-А ведь мышка могла Ксюхе и не привидеться. – Ленька поглядел на мелькнувшую полевку. – Интересно, откуда этот кус вообще провалился?
- Дойдем до села, может и узнаем. – Денисов вытер пот со лба, и передал мачете Косоротову.
Шли они напрямую, а учитывая заросли бурьяна и крапивы, дело это было совсем нелегкое. Ладно, хоть клещей пока видно не было, словить энцефалит здесь, на Новой Земле, было бы равно премии Дарвина.
- Колокольню видать. – Ленька, шедший за Косоротовым, углядел в просвете ржавый крест.
- Точно. Уф, на, помаши. – Громила протянул здоровенный ножик Леониду, а сам встал сбоку от тропы, чтобы потом стать замыкающим.
- Угу, щас. – Панфилов потрогал пальцем мокрое от травяного сока лезвие. Пока не затупилось, острое. Срубив для начала большущий куст обычной лебеды, Ленька пошел вперед, ровно работая мачете. Острая сталь позванивала, снося стебли и ветки, с шорохом рушились кусты, а Ленька как робот шагал вперед.
- Хорошо идешь. – Хмыкнул сзади Ромка. – Как тот комбайн. Глядишь, и мне махать режиком не придется.
- Не придется. – Подтвердил Ленька, выходя на лужайку. – А вот и церковь, а вот и село. Мда, почти все в труху.
За ним на поляну выходили остальные.
А впереди были развалины того, где когда-то жили люди. Небедно жили, кстати, совсем небедно. Но что-то у них пошло не так.
- Интересно, эти дома сгорели до переноса или после? – Панфилов остановился около заросшего пожарища, где все еще черные, обугленные бревна практически утонули в свежей зелени молодых кедров, похоже. – И почему тут кедры? Или сосны? До взрослых деревьев вон, не меньше сотни метров. – Под ногой у Леньки что-то металлически хрустнуло, и он, нагнувшись, поднял насквозь прогнившую старую винтовочную гильзу, которую умудрился сплющить подошвой.
- Что там у тебя? – Подошедший профессор взял у Леньки гильзу, и полез в свою сумку. Поковырявшись там, он вытащил здоровую лупу, и долго рассматривал доказательство того, что тут когда-то стреляли. – Не могу разобрать, вроде как пятнадцатый год. Это что, революция? Гражданка?
- Что-то вроде, проф. – Отозвался Ромка, зашедший немного в сторону. Нагнувшись, он саперной лопаткой что-то расчистил. – Тут кого-то убили. Смотрите, прямо на дороге. И бросили.
- С чего взял, что убили? – К Климову подошел фельдшер, и поглядев, согласился. – Точно. Прострелить так себе лобешник из винтовки тяжеловато.
- С чего ты взял, что из винтовки? – К Киму и Климову стянулись остальные, в том числе и Ленька.
- Дырень здоровая, и затылка нет. О как, смотрите. – Кореец нагнулся, и, расчистив немного, поднял с землю покореженный выстрелом и очень ржавый револьвер. – Русский смит-вессон, точно начало прошлого века.
- В домах осторожно! Все сгнило, еще ноги переломаем, или на башку что упадет! – Приказал Ленька сунувшимся к ближайшей целой избе Косоротову и Хиггинсу. Поглядел на останки, нахмурился.- Ким, мы какую-нибудь заразу со времен революции не подцепим? Оспу там, или тиф?
- Вряд ли, столько времени прошло. Но марлевые повязки на морду лица не помешают, и перчатки надо надеть. Сергей, Майкл, стойте! Вот, наденьте. – Фельдшер протянул остановившимся громилам маски, которые на той Земле надевали во время эпидемий гриппа.- Еще очки наденьте, и перчатки.
Сам Ленька, вместе с Климовым, страховал ученых, которые прямиком шли к самому большому дому, похоже, или купеческому, или очень зажиточного крестьянина. По крайней мере, он и сейчас внушал уважение. Стены едва ли не из метровой толщины бревен, которые совершенно не тронуло время. Лиственница, наверное. Крыша тоже практически целая, только позеленевшая как крокодил Гена, медным листом крытая. Церковь, кстати, тоже медью крыта, но у нее сорвало половину обшивки, похоже, сильным ветром.
- Док, проф, погодите. – Ленька перехватил поудобнее свою «сетме», и вытащил из-за спины топорик.
Дверь в доме практически вросла в порожек. Да и сверху ее бревном придавило. Видимо, за столько лет дом здорово сел. Впрочем, ничего странного.
- Хозяин, пусти добрых людей погреться. – Ленька постучал обушком по косяку, вызвал недоуменный взгляд у Романа. А профессор, наоборот, понимающе усмехнулся. – Ну, раз никого, тогда мы входим.
