-Так, внимание. – Шериф прошел немного вперед, и поднял руку, призывая всех к молчанию.- Я готов отпустить Василия Котовчихина с этими господами, на условии не появляться в окрестностях Форта-Джексона радиусом в сорок миль в течение года с момента выхода из тюрьмы.- Шериф повернулся к малость обалдевшим свободным русским.- Господа, за Бэзилом нет каких-либо прегрешений, кроме этой драки. Но драка была серьезная, просто так отпустить его – значит искать неприятности. Старатели народ неплохой, но память у них хорошая, а закон за воротами до сих пор только в пределах видимости наших патрулей. Вы когда выезжаете?
-Думаем, завтра, - Ленька почесал левой рукой затылок. Поглядел на парня за решеткой, подумал и сказал. – Я не против, но только в том случае, если Василий доведет мой вездеход до Аламо. Тут три дня в общей сложности. А потом – делает что хочет, по крайней мере, может попутчиком пристроиться к какому-нибудь каравану с сторону РР.
-ОК, - шериф отомкнул замок, и с лязгом сдвинул решетку. – На выход, арестант.
У себя в конторе шериф отомкнул небольшую кладовку, и вытащил оттуда набитую оружейную сумку, какие продают на базах Ордена, синюю спортивную сумку, здоровенную, и потертый натовский рюкзак.
-Так, Бэзил, принимай по описи, - по столу к Котовчихину скользнул белый лист с печатным текстом. – АКМ, ПМ в кожаной кобуре с запасным магазином, подвесные на четыре магазина со снаряженными магазинами от АКМ, кожаный подсумок с двумя запасными магазинами к ПМ, русский армейский ремень с портупеей, триста патронов к АКМ, сто патронов к ПМ, сумка оружейная, опечатанная спортивная сумка с вещами производства Китайской Народной Республики, опечатанный рюкзак бундесвера, наручные часы, армейский компас, фляга. Два ножа.
По мере перечисления на стол ложились все эти вещи.
-Оружие пока не надевать, вооружишься за блокпостом. Эти люди – твои поручители. Тебе запрещено посещать салуны, бордель, покупать, хранить и употреблять спиртное и марихуану. Удачи, парень, и постарайся больше не влетать в такие неприятности. Поверь, проблем и сложностей в этом мире и без того хватает. – Шериф забрал опись, заверенную Василием, от руки написал приказ об освобождении и взятии его на поруки, шлепнул на него печать и протянул сложенный пополам лист Котовчихину. – На территории Конфедерации храни эту бумажку год, ясно?

-Точнее, на том берегу вооружишься. Нам, шериф, на паром нужно, на тот берег, в общину меннонитов. Всего доброго!- Ромка подхватил из угла Ленькину коробку с трофеями, а сумку подняла Лиен, не обращая внимания на Ленькины возражения. Василий сложил свое стреляющее железо в сумку, и потащил его на выход, вслед за Леонидом.
-Так, садитесь, дамы и господа. – Ромка бросил коробку в открытый багажник «Нивы», и уселся за руль.- Поедем в факторию, отоспимся немного.
-Ром, ты сколько спать можешь?- Леонид подождал, пока в багажник не уляжется его трофейная сумка, и сумки Василия, после чего подвинул переднее сидение и наклонил спинку. – Садитесь, я на переднее усядусь. Мне можно, я ранитый.
И Ром, давай заедем в «Погнутую подкову», мне марихуану продать нужно.
-Чего? – Ромка поперхнулся сладкой шипучкой, которую сейчас пил из стеклянной темно-коричневой бутылки.
-Того! – Леонид отобрал у него бутылку с лимонадом, и не обращая внимания на ошалевшие взгляды отпил половину. Вернул бутылку Ромке( которую у того мгновенно отобрала Лиен), и повернулся на сидении.- Вы что, не знали о том, что здесь анашой вполне себе торгуют?
-Нет, - покачала головой Лиен, а Климов удивленно присвистнул. – Вот почему шериф запретил Василию покупать марихуану, я думала, он шутит.
-Да нет, какие шутки. – Леонид откинулся на сидение машины. – Спокойно продается.
-А почему в «конце путей» не продавались ни в лавке, ни в салуне? Я бы с удовольствием пыхнул разок-другой, - Климов мечтательно прищурился.
