1.Глава.
Ядро со свистом и треском врезалось в телегу, проломив борт и застряв в связках фашин...
Вот клятые дойчи... Не иначе какой-то дальнобойной серпентиной* или фальконетом* обзавелись. Далеко бьет, почти в два раза дальше чем бургундские орудия.
Чуть тронув поводья проехался вдоль строя арбалетчиков и аркебузиров которыми командовал по праву лейтенанта наемной компании*.
Невозмутимые красные рожи, браво торчащие усы. Блестят начищенные пехотные салады*. Развиваются под легким ветерком длинные белые котты* с маленьким красным крестиком на груди. Под ними добротные бригантины.* Арбалеты и аркебузы держат на правом плече, к поясу подвешены короткие широкие фальшионы* и кинжалы. Арбалеты – кракинены, с металлическими дугами и немецким воротом.* Болт из такого гарантированно прошибает на трех десятках шагов любую броню, конечно кроме турнирного доспеха, но в таком никто не воюет, только на турнирах и блистают.
Аркебузы тоже одинаковые, калибром двадцать миллиметров и длиной ствола в полтора метра. Стволы для них сварены в Туделе, колесцовые замки куплены в Леванте*, а собраны они в Осасуне, мастером Диего Орхедо, по моему личному заказу. До сих пор вздрагиваю, когда припоминаю во сколько они обошлись, но деньги уже почти все вернулись. Казна компании возмещает мне затраты.
У аркебузиров в левой руке еще и полусписа с крюком сбоку, служащим подставкой для аркебузы при выстреле, но ей вполне можно работать и в рукопашной схватке как обыкновенной пикой, а еще в качестве дополнительной функции из них довольно быстро собираются переносные рогатки. Сам конструкцию придумал... или не сам. а где-то читал раньше в своей прошлой жизни... Уже неважно. У акебузиров на сгибе локтя маленькие баклеры, а на щее черно-фиолетовый шарф. Лично приобрел и обязал носить. Это мои цвета, все-таки мой личный наим.
У арбалетчиков в ногах стоят широкие павезы* высотой до груди. Болт такую не пробивает даже с десятка шагов, сам проверил когда покупал в Сарагосе. Три слоя клееного рыбьим клеем мореного граба в стальной оковке и подстежка из специально обработанной воловьей кожи.
Кстати из такой кожи, необычайно крепкой и легкой, сделаны кирасы у моих кутильеров*выстроившихся рядом отдельной бандой* общим числом в три десятка. Молодые парни, от четырнадцати - до шестнадцати лет. Все в статусе учеников арбалетчиков и аркебузиров, их я экипировал в добротные шапели*, помимо кожаной кирасы в металлические пластроны*и вооружил протазанами* и длинными кинжалами.
У кутюльеров приписанных к арбалетчикам за спиной плетеные корзины с запасными болтами, у приписанных к аркебузирам, кожаные ранцы с разным огневым припасом. Их задача снабжать стрелков бесперебойно, ну а потом уже добивать раненных врагов и обдирать их как липку.
- Мы же не собираемся жить вечно? – проорал я своей компании сдерживая гарцующего Родена. – Но и спешить в ад не будем! Все равно места для нас там готовы и никто их не займет. Верно?
- Верно!- от рева луженых фламандских и мосарабских глоток взмыла стая ворон пировавшая на трупах швейцарцев решивших устроить ночную вылазку из города Нейса.
Ну вот... Собственно, счастливый ритуал соблюден. Честно говоря я не особенно уверен что он счастливый, но так утверждает Иоганн Гуутен. Мой капитан. Капитан компании рутьеров, то есть отряда наемников. Рутьеры к слову народ чрезмерно суеверный. Но так мы себя называем только в узком кругу, не очень популярно это слово по нынешним временам, лет сто назад постарались настоящие рутьеры совсем не стеснявшиеся этого названия и опустошавшие целые области превращая их в безжизненные пустыни. Но тех быстро извели и кроме устава и некоторых обычаев сохраненных верными адептами этих страшных банд, от них ничего не осталась. Теперь мы бриганды, компаньоны или вообще живорезы. Очень характеризующее название... В общем как только нас не называют, но от этого мы наемниками быть не перестали. И не перестанем.
- Петер, старый козел, ты что тут делаешь? – рявкнул я коренастому бородачу бочком проникнувшему в строй к арбалетчикам.
- Да он поживится опять намылился... – засмеялись в шеренге. – И маркитанток из обоза Фридриха повалять захотелось.
- Ко мне! – махнул ему рукой.
Бородач понуря голову выбрался из шеренги и подойдя преклонил колено.
Я покрутил головой и не увидев вымпелов сигнализирующих наступление поинтересовался:
- Ты кто такой есть?
-Обер - интендант, гранд - повар Петер Ван Риис, господин лейтенант! – браво отрапортовал наемник, вскочив, выпятив грудь и стукнув по ней кулачищем.
- Какой драной ундины ты лезешь в строй, когда обязан следить за своими припасами, котлами и поварятами? – я состроил зверскую рожу, впрочем внутренне улыбаясь. Очень уж удачно я назвал должность повара в своем отряде и она как нельзя кстати подходила к этому бородачу разбиравшемуся как бог в похлебках, жарком и паштетах.
- Так все готово господин лейтенант! – выпятив глаза от усердия проревел Петер. – Прием пищи по распорядку! Малинская чесночная похлебка будет. Я этих четырех баранов и полувоз провианта с боем взял у самого каптенармуса кондюкто* шестой роты. Не извольте беспокоится, пальцы облизывать будете. А для вас лично гусь с ... Матерь Божья!
Неожиданно ему под ноги ударило ядро совсем заляпав грязью и заставив рыбкой нырнуть в лужу. Арбалетчики дружно загоготали и застучали кулаками по своим павезам приветствуя такой удачный кульбит.
- В строй, – гаркнул ему. – Но смотри... Если твои помощники с котлами не справятся, три шкуры спущу...
