25 Глава.

У

- Грят... дело к вам, господин шаутбенахт... – ответствовал вахтенный, с почтением трогая на глазах вздувающуюся шишку. – По нашему разумеют, и, кажись, при полном параде...
- Ну, так зови...
Посланником оказался довольно пожилой, преисполненный собственного достоинства мужик в богатом парчовом халате и белоснежном, увитом нитками жемчуга тюрбане. А сопровождали его, целых два арапчонка в атласных кафтанчиках. Солидно однако...
Мужик войдя в каюту мазнул цепким взглядом по обстановке, на мгновение задержал взгляд на золотой клетке почившего от невзгод попугая, затем сделал шаг вперед, глубоко поклонился и практически без акцента, густым, хорошо поставленным баритоном сказал:
- Мое имя Мурад Сеид Сейфуль Рубани. Моими устами, тебя почтеннейший, приветствует капудан Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, прозванный за свое бесстрашие Львом Морей. Однако, он не знает твое имя и просит назвать его.
После чего замолчал и застыл мумией, но не забывая постреливать глазами из-под роскошных кустистых бровей.
Я сделал небольшую паузу рассматривая мужика. По роже чистокровный египтянин, причем коренной, древний. В современности, таких пожалуй уже и не встретишь – успели смешаться и превратится в тех типичных арабов, национальную принадлежность которых, уже и не определишь. Ну и какого хрена тебе надо Мурад? Кто хозяин шебеки, вы пока не выяснили, да и проблематично это сделать мусульманам в христианском порту. Да и как мне уже доложили, сарацины в порт не выходили. К ним самим, прибыл баркас с каким-то мужичком при охране, и вскоре после этого визита, галера стала разгружаться. Ну что же, продолжим. Черт, какой аналог баронского звания у сарацин? Да и хрен с ним...
- Я, кавалер царственного ордена Дракона, кондюкто лейб-гвардии его светлости Великого Князя Запада Карла Смелого Бургундского, барон ван Гуттен.
По лицу мужичка пробежала легкая тень ошеломления, видимо он ожидал встретить кого-то попроще, но он великолепно справился с собой и явил еще один поклон, теперь гораздо глубже и почтительней.
- Почтеннейший барон, Хасан Абдурахман ибн Хоттаби поручил мне, передать тебе, свое приглашение разделить с ним вечернюю трапезу... – посланник чуток промедлил и с уважением добавил. – Вы почтеннейший, можете не беспокоится об уроне своей чести и достоинству, Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, происходит из одного из самых древних и почтенных родов Магриба.
Вот как? Чем дальше, тем интересней. И с какой это стати капудан Хоттабыч возжелал разломить хлеб со мной? Про меня он ни черта не знает... Даже не знаю, но сходить, как бы не против. Пользы, можно извлечь просто немеряно. Вот только...
Мужик как будто прочитал мои мысли и заявил:
- Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, понимает, что визит христианина к мусульманину может истолкован превратно, поэтому предлагает встретится на нейтральной территории. К тому же, вы почтеннейший, можете взять с собой любое количество воинов.
- Передай твоему хозяину, что я принимаю предложение. – Я решительно отбросил все колебания в сторону. – Указывайте время и место.
А что? Интересно же. Что-то мне подсказывает – капудан не просто так затеял эту историю. Да и вообще, оченно мне интересно с средневековым сарацином пообщаться...




26 Глава.

С собой я взял Клауса, близнецов и всего пяток абордажников под руководством обер-боцмана. Вполне хватит оборониться в случае чего, да и для представительного вида свиты, тоже. Не бог весть с кем встречаюсь.
Для встречи сарацин выбрал пустынный участок берега довольно далеко от порта. И даже успел комфортно его обустроить – в своем понятии этого термина. Да и в моем, тоже. Впечатляет прием: сразу три мангала исходят ароматным дымком, невысокий помост порытый коврами и множеством подушек, ну а стол... про стол я пока ничего не могу сказать, однако количество золота на нем впечатляет. Восточные люди однако, если не пустят пыль в глаза, сами себя уважать перестанут.
- Хасан Абдурахман ибн Хоттаби... – высокий, статный, пожилой сарацин встретил меня сдержанным восточным приветствием.
- Барон Жан ван Гуттен... – я ответил в тон ему, не став упоминать свои звания, награды и титулы.
Лишнее оно. Прибыл я сюда не письками меряться, да и надоели, честно говоря, все эти долбанные условности этикета. Словом, только приветствую, предложенный сарацином, тон встречи. Уже, мне чем-то нравится этот мужик.
Такой колоритнейший персонаж. Как бы его охарактеризовать правильней? Хоттабыча, из нашего, советского фильма помните? Так вот, на лицо вылитый он, даже бородка такая же выщипанная. Но на этом сходство заканчивается. Не знаю как насчет волшебства, но капудан в прошлом был лихим рубакой. Это я вам, как достаточно сведущий в этом деле человек, говорю. Фигура крепкая, сухая. Предплечья и запястья, все еще, даже не смотря на возраст, хорошо развиты и покрыты сеткой старых рубленных шрамов. И взгляд... Словом, отчаянный рубака, я в таких вещах разбираюсь. Что еще сказать? Скажу коротко: умен и хитер сарацин...
- Прошу вас, почтеннейший, разделить со мной эту скромную трапезу... – капудан небрежным жестом указал на впечатляющий достархан.
- Не откажусь...
Я по дороге к помосту окинул взглядом местность. Возле мангалов суетится толстенький коротышка – видимо повар и официант в одном лице, позади него полукругом выстроились четыре крепыша в полном ламмиляре* и шлемах мисюрках. Вооружены прилично: короткие копья с широкими округлыми наконечниками, длинный кривые сабли, очень похожие на турецкие клычи. Даже окованные железом круглые щиты присутствуют. А вот посланник и арапчата испарились. Похоже, нам за столом придется сидеть вдвоем. Впрочем, я как бы не против.
Клаус с близнецами присоединились к абордажникам и дистанцировались от достархана, ровно на такое же расстояние как и магометанские бодигарды. А я, проигнорировав венецианский стул, расположился на помосте.
