Сколько себя помню, всегда мечтал быть полицейским. Ещё со школы, с первого класса, когда смотрел советские фильмы про милицию. Правда, тогда я мечтал быть милиционером, но потом, в начале девяностых, засматриваясь в видеосалонах боевиками про крутых полицейских, я мечтал, что в один прекрасный день, как Грязный Гарри, буду наказывать и убивать воров и бандитов. Вот и сбылись мечты идиота, вот он, перед тобой, этот психопат и бандит, а может, и вор. Карай его, Грязный Гарри! Только, по честному, грязный был не я, этот тип, который оторвался от лежащей на земле женщины у подъезда, и развернулся на мой окрик. Женщина зажала рукой прокушенную щёку, вскочила на ноги и убежала в открывшуюся подъездную дверь, а я остался стоять напротив этого… Маньяка, что ли, бомжа? Не знаю, как назвать это существо, стоящее передо мной. От него воняло помойкой и трупами, в грязном черном пальто, с растрепанными волосами, лет тридцать на вид, рожа вся в крови, оскаленная пасть, и глаза… Да, глаза очень странные, как у наркомана, что ли, этот взгляд покойника, который пробирает до дрожи в коленях.

Мощным ударом носком ботинка пробил точно в пах, удар у меня поставлен еще со школы, с секции карате. Не раз выручал меня на улицах в конце девяностых, да и в двухтысячных, бывало, приходилось так бить. Но на этот раз вышла промашка. На точное попадание в причинное место мужик никак не отреагировал, продолжил свой путь и почти схватил меня правой рукой за ворот куртки, но я отскочил и пробил снова, на этот раз лоу-кик, чётко в коленный сустав. Удар прошел как надо, звонко и хлёстко. Все то же самое, никакой реакции. И почему-то страх, подло и глубоко, проник в мое подсознание. Интуиция никогда меня не подводила, именно благодаря ей, я и выжил, не спился, не вылетел с работы и не сел в тюрьму, как многие из моих коллег, точнее, теперь уже бывших коллег. И не раз это чувство спасало мне жизнь. И вот сейчас, подчиняясь своему чутью, своей интуиции, я не стал наносить удары, а выхватил отработанным движением из поясной кобуры пистолет «Макарова», дослал патрон в патронник и хладнокровно сказал.

- Ещё шаг, и стреляю.

На мои, слова, конечно же, не последовало никакой реакции. И это не просто алкоголь или наркотики, это что-то другое. Уж за двадцать пять лет службы я насмотрелся на наркоманов, поверьте мне. Тусклый блик фонаря над подъездом осветил окровавленный рот этого упыря, и я выстрелил. Чисто из инстинкта самосохранения стрелял в правое бедро, «Макаров» громко кашлянул, и пуля, я просто уверен, выбила кусочки плоти из бедра этого странного маньяка, иначе и не назовешь это тело, но никакой реакции не последовало. Может быть, чуть-чуть он замедлился, но снова рванул ко мне, и тут я выстрелил в голову. Сам не знаю, почему, никогда так раньше не делал. Табельное оружие применял, и неоднократно, в командировки на Кавказ четыре раза ездил, и стрелять умею, но вот так, сходу, выстрелить в голову с близкого расстояния, это нужно сильно разозлиться и не опасаться последствий. Напавший на меня мужчина по инерции шагнул, дернул головой назад и рухнул передо мною, сложившись в коленях.

Хлопнуло окно на втором этаже девятиэтажного дома, вдалеке залаяла собака, завыла сигнализация на припаркованном автомобиле, а я поставил оружие на предохранитель, вздохнув, набрал номер дежурной части.

- Шестое отделение полиции, дежурный капитан Спирин! – бодро ответили мне.

- Константин, - чуть дрожащим голосом, проговорил я в телефон, - старший опер Коровайкин, - у меня двухсотый. Записывай адрес…

Подробности я сообщил не много, их и так и сяк выпытывал дежурный, и сейчас ко мне сюда на всех парах летит опергруппа, будет время, что бы подготовиться. Осмотрелся, никто не видит, обычный двор передо мною, детская площадка, мусорные контейнеры, время то уже почти десять часов вечера, люди по домам сидят, и так с этой пандемией все напуганы. Я осторожно достал нож из внутреннего кармана куртки, обычный китайский складень, именно для подобного и ношу с собой. Разложил, протёр рукоятку, а то достало ОСБ своими «потожировыми» следами, и аккуратно вложил в руку лежащими трупу. Вот теперь полный порядок, теперь можно и рапорт спокойно писать. Только нож оказался в руке у трупа, а теперь передо мной лежал труп. Сомнений быть не может, как рядом сразу раздался вой сирены полицейской автомашины.

