До Порто-Франко мы добрались в расчётное время и, судя по результату, практически без проблем. Но и не без приключений.
У самого города уперлась в привычный уже блокпост, с бронетранспортерами-пулемётами, очередь из десятка разномастных автомобилей.
Меня очень удивило, что никто в этой очереди не качал права. Все терпеливо и дисциплинировано ждали, пока солдатики с КПП проверят их Ай-ди и опечатают оружие в сумках. А это не было быстро, учитывая, что в каждой машине сидело не менее трёх-четырёх человек, а то и больше. Нас вот вообще четырнадцать.
Каждую айдишку сержант с американскими знаками различия на рукавах прогонял через мобильный портативный сканер, который постоянно заедал карточки. А если не заедал, то глючил. В связи, с чем патрульные обильно обогащали нас нюансами английской матерной лексики. А в перерывах, упражнялись в извинениях за задержку, обещали, что вот-вот подвезут новый терминал, что, в общем-то, тоже не ускоряло процесс.
Попутно они совершенно бесплатно раздавали размноженный на ксероксе план города. Тоже, вероятно, в качестве извинения.
Судя по карте, планировка столицы Нового Мира, (по мне этот Порто-Франко был так себе - провинциальный городишко с населением под тридцать тысяч человек), была регулярной, каковую очень любят в Америке. Все улицы прямые и пересекаются под прямым углом, деля город на аккуратные кварталы. По вертикали улицы назывались словами, по горизонтали - нумеровались. Впрочем, для приезжих это удобно. Так намного легче искать нужный адрес, чем в наших Кривоколенных переулках или новостройках с так называемой свободной планировкой, где любой черт ногу сломит, пока найдет нужный адрес.
На обратной стороне карты был список городских отелей. Вот за эту информацию я мысленно сказал отцам города отдельное спасибо. Это нам хорошо сэкономит время.
Пока у нас проверяли айдишки, поинтересовался у первого попавшегося патрульного, как попасть в русские земли.
- Есть два пути, - ответил мне юный капрал, у которого вместо усов едва пробивался вполне подростковый пушок, - Северная дорога через Техас и Южная Дорога через Евросоюз и Америку. Но русские чаще выбирают северный маршрут. По нему водит конвои Русская армия. С ней добираться безопасней.
- А где их можно найти?
- Конвои формируются на другой стороне города у железнодорожного терминала. Там уже каждый покажет.
Наконец, утрясся все вопросы с формальностями, нас впустили в город. Впрочем, пока одно название, а не город. С обеих сторон дороги шли голимые пустыри. Скорее всего, огораживали территорию этого поселения сразу на вырост.
Минут через десять пути увидел на обочине билдборд, если можно так назвать эту самодельную вывеску у дороги:

Мотель «Арарат»
100 метров

Отметив про себя, что практически все стоянки у домиков мотеля заняты автомобилями, понял, что свидание с братом Арама не состоится, по крайней мере, сегодня, и покатил дальше. Искать другой отель. Попроще.
Несмотря на всё, настроение было очень хорошим, хотя усталость общая уже сказывалась.
А кому сейчас легко?

Вначале самом пути, как только нас аккуратно, но настойчиво Беляева выпихнула за пределы Базы «Россия», всех в автобусе просто накрыло волной беспричинной эйфории. Со мной-то всё ежу понятно: я их всех там победил и теперь балдею. Как и положено балдеть козырному перцу. И наверняка это у меня, в конце концов, закончиться хорошим отходняком. Ибо добром такие встряски точно не кончаются никогда. По определению. А вот почему девчата, как с цепи сорвались, мне было не совсем понятно. Хотя флеш-моб удался на славу, и они чувствуют, что без него мне пришлось бы кисло.
Сочтемся славою, хотя главного – возвращения домой, мы так и не добились.
Девчата сначала что-то весело орали все разом, стараясь друг друга перекричать, потом стали песни петь нестройным хором, но недолго.
Не сойдясь в репертуаре, быстро скатились на самодельные частушки.
Я этот переход в культурной программе «пионерского отряда» откровенно прошляпил, углубившись вниманием в дорогу, достаточно неплохо побитую гусеничным транспортом. Так что девчачий вокал у меня за рулём фоном пошел, как радио.
Врубился я в это действо только на повторяющийся припев после частушек.

Путана бас,
Путана бас,
Дави газ, блин, дави на газ.

К дороге, вроде, как приноровился, пятьдесят километров в час автобус держал уверенно. Решил прислушаться внимательней к народному творчеству.
А там заливалась соловейкой Оксана Кончиц на мелодию газмановского «Атамана»:

Вот лежу я на пляжу
И коленками вожу.
Озабоченные перцы
Кругом ходят, я гляжу.

И все хором опять прокричали припев.

Путана бас.
Дави на газ, блин, дави на газ.
Путана бас.
Дави на газ, блин дави на газ.

Чувашка Анфиса просто счастлива безмерно. В зеркало видно: вся сияет. Думается, именно она этот частушечный марафон в автобусе сама и замутила. Хотя частушечные школы у хохлушек и чувашки явно разные. У украинок наших присутствовал отвязанный постмодернизм, а Анфиса исповедовала суровую классику.
Остальные пока довольствовались припевом.
Вот и сейчас Анфиса выводила что-то такое, ностальгически-историческое. Я бы даже сказал - советское.

Тракториста полюбила
Трактористу отдалась
Три недели сиськи мыла
И соляркою ссалась.

Реально улыбнуло.
А вот припев у них на всё про всё один и тот же.

Путана бас.
Дави на газ, блин, дави на газ.
Путана бас.
Дави на газ, блин дави на газ.

А Кончиц снова токует.

Вот ляжу я на пляжу,
От усталости дрожу.
Рядом жалобно скулят
Пять задроченых ребят.
С сексуальной голодовки
Стёрла на хрен им головки!

Ну и припев, конечно.
И орут они его с энтузиазмом.
Подозреваю, что сами и сочинили. Всем автобусом.
А, в общем, такое впечатление, что даже окружающий нас довольно странный инопланетный ландшафт девчат нисколько не интересует. Да и чем тут им интересоваться? Справа, вдалеке, вроде, как море, слева насыпь железной дороги. Посередине грунтовый тракт в окаймлении полос степи с высокой, нередко выше человеческого роста, травой, по которой ветер гоняет почти морские волны. Куча бабочек и прочей насекомой живности над ней.
И всё.
Да, ещё небеса полны птиц. Но они видны лишь, как мелькающие силуэты в бледном небе.
Правда, в зеркало видно, что пара девчачьих мордашек, хоть и хохочут в унисон с остальными, а к окнам прилипли.
Кто это у нас?
Ага. Таежницы, что характерно. Дети глубинки, не испорченные ещё зомбоящиком. Им всё любопытно самим, а не в обработке ВВС.
Для остальных драматизма не хватает, чтобы их интерес привлечь. Балконные жители. Что с таких возьмешь?
А вот меня так мутузить не надо. У меня в высотке балкона нет.
По правде сказать, дорога действительно разнообразием ландшафта не баловала.
Впрочем, кое-где трава активно шевелиться в стороны от автобуса, как будто в ней кто-то убегает. Точнее из-за травы не видно.
Пяток антилоп с длинными загнутыми рогами, похожих на сайгаков-переростков, дорогу перед автобусом перебежали. Но тоже в приличном отдалении.
Похоже активный трафик с утра на дороге успел слегка подраспугать местную живность.
Из дорожных развлечений проскочили только Базу «Северная Америка» полностью скрытую длинным, на несколько километров протяженностью, высоким бетонным забором. С обилием становящейся привычной уже здесь колючей проволоки, наводящей нехорошие аллюзии на ГУЛАГ и прочие пенитенциарные системы. И в конце забора большой, капитально отстроенный КПП, с кучей патрульных на нём, которые из-за своих красных беретов смахивали на пучки подосиновиков под забором. Военные джипы, бронетранспортеры пулеметами врастопырку, и даже небольшой танк с короткой толстой пушкой. На всей технике большие, хорошо различимые издали знаки Ордена.
Проскочили Базу «Америка» быстро, не останавливаясь, слегка притормозив на железнодорожном переезде, а больше любоваться с дороги особо было нечем. Везде всё, то же самое - справа море, слева железная дорога, вокруг трава.
Но вот на середине пути от орденских баз до города, чуть было не вляпались в катастрофу. На обочине дороги, буквально в двух метрах от её полотна, какая-то хипповая зверушка, смутно смахивающая на бультерьера, только размером в полтора раза больше самого большого бурого медведя, на примятой траве кого-то активно харчила своими огромными, чуть ли не метровыми, челюстями.
Из-за высокой травы её издали видно не было, а когда я неё практически в упор выехал, то чуть было от неожиданности не обоср… В общем, чуть конфуз со мной не приключился по причине медвежьей болезни. Еле удержал.
А что хотите?
Реально страшенная зверюга. Да ещё видок у неё совсем даже необычный. Это - мягко говоря. Какая-то помесь гиены с крокодилом на коротких ножках, поросшая пятнистой щетиной. С маленькими злыми глазками и большущими акульими клыками. Этакий злой шарж на земных животных.
Страна чудес.
Даст ист фантастиш!
И это чудище «стозевно, обло и лайя» при виде нашего транспортного средства, моментально вскочило, ощерилось и, видя, что мы не убегаем от него сломя голову, само бросилось на автобус защищать от него свой обед.
Ох, и дал я тогда по газам! Чуть пол в автобусе пяткой не проломил.
Автобус рванул из-под задницы вперед, подпрыгивая на неровностях дороги, как навороченный кросровер, чего я просто никак не ожидал от российской сборки. Это нас и спасло, по большому счёту. Мы так лихо выскочили из-под таранного удара этой зверушки, что она просто промахнулось. Даже представлять боюсь, что бы с автобусом было, попади она точно.
Это чудо-юдо страсть Господня некоторое время ещё пыталось догнать автобус, но потом резко передумало и вернулось к прерванной трапезе, на которую уже нацелились слетающиеся со всех сторон крылатые падальщики, больше похожие на птеродактилей-недомерков, чем на птиц.
А резво так оно за нами бежало. Километров тридцать точно развило. Но до тех восьмидесяти пяти, что я выжал из автобуса, ему, всё же, было далеко.
Прогресс руллиз!!!
А вот пешком тут ходить совсем кранты.
Опасный тут мир, опасный…
А я с одним Наганом, как в русской деревне в период коллективизации. Ну, с двумя… Разницы большой нет.
Ну, Арам приколист! На Казахстан ему тут похоже. Серенгети, блин. Какое на хрен Серенгети. Это просто черт знает что. Плутония и Земля Санникова в одном флаконе с сериалом «Чужие».
Мало я денег содрал с Майлз, ой как мало. Кабы раньше знать, я бы ей, лошаре, всю матку наизнанку вывернул. Лоханулся, как последний чушок, думал - пиндосы, коммерсанты, пугают просто, чтобы оружие втридорога втюхать. А оно тут предмет первой необходимости, как зубная щётка.
- Ой, мамочки, что это! - раздался за моей спиной крик на грани ультразвука. Блажила, судя по голосу, Наташа Синевич.
- Ничего особенного. Местная фауна, - постарался ответить спокойно, хотя поджилки у меня самого мелко так тряслись, - Уже проскочили. Всё пучком.
- А их тут много, - радостно закричала Бисянка.
- Где?!!! - закричали девчата всем автобусом.
- Вот там, - Таня показала рукой, - Подальше. Справа.
Справа от нас в степи паслось стадо рогачей.
Как узнал, что это рогачи? Да у них многочисленные рога у них разве, что из жопы не росли.
И черепушка похожая висела над баром Арама.
Огромные. Почти с земного слона размером, только голова пошире.
Большое стадо. Голов с полсотни.
Вожак стада характерно развернулся тем, что у него, наверное, являлось головой в сторону нашего, изо всех сил уматывающего от местной фауны, автобуса, и сопроводил своим вниманием, пока мы не отъехали на безопасное, по его мнению, расстояние.
Остальное стадо на нас даже не обернулось.
Так и паслось себе.
- Парк Юрского периода, мля. Спилберг нервно курит в сторонке, - упавшим голосом произнесла Катя Лупу.
- Какой такой Спилберг? – встряла Роза.
- Кинорежиссер американский. Не знаешь что ли? Да его все знают.
- Спилберга не знаю. Знаю Шпильберга.
- Не ври, американцы произносят его фамилию, как Спилберг, - обижено насупилась Катя, - И наши тоже. В том же «Космополитене»…
- Ха! Американцы и вашего Ивана Айвеном дразнят и что с того? – Роза явно встала в позу, - Мы, что, должны под них свой язык выворачивать в акробатике? Шпильберг на идиш «Играющая гора» означает. А Спилберг – бессмыслица. Так что этот твой американский Спилберг есть великий еврейский кинорежиссер Сёма Шпильберг. Просто паспорт у него американский.
- Шпильберг-Спилберг, какая разница, - встряла Дюля Комлева, - Какое кино может вообще быть, если тут зверушки такие забавные в натуре бегают. Пулей из «мосинки» такую тушу думаю не положить. Тут пушка нужна. Противотанковая.
- Не… – возразила Бисянка, - Лучше будет зушка зенитная. И скорострельность на высоте, и калибр достаточный. И мобильнее она.
- Жора, - строго сказала Ингеборге, постучав меня по плечу, - Если ты заботишься о своих жёнах, то срочно меняй автобус на бронетранспортер. Это я тебе как старшая жена от всего коллектива гарема советую.
- Если махнут, не глядя, то сменяю обязательно, – пообещал я, заранее представляя, что за броню с меня тут потребуют на обмен, как минимум, табун таких автобусов.
Больше приключений в дороге не было. Не считая очереди у КПП. Зверушки, конечно, попадались – их тут, если приглядеться, пропасть, но все они были на приличном расстоянии от дороги и опасности для нас не представляли.
Да и дорога вроде поглаже пошла. Стало возможно и педаль активнее притопить.

