В осаде» - 20.03.2007г. – 9.00
Его ведомство начало жить своей жизнью. Топот ног, хлопки открываемых - закрываемых дверей – Здание как будто жило прежней жизнью, но его чутье уже подсказывало - что-то идет не так: толи утренняя чечетка расходящихся по кабинетам людей кажется громче, толи утренних звонков больше обычного, толи еще что …Но что то было не так, как надо. Не так , как позавчера или неделю назад.
Закончив нужные процедуры по экстренному оформлению отпуска, передачи дел текущих дел своему 1-му Заму – Семину Евгению Борисовичу – высоченному лбу 35 лет, он стал ждать Людочку. Та прибыла без опоздания. Два баула с продуктами были протащены в его кабинет, и Людочка - молодая симпатичная девочка, отправлена домой.
А на двери его кабинета красовалась понятная надпись: В отпуске до 23.03.2007г – И.О. до возвращения назначен - Семин Е.Б.

20.03.2007г 10.07
Его мобильный звонил в первый раз. Кравчий проигнорировал звонок.
Ему звонили еще около 20 раз, с разных номеров- в основном рабочих, но трубку он не поднимал. Он сейчас в отпуске – имеет право. А для решения текущих дел есть И.О. – пусть и отдувается. Сунуться же в его кабинет могут только с санкции Службы собственной безопасности, а для этого нужно сделать что-то ну совсем героическое.

20.09.2007г. – между 10.00 и 10.30
Бунт случился совершенно для него неожиданно.
- Я не могу больше тут находится, Сережа. Мальчикам - нужно в школу, мне - свежий воздух, а твоей маме – покой, - начала заводить шарманку супруга.
Фоном ее заявления было тихое нытье детей и вопросительное молчание матери.
Если бы они были дома, он мог бы на нее гаркнуть, «протиранить» или сделать другой пасс, дрессирующий персональную покорность и общее послушание.
Но сейчас их тут как бы не было, и, несмотря на то, что кабинет его был со звукоизоляцией, шуметь не хотелось.
- Юлечка, сядь и успокойся
- Сережа!- Голос у Юлечки стал дрожать, рискуя сорваться на истерику, - Что происходит?
- К вечеру увидим, - буркнул Сергей Петрович. Сейчас надо посидеть – тихо как мышки.
- А делать то нам что?
- Ноут вы с собой взяли?
- Да..но..
- Вот значит открывай его и ищи…ищи любую информацию в новостях, которая тебе может показаться странной. А если все будет в порядке, вечером мы будем дома. Если я был неправ –я буду очень этому рад.
- Хорошо, Сережа, но…- договорить она не успела.
Стрельба раздалась неожиданно и совсем рядом. Кто-то стрелял в коридоре. Кто-то истошно истерично кричал, а кто бежал и барабанил в двери вдоль всего коридора. И в их двери, тоже, прося о помощи.
Кравчий успел развернуться , что бы увидеть как две руки зажимают его Юлечке рот – одна рука самой Юлечки и вторая - его мамы.
Простой и понятный знак – палец, приложенный к губам – поняли все и дети с мамой кивнувшие головой, и Юлечка, закрыв глаза. - Открывать дверь Сергей Петрович не стал.

20.09.2007г. –11.03
Сейчас он слушал лишь то, что мог прослушать, оставаясь незамеченным. Он вел лишь пассивное наблюдение за развитием ситуации. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что сидя в кабинете, и не имея связи – мало что можно понять. Но это было далеко не так – у Кравчего были свои источники – прямые и косвенные, которые позволяли ему анализировать развитие ситуации.
Ситуация в стране и в мире его сейчас абсолютно не интересовали – повлиять на нее он никак не мог, - так стоил ли обращать на это внимание. А вот то, что сейчас происходит в 20-30 метрах от него – было для него куда как важнее. Исключения составляли лишь сообщения о «вернувшихся» - их Кравчий выделял особо.
Нет, он мог бы конечно «вернуться» из своего краткого отпуска прямо сейчас, но что бы он получил?
– В лучшем случае его бы вынудили принимать решения в режиме цейтнота при недостатке информации. А для этого он своего Женю И.О. и назначил – пусть отдувается.
- В худшем случае его, кинули бы , как, наверное, кинули уже всех остальных сотрудников его Департамента, на улицы. И уж там ему будет точно не до анализа ситуации.
Поэтому самое разумное для него было - просто ждать, потихоньку собирая и анализируя информацию….Одним словом – «не светить» и отсидеться.

