Полет на реактивном истребителе-штурмовике это наслаждение. Ну, если только он не кувыркается в высшем пилотаже или не ведет бой. А вот так, из точки А в точку Б, на крейсерской скорости, на высоте в семь тыщ метров – сказка. Проф, насколько я могу видеть порой в кабине соседнего самолета, крутит головой в сверкающем очками шлеме, что-то строчит в блокноте, правда, руками не машет. На этот счет его строго проинструктировали – руками ничего не трогать, и вообще не махать. Ну, и управление отключили, от греха подальше.
Дольше всего его учили управляться с кислородной маской, кабина у штурмовиков хоть и герметичная, но береженого бог бережет. Но опять же, слава богу, полет идет по плану, то есть подлетаем к Новому Воронежу. Старый прошли краем, штурмовик это не дирижабль, не дай бог та же расквыра в воздухозаборник попадет. Ничего хорошего от этого не будет, а эта нечисть хоть и мелкая, но агрессивная до недоумения. Хотя, что еще ждать от детей? Эх, была бы моя воля, специально предпринял бы экспедиции по их упокоению. Но сложно это, очень сложно.
Штурмовик плавно коснулся бетонки заводского аэродрома, качнулся на шасси, и через двадцать секунд уже выруливал по разметке вслед за трициклом-указателем. За нами сели остальные штурмовики, и вскоре я и проф вместе с летунами ехали на аэродромной буханке. Летуны сейчас доложатся и будут сдавать машины, после чего они и мы на Ан-2 полетим в Астрахань. У пилотов курсы, а мы по пути до дома.
- Андрей Игоревич, господин капитан. Позвольте высказать мою огромную вам благодарность. Этот полет – он был невероятен! – Профессор, слезший на землю из переднего кресла, радовался как ребенок, весело и чисто. – Вы настоящие покорители неба! Мне невероятно жаль, что я не смогу выучится летать как вы. К сожалению, я уже немолод, мне сорок два года.
- Профессор, для нашего времени сорок два года – время расцвета. – Засмеялся капитан Стерхов, придерживаясь за поручень. – Так что если пожелаете, то вполне выучитесь на пилота-легкомоторника. В Ростове-на-Синей есть авиашкола, все в ваших руках. Это нелегко, но вполне возможно. Правда, на боевые вылеты на таких машинах уже будут противопоказаны, молодежь подсиживает. – Он с любовью похлопал по темно-зеленому крылу штурмовика. Вообще, Яки красят однотонно, но каждый самолет в свой цвет, ни одного нет одинакового. Красные, зеленые, серые, синие всех оттенков. В нашем Северном Союзе всего около двухсот таких машин, не больше. Ну, постоянно на крыле. И около шестисот «лавок» девятых, тоже не больше. Хватает на все границы, контрабандистов гонять, на пиратов и прочая.
- Я это понимаю, но до сих пор не могу поверить. – Панфилов восторженно погладил борт штурмовика. – И вы говорите, что эта машина просто отблеск былой мощи?
- Ну да. По сравнению со стратегическими ракетоносцами наш штурмовичок маленьки, слабенький, и недалеко летающий. Но нам он в самый раз. Противостояния сверхдержав сейчас просто нет. А на случай просто войны, на всякий случай, у нас готовы технологические линии для старых реактивных истребителей, МИГ-15. И двигателя, и самолеты освоены, но линии просто заморожены и законсервированы. Не надо нам столько боевых машин, просто не надо. Лучше меньше, да классом лучше. Ну как лучше, Яки это четвертое поколение реактивных боевых машин, а «пятнадцатые» первое. Правда, не совсем так. Те же истребители Лавочкина, на них совершенно новая электронная начинка. Но еще раз, Афанасий Илларионович, нам просто не надо столько боевых машин. Винтовые истребители вполне достаточны, а реактивные просто сверхоружие, противостоять им не может ни один пиратский самолет, ни одна банда.

- Замечательный аппарат сделали, Михаил Иванович! Поздравляю! - от души потряс руку Гудкова Хрущёв. - Представлю вас и Бориса Арнольдовича к правительственным наградам. А стотонный дирижабль сделать сможете?
- Сможем, Никита Сергеич, - ответил Гарф. - Только его уже лучше сделать не сигарообразным, а в виде плоского диска. Иначе при оптимальном соотношении длины к диаметру около 4,5 диаметр получится около 47 метров. На такую дуру будет сильно влиять боковой ветер.

Полет на реактивном истребителе-штурмовике это наслаждение. Ну, если только он не кувыркается в высшем пилотаже или не ведет бой. А вот так, из точки А в точку Б, на крейсерской скорости, на высоте в семь тыщ метров – сказка. Проф, насколько я могу видеть порой в кабине соседнего самолета, крутит головой в сверкающем очками шлеме, что-то строчит в блокноте, правда, руками не машет. На этот счет его строго проинструктировали – руками ничего не трогать, и вообще не махать. Ну, и управление отключили, от греха подальше.
Дольше всего его учили управляться с кислородной маской, кабина у штурмовиков хоть и герметичная, но береженого бог бережет. Но опять же, слава богу, полет идет по плану, то есть подлетаем к Новому Воронежу. Старый прошли краем, штурмовик это не дирижабль, не дай бог та же расквыра в воздухозаборник попадет. Ничего хорошего от этого не будет, а эта нечисть хоть и мелкая, но агрессивная до недоумения. Хотя, что еще ждать от детей? Эх, была бы моя воля, специально предпринял бы экспедиции по их упокоению. Но сложно это, очень сложно.
Штурмовик плавно коснулся бетонки заводского аэродрома, качнулся на шасси, и через двадцать секунд уже выруливал по разметке вслед за трициклом-указателем. За нами сели остальные штурмовики, и вскоре я и проф вместе с летунами ехали на аэродромной буханке. Летуны сейчас доложатся и будут сдавать машины, после чего они и мы на Ан-2 полетим в Астрахань. У пилотов курсы, а мы по пути до дома.
- Андрей Игоревич, господин капитан. Позвольте высказать мою огромную вам благодарность. Этот полет – он был невероятен! – Профессор, слезший на землю из переднего кресла, радовался как ребенок, весело и чисто. – Вы настоящие покорители неба! Мне невероятно жаль, что я не смогу выучится летать как вы. К сожалению, я уже немолод, мне сорок два года.
- Профессор, для нашего времени сорок два года – время расцвета. – Засмеялся капитан Стерхов, придерживаясь за поручень. – Так что если пожелаете, то вполне выучитесь на пилота-легкомоторника. В Ростове-на-Синей есть авиашкола, все в ваших руках. Это нелегко, но вполне возможно. Правда, на боевые вылеты на таких машинах уже будут противопоказаны, молодежь подсиживает. – Он с любовью похлопал по темно-зеленому крылу штурмовика. Вообще, Яки красят однотонно, но каждый самолет в свой цвет, ни одного нет одинакового. Красные, зеленые, серые, синие всех оттенков. В нашем Северном Союзе всего около двухсот таких машин, не больше. Ну, постоянно на крыле. И около шестисот «лавок» девятых, тоже не больше. Хватает на все границы, контрабандистов гонять, на пиратов и прочая.
- Я это понимаю, но до сих пор не могу поверить. – Панфилов восторженно погладил борт штурмовика. – И вы говорите, что эта машина просто отблеск былой мощи?
- Ну да. По сравнению со стратегическими ракетоносцами наш штурмовичок маленьки, слабенький, и недалеко летающий. Но нам он в самый раз. Противостояния сверхдержав сейчас просто нет. А на случай просто войны, на всякий случай, у нас готовы технологические линии для старых реактивных истребителей, МИГ-15. И двигателя, и самолеты освоены, но линии просто заморожены и законсервированы. Не надо нам столько боевых машин, просто не надо. Лучше меньше, да классом лучше. Ну как лучше, Яки это четвертое поколение реактивных боевых машин, а «пятнадцатые» первое. Правда, не совсем так. Те же истребители Лавочкина, на них совершенно новая электронная начинка. Но еще раз, Афанасий Илларионович, нам просто не надо столько боевых машин. Винтовые истребители вполне достаточны, а реактивные просто сверхоружие, противостоять им не может ни один пиратский самолет, ни одна банда. – Капитан обожает авиацию и может рассказывать о ней бесконечно. А в лице Панфилова он нашел благодатнейшего слушателя.
