Я механически прыгнул в трамвай, вынул из кармана куртки и сунул кондуктору сторублёвую купюру, получил сдачу, высыпал мелоч обратно в карман, и плюхнулся на свободное место. Это что же получается? Я не погиб, а просто попал в будущее? Возможно ли такое? Наверняка, это проводился эксперимент военного значения. Возможно, не вполне удачный. Или я использовал какое-то оборудование и оно дало сбой и я потерял память? Но почему и кто хотел меня убить? А самое главное, за что? И почему этот кто-то связан с полицией? Соперничество спецслужб? Да нет, бред. С этими мыслями я проехал четыре остановки. За окном проносились мимо двухэтажные старинные дома, потом церковь, памятники, наконец, я выскочил на своей остановке и прошелся пешком чуть больше полукилометра. Нужно забежать к себе домой, перекусить остатками еды в холодильнике, и бежать на встречу с Мишей. А потом с Серегой, если он, конечно, не напился. Вот только, брать ли с собой пистолет из тайника?
Немного подумав, я решил, что документы у меня проверяли всего один раз, даже не досмотрев при этом, а вот убить хотели два раза. Поэтому, перекусив бутербродами и чаем, сунул пистолет за пояс. Нет, так не удобно, да и не практично. Я взял купленную сумку – кобуру и положил оружие в нее. Потренировался перед зеркалом в извлечении. А нормально так выходит, и что характерно, одежда не мешает, и носить удобно. И в случае чего – сбросил сумку, и точка.
Ну вот, пора уже. И тут же запиликал телефон, Миша интересуется, где я. Отписался ему, что через полчаса на Минина. От музея туда две минуты ходьбы. Быстро собрал шмотки, выскочил из квартиры, и только стал запирать на ключ дверь, как по лестнице поднялась Ольга.
- О, привет! Куда это ты так резво на ночь глядя?
- Привет Оль, - чмокнул ее в щеку, - по делам уезжаю. На пару дней.
- Ну катись, катись, - обиженно надула губки моя новая знакомая и отвернулась.
Я развернулся и пошел вниз по лестнице. Кто она мне? Да никто. Знакомы пару дней. И какого хрена мне тут претензии предъявляет? Типа обиделась. Да мне все равно, пусть дальше обижается! Я в сердцах толкнул ногой входную дверь, и остановился. Может, пойти, успокоить, поговорить? Я же не такой черствый и бездушный? В итоге плюнул на мокрый асфальт и зашагал в сторону площади Минина. Мне еще с Сергеем встречаться.
Не смотря на мои опасения, Сергей появился у «Ракушки» в условленное время. До смены ему оставалось еще чуть меньше часа, но по глазам я понял, что Королев еле сдерживался, что бы не заглянуть в кабак и не накатить.
- Серег, вот, смотри, похож? – и я развернул пакет с ножом.
- Вроде да, тут темно еще, - повертел он в руках изделие, - да и в музее на него никто внимания не обращает. Отключу сигналку, вырублю на минуту камеры и заменю, делов-то. Давай завтра в это же время…
- Нет, Серег, сегодня нужно. Завтра я уеду. Через пару часов сможешь? – перебил я охранника.
- Блин, вот у тебя спешка, - отвернулся Королёв и полез в карман за сигаретами. Судорожно чуть трясущимися руками достал из пачки одну сигаретку и стал хлопать по карманам в поисках зажигалки.
- У тебя огоньку не будет? – посмотрел он на меня. Я покачал головой.
- Не курю.
- Вот ведь, одни спортсмены вокруг херовы, - заворчал охранник и таки вытащил из кармана брюк зажигалку.
- Бабки покажи, - затянувшись, строго спросил он меня.
- Через час привезут вот сюда, - и я показал направление в сторону памятника Чкалову.
- Точно привезут? Не кинешь старого солдата? – с опаской, пуская дым, переспросил Королёв.
- Серёг, а смысл мне тебя кидать? Я же сказал, заплачу. Мне этот нож нужен, тебе деньги. Устроим взаимовыгодный обмен через пару часов, годится? – сунув руки в карманы, уставился я на охранника.
- Ну хорошо, уговорил, - пряча мое изделие в карман, решился наконец Королёв, - там черный ход со двора дома, вот к помойке подходи через два часа. Только один приходи, и что бы бабки принес сразу, лады? - выбросил недокуренную сигарету в сторону охранник и протянул мне руку.
- Лады, - хлопнул я его по руке и пошел в сторону площади.
На встречу мне светили фарами автомобили, шли редкие прохожие, а я целеустремленно, разрезая пространство, шел к своей цели. Подходя к площади, заметил мигающий аварийкой черный «Лексус» прямо у знака «остановка запрещена». И номера знакомые, три семерки. Миша приехал по мою душу.
- Здорово, бандиты! – плюхнулся я на заднее сидение и протянул руку Мише и сидящим в машине молотобойцам.
- Держи, пересчитывай, и погнали! – коротко бросил Михаил, сидевший за рулем, и протянул мне пачку пятитысячных.
Одет он был все в ту же спортивную курточку, только на голове сейчас красовалась черная флисовая шапочка. Молотобойцы сидели молча, один на переднем сиденье, второй рядом со мной сзади.
Я не спеша пересчитал деньги, все верно, ровно сотня тысяч.