- Ты договор подписывал, читал его вообще? Там особой строкой было вписано, что во время работы, точнее, во время всего сезона, нам запрещено курить марихуану. Но если ты хочешь, я тебе килограммчик оставлю. А пока давай, найдем, где это заведение. - И Ленька вытащил из простого пластикового пакета упаковку марихуаны, и бросил Ромке на колени.
- Нифига себе! – Климов поднял прозрачную упаковку, покачал на руке. – Да тут укуриться можно до танцующих гномиков. А ладно, пусть будет, может и пригодится, зима здесь мокрая и нудная, пару раз в неделю и пыхнуть можно. – И Роман забросил марихуану в бардачок.
- А ничего, что это не педагогично? – Лиен с интересом глядела на побратима и его друга. – Я девочка молодая, натура у меня формируется только, а тут, оказывается, наркотики в свободном доступе! И мой брат едет их продавать в магазин, и, мало того, дарит своему другу упаковку!
Новоприобретенный водила тоже с интересом следил за этим действом, но пока помалкивал. Видимо, решил, что в компании старых знакомых ему пока говорить рановато. А нужно будет его мнение, так спросят.
-Ха, Ленка, так это все для взрослых дяденек и тетенек. А если тебя в школе поймают с марихуаной, то таких всыплют горячих, что неделю сидеть на попе не сможешь. Я серьезно, Лиен, - Леонид медленно обернулся к девочке. – И кстати, тебе поменяют АйДи скоро. Я спрашивал шерифа, тот позвонил в банк Ордена. Мое прошение об изменении твоего АйДи подтверждено, так что в Аламо получишь новую карточку, с соответствующим возрастом. Нечего тебе людей в заблуждение вводить.

-Бе-бе-бе, - Лиен показала брату язык, и отвернулась, надувшись как мышь на крупу.
-Вот так, любишь сестру, заботишься о ней, а она язык показывает, - грустно вздохнул Ленька, и повернулся к Климову. – Поехали, Ром, толкнем наркоту.
-Поехали, - кивнул Роман, и неторопливо тронул свою «Ниву» по шуршащей гравийной дорожке.
-Потом, если можно, давайте заедем на автоястянку « Якобса и Компания», - попросил Василий, устраивая в ногах сумку с оружием. – Мне нужно свой УАЗ битый продать. Блин, хозяин там жадный, как черт. За стукнутый вездеход три тысячи предлагает. Были бы у меня пара месяцев времени, и место, где собрать-разобрать, сам бы откостоправил, и двигла перебрал.
-А что с машиной? – поинтересовался Роман.
- В канаву нырнул, подрезал пьяный сосед по каравану. Капот, правое крыло, лонжерон, фартук – все всмятку. У движка смял вентилятор, помпа того, крякнулась, радиатор в хлам, даже паять не стоит пытаться. Кое-какая электронная начинка гавкнулась. Но рама целая, мосты на месте, меня сюда на буксире тащили – все рулится и крутится.
-А что не попытался с пьяного деньги стрясти? – Ленька с интересом обернулся к Котовчихину.
-А их там только братьев трое. Плюс полкаравана знакомых и родни, все собрались и орать. Чуть меня на бабло не развели, мол, я виноват, не уступил дорогу обгоняющему. Ладно, горлом брать привыкли, я вижу, что дело швах, могу голый посреди степи остаться – за автомат. Дал предупредительную над головами, а потом выбил пулей у одного из них пистолет из рук.
-Это кто тебе время переключиться на одиночный дал? – удивился Ромка, подъезжая к искомогу магазину.
- А я и не переключался. Стрелять умею, я же контрактник, после полугода срочки на три года подписался, и отслужил их от звонка до звонка. Настрелялся, напрыгался, с рацией набегался.- Василий усмехнулся. – Они взад сдали, и уехали, всей толпой. Меня с битой машиной посреди саванны оставили. Ладно, рация в машине уцелела, и аккумулятор живой остался, сумел связаться с Фортом-Джексоном, они патруль подогнали. Сержант долго плевался, когда я ему эту историю рассказал, мол, раньше такого близко не было, по крайней мере, до ближайшего пункта дотягивали. И командир конвоя давал шерифу показания, которых хватало для того, чтобы снять через суд компенсацию за битую машину. В общем, зацепили они меня за «хамви», приперли сюда. Ну, а здесь вот в кабаке сцепился со старателями.
-Вась, знаешь что? – Леонид почесал затылок. – Погоди продавать УАЗ. Сейчас коноплю скину, приедем в факторию, поговорим. Лады? – И Ленька вышел из машины, прихватив с собой пакет с анашой.