Порто-Франко, как город, оставляет о себе поначалу единое впечатление – пыльный. Во всём остальном это очень аккуратный и симпатичный городок с доброжелательным населением, если умеешь отличать местных от «панаехавших», типа нас. А это довольно тяжело, так как Порто-Франко основной транзитный коллектор Ордена. Накопитель и распределитель душ этого Чистилища. И многие местные - это вчерашние «понаехавшие», как в Москве.
Со всей цепочки баз Ордена на побережье, новопоселенцы, за редким исключением, сначала едут в Порто-Франко. Едут на автомобилях и по железной дороге. А железка тут пока только одна - от тех же орденских баз до Порто-Франко. И всё. Орден обеспечил свою территорию дешевым всепогодным транспортом. А остальные уже сами, как хотят, так и выкручиваются.
Полная свобода. Живи, как хочешь, где хочешь и на что хочешь. Мда… Ещё каждый имеет право на второй шанс. Вот и вся официальная идеология.
С переселенцев, и ещё с транзитных грузов из-за ленточки, в основном, этот город и кормиться. А так, как это первый город, который новые люди видят на Новой Земле, то местные жители снимают с них все сливки. Ненавязчиво освобождая от лишних ценностей, попутно оказывая массу услуг. Вплоть до самых экзотических. Ничто не ново под Луной. Всё давно и детально отработано на всяких «золотых лихорадках» ещё на Старой Земле. Как бы, не двести лет назад.
Кстати, а тут Луна есть?
Цены в городе намного выше, чем на Базах. И, как говорят знающие люди, ещё выше, чем в городах и поселках, которые расположены дальше на континенте. Там всё же намного больший процент оседлого населения. И количество лохов в процентном отношении приближается к нулю.
Но до них ещё надо добраться. Расстояния тут намного протяженнее российских. И плотность расселения намного реже, чем при Владимире Красное Солнышко в Залесской Украине.
В Порто-Франко Орден обеспечивает только безопасность города периметром и патрульными силами. Экономические же отношения страдают полным либерализмом, даже либертианством, как в воспалённых мечтах Егора Гайдара. В отличие от орденских баз, где любой бизнес жестко лицензируется администрацией, тут достаточно заявить о его создании в Банке Ордена и открыть отдельный счет на фирму, привязанный к айдишке владельца. И никакой бюрократии.
К чести Ордена надо отметить, что и налоговое законодательство также либерально, предельно понятно и просто. Пятнадцать процентов с дохода. И всё. Для многих на Старой Земле – недосягаемая мечта.
Всепроникающая мелкая пыль, которую раздувает по панелям мягкий бриз с Океана, очень быстро начинает доставать, особенно скрипом на зубах, но это мы все ощутили позже. А пока, покрутившись по городу, нашли подходящую нам гостиницу с названием «Ковчег», выстроенную из голубоватого кирпича. Такого же, что и весь город практически. С обязательными белыми жалюзи на окнах.
Расположен отель был в уютном переулке посередине квартала, конечно же, не в центре (нам туда и не надо, там наверняка всё дороже), но и не на окраине. Ближе к осевой линии города, чуть левее, если по карте смотреть. В двух кварталах от полицейского участка, или как он тут называется. Не важно.
Главным достоинством отеля были нормальные двухместные номера, в которых койки раздельные. За разумную плату по двадцать экю за койко-место в сутки. С хорошими душевыми кабинками в них же.
Правда, наши хохлушки попробовали качать права, настаивая на экономии и какой-то орденской общаге для неимущих переселенцев, где койка стоила всего по три экю.
Но, узнав от хозяина гостиницы, что там комнаты минимум на шесть-восемь человек и один унитаз на весь этаж, все остальные покрыли жадин позором и нехорошими словами. Добавив, что Кончиц на Урыльнике туда могут идти туда самостоятельно, без нас. Сексуально-пешеходным маршрутом.
И далее тоже пешком.
Мятежницы вняли большинству и остались при автобусе.
Что было особо ценно, так это то, что при отеле была охраняемая парковка, которая окончательно подвигла меня бросить тут якорь. Тем более, дополнительных денег за неё не требовали.
Многие отельеры в этом городишке такой нужной транзитным постояльцам услугой вообще не заморачивались. Дверь с узкого тротуара и всё. А транспорт - проблема постояльца.
Теперь понятно, почему в «Арарате» аншлаг.
Владел «Ковчегом» непрерывно курящий говорливый пожилой американец из Аляски, который, как он сам заявлял, обменял холод Старой Земли на тепло Новой, так как тепло Старой Земли было ему не по карману. Был он активно лыс, но по вискам и затылку отрастил длинные пегие патлы, которые скреплял на затылке в косу черной атласной лентой с бантом. Звали его Ноа Райс. Я сначала не врубился. Имя как имя. Мало ли как пиндосы в именах оригинальничают. Бывает и хуже. Но когда увидел карточку, где это имя было написано как Noya, то понял, что в очень даже старой американской традиции нашему хозяину досталось имя библейского патриарха Ноя.
И сразу стало понятно, откуда такое название у его отеля.
А мы, оказывается, и есть эти самые семь пар нечистых в этом ковчеге.
На наше счастье весь третий этаж, буквально перед нами, освободила большая группа косовских сербов, при воспоминании о которых хозяина гостиницы до сих пор бросало в дрожь. Нет, они его не били, даже пальцем не тронули, но каждый день, по очереди, а их было около трёх десятков душ, читали ему лекции на тему, как Америка не права и как он лично был не прав по отношению к их родине. Задрочили братушки его основательно. До комплекса вины. Даже жалко стало мужика.
Оставив девчат заселяться, я запрыгнул в автобус и покатил искать железнодорожный терминал, у которого формировались автомобильные конвои в Новую Русь. Без определенной цели, так, на разведку. А то, если я сейчас доберусь до койки, то всё нужное точно просплю. И не факт, что завтра туда доберусь.

Стоянку формирования русского конвоя нашёл быстро, но не сказать, что без труда. Находилась она около железнодорожного вокзала, если вообще можно эту голую платформу гордо обозвать «Railway station».
В этом месте, на северо-востоке города, Орден скучил и морской порт, и железнодорожный разгрузочный узел, и автомобильные карго-плацы. Последних было несколько, и обустраивали их, скорее всего, как придётся, отдав приоритет морю и рельсам. Вот и мне пришлось сначала по ним потыкаться, пока на очередном не заметил через настежь открытые ворота родные военные «уралы».
На въезде, за настежь открытыми воротами, был опущенный шлагбаум из толстой железной трубы, возле которого топтался местный патрульный в «песочке» и малиновом берете. Он, явно скучая, постоянно перекладывая свою американскую винтовку с плеча на плечо, но пеших прохожих не задирал. Те спокойно заходили и выходили между шлагбаумом и караульной будкой, сложенной из бетонных блоков.
Будка больше напоминала ДОТ, нежели укрытие часовых от непогоды.
В самой будке, кстати, толклось ещё два «подосиновика».
Подумав, я оставил автобус на обочине недалеко от ворот, и пошел на этот карго-плац своим ходом.
Часовые не обратили на меня никакого внимания. Было видно, что они тут откровенно отбывают номер, а не несут службу войск.
А на самом терминале было оживленно и шумно.
Кто-то грузился.
Кто-то орал.
Кто-то в ответ тряс бумагами.
Кто-то что-то писал на коленке, попутно объясняя это собеседнику.
Кто-то просто толкался в толпе.
И все суетились, кроме водил. Те откровенно сачковали этот деловой восторг, неторопливо покуривая возле своих машин. Гегемон, он и в Африке гегемон. Его ничем не переделать.
Среди этого броуновского движения деловых с некоторой ленцой прогуливалось ещё пара орденских служак с винтовками, изображая собой патруль. Для них всё окружающее действо было надоевшей рутиной, в которой давно не было никакой новизны, а, значит, и развлечения.
Слева от ворот стояло в ряд пять камуфлированных «уралов», возле которых толклись несколько человек, явно военного вида.
На бортах и дверях машин видны были белые надписи «РА» и «RA». Я так понял, что это сокращения от «Русской армии» на латинице и кириллице. Гляделись «уралы» чисто, аккуратно и ухожено, хотя и было заметно, что они далеко не первой год в эксплуатации.
Среди вояк я быстро вычислил «сундука» в тельняшке под раскрытым воротом комка. В отличие от других военных он носил не камуфлированное кепи, а черный берет. На мягких погонах, которые по примеру израильской армии были закреплены на «липучке», у него было по две маленьких звездочки одна под другой.
Видимо подсознательно я увидел в нем родственную душу – моряка, и решил задать свой вопрос именно ему.
- Товарищ мичман, вопрос имею.
Обернувшись, он чуть ли не с презрением осмотрел на мой прикид, особенно на мои мокасины на босу ногу. Смерил меня ещё раз взглядом сверху вниз. Почесал затылок. Хмыкнул, типа товарища Сухова в «Белом солнце пустыни», и милостиво разрешил.
- Обращайтесь.
- Не подскажете, где тут конвой собирают в Россию?
- В Москву, штоль, приспичило?
- Почему сразу в Москву? Она мне ещё в прошлой жизни надоела. Может здесь и лучше места есть.
- Так, - оглядел он меня еще раз, - Ты сам собой тут пешком или с целкой «мерина»?
- Да нет. Зачем с «мерседесом»? На автобусе я.
- Никак на «неоплане»? – усмехнулся злорадно, - Усраться можно. На чем только не приезжают люди. А ты в курсе, что тут автобанов нема? И ещё долго не будет.
- В этом отношении не переживайте. У меня автобус полноприводной, на базе «Садко».
- Это уже интересно. Пошли, глянем.
Я протянул ему правую ладонь.
- Жора. Волынский.
После крепкого пожатия, он и сам назвался. Также через паузы.
- Василий. Быхов. Прапорщик.
- Почему прапорщик? Вы разве не флотский?
Он засмеялся.
- Хе… Ты это по тельняшке решил?
- Ну да.
- Не обращай внимания. Просто с голубыми полосками тельника не нашлось летнего. Вот мне морячки наши и презентовали. Нет в нашей армии голубых тельников, как и самих войск дяди Васи. А старым моим уже хана пришла от старости. Такая вот тряхомудия. По жизни я бывший спецназёр с Чучковской бригады. Мне без тельника никак нельзя. А сам ты, видать, морячок?
- Два года в разведке Северного флота, - похвастал я. - Старшина второй статьи.
- Ну, пошли, старшина, твой автобус смотреть.
Мы вышли за шлагбаум и повернули к автобусу.
Тут Быхов укоризненно покачал головой.
- Детишек обездолил, злыдень. А говорил: разведчик.
- Детишки мои сейчас в гостинице, - оправдался я, - А я сюда именно на разведку, насчет конвоя узнать-договориться. Посмотреть что, да как. Мы же только сегодня прибыли.
- И много вас?
- Четырнадцать душ.
- Это хорошо, - протянул прапор, - Это очень даже хорошо, что четырнадцать. А лучше бы было пятнадцать. Или все восемнадцать. Чем больше русских здесь, тем лучше для нас. Карту видел?
Я кивнул.
- Вот и прикидывай. Об одной шестой части суши нам тут только мечтать приходится, - приговаривал прапор, - обходя автобус.
Остановился, заглянул под днище.
Похмыкал многозначительно.
Поцикал зубом.
Разогнулся, отряхнув ладони.
И выдал заключение.
- Годится. Разве что я бы посоветовал бы колёса поменять.
- На водку? – попытался я пошутить.
Не прошла шутка юмора с прапором.
- Нет, - Быхов был серьёзен, - На шишигинские. Нуууу. От ГАЗ - шестьдесят шесть. Понимаешь, о чём я? Они тебе клиренс слегка поднимут. И резина на них совсем другая. И всё тогда будет у тебя зер гуд. Жрёт он у тебя чего?
- Соляру.
- Соляру, это замечательно, а то тут с хорошим бензином напряг, понимаешь ли. Только из-за ленточки, да и то не везде. И не всегда. А местный хороший бензин практически весь идет самолеты заправлять.
- Ну, так что насчет конвоя? – снова пристал я с основным вопросом, чуя, что лекции этот прапор может читать долго.
- Завтра приходи, после обеда – решим. Мы через два дня убываем. За это время и колёса поменяешь. Только найди сервис, где наши, русские, рулят. В крайнем случае, бывшие советские какие. А то нужных тебе колес у других можешь и не найти. Или скажут тебе «обожди полчасика», а сами к нашим же сбегают, купят у них эти колёса, а тебе потом их же втридорога и втюхают. Ну, пока. Не будь лохом. Держи краба.
Он протянул мне свою жесткую ладонь.
- И ещё, - добавил он, не отпуская моей руки, - Оденьтесь как люди, а то в этом, - он сделал паузу, - можно и не доехать. Змей много, и прочих тварей насекомых достаточно. Снарядитесь, хотя бы как приличные туристы. Понял? Бывай.
- Спасибо, - ответил я запоздало, уже в камуфлированную спину, заходящую за угол.

Поспать мне опять не дали.
Только-только уснул, как меня тут будить принялись с особой дерзостью и цинизмом.
- Что стряслось-то? – попытался я продрать хоть один глаз, - Ядрён-батон пиндосы скинули на Порто-Франко? Другой причины меня будить не вижу.
Надо мной стояла Ингеборге и рядом с ней Роза с кружкой воды в руке.
- На, попей, Жорик, а то я её на тебя уже выливать собиралась.
- Зачем?
- Затем, что бы ты, наконец, проснулся, тормоз.
Попил водички, остатками протер глаза смоченной подушечкой пальца. И вопросительно посмотрел на девчат, наведя фокус на резкость.
- Беда у нас, Жора, - сказала Ингеборге, - девчат украли.
- Всех?
- Нет, только украинок. Лупу отбиться удалось.
- От кого?
- Да кто их знает. Говорит, что какие-то черные. По-румынски разговаривали.
- Героиню, значит, воспитали в нашем коллективе. Хорошо. А вот откуда она румынский-то знает?
Роза всплеснула руками.
- Жора, ты точно тормоз, молдаванский и румынский почти одно и то же.
Я ещё раз потряс головой, соображая.
- Вы в полицию ходили?
- А где её искать тут эту полицию?
- Блин, - я начинал сердиться, - В двух кварталах отсюда. Вы что по дороге вообще по сторонам не смотрите? Хоть бы у хозяина спросили.
- Вообще-то ты у нас муж, тебе и разруливать такие ситуации, - всунула голову в дверь Буля.
- Сгинь, - махнул я на неё мокасином.
Буля сгинула. Надеюсь только в коридор.
- Нет, я с вами, когда-нибудь разведусь на хрен. Зачем мне жены, которые выспаться не дают после такого тяжелого дня. Быстро к хозяину, чтоб он эту полицию вызвал по телефону. Бикицер!
Розу, от родного слова, как ветром сдуло. Вот была, и нету.
Встал, кряхтя, потянулся. Старость, не радость. Помню, в юности мог легко по трое суток не спать. И ничего. А тут и суток не прошло, а весь, как палкой побитый. Хорошим таким «демократизатором».
Пока реанимировал себя водными процедурами, прибыла полиция. Владелец гостиницы сообщил об этом в номер по телефону.
Ингеборге помогла мне одеться. Даже заботливо промокнула лысину полотенцем, констатируя.
- Скоро головой колоться будешь. Брить пора.
- Побреешь?
- Побрею. Но не сейчас. Сейчас вниз пошли с полицейскими общаться, - и поцеловала меня в щёку.
После чего снова вытерла мне щёку полотенцем.