- Миш, придется задержаться на пару часов. Мне сейчас одну вещь принесут, без нее не поеду, - хлопнул я водителя по плечу.
- Что за вещь? – недоверчиво развернулся он, но заметив идущего к нам гаишника включил зажигание, убрал аварийку и медленно поехал по площади в сторону съезда на мост.
- Какая разница, куплю одну вещь и поедем. Вон, в кафешке посидим, перекусим заодно, - настойчиво повторил я, показывая на возвышающуюся двухэтажную громаду в центре площади.
- Нет, тут машину негде поставить, - покачал головой Михаил, - сейчас чуть во дворы проедем, там бар «Хмель» есть, в нем пиво отличное. Да и так перекусить есть чем, все равно к ночи теперь только на месте будем.
«Лексус» развернулся и резво затормозил, пропуская двух студенток на пешеходном переходе. Сидевший со мной молотобоец аж присвистнул и проводил их длинным взглядом.
- Вот бы с собой взять! – мечтательно протянул он.
- Дело делаем, и хоть десяток с собой тащи, - усмехнулся сидевший впереди парень, и протянул мне руку, - меня Андреем зовут, это Саня, - показал он на сидящего рядом со мной. – И Макс, давай, что бы все культурно было. Мы с тобой по-человечески, давай и ты без фокусов.
- Обижаешь, Андрюха, все нормально будет, - заверил я его.
Андрей был все в том же плаще, что и во время нашей первой встречи. А вот Саня приоделся в яркую куртку цветов российского триколора. Странно, вроде мы за город собирались, а парни как на гулянку вырядились. И вещей запасных никаких с собой. Это я голь перекатная, все свое ношу с собой.
- Далеко ехать то? – спросил я, демонстративно убирая полученные деньги в карман сумочки.
Во втором отделении сумки приятно холодил руку пистолет. Не то, что бы я не доверял этим людям, просто доверяй, но пистолет с собой носи.
- Часа три и на месте, - не глядя на меня, отозвался Михаил и припарковался на тротуаре. Он здорово прижал стоявший впереди «Крузак», но тут по другому никак, в центре города парковочных мест не много.
- Ну, что сидим, вон он, этот бар – показал Саня мне рукой. Выйти через свою правую дверь он не мог, там как раз проезжал автобус.
Бар «Хмель» представлял собой весьма уютное заведения на пять столиков, три из которых были уже заняты. За деревянными столами сидели в основном хорошо одетые молодые люди и пили пиво. Только мы заказали себе еще и колбаски с соусом, и я взял тарелку чесночного супа. Кухня явно хотела казаться чешской. От пива я отказываться не стал, но принесенную кружку так и оставил нетронутой, расправляясь с колбасами. Миша тоже не пил и постоянно нервно поглядывал то на часы, то на меня. Наконец, я встал.
- Пора. Если что, я на связи. Думаю, много времени не займет, - и взял со стула свою сумку с деньгами.
- Ага, бабки оставь и иди, - пьяно бросил мне Андрей, допивая третью кружку пива.
- Бабки мне пригодятся, а ты, если хочешь, пошли со мной. – возразил я.
Миша посмотрел на захмелевшего Андрея и кивнул Сане. Тот выпил всего пару кружек и выглядел трезвым. Мы вместе вышли на крыльцо, и я заметил, что ощутимо похолодало. Или просто с теплого помещения на холод вышел, что сути не меняет. Машин вокруг прибавилось, явно люди подъезжали с работы. Вот и все столики в баре заполнились быстро. Посмотрев по сторонам, я направился в сторону набережной. Саня не отставал за мной ни на шаг.
- Смотри, Макс, ты парень кручёный, со слов Миши, - зашептал он мне, - но если что, я шмальну сразу, - и похлопал себя по боку.
Травмат что ли? Вполне себе может быть. Только я ничего выкидывать и не собирался, но был чуть взвинчен. Эту взвинченность и приняли мои подельники за попытку сбежать с деньгами.
Мы прошли еще метров сто между домами, пока я, наконец, не нашел нужный двор. Вот этот старый дом, музей с той стороны, а с этой черный ход. А вон мусорные баки рядом. К ним и должен Королёв принести мне нож. Еще раз посмотрел на часы, вроде время подошло.
- Сань, ты тут постой, посмотри, я вон к помойке отойду. Меня из окна человек увидит и подойдет. Ты не лезь, - строго погрозил я пальцем, - что бы не случилось. Только, если сам не попрошу, - добавил я, немного помявшись.
Обычный двор, заставленный машинами. Справа и слева жилые дома двухэтажные, старые дома. Но люди в них живут, вон, окна светятся. Причем, не самые бедные люди живут за этими пластиковыми окнами. А вот в этой квартире окна старые, того и гляди, сгниют все. Тут беднота доживает. Вот такой резкий контраст на набережной, в центре города. Вроде с одной стороны и элитный район, а с другой, место старое. Или, как в Чехии говорят, старо место.
Я прошелся метров десять и встал прямо в свете фонаря, около пластикового мусорного бака. У меня даже появилась идея подойти и покопаться в нем, но ее я сразу отбросил. Еще не хватало, что бы Королёв спутал меня с бомжом. Хотя, маскировка одна из лучших была бы.
