Порто-Франко. Отдача швартовых и прочая морская тематика.
Порто-Франко – это таки да-а-а… Три дня «берега» - это здорово! И для нервов, и для физиологии! Местная Русская Армия, видимо, взяла лучшее от всех порядков армий мира, я староземельские армии имею в виду. Вот и получилось так, что я мог выбирать: проболтаться в снятом номере гостиницы, но за свой счет, или возвращаться «шлафен» в родную каютку – но в срок до местной полуночи. С Пашкой пересечься не получилось – он, согласно содержания достаточно бессвязной «цидульки», отбыл в ПРА вить новосемейное гнездо. Мы с Серегой чуть головы не сломали, продираясь через эту помесь «журнала боевых действий» с эстонской любовной лирикой! Но, разобравшись всё-таки, за друга порадовались – Инга Вильямовна (не больше и не меньше) уступила – таки моряку и … Чем дело продолжится и завершится, решили не загадывать – Пашка мальчик взрослый, сам разберется. По этому поводу мы во второй «отпускной» день отожгли так, что утром третьего дня я, встретившись с Серегой за завтраком (мы обитали в одном отельчике), выразил желание вернуться на борт. Ну, и вернулся, о чем ни фига не жалел – хорошего тоже надо в меру.
А спустя ещё неделю мы не торопясь побрели в сторону местной «Родины», попутно изучая весь комплекс местных «морских» наук – «узких специалистов широкого профиля» и у нас на борту, и на судне обеспечения, вставшего нам в кильватер вместо нойехафенской «шаланды», было человек пятнадцать. Там же обитали и «яйцеголовые», у коих были свои виды и планы на наш круиз. А у Карпсатова, как оказалось, тоже планов было громадье!
Мне вот интересно, кто является той «истиной в последней инстанции», которая нам ставит текущие задачи? Понимаю, не по званию и не по зарплате вопрос – но тем не менее! С некоторых пор «игры разума» заняли достаточно большую часть моих персональных «вычислительных мощностей». Могу себе это позволить – «заведование» в порядке, неисправностей не предвидится, служебные обязанности выполняются, а что в голове творится – это мое персональное дело. Врали, похоже, авторы всевозможных мемуаров! Слишком до хрена всякого в голове авторам необходимо держать! Да вдобавок, это «всякое» склонно к постоянному изменению и искажению! Я доразмышлялся до того, что начал подозревать в неискренности всех, вплоть до Стивенсона и Саббатини. По поводу последнего – перестало вериться мне в аффигенского врача – многостаночника, который «и швец, и жнец, и в дуду игрец», который, вдобавок, ещё и гений – флотоводец! Возможно, конечно, но это не в двадцать шесть, если мне память не изменяет, лет, и не в мире, где сутки на четверть меньше, чем здесь! Ну, остается вариант, что Питер Блад был гением предсказаний, то есть заранее знал, куда, как и с чем соваться – тоже неправдоподобно, с таким даром он бы менее геморройное занятие себе б нашел. Если на меня прикидывать – я в свои девятнадцать лет хорошо знаю свою матчасть, так? За пару – тройку лет, периодически отвлекаясь на освежение полученных знаний, я встану вровень с Серегой в части штурманских и оружейных обязанностей – итого, двадцать два. И когда мне медицину и, пардон, фехтование со стрельбой осваивать? Я не учитываю отдельно обязанности всевозможных адмиралов – а Блад с успехом функционировал и как генштабист, и как «спецназовец». Вдобавок он и на шпагах, как «гасконец» прославленный, и из пистолетов попалить не дурак… Вот таким мозголомством я себя и развлекал, пока наша группа кораблей неторопливо чапала к Новой Ирландии.
Не-не-не! Не надо представлять себе, что лично командующий нашим походом в строго отведенное время приходил ко мне с докладом о сделанном уже и о планируемом к исполнению в ближайшем и отдаленном будущем. Вовсе нет! Но кораблик-то наш – вовсе не крейсер или, не приведи господь, авианосец какой! Это там можно за полгода и не пересечься с кем-то, а здесь – в лучшем случае пятьдесят человек, как правило, хоть шапочно, но знакомых друг с другом. Так что секретов особых на борту и не было. Было море в уже приевшихся количествах, жара, соленый ветер, хорошо, что пока не штормовой, и качка, уже привычная.

