-Миш, мне этого не надо!
- Отойдем-ка!
И он, ухватив меня за рукав, отвел в сторонку. Вопрос патрульного «What he said?” он проигнорировал.
- Слушай сюда, лысый романтик! Ты мог прилечь здесь до Конца света, если он досюда доберется. Я тебе под сотню историй схожих с этой могу рассказать. Даже сейчас, когда всё устаканилось слегка, и то караваны пропадают. Да, бывает прямо здесь, мля! На этой, мля, дороге прям! А уж отдельные машины – ты пару горелых проезжал ведь!
- А как же тогда…
- Что? Тебя снарядили? Да! Предупредили? Опять да! Страховали, наконец? Да, я некрасиво поступил – и то только тем, что твою роль тебе до конца не озвучил. А в остальном моя совесть чиста. Зато это ушлепки уже никогда никого не грабанут и не убьют. Полгода назад такое же упыриное семейство в предгорье заявку на заправку оформило как положено, с орденской помощью и кредитом построило – и чем дело закончилось?
Не дождавшись моего вопроса «И чем?», он продолжил.
- Сорок восемь! Прикинь, сорок восемь человек – это только те, чьи ай-дишки у них потом обнаружили. А безвестных сколько было на самом деле? Двенадцать человек – всего за полгода вчетверо от себя грохнули!
- Эээ…
- Во те и «эээ»! И твои вещи они б потом таскали, и на машине твоей ездили, если сложилось бы всё по-другому. Поверь, не постеснялись бы! И, кстати, из твоих стволов валили бы кого-нибудь! Так что бери и заткнись по этому поводу, понял?
- Да понял…
- Дальше. Обновы свои в кабине умещай, этих тебе в кузов покидают обратно, прокатиться нам чутка подальше придется. В городе мы их в отделение Патруля сдадим – и ты свободен. Завтра в Орденский банк зайдешь, премию получишь.
- Какую?
- Квартальную, блин! Прогрессивную! Ты тупой?
Чем больше Михаил выходил из себя, тем как-то лучше я себя чувствовал.
- Миш, нормально объясни. Чего ты взъелся-то?
- Выпить есть?
- Ща!
Я принес из кабины фляжку с теплой водой и – за пазухой – бутылку Сергиенковского коньяка.
- На!
Я протянул ему фляжку
- Вода, поди?
Чёрт, тёртый кадр! Я достал коньяк. Два долгих глотка всего – а как человек изменился!
- Тебе за пятерых трупаков пятерка тысяч полагается. Вот её и получишь.
- Так…
- Про психолога анекдот знаешь?
- Нет.
- «Доктор, я в последнее время каким-то нервным стал, завожусь с полоборота, всё меня бесит…»-«А что конкретно?»-«Не зли меня, сука!!!»
- Понял, молчу.
- Кто из раненых не дотянет до больницы – больше получишь. Это не я негуманный или предвзятый такой, это голая экономия премиального фонда правоохранительного отдела. Точнее, перекладывание финансового бремени с моих узких плеч на жирные плечики патрульных финансистов. А насчет остального – давай позже. Ты наверняка в приличное место жить поедешь? Советую к Сучке Фло, убьешь трех зайцев минимум: её мотель почти на въезде, это раз, рядом с ним самый внятный на сегодня оружейный лабаз – это два. Ну. И не надо колесить по городу на твоем мастодонте – это три. Предлагаю встретиться как раз у Флоранс.
- Забавная кликуха у тетки…
- Скорее, у бабки. Тётка старая, жадная и суровая насчет плотских утех постояльцев, зато жильё у неё стоит этих денег. А магазин вообще сразу на въезде, мимо никак не проехать. Так что там и найдемся.
Я согласно кивнул, вздохнул – Михаил опять приник к горлышку – и пошел укладываться. Пока, не разглядывая, перетащил «трофеи» в кабину, попутно огорчившись от непредусмотренных заводом-изготовителем отверстий в двери и задней стойке, патрульные перекидали так и не раскованных пассажиров обратно в КУНГ. Я захлопнул пассажирскую дверь, попутно «порадовавшись» отверстиям в ней и грохоту и звону разбитого стекла внутри неё, и полез усаживаться. Подошел успокоившийся и какой-то подобревший Михаил.