Рядом залаяла собака. Я было вздрогнул, но дворняга мимо меня пронеслась в темноту. Громко заревела сигнализация машины в соседнем дворе, в подъезде дома напротив хлопнула дверь. Я стоял и смотрел в сторону окон, которые, по моему предположению, могли быть окнами музея. В одном из них мелькнула тень и исчезла. Через какое-то время заскрипела дверь черного хода, и ко мне, оглядываясь по сторонам, подошел Королёв.
- Деньги покаж, - грубо перешел он к делу.
Я открыл первое отделение сумки и вынул купюры. Королёв сразу схватил их и, не считая, сунул себе в карман брюк, а потом достал из внутреннего кармана своей потертой куртки сверток.
- Держи. Смотри, не считаю, - хлопнул он себя по карману и еще раз посмотрел вокруг, - на честность твою полагаюсь.
Я ничего не ответил, принялся разворачивать сверток, но только моя рука коснулась его, как я сразу понял, это ОН. Наконец, тряпка, скрывавшая клинок, упала на землю и нож засверкал в моей правой руке. Меня все равно что током обожгло, будто какие-то невидимые нити связали мою руку и этот нож, захватило дыхание и мелкая дрожь сотрясала все тело. Постепенно все темнота покинуло это трехгранное лезвие, и клинок засверкал серебряным светом. Дрожь в теле утихла, и я быстро сунул нож в чехол на поясе, купленный в «Рубеже пятьдесят два».
Охранник скрылся за железной дверью, которая была дверью черного хода в музее, и я не спеша пошел к стоявшему в стороне Александру.
- Что это было? – удивленно спросил он, - Тебя как будто током ударило, и что за феерверк ты спрятал?
- Ничего, потом покажу, - нетерпеливо бросил я и ускорил шаг. Нужно было срочно уходить из этого места. Клинок явно узнал меня, даже через столько лет, и он снова напитался той могучей энергией, которая скрывалась в этом ритуальном ноже. А я напитался силой.
- Что стоишь, Сань, поехали, - обернулся я к молотобойцу, и тут началось.
Это волна, как будто пространство исказилось и завибрировало. Почти как взрывная волна, только не ощущаемая никем, кроме меня. Одна, вторая, третья. Меня ищут… Я пытался поставить защиту и пропустить волны мимо себя, но клинок на поясе мешал мне, и я упал на асфальт, как будто споткнулся. На какое-то мгновение потерял сознание, а очнулся, меня трясут.
- Макс, Макс, что с тобой? Вставай! – кричал Саня, и я окончательно пришел в себя. Рука тут же скользнула на пояс и потрогала рукоятку ножа.
Я смог подавить эмоции и, наконец, пропустил волну мимо себя. Снова пошла кровь из носа и я достал платок.
- Нихрена себе тебя торкнуло, - удивился Александр, помогая мне встать, - что это за чертовщина твориться?
- Сань, я сам точно не знаю, но лучше нам быстрее отсюда убираться, - на бегу ответил я. Силы ко мне не просто возвращались, они как будто утроились.
Войдя в бар, я первым делом осушил свою оставленную кружку с пивом одним залпом. Миша только присвистнул, глядя на меня.
- Что сидим? Погнали? – махнул я рукой.

Откинувшись на кожаное сиденья японского внедорожника, я закрыл глаза и снова положил правую руку на рукоятку ножа, ощущая волны силы, исходящие от него. Мимо пронеслась площадь, потом вы выехали на мост и покатили в сторону выезда из города. По пути заехали в «Евроспар» и Саня с Андреем вернулись с полными пакетами разной снеди. Потом Михаил заехал на заправку, и снова в окне замелькали фары встречных машин. Я попытался задремать. Но не мог, снова и снова отбивая атаки волн, что накатывали на меня одна за другой. Наконец, примерно через час, волны стали все слабее, и вскоре прекратили свои атаки. Больше я не ощущал никаких колебаний в пространстве и потянулся на сиденье.
- Далеко еще? – спросил я у Михаила.
- Километров восемьдесят, - не оборачиваясь, бросил он. На спидометре у него была стрелка на отметке сто сорок, и я подумал, что приедем мы быстро. Если не перевернемся на ночной дороге, конечно.
Мы не перевернулись. Через некоторое время машина свернула на проселочную дорогу и поехала через лес. Справа и слева ветки деревьев царапали по кузову, издавая зловещий скрежет. Наконец, лес стал редеть, и мы увидели впереди дома. Точнее, это был один высокий трехэтажный коттедж. Сразу за ним стоял второй, и третий. Видимо, это был новый поселок, еще не заселенный жильцами. В вагончике – бытовке у одного из домов горел свет. Миша остановил машину и окликнул сидящего на лавке сторожа.
- Михалыч, что прохлаждаешься, ворота открывай!
Михалыч, старик лет шестидесяти, невысокого роста, в телогрейке и резиновых сапогах, неторопливо поднялся, прищурившись, посмотрел на Михаила, на номера машины, и, кряхтя, пошел открывать решетчатые ворота. «Лексус» заехал на парковку во дворе дома, и Саня с Андреем принялись перетаскивать вещи и пакеты из багажника. А багажник у машины был довольно вместительный, так что на веранде трехэтажного дома выросла груда пакетов и сумок. Я был не прав, когда думал, что парни собрались ехать налегке. Они с собой очень даже много всего набрали. Михалыч включил свет на веранде и ключом открыл железную дверь.
- Проходите, печь как раз сегодня натопил, до утра должно хватить.
