До Базы «Россия» добрались с максимально возможным комфортом.
В принципе мы с Ингеборге собирались ехать сюда, как порядочные, поездом, а получилось на такси. Всё на том же красном джипе-чероки.
Ну, да. «Наши люди в булочную на такси не ездят».
А кто вам сказал, что я ваш?
Такси забрало меня с Прускайте утречком у «Ковчега». Точнее договаривался я об этом ещё вчера вечером, и планировал всего лишь прозаично добраться на нём до местного железнодорожного вокзала. Но Фреди – наш водятел, как только услышал, что мы собрались пользоваться местной «зализницей», остановился и демонстративно покрутил пальцем у виска.
- Оно вам надо, - пояснил он свой жест, - Один билет в один конец до «Северной Америки» на этом кустарном бронепоезде, - он ткнул пальцем в сторону поезда, который стоял у платформы, действительно ощетинившись стволами, - Стоит 50 экю с носа. Четыре часа трястись на жёстком фанерном сидении. Дальше ехать – ещё дороже. Ты считать умеешь, - пихнул он меня в бок своим кулаком, поросшим рыжими волосами.
- Умею, - огрызнулся я, - Туда и обратно двести на двоих выйдет.
- Вот-вот, – наставительно произнёс Фред, уставит указательный палец в потолок авто, - А мне ты сколько платишь?
- Тридцать в день.
- А сколько тебе обойдется арендовать меня на целые сутки? – спросил он с ехидцей в голосе.
Я прикинул тарифы нашего договора и слегка поплыл, обалдевая.
- Девяносто экю, с учётом сверхурочных, - сказал я задумчиво, понимая, что таксист во всем прав, а я опять упорол косяка.
- Вы, русские, всё же хреновые бизнесмены. Медленно соображаете. Девяносто экю плюс десятка вашего расхода на мой ночлег. Итого у вас сто экю прямой экономии. Считай – прибыли. Так, как питаюсь я за свой счет.
Фред просто упивался своим культуртрегерством над униженными восточными варварами.
А ху-ху тебе не хо-хо? – подумал я, обижаясь.
- Слушай, Фреди, - опередила меня Ингеборге, подав реплику с заднего дивана, - Если ты такой умный, то почему ты такой бедный.
- Я не бедный? - моментально возмутился Фред, - У меня свое дело есть!
- Этот пожарный драндулет и есть твой бизнес? – издевательски протянула Прускайте.
- Да, - гордо вскинул Фред подбородок, - Я ни на кого не работаю. Я сам себе босс. К тому же я единственное такси в Порто-Франко!
- Ну, согласись, что, по крайней мере, именно мы тебя пока нанимаем на работу, а не ты нас, - вставил я свои пять копеек, добивая его самомнение.
Лицо Фреда выглядело малость озадачено. Даже рыжие бакенбарды растопощились больше обычного.
- Так вас везти на вокзал? – наконец подал он голос, - Я, конечно, ничего не понимаю, но, думаю, что богатые люди имеют право на причуды.
Вот шотландская морда, восхитился я. Настоящий американец давно бы уже пребывал в длительном ступоре.
- Нет, Фреди, тут мы как раз согласимся с твоим предложением и поедем на базу «Россия» на твоей машине. Если ты не возражаешь, конечно.
- Я возражаю? – снова возмутился Фред, одновременно поворачивая ключ зажигания и выворачивая руль, - Что б Фредерик Твид возражал против того, что сам же и предложил. Такого ещё не было.
- Тогда давай заскочим в «Арарат». Ещё одно дело по дороге сделаем, - предложил я.
В «Арарате» мы заставили не совсем проснувшегося Саркиса по-быстрому набросать записку Араму, раз такая оказия состоялась, и выкатились из города, разбирая оружие из распечатанных сумок.
Фред оказался вооружен тривиальным американским карабином М4, который стреляет одиночными или короткими очередями по три патрона. Зато на пояс его легла узкая желтая кобура с большими буквами US в круге, тиснеными на клапане. Из кобуры торчала солидная рукоятка «кольта» М1911, хвастаясь деревянными щёчками в мелкий рубчик.
Мы с Ингеборге были верны Леону Нагану. И я еще прихватил с собой автомат от Арама.
Вплоть до Базы «Северная Америка» наш анабасис никто не потревожил, кроме встречного конвоя из тех десятков машин переселенцев под охраной двух «хамви» с длинными пулемётами.
- Вот так завтра и возвращаться будем, - показал на них Фред, - В полной безопасности.
И собрался заворачивать на американское КПП, в сторону так и стоящего памятником танку.
- Фред, - нам на базу «Россия» надо, - поправил его я, - А это ещё немного дальше. Вперёд.
- В Россию, так в Россию, - пробурчал Фред, продавливая педаль газа.
А в остальном весь путь мы провели практически в молчании, рассматривая монотонный окрестный пейзаж.
Ингеборге, казалось, вообще дремала на заднем диване. Уж больно вольготно растеклась по нему. И кочки не мешают.
Фред же был очень удачным водятлом – его не надо было постоянно в дороге развлекать, чтоб не уснул. К делу он относился предельно добросовестно.

На КПП базы «Россия» орденские патрульные уже привычно попросили у нас всех айдишки.
Прокатали их сканером и заявили.
- Доктор Волынски, мисс Прускайте вам в доступе на Базу «Россия» отказано. Мы сожалеем, но у нас такой приказ. Вы, наверное, догадываетесь от кого? Мы истые поклонники вашей красоты, мисс Прускайте, - развел руками мастер-сержант, - Но…
- А мистер Твид может проехать на Базу, сержант? - спросил я старшего патруля.
- Конечно, - ответил он, - На него никаких ограничений нет.
- Тогда сделаем так. Мы с Ингеборге воспользуемся вашим гостеприимством по эту сторону забора, а мистер Твид в это время отвезёт письмо Араму от его брата. Так будет хорошо?
Орденский патруль не возражал. Сгрудившись вокруг Инге, он заваливал её вопросами. Она радостно всем отвечала, купаясь в лучах внимания к своей персоне. Прям Мэрилин Монро на базе морской пехоты на Окинаве в 1945-м году.
Кто-то из патрульных уже тащил большую упаковку кока-колы с поста. Наверняка нас угощать.
Я проводил глазами, исчезающий в воротах красный джип, и спросил сержанта, как можно, более нейтральным тоном.
- Пока нас тут не было, большие изменения произошли на Базе?
- Практически никаких, сэр, разве что мисс Беляева сделала головокружительную карьеру.
- Вот, как? – делано удивился я.
- Да, сэр. Она теперь в Стеклянном доме большой начальник.
- Сержант...
- Зовите меня Джозеф, доктор Волынски, - перебил меня он.
- Ну, тогда и вы зовите меня Джордж. Вот видите, мы почти тёзки, - попробовал я пошутить.
- О’Кей, сэр. Простите, Джордж.
- Джозеф, у нас есть проблема. В прошлый раз на Базе нам не дали достаточно времени, чтобы купить нормальное оружие. В городе же оно оказалось слишком дорогим для нас. А опасности этого мира мы тогда недооценили. Не могли бы вы нам помочь?
- Чем, сэр? Ой, простите, Джордж.
- Купить для нас в арсенале Базы десяток автоматов и один ручной пулемет. Запасные рожки к ним и патроны, соответственно. Деньги я дам.
- Я понимаю вашу проблему, Джордж, - на лице сержанта проступила мина сострадания, - Но нам категорически запрещено вступать с вами в какие-либо коммерческие отношения. Мисс Беляева это особо оговорила устно, когда передавала нам приказ не допускать вас на Базу. Потом уже это в компьютер вбили.
- Спасибо за информацию Джозеф.
Я посмотрел на патрульных. Они радостно устроили импровизированную фотосессию с Ингеборге, фотографируясь с ней поочередно на фоне бронетранспортера.
- Инга, - крикнул я ей по-русски, - Ты их в щёчку поцелуй, пусть потом хвастаются.
Мое предложение было встречено на ура. И первым, разогнав всех, подставил свою щёку сержант. По праву самого большого бабуина в стаде.
Тут с Базы выехал красный джип, из окна которого высовывался Арам и кричал.
- Вторым буду я!
Арама тут уважали и фотографировали его с Ингеборге вторым.
И в обнимку.
И с поцелуем в щёку.
Потом Арам подошел ко мне, и, раскинув руки в преддверии объятий, взревел.
- Жора-джан, как я рад тебя видеть!
Обнялись.
Похлопали друг друга по спинам.
- Спасибо за письмо, друг. Но если ты уж взялся работать почтальоном, то не отдашь ли этот конверт Саркису?
- Нет проблем, – ответил я, принимая от Арама большой и пухлый, но твердый конверт, - Тут что? Деньги?
- Деньги, дорогой. Саркис просил передать с оказией. Вот ты и оказался, - смеётся.
Тут я озвучил Араму нашу проблему с оружием, даже обратился с той же просьбой, как к сержанту.
- Знаешь, ара, кому другому бы купил, мне бы слова никто не сказал. Но Беляева предупредила меня, что я у Майлз теперь на карандаше. А заложат нас тут, в тот же момент, как я эти стволы тебе передам. Неужели у Саркиса ничего себе не нашел?
- Дорого у него, даже со скидкой на опт. Билли уж больно цену ломит. Да и нет у него столько, сколько нам надо одного калибра. А американские винтовки я брать не хочу. У меня личный состав сплошь рядовые необученные и давать им капризное оружие как-то стрёмно.
- Тогда жди, когда Саркис сюда приедет, дашь заказ – выполнит.
- Он теперь сюда не скоро приедет, если вы все свои дела уже через меня порешали, - покачал я головой.
- Тоже верно, - натурально огорчился Арам.

Американская База была намного больше российской. Не Порто-Франко, конечно, по площади, но тоже целый город. Пусть и небольшой. Это даже по забору было видно, насколько он протяженный.
На наше с Ингеборге удивление, Фреди пояснил.
- Чему удивляться, ведь именно отсюда всё началось. Освоение этого мира. Именно здесь до сих пор самый большой грузооборот из-за ленточки. Да, мисс. Именно так. И ещё тут дислоцируются основные силы батальона Патруля, который контролирует всю эту обширную территорию вокруг орденских Баз. Так что ничего удивительного. Особенно, если учесть, что людей, недовольных властью в Америке сейчас больше, чем где-либо ещё. А тут вам и романтика, и возрожденный дух фронтира, и все пионеры-первопроходцы. Даже бандиты в наличии. Всё, как когда-то было на Диком западе. Все тридцать четыре удовольствия. И вообще рай для сюрвейеров. Поэтому изначально и американских территорий тут больше всех остальных к северу от Залива.
- Но, они же, тут, вроде, как раскололись на несколько независимых государств, - проявила Ингеборге свои новые познания.
- Это было уже потом, мисс, - ответил Фреди, - А когда первоначально делили эту землю, то американцам её нарезали, как единой стране.

