Новая земля. Воды Большого залива.
22 год 33 число 6 месяца, воскресение, 19:58.

Тревога тревогой, а сколько можно находиться в напряжении? Это вопрос, на который у меня нет ответа. Но давно знаю, что если держать в напряжении людей постоянно, то напряжометр рано или поздно ломается. Даже в классных занятиях, как утверждают психологи, максимум внимания у людей не выше двадцати минут. Дальше сам организм отвлекается.
Пиратская шхуна полчаса уже висит на хвосте и постепенно сокращает расстояние между нами. Это хорошо видно по радару. И только. За окном тропическая темнота. Луна еще не взошла. А все ходовые огни, как мы, так и наши преследователи выключили. Темнота – хоть глаз коли. И в эфире тишина. Но как медленно идет это сокращение расстояния. Выматывающее медленно. Боя уже ждешь как праздника.
Подумав, прикинув, что такое преследование точно продлится еще долго, скомандовал экипажу уменьшение опасности с ««боевой тревоги»» до ««готовности №1»».
Сам зашел в рубку и, наконец-то, догадался я спросить у рулевого.
- Тебя как звать-то, хомбре.
- Саншо, сеньор, - отозвался тот.
- Саншо, на твой опытный взгляд, сколько времени нужно пиратам, чтобы нас догнать?
- Час. Час двадцать максимум, сеньор. У них ход в полтора раза больше нашего. А мы сейчас идем на пределе - одиннадцать с половиной узла. Я и не думал, что наша баржа может так летать над водой.
Шутит. Знать не все потеряно.
- Топлива хватит?
- Хватит, сеньор. В Рино заправились под пробку.
- Устал?
- Устал, сеньор.
Эту фразу сказал с надеждой на смену. Все же он вторую вахту подряд стоит.
- Крепись, Саншо. Смены тебе пока не будет. Боцман у пулемета нужен.
- Я понимаю все, сеньор. Я постараюсь. Я не хочу попадать к пиратам.
- Кофе, гальюн, или еще какие-либо пожелания у тебя есть?
- Кофе было бы неплохо, сеньор. И еще если бы вы мне разрешили в рубке курить, то было бы совсем прерасно.
- Кури.
- Спасибо, сеньор.
Я вынул пачку ««Конкисты»», щелчком наполовину выбил из нее сигарету. И дал ему прикурить ее от зажигалки.
- Таня, организуй пепельницу, пожалуйста, - попросил я Бисянку. - Я тут пока побуду. И кофе тоже.
- Покрепче? – спросил у рулевого.
- Мне без разницы, сеньор, - улыбнулся рулевой. - Я кофе пью чисто из психологии. Раз кофе попил, то должен взбодриться. А так я даже засыпаю после чашки кофе как младенец после мамкиной титьки.
Глядя на вкусно курящего матроса, закурил сам.
Потом посмотрел на зеленоватый экран радара, на котором отражалось три яркие точки – мы и две точки преследователей, которые шли за нами с одинаковой скоростью, и спросил рулевого.
- Как думаешь, Саншо, нас топить будут, или на абордаж брать?
- Никто нас топить не будет, сеньор. Это же не хулиганы, чтобы портить столько имущества для собственного удовольствия. Был тут пять лет назад один пиратский капитан по кличке Бикицир, с серьезной пушкой на носу своего корыта. Стрелял сначала перед носом, типа, приказ остановиться. Если не останавливались, то вторым выстрелом бил по двигателю. Болванкой противотанковой. Дырка в борту аккуратная, а движок в хлам. Раз так сейнер испортил. Два. На третий раз, как говорят, его собственная команда прирезала. Кому понравятся такие убытки? Говорят, эти сейнера так где-то в Диких островах и гниют никому не нужные.Саншо со вкусом затянулся, выдохнул тонкой струйкой дым и пояснил.
- Пиратам нужно наше судно, наш груз и мы сами. Судно и груз они продадут на юге залива. Нас тоже там продадут. Там на юге вполне официальное рабство процветает. Потом судно арабы перекрасят, чуть-чуть изменят надстройки и будут на нем сами ходить. Припишут к судоремонтному заводу в Халифате и все… Ловите конский топот.