- Конину не отдам. Даже не думай. Значит так: едешь в хвосте «хаммера», как привязанный. Кто бы не тормозил – давишь гашетку. Хотя кому, кроме вьездных, тебя стопарить? А их-то я предупрежу… И дальше – как я говорил: доехал, разгрузился, и – свободен. Вопросы?
Вопросов у меня и не было, и было. Не было насущных, а остальные пока терпели, так что я молча уселся в кабину. «Маня подала сигнал на построение», и я, отпустив пылящий «хаммер» метров на тридцать, двинулся следом.
Без приключений до Порто-Франко допылили за полтора часа. Тормозить меня на въезде никто и не пытался, даже документы не проверили, так что, держась за патрульной машиной, я добрался до местного правоохранительного эпицентра. Там все мои функции свелись к осмотру пустого КУНГа – чтоб не забыли ничего – и закрытии задней двери. Высадкой пассажиров патрульные занимались сами, не злобствуя и не забывая их имущество. Михаил кивнул мне, махнул рукой, показывая направление, и отправился вслед за задержанными. Я же, покорячившись, развернулся на не слишком широком местном «проспекте» и поехал назад, туда, где уже видел вывеску «Белый конь».

Часть вторая.
Глава 1.
Утро… Имя им – легион, и каждое разное. Пусть в мелочах, но утро вчерашнее всё равно отличается от позавчерашнего, и так далее. Есть, конечно, и общее, но всё-таки это утро выпадало из «обыденного» ряда утр. Не, не так. Утрей. Или утров? Я не погружался слишком глубоко в изучение родного языка, так что множественного числа для начала первой половины дня не знаю. Однако и количеством выпитого накануне, и последующего – естественно – поиска половых приключений, и нахождение оных в местном квартале красных фонарей, и средних размеров дракой, и веселым, с посвистом и распеванием популярных песен, возвращением домой эта ночь для меня выбивалась из разряда скучных и рядовых. И утро оказалось под стать ночи. Должна была болеть голова, рука, торс, в нескольких местах отведавший чужих тумаков – отнюдь! Было хорошо, комфортно и уютно. Я от кайфа такого в полудрему съехал, вспоминая вчерашний день, вечер и – с особым удовольствием - ночь.
Добравшись до отеля, я, после недолгих расспросов портье, заселился, точнее, закинув в номер свои личные пожитки, я вернулся к машине. «Душераздирающее зрелище! Кошмар!» - по другому, правда, поводу, но очень метко высказался ослик Иа-иа. Досталось даже паре маленьких окошек с левой стороны кунга. Сев за руль, я ненадолго покинул город – мойка для машин была за периметром.
Сбив собранную пыль снаружи – напор был хорош - я вымыл из КУНГа оставленные пассажирами мне на память пот, кровь, слёзы и даже мозги. Славно его забрызгало, я КУНГ имею в виду, хорошо, запечься «подарки» ещё не успели. Осмотрев еще раз, опять припомнил грустного ослика и, убравшись в кабине, поехал в мотель. Захотелось есть и пить.
За те пять – семь минут, что я ополаскивался сам и добирался до мотеля, пол в КУНГе высох. Это меня обрадовало – я перекидал «наследство» из кабины в него, зафиксировал непотерявшимися болтиками запоры и вприпрыжку понесся в кафе, действительно находившееся рядом с отелем. Я по пути обратно от полицейского участка спецом остановился возле аккуратного плаката перед входом, и минут пять напрягал свои лингвистические познания. «Еда и питьё. Никто не уйдет…» Вот дальше непонятно. На своих двоих? Длинно. Живым? Вряд ли…Тогда нижняя строчка не извещала бы, что «satisfaction garantee»! Надо проверить!
Ел я долго, часа два. Понемногу попробовав всё, что предлагалось, я уже почти решил пойти к себе в номер и увлечься сиестой – и так под кофе с непонятной национальности сластями увлекся этой идеей, что так и сделал! Продрых на полный желудок часа три! Вру, четыре с небольшим я проспал и проснулся отдохнувшим, бодрым и готовым к поискам автомастерской. Нет, порезы под повязками ныли и чесались, но – опыт уже был – какие-то местные снадобья подобные повреждения заращивают на раз-два. Время – а вот со временем беда, скоро местный вечер. Шесть часов пополудни, или 21-00 по местному времени… И что делать?