На КПП патрульные довольно споро нас обслужили сканером и пломбиром-компостером, после чего патрульные открыли для нас ворота.
Прямо за воротами, тех, что с танком-недомерком, мы упёрлись в большой стенд с планом Базы, где предупредительно нарисовали толстую красную точку с надписью «Вы здесь». Про точку это я так, образно. На самом деле, она была не меньше четырех дюймов в диаметре.
Сервис, однако.
Театр - с вешалки, а База - с плана.
Мы тут остановились и примерно пятнадцать минут втроём водили пальцами по этой схеме, стараясь найти нужные нам места, и решали логистику маршрутов, чтобы не зависать в многочисленных промзонах.
В отличие от спокойной и даже сонной Базы «Россия», здесь было шумно. Ездили по улицам грузовики и пикапы, катило множество велосипедов, как в китайских городах Старой Земли. Встречались и пешие.
И все спешили куда-то по своим делам. Ну да, именно «с американской деловитостью», к которой когда-то дедушка Ленин призывал русских коммунистов еврейского происхождения.
Поколесили минут десять по улицам Базы, заехали сдуру в пустынный административный квартал, с редкими прохожими.
И в спальный район тоже ткнулись, он оказался таким же запустелым в рабочее время, как и на Базе «Россия». Торговых точек в жилой зоне вообще не было, и пришлось искать это самый пресловутый торговый квартал.
Но сначала мы, всё же, решили проверить местный арсенал, тот, который для приезжих.