Хасан, одобрительно кивнул на мой маневр и поступил точно так же. Толстячок мгновенно организовал по центру достархана громадное блюдо с горой одуряюще пахнущего различного кебаба, в том числе, и того который «шашлык», рядом пристроил большую миску с пловом, а затем, с поклоном поднес мне золотой тазик теплой воды с плавающими в нем цветочными лепестками. Что примечательно: мне первому. Возможно, это следствие банального гостеприимства, а возможно... а вот хрен его знает, не силен я в восточных этикетах. От слова «совсем». Собирался изучить, когда узнал о том, что меня сватают тренером в Катар, но не успел. Вы уже знаете почему.
Омыл руки, подождал пока капудан проделает туже процедуру и поинтересовался:
- Позвольте узнать как идут ваши дела, почтенный Хасан?
Ну, как-то так, нужно начинать разговор. Издалека...
- Слава всевышнему... – коротко ответил сарацин, скрыв подробности. – Надеюсь, всевышний и к вам благодушен, почтенный Жан ван Гуттен?
- Можно просто Жан. Да, господь милостив.
- Почтенный Жан... – повторил капудан с легким поклоном. – Я рад. Прошу вас отведать вот этот...
- Пилав, – продолжил я за него. – Я вижу, что у вас, почтенный Хасан, достойный повар. Всегда считал, что немного аниса и зерен граната, прекрасно оттеняет вкус пилава.
Нет, это в восточном этикете я профан, а в кухне, совсем наоборот, без лишней скромности обзовусь профессионалом.
- Вы меня удивили достопочтеннейший Жан, бывали в наших краях? – капудан удивился только газами, морда так и осталась непроницаемой.
- Увы нет, – коротко ответил я. – Но, надеюсь в скором времени побывать. А пилав? Про него хорошо сказал один мудрый мулла великому Тимуру: «Надо взять большой чугунный котел. Он должен быть таким старым, чтобы жир от прежней пищи сочился снаружи и загорался от всполохов попадающего на него огня. В этот котел надо положить мясо не старых, но и не очень молодых барашков, отборного риса, разбухающего от гордости, что будет съеден смелыми воинами, молодую морковь, краснеющую от радости, и острый лук, жалящий подобно мечу высокочтимого эмира. Все это надо варить на костре до тех пор, пока запах приготовленного блюда не достигнет Аллаха, а повар не свалится в изнеможении, потому что попробует божественное кушанье».
Капудан выслушав меня воскликнул:
- Воистину так! Вы меня поражаете почтенный Жан!
- Увы, мои познания скромны... – я скромно потупил взор пожирая глазами блюдо с пловом. Ну, в самом деле, уже не помню когда и пробовал его. А нынешних Европах риса днем с огнем не найдешь, а если найдешь, то за такую цену, что и пробовать перехочешь. Кстати, надо у Хасана пару мешков обязательно выдурить...
- Могу вам Жан, предложить восхитительное розовое вино из Цемесхии. Правда, оговорюсь – о нем я сужу лишь по отзывам, так как всевышний запрещает правоверным употреблять вино... – капудан Хасан с сожалением развел руками.
Правда, мне показалось, что он немного лукавит. Вот не верю я, в исключительную трезвость магометан. К тому же, в Коране, есть множество оговорок в отношении многих запретов, которыми последователи пророка вовсю пользуются. Хотя, возможно я, ошибаюсь.
- У меня есть встречное предложение... – я не оглядываясь подал знак близнецам. – Увы, я не привык пить за столом один, так что пользуюсь случаем хочу вам кое что презентовать. Это бочонок божественного сидра – причем такого делают не более сотни бочек в сезон – очень сложная технология его выдержки и подбора ингредиентов. Говорят из десяти тысяч яблок, для него выбирают всего одно. Примите в знак моей признательности уважаемый Хасан и надеюсь употребление его доставит вам немало удовольствия.
Ну, соврал конечно... Чуточку. Сидр конечно не из дешевых, но явно не такой каким я его расписал. Ничего, ради дела можно и маленько сболтнуть. Короче... давай ближе к делу, какого хрена тебе от меня нужно?
Капудан благодарно склонил голову и сказал:
- Я благодарен вам за столь щедрый подарок, но увы, Пророк сказал: «Все опьяняющее – хамр* , а всякий хамр запретен».
Однако, слуги быстренько бочонок укатили.
Я вместо ответа просто развел руками. Типа: « Извини, я от чистого сердца хотел».
Дальше мы ели и разводили восточные церемонии. Ну никак не хотел признаваться капудан: нахрена я ему нужен. Дела, семья, политика, да вообще черт знает что, но о деле ни слова. Чертов сарацин...

- У вас великолепный корабль, уважаемый Жан... – капудан с восхищением поцокал языком. – Позвольте поинтересоваться, на какой верфи он строился?
Я немного насторожился, потому что уже давно понял, что интерес сарацина ко мне связан именно с шебекой. А еще с чем? Посудина моя трофейная, взята с боем у тех же сарацин, так что капудан вполне мог узнать ее по силуэту. Но тут возникает вполне закономерный вопрос. Хасан явно не дурак, прекрасно понимает: посудина не купленная и не даренная, да и вообще, скорей всего ее хозяина никто и не уговаривал продать корапь. Даже могу допустить: прежний владелец какой-то родич или знакомец капудана, но тогда он точно не стал бы со мной ужины ужинать. Значит этот вариант отпадает. Тогда что?..
- Уважаемый Хасан, увы мне неизвестно на какой верфи строилась шебека – мне она досталась по случаю. Но, думаю, от столь опытного моряка как вы, не укрылось, что она восточного происхождения. Возможно, вы даже ее встречали в своих путешествиях под именем «Стрела Пророка»
Хасан солидно кивнул и пристально смотря мне в глаза задал вопрос:
- Глубокоуважаемый Жан, тогда возможно вам известен человек под именем Джабар Собачья Морда?
Капудан задавал вопрос, с абсолютно непроницаемым лицом, можно даже сказать небрежно, но мне показалось, что ответ для него очень важен. Очень важен, даже возможно, вся эта история с ужином затевалась именно ради него. Ну что же, оправдаю надежды Хоттабыча, кривить душой мне сейчас смысла нет.
Незаметно подобрался, для того что бы в случае необходимости откатится назад и выхватить оружие и спокойно ответил:
- Почтенный Хасан, мне неизвестен Джабар по прозвищу Собачья Морда, но мне известен человек по имени Джабар Ахмед Амир Сулейман Шараф аль-Масри.
