны.
Сомневаться не приходилось, ошибки нет. Мародёрско-бандитская группировка, членом которой являлся спасённый нами водитель ГАЗ 66, была причастна к гибели наших друзей из дружественного анклава. Примерно две недели назад, группа разведки из «Фоминских», так прозвали обосновавшихся в Наро-Фоминске людей, не вернулась на базу. Две машины, УАЗ буханка, на больших вездеходных колёсах, легко карабкающихся по высоко наметённым сугробам и Урал с кунгом, так же переделанным под суровые зимние условия, пропали со связи, успев лишь сообщить, что подверглись обстрелу неизвестных. Связь оборвалась на полу слове, и место нападения осталось неопределенным. Больше о них никто ничего не слышал. А несколько дней назад, в одной из пром зон, подмосковного Одинцова группа «пламенных» наткнулась на расстрелянный и выпотрошенный УАЗ, подходивший по описанию на машину «Фоминских».
Теперь у нас на руках имелось доказательство вероятной причастности спасённого нами мародёра к смерти группы «союзников». Я помнил, как радовались разведчики мелкой дроби и вряд ли они отдали патроны по своей воле. Хлеб завод, на территории которого они базировались, продолжал выпекать хлеб, а поиски и добыча муки была одной из основных задач группы.
Я забрал эту коробку, приказав заниматься по плану. Мы с Лёхой вышли из натопленного помещения на мороз, говорить больше не о чём. Мне стало понятно, почему Шмель настаивал на срочности. В километре отсюда, в госпитале, находился тип, которого без присмотра оставлять нельзя. Понятно, что из «Пламени» он никуда не денется, с прострелянной ногой не побегаешь. Да и не выпустят его за территорию без специального разрешения. И всё же он находился в госпитале как простой пациент, а надо, что бы как особо опасный преступник, под замком и с охраной.
- Ну что, прогуляемся до госпиталя? – Спросил мой друг, оттирая с автомата иней. Резкий перепад температуры на железе, штука такая.
- Или сначала в штаб к Рысько?
Подполковник Рысько Геннадий Павлович, кряжистый пятидесятилетний мужчина с типично русским лицом и проницательным цепким взглядом старого следака возглавлял небольшой криминальный отдел в нашем образовавшемся «государстве». Командование «Пламени» решило снять с себя часть обязанностей, создав нечто вроде ОВД на своей территории. Такая необходимость возникла по причине большого количества гражданских, их численность уже перевалила за две с половиной тысячи. А где столько людей, там и конфликтные ситуации вполне ожидаемы. Штат из семи человек, включая начальника отдела, вполне справлялся с изредка возникавшими бытовыми конфликтами среди гражданского населения, благо их было не много. Откровенного же криминала до сих пор не случалось.
И вот уже на протяжении полугода через отдел проходили все, кто переезжал на постоянное место жительства в «Пламя». Командование никого не гнало, но на каждого заводилось досье, а те, кто прибывал без каких либо документов, брались под особый контроль и у них снимались отпечатки. Не желавших марать пальцы, а были и такие, отправляли восвояси. Новое небольшое государство, крепко засевшее за многоуровневым забором из колючей проволоки, с небывалыми до сих пор условиями выживания в новом, постапокалиптическом мире, ввело и меры безопасности нового, никогда не применявшегося уровня.
При мародёре, доставленном нами в «Пламя», никаких документов не нашлось, зато на теле полно татуировок и набиты они явно не в тату салонах.
Я задумался, рассматривая вездеходный трофей, а в голове зашевелилась шкурная мысль, как бы совместить полезное с приятным. Затем сделав пару шагов назад и распахнув обитую дверь, спросил в сумрак каптёрки.
- Миш, семёрка на ходу?
- Естественно! – Ответил тот. - Только погреть надо, сегодня не трогали.
Поймав брошенные ключи, и плотно прикрыв за собой дверь раздевалки, я направился к нашей «хозяйке». Подойдя к сильно заметённой легковушке баклажанового, ни разу не православного цвета, на высоких дутых колёсах, с трудом открыл водительскую дверь. Серьёзно модифицированная Ваз 2107, с вульгарно вынесенными за арки, широкими и замотанными в цепи задними колёсами, завелась с пол оборота стартера. Классическая модель Жигулей с единственным задним приводом как вездеход себя не слишком зарекомендовала, всё же один мост ведущий, да и выворот руля маленький. Зато перемещаться на ней по необъятной территории «Пламени» очень даже ничего. Расход незначительный, да и высокая проходимость не требуется, основные дороги территории анклава чистят регулярно. Поэтому использовали мы её как машину снабжения, исключительно по территории «Пламени», когда планировалось слишком много движений туда-сюда, отсюда и название, - «Хозяйка».
- Давай домой прокатимся, прихватим кое-что. - Сказал я своему заму, пытавшемуся разгадать план моих действий на ближайшее время. Лёха сгребал снег со стекла толстой перчаткой, и обстукивал заледенелые дворники.
- Золото? – Наконец догадался он, глядя через лобовое стекло жигуля.
- Угу. – Промычал я в ответ, разглядывая приборы.


