- Государь, татары князя Двинского в плен взяли. Прикажешь спасать? - Кого спасать? Татар что ли? Сами захватили, сами пусть и выкручиваются. Хотя Казань конечно жалко, хороший город. Был... :D :D :D
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Dylan писал(a):
- Государь, татары князя Двинского в плен взяли. Прикажешь спасать? - Кого спасать? Татар что ли? Сами захватили, сами пусть и выкручиваются. Хотя Казань конечно жалко, хороший город. Был... :D :D :D
Эпилог В богато обставленной комнате на невысоком постаменте стояло большое резное кресло, очень похожее на трон. На его спинке с одной стороны небрежно висела горностаевая мантия, а с другой – простая, по виду очень старинная, корона о пяти зубцах. В самом кресле сидел худощавый пожилой мужчина. С его шеи свешивалась на шитый серебром и драгоценными камнями колет черного бархата, простая золотая цепочка, заканчивающаяся маленьким скромным медальоном в виде овечьего руна, в котором любой знаток геральдики мгновенно опознал бы один из самых значимых орденов Европы – Орден Золотого Руна. На коленях у мужчины лежал узкий длинный меч с причудливой гардой изысканной работы, в богато украшенных ножнах. Глубоко изборожденное частыми морщинами лицо с хищным, гордым профилем и густая седина в волосах, лихо закрученных усах и бородке клинышком, свидетельствовали о том, что мужчина уже очень стар. Глаза его были закрыты, судя по всему, хозяин кресла мирно спал или просто дремал. Неожиданно на лице старика проявилось какое-то странное выражение, он напрягся и нащупал рукой рукоятку меча. - Что, опять? – не открывая глаз, с безмерным удивлением прошептал он, но тут же безвольно обмяк в кресле. Скрипнула дверь, в комнату вошел еще один пожилой мужчина, в богатой, расшитой золотом ливрее, но совершенно гражданского вида. Неслышно ступая он подошел к креслу и почтительно прошептал: - Ваше величество, прибыл посол с верительными грамотами от испанского короля... Старик в кресле не ответил. - Ваше величество, вы сами назначили... – мужчина вдруг осекся, упал на колени перед троном, схватил за руку старика и приложил палец его запястью. – Господи... – лихорадочно шептал он. – Господи, молю тебя... Но его молитвы были тщетны, старик так и остался неподвижным. Тогда мужчина встал, смахнул обшлагом ливреи слезы с глаз и торжественно сказал: - Король умер! Да здравствует король! Так и закончилась длинная и богатая неимоверными приключениями, история бастарда Арманьяка. Или началась новая? Кто его знает. Возможно, со временем, кто-нибудь нам об этом расскажет.
Все, книга закончена. Когда писал эпилог, чуть не прослезился, настолько привык к главному герою.
Душевно. :good: Вовремя закончить - это тоже хорошо. Как читателю мне бы конечно хотелось еще и еще, но... Натужное вымучивание новых приключений ГГ - лишнее это. В первую очередь для писателя. Сколько хороших по-началу авторов на этом погорело, превращая интересных ГГ и оригинальные миры в какую-то бесконечную жвачку, с самоцитированием абзацами, натягиванием совы на глобус, превращением ГГ в невозможное всепобедюкающее мартисью.
Регистрация: 23.12.2013 Сообщений: 6778 Откуда: Н.Каховка Имя: Александр
Dylan писал(a):
Душевно. :good: Вовремя закончить - это тоже хорошо. Как читателю мне бы конечно хотелось еще и еще, но... Натужное вымучивание новых приключений ГГ - лишнее это. В первую очередь для писателя. Сколько хороших по-началу авторов на этом погорело, превращая интересных ГГ и оригинальные миры в какую-то бесконечную жвачку, с самоцитированием абзацами, натягиванием совы на глобус, превращением ГГ в невозможное всепобедюкающее мартисью.
Я тоже исходил из схожих побуждений. Будет еще книга, в которой я раскрою период между Фаворитом и Великим посланником, на этом все.