Наемники одобрительно загудели и пропустили в шеренгу утирающего морду от грязи повара...
Все правильно. Для солдата после боя ничего нет важнее тарелки густого, горячего и жирного варева. Поэтому в первый же день вступления в командование я организовал в отряде централизованное горячее двухразовое питание, вызвав поначалу скептическую улыбку Гуутена, а потом взявшего мой опыт на вооружение всей компании...
Иоганн Гуутен... Человек давший мне новую цель в жизни как впрочем и обещал...
До сих пор не понимаю благодаря кому и как я переместился из вполне цивилизованного двадцать первого века в дремучее средневековье пятнадцатого столетия. Какое стечение обстоятельств превратило меня из тренера сборной страны по спортивному фехтованию на саблях Александра Лемешева в бастарда Жана д’Арманьяка, виконта да лавардан и Рокебрен, потом в шевалье де Сегюра и в нынешней ипостаси в лейтенанта наемных арбалетчиков шевалье де Дрюона? Не знаю! Да и честно говоря не очень и задумываюсь. Даже порой забываю кто я есть на самом деле...
В первый день переноса чуть с ума не сошел, осознав куда и в кого угодил. Очень знаете мне повезло...
Попал в тело бастарда получившегося от греховной и преступной связи Жана V конта д’Арманьяка и его единоутробной сестры Изабеллы. Папаша мой к тому же оказался дважды отлученным от церкви, одним из предводителей Лиги Общественного Блага, личным врагом руа франков Луи ХI и... В общем его грехи перед французской короной и святой католической церковью можно перечислять до бесконечности.
Да и это как бы ничего по сравнению с тем что я остался один на один с Луи, без малейшей поддержки, после того как папашу разодрали на клочки после падения города Лектура в котором он сдерживал последнюю в своей жизни осаду войск руа под руководством кардинала Жоффруа. А хренов Всемирный Паук, воистину меткое прозвище у чертового Луи, просто жаждал извести последнего оставшегося на свободе представителя рода Арманьяков. То есть меня.
Но я выжил! По воле случая на следующий же день нашел себе верного слугу, в последствии ставшего верным эскудеро. Шотландца Уильяма из клана Логанов по прозвищу Тук. Монаха расстригу, приговоренного к смерти в славном городе Оше за мелкие шалости вроде убийства, воровства, колдовства и прочие незначительные проступки за которые по нынешним временам, не только вешают, срубают голову, колесуют с последующим четвертованием, но и сжигают на медленном огне...
- Я успел? – около меня осадил своего жеребца Тук.
- Да, еще сигнала к выступлению не было. Ну что там?
- Все жалование до последнего патара* отсыпали... – ухмыльнулся шотландец совмещавший у меня в отряде должность сержанта с должностью обер - казначея - аудитора, ответственного за казну, жалование и вообще за все финансовые дела. – Монета уже под замком, опечатал и стражу поставил.
- Красавчег. Иди к своим... – отпустил я шотландца.
Герцог все-таки внял благоразумию и выплатил жалование задерживаемое уже полгода. Более чем разумный поступок, учитывая то, что на помощь осажденному Нейсу заявилась армия Фридриха III, правителя Священной Римской Империи в четыре раза превышающая нашу, то есть армию герцога Бургундского Карла по прозвищу Смелый. И сейчас сей герцог решил дать германцам решительный бой... Как раз в таких случаях к слову «решительный», добавляют еще одно - «последний».
Тук спешился, передал поводья слуге, сразу умчавшемуся с конем в тыл и поправляя арбалет стал в строй. По боевому расписанию сержант арбалетчиков воюет пешим, тут я ничего поделать не могу. Да и не буду пытаться. Там ему самое и место. За должность шотландец год бился, пока его не избрали сами стрелки. Да, должность выборная, почетная, с двойной долей в добыче и сержантским жалованием. В Бургундской армии ей ближайший аналог должность дизанье*, но у нас так, хотя мы приписаны к шестой ордонансной роте имени Святого Иоанна Богослова под управлением кондюкто Бернара де Равештайна на правах самостоятельного отряда.
Чуть пришпорил Родена и не обращая внимание на очередное ядро взрывшее раскисшую землю выехал к строю.
- Жалование выплатили! – сообщил личному составу и придержал коня шарахнувшегося в сторону от дружного довольного рева восьми десятков глоток.
Вот теперь я спокоен и доволен. Моих орлов после битвы ждет горячая сытная похлебка и жалование, что может лучше простимулировать рутьеров побыстрее утыкать врагов болтами, взять трофеи и вернуться в лагерь? Да ничего.
Ну, где там войско императора Священной Римской Империи Фридриха III осмелившегося выступить против нашего нанимателя Карла Смелого Бургундского? Разнесем и оберем до исподнего и плевать что дойчей в четыре раза больше... Или в пять? М-да... Печально, совсем я инстинкт самосохранения потерял и вжился в образ... Поначалу так не было...
После того как я попал в тело бастарда и справился всё-таки с потрясением и растерянностью встал вопрос. Извечный вопрос описанный классиками на разный лад сверх меры. Что делать? Что черт возьми делать, полностью неприспособленному и фактически неграмотному современному человеку в глухом пятнадцатом столетии? Вот и я не знал... Но после мучительных раздумий и терзаний решил продолжить дело бастарда и его непутевого папеньки, почему-то всеми фибрами возненавидев руа франков. Не иначе от бастарда ненависть передалась, да и честно говоря было за что. Паук оказался совершенно мерзкой личностью. Бастард должен был отправится в Арагон просить помощи у тамошнего правителя Хуана Арагонского. Понимая что только при живом новоявленном отце моя судьба имеет сколько-то ясные перспективы я отправился в Испанию, но на следующий же день узнал, что уже поздно. Город Лектур взяли, а отца разорвали на клочки солдаты, скорее всего по прямому приказу Паука, хотя формально ему была дарована почетная капитуляция и право проследовать ко двору Луи для личных оправданий...
