[/spoiler]НЕРЕАЛЬНОЕ И РЕАЛЬНОСТЬ ВСЕГДА РЯДОМ И ПЕРЕПЛЕТАЮТСЯ, ПОРОЙ, В ОЧЕНЬ ПРИЧУДЛИВЫХ ФОРМАХ И ПОЭТОМУ ОТЛИЧИТЬ ОДНО ОТ ДРУГОГО БЫВАЕТ ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО.

После 35 лет довольно опасный возраст. Можно даже сказать переломный. Человек к этому времени проживает половину своей жизни и уже можно оглянуться и посмотреть назад. С гордостью или… Вот это «или» и дает право назвать этот возраст переломным. Многие, особенно мужчины впадают в истерику и всяческие сопли. Как же - дерево не посадил, ребенков может и наделал, но дом точно не построил. И даже если все это сделано, кажется мало, мог больше, мог ярче прожить. А время то идет, вон и лысина и пузо и девчонки смотрят не на тебя, а на машину и отсутствует былая легкость во всех членах. И все чаще закрадывается мыслишка, а может еще не поздно? ... или может, забить на все. Некоторые забивают, и все продолжается своим чередом, продолжая геройствовать и покорять роковых красоток в мечтах и компьютерных играх, изредка впадая в тоску и попивая водочку, когда не видит жена. А у некоторых, по воли случая, или силы воли, или… ну, в общем, сразу не сформулируешь, после решения, что-то изменить, жизнь идет совсем по-другому и это просто мягко сказано. Пути господни неисповедимы и ни кто не знает, что будет в ближайшем будущем. Это непреложная истина и вопиющий факт. И далеко не факт, что будет лучше, а может совсем хреново, но некоторые этот шаг делают. И по-своему достойны уважения, ибо поменять свою жизнь необычайно трудно и опасно. По одной причине! Ты знаешь, что теряешь, но не знаешь, что получишь взамен! А иногда... иногда даже шаг делать не надо. Кто-то или что-то помогает даже помимо воли.

29.06.2005 года. Москва. 20.00

Я перестроился в правый ряд и немного притормозил, погода стояла омерзительная, и не хотелось въехать в столб или чего еще похуже. Настроение соответствовало погоде. Попытался вспомнить, дома есть выпить или нет. Не вспомнил, но сделал при этом вывод, если есть, то мало. И решил заскочить в магазин, благо заведений этого типа хватало по пути из гаража домой. Что благополучно осуществил, прикупив пару бутылок водки. Дома как всегда стояла тишина, и царило одиночество. Жена ушла, уже как два года назад. Ушла как то спокойно, обыденно, без скандалов. И жизнь с ней была такая же незапоминающаяся. Детей мы не нажили, делить было нечего, поэтому все закончилось к обоюдному удовольствию. Первое время, после развода, жизнь казалась сказкой, и я летал как на крыльях. Казалось, что все будет по-другому. Занялся практической стрельбой, выиграл первое соревнование. Но ровным счетом ничего не поменялось. Серые будни, незапоминающиеся дни, осточертевший офис, все продолжалось своим чередом. Не было азарта. Все казалось игрушечным, не настоящим. Когда-то в прошлой жизни, очень яркой в отличие от настоящей, я служил в десантно-штурмовой бригаде, считался лучшим стрелком части. Отличник боевой и политической… Ну его. Надо вспомнить, когда закончилась яркая и началась серая жизнь. Не помню.
Хорошо вспоминается после первых ста грамм. Водка на столе, скрутил пробку с бутылки и набулькал в рюмку. Закусить. Открыл банку с непонятной консервированной рыбой. Готовить я любил, но давно надоело. Иногда на меня находило, и из кухни разносились аппетитные запахи, на которые слетались как мухи на мед, все незамужние соседки. Знали, что я холостой и даже засады устраивали. Но это было так давно.
«Так,… когда же я сошёл с ума? Или заболел. Один хрен. Когда это началось?»- подумал я и опрокинул рюмку. После тридцати пяти лет. Вот когда. В это время я отказался от контракта. Сослуживец звал в Анголу. Частная английская компания набирала бывших военных для охраны алмазных рудников. Ради смеха пошел на собеседование и с успехом прошел. Знание английского сыграло свою роль. Военная специальность тоже. Служил снайпером. Закончил учебку с отличием. Подтянутый англичанин с рубленным неподвижным лицом, сухо задавал вопросы. В конце сказал:
-Парень. Тебе к нам. Ты не профи, но и не отстой. Из тебя еще можно сделать человека. Пообтешешься и весь мир перед тобой. Это жизнь для мужика с яйцами. – Но заметил выражение лица собеседника, кисло сказал. – Не у всех они есть.
Я отказался. Просто взял и отказался. Можно сказать из вредности. Причины не было. Если не считать за причину отвращение к мухам. Мне казалось, что в Анголе много больших зеленых мух. В принципе и это не самое главное. Может лень? Может страх? Трусом я некогда не был. Хвастаться не хочется, но трусом никогда. Было дело, вступился за девчонку. И не раз кстати. Но тогда пришлось, помахаться с тремя не маленькими гопниками. Я даже умудрился настучать им по головам, но и на мне живого места не было. Трусость отпадает. Так в чем причина? В прочем причины я так и не нашел. Ни тогда, ни позже и тем более сейчас.
«Меня сглазили! Или заколдовали… Ведьма!» - как всегда, после третьей рюмки пришла в голову оригинальная мысль. Ирка!» - Ириной называлась одна довольно назойливая особа женского пола, которая не захотела довольствоваться отведенной ей ролью мимолетного увлечения и атаковавшая меня целых полгода. И в конце поняв, что ей ни чего не светит, скатилась до откровенных пакостей.- «Больше некому,… да и ей это нахрен ни нужно. Дебил… сглазили его. Сам свою жизнь похерил».
Сказать, что я плохо живу нельзя. Довольно неплохо оплачиваемая работа, квартира, машина. Нет интереса к жизни. Пропал. И все сразу потеряло значение. Шло время и обычные вещи доставляющие миллионам мужчин удовлетворение перестали меня интересовать. Я по инерции продолжал встречаться с женщинами, так сказать для здоровья, но никак не мог остановиться на одной из них. Раздражало их желание поставить отношения на постоянную основу. Прежде желанные и любимые, охота и рыбалка превратились в средство проведения досуга, потом я просто так убивал время а потом, со временем я забросил и их.
В свое время увлекся тригганом, это соревнование по практической стрельбе включающие в себя в одном упражнении три вида оружия – пистолет, дробовик и винтовку, но только стал добиваться успехов – бросил. Изматывал себя тренировками в спортзале, но ничего не помогало. Не было настроения, не было смысла жизни.
«Я живу… зачем я живу? Просто живу. Ни зачем. Жизнь ради жизни. Кто я тварь дрожащая или право имею? Потянуло дурачка на классику. Это из другой оперы. Менять все надо… пропаду…» - Сумбурно мелькало в голове. Я налил четвертую рюмку и покачал ее в руке, потом глянул сквозь нее на люстру и неожиданной злостью кинул в стену. Я постепенно свыкся с мыслью о своей ущербности. Заставляю себя думать, что большинство мужчин в стране так и живут. Чего-то не хватало. Искорки. Толчка.
« Все надо поменять. В-с-е. Сдохну же от тоски. Пока не поздно. Есть еще время. Всего 43, мужчина в самом расцвете сил» - это я себя так успокаивал, и одновременно терзал.- « Ты на себя в зеркало смотрел? Мужчина. Если не вернешься в спортзал, появится пузо. А через полгода одышка. Поменяять. Куда тебе»
Захотелось что-то сделать, я спотыкаясь заметался по комнате и схватил бутылку. Алкоголь одновременно успокаивал, сглаживал проблему, но и одновременно заставлял искать выход. Остатки водки как вода пролились в горло. Сразу пришло успокоение и желание подумать над проблемой завтра. Или еще позже. Я свалился на диван и закрыл глаза. В принципе случившееся со мной не было неизвестной болезнью, и я это прекрасно осознавал. Со мной случилось давно известное людям состояние. В Азии про это скажут человек, потерял свое лицо. В славянских странах - пропал кураж. А дипломированный психолог заныл бы про потерю личностных мотиваций. И лечение всего этого известно...
«Дай мне силы господи… дай силы изменить судьбу…» - Сон как всегда пришёл незаметно.
… туман, плотный, белый туман. Он обволакивал тело, казался живым. И вдруг пропал, растаял. Максим посмотрел вокруг. Каменные, заросшие мхом и ползучими растениями стены. Деревянные зеленые ящики с полустертыми готическими буквами…
«Где я… блядь… допился. Белка. Что делать…»- резануло в голове. Осторожно, нащупывая каждый шаг, как бы боясь провалиться, я подошел к проему в каменной стене, и увидел степь или саванну или пампасы. Что это было, я не понял, да и не мог понять по причине полного незнакомства с вышеперечисленными географическими терминами. Но почти бескрайняя равнина покрытая высокой почти в человеческий рост травой, перекатывающаяся как волны в океане под несильным ветерком смотрелась завораживающе. С одной стороны она переходила в высокую горную гряду, а почти на самом горизонте заканчивалась ей же и, густым лесом или точнее джунглями. Воздух – острый, наполненный неизвестными ароматами пьянил и одновременно бодрил, с каждым вдохом наливая силой. Хотелось жить, петь, кричать. Хотелось мяса, вина, фруктов, женщину. Хотелось всего и сразу.
- Я выздоровел. Я здоров. – Осторожно, как бы привыкая к словам, сказал я вслух. И вдруг заорал во весь голос.- Я выздоровел. Спасиибо госпооди…
Звонкий, надоедливый звук сработавшего будильника казалось, проникал в самый мозг, вызывал страшную боль и вырывал из счастья, вырывал из настоящей жизни… Заткнись! Я махнул рукой, и будильник грохнулся на пол. Но не заткнулся, и к звону, добавилось дребезжание бутылки лежавшей на полу. Ну что за проституция. Пришлось встать и открыть глаза. Вонючий застоявшийся запах сигарет, перегара и рыбных консервов. Обои, мебель, ненавистная картина на стене, которую лень выбросить уже три года. Мерзость какая.
«Я дома. А где… сон. Это был сон» - Пришло объяснение. Разительный контраст между сном и явью чуть не разорвал сердце. Хотелось разогнаться и разбить голову об стену. Сердце запомнило терпкий свежий воздух, а пахло старыми сигаретными бычками. Глаза помнили бескрайние равнины, а видели ободранные обои. Само по себе пришло решение. Уехать. Как можно дальше из этой квартиры и города. И я впервые почувствовал в себе силы это сделать. Появилась надежда. Именно такое чувство испытывает приговорённый к смерти, получив запечатанный конверт с ответом на прошение о помиловании. Это еще не обязательно помилование, но это уже новая надежда.

29.06.2005 года. Москва 10.00

Сейчас или никогда. Я решительно подошел к телефону и набрал номер туристического агентства. Через два часа уже сидел в мягком кожаном кресле и беседовал с обаятельной сотрудницей агентства.
- Меня зовут Ольга. Куда желаете отправиться? Мы можем вам предоставить вам возможность путешествовать по всему ми…
-Хочу туда, где есть океан и пальмы. - Прервал я девушку, и подумав добавил. – И как можно дальше от этого города.
-Есть отличные путевки в Турцию и Египет. Большие скидки…
-Нет. Дальше. Может быть Азия. Таиланд… Индонезия. В ту сторону. – Я опять перебил девушку. – Можно тур по этим местам, на месяц не меньше. По всей Юго-Восточной Азии…


10.07.2005 года. Боинг-747. 10.00.

Я сидел в пассажирском кресле авиалайнера и смотрел в иллюминатор. Внизу проплывали редкие прозрачные облачка, и синел океан. Сердце тревожно и одновременно радостно билось с невероятной скоростью.
« Я сделал это. Наконец решился. Э-эх оттянусь по полной… и что дальше. После того как оттянусь и потрачу деньги…» - настроение сразу испортилось. Я покрутил головой, поискав стюардессу, в надежде поживится коньячком. Перестаю пить. Шучу. Но в самолете нажираться не хотелось. Отдернул себя и уставился в рекламный проспект. В рекламном проспекте живописно, в красках, расписывали прелести отдыха. Но в голове крутилась приснившаяся картина.
«... а какого меня понесло в Азию? Там же вроде не Азиатские пейзажи... а какие? Да хрен его знает. Это просто был собирательный образ свободы. Накипело и приснилось. Это знак. Хорош ныть» - приказал сам себе я и скосил глаза на соседку. Между нами кресло было свободное, а она сидела у окна.
Дама или скорее девушка, лет двадцати пяти, неподвижно сидела, уставившись в журнал и не предпринимала решительно никаких попыток, завязать обычный дорожный разговор с соседом. Немного резковатые, но очень симпатичные, скандинавские черты лица, светлые волосы, стрижка почти под мальчика. Почти полное отсутствие макияжа. И одета нормально, то есть, не кричаще и не вульгарно. В светлую футболку и джинсовые шорты вполне приличной длины. Обычная женщина среднего достатка решившая оттянутся на Азиатских курортах, покрутить курортные романы и просто отдохнуть от работы или от семьи. А вот журнал... Журнал не вписывался в привычные рамки женского кругозора. На развороте размещалась снайперская винтовка неизвестной конструкции вся облепленная всякими тактическими наворотами, с громадным оптическим прицелом в окружении кучи патронов в пачках и россыпью и парочки жуткого вида ножей - а ля Рембо. В углу страницы в красном квадратике значилось название журнала – «Охота и Оружие».
«Ага... а дамочка играет в мужские игры. Так сказать выплёскивает стервозность характера от нерастраченного либидо и неудавшейся личной жизни в модные увлечения. Придурь и блажь». – Сделал я вывод, и совсем было собрался завести разговор на появившуюся тему общения, где я считаю себя если не профессионалом, то крепким знатоком и невольно обратил внимание на руки соседки. Полное отсутствие золота, столь не обычное для наших курортниц, довольно массивные запястья и предплечья, с буквально прорисованными мышцами, истертые костяшки на пальцах и скромное серебряное колечко на среднем пальце. Обычное узенькое кольцо, покрытое непонятными узорами, если бы не венчавший его маленький черепок.
«Сатанистка... и спортсменка рукопашница или каратистка или чего там еще может быть... увлекается оружием и охотой. Дикий коктейль. Интересно то как. Вялый интерес сразу окреп и трансформировался во фразу:
-Довольно необычное увлечение для женщины...
-Это на ваш взгляд. – Перебила меня соседка, холодно глянув пронзительно зелеными глазами. Говорила она с легким прибалтийским акцентом. – Обычные мужские штампы. Вам было бы привычно, если бы я рассматривала кухонные комбайны и золотые цацки и глупо хохотала в ответ на ваши глупые и жалкие потуги познакомиться с целью перепихнуться.
-Ничего глупого в моем вопросе нет. – Я оторопел от отповеди и нешуточно разозлился.- Действительно из ста – девяносто девять и девять десятых женщин вели бы себя так как вы говорите. А одна десятая процента рассматривала подобные журналы только с целью нарваться на вопрос вроде моего. И опять же напрашиваясь на знакомство...
-Размечтались. Надо же, вас оскорбляет, что женщины притрагиваются к извечно мужским игрушкам. А некоторые, - девушка презрительно глянула на меня, как бы показывая, кого она имеет в виду. – А некоторые только косят под знатоков и изображают, что умеют играться такими игрушками. А сами только умеют на форумах косить под знатоков и делать хед-шоты в компьютерных стрелялках. И еще пиво жрать, после работы в офисе.
-Да... – начал было заводиться я, а потом просто рассмеялся. До меня дошло, что попутчица просто меня провоцирует и я сунул руку девушке. Скандалить в самолете в мои планы не входило. – Все, все мир, сдаюсь. Да так и есть. Ну, почти так. Будем считать что знакомство, какое никакое состоялось. Максим меня зовут.
-Гертруда, можно Герда. – Буркнула девушка и крепко пожала руку, внимательно посмотрев на меня и тоже заулыбалась. - Только...
-Да понял я, понял. Я не клеюсь, и не буду клеиться. – Я облегченно вздохнул я и возгордился своим еще не до конца потерянным умением ладить с девушками, даже самыми норовливыми.
-Коньяк будешь? – Совсем оттаяла соседка и, не дожидаясь ответа, вытянула из рюкзачка, валявшегося под ногами увесистую серебряную флягу. Явно старинной работы и вдобавок украшенную немецким орлом из накладного серебра на плоском боку.
Немного оторопев от такого резкого перехода от войны к мирным действиям, я принял раскладной стаканчик, тоже явно ручной работы и из серебра и махнул густоватую, пряно пахнущую жидкость. Коньяк был не просто хороший, а просто отличный. Хоть я и считал себя знатоком, но опознать коньяк не смог. Ничего подобного раньше не пробовал.
-Отличный коньяк... Какая марка?
-Мартель гордон блю. Подарили, когда была во Франции. А чего ты не лезешь с тостами вроде за прекрасных дам? – Спросила Инга и тоже лихо опрокинула стаканчик.
-Да я так понял не к месту эти тосты. Да и тебя явно не назовёшь прекрасной дамой. – Не преминул немного отыграться я. Действовал я больше по наитию, улавливая, что на правильном пути. - Прекрасные дамы это... это сюсюканье, кружавчики и явно не журнал «Охота и Оружие» и не коньяк в эсесовской фляжке. Сильная, уверенная в себе, красивая девушка - это про тебя.
Инга кивнула головой и опять сунула наполненный стаканчик:
-Ты или нормальный мужик... что маловероятно, их так мало осталось, или просто умный... как-то так. Но ладно, не будем разбираться. Чего в Таиланд собрался? Секс туризм? Или просто развеяться?
Да нет... – немного смешался я, отвлекшись на затрещавший и покрывшийся рябью телевизор в подголовнике и обнаружил, что по салону навстречу быстро плывет серебрянно блестящее зеркало и впереди сидящие пассажиры, один, за одним, пропадают в блестящей подрагивающей пленке.
-Еб... - больше я ничего не успел сказать, оцепенев от ужаса, продолжая судорожно сжимать стаканчик с коньяком, въехал вместе с соседкой в свое собственное отражение, успев заметить такое же недоуменное как у меня, лицо Инги. Невесомость, ощущение прохождения через что-то плотное и одновременно эфемерное, треск и в ноздри ударил такой уже знакомый пряный, острый воздух. Уши резанул визг, пополам с явно непечатными выражениями на нерусском языке, ощущение падения, довольно продолжительное и...



10.07.2005 года. 12.00 по земному летоисчислению. Неизвестная местность.