- Тогда возможно вам известна судьба этого человека? – Хасан являл собой образец выдержанности, даже взгляд в сторону отвел подчеркивая незначительность вопроса.
- Известна... – небрежно ответил я и специально переключил внимание на красивый кувшин из почти черного металла сплошь покрытый арабской вязью. – Уважаемый Хасан, какой великолепный кувшин, насколько я понял, он из тех в которых вода остается ледяной в самый сильный зной?
Ну а что? Я тоже мастер словесные кружева плести, и вредности мне не занимать. Спросил бы сразу, а то начал экивоки разводить. Ох уж мне эти восточные капуданы...
- К Иблису* кувшин и мастера его сделавшего! – не выдержал Хасан. – Почтенный Жан, говорите что с этим сыном ишака?!!
Я порадовался тому, что мои архаровцы отправили на тот свет не родственника капудана, сделал легонькую паузу, дождался крайней степени нетерпения на лице у Хасана и со вздохом ответил.
- Даже не могу сказать, к сожалению или счастью, но Джабар сейчас наслаждается пением гурий в раю. Или наоборот, его душу терзают демоны в преисподней. Но то, что он покинул мир живых – это я вам, многоуважаемый Хасан, гарантирую.
- Воистину всевышний милостив!!! – Хасан с облегчением вздел руки к небу. – Справедливость восторжествовала!
Я просто промолчал, гадая чем же этот Джабар нагадил капудану. Хотя, какая разница, не о том думаю, надо ковать железо пока горячо и крутить Хоттабыча на разные плюшки. Если получится конечно – капудан не похож на человека, который добровольно откроет передо мной закрома. Жук еще тот...
- Жан... – Хасан сделал паузу и мигом прогнал с лица все следы радости. – Не будете ли вы так любезны, рассказать мне эту историю?
Я оказался любезным и явил жуткую, драматическую историю, правда в очень редактированном варианте, в которой жестокий пират вероломно, даже подло, напал на мирный корабль. Не буду же я рассказывать, что мои архаровцы поступили с точностью, ровно наоборот. Себя тоже упомянул, правда очень скромно. Ну... так... слегонца. Типа, лично зарубил коварного главаря пиратов и все такое. Упомянул умышленно, что бы сделать сарацина обязанным лично мне.
После рассказа Хасан возблагодарил Аллаха и осторожненько поинтересовался:
- Глубокоуважаемый Жан, скажите, у вас случайно не осталось личных вещей Джабара?
При этом конкретно пялился на мои пистолеты. А вот хрен тебе сарацинская душа, не отдам.
- Возможно... – я опять отвлекся на блюдо с кебабом. – А что вас именно интересует?
Хоттабыч усмехнулся уголком губ и коротко сказал:
- Все. А если точнее, меня интересует попугай.
- Попугай? Был такой, но от несоответствия климата помер. Осталась только клетка. Но я требую пояснений. Сами понимаете, почтенный Хасан, вы не можете лишить меня удовольствия, услышать уже вашу историю.
Сарацин тоже чинится не стал и явил такую же жутко трагическую историю. Якобы злой пират Джабар, напал на корабль его очень дальнего родственника, который в результате все же умудрился спастись, но потерял все свое имущество, среди которого находились некоторые мелочи, практически не имеющие сколь-нибудь серьезной стоимости, но все равно теперь долг чести, требует вернуть их в лоно семьи.
- Понимаете, почтенный Жан... – капудан удрученно вздохнул. – Я буду просить вас предать мне эти пустяки. К примеру, эту дрянную клетку от попугая. Она принадлежала в свое время основателю нашего рода, так что я просто обязан ее выкупить у вас.
- Я не могу лишить ваш род реликвий... – я согласно склонил голову. – Так что прошу извинить меня почтенный Хасан, я вынужден отойти, отдать приказания привезти эти вещи сюда.
Ну вот, начинается самое интересно. Мне как бы не жалко, конечно кроме пистолетов. Отдам... стоп, но причем здесь клетка? Кажется где-то меня накалывают...
Отправил на шебеку близнецов и приказа привезти вещи бывшего владельца. А именно: изящные песочные часы, тазик для омовения, коврик для молитв, Коран, личную печать и перстень. Ну и клетку несчастного попугая, но вот ее, потребовал тщательно досмотреть... на всякий случай, а вдруг в ней двойное дно? Можно конечно перенести это все на завтра и самому заняться, но не хочу. Не хочу показывать свою корысть. Вряд и там могут быть какие-то запредельные ценности, да и вообще... короче, благородство еще никто не отменял. Да, я такой, на том и стоим.
Пажи отсутствовали около часа, а притащив барахло подали мне знак отойти.
- Что?
- Вот... – Луиджи протянул мне пергамент исписанный арабской вязью, золотистый локон волос в шелковой тряпице и простенькое золотое колечко. – Совершенно случайно нашли. Там в клетке на одну из спиц надо было нажать.
М-да... пахнет какой-то любовной историей. Причем, связанной с самим Хасаном. Не иначе... в общем, ни к чему голову ломать. Все равно она останется для меня неизвестной.
Хасан с полностью индифферентной мордой покрутил вещи в руках, проигнорировал содержимое тайника и вопросительно посмотрел на меня. Как бы спрашивая цену.
- Рад был вам оказать услугу почтенный Хасан...
- Но?..
- Ничего.
- Так нельзя... – капудан отрицательно мотнул головой. – Я отказываюсь принять вашу услугу.
- Почему уважаемый Хасан? Это подарок. Впрочем, я не откажусь от вашей благодарности, но исключительно на ваше усмотрение.
Надеюсь, вы не подумали что я спятил и собрался совсем отказаться от подарков?
- Да будет так! – торжественно, на распев, сказал сарацин и добавил. – Есть еще один маленький момент. Я вижу, вы носите пистолеты принадлежавшие этому проклятому сыну Иблиса. Клянусь, если вы передадите их мне, то я найду для вас достойную замену.
Пистолеты слегка звякнув легли на золотое блюдо. Да, жалко, но никто меня не заставлял играть в благородство. Посмотрим, Хоттабыч мужик достойный, не думаю что много потеряю. А если?.. Да и хрен с ним.
Теперь сарацин отошел переговорить и через некоторое время к достархану потянулись груженые добром слуги.
Капудан оказался щедр. До такой степени щедр, что уже мне пришлось для порядку отнекиваться.
