Регистрация: 07.03.2012 Сообщений: 8766 Откуда: Москва Имя: Андрей
Йоханнес Луми писал(a):
Про Федьку не понял тезис?
Давно-давно, когда народ только начинал пытаться писать фанфики по "Тьме", Круз наложил категорический запрет на использование в них Федьки. Совсем. В любом качестве. ИМХО, это следует учитывать. ПыСы: это имя (как и упоминание о Владимире Бирюкове там же) я нашел поиском по сборке, которую сделал для себя из выложенных кусков. Читать пытался, но так и не осилил. Текст ОЧЕНЬ сырой. Грамотность чуть выше средней, а вот многословие утомляет. :xz:
Регистрация: 30.07.2017 Сообщений: 246 Откуда: Санкт-Петербург
n90 писал(a):
Давно-давно, когда народ только начинал пытаться писать фанфики по "Тьме", Круз наложил категорический запрет на использование в них Федьки. Совсем. В любом качестве. ИМХО, это следует учитывать. ПыСы: это имя (как и упоминание о Владимире Бирюкове там же) я нашел поиском по сборке, которую сделал для себя из выложенных кусков. Читать пытался, но так и не осилил. Текст ОЧЕНЬ сырой. Грамотность чуть выше средней, а вот многословие утомляет. :xz:
Про запрет был не в курсе. Можете ссылку дать какую-нито.
Ага! Вот такое дело, Круз пишет, что если не планирую издавать фанфик, то пофигу. Но. С одной стороны - надо же, наверное, стремиться к неким вершинам, с другой - в любом случае проявить уважение. Так что да, переработал. На счёт безграмотности - согласен, 90 процентов текста набрано на планшете, грёбаный андроид постоянно заменяет одни слова другими, но, при этом, пропускает обычную орфографию. Текст находится в состоянии перманентной правки, по сути, это первый мой опыт, как-то взял и за месяц накропал. А вы читайте и критикуйте, иначе так и останусь на том уровне. Ну а что до восприятия - тут уже по принципу "на вкус и цвет". Так что спасибо за откровенность, надеюсь ещё на что нибудь укажете.
Регистрация: 30.07.2017 Сообщений: 246 Откуда: Санкт-Петербург
n90 писал(a):
Давно-давно, когда народ только начинал пытаться писать фанфики по "Тьме", Круз наложил категорический запрет на использование в них Федьки. Совсем. В любом качестве. ИМХО, это следует учитывать. ПыСы: это имя (как и упоминание о Владимире Бирюкове там же) я нашел поиском по сборке, которую сделал для себя из выложенных кусков. Читать пытался, но так и не осилил. Текст ОЧЕНЬ сырой. Грамотность чуть выше средней, а вот многословие утомляет. :xz:
И я правильно понял, кроме "Провозвестника Тьмы" Сергея Сезина фанфиков на Тьму больше нет?
Регистрация: 30.07.2017 Сообщений: 246 Откуда: Санкт-Петербург
Борис Громов писал(a):
Изданных - вроде, нет. А так еще bokser писал "Не убоюсь тьмы..."
Да, это я тоже прочитал, правда, с трудом, как и "Провозвестника". Но это чисто субъективное восприятие. И вот просветите меня, если не трудно. В теме "фанфики на Тьму" написано, что "Не убоюсь тьмы" завершено, прочитать можно в библиотеке. По факту там только кусочек. То есть, это всё? Или где-то есть целиком произведение?
Регистрация: 07.03.2012 Сообщений: 8766 Откуда: Москва Имя: Андрей
Йоханнес Луми писал(a):
Или где-то есть целиком произведение?
Я могу только предполагать, что полный текст (если он вообще в природе существует) есть только где-то у автора. Отметка "завершено" была сделана только на основании его же заявления (насиловать себя в попытках чтения текста такого качества я не смог).
Регистрация: 30.07.2017 Сообщений: 246 Откуда: Санкт-Петербург
n90 писал(a):
Я могу только предполагать, что полный текст (если он вообще в природе существует) есть только где-то у автора. Отметка "завершено" была сделана только на основании его же заявления (насиловать себя в попытках чтения текста такого качества я не смог).
Вот теперь понятно. Да, нелёгкая это работа, читать наши бредни.
*** Второй день я хожу кругами возле посёлка Паршиково. У Ромодановского тут дача, «заимка», как называли мы этот объект. Небольшой хутор в сорока километрах от Вышинского, рядом такие же «заимки», принадлежащие хорошо поднявшимся коммерсантам. Ну как рядом? До ближайшего комплекса строений, а это, как по типовому проекту, один-два дома, баня, домик для охраны, хозпостройки, высокий забор, увитый неизменной колючкой, - метров двести, и всё лесом. То ли мода тут такая, то ли действительно эти люди нуждались в том, чтобы побыть наедине со своими мыслями, на лоне природы, так сказать. Не знаю, да и плевать мне на них, зато я знаю, что Ромодановский тут бывает, и что Паламарчук тоже строит себе «заимку», только в другом месте, попроще. Туда я тоже наведаюсь, просто этот мудак с плохими зубами первый в моём списке, с него и начнём. Бывшего шефа на даче не было, но кое-что любопытное я углядел. В аккурат под вечер к воротам подкатил грузовик в сопровождении Виллиса, ворота отворились, машины въехали внутрь, тут я и увидел нечто интересное. Из грузовика вытащили явно связанного человека с мешком на голове. Обращались с ним довольно бесцеремонно, из кузова выбросили, затем, выписав пару пинков, подхватили под руки и утащили в сарай. Ага! Так-так! Как там говорят - враг моего врага мой друг? Не знаю как на счёт дружбы, но это новое неизвестное в уравнении, и я хочу, чтобы оно стало известным. Проникнуть на территорию «заимки» было сложно, кроме высоченного забора, её охраняли собаки, натуральные цепные псы, которые поднимут хай, едва я подойду на расстояние броска камня. Ну что же, если не можем войти через заднее крыльцо, попробуем через парадное? Людей там сейчас восемь человек, трое из постоянной охраны и пятеро приехали в машинах. Ну и девятый пленник. Теперь вопрос, Ромодановский сам прибудет для общения с ним? Подождём? Ромодановский не приехал. Ни на следующий день, ни через день. Зато уехали те, кто его привёз. Одного, что вёл себя как главный, я, вроде бы, узнал. Толик Карнаухов, Толя Полуха, в смысле «пол уха», потому что у него была срезана верхняя часть левого уха, как он утверждал - пулей на Чеченской войне, у них тоже такая была. Командир «городской охраны», типа как Коля Крысин у нас был. Надеюсь, Колюня, черти в аду тебя каждый день раскалённой кочергой в задний проход имеют? Два дня они что-то делали тут, периодически заходя в сарай, но пленника оттуда не выводили. Однако мужик, а это был мужик, ещё жив, ему два раза в день носят еду и утром один из тюремщиков выносит ведро с крышкой. Судя по тому, как он его держит, миазмы из ведра не очень, так что с большой долей вероятности можно утверждать, что это параша. И вот кавалькада из двух машин покинула «заимку». Что делать? Ждать, возможно, они вернутся в сопровождении нужного мне субъекта? А если нет? Попробовать напасть? Что и как там за забором я знаю, был пару раз. В сарае, правда, не был, но остальное мне знакомо. Хозяйский дом, баня, т.