... ощущение полета, удар и я провалился с головой в вязкую, тягучую массу. Над головой сомкнулась жижа, я инстинктивно забарахтался и замолотил руками с единственным желанием выбраться на поверхность. Что за хрень... под руки попадались куски чего-то склизкого и невообразимо вонючего, нос и рот залепило, но вонь, я ощущал самой кожей. Рядом барахтался кто-то еще, это ощущалось по колебаниям окружающей меня массы. Еще мгновение, грудь уже разрывало от недостачи кислорода и наконец по глазам резануло светом, а в легкие ворвался живительный воздух. Я оттер лицо от грязи и увидел рядом неимоверно грязное и неимоверно злое лицо моей попутчицы. Убедившись, что она не тонет, огляделся по сторонам.
Блядь... где я? В вонючей луже... или болоте. Вот где. По берегам росли небольшие кустики, а с берега торчала большая коряга, почти скрытая большими бородами мха. Рядом раздавались те же выражения, что и в полете, только прерывающиеся кашлем и отплевыванием. Осторожно пошевелился... не тону. А она? Тоже не тонет. Заметил, что продолжаю сжимать в руке серебряный стаканчик. Нет стакан я ни за что не выпущу, вот натура.
-Цепляйся, - протянул я руку. Девушка ее сердито оттолкнула и довольно живенько, молотя руками и ногами добралась до коряги. Подтянулась и быстро взобралась. Оказалось, что она за собой тащила еще и свой рюкзачок. Посмотрела на меня, скривилась и молча, не обращая на меня никакого внимания, принялась счищать с себя пласты гнилых растений и куски грязи.
Вот зараза, презрительно то как скривилась. Поминая по матери все болота на свете, я тоже стал потихоньку продвигаться к берегу. Жижа связывала движения, за ноги цеплялись жгуты водорослей и пока я добрался до кустов, сил практически не осталось. Но прямо ощущая на себе насмешливый взгляд, все-таки выполз на берег, продышался и встал. Блядь... это только со мной могло случиться... выпасть из самолета... и прямо в лужу дерьма.
Ммать... обожгло левую щеку, и я инстинктивно шлепнул себя по лицу. Сразу же ужалило в нескольких местах, что за нахрен... комары... сообразил я и ринулся от болота и от кусачих насекомых подальше. Матерясь и взвизгивая, махая руками и шлепая себя по разным местам, мимо пронеслась соседка. Не успел отбежать пяти метров, как через что-то перецепился и кубарем полетел на землю, основательно ободрав руку. Да что за наваждение. Я сел, обернулся и прямо уставился на труп соседа по самолету сидевшего впереди на один ряд... а рядом лежала его супруга или девушка, с которой он почти весь полет лакал виски и активно обжимался. Сейчас они не обжимались... Сейчас они превратились в кучки изломанной биомассы, практически расплющенной от удара. Ммать... Затряслись руки. Получается, они попали в зеркало раньше и до болотца не долетели. А если... Впереди раздалась очередная порция не русских матюков и я, с трудом поднявшись, продираясь через кусты, поковылял на голос.
-Это же те два урода, что сидели впереди. – Гертруда сидела на корточках, показывала рукой на очередную пару трупов. Действительно, эти два молодых парня сидели впереди и тоже, как почти все, пили и активно пытались познакомиться со стюардессой. Я присел рядом. Один из парней и в смерти крепко сжимал бутыль с Баллантайном, к удивлению не разбившуюся при падении.
-Сколько это мы падали интересно... – Спросила Герда. Ни страха, ни отвращения от зрелища изломанных, уже покрытых жужжащими большими мухами трупов она не высказывала. Смотрела на них равнодушно, с гримасой брезгливости. А затем еще взялась за бутылку и потянула на себя. Рука с вытатуированными на пальцах перстнями, не выпуская горлышко, потащилась вслед за бутылкой.
- Метров тридцать, наверное... - начал отвечать я, с неодобрением поглядывая на девушку. Она тупо наступила на руку трупа и вывернула бутылку из пальцев. С хрустом вывернула. Парень и в смерти не хотел отдавать бутылку. Вот это девка дает. Крышу у нее, что ли снесло. Не совсем же она бесчувственная. Вспомнилось, как в армии мы собирали на полигоне куски Володьки Худякова, по дурости стукнувшего булыжником по неразорвавшемуся танковому снаряду и его дружок, тоже Володька спокойно сносил кровавые ошметки на расстеленный брезент и даже пытался шутить, а потом, когда отошел, совсем съехал с катушек и с госпиталя больше не вернулся. Так вот так может и с ней... я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Такой тяжелый взгляд, липкий, ощущавшийся как прикосновение грязной руки. Я крутнулся и увидел, как из кустов высунулись три здоровенные морды. Именно морды, по-другому свинообразную харю, даже с неким подобием пятака, и украшенные, целым набором явно не кабаних, внушительных клыков, не назовешь. Причем, судя по размеру башки, эти зверюги явно превосходили среднестатистического кабана и в маленьких красных глазках читалось намерение совсем не познакомиться и поговорить за жизнь. Ближайшая морда раззявила пасть размером как у крокодила и мерзко хрюкнула, обдавая нас смердящим запахом падали.
-Бегом дура... – заорал я и схватив Герду за шиворот припустил к видневшемуся невдалеке высокому холму из каменных валунов. Тащить на себе соседку не пришлось. Она, видимо проникшись ситуацией, а может и от страха, вывернулась и рванула вперед, далеко обогнав меня. Ощущая всеми своими филейными частями, как кривые желтые клыки невиданных тварей уже их полосуют, я мигом домчал до камней и попытался с разбегу на них заскочить. Но получилось совсем не как я планировал, скорей всего совсем позорно получилось... Я не рассчитав прыжок, плюхнулся животом об валун, и судорожно подергивая ногами и обдирая ногти на руках, стал сползать вниз. Но вдруг сильная рука схватила меня за шиворот и буквально втащила наверх.
-Спаси... – я закашлялся, сердце буквально вылетало из груди. Бутылка водки по вечерам, сводила на ноль мои походы в спортзал и пробежки. Ноги гудели, а руки, если честно, нешуточно подрагивали. Откашлявшись, осмотрелся по сторонам. Тварюк не наблюдалось. Блядь... мы же в Чернобыльскую зону грохнулись. Мутанты! Чернобыльские кабаны. Зона. Так это правда...
-Мать чесная... это же... это же... – До меня, наконец дошло. Окружающая местность как две капли походила на мой сон. Вон на горизонте лес и горы, а с другой стороны тоже горы... а вот и саванна... Только где это? Где реактор и... Нет это не зона. А где?
-Ты здесь уже бывал? Кстати, еще раз дурой назовешь, кадык вырву. – До меня донесся спокойный, только с ярко выраженным акцентом, голос Гертруды. Она сидела рядом и копалась в своем рюкзачке, стряхивая с него куски грязи и бурую жижу, не забывая поглядывать на кусты. – Ну и где мы? Это Африка?
-Да нет... Я во сне это все видел. - До меня, наконец, стало доходить вся нереальность происходящего. Я завертел головой. Самолета нигде не было видно, как не было видно и следов авиакатастрофы. Ничего не дымило, не горело. Не слышно сирен пожарных машин и не видно суетящихся спасателей. Очень громко трещали насекомые в кустах, ухало какое то животное в кустах подальше и шумел легкий ветер. Получается мы и пассажиры повыпадали через долбанное зеркало, и не с высоты три тысячи метров, как объявляла стюардесса, а с метров тридцати. Если бы мы падали с большей высоты, то нас бы и болотце не спасло.
Солнце довольно сильно припекало, ветерок наоборот был довольно свежим. Грязь на теле, на глазах стала засыхать и браться прочной коркой. Я повертелся, стараясь увидеть признаки цивилизации. Вокруг расстилалась степь, в паре километрах сзади уже начинались несколько небольших расположенных уступами плато, а за ним высоченные горы поросшие густой растительностью. Солнце стояло в зените и... и кажется было немного больше и ярче чем на Земле. На Земле... Да не может же быть... Взгляд остановился на паре здоровых птиц кругами вившихся над холмом. Они меньше всего напоминали земных стервятников, а напоминали они... я даже потер глаза. Напоминали они доисторических птеродактилей. То есть это были не птеродактили, но очень сильно похожи. Тела покрывали перья или волосы, но крылья все-таки были кожистыми и клюв соответствовал. Длинный и зубастый. А в паре километров, дальше в степь, паслась стайка копытных. С громадными рогами и чем-то вроде бивней, которыми они подрывали землю. Причем рогов было явно не два. Подробней из-за расстояния не было видно. Вполне земного вида. Ну почти, если бы не размер и количество рогов. Я твердо знал, что матушка природа на земле использует парный принцип. Если у земных животных были рога, то их было два. Или один как у носорога. А эти еще размером почти со слона. И эти твари, что пришли к трупам. Помесь кабана с бультерьером. Значит...
-Ну, так, где мы? – По моему плечу похлопала Герда и вручила почти полную, литровую бутыль минералки и парочку влажных салфеток. – Хлебни и личико оботри, без слез смотреть невозможно. Леший.
-А хрен знает где. На Земле такие твари не водятся. Да и какая нам хрен разница. Меня, это честно говоря, не очень беспокоит. Что делать? Вот достойный вопрос. Ни еды, ни воды, ни людей... и тварей вокруг хрен знает сколько. Попали так попали. Попаданцы... мать его ети... Захотел один дурень перемен...
-Не истери. Вода пока есть. Еды, правда, нет, так тебе только на пользу. Зато литр вискаря и пол коньяка...
-Какой коньяк. Начнёшь жрать спиртное, на такой жаре через пару часов выхлебаешь все воду и капец приехали. - Невозмутимость безбашенной и явно шизанувшейся от потрясения соседки начинала здорово раздражать. - Включи мозги наконец.
-Если включить мозги... – Гертруда невозмутимо сколупывала с рук засохшую грязь.- Так вот если включить мозги и посмотреть на право, то можно увидеть небольшую речушку. Там где вода там и еда. Это первое. А второе если включить мозги и начать проникаться ситуацией, то можно и с катушек слететь. А вообще действительно хреновато.
- Не то слово. Да действительно, там, где вода – там и еда, а где еда там и хищники. А у нас даже ножа нет... – Начал было я, но осекся. Действительно начинаю истерить. Вот тебе дураку перемены и настоящая мужская жизнь, получай без сдачи и не смей возмущаться.
Из зарослей кустарника, доносились хрипы, хруст и чавканье. Такое впечатление, что там жрал баланду батальон свиней. Я представил, что там творится и меня чуть не вырвало. Вот жратвы падальщикам подвалило. Хотя трупов маловато. Должно быть больше. Значит из самолета, повыпадали не все, а только часть правого ряда, иначе бы здесь все было завалено трупами.
Я переместился на другую сторону холма и увидел очередное тело, совсем недалеко от камней. Лежал мужчина. Я его вспомнил. Он сидел тоже справа, только на несколько рядов впереди. Обычный мужик средних лет. В белой рубашке с короткими рукавами и в бежевых брюках. На курортников готовящихся предаться всем радостям отдыха уже в самолете, похож не был. Коньяк, виски и водку он не бухал, а скромно сидел у окошка. И у него был... Да у него был пристегнутый браслетами к запястью солидный дипломат. И сейчас он так же скромно, лежал на земле, только совсем, неживой. Это было видно по неестественно вывернутой голове и громадной луже крови расплывшейся под ним. Белая рубашка, покрылась бурыми пятнами и лениво полоскалась ветерком. Возле мужика никакой живности пока не наблюдалось. У меня зашевелилось любопытство. А что же у него лежало в дипломате? А если проверить? И я решился.
-Герда. Я сейчас сбегаю к вон тому трупу. Возможно у него есть, что-то полезное. А ты смотри и кричи, если увидишь зверье. Кричи, что есть сил. Хорошо?
Девушка посмотрела на меня, с непонятным выражением и кивнула. После чего выдернула из шортов ремень и протянула его пряжкой вперед.
-Ты дипломат хочешь глянуть? Он на цепочке. Так просто не сдернешь. – Гертруда нажала на уголок пряжки и из нее, со звонким щелчком выскочило короткое, широкое лезвие. - Кисть срежь и наручник слезет. Кость не пили, все равно не перепилишь. По суставу. Ну, знаешь, как окорочок куриный на две части разрезать. И знаешь что... Там рядом палка лежит. Да, правее пару метров. Притащи ее тоже. И ремень, если есть, с мужика сними.
Я смотрел во все глаза на девушку. Она совсем не шутила и говорила совершенно серьезно. Только в глазах сквозила легкая насмешка.
-« Ты не сейчас шизанулась. Ты уже раньше мозгами повредилась. Ах ты сучка... кисть срежь. Будет тебе кисть. Сатанистка хренова. Маньячка херова». – Речитативом бухало у меня в голове, но я так и не проговорив это вслух, в очередной раз осекся. А других то, способов снять наручники с руки и не было. А я как раз об этом и не подумал. Если это были бы отечественные наручники, то еще можно булавкой, у меня получалось и все равно только разболтанные, а если импортные, то только кисть рубить.
Сука. Пацан сказал, пацан сделал. Какой нахрен пацан. Дурь какая-то в голову лезет. Надо идти. Матерясь и понаблюдав несколько минут за кустами, я слез с камня и кинулся к трупу, лежащему всего в десятке метров. От трупа уже начало отвратительно смердеть. А дипломат лежал как раз под мужиком, выглядывал угол.
-«Спокойней Максик, спокойней. Мертвые не кусаются и не воняет он совсем... Ммать...» - Я потянул мужика за руку и меня чуть не вывернуло. От удара лопнул живот и дипломат завалило сизыми кольцами кишок. Стараясь не смотреть, зацепил чемодан за цепочку и оттянул вместе с рукой от трупа.
-«Так теперь самое простое...» - Стараясь не смотреть на синюю, вздувшуюся кисть, я на удивление удачно, тремя движениями бритвенно острого ножа, отделил кисть от руки и сдернул кольцо наручников. Потом судорожно сглатывая и прилагая сверхусилия, чтобы не блевануть, сунул руки под кольца внутренностей и на ощупь расстегнул пряжку ремня и резко дернув, вытащил его из брюк.
-«Вот так тебе сука... Что ты там еще говорила. Палку тебе... будет тебе и палка. Счас на камне и загну. И три, если захочется и имя у тебя дурацкое». – Думал я и демонстративно не спеша, подошел к жердине, поднял ее и направился к камням. Спокойно дошел к холму и игнорируя руку девушки, вполне ловко вскарабкался на камни.
- Давай руки полью. – Герда плеснула немного воды на ладони. – Ага. А теперь давай вискариком продезинфицируем.
Я забрал бутылку и сделал пару больших глотков. А хорош я всё-таки. И рыгать уже не хочется. И тоску как корова языком слизнула. И жить хочется. Все непонятное, творившееся со мной последнее время, исчезло без следа. Я прислушался к себе, и понял, что не смотря на мандраж, все еще сидевший глубоко внутри, чувствую себя очень бодро и уверенно. Я даже покрутил головой в поисках чего-либо полезного, на подъёме чувств готовый обыскать еще десяток трупов, но опомнился и подтянул к себе дипломат. Солидный такой. И замок... замка вообще нет. На его месте была плоская пластина с очень гладкой поверхностью.
- На отпечаток пальца или по спутниковому сигналу работает. А корпус титановый. – Авторитетно заявила Гертруда, склонившись над дипломатом.
-Навороты... если там такие ценности, то чего хозяин обычным рейсом поперся. – Удивился я. Действительно что-то не сходилось. - Для таких вещей есть частные самолеты, дипломатическая почта или в конце концов броневик с охраной.
-Да нет там особых ценностей. – Герда вертела чемоданчик в руках. - Такой сейчас может любой купить. Триста баксов. Если есть такая необходимость конечно. И открыть при желании его можно довольно просто. Все эти замки просто понты и моральное утешения для владельца.
Девушка повернула чемоданчик углом и несколько раз сильно двинула торцом об камень. Одновременно с последним ударом раздался щелчок, дипломат приоткрылся и завопила тоненько сигнализация.
-Вот как я и говорила. Все просто. А это еще и китайская подделка. С настоящим пришлось бы, повозиться. – Соседка открыла дипломат и ткнула ножом куда-то в обшивку. Сигнализация перестала пищать.
Я увидел внутри, лежащую на пластиковом файле с документами продолговатую массивную коробку, покрытую изящной резьбой и инкрустированную костью и похоже даже золотом и драгоценными камнями. Ковырнул причудливую застежку. Мать чесная. На бархатном ложе вальяжно расположился, громадный револьвер весь покрытый золотой чеканкой и с рукояткой покрытой резными костяными накладками. Рядом в рядок расположились блестящие, длинные, пузатые патроны в количестве двенадцати штук. Память услужливо подсказала. Кольт - Анаконда. Сорок четвертый магнум. Пушка для мужиков с крохотным членом. Так говорил инструктор по стрельбе в тире. И такой был у шефа. И у него... да, слова инструктора подтверждаются. Жена шефа как-то раз на корпоративе надралась и орала про ущербность своего муженька. Получается, такой артиллерией они компенсируют малый размер оного.
Мне один раз довелось пострелять из похожего пистолета. Ощущения приятными я никак назвать не мог. Ствол после выстрела становился вертикально дыбом, грохот был, как из гаубицы палили. Вообщем на любителя. По моему собственному убеждению если кто-то из такого и может стрелять быстро и прицельно, то только истинные профессионалы. А с другой стороны на местных хрюшек, каких мы видели сегодня, именно такая гаубица и нужна. Не зря же его для охоты в основном и используют.
Герда не рассматривая, сунула тяжеленный пистоль мне, а сама быстро перелистала документы.
-Ясно все. Частная охранная компания. Вез пушку хозяину на отдых. Как еще разрешение на провоз пушки выбили. Маразм. Только в нашей стране такое может быть. Ладно, все это хорошо. Даже очень. Стволом разжились, правда, патронов всего ничего. Но как вы мужики говорите - на безрыбье и сам раком станешь. Что делать будем многоуважаемый Максим. Вы тут как мужик в единственно числе соответственно командиром и будете, поэтому и хочется ваши соображения по этому поводу и выслушать.
-Не паясничай. Ты себя в зеркале видела. И не надо изображать из себя слабый пол. На эту тему мы с тобой еще поговорим, кто ты есть и чем дышишь. – Огрызнулся я и замолчал. Слова прозвучали донельзя уверенно и спокойно. Это мне очень понравилось. – Надеюсь, ты уже поняла, что мы не на Земле. Где я и сам не знаю. Зверюги совсем не земные. Вообщем...
-Это я уже поняла. Миры как то запаралелились, пересеклись... прорыв. Короче это все ясно. Тебя на русском языке спросили, что делать. – Гертруда сидела на камне и ловко распускала на тоненькие кожаные ремешки, плетеный ремень погибшего охранника. При этом она совершенно не смотрела на меня. - Еще пару часиков и мы на этих камнях превратимся в запеченные куски мяса. Рожай быстрее.
Меня посетило чувство, что странная попутчица давно все решила и сейчас просто старается выбить меня из равновесия или просто прокачать на что я способен. Я оглядел ее повнимательней. Чуть массивные ноги, тоже как и руки, казались сотканы из одних жгутов мышц и жил. При каждом движении на спине под натянувшейся футболкой, вздувались великолепно развитые широчайшие и всякие другие мышцы. При всем этом она не выглядела массивной и двигалась очень пластично и ловко. И эта невозмутимость. Понятно, что она литовка или латышка. Так сказать характер нордический, но не до такой же степени. И все-таки она не шизанутая. Нет характерного блеска в глазах. Пришло в голову, что наверное предпочел видеть ее больше женственной, что ли. Повизгивающей и истерящей. А так, она меня подавляла полностью и не давала проявить героизм и всякое такое. Протянуть слабой женщине сильную мужскую руку. Сучка...
-Не рожу при всем своем желании. Если здесь зажаримся, то надо сваливать в тень и как можно ближе к воде. В идеале как можно ближе к горам. Сейчас на моих часах полдень. До гор пару километров. Добежишь в среднем темпе? – Начал я проявлять инициативу, и в очередной раз понял, что сморозил очередную глупость. Уж кто здесь мог добежать, то только Герда. И даже не в среднем темпе. И со мной на загривке. И сразу поправился. – Думаю, вполне сможешь. Если по пути не сожрут. А бежать думаю, стоит потому, что прокрасться ни у тебя, ни тем более у меня умения не хватит. А так пронесемся... может и не сообразят сожрать... или не успеют. Вообщем если повезет.
-Могут и сожрать. – Вполне серьезно сказала девушка не заметив или не обратив на мои слова особого внимания. – Но здесь нам тоже оставаться нельзя. Утихнет ветерок, нас насекомые сожрут и почему то мне кажется, здесь ночи холодные. Скорей всего это высокогорье. Людишек здесь тоже я думаю, не наблюдается. Может где-то есть, но только не здесь. А может они и не люди совсем. Из такой пушки стрелял?
-Смогу. Стрелял... один раз... – Я, наконец, понял, зачем девушке понадобилась палка. Из сумочки она выудила две заколки для волос, сделанные в китайском или японском стиле, довольно длинные – сантиметров по восемнадцать. Скрутила с них костяные, как выяснилось, ножны, получила в результате два хищно выглядевших четырехгранных стилета и сейчас прикручивала их кожаными ремешками к обоим концам палки, предварительно немного подправив ее пряжкой - ножом.
-«Ох, непроста ты зараза... ох, непроста. Киллерша сто пудов... и имя подозрительное. Может ты никакая не Гертруда. А вообще Брунгильда или Гвендолен или вообще Эльза» - мысли сумбурно колотились в голове. Хотя с другой стороны я начинал понимать, что без нее было совсем плохо, то есть без ее рюкзачка и ремня. Взял тяжеленный револьвер, откинул барабан и по очереди вставил шесть слоноподобные патронов. Барабан стал на свое место с сочным щелчком. Попробовал прицелиться... нормально. В случае необходимости пальну и даже попаду, решил я. Не смотря на свои массивные размеры, револьвер удобно сидел в руке.
Солнце продолжало жарить с увеличившейся активностью и похоже не собиралось слезать с зенита. Все тело начало дико чесаться, голова раскалывалась и вдобавок дико хотелось курить. Слава богу есть пока совсем не хотелось. Количество стервятников, как и летающих так и всяких других увеличивалось с каждой минутой. Из зарослей неслась дикая какофония жутких звуков и периодически взлетали и садились птицы похожие на птеродактилей. Вот и к мужику с дипломатом, наконец, подобрались совсем жуткие тварюки. Два исполинских хищника на копытном ходу, размером с бегемота и пастью как у крокодила разорвали несчастного охранника напополам. Так сказать, по-братски поделили и похрустывая костями как чипсами, утробно рыкая, пережёвывали с устрашающей быстротой. При этом еще и косились на верхушку холма, понятно с какими целями.
-А ты пальни по ним. – Посоветовала Герда, практически закончив свое копье и хитро глянув на меня. Похоже, поедание тварями соседа по самолету ее совсем не шокировало.
Руки действительно так и чесались. Но палить по чудовищам, даже из такого исполинского пистоля было занятием для клинических оптимистов и идиотов. Тоже соответственно клинических. А советовать подобные глупости мог только идиот в квадрате. Но я выразился поизящнее.
-Пули мягкие, экспансивные. Может случиться, что даже шкуру не пробьет. С ног, конечно снесет и кости кое какие поломает... может быть. А больше разозлит. Идиотизм. - Закончил я фразу, совершенно четко намекая, к кому, относится последний термин.
-Это, что ты сейчас сказал... Дай ствол. – Герда взвилась и, выхватив кольт, быстро прицелилась и выпалила по ближайшему падальщику. Существо к этому времени уже дожевало мужика и пыталось выковырять языком застрявший между зубов, туфель. Бабахнуло. Ствол подпрыгнул и дал прямо Инге по лбу, от чего она просто села на задницу. Пула попала чудищу, как раз опустившему голову, лизнуть большое кровавое пятно, оставшееся от охранника, прямо в лоб. Такого эффекта я не ожидал. Раздался звук, как будто, по лбу, трахнули кувалдой. Животное даже село на задние лапы и его по инерции пронесло, поднимая пыль, около полуметра назад. Череп лопнул как перезрелый арбуз. Мозги или что там у него было, кровавыми клочками раскидало по веткам. Пуля не пробила череп. Она просто проломила целый кусок и от динамического удара и создавшегося давления произошел такой эффект. Тяжелая туша несколько раз конвульсивно дернулась и затихла. Второй монстр сначала отскочил подальше, постоял пару секунд, оценил ситуацию и долго не раздумывая, с разгону, впился в сотоварища, а может подругу, одним укусом вырвав пол бока.
-Ни хрена себе... – Матюгнулась Герда, поднялась на ноги и, потирая лоб, на котором на глазах вздувалась порядочная шишка, ткнула револьвер мне. – Видишь! А ты не пробьет... Только не ржи. Пристрелю. Не приходилось мне из такого палить. Вот и...
-Не буду... попала же. – Подавил я желание расхохотаться и участливо спросил. – Сотрясение нет?
-Да нет. Наверное. Ладно. Я так поняла ты согласен, выдвинутся к предгорью. Туда и речка вроде идет.
-Да нет, конечно. Только сначала до вон того холма. – Я указал рукой, высокий каменистый холм где-то в километре и немного в стороне от направления к горам. - Сюда, наверное, все хищники с округи собрались, пока отвлеклись и жрут, может проскочим. Дипломат я возьму, если хочешь и твою сумку тоже. Только я честно говорю... высокий темп я не вынесу. Давно не тренировался... и вот, забери свой стаканчик. Я его так и выпустил.
-За это спасибо. Это для меня дорогая вещь. Ладно. Съешь это колесо. Побежишь как молоденький козленок. Не вороти личико. Это просто легкий стимулятор. Легальный. Почти. Добавит сил. Усилит восприятие.
-Я смотрю, у тебя всякого добра в сумке хватает. Кто ты есть такая Гертруда? Я так понял эстонка... а имечко то немецкое... – поворчал я, но капсулу взял и проглотил, запив минералкой. Пить надо. Без допинга не добегу. Сдохну. Я заметил, что таблетку девушка выщелкнула из обыкновенной пластинки с надписью «Но-Шпа» и тоже проглотила штучку.
-Не бурчи. Добежим живыми, тогда и познакомимся. А сейчас смысла нет. Мы пока еще потенциальные трупы. Подождем минут пять и двинем. Чемодан ты несешь, может и пригодится. Я остатки ремня привязала, перекинешь через плечо. Свою сумку, я сама понесу. Я первая - ты за мной. Не кривись. Я побыстрее буду и очень хорошо ориентируюсь. А ты сзади прикроешь если что. Не брошу, не бойся... ты мне еще понадобишься... как бык – производитель... может быть. – Герда улыбнулась, показывая, что это она так пошутила.
-Ох ты и наглая... ооо... – Я почувствовал, как будто в глазах навели резкость. А в уши добавили громкости. Мир вокруг заиграл новыми красками и звуками. – Действует.
- А я и говорила. Ну... рванули. – Герда пригибаясь соскользнула с камней и махнув рукой помчалась по степи. Рюкзачок она закинула за плечи, а копье держала в правой руке.[spoiler]

[/spoiler]Башибузук"]НЕРЕАЛЬНОЕ И РЕАЛЬНОСТЬ ВСЕГДА РЯДОМ И ПЕРЕПЛЕТАЮТСЯ, ПОРОЙ, В ОЧЕНЬ ПРИЧУДЛИВЫХ ФОРМАХ И ПОЭТОМУ ОТЛИЧИТЬ ОДНО ОТ ДРУГОГО БЫВАЕТ ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО.

После 35 лет довольно опасный возраст. Можно даже сказать переломный. Человек к этому времени проживает половину своей жизни и уже можно оглянуться и посмотреть назад. С гордостью или… Вот это «или» и дает право назвать этот возраст переломным. Многие, особенно мужчины впадают в истерику и всяческие сопли. Как же - дерево не посадил, ребенков может и наделал, но дом точно не построил. И даже если все это сделано, кажется мало, мог больше, мог ярче прожить. А время то идет, вон и лысина и пузо и девчонки смотрят не на тебя, а на машину и отсутствует былая легкость во всех членах. И все чаще закрадывается мыслишка, а может еще не поздно? ... или может, забить на все. Некоторые забивают, и все продолжается своим чередом, продолжая геройствовать и покорять роковых красоток в мечтах и компьютерных играх, изредка впадая в тоску и попивая водочку, когда не видит жена. А у некоторых, по воли случая, или силы воли, или… ну, в общем, сразу не сформулируешь, после решения, что-то изменить, жизнь идет совсем по-другому и это просто мягко сказано. Пути господни неисповедимы и ни кто не знает, что будет в ближайшем будущем. Это непреложная истина и вопиющий факт. И далеко не факт, что будет лучше, а может совсем хреново, но некоторые этот шаг делают. И по-своему достойны уважения, ибо поменять свою жизнь необычайно трудно и опасно. По одной причине! Ты знаешь, что теряешь, но не знаешь, что получишь взамен! А иногда... иногда даже шаг делать не надо. Кто-то или что-то помогает даже помимо воли.

29.06.2005 года. Москва. 20.00

Я перестроился в правый ряд и немного притормозил, погода стояла омерзительная, и не хотелось въехать в столб или чего еще похуже. Настроение соответствовало погоде. Попытался вспомнить, дома есть выпить или нет. Не вспомнил, но сделал при этом вывод, если есть, то мало. И решил заскочить в магазин, благо заведений этого типа хватало по пути из гаража домой. Что благополучно осуществил, прикупив пару бутылок водки. Дома как всегда стояла тишина, и царило одиночество. Жена ушла, уже как два года назад. Ушла как то спокойно, обыденно, без скандалов. И жизнь с ней была такая же незапоминающаяся. Детей мы не нажили, делить было нечего, поэтому все закончилось к обоюдному удовольствию. Первое время, после развода, жизнь казалась сказкой, и я летал как на крыльях. Казалось, что все будет по-другому. Занялся практической стрельбой, выиграл первое соревнование. Но ровным счетом ничего не поменялось. Серые будни, незапоминающиеся дни, осточертевший офис, все продолжалось своим чередом. Не было азарта. Все казалось игрушечным, не настоящим. Когда-то в прошлой жизни, очень яркой в отличие от настоящей, я служил в десантно-штурмовой бригаде, считался лучшим стрелком части. Отличник боевой и политической… Ну его. Надо вспомнить, когда закончилась яркая и началась серая жизнь. Не помню.
Хорошо вспоминается после первых ста грамм. Водка на столе, скрутил пробку с бутылки и набулькал в рюмку. Закусить. Открыл банку с непонятной консервированной рыбой. Готовить я любил, но давно надоело. Иногда на меня находило, и из кухни разносились аппетитные запахи, на которые слетались как мухи на мед, все незамужние соседки. Знали, что я холостой и даже засады устраивали. Но это было так давно.
«Так,… когда же я сошёл с ума? Или заболел. Один хрен. Когда это началось?»- подумал я и опрокинул рюмку. После тридцати пяти лет. Вот когда. В это время я отказался от контракта. Сослуживец звал в Анголу. Частная английская компания набирала бывших военных для охраны алмазных рудников. Ради смеха пошел на собеседование и с успехом прошел. Знание английского сыграло свою роль. Военная специальность тоже. Служил снайпером. Закончил учебку с отличием. Подтянутый англичанин с рубленным неподвижным лицом, сухо задавал вопросы. В конце сказал:
-Парень. Тебе к нам. Ты не профи, но и не отстой. Из тебя еще можно сделать человека. Пообтешешься и весь мир перед тобой. Это жизнь для мужика с яйцами. – Но заметил выражение лица собеседника, кисло сказал. – Не у всех они есть.
Я отказался. Просто взял и отказался. Можно сказать из вредности. Причины не было. Если не считать за причину отвращение к мухам. Мне казалось, что в Анголе много больших зеленых мух. В принципе и это не самое главное. Может лень? Может страх? Трусом я некогда не был. Хвастаться не хочется, но трусом никогда. Было дело, вступился за девчонку. И не раз кстати. Но тогда пришлось, помахаться с тремя не маленькими гопниками. Я даже умудрился настучать им по головам, но и на мне живого места не было. Трусость отпадает. Так в чем причина? В прочем причины я так и не нашел. Ни тогда, ни позже и тем более сейчас.
«Меня сглазили! Или заколдовали… Ведьма!» - как всегда, после третьей рюмки пришла в голову оригинальная мысль. Ирка!» - Ириной называлась одна довольно назойливая особа женского пола, которая не захотела довольствоваться отведенной ей ролью мимолетного увлечения и атаковавшая меня целых полгода. И в конце поняв, что ей ни чего не светит, скатилась до откровенных пакостей.- «Больше некому,… да и ей это нахрен ни нужно. Дебил… сглазили его. Сам свою жизнь похерил».
Сказать, что я плохо живу нельзя. Довольно неплохо оплачиваемая работа, квартира, машина. Нет интереса к жизни. Пропал. И все сразу потеряло значение. Шло время и обычные вещи доставляющие миллионам мужчин удовлетворение перестали меня интересовать. Я по инерции продолжал встречаться с женщинами, так сказать для здоровья, но никак не мог остановиться на одной из них. Раздражало их желание поставить отношения на постоянную основу. Прежде желанные и любимые, охота и рыбалка превратились в средство проведения досуга, потом я просто так убивал время а потом, со временем я забросил и их.
В свое время увлекся тригганом, это соревнование по практической стрельбе включающие в себя в одном упражнении три вида оружия – пистолет, дробовик и винтовку, но только стал добиваться успехов – бросил. Изматывал себя тренировками в спортзале, но ничего не помогало. Не было настроения, не было смысла жизни.
«Я живу… зачем я живу? Просто живу. Ни зачем. Жизнь ради жизни. Кто я тварь дрожащая или право имею? Потянуло дурачка на классику. Это из другой оперы. Менять все надо… пропаду…» - Сумбурно мелькало в голове. Я налил четвертую рюмку и покачал ее в руке, потом глянул сквозь нее на люстру и неожиданной злостью кинул в стену. Я постепенно свыкся с мыслью о своей ущербности. Заставляю себя думать, что большинство мужчин в стране так и живут. Чего-то не хватало. Искорки. Толчка.
« Все надо поменять. В-с-е. Сдохну же от тоски. Пока не поздно. Есть еще время. Всего 43, мужчина в самом расцвете сил» - это я себя так успокаивал, и одновременно терзал.- « Ты на себя в зеркало смотрел? Мужчина. Если не вернешься в спортзал, появится пузо. А через полгода одышка. Поменяять. Куда тебе»
Захотелось что-то сделать, я спотыкаясь заметался по комнате и схватил бутылку. Алкоголь одновременно успокаивал, сглаживал проблему, но и одновременно заставлял искать выход. Остатки водки как вода пролились в горло. Сразу пришло успокоение и желание подумать над проблемой завтра. Или еще позже. Я свалился на диван и закрыл глаза. В принципе случившееся со мной не было неизвестной болезнью, и я это прекрасно осознавал. Со мной случилось давно известное людям состояние. В Азии про это скажут человек, потерял свое лицо. В славянских странах - пропал кураж. А дипломированный психолог заныл бы про потерю личностных мотиваций. И лечение всего этого известно...
«Дай мне силы господи… дай силы изменить судьбу…» - Сон как всегда пришёл незаметно.
… туман, плотный, белый туман. Он обволакивал тело, казался живым. И вдруг пропал, растаял. Максим посмотрел вокруг. Каменные, заросшие мхом и ползучими растениями стены. Деревянные зеленые ящики с полустертыми готическими буквами…
«Где я… блядь… допился. Белка. Что делать…»- резануло в голове. Осторожно, нащупывая каждый шаг, как бы боясь провалиться, я подошел к проему в каменной стене, и увидел степь или саванну или пампасы. Что это было, я не понял, да и не мог понять по причине полного незнакомства с вышеперечисленными географическими терминами. Но почти бескрайняя равнина покрытая высокой почти в человеческий рост травой, перекатывающаяся как волны в океане под несильным ветерком смотрелась завораживающе. С одной стороны она переходила в высокую горную гряду, а почти на самом горизонте заканчивалась ей же и, густым лесом или точнее джунглями. Воздух – острый, наполненный неизвестными ароматами пьянил и одновременно бодрил, с каждым вдохом наливая силой. Хотелось жить, петь, кричать. Хотелось мяса, вина, фруктов, женщину. Хотелось всего и сразу.
- Я выздоровел. Я здоров. – Осторожно, как бы привыкая к словам, сказал я вслух. И вдруг заорал во весь голос.- Я выздоровел. Спасиибо госпооди…
Звонкий, надоедливый звук сработавшего будильника казалось, проникал в самый мозг, вызывал страшную боль и вырывал из счастья, вырывал из настоящей жизни… Заткнись! Я махнул рукой, и будильник грохнулся на пол. Но не заткнулся, и к звону, добавилось дребезжание бутылки лежавшей на полу. Ну что за проституция. Пришлось встать и открыть глаза. Вонючий застоявшийся запах сигарет, перегара и рыбных консервов. Обои, мебель, ненавистная картина на стене, которую лень выбросить уже три года. Мерзость какая.
«Я дома. А где… сон. Это был сон» - Пришло объяснение. Разительный контраст между сном и явью чуть не разорвал сердце. Хотелось разогнаться и разбить голову об стену. Сердце запомнило терпкий свежий воздух, а пахло старыми сигаретными бычками. Глаза помнили бескрайние равнины, а видели ободранные обои. Само по себе пришло решение. Уехать. Как можно дальше из этой квартиры и города. И я впервые почувствовал в себе силы это сделать. Появилась надежда. Именно такое чувство испытывает приговорённый к смерти, получив запечатанный конверт с ответом на прошение о помиловании. Это еще не обязательно помилование, но это уже новая надежда.

29.06.2005 года. Москва 10.00

Сейчас или никогда. Я решительно подошел к телефону и набрал номер туристического агентства. Через два часа уже сидел в мягком кожаном кресле и беседовал с обаятельной сотрудницей агентства.
- Меня зовут Ольга. Куда желаете отправиться? Мы можем вам предоставить вам возможность путешествовать по всему ми…
-Хочу туда, где есть океан и пальмы. - Прервал я девушку, и подумав добавил. – И как можно дальше от этого города.
-Есть отличные путевки в Турцию и Египет. Большие скидки…
-Нет. Дальше. Может быть Азия. Таиланд… Индонезия. В ту сторону. – Я опять перебил девушку. – Можно тур по этим местам, на месяц не меньше. По всей Юго-Восточной Азии…


10.07.2005 года. Боинг-747. 10.00.

Я сидел в пассажирском кресле авиалайнера и смотрел в иллюминатор. Внизу проплывали редкие прозрачные облачка, и синел океан. Сердце тревожно и одновременно радостно билось с невероятной скоростью.
« Я сделал это. Наконец решился. Э-эх оттянусь по полной… и что дальше. После того как оттянусь и потрачу деньги…» - настроение сразу испортилось. Я покрутил головой, поискав стюардессу, в надежде поживится коньячком. Перестаю пить. Шучу. Но в самолете нажираться не хотелось. Отдернул себя и уставился в рекламный проспект. В рекламном проспекте живописно, в красках, расписывали прелести отдыха. Но в голове крутилась приснившаяся картина.
«... а какого меня понесло в Азию? Там же вроде не Азиатские пейзажи... а какие? Да хрен его знает. Это просто был собирательный образ свободы. Накипело и приснилось. Это знак. Хорош ныть» - приказал сам себе я и скосил глаза на соседку. Между нами кресло было свободное, а она сидела у окна.
Дама или скорее девушка, лет двадцати пяти, неподвижно сидела, уставившись в журнал и не предпринимала решительно никаких попыток, завязать обычный дорожный разговор с соседом. Немного резковатые, но очень симпатичные, скандинавские черты лица, светлые волосы, стрижка почти под мальчика. Почти полное отсутствие макияжа. И одета нормально, то есть, не кричаще и не вульгарно. В светлую футболку и джинсовые шорты вполне приличной длины. Обычная женщина среднего достатка решившая оттянутся на Азиатских курортах, покрутить курортные романы и просто отдохнуть от работы или от семьи. А вот журнал... Журнал не вписывался в привычные рамки женского кругозора. На развороте размещалась снайперская винтовка неизвестной конструкции вся облепленная всякими тактическими наворотами, с громадным оптическим прицелом в окружении кучи патронов в пачках и россыпью и парочки жуткого вида ножей - а ля Рембо. В углу страницы в красном квадратике значилось название журнала – «Охота и Оружие».
«Ага... а дамочка играет в мужские игры. Так сказать выплёскивает стервозность характера от нерастраченного либидо и неудавшейся личной жизни в модные увлечения. Придурь и блажь». – Сделал я вывод, и совсем было собрался завести разговор на появившуюся тему общения, где я считаю себя если не профессионалом, то крепким знатоком и невольно обратил внимание на руки соседки. Полное отсутствие золота, столь не обычное для наших курортниц, довольно массивные запястья и предплечья, с буквально прорисованными мышцами, истертые костяшки на пальцах и скромное серебряное колечко на среднем пальце. Обычное узенькое кольцо, покрытое непонятными узорами, если бы не венчавший его маленький черепок.
«Сатанистка... и спортсменка рукопашница или каратистка или чего там еще может быть... увлекается оружием и охотой. Дикий коктейль. Интересно то как. Вялый интерес сразу окреп и трансформировался во фразу:
-Довольно необычное увлечение для женщины...
-Это на ваш взгляд. – Перебила меня соседка, холодно глянув пронзительно зелеными глазами. Говорила она с легким прибалтийским акцентом. – Обычные мужские штампы. Вам было бы привычно, если бы я рассматривала кухонные комбайны и золотые цацки и глупо хохотала в ответ на ваши глупые и жалкие потуги познакомиться с целью перепихнуться.
-Ничего глупого в моем вопросе нет. – Я оторопел от отповеди и нешуточно разозлился.- Действительно из ста – девяносто девять и девять десятых женщин вели бы себя так как вы говорите. А одна десятая процента рассматривала подобные журналы только с целью нарваться на вопрос вроде моего. И опять же напрашиваясь на знакомство...
-Размечтались. Надо же, вас оскорбляет, что женщины притрагиваются к извечно мужским игрушкам. А некоторые, - девушка презрительно глянула на меня, как бы показывая, кого она имеет в виду. – А некоторые только косят под знатоков и изображают, что умеют играться такими игрушками. А сами только умеют на форумах косить под знатоков и делать хед-шоты в компьютерных стрелялках. И еще пиво жрать, после работы в офисе.
-Да... – начал было заводиться я, а потом просто рассмеялся. До меня дошло, что попутчица просто меня провоцирует и я сунул руку девушке. Скандалить в самолете в мои планы не входило. – Все, все мир, сдаюсь. Да так и есть. Ну, почти так. Будем считать что знакомство, какое никакое состоялось. Максим меня зовут.
-Гертруда, можно Герда. – Буркнула девушка и крепко пожала руку, внимательно посмотрев на меня и тоже заулыбалась. - Только...
-Да понял я, понял. Я не клеюсь, и не буду клеиться. – Я облегченно вздохнул я и возгордился своим еще не до конца потерянным умением ладить с девушками, даже самыми норовливыми.
-Коньяк будешь? – Совсем оттаяла соседка и, не дожидаясь ответа, вытянула из рюкзачка, валявшегося под ногами увесистую серебряную флягу. Явно старинной работы и вдобавок украшенную немецким орлом из накладного серебра на плоском боку.
Немного оторопев от такого резкого перехода от войны к мирным действиям, я принял раскладной стаканчик, тоже явно ручной работы и из серебра и махнул густоватую, пряно пахнущую жидкость. Коньяк был не просто хороший, а просто отличный. Хоть я и считал себя знатоком, но опознать коньяк не смог. Ничего подобного раньше не пробовал.
-Отличный коньяк... Какая марка?
-Мартель гордон блю. Подарили, когда была во Франции. А чего ты не лезешь с тостами вроде за прекрасных дам? – Спросила Инга и тоже лихо опрокинула стаканчик.
-Да я так понял не к месту эти тосты. Да и тебя явно не назовёшь прекрасной дамой. – Не преминул немного отыграться я. Действовал я больше по наитию, улавливая, что на правильном пути. - Прекрасные дамы это... это сюсюканье, кружавчики и явно не журнал «Охота и Оружие» и не коньяк в эсесовской фляжке. Сильная, уверенная в себе, красивая девушка - это про тебя.
Инга кивнула головой и опять сунула наполненный стаканчик:
-Ты или нормальный мужик... что маловероятно, их так мало осталось, или просто умный... как-то так. Но ладно, не будем разбираться. Чего в Таиланд собрался? Секс туризм? Или просто развеяться?
Да нет... – немного смешался я, отвлекшись на затрещавший и покрывшийся рябью телевизор в подголовнике и обнаружил, что по салону навстречу быстро плывет серебрянно блестящее зеркало и впереди сидящие пассажиры, один, за одним, пропадают в блестящей подрагивающей пленке.
-Еб... - больше я ничего не успел сказать, оцепенев от ужаса, продолжая судорожно сжимать стаканчик с коньяком, въехал вместе с соседкой в свое собственное отражение, успев заметить такое же недоуменное как у меня, лицо Инги. Невесомость, ощущение прохождения через что-то плотное и одновременно эфемерное, треск и в ноздри ударил такой уже знакомый пряный, острый воздух. Уши резанул визг, пополам с явно непечатными выражениями на нерусском языке, ощущение падения, довольно продолжительное и...



