Слава богу, что тут фугасы установить тяжело. Нет, закопать бочата с порохом и гвоздями можно – сложно точно, в рассчитанный момент подорвать. Здешний огнепроводный шнур горит неравномерно, долго и сильно дымит. Здорово сильно, а уж по нынешней морозной и ясной погоде его не то что я, его и сонный Чокнутый Билл с завершающий саней заметит.
Наверху прошуршало, как будто кто-то ногой пошевелил. Живой остался один из стрелков?
- Тихо! – Едва слышно прошипел я, взводя курок пистолета, и целясь в источник шума. Еще шорох, еще.
-Бах! – Бронзовая пуля пробила толстую половую доску, точно в том месте, где шуршало. Не, ну не полезу же я наверх, с шашкой наголо? Это только в исторических сериалах так бывает.
Сверху кто-то взвизгнул, и парой легких прыжков исчез. Похоже, в окно сиганул.
- Интересно, кого я спугнул? – так же целясь в потолок, спросил я, больше сам себя.
- Не знаю, но сейчас посмотрим. – Сохатый вытащил из набрюшной сумки интересное приспособление, небольшое зеркальце на длинной проволочной ручке. С ним он бесшумно, как огромный кот, прокрался к добротно сколоченной лестнице из толстых сосновых хлыстов, и взобрался на пару ступеней. Выставил зеркальце наверх, и пару минут осматривал второй этаж. Ну, насколько это возможно в таком положении.
А я слушал. Нет, тихо. Только ветер и снег, крупкой молотящий по половым доскам.
- Никого. Два тела около бойниц, и все. Полезли, поглядим.- Сохатый было хотел залезть, но я не согласился. Сначала нужно второго стрелка проверить, до него пришлось добираться через слегка расчищенные завалы из обрушений. Тут перекрытия не выдержали, и потолок рухнул.
Этот лежал на самодельном поддоне, утепленном толстой попоной. В шапке выходное отверстие, кровищи натекло. Тоже бизонья винтовка, но в этот раз шарпс, сорок пятого калибра, почему-то называемые «Библия Бичера». Толком никто не знает, почему, что-то связано с девними событиями на Земле, с Первой Гражданской войной в США. Тоже отменный ствол, правда, однозарядный. Но этот зато со стволом подлиннее, и с откидным диоптрическим прицелом.
- Забавная вещица, надо будет попробовать. – Я подобрал винтовку, перекинул через плечо висящий на гвозде патронташ, собрал подготовленные патроны, аккуратно выстроенные на накрытом куском газеты кирпиче. Расстегнул оружейный ремень, снимая с тела револьвер. Проверил карманы куртки и рубашки. Во внутреннем кармане оказался брат-близнец моего потаенного диринджера.
На втором этаже тоже два тела. Сохатый уважительно покачал головой, глядя на пулевые отметины.
- Ну ты навострился с револьверами обращаться, браток. Навскидку, на полста метров, и так точно. Каждый из первых выстрелов в цель. – Мой напарник подобрал винчестер с расколотым пулей ложем, покрутил его, и протянул мне. – Бери. Тут просто приклад под замену, механизм ты не задел.
- Мне вот что интересно. – Я задумчиво покрутил в руках патроны от винчестера ( у моего марлина такие же, кстати) и шарпса. – Тут и тут сорок пятый, но у шарпса гильза длинней. А можно из него короткими патронами стрелять?
- Наверное, можно. Но нужно ли? Это дальнобойный ружбай, я видал, как из такого на версту оленя сняли. Так что просто научись из него стрелять, и все. – Сохатый поднял еще один дробовик и спенсер, поглядел, как я переворачиваю тела, обшаривая их в поисках трофеев. – Пошли, надо обозных проверить. Да и в факторию пора, холодного пивка выпить охота, в баньке помыться, пожрать вкусно.
- Надо сначала девок принять, по описи. – Я закинул на основательно нагруженные плечи еще три оружейных пояса. Засунул сзади за пояс ладный топорик, который решил оставить себе. Сошью для него чехол, и буду таскать на дежурствах постоянно. А что, мне разок пришлось заколоченную дверь ножом расколупывать, чуть ножик не сломал, хороший. А этот явно мастер ковал. Легкий, на добротном топорище. Сгодится.

Неплохо снарядились бандюки, а, Сохатый?
- Да ну, шелупонь. На обувь погляди. – Великан пренебрежительно пнул ногой тяжелый ботинок на ноге бывшего стрелка. – Видишь, еще те ботинки, в которых сюда забросили. А сейчас уже зима. Да и из оружия только два добротных ствола. Спенсеры-то муторная вещь, да и для такой засады лучше мосинки или длинного Лебеля на восемь патронов не придумаешь. А тут с чем было, с тем и пошли. Да и все стволы, кроме твоего шарпса, ну очень здорово юзаны, старье. Даже винчестер. А за спенсеры в лавке больше десяти кредов никто не даст. Дробаны вообще дрова, к слову. Разве безденежный новичок такие купит.
Хм. Я с такой стороны на это не глядел. А потому вытащил один из трофейных револьверов, и внимательно оглядел его. Ну, пистолет явно не из новых, но неплох. Да вот ухода за ним почти не было, грязный и уже ржавчинка побежала. Видно, не вбито в подкорку бережное отношение к оружию и обязательный уход.
С одной стороны, оружие древнейших моделей, для него совсем другое сбережение нужно, нежели для современных станеров или, например, того же FNXX. Но с другой, те, кто прожил на этой планете хоть год, уже знают, как правильно обращаться с этими моделями, и основные точки смазки. Хотя, не это главное.
- Хреново, что пленных взять не удалось. – Сбрасывая трофеи в сани Сохатому, сказал я. – Кто нас сдал, где. Да еще теперь на обратном пути надо беречься, могут где-нибудь подкараулить и убить нескольких, просто ради мести. Давай, поехали. Не стоит тут торчать, как три «тополя» на Плющихе. – Хрен его знает, когда и кто разместил древние ракетные комплексы на этой улице, и для каких целей. Но это давно вошло в поговорку.
Пропустив мимо себя все сани обоза, и перебросившись парой фраз с волонтерами и возничими, я встал на полозья завершающих обоз саней. На соломе валялся простенький двуствольный дробан с таким же простым брезентовым патронташем-бандольеро, который хозяин саней снял с битого бандита. Неплохо обозники отстрелялись, кстати. Четверых сняли, и добили сосредоточенным огнем. Так что и тут облом, никаких «языков». Мертвого ведь не допросишь.
- Держи, офицер. Может, поможет. – Возничий, Климент Ефремов, перебросил мне такую же брезентовую сумку. – Тут какие-то бумаги, может, что выловишь. Но, пошла!

