Писатель Регистрация: 10.03.2013 Сообщений: 2335 Откуда: Амурская область Имя: Юрий Литвиненко
|
Еще немного:
3 день СЗ
Разбудил меня громкий стук в дверь. Просыпаясь, сообразил, что я не закрывался, и могли бы войти, кому надо и не тарабанить. Но, когда с трудом разлепил веки, то увидел что это сосед стоит на пороге и стучит в открытую дверь моей спальни: - Ну, ты и соня! Время обед, а ты еще в постели. Я уже море дел успел переделать. - Так легли же под утро. Я и сейчас еще не выспался. - Будешь столько спать, и любимую свою проспишь, и ничего сделать не успеешь. Быстрее поднимайся, вспоминай армейские годы, там, небось, по столько не спал? А я пойду, кофе пока приготовлю. У тебя десять минут. Нас ждут великие дела. - Встаю, - протирая глаза, я опустил ноги с кровати, сунул их в тапки и поплелся в ванную. Быстро под прохладный душ, уже лучше. Еще клыки почистить, побриться, и я практически в норме. Натягиваю шорты и на кухню, на запах кофе. Все, полный комплекс утренних процедур. Сидим с Богданом напротив, в руках чашки, у меня еще и зажженная сигарета. - Ну вот, теперь видно, что человек, а то проснулось что-то несуразное, даже не узнаешь сразу. - Можно подумать, ты в лучшем виде просыпаешься. - Не знаю, не видел. Но я и двери настежь не оставляю чтобы кто угодно мог зайти и посмотреть. Было бы что рекламировать – пенсионер преклонных лет с бородой и избыточным весом. Единственное, чем ценен, так это молодой невестой. Да и ту отбить невозможно. Она сама все поотбивает тому, кто только попробует. Повезло тебе. Ладно, хватит хохмить, к делу. Вот тебе два телефона с сим-картами. Все на левые фамилии. Так что владейте смело. Теперь остальное. С документами на дом, участок у тебя все в норме? - Все. В прошлом году все оформил. И техпаспорт на дом, и кадастровый план, и документы на участок. В общем, хоть сейчас веди покупателя. Все бумаги в папочке лежат. Это хорошо. Я так и сказал. Уже прозвонил тем, кто спрашивал. Один уже купил себе хатку где-то под дачу. Другой по финансам не проходит. Думал купить по дешевке, но я цены знаю. Даже со скидкой за срочность столько не наберет. Тем более наличными. А с третьим все в порядке. Тоже готов хоть сейчас. Я договорился на завтра, на одиннадцать. Так что рассчитывай время, чтобы свободен был с одиннадцати до трех. Управимся, конечно, быстрее, но я на всякий случай с запасом беру. Нотариус тоже к этому времени подъедет. С покупателем я договорился, что оформляем, рассчитываемся завтра, но въезжает он через три недели, вроде как у тебя еще дела есть. Под мои гарантии, что ты ничего не передумаешь и лишнего не заберешь. - А что мне забирать? Документы, личные вещи, компьютер, ноутбук, ну, и так по мелочи кое-что. Так что к утру все соберу, и хоть завтра пусть все принимает и переезжает. - Завтра рано. Не забывай, что нам как можно дольше делать вид, что ты на месте. Ну, уехал на недельку-другую, куда-нибудь в гости или на рыбалку. Если что, я ближайший сосед, у меня спрашивать будут. Хотя реально можешь хоть завтра сразу после оформления выезжать, я прикрою. И еще, скажи своей красавице, что, что если какие проблемы начнутся, то пусть сразу мне звонит, или прибегает. - Все понял, шеф. Сейчас с Ноной договорюсь встретиться, думаю, на завтра откладывать не стоит. Потом пробегусь по банкоматам и займусь сборами. А вечером жди. Рябиновку брать? - Не стоит. Тебе пора вообще прекращать с алкоголем. Разве что иногда, для снятия стресса. В ближайшее время тебе будут нужны светлая голова и не трясущиеся руки, как говорил Железный Феликс. Хотя в его устах это звучало несколько иначе. И не забывай, что от чрезмерного употребления алкоголя бывают проблемы по мужской части. А у тебя невеста молодая, красавица, умница. Бросит на хрен, кому тогда нужен будешь? Пенсионер, древний как дерьмо мамонта, а туда же. Нет. Надо тебя все же посадить за совращение несовершеннолетней. - На себя посмотри. И вообще, хватит доставать, я же говорю, что просто помогаю ей, как отец. И она уже не малолетка, ей восемнадцать. - Я тебе про бабушку уже вчера сказал. А насчет возраста можно поспорить. Это у нас совершеннолетие в восемнадцать наступает, а во всем цивилизованном мире с двадцати одного. - Все, сел на любимого конька. Казимирыч, мы не в суде. Или ностальгия замучила? - Опять губы надул. Выдержаннее быть надо. Никто на твое не покушается. А вообще, если честно, то часто тоска берет. В голове перебираю прежние дела, вспоминаю заседания, баталии в судах. Я в своей стихии там был. Шутка ли, полвека считай на передовой наших законов. Там все на пределе работало и мозги, и нервы, и эмоции через край. Бывало, через пару часов заседания аж ноги подкашиваются, голова звенит, сердце молотит. Чувствуешь себя как выжатый лимон. Зато такое чувство удовлетворения, когда дело выиграешь, что плясать и прыгать готов. А сейчас что? Болото. Красивое, уютное, приятно пахнущее, но все равно болото. И понимаешь что это уже все. Того что раньше было, уже не будет никогда. Мне и тебе помочь в радость. Хоть какая-то маленькая буря в моем персональном болоте. Мозгами, да и языком поработать. И радость от того, что еще кому-то нужен, что кому-то помог. А ты «замучила ностальгия». Ладно, хватит меланхолии. Я побежал, дел еще много. И ты не рассиживайся, у тебя их еще больше. До вечера. - До вечера. Я тоже