10.07.2005 года. 12.00 по земному летоисчислению. Неизвестная местность.

... ощущение полета, удар и я провалился с головой в вязкую, тягучую массу. Над головой сомкнулась жижа, я инстинктивно забарахтался и замолотил руками с единственным желанием выбраться на поверхность. Что за хрень... под руки попадались куски чего-то склизкого и невообразимо вонючего, нос и рот залепило, но вонь, я ощущал самой кожей. Рядом барахтался кто-то еще, это ощущалось по колебаниям окружающей меня массы. Еще мгновение, грудь уже разрывало от недостачи кислорода и наконец по глазам резануло светом, а в легкие ворвался живительный воздух. Я оттер лицо от грязи и увидел рядом неимоверно грязное и неимоверно злое лицо моей попутчицы. Убедившись, что она не тонет, огляделся по сторонам.
Блядь... где я? В вонючей луже... или болоте. Вот где. По берегам росли небольшие кустики, а с берега торчала большая коряга, почти скрытая большими бородами мха. Рядом раздавались те же выражения, что и в полете, только прерывающиеся кашлем и отплевыванием. Осторожно пошевелился... не тону. А она? Тоже не тонет. Заметил, что продолжаю сжимать в руке серебряный стаканчик. Нет стакан я ни за что не выпущу, вот натура.
-Цепляйся, - протянул я руку. Девушка ее сердито оттолкнула и довольно живенько, молотя руками и ногами добралась до коряги. Подтянулась и быстро взобралась. Оказалось, что она за собой тащила еще и свой рюкзачок. Посмотрела на меня, скривилась и молча, не обращая на меня никакого внимания, принялась счищать с себя пласты гнилых растений и куски грязи.
Вот зараза, презрительно то как скривилась. Поминая по матери все болота на свете, я тоже стал потихоньку продвигаться к берегу. Жижа связывала движения, за ноги цеплялись жгуты водорослей и пока я добрался до кустов, сил практически не осталось. Но прямо ощущая на себе насмешливый взгляд, все-таки выполз на берег, продышался и встал. Блядь... это только со мной могло случиться... выпасть из самолета... и прямо в лужу дерьма.
Ммать... обожгло левую щеку, и я инстинктивно шлепнул себя по лицу. Сразу же ужалило в нескольких местах, что за нахрен... комары... сообразил я и ринулся от болота и от кусачих насекомых подальше. Матерясь и взвизгивая, махая руками и шлепая себя по разным местам, мимо пронеслась соседка. Не успел отбежать пяти метров, как через что-то перецепился и кубарем полетел на землю, основательно ободрав руку. Да что за наваждение. Я сел, обернулся и прямо уставился на труп соседа по самолету сидевшего впереди на один ряд... а рядом лежала его супруга или девушка, с которой он почти весь полет лакал виски и активно обжимался. Сейчас они не обжимались... Сейчас они превратились в кучки изломанной биомассы, практически расплющенной от удара. Ммать... Затряслись руки. Получается, они попали в зеркало раньше и до болотца не долетели. А если... Впереди раздалась очередная порция не русских матюков и я, с трудом поднявшись, продираясь через кусты, поковылял на голос.
-Это же те два урода, что сидели впереди. – Гертруда сидела на корточках, показывала рукой на очередную пару трупов. Действительно, эти два молодых парня сидели впереди и тоже, как почти все, пили и активно пытались познакомиться со стюардессой. Я присел рядом. Один из парней и в смерти крепко сжимал бутыль с Баллантайном, к удивлению не разбившуюся при падении.
-Сколько это мы падали интересно... – Спросила Герда. Ни страха, ни отвращения от зрелища изломанных, уже покрытых жужжащими большими мухами трупов она не высказывала. Смотрела на них равнодушно, с гримасой брезгливости. А затем еще взялась за бутылку и потянула на себя. Рука с вытатуированными на пальцах перстнями, не выпуская горлышко, потащилась вслед за бутылкой.
- Метров тридцать, наверное... - начал отвечать я, с неодобрением поглядывая на девушку. Она тупо наступила на руку трупа и вывернула бутылку из пальцев. С хрустом вывернула. Парень и в смерти не хотел отдавать бутылку. Вот это девка дает. Крышу у нее, что ли снесло. Не совсем же она бесчувственная. Вспомнилось, как в армии мы собирали на полигоне куски Володьки Худякова, по дурости стукнувшего булыжником по неразорвавшемуся танковому снаряду и его дружок, тоже Володька спокойно сносил кровавые ошметки на расстеленный брезент и даже пытался шутить, а потом, когда отошел, совсем съехал с катушек и с госпиталя больше не вернулся. Так вот так может и с ней... я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Такой тяжелый взгляд, липкий, ощущавшийся как прикосновение грязной руки. Я крутнулся и увидел, как из кустов высунулись три здоровенные морды. Именно морды, по-другому свинообразную харю, даже с неким подобием пятака, и украшенные, целым набором явно не кабаних, внушительных клыков, не назовешь. Причем, судя по размеру башки, эти зверюги явно превосходили среднестатистического кабана и в маленьких красных глазках читалось намерение совсем не познакомиться и поговорить за жизнь. Ближайшая морда раззявила пасть размером как у крокодила и мерзко хрюкнула, обдавая нас смердящим запахом падали.
-Бегом дура... – заорал я и схватив Герду за шиворот припустил к видневшемуся невдалеке высокому холму из каменных валунов. Тащить на себе соседку не пришлось. Она, видимо проникшись ситуацией, а может и от страха, вывернулась и рванула вперед, далеко обогнав меня. Ощущая всеми своими филейными частями, как кривые желтые клыки невиданных тварей уже их полосуют, я мигом домчал до камней и попытался с разбегу на них заскочить. Но получилось совсем не как я планировал, скорей всего совсем позорно получилось... Я не рассчитав прыжок, плюхнулся животом об валун, и судорожно подергивая ногами и обдирая ногти на руках, стал сползать вниз. Но вдруг сильная рука схватила меня за шиворот и буквально втащила наверх.
-Спаси... – я закашлялся, сердце буквально вылетало из груди. Бутылка водки по вечерам, сводила на ноль мои походы в спортзал и пробежки. Ноги гудели, а руки, если честно, нешуточно подрагивали. Откашлявшись, осмотрелся по сторонам. Тварюк не наблюдалось. Блядь... мы же в Чернобыльскую зону грохнулись. Мутанты! Чернобыльские кабаны. Зона. Так это правда...
-Мать чесная... это же... это же... – До меня, наконец дошло. Окружающая местность как две капли походила на мой сон. Вон на горизонте лес и горы, а с другой стороны тоже горы... а вот и саванна... Только где это? Где реактор и... Нет это не зона. А где?
-Ты здесь уже бывал? Кстати, еще раз дурой назовешь, кадык вырву. – До меня донесся спокойный, только с ярко выраженным акцентом, голос Гертруды. Она сидела рядом и копалась в своем рюкзачке, стряхивая с него куски грязи и бурую жижу, не забывая поглядывать на кусты. – Ну и где мы? Это Африка?
-Да нет... Я во сне это все видел. - До меня, наконец, стало доходить вся нереальность происходящего. Я завертел головой. Самолета нигде не было видно, как не было видно и следов авиакатастрофы. Ничего не дымило, не горело. Не слышно сирен пожарных машин и не видно суетящихся спасателей. Очень громко трещали насекомые в кустах, ухало какое то животное в кустах подальше и шумел легкий ветер. Получается мы и пассажиры повыпадали через долбанное зеркало, и не с высоты три тысячи метров, как объявляла стюардесса, а с метров тридцати. Если бы мы падали с большей высоты, то нас бы и болотце не спасло.
Солнце довольно сильно припекало, ветерок наоборот был довольно свежим. Грязь на теле, на глазах стала засыхать и браться прочной коркой. Я повертелся, стараясь увидеть признаки цивилизации. Вокруг расстилалась степь, в паре километрах сзади уже начинались несколько небольших расположенных уступами плато, а за ним высоченные горы поросшие густой растительностью. Солнце стояло в зените и... и кажется было немного больше и ярче чем на Земле. На Земле... Да не может же быть... Взгляд остановился на паре здоровых птиц кругами вившихся над холмом. Они меньше всего напоминали земных стервятников, а напоминали они... я даже потер глаза. Напоминали они доисторических птеродактилей. То есть это были не птеродактили, но очень сильно похожи. Тела покрывали перья или волосы, но крылья все-таки были кожистыми и клюв соответствовал. Длинный и зубастый. А в паре километров, дальше в степь, паслась стайка копытных. С громадными рогами и чем-то вроде бивней, которыми они подрывали землю. Причем рогов было явно не два. Подробней из-за расстояния не было видно. Вполне земного вида. Ну почти, если бы не размер и количество рогов. Я твердо знал, что матушка природа на земле использует парный принцип. Если у земных животных были рога, то их было два. Или один как у носорога. А эти еще размером почти со слона. И эти твари, что пришли к трупам. Помесь кабана с бультерьером. Значит...
-Ну, так, где мы? – По моему плечу похлопала Герда и вручила почти полную, литровую бутыль минералки и парочку влажных салфеток. – Хлебни и личико оботри, без слез смотреть невозможно. Леший.
-А хрен знает где. На Земле такие твари не водятся. Да и какая нам хрен разница. Меня, это честно говоря, не очень беспокоит. Что делать? Вот достойный вопрос. Ни еды, ни воды, ни людей... и тварей вокруг хрен знает сколько. Попали так попали. Попаданцы... мать его ети... Захотел один дурень перемен...
-Не истери. Вода пока есть. Еды, правда, нет, так тебе только на пользу. Зато литр вискаря и пол коньяка...
-Какой коньяк. Начнёшь жрать спиртное, на такой жаре через пару часов выхлебаешь все воду и капец приехали. - Невозмутимость безбашенной и явно шизанувшейся от потрясения соседки начинала здорово раздражать. - Включи мозги наконец.
-Если включить мозги... – Гертруда невозмутимо сколупывала с рук засохшую грязь.- Так вот если включить мозги и посмотреть на право, то можно увидеть небольшую речушку. Там где вода там и еда. Это первое. А второе если включить мозги и начать проникаться ситуацией, то можно и с катушек слететь. А вообще действительно хреновато.
- Не то слово. Да действительно, там, где вода – там и еда, а где еда там и хищники. А у нас даже ножа нет... – Начал было я, но осекся. Действительно начинаю истерить. Вот тебе дураку перемены и настоящая мужская жизнь, получай без сдачи и не смей возмущаться.
Из зарослей кустарника, доносились хрипы, хруст и чавканье. Такое впечатление, что там жрал баланду батальон свиней. Я представил, что там творится и меня чуть не вырвало. Вот жратвы падальщикам подвалило. Хотя трупов маловато. Должно быть больше. Значит из самолета, повыпадали не все, а только часть правого ряда, иначе бы здесь все было завалено трупами.
Я переместился на другую сторону холма и увидел очередное тело, совсем недалеко от камней. Лежал мужчина. Я его вспомнил. Он сидел тоже справа, только на несколько рядов впереди. Обычный мужик средних лет. В белой рубашке с короткими рукавами и в бежевых брюках. На курортников готовящихся предаться всем радостям отдыха уже в самолете, похож не был. Коньяк, виски и водку он не бухал, а скромно сидел у окошка. И у него был... Да у него был пристегнутый браслетами к запястью солидный дипломат. И сейчас он так же скромно, лежал на земле, только совсем, неживой. Это было видно по неестественно вывернутой голове и громадной луже крови расплывшейся под ним. Белая рубашка, покрылась бурыми пятнами и лениво полоскалась ветерком. Возле мужика никакой живности пока не наблюдалось. У меня зашевелилось любопытство. А что же у него лежало в дипломате? А если проверить? И я решился.
-Герда. Я сейчас сбегаю к вон тому трупу. Возможно у него есть, что-то полезное. А ты смотри и кричи, если увидишь зверье. Кричи, что есть сил. Хорошо?
Девушка посмотрела на меня, с непонятным выражением и кивнула. После чего выдернула из шортов ремень и протянула его пряжкой вперед.
-Ты дипломат хочешь глянуть? Он на цепочке. Так просто не сдернешь. – Гертруда нажала на уголок пряжки и из нее, со звонким щелчком выскочило короткое, широкое лезвие. - Кисть срежь и наручник слезет. Кость не пили, все равно не перепилишь. По суставу. Ну, знаешь, как окорочок куриный на две части разрезать. И знаешь что... Там рядом палка лежит. Да, правее пару метров. Притащи ее тоже. И ремень, если есть, с мужика сними.
Я смотрел во все глаза на девушку. Она совсем не шутила и говорила совершенно серьезно. Только в глазах сквозила легкая насмешка.
-« Ты не сейчас шизанулась. Ты уже раньше мозгами повредилась. Ах ты сучка... кисть срежь. Будет тебе кисть. Сатанистка хренова. Маньячка херова». – Речитативом бухало у меня в голове, но я так и не проговорив это вслух, в очередной раз осекся. А других то, способов снять наручники с руки и не было. А я как раз об этом и не подумал. Если это были бы отечественные наручники, то еще можно булавкой, у меня получалось и все равно только разболтанные, а если импортные, то только кисть рубить.
Сука. Пацан сказал, пацан сделал. Какой нахрен пацан. Дурь какая-то в голову лезет. Надо идти. Матерясь и понаблюдав несколько минут за кустами, я слез с камня и кинулся к трупу, лежащему всего в десятке метров. От трупа уже начало отвратительно смердеть. А дипломат лежал как раз под мужиком, выглядывал угол.
-«Спокойней Максик, спокойней. Мертвые не кусаются и не воняет он совсем... Ммать...» - Я потянул мужика за руку и меня чуть не вывернуло. От удара лопнул живот и дипломат завалило сизыми кольцами кишок. Стараясь не смотреть, зацепил чемодан за цепочку и оттянул вместе с рукой от трупа.
-«Так теперь самое простое...» - Стараясь не смотреть на синюю, вздувшуюся кисть, я на удивление удачно, тремя движениями бритвенно острого ножа, отделил кисть от руки и сдернул кольцо наручников. Потом судорожно сглатывая и прилагая сверхусилия, чтобы не блевануть, сунул руки под кольца внутренностей и на ощупь расстегнул пряжку ремня и резко дернув, вытащил его из брюк.
-«Вот так тебе сука... Что ты там еще говорила. Палку тебе... будет тебе и палка. Счас на камне и загну. И три, если захочется и имя у тебя дурацкое». – Думал я и демонстративно не спеша, подошел к жердине, поднял ее и направился к камням. Спокойно дошел к холму и игнорируя руку девушки, вполне ловко вскарабкался на камни.
- Давай руки полью. – Герда плеснула немного воды на ладони. – Ага. А теперь давай вискариком продезинфицируем.
Я забрал бутылку и сделал пару больших глотков. А хорош я всё-таки. И рыгать уже не хочется. И тоску как корова языком слизнула. И жить хочется. Все непонятное, творившееся со мной последнее время, исчезло без следа. Я прислушался к себе, и понял, что не смотря на мандраж, все еще сидевший глубоко внутри, чувствую себя очень бодро и уверенно. Я даже покрутил головой в поисках чего-либо полезного, на подъёме чувств готовый обыскать еще десяток трупов, но опомнился и подтянул к себе дипломат. Солидный такой. И замок... замка вообще нет. На его месте была плоская пластина с очень гладкой поверхностью.
- На отпечаток пальца или по спутниковому сигналу работает. А корпус титановый. – Авторитетно заявила Гертруда, склонившись над дипломатом.
-Навороты... если там такие ценности, то чего хозяин обычным рейсом поперся. – Удивился я. Действительно что-то не сходилось. - Для таких вещей есть частные самолеты, дипломатическая почта или в конце концов броневик с охраной.
-Да нет там особых ценностей. – Герда вертела чемоданчик в руках. - Такой сейчас может любой купить. Триста баксов. Если есть такая необходимость конечно. И открыть при желании его можно довольно просто. Все эти замки просто понты и моральное утешения для владельца.
Девушка повернула чемоданчик углом и несколько раз сильно двинула торцом об камень. Одновременно с последним ударом раздался щелчок, дипломат приоткрылся и завопила тоненько сигнализация.
-Вот как я и говорила. Все просто. А это еще и китайская подделка. С настоящим пришлось бы, повозиться. – Соседка открыла дипломат и ткнула ножом куда-то в обшивку. Сигнализация перестала пищать.
Я увидел внутри, лежащую на пластиковом файле с документами продолговатую массивную коробку, покрытую изящной резьбой и инкрустированную костью и похоже даже золотом и драгоценными камнями. Ковырнул причудливую застежку. Мать чесная. На бархатном ложе вальяжно расположился, громадный револьвер весь покрытый золотой чеканкой и с рукояткой покрытой резными костяными накладками. Рядом в рядок расположились блестящие, длинные, пузатые патроны в количестве двенадцати штук. Память услужливо подсказала. Кольт - Анаконда. Сорок четвертый магнум. Пушка для мужиков с крохотным членом. Так говорил инструктор по стрельбе в тире. И такой был у шефа. И у него... да, слова инструктора подтверждаются. Жена шефа как-то раз на корпоративе надралась и орала про ущербность своего муженька. Получается, такой артиллерией они компенсируют малый размер оного.
Мне один раз довелось пострелять из похожего пистолета. Ощущения приятными я никак назвать не мог. Ствол после выстрела становился вертикально дыбом, грохот был, как из гаубицы палили. Вообщем на любителя. По моему собственному убеждению если кто-то из такого и может стрелять быстро и прицельно, то только истинные профессионалы. А с другой стороны на местных хрюшек, каких мы видели сегодня, именно такая гаубица и нужна. Не зря же его для охоты в основном и используют.
Герда не рассматривая, сунула тяжеленный пистоль мне, а сама быстро перелистала документы.
-Ясно все. Частная охранная компания. Вез пушку хозяину на отдых. Как еще разрешение на провоз пушки выбили. Маразм. Только в нашей стране такое может быть. Ладно, все это хорошо. Даже очень. Стволом разжились, правда, патронов всего ничего. Но как вы мужики говорите - на безрыбье и сам раком станешь. Что делать будем многоуважаемый Максим. Вы тут как мужик в единственно числе соответственно командиром и будете, поэтому и хочется ваши соображения по этому поводу и выслушать.
-Не паясничай. Ты себя в зеркале видела. И не надо изображать из себя слабый пол. На эту тему мы с тобой еще поговорим, кто ты есть и чем дышишь. – Огрызнулся я и замолчал. Слова прозвучали донельзя уверенно и спокойно. Это мне очень понравилось. – Надеюсь, ты уже поняла, что мы не на Земле. Где я и сам не знаю. Зверюги совсем не земные. Вообщем...
-Это я уже поняла. Миры как то запаралелились, пересеклись... прорыв. Короче это все ясно. Тебя на русском языке спросили, что делать. – Гертруда сидела на камне и ловко распускала на тоненькие кожаные ремешки, плетеный ремень погибшего охранника. При этом она совершенно не смотрела на меня. - Еще пару часиков и мы на этих камнях превратимся в запеченные куски мяса. Рожай быстрее.
Меня посетило чувство, что странная попутчица давно все решила и сейчас просто старается выбить меня из равновесия или просто прокачать на что я способен. Я оглядел ее повнимательней. Чуть массивные ноги, тоже как и руки, казались сотканы из одних жгутов мышц и жил. При каждом движении на спине под натянувшейся футболкой, вздувались великолепно развитые широчайшие и всякие другие мышцы. При всем этом она не выглядела массивной и двигалась очень пластично и ловко. И эта невозмутимость. Понятно, что она литовка или латышка. Так сказать характер нордический, но не до такой же степени. И все-таки она не шизанутая. Нет характерного блеска в глазах. Пришло в голову, что наверное предпочел видеть ее больше женственной, что ли. Повизгивающей и истерящей. А так, она меня подавляла полностью и не давала проявить героизм и всякое такое. Протянуть слабой женщине сильную мужскую руку. Сучка...
-Не рожу при всем своем желании. Если здесь зажаримся, то надо сваливать в тень и как можно ближе к воде. В идеале как можно ближе к горам. Сейчас на моих часах полдень. До гор пару километров. Добежишь в среднем темпе? – Начал я проявлять инициативу, и в очередной раз понял, что сморозил очередную глупость. Уж кто здесь мог добежать, то только Герда. И даже не в среднем темпе. И со мной на загривке. И сразу поправился. – Думаю, вполне сможешь. Если по пути не сожрут. А бежать думаю, стоит потому, что прокрасться ни у тебя, ни тем более у меня умения не хватит. А так пронесемся... может и не сообразят сожрать... или не успеют. Вообщем если повезет.
-Могут и сожрать. – Вполне серьезно сказала девушка не заметив или не обратив на мои слова особого внимания. – Но здесь нам тоже оставаться нельзя. Утихнет ветерок, нас насекомые сожрут и почему то мне кажется, здесь ночи холодные. Скорей всего это высокогорье. Людишек здесь тоже я думаю, не наблюдается. Может где-то есть, но только не здесь. А может они и не люди совсем. Из такой пушки стрелял?
-Смогу. Стрелял... один раз... – Я, наконец, понял, зачем девушке понадобилась палка. Из сумочки она выудила две заколки для волос, сделанные в китайском или японском стиле, довольно длинные – сантиметров по восемнадцать. Скрутила с них костяные, как выяснилось, ножны, получила в результате два хищно выглядевших четырехгранных стилета и сейчас прикручивала их кожаными ремешками к обоим концам палки, предварительно немного подправив ее пряжкой - ножом.
-«Ох, непроста ты зараза... ох, непроста. Киллерша сто пудов... и имя подозрительное. Может ты никакая не Гертруда. А вообще Брунгильда или Гвендолен или вообще Эльза» - мысли сумбурно колотились в голове. Хотя с другой стороны я начинал понимать, что без нее было совсем плохо, то есть без ее рюкзачка и ремня. Взял тяжеленный револьвер, откинул барабан и по очереди вставил шесть слоноподобные патронов. Барабан стал на свое место с сочным щелчком. Попробовал прицелиться... нормально. В случае необходимости пальну и даже попаду, решил я. Не смотря на свои массивные размеры, револьвер удобно сидел в руке.
Солнце продолжало жарить с увеличившейся активностью и похоже не собиралось слезать с зенита. Все тело начало дико чесаться, голова раскалывалась и вдобавок дико хотелось курить. Слава богу есть пока совсем не хотелось. Количество стервятников, как и летающих так и всяких других увеличивалось с каждой минутой. Из зарослей неслась дикая какофония жутких звуков и периодически взлетали и садились птицы похожие на птеродактилей. Вот и к мужику с дипломатом, наконец, подобрались совсем жуткие тварюки. Два исполинских хищника на копытном ходу, размером с бегемота и пастью как у крокодила разорвали несчастного охранника напополам. Так сказать, по-братски поделили и похрустывая костями как чипсами, утробно рыкая, пережёвывали с устрашающей быстротой. При этом еще и косились на верхушку холма, понятно с какими целями.
-А ты пальни по ним. – Посоветовала Герда, практически закончив свое копье и хитро глянув на меня. Похоже, поедание тварями соседа по самолету ее совсем не шокировало.
Руки действительно так и чесались. Но палить по чудовищам, даже из такого исполинского пистоля было занятием для клинических оптимистов и идиотов. Тоже соответственно клинических. А советовать подобные глупости мог только идиот в квадрате. Но я выразился поизящнее.
-Пули мягкие, экспансивные. Может случиться, что даже шкуру не пробьет. С ног, конечно снесет и кости кое какие поломает... может быть. А больше разозлит. Идиотизм. - Закончил я фразу, совершенно четко намекая, к кому, относится последний термин.
-Это, что ты сейчас сказал... Дай ствол. – Герда взвилась и, выхватив кольт, быстро прицелилась и выпалила по ближайшему падальщику. Существо к этому времени уже дожевало мужика и пыталось выковырять языком застрявший между зубов, туфель. Бабахнуло. Ствол подпрыгнул и дал прямо Инге по лбу, от чего она просто села на задницу. Пула попала чудищу, как раз опустившему голову, лизнуть большое кровавое пятно, оставшееся от охранника, прямо в лоб. Такого эффекта я не ожидал. Раздался звук, как будто, по лбу, трахнули кувалдой. Животное даже село на задние лапы и его по инерции пронесло, поднимая пыль, около полуметра назад. Череп лопнул как перезрелый арбуз. Мозги или что там у него было, кровавыми клочками раскидало по веткам. Пуля не пробила череп. Она просто проломила целый кусок и от динамического удара и создавшегося давления произошел такой эффект. Тяжелая туша несколько раз конвульсивно дернулась и затихла. Второй монстр сначала отскочил подальше, постоял пару секунд, оценил ситуацию и долго не раздумывая, с разгону, впился в сотоварища, а может подругу, одним укусом вырвав пол бока.
-Ни хрена себе... – Матюгнулась Герда, поднялась на ноги и, потирая лоб, на котором на глазах вздувалась порядочная шишка, ткнула револьвер мне. – Видишь! А ты не пробьет... Только не ржи. Пристрелю. Не приходилось мне из такого палить. Вот и...
-Не буду... попала же. – Подавил я желание расхохотаться и участливо спросил. – Сотрясение нет?
-Да нет. Наверное. Ладно. Я так поняла ты согласен, выдвинутся к предгорью. Туда и речка вроде идет.
-Да нет, конечно. Только сначала до вон того холма. – Я указал рукой, высокий каменистый холм где-то в километре и немного в стороне от направления к горам. - Сюда, наверное, все хищники с округи собрались, пока отвлеклись и жрут, может проскочим. Дипломат я возьму, если хочешь и твою сумку тоже. Только я честно говорю... высокий темп я не вынесу. Давно не тренировался... и вот, забери свой стаканчик. Я его так и выпустил.
-За это спасибо. Это для меня дорогая вещь. Ладно. Съешь это колесо. Побежишь как молоденький козленок. Не вороти личико. Это просто легкий стимулятор. Легальный. Почти. Добавит сил. Усилит восприятие.
-Я смотрю, у тебя всякого добра в сумке хватает. Кто ты есть такая Гертруда? Я так понял эстонка... а имечко то немецкое... – поворчал я, но капсулу взял и проглотил, запив минералкой. Пить надо. Без допинга не добегу. Сдохну. Я заметил, что таблетку девушка выщелкнула из обыкновенной пластинки с надписью «Но-Шпа» и тоже проглотила штучку.
-Не бурчи. Добежим живыми, тогда и познакомимся. А сейчас смысла нет. Мы пока еще потенциальные трупы. Подождем минут пять и двинем. Чемодан ты несешь, может и пригодится. Я остатки ремня привязала, перекинешь через плечо. Свою сумку, я сама понесу. Я первая - ты за мной. Не кривись. Я побыстрее буду и очень хорошо ориентируюсь. А ты сзади прикроешь если что. Не брошу, не бойся... ты мне еще понадобишься... как бык – производитель... может быть. – Герда улыбнулась, показывая, что это она так пошутила.
-Ох ты и наглая... ооо... – Я почувствовал, как будто в глазах навели резкость. А в уши добавили громкости. Мир вокруг заиграл новыми красками и звуками. – Действует.
- А я и говорила. Ну... рванули. – Герда пригибаясь соскользнула с камней и махнув рукой помчалась по степи. Рюкзачок она закинула за плечи, а копье держала в правой руке.[spoiler]

[/spoiler]10.07.2005 года. 14.30. По земному летоисчислению. Неизвестная местность.