Неожиданно – а может, и ожидаемо, чёрт его знает это подсознание – опять вернулось паническое состояние от оторванности от всего привычного. Но до истерики с плачем дело не дошло, слава богу. Трезвому взгляду на жизнь очень помогли сытость, выспанность и общий комфорт лежания. А чего это я, собственно, потерял-то? А? Любимую когда-то жену с бесплатным обязательным приложением в виде четырех захребетников? Детей мы не нажили, за это лично ей отдельное спасибо – и чего тогда убиваться по ним? Хорошо, о чем мне ностальгически грустить? По чистым носкам? Борщу, который сам же и научил её варить? Недовольной вечно тещей и полупридурочной матерью её, жёниной бабкой? По жене, наконец? Повспоминав все достоинства и недостатки жены, пришел к выводу – не стоят они того. В смысле, вся эта шобла - моих ностальгических стенаний и рыданий в подушку. Всё, забыли. Дальше идем. Что у нас по плану? Комната в дореволюционной коммуналке и шестисотая дача, в смысле летний домик на шести сотках, доставшиеся по наследству от родителей. И машина. Хорошо, по имуществу мне можно будет раз в год по пьяне пустить слезинку. Друзья… Раскинул мозгами – а их у меня и нет. Приятели, близкие знакомые, а вот друзей, по «гамбургскому счету», у меня и нет. Так что и особо грустить не о ком. А что б не грустилось «о чём», надо почаще про счет в орденском банке вспоминать. Так, душевное спокойствие теперь. Чем я всю жизнь занимался? Да по большому счету тем, к чему душа лежала. Нравилось плавать – плавал, надоело – бросил. Учился через пень-колоду, потому как если заинтересовало что-то – грыз гранит, а как остыл – так и зубы смысла нет стачивать. И так всю жизнь. Только мечталось периодически , особенно под «балладу о борьбе», о приключениях и подвигах. И? Вот же! Простор и для подвигов, и для битв! Целый мир!
На вопрос «И чем теперь заняться?» ответ нашелся сам – в дверь постучались и кто-то нарочитым голосом поинтересовался, проснулся ли я уже, а то великие дела ждут. Откуда пистолет в руке взялся – я не понял, но убирать его не стал. Спрятав руку с ним за спину, я открыл дверь. Вполне ожидаемо – на пороге стоял усталый, но довольный Михаил. Чистенький, свежий, но видно – устал.
- Ну, и какие планы?
- Миш, да никаких.
- У меня тоже. Я, как Пятачок, свободен, правда, не до пятницы, а только до одиннадцати утра завтрашнего дня. Потом мы отбываем на базу. И?
- Тогда – выпьем?
- Ты предложил – с тебя и простава.
Интересная постановка вопроса.
- Кстати! А девы платные, но любвеобильные и ласковые присутствуют в этой местности?
- Уж этого добра тут много.
- Тогда стол за мной, а девы с тебя.
Я прислушался к себе. Организм дал понять, что отдохнуть – дело хорошее, но активно, в компании с девицей отдохнуть – гораздо лучше, так что кочевряжиться я не стал.
- Пошли тогда, а то я жрать хочу, как медведь – бороться.
- Зайди тогда, я оденусь – и двинемся.
- Не, догоняй. Я часа три мечтал о душике и кружке пива. Первое выполнил, а вот второе… Я в едальне местной.
- А где тут едальня? Я чёт не заметил…
- Она в другом крыле здания. Из номера выйдешь, налево и мимо стойки портье – прямо до упора.
Одеть шорты и футболку и сунуть триста – с запасом – экю в карман, много времени не заняло. Так что я успел к последней трети Мишкиной кружки. Небольшое помещение, пять столиков – не для прохожих, явно. Чисто для постояльцев. Но пахнет вроде вкусненько, Мишка аж щурится от удовольствия…
- Я уже заказал всё.
Деловой он до ужаса.
- Мясо, овощи, виски. Или ты рыбу и макаронные изделия?
- Не. А вообще – что тут за рыба?
- Морская, сам понимаешь – город-то на побережье. Плюс тут километрах в пятистах, в предгорьях умельцы засаливают и привозят местную форель. А иногда, с оказей, и живую тащат.
- Форель?
- Ну не нашу форель. Местная рыбеха, вкусная и на форель похожа. Мясом. С виду – перед тем, как есть, обосрешься со страху. Зубастая страхолюда!
Пока ждали еду, трепались ни о чем. Болтали, отдыхая, я под это дело заказал и выпил кружку пива, неожиданно для себя. А потом принесли заказ – и понеслась.