- Сергей Васильевич, - следователь Следственного Комитета, невысокий худощавый паренек, лет двадцати пяти, буравил меня своим въедливым взглядом, - давайте ещё все с самого начала. Вы шли домой с работы, услышали крики, подбежали, и увидели, что убитый напал на женщину и кусает её за лицо, всё верно?

- Именно так, - кивнул я головой.

Молодой, ретивый, землю рыть будет. Я и сам был таким в двадцать пять лет. Тоже старался докопаться до сути в ясных и очевидных, казалось бы, вещах. Сейчас следователь зацепился за то, что потерпевшей женщины пока нет, не установлена, и что кто-то из окон видел, что я подходил к телу после выстрелов и что-то положил в руку убитому. Самое странное. Что смерть наступила несколько часов назад. Нет, все верно, прошло уже три часа с того моего выстрела, только эксперт, прибывший на место происшествия, вынес решение, что смерть наступила несколько часов назад, то есть тело уже лежало несколько часов, и было мертвее мёртвого. Выходило, что я убил труп. А причина смерти пока не установлена, но, скорее всего, сердечный приступ. И в голову я выстрелил уже мёртвому, вот такие дела.

- Вы закричали ему, что из полиции, нападавший оставил женщину и пошёл на вас, все верно? – не унимался следователь.

- Да, - с раздражением ответил я и отвернулся в сторону.

Не привычно мне, вот так, сидеть и давать показания. Обычно я колю жуликов, развалившись на стуле и внимательно ловя на неосторожном слове, а тут, выходит, ловили меня. Причем, ловил молодой сопляк опытного матерого опера.

- А в какой момент вы разглядели нож у него в руке? - задал следователь вопрос и внимательно посмотрел на меня.

- В тот самый, как он бросился на меня, - не моргнув глазом, я выдержал этот пытливый и внимательный взгляд холодных серых глаз, - знаете, насмотрелся я на эти блестящие рыбки в руках у преступников. Вы на рыбалку ходили? – спросил уже я.

- Нет, - замотал головой следователь.

- Так вот, как блеснет на солнце она, яркая такая, серебром отливает, а ты стоишь и холодным потом обливаешься. Потому что одно неверное движение, и эта блестящая рыбка тебе в ливер залетит, - спокойно проговорил я, и следователь отвернулся.

- Идите, на сегодня все, свободны, - буркнул он, и я поднялся со стула.

Я только привстал, как зазвонил телефон на рабочем столе у следователя. Тот снял трубку, потом изменился в лице, посмотрел на меня, на только что подписанное мое объяснение, именно что объяснение, не протокол допроса, а значит, никакого уголовного дела пока не возбуждено.

- Да что это такое сегодня, - покачал головой следак, - третье применение оружия за сутки, мне додежурить спокойно дадут или нет?

Я не стал слушать его причитания. Вышел из кабинета, спустился на первый этаж, там миновал турникет, кивнул дежурному полковнику. Я еще на входе удивился, почему в здании областного следственного комитета, куда меня привезли для дачи объяснения, дежурят целые полковники юстиции, вышел на улицу, прошелся по длинной дорожке до КПП, на котором уже несли вахту обычные ЧОПовцы, кивнул им, и вышел в холодный мартовский вечер. Ну вот зачем меня привезли сюда? Дал бы объяснение в полиции, тоже мне, велика птица, расколоть меня хотел, что ли? Я зло сплюнул и достал смартфон, что бы вызвать такси. Как назло, свободных машин по близости не было. Наконец, яндекс направил ко мне черный «Хюндай Солярис», который будет через пятнадцать минут, и я, закутавшись в теплую куртку, встал в тени КПП. Мимо с мигалками пролетела дежурная расписная «газелька» Следкома. Наверняка этот следователь поехал на новое место происшествия, ну а мне сейчас ехать домой, завтра я крайний раз иду на работу, а с понедельника официально в отпуске.

Сегодня целый день сидел и шил дела в своем кабинете, причем, шил в прямом смысле, белыми нитками. А после отпуска, вполне возможно, я выхожу на пенсию. Мне уже сорок пять лет, для майора предельный возраст. Рапорт на продление написал, но новый начальник ясно дал понять, что продлять мне службу никто не собирается. Да, завтра мне исполнилось сорок пять лет, а праздничного настроения нет, только одни неприятности, хотя, это смотря с чем сравнивать. Все те, с кем я начинал службу в конце девяностых, давно уже того… Либо на кладбище, либо… Да, веселые времена были, ничего не скажешь. Я хлопнул себя по карману куртки, в поисках пачки сигарет, но вдруг вспомнил, что в очередной раз бросил курить несколько месяцев назад. Немного постояв, я решил, что в честь дня рождения, можно закурить. Такой маленький компромисс с самим собой. Чуть в стороне от здания Следственного комитета стоял продуктовый магазин, прямо на первом этаже жилого дома, и я направился к нему.