Я немного замешкался, но выправился и помчался вслед мелькавшей в кустарнике футболке Гертруды. Бежалось очень легко, даже можно сказать с настроением. И даже представилось со стороны, как я, ловко скольжу среди кустарника и уклоняюсь от колючих веток. Бля ... Тарзан. Действительно, таблетка действовала неплохо, но я понимал, что это до определенного времени. Потом начнется отходняк, навалится усталость и все... не побегаешь. В очередной раз я удивился своей благоразумности одеть в дорогу не сандалии и шлепанцы, а полноценные легкие кроссовки.
Крупного зверья практически не встречалось, только примерно на середине пути, испуганно рванули в разные стороны стайка небольших копытных, очень похожих на земных косуль, но с целым леском рожек на голове. Герда уверенно бежала впереди, изредка оглядываясь и подбадривая рукой. Я залюбовался девушкой бежавшей очень красиво, в отличном спортивном стиле.
-«Кто же она на самом деле... ну не шпионка же... – думал я, ловя ее взглядом.
Вдруг эстонка резко остановилась и присела, подняв руку. Пришлось присесть рядом. Открытое пространство впереди на добрую сотню метров, заполнило гигантское стадо гигантских копытных. Таких же или подобных тем, которых я видел вдалеке. Впереди, сзади и по бокам неспешно брели самцы, каждый весом тонны в полторы, если не две. С шестью, теперь я четко рассмотрел, расходящимися в стороны длинными, примерно в метр длиной, рогами и парой мощных бивней, похожих на бивни слона. Кожа в основном голая, только на загривке болтались пучки шерсти. В середине стада брели самки с молодняком. Стадо никуда не спешило и продвигалось медленно, как полноводная мощная река. От зверья, несло крепким спирающим легкие, коровьим духом, навозом и мочой.
-Надо пересидеть... – шепнул я девушке. – Давай на дерево.
Девушка молча кивнула и ловко вскарабкалась, на очень похожее, на крымский карагач дерево, стоящее рядом. Я чертыхаясь и обдирая ладони, об чешуйчатую кору полез следом. Кое-как, умостившись на наклонной ветке, посмотрел на животных. Стадо растянулось на полторы сотни метров, и последний рогач прошёл бы приблизительно через полчаса. До каменного холма, промежуточной цели путешествия, оставалось метров сто пятьдесят. Пока забег шел благополучно и никто не пытался меня и девушку сожрать, даже на глаза не показывался. Так бы и дальше...
-«Что-то все подозрительно благополучно. И в болото снайперски попали... в отличие от остальных и попутчица у меня... шпиен выживальщик и эти эсесовские прибамбасы. Прет тебе Максик. Ой, не постоянно же...»
Стадо вдруг разом взревело и самцы мгновенно образовали вокруг частокол рогов, развернувшись задами внутрь и прижавшись друг к другу. Из расположенной неподалеку рощицы выскочили две очень похожих на виденных уже тварей, помесь бультерьера и крокодила на копытном ходу и отвратительной гиеноподобной окраски, вломились в стадо, при этом одна из них порядочно получила рогами в бочину, цапнули несколько коровушек за что попало и так же поспешно свалили в сторону. При этом одна из них опять получила рогами, только на этот раз в зад, но, тоже не особо обеспокоившись, сильно припадая на правую, заднюю ногу, скрылась в рощице. Одна из молодых телок укушенных хищниками, сразу легла на землю и встать не смогла. Большая гиена, так я зверюг окрестил, почти откусила ей переднюю ногу. Вторая, легла метров через пятнадцать, из большой, рваной раны на загривке не останавливаясь хлестала кровь. Стадо равнодушно, огибая павших сородичей, потрусило дальше, не ускоряясь и не замедляясь. Только стадо прошло, из рощицы, поднимая клубы пыли, вылетели гиены и рыча и ухая, стали пожирать еще живых рогачей, вырывая огромные куски мяса, вместе с костями.
-Слезаем... и по кромке зарослей, не сильно спеша двигаем. – Герда показала рукой направление движения. Кошмарное зрелище, похоже, ее совсем не трогало. – Давай шевели батонами, немного осталось.
-Сама дура... – огрызнулся я и послушно полез с дерева. Клятая девка совсем не заморачивалась, что я на добрый десяток лет старше ее, в конце, концов мужчина же я. Эстонка слезать не стала, а просто ловко и бесшумно спрыгнула с ветки на землю. Я двинулся вслед за ней, поглядывая на пировавших гиен.
-«Если доберемся... То считай, в рубашке родились... с такими тварями... шансов практически нет. Доберемся... Во сне я в пещере стоял, значит, до пещеры точно доберемся. Только вот Герды, я что-то там не видел... Ерунда... отошла куда...». - Надо присматривать за ней, решил я, все-таки единственная баба в окрестностях, так сказать стратегический резерв и потрусил за девушкой.
До холма добрались благополучно. Только он оказался гораздо выше, чем на первый взгляд казалось и с высокими отвесными, каменными стенками. Пришлось повозиться, пока нашли, мало-мальски подходящий подъем. И то пришлось карабкаться по корневищам и подсаживать друг друга. Но зато наверху росло довольно раскидистое дерево, удивительно похожее на карельскую березу и под ним мягкая зеленая травка. Куда я немедленно и свалился. Все допинги из меня улетучились с потом и сейчас ноги напоминали чугунные болванки. А голова - пустое ведро. Даже звуки доносились как через ватные затычки.
- Попустило? – Поинтересовалась Гертруда и тоже присела в теньке. Выглядела она получше. Хотя вся покрытая грязью, исцарапанная и разлохмаченная, тоже представляла собой печальное зрелище. Но хоть не дышала как загнанная лошадь. Протянула бутылку с минералкой. – Жарко как в аду. Хлебни пару глотков. У меня еще четыре таблетки есть. Должно хватить. Только потом сутки лежать пластом будешь.
-Откуда они у тебя? И главное зачем? То что ты спортсменка, я уже понял, на соревнования ехала? – Вяло поинтересовался я, сделав парочку глотков.
-Ох, ты и любопытный Максим. Какая тебе на хрен разница... Работа у меня такая. Нервная. Иногда надо подстегнутся. Лежи, отдыхай... Как это говорят русские? Любопытной Варваре нос оторвали.
-Сама ты... Варвара. А чего в Таиланд ехала? Секс-тур?- Не преминул я съязвить.
-Не угомонишься ни как? Нет, предпочитаю мужчин и женщин европейского типа. Желательно скандинавского. Ехала на работу. Все? Вопросы закончились. А ты в принципе ничего. Чего лыбишься. Не в этом смысле. Я думала, сдохнешь через сто метров. Не пропил еще здоровье.
-Еще чуть-чуть и пропил бы. Видела бы ты меня десяток лет назад.
-Старая мужская песня. Вот раньше! И ты был красивее и девки посговорчивее. Да? Закурить хочешь? – Герда вытащила из своего бездонного рюкзачка портсигар. Он был, как и фляга, тоже из серебра и с тем же германским серебряным орлом. Только из него достала не женскую тоненькую сигаретку, а вполне пристойную сигариллу.
Я чуть не подавился слюной, курить хотелось совершенно дичайшим образом, даже живот схватило судорогой, но пересилил себя, чуть ли не с хрустом зубов:
-Нет... есть прекрасный шанс бросить. Новый мир, новая жизнь... нет, где ты взялась с этим табаком. Приспичило же тебе... – Я совершенно серьезно решил задавить свои слабости в зародыше.
-Как хочешь. - Гертруда, щелкнула вопреки ожиданиям, обычной пьезо зажигалкой и с наслаждением затянулась. Я со злостью отвернулся и поковылял к краю скалы осмотреть предстоящий маршрут и главное не слышать раздражающий запах табака. До гор оставалось примерно с километр. Уже хорошо было видно, террасами поднимающиеся скалы. И небольшое озеро прямо у подножья. В зарослях блеснула вода. Я припомнил, что во сне смотрел на пейзаж с высоты и попытался разглядеть какие либо провалы или входы в пещеры, но ничего не обнаружил. Зато заметил, как в озеро падает небольшой водопад с террасы повыше. Туда и скорей всего и следовало двигаться. Я прямо физически ощутил, как тело погружается в прохладную воду...
-Правильно. Туда и двинем. – Герда подошла совершенно бесшумно.
-Не подкрадывайся. Могу и двинуть. – Я умудрился не вздрогнуть от голоса. Хотя честно говоря, такое желание и было.
-Ладно, не буду. У тебя нет ощущения, что здесь дневной день длиннее земного. Солнце почти в зените, а на часах уже три.
-Наверное, так и есть. Хотя... я по-прежнему не понимаю, где же мы можем быть. И самое главное как попали. Хотя на самом деле это сейчас не самое главное.
-А что главное? Выжить? Признайся, ты же об этом мечтал. Наслаждайся. Проявляй чудеса смекалки и выживания. Каждый мужик втайне о таком мечтает. Признавайся. Вы же мечтаете быть сильными. Мечтаете... только далеко не у всех получается. Пивные бутылки открывать лучше и проще.
- У тебя с этим какие то проблемы? Да, я мечтал. Ты знаешь, я даже эти места во сне видел. После этого и сорвался попутешествовать. И я не вижу в этом ничего позорного. У тебя проблемы личного характера с мужчинами? Чего ядом капаешь? Поматросил кто нибудь и бросил? Так это не я. И нечего на мне срываться. – Я не ожидал от себя такой отповеди. Просто уже здорово стало раздражать это неприкрытое ехидство, если бы она еще говорила эмоционально. Так нет. Абсолютно спокойно и с почти неприкрытым презрением.
- У меня к тебе лично нет претензий. Отдохнул. Глотай таблетку. – Гертруда усмехнулась и пожала плечами.
-Что будет если ее запить спиртным?
-Действие усилится и немного пролонгируется, отходняк будет тяжелее. Как у тебя с сердцем?
-Проблем нет. Смотри. Пойдем к озеру в обход леска. Там на верхнем плато похоже еще одно озерцо. Вот туда нам и надо. Я думаю в горах пещеры. Я даже почему то это точно знаю. Это будет идеально. Опять же сверху нам будет виднее, что внизу творится. Согласна?
- Хорошо. Идем тем же порядком. Местность более открытая, поэтому двигаться будем быстрее. Держи колесо и флягу. – Герда опять умудрилась, сделать так, что ее слово осталось последним.
Меня так и подмывало глядя на фляжку, спросить девушку, откуда такие реликвии. Я довольно часто лазил по сайтам коллекционеров предметов второй мировой. Даже одно время, это было одним из любимых времяпровождений. До того пока не накрывала черная тоска. Но сдержался, справедливо полагая, что ответов все равно не получу. Глотнул таблетку и коньяк. Подождал прихода и полез вниз.
Я старался держать девушку на расстоянии метров трех-четырех. Страха не было. Что это подействовало – коньяк или допинг, я не понимал, скорее всего, и то и другое и еще, но мне все начинало нравиться.
Воздух был раскален почти до предела, но все равно поражал буйством запахов и какой-то первобытной свежестью. Да, Герда была права. Я мечтал о такой жизни. На теле живого места не осталось, все саднило и чесалось, меня могли сожрать в любой момент, но у меня было оружие в руках и было кого защищать. И хотя в случае чего и оружие мало бы помогло, и та, которую я планировал защищать, могла сама кого хочешь защитить и угробить, но все равно я чувствовал ощущения похожие на счастье.
Герда впереди внезапно шарахнулась в сторону и энергично замахала рукой. Я увидел как из низкого кустарника, поднялась большущая змеиная, треугольная голова и в ушах завибрировало пронзительное шипение. Голова раскачивалась и поднималась все выше, уже на уровне моего роста. Я затормозил, взрыв кроссовками землю, поймал в прорезь прицела змеиную башку и пальнул из слонобоя, как я уже успел окрестить свой револьверище. Грохнуло неправдоподобно громко, уши заложило, револьвер отчаянно высоко задрался вверх, но самое главное, змеиная башка превратилась во множество кусков, разлетевшихся по сторонам. А потом началось интересное представление или страшное, это смотря для кого как. В кустах сплетаясь и расплетаясь, стали биться, кольца исполинского змеиного тела. Толщиной с туловище обыкновенного человека и в камуфляжной окраске из десятка цветов. Они за десяток секунд выкорчевали и поломали весь кустарник на площади пяти метров, но, в конце концов, продолжая сокращаться все с утихающей амплитудой, замерли. Я держа наготове револьвер, мелкими шажками приблизился. В изломанных кустах лежала туша большой антилопы и... и исполинская змея с разорванной головой. Полтора десятка метров длиной.
-Ни хера себе... – Только и вырвалось у меня. И это чудовище я завалил практически на бегу, одной пулей. Я полез в карман за телефоном, зафиксировать свою победу, но потом вспомнил, что тот остался, скорее всего, в болоте или в сумке на борту самолета, да и неугомонная эстонка зашипела на ухо, погоняя и даже, пихнула в плечо кулаком.
-Шевелись... дурак, стрелок хренов. Сюда сейчас куча тварей набежит.
Я последний раз глянул на монстра и сорвался вслед за Гердой, на дурака я не обиделся, меня переполняла гордость за себя и глубокое удовлетворение. Метров через двести мы наткнулись, на болотистую низменность, и пришлось еще метров сто, ее обходить. Исполинских змей больше не встречалось, но несколько поменьше в болотце он заметил. Герда даже приткнула своим копьем, одну самую нерасторопную. Плюс на нас накинулись, тучи разновидностей местного гнуса и от болота пришлось бежать с рекордной скоростью. Я не ощущал усталость и вполне успевал за неутомимой спутницей.
Горы впереди уже закрыли собой все небо. Мы без проблем и особых потерь, если не считать ободранную у меня об сук, щеку, плюс вырванный клок из шортов и соответственно ободранную ногу у девушки, пролетели небольшой лесок, полный звуков и прыгающих по веткам зверьков и птичек и остановились на берегу озера.
Просто слово красота здесь было неуместно. Небольшой водопад, падающий в озеро, разлетался мириадами мельчайших, переливающихся всеми цветами радуги брызг. Лес и отвесный горный склон не пропускали ветерок, и поверхность озера напоминало зеркало. Неподвижную гладь изредка беспокоили всплески рыбешки и пробегающие водные насекомые. Часть озера заросло большими белыми цветами, расположившимися на громадных кожистых листьях, лежащих на поверхности воды. Из озера вытекало несколько речушек, которые в дальнейшем соединялись и вытекали в саванну.
Я с восхищением засмотрелся и собрался, сразу залезть в воду, но толстое тело змеи, соскользнувшее в воду, напомнило, что я не на берегу Клязьмы, куда я с товарищами ездил периодически на рыбалку. Купаться в этом озере явно не стоило. Я оглядел каменный склон. Практически отвесная стена около десяти метров, вся покрытая трещинами с торчавшим из них, ползучим кустарником. Залезть можно... но может быть, где-то по сторонам есть более удобный подъем. Герда стояла рядом и судя по выражению лица думала о том же. Но пришлось бы лезть в заросли, а это с учетом местных реалий чревато... Рев в лесу, сомнений не оставил. Ревело, может не самое большое местное животное, но судя по тембру неимоверно хищное и кровожадное. Не сговариваясь, я и Гертруда полезли на склон. Эстонка довольно ловко и быстро, а я как получалось. Для начала я схватился за побег кустарника, торчавший из трещины, и заорал от стеганувшей руку боли. Вся ветка была покрыта мелкими, но неимоверно острыми шипами и я чуть не сверзился с двух метровой высоты, куда уже успел забраться. Удержался и матерясь во весь голос и прижимаясь пузом к камням полез дальше. Кольт я засунул за пазуху, а футболку заправил в бермуды и крепко затянул шнурок. Кейс на остатках ремня, распотрошенного Гердой, резал шею и плечо. Патроны я положил в задний карман и теперь они при каждом движении увесисто брякали по заднице.
-Ммать... ну что тебе стоило не бросать в спортзал ходить, и на скалолазание мог записаться... придурок... – со злостью шептал я пытаясь втиснуть носок кроссовка в очередную щель. Вниз старался не смотреть. Хоть служил в ДШБ и прыгнул десяток раз с парашютом, но высоту не любил, и даже можно сказать боялся. А вот вверх смотрел с удовольствием. Там мелькал обтянутый шортами небольшой, но очень аппетитный задок эстонки.
-Коза горная... нордическая... – прошептал я и поискал взглядом за что ухватиться рукой.
-Сам козел... руку держи. - Почти перед глазами возникла ладошка девушки. Оказывается, я сам не заметил, как забрался на плато.[spoiler]

[/spoiler]10.07.2005 года по земному летоисчислению. Место неизвестно. Время неизвестно.

Я с трудом отдышался и сразу понял, что попали мы куда надо. На плато озеро было небольшое, но видно, что глубокое, кустарника и камыша на берегу практически не было, только несколько деревьев с одной стороны. Вода в озере оказалась кристально прозрачной, виден был каждый камешек на дне и даже мелькавшие стремительные тени довольно увесистых рыб. Озеро казалось идеально круглым, размером с три или четыре баскетбольные площадки. С одной стороны в него впадало несколько ручьев начинающихся между исполинских валунов у склона горы. Плато тоже оказалось совсем небольшим, вытянутое вдоль склона на метров сто и шириной в метров пятьдесят. Очевидно оно образовалось в результате древнего оползня. Под склоном горы расположилась небольшая рощица из деревьев, аналогов которым в земной флоре я не обнаружил. Тем более большим знатоком не был. Хотя они немного смахивали на мандариновые деревья и даже были покрыть небольшими овальными плодами.
В основном плато покрывали камни и валуны, но кое-где, мелькали островки травы и кустарника. Склон горы был уже не такой отвесный и следующее плато начиналось метров в пятидесяти выше. При желании и необходимости туда можно было сравнительно легко взобраться, склон был пологий, но такой необходимости я совсем не ощущал. Совсем выбился из сил. До такой степени, что не мог пошевелить ни руками, не ногами и сел на камни где стоял, причем усталость навалилась внезапно.
-Не спи... Прямо перед тобой на двенадцать часов. Двадцать метров. – Раздался приглушенный голос Герды.
-Ззараза... – Я встрепенулся, выдирая кольт, изобразил боевую стойку по своему пониманию и добросовестно уставился перед собой. Ничего. Сначала я заподозрил коварный умысел Герды на проверку моей бдительности. Действительно, впереди на валунах ничего живого я не обнаружил. А потом... мать чесная, практически сливаясь с камнем, на валуне обнаружилась башка здоровенной ящерицы. Метровой длины и сантиметров двадцать ширины у носа и полметра у основания морды. Это только голова... тело только показывалось, над валуном, мало того, от носа до затылка шел гребень из покрытых кожей острейших шипов.
Не слыша, что шипит сзади Герда, я прицелился и выстрелил. Грохот на этот раз не так ошеломил и я ясно увидел как, несколько шипов на гребне ящерицы как корова языком слизнула, даже искры полетели. Пока пытался вернуть ствол в прицельное положение, ящер, косолапя, но удивительно быстро преодолел почти половину расстояния ко мне. Весь мир сузился до размеров мушки на стволе кольта и я, целясь прямо в нос, еще раз выстрелил. На этот раз пуля удалила в камень перед мордой крокодила, подняла тучку пыли и своими остатками отрекошитировала прямо в нос рептилии, куда собственно и целился. Зверюга приостановилась и замотала башкой. До меня вдруг явственно дошло, что я не перезарядил револьвер и осталось всего два выстрела, а перезарядиться я категорически не успеваю. Я еще раз выстрелил и наконец, попал. В правую лапу. Конечность подломилась, но ящера это только разъярило, он коротко рыкнул и рванул вперед, так что последний выстрел прозвучал практически в упор. И попала пуля как по заказу, прямо в середину черепа. Никакого ужасающего урона она, почему то не нанесла, как падальщику например, просто ящер упал на пузо и на скорости его пронесло еще пару десятков сантиметров. То есть практически к самым моим ногам. Я отпрыгнул и стал рвать задний карман, собираясь достать патроны, но потом, приметив, что зверюка скорей всего сдохла, постарался совершить процесс зарядки боле спокойно и элегантно, еще и рыкнув на девушку, осторожно приближающуюся к туше.
-Осторожно. Не лезь. Это твари живучие.
Герда подходить не перестала, но глянула на меня даже можно сказать благословно. Без обычного ехидства, ткнула тушу копьем и уже без опаски подошла поближе.
-Метра четыре длиной. – Констатировала она. И увидев, что меня просто распирало от важности, быстро от нее меня избавила. – Мало того, что стрелять не умеешь и ни хрена вокруг не видишь, так и перезаряжать оружие вовремя не научили. Или не смогли.
Я испытывающий совершеннейшую эйфорию, вернулся с небес на землю. Действительно ящера первой заметила Инга. И кольт я не перезарядил и попал не с первого выстрела... но завалил все-таки. И это вам не цацки-пецки. Мой трофей.
-Не рычи. Завалил все-таки. Давай плато обойдем, может здесь еще, что есть. Ты поглазастей будешь. Потом все остальное.
-Головой думай. Всего шесть патронов осталось. Где ты их здесь возьмешь? В оружейный магазин сходишь или порох изобретёшь? Ладно, пошли... и не пали почем зря. – Герду так просто с толка было не сбить, но почему то мне показалось, что особой язвительности в ее словах не было.
Больше опасной живности в окрестностях не оказалось. Небольшие юркие ящерицы и птички не в счет. Зато мы нашли более пологий и удобный спуск вниз. Плоды на деревьях оказались неимоверно вкусными. Под толстой кожистой кожурой находились четыре дольки чем-то похожие на мандариновые плоды. А на вкус... ммм... если взять смешать апельсин с малиной и добавить шоколада и то не получишь таких вкусовых ощущений. Съели по одной штучке и решили подождать. Подвох мог быть любой. От диареи до пищевого отравления. Дальше Герда закидала камнями все прибрежные кусты и камыши и меня заставила помогать, но из зарослей ни кто не выполз и не вышел. После чего Гертруда вогнала меня в совершеннейший ступор. Ну не совсем так, но немного удивила. Подошла к берегу, стянула с себя всю одежду. Даже микроскопические трусики и залезла в воду. С полным игнорированием меня как мужчины. И в этом не было никакой порочности, просто действия человека привыкшего так делать. Так сказать обыденно. Я же в свою очередь не преминул рассмотреть все в подробностях. Тело Инги не являлось шедевром женской красоты. Оно являлось шедевром спортивной красоты. Даже грудь обнаружилась. Я всматриваясь через майку, подозревал полное ее отсутствие. Просто очень небольшая, но очень гармонично развитая. Привлекательной, очень красивой формы. Ноги казались немного массивными из-за хорошо развитых бедренных мышц, на животе рельефно выступали мышцы пресса. Сильно развитые косые мышцы, аккуратные и вместе с тем не маленькие поджарые ягодицы, вообщем все было очень и очень привлекательно. Чувствовалось, что Инга постоянный клиент спортзала и очень следит за своей формой. Я не являюсь поклонником женщин увлекающихся качалкой, но то что я увидел, очень понравилось.
В озеро я лезть не стал, боясь оконфузиться. Мужское естество от такой картины уже давало о себе знать, голод, кстати, тоже и я выбрал менее романтическое занятие, чем купание с обнаженной женщиной. Созрела мысль употребить свой законный трофей в пищу. То есть не весь, но хотя бы кусочек. Я как-то по пьяни с товарищами съел в ресторане крокодилий бифштекс и подозревал, что вряд ли местная зверюга сильно от него отличалась. Жестами показал Инге, что возьму ремень с пряжкой и потопал к ящеру. Как-то в телевизоре я видел, как от крокодила отделяли съедобные части и части эти, были из хвоста. Поэтому решительно подступил именно к этой части тела. С мыслью отделить его пришлось попрощаться, сверху шел гребень из костяных шипов, да и толщины хвост был порядочной. Поэтому повозившись, нарезал килограмма четыре мяса сбоку, подпоров шкуру, толщиной около сантиметра. Нарезал много, решив, что жареное мясо сохранится долго. Мясо по консистенции и по внешнему виду совершенно напоминало индюшатину, что еще больше убедило меня в успехе. Ну как подстрелив такой трофей, не попробовать его. По своему земному опыту я знал, что обработав и правильно приготовив, сесть можно все. Даже ворону и баклана. Опыты такие были, не на трезвую голову конечно. Попытался оттащить тушу подальше, но успеха не поимел. Ящер весил килограмм двести не меньше. Плюнул и занялся мясом. Тщательно промыл его, и вырезал белые прожилки жира, который по уверению телевизионного кулинара должен были немилосердно горчить. Положил филейки на чистый камень, глянул на вредную, но физически совершенную эстонку, занявшуюся постирушками, вздохнул и поплелся собирать хворост. Именно поплелся, сил просто не было. Когда вернулся, рядом с мясом лежала парочка пакетиков с солью и перцем, такие подают в самолетах, зажигалка, а сама Гертруда, растянулась на плоском валуне, посверкивая влажными частями тела под солнышком, которое наконец слезло с зенита и стало опускаться за горы. Одеться она естественно не удосужилась, предметы туалета сушились рядом на камнях. И еще у нее в руках дымилась сигаретка. И лежала рядом фляжка с коньяком. И внимания она на меня не обращала ровно никакого.
-«Зараза... устроила нудистский пляж. Извращенка... холодная нерпа. Трахнуть бы тебя... да жрать охота...» - Мысленно поругивал я свою спутницу, изредка поглядывая на нее, очень уж хороша была девушка, особенно в лучах заходящего солнца. Руки привычно делали знакомую работу. Соорудил импровизированный мангал из камней, навалил кучу хвороста и поджег. Пока огонь прогорал, занялся водными процедурами. Вода оказалась ледяной, поеживаясь и только тихонечко покряхтывая, вспомнив, что Герда в воде вообще не издала ни звука, я быстро вымылся, простирнул одежду и напялив мокрые шорты вышел на берег. Сразу стало значительно легче. Даже курить хотелось меньше. Голова успокоилась и дрожь в руках и ногах почти прошла. Воздух к вечеру стал значительно прохладнее, но все равно было жарко. Костер уже прогорел и я посыпав мясо солью и перцем, причем в очень незначительных количествах, где ее соль теперь возьмешь, нанизал на прутики и торжественно водрузил мясо над углями, а сам прислонился спиной к камню и замер наслаждаясь покоем и легким прохладным ветерком. В голове неспешно роились мысли.
-«Все как по заказу... видимо услышал меня кто-то. Спасибо тебе... И по большому счету неважно, где я. Здесь есть все... все что нужно, что бы почувствовать себя человеком. Даже женщина. Ты смотри... все удобства. Может и люди где-то есть. Может, кого раньше закинуло... а может еще закинет. Конечно, здесь и сожрать могут. Копьем сильно не навоюешь... да и хрен с ним. Пусть попробуют... я подыхать не собираюсь. Поробинзоним...» - Я перевернул мясо начавшее издавать приятный аромат.
-Мокрое белье очень вредно для мужчин. Или ты на это дело давно манул рукой? – Прозвучало за плечом. – Давай знакомится. Герда Мартинсен. Этническая немка. Родилась в Эстонии. Тридцать два года. Бисексуальна. В браке не состою.
Я поднял глаза и увидел эстонку. Гертруда надела на себя футболку, впрочем, как он понял, другими элементами одежды она обременять себя не стала, присела возле костра, натянула футболку на колени и протянула бутылку. Я перехватил виски, сделал глоток и в тон представился.
-Волошин Максим. Этнический русский. Сорок два года. Исключительный гетеросексуал. В браке, не состою. Родился и проживаю в Москве. О своем мужском здоровье забочусь. Но готовить еду, как грязным, так и без штанов считаю недопустимым. – Тут я немного слукавил. Но не сообщать же истинную причину.
-Не заморачивайся. Давай мясо. Кажется уже готово. У меня есть тост. – Герда тряхнула бутылкой. Кажется, говорила искренне и даже улыбалась. – Давай выпьем за эту Землю. Новую Землю. Здесь прекрасно. Нет... как это сказать... грязи. Человеческой грязи. Хотя там где люди... она всегда найдется. А я думаю, что они здесь есть. Не может не быть.
-Объяснись. Я про наличие людей. – Я осторожно попробовал мясо и сделал вывод, что сухопутный крокодил не деликатес, но очень даже ничего. Герда видимо тоже имела такое мнение и с ускоренной скоростью поглощала еду. Она дожевала мясо, приняла от меня еще один прутик, кивнула и ответила.
-Как бы тебе поточнее обьяснить. Здесь все очень похоже на Землю. Очень похоже и одновременно другое. Я считаю, что это какая то параллельная реальность. Или временная аномалия. Земля в других временных рамках. Ну как-то так. Не может это быть другая галактика или другая планета. По крайней мере мне так кажется. Ну и соответственно и люди здесь есть. Может немного другие. Или такие же попаданцы как мы. Может быть их начало закидывать сюда еще тысячи лет назад и они уже обжились. Люди с Земли пропадают сотнями, если не тысячами. И объяснений нет. А если есть, то до обыкновенных обывателей они не доходят. Собственно больше ничем я обосновать не могу, но мне кажется все как-то так и обстоит. – Герда поворошила прутиком затухающие угольки. – И еще. Мясо получилось вкусное. Сразу видно приходилось готовить.
-Спасибо за комплимент. Может быть и так, как ты говоришь. Я сильно не заморачиваюсь. Мне здесь тоже очень нравится. Все скоро станет ясно... или не станет. Мне все равно. Ты лучше мне скажи вот что... Как бы сказать. Ты не похожа на обычную женщину. Даже на обычную спортсменку. Знания и умения слишком специфические. – Я вопросительно посмотрел на девушку.
-Все просто. Я работаю на одну частную военную компанию. В отделе охраны физических лиц. Специализируюсь на обеспечении ближнего круга охраны. Женщина телохранитель сейчас очень популярна, особенно у состоятельных женщин. Да, и у, не женщин тоже. Прошла обучение. Разное обучение и в разных местах. Вот знания и умения. В Таиланд летела как раз по новому контракту. До этого работала в Москве. Да и нравится мне все это. Я с детства непоседой была. Только с мальчишками и играла. Ну, еще я чемпионка Эстонии и Германии по фитнесу. И давненько, еще в молодости выиграла Эстонию по женскому пятиборью. – Инга посмотрела на меня. – Удовлетворен. Я не шпионка и не диверсантка как ты уже, наверное, успел подумать. Твоя очередь.
-Я действительно, что-то типа этого и подумал. Боюсь моя биография не такая интересная. Служил в армии. Десантник. Воинская специальность снайпер. Не воевал. Спортом занимался. Много и разными видами. Но ни в чем ничего пристойного не достиг. Я хочу сказать, что я не чемпион мира. Так по мелочам. Хотя мог, наверное. Просто не захотел. Живу в Москве. Семья была. Детей нет. Работа есть, но совсем не героическая. Охотник и рыбак. Хотя совсем не фанатичный. Летел в турне по Юго-Восточной Азии. Надоело все до чертиков. От этого и поехал. В надежде на новые эмоции и приключения. Ты ешь, а я пойду сухой травы натаскаю и дровишек. Дело уже к вечеру. Как солнце за гору зайдет, тут сразу темно станет. – Мне совсем не хотелось изливать душу Инге, и я постарался прекратить разговор. Что я буду рассказывать... как от тоски выл и бухал?
-Ты уже подумал, как мы будем ночевать и где самое главное? – Поинтересовалась девушка, с обычной для нее ехидцей.
-В первую очередь. Ты на дереве, а я с пушкой наперевес, всю ночь буду маршировать вокруг, и орать «Все спокойно моя госпожа».
-Тупой мужской и тем более русский юмор. Идем, я тебя научу шалаш строить. - Герда изящно поднялась, на мгновение засветив все свои прелести.
-Ага. Кто кого еще научит. Эстонский юмор гораздо острее. Рассказать тебе анекдот про двух эстонцев и рождество?
-Пошел в задницу... шовинист и черносотенец. Коммуняка и оккупант. Сбегай, принеси мои кроссовки. Трава колется.
-Трусики захватить? Смотри, а то и туда какой нибудь оккупант заберется.
-Тебе это точно не светит. Иди, принеси кроссовки...
Довольно дружески препираясь, хотя честно говоря, и не во всех случаях дружески, (эстонка обладала довольно странным чувством юмора), мы набрели на небольшую пещерку. Вход напоминал большую дыру, но в пещере было сухо и мы отлично помещались. Даже можно было стоять в полный рост. За час натаскали туда громадную охапку травы и сена и устроили довольно приличное место для ночлега. Я присмотрел несколько громадных шаров местного перекати поля, с такими ужасающими зазубренными шипами, что их было страшно даже в руки брать и планировал на ночь забаррикадировать вход.
Остаток дня я потратил на кулинарные эксперименты. Кушать будет хотеться и завтра. Жареного мяса осталось всего около килограмма. Я его завернул в листья и припрятал в глубокую щель в скале. В надежде, что оно до утра не стухнет. Оставалась еще туша ящера, и я сколько получилось, нарезал еще мяса, попластал его на тонкие пластинки, чуток притрусил остатками соли и перца и развесил на ветерке на просушку, впрочем, без особой надежды на успех - руководствуясь только примером путешественников Луи Буссенара и Жюля Верна. Они это делали играючи и сушили мясо даже без соли. Ингеборга наблюдала, подбадривая ехидными замечаниями, пока не довела меня почти до белого каления. Я смолчал. Ну не будешь же с ней драться.
Темнота навалилась практически мгновенно и пришлось убраться в пещеру.
-Дежурить ночью будем? – Поинтересовался я. Мое состояние было на грани полуобморочного от усталости и я спросил только для очистки совести, надеясь благополучно проспать всю ночь под защитой колючек. Ответа однако не получил. Герда благополучно скрутившись в калачик на куче сена, спала. Ну и молодец.
Вообще в ней причудливо соединялись, довольно серьезная боевая подготовка и удивительная беспечность. Столь популярное на западе гендерное равенство и капризы присущие обыкновенной женщине не избалованной феминизмом и прочей ересью. Нордическое спокойствие и явно не нордическое ехидство и язвительность. Вообщем много чего еще соединялось и я так и не смог ответить самому себе, комфортно мне с ней или нет. В одном я был уверен. Эстонка меня очень и очень заинтересовала, если не сказать больше. Я поразмышлял на эту тему и под треск, судя по звуку - исполинских сверчков, или цикад, или чего тут еще водилось, буквально провалился в сон.[spoiler]

[/spoiler]11.07.2005 года по земному летоисчислению. Время неизвестно. Место неизвестное.