н. караулка, где живёт дежурная смена, там же у них и кухня. В сараях не знаю что, один, возможно, типа мастерской, там же навес для машин. ч А ведь во втором склад оружия, мы туда ныкали разобранные ДШК с секретной железной дороги. У ворот будка привратника, «избушка на курьих ножках», потому что это натуральная избушка, стоящая на высоких столбах. У охранника там окошко-перископ, и он видит всех, кто к воротам подходит. Значит, вечером пленнику понесут еду, с моего места на дереве хорошо виден весь двор, расстояние тут метров пятьсот. Попаду я с первого выстрела? Допустим, попаду. И тут мои размышления прервали появившиеся во дворе охранники. Оба шли в сторону ворот, о чём-то беспечно болтая. Сейчас! Винтовка неожиданно сильно лягнула в плечо, я быстро навёл прицел снова, ловя мишень, охранник, тупица, наклонился над упавшим товарищем. Бах! Мимо! Парень выпрямился, озираясь по сторонам и неуверенно поднимая автомат на уровень груди. И тут до меня дошло, он просто не понимает, что по ним стреляют издалека. Забор высокий и создаёт иллюзию безопасности. А это напрасно. Пуля ударила его в грудь так, что он даже подпрыгнул слегка. А вот кореш его ещё жив, пополз к караулке. Ну! Кто там наверху приглядывает за мной? Пошли врагам моим ещё чутка глупости! Есть! Из избушки, что на курьих ножках, выскочил третий горе-сторож, и винтовка Маузера отправила очередной гостинец калибром 7,92 мм прямо в обтянутую курткой цвета хаки спину. Ещё один, чтобы не мучился, теперь забить заново магазин и бегом, бегом. Соседи вряд ли на помощь придут, у них за забором всего двое сидят, вообще мужики под полтинник, огороды копают. ГБР* (ГБР - группа быстрого реагирования) тут нет, каждый сам по себе. Бег на пятьсот метров, это как бег на километр, только в два раза меньше, устать не успел, но запыхался чертовски. Ворота у них мощные, хорошие ворота, только засов там слабоват, не рассчитана эта «заимка» на серьёзную оборону. Заготовленный заранее гвоздь, два-три сильных удара рукояткой немецкого штыка, насадить на него тротиловую самодельную шашку, детонатор, разогнуть усики, теперь аккуратно, выдвигаем чеку, не дышать, отбежать, дёрг за верёвочку. Бум! Чёрт, громко как. Псы зашлись в истошном лае. Засов вырвало с корнем, это доски, а шашка бревно ломает, вбегаю внутрь. Моя первая мишень силится навести ствол автомата, но нет парень, сегодня не твой день, короткая очередь, и ходу, ходу к сараю. Внутри полумрак. - Эй, на шхуне? Живой? - кричу с порога. В ответ нечленораздельный бубнёж, но будем считать, что это «да». Ага, вижу, сидит на цепи, аки раб, руки тоже в кандалах. Ох, Александр Александрович, ты же уже не на один персональный вертел в аду заработал, и всё неймётся. Пришлось вернуться к сторожам за ключами, заодно контроль провёл. - Живой? - спрашиваю вторично, стаскивая с головы пленника мешок. Эк тебя, парень! Лицо как у того луноликого тирана, вождя корейцев из моего слоя, только этому не до улыбок. Глаз не видно почти, гематомы отливают всеми цветами спектра, нос, видимо, сломан. Крепко били. - Уху, - бормочет пленник, щуря и без того узкие глаза. - Идти можешь? - Бугу, хы... шуки, - ответил мужик. Ну, шуки так шуки. Следующий вопрос: - Стрелять умеешь? И тут вроде как что-то неуловимо знакомое мелькнуло в облике побитого парня. - Стас? - Ыхы, - осклабился пленник, сверкнув дырками на месте по меньшей мере пары зубов. Ёлы-палы, и ты попал, аки кур в ощип! А, собственно, чему я удивляюсь, тут как раз всё логично. Нас с Димой в жертву принести хотели, а из Стаса, видать, выбивали, куда бабло спрятал. Ладно, потом поговорим, сейчас надо сматываться, но сначала... - На вот тебе автомат, секи за дорогой, - протянул я ему один из трофейных стволов, - я ща. Из вещмешка достаю замотанные в соломенные жгуты и в тряпки бутылки, свинство чистейшей воды, пакость, но так надо, это мне душу чуть-чуть согреет. Чиркаю тёркой по зажигательной спичке, швыряю одну за другой все четыре бутылки «Коктейля Молотова» в «терем», вот теперь можно удирать. - Как ты? - спрашиваю я у спасённого мною человека, когда, мы, наконец, сделали остановку. Вернее, остановок было уже штук шесть, всё же Стаса побили сильно, он и хромал, и бежал скособочившись, да и не бежал, скорее, а шёл вприпрыжку. И всё остановиться норовил. А я не давал, хотя до того, как Полуха чухнется, что прое...э-э...