Эпилог В богато обставленной комнате на невысоком постаменте стояло большое резное кресло, очень похожее на трон. На его спинке с одной стороны небрежно висела горностаевая мантия, а с другой – простая, по виду очень старинная, корона о пяти зубцах. В самом кресле сидел худощавый пожилой мужчина. С его шеи свешивалась на шитый серебром и драгоценными камнями колет черного бархата, простая золотая цепочка, заканчивающаяся маленьким скромным медальоном в виде овечьего руна, в котором любой знаток геральдики мгновенно опознал бы один из самых значимых орденов Европы – Орден Золотого Руна. На коленях у мужчины лежал узкий длинный меч с причудливой гардой изысканной работы, в богато украшенных ножнах. Глубоко изборожденное частыми морщинами лицо с хищным, гордым профилем и густая седина в волосах, лихо закрученных усах и бородке клинышком, свидетельствовали о том, что мужчина уже очень стар. Глаза его были закрыты, судя по всему, хозяин кресла мирно спал или просто дремал. Неожиданно на лице старика проявилось какое-то странное выражение, он напрягся и нащупал рукой рукоятку меча. - Что, опять? – не открывая глаз, с безмерным удивлением прошептал он, но тут же безвольно обмяк в кресле. Скрипнула дверь, в комнату вошел еще один пожилой мужчина, в богатой, расшитой золотом ливрее, но совершенно гражданского вида. Неслышно ступая он подошел к креслу и почтительно прошептал: - Ваше величество, прибыл посол с верительными грамотами от испанского короля... Старик в кресле не ответил. - Ваше величество, вы сами назначили... – мужчина вдруг осекся, упал на колени перед троном, схватил за руку старика и приложил палец его запястью. – Господи... – лихорадочно шептал он. – Господи, молю тебя... Но его молитвы были тщетны, старик так и остался неподвижным. Тогда мужчина встал, смахнул обшлагом ливреи слезы с глаз и торжественно сказал: - Король умер! Да здравствует король! Так и закончилась длинная и богатая неимоверными приключениями, история бастарда Арманьяка. Или началась новая? Кто его знает. Возможно, со временем, кто-нибудь нам об этом расскажет.
Эххх, хорошо, но ОЧЕНЬ жалко...
С другой стороны - можно будет уже перечитать не торопясь, от начала и до конца.
alex2376 писал(a):
есть вопрос разве может даже граф божьей милостью, являясь, если я правильно помню вассалом фебуса, стать королем.
Ну мало ли, может в рамках делания себя королём, Жан Жаныч мимоходом сделал Феба императором. Тогда вообще без проблем))
есть вопрос разве может даже граф божьей милостью, являясь, если я правильно помню вассалом фебуса, стать королем.
Вильгельм, герцог нормандский, тоже являлся вассалом короля Франции. Это не помешало ему захватить английский трон. А в последующие века браки английских королей на французских аристократках вообще превратили отношения Англии и Франции в весьма путанную систему феодальных прав, по которой оба правящих рода являлись королевскими, но при этом за отдельные свои владения обязаны были вассалитетом друг другу. Разрешить этот клубок не однократно пытались оружием и более менее как-то разобрались только в 16в. Спустя 500 лет после того, как Вильгельм отжал английский трон.
А будет? На АТ опять регистрируйся, опять телодвижения. Я вот на самиздате пароль забыл. А письмо с активацией на укр.нет. Для меня теперь недоступно. А здесь уже все привычно, понятно.
Регистрация: 22.06.2012 Сообщений: 3049 Откуда: Питер Имя: Алексей
Dylan писал(a):
Вильгельм, герцог нормандский, тоже являлся вассалом короля Франции. Это не помешало ему захватить английский трон. А в последующие века браки английских королей на французских аристократках вообще превратили отношения Англии и Франции в весьма путанную систему феодальных прав, по которой оба правящих рода являлись королевскими, но при этом за отдельные свои владения обязаны были вассалитетом друг другу. Разрешить этот клубок не однократно пытались оружием и более менее как-то разобрались только в 16в. Спустя 500 лет после того, как Вильгельм отжал английский трон.