Арсенал базы «Россия», по сравнению с этим супермол-милитари, смотрелся жалкой ротной оружейкой. Этот арсенал был не просто большим, а огромным супермаркетом самообслуживания, в котором всё длинное помещение с высокими потолками было ярко залито светом от подвешенных к потолку софитов. Длинные пирамиды всевозможной стрелковки пускали нам в глаза веселыми зайчиками от полированных металлических поверхностей.
По углам стояли ящики с гранатами и снарягой.
Пистолеты все были развешены на стене у выхода, за длинным столом, как бутылки в баре.
Там же восседал за старинной блестящей кассой с кнопками и звонком целый сержант. Большой и черный. В оливковой форме с солидным «фруктовым салатом» над левым карманом рубашки. Судя по красным нашивкам на рукавах, он был из морской пехоты. Даже за погон у него был заткнут не малиновый, а зелёный берет.
А по залу постоянно ходили, приставая к покупателям, два молоденьких европейской внешности патрульных в качестве продавцов-консультантов. Свои малиновые береты в помещении они засунули - один за погон, другой за пояс, рядом с кобурой, в которой торчала большая «Беретта».
У входа ожидали посетителей пяток больших магазинных тележек, вдетых одна в другую, как в настоящем супермаркете, чтобы те, кто много товара набирает, не надрывались по пути до кассы.
Солидно дело поставлено.
Сервис руллиз!
Мы переглянулись в дверях с Ингеборге, и пошли любопытствовать по рядам.
В деревянных пирамидах, которые стояли протяженными рядами в этом зале, сплошняком шел ранжир самых разных орудий убийства, осенённые американским гением. А какое ещё оружие можно ожидать на американской Базе? Не европейское же.
В наличии были изящные карабины М1 с деревянным прикладом и карабины М1А2, с прикладом из толстой проволоки.
Многочисленные «гаранды», которые тоже М1, и М-14Е1 вперемешку с М-14Е2, считай те же «гаранды», только с отъемным магазином и возможностью автоматической стрельбы, в конструкции которой, как говорят, что-то было слизано с бельгийской FN FAL, которую, в свою очередь, слизывали с советской СВТ-40. Той самой, несправедливо оболганной в СССР. Наверное, потому, что конструировал её природный казак.
На других стеллажах были представлены AR-7, AR-10, AR-15, М-15, М-16, М-16А1, М-16А2, М-16А1 LMG, М-4, ХМ-4 и ещё туева хуча разнообразных модификаций винтовки Юджина Стоунера, в том числе и таких, что со всех сторон были облеплены планками Пикатини и обвешаны приблудами, как новогодняя ёлка.
И даже совершенно незнакомые мне винтовки AR-18, М-96, Stoner 62, Stoner 63 и Stoner 63А с магазином сверху, как у пулемёта Мадсена, были в наличии и разнообразии.
Отдельный ряд был посвящен пистолетам-пулеметам.
В большом обилии они были представлены, в разных модификациях и вариациях, тяжеленные «масленки» М3, времен второй мировой войны. С короткими и длинными стволами.
Был там также экзотический пистолет-пулемёт «Американ 180» с плоским пластиковым диском сверху, как на советском пулемете Дегтярева, причём, как с нормальными прикладами-веслами, так и со складными прикладами из гнутой проволоки. Обвес в дереве и пластике. На выбор.
Заинтересовал меня «Калико» М960 с таким же шнековом магазином, что на моем «Бизоне», только поставленном на ствольную коробку сверху, но так, больше из пустого любопытства, чем из реального интереса.
Тут же были разнообразные по длине ствола и магазинов коротышки «Ингрем» М10 и М11 и ещё там что-то, мне так сразу не понять. Ну, не спец я в этом ни разу.
Привлекли меня, как магнит многочисленные модификации знаменитого автомата Томпсона, как военные, как и гражданские. В том числе там были и совсем незнакомые мне длинноствольные монстры с клинковыми штыками. А вообще модификаций этого гаджета было море.
Один автомат, 1922 года выпуска, был с огромным дисковым магазином на 100 патронов и резной рукояткой для левой руки под стволом. Типичный, воспетый Голливудом гангстерский ствол времен «бутлегерских войн» в США.
Не удержавшись, я понянчил его в руках. Представил, сколько он будет весить, если набить в него сто патронов калибра .45, то просто ужаснулся. Он же и пустой весит больше пяти килограмм! Да и патроны к нему не самые легкие – все же 45-й калибр. Больше сантиметра в диаметре. Не зря американская армия так быстро перешла на коробчатые магазины по 30 патронов, а все эти диски, и на 100, и на 50 патронов скинула вместе с автоматами в СССР по ленд-лизу. Но, как говорили ветераны, морская пехота Северного флота была этим очень довольна.
А вот недовольна была Ингеборге. Она просто ходила рядом со мной, с демонстративно скучным лицом, и лениво смотрела, как я играюсь в игрушки взрослых мальчиков. Но молчала, так как в свои игрушки она наигралась позавчера. В общем, чуяла киса, чью мясу съела.
А у меня просто разбегались глаза от всего выставленного разнообразия, и при этом я не видел пока ничего подходящего, чем вооружить своих девчонок.
Во-первых, у них стрелковой подготовки никакой нет вообще. А за несколько дней, даже с хорошим инструктором многому их не научить. То есть теоретически научить-то можно, но вот рефлексы вбить, уже не получиться. Времени мало. Разве что стрелять очередями именно в ту сторону, в какую надо. Чтобы только противника к земле прижать. Куда уж поразить! А это как ни крути повышенный расход патронов. А они тут очень дороги. Всё равно, что золотыми монетами пулять.
Во-вторых, технический уровень девчат ненамного отличается от призывника из советского колхоза середины прошлого века. И нужно что-то совсем простое, без изысков обслуживания. Но так, как на русскую Базу нас не пустили, то простых в обращении, родных «калашниковых» нам не видать. Но вот клоны АК клепали по всему миру, в, тех же, Штатах, так точно помню, что-то типа этого было.
Поманил к себе пальцем ближайшего консультанта из «подосиновиков». Блондинистого такого, почти альбиноса. Реакция у парня была быстрая, как у менеджера по продажам в хорошем торговом центре.
- Могу я чем-либо вам помочь, сэр? – тембр голоса и то был явно не военный.
Так захотелось ему сказать, что он может мне помочь расстегнуть ширинку в гальюне, но сдержался. Всё же я сам его позвал. Зачем обижать ни за что?
- Есть ли у вас какие-либо клоны АКа сорок семь?
- Сейчас ничего такого нет, сэр. Да и было мало. В основном гражданские версии под патрон семь шестьдесят две на тридцать девять миллиметров от фирм «Арсенал» или «Интер Армс», но без функции автоматического огня. Очень долго расходились. Те, кто желал конкретно «калашников» ездили за ними на Базу «Россия». Тут недалеко.
- Это нам не подходит, - ответил я.
Повертел головой, ничего такого, чтоб зацепило глаз, не увидел и добавил.
- Мне не хочется тратить время на разъезды по Базам. Да и вы, наверное, получаете процент с продаж? – добавил я убедительности, хотя говорил это просто наугад.
- Конечно, сэр, - не стал он отнекиваться. - У вас есть ещё какие-либо предпочтения, или вы доверите сделать вам выбор мне, сэр? – угодливые они тут, смотрю, эти патрульные. Ну да, тут же пиндосы валом валят, чуть, что не по ним – сразу же телеги пишут, в суд грозятся подать. С судом-то их тут точно посылают далеко, как меня посылала Майлз, а вот телеги могут на карьеру повлиять, если часто жалуются.
- Хорошо, - сказал я и стал перечислять, - Во-первых, мне нужно оружие типа штурмовой винтовки под массовый патрон местной фабрикации, чтобы не переплачивать за боеприпасы из-за ленточки.
- Понимаю вас, сэр. Но местные боеприпасы ТУТ производит пока только в Демидовске. Это в протекторате Русской армии.
- А что, остальным они недоступны?
- Что вы, сэр, «Демидовск-патрон» ими активно торгует и во всех землях они пользуются большим спросом. Только вот их патроны имеют пороха, которые сильнее коптят и армейские винтовки американского производства после них надо очень тщательно чистить. Практически после каждого выстрела. Так, что такая экономия – палка о двух концах.
- Понимаешь, боец, у меня в команде не солдаты, и даже не гёрл-скауты, а типичные городские блондинки на шпильках.
- Соболезную вам, сэр.
Тут Ингеборге надулась, как мышь на крупу, явно собираясь обидеться, но промолчала. Умная девочка. Возьми с полки пирожок.
Я продолжил окучивать «подосиновика».
- Им надо что-то совсем простое и в разборке и в обслуживании. Как «калашников». С автоматическим огнем. Хорошо бы с отсечкой очереди на три патрона. Главное - не тяжелое. И чтобы по цене не кусалось. Есть у вас такое? Или это из области фантастики?
Наш консультант на минуту напряг свою мозговую мышцу и родил.
- Да, сэр. Я думаю, это вам подойдет. Пройдемте в следующий ряд. Сюда, - он поманил нас рукой, - Налево.
И мы организованной толпой из двух человек тронулись за нашим Вергилием по этим кругам оружейного рая.
Подойдя к нужной нам пирамиде, он выбрал из неё нечто, напоминающее древний Карбин М1, и протянул его нам.
- Вот. Это, я думаю, самое то.
Я отдал его Ингеборге.
- Как тебе на вес?
Она покачала винтовку в руках, приложила к плечу. Потом опять слегка понянчила.
- Вполне. Легкая штучка, - ответила она, широко улыбнувшись юному консультанту.
Тут же наш консультант запел, как глухарь на току, будто у него на кнопку «воспроизведение» нажали, обращаясь уже исключительно к Ингеборге.
- Это, мисс, Мини Ругер четырнадцать Тактикал Райфл с деревянным прикладом всего за четыреста девяносто девять экю девяносто девять центов. Такой же со складным прикладом дешевле – четыреста семьдесят четыре экю девяносто девять центов. К каждому в комплекте по три магазина на двадцать, один на тридцать и один на пять патронов. Вес меньше трёх килограмм. Думаю, такой подойдет даже школьнице из хайя-скул.
- Какой калибр? – поинтересовался я.
- Стандарт НАТО, - ответил консультант, - Двести двадцать три тысячных дюйма.
- Это пять с половиной миллиметра? - спросила Ингеборге.
- Чуть больше, мисс, - моментально откликнулся он, польщенный вниманием красивой женщины, - Пять миллиметров и пятьдесят шесть сотых.
- Автоматический огонь есть? – это уже я попытался снова переключить консультанта от повышения в его крови гормонов тостестерона, чему весьма способствует любование Ингеборгой, к сублимированию половой энергии на оружии.
- Нет. Это гражданская версия.
- А есть модели с автоматическим огнём?
- Да, сэр, - ответил он и вытащил из пирамиды очередной гаджет, -. Обратите внимание на эту винтовку. Это Ругер Мини четырнадцать ГэБэ – Эф «Парамилитари». Создавалась для специальных отрядов полиции и других силовых агентств. Все детали изготовлены из нержавеющей стали. Приклад металлический, складной. Цевье пластиковое. Планка Пикатини сверху и снизу. Магазин на тридцать патронов. Но она существенно дороже обойдется – семьсот экю.
- Автоматический огонь есть?
- Конечно, сэр.
- Калибр?
- Стандарт НАТО.
Я понянчил машинку в руках – лёгкая. Легче калаша. Это хорошо. Мои девочки не амбалы совсем. Хотя, мелкая Бисянка запросто управляется с четырехкилограммовым карабином. Всё относительно.
- Как у неё с точностью?
- Сказать по правде, сэр, есть такие модификации, что в угловую минуту укладываются, но они и стоят по полторы тысячи экю. У этой же разброс в три-четыре дюйма на сто ярдов. Но результат находится в сильной зависимости от используемого патрона. Патроны в Америке делают много фирм, и они друг от друга хоть на немного, да отличаются.
- Ещё недостатки, какие есть?
- Как не быть, сэр. У всех есть недостатки. Ругер Мини славен тем, что у него быстро греется ствол, если стрелять непрерывной очередью. Правда в последний год стали появляться образцы с утолщенным стволом, но они и тяжелее будут.
- Дааа, - протянул я, - Вот бы нам, точно такую же, но с перламутровыми пуговицами…
- ??? – вытаращил на меня глаза боец.
- В смысле, под русский промежуточный патрон. Было бы самое то. Десяток взяли бы точно.
Патрульный, видно, что-то вспомнил, и аж подпрыгивал на месте от нетерпения.
- Одну минуту подождите меня здесь, сэр. И вы, мисс. Одну минуту. Я сейчас кое-что уточню. Просто боюсь вас обнадеживать заранее.
- Хорошо, милый мальчик, ты иди, мы обязательно ТЕБЯ подождем, – откликнулась Ингеборге, ободряюще ему улыбаясь.
Вот за что я её люблю, так это за такие вот выходы вовремя.
Пацан понесся, как на крыльях Эрота, прямо к большому негру за кассой, и что-то стал ему торопливо шептать на ухо.
Нам было видно поверх пирамид, как негр разрешающе кивнул, и наш консультант побежал к нам обратно, со всех ног, чуть не затаптывая редких покупателей.
- Идемте к Дональду, он сказал, что у него есть то, что вам надо, только если вы будете брать оптовую партию.
- А каков минимум этой оптовой партии?
- Ящик!
- А скидка на опт есть? – это уже Ингеборге.
- Конечно, мисс, - парень улыбается ей во все тридцать два зуба. И улыбка у него такая хорошая. Совсем не американская.
Сержант Дональд не был похож на негритянского боса, каковыми их любит изображать Голливуд. Не был он похож и на среднестатистического афроамериканца. Скорее всего, он был похож… На тщательно выбритого Кин-Конга.
- Сэр, поясните, пожалуйста, ещё раз, но уже мне, что именно вам требуется и в каком количестве, сэр, - он кивнул мне своей большой головой с причёской-кувшином. Волосы его казались мелкой запутанной проволокой.
- С удовольствием, сержант, - начал я перечислять, - Нам подходит Ругер Мини, только он нам нужна винтовка под русский промежуточный патрон в три линии дюйма. Главное, чтобы она могла вести автоматический огонь и имела складной приклад. Штыка не обязательно. Но вот пламегаситель бы не помешал. И магазины на тридцать патронов.
Дональд внимательно меня выслушал, потом задал ещё один вопрос.
- Сколько их вам надо? В штуках.
- Десять, - твердо ответил я, решив, что мне самому более мощный калибр, чем в пистолете-пулемете не помешает. Таню с Дюлей, как снайперов, я не учитывал. У них стволы свои есть. А Сажи, в случае чего, может имеющийся у неё старый автомат загнать за деньги.
- Нет, - ответил Дональд, сдвинув брови, - То, что вам нужно, мы не продаем пока поштучно. Эти карабины только вчера из-за ленточки прибыли. Не разобраны. Не вычищены. Так и лежат в пушечном сале. Так что минимальная партия будет двенадцать стволов. Столько, сколько в одном ящике. Причем, со складным прикладом только один ящик. Остальные с нормальными прикладами. Берете?
- А посмотреть, хоть на них можно будет? Не кота же в мешке покупаем. И не меняемся, что-то на что-то, «не глядя», – уперся я.
- Резонно, сэр, - согласился сержант.
И, повернувшись к патрульному консультанту, приказал.
- Тащите сюда этот ящик и ветошь не забудь.
Потом снова обратился ко мне.
- Пока они ходят на склад, вы себе можете, что-либо присмотреть из ручного оружия. Пистолеты и револьверы у меня большом ассортименте. Здесь есть всё, чем по праву гордиться Америка.
- А есть что-либо маленькое, легкое, но убойное? – спросила Ингеборге.
- Это лично для вас, мисс?
- Да. Для меня. А то у меня только Наган.
- Наган надежная машинка, но очень трудная в обращении для такой прелестной девушки. Да и большой он, - покачал головой сержант, - Впрочем, я знаю, что вам подойдёт.
С этими словами его голова скрылась за стойкой, но, тут же, обратно вынырнула. Сержант, вынул оттуда что-то мне невидимое, зажатое в его огромном кулаке.
- Вот, - сказал он, кладя свой кулак на стойку, - Это то, что вам нужно, мисс. Так сказать, для последнего шанса на переговорах. Если вам переговорщик очень упертый попался, - он подмигнул девушке.
Когда сержант убрал свою ладонь, на столе остался лежать маленький двуствольный никелированный или вообще серебряный деринжер с ручкой типа «клюв попугая», со щёчками из переливающегося в свете софитов перламутра. Весь пистолетик был покрыт резными узорами. Просто ювелирное украшение, а не оружие. Но дырки в стволах у него были серьезные. Не меньше сантиметра. А весь пистолетик был, вряд ли, длиннее дециметра.
- Какая прелесть! – восхитилась Ингеборге.
- Я рад, что вам понравилось, - улыбнулся ей Дональд, - Это лучшее оружие для стрельбы в упор, поверьте мне, мисс. В Америке такими пользуются более двухсот лет и они, как видите, совсем не выходят из моды.
- А какой в нём калибр, - поинтересовался я.
- Сорок первый, сэр. Револьверные патроны с закраиной. Весьма убойная штука.
И он выложил на столешницу шесть латунных цилиндриков с тупой полу оболочечной пулей.
- Сколько он стоит? – взял я быка за рога.
- Если вы купите ящик карабинов Ругера, то это будет маленький подарок вашей даме. Вы, не против этого, сэр?
Блин, Америка, каждый сержант в занюханном гарнизоне - гений маркетинга.
- Это вместо оптовой скидки? – съехидничал я, получив тут же свирепый взгляд Ингеборге.
Убила бы, на фиг, если бы взгляд убивал.
- Нет, сэр, вы очень плохо подумали о старом морпехе, - покачал головой этот выбритый Кин-Конг, - Оптовая скидка с ящика винтовок вам будет сама собой. Десять процентов.
Я удовлетворённо кивнул.
- Ещё пять процентов скидки мы вам дадим за то, что они не вычищены от смазки хранения и не приведены в товарный вид. Вам подходят такие условия?
- Вполне, - довольно ответил я, - А сколько это будет в деньгах?
- Считайте: винтовка в комплекте с пятью магазинами на тридцать патронов. Кстати магазины хорошие, от болгарского АКа. С ними проблем у вас не будет. Плюс подсумок для магазинов из тактического нейлона. Плюс ремень. Плюс все приспособления для чистки и смазки. Всё вместе будет стоить шестьсот сорок девять экю девяносто девять центов. Итого, с учетом всех скидок, - сержант быстро застучал пальцами на большом офисном калькуляторе, - Один ствол обойдется вам в пятьсот пятьдесят шесть экю пятьдесят центов. Вас устраивает цена?
Ещё бы не устраивала? Да за такую цену на базе «Россия» только старый «калашников» с прикладом-веслом купить можно было. Я-то рассчитывал, что придётся потратить никак не меньше семисот экю на рыло. А то и больше. И, к тому же, подо что-то специфически американское по калибру.
Но ответил спокойно, стараясь не выдавать охватившей меня радости.
- Вполне. Но только сначала осмотрю товар.
- Ваше право, - кивнул он мне, - Вот его уже и несут.
По проходу между пирамидами два патрульных тягали в нашу сторону тяжелый ящик. На ящике лежал большой пук чистой ветоши.
Дотащили и поставили его около стойки, отдуваясь.
Дональд так и остался сидеть за кассой. Даже не дернувшись.
Мальчики-«подосиновики» ловко скусили пломбы пассатижами, открыли ящик, который запирался просто на металлические застежки с дырками для пломбирования. Расстелили на стройке ветошь, и, вытащив одну винтовку на стол, кинули её на эту ветошь, всё ещё завернутой в масляную бумагу.
- Вы меня извините, сэр, я только обслужу покупателя и снова буду в вашем распоряжении, - сказал Дональд и занялся пожилой парочкой, которая выкладывала около кассы две типичные М-16 и один «гаранд» с оптическим прицелом.
Пока «подосиновики» очищали от складской смазки винтовку, а Дональд звенел колокольчиками антикварной кассы, принимал деньги и выдавал покупателю чек, я лениво осматривал стенку с пистолетами.
Ингеборге же увлеченно вертела в ладонях новую игрушку – роскошный деринжер.
Глядя на неё, я подумал, что если я эти винтовки сейчас не куплю, то на этот деринжер мне разориться сегодня точно придется, чтобы не испортить с ней отношения. Сколько бы он не стоил.
Парни продолжали старательно в четыре руки пидарасить винтовку.
Освободившийся Дональд, увидев моё ленивое любование короткостволом, спросил.
- Вам что-нибудь понравилось, сэр. Или мне вам предложить на свой вкус.
- Разве, что «кольт», – ответил я.
- Какая модель?
- Эта… - протянул я, вспоминая, - Образца тысяча девятьсот одиннадцатого года.
- Не проблема. Четыреста экю, - он снова нырнул пол стойку и вынул оттуда искомый предмет. Большой воронёный пистолет-легенду.
- Дональд, у себя дома, в музее, я видел никелированный «кольт». У вас таких нет?
Сержант усмехнулся.
- Американского производства нет. А вот испанского попался как-то в трофеях патруля.
Он повторил ныряние под стол, и вынул блестящий девайс. Точную копию вороненого пистоля, просто брата-близнеца, но благородно блестящего серебристыми поверхностями.
- Из трофеев, говорите? – начал я торговлю, - Значит он старый и сильно юзаный, - однако, не удержавшись, тут же взял смертоносную игрушку в руки. Щёчки рукоятки были костяными. Но не слоновой кости, точно. Цвет не тот. Природные неровности костяной поверхности были лишь слегка сглажены, но отлично заменяли насечку. В центре щечки был помещен небольшой черный кружок, в котором была надпись золотыми буквами «Llama».
- Пулями плеваться не будет от старости?
- Простите, сэр, но откровенного дерьма мы тут не держим. Это плохо сказывается на репутации заведения. Этот пистолет, официально называемый «модель сорок пять», сделан испанской фирмой «Ллама», которая в тридцатые годы прошлого столетия неплохо копировала не только американское, но и немецкое оружие, даже бельгийское.
- Вот как, - улыбнулся я, найдя новую тему для торга, - Военное производство, выходит. Там же гражданская война была в тридцатые.
Дональд усмехнулся и покачал головой.
- Именно этот пистолет был сделан в тысяча девятьсот тридцать втором году. До войны ещё. Данная партия предназначалась на экспорт в Аргентину, чтобы было президенту Педро Ролону чем-то одаривать своих соратников. Поэтому её произвели не под девять миллиметров, а под сорок пятый калибр. Но, я с вами соглашусь в том, что он поцарапан. И это несколько умаляет его товарный вид.
- Вот видите, - уперся я, - И, наверное, ствол уже расстрелян в хлам.
Дональд с досадой крякнул. Потом быстро раскидал пистолет на составляющие. Выгреб из этой кучи деталей ствол и протянул его мне.
- Полюбуйтесь сами, сэр.
Я сделал вид, что смотрю сквозь канал ствола на люстру. Всё равно ни хрена я в этом не понимаю. Похмыкал многозначительно, более отрицательно, чем как-то ещё. Нагнал понтов, в общем.
- И сколько вы за него хотите? – как можно равнодушнее спросил я, не отрываясь от созерцания канала ствола.
- В принципе, я не буду задирать на него цену, это же не спортивный «Кимбер». Вас устроит такая же цена, как и на новый американский пистолет. Такой, что лежит рядом?
- Устроит, если вы поменяете им стволы, - начал я борзеть.
- Не вопрос, - невозмутимо ответил Дональд, и так же быстро раскидал рядом правительственную модель. Потом он собрал благородно блестящий серебром пистолет от «Llama», вставив в него ствол от «кольта».
- Пожалуйста, сэр. С вас четыреста экю.
Непробиваемый морпех.
Мне бы его нервы и выдержку. Да мне бы цены тогда не было.
Всё, меня зажал он меня в угол. Теперь остается только брать.
- Он сделан из нержавейки? - спросил я, доставая деньги.
- Нет, сэр, это хромо-молибденовая гальваника. Но, уверяю вас, с оружейными сортами стали в Испании всегда было хорошо. Знаменитая на весь мир толедская сталь именно оттуда. Кстати, щёчки на рукоятке вашего пистолета сделаны из рога благородного оленя. В Европе из него часто делали рукоятки для охотничьих ножей.
- Вы очень образованы для сержанта, - констатировал я, кладя на стол пластиковую карточку с цифрой 500.
- После службы я закончил Исторический факультет Чикагского государственного университета, штат Иллинойс, сэр. Имею степень магистра. Специализировался именно на индивидуальном оружии первой половины двадцатого века и его производителях.
- Уважаю, - сказал я искренне и с чувством.
- Спасибо, сэр. Только вот дома меня не очень-то разбежались уважать. Пришлось перебраться СЮДА. Правда, ТУТ, как оружейный консультант, я на своем месте. И заработком своим очень доволен.
Он снова пропал под стойкой и вытащил оттуда узкую кобуру из желтой кожи с клапаном, на котором были вытеснены большие буквы US, такую же, как у Фреда, только клапан в ней крепился не за скобу, а на простую круглую кнопку из латуни, в прорезь. Места для запасного магазина в ней не было предусмотрено.
- Сэр, я вам сделаю ещё один подарок, сэр, - сказал он, улыбаясь, - Это кобура правительственной модели для эМ девятнадцать-одиннадцать времен второй мировой войны. Это, чтобы вам было в чём носить свою «лламу»
- Спасибо, вам, большое, Дональд. На оставшиеся деньги отсыпьте мне две сотни патронов для него.
Он с готовностью поставил передо мной четыре картонных коробки фирмы Flocchi. В каждой было по 50 патронов с 12 граммовой пулей JHP в снаряжении +P. К ним сержант добавил приспособления для чистки пистолета. Видимо на сдачу. Хотя, грех жаловаться, богатый набор, даже с бронзовыми щетками для чистки ствола. Все равно пришлось бы покупать.
- Я подумал, сэр, что вам больше всего подойдут тупоголовые пули. Вам же не стрелять ими в запредельную даль. А у них отличное останавливающее действие. Гильзы латунные. Их можно самому переснаряжать. Кстати, вы запасные магазины брать не будете?
- А они разве к пистолету не положены?
- Нет, сэр, это же трофей. Как взяли, так и продаём. Я бы вам посоветовал взять тройные почи, на пояс из нейлона, и к ним три магазина в запас.
- Давай, - сказал я.
Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец.
За время нашей занимательной беседы «подосиновики» полностью отерли от сала одну винтовку и всем своим видом выражали готовность её демонстрировать. Ждали только отмашки от сержанта.
Дональд, не вставая, взял у них винтовку в руки, раздвинул металлический приклад, который у неё складывался, вопреки мировой традиции, вправо.
- Как видите, сэр, приклад раскрывается одним движением. В бою это не последнее дело, - в руках Дональда винтовка смотрелась как детская игрушка, - Карабин этот является клоном боевой винтовки Ругер Мини Эс-Эр пятьсот пятьдесят шесть, с режимами огня одиночными выстрелами, по три патрона и непрерывной очередью. Изготовлен полностью из нержавеющей стали. Все детали массивные, с большим запасом прочности. Это вам не эМ-шестнадцать, которая наполовину из алюминия. На этот карабин очень быстро и просто крепится любая оптика, в том числе и ночные прицелы, а детали крепежа поставляются в комплекте с карабином. Кстати, можно их поставить и по-русски, сбоку, если вам так удобнее. Карабин очень прост и в разборке и в обслуживании. Надежен. Надёжнее, разве что, «калашников» русской или немецкой сборки. В этой модели ствол более массивный, чем было ранее, и этим убран основной недостаток карабина Ругера – быстрое перегревание ствола при стрельбе непрерывными очередями. Именно эта модель специально разрабатывалась и изготовлялась малой серией по заказу Правительства, чтобы заменить ею у полярных экспедиций «калашниковы» производства фирмы «Арсенал». Поэтому и русский калибр, так как полярный воздух плотнее и двести двадцать третий калибр ведет себя в нем, мягко скажем, непредсказуемо. И цевьё деревянное, а не пластик, по той же причине - эксплуатация при низких температурах. Без отказов работает в режиме от минус пятидесяти до плюс пятидесяти градусов по Цельсию. Но полярники почему-то наотрез отказались, менять оружие, даже не посмотрев на него. Вот так они и попали к нам, СЮДА, всей партией. А теперь к вам. Владейте. Пусть эти карабины принесут вам удачу. Новее этой партии нет ничего в этом зале. Мануал лежит в ящике в количестве, соответствующем хранящимся стволам. Я всё сказал.
Я взял у него карабин в свои руки, приложился к плечу. Мне показалось удобно. Прицельные приспособления были хорошо различимыми.
Дернул затвор.
Нажал на спуск.
Спуск оказался мягким.
А щелчок бойка - сочным.
Положив карабин на изгиб локтя, я посмотрел на Ингеборге.
Она всё поняла в лёт, молча расстегнула сумочку, и достала толстую пачку экю.
После того, как с формальностями было покончено, и шесть тысяч шестьсот семьдесят восемь экю перешли из наших рук в нутро звенящей кассы, я предложил сержанту.
- Дональд, по русской традиции такую сделку надо обязательно обмыть. Я приглашаю вас на стаканчик виски.
- Простите, сэр, но если бы я принимал все приглашения по таким сделкам, то непременно бы уже помер от алкоголизма, - он усмехнулся, покачав головой, - Кстати, патроны к длинностволу есть в соседнем зале. Вы же все равно будете их где-то покупать.
Я махнул на всё рукой и подарил Дональду последнюю вещь, которая связывала меня со Старым Миром – небольшую фляжку из нержавейки, грамм на 250, какие любят продавать иностранцам на Арбате. Сам я её не покупал – подарили девочки в агентстве на 23-е февраля. Но не в том суть. Главное она была именно специфически сувенирной. На её внешнюю, выпуклую, сторону была пришпандорена кокарда советского рядового солдата – красная звезда в окружении лавровых листьев. Та самая, «сижу в кустах и жду героя».
Во фляжке ещё оставалось около ста грамм вискарика, который мы с Лупу до конца не осилили.
- Дональд, мы всё же обмоем эту сделку, – сказал я несколько торжественно, - Только порознь. Я прямо сейчас, как выйду отсюда. Ты – когда сможешь. Из этой фляжки. Прими на память.
Он вял флягу в руку.
Встряхнул.
Поднял на меня удивленные глаза.
- Спасибо, сэр, я очень тронут вашим вниманием. Я такие уже видел. Некоторые мои знакомые привозили из Москвы русские армейские фляги.
Тут я чуть не хрюкнул, представив, что сказали бы об этом в нашей армии, а Дональд продолжал.
- Но никогда не думал, что такая будет принадлежать мне. Ещё раз благодарю вас от всей души.
Тут он, не вставая, протянул мне руку.
Я её крепко пожал.
- Ещё раз извините, сэр, что я не встаю. Я бы с радостью, но эта чертова коляска не дает, - он улыбнулся виновато и постучал по ручке инвалидной коляски, которую мы раньше не замечали из-за высокой стойки, - Удачи вам, сэр, и вам удачи, мисс. Вы, наверное, самая красивая женщина, которую я только видел. Эх, где мои двадцать лет и где мои ноги? Прощайте.

