Глава 20
Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. Госпиталь русско-голландского санитарного отряда. 28 февраля 1900 года. 15:00.

- Ну что? – мы с Гаспаром одновременно шагнули к доктору.
- Операция прошла нормально... – спокойно ответил фон Ранненкампф. – Жизни баронессы ничего не угрожает. Теперь покой, только покой...
- Опять... – буркнул я и со злости пнул ни в чем не повинную урну у входа в госпиталь.
- Как долго? – мрачно поинтересовался Гаспар. – Когда мы сможем ее забрать и увезти во Францию?
- Минимум три недели... – доктор невозмутимо протер пенсне. – Не ранее...
- Матерь божья!!! – урне теперь досталось от француза.
- Все господа? – врач собрался уходить. – Извините, но у меня дела...
- Карл Альбертович... – я взял ее под руку и отвел в сторону. – Они хоть не в одной палате?
- В соседних... – сердито буркнул фон Ранненкампф. – Это возмутительно, Михаил Александрович. Это уже вторая дама на вашем счету...
- Да я-то здесь причем? – я реально опешил. Хотя... да, тут он прав. Категорически не везет благородным дамам со мной. Еще переспать не успели, как оказались на больничной койке.
- Возмутительно! – убежденно повторил врач. – Баронесса де Суазон в бреду повторяла ваше имя... – доктор прервался и язвительно добавил. – Как и госпожа Чичагова. Кстати, ее здоровье идет на поправку.
- Можно мне к ней? К ним...
- Нет! – категорично отрезал фон Ранненкампф. – Я запрещаю... – после чего развернулся и ушел.
- М-да...
- Гребаные уроды... – француз сидел на лавочке и свирепо ругался. – Да кто мог знать?..
- То-то же... – я присел рядом с ним. – Как вы объяснись в полиции? Граббе, довольно въедливый малый.
- А что полиция? – пожал плечами Гаспар. – Мы обезвредили преступников, выполнили свой гражданский долг, так сказать. В республике владеть оружием не возбраняется, даже иностранцам. А вас и баронессу, он пообещал допросить позже. Маузеры из которых стреляли, присвоил в качестве вещественного доказательства. Вот и все.
- История однако.
- Ну и ладно... – неожиданно успокоился Гаспар. – Главное Франсин жива.
- А ее отец? – я немного удивился тому, что француз назвал баронессу по имени. Раньше он ее именовал исключительно «мадемуазель баронесса».
- А мы пока не будем ему ничего сообщать... – француз проницательно посмотрел мне в глаза. – Вы не против месье Игл?
- Отнюдь. Это ваши личные дела. Кстати, с меня причитается.
- Пустяки. Выпишите нам небольшую премию по окончательному расчету, – отмахнулся Гаспар. – Вы ведь тоже записали на свой счет одного негодяя. Есть соображения, кто это мог быть? К сожалению, у трупов ничего не узнаешь. А документов при них не оказалось.
- Есть... – для меня неожиданно обрели смысл слова Шульца. – Я здесь перешел дорогу некоторым чиновничьим бонзам. Но их уже нет.
- Бургомистр Фразер, Шульц и компания? – небрежно поинтересовался Гаспар.
- Вы, как всегда, хорошо информированы, месье Людо...
- Вы же сами попросили присмотреть за вами со стороны и выявить слежку, буде такая случится... – пожал плечами француз. – Вот попутно и выяснилось. Кстати, нам продолжать?
- Нет, хватит... – я достал из бумажника банкноты. – Вот сто пятьдесят фунтов. Мы в расчете?
- Вы щедры месье Игл... – Гаспар небрежно положил деньги в карман. – Ну что же, если что, обращайтесь. Мы будем в городе до полного выздоровления баронессы. Кстати, как там положение на фронте. Скоро британцы займут Блумфонтейн? И вообще, его собираются каким-нибудь образом оборонять?
- Я смотрю, вы не питаете иллюзий, месье Людо? – я вдруг различил в словах француза тщательно маскируемый интерес. Причем... явно профессиональный интерес... ладно, не буду спешить. Если это так...
- Нет, не питаю, – согласился Гаспар. – Война не признает иллюзий. Так как?
- Бритты будут здесь не раньше чем через две недели.
- Я так же полагаю... – француз встал и пожал мне руку. – Надеюсь, к этому времени, мадемуазель баронессе станет лучше.
- Хотелось бы...
М-да... мне кажется или у французов, кроме присмотра за Франсин, есть еще какая-то миссия? Ломая над этим голову, я еще немного посидел на лавочке, где меня и нашел Степан.
- Опять? – парень укоризненно покачал головой. – Как девка?