Звякнула входная дверь, и молоденькая продавщица посмотрела на меня, не мигая. А когда то в магазинах ставили железные решётки, и не оставляли молодых девушек работать ночью. Только было это очень давно, я тогда только начинал свою бурную карьеру с должности опера. Не прошло и двадцати пяти лет, и теперь я старший опер.

- Пачку «Винстона», и зажигалку, - протянул я несколько купюр.

Это тоже одна из привычек. Всегда хранил деньги наличкой, ну не люблю я эти банковские карты, хотя и обязали получить зарплатную карту «МИР». Да, удобно, не спорю, но вот такой я консервативный человек, не доверяю банкам.

- Что ни будь еще? – услужливо спросила меня девушка, и я, немного подумав, решился.

- Спиртное можно купить?

Та осмотрела меня с ног до головы, кивнула.

- Наличкой, и чуть дороже.

Надо же, не боятся нарушать, прямо около здания Следственного Комитета, хотя, готов поспорить, что основные покупатели как раз оттуда. Взял бутылку «Немирова» с перцем. Такая же горькая, как вся моя жизнь. Сегодня четверг, завтра пятница. Завтра иду сдавать дела, сдаю оружие… Стоп, оружие уже сдал, у меня его на экспертизу забрали, так что остались только дела. А дела все равно у меня примут, не зря я сегодня весь день их подшивал. По этому поводу стоит выпить. Я вышел из магазинчика на улицу, откупорил крышку бутылки и глотнул прямо из горлышка. Горилка еле-еле текла из пластиковой пробки-ограничителя, я чуть намочил губы, крякнул, закрыл пробку и потянулся за сигаретами.

- С Днём Рождения меня, - с ухмылкой громко сказал я, и щелкнул зажигалкой.

Докурить я не успел, приехала такси, и я, выбросив окурок в лужу, побрел к стоящей машине. Водитель, неприветливый узбек с перевязанной рукой, ничего не сказал, молча надел маску, и мы поехали по пустынным ночным улицам.

- Что у вас с рукой, - произнес я знаменитую фразу, ну надо было о чем-то поговорить, хотя бы и с таксистом.

- Да сука, - на ломаном русском ответил водитель, - за шаурмой заезжал, какой-то бухой кусаться начал. Прямо за руку тяпнул, урод, его потом менты застрелили.

Надо же, то же самое, что и у меня… Неадекватно ведущий себя человек бросается на людей и кусает. Бешенство? Похоже на то. А значит, укусы заразные. Вот же чёрт, наверняка новая эпидемия начинается. Я поёжился, как будто от холода, и больше не сказал ни слова. Мы проехали по мосту, потом свернули на набережную, поднялись в гору и выехали на площадь, а около пятиэтажек машина остановилась. Я протянул три мятые купюры по сто рублей, вышел и снова потянулся за сигаретой. На часах двадцать три минуты второго ночи. Я с обеда ничего не ел, и дома никакой еды, скорее всего, нет. Круглосуточного магазина у меня нет в окрестностях, хоть тресни, хоть с голоду помирай. Открыл магнитным ключом подъезд, поднялся пешком на пятый этаж, отпер свой тамбур, потом входную дверь, и здравствуй, моё унылое жилище. Первым делом снял обувь и протер её после уличной грязи. Если ты живешь один, как я жил уже много лет, то самое главное – содержать квартиру и вещи в чистоте. Не сказать, что я был на этом повернут, но холостая жизнь ко многому обязывает. Поел – вымой посуду, испачкал одежду – постирай, заправь кровать, вымой пол, эти простые правила позволяли не превращать квартиру в свинарник.

Квартира у меня не большая – две комнаты, но мне одному вполне хватает. Эта квартира, автомашина «Нива Шевроле», ружьё «Мурка», или МР – 155, стоящее в сейфе, и составляло всё мое богатство. Как говориться, всё, что нажито непосильным трудом за долгие годы службы. И ещё триста тысяч в оружейном сейфе наличкой, это мой уставной капитал. Когда выйду на пенсию, буду жить на эти деньги. Или разом потрачу на что-нибудь, вот, хотя бы баню на своём садовом участке построю, а то без бани не камильфо там отдыхать. Умылся, прошлепал босиком на кухню и залез в холодильник. А вот это хорошо, пельмени остались в морозилке. Быстро налил в кастрюлю воды из-под крана, вскипятил её, бросил двенадцать пельменин, всё, что осталось на сегодня, дал себе слово завтра же пойти в магазин, точнее, уже сегодня. Сегодня двадцать первое марта, мой день рождения. Налил себе стопку «Немирова»

- С днём, Серёга, - и махнул.