Обедали в ресторане с ностальгическим для меня названием «Марио».
Без Фреда.
Вкусно обедали. С разнообразной антипастой и «карбонаре», в качестве основного блюда. Даже винишка, белого легкого «шардене» из староземельной Калифорнии, по бокальчику приняли за трапезой. Обмыли карабинчики. И всё залакировали приличным кофе по-восточному в аккуратных белых чашечках. Фарфоровых!
Цивилизованное место. И сервис ненавязчив, хотя и предупредителен.
Нам понравилось, хотя до готовки братьев-физиков местным поварам было очень далеко.
На хорошем ресторане категорически настояла Ингеборге, заявив, что у неё сегодня праздник, и она не собирается его омрачать очередной бигмачной.
Кстати, по этому же поводу, она сняла для нас в четырехэтажной гостинице люксовый сюит - студию на втором этаже. С двумя ванными комнатами. Причем, выбрала лучшую из четырех гостиницу Базы, действительно похожей на староземельный отель класса четырех звезд, а не на мотель при дороге. Называлось наше временное пристанище «Фараон».
Но поваляться на «королевской» кровати, не говоря уже о большем, она мне не дала – потащила на пляж.
Оторвалась, в общем, на мне, за деринжер.
Хотя вроде, как её праздник – это тоже я.
Вот и пойми этих женщин.
Ладно, мне не жалко. Но девчонка, как с цепи сорвалась, хотя вроде бы тяжко работать её никто не заставлял.
Опломбированный ящик с винтовками нам снесли в машину «подосиновики».
Патроны, которые я закупил в соседнем зале целых два ящика и 10 коробок - четыре с половиной тысячи штук, нам также затащили в машину «подосиновики», которые торчали на подхвате в патронном маркете.
Там же, кстати, продавали и трофейный длинноствол. Но его было немного. И он был для нас уже не актуален.
Да, с виду кажется, что патронов я набрал с лишком – ящиками же, но на самом деле, это всего лишь по три боекомплекта на каждый ствол. Положа руку на сердце - на один бой средней интенсивности. Остальной боезапас думал добрать потом, дешевыми демидовскими патронами, по оказии.
Бог мой, чтобы просто проехать расстояние равное от Москвы до Черного моря, тут необходимо экипироваться, как на войну.
Кстати нам с Ингеборге в обеих залах подарили «от фирмы» по оружейной сумке. Общим числом четыре. В моей - одиноко болтался лламовский кольт в кобуре. Остальные были использованы под переноску патронов в коробках.
Именно так, на одном такси сам, на втором – моя шляпа.
Ингеборге свой деринжер с патронами прямо у кассы засунула в сумочку, на что тактичный Дональд просто закрыл глаза.