- Как, как... пулю схлопотала, но живая. А я целый...
- Вот оставь тебя одного, враз вляпаешься... – посетовал Степа.
- Так не оставляй. Как там черномазые?
- Нормально. – Степан улыбнулся. – Лушка всех к делу пристроила. А я Симона за ними приглядывать поставил.
- Как ты ее назвал?
- Ну а как еще? По нашенски, Лушка и будет. – Наумыч еще раз улыбнулся.
- Приглянулась никак? – я не смог удержаться, чтобы не поддеть парня.
Степан неожиданно смутился и буркнул:
- Ну а шо? Справная баба, а-то шо чернявая, так кто ж без греха?
- Это точно. Ну что, поехали?
- Поехали, Ляксандрыч...
И мы с ним отправились на полигон, куда уже стали свозить оружие из наследства Шульца и все затребованные нами ресурсы. Черт... а еще расчеты формировать... Вопрос из кого?
Этот вопрос я решил немного позже, а для начала меня привлекли капралы, хохотавшие как кони, неподалеку от лаборатории Вениамина.
- Ну и?
Ла Марш утирая слезы передал мне обгорелую по краям фотографию. А точнее говоря – порнографическую открытку.
- Не понял, – я сунул клочок бумаги ему обратно. – Какого хрена ржете, я вас спрашиваю? Голых баб не видели?
- Сейф!... – Шнитке чудовищными усилиями сдерживал хохот. – Взорвали сейф!.. А там...
М-да... а ларчик открывался просто... Я уже и забыл про сейф взятый трофеем в логове разбойников, а вот сержанты как раз нет. И до того довели своими просьбами вскрыть обиталище вероятных несметных богатств предельно занятого Вениамина Львовича Мезенцева, что он внял просьбам и недолго думая подорвал железный ящик динамитом.
Вот какого хрена, покойный... как его там... Джонсон, хранил толстенную пачку порнографических открыток в сейфе? Я тоже не знаю... Тем более, что ничего больше там не оказалось. В итоге, ветерок разнес по окрестностям обгорелые изображения усатых кавалеров в носках и пухлых красавиц слившихся с ними в любовном экстазе.
-Тьфу ты... – я сплюнул. – Да и хрен с ними. Служба началась. Стройте личный состав.
Когда волонтеры построились я толкнул перед ними короткую речь, сообщив что, собственно, наконец-то для нас началась настоящая война. Чему личный состав неимоверно обрадовался, вплоть до восторженного рева и метания головных уборов в воздух. Впрочем, особо порадоваться я им не дал и оправил народ разгружать пулеметы, орудия и боеприпасы к ним. Проблема с расчетами для орудий в некоторой степени решилась сама по себе – к нам откомандировали германского лейтенанта Альфреда фон Дальвига, хорошо знакомого именно с этой моделью пушек и двадцать волонтеров причастных к артиллерийскому делу – немцев и голландцев из отряда добровольцев капитана фон Эллофа.
А вот со «сверхлегкими Максимами-Норденфельдами»* пришлось повозиться. Начну с того, что конструкция этого чудо-оружия, почти как небо и земля, разнится со знаменитым Максимушкой отечественного образца, с которым я немного был знаком. Етить... Воздушное охлаждение ствола, угребищная тренога вместо привычного станка и ублюдочный британский патрон...
Для начала, я самолично, отстрелял ящик патронов и убедился в том, что вместо заявленных пяти сотен непрерывных выстрелов, пулемета едва хватает на две, а потом надо ждать до получаса, пока оный остынет ибо начинает плеваться. Впрочем, за исключением вот этой неожиданности, машинка оказалась вполне приличной – точной и довольно безотказной, даже не смотря на ублюдочные матерчатые патронные ленты и необходимости постоянной смазки.
В концепции применения пулеметов я даже не сомневался – тачанки наше все, чему есть вполне аргументированное объяснение. Единой линии фронта в этой войне никогда не было, войскам республик приходилось оборонять довольно протяженные позиции, чем бритты умело пользовались, используя фланговые охваты и заставляя буров, во избежание окружения отступать. Так вот, мобильный огневой резерв должен прекратить эту порочную практику. Да и вообще, тачанки как нельзя лучше подходят для полупартизанской тактики действия бурских войск.
Десяток пролеток на рессорах, военный комендант мне обеспечил, осталось дело за малым, приспособить станок для установки на них и немного модернизировать транспортное средство. Ну и конечно как-нить минимально обучить расчеты. Большего все равно не успею
С треногой придумал просто – длинные «ноги» приговорил безжалостно урезать – сделав телескопическими на зажимах, а посадочное место на пролетке усилить чем получится. Уродливая конечно получится конструкция, но нам не до красоты. Будет время изобрету родной станок системы Колесникова*, а пока и так сойдет.