одеваюсь, спишусь с ноной и побежал. Вольский ушел, а я сел к компу. Есть пара сообщений от Солнышка. Первое что выезжает утром, и второе, что уже дома. Последнее пришло полчаса назад. Нормально. Я постучался к Ноне во всех соц. сетях и пошел на кухню. Делать еще раз кофе поопасался. Последние дни я вливал его в себя в таких количествах, что забеспокоился о своем сердце. А здоровье мне нужно сейчас как никогда. Поэтому переходим в основном на чай. Кофе утром, ну и днем пару раз. Пока закипал чайник, сделал пару больших бутербродов. Потом заварил чай с бергамотом и, составив все на поднос, принес к компьютеру. Флажки вкладок в браузере уже мигали, показывая, что мне везде уже ответили. Везде одинаково: «Я тут, пошли в ВК». И только В Контакте было нормальное сообщение: «Привет! Я дома. Как дела? Что делаешь?» Памятуя о том, что нельзя показывать что нам что-то известно, я ответил просто: «У меня нормально. Собираюсь в город на ближайшем пароме. Появились дела, да и просто нормально пообедать, а то надоело уже самому готовить. Хочу много мяса в остром соусе, жареных кальмаров и салатов. Так что потешу свой желудок в ресторане». «Я тоже хочу»! «Так кто же мешает? Приезжай. Вместе погурманим». «Тогда я следующим паромом. На этот не успею. Мне же собраться надо, Я все же женщина. Некоторые, между прочим, замечают». «Нашлась женщина Девчонка ты еще сопливая. До женщины тебе еще расти и расти». «Я, конечно, не обижаюсь, но месть моя будет жестокой. Так что бойся. А сейчас беги, свои дела делай, и жди меня. Я в ресторан приду». «Хорошо. Побежал. Целую, Солнышко». Отправив компьютер в сон, и взяв барсетку с документами и банковскими карточками, заторопился на пристань. А то и впрямь не успею. Спячка окончилась. Надо активнее шевелиться. Выйдя на крыльцо, глянул на стоящую во дворе родную «буханку», можно было бы и на ней до переправы доехать, и там оставить, потому что переправляться с ней на ту сторону с каждым годом становилось все дороже и дороже, и моя жаба не подписывала такие расходы. Только тогда, когда надо было ехать куда-то далеко, или перевозить что-то большое и тяжелое. И последнее время это случалось раз в два-три месяца, а то и реже. Посмотрев на часы, прикинул, что спокойно успеваю дойти пешком. Ну и ладно, для здоровья полезнее, прав Вольский – надо выбираться из спячки, здоровье сейчас действительно будет очень нужно, а я последнее время совсем обленился, расслабился. Поэтому хлопнув по борту верного коня, я вышел на улицу и двинулся пешком. Собственно и идти-то было пятнадцать – двадцать минут спокойным шагом. Через час я уже таким же спокойным шагом входил в городок. Прикинув, что до следующего парома еще почти три часа, я решил кроме банкоматов пройтись еще и по магазинам, взять разную мелочевку, вроде лекарств, газовых баллончиков к плитке и тому подобное. Можно было и перед отъездом прокатиться уже на машине по магазинам, но паранойя не дремала, подсказывая, что объезд торговых точек может привлечь лишнее внимание. В душе уже плевался за такую излишнюю перестраховку, но тут же находил оправдание – предосторожность лишней не бывает. За два часа успел сделать все, что собирался. Деньги у меня были на двух картах, банкоматов в городке всего четыре. Так что все успел быстро. Остатки со счета снял уже в сбербанке. Подсчитал, в моей барсетке добавилось почти триста тысяч. Неплохо, в деревне пенсия экономится, запросов меньше, да еще дополнительные заработки иногда перепадают. Вот и скопилось за несколько лет, хотя вроде ни в чем себе не отказывал. Этих денег вполне хватит и на наше бегство, и на первое время на новом месте, даже если не считать то, что получу от продажи дома с участком, за которые я рассчитывал получить не меньше трех миллионов, но это будут деньги на наше будущее. «Наше будущее», обкатывал я в мозгу выражение, вроде обычные два слова, но со вчерашнего дня они наполнились для меня новым смыслом. Наше – мое и Ноны. Все равно это у меня в голове не укладывалось. Перед глазами возникала картинка – я и Нона со стороны. И выглядели мы и смешно, и грустно. Старый п… пенсионер и молодая цветущая женщина. Да что там женщина – девушка, девочка, почти еще ребенок. Не правильно это. Не принято в нашем мещанском обществе. Но тут же в голове возникали другие мысли – а кому от этого плохо? И кому будет лучше, если я оттолкну этого человека, полностью доверявшего мне и окончательно решившего, что мы должны быть вместе, и не рассматривающего никакие другие варианты. Ей? Может быть когда-нибудь и лучше. А сразу будет и боль, и шок, и жестокий удар по психике, особенно если вспомнить как она жила еще совсем недавно, и какие взгляды на жизнь, отношение к людям она вынесла из той жизни. Бросить ее, особенно сейчас, нанесет ей такой удар, от которого она уже не оправится, или сломается и вернется к прежней жизни, или ожесточится на весь мир, и это будет еще хуже. Такой как сейчас она не будет уже никогда. Так что для нее, во всяком случае, пока лучше быть со мной. А для меня? С подачи Богдана я постоянно прокручивал его слова в голове и оценивал свои чувства к Ноне. И, как я не сопротивлялся, но признавал, что прав он во всем, этот старый адвокат, просто раньше я не мог сам себе во всем признаться и трезво оценить наши отношения и свои чувства. Маленькая, слабенькая, она все же справилась со