Океан был сегодня ласков, лениво накатываясь длинной волной по мелководью на песчаный берег, неуловимо напоминающий тихоокеанское побережье Калифорнии. Не хватало только длинных пирсов на деревянных сваях.
Ингеборге радостно плескалась среди противоакульих сеток, а я, всего разок окунувшись, нежился под решёткой солярия, борясь с накатывающим сном.
Как оказалось, я за эти дни устал. И даже не физически, а, как говориться, морально вымотался. Устал от баб-с, если быть конкретным. Слишком хорошо – тоже нехорошо.
Когда счастливая Ингеборге вернулась из объятий Нептуна, я уже совсем сомлел.
Пришлось снова вставать и тащиться реанимировать себя соленой водичкой.
- Ты заметил, милый, что вода тут совсем слобосолёная, - обратилась ко мне Ингеборге, когда я вылез из океана, - Почти как на Балтике.
- Нет, не заметил, - отозвался я.
И, встав во весь рост, стал переодевать плавки на обычное бельё.
Лежащая неподалеку парочка пиндосов средних лет вытаращила глаза на мою промежность, как будто бы увидела там что-то принципиально новое.
- Милый, - рассмеялась Ингеборге, - Не пугай местных обывателей своей выдающейся елдой.
Одев трусы, я сделал американцам «фак» средним пальцем и, когда они от меня возмущённо отвернулись, продолжил одеваться.
- Инга, хватит валяться, - сказал я весёлой подруге, - Дело делать пора. Забыла, зачем мы сюда приехали?
- Забыла, - улыбается, - Как это у вас русских говорят: волк не работа, в лес убежит.
Эта неправильность в сочетании с её восхитительно-сексуальным акцентом заставила меня улыбнуться.
- Работа не волк, в лес не убежит, - поправил я её.
- Зануда, - сказала мне Ингеборге и показала язык.
- Ты знаешь, что когда женщина показывает мужчине язык, то она тем самым подает ему сигнал, что она не против минета, – съязвил я лекторским тоном.
- А кто тебе сказал, что я буду против? – заблестела Ингеборге своим блядским глазом.
- Прямо здесь? – выдал я провокацию.
- Можно и здесь, - спокойной констатировала Ингеборге, - Только вот боюсь, что меня тут советами замучают.
Она кивнула на любопытных пиндосов.
- А также, боюсь, что после этого нас перестанут пускать ещё и на эту Базу.
Когда мы отсмеялись, Ингеборге лукаво сощурившись, сказала.
- У меня есть предложение, привлекающее своей новизной. Давай переместимся в наш люкс, где ты получишь всё, что хочешь, по праздничной программе.

Когда я очнулся, то не сразу разобрался в полутьме: где я?
Но чувствовал себя хорошо отдохнувшим. На удивление.
Окна в номере были плотно зашторены. Ингеборге под узким лучом направленной лампы что-то увлечённо подсчитывала на маленьком «Ситезене» за письменным столом. И время от времени делала записи.
Кровать у оголовья была загорожена спинкой большого кресла, чтобы свет от лампы не мешал мне спать.
Заботливая у меня старшая жена.
Почувствовав мой взгляд, Ингеборге оглянулась, улыбаясь.
- Проснулся, милый? Пить хочешь? – голос участливый, добрый даже.
- А что есть? – прозвучало из меня довольно хрипло.
- Чай холодный, можно со льдом.
- Нет, мне спросонья надо что-то горячее.
- Сейчас будет, - она тут же встала и вышла из номера.
Пока я просыпался, да нашел себе силы пойти в ванную комнату, поплескать на морду водой, да воспользоваться гостиничной зубной щёткой, Ингеборге уже пришла, принеся на маленьком подносике две чашки черного кофе, от которых шел легкий парок.
Свежеумытый, я с большим удовольствием выпил ароматный крепкий напиток. Даже без сахара, кофе был очень вкусный. И я окончательно проснулся. И наконец-то почувствовал себя не только отдохнувшим, но и свежим. За все эти дни на Новой Земле мне этого не удавалось как-то раньше.
- Ты где тут элитный кофе нашла? – спросил я, попробовав горячий напиток.
- Это не элитный кофе. Это совсем даже ординарный сорт для Новой Земли, как меня просветили. Правда, сварен он правильно, не по-американски. Чай тут плохо растет, и как говорят, на вкус дрянь – я не рискнула пробовать. А вот кофе наоборот получается лучше, чем его исходный староземельный сорт. Это мокко, милый.
- Мокко? Не выдумываешь? Я подумал, что это кофе с Суматры, не иначе. Даже с моими доходами я пробовал его всего один раз. В Амстердаме.
Она поставила чашечку на стол и придвинула ко мне пепельницу.
- Зачем мне что-то выдумывать, когда вся наша жизнь сейчас сплошная выдумка, точнее - фантасмагория.
Я закурил, и кивнул головой, полностью с ней соглашаясь.
- Кстати, милый, если ты не будешь добывать себе сигареты разбоем, то рискуешь разориться на староземельном табаке.
- Это уже новоземельный, - показал ей пачку «Конкисты», на которой был нарисована чья-то голова в шлеме-марионе, - Он недорогой. Правда, пока только в Виго. Я его у Ноя отбил. Всего по два с полтиной за пачку. А в самом Виго, как говорят, его продают по одному экю за двадцать штук. Но ты права, давно пора бросать эту дурную женскую привычку.
- Милый, я, конечно, была не вправе, но не смогла удержаться и приобрела для тебя по одной сигаре разных сортов. Попробуешь – выберешь, что понравиться. Сигары тут местные и дешевые. Их все тут курят, как оказалось. Староземельные сигареты, как правило, ограничены в хождении Базами и Порто-Франко. И основной потребитель – служащие Ордена. Они тут очень много получают, и могут себе это позволить. Так же, как в Москве холуи олигархов курят настоящие американские сигареты, а не всякую дрянь, сделанную специально для России.
Ингеборге из сумочки выложила на стол пяток разнокалиберных сигар. От тонкой и длинной, как голландская «Слим панатела», до толстой, как гаванская «Корона».
- Спасибо, милая, ты ужасно добра ко мне.
- А о ком же мне еще заботиться, милый, как не о своем муже, - смеется, - Разве что о младших женах.
-Что ты тут черкала, пока я спал?
- Дела отрядные, да заботы. Тоже отрядные. Денег много не бывает, вот и приходится заниматься перекидками с одной статьи бюджета на другую. Пока ты спал, я прошвырнулась по магазинам, сравнила цены. Что-то тут дешевле, а что-то и дороже. Иногда даже существенней. Прикупила разных мелочей, особенно, женских. Без них нам в дороге нельзя - вата, тампоны, прокладки...
- С крылышками?
- И с крылышками тоже.
- Ожидаешь эпидемию критических дней?
- А ты не смейся, это, между прочим, проблема, которую надо решать заранее. Иначе в дороге тебе мало не покажется.
- Интересно, а как же раньше тысячелетиями без всего этого обходились?
- Нижними юбками. Носили по две-три сразу, чтобы на основную юбку пятен не посадить. Потом стирали и крахмалили. Поэтому, пока нижнее бельё не придумали, юбки были длинной до полу, чтобы не светить на всю округу кровавыми потёками по коленкам.
- Что-то не сходиться. Нижние женские панталоны придумали в конце восемнадцатого века, а юбки укоротились только после первой мировой войны.
- А ты, философ мой, не учитываешь инерцию в мышлении людей. Да и поначалу такое бельё было доступно только тонкой прослойке аристократов. А пока всё добралось массово до народа, то и первая мировая уже кончилась, - говорит вроде серьезно, а глазами смеется.
- Ладно, хвались дальше.
- Да все остальные покупки всё больше по хозяйству. Иголки-нитки. Ножницы. Напёрстки. Мыло туалетное и хозяйственное. Полотенчики вот попались симпатичные. Я тебе с котёнком взяла, - улыбается, и внимательно смотрит на мою реакцию.
- С котёнком, так с котёнком. Мне все равно, чем утираться, лишь бы кожа при этом не слазила, - ответил как можно более равнодушно. Ибо не фиг устраивать мне такие дешевые провокации.
- Не все такие нетребовательные, как ты, - покачала головой Ингеборге.
Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
- Ладно, выкладывай всё, я же чую, что у тебя что-то еще есть. И серьезное.
- Да, есть. Я разорилась на ещё один комплект униформы для всего отряда. Не ходить же нам в грязном, если запачкаемся. А в дороге постирать не всегда удастся.
- И что приобрела?
- Приобрела неплохо. Новый американский цифровой камуфляж. Такой… Весь в точках. Цвет – пустыня, как в Афганистане.
- Ты точно нас разорила. Навскидку не скажу, но это для нас слишком дорого.
- Смотря где покупать, милый. Мне тут, по случаю досталось кусочек того, чего почти не бывает. Я нарвалась тут в одной лавке на брак, который продавали по цене ветоши. А всего-то там штанины одна длинней другой. Иногда рукав также длиннее. А всё остальное так же хорошо, как и на тех тряпках, которые прошли отбор в армии на качество. Покопавшись, я на всех наших подходящее нашла. И не тратила тысячу, как ты за БэУ в патруле, а всего тридцать восемь экю за всё. На вес. Вот признай, я – хорошая хозяйка? – подставила щёку для поцелуя.
- Ты классный баталёр для нашего отряда. Я в тебе не ошибся, - и поцеловал туда, куда было указано, - Кепки там тоже из брака?
- Кепи не было. Но я нашла хорошие черные береты. Фетровые. У вас же на флоте черные носят?
- Морская пехота носит черные. А мы – матросы, носили бескозырки. С ленточками.
- И что у тебя было написано на ленточке?
- Северный флот.
- Ты, наверное, был очень красивый в морской форме.
- Не знаю, не разглядывал себя. Хотя еще Кузьма Прутков писал, что если хочешь быть красивым – поступай в гусары.
- Гусары… Ооооо… - Ингеборге закатила глаза, - Обожаю!
- Если отряд сохраниться, то мы потом сможем пошить всем венгерки, как парадную форму. С золотыми шнурами. И лосины всем в обтяжку. Красного цвета. Красота!
- И кивер с султаном. Пушистым и длинным.
- Зачем длинным?
- А чтобы не понравившихся кавалеров отшивать. Типа сравни по длине, и отваливай. На меньшее мы не размениваемся, – и смеется заливисто, практически хохочет, - Ты примерь свой комплект, вдруг ещё ушивать придётся. Я же все на глаз делала.
- Где? – я обернулся вокруг.
- Бери – надевай. Да нет, не там, это мой. Твой, вот, на кресле лежит. Нам я уже ушила по комплекту, а девчата сами себя обслужат.
На кресле были аккуратно сложены куртка, тактические шаровары и майка. Все в разноцветную крапочку.
- Ты заслужила ещё один поцелуй, - сказал я, рассматривая униформу.
- Заслужила – плати, - с готовностью подхватила Ингеборге.