Пулеметчиков на три расчета я подобрал из числа своих технически грамотных волонтеров, на остальные пулеметы позаимствовал приданных. Обучение минимальное – техническое обслуживание, правильное использование прицельных приспособлений, огонь по групповой цели с переводом его по фронту... и все. Пока хватит, остальное потом. Патронов сравнительно хватает, пару дней интенсивных тренировок что-то да дадут. Как говорится, не до жиру... ну вы поняли меня. А как надо рулить пролетками, обучит Наумыч... ну-у... конечно после того как я ему объясню...
В механических мастерских мой заказ по переоборудованию станков встретили без особого энтузиазма...
- Вот... – угрюмо буркнул Таржувка и выложил на верстак ранее заказанные винтовки и револьвер.
- Что-то не так мастер? –я проверил работу и нашел ее безукоризненной. – Вот ваш гонорар.
- Все не так... – процедил сквозь зубы чех и зыркнул глазами на застывших у двери вооруженных буров из комендатуры. – Домой не отпускают. Работы навалили, а кто платить будет? Всех рабочих из домов повытаскивали... холера...
- Г-м... – я немного смутился. Дело в том что инициатором сего беспредела оказался именно я. Ну а что? Война идет, надо точить комплекты для мин, резать железо для заграждений из колючей проволоки... и так далее. Вот я и посоветовал Баумгартнеру ввести круглосуточный режим работы для мастерских... – Г-м... Иржи... а если я выбью для вас... г-м... некоторое материальное вознаграждение? Скажем, в размере...
- Два шиллинга для рабочего в сутки и три для мастера... – любезно и несколько непререкаемо подсказал Таржувка. – Иначе я не удержу людей от протестов.
- Хорошо... – пришлось согласиться. – Попробую. Да... вот этот заказ надо исполнить срочно, за него я сразу расплачусь...
- Это другое дело... – сразу повеселел чех.
М-да... война это деньги... вопиющая истина и непреложный факт. Ну ничего, все до последнего пенни вытребую... потом... когда-нибудь... а пока возвращаться надо на полигон...
- Вениамин Львович, что с вами?.. – я только сейчас заметил до какого состояния довел себя студент. Истощал, неизвестно в чем душа держится, газа впалые, красные как у вампира, нос заострился. Лохматый, грязный как бомж. Нет, так дело не пойдет...
- Ерунда... – Веня покачиваясь повел меня в другую комнату заполненную снаряженными минами. – Вот... все готово. Да не дергайтесь вы, взрыватели и остальные устройства я держу отдельно...
- Молодец... – я собрался его похвалить, как услышал дружный храп. – Что за?..
В уголочке на расстеленной дерюжке мощно храпел штабс-капитан Зеленцов, а неподалеку от него пристроились Вагнер и Штрудель...
- Всю ночь работали... – буднично пояснил Веня и выудив из кармана какой-то пакетик, сыпанул из него белого порошка на тыльную сторону кисти. – А я вот только кокаинчиком спасаюсь...
- А вот от этого придется воздержаться... – я подхватил его за руку и вывел из комнаты. – Все Вениамин Львович, все... сегодня и завтра, у вас заслуженный отдых. Наумыч, пожалуйста доставь Веню к нам в имение и поручи его заботам Лукерьи. Пусть приведут в порядок... помоют, накормят и спать уложат. А сам возвращайся...
М-да... надо бы за ним присмотреть... так еще снюхается и устроит мне большой «бум». А вообще молодчага Веник, даже не ожидал от него.
Сплавив студента я занялся пристрелкой винтовок и револьвера с глушителями. Ну что могу сказать...
- Мой капитан! Тут приехал какой-то Граббе, суя по всему полицейский, да еще с тремя подчиненными. Вас требует... – ко мне подбежал Ла Марш. – Кричит, ногами даже топать удумал. Мы пока держим его на прицеле...
- Отставить...

- Мой капитан! Тут приехал какой-то Граббе, судя по всему полицейский, да еще с тремя подчиненными. Вас требует... – ко мне подбежал Ла Марш. – Кричит, ногами даже топать удумал. Мы пока держим его на прицеле...
- Какого хрена ему нужно? – я отложил винтовку и отправился к Клаусу.
- Герр Игл!!! Подобное неприемлемо!!! Я при исполнении!!! – полицмейстер действительно находился в крайней степени возбуждения. Часовые наоборот, поглядывали на него с явной иронией и уверенно держали страже порядка на мушке. А могли и на землю положить...