Никаких полицейских не было. Были те же патрульные «подосиновики», что и везде в городе. Целый экипаж прикатил на сто десятом «Дефендере». Но для разнообразия командующим ими офицером была женщина. Вполне себе, тоненький, мологрудый, с симпатичной мордашкой «подосиновичек», с малиновым беретом на коротко стриженой голове. И, конечно же, по местной традиции, с большим пистолетом на худой попе.
Когда мы с Ингеборге спустились на первый этаж, она уже допрашивала Лупу в холле, усадив ту на единственный в нем диван.
Роза успела рядом пристроиться переводчиком.
От патрульных, моих девчат и прочих любопытных постояльцев в небольшом холле было уже не протолкнуться.
Я сквозь всех них с трудом протиснулся к офицеру.
Представился по-английски.
- Доктор Джордж Волынски.
Пояснил.
- Мадам, это моя подопечная и мне кажется, что пока здесь будет эта толпа толку из вашего допроса не выйдет.
Офицер огляделась вокруг.
Потом кивнула мне, и приказала патрульным.
- Очистить помещение.
Пока те выполняли её приказ, она представилась мне в ответ.
- Первый лейтенант Робинзон, Патрульные силы Ордена, - взгляд серых глаз был строгий. И неподкупный. Всем своим видом она подчеркивала, что на службе.
- Мне кажется, лейтенант, что тут уместнее всего был бы обыкновенный детектив из криминальной полиции, - предположил я.
- В Порто-Франко нет полиции. Ёе функции исполняют патрульные силы, - ответила она спокойно, даже несколько дидактично.
Это информация была для меня неожиданной и нелогичной. Ну, хоть завалящего шерифа с парой «депути» город должен был бы иметь. Не поверю, что тут вообще нет криминала. Не то место.
- Что удалось вам выяснить? К сожалению, когда это всё случилось, я спал. День был тяжелый, а мне еще пришлось автобус везти от Базы.
- Насколько я поняла, три девушки пошли гулять и по незнанию углубились в квартал «красных фонарей». А это потенциально опасное место. Неужели они не читали «Памятку переселенцу»? Там есть предупреждение.
Ой, блин, только не это. Поубиваю всех на хрен. На панель пошли, бляди. Зуб даю. Но спросил мадам лейтенант я внешне вполне спокойно.
- И что там произошло?
- Как говорит Катья, около них остановился большой автомобиль, откуда вышли трое молодых людей в кожаных куртках.
- В такую жару?
- Вполне возможно, - невозмутимо ответила Робинзон, - у сутенёров в этом сезоне такая мода. Сначала они пытались заигрывать с девушками, приглашали покататься, а потом неожиданно стали их хватать и заталкивать в автомобиль. Им в этом помог водитель. Но на всех девушек у них рук не хватило и Катье удалось сбежать. Пока это всё.
- Катя, какая была машина? - обратился я к потерпевшей.
- Большая, хромированная вся… Я не помню, - Лупу заплакала навзрыд.
Я перевел лейтенанту и добавил.
- Надо вызвать доктора. В таком состоянии она скоро войдет в ступор, и мы потеряем информацию.
- А вы тогда на что? – округлила глаза мадам лейтенант.
- Я доктор философии. Всего лишь. Лечить людей не умею.
Офицер кивнула своему патрульному, и тот немедленно взялся за трубку телефона на стойке портье.
А я продолжил.
- И предлагаю подняться в номер. Холл не лучшее место для беседы.
Она кивнула, соглашаясь.
Хозяину отеля, который так и проторчал всё это время за стойкой, я на ходу заказал виски в номер. Бутылку целиком. Лёд отдельно. А то знаю я этих пиндосов, принесет полный стакан льда, залитый пятнадцати граммами виски. Жди, пока всё растает. А, как раз ждать, у нас нет времени.
Катя, Роза, лейтенант Робинзон и один патрульный поднялись вместе со мной в мой номер на третий этаж.
Все, кроме патрульного сержанта расселись на кроватях. Тот остался стоять в дверях.
Вслед за нами появился хозяин с подносом в руках. На подносе стояла квадратная бутылка с этикеткой «Лонг Стар», три стакана и серебряная лёдница. Поставив всё на тумбочку, он моментально удалился.
А я неожиданно занялся вопросом: нас пятеро, а стаканов принесено всего три. Кого тут наш престарелый хиппи посчитал лишним?
Задачка.
Не для средних умов.
Я, под недоумевающим взглядом офицера Робинзон, открыл бутылку и плеснул в стакан на пару пальцев темно-коричневой жидкости.
Протянул Кате:
- Пей.
Офицер Робинзон шикнула.
- Это зачем вы даёте ей спиртное, Джордж? Допрос ещё не кончился.
- В таком количестве виски работает как антидепрессант, а не выпивка. Вас этому не учили? Странно. У нас это каждый рядовой полицейский знает.
И повторил Кате приказ по-русски.
- Пей. Одним глотком. Залпом.
Она выполнила приказ. Как мне показалось, даже с удовольствием. Ладно, лишь бы при патрульных добавки не просила.
- Теперь надо минут пять подождать, пока алкоголь подействует, – сказал я лейтенанту.
- А когда вы гуляли, вы были так же одеты? – проигнорировав мою рекомендацию, она задала вопрос Кате.
- Да, - ответила Катя и кивнула.
- Понятно, – протянула мадам лейтенант, а потом посмотрела на меня, как бы прося помощи.
- Они все были одинаково одеты, - добавил я, - Просто мы тут оказались, в смысле вообще на Новой Земле, случайно. Попали мы сюда прямо с мероприятия, где девочки должны были выступать. Это сценический костюм. Причём ТАМ был уже вечер, а ТУТ раннее утро. Сегодняшнего дня, по местному... Весь день ушел на переговоры с руководством Базы «Россия», оформлением документов, общением с банком и дорогой сюда. Они, наверное, и купить на смену себе ничего не успели.
Я посмотрел на Розу, та была в такой же белой блузке и синей юбке «пионерки».
- Кстати, - обратился я к мадам лейтенант, - Вы не могли бы подсказать нам хороший недорогой магазин качественной одежды для путешествий?
- Могу, - улыбнулась она, - На Базе «Западная Европа» есть магазин «Робинзон и Кук». Там много качественной одежды для тропических стран. В том числе и для колониальной армии. Все со старых армейских складов Её Величества. Эхо империи. Поэтому недорого. В Порто-Франко всё будет намного дороже.
- Спасибо, - поблагодарил я её и повернулся к Шицгал.
- Роза, а вы где в это время были? – спросил специально по-английски, чтобы не переводить мадам лейтенант.
- Кушали в кафе напротив. В этом отеле ничего такого нет. Даже завтраков.
- А эта троица?
- Они с нами есть не стали. Сказали, найдут себе что-нибудь интереснее. Кафешка тут совсем простенькая. Так, бигмачная. А потом Катя прибежала в «Ковчег» вся в слезах, соплях и растрепанных чувствах. Вот и всё.
- Остальные все на месте?
- Все.
- Угу, - я переглянулся с лейтенантом.
Та спросила уже меня.
- Вы работали в полиции?
- Нет, мэм, но я по роду основной работы много с ними общался.
- А какова была ваша работа?
- Я политтехнолог, мэм, и безопасность членов избирательного штаба, не последний вопрос в предвыборной кампании. Однако, не во мне дело. Что вы собираетесь предпринять?
- Взять хотя бы описание этих мерзавцев. Составить словесный портрет. Иначе как их объявлять в розыск? Думаете, таких субчиков тут мало?
- А девочек искать, сперва, не попробуете. Их словесный портрет мы вам дадим. Прямо сейчас.
- Искать их в данный момент по борделям вряд ли хорошая идея, - она наморщила лобик, - Не говоря о том, что облавы вообще малоэффективны. Вполне они могут сейчас сидеть на привязи в каком-нибудь подвале. А врываться в частные дома, нарушая прайваси, можно только в крайнем случае, когда мы абсолютно уверены, что похищенные там.
- А заявление от нас о киднепенге вы примете сейчас?
- Зачем? - удивилась она, - Ваш вызов зарегистрирован компьютере. Ему присвоен номер. Если мы найдем похитителей, их выдворят из города в профилактических целях, а если их вина будет доказана, то просто продадут в рабство в Конфедерацию. Насыпи в болотах строить.
- А как же возбуждение уголовного дела?
- У нас нет тут такой бюрократии, как в Старом Свете.
- А кто будет вести розыск?
- Словесный портрет раздадим всем патрульным. Кто первый опознает, тот и будет их арестовывать, - пожала плечами мадам лейтенант.
Нашу беседу прервал вошедший отдышливый доктор. Типичный такой доктор, как из старых европейских фильмов. В костюме-тройке. Даже с саквояжем. Лет шестидесяти. Совсем седой, без малейшего намека на лысину.
- Итак, где больной? – он обвёл нас всех взглядом поверх старинного золотого пенсне. Или сделанного по заказу, под старину, для солидности. Чувствовалось, к тому же, что английский язык у него не родной.
Я показал ему на Катю и предупредил, что она уже выпила грамм сорок спиртного.
- Вы это учтите при назначении препаратов.
- Всенепременно, молодой человек, всенепременно, - ответил он в пространство, и, сев на кровать напротив Лупу, взял её за запястье проверить пульс.
Я отошел к двери и пригласил сержанта выйти покурить.
В коридоре представился, протянув руку.
- Джордж.
- Сэм, - ответил он на рукопожатие.
Не долго думая, я угостил его «Парламентом».
- Богато живёте, - усмехнулся он.
- Остатки былой роскоши. Последняя пачка из-за ленточки. Кстати, а что тут курят из порядочного?
- Да всё же что и в Старом Мире, только в четыре раза дороже. Многие тут из-за этого курить бросили. Накладно. Пять-шесть экю самая дешевая пачка.
- А из местного?
- Местные сигареты неплохие есть только у испанцев. Что-то типа «Дукадо». Черный табак. Называется «Конкиста». Но они их не развозят по другим землям. Самим, говорят, не хватает. В Виго такая пачка стоит экю. В маленьких городках дешевле. Другие местные сигареты просто откровенная дрянь. Солома с химией. А вот сигары местные рекомендую. Очень неплохи. Размер, правда, пока только большой. Но недорого. В Латинском союзе много дешёвой рабочей силы.
- Сержант, я понимаю, что мадам лейтенант блюдет честь мундира, - поменял я тему, раз вопрос с затравкой беседы мы прошли неплохо, - А ты, мне, как мужик мужику, ответь: реально найти девчат? Или это с концами? Я даже не спрашиваю про то, как покарать похитителей. Мне девчата важней.
- Ты в курсе, сколько тут борделей?
- Нет.
- Больше полутора сотен. На все вкусы и любой кошелек. И это вполне легальных заведений, с регистрацией. Квартал «красных фонарей» это почти четверть города. Конечно, Орден обязан пресекать насилие и принуждение, но мы не всесильны. Недавно вот освободили группу русских девочек, которых обманом завлекли в этот бизнес. Сейчас они в лагере переселенцев. Мы даже автобус с водителем выделили им от Патрульных сил, чтобы они добрались до русских земель без проблем. Но в этом случае мы имели не только описание, но и имена этих сутенёров.
- И что вы с этими сутенёрами сделали?
- Выставили из города.
- И всё? Да я не удивляюсь, если после такого наказания у вас здесь не будет эпидемии похищений.
- Решение принимал не я, а руководство. Я выполняю приказы.
- И что? Вы, их выпроваживая, даже почки им не отбили, чтоб хотя бы ссали кровью всю оставшуюся жизнь.
- Как вы русские жестоки, - искренне удивился сержант.
- А что мне с такой мразью в дёсны, прикажешь, целоваться? Или вести душещипательные беседы об их тяжелом детстве, матери-проститутке и отце-алкоголике. Ты лучше об их жертвах подумай, когда в следующий раз будешь говорить о жестокости.
- Мы выполняли приказ, - сержант слегка набычился.
- Приказ у вас был вывести их из города. И я уверен, что в приказе не было ни слова о том, в каком состоянии вы их должны выкинуть за ворота. Это уже зависело только от вашего понимания ситуации.
Сержант промолчал.
- О`Кей, Сэм, - я похлопал его по плечу, - Не бери дурного - в голову, а тяжелого в руку. Пошли, посмотрим, как там наша Катя.

Позвонил хозяин гостиницы в номер и попросил меня спуститься вниз.
Меня там кто-то спрашивал.
Я устало спросил, кто это меня на ночь, глядя, так грязно домогается?
Оказалось какой-то военный.
Русский, к тому же.
Всё страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса в сказке одного английского лорда. Прапору Быхову я свой адрес вроде бы не давал. И склерозом пока ещё не страдаю. Других военных тут не знаю. Мдя. Придётся идти самому смотреть.
Извинился перед мадам лейтенант, которая уже заканчивала оформлять свои бумаги, я пошел вниз, к стойке портье.
Про бумаги, это я так, по привычке, сказал. Как оказалось, скрытно от нас, всё фиксировалось на цифровой диктофон, а потом уже эти звуковые файлы допросов при нас же перекачивались в ноутбук. А с ноута, как заверила лейтенант, они уже в конторе перекачают на основной сервер. И данная информация будет доступна Патрульным силам Ордена на всей территории, где они есть.
Мы, в смысле, я, Катя и Роза, это действо заверили письменно в отдельном протоколе. Катя как потерпевшая, а мы, как не знаю кто процессуально. Ну, и все патрульные тоже поставили свои закорючки.
Лупу всё же раскрутили на словесные портреты нападавших, спасибо доктору. Классный спец этот док оказался. Фактически он её и допросил. И ему Катя всё рассказала, что запомнила. Лейтенант только фиксировала.
По описанию бандитов, сержант предположил, что один из нападавших похож на известного в городе сутенёра по имени Флориан, который держит бордель «Живая Роза». Правда, оформлен тот, как танцевальный ночной клуб. И вот этот Флориан, вроде бы, как из румынских цыган происходит. Многое сходится.
- Это всё надо ещё тщательно проверить, - подытожила мадам лейтенант.
Вот тут мне и позвонил Ной.

Внизу, переговариваясь с Ноем, стоял военный в знакомом камуфляже. Я таких на карго-плаце видел у русских машин.
Спустившись с лестницы, окликнул его по-русски.
- Добрый вечер, я Георгий Волынский, у вас ко мне какое-либо дело или как?
- Приветствую, - военный с тремя звездочками пирамидой на погонах протянул мне руку для рукопожатия, - Я старший лейтенант Владимирский. Вы можете со мной подойти к машине для опознания?
- Опознания кого?
- Да тут две девушки говорят, что они ваши жёны, - при этом он ехидно улыбнулся.
Давай-давай, гони лыбу. Знал бы ты, что у меня их не две, а тринадцать, зуб даю, больше бы не улыбался вообще. От лютой зависти. Очень захотелось эту лыбу с его лица стереть, но сказал другое.
- Где они?
- В машине, у подъезда. Пойдемте, - он сделал приглашающий жест рукой.
Мы вышли из отеля. Напротив дверей, под фонарём возле патрульного «Дефендера», стоял темный, вусмерть захромированный «Хаммер 3» пикап.
Старлей сделал знак рукой и из авто выскочил водитель-солдатик, обошёл машину и открыл заднюю пассажирскую дверь с нашей стороны.
Я, правда, уже ожидал нечто подобного, когда старлей сказал «про жён», но всё равно, когда Оксана и Ярина, потупив глаза, вылезали из машины, у меня, как камень с души свалился.
Главное – живы, а синяки с морды сами сойдут.
Оксана подпустила слезу и жалобно пискнула.
- Жорик…Тут такое было…
Обняв девчат, сразу обеих, ответил на их поцелуи. И потом, без лишних разговоров, пресек попытки дальнейших радостных лобзаний, и отправил хохлушек наверх. Приводить себя в порядок.
- На горшок и в люлю. Я с вами потом поговорю, - пригрозил я им, когда зашли в холл, стараясь напускной строгостью скрыть свою радость.
Они звонко и быстро зацокали «шпильками» вверх по деревянной лестнице. Разбираться со мной им явно не хотелось.
А мы с Владимирским и Ноем, оставшись у стойки портье, за освобождение девчат выпили по стаканчику виски.
Ной, кстати, угощал.
Старлей нам кратко описал, как они вчетвером ставили на уши сутенёров из «Живой розы», отбирая у них русских девчат, чем привёл Ноя в крайнюю степень восхищения. Особо его впечатлило то, что сутенёров били фалоимитатором вместо дубинки.
К слову, там оказались не только мои путаны, но ещё четверо русских девчат, которых заманили в этот бордель обманом. Дальше по накатанному ещё в Старой Земле сценарию: отобрали деньги и айдишки, запугали и заставили заниматься проституцией.
Моих успели только избить.
Преисполненный благодарности я подарил старлею позолоченную зажигалку «Zippo» - больше нечего было. Не деньги же ему совать? Да и этот подарок пришлось ему, чуть ли не насильно всучить.
От предложения «повторить» Владимирский вежливо, но твёрдо отказался, сославшись на неотложные дела.
И уехал.
А мы с Ноем, оставшись на месте, с удовольствием повторили.
У меня, как всегда неожиданно, сигареты кончились.
Ной опять угостил. Той самой «Конкистой», про которую сержант рассказывал. Хорошие оказались сигареты. Мне понравились. Нечто типа «Житан» французского. И так же без фильтра.
Хороший мужик, этот Ной. Понравился он мне.
Я настроился уже с ним под вискарик душевно пообщаться, но тут сверху затопали по лестнице и, отвлекая нас от увлекательного занятия, спустилась забытая мною мадам лейтенант со свитой из «подосиновиков». И всё опошлила.
- Джорж, - сказала она строго, - Почему вы не сообщили нам, что девушек уже освободили?
- А они сами вам об этом не рассказали, - улыбнулся я, и попытался пошутить, - Под запись.
- Рассказали, конечно. Но мне ваше поведение не понятно, - она вперила свой возмущенный взгляд в бутылку виски на стойке.
- Что тут непонятного, лейтенант Робинзон, - удивился я в свою очередь, - Всё, что хорошо кончается, надо обязательно отметить, по русской традиции. Иначе удачи не будет. А то я, глядя на расторопность вашей службы, девочек уже похоронил в душе.
- Это вы зря, у нас хорошая раскрываемость правонарушений. До тридцати процентов.
Вот ведь стерва карьерная. Она, скорее всего, всю дорогу не о наших девчонках думала, а о том, как бы стать капитаном досрочно. Но сказал другое.
- С нашей везучестью, мы бы точно оказались в этих семидесяти процентах, если бы не Русская армия.
- Причём тут Русская армия? – удивилась Робинзон.
- Как, причём? Она не только освободила их, но даже доставила их сюда с комфортом.
- Ваши девочки не сказали, что это была Русская армия.
- Так они в униформе не разбираются.
- Хорошо, тогда мы закрываем дело, если всё так хорошо обошлось, - её глаза улыбнулись.
- А что будет с наказанием Флориана и остальных мерзавцев? – удивился я.
- Если это действительно была Русская армия, то Флориана, скорее всего, уже нет в городе, - усмехнулась она.
- Но вы обещали дать его в розыск.
- Обещала – дадим. Счастливо оставаться. И на будущее - не отпускайте своих девочек одних в квартал «красных фонарей». Но, думаю, вы сами уже осознали, что это чревато.
Патрульные, напоследок, громко хлопнули дверью.
Зарычал на улице дизель.
Потом и этот звук быстро утих, удаляясь.
Мы переглянулись с Ноем.
- У вас всегда тут так? – спросил я.
- Раньше было лучше. Людей сюда отбирали, как на космический корабль, - ответил он, - А в последнее время народ понаехал очень некачественный. И в большом количестве. Будешь? – он приподнял бутылку.
- Наливай.