- Это камин, Михалыч, а не печь, - поправил его вошедший следом Миша, но махнул рукой и сказал нам, - располагайтесь, на первом этаже две комнаты свободные. Я в третей лягу, а утром уеду. Дел полно осталось, - и он подмигнул мне.
Дом был довольно просторный, сразу большая гостиная, по середине которой стоял массивный кирпичный камин. Тепло от него, действительно, хорошо прогревало комнату, сразу за камином стоял кухонный стол у кирпичной стены, стойки с посудой и шкафы. Слева и справа вдоль окон стояли диваны, и посередине, напротив камина, возвышался большой обеденный стол. Слева от входа круглая резная деревянная лестница уходила вверх, на второй этаж. А справа был проход в другие комнаты.
- Ну, что б я так жил! - сказал традиционный тост Миша и опрокинул в себя стопку водки, которую достали из пакетов Саня с Андреем, и закусил разложенной на столе мясной нарезкой.
Я от выпивки отказался, сославшись на усталость, и отправился в выделенную мне комнату. Сразу за поворотом маленькая спальня, скорее всего, детская. Диван мне коротковат, ноги приходится вытягивать на весу, но ничего, спать можно. Минус у всего этого великолепия один. Удобства на улице, и воды нет. Канализация к дому еще не подведена. Ну да ладно, пару дней проживем, а там и домой. Положив свой нож под подушку и повесив сумку с оружием рядом на стул, я, не раздеваясь до конца, закрыл глаза и задремал.


Глава 4. Упырь.
1229 год. Инок Артемий.
Что такое погоня? В представлении многих, это когда лошади скачут одна за другой, на максимальной скорости, перепрыгивая через кусты и овраги. Наконец, кто-то отрывается и уходит от преследователя. Как бы не так, если за вами по пятам скачет отряд, то вас догонят в любом случае. Только представьте, что все то же самое, только вы бежите. Сможете убежать от преследователей? Если вы отличный бегун, выше на голову остальных, то да. И только в том случае, если бежать по прямой и на знакомой вам местности. В противном случае вас загонят и отрежут пути к отступлению, или, что еще хуже, пустят стрелу в спину. То же самое и с лошадьми. У вас есть гарантии, что ваш конь самый быстрый и выносливый? Нет, конечно. К тому же, кони не могут долго бежать в максимальном темпе, на пределе возможного, кони устают.
За Артемием вышли спустя много часов, поэтому, шансы уйти от погони у него были. Но скакать по сто верст за день – это невозможно. Коню нужен отдых, нужно что-то есть, ночью нужно отдыхать, то есть спать. Из еды у иеромонаха, коим являлся Артемий, было немного хлеба и вяленого мяса, и он старался растянуть, что бы хватило на долго. В одном небольшом селении он прикупил еще хлеба, благо деньги у него звенели в кошельке на поясе. А в перекинутой через плечо дорожной сумке было кое что еще. Именно ради этого он и скакал третий день в монастырь, в свою обитель, к настоятелю. Этот ритуальный языческий нож мог убить любого упыря, а упырей сейчас развелось тьма. Ладно бы они прятались по деревням, выходили ночью на охоту да пили кровь у попавшихся в их ловушку крестьян, так ведь нет. Они воевали! И убить их в бою было практически невозможно, до сегодняшнего дня.
Иеромонах Артемий чуть пришпорил коня и поднялся на холм. Потом остановился и огляделся. Позади остались леса, справа виднелась река Ока, слева шли поля. Большие, зеленые и бескрайние. А впереди дорога снова шла через лес. Преследователей позади видно не было, но Артемий точно чувствовал, что они есть. Несколько волн достигли его души, и колебания он отчетливо почувствовал. А это значит, его ищут не кто-нибудь, а упыри! Захотелось как можно скорее пришпорить коня и поскакать к своей обители, под защиту стен.
- Аргон, вперед! – громко скомандовал коню Артемий и дал шенкеля.
Аргон взмылся свечкой и начал хрипеть. Впереди береза и сосна, а потом дорога резко уходит в лес.
- Вперед же, ну, - еще раз пришпорил монах коня и тот, повернув голову влево, поскакал галопом.
Как только Артемий поравнялся с одинокой большой березой, росшей прямо на дороге перед лесом, тут же сверху что-то тяжелое налетело на него и сбило с коня.
- Засада, твою же мать! – только и подумал монах, больно ударившись о камень в траве.
Свалится с коня мало удовольствия, а когда сверху еще на тебя падает здоровый противник, больнее вдвойне. Свой меч не достать, плотно прижали к земле и правую руку захватили. Только хрипы и запах пота резко ударил в лицо монаху. Да в голове гудит, дышать трудно. Рукой рот зажал нападавший. Попытался сбросить его, встав на мостик – ничего не выходит. Навалился большой и здоровый мужик, и пытается его задушить, гад. Правая рука скользнула к ноге, и из голенища сапога чудом Артемий достал засапожный нож – оружие последнего шанса. Длинное тонкое лезвие ткнуло в бок, кольчугу не пробило до конца, но узкий клинок прошел сквозь кольца и попал в почку. Резкий крик, и хватка ослабла. Монах сбросил с себя напавшего, и вторым ударом попал в шею. Кровь хлынула на траву и чуть брызнула на кольчугу инока.
