ГЛАВА ВТОРАЯ – КРАВЧИЙ

«Ночной звонок» - 20.03.2007г.

«Ежик» из окурков собранный в пепельнице и включенный диктофон – так началось для него утро первого день беды.
Он в очередной раз включал диктофон и слушал голос собеседника, а вернее его монолог, пытаясь, что-то понять, придумать, сообразить, в конце концов, еще сам не зная, что именно.
Голос собеседника был ему знаком. Вернее не сам голос, а интонация, тональность, темперамент с которым он говорил.
Только к восьми часам утра он совершенно случайно, когда основные решения уже были приняты, вспомнил, откуда ему чудилась «знакомость» голоса. Лет десять еще назад, когда он работал в совсем другом департаменте и руководил «прослушкой» одного интересного офиса, он услышал нечто похожее. Тогда его начальству что-то понадобилось от фирмачей, и сели на них плотно, в надежде то ли узнать, то ли наехать. Об этом ему не докладывали.
Тогда, он не видал лиц людей, которых они «слушали», но за две недели он уже знал их всех по голосам: и директора Вениамина Петровича , и его секретаршу-подстилку Лидочку (умную блядь, умело косившую под дуру), и еще многих других.
А еще - менеджера по продажам Валеру – умного и добросовестного мальчика лет двадцати, в чьи обязанности входило делать ежедневно сотни «холодных» звонков. Честный парень Валерик собирался валить из того крысятника, но старался работать честно, - хотя «тяги» уже не было. Совсем не было.
И хотя из диктофона звучал голос не «продажника» Валеры, а совсем другого человека, он наконец понял что ему показалось знакомым. Так же говорил и тот парень к концу дня – честно, старательно, но устало и без эмоций, заканчивая дневной обзвон многих сотен номеров. Так может говорить человек уже успевший сделать десятки, если не сотни звонков, и уже не верящий что у него что то таки купят, но желающий, при этом, быть честным перед своим работодателем, перед собой и своей совестью. Человек, чью запись он слушал, не работал, а скорее дорабатывал….
Желание подсидеть коллегу - естественно и вдвойне приятно, если идиот сам дает против компромат: теперь кресло под Ващенко, чьим замом являлся звонивший, будет уже не таким крепим. И это можно будет использовать. В перспективе
Так Сергей Петрович подумал еще час назад, после того как ближе под утро у него в кармане пиджака завибрировал мобильный и он ответил – сонно и раздраженно.
Номер был их конторы, но не его департамента, а звонящий был ему шапочно знаком. После короткого приветствия Игорь, так звали звонящего, начал говорить. Услышанное показалось Сергею Петровичу настолько бредовым, что он выключил телефон, сославшись на плохой звук, и начал думать.
А через 5-6 минут он перезвонил сам.
- Писать меня будешь, - услышал он голос Игоря
- Господь с тобой, нет, конечно! - ответил Сергей Петрович, включая диктофон.
-Это ты зря. Больше я тебе звонить не буду. Мне еще многим позвонить надо. Так что лучше пиши….
А сейчас, сидя в своем кабинете, куда он приехал сразу после звонка, он старался принять идеальное решение, такое, которое бы не выставило его параноиком и паникером, но с другой стороны - максимально бы его обезопасило.
Осторожные звонки в Киев и бывшим друзьям по ведомству - в Минск его немного удивили и напрягли.
Сначала Сергей Петрович решил проверить телефонным звонком - как щупом, чем сейчас они занимаются. Логично было бы предположить, что в 5 утра люди еще спят. Простой способ – звонок старому приятелю, под видом того, что ошибся номером в телефонной книжке, а там, уже по голосу – заспанному и злому убедится, что человек сейчас спит. Или не спит.
Арифметика звонков внушала опасение: из пары десятков «номеров» не спала едва ли не треть. И совсем не обязательно, что все люди, что-то знали. Важным было иное – есть какие то обстоятельства, которые вынудили столько народу при высоких чинах и погонах по обе стороны границы встать пораньше. Это могло быть как знание, так и неопределенность, полученная информация, или что еще…
И это настораживало.
Повторные же звонки, уже к «не-спящим» в Киеве и Минске ничего нового не дали: в голосах собеседников чествовалась напряженность и какая то недосказанность..
А это уже пугало.
«Ежик» в пепельнице прибавил в объеме еще немного, прежде чем Сергей Петрович принял РЕШЕНИЕ.
Он не был великим стратегом, да его должность этого и не предусматривала. Но память у Сергея Петровича была хорошая, а его любимым предметов во время прохождения обучения еще лет тридцать тому назад в Академии МВД г. Минска - была история. Даты – он ненавидел, но любил «примерять на себя» разные исторические персонажи.
Из курса «Военной Истории», когда они проходили битву при Таненберге в 1914г., он помнил - что отозванный из пенсионного забвения маршал Гинденбург - престарелый и располневший человек, положился на работу своего штаба, подчиненных, однако взял на себя ответственность за главное и принципиальное решение, решившее исход битвы.
Историей, человек сидящий в кресле, давно не увлекался, но сейчас он чувствовал себя именно что в положении того вояки, от которого требовалась приять всего одно решение – но главное и принципиальное….И принять – вовремя.
Наконец, решение было принято, - взяв трубку телефона он набрал простой шестизначный номер
- Алле, пап, это ты? – Раздалось в трубке
- Да, Ванечка, я. Позови маму.
- (сопениев трубке)
- Нет, не твою мачеху, а МОЮ маму.
Свою маму он очень любил, - старушке было уже под 80, но она сохраняла удивительную для ее возраста четкость мысли и жизнелюбие, - что часто характерно для бывших фронтовиков.
Пожилая женщина не стала препираться, когда ее сын сказал взять вещи, детей и новую невестку, вызывать такси и ехать к нему на работу. Прямо сейчас. - За свои 80 лет она четко усвоила, что бывают ситуации, когда спросить лучше потом.
Кравчий Сергей Петрович был не только умным, но еще и осторожным человеком. Сказанное ему этим странным параноиком Игорем не могло быть правдой. Этого не могло быть, потому что этого не могло быть…
И все-таки…Все-таки , Сергей Петрович, как человек осторожный решил прикрыть себя и своих близких со всех направлений. И этим ограничиться, - никому более звонить он не стал.
Его кабинет- кабинет начальника Департамента Хозяйственного обеспечения Службы Безопасности по области состоял из приемной и «жилого» помещения с парой диванов, санузлом и минимум прочей мебели.
Завезя к себе на работу двух сыновей погодков от первого брака – мальчиков 12 и 13 лет – Ваню с Павликом, а также маму, и молодую беременную жену, Сергей Петрович начал реализовывать остальные части задуманного. Сначала он забежал в секретариат и оформил себе 2-х дневный отпуск, затем назначил исполняющим обязанности своего Зама, а после чего отпустил свою секретаршу Людочки домой на пару дней, предварительно наказав ей закупить в магазине кой какие диетические продукты и завезти ему на работу.
Мать, жена и дети были размещены в «жилой» комнате. В своей семейной жизни «Главный завхоз» Службы Безопасности – был обычным тираном. Поэтому сделать им внушение на тему «не шуметь и не светить» до завтрашнего дня – ему удалось.
После совершения всех этих незамысловатых манипуляций, - он заперся в своем кабинете, и, просто стал ждать, наблюдать, оценивать и делать выводы…