мной, победила, сумела заразить своей любовью. И самое главное, я не хочу от этого лечиться. Все мои возражения и сопротивления из области ума, а здесь он не единственный, кто должен решать. Чувства тоже имеют равное право голоса. И неизвестно еще кто из них прав. И вообще, сейчас главная задача спасти Нону от той беды, которая нависла над ней, а заодно и надо мной. Остальное вторично. Вот когда она, ну и я, будем в безопасности, тогда и дадим волю уму и чувствам, пусть разбираются кто из них прав. А пока продолжаю вести себя с Ноной как раньше, а то мало ли какой будет у нее реакция, если почувствует что я начал сдаваться. - Заказывать что будете? – прервал мои мысли голос подошедшего официанта. Я глянул на часы, до прихода парома оставалось полчаса, ну и пятнадцать минут, чтобы дойти сюда. - Пока бокал темного Туборга и через сорок минут мясо в остром соусе, кальмары жареные с луком и греческий салат. На двоих. Курить здесь можно? - Да, пожалуйста, здесь на веранде можно, ответил официант, заказ я принял, все будет вовремя. Буквально через пару минут передо мной стоял запотевший бокал с темным пенным напитком и блюдце с солеными фисташками. - Приятного аппетита. - Благодарю. Официант ушел, а я осмотрелся. За своими думами я и не заметил, как оказался здесь. Я сидел за столиком в дальнем углу летней веранды ресторана. Рядом два больших пакета с покупками. Посетителей почти не было. Средина недели, средина дня. Это к вечеру здесь будет шумно, людно и весело. А пока по одному-два человека за столиками сидело человек семь таких-же бездельников как я. Хотя, что это я на себя наговариваю? Я то, как раз здесь по делу. Причем, наверное, по одному из самых важных в моей жизни. Само «дело» появилось со стороны переправы, когда я уже допил пиво и выкурил пару сигарет, наслаждаясь прекрасным днем, одним из первых дней наступившего лета. Яркое солнце, от которого прикрывал тент, натянутый над верандой, легкий ветерок, уносящий дым и играющий сочными молодыми листьями росших рядом с верандой деревьев. Кажется, живи и радуйся, но как всегда к огромной бочке счастья «добрые люди» заботливо подмешали ложку дегтя. Но ничего, мы еще посмотрим кто кого. При всей своей паранойе, опасениях, я все же был уверен, что все у нас получится. Мы вырвемся из этого, пока еще раскрытого капкана и Нона будет счастлива, а с ней и я. - Привет, папочка! – мое маленькое чудо быстро коснулось губами моей щеки, и шлепнулась в кресло напротив, - а вот и я. Соскучился? Сознавайся. - Привет, Солнышко! Могла бы и не спрашивать. Знаешь же, что я всегда скучаю, когда тебя нет рядом, или хотя бы в сети. - Знаю, но так приятно лишний паз услышать Я же женщина, и должна всегда слышать что-то приятное. А где наша еда? - Сейчас принесут. Как съездила? - Нормально. Почти. - А почему почти? - И так настроение было испорчено тем, что Ефим рассказал, а тут еще к дядьке, мы у него ночевали, вечером этот козел приперся. Наверное, убедиться, что товар не испорчен и его хранят правильно. А как все перед ним заискивали, угодить пытались, фу… Противно, аж не могу. Зато, какой он довольный был, как кабан после ведра помоев. Какой же он мерзкий. Раньше он мне таким не казался. - Так раньше он и не сватал тебя в свой свинарник. А такому прекрасному лебедю там не место. - Ты это так меня гусыней обозвал? - Почему? - Как почему? Говорят же что гусь свинье не товарищ, а я женского рода, значит гусыня. - Да, интересная логика, женская, наверное? - А я кто? Вот и логика у меня такая. Смотри, обижусь. - Не надо, а то у меня даже платка носового нет. - В смысле? - Чтобы нос тебе и слезы вытирать, когда обидишься. - Не дождешься. Тут официант принес наш заказ и выставил на стол. В ноздри ударил аппетитный запах. Вернее целый букет запахов. Желудок сжался, напоминая, что время к четырем, а в нем с утра побывали только кофе, чай и пиво. - Пить что-нибудь будете? - Бутылку пива светлого. А тебе что? – глянул я на Нону. - И мне пиво. - Сейчас, размечталась, - я повернулся к официанту, - а мальчонке соку. Вернее девчонке. - Ладно, ладно, папочка, - деланно надула губы маленькая вредина, - я тоже пива хочу. - Обойдешься. Маленькая еще. - Я не маленькая. Я вполне взрослая женщина. Или когда я, по-твоему, большой стану? - Когда я скажу. А пока хватит глупости болтать. Поговорит нам надо серьезно, и голова тебе нужна светлая. Я налил сок из принесенного официантом графина. Сам отхлебнул пиво: - Давай немного поедим, и потом обсудим дела наши. Нам сегодня надо обо всем договориться. Смех смехом, а положение не очень приятное, и нам придется очень постараться, чтобы все сделать как надо, повернуть в свою пользу. - Ага. Приятного аппетита, - Нона, взяв вилку и нож, принялась за еду. Я тоже не стал отставать. Все было приготовлено очень вкусно. Я довольно таки быстро управился со всем, запивая пивом. Нона к этому времени не осилила и половину. Я с ее разрешения закурил и откинулся в кресле: - Ты ешь, а я пока расскажу тебе что надумал, что сделал, и что мы с тобой будем делать дальше. Думаю, не будешь ругаться за то, что начал действовать, не спрашивая тебя. - Нет, конечно, ответила она, проглотив очередной кусок мяса и запив соком, - я тебе во всем доверяю и знаю, что лучше тебя никто ничего не придумает. - Тогда слушай. Как это ни неприятно, но лучший, а скорее всего и единственный