- Сейчас скомандуют атаку! – возле меня осадил коня Иоган Гуутен, капитан нашей компании.
- Слава богу, вечер уже, - я прервал воспоминания и ткнул копьем в небо покрытое свинцовыми тучами. – Остается всего часа четыре светового дня.
- Ну ты же знаешь Карла... – ухмыльнулся Иоган сдерживая своего андалузского жеребца. – Могли сегодня вообще не начать. Он только закончил посвящать в рыцари очередную порцию дворянчиков.
- Жирома де Бюсси тоже посвятил?
- Ну а как же, только его приволокли на посвящение на носилках, после того как ты ему располосовал ногу, он еще долго сам ходить не будет, - расхохотался Гуутен. – Но это все суета. Смотри... Мы выступаем вслед за нашей ротой на правом фланге второй баталии и попробуем от них не отстать. Цель, вон тот холм с артиллерией перед вагенбургом* имперцев. Хотя я уже примерно представляю как все будет...
- За конными жандармами мы не успеем, - мрачно подтвердил я. – Эти выскочки полетят рубить дойчей галопом.
- Именно, но должны постараться. Смотри. Макаронники уже стараются... – Иоганн показал на ломбардских канониров как раз выпаливших из своих серпентин* - Может они все и закончат?
Я глянул на позиции канониров... Собственно битва уже началась. Герцог Бургундский выдвинул все артиллерию которую смог оторвать от осады Нейса на дистанцию досягаемости германского вагенбурга и они сейчас по мере сил обрабатывали лагерь Фридриха III. Не знаю насколько успешно, но некая паника у дойчей наблюдалась. Германские артиллеристы тоже им отвечали, но гораздо с меньшим успехом. Собственно германскими они были только номинально. Скорее всего тоже ломбардцы, это народец нанимается ко всем кто платит и частенько воюет друг против друга. Тоже наемники со своей историей...
-Ага... Ломбардцы могут только начать, заканчиваем за них всегда мы, - засмеялся я. - Ты барки германцев в устье Эрфта видишь?
-Ну да... – Иоганн приложив руку козырьком посмотрел в сторону реки. – Ну и?
-Да есть небольшая задумка. Я отдал уже распоряжения, но посмотрим как все закрутится...
Тем временем над бургундской армией пронесся рев. Трубачи сигнализировали наступление. Огромные массы бургундской кавалерии, пришли в движение. Сначала медленно, затем все быстрее, сверкая начищенными латами пышными плюмажами и вымпелами стальной вал покатился к армии Фридриха.
-Труби... – бросил трубачу и тронул коня.
Мои арбалетчики и аркебузиры расположенные впереди фаланги наших спитцеров, мерно зашагали вперед, затем перешли на легкую трусцу. Спитцеры следовали за ними и пока держали свои пики на плечах, но по первой же команде могли ощетинится совершенно непроходимым частоколом граненых бритвенно острых наконечников.

В нашем отряде пикинеры были фламандцами, немного разбавленные брабантцами. Суровые, немного флегматичные, совершенно не признающие никаких дворянских преимуществ над собой, абсолютно верные своему отряду и командиру головорезы из Фландрии в буквальном смысле слова считались лучшими пикинерами Европы.
Почти все арбалетчики были уроженцами Брюгге и Геннегау. Когда меня представили им как их лейтенанта, в строю не прозвучало не слова, не малейшей улыбки, только угрюмые неприязненные взгляды. Прежний лейтенант был тоже фламандцем и пользовался безоговорочным уважением и доверием.
Но уже через месяц, они уже были готовы вспороть брюхо любому бросившему на меня косой взгляд. Как так получилось? Даже не знаю... Все само по себе...
Для начала я подучил фламандский язык. Слава Деве Марии бастард немного знал его и когда я стал разговаривать со своими стрелками на их родном языке, это принесло в мою копилку первые монетки признания. Я не чинился посидеть поболтать с ними на биваках и распить кружечку пива обсуждая достоинства маркитанток. Я даже каким-то чудом запомнил всех их по именам, что тоже помогло разбить стену отчуждения...
Частокол на холме перед вагенбургом окутался густыми клубами дыма, разом рявкнули все имперские бомбарды, кулеврины, фальконеты и прочий средневековый огнестрел. В лаве атакующих жандармов вдруг возникли просеки. Кубарем полетели лошади подминая под себя окованных железом всадников. В ответ раздался рев:
- С нами Богородица! Монсеньор Святой Георгий и Бургундия...
Прежде чем канониры смогли снова зарядить свои орудия стальная лава достигла подножья холма, смяв редкое прикрытие из лучников и арбалетчиков. Но навстречу им хлынуло множество пехоты, с флангов ударили немецкие риттеры*. Германские пехотинцы стали плутонгами* палить из своих ручных кулеврин. Из-за частокола начали бить арбалетчики и лучники. Все смешалось, сражающихся заволокло клубами дыма...
- Мда... - ожидания сбываются. Без пехоты жандармы холм не возьмут. Подтверждая мои слова плотный строй кавалеристов смешался на отдельные группы и стал понемногу пятится назад.
Скомандовал ускорится и посмотрел по сторонам. С левого и правого фланга тоже перешла на бег бургундская пехота одетая в гербовые котты своих кондюкто. Нам же на правах отдельного отряда разрешили носить свои, чисто белые, только с маленьким крестиком на груди, но все-таки выступали мы под штандартом шестой роты.
Обогнав нас пронеслись жандармы. Судя по стягам двенадцатой, тринадцатой и четырнадцатой рот, с налета врезались в имперцев и опрокинули их. Разглядел личное знамя Карла Смелого и его эскадру* шамбелланов – личных камергеров - телохранителей. Сливки бургундской знати ебтыть... Ввел в бой все что имел в наличии и сам не удержался...