Хорошо пошла, теперь пельмени, обожгло нормально так горло, перцовка идеально сочеталась со вкусом пельменей «Демка». Всегда брал эту марку и не жалею ничуть, отличное качество. Напиваться не входило в мои планы, но внезапно нахлынули воспоминания, и я, не задумываясь, налил себе вторую стопку. Употреблять при такой работе спиртное – верный путь к тому, что бы спиться, но не употреблять тоже нельзя. Я прошел к шкафу в спальне, достал фотографию с полки, рядом с медалью «За отвагу» в пластиковой коробочке, и принес её на кухню. Вот он, мой выпуск со школы милиции. Двадцать три молодых и жизнерадостных сотрудника, все при погонах, в парадке. Пять девушек и восемнадцать парней. Трое из девчонок вышли замуж и уволились, две, по-моему, работают, но точно где и кем я не знаю, эта вот, Света, скорее всего, тоже уволилась, проблемы, слышал, у неё были по службе. Из восемнадцати пять уволились сразу в первый же год после выпуска, где они и что с ними, не знаю. Четверых со снимка уже нет в живых, вот этот, Валька Котов, умер в сорок один год, инфаркт. Сёмка и Петька погибли в Чечне в двухтысячном году, мы все на их похоронах собирались тогда. Кирилл Столяров поехал крышей, бомжевал, зарезали его пять лет назад. Вот Мишка Перов молодец, на Петровке, тридцать восемь работает, полковника получил. И Санька Максимов нормально устроился, заместитель министра в Республике Тыва. Лешка Асманов в Севастополе начальником управления. А я карьеры не сделал, старший опер, майор. Собственно, я её и не делал. Работал на совесть, раскрывал грабежи, кражи, и мокрухи, когда информация попадалась. Больше по имущественным преступлениям работал, но всякое случалось. Всю жизнь на отличном счету был, начальники менялись, приходили и уходили, а я работал.

Но теперь этот выскочка, Стасик Молодцов, не знаю, кто он такой и где ума разума набирался. В штабе, наверное, оперативную кухню плохо знает, но связи и знакомства имеет, просто так начальниками управлений полиции не становятся. Закусился я с ним, в общем. В первый раз за всю службу, серьезно закусился, и сказал мне этот Стасик, тридцати пяти лет от роду, что бы уходи я на пенсию. Можно, конечно, было бы наступить на горло своей гордости, но я, почему то, плюнул на все и вот итог, рапорт у него на столе и подписан, а я сдаю дела. Прошу вас отправить меня в очередной отпуск, с последующем увольнением на пенсию. Подсуетился бы немного – и в Главк ушел бы, и в Москву к Мишке Перову, но не стал я суетится, гордый слишком. Написал рапорт, подшил все дела оперучёта, подготовил их к сдаче, только ствол не сдавал, привык к нему за столько лет службы, на постоянке у меня оружие, сколько себя помню. И вот, сегодня, точнее, вчера вечером, применил табельное в очередной раз.

Я снова налил себе в стопку перцовки. Понюхал горький напиток и опрокинул в рот, поморщился, закусил пельменями, и закрыл глаза. Жизнь пролетела как сон, что у меня в остатке? Свадьба, развод, сын, в армии служит. Точнее, не в армии, а на северном флоте, на ракетоносце. Автомобиль «Нива», под окном стоит, участок дачный десять соток с домом, квартира две комнаты, и ружьё. Охоту я полюбил в последнее время, вот и лицензию на нарезное себе выправил, только не купил пока ничего. Куплю – сын из армии вернётся, вместе будем на охоту ходить. А больше у меня ничего нет. Куда мне дальше идти и что делать, после того, как выйду на пенсию, я не представлял. Коричневой жидкости в бутылке осталось треть, я посмотрел на неё и голова закружилась, я закрыл глаза, и сам не помню, как оказался на кровати.

Звонок телефон прогремел как гром среди ясного неба. Я открыл глаза, протёр веки руками и потряс головой. Чёрт возьми, почему так хреново? Голова болит, и как будто кошки во рту нагадили. Я, вроде бы, не пил особо, а похмелье жуткое. Наверняка, перцовка паленая оказалась. Дрожащей рукой я взял со стола телефон и буркнул в трубку.

- Алё…

- Василич, это я, Костян, - знакомый голос затараторил в динамике, - срочное дело, встретиться нужно.