- Это пистолеты работы прославленного мастера Фархада аль Насри. Я сам ему вожу из Европы некоторые компоненты для изделий, – Хасан продемонстрировал мне пару длинноствольных пистолей с мудреными ударными замками. – Прошу вас Жан принять их от меня в подарок.
Я покрутил оружие в руках. А что... даже очень ничего. И украшены довольно скромно, что мне как раз по нраву. Длинный граненый ствол калибром эдак миллиметров в пятнадцать, сабо изогнутая рукоятка с массивным яблоком – таким по башке лучше любой булавы ошарашить можно. Замки... насколько я понимаю – передо мной прообраз кремневого замка. Даже немного странно, я например считал, что такие гораздо позже возникли. Но тут, как раз все понятно, давно перестал удивляться некоторым несоответствиям шаблонов. Современным историкам надо бить морды – это я вам говорю, как человек имеющий возможность лично сравнить их перлы с реальной действительностью средневековья. К примеру, я совсем недавно видел нарезной ствол. Да-да, не удивляйтесь – жутко корявый, с двумя громадными, жутко закрученными выступами в стволе, но все же именно нарезной. В Брюгге один из оружейников сотворил нечто подобное, выражая свои собственные изыскания и состояние души. Его конечно никто не понял, гильдия под страхом выфиздивания, запретила штамповать подобные извращения, даже кажется оштрафовала, но тем не менее. Вдумайтесь, в пятнадцатом веке, нарезной ствол!
Так и с кремневыми замками. Продвинутых оружейных прогрессоров – индивидуалов всегда хватало. Другое дело, что их намного опережающие свое время шедевры, никто не хотел понимать и они канули в лето незамеченными. Но все равно, таковые были. Ладно, хватит философствовать, явно угодил капудан. Завтра же опробую... Стоп, почему завтра, сейчас же!

Посланником оказался довольно пожилой, преисполненный собственного достоинства мужик в богатом парчовом халате и белоснежном, увитом нитками жемчуга тюрбане. А сопровождали его, целых два арапчонка в атласных кафтанчиках. Солидно однако...
Мужик войдя в каюту мазнул цепким взглядом по обстановке, на мгновение задержал взгляд на золотой клетке почившего от невзгод попугая, затем сделал шаг вперед, глубоко поклонился и практически без акцента, густым, хорошо поставленным баритоном сказал:
- Мое имя Мурад Сеид Сейфуль Рубани. Моими устами, тебя почтеннейший, приветствует капудан Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, прозванный за свое бесстрашие Львом Морей. Однако, он не знает твое имя и просит назвать его.
После чего замолчал и застыл мумией, но не забывая постреливать глазами из-под роскошных кустистых бровей.
Я сделал небольшую паузу рассматривая мужика. По роже чистокровный египтянин, причем коренной, древний. В современности, таких пожалуй уже и не встретишь – успели смешаться и превратится в тех типичных арабов, национальную принадлежность которых, уже и не определишь. Ну и какого хрена тебе надо Мурад? Кто хозяин шебеки, вы пока не выяснили, да и проблематично это сделать мусульманам в христианском порту. Да и как мне уже доложили, сарацины в порт не выходили. К ним самим, прибыл баркас с каким-то мужичком при охране, и вскоре после этого визита, галера стала разгружаться. Ну что же, продолжим. Черт, какой аналог баронского звания у сарацин? Да и хрен с ним...
- Я, кавалер царственного ордена Дракона, командир лейб-гвардии его светлости Великого Князя Запада Карла Смелого Бургундского, барон ван Гуттен.
По лицу мужичка пробежала легкая тень ошеломления, видимо он ожидал встретить кого-то попроще, но он великолепно справился с собой и явил еще один поклон, теперь гораздо глубже и почтительней.
- Почтеннейший барон, Хасан Абдурахман ибн Хоттаби поручил мне, передать тебе, свое приглашение разделить с ним вечернюю трапезу... – посланник чуток промедлил и с уважением добавил. – Вы почтеннейший, можете не беспокоится об уроне своей чести и достоинству, Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, происходит из одного из самых древних и почтенных родов Магриба.
Вот как? Чем дальше, тем интересней. И с какой это стати капудан Хоттабыч возжелал разломить хлеб со мной? Про меня он ни черта не знает... Даже не знаю, но сходить, как бы не против. Пользы, можно извлечь просто немеряно. Вот только...
Мужик как будто прочитал мои мысли и заявил:
- Хасан Абдурахман ибн Хоттаби, понимает, что визит христианина к мусульманину может истолкован превратно, поэтому предлагает встретится на нейтральной территории. К тому же, вы почтеннейший, можете взять с собой любое количество воинов.
- Передай твоему хозяину, что я принимаю предложение. – Я решительно отбросил все колебания в сторону. – Указывайте время и место.
А что? Интересно же. Что-то мне подсказывает – капудан не просто так затеял эту историю. Да и вообще, оченно мне интересно с средневековым сарацином пообщаться...




26 Глава.

С собой я взял Клауса, близнецов и всего пяток абордажников под руководством обер-боцмана. Вполне хватит оборониться в случае чего, да и для представительного вида свиты, тоже. Не бог весть с кем встречаюсь.
Для встречи сарацин выбрал пустынный участок берега довольно далеко от порта. И даже успел комфортно его обустроить – в своем понятии этого термина. Да и в моем, тоже. Впечатляет прием: сразу три мангала исходят ароматным дымком, невысокий помост порытый коврами и множеством подушек, ну а стол... про стол я пока ничего не могу сказать, однако количество золота на нем впечатляет. Восточные люди однако, если не пустят пыль в глаза, сами себя уважать перестанут.
- Хасан Абдурахман ибн Хоттаби... – высокий, статный, пожилой сарацин встретил меня сдержанным восточным приветствием.
- Барон Жан ван Гуттен... – я ответил в тон ему, не став упоминать свои звания, награды и титулы.
Лишнее оно. Прибыл я сюда не письками меряться, да и надоели, честно говоря, все эти долбанные условности этикета. Словом, только приветствую, предложенный сарацином, тон встречи. Уже, мне чем-то нравится этот мужик.