Ну как же... Куда без него, наблюдать за сражением со стороны и принимать необходимые решения как сделал бы всякий нормальный полководец Карлуша не может. Обязательно надо лично подраться... Доведут его когда-нибудь подобные эскапады до цугундера. Был бы я историком или хотя бы почитывал историческую литературу в своей прошлой жизни, знал бы сейчас хотя бы примерно чем закончится это сражение, ан нет... Не знаю, ни хрена не знаю, ничем кроме оружия и фехтования будучи Александром Лемешевым, не интересовался. Правда фехтовать умею и даже в свое время олимпиаду выиграл, но это только оттеняют общую безграмотность.
Иоганн в сопровождении знаменосца, трубача и лейтенанта спитцеров Иоахима Вандервельде, моего хорошего приятеля и постоянного собутыльника, находился с правого фланга нашей фаланги. Я постоянно посматривал на него, готовый при необходимости продублировать команду для своей части компании. Прелести средневековой манеры ведения баталий ебтыть... Раций как вы понимаете еще очень долго не будет, все команды отдаются голосом и дублируются трубачами и сигнальщиками. И попробуй проворонь предписываемый маневр...
Постепенно наша кавалерия под натиском императорской армии оправившейся от первого удара стала откатываться назад. Жандармы стали просачиваться в стыки между пехотными отрядами отходя в тыл...
-Ну мля... Счас начнется, - передвинул из за спины вперед тарч и покрепче ухватил копье. Глянул по сторонам... Мои личные четыре кутилье*, держались рядом как привязанные, по сторонам и сзади. Нормально...
-Стой! – рявкнул трубачу, увидев как из клубов пыли и дыма стройными рядами выдвинулись немецкие кулевринеры и пикинеры.
Так...
Дистанция...
Самый раз. А они нас не достанут. Для ручных кулеврин еще далеко, успеем залпа три сделать. Надсаживая горло проорал:
– Залп!
Мою команду продублировал сигнальщик, скрестив и опустив флажки.
Первая шеренга быстро прицелившись выпустила болты и скрылась за своими павезами работая воротами. Вторая шеренга повторила маневр первой. К тому времени как выстрелила третья шеренга, первая уже взвела свои арбалеты. Все работает четко как отлаженный механизм. Пока доволен...
Первую шеренгу германцев напротив моего отряда как корова языком слизнула, вторую тоже проредило качественно, но имперские кнехты не смотря на это упорно перли вперед...
Так... Теперь мой личный довод, конечно не совместимый с доводами королей, но все-таки...
По команде сквозь строй пикинеров , промаршировали аркебузиры. Пыхнули пучком искр колесцовые замки, загрохотало, все заволокло плотным дымом, невозможно было ничего разглядеть даже в двух метрах впереди, но успешность залпа засвидетельствовали предсмертные вопли и вой со стороны германской армии. Свинцовые жеребья* это вам не шутка. Первая шеренга выстрелив промаршировала назад для перезарядки, за ней вторая и третья. Такая тактика аркебузиров называется – « караколь». Моссарабы действовали четко слаженно и спокойно. Сто раз был прав когда нанимал их...
Радостное зрелище! Твою мать... Бодрит-то как! С самого момента попадания в тело бастарда как-то не особо впечатлялся видом смерти. Я и прошлой жизни имел железобетонную нервную систему, а учитывая остаточную эмоциональную связь с моим предшественником, вообще стал порой себе удивляться испытывая нешуточную радость при виде искалеченных и изуродованных врагов. Вжился в образ ебтыть... Не стану скрывать, - нравится мне воевать, нравится мне в этой эпохе, такое впечатление, что я раньше был не на своем месте, а сейчас вернулся домой. Может я совсем рехнулся? Вполне возможно, но меня это совершенно не смущает, более того я ничего не хочу менять и не буду, даже если представится такая возможность.
Арбалетчики продолжали стрелять безостановочно, раз за разом посылая болты в неприятеля. По нам тоже палили, но не арбалетчики, а лучники, но благодаря тому что я в свое время озаботился хорошими доспехами и павезами для своих стрелков, урона почти не было. Германцы подранили всего троих фламандцев, но их уже утащили кутильеры в тыл. Тоже моя заслуга... Раньше бы выбирались сами.
Глянул по сторонам...
На левом фланге английские наемные лучники с пулеметной скоростью поливают стрелами германских кнехтов. Нормально, не отстают от нас. Ломбардские пикинеры и аркебузиры с правого фланга тоже держат строй. Пока все идет согласно генеральной диспозиции.
Упорные германцы несмотря на дикие потери опять организовались в густые колонны и полезли вперед. В тридцати шагах остановились, вперед вышли стрелки и стали пристраивать на рогатины свои ручные кулеврины.
Грохот, клубы дыма, что-то пронзительно свистнуло возле уха. Осадил Родена и кинул взгляд на строй...
Черт... Снесли все-таки несколько человек. Неприятно, но терпимо... Рявкнул команду и мои арбалетчики с аркебузирами почти в упор выстрелив по подступающим немцам свалили за пикинеров. Пока работа для них закончилась...
С диким ревом дойчи ринулись вперед. Наши спитцеры повинуясь команде своего лейтенанта мгновенно ощетинились пиками. С гулом и треском пехотинцы столкнулись...
Приметил риттера* на громадном вороном дестриэ*, в ваппенроке* с гербом герцога Саксонского и рогатом армете*, в окружении нескольких всадников. Дойч браво гарцевал и орал команды германской пехоте.
Пришпорил Родена и опрокинув несколько кнехтов, ударом копья снес с седла первого оруженосца прикрывающего своего господина. Копье с треском сломалось, но я успел выдрать из седельной кобуры свою аркебузу и выпалить во второго всадника. Куда попал, не заметил, но его тоже сшибло с коня.
Пышного дойча все-таки не достал... Пока пытался вернуть аркебузу в кобуру, оказался окружен немецкими кнехтами, но тут спас Роден. Жеребец встал на дыбы, сделал несколько скачков на задних ногах, разметал противников и вынес меня из окружения. Только и успел получить алебардой вскользь по бедру.
Черт... больно-то как, но набедренник не прошибло. Роден умничка. Вот же умная животина, в какой раз спасает...