Костян – это мой осведомитель, или агент, как модно говорить. Наверняка очередную информацию собирался сообщить, только мне до лампочки сейчас на все. Раскрою очередную кражу, и что толку? Одной больше, одной меньше, в моём положении это все равно, что цепляться руками за дверной косяк, когда тебя пытаются вытащить на улицу из кабинета.

- Костя, я не могу, заболел я, - хриплым голосом ответил агенту, - давай в другой раз, - и положил трубку.

Посмотрел на часы – одиннадцать часов. Ёшкин кот, проспал! Наверняка хватились меня уже на службе. Но, если хватились, то почему не звонят? Набрал телефон начальника уголовного розыска Савина Дмитрия. Молодой парень, тридцать три года, возраст Христа.

- Дим, привет, это Сергей Васильевич, - не смотря на то, что он начальник, а я старший опер всего на всего, называл я его по имени, а он меня – по имени отчеству, с уважением, - я заболел сегодня, плохо себя чувствую, давай в понедельник дела передам?

- Сергей Васильевич, не до вас сейчас, никто сейчас ничего принимать не будет, выздоравливайте, - выпалил Дима и отключился.

Я вздохнул, потер виски руками, и прошлепал в ванную. Там долго стоял под теплым душем, потом вытерся полотенцем, оделся, и пошел на кухню, пить кофе. Еды дома не было, вчера последние пельмени доел, придётся в магазин топать. Пока обжигаясь, пил горячий кофе, зазвонил телефон.

- Пап, здорова, с Днем рождения! – пробасил сын в трубку, - счастья, удачи, продвижения по службе и всего всего - всего! Бывай, мы в плавание уходим. Обнимаю!

Сын с севера позвонил, вот это радость! Не забыл, значит. Нужно и мне подарок ему приготовить, через полгода дембель, эх… Я порылся в ящике стола и нашел разрешение на покупку нарезного оружия. Уже два месяца лежит, пылиться. Сбегал в магазин, закупился на целую неделю, заодно и бутылку нормально Сормовской водки взял, вдруг кто вечерком зайдет на огонёк? Пожарил яичницу с колбасой, не спеша перекусил, потом включил компьютер, и начал смотреть обзоры на разные ружья. Так и залип на несколько часов, и внезапно наткнулся на прямую трансляцию. Паренек один, с лысой головой, Саня Спецназ, стрелял с ВССа. А что, отличный подарок! Внезапно в кадре попало животное, и я с интересом стал смотреть на экран. Мёртвая собака? Почти как тот мужик вчера у подъезда дома. Эпидемия? Да это просто чертовщина какая-то. Я ещё посидел, обдумывая увиденное, но в одном я был уверен чётко, когда набирал номер магазина «Тактический стрелок». Мне точно нужен ВСС, и не этот, Ланкастер, а боевой, девять на тридцать девять.

Сказано – сделано. Бумажка разрешение на покупку нарезного оружия розового цвета легла в паспорт, деньги в сумме ста тысяч рублей перекочевали из сейфа в стакан куртки, я побрызгался одеколоном, что бы скрыть остатки вчерашнего алкоголя, и вышел из дома. Серенькая «Шевроле Нива» пискнула после нажатия кнопки брелка сигнализации, я сел в машину, завёл её, и, пока двигатель прогревался, вышел постоять под тёплым весенним солнышком, закуривая сигаретку. Вод ведь, какая зараза, вроде бы бросил, а стоит только один раз снова затянутся, и всё, пиши пропало. Снова та же история на недели, месяцы, а может, даже на год. Нет ничего проще бросать курить, как говорил Марк Твен. Я усмехнулся, осмотрел двор, в котором машин уже почти не осталось. Детская площадка, лавочки, несколько кленов, песочница. Сегодня пятница, жители моего дома ещё рано утром разлетелись по делам. Это я провалялся до обеда в кровати, забил на службу, да и вообще на всё я сегодня забил. Мне можно, у меня сегодня день рождения.

«Нива» уверенно съехала с газона, где я припарковал машину позавчера. Зёленая трава еще не окончательно пробивалась сквозь весеннюю грязь и мусор, зато на голой земле отчётливо виднелись следы выгула собак – убирать за своими питомцами у нас так и не научились. Филигранно объехав снова сдвинутый с места мусорный контейнер, я проехал по узкой дорожке, выехал из нашего уютного дворика, и направился в сторону главной дороги. Люди спешили, сигналили машины, пешеходы перебегали дорогу перед капотом, словом, обычный пятничный суетливый день. Но что-то неуловимо и неотвратимо витало в воздухе. Я не мог понять, что это такое, просто беспокойство, фатализм, рок, неизбежность. Как будто всё в этом мире уже обречено, и каждому прописан свой сценарий.