Такой колоритнейший персонаж. Как бы его охарактеризовать правильней? Хоттабыча, из нашего, советского фильма помните? Так вот, на лицо вылитый он, даже бородка такая же выщипанная. Но на этом сходство заканчивается. Не знаю как насчет волшебства, но капудан в прошлом был лихим рубакой. Это я вам, как достаточно сведущий в этом деле человек, говорю. Фигура крепкая, сухая. Предплечья и запястья, все еще, даже не смотря на возраст, хорошо развиты и покрыты сеткой старых рубленных шрамов. И взгляд... Словом, отчаянный рубака, я в таких вещах разбираюсь. Что еще сказать? Скажу коротко: умен и хитер сарацин...
- Прошу вас, почтеннейший, разделить со мной эту скромную трапезу... – капудан небрежным жестом указал на впечатляющий достархан.
- Не откажусь...
Я по дороге к помосту окинул взглядом местность. Возле мангалов суетится толстенький коротышка – видимо повар и официант в одном лице, позади него полукругом выстроились четыре крепыша в полном ламмиляре и шемах мисюрках. Вооружены прилично: короткие копья с широкими округлыми наконечниками, длинный кривые сабли, очень похожие на турецкие клычи. Даже окованные железом круглые щиты присутствуют. А вот посланник и арапчата испарились. Похоже, нам за столом придется сидеть вдвоем. Впрочем, я как бы не против.
Клаус с близнецами присоединились к абордажникам и дистанцировались от достархана, ровно на такое же расстояние как и магометанские бодигарды. А я, проигнорировав венецианский стул, расположился на помосте.
Хасан, одобрительно кивнул на мой маневр и поступил точно так же. Толстячок мгновенно организовал по центру достархана громадное блюдо с горой одуряюще пахнущего различного кебаба, в том числе, и того который «шашлык», рядом пристроил большую миску с пловом, а затем, с поклоном поднес мне золотой тазик теплой воды с плавающими в нем цветочными лепестками. Что примечательно: мне первому. Возможно, это следствие банального гостеприимства, а возможно... а вот хрен его знает, не силен я в восточных этикетах. От слова «совсем». Собирался изучить, когда узнал о том, что меня сватают тренером в Катар, но не успел. Вы уже знаете почему.
Омыл руки, подождал пока капудан проделает туже процедуру и поинтересовался:
- Позвольте узнать как идут ваши дела, почтенный Хасан?
Ну, как-то так, нужно начинать разговор. Издалека...
- Слава всевышнему... – коротко ответил сарацин, скрыв подробности. – Надеюсь, всевышний и к вам благодушен, почтенный Жан ван Гуттен?
- Можно просто Жан. Да, господь милостив.
- Почтенный Жан... – повторил капудан с легким поклоном. – Я рад. Прошу вас отведать вот этот...
- Пилав, – продолжил я за него. – Я вижу, что у вас, почтенный Хасан, достойный повар. Всегда считал, что немного аниса и зерен граната, прекрасно оттеняет вкус пилава.
Нет, это в восточном этикете я профан, а в кухне, совсем наоборот, без лишней скромности обзовусь профессионалом.
- Вы меня удивили достопочтеннейший Жан, бывали в наших краях? – капудан удивился только глазами, морда так и осталась непроницаемой.
- Увы нет, – коротко ответил я. – Но, надеюсь в скором времени побывать. А пилав? Про него хорошо сказал один мудрый мулла великому Тимуру: «Надо взять большой чугунный котел. Он должен быть таким старым, чтобы жир от прежней пищи сочился снаружи и загорался от всполохов попадающего на него огня. В этот котел надо положить мясо не старых, но и не очень молодых барашков, отборного риса, разбухающего от гордости, что будет съеден смелыми воинами, молодую морковь, краснеющую от радости, и острый лук, жалящий подобно мечу высокочтимого эмира. Все это надо варить на костре до тех пор, пока запах приготовленного блюда не достигнет Аллаха, а повар не свалится в изнеможении, потому что попробует божественное кушанье».
Капудан выслушав меня воскликнул:
- Воистину так! Вы меня поражаете почтенный Жан!
- Увы, мои познания скромны... – я скромно потупил взор пожирая глазами блюдо с пловом. Ну, в самом деле, уже не помню когда и пробовал его. А нынешних Европах риса днем с огнем не найдешь, а если найдешь, то за такую цену, что и пробовать перехочешь. Кстати, надо у Хасана пару мешков обязательно выдурить...
- Могу вам Жан, предложить восхитительное розовое вино из Цемесхии. Правда, оговорюсь – о нем я сужу лишь по отзывам, так как всевышний запрещает правоверным употреблять вино... – капудан Хасан с сожалением развел руками.
Правда, мне показалось, что он немного лукавит. Вот не верю я, в исключительную трезвость магометан. К тому же, в Коране, есть множество оговорок в отношении многих запретов, которыми последователи пророка вовсю пользуются. Хотя, возможно я, ошибаюсь.
- У меня есть встречное предложение... – я не оглядываясь подал знак близнецам. – Увы, я не привык пить за столом один, так что пользуюсь случаем хочу вам кое что презентовать. Это бочонок божественного сидра – причем такого делают не более сотни бочек в сезон – очень сложная технология его выдержки и подбора ингредиентов. Говорят из десяти тысяч яблок, для него выбирают всего одно. Примите в знак моей признательности уважаемый Хасан и надеюсь употребление его доставит вам немало удовольствия.
Ну, соврал конечно... Чуточку. Сидр конечно не из дешевых, но явно не такой каким я его расписал. Ничего, ради дела можно и маленько сболтнуть. Короче... давай ближе к делу, какого хрена тебе от меня нужно?
Капудан благодарно склонил голову и сказал:
- Я благодарен вам за столь щедрый подарок, но увы, Пророк сказал: «Все опьяняющее – хамр* , а всякий хамр запретен».

*Хамр – алкоголь.

Однако, слуги быстренько бочонок укатили.
Я вместо ответа просто развел руками. Типа: « Извини, я от чистого сердца хотел».
Дальше мы ели и разводили восточные церемонии. Ну никак не хотел признаваться капудан, нахрена я ему нужен. Дела, семья, политика, да вообще черт знает что, но о деле ни слова. Чертов сарацин...
- У вас великолепный корабль, уважаемый Жан... – капудан с восхищением поцокал языком. – Позвольте поинтересоваться, на какой верфи он строился?