20.09.2007г - 11.15
В здании кричали. – Громко, истерично, так, как могут кричать взрослые, сильные и насмерть перепуганные мужчины.
Крик, надрывный и истеричный, шел из одного места, но откуда, именно – Сергей Петрович не знал.
Затем раздалось пять или шесть выстрелов, и крики смолкли.
Зато стал слышен топот множества ног, бегущих с разных концов громадного белого здания к источнику смолкшего крика.

20.03.2007г. - 12.00
Снова стрельба. На этот раз вместо одиночных выстрелов из пистолета, как в первый раз были слышны очереди и одиночные выстрелы сразу из нескольких видов оружия. Стреляли и кричали одновременно сразу в нескольких концах здания. Это могло означать сразу две вещи – с одной стороны степень угрозы возросла, но с другой – система охраны здания успевала отреагировать на выросшие угрозы, вызвав заблаговременно подкрепление.
Кравчий отметил, что сыновья держаться неплохо. Мать тоже. А вот Юлечка кажется, поплыла. – Н-да ничего, решил он. Так даже лучше. Было бы куда хуже, если бы у нее случилась истерика.
Остается просто ждать, пока ситуация разрулится без него. Или, что более вероятно, проблема обретет четкость.
«Этих», как окрестила их Юлечка, они видели несколько раз в течение дня, - бредущих куда то или стоящих в тени зданий.
Их намерения сразу стали ясны, когда один из «этих» сумел-таки схватить проходившую мимо бабку (кажется, у той были проблемы с ногами). – То, что было дальше, Кравчий не разрешил смотреть ни жене, ни детям. Матери он ничего говорить не стал, но она и не горела желание быть наблюдателем.
Его неприятно напрягло то, что «вернувшийся», который навалился на бабку, действовал очень быстро. Очень! Со скоростью не свойственной обычному человеку, - и это действительно беспокоило. И давало повод для раздумий.
Ночь прошла тяжело. Дети не привыкшие спать на полу – все время ворочались, да и для беременной жены с восьмидесятилетней матерью кожаные диваны оказались не вполне удобным и привычным ложем.
Но выбирать особо не приходилось…
В городе периодически раздавались выстрелы. Пару раз за ночь кто начинал кричать в самом здании СБУ, и начиналась стрельба. Потом все умолкало до следующего крика в ночи.
И от этих криков его семейные, измученные за день, просыпались, но лишь за тем , что бы снова упасть в объятия липкого сна.