прозевал, в общем, и «заимку» хозяйскую и пленника, несколько часов пройдёт. Но впереди ночь, и нам нужно отмахать километров семь от места преступления. Схрон наш вряд ли кто найдёт, я сам наткнулся на него совершенно случайно, оттуда птица вылетела, коростель, я думал, может гнездо у него тут, в кустах, с там оказался заросший лаз в погреб. Конкретный такой, из кирпича, видимо у кого-то тут хороший дом был. Внутри холодрыга, понятное дело, но ночи сейчас короткие, пересидим, тем более, что я ведёрко с камнями возьму туда, нагреем в костре. Дверь нам фуфло, правда, сгнила почти, хотя кованые петли после смазки даже не скрипят, но тут уж понадеемся на крепость слег, которыми дверь изнутри подопрём, и силу оружия. Вариантов у меня нет. Да и не шарится тут Тварь, далеко от Тьмы и мест их появления, я имею ввиду подвалы всякие. А до утра искать нас не будут, это войсковую операцию надо проводить, с прожекторами и броневиками. Выглядит он ужасно, конечно, из серии «без слёз не взглянешь», нос вон, до знакомства с кулаками присных Ромодановского был курносым, а сейчас это вообще чёрт те что, а не нос. Горбинка на переносице Стаса, появившаяся от удара, напомнила мне другую и разом накатила тоска, аж слеза навернулась. Суки! Я отомщу! Отвернулся, вытер незаметно глаз, откашлялся. - Ты вообще как? Переломы есть? - продолжил я опрос моего бывшего «делового» партнёра. - Ебло, - ответил он и вдруг улыбнулся разбитыми до размеров вареников губами. - Ебро, - он показал на левый бок и поморщился. - А! Ребро! - догадался я, - ну, давай глянем. Гематома была ужасной, аж в черноту, но пощупав и, главное, заставив его глубоко вдохнуть, я пришёл к выводу что мы имеем максимум трещину. Наверное, в этой безвестной деревне когда-то был колодец, но он нам и не нужен, речка-переплюевка катила свои чистые и прозрачные воды буквально в двадцати шагах, жаль, узка слишком, и островков нет, а то вообще как короли бы заночевали. - Вот что, Стас, давай-ка окунёмся, надо пот смыть, да и тебе холодный компресс не помешает. Жрать у меня, извини, нет ничего, но вот отвар из чаги могу предложить. - Номаня, - пробормотал парень. Потом, уже в сумерках, я вдруг вспомнил, и протянул ему очки. - Ну чего, ты там как, говорить то можешь? - Угу, - ответил бывший манагер. - Рассказывай, тогда, как ты до такой жизни докатился? Станислав лишь воздел очи горе. - Ясно, я в курсе, из-за чего тебя прессуют, собственно, мы с Димой тоже под раздачу попали из-за этого же. Там про меня-то чего говорят? - А ничего, - пробормотал, морщась, Стас. - Что, совсем? - Ну что ты к адаптантам в плен попал, больше ничего. - В пле-ен? - протянул я, - вона как? А остальные чего, Крысин, там, и прочие? - Так погибли они, - Стас, такое ощущение, не совсем понимал, что я хочу узнать, - вы же в засаду попали, так? - Так, - усмехнулся я, - только вот в чью? А про Миронова чего? Кипишь, наверное, страшный был? - А при чём тут Миронов? - спросил Станислав, чем несказанно меня удивил. - А что, ты хочешь сказать, с ним всё «хоккей»? - Не, ну ты вообще что ли из леса не выходил? - удивился бывший узник, - Миронова убрал Салихов, он же МГБ курировал, вот генерал и решил устранить «око». Видать, крепко они там чего-то не поделили. Его арестовали и уже, насколько мне известно, расстреляли. И вообще, ты то здесь при чём? Вот оно что! Ну надо же, быстро сориентировались, мрази. - А при том, Стасик, что это наши Мирона завалили. Они и Диму убили, и меня хотели, только тут у них облом небольшой вышел, - сообщил я спасённому. Стас недоверчиво уставился на меня сквозь стёкла очков, даже глаза-щёлочки чуть больше открылись. - Гонишь! - Ага, гоню, так гоню, что аж месяц в лесах живу. Не, дружище, вам версию для лохов скормили, а на самом деле всё иначе было. И я рассказал как. Не знаю, поверил ли мне Станислав, но зёрна сомнения я в его душе явно посеял. - А ведь, возможно, ходили слухи, что тебя в городе видели то ли в тот же день, то ли на следующий, - пробормотал, наконец, он. - В этот, Стас, в этот, я чудом вырвался тогда. А эти мрази видишь как всё обставили. Нас с Димкой за делишки наши, - я сделал движение пальцем туда-сюда, чтобы обозначить чьи именно делишки, - хотели в жертву принести. Но... Не вышло. - Так а Мирона они как заманили? - не поверил, видимо, до конца, парень. - Ну тот до юношей был охоч, - Стас, что удивительно, кивнул головой. Видимо это не было особой тайной. - Заразили голубым триппером и повезли «лечить», - это слово я выделил жестом. - Нихера себе, во Саныч даёт, - уважительно отозвался его бывший пленник. - В общем, такое дело Стасик. Я господину Ромодановскому и его шобле наипервейший враг теперь, они очень дорогого мне человека убили, и друга моего, и меня хотели. Так что я, если хочешь, гурон на тропе мести. Знаешь кто такие гуроны? - Знаю, ты бы побрился, что ли, а то у индейцев, вроде, бород не было, - усмехнулся Стас и тут же скривился от боли. Это да, я как тот Иван из панк-оперы «Кощей Бессмертный» - вот он вышел на болото, весь оброс как партизан. - А кого они ещё грохнули-то? - спросил Станислав после непродолжительно молчания во время которого каждый из нас заново переживал те события. Я так, во всяком случае, точно. - А жену мою, - просипел я, потому что в горле застрял внезапно возникший ком. Стас странно глянул в мою сторону, сверкнув стёклами в свете костра. - Я ничего такого не слышал, - пробормотал он. - Ну понятно, вам-то это зачем знать. Но мне теперь только месть осталась, понимаешь? И посему, любой враг Ромодановского для меня друг априори. И я не втягиваю тебя в свою войну, более того, я попробую тебе помочь выбраться отсюда. Но в обмен запрошу как минимум информацию. Вместо логичного вопроса «какую информацию» Стас спросил: - Отсюда это откуда? - А? - не понял я. - Ты говоришь, поможешь выбраться отсюда. Это ты что имеешь ввиду? - А, это! Это отсюда, то есть из благословенной Вышинской, мать её, народной республики. А ты думал отсюда? - я описал пальцем дугу в воздухе, - тут брат, увы, я не помощник. Говорят, нет отсюда выхода. А вот за пределы так называемой страны я тебя попытаюсь вывести. Но и ты мне помоги. - Помочь в чём? - несколько шепеляво спросил молодой человек. - Для начала - за что тебя Ромодановский в зиндан посадил, я догадываюсь. Но, может, ты ещё чего знаешь, чем ему яйца можно прищемить? Стас призадумался, потом очень неуверенно ответил: - Боюсь, тут я тебе не помощник, Кость. - Я понимаю, что ты боишься, - попытался я развеять его сомнения, - но подумай. Я же не предлагаю тебе воевать, просто прикинь, чем ему ещё насолить можно. Финансово, я имею ввиду. Может, ещё где склады есть, о которых я не знаю, или что-то подобное. Ты только наводку дай, дальше я сам. Тебе самому неужели не хочется поквитаться?