- Держи его! – из кустов выскочили двое, по виду мордва – в кольчугах, с обоюдоострыми мечами, в белых косоворотках.
Артемий выхватил свой чуть изогнутый татарский меч и перехватил засапожный нож в левую руку. Нападавших всего двое осталось, шансы есть. Как чувствовал, нужно было крюк сделать и полями пройти. Аргон заржал чуть в стороне. Артемий обернулся и увидел еще трех всадников, скакавших по полю. А вот это уже серьезно, от пятерых не уйти. Плюнув на землю, он сам бросился в атаку на первого нападавшего, с седой бородой, в белой косоворотке, на вид лет сорока. Тот парировал удар меча и развернулся в сторону, нанося свой удар. Артемий блокировал его ножом в левой руке, при этом здорово отбив пальцы, меч то намного тяжелее ножа, и поставив левую ногу вперед вправо, резко крутанулся вокруг своей оси и нанес обводной удар наотмашь, с разворота. Не раз этот коронный прием приносил ему победу, так вышло и в этот раз. Седой бородатый воин отпрыгнул в сторону, а заходивший слева к Артемию молодой боец получил четкий удар мечом в шею, и не вскрикнув, рухнул на землю. Даже кольчуга не спасла. Старый, увидев это, не решался напасть на инока, и тогда Артемий бросился стремглав к коню, с места вскочил в седло и натянул повод.
- Вперед, Аргон! – крикнул он.
Засапожный нож пришлось бросить, но да не велика потеря. Главное, сумка через плечо при нем, а в ней он локтем нащупал свой желанный артефакт, за которым и отправлялся в опасное путешествие. Так с мечом в одной руке он и пустился галопом через поле, а потом резко свернул в сторону леса. Так оторваться проще. Аргон отдохнул ночь, а эти, наверняка, всю ночь скакали, что бы догнать его. Должен инок уйти, ну точно должен.
- Отче наш, иже си на небеси, - стал повторять молитву Артемий, пришпоривая Аргона.
Монах гнал коня, но тот несся из последних сил. Привстав на стремени и обернувшись, инок чуть ослабил поводья. Позади остался лес, и долгая дорога. Аргон тяжело дышал, и изо рта коня шел горячий пар, все бока были в мыле.
- Нужно дать коню отдых, иначе, не доеду до города, - подумал Артемий и спешился.
Оставалось всего немного, верст пять, не больше. Только он сделал несколько шагов по пустынной дороге, как впереди послышался конский топот, и из за высокого холма показались шишаки конников. Не иначе, дружина Новогородская.
Несколько всадников взяли в полукольцо монаха, справа и слева лучники, а впереди, на гнедом коне с попоной, не иначе, десятник.
- Кто таков? Куда скачешь? – строго спросил десятник. На нем была кольчуга с наплечниками, шишак с личиной, из которой шел пар. Меч на поясе до поры до времени был в ножнах, но правая рукоять уже легла на его рукоять.
- Инок Артемий, из Благовещенской обители - сразу ответил монах, - в обитель еду, с поручением.
- Что-то не похож ты на инока! – грозно закачал головой старший.
Артемий отряхнул кольчугу. Да, меч в ножнах сбоку, и не простой, татарский, чуть с изгибом. Кольчуга, широкие штаны и сапоги. Так, скорее, одевались войны, но никак не монахи. И кольчуга в крови.
- Я его знаю, - вдруг раздался голос одного из лучников, - он из обители, с монахами его видел несколько раз.
- Откуда едешь? – чуть менее строго спросил старший десятник.
- С Мордвы, - показав рукой, выдохнул инок, - князь Пургас войной идет, за мной его войны гнались, еле ушел. Сообщение у меня важное для настоятеля Благовещанской обители Симония.
- Пургас? – переспросил десятник и снял личину, которая крепилась к шлему.
Под личиной показалось бородатое, но относительно молодое лицо воина.
Пургас – князь мордовских язычников, уже не раз совершал набеги на эти земли, но отбивалась дружина. А теперь, по слухам, у него в войске появились упыри. Они бессмертные. Отрубишь руку – через некоторое время рука вырастает. Ударишь мечом – вроде готов, а потом оживает. Только Савва – сотник княжеский, говорил, что будто бы столкнулся в бою с таким, и рубанул голову ему с плеч. Не ожил обезглавленный упырь.
Старший слез с коня и подал знак остальным. Полукольцо вокруг монаха разомкнулось, и лучники по бокам достали свои луки, зорко глядя по окрестностям.
- Добрыня, Любомир, - крикнул десятник, - проводите инока до обители. А остальные, за мной. – И снова вскочил в седло, причем, сделал это, даже не ставя ногу в стремя. Просто прыгнул с земли и все, в седле. Не опираясь и не цепляясь за седло.
- Остальные, за мной, - махнул рукой старший, и добавил, - Любомир, как проводишь, доложите князю, что Борис десятник поскакал в дозор, пусть собирают войско, Пургас войной идет!
Получивший передышку Аргон дышал уже чуть лучше, и Артемий, вставя ногу в стремя, залез в седло и натянул повод. Любомир и Добрыня, вооруженные длинными копьями, сопровождали монаха по бокам, и кони рысью проделали остаток пути до монастыря. Постепенно стали попадаться деревянные хижины, встретилось небольшое стадо коров с пастухом, чувствовалось, что город уже близко. Когда впереди показалась река и деревянные стены обители, дружинники пришпорили коней и погнали в сторону крепости, которая возвышалась на холме справа.