Пройдя знакомую нам медсестру на входе и поднявшись на второй этаж мы прошли по коридору, бросая взгляды сквозь маленькие, похожие на тюремные, пропиленные в дверях оконца. Сами двери в палаты тоже были не просты. Грубо изготовленные и наспех покрашенные металлические засовы, были веянием нынешнего времени и частью системы безопасности госпиталя.
А как обезопасится от того, кто после операции не смог вернутся в мир живых? От тех, чей пульс запищал и нарисовался монотонной прямой линией? Как спасти не ходящих больных от таких пациентов и вообще защититься от новоиспечённых зомби? Вот именно поэтому двери палат госпиталя сильно напоминали двери тюремных камер, отличаясь лишь цветом краски. В коридорах и палатах преобладал белый цвет, что несколько смягчало обстановку в целом.
На втором этаже здания отведённого под госпиталь, находилась операционная и отделение реанимации и интенсивной терапии. В одной из таких палат и находился наш клиент, будучи живым, в чем мы убедились, заглянув в дверное окно. Он не слонялся по маленькой комнате с бледным лицом и мёртвыми глазами в поисках пищи, не кидался на посторонние звуки с теми же намерениями, а лежал себе преспокойненько на постели живой и относительно невредимый. Скорее всего, он уже ни о чем не тревожился и надеялся, что больше его никто не побеспокоит. Он находился в госпитале уже пятые сутки, и разговор с майором Белеховым, опером из команды Рысько, у него уже состоялся. Сейчас этот тип чувствовал себя в полной безопасности и откровенно этим наслаждался. Мы же с Лёхой намеревались сменить цвета радужной картины будущего нашего подопечного на, кардинально противоположные.
Отодвинув засов с хитрым фиксатором, и распахнув дверь, мы вошли. Это была светлая, небольшая двухместная палата с одним большим окном и единственным пациентом. Лежащий на койке человек только мельком глянул в нашу сторону и снова упёр взгляд в стену, куда-то под потолок. Нехороший такой взгляд, не добрый. Я придвинул стул, присев на напротив больного, положив побелевший от инея автомат на колени. Лёха расположился на свободной койке противно заскрипевшей под его не малым весом.
Во время минутной паузы, что воцарилась в палате, я разглядывал спасённого нами человека, который по-прежнему демонстративно не обращал на нас внимание. Худое, заросшее щетиной злое лицо, узкие губы в презрительном изгибе, нос с горбинкой и взгляд, про который я уже говорил. В общем, тот еще перец.
- Тебя как зовут? – Решив начать диалог, спросил я. На самом деле мне было известно его имя. И имя и фамилия с отчеством, и тюремное погоняло. А так же краткая, но яркая биография. Вчера, после утреннего совещания в штабе, капитан Сорока вкратце поведал, что за «супчика» мы доставили на днях.
Реакция нулевая, лишь холодный взгляд убийцы продолжает подпирать стену. Я догадывался, что у Рысько на него ничего нет, по крайней мере, по посткатастрофному периоду. Иначе бы он здесь не лежал и всем своим видом нас не посылал. Скорее всего, этому урке сказали, что здесь он не останется. Ему прямым текстом огласили, что криминальному элементу с большим стажем не место в «Пламени». При заселении такой контингент отсеивался ещё на КПП. Да и сомневаюсь, что сам он планировал остаться в «Пламени». Таким как этот жить по закону тошно, да и работать западло. Мне не нужно было слышать его имя, я его знал. Тот же майор Белехов, один из команды Рысько, откатал пальчики мародёра, когда тот пребывал в беспамятстве, и теперь у местных органов имелось по данному персонажу полное представление.
Встретившись с Лёхой взглядом, я решил сменить тактику.
- Слышь клоун, рано расслабился. Если у местных ментов на тебя ничего нет, то у нас есть. И от того как будет проходить наша с тобой беседа, зависит твоя жизнь. Так будем общаться, или мне кого из «кошачьего отдела» крикнуть?
«Кошачьим отделом» прозвали местную милицию. Кто именно впервые так выразился в адрес команды Рысько сейчас уже не вспомнить, но название прижилось и всем понравилось. Мне подумалось, наверное, требуется разъяснить лежащему на койке типу, что за «Отдел» у нас такой. Однако собеседник попался сообразительный и пояснения ему не потребовались.
- Вы кто? – Выдержав паузу, спросил мародёр. Видимо были за ним грешки, раз решил пообщаться, а не накалять обстановку своим молчанием.
- Мы те, кто спас твою никчемную жизнь, вытащив тебя из расстрелянной «шишиги». Кстати, твой «ГАЗон»?
Пятидесяти трёх летний Юрий Николаевич Чернов, больше известный как «Червь», четырежды судимый за разбой, вымогательство и просто рэкет, отмотавший большую часть своей жизни по местам не столь отдалённым, при вопросе о машине непроизвольно напрягся. Это была одна из рейдовых машин его банды, и могла фигурировать во многих эпизодах их мародёрско-бандитской деятельности в новом постапокалиптическом времени. Однако он был почти уверен, что свидетелей их деяний не было, такова реальность нынешнего мира. Некому засвидетельствовать зверства их банды. К тому же, он единственный кто выжил в той перестрелке, а свидетелей они не оставляли или же их попросту не могло оказаться при нападении на случайно встреченную колонну машин выживальщиков. В мертвых городах, а чаще глубоких промышленных зонах, свидетелями боестолкновений мародерских групп могли быть только зомби, или может быть морфы. Но ни те, ни другие говорить не умеют, поэтому и свидетели из них так себе.
Вот если бы автомобиль, из которого несколько дней назад вытащили сплошь татуированного водителя в бессознательном состоянии, был разумным и умел говорить, то смог бы многое поведать. Он бы рассказал, как однажды весенним утром, несколько вооруженных людей угнали его из гаража, который принадлежал одной известной компании сотовой связи и был в штате бригады, что устанавливала вышки в труднодоступной сельской местности. Тогда, самым большим его преступлением было подчинение пьяному водителю, что гонял за водкой в соседнюю деревню, пользуя полный привод автомобиля на полную.
Потом же началось такое, чего разум нормального мыслящего существа отказывался принимать. Истязания, убийства, изнасилования, захват в рабство. Много что происходило в присутствие старого доброго автомобиля, появившегося на свет в Нижнем Новгороде на легендарном Горьковском автозаводе.
Но грузовик бездушен, и не может говорить, а лежавший на постельной койке человек всё равно напрягся. Чутьё прожженного уголовника подсказывало, что у этих крепких парней, заявившихся в палату, есть к нему конкретная предъява. Уверенность в себе и власть над ним, а он это чувствовал, придавало не столько навороченное оружие пришедших, сколько некое знание, которым они обладали. А так же, сообразил он, пришли они без местных ментов, значит, хотят о чем-то договориться.
- На нас напали, и покинуть место засады удалось только мне. – Начал рассказ мародёр, обойдя мой вопрос о машине.
И мы услышали историю ватаги выживальщиков нового времени. В которой говорилось, как группа мужчин, из Владимирской области, решила отправиться в Москву с целью поправить своё финансовое положение. И сделать это путём добычи всяческих ценностей с последующей их продажей или обменом. Так же планировалось подыскать безопасное место, временной дислокации, а может и обосноваться на пусть и опасных, но таких перспективных территориях надолго.
Москва всегда манила приезжих своими возможностями. Не прекратилось это и теперь. Слишком много всего сконцентрировано на относительно небольшой, в приделах страны, территории, чтобы не привлекать отчаянные головы. И особенно зимой, когда армия мертвечины укрылась по подвалам, подземным коммуникациям, шахтам метрополитена и просто помещениям, что располагались ниже уровня поверхности земли, где температура воздуха не опускалась ниже ноля градусов.
- Это всё очень интересно, но ты не ответил на мой вопрос. – Жестко вернул я собеседника к теме разговора.
Мне не интересна история выживания мутной компании, к тому же в правдивость которой верилось с трудом. Таких банд в Москве и области насчитывалось от трёх до пяти десятков, с количеством от семи до двадцати бойцов. Данные поступали от человека из анклава «Базар», завербованного Пантелеевым еще в начале осени прошлого года.
Мародёрско-бандитские группировки частенько объявлялись на «Базаре» для того что бы сбыть добытое, посетить бордели, принять заказ на добычу того или иного хабара, заключить сделку, наняться в качестве охранников для сопровождения или же наоборот, киллерами для ликвидации, да и вообще расслабиться, пожив в гостинице на белых простынях в безопасной обстановке. Точно подсчитать постоянное количество групп, шастающих по необъятным просторам Москвы и Подмосковья, было невозможно в связи с непродолжительностью их жизни, а так также приходом новых искателей лёгкой наживы. Зато все они, рано или поздно объявлялись на «Базаре», дабы провернуть свои финансовые делишки. И именно там человек Пантелеева имел возможность вести примерный подсчет таких групп. Подполковник не зря именно в анклав «базарных» внедрил своего человека, дав ему позывной «Тартуга». Полукриминальный анклав под названием «Базар», в нынешнем постаппокалиптическом мире, здорово напоминал древнее прибежище пиратов Карибского моря, отсюда и произошел такой позывной.
- Наша. Мы её в прошлом году, как всё началось, из какого-то гаража угнали. Потом нам в одной мастерской защиту на кабину повесили, в фургон буржуйку установили и утеплили. Мы бочку бензина за это отдали и ящик «пятёрки». - Нехотя проговорил Червь.
Точно червь, скользкий и изворотливый, в масть попали, подумалось мне. Вроде все рассказывает, но никакой конкретики не дает. Где? Кто? Когда? Да мне, в принципе, это и не сильно интересно. Важно, что от машины не отнекивается.
Я достал из подсумка для сброса магазинов пачку охотничьих патронов, которую убрал туда перед входом в палату, дабы не светить перед мародёром раньше времени.
- Знаешь откуда она? – Спросил я. И, не дожидаясь ответа, продолжил. - В твоём фургоне нашли.
Тот посмотрел на изрядно помятую коробку с нарисованным охотником, целящимся в летящую дичь, и во взгляде промелькнула настороженность.
- Не знаю. Фрол у нас в охотниках был, его патроны. А что за предъява?
- Это патроны наших друзей из Наро-Фоминского анклава. Их группа пропала две недели назад в районе Одинцово. Скорее всего, они погибли, так как последнее, что успел передать их радист, что они под обстрелом. Позже мы обнаружили одну из их машин, всю в пулевых отверстиях и крови.
Я не стал вдаваться в подробности по поводу того, кто именно нашел УАЗ «Фоминских». Слишком много чести для того, с кем я сейчас общался.
- Это мы поделились с ними двенадцатым калибром, и именно этими патронами.
- Этими? – С кривой ухмылкой подхватил диалог собеседник, почувствовав слабое место в обвинении. - Да мало ли у кого были такие патроны!?
- Верно. – Ответил я, не сводя взгляда с мародёра. Леха, изначально грамотно приземлившийся на соседнюю койку, держал автомат на коленях направленным точно в бородатую голову лежащего. Вряд ли у того под одеялом было оружие, но всё же.
- Много у кого. Но, именно эти были у «Фоминских». - При этом я раскрыл пачку и продемонстрировал схематический рисунок Шмеля. Убедившись, что Мишкины каракули его заинтересовали и ввели в замешательство, я продолжил.
- Это наши патроны. По крайней мере, коробка, в которой они лежат. Не так давно, один из водителей моего отряда зарисовал схему подключения дополнительного отопителя одной из наших машин на том, что подвернулось под руку в тот момент. А подвернулась именно эта пачка.
Говоря последнее, я разглядывал вновь отвернувшегося от меня мародёра. Было видно, что он осмысливает услышанное, ищет выход. Такие как этот, уголовники с большим стажем, всегда идут в «отказ», а точнее в «несознанку». Я догадывался, что он скажет теперь и не ошибся.
- Меня там не было. В тот раз я, и еще двое наших остались на охране лагеря. Остальные поехали за краном. Вечером вернулись с двумя новыми машинами. Одна КАМАЗ с краном-манипулятором сзади кабины, за ней и ездили. Вторая, изрядно потрепанный ГАЗон с фургоном, уже оборудованный защитой от нежити. Фрол сказал, с конкурентами схлестнулись, отсюда и трофей. Подробности я не спрашивал, да мне и не к чему.
Что-то подобное я ожидал услышать с самого начала. Если он один выжил, то очень просто всё свалить на тех, с кого уже не спросишь.
- Ты состоял в мародерско-бандитской группировке, которая напала и уничтожила отряд разведчиков союзного нам анклава. – Начал я как приговор.
- А среди них были наши друзья. И даже если ты не присутствовал в том нападении, что бабка надвое сказала, тебя это не спасёт. Такую гниль как ты мы периодически отстреливаем не только по приказу командования, а просто по велению сердца. Такие не должны по земле ходить. И мне непонятно, почему тебя еще не стащили с этой чистой, белой пастели и не шлёпнули. Наверное, в отделе дел навалилось, не до тебя пока.
Я говорил тихим голосом, едва сдерживая ярость. Этот подонок своей невозмутимостью вывел меня из себя. Леха буравил взглядом лежащего бородача, а его указательный палец правой руки поглаживал спусковой крючок «калаша». Наконец нервы мародёра не выдержали, он резко повернул к нам голову и почти закричал.
- Да откуда вы знаете!? Может они первые открыли огонь? Там вечно кто-то с кем-то воюет!
- В той группе было десять человек. – Так же негромко продолжил я, сам поражаясь своей выдержке. – Среди них два водителя, до катастрофы работавших в автобусном парке. Трое офицеров инженерных войск в отставке, один учитель, один менеджер среднего звена, два строителя и ветеринар. Ни один из них, ни разу не привлекался и не был осужден. Это были мирные семейные люди, и лишь беда, что творится вокруг, заставила их взяться за оружие.
Тут я слегка приврал, так как лично не был знаком со всеми членами погибшего отряда «Фоминских», хоть и знал многих. Но одно мне известно точно, не было среди них ни бывших уголовников, ни ментов. Военные есть, в основном отставные, они и руководят поселением. Благодаря связям, возглавляемый ими анклав имеет неплохую огневую мощь по периметру своей территории, а бойцы, выезжающие на задания, неплохо вооружены и экипированы.
- На тебе ж свободного места не осталось. – Продолжал я.
- Весь синий от наколок. Сколько за твоими плечами «ходок» можешь не говорить, видно, что не одна. И дружки твои, которых мы добили, то же не интеллигенты были. И ты мне рассказываешь, что на вас напали!?