Я, вопреки предрассудкам, показал на себе, за что именно Стас должен был требовать сатисфакции. И снова он крайне неуверенно ответил, что, мол и рад бы помочь, но не представляет как. Это мне уже не понравилось. - Такая штука, мужик, - произнёс я, подкидывая в костёр дров. Уже порядком стемнело и пора было закругляться, - я тут недавно, но, понимаешь, я довольно долго прожил вообще, к тому же я старый пограничник, так что кончай мне лапшу на уши вешать. Лады? Из неё ведь даже пожрать не приготовить! Стас сник. Ладно, ты, друг мой, подумай пару минут. Но не больше. Заговорил он чуть позже. - Ты слышал когда-нибудь такую фамилию - Хренов? Хренов? Хренов, Хренов, Хренов? Опять же, вертится в голове, но ничего конкретного. - Не мудрено, - в очередной раз скорчил болезненную гримасу Станислав, - широкой общественности этот человек не известен. А вот в узких кругах... Ты знал, что в недрах МГБ велись серьёзные исследования по вопросу перемещений? Я посмотрел на собеседника, но вместо глаз увидел лишь отблески пламени в стёклах очков. - Перемещений? Я правильно понял, имеется ввиду...? Стас молча кивнул головой. - И? - Ты хочешь отсюда выбраться? - спросил он в ответ. - А это возможно? - я снова пожалел, что вижу лишь пламя вместо глаз собеседника. - А если бы было возможно? - Только после мести, - ответил я почти не раздумывая. - Понятно, - кивнул он головой, - давай договоримся так. Я расскажу тебе всё, что знаю, но только когда ты поможешь мне выбраться отсюда. - Смотри, какой расклад, - я потеребил бородку и вдруг почувствовал непреодолимое желание сбрить мерзкую поросль, - я тебе уже это, считай, пообещал. Я понимаю - ты боишься, что тебя втянут в войну. Но и ты меня пойми, уход для меня вторичен, более того, я так понимаю, что уйти, на самом деле, нельзя, иначе ты бы давно свинтил. Так что давай вернёмся к моему предложению - ты просто рассказываешь, как и что, особенно в части, касающейся Ромодановского и возможности прищемить ему яйца. А потом мы прикидываем, как вывести тебя с территории республики. - А если я скажу, что уйти можно? Стопроцентно можно. И если я скажу, как это сделать? И если я скажу, что не ушёл, потому что мне здесь лучше, чем Там. Гм, было лучше, - добавил он, - эти сведения будут равноценны тем, что касаются яиц Ромодановского? Потому что извини, Кость, но тут я пас. В смысле, я хочу тебе помочь, честно хочу, только я, гм, мы, уже причинили ему возможный ущерб своими... движениями. Но это же так, комариный укус, ты же понимаешь. - Ну не такой уж и комариный, - хмыкнул я, - ценность ты для него представлял явно, так что по носу мы его щёлкнули. - Так а я причём? - подивился бывший пленник, и тут же пояснил, - он же взъелся просто потому, что всплыл сам факт, плюс Батурин с Руденкой стрелы на нас перевели, Я ТО знаю, сколько и чего мы , гм, украли. А счёт-то мне в разы больше выкатили. Вот оно что! То есть, список пополняется ещё двумя гнидами? - Так, а погоди, при чём тут твой Хренов этот? - вернулся я от эмоций к реалиям. - Олег Хренов был, можно сказать, ведущим экспертом в этом вопросе. - А Загор-Загорский? - Загорский просто ширма. Он и учёный-то так себе, преподаватель физики в колледже каком-то. Вся работа велась в другом месте, ну, ты понял где. Да, тут и понимать было нечего. - Ну, и? - И он открыл способ, как выйти отсюда. Понимаешь? У меня по коже промчалось стадо мурашек. Это возможно?! И опять встречный вопрос - а почему нет? Если это дело курировала гебня, а она просто обязана была его курировать, то тогда появляется больше доверия, что ли. Вряд ли они стали тянуть пустышку. Хотя... Не надо забывать - это Отстойник, тут нельзя выписать спецов определённого уровня, приходится довольствоваться тем что есть. Вон у нас в конторе, бывшей, главный силовик дурак дураком, а гляди как поднялся. И всё же... - Продолжай, - попросил я едва ли не приказным тоном. - Мы с Олежкой друзья были, почти в один день провалились, на один завод пошли, а потом его заметили быстро, он какой-то совсем невероятный спец был, у них в слое нет чёткой физики или математики, всё «на стыке» наук. Вот и он, будучи семи пядей во лбу, раньше времени перескочил в научный отдел, ну а потом возглавил лабораторию. В последние пару лет мы с ним мало виделись, а тут недавно прислал записку через одну общую... знакомую. Мол, встретиться надо, перетереть, но так, чтобы никто не прознал. Ну я прикинул хрен к носу, нашёл способ... Короче - путь отсюда есть. Эта фраза была произнесена столь уверенным тоном, что я почти поверил. Почти, потому что осталась где-то на периферии сознания крошечная толика скептицизма. И она нашёптывала - погоди ты кидаться в этот омут с головой. - Но? - спросил я. - Но что? - Путь отсюда есть, но... Ты же так должен был сказать? - Да, но... - Стас хмыкнул и снова скорчился, схватившись теперь за отбитые рёбра, - да, есть «но», - подтвердил он спустя пару секунд, - и даже не одно. Впрочем, по порядку... - Что? - спросил я, видя что Стас вместо объяснений опять впал в раздумья. - У тебя это, водки нет? Случайно? - жалобно попросил он. Водка была, вернее настойка на травах, маленькая фляжка, миллилитров сто, от силы. Но ему она сейчас