способ выкрутиться из того положения в которое мы с тобой попали, это бежать отсюда. Бежать сразу вдвоем вряд ли получится, поэтому я решил, что мы сделаем так, - и я рассказал ей свой план, и что я уже успел сделать, - Богдан Казимирович нас подстрахует и поможет. Мы с ним обсудили все и он полностью нас поддерживает. Поможет уехать и потом постарается контролировать здесь ситуацию. Если ты со всем согласна, то начинаем действовать. Вернее я продолжаю, а ты подключаешься. Главное делать так, как наметили, и у нас все получится. Не боишься кидаться в эту авантюру? - Боюсь. Но если ничего не делать, то будет намного хуже. Это же надо будет жить как в клетке, и ложиться под этого борова, по его команде. Я после этой поездки смотреть на него без дрожи не могу. Старый зажравшийся боров. А самое страшное, что я больше тебя не увижу. - Зато у тебя будет все. И квартира, и деньги, и машина. Он будет брать тебя с собой в командировки, на отдых. - А зачем оно мне все? Я, конечно, люблю новые красивые дорогие вещи. И жизнь красивую люблю. Но свою жизнь. А тут я буду как кукла, красивая, богато одетая, в красивой коробке, но кукла. Надо – достали, нет – обратно в коробку и на полку. Надоела совсем? Можно выбросит, или отдать тому, кто победнее. Нет, такого я точно не хочу. И главное, если оставить все как есть, то я потеряю тебя и, наверное, уже больше никогда не увижу. А я же, правда очень люблю тебя, и не смогу уже без тебя. Это не игра и не шутка, хоть ты над этим и смеешься. - Я не смеюсь. Я просто хотел, чтобы ты хорошо подумала, сама во всем разобралась. И в конце концов решила, что тебе будет лучше с ровесником, или хотя бы близким по возрасту. А я кто? Старый пенсионер, которому, как ни пытайся об этом забывать, осталось не так уж много. А перед тем, как я уйду через Калинов мост, еще какое-то время могу быть больным и беспомощным, За мной нужно будет ухаживать. Зачем тебе это нужно? Хорошо, если все произойдет быстро, а если растянется на годы? Мне же будет очень плохо от осознания того, что стану тебе обузой и буду искать способ, чтобы быстрее освободить тебя. Так что еще подумай. - Дурак. Сколько бы ни осталось, это будет мое. А обузой ты никогда не будешь. Я люблю тебя любого. А если решишь уйти сам когда-нибудь, то знай, что я уйду следом. Так что даже не думай. Или ты считаешь, что мне будет лучше с этим зажравшимся боровом? Или считаешь, его близким мне по возрасту? Да он старше тебя! Куда твоя логика подевалась? Так что, как бы ты ни уговаривал меня, я все равно от тебя не отцеплюсь. Даже если гнать будешь. Я с тобой до конца, каким бы он не был. И давай больше не будем об этом говорить. Запомни, без тебя мне будет очень плохо. И я не знаю, что со мной может случиться, если ты вдруг исчезнешь. Знаю только, что ничего хорошего не будет. Так что я с тобой до конца, каким бы он не был. Хотя мне и очень страшно. Но страшнее остаться без тебя. Намного страшнее. Короче, забыли об этой теме и к ней не возвращаемся. Мы решили выбираться, бежать и быть вместе. Вот давай об этом и говорить. А то я начну обижаться, и от этого будет еще хуже. Хорошо. Уговорил мой маленький Лисенок. Но запомни, ты в любой момент можешь от всего отказаться и уйти. Я не обижусь, и не буду препятствовать. Хотя сознаюсь честно, мне тогда будет очень плохо. А теперь давай обсудим кое-какие моменты. После того, как мы сегодня разбежимся, то увидимся уже только на новом месте. Поэтому все будем делать так, как решили сегодня. Конечно, если случится что-то, о чем мы не подумали, то надо будет уже действовать и решать самостоятельно. Главное прийти к той цели, которую мы наметили. Сейчас опять пройдемся по всему плану. Только сначала вот держи этот телефон, он не привязан ни к тебе, ни ко мне. В нем два номера, мой, тоже новый и Вольского. Пользоваться им только по делу, и то пореже. Богдану звонит только в случае крайней необходимости. Постарайся, чтобы его у тебя никто не видел, даже брату о нем не говори, да и вообще старайся не посвящать его в наши дела. Доверяй только мне и Вольскому. Еще, вот деньги, сто тысяч. Это тебе на перелет и на другие расходы. Их тебе хватит с запасом. Тоже не свети их ни перед кем, Спрячь подальше. И всегда имей при себе. Деньги, паспорт, телефон. Это главное, чтобы ты в любой момент сбежать. Ситуация может возникнуть любая. Адрес, куда я еду, ты знаешь, так что при любых обстоятельствах добирайся туда. Я буду ждать тебя в случае, если потеряется связь, и ты не сможешь сообщить, когда и где тебя встречать. После того как мы сегодня разойдемся, ты будешь действовать самостоятельно. Ты уже взрослая умная девочка, как бы я над этим ни шутил, так что справишься. Я очень верю в тебя, и верю тебе. В это время подошел официант забрать пустые тарелки: - Еще будете что-нибудь заказывать? - Большую чашку кофе и пятьдесят коньяка, - попросил я, чувствуя, что сбитый режим и постоянное напряжение последних двух дней дают о себе знать. Повернулся к Ноне, - а тебе что заказать? - Мороженое. Тоже большую порцию, фисташковое с орехами и шоколадом. Официант ушел, наведя порядок на столе, а я продолжил: - дня через три я уеду. Для всех я поехал к товарищу на охоту. Это в тайге, мобильной связи там нет. С того момента общаемся только по новому телефону. Позвонишь когда из дома уйдешь, возьмешь машину, потом уже