Ночью, ничего не случилось. Монстры и прочие чудовища в пещерку не ломились. Соседка не храпела, положить голову на плечо и закинуть ногу не пыталась и я на удивление выспался. Проснулся я с рассветом, бодрый и отдохнувший. Окончательно пришел в себя от топота и вскриков за пределами пещеры. Инги рядом не было, впрочем как и колючек на входе. Я нашарил ствол и вылетел из грота, готовый спасать и защищать непутевую эстонку от злодеев и чудовищ. И сразу же чуть не упал. Тело отказывалось повиноваться. Болели не только мышцы, но и кости, вчерашние забеги давали о себе знать. Слава богу, чудовищ и прочих не оказалось. Топала и взвизгивала Гертруда, изображая шаолиньского монаха, мотыляя во все стороны своим копьем. Справедливости ради я отметил, что изображала очень качественно. Понять в каком стиле она работает я не смог, что-то совсем экзотическое, но по скорости и четкости выполнения упражнений было видно, что Герда мастер. На мое появление, она никак не отреагировала, я подавив в себе желание тоже повыделываться, побоксировать например или поотжиматься, а честно говоря, в виду полной невозможности организма к каким либо физическим упражнениям, потоптался и побрел умываться, стараясь не показывать печальное состояние мышц. Заметив несколько упитанных рыб, я решил изобрести способ их поймать, но прежде соорудить завтрак. Через несколько минут, я не сдерживая себя орал и матерился, распугивая птичек в роще. Жареного мяса, как и сушеного, не оказалось. Совсем. Вообще ничего. Как корова языком слизнула. Неизвестные воры стащили даже листья в которые мясо было завернуто.
-Чего орешь как Ленин на митинге. – Поинтересовалась Герда, закончив свои упражнения.
-Мяса, нет. Завтрака нет. Воры. Найду, поубиваю. – Четко выговаривая слова, ответил я, взбешенный до придела, если не больше. - Где теперь нам мясо брать?
-Фруктов пожуй. Полезней будет. – Невозмутимо посоветовала Гертруда и на ходу разоблачаясь, проследовала принимать водные процедуры.
-Сама жуй... рыба хладнокровная... – ругнулся я и направился к трупу ящера.
-Сам дурак... – донеслось мне в спину.
С туши при моем приближении взлетели несколько небольших птиц, по всем признакам подходящие под определение падальщиков или стервятников. На ящере роилась еще туча мух, крупнее земных, раза в два и здорово пахнуло запахом разложения.
-Сука. – Только и смог сказать я и твердо решил скинуть падаль с обрыва и для этого пошел мобилизовывать эстонку.
Герда на этот раз изображала русалку, только коротко стриженную и слегка перекачанную.
-Вылазь, Ящерица, от которой я тебя вчера спас, завонялась. Поможешь мне. – Хмуро заявил я. Ожидал я в ответ, ничего, кроме кучи ехидства и горы презрения.
-Маломощный какой-то мне попался спаситель. Посиди на бережку, обсохну и пойдем. А лучше пока сходи, нарви фруктов. Чего пялишься? Красивая? Низменные чувства бурлят?
-Надо очень. - Соврал я. – Фрукты собирать твоя обязанность. Мясо добывать моя обязанность. Готовить так и быть, тоже моя обязанность. Запомни на будущее. Русалка эстонская.
-Медведь русский. На чем основываются твои дискриминационные заявления, хотелось бы знать? – Спросила Герда, вылезла из воды и принялась принимать под утренним солнышком соблазнительные позы, под видом обсыхания от водички. Потом захохотала и обличительно ткнула пальцем. – Ага! Нравлюсь. Уже видно.
-А ты интересно не боишься, что я неотесанный, грубый, дикий русский надругаюсь над твоей цивилизованной, эстонской, девичьей честью? А? Мы русские такие.
-Попробуй только. До конца жизни ни над кем надругаться не сможешь. Размечтался. – Герда позу не сменила, но немного насторожилась. – Это как раз и вопрос цивилизованности, воспринимать естественную наготу как сексуальный призыв. Дикарь. А в принципе, что с тебя возьмешь. Ладно. Давай позавтракаем и пойдем трупы ликвидировать. Фруктов я уже набрала и сушеное мясо почти все спасла. Пока ты дрых, на него какие-то хомяки покушались. На тебя понадеешься, голодной останешься. А жареное мясо они, я так поняла, сожрать успели.
- Ты чего сразу сказать не могла? Выдра. Дать бы тебе. – Я не знал злиться ему или сразу попытаться поколотить паршивку. С учетом ее утренних упражнений, безопаснее конечно было злиться.
-Далка еще не выросла. Не злись. Я хотела сказать, но ты так прикольно матюкался...
Мясо вполне провялилось, и понравилось мне даже больше жареного. Герда тоже с этим была согласна и в результате, на обед мяса осталось совсем чуть-чуть.
-Нет... все-таки в тебе определенные таланты есть. Кулинарные - например. Я готовить совсем не могу. В принципе пока необходимости не было. Захотела бы научилась. А ты чего холостой. По возрасту давно пора иметь сварливую жену и кучу детишек?
-Благодарствую за вашу высочайшую похвалу. А жена... – Я задумался в надежде подобрать причину более-менее похожую на правду. – Да был я, женат. Наверное мне, что бы жениться надо иметь больше причин для этого чем остальным. Вообщем скажу стандартно. Не нашел я еще свою половинку. А ты?
-А со мной все просто. Времени не было. Да и необходимости. Хотя была любовь. Но не выдержала проверки временем. Я на год уехала в Аргентину, а она осталась в Германии и через несколько месяцев все закончилось. А с мужчинами получалось еще хуже. А честно сказать я для всего этого еще не созрела.
-Я правильно понимаю ты... – Намеренно переспросил я, хотя Герда по этому поводу вчера все откровенно сказала.
-Не изображай дурачка. Все ты понял. Повторяю для глухих. Разницы по половому признаку для меня нет. И откровенничать по этому поводу как ты надеешься и рассказывать почему и как, я не собираюсь. Вставай. Пошли. Геракл.
-А я че... я и не собирался...
Ящера столкнули с обрыва, не сильно и напрягаясь. Герда придумала переворачивать его рычагами из палок и все получилось. Только сильно досаждали мухи и орали как резаные стервятники, кружа в воздухе и посыпая все вокруг пометом.
- Вот и все. А ты разнылся. Рыбу ловить умеешь? – Спросила девушка, опять погрузившись в озеро.
-Вообще умею. Пальцем нет. Чем ловить? На леску, я еще что нибудь распущу. Трусики твои например. Все равно ты ими не пользуешься, а крючок это уже проблема.
-Что-то ты неровно дышишь к моим трусикам. Дать померять? Лезь лучше в воду, ополоснись. Воняешь дохлятиной. Я вылезу и все устрою. Рыбак.
Я из вредности разделся по примеру Герды и полез в озеро, ничем ее не смутив, хотя несколько взглядов в свою сторону заметил. Но высыхал уже в одежде. Ну никак он не мог без возбуждения смотреть на голую эстонку - по ее словам, цивилизованности не хватило. А дефилировать со стоячим членом и показывать свой интерес к ней я тоже не собирался. Вполне подозревая, что ничем это хорошим не закончится. Не насиловать же ее. Я пока не мог разобраться в ее отношении к себе и делал пробные уколы как опытный фехтовальщик. Все должно было закончиться естественным образом. Не могло не закончиться. Но вот когда и кто сделает первый шаг, оставалось открытым. А пока мне эта игра даже нравилась. Хотя порой сдерживать себя, было достаточно трудно. Дикая природа и сама ситуация совсем не помогали, а даже способствовали обратному эффекту. По всем канонам жанра, я должен был проявить чудеса героизма и мужества, спасая прекрасную спутницу и в результате она должна была из чувства благодарности и вспыхнувшей любви, отдаться моментально и со всей страстью. На практике получалось не так. Совсем не так.
Герда достала из своего рюкзачка, две цветные пластиковые коробочки, которые я с изумлением опознал, как шимановские крючки и леску.
-Ты знала! Ты знала, что мы сюда упадем. И приготовилась. Доставай из сумки пулемет. Ты по любому его взяла. Не растягивай удовольствие.
Очень довольная произведенным впечатлением Герда рассмеялась:
-Знала бы точно, взяла бы и не только пулемет. Это я племяннику в аэропорту купила. Прямо перед вылетом. Багаж уже сдала, и пришлось в рюкзак сунуть. Я в этом совсем не разбираюсь, но стоило гораздо дешевле, чем в Эстонии. Дальше ты уже сам. А я слазаю на верхнее плато.
-И думать забудь. Что бы ты знала... добрались мы сюда только по счастливому стечению обстоятельств. Нас сто раз должны были сожрать или чего еще похуже. Нам дико повезло уже несколько раз. Но я подозреваю, что рано или поздно это везение закончится. Если и полезем то только вместе, а пока... пока будем учиться рыбу ловить. И вообще, надо твой рюкзак подвергнуть обыску. Я так понял, там еще много полезного есть, достань ты эти сокровища раньше, я бы кусок крокодила на наживку оставил.
-Признайся, что ты с пудреницей и помадой позабавиться хочешь. Раскрыть внутренние стремления и желания. Так не стесняйся и скажи. У меня предрассудков нет. Рюкзак ему мой на досмотр... Как там у вас русских говорят... хрен тебе. Показывай, как рыбу ловить. Я еще больше чем ты наловлю.
Рыба оказалась совсем не избалованная. Я изловил несколько местных насекомых, отдаленно похожих на кузнечика и насадил на крючки. Привязал камушек в качестве грузила себе и Инге и закинул леску. Через несколько секунд ее чуть не вырвало из пальцев. А через минуту на камнях плясала полосатая, похожая на торпеду, увесистая рыба около полукилограмма весом. Без чешуи, с большой, в костяных щитках головой и без зубов, с костяными пластинками вместо них. И сразу же завизжала Герда, таща к берегу что-то крупное. Я помог и в результате совместных усилий, мы вытянули копию первой рыбы, только в два раза больше. Затем перерыв на полчаса и у Герды опять клюнуло. Теперь вытащили килограммовую рыбину похожую на карпа, но с вытянутыми плавниками похожими на рудиментарные ноги. Таких рыбок в ихтиологии называют кистеперыми.
Я скрепя сердце дал сигнал на прекращение рыбалки, я таки наловил меньше, но больше нам было не съесть. У эстонки еще было всего два пакетика соли и соответственно засолить рыбу, никак не получалось, а на солнце, без соли рыбу вялить я не рискнул. Чистить рыбу Герда наотрез отказалась, и я мстительно отправил ее собирать хворост.
Внутри представители местной ихтиофауны оказались как две капли похожи на земные аналоги. Я только постарался вычистить рыбок от всяческих пленок, особенно черных и отделил плавники и головы, которые по утверждению разных телевизионных знатоков и содержали возможную отраву. По вопросу приготовления тоже не заморачивался, экономно обмазал солью и перцем и насадил на прутья, решив следующий раз запечь в широких листьях местной разновидности пальмы, росшей на берегу озера. Герда не подкачала и притащила целую охапку хвороста, заявив, что дров мало и скоро придется спускаться или подниматься за ними. Намекая на свое путешествие на верхнее плато.
-Вот сейчас поедим, передохнем и полезем. Вместе. День здесь примерно на три, четыре часа длиннее земного, поэтому успеем.
-А чего ты раскомандовался? – Получил я в ответ, вполне ожидаемый вопрос.
-Подумай. В первых. Что там, ни ты, ни я не знаем. Размером оно, сама видишь совсем не маленькое. Поэтому голодными и без еды и воды лезть не стоит. Во вторых. Зверюги здесь впечатляющие, а ствол у нас один. Забираешь ты, я практически без защиты, - без оружия лезть тоже глупость. Подвернешь ногу или, что еще, позвонишь мне по мобилке или скорую вызовешь? Я понимаю, ты такая крутая и вообще спортсменка, но и на старуху бывает проруха. Еще раз повторяю, я не собираюсь командовать. Но я за разумное сотрудничество. Нас здесь всего двое и терять тебя я не собираюсь, как бы ты не старалась. Может ты мне еще понадобишься в целях размн... ай, бить палкой единственного мужчину, по меньшей мере, неразумно.
-А ты не говори всякие глупости. Ладно. Принимается. Где твоя стряпня.
-Я понимаю, что в цивилизованных Европах рыба жарится в микроволновках, но здесь надо сначала костер развести и так далее...
Рыбка получилась выше всяких похвал. Нежная, вкусная и даже не очень костистая, хотя и здорово недосоленная. Умяв целую рыбину и закусив местными мандаринами, остальной провиант завернули в пальмовый лист и спрятали под валун. Я навалил сверху целую гору камней и теперь даже мне, пришлось бы добираться до нее немалое время. Еще одну рыбину и остатки мяса взяли с собой. Набрали и воды в бутылку из-под минералки, вооружились и полезли вверх.
Склон представлял собой кучу валунов и камней поменьше, карабкаться пришлось порядочно, но отвесных скал к нашему счастью не наблюдалось. Через час мы уже были на плато. Оно почти сплошь заросло лесом из невысоких лиственных деревьев. В глубину простиралось метров на триста, а в ширину, около километра. Вышестоящих плато не наблюдалось, сразу шли зловещего вида скалы и собственно неприступные горы. Вообще насколько было видно, это был горный хребет, простирающийся на многие десятки километров и огибающий большую долину, с трех сторон. Сверху хорошо просматривалось болотце, в которое нас занесло. Мне стало понятно, что у нас на каждом плече сидело по ангелу-хранителю и еще рота осуществляла общее прикрытие. Болотце было совсем небольшим. И метров пять ближе или дальше и валятся нам с переломанными костями на земле.
В саванне насколько хватало взгляда никаких признаков людей и цивилизации не наблюдалось. Вообще. Девственная саванна... или степь или... нет все-таки саванна. Паслись большие и маленькие стада копытных разных видов, речка, речушки и рощицы. Симпатичная такая картина. И воздух... сказочный, мне даже казалось, что в нем кислорода больше... или я просто привык к московской газо-воздушной смеси. В любом случае было хорошо... просто благостно как-то. И энергии во мне хватало на роту солдат. Если бы еще мышцы и кости не болели, сущий рай.
-Ну что Труди, нас ждут великие дела...
-Не называй меня так русский варвар. Кадык вырву.
-И что дальше. Останешься одна одинешенька и будешь неутешно рыдать... И вообще кто тебя научил таким грубым словам. Кадык. Вырву.
-Одна очень хорошая русская женщина. Была у меня инструктором в очень интересном месте. Она тебе Максимилиан, уже бы не только кадык, но и яйца заканчивала отрывать.
-Вот меня так, точно не надо называть. Гомосятиной попахивает.
-Я же говорила варвар. Гомофоб. Странно, а на трусики мои засматривался... может ты латентный транссексуал...
-Все. Все, сдаюсь. Идем как и шли. Ты впереди, я сзади тебя прикрываю. Предлагаю дойти до скал, а потом повернуть направо.
-Я первая иду, я и решаю, понятно? А ты слушаешься. И ступай потише, а то прешь как слон. Дистанция три метра. Верти глазами по сторонам, ноги поднимай повыше и ставь на полную ступню. Подниму правую руку со сжатым кулаком – сигнал «внимание». Замер как мышь. Сожму – разожму ладонь – «скрытное выдвижение ко мне». Остальные команды подам голосом. Огонь только по моей команде. Не дай бог пальнешь без команды... твоя жизнь превратится в ад. Понятно?
-Ты смотри какая... Ладно. Не сверкай глазами. Амазонка... – ответил я. И подумал, что это ее командование надо прекращать постепенно, но неуклонно. А то понравится. Они западные женщины такие. Снимай потом с шеи. Хотя в принципе все сказала толково и по делу, но тон...
Я прикинул, что на этом плато, не должно быть крупных хищников. В принципе их вообще, не должно быть. Прокормиться им здесь было невозможно, - слишком маленькая территория. Или у них должны быть крылья, летать вниз на охоту. К примеру, крокодилобультерьеру на копытном ходу, ни сюда, ни отсюда ходу не было. А вот ящер вполне мог встретиться. Забрался же он как то на первое плато. Значит следовало ориентироваться в первую очередь на пресмыкающихся или что-то подобное, хотя из представителей местной фауны мы видели всего несколько видов, а их могло быть неимоверное количество. В голову лезли футуристические монстры в виде варанообразной гориллокозы или ядовитого чешуйчатого зайцеволка. Да, что за дурость в голову лезет. Я прогнал дурные мысли и постарался сосредоточиться. Местность достаточно сухая, значит змей должно быть... мало или много? Знаний для таких выводов катастрофически не хватало. Ни хрена я из школьного курса биологии толком не запомнил. Хотя биологию в школе преподавали, земную, а я в том, что мы на Земле сильно сомневался.
Деревья на плато оказались лиственные. Почти. Если считать лиственными деревья с листьями похожими на иголки, без плодов, но с маленькими шишками. Возможно со съедобными семечками. Я кинул в карман несколько штук, надеясь найти им применение.
Большие пространства между деревьями заросли низкорослым колючим кустарником, усыпанным маленькими красными ягодами. Сновали разноцветные, маленькие птички, активно клевавшие ягоды. Птичками их тоже можно было назвать весьма условно. Помесь птичек и летучих мышей. Так вот они активно эти ягоды и трескали, хотя это ни о чем не говорило, все остальные, поев эти ягоды, могли успешно издохнуть. Что-то о таких случаях на Земле я слышал. Но это не помешало мне набрать пару горстей. Пахли ягоды довольно привлекательно. В перспективе я планировал запечь с ними рыбу или мясо. Никаких пресмыкающихся, и им подобных, в виде скорпионов, пауков и многоножек и всяких сколопендр, пока не было, и это очень радовало, но это не значило, что их здесь совсем нет. Я отметил явное преимущество этого плато. Здесь было много тени. Внизу же, почти везде свирепствовало вездесущее солнце.
Герда ловко скользила по лесу, я старался соответствовать, но получалось пока плохо. Не то, что я был очень неловкий, просто она видимо обучалась скрытному передвижению. Это было видно по тому как она ставила ногу, заученно отклоняла ветки в правильную сторону или выбирала маршрут. Я хоть и охотник со стажем, но в ее действиях чувствовалась школа.
Перебрались, через небольшой ручей, в котором рыбы я не заметил. Плохо. Птиц было много. Откровенно больших экземпляров не присутствовало, но средних и небольших пичуг великое количество и неимоверное разнообразие. У меня создалось впечатление, что я нахожусь в месте похожем на горные районы Латинской Америки. Это были явно не тропики, но и не север. Как-то так. Большего определить не смог. Скудность знаний не позволила. Прогуливал я биологию и географию. И совсем я не Дарвин и не Миклухо-Маклай. Даже не Джеральд Даррелл. Ладно знания дело наживное. Я продолжил движение, стараясь ступать ровно и плавно и не напрягать поясницу. Вдруг Герда подняла руку со сжатым кулаком и присела. Посмотрим, я осторожно приблизился и присел рядом. Девушка приподняла ветку и молча показала рукой. Метрах в пятнадцати впереди, около большой скалы, мирно паслось несколько коз. Местных коз. По-другому их язык не поворачивался назвать. Небольшие копытные с четырьмя маленькими рожками и маленькими бивнями или зубами, точащими из нижней челюсти и волнистой бородкой. Да и звуки издавали они очень похожие на блеяние. Козы, да и только. Герда показала на копье. Я отрицательно замотал головой и хлопнул в ладоши. Козы, как заправские акробаты, подлетели на месте, метра на два, не меньше и в мгновение ока, гигантскими, энергичными прыжками скрылись из виду.
-Что? Нам мясо не нужно? – Натурально возмутилась Гертруда.
-Не нужно. Нам еще целое плато обследовать, И тягать тушу на плечах я не собираюсь. А через пару часов мясо завоняется. Вот так, моя кровожадная госпожа.
-А ничего с ним, это... сделать нельзя?
-К сожалению это очень долгая возня. Да и соли у нас кот наплакал.
-Причем здесь кот? Ты не перегрелся?
-Ты очень хорошо говоришь по-русски. Практически идеально. Странно, что ты не знаешь пословиц.
-А... поняла. Хорошо. И продолжай обращаться ко мне – «госпожа». Мне понравилось.
-А личико не треснет. Буржуйка.
-Холоп. Ты меня, что по лицу бить собрался? Так я тебе ка...
-Я понял, понял. Кадык вырвешь. «Личико не треснет» – это идиоматическое русское выражение обозначающее, чрезмерное, нереальное требование. Проще сказать дурацкое.
-Ты меня еще и дурой назвал. Тогда ты ишак карабаховский.
-Карабахский. А это ты где слышала?
-В одном интересном месте. Почему по сторонам не смотришь. Кто меня охранять будет. Безнадежный ты. Учить тебя и учить.
-Подожди учительница, давай глянем, что они там копытили...
Козы действительно, что-то вытаптывали. При ближайшем рассмотрении у подножья скалы обнаружилась, приличная впадина, вся изрытая копытами. Да и сама скала со стороны ямы была испещрена ямками. Я присмотрелся, лизнув палец, потер камень и попробовал на вкус.
-Соль. Это соль. Только не такая соль, как в супермаркетах, а природная. Видишь кристаллики в камне. На ствол, и давай мне свое копье, я попробую наковырять немного... и пакетик давай.
Наковырять получилось грамм триста, бурой, с каменными вкраплениями, отчаянно скрипевшей на зубах, но все-таки соли и я даже знал, как превратить ее в пригодное для употребления состояние.
-Ты присутствуешь при историческом моменте. – Торжественно, немного дурачась, заявил я эстонке. - Новая земля раскрыла свои природные недра для первых поселенцев. И недалек тот день...
-Идем. Хвалить тебя пока не за что. Пока это не похоже на соль. Станет похоже, я еще подумаю.
-Нет в тебе романтики...
Двигаться стало гораздо труднее, колючие кусты заплели все пространство между деревьев и скоро на наших ногах живого места не осталось. В воздухе носилось и оседало на деревьях и на потных лицах великое множество паутины, самих же пауков слава богу, пока видно не было. Ощущения на потном лице липкой паутины было не из приятных впечатлений и здорово раздражало. Местность была не сильно пересеченной, встречались отдельные валуны и целые группы камней. Чуть дальше пришлось перелезть невысокую каменную гряду из беспорядочно наваленных небольших глыб. На камнях Герда, первой заметила и приткнула копьем, змеюку длиной метра полтора и в странном лохматом камуфляже, притаившуюся в расщелине. Я с детства питавший острую антипатию ко всяким ползающим тварям даже подходить не стал. Не то, что я боюсь, противно просто.
Взобравшись на высокую скалу, с удовлетворением заметив, что даже не сильно запыхался, я попытался рассмотреть плато. Путешествие уже было не напрасным. Соль составляла реальную ценность в этом мире для нас. Скорее всего, она где-то тоннами лежит, но вот в данном, конкретном месте ее нет. Но больше, кроме большого количества сушняка, ничего полезного пока не нашли. Деревья, деревья, скалы, блеснул небольшой ручеек. Мы уже почти дошли до края плато, хорошо просматривалась, стена из мрачных скал. Не давал покоя сон. Все же совпало, а пещеры пока не нашли и ящики. В пещере были ящики. С маркировкой готическим шрифтом или просто латинским... или это показалось. Так, а это, что? В одном месте деревья как бы наползали на скалы и высечено, что ли... Слишком правильные, плавные линии и очень отличались от общего фона. Я хотел позвать Герду, посмотреть, но обнаружил ее рядом. Вредная эстонка никак не могла отучиться от привычки подкрадываться. Или это просто она так ходит? Тихо.
-Что это? – Показал я рукой.
-Не знаю. Похоже ... не знаю на что похоже. Барелеф какой-то.
-Барельеф. Надо говорить барельеф. Придется лезть смотреть.
-Полезли. Может, найдем людей или что-то похожее.
Примерно прикинув направление, спустились со скалы. Снизу изображения не было видно и пришлось идти в примерном направлении. Спугнув еще раз коз и парочку существ - копии земных крыс только с маленьким хвостом и размером с лисицу, добрели до начала скал. Первым сигналом, что это человеческое творение, стала большущая каменная ваза, практически потерявшая свои очертания под воздействием времени и расколотая пополам. Дальше едва угадывающиеся в камне ступени и большая трещина, которую пришлось перепрыгивать и... и почти стертое, едва различимое изображение на скале. С первого взгляда смахивающее на земного Будду. То же круглое лицо, высокая шапка или корона, борода кольцами. Стоп. У Будды вроде борода не такая, или ее совсем нет.
-Не Будда. Точно не он. – Высказался я вслух.
-Не Будда. – Подтвердила Гертруда. Похоже на шумерские или вавилонские изображения.
-Вот и нашли следы людей. А за кустами кажется пещера. – Я наставив револьвер, осторожно раздвинул кусты. Но это оказалось просто большая выемка в скале, больше и шире чем та в которой мы ночевали. И явно нерукотворного происхождения. Внутри сидела одинокая, среднего размера ящерица, вполне мирного вида. Ящерица делить пещерку с нами не захотела, заорала дурным голосом так, что я чуть не пальнул, а Герда взвизгнула. Воспользовавшись нашей секундной паникой, ящерица благополучно сбежала.
-Тьфу ты зараза... Можно при желании переночевать. Хотя я за ночевку внизу.
-Согласна. Тут воды близко нет.
-Ну а ты, что думаешь про все это?
-Исходя из того способа каким мы сюда попали, можно предположить, что подобные временные или пространственные порталы или аномалии случались ранее и еще будут случаться, соответственно люди могли сюда попасть и тысячу лет назад. Конечно это только теоритическая выкладка, но это изображение может быть творением людей попавших в этот мир гораздо раньше. – Тоном знатока продекламировала Герда. - Слишком земные черты лица.
-Ты у меня настоящий профессор. Тебе очень пошла бы указка в руках, зачесанные в гульку волосы и очки со строгим костюмом. Я бы с удовольствием сдавал тебе сессию.
-Я, не у тебя. Я сама по себе и подозреваю, что ты под внешней грубостью и вульгарностью скрываешь стремление к подчинённому положению у властной сильной женщины. Не скрывай свои желания. Хочешь, я тебя отшлепаю, могу и выпороть. У меня руки уже давно чешутся.
-Откуда ты так русский язык знаешь? Шпиенка? Похожа. Но извращенка, это точно. Смотри добазаришься. Выдеру и не посмотрю возможные политические последствия и дипломатические скандалы. Ничего полезного здесь нет. Алтарь или храм - это неизвестно, но толку нам от этого нет. Это что у тебя такое? – Я с изумлением увидел как Герда выудила из рюкзака телефон и собирается фотографировать изображение. – Как он у тебя не промок? И почему я еще о нем не знаю.
-Телефон военного образца. Непромокаемый и антиударный. Докладывать мне о нем, тебе незачем. Связи нет и заряда чуть-чуть осталось. Покажи его тебе, так ты затеешь фотографироваться на фоне побежденных ящеров и всякие другие глупости. Или приспособишь его в качестве грузила на удочку. У мужчин всегда немного воспаленная фантазия. А вот это действительно важное дело. – Безапелляционно заявила Герда.
-А пулемета точно в сумке нет?
-Нет. Не обижайся. Я сама как-то про него забыла. Да и зачем он здесь. Я проголодалась. Давай поедим вкусной рыбки, которую я поймала...
-А я приготовил. Давай. Только осмотрим все на предмет змеюк.
Удобно расположившись на камне, поделили еду, причем я благородно умудрился всучить Герде лучшие кусочки, и мы принялись за еду. Мясо и рыба показались неимоверно вкусными, хотя и потеряли свой товарный вид.
-Как ты думаешь, куда они подевались? – Спросила Герда, аккуратно откусывая кусочек рыбы. Она вообще ела очень аккуратно, можно даже сказать чопорно. С очень прямой спиной, не спеша и казалось, что вместо вяленого мяса, вкушает филе-миньон или что-то в этом роде. В детстве у меня был дружок. Витька Ротмистров и я несколько раз обедал у него. Так вот так, ела его мать, которую во дворе очень не любили, называя дворянской сволочью.
-Не знаю. Вымерли, скорее всего. Если они попали сюда как мы, то вряд ли в большом количестве. Недостаточно для поддержания устойчивой популяции. Если вообще так про людей можно сказать. Вообще это большой вопрос кто жизнеспособней в первобытных условиях - древние люди или мы.
-Ели говорить о совсем первобытных людях, то скорее всего они. Они же в свою среду обитания попадут. А если... – Герда немного задумалась. – Если из средних веков... то тоже они. В отличие от тебя, лук сделать из куска дерева для них не проблема.
-Поверхностное суждение. Незрелое. Мы, конечно. Я имею в виду тебя и себя. Ты эстонско-немецкая Валькирия. Дева битвы. И я наполовину тигр, наполовину пещерный человек, ужас и гроза всех чудовищ и монстров. Я могу движением брови вызывать молнии и град...
Ай блядь... ммать... ложись... – Я хватил Герду в охапку и повалился с камня.[spoiler]

[/spoiler]
12.07.2005 года по земному летоисчислению. Время неизвестное. Место неизвестное.