Бородач снова отвернулся, только теперь от его надменного спокойствия ни осталось и следа. Видимо основательно прочувствовал, что именно здесь и сейчас решается его судьба. И решают не менты, что дважды его допрашивали, а эти двое, непонятно кто такие.
- Так вот, назови хоть одну причину, не вызывать сюда Рысько. Я уверен, что он давно бы тебя в расход пустил, лишь за одно твоё прошлое. А тут и мы с доказательством того, что зажился ты на этом свете. Так что, мразота, есть чем выкупить свою жизнь?
Решив раскрутить спасённого нами бандита на золото, которое, как я надеялся, у него имелось, мы намеревались помочь Марине, вдове Лёхиного земляка. Тридцати двух летняя женщина осталась без мужа, с пятилетним ребенком и на четвёртом месяце беременности. Ёе подруга Светлана, мать двух годовалых близняшек, то же овдовевшая после того случая с нападением, была второй в нашем с Лёхой списке. Золото, что планировалось вытрясти с этого утырка, мы планировали разделить между этими, теперь уже не полноценными семьями, тем самым хоть как-то облегчив им жизнь. А ещё, мы надеялись уговорить их переехать в «Пламя». Стас, так звали погибшего мужа Марины, сам хотел перебраться поближе к квалифицированной медицинской помощи. Беременность жены протекала плохо, и нужные медикаменты приходилось искать в других анклавах. Кстати, мы с ними тогда так и познакомились, с оказией доставив из «Пламени» запрошенные препараты.
- У меня топливо есть, разное и много. - Заговорил мародёр. - Мы переезжать хотели, уже место приглядели в пригороде одного подмосковного городка. Нашли где взять мощный дизель генератор, Фрол именно на большом и стационарном настаивал.
- Фрол, это кто? – Решил прояснить я.
- Пахан наш. Он головастый был. Собирался какое-то производство наладить, не вечно же мародёрством заниматься. Говорил, питание сильное нужно будет. Он далеко вперёд смотрел.
Сделав размышляющий вид, я переглянулся с другом. Леха же продолжал буравить холодным взглядом мародёра. Тот, стараясь не смотреть на моего напарника, и видя мою задумчивость, снова заговорил.
- Три бензовоза с большими бочками, полными под завязку. Машины на ходу, только аккумуляторы подключить, баки заправлены. Стоят в укромном месте, никто не найдёт. Мы их осенью из гаража какой-то строительной организации угнали. Потом несколько раз наведывались туда, проверяли, всё на месте. Из наших, я один в живых остался. Покажу, если жизнь гарантируете.
А жить хочет, подумал я, вон как запел. Три бензовоза полные топлива, по нынешнему времени сокровища огромные. Знать высоко ценит свою жизнь, а кто б сомневался. Да только не «последнюю рубаху» с себя снимает, и мы с напарником это знаем.
Достав из того же «сбросника» карту Москвы и Московской области, а следом и карандаш, я лениво спросил. – Указать можешь?
Тот морщась заёрзал, стараясь сесть повыше, дабы по удобнее рассмотреть схему города. После того, как он устроил своё тело максимально вертикально, я разложил перед ним карту, что раньше можно было купить в любом книжном магазине или ларьке. Обычная такая карта, раскладывающаяся, метра полтора на полтора. До появления навигаторов такие путеводители были у каждого дальнобойщика, регулярно посещавшего Москву или область. Да и у многих коренных москвичей в бардачках своих машин тоже такие имелись. У меня была карта и получше, ни разу не гражданский вариант, да только раскрывать её перед этим «субъектом» я не собирался. Не стоит демонстрировать мои пометки.
Мародёр, довольно сноровисто разобравшись с направлением из Москвы, провел указательным пальцем здоровой руки по Ярославскому шоссе от МКАДа до границы области, и уверенно указал населенный пункт, размеры которого говорили за его незначительность. Затем последовало подробное устное описание, с какого направления к нему лучше подъехать. Далее, маршрут движения по самому городку, и наконец, как найти уже на территории огромного складского комплекса отгороженный за ненадобностью ангар в самом дальнем конце гигантской площадки.
Я расспросил о техническом состоянии наливников, где спрятаны ключи от машин, не с собой же они их таскали, и еще о нескольких незначительных моментах, с которыми мы сами могли разобраться на месте. Хотел поинтересоваться вопросом «замертвяченности» местности, но вовремя передумал. На дворе зима, морозы и сугробы избавляют нас от необходимости сильно опасаться нежити, а главное, демаскировать себя выстрелами.
Затем я снова потребовал подробно объяснить местонахождение бензовозов. Мародёр зло зыркнул из-под густистых бровей, понимая что его перепроверяют, но кочевряжиться не стал, почти слово в слово повторив маршрут. В этот раз речь была медленной, было видно, что он себя неважно чувствует, бледность лица выдавала состояние. И всё же, видя нашу заинтересованность, и рассчитывая на благоприятный для себя исход беседы, член мародёрско-бандитской группировки успокоился. Не меняя полусидящего положения тела, он прикрыл глаза, мечтая, что бы мы поскорее убрались из его палаты. А вот это зря, за нужное нам, мы еще и не спрашивали.
В этот момент дверь в палату распахнулась, и появившаяся на пороге Тамара Николаевна, дежурная медсестра этого этажа, требовательно на нас посмотрела. Перед тем как нам пройти к мародёру, я получил добро на посещение больного у начальника госпиталя. Тот дал отмашку дежурной сестре, которая начала было протестовать, ссылаясь на тяжелое состояние пациента, но быстро сдалась под жестким взглядом офицера, лишь обозначив лимит времени посещения в двадцать минут.
Теперь же властолюбивая немолодая женщина намеревалась взять реванш, выгнав нас из палаты. Я с ней лично знаком не был, по этому, уговаривать её не видел смысла, да и не уговоришь такую. Пришлось идти на прямой конфликт, так как прекращать беседу именно сейчас в мои планы не входило.
- Уважаемая Тамара Николаевна. – Опередил уже открывшую рот медсестру я. – Мы будем общаться с вашим пациентом столько, сколько сочтем нужным. Так что можете идти жаловаться Геращенко или кому другому. И закройте дверь, пожалуйста.
Моя грубоватая отповедь голосом полным металла подействовала. Видимо не часто «царице» коридоров лечебных заведений давали такой отпор. Та закрыла рот, и потянувшись к ручке двери ошарашено пробормотала.
- Черте что. Я буду жа.. – Она не договорила, сообразив, что именно это я и посоветовал сделать.
Когда дверь закрылась, а звук недовольных удаляющихся шагов стих, я обратился к вновь напрягшемуся мародёру.
- Теперь продолжим.
- Что вам еще от меня надо? Я всё рассказал. – Слабым голосом проговорил пациент палаты, демонстрируя, как ему на самом деле плохо.
- Есть еще вопрос. – Холодно продолжил я. Меня не просто развести на жалость.
Я неторопливо достал из внутреннего кармана куртки килограммовый золотой слиток, размерами напоминающий плитку шоколада и продемонстрировал всю в оттисках лицевую сторону мародёру. Последовавшая реакция на бородатом лице была схожа с взрывом гранаты. После слов,- «Есть еще вопрос», мародёр напрягся. Чека выдернута. Пока я доставал слиток, ныряя рукой во внутренний карман тёплой куртки, бандит не отводил от меня напряжённого взгляда, в котором просматривалось томительное ожидание и страх. Горит запал, граната летит к цели. И наконец, при виде желтого металла, его глаза расширились, а на страдальческом лице промелькнула гамма чувств. Восхищение и удивление. Взрыв. Досада и злость от понимания, что эти двое за золотом пришли, а он рассказал о спрятанных бензовозах. Падение осколков, не нашедших своей цели.
- Так вот родной. – Продолжил я, налюбовавшись на алчный блеск в глазах мародёра.
- Это было у одного из твоих дружков. Рыжебородова, со сломанным носом, под разгрузкой прятал.
- За топливо тебе отдельное спасибо. – Не сдержал я издевательского тона, и, понимая, как сейчас корит себя мой оппонент, продолжил.
- Как ты правильно понял, мы пришли за золотом. Ты указываешь, где ваш общаг, мы туда едем, и если его находим, то ты лежишь здесь и выздоравливаешь. Если не находим, - мне дальше продолжать?
- Семен крыса. – Больше простонал, чем проговорил «Червь». Разговор давался ему все труднее. Может быть действительно пора заканчивать, пока он сознание не потерял, или всё же притворяется гнида. Я вновь разложил перед ним карту и вложил в здоровую руку карандаш.
В этот раз татуированная рука поставила маленький крестик на окраине Ногинска, быстро сориентировавшись в хитросплетениях улиц промзоны подмосковного городка. Затем прикрыв глаза, то ли от усталости, то ли не желая больше нас видеть, мародёр во всех подробностях рассказал, где на указанной территории находилась их временная база, и дал указания, как извлечь золото из глубокой, на половину затопленной водой шахты. После того, как говоривший замолчал, до этого молчавший Лёха задал важный вопрос.
- Ты забыл упомянуть о системе безопасности вашего логова. Ловушки, растяжки, падающие на голову мертвецы.
- Нет там ничего. За грузовик трос зацепите, плиту, что люк закрывает, сдвинете и всё. Так же машиной контейнер с золотом из шахты поднимете, руками тяжело.
- Не дай бог тебе что-то забыть. – Зловеще проговорил мой друг, глядя на мародёра как на пустое место. Тот, почуяв опасность, осознав, что его ценность как информатора упала практически до ноля, открыл глаза, и посмотрел на моего зама. Взгляд загнанного в угол опасного зверя, которому больше нечего терять. А не надо бы этого, подумалось мне. Не стоит перегибать.
Дуэль немигающих взглядов мародёра с моим замом продолжалась с минуту, пока я прислушивался к разговорам в конце коридора. Дежурная сестра с кем-то разговаривала по телефону, и говорила про нас, про то безобразие, которое мы здесь устроили. Значит скоро к ней придет подкрепление и нас отсюда, мягко говоря, попросят, подумалось мне. Пора уходить, а то меня потом и на порог не пустят. Затем я задал последний интересующий меня вопрос.
- Парашюты вам зачем?
Бородач недоумённо на меня уставился. Потом сообразив о чем я, заговорил.
Это золото мы взяли из сейфа Московского офиса крупной золотодобывающей компании, что находится где-то в Сибири. Дождались сильных морозов, когда мертвечина попрячется, и наведались туда по наводке нашего «бугра». Фрол в охране работал, и говорил, что «рыжьё» там всегда в наличии было. Мы на «фарт» надеялись, и не прогадали. Офис расположен на девятнадцатом этаже высотного здания бизнес центра. Так вот у двух моих кентов, бывших десантников, была бредовая мысль, в случае невозможности отхода по лестнице, подняться на крышу, и оттуда.. Бред полнейший. Эта мысль к ним как пришла по «синьке», так и была успешно забыта. Там весь квартал баннерами с проводами обтянут, в общем, говно план. А ушли мы так же как пришли, аккуратно, без лишнего шума.
Несвязная и торопливая речь мародёра, всё больше походила на бред больного, а может, так оно и было. Казалось, ему хотелось выговориться, похвастаться необыкновенной удачей в их тогдашнем набеге на офис золотодобытчиков. В нездоровом блеске глаз стали просматриваться признаки золотой лихорадки.
Не желая дальше слушать, и собравшись уходить, я не сразу расслышал, что бормочет полу лежавший на койке человек.
- Ушли мы тихо, но за нами наблюдали. Они видели через застекленные лестничные марши, как мы спускаемся всё ниже и ниже. И только когда забор закрыл нас от их взглядов мы побежали, не желая в этом квартале задерживаться ни на одну лишнюю секунду.
- Кто смотрел? Кто они? - Недоуменно переспросил я, подозревая, что спокойного продолжения диалога с мародёром уже не получится. Тот заговорил еще быстрее, словно боялся, что мы не дослушаем и уйдём.
- Когда окно третьего этажа соседнего здания распахнулось, Семен морфа, в оптику разглядел. Еще сказал, что он нас видит. Нет, чувствует. Точно, так и сказал. Он сказал, нас засекли, надо валить отсюда подобру-поздорову. Но Фрол ответил, - пока не возьмем то, зачем пришли, отсюда не уйдем. За то время, что возились с сейфом, в ста пятидесяти метрах от нас, на прилегающей территории, обнесенной высоким бетонным забором, из открытого окна третьего этажа четырёхэтажного корпуса задрав уродливую голову, в нашу сторону смотрел мутант. Сидел и всматривался в многоэтажное здание, а точнее в закрытое, уже порядком запотевшее от нашего дыхания окно кабинета. Семен, выцеливая в прицел уродливую тварь говорил, что тот прямо на него смотрит, или ему так казалось. Потом их стало больше. Еще две лохматые фигуры сели рядом с первым и вперили в наше окно взгляды. Потом еще две.
И тогда появился человек. Не зомби, - живой человек. Он подошел к самому подоконнику и из его рта, при выдохе, выходил пар. Мужик, лет пятьдесят, с покрасневшими глазами на бледном, осунувшемся лице. Без зимней куртки и шапки. Он стоял и смотрел прямо на наше окно, и его губы шевелились. Мы по очереди рассматривали его и кучу мутантов, сидящих у него за спиной, пристально всматривавшихся в сторону нашего девятнадцатого этажа. Мы смотрели и не верили своим глазам. Что там происходило, я так и не понял. Почему мутанты не сожрали того типа? Кто он им?
От рассказа мародёра повеяло жутью, а по спине побежали мурашки. Только что мне было жарко, хотелось снять зимнюю куртку или побыстрее выйти на мороз. Теперь же, меня пробрал озноб, словно за шиворот пролилась струйка ледяной воды. По задумчиво недоверчивому выражению лица моего напарника я понял, что Лёха тоже испытывает подобные чувства. Повисла пауза, во время которой мы как завороженные смотрели на бледное лицо тяжело дышащего бородача.
Шаги приближавшихся к палате людей я прослушал, с головой погрузившись в свои мысли. Дверь распахнулась и на пороге, гневно сверкая глазами, появилась давешняя медсестра, и абсолютно спокойный дежурный врач. Мы с Алексеем поднялись со своих мест, вопросов больше не было. Точнее, не было тех вопросов, за которыми мы пришли, зато появились другие, совсем другие. Когда я выходил из палаты мародёр, уже спокойным, но почему-то охрипшим голосом произнес.
– Они нас всех достанут, рано или поздно. А человек тот, просил его убить. Семён по губам читать умел, его этому учили. Так вот, всё время, что мужик стоял у раскрытого окна, губы его произносили лишь два слова,- «убей меня».
Мародёр замолчал, закрыв глаза, и над ним склонилась медсестра, приступая к своим обязанностям. Мы же прибывая в глубокой задумчивости, проследовали к выходу из здания, отведённого под госпиталь.[spoiler]