- Отставить... – скомандовал я им. – По местам несения службы... а-арш...
- Это возмутительно! – продолжил кипятится Граббе. – Требую наказать этих... этих...
- За что Клаус? – пришлось отвести полицейского в сторону. – За то, что они выполнили свой долг? Ты накажешь своих, если они не пустят меня в участок, без разрешения?
- Ну... – смутился Клаус.
- Короче, какого черта тебе надо?
- В тебя стреляли, пострадала дама, и ты спрашиваешь какого черта мне надо? – опять возмутился Граббе. – Ты смотри, я все же начальник полиции этого гребаного городишки.
- А я помощник военного коменданта. Ладно, ладно, не кипятись. Пошли пропустим по рюмочке коньяка...
Припустили по капельке, потом еще по одной и выкурили по дорогущей сигаре, а в процессе я узнал, что одного из нападавших опознали как Адама Зеенбаха – одного из людей бургомистра Фразера, занимавшегося смутными делишками вроде незаконного воздействия на фермеров и прочим криминалом. Второй стрелок пока остался неопознанным.
- Получается хотели убить именно меня?
- Получается так... – согласно кивнул Граббе, поглядывая на бутылку. – Но я готов прозакладывать свой значок на пачку пипифакса, что это еще не все. Явных участников банды мы конечно ликвидировали, но осталось еще много отребья сидящего в тени. Опять же, никто не поручится за то, что держали поводья этой шайки не британские руки. Фактов нет, но... – полицмейстер по своей привычке внушительно ткнул пальцем в потолок. – Ты здесь многим мозоль отдавил. Кстати Зеенбах, всегда ходил с револьвером. Маузера у него никогда не видели. Значит его кто-то специально вооружил.
- Ага... – мне стало как-то грустно. – Если бы не лягушатники...
- Кто? – переспросил Граббе. – Какие лягушатники?
- Французы. Они лягушек едят – поэтому и лягушатники.
- Да ладно? – изумился полицейский. – А мне показались отличными ребятами. И с приличными связями в нашем военном департаменте.
- Подробней, – в упор спросил я у полицейского. – Мне надо знать подробней? С кем связи и так далее.
- В смысле? – бур понял что сболтнул лишнего и сразу засобирался. – Ну я пойду – дел накопилось, да и вообще...
- Стой, Клаус... – я встал и загородил ему дорогу. – Один момент, проясни мне всего один момент. Кто за них хлопотал? И я не премину замолвить за тебя словечко перед... сам знаешь кем.
- Перед кем? – полицейский заколебался.
Я поднял палец к потолку:
- Неужели не понимаешь?
- Ловлю на слове... – быстро сказал Граббе. – В общем, я просто собирался провести полное дознание. Но один из них, Гаспар Людо, попросил его связать с герром Бигелем. Ты знаешь кто это. Так вот, мне приказали немедленно отпустить их. Большего я не знаю... – бур развел руками.
- Спасибо дружище... – я пожал полицейскому руку. – Ты оказал мне услугу и я обязательно отблагодарю. Как только, так и сразу.
Граббе свалил, а я в очередной раз задумался. Информация предоставленная Клаусом, на самом деле ничего не проясняет. Папан Франсуазы, при его-то положении, мог получить рекомендательные письма хоть от самого президента. Ничего не понятно, кроме того, что французы явно не те, за кого себя выдают. А Франсуаза? Вряд ли, думаю Гаспар и компания, просто совмещают обязанности бодигардов с чем-то еще, причем без ее ведома. Обычное дело.
Дальше мне стало не до раздумий. Прибыли тридцати семи миллиметровые автоматические орудия Максима-Норденфельда. Те самые, знаменитые «Пом-Помы». Почему их так назвали? Версий много. Вот сейчас и проверим, видел эти чудовища только на картинках.
Проверял до самого вечера, сделав при этом несколько выводов. Не очень утешительных. Снаряд чугунный, снаряженный черным порохом, имеет очень маленькую зону поражения, при этом разрывается всего на пять-шесть фрагментов. Скорострельность реально низкая, лафет громоздкий, очень неудобный. Правда конструкция самого орудия довольно надежная, позволяет вести долгий непрерывный огонь. Словом, пригодится. Не мне, пойдут в наши укрепрайоны. Хотя один, может с собой и прихвачу. Посмотрим. А вот почему его назвали Пом-Помом, я так и не понял. Впрочем, буры имеют привычку называть оружие непонятными именами. К примеру, «сверхлегкий» пулемет Максима-Норденфельда они назвали «katlagter» - то есть «улыбчивым котом», поди разберись почему.