Я схватил Герду в охапку и повалился с камня. Успел только заметить материализовавшееся почти у нас над головой, что-то большое . И это большое, чуть повисев... дальше я не видел, прижал к себе Герду, постарался забиться между камней как можно глубже, и только слышал треск деревьев и тяжелый удар сотрясший землю и стук камней выпадающих из скалы.
-Пусти. – Тихонечко попросила Герда, после того как грохот утих. – Пусти медведь, неудобно. Пусти, кадык выр...
-Тише. – Я ослабил свою хватку и осторожно выглянул. Сначала ничего не было видно, а потом когда пыль и дым рассеялась... Японский городовой... Мать чесная. Ни хрена себе. Прямо перед нами торчал хвост большого самолета. И мало того, на хвосте ясно различалась разлапистая черная на белом фоне фашистская свастика, так знакомая по отечественным фильмам про войну. Ну это уже не в какие ворота...
-Mein Got... – Герда все- таки выкарабкалась и теперь смотрела на самолет широко раскрытыми глазами.
-Встречай. Соотечественники прибыли... – попробовал пошутить я, но вышло как то натянуто и плоско.
У самолета отсутствовали крылья, и соответственно двигатели. Они были аккуратно отрублены почти у самого фюзеляжа. Такое впечатление, что самолет влетел в тесную дыру и крылья не поместились. При падении хвост попал на скалу, но не оторвался, а просто задрался, треснув у основания. Нос с парящим двигателем уткнулся в землю. Пламени и дыма заметно не было, и я облегченно вздохнул.
- Ты видишь то что и я?
-Ага... Надо посмотреть. Может быть там, кто живой остался. Если при падении не загорелся, то наверное и не загорится, - не совсем уверенно сказала эстонка.
-Давай немного подождем. Криков и воплей нет, может он пустой. - Я очень надеялся, что он пустой. Я даже не представлял себе, что делать с живыми фашистами. Что это за самолет, я знал точно. Единственный транспортник в Люфтваффе с гофрированной металлической обшивкой был Ju-52. Самый массовый транспортно-десантный самолет Германии. «Тетушка Ju».Так его сами немцы называли. Корпус практически не деформировался, даже стойки шасси не подломились, и остекление кабины и иллюминаторы остались целы.
-Крепко фрицы строили... – вслух сказал я.
-Что? – Повернулась к нему Герда.
-Ничего. Подождем немного и пойдем, посмотрим. Вроде гореть не собирается. Подарок судьбы. Блин. Еще чуть-чуть и на головы свалился... Если так дело пойдет, то скоро нам на головы испанская каравелла свалится или ладья викингов. Не думаю, что в компании с древними, нам будет комфортно.
-Не ворчи. Ты просто боишься конкуренции за обладание мною. И правильно.
-А если свалится с десяток распутных древних римлянок?
-Не забывай, мне с ними будет тоже весело.
-Извращенка. Посиди здесь, а я на разведку. Если все нормально, то позову. И не надо глазами сверкать. Считай, что это ты меня послала, как наименее ценного кадра. Которого не жалко. Ты снимай самолет на видео, пока заряд есть. Вот это действительно важно.
-Ты единственный. Поэтому, хоть и малоценный, но стратегически важный. – Герда по своему обыкновению оставила последнее слово за собой, но сильно не возражала.
Я обошёл самолет по периметру. Размеры впечатляли, но по сравнению с современными лайнерами конечно не смотрелись. Через квадратные иллюминаторы салон не просматривался, центральный двигатель закрывал обзор на кабину пилотов, но одного летчика было хорошо видно. Он обвис на привязных ремнях, голова свесилась на грудь, из пустых глазниц текла бурая жижа, и висели на тонких жилках глазные яблоки. Это было страшно. Сюрреализма добавляла ситуация, что люди были живые еще полчаса назад и одновременно семьдесят лет назад. Скелеты в истлевшей военной форме смотрелись бы естественней и привычней. Это понятно. Эхо великой войны. Наследие истории. Но то, что видел я, не укладывалось в голове. Вообще не укладывалось. Я прислушался и приготовился услышать стоны раненых из самолета, но было тихо, потом развернулся и пошел к Гертруде.
-Там мертвые. В не очень красивом состоянии. И они точно из прошлого. Немцы, по форме видно. Я думаю, тебе не стоит смотреть.
-Не надо меня считать размазней. Мой дед служил в немецкой армии и может, сражался с ними плечом к плечу. И хотя они воевали с твоими соотечественниками, а по большому счету со всем миром, наш долг похоронить их достойно. И я буду это делать, даже сама, если ты...
-Стоять. Я хочу тебе объяснить девочка. Если ты считаешь, что я не способен воздать почести павшим солдатам, нам с тобой не по пути. Да они принесли моей стране много горя, но я не держу на них зла. Они для меня в первую очередь павшие войны, а не враги. Они убивали и их убивали. И не надо считать меня моральным уродом. Тебе понятно.
-Да. Извини. Я думала... Извини еще раз. – Герда посмотрела в лицо мне и виновато улыбнулась.- Я не считаю тебя моральным уродом. Правда. Идем?
-Идем. Но я лезу первым. Ты стой здесь и жди сигнала. Дверь в салон заклинило. Я залезу через пролом возле хвоста и попробую открыть люк.
Пришлось лезть на скалу, а уже потом в пролом в фюзеляже. С трудом протиснувшись в рваную щель, он ужом прополз в салон, откидывая панели, куски деревянных шпангоутов, и алюминиевые конструкции. Первыми я заметил, повисшего в ремнях верхнего бортового стрелка. Та же самая картина, – пустые глазницы, искаженное лицо, покрытое кровавой сеткой лопнувших капилляров. Рядом внизу, скорчился боковой стрелок, с ним было что-то странное, он врос в обшивку. Его вырвало из ремней и как бы вварило в решётки на полу. Я с ужасом увидел, как решетка проходит прямо через тело. Так же не может быть...
Из хвостового салона я протиснулся в искореженную дверь в десантный отсек. По центру отсека, на всем его протяжении, стояли массивные и не очень контейнеры, опутанные сетью из брезента и стянутые фалами. По бокам, вдоль борта откидные металлические сидения. Возле них лежали четыре трупа в гражданской одежде. Я даже не стал проверять, живы они или нет. Лица людей представляли страшное зрелище.
Дальше, перегородка с узкой двухстворчатой дверью и за ней небольшой салон с четырьмя нормальными пассажирскими креслами, по два с каждой стороны и перед ними по откидному столику. В углу сплелись в объятиях два трупа. Один в гражданском пальто и костюме, второй в полевой форме немецкого парашютиста, без знаков различия. У меня зашевелились волосы на голове. Неведомая сила спаяла людей в сиамских близнецов, спаяла в гротескную пародию на человека, с одной головой и двумя лицами. Одним туловищем и конечностями, в беспорядке размещенными по всему телу. Это уже совсем страшно... и совсем непонятно, кто или что их так изуродовало... Заставив себя оторваться от ужасного зрелища, я как во сне прошел в кабину пилотов. Одного летчика я уже видел, второй сидел в кресле, расползающейся массой, похожей на фарш из костей, кожи и внутренностей, перед ними на кресле сбоку, замер перед аппаратурой связи штурман. Шлемофон с него слетел, длинные белокурые волосы разметались по кожаной куртке. Я притронулся к плечу, голова откинулась назад. Женщина. Молодая женщина. Даже на лице с вытекшими глазами, можно было уловить следы красоты. Ммать. Что же с ними случилось? Пассажиров летевших с нами, так не изуродовало, их просто разбило об землю, и в полете они еще были живыми. Но они были из нормального времени. Не из прошлого... Вдруг аппаратура зашипела и на чистейшем английском языке выдала.
-Танцор Джонни – Койоту, Танцор Джонни – Койоту, как принимаешь. Код 12, код 12. Срочно возвращайся на базу. Срочно возвращайся на базу. Прием.
-Койот – Танцору Джонни, принимаю отлично. Принял код 12. Принял код 12. Возвращаюсь на базу. Что случилось? Прием.
-Танцор Джонни – Койоту, долбанные яйцеголовые опять намутили с установкой. Поубиваю уродов. Срочно рули на базу...
С испугу шарахнулся так, что врезался в переборку. Рация зашипела, и замолчала. Запахло горелой изоляцией. Английский язык я знаю свободно, все-таки профессия обязывала, и смысл сказанного понял отлично.
-Мать чесная, да сколько можно сюрпризов на сегодня... – Руки и ноги не слушались. Крутить тумблеры на рации я даже не пытался, все равно не разбирался, главное мир, в который мы попали обитаемый, судя по переговорам, здесь не первобытно – общинный строй, а современное общество и люди. Не местные аборигены, а самые настоящие люди. Я даже разобрал, не смотря на помехи, что Койот – англичанин, а Танцор Джонни, скорее всего австралиец. Такие акценты не спутаешь. И какая установка... может это они нас сюда заслали и самолет тоже? Маразм...
-Надо Гертруде сказать, заканчивать с трупами и искать людей. – Бормоча вслух и пошатываясь, я вернулся в грузовой салон. Корпус самолета деформировался, и створки двери заклинило. Он подобрал сорванную металлическую трубу и колотил в дверь пока, не появилась щель, а потом, пользуясь ей как рычагом, раздвинул створки и откинул их вверх и вниз. Инга уже подошла к самолету и смотрела на меня.
-Девять человек. Все мертвые. Наша задача как можно скорее их вытащить и похоронить. Еще пару часов и здесь будут все падальщики этого клятого мира. – Щадить Герду и делать эту работу сам я не собирался, да и разговаривать об этом было бесполезно. Она все равно не даст мне это сделать. Говорить про людей в этом мире тоже не стал. Решил сказать после. Поднять настроение, после предстоящей нам ужасной работы.
-Точно мертвые...
- Мертвей не бывает. Увидишь сама. – Я спрыгнул из люка. – Надо решить вопрос, где хоронить? Могилу мы точно не успеем вырыть. Даже если найдем в самолете лопату. Грунт каменистый. Предлагаю перенести в пещеру и заложить камнями.
-Дай я посмотрю, потом решим.
Герда в обморок не падала. С каменным лицом, молча обошла самолет и молча обыскала трупы. Документов ни у кого не было. Я заметил, что первый пилот по званию генерал - майор и по возрасту значительно старше остальных, а второй пилот оберст, в переводе на наш язык полковник. В пассажирском салоне лежал портфель, полный паспортов граждан Аргентины еще каких-то документов и несколько опечатанных картонных коробок. Рассматривать подробно не стали, совсем не было времени. Забрали и отложили в сторону личное оружие летчиков и пассажиров. Три Вальтера Р-38 и семь Люгеров Р-08, причем один из них так называемой морской модели, образца 1904 года и один артиллерийской, так называемый Lange – длинный и двадцать четыре магазина к ним. У парашютиста из пассажирского салона кроме Люгера оказался наградной кинжал СС. В пассажирском салоне я нашел картонную запечатанную коробку, а в ней пять Вальтеров ППК. Компактных, надежных пистолетов под патрон 9х17. Пистолеты были в наградном исполнении и скорее всего предназначались как подарки. Посеребренный корпус пистолета украшали золотые строгие узоры, щечки рукоятки из моржового клыка. Украшал мастер со вкусом, сразу было видно, что это пистолет, а не ювелирное украшение. Каждый Вальтер лежал в коробке из красного дерева, где на подложке из тонкой кожи, кроме пистолета лежал еще запасной магазин. Патроны к сожалению положить забыли.
Сам самолет пока обыскивать не стали, решили похоронить мертвых в первую очередь. Обыскать еще успеем. Я снял пулемет МГ-15 с боковой турели, передернул затвор и дал короткую очередь в небо. Оружие работало исправно, за секунду вылетело половину патронов из магазина, а сам пулемет чуть не вырвался из рук от отдачи. Крутая пушка. Я его положил на камни возле самолета, на случай если наведается какой нибудь падальщик, потом мы глотнули с Гердой коньяка и стиснув зубы, стали вытаскивать мертвых из самолета. Работа прямо скажу не самая приятная. В пассажирском салоне мертвых пришлось положить на кусок брезента, они распадались на куски. Бокового стрелка вынесли вместе с панелью, в которую его вмуровало.
За все время работы не произнесли ни слова, молча носили в грот тела и все. Что-то тяжелое, гнетущее, давило, не давало порадоваться обретенному оружию и известию об обитаемости нового мира. Я как ни прислушивался к своим ощущениям ничего ни чувствовал к мертвым немцам. Это были враги моей родины, с ними воевал мой дед и прадед, сгинувшие на войне, но ненависти и даже отвращения, не говоря уже о радости, не было. Было только желание быстрей сделать работу. Герда, белая как снег, как робот переносила трупы и молчала, почему то, не смотря мне в глаза. Последней в грот занесли женщину радиста, оказавшуюся в звании обер - лейтенанта. Герда прочитала молитву на немецком языке и мы принялись заваливать вход камнями. Носили камни часа три и полностью завалили вход.
-Все хватит. Не доберётся никто. – Сказал я. – Присядем. Через три часа стемнеет. Надо подумать о ночлеге и еде.
Герда села рядом и достала флягу и молча протянула мне.
-Спасибо тебе. Ты... ты хороший. Ты же должен был их ненавидеть. А ты...
-Я даже не знаю. Это дела давно минувших дней. Солдаты по-своему беззащитны перед войной. Они просто ее инструмент. Кровавый и грубый инструмент. Нет, конечно, были и есть нелюди, которым эта роль нравилась, но... вот это просто солдаты. Мертвые солдаты. А мертвых надо всегда хоронить. Даже изуверов и нелюдей. Нечего им делать среди живых. Были бы они живыми, я не знаю... может я и дрался бы с ними, до последней капли крови... не знаю. Не хочу думать. Упокоятся они с миром. – Я сделал глоток из фляги и передал ее Герде. – Может не ко времени, но я тебя хотел спросить. У тебя много вещей из того времени. Кольцо, - это же кольцо «Мертвая голова»? Знак отличия СС? Портсигар, фляга. Какое это имеет к тебе отношение? На фоне увлечения нацистами у вас в Эстонии, конечно понятно. Но мне кажется не в этом дело. Просто увлекаешься или...
-Откуда ты так хорошо разбираешься в этом? – усталым голосом спросила Герда.
-Я много знаю про ту войну. Много читал. Было время, очень увлекался, даже реконструкциями баловался. Про оружие конечно больше знаю.
-Понятно. Ну что же расскажу. Я думаю, ты должен это знать. Мой дед был штурмбанфюрером СС. Немцем. Он встретил в Эстонии мою бабушку. Эстонку Магду Мартинсен. Была большая любовь. В начале сорок четвертого года родилась моя мать. Они тайно поженились. Хотя эстонцев немцы относили к младшим братьям арийцев, в СС сам знаешь, как к такому относились. Потом оказалось, что дед причастен к заговору против Гитлера и в июле того же сорок четвертого года его арестовали. Он пропал. Уже в наше время я узнала, что его казнили. У бабушки остались его личные вещи. Это вот они. Бабушка умудрилась уцелеть и во время красных чисток и сохранить все это. Потом хранила мать. А когда умерла мама, стала хранить я. Вот и все. Ты не подумай... для меня - это прежде всего вещи моего деда. Ублюдка Гитлера и его свору помешанных извергов, я ненавижу. Они убили и извратили идею национал-социализма. Пойми. Эта идея может быть спасением от того, что творится сейчас в мире. В Европе и у вас тоже. Да ладно. Это тема совсем другого разговора. Теперь ты знаешь, что хотел.
-Спасибо, что рассказала. Я ни имею ничего против этих вещей. Это твое личное дело. Слушай... А если бы я тебе сказал, что знаю что здесь люди, что бы ты за эту новость отдала? Ну, хотя бы чмокнула в щечку?
-Не шути так. Дурак.
-Нет все-таки.
-Поцеловала. И не только в щечку.
А теперь слушай и постарайся не упасть. Этот мир обитаемый. Я пока рация совсем не издохла в кабине, успел услышать переговоры на английском языке. Военный сленг... Тут есть люди и у них есть машины и рации. Ты в рациях не разбираешься случайно?
-Не все-таки ты дурак... Dumkopf, scheise, какого члена ты молчал, ты не свихнулся? Это точно? – Герда смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
-Ну не может же рация принимать переговоры на Земле. Я имею в виду настоящую Землю. Значит это где-то здесь. – Я с удовольствием смотрел на оторопевшую эстонку.
-Не буду я тебя идиота целовать. Если бы ты мне сразу сказал, то... и то вряд ли. Не заслужил мудак. Правильно я сказала? М-у-д-а-к.- Со вкусом протяжно повторила она. - Мои поцелуи еще заслужить нужно. Но ты на шаг ближе к этому. Старайся.
-Больно надо. Сама поцелуешь. Я тебе еще что-то хочу сказать. Я знаю как мы сюда попали.
-Эксперимент? Угадала.
-Откуда ты знаешь? – В свою очередь удивился я.
-А что еще. Я очень сообразительная в отличие от тебя. Ты скорей всего об этом услышал по радио, вот и все. Хватит делать разочарованное личико. Что ты планировал выцыганить за эту новость?
-Ничего. Полезли в самолет и ствол себе выбери. И кобуру тоже. Умеешь такими пользоваться? Это настоящее оружие в отличии от современных пластмассок.
Герда выбрала Вальтер Р-38 и пояснила, что такой остался от прадеда и она им игралась в детстве как куклами. Выбирала умело и не первый попавшийся. Умело разобрала, осмотрела ствол, затвор и только потом выбрала пистолет. И сразу повесила кобуру на ремне на пояс. А четыре магазина рассовала по карманам.
Себе я ствол присмотрел уже давно. С того момента как его увидел. Руки тянулись к длинному парабеллуму, но я пересилил себя, и так мой будет, никуда не денется и взял морскую модель, со стволом средней длины, но все равно, длиннее, чем у стандартного. И так славящийся точностью пистолет, с удлиненным стволом сравнивался боем с карабином. Да и патрон 9х19 не слабенький, не в пример макаровскому. Кольт Анаконду сунул за пояс. В местных условиях, она могла оказать неоценимую услугу. Карманная гаубица. Вот только патронов осталось всего шесть штук. Зато появилось два МГ-15. Этот авиационный пулемет мог перерезать одной очередью, любого монстра. Но и таскать его замучаешься, с полным магазином килограмм тринадцать весит. И это мы еще самолет не обыскали. Там по любому еще добра навалом.
Первым делом я уселся в пассажирском салоне и стал перебирать и читать документы. Любопытство просто съедало. Герда помогала, в немецком языке я не особенно силен. Попутно заглянул в шкафчик и выудил цилиндрическую, большую банку из жести. Насколько я помнил, в такие емкости для летчиков Люфтваффе паковали аварийный продуктовый запас. И действительно там оказалось несколько разнокалиберных консервных банок, завернутая в бумагу половина палки копченой колбасы, бутылка французского коньяка «Курвуазье» и даже бутылка французской минеральной воды «Виши». Набор продуктов был не стандартный, скорее всего, летчики просто держали в коробке закусь. Тут же мы засервировали себе столик и закусывая артефактами второй мировой, вкуснейшими, кстати, принялись за перлюстрацию. В портфеле оказались паспорта граждан Аргентины на весь экипаж, судя по фотографиям и на сопровождающих. Сопровождающими оказались четверо гражданских мужчин.
Еще нашли документы на земельные участки в Аргентине, Перу и Боливии. Дипломы врачей, учителей и агрономов. Целая коробка пустых паспортов и разных бланков и картонная папка с несколькими листочками и отпечатанными на них рядками цифр и латинскими буквами.
-Они, скорее всего, бежали из Германии перед самой капитуляцией и направлялись в Аргентину. Там после войны собралась множество нацистов. То есть самолет из 1945 года. Уже в 1944 году прорабатывалось множество таких вариантов. – Сказал я, отложив документы. Действительно ни на что другое, это не было похоже. Да и драпали фашисты в основном в Латинскую Америку. Особенно те, у кого руки по локоть были в крови.
-А это коды банковских ячеек и счетов. Причем во всем мире. Вот Barclays Bank в Англии. А вот и швейцарский Morgan Stanly и AC Zurich. Шведский SEB. Тут много. Кто же они были? – Герда листочки бумаги, хлебнула коньяка и наморщила лобик. Я отметил, что скоро придется бутылку у нее отобрать. Язычок у нее уже заплетался.
-Большими шишками могли и не быть. Когда в Рейхе все посыпалось, бежал много кто. Каждый набирал себе свиту. Я подозреваю, главный здесь был гражданский из салона. Были сборные пункты по всему миру. Туда уже добирались, кто как мог. Меня интересует, как они собирались добраться до Аргентины. Не на этой же консервной банке. На ней через океан не перелетишь. Подожди ка. – Я сходил в кабину пилотов и принес два планшета, летчика и штурмана. – Ага. Я так и думал. В Португалию они направлялись. А там судном или подводной лодкой уже в Аргентину.
-А Португалия за кого воевала?
-А Португалия, ни за кого. Правил там очень умный мужик Салазар. Как то умудрился быть в прекраснейших отношениях со всеми. Подожди ка... Ага... это радиокоды и пароли... опознавательные сигналы союзников. Ничего себе разведка работала. Или... они все знали.
-Все они сволочи... и союзники и наци. Две собаки кость не поделили. Пошли они в задницу. А консервы итальянские. Вкусные. Слушай. Хоть им и... сколько? Да. Семьдесят лет. Или не семьдесят? А что мы делать будем?
-В смысле? Ночевать в самолете конечно. Собирать все полезное и как-то искать людей. Ты точно рацию не знаешь? Шпионки должны знать.
-Работать да. И все. Ни в зубы ногой. Будешь называть меня шпионкой, кадык вырву… А чего ты ко мне не прстаешь... Не любишь эстонок. Или я ндстаточно красивая. А... я знааю. Ты меня боишься... – Герду стремительно развозило. И не удивительно. После сегодняшних потрясений кого хочешь, развезет. К тому же она самостоятельно кончила свою фляжку с коньяком и добавила трофейного пойла немало.
-Не в зуб ногой, надо говорить. Дать бы тебе... да ладно у меня сегодня хорошее настроение. Э... хорош. Хорош говорю бухать. Так все дорогая, все, спаточки... – Я поискал взглядом, куда пристроить Герду. Не бросать же ее на пол. Собрал сумки с парашютами, раскиданными по салону, сложил в грузовом отсеке и положил почти бесчувственную девушку. – Вот и ладненько. А я здесь пока еще покопаюсь. Благо еще светло. И коньяка дохрена.
Но до темноты я успел обыскать только кабину пилотов и пассажирский салон. Нашел два ранца с личными вещами, причем один классический из фильмов, со спинкой из телячьей шкуры, ворсом наружу и два чемодана армейского образца. Особенно обрадовался туалетному набору для мужчин. Золингеновская опасная бритва с костяными накладками на ручке, которой я честно говоря не знал, как пользоваться, стаканчик, помазок и мыло с одеколоном. Позже нашел станок с лезвиями, и очень удивился, что такие в то время уже были. Кучу мужских мелочей и даже носки с подтяжками. Котелки, фляги, фонарики. Много очень полезных мелочей. Один чемоданчик принадлежал радистке, и я не стал там копаться, решив, что Герда разберется лучше. Кучу карт, радио и шифровальные таблицы.
А потом нашлись, как, по моему мнению, действительно стоящие вещи. Кто-то из пилотов был фанатом охоты и мне в наследство достались два алюминиевых контейнера, чемоданчик и чехол из кожи. В первом лежал классический тройник Люфтваффе. Оружие, входящее в набор выживания пилотов дальней авиации. Комбинированное трехствольное охотничье ружье фирмы Зауэр с верхними стволами двенадцатого калибра и нижним, нарезным под патрон 9.3х63 Бреннеке. Набор патронов, принадлежности и инструкция по применению. Немцы всегда славились педантичностью. Представьте себе. Инструкция по применению. Патронов оказалось мало. Десяток с картечью и столько же пулевых под гладкий ствол и двадцать под нарезной. Патрон солидный, очень мощный. Я припомнил, что в России под него придумали снайперку СВДК. Во втором контейнере действительно лежало сокровище. Это сокровище можно было в старом свете с ходу менять на престижную машину или даже квартиру. Там лежал дриллинг «Нептун». Комбинированное трехствольное ружье фирмы Кригхоф. Этот ствол сейчас на заказ делают три года. Стоит за тридцать тысяч долларов. А этот экземпляр с историей, стоил бы в два раза больше. Изысканная гравировка, идеальное дерево, идеальный бой. Верхние стволы 12х75, а нижний ствол 7.92х57. И цейсовский оптический прицел четырехкратник. У меня, когда я взял ружье, чуть не задрожали руки. Я твердо решил, что не расстанусь с ним никогда. В контейнере еще лежали принадлежности д ля чистки, и кожаный ремень. Отдельно в чемоданчике нашлись, снаряженные патроны - десятка три, - крупная дробь и картечь. Пятьдесят латунных гильз, порох, капсюли, дробь, пули и приборы для снаряжения. Полное счастье для охотника.
В кожаном чехле, находилась, тоже большая редкость для знатока. Траншейный дробовик Винчестер М 1897 Trench. Помповый дробовик для американских солдат в первую мировую войну. Даже штык для него присутствовал. Такие стволы солдатики называли «Траншейная метла». Действительно он оказался не в пример удобнее в тесноте окопов, чем длинные магазинные винтовки. Особо одаренные стрелки даже отбивали брошенные гранаты выстрелами из этих карамультуков.
Совсем переполненный эмоциями и честно говоря, практически без сил, на этом решил остановиться. Слишком много всего сегодня свалилось на голову. И в буквальном смысле тоже. Поставил бутылку с минералкой рядом с Гердой, затащил пулемет в самолет и задраил люк. Открыл все иллюминаторы и форточки, что смог и тоже завалился спать, постелив брезент прямо в проходе. Пованивало бензином и кровью, но самолет был лучшим местом, чем ночевать под голым небом.
-«... да. Из грязи в князи. Вот пруха то подвалила. Причем в буквальном смысле ниоткуда. Так не бывает. Что-то в последнее время со мной случается много всего... мягко сказано невероятного. И хандры как не бывало. Господи не возвращай меня домой... не надо. Я счастлив. Я определенно счастлив. Что мне еще надо? Ничего. Определенно ничего. Мы еще здесь побарахтаемся. С такими запасами можно смело жить... Надо контейнеры в первую очередь завтра осмотреть и найти золото и бриллианты. Этого точно не хватает. Эко ты дружок губу закатил... да ладно. Здесь и мечтается лучше... Завтра Нептун пристреляю...» - С этими мыслями я заснул. Спал впрочем, чутко. Возле самого самолета, ухала какая-то тварь, меня так и подмывало стрельнуть в кусты, но будить Герду не хотелось и я провел в полудреме до рассвета. Герда тоже вставала, но найдя бутылку с минералкой, успокоилась и задрыхла дальше. Уловил, как она с рассветом встала и тоже поднялся. Девушка выглядела помятой и ее явно мучал нешуточный бодун. Сидела на лавке, глотала минералку и жалобно смотрела на меня пока я, разложив хитрый прибор, читай подставку для разогрева пищи, пытался сделать кофе в котелке. Баночку с кофе вчера тоже нашел я. Не эрзац. С настоящим. Попили кофе, а потом я выдал Герде чемодан с вещами радистки. Она немного в нем, покопалась, причем сильно озадачиваясь при виде некоторых предметов и выудив полотенце в полотняной упаковке прошитой нитками и какие-то стеклянные бутылочки и баночки, решительно потребовала вояжа к ручью. Я прихватив бритву и мыло, зарос уже прилично и помповик с парабеллумом, не сильно и возражал. Ручей был метрах в ста, и пока шли, я успел попробовать винчестер. Ствол отличался резким и точным боем, но короткий ствол с цилиндрической сверловкой, делал прицельный огонь возможным только в метрах двадцати. Дальше дробь разлеталась так широко, что можно было вообще не попасть. Люгер наоборот был точнее ПМ на порядок и удивительно комфортно сидел в ладони. Герда тоже пару раз пальнула из своего вальтера и сморщившись от головной боли заявила, что все нормально и она из такого пистолета много постреляла.
А потом мне пришлось стоять на часах, и наблюдать краем глаза абсолютно безразлично относившуюся к своей наготе эстонку и подробности ее утреннего моциона. А потом самому осваивать и станок для бритья, и зубной порошок. Лезвия Золинген на удивление оказались острейшими и мне даже понравились. Герда заступив на пост, рассматривала меня самым бесстыдным образом, и отворачиваться напрочь отказалась, мотивируя заботой о моей безопасности.
-Не вопи, что я там не видела. И вообще ты так акцентируешь на этом внимание, что я начинаю подумывать о твоем душевном здоровье. Или ты извращенец. Или... гей. Все... не начинай. Если я буду отворачиваться, не просматривается сектор с твоей стороны. Не забывай, я этим делом деньги зарабатываю. И вообще, здесь слишком много деревьев и вода далеко. Надо возвращаться в первый лагерь. Там и вода рядом и вообще ее больше. Обзор тоже лучше.
-Вот, перенесем туда все полезное и вернемся, а мы еще самолет полностью не осмотрели. И переносить все придется, чувствую дня два. Добра то сколько. Все пригодится. Люди здесь есть, только вот где они? И когда мы их найдем и главное как, я не представляю. Обсохла? Одевайся, а то голяком и дробовиком наперевес ты смотришься так сексуально, что я сейчас сознание потеряю. – Я немного слукавил. Сознание я точно не потеряю, а на эстоно-немецкую девушку смотрел бы и смотрел. Очень уж хороша была.
Герда собралась ответить, даже состроила ехидную рожицу, но передумала и приняв несколько провоцирующих поз все-таки оделась. Дробовик отдать отказалась. Очень уж, мол к душе пришел, а мне если чего пулемета хватит или чего я там себе еще нашел. Действительно она с оружием обращалась профессионально, как с ним родилась. И по пути ради ехидства задавала вопросики по поводу устройства дробовиков и передовых достижений в способах снаряжения дробовых патронов. Планируя задавить интеллектом. Но, ни тут то было. Уж, что я и знал так это, и элементарно, все поползновения отразил, посадив парой вопросов ехидную девчонку в лужу. А дробовик таскай. Так уж и быть. Ну не могу я ей отказать. Не знаю почему.
Перекусили остатками вчерашнего пиршества и принялись досматривать самолет. Насколько я помнил, на пулемет в самолете отводилось по триста патронов. В реальности на два ствола оказалось четыре цинка по триста и десять двухсторонних банок по семьдесят пять патронов. Разных патронов, и бронебойно-трассирующих и зажигательных. К пулеметам нашлось по два запасных ствола в жестяных коробках, кучу принадлежностей, но главное два комплекта для переделки в пехотный пулемет. Это - сошки, приклады и пехотные прицелы. Пулеметы сразу потяжелели килограмма на три, но ими стало возможно пользоваться. В авиационном варианте приклад не предусматривался, а стрелять с рук без него, было невозможно вообще. Ни приклада, ни цевья. Нашли два ящика, разных бутылок вина, ящик коньяка и коробку со шведской салями и коробку с сардинами, даже полный контейнер эсесовских полевых пайков разной комплектации. Множество полезных мелочей, которые были распиханы по всему самолету. Представьте себе рачительного и запасливого водителя и его машину, чего в этой машине только может не быть. Так вот самолет в десять раз больше и соответственно запасливый человек в него может затарить гораздо больше и экипаж у него три человека и все они оказались очень рачительными и запасливыми, к тому же немцами, с присущей этой нации достоинствами. Я даже посадил Герду записывать список вещей.
Принялись за контейнеры и нашли, четыре полных комплекта формы и снаряжения парашютистов люфтваффе, с эмблемами полка «Герман Геринг», четыре автоматических винтовки FG-42 в исполнении фирмы Кригхоф образца 1944 года. Это было видно по деревянному прикладу и пистолетной рукоятке менее изогнутой чем у первых образцов, с восемью полными двадцатизарядными магазинами на ствол и оптическими прицелами Zf -41 полуторакратного увеличения, один автомат МР-40 и одну Stg -44.Ту самую, про которую дилетанты говорят, что Калаш с нее списали.
Очевидно это была форма и оружие сопровождающих - они переоделись в гражданскую одежду, а от формы и оружия не успели избавиться или не захотели. Теперь этого было не понять. Но я и не жаловался, потому, что наша одежда превратилась в полное решето. А оружие вообще стало подарком судьбы. FG-42 -мощная, довольно легкая винтовка, к тому же удивительно точная. У меня дома была возможность из нее пострелять, - знакомый где-то раздобыл и притащил в клуб. Я с удовольствием выпустил из нее пару магазинов в тире. В этом оружие удивительно сочеталась снайперская винтовка, автомат и легкий пулемет и даже присутствовал штык прикрытый сошками в сложенном положении. Конечно до надежности калаша ей было как от Земли до Луны, но в целом все историки вооружения сходились, что винтовка уникальная, к тому же она стреляла полноценным винтовочным патроном, что тоже было немаловажно. МР-40 так себе автомат, но есть не просит, пусть лежит, может пригодиться. Из Stg -44 никогда не стрелял, пишут, что для своего времени была хороша, значит и для нас сгодится. Вот только патронов для нее было всего два магазина, а к МР-40 четыре. Сколько бы ни было все наши.
Нашли даже восемь гранат. Очень знакомых по фильмам Sielhandgranaten 24, тех самых «колотушек», про которые один персонаж культового фильма сказал «... ненадежные очень...». Знакомые черные археологи и реконструкторы говорили, что их не то что бросать и подходить к ним не стоило, но здесь гранаты были новенькие и я отважно решил при случае попробовать. Тем более как пользоваться знаю. Оружием мы конечно затарились прилично. Самолет и содержимое радовали все больше и больше. Дошло дело до десантных контейнеров.
Я сорвал пломбы с почему то опломбированного контейнера, в котором обычно вслед за парашютистами выбрасывали оружие и снаряжение. Немецкие десантники летели вниз с одним пистолетом и ножом. Оружие брать, конструкция парашюта не позволяла...
-Ммать... мама дорогая... Гретхен... тьфу, Гертруда иди сюда дорогая. Посмотри пожалуйста.
-Еще раз назовешь меня Гретх... Ни хрена себе... meine Mutter, это же... grune scheise... – Девушка застыла у ящика и ошарашенно молчала. Я сам присел на откидной стульчик. Ноги не держали. Ящик до краев был набит, завернутыми в вощеную бумагу, небольшими плоскими слитками золота. Все честь честью. Орел. Свастика. Ниже надпись Deutsche Reiсhsbank, еще ниже Feingold, проба 999.9 и вес - 1kilo. Рядом в следующем контейнере тоже золото и еще в одном, та же картина. Золота было не меньше тонны. Мне в голову полезла дикая картина. Я на троне в атласных шароварах и в чалме, одалиски со страусовыми опахалами и почтительно выстроившийся гарем. Неизвестно, что думала Герда, но первой заговорила она.
-Если здесь есть люди, то у них есть деньги. Если есть деньги, то ценится золото. По-другому не может быть. Значит у нас в руках не просто богатство. Это источник очень серьезных неприятностей, и неприятностей гораздо страшнее, чем местные хищники. Я думаю, что выбросить его и забыть про это золото у нас не хватит сил. Значит надо думать. И вообще откуда оно у них?
-Думать надо, даже когда в туалет идешь. Хотя ты совершенно права. Ты спрашиваешь - откуда оно у них. Вопрос кто «они»? Мы этого не знаем. Это мог быть кто угодно. И чье угодно золото. В Германии к концу войны скопилось грандиозные запасы золота. Кстати национальный запас они так и не успели вывезти заграницу. Просто затащили в штольню в шахте и взорвали вход. Золото партии. Золото СС. Золото Люфтваффе. Черт знает чье золото. Если даже нацистский казачий корпус вез хрен знает сколько платины и того же золота. Вермахт в конце войны напоминал дикие отряды ландскнехтов без централизованного управления. Каждый мог ухватить какое нибудь золото. Его просто некуда было девать. Его топили. Его закапывали. Пишут, что из него даже домики в горах строили. Так что все понятно и совсем непонятно. Это может быть часть золотого запаса Германии, который один из банковских чиновников решил вывезти. А может и часть пресловутого золота партии, на которое собирались реваншировать фашизм. А счета в банках, кстати не менее опасная информация в наших руках. Многие счета американцы после войны нашли и опустошили. Очень многие. Но швейцарцы отдали далеко не все. Когда на них стали давить, они просто откупились суммой в десять раз меньше, чем предполагаемо хранилось у них. Значит некоторые банки и сейчас продолжают его хранить. И ячейки до сих пор полные. К тайне и сохранности банковских вкладов в Швейцарии относятся свято. Слава богу, мы хоть не на Земле. Прости меня господи за такие слова. Ну что делать meine liebe Gerda? Приятно себя чувствовать миллионершей?
- Не юродствуй. Что делать? Копать милый, копать...
Это был логический выход из сложившейся ситуации. Бросить просто так тонну золота, даже в пустынной местности, не позволяло сама сущность человеческая. Мы не знали где мы, не знали зачем нам это золото, но поступили как говориться в украинской пословице. «Темна украинская ночь, но сало надо перепрятать».
В самолете нашлась полноценная штыковая лопата и две малых, складных. Долго искали подходящее место, прятать возле самолета не хотелось, но и таскать золото за тридевять земель тоже. В итоге нашли в тридцати метрах от самолета холм с естественным углублением на склоне и почти до вечера, проклиная золото черными словами, долбили землю лопатами. Потом плюнули, завалились на плащ-палатки на холмике и я принялся сооружать грандиозный ужин. У меня проявилась давно пропавшая страсть к кулинарии.
Герда подстрелила, довольно увесистого грызуна отдаленно похожего на помесь суслика с зайцем. Я притащил из самолета большой котелок и стушил мясо со всеми необходимыми специями, небольшой запас которых у нас теперь образовался. Похоже приготовление пищи в моем исполнении, становилось традицией. Герда эту извечно женскую обязанность напрочь игнорировала. Я ворчал для порядка, но готовил с удовольствием. Я теперь все делал с удовольствием. Потом попивая итальянское вино, из кружек вермахта и поглощая грызуна, мясо которого оказалось, очень вкусным и нежным, просто болтали и наслаждались покоем. Тема беседы была естественно о золоте. Ну о чем можно было беседовать имея тонну золота и не зная куда его деть.
-Я знаю, что ты хочешь спросить. Можешь даже не спрашивать. Я не знаю куда дела бы свои миллионы. Лучше положи мне еще мяса. Ты к котелку ближе.
-Ну как не знаешь. Есть же у тебя мечта? У всех есть мечта. Колись, давай.
-Ты первый. Признайся, что мечта у тебя извращенная. Типа унитаз золотой или гарем из ста одалисок и дворец.
-Ты угадала. Примерно так. И ты в роли главной жены. И завтрак в постель мне будешь приносить. А после завтрака прелести орального секса и просмотр кинофильмов.
-Дошутишься... Дурак. Я серьезно.
-Серьезно. Даже не знаю, что тебе сказать. Наверное нет мечты... исполнилась уже. Новую пока не придумал. Все, что я хотел, есть здесь. – Я махнул рукой вокруг.
-Интересно и я в это «все» вхожу? – Задала вопрос Герда и мне показалось, что она говорит серьезно. Но это могло только показаться, поведешься и придётся терпеть ее колкости и отбиваться по мере сил. Особа она ехидная, да еще и с выдумкой.
-Много будешь знать - скоро состаришься.
-Ты намекаешь, что я старая для тебя...
-Не придуривайся. Ты русские пословицы знаешь лучше чем я. Шпиенка.
-Сам... такой. И что? Тебе вообще не капельки ничего не хочется... Ну, такого например... особенного.
-Ты имеешь в виду себя?
-Ты все всегда опошлишь. Ну, меня например.
-Тебя, это планы. А мечта... это к примеру... мир во всем мире или взять тебя в жены. Спокойно... это только пример.
-Вы русские удивительно безнравственные. Варвары. Играть на чувствах девушки. Давать ей ложную надежду. Как трахнуть – это планы. Как взять замуж – это пример. Вина налей. Хрен тебе, а не трахнуть.
-Минуточку. Я про трахнуть, ничего не говорил.
-Зато думал и думаешь постоянно.
-И буду думать, я все-таки мужчина. И вообще где ты так русский язык выучила? Виртуозно владеешь. А чем ты еще виртуозно владеешь?
-Пистолетом и дробовиком. Я участвовала в соревнованиях IPSC и побеждала. Если будешь меня домогаться - пристрелю.
-Я тоже. Даже в личном зачете клубный чемпионат города взял. А потом в 3 Gun Nation подался, но там ничего серьезного не взял.
-Я два подряд открытых кубка Мира взяла в Кентукки. Конечно это не настоящий кубок. Американцы тупо свои чемпионаты национальных ассоциаций кубками мира называют, но уровень действительно высокий. В тригане выступать не захотела, да и дела появились. Так получается ты еще, и стрелять умеешь. Хотя я бы не сказала...
-Про тебя тоже... все... все не буду. Что за манера драться?
-У тебя тоже манера... Ты прикрываешь грубостью и пошлостью, свое искреннее восхищение мной. И вообще, твои домогательства меня ничего не дадут. Я решила полностью перейти на женщин.
-Я тебя не домогаюсь. Это ты домогаешься. Переходи на кого хочешь. Все равно других женщин здесь я пока не наблюдаю. Ну, скажи, что ты будешь делать с золотом. Хотя, что я спрашиваю. Что с ним здесь можно сделать? Только закопать.
-Мне не хочется, сегодня эти слитки переносить. Но я могу тебя поохранять, пока ты будешь трудиться.
-Нет. Сегодня я трудиться не буду. Я уже пожилой человек и мне надо отдыхать. А если серьезно, то все сделаем завтра. Целиком контейнеры не осилим, а по частям перенесем. Я думаю, до обеда управимся, а потом начнем переносить имущество вниз. Поставим палатку, обживемся и потом начнем соображать, как к людям добираться. Вот тебе стратегический план на ближайшую перспективу... а пока... пока наслаждайся. Мяса еще положить?[spoiler]

