Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко, 20 число 4 месяца 26 года, четверг, 20:00

Путешествие прошло без особых приключений. Дорога была пустынной и хорошо укатанной, страшные хищники - местные гиены и свинки - не появлялись, а непонятные травоядные небольшими стадами паслись вдалеке от дороги и не собирались никого затаптывать. Бандиты тоже не появлялись, и не сказать чтобы Вадима это сильно расстраивало: конечно, премия в тысячу экю плюс трофейное имущество - это здорово, но ведь перестрелка - это дело такое, можем мы, но могут и нас... На ван Деккеров Вадим, в случае чего, не особо надеялся: ни боевого опыта, ни нормальной подготовки у них явно не было. Голландцы, что с них взять...
Вдоль дороги, на небольшом расстоянии от нее, шла невысокая насыпь с рельсами железнодорожного пути, а по сторонам разворачивался однообразный пейзаж, причем явно не израильский: степь с высокой густой травой, как в южной России. Жара, впрочем, была вполне израильской, даже отсутствие стекол в кабине не слишком помогало. Попытка же включить мазган закончилась фиаско: мазган не работал, от слова вообще. Вадим вспомнил, что в некоторых старых израильских машинах на приборной панели стоял маленький вентилятор, направленный на водителя - когда-то это казалось ему забавным, но теперь он с удовольствием поставил бы такой же... если бы это была его машина. Раз в десять минут он стандартно вызывал Хендрика, и получал от него стандартный ответ "Все нормально". Попутного движения не было - впрочем, при скорости в шестьдесят километров в час догнать кого-нибудь было бы тяжело. Первый встречный транспорт попался через полчаса, обьявив о себе облаком пыли, и вынудил Вадима прижаться к обочине, снизить скорость, предупредить Хендрика и на всякий случай подтянуть к себе винтовку. Но это оказался патруль орденских солдат на двух "Хамви" - они тоже снизили скорость, внимательно оглядели Вадима и, по-видимому признав в нем новичка, поехали дальше. Еще через полчаса навстречу проехала небольшая колонна: "Ленд-Ровер" с пулеметом на турели и несколькими разношерстно одетыми и вооруженными пассажирами, и пара армейских грузовых "Мерседесов" . Эти тоже снизили скорость и внимательно изучали встречных. А еще через несколько минут, на горизонте возникла и начала приближаься группа строений, и Хендрик вышел на связь:
- Вадим, нам требуется техническая остановка, мои тут поели и попили, и сам понимаешь...
- Понимаю, - сказал Вадим, - заедем.
Большая группа окруженных стеной строений оказалась базой "Россия и Восточная Европа", как и предполагал Вадим. К "техническим остановкам " тут привыкли, и боец, проверявший Ай-Ди, с улыбкой указал на несколько туалетных кабинок, куда и рванули ван Деккеры. Вадима природа пока что звала в прямо противоположную сторону, и он с удовольствием умял оба сэндвича от миссис ван Деккер, запивая их водой из бутылки и обдумывая опыт первых семидесяти, если верить спидометру, километров на дорогах нового мира. Опыт был пока что скорее отрицательным: индивидуальный пакет в карманах джинсов неприятно давил на бедро, одежда заметно пропылилась, да и лицу досталось. Переодеваться было некогда, поэтому Вадим ограничился тем, что переложил индивидуальный пакет в другой карман и достав из рюкзака куфию, обмотал ее вокруг шеи. При выезде с территории базы он натянул ее на лицо - до солнечных очков.
На отрезке дороги между базами "Россия и Восточная Европа" и "Северная Америка" их наконец обогнали - но не машины, а поезд. И в самом деле, защищен и вооружен, подумал Вадим, разглядывая проносящиеся мимо бронеплощадки, обшитый стальными листами локомотив и частично бронированные пассажирские вагоны. Натуральный бронепоезд, причем совсем не на запасном пути. Встречных машин не было, природа тоже пока никуда никого не звала, и огромную, напоминающую окруженный стеной город, базу "Северная Америка" они миновали без остановки. А за этой базой уже начало попадаться встречное движение: сначала проехал УАЗ-"буханка" песочного цвета, а еще через час - джип непонятной модели. Вадим к этому времени начал приходить к неизбежному выводу, что вести по грунтовке, даже прямой и хорошо укатанной, открытый джип в течении нескольких - это совсем не то, что те же несколько часов гнать по асфальту на легковушке с кондиционером. Да и "зов природы" стал постепенно проявляться, и появление укрепленного блокпоста было воспринято с большим облегчением.
