Шло время и вот, однажды, в гавань Сибура, того что в Басконии, вошел корабль, опознанный местными сведущими в морском деле обывателями, как шебека, правда, со странным парусным вооружением, более приличествующим баркентине. Но, так как, сия модель корабля, была этому времени еще неизвестна, ввиду того, что изобрели ее только через сотню лет, обыватели ограничились определением «странные паруса» и едва не передрались, обсуждая целесообразность подобных новшеств. А вот алый флаг, реющий на фок-мачте шебеки, с изображением на алом фоне перекрещенных серпа и молота, ни у кого внимания не привлек. Действительно, мало ли кто себе какую тряпку подвесит.
Но речь совсем не о том.
После того как шебека стала на рейд, с нее спустили шлюпку, доставившую к портовому пирсу двух кавалеров.
Первый, невысокий, худой, но жилистый кабальеро лет тридцати возрастом, с лихо торчащими усами, серыми пронзительными глазами и бородкой-эспаньолкой, был одет в необычный для этих мест наряд.
На широкополой шляпе, ветерок красиво шевелил крашенные в красный и белый цвет страусиные перья, прихваченные золотой пряжкой. Темно-синий кафтан до середины бедра с карманами и золотыми галунами и оленьей замши камзол без воротника с тиснением идеально облегали сухопарую фигуру. Алый галстук на шее, узкие черные штаны, ботфорты со спущенными обшлагами и золотыми шпорами, а также кушак из золотой парчи, с заткнутым за него длинным колесцовым пистолетом и длинный узкий меч с замысловатым эфесом завершали облик кабальеро.
Его спутник, рыжеволосый крепыш, украшенный рваным шрамом на лбу, был одет в примерном стиле, правда, немного проще, что выдавало его подчиненное положение пред своим спутником.
За кавалерами маячило несколько вооруженных чернокожих молодцев, видимо составляющих охрану визитеров.
Первый кабальеро, сделал несколько шагов по пирсу и обратился молодому пареньку, внимательно разглядывающему стоящую на рейде шебеку.
Надо отметить, что оный парень, судя по своему виду, принадлежал к высшему сословию дворянства и был очень красив. До такой степени красив, что многие, сочли бы подобный облик чрезмерным для мужчины. Правда, внимательный, не по возрасту жесткий взгляд парня, до определенной степени дезавуировал прелестность его внешнего вида.
- Молодой человек, – прибывший кабальеро обратился к красавчику с сильным гасконским акцентом. – Да, дамуазо, я к вам обращаюсь. – И через паузу сказал: – О, простите, молодой кабальеро, не чаял увидеть золотые шпоры на столь юном и прелестном создании.
- С кем имею честь? – сдержанно поинтересовался юный дворянин, пристально рассматривая визитеров.
- Сердечно простите, молодой кабальеро, мое невежество, – очень вежливым тоном ответил кавалер. ¬– Нет мне прощения. Разве только принять во внимание, что болтаемся в море мы уже больше месяца и несколько одичали в походе. Я капитан Ян фон Врунгель, а это мой лейтенант корабельной артиллерии юнкер Уильям фон Лом. Мы сошли с того парусника, что одиноко сейчас торчит на вашем рейде. Нам бы хотелось сделать в вашем порту некоторые запасы и кое-какую починку нашего корабля. Заодно проветрить команду. Не будете ли вы так любезны подсказать нам, к кому за этим обратиться, а то мы тут впервые.
– На противоположном берегу реки, видите, да, вон там… есть таверна без названия... – молодой кабальеро отвечал, не переставая вглядываться в лицо собеседника. – Кабатчик знает тут всех, все и вся. Только с условием, что вы закажете у него обед. Рекомендую кальмара в собственных чернилах – это у них фирменное блюдо. Девочек ваша команда найдет у него же.
- Благодарю вас, молодой кабальеро, за участие в наших нуждах. Позволите мне еще один вопрос?
– Задавайте.
– Где мне найти принца Вианского? У меня для него почта из Нантского Отеля от его тетушки. И груз...
Дальнейший разговор можно опустить за его незначительностью для повествования.
Вы, конечно, спросите, к чему все это было упомянуто?
Да к тому, что сия встреча, стала отправной точкой для истории Европы, в буквальном смысле, ставшей с ног на голову. Но об этом никто еще не знал. Даже сами собеседники.
И да... Все это, уже дело совершенно другого повествования...