Я немного насторожился, потому что уже давно понял, что интерес сарацина ко мне связан именно с шебекой. А еще с чем? Посудина моя трофейная, взята с боем у тех же сарацин, так что капудан вполне мог узнать ее по силуэту. Но тут возникает вполне закономерный вопрос. Хасан явно не дурак, прекрасно понимает: посудина не купленная и не даренная, да и вообще, скорей всего ее хозяина никто и не уговаривал продать корапь. Даже могу допустить: прежний владелец какой-то родич или знакомец капудана, но тогда он точно не стал бы со мной ужины ужинать. Значит этот вариант отпадает. Тогда что?..
- Уважаемый Хасан, увы мне неизвестно на какой верфи строилась шебека – мне она досталась по случаю. Но, думаю, от столь опытного моряка как вы, не укрылось, что она восточного происхождения. Возможно, вы даже ее встречали в своих путешествиях под именем «Стрела Пророка»
Хасан солидно кивнул и пристально смотря мне в глаза задал вопрос:
- Глубокоуважаемый Жан, тогда возможно вам известен человек под именем Джабар Собачья Морда?
Капудан задавал вопрос, с абсолютно непроницаемым лицом, можно даже сказать небрежно, но мне показалось, что ответ для него очень важен. Очень важен, даже возможно, вся эта история с ужином затеивалась именно ради него. Ну что же, оправдаю надежды Хоттабыча, кривить душой мне сейчас смысла нет.
Незаметно подобрался, для того что бы в случае необходимости откатится назад и выхватить оружие и спокойно ответил:
- Почтенный Хасан, мне неизвестен Джабар по прозвищу Собачья Морда, но мне известен человек по имени Джабар Ахмед Амир Сулейман Шараф аль-Масри.
- Тогда возможно вам известна судьба этого человека? – Хасан являл собой образец выдержанности, даже взгляд в сторону отвел подчеркивая незначительность вопроса.
- Известна... – небрежно ответил я и специально переключил внимание на красивый кувшин из почти черного металла сплошь покрытый арабской вязью. – Уважаемый Хасан, какой великолепный кувшин, насколько я понял, он из тех в которых вода остается ледяной в самый сильный зной?
Ну а что? Я тоже мастер словесные кружева плести, и вредности мне не занимать. Спросил бы сразу, а то начал экивоки разводить. Ох уж мне эти восточные капуданы...
- К Иблису* кувшин и мастера его сделавшего! – не выдержал Хасан. – Почтенный Жан, говорите что с этим сыном ишака?!!
Я порадовался тому, что мои архаровцы отправили на тот свет не родственника капудана, сделал легонькую паузу, дождался крайней степени нетерпения на лице у Хасана и со вздохом ответил.
- Даже не могу сказать, к сожалению или счастью, но Джабар сейчас наслаждается пением гурий в раю. Или наоборот, его душу терзают демоны в преисподней. Но то, что он покинул мир живых – это я вам, многоуважаемый Хасан, гарантирую.
- Воистину всевышний милостив!!! – Хасан с облегчением вздел руки к небу. – Справедливость восторжествовала!
Я просто промолчал, гадая чем же этот Джабар нагадил капудану. Хотя, какая разница, не о том думаю, надо ковать железо пока горячо и крутить Хоттабыча на разные плюшки. Если получится конечно – капудан не похож на человека, который добровольно откроет передо мной закрома. Жук еще тот...
- Жан... – Хасан сделал паузу и мигом прогнал с лица все следы радости. – Не будете ли вы так любезны, рассказать мне эту историю?
Я оказался любезным и явил жуткую, драматическую историю, правда в очень редактированном варианте, в которой жестокий пират вероломно, даже подло, напал на мирный корабль. Не буду же я рассказывать, что мои архаровцы поступили с точностью, ровно наоборот. Себя тоже упомянул, правда очень скромно. Ну... так... слегонца. Типа, лично зарубил коварного главаря пиратов и все такое. Упомянул умышленно, что бы сделать сарацина обязанным лично мне.
После рассказа Хасан возблагодарил Аллаха и осторожненько поинтересовался:
- Глубокоуважаемый Жан, скажите, у вас случайно не осталось личных вещей Джабара?
При этом конкретно пялился на мои пистолеты. А вот хрен тебе сарацинская душа, не отдам.
- Возможно... – я опять отвлекся на блюдо с кебабом. – А что вас именно интересует?
Хоттабыч усмехнулся уголком губ и коротко сказал:
- Все. А если точнее, меня интересует попугай.
- Попугай? Был такой, но от несоответствия климата помер. Осталась только клетка. Но я требую пояснений. Сами понимаете, почтенный Хасан, вы не можете лишить меня удовольствия, услышать уже вашу историю.
Сарацин тоже чинится не стал и явил такую же жутко трагическую историю. Якобы злой пират Джабар, напал на корабль его очень дальнего родственника, который в результате все же умудрился спастись, но потерял все свое имущество, среди которого находились некоторые мелочи, практически не имеющие сколь-нибудь серьезной стоимости, но все равно теперь долг чести, требует вернуть их в лоно семьи.
- Понимаете, почтенный Жан... – капудан удрученно вздохнул. – Я буду просить вас предать мне эти пустяки. К примеру, эту дрянную клетку от попугая. Она принадлежала в свое время основателю нашего рода, так что я просто обязан ее выкупить у вас.
- Я не могу лишить ваш род реликвий... – я согласно склонил голову. – Так что прошу извинить меня почтенный Хасан, я вынужден отойти, отдать приказания привезти эти вещи сюда.
Ну вот, начинается самое интересно. Мне как бы не жалко, конечно кроме пистолетов. Отдам... стоп, но причем здесь клетка? Кажется где-то меня накалывают...
Отправил на шебеку близнецов и приказа привезти вещи бывшего владельца. А именно: изящные песочные часы, тазик для омовения, коврик для молитв, Коран, личную печать и перстень. Ну и клетку несчастного попугая, но вот ее, потребовал тщательно досмотреть... на всякий случай, а вдруг в ней двойное дно? Можно конечно перенести это все на завтра и самому заняться, но не хочу. Не хочу показывать свою корысть. Вряд и там могут быть какие-то запредельные ценности, да и вообще... короче, благородство еще никто не отменял. Да, я такой, на том и стоим.
Пажи отсутствовали около часа, а притащив барахло подали мне знак отойти.
- Что?
- Вот... – Луиджи протянул мне пергамент исписанный арабской вязью, золотистый локон волос в шелковой тряпице и простенькое золотое колечко. – Совершенно случайно нашли. Там в клетке на одну из спиц надо было нажать.