- Добро пожаловать в Порто-Франко, сэр, - сказал очередной солдат, проверив его Ай-Ди, - Оружие разрядите и уберите в сумку, ходить по улицам с оружием не разрешается. Вот план города.
- Благодарю, - кивнул Вадим, принимая план, - а где здесь туалет?
Несколько будок располагались с обратной стороны блокпоста, а неподалеку обнаружилась и позиция для разряжения оружия. Вадим извлек магазин, несколько раз передернул затвор, убеждаясь что в стволе не остался патрон, и убрал винтовку в сумку. В этот момент к нему подошел Хендрик.
- Ну, вот мы и доехали, - сказал он, - Куда ты теперь?
- Пока не знаю, покачал головой Вадим, - остановлюсь тут, осмотрюсь. А у вас уже есть планы.
- Очень приблизительные. Тоже в городе остановимся, наверное. Мне на базе "Европа" порекомендовали гостиницу "Белый конь".
- И почем там? - спросил Вадим, - Потому что я вообще без понятия, где остановиться.
- Мы будем рады, если ты остановишься с нами в одной гостинице. Должен сказать, Марике и мальчишки просто в восторге от этих пит, да и мне очень понравилось.
- Я рад об это слышать, - улыбнулся Вадим, - слушай, Хендрик, а что у вас за штука на прицепе, если не секрет?
- Никаких секретов, - рассмеялся Хендрик, - это наши велосипеды, все четыре.
- Ой, бля... - пробормотал Вадим, вспоминая свое ржавое чудо китайского велопрома. За сколько он его продал - 120 шекелей, вместе с замком? Да, что-то такое. Семь экю, на местные деньги. Надо было везти с собой. Вот расстелил бы одеяло на крыше "Фиата", на него положил бы велосипед и крепко привязал - и спокойно бы катался с ним, пока не забрал "Суфу", а уж в ней велик бы точно поместился. А так придется либо на "Суфе" гонять, либо старым добрым пешедралом, а как отдаст он "Суфу" неведомому пока Алексу Шварцману - так и "либо" не будет.
- Что-что? - переспросил Хендрик.
- Неважно, - махнул рукой Вадим, - Езжайте теперь вперед, а я за вами к этому самому "Белому коню".
Блокпост, как оказалось, стоял на некотором удалении от города: Вадим проехал вслед за ван Деккерами еще пару километров, прежде чем начались первые постройки - бензоколонка, несколько симпатичных белых домиков с высокими заборами, указатель на мотель "Арарат"... Здесь же вдоль дороги стояло несколько больших рекламных щитов, из которых два заинтересовали особенно. Первый щит объявлял на нескольких языках, что Русский Промышленный Банк принимает золотые монеты и слитки со Старой Земли на очень выгодных условиях. Второй, также на нескольких языках, объявлял следующее: "Ты приехал в новый мир на своем крутом "Харли" или шикарном "Мерседесе", и обнаружил что местные дороги не подходят для твоего красавца? Ты все еще имеешь шанс выгодно его пристроить! "Металлы Авнера" дадут тебе лучшее предложение в этом мире!". Надо полагать, это и есть Авнер, торговец металлами, про которого говорил Владимир, подумал Вадим, запоминая адрес - угол Станционной и 18-ой улиц. Значит, решено - как только устроюсь в гостинице, сначала в этот самый РусПромБанк, слушать их выгодное предложение, а потом и к Авнеру.