-Уф, - Ленька вытер лоб, и с чувством полного истощения морального и физического, медленно пошел вдоль путей от «блядского состава» к салуну. Жрать после постельных упражнений с мадам хотелось жутко. Все-таки женщина, которая получает удовольствие от секса с понравившимся парнем и женщина, которая выполняет работу – две большие разницы. Ленька понимал, что для мадам его три небрежно брошенные в стол двадцатки – только повод. Почему он глянулся мадам, было не совсем ясно, красавцем писанным он не был точно. Но то, что глянулся – здорово, эти три часа были ну очень запоминающимися. Интересно, что в дальнейшем будет, светит ли ему еще пара-тройка таких выходных?
Двадцать седьмой год, девятый месяц. 11. Пятница. Карьер «Глухомань».
- Ну что, пока? – Ленька крепко пожал руку Ивану Фогину, сержанту инженерного батальона РА. – Надеюсь, в следующем году увидимся.
- Давай, Лень, до свидания. – Иван закинул в кузов самосвала свой «сидор», передал винтовку сидящим там трем рядовым ( мужикам самому молодому сорок два года), и залез сам. – Пока, парни!
Ленька, Климов, Майкл и Самвел долго стояли, глядя вслед машине. Все, работа в этом году закончена. Тогда, после пожара в Форте Ли, Поплавски привез из Русской Республики целых триста солдат, сержантов и прапоров РА. Практически, половину инженерного батальона. И работа снова началась практически с той же скоростью, только три параллельных проекта свернули до следующего сезона. В «Глухомань» приехали четверо, три рядовых и сержант. Причем сержант самый молодой был, переведен после ранения из егерей. А мужики просто поступили в РА по контракту по прибытию в РР. Точнее, тогда в Протекторат Русской Армии. Так и работали, строили дороги, мосты, плотину ГЭС. Ну, и военные инженерно-технические сооружения, но про них они сразу сказали, что говорить не положено.
Ну, не положено так не положено, и без этого хватало о чем поболтать вечерами под кружку пива или чашку кофе. Что интересно, они подтвердили слова Майкла о «летунах», и потому Ленька, Роман и Самвел вместе и ними решили погодить переезжать в РР до следующей весны.

Да и если честно, то Леньке просто хотелось немного посмотреть мир. Правда, именно немного, жить как перекати-поле, его совсем не прельщало.
- Как думаешь, Кузьмин станет в России президентом, или Савин? – Роман уселся за стол, привычно взялся крутить настройки приемника.
- Не знаю, Ром. И тот и тот мужики серьезные. Сам же знаешь, Кузьмин первый зам Аверьяна, а Савин министр финансов, - Леонид сел напротив, покрутил в руках патрон от винтовки, которыми были вооружены инженербатовцы. Интересная штука, получается средний по калибру и мощности между АК-74 и М-14. Три с лишним тысячи джоулей, по словам Ивана, и очень настильная траектория. Надежность практически сопоставима с АКМ, но намного удобнее. Правда, гражданским ее не продают. Точнее, продают, но только в .308 калибре. Но, по словам того же Ивана, некоторые части в Евросоюзе только «триста восьмым» и вооружены. Поляки, китайцы и баски, им другие калибры Евросоюз почему то не продает, винтовка-то совместная, русско-европейско-американская. А сербам вообще оружие не продает, и старается ограничить поставки. Вроде как много банд на их землях обитать стало, серьезно напрягая ситуевину на севере Германии и Китая.
Вздохнув, Ленька поглядел на опустевший пятачок перед вагончиком. Вся техника ушла вчера и сегодня, увезли на трейлерах на зимние стоянки. Часть в «конце путей» встанет, бульдозера отвезут в Шайенн, на ремонт. Только вагончик здесь и останется, и опустевший генераторный сарайчик.
- Ну как, мужики? – Леонид поглядел на вышедших с баулами из вагончика Майкла и Самвела. – готовы? Тогда грузитесь, а я проверю.
Зайдя в вагончик, Леонид еще раз проверил окна, как они закрыты. Поглядел коробки с десятком банок консервов, трехлитровые стеклянные банки с чечевицей и рисом, несколько пачек спичек, банку с солью на полке в общей комнате, на старую трехлинейку в углу с набитыми патронами подсумками на брезентовом древнем ремне. Тут принято оставлять запас продуктов, и хоть какое-либо оружие с запасом патронов, пусть самое древнее. Хотя бы нож или топор. Примерно как в зимовьях Сибири и Дальнего Востока. Мало ли, может, кому и поможет.
В опустевшем сараюшке лежал запас дров, и канистра с солярой. Скорее всего, никому не потребуется, но мало ли. Для одного человека того запаса продуктов на месяц хватит, если экономить. Да и те же грибы можно собирать, улиток, змей ловить. В сезон дождей выжить можно, нужен кров и огонь.
Закрыв на внешние засовы двери вагончика и сарая, Леонид замотал их мягкой медной проволокой. Зверь не откроет, а для человека проблем нет.