Замучил личный состав до чертиков и умаялся сам. Когда стемнело отправился домой, с учетом последних событий, прихватив с собой отделение волонтеров. Пусть охраняют отца командира. По пути заскочил в гостиницу и прихватил свои вещи. Потом с Наумычем перевезли из пансиона трофеи. Все, закончилась кочевая жизнь. Или только начинается?
Дом Шульца... тьфу ты... мой дом...

Замучил личный состав до чертиков и умаялся сам. Когда стемнело отправился домой, с учетом последних событий, прихватив с собой отделение волонтеров. Пусть охраняют отца командира. По пути заскочил в гостиницу и прихватил свои вещи. Потом с Наумычем перевезли из пансиона трофеи. Все, закончилась кочевая жизнь. Или только начинается? Стоп... что за нахрен?
Возле крыльца по ранжиру выстроились свежеприобретенные слуги. Перед строем монументально застыла Лусия Аманда, она же Лушка-Лукерья. Негритянка держала в руках поднос...
- Драстуте козяина!!! – дружно гаркнули чернокожие на русском языке. А Лукерья с поклоном протянула мне поднос на котором расположился свежеиспеченный каравай, солонка и стопка до краев заполненная прозрачной жидкостью. Ух-х... етить, неужто водка?
Я степенно взял стопку, опрокинул в себя и сразу же полез ломать хлеб. Какой-то идиот вместо водки подсунул мне чистый спирт. У-ух... продрало...
- Ты научил... ирод?.. – едва отдышавшись поинтересовался я у Степы.
- Дык... Ляксандрыч... нигры сами спрашивали, как хозяина, мол, порадовать... – Степа сам с оттяжкой пропустил лафитничик. – У-ух... а водяры тут днем с огнем не найдешь... вот спиртяжка и пригодилась... у-ух...
- А где скубент?
- Дрыхнет болезный.
- Ну и ладно, пусть отдыхает. Лусия...
- Ванна уже готова баас... – домоправительница предугадала мой приказ. – Люсинда и Марианна помогут вам баас...
Я немного подумал и отказался от помощи. Обойдутся... и я пока обойдусь... Нечего фавориток плодить. А вообще, мне уже нравится в роли рабовладельца. Шучу конечно...


Глава 21
Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. Вилла «Русский Крааль». 29 февраля 1900 года. 06:00.

Долго думал как назвать свою виллу, в итоге остановился на немудреном названии «Русский Крааль». Так сказать; идентичность сохранил и местные реалии учел. Подарок мне конечно сделали шикарный, помимо двухэтажного дома в голландском стиле, на вилле присутствовала большая конюшня с гаражом для выездного экипажа и модной среди местных бонз рессорной пролетки. Экипаж и пролетка в комплекте, правда без тягловой силы. Шульц похоже собирался сваливать, поэтому лошаденок распродал или еще куда дел.
Рядом с домом красивый сад из фруктовых деревьев, множество цветов, беседка, хозпостройки и даже домик для проживания прислуги. Все коммуникации есть, даже телефонная связь с городским коммутатором и электрическое освещение. Словом, живи – не хочу. Если... если, конечно, удастся сохранить эту виллу за собой. Визит бриттов в Блумфонтейн еще никто не отменял. Все, хватит думать, надо вставать, мир спасать... То есть республику...
Вдруг раздался деликатный стук, а потом в спальне появилась Люсинда, молодая тоненькая негритянка.
- Баас, я помогу вам одеться, – девушка присела в книксене.
- Я сам. Можешь идти. Да... и распорядись там насчет завтрака.
- Завтрак уже накрыт, баас... – последовал очередной книксен, а потом шоколадная мордашка служанки изобразила отчаянное огорчение. – Баас...
- Чего еще?
- Я не нравлюсь баасу? – отчаянно смущаясь, тихо поинтересовалась Люсинда.
- Г-м... – я сразу даже не нашелся что сказать. Не смотря на явно выраженную негроидную внешность девка довольно симпатичная, но... но дрючить служанок... это как-то непедагогично, что ли? Чревато осложнениями. Не выгонять же ее после того как? Ладно, поступим следующим образом. – Нравишься Люсинда... но к этому вопросу мы вернемся потом. Пока свободна. Стой... теперь тебя зовут Люся. Повтори... молодец...