необходима, хоть из закуски только отвар из чаги. - А-ахх, - Стас занюхал выпивку рукавом, сразу видно - профессионал, громко выдохнул смесь паров алкоголя и воздуха, и даже снял на секунду очки, чтобы вытереть слёзы. - Хорошо, - прокомментировал он, побултыхал содержимым во фляжке, но вторую порцию пить не стал. - В общем, расклад такой. Они, Олега и его отдел, точно выяснили, что перемещения возможны. Нашли людей, кто сам пытался нащупать выход, ездили даже в командировку в Углегорск, там, по слухам, тоже сумели портал открыть. Но всё оказалось не так просто. Вернее, и проще и сложнее разом. В общем, для прохода нужна кровь. - Чья? - спросил я, воспользовавшись паузой в повествовании, во время которой бывший менеджер сделал очередной глоток из фляжки. - Не важно, - ответил он, выдохнув и, на сей раз, даже не поморщившись, - в смысле, подходит только человеческая. Но её, как бы это сказать, пролить, в общем, нужно. - Пролить куда? - Да не куда, а из чего! Вернее, из кого. - И из кого? - Из человека. Понимаешь, проход как бы пробивается кровью. Кровью и смертью. - То есть, для того, чтобы проделать проход, нужно кого-то убить? Стас щёлкнул пальцами и, продолжив движение, вытянул в мою сторону указательный. - Бинго! - И? И Станислав рассказал. Выходило, если принять его слова на веру, что путь отсюда действительно есть. Странный, жутковатый и не совсем, а, вернее, совсем нечистый, потому что для этого нужно было принести кого-то в жертву. И вот эта самая жертва , якобы, и пробивала « ткань мироздания», создавая портал, через который человек уходил. Хренов утверждал, что на эту догадку их натолкнули обряды адаптантов. Якобы усмотрели закономерность между «жертвенниками» и появлением людей. Зависимость не была прямой, то есть не обязательно рядом с каждым «выходом» проводились ритуалы , но вот поблизости от места, где находили останки, всегда кто-то «выпадал». Поначалу считалось, что главное в этом деле - выброс некой «психической» энергии, которую испытывает жертва в момент гибели, но Хренов быстро развеял эту ересь. По силе эмоций секс, в смысле его кульминация, ничуть не слабее, чем адреналиновый шок от мучительной смерти. К тому же практика показала, что абсолютно не обязательно подвергать жертву мучительной экзекуции, достаточно просто убить, некоторые несчастные даже испугаться не успевали, а проход уже был проделан. Я не раз мысленно содрогнулся от столь неприкрытого цинизма - эти люди ничем не отличались от доктора Менгеле* (Йозеф Менгеле, немецкий врач, лично проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим), или печально знаменитого Отряда 731* (Отряд 731, подразделение японских вооружённых сил, занимавшееся исследованиями в области биологического оружия и возможностей человеческого организма в годы второй мировой войны. Опыты ставились на живых людях). Те тоже, во имя «науки», запытали десятки тысяч людей и, что не менее ужасно, частью полученных в ходе «исследований» данных человечество пользуется и поныне. Но все эти эмоции бурлили у меня внутри, внешне я оставался совершенно безучастным. Стас в этих экспериментах участия не принимал, так что оставим обсуждение и осуждение на потом, а сейчас пусть выговорится. После первого же удачного опыта, когда испытуемый, а это был один из членов «команды» Хренова, к слову, очень немногочисленной, исчез, Олег решил работать «на себя». Я подозреваю, он и до этого кроил, как воспользоваться полученными сведениями в своих интересах, но и это озвучивать не стал. Проблемой, его проблемой, был один из сотрудников, по совместительству агент МГБ и Хренов ни секунды не сомневался, что тот побежит к начальству с докладом. А вот последствия этого Хренова пугали - он всерьёз опасался, что их просто уберут. В смысле из списка живых. Логика в этом была - сведения слишком ценны, чтобы рисковать утечкой, а всё основное они уже узнали, так что в исследованиях больше не было необходимости. Поэтому он застрелил агента на месте. Им удалось убедить чекистов, что того завалил как раз «ушедший» сотрудник, а сам, якобы, сбежал. Ложь не была такой уж неправдоподобной - у этих двоих часто случались конфликты и начальство «сексота»* (сексот, секретный сотрудник, в просторечии - «стукач») могло об этом знать. В общем, Олег Хренов тоже сбежал, прямо из-под носа своих хозяев, принеся в жертву последнего из их четвёрки. Но перед уходом оставил все записи на хранение своему единственному другу Станиславу Степанычу. На всякий случай. И Стас, после того как под ним зашатался офисный стул, записи эти прочёл, прочёл внимательно и не один раз. Однако на побег так и не решился. О том, что под него копают, и копают всерьёз, он понял ещё в апреле месяце и, будучи далеко не таким дураком как я, начал готовиться к переброске на «запасные аэродромы». Пришли за ним в тот же день, когда убили Диму и... И когда погибла Машка. И вот что вырисовывалось у меня в конечном итоге - информация, которой располагал Стас, была одновременно и важной и бесполезной. Несомненно, сам факт, причём факт неоспоримый, что отсюда можно сбежать, уже дорогого стоил, но у меня была Цель, и как эти знания могли мне помочь в её осуществлении, я, пока, не представлял.