"Белый конь" оказался небольшим двухэтажным домиком в староанглийском стиле, с соответствующими интерьерами в комнатах. Одноместный номер стоил здесь те же пятнадцать экю, но был значительно просторнее того, в котором Вадим провел предыдущую ночь в "Тихой лагуне", да и душ был побольше, а главное - душевая кабинка не была совмещена с унитазом. Так что Вадим, едва успев побросать сумки, скинул с себя пропыленную одежду и рванул под душ. Выйдя, он простирал куфию и повесил ее сушиться в ванной, переоделся в темно-синие брюки-карго и футболку более скромных расцветок, переложил в карманы золотые монеты и на всякий случай - китайский ножик, и пошел выяснять, что за сверхвыгодные условия ему может предложить РусПромБанк.
До Главной улицы, на которой, судя по рекламному плакату, располагался банк, Вадим дошел за несколько минут, непрерывно крутя головой - как в поисках возможных грабителей и карманников, так и глядя на местных. К его удивлению, военную и полувоенную одежду здесь носили многие, и в большинстве это были явно гражданские люди. Ну да, подумал он, в большинстве стран мира нет такой обязательной и почти поголовной военной службы, и люди не зарабатывают за три года здоровую аллергию к военным костюмам. С другой стороны, форма специально создается под тяжелые условия, она прочнее, удобнее, меньше пачкается и легче стирается, а отрицательный опыт путешествия в гражданской одежде я уже сегодня получил, так что возможно, аллергию надо изживать как раз мне. Другим моментом оказалось оружие - у многих мужчин и довольно значительной части женщин на поясе висела кобура с пистолетом или револьвером. Не врал Алек, оказывается. Надо побыстрее обменивать золото на местные экю и смотреть, что мне может предложить этот "RA Arms". О, а вот и представительство местного Европейского Союза, а за ним, судя по флагу с одинокой звездой - Техаса. Наверное, здесь где-то и представительство Нового Израиля должно быть... а вот и оно, знакомые флаги на другой стороне улицы. Хотя нет, это не представительство, два израильских флага торчат по сторонам щита, висящего между двумя домами где-то на уровне крыш, а на щите надпись на иврите: "Выходцев из Израиля просим обращаться в представительство по адресу: угол Станционной и 18-ой улиц, рядом с "Металлами Авнера"". Этот Авнер - прямо-таки местный Рим, все дороги к нему ведут. Закончу с банком - направлюсь прямо к нему... о, а вот и РусПромБанк, кстати.
В РусПромБанке для желающих сдать староземельное золото было выделено отдельное окошко, и около него стояла небольшая очередь. Похоже, не я один оказался таким умным, подумал Вадим. Интересно, вот этот толстячок тоже был кем-то предупрежден? И в самом ли деле условия настолько выгодны? Спросить не у кого, можно отстоять в очереди и обнаружить, что здесь дерут те же десять процентов... ну ладно, девять. И что тогда? Но опасения Вадима оказались беспочвенными: когда минут через двадцать очередь дошла и до него, блондинка-операционистка объявила, что золото со Старой Земли принимается по десять экю за грамм чистого веса, без всякой комиссии.
- Слишком хорошо, чтобы быть правдой, - улыбнулся Вадим, услышав это, - и с чего ваш банк такой щедрый?
- Руководство банка считает неправильной и несправедливой орденскую комиссию в 10 процентов, - ответила блондинка, - и считает справедливым платить настоящую цену за староземельное золото.
Ага, конечно, подумал Вадим, чтобы банк - да по справедливости принимал, отказавшись от прибыли? Где-то они тут зарабатывают, причем непонятно где. Впрочем, мне без разницы. Он выложил на прилавок свое золото - два кругерранда и четыре соверена, и как и предполагал, услышал о том, что за 91 с половиной грамм он получает 915 экю.
- Наличными, или счет открыть? - спросила блондинка.
- Наличным, всю сумму.
- Рекомендую Вам все же открыть счет. Вы сможете пользоваться им, когда доедете до Русской Республики.
- Я еще не уверен, что я поеду в Русскую Республику, - покачал головой Вадим.