Завтрак оказался на высоте, Питер, переименованный в Прохора, оказался действительно поваром, причем не из последних. Таких круасанов я никогда в жизни не ел. Остальные слуги тоже время даром не теряли. Все вокруг, в буквальном смысле, блестело. Пришлось похвалить, выдать по фунту на обзаведение и назначить заработную плату в размере двух шиллингов в неделю и полного кошта, тое есть, прокорма и обмундирования. А потом еще изучить список необходимого, предусмотрительно составленный Лусией, окончательно переименованной в Лукерью. Бельишко, простыни, инструменты для садовника, свечи, посуда... форма для горничных... лед для ледника... где они его берут интересно?
Степан довольно поглядывал на домоправительницу, а она на него – видимо у них все сладилось. Хотя какое мне до этого дело? Сладилось, так и сладилось. А вот Веник...
- Чего такой недовольный Вениамин Львович? Не выспался?
- Я у него порошок конфисковал... – спокойно сообщил Степан. – Неча баловство разводить...
- Это произвол... – неуверенно прокомментировал Веник. – Хотя черт с ним. Я вроде как на него подсел. Башка теперь раскалывается...
- Через недельку пройдет. Главное, опять не сорвитесь. Ну что, позавтракали? Вперед, нас ждут великие дела. Да, Вениамин Львович, если вы сегодня не посетите магазин готового платья и будете опять шастать в этих лохмотьях, я вас насильно переодену. Денег нет что ли? Про парикмахерскую не забудьте...
За сегодняшний день нам предстояло... черт, чего только не предстояло... Я для начала забрал заказ из мастерских, отправил его с Наумычем и Веником на полигон, а сам, по традиции, отправился в госпиталь. Женщин своих проведать. Вот даже не знаю, смеяться мне или плакать...
Фон Ранненкампфа удалось задобрить при помощи бутылки десятилетнего Камю, изъятого из впечатляющего погреба Шульца, то есть, моего винного погреба. Да, теперь у меня и такой есть, правда люди из гвардии президента его почти ополовинили, но осталось все равно достаточно.
Немного подумал, какую из дам для начала посетить и выбрал Лизхен. Ну а что? Опять же, ее палата первой идет.
- Мишель... – охнула Лизхен. – Ты пришел...
Лиза выглядела уже гораздо лучше; немного сошла бледность, ожили глаза, наполнились цветом губы. А вот страдальческое выражение на личике осталось, даже кажется усугубилось. Вот и сейчас она произнесла фразу, как будто уже потеряла надежду на мое появление. Лизхен, одним словом...
- Почему я должен был не прийти? – я чмокнул ее в щечку и присел на краешек кровати. – Просто вчера меня Карл Густавович не пустил и ты это прекрасно знаешь. Кстати... – на моей ладони сверкнул крупным бриллиантом женский перстень. – Это тебе...
Лиза ловко цапнула украшение, быстро примеряла себе на пальчик, мгновенно покраснела и застенчиво поинтересовалась:
- Это на помолвку?
Ну что тут скажешь? Ох уж эти женщины, какие же они одинаковые...
- Нет, не на помолвку, он слишком скромный для такого торжественного случая.
- Скромный? – восхищенно протянула девушка. – Ну хорошо, только на помолвку мы вместе будем выбирать.
- Как скажешь дорогая...
- Ну рассказывай, рассказывай... – торопливо потребовала Лиза. – До меня дошли слухи, что в тебя стреляли?
- Г-м... – я на мгновение опешил. Вот мне сразу показалось что она все знает. Ну не может, не знать. Гребанные медсестры настучали... – В некотором смысле, да... но к счастью не попали...
- А в кого попали? – выражение лица Лизхен для меня ничего хорошего не предвещало.
- В журналистку с которой я беседовал.
- Баронесса Франсуаза Виолетта да Суазон... – продекламировала Лиза и крайне подозрительно поинтересовалась: – С каких это пор женщины работают журналистами, Мишель, да еще баронессы?
- С тех самых, с каких эмансипированные женщины-врачи разъезжают по полям боевых действий. А ты знаешь, у меня, откуда не возьмись, возникло имение... – без всякой надежды на успех, я попытался перевести разговор на другую тему. – А еще, у тебя появилась горничная, даже две...
- Горничные говоришь? – недобро протянула Лиза. – Хорошенькие небось?
Вот черт знает что... Все, уезжаю на войну, ну их... этих баб... я только Лизу посетил, а уже мозги на грани выноса... а еще Франсин...
От опасного варианта развития разговора спас фон Ранненкампф. Хотя... лучше бы он не спасал...
- Мистер Игл, извините, я вынужден прервать вашу беседу... – буркнул доктор непререкаемым тоном.
- Да?.. – я вышел за ним в коридор.
- С часу на час может поступить приказ на эвакуацию в Преторию, – немного озадаченно сообщил мне врач. – Пациентов мы уже передаем в другие госпиталя, а персонал убывает. Кроме меня и Флегонта Ивановича. Мы остаемся.