А мне с ними трепаться особо некогда, мне еще надо на телеграф сбегать, домой позвонить. Позвонить бы девчонкам, Саре да Варе, да звонить на домашний Саре как-то не с руки, мы еще не помирились. А телефон Варвары я пока не знаю.
Надо скорее до дому добираться, аж в дрожь нервленную бросает, как о своих девчонках подумаю. Надо же, угораздило втрескаться по уши.
Тут я себя стукнул по лбу. Екарный бабай, у меня же лисы-оборотни до сих пор во фляге сидят. Хотя, ничего с ними не будет, у кицунэ со временем и пространством хитрые отношения. Да и я ничего не нарушил. Просто рейс затянулся, экипаж-то уже дома. Сдали «Горнорудного» на капиталку, теперь не раньше чем через полгода к нам в порт аппарат вернется. И то, счастье что признали годным для ремонта и последующей эксплуатации, могли и на иголки пустить. Жалко мне такие корабли, до слез жалко. Они как старые кони, которых на кладбище ведут. Не знаю, кому как, а я считаю что каждый корабль имеет душу.
**********************************

-Вы знаете, Василий Ярославович, меня очень заинтересовало устройство вашего общества. У вас силен авторитет христианской церкви, мусульманства, и вместе вы спокойно относитесь к духам, призракам и многому прочему, что обычный священнослужитель примет за происки врага рода человеческого. У вас спокойно относятся к многоженству , у вас каждый мужчина как вы говорите, военнообязан? То есть, каждый мужчина воин и гражданин. Знаете, мне это напоминает языческую Русь и ранний Рим. – Профессор отвлекся, и проводил восхищенным взглядом красивую, яркую шатенку в броском, черно-красном платье. Здесь, около Каспия, пока еще просто спала жара, и наступила прохлада. И потому молодые женщины и девушки с удовольствием носили короткие платья и юбки. – И мода здесь – как в Древней Греции, люди не стесняются своего тела.
- Это все интересно, профессор, но будьте добры, пересядьте за стену. – Я напрягся, глядя как в местный банк зашла троица мужиков. И еще трое остановились напротив входа, под навесом. И каждый из этой шестерки был одержимым. – Помните, вы рассказывали, как были свидетелем ограбления банка бовиками народовольцев? Боюсь, вам снова предстоит эта участь. Только без пламенных революционеров.
Встав, я подошел к стойке и попросил у молоденькой, огненно рыжей продавщицы телефон.
- А ты, красавица, присела бы за стойку, сейчас ваш банк грабить будут. – Набирая номер полиции, посоветовал я ей.
Доложив о своих подозрениях дежурному, и получив от него указание не лезть ни при каких обстоятельствах ( почему все менты такие менты?), я вызвал своих ветеранов.
- Здравия желаю, товарищи. Слушайте боевой приказ! Напротив, в помещении банка готовится преступление. – Я в этом уже не сомневался. К троице одержимых около входа добавилась еще парочка, в неприметных внедорожниках, запарковавшихся неподалеку. – Приказываю – провести разведку. Доложить. Не светиться, не предпринимать никаких действий без моего прямого приказа. Выполнять.- Я коротко бросил руку к козырьку своей фуражки-восьмиуголки.
Вытянувшейся по стойке «смирно» политрук ответил мне тем же, и, повернувшись к короткому строю красноармейцев, беззвучно отдал команду. Я ее смог понять только потому, что эти парни «заякорены» на меня, и за эти недели я сумел «поймать волну», на которой общаются мои призраки.
Заглянув за стойку. Я ободряюще улыбнулся девчушке, вооружившейся тяжелым дробовиком. И сам, вытащив из кобуры свой наган, присел на колено около профессора, сжимающего свой смит-вессон.
- Что будем делать, Василий? – Профессор попытался выглянуть из-за угла, но был невежливо оттянут мною за полу сюртука.
- Не лезьте под пули, Афанасий Илларионович. Если хотите поглядеть, что там – вон, на стене зеркало висит. И вообще… - я поглядел на стойку, за которой спряталась наша барменша.- Красавица, а ты не можешь вывести изображение с вашей внешней камеры на этот телевизор?
Здоровенный пузатый новодел горделиво стоял на массивной подставке из темно-красного бука. Сейчас он помалкивал, накрытый кружевной салфеточкой.
- Можно, хозяин порой смотрит. Но я не умею. – Девчонка выглянула из-за своего укрытия, и снова спряталась.
- У тебя имя есть, рыжая? А то как-то неудобно общаться. – Я сунулся к пульту, несколько секунд соображал, что там написано жутко корявым почерком, и перещелкнул тумблер. Потом включил стабилизатор напряжения, и только после этого включил телик. Ну да, сейчас не конец двадцатого и уж тем более не начало двадцать первого века. Вся электроника строго через стабилизаторы подключается, иначе сгореть от прыжка напряжения свободно может.
- Киган. Киган Трейси. – Девчонка снова выглянула, поглядела на мою самодеятельность. – Хохяин на третьем канале смотрел.
- Интересно, что может быть такого интересного на улице, что для этого специально подключили к телевизору видеокамеру? – Хмыкнул я, перещелкивая каналы. – Ага, вот и улица.
- Здесь вечерами мы с девчонками на байках гоняем. – Снова выглянула из-за стойки Киган, похоже, потомок американских или канадских переселенцев. – Ну, знаете, спортивных таких?
- А, понял. – Усмехнулся я. – И одеваетесь как Прошлые, в шортики и топики, так?
Девчонка кивнула. Соглашаясь, и снова нырнула за стойку. В принципе, правильно, не ее дело бандитов гонять.
- А полиция свое дело тут знает. – Усаживаясь на пол рядом с Панфиловым, заметил я. – Обратили внимание, что улица опустела? Только одержимые на крыльце банка и в машинах.
- Внимание, в баре. Не стреляйте, ОМОН! – В приоткрывшуюся дверь заглянула широкая морда лица в кажущемся маленьком шлеме. – Лейтенант Рокотов, со товарищи.
- Добро пожаловать, товарищи омоновцы. – У меня с души спал здоровенный булыга. – Вы которым ветром здесь оказались? – Насколько мне известно, ОМОН обычно в таких сонных городках и не бывает, он обычно бандитов гоняет, и работы им пока конца и края нет.

- Мимолетным, так, просто мимо пролетали. – Лейтенант выпрямился около нас, оказавшись здоровенным парнишей. Меня на полголовы точно выше. Да и подчиненные у него оказались под стать.
- Прям богатыри былинные. – Профессор восхищенно покачал головой. – Никак не привыкну, что в этом мире такие высокие люди.
- Иномирянин? – Хмыкнул командир омоновцев. – После Соловецкого острова? Тогда ладно. Что там у нас с захватом банка? Не зря улицу чистили?
Ну да, я уже заметил, что улица полностью обезлюдела, даже пара собак, раньше валявшихся напротив бара, с нее ушли. Только пара каких-то забытых журналов перелистывает любопытный ветер, да гонит через площадь большой бумажный пакет из-под чипсов.
- Смотри, командир. В этих машинах трое одержимых, трое мужчин на крыльце банка – тоже одержимы. Плюс еще минимум трое одержимых внутри банка. Я уже дважды сталкивался с программистом-некромантом и его одержимыми, и оба этих раза были жутко неприятными. Первый раз они ограбили банк у нас в Ростове-на-Синей, второй раз они попытались завалить наш дирижабль. Оба раза большая часть его бойцов сумела уйти от погони, оба раза он пользовался тяжелым вооружением. Надо дождаться разведку из банка, потом решать что и как.
- Какую разведку? – Нахмуренно разглядывающий кадры с улицы на экране телевизора командир омоновцев удивленно повернулся ко мне. – Кого ты туда послал? Ты что, с ума сошел, кто их оттуда выпустит?