Загнав в зазор между дверью и косяком лезвие топора, Ленька с немалым трудом вывернул дверь. Дверь тоже массивная, из толстенной доски и собранная хитрым образом практически без гвоздей, только кованные петли крепились толстыми кованными же гвоздями с квадратными ржавыми головками.
По пыльным сеням метнулись синие лучи светодиодных фонариков. Какие-то ящики, пара сгнивших седел на вполне уцелевших толстых плахах пола. Высохшие напрочь вязанки лука. Корзина с углем в углу, кованные толстые скобы, вбитые в бревна, и ведущие на чердак. Низкая дверь в сам дом, оббитая каким-то мехом.
- Пошли? - Напяливая маску на лицо, Ленька глянул на Хагри и Денисова. И шагнул в сени.
Дверь в дом открылась легче. В разделенном на две половины, переднюю и заднюю, доме было посветлее, так как в вырезанные в ставнях сердечки попадал свет с улицы. Но было так же пыльно, только следы какого-то мелкого хищника пересекали переднюю комнату несколько раз, и исчезали.
- Интересно, кто это и как он сюда пробрался? Тут же дом собран на века? – Светя фонариком, зашел в горницу Ленька. Глянув в красный угол, перекрестился на старые иконы. Не сказать, что он так уж сильно верующий, но в этом доме не помешает.
Вошедшие следом за ним Ромка и Денисов повторили его действо, да и док Хагри тоже обмахнул себя пятерней на католический манер.
Четыре фонаря пробежались по стенам, лавкам, сундукам, и становились на толстой тетради, которая лежала на столе, покрытая пушистым пыльным ковром.
…

-Так, что тут у нас? – Панфилов аккуратно смахнул пыль с кожанного переплета, подождал, пока Денисов и Хагри не снимут все на свои камеры( обы ученых, как только вышли на поляну около деревни, снимали все на видеокамеры практически беспрестанно), и взял в руки все-таки толстую тетрадь.
- « Мною, Везенским Аркадием Геннадиевичем, в год 1907 от Рождества Христова в день третий апреля месяца сей дневник начат…» - с трудом продравшись через «яти» и «еры», прочел Ленька, и захлопнул свидетельство ушедшей эпохи, взметнув этим немалое облако пыли. – О, тут еще конверт, запечатанный. – Леонид взял со стола, покрутил в руках залитый сургучом, как в старых фильмах, пакет, и вложил его в дневник Вяземского, кем бы он не был. - Так, досматриваем сундуки, поглядим ящики с сенях, и обратно в лагерь. Хватит тут шарахаться, оставим это поисковикам из Форта.
Короткий осмотр сундуков и шкафов много не дал. Кой-какая одежда, посуда, небедная, прямо надо сказать, настоящий антиквариат. Книги, старые, восемнадцатого-девятнадцатого веков выпуска, в солидных переплетах. Денисов, углядевший их, встал на дыбы, и заявил, что никому их не отдаст, и готов выплатить стоимость находки.
- Кому выплатить, проф? Пока упаковывайте, раз понравились, в лагере разберемся. – Ленька полнял крышку одного из ящиков в сенях, и удивленно присвистнул. – Док, похоже, я не стану у вас покупать винчестер. Тут их на всех нас хватит.- После чего вытащил из длинного ящика старую винтовку, и хоть и с трудом, но передернул рычаговый затвор.
В трех других ящиках оказался пулемет Гочкиса, для него же станок и длинные жестяные обоймы, и патроны. Но патроны были, судя по всему японские, если судить по иероглифам на упаковке.
- Гражданская война во всей красе. – Хмыкнул Климов, вытаскивая на белый свет ящик с пулеметом. – Лень, что с этой машинкой делать будем?
- Оставим посиковикам, нам то она для чего? Ради сувениров винтовки сгодятся, да книги. Еще самовар надо прихватить, да пару котлов. Интересно, почему так много вещей не вывезли? – Ленька поглядел на вышедших из дома, жутко перепачканных пылью и заплетенных паутиной дока и профессора. Тех нелегкая понесла на чердак, проверить, что там есть. Но ничего путного не нашли. – Хотя…
Ленька подошел к покосившемуся старому сараю. Посветив в проем, образовавшийся от выпавшей створки, усмехнулся. В сарае кроме всякой всячины вроде старой жатки стояли и три телеги.
- Похоже, только на конях уходили, и пехом. Хотя, дорог нет, броды неизвестны, может и правильно.
- Ну почему, пару фургонов могли и взять. – Подал голос док Хагри, оторвавшийся от одной из старых книг. Похоже, они с профессорм их делить будут. – Многого не хватает, нет котлов, ящики, которые на полу, наполовину пусты. Это оружие, непонятно почему оставили.