Выхватил секиру и разворачивая коня увидел, что наши пикинеры выдержав первый натиск шаг за шагом начинают теснить дойчей...
Вовремя успел заметить наконечник немецкой пики и срубил его, возвращая секиру проломил голову ее владельцу и пришпорив жеребца опять направился к риттеру.
Немец тоже заметил меня и занося бастард* рванул на встречу.
А вот это ты зря мужик... У меня на секире древко в два раза длинней, почти как у алебарды, по заказу делали, специально для конного боя. Направил Родена по левой стороне мимо немца и пока он только размахивался врезал с налета по щиту, который все-таки дойч успел подставить под удар.
Ни хрена себе... Щит-то лопнул, не зря я по два часа в день машу этим страшилищем тренируясь, дойча опрокинуло, но в седле он все-таки удержался. Могуч мужик, могуч...
Понял Родена на дыбы разворачиваясь, поискал взглядом немца, и увидел как его уже стащили с седла мои кутильеры и потащили в тыл. Немец не сопротивлялся, ошарашил я его не хило, а може и кутильеры глушанули чем-то. Тоже красавцы.
- Коня, мать вашу... Коня ловите... – проорал, впрочем не особо надеясь что они услышат. Рев и лязг вокруг стоял воистину оглушающий. Да и нелегкое это дело боевого дестриэ захомутать. Пришпорил жеребца и опрокинув несколько кнехтов прорвался к своим порядкам. Увлекаться не стоит, живо повторишь судьбу дойча.
Воспользовался тем что имперцы отступили на десяток шагов и отдал команду арбалетчикам. Фламандцы мигом выскочили из-за спитцеров и разрядили свои арбалеты. За ними выпалили аркебузиры успевшие перезарядится. Пользуясь тем что немцы смешались, наша фаланга мерным шагом двинулась вперед. Палисады с торчащими из-за них дулами бомбард и серпентин стали приближаться.
Только успел подумать и приникнуть к шее Родена, как все вокруг заглушил ужасающий грохот и окутал пороховой дым. Щит сорвало с руки и отнесло далеко в сторону...
- Твою же мать... – хорошо хоть вскользь, пара картечин скорее всего попала, а так бы руку вместе с плечом вывернуло...
Когда дым развеялся с ужасом глянул на наши порядки... Спитцеров осталось на ногах едва ли половина и самое страшное, на заваленной трупами земле бился андалузец Гуутена. Сам капитан пытался встать и раз за разом падал на землю. Вся котта у него была залита кровью. Подскочило несколько кутилье и потащили его к нам в тыл. Пикинеры смыкали ряды повинуясь командам оставшегося в живых лейтенанта Вандервельде. Поискал глазами Тука и облегченно вздохнул. Живой, стрелки тоже почти не пострадали...
- Вперед мать вашу... Вперед... – срывая голос завопил я. Другого выхода нет. Палисад надо взять любыми силами иначе второй залп не оставит от нас и мокрого места. Что творилось по сторонам я не видел, да и не мог увидеть. Мы находились в ложбине и кроме усеянных трупами склонов ничего не было заметно.
Пришпорил Родена и вырвавшись вперед двумя взмахами секиры разметал кнехтов, затем пронесся вдоль строя сметая и сбивая с ног пытавшихся выстроится германских лучников. Приметил что Вандервельде повторяет мой маневр рубя с седла дойчей своим цвайхандером. Воистину мастер он в обращении с этой железякой.
Не переставая шептал молитву и славил мастера выковавшего мой доспех. Уже перестал считать удары болтов по латам, защита Родена тоже стала похожа на гигантского ежа из-за торчащих из нее стрел. Но вроде тоже ничего не пробило, все-таки под сегментными металлическими пластинами тройная стеганная подстежка и кольчужный подклад.
Спитцеры поднажали и заскочили на палисад, мгновенно переколов все орудийную прислугу.
Так... Шестиорудийная батарея. Большие серпентины и два средних фальконета с почти трехметровыми стволами. Ты смотри, уже с поворотными цапфами. И вроде цельнолитые из бронзы, не из скрепленных обручами полос. Прогресс налицо. Все как по моему заказу.
Увидел Вандервельде и проорал ему:
- На вагенбург не идем, защищаем палисад, до тех пор пока не подойдут клятые жандармы. Мои аркебузиры развернут серпентины.
- Хорошо! – лейтенант умчался отдавать приказания.
Обязал Тука строить арбалетчиков и палить по подтягивающимся с основного имперского лагеря германцам. Аркебузиры развернув орудия принялись прочищать их и заряжать. Пороха и ядер оказалось в избытке. А моссарабам все равно из чего палить. Способный к огневому бою народ.
Мы первые захватили орудийную батарею. Справа наемная итальянская пехота графа Кампобассо только карабкалась на склоны. Слева, у английских лучников кондюкто Джона Миддлетона дела шли получше. Они уже рубились на самих укреплениях.
Мы успели отбить первый приступ и наконец вернувшаяся конница во главе с Карлом Смелым и его гвардией опрокинула имперских риттеров было собравшихся атаковать и погнала их к вагенбургу.
Прикинул оставшееся число рутьеров и чуть не заплакал. Из сотни спитцеров осталось в живых меньше половины, арбалетчиков погибло совсем ничего, но каждый из них для меня как был как родной сын. Моссарабы к счастью, как всегда вышли сухими их воды.
Отправил в тыл всех раненых и организовал кутильеров на сбор трофеев и поиск оставшихся в живых немецких дворян валявшихся на поле боя, для последующего получения за них выкупа. Очень немаловажная часть дохода. Денег на пополнение отряда уйдет уйма, все до последнего грошика пригодится. Дай бог, что бы Гуутен остался в живых...
- Ну так что с барками? – появился шотландец. Морда раскраснелась, котта вся в дырьях, но живой и невредимый.
