Что золото, что алмазы прикрыты журналом. Просто чтобы в глаза не бросались. В Аламо сейчас чужаков нет, городок как остров в бушующем море, отрезан от окружающего мира. Лиен камешки видела, про золото знает, и как убедился уже Ленька, умеет молчать. А больше никого на Леньнином чердаке и не бывает, даже кошки нет, разве порой град стучит по крыше. К постоянному дождю и ветру Леонид уже привык, а вот крупные градины пару раз его по ночам будили.
Собственно, Ленька до недавнего времени и не знал, что эти цветные камешки, размером с фасолину – алмазы. Буквально на той неделе он решил таки отнести три коричневых камушка доку Хагри, учителю географии в школе.
Таких удивленных глаз у уже немолодого профессора Ленька не ожидал увидеть. Док затащил парня в свой кабинет, вытащил из сейфа набор каких-то оптических приспособ и пару серых полированных каменных пластинок. И на сорок минут выпал из реальности, разве сам с собой на голландском разговаривал.
- Леонид, откуда эти камни у тебя? – Профессор наконец оторвался от микроскопа и поднял глаза на крутящего в руках старый шведский маузер молодого мастера.
- Док, не поверите. Купил у старателей, наследство от их умершего партнера. – А что, они из себя представляют что-то интересное? – Панфилов взял один из камушков, густо-коричневый, раза в полтора больше крупной горошины. Покрутил его в пальцах. Посмотрел на исчирканную пластинку. Профессор каждой вершинкой каждого камешка пару полосок прочертил.
- Это алмазы, молодой человек. Великолепные ювелирные алмазы. Наверное, это лучшие камни, что я видел в своей жизни.

- Это алмазы, молодой человек. Великолепные ювелирные алмазы. Наверное, это лучшие камни, что я видел в своей жизни.- Док Хагри посмотрел сквозь один из камней на рассеянный свет матовой лампы. – И я тебе так скажу, Леонид – я не имею сведений о том, что здесь, на Новой Земле добывают цветные алмазы. – Док взлохматил пятерней волосы, и стал здорово похож на киношного профессора.
- И дорогие они? – Ленька тоже поглядел на свет сквозь камушек.
- Обработанные бриллиант высокого качества коньячного цвета, если сделать его из этого алмаза, будет стоить примерно триста-четыреста тысяч долларов. Но это пока просто камень, Леонид. Его нужно огранить, и при этом не испортить. Но тысяч сорок экю каждый из этих камушков стоит точно. Я не спрашиваю у тебя, есть ли еще камни, и какие, это твое дело. Просто будь осторожен, большие деньги могут принести большие проблемы. – Профессор встал, и завел кофемашину. Налил две чашки, с свою бухнул приличную горку сахара и налил сливок. Леонид взял свою чашку, он пил просто черный кофе, без всяких сладких присадок. Хотя в прикуску мог смолоть с десяток-другой кусочков сахара.
Профессор открыл окно, благо ветер был с другой стороны, и раскурил сигару, присев на подоконник. Помолчал, пуская дым в окно, и поглядел на Леонида, перекатывающего камешки по столу.
-Леонид, ты знаешь, я ведь здесь, в этом мире, со второго сезона. Можно сказать что я класссический неудачник-переселенец. Чамберс сумел легендой этого мира, а я просто стал профессором в маленькой школе в Техасе. Я не сумел найти ничего особенного, картографировал в Ордене, нашел пару медных месторождений и два угольных выхода. И все. – Док махнул рукой, встал и налил себе полстакана «Одинокой звезды». Макнул в виски кончик сигары, и продолжил:
- А ведь я мечтал стать известным. Найти золотые россыпи или нефтянные поля. И ничего, там, где я искал, не было ничего из того, на чем становятся известными. Медь, уголь, олово. И все. Кроме того, я разругался с руководством Ордена, и ушел сюда. Не думай, что я жалуюсь, у меня отличная жизнь настоящего мужчины. Но вот мечты, Леонид, мечты. Я всегда мечтал, Леонид. Надо мной жена подшучивает уже лет тридцать на этот счет. И тут ты с этими алмазами. – Док одним глотком допил виски. – Они есть, и найдены явно не вчера. И про них никто не знает. Ты говоришь, что нашел это все в тайнике, в старом маузере. В Форте-Джексоне, а там кроме янтаря нет ничего. В Форте-Джексоне, а там кроме янтаря нет ничего. Разве единичные случаю с золотом или серебряная руда. Не вяжется то, что у мужика есть от четверти миллиона экю, и он копается в грязных ямах, и пьет то, что выдают за виски в салуне Форта-Джексона. Не знаешь, как звали того старателя?
- Док, вот этого не знаю. Он умер месяца четыре назад, мы как раз сюда ехали. Я купил этот ФР-8, просто для души. Нашел в пенале золото, на пару тысяч экю, и уже здесь нашел в прикладе вот эту захоронку. Хотя. – Тут Ленька почесал затылок. – Знаете, док, по-моему, затыльник с приклада не снимали лет восемь, пожалуй. В головках шурупов была нехилая такая ржавчинка. Так что совершенно не удивлюсь, если карабин с тайником поменял не одного владельца. В пенале то спрятать недолго, там сам бог велел.

- Док. Лучший способ увековечить имя – дети. У вас потрясные дочери, по ним половина Тексаса сохнет. Ковбои в клуб сейчас за сотню миль добираются. – Панфилов засмеялся. – Чамберс может и легенда, но он потомства не оставил. А вашие Элен и Сюзи завидные невесты.
- Это верно. – Довольно заулыбался профессор. – Ты запомни, Леонид, что мало что так греет сердце, как смех дочерей.
У дока Хагри дочери с тремя подругами держали небольшой кантри-клуб. Фактически, бывший амбар, вычищенный и выкрашенный. Девушки создали кантри-бэнд, играли и пели. И к ним на танцульки собиралось немало народа, создавая здоровую конкуренцию стрелковому клубу и салунам.
В общем, Ленька тогда пообещал доку подумать, после чего спрятал алмазы в свой инструментальный ящик в школе. Некогда было особенно, Аламо живет по американскому ритму. Настоящему, глубинонному. Много и тяжело работает, мало отдыхает. И Леониду это нравится. Хороший городок.
Покатав синий камешек по столу, Леонид положил его и собрал золото в бумажный кулек. Шелковую тряпочку и флешки с еле найденной старой «Сонькой»( здорово удивившийся владелец небольшой радиолавки на северной окраине Аламо все-таки нашел телефон этой модели среди разного хлама), и кулек с драгоценностями Ленька упаковал в небольшую папку. Отдаст доку Хагри, пусть демает. Все равно Ленька смотрит на эти шифры и цифры как баран на новые ворота.
Оставшиеся камешки Ленька спрятал в пустую гильзу двенадцатого калибра, и спрятал на толстом брусе под крышей. Завтра надо принести сюда коричневые камешки. И спрятать туда же.
Вообще, в свете сегоднешнего события, Леониду вполне пора думать о создании семейного гнезда. Ленька вспомнил, что они вытворяли с Ольгой на сеновале, и снова с трудом поверил в свое счастье.
-Лень, ты чего там застрял? – Снизу крикнула Лиен. – Давай спускайся, ужинать будем.