- Привидится же такой, - помотал я головой и сплюнул в приоткрытое окно на дорогу.

Наверняка видения из-за того, что меня выгоняют на пенсию. Снова глубоко вздохнул, обогнал еле плетущийся в правом ряду автобус. Потом, возле заправки, включил поворотник, свернул на противоположную полосу, ещё немного проехал и припарковался около отдельно стоящего здания оружейного магазина. Времени было только около трёх часов дня, но народа в магазине было очень много. Люди выходили с оружейными чехлами, с рюкзаками, мерили одежду, о чем-то спорили друг с другом, торговались с продавцами, словом, торговля шла очень бойко. Подождав минут десять, пока худощавый парень в жёлтой майке продавца освободился, я спросил.

- Покажите мне ВСС-М под девять тридцать девять, нарезной, вон тот, - и показал пальцем на витрину из толстого пластика, попутно достав из кармана розовую лицензию на покупку.

Карабин легко лёг мне в руку, деревянный приклад, планка на крышке ствольной коробке, цевье, рукоятка, всё говорило о том, что это оружие очень прикладистое и удобное. У меня никогда не было спецоружия. В командировке, в Чечне, я бегал с обычным АК-74. Службу в городе нёс с ПМ, в армии тоже ходил с АК, но мечта любого пехотинца хоть чуть-чуть прикоснуться к специальному оружию, почувствовать себя особенным и крутым. Вот и я, вместо того, что бы взять, допустим, обычный АКМ, или, на худой конец, СКС, ну там «Сайгу» в триста восьмом, мечта любого охотника, я беру эту вещь. И выкладываю за неё немалые деньги, целых шестьдесят три тысячи. Ещё двенадцать тысяч, и прицел ПСО занял свое место на столе рядом с коробкой от ВСС. Гулять, так гулять, покупать так покупать.

- Может, сразу патронов немного продадите? Мне же отстреливать его нести? – закинул я удочку, но продавец покачал головой.

- Нельзя.

Нельзя так нельзя. Я взял ещё чехол, засунул в него свои покупки, и, довольный собой, вышел из магазина. Когда сел в машину, набрал телефон Быкова. Сан Саныча я знал давно, наверное, лет двадцать. Он командир роты ОМОНа. Когда то со мной проходил учебку, а сейчас командует ротой, тоже, можно сказать, карьеру сделал. Хотя, какая к чёрту это карьера?

- Саныч, приветствую, Сергей Васильевич с розыска беспокоит. Ты у себя сейчас? Подскочу, дело есть важное.

Саныч был у себя, и я поддал газку, что бы успеть доехать до пробок, сегодня пятница. База ОМОНа находится на противоположном берегу. У нас и так город разделён как будто на две части, верхняя и нижняя. Все офисы и торговые центры как будто скопились в верхней, а все заводы и базы – в нижней, вот и пробки на мостах возникают постоянно. То люди утром на работу в верхнюю часть едут, то вечером с работы в нижнюю. На мосту я, как обычно, немного постоял в пробке. Там гаишники и скорая помощь стояли, вынимали какого-то потерявшего сознания мужика из «Тойоты Камри» с московскими номерами. «Тойота» врезалась в ограждение моста, встала боком и перегородила проезжую часть, вот её по встречной полосе и объезжали все машины. Я включил левый поворотник, и перестроился следом за «Ниссаном», потом, почему-то замедлил движение и притормозил. Мне показалось что-то странным в действиях врачей скорой помощи. Один выскочил из машины, закричал другому и зажал руку, из которой потекла кровь.

Гаишники тоже в недоумении стояли и громко переговаривались по рации. Я припарковался чуть в стороне, вышел из машины и направился к стоящим машинам. Снова это нехорошее предчувствие, будто звоночек. Как раз в этот момент из дверцы «скорой» вышел мужчина, и, покачиваясь, посмотрел на орущего врача.

- Стреляйте, стреляйте! – кричал врач и размахивал окровавленной рукой.

Гаишник в звании старшего лейтенанта, в форменной куртке с надписью «ДПС» на спине, не спеша, вытащил из белой кобуры пистолет и скомандовал вышедшему мужику : « На землю, лицом вниз!»

Тот и глазом не повёл. Развернулся и попёр на сотрудника полиции, и тогда гаишник выстрелил. В живот, в грудь, снова в живот. Выстрелы прозвучали как хлопки из выхлопной трубы сломанного автомобиля, потонули в шуме двигателей и автомобильных клаксонов. Никто из водителей не обратил на случившееся внимания, даже тот самый мужик, в которого стреляли, не пошатнулся, а продолжал медленно идти на сотрудников, только я подскочил к полицейским, заходя сбоку, что бы не вставать на линии огня, и закричал.