перед вылетом. Ну и конечно, если что-то случится совсем непредвиденное. Я тебе звонить не буду, пока не пройдет время, которое мы наметили. У тебя выпускной через две недели. Еще пару дней добавим на то, Чтобы тебе найти удобный случай сбежать. Значит контрольное время через шестнадцать дней. Если от тебя к тому времени не будет звонка, то я буду думать что что-то пошло не так и пытаюсь что-то предпринять. Тебе лучше сказать дома, что едешь к кому-то в гости, чтобы сразу не кинулись искать. Добираешься до соседней области и летишь ко мне. Если все по плану, то я тебя встречу. Подошел официант и поставил наш заказ. Я выпил коньяк, сделал глоток кофе. Нона отправила в рот первую ложку мороженого, заполучив на верхней губе смешные белые усы. Я улыбнулся и продолжил: - Значит договорились. Дня через три я уеду, дорога займет дней восемь – десять, в общем, к твоему приезду у меня будет дней пять, за которые я постараюсь решить все и подготовиться к твоему приезду. Не знаю еще, как это будет, но надеюсь сделать все как можно лучше. Чтобы мы уже не думали о своей безопасности. - Я знаю. Ты все сделаешь как надо. Ты лучше всех. Я тоже тебе верю во всем, и доверяю. Мы поговорили е6е какое-то время, и когда до отправления последнего парома осталось чуть больше полчаса, я рассчитался за обед, и мы отправились домой. Нона чуть ли не вприпрыжку шла рядом, стараясь подстроиться под мой шаг, всю дорогу весело щебетала о разных пустяках, деревенских сплетнях, как будто и не висела над нами черная туча беды. Я поглядывал на нее, ловя себя на том, что глупо улыбаюсь, испытывая счастье от того, что она просто рядом со мной. Казалось больше ничего другого для счастья и не надо. Эх, прав Казимирыч, старый психолог, не только как на ребенка смотрю я на нее, и чувства бушуют в груди не только отцовские. Как же все сложно в этом мире, и разобраться во всем пока не получается. Ну и ладно, главное мы подвели сегодня какой-то итог под нашими чувствами и попытались их обозначить. А вообще, как я понял, человеческая душа, это такой таинственный, неизведанный мир, что понять его, даже немного, не может никто из живущих. А все эти психологи, психиатры, и все остальные, у кого название профессии начинается с приставки «психо», обычные шарлатаны, зарабатывающие деньги на человеческих чувствах, в реальности ничего в них не понимая. То же самое и духовники всех религий и конфессий, и все остальные, кто мнит себя знатоком человеческой души. О деле мы не говорили больше совсем, и так уже все обсудили, обо всем договорились. Дойдя до пристани, мы еще немного подождали, пока подойдет паром, переправились, и еще через пятнадцать минут я свернул в сторону своего домика, а Нона, чмокнув меня в щеку, пошла домой. Вот и все, начинается новый этап нашего «великого» плана. Теперь, если все получится как надо, то мы увидимся только через две с лишним недели, и мне стало немножко грустно от этого вынужденного расставания. Да и червячок беспокойства о том, что может пойти что-то не так, нет-нет, да и шевелился в душе, заставляя сердце сжиматься. Уже подходя к своей калитке, я подумал и, пройдя мимо, зашел сначала к соседу. Время было к вечеру, и он сидел на веранде за столом с большой кружкой чая, запивая им еще горячие блины, предварительно сворачивая их и макая в вазочку с вареньем. - Ну что, как прошла встреча двух любящих сердец? – приветствовал он меня, отставив чай и поднимаясь на встречу. - Казимирыч, тебе никто не говорил, что ты старый циник? - Что старый не говорили, а что циник, так это профессиональное. Нам без этого нельзя, а то можно соплями захлебнуться, если чувства всех людей, с которыми работаешь, пропускать через свою душу. Но сейчас ты не прав. Это я так, по-дружески спросил и нисколько не издевался. Я, правда, очень рад за вас, не меньше вашего хочу, чтобы все закончилось благополучно, и вы были счастливы. А еще, сознаюсь, немного завидую тебе, тому, что у тебя, в твои годы появилась такая большая, взаимная любовь, тому, что у тебя начинается пусть и не совсем простая, но активная, интересная жизнь. И еще раз скажу, что очень хочу, чтобы у вас все получилось, и вы были счастливы. Так что не обижайся. - Богдан, мы не в судебном заседании. Такую речь закатил, - улыбнулся я, - я не обижаюсь. На друзей не обижаются, а ты стал для меня, наверное, самым близким другом. И я очень рад этому, и благодарен тебе за участие, помощь, что бы мы без тебя делали. - Ладно, хватит друг перед другом расшаркиваться. Садись лучше чай наливай. - Я, вообще-то, час как из-за стола, но твоего чая попью. Да и от твоих блинов грех отказываться. Заодно расскажу, как мы с Ноной поговорили, что я сделать успел. Приятно все же сидеть на свежем воздухе с кружкой ароматного чая, и разговаривать с человеком, который тебе приятен и интересен. Я рассказал Богдану о своей поездке, что сделал, что думал, о чем поговорили. Потом он «отчитался» что сделал за день: - В общем так, завтра к одиннадцати подъедет покупатель. Посмотрим, поговорим, договоримся о цене. Со следующим паромом будет нотариус. Так что сегодня ты последнюю ночь будешь спать в своем доме. Потом уже в чужом. Давай сразу договоримся, с завтрашними гостями буду говорить в основном я. Так ты и цену повыше возьмешь, и проблем не будет никаких. Все же договариваться моя профессия. Так что слушайся