Утренняя нега вполне ожидаемо закончилась. Мысли плавно, не торопясь переползли из прошлого в настоящее. И от этого враз поскучнело и прорезалась жажда деятельности – вчера, по трезвому и потом слегка выпимшему, мной была выслушана лекция на тему «чо ваще надо». Телефонов здесь нет, дорожных знаков за границами поселений тоже, они и в городах-то в диковинку. Поэтому без радио плохо очень, от слова «совсем». Это раз. Запас хода у моей машины, по местным расстояниям, маловат – это два. А еще было и три, и четыре, и пять. Так что пора впрягаться, тем более что минимум два дела на ближайшую декаду есть – визит на базу «Америка» и странный бизнес с Сергеичем. Так что хватит разлеживаться.
Сидение на горшке, чистка зубов, душ и сборы времени много не отняли. Правда, в холле отеля неприятная с виду мадам попыталась мне что-то недовольно высказать, но я вовремя смикитил сделать дебиловатое лицо и походя послать её на узбекском, прибавив «сорри» и постучав по часам, рявкнул «урметцих фюр зитциг!». Пока она обалдело вращала глазами, я уже был таков.
«Континентальный», как его обозвали в меню, завтрак съелся быстро, а вот вспомненный и осуществленный разбор трофеев на охраняемой стоянке у отеля занял два часа – это без осмотра содержимого оружейных сумок, их для распломбирования надо было или в оружейный магазин нести и там потрошить, или выезжать за границу Порто-Франко. Идиотизм какой-то.
Неопечатанная оружейная сумка меня удивила. Россыпь автоматных и винтовочных отечественных патронов килограмма на три, шесть снаряженных рожков к «калашу, четыре – не знаю к чему, но с винтовочными патронами, пригоршня золотых (вроде бы) изделий и какая-то еще мелочевка в полиэтиленовом пакете и чуть меньше полутора тысяч экю заляпанными кровью пластиковыми купюрами. Однако! Под мысленное фальшивое «Не счесть алмазов пламенных…» я взялся за узлы, коробки и чемодан. С коробками оказалось проще всего – что на них было нарисовано и написано, то и нашлось внутри. Панасониковская двухкассетная магнитола с СD-приводом, отчего-то темно-зеленого цвета, набор тефалевской кухонной посуды, сигареты «Лаки страйк», моноблок «Фунай» и мулинексовский кухонный комбайн. Всё настолько мне нужное в сегодняшних реалиях! Ладно, дареному слону бивни не меряют. Узел и чемодан вогнали в ступор. Узел грязного постельного белья вперемешку с кухонной утварью – утварь хорошая, правда, но в каком состоянии надо было этот узел вязать? Казан литров на десять, заслуженный здоровенный чайник литра на четыре, вилки и ложки в окружении несвежих наволочек и простынь. В общем, посуду от белья я отделил, а белью вернул исходную форму с мыслью выкинуть где-нибудь. И, на сладкое – чемодан.
- Как проходят раскопки?
Я дернулся и ёмко выразил мнение о подошедшем.
- И тебе доброго утра.
- Миш, вот нахрена так пугать?
- Ну извини! Я вообще-то попрощаться подошел – сейчас за мной машина придет.
- Уже уходите? – прошепелявил я голосом Кролика из «Винни-пуха».
- Да. Пора на работу, мать её.
- Жаль, фонотека в основном дома осталась. У «Мифов» песня хорошая есть, правда, про…
- Догадываюсь. «Черная суббота», по-моему.
- Во-во. Слушай, кстати. Я в трофеях деньги обнаружил, может, половину патрульным передашь?
Михаил посмотрел на меня, как на блаженного.
- Ты серьезно?
- Угу.
Он пожал плечами.
- Ну, давай.
Деньги – 700 экю – я ему отсчитал из своих, чистых.
- Да, кстати! Я через неделю где-то буду у вас. Такой вопрос: на ночь остаться получится?
- Решаемо. Всё! Успехов!
Он уселся в подъехавший «хаммер» с орденской пирамидой на передней дверце и отбыл. А я остался с чемоданом. Ну, давай знакомиться, чудовище, с твоим внутренним миром. Сим-Сим, откройся!