- Этих выпустят. – Я позвал своих ветеранов.
И на этот раз посреди бара материализовался старший сержант. Это уже входит в традицию.
- Здравия желаю, товарищи командиры. – Четко бросил он руку к своей пилотке. – Докладываю – трое бандитов захватили здание банка и семнадцать человек служащих и посетителей внутри банка. Сейчас они укладывают деньги в вещевые мешки и сумки.
- Как трое могли захватить семнадцать? – Удивленно поднял брови командир омоновцев, не особо удивившийся такому разведчику. Впрочем, он мой коллега, тоже из некромантов, и неслабый.
- Динамит. У них с собой около шестидесяти килограмм динамита, угрожают взорвать. Управляющий решил тне рисковать жизнью сотрудников и особо сотрудниц. Там одна девчонка из них беременна, ее бандиты хотят отправить к вам, со списком требований. Так что ждите. Я пошел, командир? – И после моего кивка призрак исчез.
- Шестьдесят кило динамита! – Лейтеха схватил было рацию с пояса, но потом передумал, и взялся за телефон. В принципе, правильно, у бандитов вполне могут слушать радиоэфир. – Алло, дежурный. Лейтенант Рокотов докладывает! У бандитов в банке семнадцать заложников и шестьдесят кило динамита. Необходимо срочно провести эвакуацию народа из домов вокруг площади, но незаметно. Да, товарищ капитан, так точно. Да, именно это и передайте мэру. Рон слушает? Тогда еще раз – по достоверным разведданным бандиты захватили банки и заложников, заминировали здание шестьюдесятью килограммами динамита. Сейчас они грузят денежные средства, и собираются отправить к нам одну из заложниц, вероятно со списком требований.

- Извините, я плохо разбираюсь в новомодных взрычатках. Шестьдесят килограмм динамита – это чуть меньше четырех пудов. Это много или мало? – Шепотом спросил меня профессор, наблюдая за разговаривающим по телефону Рокотовым.
- Это очень много, профессор. Достаточно, чтобы разнести здание банка в мелкие клочья, и всей улице мало не покажется. Вообще, обломки метров на триста раскидает. – Я покачал головой, сканируя окрестности. Мало ли, модет где еще одержимые прячутся, группа быстрого реагирования, так сказать. Хотя, с такой немалой кучей динамита им и особо дергаться не надо. Мы все должны через раз дышать, чтобы бандитам его рвануть не вздумалось. Хотя, они же не просто так в банк полезли. Наверняка там что-то ценное есть, стоящее риска.
- Командир, заложница вышла из банка. Ей плохо, она идти не может. – Наблюдатель позвал лейтенанта. – Стоит на крыльце, около трех бандитов. Держится за колонну.
- Надо помочь. Ордынцев, Звягин, осторожно к ней, и приведите сюда. – Названные омоновцы стали было снимать сбрую, но были остановлены мной.
- Не стоит, командир. Вы в форме, мало ли что эти подумают. Я схожу за девчонкой. – Расстегнув оружейный ремень, я передал свой револьвер выглянувшей из-за стойки Киган. – Присмотри, рыжая, хорошо?
- Я с вами, Василий. – Профессор тоже начал было снимать с себя ремень с кобурой и патронташем, но его остановил Рокотов. И правильно, не стоит лишние козыри одержимым давать.
- Так, держи. Командир. – Я протянул лейтенанту свои ножи, и глубоко вздохнув, вышел на улицу. Сразу поднял руки. И медленно двинулся в сторону банка.
- Я за женщиной. Я безоружен. – Громко повторяя это, я добрался до крыльца. Поглядел на бледную, совсем молоденькую, жутко зареванную барышню, на равнодушные лица одержимых. Точнее. На скрытые повязками полулица. Вестерн, мать его, Джона Уэйна не хватает.
- Вы как?- Подойдя к беременной, спросил я. – Идти сможете?
- Не знаю. Ноги отнимаются. – едва слышно ответила она.
- Хорошо. Я забираю ее? – Ближайший одержимый коротко кивнул.
Подхватив молодую женщину на руки, я развернулся и пошел в сторону бара. Затылок буравили тяжелые взгляды одержимых. И хоть я старался не бежать, но до спасительных стен добрался очень быстро.
- Врача надо бы. – Я аккуратно сгрузил женщину на подставленное Киган кресло. – Беремонность – штука тонкая.
- Скорее – пузатая. – Попыталась пошутить бывшая заложница. – Меня зовут Вера Конева. Вот, главный из бандитов передал. – И протянула простой конверт из белой бумаги. Такой на любой почте купить можно.
Старший омоновец быстро пробежал глазами письмо, и снова пододвинул к себе телефон.
- Дежурный? Товарищ капитан, зачитываю текст из банка. Итак, « Не преследуйте нас, здание банка заминировано радиоуправляемой бомбой. В случае беспрепятственного отхода, бомба будет отключена.» Набрано, похоже, на компьютере и отпечатано на принтере. Да, больше ничего. – Лейтенант выслушал нервный монолог, и ответил. – Господин мэр, мы сделаем все для спасения заложников. Сами понимаете, деньги тут вторичны. Да, я понял, там десять миллионов, пожертвования для строительства собора. Но вы тоже поймите, там люди и бомба. И потому буду делать все по уставу. Честь имею! – И в сердцах брякнул трубкой по звякнувшему телефону. – Крохобор.
- Мэр хороший, просто город пятнадцать лет деньги на собор копил. – Вступилась за своего градоначальника Киган, взявшаяся опекать Коневу.
- Так! Мадам, вы как, успокоились? Идти можете? Сергей, отведешь гражданских в место сбора эвакуированных. Вас этот тоже касается. – Лейтенант повернулся к нам.
- Профессора отправляйте, а я вам еще пригожусь. Разведка, лейтенант. И кой-какие соображения.- Подождав, пока девушек и профессора вывели из бара через заднюю дверь. – Динамит, лейтенант. Он гигроскопичный. А у меня один товарищ с водой здорово дружит.
Политрук в это наше пребывание на Соловецком острове учудил одну шуточку. Поспорил с десятком девушек, что заставит их завизжать. Служащие института решили было, что он хочет их напугать, и согласились. Ну да, напугать девушек, большая часть из которых была неслабыми менталистками не так то просто. Но политрук не стал мудрствовать лукаво, и просто окатил девчонок ледяной водой. Визгу было немало на самом деле, и девкам пришлось держать слово, и устроить вечер стриптиза для политработника. И это бывший человек, воспитанный в раннем Союзе.
- Но сначала надо проверить эти машины насчет взрывчатки, чем сейчас мои ветераны и занимаются. И учти, командир. – Я усмехнувшись, поглядел на лейтенанта. – Программист мужик умный и коварный. Хрен его знает, как он надумал отступать, тут же аэродром рядышком. И как ты думаешь, для чего на девять мужиков три такие здоровенные тачки? В них же можно всех заложников затолкать, если битком на задние сидения. И я так думаю, что есть еще какой-то поганый сюрприз. Или зенитки, или фугасы, или еще какая-нибудь подобная хреновщина. Короче, нельзя выпускать одержимых из города.
- И что ты предлагаешь? – Внимательно поглядел на меня командир омоновцев, и хмыкнул, когда я молча положил на стол свои ножи. – Вот оно как. А мы сумеем до банка незаметно подобраться?
- Не надо незаметно. Твои снайперы пусть отработают серебром по троице на крыльце и водятлам. – Ну да, я уже давно уловил семь стрелков на крышах окрест. - Но после того, как я подойду к зданию, и войду вовнутрь. Один я спокойно пройду, отведу глаза неупокоям запросто. – Я прислушался к докладу сержанта. – В машинах по полцентнера взрывчатки. Вероятно, с дистанционным подрывом. Тоже динамит. Так что ждем, по моей команде политрук ее замочит как следует. Тогда работайте. А пока не мешайте одержимым.
- Идет. – Помолчав, кивнул Рокотов. – Только я с тобой, бортстрелок. На мне операция, отвечать в любом случае мне. А два центнера динамита если рванут, то нас всех здесь в любом случае похоронят. Так что хоть и времени на слаживание нет, но идем парой.
