«Сосед»\.\ гулко глотая, добивал остатки из фляжки…

\заменить тчк на зпт\

***

Выезжая на свет из, похоже, здоровенного ангара, я обалделым от неожиданности смены времени суток и погодных условий голосом, поинтересовался\.\
- Это где это мы?

\заменить тчк на двоеточие - ошибка повторилась, рекомендую обратить внимание на правописание диалогов!\

***

«Начальник», оторвавшись от «поилицы», снизошел до ответа\.\
- Где-где… В Караганде! Тебе теперь какая разница?

\аналогично - вместо тчк долж. быть двтч\

***

Как раз припарковался\\ где сказали.

\добавить зпт\

***

«Кто орет? А что это так сильно бумкнуло?» И кто мне угвоздил лопатой плашмя по заднице? И куда это я падаю?

\Здесь три фразы - первая, как передача мыслей ГГ, абсолютно правильно взята в кавычки, но и две последующие - точно такие же мысли, поэтому и их следовало тоже выделить кавычками.\

***

Проснулся я от дикого, но неосуществимого желания перевернуться с левого бока на живот. Проснулся, и\\ ещё глаза не открыв\\ всё вспомнил и осознал.

\Два раза "проснулся" - таких повторений следует избегать. Выделить запятыми оборот.\

***

Я открыл глаза и хотел произнести что-нибудь солидное\\ типа «Что \Вам \угодно, сударыня?»

\добавить зпт, в художественных текстах обращения "вы", "вам", "вас" и пр. всегда пишутся с маленькой буквы, если они, конечно, не стоят в начале предложения.\

***

С \Вами\ хотят пообщаться наши полицейские.

\Аналогично предыдущему.\

***

Из-за спины что-то электронно пискнуло и послышался мужской голос\.\
- Пациент в сознании и вменяем, можно беседовать.

\повторилась ошибка с передачей прямой речи - следует заменить тчк на двтч\

***

- Здравствуйте! Вроде\\ ничего не болит.

\здесь "вроде" - вводное слово, его следует отделить запятой\

***

У вас огнестрельное ранение правой ягодицы и правого бока, но бок\-\ это ерунда, две дырочки в коже.

\нужно тире вместо дефиса, т.е. явно пропущен пробел слева от "черточки"\

***

- Ягодица – это Сергиенко, наверное, а бок откуда?

\Вот с этим - непонятка: герой был лицом к Сергиенко, максимум - боком, как он мог тогда получить от того ранение в ягодицу? А вот охранники могли быть сзади, от них бы и пострадал тыл ГГ. Так что логичней выходит наоборот: "Бок - это Сергиенко, наверное, а ягодица откуда?"\

***

Сейчас – \Вы\ помните, что и как произошло?

- Термин «зашанхаить» \Вам\ знаком?

\см. выше\

***

\Мнение\ Сергиенко мы уже не узнаем, да и неважно.

\ В данном контексте корректнее в речи полицейского использовать слово "версию".\

***

И – мне\\

\пропущено двтч\

***

Снизошел\ – \таки до ответа.

\заменить тире на дефис\

***

- Пройдя через Ворота, все свои грехи ТАМ прошедший там и оставляет.

\Два раза "там" в одном предложении - явное излишество.\

***

Если бы вас убил – \смертельная\ казнь.

\казнь - смертная, а смертельной может быть, например, рана или ошибка сапёра\


***


Если считаете мои заметки лишними или преждевременными - я их делать прекращу, если нужны - продолжать их здесь или отправлять в личку?