- Это как раз понятно, док. Пулемет есть, и винтовки есть, а патронов к ним нет. Пулемет под французский патрон, вонтовки под американский, вот сами поглядите. – Леонид поднес винчестер Хагри под нос. – А патроны под японский калибр. Лишний груз, толку от которого прямо сейчас нет. Хотя, насчет телег… Я не видел зерна, а лари в сенях стоят пустые. Да и остальных продуктов нет.
- Самовар только в качестве сувенира можно использовать, Лень. – Заявил Климов, который рассматривал эту пузатую машину для кипячения. – Дырявый, а жалко.
- Ну, так оставь его здесь. – Панфилов взялся за рацию, и вызвал группу. – Искатели - Дорожнику. Общий сбор через пять минут около церкви. Прием.
Выслушав подверждуние от остальных, Ленька, Климов и остальные навьючились американскими винтовками ( ровно двадцать штук, похоже, просто свалили в подходящий ящик, ладно хоть смазаны были добротно), и двинулись к точке сбора.
Косоротов, Хиггинс и Ким уже поджидали их, тоже с непустыми руками. У Кима за плечами было охотничье ружье, Хиггинс положил около ног старый патефон, с огромным раструбом. А Косоротов… Ленька едва сдержался, чтобы не заржать. У Косоротова был самовар, еще здоровее, чем тот, который оставили во дворе Ленька с Климовым. И этот агрегат горделиво зеленел медным боком, важно стоя на узорчатом основании на короткой траве старой дороги.
- Ну вот, набрали сувениров. – Расхохотался Роман, глядя на эту живописную композицию. Или инсталяцию, Ленька не знал, как правильно. Может, вообще перфоманс.
- Сами то. – Довольно усмехнулся Косоротов.- Тут, похоже, доктор жил, наш фершал у него всяких клизм набрал древних. Ну а мы с Майклом вон, музыку взяли, и самовар. Я давно такой ищу, капитальный. А у нас их практически нет. Представляешь, Лень? И не делает никто, мол, невыгодно.
- Ладно, пошли до лагеря. – Ленька поправил ремни винтовок, поглядел на свою сумку, куда он уложил дневник и пакет, и решительно потопал в сторону просеки, которую они проложили в зарослях бурьяна. Надо еще с Москвой и Фортом связываться, отчитаться о разведке. И наверное, экспедиция не станет ждать поисковиков из Форта. Эта аномалия простояла почти соню земных годов – продержится еще несколько дней. Или не продержится, но тут от Леньки уже ничего не зависит.
- « Да, товарищ комендант. Белогвардейцы и оставшиеся в живых жители села покинули Звонарево и ушли искать других людей. Семнадцатого марта девятнадцатого года, по старому стилю. Да, село Звонарево Мариинскаго уезда Томской губернии. Есть, продолжать следование по основному маршруту не дожидаясь группы поисковиков. – Ленька отодвинулся от микрофона на гибкой стойке, и встал, потягиваясь. – Ну вот, завтра в путь. Ксюх, ты чего?
Радистка вытерла мокрые глаза, и шмыгнула носом.
- Жалко их, всех жалко. Такой мальчик был, хороший, воссторженный. Как он радовался, когда первый раз аэроплан увидел. А потом… война, Революции, Гражданская. Вон, Лень, смотри. «Вчера частью постреляли и частью взяли в плен сотню краснопузых. После допросов казаки заставили их копать могилы, и порубали шашками…» Страшно, Лень, и жалко их до ужаса.
- Мда… Ксюш, этого уже не поправить. – Ленька поглядел на вскрытый им пакет.
В нем командир колчаковцев, этот самый Везенский, уже штабс-капитан, кратко описывал как они попали в этот мир, и Христом-богом заклинал нашедшего этот конверт отписать его матери, проживающей в Москве. Мол, служил святой России честью и правдой.
Только жуткая эта правда была, под конец. Панфилов слышал о красном и белом терроре, но что такое творили белые, он не предполагал. Впрочем, не он им судья. Не он. Да и предвзят он, прямо скажем, у него то прадеды за красных воевали. Ну, кроме одного, тот по железнодорожной линии всю жизнь служил. Ха, и Ленька тоже на прокладке чугунки поработал, даже позывной получил в разведотделе – Дорожник.
- Ладно, Ксюш, ты мне этот докУмент слезами не залей. И лучше выходи, скоро уха готова будет. – и Ленька вышел на свежий воздух из кашеэмки, где вовсю кашеварили, точнее, уховарили оба пулеметчика. Они воспольовались вынужденной остановкой, и натягали на спининги немало здоровенных местных рыбин. И что интересно, среди них попались два немаленьких земных окуня. Вот так вот, прижились рыбки. Интересно, почему они ниже не встречаются? Или просто внимания не обратили?