- Договорились. – Я заменил все патроны в барабане нагана на серебро, и вложил его в кобуру. Эх, В этот раз наш отступничек как-то хитро неупокоев к своим жертвам привязал, не получится дистанционно путы взрезать. А жаль. – Ну, с богом? Идешь в шаге от меня, и в ногу. Тогда я смогу нас обоих прикрыть. В колону по одному становись. Левой, шагом – марш!
И мы с лейтенантом строевым шагом двинулись к банку. Кажется, что авантюра. Но только кажется. Мне политрук доложил, в машинах динамит уже насквозь промочен, а в банке он его пропитает водой при нашем приближении. А там против нас только стрелковка в руках неупокоев играть будет. И то, если я лажанусь с маскировкой.
А пока все идет чин чинарем, мы с Рокотовым уже практически на крыльце. И тут лейтенант запнулся на ступеньке, сбив синхронность. Все ж таки мы не парадный расчет.
- Бей молча! – Я длинным выпадом пронзил живот одному из одержимых, разрушая неупокоя, и едва успел метнуть нож в горла второму, который уже вскидывал винтовку к плечу. Грамотно вскидывал, видно, хозяин тела неплохую срочку прошел. Лейтенант успел упокоить своего, не убив тело носителя. Впрочем, мои тоже оба живы, хоть и тяжелые.

- Бей молча! – Я длинным выпадом пронзил живот одному из одержимых, разрушая неупокоя, и едва успел метнуть нож в горла второму, который уже вскидывал винтовку к плечу. Грамотно вскидывал, видно, хозяин тела неплохую срочку прошел. Лейтенант успел упокоить своего, не убив тело носителя. Впрочем, мои тоже оба живы, хоть и тяжелые.
С сожалением глянув на трофейную винтовку, я достал из кобуры пистолет. Блин, идти на штурм с одним ножом и пистолетом – это неприятно. Лейтехе все попроще, у него пистолет-пулемёт, Хеклер и Кох, сорок пятого калибра, да и рожки патронами с серебром набиты.
- Так, вроде как не нашумели. – Я выдохнул, посылая запрос политруку насчет динамита.
Вместо ответа входная дверь распахнулась, и из банка потоком хлынула вода, вынеся к нам одного из одержимых. Которого без долгих раздумий ткнул в живот своим кинжалом Рокотов.
- Вперед! – И прижав к плечу свой Хеклер, лейтенант шагнул в холл банка.
Следом за ним, подняв пистолет на уровень глаз обеими руками, шагнул и я. И встал рядом с Рокотовым, удивленный и восхищенный увиденным.
Оба оставшихся целых бандита были распяты на стенах банка, пригвожденные по рукам офисными стульями. Ой, не зря мне тогда эти ветераны понравились, и я сумел с ними договориться. Если нет некроманта, то справиться с ними маловероятно. Надо же, суметь швырнуть немалых мужиков на стены, и натурально пришпилить. Это какой мощью надо обладать, чтобы вогнать в толстенные стены ножки обычных офисных стульев практически до конца. Причем вогнать аккуратно, не покалечив, но при этом полностью лишив возможности двигаться.
- Ну вот, будет вам кого распросить. – Я заблокировал попытку одного неупокоя слинять, бросив тело одержимого. После чего наложил поверх привязки Программиста еще и свою. Блин. Я этого неизвестного уже мало того, что пристрелил бы с удовольствием. Но и здорово и откровенно уважаю, как сильного и умелого противника.
- А ты не собираешься поучавствовать? – Иронично хмыкнул Рокотов, глядя на эту живописную настенную инсталяцию.
- Нет. Не мое это дело, вам помог, и хватит. Домой пора. Мотаюсь уже четыре месяца по свету, соскучился по матери, братишке и невестам. Хочу домой, лейтенант. – Я развязал рыдающую девушку в насквозь мокром деловом костюме, и помог подняться с пола, на котором прыгали небольшие рыбешки.
Мда. Политрук не мелочился, заливая бомбы. В вездеходах тоже воды под крышу, я видел как из одного из них вывалился водила вместе хлышувшей в открытую дверь водой. Но молодцы ветераны, молодцы!
Банк наполнился суетой, которую принесли с собой люди. Врачи, полиция, еще кто-то непонятный. Короче. Слинял я оттуда тихонько, и снова уселся в баре. До отлета нашего дирижабля еще восемь часов.
Ко мне присоединился профессор, и мы долгонько сидели, попивая отменный кофе, который сварила нам Киган. Девчонка успевала все – и сгонять в банк, и поговорить по телефону с подружками, и отчитаться перед зашедшим в бар хозяином, и пожарить нам отменные стейки. Вот и сейчас, поставив перед нами тарелки с жаренной говядиной, она рыжей кометой сквозанула на улицу, и очень вежливо встретила грузного, представительного такого дядьку. Кстати, я его в банке видел. Тогда мокрого, но счастливого.
- Василий, профессор, здравствуйте. Я управляющий нашим банком, и совладелец его, Мустафа-Карим Ибрагимов. Василий, позвольте мне высказать вам огромную признательность от нашего города. Я слышал, совершенно, что вы говорили о невестах. Сколько их у вас? – Управляющий благодарно кивнул Киган, принесшей ему чашку кофе и вазочку с мороженным. Перехватив мой взгляд, он усмехнулся. – Люблю сладкое, с самого детства. Потому в банк работать и пошел, чтобы была возможность пожить сладко. Василий, так что насчет невест? Или вы не хотите об этом говорить? Тогда простите моё любопытство.
- Да нет. – Почему-то мне этот интерес к моим девчонкам не показался навязчивым или бестактным. – У меня две невесты, очень красивые и умные девушки.
-Блондинки, рыжие или боюнетки? Может, русые или шатенки? – Управляющий зачерпнул ложечку мороженного, и с огромным удовольствием , чуть ли не жмуря глаза и не мурча, съел.
- Блондинка с синими глазами, и брюнетка с темно-карими. – Уже примерно догадываясь, ответил я.
- Какие кольца вы им подарил? Ну, я имею в виду, на помолвку?
Профессор с немалым интересом слушал наш разговор. Для него вообще все интересно было в нашем мире.
- Насте, блондинке – из белого золота. А Саре, брюнетке – красного. – Ну, точнее, Саре я не успел колечко на палец надеть, но буду надеяться, что оно не зря у меня дома, в сейфе лежит.
- Сколько вы времни еще здесь пробудете, и примерно какие размеры пальцев у девушек? – Управляющий вытащил ежедневник, и раксрыл его на сегодняшнем числе. – Я запишу, потому что лучшая память на бумажке начеркана.
**********************************
- Господи, как это великолепно! – Профессор едва не прыгал на решетчатой палубе обзорной галлерии «Дакоты», одноклассника «Горнорудного»,и почти одногодка, но при этом недавно хорошо откапиталенного дирижабля. – Это потрясающе!
- Да. – Согласился я, глядя на проплывающую снизу землю. – Проф, если вы не против, то я пойду отосплюсь. Уж очень буйной получилась наша стоянка в этом городке.
- Да-да, идите, Василий. А я еще здесь постою, полюбуюсь. – И профессор снова повернулся к окрытым юллюминаторам. Хорошо, что их специально высоко делают, чтобы случайно народ в них не вываливался. То есть смотреть сколько угодно можно, а вот вниз перегнуться и мне проблематично, а профессору вообще невозможно. Вроде бы.
- Только снова табурет не подставляйте. А то меня рядом не будет. – Час назад я буквально поймал за ногу уже почти вывалившегося ученого. Того, видишь ли, не устраивал способ наблюдения, так он притащил из буфета дюралевый табурет, и едва не выпал наружу. Тоже мне, сумашедший ученый, вроде и на Паганеля совершенно не похож.
Профессор клятвенно заверил меня в своем благоразумии, и я отправился спать. А что? Проф умный, очень умный сорокапятилетний дядька, и скорее всего он скоро научится умерять свои порывы, вызванные попаданием в другой мир. А я на самом деле спать хочу, откат добрался.