Утро вышло сурово похмельным.
Вчера, я сначала выпил с Владимирским и Ноем.
Потом только с Ноем.
Потом ещё с Ноем.
Потом поднялся к себе, обнаружив в номере Лупу, Прускайте и Шицгал. Они сидели в рядок на кровати и дружно трескали мой вискарь.
Лупу была уже косая. Остальные гляделись в норме.
Я отобрал у них бутылку. В ней оставалась ещё примерно треть жидкости.
- Это моя мужская доля, - сказал я.
- Да хоть львиная. Мы не претендуем, - ответила Ингеборге, - Нам хватит.
- Мы только тебя ждали. Сейчас спать пойдем, - удивила меня Роза, - Катю не обижай.
Роза и Ингеборге дружно встали и одновременно поставили свои пустые стаканы на тумбочку.
Катя осталась сидеть на кровати, держа свой стакан в руке, разглядывая его.
Я ждал продолжения и дождался.
Ингеборге, молча, поцеловала меня в щёку и вышла.
Роза, прижавшись, поцеловала меня в губы и прошептала на ухо.
- Кате ты сейчас нужней. Не обижайся, - и слегка прикусила мне мочку.
Я остался в номере с Катей, которая старательно отводила от меня взгляд.
- Ну, что сидишь – раздевайся, - сказал я ей.
- Выключи свет, - попросила она, всё так же на меня не глядя.

После секса Катю пробило на пустой базар и она, прислонившись спиной о мою грудь, и, положив мои ладони на свои соски, долго и подробно рассказывала, как красиво её село Бэлэбэнешь. И какие там живут хорошие люди. Как богато они жили при Союзе. И про ту нищету, в которой они оказались после независимости. И как там у них погибают виноградники, потому что виноградари кладут плитку в Москве, чтобы заработать семье на жизнь. А девчата разбежались панелям и рынкам. И не знаешь что из этих вариантов хуже.
Я её терпеливо слушал, не перебивая, понимая, что ей, после стресса, необходимо просто выговориться. Говорить о чём угодно, лишь бы напрягать голосовые связки. Самотерапия такая. Кстати эффективная.
Параллельно мы в несколько приёмов добили виски.
Потом я незаметно для себя уснул.

И вот теперь сижу на кровати один белым утром в жарком номере с дурной похмельной головой и горящими трубами.
Оглядевшись, обнаружил на тумбочке лёдницу, и в три глотка выдул из неё талую воду.
Стал чутко прислушиваться к организму в поисках улучшения состояния.
Тут дверь открылась и вошла довольная жизнью Катя с моей глаженой рубашкой на плечиках.
- Проснулся? – участливо спросила она.
В этот раз она глаз не прятала.
- Мммм… - ответил я, настолько, насколько был способен.
А по Кате даже не скажешь, что вчера она вискарика набралась, чуть ли, не по брови. Что значит юность…
- Пива? – спросила Катя, мило улыбаясь.
- Мммм… - попытался я кивнуть головой, но это было очень больно.
Пока я страдал, и пытался выдавить из себя бурное одобрение поступившего предложения, Катя мухой метнулась к Ною и вернулась, держа в каждой ладони по паре запотевших бутылок лягера.
И даже поднесла горлышко бутылки к моим губам, придерживая голову за затылок.
Божественный хмельной напиток, созданный работящими немцами из Нойсховена, влился в пищевод, разбегаясь по организму панацеей от всех болячек.
Кто знает, как это бывает, тот поймёт.
В том числе и то, что произошло дальше.

Собрание пионерского отряда я назначил на полдень… Тфу на эту Новую Землю. На двенадцать ноль-ноль. Полдень у них ТУТ в пятнадцать ноль-ноль. Думаю, мне к такому никогда не привыкнуть.
Хотя местная длинная ночь пришлась, как раз, кстати. Несмотря на ужасное похмелье, я выспался.
Осчастливленную Катю я напряг собрать всех наших в бигмачной напротив отеля. Не в номере же нам сидеть друг у друга на головах. Тут, всё же, далеко не президентский люкс.

