22 Глава.

Бритва с легким хрустом снимала бороду, обнажая белую, незагоревшую кожу на лице. Черт... никогда не подозревал, что могу получать от этого действа такое удовольствие... Закончил бриться, поплескал водичкой в обличье и всмотрелся в зеркало.
- М-да... – только и смог сказать. – Как из концлагеря не выходил...
На меня смотрела худая загнанная физиономия с запавшими глазницами и выдающимися скулами. Вся в ссадинах, с опаленными бровями, да еще вдобавок двухцветная. Все что выше челюсти, загорело зимним, чернющим загаром, а вот все что ниже, как у младенца. Хотя и не мудрено. Бреюсь первый раз за хрен знает какое время... и моюсь тоже...
Два месяца без одного дня, вместе с такими же курсантами как и я, гоняю по фронтиру. Жру что попало, сплю где попало... да что там... фактически не сплю и не ем. Здесь этот процесс называют «диким канканом»... млять, воистину канкан... Но слава Кагановичу, наконец вернули в казармы. Грядет профилирование.
Я конечно рассчитывал на нечто подобное, но действительность оказалась гораздо... гораздо... даже не могу подобрать слово. Как говорит Пашка Синицын из моего отделения, с которым я немного сдружился, это «полный попадос». А точнее, это общая первоначальная отборочная подготовка кандидатов в ряд спецподразделений МГБ. За каждым наблюдают, изучают все – от общей степени физической готовности до физико-моторных и психологических характеристик. Затем произойдет распределение и новые круги ада уже по профилю и в других учебных группах. Куда я? До сих пор не знаю, но что-то подсказывает – мой путь лежит в «Зенит». Возьмут ли? Не знаю. Туда берут не по протекции. Это элита из элит. Спецназ четвертого – разведывательного управления МГБ. Посмотрим... но буду цепляться зубами и когтями.
В первую неделю думал сдохну... Да, я прошел неслабую подготовку в своем времени, да я воевал, но здесь совершенно другой уровень. Честно говоря, я не справляюсь, да никто не справляется – отсеялось уже две трети кандидатов, но я как-то удержался, хотя далеко не лучший. Критерии отбора лежат вне моего понимания. Как раз многие физически совершенные кандидаты уже отсеялись.
Сложно... Если говорить о тактике, то ничего нового для себя я не узнал, есть конечно нюансы, но в основном все тоже самое. Но техническая составляющая и методы подготовки, разнятся как небо и земля. Да и не мудрено, фактически больше семидесяти лет прошло с того момента как я бегал по полосе препятствий в тренировочном лагере. Если бы нас так в свое время готовили и дали такое обеспечение, то Берией клянусь, Гитлера сперли бы, прямо из его логова. И я еще фактически ничего пока не видел.