Уже в каюте я открыл небольшую бархатную коробочку, и поглядел на два обручальных кольца. Одно из белого золота с чистым, ярко-синим сапфиром, а второное из красного, с темно-красным рубином. Камни были огранены под бриллианты, и вообще кольца смотрелись классно. Угодил мне подарком Ибрагимов, говорить нечего.
- Не наглядишься все? – Рядом возникли мои ветераны. – Слушай, командир, мы тут подумали, и решили – хотим с тобой остаться. Интересная у тебя жизнь, путешествия, приключения. Ты не против?
- Нет, я не против. Наоборот, я буду очень этому рад. – Совершенно искренне ответил я. – Я к вам привык уже,если честно.
- Поэтому чуть морду мэру не набил? Надо же, какой ты горячий. – Укоризненно покачал головой старший сержант. – Надо было просто отказаться, а не хватать его за шиворот и обещать окрутить голову.
- Он предложил продать вас, а я родней не торгую. А вы, такое у меня впечатление, пращуры. Мои пращуры. – Я громко зевнул, смазав окончание своей речи.
- Спи давай. Потомок. – И ветераны исчезли, а я закрыл коробочку и убрал ее в свою разгрузку. И завалился спать.
***************************************
- Варя, Василий скоро приедет! Его сюда попутный дирижабль завезет. Правда, приземляться не будет, он с троса десантируется. С каким-то профессором. – В комнату вари ворвалась взбудораженная Сара. – О, привет, Слав.
- Привет. – Слава подозрительно оглядела раскрасневшихся и разулыбавшихся девушек, и продолжила. – а чего вы радуетесь? Василий приедет, замуж будет звать, сиськи мять, на кровать тащить. Тоже мне, удовольствие.
- Да, ты права. Точно замуж звать будет. – Потыталась нахмуриться Варвара. Но не слишком успешно.
- Вы, сеструхи, по лимону съешьте. Давайте ка по быстрому. – Слава вытащила из холодильника эти фрукты, и нарезала крупными дольками, пододвинув названным сестрам. – Ешьте, давайте.
- а для чего? – Варя, морщась, съела одну дольку, то же проделала и Сара.
- Да хоть морды лица у вас такие довольные не будут. – Со смехом ответила Слава, и попыталась сбежать. Но возмущенные и смеющиеся девушки поймали ее на улице, и завалив ее на лужайку, принялись щекотать.
- Все. Девки, хорош, сейчас кусаться начну. – С хохотом вывернулась от сестер Слава, и встала на колени. – Ну смотрите, что вы с моим платьем наделали, из него сейчас только тряпка хорошая получится.
- Ай, Слав, перестань. – Фыркнула Сара, тоже вставая на ноги. – Отведу тебя к дяде Изе, он тебе пяток отменных платьев сошьет, по фигуре. А то такая куколка, и нормального платья нет. Сколько тебе говорить, что платья надо заказывать у хорошего портного.
- Не привыкну никак, сестрица. У нас к хорошей портнихе тяжко пробиться было. Покупали то, что есть в магазинах. А тут многое от фабрики зависило, на которой шилось. Некоторые платья или костюмы были не хуже французских, честное слово. А на некоторые без слез не взглянешь. – Слава замолчала, отгоняя от себя тени прошлого. – А тут раздолье. Сложно было привыкнуть, еще сложнее сдерживаться, и не накупить того, что мне не надо совершенно.
Мимо, тренькнув звонком, проехал соседский парнишка, приветственно помахав рукой. Паренек решил воспользоваться теплым деньком, и от души накататься. А то скоро дожди зарядят, а там и до белых мух рукой подать. Лыжи и коньки здорово, но велик это велик.
- Надо тоже велосипед купить. – Пробормотала Варя, поглядев вслед.
- Это тебе надо зимой, Варь. И хорошей мастерской, тут надо Женька, младшего брата Василия напрячь. Пацаны все фирмы знают, плюсы и минусы. – Сара тоже поглядела вслед мальчишке, и подумала просебя, что вполне может статься, что они с Варей залетят, и весной-летом им точно будет не до великов. И почувствовала как к щекам приливает кровь от вспыхнувшего желания поскорее добраться до Василия.
- Ваську то встечать пойдете? – Слава наконец задала воспрос, ради которого она зашла к сестрам на посиделки. – «Дакота» скоро прийти должен ведь, девочки. – Как любой авиатор, Слава была немного суеверна, и никогда не говорила утвердительно. Оставляла возможность маневра.
- Это Варя идти встречать может, она официальная невеста. А я… я дура. – Неожиданно припечатала Кедмина, отряхивая круглый зад подруги от прилипшей травы.
- Ты наша сестра. А Василия я сама порой поколотить хотела, умеет доводить до каления. – Варя фыркнула. – Слава, передашь ему нашу записку, а мы его в баре встретим. Вечерком. Как раз с мамой поговорит, немного отдохнет. А там мы его … - Варя тоже покраснела.
- А там вы его к себе затащите, и займетесь любимым делом миллионов. – Закончила ее мысль Слава.
- Вроде как. – Хором ответили Варя и Сара, поглядели друг на друга и засмеялись. Слава засмеялась с ними.
- Ну вы и спелись, сестрицы. Ой я Ваське не завидую, будете крутить им как захотите.
- Ну да, порулишь таким. – Фыркнула Сара. – Нет, крутить то им мы будем пытаться, но стоить это нам будет… спину сотрем, Васька лосяра здоровый. Ладно хоть добрый и нежный. Только, Варь, не надо в баре. Пусть сразу сюда приезжает. Не будем время терять, накормить мы его и сами сможем.
********************************************************

- Вот так, профессор. Запасов сверхплотной ткани хватило на первые три жестких дирижабля, а потом снова запустили производство. И с тех пор по нашим небесам снова летают эти корабли. – Я ласково поглядил силовую переборку, сверкающую анодированным дюраллюминием.
- Надо же, как многого я пока не знаю. – Панфилов покачал головой. – Моллекулы, способные просачиваться сквозь металлы, сверхплотные ткани, газовые смеси. А для чего вы аммиак в смесь добавляете? Нашатырь – это же настоящие казни Господни.
- А чтобы при утечке сразу понять, проф. Тогда газоанализаторы жуткий дефицит были, а потом просто стало традицией. Я разок попал на вскрытый баллонет, поняли это все мгновенно. – Усмехнувшись, я попытался поправить на поясе коробку с изолирующим противогазом, но вспомнил, что мы на борту пассажиры. – А второй раз было как раз перед тем, как мы вас нашли, пираты так нам приложили, что четверть баллонетов накрылась. И знаете, не до вони было. Так, слегка поморщились пару раз.
- Интересная у вас жизнь. Небесные пираты, трансконтинентальные путешествия, воздушные бои, иномиряне, призраки, нежить, как в самых жутких сказках. – Панфилов задумчиво покачал головой, туша сигару. Мы с ним сейчас были на курительной палубе, специальном закутке в кормовой части дирижабля позади ходовой рубки. В широкие проемы врывался свежий, уже холодный ветер. Впрочем, тут и летом не сильно жарко, особенно когда на пять-шесть тысяч забираемся.
- Пойдемте собираться, Афанасий Илларионович? Через пару часов должны быть дома, Синяя появилась. – Я кивнул на блеснувшую внизу реку. – Вы уверены, что будете десантироваться по тросу? Может, попросить люльку чтобы выделили?
- Василий Ярославович, я по вантам линейного корабля в юности бегал, и сейчас форму поддерживаю, занимаясь фехтованием, борьбой и атлетикой. – Профессор гордо поднял голову. – Не смотрите, что я почти старик, силушкой Господь пока не обидел. Тем более, что саквояжи спустят на веревках. А уж соскользнуть по троссу с пары дюжин саженей не велика наука.
- Только учтите, что дирижабль движется. Не отпускайте тросс сразу, немного пробегите, придерживаясь за него. – Я открыл дверь с кормовой отсек, и пропустил Панфилова. Оглянувшись, посмотрел на реку. Скоро буду дома!
Через сорок минут дирижабль замедлился и снизился над нашим аэродромом. Вниз ушли саквояжи профессора.