21 марта, среда, Санкт-Петербург.

Утро, семь тридцать утра, звон будильника достал меня из пелены сна. Поднимаюсь, сонливо потянувшись, бреду в ванную, где обрызгиваю лицо холодной водой. Благодаря этой хитрости окончательно просыпаюсь, теперь обязательные водные процедуры, включая утренние дела. Взбодренный, одеваюсь в тренировочные штаны и майку.

Подготовившись к новому дню, открываю окна, хорошо ограждающие от уличного шума. Впускаю свежий воздух в комнату, слегка поежившись от ворвавшегося прохладного ветерка, бодрящего не хуже холодной воды. Вдохнув всей грудью Ленинградского воздуха, пропитанного влагой и вековой историей, развернулся, пошел к плите.

Собравшись было готовить завтрак, тревожно замираю, услышав за окном треск автомата, точно такой же как вчера в гаражах у Михаила!

Мать их! Что там творится, война что ли? Хотя нет, случись война, сообщили бы по телевизору, трубя общий призыв в перерывах между «Лебединым озером». Но факт стрельбы игнорировать нельзя — ну не могут же попросту стрелять в таком крупном городе! А может, это по психам?

Тревожная мысль нагнала страха, стало зябко и неуютно. Поуспокоившись и плюнув на стрельбу, ставлю на плиту кастрюлю и сковороду. Залив молоко в кастрюлю, кидаю кашу, включаю медленный огонь, тут же занявшись готовкой яичницы. Разбиваю яйца в кружку, добавляю соль, перец и мясную приправу, быстро размешиваю все чайной ложечкой.

Потянувшись за колбасой, снова слышу стрельбу. Правда, она уже тише и всего лишь два выстрела. «Наверное, стреляли из дробовика» — первое что приходит в голову… Секунду спустя, с неожиданностью грома до меня доходит, что стреляли как раз таки по психам! Осознание этого снова заставляет поёжится. Ладно, чтоб им всем… Стрельбу потом обсужу с друзьями, сейчас надо заняться готовкой - говорю себе под нос, отгоняя противный холодок страха.

Сделав яичницу, оставляю её доходить на сковороде, попутно помешивая кашу, приводя её к полной готовности. Яства манят жаром и аппетитными запахами, но жрать потом, позже, сначала бужу гостей, вернее, только Серого. Растормошив недовольно ворчащего товарища, жду пока он оденется. Обрадовав его с утра пораньше, что по плану нас ждет поход за чемоданами.

- Хоть проветрюсь... - зевнув, говорит Серёга, плетясь к двери, облачившись в схожую со мной одежду.

Дождавшись, пока он влезет в ботинки, укутается в куртку, мы выходим на улицу. Там, как ни странно, тихо. Серёга закуривает, так и идём молча, пока не слышится стрельба позади нас. Сразу оба пригибаемся, будто стреляют по нам. По звуку стрельбы вроде снова автомат, о чем незамедлительно сообщаю товарищу.

- Серый, кажись из автомата стреляли! Млять! Третий раз за утро!
- Как это, из автомата?! - напрягся друг. — Разве их гражданским раздают? Стоп, третий раз? Неужели милиция по кому-то стреляет?
- Выходит так! Да к тому же я слышал не только автоматную стрельбу! Кажется, что не только милиция стреляла! Хотя я ещё ошибиться могу...

Это уже сказал, открывая перед Серым дверь, пропуская товарища вперёд. В гостинице царила довольно умиротворённая обстановка, хотя персонал заметно беспокоился из-за стрельбы на улице. За стойкой ресепшена нас встретила милого вида блондинка, взволнованная и резкая, в её глазах читались многочисленные вопросы. Мы кивнули ей в знак приветствия, на ходу, торопясь в номер, чтобы собрать вещи.

Хорошо, что Серёга с Верой не успели разобрать шмотьё полностью, большинство тряпок все ещё лежало в чемоданах. Мы быстро сложили ту небольшую часть вещей, что была уже выложена. Потом он достал из холодильника пиво. Выпив половину банки, Сергей как-то даже повеселел и мы бодро собрали последние вещи, затем, на автомате, заправили кровати. Будто это имело какое-то значение, перед уборкой номера персоналом...

Вышли в коридор, спустились вниз к девушке-дежурной. На наши слова о том, что съезжаем, она, мягко говоря, удивилась. Видимо, даже несколько возмутилась, что за полчаса до пересменки ей придётся принимать у Серёги ключи. Мало того, ещё и возвращать ему деньги за те дни, которые они с Верой должны были прожить. Но Сергей, своим обаянием, не позволил ей выйти из весьма привлекательного образа.

21 марта. Олег. Санкт-Петербург.

Утро, уже семь тридцать утра, звон будильника достал меня из пелены сна. Поднявшись сонливо потянувшись, сходил в ванную, где сбрызнул лицо холодной водой. Благодаря этой хитрости окончательно проснулся, затем сделал обязательные водные процедуры, включая утренние дела. Взбодренный, оделся в тренировочные штаны и майку.

Подготовившись к новому дню, открыл окна, хорошо ограждающие от уличеого шума. Впустив свежий воздух в комнату, поёжился от прохладного ветерка, прохлада бодрит не хуже холодной воды. Вдохнув всей грудью Ленинградского мокрого воздуха, пропитанного влагой и вековой историей развернулся и иду к плите.

Собравшись было готовить завтрак, тревожно замер услышав за окном треск автомата... Точно такой же как и вчера в гаражах у Михаила!
Мляха! что там творится, война что ли? Хотя нет, случись бы война, трубя общий призыв в перерывах с "Лебединым Озером". Но факт стрельбы игнорировать нельзя, не могут попросту стрелять в таком крупном городе! А что, если по психам!?

Тревожная мысль нагнала страха, стало зябко и неуютно. Поуспокоившись и плюнув на стрельбу, поставил кастрюлю и сковороду. Залив молоко в кастрюлю, кинул кашу и включил медленный огонь. Пока варится каша занялся готовкой яичницы. Разбив яйца в кружку, добавляю соль, перец и мясную приправу, быстро размешиваю все чайной ложечкой.

Потянувшись за колбасой, снова услышал стрельбу. Правда, уже тише и всего лишь два выстрела. "Наверное стреляли из дробовика!" - первое что приходит в голову... Секунду спустя, с неожиданностью грома до меня доходит, что стреляли как раз таки по психам и именно осознание этого снова заставляет сердце биться. Стрельбу обсужу с друзьями, сейчас надо заняться готовкой, говорю себе под нос отгоняя холод страха.
Сделав яичницу, оставил её доходить на сковороде, попутно помешивая кашу, приводя её к полной готовности. Яства манили жаром и аппетитными запахами, но жрать потом, позже, сначала надо разбудить гостей, вернее, только Серого. Растормошив недовольно ворчащего товарища, дождался, пока он оденется. Заодно обрадовал его с утра пораньше, что по плану нас ждет поход за чемоданами.

- Хоть проветрюсь... - зевнув, сказал Серёга, плетясь к двери, по ходу дела облачаясь в схожую со мной одежду.

Дождавшись, пока он влезет в ботинки, укутается в куртку, я вытащил его на улицу. Там, как ни странно, тихо. Серёга закуривает, так и шли молча, пока не послышалась стрельба позади нас - сразу оба пригнулись, будто стреляли по нам. По звуку стрельбы вроде снова автомат, о чем незамедлительно сообщаю товарищу.

- Серый, кажись из автомата стреляли! Млять! Третий раз за утро!
- Как это, из автомата?! - напрягся друг. — Разве их гражданским раздают? Стоп, третий раз? Неужели милиция по кому-то стреляет?
- Выходит так! Да к тому же я слышал не только автоматную стрельбу! Кажется, что не только милиция стреляла! Хотя я ещё ошибиться могу... — это уже я сказал, открыв перед Серым дверь, пропуская товарища вперёд.

В гостинице царила довольно умиротворённая обстановка, хотя персонал заметно беспокоился из-за стрельбы на улице. За стойкой ресепшена нас встретила милого вида блондинка, взволнованная и резкая, в её глазах читались многочисленные вопросы. Мы кивнули ей в знак приветствия, на ходу, торопясь в номер, чтобы собрать вещи.

Хорошо, что Серёга с Верой не успели разобрать шмотьё полностью, большинство тряпок все ещё лежало в чемоданах. Мы быстро сложили ту небольшую часть вещей, что была уже выложена. Потом он достал из холодильника пиво. Выпив половину банки, Сергей как-то даже повеселел, и мы бодро собрали последние вещи, затем, на автомате, заправили кровати. Будто это имело какое-то значение, перед уборкой номера персоналом...

Вышли в коридор, спустились вниз к девушке-дежурной. На наши слова о том, что съезжаем, она, мягко говоря, удивилась. Видимо, даже несколько возмутилась, что за полчаса до переменки ей придётся принимать у Серёги ключи. Мало того, ещё и возвращать ему деньги за те дни, которые они с Верой должны были прожить. Но Сергей, своим обаянием, не позволил ей выйти из весьма привлекательного образа.

Неожиданно у меня зазвонил телефон, взглянув на экранчик сотового, увидел номер Михаила и тут же приложил трубку к уху.

- Олеж, доброе утро, прости, что так рано. У меня важная информация для тебя, слушай и не удивляйся! Я тут встретил мента в магазине, он объявлял о том, что каждый, кто может, должен вооружиться. Да, именно, должен! У них нарядов не хватает, и "чумных", как он выразился, "стрелять некому". Стрелять, бляха!!! Еще сказал, что при виде больных им не надо помогать, вообще! Только стрелять, и только в голову... Ну, и разумеется, ценный совет, мол, сидите дома. Я сначала в шоке, потом прикинул, что в моём районе уже кто-то по его советам действует. Не раз стрельбу слышал, да и сам вот зарядил ружьецо сижу, думаю, что делать... Ты сам то как?

- П*здец, менты говорят стрелять по людям. СТРЕЛЯТЬ ПО ЛЮДЯМ! Не не мля не верю. Ну это же бред, полнейший бред! Простите меня конечно, но это, не в какие рамки не лезет! Что вообще творится? Такого попросту не может быть!

- Да на кой чёрт мне тебе врать, так что всё это может ещё как может быть, сам не верил, думал милиционер кукухой поехал, ну или я сбредил, но нет, ясно слышу, стреляют! Жена блин вся перепуганная сидит, успокаивать приходится. Я на войне бывал, слышал перестрелки да и бывал в них не раз, сейчас не так как там стреляют, по другому, это то меня и тревожит, во время боевых действий другой тип огня. Но пока только меня этот факт беспокоит, жену этим успокоить получилось, она хотя бы уверена что не война или переворот начался .

- Я вам верю, но как-то не полностью, вроде ясно что стреляют, а башка не хочет принимать. У нас ведь тоже стреляют! Я сам слышал целых три раза уже! Два вроде как автомат, а один ружьё. И мне вот какая мысль пришла, по больным это огонь ведётся, да звучит как бред, но может, не один такой инициативный милиционер в нашем городе? Вы что по этому поводу думаете?!

