Утром я еще пребывал в хорошем расположении духа. Доктора ублажил – должна постараться с лечением Наташки, не дура же она. И надеялся что все-все у меня будет хорошо.
По дороге ««домой»» с аппетитом позавтракал в открытой кафешке около рынка креветками в чесночном соусе и красными перцами, запеченными с козьим сыром на угольном гриле. С серым деревенским хлебом. И кофе, конечно, почти ведро употребил, так как даже за эту очень длительную новоземельную ночь я совсем не выспался. Не дали.
Там же приобрел у хозяина заведения на всех наших большой круг понравившегося на вкус козьего сыра и фляжку местного коньяка на четверть литра, уже для себя.
И только потом поймал моторикшу и поехал в место нашей временной дислокации – сон добирать. Однако обломился.
Не успел я на кухню пройти, как Анфиса мне выпалила.
- Жорик, горе-то, какое… - и заплакала, повиснув на моем плече.
Но даже в таком состоянии она сначала меня усадила меня на ближайший стул и только потом проинформировала, что сегодняшней ночью умерла Наташа.
И небо упало на землю, больно ударив, но ничего вокруг не изменилось. Только скукожилась моя душа.
Сорвавшись в госпиталь на валлийском ««хамви»», благо в нем ключей не было – просто флажок зажигания, я меньше всего думал о дорожных правилах. Как только никого не задавил по дороге…
И ворота оказались открыты, как специально для меня.
И улицы пустынны.
И даже электрички на встречу не было, как ни жаль.
В госпиталь меня естественно не пустили.
Точнее - из него выпихнули. Втроем – два полицейских и магистр Купер, меня утихомиривали.
Влили в рот песятик медицинского ректификата.
И усадили в ту же пагоду-курилку, которую я еще недавно обживал с капитан-генералом.
Рядом сел Купер, и отослав полицейских, прикурил сразу две сигареты. Одну тут же отдал мне, точнее сам в губы сунул.
Я затянулся, успокаиваясь. Потом буркнул.
- Ты чего такой злой, Лукиан. Охеда не дала?
- Злой я на себя всегда, когда у меня умирает пациент. Тем более такой, что уже на поправку пошел, - ответил Купер. – Все уже нормально было с твоей Наташей. Все анализы в порядке, ну сообразно ее состоянию. И…
- Что и…
- Что ««И»» окончательно скажет патологоанатом, который из Кадиса утром прилетел. Он сейчас вскрытие делает, - он вытащил из кармана фляжку и снова наполнил мензурку спиртом. - Будешь?
- Нет, - отказался я. – Чую у меня сегодня тяжелый день будет. Когда это случилось?
- Где-то в два-три ночи. Точнее не скажу. Меня в три вызвонили. Мне оставалось только констатировать смерть. В реанимацию ее волохать было уже поздно. Расслабились медсестры, уснули рядом. Скажи спасибо, что я не дал среди ночи Марию поднять. Утра дождался.
Он глубоко затянулся, выдохнул табачный дым и просто по-русски опрокинул мензурку в свою глотку.
А я подумал, что Наташа умерла как раз в то время, когда я ей изменял с докторицей. Когда доктор Балестерос кричала во весь голос от страсти, подпрыгивая на мне. Наврали все сны и видения. Не Наташа от меня уходила, а я от нее ушел.
- А Охеда действительно не дала, динамистка, - вдруг неожиданно признался Купер. – Красавчиков она, видите ли, не любит. А я виноват, что родился таким красивым? Вот за что тебя бабы любят? А?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Как-то не думал на эту тему. А почему патологоанатом из Кадиса?
- У нас так принято. Для независимости экспертизы, - ответил магистр. - Чтоб кумовства не было и не врачи покрывали друг друга.
- Где у вас церковь?
- Рядом с кладбищем. А тебе зачем? – удивился Лусеано.
- Отпевание заказать. Крещеный человек преставился. Свечку за упокой поставить. Раз за здравие не вышло.
Из корпуса вышли Буля и Альфия.
Лусеано, забычарив в песке окурок, сказал мечтательно кивнув на девчат.
- А вот эту пепельноволосую я бы даже в жены взял.
- Зачем ей муж, когда у нее жена есть, - мстительно сказал я то, что давно подозревал.
- И кто ее жена?
- Рядом идет.
- Тогда мне понятно, куда они отлучались из палаты больной, - констатировал Купер. – Но все равно это не их вина, а медсестры из персонала госпиталя. Той спать на дежурстве было нельзя.
Когда к беседке подошли девушки, Буля спросила, вместо приветствия.
- Жора, ты в курсе?
- В курсе, - ответил я, не желая произносить слово ««смерть»» рядом с именем Наташи.
- Что делать будем? – спросила Альфия.
- Поминки готовить, - ответил я ей. - Траурную церемонию с воинскими почестями.
- Почему с воинскими почестями? - переспросил Купер.
- Наташа умерла от раны, полученной в бою, - твердо сказал я, все же совместив ее имя со смертью. – Кстати, красивый катафалк у вас в городе есть?
Купер понял, что вопрос к нему.
- Нет, - ответил тут же. – Пока мы гробы с покойниками на кладбище возим на грузовиках.
Он посмотрел на часы и добавил.
- Кстати пошли в корпус. Патологоанатом должен был уже закончить работу.