Ну а у меня при себе практически ничего, только походный рюкзак, и оружие. Пара гражданских джинсов и рубашек спокойно влезли в полупустой сидор, так что все свое ношу с собой.
- Пошел! – Меня по плечу хлопнула широкая ладонь боцмана, и я скользнул вниз по троссу, обхватив его ногами. И вот я снова на земле родного города, по которому здорово соскучился. Рядом достаточно неплохо приземлился профессор.
- Пока, воздухоходы! – Крикнули сверху, и махина дирижабля пошла наверх.
- Вась, здорово! – Обнял меня Сергей Шанов, водила дежурного аэродромного грузовика. – С возвращением!
- Спасибо, Серег. Что-то я долгонько в этот раз. – С удовольствием хлопнув по могучему плечу бывшего боцмана с « Неугомонного», я с огромным удовольствием огляделся. Глубоко вздохнул, и заявил. – Дома и воздух слаще!
-Ага, особенно если рядом баллонеты дозаправляют. Запах нашатыря на аэродроме нам сладок и приятен. – Засмеялся Шанов, и протянул руку профессору. – Сергей Шанов, служащий аэродрома.
- Афанасий Панфилов, профессор. – Не чинясь пожал широченную ладонь иномирянин. Вообще, я знаю уже, что профессор выбился в верха снизу, огромным трудом и используя свой очень и очень немалый интелект. В общем, пахал как папа Карло проф, и днем и ночью, прежде чем занять свою прошлую должность.
- Очень приятно. Василий, погоди, сейчас вызову разгонную тачку, довезет вас до проходной. – Шанов вытянул из кабины оранжевый микрофон, и вызвал дежурного по полю. – Будка – Шанову. Геннадий, будь добр, пришли таратайку. Тут мужиков до проходной добросить надо бы. Ага, те самые, Панфилов и Ромашкин, десантировались с дирижабля. Хорошо, ждем. – После чего повернулся к нам. – Сейчас таратайка приедет,подождите пару минут.
- Это хорошо. – Я плюхнулся на подножку кабины, и прислонил винтовку к ноге. – Лучше ехать, чем идти.
- Вась, ты поосторожнее с нашими девками. – Усмехнулся Шанов. – Их ну очень интересует, чем ты так своих невест завинтересовал. Что они из-за тебя ибическую битву в баре устроили?
- Могли бы проверить, пока я свободен был. – Хмыкнул я. Чувствуя, как жаркая волна заливает шеки и шею. – Какую-такую битву устроили Варя и Сара?
- Э, нет. Не хватало мне еще сплетни повторять. Сам у них спросишь. Тем более, что тебе недолго осталось. – Засмеялся Сергей, и показал на приближающийся трехколесный мотороллер из технической службы. – Видите, за вами. Ладно, бывайте.
- Пока, боцман.- Я пожал ему руку, и закинул свой сидор в кузов трехколесника. Профессор повторил все за мной, и тоже залез в покачшувшуюся кабину.
- А почему боцман? – Поинтересовался он, хватаясь рукой за ручку на торпеде из-за резкого старта колымаги. Ну да, я этого товарища знаю, мой тезка погонять любит.
- Шанов был боцманом на дирижабле. Несчастный случай, сломал ногу в семи местах, сейчас она у него она практически не гнется. Летать может, служить нет. Вот и устроился на дежурный грузовик, поближе к авиации. – Я нахмурился. – Серега отличный парень, но не повезло.
Мы оставшуюся дорогу молчали, тем более, что профессору хватало новых впечатлений.умеет человек радоваться новому. А сразу пять крупных дирижаблей на привязи он еще не видел.
Около проходной нас ждали. Вездеход из мэрии, и главный по образованию нашего города.
- Профессор Панфилов? Я Ильхом Расимович Шаймиев, заведующий городским отделом народного образования. Счастлив, просто не передать словами. Как я счастлив, что вы согласились служить в нашем институте. Очень надеюсь, что вы возьмете на себя сложное, но благородное дело обучения молодежи этой главной, самой фундаметальной науке. – Шаймиев суетился вокруг растерянного профессора, совершенно не ожидавшего такого приема. – Сейчас мы поедем, я покажу вам два дома и пару аппартаментов, выберете себе по душе. Потом в мэрию, мэр очень желает познакомиться. К сожалению, он не смог приехать вас встретить, и просил передать вам, что сильно об этом сожаелеет. Но что поделать – служба.
Между делом саквояжи профессора уже были погружены в багажник, а сам он усажен на заднее сидение вездехода.
И вот я пожал ему руку, прощаясь.
- До свидания, Афанасий Илларионович. Вы не пугайтесь Ильхома Расимовича, он просто кажется суетливым, а на самом деле свое дело знает туго. Отличный профессионал, все образование нашего города на нем держится.- Я усмехнулся татарину. – Я вам по секрету скажу. Афанасий Илларионович, он у меня был учителем по математике, в начальных классах. Так что он ваш коллега. И я ему очень благодарен. Потому что он научил меня любить математику. Хорошая наука, помогает деньги считать.
-Что-то ты в бухгалтера не пошел. – Усмехнулся наш главный по образованию, и увез профессора.
А ко мне подбежала пухленькая, но очень симпатичная девушка в форменке Гражданского Воздушного Флота. О, да это старая знакомая!
- Привет, Слава. – Я улыбнулся иномирянке, пытающейся отдышаться. – Ты чего тут бегом на средние дистанции занимаешься?
- Да сюда пока от метеоцентра доберешься – запыхаешься. Вот, Вась, держи. – торжественно вручила мне конверт девушка. – Варя и Сара тебя будут ждать на квартире у Вари, после семи. Сегодня. Не обижай девчонок, они тебя каждое мгновение ждали. И подари Саре колечко. Она об этом мечтает. Ладно. Мне пора, меня на пять минут отпустили. – И чмокнув ошалевшего меня в щеку, эта симпатуля бежала.
- Надо же. Страсти какие. – Покачав головой, я вскрыл конверт. На белом листе бумаги было всего три слова. – «Скучаем. Ждем. Любим.»
И два отпечатка губной помады, ярко-красный и нежно-розовый. Как раз любимые цвета Сари и Вари.
- Ох, девчонки. А как я по вам соскучился. Но сначала надо домой зайти, к маме. – Я закинул за спину винтовку, и потопал к остановке. На стоянке, как на зло, вообще никого, так что поеду на автобусе. Давненько я на нашем тарантасе не катался.
Скоро около навеса, покрытого многочисленными слоями облупившейся краски остановился старенький аппарат. Ну что поделать, небогато мы пока живем, автопарк меняется нечасто. Служат автобусы десятилетиями. Это школьные автобусы как священные коровы, а общественный транспорт ездит и хорошо. Ну, как, следят за ним, ремонтируют, никто неисправный автобус на линию не выпустит, но старенькие они.
Хотя, если по мне, то эти автобусы какие-то уютные. Я до службы еще на этом катался, сюда, на аэродром, в клуб. Прыгали с парашютом, летали на планерах. Тут же, просто с другой стороны, спецкурсы, куда я каждодневно, зимой и летом, а также весной и осенью, ходил в старших классах. Некромантов готовят серьезно. Начиная с восьмого класса минимум два часа в день теории, и час практики. Не сказать, что всех гоняли одинаково, малосилков не особо напрягали. Все равно особого толку от них нет, некоторые даже призрака отогнать не монут, обычного. Так, видят, и то только то, что не сосбо скрывается. Но начиная с середнячков уже работали всерьез. А меня вообще, на усиленную подготовку направили. В десятом классе по четыре-пять часов в день гоняли. Куда денешься, положено. Мир такой.
Бросив мелочь в кассовый аппарат, я открутил и оторвал билетик. После чего уселся на сидение напротив двери. И долго смотрел на спокойную жизнь города. Автобус основательно покрутился по улицам, прежде чем довез меня до моей остановки.