По-хорошему «Сим-сим» не понимал. Это чудо отечественного чемоданостроения сороковых-пятидесятых годов выпуска из пошарпанной фибры когда-то коричневого цвета, где-то метр сорок на шестьдесят на сорок, снабженное аж тремя замками, добром открываться не пожелало. На помощь пришла отвертка из ЗИПа. «Нежно крышку приоткрыли – динамита не нашли!». Правда, и журнала «Крокодил» с мандаринами не нашлось тоже. Зато нашлось много чего другого интересного.
Похоже, вещички были моего несостоявшегося убивца, и человеком он был разносторонним. И вкусы у него были весьма оригинальными – ну, для его возраста, с моей точки зрения. Для начала я достал шесть новых с виду коробок девяностоминутных «басфовских» аккуратно подписанных кассет с «зарубежной эстрадой», как её называло Министерство культуры СССР, и два длинных пластиковых пенала с компакт-дисками. Я порадовался тому, что есть теперь, что слушать на новом магнитофоне. Золингеновская бритва, изрядно сточенная, помазок со стаканчиком, одежда. Пара общих тетрадей, толстый дореволюционный том Апухтина с зеленой обложкой, и обмотанная ремнями кобура, непустая. Всё, кроме кассет с дисками, книги и кобуры, я, перевязав заново, уместил в узел «на выкид», а кобуру засунул в открытую оружейную сумку. После чего, закрыв машину и подхватив сумки, отправился в оружейный магазин.
Разговор с продавцом в магазине – отдельная песня. Мой английский, изрядно разбавленный матерками, прищелкиванием пальцев и словами-паразитами, великолепно слушался в паре с его зачаточным знанием русского. Но – и пообщались, и поторговались. Приятный дядька «за сорок» по имени Билл напрочь опроверг все заявления Задорнова насчет амеровской тупизны. За сумки вместе с содержимым он отлистал мне почти две тысячи экю. В кобуре оказался «браунинг хай пауэр» 1940 года, за который он тысячу предложил сразу, но я отказался пока. Не могу сказать почему – но отказался. Предложил ему подождать, пока я постреляю из него – должен же быть в городе тир? Он понимающе кивнул. Почистить оружие, оказывается, можно у него – на мою фразу «Вот эбаут клининг май ган» он кивнул на стол в стороне от прилавка. Я, ляпнув «ван момент!» подхватил остатки былой роскоши и понесся в свой номер. Вернувшись и почистив РПК, я взялся за АЕК, ну, пыль стереть, за компанию. Билл, до этого спокойно сидевший за прилавком, моментально оказался рядом и попросил дать посмотреть. Я дал – что мне, жалко? Он его осмотрел, чуть ли не обнюхивая, а потом, не выпуская его из рук, ушел в заднюю комнату и пропал минут на пять. Я, пока его не было, освежил в памяти неполную разборку АЕКа. Вернувшись, Билл самостоятельно автомат разобрал и полазил по его потрошкам какими-то щупами – я только детали обтирал, потом собрал и заявил: «Продай!» Не, думаю, такая корова нужна самому. В ответ, поинтересовавшись предлагаемой ценой, крякнул и пообещал, что за эти деньги привезу ему персонально, если найду. Сам в это время боролся с желанием нестись на базу «Россия» - за купленный там за 550 экю автомат Билл предлагал тысячу сразу.
Неделя пролетела в интересных и полезных, хотя и затратных, мероприятия х. Поиск автомастерской дал совершенно неожиданный результат – автосервисов нашлось аж шесть, более-менее толковых два, и оба грузовиками занимаются без особого фанатизма. Все эти достопримечательности я посетил, передвигаясь пешком или на местном такси, если попадалось. Удача улыбнулась мне в маленькой мастерской прилепившейся к забору, ограждающему местный порт. Даже мастерской это назвать сложно, скорее, навес на два грузовика и халупа в стиле «домик кума Тыквы» рядом, обнесенные «на отвяжись» уже тронутой ржавчиной колючей проволокой. При этом общение с колоритной парочкой слесарей – мужчин предпенсионного возраста оставило очень приятное впечатление. Палыч и Саныч, соответственно Павел Павлович и Александр Александрович, внимательно меня выслушав, предложили показать, так сказать, товар лицом. Через час я пригнал им моего красавца.

Дядьки сделали круг почёта, посвистывая и обмениваясь малосодержательными фразами типа «о, бля!» и «глянь, ёпыть», потом пооткрывали все двери и углубились в детальные исследования. Я, как «чайник» на СТОА, ходил следом и молча переживал. Наконец, поползав и поматерившись сдавленно снизу, эта «пара гнедых», точнее, «сивых», вылезла, отряхнулась ипервым делом ухватилась за кофейные кружки. После этого Палыч на невесть откуда взявшемся велике куда-то уехал, а Саныч отставил кружку.