М-да... пахнет какой-то любовной историей. Причем, связанной с самим Хасаном. Не иначе... в общем, ни к чему голову ломать. Все равно она останется для меня неизвестной.
Хасан с полностью индифферентной мордой покрутил вещи в руках, проигнорировал содержимое тайника и вопросительно посмотрел на меня. Как бы спрашивая цену.
- Рад был вам оказать услугу почтенный Хасан...
- Но?..
- Ничего.
- Так нельзя... – капудан отрицательно мотнул головой. – Я отказываюсь принять вашу услугу.
- Почему уважаемый Хасан? Это подарок. Впрочем, я не откажусь от вашей благодарности, но исключительно на ваше усмотрение.
Надеюсь, вы не подумали что я спятил и собрался совсем отказаться от подарков?
- Да будет так! – торжественно, на распев, сказал сарацин и добавил. – Есть еще один маленький момент. Я вижу, вы носите пистолеты принадлежавшие этому проклятому сыну Иблиса. Клянусь, если вы передадите их мне, то я найду для вас достойную замену.
Пистолеты слегка звякнув легли на золотое блюдо. Да, жалко, но никто меня не заставлял играть в благородство. Посмотрим, Хоттабыч мужик достойный, не думаю что много потеряю. А если?.. Да и хрен с ним.
Теперь сарацин отошел переговорить и через некоторое время к достархану потянулись груженые добром слуги.
Капудан оказался щедр. До такой степени щедр, что уже мне пришлось для порядку отнекиваться.
- Это пистолеты работы прославленного мастера Фархада аль Насри. Я сам ему вожу из Европы некоторые компоненты для изделий, – Хасан продемонстрировал мне пару длинноствольных пистолей с мудреными ударными замками. – Прошу вас Жан принять их от меня в подарок.
Я покрутил оружие в руках. А что... даже очень ничего. И украшены довольно скромно, что мне как раз по нраву. Длинный граненый ствол калибром эдак миллиметров в пятнадцать, сабо изогнутая рукоятка с массивным яблоком – таким по башке лучше любой булавы ошарашить можно. Замки... насколько я понимаю – передо мной прообраз кремневого замка. Даже немного странно, я например считал, что такие гораздо позже возникли. Но тут, как раз все понятно, давно перестал удивляться некоторым несоответствиям шаблонов. Современным историкам надо бить морды(кроме одного очень уважаемого мной человека) – это я вам говорю, как человек имеющий возможность лично сравнить их перлы с реальной действительностью средневековья. К примеру, я совсем недавно видел нарезной ствол. Да-да, не удивляйтесь – жутко корявый, с двумя громадными, жутко закрученными выступами в стволе, но все же именно нарезной. В Брюгге один из оружейников сотворил нечто подобное, выражая свои собственные изыскания и состояние души. Его конечно никто не понял, гильдия под страхом выфиздивания, запретила штамповать подобные извращения, даже кажется оштрафовала, но тем не менее. Вдумайтесь, в пятнадцатом веке, нарезной ствол!
Так и с кремневыми замками. Продвинутых оружейных прогрессоров – индивидуалов всегда хватало. Другое дело, что их намного опережающие свое время шедевры, никто не хотел понимать и они канули в лето незамеченными. Но все равно, таковые были. Ладно, хватит философствовать, явно угодил капудан. Завтра же опробую... Стоп, почему завтра, сейчас же!
И попробовали на пару с капуданом, благо все необходимые принадлежности к пистолям прилагались. В общем, славно постреляли по булыжникам. Кстати, естественный лед отчуждения между нами в процессе пострелушек лопнул. Общаться стало гораздо легче и мы обсудили немало важных вещей. Даже договорились о некоторой взаимовыгодной коммерции на следующий сезон. Но об этом пока рано говорить – дожить еще надо.
Хасан, кроме пистолей презентовал мне еще мешок сарацинской заразы, то есть, зерен кофе и пять больших мешков отличного риса. Помимо этого, полный зерцальный* доспех, весьма тонкой, явно индийской работы, парные кинжалы изящной чеканки очень похожие на достославные бебуты* и такие же парные ятаганы, все того же происхождения. Весьма серьезное оружие: тяжелые, отличной стали и мечной заточки. Ну и полную шкатулку женской бижутерии в национальном сарацинском колорите и пару штук парчи – для жены. В общем, потрафил старый сарацин барону.
Расставались мы если не друзьями, то очень хорошими товарищами. Как ни странно, сошлись характерами, не смотря на абсолютно разный менталитет. Но это скорей всего моя заслуга, все же, я только частично средневековый мракобес, а в остальном вполне такое дитя мультикультурного общества.
Уже собираясь домой я задал вопрос:
- Уважаемый Хасан, а вы случайно не знаете купца из Алеппо по имени Гассан ибн Зульфикар?
- Хвала Аллаху имею такую честь... – капудан настороженно стрельнул глазами в меня. - У вас есть к нему какие-нибудь дела?
- Возможно. Что вы можете про него сказать?
- Уважаемый человек, истинный правоверный, почтенный купец... – не вдаваясь в подробности отрапортовал Хасан, явно не желая давать полную характеристику.
- Есть ли у него дочь по имени Земфира?
Хасан немного промедлил с ответом, а потом сухо сказал:
- Глубокоуважаемый Жан, я бы хотел пока воздержаться с ответом вам. Понимаете, чужое горе не подлежит обсуждению третьими лицами. Возможно вы потрудитесь пояснить свой интерес?
- Я не зря задал вопрос... – сухость моих слов оказалась равна тону сарацина. – Неужели вы могли подумать, что слова мои могли оказаться глумлением над горем уважаемого человека?
- Я не могу заглянуть вам в душу уважаемый Жан... – процедил капудан.
М-да... атмосфера доверия и уважения создавшаяся между нами мгновенно куда-то испарилась. Ну ладно, не буду нагнетать, не хватало еще резню с приближенными дюка устроить. Но каков сарацин! Духовитый зараза, уважаю...
- Хорошо, я поясню. Мне, волей случая, посчастливилось избавить от незавидной участи девушку по имени Земфира, назвавшуюся дочерью Гассана ибн Зульфикара. Думаю, описывать ее нет нужды, так как не верить ее словам, у меня нет основания. Вы удовлетворены причиной моего вопроса?