Когда мы, наконец, закончили целоваться и выползли поужинать в «Марио», то там гремела музыка, и народ вовсю танцевал между столиков, совсем, как в советском кабаке моего детства. Под живой оркестр. Причем не электронный, а джазовый. Впрочем, профессиональным я бы этот музыкальный коллектив не назвал. Саксофонист вообще играл на уровне Била Клинтона.
Впрочем, тут я понял, зачем Ингеборге ещё в номере капризно заставила меня цивильно одеться в мой московский прикид от «Брионии». Тут все были одеты, как положено правилами в хорошем нью-йоркском ресторане. Разве что галстук не обязывали одевать на «фейсе».
Тут даже орденские служащие, как оказалось, были в смокингах и вечерних платьях. Вели, так сказать, светскую жизнь.
Сама Ингеборге тоже облачилась в маленькое черное платье от «Версаче», чем поразила меня до глубины души. Она и так была красотка, а тут уж… Прямо слов нет. И глаз не оторвать.
Моя откровенная реакция на этот наряд сделала её счастливой еще в номере. А меня в ресторане, когда все глазели на неё, а она танцевала только со мной.
Как тут было не заказать шампанского?

После праздника, расчесывая волосы на ночь, Ингеборге неожиданно спросила.
- Жора, а у тебя дети есть?
- По-моему, нет, - буркнул я из-под подушки. Не люблю такие вопросы.
- А не по твоему?
- Наверное, есть, где-нибудь. Мне об этом не сообщали.
- Ты не хочешь иметь детей? Это принцип?
- Просто пока не с кем было хотеть.
- А у меня дочка родилась мертвой, - она помолчала немного и продолжила, - И тут же закончилась любовь у моего банкира. Давно это было. В Литве. Четыре года назад. В другой жизни. Действительно, в совсем другой жизни.

После вчерашнего загула завтрак в бигмачной "Dinner" соседнего мотеля «Голубой лед» поразил меня внезапной непритязательностью самой Ингеборге, выбравшей себе жареную картошку с кетчупом и филе-о-фиш. Вот и пойми этих женщин.
«Диннер» был аналогом «макдональдса», только не московских его ресторанов, а типичных пиндосских забегаловок с красными виниловыми сидениями и белыми столами, сгруппированными в этакие купе на шесть человек. И длинной стойкой с поварами, работающими при вас же.
На этот раз Фред был с нами, и не сказав нам ничего, кроме «доброго утра», увлеченно намазывая джем на тосты.
Мы с Ингеборге были одеты уже в американскую «цифру», с черными беретами под левым погоном.
На черные береты Инга прикрепила оригинальные серебряные кокарды в виде геральдического французского щита, наложенного на перекрещенные якоря с тросами. На верхней перекладине щита лежал горящий факел. Огонь был сделан золотым. На моем щитке был изображён косыми полосами российский триколор, на её – литовский.
- Я для всех такие сделала, - сказала Ингеборге, когда прицепляла на мой берет кокарду, - Очень символично получилось.
- А щитки у всех разные?
- Нет, только у меня, Синевич и Лупу. У остальных – российские цвета.
- А факел сверху что означает?
- Название нашего отряда, глупый.
- Весьма символично, - согласился я, усмехаясь, - Когда ты только это успела?
- Вчера заказала. Местный ювелир их всю ночь клепал. Он так был доволен этим заказом, ты не поверишь. Мне показалось, что он тут больше ломбард держит, чем мастерскую. А мастер он хороший.

К девяти часам выстроились в колонну конвоя до Порто-Франко, и, распаковав на КПП своё оружие, тронулись, сопровождаемые двумя «хамви» с крупнокалиберными пулемётами. Всего в колонне были не больше двух десятков машин.
В этот раз Ингеборге держала под рукой, постоянно поглаживая, свой «ругер». На сидении, в пределах досягаемости другой руки, рядом с тючком униформы, лежал подсумок с пятью туго набитыми патронами магазинами. Мы с Фредом было вооружены по-старому.
Приключений по дороге не было. Всё прошло в штатном режиме. Разве что встретили по дороге с некоторым перерывом три колонны, которые развозили по Базам топливо в пятитонных цистернах, лес и пиво. Последние грузовики имели тенты, разрисованные рекламой.
Их также сопровождали патрульные, которые с нашей охраной обменялись гудками.

В городе сразу подкатили к мотелю Саркиса, так как я первым делом очень хотел избавиться от чужих денег.
Заодно заказали Саркису обед на весь автобус, включая Бориса. Нормальный такой обед, с борщом. Правда, в процессе обсуждения, борщ заменили холодной армянской окрошкой, которая, в отличие от русской, готовится на кефире. Исключительно ввиду жары, а не вкусовых пристрастий.
Ингеборге тут же пообещала поделиться с Саркисом рецептом литовского холодного борща со свекольной ботвой, чем его сильно заинтересовала. Ещё бы! Он раньше эту ботву на помойку выбрасывал.
- Ты ему ещё рецепт «цеппелинов» дай, он доволен будет - посоветовал Ингеборге, и оставил их в ресторане за столиком с бумагой и карандашами.
В дверях оглянулся.
- Саркис, не забудь мне напомнить, чтобы я тебе дал рецепт болгарского таратора. Лишним не будет.
Уже сам, с помощью Билла, перетащил ящики с патронами и карабинами в его оружейный магазин и оставил их там, на хранение, договорившись, что он, за отдельную денежку, позанимается после обеда с девчонками сборкой-разборкой и чисткой карабинов.
Билл согласился, сказав, что для этого есть вполне нормальное место на заднем дворе. И мы потащили тяжелый ящик дальше, в подсобку.
Потом, отдуваясь, Билл угощал меня пивом, и потреблял его сам.
- Любопытно, что такого ты купил Джордж, да так много, - поинтересовался Бил.
- Оружие для девчат. Можешь у Ингеборге в сумке посмотреть.
Билл полез за кусачками, а я, принеся сумку из багажника, поставил её на прилавок.
Билл, разобрав агрегат, стал его внимательно изучать, помогая себе странными приспособлениями, а я, с нечего делать, слонялся вокруг его оружейных витрин, в который раз ужасаясь его ценам.
Что там было из нам нужного по разумным деньгам, так это ручной пулемет Калашникова за 700 экю. Остальное всё было намного дороже. Им-то я и занялся с молчаливого разрешения Била.
Пулемет оказался китайским. Маркировки и прочие надписи, естественно, не понял, так как китайской грамоты не знаю. Был этот пулемёт аналогичен русскому РПК, знакомому мне ещё со службы. Кардинальное отличие было в появившейся рукоятке переноса, которого на русском пулемете не было, с ней удобно его одной рукой таскать. А так почти один в один. Изменения некоторые были, но по мелочи. Пламегаситель появился конический, как на старом Дегтярёве. Цевье было иной формы, овальное с вертикальными нарезами по дереву. Немного другой магазин-барабан… Надо будет провентилировать у Билла этот вопрос, но осторожно, чтобы цену не поднял, увидев мою заинтересованность.
Билл как раз закончил возиться с «ругером» и стал собирать карабин.
- Ну, как тебе машинка? – спросил я его заинтересованно.
- Машинка класс, - откликнулся Билл, - Действительно малосерийка и сделана качественно. Калибры полностью совпадают на входе и выходе. А ствол из нержавейки это тебе даже не хромированный. Я бы с удовольствием из неё пострелял и тогда бы всё сказал точнее.
- Так в чём дело? Приезжай завтра на стрельбище – постреляешь. Мы как раз их пристреливать будем.
- Замётано, - Билл радостно улыбнулся и торопливо добавил, - Патроны я с собой привезу.
- А за сколько бы ты такую винтовку продал? – спросил его как можно спокойнее.
Билл задумчиво почесал затылок, смешно приподняв бейсболку с силуэтом ковбойского револьвера Кольта.
- Где-то за полторы тысячи экю. Вряд ли больше. Обычный «ругер-мини» с «веслом», самозарядный, гражданский, двести двадцать третий калибр, у меня недавно за девятьсот двадцать ушел в легкую. Женщинам такое нравиться, особенно после того, как потаскают немного что-то вроде ФээН ФАЛа или «Галила». Так что это хороший выбор для твоих девочек.
- Годиться. У меня, как раз, два карабина лишних.
Билл округлил глаза. И одновременно подвигал пышными усами из стороны в сторону.
- Специально для меня брал? – спросил и глядит настороженно.
- Нет. Продавали оптом. Пришлось взять ящик. А мне нужно только десять.
Билл моментально ответил.
- Ставь на комиссию. Мои двадцать процентов.
- А если я буду уезжать до того как ты их продашь?
- Тогда поторгуемся, - Билл хитро улыбнулся, раздвинув усы.
- Нет, Билли, тогда мне будет поздно метаться и без торговли, - усмехнулся я, - Давай торговаться сейчас. Иначе увезу их с собой и где-нибудь ещё дороже продам. Сам.
- Тысячу, - решился Билл, - Плачу сразу. Наличными.
- Билл, ты хотел на них заработать двадцать процентов на комиссии, и это было бы справедливо. А сейчас ты выкатываешь мне с тобой же названой суммы треть. Охрененные проценты, особенно, если учесть, что уйдут эти карабины, как ты сказал, влёт.
- Может, в обмен что-либо возьмешь? – Билли развернул свои жирные плечи и выпятил пузо.
- Возьмешь у тебя, как же? Ручной пулемет Калашникова на Базе шестьсот экю стоит, а у тебя китаец стоит за семь сотен.
- Джордж, а что ты имеешь против китайского оружия? Оно нормальное, качественное и точное.
- Понимаешь, Билли, если бы моя страна не воевала десять лет в Афганистане, где душманы были вооружены поголовно китайским оружием, я бы, наверное, ничего не сказал. Потому, как не знал бы. А теперь я знаю. Сталь у них хуже и тоньше, нарезы не так хорошо обработаны, так что точность страдает, да и надежностью не отличаются. Дурацкий игольчатый штык неотъемный. Ширпотреб, в общем. Дешевое оружие для бедных стран, которым наше оружие не по карману.
- Джордж, ты зря так говоришь именно про этот гаджет, - возмутился Билл, - Это модель «тип семьдесят четыре» в нем практически всё сделано по советским допускам. И, как говорят, на советском ещё оборудовании. Это потом, когда они начали свои разработки, и одновременно вводить дурную рационализацию, качество у них сильно упало. Этот же экземпляр я лично осмотрел и за него ручаюсь. Это не снайперка, конечно, но прижать огнём сможешь любого.
- Билл, я знаю, что ты можешь эскимосу зимой снег продать, но пойми и меня. Если я захочу взять пулемет, то не для красоты, а для того, чтобы он точно стрелял во врагов. Советский эРПэКа «семёрку» за ту же цену я у тебя бы взял, ничего не спрашивая.
- Нет у меня сейчас советского пулемёта. Могу хороший швейцарский продать.
- За нереальную цену?
- Да нет, всего две тысячи двести.
- А калибр?
- Швейцарский калибр, шесть с половиной миллиметра. Хороший патрон. Точный. Эффективный.
- И где я для него этот эффективный патрон брать буду? И, главное, почём? Нет, Билл, мне всё оружие надо под демидовские патроны, не иначе.
- Хорошо, давай так, - Билл хлопнул ладонью по верстаку, явно получая удовольствие от процесса торговли, - Я тебе дам дополнительно к нему еще две «банки» китайские на сто один патрон, две «банки» русские на семьдесят пять патронов и два «рожка» на срок. Получается тогда за сам пулемет цена базы «Россия». Даже немножко меньше. Идет?
- Только если с патронами. Три боекомплекта.
- Два боекомплекта.
- На все семь магазинов?
- Да. Но максимально – цинк.
- По рукам, - я протянул ему ладонь и когда он её пожал, добавил, - Но вторую винтовку возьмешь за восемьдесят процентов твоей цены.
- Хорошо.
- Слово сказано?
- Слово сказано!
Билл скусил с ящика пломбы, и я вынул из него два карабина, завернутые в промасленную бумагу. Положив их на верстак, сказал.
- Мы с тобой упустили два момента. Первый – подсумки для магазинов.
- Баш на баш, - ответил Билл.
- Нет, - сказал я, - ты даешь подсумки на все магазины к пулемёту, а я даю все подсумки на магазины к карабину. Идет так?
- Согласен, - сказал Билл и ушел в подсобку.
Оттуда он вынес советские подсумки для дисков и рожков лохматого мягкого и как-то мятого брезента с ремешками на сандаленной застёжке, видимо мобилизационных, так как на флоте я таких не видел, и три подсумка для китайских «банок» из плотного качественного авизента с застёжкой на кобурную кнопку. Подсумки скрывали в его руках невскрытый цинк патронов 7,62х39. Бил всё это с грохотом выложил на верстак. Потом из-под верстака достал коробочку с ЗИПом для пулемета, сказав.
- Это от фирмы, в подарок хорошему клиенту.
Я достал из ящика два подсумка, каждый с пятью магазинами.
Потом оттуда же вынул ЗИП.
- Сделка состоялась?
- Да, - сказал Бил, - И это нужно отметить.
Билл достал нам по бутылке пива из холодильника.
А я снова полез в ящик и вынул фирменные крепления на оптику для обеих винтовок.
- Подарок от фирмы, - сказал, широко улыбаясь, - Лично для тебя.
Билл отсалютовал бутылкой.
- С тобой приятно иметь дело, Джордж.
- Кстати, – спросил я, отхлебнув из горлышка, - Откуда, у тебя этот пулемёт. Что-то больше китайской продукции я у тебя не заметил.
- Такая история, Джордж, - Билл повторил глоток, - Мне этот пулемет сдал один классный парень в понедельник. Это его трофей. Он тогда на дороге расправился с бандой. Зовут его Андрей Ярцев. Если встретишь его на русских землях, то передай ему привет от старины Билли.