Пролог В изысканно обставленном, но небольшом кабинете мягко мерцали восковые свечи в причудливых кованых шандалах. В камине изредка потрескивали поленья, заставляя чутко прядать ушами здоровенных черных кудлатых псов, растянувшихся во весь свой гигантский рост, на палисандровом паркете возле каминной решетки. За небольшим, сервированным изящной серебряной посудой столиком, в резных креслах с высокими спинками, сидели два дворянина, на первый взгляд, являвшиеся полной противоположностью друг друга. У первого – иссиня-черные, смоляные волосы, были забраны в хвост на затылке – у второго, роскошная волнистая шевелюра, густого золотистого цвета, наоборот, распушена по плечам. Брюнет был старше, его худощавое лицо с лихо закрученными усиками и бородкой клинышком, напоминало собой профиль хищной птицы – золотоволосый - совсем еще юноша, отличался необыкновенной красотой, его лицо с мягкими благородными чертами, больше приличествовало ангельскому облику, чем обычному человеку. Первый был облачен в шитый серебром дублет черного бархата – второй – в пурпуэн из золотой парчи. Оба были вооружены – на коленях у брюнета лежал длинный, узкий меч с причудливой гардой – на поясе золотоволосого висел кинжал в инкрустированных золотом и драгоценными камнями ножнах. У брюнета на груди поблескивал золотой медальон в виде овечьего руна, на цепочке со звеньями в виде миниатюрных кресал – а у юноши подвеска в виде стилизованной фигурки горностая. Что свидетельствовало о том, что оба собеседника принадлежат к когорте высшей знати. Умудренный знаток средневековья, глянув мельком на обстановку, одежду дворян, на их ордена и оружие, мгновенно сделал бы вывод, что действие происходит в Западной Европе, примерно в середине пятнадцатого века. Однако, один момент обязательно привел бы его в сильное замешательство. Причем весьма странный момент – оба кавалера разговаривали на чистом русском языке, мало того, на его современной версии. - Не подскажешь, Феб Гастоныч... – брюнет посмотрел сквозь хрустальный бокал с вином густого рубинового цвета, на шандал со свечами. – Когда чертов Паук, чтоб ему пусто стало, в реальной истории откинул копыта? - В тысяча четыреста восемьдесят третьем году, Жан Жаныч, – спокойно ответил его собеседник, не отрывая глаз от мерцающего в камине огня. Жесткие властные нотки в его голосе слегка диссонировали с его ангельской внешностью. – То есть, чуть больше чем через полтора года от сегодняшнего дня. И самое обидное, Луи в данный момент должен быть прикован к постели, но, согласно моих данных – ничего подобного – здоров, бодр и скачет козликом. Почему так, увы, не знаю. Или современные историки налажали, либо мы с тобой историю изменили. Может его грохнуть, козла душного? В лучших традициях наших святых девяностых? - Ваше величество... – брюнет иронично вздернул бровь. – Что за низменные умыслы в отношении коллеги по божьему помазанью? – но тут же резко стал серьезным и жестко сказал: – Я пробовал и не один раз. Как заговоренный, паразит. Ни одно покушение не удалось, а пробовал я раз шесть. К тому же, Луй сейчас сидит у себя в замке Плесси-ля-Тур и даже носу из-за стен не кажет. Так что, задачка для камикадзе, но такого еще найти надо. Да еще умудриться самому не засветиться, ибо не поймут. Юноша согласно кивнул. - Да уж, не поймут – это еще мягко сказано. В общем, нет у нас времени ждать пока он помрет. Если дело пойдет такими темпами, война грянет гораздо раньше. А мы к ней пока совсем не готовы, и не факт, что успеем подготовиться. - Следовательно? - Следовательно, нам предстоит в самое ближайшее время обзавестись надежными союзниками, – уверенно ответил золотоволосый. – Создать аналог почившей в лету Лиги Общественного блага. - Я еще успел в ней поучаствовать... – небрежно заметил брюнет. – Верней не я, а хозяин моей тушки, в своем юношестве. Но не суть, кого ты видишь союзниками? - Так... – юноша ненадолго задумался. – От Испании помощи ждать не стоит, но Паука они не поддержат в любом случае. С Фердинандом, реем Арагона, я разберусь сам, он и так наш перманентный союзник. А что скажешь о Максимилиане Бургундском? - Макс спит и видит, как побольней наподдать Луи, – усмехнулся его собеседник. – Потому что часть его владений все еще оккупированы