Десятый день плавания в сторону местных «родных осин» был ознаменован двумя событиями: мы наконец-то взяли курс на некий Береговой, обозначенный как финишная точка, и временным отказом от «бункеровки в открытом море». Семенов, который наш с Серафимом непосредственный начальник, облазив и местами обползав модернизированные заправочные объемы, пришел к выводу, что «добавка» к обычной дальности похода должна составлять под тысячу миль, это если идти экономическим ходом. Так как мы им и перлись, то было принято решение не заморачиваться и двигать вдоль побережья, заходя в порты в случае нужды или с «дружественными визитами». С последними повезло Новой Шотландии – в Нью – Портсмут отчего-то командир решил не заходить.
От всего, что традиционно олицетворяло Шотландию – по моему дилетантскому мнению – на Новой Земле осталось мало чего. Мужиков в юбках и пледах я не видел, с мечами тоже было худо. Вот сортов вискаря, который пока на Новой Земле особого распространения не получил, в первом же баре было встречено сортов двадцать. Я не беру амеровскую «Одинокую Звезду» - с точки зрения местных скоттов, это не виски, а помои. Они там вообще националисты почище Шона ОКоннори. При этом от староземельной Шотландии они тоже дистанцируются. И с торфом у них беда – его, как донесли до заинтересовавшегося Сергеича, приходится с боем вывозить откуда-то из среднего течения Замбези. Но это эстетствующая местная винокурня Глен – Кэмди таким страдает, более мелкие винокуренки без подобных изысков обходятся, и получается у них весьма недурственно. И в стекло они свою продукцию почти не вазливают, обходятся бочонками литров по десять. Но люди, даже бухая, остаются какими-то зажатыми и высокомерными, так что в море уходили, особо не расстраиваясь.
Из Портсмута нас, естественно, понесло в Куинстон… Ирландия: пиво, виски, Святой Патрик, четырехлистный клевер, рыжие и вспыльчивые люди, сильно пьющие под настроение. Всё подтвердилось! Пьют дважды в сутки: наливаются местным светлым пивом в местную же сиесту, а вечером приходит время «тяжелой артиллерии» в виде «Domhan Nua Cuimilt» - как я понял из объяснений, «Слеза Новой Земли» на ирландском – видимо, в пику «Tullamore Dew» - «Росе Больших Холмов» по-нашенски. В первую смену я на берег не попал – бдил на вахте с пребыванием на борту, зато когда сменился… И на часовую экскурсию по городу скатал, и поел вкусно и непривычно, и повеселился, и выпил, и из-за некоей рыжей девицы, оставшейся безымянной, в ухо получил, и – немного позже, из-за опять-таки рыжей, но уже знакомой, Мэгги, успел сунуть в ухо и печень раньше, чем прилетело мне…Ну, и с Мэгги всё сладилось, так что Новая Ирландия – ЗАЧОТ!
Такого же мнения, по моему, придерживались все. Даже Сергеич, распекая «особо отличившихся», хмыкал и довольно прикрывал глаза, вспоминая то ли приятные детали «визита вежливости», то ли свои похождения в нашем возрасте. У Карпсатова, видимо, был «свой взгляд на майонез» - часов через десять после выхода из Куинстона разразился «глобальный алярм», и наша «Тревога» рванула куда – то, как пришкваренная.
Я опять-таки пропустил всё веселье… Ну, не палубный матрос я, сижу, короче, в низах и жду награды. Насчет награды – это батин сленг, типа, непросвещенным не понять! Так вот, я, согласно специальности и места по боевому расписанию, выполнял всё от меня зависящее для успешного выполнения боевой задачи. Рев движков от «тапки в пол» продолжался часа два, после чего в него вплелась вибрация от работы орудий. Правду скажу – стало слегка не по себе. Я посмотрел на «комплект борьбы за живучесть» - честно говоря, как-то очень не хотелось, что бы дошло до его применения… Однако сверху пальба вроде прекратилась, а там и движки обороты скинули. Я перевел дух облегченно и на всякий случай отбился на мостик. Там приняли к сведению, что у меня всё нормально, и посоветовали не отвлекать. Плюнул «жидко слюной» и стал ждать конца вахты. Тогда всё и узнаю.