***
Спустя две недели Стасик чуток оклемался, на человека стал похож, хотя было видно, что такая партизанская жизнь ему вообще не в кайф. Но вариантов не было, появись мы хоть в самой захудалой деревне, одноглазый и человек с пятьюдесятью оттенками синего на лице нас, наверное, там бы и положили, слишком уж маргинально, даже для этого мира, мы выглядели. И он был не прав, было у него на Ромодановского, было кое-что, что можно использовать. Причём я это знал и сам, просто недодумал поначалу. А вот потом... - Стас, - спросил я его как-то вечерком, вдыхая запах рыбного супа с лисичками , нашего основного и дежурного блюда, - а сколько может стоить бронепоезд? Всё это время мы обсуждали варианты выхода за пределы республики и вариантов этих было крайне немного. Мой товарищ по несчастью склонялся к мысли осесть в Углегорске, у него там были кое-какие связи, а руки у Ромодановского не настолько длинны, чтобы дотянуться до него там. Собственно, это и был его «запасной аэродром», просто он не успел свинтить, слишком долго просидев в Усольске, в ожидании возможности перейти границу. Да, путь туда, в Углегорск, он проложил извилистый, но республику лихорадило, все силовые структуры стояли на ушах и контрабандисты, временно, ушли «на дно». И пока Стас ожидал, когда волнения улягутся, и пропивал наличные в номере гостиницы, его вычислили. И теперь вопрос был в том, как помочь ему достичь границ Углегорской области? Тупо выходить лесами? Но это риск, и риск существенный - мы не граничим с ними непосредственно, так что в любом случае путь будет лежать через «индейскую территорию», где вероятность схлопотать пулю резко возрастает. Будь в ходу некая универсальная валюта, типа золота или доллариев США, можно было бы рискнуть, но универсальным эквивалентом товара в «межгосударственной» торговле является, пожалуй, только бензин, а много ли мы на горбине утащим? И золота здесь нет. Не настолько, что бы вообще забыть его блеск, но мало, критически мало и это понятно, ведь только война закончилась, народ последнее для фронта отдавал. Однако постепенно у нас вызрел некий план, при удачном стечении обстоятельств даже имеющий процентов двадцать на успех. Дело в том, что у Стаса оказались неожиданные связи в Больших Солях, не столь серьёзные, что бы за ним прислали кавалерию, но, всё же люди могли потом организовать его перемещение к новому месту жительства. Собственно, в этом и состоял его первоначальный прожект, просто теперь это направление он считал закрытым. Однако я, кажется, изобрёл способ, посредством которого мы поимеем Ромодановского. Даже дважды. - Бронепоезд? - прищурил он левый глаз от попавшего в него дымка от костра, - Тот самый? Да, я имел ввиду именно тот самый, что стоял на запасном пути, по-прежнему охраняя «Объект 17С». Бронепоезд, несколько цистерн с горючим, ещё один паровоз с несколькими вагонами, в том числе ещё два с углём. А ещё гора угля на самой станции, мощные дизельгенераторы. И ещё кое-какие мелочи на складах. Всё это осталось на «объекте», ожидая своего часа, и час этот приближался. Со слов, неосторожно оброненных тюремщиками в его присутствии, Стас понял, что Ромодановский планирует ближе к осени вывезти оставшееся добро, а что не сможет - сдать государству. Как оно распорядился этими товарно-материальными ценностями, вопрос второй, может, продолжит строить железную дорогу и вывезет имущество в «закрома», а может просто «попилит» денежки с Сан Санычем, всё же бронированный подвижной состав немало должен стоить, даже в рамках государственного прейскуранта. Время у нас было, не так много, но было, у Ромодановского осталось не так много людей, самой боевой верхушки он лишился. Я не про себя говорю, нет, Крысин был реальным командиром, хоть и гандоном, и, как ни крути, почитай полтора отделения вместе с ним полегло, причём ветеранов. Это много, а ему понадобится теперь ещё больше людей. В прошлый раз нам очень повезло с Тёмным, Загор-Загорский считает, что это его ареал обитания, охотничьи угодья, и другие Твари туда не суются, а мы его как раз подранили накануне. Но они умны, эти гориллоиды, умнее всех Тварей, возможно, так что выводы он явно сделал и второй раз может на халяву может не прокатить. Приглашать же людей со стороны Сан Санычу тоже резона нет, утечки информации он всегда боялся, мало ли кто какие вопросы задаст. И второй момент - всё же в тех краях произошло убийство важного чиновника государственного масштаба и привлекать лишнее внимание какими-то телодвижениями он не будет. Нужно, чтобы прошло время, так что шансы высоки, реально высоки.
- Добрый день, могу я услышать Карташова Игоря Андреевича? - Добрый день, - отозвался в трубке приятный женский голос, немного искажённый качеством связи - сейчас посмотрю, на месте ли. Как вас представить? - Скажите, что я решил воспользоваться его советом, данным в декабре прошлого года в Краснопартизанске, - со всей возможной учтивостью ответил я. - Извините! - продребезжала трубка, - но, боюсь, Игоря Андреевича нет на месте! Ага, так я и поверил. - Девушка, - сурово произнёс я, - просто передайте ему мои слова, только именно так, как я сказал, это звонит человек, которому он дал совет в декабре прошлого года в Краснопартизанске. Просто, я же всё равно до него дозвонюсь, а у вас потом проблемы будут... - Одну минуту, - мне показалось, что из трубки на меня пахнуло холодом. В динамике раздались треск и шипение, затем громкий стук, пауза, заполненная едва слышным потрескиванием и вдруг едва узнаваемый голос произнёс: - Сергей Иванович! Долго жить будете! А я как раз вспоминал о вас. - Гм, это..., - начал я было, но «Акакий Акакиевич» меня перебил. - Да узнал я, конечно узнал! Вы как на счёт встретиться, посидеть? - Да-э... Я-то за, вот как раз... - Отлично! Договорились. Маршала Блюхера двадцать пять, да? Отлично, в шесть смогу, смогу. Ну всё, Сергей Иванович, побежал, дела, сами понимаете! Мне осталось только прослушать начало фразы «спасибо, Светочка, очень нужный человечек...», после чего в трубке запикали гудки отбоя. Маршала Блюхера, 25? И что там? Риск, которому я подвергал себя и ещё не до конца спасённого Стаса, откровенно говоря был не таким уж и малым. «Акакий Акакиевич» вполне мог оказаться той ещё крысой, но, тщательно проанализировав имеющуюся у меня информацию, я пришёл к выводу, что риск того стоил. Насколько я знал, у Ромодановского так и не получилось наладить контакт с Игорем Андреевичем Карташовым. И, возможно, в обмен на некоторые сведения, он согласится помочь нам выбраться за пределы рубежей горячо любимой Родины. Это в довесок к его обещанию помочь, которому очень хотелось верить. Просто иного пути покинуть республику инкогнито я не видел. Здание под номером двадцать пять по улице не попавшего тут в опалу маршала оказалось обычным гастрономом. И в назначенный час к дверям подъехал закрытый Додж, остановившийся на обочине с работающим двигателем. Я быстро пересёк улицу и нырнул в авто, сжимая в кармане рукоятку пистолета. - Всё потом! - остановил готовые сорваться с моих уст слова Игорь Андреевич, сидящий на заднем сидении. Кроме него и водителя в Додже больше никого не было.