- В башку стреляй, в башку!

Полицейский замешкался, и этот странный мужик, как зомби, с протянутыми руками на негнущихся ногах подошёл к нему, схватил за воротник куртки и вцепился зубами в лицо. Сцепившись, оба упали на асфальт.

- А-а-а-а! – заорал полицейский, выронил пистолет и стал пытаться сбросить с себя этого упыря, смешно дрыгая ногами в форменных ботинках.

Я быстро подскочил, схватил упавший на дорогу «Макаров», приставил ствол к уху напавшего на полицейского мужика, подождал, что бы пуля ушла в сторону, мимо головы гаишника, и нажал на спуск. Фонтанчик мозгов и крови брызнул с противоположной головы этого мужика, и его тело обмякло. Матерясь на чём свет стоит, гаишник вылез из под тела, и зажал окровавленное лицо руками. Я передал пистолет напарнику, который не пострадал, и поспешил удалиться. Только ещё одного объяснения в следственном комитете мне сегодня не хватало. Никто не пытался меня задержать. Врачи оказывали помощь пострадавшему гаишнику, напарник вызывал кого-то по рации, а я быстро прыгнул в свою «Ниву» и был таков. Моя серая машина быстро затерялась в плотном потоке, я проехал мимо Ярмарки и выехал на Московское шоссе. Оставалось ещё немного проехать, и я на месте. Припарковался около магазина «Карусель», позвонил Быкову, и он встретил меня у КПП.

- Здорова, Серёга, - протянул командир роты мне свою крепкую ладонь, - какими судьбами, да ещё так срочно, как на пожар приехал. Случилось что?

- Слышал, что твориться? – кивнул я за спину головой, как будто творилось все это прямо сзади меня.

Странно, но Саныч меня понял и молча кивнул.

- Слышал, «писец» наступает, но медленно, будем надеяться, справимся. Только бы там, - поднял свой указательный палец в небо майор, как будто имел в виду тех, кто наблюдает за нами с облаков, - решимости и воли хватило.

- Не хватит, - покачал я головой, - поэтому я к тебе за патронами, - сразу перешёл я к делу, - ВСС купил гражданский, а патронов нет к нему, девятку «СПшную» дай?

- Девятку? – переспросил Быков, потёр переносицу, - подожди, - наконец, решился он и пошёл в сторону базы.

Сан Саныч скрылся за дверью контрольно-пропускного пункта, а я похлопал себя по карманам, достал пачку сигарет и затянулся. Все, пиши пропало, снова эта вредная привычка меня зацепила. Ворота открылись и куда-то поехали два «КамАза» с решетками, в которых сидели бойцы ОМОНа. Наверняка на заявку по охране общественного порядка, значит, началось.

Быков вернулся минут через десять, когда я уже докуривал вторую сигарету. Невысокий, крепкий, в своём омоновском камуфляже из синего атакса, с колодкой наградных планок на кителе. Карманы брюк у него заметно оттопыривались.

- Вот, держи, - оглядевшись по сторонам, сунул он мне в руку три бумажные пачки с патронами, - сколько смог взять, сам понимаешь, у нас они на учёте, спецпатрон все таки.

- Спасибо, дружище! – я спрятал патроны в карман куртки, которая сразу стала тяжелее, - выручил, обращайся, всегда помогу, чем смогу!

Говорить о том, что я ухожу, точнее, что меня выгоняют на пенсию, не стал. Пока ты в системе, ты свой, ты такой же, как и все. На тебя можно положиться, у тебя есть связи, и ты всегда можешь оказать ответную услугу. А как только ты уходишь на гражданку, отношение к тебе у многих может резко поменяться. Я надеялся, что Быков не из таких людей, но проверять это, на всякий случай, не стал.

- Зря ты его взял, - покачал головой Быков, явно имея в виду карабин, - чем плох старый добрый АКМ? И патрон ходовой, и ствол надежный. А это - одно название, - показал он в сторону чехла на заднем сидении в моей «Ниве», - все преимущество подобного оружия – бесшумность. А тут, в гражданской версии, ствол изменили, и всё, утеряно это качество.

Я ничего не ответил, но слова Быкова запали куда-то на подкорку. Мы пожали друг другу руки и разбежались, каждый по своим делам. А мне, собственно, бежать было и некуда. Домой, в сейф спрятать оружие, или… Я решил или… У меня был небольшой участок земли в пригороде, сад десять соток и дом. Два года назад я построил там домик в немецком стиле, меленький, всего восемьдесят метров, два этажа, зато близко от города, пешком полчаса и выйдешь на остановку автобуса, ещё десять минут и ты в городе. Это, конечно, если без машины едешь. На участке росли яблони, смородина, вишня, да и много всего разного, садам то лет тридцать, если не больше. Рядом уже выросли домики побогаче. Каменные, высоченные, пока ещё не дворцы, но уже вполне себе частные дома, в которых можно было проживать круглосуточно, что некоторые и делали. Я то всего лишь на лето сюда перебирался, и, глядя на то, что творилось в городе, решил поехать туда. Я только неделю назад свой дом проведывал, как только снег сошел. Ну а как же, нужно посмотреть, не взломали ли двери, не утащили ли чего, да и вообще, стоит ли дом, не сгорел.