- Славно бибику раздербанили! И чего хочешь в итоге?
- Проверка-протяжка. Подготовка к длительному маршу. Ну и будке внешний вид восстановить. Стекла вставить, если найдете. И это… Дороги тут, как я понял, не ахти – есть возможность стропы какие-нибудь приспособить внутри, груз фиксировать?
- За дверь Палыч поехал договариваться – есть тут… С покраской тебе с Фосгеном надо будет, он самый вменяемый. И толковый.
- Фосген???
- Да есть тут один армянец. Передвижной художник, мля. Ворчливый и едкий, но красит хорошо и качественно.
- Может, вы сами с ним? Чтоб мне не мотаться в поисках…
- Можем и сами.
- По деньгам что? И по срокам?
- Сегодня посмотрим – подергаем – проверим все, изнутри КУНГ обдерем, если время останется. Пока, по этим работам – двести пятьдесят. Что по материалам – будет видно. Насчет дырок – можем заплаток наварить, можем тупо болты вставить…
- Хотелось бы нормально. Масло, фильтры?
- Обсмотрим всё. Что надо – сделаем.
Я выдал мастеру объявленную сумму, попрощался и двинул искать местных радистов. Нашел быстро, что неудивительно – и техника, и услуги были востребованы, а дорогу я спрашивать не стеснялся. Правда, пару раз меня пытались сбить с курса фразами типа «нахрена тебе туда переться – у нас то же самое», но я пер, не отвлекаясь, туда, куда считал нужным. И допер, в итоге. Озвучив свои хотелки колоритному такому радисту и оставив аванс, я договорился о времени и месте завтрашнего монтажа и убыл в направлении «Коня». Усталость от пеших забегов и жара выбора не оставляли. Почему радист колоритный, спросите? А представьте себе пятнадцатилетнего акселерата - культуриста ростом под два метра и лицом отличника-ботаника! Застенчивого, запущенно-длинноволосого очкарика, комплексующего по неизвестным мне поводам и только на любимую тему способного говорить часами и углубляющегося в такие дебри, что и Попов, и Маркони в ступор впадут наперегонки с Фарадеем и Зворыкиным.
Дальше был полдник в «Nobody…» едальня так и называлась, «Никто не уйдет обиженным», сон, ужин, Бушков и сон. Так закончился мой первый полноценный день в Порто – Франко. Последующие пять по количеству беготни, переговоров и жары от него почти ничем не отличались. Все эти похождения сопровождались, как правило, продолжительными перемещениями по городу под жарким солнцем. Хорошо ещё, что с кафешками и ресторанчиками было всё нормально – от ползучей жажды их многообразие и количество спасали от обезвоживания. Я не роптал – жара лучше холода, легкое неудобство в пострадавшем полупопии уменьшилось от ходьбы и регулярного смазывания местной панацейной мазью, выданной в госпитале, до едва заметной величины, да и суета вся эта – это моя же безопасность и комфортное существование. Зато вечером шестого дня я подъехал и встал на «своё» место на стоянке у отеля на свежепокрашенном, исправном и готовом к длительному маршу грузовике.
Вообще мне здесь, в смысле городе, понравилось. В тонкости городского управления я не вникал, но на улицах чисто, бомжи, вусмерть упившиеся гуляки и обдолбившиеся наркоши на улицах днем не валяются, нет пробок и толп прущегося куда-то народа. Минимум суеты и при этом – порядок. И представителей власти не видать, не говоря уже о гаишниках. Аккуратные домики и целые поместья, кафешек много, бордели и клубы сосредоточены в одном квартале. Предприятий типа цементного завода или ТЭЦ посреди жилой застройки не видно. Как ПМЖ – вполне нарядный вариант. Осталось занятие себе найти в этом городе. И мире. Хотя – занятие вроде на ближайшее время вроде есть. Два дня назад подрядился с Биллом, хозяином оружейного магазина, съездить на базу «Америка» забрать груз, пришедший по его заказу и наведаться в тамошний арсенал. Ну, деньги платит, время есть – отчего же не съездить-то? Заодно и свой «ваучер» вложу во что-нибудь ликвидное.
Я прошел в магазин – сказать, что готов к подвигам и выяснить время выезда. Много времени это не заняло – выезжаем в восемь, «по холодку». Так что – ужин, Бушков и отбой.