меня. Да мне и легче будет с ними говорить – я их неплохо знаю. А сейчас хватит рассиживаться. Иди, начинай собираться. После продажи будет нежелательно уже что-то из дома выносить. Я договорился, что покупают все оптом, вместе с вещами. А потом, если что не нужно, то могут выкинуть. Чтобы потом не получилось, что ты заберешь что-то нужное, за которое уже уплачено. Так что вперед, иди, собирайся. И не проспи завтра, а то будешь завтра встречать покупателя как меня сегодня – в трусах и спящий. - Не переживай. Все будет нормально. Спокойной ночи, благодетель ты наш. - Вот, вижу, начинаешь ценить, - засмеялся Богдан, - Спокойной ночи. Завтра нас ждут великие дела. Придя к себе, я первым делом сбросил одежду. Все же лето уже началось, и хоть большой жары еще не было, но пот и пыль давали о себе знать. Взяв полотенце, пошел в летний душ, вода немного нагрелась за день от солнца, и я с удовольствием встал под прохладные струи, смывшие с меня и пыль, и усталость. Закончив с водными процедурами я завернулся в полотенце и сел с сигаретой на заднем крыльце. Оглядывая свой аккуратный садик и ровные грядки огорода. Сколько же сил и заботы я в них вложил… Жалко, конечно, бросать, но, есть вещи намного дороже. Для счастья моей маленькой девочки ничего не жалко. Все по сравнению с ним становится мелким и малозначительным. Да и что лукавить? Это и мое счастье тоже. У меня не возникало сомнений, что наши два счастья уже не разделимы, и по-отдельности существовать не могут. Потушишь одно – погаснет другое. Зайдя в дом, я прошелся по комнатам, прикидывая, что буду забирать с собой, что оставлю, а что надо вывезти на помойку и сжечь. Заодно, наверное, я уже и начал прощаться с этим домом, верой и правдой служившим мне больше семи лет, и в котором, по воле случая, мне уже не суждено встретить свои последние дни. Решил сначала собрать все в холле, а уже потом все унести и уложить в машину. Нашел несколько картонных коробок, мешки и начал сборы. Первым делом документы, бумажные фотографии, памятные сувениры, по которым можно проследить почти всю мою жизнь. Да, становлюсь сентиментальным. Еще с десяток любимых книг и две своих. Был период, когда раззуделась рука, и захотелось что-то написать самому. Так, обычная фантастика, подобных книг тысячи, но получил огромное удовольствие, один, а потом второй раз держа в руках томики, еще пахнущие типографией, на обложках которых красовалась моя фамилия. Последнее время подумывал продолжить писательство, но придется пока отложить до лучших времен. Следующие коробки заполнили околокомпьютерные и фото-принадлежности, стационарный компьютер. Оставил пока только ноутбук, он поедет со мной в машине – интернет в дороге очень полезен, а пользоваться им на смартфоне я так и не привык. Перешел к оружейному сейфу. Отсюда беру все. Первая моя вертикалка, «Сайга – 12к» и недавно купленный карабин «Вепрь». Сотня патронов к карабину и чуть больше к гладкостволу. Это, как и бинокль, тоже в салон, поближе к себе. Дорога дальняя, мало ли что. Остальные принадлежности в коробку. Туда же из соседнего шкафа всю рыбацко-охотничью одежду, обувь. Здесь вроде все. Теперь к шкафу с одеждой. Отсюда в мешки белье, несколько рубашек, джинсы, шорты, выходной костюм, дубленку, зимнюю обувь. Немало получилось. А ведь забрал едва ли треть. Да, оброс на пенсии, сидючи на одном месте. Раньше такого не было. Но раньше и переезды чаще случались во время службы. Теперь на кухню. Все запасы чая, кофе, кстати, надо поставить джезву. Время уже к десяти подходит. Пора и перекусить. Сделал перерыв на полчаса и продолжил. Еще одна коробка – посуда. Ее тоже много развелось, беру самое необходимое. Остальное можно и потом купить. Вроде все, продукты соберу перед отъездом. Вроде и все дома. Нет, возьму еще комплект спальный – матрац, пару одеял, подушек, столько же комплектов белья. Постелю в салоне, надо же как-то спать в дороге. Теперь из ниши резиновую лодку, так ее и не развернул ни разу в этом году. Вот теперь в доме все. Идем в гараж, вернее он так только называется. Машина круглый год стоит во дворе под навесом, зимы здесь не очень холодные, да и на всякий случай есть подогрев двигателя. А гараж превратился в мастерскую. Отсюда бы все забрал, аж кровью сердце обливается бросать токарный станок, большую сварку, да много чего еще не возьмешь – тут КАМАЗ нужен, а не УАЗик. Так что беру самое необходимое и компактное. Инструменты, запчасти, да и то не все. Еще здесь же удочки, сети, раскладные стол со стульями. И последнее, канистры с бензином. Лишние не будут. Вышел во двор, сел на крыльцо, закурил. До чего же хорошо в деревне ночью – фонари не светят, купол неба усыпан яркими звездами, прохладно, трещат какие-то насекомые. Сидишь, не двигаясь, и через какое-то время, кажется, что растворяешься в окружающем мире. Хорошо. Но, ненадолго. Хотя, кто его знает, может на новом месте будет еще лучше, но уже вдвоем. Поживем – увидим. Встряхиваюсь, иду в дом. Осталось еще одно дело – собрать то, что не беру с собой, но и не хочется чтобы оно досталось кому-то чужому. Неприятно если кто-то будет этим пользоваться. Лучше вывезти подальше и сжечь. Как рассветет, так съезжу на помойку, а потом уже и в машину все уложу. В общем, до прихода гостей спать не придется. Ладно, не первый раз, выдержу. Потом отосплюсь, а там и в дорогу.