22.03.2007г. – 07.30
В коридоре было тихо. А где то поодаль была слышен шум шагов. Но это была не привычная ему чечетка офисных туфель и ботинок, а настоящий «микс из ударных», самым тяжелым из которых - были армейские сапоги.
Умение угадать момент – было едва ли не основным его достоинством, - и он таки решился...
Выйдя утром из своего добровольного заточения, Сергей Петрович не узнал то, что еще вчера было его конторой. Изменились люди и стены. Люди были другие – разных ведомств, служб, раскрасок камуфляжа и фасонов штатской одежды- одни еще спали на стульях, другие - слонялись, чего то ожилаяю. Их было не очень много, но все они были с оружием.
Стены тоже говорили о многом – они были красные и в отметинах пуль.
Сергей Петрович оказался прав в своих догадках – за эти два дня их контора понесла страшные потери – погибшими, откомандированными, пропавшими без вести, да и просто - дезертировавшими...
Но положительный момент был – практически все его окружающие были незнакомы или малознакомы. И это было хорошо.
Женю, своего зама - высокого парня, лет 35-40 лет, – с кругами под глазами и заспанного, он нашел там, где он и должен был быть - в его кабинете, этажом ниже.
Досрочному появлению шефа тот даже обрадовался. Стала понятна и та стрельба, что случилась два дня назад, когда сначала истошно кричали, а позже началась стрельба.
Оказалось, что Зам. Главы Департамента Контрразведки, Игорь Бортник, звонил не только ему, Кравчему. В принципе едва ли можно было найти человека в Управлении, которому он НЕ успел позвонить.
Ясное дело, что «бред этого свихнувшегося параноика», как назвал его «папа», никто в серьез не воспринял. Более того, к нему на квартиру была даже отправлена ГБР (Группа Быстрого Реагирования), но его там не оказалось. ..
«Параноика» удалось задержать только к вечеру, но события и факты, происходящие в городе и не только – не на шутку встревожили руководство Управления.
В связи, с этим , к 11.00 «папа» объявил общее собрание начальников всех Департаментов и Служб. Столь беспрецедентный шаг объяснялся как событиями, происходящими в городе, так и странной паранойей Бортника, очень удачно объяснявшей эти события.
Кроме того, выяснилось, что «папе» звонил не токмо Бортник, но и его старый однокашник из Москвы. О чем они там говорили – неизвестно, но факт остается фактом: после разговора с Москвой, Начальник Областного СБУ объявил общий сбор всех и вся на совещание.
- Ты в «папином» кабинете часто бывал?, - спросил Евгений, и, не дожидаясь ответа, продолжил, - -Вот там и прозаседали. Недолго, правда…
-Продолжай..
- Енукидзе - хорошо знаешь?
- Ну дык кто же его не знает, - Руководитель Военно-Медецинского (управления) , нормальный мужик.
- Был. Был нормальным. Кто его укусил за руку - мы уже не узнаем, но сознание он потерял прямо во время Большого Совета. – Наш врач только смерть и успел констатировать…
- А дальше? – подтолкнул Кравчий замявшегося Евгения.
- Я вышел распорядится о вывозе трупа. Отошел шагов на десять, а оттуда – он махнул в сторону предполагаемого кабинета –как заорут. Нехорошо так кричали. А двери закрыты…
Евгений замолчал секунд на тридцать, а потом продолжил говорит коротким рубленными фразами, глядя словно сквозь Кравчего. Видимо ситуация, в которой он совершенно случайно избежал гибели, его сильно проняла.
Со слов выживших, Енукидзе поднялся для всех - совершенно неожиданно …
Паника началась секунд через пять. После того как «вернувшийся» вцепился в щеку своего соседа…
А дальше - несколько совпадений приведших к трагедии : «наименее ценные» кадры сидели подальше от шефа и поближе к двери.
«Малоценные» бывали у шефа не так часто, и видимо, ктото из них не знал или забыл, что дверь откывается «внутрь» и замешкался..
- А дальше…Ты можешь себе представить, продолжил Женя, - пробка у двери, паника.
В него же и стрелять пробовали…и… - он замолчал.
- Сколько, - спросил Кравчий.
- Двоих-троих сильно подавили у дверей. Сильно, но живы, еще у троих серьезные ранения от «рикошетов»,….и.. – он замялся.. – порядка шести или семи человек было укушено. Шеф не пострадал – рядом было окно - встал на подоконник и звал на помощь.
- Кого? Кого покусали?
- Если не ошибаюсь – то среди укушенных были и руководитель Департамента по борьбе с коррупцией и Руководитель службы по мобилизации и ГО. И…- Женя замялся. - Чем все закончилось, догадываешься?-
- Боюсь что моей фантазии тут не хватит.
- Часть Укушенных были в основном легко. Раны им обработали и все за исключением «коррупционера» оправились по своим Службам и Департаментам ..
- Хреново.
- Угу. Знал бы ты что тут вчера творилось. Кто поумней - в кабинетах заперся и носа не казал, - как я. – Добавил Евгений , щурясь каким то воспоминаниям.
- А «папа»?
- Не пострадал. Сейчас пытается разобраться – в силах, задачах и полномочиях. Еще вчера утром доказывал Киеву – что это дело в первую очередь СЭС, МЧС и МВД, ну никак не наше. А наше дело – сторона и самооборона. А сейчас, наверное, уже и доказывать некому…
- В смысле?
-В том смысле, что с сегодняшнего дня столица уже не отвечает.
- А шеф?
- Он сейчас всех кто более-менее с головой вокруг себя собрал.
- Много?
- Тех, кого собрал? – Мало! Народ ныкается. Один Вы у нас такой, который из отпуска вернулся да через весь город мимо «этих» успел прорваться. Народ сейчас в большей степени наоборот – в «отпуска» уходит… А некоторые… С Ольховским – часто пересекались?
Кравчий задумался – Михаила Семеновича Ольховского, начальника Департамента оперативного документирования, он знал в целом неплохо: мужик как мужик, без закидонов, не псих, на себе Ездить не даст. Но и без острой нужды другим свинью не подложит.
- Так что с Ольховским?
- Он на совещании был. Кажется, не пострадал. Физически не пострадал, - так правильнее сказать. А сегодня утром…У него там дома что то случилось…Короче, он позвонил «папе», мне и еще Ващенко, и заявил что бы его не ждали - он уходит в партизаны.
Чего можно было ожидать от других, если даже сам Ольховский, кремень - Ольховский, не выдержал напряжения и в средине второго дня и послал такое сообщение?! Короче, Ольховский не выдержал и спрыгнул.
- А чем сейчас занимаетесь?
- Да в принципе уже все что можно - сделано. Начальник СЭС предположил что это подвид бешенства, а кто его разносит в первую очередь? – Собаки и кошки! Вот сейчас формируем охотничьи команды среди тех, кто еще есть. Приказ «папы» - отстреливать «ушедших» и всю живность, тоже- всю, что есть. В первую очередь – собак.
-Они же..
- Не учи ученых, Петрович, - все предусмотрено. ЛюдЯм дана инструкция – живая дворняга или «вернувшаяся» - валить сразу и в голову. К домашним это, кстати, тоже относится.
- А люди проинформированы?
- Люди - не наша компетенция. Этим уже МВД занимается. Вернее то, что от него осталось.
- В смысле?
- Со столицей связь плохая, вернее уже никакая. Но ценные рекомендации БЫЛИ получены. Надо сказать - вещь вполне себе разумная. На, вот, почитай – уже как часа два транслируется во всех диапазонах и по ТВ.
Он сунул ему лист, но то что там будет, Петрович уже и сам знал: простые рекомендации населению, что делать если рядом умирает человек от полученных укусов.
«Что делать, что делать – пробурчал про себя Петрович, - башку ему сразу после смерти проломить, - вот что делать».
Конечно текст радиообращения был написан куда в более мягких тонах, но сути это не меняло.
- Слушай, а что тут делают пожарные, МЧС-Ники и прочий люд?
- На усиление прибыли, или сами прибыли усиливать нас, или…Петрович, сейчас такой бардак, что я сам не знаю – кто тут главный. Есть «папа», есть два его зама, и есть главы департаментов и служб, которых уже можно по пальцам одной руки пересчитать. Ты вернулся – И то хорошо! Где твои?
- У меня в кабинете.
- Это хорошо, - лицо Евгения
вдруг помрачнело. – Только пусть в коридор не сильно выходят. Люди сейчас нервные, и многие уже домашних недосчитываются. Я, слава Богу, холостой.
- А что у нас хозяйством?
Евгений усмехнулся. - Все что у нас есть - это то что в этом здании. Все остальное еще утром армейцы к рукам прибрали.
- А «папа»!!?
- А «папа» сказал – пусть берут, раз сами защитить не сможем.
- Так легко отдал.
- Да, так легко. – Женя перешел на крик шепотом, - не знаю, что они там с «папой» порешили, но теперь все наше складское хозяйство – это я, ты, да с десяток кладовщиков и охранников, которые сейчас по городу ездят на собачек отстреливают. – Ах, да, ты еще формально 6—е или 7-е лицо в здешнем террариуме.