И этот импортный защитник прав «заднеприводных», потеряв ко мне интерес, очистил помещение. Палата опустела, даже охранник ушёл. Майкл приволок откуда-то из-за моей спины полукресло типа офисного и с удобством расположился в зоне моей видимости.
- Ну, ранбольной, давай знакомиться. Я Михаил, отчество – надо?
- Необходимости я не вижу. Ты вроде лет на пять постарше, так что сам решай.
Он протянул руку, я пожал. Чёрт, какой-то неуют моментально возник в правом боку под рёбрами и в правом же полужопии.
- Значит так! Мы сейчас в госпитале на Базе Ордена, который занимается переселением людей с Земли – сюда, на Новую землю. Перемещение одностороннее, обратно – как с Дона, выдачи нет.
Ахуеть у кого сердце слабое!
- Тебе, как невинно перемещенному и пострадавшему вдобавок, полагаются подъёмные от Ордена – тысяча экю, это денюшки местные. За помощь в обезвреживании преступника тебе Орден отлистывает ещё тысячу, плюс всё имущество и наличность этого Сергиенки – твой выстраданный приз. С его банковским счётом, если он есть – обломись. И последние пряники – как пострадавшего от «дружественного огня», Орден тебя лечит по полной и снабжает имуществом по норме рядового Патруля Ордена. Вопросы?
На слове «Вопросы» я как-то сразу и осознал всю бредовость ситуации, и принял её как данность. Ну, а раз пошла такая пьянка – начнем с частностей. Главное – оно потом как - нибудь осознается и узнается.
- Масса вопросов! Первое – в порядке бреда, хе-хе. Оружие в имущество входит?
-Не могу ответить, надо уточнять.
- Ладно. А что мне делать – то теперь?
- Занятий – масса! Так что – чем хочешь!
- В смысле?
- Это не Земля. Мир новый, места до хрена, людей мало. Грубо – как Средний Запад или Сибирь при Иване Грозном… Мы сейчас на одной из Баз Ордена, отсюда тебе в обозримом будущем придется съехать. Отсюда дорога – в Порто-Франко, это город такой. Как бы стартовый. Из него идут караваны куда угодно. Хочешь – вали к соотечественникам, хочешь – в любой другой анклав, но там языковой барьер. У тебя с иностранными языками как?
- Считай, почти никак.
Тут я недоговорил. «Школьные годы чудесные» навертели-таки нейронных узелков в мозгу, так что – проверено – день на пятый – шестой активного общения с носителями языка я вспоминаю давно ученное и на ужасном, но всё-таки английском могу общаться.
- Тогда, наверное, тебе лучше к соотечественникам. Здесь, считай, две русских территории, где больше понравится – там и оседай. Или в коммивояжеры иди. Сам решишь, в общем. Знаешь, давай так – я тебе принесу «Памятку переселенца», ты её изучи, пока тут валяешься, а дальше видно будет.
- Если можно, заодно из кабины сумку мою принеси пожалуйста, а? А то …
- Хорошо. Выздоравливай.