- Курсант, мухой в канцелярию! – по медвежьи рявкнула показавшаяся в двери красная, полностью покрытая струпьями ожогов, страшная рожа.
Это капитан Селиванов, командир моей учебной группы. Поговаривают, что он в свое время сильно обгорел сидя в засаде, но не выдал себя и задание выполнил. Именно поговаривают, так как истина скрыта за семью печатями. Жуткого вида и размера человечище и на первый взгляд свирепый как тот же медведь...
- Особое приглашение надо? – опять раздался рев Селиванова, а потом он неожиданно заговорщицки мне подмигнул.
О... мля... это что-то новенькое...
Я на ходу накидывая куртку и поправляя берет помчался к канцелярии. Постучался и дождавшись приглашения открыл дверь
- Курсант Ротмистров... – начал было докладывать и удивленно замолчал – в кабинете сидел полковник Исаев.
- Привет Сань... – полковник встал и крепко меня обнял. – Ну как ты тут?
Потом отстранился и весело засмеялся:
- А ну поворотись сынку... Ну, да... ну, да... Умеют же эти варвары взять в шоры...
- Все нормально... – я искренне был рад видеть полковника. – Живой, здоровый. А жирок нарастет.
- Знаю, знаю... Я с оказией всего на минутку заехал. Просто поинтересоваться как ты. Может хватит тебе таких удовольствий, могу перевести в другую группу? – Исаев хитро прищурился.
- Нет, товарищ полковник. Александр Валерьевич... Ни в коем случае. Начал, значит закончу. Если не отсеют конечно. В самом деле не надо... –Я неожиданно для себя всерьез испугался за то, что меня переведут.
- Ладно, ладно... шучу я так...
- А как там Катя? – задал я вопрос невольно прервав полковника. – Извините конечно...
А что? Соскучился я по своей красавице нордической. Ночами снится...
- Ничего. Вроде нормально... – развел руками полковник. – У меня в их женское царство доступа нет. Но жена говорила, все хорошо. Преподаватели не жалуются. Даже хвалят за дисциплину. Что, соскучился?
- Ну, да... – я немного смутился.
- Ничего... – улыбнулся Исаев. – Еще каких-то четыре месяца осталось. Зато потом оторветесь. Ладно Сань... у меня времени действительно самая малость. Геликоптер под парами стоит. Вкратце докладываю. С домом вашим все нормально. Под присмотром он, мой референт садовника вам нормального нашел. Да и Катя через месяц выпустится уже – присмотрит. А так новостей особо никаких. Ты держись тут...
Полковник еще раз обнял меня и прихватив портфель направился к двери. У входа обернулся и сказал.
- Ты посиди немного. Не надо пока, чтобы нас вместе видели...
- Так точно. Александр Валерьевич...
- Что Сань?
- А как бы насчет свиданки с Катариной? Я понимаю, но...
- И не проси... – Исаев категорично отмахнул рукой. – Правила писаны не для того, что бы их нарушать. К тому же здесь я не начальник. Я все понимаю, но придется потерпеть. Все, пока, до свидания.
Я с досады прикусил губу. Черт... надо было молчать в тряпочку. Вот же чучело гороховое...
Сразу после того как он вышел, в кабинете нарисовался Селиванов.
- Так, курсант... – он протянул мне небольшой увесистый сверток. – Одевайся и мухой во второй учебный корпус. Передашь этот пакет преподавателю в одиннадцатом кабинете и поступаешь в его полное распоряжение. Бегом, бегом. Дежурного я уже предупредил. На проверке тебя отметят. Вперед...
- Есть... – я помчался в кубрик внутренне матерясь. – Млять... салабона нашли... А я между прочим цельный майор...
Ладно – ладно. Не майор, а такой же курсант как все. Так что вперед. Делов то... Натянул маску – наша группа передвигалась в лагере только в масках, затем шапку, вжикнул молнией меховой куртки и на улицу.
-Б-р-р... холодно мать твою... – выматерился и прикрыл глаза от принизывающего ветра. Млять... начало апреля, а мороз под пятнадцать градусов. Терра... чтоб ее...
Проскочил по аллее и постучался в дверь двухэтажного задания...
Неожиданно, вместо дневального, дверь открыл капитан – целый дежурный по учебному центру и молча повел меня на второй этаж. Почему-то прошел мимо нужного кабинета и отпер дверь без номера в конце коридора. Приглашающе указал рукой внутрь, а после того как я вошел, запер дверь на ключ.
Что за нахрен?
В темном, едва освещенном настольной лампой, малюсеньком кабинете, возле окна стояла девушка одетая в такой же камуфляжный комбез как и я.
- Не слышу доклада курсант! – на почти правильном русском языке проговорила она, а затем причитая и заливаясь слезами, бросилась ко мне на грудь.
- Кати! – я подхватил на руки свою женушку и закружился с ней по кабинету. – Катюша!

Вот же Исаев темнила! Я до последнего не подозревал что он устроил мне свидание! Ну, что же... лучшего подарка я и не ожидал.
Катя вдоволь наплакавшись, наконец потребовала ее отпустить и направив настольную лампу на меня, сварливо заявила с совершенно русскими интонациями.
- Да что же это такое! Что же это делается! Во что они тебя превратили! Зря я тебя что ли откармливала! Сволочи! Вот я им...
- Лучше помолчи... – я закрыл ей рот поцелуем.
- Соскучился? – Катарина прижалась ко мне. – Ну подожди, подожди... у нас время до подъема есть. Я сейчас... Давай пакет...
В свертке оказалось немного еды и бутылка коньяка. Катя позаимствовав у меня штурмовой нож, ловко порубила хлеб с колбасой, сорвала крышку с бутылки и набулькала в стаканы коньяка. Соорудила мне огромный бутерброд и сунула в руку стакан.
- Давай пей и ешь! Потом у тебя времени не будет.

И она оказалась права. Вскоре такое понятие как время полностью потеряло для нас смысл...

Наконец угомонившись и полностью обессилев, мы лежали на узеньком диванчике. Я прижимал к себе Катарину, а она невпопад и со вкусом матерясь на русском языке, вперемежку между всхлипами, жаловалась на такую жутко тяжелую службу. Хотя я так и не понял что же там такого жуткого?
Так... мелочи. Обычная первоначальная воинская подготовка, что бы обозначить понятие службы дамскому контингенту. Хотя справедливости ради скажу, Катя на саму службу и не жаловалась. В основном, на дикую для нее армейскую бытовуху. Все остальное ей даже нравилось. Да и на бытовые мелочи она пеняла по инерции, дабы вызвать жалость. Женщины, что с них взять...