- Пока, Михалыч. – Попрощался я с пожилым шофером, которого тоже помню с пацанячьих времен, и соскочил на плотный гравий обочины. И успокоившись, тщательно экранировался. Надо матери сюрприз устроить, давненько я так не делал. И неторопливо пошел вдоль невысоких заборов, за которыми росли кусты японской айвы. Наша улица вся этой айвой засажена. А что, отличный кустарник, и цветет на заглядение, и плоды вполне себе в дело идут. Кислючие, правда, но и варенье из них отменное, и вместо лимона в чай класть можно. Хотя, только у нас в Ростове-на-Синей три крупных лимонария. Так что кислючестью мы обеспечены.
Тихонько войдя в калитку, я так же тихо зашел в дом, и на цыпочках, едва дыша, зашел на кухню. Мама сидела и читала на своем любимом месте, около окна в сад.
- Привет, мам. – Ставя в угол винтовку, и бросая туда же свой сидор, тихонько сказал я. – Не скучала?
- Васенька! Сыночек! – мама вспеснула руками, вскочила из-за стола, и совершенно не по-женски, сильно обняла меня.- Вернулся!
- Ну мам. Я же позавчера звонил. – Попытался я воспротивится осматриванию и ощупыванию, но как всегда, безрезультатно.
- Ишь, звонил он. А мать тут волнуется. Вот женишься, пусть жены волнуются. А пока я побеспокоюсь. – Не совсем логично высказалась мама, и развила кипучую деятельность по готовке-кормежке, а меня отправили в баню. Мол, в летний душ сейчас уже холодно, дома нечего сырость разводить, не зима еще. А в бане самое дело. там подтоплено, вода почти горячая, мойся не хочу.
Ну и хорошо, я оттащил свои шмотки в комнату, поставил винтовку в пирамиду, мимоходом поглядев на флягу с лисами-оборотнями. Томятся, бедолаги. Хотя, как я уже говорил, у кицунэ с пространством и временем свои отношения.
Через час я отвалился от стола, чтобы не переобожраться.
- Все, мамуль. Я могу еще съесть, но потом меня надо краном поднимать, а…
- А тебя ждут твои девчонки. – Закончила мою фразу мама, и сев напротив, оперлась подбородком на сцепленные ладони. – Надо же, у меня сынок надумал жениться, и нашел себе сразу двух потрясных красоток. Вот еще бы ума твоим невесткам добавить, вообще не девочки будут а чудо. Ты хоть знаешь, как они из-за тебя передрались в баре у Борьки?

-Знаю, что передрались, а вот как – не знаю. Мама, ну оставь меня в счастливом неведении насчет этого случая, а? Пускай они мне сами расскажут.- Попросил я, вставая и подходя к матери, и целуя в подставленную щеку. – Спасибо, мам, все потрясающе вкусно.
- Так, Василий Ярославович. – Мама тоже встала. Ой-ей, такое официальное обращение – что-то серьезное грядет. - Ты, насколько я поняла, уже не передумаешь насчет женитьбы? Нет? Молодец! – Неожиданно похвалила она. – Тогда запомни – не вздумай обижать девчонок не по делу! Жизнь – она жизнь, и ругань будет, и обиды. Но не обижай девочек просто так. И учти, если за Сару могут вступиться папа с мамой, то за Варю всегда вступлюсь я. Понял? Я всегда о дочке мечтала, вот и будет у меня она. Отличные девочки Варвара и Сара, тебе неимоверно повезло.
- Спасибо, мам. – На душе у меня потеплело. Когда мать так говорит о выборе сына – это дорогого стоит. – Спасибо. И ты же знаешь, что я девушек нет обижаю.
- Знаю. – Кивнула мама. – Но это они пока незамужние девушки, а потом женами станут. А это – совсем другое.
Я хотел было уточнить, какое это другое дело, но тут на кухню ворвался Женька.
- Вася, приехал! Ура!!! А когда будем оружием новое перебирать? – Обнял меня братишка, и тут же стащил со стола пирожок с рыбой и грибами, за что получил от матери по мозгам полотенцем. Но сунув пирожок в рот, и продемонстрировав готовность им подавиться, но не отдать, убежал мыть руки.
После чего вернулся, и вывалил мне на голову ворох новостей. Быстро. Сумбурно. И как не удивительно, точно и по делу. И даже про драку Вари м Сары рассказал хоть и с чужих слов, но четко и красочно. Можно не сомневаться, что скорее всего этот рассказ процентов на восемьдесят близок к истине, у Женьки нехилые способности аналитика.
- Ну вот, я потом за твоими невестами приглядывал. Ну, чтобы ничего не случилось. Вась. Они девушки такие, импульсивные. – Абсолютно серьезно рассказал Женька, не обращая внимания на хихикающую маму.
- Спасибо, брат. – Так же совершенно серьезно ответил я ему, и пожал руку. – А пулеметы и винтовки на следующей неделе разбирать будем, там работы много. И да, познакомтесь. Мам, Жень, это Политрук, Сержант и Боец. – на кухне материализовались мои «щуры». – Это мои товарищи, мам. – Ответил я на недоуменный взгляд матери. – Очень сильные сущности, погибли в той, Великой Войне. Жень, посмотришь за ними, и познакомишь с Каспером? А мне уже пора. – Я глянул на настенные часы. Время подходило к шести вечера. А мне еще надо мой вездеход проверить, да принарядиться. И подарки. Балбес я!
- Мама, подожди минутку. – Я сорвался со стула, и бегом рванул в свою комнату. Я же не зря на Балтике был, купил там и маме, и девчонкам украшения с янтарем. – Вот, мам, это тебе.
И протянул ей бархотный мешочек, в котором были серьги и ожерелье. Я долго бродил по кварталу ювелиров подбирая украшения. Не знаю, как им понравятся, но мне они очень пришлись по душе.
- Какая красота. – Мама разглядывала переливающиеся. Сверкающие золотыми искорками темно-зеленые камешки, подобранные мною в тон ее глазам. – Сынок, спасибо. А девочкам ты купил?
- Да, мам. Варе из золотого янтаря, а Саре из красного. Мама, понравилось? – Я смотрел на подошедшую к зеркалу, и приложившую к ушам сережки очень красивую женщину.
-Да. – Меня обняли и поцеловали, после чего развернули, и шлепком под зад выставили с кухни. – Иди уж. Проверяй машину. И завтра привезешь девчонок официально знакомиться! Да, и Саре колечко не забудь. Кстати, насчет обручальных озаботился?
****************************************************
Я стояла и смотрела вслед машине сына, держа в руках коробочку с очень красивыми обручальными кольцами для невесток. Женька стоял рядом, нажевывая очередной пирожок. Вот ведь проглот, опка все не стрескает – не успокоится. Неподалеку висели призраки, служащие сыну, и Каспер. У Женьки явно родилась какая-то очередная шальная мысль. Вот сейчас, прожевав пирожок, он вытащил у меня из рук коробочку, и окрыв, поглядел на кольца.
- Красивые! Но мне больше бриллианты и изумруды нравятся. Ну, ладно, сапфир туда-сюда. – Важно произнес он, и вернул мне драгоценности.
- Это что. Ты мне трех невесток приведешь? – Усмехнулась я, и шлепнула его полотенцем по макушке. – Иди уж, герой-любовничек!
************************************
Остановившись по указанному адресу, я сглотнул ставшую внезапно густой слюну. Поглядел на стоящий на стоянке напротив дома уазик Сары, и аккуратно поставил свой додж рядышком. Глянув в зеркало, пригладил короткий ежик волос, и вылез из вездехода. Еще раз глубоко вздохнул, усмехнулся своему отражению в боковом зеркале.
- Перед смертью не надышишься, а, Вась? – Забрал с заднего сидения два букета, купленных у знакомого торговца, и выдохнув, чуть ли не строевым шагом отправился к крыльцу.
Блин, если честно, то страшновато.
Только поднял руку к звонку, как широкая дверь распахнулась, и меня в две руки, рывком, затащили вовнутрь девчонки.
И Сара, и Варя здорово принарядились, да еще прически сделали. Сара была в коротком белом, а варя в черном платье, роскошные волосы девушки закрутили во французские косы, обе в туфельках на каблуках.