[/spoiler]14.07.2005 года по земному летоисчислению. Новая Земля. Место неизвестное. Время неизвестное.

С утра, только рассвело, а часы уже показывали полдень. Это еще раз доказывало, что мы не на Земле. Продолжительность суток явно была больше. Но это знание нам ничего не дало, кроме того, что время стали определять по солнышку. Встало солнышко, - мы встаем, зашло за горизонт - мы ложимся, все просто и незатейливо. Никуда не спешим, живем, наслаждаемся жизнью.
Я принялся за работу. Освободил ранцы и загрузил в них по тридцать слитков. Потом подумал и добавил в один еще десять, для себя, полагая как, что как мужчина я потяну больше. Немцы шили добротно и ранцы выдержали. Герда таскала золото не очень и напрягаясь, а я проклял свое желание выпендриться, ранец скоро стал неподъёмным, но я упорно продолжал грузить себе больше. Хороший понт дороже денег. Подрядился, - таскай.
Золото выгружали возле ямы. В моих планах было перетащить, потом контейнеры и в них слитки и захоронить. За этим делом, мы провели практически весь день, но все-таки управились. Золота оказалось равно тысяча слитков по одному килограмму и пятьдесят килограммовых слитков платины. Десять слитков золота я настоял оставить. Они могли понадобиться. Неизвестно, что ждало впереди и что здесь за общество. Могло оказаться, что золото здесь вообще не в ходу, а могло быть совершенно наоборот.
Засыпали яму, а потом еще нарезали дерна, и обложили следы раскопа. Герда посадила маленькое деревце. Место было приметное и если нам доведется здесь еще побывать, обнаружить проблем не будет.
-Все... слава богу. Ты знаешь, когда золото скрылось под землей, мне как-то легче стало. – Поделился я своими ощущениями.
-Ага. Мне тоже. Нехороший это металл. На нем столько крови, что даже представить невозможно. – Герда присела рядом на камень. – А на этом особенно.
-Знать бы, где мы. В масштабах этой долины и этого плато, мы конечно место найдем, а в масштабах земли...
-Не заморачивайся. Время покажет. Я надеюсь мы не завтра же двинем путешествовать? Мне здесь нравится. Я бы еще пожила. Так романтично...
-Ты и романтика – вещи несовместимые. Пошли к самолету, пока светло, покопаемся еще.
Копание долго не затянулось. Смеркалось. Вещей, причем все они казались необходимыми, образовалось великое множество, и я стал прикидывать в каком порядке и как их перемещать вниз. Получалось, что весь следующий день, на это и уйдет. Ничего. Запас карман не тянет. Пока светло, повозился с радиоаппаратурой в самолете. Ее оказалось неожиданно много или скорей всего она была очень громоздкой. Рация признаков жизни не подавала. Покрутив все ручки и пощелкав тумблерами я разочарованно вздохнул. В радиоэлектронике я решительно не разбирался. Без дела сидеть не хотелось, и я стал устраивать из подручных предметов ложе для Гертруды и себя. Раздельно. Вспомнил, что это имя означает на немецком языке. Невеста копья. Вот девочку осчастливили имечком. Посмотрел на девушку. Невеста копья, почти оправдывая свое имя, чистила Вальтер. Ловко и умело.
-Мы ужинать собираемся дорогая? – Поинтересовался я.
-Мне нравится, когда ты меня называешь госпожа. Но ладно, сойдет и дорогая. Будем, конечно. При свечах. Я свечи нашла. Свечу точнее. Начинай собирать на стол. Мне паштет индюшиный и кофе.
-Тунеядец. Ладно. Тяни вино. Я его в ведро с водой положил. Только свечу зажигать не будем. Спалим самолет и сами сгорим.
-Сам тяни. Я еще пистолет не дочистила. Завтра буду учить тебя стрелять.
-Только в лоб себе не заряди стволом... – мстительно съехидничал я вспомнив эпизод первого дня в новом мире.
Поужинали и завалились спать, а утром к ним пришли гости. Точнее гость. Едва рассвело, корпус самолета основательно тряхнуло. Я подлетел с пола схватив винтовку. В иллюминатор ничего не было видно и я переместился в кабину пилотов. Большие копытные хищники на плато никак взобраться не могли и сначала подумалось, что началось землетрясение. Из кабины тоже ничего видно не было. Герда тоже выглядывала в иллюминатор держа в руках оружие. Наконец у обломка крыла я заметил движение.
-Справа внизу. – Крикнул я эстонке. И наконец разглядев гостя, рассмеялся. – Спокойнее, это козел. Только большой. Не стреляй.
Мы вылезли через верхнюю стрелковую точку и уставились на большущего козла бодающего самолет. Скорее барана. Рога у него закручивались кольцом и рогов было четыре. Шерсти на теле было мало и росла она пучками по загривку. Вообще он на земного барана походил только рогами. Морда слишком длинная и узкая, да и конструкция тела совсем другая. Подлиннее и ноги покороче. И хвост как у коровы, с кисточкой на кольце.
-Не стреляй. Он слишком большой. Нам столько мяса не нужно. – Предупредил я девушку еще раз, заметив как она целится в животное. И крикнул барану. – Иди отсюда дурачок.
Баран в ответ грозно зашипел как змея и еще раз боднул обшивку. Посильнее. Размеры самолета его совсем не смущали. Настоящий баран.
-Я его пугну. – Спросила Герда и не дожидаясь ответа, отложила винтовку и пальнула из вальтера под ноги рогатому гостю. Эффект оказался вовсе неожиданным. Баран потерял сознание. Взбрыкнул и свалился на землю.
-Слабый он какой-то. Может быть это бараниха. – Удивился я.
-Не надо мужского шовинизма. Обыкновенный самец. И поведение его типичное. Мужское. – Герда самодовольно улыбалась. – Иди его прогони. Если я еще раз выстрелю он со страха помрет.
Лезть к здоровому, рогатому животному, мне не улыбалось. Я поискал чем кинуть в труса опозорившего весь мужской пол. По утверждению Герды конечно. Не нашел и громко хлопнул в ладоши. Несчастное животное, обгадившееся к тому же от страха, открыло глаза жалобно попискивая. Именно попискивая, а не блея как было бы привычнее, шатаясь встало и от повторно хлопка, сломя голову кинулось в лес.
-Ты не вписываешься в привычные мне рамки среднестатистического мужчины. – Обратилась Герда ко мне. – Обычно они как только к ним попадает в руки оружие, готовы палить по всему живому и не живому тоже. Я сначала думала ты такой же.
-Я такой же. Просто мне сегодня не улыбается возиться с тушей. Обдирать шкуру, хоронить остатки и так далее. Готовить я тоже не собираюсь. Дел сегодня невпроворот. Понятно. И давай к ним приступать. А постреляем мы внизу, когда перетащим снаряжение. Пристрелять винтовки однозначно надо.
-Не пытайся напускать на себя грубости маскируя свою сущность. Я знаю кто ты есть... – не совсем понятно, и совсем нелогично сообщила мне Герда. Скорее просто так, что бы оставить последнее слово за собой. – Ладно. Сделай кофе и можешь начинать меня эксплуатировать.
Попили кофе и принялись за работу. Сначала решили перетащить оружие и боеприпасы. Я навьючил на себя пулеметы и две FG-42, Герда нагрузила в ранец пистолеты и взяла оставшиеся винтовки. Солнце в это день жарило немилосердно, как впрочем и раньше и путешествие напоминало рабский труд в египетских каменоломнях. Пулеметы набили шишек по всему телу, пока я лез вниз к лагерь. Дело обещало затянуться на целый день, приходилось быть настороже и держать в руках пистолеты наготове. Фауна здесь была явно не из дружелюбных. Но к счастью таковой не повстречалось, если не считать нескольких змеек и гибридов паука и скорпиона. Герда материлась на русском, немецком и эстонском языке. Я только на русском. Я могу и на английском языке, но на нем не так эффектно получается. За шесть часов рабского труда перетащили почти все. Я собрался в последнюю ходку за парашютами, канистрами и кое какими деталями с самолета, в мыслях созрела великая идея приспособить алюминиевые трубы и решетки в постройке палатки из куполов парашютов, как меня случайно привлек блеск отразившегося луча света почти на горизонте. Я кинулся к тюку и вытащил бинокль. Казавшийся на фоне марева от земли, призрачным, летел самолет. Казался игрушечным на расстоянии, но это был настоящий четырехмоторный самолет. Американский С-130 «Геркулес» или его европейский аналог. Летел он к противоположной от нас стороне загибающегося горного хребта окружавшего долину. Потом он стал снижаться и исчез из поля зрения.
-Вот и люди нарисовались. – Прошептал я и повернулся к Гертруде. – Целуй меня в щеку. А то ничего не расскажу. Целуй феминистка западная.
-Я не феминистка. Они дуры неудовлетворенные. Я тоже не удовлетворенная, но не дура. Давай щеку. Щеку я сказала. – Герда чмокнула меня и заявила. – Я знаю ты видел самолет. Правильно.
-Правильно. А чего целовала?
-Как поощрение. Что бы глазастей был. Только не вбей себе ничего в голову.
-Ну и ладно. Пошли.
-Куда?
-Куда... за вещами. То того места где предположительно сел самолет километров 150 минимум. Не дойдем.
-Это понятно. Я просто проверяла... ну... думаешь ты или нет.
Настроение поднялось до небес. Я раньше думал, что мы можем находиться совсем в пустынной местности, но оказалось, что люди сравнительно недалеко, и вполне возможно придумать, как до них добраться. Правда как, в голове пока не укладывалось.
С самолета неожиданно получилось много снять полезного. И пришлось делать еще три ходки. Последнюю ходку сделал сам, оставив Герду наловить рыбы на ужин, хотелось горячей жидкой пищи. Вернувшись, обнаружил рыбу пойманной. Три рыбины грамм по триста, которых я назвал кистеперыми карпами, - они оказались, правда не чищенными, но зато Герда притащила хворост на костер. На этом свою миссию посчитала выполненной и стала принимать водные процедуры, а потом когда я начал готовил уху, возлегла на плоский валун и наслаждалась закатом - с сигареткой в руках и кружкой вина.
-Иди принцесса. Кушать подано. Только оденься. Не провоцируй. – Позвал я эстонку.
Герда покривилась, но оделась и пришла к костру. Я сунул ей котелок с ухой и немецкий консервированный хлеб. Раньше я только слышал о таком, и видел на картинках, а теперь пришлось и попробовать. Вполне съедобный. На нормальный хлеб он, конечно, мало походил, но выбирать не приходилось. Вообще для положения робинзонов, мы стали неприлично богаты. Во всех смыслах этого слова.
-Вкусный суп... ммм... очень. Я довольна вашей стряпней повар. Служите верно, и вас ждет награда. – Это она так пошутила.
-Назвать уху супом, а мои кулинарные шедевры стряпней, может только совершеннейший дилетант ничего не понимающий в высокой кухне. Каким ты и являешься. Бери кружку, нам есть за что сегодня выпить.
-Сам дилетант. За что пьем? За тебя?
-Можем и за меня. Но выпьем за нас. Слушай. Либо у нас на плечах, сидит рота ангелов-хранителей, либо мы вдруг стали любимцами фортуны, либо судьба наша стать великими людьми и боги имеют на нас свои планы, но мы с тобой совершили практически невозможное в этих богом забытых местах. Выжили. И не только выжили, но и готовы с успехом и комфортом жить дальше.
-Выпьем. Вы русские, для повода выпить можете придумать довольно сложные поводы. Нет, что бы сказать, что мы выжили благодаря мудрому и профессиональному руководству и исключительным боевым качествам руководителя нашей миссии Герды Мартинсен и выпить за меня. Нет тут, приплетается и судьба и боги и еще, что угодно. Загадочная русская натура.
-Слышишь мудрая и профессиональная... суп, следующий раз сама готовить будешь...
-Ладно, ладно. Признаю. Ты тоже приложил свою руку к нашему успеху. Я тебя даже сегодня наградила... чуть - чуть. Ты мне лучше скажи, откуда у местных самолеты и рации. Как они сюда попали? Перенеслись вместе с техникой? Так мало иметь самолет. К нему нужно много еще чего. Или они давно уже здесь и сами все изобрели?
-Нет, самолет, типичный С-130 «Геркулес», я немного в этом разбираюсь. Если они здесь заново все изобретали, то отличия были видны. Может быть, - это альтернативная реальность или еще что. Не знаю. И голову не хочу ломать. Найдем людишек - спросим. Главное они есть и мы к ним по любому попадем. И если они нас сюда перенесли, то наверное могут и обратно. Хотя я туда не хочу. Чего сидишь? Хвали меня. Я согласен готовить, если ты меня будешь хвалить...
Засиделись мы до темноты. Я испытывал удовольствие от общения с Гердой. Ни когда бы ее эстонкой не назвал. Ну непохожа она характером на них. Имел удовольствие с представителями этой нации общаться. Спокойные, рассудительные, хозяйственные и кстати совсем не медленные тугодумы как про них в анекдотах рассказывают. А Герда... Герда совсем другая. Нравится она мне очень. Хотя и напрягала сначала здорово. А сейчас совсем наоборот. Не думал, что еще способен влюбляться... на все в своей жизни так сказать болт положил. А здесь все с чистого листа. Как младенец. Жить хочется. И защищать эту чертовку ехидную. А форсировать события не буду. Пусть все само произойдет, если произойдет конечно.
На траву в пещерке постелили плащ-палатки и с комфортом переночевали. Правда Герда ночью несколько раз норовила прижаться, но потом пихалась локтем и шипела как гадюка. Я подозреваю умысел с ее стороны. Но как бы то ни было, выспался я отлично. И даже встал раньше девушки. Поплавал с удовольствием. Вола была ледяная, но я уже привык как-то. Попрыгал и побоксировал. Делать это при Герде мне не хотелось. В форме я прямо скажу не был. Запустил себя здорово. Занимался я спортом в прежней жизни много. Боксировал за университет и в армии отнесся к рукопашному бою так сказать продвинуто и доставал нашего инструктора, прапорщика Белотятько просьбами, пока он не согласился проводить со мной по возможности дополнительные занятия. А это знаете, дорогого стоило. Прапорщик был старше меня всего на восемь лет, но провоевал всю жизнь и показывал уникальнейшие вещи. И после армии я серьезно тренировался, даже ножом махать выучился, пока... пока не разочаровался во всем. Но здесь было все по-другому.
Глянул на себя в воду. Похудел я здорово. Так это же просто отлично. В отличном настроении я насобирал местных мандарин и принялся варить кофе.
Фрау Гертруда как всегда по утрам, принялась мотылять ногами и руками в ускоренном темпе. Потом плавала и плескалась и приняла кофе с удовольствием. Скорее всего она намылилась опять принимать солнечные ванны. По мне так это лишнее и так уже была как шоколадка. Я обязал ее просмотреть форму, что у нас имелась, выбрать и подогнать себе комплект для полевых выходов. Не ходить же ей в шортиках и маечке, к тому же они после наших путешествий приобрели печальный вид. Да и я был похож на оборванца и собрался заняться тем же, но позже. Конечно одевать фашистскую форменку не хотелось, но выхода не было. Оборву символику и сойдет. К тому же форма добротная. На парашютистов немцы средств не жалели. Но это позже. Сначала я перетащил в пещеру цинки с патронами. Оружие оставил. Я планировал пристрелять его, выбрать себе самое кучное, а остальное смазать, в ящик и в пещеру. Тройник Люфтваффе сразу определил на склад. Пусть лежит. А «Нептун» пристреляю и посмотрим. Оружие конечно уникальное, таскаться с ним не хотелось, но пусть пока побудет со мной. Продукты тоже оттащил в пещеру. На жаре им сразу придет кирдык. Принялся сооружать палатку в рощице, под деревьями. Вкопал в центре и по периметру алюминиевые трубы и накинул сверху два купола от парашютов. Закрепил стропами к деревьям и обложил снизу камнями. Внутри по центру наложил деревянных ящиков и поручился стол. По бокам на камни, повыше от земли, закрепил решетчатые панели с пола самолета, на них наложил сена, застелил сложенным брезентом и оставшимися куполами и получились две кровати. Так же рассортировал и сложил кучу снаряжения и личных мелочей. Огляделся. Прелестно. Направился на выход и... и чуть не стрельнул в фашистского парашютиста. Точно такого как я привык видеть в фильмах и на реконструкциях в которых я по молодости немного поучаствовал. Правда очень симпатичного солдатика. И орет Hende Hoch... Шутница блин... Гертруда это вырядилась. Форма ей шла необыкновенно. Благо кровушка арийская в ней присутствовала. Она надела каску. Кстати на привычные нам каски совсем не похожую. У парашютистов были собственного образца. Более округлые и без полей. На каске пикирующий коршун со свастикой в когтях и эмблема дивизии «Герман Геринг» и очки. На ногах шерстяные гетры и прыжковые ботинки со шнуровкой сбоку. Брюки обрезала в длинные шорты, на них в специальном карманчике нож - стропорез. На пояс ремень с бляхой. Оливковая блуза с отложным воротником. Поверх подвесные ремни, на них кобура с Вальтером, и подсумки для FG – 42 в количестве четырех штук. Штык – нож она прицепила не уставной, а от американского траншейного дробовика и флягу. На шею бинокль в чехле. А сверху накинула прыжковый камуфлированный комбинезон. Это тот - который послужил мифом о том, что немецкие парашютисты носят шорты. На самом деле на нем, полы куртки вокруг штанин на кнопки застегиваются. Он служил для того, что бы парашют при раскрытии не зацепился за снаряжение. Конечно в такой жаре он лишний, но кто знает, какая здесь зима бывает. Да и в колючих кустах может пригодиться. Рукава она закатала, а в руках держала штурмовую винтовку. Форма ей была почти по размеру. Хозяин видимо некрупный был.
-Хороша, нечего сказать. Каску сними, там я где то кепи видел. И всю символику срежь. Ты бы еще кресты нацепила. Хотя не срезай. Твое дело. Может когда для маскировки и понадобится.
-Нет, что бы похвалить. Я там тебе тоже подобрала. И штаны обрезала и подшила. Иди, примеряй, неблагодарный варвар. Потом пойдем, постреляем. Научу тебя.
-Danke, meine liebe Freulin. Премного благодарствую. Кто кого еще научит. – Стрелял я действительно неплохо. И мне нравилось это делать. В армии снайперскую подготовку получил, после нее в тире и в клубе. На семинары по практической стрельбе ходил. В соревнованиях участвовал. Охотник я к тому же.
На самом деле оказалось, в стрельбе из пистолета мне до Гертруды было далеко. Очень далеко. Она оказалась мастером. И даже нашим инструкторам из клуба до нее стрелять и стрелять.
Вальтер и Парабеллум стреляли точно, вот только перезаряжались медленно. Где-то как наш ПМ. А вот из FG-42, и особенно на средние и дальние дистанции я стрелял не хуже. Даже получше. Справедливости ради надо сказать эта винтовка не могла сравниться с некоторыми современными образцами по удобности. Очередями с нее прицельно, можно было стрелять только с сошек или в упор. Прицельно, - с оптикой, только одиночными выстрелами и до четырехсот метров. Тут она укладывала пули в окружность двадцать пять сантиметров. Дальше уже как бог пошлет или в руках идеального снайпера настрелявшего из нее не одну тысячу патронов. Я пристрелял ее на двести метров. Прицел ZF -41 оказался неплохим, но очень суживал обзор и прицельная сетка была совсем примитивная. Но в общем совсем неплохо. Лучше чем я ожидал. Разбиралась она вообще примитивно. Снял приклад с корпуса, внутренности и высыпались. А патроны в магазин конечно влазили туго.
Пулемет MG -15 палил точно и скорострельно. Даже слишком. Барабан вылетал в мгновение ока. А вот патронов в него напихать оказалось проблематично. Уж точно не в бою это делать. Из Stg -44 и МР- 40 сделали всего по паре выстрелов, патронов было мало. Меня они совсем не впечатлили, особенно МР-40. ППШ наш, в разы лучше.
Дриллинг оказался вообще выше всяких похвал. Стволы у него были довольно короткие. Шестьдесят сантиметров. Левый гладкий ствол сверловки парадокс – это специально для стрельбы пулей, а правый получок. Нарезной ствол на триста метров укладывался в угловую минуту, это патроном, что к нему прилагались, а обычным армейским, чуть похуже. Оптика тоже отличная, но кратность не регулировалась. Ну и не надо. Я его на стенку повешу и буду любоваться.
Почистили оружие, сложили излишки в ящик, я их обернул промасленной ветошью и в пещеру. Себе оставил винтовку, тройник и Люгер. Герда соответственно винтовку, дробовик и Вальтер. Естественно не для того, что бы таскать постоянно, а в зависимости от необходимости. Форму я примерял, снаряжение подогнал, все оказалась впору, жарко конечно, но в этом климате только голышом и ходить. Когда мерял форму, не покидало дурацкое ощущение, что сейчас появится патруль красноармейцев и сходу поставит меня как предателя родины к стенке. Но не появился. Но вот вроде и управились. И до заката еще очень далеко.
-Мадемуазель Гертруда, вы не желаете подстрелить, что нибудь на ужин? Великолепно. Прошу на сафари.
У меня созрела мысль подстрелить козу. Часть мяса запеку, а остальное попробую засолить и прокоптить. К тому же в самолете оставалось три смешных треугольных, в форме саквояжа, пятилитровых канистр и я оставлять их не захотел. Герда от охоты не отказалась и мы полезли на верхнее плато. Винтовку и пистолет я оставил внизу и взял только дриллинг. Герда взяла Винчестер. Форму тоже сняла и осталась в драных шортах и футболке. Козы должны были пастись возле скалы где мы их раньше видели. По пути я обнаружил еще одного представителя местной фауны. Честно говоря чуть на него не наступил. Длинная, сантиметров двадцать, покрытая густым ворсом бурого цвета, многоножка, не только не сбежала, но и хищно распялив жвала быстро кинулась на меня в атаку. Я отпрыгнул и хотел сначала пристукнуть ее прикладом, но потом пожалел ружье и пнул кроссовком. Тварь вцепилась в подошву и пришлось ее растоптать. Агрессивные здесь все. А могла кстати и ядовитой быть. Бодрости это мне не прибавило. Не люблю гадов ползучих.
Наконец среди деревьев, мелькнула светлая шерсть коз. Ветер дул от них к нам, да и честно говоря козы были совсем не пуганные, так что подобрались мы метров на пятьдесят. Я предварительно объяснил, что стрелять надо средних коз и желательно самцов. Хотя с расстояния разобрать кто из них кто, так и не получилось. Я протянул ружье Герде. Милостиво разрешив пристрелить козла ей. От ее дробовика на таком расстоянии толку не было. Что она и сделала. Грохнул выстрел, козел криво прыгнул и упал замертво. Мы подошли и увидели, что Герда попала точно в лопатку. Пуля калибра 7.92х57 естественно пробила тело насквозь, она бы и трех козлов насквозь пробила, хорошо, что не напополам разорвала, но выходное отверстие на удивление оказалось маленьким. Пуля обыкновенная, со стальным сердечником без помех пробила кость и даже не отклонила свою траекторию. Вот и отлично. Животное весило примерно тридцать - сорок килограмм, я перерезал ему глотку и подвесил на дерево дать крови стечь. Рассчитывая сходить за канистрами и вернувшись, разделать его, а уже потом отправляться домой. Так и поступили. Забрали канистры, я быстро освежевал трофей и нацепив его на шест мы двинулись назад.
-Как я попала. Признайся, что я отлично стреляю. – Герда просто лучилась довольствием.
-Признаю.
-Признайся, что я лучше тебя стреляю. – Ей моего первого признания было мало.
-Признаю. Из пистолета. А из винтовки тебе еще стрелять и стрелять.
-Я просто из такой винтовки еще не стреляла. Длинная и тяжелая. И вообще по снайпингу я краткий курс только прошла. Краткий. Не моя специфика. А любимое оружие МР-5 и дробовик. Ну еще G-36, укороченный вариант, ничего. Ну и пистолет. Глок 21. Хотя постреляла из всего чего можно.
-А приходилась пользоваться?
-На такие вопросы не отвечают. Но тебе можно. Как телохранителю - нет. Пришлось раз в голову одному психу рукояткой дать. И все. А до этого в командировках несколько раз было. Сопровождали конвой с алмазами в Зимбабве. И в Анголе было. Это еще до телохранителя. Самоутверждалась.
- По... – больше я ничего не успел сказать, что-то очень тяжелое упало на меня, спину нестерпимо резануло болью и я вытягивая кинжал из ножен покатился на землю, угасающим сознанием понимая, что не успеваю. Грохнул выстрел, еще больше боли в спине и я почти проваливаясь в темноту, успел все-таки всадить кинжал в мохнатую и резко пахнущую тушу соскользнувшую у меня со спины...
Мне показалось, что я потерял сознание на доли секунды. Я лежал на животе, спина горела огнем, а чьи-то руки меня перевязывали и голос Герды просил не шевелиться.
-Что это было? – Спросил я. Почему то нестерпимо болело горло.
-Осторожненько приподнимись и посмотри. Только не резко.
Спина горела страшно, но я ухитрился сесть. Рядом лежала зверюга похожая... похожая на земного ленивца. Только если заменить его морду на морду помеси тигра и волка. И подвижная тварь была совсем не как ленивец. И расцветка тигриная, если добавить еще коричневые и зеленоватые полосы. Когти тоже вызывали уважение, сантиметров по пять не меньше. Одна сторона морды была начисто снесена картечью, а боку торчал кинжал, загнанный по самую рукоятку. Даа. Экземплярчик. Секундочку... я с трудом присел и схватил зверя за уцелевшее ухо. По форме собачье и на нем было клеймо. Не совсем клеймо, а дырка от заклепки на бирочке. Пробили ухо и вставили бейджик. А зверюга его сорвала. Откуда в ухе неизвестного зверья аккуратная круглая дырочка. Да нет... это у меня глюки начинаются. Не с зоопарка же он сбежал Отчаянно подташнивало и сильно кружилась голова.
-Дай флягу. – Попросил я. Ремень с ней Герда успела с меня снять.
-Держи. Тебя да и честно говоря меня, спас этот козел. А точнее шест, на котором мы его несли. Эта тварюка бросилась на тебя и всем телом наткнулась на шест. На твои плечи попали только передние лапы. Да и ты правильно начал крутиться и падать вытаскивая нож. Он отвлекся и я успела выстрелить. А ты добавил кинжалом. Быстрая сволочь. У тебя на спине всего восемь царапин, даже не царапин, а разрезов. Когти у этого чудища как бритвы. И глубокие они. Вообщем жить будешь.
-А чего так горло болит? Шея тоже повреждена? – Я осторожно покрутил головой. – Нет вроде.
-Так ты матерился во весь голос. Вот горло и сорвал. Я думала уже и не стрелять. Тигра эта, сама от разрыва сердца и впечатлительности должна была помереть.
-Это ты, что-то врешь, не помню я такого.
-Давай потихонечку вставай. Я тебя футболкой своей кое-как перевязала. Пакет с бинтом мы не взяли конечно. Ты не подумал. Но ладно, дома обработаю как следует. Бери канистры в руки и пошли. Козла я возьму.
-Сейчас пойдем. Вытащи кинжал и дай мне. Вот теперь пойдем. – Я только сейчас заметил, что Герда без футболки. Она так сексуально смотрелась с дробовиком в руках, ружьем за плечами и обнаженная до пояса, что у меня невольно появилась... сами понимаете, что.
-Что, нравлюсь? Если встает, то жить будешь. – Герда все заметила и неожиданно похвалила. – А ты молодец. Ловко ты его кинжалом проткнул.
-У меня и у мертвого вставать будет. Хочешь сделать приятно раненому защитнику, твоей прекрасной попки. Все-таки за тебя кровь проливал.
-Говори защитничек. Попка у меня хорошая, но про миньет даже не думай.
-Какой миньет. Сфотографируй меня с ним. Пожалуйста. Его покрупнее.
-Я же говорила ты только об одном можешь думать. Ладно. Тут зарядки на пару минут осталось. Давай... вот. Герой победитель. А я думала ты миньет захочешь. И даже внутренне согласилась.
-Не надо мне этого. – Буркнул я и неожиданно смутился, дай бог не покраснеть. – Ты ствол мой давай возвращай. Я сам понесу.
-Держи. Ты смотри какой стойкий. Будет не в моготу, скажешь. – Она отдала тройник и ловко закинула козла на спину.
Благо все это случилось недалеко от спуска домой. Я проклял и свой героизм и козла и псевдоленивца десять раз. Голова болела, тошнило, а спина горела адским пламенем. Но дошел. И ружье не отдал и канистры не бросил. Упал на топчан в палатке, а Герда поставила воду в котелке кипятиться. Она скормила мне свою предпоследнюю таблетку и стало немного полегче. В самолете оказалось две большие аптечки и много перевязочных пакетов. Из названий лекарств мне был знаком только стрептоцид. Герда разложила все и удивительно нежно и аккуратно, обработала мне спину. Но все равно это было дико больно. Но я все равно не орал, а только приглушенно матерился. Герой я или нет. Пока она закончила семь потов сошло. Герда не язвила и даже предложила кольнуть морфия который нашла в аптечке, но я гордо отказался. Знай наших.
-Смотри сам. На когтях хищников всегда много микробов. Поэтому пришлось тщательно обрабатывать. Антибиотиков сам понимаешь нет, только стрептоцид, перекись и йод, так что может подняться температура. А вообще ты легко отделался. - Герда неожиданно чмокнула меня в лоб.
-Ты говоришь антибиотиков нет. А это? – Я ткнул пальцем в место поцелуя. – Требую двойную дозу.
- Хрен тебе. Пошли на улицу. Ляжешь на пузо и будешь командовать, что с козлом сделать. Жалко если пропадет. Все-таки я подстрелила.
Боль немного утихла и я с удовольствием покомандовал Гердой. Она неумело, но старательно разделала козла. Два больших куска оставила для запекания, а остальное сложила в стандартный армейский бачок для доставки горячей пищи и залила рассолом, закрыла крышкой и поставила его в ручей под проточную воду. Вода холодная, мясо надеюсь не испортится. Потом она плескалась в озере, а костер прогорал и в итоге мясо оказалось в углях, посыпанное специями и завернутое в широкие пальмовые листья. В один пакет Герда добавила кислых маленьких ягод. Я их нарвал еще в первое путешествие наверх и успел несколько штук съесть еще позавчера. Ничего страшного, пока со мной не случилось. Вкуса ягоды были достаточно кислого, но приятного и отдавали немного можжевельником.
Температура так к вечеру не и не поднялась. Ужин получился великолепный и Герда страшно гордилась собой, намекая, что готовить теперь она умеет и я ей совсем незачем. Я активно возражал, намекая на другие свои достоинства, совершенно пока не раскрытые.
Бездонное небо, усыпанное миллионами ярких звезд, прохладный ветерок, настроение отличное, мясо вкуснейшее, вино еще лучше и рядом очень красивая, но слегка вредная и ехидная девушка. Не это ли первые признаки того, что жизнь удалась. Я был доволен и собой, и всем на свете, и мне пока совершенно не хотелось искать людей. Кстати, в той стороне, куда летел самолет, нам показалось, что мигали огоньки. Но это ничего пока не меняло.
Выздоравливал я восемь дней. На девятый день на плечах остались только вертикальные красноватые полосы. Они немного побаливали и еще больше чесались. Но раны зарубцевались полностью. Температура у меня ни разу так и не поднялась. Герда первые четыре дня, готовила еду, ловила рыбу, всячески меня лечила, но на пятый заявила, что я на пути выздоровления и все это вполне могу делать сам. Чем я и занялся. Мясо просолилось, я его вымыл, вымочил и вывесил на ветерке просушиться. Потом построил маленькую палатку из брезента, а ниже по склону сложил из камней маленькую печурку. Долго думал как от печки до палатки провести трубу, не придумал и выкопал небольшой ров, а потом перекрыл ветками и завалил камнями и землей. По этому рву в палатку попадал, попутно охлаждаясь, дым из печки где я разжег небольшой костер из сухих веточек и шишек. Так получилась коптильня. Мясо коптилось долго, дня четыре, но в итоге получилось совсем неплохо. И главное оно могло храниться долго. За это время Герда успела завалить на верхнем плато еще одну животину. Другой породы. Той самой, что бодала самолет. Но мясо оказалось жесткое и полностью пошло в коптильню. Вообщем время проводили насыщенно и с большой пользой.
Отношения наши с Гердой не продвинулись ни на каплю. Я так и не проявлял интереса к ней. По крайней мере открыто, что стоило мне нешуточных мук. Она же продолжала, нейтрально меня провоцировать, совершенно невинно, якобы без умысла, но я подозревал совсем наоборот. Ничего, подождем.[spoiler]