«Когда паника спасительна» - 20.03.2007г.
Корабли «Титаник» и «Луизитания» - были почти что близнецами братьями. Количество пассажиров, год постройки, количество спасшихся и погибших, даже год потопления – стоят очень рядом друг с другом, почти совпадают и годы крушения, и даже район гибели. И капитаны там оставались на своем посту до самого конца…
Но разница все-таки есть: «Титаник» тонул несколько часов, а «Луизитания» - 18 минут. А спаслось же соизмеримое друг с другом количество пассажиров.
Возможно, это произошло и потому, что взрыв торпеды в корпусе «Луизитании» был куда как убедительнее, чем легкий скребок айсберга.
А возможно дело было еще и разнице поведений капитанов: на «Титанике» нужно было сохранять спокойствие, вести себя как англичане, пропуская вперед женщин и детей, а на «Луизитани» капитан сразу и недвусмысленно рекомендовал всем и вся спасться.
И 18-минутная программа спасения на «Луизитании», которая проводилась под негласным лозунгом «спасайся - кто может» оказалась куда как эффективнее слов капитана Смита – «сохраняйте спокойствие…сначала женщины и дети».
Своевременная паника и осознание наступления катастрофы – могут спасти куда больше, чем стоическое спокойствие в духе «успокойся дорогая, это все нервы».

