Новая земля. Европейский союз. Город Виго.
22 год, 2 число 6 месяца, воскресенье, 10:55

Под громкий шум переглатывания воды в глубинах унитаза, выйдя облегченным из кабинки санузла, у раскрытого окна застал парочку небритых хомбре в веселеньких больничных пижамах, которые о чем-то увлеченно друг другу трындели, не забывая при этом курить.
Вдруг почувствовал, что у меня уши опухли от долгого отсутствия никотина в организме. Странно. То вообще не замечал ничего такого, а тут как плотину прорвало.
Пришлось идти клянчить у мужиков чинарик. Жестами, естественно, потому как мужики местные ранбольные ни английского, ни русского языков не понимали. А я совсем не разбирал их мовы.
Но ничего, поняли друг друга. Угостили они меня моей любимой новоземельной «Конкистой». Даже с фильтром. Беленьким таким, бумажным, как на французском «Житане». Не видел еще таких.
От первой затяжки даже закружилась голова…
Нееее… Это я сюда удачно зашел.
Докторский гальюн по закону подлости оказался заперт на ключ. Понятно. Все для того чтобы такие как я в нем не шарились. Не писали мимо унитаза и не писали разную похабщину на стенах.
Пришлось искать общественный дабл, тот, что для больных.
Нашел искомый кабинет в конце коридора по запаху застарелого сигаретного дыма, уже на пределе давления в клапанах.
В помещении с крашеными масляной краской стенами и тривиально беленым потолком были в наличии фаянсовые умывальники и закрытые кабинки с унитазами, с пластиковыми дверками как в Макдональдсе. Все свободные на мое счастье. И чистые, в смысле – мытые, так как стены ожидаемо оказались в надписях и рисунках сортирного содержания, единого для всего мира стиля. Теперь уже двух миров.
Даже бумага туалетная тут была. Плохонькая, похожая на серый советский рулон, но все же это признак цивилизации, когда бумагу из сортира не воруют.
Тут меня и нашла медсестра и погнала в палату даже не дав докурить, стерва такая.

В кубрике медсестра быстро перевела кровать в положение «сидя».
Заставила меня туда взгромоздиться и приказала ждать.
- Чего ждать? – не выдержал я непоняток.
- Просто ждать, - ответили мне сурово.
- Ждать, так ждать, - сдался я.
Кто ее маму знает, возьмут и опять к кровати привяжут, а мне уже до смерти надоело изображать из себя Прометея.
Ждать пришлось недолго. В сопровождении доктора Балестерос в кубрик вошла весьма занимательная троица, напомнившая мне Никулина, Моргунова и Вицина из «Кавказкой пленницы».
Доктор Просто Мария представила мне посетителей по очереди.
Толстяк, которого я олицетворил с Моргуновым, оказался городским алькальдом. Звали его Эдуардо Рамоса Месонера. Шестидесятилетний седой представительный старик, одетый в чесучовый костюм терракотового цвета, белую рубашку и полосатый галстук – и это в такую-то жару! На манжетах его рубашки отсверкивали золотом вычурные запонки. На указательном пальце левой руки пускал солнечные зайчики большой красный камень золотого перстня. А запястье правой оттягивали массивные золотые часы. Лицо его было полностью выбрито, из растительности остались лишь густые седые брови над желтыми глазами и короткий седой ежик на черепе. Вопреки жесткому взгляду лицо главы городской власти имело вид добродушный и даже участливый. Просто Санчо Панса - переросток. Хотя если вспомнить классика Санчо Панса всю жизнь мечтал стать губернатором на острове.
Персонаж, похожий на Вицина - Мануэль Гутьеррес Мельядо, исправлял должность городского коррехидора и был полной противоположностью алькальду. Маленького роста худой жгучий брюнет – живчик с маленькими черными глазками. С длинными волосами, забранными на затылке в косу и щегольской эспаньолкой, он смахивал бы скорее на мафиози, если бы не пренебрегал статусными украшениями. Одет местный глава полиции был весьма легкомысленно: канареечного цвета расстегнутая рубашка-поло и хлопковые голубые шорты ниже колена. На волосатых ногах веревочные сандалии на босу ногу. На впалом животе сумка-кенгуру.
Третьего посетителя – Никулина по моей классификации, доктор Балестерос представила как «капитан-генерала милисианос рекете казадорес» Паулино-Эрменхильдо Теодуло Баамонде. Генерал был одет по полной военной форме. Холщевый френч поверх майки подпоясанный широким ремнем, большая револьверная кобура на нем под левым локтем, бриджи – все цвета хаки, и коричневые ботинки с обмотками. (Эти обмотки меня озадачили и чуть не рассмешили – вовремя спохватился, что смех в данной ситуации неуместен). На рукавах его френча чуть выше обшлагов были вышиты желтой нитью скрещенные шпаги и вокруг них пирамидой располагались три четырехугольные звезды сантиметрового размера. Жгучий брюнет лет тридцати пяти, высок, в меру сухощав, гладко выбрит, щеки вертикально прорезали две глубокие морщины и неожиданно на контрасте серые глаза. Левая рука была затянута в перчатку и не гнулась (потом просветили, что это у него протез). В правой руке он одновременно держал стек и широкополую шляпу одним полем прикрепленным к тулье желто-красной кокардой.
Весьма представительная делегация. Для полного комплекта местной высшей власти не хватало только президента кортесов города Виго. И это всё ко мне?
Оказалось таки да. И не просто так ко мне, но ко мне с извинениями.