- Возможно, но не факт, они конечно психи, но не до такой же степени, что бы из огнестрела по ним палить, хотя возможно ты и прав, даже если того же милиционера вспомнить, говорил то он что больным помогать нельзя, и что надо стрелять, это-то меня и пугает! Не понятно ничерта, ох не нравится мне всё это, ой как не нравится!

- Мне тоже, причем сильно, мы планируем сегодня в магазин съездить, закупиться и, наверное, потом дома сидеть. Ну, или если совсем плохой ситуация, окажется хотя куда мля хуже? Мы тогда на дачу свалим. Вы если хотите можете тоже присоединиться, там работы много, на всех хватит. Блин, всё же не укладывается в голове мысль о том, что разрешили по людям стрелять. Вот ни коем разом не укладывается!

- Спасибо, подумаю. Ладно, я всё что хотел высказал, удачи вам, берегите себя. - послышалось с другого конца телефона.

-Спасибо, удачи! - сказал я и повесил трубку. Услышанное мягко говоря повергло меня в шок, вернув мне утреннее состояние холода с удвоенной силой. Договорив, поспешил к своему другу чтобы поделиться последними новостями. Он все мило общался со Светой (так звали блондинку на ресепшене). Было видно, что товарищ симпатичен девушке, в её глазах виднелся лишь свет. Серёга взглядом показал мне, чтобы я уходил без него, и понятно, по какой причине. Но я был настойчив и, как маленького, за руку потянул на выход. Серый еще успел попрощался со Светой, прихватив клочок бумаги, где был написан её телефон. Еще оптимистично пообещав позвонить ей сегодня вечером и, возможно, даже куда-нибудь вместе сходить. Это он уже у самых дверей договаривал.

- Ха-ха-ха, Серый, ну ты даёшь, ловелас хренов! У тебя дома шикарная баба, а ты новых клеишь, совесть-то иметь надо. Да, и иметь не в том смысле, что ты подумал.- Решил начать с весёлой ноты я.

Серёга лишь посмеявшись пообещал "больше так не делать", но по глазам видно было, что врёт поганец и не краснеет.

Вернувшись и оставив чемоданы с куртками на входе направились на кухню, где нас ждала неожиданность. Вера распределила яичницу по тарелками, нарезала хлеб, поставила сок к каждой тарелке, а так же разложила приборы. Сама при этом уплетала кашу. Как не странно еда на столе парила, видимо перед тем, как поставить кушанья на стол, девушка Серёги разогрела всё в микроволновке.

- Вот так радость, спасибо любимая, - поцеловав Веру в губы проговорил радостный товарищ.- В связи с последними вестями, я был не такой радостный, поэтому только сухо сказал дежурное "спасибо". И в думах о ситуации за окном, а так же о словах Михаила сел поглащать еду. Моих друзей это не устроило и Вера спросила почему я такой хмурый, Серёга поддержал.

- У меня для вас дурные вести, – начал я. - Мне Михаил позвонил, сказал что у него стреляют, мы с Серёгой тоже слышали выстрелы. Михаилу сказали, что "стреляют по чумным". Ваши мысли по этому поводу? - поочерёдно смотря то на Серёгу, то на Веру, сказал я. Постаравшись быть максимально спокойным.

- Я верю- тихо сказала Вера, - Я сама их видела, понимаю ,что они просто звери. а о глаза вообще молчу, как вспомню мурашки пробегают, - ещё тише сказала Серёгина девушка.

- Я тоже думаю, что по ним, больше не по кому, не война же началась. - сказал Серый, было видно, как испугала его новость.

- Если стреляют, то нам тоже не помешает вооружиться. Небось из-за общего шума нас ограбить захотят, так, что как доешь, поможешь магазины снарядить, - сказал я, словно герой низкобюджетного боевика.

- Хорошо, - послышалось в ответ. Дальнейший завтрак проходил молча, все думали о своём. Всех пугала необходимость выхода на улицу, где стреляют и где можно повстречать сумасшедших. Закончив с едой, мы сложили все тарелки в раковину. Вера принялась их мыть, ну, а мы с Серёгой направились к сейфу.

Присев на диван рядом со стальной коробкой, достал из шкатулки ключ и отпер стальной, приятно пахнущий оружейным маслом, ящик. В правом углу стоит Сайга, в левом висит разгрузка, на полах магазины и масла для смазки. Достал дробовик, похлопав по звякнувшей от кольца на руке стволовой коробке. Дальше на диван летит разгрузка и магазины, после с верхней полки летят накопившееся коробки патронов. По моим прикидкам их около полутора сотен. Разложив все четыре магазина, взялся набивать два из них, отдав ещё пару товарищу. В четыре руки получилось совсем быстро, сразу упаковал их в разгрузку.

Приготовив оружие, выпроводил Серёгу и быстро оделся в уличную одежду. На чёрную рубашку в полоску - полную разгрузку, а сверху уже чёрную джинсовую куртку с блестящим значком КГБ СССР. А вот на ноги старые но все еще чёрные джинсы и тапочки, так как план похода пока не готов. В потяжелевшей разгрузке ощущаю себя совсем не привычно. В таком виде иду на кухню.

Вера, удивившись моему внешнему виду, промолчала. А товарищ встал, и, похлопав меня по плечу, с радостью сказал - "Боец"! - после чего позвал Веру за собой в комнату на переодевание. Я, в одиночестве присел за убранный стол, попытавшись собраться с мыслями. Но меня все время отвлекала сбруя на пузе. Только откинувшись на спинку дивана, удалось сосредоточиться.

Получается, нам нужно очень большое количество продуктов, а значит стоит ехать в Ленту, но что если там на всех не хватит? Или она закрыта? Нужен запасной план, а то и не один... Тогда поедем обратно и заглянем в маленький Дикси, находящийся во дворе, через пару улиц от нас. Там-то точно хватит, магазинчик хоть и маленький, но находится в закоулках. Больше в голову ничего не лезло, поэтому просто сел под ветерком из открытого окна. Лёгкий бриз доносил шумы улицы, в которых снова отчётливо слышалась автоматная очередь, похоже, на весь магазин! От неожиданности такой интенсивной стрельбы вздрогнул, именно в тот момент когда гости зашли на кухню.

Серёга, и Вера оделись на выход почти, как и я. На чуть смугловатом товарище — чёрная футболка с логотипом БМВ, чёрная ветровка, на ногах джинсы. Вера, в отличие от своего парня, оделась ярче, в жёлтую футболку с бананами, розовую лёгкую курточку и белые леггинсы. Вид, конечно, весьма легкомысленный в нынешней ситуации. Когда все уселись, я начал говорить.

- Товарищи, мой план такой, сначала едем в гипермаркет Лента, и там закупаемся. Если же там нужных продуктов нет, обратно и заедем в магазин Дикси, который недалеко от дома. И дай Бог, никого не встретим ни чумных, ни бандюгов. Вот и весь план, хах, чего добавить хотите?

- Какие продукты нам вообще нужны?- Выдержав многозначительную паузу сказал Серый.
Почесав репу, я назвал то, что родители, ныне спокойно отдыхающие у тётушки на Урале, брали в трудные времена.

- Во-первых, макароны, потом тушёнку, другие консервы, хлеб, соль, крупы разные, вроде всё. А нет, ещё воды закупить можно. Хотя с ней у нас проблем быть не должно.- после перечисления всего, было ощущение, что на войну сухпай собрал, ей Богу.

Оба моих гостя согласились с намеченным планом и пошли за деньгами, впрочем, как и я. Собрав приличную сумму, Серый сказал, что можно выходить. Я согласился, но сначала, разумеется, присев на дорожку. После пары минут в молчании, мы пошли на выход. Но как-то не очень решительно, медленно, видимо, страх перед неизвестностью на улице пугал все больше. Оно и понятно, самому страшно, вдруг на нас набросится "чумной"? Тогда ведь все, конец…

Заглянув по пути в комнату, забрал дробовик, неслабый вес которого придал мне некоторой уверенности. Серёга с Верой быстро запрыгнули в кроссовки и стали ждать, пока я достал с верхней полки старые отцовские строительные ботинки Bob Cat. Вытряхнув из пыльной коробки обувь, не без труда из-за сбруи на пузе влез в неё. После довольный выпрямился во весь рост и проверив удобность тяжелых ботинок, разок стукнул железные носки друг об друга. Удостоверившись в удобности, направился к уже умаявшемся друзьям.

Во второй выход на продуваемую крепким ветром улицу очень близко слышится стрельба, от которой все вздрагивают, даже пригибаются. Почему-то было ощущение, что стреляют именно в нас. Я так вообще от испуга стал крутить головой и водить стволом еще не заряженного дробовика по пустому двору. Все успокоились, только внутри машины. Которая тогда казалась чуть ли не сейфом. Серёга заметно расслабился, а Вера облегчённо выдохнула. Рассадка была привычная Серый за руль, я на место штурмана, Вера на заднее сидение.

А сидеть в машине в полной разгрузке, да еще с "Сайгой" между ног, не так уж и удобно! Как вообще в этих боевиках из машин стреляют, да еще и на ходу, верь теперь после этого Голливуду.

Тронувшись, машина стала набирать ход на полупустых улицах. Почти весь путь был спокойным, за исключением резкого торможения перед вставшей по середине дороги машиной ГИБДД. Из открытого окна "девятки" торчал автомат, стрелявший по медленно бредущим в сторону дороги фигурам. Эта картина ужаснула меня, дав понять серьёзность ситуации, но я быстро успокоил себя мыслью о скором вводе войск. Осторожно объехав с противоположной от стрелка стороны, мы поехали дальше, уже не так лихо. Что и говорить, картина с гаишной машиной нас не на шутку напугала.

У подъезда к гипермаркету машин стало больше, парковка почти вся забита ими. Между авто копошились люди с переполненными тележками. Где-то кричал ребёнок, кто-то быстро бежал в магазин. Мне всё это решительно не нравится, но раз уж приехали, то деваться некуда. Пришлось влиться в ряды припаркованных авто в поисках места. Благо, удача улыбнулась нам и удалось втиснутся в только что освободившийся промежуток между "Инфинити" и "Логаном".

Припарковавшись, вышли из машины и направились в переполненный людьми магазин. На входе стало видно, что внутри ещё больше людей, ситуация в магазине напомнила привычную предновогодную суету. Только вместо радости на лицах граждан виднелся страх, страх перед неизвестностью.
Взяв тележку у выхода, мы направились в недра магазина. В голову пришла мысль о посещении отдела спорттоваров, дабы обзавестись битами. А что, в 90-е самый ходовой спортинвентарь, наверняка, не одному человеку помог! Подумать хорошо, а выполнить ещё лучше, так что меняю курс Серёги, ведущего тележку. Вместе с ним и Верой направился в отдел «Всё для спорта и отдыха». К моему разочарованию все биты скуплены до нас. Серёга тоже приуныл, но ничего, хотя бы еды закупим.

Внезапно в отделе с мучными продуктами послышался жуткий женский вопль, это заставило чуть ли из кожи вон не выпрыгнуть от страха. Не меня одного, и так испуганные люди пытавшиеся сохранить остатки спокойствия, начали быстро отходить от "мучного" и соседних отделов, крик прекратился и сменился на стрельбу, которую прекратил крик другого голоса. Это стало последний каплей для людей и они побежали на выход, меня самого ноги было понесли к дверям, но разум взял верх, и я не полез в толпу некоторые из которой кричали, толкались и чуть ли не дрались за возможность покинуть Ленту. Приключилась ситуация схожей со вчерашней, но сейчас мы не знали, куда бежать.