День первого дня беды в Днепре (Днепропетровске) прошел, как и во всех городах мира без особой паники. И в этом была своя, неповторимая трагедия.
Те же Москва и Питер оказались под мощными ударами вируса еще ночью, и уже с утра «вернувшиеся» бывшие люди, собаки и крысы – стали подтверждением «панических слухов», которые успел пустить по телефону умирающий биолог Дегтярев, о новой форме «некротического бешенства», передающегося через укус зараженного.

Там тихий исход начался с самого утра, понемногу: кто - то решил срочно съездить на дачу, кто-то понял, что соскучился за мамой в заволжской деревушке, а кто то просто успел увидеть ИХ, и понял что идея «сохранять спокойствие» - не самая лучшая. И потому громадный поток машин не успел достигнуть то критической точки, за которой следует паралич, - частично рассосавшись течении первого дня катастрофы, который еще был обычным рабочим днем.
В других городах дела обстояли по-другому, не лучше и не хуже, а именно – по-другому.
В русскоязычном миллионере Днепропетровске, осознание того, что пришла БЕДА, и нужно валить из города начало приходить к людям по мере разгорания эпидемии, но с опозданием на 7-8 часов от «московского времени». То есть днем, вечером и ночью.

Одно дело, когда массовый исход из города начинается во время рабочего дня и днем, когда он сдерживается большей разгруженностью улиц, и занятостью людей, еще не принявших решения.