- Бывай, Артемий, - крикнул, обернувшись, Добрыня, тот самый, что узнал инока, и начал взбираться на холм. Ноги у лошади соскальзывали, но все-таки, всадники поднялись почти по отвесной дороге и скрылись из виду.
Артемий вздохнул и направил Аргона к воротам обители.
- Открывай, что спишь! – крикнул он, и тяжелые деревянные ворота со скрипом поехали во внутрь.
По насыпанной щебенке, тяжело ступая, конь инока въехал за ворота, и Артемий спешился.
- Давай скорее, настоятель ждет, - монах в черной рясе сразу подскочил, взял коня под узцы и повел в стоявшую поодаль конюшню.
Артемий осмотрелся вокруг. С его отъезда ничего не поменялось, только вон на стенах монахи с луками стоят, да трое упражняются с мечами. А ведь пару месяцев назад мечей у братии не было. Он быстро прошел по двору и поднялся на деревянное крыльцо. За дубовой дверью был длинный коридор и ступени, поднявшись на второй этаж Артемий привычно толкнул окованную железом дверь и тут же на него уставились несколько пар глаз. Симоний, старый, но еще крепкий мужчина, худой, с седой бородкой, в черной рясе и с посохом строго спросил.
- Ну, принес?
- Принес! – выдохнул Артемий и полез в болтавшуюся через плечо дорожную котомку, бережно вынимая оттуда сверток.
Не дожидаясь, Симоний нетерпеливо сделал несколько шагов вперед и сам взял сверток из рук монаха, отбросив посох в сторону развернул и поднял над головой серебряный клинок. Вздох удивления прокатился среди собравшихся монахов. Клинок засветился странным светом в полумраке помещения.
- Вот она, языческая душа! – громко произнес Симоний.

2018 год, где то под Владимиром. Максим Вахитов.
Утро добрым не бывает, но только не утро за городом. Как хорошо сладко потянутся и встать рано-рано, сбегать в деревянный туалет на улице, умыться водой из крана, причем холодной водой, колодезной. А на природе дышится легко, градусов пять тепла, а то и меньше. Изо рта пар идет, как из трубы прогреваемого Мишей «Лексуса». Он сегодня уезжает, а нам еще два дня с молотобойцами, как я их назвал, тут куковать. Но как говорится, цель оправдывает средства. Быстро умылся в умывальнике у деревянного туалета во дворе, и поспешил в дом. Миша укатил, махнув мне рукой, и ворота остались открытыми. Ну что, все равно тут никого нет. Котеджный поселок пустует и ждет своих покупателей. Вон, и телефон на плакатике написан. Только не спешат граждане звонить. Не достроен еще поселок. Но ничего, сейчас Михаил со своими подельниками поправят свое финансовое положение, и вполне себе могут достроить. Вот только пойдут ли продажи? Кризис в стране, бережет народ деньги.
Вы не представляете, какое это счастье, жить в лесу. Нарубил дрова, натаскал воды, затопил камин, или печь, как его называет Михалыч, и уже полдня прошло. А потом отдых, обед, и снова отдых. Прогулка по тихому осеннему лесу. Под ногами шуршат листья, птицы кричат, а вот дерево обглодано, наверное, лосем. Вот след кабана. Эх, здорово осенью в лесу! Еще бы ружьишко и на охоту сходить. А вернулся в дом – и уже стемнело. Сейчас посидеть у камина, попить горячий кофе и посмотреть новости по телевизору. Только спокойно посидеть Саня с Андрюхой не дадут – квасят весь день. Что же, каждый отдых на природе понимает по своему, а молотобойцы, надо отдать им должное, люди адекватные, по пьяни сильно не буянят. Сейчас закончатся запасы спиртного, и точка. Выехать то отсюда не на чем, на машине Михаил уехал, а пешкодралом километров десять до ближайшего поселка пилить, не каждый захочет.
- Макс, буш с нами? – пьяный Саня сидит на диване, перед ним бутылка водки с серебром, уже открытая. Из закуски – мясная нарезка, колбаса, холодец и овощи. За окном стемнело, только у нас свет горит.
- Не, парни, я пас, - покачал я головой и направился к себе в комнату на второй этаж.
Я сменил место дислокации. Уж больно короткий диван в предыдущем месте ночёвки был, вот и выбрал другую комнату. Там спокойнее и тише, а камин греет хорошо, кирпичная кладка же до самой крыши идет, и у меня в комнате тепло.
– Кстати, пожрать что осталось? – это вот насущный вопрос. Как бы голодать завтра не пришлось.
- Там на ужин тебе колбасы с хлебом оставили, а завтра шашлык пожарим, - наливая водку в стаканы, пояснил Андрей.
А вот на счет шашлыка здравая идея. Про него в первый день отдыха забыли. А завтра в самый раз будет. К тому же, водки, по-моему, последняя бутылка.
И в этом я сильно ошибался, что водки больше не будет. С самого утра, позавтракав бутербродами, Андрюха собрался в поселок. Причем, собрался не просто так, а взял у Михалыча велосипед. На велосипеде десяток километров не пешком. Пролетишь за несколько минут. За спину набросил походный рюкзак и был таков. Хорошо, что я успел ему наказать купить нормальной свинины. Готовый маринад, купленный молотобойцами, не очень меня вдохновил. Тем не менее, после утренней прогулки я взял обязанности по приготовлению шашлыка на себя, благо опыт у меня имелся большой.