Единственной мыслью, пришедшей в голову, стало подойти посмотреть на место стрельбы, на что Вера с Серёгой дружно прореагировали против. Серый хотел начать тащить меня в глубь магазина, а Вера просить остаться. Но других идей больше не было, а стоять истуканом казалось глупо. Поэтому, сняв с предохранителя дробовик и передёрнув затвор, взял его на изготовку. Ремень на плече натянулся, так же как и мои нервы, уперевшись в рукоятку, образовал жесткий треугольник. Дробовик превратился в продолжение моей правой руки. Показался себе прямо "Рэмбо", медленными шагами направился к месту стрельбы. Сцена, которую я увидел между полок с хлебом, полностью вывела меня из боевой готовности. Выпустив "Сайгу" из рук, резко согнулся опустошив желудок. Хорошо, повисшее на ремне оружие получилось не запачкать...

Немного придя в себя, направил ружьё на лежащих на полу окровавленных людей, от вида которых мутило и бросало в дрож. Это раненый милиционер, рядом с которым два трупа. В оцепенении увидел, как раненый поднял руки, одна из которых в крови, и жестом позвал меня к себе. Пересилив страх и новый прилив тошноты, подошёл и осторожно присел на корточки. Милиционер начал говорить.

- Здравия желаю! Я Пётр Тарасов. Да хотя... Какое там к чёрту здравие, послушай меня внимательно, я не знаю сколько времени мне осталось…

- А что с вами? Неужели всё настолько плохо? Что вообще случилось? – спросил я.

- Херово со мной всё! Ребята из отдела сказали, мол если тебя псих куснёт то всё - ты труп, проще уже пулю себе в голову пустить. А сколько до смерти времени сука не сказали!

- Так может вас не коснётся? Может всё обойдётся?

- Да какое мля обойдётся! Мои сука друзья погибли от зубов этих упырей! Причём внезапно вроде как, раз! А он уже на тебя мёртвыми глазами смотрит. Так что ничего не обойдётся я уже труп! А у меня семья дома мне нельзя сдыхать! Хотя лучше сдохнуть, чем таким уродом ходить. – Кивнул собеседник на один из трупов возле себя.

Вся эта сцена нагнала на меня жуткой тоски, из которой благо помог выйти сам милиционер. Успокоившись он написал пару сообщений в простеньком мобильнике и сказал:

– Попрощаться я успел, так же написал сослуживцу что бы он о семье позаботился. Больше меня ничего тут не держит, помоги мне уйти, не могу я сам.

Услышав это я в страхе отшатнулся. Заметив мою реакцию на просьбу милиционер стянул с себя снарягу и оттолкнул её в мою сторону.

- Вот, сделаешь доброе дело, забирай автомат, пистолет, разгрузку... Не дай мне стать таким! - Выкрикнул раненый, в его глазах блеснули слёзы и мольба.

Я не знал, что делать и просто подошёл к просящему смерти. Петр видимо этого и хотел, потому что, как только я приблизился он с силой подтащил меня к себе и вложил в руку табельное прислонив его к своей голове со словами:

– Там один патрон, для меня как раз...

Я отдёрнул было руку, но Тарасов не сдавался и снова приложил усилия со словами:

– Ты сможешь, я в тебя верю!

Мне ничего не оставалось делать, как молча повиноваться ему. Я расслабился, после чего взял пистолет поудобнее. Увидев это раненый перекрестился, снял фуражку, после чего стал похож на самого обычного русского мужика которых рисуют в книжках с простым и добродушным лицом, Петя прикрыл глаза и сказал:

– Спасибо друг, прощай!..

Пистолет дёрнулся у меня в руке и встал на задержку. Голова милиционера откинулась назад и на пол потекла густая кровь, меня виде крови меня не начало тошнить, даже уши после сильнейшего удара по ним протирать не потянуло всё во мне словно отключилось. Простояв, как мне показалось в ступоре пару мгновений, а на деле пару минут, молча взял заработанное чужой кровью снаряжение, и повернулся ко всё видевшим друзьям. На Сером не было лица, Вера плакала.

Но оказалась и ещё одна ложка дёгтя в нашем сегодняшнем походе. Это полный посетитель, незаметно подошедший в момент выстрела, а сейчас убегающий и кричащий "Он убил милиционера!!!"

- Ребят, сваливаем быстрее! - сказал Серёга, бегом направляясь к двери. Мы с Верой не захотели оставаться рядом с тремя трупами, поэтому поспешно двинулись за Серёгой. Даже я, на ходу запихавший пистолет в карман и поудобней расположивший разгрузку не отстал.

Бежали мы не очень долго, у дверей ещё было людно, среди народа был и тот самый покупатель заметивший убийство, а сейчас тычущий в меня пальцем, что-то говоря трём мужикам. Мы постарались тихо пройти, но увы, не удачно, когда мы были уже почти у самых дверей свидетель резко заголосил:

- ОНИ УБИЛИ МИЛИЦИОНЕРА!- крича, он активно тыкал в нас пальцем.

Все люди стоявшие на выходе и нервно поглядевшие на нас, внезапно напряглись, пара мужиков, с которыми говорил стукач, так же продолжавший голосить, целеустремлённо направились к нам. Во мне, будто что то щёлкнуло, я странно улыбнувшись во всю ширь, и максимально вежливо и холодно сказал:

- Уважаемый, пальцем показывать не культурно...- наведя при этом автомат на внезапно потухшего свидетеля.

Люди вокруг нас расступились, ещё шире, чем при первом крике толстяка. Я не убирая улыбки с лица спиной быстро двинулся за заметно напрягшимся Серым.

Уже когда мы были у своей машины, из магазина снова послышался крик, на который внимания никто уже обращать не стал. Все просто запрыгнули в машину. Вырулив с парковки, и чуть не столкнувшись на въезде, мы отправились обратно в сторону дома, где был Дикси.

Только по дороге до меня дошло, что надо отложить всё оружие и снаряжение, что я тащил. Не разбирая, сваливаю всё что, у меня появилось на заднее сидение, не забыв при этом и про ПМ. Наконец-то освободившись от ноши и вздохнув чуть спокойнее, смотрю на дорогу перед собой. Серая полоса асфальта, быстро убегает под машину, на душе серость, схожая с дорогой, или свинцовым небом. Внезапно стало холодно, и меня начало трясти. Продлилась тряска не долго и я успокоился. Постаравшись забыть произошедшее, ненароком заметил, как Вера отодвинулась от вещей покойника. Мы остановились на светофоре, слева от нас начинает слышится вой мигалок. Неожиданно Серёга протянул мне руку и сказал

- Спорим, скорая мчит?

Я пожал его руку, принимая спор. Спустя каких-то три минуты шум стал совсем близко и я выиграл спор, хотя радости мне это не доставило. Перед нами промчался кортеж чёрных Мерседесов с мигалками, видимо «слуги народа» решили кинуть этот самый народ. Я крепко высказался в адрес проехавших чиновников и замолчал, хотя злоба на предателей во мне ещё бурлила. Дальше дорога до Дикси прошла спокойней, ехали мы быстро, несмотря на заполняемые машинами улицы города.

Уже у Дикси мы вышли и захлопнули дверцы машины. Молча переглянулись, всё кругом затихло, даже ветер перестал дуть, снаружи магазин был в совершенно обычном виде. По приходу туда ситуация не поменялась, внутри почти никого не было, за исключением пары бабок и мамаш. Это несказанно обрадовало, как меня, так и моих спутников. Закинув дробовик за спину, поторопился за Серым. Первым делом в отдел с заморозкой, где набрали пельменей, блинов пицц и теста. Пока есть газ, вода и электричество, лучше это есть, чем консервы.

Дальше отдел с консервированными продуктами, в котором Вера нас покидает, чтобы купить себе разные девчачьи штучки. Мы, не обратив на это внимания, начали набирать консервные банки, от тушёнки до бобов в томатном соусе. Дальше макароны, которых мы тоже набрали выше крыши. Спустя пару минут тележки заполнены продуктами, мы с весьма довольными рожами идём на кассу. Наш путь был не долгим, на повороте к кассе рядом с нами возникли две фигуры. Лиц я не увидел, лишь почувствовал, как к моему боку прижали ствол пистолета, по лицу друга я понял, что с ним сделали тоже самое. Пахнуло сигаретным дымом и гнусавый голос тихо сказал.

- Дёрнешься, обоих на положим, КГБшник сраный, мы только заберём у вас продукты, деньги и оружие.

Я почти не почувствовал, как из кармана достали бумажник, ощущалась рука опытного щипача. После того, как у меня забрали деньги державший меня на прицеле отошёл на два шага назад и сказал -снимай разгрузку и дробовик бросай на пол, и что бы без глупостей-. Я сначала сняв куртку, а уже после стянув с себя амуницию со злым лицом выполнил приказание. Опустив на землю оружие, моё тело стало словно из киселя, эти же уроды могут кого-то убить из отцовского дробовика! Мурашки от этой мысли пронзили меня словно шпага, но вида подавать нельзя. Когда оружие у нас изъяли ,тот же человек, что достал наши бумажники, схватился за тележку с тушёнкой и макаронами, покатил её на выход. Только сейчас я смог разглядеть худую фигуру в грязной одежде. Бросилась в глаза "синька" на пальцах. Снова запах дыма, и тот же голос сказал: - Мы сейчас пойдём, дернешься, завалим тёлку и вас за одно.

Держащие нас на мушке фигуры свистнули и показался ещё один их сообщник, толстый бородатый мужик с такими же синими, исписанными наколками пальцами. Эта тварь держала нож у горла плачущей Веры. Серый было дёрнулся но тут же получил коленом спину и затих.

- Главное будь спокоен, чтобы все остались живы, - прогнусавил тот же голос, после чего неизвестный, державший меня, убрал пистолет и медленно направив на меня ствол ТТ-шника, попятился к дверям.

То же самое сделал и его коллега вооружённый милицейским ПМ-ом. Бандиты не спускали с нас пистолетных стволов, пока не скрылись за дверью. Едва дверь закрылась я бросился к ней вместе с Серёгой. Но единственное, что мы увидели, подойдя вплотную к входу, так это выезжающий из двора белый "Жигуль", который заскрипел входе в поворот.

Вера стояла у входа и тихо плакала. Серый тут же кинулся обнимать и успокаивать девушку а я, раздосадованный ограблением, ударил кулаком по двери, которая с шумом осыпалась, привлекая внимание начавшей кричать продавщицы.

Крикнув куда-то внутрь "Извините", после чего все кое-как забрались в машину и быстро тронулись в сторону дома. Настроение было ужасное, денег нет, продуктов нет, оружия нет на моих руках кровь, Вере всё ещё не отойти да и к тому же нас ограбили поганые зэки. Я бурлил словно вулкан. И ведь самое обидное оружие не помогло, словно его и не было! Продолжал я себя накручивать. А эти вообще никого не боятся... С досады я опять ударил рукой, но в этот раз по приборке, ударил не удачно, в следствии чего рука адски заболела. Тряся кистью попытался отвлечься от боли, смотря в окно. Неожиданно в поле моего зрения попадает маленький магазинчик с названием «Продукты 24». Вид скромной торговой точки вселяет в меня надежду о спокойной закупке, которую я тут же и поведал. Меня поддерживают, и товарищ рулит во двор, дабы я взял денег.