***
- Константин Александрович, могу я задать вам один вопрос, - спросил мой неожиданный покровитель после того, как я, рассказал ему, что именно произошло тогда на лесной дороге и как на самом деле погиб Миронов. А так же изложил суть своей просьбы. Всё это время он слушал меня не перебивая. - Да, конечно. - Заза Мирзоев? - Да, это я, - не стал я отпираться. Интуиция подсказала, что следует сказать правду, и, предупреждая ещё один возможный вопрос, добавил, - я был один. Если хотите знать мотив, то это месть. Месть и... скажем так, вопрос личной безопасности. Честно говоря, никак не думал, что у вас здесь в шишках сидят такие идиоты, что свалили всё на Миронова. Но, как вышло, так и вышло. Карташов усмехнулся. - А ведь вас подозревали. Не только я, даже, скажем так, я стал подозревать уже потом, когда вас переместили в самый конец списка. А поначалу даже проработать хотели, была такая информация. Я внутренне поёжился. Понятно, что сейчас уже всё равно, но сам факт! Всё же я наивен до ужаса, порой. Диверсант хренов! Замёл следы, называется. Но, оказалось, я к себе излишне строг, ведь мой план строился, во многом, на допущении, что меня не будут подозревать. И, хотя совсем вне подозрений я не оказался, в конечном итоге возобладала иная, более логичная, как им казалось, версия. - Вы не были первым в списке, и даже третьим не были, - продолжил делиться информацией Игорь Андреевич, - просто всем казалось совсем уж невероятным, что вы затеете столь серьёзную, масштабную акцию из-за того, что случилось с вашей, тогда ещё будущей, женой. Вот оно что! Они не знали, что Иса перешёл в наступление! А это значит, что мотив у меня и впрямь был ну совсем уж сомнительный. И да, в этом случае я, по логике, должен был убить Ису, Мамеда и Шарипа, главных, так сказать, злодеев. А я своим «бумом» им всю логическую цепочку сломал. - Но как вы... Хотя, о чём я спрашиваю, - не договорил маленький человечек, - вы и в список-то попали из-за вашей воинской специальности ещё оттуда. Но Ромодановский утверждал, что вы умеете обращаться максимум со стандартной противотанковой миной, мол, навык у вас минимальный. А там, как экспертиза определила, очень грамотный состав СВУ* (СВУ - самодельное взрывное устройство). Болваны! Какие же они болваны! И как я тогда правильно поступил, что не стал демонстрировать все свои умения. Хотя бы за это мне плюс. - А Тараса убрали вовсе не из-за Мирзоева, - сообщил советник после непродолжительного раздумья, - если вам от этого будет легче. Это просто версия для тех, кто… Ну, вы понимаете. Досадно, да, и ведь я ему говорил, что нужно сдерживать свои страсти, быть осторожнее, но... - Вот как мы поступим, - произнёс он после небольшой паузы и уже совершенно другим тоном.
***
Дальнейшее напоминало детектив времён последнего царя или зари коммунизма - путешествие в стогах сена, переодевания в крестьян и всё в таком духе. Но слово своё Игорь Андреевич сдержал, и через шесть дней мы сидели в задней комнате трактира с невероятным названием «Сытый папа» и излагали свои условия трём очень солидным джентльменам, представляющим здесь местный вариант МГБ, а, заодно, и министерство обороны. Хотя на столике стояли тарелки с закусками и даже квадратный графинчик с тёмно-коричневой жидкостью, очевидно, псевдоконьяком, никто не притронулся к их содержимому. На первом месте стояли именно переговоры. Карту железной дороги я запомнил довольно точно. Да и не нужна была карта на самом деле, городишко Кряжи находился под самым боком Тьмы, граница Нулевой и Первой Зоны, по принятой в «Эгиде» классификации. И от него до «Объекта 17С» железнодорожная ветка уже была проложена. Леса, болота, близость Тьмы, а, до недавнего времени, и вообще её покров, сохранили существование дороги в тайне от людей. Хотя, возможно, кто-то и видел уходящие в никуда рельсы, но никому и в голову не пришло исследовать, куда они ведут. План наш был наглым, дерзким и абсолютно, стопроцентно предательским по отношению к ВНР. Потому что я хотел продать соседям содержимое секретного полустанка. А для его вывоза высадить в нашем тылу десант большесольцев, после чего они, уже на бронепоезде спокойно доедут до своих Кряжей и даже до Больших Солей, только патронами и пулемётами надо будет запастись. Соседи нашими сведениями заинтересовались, очень заинтересовались и мы приступили к главному – обсуждениям условий сделки. Собственно торги вёл переговорщик со стажем Станислав, я полностью доверял ему в этом плане. Условия он затребовал просто драконовские - для них, разумеется - двадцать процентов от стоимости переданного добра. Джентльмены настаивали на пяти от вывезенного, на что Стас резонно возразил - мол, если вы пролюбите, так и сказал «пролюбите» такой подгон, то мы почему должны страдать? Потом, правда, согласился, что двадцать процентов, это через чур, но вот пятнадцать... Сошлись на двенадцати, при условии, что я полечу в самолёте разведчике. Полёты на аэропланах не входили в мои планы совершенно, но резон в этом требовании был. Противная сторона вообще, поначалу, настаивала на нашем личном участии в экспедиции, но Станислав так громко рассмеялся на это, что представители сопредельного государства заозирались по сторонам. Однако в комнатёнке мы были одни, и переговоры, вскоре, возобновились. Ежу было понятно, что без предварительной разведки там делать было нечего, а, поскольку я был единственный, кто видел всё это собственными глазами, то мне и лететь. - Глазом, - поправил я одного из контрагентов, кучерявого и толстогубого мужчину лет сорока с хвостиком. - А? – нахмурил он брови, достойные самого Леонида Ильича. - Глазом. Не глазами, - уточнил я и прикоснулся к повязке. - А, ну да. В общем, Константин, или вы летите, или сделка отменяется. И я согласился. За это можно было и выпить, так что вскоре тёмный, отдающий сивухой псевдоконьяк с бульканьем переместился из не очень подходящего для него графина в круглые, явно хрустальные, стопки. - Ну, за удачу? - провозгласил тост «брежневобровый». - За удачу, - хором ответили мы. Стопки пришли в соприкосновение, символически скрепив своим звоном наш альянс.