Утро, уже знакомая дорога, Билл, сразу взявшийся прихрапывать на пассажирском сидении. Да пусть спит – мне болтун-пассажир и не нужен. Вполне достаточно Роя Орбисона. Роя сменили Мищуки, их – Визбор, потом пошло всё, что наобум попадалось под руку. Так до «Америки и добрались – Билл продрал глаза на «Golden Earing», на базу въехали под «Музыкальный автомат» Иващенко и Васильева. Переговоры на въезде вел Билл, и моё участие свелось к предъявлению ай-ди и предоставление оружейной сумки для опечатывания. Потом, повинуясь его указаниям, добрались до, в отличие от «России», отдельно стоящего арсенала. Я вошел туда – и был сражен насмерть. Сразу! С порога прям!
Сходство с вторым этажом гастронома «Новоарбатский» проявилось сразу. Всех различий – вместо продтоваров – оружие и касса только одна. И, в отличие от «Новоарбатского», здесь полки и стеллажи от товара просто ломились. Пластик, хром, темное дерево – это я про торговое оборудование… Про содержимое я лучше промолчу – там одним пистолетам было уделено два длиннющих, метров по семь, стеллажа.
Билл, поздоровавшись с местными работниками прилавка, увел одного из них, на ходу сыпя числами и словами, понятными ему и собеседнику. Я, также поздоровавшись, поинтересовался у оставшихся двух «мистеров», «ху кен хелп ми виз май ваучер». Один из них, ознакомившись с ним и не выказав ко мне никакого интереса, ушел куда-то за стеллажи. Второй поинтересовался, откуда я, тут же задав вопрос: «Рашен?». «Йес-йес, обэхаэс!» - ответил я, и собеседник перешел на вполне понятный «великий и могучий», слегка осложненный акцентом.
- По этой бумажке ты имеешь право иметь штурмовой винтовка и пистолет. И боекомплект. Но…
Я перебил его, представившись и поинтересовавшись, откуда он сам и отчего решил выучить язык «вероятного противника». На пять минут ваучер был забыт – мне пожали руку, назвавшись Полом, и рассказали, как маленького Павлика увезли из Белгорода в США четверть века назад. Как он отправился в армию, чтобы заработать денег на «калледж», пошел по тыловой части, потом произошло нечто и в итоге оказался здесь. Внешний вид и особенно его лицо не намекали, а вопили во весь голос – точно полезен, но своего не упустит. Даже похож чем-то на Мутного, с поправкой на не наш менталитет, правда. Попытка – не пытка, так ведь? Отсюда и попляшем…
- Ну, бывают же не просто рядовые…
Говоря это, я проникновеннейше глядел в его глаза, производя пальцами правой руки мусолящие действия.
- Пулеметчики всякие… Гранатометчики… Радисты…
Пол понимающе кивнул и, пригласив меня к прилавку, сам ненадолго скрылся под ним. Недолго повозившись под ним, он выложил передо мной две брошюрки, а сам написал на листочке две цифры. 500 и 700 – за пулемет и гранатомет соответственно. И уведомил, что радисты – это не к нему, как и санитары, повара и прочие минометчики. Гранатометчик из меня ещё меньше, чем никакой, так что возле пятиста я нарисовал две сотни и поставил знак вопроса. Недолгие торги полушепотом – и за триста пятьдесят экю я получил новенький М240G в комплектации «фулл опшн» - с треногой, запчастями, сменным стволом, набором для чистки, банками с маслом и чистящим средством, чехлом, оптическим прицелом и тысячей патронов в лентах - это я оговорил сразу и стоял на своем до последнего.
После того как я перетаскал и уместил в КУНГе приобретенное, я вернулся обратно в магазин. Билл уже стоял у стойки и расплачивался за десяток оружейных ящиков, стоящих возле него на складской тележке. Я вновь обратился к «Павлику».
- Пол, мне бы ещё пистолет…
Тот молча пригласил меня к стеллажам. Как он товары свои расхваливал! По его предложению я столько рукоятей пистолетных перещупал… Ничего не возбудило, пока до «глоков» не дошли. Уже Билл на меня посматривать нетерпеливо стал, а я всё мучился, выбирая между 17, 18 и 19 моделями. В итоге позвал Билла, в очередной раз встретившись с ним взглядом. Тот, подойдя и вникнув в мои проблемы, пообщался с Павликом на их общем языке и потянул меня к кассе. Павлик, уйдя на склад, вскоре вернулся с пластиковой коробкой. Протянув её мне, он с оттенком грусти произнес.