Я вернулся в ресторан, где Саркис вовсю обхаживал Ингеборге, но пока ещё очень культурно, не преступая границ приличий.
Спросил, когда будет обед, после чего позвонил Борису и дал ему вводную: прибыть с девочками на обед в «Арарат» в половине четырнадцатого.
Затем, переглянувшись с Ингеборге, взял у Саркиса бутылку вишнёвки, легкую закусь и номер - продолжить праздник.

Девчат привезли сразу на двух машинах. Пятерых привез Фред на «чероки», где четверо вполне нормально уместились на заднем диване, и пятерых - Борис на «хамви», где Бисянка с Комлевой ехали в кузове, расположившись на каких-то тюках, так как больше четырех тел в этот огромный американский мобиль никак не влезает.
Вылезли они у «Арарата» на гравий, покрасовались перед нами в военной форме полевой и когда-то белых кедах.
Ну, и чумазые же были девки после занятий. Все как одна.
А от усталости чуть не шатались.
Щёки впали.
Под глазами тени.
Коленки мелко дрожат.
Как потом прояснилось, Борису было мало, просто всех построить пострелять из нагана, и он придумал сначала гонять их по полосе препятствий, а затем сразу стрелять в цель. И так по кругу. Понятно, что никто никуда и не попал. Кроме Бисянки, которая неплохо отстрелялась из своего укорота. Не в десятку, но что-то близко к этому. И Комлевой, которая раз за разом всаживала все семь пуль из барабана в черный круг мишени.
Стрельбы из винтовок у таёжниц сегодня не было – зря таскали.
Борис сразу погнал всех мыться и приводить себя в порядок.
Через пятнадцать минут я встречал свой отряд, одетый по форме - в новый цифровой камуфляж и черный берет на свежеобритой голове. В конце праздника Ингеборге всё же выполнила своё обещание и побрила меня, когда мы вместе отмокали в ванной.
Я кивнул, и Борис, вытянув левую руку в сторону, отдал команду.
- Становись!
Удивительно, но «пионерки» довольно быстро построились в относительно прямую линию.
- Равняйсь!
И через секунду.
- Шицгал, как надо равняться?
- На четвертую грудь, - тут же откликнулась Роза бодрым голосом.
- Не на четвертую грудь, а на грудь четвертого человека. Ясна разница? – Боря обвел строй исподлобья тяжелым взглядом и спросил.
- Айзатуллина?
- Так точно, товарищ мастер-сержант, равняться надо не на четвертую, а на восьмую грудь! – попыталась рявкнуть Булька, но у неё вышел только громкий писк, - Тогда получиться грудь четвертого человека.
Девчонки злорадно рассмеялись.
- Равняйсь! - снова рявкнул Боря.
Строй все же выровнялся и больше не напоминал ползущую змею.
Борис, приложив в русском воинском приветствии руку к своему малиновому берету, сделал два шага вперёд ко мне.
- Товарищ командир отряда. Отряд вернулся с учений. В наличии десять бойцыц. Потерь нет. Больных нет. Арестованных нет. Отряд готов к приему пищи. Инструктор по боевой подготовке мастер-сержант Раскатов.
- Вольно, ответил я, отпуская правую руку от берета.
На мое новое одеяние «пионерки» внимания поначалу не обратили, но когда подошла звать нас в ресторан, одетая в такую же «цифру», Ингеборге, в толпе «пионерок» возникли нотки некоторого недовольства.
- Это теперь так командный состав будет одеваться? – ехидно спросила Буля.
- Во всё новенькое, - завистливо вздохнула Сажи.
- Им же по полоске не бегать, - заключила Анфиса, - вот и ходят - красуются.
- Я тоже такой костюмчик желаю, - сказала Антоненкова.
- И я беретку хочу, - капризным голосом протянула Лупу, - Мне всегда беретки шли.
Роза не сказала ни слова, только злобненько сузила глаза и опустила углы губ.
Пора включаться и гаркать самому. По-армейски. Командным голосом.
- Так. Отставить базар. Смирно!
Надо же, заткнулись, подтянулись. Молодец Раскатов.
- Не надо страдать завистью, девочки, – она убивает человека изнутри, - начал я с сентенций, - Все получат новую форму, такую же красивую, как и у нас. Мы её только вчера купили на американской базе. И только сейчас привезли. На всех. Просто каждой из вас предстоит подшить комплект по фигуре. Вечером баталёр всё раздаст.
Я сделал паузу.
- А вот с беретами будет сложнее. Береты надо будет ещё заработать. И эту оценку поставит вам мастер-сержант Раскатов в конце периода обучения. Будете стараться – будете береткой хвастаться, как полноправный боец отряда «Факел». Кто стараться не будет – те будут, как лохушки в красной косынке ходить. Из пионерского галстука. Ясно всем? Не слышу?
- Ясно, товарищ командир, - пропел нестройный хор.
- А теперь, вольно. Приступить к приему пищи.
- Жорик, а по-человечески это же самое сказать было можно? - не удержалась Роза от подколки.
- Наденешь шпильки, - тогда поговорим по-человечески, а сейчас в форме, по-боевому. Привыкай. До Одессы всё будет только так. Это не моя прихоть, а вопрос нашего выживания.

После обеда, пока, под руководством смущающегося и краснеющего среди наглых девиц Билла, ставили столы на заднем дворе, выносили туда оружейные сумки, пулемёт, ящик с карабинами, ветошь и прочие причиндалы, Борис вкратце просветил меня, как двигаются занятия.
Кроме Були и Кати, физические кондиции девчат он оценил хорошо – полоску проходят уже не, как каракатицы, и всего в полтора раза дольше, чем по армейскому нормативу. Погонять ещё пару тройку дней надо, для закрепления.
- И для твоего сисястого войска, думаю, сойдет, - заключил он, - Но вот со стрельбой из нагана полный швах. Кроме Бисянки и Комлевой никто не вытягивает его тугой спуск самовзводом. Пришлось учить, сначала курок отжимать, и только потом стрелять. Но, стреляют ещё плохо, откровенно говоря. Ты «калаши» привез?
- Нет.
- Опять, двадцать пять! – Боря хлопнул ладонью по ляжке.
- Я привез на всех карабин «ругер-мини». Ща сам увидишь.
- Надеюсь, не гражданский триппер самозарядный?
- Нет, эта модель стреляет очередями.
- Все равно, реально триста метров в огневом столкновении.
- А что, с «калашом» больше было бы? Мне так больше и не надо. Я в атаке охреневать с ними не собираюсь, а вот если кому засадить, то и трёхсот метров достаточно. Кстати, ты таежниц с винтовками проверял?
- Ещё вчера, - сказал Боря и зло сплюнул.
- Что такое? Плохо стреляют?
- Хорошо стреляют. Настолько хорошо, что даже я просрал им. Эта Комлева ещё и издевается, - передразнил он голосом девчонку, - Вам в строчку или треугольником.
- Что треугольником?
- Пули в мишень посадить.
- И посадила?
- Посадила. Три треугольником и две под ними в строчку. Со ста ярдов. А на шестьсот ярдов я ей просрал по очкам. Я! Из «мосинки», - Боря замолк.
Подышал зло носом и продолжил.
- С Бисянкой твоей даже спорить не стал. Та со ста ярдов, из своей «светки», с быстрой скорострельностью, весь черный круг измочалила. А на шестьсот три пули в десятку ушли и две в девятку. Вот такие девочки у тебя есть. Думай, как расставлять их в номера по засадам.
- Меня больше остальные беспокоят. Кто из них по физическим кондициям самая крепкая?
- Антоненкова.
- Готовь её ещё и на пулемет.
- А пулемёт какой?
- ЭрПэКа. Сможешь?
- Легко. Как два пальца обоссать.
- Кстати, Боря, а почему ты их дразнишь «бойцыцами»?
- А кто они ещё? Не бойцы же? А так всё точно – боевые цыцки.
- Надеюсь, что мои стервы станут, после твоих занятий, боевыми.
- Надейся. Надежды юношей питают, - и добавил мечтательно, - Мне бы их на полный курс молодого бойца… Они бы у меня…
- Нет на это времени, Боря, не мечтай.
В конце концов, повторил Борису задание: вычистить с девчонками все карабины от заводской смазки, а заодно, вместе с Биллом, научить их эти карабины собирать-разбирать до автоматизма и правильно за ними ухаживать.
- Стрелять из них будем завтра с утра.
Борис, молча, кивнул, и я поехал смотреть на то, что Олег сотворил с моим автобусом.