|
Писатель Регистрация: 10.03.2013 Сообщений: 2335 Откуда: Амурская область Имя: Юрий Литвиненко
|
И еще один день:
4 день СЗ
Ровно в одиннадцать у калитки остановился новенький «Land - Cruiser», и из него вышел вальяжный мужчина лет шестидесяти, в очках, джинсах, ветровке и с кейсом в руке. Вольский уже был у меня, мы встретили гостя, представились друг другу. - Подопригора Семен Маркович, - протянул мне руку будущий владелец пока еще моего дома. Я представился в ответ. - Ну что, пойдем смотреть? – пригласил я, и повел сначала по двору, показал все, рассказал, объяснил, где что лежит, что куда подходит, где включается, переключается. Потом то же самое в доме, Покупатель все внимательно слушал, задавал вопросы, даже что-то записывал в ежедневник. Весь осмотр занял почти два часа. Я даже устал. К тому же после бессонной ночи уже начали слипаться глаза. Когда спустились с чердака, последнего пункта «осмотра экспозиции», я предложил выпить кофе, пока не подъехал нотариус. Заодно поговорить о цене. Возражений не последовало, только Вольский, глянув на часы, сказал, что у нас не так много времени – до прихода парома чуть больше получаса. - Успеем, - сказал я проводя гостей на кухню, - может еще и по пять капель? За окончание экскурсии? - Нет, - отказался Семен Маркович, - вот подпишем бумаги, рассчитаемся, тогда можно будет и отметить нашу сделку. А пока давайте о цене поговорим. Сколько вы хотите за все? За дом, участок, за все что оставляете. Мне оно в общем-то не нужно, но Богдан Казимирович сказал, что это обязательное условие. - Да, конечно, - подтвердил я, - нет желания возиться с распродажей. Это и время, и вообще я не любитель торговать. Так что забирайте все скопом. Только продуктами я еще попользуюсь, и возьму немного заготовок из погреба. - Хоть все забирайте. Мы только крупные вещи посчитаем, иначе неделю сидеть здесь придется. Так сколько хотите за все? - Четыре восемьсот, - объявил я заранее оговоренную с Вольским сумму. Явно завышенную но, на то и торг. Как говорят, на базаре два дурака. Один продает, другой покупает. Вот и посмотрим, кто из нас больше подходит под это определение. - Ну, это вы загнули, - поднял брови Подопригора, услышав сумму, - За такие деньги я и в городе могу дом взять. А здесь даже моста на остров нет. Летом паром, зимой по льду. А в распуту, так вообще не выберешься, хоть по воздуху летай. - Ну, Семен, - взялся за дело Богдан, - тебе-то именно это и надо. Не для себя ведь берешь, для тещи. Поэтому минус в плюс превращается. А вообще, если бы был мост, то такая дачка раза в полтора – два бы дороже стоила. Да и не было бы здесь так тихо и спокойно. Посторонние сейчас здесь редкость. И вообще, райское местечко. - В чем-то ты прав, - нехотя согласился Подопригора, - но все равно, четыре восемьсот, это перебор. Я еще готов отдать три двести, ну три с половиной. - Побойся бога, Семен, - ринулся в бой сосед, - да столько только дом стоит. А участок? А все остальное? Гараж рубленый, станки, двор асфальтированный, сад ухоженный, огород уже посажен. Даже спорить не хочу. Ну, четыре семьсот, только для тебя. И пошла торговля. Тут я увидел ораторское искусство адвоката и понял, какой великий мастер мой сосед. К приезду нотариуса, когда окончательная цена была названа в четыре двести пятьдесят, я столько узнал о своем доме нового, осознал, какой дворец я продаю. К концу торга уже стал подумывать – а не зря ли? Даже жалко стало. И даже цена в пять миллионов не казалась мне уже большой. Но, четыре с четвертью, так четыре с четвертью. Шутка, конечно. Но, я убедился, что мой сосед не зря ел свой адвокатский хлеб. - Слабак! – махнул рукой Казимирыч, когда гость пошел избавиться от тех двух чашек кофе, которые успел выпить за время торговли, - я был готов уступать до трех восьмисот, а он почти на полмиллиона раньше сломался. Да что с него возьмешь? Одно слово – депутат. Они к деньгам не так, как простые смертные относятся. В общем, считай, что тебе повезло с покупателем. - Согласен. А больше всего мне повезло с соседом. Я впервые увидел тебя в своей стихии. И теперь, надеюсь, ты не откажешься от комиссионных? - Где ты увидел мою стихию? Почти обидел. Моя стихия судебные баталии, а это так, детский лепет. Такое и хорошая торговка на базаре умеет. Хотя, конечно, приятно, когда добиваешься хорошего результата, неважно в чем. И комиссионные мне не нужны. Мне достаточно удовольствия, которое я получил, и, как уже говорил тебе, просто рад помочь хорошим людям. А денег Семена мне совсем не жалко. Он их еще немало получит. И поверь мне, основные суммы ему выдают не в кассе местной думы. Так что все нормально. И не вздумай еще раз попытаться со мной рассчитаться. Обижусь. Помогать, конечно, не перестану, но буду делать это уже без души. А без нее все хуже получается. В это время из туалета вышел покупатель, подтверждая, что старая шутка, что только русские сначала выходят из туалета, и только потом ширинку застегивают, не совсем шутка. В ней большая доля правды. Причем не зависимо от звания или должности. Не успел он зайти на кухню, как раздался звонок в дверь. - Ну вот, - поднялся Вольский, - близится финал нашего дела. Остался последний акт. Я вышел на крыльцо, и встретил пришедшего нотариуса. Обычного, невзрачного, чуть лысоватого мужчину в строгом костюме, при галстуке, в очках и с большим кофром на плече. - Малахов Денис