[/spoiler]Ориентировочно 20.07.2005 года по земному летоисчислению. Новая Земля. Время неизвестно. Место неизвестно.

Я сидел на камне почти на краю обрыва и подгонял под себя ремни подвесной системы. У немцев по конструкции вертикальные ремни цеплялись за поясной ремень с одной стороны от бляхи, проходили за шеей и цеплялись с другой. На них в ряд располагались подсумки для восьми магазинов к FG-42. По четыре с каждой стороны. Сзади они ничем не фиксировались, что я и решил исправить. И себе и Герде. Небольшой патронташ на пять патронов, крепящийся к прикладу траншейного дробовика М-1897, приватизированного у меня Гердой, я уже сшил и теперь пришивал к подвесной дополнительную шлейку.
Периодически посматривал на лежащую передо мной долину в бинокль. В самолете мы нашли два хороших Цейсовских десятикратника.
Все было как всегда. Внизу бродили табуны разных копытных, над падалью кружились стервятники, шастали по саванне разные падальщики. Рощицы, ручьи, болотца, воздух дрожит от жары. Не то что бы я кого ждал. Но люди в этом мире были. Даже сравнительно недалеко. Но кто они и как здесь оказались было неизвестно. И по моему твердому убеждению мы должны быть готовы ко всему, люди могли быть разными. Человеческой подлости и мерзости границ нет.
Я проткнул шилом очередную дырочку. В выкидном стропорезе немецких парашютистов-егерей образца 1941 года с обратной стороны ручки располагалось хорошее шило.
Солнце еще не поднялось и было сравнительно прохладно. Сравнительно. В этом мире все было сравнительно. Герда как всегда принимала солнечные ванны, доводя свой загар до совершенно негритянских оттенков. Купальниками в виду отсутствия таковых и полной своей нестеснительности она себя не отягощала и сверкала совершенными формами под солнышком. Я навел на нее бинокль просто полюбоваться, она увидела и показала оттопыренный палец, а потом похлопала на место рядом. Типа присоединяйся. Это у нас игра такая. Она знает, что мне очень нравится, я догадываюсь, что я ей. Даже уверен. Но мы ничего не предпринимаем. Чем это закончится известно. Но когда? Скорее я ее изнасилую... или она меня. К этому идет. Вот и ждем кто первый. Ладно. Посмотрим. Что там в саванне?
Оппа. На горизонте показались два Хьюи. Транспортных американских вертолета времен вьетнамской войны. Медленно увеличиваясь в размерах они приближались. Когда до нас осталось примерно километров восемь, вертолеты сели на большом открытом участке саванны и из них выскочило несколько маленьких фигурок.
-Genossin Gerda, com zu mir. – Крикнул я девушке. – Бинокль захвати. И прикрой свою великолепную задницу. Быстро. Все интересное пропустишь.
-Что орешь как на майской демонстрации. Как гиены трахаются увидел? – Рядом появилась Герда с биноклем. Блузу она все-таки накинула. И больше ничего.
Я оторвался от созерцания ее тела в форменной рубашке парашютистов егерей Люфтваффе и ткнул пальцем:
-Туда смотри.
Фигурки вытаскивали из вертолета какие-то контейнеры.
-Что делать будем. – Спокойно поинтересовалась Герда. Она всегда такая спокойная. Характер нордический и все такое.
-Ничего. Наблюдать. Туда мы все равно быстро не доберемся. Да и незачем пока. Посмотрим. Зачем то они сюда прилетели.
-Хорошо. Посидим, посмотрим.
Люди уже выгрузили ящики и один вертолет поднялся и улетел обратно. Оставшиеся стали быстро ставить большую палатку. Через час в саванне показалась колонна машин. Впереди шла швейцарская «Моваг Пиранья» или ее американский лицензионный аналог «LAW». Броневик с автоматической пушкой. За ним несколько «Хамви» с крупнокалиберными пулеметами и тентованные грузовики М-939. Общим числом десять машин. Четыре легковых и шесть грузовиков. Полным ходом шло обустройство лагеря. Из грузовиков вытаскивали металлические сваи, вкапывали в землю и натягивали колючую проволоку. Появилось еще две палатки и даже два биотуалета. Насколько мне было видно работали люди африканской расы. Руководили и охраняли европейцы. Бинокль был хороший, да и я находился на возвышенности и мне все было хорошо видно. Меня же, как я надеялся, увидеть никакой возможности не было. На всякий случай я прилег на камень и торчала только голова. Ничего особенного не происходило. Просто быстро строили капитальный лагерь.
-Ты сиди и смотри. Потом мне расскажешь. А я еще пару часиков позагораю. – Не выдержала Герда и удалилась.
-Коптильню посмотри. – Сказал я ей вслед. Там начинали коптиться два козьих окорока, по моему новому рецепту.
В лагере все двигалось своим чередом и я стал отвлекаться, на работу. Доделал первую подвесную и взялся за вторую. В лагере по углам заканчивали ставить сборные вышки с прожекторами и площадками для охраны. Прилетел еще вертолет с грузом. Три грузовика и два Хамви поехали обратно. Я закончил работу и о чудо, Герда принесла мне еды. Она нарезала колбасу, копченое мясо и разложила галеты с местными мандаринками. За все время пока мы здесь она делала подобные вещи четыре дня. Нет три. Когда я валялся с исполосованной спиной. Дождь с неба пойдет. Или сегодня между нами, что-то случится.
-Что вытаращил глаза дурак? Ты же на службе. – Ткнула мне еду и ушла бормоча про неблагодарных русских. Вот такая она есть Гертруда Мартинсен.
Оба вертолета улетели. Нарисовались контуры лагеря. Почти идеальный квадрат размером пятьдесят на пятьдесят с вышками по углам. Третья часть квадрата отгорожена колючкой, в ней поставили армейскую палатку, человек на десять. В большей части, четыре палатки. Две очень хорошие, даже с кондиционерами. Третья и четвертая поменьше, одна из них по-видимому кухня. Появилась небольшая цистерна и генератор под навесом и палатка - душевая с баком.
-Богатые буратины. Где же вы здесь все это добро взяли. Может сюда какой нибудь склад провалился... вместе с вами. А может, вы можете туда – сюда, как на метро, в этот мир шастать... – Сказал я сам себе и у меня аж зубы защемило от любопытства. Захотелось рвануть к этим ребятам и спросить. Действительно получалась интересная картина. Экипировка явно не с бору по сосенке. Все единообразно, что само по себе говорит об организации. Техника. Топливо. Откуда? И все образцы земные. То есть не самоделки.
-Что новенького? – Подкралась Герда. Ее сиятельство уже гневаться перестали и притащили мне кружку кофе. Уселась рядом и тоже уставилась в бинокль.
–Это частная военная компания. Мне так кажется. Не военные. – Заявила она, немного понаблюдав. – У военных все по-другому. Очень отличается. И загон для рабов или пленных.
-Поясни. – Потребовал я.
-У военных дисциплина, муштра и единоначалие. И полевые лагеря они строят по определенному образцу. Не так. А загон отделен от остального лагеря колючкой и спиралью Бруно. Задай себе вопрос - зачем? Если загон для дичи, то зачем там палатка?
-Напрашивается вопрос. Зачем в такой пустынной местности лагерь для военнопленных или рабов. И откуда они здесь возьмутся. Не экономично вертолетами возить. Значит...
-Значит, здесь будет происходить то, что окупит перевозку. – Закончила за меня Герда, при этом, как бы случайно ее рука оказалась у меня на плече. – И я думаю, совсем плохие вещи будут здесь происходить. Здесь далеко от населенной местности. Ты заметил, к горам летел транспортный самолет. Вчера я его видела тоже. Не вертолеты, что гораздо экономичней, а самолеты. Значит расстояние для вертолетов сильно большое.
-А чего не сказала про самолет? – Спросил я и обратил внимание, что ее рука переместилась ближе к шее.
-Ты занят был. К тому же это уже не сильно важная новость. – Герда стала поигрывать мочкой моего уха. – Хочешь я обед приготовлю?
-Да... то есть нет. Я сам. Вот прямо сейчас пойду и приготовлю. А ты посмотри.– Я поспешил смыться. Я понял. Герда решила сдаться. Но я то, - нет. Терпел сколько, потерплю до вечера. Надо бежать, а то все случится прямо здесь. Герда проводила меня улыбкой и очень при этом ехидной. Но я ее не видел.
Много времени приготовление обеда не заняло. Кинул в кипящую воду нарубленное копченое мясо и маленькую баночку тушенки, следом пачку горохового концентрата, подождал пока вода закипит опять и разворошил костер, убрав огонь. Вот. Через час кину лаврушку и перец с солью. Получится типа национальная немецкая еда. Конечно до настоящего баварского горохового супа как до Пекина раком, но все же. Я уже такое готовил. Моя полунемка уплетала за обе щеки. Отдельно в миске смешал дольки местных мандаринок, ягод и сыпанул орешков из маленьких шишек. Я уже их пробовал. Вкусно и побочных эффектов нет. Кинул в ручей банку сгущенки. Охладится, залью мандаринки с орехами и печенья с шоколадом накрошу. Это для Герды. Я сладкое не люблю. В голове уже рисовались картины совместного вечернего и ночного времяпровождения. Эх... мама дорогая. До чего же я этот мир люблю. Пошел посмотреть на окорока в коптильне. Подбросил веточек. Процесс шел. Завтра к вечеру или к утру будет готово.
Герда в бинокль наблюдала за лагерем. Я подошел тоже посмотреть. Сильно ничего не изменилось. Только появилась большая клетка из блестящих труб. Может они действительно антилоп или рогачей ловить будут? Герда показала рукой, сесть рядом. Сел. Она немедленно склонила голову ко мне на плечо и приобняла рукой. Мама дорогая. Что творится. Поплыла. Переиграл- таки. Но держусь стойко. Дурость конечно. Но правила игры надо соблюдать.
Потом обедали, не боясь, что люди смоются без нас. Такой лагерь на день не строится. Десерт привел Герду в полный восторг, она даже измазанными в сгущенке губами полезла меня целовать. Мои намерения на вечер дополнились некоторыми подробностями. Пикантными. Дело близилось к вечеру. Я тщательно выбрился и полез в озеро поплавать, не очень то и стесняясь. Чего стесняться? Естество от предвкушения, стояло дыбом и не падало. Герда сидела на берегу с бокалом вина, кроме блузы, надела шорты из обрезанных армейских брюк. Секундочку. Она в это время обычно плескалась аки русалка.
Я вылез и подошел к камню где лежало полотенце и моя одежда. Там же и сидела Герда. Выражение на ее лице было преехиднейшее. И тут я все понял. Из ее кармана торчала упаковка тампонов. Явно так торчала. Что бы я увидел. Зараза. Надо же. А я повелся. Проиграл. У меня наверное так менялось выражение лица и главное, кроме глубокого разочарования, на нем ничего не было написано, что клятая эстонка расхохоталась. Я молча взял одежду и пошел в палатку. Налил себе коньяка. Взял французскую сигаретку Житан, таких мы нашли два блока, хотя курить я уже бросил и побрел к озеру. Сел на камень и загрустил. Не то что бы очень, все равно ни куда от меня не денется. Просто переиграла она меня. Вдруг меня сзади обняли руки и повеяло Шанелью. Герда. Она нашла эти духи в чемодане радистки. Губы обожгло горячим поцелуем.
-Ну признайся ты проиграл. - Сказала она и еще раз меня поцеловала.
-Проиграл. – Грустно сознался я.
-Я умная и хитрая?
-Очень. – Опять подтвердил я.
-Хитрее тебя?
-Намного. Ты коварная.
-Ты же хочешь меня? Я тебе нравлюсь?
-Я тебя люблю.
Она села ко мне на колени и прижалась.
-Я тебя тоже. А ты дурак не замечаешь. Вот теперь терпи три дня. Убила бы тебя. Еле дотерпела, пока ты повелся. Вы русские все такие бесчувственные или ты только один такой. Неси меня на руках в палатку. Мне не очень хорошо. И ухаживай.
-Я всегда ухаживаю. – Я подхватил Герду на руки и прижал ее к себе как самую драгоценную драгоценность на свете.
-Мало...
Ночью в лагере зажгли прожекторы и его стало видно даже без бинокля. Работы практически закончили и рабочих увезли. Стало ясно, что все интересное начнется завтра. Значит отбой. Ночь мы провели крепко обнявшись. Герде на следующий день стало еще хуже. Она лежала вся бледная и кривилась. Я всполошился, но она сказала, что у нее всегда так. А завтра будет лучше. Объяснила, что держала таблетки как раз для таких случаев. Работа к критическим дням не подстраивается. Потом прогнала меня наблюдать за лагерем.
Наконец стало ясно, для кого строили загон. Рано утром броневик, два джипа и грузовик уехали. Причем не в сторону своей базы, а в сторону противоположную от горного хребта. Примерно туда - откуда прилетал самолет. И к вечеру вернулись. Из грузовика в загон выгрузили чернокожих людей. Примерно человек двадцать. Женщины среди них тоже были. Не били, просто загнали в загон и выдали еду. Люди расселись на земле и стали есть, причем желающим давали добавку. А уже когда смеркалось, в сторону гор опять потянулся транспортник. Стемнело. Прожекторы горели, на вышках появились охранники. Я вернулся в палатку и все подробно рассказал Герде. Ей по-прежнему было плохо, и она в основном лежала, а я носился вокруг нее как квочка над своим цыпленком.
-Все как обычно. Рабы. Насмотрелась я подобного в Африке. Могу тебе сказать, что рабство было всегда. И раньше и сейчас. В Зимбабве молодую женщину продавали за двадцать долларов. Наша компания в этом была замешана. Я поэтому и ушла в другой отдел. Не хотела иметь с этим ничего общего. Нам им на глаза нельзя показываться. Спишут как свидетелей и не задумаются. Или продадут куда. – Рассказала он мне.
-Я и не сомневался. Все остается как в древности. Только методы гуманнее, а суть вся та же. Получается, у них есть связь с Землей. Однозначно.
-Я начинаю вспоминать. Давно... лет пять назад. Я только начинала работать. У нас на базе в Аризоне, в баре один парень нажрался и стал нести полную чушь про то, что скоро улетает в космос, на новую планету работать по специальности. Мы все подумали, что у него крыша поехала. На следующий день его нашли мертвого. Официальная версия, что валялся на спине бухой и захлебнулся рвотными массами. В принципе так и было. О том, что он орал, ни кто больше и не вспомнил. Вот я и думаю, не сюда ли он собирался. Только как?
-Вопрос. Давай ложиться. Завтра посмотрим.
Я твердо решил, с утра глянуть, что там творится и идти на верхнее плато маскировать самолет. В принципе, он лежал близко к скалам, и просматривался только сверху, если подлететь к скалам и смотреть вниз. Со стороны равнины его надежно закрывал лес. Но береженого бог бережет. Нет господа хорошие. Герду я вам не отдам. Делайте свои дела и улетайте. А иначе вам придется столкнуться с чем-то похуже, чем невооруженные и сломленные люди. Гораздо хуже. Свое счастье я был готов выгрызать зубами.[spoiler]