- Во сколько там твой бой, Макс? – уплетая пожаренные мою колбаски, с набитым ртом спросил Андрюха.
- Часов в пять трансляция, сам бой, думаю, около восьми вечера. – переворачивая мясо на мангале, ответил я, - через час включай телевизор.
Мясо я замариновал сам, Андрей все-таки внял моим советам и купил нормальную свинину. И даже кусок баранины захватил, так что шашлык получится очень сочным и вкусным. А перво-наперво я пожарил закупленные парнями купаты и колбаски. Они быстро готовятся и голод утоляют.
За приготовлением праздничного ужина время пролетело незаметно, и вот я уже вместе со всеми сижу за большим столом в гостиной и с волнением жду, как Мордашов «Кувалда» под российский гимн переминается в ринге.
- Да не, не может быть, - качает головой Александр, - не свалит его этот негр. Плакали твои бабки, Макс.
Я ничего не отвечаю, только появилось желание налить себе тоже водки, благо, Андрюха купил все необходимое в поселке. Даже Михалыч присоединился к нам и уговаривал стопочку за стопочкой. Надо думать, он сегодня наклюкается. Но у Михалыча опыт, ему не впервой. К тому же, охранять тут сегодня не нужно, тут мы сегодня охраняем. Или нас.
- Макс, Макс, вот это да! – заорал Андрей.
- Да, да, дадада! – вскочил со стула Саня.
Бой остановлен во втором раунде, Мордашов проиграл техническим нокаутом! Тут же у меня раздался звонок на сотовом. Миша спешит поделится радостью.
- Макс, ты гений, Макс! Завтра утром жди меня, все в силе, до встречи! – и немного погодя, добавил, - а круто он его, правда?
И накатилось расслабленность и умиротворение. Я сам не заметил, как выпил пару стопок с компанией, а потом ушел спать.
Волна. Четкая волна прошла. Она меня чуть с кровати не сбросила! Быстро и тихо встал, надел брюки и ботинки, потом куртку. Нож на поясе, пистолет в спортивной сумке. Скрипнула лестница? Точно, сюда идут. Деревянную дверь в свою комнату я закрыл на замок, но замок самый обычный, примитивный. Да и дверь не сейфовая, несколько раз ударить, и разлетится. Так это еще надо ударить грамотно и сильно. Все, медлить нельзя! Я вскочил на подоконник, открыл пластиковое окно и холодный ветер ворвался в комнату. Ручка на двери тихонько повернулась, и я прыгнул вниз, приземлился на обе ноги и перекатился в сторону по инерции, и сразу грохнул выстрел. Гад, стоял у входа в дом и выстрелил в меня. Я не видел кто это. Видел только силуэт на фоне открытой двери. Видимо, одного бойца те, кто проник в наш дом, оставили у входа. Еще раз перекатился, и второй выстрел прошел мимо. Теперь быстро сумку сюда, извлекаю ствол, досылаю патрон в патронник, и снова перекат, как раз вовремя, третий выстрел из неизвестного взбил комья земли в том месте, где только что я лежал. Время как будто замедлилось для меня, я вскинул руки и совместил силуэт с большой мушкой пистолета, дважды надавил на спуск.
Мои выстрелы грохнули просто оглушительно, и силуэт завалился набок, упал прямо перед дверью. Я не видел кто это был, человек или не человек, но точно понимал, в стволе остался последний патрон, и я, вскочив, побежал к лежащему у двери, извлекая левой рукой свой нож. Серебро сверкнуло в лунном свете, и я в спину воткнул нож в то место, где у человека должно быть сердце. У этой твари там тоже что то было, потому что тело дернулось, завыло и затихло. Первый готов.
Топот ног по лестнице привлек мое внимание, и я быстро спрятался за угол входной двери, прижавшись к стене. Сквозь одежду я даже почувствовал холод камня, из которого сделан этот дом. Пистолет я держал в правой руке, нож в левой. Нечто на полной скорости споткнулось о труп на входе и растянулось прямо передо мною. И это явно были ни Саня, ни Андрей, кто-то другой и страшный. Подскочив к упавшему я надавил коленом в поясницу, даже не надавил, а скорее, врезался своим коленом ему в спину, и левой рукой вогнал нож под лопатку. Клинок на удивление легко вошел в плоть, и второе тело застыло. Я просто физически ощутил, как нечто покинуло его и улетело. Душа? Не знаю, я не суеверный, но волна холода он убитого пошла вполне осязаемая мною. Сколько всего нападавших? Двое уже готовы, где же Андрей, Саша и Михалыч?
Я снова прильнул к стене и стоял, стараясь тише дышать. Из моего рта шел сильный пар, я его видел и это меня предательски выдавало.
- Спокойнее, Макс, спокойнее, ровно дыши, - мысленно сказал я сам себе и поднял правую руку с пистолетом.