- А?...
- Госпожа Чичагова и баронесса де Суазон?... – доктор слегка задумался. – Можно, конечно, их тоже устроить в другую больницу, но... но не думаю что они согласятся.
- Почему это?
Карл Густавович молча развел руками, как бы предлагая мне самому поинтересоваться у девушек.
- Черт...
- Я о том же... – легко согласился доктор.
Дела однако. И что нам остается?
- А если ко мне? – неожиданно для самого себя поинтересовался я.
- К вам? – озадачился фон Ранненкампф.
- А куда еще? Дом большой, помещений хватит... – я произнес фразу и осекся. Твою же... Но уже поздно, да и других вариантов я не вижу. – К сожалению, я послезавтра убываю в рейд, но вам создадут необходимые условия.
- Тогда решено.
- Черт...
- Я вас понимаю... – сочувственно кивнул врач. – Но выхода другого нет. Значит я отдаю необходимые распоряжения?
- Отдавайте... Черт... – Вот так, я взвалил себе на голову, судя по всему, совершенно непосильную ношу. Господи... Вот какого хрена мне так не везет с бабами? Что в двадцать первом веке, что в девятнадцатом...
Лизу я просто поставил перед фактом, а Франсин...
- А мадемуазель Чичагова? – лицо француженки изображало полную индифферентность. Типа, мне все равно. Ну почти, все равно. Франсуаза, на самом деле, чувствовала себя не очень хорошо, об этом свидетельствовало бледное лицо и некоторые надрывные нотки в голосе, но она очень мужественно скрывала свое истинное состояние.
- Тоже... – обреченно выдохнул я. – Ваши комнаты будут рядом.
- Я согласна... – гордо, как будто готовившись погибнуть за родину, кивнула головой француженка. – Ведь выхода другого нет? Или есть? И вообще...
- Нет... – поспешил согласится я, поцеловал руку Франсин и почетно отступил из госпиталя. Вернее, позорно сбежал.
Пока добирался до полигона, почти убедил себя в том, что ничего страшного не случилось. А что? Благородный поступок, девушкам у меня будет хорошо. Опять же, горничные для них уже есть. А я завтра сваливаю, даже не знаю на сколько, так что все эти ужасы пропущу, а когда приеду... когда приеду, будем надеяться, что все уже решится. Не... не уживутся дамочки. Глотки друг другу, конечно, не перегрызут, но предчувствую эпические баталии. А вообще, я же их не обманываю? Нет-нет, точно не обманываю... Просто нужны они мне. Обе... Для дела нужны. Не хочу загадывать, но... Короче, видно будет. А кто из них ближе мне как женщина? Тут мне конечно ближе Лизхен... Или Франсин?..
- Ляксандрыч, глянь... – голос Степана вывел меня из раздумий.
- Куда? – я глянул и узрел своего старого знакомого, герра Яаппа. Не понял? Какого черта ему надо? Оный герр сидел в сторонке и подозрительно оглядывался по сторонам. Поводья своего лохматого пони держал в руке, как будто боялся что его украдут. Неужто его мне проводником выделили?
- Здравствуйте, герр Яапп. Вы проводник?
- А кто мне заплатит за это? – вместо приветствия выдал бур. И нагло выпятил свою бородищу.
- Что?
Бур секунду помедлил рассматривая мое недоуменное лицо и вдруг расхохотался:
- Герр Михаэль, это была шутка. Я добрый гражданин своей страны.
- Шуточки у вас... карту читаете?
Читать карту герр Яапп умел и в результате небольшого обсуждения наш маршрут сократился минимум на тридцать миль – бур знал нужную нам местность как свои пять пальцев. И главное, теперь он пролегал в дали от населенных мест.
А потом мне стало не до бура. До выхода в рейд оставалось чуть больше суток и я постарался использовать это время по максимуму.
Итак, генеральная диспозиция такова. Все волонтеры, бурские командо и приданные силы уже выдвинулись на места устройства укрепрайонов. Сегодня вечером, после минимального первоначального обучения, к ним отправится пулеметные и артиллерийские команды. А я... а я со своим отрядом ухожу в рейд. Нет, не по тылам противника. Наша задача гораздо деликатней, но от нее зависит очень многое, если не все. И еще, миссия настолько тайная, что о ней пока знаем только я, Максимов, да фон Бюлов с Зеленцовым. Скажу больше, мне бы очень хотелось, чтобы никто и никогда не узнал о моей роли в ней. Но это конечно из области фантастики, но все же надеяться мне никто не запретит. Но об этом немного попозже. Так сказать: в процессе исполнения.
