Сволокли поклажу без приключений. Только угнездили всё за стойкой портье – звонок.
- Это я. Подъехал.
- Сможешь на территорию заехать?
- Попробую.
- Давай. Мы тебя у парадного входа встретим.
Да, что-то не так. Даже не спросил, кто это «мы». Ладно, скоро выясним.
Мы вышли раньше, чем подъехал Тамир. Дополнения к пейзажу те же – тела и обглоданные, и «возрождённые», и россыпи стреляных гильз. На маленькой парковке – одинокое «отельное» такси, не отозвавшееся на вызов брелка с Омаровой связки.
Тамир подъехал на маленькой скорости, объезжая тела. Слез со своего «коня», снял шлем. Вид у бедняги был – краше в гроб кладут.
- Тотти (уменьшительное), что? Тебя укусили?
- Нет. Пока сюда ехал, брат из больницы позвонил.
- Что с мамой?
- Мамы нет. И брата нет.
- ??
- Брата куснул санитар в больнице. А маму съели. Он из какой-то кладовки или чулана звонил. Перед тем, как вам звонить, ему набирал. Он не подходит. И мама не подходит. И сестра, в Аргентину с мужем и племянниками уехавшая, тоже не отзывается. Мой прокатный центр сгорел. Что мне делать??? Домой в Асуан друзьям звонил – половина не подходит, половина ругается или плачет. За что? Зачем всё это?
- Простите, как Вас называть? Меня зовут Александра, или Саша.
- Я – Тамир, или Тотти. Как удобнее.
- Тамир, давайте пойдём к нам и всё обсудим, поговорим, поедим… Заодно с сумками нам поможете…
- Хорошо. Где сумки?
- Кстати! У тебя оружие какое – нибудь есть?
- Нет! У меня вообще ничего теперь нет!
- Так, давай до нас доберёмся, а там и расслабимся, поистерим… Я тебе сочувствую, но рыдать здесь – как-то… Давай под крышей!
Угнездив сумки и оружейный кофр на мотоцикл, мы освободили руки. В итоге, Тамир с пистолетом за отворотом расстёгнутой мотокуртки буксировал свой пепелац неизвестной мне марки, а мы с Сашей его «конвоировали», она – с пистолетом в руке и винтовкой за спиной, я – с Омаровым SPASом наготове.
До нашего домика добрались уже в неторопливо сгущавшихся сумерках. Электроавтоматика работала, территория отеля неплохо освещалась густо натыканными фонарями, фонариками и фонарищами. Затащив на второй этаж поклажу и поприветствовав открывшую нам Алёну, быстренько разделили обязанности. Дамы меряют обновки и накрывают на стол, мы с Тотти прибираемся у меня в номере и готовим ему спальное место.
Омара похоронили, вытащив вместе с матрасом и покрывалами, в неизвестно кем и неизвестно для чего выкопанной неглубокой канаве у живой изгороди, отделявшей территорию отеля от остального Египта. Как смогли, засыпали, сталкивая сухую землю ботинками. Сверху прикрыли могилу матрасом. Ну да, без особых удобств сегодня ночевать придётся Тамиру, если не зайти в копию нашего домика, стоящего метрах в тридцати. Посоветовались – и пошли.
Домик встретил темнотой, и безлюдьем. Дверь открылась от удара ногой, московский автобусный билет удачно заменил ключ-карту. В мой номер ввалились через десять минут, нагруженные матрасом (Тамир) и охапкой постельного белья (я). Пока он готовил себе лежбище, я скоренько ополоснулся и прополоскал пропотевшее «подкурточное». Потом душевую занял Тамир. Дождавшись его появления, я взял «№2» из «набора отдыхающего» - вторую бутылку «Сворда», и мы отправились наверх.
Меню не поражало изысками – остывшая картошка, пицца, подзаветрившиеся овощи и свинина. Из напитков – виски и вода из бутылок. Не пивший и не евший свинину до сегодняшнего дня Тамир, заявивший «Аллах бросил меня!» выцедил гостиничный фигурный стакан вискаря и вгрызся в Мишкину свинину. Я последовал его примеру. Не лучшее поведение в час БП, знаю. Но глодала злость на себя за малодушие – я домой так и не позвонил. Сам себя пытался обмануть, надеясь – если не знаю, то у моих всё нормально. Боялся до судорог набрать номер. Не хотел услышать, что родных больше нет.

Год не то чтобы не задался, но и особо удачным его не назвать. Затейливая вязь некрупных, но утомляющих тело и душу неприятностей преследовала меня с первого января. Конкретно? Да пожалуйста! Для начала кошка на праздновании Нового года нажралась ёлочного дождя и весь январь таскалась по квартире, волоча за собой на синтетических серебряных нитях, торчащих из задницы, содержимое своего отхожего места. А я за ней бегал с ножницами и отстригал эти смешные гирляндочки. Слава богу, она умница и где-то со Старого нового года мявом звала с собой, когда шла в туалет. Ладно, январь прошёл нестандартно, фиг с ним. Февраль обрадовал последовательными протечками всех трёх квартирных отопительных стояков. Хорошо, не работаю – запах сырости и изменение цвета стен провоцировал немедленный вызов сантехников. Но всё равно – в каждой комнате стены расковыряны, три уборки подряд… Неприятно.
И апофеоз – из-за собственной дурости прощёлкал срок действия загранпаспорта, затеял оформление нового и в итоге не успел с семьёй улететь в Тайланд. Итог – погода плохая, настроение отвратное и хочется тепла и моря. Завидки всей семье, кагалом глазеющей на иноземные красоты и красоток. «Вся дивизия давно в монастыре хлещет спиртное, один я позабыт – позаброшен!». И паспорт выдали новый, как издевались, через два дня после того, как «в слезах» проводил всех в Домодедово. Зла не хватает! В итоге плюнул на всё и всех , надрался с горя, а с утра пораньше - к десяти - пошёл в ближайшее турбюро с новым паспортом наперевес.
Барышня – турагент обрадовалась мне, цитируя Слепого Пью, «как выпивке». В итоге, купив в кредит «горящую» путёвку в Египет, практически на халяву и в нужный мне отель, из турфирмы я на крыльях полетел в зоомагазин, а оттуда домой – срочняком собираться и готовить кошку к очередной «автономке». Путёвка была не просто «горящая» - пылающая и плюющаяся искрами. В двенадцать дня я уже проходил паспортный контроль в Домодедове - есть-таки плюсы в жизни в Бирюлёво! Коротая время до вылета, залез в "паутину". Ого! Вовремя я отдохнуть намылился! На Москву обрушилась какая-то очередная хворь, на этот раз не свиноптичий грипп, а что-то типа бешенства, так что, гуляя в ожидании посадки, я надеялся, что пока меня не будет, отечественные Сербские, Кащенко и примкнувший к ним героический санэпидемнадзор к моему возвращению эту хворь победят. Наверное.