Пропустив мимо себя все сани обоза, и перебросившись парой фраз с волонтерами и возничими, я встал на полозья завершающих обоз саней.
- Ну, как дела? – Я вытащил из рук моего чернокожего напарника бутыль с местным вискарем, и отхлебнул глоток. Алкоголь огненным комком прокатился до желудка, и растекся теплом. Неплохо, право слово.
-А то не видишь? – Негрила ткнул пальцем в трофейных лошадей, которых привязали к задку этих и впереди идущих саней. Удирая, уцелевшие бандиты не успели забрать всех лошадок, обозу достолось семь кляч разной степени потрепанности. Ну, как кляч? По сравнению с нашими лошадьми, у нас в обозе кобылы отменные. – И вот! – Черный толстый палец с розовым ногтем уткнулся в грудой лежащие на соне трофеи. Несколько дробовиков, те же спенсеры, старые револьверы. Брезентовые патронташи, оружейные пояса, ножи, котелки, какие-то мешки с припасами. Даже кованная тренога для котла, и то лежала. Ну, тоже трофей, тоже стоит денег.
Майкл сидел гоголем. Именно он здесь командовал, и принял бандитов в штыки. И командовал успешно, у нас покоцанных цепой с бортов. У саней хоть борта и не из сталепласта, но зато из толстого хорошего дерева. Как показала это перестрелка, для картечи и мягких револьверных пуль неплохоя преграда. Неплохо обозники отстрелялись, кстати. Четверых сняли, и добили сосредоточенным огнем. Так что и тут облом, никаких «языков». Мертвого ведь теперь не допросишь.
- Держи, офицер. Может, поможет. – Возничий, Климент Ефремов, перебросил мне старую, основательно потертую и засаленную брезентовую сумку. – Тут какие-то бумаги, может, что выловишь. Но, пошла!
- Поглядим, спасибо. – Я расстегнул латунный замок, и заглянул внутрь. Точно, куча каких-то писем, что-то еще. – Сдам шерифу, пусть ломает голову. Его работа.

- Поглядим, спасибо. – Я расстегнул латунный замок, и заглянул внутрь. Точно, куча каких-то писем, что-то еще. – Сдам шерифу, пусть ломает голову. Его работа.
- Точно, ему за это деньги платят. – Хмыкнул Майкл, разваливаясь на соломе, и закидывая ноги на трофеи. Приглашающе похлопал по соломе рядышом. – Садись, патрнер. В ногах, как вы русские говорите, правды нет.
- Ну, мало ли что и кто говорит. Главное, не говорить слишком много. – Я усмехнулся, и выдернул из-под напарника заинтересовавший меня ружбай. – А это что за агрегат? Спрингфилд? Надо же, откидной затвор. Майкл, что за недотепы напали на нас? Ни одной болтовой винтовки, сплошь американский Дикий Запад? Тебя ни на какие мысли это не наводит?
- Наводит. – Согласно кивнул напарник, раскуривая сигару.- Форт-Вашингтон. Там, и только там продают всевозможное старье с уклоном в американскую седую древность. Знаешь, я вот понять не могу – неужели на Вашингтоне и Линкольне так много фанатов этого самого Дикого Запада?
- А аллах его знает. – Я все-таки уселся на сани, и пару раз прикинул винтовку к плечу. – Заберу в коллекцию? Дома я за нее или мосинку, или француженку короткую отдам.
- Да бери, не жалко. Тем более, не мое , а из общих трофеев. Клим, не возражаешь?
Возница спокойно обернулся, и глянул на винтарь в моих руках. Покачал головой. – Нет, господа полицейские, мне такой хоккей не нужен. У меня моя длинная француженка, и мне ничего другого не надо. – И похлопал ладонью в рукавице по ложе восьмизарядного Лебеля.
Тем временем мы доехали до раскрытых ворот, в которых все наше оружие опломбировали, и пропустили обоз в факторию.
- Ну вот, сюда приехали. Осталсоь отсюда уехать и добраться до дома. - Я поглядил по голове Герду, и подмигнул Грессии. – Не переживай, hermanita, доберемся.
- Я не переживаю. – Гордо задрала носик девчонка, и фыркнув, засмеялась, когда Герда лизнула ее в самый задранный нос. После чего началась борьба с потютюшками между головоной и человечкой.
Hermanita показала себя смелой девчонкой, тоже стреляла по бандитам. Лежа в санях, высунув руку с револьвером и стреляя куда-то в ту сторону.