Петрович, - представился он, - нотариус. - Проходите, мы вас ждем, - распахнул я перед ним дверь. Все собрались в зале. Новому гостю я уступил место у стола, на который он поставил ноутбук и маленький принтер, которые достал из кофра. Лихо. Все свое ношу с собой. - Еще раз всех приветствую, повернулся к нам нотариус, закончив все приготовления, - я готов, думаю, вы уже обо всем договорились, и я могу начинать работать? - Да, конечно, Денис, - ответил за всех Вольский, - можешь начинать. - У меня почти все готово. Остается только вписать суммы. Документы ты передал мне вчера, так что я все заранее подготовил. Говорите суммы, и я распечатаю договора. Вся процедура купли-продажи заняла не больше получаса. Действительно, все бумаги были подготовлены заранее, а когда что-то надо было впечатать, то пальцы нотариуса летали по клавиатуре как шмели. Нам оставалось только подписывать выходящие из принтера документы. Договора, расписки, какие-то доверенности, что-то еще. Я особо не вникал, полагаясь полностью на Вольского, проверявшего каждую бумажку. Апофеозом нашей сделки стало получение мною солидной горки банковских упаковок, которые Подопригора достал из своего кейса. Я не собирался их пересчитывать, но Богдан подвинул их к себе и стал проверять. Пересчитывать каждую купюру он не стал, но проверил все упаковки, сложив потом ровными стопками. - Не доверяешь? – усмехнулся Подопригора. - Что ты, Семен? Боже упаси. Как я могу тебе не доверять? Но проверять все же надо всегда. Иначе люди подумают, что в следующий раз смогут обмануть. Это будет провокацией, что само по себе уже почти преступление. Ну вот, все закончили. Думаю, никто не будет против сбрызнуть это дело рюмочкой коньяка? Возражений не последовало, и мы с Богданом быстро расставили на столе рюмки, легкую закуску, и в довершение всего бутылку коньяка, которую сосед предусмотрительно принес с собой. - Ну, за взаимовыгодную сделку, - поднял рюмку Казимирыч, - надеюсь, все довольны? Мы с покупателем кивнули головами, соглашаясь. Он, особо не считая деньги, приобрел прекрасный коттеджик для матери своей молодой жены. И в мыслях уже наслаждался спокойной жизнь, без недреманного ока тещи. А я был рад неожиданно свалившейся сумме. К тому же Вольский все умело обстряпал. Он умудрился даже расходы на нотариуса перевесить на покупателя. Что значит профессионал. Уважаю таких мастеров. Особенно, когда они играют на моей стороне. Кроме того он еще и договорился, что новые хозяева въедут только в конце июня. Хотя меня бы устроили и пара недель. Проводив гостей, мы уже вдвоем с Вольским сели у меня на кухне. Я принес своей рябиновки, достал еду посущественней. Эта настойка была около пятидесяти градусов. Так что правил мы не нарушили. Вот ты уже и не хозяин в этом доме, - заговорил Богдан, когда мы выпили, - пока ты еще здесь, но это уже не твой дом. Грустно. Я уже так привык к тебе за эти годы. А теперь здесь поселится вредная старуха, и не с кем будет посидеть за чашкой кофе или рюмкой коньяка. Умом понимаю, что по-другому невозможно, но душа с этим мириться не хочет. Мне будет очень тебя не хватать. Когда ехать собираешься? - Отосплюсь, отдохну, проверю еще что ничего не забыл, и вперед. Послезавтра, скорее всего. Но мы еще посидим с тобой перед моим отъездом. Мне тоже до слез жалко с тобой расставаться. И я тоже очень к тебе привык. Думал, что этот дом мое последнее пристанище. А судьба вон как повернулась. Прядва с Непрядвой путают нити наших судеб по воле богов. И нам не дано знать как и когда они перекинут нити наших судеб. Будем утешать себя тем, что все, что ни делается, все к лучшему. - Может ты и прав. Ладно, давай еще по одной и я пойду. А то, я гляжу, ты скоро заснешь с вилкой в руке. - Да, - кивнул я, - три дня, и столько событий. Кому-то хватит на целую жизнь. - Это да. Зато будете вдвоем. И я уверен, что будете счастливы, где бы вы ни очутились. А я совсем один остаюсь. Дети раз в месяц звонят, раз в год на несколько дней приезжают. Жены давно нет. Так что остаюсь я совсем один. Помру, и неизвестно, кто вспомнит, и через какое время найдут. - Богдан, не заводи себя. Все у тебя будет хорошо, - попытался я его успокоить, - ты еще н такой уж и старый. Может, еще найдешь себе спутницу. Да и друзья у тебя есть. Не забывают. - Не надо, Жора, не успокаивай. Я реалист. Сколько мне осталось? Пять? Десять лет? Может чуть больше. Но кто сказал, что эти годы я буду таким же как сейчас? Может стану обузой кому-нибудь из детей. Или вообще закончу свои дни в хосписе. А такое счастье как тебе выпадает одному на миллион. А друзья? Какие они друзья? Так, знакомые, товарищи по прежней работе. Ни к одному из них не запрешься среди ночи с бутылкой в руке. Там этикет, условности, высшее общество. А мне оно уже надоело за полвека. Хочу тихо и спокойно, ни на кого не оглядываясь, не думая, что и как сказать. Ладно, ты прав, хватит блажить. Пойду я, а ты отдыхай. Вольский встал, и направился к двери. Я посмотрел на него и увидел - стал он каким-то постаревшим, спина ссутулилась, походка неуверенная. Видимо действительно мой предстоящий отъезд сильно ударил по нему. И самое главное, все, что он говорил, было правдой. И о возрасте, и о друзьях. Я нашел в себе силы проводить его до калитки, вернуться, ополоснуться под душем и упасть спать, еще раз проверив, закрыл ли входную дверь. Не открою никому, пока не высплюсь.
|