- Какова цена выкупа? – деловито и угрюмо буркнул капудан. – Я сейчас могу собрать, в пересчете на ваши деньги, около пятисот турских ливров. Если вы согласитесь подождать день, я могу еще столько же взять под залог своих следующих поставок. И молю вас не причинять горя и унижений несчастной...
- Уважаемый Хасан, – укоризненно покачал я головой. – Прошу вас не делать урону нашим отношениям ибо уже дальше последует откровенная вражда. Право дело, я не давал вам оснований для такого суждения обо мне.
- Но тогда чего же вы хотите? – лицо капудана явило собой олицетворение когнитивного диссонанса, сиречь разрыва шаблона.
- Ничего! Девушку содержат сейчас в приличествующих условиях и никто никогда, не посмеет ей причинить вреда. Но она далеко и в ближайшее время я ее передать вам не смогу. Так что сговоримся так. В это же самое время, но на следующий год, я ее привезу сюда для передачи. Еще раз повторю, за благие дела, я не требую вознаграждений. Есть правда условие. Привезите кого-нибудь из семьи Земфиры – она должна будет опознать его. В любом ином случае передачи не состоится. Да... все под богом ходим... если я сам по каким-либо причинам не смогу прибыть, девушку все равно привезут надежные люди.
- Жан... – капудан прижал руку к сердцу.
- Оставим лишнее, я не в обиде...
Вот так и случилась моя неожиданная коммуникация с восточным миром средневековья. Черт... может все-таки роман написать? Больно уж, все интересно и завлекательно получается. Хотя какой нахрен, из меня писака. Ладно, осталась только блеснуть при дворе и домой...

27 Глава.

- ... Клаус, лично для тебя повторяю. Правая рука идет от груди! От груди, а не от яиц. Еще раз. Занимаем позицию! А ты клятая девчонка, не ржи аки кобыла, а примечай все. Поехали, на раз, два, три...
Ну да.... репетируем мы. Все же к дюшесе идем на прием а не к какой-нибудь затрапезной баронессе. В шесть утра поднял личный состав и заставил в темпе прогонять поклоны и всю остальную придворную тряхомудию. И сам стараюсь...
- Теперь как? – после очередного коллективного поклона, я обратился к Лидии изображавшую бретонскую дюшесу и восседавшую на моем кресле аки на троне..
- Красива-а-а! – в восторге закатила глазки девчонка. – Ну прям одинаково – одинаково...
- Ладно... хватит... – смилостивился я. – Теперь мыться и одеваться.
- А я? – заканючила Лидка подхватив тяжелый кувшин с горячей водой.
- Что ты?
- С вами. Вот бы хоть одним глазком глянуть на двор...
- Сдурела? В качестве кого?
- Ну... – смутилась девушка. – Ну, в качестве пажа, к примеру.
- Ну дури. Дюшеса сразу поймет, что ты девка, женский глаз не обманешь, а потом что? Вся Европа будет судачить, что у посланника Бургундии в свите женщина в качестве пажа. Замахаешься их резать на дуэлях.
- Ну, да... – уныло согласилась Лидия. – И вообще...
- Что вообще?
- Что со мной дальше будет? Я боюсь к вам в поместье ехать. Там...
- Госпожа Матильда?
- Ну, да. Она меня живо...
- Не бойся. В Гуттене, ты задержишься ровно на одну ночь, а потом я отправлю тебя сразу в расположение роты к дамуазо ван Брескенсу. А затем и сам подъеду. И вообще, хватит слезы проливать. Для чего я тебя завел спрашивается? Уж точно не для того что бы отдать на растерзание или бросать...
- Господин!!! – прижала ручки к груди девушка. – Я вас прям очень – очень люблю! А может быть я сейчас...
Шаловливая ручка быстро скользнула мне в пах.
Я прислушался к своим желаниям и согласился:
- А давай...
С какого хрена мне отказываться? Лидка, она... в общем, мастерицей стала редкостной.
По итогу одеваться пришлось по ускоренной программе. Того-этого, расшалились слегка...
Глянул на себя в зеркало. А что? Очень даже ничего. Впечатление производить на дюшесу я не собираюсь – бесполезное это дело, да и незачем, но выгляжу великолепно. На фоне изысков местной моды, может и простовато, но явно дорого. Одни перья на берете стоят целое состояние, а за драгоценности и оружие я даже не говорю. Еще вот этот перстенечек...
- Ну что готовы? – я тщательно осмотрел свою свиту. – Вроде готовы. Что там с портшезами?
- Дык, на причале, – доложился отирающийся у двери юнга. – Там их несколько, на ваш выбор.
- Ну пойдем посмотрим...
Тут случился вот такой конфуз. Коняшек, мы с собой конечно не взяли. Морские путешествия лошадкам прямо противопоказаны – можно совсем угробить копытных. А пешкарусом по городу я шляться не собираюсь – невместно, да и изгваздаешься так, что не до приема будет. Выручило то, что в Нанте оказывается присутствовала одна контора, сдающая напрокат средства передвижения. В том числе и портшезы вместе с тягловой силой. Вот такой полезный средневековый сервис.
Выбор много времени не занял, я нанял богато украшенную четырехместную коробченку, с упряжкой в восемь здоровенных рыл и уже через пару минут покачивался на мягких бархатных подушках и поглядывал в шелку портьеры на городские пейзажи.
- Чего такой угрюмый? – толкнул я Клауса нахохлившегося рядом. – Боишься что ли?
- Я ничего не боюсь монсьор... – буркнул парень. – Но как-то опасаюсь...
- Это нормально,– утешил я его. – Запомни, сильных мира сего бояться не надо, но опасаться их обязательно. А весть себя требуется естественно, без лишнего подобострастия. Тогда и чувствовать себя будешь соответственно. И еще запомни, государи без нас никто. Мы их слава и мы делаем их великими, что ты и должен осознавать.
- Поучается так... – немного поразмыслив, изумленно кивнул головой Клаус.
- То-то же. Слушай, а куда это мы свернули?
- Сейчас, монсьор... – Луиджи вы высунулся в окошко. – Эй, вы куда?
- Дык, господин, – впередсмотрящий поклонился. – Впереди, воз с бочками перевернулся. Пройти, ну, никак, так что мы обойдем. Не сомлевайтесь, успеем с головой...