Оружие было в руках у того, первого, но я не спешил покидать свою позицию. В доме был кто-то еще, и этот кто-то обнаружит меня, когда я буду шарить в дверном проёме. Постепенно глаза привыкли к темноте, и полная луна на небе немного освещала вокруг. Вон забор, за ним вагончик Михалыча, фонарь над вагончиком не горит. Дверь открыта, Михалыча не видно нигде. Хотя, что это там виднеется? Не Михалыч ли? Фуфайка как у него, лежит без движения. Калитка открыта, ворота на месте, закрыты. Справа и слева от меня пустота, и только два тела лежат у входа в дом. Сколько я уже стою так? Минут пять? Может, обшарить убитых, наконец, и включить свет в доме? Я сделал несколько шагов вперед, стараясь по дуге обойти лежащий труп на входе. Тишина, никого нет. Снова затаил дыхание и прислушался. Только шум ночного леса вокруг, и больше ничего. Ветер шумит на кронах деревьев вдалеке, закричала сова, и опять тишина.
Тут, рядом с входом, есть лампочка, и свет включается изнутри. Нужно аккуратно переступить через лежащее тело и включить свет. Мне уже холодно стоять, так и простудится не долго, в конце концов. Я тихо сделал еще шаг и присел рядом с убитым мною человеком. Аккуратно, левой рукой попытался прощупать пульс на шее. Пульса нет, и тело холоднок, как будто давно тут лежит. А этого быть не может, я его убил минут пять назад, теплый быть должен. Потрогал другой рукой, переложив пистолет в левую руку, убрав нож в чехол. Нет, точно холодный. И второй тоже такой же. Перешагнул через один труп и присел возле другого. Тот прямо на проходе упал, я его сначала из пистолета сработал, потом ножом достал. Холодный, как лёд. Теперь переступить через этот труп и включить свет.
Когда я делал шаг, мой ботинок соскользнул с лестницы и я ударился коленом о ступеньку. Грохот как будто слон упал в посудной лавке. Я замер на несколько секунд. Тишина. Поднялся и снова сделал осторожный шаг. Вот он, выключатель, нашарил свободной левой рукой, в правой по прежнему пистолет с последним патроном. Есть, включил, и сразу осветилось все вокруг. В зале кровь на полу, со стола свалены остатки еды, разбитая тарелка. И Андрюха лежит на полу с перерезанным горлом, раскинув руки. Сашку нигде не видно. В дом не пошел дальше, нужно вернуться на улицу и забрать оружие у убитых мною. Оружие мне нужно. Осторожно переступил через труп на входе и… У него на руке черная перчатка, а пистолета в руке нет. Только что был, а сейчас нет. Ну точно же тут был…
- Не это ищешь? – хриплый громкий голос с улицы заставил меня поднять голову и повернутся.
Чуть в стороне от света стоял тот самый рябой мужик, который уже стрелял в меня один раз. Тогда, в Москве. В руках у него было два пистолета «Макарова», и оба направлены на меня. А мой, с последним патроном, в опущенной руке. Не успею выстрелить.
- А здорово ты этих завалил, - усмехнулся нападавший и кивнул в сторону лежащих тел, - лихо, я бы даже сказал.
Внимание у него чуть-чуть отвлеклось, можно и попробовать, вскинуть руку и выстрелить, только… Только я знал, что пули его не берут. По крайней мере, те пули, что в свинцовой оболочке. К тому же, если он еще меня не убил, значит, что-то от меня хочет. Подождем, шанс еще представится мне.
- Короче, не дергайся, Вахитов, базар к тебе есть. И у меня, и у шефа твоего, – говоривший убрал один пистолет в кобуру, и свободной левой рукой нашарил в кармане куртки пачку сигарет, ловко, не опуская пистолета, выщелкнул одну сигаретку и вставил себе в рот. Потом убрал пачку обратно в карман, достал зажигалку и прикурил.
Слишком уверено держится, отметил я про себя. Понимает, что пулей я его не возьму. Но вот знает ли он про нож?
- Я весь во внимании, - спокойно ответил и чуть развернулся к нему.
Но этот рябой не спешил. Он с наслаждением затянулся, держа сигарету в левой руке, еще раз внимательно посмотрел на меня и спросил.
- Помнишь меня?
- Конечно, помню, - не моргнув глазом, ответил я, - ты в меня стрелял тогда, в Москве. И в больнице убить хотел.
- Было дело, - не стал отпираться тот, - а как зовут меня помнишь?
Я покачал головой, и тот продолжил.
- Я Ринат, Ринат Фатехов. Ну, вспомнил? По делу Кощея мы совместно работали?
- Я бы с удовольствием вспомнил, но в больнице память потерял, - искренне заговорил я, - я совсем ничего не понимаю, фамилию то свою не знал, спасибо, назвал мне. И не понимаю, что ты со своими за мной бегаешь. – я показал на лежащие рядом со мной тела убитых.
Ринат усмехнулся. Покачал головой и тоже посмотрел на трупы. Это и стало его роковой ошибкой. Я быстро вскинул руку и выстрелил точно в сердце Рината Фатехова. Еще не стих гул выстрела в ушах, а я уже в два прыжка оказался рядом с ним, бросил вставший на затворную задержку пистолет, выхватил из чехла нож и ударил в сердце. Что-что, а этот удар был у меня хорошо натренирован. Как говорится, руки помнят.
Выражение недоумения застыло на лице убитого мною, и он кулем сполз на холодную траву. Вот и поговорили, блин. Вот и узнал я все о себе. Ну зачем вот так, а? Сейчас бы он мне все рассказал, и… и убил!