франками. Но Генеральные штаты будет очень трудно уговорить на войну. Война – это расходы, а чертовы фламандцы скупы как еврейские ростовщики. Хотя все реально. Пожалуй, Максимилиана я возьму на себя. - С Бретанью особых проблем не возникнет... – задумчиво заметил юноша. – Но потребуются сложные согласования. Заскочишь к моей тетке и ее муженьку дюку Франциску де Бре? - Не вопрос, Франциск Гастоныч, – кивнул черноволосый, – заскочу. Мне как раз не помешает навестить свою сеньорию в Бретани. - Британский кинг? – задал очередной вопрос юноша. - Вмешиваться не станет, – уверенно ответил брюнет. – Паук и у него в печенках сидит. В наглую платит половине придворных за лоббирование своих интересов. К тому же, Эдик на пороге грандиозного шухера, ему бы со своими разобраться. - Швейцарская конфедерация? - Сама конфедерация официально не поддержит, но закроет глаза на самостоятельные действия своих городов. Золото – и они твои. Козопасы за монету наймутся хоть к самому дьяволу. Я договорюсь. Можно еще нанять шотландцев и валлийцев. И вообще, не помешает собрать со всей Европы наемных головорезов. Могу поспособствовать. Есть нужные контакты. Но все это деньги и немалые. По последним расценкам жалование одного наемного пикинера в неделю – половина флорена, не меньше. - Золото-золото... – недовольно буркнул золотоволосый. – Золото будет, как раз везут его сюда сейчас. Но и расходы зашкаливают, боюсь не уложусь. А как у тебя с золотишком, Жан Жаныч? - Есть, Франциск Гастоныч, – невозмутимо ответил Жан. – Но все в деле. А вытаскивать его оттуда будет глупо и долго. Хотя, чем смогу – помогу. И есть еще одно соображение. Забегать вперед не буду, посмотрим, может что и получится. - А если поднять против Паука всю Гасконь? Так сказать, превратить империалистическую войну в гражданскую освободительную? – Франциск пристально посмотрел на собеседника. – Как у тебя с дворянами в Арманьяке? - Все очень сложно... – нахмурился брюнет. – Я официально признан отцом, но есть одно жирное «но». За мной никто не пойдет, потому что папан в свое время был отлучен от церкви за кровосмесительную связь с собственной сестрой. А я, как раз плод этой связи. Вот ежели сей момент устранить, то бишь отменить отлучение, вдобавок если церковь признает меня законным наследником – дело может выгореть. Гасконцы вечно всем недовольны, Пауком особенно, а у меня есть что им предложить. В любом случае, рано или поздно, придется возвращать владения. Кстати, ты очень вовремя унасекомил д`Альбре, так как именно ему Луй отдал почти всю мою вотчину. Подвязки в Ватикане имеются, следовательно, есть с чего начать. А еще, мне потребуется пронырливый легист. - Есть такой. Самый пронырливый из всех пронырливых. Завтра предоставлю его тебе, – юноша почему-то улыбнулся. - Твой Капулетти? – поинтересовался брюнет. - Нет, Капулетти мне пока самому нужен, но и этот не хуже, останешься доволен, – пообещал золотоволосый юноша. – Так, о чем это мы? Ага... Так вот, есть чем заинтересовать папу. Мне тоже не помешает его поддержка. Но пока поговорим о другом. Я смотрю, ты на короткой ноге едва ли не со всеми европейскими государями. Что скажешь насчет Рене Лотарингского? - Есть такое дело, – без ложной скромности признался брюнет. – Правда далеко не со всеми. Но на этого рассчитывать не стоит – он сторонник Паука. А перекупать разоримся, да и особо нечего ему предложить. Кстати, в свое время я всадил в него заряд картечи в битве при Нанси. Чудом жив остался, щенок... Далее последовал длительный разговор, за время которого слуги успели сделать две перемены блюд и даже сменить свечи в шандалах. А закончился он тем, что юноша сам налил в бокалы вина, подал один черноволосому кавалеру и поинтересовался у него: - Ну что, когда в путь, бастард Арманьяк? И учти, у нас на все про все всего полгода. Письма и грамоты к утру уже будут готовы. - Охо-хо... – притворно заохал брюнет. – Бастард там, бастард здесь... Я только начал окучивать дам при твоем дворе в Памплоне. Некоторые, прям конфетки, ей-ей. Ну да ладно, волка ноги кормят. Завтра же отравлюсь обратно в Сибур, а оттуда дальше, – он подхватил бокал и звонко чокнулся со своим собеседником. – Ну что, за успех нашего безнадежного мероприятия, Франциск Гастоныч?