[spoiler15.05
Неполные три недели в практически пустом госпитале прошли без эксцессов. Да и, честно говоря, от госпиталя там была дай бог десятая часть. Шесть максимум двухместных палат с санблоком на каждую, процедурный кабинет, операционная – это то, что я увидел во время своих ковыляний-гуляний. Ну, зал физкультурный ещё и небольшой бассейн, куда меня пускали с двенадцатого дня пребывания. Ещё десяток закрытых дверей, пост медсестры и холл с диванами. Зубодерный кабинет, где я провел часов восемь в общей сложности. Шесть пар медсестёр на любой вкус и цвет – от неулыбы Смайли, тощей, как вобла, до пухленькой Татьяны, очень профессионально выполнявших свои обязанности и, увы, не шедших ни на какое сближение. Четверо врачей, к которым у меня претензий не было – лечили хорошо и, как правило, не больно. Какими лекарствами меня пользовали – не знаю, но на третий день я уже самостоятельно добирался, по стеночке, правда, до персонального санблока, а на восьмой – гордо совершил обряд дефекации, сидя на унитазе. Сидел хоть и скособочившись, на одной булке - но сидел! Не помощи просил, кнопочку теребя! Это большое дело – обрести самостоятельность в этом вопросе. За это время я чуть ли не наизусть выучил эту «памятку переселенца» и достал всех, кого можно, вопросами о Новой Земле и жизни здесь. Бушкова я читал для психологической разгрузки – на фоне нынешнего разнообразия недружелюбной флоры и фауны ужасы Хелльстада и Ямурлака выглядели, как ночные страшилки пионерского лагеря. Кормили меня обильно, вкусно и разнообразно, хотя почти все соки и ингредиенты ежедневного фруктового салата были совершенно незнакомы, даже аналогии не всегда подбирались. Вопреки собственным опасениям я не только не набрал вес, но и подтянул начавшую заплывать жирком фигуру благодаря лечебной физкультуре. Всех пациентов за это время – трое местных солдат, пострадавших от местных же змей, техник с «белочкой» и пожилая пара переселенцев, плохо перенесшая хором местные прививки. Пару поставили на ноги за три дня, техника – за два. Вот с солдатами было хуже. Одного так и не откачали, ещё один, вроде пошедший на поправку, скончался прямо во время процедур. Оставшийся в живых на моё предложение познакомиться высказал с акцентом все претензии Прибалтики лично ко мне. Я их изумлённо выслушал и, отказавшись от подавления этого местечковогомятежа, назвал его ебанутым Сабонисом и ушёл восвояси. Даже костылём его не перетянул. А больше общаться было особо и не с кем. Так что погрузился в процедуры, соблюдение распорядка дня и сон про запас. Наконец на двадцатый день в палату вошёл Михаил с папкой для бумаг и небольшим свёртком в руках.
- Привет! Лови!
Я поймал оказавшийся мягким на ощупь свёрток.
- Одевайся и пошли.
В свёртке оказались купальные шорты, футболка и песочного цвета панамка .
- А где моя одежда?
- Айболиты её порезали на ленточки, когда тебя сюда привезли. Это стандартная процедура. С обувью они тоже не заморачивались.
«Родные» английские джамп-бутсы было искренне жаль. Года четыре их таскал с октября по май. Ладно, меня же вроде экипировать должны как следует! Я скоренько сменил больничную пижаму на принесенные вещи.
- А на ноги?
- Докостыляешь в этих тапках до склада, а там переобуешься. Так! Погодь! Мне нужны от тебя автографы здесь, здесь и здесь.
- ??
- Это согласие на компенсацию, акт и отказ от претензий.
- Миш, а можно подождать до выполнения обещаний?
- Понимаю. Боишься ситуации типа «Ми, рюсские, своих не обманываем»?
- Да нет, не боюсь. Лень потом разруливать. И, кстати! Что с оружием?
- Длинный и короткий ствол из списка. Перочинный и штык-нож идёт с остальным имуществом.
- А ты, значит, опасаешься, что я в отказ рвану? Или расширю список требований?
- Не я, это начальство подссыкивает.
- Хорошо.
Я поставил свои автографы, предварительно попытавшись ознакомиться с содержимым документов.
- Спасибо. Это – тебе!
На стол легли два казенного вида листочка с текстом, один – с двумя печатями, другой – с тремя.
- Этот – интендантам, этот – в арсенал. Теперь – пройдёмте в закрома!
Глава 3.
Часа три Михаил исполнял роль «волшебницы-крестной» из сказки «Золушка». Подвез на машине к ангару-складу, взял на себя переговоры с кладовщиком, посоветовал, как и что ненужное обменять на нужное. Кладовщик, кстати, не тратя времени на расспросы, умело меня обмерил, заставляя нагибаться, поднимать руки и приседать. После чего, сверившись с какими-то таблицами, накидал на «прилавок» целую гору всякого форменного барахла, которое потом умял в две монструозные циллиндрические сумки и здоровенный рюкзак. Потом, загрузив в машину вещи, Михаил посодействовал получению мной «местных» документов – карточки размером с водительское удостоверение с моими именем, фамилией, фотографией и тремя группами по четыре цифры внизу. Из «паспортного стола» отвёл в банк, откуда я вышел с двумястами экю – пластиковыми гибкими карточками – наличными и тысячью восьмистами экю же на счету. Далее я проследовал за ним на склад вещдоков, где мне выдали небольшую, размером с обувную, заклеенную коробку с моими именем и фамилией, за которую я вновь давал автографы. После этого мы вышли на свежий, но очень жаркий воздух.
]