Семенов сменил меня, не дожидаясь конца вахты. В двух словах просветив, он погнал меня «наверх», в местную, как он заявил, командировку. «Только экипируйся по-боевому и не задерживайся!» - приказал он вдогонку.

«На палубу вышел – а…» Палуба рядом с ржаво – белой стеной, уходящей вверх, не смотрелась. Какая-то маленькая, несерьезная… И сразу поселилось опасение в душе, что какая-нибудь сволОта или плюнет сверху, или скинет что-нибудь тяжелое. Или пакостное. Знаю, всё знаю! Но пессимизьм с паранойей – штука плохо истребимая. Меня уже поджидал заспанный Сима – Серафим.
- Полезли!
- Куда?
Серафим потер одновременно оба глаза кулаками.
- Барать верблюдА, пока лежит, а то убежит!
Это было самое цензурное присловье из очереди, выпаленной приятелем. Я увернулся от брызг возмущения и отчего-то почувствовал себя как-то неловко.
- Сим, ты извини… Давай проснись – и начнем сначала!
Он душераздирающе, с поскуливанием каким-то, зевнул.
- Уф, так, всё! Ага! Знач так! Сплю я, звон, рявканье, ну, положил с прибором на «боевую», но в сон совсем не рухнул. Вдруг врывается Семенов, вздрачивает меня(!!!) и отправляет сюда, а сам – за тобой. Типа, у тебя опыт с «иностранцами» есть…
- Это какими???
Я опешил, и совсем даже не слегка.
- А вот с этими!
Сима кивнул на слегка поржавелую стену, с которой свешивался шторм-трап.
- Серега твой уже в рубке обживается, тебе – в машинное…
- А ты тогда?
Он пожал плечами.
- А я, видимо, как Труффальдино из Пергама!
Эта собственноустно произнесенная фраза отчего-то его взбесила.
- Слуга, бля, двух господ! «Одна нога здесь, другая – там»! Гениальность приказов зашкаливает! Я ж порвусь нахер!
- Сем! Сем! Спокойно! Ща найдем местного «деда», уговорим его поспешествовать – и «отобьешься» дальше! СпокойнЕй давай!
И мы полезли наверх, вполголоса матерясь на инициаторов таких силовых упражнений. И лезть – то было, как говорится, всего ничего, однако субьективно эта эквилибристика продолжалась как бы не час. Вдобавок всплывшие в памяти высказывание Козьмы Пруткова на тему «Фуражировка и ремонтерство требуют науки и прозорства», вольно переиначившись в мозгу, пробили на конопляное какое-то хихиканье. Со стороны Симы мое прихихикивание вызвало настороженный взгляд, а лежащие в позе «на животе и руки на затылке» задержанные выказали некое оживление и телодвижения, впрочем, быстро увядшие от пинков «часовых».
- Ху из мекэник?
- Родь, ты чего?
- Язык нужен, иначе выполнение может затянуться.
Пока я объяснял «политику партии», в «мекэники» вызвалось аж трое – два крупных негра и пожилой белый дядька, дедок почти что. Белый – то сомнений не вызывал – попахивало от него, как и от меня, соляркой, маслом и слегка – выхлопом. Ну, это помимо алкашки какой-то. А вот от негров так и тянуло смесью опаски и пороховой гари. Я не поленился и, слегка выламывая, осмотрел грязно – розовые негритосские ладошки.
- Ребят, вам эти персонажи сильно нужны целыми?
- Эт ты к чему?
- Ну как сказать… Хитрожопие и вранье «белому господину» должно ж быть наказуемо?