Бабы есть бабы. Ровно в двенадцать была лишь Катя.
Остальные тянулись ещё добрые четверть часа.
К нашему удовольствию, народа в это время в бигмачной было предельно мало. А сама она по планировке больше напоминала советскую столовую, нежели типовую архитектуру американского фаст-фуда.
И официанток тут не предвиделось.
Голимое самообслуживание.
С разрешения толстого негра, который в белом фартуке торчал за стойкой раздачи, мы сдвинули четыре столика в один длинный.
И, тут же, все девахи расселись за ним.
И чего-то ждут.
- Номана пошла, – съехидничал я, - Гарем называется? Заботливые жёны? Растудыт вашу кочерыжку!
Девчонки настроили ушки локаторами, откровенно не понимая, чем я недоволен.
Только Синевич отреагировала.
- Ну, вот, свадебное путешествие на автобусе по пампасам у нас уже было - началась семейная жизнь, - почти пропела она, - Мужик похмельный, жен сейчас гонять будет. Традиция и тенденция, однако.
- А чему тут быть довольным? – я оглядел всех, - Где-то тут была моя старшая жена – самоназначенка, - я демонстративно заглянул под столик,- Никто её не видал?
- Разуй глаза, Жора. Тут я, через два человека от тебя, - ответила Ингеборге.
- Тогда заказ кто делать будет, Пушкин?
- Ну, мы думали, что ты сегодня нас угощаешь, раз позвал, - протянула Альфия.
Лично мне не жалко, да и не в лом было их сейчас покормить за свой счет, тем более в этом месте всё стоило какие-то копейки. Но с чего-то надо начинать застраивать коллектив.
- Угостил я вас один раз, вчера, зато по крупному, когда выбил каждой по пять тысяч экю. Это, между прочим, больше шестнадцати тонн баксов. Вам мало? Здесь это пару лет безбедной жизни. Плюс жраньё наше вчера у Арама с пивом, и сухие пайки от него же, мисс Майлз оплатила сполна. За просто так?
Все молчали.
Видать, мента рожают.
- Думаю, только за это вы мне шикарную поляну должны накрыть, как минимум.
- Ну, ты бы хоть намекнул, - возмутилась Бисянка, - Мы же не телепаты. Да и не против никто, я думаю. Ну, не здесь же тебе поляну накрывать? Несолидно как-то.
- Намекать, Танечка, вчера некогда было, если помнишь, что творилось, - ответил я ей, и снова повернулся к Прускайте, - Инге, ты, как старшая жена, организуй, пожалуйста, коллектив к питию кофе и поеданию всего, что тут есть.
Она все-таки откровенно тупила, не врубаясь в ситуацию.
- Я не прошу тебя за всех платить. – продолжил я, - Я сказал – организуй. Или я непонятно выразился?
- Как организовать-то?
- Как пикник на обочине. Назначь дежурных по столовой, на сегодня. Потом других назначишь, по очереди. Собери заказы. Потом проследи чтобы все сдали посуду и за себя расплатились. И вообще. На тебе, как на нашей старшей жене, висит всё хозяйство гарема. Соответственно, и взносы на него тебе рассчитывать и со всех собирать. И держать общую кассу. Тогда и не надо будет каждый раз в каждом кафе скидываться. Я также внесу свою долю. К тому же, если не забыли, скоро нам в дальнюю дорогу, - я всех оглядел и повторил, для особо одарённых - Очень дальнюю. Примерно, как от Кишинёва до Урала. А это, как минимум, еда, вода и топливо. Всё надо будет рассчитать так, чтобы не оказаться, не дай Бог, одним посреди широкого поля с милыми зверушками вокруг, – тут я хмыкнул слёзно, - С наганом.
Последняя сентенция их, чую, проняла.
- Ладно, приступай к обязанностям или будем выбирать новую старшую жену.
Выборы назначать не пришлось.
Итак, личный состав построил вроде знатно. Вон, как зашестерили. Как электровеники.
Всё правильно: султан я или не султан? Да, скорее, и не султан – тому три жены всего полагалось. Я сейчас этот… халиф. Халиф Жора ибн с похмела.
Реально улыбнуло. Надо же, мне мои шутки юмора нравятся, а вот окружающим не всегда угодишь.
Альфия, назначенная дежурной по алфавиту имени, нарисовалась рядом и поставила передо мной большую фаянсовую кружку с кофе.
Кофе было с молоком. Лате, наверное, до кофе по-варшавски вряд ли это негр додумается.
Альфия постояла ещё рядом немного, переминаясь с ноги на ногу, и, не утерпев, спросила.
- Жора, ты ещё чего-нибудь конкретного хочешь? Или дать меню?
- Тебююю? – я повернулся и делано-удивлённо посмотрел ей в глаза, - А знаешь, это идея! – тут я взял и ущипнул её за тугую попку, - Вот только кофе попью.
- Да ну тебя, с твоими приколами. Давай кофе пей быстрее и чашку отдавай на мойку.
Она почесала ягодицу.
- Дурак, синяк ведь будет.
- Ты как к мужу обращаешься?
- Знаешь, Жора, мужа я бы в такой ситуации убила. Сковородкой.
- Ой, какие мы нежные, прям, недотроги, – я уже смеялся в голос, да и остальные поддержали.
- Ну, прям, целочка-невридимочка, - развел я руками.
Девки за столом уже катались от смеха.
- Щас, как дам больно, - возмущенно махнула она у меня над головой подносом.
- Ингеборге, обеспечь порядок среди личного состава младших жён. А то вот уже безобразия нарушают в общественном месте, -пожаловался я притворно.
Прускайте показала Альфие кулак.
Альфия фыркнула и пошла на своё место, демонстративно вертя попой, как недовольная кошка хвостом.
Надо сознаться, аппетитная у неё попка. Знает, чем вертеть под носом у мужика в полном расцвете сил. Так бы погладил, да уже далеко ушла. Не дотянусь.
- Так, - оглядел я снова «свой гарем», - Джамиля, Саида… Тфу, ты пропасть!
Вздохнул глубоко и продолжил.
- То есть: Роза, Таня, Ингеборге, Альфия, Анфиса, Ярина, Оксана, Дюлекан, Галина, Катя, Сюембюль, Сажи и Наташа. Никого не забыл?
Ответом было вроде бы молчание, но постоянный гул от тихих перешептываний ощущался явно.
- Тогда собрание нашей пионерской дружины имени пионерки-героя Дуни Кулаковой объявляю открытым. Ведущий собрания – пионервожатый Жора.
Шутка юмора про Дуню Кулакову опять не прошла. Мдя, не мужской коллектив.
«Пионерки» отслушали всё в пол уха, дергаясь только на свои имена, и дальше всё по новой: бу-бу-бу-бу-бу. Перешептываются, как школьницы на уроке.
Ладно, думаю, аудиторию берут не нудными лекциями, а берущими за душу аргументами. Вот такой я каламбурщик.
- На повестке дня нашего пионерского сбора половой вопрос.
Тут все встрепенулись и даже бубнить перестали.
Ага… Уже интересно? Ну, так внимайте.
- Выносится на обсуждение отряда персональное дело пионерок Кончиц Оксаны и Урыльник Ярины.
Сделал паузу.
Слушают уже внимательно. Что ж хотели? Классика жанра!
- Итак, дорогие мои, - это уже персонально к Кончиц с Урыльник, - что вы можете доложить родному коллективу о своем проступке? И, заодно, объяснить, как вы дошли до жизни такой?
Наступила тишина. Тихая такая тишина.
Виновницы торжества глазки в стол попрятали и сидят как мыши под веником. Буд-то и не к ним обращаются.
Ну, пошло-поехало… Как у Галича: «а как вызвали меня, то сник до робости, и из зала мне кричат: давай подробности!». Не меняется народ от смены политических режимов. Тем более – от изменения экономического уклада.
- Ну, что молчите? Расскажите всем, про вчерашнее. Интересно же народу, зачем его полиция весь вечер трясла и на уши ставила.
- А чё рассказывать-то? - ушла в несознанку Урыльник, пряча глаза уже под стол.
Ну, прям гимназистка, которая случайно в школьном туалете разбила унитаз, на приёме в кабинете завуча.
Я посмотрел в глаза Ингебоге.
Та ответила понимающим мне взглядом. Вздохнула и спросила.
- А ты с самого начала давай. С того момента, как вы вчера отсюда ушли.
- Да ничего такого и не было. Шли и шли. По сторонам глазели. Потом к нам эти, из крутой тачки пристали. Кататься звали… В ресторан на берегу моря.
Я в это время в упор смотрел на Катю. И напряженно думал: сдаст она хохлушек или не сдаст?
Та, поначалу, прятала от меня глаза, но потом подняла их и посмотрела с каким-то неясным вызовом.
А я ей взял и подмигнул задорно.
Господи, как мало надо человеку для счастья. Вся аж просияла, как восходящее солнышко, что майским утром разгоняет утренний туман от речки над заливным лугом.
Я искренне улыбнулся в ответ.
Как это приятно делать человека счастливым, хотя бы на пару секунд.
- А когда мы отказались, то они нас похватали и в машину затолкали, - добавила Оксана.
- Потом привезли в какой-то подвал, отобрали деньги, документы и избили, - заплакала Ярина, утирая глаза рукой, попутно счищая ею тональный крем с синяка, - Ничего не объяснили, и, сразу бить. По лицууууу…
- А что они от вас хотели? – спросила Бисянка.
- А мы знаем? Мы по ихнему ни бельмеса, - оправдывалась Оксана, - Спросят криком, гыг-гыр-гыр, потом еще что-то крикнут, и по морде кулаком. А за что!? – она перешла на повышенные визгливые тона, - Потом в подвале сидели, запертые, без сортира. С парашным ведром вонючим. Долго. Потом военные пришли и освободили нас. Вот и всё.
- Ещё нас вояки переписали нас, вместе со всеми, кого оттуда вынули, - добавила Урыльник, - Сказали, что новые айдишки нам выдадут, взамен утраченных. А мы им новые фамилии сказали. Здесь же это можно?
- И как вас теперь называть? - спросила Буля тоном участкового.
- Я теперь Ярина Бандера, а она, - кивнула Урыльник на Кончиц, - Окса фон Штирлиц.
Я, конечно, понимаю, что пять минут здорового смеха заменяет килограмм морковки, но в таких количествах каротель могут потреблять только кролики. Чуть со стула не грохнулся. И был бы, как любит говорить Ругин «пацталом».
А негр за стойкой, наверное, думает, что мы тут анекдотами друг друга развлекаем. У нас жизнь круче любого анекдота.
- А они, что? Вам так и не сказали: за что бьют? – спросила Сажи, когда все отсмеялись, - Это же беспредел какой-то.
- Беспредел и есть, – уже выла Ярина, подвсхлипывая, - Самый натуральный. А с виду - приличные пацаны. Одеты хорошо. Тачка дорогая. На морду - симпатичные.
- Хочешь сказать, не рыночный вариант, - усмехнулась Альфия.
- Не-а, - сморкнулась Ярина в бумажную салфетку, - Совсем не с рынка перцы. Больше на мажоров похожи. Золотом обвешаны. «Гайки» на пальцах в два ряда.
- Значит, понравились мальчики? – вставил я свои три копейки.
- Жора, ты издеваешься? – возмутилась Оксана, - Как могут понравиться те, кто тебя бьёт?
- А до того? – спросила Роза.
- До чего, до того? – переспросила Оксана.
- До того, как били? Когда вас кататься звали?
-Да так… Вполне себе приличный клиент, - проговорилась Кончиц.
- Картина Репина «Приплыли», - констатировал я, - Так вы, значит, вчера на промысел двинули?
- Жора, за кого ты нас принимаешь, - возмутилась Урыльник, которая теперь, как выяснилось, Бандера.
Ответом ей был звонкий хохот всего девичьего коллектива.
- Ну, приколистка, - держалась за живот Анфиса, - к Задорнову ходить не надо.
- Слышь, мать, а ты когда операцию успела сделать? – смеялась Галина.
- Какую операцию? – не поняла Ярина.
- Да по восстановлению девственности, - не унималась Антоненкова.
- Причём тут это?
- А причём тут: «за кого ты нас принимаешь»? – передразнила, - Сказать за кого тебя Жора принимает? Или напомнить: на что ты в Москве у него же подписывалась?
- Всё вы не так поняли, – встала на защиту подруги Кончиц. Или Штирлиц?
- Всё мы так поняли, - констатировала Ингеборге, - Как есть, так и поняли. Вот так всегда всё и кончается, когда в приличную компанию шлюх с панели берут.
- Сама ты блядь шпротная, – окрысилась на неё Кончиц-Штирлиц, срываясь на крик.
- Может и блядь, - спокойно ответила Прускайте, - Может даже и шпротная. Но в отличие от тебя на панели ночами не стояла. И на рынке у хачей не отсасывала.
- Я тоже на панели не стояла, - крикнула Оксана.
Я обернулся на негра за стойкой.
Фу… Всё не так плохо. Он вроде пока в панику не впадает и патруль не вызывает. Ну, кричат друг на друга клиенты. Может им так нравиться? Главное – драки нет.
- Ой, ли, - покачала головой Ингеборге, в упор, рассматривая Оксану, - Тогда скажи нам, дорогуша, откуда тебя в наше агентство выдернули? Из какого говна? Ну, что молчишь? Не нравится, когда тебя, как котенка носом суют в то, куда нагадила?
Кончиц молчала, краснея шеей. И совсем не была похожа на какую-то там «фон».
А Прускайте продолжила, обращаясь уже ко мне.
- Жорик, ещё совсем недавно вот её – она кивнула на Кончиц, чтобы я на кого другого не подумал, - Наш менеджер на Ленинградке, ночью, снял у «мамки». Для собственного частного употребления. Выбрал под светом фар из десятка таких же. За тысячу рублей. Всего. Утром, протрезвев, рассмотрел, что баба кондиционная вполне и в агентство притащил. Потом агентство её у сутенёра выкупило. Она за это теперь менеджеру бесплатно дает, по первому требованию.
- Сволочь ты балтийская, фашистка недорезанная, пизда чухонская, - брызнула слезами Кончиц, подвывая, - Кому это интересно? Зачем ты всё это рассказываешь?
- Никому бы не было это интересно, - назидательно проговорила Прускайте, - Если бы ты вчера на панель не пошла. В первый же день! Правильно сказано, что в этом мире каждый имеет второй шанс изменить свою жизнь. И вы им не воспользовались.
- Врёшь ты всё, - зло сказала Урыльник, перестав плакать.
Глаза её были злыми.
- А вот и не подерётесь, - встрял я старой школьной шуткой, - Брэк, я сказал, - уже сердито.
Украинки литовку готовы были на пару порезать на ленточки, только дай порвать. Но драка в коллективе в мои планы не входила.
- Итак, если с обвиняемыми в моральном падении нам не всё ясно, то требуется приступить к опросу свидетелей.
Я снова пристально посмотрел на Катю.
Она кивнула ресницами.
- Катя, как вчера было дело? Только расскажи нам не ту версию, которую ты вчера полиции гнала, этих вот так называемых «подруг» отмазывая, а что там на самом деле произошло?
Катя опустила глаза и молчала.
- Катя не молчи, - сказала Таня, - я тебя никому в обиду не дам. Смелей.
- И я с тобой, - добавила Анфиса, обнимая Лупу за плечи, - Мы, деревенские, завсегда против городских стенка на стенку ходили. И друг за дружку держимся крепко, - и с вызовом посмотрела на украинок.
Не понять, прикалывается она, или действительно начнет им прямо сейчас чухальники чистить?
Катя глубоко вздохнула.
Потом ещё.
Но, решившись, затараторила быстрым речитативом, словно боялась, что если остановится, то второй раз, уже не осмелится.
- Они, Ярина с Оксаной, как только мы в «Ковчег» заселились, а Жора куда-то уехал, позвали меня к себе. Сухой паёк доедать, - она вздохнула, - Мы у них в номере и поели-попили, так, что в кафе идти нам уже не интересно было совсем. Пошли гулять.
Роза многозначительно хмыкнула.
- Ну, в смысле, прохаживаться по городу, - как бы извиняясь, поправилась Катя, - А на прогулке они опять разговор завели, которые ещё в номере начался. Мол, денег нет, живём плохо, Жора завёз незнамо куда и бросил. Гостиница мало того, что дрянь, так ещё и разорение сплошное. Предложили, «от борта», на холодную клиентов снять, тех, которые на крутых тачках.
- Почему именно на крутых тачках? – переспросил я.
- Потому что, у таких, точно деньги водятся, - констатировала Катя, и, скукожившись под злыми взглядами украинок, которыми те, казалось, готовы были выжечь на коже её красивого лица всю известную им матерную лексику, как лазером. И глядя на них, Катя речь свою скомкала.
- Где-то так вот.
- А что потом? - спросила Буля, одобряя ее к продолжению.
- А потом эти румыны на машине подвалили. Точнее цыгане румынские. Стали предлагать нам прокатиться до моря, поесть там морепродуктов местных, Они их очень нахваливали. И вина попить, естественно. Сами же знаете, что пьяная баба – чужая пизда. Я всё переводила, потому, как те русского совсем не разумеют, а английский знают ещё хуже нас. А девчат я с самого начала предупредила, что сама с этими цыганами никуда не пойду, и им с такими перцами дел иметь не советую. Стрёмный вариант.
- Это почему же? – поинтересовалась Таня.
- Что я румын не знаю?
Катя замолкла, потупившись.
- Ну, почему тогда они вас хватать стали, и тащить куда-то, если вы и так на всё согласны были? – спросила Наташа.
- Это, наверное, я виновата. Когда я перевела им слова Ярины, что они с Оксаной хотят с них по двести экю за час каждой, то эти парни просто взбесились, будто их по матери послали обидно.
- Сколько-сколько? – переспросила шокированная Ингеборге.
- Двести экю в час, - твёрдо повторила Катя.
- Это же сколько на доллары будет? - заинтересовалась Альфия.
- Шестьсот шестьдесят, - удовлетворил я нё любопытство.
- Ну, вы, девки, и нахалки, - резюмировала Ингеборге.
- А что тут нахального, - быстро парировала Оксана, - Таких красивых баб, как мы, тут нет. Мы внимательно народ на улице рассмотрели. Красота, когда она в дефиците, то очень дорого стоит. И эти плюгавые козлы сами понимать должны были, какое на них счастье свалилось.
- Заткнись, Лесь, - раздражилась Анфиса, - Тебя мы уже слушали. Дай других послушать. Говори дальше, Катя.
- Начали они обзывать нас нехорошими словами, да хвалится, какие они тут самые крутые. Потом сказали, что нас нужно наказать. Примерно и бесплатно. Я перевела. Девки, поняв уже, что влипли, пошли на попятный. А те нас хватать руками. А так, как вдвоем троих тягать в машину несподручно, им водитель вылез помогать. Стал меня в машину затаскивать. Но я ему шпилькой так по плюсне так треснула, что тот даже заскулил по-собачьи, туфли в руки и бегом оттуда. Вот и всё.
- Стандартный вариант, - подытожил я, и, повернувшись к Ярине с Оксаной, спросил, - Вы хоть поняли, куда они вас привезли?
- В контору какую-то, - ответила Урыльник.
- Нас с гаража заводили, сразу в подвал, - добавила Кончиц, - И сразу бить стали. Орут и бьют. Орут и бьют, - в её голосе опять прорезались слезливые нотки, имея тенденцию к возвышению тона.
Оксана, явно, стала давить нас на жалость.
Что ж, пора обламывать процесс.
- Эта контора, куда вас привезли со стороны хозяйственного двора, называется бордель «Живая Роза». Довольно известное в городе заведение, - тут я сделал паузу, - Было. До прихода Русской армии, которая сполна отомстила за вас, измудохав до полусмерти ваших румын полуметровым фалоимитатором и разгромив вдребезги пополам это гнездо разврата.
- Так что, нам теперь больше ничто не грозит? – обрадовалась Ярина.
- Со стороны Флориана и его подельников, думаю, ничего. Но… - тут я поднял руку, призывая всех к вниманию, - В квартале «красных фонарей», а это вся северо-западная часть города, почти четверть всей территории, таких заведений полторы сотни. Легальных. Сколько подпольных – никто даже не считал. Я ясно излагаю?
- Куда уж ясней, - сказала Дюля Комлева.
- Теперь на будущее, - продолжил я, - Информация для тех, кто ещё не понял, куда мы все попали. И на что попали. Той проституции, к которой вы привыкли в Москве, тут нет, и, думаю, никогда не будет. Просто потому, что крышующие её бандиты тут другие. И наша братва, по сравнению с местными уркаганами, просто Санта Клаусы. Наши российские сутенёры оставляли вам достаточную часть дохода, чтобы вы могли считать эту профессию высокооплачиваемой. А бандиты ограничивались поборами уже с них и не частыми «субботниками» с вами. К тому же Москва город самых дорогих в мире проституток. По статистике. А ТУТ всё в «цивилизованной» европейской традиции бордельного рабства. Кто туда попадет, будет шуршать на простынях, пока поток клиентов не кончится. До мозолей на спине. Без какого-либо права выбора временного партнёра по койке. Без права выхода за пределы борделя. Клиент будет выбирать вас по фотоальбому. Отказов от вас не примут, а в случае него – показательно накажут. Никаких ресторанов, саун и прочих, привычных для вас развлечений не будет. Отдых – это отсутствие клиента. За малейшую провинность вас будут бить. За малейшее неудовольствие клиента вас будут бить. Бить жестоко, но методами, не портящими товарный вид. Но от этого будет не менее больно. Эксцесс с Кончиц и Урыльник – это была предварительная психологическая ломка жертвы. Процесс превращения жертвы в рабыню, которая дальше будет покорно трудиться без выходных всеми дырами только за еду, пока не потеряет товарный вид. Но и тогда вас никто никуда не отпустит, просто продадут в заведение рангом пожиже. А потом в ещё мизерабильней. Так что свободы в этом случае вы больше не увидите никогда.
- Жорик, что за страсти-мордасти ты рассказываешь? – тревожно спросила Булька, - Прям, как родное телевидение, в час новостей.
- Не верите мне, пораспрашивайте об этом нашего гостеприимного Ноя. Или любого патрульного. Или ещё кого из местных.
- А здесь что полиция с этим не борется? – поинтересовалась Альфия.
- Во-первых, здесь вообще нет полиции. Тех, что вы видели вчера – это Патрульные силы Ордена, задача которых гонять вооруженные банды вокруг города на дорогах. А преступления в самом городе, как я понял, они только фиксируют. Если и раскрывают, то случайно. Во-вторых, тут изначально считается, что в борделях все женщины трудятся добровольно. Так сказать по велению души. Власти вам выдали документ и предоставили полную свободу. А как вы ей распоряжаетесь, Ордену по барабану. Вообще не интересно. Да и возьмите пример Европы, в которой есть-таки спецполиция по борьбе с сутенёрством и вовлечением в сексуальное рабство. Много она наработала? Их интересует только судьба собственных гражданок, а иностранки, тех, которых обманом или силой заманили в подпольные бордели, проходят по их статистике, скорее, как курьез, нежели серьезное преступление. Кто их там защищает? Вырваться удалось только тем, кто сумел добраться до родного посольства. В общем, обдумайте эту ситуацию серьезно, прежде чем совершать какие-либо телодвижения. Я лишь повторюсь вслед за Орденом: вам дали второй шанс что-то изменить в своей судьбе. Я, лично, приложил все усилия к тому, чтобы у вас на первое время были деньги на жизнь, и вам не пришлось искать любой способ заработать на кусок хлеба. Дальше всё зависит от вас самих. Свою голову я ни к кому приставить не смогу. Всё, политинформация для пионерского отряда закончена.
- Ты нас бросаешь? – с тревогой спросила Сажи.
- Нет, я довезу вас до русских земель, а там, кто, как захочет, так и устроит свою жизнь. Я ваш халиф на час. Точнее на время дороги. Хау, я всё сказал.
Осмотрел всех внимательно по-новой. Думаю, большинство информацию вкурила серьезно. Сидят, напрягают мозговую мышцу. Только у освобождённых подружек-поблядушек глаза совершенно пустые. Считают себя во всём правыми и несправедливо обищенными. Ну, что ж первое правило стройотряда ещё никто не отменял.
- Так, теперь по персональному делу наших блудливых пионерок. Я принял волюнтаристское решение: пионерки Кончиц и Урыльник исключаются из списков нашей пионерской дружины, как без вести пропавшие.
- Но мы тут сидим, - возмутилась Оксана, - И никуда не пропали.
- Здесь сидят Ярина Бандера и Окса фон Штирлиц, которые, в нашем пионерском отряде, никогда не проходили ни по каким спискам. Могу показать пропуск в загородное поместье «Сибнедр», там таких фамилий нет. Но вам ещё крупно повезло: Орден дал вам третий шанс. Вас отвезут в русские земли под охраной орденских патрульных. Вас ждет компенсация потерь в размере ещё одной тысячи экю и дешевое место в общежитии лагеря переселенцев, о котором вы вчера мечтали. Как видите, здесь, на Новой Земле, как оказалось, мечты сбываются.
- Но мы, же ещё твои жёны, - взвизгнула Ярина.
- Что-то вчера вы об этом не вспомнили, - констатировал я, - Но если хотите формальностей, то получите их.
Я сделал паузу и осмотрел поочередно коллектив «гарема».
Все напряженно молчали, даже не перешёптывались.
- Талах, - я упер вытянутый указательный палец в грудь Оксане.
- Талах, - тот же жест в Ярину.
- Талми, – палец снова смотрел на Оксану.
- Талах, – остановил движение на Ярине.
- И что это значит? – спросила Оксана с тревогой.
- Это значит, что он с вами развелся, - пояснила Сажи, - По законам гарема. И теперь вы свободны, можете идти на все четыре стороны. Прямо сейчас и в том, что на вас. Думаете, почему мусульманки таскают на себе все золотые украшения, какие у неё только есть? Именно на такой случай.
- А наши вещи? – взревела Ярина.
- На ваши вещи я не покушаюсь, - ответил я, - Всё, что ваше можете забрать с собой. Где лагерь переселенцев вам покажет любой патрульный.
- А если мы не уйдем? – вперила в меня жесткий взгляд Оксана.
- Да ради бога, можете оставаться в отеле, сколько хотите. Это уже не наша проблема, а отношения вас и Ноя. Только в автобус я вас больше не возьму. У вас теперь свой есть, который пойдет конвоем с охраной через два дня. Всё. Штирлиц и Бандера свободны, остальные ещё задержитесь. Альфия обеспечь всех пионерок кофе, а то в горле пересохло.
Альфия все поняла правильно. Принесла только двенадцать кружек.
Перед украинками кофе поставлено не было.
Оксана с Яриной ещё посидели с минуту, насупившись.
Потом Ярина резко встала и сказала громко.
- Ксюха, пошли, нас тут не уважают.
Оксана посмотрела на стол, где перед ней также не стояло чашки кофе. Потом подняла глаза на Ярину.
Та ей многозначительно пару раз кивнула.
Тогда Кончиц-Штирлиц резко встала, прочертив с визгом ножками стула по полу. И высказав всем нам на прощание:
- Меньше народа – больше кислорода. Найдем тут Украину, будем лучше всех вас жить, а вы так и оставайтесь в своей ублюдочной Монголо-Кацапии, - пошла вслед за Яриной к выходу.
На пороге повернулась, бросила в меня злым взглядом, и пустила парфянскую стрелу.
- Что б тебя козюля за залупу укусила.
Вот это да. Такого пожелания я ещё никогда не слышал. И кто у нас тут годится на роль змеи, подумал я, оглядывая «гарем»?
Оксана, уходя, хлопнула дверью. То есть это ей показалась, что она хлопнула. Ну, как может хлопнуть легкая пластиковая дверка?
- Это кого тут она монголо-кацапами обозвала? - спросила Альфия, когда за украинками захлопнулась дверь. Она явно приготовилась обидеться.
- Всех, Альфия, всех нас скопом, - констатировала Ингеборге.
- Да и чёрт с ними, - высказалась Буля, - Все равно они из своей Хохляндии, если она тут и есть, рванут на заработки туда, где деньги водятся.
- Может, и помрут там, на панели от незнакомой венерологии, так, как мы ещё не знаем где тут какой новоземельный триппер водится, и какие спидоносцы по прериям бегают, - предположила Анфиса.
- Так, девки, кончай гнилой базар, - хлопнул я рукой по столу, потому, как почуял, что данная увлекательная тема может перерасти в долгую и бесполезную дискуссию, и, чтобы её прервать, я спросил, обращаясь сразу ко всем, резко поменяв тему,
- Меня, другое, вот, интересует: у вас ещё шизофрении не наблюдается?
Увидев недоумённые рожицы, продолжил.
- Ничего друг за другом странного не замечали ещё?
- С какого бодуна? – спросила удивленная Галя.
- Так, так, навеяло по ассоциации. В Китае, во времена культурной революции, при Мао ещё, всю страну одели в одинаковые синие комбинезоны. Так вот у тогдашних китаянок был зафиксирован резкий всплеск заболевания шизофренией. Только из-за того, что все бабы вокруг были одинаково одеты.
- А и верно, девчата, - воскликнула Бисянка, - Так ходим одетые пионерками, как на ролевой игре.
- Так ты из-за этого пионерский галстук не снимаешь, чтобы выделяться на общем фоне? – хмыкнула Сажи.
- Как повяжешь галстук, береги его, он, ведь, с носом пьяницы цвета одного, - нараспев процитировала Ингеборге нечто мне неизвестное.
- А точно, - подхватила Булька, - Ролевая игра в гарем совсем других одеяний требует.
- Пора завязывать с пережитками коммунизма, – добавила Антоненкова.
- Так вот… Дадите мне до конца сказать ту мысль, которую я сейчас думаю?
- Извини, Жора, мы все в полном внимании, - это Роза голос подала. Что-то она сегодня излишне молчалива. К чему бы это? Видать к дождю, к деньгам, вроде, как не может.
- Внемлем нашему господину, - улыбается Буля, - Слушаем и повинуемся, - даже руки сложила лодочкой у груди, чертёнок.
- Так вот. Перед нами стоит несколько срочных задач. Первая – переодеться. Пока в нечто городское, летнее. Шорты, там, маечки, платьица. Кто во что хочет. И шпильки сменить на сандалики. А если найдете, босоножки на верёвочной подошве берите, не задумываясь, вещь удобная. И переодевайтесь сразу в магазине. Это я к тому, что есть, хоть и маленькая, но всё, же опасность, что дружки избитого сутенёра Флориана будут искать девиц, одетых так, как все вы, с целью отомстить.
- А второе? – заинтересовалась Дюля.
- Второе зависит от того, когда мы сделаем автобус и отправимся с конвоем в русские земли.
- А что случилось с нашим автобусом? – испуганно вскрикнула Анфиса.
- Успокойся, с автобусом всё в порядке. Нужно просто колеса поменять, с городских на внедорожные. Я, как раз, автосервис поеду, а у вас - шопинг. В центре города, рядом с Овальной площадью. Второй ваш шопинг будет зависеть от того, когда мы поедем, с кем, и каким маршрутом. Одежда вам нужна дорожная. Ботинки туристические. Штаны из плотного хлопка. Панамки, там, от солнца. И всё такое прочее. Ехать нам не один день придется и, даже, не два. Неделю дорога займет точно. Так что и бельишко на смену нужно. И не одна пара. Естественно, без кружев и синтетики, чтоб рабочее место не натереть.
Все рассмеялись. Отлично, шутка юмора удалась, подумал я, продолжая.
- И полотенчико в степи нам не подадут, как в отеле. Мыло, зубная паста и тэ дэ, и тэ пэ. И всё в футлярах для дороги.
- А почему сразу всё не купить? – заинтересовалась Роза.
- Помнишь, лейтенант Робинзон нам наколку дала на магазин в Базе «Европа»?
Роза кивнула.
- Так вот там всё намного дешевле, чем в городе. Так что всё зависит от маршрута. Уедем Северной дорогой - будем закупаться тут. И последнее: после шопинга всем в обязательном порядке прочитать эту пресловутую «Памятку переселенцу». Чую я многие косяки мы могли бы не делать, если бы заранее владели нужной информацией.