- А зря. Русская Республика - не только единственное место, где Вы сможете жить в окружении соотечественников, но еще и наиболее промышленно развитая страна на Новой Земле. Вот, Вы можете прочитать здесь наиболее точную и подробную информацию о Русской Республике - и блондинка достала откуда-то брошюрку с обложкой цветов российского триколора, и протянула Вадиму, - имейте в виду, что Орден относится к Русской Республике с предубеждением, и в той информации, которую он предоставляет переселенцам, содержатся подтасовки и прямая ложь.
- Понятно, - кивнул Вадим, принимая брошюрку, - а деньги все же давайте наличными.
Из банка он вышел почти с тысячей экю в кармане, но глянув на клонящееся к закату солнце, понял что к Авнеру, торговцу металлами, он уже не успеет. Да и оружейный магазин наверняка закроется к тому времени, как я его найду, так что вечер придется провести в изучении города.
Дальнейшая прогулка по Главной улице, впрочем, оказалась прервана видом очень симпатичного кафе, на открытой площадке которого, отделенной от улицы живой изгородью, сидели за плетеными столиками люди совсем не полувоенного вида: мужчины в рубашках с галстуками, а некоторые и в пиджаках, женщины - в элегантных открытых платьях. Вывеска кафе была на немецком, с завитушками, и Вадим смог разобрать только слово "Вена". И держу пари, сюда без галстука не пускают, подумал он, это тебе не шашлычная "Эзра". Есть здесь все же классовое разделение мест развлечения - простые работяги и служащие пьют пиво в барах, а эти, видимо совсем не бедные, дамы и господа сидят в кафе, чаи гоняют. Впрочем нет, гоняют они кофе - нет здесь чаев. Нет. Здесь... Чаев! Вадим, уже миновав кафе, усилием воли удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу, постоял несколько секунд, собираясь с мыслями, и решительно двинулся обратно.
- Прошу прощения, сэр, - заступил ему вход охранник в черном костюме, - К сожалению, я не могу Вас впустить без галстука, это противоречит правилам и традиции нашего кафе.
- О, прошу прощения, - мгновенно среагировал Вадим, - Разумеется, я вернусь с галстуком. Я просто хотел бы заглянуть в меню и подтвердить, что такое высококлассное место может предложить то, что я ищу.
- И что же это, сэр?
- Чай. Настоящий чай со Старой Земли, а не та бурда, что здесь предлагают вместо чая.
- Разумеется, у нас есть настоящий чай. Но должен заметить, что он недешев - чашка чая стоит шесть экю.
- На что не пойдешь ради того, чтобы выпить настоящего чая, - вздохнул Вадим, - пойду за галстуком.
- Будем рады видеть Вас снова, сэр, - улыбнулся охранник.
Вадим, разумеется, не пошел за галстуком - вместо этого он свернул в боковой проулок, мысленно производя в уме подсчеты. При заварке чая, на чашку чая кладется чайная ложка заварки. Чайная ложка заварки - это примерно два грамма. 100-граммовая упаковка - 50 чашек, 300 экю. В "Суфе" лежит коробка, в которой 48 таких упаковок... Я, пожалуй, не останусь без машины, сдав Шварцману-местному "Суфу"!
Постучавшись пару раз в заднюю дверь кафе и не получив ответа, Вадим нажал на ручку. Дверь оказалась не заперта, и Вадим вошел внутрь, попав в темный коридор. Справа была кухня, а слева, по всей видимости, находился кабинет менеджера. Вадим постучал в дверь, и услышав из-за нее протяжное "Йаа?", открыл дверь со словами:
- Прошу прощения, я хотел бы поговорить с менеджером.
- К сожалению, сейчас вакансий нет, - ответил сидящий за столом молодой брюнет, в его английском чувствовался тяжелый немецкий акцент.
- Я не по поводу вакансии. Я обратил внимание, что Вы подаете здесь чай со Старой Земли. Как у Вас с запасами чая?
- Они достаточны для любых нужд нашего заведения, - брюнет заметно подобрался, - У Вашего любопытства есть какая-то причина?
- Правильно ли я понимаю, что Вы менеджер этого кафе?
- Да, абсолютно. Итак?
- У меня, возможно, есть несколько упаковок чая, которые я хотел бы продать.
- Какого сорта чай, и давно ли он у Вас хранится?