В ангаре у Олега гудел генератор. Сам Олег на корточках сидел на крыше автобуса и, закрывшись маской, варил из труб багажник электросваркой. Его неизменная бейсболка с надписью «4WD», была одета задом наперёд и казалась чем-то фантасмагорическим в искрах сварки.
- Привет, Олег, ты его что? Несъёмным делаешь? – спросил я, имея ввиду багажник.
- А на хера тебе съемный багажник на крыше, Жора, - ответил он, как всегда, не здороваясь, - Ты его что, снимать-одевать собрался каждый день, как труселя? А, так, зато, он будет несущей конструкцией для веткоотбойников.
- Каких веткоотбойников?
- Поставлю – увидишь. Они будут идти от кенгурятника к багажнику на крыше. Все вместе – жесткая конструкция. Всё по науке, Жора, не бзди.
- Ладно, ты мастер, тебе решать, что крепче. Ты мне смету подготовил? И эскизы какие-то хотел показать.
Олег в два приёма, через капот, спрыгнул с автобуса, снял с головы маску.
- Пошли, - махнул рукой в глубину ангара, и нагнулся выключить генератор.
В глубине стоял старый покарябанный офисный стол и на нём настольная лампа. Тоже весьма архаичного вида, но когда-то она явно делалась с прицелом на писк моды.
Олег включил лампу, вынул из ящика стола картонную папку с тесемками, тоже винтажную такую, советскую. Развязал и достал из неё несколько листов. Разложил их по столу и сказал.
- Любуйся.
На эскизе было нечто с большими колёсами мало похожее на наш автобус, скорее это было нечто футуристическое, навеянное голливудскими фильмами о приходе на землю толстой полярной лисы. Как там… «Бешеный Макс», вроде.
- Ты действительно собрался из моего автобуса делать эту монстру?
- Не совсем. По уму бы его надо полностью переделать, но тогда там останется всего шесть спальных мест, если лишние окошки заварить. Причем нижние будут двуспальные, - ржет, - Ну как в железнодорожном купе, только в два ряда, - он кинул на стол ещё один эскиз, - Но ты просил салон не трогать. Я и не трогаю. А снаружи будет так.
Олег взял чистый лист, толстый цанговый карандаш и твердой рукой стал быстро рисовать машину моей мечты в его представлении.
Это действительно сначала было похоже на наш «путанабус», прорисованный тонкими линиями в изометрической проекции спереди. Затем, уже с нажимом, Олег стал выводить жирными линиями на нем то, что, по его мнению, должно быть. Наверное, для наглядности. Автобус быстро приобрел мощный трёхсекционный кенгурятник из гнутых труб, усиленных толстым уголком.
- Вот тут, - постучал он карандашом по рисунку, - Будет новый мощный бампер, выступающий вперед, как ступенька. На нём кенгурятник, защищающий радиатор и фары. Дополнительной защитой радиатора будет вторая запаска, укрепленная в центре кенгурятника. Её диск не всякой пулей пробьешь. Хотя, на всякий случай, я сделал уже бронированные, - увидев мой недоумённый взгляд, поправился, - Ну, не совсем бронированные, но из пятимиллиметровой железки рессорной, жалюзи вместо декоративной решетки радиатора. Уже стоит. В них одна особенность, о которой тебе надо знать: регулировать угол их наклона придется вручную, вылезая из кабины, и тем самым регулировать поток встречного воздуха на радиатор. Но это делается легко одним движение рычага, у которого есть три положения стопора. Полностью отрытый, реально это восемьдесят градусов, шестьдесят градусов и сорок пять градусов. Больше при нынешнем климате не нужно. По крайней мере, жалюзи, если пулю не остановят, то изменят её траекторию. Плюс ещё колесо прикрывать будет. Так что бойся больше обстрела по лобовому стеклу. Под запаской на бампере крепится лебедка, как ты хотел, с отбором мощности стандартная от «шишиги», лебедки для «Садко» я не нашел. БэУ, конечно, но за качество я ручаюсь, проверял. Всего двести экю. Коробка отбора у тебя на автобусе штатная, так что всё нормально будет. Да и на кенгурятнике, на всякий пожарный, будут здесь и здесь, - он показал карандашом на рисунке, - Крюки для быстрой намотки троса, как на танке. Это если от кого быстро сдистнуть надо будет. Устраивает так?
- Вполне. Не понял, только, для чего такой широкий бампер нужен. И так капотная схема, в отличие от «шишиги», часть градуса проходимости съела?
- Старик, это элементарно. Во-первых, для того, чтобы на него можно было нормально встать, не корячась, капот открыть и спокойно в моторе ковыряться, если что. Для этого верх бампера будет покрыт профнастилом. Во-вторых, для того, чтобы был воздушный зазор между запаской и радиатором, чтоб обдувало нормально, короче. В-третьих, чтобы через кусты можно было свободно проломиться, подмяв их под себя, не ломая. Тогда за тобой они снова встанут и будут препятствием для преследователя. В-четвёртых, тривиально что-то столкнуть в сторону или даже выбить секцию забора. Оценишь потом. Кому не делал, всем нравиться. А проходимости останется достаточно, поверь опыту. Где нос пронырнёт, там корма всегда пройдет. А на большие градусы залезать я не советую даже на «шишиге». Теперь дальше. От кенгурятника к багажнику на крыше идут жесткие веткоотбойники. Это для нормальной езды по лесу.
- Не видел я тут пока лесов.
- А что ты тут пока видел? Дорогу до орденской Базы. Так здесь на планете не только савана. Есть ещё и горы. И леса. Тропические. Век бы их не видеть. Так что веткоотбойник вещь нужная, если хочешь ездить с целым ветровым стеклом. Да и всей конструкции они придают нужную жесткость. Кстати, дуги зеркал заднего вида остаются родные, только, советую среди деревьев, прижимать их к окнам для большей сохранности. Все равно тебе в лесу зеркало без надобности. Устраивает?
- Да. Погнали дальше.
- Багажник на крыше двухсекционный.
- Странно, я видел сплошную балку, которую ты варил.
- По бокам балки сплошные, это так, но посередине будет технологическое отверстие для установки радиоантенны, ограниченное стенками багажников. Антенна почти три метра высотой, так что снимать её придется в городах. Но, для её транспортировки в нерабочем положении, слева на верхнем багажнике предусмотрены крепления. Остальные антенны, ещё три штуки, будут на козырьке ветрового стекла. Там же я поставлю и фару-искатель на сто восемьдесят градусов обзора.
- А на хрена мне столько антенн?
- Жора, ты дальнюю связь заказывал, как взрослый, или как?
- Заказывал, не спорю.
- Так вот, придет Профессор и все тебе разложит по полочкам. Кому, зачем и куда вставлять. Я же в радио не более чем кнопки вертеть по мануалу. Рисуем дальше?
- Валяй.
- Сзади, у нас запаска на кронштейне, лестница на крышу, вот такая, - он черканул несколько штрихов, - Ребром к плоскости стены, как на «Вепре». Не бойся, по такой и лазать удобнее, как на веревочном трапе, а места она так занимает намного меньше. Тогда уже можно будет туда третью запаску поставить, если захочешь.
- Зачем ещё и третья?
- Ну, в принципе, как запаска она вроде и не очень-то нужна, а вот как лишняя броня даже очень и очень. Ставить? Это ещё один кронштейн варить.
- Ставь.
- Так, дальше пошли… Под запасками и лестницей такой же бампер-ступенька, как спереди, только поуже. На нем электрическая лебедка крепится. Новая. Только что из-за ленточки. «Ермак» называется, мощная, на две тысячи двести шестьдесят килограмм усилия и двенадцать вольт напряжения. Троса двадцать четыре метра. Стоит девятьсот экю. Без торга. И это ещё дешево. ТАМ она больше, чем за семьсот баков улетает. Но с ней, как хочешь, а второй аккумулятор, по любасу, ставить придется. На одном не потянешь. Тем более с холодильником, - ухмыльнулся он нехорошо.
- Надо, значит, ставь, - отрезал я, придавливая взбухающую в груди жабу. Во рту сразу стало сухо.
- Ой, ты какой красивый. Надо – ставь. А где я тебе для него место найду. Искать надо. Под капотом у тебя японский двигун всё пространство занял.
- Ну, не найдешь, так без задней лебедки обойдемся как-нибудь. Ручную возить будем, если что.
- Хозяин – барин, - равнодушно откликнулся Олег, и предложил, - Пошли салон смотреть, я его первым окучил, там работы было с гулькин хер. Но определённые новации я ввёл. Да не боись, ты, ничего я там не порвал, не поцарапал. В порядке твой лимузин.
В салоне Олег показал семь парных хромированных крючков солидного размера, закрепленных выше окон.
- Это, как ты просил, - пояснил он, - Для гамаков. Больше никак не влезало. На семь рыл.
- Гуд, - довольно ответил я, - Семь в гамаках, пять на полу. Вроде все спальными местами обеспечены. Не надо будет в поле на травке ночевать. А это уже хорошо. По определению. Только вот где гамаки взять я ещё не придумал.
- Будут тебе гамаки. И недорого. Я созвонюсь – привезут. Правда, не новые. Зато от Французского Иностранного легиона. Это тебе не натовский нейлон, а экологически чистый хлопковый брезент. Всё ж комфортней спать будет. Тебе же они не на всю оставшуюся жизнь нужны, а несколько ночей они нормально выдержат. Кстати, я бы не советовал бы на гамак класть тело весом более восьмидесяти кило. Во избежание…
- Годится, Ещё сюрпризы будут?
- А как же… - расплылся Олег в широкой улыбке, - Вот смотри.
Тут он подошел к заднему окну, взял снизу за хромированную ручку, которой там, как помню, совсем не было, повернул и открыл окно на себя вверх, закрепив его двумя потолочными стопорами. Тоже хромированными. Эстет, как посмотрю. Но жаловаться пока не на что. Стиль не нарушен.
Олег сделал рукой приглашающий жест, и сказал, почему-то, с хохлацким акцентом.
- Дывысь!
- Это для принудительной вентиляции? Чтобы пыль дорожную не забывать? – съязвил я.
- Эх, Жора, нет в тебе никакой революционной романтики. Не получится из тебя Батьки Махно, – рассмеялся Олег, - Вот смотри и учись, пока я жив.
Наглый молодой человек, наглый. Но мастер. Не отнять. Всё сделано культурно и аккуратно.
Тут Олег привлек мое внимание к пластиковой заглушке на разделочном столе под окном. Простая такая заглушка, ими обычно в офисных столах технологические отверстия для проводов разных затыкают, когда они не нужны. Раньше её точно здесь не было.
А Олег распелся как хор у всенощной.
- Элегантным движением руки, поворачиваем эту ручку в круге налево и вытягиваем вверх.
Он проиллюстрировал свои слова действием.
- Затем, другой рукой поворачиваем вытянутую трубу снова на девяносто градусов, но уже направо, где она встает намертво. Потом скидываем крышку.
Крышка-ручка отлетала, болтаясь на тросике.
- И вуа-ля… - Олег сделал неопределённый жест рукой, - Получаем вертлюг для пулемёта. Весьма, нужная вещь, когда тебя кто-то преследует. Нравится?
- На какой пулемет рассчитано?
- А на любой. Держалка подпружинена, как на мотоциклетном вертлюге. Насчет нужности такого аппарата ты тут быстро сам дойдёшь. А вот меня уже рядом может и не оказаться. Будешь тогда сошками по ламинату елозить на кочках. А кому это нужно? Ламинату точно не на пользу.
- Годится, - ответил я, когда во всём сам разобрался, - Можешь даже написать на задней стенке «Хрен догонишь!», как Махно на тачанках писал.
- Это уже излишество, - сказал Олег, - Нарушается тайна переписки и прочие демократические свободы, в том числе и свобода неожиданного огня по супостату, который такового не ожидает.
- Хорошо, - констатировал я, - Только вот тут, по краю столешницы, пусти крепкий поручень, чтобы за него можно было подсумки с магазинами для пулемёта застёгивать.
- Не проблема. Даже кольцо с брезентовым ремнем поставлю, только это уже твою экибану портить будет.
- Надеюсь на тебя. Пока мне всё нравится.
- Ещё пожелания по салону?
- Нет таких больше. И это… Можешь даже автобус покрасить, как хотел. А сейчас пошли смету глянем по-быстрому. Дел невпроворот.