Автосервис нашел по объявлению
Просто тупо спросил у Ноя про «Желтые страницы».
Тот ответил, что таковых в городе нет, но презентовал из своего мусора пару местных рекламных газет, из тех, что бесплатно разносят. Такие, что ещё в народе «подтирочными листками» зовут. Хотя это и неправильно.
Видел я как-то настоящий «подтирочный листок». Это была многотиражка совхоза под Астраханью. Целой пачкой они были засунуты в платяной карман общественного сортира, во дворе Правления совхоза, именно для такового использования посетителями сего нужного места. Формат той газеты был в четвертушку стандартного листа бумаги офисного формата, который А4. Текст напечатан был с обеих сторон, в типографии, высокой печатью, что характерно. Мудра была Советская власть. Где ещё приучать к процессу чтения малограмотных крестьян, как не в месте степенного отдохновения от трудов и забот.
В этих-то рекламных изданиях и обнаружилась, как реклама гаража «Полный привод 4WD», так и его адрес. Примечания на английском языке были краткие: «Полный тюнинг джипов и прочей автомобильной техники оф роад». Причем слова «полный привод» были этой в англоязычной газетёнке напечатаны русскими буквами. Тут явно был специальный расчёт на уловление соотечественников в клиенты. Изначально.
А что? Я этому только рад.
И располагался этот гараж для меня весьма удобно: между железнодорожной станцией и морским портом. В нескольких кварталах от Станционной площади. Всё меньше до карго-плаца пешком топать на встречу с бравым прапором Быховым.
Когда я вышел из отеля к автобусу, то обнаружил, перетаптывающуюся около закрытой пассажирской двери, Катю. Кстати, мой приказ она не выполнила и была всё в том же костюме пионерки.
- Кать, ты вроде как шопингом сейчас должна заниматься? – спросил я её с некоторым осуждением в голосе.
- Я хочу с тобой, - ответила она, покусывая нижнюю губу и ковыряя носком туфли гравий на парковке.
Прикинул я к носу, вроде помешать она мне не шибко должна. Всё же не весь автобус будет висеть на холке. А гнать её сейчас одну в магазин? Смысла нет, да и девочку обижать не охота без причины.
- Ладно, - согласился я, - Только чтобы никакого затяжного шопинга с примерками, недомерками и кривлянием около зеркала. Увидела, купила – и в автобус. Время ограничено.
- Здорово, - звонко вскрикнула Лупу и повисла у меня на шее, осыпая щеки поцелуями.
Как тут не разомлеть?
Разомлеть, то я разомлею, но всё равно припрягу, раз сама напросилась.
- Катюха, только ты тогда мне должна помочь.
- Всё, что угодно, – улыбается счастливо.
- Тогда пошли, перетащим ящики с патронами из автобуса в мой номер.
Эту по-детски разочарованную рожицу надо было видеть!

Шмоточный бутик, типа секонд-хенд, попался нам через пару кварталов. Я ещё переспросил владеющей этой лавкой высокую полную бабу с копной желтых волос и ярким румянцем во все щёки.
– Точно секонд-хенд?
Оказалось – точно. Даже цена на вес – три экю за килограмм.
Но всё там было такое непохожее на московские магазины секонд-хенда. Во-первых, почти всё новое или очень-очень малоношеное, некоторые же вещи – вполне приличные купальники–бикини, так даже с необрезанными староземельными ценниками. Цвета некрикливые, да и фасоны, явно стремящиеся к классике.
На вопрос: откуда дровишки? Бабец ответила.
- Из Швеции. Вы заходите к нам почаще. У нас регулярное обновление коллекции раз в месяц.
Ну, ни фига ж себе сервис! Уважаю.
Пока я выбирал себе длинные шорты, такие, что ниже колена, футболки, легкую хлопковую курточку, короткие носки, Катя успела не только выбрать, но уже и переодеться в зашторенной кабинке. Ну, могут же, когда хотят!
А уж когда вышла…
Мать моя женщина!
Преображение было полное. Передо мной стояла, не нагловатая московская путана, а юная девчушка, почти подросток. Максимум - девятиклассница. В короткой, выше колена, крупно плиссированной юбочке с лямками на кокетке в зелёную шотландскую клетку. Розовой футболке с рекламой куклы Барби на груди. Розовых же гольфах и в белых полукедах.
Одна лямка, как бы случайно стала медленно сползать с плеча.
Умереть – не встать!
Я только сейчас понял, как же она ещё юна.
И тут же, неожиданно, поймал себя на том, что до этого я относился к личному составу своего «гарема» скорее, как работодатель, чем просто мужчина.
Довольная, донельзя, такой откровенной и положительной моей реакцией на её новый имидж, Лупу, не спросясь, забрала у меня из рук белую бейсболку, которую я рассматривал, и быстро подтянула в той по размеру затыльный ремешок. Потом собрала свои роскошные волосы в хвост, который и протянула под бейсболкой, зафиксировав ремешком.
Поправила головной убор, и крутнулась перед небольшим зеркалом у кассы, как бы спрашивая меня: «ну, как»?
- Хороша, - сказал я искренне, чем чуть не вогнал девчонку в смущение.
Катя даже слегка запунцовела от удовольствия.
Хозяйка лавки, начала было талдычить, что всё это надо с неё снять и взвешивать, но я ей положил на весы вещи, отобранные для себя, и предложил.
- А вы просто удвойте этот вес.
Та почесала свой крупный нос и сказала, что так пойдет.
Весь шопинг нам обошелся в пять с половиной экю на двоих. Не считая настоящих стеклянных солнцезащитных очков, которые стоили там отдельно по семь с половиной экю за штуку. Очки тоже были «maid in Sweden». Очень качественные. И очень дёшево.
Платил за всё, конечно, я. Одно дело отправить всех баб скопом на самостоятельный шопинг. Совсем другое - заставить платить за себя девчонку, с которой только что провел ночь. Пусть даже она и проститутка, к которой у меня абонемент на целых пять тысяч экю.
Уже в автобусе я переодел свою белую рубашку на темно-синюю, под цвет слаксов, футболку без рисунка.
И сел за руль, приготовившись обуть голову в такую же белую бейсболку, как у Лупу.
Катя незаметно подкралась, обняла меня сбоку (сзади мешала перегородка). Наклонив к моему плечу голову, она с чувством поцеловала меня в угол губ. Подвигнуться на что-то большее ей мешал козырек бейсболки.
И шепнула в ухо.
- Спасибо, Жорик. Я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, - ответил я, хотя особой любви к ней не испытывал. Симпатию, искреннее восхищение красотой, сексуальное желание, нежность даже – это сто пудов. Но в моем восприятии любовь – это, всё же, нечто большее. А с другой стороны, почему бы не сказать человеку что-то приятное.
- Садись на место, сейчас тронемся, - добавил я, и повернул ключ зажигания.