Забежав домой и достав заначку, спустился к ждущим меня гостям, машину даже не глушили. Спустя пяток минут езды мы снова у продуктового. Отдав вопросительно посмотревшему на меня Серёге АКСУ, взял ПМ, предварительно поменяв магазин на полный. Покинув машину, мы все подошли к дверям магазина, которые оказались закрыты. Стальное небо давило, кажется собирался дождь плюс у всех было настолько поганое состояние, что на предложение Серёги просто выломать дверь никто не стал возражать. Инициатор сам и начал ломать входную дверь, впечатываясь в хлипкую конструкцию всей своей тушей.

Раз так на пятый Серёга очень комично ввалился внутрь вместе с дверью. Звук падения наверное поднял на уши всю улицу. Я аккуратно прошёл за другом, который, улыбнувшись стал отряхиваться. Внутри магазина было тихо, но почему-то присутствовал лёгкий запах ацетона. Видно ,"Рэмбо" из моей головы еще не полностью выветрился, по этому я решил проверить магазин на наличие потенциального противника. Мы разошлись и шагали параллельно друг другу, разделяемые лишь прилавком с едой. Встретить противника не повезло мне, это была высокая девушка восточной наружности в форме кассирши. на первый взгляд, целая, только вот рука была замотана окровавленным бинтом, а еще глаза…

Они будто сковали своей не жизнью, злобой и холодом, сказать, что испугался, это ничего не сказать, страх заставил меня взвести пистолет и нажать на спуск, но выстрела не прозвучало. В тот момент подумал, что умру прям на месте, просто от страха. В голове вдруг прозвучали слова раненного милиционера: "Я в тебя верю, ты сможешь!" и тут же вспомнилось его стремление к смерти… В одно движение отскачил от мёртвой продавщицы, взвёл пистолет и выстрелил между глаз.

Что меня, что Серёгу сразу вывернуло от трупного запаха. Опустошив желудки окончательно, оба выбежали, вдобавок оглушённые выстрелом, кашляя от тяжёлого запаха крови и пороха. Вера испуганно посмотрела на нас, уже из автомобиля. Серого это обрадовало и он жестами показывает, чтобы Вера оставалась внутри, но она не послушала. Вновь оказавшись вне машины, она хотела знать, что случилось. Ей это сразу аукнулось, так как она умудрилась попасть в волну запаха из помещения. Трупная вонь перегнула и её. Отдышавшись, мы сели в машину в ожидании, пока проветрится помещение. Молча сидеть Вера не хотела, поэтому она начала допрос, не хуже заправсого следака.

- Вы, среди тухлятины, почувствовали ацетон? - мы просто кивнули.

- Я тоже его слега ощущала, когда из магазина вчера выходила. Думаю, что все кто болен пахнут так…

- Не больные, мёртвые. А наблюдение хорошее, спасибо.

- Да не за что, - мило улыбнулась Вера.

- Как считаете, везде так? - спросил нас Серёга.

- Если судить по новостям, то везде, в Москве ещё хуже выходит. Если новостям верить, конечно же - отозвался я.

- Как думаешь, что может быть хуже чем то, что сейчас?

- Даже не знаю, мёртвые везде...

- А, кстати да, ну или ещё больше бандитов например, - предположил Серёга.

Подытожить пришлось мне, как самому потрепанному сегодняшними событиями.

- Не знаю как вы, а я считаю что стоит уехать на дачу. Просто переждать, пока всё уляжется. В городе, как мне кажется, становится всё хуже. Даже если в пример стрельбу взять, я вот на неё особого внимания не обращаю, страшно конечно, но я уже попривык. Думаю не мне одному ясно, что стреляют не просто так. Да и к тому же вчера ещё этой самый стрельбы не было. А сейчас она есть, если судить по интенсивности, то скорее всего стреляют по мёртвым. Нет длинных очередей и безостановочной стрельбы, как на обычной войне, где людей убивают. Из этого делаем вывод, что мёртвых становится больше. А если их больше, значит и больше опасность, с которой милиция, увы, не справляется. Я думаю, что в будущем введут войска и всё решат. Но пока это не случилось, стоит думаю нам схорониться.

- Здраво мыслишь, надо ещё будет тогда это и Михаилу донести. Сегодня поедем? Или завтра утром? - вопросительно посмотрел на меня Серый.

- Считаю чем раньше, тем лучше, так что сейчас по быстрому продукты соберём и в путь.

- Так и сделаем.

Подождав ещё с минут пять и не увидев вообще никого кроме проезжавших авто, мы вошли в магазин, внутри которого ещё воняло, но уже терпимо, по крайней мере сильно не воротило, хотя дышать было очень не приятно. Окончательно побороть плохой запах помог освежитель воздуха с запахом бриза, найденный на полке. Магазинчик был маленький по этому вместо тележек мы складывали всё продукты в мешки, найденные на кассе. Мешков набралось прилично, но все поместились в машину. Помимо запланированных продуктов, я решил взять все шоколадки, чипсы, конфеты, печенье и жвачки, так же не забыв одеколон. Серёга выгреб всё курево. Когда всё лежало в машине, и все уселись мотор взревел помчав нас домой. Путь был близкий, машин на дороге стало куда больше. Это проблемой не стало, так как Серёга смог даже нагруженную машину вести аккуратно и быстро.

Уже у дома мы вышли на легке, взяв лишь оружие. Мурзик сидел и с любопытством смотрел на нас из-за москитной сетки первого этажа. Открыв две двери, затем впустив гостей позвал кота к себе. Мурзик сначала выглянув одним глазом, после вальяжно прошёл ко мне, но как только я наклонился, дабы погладить зверя кот резко отскочил, вздыбил шерсть и убежал. «Да уж, никогда такого не было, ну ты даёшь Мурзик, удивил» - бурчал я себе под нос рассматривая полученное оружие. В принципе, если опустить факт, крови на руках, отличное приобретение, которое я и буду использовать. Отставив автомат в угол зову друга в комнату.

- Чего хотел? - послышалось через пару мгновений.

- Серый, помнишь я тебе автомат давал?

- Помню.

- Забудь, теперь с ПМом ходить будешь.

- Мне и с автоматом хорошо было, от него хотя бы толк был.

- Какой это толк?

- Да простой, выглядел с ним я по боевому. А сейчас пистолетик какой-то, фигня.

-Ты это брось, от любого оружия можно добиться результата.

- Это да, но если знать как им пользоваться, а я то нихрена не знаю, для меня это просто железяки.

- Мляха, точно! Вот я дурак, оружие дал а пользоваться не научил! Давай сюда покажу как тут и что.

Закончив ликбез по оружию отдал посветлевшему другу пистолет. Серёга с радостью забрал оружие, громко сказал «Спасибо!» и удалился собирать вещи. Я тоже стал собираться, но вещей много брать не надо на даче их пруд пруди. Я взял лишь три рубашки, джинсы, все патроны для дробовика которого у меня нет, да фотографии которые сделал на автовыставке. Так же я подготовил провиант в виде бутербродов и термоса с чаем каркаде. После приготовлений вещей взялся за новое снаряжение. Разгрузка была чистая, но одевать после убитого не приятно, по этому вооружившись одеколоном щедро поливаю её по всему периметру, комната моментально наполнилась ароматом моря.

Обработав экипировку напялил её на себя, вроде отличий не много. Подогнав под размер, попрыгав и поприседав, остался доволен результатом и взялся за автомат. Система в принципе такая же, так что трудностей возникнуть не должно. Проверив магазин и засунув его обратно убедился в его наполненности и остался доволен. Накинул куртку, так же проверив удобность, пошёл в комнату гостей. По приходу меня встретил хаос и ругань, так как Вере нужно было собрать маленький рюкзак вещей в дорогу, а она хотела тащить целый чемодан! Поняв в чём дело быстро занял Серёгину сторону. Уже вместе мы убедили девушку, что все её красивые вещи ей не нужны, и она может оставить их дома. Так как походов в публичные места не планируется. Это работает, и вместо чемодана она собирает сумку. Не рюкзак конечно, но и то хлеб. Собрав Веру, отошел в комнату, и решил позвонить Михаилу. Наш новый товарищ быстро снял трубку.

- Привет Олег. Какие новости? - бодро спросил Михаил.

- Здравствуйте, новости плохие. Ситуация в городе плачевная, хер пойми что, мы сваливаем на дачу. Вы к нам тоже присоединяйтесь. Не гоже вас бросать тут.

- Спасибо, я поеду, не хочу сидеть сложа руки. Да и к тому же мне тоже не нравится то что нынче творится. Где пересечёмся?

- Хммм. Давайте у Мемориального Комплекса «Пулковской Рубеж». Это по пути к нам на дачу.

- Да уж, ну и местечко ты выбрал. Хорошо, буду ждать там, если будут изменения в планах, звони, я пока манатки упакую.

- Понял, мы сейчас в ближайшее время выдвинемся. Как приедем на место я вам наберу.

- Добро, бывай.

- Удачи. - сказал я, и отключился.

Вещи все готовы, о планах я сообщил, осталось самое главное-кот. Ничего не ожидающим котом занялись все вместе. Я держал сумку а Вера с Серёгой быстро пихали в неё животное. Проснувшись Мурзик упирался всеми лапами орал и шипел, но всё же был помещён в переноску. Закончив все дела мы решили присесть на дорожку и выдвигаться.

Покидая квартиру, у меня почему-то возникло чувство, что я больше никогда не увижу родные стены трехэтажки в центре. Я быстро отмёл эти мысли, так как знал, что в будущем прибудет армия и будет восстановлен порядок. Перед тем, как сесть в машину, мы решили провести перегруппировку вещей, а именно толково укомплектовать их в багажник. Это заняло не так много времени как планировалось, поспособствовало быстрой упаковке солнце, ненадолго показавшееся и обрадовавшее чрезмерно сильной для марта теплотой, да сумки которые я приволок. Уже через двадцать минут, мы выдвинулись в пункт назначения.

В салоне было свободно, даже мне было удобно, несмотря на автомат между ног и разгрузку на животе. Помимо наших вещей лежала лишь пара сумок с продуктами. Движение удивляло и в тоже время пугало хаотичностью и обилием машин. Ехали мы без музыки. Серёга каждый раз матерился уводя машину от возможных столкновений. Такая езда начинала меня укачивать, поэтому, что бы облегчить себе поездку, я закинул в рот пару подушечек жвачки, и прислонившись лбом к холодному стеклу, постарался подумать о хорошем. Новое положение заметно улучшило моё состояние, и, обрадовавшись этому, я стал смотреть на Большой Проспект родного Васильевского Острова, не отрывая лицо от стекла. Загорелся зелёный, мы резко тронулись пересекая проспект, и тут удар…

Очухался я с видом на свои ноги, залитые кровью и усыпанные стеклом. Очень болела голова, я дыша как лось осмотрелся, и не увидев товарищей, отстегнулся, после чего внезапно появившийся Серый помог мне выбраться наружу. Выпав из машины, я упал около разбитого авто на колени, меня начало рвать, благо нечем. Покорчившись с минуты две на асфальте я повалился на спину, тяжело дыша, наблюдая лишь тёмное небо затянутое облаками. Полежав так буквально секунд десять, решил осмотреться.