Иное дело, если он начинается ближе к вечеру, к концу рабочего дня. Многие к тому времени уже были укушены, но хорохорились и активно паковались в машины.
Известно, что суммарно, все автомобили в Москве занимали почти 7 % от площади города.
Днепропетровск – это конечно не Москва, но свои «7% площади под траспорт» он тоже имел. И вечером большая его часть начала пробиваться из города.
Как и многие города, стоявшие на реке, город разделялся мостами. Обыденный факт, но он стал роковым во время эпидемии. Когда ночью на 4-хполостном мосту застревает автомобиль - это создает медленно рассасывающуюся пробку. А если он не один, а два-три-пять и более?
Того водилу насквозь «убитой» газели звали Виктором. Укушенным он не был, в слухи не верил, да и бежать он не никуда собирался. В тот день он, несмотря на усталость и странную боль в ноге, вышел на работу, заменяя заболевшего сменщика, и даже смог отпахать две смены подряд, а сейчас просто ехал домой.
Превозмогая ноющую боль в ноге (и откуда она взялась – никогда же не болела, и не стукался он ею), он влился в поток машин ехавших по мосту, и даже успел доехать до его середины. Неожиданно еще не старый 60-летний мужчина почувствовал, как тонкое раскаленное шило вошло ему в сердце. - Инфаркт убил его за 2 минуты, а машину остановил практически сразу.
Его газель, налетев на одну из перил моста и чудом не сбив ее - развернулась, перегородив сразу две полосы движения. Если бы этого чуда не случилось, то у людей сзади был бы шанс, - но кто сказал, что чудеса бывают только добрыми?
В обычных условиях – люди подождали бы полчаса, дождались эвакуатора с той стороны, ДПС-ников, и все бы разрешилось.
Но сегодня было много автомобилей, и много людей в них сидящих – в большинстве своем испуганных и растерянных. При всем своем желании ДПС-ники и эвакуатор уже не смогли бы пробиться к месту аварии. С той стороны освободившуюся полосу уже успели «запечатать» машины встречного потока.
Но не это было самое страшенное. В машинах сидели люди, и здоровые и уже укушенные. И они умирали. А это означало, что их машина превращается в еще один тромб на мосту.
Через 10 мнут после смерти Виктора, умер и «вернулся» водитель синего «Ниссана», - его жену и детей спас его пояс безопасности, сковавший его движения, и они успели выскочить. Жена его была укушена, но два мальчика пяти шести лет – уцелели, и у детей еще был шанс не быть раздавленными между плитами рушащегося здания цивилизации.
А за пару часов возникло не менее 30 таких тромбов.
Что будет делать водитель машины, запертый на мосту? – Оставить и пойти домой? – А если ее украдут или попросту спихнут в реку, что бы расчистить «пробку»?
Нет, очень многие останется, и будет сидеть, и ждать развязки.
Март в том году выдался теплым, но все равно ночь не самое теплое время, работа печек съела последние запас топлива у многих «сидельцев». А к утру Амурский мост оказался парализован. Надолго. Равно как и остальные мосты города.
Блокированными оказались и выезды из города: на мосту красный свет не горит, а вот на выездах – на Запорожском, Донецком шоссе – горели светофоры. К моменту, когда их догадались отключить – было уже поздно.
Долго ли горит светофор? – От 20 до 40 секунд..Но этого порою достаточно, что бы укушенный, «сошедшей с ума» и связанной на заднем сидении, тещей потерял за рулем сознание молодой мужчина, или женщина за рулем устроила в машине истерику, или… или …да много ли разных или.
Выехать на встречное шоссе? – Но ведь там то же едут машины, которые возвращаются в город. Одни едут забрать своих, а другие, просто по делам, едут, еще не чуя беды, или заставляя себя в нее не верить.
В 23.00 первого дня беды мощное ДТП случилось на Запорожском, в 00 часов – на Донецком шоссе. В обоих случаях сценарий развития событий был одинаков: замершие на 10-15 минут машины, смерть или потеря сознания несколькими водителями, и пробка цементировалась их автомобилями. У кого-то кончался бензин, кто-то просто уходил, падал в обморок, умирал или погибал и трем часам ночи паника запечатал город.
И те, кто не смог мог уехать, увезти с собой семью, шли домой, в темноту подъездов, лифтов и открытых дверей квартир, где их ждали те, кто еще недавно был их соседями.
И ТЕ были голодными.
Нельзя сказать, что власти ничего не предпринимали. Их реакция была настолько естественная, и так же естественно менялась, как поведение английского матроса с «Титаника»: от стоического «сохраняйте спокойствие» до « help ma? please!» - на протяжении нескольких часов.
Было выступление мэра, было выступление главы областной администрации, были выведены внутренние войска на улицы города…
А потом была сделана ошибка, что часто, хуже чем преступление: был отдан приказ о незамедлительном умерщвлении всех бродячих животных пределах города, а так же, по негласной рекомендации из Киева, отданной в конце первого дня белы - у всех умерших от укусов – немедленно повреждать головной мозг. До того, как они успеют «вернуться».
О том, что укуса человек может не только умереть, но «вернуться» поняли все достаточно быстро. Поэтому, по - сути последний приказ столицы (который последним и оказался – в самом прям смысле) обсуждению не подвергался. Через средства связи, смс-рассылкой, по интернету был послан месседж – убей пса, пробей голову умершему, пока он не восстал.
Только через несколько дней природа Беды показала что «вернувшиеся» тупы и относительно неповоротливы только первые часы. Потом начинают по- своему умнеть и ускоряться. А при благоприятных условиях – даже морфировать, в сторону кратного ускорения, увеличения мускульной силы, становясь в таком случае крайне и крайне опасными. И лучшим способом для этого было поглощение белка особей своего вида, которые еще не стали или не успели стать «вернувшимися».
По сути, люди, которых становилось все меньше и меньше, в течении нескольких дней готовили сверх питательную «еду» для ускоренного ап-грейда «вернувшихся». И поняли это слишком поздно.
К концу вторых суток беды в городе начался ад...

Когда враг подступает к городу – армия выступит ему навстречу: давати бой в городских услоивиях не самый лучший выход…

Когда враг прорывается на улицы – начинаются уличные бои. Тут сложно. Но по крайне мере ясно кого ты защищаешь, кого надо уничтожить….

Но что делать, если враг не носит знаков отличий? Что делать, если на нем может быть форма военного, халат врача, или вообще одет в цивильное, - например, в больничный халат, спецовку уборщика, или костюм офисного клерка. Как поступать милиционеру или солдату, если врага ник не отличить от мирного жителя, - пока не подпустишь его к себе на близкое расстояние?

Практика показывает, что в таких экстремальных случаях, до прояснения ситуации, носители погон и оружия начинаю организовывать «очаги спасения», где занимают оборону и спасают в первую очередь себя - любимых, своих семейных, ну и вообще – всех кто к ним пробьется….. Тех - уже по остаточному принципу.
Днепр тут не стал исключением.