- Подожди... – глянул на реку. Бургундская артиллерия уже вовсю лупила по кораблям и попадала. По крайней мере два из них медленно тонули. Имперские барки отчаливали выходя из-под удара и никак не могли справится с течением. И их как раз сносило в нашу сторону. Темно уже... Наш маневр как раз никто и не заметит...
- Бери два десятка арбалетчиков с десятком моссарабов и перехватите их около отмели, – наконец решился я. –Только одну барку. На остальные наплюйте, все равно сил не хватит. Команду заставите сплавится к тому месту куда отогнали перед сражением подводы. Быстро грузите все и в лагерь. К этому времени уже будет темно, думаю мы тоже отступим назад. Вперед братец. И это... Смотри там. На рожон не лезь...
- Не беспокойтесь монсьор, - Тук мгновенно умчался собирать отряд. То что касается прибыли и трофеев он делает очень охотно и быстро. Настоящий шотландец ебтыть...
Стало быстро темнеть. За телеги вагенбурга так и не удалось прорваться. Я бы очень бы удивился если бы это случилось, все-таки атаковать с десятитысячным войском пятидесятитысячную армию чистое самоубийство и верх идиотизма. Но как не удивительно потрепать германцев удалось довольно сильно. Можно даже сказать победить. Если бы не стемнело, возможно и удалось бы и взять лагерь Фридриха. Во всяком случае почти треть его армии вырезали, еще десятая часть дезертировала в сторону Кельна. Герцог Бургундский и Брабантский Карл Смелый опять напинал в зад свою удачу и заставил ее повернуться к себе лицом. В чем-то достоин уважения...
Проревели трубы командуя отступление. Я беспокоясь за шотландца, как у него вышло с кораблем можно было только догадываться, поспешил в лагерь, предварительно организовав эвакуацию захваченных орудий и всего орудийного припаса. Мое! Будет в моей кампании еще и артиллерийская эскадра.
Проезжая горы трупов и спугивая начинавшее слетаться воронье крепко задумался...
Мог я представить себя в ипостаси наемника? Да никогда... Хотя в старом своем теле я тоже нередко был склонен к авантюрам. Чего стоит одна попытка свалить во Французский Легион сразу после армии... Благо не состоялась эта попытка. Дембельнулся, сразу выиграл чемпионат страны и забыл про легионеров раз и навсегда.
Но что меня заставило стать на путь войны с руа франков Луи XI?
То что он приказал убить моего отца, то есть отца бастарда Жана д’Арманьяка, моего предшественника в этом теле конечно имело большое значение. Все-таки остаточные эмоциональные связи с бастардом явно прослеживаются до сих пор. Но окончательно заставила меня возненавидеть Паука смерть Жанны де Фуа, моей мачехи. После взятия Лектура контессу увезли в замок Бюзе-Сен-Такр, куда я и направился имея совершенно авантюрные намерения ее освободить. Дело в том что она носила под сердцем единственного законного наследника семьи Арманьяк и этот еще не родившийся мальчик, был способен спутать все планы Луи по присоединению наших родовых земель к своей короне.
Я все-таки проник в замок, но было уже поздно. Луи прислал аптекаря в сопровождении своих дворян и они отравили Жанну вместе с ребенком. Но! Но, черт возьми! Из последних предсмертных слов Жанны я понял что ребенок был от бастарда в теле которого я оказался. Прекрасно понимая что фактически я не имею к нему никакого отношения, тем не менее воспринял смерть мальчика, как смерть своего ребенка. Не знаю как это получилось, но это так. И воспринимаю и оплакиваю до сих пор.
Я отомстил. Отомстил барону Гийому де Монфокону и аптекарю принудивших Жанну выпить смертельное зелье. Зарезал их как баранов прямо у ее предсмертного ложа и поклялся что отомщу Пауку...

2. Глава.
В темноте забелели палатки расположения. Пришпорил Родена и влетев в лагерь, соскочил с коня возле палатки лекаря. Бросил поводья кутилье и откинул полог.
- Что с ним?
Лекарь молча отошел от стола на котором лежал Иоганн Гуутен. Капитан был в сознании, но доживал свои последние минуты. Ядро оторвало ему левую ногу и полностью раздробило правую.
- Подойдите... – прошептал фламандец мне и лейтенанту спитцеров Иоахиму Вандервельде.
-Ты... Ты, все примешь... – Иоганн поднял руку, ткнул в меня пальцем и бессильно уронил ее на стол. Затем посмотрел на Вандервельде и прошептал. – Клянись Иоахим, что поможешь ему.
- Клянусь крестом крови... – лейтенант взял руку капитана и почтительно поцеловал ее.
- Ты... – Гуутен посмотрел на меня и прохрипел. – Делай что должно...
Не глядя протянул руку к лекарю и почувствовал вложенный в нее стилет. Я знал что рано или поздно, это случится и уже давно был готов. То же, при необходимости сделает и мой преемник. Капитаны уходят, что бы возродится...
-Ты уходишь в мрак к нашим братьям. Твоя кровь всегда останется на нашем кресте... – громко произнес я ритуальную фразу, коротко ударил капитана в шейную артерию и быстро подставил под алую струйку наше отрядное распятие. Затем развернулся и не оглядываясь вышел из палатки.
Перед ней уже выстроились остатки нашей компании.
-Капитан умер! – рявкнул я и высоко поднял окровавленный крест, сделал паузу и продолжил. – Да здравствует капитан!
Иоахим сделал шаг вперед и громогласно заявил:
- Я Иоахим Вандервельде свидетельствую на кресте о том что последним своим словом капитан Иоганн Гуутен назначил своим преемником лейтенанта арбалетчиков и аркебузиров Жана де Дрюона. Кто не согласен с этим решением скажите сейчас, либо молчите вовек!
Мертвое молчание...
Вандервельде выждал трагическую паузу и рявкнул:
- Да здравствует капитан де Дрюон! Слава кресту!
Дружный одобрительный рев разорвал сумерки...
Ну вот... Свершилось, хотя почему-то я совсем не рад... Сделал шаг вперед.