***
Авиационный парк соседей насчитывал несколько десятков самолётов, но летать могли лишь единицы, и это не смотря на солидный запас запчастей. Но кое-какие узлы двигателей выходили из строя безвозвратно и всё шло к тому, что скоро полёты будут доступны людям лишь во сне. Ну или изобретут заново воздушные шары и цеппелины. Кстати, в мой второй день пребывания в этом мире, когда меня везли в Вышинский, мне не пригрезилось, я действительно слышал самолёт. Это большесольцы совершили дерзкий разведывательный полёт, правда, их чуть не сбили потом из ДШК. Тема воздухоплавания тоже явилась яблоком раздора между двумя соседями - у вышинцев были боеприпасы и вооружение для самолётов, а у Больших Солей сами самолёты и запчасти. И, разумеется, никто не хотел делиться, но очень хотел, чтобы поделился сосед. В результате мы остались без воздушных авиалиний, а соседи ставили на самолёты лишь примитивное вооружение. Но одна штука у них была. Настоящий шедевр местной технической мысли - камера-шпион, позволяющая фотографировать местность с достаточно высоким разрешением. Управлялась она, правда, вручную и когда мне показали как ей пользоваться, я заявил: - Я не полечу! - Не ссы, мы тебе парашют дадим, - успокоил меня один из шутников, довольно фамильярно, между прочим. Парашют! Понятно, что без парашюта я бы вообще не полетел, но и с ним не полечу. Нет, они в самом деле считают, что я буду делать снимки проносящейся внизу земли через открытый бомбовый люк?! Оказалось - считали. Более того, попытались убедить меня, что это безопасно (почти!), и что по статистике парашют не раскрывается лишь в 1 случае из 170 тысяч. Но два то раза из этих тысяч я уже истратил во время учебных прыжков! И могу сказать одно - вот как я не любил и не понимал всякие «тарзанки», американские горки, слалом, скелетон и прочий джампинг, так и тут не понимаю кайфа. Мне теперь месяц у Тьмы сидеть надо, чтобы восстановить нервные клетки! Однако полёт прошёл на удивление гладко, я предусмотрительно пропустил ужин и оказался от завтрака, чтобы нечем было угваздать салон самолёта, или как там называется у него полость внутри? Поначалу, когда двухмоторный бомбардировщик Ту-2 начал свой разбег, было страшно. Мне казалось, что самолёт всё никак не оторвётся от земли, хотя моторы выли уже от натуги, но потом я понял, что выдаю желаемое за действительное – просто я хочу, чтобы он не взлетел. Внезапно тональность движков изменилась, исчезла тряска и изменение давления в ушах подсказало, что мы набираем высоту. Основным минусом полёта, среди кучи прочих, был страшный шум от винтов, и, если бы не встроенная система радиосвязи, то общения не вышло бы вовсе. Я вздрогнул, когда в ухе внезапно раздалось: - Костя, ты как там? - Норм, - выдавил я из себя в ответ. - Мы взлетели, жди сигнала, - проквакала рация и установилась тишина, возможно у них был специальный тумблер, отключающий меня от связи, например, чтобы я не слышал, как они издеваются надо мной. Лететь было не долго, меньше сотни километров, это минут пятнадцать от силы. И действительно, вскоре в ухе, без всяких предупреждающих хрипов и щелчков прозвучало: - Внимание, подлетаем, сейчас откроется люк. И тут же что-то скрипнуло, в полу появилась щель, которая начала стремительно увеличиваться, превратившись в немалых размеров хайло. Вид на проносящуюся внизу землю был завораживающим. Уточнение - был бы завораживающим. Какая-то часть сознания с маниакальным упорством порождала варианты моего внезапного выпадения из бомболюка, например из-за внезапно расстегнувшихся ремней, или из-за резкой турбулентности. Или просто дряхлое сидение вывалится вместе с пристёгнутым мною и я, с криками про мать и про рот, полечу на встречу с землёй. Из-за этих паникёрских мыслишек я едва не пропустил начало съёмки, но пилоты были начеку и в ухе снова заквакало: - Мы на месте. Снимаешь? - Ага, - соврал я, после чего взялся за рукоятку управления. Система, для того времени, была, наверное, самой передовой. Камера была полуавтоматической, то есть взводилась сама, а вот для съёмки нужно было нажать на специальную кнопку, встроенную в рукоятку из карболита, от которой в недра чудо-техники тянулся тросик. Самое главное, это не спешить, но и не мешкать. Нажал, отпустил, досчитал до пяти, снова нажал и так пока не исщёлкаешь все 60 метров плёнки, что, на самом деле немало, потому что это 270 кадров. Съёмку мы начали над железной дорогой и, в какой-то момент, я с ужасом представил, что сейчас внутрь залетит Призрак, но потом вспомнил про очки и малость успокоился. Честно говоря, я подозреваю, что один страх – высоты, вернее, страх УПАСТЬ с этой высоты, нивелировал прямое воздействие Тьмы на психику. А её давление, в свою очередь, заставило уняться трясущиеся поджилки. Так что я, можно сказать, почти не боялся. Под конец. Мы сделали два круга над станцией, затем люк, к моему немалому облегчению, закрылся, и самолёт взял курс на север. Это было сделано специально, чтобы запутать возможных наблюдателей, хотя, на мой взгляд, слабая такая попытка замести следы.
***
Главным, кроме удачного приземления, разумеется, было подтверждение того, что все товарно-метериальные ценности находятся на месте и ждут нас, в смысле, большесольцев. Потому что железная дорога была цела-целёхонька. И на фотографиях, весьма чётких, между прочим (вот что значит профессиональный аэрофотограф!), удалось посчитать, что стоит на путях, а вот содержимое складов, к крайнему неудовлетворению Станислава Степановича, учитывать отказались. Или они идут Большим Солям бонусом, или мы тоже рискуем задницами и получаем уже полный расчёт. Стас, калач тёртый, разумно посчитал, что синица в руках надёжней, тем более, что синица вышла жирная такая, фазан целый, а не синица. После финального согласования суммы и эквивалентного ей объёма соли, когда уже окончательно ударили по рукам и приговорили не одну бутылку дистиллята на основе зерновых, я даже испытал приступ зависти, представив себе эти тонны «белого яда». - Слышь, Кость, ты уверен? - расчувствовался он, когда узнал, что я от своей доли отказываюсь. В его, разумеется пользу. Почему? А потому что здесь наши пути с ним расходятся, он поплывёт-поедет в своё светлое будущее с грузом соли, ну а у меня осталось одно незаконченное дело, топчет эту землю один очень мерзкий человек и я должен убить его. Ну а потом... А потом я не верю, что выберусь живым, потому что есть ещё непосредственные убийцы моей жены, и с ними я тоже очень хочу поквитаться. Таким образом риск возрастает многократно, а шансы выжить столь же стремительно падают к отметке «ноль». Наступил момент прощания. Я крепко пожал Станиславу руку, последовали хлопки по спине, затем я вышел из его номера в гостинице, держа в руках клочок бумаги. Небольшую долю из вырученного объёма соли я, всё же, взял, и теперь мне предстояло передать накладную-требование на отпуск товара со склада одному человеку. Соль пойдёт в оплату его услуг, потому что мне нужно попасть обратно в ВНР, минуя официальные каналы.