- Черный "Эрл Грей" и зеленый китайский, израильской фирмы "Высоцкий". В герметичных упаковках, я приобрел его перед самым переездом на Новую Землю.
- В пакетиках? - лицо менеджера приобрело выражение профессионального игрока в покер.
- Нет, заварка россыпью, в 100-граммовых коробках.
- Сейчас у нас достаточно чая.
- Я прошу прощения за Ваше потраченное время.
- ...но возможно, мы закупим немного про запас, если нас устроит цена. Сколько Вы хотите за упаковку?
- Я заметил, что чай у Вас продается по шесть экю за чашку.
- Но Вы же понимаете, сэр, что стоимость чашки чая в кафе - это не только стоимость заварки, и даже далеко не только стоимость компонентов и приготовления этой чашки.
- Разумеется. Но если в чай не положить заварку, его будет очень нелегко продать за шесть экю.
- И это верно. Но в данный момент у нас есть, что положить в чай.
- У меня нет в этом никаких сомнений, но разумный бизнес видит будущее и готовится к нему. И я буду рад услышать Ваше предложение.
- О каком количестве упаковок идет речь?
- Десять, - Вадим решил продать пока что небольшую часть своих запасов, - пять упаковок черного чая, и пять - зеленого.
- Мы готовы предложить по сорок экю за упаковку, - вздохнул менеджер.
- Сто, - сказал Вадим.
- Мне нравится, как Вы делаете бизнес, - улыбнулся менеджер, - но я предлагаю проявить немного серьезности.
- Я серьезно. 100-граммовая упаковка - это 50 чашек чая, или 300 экю. Стоимость прочих компонентов, кроме заварки, пренебрежимо мала. Накладные расходы покрываются и значительно более дешевыми напитками.
- Мы не экономим на заварке до такой степени, - вновь улыбнулся менеджер.
- Возможно, но тем не менее цена несерьезна.
- Ладно, пятьдесят.
Вадим сделал вид, что задумался на несколько секунд, и увидел как губы менеджера подрагивают, готовясь растянуться в улыбку. Рано радуешься, приятель, подумал он.
- А дорого ли мне обойдется арендовать прилавок и поставить на него чайник и чашки? - спросил он, - Разумеется у меня не будет такого великолепного интерьера, как в вашем кафе, и той заслуженной годами репутации, поэтому я не смогу продавать чай по шесть экю за чашку. Но думаю, что многие горожане с удовольствием отдадут за чашку настоящего староземельного чая три экю, даже без галстука.
- Шестьдесят экю. Боюсь, более высокие суммы просто сделают приобретение неокупаемым.
- Если я открою такой прилавок и буду отмеривать по два грамма ровно, я смогу иметь доход в 150 экю с упаковки. Не думаю, что накладные расходы превысят пятьдесят экю на пятьдесят чашек, и свою сотню с упаковки я получу чистой прибылью. Впрочем, я готов снизить цену до девяноста экю за упаковку, чтобы сэкономить себе время.
- Вы забыли 15 процентов налога.
- Я его включил в накладные расходы.
- Боюсь, в таком случае Вы серьезно занизили предполагаемые накладные расходы. Семьдесят экю, хотя это и подвергает риску нашу прибыль. Кроме того, я сомневаюсь, что в городе найдется достаточно желающих пить чай по три экю у уличного прилавка.
- Но Вы не хотите, чтобы я это проверил, не так ли? Восемьдесят пять.
- Семьдесят пять, только потому что Вы мне нравитесь.
- Сойдемся на середине? Восемьдесят.
- Боюсь, при такой цене наш чай по шесть экю становится убыточным.
- Я уверен, что Ваше кафе - лучшее в городе, но это наверняка не единственное место, где подают чай. Я хотел бы обдумать Ваше предложение в семьдесят пять, и сравнить с другими местами.
- Чай у Вас с собой?
- Нет, он остался в гостинице. Я могу принести его в течении получаса... если Вы проявите себя серьезным бизнесменом, а не будете торговаться за последние пятьдесят экю от стоимости сделки. Я уверен, что смогу получить даже больше в других кафе, но предпочитаю сэкономить свое время.