Но мне, если честно, было не до нарядов девчонок, не до брошенных на широкий подоконник цветов, не до накрытого стола. Я потеряв голову целовался с любимыми девушками, постепенно передвигаясь к широкой кровати.
- Ох, Вась, я так скучала. – Прервавшись, прошептала Сара, и снова впилась в мои губы, сменив оторвавшуюся на вздох Варю. – Я люблю тебя, Вась.
- А как я скучала! – Варя крепко прижалась ко мне, положив голову на плечо. – Васенька, любимый, как я соскучилась.
- Варя, Сара, девочки. Я люблю вас. – Наконец сумел оторваться от сводящих с ума губ я. – Любимые, вы выйдете за меня замуж?
-Да! Да!- Хором ответили мои красавицы, и я схватил их обеих в охапку, и закрутил по комнате. Поставив около кровати ( это получилось совершенно случайно, ну, почти), я вытащил из нагрудного кармана колечко, и надел на палец Сары. И поцеловал руки девушек. После чего началось настоящее сумашествие, закончившееся нашим падением на кровать. Куда-то в угол улетело белое платье, на люстре повисло черное. Казалось, что сердце выскочит из груди.
Потом, совершенно неожиданно, Сара привстала, и совершенно серьезно заявила:
- Так, Варя с тобой трахалась в прошлый раз, так что сейчас меня первую!
- Еще чего! – Возмутилась Варвара, отбрасывая в сторону случайно оставшуюся на ноге туфельку. – Я тоже хочу до умопомрачения!
- Так. – встал Сара, повела плечами, качнув великолепной грудью. – Это серьезно. Решаем жребием, а потом начинаем по порядку.
- Девки, вы чего? – Чуть отдышавшись, я удивленно поглядел на стоящих около кровати девушек. Потрясающе красивых, почти обнаженных девушек. – А меня спросить?
- Спросим. Ты бедешь решать как, сколько и так далее. А вот кого из нас ты порвой сегодня возьмешь, решит этот старый рубль. – Сара показала большую монету. – Так, Варь, если решка, то меня первую, если орел, то ты вторая. Идет?

- Идет! – Согласилась сгоряча Варя, и замерла. – Ну ты, Сара, и клизма! А я – блондинка в квадрате!
- Варь, ты согласилась, и чем дольше будем ругаться, тем дольше и тебя, и меня он не будет… - Сара замялась, а потом выпалила. – Короче, бросаю!
Рубль со звоном взлетел в воздух, коротко крутнулся, и завис над полом. После чего плавненько встал на ребро.
- Не поняла. – И у Сары, и у Вари огромные, ясные и чистые глаза. Но сейчас глаза евреечки вообще в прямом смысле из орбит полезли. Смешно, если честно.
Варя хоть и удивилась, но не особо. Подумаешь, рубль в воздухе завис. Она за это время такого насмотрелась. А вот Сара нахмурилась, и внимательно поглядела на довольно ухмыляющегося меня.
- Это что значит, Василий? Ты – биталант? - Брюнетка осторожно подняла монету с пола, и подросила еще раз. И снова она встала на ребро, на этот раз на подоконник, подальше от нас.
- Сара, Варя, ваш спор закончился ничем. Так что решаю я, кого первой, как и куда. – Совершенно серьезно сказал я, вставая с кровати. – И девушки. Я вас люблю, обожаю, но главный в доме буду я. Запомните это.
После чего шагнул к нахмурившейся Саре, и посерьезневшей Варваре. И рывком обняв, приподнял девчонок и шагнул к кровати. После чего установил кверху попой на край этой самой кровати. Избавляя девушек от узких кружевных полосок, я с удивлением услфышал голос Сары.
- Видишь, сестренка, не зря баб Зеля тогда об этом говорила.
- Вы это о чем, красавицы? – поймав в ладони тяжелые, упругие груди девушек, спросил я. – У меня сейчас от возбуждения того и гляди, задымиться, а они о баб Зеле.
- Да так, Вась. Мы о своем, о девичьем. – Улыбнулась обернувшаяся Сара, и качнула попой. – ну так давай, сколько мы ждать должны?! Ох, любимый!
***********************************************
- Тихо, разбудешь Васю! – Зашипела сара на неосторожно брякнувшую кастрюлькой Варю. Потом улыбнулась, и чмокнула названную сестру в щеку. – Хотя, Варь, у меня порой у самой голова кругом и из рук все сыплется. Ох и ночка была.
- Ага. – Согласилась Варя. И покраснела от воспоминаний. Что они ночью с Василием вытворяли, как только кровать выдержала.
-И какая ночка была, хорошая или так себе? – Раздался с кровати довольный голос Василия. Он уже не спал, а, закинув руки за голову, сидел, откинувшись на подушки. И с удовольствием разглядывал девушек, одетых только в трусики и короткие топики. Сара еще узлом под грудью майку завязала, чтобы не мешала готовить.
- Вася! - практически одновременно вскрикнули девушки, и бросив готовку, кинулись к своему жениху.
- Это было великолепно, Вась! – Целуя довольного парня, сказала Сара, а Варя добавила: - Это было восхитительно, нежно и страстно. Спасибо, Вась.
*****************************************
- Это было великолепно, нежно и страстно. Спасибо, Вась. Я как в сказке побывала. – На этот раз меня поцеловала Варя, и жутко смутилась. Все-таки она пока еще такая девочка.
- О, цветочки живы, оказывается. – Я с удивлением увидел оба букета, стоящие в пластиковых ведрах. – Девчонки. А я вам подарки привез. Вот только куртку найти надо. Или брюки, куда я их дел?
- Куртка и брюки в шкафу, сейчас принесу. Интересный ты парень, Вась, пистолет не забыл на столик выложить с парой магазинов, а подарок для любимых девушек забыл. – Засмеялась Варвара, вставая с кровати и подходя к немаленькому вещевому шкафу, даже скорее небольшой комнате.
- Варь, пистолет это оружие, а оружие должно быть под рукой. Даже когда любишь девушек. Потому что, возможно, придется этих самых девушек спасать. Вы то свои пистолеты в сумочках оставили, наверное? – Я с удовольствием потянулся. Да уж, оторвались мы этой ноченькой.
- Мой пистолек, тот ТТ, что ты мне подарил, в прикроватной тумбочке. А двуствольный, тот да. В сумочке. Он полегче. Правда патронов всего два, приходтися оба ствола серебром заряжать. – Показала мне язык моя иномирная невеста.
- Мой да, в сумочке.- Кивнула Сара. И еще раз кивнула, указав подбородком на простой шкаф в углу кухни. – А вот там у Вари два автомата, «Солотурн» и ППС, который ей в школе выдали. Так что мы вооружены, Вась, можешь лекцию нам не читать. Хотя. Вчера я про все на свете забыла. Повторим сегодня?
- Не уверен. – Я любовался девушками, снова занявшимися готовкой, точнее, разогревом вчерашнего ужина. – Сегодня я вас к нам домой поведу. Буду официально представлять вас моей маме в качестве невест. Там будут и твои папа с мамой, Сар, так что буду просить у них твоей руки. А твоей руки, Варь, я буду просить у твоих сестер. Рад я за вас, девчонки, что вы так породнились. Да, а что у вас в баре в Бориса было, а? – Засмеялся я, глядя на смущенных невест.

Эпилог.
Вася, Варя и Сара смеясь, завтракали. Его мать и будущая теща готовились к встрече на высшем уровне, так сказать.
Кедмин, главный инквизитор, несмотря на воскресенье и предстоящее мероприятие сидел в офисе, и хмурясь, читал о новом налете одержимых Программиста.
Кицунэ сидели во фляге, и ждали решения судьи. Впрочем, их беспокоил будущий суд, и заключение, теснота и остутствие воздуха им не мешали.
А в это время, где-то далеко-далеко. В ином мире. Грузный пятидесятилетний мужик метался по кровати в тяжком забытье, которое и сном-то назвать было нельзя. И слушал, в который раз слушал просьбу дочери.
- Папа, спаси меня! Папочка, ты сможешь, я где-то тут, в ином мире. Пожалуйста, спаси меня!

Конец первой книги.