-Моя жизнь принадлежит Вам. Ваши жизни принадлежат Мне, - произнеся положенное, я стянул шлем с головы и низко поклонился строю. Затем скомандовал. - Обер – интендант, пробу из котла.
Мгновенно перед строем очутился столик, кресло и исходящая ароматным парком серебряная тарелка. Петер Ван Риис в заломленном белоснежном колпаке, и наливавшейся багровой опухолью на месте правого глаза, с поклоном подал мне ложку.
Зачерпнул и попробовал похлебку. Изобразил раздумья, впрочем совершенно напрасно, думать было нечего - похлебка получилась неимоверно вкусная, но сыграть пекущегося о желудках своих подчиненных командира никогда не помешает. Облизал ложку и встав рявкнул:
- Одобряю. Приступить к раздаче пищи. Разрешаю вскрыть бочонок мозельского. Лейтенант, сержанты, обер – медикус, обер - капеллан и обер – интендант через час ко мне в шатер с отчетами.
Сделал пару шагов к себе в палатку и чуть не упал. Мгновенно навалилась дикая усталость...
-Что-то вы монсьор подустали, - под локоть меня подхватил шотландец.
-Есть немного, что там с баркой?
-Не извольте беспокоится монсьор, - Тук с довольным выражением поцеловал свои пальцы сложив их в щепоть. – Не барка, а конфетка. Все уже в лагере. Петер как раз на приход ставит, а для нас особый подарочек в вашем шатре уже.
-Что значит особый подарочек? – рыкнул на скотта. – Забыл порядки отрядные? Все на общий приход, затем дележ согласно долевому расписанию.
-Это особый случай, - категорично заявил Тук и потащил меня в шатер. –Не беспокойтесь монсьор. Я порядки на зубок выучил, чай не зря обер - казначеем меня поставили. Вот счас доспех снимите, омоетесь, покушаете, а уже потом будем разбираться.
В моей личной палатке, в капитанскую я собрался переселится только поутру уже был накрыт стол. Как и обещал Петер, его украшал великанский гусь запеченный в тесте, вокруг которого стояли блюда поменьше с разнообразной снедью. Причем я заметил много нового. Чего раньше в меню не было, например копченые сельди с треской и яблоки. Где-то уже достал проныра, надо будет похвалить при случае.
Паж воткнул мне в руку кубок с вином и не говоря не слова принялся ловко снимать латы.
- Ну, рассказывай, - приказал шотландцу развалившемуся в кресле напротив.
- Барку взяли без потерь, только шеф де шамбру* моссарабов шестопером по башке угодило. Но ниче оклемается.
-Что за груз?
-Провиант. Солонина. Свеженькая. Треска и сельдь в бочках, гуси и утки, все свежайшее, приличного копчения. И двадцать бочонков рейнского с мозельским.
-Отлично... – приз действительно оказался впечатляющим. По части провианта мы уже давно поиздержались. Да и остальная армия тоже, даже в большей степени чем мы. Надо с барского плеча герцогу маленько подкинуть. Лишний раз прогнуться не помешает.
-Проследишь, что бы прямо сейчас отделили четыре бочки вина каждого сорта, и всего остального долю приличную и отправишь в ставку. Пусть разговеются.
-Уже распорядился... – шотландец жадно опустошил кубок вина.
-Молодец, - обернулся к пажу и приказал. – Воду тащи и Матильду пригласи. Мыться буду.
Шотландец подождал пока паж вышел, затем таинственно улыбаясь выкатил из под стола небольшой бочонок, примерно литров на десять и поддел кинжалом крышку. Откинул вощеную бумагу и с видом фокусника подбросил блеснувший серебром кругляш.
- Гульдены! Серебряные! Полный бочонок! – восторженно прошептал он.
- Откуда они на барке? – я немного ошалел от зрелища.
- Капитан перед тем как мы его утопили признался, что должен был отвезти монеты боннским купцам в залог за что-то от самого герцога Саксонского.
- Очень интересно... И что ты предлагаешь?
- Капитан в случае необходимости своим единоличным решением раз в год имеет право отделить любую часть добычи для употребления ее в целях формирования и оснащения компании, - процитировал шотландец и полез за кувшином.
- Но он обязан уведомить об этом своих лейтенантов. Которые уведомят в случае вопросов остальных братьев. Так ведь? – продолжил я и накинул длинный халат.
- Ну да... – сморщился шотландец.
- Значит так и сделаем. Призовой команде и себе выпиши премиальные. Сам придумай в каких размерах. Жалование погибших разделить на живых с отделением десятой части на нужды компании. Да, почему ты еще здесь? Кажется пора монету выдавать?
-Пошел уже... – буркнул шотландец и прихватив со стола кусок ветчины направился к выходу. – Вот не жалеете вы меня монсьор.
-Еще как жалею. Кстати с тебя причитается.
-За что это? – изобразил негодующие лицо скотт.
-За лейтенантский патент. Ты с сегодняшнего дня лейтенант стрелков. Уже поутру представлю тебя и проведем ритуал. После чего въедешь в мой шатер уже на законных основаниях.
-Монсьор! – ахнул Тук и сходу бухнулся на колени чуть не сбив меня с ног.
-Не благодари... – небрежно отмахнулся. – Заслужил. Подумай кто вместо тебя станет сержантом. Все, вали... Стой. Через полчаса притащи сюда того риттера в гербовой котте герцога Саксонского. Поболтаю с ним о выкупе.
Только за скоттом закрылся полог, в шатер величаво вплыла Матильда в сопровождении учеников тащивших бадьи с горячей водой.
Матильда...
В настоящем периоде жизни всего две женщины оставили заметный след в моем сердце: Мадлен и Кармен, две неразлучные подруги по воле случая ставшие соперницами. Мадлен Французская, вдовствующая принцесса Вианская, Беарнская и Андоррская и тоже вдовствующая баронесса Кармен де Прейоль. Все случилось в кондадо Фуа, куда меня занесло по пути в Арагон...