- Ладно, закроем на восьмидесяти. По рукам?
- По рукам, - кивнул Вадим и пожал ладонь менеджера, - десять упаковок, восемьсот экю. Готовьте деньги, я принесу чай через полчаса.
Восемьдесят экю с упаковки, думал он, идя к "Белому коню". 48 упаковок - чуть меньше четырех тысяч экю. На машину все же не хватит. С другой стороны, я не обязан продавать весь запас чая тут. Подозреваю, что чем дальше от Баз и ворот, тем чай дороже, а впереди у меня еще и некая Новая Британия, наверняка населенная выходцами из Британии старой - а те большие любители погонять чаи.
Придя в гостиницу, Вадим не рванулся сразу же за чаем и обратно в кафе "Вена"-что-то-там: если уж изображать серьезного бизнесмена, то до конца, сказал полчаса - значит полчаса. Вместо этого он спустился в холл гостиницы и умял обе оставшиеся питы под пару чашечек великолепного кофе.
- Возможно, Вам не стоит перебивать аппетит, - сказала хозяйка гостиницы, миссис Фортескью, - через пару часов я подаю великолепный ростбиф!
- Не сомневаюсь. Но если я не съем эти питы, мне придется их выбросить, а я не люблю выбрасывать еду. Миссис Фортескью, а у Вас в гостинице есть сейф?
- Просто Флоренс, прошу Вас! Да, разумеется здесь есть сейф.
В сейфе Вадим оставил 950 экю - от продажи чая он предполагал получить еще 800, и ходить по городу с двумя тысячами экю не хотелось. С другой стороны, подумал он, при свете фонарика отбирая упаковки чая, такие деньги и в банк не положишь - если этот Орден вчера выдал мне денежную помощь на бедность, то вклады на сумму больше, чем эта самая помощь, он вполне может засечь и резонно потребовать возврата. Так что придется пока пользоваться наличными, тем более что их становится неожиданно много.
Сделка по продаже чая прошла благополучно, и десять коробок чая "Высоцкий" перекочевали в стол менеджера с немецким акцентом, а в карман Вадима перешло 800 экю. Восемьдесят центов за грамм, прикинул он, выходя из кафе "Вена"-что-то-там, почти четыре доллара. Не кокаин, но достаточно близко. Хотя если вспомнить, что коробки эти мне обошлись по девять шекелей за штуку, то есть девять агорот за грамм - норма прибыли вполне кокаиновая. И кстати, если бы не информация Владимира - хрен бы я эту прибыль имел. И хрен бы я имел тысячу экю денежной помощи, про возможность которой он мне сказал - сдал бы золото Мейталь, получил на руки восемьсот двадцать экю, после вычета десяти процентов, и вперед. А учитывая, что десять процентов с меня состригли бы и на продаже, в рекомендованный Зеэвом ювелирных магазинах... В общем, если чисто по деньгам считать - то Шварцманы меня развели с этой перегонкой "Суфы", но если взять в учет ту информацию, которую Владимир мне предоставил как часть сделки - так и не развели, а скорее наоборот, облагодетельствовали.
А куда бы теперь пойти? Есть не охота - просто-Флоренс была права, перебил я себе аппетит этими питами. Может, в самом деле отправиться в местный квартал "красных фонарей"? Не, ну его на фиг, платить за секс - облом, и вообще я не настолько голодный. Зайти в какой-нибудь местный бар, пропустить кружечку пива? А что, хороший вариант. Заодно и поинтересуюсь ценами на староземельный алкоголь - у меня в машине лежит четыре бутылки, и я предпочту превратить их в наличные, а не рисковать, что они разобьются в дальней дороге. С этими мыслями он вышел на центральную площадь города, носившую, судя по табличке, название Овальной, и был изрядно ошарашен, услышав крик на иврите:
- Ретинский! Вадим Ретинский! Слава богу, я так рада тебя встретить!