Кругом творилась сущая неразбериха. Наш автомобиль с мятым крылом и съехавшим вбок передом, множественный свет фар, друзья навьюченные тюками, «Гелик» въехавший в нас... Смятый кенгурятник, жидкости текущие из мотора джипа... Внутри внедорожника зомби с лысой башкой в спортивном костюме... Пышная дама лезущая из «Лексуса», видимо на помощь водителю немца...

Через минуту мои догадки оказались верны, и, её визг отозвался в моей голове адской болью, от которой я снова упал на асфальт. Когда боль отошла, поднялся, еле стоя на ногах, взял автомат. Качаясь, прислонил рукав свободной руки к кровоточащей ране на голове, затем посмотрел на друга. Серый, заливаясь потом от волнения, сжимал в руке ПМ, то и дело оглядываясь назад.

- Быстрее Олеж, тут толпа собирается, и не все нормальные, быстрее сука! - взволнованно поторопил товарищ, оценив меня взглядом.

Я, окончательно придя в себя, схватил рюкзак, попутно повесив автомат через плечо. Собрав вещи, ощутил тёплую струйку крови, льющуюся прямиком в правый глаз. Я знал где мы, и знал, как попасть домой поэтому поспешил за товарищами. Бежать пришлось не долго, и я, наконец-то догнав друзей, сориентировался в пространстве, выбрав новое направление повёл гостей в сторону дома. Ушли мы с места аварии довольно быстро, последний раз глянув на наши машины, я убедился в словах Серого, так как буквально за пару секунд, все очевидцы, которые набрели на место столкновения разбежались, некоторые при этом крича и держась за кровавые раны, которые я, как не странно разглядел в свете фар.

Проходили мы через тёмный двор с бомбоубежищем по центру, помню всё детство зимой с него на санках катался. Сейчас же во дворе никого, кроме лежащего на верхушке убежища человека и собаки над ним. Дабы не привлекать лишнего внимания все жмемся вплотную к стенке дома. Неожиданно рядом со мной запищал домофон, и в тот же момент в лоб прилетела железная дверь. Стальная конструкция выбила из меня весь дух, я упал задом в лужу, кажется, даже на пару мгновений потерял сознание.

Боль от удара окончательно перевернула мир, и даже среди серого неба и чёрного асфальта я не мог понять, где земля. Дабы прийти в себя начал трясти головой, всё стало только хуже, разве что, я начал слышать Серёгину отборную брань, направленную в сторону тёмной фигуры, рядом с дверью. Внезапно всё затихло, меня с двух сторон начали поднимать.

Простояв с минуту слушая вопросы по типу «Как ты? Живой? Сильно ударился?», наконец-то сфокусировал зрение и тихо сказал:

-Живой.

Рядом со мной Серый и ещё какая-то женская фигура. Товарищ видимо обрадовался, тому что я встал и могу говорить, по этому воодушевленно произнес.

– Я нашёл тебе врача, вот она! - кивнув на незнакомую девушку рядом сказал друг. -У неё аптечка в машине, мы сейчас идём к её тачке. Она там тебя заделает и свалим отсюда, девка вроде не против.

На этих словах друг зло посмотрел на незнакомку. Дальше меня транспортировали, Вера с Серым взяли под руки меня тоща в след за не знакомой нам девушкой. Шли мы вроде как метров пятьдесят, после чего остановились, и достав ключи из кармана она нажала на них. Стоявшая тут же старая четырёх дверная Нива приветливо подмигнула аварийкой. Открыв авто, друзья уложили меня внутрь, после чего пошли к багажнику складывать вещи, предварительно стянув с меня рюкзак и автомат. Загрузка того, что мы унесли, заняла не много времени.

Открыв авто, товарищи уложили меня внутрь, после чего пошли складывать вещи, предварительно стянув с меня рюкзак и автомат. Загрузка заняла не много времени.

Прогрев автомобиль, а так же отыскав в атласе дорог нужное нам место, Серый тихо тронулся аккуратно выезжая из двора. Тем временем сидя на сидении, я охал от боли, как в ранах и шишках, так и от просто головной.

– Прости меня пожалуйста! Вот ей Богу, не хотела тебя ударить! — услышал приятный женский голос со стороны, не поднимая головы и не открывая глаз.- Меня, кстати, Джессикой зовут.

- Ого, ну и имя!

- Что, плохое?! - с вызовом посмотрела на меня девушка.

- Да нет нет, что ты! Красивое имя. Мне нравится. Ты из-за рубежа родом? - говоря, начал потихоньку оживать.

- Нравится говоришь?! - она на миг улыбнулась своим мыслям. - Я местная, мама американка... Давай я тебе раны обработаю, а то у тебя вся левая часть лица кровью залита!

Отказываться, разумеется, я не стал. Обратив наконец всё своё внимание на собеседницу, удалось её лучше разглядеть, очень даже красивая, с рыжими волосами, правильным треугольником лица, аккуратными скулами и веснушками на переносице девушка. Джесс потянулась за автомобильной аптечкой.

– Держись, будет больно!. — достав и распаковав всё нужное, она сфокусировала взгляд на мне.

Минуты три, пока обрабатывалась моя голова, я шипя и матерясь от боли старался не шевелиться. Лечение закончилось неожиданно скоро, и я на радостях захотел поблагодарить подлатавшую меня девушку, но увы не вспомнив имени, решил его узнать.

- Спасибо вам, красавица! Как к вам обращаться?

- Спасибо, меня зовут Джессика, сразу говорю, я местная, почему имя такое, даже не спрашивай!

- Красивое имя, я Олег.

- Очень приятно, Олег!

Услышав мяуканье из багажника, я хотел было достать кота, но залезть назад у меня не получилось, расстроенный этим, сел поудобней и попытался уснуть, но сон не приходил. Резкие торможения и набор хода, гудки машин и периодический визг шин отзывались в моей голове болью. Джессика, видимо устав смотреть на мои мучения, дала мне бутылку воды со льдом, сказав при этом прижать её к голове. Прохлада чудесным образом облегчила мою боль.

Увы, радость была не долгой, мне стало хуже, а всё потому, что Серый во всю глотку кричал не цензурные выражения, не забывая при этом активно гудеть. Я грязно выругался, после чего попросил друга не шуметь, Серый тут же выполнил мою просьбу. Относительная тишина погоды не сделала, почему-то боль только усилилась. Я решил отвлечь себя.

Поначалу мое внимание привлекла хозяйка авто, а когда это надоело, я тупо уставился в окно.

Мы стояли на светофоре и мне было прекрасно видно, что творилось на улице. Происходили там жуткие вещи. Машина врезалась в остановку, строение было смято, под колёсами шевелились тела, слышался крик. Во дворе рядом с остановкой стрелял милиционер. Внезапно послышался ещё один выстрел, водитель джипа убивший людей на остановке покончил с собой.

Вся эта картина настолько поразила меня, открыла мне глаза на происходящие, что сердце сжалось болью и единственное, что я мог сделать, почти плача попрощаться с родным городом. Спустя некоторое время, я снова попытался задремать, перед этим попросив Серого закрыть окно. Друг сделал всё как надо, поэтому сон пришёл относительно быстро.

- Ээй, вставай соня! Приехали! — растормошил меня Серега.

- Отвали, башка и так сильно болит, а еще ты пришел…

Товарищ молча прикрыл дверь оставив меня в машине. Сам он видимо пошёл с кем-то говорить. Потихоньку сон принимал меня в свои объятия.

- Олеж, прости что тревожу, я надеюсь, ты помнишь адрес дачи? — вытащил меня из постепенно окутывающей пелены бодрый голос Серёги.

- Помню.

- Тогда я курну, и поедем.- дверь снова захлопнулась.

Потянувшись, я указал нужную точку на карте, и снова расслабился, откинувшись на сидении с закрытыми глазами.

Вскоре все недостающие пассажиры заняли свои места, после чего мы тронулись. Джессика спросила, как моя голова, но я лишь слабо махнул рукой. Дальше путь проходил по загородной дороге, первые десять минут пути в голову лезли мысли о разных вещах, а потом навалилась усталость, повернувшись на бок, я быстро уснул. Спалось хорошо, по сравнению с городом было тихо, да и асфальт без ухабов.

Проснулся я на подъезде к нашему селу, разбуженный дорогой, а точнее её полным отсутствием. Подскакивали мы, на каждом ухабе. Все неровности я ощущал своей головой, каждый раз охая. Наш водитель, услышав меня, сбавил ход, что несказанно обрадовало.

- Километра три осталось, вроде… — не отрываясь от дороги, сообщил Сергей.

Эта новость обрадовала всех в машине, Вера стала ерзать на кресле, Серый тут же добавил ходу, а Джессика стала буквально излучать любопытство.

Через десять минут пути по тёмному селу, мы свернули на мою родную улицу в конце которой и был дом.

Остановились машины у деревянного забора, из-за которого выглядывал жёлтый домик. Я быстро достал из кармана ключи, Серёга их молча принял и направился к воротам. Спустя несколько минут возни с замком, цепь громко упала, и ворота открылись. Серый, подобрав цепь с замком быстро сел в машину и загнал её на участок, Михаил не стал отставать и припарковался сразу за нами. Увидев это, мой друг пошёл закрывать ворота.

Все вышли из машин, товарищ отдал мне связку ключей. Приняв их молча, пошел к дому. На входе помучался с первой дверью, вторую открыл быстро. Пройдя тёмный коридорчик и преодолев ещё одну дверь, наконец-то спокойно вдохнул затхлый, сырой запах дачного дома.

Все покидали вещи в центральной комнате , Серёга положил ПМ с магазинами на стол, я прилёг на кресло и сказал товарищам, где в доме включить свет, и отопление. Гости разобрались что где, поэтому спустя каких-то семь минут в доме загорелся свет и начинали потрескивать маслом обогреватели. В комнате собрались все, даже какая-то незнакомая женщина стояла, вроде бы с Михаилом. Я решил с ней познакомится.

-Здравствуйте! - тут я не много потупился, не зная что хотел спросить. — Вы жена Михаила? Как к вам обращаться?

-Да, жена Михаила, Елизавета! А вы, видимо, Олег? Как голова?

-Уж простите за грубость, хреново… — и заметил, как женщина лишь покачала головой, пожелав здоровья.

Постучав костяшкой по столу воззвал к вниманию, после чего сообщил где взять бельё и где можно лечь. На раздачу самому сил не хватило, поэтому я просто повалился на кровать в своей комнате. Полежав, думал уже постелить себе, как в дверь послышался тихий стук.

-Это я, привет! — вошла Джессика с аптечкой. — Надеюсь ничего, что я так поздно? Просто голову стоит перевязать, твой бинт уже грязный!

Я отказываться не стал, включил свет, и смирно сел на кровать. Джесс принялась за работу, медленно отдирая старый бинт. Делала она это очень аккуратно, поджав милые губки и не закрывая не на секунду изумрудных глаз.

- Ммм... Надо ещё разок обработать... — поморщилась Джессика, закончив со старой повязкой.

Я возражать не стал и приготовился к сильной боли. Но зря, было не так больно, как в машине, лишь не много пощипало. Ещё спустя минуту я был замотан по новой.

- Принимай работу! - Видимо, гордясь собой, сказала Джессика.

-Спасибо огромное! Я так бы и лёг, если бы не ты, ещё раз спасибо! - я улыбнулся своему отражению в оконном стекле, хорошо наложенная повязка делала меня похожим на японца.

Джесс лишь улыбнулась, пожелала спокойной ночи и удалилась, а я постелил себе кровать, улёгся на холодное бельё и уснул.