В городе уже началась обычная пятничная суета, машин на дороге стало заметно больше, и я, прибавив газу, постарался проскочить до часа пик через мосты. Сейчас мне надо перед виадуком свернуть на улицу Кузбасскую. По ней, мимо когда-то знаменитых шашлычных, до моста, переехать через мост и всё, я почти на месте. Там нужно просто на выезде из города свернуть в дома, потом проехать мимо гаражей и вот оно, наше садоводческое товарищество. Я прибавил газу, стараясь держаться в потоке, и включил новости по радио.

- Завтра всем рекомендуется не покидать без необходимости свои дома, - вещала диктор женским приятным голосом по радио, - в городе высокая вероятность заражения, всех нарушителей будут задерживать.

Ну, задержаний я не боялся, служебное удостоверение пока со мной, всегда можно сослаться на интересы службы, поэтому я и не переживал за патроны к оружию, что переложил в бардачок «Нивы». Нарушаю, что тут сказать, но в другое время бы не стал так делать. Сейчас сам не знаю, почему, без оружия просто чувствую себя очень неуверенно, как будто в баню собрался, разделся, и тут же все на меня смотрят. МР 155 в сейфе стоит дома, и патроны там имеются, штук пятьдесят пулевые, и столько же дроби. Теперь ещё нарезняком обзавелся, правда, есть одно но…

Я было обрадовался, что так быстро доеду до дачи, но на мосту капитально встал в пробку. То ли авария, то ли все одновременно поехали за город, но в три полосы машины, в основном легковые, встали и двигались очень медленно. Я вытащил смартфон из кармана и от нечего делать забил в поиск «как сделать бесшумным гражданскую версию ВСС». Сразу же появились несколько видео, смотреть которые я, конечно же, не стал, ибо за рулем. Но вот под одним из них была ссылка на группу в контакте, куда я и прошёл. Удивительно, парни делали ДТК на ВСС, которое позволяло снизить звук выстрела. Сразу набрал номер телефона, не люблю я все эти интернет переписки. Лучше позвонить и всё обсудить лично, тем более, похоже, что спешить мне сейчас некуда. Машины в пробке встали капитально, почти без движения.

На третий гудок трубку на том конце сняли, и хриплый голос ответил.

- Мастерская «Рубеж пятьдесят два», слушаем вас.

- Добрый вечер, я посмотрел ваше видео по поводу ДТК на ВСС, нарезной, девять миллиметров, я могу его у вас купить? – спокойно спросил я.

На часах уже почти пять часов, конец рабочего дня, наверняка сейчас мне скажут что-то типа «приходите завтра», или «мы уже заканчиваем»…

- Да, без проблем, приезжайте, но лучше с карабином. Сразу подгоним по месту, - сказал мне этот мужчина спокойным голосом, и продиктовал адрес.

Ехать мне нужно было в противоположную сторону, в центр города. Пробка продолжала медленно двигаться, и я, развернувшись через двойную сплошную, поехал в противоположную сторону. Этот район я знал очень хорошо, когда то начинал тут работать оперативником. Сейчас вдоль трамвайных путей, потом мимо затона и невысоких деревянных домиков, по разбитой дороге, справа тянулась Молитовка – один из самых неблагополучных районов в городе. Рядом с деревянным домом стояла машина скорой помощи и несколько человек в защитных белых костюмах и в масках выносили носилки с кривого деревянного крыльца. Очень странно, никогда раньше «Скорая» трупы не вытаскивала, а тут тело на носилках полностью укрыто белой простынёй, и несут его вперёд ногами. Водитель автомашины вышел навстречу врачам, и я заметил в руке у него бейсбольную биту. Носилки поставили на землю, и водитель, здоровенный лысый мужик лет пятидесяти, со всего размаху врезал битой по голове трупу. Я не стал останавливаться, поехал дальше, это же Молитовка, тут и не такое бывает. Но чехол с карабином на всякий случай переложил с заднего сидения вперед, достал магазин, и решил, что забью его патронами при случае. Нужно быть ко всему готовым, очень мне не нравиться всё происходящее вокруг, просто жуть как не нравиться.