«Полный привод» был найден быстро и без проблем. За что отдельное спасибо квадратно-гнездовой планировке города. Правда, находился он не на самой улице, указанной в объявлении, а в переулке внутри квартала, но это не суть уже важно. У поворота в переулок всем видна была с проезжей части поперечная вывеска на крайнем доме «4WD» и под ней стрелка вбок. Ничего сложного для понимания.
По размерам этот заблудившийся в городе авиационный ангар, высотой с двухэтажный дом, названный в рекламе «гаражом», впечатлял и занимал весь внутренний объем квартала, ограниченный четырьмя трехэтажными домами, построенными углом. Никому этот ангар не мешал, так как в окружающих домах располагались исключительно разнообразные конторы и магазинчики, вход в которые был со стороны улиц. А короткий переулок непосредственно упирался в широкие ворота ангара. Над воротами была прикреплена длинная русскоязычная вывеска «Полный привод», красным по желтому, по краям которой дублировались в два раза большими буквами намалеванные черным «4WD». Вывеску очень хорошо было видно сразу, после поворота в переулок.
Справа от ворот наружная металлическая лестница вела на второй этаж. Скорее всего, в офис.
Выйдя из автобуса, мы с Катей поднялись по лестнице до офиса, но тот оказался закрыт.
Около двери и окон, плотно закрытых традиционно белыми жалюзи, я не нашел ничего похожего на эклектический звонок, поэтому пришлось тривиально стучать в дверь кулаком, но на стук никто не отзывался.
Подергал дверь – заперто.
- Ходь до мэнэ кума, як менэ дома нема, - пробормотал я озадаченно. Если верить рекламе, то тут как раз должен был быть самый разгар рабочего дня.
- Ну, что, Катя, поцеловали пробой, пошли домой,
Шуточки прибауточками, а где-то мне все равно надо искать сервис с русскими колесами. На городских скатах мы далеко не уедем. Вряд ли все дороги тут так накатаны, как от Баз до Порто-Франко. Всё же по этой дороге сюда ехали все, а вот разбегаются отсюда веером.
- Будем искать другой сервис? – весело спросила Катя.
Казалось, её совсем не волнует ни сервис, ни автобус. Она вела себя, как на прогулке. Хуже того, как на свидании. Ну, попался кавалер с заскоками, по автосервисам её таскает. Так от этого свидание не перестает быть свиданием. Главное в свидании не куда ходишь, а с кем. Не правда ли?
Спустившись по лестнице на грешную землю, проверили ворота. Те были закрыты, что уже заранее ожидалось.
Но от ворот Лупу разглядела под лестницей ещё одну дверь, ранее лестницей же, и укрытую от наших глаз, и потянула меня за руку, показывая.
- Там ещё вход есть.
- Ух, какая ты глазастая, просто «зоркий сокол», - похвалил я её, поощрительно погладив по попке, и потянул ручку двери на себя.
Дверь противно заскрипела давно несмазанными петлями, с таким неприятным металлическим подвзизгом, но открылась без усилий.
Катя показательно поморщилась, показывая мне, как ей это звук не нравится.
Я пожал плечами, как бы сообщая, «а что делать?» и одновременно «не от меня же это зависит» и вошел в полутьму ангара.
Катя пошла за мной, но на всякий случай уцепилась сзади за мой локоть, чтобы я чувствовал, что мне есть, кого прикрывать, в случае чего.
«Прикинь, Георгий, похоже, Катя Лупу всерьёз принялась за тобой ухаживать», – отметил мой внутренний голос новую расстановку сил в «гареме».
Войдя, мы оказались среди стеллажей со всяким металлически хламом, который постоянно скапливается в таких заведениях.
Приноровившись к полумраку ангара, оглядевшись, я заметил всё же проход между стеллажами, и крикнул по-русски в полутьму.
- Эй, тут, есть кто живой?
- А кто нужен? – гулко ответил ангар вопросом на вопрос. Тоже по-русски, что характерно.
Я взял Катю за руку и повёл её в проход между стеллажами, который вывел меня в основное нутро ангара.
Катя сильно сжала мои пальцы, как бы в саспенсе. Для пущего эффекта не хватало только тревожной музыки из фильма ужасов.
Ангар был большой. Потолки не меньше четырех метров, и только под самой крышей шли узкие сплюснутые оконца, которые давали рассеянный полусвет, несмотря на яркий полдень снаружи. Этих окон было явно недостаточно для такого большого помещения, в которое легко можно было загнать четыре моих автобуса, если ставить парами.
У правой стены от ворот стоял большой американский военный грузовик на трех осях. Вместо тентованного кузова на нем был кунг, типа вахтовки, остекленный по всему периметру. Крыша кунга была отдана металлическому багажнику, сваренному из водопроводных труб. На передней стене кунга, возвышающейся над кабиной водителя, было три небольших окна. Средне стекло было убрано и перед ним, прямо из крыши кабины торчал вертлюг для пулемета, какой обычно ставили на мотоциклетные коляски в фильмах про Великую Отечественную войну. Капот грузовика был поднят.
На двери кабины была нарисована эмблема Ордена. Треугольник в круге. Внутри треугольника – глаз.
Около грузовика никого не было.
Вообще в помещении никого не было.
Я снова крикнул, повышая голос.
- Хозяин! Отзовись!
В ответ молчание.
- Жора, пойдем, найдем другой сервис, который работает, - предложила Катя, придав своему голосу ангельских колокольчиков.
- Да, иду, иду, - громко раздалось сверху, - Уже и на толчке приткнуться нельзя рабочему человеку.
По металлической лестнице сбежал со второго этажа вполне современный молодой увалень, вышесреднего роста, довольно крупный, но рыхловатый, и с заметным уже пивным пузом. Одет он был типично для автослесаря: в джинсовый полукомбинезон на лямках и клетчатую ковбойку, уже порядочно заляпанных соляркой и маслом.
- Извините, - сказал, подойдя к нам, на ходу вытирая руки промасленной ветошью, - Руки не подаю, она вся в масле.
- Мы понимаем, - ответила Катя, сделав книксен.
Ого, кто её такому учил в деревне Бэлэбэнешь? Удивила, так удивила.
- Я вот у этого монстра карбюратор перебираю, - извиняющимся тоном продолжил мастер, кивнув на грузовик, - Заказ срочный. Через три дня этот автобус должен уйти с конвоем.
- Это автобус? – удивилась Катя.
- Конечно, автобус, - ответил мастер, - Только нашей новоземельной конструкции. В основу взят армейский грузовик с хорошей проходимостью, так что даже броды до метра легко преодолевает. А в кунге – двадцать восемь пассажиров плюс охранник. И в кабине водитель с охранником. Межгород у нас всегда такой. Да вы, девушка, сами посмотрите, - и торопливо добавил, - Меня, кстати, Олегом зовут.
- Катя, - представилась Лупу, и пошла, рассматривать новинку автопрома - новоземельный автобус.
- Жора, - представился я, в свою очередь, но, кажется, Олег меня не заметил вообще.
Олегу, как виделось мне со стороны, не терпелось прикоснуться к Кате, хотя бы подсадить её на лесенку, которая вела к двери сзади кунга, но он застеснялся своих грязных рук. Даже спрятал их за спину, от греха подальше.
Так что подсаживать Катю в кунг пришлось мне. Что я сделал, с большим удовольствием придержав её за попочку. Прямо перед недовольной мордой Олега. Этаким хозяйским жестом.
Внутри кунг действительно был сделан как автобус. Правда, примитивный такой. Типа второго этажа знаменитых красных лондонских автобусов. Узкий проход посередине. Простые двойные сидения, обтянутые полосатым брезентом, с двух сторон поперек бортов. Спинки даже без подголовников, но с поручнями, за которые должны держаться задние пассажиры при тряске. На передней стене, под окном с вертлюгом, свисала петля из ремня толстенного зелёного брезента на большом альпинистском карабине, который сам крепился к толстому металлическому кольцу, врезанном в стену.
- Бедненько, но чистенько, - констатировала Катя.
- А это зачем? – спросил я залезшего за нами в кунг Олега, показав на заинтересовавшую меня брезентовую петлю.
- А… Это… - он забавно подвигал бровями, - Этой петлёй будут пулеметчика зацеплять, чтоб на ухабах не сваливался. Обычно на этом месте башню для кругового обстрела ставят, из бронещитков, с креслом и поликом. Но, то частники. У них в автобус без пулеметной башни никто и билета не купит. А вот Патрульные силы решили сэкономить. Все равно им билетов на этот междугородний автобус не продавать. На таком ездят только те, кого Орден отправляет отсюда, по своим анклавам из милости. Бесплатно, значит.
- Ой, - воскликнула Катя, - Значит Бандера и Штирлиц на таком поедут. Полный улёт. Вот бы на их рожи, при этом, подсмотреть?
Добрая девушка. Впрочем, как и все девушки по отношению к своим подругам.
- Кстати, - Олег решил, что время любезностей кончилось и пора приступать к делу, - Вы ко мне, с чем пожаловали?
- Автобус переобуть, - ответил я.
- А где автобус?
- У ворот, на улице.
- Так, пошли, глянем.
На этот раз Олег раздобыл где-то чистую тряпку, и, покрыв ей свою руку, галантно подал её Кате, когда она вылезала из кунга.
Катя от услуги не отказалась. Я был сзади неё, еще в кунге, и вся моя помощь могла быть только в пинке ускорения.
На улице яркое солнце сразу засветило глаза после полумрака ангара. А вот Олег оказался или хитрый или опытный, сразу надел на нос солнцезащитные очки. Мне же, за своими, пришлось лезть в кабину.
- Капот откройте, - крикнул Олег, после того, как я скрылся в автобусе.
- Таааак, - протянул он, поднимая капот, и закрепляя его стойкой, - Что это тут у нас стоит? Никак «исузу»? – удивился, - Точно. «Исузу» четыре Айч Эф один, четыре и три десятых литра, без наддува, Сколько лошадей по паспорту?
- Точно не знаю. Где-то сто двадцать, может больше, - ответил я, выходя из кабины, где, заодно, открыл ещё и пассажирскую дверь – пусть проветрится.
- А что, сейчас, прямо на заводе в Кургане такой двигун ставят? – Олег, не обращая внимания на свою грязную руку, почесал ею в затылке.
- Не думаю. Скорее всего, тюнинг, - ответил я, закуривая.
- Повезло вам, - констатировал мастер, - Этот агрегат при должном уходе до миллиона километров пробегает. Сколько у вас на спидометре?
- Двадцать две тысячи, - ответил я.
- Считайте, что совсем новьё. ТэО делать будем?
- Обязательно. Все жидкости сменить. Тормоза проверить. Топливную. Фильтры. Мне этот аппарат недавно, считай, подарили. И когда, а, главное, что в него заливали, я не в курсе. И колёса поменять надо. На «елочку» от «Садко» или, по крайней мере, на аналогичные от «шишиги».
- ЭР восемнадцатые?
- Наверное, я не в курсе маркировок.
Катя стояла рядом с нами, но молчала, как примерная девочка, не влезающая в разговоры о мужских игрушках.
А Олег, явно красуясь перед ней, кочетом обошел автобус вприсядку, заглядывая каждый раз под днище. Многозначительно хмыкал. Что-то трогал. Разве что на вкус его не пробовал.
- Ладно, - наконец он решил поделиться с нами своими наблюдениями, - На первый взгляд, там вроде бы всё в порядке. Но когда буду колёса менять, посмотрю ещё раз внимательней на подъемнике, может что и протянуть придётся. Вы на русские земли направляетесь?
- Туда.
- Вот и я о том же. Дорога длинная. Это почти тупик. Дальше, разве что в Бразилию. Или Чечню. Но в Чечню нормальной дороги с севера нет.
- Тут и Чечня есть? – удивился я.
- А вы что орденские путеводители и карты не смотрели? – искренне удивился Олег.
- Как-то ещё сподобился ещё, - вот чёрт, откуда вдруг попёр из меня этот извинительно-оправдательный тон, - Мы тут всего второй день.
- Я бы на вашем месте всё же карты внимательно разглядел. Для вас будет много занимательных открытий. Я салон гляну?
- Пожалуйста.
Олег вошел в автобус с пассажирской двери и, почти тут же, раздался оттуда его восхищенный голос.
- Охренеть три раза, это же, вы, сколько бабла на этот шикарный тюнинг выкинули? Не автобус, бля, – лимузин!
- Я, лично ни, копейки, - сказал я, подходя к открытой двери, - Говорил же, это подарок.
- Не… Я стоню, как раненый марал перед случкой, - качал головой Олег, щупая перчаточную кожу сидений, - Бля, как в «ролс-ройсе», наполнитель такой же?
- Наверное, - пожал я плечами.
- А в тупике, что там у вас - кухня?
- Нет, кухни, как таковой, нет. Там биотуалет, кофемашина, маленький холодильник, шкафчик и баллон с чистой водой на тридцать литров. Не кулер, а с ручной помпой.
Озадаченный Олег вышел из салона и выдал сентенцию.
- Красиво жить не запретишь.
Затем сел на ступеньку в дверях, вздохнул и сказал.
- За такой автобус и браться-то боязно.
Но тут Катя дождалась своего выхода, и, мило улыбнувшись Олегу, сказала.
- Но, мы, же не просим вас пока салон перебирать. Он нам и такой нравится. Нам бы колеса по-быстрому поменять. Вроде, как завтра конвой наш уходит.
- Таааак. До завтра я вам действительно только колёса поменяю, может, ещё протяжку успею. И больше ничего, кроме ТэО. Хотя, по-доброму, вам тут нужен мощный кенгурятник, как минимум. Лебёдка электрическая. И багажник на крышу никогда не помешает. Если всё в салон грузить, то никакого комфорта от езды не будет.
- Ну, если завтра нас в конвой не возьмут, тогда за этим к тебе точно придем, - я незаметно перешел с ним на «ты».
- При таком раскладе его и перекрасить вам надо во что-то более неброское. А то ваш детский сад любому бандюгану за десяток верст виден будет.
- А у вас и покрасочная камера ту есть? – удивился я.
- А зачем? До состояния лакированной поверхности как раз доводить и не нужно, чтоб не бликовала. У нас, кто между городами гоняют, те все в матовой окраске, как военные.
И добавил мечтательно.
- Я бы вам его под местную савану раскрасил. Так, чтоб сливался ваш автобус полностью с окружающей средой. И камуфляж такой мы уже с Вовой разработали. Вова – это напарник мой. И партнёр по бизнесу. Надумаете, я вам эскизы покажу.
-А с колесами что? Ставишь?
- А куда денусь? Сколько вам надо их. Пять? Шесть? Я и крепления на заднюю стенку сварганю. Как в лучших домах. Как на «ленд ровере» для Кемел-трофи. Пойдет так?
- Пойдет, - согласился я, - Вторая запаска никогда еще никому не мешала. Сколько это будет стоить?
Олег почесал репу, посчитал свои пальцы и выдал.
- Если шесть колес в полном сборе эР восемнадцатых, с «елочкой», на родных дисках, то только сами колеса вам обойдутся в двести десять экю. Плюс работа – сорок. Если протянуть ходовую придётся, то ещё полтинник. Так что готовьте триста. Могу ещё ваши колеса взять в обмен. Тогда диски баш на баш пойдут. Вам только за новую резину заплатить придется.
Хорошо, - сказал я, - Договорились. Вот ключи и стольник задатка.
Я вынул из барсетки ключи и смешную пластиковую карточку с цифрой 100 и передал их Олегу.
- Завтра в десять зайдем.
- Все будет готово. Не сомневайтесь. Для такой красивой девушки я всегда рад стараться, – подмигнул он Кате.
- Не облизывайся, - сказала ему Катя, - Я замужем.
- Замужем? За кем? – кажется, Олег даже помыслить не мог, что такая красивая девчушка может быть замужем за кем-либо, кроме него.
- А вот за ним, - засмеялась чертовка и взяла меня под руку, - Жорик, мы ещё куда-то хотели недалеко сходить. К какому-то прапорщику.
И обернувшись к обалдевшему Олегу, помахала ему ладошкой.
- Пока-а.
И мы пошли.
Пешком.
Налегке. Я свой пиджак и рубашку упаковал в небольшой сверток. А Катя свой пакет с пионеркой формой оставила в автобусе. Наверное, в качестве приобщения Олега к фетишизму.

В толчее и круговерти карго-плаца, у рядка русских «уралов», все командиры русского конвоя были в сборе.
И Быхов.
И Владимирский.
И ещё один, неизвестный мне капитан, который представился, как Немцов. Имени своего, правда, он не назвал.
Да и поговорить нам, особо, не случилось.
Брать нас с собой Немцов отказался категорически, как и озвучить причину отказа.
- Через три дня пойдет другой конвой Русской армии Южной дорогой. Вот с ним и поедете, вместе с «курвовозом», - заявил он, размахивая зажатыми в ладонь бумагами, - Всё, - закончил он разговор и посмотрел на массивные пластмассовые часы, намекая, что время, отпущенное им мне на аудиенцию, закончилось.
Стойкий оловянный солдатик, одним словом.
И даже стоящая рядом со мной Катя не помогла его размягчить своей внешностью и очаровательной улыбкой. Хотя, кто его знает, может он от толстух тает? От таких, чтоб задница была размером в двенадцать кулаков.
- С каким ещё таким «курвовозом»? - не понял я.
- Да с орденским автобусом, - сказал прапорщик Быхов, беря меня под локоток и аккуратно уводя подальше от злого начальства, - На котором повезут в Одессу освобожденных нами девчат.
Когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы капитан нас не слышал, прапор торопливо объяснил, но без извиняющегося тона.
- Не обижайся на него, морячок, У нас и так слишком большой конвой получился. Уже заплатившим за проводку отказываем. А у тебя ещё машина не подготовлена. Если бы он сейчас тебе «добро» дал, то потом, поглядев на твой «скул бас»… В общем, был бы тебе тут же от ворот поворот. К бабке не ходи. Я Немцова не один год знаю. Ну, бывай, держи краба, - Быхов протянул мне для пожатия свою жесткую ладонь, - Может, ещё свидимся.
- И вам девушка всех благ, - это он уже Кате, - Случайно это не вы от бандитов так ловко отбились?
- Я, - засмущалась Катя.
- Ну, вот, - довольный Быхов широко улыбнулся, и процитировал, - Есть девушки в русских селениях…
Лупу его перебила.
- Я молдаванка.
- Значит, в молдавских селениях, - не растерялся Быхов, - Бывайте. Удачи вам до Новой Руси добраться. Обязательно приезжайте к нам, в Протекторат Русской Армии, нам красивые девушки вот как нужны, - он при этом провел ребром ладони по горлу.
Потом махнул рукой, повернулся, и упругим шагом ушёл к своим машинам.
А мы с Катей, обняв друг друга за талии, поднырнув род шлагбаумом, выкатились с карго-плаца и попилили посередине улицы, смеясь, как пара студентов после проваленного зачета, обсуждая, куда бы завалиться на предмет пожрать. А то кишка уже сдулась и нервически свистит.
Не успели квартал пройти, как в спину нервно забибикали.
Оглянулись. Стоит-пыхтит, попёрдывая выхлопом, старый джип «чероки», который в Москве еще «широким» дразнят. Ярко-алый, как пионерское знамя. А на крыше желтый фонарь с шашечками.
Такси?
Свободное!
То, что доктор прописал.