- Я не могу уже милый... мои волосы превратились уже в паклю... – в очередной раз жалостливо всхлипнула Катарина. – Мне надо срочно в салон красоты...
- Я бы не сказал... – я погладил рукой о шелковистым локонам. – Что-то ты кажется немного преувеличиваешь?
- Бесчувственный ты Алекс, – горько вздохнула шведка. – Нет, что бы пожалеть.
- Так я жалею...
- Вот и жалей... и вообще, чего ты лежишь бревном. Знаешь как я соскучилась? Делай же что нибудь...
- Что именно? Скажи на ушко...
- Ну...ну... я бы хотела...

Что она хотела, я так и не узнал. Раздался деликатный стук.
- Черт... – ругнулся я и метнулся к двери. – Кто? Что?
- Закругляйся Ротмистров... – сообщил мне голос Селиванова. – Боевая тревога. Я жду...

Такого потока изощренных русских ругательств, да еще в устах своей жены я не ожидал. Вот бы чего хорошего от своих новых подружек научиться, так нет – начала с универсального средства коммуникации.
- Это не очень хорошие слова Кати... – тактично заметил я стараясь не рассмеяться.
- Зато очень к месту! – возмущенно зашипела Катарина. – Весь кайф обломали суки позорные. Все, решено. Уходим на дембель и не смей спорить со мной. В гробу я видела эту службу.
- Хорошо милая. – Я прижал ее к себе. – Вот разберусь что там случилось и поговорим с тобой.
- Ладно... – Катя намочила мне щеку слезами. – Знали на что соглашаемся. Иди уже... убей там всех или чем вы там собираетесь заняться. Иди...

Последние поцелуи и я вылетел за дверь. Селиванов глянул на меня и хмыкнул:
- Сочувствую Ротмистров.
- Мне от этого не легче капитан.
- Разговорчики курсант. – Селиванов усмотрел в моем ответе некое посягательство на свой статус и мигом прекратил панибратство. – Слушай команду. Бегом в расположение, экипировываться по полной выкладке согласно штатного расписания. Затем сбор в зале инструктажа. Выполнять...

М-да... интересно куда и зачем? Я побежал в расположение, где мне стало еще интересней. Личный состав спал без задних ног, а в каптерке одевались только Пашка Синицын и Доджи Тамеркулов – бурят из соседней группы. Оба прапорщики и оба из воздушно-десантного корпуса, только из разных разведбатов. Вполне боевые офицеры, причем отмеченные немалыми наградами и самое главное одни из самых успевающих в группе.
- О, Санек... – протянул Пашка увидев меня. – А мы с Доджи гадали кто третьим будет.
- Я не гадал, я сразу тебе сказал... – буркнул Тамеркулов и стал натягивать высокие унты.
- Тоже мне провидец... – отпарировал Пашка. – Тут не надо семи пядей во лбу быть. К Саньку все преподы неровно дышат
- Хорош галдеть . – Я начал стягивать комбез. – Толком можете объяснить, что куда и зачем?
- А вот хрен его знает? – Синицын пожал плечами. – Из личного состава подняли нас троих. Остальная группа состоит только из инструкторов. Наш Селиванов тоже пойдет. Куда и зачем – хрен его знает. Но кипишь в штабе нешуточный. Я там краем уха слышал что возглавит операцию сам Бальзак. А это тебе не хухры-мухры...
М-да... Бальзак – это полковник Грозный Добрыня Никитич. Я не шучу, именно так его зовут. А почему Бальзак, не знаю. Его так даже инструкторы называют – втихомолку конечно. Ибо он начальник всего учебного центра. Легендарный человек, за его спиной организация и проведение десятков успешных диверсионных операций, в том числе захват штаба американской добровольческой дивизии* во время Смуты, вошедший в местные учебники. Кстати он был совсем молоденьким в то время. Льстит мне поработать вместе с таким человеком, хотя честно говоря, думаю, знал бы он кто я на самом деле и что у меня за плечами, сам почел бы за честь. М-да... льщу я себе конечно нещадно, но из песни слов не выкинешь.
Ну да ладно... чего гадать. Скоро и так все станет известно. Значит что у нас здесь?..
Бельишко. Тонюсенькое, практически невесомое, но очень теплое, – из шерсти какой-то местной твари, пополам с хитрой синтетикой. Поверх еще один комплект, уже крупной вязки. Все по уму, получается прослойка воздуха под одеждой.
Дальше комбинезон на меху. Под самое горло, весь в карманах и даже змейка на заду предусмотрена на случай нужды. Материал мягкий, но очень крепкий и как говорят не горючий. Поверх него длинная парка с капюшоном. Полы до колен, но отстегиваются. Тоже очень удобно. Причем поверх комплекта маскхалат одевать не надо. Все нужного цвета.
Теперь унты. Ну как унты – это я их по привычке так называю. Сапоги из хитрого материала, до колен, перехваченные в нескольких местах ремешками. Чем-то похожи на бродни. К ним прилагается комплект вкладышей. Обувка чрезвычайно удобная и теплая. Честь и хвала конструктору ее придумавшему. Реально так – ведь для солдата воистину обувь самое первое дело.
Поверх всего одеваю РПС – то есть ременно-плечевую систему. Тоже конструкция по уму. На любой комплект экипировки. Что хочешь закрепить можно – от кобуры и подсумков, до ранца. Нам бы, в свое время такую, ан нет – сами шили из брезентухи.
Так... вроде все. Маску и шапочку одену позже. Жарко будет невыносимо.
Бронежилет приказано не брать и это хорошо. Значит в атаку на укрепрайон идти не будем. Да и довольно громоздкий он, честно говоря. Никак не привыкну, ничего подобного не приходилось раньше носить.
- Ну что расселись? – скомандовал я Синицыну и Тамеркулову. – Марш в оружейку.
- А чего это ты раскомандовался? – Синицын почесал фиолетовый бланш под глазом.
- Иди уже... –подтолкнул его Доджи. – А то он сейчас тебе второй такой организует.