Пролог В изысканно обставленном, но небольшом кабинете мягко мерцали восковые свечи в причудливых кованых шандалах. В камине изредка потрескивали поленья, заставляя чутко прядать ушами здоровенных черных кудлатых псов, растянувшихся во весь свой гигантский рост, на палисандровом паркете возле каминной решетки. За небольшим, сервированным изящной серебряной посудой столиком, в резных креслах с высокими спинками, сидели два дворянина, на первый взгляд, являвшиеся полной противоположностью друг друга. У первого – иссиня-черные, смоляные волосы, были забраны в хвост на затылке – у второго, роскошная волнистая шевелюра, густого золотистого цвета, наоборот, распушена по плечам. Брюнет был старше, его худощавое лицо с лихо закрученными усиками и бородкой клинышком, напоминало собой профиль хищной птицы – золотоволосый - совсем еще юноша, отличался необыкновенной красотой, его лицо с мягкими благородными чертами, больше приличествовало ангельскому облику, чем обычному человеку. Первый был облачен в шитый серебром дублет черного бархата – второй – в пурпуэн из золотой парчи. Оба были вооружены – на коленях у брюнета лежал длинный, узкий меч с причудливой гардой – на поясе золотоволосого висел кинжал в инкрустированных золотом и драгоценными камнями ножнах. У брюнета на груди поблескивал золотой медальон в виде овечьего руна, на цепочке со звеньями в виде миниатюрных кресал – а у юноши подвеска в виде стилизованной фигурки горностая. Что свидетельствовало о том, что оба собеседника принадлежат к когорте высшей знати. Умудренный знаток средневековья, глянув мельком на обстановку, одежду дворян, на их ордена и оружие, мгновенно сделал бы вывод, что действие происходит в Западной Европе, примерно в середине пятнадцатого века. Однако, один момент обязательно привел бы его в сильное замешательство. Причем весьма странный момент – оба кавалера разговаривали на чистом русском языке, мало того, на его современной версии. - Не подскажешь, Феб Гастоныч... – брюнет посмотрел сквозь хрустальный бокал с вином густого рубинового цвета, на шандал со свечами. – Когда чертов Паук, чтоб ему пусто стало, в реальной истории откинул копыта? - В тысяча четыреста восемьдесят третьем году, Жан Жаныч, – спокойно ответил его собеседник, не отрывая глаз от мерцающего в камине огня. Жесткие властные нотки в его голосе слегка диссонировали с его ангельской внешностью. – То есть, чуть больше чем через полтора года от сегодняшнего дня. И самое обидное, Луи в данный момент должен быть прикован к постели, но, согласно моих данных – ничего подобного – здоров, бодр и скачет козликом. Почему так, увы, не знаю. Или современные историки налажали, либо мы с тобой историю изменили. Может его грохнуть, козла душного? В лучших традициях наших святых девяностых? - Ваше величество... – брюнет иронично вздернул бровь. – Что за низменные умыслы в отношении коллеги по божьему помазанью? – но тут же резко стал серьезным и жестко сказал: – Я пробовал и не один раз. Как заговоренный, паразит. Ни одно покушение не удалось, а пробовал я раз шесть. К тому же, Луй сейчас сидит у себя в замке Плесси-ля-Тур и даже носу из-за стен не кажет. Так что, задачка для камикадзе, но такого еще найти надо. Да еще умудриться самому не засветиться, ибо не поймут. Юноша согласно кивнул. - Да уж, не поймут – это еще мягко сказано. В общем, нет у нас времени ждать пока он помрет. Если дело пойдет такими темпами, война грянет гораздо раньше. А мы к ней пока совсем не готовы, и не факт, что успеем подготовиться. - Следовательно? - Следовательно, нам предстоит в самое ближайшее время обзавестись надежными союзниками, – уверенно ответил золотоволосый. – Создать аналог почившей в лету Лиги Общественного блага. - Я еще успел в ней поучаствовать... – небрежно заметил брюнет. – Верней не я, а хозяин моей тушки, в своем юношестве. Но не суть, кого ты видишь союзниками? - Так... – юноша ненадолго задумался. – От Испании помощи ждать не стоит, но Паука они не поддержат в любом случае. С Фердинандом, реем Арагона, я разберусь сам, он и так наш перманентный союзник. А что скажешь о Максимилиане Бургундском? - Макс спит и видит, как побольней наподдать Луи, – усмехнулся его собеседник. – Потому что часть его владений все еще оккупированы франками. Но Генеральные штаты будет очень