У Саркиса в мотеле «Арарат» был довольно милый ресторан, а для Новой Земли, так вообще шикарный. Как и всё в этом мире, интерьер кабака тяготел к минимализму, но чувствовалось, что этот минимализм создавала опытная рука с хорошим художественным вкусом. И, судя по обилию натуральных материалов, из местного сырья. В Старой Земле это в такую копеечку бы встало, что ресторан с местными ценами было бы не окупить вообще.
Опять поразили огромные новоземельные порции, к которым я, наверное, никогда не привыкну. А Катя, так, если даже захочет, то всё не съест. Просто не влезет в неё.
Но вкусно, очень вкусно. Пальчики оближешь. Давно я так доброкачественно не питался. Правда, если вчера у Арама не считать. По сравнению со стряпней этих братьев всё остальное коммерческое кормление в обоих мирах проходит по общей категории пищееды. А тут чувствуешь себя просто Лукуллом.
Брат Арама, готовил, как бы, не лучше самого Арама.
Физики, говорите?
Ну-ну.
Кормил Саркис нас сегодня жарким из местной антилопы – очень вкусно и совсем не жестко. Даже не скажешь, что дичь. На гарнир - местным же диким корнеплодом, типа картошки, но размером с помидорку черри. Вкус специфический, но приятный, более сладковатый и менее крахмалистый. Чем-то на кубинский батат смахивает. Лучок-репка полукольцами, зажаренный до золотистого состояния. Какая-то ещё зелень и соленья, о происхождении, которых нас не удосужились просветить. И мягкий деревенский хлеб с тмином по-венгерски. С пылу, с жару. И пиво, конечно. Горьковатый немецкий лягер приличной плотности из прозрачных литровых кружек.
От салата и прочей «антипасты», увидев размеры порций, мы с Катей благоразумно отказались.
И всё равно облопался до сибаритской лени.
Сижу.
Курю.
Пивко посасываю.
На Катю любуюсь, как она старается съесть ещё хоть кусочек.
Оказалось, что туго набитая кишка неплохо лечит разные обломы. Такой, к примеру, как сегодня случился с конвоем. Когда кровь оттекает от головы к желудку, всё видится несколько в положительном свете.
Подумаешь, сегодня не уехали, так за нами никто и не гонится.
Город осмотрим, как следует. Когда мы ещё сюда попадём? Да и попадём ли? Все же почти на другой конец континента собрались.
Зато в океане искупаемся. Тоже мероприятие полезное. Талассотерапия нам сейчас не помешает. Потом, в России, сравним его воду с той, что в заливе. Что Россия тут почти в тропиках у меня пока даже в голове не укладывается.
Автобус, как надо, к путешествию подготовим.
Шоп-тур по Базам Ордена проведем. Затаримся там, чем необходимо к путешествию, без спешки. Развлечемся заодно. И поэкономим денежку по сравнению с закупками в городе.
Вот так вот сидел я на попе ровно, кайфовал и строил новые планы.
Попутно, думал я, о том, что информации давно пора наскрести дополнительной, и о дороге, и о Новой России, и обо всём прочем.
И, конечно же, об этом пресловутом Ордене. А то я, как вспомню, так вздрогну. Я ведь эту Майлз разъяснил просто на шарап. На фу-фу, как ребёнка. На голых понтах, наглости рожи и застарелой привычке качать права. А мог бы накосячить, и влететь по крупному во что-нибудь нехорошее. Легко. Мда! Птица Удача осенила крылом, не иначе. И даже птица Оболминго с конвоем, вполне может оказаться всё той же тенью крыла птицы Удачи. Той, что цвета ультрамарин. Диалектика! Мать её.
В ресторане народа было немного. Но ещё не вечер, если судить по местному. Да и трудно, с первого раза, судить о популярности заведения вне прайм-тайма.
Увидев, что мы уже не жуём, а блаженствуем, подкатилась к нашему столику копия Арама – Саркис. Он был или ниже, или толще Арама. Так вот с ходу не определить, разве, что рядом их поставить.
- Ещё чего-нибудь желаете? – спросил он участливо, как хороший хозяин, у дорогих гостей.
Черт, никогда не подумаешь, что перед тобой кандидат физико-математических наук. Такое ощущение, что он и родился-то на кухне фешенебельного ресторана.
- Ой, Саркис, разве, что второй желудок, - томно ответила Катя, широко улыбаясь Саркису, - В один не вмещается. А всё такое вкусное.
- Я рад, что вам понравилось. Мы старались, - Саркис просто расцвел довольной улыбкой. Я давно заметил, что мужчины-повара более ревнивы к комплиментам своей стряпни, чем женщины, которым тоже не наплевать, что думают об их готовке.
- Саркис, - подал я свой ленивый голос, - А мясо этой замечательной антилопы вы, где берёте?
- В кладовке, - ответил он, не моргнув глазом.
- ???
- Это, ара, как в старом анекдоте советском, - продолжил, довольный произведенным эффектом, ресторатор, видя мое недоумение.
- Вы позволите? – это Саркис уже Кате.
- Конечно, Саркис, присаживайтесь. Нам будет приятно, - Катя приглашающее подвинулась на своей лавке, хотя Саркис уже садился рядом со мной, как раз напротив Кати. Наверное, чтобы Катей удобнее было любоваться.
Катя красивая.
- Так вот, - Саркис, присаживаясь, одновременно сделал знак рукой своим девочкам за стойкой, продолжал рассказывать, - Вызывают армяна в О. Бэ. Ха. эС. эС. Помните, что это такое?
- Застал ещё, - отвечаю.
- А я не знаю, - созналась Катя.
- Ну, откуда такому юному созданию, как вы, знать заморочки развитого социализма, - сказал ей Саркис, - Это… Катя? Правильно?…
Она согласно кивнула головой.
- Это Катя расшифровывается, как «отдел борьбы с хищением социалистической собственности». Была такая экономическая полиция, которая занималась в СССР только теми жуликами, которые у государства крадут, а не у граждан.
Подбежала молодая, но уже полноватая чернявая девица и поставила перед Саркисом полулитровую кружку пива. И так же быстро и бесшумно исчезла.
Саркис отпил глоток и продолжил.
- Ну, вот… вызывают армяна в О. Бэ. Ха. эС. эС. и спрашивают: «вы откуда деньги берете?». Тот честно отвечает: «из тумбочки». А следователь настаивает: «а в тумбочку, кто кладет?» Армян спокойно, и так же честно отвечает: «жена». «А жене кто дает?» - не унимается следователь. «Я» - отвечает армян на голубом глазу. «А вы где берете?», - тут Саркис сделал паузу и выдал заключительный аккорд, - «Из тумбочки…»
Когда отсмеялись над анекдотом, я снова пристал.
- Тогда поставим вопрос по другому: кто вам мясо антилопы поставляет. Ведь её же не выращивают на близлежащих фермах? И кто-то же приносит это мясо тому, кто кладет его в кладовку складировать.
Вот такой вот я каламбуристый, всегда с затоваренной бочкотарой в загашнике.
- Нет, конечно, - согласился со мной Саркис, - Мне его охотники регулярно поставляют. За бесплатное жильё. Договор у нас такой. И им хорошо, и мне не накладно.
- Так они у вас здесь живут? В мотеле? А с ними познакомиться можно? Протекцию составите? - пристал я, внаглую, с просьбами.
- Протекцию составить не проблема. Но, любопытно, зачем это вам?
- У меня в группе два охотника-промысловика с детства. Хочу свести их для обмена опытом.
- Ну, разве что так, - ухмыльнулся Саркис, - Только мне мяса больше того, что они поставляют не нужно.
- А мы тут и не задержимся. Вряд ли больше, чем на неделю. А информация об этом мире, о котором мы, к сожалению, ничего не знаем, вещь полезная.
- Тогда заходите лучше днем. Если они не в отъезде, то всегда где-то тут отираются. А то вечерами они часто бывают, ара… Как бы это помягче сказать? В неадеквате, - и Саркис при этом звонко щелкнул себя пальцем по горлу.

Третий этаж отеля «Ковчег» напоминал картину пожара в борделе во время наводнения. Даже хуже - Дом моделей перед генеральным прогоном показа новой коллекции. В коридоре третьего этажа, отпихивая друг друга от большого - в рост, - зеркала, (наверняка вырванного с боем у Ноя, раньше оно вроде в холе стояло) вертелись, кривлялись и кобенились мои «пионерки» в самых разнообразных нарядах, вплоть до вечерних туалетов. Хлопали двери. Между полностью одетыми девками, бегали полуголые особи с тряпками в руках. Казалось, что их тут было не меньше трёх десятков. Шум, гам и гвалт был соответствующий.
На наше появление никто не обратил внимания. Только Альфия тряся, без лифчика, красивыми сиськами, пробегая мимо, на ходу оценила Катин прикид.
- Лупу, где ты взяла такую прелесть? – голос Альфии был полон умиления, - Девочка с кислотной дискотеки в Люберцах. Как стильно!
И дальше побежала, на ходу натягивая на себя что-то серое со вставками цвета фреже.
- Жорик, им надо сообщить про конвой, что его завтра не будет, - напомнила мне Катя.
- Я ещё не настолько сумасшедший, чтобы встать в примерочной между женщиной и зеркалом, - покачал я головой. И добавил, - Пошли в номер. Книжки там почитаем.
- Книжки почитаем? – переспросила Катя с задорным намёком.
- Именно так, Катюха, именно так, - произнес я наставительно, - Как в избе-читальне, а не в Доме колхозника в отсутствии керосина.
В номере мы действительно достали из упакованных вещей все эти орденские «Памятки» и «Путеводители» с картами Новой Земли и собрались действительно их изучить.
По крайней мере, я.
Катя лениво, без интереса, листала орденскую макулатуру.
Я уже было прилег с томиком, но обнаружил, что у меня снова кончаются сигареты. Тенденция, однако, вырисовывается нехорошая: или я тут больше курить стал, или это всё оттого, что тут сутки на шесть часов больше.
Пришлось спускаться к Ною и просить его продать пачку «Конкисты». У этого «паровоза» точно должен был быть запас.
Ной, спекулянт такой, выкатил мне за пачку цену в четыре с половиной экю. Так и подмывало его спросить: а почему с копейками?
Был случай у нас на философском факультете, рассказывали старшие товарищи. Училась у них, ещё в СССР, как нацкадр, симпатичная девушка из Туркмении. Была она, как и положено порядочной восточной девушке, очень целомудренной. Спала только с Сент-Жюстом. Портретом над кроватью. Про неё даже байка ходила по факультету, что Гуля настолько морально устойчива, что «даст только второму мужу».
В один прекрасный день с ней случилось два события. Первое – она расшибла левую коленку на лестнице в общаге. Соответственно, пришлось ходить с повязкой на ноге. Второе заключалось в том, что в качестве компенсации морального вреда за разбитое колено она купила себе в венгерском магазине у кинотеатра «Литва» сумочку кожаную за 6 рублей 35 копеек. И пошла на встречу с подругой, которую сама же назначила у ресторана «Метрополь».
Стоит Гуля у «Метрополя», подругу поджидает. Тут подваливает к ней совершенно незнакомый крендель и спрашивает.
- Сколько?
Гуля, в полных непонятках, переспросила?
- Что сколько?
Мужик уточняет.
- Стоит сколько?
Гуля, посмотрев на сумочку, выдает.
- Шесть рублей тридцать пять копеек.
- А почему с копейками? – удивляется мужик.
- Госцена, – спокойно отвечает Гуля, глядя в спину мужику, уже улепётывающему со страха.
Потом пришла и всем в общаге рассказала, какие в Москве чокнутые типы по улицам ходят.
А ларчик открывался просто. В тот сезон у проституток был опознавательный знак – перевязанная левая коленка, по типу того, как в допетровской Руси они на месте современной панели стояли с кольцом во рту. Кому нужно, тот знает, а милиции всегда можно по ушам втереть, что она не такая, а ждет трамвая.
Вот я Ною чуть и не ляпнул этот вопрос: почему с копейками? Но вместо этого я выдал ему инфу, что знаю, что в Виго эта пачка стоит ровно один экю и попросил обосновать его цену. Тот в ответ Ной стал что-то мямлить про дороговизну доставки, что конвои за проводку нещадно дерут, что это ему только по большому блату «Конкисту» привозят очень ограниченной партией, только для его собственного употребления. А так, оттуда, эти сигареты они не вывозят в другие земли. Самим не хватает пока. Даже на севере Евросоюза их в продаже нет. Добил он меня окончательно «отельной наценкой». Вот жук. Ещё бы про отстежку бандитской «крыше» напел. А что? В этом случае я бы поверил.
В ответ я ему озвучил, что в русские земли самый крутой конвой Русской армии дерёт всего по 300 экю с машины. А Виго намного ближе будет. Так что его «отельная наценка» составляет запредельные, даже для Нового Мира, 350 процентов. И инфляции экю тут пока не наблюдается. Золотой стандарт, как ни крути.
- Морда у тебя не треснет с Орденом за наценки конкурировать? Так ты же их не из-за ленточки везешь, чтобы кричать, что «нынче «овсы дороги», - упрекнул я его.
- Какие овсы? – не понял Ной.
Пришлось рассказать ему пару баек про московских извозчиков. Самое смешное, что Ной на полном серьёзе решил, что эти извозчики работают в столице России в начале двадцать первого века, а не в конце девятнадцатого. Я не стал его разочаровывать.
- Ну, да, - говорю ехидно, - А ещё у нас по улицам белые медведи ходят.
- Да? У нас на Аляске такое тоже бывает часто, - вполне адекватно констатировал Ной, вызвав у меня просто пароксизм смеха.
В общем, сошлись мы с ним на цене в два с половиной экю за пачку при оптовой партии в четыре блока. Торговались, правда, минут сорок за каждый цент. После этого почувствовал, что Ной начал меня сильнее уважать.
Поднялся к себе в номер и застал там Розу, которая прессовала Катю со всей семитской страстью.
- Ты что, подруга, думала, что мы тебе Жорика на всё оставшееся время уступили, - рычала Шицгал на Лупу, - Как бы, не так. Я пока тут любимая жена и моё место попрошу не узурпировать. Вот, блин, и делай добро шиксам после такого.
Я так и застыл в дверях. Ситуация понятна: доминирующая самка показывает подчинённым особям их место в иерархии стаи. Мне с одной стороны удобнее управлять этим «гаремом» через Розу и Ингеборге. А с другой стороны они не должны это делать без моего одобрения, иначе я действительно буду в этом «гареме» «сучонком», а не «господином». Ролевая игра требует и четкого ролевого поведения.
Вдохнул я и высказался.
- Роза, а моё мнение ты спросить не удосужилась?
Шицгал открыла рот и застыла в полуобороте, хлопая ресницами. Вся проходящая тут сцена на меня явно рассчитана не была. Шли чисто внутривидовые разборки. Этим я и воспользовался.
- Итак, Роза, я выражаю СВОЁ мнение. Я сегодня Катю ужинал, я её и буду танцевать. Ясно? И прошу за меня такие вопросы не решать. Иди «Путеводитель» лучше почитай. Завтра я у вас по нему экзамен принимать буду.
- Какой экзамен? – глаза у Розы стали круглые и выпученные, как у того волка из анекдота, который на вопрос «почему у тебя такие глаза?», отвечал из кустов: «это я какаю». Вона как, студентам рефлексы нынче вбивают! Прямо нейролингвистическое программирование, в натуре.
Забавная ситуация, но я её не обостряю и спокойно заявляю дальше.
- На знание реалий этого мира. Ты, утром, чем слушала? Не читала? Так всем и передай. Экзамен завтра. Спрашивать буду лично. В автобусе поедут только те, кто экзамен сдаст. Остальные будут добираться, как хотят.
Надо Розе отдать должное, удар она держала хорошо. Эффект стройотряда подействовал на все сто. Нужно просто уволить с треском первого же нарушителя дисциплины, тогда с ней не будет проблем до конца сезона.
Бешено блеснув глазами, Роза их тут же опустила и сказала уже внешне покорным тоном.
- Хорошо, Жора, завтра поговорим, – прозвучала всё это, как закамуфлированная под послушание угроза. Ну и фиг с тобой, золотая рыбка.
Роза вышла из номера, аккуратно прикрыв за собой дверь без звука.
Я пристроил блоки сигарет в тумбочку, подальше от чужих глаз, а то будет с ними, то же, что и вчера с вискариком.
Повернулся к Кате.
Она сидела напряженная, рассматривая собственные коленки.
Я подсел к ней на кровать. Обнял за плечи. Боднул головой в макушку.
- В чем проблема, малышка?
Катя уткнулась лицом мне в грудь, обняла рукой за шею и заплакала.
Я молчал и гладил её по шикарным волосам, думая о том, что майка моя уже, наверняка, вся мокрая.
Минуты через три Лупу, не меняя позы, начала говорить, все так же уткнувшись лицом в мои грудные мышцы.
- Жора, ты не думай, я не навязываюсь тебе, хотя ты мне очень нравишься. Я же не дура. Я всё понимаю. Зачем тебе проститутка, даже бывшая. Ты же не такой человек. Я, конечно, эгоистка, но я просто захотела хотя бы один день счастья. Лично для себя. Чтобы забыться и не думать о своих, оставшихся там, в Старом Мире. Которые меня, ТАМ, уже с семи собаками ищут. По моргам, по больницам, по отделам полиции. У меня же в Москве сейчас братья гостят. И они не знают, чем я в столице России занимаюсь. Думают, что я учусь.
Зачем что-то объяснять умной девочке, которая и так сама всё понимает. В этой ситуации ей нужна ласка, а не философствования.
Кайф ей и так уже Роза обломала.