Пока «морские дьяволы» соображали, я хорошенько пнул сперва одного негритоса, потом второго. После чего помог подняться условно – белому дядьке. Забавное у него нашейное украшение…
- Спик инглиш?
В ответ от глядящего на меня с надеждой дядьки я выслушал бодрую болтовню вроде как на французском и корявое признание на английском, что, мол, да, он механик и есть. Причем «все в одном» - арабы у механизмов стоять считали ниже своего достоинства, а негров к технике лучше не подпускать вообще. Это не я так хорошо его понял – Серафим «парлеил по френчу» неплохо, ну, и переводил. А ошейник – это, типа, рабский статус такой. «Раб ценный, сильно убивать без разрешения нельзя».
- Сим, тогда переведи ему, что мы с ним сейчас с машинами разберемся, а потом с ним безопасники пообщаются.
Охранники, активно гревшие уши, при попытке одного из арабов начать некие переговоры на «исконно пустынном», щедро вознаградили его ботинками… Дедок - дядька прям расцвел от этой сцены!
Я, быстренько посоветовавшись с Серафимом, доложил Семенову о выявлении нами явно ценного источника информации. Почти сразу же – мы до машинного добраться не успели, нас по дороге догнали – принесся Сергеич с одним из прапоров «абордажной команды». Они на ходу начали выяснять у мужика то и это, а мы с Симой, делая вид, что вообще не при делах, активно грели уши… Из рассказа получалась картина вовсе неприглядная – местная родня какого-то шейха, доставшая «земного» главу своими проделками и сосланная сюда, перековываться в «полезных обществу граждан» отказалась и принялась за старое, с поправками на местные реалии. Судно, удачно взятое «на шпагу», являлось флагманом этого людоедского предприятия по перевозке «разноцветных» людских ресурсов, отбракованных Орденом для проживания на «цивилизованной» части Новой Земли. Подвела «торговцев черным деревом» банальная гипертрофированная прижимистость, которой эта братия в далеком прошлом заразилась от своих «двоюродных братьев» - команда представляла собой смесь из начальства – арабов, «принудительно - вольнонаемных» специалистов в ошейниках и «силовиков» в виде тех самых «рубероидов», сейчас разбросанных по палубе… Свою фразу «Как всё это непрофессионально!» Мюллер в исполнении Броневого твердил бы, как заводной. В итоге наша «Тревога» подкралась (!!!) к ним незамеченной и явилась во всей красе, не дав Себастьянам Перейра тупо утопить уже упакованный в цепи груз – человек пятьдесят разного пола и возраста…
Дальше нас тупо отрезали от источников информации – Сергеич, убедившись в желании «дядьки – дедка» сотрудничать со следствием и вообще гореть на работе, отослал нас с Серафимом обратно – дескать, при механике останется прапор – лингвист со связью, а мы вроде как лишние…
Мы, распрощавшись с ними, отправились «домой». По дороге я не смог отказать себе в одной мелочи – на палубе, присев возле давешних «фальш-механиков», я как смог, рассказал им о предстоящей игре в рыбалку и их ролях червячков. После этого мы полезли к себе, сопровождаемые воем внезапно осознавших перспективы пиратов.
Как ни избегало командование, однако дать крюка в материковую Англию всё-таки пришлось. Вернулись сперва в Куинстон – а там уже томится в ожидании представитель Ордена. Дескать, по согласованию с руководством ПРА доставить пленных, захваченное судно и освобожденных в Портсмут! По словам Сереги, ругань была страшная: сперва с «представителем», потом – с начальством. Отчего-то Орденским очень хотелось и пиратов, и корабль себе забрать… Уж не знаю, какие профиты ПРА обломились, но пришлось кораблик отконвоировать и все по описи в Нью – Портсмуте передать: корабль – одна штука, освобожденных пленников – шестьдесят два человека, пиратов – двадцать три. Перед передачей мы доверху залились из емкостей «работорговца», так что, как говорится, еще чернила не высохли на акте приема – передачи, а мы уже отходили в сторону дома.