Я отошел в сторонку и достал свою записную книжку. Да... дел столько, что приходится записывать. Что у меня на очереди...
Пулеметы? Вчера расчеты занимались теоритической частью, а сегодня до самого вечера будет огневая подготовка. Одновременно Наумыч с возницами будет заниматься выездкой. Так сказать, самые короткие пулеметные курсы в истории. Конечно толку от них чуть большем чем никакого, но на безрыбье и сам... того-этого... В общем вы в курсе. Что дальше?
Взрывной припас готов, осталось только погрузить на фуры. Благодаря истории с Шульцем недостатка ни в чем нет. Нашелся даже детонирующий шнур и электровзрыватели. Погрузкой будет заниматься Вениамин с Зеленцовым. Штабс-капитан останется, а скубента придется брать с собой. Уперся рогом и все, очень уж хочется ему посмотреть на свои адские машины в действии. Ну и ладно, мужает парень на глазах, не будем ему в этом мешать. А вообще, обоз с нами пойдет большой, дай Бог все в полтора десятков фур вместить. Да и груз, не из самых безопасных, так что придется соблюдать максимальную осторожность. Одна пуля и все... здравствуй господин Гавриил, тот, который архангел.
Теперь мои личные дела... По обеду вырвусь на встречу с корреспондентами. Говорят что первые номера газет разлетелись на ура. Предложенный формат подачи информации оказался более чем успешный. Особого толку от этого конечно нет, но будем надеяться что со временем что-то сработает. Опять же, планируется что подключатся мои неизвестные покровители и раздуют по своим каналам нужную шумиху, а повод я уже организую. Фотограф отправляется со мной, будет творить дезу на пленере. Не отходя от кассы...
Черт... вот сколько я уже в этом времени? М-да... всего-то неполных две недели, а уже сколько наворотил. И еще сколько наворочу... Ну а что? Грех терять такую возможность. Было бы правильней конечно затихариться в какой-то благополучной стране и потихоньку богатеть, слегка подталкивая технический и бытовой прогресс, но... словом, надо быть с собой честным – не по мне это. Может и идиот, не отказываюсь, но если все получится... нет, не буду забегать вперед. В любом случае попробовать стоит. Что еще?
Девок в имение перевезут сегодня вечером. Я уже послал Симона, поставить в известность Лукерью. Как раз у меня есть три гостевых комнаты, так что устроятся со всем доступным комфортом. Ну а дальше? Дальше все решится само по себе. Без меня...
Что-то я еще забыл... ага... «гилли»*, я хотел соорудить несколько снайперских накидок. Вот только из чего? Марко!
Интендант уже окончательно присоединился к нашему отряду и теперь выступал в роли каптенармуса. Надо сказать талантливого и заботливого каптенармуса. Бойцы и капралы хвалят. А если проворуется скотина, недолго и расстрелять.
- Марко, ко мне...
- Господин капитан...
- Рассчитал продовольствие на две недели полевого выхода?
- Так точно! – интендант выудил замусоленный клочок бумаги. – Значит...
- Отставить... – я его прервал. – Сам разберешься. Но чтобы все уместил в две фуры. Не больше. Вечером доложишь о готовности. Теперь слушай задачу. Мне нужна ткань под цвет буша. Что-то вроде хаки британской формы. Можно с разными оттенками. Два часа на исполнение. Марш. Стой... приготовишь два комплекта полной британской формы. Один офицерский, звание не выше капитана и один солдатский. Не качай башкой, знаю что найдешь. Вот теперь свободен...
Надо сказать, что Марко успешно справился с задачей и через некоторое время у нас появились вполне приличные снайперские накидки типа «Леший». Кстати, Наумыч им не удивился, оказывается пластуны-разведчики в Российской Императорской армии их вполне успешно пользуют. Правда сам Степа свою принадлежность к оным пластунам наотрез отказался явить. Черт... ну я же не слепой? Да и ладно. Сам расскажет если припрет.
Все шло по плану, но после обеда явился Максимов и довольно сильно меня озадачил.
- Прием... – подполковник досадливо поморщился. – Нас приглашают на прием по случаю отбытия президентов Стейна и Крюгера на фронт... – и предупреждая мой вопрос заявил. – Отказаться нет возможности, приглашения именные. Фон Бюлов счастливо избежал этой участи уже отбыв на место, а вот нам с вами, Михаил Александрович, придется отдуваться.
- Это что, фрак придется напяливать? У меня его нет.
- К счастью нет... – улыбнулся Максимов. – Просто приличный вид. Я за вами к двадцати ноль-ноль заеду.