Вадим обернулся на крик и увидел бегущую к нему со стороны скверика на площади растрепанную негритянку с уже расставленными для обьятия руками. Да это же миссис Джордан, понял он, и судя по ее встрепанному виду - "нелегкая ночь выдалась для наших сил", и включала неоднократное близкое общение с представителями арабокультурных "французов". А где же был ее мистер... оппа! А буфера на случай неожиданного столкновения у нее очень даже ничего! А мистер Джордан, который Хасан Али, судя по отсутствию стрельбы прошлой ночью, похоже поделился с единоверцами. А может, и вовсе мух не ловит, раз позволяет жене тискаться с посторонним белым парнем и рыдать у него на плече.
- Успокойтесь, мадам, - приговаривал Вадим, поглаживая ее по спине, - все в порядке, все будет в порядке.
- Правда? - миссис Джордан подняла к нему заплаканное лицо, - Ты мне поможешь? Я осталась одна, совсем одна, мне некуда идти!
- Как - одна? Я же видел тебя вчера с мужем. Что случилось, госпожа Джордан?
- О, нет, - бледно улыбнулась собеседница сквозь слезы, - я не Джордан, мы с Хасаном не были женаты - он был мусульманин, и религия не позволяла ему брать в жены женщину другой веры. Мы просто жили вместе. И я не стала менять имя. Меня зовут Аннабель, Аннабель Доло.
- Рад познакомиться с тобой, Аннабель. Но что же все-таки случилось? И где Хасан, я хотел сказать, господин Джордан?
- Хасана убили, - всхлипнула Аннабель, - сегодня утром.
- Хренассе! - вырвалось у Вадима. Это, получается, потому я стрельбу и не слышал, что французские арабы тихо зарезали на рассвете своего более смуглого единоверца, дабы без помех "общаться" с миссис Джор.. ээ, Аннабель? Однако, какие резвые ребята, надеюсь их тут быстро угомонят.
- Что-что? - переспросила Аннабель, не поняв возгласа Вадима.
- Не важно. Так его убили французские арабы в общежитии на Базе?
- В каком общежитии? Нет, его убили здесь, в городе. Бедный Хасан, он иногда так легко заводился...
Как оказалось, новоявленный мистер Джордан со своей подругой избежали знакомства с французскими арабами просто тем, что они не вселились в общежитие. Вместо этого, сразу после арсенала они отправились на железнодорожную станцию, и заплатив сотню экю за два билета, через три часа уже были в Порто-Франко. Здесь их направили в местный аналог общежития Базы - Сеттлерс-Куортер (койки в общей спальне, удобства в коридоре, по три экю за ночь), где они и пообщались с народом, безо всяких лишних эксцессов. Кто-то из старожилов, проведших на Новой Земле уже неделю, сообщил им, что здесь во всех странах - дефицит рабочей силы, и если любишь и умеешь работать - то можно попасть и в более интересные места, чем местная Африка. И с утра пораньше Хасан и Аннабель сдали свою кучу сумок и чемоданов в камеру хранения (самые же ценные вещи - сумку с оружием и оставшиеся у них примерно 1200 экю - мистер Джордан и вовсе прихватил с собой) и отправились в поисках этих более интересных стран. И вот здесь-то мистера Джордана погубила любовь к американской культуре.
Вернее, любил-то покойный мистер Джордан в основном баскетбол, хип-хоп, стрельбу из положенного на бок ствола и прочие проявления свободного духа черных братьев, но и прочая американская символика ему успела примелькаться в кино и клипах. И увидев над одним из представительств знакомый флаг, он решительно туда направился. Ну в самом деле, откуда он в своем Судане мог знать, с КАКОЙ ИМЕННО частью американской истории и культуры ассоциируется усыпанный звездами косой синий крест на красном фоне?
Местные наследники Конфедерации, по-видимому, успели заразиться староземельной политкорректностью: Джордана не только не линчевали сразу, как только он вошел на территорию представительства, но даже ни разу не назвали "грязным ниггером", пока он излагал рыженькой секретарше о своем желании жить в Америке и готовности работать. И ответила секретарша достаточно вежливо: "К сожалению, жизнь в нашей стране может быть крайне некомфортной для черных. Уверена, что Вам будет гораздо удобнее жить среди своих соплеменников, в Халифате Нигер и Судан". И тут Джордан завелся. Отшвырнув Аннабель, он сорвал с плеча оружейную сумку, выхватил из нее "Узи" со вставленным магазином - и рухнул на пол, получив три пули в голову одновременно: секретарша выстрелила ему в лоб, охранник - в затылок, а еще один сотрудник, выходивший в этот момент из кафетерия, выстрелил из револьвера сбоку, причем ухитрился даже не расплескать при этом стаканчик с кофе, который он держал в другой руке.