- Расписывайся и владей!
- Погодь! Я гляну только…
Помучившись слегка, я открыл коробку – оружейный кофр, как меня просветили. Однако! Пистолет ладно, но там ещё наличествовали шесть магазинов – два длинных и четыре почти одинаковых. Ладно, с этим потом разберемся.
- А патроны?
В итоге патроны я до машины донес в руках – кофр Павлик уже опечатал. Недолгие погрузочные работы – и Биллов товар в КУНГе. Меня подмывало предложить Биллу доехать до «России», но остановило воспоминание о его интересе к АЕКу. Не буду этому стейцовому медведю такую пасеку показывать. Завтра лучше съезжу, один.
Дорога «домой». Разгрузка, легкий перекус – и вперед, на «Россию». Ничего неожиданного – ехал один, всё было как надо – мотор ревел, музыка играла, солнце палило, что в местный полдень было неудивительно. Скорость не запредельная, прохладного питья пока вволю, голова полна разнообразных мыслей на массу поводов – от «как обустроить Рабкрин» до «как эти местные крупнотоннажники размножаются». Не, понятно, что как-то они пежатся, но – как? Слон слонихе ведь присовывает, но с его массой… Типа «Бобик на Жучку»? Или изобретают менее травмоопасные методы? С особенностей физиологии местных рогатокопытных думы перетекли через обоснованность сиесты в такую жару в степь скорого турне на хренову уйму километров – в первом приближении меня и с расстояниями и особенностями познакомили и даже советов надавали, что и где брать с собой, и как и с кем себя вести. Но – именно в первом приближении. С перегонами больше полутора тысяч километров я пока не сталкивался и тупо не представлял всех мелочей, не говоря уже о том, что и как есть, где и как спать и, пардон, куда в туалет бегать. Фауна тут, мягко скажем, не сильно дружелюбная, да и флора особо от неё отстает. Присядешь под кустом – обязательно найдутся желающие куснуть на пробу, и хорошо если за булки цапнут, а если бубенцы отхватят? Да и попу любимую – чем вытирать? Листочком? Ага, и разнести вытертое потом может до таких размеров, что в штаны и не уместить! Сколько проблем из всего-то ежедневной процедуры. А кроме эдакой малости есть ещё умывание, питание, желательно трехразовое, сон… Плюс – практически те же проблемы и у машины: заправить, долить, проверить и при обнаружении – устранить…Вот в подобные мысли погрузившись, я отвлекся и совершил первое свое ДТП в этом мире.

Я в последний момент узрел некую фигуру перед капотом. И, имея опыт принятия на капот «Москвича» бродячих собак – а это по финансовым последствиям оказалось очень затратное упражнение – воткнул с перегазовкой пониженную передачу и притопил педаль газа, резко бросив сцепление. КРАЗ вроде бы даже удивленно как-то взревел, рывком привставая на дыбы. Удар спереди, потом внизу, два подпрыгивания задом машины, приглушенный визг – и тут же впечатление включившегося корабельного ревуна возле уха. «Не, останавливаться с извинениями я не буду» - пронеслось в голове, а ноги и руки без участия мозга занимались максимальным набором скорости – на хвосте сидела туша, башка которой не уступала размером черепушке, украшавшей бар «Рогач». У меня внутри идиотская мысль остановиться и полюбопытствовать, что же я завалил, боролась с осторожным на грани уссывания императивом смыться как можно быстрее и дальше, желательно не улетев с дороги в эту невысокую густую траву. А то скрытых там «открытий чудных» могло отсыпаться так, что ни в пригоршнях, ни на горбу не унесешь.
Минуты три, наверное, этот сухопутный дредноут плотно держался сзади на расстоянии корпуса, трубя и взревывая так, что мотора порой слышно не было. Потом, проревев нечто типа «я тебя запомнил!», это страшилище постепенно начало отставать. Уффф, отстало совсем вроде. Я, проехав ещё пяток километров, остановился и с подножки попробовал более детально рассмотреть преследователя. Без успешно – между нами то ли холм оказался, то ли я в низинку спустился…Так что оставшиеся двадцать три километра – я засек – я размышлял, не засядет ли этот местный многорог в засаду на меня грешного.