Ну, да... это я его так приложил во время учебной схватки. Все по честному, без обид – кто его заставлял ногами так махать? Баловство это – всякие восточные единоборства. Хотя он действительно хороший мастер, но против...

- Марш в оружейку, какого телитесь? Вас только ждем! – рыкнул Селиванов, не ко времени заглянувший в каптерку. Он уже был полностью экипирован и вооружен. Эдакая громадина...
Понеслись – тут не поспоришь. Чревато...

Так... теперь оружие. ПСС* – он же пистолет Сильверстова специальный. Тот же Кольт 1911, но с увеличенным магазином, креплениями под глушитель и разные другие приблуды. Под сорок пятый калибр. Есть еще ПС* – армейский вариант, просто копия Кольта без наворотов. И есть ПСМ* – то есть морской. Это тоже копия, но уже Кольта образца 1902 года, с длиннющим стволом и под люгеровский патрон – он соответственно стоит на вооружении ВМС. Поначалу пользовались пистолетами Стечкина и Макарова – наследием из Старой Земли, но со временем они все ушли на склады мобрезерва и в гражданское пользование, ибо по боевым качествам, даже при всей своей знаменитой надежности – это по словам, самому попользоваться пока не довелось, они уступают новым образцам.
Пистолет в кобуру на бедре, магазины туда же. Нож НРС* в специальный чехол на лямке РПС. Теперь автомат – АКМС*...
Автомат Калашникова Модернизированный Специальный. Я в него влюбился с первого взгляда...Это тот же земной АКМ, но модернизированный под нужды спецназа. В основе его изобретение великого конструктора Михаила Калашникова, простого сержанта танкиста, сделанное им почти сразу после войны. Ничего подобного в армиях мира нет было и нет – ни на Земле, ни на Терре. Ну что еще надо? Возможна достаточно точная стрельба в автоматическом режиме, вместительный магазин, легендарная надежность и удобность. И патрон мощный – куда там тому же ТТшному. Словом песня, а не оружие. Хотя я немного тоскую по ППШ.
У нас модернизированные под нужды спецопераций модели, в отличии от армейских, более простых. Вся фурнитура пластиковая... – ну это такой материал вроде оргалита, только другой. Есть крепления под оптические приборы и глушитель. Приклад удобный, складывающийся вбок.
Сейчас на моем стоит прицел КПД-35*. Коллиматорный прицел Добронравова. Выпускается в его же оптических лабораториях, в городе Санкт-Петербурге. Как бы вам его описать. В общем это такая линза в металлическом корпусе с подсвечивающейся прицельной маркой. Весьма удобная штуковина, прицеливание упрощается в разы, даже ночью. И надежная, вроде нашего ПУ* – можно гвозди забивать. Хотя мне к такому пришлось привыкать. Необычно как-то.
Так... автомат на плечо, глушитель в специальный кармашек на ранце. Десять тридцати патронных магазинов в подсумки. Еще пять в ранец.
Теперь гранаты... Ну тут все просто – родные, хорошо знакомые Ф-1, ничуть не изменились красавицы. Значит парочку в подсумок и еще три – уже незнакомых РГД-5, туда же. Фляга, аптечка... Вроде все.
Ранец уже укомплектован. Там много всего нужного – от полевых рационов до парочки мин...
Что Пашка и Доджи? Тоже порядок. Синицын вооружился РПДМ* – ручным пулеметом Дегтярева – тоже отличная машинка. Имя конструктора само за себя говорит. А бурят снайперкой СВМ*, – потомком Мосинки, но в совершенно других очертаниях. С налету и не узнаешь. Но качества унаследовала те же. Да и точности на порядок добавилось...

- Готовы? – поинтересовался Селиванов и сам себе ответил. – Готовы. Марш в комнату инструктажа...