- Какое ужасное самоубийство, - пробормотал Вадим по-русски.
Дальнейшее, по словам Аннабель, напоминало плохую комедию: пока она, забрызганная кровью и мозгами покойного бойфренда, сидела на полу и пыталась поверить в реальность происходящего, рыженькая секретарша начала визгливо орать на охранника, благодаря выстрелу которого ее забрызгало мозгами мистера Джордана, а третий сотрудник, отставив кофе, начал фотографировать обезглавленный труп на мобильный телефон, а потом взял оружейную сумку и с довольным возгласом поставил на стол секретарши. После чего, заметив Аннaбель, метнулся за мокрым полотенцем, помог ей встать и принялся протирать ей лицо, одновременно тесня к выходу из представительства. Аннабель не сопротивлялась, но оказавшись на улице, тут же бросилась к полицейскому патрулю и на ломаном английском заявила, что в этом доме только что убили ее парня. Двое полицейских направились было с ней к представительству Конфедерации, на ходу выясняя подробности, но как только Аннабель упомянула извлеченный из сумки автомат, развернулись на месте. "В таком случае, все законно", - обьявил один из них, а второй пояснил: "Самооборона", и они удалились, оставив Аннабель посреди Главной улицы. О том, что на теле Хасана осталось тысяча двести экю, все их деньги в новом мире, она вспомнила спустя несколько минут, но даже не попыталась куда-то идти: если местный закон позволяет убивать на месте каждого, взявшегося за оружие, то уж такую мелочь, как прикарманенные деньги, он точно не заметит.
- Я осталась совершенно без денег, - всхлипывала у него на плече Аннабель, - все наши деньги остались у Хасана. У меня в кармане было всего несколько здешних экю, я смогла поесть, но мне нечем заплатить за койку в общежитии на эту ночь, а мои вещи завтра в десять утра выкинут из камеры хранения на улицу. Я совершенно не знаю, что делать, как пережить эту ночь, что есть завтра! Одна женщина в общежитии предложила мне пойти работать в секс-клуб, но я не хочу становиться проституткой!
- Даже не знаю, что тебе посоветовать, - вздохнул Вадим. Денег я ей точно не дам, подумал он, - ты пробовала обратиться в представительство Ордена и попросить еще раз выдать тебе пособие, поскольку твой партнер потерял ранее выданное?
- Нет, - покачала головой Аннабель, - они не выдали мне второй раз.
- Скупые какие. Мне у них пришлось свою тысячу экю с боем брать, вы видели. И от нее немного осталось.
- Возьми меня с собой, - сказала вдруг Аннабель, - пожалуйста,
Охренеть, подумал Вадим. Вот это неожиданное развитие событий!
- Но ты даже не знаешь, куда я еду, - сказал он.
- Это неважно, - решительно ответила Аннабель, - ты едешь в страну, где живут добрые белые люди, есть работа и никто не голодает. Ты точно не едешь в этот Халифат Нигер и Судан, где мне совсем нечего делать. Куда бы ты не ехал, я хочу ехать с тобой. Я буду тебе полезна... во всем.
- Это несколько... неожиданно, - сказал Вадим, - я планировал ехать один, и мой дорожный бюджет рассчитан на одного...
- Я не сильно обременю твой бюджет, - ответила Аннабель, промачивая глаза рукавом, - я мало кушаю.
- Ммм...
Аннабель вновь промокнула глаза, удаляя последние остатки слез, подняла лицо и улыбнулась. А потом приоткрыла рот и провела языком по верхней губе.
- Почему бы нам не пойти туда, где ты остановился, и не обсудить это в комнате? - сказала она.