22.03.2007г. 11.00
Едва ли не все что, что сказал ему его Зам. Сергей Петрович уже давно знал, но ввести себя в курс дел он был обязан.
Он шел в свой кабинет, ставший ему тайным убежищем почти на двое суток, и был он и не рад, и не опечален. Да, теперь у него остался лишь мундир, преданный ему и преданный им - Зам, да с пару десятков бывших охранников и кладовщиков, разжалованных в живодеры, которые, наверное, уже большей частью разбежались - разошлись по-домам.
Зато его не было Тогда в Том страшном кабинете, и он не потерял своих, как многие, и в отличие от Ольховского и других - он не дал себе выпасть из системы.
До 18.30 того дня Сергей Петрович был абсолютно спокоен, если не сказать – флегматичен по отношению к окружающей действительности. С «кладовщиками-живодерами» справится и Женя, «папа» на выезде – пытается порешить делам с военными, которые успели наложить лапу на НЕсвое имущество, и делать ему было абсолютно нечего.
Поэтому успокоив жену и детей и вздремнув часок, он уже снова начал заниматься тем, что делал последние полтора суток – слушать, слышать и анализировать, - не по нужде, а по уже выработавшейся привычке.

22.03.2007г. 18.30
Кравчий Сергей Петрович не был ни боевым генералом, способным переломить ход «битвы», ни рядовым, с пулеметом и зверской физией. Но мало кто знает, что первый зградотряд в Великую Отечественную был создан по инициативе снизу скромным интендантом 2–го ранга. Интенданты, они разные бывают….
Новость, которую он услышал в около половины седьмого - его потрясла, а его флегматичное настроение сняло как рукой.
Пока он одевался , натягивая китель, в кабинет ворвался Женя:
- Вы слышали?
- Да, - ответил Кравчий, выезжаем немедленно!