Оказалось таки да. И не просто так ко мне, но ко мне с извинениями.
Однако алькальд или по привычному для нас названию - мэр, начал свою речь не с извинений, а с той радости, которую он испытывает оттого, что печальный инцидент на границе обошелся без невозвратных потерь. Похвалил спасательные службы за оперативность. И только потом выразил свои извинения и сожаления о том, что такой инцидент имел место быть вообще на территории их анклава. Высказал пожелание мне и Наташе быстрее выздоравливать, особо отметив, что лечение наше будет в его городе бесплатным согласно решению властей. (Тонкий намек на себя любимого, чтобы мы не забыли, кого надо благодарить). И на само лечение, и на медикаменты, и на госпитальный уход, и – конечно же – на питание. (Отель «все включено», черт бы его побрал с такой кухней и анимацией).
- Ну, а в высокой квалификации наших врачей вы уже убедились, - улыбнулся алькальд, заканчивая официальную часть. – Про принятые меры по инциденту вам подробно расскажут наши силовики. (Взмах рукой на них). Вопросы, какие-либо пожелания у вас ко мне есть?
- Есть, - сказал я. – У меня вместе с одеждой отобрали сигареты. А от отсутствия табака уже уши пухнут.
- Да, непорядок, - согласилась со мной власть, доставая из кармана золотой портсигар.
Алькальд вытряхнул из него полтора десятка сигарет и положил их на тумбочку.
- Вы какой табак предпочитаете? – поинтересовался сеньор Эдуардо у меня.
- «Конкисту», - охотно отозвался я на этот вопрос.
- Нашу «Конкисту»? – удивился алькальд.
- Да. Я к ней еще в Порто-Франко пристрастился.
- Хорошо. Будет вам «Конкиста», - заверил он меня. – И если других вопросов к городским властям у вас нет, то позвольте мне откланяться. Увы, дела.
Крепко пожал мне руку и ушел. Политик, ёшкин кот.
Доктор Балестерос факт исторического рукопожатия зафиксировала на плоский цифровой фотоаппарат. Ни шагу без пиара даже в этом мире.

-Разрешите? Я тутошний участковый инспектор, капитан Абросимов, - сзади нас стоял немолодой мужик в серо-зеленой форме и красном берете. Правой руки не было, вместо нее из рукава выглядывал протез в черной кожаной перчатке. Под левой рукой в открытой кожаной кобуре лежал массивный никелированный револьвер, прихваченный ремешком. На потертом, но все равно роскошном тисненом кожаном поясе в ячейках патронташа поблескивали латунные патроны, в небольших подсумках были наручники и рация. На груди, кроме "поплавка", была колодка с наградными ленточками.