Ну, хорошо, хорошо, не совсем в сторону дома. Пошли как обычный каботажник, вдоль берега, заходя в те порты, которые высокое начальство и важные птицы из правительства ПРА сочли достойными нашего визита. Мне пока всё нравилось – служба ненапряжная, начальство по мелочам не придирается, в общем, тяни лямку – не хочу. А вот «обзорная экскурсия» по побережью получалась захватывающе интересной. Что ни день – то новости. Иной раз дважды в день принимали ученых, которым срочно нужна была связь с коллегами в Демидовске или Береговом… А уж про блюда из местных тварей и говорить нечего – до хрипоты иной раз спорили о происхождении того или иного блюда. Меня больше всего поразила местная «сорная» рыбешка, которую обычно как улов и не считали. Сантиметров сорок в длину, форма – как у камбалы, костлявая, как манекенщица. Но! С каждой стороны – по филешке эдакой, весом грамм по триста в сыром виде, божественных на вкус, если поджарить. Ешь и не понимаешь – то ли грвядина нежная, то ли свининка на курдючном сале… Вообще с хавчиком проблем не было – кок спокойно относился к набегам в его вотчину, пока набегающие соблюдали чистоту и порядок. Полный, румяный мужик «за тридцать», он ещё в Нойхаффене приволок на борт три здоровенные корзины с каким – то силосом, который переработал в нечто вроде мелкого крошева, пересыпанного солью, и добавлял в блюда. «В чистую» это есть было нельзя, а вот в первом или втором – ммм! По его утверждению, с этой добавкой «по рецепту покойной тещи» можно любую гадость превратить в объедение – только вот с «гадостью» проблемы были, не водилась она на камбузе.
Вообще местная география слегка бьет по мозгам. Мало того, что местная Англия граничит с местной же Испанией, так ведь далее по маршруту – Литва! Причем ни России, ни Белоруссии под боком не наблюдается! Далее – типа местная Италия… С такой географией земному преподавателю не то что глобус – контурные карты пропить можно, вместе с игральными! Кстати, в Паланге нас встречали без истерии типа «Русские идут!», обслуживали вежливо и вслед рожи не корчили. Вообще вся местная «Европа» была словно на одно лицо, различия, на мой поверхностный взгляд, только в подобии национальных блюд и акценте населения.
Первые неприятные впечатления нас нашли после захода в Форт – Линкольн. С какого-то перепуга нас известили о нежелательности захода в Зион, столицу федерального округа Новый Израиль и, как я понял, по совместительству – Соединенных Штатов. Чем местные русские насолили местным жидоамерам, никто не знал, по крайней мере, на словах. Политинформация из уст непосредственного начальства была довольно бессвязна и состояла в основном из мата.
Может, кого-то царапает и коробит оттого, что я постоянно употребляю «мы», нас», «нам»… А в старой песне правду пели – как-то семьей стали за время похода, не в извращенном смысле, а в нормальном. Том, про который в этой песне и говорилось. Да, у каждого есть недостатки, и все уже про всех всё знают. И, кстати, тот научный гений, Сашка Поспелов, с подачи которого на борту было первое ЧП, при длительном общении оказался вовсе не самодовольным манерным хлыщом и рукожопой обезьяной. В отрыве – редком – от науки он оказался очень интересным парнем, за которого можно и в драке рядом встать.
Нельзя сказать, что притирка проходила гладко и без чудес. Наш командир выносил нам с Симой мозг по разнообразным тревогам две недели, а потом в момент пересменки закинул в отсек шашку со слезогонкой… Да, всплакнули мы тогда, и одежку стирать пришлось, зато через две недели, входя в машинное, он неожиданно для себя уселся в поперечный шпагат – ну, почти уселся. А в ответ на гневные вопли ему было указано на скромные плакатики и в коридоре, и на входе в отсек: «Смотри под ноги» и «Осторожно, мокрый пол!» Вот так, с шуточками и смехом, мы выходили из Билокси, мечтая, что вот «Новая Одесса – и всё!» - хренушки! Из Билокси на полном газу мы рванули к местным Диким островам, которые когда-то были эдакой здешней Тортугой, потом стали Кубой, а сейчас вроде как автономией в составе ПРА.