С Мадлен случилась всего лишь интрижка по воле ее каприза. Результатом этой интрижки стали моя пробитая нога на дуэли с бароном Шарлем д’Айю, тоже претендующем на ее сердце и всего пара поцелуев. Больше ничего не успели, нелегкая принесла в Фуа послов от Луи и принцесса избегая возможных осложнений со своим братцем, а Луи оказался ее единоутробным братом, отправила меня в сундуке под видом багажа отъезжающей баронессы де Прейоль... М-да... как в куртуазных романах...
Ну а Кармен... С Кармен случилась любовь. Горячая как огонь, чистая как горный родник и внезапная как удар молнии... Всегда буду помнить эту женщину... После расставания с ней я очень очерствел, два года не подпускал к своему сердцу женщин, но тут появилась Матильда...
Величавая пышная фламандка с косой до пяток. Очень статная, очень красивая, удивительно похожая на скандинавских валькирий, - так как их изображают современные художники. Всегда невозмутимо спокойная и всегда безошибочно угадывающая все мои желания. Простая маркитантка, без всякого намека на знатность. Не непотребная девка, это дикая ошибка горе-историков прописывающих маркитанток поголовно проститутками. Есть и они, даже немало, но есть такие как Матильда. Прачки, кухарки... да много чего они делают! Скажу просто – эти по своему героические женщины скрашивают наши суровые будни.
-Привет kotik...
-Привет капитан... – Матильда на ходу чмокнула меня в скулу и указала на дверь пажам. – Поздравляю.
-Спасибо. Как ты? – погладил рукой по крепкому горячему бедру.
-Как всегда, – фламандка засучив рукава камизы принялась лить кипяток в корыто. – Ты цел?
-Да. Бог миловал... – соврал и потер ноющее бедро. Вот не везет мне с этой ногой. То дагой проткнут, то алебардой ошарашат со всей силы.
-Покажи, - Матильда бесцеремонно убрала мою руку и откинула полу халата. – М-да... Надо лекаря позвать. Пусть припарки наложит. Синячище будет...
-Обойдусь. Ты вылечишь...
-Могу и я, - фламандка улыбнулась и игриво откинула косу. – Лезь в бадью. Тебя нужно быстро помыть, а то под палаткой сержанты уже копытами землю роют, совещаться хотят.
- Подождут... – попробовал воду ногой и сел в корыто... – Рассказывай что нового в компании...
- Все по старому. В пятой палатке, ночью опять в кости играли и вино пили...
- Брабантцы?
- Ну а кто еще... – Матильда стала поливать меня водой. – А вино им притащила Аделина.
- Понятно... – брабантцы всегда в компании держались особняком и допускали себе некоторые вольности идущие вразрез с прямыми приказами. Похоже пора принимать меры...
- Капитан! – в шатер вломился Вандервельде. – Прибыл гонец. Тебя требуют к на совет к герцогу.
- Черт... Домыться не дадут... Пускай ждет. Сейчас буду. А ты разберись с делами компании вместо меня. Определитесь кого из учеников можно определить в братья уже завтра поутру. Посчитайте количество убитых и раненых и организуйте погребение Иоганну... Возьми под контроль весь трофей. В общем все, что накопилось. Вернусь, доложишь. Да... и поставь в караулы вместо братьев учеников. Пусть привыкают. Чувствую завтра будет еще заварушка и понадобятся все комбатанты свежими и отдохнувшими...
Быстро домылся и одел свежее белье приготовленное Матильдой. Приказал пажу тащить миланский доспех, боле легкий и более авантажный. Без лат на совет явиться в военное время совершеннейший моветон. Прицепил свою парадную эспаду – фламберг, сунул за пояс дагу и заломил малиновый берет с тремя павлиньими перьями. Вроде порядок...Поглядел с сожалением на накрытый стол и все-таки отломил кусман от гуся. Но ходу прожевывая вышел из шатра и сел на Каприза - моего второго андалузца, которого ради такого случая обрядили в парадную попону. Роден все-таки получил несколько царапин с ушибами и теперь возле него колдовал наш коновал.
- Со мной... – приказал паре аркебузиров стоящих на карауле возле палатки и направился к громадному, возвышающемуся над всем лагерем, ярко освещенному шатру герцога Бургундского и Брабантского Карла Смелого.
Вот нахрена я ему понадобился? Даже не знаю. До сего момента как-то не имел чести быть представленным. Может очередная раздача пряников? Лучше не надо. За пряниками всегда следует дерьмо... Поверьте моему личному опыту.



Немецкий ворот – реечно-редукторный ворот работающий по методу домкрата. Назван по месту изобретения.
Кондюкто (фр. conducteur) – командир ордонансной роты в Бургундской армии.
Ордонансные роты - регулярные подразделения Бургундской армии пришедшие на смену дворянскому ополчению. Созданы согласно ордонанса от 1469 года, изданного Карлом Смелым Бургундским, благодаря чему и получили такое название.
Ваппенрок (нем. wappenrock) – немецкий аналог французского слова коттдарме (котта). То есть накидка особого покроя одеваемая поверх доспехов с изображением герба владельца или его сюзерена.
Дизанье (фр. disenier) – в организационной структуре Бургундской армии роты делились на взводы из десятка копий. Десятки в свою очереди делились на две неровные части. По шесть и четыре копья. Командиром большей части являлся дизанье в подчинении которого оказывался командир малой части.
Шеф де шамбр (фр. chefe de chambrе) –командир малой части десятка копий в организационной структуре Бургундской армии. В наемном отряде рутьеров - просто командир десятка стрелков, пикинеров или аркебузиров.
Копье (организационный термин) – в Бургундских ордонансных ротах копье состояло сначала по образу Французской армии из шести человек, в дальнейшем из девяти: 1 жандарма (командира копья), 1 кутилье, 1 пажа, 3 лучников, 1 пикинера, 1 арбалетчика и 1 кулевринера (всего 6 конных и 3 пеших).