трудно уговорить на войну. Война – это расходы, а чертовы фламандцы скупы как еврейские ростовщики. Хотя все реально. Пожалуй, Максимилиана я возьму на себя. - С Бретанью особых проблем не возникнет... – задумчиво заметил юноша. – Но потребуются сложные согласования. Заскочишь к моей тетке и ее муженьку дюку Франциску де Бре? - Не вопрос, Франциск Гастоныч, – кивнул черноволосый, – заскочу. Мне как раз не помешает навестить свою сеньорию в Бретани. - Британский кинг? – задал очередной вопрос юноша. - Вмешиваться не станет, – уверенно ответил брюнет. – Паук и у него в печенках сидит. В наглую платит половине придворных за лоббирование своих интересов. К тому же, Эдик на пороге грандиозного шухера, ему бы со своими разобраться. - Швейцарская конфедерация? - Сама конфедерация официально не поддержит, но закроет глаза на самостоятельные действия своих городов. Золото – и они твои. Козопасы за монету наймутся хоть к самому дьяволу. Я договорюсь. Можно еще нанять шотландцев и валлийцев. И вообще, не помешает собрать со всей Европы наемных головорезов. Могу поспособствовать. Есть нужные контакты. Но все это деньги и немалые. По последним расценкам жалование одного наемного пикинера в неделю – половина флорена, не меньше. - Золото-золото... – недовольно буркнул золотоволосый. – Золото будет, как раз везут его сюда сейчас. Но и расходы зашкаливают, боюсь не уложусь. А как у тебя с золотишком, Жан Жаныч? - Есть, Франциск Гастоныч, – невозмутимо ответил Жан. – Но все в деле. А вытаскивать его оттуда будет глупо и долго. Хотя, чем смогу – помогу. И есть еще одно соображение. Забегать вперед не буду, посмотрим, может что и получится. - А если поднять против Паука всю Гасконь? Так сказать, превратить империалистическую войну в гражданскую освободительную? – Франциск пристально посмотрел на собеседника. – Как у тебя с дворянами в Арманьяке? - Все очень сложно... – нахмурился брюнет. – Я официально признан отцом, но есть одно жирное «но». За мной никто не пойдет, потому что папан в свое время был отлучен от церкви за кровосмесительную связь с собственной сестрой. А я, как раз плод этой связи. Вот ежели сей момент устранить, то бишь отменить отлучение, вдобавок если церковь признает меня законным наследником – дело может выгореть. Гасконцы вечно всем недовольны, Пауком особенно, а у меня есть что им предложить. В любом случае, рано или поздно, придется возвращать владения. Кстати, ты очень вовремя унасекомил д`Альбре, так как именно ему Луй отдал почти всю мою вотчину. Подвязки в Ватикане имеются, следовательно, есть с чего начать. А еще, мне потребуется пронырливый легист. - Есть такой. Самый пронырливый из всех пронырливых. Завтра предоставлю его тебе, – юноша почему-то улыбнулся. - Твой Капулетти? – поинтересовался брюнет. - Нет, Капулетти мне пока самому нужен, но и этот не хуже, останешься доволен, – пообещал золотоволосый юноша. – Так, о чем это мы? Ага... Так вот, есть чем заинтересовать папу. Мне тоже не помешает его поддержка. Но пока поговорим о другом. Я смотрю, ты на короткой ноге едва ли не со всеми европейскими государями. Что скажешь насчет Рене Лотарингского? - Есть такое дело, – без ложной скромности признался брюнет. – Правда далеко не со всеми. Но на этого рассчитывать не стоит – он сторонник Паука. А перекупать разоримся, да и особо нечего ему предложить. Кстати, в свое время я всадил в него заряд картечи в битве при Нанси. Чудом жив остался, щенок... Далее последовал длительный разговор, за время которого слуги успели сделать две перемены блюд и даже сменить свечи в шандалах. А закончился он тем, что юноша сам налил в бокалы вина, подал один черноволосому кавалеру и поинтересовался у него: - Ну что, когда в путь, бастард Арманьяк? И учти, у нас на все про все всего полгода. Письма и грамоты к утру уже будут готовы. - Охо-хо... – притворно заохал брюнет. – Бастард там, бастард здесь... Я только начал окучивать дам при твоем дворе в Памплоне. Некоторые, прям конфетки, ей-ей. Ну да ладно, волка ноги кормят. Завтра же отравлюсь обратно в Сибур, а оттуда дальше, – он подхватил бокал и звонко чокнулся со своим собеседником. – Ну что, за успех нашего безнадежного мероприятия, Франциск Гастоныч?
ващето пиринейская горная собака бело-палевая а не черная и очень лохматая. действительно огромная.